Рязанские

Общие сведения о роде

Муро­мо-Рязан­ское кня­же­ство воз­ник­ло в 1127 г., когда оно отде­ли­лось от Чер­ни­гов­ско­го. Это про­изо­шло из-за нару­ше­ния лествич­но­го пра­ва. Князь Все­во­лод Оль­го­вич выгнал сво­е­го дядю Яро­сла­ва Свя­то­сла­ви­ча из Чер­ни­го­ва, и послед­ний и до того седев­ший в Муро­ме, ушёл туда на окра­и­ну Зем­ли Рус­ской. Неудач­но доби­ва­ясь спра­вед­ли­во­сти у вели­ко­го кня­зя Киев­ско­го Яро­слав так и умер в Муро­ме в 1129 г., будучи кня­зем Муро­мо-Рязан­ским. Сна­ча­ла глав­ным горо­дом зем­ли был Муром. Но око­ло 1161 г. при вну­ках Яро­сла­ва Свя­то­сла­ви­ча, кня­же­ство окон­ча­тель­но раз­де­ли­лось на отдель­ные Муром­ское и Рязян­ское. И со вре­ме­нем Рязань начи­на­ет играть более важ­ную роль в реги­оне. Уже во вто­рой поло­вине XII в. оба кня­же­ства начи­на­ют под­па­дать под вли­я­ние суз­даль­ских кня­зей, а кня­зья схо­дят на под­руч­ни­ков вели­ко­го кня­зя Вла­дим­ро-Суз­даль­ско­го. Несмот­ря на доволь­но упор­ную борь­бу, осо­бен­но при Гле­бе Рости­сла­ви­че, это вли­я­ние ста­ло настоль­ко силь­но, что Все­во­лод Юрье­вич Больбшое Гнез­до сво­бод­но рас­по­ря­жал­ся и кня­зья­ми Р., и их вой­ска­ми и зем­ля­ми. Он являл­ся в Р. область для ула­же­ния меж­до­усо­биц Р. кня­зей, два­жды опу­сто­шил стра­ну и город Рязань (1186 и 1208 гг.), отво­зил в плен кня­зей и ста­вил вме­сто них сво­их наместников.

Кня­же­ство зани­ма­ло восточ­ную окра­и­ну Руси, бас­сейн Оки и ее при­то­ков Про­ни, Осет­ра и Цны, вер­хо­вья Дона и Воро­не­жа (совр. Рязан­ская, Липец­кая, севе­ро-восток Там­бов­ской и юг Вла­ди­мир­ской обла­стей). Гра­ни­чи­ло на запа­де с Чер­ни­гов­ским, на севе­ре с Росто­во-Суз­даль­ским кня­же­ством; на восто­ке его сосе­дя­ми были мор­дов­ские пле­ме­на, а на юге полов­цы. Насе­ле­ние кня­же­ства было сме­шан­ным: здесь жили как сла­вяне (кри­ви­чи, вяти­чи), так и угро-фин­ны (морд­ва, муро­ма, мещера).

Картография

Поколенная роспись рода князей Рязанских, Муромских и Пронских

I Рюрик, князь Новгородский
II Игорь Рюри­ко­вич, вели­кий князь Киев­ский +945
III Свя­то­слав I Иго­ре­вич, вели­кий Киев­ский 942-972
IV Вла­ди­мир I, вели­кий князь Киев­ский +1015
V Яро­слав I Муд­рый, вели­кий князь Киев­ский 978-1054
VI Свя­то­слав-Нико­лай Яро­сла­вич князь Чер­ни­гов­ский, вели­кий князь Киевский

VII генерація від Рюрика

1. КН. ЯРО­СЛАВ-ПАН­КРА­ТИЙ СВЯ­ТО­СЛА­ВИЧ (1071/1072 — 1129)

князь муром­ский и чер­ни­гов­ский, родо­на­чаль­ник рязан­ских и муром­ских кня­зей, умер в Муро­ме, в 1129 году; млад­ший сын киев­ско­го кня­зя Свя­то­сла­ва Яро­сла­ви­ча и Оды, веро­ят­но, доче­ри марк­гра­фа Луит­поль­да Бабен­бер­га, внук Яро­сла­ва Вла­ди­ми­ро­ви­ча Муд­ро­го. С 1123 по 1126 год кня­жил в Чер­ни­го­ве и, с 1097 по 1123 год и с 1126 по 1129 год — в Ряза­ни и Муро­ме. Упо­ми­на­ет­ся в лето­пи­сях под сле­ду­ю­щи­ми года­ми: 1096, 1097, 1101, 1103, 1123, 1124, 1127-1130.

Родил­ся, ско­рее все­го, в 1071 или 1072 году, посколь­ку брак меж­ду его роди­те­ля­ми был заклю­чен в 1070 или 1071 годах, а на мини­а­тю­ре в Избор­ни­ке Свя­то­сла­ва Яро­слав изоб­ра­жён уже не мла­ден­цем. По неко­то­рым све­де­ни­ям, вос­пи­ты­вал­ся в Гер­ма­нии, куда вынуж­ден был бежать вме­сте с мате­рью после смер­ти отца. По леген­де, Ода уна­сле­до­ва­ла от Свя­то­сла­ва боль­шие сокро­ви­ща, но не смог­ла вывез­ти их все и боль­шую часть спря­та­ла. Позд­нее, вер­нув­шись на Русь, Яро­слав их нашёл[1]. Впер­вые появ­ля­ет­ся на стра­ни­цах лето­пи­си в 1096 году[2][3] в свя­зи с уча­сти­ем в войне на восто­ке Руси (Муром, Рязань, Ростов, Суз­даль) про­тив Вла­ди­ми­ра Моно­ма­ха на сто­роне сво­е­го бра­та Оле­га. Свя­то­сла­ви­чи были тогда раз­би­ты на р. Колок­ше бра­тья­ми Мсти­сла­вом Вла­ди­ми­ро­ви­чем и Вяче­сла­вом Вла­ди­ми­ро­ви­чем и полов­ца­ми. После пора­же­ния Яро­слав ушёл в Муром, с при­хо­дом под горо­дом войск Мсти­сла­ва заклю­чил с ним мир. В 1097 году, вме­сте с бра­тья­ми Оле­гом и Давы­дом участ­во­вал в съез­де кня­зей в Любе­че, на кото­ром Чер­ни­гов­ское кня­же­ство было раз­де­ле­но на три уде­ла. Чер­ни­гов достал­ся Давы­ду Свя­то­сла­ви­чу, Нов­го­род-Север­ский Оле­гу Свя­то­сла­ви­чу, а Муро­мо-Рязан­ское кня­же­ство, как самое даль­нее и мало­зна­чи­тель­ное, ото­шло к млад­ше­му бра­ту — Яро­сла­ву. 1101 году Яро­слав вме­сте с дру­ги­ми кня­зья­ми участ­во­вал в заклю­че­нии мира с полов­ца­ми в Золот­че. 4 мар­та 1103 года потер­пел пора­же­ние от мордвы[4].
Яро­слав Свя­то­сла­вич ста­но­вит­ся чер­ни­гов­ским кня­зем после смер­ти Давы­да Свя­то­сла­ви­ча. До смер­ти Давы­да в 1123 году Яро­слав вла­дел Муром­ским кня­же­ством, в кото­рое вхо­ди­ла в то вре­мя и Рязань. С пере­хо­дом Яро­сла­ва из Муро­ма в Чер­ни­гов в 1123 году в Муро­ме сел Все­во­лод Давы­до­вич. В 1127 году Все­во­лод Оль­го­вич выгнал Яро­сла­ва Свя­то­сла­ви­ча, сво­е­го дядю, из Чер­ни­го­ва, а дру­жи­ну его посёк и огра­бил. Князь киев­ский Мсти­слав Вла­ди­ми­ро­вич, объ­еди­нив­шись с бра­том Яро­пол­ком Пере­я­с­лав­ским, пошёл на Все­во­ло­да (Моно­ма­хо­ви­чи пошли про­тив Оль­го­ви­чей), тре­буя, что­бы тот вер­нул Чер­ни­гов Яро­сла­ву. Все­во­лод же дей­ство­вал более не ору­жи­ем, а подар­ка­ми, под­ку­пая киев­ских бояр, что­бы они были ему заступ­ни­ка­ми перед вели­ким кня­зем, и так тяну­лось до самой зимы. Зимой Яро­слав при­шёл из Муро­ма в Киев и стал торо­пить Мсти­сла­ва, моля его о помо­щи. Мсти­слав, ещё преж­де обе­щав­ший защи­щать Яро­сла­во­ву вот­чи­ну и цело­вав­ший на том крест, совсем уже было собрал­ся в поход, но тут игу­мен Андре­ева мона­сты­ря Гри­го­рий, всем извест­ный, как чело­век пра­вед­ный и чест­ный, отго­во­рил его. Мсти­слав поми­рил­ся со Все­во­ло­дом, а Яро­сла­ва ото­слал в Муром, не вер­нув ему вот­чи­ну. Через два года Яро­слав скон­чал­ся. Погре­бён в Муроме.

С Яро­сла­вом Свя­то­сла­ви­чем ино­гда отож­деств­ля­ет­ся свя­той бла­го­вер­ный князь Кон­стан­тин Свя­то­сла­вич Муромский[5]. Кон­ста­тин Свя­то­сла­вич изве­стен по сво­е­му житию, напи­сан­но­му в XVI веке, и неиз­ве­стен по лето­пи­сям. Соглас­но житию он окон­ча­тель­но обра­тил Муром в хри­сти­ан­ство и постро­ил там церк­ви. Вре­мя жиз­ни это­го кня­зя уста­но­вить доста­точ­но слож­но. Кро­ме отож­деств­ле­ния его с Яро­сла­вом Свя­то­сла­ви­чем суще­ству­ют и дру­гие вер­сии, так, О. Рапов пола­гал его сыном Свя­то­сла­ва Древлянского.Известно имя жены Кон­ста­ти­на — Ири­на (упо­ми­на­ет­ся толь­ко в «Житии» её мужа, а так­же изоб­ра­же­на в неко­то­рых житий­ных ико­нах. Погре­бе­на в Муром­ском Бла­го­ве­щен­ском собо­ре. Явля­ет­ся мест­но­чти­мой муром­ской свя­той). Из «Жития» так­же извест­ны их дети:Михаил Кон­стан­ти­но­вич — почи­та­ет­ся обще­рос­сий­ским свя­тым; погиб в Муро­ме в мало­лет­стве от рук языч­ни­ков. Фео­дор Кон­стан­ти­но­вич — почи­та­ет­ся обще­рос­сий­ским свя­тым, насле­до­вал муром­ский пре­стол после кон­чи­ны сво­е­го отца; ино­гда отож­деств­ля­ет­ся с Юри­ем Ярославичем.Память Кон­ста­ти­на Муром­ско­го празд­ну­ет­ся 21 мая/3 июня. Кано­ни­зи­ро­ван вме­сте с сыно­вья­ми Мака­рьев­ским собо­ром в 1547 году.

Упо­ми­на­ет­ся в руко­пис­ной редак­ции «Рязан­ских досто­па­мят­но­стей» в выпи­сях из собор­но­го сино­ди­ка рязан­ско­го Свя­то-Духо­ва мона­сты­ря со сво­ей женой 1.

∞, АГА­ФИЯ ….. …… († 1124) 2.

Дети: Юрий (умер 1143) — князь Муром­ский 1129—1143. Свя­то­слав (умер 1145) — князь Рязан­ский 1129—1143, князь Муром­ский 1143—1145. Рости­слав (умер 1153) — князь Прон­ский 1129—1143, Рязан­ский 1143—1145, Муром­ский 1145—1153.

VIII генерація від Рюрика

2/1. КН. ЮРИЙ ЯРО­СЛА­ВИЧ МУРОМ­СКИЙ († 1143)

князь муром­ский (1129—1143)

После смер­ти отца в 1129 году, Юрию, как стар­ше­му сыну, достал­ся муром­ский пре­стол. После смер­ти Юрия в 1143 году муром­ский пре­стол занял вто­рой Яро­сла­вич Свя­то­слав, рязан­ский пре­стол занял млад­ший из Яро­сла­ви­чей Рости­слав, зани­мав­ший до это­го прон­ский престол.
Све­де­ний о жене и потом­стве Юрия Яро­сла­ви­ча не сохра­ни­лось. умер без­дет­ным, нам сооб­ща­ет еще Бар­хат­ная кни­га: «А Юрья былъ на Муро­ме; не ста­ло его бездетна…»
3

3/1. КН. СВЯ­ТО­СЛАВ ЯРО­СЛА­ВИЧ РЯЗАНСЬ­КИЙ І МУРОМСЬ­КИЙ († 1145)

стар­ший брат осно­ва­те­ля Рязан­ской вет­ви Рости­сла­ва (+1153), сын Яро­сла­ва Свя­то­сла­ви­ча, князь рязансь­кий (1129-1143 рр.) і муромсь­кий (1143-1145 рр.). За В.Татищевим, був рязансь­ким кня­зем з 1127 р. , а за Вос­кре­сенсь­ким літо­пи­сом ділив це князів­ство з бра­том Рости­сла­вом. Остан­нє навряд чи пра­виль­но. Під 1131 р. зга­дуєть­ся ороксь­кий князь, кот­рим міг бути тіль­ки Рости­слав Ярославич.

После смер­ти осно­ва­те­ля — Яро­сла­ва Свя­то­сла­ви­ча в 1129 г., его сыно­вья Юрий, Свя­то­слав и Рости­слав жили в согла­сии и вме­сте дей­ство­ва­ли про­тив внеш­них вра­гов и непри­я­те­лей. Так через два года в 1131 г. они нанес­ли пора­же­ние полов­цам, види­мо напав­шим на их погра­нич­ное кня­же­ство: «Того же лhта (1131) кня­зи Рязан­стiи и Прон­стiи и Муром­стiи мно­го Поло­ве­ць побиша».

4/1. КН. РОСТИ­СЛАВ ЯРО­СЛА­ВИЧ († 1153) 

Помер у 1153 р.. Князь пронсь­кий (1129-1143 рр.), рязансь­кий (1143 -1145 рр .) і муромсь­кий (1145- 1153 рр.). У 1145 р., пере­хо­дя­чи на стар­ший стіл у Муро­мі, зали­шив у Ряза­ні сво­го стар­шо­го сина Глі­ба, ігно­ру­ю­чи пра­ва пле­мін­ни­ків Свя­то­сла­ви­чів. Пронсь­кий князь Давид Свя­то­сла­вич під­няв бунт і був поз­бав­ле­ний сво­го сто­ла. З 1146 р. Свя­то­сла­ви­чі вже шука­ли щастя у Оль­го­ви­чів. Бороть­ба між обо­ма гіл­ка­ми муромсь­ких князів три­ва­ла у 1147- 1151 рр. в рам­ках загаль­ної усо­би­ці за київсь­кий пре­стол. У ході цієї бороть­би Рости­слав втра­чав знач­ні части­ни своєї зем­лі і, тіль­ки піс­ля пораз­ки Юрія Дов­го­ру­ко­го на р.Руті у 1151 р., від­но­вив сюзе­рені­тет над усі­ма володіннями.

5/1. КН. ВОЛО­ДИ­МИР ЯРОСЛАВИЧ [?] 

За В.Татищевим був єле­ць­ким кня­зем і одру­жи­вся з доч­кою київсь­ко­го кня­зя Все­во­ло­да Оль­го­ви­ча (1467, с. 160). З інших дже­рел невідомий.

IX генерація від Рюрика

6/3. КН. ДАВИД СВЯ­ТО­СЛА­ВИЧ ПРОНСЬ­КИЙ І РЯЗАНСЬ­КИЙ († 1147)

Заги­нув бл. 1147 р. (120, с. 172). Князь пронсь­кий (1143-1146 рр.) і рязансь­кий (1147 р.).

князь Прон­ский 1143 — 1146 и Рязан­ский в 1147 г. (упо­ми­на­ет­ся как вели­кий князь Рязан­ский в Нико­нов­ской лето­пи­си. Види­мо занял Рязань после изгна­ния сво­е­го дяди Ростислава.

7/3. КН. ВОЛО­ДИ­МИР СВЯ­ТО­СЛА­ВИЧ МУРОМСЬ­КИЙ († 1162) 

Поме­ру 1162 р. Князь муромсь­кий (1147-1151, 1153-1162 рр.). При ньо­му Муромсь­ка зем­ля розді­ли­лась на рязансь­ку і муромсь­ку части­ни. Стар­ша гіл­ка нащад­ків Яро­сла­ва Свя­то­сла­ви­ча від­сто­я­ла своє пра­во на Муром.

князь Муром­ский в 1147 — 1151 и 1153 -1162.

Умер в Ряза­ни. В 1146 году при­шёл на помощь Свя­то­сла­ву Оль­го­ви­чу про­тив Изя­с­ла­ва Мсти­сла­ви­ча, но вынуж­ден был бежать из Муро­мо-Рязан­ской зем­ли от вой­ска послед­не­го в Нов­го­род-Север­ский. В 1147 году заклю­чил союз с Юри­ем Дол­го­ру­ким в Москве, где был при­нят вме­сте со со Свя­то­сла­вом Оль­го­ви­чем, его сыном Олегом.

8/3. КН. ІГОР СВЯ­ТО­СЛА­ВИЧ РЯЗАНСЬ­КИЙ († піс­ля 1147)

У 1147 р., напев­но по смер­ті Дави­да Свя­то­сла­ви­ча, зай­няв рязансь­кий пре­стол. У 1148 р. Рязань була відвой­о­ва­на Рости­сла­вом Яро­сла­ви­чем. Даль­ша доля Іго­ря Свя­то­сла­ви­ча невідома.

9/4. КН. ГЛІБ РОСТИ­СЛА­ВИЧ ПРОНСЬ­КИЙ († 30.06.1177)

Помер 30.06. 1177 р. у в’язниці у Воло­ди­ми­рі на Клязь­мі (112, стб.605). Князь рязансь­кий (1145-1147, 1152- 1177 рр.). Був одру­же­ний з доч­кою Рости­сла­ва Юрій­о­ви­ча. Потра­пив у полон піс­ля невда­лої бит­ви на р.Колокші (20.02.1177 р.) у ході вій­ни за Суз­дальсь­ку спад­щи­ну, у якій рязансь­кий князь під­т­ри­му­вав Ростиславичів.

10/4. КН. АНДРІЙ-ГЕОР­ГІЙ РОСТИ­СЛА­ВИЧ († піс­ля 1147)

У 1147 р. втік до Чер­ні­го­ва з Єль­ця (120, c. 173). Даль­ша його доля неві­до­ма. Напев­но, був єле­ць­ким кня­зем. Сум­ніви щодо існу­ван­ня Єль­ця у сере­дині XII ст. оста­точ­но можуть розв’язати тіль­ки архео­ло­ги. Хоча В.Тати­щев ще рані­ше нази­вав єле­ць­ко­го кня­зя Воло­ди­ми­ра Яро­сла­ви­ча. Крім того спо­сте­ре­жен­ня М.Карамзіна доз­во­ля­ють при­пус­ка­ти існу­ван­ня рід­но­го бра­та Глі­ба Рости­сла­ви­ча з іме­нем Геор­гій (776, с.528). Напев­но Геор­гій — хре­стильне ім’я Андрія Рости­сла­ви­ча. Нам здаєть­ся, що це більш віро­гід­но, ніж допус­ка­ти існу­ван­ня ще одно­го Рости­сла­ви­ча незна­но­го з дже­рел, який мав двох дорос­лих дітей, в одно­го з яких був свій уділ.

X генерація від Рюрика

11/. КН. ИГОРЬ ДАВИ­ДО­ВИЧ (1149)

12/. КН. ЮРІЙ ВОЛО­ДИ­МИ­РО­ВИЧ МУРОМСЬ­КИЙ († 19.01.1176)

Князь муромсь­кий. Помер 19.01.1176 р.. При нем про­изо­шло как при­ня­то счи­тать обособ­ле­ние Муро­ма от Ряза­ни. Мож­но ска­зать и об обрат­ном что Рязань обосо­би­лась от Муро­ма, так как сна­ча­ла послед­ний являл­ся сто­ли­цей этой древ­не­рус­ской зем­ли. Хотя воз­мож­но, упо­ми­на­ние титу­ла «вели­кий князь Рязан­ский», а так­же прав­ле­ние в Ряза­ни стар­ше­го по лестви­це кня­зя Гле­ба Рости­сла­ви­ча, являв­ше­го­ся дво­ю­род­ным дядей Юрию, сви­де­тель­ству­ет о пере­ме­ще­нии «сто­ли­цы» в Рязань. Юрий Муром­ский ста­но­вит­ся вер­ным вас­са­лом Вла­ди­ми­ро-Суз­даль­ско­го кня­зя Андрея Боголюбского.

В 1164 году Он посы­лал вой­ска на помощь Андрею Бого­люб­ско­му про­тив волж­ских бол­гар, в кон­це 1169 года про­тив Рома­на Мсти­сла­ви­ча Нов­го­род­ско­го, зимой 1172 года вновь на волж­ских бол­гар, в 1173 году про­тив Рости­сла­ви­чей смо­лен­ских в Киев­скую зем­лю. В 1174 году муром­цы участ­во­ва­ли в похо­де Яро­пол­ка Рости­сла­ви­ча про­тив Миха­и­ла Юрье­ви­ча в рам­ках борь­бы за власть во Вла­ди­ми­ро-Суз­даль­ском кня­же­стве по смер­ти Андрея Боголюбского.

13/. КН. РОМАН ГЛІ­БО­ВИЧ ПРОНСЬ­КИЙ І РЯЗАНСЬ­КИЙ († 1216)

Помер у 1216 р. в суз­дальсь­кій в’язниці (1468, с. 199). Князь пронсь­кий (? -1177 рр.) і рязансь­кий (l 178-1207 рр.). Одру­жи­вся з доч­кою київсь­ко­го кня­зя Свя­то­сла­ва Все­во­ло­до­ви­ча. Нама­гав­ся про­ти­сто­я­ти під­по­ряд­ку­ван­ню Рязансь­кої зем­лі воло­ди­ми­ро-суз­дальсь­ким князям.

14/. КН. ІГОР ГЛІ­БО­ВИЧ († піс­ля 1195)

Помер піс­ля 1195 р. У 1186-1195 рр. зга­дуєть­ся як уділь­ний рязансь­кий князь.

15/. КНЖ. NN ГЛІБІВ­НА († піс­ля 1180)

Помер­ла піс­ля 1180 р. (бо була на похо­ро­нах мужа). Бл. 1176 р. вида­на за торо­пе­ць­ко­го кня­зя Мсти­сла­ва Рости­сла­ви­ча Хороброго.

16/. КН. ВОЛО­ДИ­МИР ГЛІ­БО­ВИЧ († піс­ля 1186)

Князь пронсь­кий (1180 — піс­ля 1186 рр.) (1332, с. 122)

17/. КН. ВСЕ­ВО­ЛОД-МИХА­ИЛ ГЛІ­БО­ВИЧ ПРОНСЬ­КИЙ († 1207)

Помер у 1207 р. в Пронсь­ку. Князь пронсь­кий (1180-1207 рр.). Щоб утри­ма­ти свою част­ку у Пронсь­ко­му князів­стві став васа­лом воло­ди­ми­ро-суз­дальсь­ко­го кня­зя Все­во­ло­да Вели­ке Гніздо.

Упо­ми­на­ет­ся в руко­пис­ной редак­ции «Рязан­ских досто­па­мят­но­стей» в выпи­сях из неиз­вест­но­го сино­ди­ка как князь Прон­ский со сво­ей женой 4.

∞, ЕВФРО­СИ­НИЯ …… …… .

18/. КН. СВЯ­ТО­СЛАВ ГЛІ­БО­ВИЧ ПРОНСЬ­КИЙ († піс­ля 1207)

Помер піс­ля 1207 р. у суз­дальсь­ко­му полоні. Князь пронсь­кий (1180? -1207 рр.).

19/. КН. ЯРО­СЛАВ ГЛІ­БО­ВИЧ († піс­ля 1199)

У 1199 р. одру­жи­вся з Все­сла­вою, доч­кою київсь­ко­го кня­зя Рюри­ка Рости­сла­ви­ча. Даль­ша доля невідома.

20/. КН. …… АНДРІЙ­О­ВИЧ [ГЕОР­ГІЄВИЧ] (1176)

Очо­лю­вав у 1176 р. окре­му дру­жи­ну у битві про­ти шури­на — лопас­ненсь­ко­го кня­зя Оле­га Святославича.

21/. КНЖ. …… АНДРІЇВ­НА [ГЕОР­ГІЇВ­НА] († піс­ля 1176)

До 1176 р. вида­на за Оле­га Свя­то­сла­ви­ча, тоді кня­зя лопасненського.

XI генерація від Рюрика

22/. КН. ВОЛО­ДИ­МИР ЮРІЙ­О­ВИЧ МУРОМСЬ­КИЙ († 1205)

князь Муром­ский в 1176 — 1205, как вас­сал Все­во­ло­да Боль­шое Гнез­до в 1183 г. при­нял уча­стие в похо­де на волж­ских бул­гар. В 1186 г. послан в поход на Прон­ских кня­зей. В 1187 г. в похо­де на Рязань, а в 1196 г. в похо­де на Чернигов.

Помер у 1205 р.

23/. КН. ДАВИД ЮРІЙ­О­ВИЧ МУРОМСЬ­КИЙ († 1228) 

князь Муром­ский, занял пре­стол в 1205 г. после смер­ти бра­та. Во вре­мя сво­е­го кня­же­ния был ори­ен­ти­ро­ван на поли­ти­ку Вели­ко­го кня­же­ства Вла­ди­мир­ско­го, высту­пал на сто­роне вели­ко­го кня­зя Вла­ди­мир­ско­го Все­во­ло­да Юрье­ви­ча Боль­шое Гнез­до, а затем его сына Юрия, во всех зна­чи­мых похо­дах и сра­же­ни­ях того вре­ме­ни. Так, в 1207 году Давыд Юрье­вич при­шел на помощь Все­во­ло­ду Юрье­ви­чу во вре­мя его похо­да на Рязан­скую зем­лю под Пронск. Князь Прон­ский Миха­ил Все­во­ло­до­вич бежал в Чер­ни­гов к тестю Все­во­ло­ду Черм­но­му. Жите­ли, кото­рых воз­гла­вил Изя­с­лав — дво­ю­род­ный брат Миха­и­ла Все­во­ло­до­ви­ча — обо­ро­ня­ли город в тече­ние шести недель, ожи­дая помо­щи от Ряза­ни, но испы­ты­ва­ли острую нехват­ку про­до­воль­ствия и воды. После неудач­ной попыт­ки дебло­ки­ру­ю­ще­го уда­ра рязан­цев город сдал­ся на милость побе­ди­те­ля. Изя­с­лав был отпу­щен с миром, а вме­сто него Все­во­лод отдал Пронск его бра­ту Оле­гу Вла­ди­ми­ро­ви­чу, кото­рый был сре­ди оса­ждав­ших. Одна­ко в сле­ду­ю­щем, 1208 году, узнав о свое­во­лии, Все­во­лод забрал у Оле­га Вла­ди­ми­ро­ви­ча Пронск и дал город Давы­ду Юрье­ви­чу Муром­ско­му. В том же году Олег с бра­тья­ми выгнал Давы­да из Прон­ска и отдал его Михаилу.

В борь­бе за вла­ди­мир­ское вели­кое кня­же­ние после смер­ти Все­во­ло­да Боль­шое Гнез­до Давыд под­дер­жи­вал Юрия и Яро­сла­ва Все­во­ло­до­ви­чей. В 1213 году он участ­во­вал в похо­де вели­ко­го кня­зя Юрия Все­во­ло­до­ви­ча на Ростов, в 1216 году муром­ская дру­жи­на при­ня­ла уча­стие в Липиц­кой бит­ве в соста­ве объ­еди­нен­ных сил Вла­ди­ми­ра, Пере­я­с­лав­ля, Суз­да­ля и неко­то­рых дру­гих уде­лов на сто­роне вели­ко­го кня­зя Юрия Все­во­ло­до­ви­ча про­тив объ­еди­нён­но­го вой­ска Нов­го­ро­да, Пско­ва, Смо­лен­ска, Тороп­ца, Росто­ва. В 1220 году Давыд послал сво­е­го сына Свя­то­сла­ва с вой­ском для уча­стия в сов­мест­ном с вла­ди­мир­ца­ми похо­де про­тив волж­ских болгар.

Это­го кня­зя отож­деств­ля­ют со свя­тым Пет­ром («Повесть о Пет­ре и Февронии»)

24/. КН. ЮРІЙ ЮРІЙ­О­ВИЧ МУРОМСЬ­КИЙ († 1219/1228)

Помер піс­ля 1219 р. (бо у цьо­му році очо­лю­вав муромсь­ку рать у поході на Волзь­ку Бул­гарію) і до 1228 р. (бо Дави­до­ві успад­ку­вав його син Юрій).

упо­ми­на­е­мый в 1219/1220 гг. когда при­нял уча­стие в похо­де Юрия Суз­даль­ско­го на Волж­скую Бул­га­рию. Види­мо умер до 1228 г., пото­му как Дави­ду насле­до­вал его сын Юрий.

25/. КН. РОМАН ІГО­РЕ­ВИЧ РЯЗАНСЬ­КИЙ († 1217) 

Заги­нув у 1217 р. на сне­мі біля с.Ісади, де Гліб Воло­ди­ми­ро­вич органі­зу­вав бра­тов­бив­чу різ­ню. Князь рязансь­кий (1212-1217 рр.).

26/. КН. ІНГ­ВАР ІГО­РЕ­ВИЧ РЯЗАНСЬ­КИЙ († 1235) 

Князь рязансь­кий (1217-1235 рр.). У 1207-1212 рр. був у воло­ди­мирсь­ко­му полоні. Під час сне­му в Іса­дах був зали­ше­ний бра­том Рома­ном у Ряза­ні, що вря­ту­ва­ло йому жит­тя. Від­сто­яв Рязань від спроб Глі­ба Воло­ди­ми­ро­ви­ча, а у 1219 р. роз­гро­мив його. Одно упо­ми­на­ние в Лав­рен­тьев­ской лето­пи­си под 6740 (зима 1232/33 г.): “Тоє же зимы. Посла вели­кыи князь Геор­ги сына сво­е­го Все­во­ло­да на Морд­ву а с ним Федоръ Яро­сла­вич и Рязань­скъ­ии кня­зи и Муром­скъ­ии и пожго­ша села их а Мордъ­въу изби­ша много”.

В опи­си Сав­во-Сто­ро­жев­ско­го мона­сты­ря 1676 г., к кото­ро­му, соглас­но цар­ско­му ука­зу от 9 июля 1651 г., был при­пи­сан Оль­гов мона­стырь, зна­чит­ся запись: «Вели­ко­го кня­зя Оль­га Ива­но­ви­ча Резан­ско­го жало­ван­ная вот­чи­ная гра­мо­та, писа­на на хар­тии, в воз­гла­вии Деи­су­сов образ Спа­сов, а в моле­нии вели­кий князь Вольг да игу­мен того мона­сты­ря Арсе­ний, а году в той гра­мо­те не напи­са­но (л. 43 об.), гораз­до вет­ха». В ней в тре­тьей ста­тье, отсы­лая к «дав­ним гра­мо­там», послу­жив­шим образ­цом для гра­мо­ты Оле­га, повест­ву­ет­ся об исто­рии заклад­ки оби­те­ли, назы­ва­ет име­на кня­зей-хра­мо­зда­те­лей и коли­че­ство участ­ву­ю­щих в акции бояр и дру­жин­ни­ков: «А возревъ есмь въ да[вн]ыи гра­мо­ты, съ о(т)цемь сво­имь, съ вл(ады)кою с Вас[илье]мь и съ бояры, коли ста­ви­ли по первы(хъ) [праде]ди наши с(в³)тую Б(огороди)цю, кн³(зь) вели­кии Инъ­г­варъ, кн[³(зь)] Олегъ, кн³(зь) Юрьи, а с ними бояръ 300, а мужии 600».Закладке мона­сты­ря кня­зья­ми Инг­ва­рем, Оле­гом и Юри­ем пред­ше­ство­ва­ли тра­ги­че­ские обсто­я­тель­ства. В ходе борь­бы за вели­ко­кня­же­ский стол два род­ных бра­та, кня­зья Глеб и Кон­стан­тин Вла­ди­ми­ро­ви­чи, орга­ни­зо­ва­ли заго­вор про­тив кня­зей-род­ствен­ни­ков. 20 июля 1217 г. кня­зья и бояре съе­ха­лись в лет­нюю кня­же­скую рези­ден­цию ― Иса­ды, где и были уби­ты заго­вор­щи­ка­ми. Опоз­дав­ший на съезд Инг­варь Иго­ре­вич спас­ся. В 1218―1219 гг. он вме­сте с союз­ни­ка­ми раз­бил Вла­ди­ми­ро­ви­чей и сел на вели­кое кня­же­ние в Ряза­ни. В озна­ме­но­ва­ние побе­ды и состо­я­лась, по-види­мо­му, заклад­ка мона­сты­ря «на Олгове».
[РГА­ДА, ф. 281, оп. 15, № 9821; Семи­на М. В. Гра­мо­та Оле­га Рязан­ско­го : Лице­вой спи­сок вто­рой поло­ви­ны XVII в. // Древ­няя Русь : Вопро­сы меди­е­ви­сти­ки. 2009. № 3 (37). С. 103―104.40. Лето­пис­ный сбор­ник, име­ну­е­мый Пат­ри­ар­шей или Нико­нов­ской лето­пи­сью // ПСРЛ. М., 2000. Т. 10. С. 77―78. 28 Там же. С. 79, 81―82; Лето­пись по Вос­кре­сен­ско­му спис­ку // ПСРЛ. М., 2001. Т. 7. С. 126.].

Помер у 1235 р.

Упо­ми­на­ет­ся в руко­пис­ной редак­ции «Рязан­ских досто­па­мят­но­стей» в выпи­сях из собор­но­го сино­ди­ка со сво­ей женой 5.

∞, ЕВФРО­СИ­НИЯ …… …… . 6

27/ КН. ЮРІЙ ІГО­РЕ­ВИЧ († 21.12.1237)

У 1207-1212 рр. був у суз­дальсь­ко­му полоні. Може успад­ку­вав стар­ший рязансь­кий пре­стол по смер­ті Інг­ва­ря Іго­ре­ви­ча і заги­нув в бою з ордин­ця­ми у 1237 р.?

кн. рязан­ский, сын рязан­ско­го кн. Иго­ря Гле­бо­ви­ча († 1195). Све­де­ния о муро­мо-рязан­ских кня­зьях скуд­ны, посколь­ку мест­ное лето­пи­са­ние сохра­ни­лось крайне фраг­мен­тар­но. Допол­ни­тель­ные слож­но­сти вно­сит гене­а­ло­ги­че­ская пута­ни­ца, харак­тер­ная для Пове­сти о разо­ре­нии Ряза­ни Баты­ем, к-рая слу­жит одним из основ­ных источ­ни­ков све­де­ний о гибе­ли Г. И. Повесть явля­ет­ся состав­ной частью Пове­стей о Нико­ле Зараз­ском (Зарай­ском) и, по обще­при­ня­то­му до недав­не­го вре­ме­ни мне­нию Д. С. Лиха­чё­ва, сло­жи­лась, веро­ят­но, в XIV в., хотя вос­хо­дит к рас­ска­зам XIII в. Одна­ко в послед­нее вре­мя Б. М. Клосс, раз­ви­вая т. зр. А. Поппе, попы­тал­ся дока­зать, что весь ком­плекс Пове­стей о Нико­ле Зараз­ском был состав­лен в 1560 на осно­ве Мос­ков­ско­го лето­пис­но­го сво­да 1479 г.

Впер­вые Г. И. упо­ми­на­ет­ся в лето­пи­си под 1207 г.: 22 сент. вел. кн. вла­ди­ми­ро-суз­даль­ский Все­во­лод (Димит­рий) Юрье­вич Боль­шое Гнез­до «пове­ле изъи­ма­ти» и зато­чить во Вла­ди­ми­ре Г. И. с его стар­шим бра­том Инг­ва­рем и неск. др. рязан­ски­ми кня­зья­ми по обви­не­нию (спра­вед­ли­вость к-рого под вопро­сом) в сго­во­ре с чер­ни­гов­ски­ми кня­зья­ми. На сво­бо­ду рязан­ские кня­зья вышли в 1212 г., после смер­ти Все­во­ло­да. Каким имен­но уде­лом в Рязан­ском кня­же­стве вла­дел Г. И. до и после пле­не­ния, неиз­вест­но. Сле­дуя спрям­лен­но­му родо­сло­вию, при­ве­ден­но­му в спис­ке рязан­ских кня­зей в при­ло­же­нии к Вос­кре­сен­ской лето­пи­си 7, Юрия Рязан­ско­го, фигу­ри­ру­ю­ще­го в 1207 г., в исто­рио­гра­фии ино­гда отде­ля­ют от Юрия, погиб­ше­го в 1237 г., счи­тая пер­во­го бра­том, а вто­ро­го сыном Инг­ва­ря Иго­ре­ви­ча 8. Одна­ко тот факт, что Г. И. не назван в свя­зи с тра­ги­че­ски­ми для рязан­ских кня­зей собы­ти­я­ми 20 июля 1217 г., когда шесте­ро из них были ковар­но уби­ты в Иса­дах под Ряза­нью соб­ствен­ным бра­том кн. Гле­бом Вла­ди­ми­ро­ви­чем, не может слу­жить осно­ва­ни­ем для пред­по­ло­же­ния, что к это­му вре­ме­ни Г. И. уже не было в живых. Ведь в рас­ска­зе Нов­го­род­ской Пер­вой лето­пи­си о наше­ствии мон­го­ло-татар на Муро­мо-Рязан­скую зем­лю, к-рый луч­ше все­го отра­зил исто­ри­че­скую осно­ву Пове­сти о разо­ре­нии Ряза­ни, рязан­ский князь пря­мо назван «Юрьем, Инъ­гво­ро­вым бра­том» 9.

После смер­ти Инг­ва­ря Иго­ре­ви­ча, к-рая в лето­пи­сях не отме­че­на, а у В. Н. Тати­ще­ва отне­се­на к 1235 г. 10, Г. И. остал­ся стар­шим сре­ди рязан­ских кня­зей, под рукой к-рого в 1237 г. высту­пи­ли его пле­мян­ни­ки блгв. кня­зья Олег (Кос­ма) и Роман Инг­ва­ре­ви­чи. (Веро­ят­но, имен­но Г. И. име­ет­ся в виду в жало­ван­ной гра­мо­те рязан­ско­го вел. кн. Оле­га Иоан­но­ви­ча (1350-1402) (АИ. Т. 1. № 2), в к-рой «князь Юрьи» поиме­но­ван в ряду стро­и­те­лей Успен­ско­го собо­ра в Ряза­ни наря­ду с Инг­ва­рем Иго­ре­ви­чем и Оле­гом Инг­ва­ре­ви­чем, зани­мав­шим рязан­ский стол до 1258.) Когда в кон. 1237 г. мон­го­ло-тата­ры подо­шли к гра­ни­цам Рязан­ско­го кня­же­ства, Г. И. отка­зал­ся под­чи­нить­ся тре­бо­ва­нию Батыя дать «деся­ти­ну во всем», одно­вре­мен­но отпра­вив посоль­ство к вла­ди­ми­ро-суз­даль­ско­му кн. св. Геор­гию (Юрию) Все­во­ло­до­ви­чу с прось­бой о помо­щи. Рязан­ский по про­ис­хож­де­нию рас­сказ об этих собы­ти­ях, вошед­ший в нов­го­род­ское лето­пи­са­ние, ста­вит в вину Геор­гию Все­во­ло­до­ви­чу, что тот не внял прось­бам рязан­ских кня­зей. Одна­ко из само­го рас­ска­за вид­но, что суз­даль­ские вой­ска под пред­во­ди­тель­ством блгв. кн. Все­во­ло­да (Димит­рия) Геор­ги­е­ви­ча и вое­во­ды Ере­мея все же высту­пи­ли, но опоз­да­ли и вме­сте с вой­ска­ми Рома­на Инг­ва­ре­ви­ча были раз­би­ты мон­го­ло-тата­ра­ми под сте­на­ми Коломны.

16 дек. 1237 г. Г. И. был оса­жден в Ряза­ни, 21 дек. город пал. Во вре­мя раз­гро­ма сто­ли­цы кня­же­ства погиб и Г. И. с супру­гой и мате­рью, при­чем о послед­ней (блгв. кнг. Агрип­пине) сооб­ща­ет толь­ко Повесть о разо­ре­нии Ряза­ни. Повесть же вво­дит в рас­сказ о послед­них днях Г. И. ряд подроб­но­стей: уве­ща­ние к бра­тьям (надо: пле­мян­ни­кам) о том, что луч­ше «испи­ти чашу смерт­ную за свя­тыа Божиа церк­ви и за веру хри­стьян­скую», «неже­ли в пога­ной воли быти»; моле­ние в кафед­раль­ном Успен­ском собо­ре перед ико­на­ми Пре­св. Бого­ро­ди­цы, свт. Нико­лая и свя­тых Бори­са и Гле­ба; бла­го­сло­ве­ние от епи­ско­па. Не все эти подроб­но­сти могут быть при­зна­ны досто­вер­ны­ми, т. к. по лето­пис­ным источ­ни­кам извест­но, напр., что Рязан­ско­го епи­ско­па во вре­мя оса­ды в горо­де не было. Соглас­но Пове­сти, тела Г. И., его жены и др. погиб­ших рязан­ских кня­зей были погре­бе­ны в Ряза­ни вер­нув­шим­ся сюда кн. Инг­ва­рем Инг­ва­ре­ви­чем, к-рого наше­ствие заста­ло в Чер­ни­гов­ской зем­ле; впро­чем, др. источ­ни­ка­ми такой князь не засви­де­тель­ство­ван. Уни­каль­ным явля­ет­ся так­же сооб­ще­ние Пове­сти о том, что у Г. И. был сын – кня­жив­ший в Зарай­ске блгв. кн. Фео­дор Геор­ги­е­вич. Он пре­тер­пел муче­ни­че­скую смерть в став­ке Батыя, куда был послан отцом для пере­го­во­ров. Одна­ко, как пока­зал В. А. Куч­кин, Зарайск как город появил­ся толь­ко в 1527-1531 гг., ранее это было село с ц. во имя свт. Николая.

Упо­ми­на­ет­ся в руко­пис­ной редак­ции «Рязан­ских досто­па­мят­но­стей» в выпи­сях из соьор­но­го сино­ди­ка со сво­ей женой 11.

∞, ИРИ­НА ….. ….. . 12

Ист.: НПЛ; ПСРЛ. Т. 1; Т. 2; Т. 4. Ч. 1; Т. 6. Вып. 1; Т. 7 (по указ.); Лиха­чёв Д. С. Пове­сти о Нико­ле Зараз­ском: (Тек­сты) // ТОДРЛ. 1946. Т. 7. С. 257-406; Повесть о разо­ре­нии Ряза­ни Баты­ем / Изд.: И. А. Лоба­ко­ва // БЛДР. 1997. Т. 5. С. 140-155.
Лит.: Кузь­мин А. Г. Рязан­ское лето­пи­са­ние. М., 1965; Лиха­чёв Д. С. Пове­сти о Нико­ле Зараз­ском // СККДР. Вып. 1. С. 332-337 [Биб­лиогр.]; Лоба­ко­ва И. А. Про­бле­ма соот­но­ше­ния стар­ших редак­ций «Пове­сти о разо­ре­нии Ряза­ни Баты­ем» // ТОДРЛ. 1993. Т. 46. С. 36-52; Клосс Б. М. Избр. тр. М., 2001. Т. 2. Очер­ки по исто­рии рус. агио­гра­фии XIV-XVI вв. С. 409-463; он же. Исто­рия созда­ния Пове­сти о Нико­ле Зарай­ском // Зарайск. Т. 1: Ист. реа­лии и леген­ды. М., 2002. С. 114-177; Куч­кин В. А. Ран­няя исто­рия г. Зарай­ска и про­бле­ма ее источ­ни­ков // Там же. C. 103-108.

28/. КН. СВЯ­ТО­СЛАВ-ВАСИ­ЛИЙ ИГО­РЕ­ВИЧ ПРОНСКИЙ

Упо­ми­на­ет­ся в руко­пис­ной редак­ции «Рязан­ских досто­па­мят­но­стей» в выпи­сях из неиз­вест­но­го сино­ди­ка как князь Прон­ский со сво­ей женой 13.

∞, НАСТА­СИЯ ….. ….. . 14.

29/. КН. ГЛЕБ ВЛА­ДИ­МИ­РО­ВИЧ ПРОНСЬ­КИЙ († 1219) 29

Заги­нув у 1219 р. Уділь­ний пронсь­кий князь (1207-1217 рр.). У 1207 р. обмо­вою стриїв спро­во­ку­вав інтер­вен­цію воло­ди­ми­ро-суз­дальсь­ко­го кня­зя Все­во­ло­да Вели­ке Гніз­до, яка при­ве­ла до тимча­со­вої оку­па­ції рязансь­кої части­ни зем­лі. У 1209 р. невда­ло нама­гав­ся ово­лодіти Рязан­ню. У 1217 р. разом з рід­ним бра­том Костян­ти­ном на сне­мі в с.Ісади (за 6 км від Ряза­ні) органі­зу­вав різ­ню реш­ти рязансь­ких князів. З допо­мо­гою полов­ців у 1219 р. нама­гав­ся зно­ву взя­ти Рязань, але був роз­би­тий і заги­нув у степу.

Глеб Вла­ди­ми­ро­вич, сын Вла­ди­ми­ра Гле­бо­ви­ча. Самые ран­ние лето­пис­ные изве­стия о нем отно­сят­ся к октяб­рю 1196 г., когда вме­сте с отцом Глеб при­сут­ство­вал в Москве на сва­дьбе сына вели­ко­го кня­зя Все­во­ло­да Юрье­ви­ча, Кон­стан­ти­на, и на постри­гах его дру­го­го сына, Вла­ди­ми­ра. В сле­ду­ю­щем году Рязан­цы и Муром­цы вме­сте с вели­ким кня­зем Все­во­ло­дом при­ни­ма­ли уча­стие в меж­до­усо­би­ях Чер­ни­гов­ских и Смо­лен­ских кня­зей. Как зять Дави­да Рости­сла­ви­ча Смо­лен­ско­го, Глеб, был послан послед­ним про­тив Оль­го­ви­чей, напав­ших на Смо­лен­ские зем­ли. В тече­ние деся­ти после­ду­ю­щих лет лето­пи­си мол­чат о Гле­бе. Меж­ду тем, в эти годы один за дру­гим умер­ли сыно­вья Гле­ба Рости­сла­во­ви­ча, отец и дяди Гле­ба Вла­ди­ми­ро­ви­ча (Вла­ди­мир, Игорь, Все­во­лод и Яро­слав); оста­ва­лись в живых толь­ко дяди Гле­ба — Роман и Свя­то­слав, род­ные бра­тья Гле­ба — Олег, Кон­стан­тин и Изя­с­лав, и его дво­ю­род­ные бра­тья, сыно­вья Иго­ря (Инг­варь, Роман, Глеб, Юрий и Олег) и Все­во­ло­да (сын его Кир-Миха­ил) Гле­бо­ви­чей. Про­изо­шел новый раз­дел Рязан­ских воло­стей и, сле­до­ва­тель­но, новые рас­при. Сре­ди недо­воль­ных ока­зал­ся Глеб Вла­ди­ми­ро­вич с бра­том Оле­гом. По-види­мо­му, бра­тья жало­ва­лись вели­ко­му кня­зю Все­во­ло­ду Юрье­ви­чу на сво­их дядей, но, не полу­чив удо­вле­тво­ре­ния, зата­и­ли до слу­чая оби­ду про­тив род­ствен­ни­ков. В 1207 г. вели­кий князь Все­во­лод, отправ­ля­ясь в поход про­тив Киев­ско­го кня­зя Все­во­ло­да Черм­но­го, послал звать к себе, меж­ду про­чим, Рязан­ских кня­зей. Направ­ля­ясь к Оке на соеди­не­ние с ними, Все­во­лод полу­чил донос, что Гле­бо­ви­чи всту­пи­ли уже в тай­ные сно­ше­ния с его вра­га­ми, сто­рон­ни­ка­ми Все­во­ло­да Черм­но­го — Чер­ни­гов­ски­ми кня­зья­ми. Донос­чи­ка­ми яви­лись бояре, послан­ные Гле­бом и Оле­гом Вла­ди­ми­ро­ви­ча­ми. Лето­пис­цы раз­лич­но отно­сят­ся к это­му фак­ту: лето­пи­си Нов­го­род­ские и Нико­нов­ская назы­ва­ют Гле­ба и Оле­га кле­вет­ни­ка­ми, но Лав­рен­тьев­ская, Симео­нов­ская и Львов­ская при­зна­ют, по-види­мо­му, за обви­не­ни­ем извест­ные осно­ва­ния. Неко­то­рые обсто­я­тель­ства (напр., род­ствен­ные свя­зи Рязан­ских кня­зей с Чер­ни­гов­ски­ми), дей­стви­тель­но, мог­ли воз­бу­дить подо­зре­ние в вели­ком кня­зе Все­во­ло­де, и он пове­рил сооб­ще­нию Гле­ба и Оле­га. Когда отря­ды Рязан­ских кня­зей соеди­ни­лись с вой­ска­ми Все­во­ло­да, он при­гла­сил кня­зей к себе, при­нял их радуш­но, но за обе­дом в одном шат­ре с собою поса­дил толь­ко Гле­ба и Оле­га. Неиз­вест­но, какие дока­за­тель­ства были при­ве­де­ны затем Вла­ди­ми­ро­ви­ча­ми в изоб­ли­че­ние изме­ны дядей и дво­ю­род­ных бра­тьев, но толь­ко шесть Рязан­ских кня­зей (Роман и Свя­то­слав Гле­бо­ви­чи, двое сыно­вей послед­не­го — Мсти­слав и Рости­слав — и Инг­варь и Юрий Иго­ре­ви­чи) с их бояра­ми были схва­че­ны и отправ­ле­ны во Вла­ди­мир. Глеб же и Олег Вла­ди­ми­ро­ви­чи при­ни­ма­ли затем уча­стие в осен­нем похо­де Все­во­ло­да про­тив Рязан­ско­го кня­же­ства; Глеб Вла­ди­ми­ро­вич нахо­дил­ся в вой­сках Все­во­ло­да при оса­де Прон­ска. Когда же вели­кий князь Все­во­лод отдал Пронск не Вла­ди­ми­ро­ви­чам – Гле­бу и Оле­гу, а Муром­ско­му кня­зю Дави­ду, бра­тья в сле­ду­ю­щем 1208 г. яви­лись вме­сте с полов­ца­ми под сте­на­ми горо­да и заста­ви­ли Дави­да поки­нуть Пронск. После же того, как вели­кий князь Все­во­лод в том же году отпра­вил на Рязань сына сво­е­го Яро­сла­ва, а по Рязан­ским горо­дам поса­жал сво­их намест­ни­ков, Рязан­цы всту­пи­ли в сно­ше­ния с Гле­бом и Изя­с­ла­вом Вла­ди­ми­ро­ви­ча­ми (Олег умер в 1208 году), пред­ла­гая им выдать Яро­сла­ва Все­во­ло­до­ви­ча. Неиз­вест­но, как отнес­ся к это­му пред­ло­же­нию Глеб Вла­ди­ми­ро­вич; во вся­ком слу­чае, лето­пи­си мол­чат об его уча­стии в борь­бе с Все­во­ло­дом Рязан­ских кня­зей Кир-Миха­и­ла Все­во­ло­до­ви­ча и бра­та Гле­ба, Изя­с­ла­ва, напав­ших зимой 1209 г. на Вла­ди­мир­ское кня­же­ство и опу­сто­шив­ших окрест­но­сти Моск­вы. Впро­чем, лето­пис­цы мало гово­рят о жиз­ни Рязан­ско­го кня­же­ства меж­ду 1209 г. и собы­ти­я­ми 1217 г. В этом году Глеб был вели­ким кня­зем Рязан­ским. Не доволь­ству­ясь, по-види­мо­му, сво­им поло­же­ни­ем, Глеб заду­мал осво­бо­дить­ся от сво­их роди­чей, что­бы при­со­еди­нить их воло­сти себе. Пособ­ни­ком Гле­ба явил­ся его брат Кон­стан­тин. Глеб при­гла­сил кня­зей-соро­ди­чей при­е­хать к нему в Иса­ды (на бере­гу Оки, в несколь­ких вер­стах от Ста­рой Ряза­ни) для ула­же­ния спо­ров о воло­стях. Сре­ди при­е­хав­ших нахо­ди­лись род­ной брат Гле­ба — Изя­с­лав и пять дво­ю­род­ных — Кир-Миха­ил Все­во­ло­до­вич, Мсти­слав и Рости­слав Свя­то­сла­ви­чи, Роман и Глеб Иго­ре­ви­чи. 20-го июля, когда кня­зья весе­ло пиро­ва­ли в шат­ре Гле­ба, Вла­ди­ми­ро­ви­чи (Глеб и Кон­стан­тин), при помо­щи скры­тых за шатром воору­жен­ных слуг и полов­цев, набро­си­лись на бра­тьев, и все шесть вну­ков Гле­ба Рости­сла­ви­ча были уби­ты; вме­сте с кня­зья­ми погиб­ло нема­ло бояр и слуг. Заго­вор Гле­ба удал­ся не вполне, так как сре­ди остав­ших­ся в живых был Инг­варь Иго­ре­вич, толь­ко слу­чай­но не попав­ший на “поряд” к Гле­бу. С помо­щью вели­ко­го кня­зя Юрия Все­во­ло­до­ви­ча, Инг­варь Иго­ре­вич высту­пил про­тив Гле­ба и одо­лел его. Глеб при­нуж­ден был бежать к полов­цам, не раз, впро­чем, делая затем набе­ги на Рязань, пока в 1219 году не был окон­ча­тель­но раз­бит Инг­ва­рем, после чего едва спас­ся бег­ством к полов­цам. По неко­то­рым лето­пи­сям (Вос­крес.), Гле­ба постиг­ла обыч­ная с точ­ки зре­ния лето­пис­цев судь­ба бра­то­убийц: Глеб “обе­зу­ме и тамо (сре­ди полов­цев) скон­ча­ся”, — неиз­вест­но, впро­чем, в каком году.

∞, КНЖ. …… ДАВИ­ДОВ­НА СМО­ЛЕН­СКАЯ, дочь Дави­да Рости­сла­ви­ча Смо­лен­ско­го. Потом­ства, по-види­мо­му, не оставил.

Летоп. по Лав­рент. сп., стр. 409, 410, 418, 419, 422, 465, 476; Летоп. по Ипатск. сп., стр. 464—465; Нов­гор. летоп. по Синод. харат. сп., стр. 190, 207; Полн. Собр. Русск. Летоп, IV (ч. 1-я), 181, 197, (ч. 2-я), 180, 193; V, 172*; VII, 105, 114—116, 124—126, 219, 235, 242, 243; X, 23, 27, 55, 56, 59, 77, 78, 81, 82; XV, 305—307, 325, 329; ХVIII, 36, 44, 49, 51; XX, 141, 145—147, 149, 150; XXI, 224, 258; XXIII, 57, 61, 62, 66, 67; “Лето­пи­сец, содерж. Рос­сийск. ист. с 1206 до 1534 г.”, M. 1784, стр. 6, 7; “Лето­пи­сец Пере­я­с­лав­ля Суз­даль­ско­го”, М. 1851, стр. 102, 108, 109; Тихо­ми­ров, 12—13; Ило­вай­ский, 75, 76, 78—80, 83, 84, 88—90; Карам­зин, III, 59, 74, 102, 106, 120, пр. 80, 95, 123, 125, 130, 178; Соло­вьев, І, 566, 568, 595; А. Сели­ва­нов, “К вопро­су об осно­ва­нии гор. Пере­я­с­лав­ля Рязан­ско­го” — Тр. Рязанск. учен. арх. ком., VI (1892), стр. 25, пр. 3.

30/. КН. ОЛЕГ ВОЛО­ДИ­МИ­РО­ВИЧ ПРОНСЬ­КИЙ († до 1217) 

Помер­до 1217 р. Уділь­ний пронсь­кий князь (1207 — до 1217 рр.).

31/. КН. КОСТЯН­ТИН ВОЛО­ДИ­МИ­РО­ВИЧ († піс­ля 1217) 

Співу­час­ник по зло­чи­ну Глі­ба Воло­ди­ми­ро­ви­ча в Іса­дах. Заги­нув «у полов­цях» піс­ля 1217 р. Існує неве­ли­ка доля віро­гід­но­сті, що загад­ко­вий князь Костян­тин, який помер у Муро­мі в 1223 р. був Костян­ти­ном Воло­ди­ми­ро­ви­чем, котро­го доко­ри сум­лін­ня зро­би­ли хри­сти­янсь­ким подвижником.

32/. КН. ІЗЯ­С­ЛАВ ВОЛО­ДИ­МИ­РО­ВИЧ († 1217) 

Заги­нув в Іса­дах у 1217 р.

33/. КН. МИХАЙ­ЛО КИР ВСЕ­ВО­ЛО­ДО­ВИЧ († 1217) ПРОНСЬКИЙ

Заги­нув в Іса­дах у 1217 р. Князь пронсь­кий (1207-1217 рр.). Згід­но з Любе­ць­ким пом’яником (поз. 18) його дру­жи­ну зва­ли Віра-Олена.

А.Г. Кузь­мин, про­ве­дя ана­лиз лето­пис­ных сооб­ще­ний, отно­ся­щих­ся к поли­ти­че­ской исто­рии Рязан­ско­го кня­же­ства XIII в., при­шел к обос­но­ван­но­му выво­ду о леген­дар­но­сти све­де­ний «Пове­сти о разо­ре­нии Ряза­ни Баты­ем», отно­ся­щих­ся к эпи­зо­ду воз­вра­ще­ния кня­зей Инг­ва­ря Инг­ва­ре­ви­ча (умер в 1235 г.)15 и Миха­и­ла Все­во­ло­до­ви­ча (погиб в 1217 г.) в Рязань и Пронск сра­зу после разо­ре­ния кня­же­ства.16

∞, КНЖ. ВЕРА-ОЛЕ­НА ВСЕ­ВО­ЛО­ДОВ­НА КИЕВ­СКАЯ, доч­ка київсь­ко­го кня­зя Все­во­ло­да Свя­то­сла­ви­ча Чермного.

34/. КН. МСТИ­СЛАВ СВЯ­ТО­СЛА­ВИЧ († 1217) 

Помер у 1217 р. На сне­мі в Іса­дах не був.

35/. КН. РОСТИ­СЛАВ СВЯ­ТО­СЛА­ВИЧ († 1217) 

Заги­нув на сне­мі в Іса­дах у 1217 р.

XII генерація від Рюрика

36/. КН. СВЯ­ТО­СЛАВ ДАВИ­ДО­ВИЧ МУРОМСЬ­КИЙ († 1228) 

умер в 1228 г., так­же ходил на Волж­скую Бул­га­рию в 1219/1220.

37/. КН. ЮРІЙ ДАВИ­ДО­ВИЧ МУРОМСЬ­КИЙ († 1237) 

насле­до­вал сво­е­му отцу в 1228 г.. Он так­же при­нял уча­стие в похо­де на Волж­скую Бул­га­рию. И по све­де­ни­ям лето­пи­сей погиб на реке Воро­неж в 1237 г. или 1238г. в бит­ве с вторг­нув­ши­ми­ся на Русь мон­го­ла­ми, как и его дво­ю­род­ный брат, упо­мя­ну­тый выше Олег Юрьевич.

38/. КН. ОЛЕГ ЮРІЙ­О­ВИЧ МУРОМСЬ­КИЙ († 1237) 

Уділь­ний князь муромсь­кий з 1220 р. Заги­нув у битві з мон­го­ла­ми в 1237 р.

39/. КН. ЯРО­СЛАВ ЮРЬЕ­ВИЧ МУРОМ­СКИЙ (1248)

сын Юрия Дави­до­ви­ча, князь муром­ский. О нём очень мало све­де­ний. Лето­пи­си под 1239 г. сооб­ща­ют о том, что тата­ры захва­ти­ли Мор­дов­скую зем­лю и тогда же опу­сто­ши­ли Муром. Под 1248 годом упо­ми­на­ет­ся что он выдал замуж за Ростов­ско­го кня­зя Бори­са Василь­ко­ви­ча (1231 – 1277) дочь Марию. А даль­ше мрак накры­ва­ет исто­рию Муром­ско­го кня­же­ства почти на сто­ле­тие. Она прав­да и до это­го была не осо­бо изба­ло­ва­на вни­ма­ни­ем летописцев.

40/. КН. ІНГ­ВАР-КУЗЬ­МА ІНГ­ВА­РЕ­ВИЧ († 1237) 

Заги­нув у 1237 р. Зга­да­ний у «Повісті про розо­рен­ня Ряза­ні». А.Кузьмін не довіряє цьо­му дже­ре­лу. Про­ве­дя ана­лиз лето­пис­ных сооб­ще­ний, отно­ся­щих­ся к поли­ти­че­ской исто­рии Рязан­ско­го кня­же­ства XIII в., при­шел к обос­но­ван­но­му выво­ду о леген­дар­но­сти све­де­ний «Пове­сти о разо­ре­нии Ряза­ни Баты­ем», отно­ся­щих­ся к эпи­зо­ду воз­вра­ще­ния кня­зей Инг­ва­ря Инг­ва­ре­ви­ча (умер в 1235 г.)17 и Миха­и­ла Все­во­ло­до­ви­ча (погиб в 1217 г.) в Рязань и Пронск сра­зу после разо­ре­ния кня­же­ства.18 Його сум­ніви досить ваго­мі, але про­бле­ма зали­шаєть­ся відкритою.

42/. В. КН. ЮРІЙ ІНГ­ВА­РЕ­ВИЧ РЯЗАН­СКИЙ († 1237) 

Соглас­но све­де­ни­ям лето­пис­ных и исто­ри­ко-лите­ра­тур­ных источ­ни­ков, пер­вые кон­так­ты рязан­ско­го кня­же­ско­го дома с дипло­ма­ти­че­ски­ми пред­ста­ви­те­ля­ми и воен­но-поли­ти­че­ской эли­той Мон­голь­ской импе­рии про­изо­шли нака­нуне втор­же­ния войск Чин­ги­зи­дов в пре­де­лы рус­ских земель позд­ней осе­нью 1237 г. 19. Про­вал пере­го­во­ров о заклю­че­нии мир­но­го согла­ше­ния послу­жил фор­маль­ной при­чи­ной втор­же­ния мон­голь­ских войск в пре­де­лы Рязан­ско­го кня­же­ства. Во вре­мя бое­вых дей­ствий зимы 1237/38 гг. поги­ба­ет вся семья рязан­ско­го кня­зя Юрия Инг­ва­ре­ви­ча, воз­гла­вив­ше­го вме­сте с бра­тья­ми (Оле­гом и Рома­ном Инг­ва­ре­ви­ча­ми) сопро­тив­ле­ние заво­е­ва­те­лям 20.

В 1237 г., в нача­ле зимы, тата­ры дви­ну­лись из Бол­гар через мор­дов­ские зем­ли на юго-запад и оста­но­ви­лись на р. Онузе1833. Отсю­да Батый послал к рязан­ским кня­зьям послов, двух мужей и какую-то “жену-чаро­де­и­цу” с тре­бо­ва­ни­ем деся­ти­ны в кня­зьях, людях, в конях каж­дой масти: белых, воро­ных и т. д.1834 Вели­кий князь рязан­ский Юрий Иго­ре­вич собрал из роди­чей совет, на кото­ром реше­но было сто­ять про­тив татар до послед­ней край­но­сти. В таком смыс­ле и дан был ответ татар­ским послам, кото­рые, после того, пошли далее, во Вла­ди­мир, с таки­ми же тре­бо­ва­ни­я­ми. Юрий Иго­ре­вич, посо­ве­то­вав­шись с кня­зья­ми и бояра­ми, послал одно­го из пле­мян­ни­ков сво­их Инг­ва­ре­ви­чей к вел. кн. вла­ди­мир­ско­му Юрию Все­во­ло­до­ви­чу, а дру­го­го – к Миха­и­лу Все­во­ло­до­ви­чу чер­ни­гов­ско­му с прось­бой при­со­еди­нить­ся к нему про­тив обще­го врага1835. Меж­ду тем, сами рязан­ские кня­зья, соеди­нив свои дру­жи­ны, пошли к бере­гам р. Воро­не­жа; в то же вре­мя Юрий Иго­ре­вич отпра­вил к Батыю посоль­ство с сыном сво­им Федо­ром во главе1836. Но ни прось­бы оста­вить Рязан­скую зем­лю в покое, ни дары не име­ли успе­ха; а меж­ду тем кня­зья, к кото­рым Юрий Иго­ре­вич посы­лал за помо­щью, отка­за­лись от послед­ней: Юрий Все­во­ло­до­вич наде­ял­ся одни­ми соб­ствен­ны­ми сила­ми спра­вить­ся с вра­гом, а чер­ни­гов­ские кня­зья, по неко­то­рым известиям1837, не хоте­ли дать помо­щи пото­му, что рязан­ские кня­зья, в свое вре­мя, не были на р. Кал­ке, где рус­ским кня­зьям в пер­вый раз при­шлось позна­ко­мить­ся с мон­го­ла­ми. В таких кри­ти­че­ских обсто­я­тель­ствах Юрий Иго­ре­вич решил­ся укры­вать свои силы в укреп­лен­ных горо­дах, хотя, конеч­но, дело не мог­ло обой­тись без сты­чек и в откры­том поле1838.

Истре­бив по пути горо­да: Пронск, Бел­го­род и Иже­сла­вец, тата­ры, в поло­вине декаб­ря, под­сту­пи­ли к Ряза­ни и обнес­ли ее тыном. Пять дней граж­дане защи­ща­лись до изне­мо­же­ния; на шестой тата­ры сде­ла­ли общий при­ступ, ворва­лись в город. и нача­лось пого­лов­ное истреб­ле­ние жите­лей: Юрий Иго­ре­вич был убит; его супру­га с род­ствен­ни­ца­ми и бояры­ня­ми укры­лась в собор­ной церк­ви Бори­са и Гле­ба, но не избе­жа­ла общей печаль­ной уча­сти; граж­дан рас­пи­на­ли, свя­зы­ва­ли им руки и стре­ля­ли в них, как в цель; “осквер­ня­ли свя­ты­ню хра­мов наси­ли­ем юных мона­хинь, зна­ме­ни­тых жен и девиц в при­сут­ствии изды­ха­ю­щих супру­гов и мате­рей”… Погра­бив­ши и пре­дав­ши здесь все огню и мечу, тата­ры дви­ну­лись по направ­ле­нию к Москве1839. Толь­ко теперь вели­кий князь вла­ди­мир­ский высы­ла­ет про­тив татар сына сво­е­го Все­во­ло­да и вое­во­ду Ере­мея Гле­бо­ви­ча с вла­ди­мир­ски­ми пол­ка­ми; с ними был и рязан­ский князь Роман Инг­ва­ре­вич. Pyccкиe кня­зья раз­би­ты были наго­ло­ву: Все­во­лод Юрье­вич бежал во Вла­ди­мир, – Роман Инг­ва­ре­вич и вое­во­да Ере­мей Гле­бо­вич лег­ли на поле битвы1840.

Лав­рен­тьев­ская лето­пись сооб­ща­ет о гибе­ли Юрия Инг­ва­ре­ви­ча при обо­роне Ряза­ни: «…Тата­ро­ве же взя­ша град Резань того же месяца…и пожго­ша весь и кня­зя Юрья оуби­ша и кня­ги­ню его…» 21. Нов­го­род­ская I лето­пись, отме­чая факт руко­вод­ства обо­ро­ной Ряза­ни кня­зем Юри­ем Инг­ва­ре­ви­чем, умал­чи­ва­ет о его судь­бе после паде­ния горо­да: «…князь же Рязань­скыи Юрьи затво­ри­ся въ гра­де с люд­ми; князь же Романъ Инго­ро­вичь ста бити­ся про­ти­ву ихъ съ сво­и­ми людь­ми…».22 Соглас­но инфор­ма­ции, содер­жа­щей­ся в Ипа­тьев­ском сво­де, рязан­ский князь был захва­чен в плен во вре­мя взя­тия горо­да и каз­нен позд­нее: «…взя­ша градъ Рязань копи­емъ, извед­шее на льсти кня­зя Юрия, и ведо­ша Прънь­ску; бебо в то вре­мя кня­ги­ни его в Прънь­скы; изве­до­ша кня­ги­ню его на льсти, уби­ша Юрия и кня­ги­ню его…».23 Типо­граф­ская лето­пись так­же отме­ча­ет гибель всей семьи кня­зя Юрия.24 Позд­ней­ший Нико­нов­ский лето­пис­ный свод содер­жит инфор­ма­цию о поле­вом сра­же­нии объ­еди­нен­ных сил кня­же­ства с мон­голь­ской арми­ей и после­до­вав­шей за этим оса­де Ряза­ни: «…Кня­зи же Рязань­стiи и Муром­стiи и Прон­стiи изшед­ше про­ти­ву без­бож­ных, и сотво­ри­шасъ ними брань, и быстъ сеча зла и одо­ле­ша без­бож­нiи Изма­и­л­тяне, и бежа­ша кня­зи во гра­ды своя».25 Соглас­но лето­пис­но­му сооб­ще­нию, после раз­гро­ма рязан­ско-прон­ско-муром­ских дру­жин вой­ска Чин­ги­зи­дов оса­ди­ли Рязань и дру­гие горо­да кня­же­ства: «Тата­ро­ве же, рас­сви­ре­пе­ше зело нача­ша вое­ва­ти зем­лю Рязан­скую съ вели­кою яро­стию, и гра­ды ихъ раз­би­ва­ю­ще, и люди секу­ще и жгу­ще, и попле­ни­ша ю и до Пронь­ска. И при­до­ша ока­ян­нiи ино­пле­ме­ни­цы подъ град ихъ стол­ный Рязань меся­ца декаб­ря в 6 денъ, и остро­гом огра­ди­ша его, кня­зи же Рязан­стiи затво­ри­ша­ся во гра­де сълюд­ми и креп­ко бив­ше­ся и изне­мо­го­ша. Тата­ро­ве же взя­ша градъ ихъ Рязань того же меся­ца въ 21, и пожго­ша весь. А кня­зя вели­ко­го Юрья Инг­ва­ро­ви­ча уби­ша, и кня­ги­ню его и иныхъ кня­зей поби­ша».26

Мусуль­ман­ские и китай­ские хро­ни­ки, содер­жа­щие све­де­ния об оса­де и взя­тии Ряза­ни объ­еди­нен­ны­ми сила­ми Чин­ги­зи­дов, не упо­ми­на­ют о поле­вом сра­же­нии мон­го­лов с рязан­ски­ми дру­жи­на­ми, а так­же ниче­го не гово­рят о судь­бе Юрия Инг­ва­ре­ви­ча, рав­но как и о дру­гих пред­ста­ви­те­лях рязан­ско­го кня­же­ско­го дома.27

В неко­то­рых позд­ней­ших сбор­ни­ках XVI и XVII в. встре­ча­ют­ся пове­сти о тра­ги­че­ской кон­чине Юри­е­ва сына Федо­ра с супру­гой Евпрак­си­ей и сыном Ива­ном Пост­ни­ком. Юрий Иго­ре­вич отпра­вил к Батыю сына сво­е­го Федо­ра с дара­ми; пред­во­ди­тель мон­го­лов, узнав о кра­со­те Федо­ро­вой супру­ги, поже­лал видеть ее, но князь с пре­зре­ни­ем отка­зал­ся удо­вле­тво­рить жела­ние Батыя, поче­му и убит был по при­ка­за­нию послед­не­го. Узнав­ши об уча­сти сво­е­го супру­га, Евпрак­сия вме­сте с сыном-мла­ден­цем бро­си­лась из высо­ко­го тере­ма на зем­лю “и зара­зи­ся до смер­ти”… “и от сея вины зовет­ся чудо­тво­рец Нико­лай Зараз­ский (зарай­ский), яко ту Евпрак­сия, с сыном сво­им, сама себя зара­зи”. Юрий Иго­ре­вич решил­ся дать бит­ву тата­рам в поле, где лег­ли все храб­рые вои­ны рязан­ские с кня­зья­ми прон­ским, коло­мен­ским и муромским1841.

41/. РОМАН ІНГ­ВА­РЕ­ВИЧ КОЛО­МЕНСЬ­КИЙ († I.1238)

Помер бл.28-30.12.1237 р. невдо­взі піс­ля пораз­ки під Колом­ною. Князь коло­менсь­кий (1217-1237 рр.). Учас­ник сне­му рязансь­ких князів при обго­во­рен­ні уль­ти­ма­ту­му Батия. А.Кузьмін вва­жав, що коло­менсь­кий князь був васа­лом воло­ди­ми­ро-суз­дальсь­ко­го кня­зя. Але в тако­му випад­ку важ­ко пояс­ни­ти його при­сут­ність на сне­мі в Ряза­ні, де рязансь­кі князі прий­ня­ли рішен­ня боро­ни­ти свою зем­лю перед монголами.

Во вре­мя бое­вых дей­ствий зимы 1237/38 гг. воз­глав­лял вме­сте с бра­тья­ми (Юри­ем и Оле­гом Инг­ва­ре­ви­ча­ми) сопро­тив­ле­ние заво­е­ва­те­лям 28. Поги­ба­ет в бит­ве под Колом­ной (январь 1238 г.).29

Упо­ми­на­ет­ся в руко­пис­ной редак­ции «Рязан­ских досто­па­мят­но­стей» в выпи­сях из неиз­вест­но­го ста­рин­но­го сино­ди­ка 30.

43/. В. КН. ОЛЕГ ІНГ­ВА­РЕ­ВИЧ КРАС­НИЙ РЯЗАНСЬ­КИЙ († 1258) 

В «Пове­сти о разо­ре­нии Ряза­ни Быты­ем» содер­жит­ся рас­сказ о яко­бы про­изо­шед­шем в резуль­та­те неудач­но­го для рязан­цев поле­во­го сра­же­ния с вой­ска­ми Батыя пле­не­нии и после­до­вав­шей за этим муче­ни­че­ской гибе­ли Оле­га Инг­ва­ре­ви­ча зимой 1237/38 гг.: «И пои­до­ша про­тив нече­сти­ва­го царя Батыя, и стре­то­ша его близ при­дел резанских…Ту уби­ен бысть бла­го­вер­ный князь вели­ки Геор­гий Инго­ре­вич, брат его князь Давид Инго­ре­вич Муром­ский, брат его князь Глеб Инго­ре­вич Коло­мен­ский, брат их Все­во­лод Пронь­ской, и мно­гая кня­зи мес­ныа и вое­во­ды креп­кыа, и воин­ство: удаль­цы и рез- вецы резанския….А кня­зя Олга Инго­ре­ви­ча яша еле жива суща….Царь Батый видя Олга Инго­ре­ви­ча вел­ми крас­на и храб­ра и изне­мо­га­ю­щи от вели­кых ран, и хотя его извра­че­вать от вели­кых ран и на свою пре­лесть воз­вра­ти­ти. Князь Олег Инго­ре­вич уко­ри царя Батыа, и нарек его без­бож­на, и вра­га хри­сти­ан­ска. Ока­я­ный Батый и дох­ну огнем от мер­ска­го серд­ца сво­е­го, и въско­ре пове­ле Олга ножи на части роздро­би­ти. Сии бо есть вто­рый страсто­по­лож­ник Сте­фан при­а­ве­нецъ сво­е­го стра­да­ниа от все­ми­ло­сти­ва­го бога и испи чашу смерт­ную сво­ею бра­тею ров­но».31

Иден­тич­ность опи­са­ния каз­ни Рома­на Рязан­ско­го, содер­жа­ще­го­ся в Мос­ков­ском лето­пис­ном сво­де, с ана­ло­гич­ным эпи­зо­дом «Пове­сти о разо­ре­нии Ряза­ни Баты­ем», отно­ся­щим­ся к гибе­ли Оле­га Крас­но­го в став­ке Батыя32, сви­де­тель­ству­ет о наме­рен­ном или оши­боч­ном пере­не­се­нии соста­ви­те­лем «Пове­сти…» собы­тий, свя­зан­ных с каз­нью в став­ке хана Мен­гу-Тиму­ра рязан­ско­го кня­зя Рома­на Оль­го­ви­ча (1270 г.), являв­ше­го­ся сыном Оле­га Инг­ва­ре­ви­ча Крас­но­го, во вре­ме­на мон­голь­ско­го наше­ствия. Сооб­ще­ние «Пове­сти…» XVI в. о каз­ни кня­зя Оле­га Инг­ва­ре­ви­ча в мон­голь­ском пле­ну явля­ет­ся позд­ней­шей исто­ри­че­ской леген­дой, не име­ю­щей под­твер­жде­ния в аутен­тич­ных эпо­хе пись­мен­ных источниках.

Пер­вое упо­ми­на­ние о дея­тель­но­сти Оле­га Инг­ва­ре­ви­ча как пра­ви­те­ля Рязан­ской зем­ли содер­жит­ся в тек­сте Нов­го­род­ской IV лето­пи­си, отме­ча­ю­щей факт вызо­ва рязан­ско­го кня­зя в став­ку вели­ких ханов в 1242 г.: «Иде Алек­сандр къ Батыю царю, а Олегъ Рязан­ский къ Кано­ви иде».33 Нов­го­род­ская лето­пись Авра­ам­ки оти­е­ти­ла под 1243 г. воз­вра­ще­ние рязан­ско­го кня­зя на роди­ну: «при­и­де Олегъ отъ Кана».34 Таким обра­зом, исхо­дя из дан­но­го лето­пис­но­го сооб­ще­ния, мож­но сде­лать вывод о том, что поезд­ка Оле­га Инг­ва­ре­ви­ча к «Кану» заня­ла око­ло или чуть более года и, по всей веро­ят­но­сти, завер­ши­лась полу­че­ни­ем ярлы­ка на кня­же­ние от Тура­ки­ны (вдо­вы вели­ко­го хана Уге­дя), являв­шей­ся пра­ви­тель­ни­цей Мон­голь­ской импе­рии в пери­од «меж­ду­цар­ствия» (1241–1246 гг.).35

К сожа­ле­нию, в лето­пис­ных источ­ни­ках никак не отра­же­на дея­тель­ность рязан­ско­го кня­зя в пери­од с 1243 по 1250 г., под кото­рым Воло­год­ская лето­пись фик­си­ру­ет факт вызо­ва Оле­га Инг­ва­ре­ви­ча в став­ку Бату с после­до­вав­шим затем аре­стом пра­ви­те­ля Ряза­ни: «князь Олег Рязан­ской пошел в Орду и вса­ди­ша его в садъ».36 Обсто­я­тель­ства и при­чи­ны заклю­че­ния под стра­жу рязан­ско­го кня­зя не отра­же­ны в пись­мен­ных источ­ни­ках и нахо­дят­ся в сфе­ре пред­по­ло­же­ний иссле­до­ва­те­лей. Дли­тель­ность пре­бы­ва­ния рязан­ско­го кня­зя в став­ке Бату может объ­яс­нять­ся неста­биль­ной поли­ти­че­ской ситу­а­ци­ей в Мон­голь­ской импе­рии, сло­жив­шей­ся после ско­ро­по­стиж­ной кон­чи­ны вели­ко­го хана Гую­ка в 1248 г., и раз­вер­нув­шей­ся в 1248–1251 гг. борь­бой за власть меж­ду раз­лич­ны­ми груп­па­ми мон­голь­ской зна­ти. В этот пери­од вре­ме­ни вни­ма­ние Джу­чи­дов было сосре­до­то­че­но на про­ве­де­нии курул­тая и под­держ­ке сво­е­го кан­ди­да­та (Мен­гу) на хан­ский пре­стол.37 В 1252 г. Олег Инг­ва­ре­вич был осво­бож­ден из заклю­че­ния и вер­нул­ся в Рязань: «пусти­ша Тата­ро­ве Олга кня­зя Рязан­ско­го в свою зем­лю».38 Кня­же­ские пол­но­мо­чия сохра­ня­лись за Оле­гом Инг­ва­ре­ви­чем вплоть до его кон­чи­ны в 1258 г. После смер­ти Оле­га Крас­но­го рязан­ский стол зани­ма­ет его сын Роман Оль­го­вич, пра­вив­ший кня­же­ством 12 лет, вплоть до сво­ей гибе­ли в став­ке хана Мен­гу-Тиму­ра в 1270 г.39

Упо­ми­на­ет­ся в руко­пис­ной редак­ции «Рязан­ских досто­па­мят­но­стей» в выпи­сях из неиз­вест­но­го ста­рин­но­го сино­ди­ка со сво­ей женой 40.

∞, МАРИЯ ….. ….. .41.

Дже­ре­ло: Воро­тын­цев Л.В. «Ордын­ский плен» рязан­ско­го кня­зя Оле­га Инг­ва­ре­ви­ча Крас­но­го (1238–1258 гг.): от исто­рио­гра­фи­че­ско­го мифа к исто­ри­че­ским реа­ли­ям // Золо­то­ор­дын­ское обо­зре­ние. 2021. Т. 9, № 4. С. 733–748. DOI: 10.22378/2313-6197.2021-9-4.733-748

44/. КН. ДАВИД ІНГВАРЕВИЧ [?] 

За «Повістю» — муромсь­кий князь. Мож­ли­во тут про­сто допу­ще­на помил­ка і Давид Інг­ва­ре­вич не існу­вав, а його сплу­та­ли з муромсь­ким кня­зем Дави­дом Юрій­о­ви­чем, який помер у 1228 р.?

45/. КН. ФЕДІР ЮРІЙ­О­ВИЧ [?] († 1237) 

Згід­но з «Повістю» стар­ший з рязансь­ких князів Юрій послав сво­го сина Федо­ра з бага­ти­ми дара­ми до Батия, який дізнав­ся про його кра­су­ню-дру­жи­ну Євпрак­сію і захо­тів її бачи­ти. Але Федір від­по­вів, що хри­сти­я­ни не пока­зу­ють своїх жінок пога­ним язич­ни­кам, за що тут же був вби­тий. Коли про це дові­да­ла­ся Євпрак­сія, вона з малоліт­нім сином кину­лась вниз з вежі дитин­ця їх уділь­но­го цен­тру Зарайск або Зара­зеск. Інша дав­ня «Повість про пере­не­сен­ня чудо­твор­но­го обра­зу Мико­ли в Рязансь­ку зем­лю» роз­по­ві­дає про пере­не­сен­ня жони в Зарайськ ще в 1225 р.. Нав­ко­ло міста нема­ло пам’яток XII ст. У «Спис­ку городів ближ­ніх і даль­ніх» Зарайськ не зга­дуєть­ся, що наштовхує на дум­ку, що леген­да про Євпрак­сію прав­ди­ва і Зарайськ носив ще свою первіс­ну назву — Нов­го­ро­док на Осет­рі. Наз­ва «Зара­зеск» пов’язана з само­губ­ством Євпраксії.

46/. КН. ОСТА­ФІЙ КОСТЯН­ТИ­НО­ВИЧ († 1264) 

Як ізгой заги­нув у Литві під час усо­би­ці по смер­ті Міндовга.

47/. КН. ВСЕ­ВО­ЛОД МИХАЙ­ЛО­ВИЧ ПРОН­СКИЙ († 1237) 

Упо­ми­на­ет­ся в руко­пис­ной редак­ции «Рязан­ских досто­па­мят­но­стей» в выпи­сях из неиз­вест­но­го сино­ди­ка как князь Прон­ский со сво­ей женой 42.

Во вре­мя бое­вых дей­ствий зимы 1237/38 гг. прон­ско­му кня­зю Кир Михай­ло­ви­чу уда­ет­ся уйти с частью дру­жи­ны на тер­ри­то­рию Вла­ди­мир­ско­го кня­же­ства: «….уте­че со сво­и­ми людь­ми до Суж­да­ля….».43 Его даль­ней­шая судь­ба неиз­вест­на. За «Повістю про розо­рен­ня Ряза­ні» — пронсь­кий князь, який заги­нув у 1237 році. В дже­ре­лах Кир-Михай­лом звуть його бать­ка, який заги­нув у 1217 р. в Ісадах.

∞, ЕВДО­КИЯ 44.

48/. КН. РОМАН МИХАЙ­ЛО­ВИЧ ПРОНСКИЙ

Сын Кир-Миха­и­ла

XIII генерація від Рюрика

49/. КН. …… ЮРІЙ­О­ВИЧ МУРОМСЬ­КИЙ († піс­ля 1238) 

??/49. КНЖ. МАРІЯ ЯРО­СЛАВ­НА МУРОМСЬКА

У 1248 р. вида­на за ростовсь­ко­го кня­зя Бори­са Василь­ко­ви­ча (111, стб. 471).

50/. В. КН. РОМАН ОЛЬ­ГО­ВИЧ РЯЗАНСЬ­КИЙ († 1270)

Князь рязансь­кий (1258-1270 рр.). После смер­ти Оле­га Крас­но­го рязан­ский стол зани­ма­ет его сын Роман Оль­го­вич, пра­вив­ший кня­же­ством 12 лет, вплоть до сво­ей гибе­ли в став­ке хана Мен­гу-Тиму­ра в 1270 г.45

Хано­ві Мун­ке-Темю­ру донес­ли, що князь Роман Оль­го­вич пога­но гово­рив про іслам, недав­но прий­ня­тий мон­гольсь­кою верхів­кою. Хан нака­зав заши­ти кня­зеві Рома­ну рота, розрі­за­ти на шмат­ки по суг­ло­бах, а голо­ву настро­ми­ти на спи­са, здер­ши з неї шкі­ру. Князь Роман Оль­го­вич каноні­зо­ва­ний церк­вою як муче­ник за віру.

Несмот­ря на обви­не­ния, выдви­ну­тые про­тив Рома­на Оль­го­ви­ча, вла­сти Улу­са Джу­чи сохра­ня­ют пра­ва на пре­стол за его сыно­вья­ми – Яро­сла­вом Рома­но­ви­чем и Федо­ром Рома­но­ви­чем, с веро­ят­ным раз­де­ле­ни­ем кня­же­ства на два уде­ла – Рязан­ский и Прон­ский. Кос­вен­ным сви­де­тель­ством это­му могут слу­жить сооб­ще­ния Лав­рен­тьев­ской лето­пи­си о кон­чине бра­тьев Рома­но­ви­чей, отме­чен­ных раз­ны­ми вла­дель­че­ски­ми титу­ла­ми: «В лето 6802 (1294) пре­ста­ви­ся Федор князь Рязанскыи….В лето 6807 (1299) пре­ста­ви­ся князь Яро­слав Пронь­скыи».46

51/. КН. ДМИТ­РИЙ ОЛЬГОВИЧ

Упо­ми­на­ет­ся в руко­пис­ной редак­ции «Рязан­ских досто­па­мят­но­стей» в выпи­сях из неиз­вест­но­го ста­рин­но­го сино­ди­ка со сво­ей женой 47.

∞, МАРИЯ ….. …… 48.

52/. КН. ІВАН ФЕДО­РО­ВИЧ [?] († 1237) 

Заги­нув у груд­ні 1237 р. разом з матір’ю Євпрак­сією, яка кину­лась з ним з вежі дитин­ця Нов­го­род­ка на Осет­рі (Зарайсь­ка).

XIV генерація від Рюрика

53/. КН. ЯРО­СЛАВ …… МУРОМСЬКИЙ

После собы­тий послед­ней чет­вер­ти XIII в. изве­стия о Муро­ме и Муром­ском кня­же­стве надол­го выпа­да­ют из лето­пи­сей. Это, конеч­но, затруд­ня­ет вос­ста­нов­ле­ние их исто­рии и рекон­струк­цию гене­а­ло­гии муром­ских кня­зей. Об одном из них, пра­вив­шем в пер­вой тре­ти XIV в., извест­но бла­го­да­ря вне­ле­то­пис­ным источ­ни­кам. По-види­мо­му, этот муром­ский князь Яро­слав был бли­зок к мос­ков­ским кня­зьям. Его имя упо­ми­на­ет­ся сре­ди кня­зей Севе­ро-Восточ­ной Руси пер­вой поло­ви­ны XIV в., вне­сен­ных для поми­на­ния в веч­ный сино­дик Боль­шо­го Успен­ско­го собо­ра Мос­ков­ско­го Кремля[31]. Имен­но он в 1330 г. был долж­ни­ком киев­ско­го мит­ро­по­ли­та Фео­гно­ста. Поэто­му служ­ба кня­зя Федо­ра Гле­бо­ви­ча, вну­ка кня­зя Яро­сла­ва, в Москве не была слу­чай­ной. Она отра­жа­ла дав­но уста­но­вив­ши­е­ся свя­зи муром­ских кня­зей с Кали­то­ви­ча­ми. Сле­ду­ю­щее за кня­зем Яро­сла­вом поко­ле­ние муром­ских кня­зей, несо­мнен­но, отно­сит­ся к его детям. В кня­же­ском помян­ни­ке из муром­ско­го Спас­ско­го мона­сты­ря фигу­ри­ру­ют несколь­ко имен. Это – кня­зья Глеб, Миха­ил, Васи­лий, Иван и Юрий (Геор­гий) 49. Стар­ший из них (Глеб), как ука­за­но выше, для поми­на­ния был запи­сан в сино­дик муром­ско­го Духов­ско­го мона­сты­ря. Двое дру­гих (Васи­лий и Юрий) – извест­ны по летописям.

54/. В. КН. ФЕДІР РОМА­НО­ВИЧ ПЕРЕ­Я­С­ЛАВ­СКИЙ И РЯЗАН­СКИЙ († 1294)

Помер у 1294 р. Князь рязансь­кий (1270-1294 рр.). Несмот­ря на обви­не­ния, выдви­ну­тые про­тив Рома­на Оль­го­ви­ча, вла­сти Улу­са Джу­чи сохра­ня­ют пра­ва на пре­стол за его сыно­вья­ми – Яро­сла­вом Рома­но­ви­чем и Федо­ром Рома­но­ви­чем, с веро­ят­ным раз­де­ле­ни­ем кня­же­ства на два уде­ла – Рязан­ский и Прон­ский. Кос­вен­ным сви­де­тель­ством это­му могут слу­жить сооб­ще­ния Лав­рен­тьев­ской лето­пи­си о кон­чине бра­тьев Рома­но­ви­чей, отме­чен­ных раз­ны­ми вла­дель­че­ски­ми титу­ла­ми: «В лето 6802 (1294) пре­ста­ви­ся Федор князь Рязанскыи….В лето 6807 (1299) пре­ста­ви­ся князь Яро­слав Пронь­скыи».50

55/. В. КН. ЯРО­СЛАВ-АКУ­ЛА РОМА­НО­ВИЧ ПРОН­СКИЙ И РЯЗАН­СКИЙ († 1299)

Помер у 1299 р. Князь пронсь­кий (1270-1294 рр.) і рязансь­кий (1294-1299 рр.).

Несмот­ря на обви­не­ния, выдви­ну­тые про­тив Рома­на Оль­го­ви­ча, вла­сти Улу­са Джу­чи сохра­ня­ют пра­ва на пре­стол за его сыно­вья­ми – Яро­сла­вом Рома­но­ви­чем и Федо­ром Рома­но­ви­чем, с веро­ят­ным раз­де­ле­ни­ем кня­же­ства на два уде­ла – Рязан­ский и Прон­ский. Кос­вен­ным сви­де­тель­ством это­му могут слу­жить сооб­ще­ния Лав­рен­тьев­ской лето­пи­си о кон­чине бра­тьев Рома­но­ви­чей, отме­чен­ных раз­ны­ми вла­дель­че­ски­ми титу­ла­ми: «В лето 6802 (1294) пре­ста­ви­ся Федор князь Рязанскыи….В лето 6807 (1299) пре­ста­ви­ся князь Яро­слав Пронь­скыи».51

Упо­ми­на­ет­ся в руко­пис­ной редак­ции «Рязан­ских досто­па­мят­но­стей» в выпи­сях из неиз­вест­но­го сино­ди­ка как князь Прон­ский со сво­ей женой 52.

∞, ФЕО­ДО­РА …… ….. . 53

56/. КН. КОСТЯН­ТИН РОМА­НО­ВИЧ († 1301) 60

Помер піс­ля 1301 р. у мос­ковсь­ко­му полоні. Князь пронсь­кий (1294-1299 рр.) і рязансь­кий (1299-1301 рр.). Это лицо в источ­ни­ках не зна­чит­ся, упо­ми­на­ет­ся толь­ко в сино­ди­ке. В Корм­чей упо­ми­на­ют­ся Федор и Яро­слав Рома­но­ви­чи со сво­ей мате­рью, но при этом отсут­ству­ет князь Константин.

XV генерація від Рюрика

57/. КН. ГЛЕБ ЯРО­СЛА­ВИЧ МУРОМСЬ­КИЙ (1330)

Побе­да кня­зя Федо­ра Гле­бо­ви­ча над дядей была воз­мож­на в том слу­чае, если его отец, по срав­не­нию с Юри­ем, был стар­шим сыном муром­ско­го кня­зя Яро­сла­ва. В 1330 г. этот пра­ви­тель Муро­ма упо­ми­на­ет­ся в запи­сях киев­ско­го мит­ро­по­ли­та Фео­гно­ста как его долж­ник 54.

Вме­сте со сво­ей женой Фео­до­си­ей был запи­сан для поми­на­ния в сино­дик Рязан­ско­го Духов­ско­го мона­сты­ря 55.

∞, ФЕО­ДО­СІЯ …… …… .

58/. КН. ВАСИЛЬ ЯРО­СЛА­ВИЧ МУРОМСЬ­КИЙ († 1345) 

Князь муромсь­кий (?-1345 ? рр.). Помер у 1345 р. і похо­ва­ний у мона­сти­рі на Уші.

59/. КН. ИВАН ЯРОСЛАВИЧ

60/. КН. МИХА­ИЛ ЯРОСЛАВИЧ

61/. КН. ЮРИЙ ЯРО­СЛА­ВИЧ МУРОМСЬКИЙ

Вокня­же­ние в Муро­ме блгв. кн. Геор­гия Яро­сла­ви­ча. Клей­мо ико­ны “Свя­тые кня­зья Кон­стан­тин, Миха­ил и Фео­дор Муром­ские с жити­ем”. 1714 г. Мастер А. Казан­цев (МИХМ)(† до 21 нояб. 1355, Муром), блгв. кн. муром­ский (пам. 23 июня – в Собо­ре Вла­ди­мир­ских свя­тых), пото­мок блгв. кн. муром­ско­го Дави­да (Пет­ра) Геор­ги­е­ви­ча и св. кнг. Фев­ро­нии (Евфро­си­нии). Прав­ле­ние Г. Я. нача­лось после смер­ти стар­ше­го бра­та Васи­лия зимой 1345/46 г. К это­му вре­ме­ни, по-види­мо­му в резуль­та­те разо­ре­ния горо­да и его окру­ги мон­го­ло-тата­ра­ми в 1281, 1288 и 1293 гг., Муром запу­стел, кня­же­ская рези­ден­ция нахо­ди­лась вне его; в 1330 г. кн. Яро­слав, отец Г. Я., был дол­жен митр. Фео­гно­сту 15 гри­вен цер­ков­ных даней (При­сёл­ков М. Д., Фасмер М. Р. Отрыв­ки В. Н. Бене­ше­ви­ча по исто­рии Рус. Церк­ви XIV в.: (Посвящ. В. Н. Бене­ше­ви­чу). I-IV // ИОРЯС. 1916. Т. 21. Кн. 1. С. 50, 68).

Обнов­ле­ние блгв. кн. Геор­ги­ем Яро­сла­ви­чем Бла­го­ве­щен­ско­го хра­ма. Клей­мо ико­ны “Свя­тые кня­зья Кон­стан­тин, Миха­ил и Фео­дор Муром­ские с жити­ем”. 1714 г. Мастер А. Казан­цев (МИХМ)В 1351 г. Г. Я. «поста­ви двор свои» в Муро­ме, по при­ме­ру кня­зя в горо­де ста­ли селить­ся «тако же и бояре его, и вел­мо­жи, и куп­ци, и чръ­ные люди» (ПСРЛ. Т. 15. Вып. 1. Стб. 60). В ходе воз­рож­де­ния Муро­ма были вос­ста­нов­ле­ны хра­мы, к-рые князь и горо­жане «обно­ви­ша и оукра­си­ша ико­на­ми и кни­га­ми» (Повесть о Рязан­ском еп. св. Васи­лии 40-х гг. XVI в. сооб­ща­ет, что Г. Я. «пер­во­на­чаль­ную цер­ковь Бла­го­ве­ще­ния Пре­свя­тыя Бого­ро­ди­цы обно­вил, також­де и вто­рый храм свя­тых стра­сто­тер­пец Бори­са и Гле­ба обно­вил» – Памят­ни­ки. Вып. 1. С. 235.)

Кня­же­ние блгв. кн. Геор­гия Яро­сла­ви­ча в Муро­ме. Клей­мо ико­ны “Свя­тые кня­зья Кон­стан­тин, Миха­ил и Фео­дор Муром­ские с жити­ем” 1714 г. Мастер А. Казан­цев (МИХМ)Правление Г. Я. в Муро­ме было недол­гим. Летом 1355 г. в каче­стве пре­тен­ден­та на муром­ский стол высту­пил его пле­мян­ник кн. Федор Гле­бо­вич, оса­див­ший город. Г. Я. бежал. Федор вокня­жил­ся в Муро­ме и при­влек на свою сто­ро­ну боль­шин­ство бояр, к-рые «яша­ся за него». Часть бояр отпра­ви­лась вме­сте с кня­зем в Орду (оче­вид­но, за ярлы­ком на Муром­ское кня­же­ство). Одна­ко и у Г. Я. в горо­де оста­лись сто­рон­ни­ки. Через неде­лю после отъ­ез­да Федо­ра Г. Я. вер­нул­ся в Муром. «Собрав оста­ноч­ные люди муром­ци», он отпра­вил­ся вслед за пле­мян­ни­ком в Орду. Здесь им был «суд велик», в резуль­та­те к-рого Федор полу­чил ярлык на муром­ское кня­же­ние, ему выда­ли Г. Я. Послед­ний, как отме­ча­ют лето­пис­цы, умер «с исто­мы» (по-види­мо­му, насиль­ствен­ной смер­тью) в том же году (ПСРЛ. Т. 15. Вып. 1. Стб. 64). Более позд­ний Вла­ди­мир­ский лето­пи­сец пря­мо гово­рит, что кн. Федор «умо­ри» Г. Я. (Там же. Т. 30. С. 111). Посколь­ку запись о гибе­ли муром­ско­го кня­зя нахо­дит­ся в лето­пи­сях перед изве­сти­ем о смер­ти 21 нояб. 1355 г. ниже­го­род­ско-суз­даль­ско­го кн. Кон­стан­ти­на Васи­лье­ви­ча, мож­но заклю­чить, что Г. Я. умер ранее ука­зан­ной выше даты. Имя Г. Я. было зане­се­но в сино­ди­ки муром­ско­го в честь Пре­об­ра­же­ния Гос­под­ня муж. мон-ря и Николь­ско­го собо­ра в г. Зарайске.

Рас­ска­зы об обнов­ле­нии Муро­ма и о тра­ги­че­ской гибе­ли Г. Я. вошли в боль­шин­ство тек­стов т. н. лав­рен­тьев­ско-тро­иц­кой груп­пы лето­пи­сей, в XV – сер. XVI в. неод­но­крат­но вклю­ча­лись с раз­ной сте­пе­нью сокра­ще­ния в обще­рус. лето­пис­ные сво­ды. В 40-х гг. XVI в. они были исполь­зо­ва­ны Ермо­ла­ем (Ераз­мом) при созда­нии Пове­сти о Рязан­ском еп. Васи­лии 56, соглас­но к-рой Г. Я. был ини­ци­а­то­ром постав­ле­ния свя­ти­те­ля. Рас­про­стра­нен­ная редак­ция Пове­сти о Рязан­ском еп. св. Васи­лии вошла в Житие блгв. муром­ско­го кн. Кон­стан­ти­на и его детей Миха­и­ла и Фео­до­ра, напи­сан­ное Ермо­ла­ем (Ераз­мом) в свя­зи с кано­ни­за­ци­ей кня­зей в 1547 г., и была исполь­зо­ва­на тем же авто­ром в Пове­сти о Пет­ре и Фев­ро­нии. Уста­нов­ле­ние почи­та­ния Г. Я. в Муро­ме отно­сит­ся к вре­ме­ни не ранее XVII в.- после мест­ной кано­ни­за­ции свт. Васи­лия (1609). Сви­де­тель­ства­ми почи­та­ния Г. Я. явля­ют­ся памят­ни­ки ико­но­гра­фии. Хотя его имя не вклю­че­но в спи­сок Собо­ра Вла­ди­мир­ских свя­тых, уста­нов­лен­ный при учре­жде­нии празд­но­ва­ния Собо­ра в 1982 г., Г. Я. изоб­ра­жа­ет­ся на совр. ико­нах Собо­ра Муром­ских святых.

Ист.: Куше­лев-Без­бо­род­ко. Памят­ни­ки. Вып. 1. С. 235-237; Памят­ни­ки древ­ней пись­мен­но­сти Спас­ско­го мон-ря в г. Муро­ме: (Лице­вой Сино­дик и Вклад­ная кни­га) / Сообщ.: Н. Г. Доб­рын­кин. Вла­ди­мир, 1892. С. 26; ПСРЛ. Т. 15. Вып. 1; Т. 25; Т. 30; РИИР. М., 1977. Вып. 2. С. 83; При­сёл­ков М. Д. Тро­иц­кая лето­пись: Рекон­струк­ция тек­ста. СПб., 2002 (по указ.).

Лит.: Зимин А. А. Ермо­лай-Еразм и Повесть о Пет­ре и Фев­ро­нии // ТОДРЛ. 1958. Т. 14. С. 229-233; Ваг­нер Г. К. Повесть о рязан­ском еп. Васи­лии и ее зна­че­ние для ран­ней исто­рии Пере­я­с­лав­ля-Рязан­ско­го // Там же. 1960. Т. 16. С. 168-169; Кузь­мин А. Г. Рязан­ское лето­пи­са­ние: Све­де­ния лето­пи­сей о Ряза­ни и Муро­ме до сер. XVI в. М., 1965. С. 207-209; Куч­кин В. А. Рус. кня­же­ства и зем­ли перед Кули­ков­ской бит­вой // Кули­ков­ская бит­ва. М., 1980. С. 51-52; Епан­чин А. А. Забы­тые свя­тые и свя­ты­ни Муро­ма // Муром­ский сб., 1-й. Муром, 1993. С. 82; Смир­но­ва Э. С. Ико­ны Сев.-Вост. Руси: Ростов, Вла­ди­мир, Костро­ма, Муром, Рязань, Москва, Воло­год­ский край, Дви­на. Сер. XIII – сер. XV в. М., 2004. С. 270-274.

62/. В. КН. МИХАЙ­ЛО ЯРО­СЛА­ВИЧ ПРОН­СКИЙ И РЯЗАН­СКИЙ (†1303/1320)

В гра­мо­та, дати­ро­ван­ной ок. 1303 г., гово­рит­ся о кня­же­нии Миха­и­ла: «Князь вели­кий Михай­ло Яро­сла­вичь рязан­ский дал.» 57. Под 1306 г. в Тро­иц­кой лето­пи­си запи­са­но: «Князь Юрьи въѣ­ха на Мос­ковь съ Ряза­ни» 58. В том же году в Москве был убит Кон­стан­тин: «Тое же зимы князь Юрьи кня­зя Костян­ти­на убилъ Рязан­ско­го» 59.

Соглас­но Нико­нов­ской лето­пи­си, в 1308 г. кня­зя Васи­лия Кон­стан­ти­но­ви­ча уби­ли в Орде. В тот же год мон­го­лы Рязань вое­ва­ли 60. Дан­ные све­де­ния отсут­ству­ют в дру­гих летописях.

В 1320 г. «ходи князь Юрьи ратью на Рязань на кня­зя Ива­на рязань­ско­го, и докон­ча­ша миръ» 61. Посколь­ку на рязан­ском кня­же­нии в это вре­мя нахо­дил­ся Иван, смерть Миха­и­ла про­изо­шла не позд­нее 1320 г.

Упо­ми­на­ет­ся в руко­пис­ной редак­ции «Рязан­ских досто­па­мят­но­стей» в выпи­сях из неиз­вест­но­го сино­ди­ка как князь Прон­ский со сво­им сыном Миха­и­лом 62.

∞, АВДО­ТЬЯ ….. ….. . 63

63/. КН. АЛЕК­САНДР ЯРОСЛАВИЧ

Сын или Яро­сла­ва Романовича.

64/. В. КН. ІВАН ЯРО­СЛА­ВИЧ ПЕРЕ­Я­С­ЛАВ­СКИЙ И РЯЗАН­СКИЙ († 1326)

Заги­нув у 1326 р. в Орді. Князь пронсь­кий [?] (1299-1308 рр.) і рязансь­кий (1308-1326 рр.). У Никонівсь­ко­му зве­ден­ні помил­ко­во сплу­та­ний з Васи­лем Костян­ти­но­ви­чем, уби­тим у 1308 р. З Любе­ць­ко­го сино­ди­ка відо­мо, що його дру­жи­ною була Васи­ли­на з дина­стії Ольговичів.

В 1320 г. «ходи князь Юрьи ратью на Рязань на кня­зя Ива­на рязань­ско­го, и докон­ча­ша миръ» 64. Посколь­ку на рязан­ском кня­же­нии в это вре­мя нахо­дил­ся Иван, смерть Миха­и­ла про­изо­шла не позд­нее 1320 г.

В 1327 г., соглас­но Нов­го­род­ской I и Тро­иц­кой лето­пи­сям про­изо­шло обостре­ние ряза­но­ор­дын­ских отно­ше­ний, свя­зан­ное с убий­ством кня­зя Ива­на Яро­сла­ви­ча. 65 По дан­ным Мос­ков­ско­го лето­пис­но­го сво­да, про­изо­шло это в Орде 66. При­чи­ны убий­ства неиз­вест­ны. Если исхо­дить из ситу­а­ции в севе­ро-восточ­ной Руси в 20-х гг. XIV в., то Иван мог постра­дать за союз­ни­че­ские отно­ше­ния с Алек­сан­дром Михай­ло­ви­чем Твер­ским, про­ви­нив­шем­ся в гла­зах хана Узбе­ка в 1327 г.

Запи­сан для поми­на­ния в сино­дик Рязан­ско­го Духов­ско­го мона­сты­ря 67.

∞, ВАСИ­ЛИ­НА ….. ….. .

56/. КН. БОРИС ЯРОСЛАВИЧ

рязан­ский сино­дик поз­во­ля­ет иден­ти­фи­ци­ро­вать име­на одной из поми­наль­ных запи­сей Вве­ден­ско­го помян­ни­ка: “Кн(з) Бори­со­вы Кнги­ни Аки­ли­ны”. Здесь поми­на­ет­ся супру­га одно­го из рязан­ских кня­зей, Бори­са Яро­сла­ви­ча (веро­ят­но, бра­та Ива­на Яро­сла­ви­ча Рязан­ско­го), не извест­но­го по дру­гим источ­ни­кам. Судя по месту запи­си в ВС, кня­ги­ня Аки­ли­на Бори­со­ва при­над­ле­жа­ла к чис­лу потом­ков Оле­га Курского.

Запи­сан для поми­на­ния в сино­дик Рязан­ско­го Духов­ско­го мона­сты­ря вме­сте с женой 68.

∞, АКИ­ЛИ­НА ….. ….. .

66/. КН. ВАСИ­ЛИЙ КОНСТАНТИНОВИЧ

сын кня­зя Кон­стан­ти­на Рома­но­ви­ча. Един­ствен­ное лето­пис­ное изве­стие, сохра­нив­ше­е­ся об этом кня­зе, отно­сит­ся к 1308 г., когда Васи­лий Кон­стан­ти­но­вич был убит в Орде. Неиз­вест­но, что послу­жи­ло при­чи­ной хан­ско­го гне­ва, кото­ро­му под­верг­лись и все рязан­цы, так как в том же году тата­ры вое­ва­ли их область. В годы неволь­но­го пре­бы­ва­ния его отца в Москве (1301—1306), Васи­лий Кон­стан­ти­но­вич, как пола­га­ют, управ­лял Рязан­ским кня­же­ством, по смер­ти же отца в 1306 г. ему уда­лось удер­жать вели­кое кня­же­ние за собой, поми­мо дру­гих вну­ков св. Рома­на – Ива­на и Миха­и­ла Яро­сла­ви­чей, кня­зей Прон­ских, по про­ис­кам кото­рых, как дума­ют, Васи­лий Кон­стан­ти­но­вич и был убит в Орде. Неиз­вест­но, был ли женат Васи­лий Кон­стан­ти­но­вич, но потом­ства он не оста­вил 69.

XVI генерація від Рюрика

67/. КН. ФЕДІР ГЛЕ­БО­ВИЧ МУРОМ­СКИЙ († піс­ля 1354)

Напев­но остан­ній пред­став­ник муромсь­кої гіл­ки Яро­сла­ви­чів. Втра­тив муромсь­кий пре­стол і якійсь час пере­бу­вав на служ­бі у мос­ковсь­ко­го кня­зя Семе­на Гор­до­го. Як його посол їздив в Орду в 1348 р. З допо­мо­гою мос­ковсь­ко­го кня­зя у 1354 р. захо­пив Муром і отри­мав ярлик від хана Джані­бе­га. Муромсь­кий князь Юрій Яро­сла­вич був йому вида­ний і зака­то­ва­ний. Най­і­мо­вір­ні­ше це був син пронсь­ко­го кня­зя Яро­сла­ва Олек­сан­дро­ви­ча. Якщо б існу­вав Яро­слав Яро­сла­вич, а Юрій був би його сином, то тоді його пра­ва були би біль­ши­ми ніж пра­ва Федо­ра Глі­бо­ви­ча або його бать­ка. Крім того йому не тре­ба було би при­їж­д­жа­ти зі сто­ро­ни у запу­ще­ний Муром. Піс­ля Федо­ра Глі­бо­ви­ча, який був мос­ковсь­ким васа­лом, окре­мі муромсь­кі князі в дже­ре­лах не зга­ду­ють­ся. У 1392/93 р. мос­ковсь­кий князь Василь Дмит­ро­вич отри­мав ярлик на Муром. З 1408 р. у Муро­мі постій­но сиді­ли мос­ковсь­кі намісники.

Побе­да кня­зя Федо­ра Гле­бо­ви­ча над дядей была воз­мож­на в том слу­чае, если его отец, по срав­не­нию с Юри­ем, был стар­шим сыном муром­ско­го кня­зя Яро­сла­ва. В 1330 г. этот пра­ви­тель Муро­ма упо­ми­на­ет­ся в запи­сях киев­ско­го мит­ро­по­ли­та Фео­гно­ста как его долж­ник 70.

68/. КН. МИХАЙ­ЛО МИХАЙ­ЛО­ВИЧ ПРОНСКИЙ

кня­жич прон­ский. Упо­ми­на­ет­ся в руко­пис­ной редак­ции «Рязан­ских досто­па­мят­но­стей» в выпи­сях из неиз­вест­но­го сино­ди­ка вме­сте с отцом Михай­лом Яро­сла­ви­чем 71.

69/. КН. АЛЕК­САНДР МИХАЙ­ЛО­ВИЧ ПРОН­СКИЙ († 1339)

Князь пронсь­кий (? -1339 рр.). извест­ный по акто­во­му мате­ри­а­лу и све­де­ни­ям лето­пи­си 72. Заги­нув у тем­ни­ці в Пере­я­с­лаві-Рязансь­ко­му, вби­тий за нака­зом рязансь­ко­го кня­зя Іва­на Коро­то­пу­ла. Напевне його дру­жи­на була з Оль­го­ви­чів, бо його ім’я вне­се­но у Любе­ць­кий пом’яник.

Упо­ми­на­ет­ся в руко­пис­ной редак­ции «Рязан­ских досто­па­мят­но­стей» в выпи­сях из неиз­вест­но­го сино­ди­ка как князь Прон­ский со сво­ей женой 73. В этом источ­ни­ке запи­сан как «уби­ен­ный от иноплеменников».

Запи­сан во Вве­ден­ском помян­ни­ка с пере­ста­нов­кой места­ми име­ни и отче­ства: «Кн(язя) Михай­ла Алек­сан­дро­ви­ча Прон(с)кого оуби­ен­но­го о(т) сво­е­го бра­та | кн(язя) Ива­на Ива­но­ви­ча о(т)павлыя (sic) и кн(я)ги(ню) [его] Фео­до­сию и с(ы)нов е(го) кн(язя) Яро­сла­ва [и] кн(язя) Васи­лия»74.

∞, ФЕО­ДО­СИЯ ….. ….. . 75

70/. В. КН. ДМИТ­РИЙ МИХАЙ­ЛО­ВИЧ ПРОН­СКИЙ И РЯЗАНСКИЙ

Упо­ми­на­ет­ся толь­ко в сино­ди­ках. В 1342 году “…выиде из Орды на Рязан­ское кня­же­ние князь Яро­слав Пронь­ский, отпу­щен царем, а с ним посол Кин­дяк, и при­и­до­ша к Пере­я­с­лав­лю”, где засел Коро­то­пол. Оса­да закон­чи­лась бег­ством это­го кня­зя и раз­гро­мом Пере­я­с­лав­ля тата­ра­ми Кин­дя­ка. А даль­ше, соглас­но зага­доч­ной фра­зе лето­пи­си: “а князь Яро­слав седе в Рости­слав­ле” 76. То есть Яро­слав дей­ство­вал в инте­ре­сах дру­го­го кня­зя, кото­рый в это вре­мя вла­дел Прон­ском. Этим кня­зем мог быть толь­ко млад­ший брат Алек­сандра Михай­ло­ви­ча, Дмит­рий, отец хоро­шо извест­но­го в 1360-х и нача­ле 1370-х прон­ско­го кня­зя Вла­ди­ми­ра Дмит­ри­е­ви­ча. “Вели­кий князь Дмит­рий” запи­сан в “рязан­ских сино­ди­ках”, его отож­деств­ле­ние с Яро­сла­вом мне кажет­ся недо­ста­точ­но обос­но­ван­ным. Яро­слав при­вез ярлык сво­е­му дяде, кото­рый был Вели­ким кня­зем, види­мо, совсем недол­го, так как под 1344 года в лето­пи­си сооб­ща­ет­ся о смер­ти Яро­сла­ва Алек­сан­дро­ви­ча Пронского.

71/. В. КН. ИВАН АЛЕК­САН­ДРО­ВИЧ ПЕРЕ­Я­С­ЛАВ­СКИЙ И РЯЗАН­СКИЙ († 1344/1351)

сын Алек­сандра Яро­сла­ви­ча, вели­кий князь рязанский.

После Ива­на Коро­то­по­ла рязан­ским кня­зем ста­но­вит­ся сын Алек­сандра Яро­сла­ви­ча Иван. О его дея­тель­но­сти нет лето­пис­ных изве­стий. Изве­стен Иван по четы­рем докон­ча­ни­ям XV сто­ле­тия 77.

Иван Коро­то­пол и Иван Алек­сан­дро­вич назва­ны “деда­ми” рязан­ско­го кня­зя Федо­ра Оль­го­ви­ча и соот­вет­ствен­но “пра­де­да­ми” его сына Ива­на в мос­ков­ско-рязан­ских дого­вор­ных гра­мо­тах 1402 и 1434 гг. Ана­ло­гич­но для мос­ков­ско­го кня­зя Юрия Дмит­ри­е­ви­ча в гра­мо­те 1434 г. его “деда­ми” назва­ны Симе­он Ива­но­вич Гор­дый и Иван Ива­но­вич, хотя “род­ным” явля­ет­ся толь­ко вто­рой. То есть логич­но пред­по­ло­жить, что Иван Ива­но­вич и Иван Алек­сан­дро­вич – это лица одно­го поко­ле­ния и бра­тья, хоть и не родные.

73/. В. КН. ІВАН ІВА­НО­ВИЧ КОРО­ТО­ПОЛ ПЕРЕ­Я­С­ЛАВ­СКИЙ И РЯЗАН­СКИЙ († до 1343)

Князь рязансь­кий (1326-1342 рр.). Заги­нув не піз­ні­ше 1343 р.

В ран­них лето­пи­сях отсут­ству­ют све­де­ния о пре­ем­ни­ке кня­зя Ива­на Яро­сла­ви­ча, одна­ко в допол­ни­тель­ных ста­тьях Вос­кре­сен­ской лето­пи­си есть упо­ми­на­ние о кня­же­нии в Ряза­ни с 1327 г. Ива­на Ива­но­ви­ча Коро­то­по­ла 78. В Рогож­ском лето­пис­це Иван Коро­то­пол фигу­ри­ру­ет с 1339 г.: ордын­ский посол Тов­лу­бий с ратью пошел на Смо­ленск, «а съ нимъ князь Иванъ Коро­то­полъ Рязань­скыи. И при­и­до­ша въ Пере­я­с­лавль Рязань­скыи, а князь Алек­сан­дръ Михайлович[ь] Пронъ­скыи пошелъ былъ въ Орду съ выхо­домъ къ царю, и стрП­тивъ его Коро­то­полъ има его да погра­билъ, а само­го при­велъ въ Пере­я­с­лавль в Рязань­скыи. И ту уби­енъ бысть князь Алек­сан­дръ Михайлович[ь] Пронь­скыи отъ сво­е­го бра­та» 79.

В 1342 г. «Вышелъ на Русь отпу­щенъ царемъ изь Орды на Рязань­ское кня­же­нье князь Яро­слав Прон­скш, а съ нимъ посолъ Кин­дякъ; и прш­до­ша к Пере­я­с­лав­лю, и князь Иванъ Коро­то­полъ бил­ся весь день съ горо­да, а на ночь побѣ­жалъ вонъ; и Кин­дякъ вой­дя въ городъ, мно­гихъ хри­сти­анъ поло­нилъ, а иныхъ избилъ, а князь Яро­славъ сѣлъ въ Рости­слав­лѣ» 80. Через год в 1343 г. «убьенъ бысть князь Иванъ Коро­то­полъ». 81

Иван Коро­то­пол и Иван Алек­сан­дро­вич назва­ны “деда­ми” рязан­ско­го кня­зя Федо­ра Оль­го­ви­ча и соот­вет­ствен­но “пра­де­да­ми” его сына Ива­на в мос­ков­ско-рязан­ских дого­вор­ных гра­мо­тах 1402 и 1434 гг. Ана­ло­гич­но для мос­ков­ско­го кня­зя Юрия Дмит­ри­е­ви­ча в гра­мо­те 1434 г. его “деда­ми” назва­ны Симе­он Ива­но­вич Гор­дый и Иван Ива­но­вич, хотя “род­ным” явля­ет­ся толь­ко вто­рой. То есть логич­но пред­по­ло­жить, что Иван Ива­но­вич и Иван Алек­сан­дро­вич – это лица одно­го поко­ле­ния и бра­тья, хоть и не родные.

74/. КН. ФЕДОР БОРИСОВИЧ

запи­сан для поми­на­ния в сино­дик Рязан­ско­го Духов­ско­го мона­сты­ря 82.

XVII генерація від Рюрика

75/. В. КН. ЯРО­СЛАВ АЛЕК­САН­ДРО­ВИЧ РОСТИ­СЛАВЛЬ­СКИЙ И РЯЗАН­СКИЙ († 1344)

Помер у 1344 р. Князь пронсь­кий (1340-1342 рр.) і рязансь­кий (1342-1344 рр.). Вик­ло­по­тав ярлик в Орді та про­гнав з Ряза­ні Іва­на Іва­но­ви­ча Коро­то­по­ла. А. Екзем­плярсь­кий об’єднав його з сином Дмит­ром як Яро­сла­ва-Дмит­ра. Та ж вер­сія була прий­ня­та і О.Зиміним (711, с. 114). Нам здаєть­ся, що це помил­ка. У 1351 р. у розо­ре­но­му Муро­мі утвер­ди­вся князь Юрій Яро­сла­вич, явно не муромсь­кої дина­стії. З інших князів це міг бути тіль­ки син Яро­сла­ва Олек­сан­дро­ви­ча (вра­хо­ву­ю­чи близ­кість муромсь­ких і рязансь­ких князів, а також збіг імен). Якби не існу­ва­ло Дмит­ра Яро­сла­ви­ча, Юрій Яро­сла­вич успад­ку­вав би Пронсь­ке князів­ство і розо­ре­ний Муром не був для ньо­го привабливим.

В 1342 году “…выиде из Орды на Рязан­ское кня­же­ние князь Яро­слав Пронь­ский, отпу­щен царем, а с ним посол Кин­дяк, и при­и­до­ша к Пере­я­с­лав­лю”, где засел Коро­то­пол. Оса­да закон­чи­лась бег­ством это­го кня­зя и раз­гро­мом Пере­я­с­лав­ля тата­ра­ми Кин­дя­ка. А даль­ше, соглас­но зага­доч­ной фра­зе лето­пи­си: “а князь Яро­слав седе в Рости­слав­ле” 83. То есть Яро­слав дей­ство­вал в инте­ре­сах дру­го­го кня­зя, кото­рый в это вре­мя вла­дел Прон­ском. Этим кня­зем мог быть толь­ко млад­ший брат Алек­сандра Михай­ло­ви­ча, Дмит­рий, отец хоро­шо извест­но­го в 1360-х и нача­ле 1370-х прон­ско­го кня­зя Вла­ди­ми­ра Дмит­ри­е­ви­ча. “Вели­кий князь Дмит­рий” запи­сан в “рязан­ских сино­ди­ках”, его отож­деств­ле­ние с Яро­сла­вом мне кажет­ся недо­ста­точ­но обос­но­ван­ным. Яро­слав при­вез ярлык сво­е­му дяде, кото­рый был Вели­ким кня­зем, види­мо, совсем недол­го, так как под 1344 года в лето­пи­си сооб­ща­ет­ся о смер­ти Яро­сла­ва Алек­сан­дро­ви­ча Пронского.

Запи­сан для поми­на­ния в сино­дик Рязан­ско­го Духов­ско­го мона­сты­ря 84. Запи­сан во Вве­ден­ском помян­ни­ка вме­сте с отцом, у кото­ро­го пере­ста­но­ви­ли места­ми имя и отче­ство: «Кн(язя) Михай­ла Алек­сан­дро­ви­ча Прон(с)кого оуби­ен­но­го о(т) сво­е­го бра­та | кн(язя) Ива­на Ива­но­ви­ча о(т)павлыя (sic) и кн(я)ги(ню) [его] Фео­до­сию и с(ы)нов е(го) кн(язя) Яро­сла­ва [и] кн(язя) Васи­лия»85.

72/. В. КН. ВАСИ­ЛИЙ АЛЕК­САН­ДРО­ВИЧ ПРОН­СКИЙ И РЯЗАН­СКИЙ († 1351)

Князь пронсь­кий (1342-1344 рр.) та рязансь­кий (1344-1349 рр.). Піс­ля його смер­ті Рязансь­ке князів­ство перей­шло до спад­коєм­ців Іва­на Коротопола.

Мож­но пред­по­ло­жить, что в 1343 году после убий­ства Коро­то­по­ла, в Пере­я­с­лав­ле утвер­ди­лись сыно­вья Алек­сандра Михай­ло­ви­ча, не исклю­че­но, что ими же это убий­ство и было инспи­ри­ро­ва­но. По родо­во­му стар­шин­ству после 1344 года они име­ли пра­во на Вели­кое кня­же­ние, и, дума­ет­ся, явля­лись вели­ки­ми кня­зья­ми рязан­ски­ми один за дру­гим в пери­од меж­ду 1342/44 и 1351 г., когда лето­пись сооб­ща­ет: «В лето 6859. Пре­ста­ви­ся князь вели­кий Васи­лей Алек­сан­дро­вичь Рязанский».

Запи­сан во Вве­ден­ском помян­ни­ка вме­сте с отцом, у кото­ро­го пере­ста­но­ви­ли места­ми имя и отче­ство: «Кн(язя) Михай­ла Алек­сан­дро­ви­ча Прон(с)кого оуби­ен­но­го о(т) сво­е­го бра­та | кн(язя) Ива­на Ива­но­ви­ча о(т)павлыя (sic) и кн(я)ги(ню) [его] Фео­до­сию и с(ы)нов е(го) кн(язя) Яро­сла­ва [и] кн(язя) Васи­лия»86.

76/. В. КН. ВЛА­ДИ­МИР ДМИТ­РИ­Е­ВИЧ ПРОН­СКИЙ И РЯЗАН­СКИЙ (1365, † 1372)

князь Прон­ский. Родо­слов­ные счи­та­ют его или сыном Яро­сла­ва Алек­сан­дро­ви­ча Прон­ско­го, при­пи­сы­вая послед­не­му вто­рое (хри­сти­ан­ское) имя Димит­рия, или вну­ком Яро­сла­ва чрез неиз­вест­но­го по лето­пи­сям сына Яро­сла­ва — Димит­рия. Лето­пи­си зна­ют это­го кня­зя толь­ко под име­нем Вла­ди­ми­ра Прон­ско­го или Вла­ди­ми­ра Дмит­ри­е­ви­ча Прон­ско­го, и нет осно­ва­ний счи­тать Вла­ди­ми­ра Дмит­ри­е­ви­ча сыном Яро­сла­ва Александровича.

В 1365 г. при­ни­мал уча­стие с вел. кн. Оле­гом Иоан­но­ви­чем в раз­гро­ме под Шишов­ским лесом на Воине рати ордын­ско­го кн. Тагая 87

Вла­ди­мир Дмит­ри­е­вич, по воле вели­ко­го кня­зя Мос­ков­ско­го Димит­рия, зани­мал вели­ко­кня­же­ский Рязан­ский стол после Скор­ни­щев­ской бит­вы 14-го декаб­ря 1371 г., но еще до лета 1372 г. вели­кий князь Рязан­ский Олег Ива­но­вич изгнал Вла­ди­ми­ра Дмит­ри­е­ви­ча из Ряза­ни и “при­вел его в свою волю”. Нико­нов­ская лето­пись под 1372 г. назы­ва­ет Вла­ди­ми­ра Дмит­ри­е­ви­ча зятем Оле­га Ива­но­ви­ча, что воз­мож­но, если не счи­тать Вла­ди­ми­ра Дмит­ри­е­ви­ча сыном Яро­сла­ва Алек­сан­дро­ви­ча, дяди Оле­га Ива­но­ви­ча. Вла­ди­мир Дмит­ри­е­вич, умер­ший в 1372 г., явля­ет­ся пер­вым досто­вер­ным родо­на­чаль­ни­ком кня­зей Прон­ских. Он имел или оста­вил един­ствен­но­го сына Ивана.

Летоп. по Лав­рент. спис­ку, СПб. 1897 г., стр. 606; Полн. Собр. Русск. Летоп. IV, 65, 67; V, 230, 232*; VII, 243; VIII, 13, 17, 19; XI, 5, 6, 14, 17, 19; ХV, 431; ХVI, 91, 95; XVII, 38, 39, 131; ХVIII, 104, 110, 112; XX, 191, 193, 194; ХХII (ч. 1), 412; ХХIII, 114, 116, 117; Ило­вай­ский, 164; Экзем­пляр­ский, II, 584, 585, 628—630; Баум­гар­тен. 4—5; “Жалов. гра­мо­та Оле­га Рязан­ско­го, древ­ней­ший докум. Моск. Арх. Мин. Юсти­ции. Сни­мок и текст со ста­тья­ми Д. В. Цве­та­е­ва и А. И. Собо­лев­ско­го”, M. 1913, стр. 14, 33; Карам­зин, IV, пр. 250; V, 6, 12, 16, 18, пр. 24, 29, 135, 137; Соло­вьев, I, 963, 965, 966, 973.

77/. В.КН. ОЛЕГ-ИАКОВ (ИН. ИОАКИМ) ИВА­НО­ВИЧ ПЕРЕ­Я­С­ЛАВ­СКИЙ И РЯЗАН­СКИЙ († 5.07.1402)

— вели­кий князь Рязан­ский с 1350 года. Насле­до­вал кня­же­ние по смер­ти Васи­лия Алек­сан­дро­ви­ча. По одной из вер­сий, сын кня­зя Ива­на Алек­сан­дро­ви­ча, по дру­гой вер­сии — сын кня­зя Ива­на Коротопола.
Помер 5.07.1402 р. (114, с.102; 115,с.105-106,144; 117, с.123). Вели­кий князь рязансь­кий (1349-1402 рр.). На дум­ку А.Екземплярського був сином Іва­на Олек­сан­дро­ви­ча, яко­го у літо­писі помил­ко­во назва­ли Васи­лем (660, с.582). Ця помил­ка виправ­ле­на вже в таб­ли­цях О.Зиміна (711, с.114). Олег був сином Іва­на Іва­но­ви­ча Коро­то­по­ла. Дру­жи­ну його зва­ли Євфросінія. Поход­жен­ня її незнане. Вона помер­ла 5.12.1405 р. (123, с.316). Олег Іва­но­вич, чия діяль­ність від­би­та у літо­пи­сах з 1353 р., був одним з най­визнач­ні­ших рязансь­ких князів, який нама­гав­ся збе­рег­ти Рязансь­ку зем­лю в умо­вах постій­но­го тис­ку зі сто­ро­ни Орди та Моск­ви, вести влас­ну політи­ку, поши­рю­ю­чи свій вплив на части­ну вер­ховсь­ких князівств та вико­ри­сто­ву­ю­чи супереч­но­сті між Лит­вою, Моск­вою та Тверю.
В эпо­ху «вели­кой замят­ни» в Золо­той Орде, до кон­цен­тра­ции вла­сти в руках Мамая, Олег в сою­зе с Вла­ди­ми­ром Прон­ским и Титом Козель­ским раз­бил у Шишев­ско­го леса ордын­ско­го кня­зя Тагая в 1365 году.

К пери­о­ду с 1370 по 1387 год отно­сят­ся настой­чи­вые попыт­ки Оле­га отсто­ять неза­ви­си­мость сво­е­го погра­нич­но­го со сте­пью кня­же­ства, наи­бо­лее уяз­ви­мо­го к ордын­ским набе­гам, в то вре­мя, когда наци­о­наль­ные инте­ре­сы тре­бо­ва­ли объ­еди­не­ния рус­ских сил в борь­бе про­тив Орды. Олег в 1370 году стал одним из орга­ни­за­то­ров сбо­ра войск в помощь оса­ждён­ной Оль­гер­дом Москве[5], но в 1371 году был раз­бит вой­ска­ми Дмит­рия Мос­ков­ско­го под коман­до­ва­ни­ем кня­зя Дмит­рия Михай­ло­ви­ча Боб­ро­ка-Волын­ско­го в сра­же­нии при Скор­ни­ще­во, рязан­ское кня­же­ние занял Вла­ди­мир Прон­ский (к 1373 году, к втор­же­нию Мамая, Олег смог вер­нуть себе кня­же­ние; мос­ков­ское вой­ско выхо­ди­ло на север­ный берег Оки). В 1377 году Рязань была разо­ре­на ордын­ским царе­ви­чем Арап­шой, Олег едва избе­жал пле­не­ния. В 1378 году Дмит­рий вывел вой­ска за Оку и в сою­зе с Дани­лой Прон­ским раз­бил ордын­ское вой­ско в бит­ве на Воже. В 1379 году Рязань была вновь разо­ре­на самим Мамаем.

В 1380 году Олег всту­пил в пере­го­во­ры с Мама­ем и Ягай­ло про­тив Дмит­рия, что тра­ди­ци­он­но трак­ту­ет­ся как его изме­на обще­рус­ско­му делу, но частью исто­ри­ков — как дипло­ма­ти­че­ская игра с целью убе­речь свои зем­ли от повтор­ных разо­ре­ний, скло­нить Дмит­рия встре­тить Мамая ещё до его при­хо­да на Рязан­скую зем­лю и даже как наме­рен­ное вве­де­ние в заблуж­де­ние Мамая и Ягай­ла отно­си­тель­но воз­мож­но­го соеди­не­ния с ними на Оке[5]. Дмит­рий вывел свои вой­ска за Оку, тем не менее не нане­ся уда­ра по Ряза­ни, а прой­дя запад­нее основ­ных земель Рязан­ско­го кня­же­ства. В «Задон­щине» упо­ми­на­ет­ся даже о гибе­ли 70 рязан­ских бояр с рус­ской стороны[6]. Одна­ко, неко­то­рые рязан­цы в отсут­ствие сво­е­го кня­зя, выдви­нув­ше­го­ся со сво­им вой­ском на юг, так­же гра­би­ли обо­зы, воз­вра­ща­ю­щи­е­ся в Моск­ву с Кули­ко­ва поля через Рязан­скую землю[7]. В 1381 году Олег Рязан­ский при­знал себя «млад­шим бра­том» и заклю­чил с Дмит­ри­ем анти­ор­дын­ский дого­вор, ана­ло­гич­ный мос­ков­ско-твер­ско­му дого­во­ру 1375 года, и обе­щал вер­нуть захва­чен­ных после Кули­ков­ской бит­вы пленных[8]. В 1382 году Тох­та­мыш вне­зап­но напал на Русь, Дмит­рий не успел собрать силы, и Олег в целях сохра­не­ния сво­их земель от разо­ре­ния ордын­ца­ми пока­зал им бро­ды на Оке, но они тем не менее погра­би­ли Рязань на обрат­ном пути. Кро­ме того, осе­нью того же года на Рязань про­вёл кара­тель­ный поход и Дмит­рий. В 1385 году Олег, вос­поль­зо­вав­шись ослаб­ле­ни­ем Моск­вы после наше­ствия Тох­та­мы­ша, захва­тил Колом­ну. Бла­го­да­ря вме­ша­тель­ству Сер­гия Радо­неж­ско­го была предот­вра­ще­на оче­ред­ная меж­до­усоб­ная вой­на. Олег заклю­чил веч­ный мир с Дмит­ри­ем Дон­ским и в 1387 году женил сво­е­го сына Федо­ра на доче­ри Дмит­рия Софье.

В после­ду­ю­щие годы Олег под­дер­жи­вал сво­е­го зятя, смо­лен­ско­го кня­зя Юрия Свя­то­сла­ви­ча, про­тив Вито­вта литов­ско­го, стре­мя­ще­го­ся захва­тить Смо­ленск. Столк­но­ве­ния про­ис­хо­ди­ли на литов­ской и рязан­ской тер­ри­то­рии (1393—1401).

Один из эпи­зо­дов, в кото­ром автор «Хоже­ния» повест­ву­ет о пре­бы­ва­нии посоль­ства Пиме­на в пре­де­лах Рязан­ской зем­ли, опо­сре­до­ван­но каса­ет­ся отно-шений Ряза­ни и Моск­вы. Их слож­ность не поме­ша­ла про­дви­же­нию пут­ни­ков, а в какой-то сте­пе­ни даже поспо­соб­ство­ва­ла про­дол­же­нию. Мит­ро­по­лит Пимен при­был в Пере­я­с­лавль-Рязан­ский по Оке вод­ным путем, его встре­ти­ли у горо­да «сыно­ве вели­ко­го кня­зя Оле­га Ива­но­ви­ча Рязан­ско­го», вско­ре, «мало от сво­е­го места пре­шед­шим, и сре­те нас с вели­кою любо­вию сам князь вели­ки Олег Ива­но­вич, и з детьми сво­и­ми, и з бояры» 88. Князь и его окру­же­ние вме­сте со стран­ни­ка­ми посе­ти­ли цер­ковь, после чего был дан пир в честь мит­ро­по­ли­та у Оле­га Ива­но­ви­ча, о чем сооб­ща­ют с раз­ной сте­пе­нью подроб­но­сти обе редак­ции: «…и сре­те ны с любо­вию князь вели­кий Олег Ива­но­вич, и при­ят с радо­стию и уго­сти доб­ре…» 89; «И при­шед­шим нам ко гра­ду Пере­слав­лю, и сре­то­ша нас со кре­сты, при­шед же мит­ро­по­лит в собор­ную цер­ковь и молеб-наа совръ­шив, и пиро­ва у вели­ко­го кня­зя, и честь мно­гу при­ат…» 90. Олег достой­но при­нял Пиме­на, невзи­рая на кон­фликт мит­ро­по­ли­та с мос­ков­ским кня-зем Дмит­ри­ем Ивановичем,с кото­рым сам не так дав­но был в слож­ных вза­и­мо­от­но­ше­ни­ях. Выра­зи­тель­ный фраг­мент «Хоже­ния» пока­зы­ва­ет Оле­га Ива­но­ви­ча госте­при­им­ным и радуш­ным хозя­и­ном сво­е­го кня­же­ства. Окру­жен­ный детьми и мно­го­чис­лен­ною дру­жи­ной он радуш­но уго­ща­ет стран­ни­ков, забо­тит­ся об их удоб­ствах и без­опас­но­сти на всем пути по сво­им вла­де­ни­ям: «Таже исхо­дя­щим нам отту­да, про­во­ди нас сам князь вели­кый Олег Ива­но­вич Рязань­ский з дет­ми сво­и­ми и з бояры, съ мно­гою честию и съ любо­вию. Таже, цело­вав­ше­ся, раз­лу­чи­хом­ся; онъ воз­вра­ти­ся ко гра­ду, мы же по-идо­хом напредь; и отпу­сти съ нами бояри­на сво­е­го Ста­ни­сла­ва з довол­ною дру-жиною, пове­ле нас про­во­ди­ти до реки до Дону съ вели­ким опа­се­ни­ем, раз­боя деля» [С. 109]. А.Г. Кузь­мин объ­яс­нял подоб­ную интер­пре­та­цию обра­за сле­ду­ю­щим фак­том: пра­ви­те­лем Смо­лен­ска, отку­да был родом автор «Хоже­ния» Игна­тий, в те годы был зять Оле­га Ива­но­ви­ча Юрий, и «неза­ви­си­мость Смо­лен­ска от Лит­вы под­дер­жи­ва­лась глав­ным обра­зом бла­го­да­ря воен­ной силе рязан­ско­го кня­зя» 6. При этом фигу­ра Дмит­рия Ива­но­ви­ча отхо­ди­ла на вто­рой план, несмот­ря­на власт­ную пози­цию мос­ков­ско­го пра­ви­те­ля, во всем про­во­див­ше­го целе­на­прав­лен­ную и жест­кую поли­ти­ку укреп­ле­ния Мос­ков­ско­го кня­же­ства, преду­смат­ри­ва­ю­щую под­чи­не­ние ему про­чих рус­ских княжеств.Данный отры­вок при­ме­ча­те­лен еще и тем, что Игна­тий упо­ми­на­ет о «собор­ной церк­ви» – Успен­ском собо­ре, что может слу­жить допол­ни­тель­ным под-твер­жде­ни­ем пред­по­ло­же­ний иссле­до­ва­те­лей, соглас­но кото­рым древ­ней­ший в Пере­я­с­лав­ле-Рязан­ском собор был выстро­ен до 1389 года при Оле­ге Ива­но­ви­че в свя­зи с пере­но­сом сто­ли­цы кня­же­ства 91. Впо­след­ствии гроб­ни­цы рязан­ских кня­зей и кня­гинь ХV–ХVI веков нахо­ди­лись в Успен-ском (ныне Хри­сто­рож­де­ствен­ском) собо­ре вплоть до ХVIII века 92. Фраг­мент о встре­че Пиме­на в «Хоже­нии» так­же содер­жит упо­ми­на­ния людей, вхо­див­ших в близ­кое окру­же­ние кня­зя Оле­га Ива­но­ви­ча, в част­но­сти епи­ско­па Рязан­ско­го. При­чем имя послед­не­го в раз­ных редак­ци­ях отли­ча­ет­ся. В одном слу­чае это епи­скоп Фео­гност: «…и уго­сти доб­ре съ сво­им епи­ско­пом Фео­гно­стом» 93. В дру­гом, более про­стран­ном вари­ан­те, – Иере­мия («Ере­мей Грек»): «…ту сре­те нас Ере­мей епи­скоп Рязань­ский Гре­чин» 94. По исто­ри­че­ским дан­ным, в Рязан­ском кня­же­стве в этот пери­од епи­ско­пом был Фео­гност, посвя­щен­ный в 1387 году 95. Пута­ни­ца свя­за­на с более позд­ни­ми пере-работ­ка­ми тек­ста (Иере­мия впер­вые упо­ми­на­ет­ся в лето­пи­сях под 1390 годом, постав­лен он был на Рязан­скую епар­хию после Фео­гно­ста, когда при­был из Кон­стан­ти­но­по­ля в Моск­ву). Та же при­чи­на может объ­яс­нить раз­ли­чия по редак­ци­ям в переч­нях духов­ных лиц, про­во­див­ших посоль­ство далее по марш­ру­ту: «Про­во­ди­ша ж нас и епи­ско­пи, Данил Смо­лен­ский и Сава Сар­ский» 96, «Про­во­ди­ша же нас тогда епи­ско­пи мно­зи: Фео­дор Ростов­ский, Ефро­син Суж­даль­ский, Ере­мей Гре­чин, епи­скоп Рязань­ский, Иса­кий епи­скоп Чер­ни­гов­ский, Дани­ло епи­скоп Зве­ни­го­родц­кий, и архи­манд­ри­ти, и игу­ме­ни, и ино­ци» 97. Послед­ний фраг­мент, несо­мнен­но, вхо­дит в лето­пис­ный вари­ант хоже­ния, на что ука­зы­ва­ет более про­стран­ный харак­тер отрыв­ка, к тому же допол­нен­ный и после­ду­ю­щи­ми объ­яс­не­ни­я­ми авто­ра –сопро­вож­де­ние посоль­ства про­дол­жа­лось до Чур-Михай­ло­ва: «…и ту уте­ше­ние взем­ше и о гос­по­де цело­ва­ние сотвор­ше и съ радо­стию и соуми­ле­ни­ем про­во­ди­ша нас епи­ско­пи, и ар-химанд­ри­ти, и игу­ме­ни, и свя­щен­ни­ци, и ино­ци, и бояре вели­ко­го кня­зя Олга Ива­но­ви­ча Рязань­ска­го, цело­вав­ше­ся вси цело­ва­ни­ем свя­тым, и от того места воз­вра­ти­ша­ся въсвояси»
98. Мно­го­чис­лен­ные попут­чи­ки, в чис­ло кото-рых по насто­я­нию Оле­га Ива­но­ви­ча вошел и кня­же­ский боярин Ста­ни­слав «з довол­ною дру­жи­ною», ока­за­лись в даль­ней­шем пути не лиш­ни­ми. И хотя сам Пере­я­с­лавль был укреп­лен осно­ва­тель­но, что по досто­ин­ству оце­ни­ли и во вре­ме­на меж­до­усо­биц и напа­де­ний извне, путь от Оки до Дона, кото­рым шли стран­ни­ки, был опа­сен из-за мон­го­ло-татар, кото­рые так­же встре­ча­лись в этих зем­лях, и раз­бой­ни­ков – бег­лых людей, про­мыш­ляв­ших гра­бе­жом. Этот факт и вызвал кня­же­скую забо­ту о посоль­стве Пиме­на – князь Олег дал рас­по­ря­же-ние дру­жине про­во­дить пут­ни­ков до кон­ца сво­их вла­де­ний: «пове­ле нас про­во­ди­ти до реки до Дону съ вели­ким опа­се­ни­ем, раз­боя для» 99.

Перед самым кон­цом жиз­ни Олег при­нял ино­че­ство и схи­му под име­нем Иоаким в осно­ван­ном им в 18 вер­стах от Ряза­ни Солот­чин­ском мона­сты­ре. Ино­ки­нею окон­чи­ла свою жизнь и его супру­га — кня­ги­ня Евфро­си­нья. Их общая гроб­ни­ца нахо­дит­ся в собо­ре обители.

При­ме­ча­те­лен факт, в докон­чаль­ной гра­мо­те 1375 года меж­ду Дмит­ри­ем Ива­но­ви­чем Дон­ским и Миха­и­лом Алек­сан­дро­ви­чем Твер­ским — основ­ны­ми кон­ку­рен­та­ми за гос­под­ство и вели­кое кня­же­ние Вла­ди­мир­ское, в каче­стве тре­тей­ско­го судьи по спор­ным делам ука­зан князь Олег Рязан­ский. Это сви­де­тель­ству­ет о том, что Олег являл­ся на тот момент един­ствен­но авто­ри­тет­ной фигу­рой, вели­ким кня­зем, не сто­яв­шим ни на сто­роне Тве­ри, ни на сто­роне Моск­вы. Более под­хо­дя­щую кан­ди­да­ту­ру на роль тре­тей­ско­го судьи най­ти было прак­ти­че­ски невозможно.

∞ 1-я, …… ……, воз­мож­но татар­ская (ордын­ская) княжна;

∞, 2-я, ЕФРО­СИ­НЬЯ (ЕВПРАК­СИЯ) …… (* ок. 1352, † 5.12.1405), по неко­то­рым све­де­ни­ям дочь литов­ско­го кня­зя Оль­гер­да и Улья­ны Твер­ской. Брак мог быть заклю­чен, веро­ят­но, бли­же к сере­дине или кон­цу 1360-х годов, когда Олег искал сто­рон­ни­ков в борь­бе с мос­ков­ским кня­зем Дмит­ри­ем Дон­ским; к 1370 году он уже был союз­ни­ком Оль­гер­да. Перед смер­тью Евфро­си­ния при­ня­ла схи­му с име­нем Евпрак­сии (или наобо­рот, её деви­чье имя Евпрак­сия, а в схи­ме – Евфросиния).
Дети: По неко­то­рым све­де­ни­ям, от пер­во­го бра­ка у Оле­га Ива­но­ви­ча было два сына – Федор и Родо­слав и две доче­ри, от вто­ро­го бра­ка – две дочери[11].От пер­во­го бра­ка были:дочь[12] — заму­жем за Вла­ди­ми­ром Пронским;
Ана­ста­сия — заму­жем спер­ва за кня­зем Дмит­ри­ем Васи­лье­ви­чем Друц­ким (ум. 1384), затем за Дмит­ри­ем Кори­бу­том Оль­гер­до­ви­чем, кня­зем нов­го­род-север­ским и збаражским;Агриппина — с 1377 года заму­жем за Ива­ном Тито­ви­чем Козельским;дочь[13] — заму­жем за удель­ным кня­зем муром­ским Вла­ди­ми­ром Дани­ло­ви­чем Крас­ный Снад­бя (ум. после 1395)[14];От вто­ро­го бра­ка, веро­ят­но, были:Елена — заму­жем за Юри­ем Свя­то­сла­ви­чем Смоленским;Фёдор[15] (ум.1427) — вели­кий князь рязан­ский (1402—1427); Родо­слав (Яро­слав?) (ум.1407).

78/. КНЖ. АНА­СТА­СИЯ ИВАНОВНА

За піз­ні­шою родо­від­ною леген­дою у часи Оле­га в Рязань прий­шли два бра­ти-ордин­ці — мур­зи Сала­х­міри. Одно­го з них піз­ні­ше вби­ли ордин­ці, а дру­гий прий­няв хри­сти­ян­ство, став Іва­ном Миро­сла­ви­чем, одру­жи­вся із сест­рою Оле­га Ана­стасією (не зна­на з дже­рел) і від цьо­го шлю­бу пішли відо­мі дво­рянсь­кі роди­ни Крю­ко­вих, Вер­де­ревсь­ких, Дува­но­вих, Ратаєвих, Алрак­сі­них та Хани­ко­вих. Навряд чи це біль­ше ніж легенда.

79/. КН. ЮРІЙ ЯРО­СЛА­ВИЧ МУРОМ­СКИЙ († 1354)

Заги­нув у 1354 р.. У 1351 р. отри­мав Муром. При­ї­хав у це опу­сті­ле місто, від­но­вив укріп­лен­ня та ста­рий кня­жий двір. За його при­кла­дом у Муром поча­ли переїж­д­жа­ти куп­ці та реміс­ни­ки. У 1354 р. в Орді ярлик на Муром отри­мав наща­док ста­рої муромсь­кої дина­стії Федір Глі­бо­вич. Жителі Муро­ма розді­ли­ли­ся. Юрій вирі­шив доби­ва­ти­ся прав в Орді, але про­грав, був вида­ний супер­ни­ку і загинув.

XVIII генерація від Рюрика

80/. КНЖ. АГРИ­ПИ­НА ОЛЕГІВНА

У 1377 р. була вида­на за козельсь­ко­го кня­зя Іва­на Титовича.

81/. КНЖ. ОЛЕ­НА ОЛЕГІВНА

Була вида­на за вели­ко­го кня­зя смо­ленсь­ко­го Юрія Святославича.

82/. КН. ФЕДІР ОЛЬ­ГО­ВИЧ (*1370-е, † 10.1427)

ве­ли­кий князь ря­зан­ский (с 1402), 2-й сын вел. кн. ря­зан­ско­го Оле­га Ива­но­ви­ча, отец вел. кн. ря­зан­ско­го Ива­на Фё­до­ро­ви­ча. В 1387 же­нил­ся на до­че­ри вел. кн. вла­ди­мир­ско­го Дмит­рия Ива­но­ви­ча Дон­ско­го – вел. княж­не Со­фье Дмит­ри­ев­не, что скре­пи­ло за­клю­чён­ный в дек. 1385 мо­с­­ко­в­ско-ря­­за­н­ский мир­ный до­го­вор. В 1402 Ф. О. унас­ле­до­вал ря­зан­ский стол по­сле смер­ти от­ца, в том же го­ду по­лу­чил на не­го яр­лык в Зо­ло­той Ор­де от ха­на Ша­ди­бе­ка. В кон. 1402, на­хо­дясь в со­стоя­нии вой­ны с Вел. кн-вом Ли­тов­ским (ВКЛ), за­клю­чил два со­юз­ных до­го­во­ра с моск. князь­я­ми. По вто­ро­му из них (25.11.1402) Ф. О. по­шёл на зна­чит. по­ли­тич. ус­туп­ки в поль­зу вел. кн. мо­с­ков­ско­го Ва­си­лия I Дмит­рие­ви­ча: при­знал се­бя его «мо­лод­шим бра­том», обе­щал про­во­дить со­гла­со­ван­ную внеш­нюю по­ли­ти­ку в от­но­ше­ни­ях с Зо­ло­той Ор­дой и ВКЛ. По до­го­во­ру кн. Вла­ди­мир Ан­д­рее­вич Храб­рый и зве­ни­го­род­ский кн. Юрий Дмит­рие­вич при­зна­ва­лись рав­ны­ми Ф. О., а ос­таль­ные сы­но­вья Дмит­рия Ива­нови­ча Дон­ско­го – его млад­ши­ми брать­я­ми. Так­же Ф. О. дол­жен был вер­нуть мо­ск­ви­чей, пле­нён­ных ря­зан­ца­ми в 1380, 1385 и др. В свою оче­редь, мо­ск­ви­чи обе­ща­ли вер­нуть ря­зан­цев, пле­нён­ных в 1371, 1382 и 1385. В 1405 и 1411 вой­ска Ф. О. одер­жа­ли по­бе­ды над ор­дын­ски­ми от­ря­да­ми, на­па­дав­ши­ми на Ря­зан­ское вел. кн-во. В 1405 за 3 тыс. руб. вы­ку­пил стар­ше­го бра­та Ро­досла­ва Ольго­ви­ча из ли­тов. пле­на. В 1405–06 бра­тья, ве­ро­ят­но, со­зда­ли ду­ум­ви­рат (при этом имя Ф. О. упо­ми­на­лось в ак­тах пе­ред име­нем кн. Ро­до­сла­ва Оль­го­ви­ча, умер­ше­го 14.11.1406). В 1406–07 ока­зал под­держ­ку Ва­си­лию I Дмит­рие­ви­чу во вре­мя мо­с­­ко­в­ско-ли­тов. вой­ны 1406–08.

В 1408 вел. кн. прон­ский Иван Вла­ди­ми­ро­вич до­бил­ся в Зо­ло­той Ор­де у но­во­го ха­на Пу­ла­да яр­лы­ка на ря­зан­ский стол и при под­держ­ке ор­дын­цев за­нял Пе­ре­яс­лавль-Ря­­за­н­ский. В бит­ве на р. Смяд­ва 1.6.1408 вой­ско Ф. О. (уси­лен­ное по­мо­щью из Мо­ск­вы) по­тер­пе­ло по­ра­же­ние. Од­на­ко не­сколь­ко позд­нее Ф. О. вер­нул се­бе ря­зан­ский стол, га­ран­ти­ро­вав не­при­кос­но­вен­ность Прон­ско­го княжества.

В 1409 г. упо­мя­нут в источ­ни­ках по пово­ду воз­вра­ще­ния мит­ро­по­ли­та Фотия из Царь­гра­да в Моск­ву. 11 июля 1411 г. ливон­ский магистр Конрад фон Фитин­г­хоф сооб­щал вели­ко­му маги­стру Немец­ко­го орде­на Ген­ри­ху фон Плау­эну о ново­стях из Лит­вы, кото­рые при­нес­ли ливон­ские послы. По его сло­вам, Вито­вт совер­шил поезд­ку в Смо­ленск, где в оче­ред­ной раз встре­чал­ся со сво­ей доче­рью (женой Васи­лия I). Туда же при­был «гер­цог Ряза­ни». Упо­ми­на­лось, что рязан­ский князь (долж­но быть, име­ет­ся в виду Федор Оль­го­вич) дол­гое вре­мя был вра­гом Вито­вта, но теперь сам поло­жил­ся на его милость 100. Веро­ят­но, меж­ду ними был заклю­чен дого­вор о мире. По мос­ков­ско-рязан­ско­му дого­во­ру 1402 г. вели­кий князь Федор Оль­го­вич имел воз­мож­ность заклю­чить союз с Вито­втом толь­ко «по думе» с Васи­ли­ем I 101. Поэто­му заклю­че­ние литов­ско-рязан­ско­го дого­во­ра в при­сут­ствии мос­ков­ских пред­ста­ви­те­лей мож­но рас­смат­ри­вать, как испол­не­ние достиг­ну­тых ранее дого­во­рен­но­стей меж­ду Моск­вой и Рязанью.

В 1414, спа­са­ясь от ор­дын­цев, во вла­де­ния Ф. О. бе­жа­ла часть на­се­ле­ния Елец­ко­го кн-ва. Умер, ве­ро­ят­но, не позд­нее 1417, т. к. этим го­дом в Опи­си 1627 да­ти­ру­ет­ся до­го­вор, за­клю­чён­ный в ка­че­ст­ве вел. кн. ря­зан­ско­го его сы­ном Ива­ном Фёдоровичем.

По­хо­ро­нен в Ар­хан­гель­ском со­бо­ре Переяславля-Рязанского.

83/. КН. РОДО­СЛАВ ОЛЬ­ГО­ВИЧ († 1407)

Помер у 1407 р. (117, с.135). У 1402 р. під час похо­ду на Брянськ був роз­би­тий Лугвенієм-Семе­ном Оль­гер­до­ви­чем та Олек­сан­дром Пат­ри­кеєви­чем і потра­пив у полон. Його від­пу­сти­ли тіль­ки у 1405 р. за викуп у 3000 крб.

XIX генерація від Рюрика

84/. КН. ВАСИЛЬ ФЕДО­РО­ВИЧ († 1407) 

Помер у 1407 р..

85/. В. КН. ИВАН (ИН. ИОНА) ФЕДО­РО­ВИЧ РЯЗАН­СКИЙ († 1456)

Помер у 1456 р.. Вели­кий князь рязансь­кий (1427-1456 рр.). Впер­ше зга­дуєть­ся у васаль­ній угоді з вели­ким кня­зем литовсь­ким Віто­втом, яка най­віро­гід­ні­ше датуєть­ся 1427 р. (24, т.1, N 25, с.17-18; 10, Lieferung, VII, N 161). Був у запро­ше­ний у Луцьк на коро­на­цію Віто­вта у 1430 р. За уго­дою 1434 р. Іван Федо­ро­вич визнав Васи­ля Косо­го та його братів рів­ни­ми собі, що мож­на роз­гля­да­ти для Ряза­ні як успіх. У 1447 р. заклю­чив уго­ду з Моск­вою про­ти Лит­ви. В угоді Моск­ви з Лит­вою 1449 р. рязансь­кий князь назва­ний васа­лом Моск­ви. У 1452 р. Кази­мір Ягел­лон­чик скар­жи­вся Іва­но­ві Федо­ро­ви­чу на напа­ди рязан­ців на литовсь­кі зем­лі. Поми­ра­ю­чи, Іван Федо­ро­вич зму­ше­ний був зали­ши­ти опіку­ном сина мос­ковсь­ко­го князя.

вели­кий князь Рязанский.
Из ди­на­стии ря­зан­ских Рю­ри­ко­ви­чей, сын Фё­до­ра Оль­го­ви­ча, внук вели­ко­го кня­зя ря­зан­ско­го Оле­га Ива­но­ви­ча и вели­ко­го кня­зя вла­ди­мир­ско­го Дмит­рия Ива­но­ви­ча Дон­ско­го, отец Ва­си­лия Ива­но­ви­ча. Управ­ле­ние ря­дом тер­ри­то­рий и сбор до­хо­дов в Ря­зан­ском вели­ком кня­же­стве Иван Федо­ро­вич де­лил с вели­ким кня­зем прон­ским Ива­ном Вла­ди­ми­ро­ви­чем, про­во­див­шим са­мо­сто­ятельную по­ли­ти­ку. По пред­по­ло­же­нию Л. В. Че­реп­ни­на, око­ло 1417 года Иван Федо­ро­вич за­клю­чил до­го­вор с вели­ким кня­зем мо­с­ков­ским Ва­си­ли­ем I Дмит­рие­ви­чем, имев­ший, ве­ро­ят­но, про­мос­ков­ский характер.

Осе­нью 1425 года ря­зан­ское по­гра­ни­чье под­верг­лось на­бе­гу ор­дын­цев, Иван Федо­ро­вич вы­слал вой­ско, дог­нав­шее и раз­гро­мив­шее их. В на­ча­ле авгу­ста 1427 года в ре­зуль­та­те по­хо­дов вели­ко­го кня­зя Ви­тов­та на по­гра­нич­ные тер­ри­то­рии Зо­ло­той Ор­ды Иван Федо­ро­вич, на­ря­ду с вели­ки­ми князь­я­ми твер­ским, прон­ским и но­во­силь­ским, при­знал над со­бой его сю­зе­ре­ни­тет [в 1430 году вме­сте с ни­ми вы­ез­жал в Тро­ки (ны­не Тра­кай) на не­со­сто­яв­шую­ся ко­ро­на­цию Ви­тов­та]. В об­мен на за­щи­ту от внеш­ней опас­но­сти при­зна­вал его по­ли­тическое стар­шин­ст­во, обе­щал слу­жить ему про­тив внеш­них вра­гов, в т. ч. тех, кто хо­тел бо­роть­ся про­тив вну­ка Ви­тов­та – вели­ко­го кня­зя мо­с­ков­ско­го Ва­си­лия II Ва­силь­е­ви­ча. При этом Иван Федо­ро­вич от­ка­зы­вал­ся от пра­ва за­клю­чать с кем-ли­­бо до­го­во­ры или сою­зы без со­гла­сия Ви­тов­та. В слу­чае кон­флик­та ме­ж­ду Мос­ков­ским вели­ким кня­же­ством, его удель­ны­ми князь­я­ми и Вели­ким кня­же­ством Ли­тов­ским (ВКЛ) Иван Федо­ро­вич дол­жен был под­дер­жи­вать Ви­тов­та «без хит­ро­сти». Эта за­ви­си­мость от ВКЛ стои­ла Ива­ну Федо­ро­ви­чу вре­мен­ные по­те­ри стра­те­ги­че­ски важ­ных зе­мель в вер­ховь­ях реки Дон с го­ро­да­ми Ту­ла, Бе­ре­стей и др. В 1430-1432 годах в свя­зи с на­ча­лом меж­до­усоб­ной борь­бы за власть в ВКЛ Иван Федо­ро­вич ос­во­бо­дил­ся от его сюзеренитета.
Что­бы объ­е­ди­нить­ся в борь­бе про­тив внеш­них и, оче­вид­но, внут­рен­них вра­гов, вели­кий князь Ва­си­лий II Ва­силь­е­вич вме­сте с уг­лич­ским кня­зем Кон­стан­ти­ном Дмит­рие­ви­чем, мо­жай­ским кня­зем Ива­ном Ан­д­рее­ви­чем, бе­ло­зер­ским кня­зем Ми­хаи­лом Ан­д­рее­ви­чем и бо­ро­в­ско-сер­­пу­­хо­в­ским кня­зем Ва­си­ли­ем Яро­сла­ви­чем за­клю­чи­ли осе­нью 1432 года до­го­вор с Ива­ном Федо­ро­ви­чем. В нача­ле 1434 года во вре­мя обо­ст­ре­ния Мо­с­ков­ской усо­би­цы 1425-1453 годов Иван Федо­ро­вич по­сы­лал свою рать на Га­лич. По­сле по­ра­же­ния Ва­си­лия II Иван Федо­ро­вич был вы­ну­ж­ден при­знать власть вели­ко­го кня­зя мо­с­ков­ско­го Юрия Дмит­рие­ви­ча и вес­ной 1434 года за­клю­чил с ним до­го­вор, ко­то­рый, од­на­ко, дей­ст­во­вал не­дол­го из-за вне­зап­ной смер­ти вели­ко­го кня­зя мо­сков­ско­го 05.06.1434 года. В то же вре­мя Иван Федо­ро­вич уда­лось вер­нуть у ВКЛ свои вла­де­ния с го­ро­да­ми Ту­ла и Бе­ре­стей. Иван Федо­ро­вич су­мел на­вя­зать и за­клю­чить с деть­ми умер­ше­го вели­ко­го кня­зя прон­ско­го Ива­на Вла­ди­ми­ро­ви­ча (во гла­ве с кня­зем Фё­до­ром Ива­но­ви­чем) вы­год­ный для се­бя до­го­вор, ус­та­но­вив свой сю­зе­ре­ни­тет над Прон­ским вели­ким кня­же­ством. В слу­чае ка­ких-ли­­бо кон­флик­тов ме­ж­ду ря­зан­ски­ми и прон­ски­ми князь­я­ми тре­тей­ским судь­ёй дол­жен был вы­сту­пать вели­кий князь мо­с­ков­ский, а ес­ли бы ему не уда­лось их рас­су­дить, – ми­тро­по­лит. Ес­ли ре­ше­ние по­след­не­го не ис­пол­ня­лось, то рас­су­дить кня­зей те­перь дол­жен был опять вели­кий князь московский.
Вес­ной 1437 года, в 1438 году и 1442 году вла­де­ния Ива­на Федо­ро­ви­ча под­вер­га­лись ор­дын­ским на­бе­гам XIII-XV веков, ор­дын­цы ра­зо­ря­ли ря­зан­ское по­гра­ни­чье, рас­по­ло­жен­ное на спор­ных с Ор­дой зем­лях, за­хва­ты­ва­ли по­гра­нич­ные сё­ла и «по­лон». В этой борь­бе по­ли­ти­ка Ива­на Федо­ро­ви­ча вы­ну­ж­ден­но но­си­ла обо­ро­нительный ха­рак­тер и не вы­хо­ди­ла за пре­де­лы Ря­зан­ско­го кня­же­ства. Он при­нял на служ­бу кня­зей Елец­ких, ко­то­рые в 1-й чет­вер­ти XV века бы­ли вы­ну­ж­де­ны ос­та­вить свои вла­де­ния в Ле­во­бе­реж­ном По­до­нье. Зи­мой 1443/1444 года зем­ли Ива­на Федо­ро­ви­ча бы­ли ра­зо­ре­ны вой­ска­ми ор­дын­ско­го ца­ре­ви­ча Мус­та­фы. Не имея воз­мож­но­сти са­мо­стоя­тель­но про­ти­во­сто­ять ос­тав­шим­ся на зи­мов­ку ор­дын­цам, ря­зан­цы об­ра­ти­лись за по­мо­щью к вели­ко­му кня­зю мо­с­ков­ско­му Ва­си­лию II.
Со­глас­но дей­ст­во­вав­ше­му с Ива­ном Федо­ро­ви­чем до­го­во­ру, вели­кий князь мо­сков­ский вы­слал вой­ска под ко­мандованием кня­зя В. И. Обо­лен­ско­го и боя­ри­на А. Ф. Гол­тяе­ва. На реке Лис­тань (ны­не река Ли­ст­вян­ка) – при­то­ке реки Ока – мос­ков­ские и ря­зан­ские вой­ска, а так­же их мор­дов­ские со­юз­ни­ки на­нес­ли по­ра­же­ние вой­скам ца­ре­ви­ча Мус­та­фы и за­хва­ти­ли в плен ряд ор­дын­ских кня­зей. В чис­ле со­юз­ни­ков рус­ских кня­зей ле­то­пи­си впер­вые упо­ми­на­ют ря­зан­ских ка­за­ков. Вре­мен­ное ос­лаб­ле­ние уг­ро­зы со сто­ро­ны Ор­ды, Мос­ков­ская усо­би­ца и борь­ба за власть в ВКЛ в 1445-1447 годах по­зво­ли­ли Ива­ну Федо­ро­ви­чу пол­но­стью под­чи­нить се­бе Прон­ское вели­кое кня­же­ст­во, пра­ви­те­ли ко­то­ро­го бе­жа­ли в ВКЛ.

Лите­ра­ту­ра: Ило­вай­ский Д. И. Ис­то­рия Ря­зан­ско­го кня­же­ст­ва. М., 1858. М., 1997; Гут­­тен-Чап­ский Э. К. Удель­ные, ве­ли­ко­кня­же­ские и цар­ские день­ги Древ­ней Ру­си. СПб., 1875;
Эк­зем­п­ляр­ский А. В. Ве­ли­кие и удель­ные кня­зья Се­вер­ной Ру­си в та­тар­ский пе­ри­од, с 1238 по 1505 г. СПб., 1891. Т. 2; Че­реп­нин Л. В. Рус­ские фео­даль­ные ар­хи­вы XIV–XV вв. М.; Л., 1948. Ч. 1; Фло­ря Б. Н. Ве­ли­кое кня­же­ст­во Ли­тов­ское и Ря­зан­ская зем­ля в XV в. // Сла­вя­не в эпо­ху фео­да­лиз­ма. М., 1978; Шо­рин П. А. О мет­ро­ло­ги­че­ских осо­бен­но­стях и за­ко­но­мер­но­стях в мо­нет­ной че­кан­ке ве­ли­ко­го кня­же­ст­ва Ря­зан­ско­го // Ис­то­рия и куль­ту­ра древ­не­рус­ско­го го­ро­да. М., 1989; Зи­мин А. А. Ви­тязь на рас­пу­тье: Фео­даль­ная вой­на в Рос­сии XV в. М., 1991; Ан­то­нов А. В. Но­вый ис­точ­ник по ис­то­рии на­год­чи­ны // Рус­ский ди­пло­ма­та­рий. М., 2000. Вып. 6;
Сме­та­ни­на С. И. Вот­чин­ные ар­хи­вы ря­зан­ских ду­хов­ных кор­по­ра­ций XIII – на­ча­ла XVI в.; Ореш­ни­ков А. В. Рус­ские мо­не­ты до 1547 г. и ма­те­риа­лы к рус­ской ну­миз­ма­ти­ке до цар­ско­го пе­рио­да. М., 2006.

86/. КНЖ. ВАСИ­ЛИ­СА ФЕДОРОВНА

∞, КН. ІВАН ВОЛО­ДИ­МИ­РО­ВИЧ СЕР­ПУХІВСЬ­КИЙ, син сер­пухівсь­ко­го князя.

XX генерація від Рюрика

87/. В. КН. ВАСИЛЬ ІВА­НО­ВИЧ РЯЗАНСЬ­КИЙ (* 1448, † 1483)

Наро­ди­вся у 1448 р. Помер у 1483 р. Вели­кий князь рязансь­кий (1456-1483 рр.). У 1456 р. був виве­зе­ний у Моск­ву, а в Ряза­ні його іме­нем ста­ли пра­ви­ти наміс­ни­ки мос­ковсь­ко­го кня­зя. Пер­ша його гра­мо­та піс­ля повер­нен­ня у Рязань дато­ва­на 10.03.1463 р. (25, т.З, N 355). 28.01.1465 р. одру­жи­вся з сест­рою вели­ко­го кня­зя мос­ковсь­ко­го Іва­на Васи­льо­ви­ча – Анною, яка помер­ла у 1501 р.

Васи­лий Ива­но­вич, сын вели­ко­го кня­зя Ива­на Федо­ро­ви­ча, вели­кий князь Рязан­ский, род. в 1448 г., ум. 7-го янва­ря 1483 г. По смер­ти отца, вось­ми­лет­ним маль­чи­ком был взят, “по при­ка­зу” отца, вме­сте с сест­рой Фео­до­си­ей на вос­пи­та­ние вели­ким кня­зем Васи­ли­ем Васи­лье­ви­чем Мос­ков­ским, а в Рязан­ские горо­да “на соблю­де­ние” были посла­ны Мос­ков­ские намест­ни­ки. От име­ни мало­лет­не­го Васи­лия Ива­но­ви­ча вели­кий князь Васи­лий Васи­лье­вич вел все внут­рен­ние и внеш­ние дела Рязан­ско­го кня­же­ства; сохра­ни­лись, напр., в источ­ни­ках ука­за­ния на “запи­си докон­чаль­ные”, заклю­чен­ные Васи­ли­ем Васи­лье­ви­чем “за вели­ко­го кня­зя Васи­лия Ива­но­ви­ча” с кня­зья­ми царе­ви­ча Касы­ма и др. Про­быв в Москве до 1463 г., юный князь был отпу­щен Ива­ном III и его мате­рью Мари­ею Яро­слав­ной на Рязань. В том же году зимой Васи­лий Ива­но­вич вновь при­ез­жал в Моск­ву и женил­ся там на млад­шей сест­ре Ива­на III — Анне; брак был совер­шен 28-го янва­ря 1464 г. в собор­ной церк­ви Успе­ния Пре­свя­тые Бого­ро­ди­цы. На память трех свя­ти­те­лей (30-го янва­ря) моло­дые выеха­ли в Рязань. Доволь­но про­дол­жи­тель­ное кня­же­ние Васи­лия Ива­но­ви­ча носи­ло мир­ный харак­тер по отно­ше­нию сосе­дей, в част­но­сти, Моск­вы. Вза­им­но­му согла­сию обо­их кня­жеств, несо­мнен­но, во мно­гом спо­соб­ство­ва­ла супру­га Васи­лия Ива­но­ви­ча, ceст­ра Ива­на III, вели­кая кня­ги­ня Анна Васи­льев­на, играв­шая вид­ную роль в Рязан­ской исто­рии вто­рой поло­ви­ны XV в. Меж­ду про­чим, Анна Васи­льев­на неред­ко гости­ла в Москве; в свое пре­бы­ва­ние там в 1467 г. она роди­ла (14-го апре­ля) сына Ива­на. Весь­ма веро­ят­но не без ее посред­ни­че­ства перед вели­ким кня­зем Ива­ном Васи­лье­ви­чем совер­ши­лось при ее муже окон­ча­тель­ное при­со­еди­не­ние к Ряза­ни Прон­ско­го уде­ла; впро­чем, подроб­но­сти это­го дела оста­ют­ся нам неиз­вест­ны. Перед кон­чи­ной Васи­лий Ива­но­вич бла­го­сло­вил стар­ше­го сына Ива­на дву­мя тре­тя­ми кня­же­ства с горо­да­ми Пере­я­с­лав­лем (сто­ли­цей кня­же­ства), Рости­слав­лем и Прон­ском со все­ми воло­стя­ми и отъ­ез­жи­ми места­ми; вто­рой сын, Федор, полу­чил от отца в удел треть все­го кня­же­ства с горо­да­ми Пере­вит­ском, Ста­рой Ряза­нью и тре­тью Пере­я­с­лав­ских дохо­дов; “чет­верть во всем” в наде­лах сыно­вей была отда­на в пожиз­нен­ное вла­де­ние супру­ге Васи­лия Ива­но­ви­ча, вели­кой кня­гине Анне, скон­чав­шей­ся зна­чи­тель­но поз­же мужа (в 1501 г.). Кро­ме упо­мя­ну­тых сыно­вей Ива­на и Федо­ра, новей­шие родо­слов­ные при­пи­сы­ва­ют Васи­лию Ива­но­ви­чу еще тре­тье­го сына, Пет­ра (род. в 1468 г., ум. при жиз­ни отца). Васи­лий Ива­но­вич имел так­же неиз­вест­ную по име­ни дочь, быв­шую с янва­ря 1498 г. в заму­же­стве за кня­зем Федо­ром Ива­но­ви­чем Бельским.

Полн. Собр. Русск. Летоп. ІV, 149, 152, 155; V, 274; VI, 36, 42, 43, 181, 185, 235, 241*, 277*, 278*; VII, 226, 244; VIII, 3, 147, 150—152, 155, 214, 234; XII, 112, 116, 117, 214; XVIII, 212, 216, 270; XX, 277, 350; XXI, 3, 473; XXIII, 158, 183, 191, 194; “Лето­пи­сец, содер­жа­щий Рос­сий­скую ист. с 1206 по 1534 г.”, стр. 262, 305; А. Шах­ма­тов, “О так назыв. Ростов­ской лето­пи­си”, M. 1904, стр. 72; “Собр. Гос. Гр. и Догов.” І, №№ 115—116, 127—128; “Акты XIII — XVII вв., пред­ставл. в Раз­рядн. Прик.”, М. 1898, №№ 13, 26; “Рязанск. Досто­пам., собр. архим. Иеро­ни­мом. С при­меч. И. Доб­ро­лю­бо­ва”, Ряз. 1889, §§ 86 и 93. — Д. Тихо­ми­ров, “Истор. иссле­дов. о гене­а­ло­гии кня­зей Рязанск., Муромск. и Пронск.”, М. 1844, стр. 18; Д. Ило­вай­ский, “Исто­рия Рязанск. кня­же­ства”, М. 1858, стр. 213—217, 290—291; А. Экзем­пляр­ский, “Вел. и удельн. кня­зья Сев. Руси в татар­ский пери­од”, т. 2-й (СПб. 1891), стр. 600—601; К. Баум­гар­тен, “К родо­сло­вию послед­них вели­ких кня­зей Рязан­ских” — Летоп. Истор.-Родосл. Общ. в Москве 1907, в. 3-й, стр. 5. — Н. М. Карам­зин, “Ист. Госуд. Рос­сийск.”, изд. 5-е, V, 203; VI, 6, 114, пр. 1, 629 (под 1468 г.); С. М. Соло­вьев, “Исто­рия Рос­сии с древ­нейш. врем.”, изд. 3-е, Т-ва “Обществ. Поль­за”, I, 1083, 1386, 1387. — А. Прес­ня­ков, “Обра­зо­ва­ние вели­ко­рус­ско­го госу­дар­ства”, Пг. 1918 г., стр. 255. — А. Сели­ва­нов “День­га кн. Васи­лия Ива­но­ви­ча Рязан­ско­го” — Журн. засед. Рязанск. учен. арх. ком. за 1884—1885 гг., стр. 40—41; О вели­кой кня­гине Анне Васи­льевне см. ста­тью Л. Б. Вейн­бер­га “Лич­ность Анны Васи­льев­ны, вел. княг. Рязан­ской” в “Труд. Рязанск. учен. арх. ком.” за 1889 г., т. IV, стр. 167—169, и его же ста­тью в “Русск. Биогр. Слов.”, т. II, стр. 156—157.

88/. КН. ПЕТР ІВАНОВИЧ (* 

89/. КНЖ. ФЕО­ДО­СІЯ ІВАНІВ­НА († піс­ля 1456) 

У 1456 р. разом з бра­том була виве­зе­на в Моск­ву. Даль­ша доля її невідома.

XXI генерація від Рюрика

90/. В. КН.ІВАН ВАСИ­ЛЬО­ВИЧ РЯЗАНСЬ­КИЙ (* 14.04.1467, † 29.05.1500)

Наро­ди­вся 14.04.1467 р. Помер 29.05.1500 р.. Вели­кий князь рязансь­кий (1483-1500 рр.). 9.06.1483 р. мусив під­пи­са­ти уго­ду з Моск­вою, у якій визнав себе молод­шим бра­том вели­ко­го кня­зя мос­ковсь­ко­го. Не без впли­ву Моск­ви виді­лив уділ молод­шо­му бра­ту Федо­ру, з яким 19.09.1494 р. була під­пи­са­на уго­да, в який Федір Васи­льо­вич визнав себе молод­шим і васа­лом вели­ко­го кня­зя рязанського.

На при­гра­нич­ной зоне Литов­ско­го и Мос­ков­ско­го госу­дарств неред­ко воз­ни­ка­ли меж­до­усоб­ные столк­но­ве­ния, напа­де­ния на рус­ские сто­ро­же­вые посты, сопро­вож­да­е­мые гра­бе­жа­ми, убий­ства­ми и пле­не­ни­ем. Об этом сви­де­тель­ству­ют неко­то­рые исто­ри­че­ские доку­мен­ты того вре­ме­ни. В одном из них сооб­ща­ет­ся о жало­бе Рязан­ско­го кня­зя Вели­ко­му госу­да­рю о раз­бое воин­ских людей из горо­дов Путив­ля, Рыль­ска, Мцен­ска. По это­му пово­ду Мос­ков­ский царь Иван III напра­вил Литов­ско­му кня­зю Алек­сан­дру грамоту.

В доку­мен­те от 29 июля 1497 года при­во­дит­ся речь мос­ков­ско­го посла Д. Загряз­ско­го, кото­рую он про­из­нес при вру­че­нии гра­мо­ты Литов­ско­му кня­зю: «Иоан, Божию мило­стью госу­дарь Всея Руси и вели­ки князь, велел тебе гово­ри­ти: бил нам челом сест­ри­тичь наш, князь вели­ки Иван Резан­ской, жалу­ю­чи на тво­их людей на Мче­нян, и на Рылян, и на Путив­лян, и на иных тво­их укра­ин­ни­ков, а ска­зы­ва­ет, что его зем­ле и его людем от тво­их людей, опо­сле наше­го с тобою докон­ча­нья (дого­во­ра — Гене­ограф), мно­го лиха почи­ни­ло­ся тать­ба­ми (убий­ства­ми – Гене­ограф), за раз­бои и наез­ды, и гра­бе­жи вели­ки­ми, кол­ко людей до смер­ти поби­то, и голо­ва­ми све­де­но и живо­тов люц­ких пой­ма­но, и кол­ко сто­ро­жей на поле пере­би­то и пере­граб­ле­но и голо­ва­ми све­де­но, кото­рые сте­ре­гут хри­стьян­ства от бес­сер­мен­ства; а ныне­ча, сего лета, о Трои-цине дни, Мче­няне и Рыляне, при­шед, да его детей бояр­ских на сто­ро­же­ви­ще, на поле поби­ли и погра­би­ли, трех чело­век до смер­ти уби­ли, а иные сече­ны поу­те­ка­ли» 102

∞, 1485, КНЖ. АГРА­ФЕ­НА ВАСИ­ЛІВ­НА БАБИЧ, доч­ка кня­зя Васи­ля Бабич-Дру­ць­ко­го (117, с.237).

91/. КН. ФЕДІР ВАСИ­ЛЬО­ВИЧ ТРЕТ­НОЙ ПЕРЕ­ВИТ­СКИЙ (* 1483, † 1503) 

Наро­ди­вся у 1483 р. Помер у 1503. Отри­мав від бра­та тре­ти­ну у Пере­я­с­лаві-Рязансь­ко­му, Пере­ви­теск і Ста­ру Рязань. За уго­дою 19.08.1494 р. визнав себе васа­лом вели­ко­го кня­зя рязансь­ко­го. У пору­шен­ня цієї уго­ди пере­дав свій уділ без­по­се­ред­ньо мос­ковсь­ко­му кня­зеві, чим при­ско­рив лікві­да­цію Рязансь­ко­го князів­ства і при­єд­нан­ня його до Москви.

В 1498 году пере­вит­ский князь Федор Васи­лье­вич Трет­ной пожа­ло­вал зем­ли от р. Воб­ли до с. Горо­дец про­тив села Деди­но­ва (в совре­мен­ном Коло­мен­ском рай­оне) рязан­ско­му архи­епи­ско­пу Про­та­сию, кото­рый осно­вал на полу­чен­ных зем­лях ряд деревень.

После смер­ти Федо­ра Васи­лье­ви­ча в 1503 г. его удел пере­хо­дит к мос­ков­ско­му кня­зю 103. Пере­ход Пере­ви­тес­ка и Ста­рой Ряза­ни под­твер­жда­ет­ся акта­ми, выдан­ны­ми мос­ков­ским кня­зем. 104. Уже в духов­ной Ива­на III зафик­си­ро­ван факт вла­де­ния уде­лом Федо­ра Васи­лье­ви­ча: «А что ми дал сест­ри­чич мои, кнѩз(ь) Фе(о)дѡръ Васил(ь)евич рѧзан­скои, свою ѡтчинy на Рѧза­ни въ городѣ и на поса­де свои жере­беи, и Старyю Рѧзан(ь) и Пере­ви­теб­скъ с во-лостьми, и с пyтьми, и з селы, и з бор­тью, и с там­гою, и со всѣ­ми пошли-нами, по томy, как сѧ дѣлил съ сво­им бра­томъ, со кн(ѧ)земъ с-Ыва­ном, и ѩз тy его вотчин(y), жере­беи в городѣ на Рѧза­ни и на поса­де, и Старyю Рѧзан(ь), и Пере­ви­те­скъ с воло­стьми, и с пyтьми, и з селы, и с бор­тью, и з там­гою, и со всѣ­ми пошли­на­ми, со всѣмъ по томy, как было за кн(ѧ) зем за Ѳеѡд(о)ром, даю с(ы)ну сво­е­мy Васи­лью» 105.

92/. КНЖ. АННА ВАСИ­ЛІВ­НА († 01.06.1548, ‡ Ново­де­ви­чий мона­стырь, Москва)

Близь­ко 1498 р. вида­на за кня­зя Федо­ра Іва­но­ви­ча Бельсь­ко­го (117, с.244; 119, с.234).
В рус­ско-литов­ской дипло­ма­ти­че­ской пере­пис­ке 1488–1495 г. пер­вая жена кня­зя Ф. И. Бель­ско­го, княж­на Анна Семе­нов­на Кобрин­ская, упо­ми­на­ет­ся неод­но­крат­но. Иван III про­сил отпу­стить ее к мужу и в кон­це кон­цов полу­чил на это согла­сие сво­е­го зятя, вели­ко­го кня­зя Алек­сандра Кази­ми­ро­ви­ча. Одна­ко кня­ги­ня Бель­ская ехать не захо­те­ла, а когда Иван III нака­зы­вал Алек­сан­дру Кази­ми­ро­ви­чу выслать к нему кня­ги­ню с при­ста­вом, тот отве­чал, что в Лит­ве не при­ня­то посы­лать жен к мужьям насиль­но. Послед­нее пре­пи­ра­тель­ство на эту тему про­изо­шло в авгу­сте 1495 г., после чего мос­ков­ская дипло­ма­тия забу­дет про жену кня­зя Бель­ско­го 106, а сама кня­ги­ня Анна Бель­ская вто­рич­но вый­дет замуж за Вац­ла­ва Ста­ни­сла­во­ви­ча Косте­ви­ча 107. Она умер­ла в 1519 г. и запи­са­на в Холм­ский помян­ник как Ага­та схим­ни­ца 108. Тем вре­ме­нем Федор Ива­но­вич полу­чил в Москве раз­ре­ше­ние вен­чать­ся вто­рич­но от живой жены и всту­пил в 1498 г. в брак с Анной Васи­льев­ной, рязан­ской княж­ной и пле­мян­ни­цей вели­ко­го кня­зя Ива­на III, доче­рью его сест­ры, двой­ной тез­ки Анны Васи­льев­ны 109. От это­го бра­ка было три сына: Дмит­рий (ум. 1551 г.), Иван (ум. 1542 г.) и Семен (ум. меж­ду 1544 и 1549 г.) 110. Имя неве­сты кня­зя Ф. И. Бель­ско­го в лето­пис­ном изве­стии о сва­дьбе в янва­ре 1498 г. не назва­но. Оно опре­де­ля­ет­ся по рос­пи­си вто­рой сва­дьбы ее дво­ю­род­но­го бра­та, Васи­лия III, 21 янва­ря 1526 г.: «А за сто­лом сиде­ли бояры­ни князь Федо­ро­ва кня­и­ни Ива­но­ви­ча Бель­ско­го Анна». Сам князь Ф. И. Бель­ский в сва­деб­ном раз­ря­де не упо­мя­нут, но при­сут­ству­ет его сын, князь Дмит­рий Федо­ро­вич, как друж­ка жени­ха 111. Оче­вид­но, в это вре­мя кня­ги­ня Анна Бель­ская – вдо­ва. Сле­ду­ю­щее упо­ми­на­ние о кня­гине Бель­ской отно­сит­ся к 1534 г. 28 апре­ля ее сын князь Иван Федо­ро­вич дал в Тро­и­це-Сер­ги­ев мона­стырь «по мате­ри сво­ей ино­ке Наста­сье вклад 10 руб­лев» 112. Логич­но пред­по­ло­жить, что Анна Васи­льев­на Бель­ская при­ня­ла в кон­це жиз­ни мона­ше­ство с име­нем Ана­ста­сии. Под­твер­жде­ни­ем это­го явля­ет­ся запись во вклад­ной кни­ге Ново­де­ви­чье­го мона­сты­ря. 9 декаб­ря в день, отме­чен­ный во вклад­ной кни­ге как «Зача­тие св. Анны, егда зачат св. Бого­ро­ди­цу», запи­са­но: «Память князь Федо­ро­ва Ива­но­ви­ча Бел­ско­во кня­ги­ни ино­ки Наста­сье, вкла­ду 200 руб­лев» 113, то есть память совер­ша­лась в празд­ник, отве­чав­ший свет­ско­му име­ни кня­ги­ни Бель­ской. Воз­мож­но, что это ред­кий слу­чай совер­ше­ния вкла­да на помин души при жиз­ни. В той же вклад­ной кни­ге Ново­де­ви­чье­го мона­сты­ря есть
дру­гая запись, при­чем назван такой же объ­ем вкла­да. Но дан он по ино­кине Алек­сан­дре: «1 июня годи­на князь Фео­до­ра Ива­но­ви­ча Бель­ско­во кня­ги­ни ино­ке Алек­сан­дре, вкла­ду 200 руб­лев» 114. Дата кон­чи­ны, 1 июня, сов­па­да­ет с той, что ука­за­на на пли­те кня­ги­ни Ана­ста­сии. В све­те совре­мен­ных пред­став­ле­ний о фено­мене рус­ской сред­не­ве­ко­вой поли­но­мии, веро­ят­но, у Анны мог­ли быть, сверх мир­ско­го и мона­ше­ско­го, еще име­на, и преж­де все­го кре­стиль­ное. Умер­ла ино­ки­ня Ана­ста­сия в 1548 г. (7056 г.), 1 июня и похо­ро­не­на в под­кле­те собо­ра Смо­лен­ско­го обра­за Бого­ро­ди­цы в Ново­де­ви­чьем мона­сты­ре 115.

∞,1498, КН. ФЕДОР ІВА­НО­ВИЧ БЕЛЬСКИЙ.

XXII генерація від Рюрика

93/. В. КН. ІВАН ІВА­НО­ВИЧ РЯЗАНСЬ­КИЙ (* 1496, † бл.1534)

Наро­ди­вся у 1496 р.. Помер бл.1534 р. в Литві. Остан­ній вели­кий князь рязансь­кий (1500 — бл. 1520 рр.). До 1501 р. фак­тич­ним пра­ви­те­лем князів­ства була його бабу­ся Анна Васи­лів­на, сест­ра вели­ко­го кня­зя мос­ковсь­ко­го, а потім мати. Уго­дою 1508 р. Москва зму­си­ла коро­ля Сигіз­мун­да визна­ти свої пра­ва на Рязань. З 1509 р. мос­ковсь­кі наміс­ни­ки сиді­ли у Пере­витсь­ку. Мос­ковсь­кий натиск обу­рю­вав широ­кі кола рязансь­кої знаті та купецтва, які штов­ха­ли моло­до­го кня­зя на рішучі дії. Пере­го­во­ри з кримсь­ким ханом Мухам­мед-Гіреєм у 1518-1519 рр. у яких йшло­ся про союз, скріп­ле­ний шлю­бом рязансь­ко­го кня­зя з кримсь­кою прин­це­сою (51, c. 136), були вико­ри­стані Моск­вою як під­ста­ва для аре­шту Іва­на Іва­но­ви­ча. Остан­ня його гра­мо­та датуєть­ся 4.06.1519 р. (25, т.З, N 388). Через зрад­ни­ка бояри­на Семе­на Короб’їна кня­зя зама­ни­ли в Моск­ву, де він був зааре­што­ва­ний у трав­ні 1520 р. Потім насиль­но була постри­же­на у чер­ни­ці його мати (51, c. 136). Під час набі­гу кримсь­ко­го хана в серп­ні 1521 р. Іва­но­ві Іва­но­ви­чу вда­ло­ся втек­ти, однак всі спро­би повер­ну­ти собі Рязансь­ке князів­ство закін­чи­ли­ся невда­чею. Нелег­ко далось при­єд­нан­ня Ряза­ні і Москві. Рязан­ці були впер­ти­ми і їх масо­во пере­се­ля­ли в інші області (726, с.231-233).

послед­ний вели­кий князь рязан­ский (1500-1521). Из дина­стии рязан­ских Рюри­ко­ви­чей, сын вели­ко­го кня­зя рязан­ско­го Ива­на Васи­лье­ви­ча. После смер­ти отца опе­ку­ном Ива­на Ива­но­ви­ча (с 24.5.1500) была его баб­ка, сест­ра вели­ко­го кня­зя мос­ков­ско­го Ива­на III Васи­лье­ви­ча – вели­кая кня­ги­ня рязан­ская Анна Васи­льев­на (после смер­ти кото­рой в апре­ле 1501 Ива­ну Ива­но­ви­чу ото­шёл её удел – «чет­верть»). Затем опе­ку над Ива­ном Ива­но­ви­чем взя­ла его мать – вели­кая кня­ги­ня рязан­ская Агрип­пи­на Васи­льев­на, урож­дён­ная княж­на Бабич-Друц­кая, дей­ство­вав­шая исклю­чи­тель­но в рус­ле поли­ти­ки вели­ких кня­зей мос­ков­ских. В 1502 году рязан­ские вой­ска участ­во­ва­ли в похо­де рус­ских войск на Смо­ленск в ходе рус­ско-литов­ской вой­ны 1500-03. В 1503 году Иван Ива­но­вич с мате­рью не смог­ли отсто­ять свои пра­ва на удел без­дет­но­го дяди Ива­на Ива­но­ви­ча – кня­зя Фёдо­ра Васи­лье­ви­ча Трет­но­го, кото­рый, соглас­но его заве­ща­нию, пере­шёл к Ива­ну III, что гру­бо нару­ши­ло усло­вия заклю­чён­но­го 19.8.1496 дого­во­ра меж­ду отцом Ива­на Ива­но­ви­ча и кня­зем Фёдо­ром Васи­лье­ви­чем. Вели­кий князь мос­ков­ский Васи­лий III Ива­но­вич стре­мил­ся офор­мить под­чи­нён­ное поло­же­ние Рязан­ско­го вели­ко­го кня­же­ства по отно­ше­нию к Рус­ско­му госу­дар­ству: с 1507 извест­ны рязан­ские дво­рец­кие, назна­ча­е­мые из Моск­вы, в тек­сте Мос­ков­ско­го «веч­но­го» мира 1508 с Вели­ким кня­же­ством Литов­ским (ВКЛ) вла­де­ния Ива­на Ива­но­ви­ча были запи­са­ны сре­ди земель, при­над­ле­жав­ших мос­ков­ской сто­роне, пре­тен­до­вать на власть в кото­рых не име­ли пра­ва вели­кий князь литов­ский и король поль­ский Сигиз­мунд I Ста­рый и его пре­ем­ни­ки. В 1509 году в Пере­вит­ске появи­лись мос­ков­ские намест­ни­ки, а мест­ная знать была при­вле­че­на на мос­ков­скую служ­бу. Уси­ле­ние вли­я­ния вели­ко­го кня­зя Васи­лия III Ива­но­ви­ча во вла­де­ни­ях Ива­на Ива­но­ви­ча вызы­ва­ло оза­бо­чен­ность в Крым­ском хан­стве, пра­ви­те­ли кото­ро­го фор­маль­но име­ли пра­во выда­вать ярлы­ки на кня­же­ние на дан­ной тер­ри­то­рии. В октяб­ре 1512 года это ста­ло одной из при­чин набе­га царе­ви­ча Бур­наш-Гирея на рязан­ские зем­ли и Переяславль-Рязанский.С 1514/15 нача­лось само­сто­я­тель­ное прав­ле­ние Ива­на Ива­но­ви­ча. Мос­ков­ские намест­ни­ки и гар­ни­зо­ны, нахо­див­ши­е­ся в его горо­дах, были выве­де­ны. Вой­ска Ива­на Ива­но­ви­ча пере­ста­ли участ­во­вать в воен­ных дей­стви­ях на сто­роне Васи­лия III. Иван Ива­но­вич пытал­ся опе­реть­ся на ту часть мест­но­го бояр­ства, кото­рая под­дер­жи­ва­ла идею само­сто­я­тель­но­сти Рязан­ско­го вели­ко­го кня­же­ства. В целях про­ти­во­дей­ствия Рус­ско­му госу­дар­ству и сни­же­ния воен­ной угро­зы на южных гра­ни­цах Рязан­ско­го вели­ко­го кня­же­ства Иван Ива­но­вич высту­пал за посте­пен­ное сбли­же­ние с Крым­ским хан­ством и ВКЛ, кото­рые мог­ли бы гаран­ти­ро­вать его неза­ви­си­мость. Наи­бо­лее тес­ные кон­так­ты Ива­на Ива­но­ви­ча с ханом Мухам­мед-Гире­ем I при­шлись на 1518/19. По дан­ным С. фон Гер­бер­штей­на, союз­ни­ки наме­ре­ва­лись заклю­чить не толь­ко тес­ный поли­ти­че­ский, но и дина­сти­че­ский союз: Иван Ива­но­вич дол­жен был взять в жёны одну из хан­ских доче­рей. Веро­ят­но, дан­ный план так­же нашёл под­держ­ку у его мате­ри, поли­ти­че­ская пози­ция кото­рой, по всей види­мо­сти, изме­ни­лась. Об этом ста­ло извест­но вели­ко­му кня­зю мос­ков­ско­му, и зимой 1519/20 Иван Ива­но­вич был вызван ко дво­ру Васи­лия III. Иван Ива­но­вич опа­сал­ся аре­ста, но, полу­чив гаран­тии без­опас­но­сти от сво­е­го бли­жай­ше­го окру­же­ния во гла­ве с бояри­ном С. И. Коро­бьи­ным, отпра­вил­ся в Моск­ву, где был поса­жен под домаш­ний арест. Вели­кую кня­ги­ню Агрип­пи­ну Васи­льев­ну увез­ли из Пере­я­с­лав­ля-Рязан­ско­го и постриг­ли в мона­хи­ни. Сто­рон­ни­ки Ива­на Ива­но­ви­ча и его мате­ри были выве­де­ны за пре­де­лы Рязан­ско­го вели­ко­го кня­же­ства, а в его горо­да воз­вра­ти­лись мос­ков­ские намест­ни­ки. Узнав об этом, летом 1521 хан Мухам – мед-Гирей I вме­сте с литов­ски­ми отря­да­ми Евста­фия Даш­ко­ви­ча пред­при­нял поход на Рус­ское госу­дар­ство. Во вре­мя пани­ки, охва­тив­шей Моск­ву в отсут­ствие вели­ко­го кня­зя Васи­лия III Ива­но­ви­ча, Иван Ива­но­вич вос­поль­зо­вал­ся бла­го­при­ят­ной ситу­а­ци­ей и в ночь с 28 на 29.7.1521 вме­сте со сво­им окру­же­ни­ем поки­нул город и отпра­вил­ся в Пере­я­с­лавль-Рязан­ский. Одна­ко здесь Иван Ива­но­вич не смог полу­чить серьёз­ной под­держ­ки от сво­их слу­жи­лых людей, так как боль­шин­ство дво­рян оста­лись вер­ны при­ся­ге вели­ко­му кня­зю мос­ков­ско­му, а гон­цы Ива­на Ива­но­ви­ча во гла­ве с бояр­ским сыном Д. Ф. Сун­бу­ло­вым по при­ка­зу мос­ков­ско­го вое­во­ды и околь­ни­че­го И. В. Хаба­ра Сим­ско­го были задер­жа­ны. Потер­пев неуда­чу, Иван Ива­но­вич полу­чил охра­ни­тель­ную гра­мо­ту от Сигиз­мун­да I Ста­ро­го и отъ­е­хал в ВКЛ, где ему в пожиз­нен­ное вла­де­ние было пожа­ло­ва­но име­ние Сто­клиш­ки в Ковель­ском пове­те Трок­ско­го воеводства.
Бег­ство Ива­на Ива­но­ви­ча, а так­же неко­то­рые коле­ба­ния в нача­ле авгу­ста 1521 года сре­ди рязан­ских детей бояр­ских вызва­ли оза­бо­чен­ность со сто­ро­ны Васи­лия III. Уже в кон­це авгу­ста в Пере­я­с­лав­ле-Рязан­ском нача­ла рабо­ту след­ствен­ная комис­сия во гла­ве с каз­на­че­ем Ю. Д. Тра­ха­нио­том, чле­ны кото­рой пыта­лись уста­но­вить круг лиц, либо сбе­жав­ших с Ива­ном Ива­но­ви­чем, либо имев­ших на это пла­ны. Не сра­зу уда­лось выяс­нить судь­бу Ива­на Ива­но­ви­ча, в свя­зи с чем позд­нее в родо­слов­ные источ­ни­ки 17 века про­ник­ли све­де­ния, почерп­ну­тые, оче­вид­но, из доку­мен­тов комис­сии, в кото­рых сооб­ща­лось, что когда Иван Ива­но­вич «побе­жал с Моск­вы к Ряза­ни», то он был убит тата­ра­ми в Брон­ни­цах. В 1521-22 неза­кон­ность прав­ле­ния Ива­на Ива­но­ви­ча в Рязан­ском вели­ком кня­же­стве попы­та­лись идео­ло­ги­че­ски обос­но­вать близ­кие к вели­ко­кня­же­ской вла­сти иоси­ф­ляне. В изве­стии, отно­ся­щем­ся к 1500 году Рус­ско­го хро­но­гра­фа, состав­лен­но­го Доси­фе­ем (Топор­ко­вым) в 1512, было вне­се­но уточ­не­ние, соглас­но кото­ро­му отец Ива­на Ива­но­ви­ча был «князь вели­кий Резань­ский последний».

В 1522 Мухам­мед-Гирей I посы­лал посоль­ство к Сигиз­мун­ду I Ста­ро­му с тем, что­бы тот скло­нил Ива­на Ива­но­ви­ча к отъ­ез­ду в Крым. Одна­ко Иван Ива­но­вич, по-види­мо­му, укло­нил­ся от это­го, несмот­ря на хан­ские обе­ща­ния вер­нуть ему власть над утра­чен­ны­ми вла­де­ни­я­ми. В это же вре­мя Иван Ива­но­вич писал мит­ро­по­ли­ту Дани­и­лу, что­бы он хода­тай­ство­вал за него перед Васи­ли­ем III. В Москве вни­ма­тель­но сле­ди­ли за дей­стви­я­ми Ива­на Ива­но­ви­ча, о них рус­ские дипло­ма­ты и их аген­ты сооб­ща­ли Васи­лию III (один из извест­ных отчё­тов отно­сит­ся к 22.1.1524).
Мате­ри­аль­ное поло­же­ние Ива­на Ива­но­ви­ча в ВКЛ не было высо­ким: оно поз­во­ля­ло ему содер­жать слуг и мест­ных бояр в Сто­клиш­ках, но не дава­ло воз­мож­но­сти начать борь­бу за воз­вра­ще­ние Рязан­ско­го вели­ко­го княжества.

При­бли­зи­тель­ная дата смер­ти Ива­на Ива­но­ви­ча уста­нав­ли­ва­ет­ся на осно­ва­нии того, что летом 1534 име­ние Сто­клиш­ки уже счи­та­лось вымо­роч­ным (по пра­ву наслед­ства его полу­чил дво­ю­род­ный брат Ива­на Ива­но­ви­ча по жен­ской линии – князь С. Ф. Вельский).

Іван Іва­навіч, апош­ні з вялікіх разан­скіх кня­зёў, ска­ры­стаў­шы­ся набе­гам крым­ча­коў на Мас­к­ву ў 1521 г., збег з мас­коўс­кай вяз­ні­цы ў Вялі­кае Княст­ва Літоўс­кае 116. Аб жыц­ці Іва­на Іва­наві­ча Разан­ска­га ў Вялікім Княст­ве Літоўскім вядо­ма няш­мат. Ён атры­маў з рук Жыгі­мон­та Ста­ро­га двор Сто­кліш­кі ў Троц­кім ваявод­стве. Адпа­вед­ны пры­вілей не заха­ваў­ся. Пры­нам­сі, апош­ні разан­скі князь ужо тры­маў Сто­кліш­кі ў каст­рыч­ніку 1524 г. 117. Што ж тычыц­ца яго ўла­даль­ніц­кіх пра­воў на гэты маён­так, то тры­манне было ўмоў­ным. Аб гэтым свед­чы­ць тое, што разан­скі князь не меў пра­ва раз­да­ва­ць сто­кліш­скія зем­лі сваім слу­гам. Пас­ля яго смер­ці такія пада­ра­ван­ні былі ану­ля­ва­ныя 118. Слу­гі разан­ска­га ўце­ка­ча не адроз­ні­валі­ся зако­на­пас­лух­мя­на­сцю. У 1533 г. яны разам са сваім гас­па­да­ром былі выклі­ка­ны на суд за «бои и гра­бе­жи бояр сто­клиш­ских», але не з’явіліся ў вызна­ча­ны тэр­мін 119.

У 1530 г. Іван Іва­навіч быў назва­ны сярод тых асоб, якія павін­ны былі даку­мен­таль­на пацверд­зі­ць пра­вы на свае ўла­дан­ні 120. Мат­э­ры­яль­нае ста­но­віш­ча разан­ска­га кня­зя нель­га наз­ва­ць ста­біль­ным. У 1524 г. Жыгі­монт Ста­ры ўзяў на сябе («засту­пил») пазы­ча­ную ім у яўр­эя Міхе­ля Еза­фо­ві­ча суму гро­шай і зага­даў пад­скар­бію земска­му зра­бі­ць адпа­вед­ную выпла­ту са скар­бу 121. Невя­до­ма, ці было выка­на­на гэта рас­па­ра­дж­энне, але 11 ліста­па­да 1533 г. у выніку судо­ва­га раз­біраль­ніцтва вялікі князь аба­вя­заў Іва­на Іва­наві­ча на пра­ця­гу 16 тыд­няў выпла­ці­ць Аўраш­ку Еза­фо­ві­чу 118 коп гро­шаў, якія той быў вінен яшчэ яго­на­му баць­ку Міхе­лю Еза­фо­ві­чу 122. Выка­на­ць пас­та­но­ву гас­па­дар­ска­га суда апош­ні разан­скі князь не пас­пеў: ён памёр да 11 люта­га 1534 г., не пакі­нуў­шы нашчад­каў 123. Падоб­на, што ён ніколі не жаніў­ся. Такім чынам, у Вялікім Княст­ве Літоўскім Іван Іва­навіч атры­маў маён­так, які забяс­пе­ч­ваў яго мат­э­ры­яль­нае ста­но­віш­ча. Вялікі князь Жыгі­монт аказ­ваў яму пад­т­рым­ку ў выра­ш­эн­ні фінан­са­вых праблем.

[Лит.: Ило­вай­ский Д. И. Исто­рия Рязан­ско­го кня­же­ства. М., 1858. М., 1997; Экзем­пляр­ский А. В. Вели­кие и удель­ные кня­зя я Север­ной Руси в татар­ский пери­од, с 1238 по 1505 г. СПб., 1891. Т. 2; Кузь­мин А. Г. Рязан­ское лето­пи­са­ние. М., 1965; Зимин А. А. Рос­сия на поро­ге ново­го вре­ме­ни. М., 1972; он же. Фор­ми­ро­ва­ние бояр­ской ари­сто­кра­тии в Рос­сии во вто­рой поло­вине XV – пер­вой тре­ти XVI в. М., 1988; Анто­нов А. В. Из исто­рии нагод­чи­ны в Рязан­ской зем­ле // Рус­ский дипло­ма­та­рий. М., 1998. Вып. 4; Сме­та­ни­на С. И. Новый доку­мент о пре­бы­ва­нии рязан­ско­го кня­зя Ива­на Ива­но­ви­ча в Лит­ве // Рус­ский дипло­ма­та­рий. М., 2000. Вып. 6.]

Скрипторий

№ 1

Яз, князь Алек­сан­дръ Миха­и­ло­вич дал есми село Остро­мер­ское свя­тымъ муче­ни­ком Бори­су и Гле­бу и отцу сво­е­му вла­ды­це Геор­гию куп­лю деда сво­е­го кня­зя вели­ко­го Яро­сла­ва Прон­ска­го и бабы сво­ей кня­ги­ни Фео­до­ры в память и мате­ри сво­ей кня­ги­ни Овдо­тьи с реза­нъ­ком и шесть­де­сят, с виною, и с полич­ны­ми и со все­ми пошли­на­ми, как от меня воло­сте­ли веда­ли, з зем­лею борт­ною, с поли и с пожня­ми про­тив Oль­го­вя, и на Пере­во­ло­це, и на Ост­ро­ве и с пере­ве­си­щи, и со вспу­ды, и со озе­ры, в Казар­скомъ озе­ре, и в ысто­це части, и с люд­ми. А людей име­на: Аре­стъ Конан­ко, Онис­ко Фили­мон борт­никъ з бра­тьею, Ели­зар, Васи­лей, Вес­ко, Пере­по­тей Данил­цо — боб­ров­ни­цы, Васи­лей, Ceли­вер­стов брат, под­ключ­ник Нездя Она­нья куз­нецъ, Ларь­ка, Вла­сей. А зем­ле борт­ной и селу уездъ от горо­да по Госто­шин­ской пере­дел к Губо­ши­ну, а от Олго­ва, от пере­вер­тов по Гряз­кой вниз до Оки, а зем­ля борт­ная и за Оку зна­ме­на, а от Гле­бо­ва и по Пере­де­лец вверхъ, а от вер­ху Пере­дел­ца по пути к Шевер­ди­ну, за Шевер­дин по Бере­зо­во вниз по дебрь, око­ло Костищъ по межу, око­ло Сели­вер­сто­ва дво­ра мимо Опа­ко­ва — село к Фра­лу Лав­ру, мимо Пон­кра­то­во сели­ще за Губо­шин по путь по Гряз­кой. A уезд­никъ от вели­ко­го кня­зя Алек­сандра от Прон­ска­го от Миха­и­ло­ви­ча даден.

ЛОИИ, руко­пис­ный отдел, кол­лек­ция Д. Воз­дви­жен­ско­го, дело № 1,

Текст вос­про­из­ве­ден по изда­нию: Кузь­мин А.Г. Древ­ней­шая рязан­ская гра­мо­та XIV сто­ле­тия // Совет­ские архи­вы, № 1. 1967

№ 2

1393.[XI.14],Переяславль. Рязан­ский вели­кий князь Олег Ива­но­вич пору­ча­ет­ся перед коро­лем Поль­ши Вла­ди­сла­вом (Ягай­лом) за сво­е­го зятя кня­зя Дмит­рия Кори­бу­та в том, что он будет сохра­нять вер­ность коро­лю и не будет высту­пать про­тив коро­ля и тех, кто нахо­дит­ся под его рукою.

Ори­ги­нал: Пер­во­на­чаль­но хра­нил­ся в Корон­ном архи­ве в Кра­ко­ве. Опи­сан в инвен­та­ре Мар­ти­на Кро­ме­ра (1551): “Olech dux Resanensis fide iubet Wladislao regi pro Coributho duce , quod non erit contra eum, aut si conaretur, quod eum sistet regi”. В насто­я­щее вре­мя: Biblioteka Czartoryskich w Krakowie. Perg. 237 (vol. II/14). Пер­га­мен 340 х 256 мм, заклад­ка для печа­ти 85 мм. В 1782 г. при гра­мо­те еще оста­ва­лась повре­жден­ная печать, при­ве­шен­ная на шел­ко­вом шнур­ке из зеле­ных и крас­ных нитей. В насто­я­щее вре­мя она утра­че­на; на раз­вер­ну­той заклад­ке вид­ны четы­ре ром­бо­вид­ных отвер­стия (два, если заклад­ку свер­нуть). Судя по осо­бен­но­стям почер­ка, гра­мо­та напи­са­на тем же писа­рем, кото­рый писал поруч­ную гра­мо­ту кня­зей и бояр за Дмит­рия Кори­бу­та в 1388 г., см. d259, сле­до­ва­тель­но, этот писарь при­ез­жал в соста­ве посоль­ства в Рязань к кня­зю Оле­гу Ива­но­ви­чу. Этим же объ­яс­ня­ют­ся неко­то­рые запад­но­рус­ские чер­ты в язы­ке грамоты.

Копия 1: Biblioteka Czartoryskich w Krakowie. Teki Naruszewicza. T. 9. S. 559, № 139. Транс­ли­те­ра­ция по ори­ги­на­лу латин­ским алфа­ви­том, выпол­нен­ная в 1782 г. При спис­ке при­ме­ча­ние: “Ta kopia przepisana z oryginału pergaminowego nakształt listu złożonego, po rusku pisanego, przez Imc pana Nielubowicza, dnia 29 miesiąca lipca 1782 roku. U dołu na sznurku z jedwabiu zielonego i karmazynowego kręconym wisi pieczęć popsuta. Zaświadczam. Adam Naruszewicz bisk. koad. smol., pisarz w W. X. L.”

Основ­ные пуб­ли­ка­ции и лите­ра­ту­ра: Gołębiowski Ł. Panowanie Władysława Jagiełły. Warszawa, 1846. S. 56 (регест с оши­боч­ной датой 1 мая 1393 г.); Daniłowicz I. Skarbiec diplomatów papiezkich, cesarskich, krolewskich, książęcych. T. 1. Wilno, 1860. S. 301, № 643; Акты, отно­ся­щи­е­ся к исто­рии Южной и Запад­ной Рос­сии. Т. 2. 1599–1637. СПб., 1865. С. 104, № 67; Codex epistolaris saeculi decimi quinti. T. 1. 1384–1492 / Cura A. Sokołowski. Kraków, 1876. S. 19–20, № 22 (по копии 1, с датой 1 мая); Archiwum książąt Lubartowiczów Sanguszków w Sławucie. T. 1. 1366–1506. Lwów, 1887. S. 16, № 17 (дата: 14 нояб­ря 1393 г.); Собо­лев­ский А.И., Пта­шиц­кий С.Л. Палео­гра­фи­че­ские сним­ки с рус­ских гра­мот пре­иму­ще­ствен­но XIV века. СПб., 1903. № 7; Akta unji Polski z Litwą. 1385–1791. Kraków, 1932. S. 29–30, № 32 (по ори­ги­на­лу латин­ским алфа­ви­том; дата: 14 нояб­ря); Гра­мо­ти XIV ст. / Упо­рядк., вступн. стат­тя, комен­тарі і слов­ни­ки-покаж­чи­ки М.М. Пещак. Київ, 1974. С. 118–119, № 61.

Мы вели­киӥ кнѧз Ѡлегъ Ӥва­но­вичь Рѧзань­скиӥ зна­е­мо чинимъ сею на|шею гра­мо­тою, кто коли на ню возрить ӥли пакъ оуслы­шит, аже слю­бу­емъ ӥ слю|били есмо ӥ ручи­мы ӥ пору­чи­ли есмо оу вели­ко­го королѧ оу Воло­ди­сла­ва Б(о)жь|еӥ мило­сти Пол­ско­го, Литов­ско­го ӥ Рус­ко­го ӥ ӥныхъ мни­гих [sic] земль г(о)сп(о)д(а)рѧ за его | бра­та за кнѧз за Кори­бу­та, ӥже быти ему вѣр­ну и послуш­ну сво­е­го брат вели­ко­го корол | пре­же­на­пи­са­но­го, а нико­то­рымъ вере­ме­немъ его не ѡтста­ти, ани про­тивъ ему быт | ни дѣломъ, ни сло­вом, ни помыс­ломъ, ани про­тивъ тъхъ, што суть подъ его рукою. |
Пак ли бы зѧт моӥ кнѧз Кори­бутъ што мыс­лилъ, ӥли што бы хотѣлъ оучи­ни­ти, ӥ|ли бы оучи­нилъ про­тивъ сво­е­го бра­та королѧ и про­тивъ тыхъ, што жь суть подъ | его рукою послуш­ни, а за моею пору­кою, тогды мы кнѧз Ѡлегъ, его тесть ӥ его пору|чникъ, има­мы оу томъ во всемъ ѡста­ти наше­му коро­лю Воло­ди­сла­ву пре­же | напи­са­но­му, а самог кнѧз Кори­бу­та ӥма­мы поста­ви­ти передъ коро­лемъ безо | лсти, без хитрости.
Ӥ на крѣ­пость сеӥ нашоӥ гра­мо­тѣ нашю печать велѣ­ли есмо | привѣсити.
Оу нашомъ городѣ оу Переѧ­слав­ли оу д(е)нь с(вя)т(а)го Ап(о)с(то)ла Фили­па под л(е)ты | рож­ства Х(ри)с(то)ва тисѧ­ча ӥ 300. 90. 3. его лѣт.

На обо­ро­те запи­си: 1) Litera ducis Leonis de Twer fideiussoria | domino W. regi Poloniae pro duce Coributho (запись XV в., зачерк­ну­та крест-накрест); 2) Olech dux Resanensis fide iubet | Wladislao regi Polonie pro Coributho | duce , quod non erit contra eum, aut | si conaretur, quod eum sistet regi. Ao 1393 (запись XVI в.); 3) Litvaniae No 39 (циф­ра зачерк­ну­та); 4) N. 33.

О.Л. Fontes historiae Magni Ducatus Lithuaniae; starbel​.by/​d​o​k​/​d​2​6​0​.​htm, 2019.IV.23.

№ 3

1510, Служи­лая каба­ла от 1510 г. : «Спи­сок вели­кие кня­ги­ни Огро­фе­ны* с доклад­ной. Долож вели­кие кня­ги­ни Огро­фе­ны з доклад­ной Федо­ра Ива­но­ви­ча Сунбула.

Се яз, Окси­нья Михай­ло­ва жена дья­ко­но­ва, заня­ла есми, гос­по­дине, у Ива­на у Олту­фье­ва сына Кон­че­е­ва 3 руб­ли денег от Ро­жеств а Ива­на Пред­те­чи на год и те есми день­ги дал а муж у сво­е­му Миха­и­лу, дья­ко­ну, Бори­со­ву сыну. А за рост мне у Ива­на… рабо­тать ; а не похочю у него рабо­тать до сро­ку, и мне ему день­ги его дать все и с ростом по росче­ту, как дают на пять шестой. А поля­гут день­ги по сро­це, и мне у него за рост рабо­тать по тому ж, а не отни­ма­ти­ся мне у него от с е я каба­лы ни полет­но­го, ни изуст­но­го. А на докла­де были Пан­крат Михай­лов сын Катов да Семен Тимо­фе­ев сын Дениж­ни­ков, Лет а 7018. А под­пи­сал вели­кие кня­ги­ни дья к Федор
Матвеев .
У под­лин­ной печать на чер­ном воску».
Акты А. Юшко­ва, № 78

* Агра­фе­на Васи­льев­на, вдо­ва вел. кн. рязан­ско­го Ива­на Васильевича.

НОТАТКИ

1. ОР РГБ, ф. 256, № 98 л.38 об.[↩]
2. ОР РГБ, ф. 256, № 98 л.38 об.[↩]
3. Вос­кре­сен­ская лето­пись // ПСРЛ. М., 1965. Т. XV.[↩]
4. ОР РГБ, ф. 256, № 98 л.42[↩]
5. ОР РГБ, ф. 256, № 98 л. 38 об.[↩]
6. ОР РГБ, ф. 256, № 98 л. 38 об.[↩]
7. ПСРЛ. Т. 7. С. 243[↩]
8. см., напр.: Рапов О. М. Кня­же­ские вла­де­ния на Руси в Х – 1-й пол. XIII в. М., 1977. С. 127, 132-133.[↩]
9. НПЛ. С. 74.[↩]
10. Тати­щев В. Н. Исто­рия Рос­сий­ская. М., 1964. Т. 3. С. 230; про­ве­рить досто­вер­ность этой даты нечем.[↩]
11. ОР РГБ, ф. 256, № 98 л. 38 об.[↩]
12. ОР РГБ, ф. 256, № 98 л. 38 об.[↩]
13. ОР РГБ, ф. 256, № 98 л.42[↩]
14. ОР РГБ, ф. 256, № 98 л.42[↩]
15. Тати­щев В.Н. Исто­рия Рос­сий­ская. М.; Л., 1964. Т. 3,5. 860 с., Т. 3, с. 230[↩]
16. Кузь­мин А.Г. Рязан­ское лето­пи­са­ние. М., 1965. 286 с., с. 175–176.[↩]
17. Тати­щев В.Н. Исто­рия Рос­сий­ская. М.; Л., 1964. Т. 3,5. 860 с., Т. 3, с. 230[↩]
18. Кузь­мин А.Г. Рязан­ское лето­пи­са­ние. М., 1965. 286 с., с. 175–176.[↩]
19. Пол­ное собра­ние рус­ских лето­пи­сей. Т. 1. Лав­рен­тьев­ская лето­пись. Л., 1926–1928. 392 с., стб. 514; Избор­ник (Сбор­ник про­из­ве­де­ний лите­ра­ту­ры Древ­ней Руси). М., 1969. 948 с., с. 344–346[↩]
20. Пол­ное собра­ние рус­ских лето­пи­сей. Т. 2. Ипа­тьев­ская лето­пись. СПб., 1908. 938 Стб., стб. 778; Пол­ное собра­ние рус­ских лето­пи­сей. Т. 3. Нов­го­род­ская I лето­пись стар­ше­го и млад­ше­го изво­дов. М., 1950. 656 с., с. 75, 287; Пол­ное собра­ние рус­ских лето­пи­сей. Т. 24. Типо­граф­ская лето­пись. Пг., 1921. 272 с., с. 92.[↩]
21. Пол­ное собра­ние рус­ских лето­пи­сей. Т. 1. Лав­рен­тьев­ская лето­пись. Л., 1926–1928. 392 с., стб. 515[↩]
22. Пол­ное собра­ние рус­ских лето­пи­сей. Т. 3. Нов­го­род­ская I лето­пись стар­ше­го и млад­ше­го изво­дов. М., 1950. 656 с., с. 75, 287.[↩]
23. Пол­ное собра­ние рус­ских лето­пи­сей. Т. 2. Ипа­тьев­ская лето­пись. СПб., 1908. 938 Стб., стб. 778.[↩]
24. Пол­ное собра­ние рус­ских лето­пи­сей. Т. 24. Типо­граф­ская лето­пись. Пг., 1921. 272 с., с. 92.[↩]
25. Пол­ное собра­ние рус­ских лето­пи­сей. Т. 9, 10. Нико­нов­ская лето­пись. М., 1965. 244 с., с. 105–106.[↩]
26. Пол­ное собра­ние рус­ских лето­пи­сей. Т. 9, 10. Нико­нов­ская лето­пись. М., 1965. 244 с., с. 105–106.[↩]
27. Рашид ад-Дин. Сбор­ник лето­пи­сей. Т. II. М.; Л., 1960. 248 с., с. 38; Кыча­нов Е.И. Све­де­ния «Юань ши» о заво­е­ва­нии Руси мон­го­ла­ми // Исто­рио­гра­фия и источ­ни­ко­ве­де­ние исто­рии стран Азии и Афри­ки. Вып. 18. 1999. С. 160–169. , с. 165.[↩]
28. Пол­ное собра­ние рус­ских лето­пи­сей. Т. 2. Ипа­тьев­ская лето­пись. СПб., 1908. 938 Стб., стб. 778; Пол­ное собра­ние рус­ских лето­пи­сей. Т. 3. Нов­го­род­ская I лето­пись стар­ше­го и млад­ше­го изво­дов. М., 1950. 656 с., с. 75, 287; Пол­ное собра­ние рус­ских лето­пи­сей. Т. 24. Типо­граф­ская лето­пись. Пг., 1921. 272 с., с. 92.[↩]
29. Пол­ное собра­ние рус­ских лето­пи­сей. Т. 1. Лав­рен­тьев­ская лето­пись. Л., 1926–1928. 392 с., стб. 515; Кузь­мин А.В. Рязан­ские, Прон­ские и Муром­ские кня­зья в XIII – сере­дине XIV века (исто­ри­ко-гене­а­ло­ги­че­ское иссле­до­ва­ние) // Запис­ки отде­ла руко­пи­сей РГБ. Ста­тьи и сооб­ще­ния. М., 2008. Вып. 53. С. 111–136., с. 41.[↩]
30. ОР РГБ, ф. 256, № 98 л. 38 об.[↩]
31. Избор­ник (Сбор­ник про­из­ве­де­ний лите­ра­ту­ры Древ­ней Руси). М., 1969. 948 с., с. 344–361, 742–745.[↩]
32. Пол­ное собра­ние рус­ских лето­пи­сей. Т. 25. Мос­ков­ский лето­пис­ный свод кон­ца XV в. М.; Л., 1949. 464 с., с. 150; Избор­ник (Сбор­ник про­из­ве­де­ний лите­ра­ту­ры Древ­ней Руси). М., 1969. 948 с., с. 742–745[↩]
33. 28. Пол­ное собра­ние рус­ских лето­пи­сей. Т. 4. Ч. 1. Нов­го­род­ская IV лето­пись. М., 2000. 332 с., с. 228.[↩]
34. Пол­ное собра­ние рус­ских лето­пи­сей. Т. 16. Лето­пись Авра­ам­ки. М., 2000. 252 с., стб. 52.[↩]
35. Джувей­ни Ата-Малик. Чин­гис­хан. Исто­рия заво­е­ва­ния мира. М., 2004. 689 с., с. 165–166, 168; Юрчен­ко А.Г. Золо­тая Орда: меж­ду Ясой и Кора­ном. СПб., 2012. 368 с., р. 240; Рашид ад-Дин. Сбор­ник лето­пи­сей. Т. II. М.; Л., 1960. 248 с., с. 11.[↩]
36. Пол­ное собра­ние рус­ских лето­пи­сей. Т. 37. Устюж­ские и воло­год­ские лето­пи­си XVI–XVIII вв. Л., 1982. 228 с., с. 165.[↩]
37. Джувей­ни Ата-Малик. Чин­гис­хан. Исто­рия заво­е­ва­ния мира. М., 2004. 689 с., с. 398–399, 403–411; 50. Juvaini Ata-Malik. Genghis Khan: The History of the World Conqueror / Boyle J.A. (tr.), Morgad D.O. (ed.). Manchester, 1997. 763 р., р. 265; Рашид ад-Дин. Сбор­ник лето­пи­сей. Т. II. М.; Л., 1960. 248 с., с. 129–130, 131.[↩]
38. Пол­ное собра­ние рус­ских лето­пи­сей. Т. 1. Лав­рен­тьев­ская лето­пись. Л., 1926–1928. 392 с., стб. 473.[↩]
39. Пол­ное собра­ние рус­ских лето­пи­сей. Т. 25. Мос­ков­ский лето­пис­ный свод кон­ца XV в. М.; Л., 1949. 464 с., с. 150.[↩]
40. ОР РГБ, ф. 256, № 98 л. 38 об.[↩]
41. ОР РГБ, ф. 256, № 98 л. 38 об.[↩]
42. ОР РГБ, ф. 256, № 98 л.42[↩]
43. Пол­ное собра­ние рус­ских лето­пи­сей. Т. 2. Ипа­тьев­ская лето­пись. СПб., 1908. 938 Стб., стб. 779.[↩]
44. ОР РГБ, ф. 256, № 98 л.42[↩]
45. Пол­ное собра­ние рус­ских лето­пи­сей. Т. 25. Мос­ков­ский лето­пис­ный свод кон­ца XV в. М.; Л., 1949. 464 с., с. 150.[↩]
46. Пол­ное собра­ние рус­ских лето­пи­сей. Т. 1. Лав­рен­тьев­ская лето­пись. Л., 1926–1928. 392 с., стб. 483; Кузь­мин А.В. Рязан­ские, Прон­ские и Муром­ские кня­зья в XIII – сере­дине XIV века (исто­ри­ко-гене­а­ло­ги­че­ское иссле­до­ва­ние) // Запис­ки отде­ла руко­пи­сей РГБ. Ста­тьи и сооб­ще­ния. М., 2008. Вып. 53. С. 111–136., с. 43.[↩]
47. ОР РГБ, ф. 256, № 98 л. 38 об.[↩]
48. ОР РГБ, ф. 256, № 98 л. 38 об.[↩]
49. Древ­няя рос­сий­ская вив­лио­фи­ка. – М., 1788. – Ч. 6. – С. 449.[↩]
50. Пол­ное собра­ние рус­ских лето­пи­сей. Т. 1. Лав­рен­тьев­ская лето­пись. Л., 1926–1928. 392 с., стб. 483; Кузь­мин А.В. Рязан­ские, Прон­ские и Муром­ские кня­зья в XIII – сере­дине XIV века (исто­ри­ко-гене­а­ло­ги­че­ское иссле­до­ва­ние) // Запис­ки отде­ла руко­пи­сей РГБ. Ста­тьи и сооб­ще­ния. М., 2008. Вып. 53. С. 111–136., с. 43.[↩]
51. Пол­ное собра­ние рус­ских лето­пи­сей. Т. 1. Лав­рен­тьев­ская лето­пись. Л., 1926–1928. 392 с., стб. 483; Кузь­мин А.В. Рязан­ские, Прон­ские и Муром­ские кня­зья в XIII – сере­дине XIV века (исто­ри­ко-гене­а­ло­ги­че­ское иссле­до­ва­ние) // Запис­ки отде­ла руко­пи­сей РГБ. Ста­тьи и сооб­ще­ния. М., 2008. Вып. 53. С. 111–136., с. 43.[↩]
52. ОР РГБ, ф. 256, № 98 л.42[↩]
53. ОР РГБ, ф. 256, № 98 л.42[↩]
54. При­сёл­ков М. Д., Фасмер М. Р. Отрыв­ки В. Н. Бене­ше­ви­ча по исто­рии рус­ской церк­ви XIV в.: (Посвя­ща­ет­ся В. Н. Бене­ше­ви­чу). I-IV // Изве­стия ОРЯС. 1916 г. – Пг., 1916. – Т. 21. – Кн. 1-я. – С. 50.[↩]
55. Кузь­мин А. Г. Рязан­ское лето­пи­са­ние. – С. 208.[↩]
56. «О гра­де Мура­ме и о епи­ско­пьи его, како пре­иде на Рязань»[↩]
57. АСЭИ. Т. III. М. : АН СССР, 1964. 688 с., № 309[↩]
58. При­сел­ков М. Д. Тро­иц­кая лето­пись. М.-Л. : АН СССР, 1950. 514 с., с. 352[↩]
59. ПСРЛ Т. XVIII. Симео­нов­ская лето­пись. М. : Знак, 2007. 328 с., с. 86-87[↩]
60. ПСРЛ. Т. X. Лето­пис­ный сбор­ник, име­ну­е­мый Пат­ри­ар­шей или Нико­нов­ской лето­пи­сью. СПб, 1885. 244 с., с. 176[↩]
61. Нов­го­род­ская пер­вая лето­пись стар­ше­го и млад­ше­го изво­дов / Под ред. А.Н. Насо­но­ва. М.-Л. : АН СССР, 1950. 624 с., с. 96[↩]
62. ОР РГБ, ф. 256, № 98 л. 42[↩]
63. ОР РГБ, ф. 256, № 98 л. 42[↩]
64. Нов­го­род­ская пер­вая лето­пись стар­ше­го и млад­ше­го изво­дов / Под ред. А.Н. Насо­но­ва. М.-Л. : АН СССР, 1950. 624 с., с. 96[↩]
65. Нов­го­род­ская пер­вая лето­пись стар­ше­го и млад­ше­го изво­дов / Под ред. А.Н. Насо­но­ва. М.-Л. : АН СССР, 1950. 624 с., с. 98; При­сел­ков М. Д. Тро­иц­кая лето­пись. М.-Л. : АН СССР, 1950. 514 с., с. 359[↩]
66. ПСРЛ Т. XXV. Мос­ков­ский лето­пис­ный свод кон­ца XV в. М.-Л. : АН СССР. 1949. 463 с., с. 168[↩]
67. ОР РГБ, ф. 256, № 98 л. 39[↩]
68. ОР РГБ, ф. 256, № 98 л. 39[↩]
69. Полн. Собр. Русск. Летоп. X, 176·, ср. “Рязанск. Досто­па­мятн.”, § 55, пр. 189; Тихо­ми­ров, стр. 17; Ило­вай­ский, стр. 139; Экзем­пляр­ский, II, стр. 577—578; Карам­зин, IV, пр. 247, 264; Соло­вьев, I, 913.[↩]
70. При­сёл­ков М. Д., Фасмер М. Р. Отрыв­ки В. Н. Бене­ше­ви­ча по исто­рии рус­ской церк­ви XIV в.: (Посвя­ща­ет­ся В. Н. Бене­ше­ви­чу). I-IV // Изве­стия ОРЯС. 1916 г. – Пг., 1916. – Т. 21. – Кн. 1-я. – С. 50.[↩]
71. ОР РГБ, ф. 256, № 98 л.42[↩]
72. Воскр., ПСРЛ, т.7, с.206[↩]
73. ОР РГБ, ф. 256, № 98 л.42[↩]
74. Лаврсь­кий аль­ма­нах. Спе­цви­пуск 7. Помєн­ник Вве­денсь­кої церк­ви в Ближ­ніх пече­рах Києво-Печерсь­кої лаври. Упо­ряд­ку­ван­ня Олексія Кузь­му­ка. Київ, 2007, стр. 17-19.[↩]
75. ОР РГБ, ф. 256, № 98 л.42[↩]
76. ПСРЛ, т.7, с.209.[↩]
77. Духов­ные и дого­вор­ные гра­мо­ты вели­ких и удель­ных кня­зей XIV – XVI вв. / отв. ред. С. В. Бахру­шин. М – Л. : АН СССР, 1950. 594 с., с. 52, 85, 143, 285[↩]
78. ПСРЛ. Т. VII. Лето­пись по Вос­кре­сен­ско­му спис­ку. СПб, 1856. 358 с., с. 243[↩]
79. ПСРЛ. Т. XV. Рогож­ский лето­пи­сец. Твер­ской сбор­ник. М. : Язы­ки рус­ской куль­ту­ры, 2000. 432 с., с. 245[↩]
80. При­сел­ков М. Д. Тро­иц­кая лето­пись. М.-Л. : АН СССР, 1950. 514 с., с. 365-366[↩]
81. При­сел­ков М. Д. Тро­иц­кая лето­пись. М.-Л. : АН СССР, 1950. 514 с., с. 366[↩]
82. ОР РГБ, ф. 256, № 98 л. 39[↩]
83. ПСРЛ, т.7, с.209[↩]
84. ОР РГБ, ф. 256, № 98 л. 39[↩]
85. Лаврсь­кий аль­ма­нах. Спе­цви­пуск 7. Помєн­ник Вве­денсь­кої церк­ви в Ближ­ніх пече­рах Києво-Печерсь­кої лаври. Упо­ряд­ку­ван­ня Олексія Кузь­му­ка. Київ, 2007, стр. 17-19.[↩]
86. Лаврсь­кий аль­ма­нах. Спе­цви­пуск 7. Помєн­ник Вве­денсь­кої церк­ви в Ближ­ніх пече­рах Києво-Печерсь­кої лаври. Упо­ряд­ку­ван­ня Олексія Кузь­му­ка. Київ, 2007, стр. 17-19.[↩]
87. ПСРЛ. Л., 1982. Т. 18. С. 73, Т. 6. Вып. 1. Стб. 436; Т. 15. Вып. 1. Стб. 80; Т. 18. СПб., 1913. С. 104 и др.[↩]
88. Про­ко­фьев Н.И. Хож­де­ние Игна­тия Смоль­ня­ни­на // Лите­ра­ту­ра Древ­ней Руси. М., 1975. С. 123–149. С. 108.[↩]
89. Про­ко­фьев Н.И. Хож­де­ние Игна­тия Смоль­ня­ни­на // Лите­ра­ту­ра Древ­ней Руси. М., 1975. С. 123–149. С. 99.[↩]
90. Про­ко­фьев Н.И. Хож­де­ние Игна­тия Смоль­ня­ни­на // Лите­ра­ту­ра Древ­ней Руси. М., 1975. С. 123–149. С. 109.[↩]
91. Камен­ный рязан­ский Успен­ский собор, по дру­гим дан­ным, был выстро­ен во вре­мя учре­жде­ния в Ряза­ни епи­скоп­ской кафед­ры меж­ду 1187 и 1207 года­ми[↩]
92. Извест­но, что ныне суще­ству­ю­щийв пре­де­лах совре­мен­но­го Рязан­ско­го крем­ля Успен­ский собор был постро­ен в кон­це XVII века зод­чим Я.Г. Бухво­сто­вым. Иссле­до­ва­те­ли памят­ни­ков Ряза­ни гово­рят, что в свя­зи с построй­кой это­го собо­ра ранее суще­ство­вав­ший камен­ный собор был пере­име­но­ван в Хри­сто­рож­де­ствен­ский. Послед­ний неод­но­крат­но пере­стра­и­вал­ся и пото­му дошел до нас, имея внеш­нее обли­чие зда­ния XIX века.[↩]
93. Про­ко­фьев Н.И. Хож­де­ние Игна­тия Смоль­ня­ни­на // Лите­ра­ту­ра Древ­ней Руси. М., 1975. С. 123–149. С. 99.[↩]
94. Про­ко­фьев Н.И. Хож­де­ние Игна­тия Смоль­ня­ни­на // Лите­ра­ту­ра Древ­ней Руси. М., 1975. С. 123–149. С. 108.[↩]
95. Пол­ное собра­ние рус­ских лето­пи­сей. М., 1965. Т. 11. С. 93 ; «И были пол­ки Оль­го­вы…». Свод лето­пис­ных изве­стий о Рязан­ском крае и сопре­дель­ных зем­лях до 50-х годов XVIв. / сост. А.И. Цеп­ков. М.:Прогресс-Культура,1994. С. 471.[↩]
96. Про­ко­фьев Н.И. Хож­де­ние Игна­тия Смоль­ня­ни­на // Лите­ра­ту­ра Древ­ней Руси. М., 1975. С. 123–149. С. 99[↩]
97. Про­ко­фьев Н.И. Хож­де­ние Игна­тия Смоль­ня­ни­на // Лите­ра­ту­ра Древ­ней Руси. М., 1975. С. 123–149. С. 109[↩]
98. Про­ко­фьев Н.И. Хож­де­ние Игна­тия Смоль­ня­ни­на // Лите­ра­ту­ра Древ­ней Руси. М., 1975. С. 123–149. С. 109[↩]
99. Про­ко­фьев Н.И. Хож­де­ние Игна­тия Смоль­ня­ни­на // Лите­ра­ту­ра Древ­ней Руси. М., 1975. С. 123–149. С. 109.[↩]
100. Liv-, Esth- und Curländisches Urkundenbuch nebst Regesten. Bd. 4. №1888. Sp. 780; Codex epistolaris Vitoldi magni Ducis Lithuaniae 1376–1430 / Collectus opera Antonii Prochaska // Monumenta medii aevi historica res gestas Poloniae illustrantia. T. 6. Crakoviae, 1882. №482. S. 225.[↩]
101. ДДГ. №19. С. 55.[↩]
102. Сб. РИО, т.36. СПб, 1882. С. 235-236; Из исто­рии Кур­ско­го края. – Воро­неж, 1965. С. 36.[↩]
103. Ило­вай­ский, Д. Исто­рия Рязан­ско­го кня­же­ства / Д. Ило­вай­ский. – М., 1858., с. 219–224; Кузь­мин, А. Г. Рязан­ское лето­пи­са­ние: Све­де­ния лето­пи­сей о Ряза­ни и Муро­ме до сере­ди­ны XVI в. / А. Г. Кузь­мин. – М., 1965., c. 274–275; Экзем­пляр­ский, А.В. Вели­кие и удель­ные кня­зья Север­ной Руси в та-тар­ский пери­од с 1238 по 1505 г.: Био­гра­фи­че­ские очер­ки по пер­во­ис­точ­ни­кам и глав­ней­шим посо­би­ям / А.В. Экзем­пляр­ский. – Т. II. – СПб., 1891., c. 605[↩]
104. См.: Сме­та­ни­на, С. И. Вот­чин­ные архи­вы рязан­ских духов­ных кор­по­ра­ций XIII – нача­ла XVII вв. / С. И. Сме­та­ни­на // Рус­ский дипло­ма­та­рий. – Вып. 6. – М., 2000., № 111, c. 269; № 170, c. 278; № 194, c. 283; № 227, c. 289[↩]
105. Духов­ные и дого­вор­ные гра­мо­ты вели­ких и удель­ных кня­зей XIV– XVI вв. / под­гот. к печ. Л. В. Череп­нин. – М.; Л., 1950., № 89, c. 357–358[↩]
106. Сбор­ник Импе­ра­тор­ско­го Рус­ско­го исто­ри­че­ско­го обще­ства. СПб., 1882. Т. 35. С. 299.[↩]
107. Wolf, J. Kniaziowie litewsko-ruscy od końca czternastego wieku. Warshava, 1895. 698 s., s. 165–168[↩]
108. Князівсь­кі дина­стії Схід­ної Євро­пи (кіне­ць IX – поча­ток XVI ст.): склад, сус­піль­на і політич­на роль. Істо­ри­ко-гене­а­ло­гічне дослід­жен­ня. Львiв, 2000 [Элек­трон­ный ресурс]. URL:
     http:// izbornyk​.org​.ua/​d​y​n​a​s​t​y​/​d​y​n​0​8​.​htm (дата обра­ще­ния: 06.07.2020).[↩]
109. ПСРЛ. СПб., 1901. Т. 12. С. 246.[↩]
110. Зимин А. Фор­ми­ро­ва­ние бояр­ской ари­сто­кра­тии в Рос­сии во вто­рой поло­вине XV – пер­вой тре­ти XVI в. М., 1988. 350 с., с. 125–127; Кром М. М. Судь­ба аван­тю­ри­ста: князь Семен Федо­ро­вич Бель­ский // Очер­ки фео­даль­ной Рос­сии. М., 2000. Вып. 4. С. 98–115., 2000, с. 114[↩]
111. Раз­ряд­ная кни­га 1475–1598 гг. / Подг. тек­ста, ввод. ста­тья и редак­ция В. И. Буга­но­ва; Отв. ред. М. Н. Тихо­ми­ров. М., 1966. С. 9.[↩]
112. Вклад­ная кни­га Тро­и­це-Сер­ги­е­ва мона­сты­ря / Изд. под­гот. Е. Н. Кли­ти­на, Т. Н. Ману­ши­на, Т. В. Нико­ла­е­ва; Под ред. Б. А. Рыба­ко­ва. М., 1987. С. 90.[↩]
113. Источ­ни­ки по соци­аль­но-эко­но­ми­че­ской исто­рии Рос­сии XVI–XVIII вв.: из архи­ва Мос­ков­ско­го Ново­де­ви­чье­го мона­сты­ря / Подг. тек­ста В. Б. Пав­ло­ва-Силь­ван­ско­го; Под ред. В. И. Корец­ко­го. М., 1985. С. 176.[↩]
114. Источ­ни­ки по соци­аль­но-эко­но­ми­че­ской исто­рии Рос­сии XVI–XVIII вв.: из архи­ва Мос­ков­ско­го Ново­де­ви­чье­го мона­сты­ря. С. 199.[↩]
115. Л. А. Беля­ев, С. Ю. Шока­рев, С. Г. Шуля­ев. Сар­ко­фаг кня­ги­ни Ана­ста­сии Бель­ской в под­кле­те Смо­лен­ско­го собо­ра мос­ков­ско­го Ново­де­ви­чье­го мона­сты­ря.[↩]
116. Ило­вай­ский, Д.И. Исто­рия Рязан­ско­го кня­же­ства / Д.И. Ило­вай­ский. – М.: Унив. тип., 1858. – 329 с., с. 156–157; пад­ра­бяз­на аб апош­ніх гадах Разан­ска­га княст­ва і лёсе Іва­на Іва­наві­ча да ўцё­каў з Мас­к­вы: Ило­вай­ский, Д.И. Исто­рия Рязан­ско­го кня­же­ства / Д.И. Ило­вай­ский. – М.: Унив. тип., 1858. – 329 с., с. 145–159.[↩]
117. Lithuanian Metrica. Литов­ская Мет­ри­ка. Lietuvos Metrica: Kn. 224 (1522–1530) / I. Valikonitė, S. Lazutka ir kt. – Vilnius: Vilniaus universiteto leidykla, 1997. – 664 p., с. 136.[↩]
118. Lithuanian Metrica. Литов­ская Мет­ри­ка. Lietuvos Metrica: Kn. 227 (1533–1535) / I. Valikonitė, S. Lazutka ir kt. – Vilnius: Vilniaus universiteto leidykla, 1999. – 400 p., с. 105–106.[↩]
119. Lithuanian Metrica. Литов­ская Мет­ри­ка. Lietuvos Metrica: Kn. 225 (1528–1547) / I. Valikonitė, S. Lazutka ir kt. – Vilnius: Vilniaus universiteto leidykla, 1994. – 488 p., с. 129.[↩]
120. Lithuanian Metrica. Литов­ская Мет­ри­ка. Lietuvos Metrica: Kn. 15 (1528–1538) : Užrašymų knyga 15 / Parengė A. Dubonis. – Vilnius: Žara, 2002. – 446 p., с. 291.[↩]
121. Lithuanian Metrica. Литов­ская Мет­ри­ка. Lietuvos Metrica: Kn. 224 (1522–1530) / I. Valikonitė, S. Lazutka ir kt. – Vilnius: Vilniaus universiteto leidykla, 1997. – 664 p., с. 111.[↩]
122. Lithuanian Metrica. Литов­ская Мет­ри­ка. Lietuvos Metrica: Kn. 225 (1528–1547) / I. Valikonitė, S. Lazutka ir kt. – Vilnius: Vilniaus universiteto leidykla, 1994. – 488 p., с. 134–135.[↩]
123. Lithuanian Metrica. Литов­ская Мет­ри­ка. Lietuvos Metrica: Kn. 227 (1533–1535) / I. Valikonitė, S. Lazutka ir kt. – Vilnius: Vilniaus universiteto leidykla, 1999. – 400 p, с. 105–106.[↩]