Вяземские

от
Герб рода кня­зей Вязем­ских вне­сен в Часть 1 Обще­го гер­бов­ни­ка дво­рян­ских родов Все­рос­сий­ской импе­рии, стр. 9

Общие сведения о роде

ВЯЗЕМ­СКИЕ — кня­же­ский род, Рюри­ко­ви­чи; в 14 — нача­ле 16 века пра­ви­те­ли Вязем­ско­го кня­же­ства. В тече­ние дол­го­го вре­ме­ни Вязем­ские на осно­ва­нии родо­слов­ных вер­сий кон­ца 16–17 века при­пи­сы­ва­лись к не суще­ство­вав­ше­му в реаль­но­сти сыну смо­лен­ско­го и киев­ско­го кня­зя Вла­ди­ми­ра Рюри­ко­ви­ча (1187–1239) — Андрею (Дол­гая Рука), полу­чив­ше­му яко­бы Вязем­ское кня­же­ство от род­ствен­ни­ков после смер­ти отца. Несмот­ря на про­те­сты пред­ста­ви­те­лей потом­ков смо­лен­ских кня­зей (Кро­пот­ки­ных, Даш­ко­вых и др.), дан­ная леген­да о про­ис­хож­де­нии Вязем­ских была вклю­че­на в гла­ву 10 («Род кня­зей Смо­лен­ских») «Бар­хат­ной кни­ги». Таким обра­зом, юри­ди­че­ски Вязем­ские ока­зы­ва­лись стар­шей вет­вью всех извест­ных ныне потом­ков смо­лен­ско­го и киев­ско­го кня­зя Рости­сла­ва Мстиславича.

Княст­вам сумес­на кіра­валі дзве дына­стыі з прад­стаўнікоў сма­лен­скай галі­ны кня­зёў і мяс­цо­вых вязем­скіх ўла­да­роў. З пачат­ку 15 ст. пача­ла­ся бара­ць­ба за Вязем­скае княст­ва паміж ВКЛ і Вялікім княст­вам Мас­коўскім. У 1403 горад рап­тоў­на заха­піў літоўскі князь Лугвеній Аль­гер­давіч, што знач­на спрас­ці­ла зада­чу ава­лод­ван­ня Вітаўтам Сма­ленскам (1404), з усіх бакоў заціс­ну­та­га ўла­дан­ня­мі ВКЛ. Пад літоўс­кай ула­дай Вязем­скае княст­ва пра­ця­г­ва­ла сваё існа­ванне, вязем­скія князі заха­валі свае ўла­дан­ні. Мас­ква па-раней­ша­му імкну­ла­ся рас­паў­сюд­зі­ць свой уплыў на Вязь­му, але пахо­ды 1406, 1408, 1445 былі без­вы­ні­ко­вы. У 1449 быў заклю­ча­ны дага­вор, павод­ле яко­га ўсе рус­кія зем­лі былі пад­зе­ле­ны на сфе­ры ўплы­ву ВКЛ і Вяліка­га княст­ва Мас­коўска­га. Вязь­ма была прызна­на за ВКЛ. Адра­зу пас­ля далуч­эн­ня да ВКЛ Вязем­ска­га, Сма­лен­ска­га княст­ваў, уста­ля­ван­ня ўла­ды вяліка­га кня­зя літоўска­га над Вяр­хоўскі­мі княст­ва­мі была ство­ра­на сіст­э­ма кіра­ван­ня шэра­гам перы­фе­рый­ных княст­ваў і ўла­дан­няў, на чале яко­га ста­яў сма­лен­скі намес­нік. Вязем­скія князі са сваі­мі бая­ра­мі і слу­га­мі ўва­х­од­зілі ў склад сма­лен­ска­га апал­ч­эн­ня, пад­па­рад­коў­валі­ся ў ваен­ных адно­сі­нах сма­ленска­му намес­ніку і спла­ч­валі што­га­до­ва асо­бы пад­а­так пасош­чы­ну, якая пас­ту­па­ла ў сма­лен­скую скарб­ні­цу. Вязем­скае княст­ва амаль ста­годдзе вызна­ча­ла ўсход­нюю грані­цу ВКЛ. Яго межы на захад­зе дася­галі вяр­хоўяў Дня­п­ра, на усход­зе, вера­год­на, заход­зілі за р. Гжа­ць, на поўна­чы ўклю­чалі ў свой склад горад Хле­пень на р. Ваз­у­зе і амаль не дакра­налі­ся да Вол­гі. Паўд­нё­вую грані­цу Вязем­ска­га княст­ва ўтва­ра­ла рака Угра.

Зем­леўла­даль­ні­ка­мі ў Вязем­скім княст­ве былі не толь­кі прад­стаўнікі мяс­цо­вых радоў, але і прыш­лыя. Шэра­гам вязем­скіх валас­цей вало­далі князі Глін­скія (Тур’е, Суд­зілаў, Шацельш­ча). Пану Іва­ну Хад­кеві­чу нале­жа­ла хле­пень­ская волас­ць Рага­чоў. З 1487 Расій­ская дзяр­жа­ва пачы­нае ажыц­цяў­ля­ць аргані­за­ва­ны ваен­ны ўціск на Вязем­скае княст­ва. Аднак на мас­коўскі бок перай­шоў толь­кі адзін князь Андр­эй Юр’евіч — дроб­ны вязем­скі зем­леўла­даль­нік. Іншыя вязем­скія князі, на чале са стар­эй­шым кня­зем Міхаі­лам Дзміт­ры­еві­чам, засталі­ся вер­ны­мі свай­му гас­па­да­ру. Зімой 1492/93 вялі­зар­нае мас­коўс­кае вой­ска (5 пал­коў) на чале з Данілай Шча­нёй заха­пі­ла Вязь­му. Мно­ства вязем­скіх кня­зёў тра­пі­ла ў палон і было адве­зе­на ў Мас­к­ву, а потым, пас­ля пры­не­се­най пры­ся­гі, раз­мер­ка­ва­на ў якас­ці памеш­чы­каў у далёкія ад расій­скіх граніц рэгіё­ны. Ура­та­ваў­шы­я­ся вязем­скія князі (Жылін­скія, Каз­лоўскія, Кра­шын­скія) атры­малі новыя ўла­дан­ні і паса­ды ў межах ВКЛ. З мая 1495 у Вязь­ме з’явіў­ся мас­коўскі намес­нік. Былое Вязем­скае княст­ва ў склад­зе Расій­с­кай дзяр­жа­вы было пераўтво­ра­на ў край памест­на­га землеўладання.

По вер­сии родо­слов­ной «Бар­хат­ной кни­ги», полу­чив­шей наи­бо­лее широ­кое рас­про­стра­не­ние, кня­зья Вязем­ские про­ис­хо­ди­ли от вну­ка кня­зя Мсти­сла­ва Вели­ко­го Андрея Вла­ди­ми­ро­ви­ча. Одна­ко еще в нача­ле XX в. Н. А. Баум­гар­тен, опи­ра­ясь на иссле­до­ва­ние П. В. Голу­бов­ско­го, попы­тал­ся дока­зать, что осно­ва­те­ля этой фами­лии зва­ли Андрей Михай­ло­вич, и он был кня­зем Вязь­мы и Доро­го­бу­жа в 1284–1300 гг.12 Одна­ко с хро­но­ло­ги­ей и сче­том поко­ле­ний (4–5 поко­ле­ния на сто­ле­тие) дан­ный вари­ант согла­су­ет­ся пло­хо, хотя и луч­ше преды­ду­ще­го. Сле­ду­ю­щий шаг в реше­нии этой про­бле­мы был сде­лан А. В. Кузь­ми­ным. Пред­ло­жен­ную им рекон­струк­цию началь­ной части родо­слов­ной Вязем­ских мож­но удо­вле­тво­ри­тель­но согла­со­вать с дан­ны­ми источ­ни­ков, хотя счи­тать про­бле­му решен­ной рано[1]. По мне­нию А. В. Кузь­ми­на родо­на­чаль­ни­ком Вязем­ских, соглас­но сохра­нив­шим­ся источ­ни­кам, явля­ет­ся пред­ста­ви­тель сред­ней линии потом­ков смо­лен­ско­го кня­зя Мсти­сла­ва Дави­до­ви­ча (? — 1230) — можай­ский и брян­ский князь Свя­то­слав Гле­бо­вич (? — 1310). Кузь­мин счи­тал, что у него был внук Андрей Вла­ди­ми­ро­вич, имя кото­ро­го взя­то из родо­слов­ных, но в источ­ни­ках он не про­сле­жи­ва­ет­ся. Более веро­ят­но, что его вну­ком Свя­то­сла­ва Гле­бо­ви­ча являл­ся Андрей Ива­но­вич, кото­рый и был реаль­ным родо­на­чаль­ни­ком Вязем­ских. В любом слу­чае, наи­бо­лее веро­ят­ным пра­ви­те­ля­ми Вязем­ско­го кня­же­ства были Свя­то­слав Гле­бо­вич и его потом­ки После вхож­де­ния Вязем­ско­го кня­же­ства в состав Вели­ко­го кня­же­ства Литов­ско­го (ВКЛ; 1403) под Вязем­ски­ми ста­ли пони­мать исклю­чи­тель­но потом­ков кня­зя Андрея Ива­но­ви­ча (конец 14 — сере­ди­на 15 века) — вну­ка Свя­то­сла­ва Гле­бо­ви­ча. В 15 веке они раз­де­ли­лись на несколь­ко вет­вей: соб­ствен­но Вязем­ские, а так­же вос­хо­дя­щие к ним кня­зья Быва­лец­кие, Коз­лов­ские, Жол­тые и Жилен­ские. В 17 веке были столь­ни­ка­ми, стряп­чи­ми, мос­ков­ски­ми дво­ря­на­ми, но, несмот­ря на устой­чи­вую служ­бу в Госу­да­ре­вом дво­ре, дум­ных чинов не полу­ча­ли. Род кня­зей Вязем­ских вне­сён в 5‑ю часть дво­рян­ских родо­слов­ных книг Вла­ди­мир­ской, Калуж­ской, Костром­ской, Мос­ков­ской, Там­бов­ской и Яро­слав­ской губерний.

Лит.: Цему­шаў В.М. Вязем­скае княст­ва // Вялі­кае княст­ва Літоўс­кае: Энцы­кла­пе­дыя. У 2 т. Т.1: Абаленскі–Кадэнцыя. – Мн.: Бел­Эн, 2005. – С. 471–472.; Сер­ге­ев А. В. Кня­зья Вязем­ские в Рома­нов­ском, Яро­слав­ском и Костром­ском уез­дах в XVI – пер­вой поло­вине XVII в.: зем­ле­вла­де­ние и служ­ба // Исто­рия и куль­ту­ра Ростов­ской зем­ли. – 2018. – С. 124–13; Кузь­мин А. В. Из оприч­ни­ков в про­ку­ро­ры: к исто­рии рода Вязем­ских // Спо­движ­ни­ки вели­кой Ека­те­ри­ны: Тези­сы докла­дов и сооб­ще­ний кон­фе­рен­ции, Москва, 22–23 сен­тяб­ря 1997 г. М., 1997. С. 57–61; Он же. Вязем­ское кня­же­ство // Большая
Рос­сий­ская энцик­ло­пе­дия. М., 2006. Т. 6. С. 201–202; Фро­лов Н. В. Наши Вязем­ские. Ков­ров, 2003 (о линии Вязем­ских, посе­лив­ших­ся в Ков­ров­ском и Вла­ди­мир­ском рай­о­нах в XVII в.); Мель­цин М. О. Неиз­вест­ные вет­ви кня­зей Вязем­ских в кни­гах ново­го тыся­че­ле­тия // Гене­а­ло­ги­че­ский вест­ник. СПб., 2017. Вып. 57. С. 138–148; Баум­гар­тен Н. А. К про­ис­хож­де­нию кня­зей Вязем­ских // Лето­пись Исто­ри­ко-родо­слов­но­го обще­ства в Москве. 1915. Вып. 1/4. С. 61–69; Кузь­мин А. В., Пят­нов А. П. Вязем­ские // Боль­шая рос­сий­ская энцик­ло­пе­дия. М., 2006. Т. 6. С. 197–199; Кобрин В. Б. Оприч­ни­на. Гене­а­ло­гия. Антро­по­ни­ми­ка: Избр. тру­ды. М., 2008. С. 33–36.; Некра­со­ва Я. В. Вое­во­да князь А. И. Вязем­ский-Глу­хой: рекон­струк­ция слу­жи­лой био­гра­фии по мате­ри­а­лам раз­ряд­ных источ­ни­ков // Вест­ник Мос­ков­ско­го Уни­вер­си­те­та. Сер. 8. Исто­рия. 2016. № 4. С. 3–14.

Ист.: «Родо­слов­ная рос­пись 1686 г » (РГА­ДА Ф. 210. Оп. 18. Ед. хр. 164; Анто­нов А. В. Родо­слов­ные рос­пи­си кон­ца XVII в. М., 1996. С. 124–125.); «Родо­слов­ная кни­га кня­зя А. И. Лоба­но­ва» (РГА­ДА. Ф. 181. Оп. 2. № 173. Л. 169 об.); «Бар­хат­ная кни­га» (РГА­ДА. Ф. 210. Оп. 18. Ед. хр. 164. Л. 295 об.).

Геральдика рода

Опи­са­ние гер­ба (бла­зон):

В щите име­ю­щем сереб­ря­ное поле изоб­ра­же­на чер­ная пуш­ка на золо­том лафе­те и на пуш­ке рай­ская пти­ца. Щит покрыт ман­ти­ею и шап­кою при­над­ле­жа­щи­ми Кня­же­ско­му достоинству.

Источ­ни­ки: https://​gerbovnik​.ru/​a​r​m​s​/​9​.​h​tml

Синодики

О Сино­ди­ках кня­зей Вяземских.
Род кня­зя Миха­и­ла Дмит­ри­е­ви­ча Вяземского.
Кн. Миха­ил. Кн. Дмит­рий. Кн. Иоанн. Кн. Кон­стан­тин. Кн. Анна. Кн. Кон­стан­тин. Кн. Анна. Кн. Кон­стан­тин. Кн. Фео­до­ра. (Выпись из сино­ди­ка Киев­ско­го Нико­ла­ев­ско­го монастыря).
Род кня­зя Миха­и­ла Дмит­ри­е­ви­ча Вяземского.
Кн. Иоанн. Кн. Кон­стан­тин. Кн. Фео­дор. кн. Кон­стан­тин. Кн. Андрей. Кн. Дмит­рий (выпись из сино­ди­ка Кие­во-Печер­ско­го монастыря)
Выпис­ка из Сино­ди­ка риз­ни­цы Тро­и­це-Сер­ги­е­ва мона­сты­ря 1575 г (РГБ. Собра­ние МДА. № 25).
По кня­зьям Вяземским.
Л. 11. Кня­зя Дмитрия.Кн. Миха­и­ла. Кн. Андрея — Вязем­ских (фами­лия вез­де напи­са­на кино­ва­рью над стро­кой) (XV в.)
Л. 59 об. Кня­ги­ни Аки­ли­ны. Кн Иоан­на. Кн. Андрея — княж Юрье­вы Вязем­ско­го (XV в.)
Л. 64. Кня­зья Вязем­ские (общее поми­на­ние рода — В. М.)
Кн. Иоан­на. Кн. Кон­стан­ти­на. Кн. Дмит­рия. Кня­ги­ню Ана­ста­сию. Кн. Кон­стан­ти­на. Кн. Фео­до­ра. Княж­ну Фоти­нию. Фео­до­ра. Иоан­на. Княж­ну Ана­ста­сию. Кн. Иоан­на. Княж­ну Фоти­нию. Ана­ста­сию. Кня­ги­ню Евдо­кею. (ок. 1493/94 г).
Л. 82. Кн. Васи­лий Вязем­ский (под 1552 г.)
Л. 83. Инок Сера­пи­он Вязем­ский (под 1561 г.)
Л. 110. Кня­зья Вяземские.
Кн. Семи­о­на. Кня­гин­ни Марии. Кн. Ива­на. Кня­ги­ни Аки­ли­ны. Княж­ны Ули­я­нии ( меж­ду 1460–1470 гг.)
Л. 118 об. Кня­зя Хар­лам­пия Вязем­ско­го ( 1470–1480‑у гг.)
Л. 160 об. Кня­ги­ню Иули­а­ну. Кня­зя Васи­лия — Вязем­ские (конец XV — нач. XVI в.)
Л. !72 об. Ино­ка кня­зя Иоаса­фа Вязем­ский (+ до 1522).

Историческая география

Вязем­ское кня­же­ство. Автор Тему­шев В. Н.
Вла­де­ния кня­зей в Вязем­ском княжестве.

В 1492 г. князь Семен Федо­ро­вич Воро­тын­ский по пути в Моск­ву захва­тил горо­да Сер­пейск и Мезецк, занял воло­сти Вели­кое поле (при­над­ле­жа­ла Яну Гаштоль­ду и тяну­ла к Доро­го­бу­жу, а не Вязь­ме, как ука­зал М. К. Любав­ский[2]), Верх­нюю Вол­сту (вот­чи­ну кня­зя Васи­лия Дер­ли­чи­на), Сло­бод­ку и Мощи­но­ви­чи (кня­зей Афа­на­сье­ви­чей, но извест­но, что «сел­цо Мошен­ское» при­над­ле­жа­ло кня­зю Сень­ку Глин­ско­му[3]), Сере­дее (отчи­на кня­зей Жол­тых).[4] Вязем­ские воло­сти Верх­няя Вол­ста, Сло­бод­ка, Мощи­но­ви­чи и, веро­ят­но, Сере­дее, нахо­ди­лись побли­зо­сти друг от дру­га в сред­нем тече­нии реки Угры и состав­ля­ли, види­мо, еди­ный мас­сив земель. Огром­ные про­стран­ства с обе­их сто­рон реки Угры, таким обра­зом, были отда­ны под власть вели­ко­го кня­зя московского.

Родословцы

1686 г. февраля 1 – 1687 г. января 20. – Родословная роспись князей Вяземских.

(Л. 1) Род Вязем­ских князей.
Вели­кий Рости­слав Мсти­сла­вич Смо­лен­ский, внук вели­ко­го кня­зя Вла­ди­ми­ра Моно­ма­ха, был на вели­ком кня­же­нии киев­ском. У кня­зя Рости­сла­ва Мсти­сла­ви­ча Смо­лен­ско­го три сына: Роман да Рюрик, Давыд. А Рюрик Рости­сла­вич на вели­ком кня­же­нии киев­ском был. А у Рюри­ка Рости­сла­ви­ча Смо­лен­ско­го сын князь Вла­ди­мир Рюри­ко­вич, внук Рости­сла­ва Мсти­сла­ви­ча Смо­лен­ско­го, на вели­ком кня­же­нии киев­ском был. А у кня­зя Воло­ди­ми­ра Рюри­ко­ви­ча сын князь Андрей Воло­ди­ми­ро­вич Дол­гая Рука. И от того кня­зя Андрея Воло­ди­ми­ро­ви­ча нача­ли име­но­ва­ти­ся Вазем­ския князи.
У князь Андрея Воло­ди­ми­ро­ви­ча 3 сына: 1 сын князь Васи­лей, 2 сын князь Федор, 3 сын князь Иван Жил­ка – и тот слу­жил в Лит­ве. А у кня­зя Васи­лья Андре­еви­ча 3 сына: 1 сын князь Афо­на­сей, 2 сын князь Роман, 3 сын князь Юрья – без­де­тен. А у кня­зя Афо­на­сья Васи­лье­ви­ча сын князь Андрей. А у кня­зя Андрея Афо­на­сье­ви­ча 4 сына: 1 сын князь Семен, 2 сын князь Васи­лей, 3 сын князь Лев – без­де­тен, (Л. 2) 4 сын князь Иван. У кня­зя Семе­на Андре­еви­ча 2 сына: 1 сын князь Роман, 2 сын князь Дмит­рей – без­де­тен. У князь Рома­на Семе­но­ви­ча 2 сына: 1 сын князь Сила, 2 сын князь Гри­го­рей. У князь Силы Рома­но­ви­ча 3 сына: 1 сын князь Иван, 2 сын князь Исак – без­де­тен, князь Иван Мен­шой – без­де­тен. У князь Иван Сили­ча 5 сынов: 1 сын князь Яков, 2 сын князь Михай­ла, 3 сын князь Мат­вей, 4 сын князь Федор, 5 сын князь Яков. У князь Яко­ва Бол­шо­ва сын князь Федор. У князь Федо­ра князь Яко­вле­ва сына Бол­шо­го 2 сына: 1 сын князь Иван, 2 сын князь Андрей.
(Л. 3) У дру­го­ва князь Ива­но­ва сына у князь Миха­и­ла 3 сына: 1 князь Борис, 2 князь Гри­го­рей, 3 князь Василей.
А у тре­тье­ва князь Ива­но­ва сына у князь Мат­вея 4 сына: 1 сын князь Гри­го­рей, 2 сын князь Андрей, 3 сын князь Васи­лей, 4 сын князь Андрей.
А у чет­вер­то­го князь Ива­но­ва сына у князь Федо­ра сын князь Иван.
У пято­ва князь Ива­но­ва сына у князь Яко­ва 2 сына: 1 сын князь Мат­вей, 2 сын князь Григорей.
А у дру­го­ва сына у князь Васи­лья Андре­еви­ча 2 сына: 1 князь Иван, 2 князь Петр.
У князь Ива­на Васи­лье­ви­ча сын князь Доро­фей – бездетен.
А у дру­го­ва сына князь Андрея Васи­лье­ви­ча сын князь Михай­ла – убит под Соко­лом, бездетен.
Тре­тей сын князь Лев Андре­евич – бездетен.
А у чет­вер­то­ва сына у князь Ива­на Андре­еви­ча 3 сына: (Л. 4) 1 сын князь Васи­лей Ива­но­вич – у царя Ива­на Васи­лье­ви­ча был окол­ни­чей, без­де­тен, князь Лев – без­де­тен, князь Афо­на­сей Ива­но­вич – у царя Ива­на Васи­лье­ви­ча был боярин и оружейничей.
А у дру­го­ва сына у князь Гри­го­рья Рома­но­ви­ча 4 сына: 1 сын князь Иван Немой – без­де­тен, 2 сын князь Васи­лей, 3 сын князь Юрья, 4 сын князь Петр. А у дру­го­ва сына у князь Васи­лья Гри­го­рье­ви­ча сын князь Михай­ла. А у князь Миха­и­ла князь Васи­лье­ва сына 3 сына: 1 сын князь Иван, 2 сын князь Федор, 3 сын князь Иван Мен­шой – убит на бою во 179‑м году в ниже­го­род­скую служ­бу, без­де­тен. У князь Ива­на князь Михай­ло­ва сына Бол­шо­ва сын (Л. 5) князь Сава. А у дру­го­ва у князь Федо­ра князь Михай­ло­ва сына сын князь Федор.
У тре­тье­ва у князь Юрья князь Гри­го­рье­ва сына 3 сына: 1 князь Сте­пан, 2 князь Алек­сей – без­де­тен, 3 князь Афо­на­сей. А у князь Сте­па­на князь Юрье­ва сына 4 сына: 1 князь Иван, 2 князь Дмит­рей, 3 князь Иван Мен­шой, 4 князь Васи­лей. У князь Афо­на­сья сын князь Яков.
У чет­вер­то­го у князь Пет­ра Гри­го­рье­ва сына 2 сына: 1 сын князь Сава – без­де­тен, 2 сын князь Семен.
А у дру­го­ва сына у князь Федо­ра Андре­еви­ча сын князь Костян­тин. У князь Костян­ти­на Федо­ро­ви­ча 3 сына: (Л. 6) 1 князь Юрья, 2 князь Иван, 3 князь Роман. А у князь
Юрья Костян­ти­но­ви­ча сын князь Михай­ла. А у князь Миха­и­ла Юрье­ви­ча 3 сына: 1 сын князь Иван, 2 сын князь Дани­ла – без­де­тен, 3 сын князь Алек­сандр – без­де­тен. У князь Ива­на Михай­ло­ви­ча сын князь Михай­ла. У князь Миха­и­ла Ива­но­ви­ча 3 сына: 1 князь Андрей – без­де­тен, 2 князь Иван Гор­ло, 3 князь Федор. А у дру­го­ва сына князь Ива­на Михай­ло­ви­ча 2 сына: 1 князь Афо­на­сей – без­де­тен, *- да князь Юрья – без­де­тен же-41.
А у тре­тье­ва сына князь Федо­ра Михай­ло­ви­ча 2 сына: 1 князь Федор, 2 князь Ники­фор. У князь Федо­ра Федо­ро­ви­ча сын князь Дани­ла. (Л. 7) А у князь Дани­ла князь Федо­ро­ва сына 3 сына: 1 князь Иван, 2 князь Федор, 3 князь Мат­вей. А у дру­го­ва сына князь Ники­фо­ра Федо­ро­ви­ча 7 сынов: 1 князь Васи­лей – без­де­тен, 2 князь Ники­та, 3 князь Михай­ла, 4 князь Федор – без­де­тен, 5 князь Осип – без­де­тен, 6 князь Юрья, 7 князь Андрей.
А у дру­го­ва князь Ники­ты князь Ники­фо­ро­ва сына сын князь Юрья. А у тре­тье­ва князь Миха­и­ла князь Ники­фо­ро­ва сына сын князь Петр. А у князь Юрья князь Ники­фо­ро­ва сына сын князь Семен. (Л. 8) А у князь Андрея князь Ники­фо­ро­ва сына сын князь Иван.
А у дру­го­ва сына князь Ива­на Костян­ти­но­ви­ча сын князь Иван. А у князь Ива­на Ива­но­ви­ча 3 сына: 1 князь Иван, 2 князь Михай­ла Чер­ной – без­де­тен, 3 князь Алек­сандр Глу­хой. А у князь Ива­на Ива­но­ви­ча 6 сынов: 1 князь Семен — без­де­тен, 2 князь Андрей, 3 князь Гри­го­рей, 4 князь Бог­дан – без­де­тен, 5 князь Михай­ла, 6 князь Тимо­фей – без­де­тен. А у дру­го­ва сына князь Андрея Ива­но­ви­ча сын (Л. 9) князь Петр. А у князь Пет­ра князь Андре­ева сына 2 сына: 1 князь Зино­вей, 2 князь Иван – без­де­тен. А у князь Зино­вья сын князь Яков.
А у тре­тье­ва у князь Гри­го­рья князь Ива­но­ва сына 2 сына: 1 князь Борис – без­де­тен, 2 князь Васи­лей. А у князь Васи­лья князь Гри­го­рье­ва сына 2 сына: 1 князь Афо­на­сей, 2 князь Михай­ла. А у князь Афо­на­сья князь Васи­лье­ва сына сын князь Петр. У князь Пет­ра сын князь Данила.
А у дру­го­ва князь Миха­и­ла князь Васи­лье­ва сына сын князь Михайла.
У пято­го князь Миха­и­ла князь Ива­но­ва сына сын князь Иван – бездетен.
А у князь Алек­сандра Глу­хо­ва сын князь Петр – бездетен.
(Л. 10) А у тре­тье­ва сына у князь Рома­на Кон­стян­ти­но­ви­ча сын князь Федор.
А у князь Федо­ра Рома­но­ви­ча 3 сына: 1 князь Иван, 2 князь Андрей, 3 князь Иван Меньшой42. У князь Ива­на Федо­ро­ви­ча сын князь Васи­лей. У князь Васи­лья Ива­но­ви­ча 2 сына: 1 князь Иван, 2 князь Юрья. А у князь Ива­на князь Васи­лье­ва сына 2 сына: (Л. 11) 1 князь Петр, 2 князь Иван. У князь Пет­ра 2 сына: 1 князь Васи­лей, 2 князь Иван – бездетен.
У князь Васи­лья князь Пет­ро­ви­ча 2 сына: 1 князь Алек­сей, 2 князь Иван. У князь Алек­сея 2 сына: 1 князь Васи­лей, 2 князь Про­хор. У князь Ива­на князь Васи­лье­ва сына сын князь
Федор. А у князь Ива­на князь Ива­но­ва сына князь Афо­на­сей. У князь Афо­на­сья 3 сына: 1 князь Гри­го­рей, 2 князь Иван, 3 князь Андрей. У князь Гри­го­рья князь Афо­на­сье­ва сына 2 сына: 1 князь Дмит­рей, 2 князь Игна­тей. У князь Ива­на князь Афо­на­сье­ва сына сын князь Васи­лей. У князь Андрея сын князь Федор.
(Л. 12) А у князь Юрья Васи­лье­ви­ча сын князь Семен. У князь Семе­на князь Юрье­ва сына 5 сынов: 1 князь Иван, 2 князь Ники­та, 3 князь Осип, 4 князь Петр, 5 князь Дани­ла – без­де­тен. У князь Ива­на князь Семе­но­ва сына сын князь Михай­ла. У князь Миха­и­ла сын князь Данила.
У дру­го­ва у князь Ники­ты князь Семе­но­ва сына 3 сына: 1 князь Иван, 2 князь Васи­лей, 3 князь Мат­вей – без­де­тен. У князь Ива­на князь Ники­ти­на сына сын князь Алексей.
У князь Васи­лья Ники­ти­на сына сын князь Петр.
У тре­тье­ва у князь Оси­па князь Семе­но­ва сына сын князь Петр. У князь Пет­ра князь Оси­по­ва сына 2 сына: (Л. 13) 1 князь Федор, 2 князь Лев.
У чет­вер­то­ва у князь Пет­ра князь Семе­но­ва сына 3 сына: 1 князь Гри­го­рей – без­де­тен, 2 князь Семен, 3 князь Ники­та. У князь Семе­на князь Пет­ро­ва сына 3 сына: 1 князь Гри­го­рей, 2 князь Васи­лей, 3 князь Семен. У князь Ники­ты князь Пет­ро­ва сына 3 сына: 1 князь Васи­лей, 2 князь Семен, 3 князь Степан.
А у дру­го­ва сына у князь Андрея Федо­ро­ви­ча сын князь Иван. У князь Ива­на князь Андре­ева сына 2 сына: 1 князь Семен, 2 князь Алек­сандр. (Л. 14) У князь Семе­на князь Ива­но­ва сына сын князь Афо­на­сей. А у князь Афо­на­сья князь Семе­но­ва сына 3 сына: 1 князь Иван, 2 князь Семен – у него сын князь Ники­та – без­де­тен, 3 князь Гри­го­рей – без­де­тен. У князь Ива­на князь Афо­на­сье­ва сына 3 сына: 1 князь Иван, 2 князь Ипа­тей – у него сын князь Иван, 3 князь Иван Мен­шой – у него дети: князь Алек­сей да князь Семен.
А у дру­го­ва князь Алек­сандра князь Ива­но­ва сына сын князь Афо­на­сей. А у князь Ива­на князь Офо­на­сье­ва сына 2 сына: 1 князь Федор, 2 князь Алексей.
(Л. 15) А у тре­тье­ва у князь Ива­на Федо­ро­ви­ча Мен­ша­го сын князь Тимофей.
А у князь Тимо­фея князь Ива­но­ва сына сын князь Сава. А у князь Савы князь Тимо­фе­е­ва сына сын князь Дмит­рей. А у князь Дмит­рея князь Сави­на сына сын князь Иван. У князь
Ива­на князь Дмит­ри­е­ва сына 3 сына: 1 князь Мар­ка, 2 князь Иван – без­де­тен, 3 князь Иван Мен­шой. У князь Мар­ка князь Ива­но­ва сына сын князь Васи­лей. А у тре­тье­ва у князь Ива­на Мен­шо­ва князь Ива­но­ва сына 2 сына: 1 князь Иван, 2 князь Антон.
(По обо­ро­там и склей­кам на обо­ро­тах) К сей родо­слов­ной рос­пи­си князь Петр княж Оси­пов сын Вязем­ской руку приложил.
К сей рос­пи­си князь Федор князь Михай­лов сын Вязем­ской руку приложил.
К сей рос­пи­си князь Михай­ла Ива­нов [сын Вязем­ской] руку приложил.
К сей рос­пи­си князь Ипа­тей Вязем­ской руку приложил.
К сей рос­пи­си князь Яков Вязем­ской руку приложил.
К сей рос­пи­си Яков Вязем­ской руку приложил.
К сей рос­пи­си Зинов Вязем­ской руку приложил.

41 Дру­гим почер­ком, дру­ги­ми чернилами.
42 В ркп. оши­боч­но: Тимофей.

РГА­ДА. Ф. 210. Оп. 18. Ед. хр. 125. Л. 1–15. Подлинник.
Публ.: Родо­слов­ные рос­пи­си, подан­ные в Пала­ту родо­слов­ных дел в кон­це XVII в.: допол­не­ние (А‑К) (пуб­ли­ка­ция Л.Е. Шаба­е­ва) // Рос­сий­ская гене­а­ло­гия: науч­ный аль­ма­нах. Выпуск деся­тый. – М.: Ста­рая Бас­ман­ная, 2021. С. 146–149.

Генеалогия

* рекон­струк­ция, тре­бу­ет­ся под­твер­жде­ния. Родо­слов­ные пода­ные сами­ми Вязем­ским стра­да­ют огром­ны­ми несты­ков­ка­ми. Ниже при­ве­ден­ная родо­слов­ная более прав­до­по­доб­на по хро­но­ло­гии, но тре­бу­ет под­твер­жде­ния во мно­гих момен­тах. Соглас­но «Бар­хат­ной кни­ге» и Р‑1686, стар­шая шла от кня­зя Васи­лия Андре­еви­ча, сред­няя – от его бра­та Федо­ра. В Лоба­нов­ском Родо­слов­це поря­док стар­шин­ства линий дру­гой: стар­шей пока­за­на линия кня­зя Федо­ра, а не Васи­лия. При­чи­ны «пере­рас­пре­де­ле­ния» стар­шин­ства не ясны. Воз­мож­но, оно про­изо­шло во вто­рой поло­вине XVI в. вслед­ствие успе­ха слу­жеб­ной карье­ры кня­зя Афа­на­сия Дол­го­го, про­ис­хо­див­ше­го из линии кня­зя Васи­лия, или, как пред­по­ло­жил А. В. Кузь­мин, в XVII в. «в мест­ни­че­ских целях»[5]. В верх­ней части родо­слов­ная более осно­ва­на на источ­ни­ках ВКЛ. В ниж­ней части за осно­ву взя­та вер­сия об род­ствен­но­сти пер­сон, испо­ме­шен­ных в одном уез­де. Поэто­му мож­но выде­лить две основ­ные линии кня­зей Вязем­ских: рома­нов­ская и костром­ская. Веро­ят­но, «стар­шая ветвь» Яро­слав­ская, явля­ет­ся про­из­вод­ной от двух пер­вых, но пока связь при налич­ных источ­ни­ках не обнаружена.

Рюрик, князь Новгородский
Игорь Рюри­ко­вич, вели­кий князь Киев­ский +945
Свя­то­слав I Иго­ре­вич, вели­кий Киев­ский 942–972
Вла­ди­мир I, вели­кий князь Киев­ский +1015
Яро­слав I Муд­рый, вели­кий князь Киев­ский 978‑1054
Все­во­лод I, вели­кий князь Киев­ский 1030–1093
Вла­ди­мир II Моно­мах, князь Киев­ский 1053–1125
Мсти­слав I, вели­кий князь Киев­ский 1075–1132
Рости­слав, вели­кий князь Киев­ский +1168
Давыд (Глеб) Рости­сла­вич (1140—1197)
Мсти­слав (Федор) Давы­до­вич (1193—1230)
Рости­слав (Борис) Мстиславич
Глеб Ростиславич

XIV генерація от Рюрика

1. КН. СВЯ­ТО­СЛАВ ГЛЕ­БО­ВИЧ БРЯНСКИЙ

брянсь­кий князь (1309–1310 рр.). Родо­на­чаль­ник вто­рой дина­стии Вязем­ских кня­зей. Князь Свя­то­слав Гле­бо­вич смог в 1309 г. закре­пить­ся в Брян­ске [6]. Свя­то­слав погиб в бою под Брян­ском, «бився мно­го сво­имъ дво­ромъ» про­тив татар в 1310 г. [7].

В совре­мен­ной исто­рио­гра­фии нет еди­ной пози­ции о его поли­ти­че­ской ори­ен­та­ции в нача­ле XIV в. По мне­нию ряда зару­беж­ных иссле­до­ва­те­лей в это вре­мя Свя­то­слав дей­ство­вал как про­тив­ник Моск­вы [8]. Оте­че­ствен­ные авто­ры, наобо­рот, видят в дея­ни­ях это­го кня­зя в 1309–1310 г. дока­за­тель­ство его про­мос­ков­ской пози­ции, кото­рая уже в дан­ное вре­мя была направ­ле­на на рас­ши­ре­ние вли­я­ния Дани­ло­ви­чей в дан­ном реги­оне, месте столк­но­ве­ния поли­ти­че­ских устрем­ле­ний пра­ви­те­лей Смо­лен­ской и Чер­ни­гов­ской земель [9].

Пред­став­ля­ет­ся, что в дан­ном слу­чае вер­но пред­по­ло­же­ние А. А. Гор­ско­го. Его вывод мож­но под­твер­дить тек­стом одной из запи­сей сино­ди­ка Мос­ков­ско­го Успен­ско­го собо­ра, где «вѣч­ная память» зву­ча­ла не толь­ко «Свя­то­сла­ву Глѣ­бо­ви­чу», но «и сыну его Ива­ну и Миха­и­лу, Глѣ­бу Свя­то­сла­ви­чу» [10]. Дан­ный факт, несо­мнен­но под­чер­ки­ва­ет не про­ти­во­бор­ство, а бли­зость кня­зя Свя­то­сла­ва и его детей, по край­ней мере, к сыно­вьям Дани­и­ла Алек­сан­дро­ви­ча. Поли­ти­ка вели­ких кня­зей вла­ди­мир­ских и мос­ков­ских после­до­ва­тель­но под­дер­жи­вав­ших Свя­то­сла­ва и Все­во­ло­да Гле­бо­ви­чей в их пре­тен­зи­ях на дру­гие кня­же­ния в Смо­лен­ской зем­ле в пер­вой поло­вине – сере­дине XIV в. при­ве­ла к вытес­не­нию потом­ков в.кн. Свя­то­сла­ва-Сте­фа­на из Смо­лен­ской зем­ли и закреп­ле­нию Гле­бо­ви­чей в пре­де­лах тер­ри­то­рии Вязем­ско-Доро­го­буж­ско­го кня­же­ства, за исклю­че­ни­ем отторг­ну­то­го мос­ков­ски­ми кня­зья­ми Можай­ско­го княжества.

Ж., КЖ. ...... ...... БРЯНСКАЯ.

XV генерація от Рюрика.

2/1. КН. ГЛЕБ СВЯ­ТО­СЛА­ВИЧ БРЯНСКИЙ (

3/1. КН. ИВАН СВЯТОСЛАВИЧ

удель­ный князь вязем­ский. Кня­зья Иван и Миха­ил Свя­то­сла­ви­чи упо­ми­на­ют­ся вме­сте с отцом в Успен­ском синодике.

4/1. КН. МИХА­ИЛ СВЯТОСЛАВИЧ

Упо­ми­на­ет­ся вме­сте с отцом в Успен­ском синодике.

XVI генерація от Рюрика.

5/?. КН. ИВАН …... ВЯЗЕМ­СКИЙ (1371, † 1386),

Стал союз­ни­ком Дмит­рия Мос­ков­ско­го с 1371 года. Князь Иван Вязем­ский упо­мя­нут в пись­ме Оль­гер­да Кон­стан­ти­но­поль­ско­му пат­ри­ар­ху Фило­фею (ок. 1371). Вот этот фраг­мент: «Козель­ский князь Иван, мой под­дан­ный, при­сяг­нул со сво­ей мате­рью, с бра­тья­ми, с женой и детьми, что будет мне верен, но он, взяв свою мать, бра­тьев, жену и детей, сбе­жал, а мит­ро­по­лит осво­бо­дил его от при­ся­ги. Иван из Вязь­мы при­сяг­нул мне на кре­сте и сбе­жал, и залож­ни­ков пре­дал, а мит­ро­по­лит осво­бо­дил его от при­ся­ги на кре­сте. Васи­лий Нагуб­ник при­сяг­нул архи­епи­ско­пу, и архи­епи­скоп был его пору­чи­те­лем, но он пре­дал архи­епи­ско­па и сбе­жал, а мит­ро­по­лит осво­бо­дил его от при­ся­ги; и мно­гие дру­гие сбе­жа­ли, и он осво­бо­дил их от при­ся­ги, т.е. отто­го, что цело­ва­ли крест.»

Участ­ник похо­да на Тверь 1375 года. В лето­пи­си назван «Смо­лен­ским» кня­зем по при­над­леж­но­сти смо­лен­ско­му кня­же­ско­му дому. На самом деле Иван кня­жил в Вязь­ме. Погиб в 1386 году в бит­ве смо­лен­скх кня­зей с Лит­вой под Мсти­слав­лем. Его сын тогда же под­пи­сал дого­вор, по кото­ро­му смо­лен­ские кня­зья попа­да­ли в зави­си­мость от Лит­вы. Упо­мя­нут толь­ко в рос­пи­си вое­вод рус­ско­го вой­ска в Кули­ков­ской бит­ве лето­пи­сей Дуб­ров­ско­го и Архив­ной, соглас­но кото­рой сра­жал­ся в соста­ве Боль­шо­го пол­ка под коман­до­ва­ни­ем вели­ко­го кня­зя московского.

6/5. КН. АНДРЕЙ ИВА­НО­ВИЧ (1371)

Леген­дар­ным родо­на­чаль­ни­ком Вязем­ских явля­ет­ся Андрей Вла­ди­ми­ро­вич Дол­гая Рука, сын Вла­ди­ми­ра Рюри­ко­ви­ча. Воз­мож­но, это соби­ра­тель­ный образ двух кня­зей: пер­вый — это Андрей Вязем­ский (уп.1300), имен­но он пото­мок Вла­ди­ми­ра Рюри­ко­ви­ча, и вто­рой — это Андрей Ива­но­вич мос­ков­ско-литов­ско­го дого­во­ра 1371 года, веро­ят­но, брат кня­зя Миха­и­ла Ива­но­ви­ча Вяземского.

7/5. КН. МИХА­ИЛ ИВА­НО­ВИЧ (1386)

Слу­жи­лый князь в думе Юрия Свя­то­сла­ви­ча кн. Смо­лен­ско­го, под­пи­сав­ше­го в 1386 году гра­мо­ту Юрия Смо­лен­ско­го к Ягайло.

8/?. КН. МСТИ­СЛАВ ...... ВЯЗЕМСКИЙ

XVII генерація от Рюрика.

14/7. КН. ИВАН МИХАЙ­ЛО­ВИЧ († уб. 1396)

По при­ка­зу Вито­вта убит в Смоленске.

15/7. КН. АЛЕК­САНДР МИХАЙ­ЛО­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (1403)

В 1403 г. Вязь­ма была взя­та литов­ски­ми вой­ска­ми, при этом в плен попа­ли кня­зья Иван Свя­то­сла­вич и Алек­сандр Михайлович[242]. Так уста­но­ви­лось в Вязь­ме литов­ское гос­под­ство, про­дол­жав­ше­е­ся 90 лет. Мест­ная кня­же­ская дина­стия здесь была сохра­не­на, но попа­ла в зави­си­мость от вилен­ско­го дво­ра. Ника­ких сле­дов докон­ча­ний вязем­ских кня­зей с вели­ки­ми кня­зья­ми литов­ски­ми в источ­ни­ках не обна­ру­жи­ва­ет­ся, и это вполне понят­но, если учесть насиль­ствен­ный харак­тер под­чи­не­ния мест­ных кня­зей Лит­ве, а так­же то обсто­я­тель­ство, что Вязем­ские явля­лись вас­са­ла­ми по отно­ше­нию к вели­ко­му смо­лен­ско­му кня­же­нию, кото­рое после при­со­еди­не­ния Смо­лен­ска к Лит­ве было ликвидировано.

9/?. КН. ЛЕВ ...... ВЯЗЕМСКИЙ

13/6. КН. ИВАН ЖИЛ­КА АНДРЕЕВИЧ

«слу­жил в Лит­ве», и от него пошли кня­зья Жилен­ские[11]. Про­ис­хож­де­ние кня­зей Жилин­ских, кро­ме мос­ков­ских родо­слов­цев, боль­ше нигде не про­сле­жи­ва­ет­ся. В XVI веке пред­ста­ви­те­ли рода поль­зо­ва­лись гер­бом с изоб­ра­же­ни­ем орла, что в гераль­ди­че­ской поль­ской тра­ди­ции, являл­ся зна­ком Чер­ни­гов­ской зем­ли. Жилин­ские име­ли отчи­ны на тер­ри­то­рии Вязем­ско­го пове­та в кон­це XV века, кото­рые были захва­че­ны Моск­вой в 1495 г.

∞, АКИ­ЛИ­НА ..... ..... .

11/6. КН. ФЕДОР АНДРЕ­ЕВИЧ ВЯЗЕМСКИЙ

стар­ший сын Андрея Ива­но­ви­ча. Упо­ми­на­ет­ся толь­ко в родо­слов­ных, как сын Андрея Владимировича.

12/6. КН. ВАСИ­ЛИЙ АНДРЕ­ЕВИЧ ВЯЗЕМСКИЙ

вто­рой сын Андрея Ива­но­ви­ча, упо­ми­на­ет­ся толь­ко в родо­слов­ных, как сын Андрея Владимировича.

16/8. КН. СЕМЁН МСТИ­СЛА­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (*1370‑е, † 1406)

В 1406 г. смо­лен­ский князь Юрий Свя­то­сла­вич, изгнан­ный литов­ца­ми из сво­е­го кня­же­ства, полу­чил от вели­ко­го кня­зя Вла­ди­мир­ско­го и Мос­ков­ско­го Васи­лия Дмит­ри­е­ви­ча в удел город Тор­жок. Сопра­ви­те­лем Юрия был вязем­ский князь Симе­он Мсти­сла­вич, вла­де­ния кото­ро­го так­же были захва­че­ны Лит­вой. Юрий вос­пы­лал стра­стью к жене Симео­на Иули­а­нии и, отверг­ну­тый ею, убил ее мужа и ее саму. После это­го он бежал в Золо­тую Орду и там или в одном из мона­сты­рей Рязан­ской зем­ли окон­чил свои дни. Тако­ва суть собы­тия, о кото­ром пой­дет речь в статье.

Раз­лич­ные по объ­е­му сооб­ще­ния о тра­ге­дии, про­изо­шед­шей в Торж­ке, есть во мно­гих рус­ских лето­пи­сях. Для при­ме­ра при­ве­дем сви­де­тель­ство Софий­ской вто­рой лето­пи­си как наи­бо­лее про­стран­ное. Князь Юрьи Свя­то­сла­вич при­и­де <...> на Моск­ву и би челом вели­ко­му кня­зю Васи­лью Дмит­ри­е­ви­чу въ служ­бу, и князь вели­ки дасть ему поло­ви­ну Тор­жь­ку, а дру­гую поло­ви­ну кня­зю Семе­ну Вязем­ско­му. И уяз­ви въ серд­це диа­волъ Юрья плот­ным хоте­ни­емъ на кня­ги­ню на Семе­но­ву, он же уби тамо кня­зя Семе­на Мьсти­сло­ви­ча Вязям­ско­го, взят бо на ложе кня­ги­ню его Улья­ну, хотя быти с нею, онъ же ляже с нею, она же взем­ши ножь, уда­ри его в мыш­ку, он же возъ­яри­ся, уби кня­зя ея, а еи пове­ле отсе­щи руки и ноги и в реку вовре­щи, и бежа сам к Орде, не моги трь­пе­ти сра­ма и гор­ка­го без­вре­мя­нья и бес­че­стиа, и сту­да[12].

На осно­ве лето­пис­ных дан­ных в 1560–1563 гг. для «Кни­ги цар­ско­го родо­сло­вия» (так назы­ва­е­мой Сте­пен­ной кни­ги) было напи­са­но ска­за­ние «О вели­ком кня­зе Юрьи Свя­то­сла­ви­чи Смо­лень­ском и о кня­зе Семи­оне Мьсти­сла­ви­чи Вязем­ском и о кня­гине его Ульяне, иже муче­ни­че­ски сконь­ча­ся» (далее — Ска­за­ние)[13]. Рас­сказ об убий­стве кн. Симео­на и его супру­ги по при­ка­зу ново­торж­ско­го (бывш. смо­лен­ско­го) кн. Геор­гия (Юрия) Свя­то­сла­ви­ча содер­жит­ся в Софий­ской I лето­пи­си стар­ше­го изво­да (1‑я четв. XV в.), в мос­ков­ских лето­пис­ных сво­дах 2‑й пол. XV — нач. XVI в.

О гибе­ли вязем­ских кня­зя и кня­ги­ни рас­ска­зы­ва­ет­ся так­же в лит. пове­сти, извест­ной в 3 редак­ци­ях (изд.: Скри­пиль. 1940. С. 170–175). По мне­нию М. О. Скри­пи­ля, стар­шая редак­ция, чита­ю­ща­я­ся в «Кни­ге сте­пен­ной цар­ско­го родо­сло­вия»,- «О вели­ком кня­зе Юрье Све­то­сла­ви­че Смо­лен­ском, и о кня­зе Симеоне Мсти­сла­ви­че Вязем­ском, и о кня­гине его Улья­ни, иже муче­ни­че­ски скон­ча­ше­ся» (далее — «Ска­за­ние о Юрии Свя­то­сла­ви­че») — была напи­са­на меж­ду 1530 и 1533 гг. для Сте­пен­ной кни­ги. В цен­тре повест­во­ва­ния — судь­ба кн. Геор­гия Свя­то­сла­ви­ча. «Ска­за­ние о Юрии Свя­то­сла­ви­че» состо­ит из 4 частей: родо­слов­ная кня­зя и изло­же­ния обсто­я­тельств взя­тия Смо­лен­ска Литов­ским вел. кн. Вито­втом в 1404 г., опи­са­ние гибе­ли кн. Симео­на и И. в Торж­ке, рас­сказ о после­ду­ю­щих ски­та­ни­ях кн. Геор­гия, о его рас­ка­я­нии и смер­ти, сооб­ще­ние о воз­вра­ще­нии Смо­лен­ска в Рус­ское гос-во в 1514 г. В осно­ве 1–3‑й частей «Ска­за­ния о Юрии Свя­то­сла­ви­че» лежат лето­пис­ные ста­тьи под 1401, 1404 и 1406 гг., 4‑я ч. напи­са­на как лето­пис­ная ста­тья с эле­мен­та­ми агио­гра­фии. «Ска­за­ние о Юрии Свя­то­сла­ви­че» извест­но не толь­ко в соста­ве Сте­пен­ной кни­ги, но и в отдель­ных спис­ках XVII-XVIII вв.

В «Ска­за­нии о Юрии Свя­то­сла­ви­че» образ кн. Геор­гия и свя­зан­ные с ним собы­тия пред­став­ле­ны ина­че, неже­ли в лето­пи­сях. В лето­пи­сях смо­лен­ский князь осуж­да­ет­ся за убий­ство кн. Симео­на и его доб­ро­де­тель­ной супру­ги, Геор­гию Свя­то­сла­ви­чу при­пи­сы­ва­ют­ся сго­вор с Вито­втом и сда­ча Литов­ско­му вел. кня­зю Смо­лен­ска. В создан­ном для Сте­пен­ной кни­ги «Ска­за­нии о Юрии Свя­то­сла­ви­че» поступ­ки кн. Геор­гия, близ­ко­го род­ствен­ни­ка Мос­ков­ских вел. кня­зей (брат Васи­лия I Димит­ри­е­ви­ча зве­ни­го­род­ско-галиц­кий кн. Геор­гий (Юрий) был женат на доче­ри Геор­гия Ана­ста­сии), полу­чи­ли иную трак­тов­ку: Смо­ленск был взят литов­ца­ми вслед. хит­ро­сти Вито­вта; быв­ший смо­лен­ский князь, скор­бя об убий­стве кн. Симео­на и И., конец жиз­ни про­вел в пока­я­нии и бого­угод­ных делах.

Не ранее кон. XVI в. были созда­ны 2 пере­ра­бот­ки «Ска­за­ния о Юрии Свя­то­сла­ви­че»: «Повесть о бла­го­вер­ной кня­гине Иули­а­нии, супруж­ни­це вели­ко­го кня­зя Симео­на Мсти­сла­ви­ча Вязем­ско­го» и «Ска­за­ние о уби­е­нии свя­та­го кня­зя Симео­на Мсти­сла­ви­ча Вязем­ско­го и цело­муд­рен­ныя его кня­ги­ни Иули­а­нии и о кня­зе Юрии Смо­лен­ском». В цен­тре «Пове­сти о бла­го­вер­ной кня­гине Иули­а­нии...» — образ И. Автор заим­ство­вал из «Ска­за­ния о Юрии Свя­то­сла­ви­че» толь­ко рас­сказ о гибе­ли вязем­ских кня­зя и кня­ги­ни и допол­нил его повест­во­ва­ни­ем о мощах И. (обре­те­ние, погре­бе­ние, чудо­тво­ре­ния). В XVII-XIX вв. «Повесть о бла­го­вер­ной кня­гине Иули­а­нии...» под­вер­га­лась редак­ти­ро­ва­нию, допол­ня­лась све­де­ни­я­ми о чудо­тво­ре­ни­ях от мощей свя­той (более 50) и была пере­ра­бо­та­на в Житие И. «Ска­за­ние о уби­е­нии свя­та­го кня­зя Симео­на Мсти­сла­ви­ча...» отли­ча­ет­ся крат­ко­стью и дидак­ти­че­ским харак­те­ром. При заим­ство­ва­нии были зна­чи­тель­но сокра­ще­ны 1–3‑я части «Ска­за­ния о Юрии Свя­то­сла­ви­че», отбро­ше­на послед­няя часть.

О про­ис­хож­де­нии Иули­а­нии ниче­го не извест­но. В XIX в. была созда­на леген­да о том, что И. род. в Торж­ке, была доче­рью бояри­на Мак­си­ма Дани­ло­ви­ча Госто­мыс­ло­ва, уби­то­го ново­торж­ца­ми из-за его пре­дан­но­сти вел. кн. Васи­лию I. Из лето­пи­сей извест­но о рас­пра­ве жите­лей Торж­ка над сто­рон­ни­ком Мос­ков­ско­го вел. кня­зя ново­торж­цем Мак­си­мом на Пас­ху в 1393 г.: «Уби­ша ново­тор­жь­ци доб­ро­хо­та вели­ко­го кня­зя ново­тор­жь­ца Мак­си­ма на Велик день» (ПСРЛ. Т. 6. С. 123). Уби­тый Мак­сим назван бояри­ном толь­ко в позд­ней Нико­нов­ской лето­пи­си (ПСРЛ. Т. 11. С. 154). Фак­тов, под­твер­жда­ю­щих то, что он имел отца по име­ни Дани­ил, нет, но в отцы ему мог­ли при­пи­сать, в част­но­сти, Дани­лу Куз­ми­на, упо­ми­на­ю­ще­го­ся в лето­пи­сях под 6866 (1358) г. Впер­вые име­на и фами­лия вымыш­лен­ных роди­те­лей И.- бояри­на Мак­си­ма Дани­ло­ви­ча и Марии Ники­тиш­ны появи­лись в рабо­те прот. В. Ф. Вла­ди­славле­ва, фами­лия (в XV в. фами­лий не было), оче­вид­но, обра­зо­ва­на авто­ром от име­ни 1‑го нов­го­род­ско­го посад­ни­ка Госто­мыс­ла. «Ново­торж­ская» био­гра­фия И. закре­пи­лась в цер­ков­ных изда­ни­ях XIX — нач. XX в.

И. была женой вязем­ско­го кн. Симео­на, по-види­мо­му состо­яв­ше­го на служ­бе у смо­лен­ско­го кн. Геор­гия Свя­то­сла­ви­ча. В 1404 г. Литов­ский вел. кн. Вито­вт захва­тил Смо­ленск, взял в плен супру­гу Геор­гия Свя­то­сла­ви­ча, аре­сто­вал смо­лен­ских кня­зей, каз­нил или изгнал из горо­да бояр. Кн. Геор­гий нахо­дил­ся в это вре­мя в Москве, отту­да уехал в Вел. Нов­го­род. Осе­нью 1406 г. или зимой 1406/07 г. Васи­лий I пожа­ло­вал бывш. смо­лен­ско­му кня­зю «в корм­ле­ние» Тор­жок. По сооб­ще­нию позд­ней Архан­гель­ской лето­пи­си, при­ве­ден­но­му Н. М. Карам­зи­ным, смо­лен­ский кн. Геор­гий вла­дел поло­ви­ной Торж­ка, а др. поло­ви­ну горо­да вел. кн. Васи­лий I отдал вязем­ско­му кн. Симео­ну, что сви­де­тель­ство­ва­ло о рав­ном ста­ту­се кня­зей (Карам­зин. ИГР. Т. 5. С. 290. При­меч. 196).

В Торж­ке меж­ду кня­зья­ми про­изо­шел кон­фликт. Геор­гий Свя­то­сла­вич насиль­но при­вел к себе И., «хотя с нею жити». Сопро­тив­ляв­ша­я­ся кня­ги­ня уда­ри­ла Геор­гия ножом, князь остал­ся жив. В ответ бывш. смо­лен­ский князь убил кн. Симео­на, а его супру­ге «пове­ле осе­щи руки и ноги и в реку вовре­щи». Так опи­са­на гибель кн. Симео­на и И. в «Ска­за­нии о Юрии Свя­то­сла­ви­че», в агио­гра­фи­че­ских пере­ра­бот­ках пове­сти и в ряде лето­пи­сей. В Сокра­щен­ном лето­пис­ном сво­де 1493 г. (ПСРЛ. Т. 27. С. 264–265), в Хол­мо­гор­ской (ПСРЛ. Т. 33. С. 94) и Устюж­ской лето­пи­сях (ПСРЛ. Т. 37. С. 39 и 82) сооб­ща­ет­ся, что кн. Геор­гий сам убил обо­их супру­гов; такая вер­сия собы­тия была изло­же­на Карам­зи­ным. После пре­ступ­ле­ния кн. Геор­гий, «не могии трь­пе­ти сра­ма, и гор­ка­го без­ве­ре­мя­нья, и без­че­стия, и сту­да» (ПСРЛ. Т. 6. С. 134), бежал в Орду, наде­ясь на покро­ви­тель­ство хана Шади­бе­ка. Шади­бек был сверг­нут 20 июля 1407 г., и Геор­гий отпра­вил­ся обрат­но на Русь. Он оста­но­вил­ся в Вене­ве во имя свт. Нико­лая Чудо­твор­ца мона­сты­ре на юж. окра­ине Рязан­ско­го кня­же­ства, где скон­чал­ся после неск. дней болезни.

Мц. Иули­а­ния Вязем­ская. Фраг­мент ико­ны «Ново­торж­ские чудо­твор­цы». 1797 г. (ТОКГ)

В «Пове­сти о бла­го­вер­ной кня­гине Иули­а­нии...» рас­ска­зы­ва­ет­ся, что вес­ной 1407 г. некий кре­стья­нин нашел тело И. на бере­гу р. Твер­цы и сооб­щил об этом при­чту Спа­со-Пре­об­ра­жен­ско­го собо­ра в Торж­ке, кли­ри­ки похо­ро­ни­ли остан­ки кня­ги­ни в собо­ре. При обре­те­нии и погре­бе­нии мощей И. совер­ша­лись исце­ле­ния боль­ных. Мощи И. были откры­ты вес­ной 1815 г., при раз­бо­ре обвет­шав­ше­го Пре­об­ра­жен­ско­го собо­ра, что так­же сопро­вож­да­лось чудо­тво­ре­ни­я­ми. В 1815–1822 гг. на преж­нем месте было воз­ве­де­но новое зда­ние, мощи И. были поме­ще­ны в камен­ном гро­бу в скле­пе внут­ри ново­го собо­ра, у его юж. сте­ны, при гроб­ни­це постро­и­ли часов­ню. 2 июня 1819 г. в Пре­об­ра­жен­ском собо­ре был устро­ен при­дел во имя И., освя­щен­ный в сле­ду­ю­щем году. В 1874 г., при созда­нии новой гроб­ни­цы и сени над ней, вход в пеще­ру к погре­бе­нию И. был сде­лан с зап. сто­ро­ны собо­ра. В 1906 г., по слу­чаю 500-летия смер­ти И., часов­ня над гро­бом И. была пере­стро­е­на и освя­ще­на как цер­ковь во имя св. кня­ги­ни. После окон­ча­тель­но­го закры­тия Пре­об­ра­жен­ско­го собо­ра в Торж­ке в 1930 г. место­на­хож­де­ние мощей И. неизвестно.

Служ­ба И., веро­ят­но, была состав­ле­на в Вел. Нов­го­ро­де в свя­зи с обре­те­ни­ем мощей, тогда же совер­ши­лась мест­ная кано­ни­за­ция свя­той, ака­фист был напи­сан в 1883 г. А. Ф. Кова­лев­ским. Как мест­но­чти­мая свя­тая И. назва­на в «Вер­ном меся­це­сло­ве всех рус­ских свя­тых, чти­мых молеб­на­ми и тор­же­ствен­ны­ми литур­ги­я­ми обще­цер­ков­но и мест­но», состав­лен­ном архи­еп. Сер­ги­ем (Спас­ским) (М., 1903. С. 46). Имя И. вклю­че­но в Собо­ры Твер­ских (празд. уста­нов­ле­но в 1979) и Смо­лен­ских (празд. уста­нов­ле­но в 1984) святых.

∞, ИУЛИ­А­НИЯ ….. ….. († 1406/07, Тор­жок, ныне Твер­ской обл.), мц. (пам. 2 июня, 21 дек., в 1‑е вос­кре­се­нье после 29 июня — в Собо­ре Твер­ских свя­тых, в вос­кре­се­нье перед 28 июля — в Собо­ре Смо­лен­ских свя­тых), Вязем­ская, Новоторжская.

Ист.: Арх.: ГАТО. Ф. 1409. Оп. 1. Д. 794. Л. 318–321 об. [Ска­за­ние о Юрии Свя­то­сла­ви­че]; Д. 489. Л. 20–27; Д. 353. Л. 1–6 [Житие И.]; Д. 772. Л. 13 об. [Спис­ки нов­го­род­ских свя­тых]; Д. 565. Л. 51 [Ико­но­пис­ный под­лин­ник, при­пис­ка к 21 дек.]; Д. 150. Л. 97 об., 138 [Ико­но­пис­ный под­лин­ник, при­пис­ка к 22 дек.]; РНБ. ОЛДП. Q 508 [Житие И.]; Колоб. № 165. Л. 1–11 [Канон с тро­па­рем И.]; ТГОМ. ТвМ. КП-10 617. Л. 11 об. [Кни­га, гла­го­ле­мая Опи­са­ние о рос­сий­ских святых].

Ист.: Кни­га Сте­пен­ная цар­ска­го родо­сло­вия. М., 1775. Ч. 1. С. 562–565; ПСРЛ. Т. 5, 6, 8, 11, 15, 16, 18, 21. Ч. 2; Т. 23–28, 33–35, 37; [Вла­ди­славлев В. Ф., прот.]. Св. блгв. кнг. Иули­я­ния Вязем­ская, мест­но чти­мая в г. Торж­ке // Твер­ские ЕВ. 1883. Ч. неофиц. № 23. С. 695–713; № 24. С. 737–745; Опи­са­ние о рос­сий­ских свя­тых. С. 183–184; Скри­пиль М. О. Лит. исто­рия «Пове­сти о Иули­а­нии Вязем­ской»: [Исслед. и публ. спис­ков] // ТОДРЛ. 1940. Т. 4. С. 159–175; При­сёл­ков М. Д. Тро­иц­кая лето­пись: Рекон­струк­ция тек­ста. М.; Л., 1950. С. 441–442; Свя­тая муче­ни­ца блг. кнг. Иулья­ния. М., 1895; То же, изм. загл.: Житие св. мц. Иули­а­нии кнг. Вязем­ской: К 600-летию пре­став­ле­ния св. блгв. кнг. Иули­а­нии Вязем­ской. М., 2006.
Лит.: Соков­нин С. П. Опыт ист. сло­ва­ря о всех в истин­ной пра­во­сл. гре­ко-рос. вере свя­тою непо­роч­ною жиз­нию про­сла­вив­ших­ся свя­тых мужах. М., 1784. С. 123–126; Фила­рет (Гуми­лев­ский). РCв. 18652. Отд. 3. С. 596–599; Бар­су­ков. Источ­ни­ки агио­гра­фии. Стб. 281–282; Спе­ран­ский М. Н. О двух руко­пи­сях Твер­ско­го музея // Жур­нал 28 засе­да­ния Твер­ской УАК. Тверь, 1890. С. 3–4; Лео­нид (Каве­лин). Св. Русь. С. 126–127; Руб­цов М. В. Твер­ская редак­ция «Кни­ги, гла­го­ле­мой о рос­сий­ских свя­тых» // Твер­ские ЕВ. 1899. № 11. С. 305; Сер­гий (Спас­ский). Меся­це­слов. Т. 2. Ч. 1. С. 391, 392; Хра­мо­вые празд­не­ства г. Тве­ри. Тверь, 1904. Вып. 2. С. 27–28; Голу­бин­ский. Кано­ни­за­ция свя­тых. С. 330; Димит­рий (Сам­би­кин). Твер­ский пате­рик: Кр. све­де­ния о твер­ских мест­но­чти­мых свя­тых. Каз., 1907. С. 21; он же. Меся­це­слов. Вып. 4. С. 161–164; Вып. 10. С. 12; Зна­мен­ский И., свящ. Свя­тая мц. блгв. кнг. Иули­я­ния Ново­торж­ская. М., 1910; Соко­ло­ва Л. В. Ска­за­ние о Юрии Свя­то­сла­ви­че и Иули­а­нии Вязем­ской // СККДР. 1989. Вып. 2. Ч. 2. С. 394–396; Духов­ная связь вре­мен: Св. блгв. кнг. мц. Иули­а­ния Вязем­ская, Ново­торж­ская, сщмч. Алек­сандр Вер­шин­ский / Сост.: Е. М. Белин­ская. М., 2002; Гада­ло­ва Г. С. Ката­лог агиогр., литург. и ист. памят­ни­ков, посвя­щен­ных твер­ским свя­тым, в хра­ни­ли­щах Тве­ри. Тверь, 2006. С. 24; она же. К вопро­су о про­ис­хож­де­нии кнг. Иули­а­нии Ново­торж­ской (Вязем­ской) // Род и семья в кон­тек­сте твер­ской исто­рии: Дво­рян­ские роды Твер­ской губ.: Сб. науч. тр. Тверь, 2009. Вып. 3. С. 5–11.

17/8. КН. ВЛА­ДИ­МИР МСТИ­СЛА­ВИЧ (уп. 1404)

XVIII генерація от Рюрика.

10/5. КН. СЕМЕН [ИВА­НО­ВИЧ, АЛЕК­САН­ДРО­ВИЧ] ВЯЗЕМ­СКИЙ (1420‑е)

стар­ший Вязем­ский князь в 1420-хх годах, веро­ят­но, сын Ива­на Вязем­ско­го, уп. в пись­ме Оль­гер­да 1371 года. Упо­мя­нут в Сино­ди­ке риз­ни­цы ТСМ 1575 г.): Кн. Семи­о­на. Кня­гин­ни Марии. Кн. Ива­на. Кня­ги­ни Аки­ли­ны. Княж­ны Ули­я­нии ( меж­ду 1460–1470 гг.).
(воз­мож­но жена­тый на кж. Марии Ива­новне Друц­кой, он с тещей запи­сан в Любец­кий сино­дик) и Иван (+ ок. 1482).

15 мар­та 1505 г. одно­вре­мен­но три чело­ве­ка пору­чи­лись перед вели­ким кня­зем литов­ским Алек­сан­дром за то, что женой кня­зя Федо­ра Воро­тын­ско­го была Мария Кори­бу­тов­на. Наи­бо­лее инфор­ма­тив­но сви­де­тель­ство кня­зя Андрея Костян­ти­но­ви­ча При­хаб­ско­го: «я слы­хал от отца мое­го, што тая Маря Коры­бу­тов­на – мат­ка кн(е)г(и)ни Ива­но­вое Яро­сла­ви­ча, и выдал ее кн(я)зь вели­кии Вито­втъ за кн(я)зя Федо­ра Воро­тын­ско­го. А матъ­ка моя пове­да­ла, штож ездил отец ее кн(я)зь Семенъ Вязем­скии и [с] сво­ею кн(я)г(и)нею, про­во­дить ее до Воро­тын­ска, а кн(я)зь Дмит­реи Шути­ха, а Гри­го­реи Про­та­севъ»[14]. Отец Марии – князь Дмит­рий-Кори­бут Оль­гер­до­вич в послед­ний раз упо­ми­на­ет­ся в лето­пи­сях под 1404 г.[15] После его смер­ти, дата кото­рой неиз­вест­на, вели­кий князь литов­ский Вито­вт († 1430 г.) стал опе­ку­ном Марии Кори­бу­тов­ны, а потом выдал ее замуж. О хро­но­ло­гии жиз­ни кня­зя Семе­на Вязем­ско­го ниче­го не извест­но. Ю. Вольф не отож­деств­лял его с кня­зем Семе­ном Мсти­сла­ви­чем Вязем­ским, погиб­шим в 1406 г. [16]
Князь Дмит­рий Все­во­ло­дич Шути­ха и мцен­ский вое­во­да Гри­го­рий Протасьев(ич) впер­вые досто­вер­но упо­мя­ну­ты в лето­пи­сях осе­нью 1424 г. [17] Дру­гие сви­де­те­ли – князь Иван Васи­лье­вич Крас­ный и пан Андрей Дрож­ды­на под­твер­ди­ли, что дочь кня­зя Федо­ра Воро­тын­ско­го была за кня­зем Ива­ном Яро­сла­ви­чем (сыном кня­зя Васи­лия Яро­сла­ви­ча Сер­пу­хов­ско­го и Боров­ско­го). Их брак состо­ял­ся не ранее вто­рой поло­ви­ны 1450‑х – нача­ла 1460‑х гг. [18]

На заклю­че­ние бра­ка кня­зя Федо­ра Льво­ви­ча с Мари­ей Кори­бу­тов­ной мог­ла вли­ять гео­по­ли­ти­че­ская обста­нов­ка. Небла­го­при­ят­ным пери­о­дом была мос­ков­ско-литов­ская вой­на 1406–1408 гг., резуль­та­те кото­рой литов­ские вой­ска в 1406 г. разо­ри­ли Воро­тынск, [19] а в 1407 г. – Одо­ев. [20] Еще один небла­го­при­ят­ный пери­од – это раз­де­ле­ние мит­ро­по­лии Киев­ской и всея Руси на литов­скую и мос­ков­скую части в 1414–1420 гг. Тер­ри­то­рия Верх­не­го Поочья вхо­ди­ла в состав Брян­ской епар­хии. Но осе­нью 1414 г. брян­ский вла­ды­ка Иса­кий скло­нил­ся на сто­ро­ну Гри­го­рия Цам­бла­ка, выдви­ну­то­го в литов­ские мит­ро­по­ли­ты. В резуль­та­те епар­хия была поде­ле­на на сфе­ры вли­я­ния про­ти­во­бор­ству­ю­щих сто­рон. В этот пери­од вряд ли воро­тын­ский князь, нахо­див­ший­ся на сто­роне Моск­вы, мог быть обвен­чан в литов­ской части мит­ро­по­лии. [21] С осе­ни 1408 г. по осень 1414 г. князь Федор Льво­вич, веро­ят­но, был еще слиш­ком молод или даже юн, поэто­му наи­бо­лее веро­ят­ным вре­ме­нем для его бра­ка пред­став­ля­ют­ся 1420‑е гг.

∞, МАРИЯ ..... ..... .

18/9. КН. МИХА­ИЛ ЛЬВО­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (1437)

26 мар­та 1434 г. Свид­ри­гай­ло писал маги­стру Ливон­ско­го орде­на Фран­ке Кер­скор­фуз из «[села] Каще­е­ва кня­зя Миха­и­ла Вязем­ско­го» (близ нынеш­не­го с. Тюх­ме­не­во в несколь­ких кило­мет­рах от Вязь­мы) “Datum in Koschcziewo ducis Michaelis de Mezwa (!) anno etc. XXXIIIIto, sexta feria in Parasceven”[22]. Допу­щен­ную пис­цом ошиб­ку исправ­ля­ют дан­ные о марш­ру­те сле­до­ва­ния Свид­ри­гай­ла: уже на сле­ду­ю­щий день он при­был в Вязь­му, кото­рую тот же писец назы­вал Wezma[23].

Убит в сра­же­нии в 1435 г.[24]

20/11. КН. КОН­СТАН­ТИН ИВА­НО­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ С БЕЛОЙ РУСИ (1440‑е)

стар­ший князь вязем­ский, сын Федо­ра Андре­еви­ча по родо­слов­цам. По дру­гой вер­сии осно­ван­ной на сино­ди­ках его деда воз­мож­но зва­ли Кон­стан­ти­ном. Упо­ми­на­ет­ся в сино­ди­ках и ран­ней редак­ции рос­пи­си кня­зей Вязем­ских [25]).

Изве­стен по доку­мен­там Литов­ской мет­ри­ки во вто­рой поло­вине 40‑х г. XV в. Запись в 3‑й кни­ге Мет­ри­ки, сооб­ща­ет, что «Кн(я)зю Костян­ти­ну Вязе­мъ­ско­му само­му посо­щи­ну на сво­их людех има­ти, а дава­ти ему зъ года на годъ по трид­ца­ти руб­лев къ Смо­лень­ску у нашу каз­ну»[26]. Посо­щи­на из вязем­ских земель, как мы видим, кон­цен­три­ро­ва­лась в Смо­лен­ске — адми­ни­стра­тив­ном цен­тре круп­но­го реги­о­на. Дань, как мы зна­ем, пла­ти­ли в вели­ко­кня­же­скую каз­ну и вер­хов­ские кня­зья, вклю­чая Ново­силь­ских. При­ве­ден­ная запись, похо­же, пред­став­ля­ет собой оформ­ле­ние слу­жеб­ных отно­ше­ний стар­ше­го, по-види­мо­му, из вязем­ских кня­зей с новым гос­по­да­рем (Кази­ми­ром). Что в Вязь­ме нахо­ди­лись тогда и более мел­кие кня­зья, явству­ет из сле­ду­ю­щей запи­си в Мет­ри­ке, поме­щен­ной на обо­ро­те того же листа: «Во Вяз­ме. Кня­зю Бори­су Дмит­ре­еви­чу Хме­лить­ко с чотырь­ма чоло­ве­ки, а Ому­тен­ка с одним чело­ве­ком, его ж отчи­на и деди­на». Со слу­ча­я­ми под­твер­жде­ния (пожа­ло­ва­ния) гос­по­да­рем кня­же­ской вот­чи­ны мы уже встре­ча­лись при ана­ли­зе ста­ту­са кн. Мезец­ких, как и с фак­том рас­по­ря­же­ния вели­ким кня­зем тер­ри­то­ри­ей быв­ше­го «кня­же­ния». Вооб­ще из всех кня­зей, о кото­рых шла речь выше, боль­ше все­го Вязем­ские по сво­е­му ста­ту­су напо­ми­на­ют кн. Мезец­ких: то же про­ме­жу­точ­ное поло­же­ние меж­ду кня­зья­ми-вас­са­ла­ми типа Ново­силь­ских и обыч­ны­ми вот­чин­ни­ка­ми вро­де Мосальских.

КН. ДМИТ­РИЙ [ИВА­НО­ВИЧ] ВЯЗЕМСКИЙ

Отец Бори­са Дмитриевича.

21/12. КН. РОМАН ВАСИ­ЛЬЕ­ВИЧ ВЯЗЕМСКИЙ

Изве­стен толь­ко по родословцам. 

22/12. КН. ЮРИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ

Изве­стен толь­ко по родословцам.

23/12. КН. АФА­НА­СИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ

Изве­стен толь­ко по родо­слов­цам. Ветвь «Афа­на­сье­ви­чей» заху­да­ла по срав­не­нию с дру­ги­ми, «стар­ши­ми» вет­вя­ми и не име­ла с ними «род­ствен­но­го согла­сия». Посе­му, изна­чаль­но не попа­ла даже в част­ные родо­слов­цы, на что и ука­зал Велья­ми­нов: «А князь Васи­лий, Госу­дарь, Вязем­ский, ска­зы­ва­ет­ся, пра­щур буд­то его род­ной, князь Афанасий,третий сын князь Васи­льев, княж Андре­ева сына Вязем­ско­го, а у кня­зя Васи­лия княж Андре­ева сына Вязем­ско­го толь­ко два сына: князь Юрий, да князь Роман, а тре­тье­го сына...князь Афа­на­сия нигде в родо­слов­цах не напи­сал и пошли они неве­до­мо от кого.... А князь Васи­лий, Госу­дарь, Вязем­ский, ска­зы­ва­ет­ся, пра­щур буд­то его род­ной, князь Афанасий,третий сын князь Васи­льев, княж Андре­ева сына Вязем­ско­го, а у кня­зя Васи­лия княж Андре­ева сына Вязем­ско­го толь­ко два сына: князь Юрий, да князь Роман, а тре­тье­го сына...князь Афа­на­сия нигде в родо­слов­цах не напи­сал и пошли они неве­до­мо от кого...» . В родо­слов­це, опуб­ли­ко­ван­ном в ВОИДР 10–1851, спи­сок А (Патр.ред), у Васи­лия Андре­еви­ча пока­за­ны два сына, а Афа­на­сий Вязем­ский с потом­ством при­пи­са­ны в кон­це. К слову,похоже Велья­ми­нов пола­гал «родо­слов­ны­ми», т.е. вне­сен­ны­ми в Г.Р. дру­гие вет­ви Вязем­ских, но про­вер­ка пока­за­ла, что это не так. Воз­мож­но, Афа­на­сье­ви­чи про­сто при­пи­са­лись, «где место было».

24/?. КН. АЛЕК­САНДР ...... ВЯЗЕМСКИЙ

Место в рос­пи­си предположительно.

XIX генерація от Рюрика.

19/10. КНЖ. ….. СЕМЕ­НОВ­НА ВЯЗЕМСКАЯ 

∞, КН. КОН­СТАН­ТИН ИВА­НО­ВИЧ БАБИЧ ПРИХАБСКИЙ.

25/20. КН. ДМИТ­РИЙ (ИН. ДИО­НИ­СИЙ) КОН­СТАН­ТИ­НО­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ С БЕЛОЙ РУСИ (1475, † 1475/1494)

стар­ший князь Вязем­ский, стар­ший сын Кон­стан­ти­на Федо­ро­ви­ча. Под­пи­сал посла­ние к папе Cикс­ту IV.

Ж., МАРИЯ (ИН. МАР­ФА) ИВА­НОВ­НА (1476, 1494)[27].

25/20. КН. КОН­СТАН­ТИН КОН­СТАН­ТИ­НО­ВИЧ ВЯЗЕМСКИЙ ()

26/20. КН. ЮРИЙ КОН­СТАН­ТИ­НО­ВИЧ ВЯЗЕМСКИЙ

Изве­стен толь­ко по родо­слов­цам. В «Лоба­нов­ском Родо­слов­це» [28] у кня­зя Кон­стан­ти­на отме­че­ны толь­ко сыно­вья Юрий и Иван. Потом­ки пер­во­го полу­чи­ли поме­стья в Яро­слав­ском уез­де, а вто­ро­го – в Романовском.

27/20. КН. ИВАН КОН­СТАН­ТИ­НО­ВИЧ ВЯЗЕМСКИЙ

Изве­стен толь­ко по родо­слов­цам. В «Лоба­нов­ском Родо­слов­це»[29] (далее ЛР) у кня­зя Кон­стан­ти­на отме­че­ны толь­ко сыно­вья Юрий и Иван. Потом­ки пер­во­го полу­чи­ли поме­стья в Яро­слав­ском уез­де, а вто­ро­го – в Романовском.

Одно важ­ное обсто­я­тель­ство необ­хо­ди­мо отме­тить в свя­зи с Ива­ном Кон­стан­ти­но­ви­чем. Соглас­но ЛР, его сына и вну­ка зва­ли Ива­на­ми, но в этом слу­чае трое пра­вну­ков (Иван,
Миха­ил, Алек­сандр Глу­хой) ока­зы­ва­ют­ся на поко­ле­ние моло­же вну­ков кня­зя Андрея (13), хотя жили и дей­ство­ва­ли в одно вре­мя с ними, как будет пока­за­но ниже. Поэто­му целе­со­об­раз­но при­нять вари­ант «Бар­хат­ной кни­ги», по кото­ро­му у кня­зя Ива­на (10) был толь­ко сын Иван (16), тогда трое ука­зан­ных кня­зей будут при­хо­дить­ся ему вну­ка­ми, а не пра­вну­ка­ми и ока­жут­ся в «одной линии» с потом­ка­ми Васи­лия Андре­еви­ча. В таком вари­ан­те родо­слов­ная Вязем­ских при­ве­де­на в кни­ге кня­зя М. А. Обо­лен­ско­го и в этом состо­ит одно из ее отли­чий от ЛР[30].

Воз­мож­но, одно лицо с умер­шим в ВКЛ кня­зем Ива­ном Кон­стан­ти­но­ви­чем. По рекон­струк­ции Гене­ограф имел трёх сыно­вей Ива­на, Миха­и­ла и Федька.

28/20. КН. РОМАН КОН­СТАН­ТИ­НО­ВИЧ ВЯЗЕМСКИЙ

Изве­стен толь­ко по «Бар­хат­ной кни­ге»[31], одна­ко эта часть родо­слов­ной с источ­ни­ка­ми согла­су­ет­ся плохо.

36/25. КН. БОРИС ДМИТ­РИ­Е­ВИЧ (* ..., 1447, † ...)

У перы­яд восень 1446 вяс­на 1447 гг. князь Барыс Дзміт­ры­евіч (Вязем­скі) атры­маў зем­лі ў сва­ёй вязем­скай вот­чыне і дзед­зіне: «Во Вяз­ме. Кня­зю Бори­су Дмит­ре­еви­чу Хме­лить­ко с чотырь­ма чоло­ве­ки, а Ому­тен­ка с одним чело­ве­ком, его ж отчи­на и дедина».
[32], а ў жніўні 1494 г. зга­д­ва­ец­ца вязем­скі князь Юрый Бары­савіч[33].

30/22. КН. АНДРЕЙ АФА­НА­СЬЕ­ВИЧ (1492)

Афа­на­сье­ви­чи без имён упо­ми­на­ют­ся в посоль­ских кни­гах[34] в свя­зи с пере­чис­ле­ни­ем вязем­ских воло­стей, захва­чен­ных кня­зем Семе­ном Воро­тын­ским в 1492 г.: Вели­кое Поле, да Вол­ста верх­няя, кня­жа Васи­лье­ва отчи­на Дер­ли­чи­на, да Сло­бод­ка, да Мощи­но­ви­чи, Офо­на­сье­ви­чевъ отчи­на, да Сере­дее, Жол­тыхъ кня­зей отчи­на. И тЪ воло­сти всЪ къ ВязмЪ.

31/23. КН. ВАСИ­ЛИЙ ..... (уп. ок. 1440),

Воз­мож­но родо­на­чаль­ник кня­зей Нерыц­ких. Воз­мож­но упо­ми­на­ет­ся в посоль­ских кни­гах[34] в свя­зи с пере­чис­ле­ни­ем вязем­ских воло­стей, захва­чен­ных кня­зем Семе­ном Воро­тын­ским в 1492 г.: Вели­кое Поле, да Вол­ста верх­няя, кня­жа Васи­лье­ва отчи­на Дер­ли­чи­на, да Сло­бод­ка, да Мощи­но­ви­чи, Офо­на­сье­ви­чевъ отчи­на, да Сере­дее, Жол­тыхъ кня­зей отчи­на. И те воло­сти все къ Вяз­ме. С име­нем Васи­лия так­же про­хо­дит сре­ди Вязем­ских кня­зей так­же Васи­лий Быва­лец­кий. Иден­ти­фи­ци­ро­вать одна это пер­со­на или две не пред­став­ля­ет­ся возможным.

32/23. КН. ИВАН АЛЕК­САН­ДРО­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (1482)

полу­чил в 1486 г. 8 коп гро­шей со смо­лен­ско­го мыта.

34/?. КН. ЛЕВ ...... ВЯЗЕМСКИЙ

место в рос­пи­си пред­по­ло­жи­тель­но, изве­стен толь­ко по отче­ству сво­е­го сына.

35/?. КН. ВАСИ­ЛИЙ ..... БЫВА­ЛЕЦ­КИЙ (уп.1488–1496).

Место в рос­пи­си пред­по­ло­жи­тель­но. Едва ли не един­ствен­ным упо­ми­на­ни­ем о кня­зьях Быва­лиц­ких мож­но счи­тать доку­мент Мет­ри­ки ВКЛ с жало­бой вязем­ско­го кня­зя Миха­и­ла поль­ско­му коро­лю Кази­ми­ру I на то , что «люди Ива­на Моло­до­го заво­е­ва­ли воло­сти кня­зя Быва­лиц­ко­го Него­мирь, а дру­гую Сочев­ки» (1488 г.). Воз­мож­но упо­ми­на­ет­ся в посоль­ских кни­гах[34] в свя­зи с пере­чис­ле­ни­ем вязем­ских воло­стей, захва­чен­ных кня­зем Семе­ном Воро­тын­ским в 1492 г.: Вели­кое Поле, да Вол­ста верх­няя, кня­жа Васи­лье­ва отчи­на Дер­ли­чи­на, да Сло­бод­ка, да Мощи­но­ви­чи, Офо­на­сье­ви­чевъ отчи­на, да Сере­дее, Жол­тыхъ кня­зей отчи­на. И те воло­сти все къ Вяз­ме. С име­нем Васи­лия так­же про­хо­дит сре­ди Вязем­ских кня­зей так­же Васи­лий Алек­сан­дро­вич. Иден­ти­фи­ци­ро­вать одна это пер­со­на или две не пред­став­ля­ет­ся возможным.

XX генерація от Рюрика.

Стар­шая ветвь

37/25. КН. МИХА­ИЛ ДМИТРИЕВИЧ

вто­рой сын Дмит­рия Кон­стан­ти­но­ви­ча, стар­ший вязем­ский князь. Какие-то сле­ды былых кня­же­ских прав Вязем­ские сохра­ня­ли и в кон­це сто­ле­тия. Так, один из мест­ных кня­зей счи­тал­ся стар­шим и, хотя по тра­ди­ции все кня­зья име­ли «доль­ни­цы» в Вязь­ме[35], управ­лял горо­дом и пред­став­лял кня­же­скую «бра­тию» в сно­ше­ни­ях с вилен­ским дво­ром. В 80–90‑х гг. XV в. стар­шин­ство при­над­ле­жа­ло кн. Миха­и­лу Дмит­ри­е­ви­чу, име­ну­е­мо­му в посоль­ской кни­ге «коро­лев­ским слу­гой»[36]. При пере­чис­ле­нии погра­нич­ных обид Кази­мир ука­зы­вал: «при­сы­ла­ли к нам слу­ги наши князь Михай­ло Вязем­ской и вси кня­зи Вязем­ски, жалу­ю­чи…», «нам бьют челом и жалу­ют слу­ги наши, князь Михай­ло Дмит­ре­евич Вязем­ский и вси кня­зи Вяземь­скии»[37]. В свою оче­редь, мос­ков­ская сто­ро­на на пере­го­во­рах жало­ва­лась, что «напе­ред того было в Вяз­ме по гро­шу с воза, а ныне­ча (к нача­лу 1488 г. — М. Кром) дей князь Михай­ло Вязем­ской при­ба­вил по ден­зе с воза»[38], а в дру­гой раз — на то, что «князь Михай­ло Вязем­ской огра­бил… куп­ца тфе­ри­ти­на у себя в Вяз­ме»[39]. Поми­мо вла­сти над Вязь­мой кн. Миха­и­лу Дмит­ри­е­ви­чу при­над­ле­жал горо­док Хле­пень (на севе­ре Вязем­ской зем­ли) с воло­стью, воло­сти Дуб­ро­ва, Оре­хов­на, Моги­лен, Мицон­ки[40]. Вла­де­ния осталь­ных вязем­ских кня­зей были гораз­до скром­нее[41], а о поло­же­нии одно­го из них, даже не назван­но­го по име­ни, сви­де­тель­ству­ет выра­зи­тель­ная запись в перечне денеж­ных раз­дач в Мет­ри­ке: «Кня­зи­ку Вязем­ско­му, Жеславъских сест­ренъ­цу, 2 копе с каз­ны»[42]. Но даже сре­ди измель­чав­ших вязем­ских кня­жат не упо­ми­на­ют­ся вели­ко­кня­же­ские дво­ряне, не про­ис­хо­ди­ло в Вязь­ме и тако­го отры­ва кня­зей от род­ной поч­вы, как это слу­чи­лось с Мосальскими.

Вла­де­ния неко­то­рых вязем­ских кня­зей были доволь­но боль­ши­ми по пло­ща­ди. К момен­ту мос­ков­ско-литов­ских погра­нич­ных кон­флик­тов (бла­го­да­ря кото­рым и появ­ля­ют­ся хоть какие-то све­де­ния о зем­ле­вла­де­нии вязем­ских кня­зей) стар­ший вязем­ский князь Миха­ил Дмит­ри­е­вич вла­дел сво­ей долей в Вязь­ме, горо­дом Хле­пе­нем с воло­стя­ми, воло­стя­ми Дуб­ро­вой (с Дуб­ров­ским дво­ром), Оре­хов­ной, Моги­ле­ном, Него­ди­ным, Мицен­ка­ми, Жда­тью[43]. Кро­ме того, в поль­зу Миха­и­ла Дмит­ри­е­ви­ча шли тор­го­вые пошли­ны в горо­де Вязь­ме и Волоч­ке Вязем­ском[44].

Харак­тер­но, что наи­бо­лее обес­пе­чен­ные в земель­ном отно­ше­нии вязем­ские кня­зья не изме­ни­ли вели­ко­му кня­зю литов­ско­му и не пере­шли на мос­ков­скую служ­бу. Мето­дич­но ока­зы­ва­е­мое дав­ле­ние на вязем­ских кня­зей не при­ве­ло к ожи­дав­ше­му­ся резуль­та­ту. Самые круп­ные зем­ле­вла­дель­цы Вязем­ско­го кня­же­ства оста­лись вер­ны вели­ко­му кня­зю литов­ско­му. В кон­це 1492 г. на сто­ро­ну Моск­вы пере­шел лишь князь Андрей Юрье­вич Вязем­ский, вот­чи­ной кото­ро­го было един­ствен­ное село с дерев­ня­ми на Дне­пре, прав­да, в самой Вязь­ме князь Андрей вла­дел дво­ра­ми, соби­рал пошли­ны, имел каз­ну и людей[45]. Все вла­де­ния кня­зя Андрея взял себе князь Миха­ил Дмит­ри­е­вич Вязем­ский[46].

Вско­ре (зимой 1492/93 г.) ситу­а­ция, воз­мож­но, изме­ни­лась в 1473 г., когда Можайск неожи­дан­но полу­чил в дове­сок к уде­лу мос­ков­ский князь Андрей Васи­лье­вич. Он (а, может быть, и до него удель­ные кня­зья Андрей Дмит­ри­е­вич Можай­ский (1389–1432), Иван Андре­евич (1432–1454), Юрий Васи­лье­вич Дмит­ров­ский (1462–1471)) начал актив­ную коло­ни­за­ци­он­ную поли­ти­ку и доволь­но ско­ро про­дви­нул­ся к литов­ским вла­де­ни­ям. Веро­ят­но, вплоть до тер­ри­то­рии, непо­сред­ствен­но заня­той под­дан­ны­ми ВКЛ, князь Андрей не нашел сколь­ко-нибудь цен­ных в хозяй­ствен­ном плане земель. Здесь гос­под­ство­ва­ли леса и боло­та. Пря­мой кон­такт с тер­ри­то­ри­ей ВКЛ Андрея Васи­лье­ви­ча не толь­ко не оста­но­вил, но наобо­рот, при­ба­вил энер­гии, так как теперь появи­лась воз­мож­ность засе­лять и при­со­еди­нять к сво­им вла­де­ни­ям уже осво­ен­ные зем­ли. Оче­вид­но, в дру­гих частях сво­е­го уде­ла (Углич, Бежец­кий Верх, Зве­ни­го­род и др.) удель­ный князь Андрей не мог так актив­но уве­ли­чи­вать свои вла­де­ния. Здесь же вме­ша­тель­ство в дела сосед­не­го госу­дар­ства мог­ло быть, во-пер­вых, поощ­ре­но со сто­ро­ны цен­траль­ной вла­сти, а, во-вто­рых, остать­ся без­на­ка­зан­ным со сто­ро­ны ВКЛ. Все, что смог­ли пред­при­нять кня­зья Кро­шин­ские, на вот­чи­ну кото­рых так­же был направ­лен инте­рес мос­ков­ско­го удель­но­го кня­зя, — это жало­бы в посоль­ских речах. Наступ­ле­ние Вели­ко­го кня­же­ства Мос­ков­ско­го раз­ви­ва­лось так стре­ми­тель­но, что кня­зья Кро­шин­ские, утра­тив одни свои вла­де­ния, успе­ли полу­чить дру­гие (в рай­оне р. Угры) и вско­ре поте­ря­ли и их. Харак­тер­но, что, едва при­дви­нув­шись к вязем­ским зем­лям, мос­ков­ская сто­ро­на ста­ла предъ­яв­лять на них пре­тен­зии, как на искон­ные можай­ские зем­ли. Целый ряд воло­стей был объ­яв­лен тяну­щим к Можай­ску и, тем самым, в общем-то, захват­ни­че­ские цели при­об­ре­та­ли леги­тим­ный харак­тер с опо­рой на тра­ди­цию, ста­ри­ну. Доволь­но ско­ро в соста­ве можай­ских мы видим воло­сти, еще совсем недав­но состав­ляв­шие мас­си­вы вла­де­ний кня­зей Кро­шин­ских, Глин­ских, Вяземских.

Дей­ствия удель­но­го кня­зя Андрея Васи­лье­ви­ча, оче­вид­но, не толь­ко поощ­ря­лись, но и направ­ля­лись цен­траль­ной вла­стью. Так после воен­ных опе­ра­ций можай­ско­го кня­зя (напа­де­ния 1487–1490 гг. на волость Оре­хов­ну (Оре­хов­скую) кня­зя Миха­и­ла Глин­ско­го, воло­сти Моги­лен, Негодын и Мицен­ки, двор и волость Дуб­ро­ву (Дуб­ров­скую) кня­зя Миха­и­ла Дмит­ри­е­ви­ча Вязем­ско­го, на хле­пен­скую волость Ждат, воло­сти кня­зей Кро­шин­ских, волость Турье кня­зей Глин­ских и др.) в игру всту­пи­ли офи­ци­аль­ные мос­ков­ские вла­сти. Орга­ни­за­ци­ей засе­ле­ния недав­но отня­тых вла­де­ний кня­зей Кро­шин­ских зани­мал­ся дьяк вели­ко­го кня­зя Васи­лий Дол­ма­тов. Он «поса­дил» в воло­стях Оль­ховец, Лела и Отъ­езд более 200 семей, а в Теши­но­ве и Сукро­ме более 300 семей кре­стьян из Вели­ко­го кня­же­ства Мос­ков­ско­го. После жало­бы кня­зя Миха­и­ла Вязем­ско­го на то, что у него отня­ли зем­ли к Можай­ску, Иван III в отве­те литов­ским послам при­вел яко­бы сло­ва кня­зя Андрея Можай­ско­го о том, что послед­ний «у кня­зя у Михай­ла у Вязем­ско­го земель к Можай­ску не имы­вал, а веда­ет и дер­жит зем­ли, кото­рые издав­на к Можай­ску потяг­ли к наше­му вели­ко­му княз­ству Мос­ков­ско­му»[47].

В 1495 г. Вязь­ма была захва­че­на боль­шим мос­ков­ским вой­ском (пять пол­ков во гла­ве с Дани­лом Васи­лье­ви­чем Щеней). По сло­вам лето­пи­си, вязем­ские кня­зья и паны были пле­не­ны, при­ве­де­ны в Моск­ву «и князь вели­кій ихъ пожа­ло­валъ ихъ же вот­чи­ною Вяз­мою и пове­ле имъ себе слу­жи­ти»[48]. В бело­рус­ско-литов­ских лето­пи­сях отсут­ству­ют све­де­ния о воз­вра­ще­нии на свои вот­чи­ны вязем­ских кня­зей, зато гово­рит­ся о гибе­ли в зато­че­нии вязем­ско­го кня­зя Миха­и­ла Дмит­ри­е­ви­ча и о дер­жа­нии «в заста­ве» и «нят­стве» смо­лен­ских кня­зей и бояр[49]. Име­ет­ся изве­стие Устюж­ско­го лето­пис­ца: «В лето 7001. Князь Вели­кий Иван Васи­лье­вич послал вое­во­ду кня­зя Дани­ла Васи­лье­ви­ча Щеня в Лит­ву и двор свои. И взя­ша Вяз­му, и Доро­го­буж, и Мче­неск, и мно­го панов при­ве­ли слу­жи­вых. И князь вели­кий розо­слал по горо­дом в заса­ду, а кня­зя Миха­и­ла вязем­ско­го послал на Дви­ну, и там умре в желе­зех»[50], но его мать, кня­ги­ня Марья, была отпу­ще­на. Так­же вер­ну­лись «к себе» дети кня­зя Миха­и­ла Васи­лий и Андрей, князь Васи­лий Быва­лец­кий, два сына кня­зя Миха­и­ла Юрье­ви­ча, князь Коз­лов­ский[51].

∞, МАРИЯ ….. ….. .

33/?. КН. КОН­СТАН­ТИН [ДМИТ­РИ­Е­ВИЧ] ВЯЗЕМСКИЙ

место в рос­пи­си пред­по­ло­жи­тель­но, изве­стен толь­ко по сино­ди­ка и отче­ству сво­е­го сына.

∞, ФЕО­ДО­РА ..... ..... .

53/КН. ЮРИЙ БОРИ­СО­ВИЧ (1475,1496)

от­кры­то пе­ре­шёл на сто­ро­ну вел. кн. мо­с­ков­ско­го, в 1492–93 один из ру­ко­во­ди­те­лей не­мно­го­числ. груп­пы вя­зем­ских кня­зей, вы­сту­пав­ших за пе­ре­ход на служ­бу в Мо­ск­ву, ли­шён вла­де­ний в ВКЛ. Ягол­дай, сын Сарая, вла­дел тьмою в Путивль­ском пове­те, в соста­ве горо­дов: Оско­ла, Муже­ча, Мило­лю­ба и дру­гих, и был женат на Зино­вии Ель­цо­вой ( АЮЗР, 1, №15), от кото­рой имел двух сыно­вей : Рома­на и имя дру­го­го не извест­но. У Рома­на была един­ствен­ная дочь за кня­зем Вязем­ским, с кото­рым сбе­жа­ла в Моск­ву. У без имен­но­го сына было несколь­ко дочерей:одна за Дебром Кале­ни­ко­ви­че, дру­гая за Михай­лом Гагиным,третья за Фед­ком Голон­чи­цем и чет­вер­тая за Кун­цом Сен­ко­ви­чем. После бег­ства Вязем­ских, они раз­де­ли­ли меж­ду собой Ягол­да­е­ву тьму. ( Акты Лентовича,1,№339).

Ягол­дай Сара­е­вич — тем­ник Золо­то­ор­дын­ско­го хана Улуг-Мухам­ме­да, был под­дер­жан Вито­втом в пери­од внут­ри­усоб­ной борь­бы, при­вед­шей фак­ти­че­ски к рас­па­ду Золо­той Орды. Воз­мож­но тож­де­ствен­нен беку Ягал­таю, кото­рый в 1340–50 годах нахо­дил­ся при дво­ре золо­то­ор­дын­ских ханов Джа­ни­бе­ка и Бир­ди­бе­ка. Сна­ча­ла Ягол­дай вла­дел этой «тьмой» как сво­им улу­сом, но во вто­рой поло­вине XV в. ока­зал­ся уже вас­са­лом вели­ко­го кня­зя литов­ско­го, то есть поль­ско­го коро­ля. После смер­ти Ягол­дая пра­ви­те­лем стал его сын Роман (ум. 1493). Дочь Рома­на выда­на замуж за кня­зя Юрия Бори­со­ви­ча Вязем­ско­го. Око­ло 1494 князь Вязем­ский и его жена бежа­ли в Моск­ву, и Ягол­да­ев­щи­на ста­ла частью Вели­ко­го кня­же­ства Литов­ско­го. Извест­ны потом­ки Ягол­дая на Смо­лен­щине и в дру­гих местах.

∞, КНЖ. ФЕО­ДО­РА РОМА­НОВ­НА ЯГОЛДАЕВА.

Яро­слав­ская ветвь

38/26. КН. МИХА­ИЛ ЮРЬЕ­ВИЧ ЧЕРМ­НЫЙ (1486)

39/26. КН. АНДРЕЙ ЮРЬЕ­ВИЧ кн. (1491, † 1491/1494)

В авг. – окт. 1492 г. на сто­ро­ну Моск­вы пере­шел князь Андрей Юрье­вич Вязем­ский, вот­чи­ной кото­ро­го было един­ствен­ное село с дерев­ня­ми на Дне­пре, прав­да, в самой Вязь­ме князь Андрей вла­дел дво­ра­ми, соби­рал пошли­ны, имел каз­ну и людей[45]. Все вла­де­ния кня­зя Андрея взял себе князь Миха­ил Дмит­ри­е­вич Вязем­ский[46].

Кон­так­ты с Тро­и­це-Сер­ги­е­вым мона­сты­рем поддерживали
кня­зья Вязем­ские. Име­на в сино­ди­ке риз­ни­цы с поме­той «княж Юрье­вы Вязем­ско­го» соот­но­сят­ся с семьей кня­зя Андрея Юрье­ви­ча Вязем­ско­го. Он пере­шел на служ­бу к Ива­ну III в 1492 г. Сде­лан­ная запись отно­си­лась, види­мо, к нача­лу 1480‑х гг. Перед ней был
отме­чен игу­мен Мар­те­ми­ан Фера­пон­тов­ский, скон­чав­ший­ся в 1483 г., а так­же свя­щен­но-инок Исайя из Паф­ну­тье­ва мона­сты­ря, извест­ный по пове­сти о пре­став­ле­нии Пафнутия
Боров­ско­го (1477 г.). Ниже – упо­мя­ну­тая ранее память рода Вла­ди­ми­ра Хов­ри­на[52]. Отно­ше­ния этой вет­ви вязем­ских кня­зей с Моск­вой нача­ли скла­ды­вать­ся, таким образом,
задол­го до момен­та их после­ду­ю­щей «зра­ды».

∞, МАРИЯ 1492 1494 С:Юр.

Рома­нов­ская ветвь

40/27. КН. ИВАН ИВА­НО­ВИЧ ВЯЗЕМСКИЙ

40/27. КН. МИХА­ИЛ ЧЕР­НЫЙ ИВА­НО­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (1519)

Раз­ря­да­ми в 7027 (1518/19) г. отме­че­на служ­ба толь­ко одно­го кня­зя Вязем­ско­го: «В сто­ро­же­вом пол­ку Федор Ники­тич сын Ботур­лин да князь Иван Шамин. И Шами­на послал князь вели­кий в Ста­ро­дуб, а на его место велел быти кня­зю Миха­и­лу Чер­но­му Вязем­ско­му»[53]. Эту инфор­ма­цию мож­но было бы отне­сти к Миха­и­лу Ива­но­ви­чу, у кото­ро­го отме­че­но про­зви­ще Чер­ный[54], но он с дву­мя бра­тья­ми был запи­сан в Дво­ро­вой тет­ра­ди 1550‑х гг. (ДТ)[55]. Сле­до­ва­тель­но, что­бы слу­жить в 1518/19 г., князь Миха­ил дол­жен был родить­ся на рубе­же XV–XVI вв., и в 1550‑х гг. в воз­расте 55–60 лет был стар для пре­бы­ва­ния на служ­бе. Кро­ме того, актив­но слу­жив­ший в 1550‑х – 1570‑х гг. брат Миха­и­ла Алек­сандр Глу­хой на целое поко­ле­ние (20–25 лет) ока­зы­ва­ет­ся моло­же дво­их стар­ших бра­тьев, что так­же мало­ве­ро­ят­но. Про­зви­ще «Чер­ный» не может слу­жить надеж­ным ука­за­те­лем, посколь­ку было рас­про­стра­не­но и мог­ло при­ме­нять­ся к раз­ным лицам. Воз­мож­но, в раз­ря­дах отме­чен князь Миха­ил Юрье­вич[56] или не ука­зан­ное в родо­слов­ной лицо, хотя совсем исклю­чить воз­мож­ность, что упо­мя­нут М. И. Чер­ный, так­же нельзя.

29/21. КН. ФЁДОР РОМАНОВИЧ

Запи­сан толь­ко в родо­слов­цах, изве­стий в источ­ни­ках не выявлено.

Костром­ская ветвь

46/30. КН. ВАСИ­ЛИЙ ЗАЯЦ АНДРЕ­ЕВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (†1560)

сын Андрея Афа­на­сье­ви­ча Васи­лье­ви­ча. По-види­мо­му, скон­чал­ся око­ло 1560 г., посколь­ку в этом году его сын Юрий (28) в два при­е­ма сде­лал в ТСМ поми­наль­ный вклад (50 руб.). Князь Юрий Васи­лье­вич Вязем­ский и Гав­ри­ло Тыр­тов по кня­зе Васи­ли Вязем­ском 1 апре­ля 1560 г. дали 33 руб.; 2 июня князь Юрий Вязем­ский «по нем же по кня­зе Васи­лье» внес 17 руб.[57]. В родо­слов­ной Юрий не отме­чен, но упо­ми­нал­ся в ДТ по Костроме.

45/30. КН. СЕМЁН АНДРЕ­ЕВИЧ (1552,† 1552/60)

вто­рой сын Андрея Афа­на­сье­ви­ча Васи­лье­ви­ча, ука­зан в ДТ по Костро­ме: «Князь Семен княж Андре­ев сын Вязем­ской. Умре. Дети его Роман да Дмит­рей». Сле­до­ва­тель­но, князь Семен Андре­евич скон­чал­ся в 1550‑х гг.,в пери­од веде­ния ДТ.

47/30. КН. ЛЕВ АНДРЕ­ЕВИЧ (1520?)

3С:Анд.Аф.Вас-ча. Изве­стен толь­ко по родословным.

48/30. КН. ИВАН ВОЛК АНДРЕ­ЕВИЧ ВОДО­ГОЦ­КИЙ? (1530?)

помещ. 3С:Анд.Аф.Вас-ча.

44/29. КН. ФЕДОР …… 

В кон­це спис­ка «по Костро­ме» ука­зан «Семен­ка княж Федо­ров сын Вязем­ской»[58], но в родо­слов­ной его нет. Он был запи­сан позд­нее, посколь­ку по моло­до­сти лет не мог нести служ­бу в пери­од состав­ле­ния ДТ в нача­ле 1550‑х гг., когда оформ­лял­ся спи­сок слу­жив­ших по Костро­ме Вязем­ских. Ука­зать его место в родо­слов­ной мож­но лишь при­мер­но, посколь­ку не исклю­че­но, что не толь­ко «Семен­ка», но и его роди­тель в ней пропущены.

Литов­ская ветвь

50/32. КН. ИВАН ЛЬВО­ВИЧ (1509 + ок.1534),

к нача­лу XVI в. после завоева­ния в 1493 г. Ива­ном III мос­ков­ским вязем­ских земель из неко­гда доволь­но раз­ветв­лен­но­го рода Вязем­ских в Вели­ком кня­же­стве Литов­ском (ВКЛ) по доку­мен­там встре­ча­ет­ся толь­ко князь Иван Льво­вич. Он судя по все­му был зятем[59] смо­лен­ско­го околь­ни­че­го, а затем моло­деч­нен­ско­го намест­ни­ка Ива­на Кош­ки (он тако­вым оста­вал­ся еще и в 1529 г. в отли­чие от ука­зан­ной М.М. Кро­мом в его рабо­те даты послед­не­го упо­ми­на­ния — 1509 г.)[60]. Под 1525 г. Иван Льво­вич фигу­ри­ру­ет в докумен­тах Мет­ри­ки ВКЛ в каче­стве мядель­ско­го намест­ни­ка в спо­ре о «крив­дах, кгвал­тах и гра­бе­жах» с Коноп­кой «вряд­ни­ком» жены вилен­ско­го вое­во­ды Н.Н. Рад­зи­вил­ла[61]. По Перепи­си вой­ска литов­ско­го 1528 г. он выстав­лял 4 кон­ных вои­нов[62], т. е. вла­дел 32 «служ­ба­ми» зави­си­мых людей[63], фак­ти­че­ски отно­сясь к раз­ря­ду слу­жи­лой кня­же­ской мел­ко­ты. По сооб­ще­нию Ю. Воль­фа Иван Льво­вич умер вско­ре после 1534 года[64]. Ника­ких иных дан­ных о кня­зьях Вязем­ских в ВКЛ в этот пери­од мы не встречаем.

Кня­зю Іва­ну Льво­ві­чу Вяземска­му дапа­мог яго цес­ць сма­лен­скі аколь­нічы Іван Кош­ка, выкла­па­таў­шы яму двор у Вілен­скім паве­це. У гэта­га ж кня­зя былі ўла­дан­ні ў Луком­скім княстве.

∞, ...... ИВА­НОВ­НА КОШ­КИ­НА, дочь Ива­на Ива­но­ви­ча Кош­ки, шляхтича.

51/33. КН. [...] ВАСИ­ЛЬЕ­ВИЧ БЫВА­ЛЕЦ­КИЙ (1494)

кня­жич Бывалецкий.

52/33. КН. [...] ВАСИ­ЛЬЕ­ВИЧ БЫВА­ЛЕЦ­КИЙ (1494)

кня­жич Бывалецкий.

XXI генерація от Рюрика.

Стар­шая ветвь

КН. ВАСИ­ЛИЙ МИХАЙ­ЛО­ВИЧ (1494,1520?)

кн.? 1С:Мих.Дм

КН. АНДРЕЙ МИХАЙ­ЛО­ВИЧ (1494)

В 1494 в пле­ну в Лит­ве 2С:Мих.Дм.

49/31. КН. ИВАН КОН­СТАН­ТИ­НО­ВИЧ (1495,† 1525)

Ў 1495 атры­маў у Лучыне-Гарад­ке сяло Пры­сел­ле. Воз­мож­но сын Кон­стан­ти­на Дмитриевича.

∞, КЖ. ВАСИ­ЛИ­СА …… ЛУКОМ­СКАЯ (+ ок.1538)

Яро­слав­ская ветвь

КН. ИВАН МИХАЙ­ЛО­ВИЧ (1494,1520?)

кн.Вязьма(1494) плен­ник в Лит­ве 1С:Мих.Юр.

∞, АЛЕК­САНДРА ИВАНОВНА.

ДАНИ­ЛО МИХАЙ­ЛО­ВИЧ (1494)

в 1494 кн.Вязьма(1494) 1494 в пле­ну в Лит­ве без­детн. 2С:Мих.Юр.

КН. АЛЕК­САНДР МИХАЙЛОВИЧ

N МИХАЙ­ЛОВ­НА

N МИХАЙ­ЛОВ­НА

Рома­нов­ская ветвь

КН. ИВАН КОЗЕЛ ИВАНОВИЧ

Потом­ки Ива­на Коз­ла и Алек­сандра Глу­хо­го были испо­ме­ще­ны в Суз­даль­ском уез­де, отсю­да пред­по­ло­же­ние, что они братья.

КН. АЛЕК­САНДР ИВА­НО­ВИЧ ГЛУ­ХОЙ (1553,1569)

сын Ива­на Ива­но­ви­ча; в ДТ он зна­чил­ся по Пере­слав­лю, хотя пис­цо­вой кни­гой 1590‑х гг. у него отме­че­но поме­стье (172 ч.) в Рома­но­ве в Васи­льев­ском стане (д. Брян­цо­во и 6 дру­гих)[65]. Веро­ят­но, ему было пере­да­но пере­слав­ское поме­стье стар­ше­го бра­та Миха­и­ла (46), вышед­ше­го из служ­бы по ста­ро­сти и болез­ням. В соста­ве это­го вла­де­ния было сель­цо Сар­ше­во, сосед­ство­вав­шее с зем­лею Алек­сея Бас­ма­но­ва[66]), позд­нее став­ше­го одним из зна­чи­тель­ных лиц оприч­ни­ны[67]. Рома­нов­ское поме­стье А. Глу­хо­го ко вре­ме­ни опи­са­ния в 1590‑х гг.
пере­шло дру­гим лицам, посколь­ку ока­за­лось вымо­роч­ным вслед­ствие гибе­ли кня­зя Алек­сандра с сыном Пет­ром (61) «в Полоцке».

Одним из наи­бо­лее замет­ных пред­ста­ви­те­лей Вязем­ских в 1550‑х – 1570‑х гг. был князь А. И. Глу­хой (47). Веро­ят­но, у него были вли­я­тель­ные покро­ви­те­ли (напри­мер, сосед по пере­слав­ско­му поме­стью А. Д. Бас­ма­нов). Ина­че труд­но объ­яс­нить вклю­че­ние его (един­ствен­но­го из Вязем­ских) в состав «избран­ной тыся­чи» в 1550 г. (во 2‑й ста­тье с окла­дом 150 ч.)[68]. Несо­мнен­но, к это­му вре­ме­ни А. Глу­хой уже успел про­явить спо­соб­но­сти к служ­бе. В ТК он был запи­сан по Пере­слав­лю как «Алеш­ка княж Ива­нов сын Вязем­ско­го», но посколь­ку имя Але­ша неред­ко исполь­зо­ва­лось как умень­ши­тель­ное от Алек­сандра, то сле­ду­ет под­ра­зу­ме­вать кня­зя Алек­сандра Ива­но­ви­ча (47)[69]. Он участ­во­вал в похо­де на Аст­ра­хань в 1554 г., был при­нят в состав оприч­но­го дво­ра в 1565 г. и слу­жил позд­нее[70].

Родо­сло­вие Вязем­ских сооб­ща­ет о нем: «У Ива­на [Ива­но­ви­ча Вязем­ско­го] дети: Иван же, да Михай­ло Чер­ной — без­де­тен, да Алек­сандр Глу­хой»[71]. В Дво­ро­вой тет­ра­ди (дати­ру­ет­ся сере­ди­ной 50‑х гг.) запи­сан сле­ду­ю­щим обра­зом: «князь Алек­сандр княж Ива­нов сын Вяземского»18. Слу­жил он по Пере­слав­лю Залес­ско­му. Его пер­вое упо­ми­на­ние в слу­жеб­ных раз­ря­дах отно­сит­ся к осе­ни 1553 г.: «Да в Шац­ком горо­де [вое­во­дой] з Дмит­ре­ева дни князь Олек­сандра князь Ива­нов сын Вяземской»19. Под­твер­жда­ет­ся дан­ны­ми из дру­го­го источ­ни­ка: «В Шац­ком… послан князь Алек­сандр Вязем­ской Хлухой»20. В апре­ле 1554 г. Иван IV послал к Аст­ра­ха­ни «вое­вод сво­их… со мно­ги­ми люд­ми Вол­гою в судех. И велел госу­дарь к Аст­ра­ха­ни при­сту­пать, сколь­ко бог помо­жет». Как сооб­ща­ет лето­пись, «да с Вят­че­ны послан к Аст­ра­ха­ни же князь Олек­сандр князь Ива­нов сын Вязем­ской». Руко­во­дил похо­дом князь Юрий Ива­но­вич Прон­ский, и ему под коман­до­ва­ние был отправ­лен вят­ский отряд. Лебе­дев­ская лето­пись гово­рит: «...да со кня­зем Юрьем быти велел с Вят­ча­ны кня­зю Алек­сан­дру Ива­но­ви­чю Вязем­ско­му. А велел госу­дарь кня­зю Юрью с това­ри­щи итти, как лед вскроется»22. Далее в лето­пи­си сле­ду­ет подроб­ный рас­сказ о том, как «при­шли вое­во­ды на пере­во­ло­ку, что с Дону с Вол­ги, июня 29 день», а послан­ный в раз­вед­ку «асто­ро­хан­ских людей поис­ка­ти и язы­ков подо­бы­ти» отряд детей бояр­ских и каза­ков, кото­рым коман­до­вал кн. Алек­сандр, наткнул­ся на отряд татар, в свою оче­редь, плыв­ших «про рать мос­ков­скую про­ве­ды­ва­ти». А.И. Вязем­ский столк­нул­ся с про­тив­ни­ком близ Аст­ра­ха­ни, «выше Чер­но­го ост­ро­ва, а они гре­бут в ушку­лех… а в голо­вах у них был Сак­мак. И князь Алек­сандр… тех людей побил наго­ло­ву, и не утек у тех ни един чело­век, а само­го Сак­ма­ка жива взя­ли и иных мно­гих». Насколь­ко мож­но понять из тек­ста, Вязем­ский, допро­сив плен­ных, смог пра­виль­но оце­нить важ­ность полу­чен­ных све­де­ний. Он немед­лен­но ото­слал татар­ско­го коман­ди­ра Сак­ма­ка и еще несколь­ких плен­ных под кон­во­ем в основ­ной лагерь. Там они повто­ри­ли вое­во­дам свой рас­сказ о том, что «сам Емгур­чей царь сто­ит ниже горо­да Асто­ра­ха­ни пять верст. А в горо­де… люди немно­гие, а все люди сидят по ост­ро­вом по сво­им улу­сам». Эта инфор­ма­ция ока­за­лась цен­ней­шей: узнав о том, что город остав­лен под охра­ной мало­чис­лен­но­го гар­ни­зо­на, рус­ские, «суды бол­шие оста­вя, сами пошли наспех к горо­ду Асто­ра­ха­ни. И как вое­во­ды при­греб­ли на Чер­ной ост­ров, и тут к ним при­слал князь Алек­сандр Вязем­ской с дру­ги­ми язы­ки, и тем им язы­ки про Емгур­чея царя ска­зы­ва­ли тоже»23. Вое­во­ды при­ня­ли реше­ние раз­де­лить вой­ско: «ко кня­зю Алек­сан­дру Вязем­ско­му при­ба­ви­ли кня­зя Давы­да Гун­до­ро­ва, кня­зя Тимо­фея Кро­пот­ки­на, Гри­го­рия Жело­бо­ва, Дани­ла Чюл­ко­ва, а с ними дво­рян, жил­цов царе­вых и детей бояр­ских мно­гих, и посла­ли на царев стан, где сто­ял Емгур­чей царь, а сами пошли к горо­ду. И при­шли к горо­ду июля в 2 день, а горо­де в то вре­мя были люди немно­гие; и вое­во­ды при­ста­ли выше горо­да и ниже. И вылез­чи ис судов, приз­ва Бога в помощь, пошли к горо­ду, и асто­ро­хан­цы из горо­да побе­жа­ли. И… князь Юрьи Ива­но­вич Прон­ской с това­ры­щи Азто­ро­хан­ское цар­ство и город взя­ли и людей пеших поуго­ня­ли, а иных живых поимали»24. В тот же день «при­шли голо­вы князь Алек­сандр Вязем­ский с това­ры­щи на царев стан». Хан, полу­чив изве­стие о взя­тии Аст­ра­ха­ни, обра­тил­ся в бег­ство, «а цари­цы [гарем] и с детьми отпу­стил в судех к морю, а люди вси побе­жа­ли в судех, а иные пеши по сто­ро­нам». Тех, кого Вязем­ский со сво­им отря­дом застал в поки­ну­том стане хана, они истре­би­ли, забрав в каче­стве тро­фе­ев пуш­ки, пища­ли, музы­каль­ные инстру­мен­ты. Под­чи­нен­ный Алек­сандра Ива­но­ви­ча, ата­ман Федор Пав­лов, догнал суд­но с хан­ским гаре­мом и захва­тил его25. Сле­ду­ю­щее сооб­ще­ние в раз­ря­дах отно­сит­ся к 1562 г., когда кн. Алек­сандр был сна­ча­ла вто­рым вое­во­дой в Тороп­це, а затем, в похо­де из Вели­ких Лук на «литов­скую зем­лю» был постав­лен вое­во­дой пере­до­во­го полка26. По этим назна­че­ни­ям заме­тен явный карьер­ный рост, обу­слов­лен­ный, ско­рее все­го, преды­ду­щи­ми успе­ха­ми. Кн. Алек­сандр, как мы видим, пер­вым из семьи Вязем­ских начал полу­чать вое­вод­ские назначения.

Осе­нью, соби­рая армию для похо­да на Полоцк, Иван IV велел «быти на зим­нюю служ­бу гото­вым с годо­вых служб» вое­во­дам, сре­ди кото­рых «из Тороп­ца — князь Алек­сандр княж Ива­нов сын Вяземского»27. Впро­чем, в Полоц­ком похо­де (зима 1562/1563 гг.) он вна­ча­ле фигу­ри­ру­ет лишь в каче­стве есаула28. Пост скром­ный. Види­мо, ска­за­лось то, что в Полоц­ком похо­де участ­во­ва­ла вся тогдаш­няя выс­шая знать, соот­вет­ствен­но, мест­ни­че­ские пози­ции кн. Алек­сандра не поз­во­ля­ли ему обой­ти более родо­ви­тых пре­тен­ден­тов на команд­ные долж­но­сти. Тем не менее, он коман­до­вал круп­ным отря­дом: «со кня­зем Алек­сан­дром Вязем­ским стряп­чей 1 ч., жил­цов 3 ч., выбор­ных 10 ч., дво­ро­вых 7 ч., горо­до­вых Вотц­кие пяти­ны 133 ч.; и все­го 154 чел.»29.17 янва­ря, когда «царь и вели­кий князь пошел к ста­ну к Зелен­цу», кн. Алек­сандр назван сре­ди «голов для кошей»30 (обоз­ных), 5 и 14 фев­ра­ля — сре­ди голов отря­дов, «послан­ных под город»31. Кн. Афа­на­сий Вязем­ский в этом похо­де коман­до­вал «госу­да­ре­вым кошем»32, т.е. цар­ским обо­зом. Д.М. Воло­ди­хин выдви­га­ет пред­по­ло­же­ние, что назна­че­нию род­ствен­ни­ка посо­дей­ство­вал кн. Алек­сандр, у кото­ро­го, бла­го­да­ря заслу­гам, появи­лись осно­ва­ния рас­счи­ты­вать на цар­ское благоволение33. 15 фев­ра­ля горя­щий Полоцк пал. Поль­ский гар­ни­зон сдал­ся в плен. «Царь и вели­кий князь… ляхом всем велел место учи­ни­ти да их всех собрать и поста­вить их в одном месте, а у них быти голо­вам… кня­зю Олек­сан­дру Вяземскому»35 (т.е. кн. Алек­сандр в чис­ле дру­гих коман­до­вал охра­ной поль­ских воен­но­плен­ных). На сле­ду­ю­щий день имел место еще один яркий эпи­зод в био­гра­фии кн. Алек­сандра. Царь «послал под литов­ские люди за Бобы­ни­чи на реку на Чер­ни­це, на бор, где ска­за­ли литов­ских людей, голо­ву кня­зя Олек­сандра княж Ива­но­ва сына Вязем­ско­го с теми людь­ми, кото­рые с ним, а нака­зал ему про тех литов­ских людей дове­до­ти­ся допол­на, есть ли в тех местех литов­ские люди, или нет. И князь Олек­сандра ходил до Бобы­нич и за Бобы­ни­чи, был в тех местех, где были литов­ские люди, и литов­ских язы­ков пой­мал. И литов­ские язы­ки ска­зы­ва­ли, что вилен­ской вое­во­да и тротц­кой вое­во­да и иные вое­во­ды со мно­ги­ми люд­ми сто­я­ли на реч­ке на Чер­ни­це на бору, да как к ним при­шла весть, что царь и вели­кий князь Пол­теск взял, а царе­вы и вели­ко­го кня­зя мно­гие люди идут на литов­ских людей, а сто­ят мос­ков­ские люди в Бобы­ни­чах, и вилен­ской вое­во­да с това­ры­щи со все­ми люд­ми с реч­ки с Чер­ни­цы назад побе­жа­ли, а одно­во дни бежа­ли верст с трит­цать, да и рух­ле­ди мета­ли мно­го. И князь Олек­сандра Вязем­ской про­ве­дал допол­на и воротился»36.

Полоц­кий поход при­нес кн. Алек­сан­дру не толь­ко воен­ную уда­чу, но и боль­шое лич­ное горе. В родо­слов­ной кни­ге ска­за­но: «А у князь Алек­сандра Глу­хо­во сын Петр — убит с отцом в Полотцке»37. Оста­ток 1563 г. кн. Алек­сандр про­вел на служ­бе, так как он назван сре­ди вое­вод «по укра­ин­ным горо­дом»: «В Ста­ро­ду­бе за горо­дом князь Олек­сандра князь Ива­нов сын Вяземской»38. Осе­нью 1567 г. Иван IV собрал боль­шую армию для похо­да на Лит­ву. 12 сен­тяб­ря в Калу­ге состо­ял­ся смотр трех­пол­ко­вой рати, при­чем вто­рым вое­во­дой боль­шо­го пол­ка был постав­лен кн. Дмит­рий Ива­но­вич Вязем­ский-Лиси­ца, а пер­вым вое­во­дой пере­до­во­го пол­ка — кн. Алек­сандр Ива­но­вич Вязем­ский-Глу­хой­39. Когда же 20 сен­тяб­ря армия высту­пи­ла в поход, сре­ди «дво­рян у госу­да­ря в ста­ну», т.е. в цар­ской сви­те, ехал кн. Андрей Ива­но­вич Вязем­ский, рын­дой «у доспе­ха» зна­чил­ся кн. Юрий Ива­но­вич Вязем­ский, вто­рым дво­ро­вым вое­во­дой стал оруж­ни­чий кн. Афа­на­сий Ива­но­вич Вязем­ский (при­чем пер­вым был шурин царя и род­ной брат цари­цы Марии Темрю­ков­ны, кн. Миха­ил Чер­кас­ский), а сре­ди «голов пер­вых» назва­ны «князь Олек­сандра Вязем­ской, князь Дмит­рей да князь Ондрей Вяземские»40. Для семей­ства недав­них «людей горо­до­вых» это было неслы­хан­ное воз­вы­ше­ние. Поход этот был свер­нут на пол­пу­ти — царь полу­чил изве­стия о заго­во­ре и гото­вя­щем­ся пере­во­ро­те в поль­зу его дво­ю­род­но­го бра­та, кн. Вла­ди­ми­ра Андре­еви­ча Ста­риц­ко­го. Царь повер­нул «назад к Москве, а в Лит­ву не пошол, а бояр сво­их и вое­вод взял с собою к Москве»41. Гря­ну­ло рас­сле­до­ва­ние дела об измене, за кото­рым после­до­ва­ла пер­вая боль­шая вол­на оприч­но­го тер­ро­ра. Кн. Алек­сандр, насколь­ко мы можем судить, в кара­тель­ных опе­ра­ци­ях не участ­во­вал. По край­ней мере, сви­де­тельств об этом не сохра­ни­лось. Зато извест­но, что зимой 1567/1568 гг. «по вестям» в Доро­го­буж отпра­ви­лись на воен­ную служ­бу с отря­да­ми «оприш­нин­ские вое­во­ды князь Олек­сандра Вязем­ской Глу­хой да князь Васи­лей Вязем­ской Волк»42.

Вес­ной 1568 г. царь «послал вое­вод сво­их из оприш­ни­ны в Колу­гу, а велел сто­ять в Колу­ге на три пол­ки», при­чем кн. Алек­сандр был назна­чен пер­вым вое­во­дой пере­до­во­го полка43. И, нако­нец, послед­нее доку­мен­ти­ро­ван­ное назна­че­ние. В авгу­сте 1569 г. «после отпус­ку оприш­нин­ских боль­ших вое­вод... велел госу­дарь быть вое­во­дам на Туле по пол­ком», а «в пере­до­вом пол­ку князь Олек­сандра Ива­но­вич Вяземской44».

Тысяч­ник 2‑й ста­тьи из Пере­слав­ля. В Дво­ро­вой тет­ра­ди из Пере­слав­ля (Тысяч­ная кни­га 1550 г. и Дво­ро­вая тет­радь 50‑х годов XVI в. М.; Л., 1950. С. 58, 139). В октяб­ре 1553 г. вое­во­да в Шац­ком горо­де. В апре­ле 1554 г. в вой­ске царя Дер­быш Алея на Аст­ра­хань был вое­во­дой с вят­ча­на­ми. В Полоц­ком похо­де 1562/63 г. в сен­тяб­ре 1562 г. дол­жен был явить­ся на служ­бу из Тороп­ца, назван голо­вой, был при­бран в яса­у­лы. В 1571/72 г. вто­рой вое­во­да в Тороп­це. В 1561/62 г. в вой­ске с Вели­ких Лук в литов­скую зем­лю воз­гла­вил пере­до­вой полк. В 1562/63 г. вое­во­да в Ста­ро­ду­бе за городом.

В Оприч­нине в 1567 г. В сен­тяб­ре 1567 г. во гла­ве пере­до­во­го пол­ка оприч­но­го вой­ска в Калу­ге. В сен­тяб­ре 1567 г. во вре­мя цар­ской поезд­ки в Нов­го­род ука­зан тре­тьим голо­вой. В 1569 г. в оприч­ном вой­ске на Бере­гу воз­гла­вил пере­до­вой полк (Раз­ряд­ная кни­га 1475–1598 гг. М., 1966. С. 143, 144, 196, 197, 202, 228, 230; Раз­ряд­ная кни­га 1475–1605 гг. Т. 2. Ч. 2. М., 1982. С. 221; Кни­га Полоц­ко­го похо­да 1563 г. (Иссле­до­ва­ние и текст) / Подг. текст К. В. Пет­ров. СПб., 2004. С. 36, 49, 53). Намест­ник в Чер­ни­го­ве в мар­те, декаб­ре 1551 г. (Паш­ко­ва Т.И. Мест­ное управ­ле­ние в Рус­ском госу­дар­стве пер­вой поло­ви­ны XVI века (намест­ни­ки и воло­сте­ли). М., 2000. С. 163).

Отно­си­тель­но вре­ме­ни его гибе­ли исто­ри­ка­ми выска­за­ны раз­ные мне­ния. В родо­слов­ной кни­ге кня­зя М. А. Обо­лен­ско­го о сыне А. Глу­хо­го Пет­ре (61) отме­че­но: «убит с отцом в Полоц­ке»[72]. По мне­нию С. Б. Весе­лов­ско­го, оба кня­зя погиб­ли в бит­ве под Улой в нача­ле 1564 г.[73] А. В. Кузь­мин, А. П. Пят­нов пола­га­ют, что они пали во вре­мя взя­тия Полоц­ка Сте­фа­ном Бато­ри­ем в 1579 г.[5] Я. В. Некра­со­ва счи­та­ет, что в 1563 г. погиб толь­ко сын Алек­сандра Петр[74]. С пер­вой точ­кой зре­ния нель­зя согла­сить­ся, посколь­ку А. Глу­хой отме­чал­ся раз­ря­да­ми после 1564 г.44 Поме­та в родо­слов­ной М. А. Обо­лен­ско­го отно­сит­ся к обо­им кня­зьям, посколь­ку в ином слу­чае у Пет­ра было бы напи­са­но про­сто: «убит в Полоц­ке» без ука­за­ния «с отцом». Сле­до­ва­тель­но, с дан­ны­ми источников
луч­ше все­го согла­су­ет­ся мне­ние А. В. Кузь­ми­на, А. П. Пятнова.

Зем­ле­вла­де­ние. За кня­зем Силой Гун­до­ро­вым в стане Ста­ро­дуб Ряпо­лов­ский Суз­даль­ско­го уез­да в вот­чине было сель­цо Филин­ское (Мелен­ка) с дерев­ней и 6 пусто­ша­ми (161 чет­верть), кото­рое затем было в поме­стье за Марьей, вдо­вой Юрия Наго­ва. После это­го пере­шло кня­зю Алек­сан­дру Вязем­ско­му в поме­стье, а после него к 1626–1630 гг. его невест­ке кня­гине Мат­рене, жене кня­зя Афа­на­сия Алек­сан­дро­ви­ча Вязем­ско­го и ее сыну кня­зю Ива­ну (РГА­ДА. Ф. 1209. Оп. 1. Кн. 11320. Л. 701 об.). До 1584/1585 г. Иван Пет­ров сын Голо­вин и князь Алек­сандр Вязем­ский вла­де­ли поме­стьем дерев­ня­ми Брян­цо­во, Данил­ко­во и др. в Васи­льев­ском стане Рома­нов­ско­го уез­да (Анто­нов А.В. Част­ные архи­вы рус­ских фео­да­лов XV–начала XVII века. Допол­не­ние // Очер­ки фео­даль­ной Рос­сии. Вып. 17. М.; СПб., 2013. С. 467). В Васи­льев­ском же стане за кня­зем Алек­сан­дром Вязем­ским и И. П. Голо­ви­ным было поме­стье сель­цо Мень­ши­ко­во на р. Вол­ге с дерев­ня­ми (238 чет­вер­тей) (Анто­нов А.В. Зем­ле­вла­дель­цы Рома­нов­ско­го уез­да по мате­ри­а­лам пис­цо­вой кни­ги 1593–1594 годов // Архив Рус­ской исто­рии. М., 2007. Вып. 8. С. 581). За кня­зем Алек­сан­дром Вязем­ским, а после было за Ива­ном Пет­ро­ви­чем Голо­ви­ным в Васи­льев­ском стане Рома­нов­ско­го уез­да поме­стье дерев­ня Брян­цо­во с 5 дерев­ня­ми (172 чет­вер­ти), сель­цо Мен­ши­ко­во на р. Вол­ге (РГА­ДА. Ф. 1209. Оп. 1. Кн. 379. Л. 591–595).

18 Тысяч­ная кни­га 1550 г. и Двор­цо­вая тет­радь 50‑х годов XVI в. С. 140.
19 Раз­ряд­ная кни­га 1475–1605 гг. Т. 1. Ч. 3. М., 1978. С. 458.
20 Раз­ряд­ная кни­га 1550–1636 гг. Т. 1. М., 1975. С. 32.
22 Пол­ное собра­ние рус­ских лето­пи­сей. Т. 29. 1‑е изд. М., 1965. С. 226.
23 Там же. С. 229.
24 Там же.
25 Там же.
26 Раз­ряд­ная кни­га 1475–1605 гг. Т. 2. Ч. 2. М., 1982. С. 140.
27 Там же. С. 124–125.
28 Запис­ная кни­га Полоц­ко­го похо­да 1562/63 года. С. 132.
29 Там же. С. 135.
30 Там же. С. 138.
31 Там же. С. 141.
32 Там же. С. 133.
33 Воло­ди­хин Д.М. Указ. соч. С. 203.
35 Запис­ная кни­га Полоц­ко­го похо­да 1562/63 года. С. 143.
36 Там же. С. 143–144.
37Родословная кни­га по спис­ку кня­зя М.А. Обо­лен­ско­го. С. 150..
38 Раз­ряд­ная кни­га 1475–1605 гг. Т. 2. Ч. 2. С. 142.
39 Там же. С. 223.
40 Там же. С. 225–226
41 Там же. С. 228.
42 Там же. С. 243.
43 Там же. С. 232.
44 Там же. С. 252.

42/29. КН. АНДРЕЙ ФЁДОРОВИЧ

Запи­сан толь­ко в родо­слов­цах, изве­стий в источ­ни­ках не выявлено.

43/29. КН. ИВАН ФЁДОРОВИЧ

Запи­сан толь­ко в родо­слов­цах, изве­стий в источ­ни­ках не выявлено.

Костром­ская ветвь, «Офо­на­сье­вы»

КН. ИВАН ВАСИ­ЛЬЕ­ВИЧ АФА­НА­СЬЕВ ЗАЙ­ЦЕВ ВЯЗЕМ­СКИЙ (1548,1556)

стар­ший сын Васи­лия Андре­еви­ча Афа­на­сье­ви­ча, кормл. в Слу­же­ни (1548–1550), дво­ров. сын боярск. Костром. у.

По Бояр­ской кни­ге 1556/57 г. «князь Иван княж Васи­льев сын Вязем­ско­го Офо­на­сьев» был корм­лен­щи­ком в стане Слу­жень Яро­слав­ско­го уез­да с декаб­ря 1548 г. до 6 декаб­ря 1550 г. Запи­сан в 23 ста­тью. Оклад 8 руб. Поме­стья за ним 170 четей, вот­чи­ны не сыс­ка­но[75]. В Дво­ро­вой тет­ра­ди «Иван княж Васи­льев сын Афо­на­сьев Зай­цов Вязем­ско­го» с бра­том Андре­ем из лит­вы дво­ро­вой запи­сан по Костро­ме [76].

Князь Иван Васи­лье­вич Зай­цов (35) раз­ря­да­ми не упо­ми­нал­ся. Веро­ят­но, он «вышел из служ­бы» к нача­лу 1560‑х гг., хотя в мате­ри­а­лах С. Б. Весе­лов­ско­го отме­че­но, что он погиб под Вели­ки­ми Лука­ми в 1579 г.,[73] но источ­ник этой инфор­ма­ции не ясен, и она может отно­сить­ся к дру­го­му лицу. В родо­слов­ных у И. В. Зай­цо­ва отме­чен сын Доро­фей (48), но иных дан­ных о нем нет.

КН. ПЁТР ВАСИ­ЛЬЕ­ВИЧ ЗАЙ­ЦЕВ ОФА­НА­СЬЕВ ВЯЗЕМСКИЙ

КН. АНДРЕЙ ВАСИ­ЛЬЕ­ВИЧ АФА­НА­СЬЕВ ЗАЙ­ЦЕВ ВЯЗЕМ­СКИЙ (1552,1567)

моск.двн.(1567), литвин-дворов.сын-боярск. помещ.-Кострома‑у. дворов.сын-боярск. помещ.-Кашира‑у. 2С:Вас.Анд. ЗАЯЦ.
1556 Десят­ня по Каши­ре дети бояр­ские коши­ряне дво­ро­вые По 600 чет­вер­тей ...Князь Андрей княж Васи­льев сын Вязем­ско­го.... [77]

Упо­ми­нав­ший­ся в июне 1558 г. (в каче­стве посыль­но­го от кня­зя Дмит­рия Виш­не­вец­ко­го из Крым­ской кре­по­сти Исла­ма город­ка) и в 1567 г. (в чис­ле дво­рян цар­ско­го ста­на) князь Андрей Вязем­ский, оче­вид­но, сын Васи­лия Андре­еви­ча (20). Об этом сви­де­тель­ству­ет отме­чен­ное при
вто­ром упо­ми­на­нии про­зви­ще «Зай­цов»[78]. В. Б. Кобрин по ошиб­ке ука­зал ему отче­ство Ива­но­вич[79], хотя в ДТ запи­са­но: «Иван княж Васи­льев сын Афо­на­сьев Зай­цов Вязем­ско­го. Брат его Андрей».

Упо­ми­на­ет­ся в 1557/1558 г. вдо­ва кня­зя Андрея Васи­лье­ва сына Вязем­ско­го, зем­ле­вла­де­ли­ца Костром­ско­го уез­да. [80]

КН. ЮРИЙ ВАСИ­ЛЬЕ­ВИЧ ЗАЙ­ЦЕВ ОФА­НА­СЬЕВ ВЯЗЕМСКИЙ

Юрий (28) в два при­е­ма сде­лал в ТСМ поми­наль­ный вклад (50 руб.). Князь Юрий Васи­лье­вич Вязем­ский и Гав­ри­ло Тыр­тов по кня­зе Васи­ли Вязем­ском 1 апре­ля 1560 г. дали 33 руб.; 2 июня князь Юрий Вязем­ский «по нем же по кня­зе Васи­лье» внес 17 руб.[57].

В родо­слов­ной Юрий не отме­чен, но упо­ми­нал­ся в ДТ по Костро­ме, где запи­сан непо­сред­ствен­но после Ива­на и Андрея Васи­лье­ви­чей Афа­на­сье­ви­чей: «Юрьи да Семен княж Васи­лье­вы дети Вязем­ско­го. Князь Семен умре». В тек­сте памят­ни­ка нет ука­за­ния на то, что они бра­тья Ива­на и Андрея, поэто­му при­пи­сать их к Васи­лию Андре­еви­чу (20) мож­но лишь услов­но. Под­хо­дя­щие лица есть в потом­стве кня­зя Рома­на Кон­стан­ти­но­ви­ча, но эта линия отсут­ству­ет в ЛР и кни­ге М. А. Обо­лен­ско­го. Она появ­ля­ет­ся толь­ко в позд­ней Р‑1686 и потом в «Бар­хат­ной кни­ге». Постро­е­ние дан­ной линии в этих памят­ни­ках не согла­су­ет­ся с инфор­ма­ци­ей источ­ни­ков и био­гра­фи­я­ми кня­зей дру­гих линий. Точ­ность родо­слов­ной Вязем­ских в дан­ной части весь­ма сомни­тель­на. В свя­зи с этим ниже при­ня­ты два допу­ще­ния (ил. 2): сама линия воз­ве­де­на к Рома­ну Васи­лье­ви­чу (6), сыно­вья кня­зя Васи­лия Ива­но­ви­ча (88) Юрий (28), Семен (80), Иван (81) услов­но при­пи­са­ны к поко­ле­нию сыно­вей Васи­лия Андре­еви­ча (20). К сожа­ле­нию, ука­зан­ная рекон­струк­ция осно­ва­на лишь на тож­де­стве имен сыно­вей Кон­стан­ти­на (5) и Васи­лия (3), све­де­ни­ях о позе­мель­ных свя­зях кня­зей этих линий с Костром­ским уез­дом, хро­но­ло­ги­ей упо­ми­на­ния их в источ­ни­ках. Более надеж­ные дан­ные най­ти не уда­лось. Для реше­ния это­го вопро­са пока недо­ста­точ­но информации.

КН. СЕМЕН ВАСИ­ЛЬЕ­ВИЧ ЗАЙ­ЦЕВ ОФА­НА­СЬЕВ ВЯЗЕМСКИЙ

В родо­слов­ной Юрий не отме­чен, но упо­ми­нал­ся в ДТ по Костро­ме, где запи­сан непо­сред­ствен­но после Ива­на и Андрея Васи­лье­ви­чей Афа­на­сье­ви­чей: «Юрьи да Семен княж Васи­лье­вы дети Вязем­ско­го. Князь Семен умре».

КН. РОМАН СЕМЁ­НО­ВИЧ ВЯЗЕМСКИЙ(1552,1560)

в 1552 литвин-дворов.сын-боярск. помещ.-Кострома‑у. 1С:Сем.Анд.Аф-ча

1556 (7065) г. октяб­ря 20.— Рос­пись раз­ме­же­ва­ния спор­ных земель архи­манд­ри­та Гер­ма­на и про­то­по­па Афа­на­сия в Сви­яж­ском уез­де, дан­ная пис­ца­ми кня­зем Р. С. Вязем­ским и Д. С. Ере­ме­е­вым.[81]. В Дво­ро­вой тет­ра­ди из Лит­вы дво­ро­вой Костро­мы (Тысяч­ная кни­га 1550 г. и Дво­ро­вая тет­радь 50‑х годов XVI в. М.; Л., 1950. С. 150). Был пис­цом Сви­яж­ско­го уез­да в 1552 г.[82].

В Меже­вых кни­гах ТСМ 1560‑х гг. упо­ми­на­лось его костром­ское поме­стье в Андом­ском стане дд. Почи­нок на Ина­ло­ве горе, Гус­не­во, Дья­ко­но­ва, Хрест­цо­во. [83] В 1595–1597 гг. за его сыном кня­зем Силой Рома­но­ви­чем Вязем­ским в Логи­но­вом стане Костром­ско­го уез­да была ста­рая отцов­ская вот­чи­на, что была преж­де в поме­стье за кня­зем Рома­ном Семе­но­ви­чем Вязем­ским пол­се­ла Семе­нов­ское и пол­де­рев­ни (пол­че­ти сохи). Дру­гая поло­ви­на села за кня­ги­ней Татья­ной, вдо­вой кня­зя Гри­го­рия Вязем­ско­го. Так­же за кня­зем Силой Вязем­ским быв­шая вот­чи­на кня­зя Афа­на­сия Ива­но­ви­ча Вязем­ско­го, что была преж­де в поме­стье за кня­зем Васи­ли­ем Ива­но­ви­чем Вязем­ским поло­ви­на села Пазу­хи­но с 2 дерев­ня­ми (пол­пол­че­ти и пол­пол­пол­че­ти сохи). Дру­гая поло­ви­на это­го села за кня­ги­ней Татья­ной, вдо­вой кня­зя Гри­го­рия Вязем­ско­го. За кня­зем Силой Рома­но­ви­чем быв­шая вот­чи­на кня­зя Афа­на­сия Вязем­ско­го село Заха­ро­во на Залес­ской сто­роне с 10 дерев­ня­ми и 2 почин­ка­ми (пол­пол­тре­ти сохи) (ОР РНБ Эрм. собр. № 520. Л. 458 об.-460). В 1550‑е гг. вла­дел поме­стьем дерев­ней Почи­нок Инаи­ло­вой (Наи­ло­вой) Горы, Гус­не­вы (Гуль­не­вы), Дья­ко­но­во и спор­ной с Миха­и­лом Нели­до­вым дерев­ни Хрест­цо­во в Андом­ском стане Костром­ско­го уез­да (РГА­ДА. Ф. 1209. Оп. 1. Кн. 254. № 114, 115, 116).

КН. ДМИТ­РИЙ ЛИСИ­ЦА СЕМЕ­НО­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (1547,1568)

голова(1567) литвин-дворов.сын-боярск. помещ.-Кострома‑у. без­детн. 2С:Сем.Анд.Аф-ча. Ука­зан в поруч­ных запи­сях 1562 г. по кня­зю И. Д. Бель­ско­му[84].

КН. ВАСИ­ЛИЙ (ИН.ВАССИАН) ВОЛК НЕМОЙ ИВА­НО­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (1552,1576)

стар­ший сын Ива­на Вол­ка Андре­еви­ча, оприш­ный околь­ни­чий (1567).

В ДТ по Костро­ме после Юрия и Семе­на Васи­лье­ви­чей запи­са­ны: «Васи­лей да Офо­ня Дол­гой да Семен­ка княж Васи­лье­вы дети Вол­ко­ва Вязем­ско­го», но здесь явная ошиб­ка в отче­стве: долж­но быть не «Васи­лье­вы», а «Ива­но­вы дети», как в спис­ке ДТ Н. М. Михай­лов­ско­го[85]. Все трое – сыно­вья Ива­на Андре­еви­ча (23), оче­вид­но, имев­ше­го про­зви­ще Волк.

Оп­рич­ный околь­ни­чий (не позд­нее 1567), в 1565/66 ме­же­вал ото­шед­ший в оп­рич­ни­ну Бе­лёв­ский у., в сент. 1567 в чине околь­ни­че­го уча­ст­во­вал в по­хо­де из Мо­ск­вы в Нов­го­род с це­лью на­па­де­ния на зем­ли ВКЛ[86] В Родо­слов­це Обо­лен­ско­го про него и его бра­тьев запи­са­но так: «А князь Ива­но­вы [Ива­на Андре­еви­ча Вязем­ско­го] дети: Васи­лей Волк да Семен, да Афо­на­сей Дол­гой — в оприш­ныне боярин»[71].

Как пред­по­ло­жил В. Б. Кобрин, чин околь­ни­че­го он носил недол­го, лишив­шись его после опа­лы Афа­на­сия Дол­го­го в 1570 г.[79] В 1576 г. князь Васи­лий ука­зан уже без дум­но­го чина, в каче­стве голо­вы с быв­шим оприч­ным вое­во­дой кня­зем Д. И. Хво­ро­сти­ни­ным на южной гра­ни­це, но не исклю­че­но, что это был не В. И. Волк, а кто-то дру­гой из Вязем­ских (напри­мер, сын И. Ф. Боль­шо­го (32)[87].

∞, АГРА­ФЕ­НА 1571

КН. АФА­НА­СИЙ ДОЛ­ГИЙ ИВА­НО­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (1552, †1570)

вто­рой сын Ива­на Вол­ка Андре­еви­ча, ору­жей­ни­чий (1564–1572), оприш­ный околь­ни­чий, намест­ник воло­год­ский (1569), фаво­рит Ива­на IV.

После Юрия и Семе­на Васи­лье­ви­чей в ДТ по Костро­ме запи­са­ны: «Васи­лей да
Офо­ня Дол­гой да Семен­ка княж Васи­лье­вы дети Вол­ко­ва Вязем­ско­го», но здесь явная ошиб­ка в отче­стве: долж­но быть не «Васи­лье­вы», а «Ива­но­вы дети», как в спис­ке ДТ Н. М. Михай­лов­ско­го[85]. Все трое – сыно­вья Ива­на Андре­еви­ча (23), оче­вид­но, имев­ше­го про­зви­ще Волк. Сто­ле­тие спу­стя Вязем­ских еще попре­ка­ли про­шлым: «Иско­ни… Вязем­ские кня­зи люди горо­до­вые, а объ­яви­лись толь­ко в оприш­ные годы, в кою пору… князь Афа­на­сий Дол­гой Вязем­ской пося­гал на кре­стьян­скую [хри­сти­ан­скую] кровь»[88].

В 1553 году назна­чен столь­ни­ком на двор к Симео­ну Каса­е­ви­чу (быв­ший казан­ский хан Ядгар-Мухам­мед). Во вре­мя Полоц­ко­го похо­да 1562–63 уме­ло навёл поря­док в дви­же­нии войск. Вошёл в чис­ло бли­жай­ших совет­ни­ков царя Ива­на IV Васи­лье­ви­ча Гроз­но­го, в декаб­ре 1564 года сопро­вож­дал его во вре­мя отъ­ез­да в Алек­сан­дров­скую сло­бо­ду. По дан­ным Г. фон Шта­де­на, наря­ду с бояри­ном А. Д. Бас­ма­но­вым (смот­ри в ста­тье Бас­ма­но­вы) и постель­ни­чим П. В. Зай­це­вым в 1565 году про­из­во­дил набор в оприч­ни­ну из чис­ла детей бояр­ских Суз­даль­ско­го, Можай­ско­го и Вязем­ско­го уез­дов. В 1566 году на Мезе­ни меже­вал оприч­ные и зем­ские зем­ли. В оприч­нине Вязем­ский сде­лал бле­стя­щую карье­ру, полу­чил дум­ный чин оруж­ни­че­го (меж­ду 1565 и 1566; фак­ти­че­ски рав­нял­ся чину околь­ни­че­го). В июне 1566 года на мир­ных пере­го­во­рах с посла­ми Вели­ко­го кня­же­ства Литов­ско­го (ВКЛ) упо­мя­нут как околь­ни­чий, оруж­ни­чий и намест­ник Волог­ды. В фев­ра­ле 1567 года вме­сте с Бас­ма­но­вым заклю­чил в Алек­сан­дров­ской сло­бо­де союз­ный дого­вор со швед­ски­ми посла­ми. В сен­тяб­ре 1567 года в каче­стве 2‑го дво­ро­во­го вое­во­ды и оруж­ни­че­го участ­во­вал в похо­де из Нов­го­ро­да на зем­ли ВКЛ.

Вязем­ский имел боль­шое вли­я­ние на царя. В Алек­сан­дров­ской сло­бо­де зани­мал долж­ность кела­ря. Из его рук Иван IV при­ни­мал лекар­ства. Вязем­ский участ­во­вал в тай­ных пере­го­во­рах царя с англий­ски­ми посла­ми А. Джен­кин­со­ном (сен­тябрь 1567, Москва) и Т. Ран­доль­фом (фев­раль — июнь 1569, Москва, Волог­да), целью кото­рых дол­жен был стать воен­ный союз меж­ду Рус­ским госу­дар­ством и Англи­ей, а так­же полу­че­ние Ива­ном IV гаран­тий на слу­чай его бег­ства с семьёй в Англию. В пере­го­во­рах с Ран­доль­фом титу­ло­ван намест­ни­ком Воло­год­ским. В 1568 году Вязем­ский (вме­сте с Г. Л. Ску­ра­то­вым-Бель­ским и В. Г. Гряз­ным) рас­сле­до­вал так назы­ва­е­мый заго­вор коню­ше­го И. П. Фёдо­ро­ва в поль­зу ста­риц­ко­го кня­зя Вла­ди­ми­ра Андре­еви­ча. В кон­це 1569 — нача­ле 1570 года участ­во­вал в кара­тель­ном похо­де оприч­ни­ков на Нов­го­род и Псков.
После нача­ла гоне­ний и репрес­сий про­тив дея­те­лей Избран­ной рады бли­жай­ший совет­ник царя. В 1565 один из орга­ни­за­то­ров оприч­ни­ны. В 1570 вме­сте с Ф. Бас­ма­но­вым обви­нен в измене и умер под пыт­ка­ми. Люби­мец царя Иоан­на IV Гроз­но­го. После паде­ния Ада­ше­ва и Силь­ве­ст­ра поль­зо­вал­ся неогра­ни­чен­ным дове­ри­ем царя. В 1565 г. был одним из его глав­ных совет­ни­ков по орга­ни­за­ции оприч­ни­ны. Во вре­мя кро­ва­вых оргий уаря он вме­сте с Малю­той Ску­ра­то­вым сто­ял во гла­ве неистов­сто­вав­ших оприч­ни­ков. В 1570 г. по лож­но­му доно­су был обви­нён в сго­во­ре с нов­го­род­ца­ми, аре­со­ван и во вре­мя пыток умер.

Афа­на­сий Ива­но­вич Дол­гой-Вязем­ский впер­вые упо­ми­на­ет­ся в раз­ря­дах в 1563 году как участ­ник Полоц­ко­го похо­да (3), в кото­ром он слу­жил обоз­ным вое­во­дой (2). Веро­ят­но, имен­но тогда он впер­вые обра­тил на себя вни­ма­ние Ива­на Гроз­но­го. Когда армия, в оче­ред­ной раз застряв в боло­те, утра­ти­ла вся­кий поря­док, и царю при­шлось само­лич­но разъ­ез­жать по доро­гам и раз­би­рать людей в зато­рах, Вязем­ский был его самым дея­тель­ным помощ­ни­ком (2). С это­го момен­та, по-види­мо­му, и нача­лось воз­вы­ше­ние кня­зя Афа­на­сия. К момен­ту учре­жде­ния оприч­ни­ны он уже был одним из бли­жай­ших любим­цев царя: об этом сви­де­тель­ству­ет, напри­мер, тот факт, что он сопро­вож­дал госу­да­ря во вре­мя его отъ­ез­да в Алек­сан­дро­ву сло­бо­ду (3).
В пер­вые годы оприч­ни­ны Вязем­ский был одним из наи­бо­лее вли­я­тель­ных чле­нов оприч­ной думы. По сло­вам Тау­бе и Кру­зе, в 1565 году он вме­сте с Алек­се­ем Бас­ма­но­вым и Пет­ром Зай­це­вым про­из­во­дил отбор слу­жи­лых людей в оприч­ный кор­пус (1). В 1566 году Вязем­ский носил титу­лы околь­ни­чье­го, оруж­ни­че­го и намест­ни­ка оприч­ной Волог­ды (2). В этом же году он пред­став­лял оприч­ни­ну в ответ­ствен­ных пере­го­во­рах с литов­ца­ми, а в 1567 году, вме­сте с Алек­се­ем Бас­ма­но­вым, участ­во­вал в пере­го­во­рах со швед­ски­ми посла­ми (2). В похо­де 1567 года Вязем­ский слу­жил вто­рым дво­ро­вым вое­во­дой при осо­бе царя (2). В 1568 году он руко­во­дил след­стви­ем о заго­во­ре И. П. Федо­ро­ва (2) и участ­во­вал в раз­гро­ме вот­чин опаль­но­го бояри­на (1).
В эти годы Иван Гроз­ный, по-види­мо­му, неогра­ни­чен­но дове­рял Вязем­ско­му: Шлих­тинг, напри­мер, утвер­жда­ет, что лишь из его рук госу­дарь согла­шал­ся при­ни­мать лекар­ства сво­е­го лека­ря Лен­зея (4). Из всех чле­нов оприч­ной думы лишь Вязем­ский участ­во­вал в сек­рет­ных пере­го­во­рах с англи­ча­на­ми отно­сти­тель­но предо­став­ле­ния цар­ской семье убе­жи­ща в Англии в слу­чае вос­ста­ния (2).

Семья Афа­на­сия Ива­но­ви­ча при­над­ле­жа­ла к одной из млад­ших вет­вей смо­лен­ских кня­зей Вязем­ских (3). Кобрин, Весе­лов­ский и Скрын­ни­ков в один голос утвер­жа­ют что, несмот­ря на кня­же­ский титул, Вязем­ско­го едва ли мож­но было назвать пред­ста­ви­те­лем тогда­шенй эли­ты. Кобрин при­во­дит мно­же­ство дан­ных, сви­де­тель­ству­ю­щих о том, что нака­нуне голо­во­кру­жи­тель­ной карье­ры Афа­на­сия Вязем­ско­го в оприч­нине иму­ще­ствен­ное поло­же­ние Вязем­ских было более чем скром­ным. Более того, род этот, по сло­вам Кобри­на, заху­дал настоль­ко, что его чле­ны нахо­ди­лись бук­валь­но на гра­ни поте­ри кня­же­ско­го титу­ла: в Дво­ро­вой тет­ра­ди мно­гие Вязем­ские упо­ми­на­ют­ся без кня­же­ско­го титу­ла, а у боль­шин­ства титул был про­пи­сан лишь при име­ни отца (напри­мер, «Алеш­ка княж Ива­нов сын Вяземского»).

Поло­же­ние Вязем­ских рез­ко изме­ни­лось, когда Афа­на­сий, сде­лав голо­во­кру­жи­тель­ную карье­ру в оприч­нине, при­нял­ся спо­соб­ство­вать карье­ре сво­их мно­го­чис­лен­ных род­ствен­ни­ков. Напри­мер, один из бра­тьев Афа­на­сия, В.И. Вязем­ский, стал чле­ном оприч­ной думы и полу­чил титул околь­ни­чье­го (2). Все­го же в оприч­нине слу­жи­ли восемь Вязем­ских: Алек­сандр, Андрей, Афа­на­сий, Васи­лий, Дмит­рий, Семен, Тимо­фей и Юрий (3) — при­чем все они были Ивановичами.

Инте­рес­но, что и через мно­го лет после отме­ны оприч­ни­ны мно­гие пом­ни­ли, что сво­им воз­вра­ще­ни­ем к мате­ри­аль­но­му бла­го­по­лу­чию и более или менее высо­ко­му поло­же­нию в Раз­ряд­ных кни­гах неко­гда заху­да­лый род Вязем­ских был обя­зан оприч­ни­ку Афа­на­сию. В XVII веке М. Велья­ми­нов, мест­ни­ча­ясь с кн. В. Вязем­ским, заяв­лял, что «иско­ни <…> Вязем­ские кня­зи люди горо­до­вые, а объ­яви­лись толь­ко в оприш­ные годы, в кою пору <...> князь Офо­на­сий Дол­гой-Вязем­ский пося­гал на кре­стьян­скую кровь» (3).
Поми­мо мно­го­чис­лен­ных бра­тьев, у Вязем­ско­го так­же была сест­ра, кото­рая, по неко­то­рым све­де­ни­ям, вышла замуж за каз­на­че­ем Н. Фуни­ко­ва. Шлих­тинг в сво­ем «Ска­за­нии» упо­ми­на­ет, что Вязем­ский был женат, но име­ни жены не сооб­ща­ет. Были ли Вязем­ско­го дети так­же неизвестно.

Зимой 1569/1570 гг. Иван IV с оприч­ным вой­ском высту­пил в кара­тель­ный поход по зем­лям рус­ско­го Севе­ро-Запа­да, под­верг­нув страш­но­му раз­гро­му и раз­граб­ле­нию несколь­ко круп­ных горо­дов — Клин, Тверь, Тор­жок, Вели­кий Нов­го­род. Псков уце­лел лишь чудом. Вес­ну и лето 1570 г. заня­ло след­ствие по так назы­ва­е­мо­му «нов­го­род­ско­му измен­но­му делу». От это­го огром­но­го судеб­но­го про­цес­са дошла лишь запись в Пере­пис­ной кни­ге Посоль­ско­го при­ка­за от 1626 г., где в общем перечне доку­мен­тов упо­ми­на­ет­ся «Ста­тей­ной спи­сок из сыск­но­го из измен­но­го дела 78 [1570] году на Ноуго­родц­ко­го архи­епи­ско­па на Пиме­на и на нов­го­родц­ких диа­ков, и на подья­чих… как они ссы­ла­ли­ся к Москве с бояры… и с каз­на­че­ем… и с печат­ни­ком… да со кня­зем Офо­на­си­ем Вязем­ским, о сда­че Вел. Нова­го­ро­да и Пско­ва, что архи­епи­скоп Пимен хотел с ними Нов­го­род и Псков отда­ти литов­ско­му коро­лю» [Опись архи­ва Посоль­ско­го при­ка­за 1626 года. Ч. 1 / Ред. С.О. Шмидт. М., 1977. С. 257..]. По мне­нию Шлих­тин­га, при­чи­ной гибе­ли Вязем­ско­го стал донос Гри­го­рия Лов­чи­ко­ва: «Князь Афа­на­сий Вязем­ский <...> будучи чело­ве­ком боль­шо­го вли­я­ния и очень люби­мым тира­ном, реко­мен­до­вал ему неко­е­го Гри­го­рия, по про­зви­щу Лов­чик, и добил­ся того, что тот вошел в милость к госу­да­рю. Этот Лов­чик, забыв о бла­го­де­я­ни­ях, лож­но обви­нил Афа­на­сия пред тира­ном, яко­бы тот выда­вал вве­рен­ные ему тай­ны и открыл при­ня­тое реше­ние о раз­ру­ше­нии Нов­го­ро­да.» Таким обра­зом, Шлих­тинг пола­га­ет, что Лов­чи­ков обо­лгал Вязем­ско­го; Скрын­ни­ков же счи­та­ет, что донос Лов­чи­ко­ва вовсе не обя­за­тель­но был кле­ве­той. Во вся­ком слу­чае, нов­го­род­цы зна­ли о гото­вя­щем­ся похо­де: летом 1569 года в Нов­го­род­ской лето­пи­си цер­ков­но­го про­ис­хож­де­ния появи­лась рос­пись «кор­му царю и госу­да­рю вели­ко­му кня­зю», «коли с Моск­вы педеть в Вели­кий Нов­го­род, в свою отчи­ну» (2). Посколь­ку при­го­тов­ле­ния к похо­ду дер­жа­лись в стро­жай­шей тайне, осве­дом­лен­ность нов­го­род­цев сви­де­тель­ству­ет о том, что кто-то из оприч­но­го руко­вод­ства пре­ду­пре­дил их о гро­зя­щей опас­но­сти. Скрын­ни­ков пола­га­ет, что это вполне мог сде­лать Вязем­ский. По его сло­вам, Вязем­ский, наря­ду с дру­ги­ми даль­но­вид­ны­ми чле­на­ми оприч­ной думы опа­сал­ся, что рас­пра­ва над нов­го­род­ским архи­епи­ско­пом Пиме­ном (кото­рый, кста­ти, отли­чал­ся лояль­но­стью к оприч­но­му пра­ви­тель­ству) при­ве­дет к новым ослож­не­ни­ям во вза­и­мо­от­но­ше­ни­ях меж­ду пра­ви­тель­ством и цер­ко­вью. Кро­ме того, нов­го­род­ское дело гро­зи­ло опа­лой Фуни­ко­вым (неко­то­рые чле­ны это­го рода были заме­ша­ны в деле), с кото­ры­ми Вязем­ский был в род­стве: его сест­ра была заму­жем за Н. Фуни­ко­вым. По сло­вам Шлих­тин­га, узнав об «измене» Вязем­ско­го, царь велел убить из заса­ды его бра­та и несколь­ких слуг. После это­го про­ис­ше­ствия Вязем­ский несколь­ко дней укры­вал­ся в доме цар­ско­го лейб-меди­ка Лен­зея, но вско­ре был обна­ру­жен и под­верг­нут тор­го­вой каз­ни — его дол­гое вре­мя били пал­ка­ми на рыноч­ной пло­ща­ди, вымо­гая каз­ну. Затем царь сослал быв­ше­го любим­ца в посад Горо­дец­кий на Вол­ге, где он умер, по сло­вам Шта­де­на, «в желез­ных око­вах». [Шта­ден Г. Запис­ки нем­ца-оприч­ни­ка. М., 2002. С. 55.]. Имя Вязем­ско­го, в отли­чие от его слуг, отсут­ству­ет в «Сино­ди­ке опаль­ных царя Ива­на Гроз­но­го» (1583), фак­ти­че­ски пред­став­ля­ю­щем собой спи­сок посмерт­но реа­би­ли­ти­ро­ван­ных жертв оприч­но­го террора.

∞, ТАТЬЯ­НА …… …… (1570)

КН. СЕМЕН ИВА­НО­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (1552,1560)

В ДТ по Костро­ме после Юрия и Семе­на Васи­лье­ви­чей запи­са­ны: «Васи­лей да Офо­ня Дол­гой да Семен­ка княж Васи­лье­вы дети Вол­ко­ва Вязем­ско­го», но здесь явная ошиб­ка в отче­стве: долж­но быть не «Васи­лье­вы», а «Ива­но­вы дети», как в спис­ке ДТ Н. М. Михай­лов­ско­го[85]. Все трое – сыно­вья Ива­на Андре­еви­ча (23), оче­вид­но, имев­ше­го про­зви­ще Волк.

В авгу­сте 1558 г. разъ­езд­чик земель в Рахов­ском стане Волоц­ко­го уез­да (РГА­ДА. Ф. 281. № 2450/54; Акты фео­даль­но­го зем­ле­вла­де­ния и хозяй­ства XIV–XVI веков. Ч. 2. М., 1956. № 273). В мар­те 1559 г. в цар­ском похо­де про­тив Девлет-Гирея дол­жен был быть под­дат­ней у рын­ды с боль­шим саа­да­ком. [89] В Полоц­ком похо­де 1562/63 г. столь­ник-еса­ул. [90].

КН. ЮРИЙ ВОЛК ИВА­НО­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (1560,1567)

3‑й го­лова при 1‑м вое­во­де сто­ро­же­во­го пол­ка кн. Д. С. Одо­ев­ском в по­хо­де на Крым­ское хан­ст­во (1560); по­сле за­чис­ле­ния в оп­рич­ни­ну 1‑й рын­да у дос­пе­ха в по­хо­де из Мо­ск­вы в Нов­город (сент. 1567)[91].

КН. ДМИТ­РИЙ ЛИСИ­ЦА ИВА­НО­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (? – по­сле 1567)

не отме­чен в родо­слов­ных. 1‑й вое­во­да в Бе­лё­ве (1565), от­ку­да хо­дил с пол­ком в Бол­хов, 2‑й вое­во­да боль­шо­го пол­ка (сент. 1567), го­ло­ва в пол­ках в по­хо­де из Мо­ск­вы в Нов­го­род. У Бол­хо­ва осе­нью 1565 года Дмит­рий Ива­но­вич чис­лил­ся пер­вым вое­во­дой в неболь­шой оприч­ной рати, шед­шей из Беле­ва; осе­нью 1567 года его поста­ви­ли вто­рым вое­во­дой боль­шо­го пол­ка на бере­го­вую служ­бу под Калу­гой[92].

КНЖ. МАРИЯ ИВА­НОВ­НА ВЯЗЕМСКАЯ

26 мар­та 1549 г. Ники­та Афа­на­сье­вич Кур­цев дал Тро­и­це-Сер­ги­е­ву мона­сты­рю по душе жены Кате­ри­ны 50 руб.[93] Уп. сын Миха­ил Ники­тин Фуни­ков[94].

∞, НИКИ­ТА АФА­НА­СЬЕВ КУР­ЦЕВ ФУНИ­КОВ. Его 2‑я жена. Пер­вая жена – Кур­це­ва Екатерина.

КН. СЕМЕН ФЕДО­РО­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (1552/1560)

В кон­це спис­ка «по Костро­ме» ука­зан «Семен­ка княж Федо­ров сын Вязем­ской»[58], но в родо­слов­ной его нет. Он был запи­сан позд­нее, посколь­ку по моло­до­сти лет не мог нести служ­бу в пери­од состав­ле­ния ДТ в нача­ле 1550‑х гг., когда оформ­лял­ся спи­сок слу­жив­ших по Костро­ме Вязем­ских. Ука­зать его место в родо­слов­ной мож­но лишь при­мер­но, посколь­ку не исклю­че­но, что не толь­ко «Семен­ка», но и его роди­тель в ней пропущены.

Литов­ская ветвь

КН. ИВАН ИВА­НО­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (†1565),

види­мо потом­ство не оставивший.

КНЖ. МАРИЯ ИВАНОВНА

Ней­кія ўла­дан­ні Бара­цін­скі паві­нен быў прыд­ба­ць у якас­ці паса­гу за сва­ёй жон­кай – дач­кой кня­зя Іва­на Льво­ві­ча Вязем­ска­га Мары­яй (віда­ць, яго пер­шая жон­ка заста­ла­ся ў Мас­коўс­кай дзяр­жа­ве). Дзе­ці Бара­цін­ска­га мелі пра­вы на «име­нье мате­ры­стое» Піро­шы­чы ў Аршан­скім паве­це. [95] З ёю меў сыноў: Іва­на, Баг­да­на, Міска (Міка­лая) i Ясь­ку (Яшка, Якуб?) — кня­зёў Бара­тын­скіх i некаль­кі дачок. Дачок было тры: узга­да­ная выш­эй Аўдоц­ця, жон­ка кня­зя Ціма­фея Юр’еві­ча Сакалін­ска­га, Ган­на, жон­ка Андр­эя Длу­с­ка­га, i Палонія, неза­муж­няя, як давед­ва­ем­ся з пад­зе­лу ў 1546 г.

∞, КН. ИВАН ЛЬВО­ВИЧ БОРЯТИНСКИЙ.

КНЖ. ЕЛЕ­НА ИВА­НОВ­НА ВЯЗЕМСКАЯ

∞, ИВАН …… СЕЛИВА.

XXII генерація от Рюрика

Стар­шая ветвь

КН. ДМИТ­РИЙ ВАСИ­ЛЬЕ­ВИЧ ВЯЗЕМСКИЙ

Воз­мож­но сын Васи­лия Михай­ло­ви­ча, лит­ва дво­ро­вая по Бело­озе­ру (ТКДТ, Л. 121 об.).

Яро­слав­ская ветвь

КН. МИХА­ИЛ ИВА­НО­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (1580)

В 1580 г. в Иван­го­ро­де был пер­вым вое­во­дой князь Миха­ил Вязем­ский[96]. Это изве­стие мож­но отне­сти как к пред­ста­ви­те­лю Яро­слав­ской линии, так и к его пол­но­му тез­ке из Романовской.

Село Новин­ки были про­да­ны бра­тья­ми Ухтом­ски­ми кн. М.И. Вязем­ско­му, кото­рый в 1574/75 г. дал ее в Адри­а­но­ву пустынь (РГА­ДА. Ф. 1209. Оп. 1. Д. 12574. Л. 1594 об. − 1595).

КН. АФА­НА­СИЙ ИВА­НО­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (1589)

В Бояр­ском спис­ке 1589 г. ука­зан «Князь Офо­на­сей княж Ива­нов сын Вязем­ской», нахо­див­ший­ся «на даль­ней служ­бе» в Хол­мо­го­рах[97]. Слу­жил вто­рым вое­во­дой в Каза­ни с кня­зем И. М. Воро­тын­ским в 7102 (1593/94) –7104 (1595/96) гг.[98]

При­над­леж­ность Афа­на­сия к Яро­слав­ской линии Вязем­ских под­твер­жда­ет­ся пис­цо­вы­ми кни­га­ми 1620‑х гг., в кото­рых есть дан­ные о его вла­де­ни­ях в Мос­ков­ской половине
уез­да. Воз­мож­но, он был сыном Ива­на Михай­ло­ви­ча, хотя не исклю­че­ны и дру­гие реше­ния дан­но­го вопро­са. Его яро­слав­ское поме­стье пере­шло к сыну Ивану.

3 декаб­ря 1588 г. Тол­ма­чев Лука Рудак Ива­нов сын, кн. Афа­на­сий Ива­но­вич Вязем­ский, Ники­та Семе­но­вич Пути­лов и Леон­тий Софо­нов отде­ли­ли поме­стье Нежда­ну Поз­дя­ко­ву Сави­ну в Тере­бун­ском и Иван­ском Пере­езд­ском пого­стах Вод­ской пяти­ны. Он же под­пи­сал отдель­ную выпись (Акты слу­жи­лых зем­ле­вла­дель­цев XV–начала XVII века. Т. 4. М., 2008. № 404. С. 298). 3 мар­та 1589 г. Тол­ма­чев Лука Рудак Ива­нов, кн. Афа­на­сий Ива­но­вич Вязем­ский, Ники­та Семе­но­вич Пути­лов и Леон­тий Софо­нов отде­ли­ли поме­стье Нежда­ну Поз­дя­ко­ву Сави­ну в Иван­ском Пере­еж­ском пого­сте Вод­ской пяти­ны. Он же под­пи­сал отдель­ную выпись (Акты слу­жи­лых зем­ле­вла­дель­цев XV–начала XVII века. Т. 4. М., 2008. № 404. С. 299). 29 апре­ля 1589 г. Тол­ма­чев Лука Рудак Ива­нов, кн. Афа­на­сий Ива­но­вич Вязем­ский, Ники­та Семе­но­вич Пути­лов и Леон­тий Софо­нов отде­ли­ли поме­стье Нежда­ну Поз­дя­ко­ву Сави­ну в Солец­ком и Его­рьев­ском Тере­бун­ском пого­стах Вод­ской пяти­ны. Он же под­пи­ал отдель­ную выпись (Акты слу­жи­лых зем­ле­вла­дель­цев XV–начала XVII века. Т. 4. М., 2008. № 404. С. 298). 8 мая 1589 г. Тол­ма­чев Лука Рудак Ива­нов, кн. Афа­на­сий Ива­но­вич Вязем­ский, Ники­та Семе­но­вич Пути­лов и Леон­тий Софо­нов адре­со­ва­ли Бог­да­ну Жел­ту­хи­ну нака­зы об отпи­си поме­стий в Вод­ской пятине (Самок­ва­сов Д.Я. Архив­ный мате­ри­ал. Т. 2. М., 1909. С. 465, 470)

Рома­нов­ская ветвь

КН. СЕМЁН ИВА­НО­ВИЧ КОЗ­ЛОВ ВЯЗЕМ­СКИЙ (1562)

сын Ива­на Ива­но­ви­ча. В перечне «столь­ни­ков-еса­у­лов» Полоц­ко­го похо­да упо­ми­на­ет­ся «князь Семен княж Ива­нов сын Вязем­ско­го» [Запис­ная кни­га Полоц­ко­го похо­да 1562/63 года // Рус­ский дипло­ма­та­рий. Вып. 10. М., 2004. С. 133]. В авгу­сте 1559 г. князь Семен Ива­но­вич осу­ще­ствил раз­ме­же­ва­ние в Рахо­ве стане Волоц­ко­го уез­да вла­де­ний Иоси­фо-Воло­ко­лам­ско­го и Воз­миц­ко­го мона­сты­рей[99]. У нас нет воз­мож­но­сти опре­де­лить, идет ли речь о бра­те Афа­на­сия Дол­го­го или о пле­мян­ни­ке Алек­сандра Глухого.

Поме­щик Суз­даль­ско­го уез­да. В одном из актов Спа­со-Евфи­мье­ва мона­сты­ря сооб­ща­ет­ся: «ста­рец Лев­кея ска­зал: После Семе­на да Ива­на Чере­ми­си­но­вых дано было то село Пет­ро­ва Горо­ди­ще [Суз­даль­ско­го уез­да] в поме­стье кня­зю Семе­ну да кня­зю Тимо­фею Вязем­ским»[100]. На осно­ва­нии этих дан­ных В. Б. Кобрин сде­лал вывод о служ­бе бра­тьев в оприч­нине[79]. Опре­де­лить место в родо­слов­ной кня­зей Семе­на и Тимо­фея помо­га­ет «миро­вая» запись 1565/66 г. с архи­манд­ри­том Спа­со-Евфи­мье­ва мона­сты­ря Сав­ва­ти­ем о луге воз­ле с. Сте­ба­че­ва в Суз­даль­ском уез­де, в кото­рой ука­за­но их отче­ство (Ива­но­ви­чи)[101].

КН. ТИМО­ФЕЙ ИВА­НО­ВИЧ КОЗ­ЛОВ ВЯЗЕМ­СКИЙ (1552,1565)

Запи­сан в ДТ по Пере­слав­лю в руб­ри­ке «Лит­ва дво­ро­вая», «Тимо­фей княж Ива­нов сын Коз­лов Вязем­ско­го», по мне­нию Ю. Г. Алек­се­е­ва, при­над­ле­жал к фами­лии кня­зей Коз­лов­ских[102]. Вме­сте с тем, сре­ди Вязем­ских тоже был князь Тимо­фей Ива­но­вич (59) – пле­мян­ник А. И. Глу­хо­го, кото­рый мог вла­деть поме­стьем (с. Заклад­ное и 7 пустт.) в Пере­слав­ском уез­де и упо­ми­нать­ся в ДТ.

В мае 1565 г. голо­ва при вто­ром вое­во­де сто­ро­же­во­го пол­ка в Сер­пу­хо­ве[103]. Вошел в Оприч­ный двор, в 1565/1566 г. полу­чил поме­стье зем­ца в оприч­ном Суз­даль­ском уез­де (Кобрин В.Б. Оприч­ни­на. Гене­а­ло­гия. Антро­по­ни­ми­ка: Избран­ные тру­ды. М., 2008. С. 35).

Поме­щик Суз­даль­ско­го уез­да. В одном из актов Спа­со-Евфи­мье­ва мона­сты­ря сооб­ща­ет­ся: «ста­рец Лев­кея ска­зал: После Семе­на да Ива­на Чере­ми­си­но­вых дано было то село Пет­ро­ва Горо­ди­ще [Суз­даль­ско­го уез­да] в поме­стье кня­зю Семе­ну да кня­зю Тимо­фею Вязем­ским»[100]. На осно­ва­нии этих дан­ных В. Б. Кобрин сде­лал вывод о служ­бе бра­тьев в оприч­нине[79]. Опре­де­лить
место в родо­слов­ной кня­зей Семе­на и Тимо­фея помо­га­ет «миро­вая» запись 1565/66 г. с архи­манд­ри­том Спа­со-Евфи­мье­ва мона­сты­ря Сав­ва­ти­ем о луге воз­ле с. Сте­ба­че­ва в Суз­даль­ском уез­де, в кото­рой ука­за­но их отче­ство (Ива­но­ви­чи)[101]. В 1550‑е гг. вла­дел поме­стьем селом Закла­дье (Заклад­ное), пусто­ша­ми Гав­рил­ко­во, Почи­нок Высо­кий, Дерев­ня Фили­но, Ога­ли­гу­зо­во (Ого­ли­гу­зо­во), Моши­ги­но, Кали­ки­но, Нели­до­во в Кистем­ском стане Пере­слав­ско­го уез­да[104].

КН. АНДРЕЙ ИВА­НО­ВИЧ КОЗ­ЛОВ ВЯЗЕМ­СКИЙ (†1580.09.05, Луки-Великие)

4С:Ив.Ив. Коз­лов. Упо­ми­на­ет­ся 12 июля 1558 г. в свя­зи с кня­зем Дмит­ри­ем Виш­не­вец­ким, с кото­рым они отпра­ви­ли царю Ива­ну IV из Исла­мо­ва город­ка крым­ско­го плен­ни­ка с важ­ны­ми све­де­ни­я­ми о пла­нах крым­ско­го хана[105]. В 1565/1566 г. писец в Клин­ском уез­де[106]. Вклю­чен в Оприч­ный двор в 1567 г. Дво­ря­нин в стане у госу­да­ря в оприч­ном похо­де из Нов­го­ро­да в Лит­ву в сен­тяб­ре 1567 г.[107] Князь Вязем­ский Андрей Ива­нов сын был убит или взят в плен под Вели­ки­ми Лука­ми 5 сен­тяб­ря 1580 г. при обо­роне от войск Сте­фа­на Бато­рия Вели­ких Лук. В сино­ди­ке «по уби­ен­ных во бра­ни» он ука­зан сре­ди вое­вод, дво­рян, детей бояр­ских, про кото­рых «ведо­ма нет, уби­ты ли
или в полон взя­ты»[108].

Князь Андрей Вязем­ский в авгу­сте 1573 г. был зем­ле­вла­дель­цем в Ста­ро­ду­бе Ряпо­лов­ском, его зем­ли рас­по­ла­га­лись воз­ле села Анти­ло­хо­во, при­над­ле­жав­ше­го кня­гине Ульяне, жене кня­зя Силы Гри­го­рье­ви­ча Гун­до­ро­ва (Акты Суз­даль­ско­го Спа­со-Евфи­мье­ва мона­сты­ря 1506–1608 гг. М., 1998. № 182, 231). За кня­зем Андре­ем Вязем­ским в стане Ста­ро­дуб Ряпо­лов­ский Суз­даль­ско­го уез­да веро­ят­но в поме­стье было сель­цо, что была дерев­ня Гор­ное на р. Уво­ти с почин­ком и 11 пусто­ша­ми (200 чет­вер­тей доб­рой зем­ли), сель­цо, что была дерев­ня Бере­с­ки­но на Сухо­до­ле с 2 дерев­ня­ми и 16 пусто­ша­ми (160 чет­вер­тей доб­рой зем­ли), и так­же 4 пусто­ши (13 чет­вер­тей) (РГА­ДА. Ф. 1209. Оп. 1. Кн. 11320. Л. 832–836, 893–899 об, 1542 об.).

Кня­зья «Рома­нов­ской» линии Вязем­ских под­дер­жи­ва­ли свя­зи с Толг­ским мона­сты­рем и ста­рин­ны­ми вот­чин­ни­ка­ми уез­да Ярославскими
Рюри­ко­ви­ча­ми кня­зья­ми Жиро­вы­ми-Засе­ки­ны­ми. Дочь кня­зя Федо­ра Ива­но­ви­ча Жиро­во­го княж­на Пона­рия была заму­жем за кня­зем Андре­ем Ива­но­ви­чем (60). Ско­рее все­го, бла­го­да­ря это­му род­ству кня­зья Жиро­вые не были высе­ле­ны из уез­да в оприч­ни­ну[109]. По све­де­ни­ям С. Б. Весе­лов­ско­го, князь Андрей попал в поль­ский плен

∞, КНЖ. ПОНА­РИЯ ФЕДО­РОВ­НА ЖИРО­ВАЯ ЗАСЕ­КИ­НА, дочь кн. Фёдо­ра Ивановича.

КН. ГРИ­ГО­РИЙ ИВА­НО­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (1552,1560)

в 1552 дворов.сын-боярск. помещ.-Малоярославец‑у. В Дво­ро­вой тет­ра­ди из Мало­го Яро­слав­ца[110]. В 1568/1569 г. в оприч­нине. В 1568/1569 г. про­во­дил меже­ва­нье в оприч­ной Вар­зуж­ской воло­сти[111].

Вла­дел в 1590‑х гг. «ста­рой» вот­чи­ной в Васи­льев­ском стане Рома­нов­ско­го уез­да (сц. Крас­ное на рчк. Ити, 7 дд., 2 пустт.; 284 ч.)[112]. В копий­ной кни­ге Толг­ско­го мона­сты­ря сохра­нил­ся спи­сок с его духов­ной гра­мо­ты 1620 г., по кото­рой он пере­да­вал оби­те­ли пустошь Михай­лов­ское, но в сино­ди­ке мона­сты­ря Вязем­ские не упо­ми­на­ют­ся[113]. Кро­ме вла­де­ний в Рома­нов­ском у. у кня­зя Гри­го­рия были поме­стья в сосед­ней Заволж­ской части Яро­слав­ско­го уез­да. Они пере­шли к его сыно­вьям Бори­су и Васи­лию, но часть поме­стья ото­шла Ива­ну Шет­не­ву: «Из Ыва­но­ва поме­стья Шет­не­ва, что было за ним Ива­ном ис княз Гри­го­рьев­ско­го поме­стья Вязем­ско­го и Рома­но­ва поме­стья Пол­те­ва 1/2 пуст. Кости­но­ва»[114].

КН. БОГ­ДАН ИВА­НО­ВИЧ КОЗ­ЛОВ ВЯЗЕМ­СКИЙ (1560?)

2С:Ив.Ив. Коз­лов. Изве­стен толь­ко по родо­слов­цам. Бездетный.

КН. ПЕТР АЛЕК­САН­ДРО­ВИЧ ВЯЗЕМСКИЙ 

КН. АФА­НА­СИЙ АЛЕК­САН­ДРО­ВИЧ ВЯЗЕМСКИЙ 

К 1620‑м годам отно­сит­ся инфор­ма­ция пис­цо­вой кни­ги по Ста­ро­дуб­ря­по­лов­ско­му ста­ну Суз­даль­ско­го уез­да: вдо­ва (нет имени,
т. к. поте­рян началь­ный лист 701) Афа­на­сия Вязем­ско­го с сыном Иваном
вла­де­ла поме­стьем, «что было за князь Афа­на­сье­вым отцом кня­зем Алек­сан­дром Вязем­ским, а напе­ред того было в поме­стье за вдо­вой Марьей Юрье­вой женой Наго­го, а напе­ред того было в вот­чине за кня­зем Силою Гун­до­ро­вым» (Сц. Филинское/​Меленка/​Мельница; д. Минина/​Демидова/​Мимонино на рчк.
Вар­жех­ме; 6 пустт.; 201 ч.)[115]. Князь Сила Гри­го­рье­вич Гун­до­ров скон­чал­ся око­ло 1572 г.[116] Сле­до­ва­тель­но, к Алек­сан­дру Вязем­ско­му (133) это поме­стье пере­шло в кон­це XVI в., а его сын князь Афа­на­сий жил в кон­це XVI – пер­вой чет­вер­ти XVII в.

КН. ФЕДОР АНДРЕ­ЕВИЧ ФЕДЬКОВ 

Соглас­но ДТ, в 1550‑х гг. по Рома­но­ву чис­ли­лись «Иван да Михай­ло княж Ива­но­вы дети Федь­ко­ва Вязем­ско­го», под заго­лов­ком «На Рома­но­ве же лит­ва дво­ро­вая» были запи­са­ны «Федор княж Андре­ев сын Федь­ко­ва Вязем­ско­го» и «Семен княж Ива­нов сын Вязем­ско­го»[117]. Про­зви­ще «Федь­ко­вы» ука­зы­ва­ет на при­над­леж­ность этих лиц к линии Федо­ра Андре­еви­ча (2).

Слож­но­сти вызы­ва­ет опре­де­ле­ние места в родо­слов­ной кня­зя «Федо­ра Андре­ева сына Федь­ко­ва Вязем­ско­го». В спис­ке ДТ из кол­лек­ции Н. М. Михай­лов­ско­го князь Федор (из «лит­вы дво­ро­вой») ука­зан не «Андре­ев», а «княж Гри­го­рьев сын»[118]. Ни в том, ни в дру­гом слу­чае под­хо­дя­щих лиц в соот­вет­ству­ю­щем поко­ле­нии у Вязем­ских нет. Перед и после кня­зя Федо­ра в ДТ запи­са­ны кня­зья Гри­го­рий и Дани­ло Гри­го­рьев сын Коз­лов­ские. Воз­мож­но, при пере­пис­ке это отче­ство по ошиб­ке «пере­шло» кня­зю Федо­ру в спис­ке ДТ Н. М. Михай­лов­ско­го. Федор мог быть сыном Андрея Федо­ро­ви­ча (33), Андрея Михай­ло­ви­ча (30) или Андрея Юрье­ви­ча (15). На ил. 1 услов­но при­нят послед­ний вари­ант, посколь­ку в двух пер­вых слу­ча­ях кня­зья при­над­ле­жа­ли к линии Васи­лия Андре­еви­ча (ил. 2), посе­лен­ной в Костром­ском уез­де. Не исклю­че­на при­над­леж­ность кня­зя Федо­ра (90) к фами­лии кня­зей Коз­лов­ских, так­же про­ис­хо­див­ших из вет­ви Смо­лен­ских Рюри­ко­ви­чей, испо­ме­щен­ных, подоб­но Вязем­ским, в Рома­нов­ском и Костром­ском уез­дах. Опре­де­лен­ное реше­ние вопро­са о при­над­леж­но­сти кня­зей Тимо­фея и Федо­ра к фами­ли­ям Вязем­ских или Коз­лов­ских тре­бу­ет подроб­но­го рас­смот­ре­ния све­де­ний о соста­ве фами­лии и зем­ле­вла­де­нии Козловских.

КН. ИВАН ИВА­НО­ВИЧ ФЕДЬКОВ 

Соглас­но ДТ, в 1550‑х гг. по Рома­но­ву чис­ли­лись «Иван да Михай­ло княж Ива­но­вы дети Федь­ко­ва Вязем­ско­го», под заго­лов­ком «На Рома­но­ве же лит­ва дво­ро­вая» были запи­са­ны «Федор княж Андре­ев сын Федь­ко­ва Вязем­ско­го» и «Семен княж Ива­нов сын Вязем­ско­го»[117]. Про­зви­ще «Федь­ко­вы» ука­зы­ва­ет на то, что их дед носил имя Федько.

КН. МИХА­ИЛ ИВА­НО­ВИЧ ФЕДЬКОВ 

Соглас­но ДТ, в 1550‑х гг. по Рома­но­ву чис­ли­лись «Иван да Михай­ло княж Ива­но­вы дети Федь­ко­ва Вязем­ско­го», под заго­лов­ком «На Рома­но­ве же лит­ва дво­ро­вая» были запи­са­ны «Федор княж Андре­ев сын Федь­ко­ва Вязем­ско­го» и «Семен княж Ива­нов сын Вязем­ско­го»[117]. Про­зви­ще «Федь­ко­вы» ука­зы­ва­ет на при­над­леж­ность этих лиц к линии Федо­ра Андре­еви­ча (2). Кня­зья Иван (45) и Миха­ил (46) Ива­но­ви­чи были его пра­пра­вну­ка­ми (по вер­сии ЛР – прапраправнуками).

Костром­ская ветвь

КН. ДОРО­ФЕЙ ИВА­НО­ВИЧ ВЯЗЕМСКИЙ 

Вот­чи­ну в Логи­но­ве стане князь Иван Васи­лье­вич, пере­дал в при­да­ное зятю стре­лец­ко­му голо­ве Рат­ма­ну Михай­ло­ви­чу Дуро­ву[119]. В родо­слов­ной у него пока­зан сын Доро­фей, но он, веро­ят­но, умер моло­дым, чем объ­яс­ня­ет­ся пере­ход вот­чи­ны к дочери.

КЖ. …… ИВА­НОВ­НА ВЯЗЕМСКАЯ 

Вот­чи­ну в Логи­но­ве стане Костром­ско­го уез­да князь Иван Васи­лье­вич, пере­дал в при­да­ное зятю стре­лец­ко­му голо­ве Рат­ма­ну Михай­ло­ви­чу Дуро­ву[119]. В родо­слов­ной у него пока­зан сын Доро­фей, но он, веро­ят­но, умер моло­дым, чем объ­яс­ня­ет­ся пере­ход вот­чи­ны к дочери.

∞, РАТ­МАН МИХАЙ­ЛО­ВИЧ ДУРОВ.

КН. МИХА­ИЛ АНДРЕ­ЕВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (†1579)

по сооб­ще­нию «Бар­хат­ной кни­ги», был «убитъ подъ Соко­ломъ» осе­нью 1578 г.[120] Насколь­ко эта инфор­ма­ция вер­на, решить слож­но, посколь­ку в дру­гом слу­чае она отне­се­на к Андрею Михай­ло­ви­чу (52) из Яро­слав­ской линии[72].

КН. СЕМЕН ЮРЬЕ­ВИЧ ВЯЗЕМСКИЙ 

Един­ствен­ный сын кня­зя Ю. В. Вязем­ско­го. Семен Юрье­вич Вязем­ский вошел в состав костром­ско­го выбо­ра 1588/89 г. с окла­дом 500 четей. В 1592/1593 г. по госу­да­ре­ву ука­зу князь Семен Юрье­вич был послан соби­рать детей бояр­ских на Костро­му. Поми­мо него по Костро­ме на рубе­же XVI – XVII вв. нес­ли служ­бу и дру­гие пред­ста­ви­те­ли его рода, кото­рых насчи­ты­ва­ет­ся не менее вось­ми чело­век [42]. Из всех костром­ских кн. Вязем­ских наи­бо­лее замет­ной фигу­рой в собы­ти­ях нача­ла XVII в. ока­зал­ся имен­но князь Семен Юрье­вич. Он оста­вал­ся с преж­ним окла­дом в соста­ве костром­ско­го выбо­ра в 1602/03 г.

В 1599—1601 годах был на вое­вод­стве «в Куз­мо­де­мьян­ском». Его имя фигу­ри­ру­ет в доку­мен­тах 1601 года в свя­зи с опа­лой бояр Рома­но­вых и ссыл­кой одно­го из них — Васи­лия Ники­ти­ча — в город Яранск. Сопро­вож­дав­ший В.Н.Романова стре­лец­кий сот­ник Иван Некра­сов, полу­чал пись­мен­ные ука­за­ния царя Бори­са Году­но­ва в отно­ше­нии ссыль­но­го, имен­но от козь­мо­де­мьян­ско­го вое­во­ды С.Ю.Вяземского.

При Лже­д­мит­рии I вое­во­да в Ряж­с­ке (1606). С мая 1606 года по 24 декаб­ря 1607 года Вязем­ский — перм­ский вое­во­да. Шуй­ский уко­рял его за при­тес­не­ния вят­ских тор­го­вых людей и ямщи­ков — «бьешъ и мучишъ безъ вины напрас­но, и про­да­жу и насил­ство чинишь, и наше­го ука­зу не слу­ша­ешь». Надо пола­гать, к это­му вре­ме­ни он уже полу­чил чин мос­ков­ско­го дво­ря­ни­на, в како­вом и отъ­е­хал на служ­бу к Лже­д­мит­рию II. У «вора» —Лже­д­мит­рия II и воз­гла­вил поход «тушин­цев» на Нижий Нов­го­род, кото­рый был оса­жден. А в янва­ре сле­ду­ю­ще­го года мятеж­ни­ки взя­ли Козь­мо­де­мьянск и Цивильск и оса­ди­ли Сви­яжск. Во вре­мя одной из выла­зок оса­жден­ных ниже­го­род­цев, в том же янва­ре 1609 года, князь Вязем­ский был захва­чен в плен, а затем пове­шен. Одна из хро­ник того вре­ме­ни так живо­пи­су­ет этот эпи­зод бра­то­убий­ствен­ной, во мно­гом, вой­ны: «Собра­лись мно­гие пони­зо­вые люди: морд­ва и чере­ми­са, и при­шли под Ниж­ний Нов­го­род, и город Ниж­ний оса­ди­ли. Из Туши­на при­шли под Ниж­ний литов­ские люди. Вое­во­да у них был князь Семен Вязем­ский. Ниже­го­род­цы же, видя такое утес­не­ние горо­ду, и про­ся у Бога мило­сти, пошли на вылаз­ку. И тех литов­ских людей и рус­ских воров пере­би­ли мно­гих, и вое­во­ду у них кня­зя Семе­на взя­ли и в Ниж­нем пове­си­ли без госу­да­ре­ва ведо­ма. [43].

В 1590‑х гг. в ста­нах Андо­ма и Чижо­ве нахо­ди­лись поме­стья Семе­на Юрье­ви­ча Вязем­ско­го[121]. Он был сыном кня­зя Юрия Васи­лье­ви­ча (28), упо­ми­нав­ше­го­ся выше, и слу­жил по Костро­ме в 1580‑х гг. Его помест­ный оклад состав­лял 500 ч.[122] В 1627–1631 гг. в Костром­ском у«за вдо­вою за кня­ни­нею Анною Семе­но­вою женою Вязем­ска­го с детьми Ники­тою, Пет­ром и Дани­лом в поме­стье по ввоз­ной гра­мо­те 1614 г., село Шун­га­ва­то­во, на реч­ке Нозо­ге на Суз­даль­ском рубе­же, что было в поме­стье за мужем ея за кн. Семе­ном Вязем­ским, а в селе цер­ковь Нико­лы чуд. да при­дел Васи­лия Бла­жен­на­го, а на цер­ков­ной зем­ле во дво­ре поп Яков Ива­нов, дья­чек Тимош­ка Ильин, поно­марь Иваш­ко Сидо­ров, место проскур­ни­цы...». В 1654 г. — цер­ковь впредь писать: «в поме­стье князь Пет­ра Вязем­ска­го». В 1695 г. — цер­ковь писать: «в селе Шуго­ва­том, Василь­чи­ни­но тож». [Мате­ри­а­лы для исто­рии Костром­ской епар­хии. Вып. 3: Плес­ская деся­ти­на жилых дан­ных церк­вей и пусто­вых цер­ков­ных земель1628–1710 и 1722–1746 гг. Костро­ма, 1902. С.76]

Оста­вил 5 сыно­вей: Ива­на, Ники­ту, Оси­па, Пет­ра и Даниила.

∞, АННА (1616).

[42] Ста­ни­слав­ский А.Л. Тру­ды… С. 394; РГА­ДА. Ф. 210. Оп. 11. Д. 1. Л. 4, 47.

[43] Ста­ни­слав­ский А.Л. Тру­ды… С. 262; НД. №№ 44, 45, 57; Тюмен­цев И.О. Указ. соч. С. 368; Пла­то­нов С.Ф. Очер­ки по исто­рии Сму­ты в Мос­ков­ском госу­дар­стве XVI-XVII вв. Опыт изу­че­ния обще­ствен­но­го строя и сослов­ных отно­ше­ний в Смут­ное вре­мя. М., 1937. С. 308.

КН. ПЕТР ИВА­НО­ВИЧ ВЯЗЕМСКИЙ 

КН. ИВАН ИВА­НО­ВИЧ ВЯЗЕМСКИЙ 

17.10. СИЛА РОМА­НО­ВИЧ (1603)

стар­ший сын Рома­на Семе­но­ви­ча. В костром­ском выбо­ре 1602/03 г. кн. Сила Рома­но­вич Вязем­ский слу­жил с окла­дом 450 четей. Вес­ной 1606 г. его в чине голо­вы отпра­ви­ли с вое­во­да­ми на Тер­ки[123].

В 1590‑х гг. в Логи­но­вом стане Костром­ско­го уез­да вла­дел «ста­рой отца вот­чи­ной» поло­ви­ной с. Семе­нов­ско­го князь Сила Рома­но­вич. Брат Силы Гри­го­рий скон­чал­ся ко вре­ме­ни опи­са­ния уез­да в 1590‑х гг. Его вдо­ве кня­гине Татьяне при­над­ле­жа­ла дру­гая поло­ви­на ука­зан­но­го села[124].

Так­же за кня­зем Силой Вязем­ским быв­шая вот­чи­на кня­зя Афа­на­сия Ива­но­ви­ча Вязем­ско­го, что была преж­де в поме­стье за кня­зем Васи­ли­ем Ива­но­ви­чем Вязем­ским поло­ви­на села Пазу­хи­но с 2 дерев­ня­ми (пол­пол­че­ти и пол­пол­пол­че­ти сохи). Дру­гая поло­ви­на это­го села за кня­ги­ней Татья­ной, вдо­вой кня­зя Гри­го­рия Вязем­ско­го. За кня­зем Силой Рома­но­ви­чем быв­шая вот­чи­на кня­зя Афа­на­сия Вязем­ско­го село Заха­ро­во на Залес­ской сто­роне с 10 дерев­ня­ми и 2 почин­ка­ми (пол­пол­тре­ти сохи). В том же Логи­но­вом стане за вдо­вой кня­ги­ней Татья­ной Вязем­ской быв­шая вот­чи­на кня­зя Афа­на­сия, достав­ша­я­ся затем его сыну кня­зю Афа­на­сию Елке и жене кня­гине Анне, (поло­ви­на?) сель­цо Заха­ро­во с 13 дерев­ня­ми (пол­пол­тре­ти сохи) (ОР РНБ Эрм. собр. № 520. Л. 458 об.-461).

КН. ГРИ­ГО­РИЙ РОМА­НО­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (†1590‑е)

вто­рой сын Рома­на Семе­но­ви­ча. В 1590‑х гг. в Логи­но­вом стане Костром­ско­го уез­да вла­дел «ста­рой отца вот­чи­ной» поло­ви­ной с. Семе­нов­ско­го князь Сила Рома­но­вич. Брат Силы Гри­го­рий скон­чал­ся ко вре­ме­ни опи­са­ния уез­да в 1590‑х гг. Его вдо­ве кня­гине Татьяне при­над­ле­жа­ла дру­гая поло­ви­на ука­зан­но­го села[124].

∞, ТАТЬЯ­НА …… …..

КН. ВАСИ­ЛИЙ ВАСИ­ЛЬЕ­ВИЧ ВЯЗЕМСКИЙ

сын Васи­лия Ива­но­ви­ча Волка.

[Лета 7066?]Княж Васи­ли­е­ва Вязем­ско­го кня­ги­ни Агри­пи­на при­сла­ла 30 руб­лев по кня­зе Васи­лье и по сво­их роди­те­лех. И князь Васи­лей и роди­те­ли ея в оба сена­ни­ка напи­са­ны. А от себя и от сво­е­го сына кня­зя Васи­лиа при­сла­ла 20 руб­лев. Бог пошлет по их души, ино их напи­са­ти в оба сена­ни­ка без выглад­ки.[125].

В Мос­ков­ской поло­вине Яро­слав­ско­го уез­да в Чере­мож­ской воло­сти в 1560‑х гг. нахо­ди­лось поме­стье кня­зя Васи­лия Васи­лье­ви­ча Вязем­ско­го (Дд. Олек­се­ев­ское, Дуб­ро­ва (обе на рчк. Едо­ме), Семен­ни­ко­во, Левин­ское на рчк. Едо­ме, Деме­ши­ха, Реб­ри­ще­во, Пан­те­ле­и­ха; 196 ч.)[126]. В этом рай­оне в 1620‑х гг., как будет пока­за­но ниже, рас­по­ла­га­лись поме­стья кня­зей Федо­ра и Мики­фо­ра, одно­знач­но иден­ти­фи­ци­ру­е­мых по родо­слов­ной (ил. 1). К сожа­ле­нию, в ука­зан­ных выше родо­слов­ных ни он, ни его потом­ки не отме­че­ны. Реше­нию дан­но­го вопро­са мог­ла бы помочь инфор­ма­ция ДТ, в кото­рой кня­зья Яро­слав­ской линии Вязем­ских, несо­мнен­но, были запи­са­ны, но как раз в этом месте памят­ни­ка утра­че­на часть тек­ста. Соглас­но пред­по­ло­же­нию Б. Н. Фло­ри, в ДТ «был про­пу­щен лист, на кото­ром читал­ся конец раз­де­ла «Из Яро­слав­ля поме­щи­ки» и нача­ло сле­ду­ю­ще­го «Ста­ро­дуб­ские кня­зи»»[127].

КН. АФА­НА­СИЙ СЕМЁ­НО­ВИЧ (1613)

сын Семе­на Ивановича.

КН. СЕМЕН АФА­НА­СЬЕ­ВИЧ ВЯЗЕМСКИЙ

сын Афа­на­сия Ива­но­ви­ча Дол­го­го. В пла­теж­ной кни­ге 1590‑х гг. быв­шая вот­чи­на Афа­на­сия Дол­го­го (сц. Заха­ро­во, 13 дд.) пере­шла сыну Сем­ке и жене кня­гине Анне[128]. О даль­ней­шей судь­бе Семе­на Афа­на­сье­ви­ча дан­ных нет.

КН. ФЕДОР АФА­НА­СЬЕ­ВИЧ (†1624/25)

Костром­ской поме­щик, ука­зан в Жилец­ком спис­ке 7133 (1624/25) г., поме­чен: «133-го умре»)[129].

Не был учтен при состав­ле­нии родословной.

XXIII генерація от Рюрика

Яро­слав­ская ветвь

КН. АНДРЕЙ МИХАЙ­ЛО­ВИЧ ВЯЗЕМСКИЙ

Об Андрее в родо­слов­ной кни­ге М. А. Обо­лен­ско­го ска­за­но, что он был убит в Соко­ле[72]. Вер­ны ли эти све­де­ния – не ясно, посколь­ку, выше отме­че­но, что, соглас­но «Бар­хат­ной кни­ге» и Р‑1686, в сра­же­нии под Соко­лом осе­нью 1578 г. погиб князь Миха­ил Андре­евич из Костром­ской линии. Конеч­но, в этом бою мог­ли участ­во­вать оба кня­зя, не исклю­че­на ошиб­ка при пере­пис­ке или состав­ле­нии родословных.

КН. ИВАН ГОР­ЛО МИХАЙ­ЛО­ВИЧ ВЯЗЕМСКИЙ

«В выбо­ре» по Яро­слав­лю слу­жи­ли князь Иван Михай­ло­вич (с окла­дом 450 ч.) и его брат Федор (оклад 200 ч.). В Бояр­ском спис­ке 1603 г. помест­ный оклад Федо­ра был уве­ли­чен до 300 ч., и он так­же зна­чил­ся в выбо­ре по Яро­слав­лю[130]. В Бояр­ском спис­ке 1589 г. едва ли ука­зан князь Афа­на­сий сын Ива­на Гор­ло, посколь­ку в эти годы он еще не мог достичь воз­рас­та службы.

В 7101 (1592/93) г. слу­жил 4‑м вое­во­дой в Иван­го­ро­де. С этой служ­бой свя­за­но одно из мест­ни­че­ских столк­но­ве­ний Вязем­ских. Запи­сан­ный тре­тьим вое­во­дой князь Вла­ди­мир Коль­цов-Мосаль­ский «бил челом» царю на 2‑го вое­во­ду кня­зя Ива­на Андре­еви­ча Елец­ко­го, «что ему мен­ши князь Ива­на Елетц­ко­го быти невмест­но». Царь в отве­те «ука­зал быти ему болы­пи князь Ива­на Елетц­ко­го и князь Ива­на Вязем­ско­го»[131]. В декаб­ре 1593 г. князь Иван при­е­хал в Нов­го­род и спе­ци­аль­ной гра­мо­той царя ему пред­пи­сы­ва­лось по мест­ни­че­ско­му сче­ту быть мень­ше Аста­фья Михай­ло­ви­ча Пуш­ки­на[132]. В 7104 (1595/96) –7105 (1596/97) гг. И. М. Вязем­ский нахо­дил­ся на годо­вой служ­бе в Ореш­ке. В 1598 г. он участ­во­вал в Сер­пу­хов­ском похо­де Бори­са Году­но­ва вое­во­дой «у обо­зу» (артил­ле­рия)[133]. Как отме­че­но выше, все или неко­то­рые из пере­чис­лен­ных назна­че­ний мог­ли отно­сить­ся к пол­но­му тез­ке из Рома­нов­ской линии.

В нача­ле 1577 г. пись­мен­ный голо­ва в Коре­ле. Сидел «на ска­мье в сенях» на посоль­ском при­е­ме в Москве в кон­це 1583 г. (Раз­ряд­ная кни­га 1475–1605 гг. Т. 2. Ч. 2. М., 1982. С. 429; Сто­ро­жев В.Н. Мате­ри­а­лы для исто­рии рус­ско­го дво­рян­ства. Вып. 2. М., 1908. С. 61). В 1594 году Вязем­ский — чет­вер­тый вое­во­да в Иван-горо­де. В 1596 году был при­слан в Оре­шек вое­во­дой на место Г. И. Веп­ья­ми­но­ва. В янва­ре 1597 года ото­зван в Моск­ву. В апре­ле 1598 года участ­во­вал в Сер­пу­хов­ском похо­де царя Бори­са Году­но­ва про­тив крым­ско­го хана Казы-Гирея в долж­но­сти «вое­во­ды у обозу».

Князь Иван Михай­ло­вич Вязем­ский сел в Вер­хо­ту­рье на вое­вод­ство с апре­ля 1599 года. Пись­мен­ным голо­вой при нем был Сал­ма­нов Гав­ри­ла Самой­ло­вич. Имен­но в пери­од прав­ле­ния Вязем­ско­го Вер­хо­ту­рье ста­но­вит­ся не толь­ко воен­но-адми­ни­стра­тив­ным цен­тром ново­го уез­да, вклю­ча­ю­щим зна­чи­тель­ную часть лес­но­го Заура­лья с рядом ясач­ных воло­стей, но и важ­ней­шим эко­но­ми­че­ским цен­тром реги­о­на с раз­ви­тым пашен­ным земледелием.

Уже в 1600 году в Вер­хо­ту­рье были постав­ле­ны новый гости­ный двор и «татар­ский двор» для тор­гов­ли с ясач­ны­ми людь­ми. Сюда ста­ли пере­се­лять­ся тор­го­вые люди из Пер­ми и Вят­ки. Кро­ме того, в горо­де ста­ло раз­ви­вать­ся вино­ку­ре­ние и появи­лись казен­ные ремес­лен­ни­ки. Одной из задач вое­вод­ской адми­ни­стра­ции было созда­ние усло­вий для отно­си­тель­но спо­кой­но­го суще­ство­ва­ния корен­но­го насе­ле­ния: недо­пу­ще­ние меж­до­усо­биц, гра­бе­жа и раз­боя. Царь Борис Году­нов отпи­сы­вал сибир­ским вое­во­дам: «А кто вагу­ли­чи оби­ду и насиль­ство учи­нит, или меж себя хто ста­нет вое­ват­ца, и тем людям впе­ред бытии от нас в вели­кой опа­ле и кажжен­ным смертью».Надо ска­зать, что отно­ше­ние меж­ду сами­ми вогу­ла­ми (ста­рое назва­ние ман­си) тоже были «голов­ной болью» вое­во­ды. Так, Вязем­ско­му и Сал­ма­но­ву при­шлось рас­сле­до­вать дело об убий­стве вогу­ла Кана­ша Кудаб­ер­де­е­ва чусов­ским вогу­лом Пой­мар­сом Арт­очи­ным. Послед­ний не толь­ко застре­лил Кана­ша, но и оста­вил его детей сиро­та­ми, что «ски­та­ют­ся меж двор».

Вер­хо­тур­ский жилец, ново­кре­щен­ный Булат Алев, обви­нил сось­вин­ско­го вогу­ла, десят­ни­ка Ирте­ка, в гра­бе­же на десять руб­лей с пол­ти­ною. Мак­сим Яко­вле­вич Стро­га­нов жало­вал­ся на лялин­ских вогу­лов, раз­гра­бив­ших Чусов­скую вот­чи­ну Стро­га­но­вых. В свою оче­редь ясач­ный вогу­лич Хозяш­ко Исто­мин «с това­ри­ща­ми сво­и­ми сто десять чело­век» пода­ли чело­бит­ную на поклёп со сто­ро­ны Стро­га­нов­ских людей. Борис Году­нов нака­зы­вал кня­зю Вязем­ско­му и голо­ве Сал­ма­но­ву про­ве­сти «сыск накреп­ко» и разо­брать­ся в ситу­а­ции. Вме­сте с тем Москва тре­бо­ва­ла не злить ясач­ных людей, а посту­пать с ними по спра­вед­ли­во­сти. Так, в гра­мо­те от 25 нояб­ря 1599 года ука­зы­ва­лось: «С недо­рос­лей и с ста­рых, и с увеч­ных наше­го яса­ку има­ти не велети».

10 сен­тяб­ря 1599 года кня­зю Вязем­ско­му и голо­ве Сал­ма­но­ву ука­зы­ва­лось ока­зы­вать помощь в рас­се­ле­нии 50 семьям пашен­ных людей и 50 семьям лаи­шев­ских и тетюш­ских поло­ня­ни­ков, сле­ду­ю­щих из Каза­ни в Сибирь. Из гра­мо­ты неяс­но — 50 семей плен­ных татар или осво­бож­дён­ных из татар­ско­го раб­ства рус­ских. Ско­рее, вто­рое. Вряд ли тата­ры осе­ли бы пахать землю.Переселенцам выда­ли «под­мож­ные» день­ги, на кото­рые они долж­ны были поку­пать скот и обза­во­дить­ся хозяй­ством. Одна­ко вое­во­де и голо­ве пред­пи­сы­ва­лось: «А ден­ги бы есте их под­мож­ные дер­жа­ли в нашей казне, а им пашен­ным людям не дава­ли, для того, чтоб они за посмех не исте­ря­ли. А буде им что дове­дет­ца купить и вы б им на покуп­ку денег дава­ли, да что кому денег дади­те, и вы 6 на них пото­му и покуп­ки пытали».

Вязем­ский и Сал­ма­нов долж­ны были снаб­дить пере­се­лен­цев хле­бом. «А пока­ме­ста пашен­ные себе дво­ры поста­вят, и вы 6 до тех мест дали им дво­ры, где сто­я­ти, где будет довет­ца и бере­же­нье бы есте к пашен­ным людям дер­жа­ли вели­кое, чтоб их никто не оби­дел, да и того при­ка­за­ли бере­чи накреп­ко, чтоб ис тех ис пашен­ных людей ника­ков чело­век с Вер­хо­ту­рья не збе­жал». Люди, това­ры, про­до­воль­ствие, ору­жие — все это шло пото­ком в Сибирь через Вер­хо­ту­рье. Забо­ти­лось госу­дар­ство и о духов­ной жиз­ни сибир­ских горо­дов и остро­гов. «По наше­му ука­зу веле­но посла­ти от Соли от Кам­ские к вам, на Вер­хо­ту­рье... цер­ков­ное стро­е­ние, обра­зы и кни­ги и сосу­ды цер­ков­ные, и коло­ко­ла, и ризы попов­ские...». Вое­во­да дол­жен был отпра­вить полу­чен­ное по опи­си в Пелым, Тюмень, Тобольск. Жела­ла Москва знать и о коли­че­стве про­жи­ва­ю­щих в Вер­хо­ту­рье людей, как мест­ных, так и при­ез­жих, а так­же кто из них чем зани­ма­ет­ся. Кня­зю Вязем­ско­му и голо­ве Сал­ма­но­ву ука­зы­ва­лось: «И вы 6 веле­ли пере­пи­сать на Вер­хо­ту­рье в горо­де и в остро­ге детей бояр­ских, и стре­лец­кие, и каза­ки, и пуш­кар­ские, и тор­го­вых и пашен­ных и вся­ких тутош­них и при­ез­жих людей дво­ры, и во дво­рех людей по имя­ном, и что у кого людей его и бра­тьи, и пле­мян­ни­ков, и сусе­дов, и захре­бет­ни­ков, и гуля­щих людей, и хто отку­ды при­шол, и чем хто про­мыш­ля­ет, и что на Вер­хо­ту­рье сосла­но вся­ких опаль­ных людей, и хто в чем сослан, и в кото­ром году, и чем хто живет». Все собран­ные све­де­ния ука­зы­ва­лось направ­лять в Москву.

Князь И. М. Вязем­ский до кон­ца сво­е­го вое­вод­ства не доси­дел — в июле 1600 года он скон­чал­ся. Его сын Афа­на­сий, состоя на служ­бе, не мог само­сто­я­тель­но уехать с Вер­хо­ту­рья и обра­тил­ся в Моск­ву с прось­бой «веле­ти его с нашей служ­бы с Вер­хо­ту­рья отпу­стить и тело ему отца сво­е­го выве­сти ». До кон­ца вое­вод­ско­го сро­ка голо­ва Сал­ма­нов еди­но­лич­но управ­лял горо­дом до при­бы­тия сюда вес­ной 1601 года ново­го вое­во­ды кня­зя Мат­вея Дани­ло­ви­ча Льво­ва и город­ско­го голо­вы Угрю­ма Новосильцева.

∞, АКИ­ЛИ­НА ….. ….. (1613)

КН. ФЕДОР МИХАЙ­ЛО­ВИЧ ВЯЗЕМСКИЙ

дворов.сын-боярск., помещ. Ярославль‑у., Суздаль‑у.

«В выбо­ре» по Яро­слав­лю слу­жи­ли князь Иван Михай­ло­вич (с окла­дом 450 ч.) и его брат Федор (оклад 200 ч.). В Бояр­ском спис­ке 1603 г. помест­ный оклад Федо­ра был уве­ли­чен до 300 ч., и он так­же зна­чил­ся в выбо­ре по Яро­слав­лю[130]. Чис­лив­ший­ся «в выбо­ре» с помест­ным окла­дом 500 ч., хотя в пуб­ли­ка­ции В. Н. Коз­ля­ко­ва ука­зан Федор Ива­но­вич, но в дан­ном слу­чае, ско­рее все­го, отче­ство пере­да­но невер­но[134].

Кня­зю Федо­ру (54) в Мос­ков­ской поло­вине Яро­слав­ско­го уез­да в Едом­ской воло­сти при­над­ле­жа­ло поме­стье. Его раз­мер состав­лял око­ло 300 ч., что соот­вет­ство­ва­ло окла­ду Федо­ра в 1603 г. (Сц. Бас­ка­ко­во, дд. Шало­во, Селю­ни­но на рчк. Пухор­ке, пустт. Ортю­ши­но, Хлюб­не­во на рчк. Взде­ри­но­ге, Сус­ло­во, Пау­то­во на рчк. Гар­ке, Мами­но, Лав­ро­во, Олфе­ро­во, Полян­ки. В состав его вла­де­ний так­же вхо­ди­ло сц. Онан­ки­но на рчк. Пахне)[135]. В 1626 г. князь Федор Михай­ло­вич слу­жил в выбо­ре по Яро­слав­лю уже с окла­дом 500 ч.[136] Вско­ре он завер­шил слу­жеб­ную дея­тель­ность, посколь­ку не ука­зан в Бояр­ской кни­ге 1627 г.[137]

КН. ИВАН АФА­НА­СЬЕ­ВИЧ ВЯЗЕМСКИЙ

К нему пере­шло яро­слав­ское поме­стье отца. В пис­цо­вых кни­гах 1620‑х гг. упо­ми­на­лись вла­де­ния кня­зя Ива­на Афа­на­сье­ви­ча (99) в Мос­ков­ской поло­вине Яро­слав­ско­го уез­да. О его назна­че­ни­ях све­де­ний нет. Веро­ят­но, он слу­жил «с горо­дом» и поэто­му не отме­чен Бояр­ски­ми спис­ка­ми и дру­ги­ми доку­мен­та­ми Госу­да­ре­ва дво­ра. В Пажец­кой воло­сти И. А. Вязем­ско­му при­над­ле­жа­ло быв­шее поме­стье Ники­ты Ершов­ско­го (пустт. Воп­чая, Коняево/​Конявино, Чер­ны­шо­во, Полян­ки; 63 ч.). В Игриц­кой воло­сти за ним чис­ли­лось дру­гое поме­стье Н. Ершов­ско­го: сц. Ива­ки­но, 1/2 пуст. Онфи­мо­ва; 53 ч. В этой же воло­сти нахо­ди­лось быв­шее поме­стье отца Ива­на кня­зя Афа­на­сия, кото­рым он вла­дел сов­мест­но с мате­рью вдо­вой кня­ги­ней Марьей (сц. Алек­се­и­цо­во на р. Пахне, пустт. Оста­фье­во, Вер­тунь­ки, Федор­ко­во Кали­нин­ское на Ростов­ском рубе­же, Ези­ко­во, Залу­жье, Бур­ду­ко­ва, Рос­ля­ко­во, Баб­ки­но, Тяжи­но, Кан­да­у­ро­ва, Меле­ди­но на рчк. Взде­ри­но­ге; 192 ч.). В Едом­ской воло­сти «Вдо­ва кня­ги­ня Марья князь Офо­на­сьев­ская жена Вязем­ско­го с сыном кня­зем Ива­ном» обла­да­ли пуст. Пасын­ко­ва. В Чере­мож­ской воло­сти «князь Иван княж Офо­на­сьев сын Вязем­ский» рас­по­ла­гал еще одной частью поме­стья Н. Ершов­ско­го – пуст. Истоп­ки[138]. Общий раз­мер его вла­де­ний состав­лял 300–350 ч.

Рома­нов­ская ветвь

КН. САВ­ВА ТИМО­ФЕ­Е­ВИЧ ВЯЗЕМСКИЙ 

КН. БОРИС ГРИ­ГО­РЬЕ­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (1613, 1646)

моск.двн. (1639,1646), дво­ров. сын-боярск., помещ. Романов‑у., Ярославль‑у. бездетн.

слу­жил в выбор­ных дво­ря­нах по Яро­слав­лю, а в 1626 г. был пожа­ло­ван более высо­ким чином мос­ков­ско­го дво­ря­ни­на[139]. К 7140 (1631/32) г. отно­сит­ся харак­те­ри­сти­ка его вла­де­ний и слу­жеб­ной год­но­сти: яро­слав­ское поме­стье состав­ля­ло 300 ч., а ста­рин­ная вот­чи­на в Рома­но­ве – 65,5 ч.; «слу­жит 38 лет, стар, уве­чен, дряхл»[140]. В отстав­ку по ста­ро­сти он вышел толь­ко к 7158 (1649/50) г.

По дан­ным пис­цо­вой кни­ги 1620‑х гг., в Васи­льев­ском стане за кня­зем Бори­сом Гри­го­рье­ви­чем была «ста­рая родо­вая деда и отца вот­чи­на» (1/2 сц., «что была дерев­ня Дедин­ское»; 65 ч.) по гра­мо­те царя Миха­и­ла Федо­ро­ви­ча 7127 (1618/19) г. и «по полю­бов­ной дело­вой запи­си, как он ту вот­чи­ну отца сво­е­го делил с бра­том род­ным кня­зем Васи­ли­ем» в 7131 (1622/23) г.[141] Бра­тья вла­де­ли так­же поме­стьем в Заволж­ской части Яро­слав­ско­го уез­да по сосед­ству с Романовским.«Старое поме­стье» кня­зя Бори­са вклю­ча­ло пустт. Пен­ко­во, Поту­ло­во на рчк. Солго­де, д. Глас­ко­во на р. Ухре, пустт. Уша­ко­во, Воро­но­во, Про­кун­ки­но, Нев­ро­во, Шав­ко­во на р. Осин­ке, 1/2 пуст. Коры­то­во, пол­то­ры чет­вер­ти пуст. Широ­но­со­ва (1/2 с пол­чет­вер­тью была за Ива­ном Изъ­еди­но­вым и за вдо­вою кня­ги­нею Анною Пет­ро­вою женой Вязем­ско­го), 1/4 пуст. Ермо­ли­на; 294 ч. За Васи­ли­ем Гри­го­рье­ви­чем (73) были дру­гие части отцов­ско­го поме­стья: д. Дья­ко­но­во на р. Ухре, пустт. Уро­до­во на рчк. Солго­бе, Новое/​Ноговилницыно, Высо­кое, Ефи­мов­ская, Михи­на, Жуки­но; 226 ч.[142].

КН. ВАСИ­ЛИЙ ГРИ­ГО­РЬЕ­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (1616,†1639)

2С:Григ.Ив.Ив-ча, моск.двн.(1616)

слу­жил в мос­ков­ских дво­ря­нах в пер­вой тре­ти XVII в. Его помест­ный оклад состав­лял 800 ч. Скон­чал­ся он око­ло 1639 г.[143]

В 1630 г. слу­жил по Яро­слав­лю «в выбо­ре» с окла­дом 300 ч. пред­ста­ви­тель Рома­нов­ской линии Вязем­ских, имев­ший вла­де­ния в Заволж­ской части уез­да,– Васи­лий Гри­го­рье­вич[134].

По дан­ным пис­цо­вой кни­ги 1620‑х гг., в Васи­льев­ском стане за кня­зем Бори­сом Гри­го­рье­ви­чем была «ста­рая родо­вая деда и отца вот­чи­на» (1/2 сц., «что была дерев­ня Дедин­ское»; 65 ч.) по гра­мо­те царя Миха­и­ла Федо­ро­ви­ча 7127 (1618/19) г. и «по полю­бов­ной дело­вой запи­си, как он ту вот­чи­ну отца сво­е­го делил с бра­том род­ным кня­зем Васи­ли­ем» в 7131 (1622/23) г.[141] Бра­тья вла­де­ли так­же поме­стьем в Заволж­ской части Яро­слав­ско­го уез­да по сосед­ству с Романовским.«Старое поме­стье» кня­зя Бори­са вклю­ча­ло пустт. Пен­ко­во, Поту­ло­во на рчк. Солго­де, д. Глас­ко­во на р. Ухре, пустт. Уша­ко­во, Воро­но­во, Про­кун­ки­но, Нев­ро­во, Шав­ко­во на р. Осин­ке, 1/2 пуст. Коры­то­во, пол­то­ры чет­вер­ти пуст. Широ­но­со­ва (1/2 с пол­чет­вер­тью была за Ива­ном Изъ­еди­но­вым и за вдо­вою кня­ги­нею Анною Пет­ро­вою женой Вязем­ско­го), 1/4 пуст. Ермо­ли­на; 294 ч. За Васи­ли­ем Гри­го­рье­ви­чем (73) были дру­гие части отцов­ско­го поме­стья: д. Дья­ко­но­во на р. Ухре, пустт. Уро­до­во на рчк. Солго­бе, Новое/​Ноговилницыно, Высо­кое, Ефи­мов­ская, Михи­на, Жуки­но; 226 ч.[142].

КН. ИВАН МИХАЙ­ЛО­ВИЧ ВЯЗЕМСКИЙ

В соста­ве поме­стья кня­зя Ива­на Михай­ло­ви­ча в Заволж­ской части Яро­слав­ско­го уез­да были сц. Миха­лев­ское и пуст. Дор. В 1620‑х гг. части это­го вла­де­ния вхо­ди­ли в состав поме­стий Кон­стан­ти­на Тимо­фе­е­ви­ча Суш­ко­ва и Пет­ра Непо­ста­во­ва[144]. Пере­ход поме­стья лицам дру­гих фами­лий под­твер­жда­ет инфор­ма­цию родо­слов­ных об отсут­ствии у него муж­ско­го потом­ства. Посколь­ку у И. М. Вязем­ско­го из Рома­нов­ской линии был пол­ный тез­ка в Яро­слав­ской линии Вязем­ских опре­де­лен­но решить, кото­рый из них отме­чен в Бояр­ском спис­ке 1589 г. и раз­ря­дах 1580‑х гг., нельзя.

В 7101 (1592/93) г. слу­жил 4‑м вое­во­дой в Иван­го­ро­де. С этой служ­бой свя­за­но одно из мест­ни­че­ских столк­но­ве­ний Вязем­ских. Запи­сан­ный тре­тьим вое­во­дой князь Вла­ди­мир Коль­цов-Мосаль­ский «бил челом» царю на 2‑го вое­во­ду кня­зя Ива­на Андре­еви­ча Елец­ко­го, «что ему мен­ши князь Ива­на Елетц­ко­го быти невмест­но». Царь в отве­те «ука­зал быти ему болы­пи князь Ива­на Елетц­ко­го и князь Ива­на Вязем­ско­го»[131]. В декаб­ре 1593 г. князь Иван при­е­хал в Нов­го­род и спе­ци­аль­ной гра­мо­той царя ему пред­пи­сы­ва­лось по мест­ни­че­ско­му сче­ту быть мень­ше Аста­фья Михай­ло­ви­ча Пуш­ки­на[132]. В 7104 (1595/96) –7105 (1596/97) гг. И. М. Вязем­ский нахо­дил­ся на годо­вой служ­бе в Ореш­ке. В 1598 г. он участ­во­вал в Сер­пу­хов­ском похо­де Бори­са Году­но­ва вое­во­дой «у обо­зу» (артил­ле­рия)[133]. Как отме­че­но выше, все или неко­то­рые из пере­чис­лен­ных назна­че­ний мог­ли отно­сить­ся к пол­но­му тез­ке из Яро­слав­ской линии.

КН. ПЕТР АНДРЕ­ЕВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (*1578/80, †1626/30)

был повер­стан нович­ным окла­дом в 300 ч. по Яро­слав­лю в 1596 г.96 Сле­до­ва­тель­но, ему было в это вре­мя 16–18 лет, и родил­ся он в кон­це 1570‑х гг., неза­дол­го до того, как его роди­тель попал в плен или был убит при взя­тии Вели­ких Лук вой­ском Сте­фа­на Батория.
Князь Петр упо­ми­нал­ся в выбо­ре по Яро­слав­лю с окла­дом 550 ч. в 1626 г. Вме­сте с ним уже слу­жил сын Зино­вий (78)97. Князь П. А. Вязем­ский скон­чал­ся меж­ду 1626–1630 гг., посколь­ку в Заволж­ской части Яро­слав­ско­го уез­да упо­ми­на­лась часть его поме­стья, выде­лен­ная «на про­жи­ток» вдо­ве кня­гине Анне и ее доче­рям Дарье и Марье (д. Теп­ли­но на рчк. Кере­хо­ти, жере­бей села Пет­ров­ско­го, жере­бей д. Левин­ской, пуст. Бел­ко­во, пол­чет­вер­ти пуст. Шири­но­со­ва, жере­бей пусто­ши Глеб­цо­ва, пуст. Боры­шо­ва, 1/4 пуст. Ермо­лин­ской; 97 ч.[145]

∞, АННА ….. ….. (1630).

?КН. АФА­НА­СИЙ АНДРЕ­ЕВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (†до 1620‑х)

Загад­ку пред­став­ля­ет запись в пис­цо­вых кни­гах 1620‑х гг. по Заволж­ской части Яро­слав­ско­го уез­да. В это вре­мя Ива­ну Изъ­еди­но­ву при­над­ле­жа­ла часть про­жи­точ­но­го поме­стья «вдо­вы кня­ги­ни Мат­ре­ны княж Офо­на­сьев­ские жены Вязем­ско­го с доче­рью» (1/2 с. Пет­ров­ско­го на р. Ухре)[146]. Посколь­ку поме­стье было напи­са­но за ним «по госу­да­ре­вой ввоз­ной гра­мо­те за при­пи­сью дья­ка Гара­си­ма Мар­те­мя­но­ва 127 году», мож­но заклю­чить, что при­об­рел он его не позд­нее 1618/19 г. Кто из Вязем­ских был мужем кня­ги­ни Мат­ре­ны? Поме­стье нахо­ди­лось в Заволж­ской части уез­да, поэто­му мож­но допу­стить, что муж кня­ги­ни Афа­на­сий при­над­ле­жал к Рома­нов­ской линии и при­хо­дил­ся вну­ком И. И. Вязем­ско­му. К сожа­ле­нию, отсут­ствие отче­ства и дру­гой инфор­ма­ции не дают воз­мож­но­сти решить этот вопрос опре­де­лен­но. Близ­кое сосед­ство поме­стий Пет­ра Андре­еви­чаи вдо­вы кня­зя Афа­на­сия поз­во­ля­ет пред­по­ло­жить, что он при­хо­дил­ся ему бра­том (ил. 1), хотя не исклю­че­ны иные вари­ан­ты реше­ния это­го вопроса.

∞, МАТ­РЕ­НА ….. ….. (1620‑е).

КН. ИВАН АФА­НА­СЬЕ­ВИЧ (?-1675)

Костром­ская ветвь

ИВАН СЕМЁ­НО­ВИЧ

Вое­во­да в Можай­ске в 1636 г. В 1646 — 1647 пере­пи­сы­вал Устюж­скую чет­верть вме­сте с подья­чим Леон­ти­ем Несте­ро­вым. Князь Иван Семе­но­вич слу­жил в мос­ков­ских дво­ря­нах уже
в 1626 г. В отстав­ку по ста­ро­сти он вышел око­ло 7159 (1650/51) г.[147] Посколь­ку И. С. Вязем­ский вхо­дил в более высо­кую стра­ту Госу­да­ре­ва дво­ра[148], то не отме­чен в ука­зан­ных выше Жилец­ких спис­ках, по кото­рым слу­жи­ли боль­шин­ство кня­зей Костром­ской линии в 1620‑х гг.

В 1627–1631 гг. в Нерехт­ском уез­де «за князь Ива­ном да за князь Оси­пом княж Семе­но­вы­ми детьми Вязем­ско­го в поме­стье по ввоз­ной гра­мо­те 1622 г., за при­пи­сью дья­ка Ива­на Гря­зе­ва, пол­се­ла Щуки­на, а дру­гая поло­ви­на того села в поме­стье за мате­рью их за вдо­вою кня­ги­нею Анною с детьми князь Ники­тою да Дани­лом, что было в поме­стье за князь Мат­ве­ем Ива­но­вым Несвитц­ким, а в селе цер­ковь вел. муч. Порас­ко­веи нари­ца­е­мыя Пят­ни­цы да при­дел преп. Сер­гия чуд. дре­вя­на клетц­ки, да цер­ковь Нико­лы чуд. вет­ха — раз­ва­ли­лась, а на цер­ков­ной зем­ле во дво­ре поп Мики­та Сафро­нов, место поно­ма­ря и про­свир­ни». В мар­те 1634 г. «запе­ча­та­на бла­го­сло­вен­ная гра­мо­та кня­зя Дани­ла Вязем­ска­го в поме­стье в сель­цо Щуки­но на два престола».

КН. НИКИ­ТА СЕМЁНОВИЧ

Вое­во­да в Епи­фа­ни в 1632 г.

Имел поме­стья в Костром­ском и Юрьев-Поль­ском уез­дах общим раз­ме­ром 400 ч. К сере­дине XVII в. он сме­нил рай­он зем­ле­вла­де­ния, став осно­ва­те­лем Вла­ди­мир­ской линии Вязем­ских[149]. Князь Ники­та Семе­но­вич Вязем­ский при дво­ре царя Алек­сея Михай­ло­ви­ча в 1649–1651 гг. вое­вод­ство­вал в горо­де Епи­фа­ни. За свою вер­ную служ­бу князь Ники­та Вязем­ский еще пер­вым царем из дина­стии Рома­но­вых Миха­и­лом Федо­ро­ви­чем был пожа­ло­ван поме­стьем — сель­цом Ста­рая Чисту­ха Вла­ди­мир­ско­го уез­да в 25-ти вер­стах к севе­ро-восто­ку от Вла­ди­ми­ра, что ныне село Чисту­ха Камеш­ков­ско­го рай­о­на. Так Вязем­ские впер­вые «про­пи­са­лись» на Вла­ди­мир­ской земле.

Буду­щие бело­зер­ские поме­щи­ки при­ни­ма­ли уча­стие в пер­вом и вто­ром Ополчениях6. В мате­ри­а­лах, опуб­ли­ко­ван­ных Л.М. Сухо­ти­ным встре­ча­ют­ся инте­рес­ные подроб­но­сти. Так, кн. Н.С. Вязем­ский за под­мос­ков­ную служ­бу 1611–1613 гг. полу­чал из Чети 15 р., за доро­го­буж­скую служ­бу 1616–1617 гг. стал полу­чать из Костром­ской Чети 18 р. [Рус­ская исто­ри­че­ская биб­лио­те­ка (РИБ) Т. 15. СПб., 1894. С. 30. Чте­ния в Обще­стве исто­рии и древ­но­стей Рос­сий­ских при импе­ра­тор­ском Мос­ков­ском уни­вер­си­те­те. 1912. Кн. 2. С. 149, 75, 136. РГА­ДА. Ф. 137. Оп. 1. Галич. Д. 9. Л. 330 об.]

КН..ОСИП СЕМЁ­НО­ВИЧ

Костром­ской поме­щик, ука­зан в Жилец­ком спис­ке 7133 (1624/25) г.[129] Вое­во­да в Шуе в 1646–1647 гг.

КН. ПЁТР СЕМЁНОВИЧ

Костром­ской поме­щик, ука­зан в Жилец­ком спис­ке 7133 (1624/25) г.[129] Вое­во­да в Лухе в 1646–1648 гг., затем в Епи­фа­нии в 1649–1651 гг. Петр Вязем­ский слу­жил столь­ни­ком у пат­ри­ар­ха Фила­ре­та, а с 1657 по 1659 год зна­чил­ся вое­во­дой в горо­де Епифани.

КН. ДАНИ­ЛО СЕМЁНОВИЧ

Костром­ской поме­щик, ука­зан в Жилец­ком спис­ке 7133 (1624/25) г.[129]

КН. ВАСИ­ЛИЙ ПЕТ­РО­ВИЧ (*1599)

Костром­ской поме­щик, ука­зан в Жилец­ком спис­ке 7133 (1624/25) г.[129] По дан­ным «Жилец­ко­го раз­бо­ра» 1643 г. Князь Васи­лий Пет­ро­вич ска­зал себе 44 года, в при­ка­зе 25‑й год, поме­стье в Костром­ском уез­де 44 ч. Отец слу­жил по мос­ков­ско­му спис­ку[150]. Сле­до­ва­тель­но, родил­ся он око­ло 1599 г., а в служ­бу пошел с 19 лет.

КН. ИВАН ПЕТРОВИЧ

Костром­ской поме­щик, ука­зан в Жилец­ком спис­ке 7133 (1624/25) г.[129]

КН. АФА­НА­СИЙ ИВА­НО­ВИЧ (1632)

С:Ив.Ив.Вас-ча. Костром­ской поме­щик, ука­зан в Жилец­ком спис­ке 7133 (1624/25) г.[129] По Костром­ской десятне 7130 (1621/22) г. он чис­лил­ся «в житье» с окла­дом 350 ч.; в «раз­бор­ной кни­ге» 7140 (1631/32) г. так­же зна­чил­ся в жиль­цах с окла­дом 300 ч.)[151]).

КН. ИВАН БОЛЬ­ШОЙ СИЛЫЧ (1620,1657)

моск.двн.(1629‑,1657) 1С:Сила.Ром.

Печать кн. Ива­на Силы­ча 1650 г.

В Осад­ном спис­ке 1618 г. отме­че­ны в соста­ве жиль­цов «князь Иван княж Ильин сын Вязем­ской» и «князь Ислам княж Силин сын Вязем­ской»[152]. Оче­вид­но, под­ра­зу­ме­ва­лись сыно­вья кня­зя Силы Рома­но­ви­ча Иван (62 или 63) и Исак (Ислам?). Костром­ской поме­щик, ука­зан в Жилец­ком спис­ке 7133 (1624/25) г.[129]

В 1629 г. в Костром­ском у. «за князь Ива­ном княж Сили­ным Вязем­ским по госу­да­ре­ве жало­валь­ной вот­чин­ной гра­мо­те за при­пи­сью дья­ка Гара­си­ма Мар­те­мья­но­ва 1618 г., ста­рин­ная отца его вот­чи­на пол­се­ла Семе­нов­ска­го, а дру­гая поло­ви­на за кня­зем Ива­ном, Пет­ром и Юрьем за княж Юрье­вы­ми детьми Вязем­ска­го, а в селе цер­ковь Семи­о­на Бого­при­им­ца и Анны про­ро­чи­цы, да дру­гая цер­ковь Нико­лы чуд. да в при­де­ле Его­рья Стра­сто­терп­ца дре­вя­ные клец­ки, а в церк­вах обра­зы и кни­ги и ризы и коло­ко­ла и вся­кое цер­ков­ное стро­е­ние вот­чин­ни­ков, а у церк­ви во дво­ре поп Бог­дан Рома­нов, во дво­ре дья­чек Иваш­ко Гри­го­рьев, во дво­ре проскур­ни­ца Марьи­ца Васи­лье­ва дочь, да место дво­ро­вое проскур­ни­цы пусто, да на князь Ива­но­ву поло­ви­ну двор вот­чин­ни­ка, 5 дво­ров люц­ких, двор скот­ской, 2 дво­ра дело­вых людей».

В 7140 (1631/32) г. князь Иван Силич (62 или 63) имел помест­ный оклад 500 ч. За ним чис­ли­лось неболь­шое поме­стье в Бело­зер­ском уез­де (82 ч.) и Костром­ская род­ствен­ная выкуп­ная вот­чи­на (526,5 ч.)[140].

КН ИСА­АК ИСЛАМ СИЛЫЧ ВЯЗЕМСКИЙ

В Осад­ном спис­ке 1618 г. отме­че­ны в соста­ве жиль­цов «князь Иван княж Ильин сын Вязем­ской» и «князь Ислам княж Силин сын Вязем­ской»[152]. Оче­вид­но, под­ра­зу­ме­ва­лись сыно­вья кня­зя Силы Рома­но­ви­ча Иван (62 или 63) и Исак (Ислам?) (64). Послед­ний быст­ро «выбы­ли из служ­бы», посколь­ку не упо­ми­на­ют­ся в отно­си­тель­но хоро­шо сохра­нив­ших­ся Бояр­ских, Жилец­ких спис­ках 1620‑х гг.

КН. ИВАН СИЛЫЧ МЕНЬШОЙ

КН. ИВАН НЕМОЙ ГРИГОРЬЕВИЧ

В стане Воже­валь Костром. у. нахо­ди­лось быв­шее поме­стье Пет­ра Гри­го­рье­ви­ча (68) и мате­ри его кня­ги­ни с сыном ее Ива­ном[153]. В Р‑1686 кня­зю Ива­ну Гри­го­рье­ви­чу при­пи­са­но про­зви­ще Немой[154]. Воз­мож­но, он не мог слу­жить вслед­ствие болез­ни и состо­ял на попе­че­нии матери.

КН. ВАСИ­ЛИЙ ГРИ­ГО­РЬЕ­ВИЧ (1619,1640)

моск.двн.(1625,1640) 2С:Григ.Ром.Сем-ча

К нача­лу Сму­ты он был недо­рос­лем: в рос­пи­си рус­ско­го вой­ска 1604 г. упо­ми­на­ет­ся не он, а его мать – вдо­ва Татья­на Гри­го­рье­ва жена Вязем­ско­го. Род кня­зей Вязем­ских, замет­ный в вер­хуш­ке костром­ско­го дво­рян­ства, в выбо­ре 1612 г. имел так­же сво­е­го пред­ста­ви­те­ля – кн. Васи­лия Гри­го­рье­ви­ча. Сам кн. Васи­лий Вязем­ский в костром­ском выбо­ре оста­вал­ся недол­го: к 1615/16 г. был мос­ков­ским дво­ря­ни­ном и к кон­цу 1620‑х гг. выслу­жил оклад 800 четей и 72 pyб., око­ло 1639 г. он скончался53.

В мос­ков­ском осад­ном сиде­нии «в коро­ле­ви­чев при­ход» 1617/18 г. участ­во­ва­ли кня­зья Васи­лий (66) в соста­ве мос­ков­ских дво­рян и Петр (68) в соста­ве жиль­цов[155].

1634 — мест­ни­че­ское дело с Миро­ном Вельяминовым.

КН. ЮРИЙ ГРИГОРЬЕВИЧ

Костром­ской поме­щик, ука­зан в Жилец­ком спис­ке 7133 (1624/25) г.[129] В спис­ке 7140 г. ука­зан князь Юрий Вязем­ский, имев­ший поме­стье в Волог­де (150 ч.) и вот­чи­ну в Костром­ском уез­де (125 ч.).

КН. ПЁТР ГРИГОРЬЕВИЧ

В мос­ков­ском осад­ном сиде­нии «в коро­ле­ви­чев при­ход» 1617/18 г. участ­во­ва­ли кня­зья Васи­лий (66) в соста­ве мос­ков­ских дво­рян и Петр (68) в соста­ве жиль­цов[155]. Костром­ской поме­щик, ука­зан в Жилец­ком спис­ке 7133 (1624/25) г.[129]

В стане Воже­валь Костром. у. нахо­ди­лось быв­шее поме­стье Пет­ра Гри­го­рье­ви­ча (68) и мате­ри его кня­ги­ни с сыном ее Ива­ном[153].В 7140 (1631/32) г. у кня­зя Пет­ра Гри­го­рье­ви­ча (68) Костром­ское поме­стье (136 ч.) было «пусто». Там же за ним чис­ли­лись вот­чи­ны: ста­рая (120 ч.) и выслу­жен­ная (80 ч.). Все­го у него было 336 ч., что соот­вет­ство­ва­ло нович­но­му окла­ду. Веро­ят­но, у кня­зя Пет­ра были вла­де­ния в иных уез­дах, посколь­ку его оклад, ско­рее все­го, был выше и состав­лял око­ло 500 ч.[140]

КН. ИВАН АФАНАСЬЕВИЧ

КН. СЕМЁН АФАНАСЬЕВИЧ

Соглас­но родо­слов­ной, он сын Афа­на­сия Семе­но­ви­ча Ивановича.
По дан­ным «Жилец­ко­го раз­бо­ра» 1643 г. князь Семен Афа­на­сье­вич, слу­жив­ший «в выбо­ре»: «ска­зал себе 30 лет, в житье 7 лет, поме­сье за ним в Гали­че, на Костро­ме, в Яро­слав­ле 200 ч., отец ево слу­жил»[156]. Сле­до­ва­тель­но, родил­ся он око­ло 1613 г., а чин жиль­ца полу­чил в 23 года.

КН. ГРИ­ГО­РИЙ АФАНАСЬЕВИЧ

XXIV генерація от Рюрика

Яро­слав­ская ветвь

КН. АФА­НА­СИЙ ИВА­НО­ВИЧ (†1613)

<121 года уби­ли ..воры на доро­ге> без­детн. 1С:Ив.Мих.Ив-ча ГОР­ЛО. :Акилина.(?-1573).

8 авгу­ста 1600 г., гра­мо­та вер­хо­тур­ско­му голо­ве Гав­ри­ле Самой­ло­ви­чу Сал­ма­но­ву о раз­ре­ше­нии кня­зю Афа­на­сию Ива­но­ви­чу Вязем­ско­му вывез­ти тело умер­ше­го отца из Верхотурья.

Афа­на­сий, Юрий Ива­но­ви­чи, по-
види­мо­му, слу­жи­ли «с горо­дом», посколь­ку не упо­ми­на­ют­ся Бояр­ски­ми спис­ка­ми[157]. К сожа­ле­нию, инфор­ма­ции о них в источ­ни­ках най­ти не уда­лось. Важ­но отме­тить, что све­де­ний об их земель­ных вла­де­ни­ях нет и в пис­цо­вых кни­гах Яро­слав­ско­го уез­да 1620‑х гг.[158]

КН. ЮРИЙ ИВА­НО­ВИЧ (1610?)

без­детн. 2С:Ив.Мих. Гор­ло и Акилины.

Афа­на­сий, Юрий Ива­но­ви­чи, по-
види­мо­му, слу­жи­ли «с горо­дом», посколь­ку не упо­ми­на­ют­ся Бояр­ски­ми спис­ка­ми[157]. К сожа­ле­нию, инфор­ма­ции о них в источ­ни­ках най­ти не уда­лось. Важ­но отме­тить, что све­де­ний об их земель­ных вла­де­ни­ях нет и в пис­цо­вых кни­гах Яро­слав­ско­го уез­да 1620‑х гг.[158]

КН. ФЁДОР ФЁДОРОВИЧ

слу­жил по Яро­слав­лю «с горо­дом» в 1630 г. с окла­дом 350 ч.

КН. НИКИ­ФОР ФЁДО­РО­ВИЧ (1630,1658)

моск.двн.(1658) помещ. прид.вотч.-Ярославль‑у.(Едома-вол.) 3С:Фед.Мих.Ив-ча.

слу­жил в мос­ков­ских дво­ря­нах до отстав­ки в 7172 (1663/64) г.[159] В Едом­ской воло­сти ему при­над­ле­жа­ла «при­да­ная за женою вот­чи­на, что дал Сава Кул­та­шев за сво­я­чи­ною сво­ею» (жере­бей д. Бока­ре­ва, 1/2 почин­ка Фили­на; 16 ч.)[160].

КН. ТИХОН ИВАНОВИЧ

В родо­слов­ной Вязем­ских отсут­ству­ет князь «Тихон княж Ива­нов сын Вязем­ский», вла­дев­ший в Чере­мож­ской воло­сти поме­стьем отца (169 ч.)(Сц. Олек­се­ев­ское на рчк. Еде, пустт. Дуб­ро­ва на рчк. Еде, Семе­ни­но­во, Левин­ское на рчк. Еде, Деме­ши­ха, Ребрищева/​Бораниха, Илмо­вик, Палкина/​Павлоково, Круг­ли­ко­во).[161]. Раз­мер это­го вла­де­ния почти рав­нял­ся поло­вине его помест­но­го окла­да (350 ч.)[134]. Сопо­ста­вив состав вла­де­ния кня­зя Тихо­на с при­ве­ден­ны­ми выше дан­ны­ми 1560‑х гг. о поме­стье кня­зя В. В. Вязем­ско­го, лег­ко уви­деть почти пол­ное сов­па­де­ние. Сле­до­ва­тель­но, оно пере­шло к нему «по наслед­ству», и князь Васи­лий при­хо­дил­ся ему дедом. В Бояр­ских спис­ках и кни­гах князь Тихон не упо­ми­нал­ся, а зна­чит слу­жил «с городом».

Рома­нов­ская ветвь

КН. ДМИТ­РИЙ САВВИЧ

КН. ИВАН БОРИСОВИЧ

дво­ря­нин мос­ков­ский; вот­чи­на в Коло­мен­ский у.. Боль­шой Мику­лин ст., д. Улья­ни­но, 8/23;

Его отец князь Борис Гри­го­рье­вич в родо­слов­ных пока­зан без­дет­ным, но пря­мое ука­за­ние на нали­чие у него сына Ива­на содер­жат Запис­ные кни­ги Помест­но­го при­ка­за. Князь Иван Бори­со­вич был женат на Авдо­тье Дру­жи­ни­ной Копте­вой, и в при­да­ное полу­чил выслу­жен­ную вот­чи­ну ее отца в Коло­мен­ском уез­де (1/2 д. Улья­ни­но на рчк. Костен­ке в Боль­шом Мику­лине стане). В ходе оформ­ле­ния сдел­ки была пред­став­ле­на «Ряд­ная Андрея Заха­ро­ва сына Про­со­вец­ко­го кн. Ива­ну Бори­со­ву сыну Гри­го­рье­ви­ча Вязем­ско­го на при­да­ное сво­ей пад­че­ри­цы Авдо­тьи Дру­жи­ни­ной доче­ри Копте­ва», из кото­рой пря­мо сле­ду­ет, что отцом кня­зя Ива­на был Борис Гри­го­рье­вич. Дру­гая поло­ви­на дерев­ни была отда­на в при­да­ное за сест­рой кня­ги­ни Авдо­тьи Федо­сьей, вышед­шей за Ива­на Фило­со­фо­ва (Запис­ные вот­чин­ные кни­ги Помест­но­го при­ка­за 1626–1657 гг. / сост. А. В. Анто­нов и др. М., 2010. С. 793). Князь Иван Бори­со­вич упо­ми­нал­ся в Бояр­ских спис­ках 1640‑х гг. Скон­чал­ся он око­ло 1654/55 г.[162] Муж­ско­го потом­ства после него не оста­лось, и при состав­ле­нии родо­слов­ной его «поте­ря­ли».

∞, АВДО­ТЬЯ ДРУ­ЖИ­НИ­НА КОПТЕВА.

АФА­НА­СИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ

дво­ря­нин мос­ков­ский; вот­чи­на в Рома­нов­ский у, Васи­льев­ский ст., сц. Дудин­ское, 6/21;

МИХА­ИЛ ВАСИЛЬЕВИЧ

дво­ря­нин мос­ков­ский; вот­чи­на в Рома­нов­ский у, Васи­льев­ский ст., сц. Дудин­ское, 6/21; До 1633 г. слу­жил столь­ни­ком пат­ри­ар­ха Фила­ре­та, а после его кон­чи­ны был опре­де­лен в стряп­чие[163].

КН. ЗИНО­ВИЙ ПЕТ­РО­ВИЧ (1625,—1659.06.28,под Конотопом)

1С:Петр.Анд.Ив-ча; моск.двн. (1639,1651). В нача­ле 1620‑х гг. слу­жил в жиль­цах. Еще в 1625 г. соб­ствен­но­го поме­стья за ним не было, и он жил у отца. В 7133 (1624/25) г. его при­ня­ли в пат­ри­ар­шие столь­ни­ки, с 1633 г. Зино­вий слу­жил в мос­ков­ских дво­ря­нах. Он погиб в сра­же­нии под Коно­то­пом 25.06.1659 г. и вклю­чен в «сино­дик уби­ен­ных во бранех»(где отме­чен и его дед – Андрей Ива­но­вич)[164]).

В Васи­льев­ском стане Рома­нов­ско­го уез­да князь Зино­вий с бра­том Ива­ном вла­де­ли поло­ви­на­ми вот­чи­ны деда и отца (с. Крас­ное на рчк. Ити; око­ло 180 ч.)[165].

КН ИВАН ПЕТРОВИЧ

дво­ря­нин мос­ков­ский; вот­чи­на в Рома­нов­ский у., Васи­льев­ский ст., с. Крас­ное, 7/10. Веро­ят­но, Иван состо­ял пат­ри­ар­шим столь­ни­ком с бра­том Зино­ви­ем и вме­сте с ним был опре­де­лен в мос­ков­ские дво­ряне в 1633 г.[166]

В Васи­льев­ском стане Рома­нов­ско­го уез­да князь Зино­вий с бра­том Ива­ном вла­де­ли поло­ви­на­ми вот­чи­ны деда и отца (с. Крас­ное на рчк. Ити; око­ло 180 ч.)[165].

У Ива­на был пол­ный тез­ка в Костром­ской линии, и не все­гда понят­но, кто из них упо­ми­на­ет­ся источниками.

КЖ. ДАРЬЯ ПЕТ­РОВ­НА ВЯЗЕМСКАЯ 

В 1630 г. в Заволж­ской части Яро­слав­ско­го уез­да упо­ми­на­лась часть поме­стья кн. Пет­ра Андре­еви­ча, выде­лен­ная «на про­жи­ток» вдо­ве кня­гине Анне и ее доче­рям Дарье и Марье (д. Теп­ли­но на рчк. Кере­хо­ти, жере­бей села Пет­ров­ско­го, жере­бей д. Левин­ской, пуст. Бел­ко­во, пол­чет­вер­ти пуст. Шири­но­со­ва, жере­бей пусто­ши Глеб­цо­ва, пуст. Боры­шо­ва, 1/4 пуст. Ермо­лин­ской; 97 ч.[145]

КЖ. МАРИЯ ПЕТ­РОВ­НА ВЯЗЕМСКАЯ 

В 1630 г. в Заволж­ской части Яро­слав­ско­го уез­да упо­ми­на­лась часть поме­стья кн. Пет­ра Андре­еви­ча, выде­лен­ная «на про­жи­ток» вдо­ве кня­гине Анне и ее доче­рям Дарье и Марье (д. Теп­ли­но на рчк. Кере­хо­ти, жере­бей села Пет­ров­ско­го, жере­бей д. Левин­ской, пуст. Бел­ко­во, пол­чет­вер­ти пуст. Шири­но­со­ва, жере­бей пусто­ши Глеб­цо­ва, пуст. Боры­шо­ва, 1/4 пуст. Ермо­лин­ской; 97 ч.[145]

Костром­ская ветвь

КН. МИХА­ИЛ ИВАНОВИЧ

КН. ИВАН НИКИ­ТИЧ (*1613, †1651/52)

сын Ники­ты Семе­но­ви­ча. При «раз­бо­ре» пат­ри­ар­ших столь­ни­ков после кон­чи­ны Фила­ре­та Ники­ти­ча в 1633 г. князь Иван Ники­тич ска­зал себе 20 лет. Сле­до­ва­тель­но, он родил­ся око­ло 1613 г., в нача­ле служ­бы попал в пат­ри­ар­шие столь­ни­ки, а после кон­чи­ны Фила­ре­та царь ему «ука­зал быть в столь­ни­ках»[167]. Это реше­ние, по-види­мо­му, было изме­не­но, посколь­ку в 1640‑х гг. князь Иван чис­лил­ся стряп­чим. Он скон­чал­ся в 1651/52 г.[147]

153 — 155 гг. за князь Ива­ном кн. Ники­ти­ным сыном Вязем­ским отца его поме­стье поло­ви­на сель­ца ста­рой Чисту­хи на пру­де, а дру­гая поло­ви­на за бра­тья­ми его за кн. Мат­ве­ем и Васи­льем, а в сель­це на опчей зем­ле часов­ня дере­вя­на клетц­ки, а в ней чюдо­твор­ный образ св. в. м. Парас­ко­веи, нари­ца­е­мые Пят­ни­цы, стро­е­нье поме­щи­ко­во, в сель­це 2 дв. помещ., 10 дв. кре­стьян, и боб. 186 г. за кн. Васи­ли­ем Никит. Вязем­ским, да за стряп­чим за Гав­ри­и­лом Бог­да­но­вым Колу­па­е­вым. 1709 г. за кн. Ива­ном Васил., да за Гри­го­рьем Пет­ров. Вязем­ским, а в 715 г. за кн. Ива­ном Вас., да за вдо­вою Ири­ною Васи­льев­ною Вязем­ски­ми. 1700 г. ген­ва­ря 22 про­жи­точ­ное поме­стье вдо­вы Анны Пет­ров­ской жены Семе­но­ва сына Федо­ро­ва жере­бей села Чисту­хи отка­за­но жени­ху ея Тихо­ну Нико­но­ву Айгу­сто­ву (отказ, кн. 7 № 58).

КН. ВАСИ­ЛИЙ НИКИ­ТИЧ (*1610‑е, †п.1678)

сын Ники­ты Семе­но­ви­ча. От кня­зя Ники­ты сель­цо Чисту­ху уна­сле­до­ва­ли три его сына — Иван, Мат­вей и Васи­лий Ники­ти­чи Вязем­ские. Тогда вла­дель­цем поло­ви­ны сель­ца стал князь Иван, а вто­рой завла­де­ли бра­тья кня­зья Мат­вей и Васи­лий. В 1645 г. вла­ди­мир­ские вла­де­ния Вязем­ских опи­сы­ва­лись сле­ду­ю­щим обра­зом: «...в сель­це на опчей зем­ле часов­ня дере­вян­ная клетц­ки, а в ней чудо­твор­ный образ свя­той вели­ко­му­че­ни­цы Парас­ко­веи, нари­ца­е­мые Пят­ни­цы, стро­е­ние поме­щи­ко­во, в сель­це два дво­ра поме­щи­чьих, 10 дво­ров кре­стьян­ских и бобыль­ских». То есть в Чисту­хе име­лись две усадь­бы Вязем­ских и постро­ен­ная ими же Пят­ниц­кая часов­ня. Потом­ство от стар­ше­го и млад­ше­го бра­тьев неизвестно.

Бра­тья Иван, Васи­лий и Мат­вей Ники­ти­ны дети Вязем­ские в 1645 г. вла­де­ли села­ми Кове­ри­но, Чисту­ха, Бру­ти­ки. Млад­ший брат князь Мат­вей Ники­тич Вязем­ский во вре­мя рус­ско-поль­ской вой­ны, начав­шей­ся после при­ня­тия в рос­сий­ское под­дан­ство запо­рож­ских каза­ков, был убит в 1660 г. в сра­же­нии под Чер­ни­го­вом. По смер­ти Мат­вея в 1662 гг. его части име­ния были пере­да­ли жене, мате­ри и двум доче­рям, а затем и бра­ту. Васи­лий в 1682 выде­лил при­дан­ное сво­им доче­рям Домне и Анне. Таким обра­зом, все вла­ди­мир­ское име­ние оста­лось млад­ше­му бра­ту кня­зю Васи­лию Ники­ти­чу Вязем­ско­му. В 1678 г. за ним в Чисту­хе зна­чи­лось 5 кре­стьян­ских дво­ров, а дру­гая часть сель­ца состо­я­ла за стряп­чим Гав­ри­и­лом Бог­да­но­ви­чем Колупаевым.

КН. МАТ­ВЕЙ НИКИ­ТИЧ (†1660)

сын Ники­ты Семе­но­ви­ча. Погиб в бою под Чер­ни­го­вом. Бра­тья Иван, Васи­лий и Мат­вей Ники­ти­ны дети Вязем­ские в 1645 г. вла­де­ли села­ми Кове­ри­но, Чисту­ха, Бру­ти­ки По смер­ти Мат­вея в 1662 гг. его части име­ния были пере­да­ли жене, мате­ри и двум доче­рям, а затем и бра­ту. Васи­лий в 1682 выде­лил при­дан­ное сво­им доче­рям Домне и Анне.

∞, ИРИ­НА….. ….., 2‑м бра­ком за кн. Фёдо­ра Друцкого.

ПЁТР ОСИ­ПО­ВИЧ

ГРИ­ГО­РИЙ ПЕТРОВИЧ

КН. СЕМЁН ПЕТ­РО­ВИЧ (*1603)

При «раз­бо­ре» пат­ри­ар­ших столь­ни­ков после кон­чи­ны Фила­ре­та Ники­ти­ча в 1633 г. князь Семен Пет­ро­вич счи­тал себе 30 лет (родил­ся око­ло 1603 г.). В резуль­та­те «раз­бо­ра» был опре­де­лен в мос­ков­ские дво­ряне[168].

КН. НИКИ­ТА ПЕТРОВИЧ

участ­во­вал во мно­гих воен­ных похо­дах, пре­бы­вал в турец­ком пле­ну, а с декаб­ря 1690 года был отпу­щен с воен­ной служ­бы и неко­то­рое вре­мя чис­лил­ся вое­во­дой в горо­де Шуе. Его обшир­ные вла­де­ния нахо­ди­лись под горо­дом Владимиром.

АЛЕК­СЕЙ ВАСИ­ЛЬЕ­ВИЧ (1658)

в 1658 моск.двн.(1658) помещ. 1С:Вас.Петр.Ив-ча

КН. ИВАН ВАСИЛЬЕВИЧ

соглас­но Пис­цо­вой кни­ге горо­да Костро­мы 1627–1628 и 1629–1630 годов, имел в Ста­ром горо­де осад­ный двор: «Двор Ива­на Вязем­с­ко­ва з бра­тьею. Дли­на девять сажен, попе­рег пол­ше­сты саже­ни. Двор­ни­ки Михал­ко да Богдаш­ка кор­мят­ся по миру». Его сын князь Федор Ива­но­вич Вязем­ский в 1678 году был костром­ским вое­во­дой, а пле­мян­ник князь Иван Пет­ро­вич Вязем­ский в 1663–1665 годах – костром­ским вое­во­дой и соста­ви­те­лем Дозор­ной книги.

ГРИ­ГО­РИЙ АФАНАСЬЕВИЧ

ИВАН АФА­НА­СЬЕ­ВИЧ

АНДРЕЙ АФА­НА­СЬЕ­ВИЧ (р.? — ум.1673/74)

май­ор рей­тар­ско­го строя Смо­лен­ской шлях­ты. В 1671 году в янва­ре и фев­ра­ле веле­но князь Андрея князь Афо­на­сье­ва сына Вязем­ско­го слу­жить [...] Смо­лен­скою шлях­тою в оклад ему учи­нить про­тив [...] 800 четей [денег сорок рублей]РГАДА, ф. 145, оп. 1, 1668 г., фев­раль, стол­бец 10

∞, ЕВДО­КИЯ ФЁДО­РОВ­НА N.,во 2‑ом бра­ке за полу­го­ло­вой мос­ков­ских стрель­цов Ива­ном Ива­но­ви­чем Шап­ки­ным (р.? — ум.1690)

КН. МАТ­ВЕЙ ИВА­НО­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (1630‑е – рубеж XVIII в.) •••

сын Ива­на Боль­шо­го Силича.

Ж. ФЕДО­СЬЯ ИВА­НОВ­НА ИЛЬИ­НА (1640‑е –)

КН. МИХА­ИЛ ИВА­НО­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (1630‑е – )

КН. ЯКОВ БОЛЬ­ШОЙ ИВА­НО­ВИЧ (*1624)

столь­ник; вот­чи­на в Костром­ской у., Мин­ский ст, д. Копье, 1/8, Логи­иов Ст., с. Семе­нов­ское, 23/105, сц. Заха­ро­во, 18/88; Мос­ков­ский у., Горе­тов ст., д, Боль­шя­ко­во, дво­ров нет (дв. вот — 11 ч).

По дан­ным «Жилец­ко­го раз­бо­ра» 1643 г. Яков Боль­шой «ска­зал себе 19 лет, в при­ка­зе 3 года, поме­стья и вот­чи­ны нет, живет у отца, а за отцом род­ствен­ные вот­чи­ны в Костром­ском уез­де 669 ч., у отца опро­че ево 4 сына, ему бра­тья мен­шие, отец ево слу­жит по мос­ков­ско­му спис­ку»[150]. Таким обра­зом, он родил­ся око­ло 1624 г., а в служ­бу пошел с 16 лет.

Его жена и их дети:Фёдор и Анна упо­ми­на­ют­ся в духов­ной отца, состав­лен­ной в фев­ра­ле 1699 года

∞, ТАТЬЯ­НА АФАНАСЬЕВНА.

КН. ФЕДОР ИВА­НО­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (2‑я четв. XVII в. – )

КН. МАР­ФА ИВА­НОВ­НА ВЯЗЕМ­СКАЯ (2‑я четв. XVII в. – после 1702)

М. НИКИ­ТА ФЕДО­РО­ВИЧ ЮШКОВ (2‑я четв. XVII в. – )

КН. АННА ИВА­НОВ­НА ВЯЗЕМ­СКАЯ (2‑я четв. XVII в. – после 1702)

М. МИХА­ИЛ ЧЕЛИ­ЩЕВ (2‑я четв. XVII в. – после 1702)

18 / 5 КН. ЯКОВ ИВА­НО­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (2‑я четв. XVII в. – )

КН. МИХА­ИЛ ВАСИЛЬЕВИЧ

стряп­чий; вот­чи­на в Кашир­ский у., Тсшн.повский ст., д. Крю­ко­во, 2/8; Костром­ской у., Андом­ский ст., си. Ста­рое Каютл­но­во, 30/55.

∞, 1‑я: NN

∞, 2‑я: МАРИЯ ГРИ­ГО­РЬЕВ­НА КОЛ­ТОВ­СКАЯ * рубеж XVII в.

СТЕ­ПАН ЮРЬЕВИЧ

столь­ник; вот­чи­на Костром­ской у., Логи­нов ст., с. Семе­нов­ское, 3/12.

АЛЕК­СЕЙ ЮРЬЕ­ВИЧ (1654)

в 1654 без­детн. 2С:Юр.Григ.Ром-ча

АФА­НА­СИЙ ЮРЬЕ­ВИЧ (1678,1710)

моск.двн.(1678,-1703) отстав­ной в Москве для посы­лок (1706,1710) вотч.-Кострома‑у. 3С:Юр.Григ.Ром-ча

САВ­ВА ПЕТРОВИЧ

СЕМЁН ПЕТ­РО­ВИЧ

Тотем­ский вое­во­да 1675/76 г. князь Семен Пет­ро­вич Вязем­ский был в горо­де с женой, кото­рая сама не упо­мя­ну­та, но ее при­сут­ствие под­твер­жда­ют состо­я­щие при ней «бояр­ские бояры­ни». В вое­вод­ском доме живут три пле­мян­ни­ка, один из кото­рых поиме­но­ван — Мат­вей Румян­цев. Семей­ную жизнь вое­вод­ско­го дво­ра в дале­ком север­ном горо­де скра­ши­ва­ет при­езд род­ствен­ни­ков. В нача­ле нояб­ря появил­ся «вое­водц­кий зять князь Федор Васи­лье­вич Морт­кин», кото­ро­го встре­ча­ли тра­ди­ци­он­ны­ми хле­бом и кала­ча­ми. Через два дня по при­ез­де «звал вое­во­да хле­ба ести» мир­ских людей. И тут мы узна­ем подроб­ность, что сест­ра вое­во­ды «выхо­ди­ла с чар­кою», и, сле­до­ва­тель­но, она со сво­и­ми мужем Ф.В. Морт­ки­ным и доче­рью, а «пле­мян­ни­цей кня­жей» гости­ла у бра­та. Конеч­но, их сопро­вож­да­ли слу­ги, и им «людем зятя вое­водц­ко­го дано 3 алты­на 2 день­ги» РГА­ДА. Ф. 137. Оп. 2. Тотьма. № 76. Л. 53, 56.. Г.К. Кото­ши­хин при­вел суще­ство­вав­ший «обы­чай же тако­вый», когда перед обе­дом жена устро­и­те­ля празд­ни­ка выхо­ди­ла к гостям для при­вет­ствен­ных вза­им­ных покло­нов и ее цело­ва­ния, после чего она «учнет под­но­си­ти гостем по чар­ке вина» [Кото­ши­хин Г.К. О Рос­сии в цар­ство­ва­ние Алек­сея Михай­ло­ви­ча. Публ. Г.А. Леон­тье­вой. М., 2000. С. 172–173.]. Рас­ход­ная кни­га зафик­си­ро­ва­ла это. Одна­ко не толь­ко род­ствен­ни­ков жены при­ни­ма­ли в вое­вод­ском доме. В янва­ре при­был «вое­водц­кой брат князь Сте­пан Юрье­вич», встре­чен­ный, как все­гда хле­бом и кала­ча­ми [РГА­ДА. Тотьма. Оп. 2. № 76. Л. 110об.] Судя по отче­ству, он не род­ной брат вое­во­ды, одна­ко пустил­ся в дале­кое зим­нее путе­ше­ствие к род­ствен­ни­ку, по всей веро­ят­но­сти к дво­ю­род­но­му бра­ту. (Сто­лич­ные и пери­фе­рий­ные горо­да Руси и Рос­сии в сред­ние века и ран­нее новое время).

N ПЕТ­РОВ­НА ВЯЗЕМСКАЯ

∞, КН. ФЕДОР ВАСИ­ЛЬЕ­ВИЧ МОРТКИН.

КН. ИВАН ИВА­НО­ВИЧ БОЛЬШОЙ

КН. ИПА­ТИЙ ИВАНОВИЧ

Кн. ИВАН ИВА­НО­ВИЧ МЕНЬШОЙ

КН. НИКИ­ТА СЕМЁНОВИЧ

XXV генерація от Рюрика

Яро­слав­ская ветвь

ДАНИ­ЛО ФЁДОРОВИЧ

ВАСИ­ЛИЙ НИКИФОРОВИЧ

НИКИ­ТА НИКИФОРОВИЧ

МИХАЙ­ЛО НИКИФОРОВИЧ

дерев­ня Ман­ту­ро­во рас­тёт. В 1658 году она состо­я­ла уже из 10 кре­стьян­ских дво­ров, кото­рые были поде­ле­ны меж­ду кня­зья­ми Миха­и­лом Ники­фо­ро­ви­чем Вязем­ским и Миха­и­лом Ива­но­ви­чем Шаховским.

ФЁДОР НИКИ­ФО­РО­ВИЧ

ОСИП НИКИ­ФО­РО­ВИЧ

В кни­ге «Раз­да­чи зем­ли» напи­са­но: «По госу­да­ре­ву и царе­ву и вели­ко­го кня­зя Алек­сея Михай­ло­ви­ча ука­зу при­е­хал в Галич­ский уезд в Вер­хов­скую двор­цо­вую волость, рас­пи­са­ли дерев­ни село Николь­ское а Гра­ды­ле­во тож а в нем цер­ковь Чудо­твор­ца Нико­лая да в том же селе двор госу­да­рев что жива­ли при­каз­чи­ки а на дво­ре хором — двор­ни­ца с ком­на­той да над кле­тью про­тив поваль­ня про­меж них сени да гор­ни­ца зад­няя да две избы люд­ские баня да два погре­ба а над погре­ба­ми три жит­ни­цы повар­ня да два скот­ских дво­ра а ныне по ука­зу вели­ко­го госу­да­ря тот двор отка­зан поме­щи­ку кня­зю Оси­пу Ники­фо­ро­ви­чу — сыну Вязем­ско­му». Тогда же дерев­ня Ман­ту­ро­во была отда­на кня­зьям П.Ю.Ухтомскому и М.Н.Вяземскому, дерев­ня Веш­ня­ко­во — М.Н.Вяземскому и бояри­ну А.А.Зюзину, а дерев­ня Рыч­ко­во — кня­зю П.Ю.Ухтомскому. Толч­ком к раз­ви­тию Ман­ту­ро­ва послу­жи­ла про­ло­жен­ная через него желез­ная доро­га и постро­ен­ные здесь лесо­пиль­ные и фанер­ный заводы

ЮРИЙ НИКИ­ФО­РО­ВИЧ

КН. АНДРЕЙ НИКИ­ФО­РО­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (* 1640‑е, 1678, 1722, † ....)

моск.стряпчий(-1703) отстав­ной на Гене­раль­ном дво­ре для посы­лок (1706,1710) дворов.сын-боярск.вотч.-Галич‑у. вотч.-Ярославль‑у. помещ.-Ярославль‑у. 7С:Нкфр.Фед.

1722, гене­раль­ный смотр дво­рян 1721–1723, князь Андрей княж Ники­фо­ров сын Вязем­ской, из царе­двор­цев, стряп­чий отстав­ной (с 1703 г. до чет­вер­тей был для посы­лок), 80 лет [169].

Рома­нов­ская ветвь

КН. ИВАН ДМИТ­РИ­Е­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (3‑я треть XVI в. – )

КН. ПЁТР АФАНАСЬЕВИЧ

КН. МИХА­ИЛ МИХАЙЛОВИЧ

ЯКОВ ЗИНО­ВЬЕ­ВИЧ (* 3‑я четв. XVII в., †24.03.1697)

столь­ник; вот­чи­на Рома­нов­ский у., Васи­льев­ский ст., сц. Крас­ное, 6/20.

Скон­чав­ший­ся 24 мар­та 1697.г., погре­бен рядом под­ле схим­ни­ка-ино­ка Иоса­фа. На гроб­ни­це его над­пись: «Лета 7205 Мар­та в 24‑й день пред­ста­вил­ся раб Божий князь Яков Зино­вьев сын Вязем­ский, а рож­де­ние его октяб­ря 9 числа».«Лѣта 7205 года мар­та въ 24 день пре­ста­ви­ся рабъ Божiй князь Яковъ Зино­вьевъ сынъ Вязем­ской , а рож­денiе его октяб­ря 9 чис­ла» (Толг­скiй мона­стырь Яро­слав. у., въ собор­ной церкви,—Ярославскiй Толг­скiй Мона­стырь, изд. 1873 г., 78).

Костром­ская ветвь

62/38 ДАНИ­ЛО МИХАЙ­ЛО­ВИЧ 38

63.39. АЛЕК­СЕЙ ИВА­НО­ВИЧ (?-1690)(1682,1710)

моск.двн.(-1703) отстав­ной в Москве для посы­лок (1706,1710) помещ. С:Ив.Нкт.Сем-ча.

КН. ВАСИ­ЛИЙ ВАСИ­ЛЬЕ­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (*3‑я треть XVII в. – )

сын Васи­лия Никитича.

СОЛО­МО­НИ­ДА МАТВЕЕВНА

∞, 1677, ГАВ­РИ­И­ИЛ БОГ­ДА­НО­ВИЧ КОЛУ­ПА­ЕВ ПРИКЛОНСКИЙ.

МАР­ФА МАТ­ВЕ­ЕВ­НА (†1674)

65/42. КН. ФЁДОР ПЕТРОВИЧ

66 КН. ЛЕВ ПЕТРОВИЧ

∞, нач. 1700‑х, АВДО­ТЬЯ ИВА­НОВ­НА ТИТО­ВА (2‑я треть XVII в. – )

67 ГРИ­ГО­РИЙ СЕМЁ­НО­ВИЧ 44

68 ВАСИ­ЛИЙ СЕМЁ­НО­ВИЧ (1686,1717)

уездн. двн. вотч.-Серпуховской у., Око­ло­го­род­ный ст., д.Пушкино, дв. вот., 3/5 помещ. 2С:Сем.Петр.Сем-ча

69 СЕМЁН СЕМЁНОВИЧ

70.45. ВАСИ­ЛИЙ НИКИ­ТИЧ (1686)

в 1686 помещ. 1С:Нкт.Петр.Сем-ча

71 СЕМЁН НИКИТИЧ

72 СТЕ­ПАН НИКИТИЧ

КН. ИВАН ВАСИ­ЛЬЕ­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (1‑я треть XVII в. – )

соглас­но Пис­цо­вой кни­ге горо­да Костро­мы 1627–1628 и 1629–1630 годов, имел в Ста­ром горо­де осад­ный двор: «Двор Ива­на Вязем­с­ко­ва з бра­тьею. Дли­на девять сажен, попе­рег пол­ше­сты саже­ни. Двор­ни­ки Михал­ко да Богдаш­ка кор­мят­ся по миру». Его сын князь Федор Ива­но­вич Вязем­ский в 1678 году был костром­ским вое­во­дой, а пле­мян­ник князь Иван Пет­ро­вич Вязем­ский в 1663–1665 годах – костром­ским вое­во­дой и соста­ви­те­лем Дозор­ной книги.

3 / 1 КН. АЛЕК­СЕЙ ВАСИ­ЛЬЕ­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (1‑я треть XVII в. – )

1658 моск.двн.(1658) помещ. 1С:Вас.Петр.Ив-ча

КН. ИВАН МАТ­ВЕ­Е­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (*1664, † І.1736)

Началь­ные люди Князь Иван княж Мат­ве­ев сын Вязем­ской опре­де­лен в Мос­ков­ской губер­нии а слу­жит в Мос­ков­ском гвар­ни­зоне в пехот­ных пол­кех и ныне на Москве … Пере­пись 1710 года:Переписные кни­ги Кром­ско­го уез­да пере­пи­си под­пол­ков­ни­ка Г.Т.Ергольского[170].

721 г. декаб­ря 27. Князь Иванъ княжъ Матвѣевъ сынъ Вязем­скій, 57 лѣтъ, кре­стьянъ 22 дво­ра. Мар­та 5‑го 722 г. съ смот­ра сенат­ска­го отмъ­ченъ: годит­ся къ дѣламъ, и для свидѣ­тель­ства ран­га ото­сланъ былъ изъ сена­та въ воен. Кол­ле­гію; a iюня 15-го 722“ г. изъ той кол­ле­гіи при­сланъ капи­та­номъ; а нояб­ря 22-го 722 г. по при­го­во­ру сенат­ско­му ото­слань къ оберъ­вальд­мей­сте­ру; авгу­ста 9‑го 725 г. по вѣдо­мо­сти изъ вальд­мей­стер­ской кан­це­ляріи опредѣ­ленъ онъ по Дону рѣкѣ и по дру­гимъ, впа­да­ю­щимъ въ нее рѣкамъ, вальд­мей­сте­ромъ; a iюня 2‑го 729 г. она­го Вязем­ска­го сынъ, мор­ска­го фло­та нави­га­торъ, князь Ники­та Вязем­скій, при доно­шеніи явилъ дан­ный отцу его патентъ 725 г. декаб­ря 21, что ему дань преж­ній под­пол­ков­ни­чій рангъ; а мар­та 11-го 730 г. опредѣ­ленъ въ калуж­скую про­вин­цію въ вое­во­ды; а въ 731 г. на его мѣсто (про­дол­же­ния нѣтъ). Умеръ въ 736 г. въ январѣ міся­цѣ, — ска­залъ лей­те­нантъ Иванъ Арте­мьевъ сынъ Волч­ковъ. Лей­те­нантъ Иванъ Волч­ковъ руку приложили.

1730–31, вое­во­да Калуж­ской про­вин­ции, был под след­стви­ем, но оправдан.

КН. ВАСИ­ЛИЙ МАТ­ВЕ­Е­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (15.12.1667- 15.04.1742)

3С:Матв.Ив.Сил-ча; гене­рал майор(1686) в 1686 помещ. 1731, вое­во­да Сим­бир­ской провинции. 

Князь Васи­лій Матвѣе­вичъ Вязем­скій, въ ген.-майоры пожа­ло­ванъ и отъ воин­ской служ­бы отстав­ленъ по имен­но­му Его И. В. ука­зу фев­ра­ля 24-го 728 г. Въ сим­бир­скую про­вин­цію опредѣ­ленъ въ вое­во­ды мар­та 11-го 731 г., а декаб­ря 31 того жъ года, по имен­но­му ука­зу, велѣ­но съ вое­вод­ства пере­мѣ­нить. Умеръ.

КН. ГРИ­ГО­РИЙ МАТ­ВЕ­Е­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (1660‑е – 1730‑е)

1700 апр. 26, гра­мо­та кашир­ско­му вое­во­де столь­ни­ку кн. Лари­о­ну Семе­но­ви­чу Вол­кон­ско­му с при­ка­за­ни­ем взять на пору­ки и обя­зать явить­ся в при­каз, Холо­пье­го суда кн. Гри­го­рия Мат­ве­е­ви­ча Вязем­ско­го по иску Л. Д. Ермо­ла­е­ва о бег­лом крестьянине.

∞, КЖ. ФЕДО­СЬЯ ФЕДО­РОВ­НА БОРЯ­ТИН­СКАЯ (* 3‑я треть XVII в. † 1‑я треть XVIII в.)

КН. АНДРЕЙ МАТ­ВЕ­Е­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (1660‑е – )

в 1686 помещ. 4С:Матв.Ив.Сил-ча

∞, 9.06.1706, АГА­ФЬЯ МАТ­ВЕ­Е­ВА ЛЕВ­ШИ­НА (*1670‑е)

КН. ВАСИ­ЛИЙ МИХАЙ­ЛО­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (*3‑я четв. XVII в., 1686)

в 1686 помещ. 3С:Мих.Ив.Сил-ча

КН. БОРИС МИХАЙ­ЛО­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (*3‑я четв. XVII в., 1717)

уездн. двн. вотч.-Костромской у., Лон­ги­нов ст.,с.Захарово, 18/57 1С:Мих.Ив.Сил-ча

КН. ГРИ­ГО­РИЙ МИХАЙ­ЛО­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (3‑я четв. XVII в. – )

КН. ФЕДОР ЯКО­ВЛЕ­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (3‑я четв. XVII в. – )

КЖ. АННА ЯКО­ВЛЕВ­НА (1699)

дочь Яко­ва Старшего.

КН. МАТ­ВЕЙ ЯКО­ВЛЕ­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (1670‑е – )

сын Яко­ва Младшего.

КН. ГРИ­ГО­РИЙ ЯКО­ВЛЕ­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (1676 – после 1741)

1725–1732, колеж. Ассе­сор в Юстиц-коле­гии, капи­тан. 1725–31, вое­во­да Бело­зер­ской провинции.

Жена 1‑я: ....

Жена 2‑я: 1729, КН. АВДО­ТЬЯ ИВА­НОВ­НА НЕСВИЦ­КАЯ (* рубеж XVIII в.)

3 / 2 КН. ИВАН МИХАЙ­ЛО­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (1620‑е – )

4 / 2 КН. ИВАН МИХАЙ­ЛО­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (2‑я четв. XVII в. – )

5 / 2 КН. ФЕДОР МИХАЙ­ЛО­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (2‑я четв. XVII в. – )

5 / 3 КН. ВАСИ­ЛИЙ СТЕ­ПА­НО­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (3‑я четв. XVII в. – )

6 / 3 КН. ИВАН СТЕ­ПА­НО­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (3‑я четв. XVII в. – )

7 / 3 КН. ДМИТ­РИЙ СТЕ­ПА­НО­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (3‑я четв. XVII в. – )

8 / 3 КН. ИВАН СТЕ­ПА­НО­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (3‑я четв. XVII в. – )

9 / 4 КН. ЯКОВ АФА­НА­СЬЕ­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (3‑я четв. XVII в. – )

КН. ИВАН ИПАТЬЕВИЧ

1710, живет в селе Николь­ском от роду ему 40 лет у него жена кня­ги­ня Улья­на Ели­за­рье­ва дочь 50 лет у негож сын князь Алек­сандр 4 лет дочь дев­ка княж­на Ори­на 7 лет[171]

КН. НИКИ­ТА ИПАТЬЕВИЧ

поме­щик Бас­ка­че­во, с‑цо Едом­ской вол.

За князь Ники­тою княж Ипа­то­вым сыном Вязем­ским пол­де­рев­ни Пига­ле­ва ... пол­де­рев­ни Калининской ...

За князь Ники­тою княж Ипа­то­вым сыном Вязем­ским дерев­ня Сова­ла 6 дво­ров­Пе­ре­пись 1710 года: Санкт-Петер­бург­ская губер­ния: Поше­хон­ский уезд: Переч­не­вая книга(РГАДА. Ф. 1209. Оп. 1. Д. 12520. Л.90–208)

∞, Ека­те­ри­на Андре­ев­на, кнг., вдо­ва 14.11.1763

КН. АЛЕК­СЕЙ ИВА­НО­ВИЧ МЕНЬ­ШО­ГО (1686, 1717)

дво­ря­нин мос­ков­ский вотч.-Суздальский у., Ста­ро­дуб­ский ст., сцо Фили­но, дв. вот. 13 ч., 1/6 1С:Ив.Ив. М.

в 1678 моск.двн.(1678) вотч.-Кашира‑у. 2С:Ив.Аф.Алдр-ча

КН. СЕМЁН ИВАНОВИЧ

1737–1740, ярен­ский воевода.

XXVI генерація от Рюрика

Яро­слав­ская ветвь

КН. ФЁДОР ДАНИЛОВИЧ

КН. МАТ­ВЕЙ ДАНИЛОВИЧ

КН. ЮРИЙ НИКИТИЧ

КН. ПЁТР МИХАЙЛОВИЧ

КН. ИВАН АНДРЕЕВИЧ

Рома­нов­ская ветвь

КН. ИВАН ИВА­НО­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (1‑я треть XVII в. – )

5 / 3 КН. ИВАН ИВА­НО­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (1‑я треть XVII в. – )

6 / 3 КН. МАРК ИВА­НО­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (1‑я треть XVII в. – )

КН. ДАНИ­ЛО ПЕТРОВИЧ

Костром­ская ветвь

64 ПЁТР ВАСИ­ЛЬЕ­ВИЧ (1694, †1730) 40

столь­ник в нача­ле цар­ство­ва­ния сво­е­го тез­ки Пет­ра Вели­ко­го. В 1694 г. князь Петр выстро­ил в Чисту­хе первую по вре­ме­ни цер­ковь во имя свя­то­го вели­ко­му­че­ни­ка Геор­гия Побе­до­нос­ца. В 1695 г. этот дере­вян­ный храм был освящ ен свя­щен­ни­ком села Доро­ше­во Дмит­ров­ско­го уез­да о. Бори­сом. С того вре­ме­ни Ста­рая Чисту­ха ста­ла селом. В 1696 г. там зна­чи­лись дво­ры попа, дьяч­ка, про­свир­ни­цы, двор поме­ши­ков и 15 кре­стьян­ских дво­ров. В 1694 году мест­ным поме­щи­ком «столь­ни­ком кня­зем Пет­ром княж-Васи­лье­вым» сыном Вязем­ско­го была постро­е­на в Чисту­хе дере­вян­ная цер­ковь, кото­рая в 1695 году была освя­ще­на во имя свя­то­го вели­ко­му­че­ни­ка Геор­гия Побе­до­нос­ца, свя­щен­ни­ком села Доро­ше­во Дмит­ров­ско­го уез­да о. Бори­сом. С того вре­ме­ни Ста­рая Чисту­ха ста­ла селом.

Бра­тья Пётр и Иван в 1700 г. поде­ли­ли отцов­ское име­ние. В 1730 г. по смер­ти Пет­ра боль­шая часть его име­ния ото­шла Ива­ну, кото­рый в 08.02.1732 всё отдал сыну Александру.

КН. ИВАН ВАСИ­ЛЬЕ­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (†1730‑е)

Под­пол­ков­ник пехот­но­го муш­ке­тер­ско­го пол­ка, поме­щик с. Чисту­ха Влад.у.. Участ­во­вал в Север­ной войне со шведами.Он слу­жил уже во вре­мя Север­ной вой­ны со шве­да­ми, участ­во­вал во мно­гих сра­же­ни­ях и ко вре­ме­ни заклю­че­ния Ништадт­ско­го мира в 1721 г. имел чин май­о­ра. В отстав­ку князь Иван вышел под­пол­ков­ни­ком. Он был жив еще в нача­ле цар­ство­ва­ния импе­ра­три­цы Анны Иоан­нов­ны, когда отка­зал на содер­жа­ние Геор­ги­ев­ской церк­ви зем­ли 4 чет­вер­ги в поле и сен­ных поко­сов 6 копен.

Бра­тья Пётр и Иван в 1700 г. поде­ли­ли отцов­ское име­ние. В 1730 г. по смер­ти Пет­ра боль­шая часть его име­ния ото­шла Ива­ну, кото­рый в 08.02.1732 всё отдал сыну Александру.

КЖ. ДОМ­НА (ЕВДО­КИЯ?) ВАСИ­ЛЬЕВ­НА ВЯЗЕМ­СКАЯ (†п.1719)

Васи­лий в 1682 выде­лил при­дан­ное сво­им доче­рям Домне и Анне. Была заму­жем за дво­ря­ни­ном Алек­се­ем Федо­ро­вым. Оба супру­га здрав­ство­ва­ли еще в 1719 г.

∞, 1682, И. Ф. МИШУКОВ

∞, АЛЕК­СЕЙ ФЕДОРОВ.

КЖ. АННА ВАСИ­ЛЬЕВ­НА ВЯЗЕМ­СКАЯ (†1729)

Васи­лий в 1682 выде­лил при­дан­ное сво­им доче­рям Домне и Анне. Пер­вым бра­ком вышла за дво­ря­ни­на Пет­ра Семе­но­ви­ча Федо­ро­ва, а вто­рым бра­ком к 1700 г. — за Тихо­на Нико­но­ви­ча Айгу­сто­ва и жила в селе Кове­ри­но Вла­ди­мир­ско­го уез­да. Анна Айгу­сто­ва, урож­ден­ная Вязем­ская, умер­ла в 1725 г. Анна в 1729 г. своё име­ние и наслед­ство двух мужей отпи­са­ла пле­мян­ни­ку Александру.

∞, 1°, 1682, ПЕТР СЕМЕ­НО­ВИЧ ФЕДОРОВ.

∞, 2°, 1699, ТИХОН НИКО­НО­ВИЧ АЙГУСТОВ.

КН. ФЕДОР ИВА­НО­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (сер. XVII в. – )

5 / 3 КН. ВАСИ­ЛИЙ АЛЕК­СЕ­Е­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (*3‑я четв. XVII в., †1710/1719 )

стольник(1706,1710) помещ. 1С:Алс.Вас.Петр-ча.

Ж. АГРА­ФЕ­НА ФЕДО­РОВ­НА ЕСЕ­НЕ­ВА (1670‑е – ), 2° брак за пол­ков­ни­ком Ники­той Ива­но­ви­чем Аннен­ко­вым) и имел сына Алексея.

6 / 3 КН. ПРО­ХОР АЛЕК­СЕ­Е­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (3‑я четв. XVII в. – )

1713, стольник.1691, писец вме­сте с подья­чим Васи­ли­ем Завар­зи­ным Око­ло­го­род­но­му ста­ну Ста­ро­ос­коль­ско­го уезда.

КН. ФЁДОР ИВАНОВИЧ

Вое­во­да в Костро­ме в 1678 г.

КН. НИКИ­ТА ИВАНОВИЧ 

1729 г. iюня 2‑го она­го Вязем­ска­го [Ива­на Мат­ве­е­ви­ча] сынъ, мор­ска­го фло­та нави­га­торъ, князь Ники­та Вязем­скій, при доно­шеніи явилъ дан­ный отцу его патентъ 725 г. декаб­ря 21, что ему дань преж­ній под­пол­ков­ни­чій рангъ; а мар­та 11-го 730 г. [Иван Мат­ве­е­вич] опредѣ­ленъ въ калуж­скую про­вин­цію въ вое­во­ды; а въ 731 г. на его мѣсто 

КН. ДМИТ­РИЙ ГРИГОРЬЕВИЧ

КН. ИГНА­ТИЙ ГРИГОРЬЕВИЧ

КН. ВАСИ­ЛИЙ ИВАНОВИЧ

КН. ФЁДОР АНДРЕ­ЕВИЧ (р.1672 — ум.до 1748)

столь­ник.

∞, Пела­гея Сте­па­нов­на Лыко­ши­на (р.? — ум.1782). Во 2‑ом бра­ке (рас­торг­нут в 1762 году,из-за близ­ко­го род­ства) за кня­зем Миха­и­лом Михай­ло­ви­чем Друц­ким-Соко­лин­ским.

КН. ИВАН ГРИ­ГО­РЬЕ­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (конец XVII в. – сер. XVIII в.)

20 / 11 НАТА­ЛЬЯ ГРИ­ГО­РЬЕВ­НА ВЯЗЕМ­СКАЯ (рубеж XVIII в. – )

М. АЛЕК­СЕЙ ФЕДО­РО­ВИЧ ВОРО­НИН (рубеж XVIII в. – )

21 / 14 КН. МИХА­ИЛ БОРИ­СО­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (4‑я четв. XVII в. – )

1746, капи­тан 1‑го сол­дат­ско­го мор­ско­го п.

Ж. СТЕ­ФА­НИ­ДА СЕР­ГЕ­ЕВ­НА ПАВ­ЛО­ВА (око­ло 1693 – 1735)

22 / 15 КН. МИХА­ИЛ ГРИ­ГО­РЬЕ­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (рубеж XVIII в. – )

23 / 16 КН. ИВАН ФЕДО­РО­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (4‑я четв. XVII в. – )

24 / 16 КН. АНДРЕЙ ФЕДО­РО­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (1692 – 1765)

столь­ник (1706,1717) вотч.-Костромской у., Лон­ги­нов ст., сцо Заха­ро­во, дв. вот. 14 ч., 16/76,Московский у., Горе­тов ст., сцо Боль­ша­ко­во, дв. вот. 13 ч., дв. скот. 1 ч., дво­ров крест. нет помещ. 2С:Фед.Яков.Ив-ча.

Ната­лья Михай­лов­на Поле­ва, сест­ра Федо­ра Поле­ва и вдо­ва Мат­вея Алек­се­е­ви­ча Ржев­ско­го, 24.09.1722 заня­ла у кн. Андрея Федо­ро­ви­ча Вязем­ско­го 1980 руб. под залог име­ния в с. Пузы­ре­во Яро­слав­ско­го у. и заи­мо­да­вец про­сил огра­ни­чить ее власть над этим име­ни­ем, т.к. она его разо­ря­ет; в 1756 ее име­ние в д. Сав­ра­со­во и Мак­си­мов­ской п. Мос­ков­ско­го у. справ­ле­ны за доче­рью ее Мар­фой Гри­го­рьев­ной Леонтьевой.

Жена 1‑я: плен­ная шведка;

Дети: Ива­на и Николай.

Жена 2‑я: Лыкошина;

Дети: сын Васи­лий и дочь Екатерина.

КЖ. МАРИЯ ФЕДОРОВА

С 1710 г. Вино­гра­до­вым стал еди­но­лич­но вла­деть Иван Калин­ни­ко­вич Пуш­кин. В 1729 г. он про­дал село извест­но­му Васи­лию Вла­ди­ми­ро­ви­чу Дол­го­ру­ко­ву, а уже в сле­ду­ю­щем, 1730 г., толь­ко что куп­лен­ное име­ние при­об­ре­ла княж­на Мария Федо­ров­на Вязем­ская. После смер­ти кня­ги­ни новый вла­де­лец села (её род­ной пле­мян­ник) князь Иван Андре­евич Вязем­ский про­дал в 1758 г. Алек­сан­дру Ива­но­ви­чу Гле­бо­ву Вино­гра­до­во «и с пру­да­ми, с роща­ми, с леса­ми, с сен­ны­ми поко­са­ми, с пусто­та­ми и луга­ми, с двор­цо­вым и хором­ным стро­е­ни­ем и со вся­ким ско­том и хлебом».

В част­но­сти, обра­тим вни­ма­ние на вла­де­ние кня­зей Вязем­ских на Твер­ской ули­це и их домо­вую цер­ковь во имя Покро­ва Пре­свя­той Бого­ро­ди­цы. Ее созда­ние отно­сит­ся к 1741 г., когда хозяй­ка дома, княж­на Мария Федо­ров­на Вязем­ская, пода­ла соот­вет­ству­ю­щее про­ше­ние в адрес импе­ра­то­ра Иоан­на VI. Моти­ва­ция пол­но­стью соот­вет­ство­ва­ла ука­зам Пет­ра I: княж­на, нахо­дясь «в болез­ни и в летах пре­ста­ре­лых», не мог­ла посе­щать при­ход­скую цер­ковь, но жела­ла слу­шать литур­гию в сво­ем доме, для чего про­си­ла выдать ей подвиж­ный анти­минс (непо­движ­ный анти­минс мог­ли иметь толь­ко при­ход­ские и мона­стыр­ские церк­ви), обя­зу­ясь при этом обес­пе­чить свя­щен­ни­ка соот­вет­ству­ю­щим доволь­стви­ем «без вся­ко­го недо­стат­ка»[172]. Наблю­да­ет­ся частич­ное воз­вра­ще­ние к допет­ров­ской прак­ти­ке: вла­де­лец домо­вой церк­ви само­сто­я­тель­но содер­жит свя­щен­ни­ка, совер­ша­ю­ще­го бого­слу­же­ния в его доме. Про­ше­ние было пода­но 27 фев­ра­ля 1741 г., а уже 2 мар­та появил­ся импе­ра­тор­ский указ из Мос­ков­ской Сино­даль­но­го прав­ле­ния кан­це­ля­рии с поло­жи­тель­ным реше­ни­ем вопро­са[173].

25 / 18 .1 КН. ГРИ­ГО­РИЙ ГРИ­ГО­РЬЕ­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (рубеж XVIII в. – )

6 / 3 КН. САВ­ВА ИВА­НО­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (3‑я четв. XVII в. – )

7 / 5 КН. ФЕДОР ФЕДО­РО­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (3‑я четв. XVII в. – 1700)

Ж. ЕВФРО­СИ­НЬЯ ИВА­НОВ­НА РТИ­ЩЕ­ВА (1670‑е – 1720‑е)

8 / 5 КН. ПЕЛА­ГЕЯ ФЕДО­РОВ­НА ВЯЗЕМ­СКАЯ (рубеж 1670‑х – )

М. ГРИ­ГО­РИЙ ИВА­НО­ВИЧ МОНО­МА­ХОВ (3‑я четв. XVII в. – )

10 / 6 КН. ГРИ­ГО­РИЙ ИВА­НО­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (1683 – после 1722)

11 / 6 КН. СЕМЕН ИВА­НО­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (сер. 1680‑х – после 1740)

12 / 8 КН. АНДРЕЙ-МИХА­ИЛ ИВА­НО­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (4‑я четв. XVII в. – )

13 / 8 КН. ПЕТР ИВА­НО­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (4‑я четв. XVII в. – )

14 / 9 КН. МИХА­ИЛ ЯКО­ВЛЕ­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (рубеж XVIII в. – )

XXVII генерація от Рюрика

Яро­слав­ская ветвь

КН. АНДРЕЙ ИВАНОВИЧ

КЖ. ЮЛИ­АН­НА ИВАНОВНА

М. СЕР­ГЕЙ СЕР­ГЕ­Е­ВИЧ СУКОВ.

КН. СЕМЁН ЮРЬЕВИЧ

Рома­нов­ская ветвь

КН. АНТОН ИВА­НО­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (2‑я треть XVII в. – )

8 / 4 КН. ИВАН ИВА­НО­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (2‑я треть XVII в. – )

9 / 5 КН. ИВАН ИВА­НО­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (2‑я треть XVII в. – ) •••

сын Ива­на Меньшого.

10 / 6 КН. ВАСИ­ЛИЙ МАР­КО­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (2‑я треть XVII в. – ) •••

Костром­ская ветвь

КН. ГРИ­ГО­РИЙ ПЕТ­РО­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (†до 1715)

сын Пет­ра Васи­лье­ви­ча. К 1715 г. он уже скон­чал­ся. После Гри­го­рия оста­лась толь­ко вдо­ва кня­ги­ня Ири­на Васи­льев­на Вязем­ская без потомства.

∞, ИРИ­НА ВАСИЛЬЕВНА

КН. АЛЕК­САНДР ИВА­НО­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (2‑я треть XVIII в. –†1771)

сын Ива­на Васи­лье­ви­ча. Офи­цер артил­ле­рии, пол­ков­ник, поме­щик с. Чисту­ха и с. Кове­ри­но Владимир.у., где в 1733 выстро­ил новый дере­вян­ный храм. В 1772 его вдо­ва Пела­гея Андре­ев­на воз­ве­ла в Чисту­хе камен­ный Тро­иц­кий храм.

избрал воен­ную карье­ру. Он слу­жил в поле­вой артил­ле­рии, знал толк в воен­но-инже­нер­ных нау­ках — мате­ма­ти­ке, гео­мет­рии, фор­ти­фи­ка­ции, вла­дел немец­ким и латин­ским язы­ка­ми. Зани­мал­ся князь и снаб­же­ни­ем артил­ле­рий­ских частей по про­ви­ант­ской части. В цар­ство­ва­ние доче­ри Пет­ра I импе­ра­три­цы Ели­за­ве­ты Пет­ров­ны он участ­во­вал в боях с Прус­си­ей во вре­мя Семи­лет­ней вой­ны, и ко вре­ме­ни вступ­ле­ния на пре­стол в 1762 г. Ека­те­ри­ны II имел чин май­о­ра артил­ле­рии. В отстав­ку князь вышел артил­ле­рии пол­ков­ни­ком. Поми­мо села Чисту­хи, кня­зю Алек­сан­дру Вязем­ско­му доста­лось еще одно име­ние во Вла­ди­мир­ском уез­де — сель­цо Кове­ри­но в 40 вер­стах от Вла­ди­ми­ра и в 12 вер­стах от села Усо­лье на Уво­ди. Еще в моло­до­сти князь стал ини­ци­а­то­ром стро­и­тель­ства в Кове­рине дере­вян­ной церк­ви в честь Вос­кре­се­ния Христова.

Поми­мо хра­мо­зда­тель­ства, кня­зья дела­ли бога­тые вкла­ды в церк­ви соб­ствен­ных вот­чин. Так, напри­мер, в 1742 г. А.И. Вязем­ский пожерт­во­вал в храм села Чисту­хи сереб­ря­ный позо­ло­чен­ный крест с части­ца­ми свя­тых мощей.

К 1771 г. князь Алек­сандр Ива­но­вич Вязем­ский скон­чал­ся, и погре­бен был у алта­ря Геор­ги­ев­ской церк­ви села Чисту­ха. Его вдо­ва кня­ги­ня Пела­гея Андре­ев­на дожи­ва­ла свой век в Чисту­хе. Кро­ме это­го села, за ней к 1782 г. чис­ли­лось село Кове­ри­но Вла­ди­мир­ско­го ууз­да, сель­цо Каме­но­во Ков­ров­ско­го уез­да, село Яки­ман­ское Суз­даль­ско­го уез­да, село При­к­лон Мален­ков­ско­го уез­да и часть села Карт­ма­зо­во Судо­год­ско­го уез­да. Таким обра­том, вла­де­ния Вязем­ских нахо­ди­лись в пяти уез­дах Вла­ди­мир­ской губер­нии, в том чис­ле и в Ков­ров­ском (ныне село Каме­но­во в Камеш­ков­ском рай­оне) и в сосед­нем с нынеш­ним ков­ров­ским селом Мили­но­во Карт­ма­зо­ве на гра­ни­це Ков­ров­ско­го и Судо­год­ско­го уез­дов. Сто­ит отме­тить, что село При­к­лон кня­ги­ня Пела­гея Андре­ев­на Вязем­ская уна­сле­до­ва­ла от сво­е­го пер­во­го мужа гвар­дии под­по­ру­чи­ка Пет­ра Доро­фе­е­ви­ча Язы­ко­ва. О чис­лен­но­сти кре­пост­ных кня­зей Вязем­ских гово­рят дан­ные ревиз­ских пере­пи­сей. Так, в сель­це Каме­но­во за кня­ги­ней Пела­ге­ей Вязем­ской в 1782 г. чис­ли­лось 33 души муж­ско­го пола и 36 душ жен­ско­го пола, а в селе Карт­ма­зо­во за ней же в 1762 г. зна­чи­лось 27 душ муж­ско­го пола и 38 душ жен­ско­го пола. Несо­мнен­но, что зна­чи­тель­но боль­ше кре­стьян Вязем­ским при­над­ле­жа­ло в их родо­вых вот­чи­нах селах Чисту­ха и Коверино.

Само кове­рин­ское име­ние доста­лось Алек­сан­дру Вязем­ско­му в 1729 г. по наслед­ству от тет­ки Анны Васи­льев­ны Айгу­сто­вой, урож­ден­ной княж­ны Вяземской.

В 1730 г. князь Алек­сандр Ива­но­вич подал в Сино­даль­ный казен­ный при­каз про­ше­ние сле­ду­ю­ще­го содер­жа­ния: «В сель­це Кове­рине по пред сего быва­ла цер­ковь дере­вян­ная во имя Обнов­ле­ния хра­ма Вос­кре­се­ния Хри­сто­ва и в про­шлых годех, того ска­зать никто не упом­нит, оная цер­ковь изво­ле­ни­ем Божи­им сго­ре­ла, и ныне оной церк­ви вновь без ука­зу постро­ить не смею, а оное мое сель­цо да дерев­ня Кру­то­ки от церк­ви весь­ма уда­ле­ны, а имен­но верст с 10 и боль­ше, к тому ж лет­ним вре­ме­нем за вели­ки­ми леса­ми, топя­ми, так­же и боло­та­ми, кото­рые по вер­сте вес­ной и в осень, оны­ми боло­та­ми и необ­хо­ди­мы­ми топя­ми и прой­ти невоз­мож­но к той церк­ви, а как цер­ков­ные слу­ча­ют­ся потре­бы в то вре­мя не ток­мо при­езд, но и пеше­му при­дтить с вели­кою труд­но­стию, как боля­щим, так и ново­рож­ден­ным мла­ден­цам быва­ет вели­кая нуж­да, отче­го за выше­ока­зан­ную даль­но­стию той при­ход­ской церк­ви умер­шие дол­го­вре­мен­но пре­бы­ва­ют без молит­вы, а в оном сель­це Кове­рине двор поме­щи­ков и в нем дво­ро­вые люди да кре­стьян 15 дво­ров, да в деревне Кру­то­ках 5 дво­ров, да отца кня­зя Ива­на Васи­лье­ви­ча Вязем­ско­го в деревне Поча­е­ве 8 дво­ров ... и кро­ме пока­зан­но­го при­хо­да буду я попа и дьяч­ка доволь­ство­вать в год денег 15 руб­лев, хле­ба ржи 15 чет­вер­тей, овса тож, круп овся­ных и греч­не­вых по чет­вер­ти, горо­ху чет­верть, мяса сви­ною 5 пуд, соли 5 пул, вина 5 ведер, дров 10 сажень; и про­шу о стро­е­нии в оном сель­це Кове­рине вновь дере­вян­ной церк­ви во имя того же хра­ма дать указ».

Кро­ме того, князь при­ба­вил, что если при­чт ново­го хра­ма не поже­ла­ет брать от него помощь про­дук­та­ми, то он усту­пит ему 10 чет­вер­тей сво­ей зем­ли в поле и сен­ных поко­сов на 10 копен. Заслу­шав про­ше­ние кня­зя, Сино­даль­ный казен­ный при­каз 27 янва­ря 1730 г. пове­лел архи­манд­ри­ту Вла­ди­мир­ско­го Рож­де­ствен­ско­го мона­сты­ря Сер­гию про­ве­рить дей­стви­тель­ное поло­же­ние дел. По его ука­зу на место выез­жал кан­це­ля­рист Вла­ди­мир­ско­го Сино­даль­но­го духов­но­го при­ка­за Ксе­но­фонт Голо­ваш­кин. Им были опро­ше­ны кре­стьяне бли­жай­ших селе­ний, и они пока­за­ли вер­ность изло­жен­но­го в про­ше­нии кня­зя. Раз­ре­ше­ние на стро­и­тель­ство хра­ма в сель­це Кове­ри­но было полу­че­но. Указ о стро­е­нии дере­вян­ной церк­ви на преж­нем месте был дан 21 сен­тяб­ря 1732 г. А уже 3 авгу­ста 1733 г. князь Алек­сандр Вязем­ский докла­ды­вал в Сино­даль­ный казен­ный при­каз, что цер­ковь им в его вот­чине в селе Вос­кре­сен­ское, Кове­ри­но тож, постро­е­на и цер­ков­ным бла­го­ле­пи­ем укра­ше­на и к освя­ще­нию гото­ва. Указ об освя­ще­нии хра­ма был выдан про­то­по­пу Успен­ско­го собо­ра г. Вла­ди­ми­ра Яко­ву Голо­ваш­ки­ну, кото­рый и освя­тил новую цер­ковь 14 октяб­ря 1733 г. Это был уже вто­рой храм, выстро­ен­ный Вязем­ски­ми в сво­их вла­ди­мир­ских имениях.

∞, Пела­гея Андре­ев­на …… (*1714, † до 1795). К 1795 г. кня­ги­ня Пела­гея Андре­ев­на Вязем­ская уже скон­ча­лась. Будучи 1714 года рож­де­ния, она про­жи­ла в тече­ние вось­ми цар­ство­ва­ний и умер­ла не мень­ше, как на вось­мом десят­ке. Сего­дня от преж­ней дво­рян­ской усадь­бы не оста­юсь и сле­да. Ее преж­нее рас­по­ло­же­ние лишь еще как-то мож­но уга­дать по немно­гим веко­вым липам, сохра­нив­шим­ся неда­ле­ко от церк­ви и сель­ско­го пруда.

КН. ИВАН ВАСИ­ЛЬЕ­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (*1‑я треть XVIII в. – )

КН. АЛЕК­СЕЙ ВАСИ­ЛЬЕ­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (*рубеж 1700‑х, †до 1766)

сын Васи­лия Алек­се­е­ви­ча. 1716 г. Посту­пил в служ­бу гар­де­ма­ри­ном и послан в Аст­ра­хань. 1722, гар­де­ма­рин май­ор 174к, сц.Волково, было за плк. Нкт. Ив. Аннен­ко­вым; с.Прокшино. 1727 г. апре­ля 26, про­из­ве­ден в мич­ма­на. 1734 г., в чине лей­те­нан­та, будучи в кам­па­нии на фре­га­те «Митау», взят в плен фран­цу­за­ми под Дан­ци­гом. 1734, сен­тяб­ря 27, по сен­тен­ции суда, за сда­чу без сопро­тив­ле­ния, при­го­во­рен, в чис­ле дру­гих, к смерт­ной каз­ни. 1743 г. нояб­ря 15, за болез­нью, пред­став­лен к уволь­не­нию от служ­бы[174].

Умер до 1766

∞, 1°, ...... …. ….

∞, 2°, 25.07.1722, АГРИП­ПИ­НА ИВА­НОВ­НА ЖОЛО­БО­ВА (рубеж XVIII в. – ), помещ.-Рязань‑у.: с.Федосова Поля­на 83душ. 1766 — вдова.

8 / 5 КН. ВАСИ­ЛИЙ ВАСИ­ЛЬЕ­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (рубеж XVIII в. – )

9 / 6 КН. АНДРЕЙ ПРО­ХО­РО­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (конец XVII в. – до 1745)

капрал л‑гв.Преображенского полка.

18 фев­ра­ля была состав­ле­на сговорная,а 20 фев­ра­ля 1720 г.была состав­ле­на ряд­ная запись на брак доче­ри стряп­че­го Алек­сея Андре­еви­ча Носо­ва — Афи­мьи, на брак с капра­лом л‑гв.Преображенского пол­ка кня­зем Андре­ем Про­хо­ро­ви­чем Вяземским.

∞,1720, АФИ­МЬЯ АЛЕК­СЕ­ЕВ­НА НОСО­ВА (рубеж XVIII в. – )

10 / 6 КН. ИВАН ПРО­ХО­РО­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (конец XVII в. – после 1745)

1752 году князь Иван Про­хо­ро­вич Вязем­ский «оскор­бил», то есть попро­сту избил, в сво­ей вот­чине – горо­де Сер­пу­хо­ве – при­ход­ско­го свя­щен­ни­ка и «попрал свя­тые дары». Импе­ра­три­ца Ели­за­ве­та Пет­ров­на веле­ла за это «попра­ние даров» кня­зя Вязем­ско­го «послать в веч­ное зато­че­ние в Рыль­ский Нико­ла­ев­ский мона­стырь, под кара­у­лом, ско­ва­на; где и содер­жать его в веч­ном зато­че­нии — по смерть его — уеди­нен­но, под креп­ким кара­у­лом и при­смот­ром ско­ва­на, неис­ход­но.... не допус­кая к нему ни посто­рон­них, ни род­ствен­ни­ков, ни свой­ствен­ни­ков...». Даже в цер­ковь Вязем­ско­го допус­ка­ли толь­ко в празд­ни­ки, при­том на паперть и под «креп­ким кара­у­лом». В заклю­че­нии Вязем­ский про­был не более 10 меся­цев и умер 5 авгу­ста 1753 года. После него оста­лась, верх­няя одеж­да, от кото­рой жена Вязем­ско­го отка­за­лась. Одеж­да была про­да­на, и после издер­жек мона­сты­ря оста­ток денег был выдан кре­пост­но­му Вязем­ско­го «баш­кир­цу Федо­ру». Любо­пыт­но, что в зато­че­нии с кня­зем нахо­дил­ся и ни в чем не повин­ный его крепостной.

174к, д. Кар­пи­ще­ва, было за кн. Анд.Прх. В.,

В сере­дине XVIII века князь Дани­ил Друц­кий пере­дал село цели­ком в при­да­ное за сво­ей доче­рью княж­ной Татья­ной Дани­и­лов­ной Друц­кой, вышед­шей замуж за кня­зя Ива­на Про­хо­ро­ви­ча Вязем­ско­го — потом­ка удель­ных кня­зей Смо­лен­ских. С тех пор вплоть дог 1833 года Ано­хи­но при­над­ле­жа­ло Вяземским.

∞, 1°, 19.02.1717, ТАТЬЯ­НА МИХАЙ­ЛОВ­НА …… (*конец XVII в. – 1733). 19 фев­ра­ля 1717г. состав­ле­на сго­вор­ная Татья­ны Михай­лов­ны Давы­до­вой (вдо­ва капи­та­на Пет­ра Алек­се­е­ви­ча Давы­до­ва) на брак с капи­та­ном кня­зем Ива­ном Про­хо­ро­ви­чем Вяземским.

Ж.2 КН. ТАТЬЯ­НА ДАНИ­ЛОВ­НА ДРУЦ­КАЯ (1710‑е – )

/61. СТЕ­ПАН ФЁДО­РО­ВИЧ (р.1734 — ум.?)

пору­чик (1764), про­ку­рор в Смо­лен­ске (1779)

/61. КН. ПЁТР ФЁДО­РО­ВИЧ (р.1737 — ум.?)

май­ор (1764)

/61. КН. ЮРИЙ ФЁДО­РО­ВИЧ (1741)

/61. КЖ. ЕЛИ­ЗА­ВЕ­ТА ФЁДОРОВНА.

∞, НИКО­ЛАЙ СТЕ­ПА­НО­ВИЧ СТАН­КЕ­ВИЧ, полковник

/61. КЖ. ОЛЬ­ГА ФЁДО­РОВ­НА (р.1744 — ум.1806).

∞, Ясен­чик-Кра­ев­ский Артемий(Богдан) Ива­но­вич (р.1740(37) — ум.?), полковник.

КН. НИКО­ЛАЙ АНДРЕ­ЕВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (1‑я треть XVIII в. – )

жены д.Есенки Венев.у. (Д2к)

20 июня 1801 — 9 июля 1801, дело по про­ше­нию капи­та­на фло­та 1‑го ран­га кня­зя Нико­лая Андре­еви­ча Вязем­ско­го о выда­че сви­де­тель­ства под залог недви­жи­мо­го име­ния по сель­цу Фро­лов­ское, Бав­лен­ское, дер. Остан­ко­во Рома­нов­ско­го у.[175]

27 / 24 КН. ВАСИ­ЛИЙ АНДРЕ­ЕВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (1‑я треть XVIII в. – )

1739, кан­це­ля­рист — он? — купил д. Пани­ки Данк.у.

Ж. ПРАС­КО­ВЬЯ АЛЕК­САН­ДРОВ­НА КРУГ­ЛИ­КО­ВА (1‑я пол. XVIII в. – )

28 / 24 КН. ИВАН АНДРЕ­ЕВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (1722 – нач. XIX в.)

дей­стви­тель­ный стат­ский совет­ник, сенатор.

Начал служ­бу при дво­ре Импе­ра­три­цы Анны Иоан­нов­ны в 1737 году, отку­да выпу­щен был в Гвар­дию в 1742 году 25 апре­ля с чином Порут­чи­ка, 2 апре­ля 1762 года про­из­ве­ден в гене­рал-май­о­ры, а в 1771 году ука­зом от 24 декаб­ря в чине Тай­но­го Совет­ни­ка назна­чен Дирек­то­ром С.-Петербургского для Дво­рян­ства Бан­ка. В 1767 году, 22 сен­тяб­ря, был назна­чен сена­то­ром: при­сут­ство­вал 1‑м депар­та­мен­те с 1768 по 1774 год, в 1775 году — в 4‑м депар­та­мен­те, в 1776—1786 — в 6‑м департаменте.

В 1770 году был награж­дён орде­ном св. Анны, в 1782 году — орде­ном Св. Алек­сандра Невского.

Во вла­де­нии Ива­на Андре­еви­ча в Мос­ков­ской губер­нии были родо­вое име­ние Уди­но и, до 1758 года, име­ние Вино­гра­до­во. С 1710 г. Вино­гра­до­вым стал еди­но­лич­но вла­деть Иван Калин­ни­ко­вич Пуш­кин. В 1729 г. он про­дал село извест­но­му Васи­лию Вла­ди­ми­ро­ви­чу Дол­го­ру­ко­ву, а уже в сле­ду­ю­щем, 1730 г., толь­ко что куп­лен­ное име­ние при­об­ре­ла княж­на Мария Федо­ров­на Вязем­ская. После смер­ти кня­ги­ни новый вла­де­лец села (её род­ной пле­мян­ник) князь Иван Андре­евич Вязем­ский про­дал в 1758 г. Алек­сан­дру Ива­но­ви­чу Гле­бо­ву Вино­гра­до­во «и с пру­да­ми, с роща­ми, с леса­ми, с сен­ны­ми поко­са­ми, с пусто­та­ми и луга­ми, с двор­цо­вым и хором­ным стро­е­ни­ем и со вся­ким ско­том и хлебом».

Сле­ду­ю­щее упо­ми­на­ние о церк­ви Покро­ва в доме Вязем­ских на Твер­ской ули­це отно­сит­ся к 1756 г., когда про­си­тель­ни­ца, Мария Федо­ров­на, уже скон­ча­лась. Несмот­ря на ее смерть, цер­ковь про­дол­жа­ла суще­ство­вать. Как же это про­изо­шло, если по ука­зу 1722 г. домо­вый храм под­ле­жал упразд­не­нию после смер­ти просителя?

Объ­яс­не­ние выте­ка­ет из ука­за Свя­тей­ше­го пра­ви­тель­ству­ю­ще­го Сино­да от 5 июня 1756 г.: храм вме­сте со всем домом был пере­дан пле­мян­ни­ку Марии Федо­ров­ны кня­зю Ива­ну Андре­еви­чу, кото­рый и оза­бо­тил­ся даль­ней­шим его суще­ство­ва­ни­ем. Мож­но утвер­ждать, что домо­вая цер­ковь со вре­ме­нем ста­ла рас­смат­ри­вать­ся как часть наслед­ства, полу­ча­е­мо­го после смер­ти ее созда­те­ля. Соот­вет­ствен­но обя­за­тель­ство ее упразд­нить уже не было таким жест­ким, наслед­ни­ки име­ли пра­во про­сить Свя­тей­ший синод о ее сохра­не­нии для себя или дру­гих сво­их род­ствен­ни­ков. Имен­но так и посту­пил князь Иван Андре­евич. Более того, в сво­ем про­ше­нии он обра­тил вни­ма­ние на то, что «в доме ево цер­ковь весма ста­ла вет­ха и за тою вет­хо­стию свя­щен­но­слу­же­ние исправ­ля­ет­ся с нуж­дою», отче­го про­сил пере­не­сти ее в дру­гое поме­ще­ние в сво­ем вла­де­нии. Про­ше­ние ока­за­лось удо­вле­тво­ре­но: домо­вую цер­ковь в том же 1756 г. пере­нес­ли в дру­гую часть дома, перео­свя­ти­ли во имя Св. Тро­и­цы и сохра­ни­ли для пре­ста­ре­ло­го кня­зя Андрея Вязем­ско­го, имев­ше­го чин дей­стви­тель­но­го камер­ге­ра[176]. Храм бы упразд­нен лишь в 1787 г. в свя­зи с про­да­жей вла­де­ния на Твер­ской ули­це Е.И. Козиц­кой (позд­нее этот дом будет пере­стро­ен и пре­вра­тит­ся в зна­ме­ни­тый Ели­се­ев­ский мага­зин)[177].

Похо­ро­нен с женою кн. М. С. Вязем­ской в Пеш­нош­ском мона­сты­ре Дмитр. у. Моск., в собор­ной церк­ви[178].

∞, 1°, …… ….. ….. .

∞, 2°, КН. МАРИЯ СЕР­ГЕ­ЕВ­НА ДОЛ­ГО­РУ­КО­ВА (1719 – 24.05.1786)

29 / 24 КН. ЕКА­ТЕ­РИ­НА АНДРЕ­ЕВ­НА ВЯЗЕМ­СКАЯ (.11.1741 – .01.1811)

М. КН. ПЕТР АЛЕК­САН­ДРО­ВИЧ ОБО­ЛЕН­СКИЙ (3.06.1742 – 22.05.1822)

30 / 25 КН. ПЕТР ГРИ­ГО­РЬЕ­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (1‑я пол. XVIII в. – 1776)

КН. АЛЕК­СЕЙ ФЕДО­РО­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (1690‑е – 1737)

сын Фед.Фед. Мих-ча. Лей­те­нант фло­та; уездн. двн. вотч.-Костромской у., Лон­ги­нов ст.,с.Пазухино, дв. вот. 10 ч., дво­ров крест. нет помещ.

Ж. ПЕЛА­ГЕЯ ИВА­НОВ­НА ПОЗД­НЯ­КО­ВА (рубеж XVIII в. – )

10 / 7 КН. ЕЛЕ­НА ФЕДО­РОВ­НА ВЯЗЕМ­СКАЯ (1690‑е – )

∞, 30.01.1719, ИВАН ВАСИ­ЛЬЕ­ВИЧ ПУСТО­БО­ЯРОВ (3‑я треть XVII в. – рубеж 1720‑х)

15 / 12 КН. НИКО­ЛАЙ АНДРЕ­ЕВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (1723 – 1803)

Послед­ним костром­ским вое­во­дой в 1777–1778 годах так­же являл­ся князь Нико­лай Андре­а­но­вич Вязем­ский, слу­жив­ший впо­след­ствии пред­се­да­те­лем костром­ской пала­ты Уго­лов­но­го суда (1778–1786) и пред­во­ди­те­лем дво­рян­ства Костром­ско­го уез­да (1790–1792), вла­дев­ший села­ми Ива­нов­ским и Семе­нов­ским Костром­ско­го уез­да и в 1805 году постро­ив­ший в пер­вом камен­ную Вве­ден­скую цер­ковь. Его брат гене­рал-пору­чик князь Иван Андре­евич Вязем­ский в 1774 году в том же уез­де при­об­рел село Красное,

∞, ФЁК­ЛА АНДРЕ­ЕВ­НА КИРЕ­ЕВА (1713-?)

16 / 14 КН. ВАСИ­ЛИЙ МИХАЙ­ЛО­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (1‑я пол. XVIII в.

XXVIII генерація от Рюрика

Яро­слав­ская ветвь

КН. АЛЕК­САНДР АНДРЕЕВИЧ

КН. НИКО­ЛАЙ АНДРЕЕВИЧ

Рома­нов­ская ветвь

КН. ГРИ­ГО­РИЙ ИВА­НО­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (1‑я четв. XVIII в. – )

внук Ива­на Меньшого.

∞, 1°, ….. ….. ЛЬВО­ВА. Дети: 3 дочки.

∞, 2°, АННА АЛЕК­СЕ­ЕВ­НА БЕКЛЕ­МИ­ШЕ­ВА (2‑я четв. XVIII в. – ). Дети: 4 доч­ки, 3 сына.

КН. ДОМ­НА ВАСИ­ЛЬЕВ­НА ВЯЗЕМ­СКАЯ (рубеж XVIII в. – после 1770)

М. ИВАН НИКО­ЛА­Е­ВИЧ СВИ­ЩОВ (4‑я четв. XVII в. – до 1770)

Костром­ская ветвь

КН. ЕГОР АЛЕК­САН­ДРО­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (3‑я треть XVIII в. – †1821)

У Его­ра в девя­ти сёлах и дерев­нях под горо­дом Вла­ди­ми­ром в 1771 году чис­ли­лось 3041 деся­ти­на зем­ли с кре­стья­на­ми (Санкт-Петер­бург, Рос­сий­ский Госу­дар­ствен­ный исто­ри­че­ский архив, фонд 1623 опись 1, ед. хр. 1–10). Князь Егор Алек­сан­дро­вич Вязем­ский женил­ся на дво­рян­ской деви­це Прас­ко­вье — доче­ри Там­бов­ско­го губерн­ско­го пред­во­ди­те­ля дво­рян­ства, пол­ков­ни­ка Пав­ла Михай­ло­ви­ча Лота­ре­ва. У П.М. Лота­ре­ва и его жены Алек­сан­дры Пет­ров­ны сыно­вей не было. Их обшир­ное име­ние «Лота­ре­во» при селе Ниж­ней Бай­го­ре (Падвор­ках) Усман­ско­го уез­да Там­бов­ской губер­нии пере­шло к сыно­вьям Прас­ко­вьи в род кня­зей Вязем­ских. Отсю­да с нача­ла 19 сто­ле­тия сре­ди потом­ствен­ных дво­рян Там­бов­ской губер­нии ста­ли зна­чить­ся ста­рин­ные рус­ские кня­зья Вязем­ские. У Его­ра Алек­сан­дро­ви­ча Вязем­ско­го и его жены Прас­ко­вьи Пав­лов­ны было два сына – Дмит­рий и Алек­сандр. Они поде­ли­ли име­ния сво­их роди­те­лей, при этом Алек­сан­дру доста­лись зем­ли под горо­дом Вла­ди­ми­ром, а Дмит­рию – в Усман­ском уез­де Там­бов­ской губернии.

У кня­зя Его­ра Алек­сан­дро­ви­ча Вязем­ско­го с род­ствен­ни­ка­ми в Ков­ри­ной, Пер­шине, Бру­ти­ках Малых, Треб­цо­ве, Вос­кре­сен­ском, Вла­дыч­ном и Поча­е­ве, а так­же в сель­це Аннен­ко­ве Вла­ди­мир­ско­го уез­да в 1771 году чис­ли­лось во вла­де­нии три тыся­чи сорок одна деся­ти­на и две­сти два­дцать сажен земли.

Сре­ди наи­бо­лее ари­сто­кра­ти­че­ских фами­лий вла­ди­мир­ско­го дво­рян­ства одни­ми из пер­вых по пра­ву могут быть назва­ны кня­зья Вязем­ские. Их родо­вое гнез­до — село Ста­рая Чисту­ха (ныне в Камеш­ков­ском рай­оне) явля­лось цен­тром обшир­ных кня­же­ских вот­чин. Кро­ме это­го села цен­тра­ми зем­ле­вла­де­ния Вязем­ских были до сих пор суще­ству­ю­щие села Кове­ри­но и Каме­но­во, Яки­ман­ское и Бар­ское Городище.

Нача­ло про­жи­ва­нию кня­зей Вязем­ских в Усман­ском уез­де поло­жил пред­во­ди­тель дво­рян­ства Суз­даль­ско­го уез­да Вла­ди­мир­ской губер­нии пол­ков­ник князь Егор Алек­сан­дро­вич Вязем­ский. Он женил­ся на доче­ри усман­ско­го поме­щи­ка Пав­ла Михай­ло­ви­ча Лотарева2,3. У П.М. Лота­ре­ва и его жены Алек­сан­дры Пет­ров­ны, про­ис­хо­див­шей из ста­рин­но­го суз­даль­ско­го дво­рян­ско­го рода Мол­вя­ни­но­вых, сыно­вей не было. Их обшир­ное име­ние при селах Кня­жая Бай­го­ра и Падвор­ки Усман­ско­го уез­да Там­бов­ской губер­нии по выхо­де замуж доче­ри Прас­ко­вьи пере­шло к роду кня­зей Вязем­ских, а имен­но к млад­ше­му сыну Прас­ко­вьи Пав­лов­ны кня­зю Дмит­рию Его­ро­ви­чу Вязем­ско­му. Вот отсю­да с нача­ла XIX сто­ле­тия сре­ди потом­ствен­ных дво­рян Там­бов­ской губер­нии ста­ли зна­чить­ся ста­рин­ные рус­ские кня­зья Вяземские.

В мет­ри­че­ских кни­гах церк­вей сёл Падвор­ки и Кня­жая Байгора4.князь Е.А. Вязем­ский как поме­щик упо­ми­на­ет­ся с 1800 г. по 1821 г., затем как поме­щи­ца в мет­ри­че­ских кни­гах упо­ми­на­ет­ся его жена кня­ги­ня Прас­ко­вья Пав­лов­на. Остав­шись вдо­вой, кня­ги­ня про­дол­жа­ла жить в селе Яки­ман­ское Суз­даль­ско­го уез­да, здесь же она 24 июня 1840 г. была заре­за­на сво­им дво­ро­вым чело­ве­ком Алек­сан­дром Заха­ро­вым. Вла­ди­мир­ский кра­е­вед Н.В. Фро­лов в мест­ном архи­ве обна­ру­жил инте­рес­ные мате­ри­а­лы, рас­ска­зы­ва­ю­щие об этом чрезвычайномпроисшествии5,6.

Роди­те­ли Алек­сандра Заха­ро­ва, дво­ро­вые Вязем­ских, скон­ча­лись, когда он был ещё ребен­ком. С четы­рёх лет он нахо­дил­ся в при­ё­мы­шах у кре­стья­ни­на, а в шест­на­дцать был взят кня­ги­ней Прас­ко­вьей Пав­лов­ной ко дво­ру. Вско­ре после это­го кня­ги­ня реши­ла Алек­сандра обу­чить мастер­ству и отда­ла его на учё­бу в Моск­ву к нем­цу, карет­но­му масте­ру. Там Алек­сандр про­был пять лет, и воз­вра­тил­ся к хозяй­ке умель­цем-шор­ни­ком. Про­шло все­го лишь два года, и за это вре­мя у дво­ро­во­го нако­пи­лось на кня­ги­ню «силь­ное озлоб­ле­ние». При­чи­на состо­я­ла, по сло­вам Заха­ро­ва, в жесто­ком её обра­ще­нии, а когда он ухо­дил на зара­бот­ки в Моск­ву, хозяй­ка бра­ла с него слиш­ком высо­кий оброк, и вдо­ба­вок на месяц впе­ред. Мысль умерт­вить кня­ги­ню заро­ди­лась у него дав­но. Для это­го при себе он все­гда носил ост­рый нож, сде­лан­ный им для раз­ре­за­ния кож. Нож, имев­ший дли­ну в чет­верть (17,77 см), а шири­ну у осно­ва­ния в три паль­ца, как нель­зя луч­ше, по разу­ме­нию дво­ро­во­го, под­хо­дил для рас­пра­вы над обидчицей.

Погре­бе­на была кня­ги­ня П.П. Вязем­ская у Николь­ско­го хра­ма села Яки­ман­ское, неда­ле­ко от сво­ей усадь­бы. Что же каса­ет­ся даль­ней­шей судь­бы дво­ро­во­го Алек­сандра Заха­ро­ва, то он был лишен всех прав состо­я­ния, и на месте пре­ступ­ле­ния в селе Яки­ман­ское 50 раз бит кну­та­ми. После это­го убий­ца с указ­ны­ми клей­ма­ми на лбу и щеках был сослан на веч­ную катор­гу в Сибирь.

Слу­жил в гвар­дии, вышел в отстав­ку пол­ков­ни­ком. В 1790‑е при его актив­ном уча­стии была постро­е­на в Кове­рине камен­ная Кре­сто­воз­дви­жен­ская цер­ковь. Суз­даль­ское дво­рян­ство избра­ло пол­ков­ни­ка Вязем­ско­го сво­им уезд­ным пред­во­ди­те­лем (1800‑е г.). В 1812 году пол­ков­ник князь Геор­гий Вязем­ский, быв­ший гвар­де­ец и вете­ран рус­ско-швед­ской вой­ны, коман­до­вал бата­льо­ном 1‑го пеше­го каза­чье­го пол­ка Вла­ди­мир­ско­го ополчения.

Ж. ПРАС­КО­ВЬЯ ПАВ­ЛОВ­НА ЛОТА­РЕ­ВА (4‑я четв. XVIII в. – 24.06.1840)

2. Дани­лов В.И., Дяч­кин О.Д., Коври­гин В.В. «Кня­зья Вязем­ские на Липец­кой зем­ле» — [URL]:

http://​vyazemskiy​.ucoz​.ru.

3. Дани­лов В.И., Дяч­кин О.Д. Усадь­ба близ села Коро­бов­ка Гря­зин­ско­го рай­о­на – в кн.:

Усадь­бы Липец­ко­го края. Липецк, 2015. С. 19–44.

4. ГАЛО. Ф. 114. Оп. 3. Д. 47, 50, 53; Оп. 1. Д. 61, 67а.

5. Фро­лов Н.В. Наши Вязем­ские. Ков­ров, 2003. 44 с.

6. ГАВО. Ф. 93. Оп. 2. Д. 172.

КЖ. ПРАС­КО­ВЬЯ АЛЕК­САН­ДРОВ­НА (1761‑п.1811)

У четы Хме­тев­ских был един­ствен­ный сын Петр, кото­рый и стал мужем княж­ны Прас­ко­вьи Алек­сан­дров­ны Вязем­ской. Петр Андре­евич Хме­тев­ской родил­ся в 1757 г. и был на 4 года стар­ше сво­ей супру­ги. Их сва­дьба состо­я­лась где-то око­ло 1780 г„ воз­мож­но, в селе Бере­зо­вик, где вско­ре моло­дые и посе­ли­лись. Петр Хме­тев­ской в то вре­мя был запи­сан на служ­бу в лейб- гвар­дии Пре­об­ра­жен­ский полк, где в 1782 г. полу­чил пер­вый офи­цер­ский чин пра­пор­щи­ка. Перей­дя на граж­лан­скую служ­бу, Петр Андре­евич в 1785–1796 гг. зани­мал долж­ность город­ни­че­го в Суз­да­ле, достиг­нув чина надвор­но­го совет­ни­ка. После воца­ре­ния импе­ра­то­ра Пав­ла I вышел в отстав­ку и боль­ше уже не слу­жил. В 1799 г. в 42 года П. А. Хме­тев­ской скончался.

От бра­ка с княж­ной Прас­ко­вьей Вязем­ской у него родил­ся лишь один сын, окре­щен­ный в честь деда по отцу Андре­ем. Сын княж­ны Прас­ко­вьи и внук кня­зя Алек­сандра Ива­но­ви­ча Вязем­ско­го Андрей Пет­ро­вич Хме­тев­ской родил­ся 16 авгу­ста 1784 г. в селе Бере­зо­вик Ков­ров­ско­го уез­да, а кре­щен был 19 авгу­ста в постро­ен­ной его дедом по отцу церк­ви — в день памя­ти муче­ни­ка АндреяСтратилата12

∞, ПЕТР АНДРЕ­ЕВИЧ ХМЕТЕВСКИЙ.

11 / 7 КН. АКИ­ЛИ­НА АЛЕК­СЕ­ЕВ­НА ВЯЗЕМ­СКАЯ (1720‑е – )

М. ПЕТР ИВА­НО­ВИЧ МОСКО­ТИ­НЬЕВ (1720‑е – )

12 / 8 КН. ВАСИ­ЛИЙ ВАСИ­ЛЬЕ­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (1‑я пол. XVIII в. – ) •••

13 / 8 КН. АЛЕК­САНДР ВАСИ­ЛЬЕ­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (1‑я пол. XVIII в. – ) •••

14 / 10 .1 КН. АЛЕК­САНДР ИВА­НО­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (конец 1710‑х – рубеж 1770‑х)

сын Ива­на Прохоровича.

15 / 10 .1 КН. СЕМЕН ИВА­НО­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (1721 – ) •••

Село Дмит­ри­е­во-Помря­с­ки­но Здесь име­ли вла­де­ния граф Петр Шере­ме­тьев, князь капи­тан Семен Вязем­ский, князь капи­тан Иван Баби­чев, под­пол­ков­ник Петр Беке­тов, пол­ков­ник Алек­сей Гри­го­рье­вич Язы­ков и другие.

∞, НАДЕЖ­ДА ФЕДО­РОВ­НА КАВЕРИНА/ШУШЕРИНА(* 1734)

16 / 10 .1 КН. ПЕТР ИВА­НО­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (1720‑е – )

17 / 10 .2 КН. СЕР­ГЕЙ ИВА­НО­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (1743 – 18.03.1813)

сена­тор и дей­стви­тель­ный тай­ный совет­ник. По мате­ри С.И. Вязем­ский при­хо­дил­ся дво­ю­род­ным бра­том поэту Миха­и­лу Мат­ве­е­ви­чу Херас­ко­ву и кня­гине Елене Ники­тичне Вязем­ской, урож­ден­ной Тру­бец­кой, супру­ге гене­рал-про­ку­ро­ра Пра­ви­тель­ству­ю­ще­го Сена­та кня­зя Алек­сандра Алек­се­е­ви­ча Вязем­ско­го. Такое род­ство во мно­гом спо­соб­ство­ва­ло карье­ре ано­хин­ско­го поме­щи­ка Сер­гея Вязем­ско­го, кото­рый дли­тель­ное вре­мя зани­мал важ­ный пост началь­ни­ка экс­пе­ди­ции госу­дар­ствен­ных дохо­дов сенат­ско­го казначейства.

В 1811 году в сель­це Ано­хи­но зна­чи­лось 76 муж­ско­го пола душ кре­стьян и 4 — дво­ро­вых, при­чем эти дво­ро­вые были пере­ве­де­ны туда из Сер­пу­хов­ско­го уез­да, где нахо­ди­лась дру­гая усадь­ба Вязем­ских Пущи­но на Наре. Нали­чие дво­ро­вых пока­зы­ва­ет, что в Ано­хи­но имел­ся гос­под­ский фли­гель, оче­вид­но, пред­на­зна­чен­ный для житья гос­под при их воз­мож­ном при­ез­де туда на непро­дол­жи­тель­ное вре­мя. Бра­тья Сер­гей Ива­но­вич и Андрей Ива­но­вич Вязем­ские в кон­це XVIII века при­об­ре­ли себе по поме­стью на юге от Моск­вы и раз­вер­ну­ли там мас­штаб­ное стро­и­тель­ство. Один из Вязем­ских, Сер­гей Ива­но­вич в 90‑х годах XVIII сто­ле­тия был вла­дель­цем усадь­бы Пущи­но на Наре. Он завел у себя сукон­ную фаб­ри­ку, на кото­рой тру­ди­лись кре­пост­ные кре­стьяне. Здесь у него в Пущине часто бывал Вязем­ский Петр Андре­евич — поэт и друг А.С.Пушкина. Кро­ме Куда­е­е­ва и Пущи­на на Наре Вязем­ские вла­де­ли в Сер­пу­хов­ском уез­де селе­ни­я­ми — Алек­сан­дров­кой, Клей­ме­но­вом, Ново­сел­ка­ми, Лисин­ка­ми (Лисий враг), Съя­но­вом, Скре­бу­хо­вом и Тве­ри­ти­ном. О суще­ство­ва­нии здесь гос­под­ских име­ний напо­ми­на­ют веко­вые ели, кед­ры, липы и зарос­ли сире­ни и акации.

Ж. АННА ФЕДО­ТОВ­НА КАМЕН­СКАЯ (11.02.1743 – 14.03.1797)

КН. НАДЕЖ­ДА ВАСИ­ЛЬЕВ­НА ВЯЗЕМ­СКАЯ (2‑я треть XVIII в. – )

КН. ВЛА­ДИ­МИР ВАСИ­ЛЬЕ­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (2‑я треть XVIII в. – )

8 / 3 КН. ИВАН ВАСИ­ЛЬЕ­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (2‑я треть XVIII в. – )

9 / 4 КН. АНДРЕЙ ИВА­НО­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (16.10.1754 – 20.04.1807)

Намест­ник ниже­го­род­ский и пен­зен­ский при Ека­те­рине II. При Пав­ле I — сена­тор, дей­стви­тель­ный тай­ный совет­ник. Госу­дар­ствен­ный, поли­ти­че­ский и воен­ный дея­тель, князь, гене­рал-пору­чик, дей­стви­тель­ный тай­ный совет­ник, сена­тор, ниже­го­род­ский гене­рал- губер­на­тор (13.03.1796 год – декабрь 1796 год).

Андрей Ива­но­вич Вязем­ский— один из обра­зо­ван­ней­ших людей сво­е­го вре­ме­ни, фрон­ди­ру­ю­щий ари­сто­крат, англо­ман и масон, про­ис­хо­дил из одно­го из древ­ней­ших рус­ских кня­же­ских родов, веду­ще­го свое нача­ло от кня­зя Рости­сла­ва-Миха­и­ла Мсти­сла­во­ви­ча Смо­лен­ско­го, вну­ка Вла­ди­ми­ра Моно­ма­ха. Вязем­ско­го высо­ко цени­ла и Ека­те­ри­на II, и Павел I.Кавалер орде­нов свя­той Анны I‑й сте­пе­ни и свя­то­го кня­зя Алек­сандра Невского.

Начав жизнь, как мно­гие дво­ряне, с воен­ной служ­бы в 1758 году, он в два­дцать с неболь­шим лет был уже пол­ков­ни­ком. В 1773–1778 гг. – коман­до­вал Воло­год­ским пол­ком. Участ­во­вал в русско–турецкой войне; но гор­до­стью и неза­ви­си­мо­стью не уго­дил «свет­лей­ше­му» Потемкину.

Вый­дя в отстав­ку, в 1782–1786 гг. путе­ше­ство­вал по Евро­пе, объ­е­хав весь кон­ти­нент от Шве­ции до Испа­нии. В Англии он влю­бил­ся в ирланд­ку мис­сис О«Рейли, отбил ее у супру­га и увез в Рос­сию. Потом через Кол­ле­гию ино­стран­ных дел добил­ся для люби­мой раз­во­да и обвен­чал­ся с ней по пра­во­слав­но­му обря­ду (кня­ги­ня Евге­ния Ива­нов­на). Кста­ти, их сын Петр Андре­евич стал извест­ным рус­ским поэтом и дру­гом Пушкина.

Масон. В 1786–1787 гг. – избран­ный мастер ложи «Мол­ча­ли­вость» в Петер­бур­ге. Член Дру­же­ско­го уче­но­го обще­ства. С 1788 года – генрал-пору­чик. С 1789 года – член Воен­ной кол­ле­гии. Затем пере­шел на служ­бу «по граж­дан­ской части» и в 1796 году, неза­дол­го до кон­чи­ны Импе­ра­три­цы Ека­те­ри­ны, был назна­чен Ниже­го­род­ским и Пен­зен­ским намест­ни­ком (гене­рал-губер­на­то­ром).

Служ­ба сло­жи­лась неудач­но: нетер­пи­мость к лихо­им­ству поро­ди­ла боль­шое чисто недоб­ро­же­ла­те­лей, да к тому же ВЯЗЕМ­СКИЙ пока­зал себя сла­бым администратором.

Прав­да, при нем нако­нец-то вни­ма­ние вла­стей при­влек­ли к себе доро­ги. Летом 1796 года гене­рал-губер­на­тор пред­при­нял инспек­ци­он­ную поезд­ку по губер­нии, дабы озна­ко­мить­ся «с состо­я­ни­ем дорог, мостов и частей намест­ни­че­ства». Надо ска­зать, что уезд­ные чинов­ни­ки, пре­ду­пре­жден­ные о посе­ще­нии их вла­де­ний сия­тель­ным лицом, хоро­шо под­го­то­ви­лись. Андрей Ива­но­вич доро­га­ми остал­ся дово­лен, хотя и отме­чал, что, по-види­мо­му, «оное изряд­ство не есть след­ствие попе­че­ний или тру­дов гос­под Капи­та­нов исправ­ни­ков и их това­ри­щей, а при­чи­ною хоро­ший грунт, сухое вре­мя и рав­низ­на пло­ща­ди», так­же он отме­тил, что «мосты и гати так­же по боль­шей части изряд­ны; но он вез­де видел с заме­ча­ни­ем как по доро­гам, так по мостам и гатям све­жую рабо­ту и почин­ку, озна­ча­ю­щую минут­ное ожи­да­ние началь­ни­ка, что и отни­ма­ет боль­шую цену их доб­ро­ты». Так что пока­зу­ха для началь­ства не сего­дняш­нее изобретение.

С боль­шим неудо­воль­стви­ем губер­на­тор отме­тил, что во мно­гих насе­лен­ных пунк­тах нет ни тор­го­вых пло­ща­дей, ни тор­го­вых дней, поэто­му вынуж­де­ны мест­ные чинов­ни­ки, «нахо­дя­щи­е­ся при долж­но­стях с про­чи­ми чина­ми, и раз­но­чин­цы, живу­щие в оных, ездить для покуп­ки нуж­ных съест­ных при­па­сов в дерев­ню, в кото­рой быва­ют тор­ги, рас­сто­я­ни­ем за несколь­ко от горо­да верст». Так­же во вре­мя этой поезд­ки было обна­ру­же­но боль­шое коли­че­ство дел, кото­рые лежа­ли в мест­ных кан­це­ля­ри­ях года­ми без дви­же­ния и реше­ния — это тоже не понра­ви­лось высо­ко­му инспек­то­ру. А посе­му было пред­пи­са­но все заме­ча­ния учесть и раз­ре­шить в крат­чай­шие сро­ки. «Дабы все оные пред­пи­са­ния, и дру­гие, какие встре­тить­ся могут, мог­ли быть выпол­не­ны, необ­хо­ди­мо пови­но­ве­ние зако­нам, послу­ша­ние Вла­стям, и ува­же­ние Начальникам …»

Впро­чем «оные пред­пи­са­ния» гене­рал- губер­на­то­ра так и оста­лись толь­ко на бума­ге. Попыт­ка «в Пен­зе создать Лон­дон» так­же не уда­лась, и князь вышел в отстав­ку, так обьяс­нив ее импе­ра­то­ру Пав­лу I: «При­ро­да вли­ла в мою душу непре­одо­ли­мое омер­зе­ние от кри­вых дорог».

Тогда Вязем­ско­го, полу­чив­ше­го чин тай­но­го совет­ни­ка, пере­ве­ли на служ­бу в сто­ли­цу, в Сенат. С 1798 года – по про­ше­нию в отставке.

«Князь Андрей Ива­но­вич был изве­стен твер­дым и бла­го­род­ным харак­те­ром, ост­рым умом, обра­зо­ван­но­стию и любез­но­стию необык­но­вен­вы­ми. Он в пре­вос­ход­ной сте­пе­ни обла­дал даром сло­ва: любил сло­вес­ные пре­ния; слыл в свое вре­мя упор­ным спор­щи­ком, но утон­чен­ною веж­ли­во­стию умел уме­рять непри­яз­нен­ность про­ти­во­ре­чия, а даа­лек­ти­кою живою и сжа­тою при­да­вать мне­ни­ям сво­им увле­ка­тель­ность и силу. Дом его в Москве, въ про­дол­же­ние мно­гих лет, был одним из при­ят­ней­ших, и еже­днев­но откры­тым для дру­зей и мно­го­чис­лен­ныхъ посетителей.

В двух малень­ких ком­на­тах тес­ни­лось отбор­ное Мос­ков­ское обще­ство, а когда огра­ни­чен­ное про­стран­ство пере­пол­ня­лось неожи­дан­но мно­го­лю­ди­ем, то откры­ва­лась дру­гая поло­ви­на въ доме. … Как и самый образ жиз­ни хозя­ев его, он был чужд вся­кой рос­ко­ши и не бли­стал убран­ством. … Един­ствен­ное богат­ство дома сего была обшир­ная и раз­но­об­раз­ная биб­лио­те­ка; но и та слу­жи­ла не пред­ме­том рос­ко­ши, а необ­хо­ди­ма­го потреб­ле­ния. Князь Вязем­ский посвя­щал еже­днев­но, до позд­ня­го вече­ра, то есть до вре­ме­ни обык­но­вен­на­го съез­да гостей, несколь­ко часов на чте­ние книг исто­ри­че­ских, фило­со­фи­че­ских и путе­ше­ствий. Неиз­мен­но, пер­вый вечер­ний посе­ти­тель, мог быть уве­рен, что най­дет его дома, у ками­на, в боль­ших воль­те­ров­ских крес­лах, с кни­гою в руке. … Все путе­ше­ствен­ни­ки (осо­бен­но Англи­чане), уче­ные, худож­ни­ки, нахо­ди­ли въ этомъ доме Рус­ское госте­при­им­ство и пре­ле­сти Евро­пей­ской раз­го­вор­чи­во­сти. Неко­то­рые из них, в издан­ных ими путе­вых запис­ках, упо­мя­ну­ли о том …»

Такой же госте­при­им­ной ста­ла позд­нее и усадь­ба Вязем­ско­го в Под­мос­ко­вье в Остафьево.Он стал ее новым вла­дель­цем в 1792 году. Андрею Ива­но­ви­чу выпа­ла уда­ча выгод­но при­об­ре­сти все сра­зу: зем­лю и кре­стьян, кра­си­вую усадь­бу с пру­да­ми и садом, и гото­вым к про­из­вод­ству «заве­де­ни­ем». Выго­да и состо­я­ла в том, что несмот­ря на реше­ние Сена­та от 1786 года име­ние все еще оста­ва­лось в «спо­ре» меж­ду наслед­ни­ка­ми Козь­мы Мат­ве­е­ва и Пет­ра Сухарева.

Беря на себя ответ­ствен­ность за реше­ние «спо­ра», исполь­зуя при этом свя­зи в Сена­те, Андрей Ива­но­вич Вязем­ский имел воз­мож­ность сбро­сить цену. К нача­лу 1794 года вопрос был решен окон­ча­тель­но и все мат­ве­ев­ские построй­ки (гос­под­ский дом и фаб­ри­ка) пере­шли в его соб­ствен­ность, наря­ду с зем­лей и кре­стья­на­ми. Срав­ни­тель­но мало­зе­мель­ное име­ние, рас­по­ло­жен­ное побли­зо­сти от Моск­вы, долж­но было слу­жить местом отды­ха его вла­дель­цу, при­но­ся при этом доход от про­из­вод­ства и про­да­жи сукон. В 1801 году Вязем­ский начи­на­ет стро­и­тель­ство здесь уса­деб­но­го дома. Госте­при­им­ство было вооб­ще одной из семей­ных тра­ди­ций ВЯЗЕМ­СКИХ. Не зря сын ВЯЗЕМ­СКО­ГО Петр Андре­евич, назы­вая сво­е­го отца госте­при­им­ным соби­ра­те­лем Мос­ков­ской зем­ли, вспо­ми­нал: «Тогда обра­зо­ван­ные, умные люди, а их было нема­ло, съез­жа­лись по вече­рам на бесе­ду, потол­ко­вать, поспо­рить, раз­вя­зать мысль свою, или про­сто язык свой. Каж­дый при­но­сил, что имел, что умел и что мог: кто золо­той талант, кто посиль­ную леп­ту, кто жем­чу­жи­ну, кто про­сто поле­вой цве­ток, но све­жий и души­стый.» В чис­ле частых гостей были бас­но­пи­сец, позд­нее министр юсти­ции Иван Ива­но­вич Дмит­ри­ев, сена­тор и поэт Юрий Алек­сан­дро­вич Нелединский–Мелецкий, дипло­мат, член Петер­бург­ской ака­де­мии наук Алек­сандр Михай­ло­вич Бело­сель­ский–Бело­зер­ский, Васи­лий Льво­вич Пуш­кин, Васи­лий Андре­евич Жуков­ский... 12 лет (с 1804 по 1816 год) в Оста­фье­ве жил и рабо­тал над Исто­ри­ей госу­дар­ство Рос­сий­ско­го писа­тель и исто­рик Нико­лай Михай­ло­вич Карам­зин, жена­тый на стар­шей доче­ри А.И. Вязем­ско­го Ека­те­рине Андре­евне. Поэто­му перед кон­чи­ной Андрей Ива­но­вич пору­чил опе­кун­ство и вос­пи­та­ние сына Пет­ра бли­жай­ше­му дру­гу семьи Карамзину.умер 20 апре­ля 1807 года и был погре­бен в Мос­ков­ском Ново­де­ви­чьем монастыре.

Ж. ЕВГЕ­НИЯ ИВА­НОВ­НА О’РЕЙ­ЛИ (1762 – 1802)

10 / 4 КН. НАТА­ЛЬЯ ИВА­НОВ­НА ВЯЗЕМ­СКАЯ (рубеж 1770‑х – )

дочь кн. Ива­на Андре­еви­ча Вязем­ско­го (1722-после 1798) и кн. Марии Сер­ге­ев­ны Дол­го­ру­ко­вой (1719–1786). За ней при­да­ное: Костром­ской губ. Пле­сен­ско­го у. в дд. Пани­но и Шуби­но 39 муж. и 30 жен. душ.

∞, НИКО­ЛАЙ ИВА­НО­ВИЧ ВЕЛЬЯ­МИ­НОВ-ВОРОН­ЦОВ (1760–1813), обеp-пpо­ви­ант­мей­стеp (1794). Поме­щик Кра­пи­вен­ско­го уез­да. 20.12.1794 вме­сте с бpа­тья­ми Миха­и­лом и Пет­ром запи­сан в VI ч. ДРК Туль­ской губ.

КН. КАТЕ­РИ­НА ПЕТ­РОВ­НА ВЯЗЕМ­СКАЯ (3‑я четв. XVIII в. – )

КН. НАТА­ЛЬЯ ПЕТ­РОВ­НА ВЯЗЕМ­СКАЯ (3‑я четв. XVIII в. – )

4 / 2 КН. АЛЕК­САНДР АЛЕК­СЕ­Е­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (*3.08.1727, †8.01.1793, ‡СПб., Ал.-Нев. Лав­ра, Благовещ.ц.)

гос.деятель, поч.чл. СПб. АН (1776). Один из при­бли­жен­ных санов­ни­ков имп. Ека­те­ри­ны II. С 1764 ген.-прокурор Сена­та, в 1767 пред. Комис­сии по состав­ле­нию ново­го Уло­же­ния (коди­фи­ка­ции зако­нов Рос. импе­рии) с 1769 чл. Сове­та при высо­чай­шем дво­ре. Родил­ся Алек­сандр Алек­се­е­вич 3 авгу­ста 1727 года. Его отцом был лей­те­нант Рус­ско­го фло­та князь Алек­сей Федо­ро­вич Вязем­ский, мате­рью – Пела­гея Ива­нов­на Познякова.

Гене­рал-про­ку­рор. В 1763 г. был направ­лен Ека­те­ри­ной II на ураль­ские заво­ды с целью «ула­жи­ва­ния отно­ше­ний» меж­ду бун­ту­ю­щи­ми кре­стья­на­ми и вла­дель­ца­ми заво­дов. Он поль­зо­вал­ся в обще­стве репу­та­ци­ей чест­но­го чело­ве­ка и глав­ным обра­зом по этой при­чине был в 1764 г. назна­чен на долж­ность гене­рал-про­ку­ро­ра вме­сто брав­ше­го взят­ки А. И. Гле­бо­ва. Пер­во­на­чаль­но он вел наблю­де­ние за соблю­де­ни­ем Сена­том зако­нов и дея­тель­но­стью сенат­ской кан­це­ля­рии, а так­же за про­да­жей соли и вина. Затем, с 1780‑х гг., его власть рас­ши­ри­лась, и он фак­ти­че­ски руко­во­дил финан­са­ми, юсти­ци­ей и внут­рен­ни­ми дела­ми. Им была вве­де­на стро­гая отчет­ность в финан­со­вых делах, и он пер­вый стал состав­лять отче­ты о дохо­дах и рас­хо­дах за год. Автор про­ек­та выпус­ка бумаж­ных денег (ассиг­на­ций) в Рос­сии. В 1767 г. пред­се­да­тель­ство­вал в Комис­сии по состав­ле­нию ново­го Уло­же­ния. В 1789 г. был раз­бит пара­ли­чом, не смог при­ни­мать уча­стия в делах и в свя­зи с этим был уво­лен в отстав­ку. 77

∞, .07.1768, КН. ЕЛЕ­НА НИКИ­ТИЧ­НА ТРУ­БЕЦ­КАЯ (27.12.1745 – 14.10.1832), дочь гене­рал-про­ку­ро­ра, гене­рал-фельд­мар­ша­ла кня­зя Ники­ты Юрье­ви­ча Тру­бец­ко­го (1699 – 1767) от вто­рой жены Анны Дани­лов­ны, урожд. княж­ны Друц­кой, в пер­вом бра­ке Херас­ко­вой (1710 – 1780). Статс-дама. Заму­жем (1768) за кня­зем Алек­сан­дром Алек­се­е­ви­чем Вязем­ским (1727 – 1793), почет­ным чле­ном Петер­бург­ской АН, гене­рал-про­ку­ро­ром Сена­та, пред­се­да­те­лем Комис­сии по состав­ле­нию ново­го Уло­же­ния, чле­ном Сове­та при высо­чай­шем Дво­ре. Похо­ро­не­на рядом с мужем в Бла­го­ве­щен­ской церк­ви Алек­сан­дро-Нев­ской лав­ры. Дети: Ека­те­ри­на, в заму­же­стве гра­фи­ня Тол­стая (1769 – 1824); Анна, в заму­же­стве гер­цо­ги­ня Сер­ра-Капри­о­ла (1770 – 1840), Прас­ко­вья, в заму­же­стве, гра­фи­ня Зубо­ва (1772 – 1832); Вар­ва­ра (1774 – 1850), в заму­же­стве баро­нес­са Розенкранц.

3 / 2 КН. АЛЕК­САНДР НИКО­ЛА­Е­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (1775 – 5.11.1836)

Сын отстав­но­го артил­ле­рии май­о­ра (1767), вла­дель­ца сел Ива­нов­ско­го и Семе­нов­ско­го Костром­ско­го уез­да кня­зя Нико­лая Андре­а­но­ви­ча Вязем­ско­го (1729 – не ранее 1805). Выпуск­ник Импе­ра­тор­ско­го Паже­ско­го кор­пу­са (1790). Отстав­ной пол­ков­ник лейб-гвар­дии Кон­но­го пол­ка (1803). Пред­во­ди­тель дво­рян­ства Костром­ско­го уез­да (1808–1811). Участ­ник Оте­че­ствен­ной вой­ны (1812–1815), Лейп­циг­ско­го сра­же­ния (04–05.10.1813), осад Бре­слау (1813), Гло­гау (1813–1814), Дрез­де­на (1814) и Маг­де­бур­га (1815) и взя­тия Пари­жа (18.03.1814). Коман­дир I гвар­дей­ско­го пол­ка Костром­ско­го опол­че­ния (1812–1815). Кава­лер орде­на Свя­то­го Вла­ди­ми­ра IV сте­пе­ни (1814). Вла­де­лец двух­этаж­но­го камен­но­го дома на Кине­шем­ской ули­це в Костро­ме (Совет­ская, 40/2). Про­дал свою часть села Ива­нов­ско­го Костром­ско­го уез­да отстав­но­му пол­ков­ни­ку Бирю­ко­ву Сер­гею Ива­но­ви­чу (1835). Похо­ро­нен на санкт-петер­бург­ском Мит­ро­фа­нов­ском кладбище.

Князь Алек­сандр Нико­ла­е­вич Вязем­ский сде­лал­ся жите­лем Галич­ско­го уез­да, женив­шись на гали­чан­ке, а пра­внук князь Сер­гей Алек­сан­дро­вич Вязем­ский ока­зал­ся послед­ним пред­во­ди­те­лем дво­рян­ства Галич­ско­го уезда.

Ж. ЕКА­ТЕ­РИ­НА АЛЕК­САН­ДРОВ­НА СЕМИ­ЧЕ­ВА (1780‑е – 15.10.1823). Дочь отстав­но­го капи­та­на Семи­че­ва Алек­сандра Дмит­ри­е­ви­ча (14.08.1739–21.05.1813). Вла­де­ли­ца усадь­бы Вос­кре­сен­ское в Галич­ском уез­де. Похо­ро­не­на в селе Ива­нов­ском Костром­ско­го уезда.

Лит.: Резе­пин П.П. Галич­ские Вяземские/​/​Рома­нов­ские чте­ния; http://​www​.hrono​.ru/​p​r​o​e​k​t​y​/​r​o​m​a​n​o​v​/​2​r​c​5​2​.​php]

4 / 2 КН. ИВАН НИКО­ЛА­Е­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (1776 – )

5 / 2 КН. ПЕТР НИКО­ЛА­Е­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (1777 – )

В кон­це XVIII ‑нача­ле XIX века име­ние Ива­нов­ское было заглаз­ным, Вязем­ские в нем не жили. В нача­ле XIX века усадь­ба при­над­ле­жа­ла кня­зю Пет­ру Нико­ла­е­ви­чу Вязем­ско­му, кото­рый в этот же пери­од поку­па­ет усадь­бу Коче­то­во в Вязем­ской уез­де[179].

Сохра­ни­лось дело, кото­рое дати­ру­ет­ся 1811–1812 года­ми, где князь Петр Нико­ла­е­вич с супру­гой Ели­за­ве­той Ива­но­вой хло­по­чут о построй­ке камен­но­го хра­ма во имя ико­ны Ивер­ской Божьей мате­ри в сво­ем име­нии. Коче­то­во при­над­ле­жа­ло боль­шо­му при­хо­ду села Сере­жа­ни, и хотя храм нахо­дил­ся все­го в 6 вер­стах от усадь­бы, Вязем­ские аргу­мен­ти­ру­ют свое про­ше­ние тем, что добрать­ся до хра­ма труд­но, осо­бен­но в весен­нее вре­мя. Во вла­де­ния Вязем­ских вхо­ди­ли дерев­ни Кие­во, Казу­ли­но, Арте­мо­во, Кра­си­ко­во, Борт­ная, Сте­пан­ко­во, Юфа­но­во. Для ново­го при­хо­да Вязем­ские пред­ла­га­ют свои вла­де­ния, а так же сосе­дей – Анны Бель­ской и Авдо­тьи Гай­ду­ко­вой. Все­го буду­щий при­ход насчи­ты­вал лиц муж­ско­го пола 537. Пере­пис­ка дли­лась чуть более года и раз­ре­ше­ние на стро­и­тель­ство хра­ма было полу­че­но от Сино­да в апре­ле 1812 года. Вязем­ские пред­по­ла­га­ли, что на стро­и­тель­ство хра­ма им пона­до­бить­ся пять лет[180].

В 1812 году князь Петр Нико­ла­е­вич Вязем­ский воз­гла­вил вязем­ское опол­че­ние, но из-за болез­ни оста­вил свою долж­ность и 28 янва­ря 1813 года умер[181].

Усадь­ба Коче­то­во пре­тер­пе­ла страш­ное разо­ре­ние от фран­цу­зов, ущерб вла­дель­цев состав­лял 30400 руб­лей. Сре­ди утрат вла­дель­цы назы­ва­ли хлеб, сено, соло­му, кир­пич, завод­ских лоша­дей, скот, пти­цу, мно­же­ство съест­ных при­па­сов, вин и водок. Была уни­что­же­на домаш­няя обста­нов­ка и укра­де­ны мно­го­чис­лен­ные цен­но­сти. В опи­си утра­чен­но­го упо­ми­на­ют­ся золо­тые вещи с жем­чу­гом и доро­ги­ми каме­нья­ми, две­на­дцать обра­зов с сереб­ря­ны­ми окла­да­ми и позо­ло­той, утварь, при­го­тов­лен­ная для вновь устра­и­ва­е­мой церк­ви, фар­фор, стек­ло, шубы, меха, пла­тья, посте­ли с подуш­ка­ми, ков­ры, мебель крас­но­го дере­ва, эки­па­жи и упряжь. Поля, по при­чине разо­ре­ния, в 1813 году были засе­я­ны хле­бом менее, чем на поло­ви­ну[182].

После смер­ти кня­зя начи­на­ет­ся дли­тель­ная тяж­ба за его наслед­ство. Костром­ское име­ние Ива­нов­ское было полю­бов­но раз­де­ле­но меж­ду бра­тья­ми покой­но­го кня­зя Вязем­ско­го без уча­стия в том вдо­вы. Смо­лен­ское име­ние общее с женой бла­го­при­об­ре­тен­ное, дол­гов на всем том име­нии слиш­ком 100 тысяч руб­лей, кото­рые почти все взя­ла на себя жена его. На это име­ние так­же пре­тен­до­ва­ли мно­го­чис­лен­ные род­ствен­ни­ки П.Н. Вяземского.

В одном из доку­мен­тов гово­рить­ся о трех бра­тьях Пет­ра Нико­ла­е­ви­ча: Васи­лии, кото­рой усту­пил свою долю Ели­за­ве­те Ива­новне, пол­ков­ни­ке Алек­сан­дре[183] и штаб-рот­мист­ре Сер­гее[184]. В дру­гих источ­ни­ках гово­рить­ся о пасын­ках кня­ги­ни, сыно­вьях Пет­ра Нико­ла­е­ви­ча от пер­во­го бра­ка и его бра­тьях, пре­тен­до­вав­ших на наслед­ство[179].

Дело рас­тя­ну­лось на дол­гие годы. В 1819 году Сенат вынес выго­вор Смо­лен­ско­му губерн­ско­му прав­ле­нию за то, что оно неспра­вед­ли­во и вопре­ки пря­мой его обя­зан­но­сти до сих пор не про­ве­ли раз­де­ла име­ния[184]. Но окон­ча­тель­но реше­ние об име­нии было выне­се­но толь­ко в 1834–1835 годах[179]. В 1836 году, как уже упо­ми­на­лось, усадь­ба Коче­то­во была куп­ле­на С. Клет­но­вым, види­мо, не у гос­под Лиха­че­вых, а у кня­зей Вязем­ских или их наследников.

6 / 2 КН. СЕР­ГЕЙ НИКО­ЛА­Е­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (1779 – )

7 / 2 КН. ВАСИ­ЛИЙ НИКО­ЛА­Е­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (1781 – 10.04.1841)

12 мар­та 1810 про­из­ве­ден в рот­мист­ры, а с 1811 коман­ду­ю­щий 1‑го эскад­ро­на. 1812 – рот­мистр кава­ле­рии литов­ско­го Улан­ско­го пол­ка. Награ­да Золо­тая медаль Зем­ско­му опол­че­нию. 29.08.1812 – в деле при с. Крым­ском был в эскад­роне несколь­ко раз в ата­ке под силь­ным огнем, опро­ки­ды­вал непри­я­тель­скую колонну.

Умер 10 апре­ля 1841, въ 2 ч. по полу­дни, 57 л. Похо­ро­нен в с. Иван­ко­во Яро­сл. у.

Ж. ПРАС­КО­ВЬЯ СЕР­ГЕ­ЕВ­НА ШИШ­КИ­НА (рубеж XIX в. – )

XXIX генерація от Рюрика

Яро­слав­ская ветвь

КН. ВЛА­ДИ­МИР АЛЕКСАНДРОВИЧ

КН. МИХА­ИЛ АЛЕКСАНДРОВИЧ

КН. ВАСИ­ЛИЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ

КН. АЛЕК­САНДР АЛЕКСАНДРОВИЧ

КН. ЯКИМ АЛЕКСАНДРОВИЧ

д.Новая Верей.у

∞, АННА ИВАНОВНА

КН. ЕКА­ТЕ­РИ­НА АЛЕКСАНДРОВНА

КН. АННА АЛЕКСАНДРОВНА

Рома­нов­ская ветвь

КЖ. ПАРАС­КЕ­ВА ГРИ­ГО­РЬЕВ­НА ВЯЗЕМ­СКАЯ (*1751, +16.XII.1827)

скон­ча­лась в Яро­слав­ле в Казан­ском мона­сты­ре 1827года Декаб­ря 16-го дня на 76году отро­ду. Похо­ро­не­на в Свя­то-Вве­ден­ском Толг­ском жен­ском мона­сты­ре. Памят­ни­ки из чер­но­го кам­ня стол­би­ком обне­сен­ный желез­ною решет­кою: «Про­сти род­ная мать, друг и бла­го­де­тель­ни­ца с мла­ден­че­ства тобою вос­пи­тан­ную осы­пан­ную тво­и­ми бла­го­де­я­ни­я­ми и бла­го­сла­ви меня сиро­ту и с детьми пле­мян­ни­цу и дочь твою.»

КН. АВДО­ТЬЯ ГРИ­ГО­РЬЕВ­НА ВЯЗЕМ­СКАЯ (око­ло 1758 – 3.07.1855)

бла­жен­ная ста­ри­ца Евфро­си­ния Колю­па­нов­ская, рож­ден­ная княж­на Евдо­кия Гри­го­рьев­на Вязем­ская была выпуск­ни­ца Смоль­но­го инсти­ту­та бла­го­род­ных девиц и фрей­ли­на при дво­ре импе­ра­три­цы Ека­те­ри­ны II. Поме­ня­ла мир­скую жизнь на жизнь в юрод­стве Хри­ста ради. Послед­ние две­на­дцать лет жиз­ни Евфро­си­ния про­ве­ла в духов­ных подви­гах на Алек­син­ской зем­ле в селе Колю­па­но­во Алек­син­ско­го уез­да Туль­ской губер­нии. По пре­да­нию иско­па­ла соб­ствен­ны­ми рука­ми источ­ник, почи­та­ю­щий­ся в насто­я­щее вре­мя свя­тым. Погре­бе­на в Казан­ском хра­ме Свя­то-Казан­ско­го жен­ско­го мона­сты­ря с.Колюпаново близ г.Алексина. При­чис­ле­на в 1988 г., в год тыся­че­ле­тия Кре­ще­ния Руси, к лику мест­но­чти­мых Туль­ских святых.

Пред­по­ла­га­ет­ся, что Евдо­кия Вязем­ская роди­лась в 1758 году. Есть ее фами­лия сре­ди пер­вых выпуск­ниц Вос­пи­та­тель­но­го обще­ства бла­го­род­ных девиц (позд­нее – Смоль­ный институт).Красивая и обра­зо­ван­ная княж­на была при­гла­ше­на Ека­те­ри­ной II во дво­рец. Став фрей­ли­ной и обща­ясь с пред­ста­ви­те­ля­ми выс­ше­го обще­ства, Евдо­кия Вязем­ская , тем не менее, посто­ян­но ску­ча­ла. Жизнь при дво­ре каза­лось ей сон­ной и одно­об­раз­ной. И вот одна­жды с дву­мя дру­ги­ми фрей­ли­на­ми Евдо­кия реша­ет навсе­гда бежать из двор­ца. В один из вече­ров, вос­поль­зо­вав­шись тем, что импе­ра­три­ца отды­ха­ла в Цар­ском Селе, девуш­ки оста­ви­ли свои пла­тья на бере­гу пру­да, что­бы их посчи­та­ли уто­нув­ши­ми, и в одеж­де кре­стья­нок отпра­ви­лись стран­ство­вать. Одна­ко еще суще­ству­ет леген­да о том, что Евдо­кию иска­ли, вер­ну­ли во дво­рец, что сама Ека­те­ри­на дол­го бесе­до­ва­ла с княж­ной, пока та не при­зна­лась ей, что хочет посвя­тить себя слу­же­нию богу.В пер­вые годы сво­е­го стран­ствия Евдо­кия ходи­ла по раз­ным мона­сты­рям, не отка­зы­ва­лась даже от самой «чер­ной» рабо­ты. Неко­то­рые тол­ко­ва­те­ли ее био­гра­фии счи­та­ют, что княж­на испы­ты­ва­ла себя на «проч­ность», стре­мясь побо­роть в себе чело­ве­че­ские сла­бо­сти. Толь­ко спу­стя десять лет Евдо­кия вер­ну­лась в Моск­ву, что­бы встре­тить­ся с мит­ро­по­ли­том Пла­то­ном. Извест­но так­же, что, выслу­шав необыч­ную посе­ти­тель­ни­цу, пора­зив­шись ее обшир­ным зна­ни­ям и талан­там, он вме­сте с пись­мом напра­вил девуш­ку под име­нем Евфро­си­нии в Сер­пу­хов­ский Вла­дыч­ный монастырь.В этом месте Евфро­си­ния про­ве­ла дол­гие годы, прак­ти­че­ски в уеди­не­нии. Она жила не в мона­сты­ре, а в малень­кой избуш­ке. Жила сми­рен­но и про­сто. В ее избуш­ке все­гда были живот­ные – кош­ки, соба­ки, куры. Мно­гие из мона­хинь удив­ля­лись это­му. На что ста­ри­ца Евфро­си­ния отве­ча­ла, что «этот запах ей более при­я­тен, он ей заме­ня­ет духи, кото­ры­ми она поль­зо­ва­лась при дво­ре». Летом Евфро­си­ния наде­ва­ла рубаш­ку из тол­сто­го сук­на, свер­ху – накид­ку, а зимой поверх рубаш­ки – тулуп. Дни она про­во­ди­ла в молит­вах. А в сво­бод­ное вре­мя бро­ди­ла по лесу и соби­ра­ла яго­ды, гри­бы, раз­лич­ные тра­вы, из кото­рых гото­ви­ла сна­до­бья для боль­ных, поток кото­рых не исся­кал к ста­ри­це в любое вре­мя года.

Новая насто­я­тель­ни­ца мона­сты­ря «стран­ную» Евфро­си­нию невзлю­би­ла, сре­ди мона­хинь пополз­ли сплет­ни и наго­во­ры про­тив ста­ри­цы. Не стер­пев обид, уни­же­ний, Евфро­си­ния реши­ла поки­нуть это место. Оста­вив мона­стырь, она пере­ез­жа­ет в село Колю­па­но­во, кото­рое рас­по­ло­же­но на бере­гу реки Оки.Есть вер­сия, что Евфро­си­ния при­е­ха­ла в Колю­па­но­во по прось­бе поме­щи­цы Н.А. Про­то­по­по­вой, кото­рая не раз встре­ча­лась с ней во Вла­дыч­ном мона­сты­ре. Для подвиж­ни­цы Евфро­си­нии поме­щи­ца рядом со сво­ей усадь­бой постро­и­ла неболь­шой домик в надеж­де, что та будет доволь­на им. Но ста­ри­ца ста­ла жить в поме­ще­нии, где рас­по­ла­га­лась двор­ня хозяйки.Весть о пре­бы­ва­нии Евфро­си­нии в Колю­па­но­во быст­ро раз­нес­лась по мест­ной окру­ге. К ней часто при­хо­ди­ли про­си­те­ли, кото­рых она при­ни­ма­ла без вся­кой пла­ты за помощь. Как и преж­де, она мно­го моли­лась, зани­ма­лась соби­ра­ни­ем трав, изред­ка путе­ше­ство­ва­ла, изу­чая новые места.Не ста­ло бла­жен­ной Евфро­си­нии 3 (15 июля) 1855 года. Тело ста­ри­цы погреб­ли под полом дере­вян­ной церк­ви Казан­ской Божьей Мате­ри. Извест­но, что Евфро­си­нию чти­ла сест­ра Мари­ны Цве­та­е­вой, Ана­ста­сия, кото­рая узна­ла об ее жиз­ни, нахо­дясь в ссыл­ке. После сво­е­го осво­бож­де­ния Ана­ста­сия Цве­та­е­ва очень часто езди­ла в Колю­па­но­во, к источ­ни­ку Евфросинии.

(См.: Жиз­не­опи­са­ние подвиж­ни­цы и про­зор­ли­ви­цы ста­ри­цы Евфро­си­нии, Хри­ста ради юро­ди­вой, княж­ны Вязем­ской, фрей­ли­ны импе­ра­три­цы Ека­те­ри­ны II / под ред. И.Я. Авди­е­ва.- Испр. и доп. изд.- М.: Рус. Хро­но­графъ, 2004.- 158 с.: ил.; Коче­тов, Д.Б.Евфросиния Колю­па­нов­ская: [ок. 1758–3.07.1855] / Д.Б. Коче­тов // Пра­во­слав­ная энцикл.: ил.- М., 2008.-Т. XVII.-С. 527–529; Кузь­ми­на, Н.Небесная покро­ви­тель­ни­ца Алек­си­на / Н. Кузь­ми­на // Алек­син­ские вести: фото.- 2010.-21 июля.- С. 4; Посаш­ко В. Колю­па­но­во. Оби­тель юро­ди­вой княж­ны / В. Посаш­ко // Фома.-2014.-N5.-С. 60–63:фото; Руден­ко, В.«Всея зем­ли Туль­ския пре­слав­ное укра­ше­ние»: в этом году испол­ни­лось 155 лет со дня смер­ти бла­жен­ной ста­ри­цы Евфро­си­нии Колю­па­нов­ской / В. Руден­ко // Тул. изве­стия.- 2010.- 24 сент.- С. 8; Свя­то-Казан­ский жен­ский епар­хи­аль­ный мона­стырь // Алек­син­ская город­ская.- 2005.-13–19 июля.- С. 11.: фото, ил.)

5 / 3 КН. НИКО­ЛАЙ ГРИ­ГО­РЬЕ­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (3.01.1769 – 2.12.1846)

Дей­стви­тель­ный тай­ный совет­ник. Сена­тор (1804). Камер­гер вели­кой кня­ги­ни Анны Федоровны

Во испол­не­ние лич­но­го при­ка­за импе­ра­то­ра Алек­сандра I в Калу­ге фор­ми­ро­ва­лось дво­рян­ское опол­че­нье. Воз­гла­вил мосаль­ское опол­че­ние дей­стви­тель­ный стат­ский совет­ник, князь Нико­лай Гри­го­рье­вич Вязем­ский, име­ние кото­ро­го нахо­ди­лось в селе Жуков­ка .В Мосаль­ском уез­де было два сбор­ных пунк­та: в селе Боро­венск и в селе Шеме­лин­ки (сей­час вхо­дит в Баря­тин­ский рай­он). Наи­боль­шее коли­че­ство опол­чен­цев выста­ви­ли князь К.Г. Вязем­ский (с. Жуков­ка ), пору­чик И.С.Хлюстин (с. Поля­ны), вдо­ва В.И.Хлюстина (с. По-кров­ское), флот­ский капи­тан-коман­дор Г.А.Синявин (с. Васи­льев­ское). Калуж­ское дво­рян­ство взя­ло на себя без­воз­мезд­ное снаб­же­ние опол­чен­цев в тече­ние трех меся­цев и упла­ту им жало­ва­нья день­га­ми. Из Мас­саль­ско­го уез­да в армию посту­пи­ло 20 тысяч пудов сена ‑для лоша­дей, а так­же ржа­ная мука для сол­дат­ской кухни.

Ж.1 ЕКА­ТЕ­РИ­НА ВАСИ­ЛЬЕВ­НА ВАСИЛЬ­ЧИ­КО­ВА (око­ло 1774 – 16.10.1816), дочь дей­стви­тель­но­го камер­ге­ра Васи­лия Семё­но­ви­ча Василь­чи­ко­ва (1743–1808) и Анны Кирил­лов­ны Раз­умов­ской (1754–1808);

Ж.2 СОФЬЯ ЕГО­РОВ­НА ПАНИ­НА (1790‑е – 1858)

6 / 3 КН. МАРИЯ ГРИ­ГО­РЬЕВ­НА ВЯЗЕМ­СКАЯ (10.04.1772 – 9.08.1865)

М.1 КН. АЛЕК­САНДР НИКО­ЛА­Е­ВИЧ ГОЛИ­ЦЫН (6.09.1769 – 1817), сын кн. Нико­лая Михай­ло­ви­ча Голи­цы­на (1727–1786) и Ека­те­ри­ны Алек­сан­дров­ны Голо­винрй (1728–1769); раз­ве­лись в 1801 году.

М.2 ГР. ЛЕВ КИРИЛ­ЛО­ВИЧ РАЗ­УМОВ­СКИЙ (8.01.1757 – 21.11.1818)

7 / 3 КН. АЛЕК­САНДРА ГРИ­ГО­РЬЕВ­НА Вязем­ская (1772 – 1844), сын Кирил­ла Гри­го­рье­ви­ча Раз­умов­ско­го (1728–1803) и Ека­те­ри­ны Ива­нов­ны Нарыш­ки­ной (1729–1771).

М. ДМИТ­РИЙ ФЕДО­РО­ВИЧ ЩУКИН (1773 – )

8 / 3 КН. НАТА­ЛЬЯ ГРИ­ГО­РЬЕВ­НА ВЯЗЕМ­СКАЯ (1774 – )

М. АЛЕК­СЕЙ АНДРЕ­ЕВИЧ ОХОТ­НИ­КОВ (1752 – 27.06.1824)

9 / 3 КН. ЕКА­ТЕ­РИ­НА ГРИ­ГО­РЬЕВ­НА ВЯЗЕМ­СКАЯ (1777 – 1814)

М. ПЕТР АЛЕК­САН­ДРО­ВИЧ БОЛ­ТИН (17.03.1756 – )

10 / 3 КН. ЕЛИ­ЗА­ВЕ­ТА ГРИ­ГО­РЬЕВ­НА ВЯЗЕМ­СКАЯ (конец 1770‑х – )

Костром­ская ветвь

КН. АЛЕК­САНДР ЕГО­РО­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (4.06.1809–1883/1889, С. Бар­ское Горо­ди­ще Суз­дал. у)

родил­ся 4 июня 1809 г. В спис­ках офи­це­ров лейб-гвар­дии Гусар­ско­го пол­ка на 1830 г. из «Адрес-кален­да­ря и меся­це­сло­ва Рос­сий­ской импе­рии» его нет, но в спис­ках 1832 г. он уже кор­нет и награж­дён меда­лью за Турец­кую вой­ну (1828–1829)19. На исхо­де 1834 г. в этот полк после шко­лы гвар­дей­ских под­пра­пор­щи­ков и кава­ле­рий­ских юнке­ров посту­па­ют М.Ю.Лермонтов (1814–1841) и его това­рищ Нико­лай Сер­ге­е­вич Вязем­ский (1814–1881)

Скан­даль­ную извест­ность обре­ла вос­пи­тан­ни­ца Кох, с име­нем кото­рой свя­за­но про­ис­ше­ствие, како­го не зна­ла досе­ле заку­лис­ная хро­ни­ка. Моло­дая тан­цов­щи­ца при­над­ле­жа­ла к пер­во­му ряду писа­ных кра­са­виц Теат­раль­но­го учи­ли­ща. Будучи еще уче­ни­цей, она успе­ла засве­тить­ся в «Силь­фи­де» в пар­тии одной из кры­ла­тых подру­жек заглав­ной геро­и­ни роман­ти­че­ско­го бале­та и вскру­жи­ла голо­ву не одно­му поклон­ни­ку в пер­вых рядах партера.Не про­шло и двух меся­цев после пре­мье­ры «Силь­фи­ды», как нача­лась эпо­пея, свя­зан­ная с делом о похи­ще­нии Кох. Юная Софья осо­бен­но при­гля­ну­лась кор­не­ту лейб-гвар­дии Гусар­ско­го пол­ка А. Е. Вязем­ско­му . Моло­дой офи­цер не хотел дожи­дать­ся выпус­ка и решил похи­тить начи­на­ю­щую тан­цов­щи­цу. Похи­ще­ние, вер­нее роман­ти­че­ский побег, о кото­ром рас­ска­зы­ва­ет А.Е. Вязем­ский, в своё вре­мя зани­ма­ло весь Петер­бург. В кни­ге «Повсе­днев­ная жизнь бале­рин рус­ско­го Импе­ра­тор­ско­го теат­ра» это­му похи­ще­нию отве­дён целый пара­граф, изла­га­ют­ся раз­ные вер­сии похи­ще­ния, цити­ру­ет­ся след­ствен­ное дело21.

Князь А.Е. Вязем­ский был влюб­лён в кра­са­ви­цу Софью Кох... Нанял квар­ти­ру, имев­шую общую сте­ну с учи­ли­щем, начал раз­би­рать клад­ку, что­бы видеть­ся с ней... В мае 1835 г. Софью при­влек­ли к уча­стию в спек­так­ле, где импе­ра­тор Нико­лай I обра­тил на неё похот­ли­вое вни­ма­ние. А.Е. Вязем­ский уго­во­рил мать Софьи забрать дочь из учи­ли­ща, обе­щал ком­пен­си­ро­вать рас­хо­ды шко­лы, но дирек­тор отка­зал. Софья же напи­са­ла кня­зю о жела­нии сбе­жать из учи­ли­ща, побег состо­ял­ся 29 июня 1835 года.

Ему уда­лось добить­ся от девуш­ки согла­сия на побег, чему нема­ло спо­соб­ство­вал и тот факт, что кор­нет обла­дал нема­лы­ми средствами.Помочь Вязем­ско­му взял­ся офи­цер Пре­об­ра­жен­ско­го пол­ка Васи­льев, кото­рый, по вос­по­ми­на­ни­ям знав­ших его, «поло­жи­тель­но не пом­нил себя в раз­ных неве­ро­ят­ных выход­ках». Он раз­ра­бо­тал план похи­ще­ния и фак­ти­че­ски осу­ще­ствил его. Хит­ро­стью уче­ни­цу уда­лось выве­сти из зда­ния учи­ли­ща мимо бди­тель­но­го сто­ро­жа и укрыть в име­нии Вязем­ских в Цар­ском Селе. За ужи­ном в дор­ту­а­ре шко­лы про­па­жу сра­зу обна­ру­жи­ли, о чем и было доло­же­но «по инстан­ции». Когда дело запах­ло скан­да­лом, Вязем­ский пошел было на попят­ную, пред­ло­жив вер­нуть вос­пи­тан­ни­цу в учи­ли­ще, но тут уже воз­му­тил­ся Васи­льев: он при­гро­зил кор­не­ту пустить пулю в лоб, если тот под­ста­вит вос­пи­тан­ни­цу, кото­рой гро­зи­ло стро­гое наказание.Девушку, поса­див в Крон­штад­те на корабль, пере­пра­ви­ли в Данию. Экс­тра­ор­ди­нар­ный слу­чай с недав­ней подру­гой по шко­ле силь­но поза­ба­вил быв­ших това­ри­щей Софьи Кох, вызвав появ­ле­ние на свет куп­ле­тов, со вре­ме­нем пре­вра­тив­ших­ся в шуточ­ный гимн, рас­пе­ва­е­мый вос­пи­тан­ни­ка­ми Теат­раль­но­го училища:

Мне рас­ска­зы­вал квартальный,
Как из шко­лы театральной
Убе­жа­ла Кох.
В это вре­мя без Кохицы
Все за ужи­ном девицы
Куша­ли горох.

И так далее – все­го два десят­ка куплетов.

Скан­дал полу­чил широ­кую оглас­ку. Под­твер­жде­ни­ем это­му слу­жит одно доволь­но необыч­ное сви­де­тель­ство, кото­рое оста­вил хоро­шо всем нам извест­ный офи­цер. В твор­че­ском насле­дии Лер­мон­то­ва име­ет­ся аква­рель­ный рису­нок, запе­чат­лев­ший биву­ак лейб-гусар­ско­го пол­ка в Крас­ном Селе. На перед­нем плане рисун­ка – груп­па из несколь­ких чело­век в раз­но­об­раз­ных позах, и сре­ди них в цен­тре офи­цер рас­ска­зы­ва­ет что-то сидя­ще­му перед ним на сту­ле дру­го­му офи­це­ру. Под­пись к рисун­ку гла­сит: «Кор­нет князь Алек­сандр Его­ро­вич Вязем­ский рас­ска­зы­ва­ет пол­ков­ни­ку кня­зю Дмит­рию Алек­се­е­ви­чу Щер­ба­то­ву... о похи­ще­нии из импе­ра­тор­ско­го Теат­раль­но­го учи­ли­ща вос­пи­тан­ни­цы, тан­цов­щи­цы, деви­цы Кох».Очевидно, исто­рия с похи­ще­ни­ем «деви­цы Кох» в пред­став­ле­нии Лер­мон­то­ва выхо­ди­ла за рам­ки при­выч­ных про­каз повес в воен­ной форме.Что ж, пред­чув­ствие поэта не обма­ну­ло, а Вязем­ско­му при­шлось дол­гое вре­мя сидеть на гаупт­вах­те. Род­ствен­ни­кам кня­зя при­шлось упо­тре­бить нема­ло уси­лий и денеж­ных средств, для того что­бы выз­во­лить его из лап дозна­ва­те­лей воен­но­го ведомства.Наделавшая мно­го шума исто­рия кон­чи­лась для Вязем­ско­го резо­лю­ци­ей импе­ра­то­ра от 25 мар­та 1837 года: «вме­нив суд в нака­за­ние, пере­весть в армию тем же чином». Васи­лье­ва отпра­ви­ли на Кав­каз, где он был убит в деле с горцами.Что же каса­ет­ся Софьи Кох, то она по при­бы­тии в Копен­га­ген посту­пи­ла на служ­бу в труп­пу Дат­ско­го коро­лев­ско­го бале­та. Евро­пей­ской зна­ме­ни­то­стью – судя по тому, что ее имя сего­дня ниче­го не гово­рит даже и спе­ци­а­ли­сту, – не ста­ла. Воз­вра­ти­лась тан­цов­щи­ца в Рос­сию при пер­вой же воз­мож­но­сти, кото­рая откры­лась по слу­чаю пред­сто­я­ще­го бра­ко­со­че­та­ния наслед­ни­ка цеса­ре­ви­ча вес­ной 1841 года. Тогда был обна­ро­до­ван цар­ский указ, соглас­но кото­ро­му объ­яв­ля­лась амни­стия «мно­гим не столь тяж­ким пре­ступ­ни­кам». В част­но­сти, не позд­нее чем через год пред­ла­га­лось доб­ро­воль­но вер­нуть­ся на роди­ну тем, кто к тому вре­ме­ни ока­зал­ся за гра­ни­цей. Один из эта­пов пред­сто­я­ще­го тор­же­ства послу­жил, меж­ду про­чим, пово­дом и для «амни­стии» тво­ре­ния Г. Чер­не­цо­ва «Парад на Цари­цы­ном лугу». Кар­ти­на, несмот­ря на одоб­ри­тель­ный отзыв Нико­лая Пав­ло­ви­ча во вре­мя посе­ще­ния ака­де­ми­че­ской выстав­ки 1836 года, на самом деле импе­ра­то­ру не понра­ви­лась – воз­мож­но пото­му, что сам монарх ока­зал­ся где-то на пери­фе­рии сюже­та живо­пис­но­го полот­на. Полот­но про­дол­жа­ло висеть в мастер­ской худож­ни­ка на Мил­ли­он­ной ули­це, пока судь­ба его не раз­ре­ши­лась за четы­ре меся­ца до бра­ко­со­че­та­ния стар­ше­го сына царя. 6 декаб­ря 1840 года в Зим­нем двор­це состо­я­лось обру­че­ние наслед­ни­ка цеса­ре­ви­ча вели­ко­го кня­зя Алек­сандра Нико­ла­е­ви­ча с прин­цес­сой Бавар­ской. В чис­ле подар­ков наслед­ни­ку ока­зал­ся и чер­не­цов­ский «Парад на Цари­цы­ном лугу».

С тех пор выда­ю­ще­е­ся про­из­ве­де­ние рус­ской живо­пи­си дол­гие деся­ти­ле­тия висе­ло в одной из ком­нат быв­ших апар­та­мен­тов Алек­сандра II в Зим­нем двор­це... А в фев­ра­ле 1843 года Софья Кох, одна из геро­инь «Пара­да на Цари­цы­ном лугу», пода­ла на имя дирек­то­ра Импе­ра­тор­ских теат­ров про­ше­ние с прось­бой о выда­че ей сви­де­тель­ства о сво­ей непри­над­леж­но­сти к ведом­ству дирек­ции теат­ров. Про­ше­ние было удо­вле­тво­ре­но. Так спу­стя восемь лет после нашу­мев­ше­го побе­га быв­шая бег­лян­ка полу­чи­ла пол­ное осво­бож­де­ние от даль­ней­ше­го преследования.

А.Е. Вязем­ско­му же дол­гое вре­мя при­шлось сидеть на гаупт­вах­те, а затем Нико­лай Пав­ло­вич пове­лел: «Вме­нив суд в нака­за­ние, пере­весть в армию тем же чином». В спис­ках Гусар­ско­го пол­ка он ещё зна­чил­ся на ноябрь 1836 г., а в спис­ках 1837 г. его уже нет, но, по край­ней мере, к нояб­рю 1839 г. князь А. Е. Вязем­ский вер­нул­ся в лейб-гвар­дии Гусар­ский полк, вер­нул­ся в полк к это­му вре­ме­ни и М.Ю. Лер­мон­тов, направ­лен­ный из гвар­дии в армию за сти­хо­тво­ре­ние «Смерть поэта». В спис­ках пол­ка на декабрь 1840 г. князь пока­зан уже пору­чи­ком, но наград у него не прибавилось19.

А.Е. Вязем­ский был доволь­но извест­ным в Петер­бур­ге домо­вла­дель­цем. Его имя сохра­ни­лось и на совре­мен­ной кар­те горо­да: на Апте­кар­ском ост­ро­ве есть Вязем­ский сад, пло­ща­дью в 3,5 гек­та­ра, и Вязем­ский пере­улок. Назва­ны они так пото­му, что у Алек­сандра Его­ро­ви­ча в сере­дине XIX века в этом рай­оне была усадь­ба. С его име­нем свя­зан ещё один рай­он Петер­бур­га, имев­ший дур­ную сла­ву. В 1829 г. князь поку­па­ет изви­ли­стый уча­сток зем­ли рядом с Сен­ной пло­ща­дью. На этом участ­ке он в 1830‑х гг. стро­ит доход­ные дома, соеди­нён­ные меж­ду собой, укра­шен­ные фрон­то­на­ми и колон­на­ми, со скве­ри­ка­ми и даже баней, кото­рую снаб­жа­ла горя­чей водой паро­вая маши­на. Но так как Сен­ная пло­щадь со вре­мён Ека­те­ри­ны II счи­та­лась самым дешё­вым рын­ком сто­ли­цы, то, посте­пен­но, доход­ные дома А.Е. Вязем­ско­го пре­вра­ща­ют­ся в злач­ное место, в «Вязем­скую лав­ру» — зна­ме­ни­тые петер­бург­ские тру­що­бы, кра­соч­но опи­сан­ные В.В. Кре­стов­ским, Н.И. Свеш­ни­ко­вым, Ф.М. Досто­ев­ским, Н.А. Некра­со­вым, А.И. Куп­ри­ным. Прав­да, в послед­ние годы суще­ство­ва­ния «Лав­ры», в одном из её домов нахо­дил­ся «Дет­ский при­ют тру­до­лю­бия в Вязем­ском доме» для детей Сен­ной пло­ща­ди. Исто­рия «Вязем­ской лав­ры» опи­са­на в кни­ге «Сен­ная пло­щадь. Вче­ра, сего­дня, завтра»23.

Дата смер­ти А.Е. Вязем­ско­го неиз­вест­на, но если срав­нить «Табель домов и улиц горо­да С.-Петербурга» за 1883 и 1888 г.24, то мож­но пред­по­ло­жить, что умер он в этот пери­од. Он был женат на кня­гине Марии Пет­ровне и оста­вил двух детей – Марию и Александра2.

∞, МАРИЯ ПЕТ­РОВ­НА …… …… . Дети: Мария, Александр

КН. ОЛЬ­ГА ЕГО­РОВ­НА ВЯЗЕМ­СКАЯ (1‑я четв. XIX в. – )

роди­лась в 1800 г., а умер­ла баро­нес­сой в мар­те 1842 г., её мало­лет­ние дети: Алек­сандр, Дмит­рий, Софья, Ели­за­ве­та и Вар­ва­ра ста­ли наслед­ни­ка­ми все­го иму­ще­ства мате­ри (в Задон­ском уез­де Воро­неж­ской губер­нии дерев­ня Мали­нок, село Мечёк, сель­цо Кру­тец, в кото­рых «лиц муж­ско­го пола 90 душ», в Суз­даль­ском уез­де Вла­ди­мир­ской губер­нии село Мен­ча­ко­во «с 23 душа­ми» и дере­вян­ный дом в Москве в 4‑м квар­та­ле Пре­чи­стен­ской части под №108). Опе­ку­на­ми мало­лет­них детей были назна­че­ны: их отец, кол­леж­ский сек­ре­тарь, барон Арест Ива­но­вич Кло­п­ман и дяди — кня­зья Алек­сандр и Дмит­рий Его­ро­ви­чи Вязем­ские[185].

В 1830 г. баро­нес­се О.Е. фон Кло­п­ман, жив­шей в сво­ём доме в Москве, при­над­ле­жа­ло ещё и сель­цо Роман­цо­во Подоль­ско­го уез­да Мос­ков­ской губер­нии. Об этом сви­де­тель­ству­ет «Дело об учре­жде­нии опе­ки над име­ни­ем подоль­ской поме­щи­цы фон-Кло­п­ман за жесто­кое обра­ще­ние с кре­стья­на­ми», заве­дён­ное в губерн­ском дво­рян­ском собра­нии[186]. «Штабс-рот­мистр­ша баро­нес­са Оль­га Его­ро­ва дочь фон-Кло­п­ман» вна­ча­ле про­си­ла Подоль­ско­го уез­да пред­во­ди­те­ля при­нять закон­ные меры по усми­ре­нию кре­стьян, кото­рые «бес­пре­стан­но зани­ма­ют­ся празд­но­стью, пьян­ством и даже буй­ством, и вышли из пови­но­ве­ния». Но пред­во­ди­тель дво­рян­ства при­чи­ной непо­ви­но­ве­ния назвал «мно­гое разо­ре­ние» кре­стьян. В раз­би­ра­тель­ство были втя­ну­ты сосед­ние вла­дель­цы, Коло­мен­ский уезд­ный пред­во­ди­тель, губерн­ский, граж­дан­ский и воен­ный генерал-губернаторы.

Все были на сто­роне кре­стьян, вывод одно­зна­чен: «…обна­ру­жи­ва­ют­ся рас­по­ря­же­ния баро­нес­сы Кло­п­ман отя­го­ти­тель­ные для кре­стьян так, что кре­стьяне сии най­де­ны в бед­ном поло­же­нии, хле­ба ни у кого нет, ско­та весь­ма мало, рас­про­да­ют для про­пи­та­ния лоша­дей, отя­го­ще­ны под­во­да­ми в Моск­ву и Воро­неж­скую губер­нию, для себя рабо­той не зани­ма­ют­ся по все­гдаш­не­му нахож­де­нию на гос­под­ской рабо­те, тогда как быв за преж­ни­ми вла­дель­ца­ми и имев хоро­шее поло­же­ние, дошли теперь до край­не­го разо­ре­ния и посы­ла­ют детей для про­ше­ния мило­сты­ни». 22 июля 1831 г. Мос­ков­ское дво­рян­ское депу­тат­ское собра­ние на осно­ва­нии Ука­за от 21 фев­ра­ля 1829 г. учре­ди­ло опе­ку над име­ни­ем О.Е. Кло­п­ман в сель­це Роман­цо­во Подоль­ско­го уез­да. Это дело, а так­же дру­гие дела это­го фон­да мос­ков­ско­го архи­ва[187] (име­ет­ся при­мер­но 130 дел), пока­зы­ва­ют более слож­ную кар­ти­ну вза­и­мо­от­но­ше­ний кре­стьян и дво­рян в пер­вой поло­вине XIX, неже­ли рису­ет­ся с «клас­со­вых пози­ций» в рабо­те[188], в кото­рой упо­ми­на­ют­ся «кре­стьян­ские вол­не­ния у поме­щи­цы О.Е. Фон-Кло­п­ман». Под­бор­ка «кре­стьян­ских дел» в кан­це­ля­рии Мос­ков­ско­го губерн­ско­го дво­рян­ско­го собра­ния начи­на­ет­ся с дела 1790‑х гг. о нака­за­нии кре­стьян за жало­бу на поме­щи­ка, а затем идут дела 1820–1850 гг., в кото­рых жало­бы кре­стьян вни­ма­тель­но рас­смат­ри­ва­ют­ся и в раз­ной сте­пе­ни удо­вле­тво­ря­ют­ся, и поме­щи­ки при этом нака­зы­ва­ют­ся. Исто­рик В.О. Клю­чев­ский отме­чал в сво­их лек­ци­ях, что в эпо­ху Нико­лая I кре­пост­ные кре­стьяне ста­но­вят­ся уже не соб­ствен­но­стью поме­щи­ка, а, преж­де все­го, под­дан­ны­ми госу­дар­ства, кото­рое защи­ща­ет их пра­ва[189].

В Липец­ком област­ном архи­ве сохра­ни­лись пла­ны неко­то­рых сёл и дере­вень Задон­ско­го уез­да Воро­неж­ской губер­нии. В этих пла­нах, дати­ро­ван­ных 1858 г., сооб­ща­ет­ся о зем­лях при­над­ле­жа­щих наслед­ни­кам «штабс-рот­мистр­ши баро­нес­сы Оль­ги Его­ров­ны фон Кло­п­ман»[190]. Зем­ли рас­по­ла­га­лись в Воро­неж­ско-Лазов­ской воло­сти в окрест­но­стях дере­вень: Мали­ни­но, Малый Мечёк, Малая Лазов­ка, Аки­лов Угол (Кру­тец), Стер­ля­гов­ка, сёл Гре­мя­чье (Верт­ячье) и Боль­шой Мечёк.

М. БАР. …… …… КЛОПМАН

КН. ДМИТ­РИЙ ЕГО­РО­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (1813 – 27.03.1850)

родил­ся в 1813 году. С 1833 по 1841 год нахо­дил­ся на воен­ной служ­бе. Вышел в отстав­ку штаб-рот­мист­ро­м3, уехал в свое Лота­рев­ское име­ние и занял­ся хозяй­ством. В 1846 году он женил­ся на 18-лет­ней доче­ри сосед­ско­го поме­щи­ка Нико­лая Вла­ди­ми­ро­ви­ча Велья­ми­но­ва — Анне. От это­го бра­ка у супру­гов было двое детей — Лео­нид (1848) и Лидия (1850). Одна­ко Д.Е.Вяземский про­жил недолго.

До послед­не­го вре­ме­ни счи­та­лось, что жизнь «усман­ско­го наслед­ни­ка» Прас­ко­вьи Пав­лов­ны кня­зя Дмит­рия Его­ро­ви­ча Вязем­ско­го, отстав­но­го штабс-рот­мист­ра и пред­во­ди­те­ля усман­ско­го дво­рян­ства, «тра­ги­че­ски обо­рва­лась 27 мар­та 1850 года после вспыш­ки кре­стьян­ских волнений»3,7. Одна­ко най­ти под­твер­жде­ние этим вол­не­ни­ям в доку­мен­тах Там­бов­ско­го губерн­ско­го дво­рян­ско­го собра­ния и кан­це­ля­рии губер­на­то­ра, кото­рые заво­ди­ли дела по всем слу­ча­ям экс­цес­сов меж­ду кре­стья­на­ми и поме­щи­ка­ми, не уда­лось. Но нашлось «Дело по отно­ше­нию Там­бов­ско­го губер­на­то­ра об уволь­не­нии по болез­ни Усман­ско­го пред­во­ди­те­ля дво­рян­ства штабс-рот­мист­ра кня­зя Д.Е. Вязем­ско­го», дати­ро­ван­ное 3‑м сен­тяб­ря 1849 г., из кото­ро­го вид­но, что уезд­ный пред­во­ди­тель сам обра­тил­ся в губерн­ское прав­ле­ние с прось­бой об уволь­не­нии от зани­ма­е­мой долж­но­сти по болез­ни[191].

Князь Дмит­рий Его­ро­вич перед смер­тью напи­сал жене: «Обра­ща­юсь к тебе, мой доб­рый несрав­нен­ный друг Анноч­ка, не оставь сво­ею помо­щью семей­ство и сест­ры моей баро­нес­сы Кло­п­ман, я знаю твою доб­рую душу, ты вер­но охот­но это испол­нишь»[192]. Его жена Анна жила тоже недол­го — умер­ла в 1853 году. Остан­ки обо­их супру­гов были похо­ро­не­ны в фамиль­ном скле­пе кня­зей Вязем­ских в церк­ви Димит­рия Солун­ско­го в селе Коро­бов­ке. Опе­ку­ном мало­лет­них детей ста­ла их баб­ка Эми­лия Сте­па­нов­на Велья­ми­но­ва, кото­рая и взя­ла их к себе в име­ние на воспитание.

Ж. АННА НИКО­ЛА­ЕВ­НА ВЕЛЬЯ­МИ­НО­ВА (1828 – )

КН. ВАСИ­ЛИЙ ВАСИ­ЛЬЕ­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (3‑я четв. XVIII в. – )

в 1812 ген.-майор, 1812 шеф 13-го егерск.полка, коман­до­вал бри­га­дой, потом вре­мен­но 15‑й пехот­ной диви­зи­ей 3‑й Запад­ной армий 2С:Вас.Вас.Вас-ча

Родил­ся в 1775 г. Он про­ис­хо­дил из Рюри­ко­ви­чей, но при­над­ле­жал к одной из таких вет­вей рода Вязем­ских , кото­рая к кня­же­ско­му титу­лу не доба­ви­ла ни богат­ства, ни свя­зей при дво­ре, ни сколь­ко-нибудь вид­но­го поло­же­ния. Отец Васи­лия Васи­лье­ви­ча дослу­жил­ся толь­ко до чина надвор­но­го совет­ни­ка (7‑й класс по Табе­ли о ран­гах) и оста­вил детям две дере­вень­ки с 75‑ю душа­ми кре­пост­ных. Рано оси­ро­тев­ший и отдан­ный на попе­че­ние стар­шей сест­ры и ее мужа, Вязем­ский в 11 лет был запи­сан в лейб-гвар­дии Пре­об­ра­жен­ский полк сер­жан­том, а с 15 лет нача­лась его служба.

Есте­ствен­ный для моло­до­го дво­ря­ни­на из небо­га­той семьи в XVIII — XIX вв. путь воен­ной карье­ры сов­пал с лич­ны­ми наклон­но­стя­ми Вязем­ско­го , кото­рый писал о себе так: «С самых малых лет чув­ство­вал я чрез­вы­чай­ную страсть к воен­ной служ­бе. В дет­ских летах вся­кой ребе­нок чув­ству­ет неко­то­рую как бы склон­ность: он бес­пре­стан­но игра­ет ружьем, бара­ба­ном, палоч­ка­ми, — но сие про­ис­хо­дит от игру­шек, а вхо­дя в лета страсть его уже обна­ру­жи­ва­ет­ся, у иных — к тор­гов­ле, у иных — к худо­же­ству. Но я, всту­пив­ши в служ­бу, счел себя совер­шен­но благополучным...»{*96}.

В 1792 г. 17-лет­ний Вязем­ский в каче­стве орди­нар­ца, а затем и одно­го из адъ­ютан­тов А. В. Суво­ро­ва совер­ша­ет свои пер­вые похо­ды, при­вы­кая к тяго­там коче­вой жиз­ни, кото­рую ему суж­де­но было отныне вести до кон­ца дней. «В декаб­ре 1792 года открыл мне путь к щастью Герой Суво­ров, — вспо­ми­нал Вязем­ский .-(Он) был тогда гене­рал-анше­фом, и под­пол­ков­ник Пре­об­ра­жен­ско­го пол­ка потре­бо­вал ему 2‑х орди­нар­цев. Спро­си­ли охот­ни­ков — яви­лось их мало, ибо раз­гла­ше­но по гвар­дии было о стран­но­сти жиз­ни сего Героя, а особ­ли­во, когда надоб­но было оста­вить рос­кош­ную сто­ли­цу и ехать в сте­пи. Назна­чен­ные двое забо­ле­ли, потом дру­гие двое, не выне­ся тру­дов, [186] про­си­лись опять в полк. Тогда бед­ный дво­ря­нин Стра­хов и я иска­ли быть орди­нар­ца­ми. Нас приняли»{*97}. Нахо­дясь при Суво­ро­ве, Вязем­ский полу­чил бое­вое кре­ще­ние в Поль­ском похо­де 1794 г., участ­во­вал в штур­ме и взя­тии Вар­ша­вы. Ука­зом Ека­те­ри­ны II он «за отлич­ность про­ти­ву мятеж­ни­ков поль­ских», как было ска­за­но в рескрип­те, был повы­шен в зва­нии на два чина про­тив обыч­но­го про­из­вод­ства, став пре­мьер-май­о­ром (зва­ние это при­бли­зи­тель­но соот­вет­ству­ет нынеш­не­му под­пол­ков­ни­ку; прав­да, в соот­вет­ствии с при­ня­ты­ми пра­ви­ла­ми, повы­ше­ние на два чина свя­зы­ва­лось так­же с пере­хо­дом из при­ви­ле­ги­ро­ван­но­го гвар­дей­ско­го пол­ка в армию, явля­ясь свое­об­раз­ной компенсацией).

Служ­ба в армии вна­ча­ле пошла вполне успеш­но. К 1803 г. Вязем­ский уже коман­ду­ет 13‑м егер­ским пол­ком; в этом же году 28-лет­ний пол­ков­ник полу­ча­ет гене­рал-май­ор­ский чин. Вме­сте со сво­им пол­ком он отправ­ля­ет­ся в 1804 г. морем из Одес­сы в Иони­че­скую рес­пуб­ли­ку, на ост­ров Кор­фу, где в то вре­мя кон­цен­три­ру­ют­ся зна­чи­тель­ные рус­ские силы. Здесь, коман­дуя аван­гар­дом войск Тре­тьей анти­фран­цуз­ской коа­ли­ции, Вязем­ский совер­ша­ет поход в Неа­по­ли­тан­ское коро­лев­ство. Это была бес­кров­ная опе­ра­ция, боль­ше напо­ми­на­ю­щая уве­се­ли­тель­ную про­гул­ку по пре­крас­ной Ита­лии; одна­ко, после при­бы­тия в воды Адри­а­ти­ки эскад­ры адми­ра­ла Д. Н. Сеня­ви­на, собы­тия при­об­ре­та­ют иной обо­рот. Вязем­ский неко­то­рое вре­мя испол­нял обя­зан­но­сти глав­но­ко­ман­ду­ю­ще­го все­ми при­дан­ны­ми эскад­ре сухо­пут­ны­ми сила­ми и при­ни­мал уча­стие во всех круп­ных сра­же­ни­ях, клю­че­вым из кото­рых яви­лась бит­ва под Новой Рагу­зой (совре­мен­ный Дуб­ров­ник в Юго­сла­вии), когда рус­ские еге­ря, соеди­нен­ные с отря­да­ми чер­но­гор­ских доб­ро­воль­цев, наго­ло­ву раз­би­ли пре­вос­хо­дя­щие силы фран­цуз­ско­го гене­ра­ла Лори­сто­на. Одна­ко воен­ные успе­хи рус­ско­го ору­жия не были закреп­ле­ны, ибо после Аустер­лиц­ко­го пора­же­ния Алек­сандр I, соглас­но усло­ви­ям Тиль­зит­ско­го мира, вынуж­ден был отка­зать­ся от всех бле­стя­щих побед в Адри­а­ти­ке. Эскад­ра Сеня­ви­на ушла морем, а сухо­пут­ные вой­ска, в том чис­ле и полк Вязем­ско­го , были эва­ку­и­ро­ва­ны с Адри­а­ти­че­ско­го побе­ре­жья и из Иони­че­ской рес­пуб­ли­ки. Вновь нахо­дясь в соста­ве аван­гар­да, Вязем­ский пере­сек с юга на север весь Апен­нин­ский полу­ост­ров, для того что­бы при­со­еди­нить­ся со сво­им пол­ком к Мол­дав­ской [187] армии и при­нять уча­стие в рус­ско-турец­кой войне. Во вре­мя это­го похо­да 1 декаб­ря 1807 г. в ита­льян­ском горо­де Падуе Вязем­ско­му дове­лось видеть Бона­пар­та и удо­сто­ить­ся 10-минут­но­го раз­го­во­ра с импе­ра­то­ром Франции.

В мар­те 1812 г., в свя­зи с кон­цен­тра­ци­ей в Вар­шав­ском гер­цог­стве круп­ных соеди­не­ний фран­цуз­ских и австрий­ских войск, часть Мол­дав­ской армии, в том чис­ле и егер­ский полк Вязем­ско­го , были пере­бро­ше­ны на Волынь. Здесь из этих частей была сфор­ми­ро­ва­на 3‑я Запад­ная армия под коман­до­ва­ни­ем А. П. Тор­ма­со­ва. Вязем­ский нахо­дил­ся в ее соста­ве, когда при­шло изве­стие о заклю­че­нии мира с Отто­ман­ской Пор­той. Здесь же, близ запад­ных гра­ниц Рос­сии и, по стран­но­му сте­че­нию обсто­я­тельств, в тех же местах, где он когда-то, нахо­дясь рядом с Суво­ро­вым, при­нял уча­стие в сво­их пер­вых сра­же­ни­ях, Вязем­ский встре­тил нача­ло Оте­че­ствен­ной войны.

В сен­тяб­ре 1812 г. 3‑я Запад­ная армия объ­еди­ни­лась с при­быв­шей для ее под­креп­ле­ния с юга Дунай­ской арми­ей, и общее коман­до­ва­ние при­нял адми­рал П. В. Чича­гов. Бои шли пре­иму­ще­ствен­но с союз­ны­ми Фран­ции австрий­ски­ми вой­ска­ми; когда же «Вели­кая армия» Напо­лео­на дви­ну­лась из Моск­вы к запад­ным гра­ни­цам, пре­сле­ду­е­мая арми­ей Куту­зо­ва, части 3‑й Запад­ной армии, отре­за­ли ей пути к отступ­ле­нию. Рус­ски­ми был взят Минск; после это­го послед­ним важ­ным стра­те­ги­че­ским пунк­том на пути отсту­пав­шей фран­цуз­ской армии перед рекой Бере­зи­ной оста­вал­ся город Бори­сов. К горо­ду рва­лись с трех сто­рон фран­цуз­ские части, союз­ные им поль­ские леги­о­ны под коман­до­ва­ни­ем гене­ра­ла Дом­бров­ско­го и аван­гард армии Чича­го­ва. Бори­сов несколь­ко раз пере­хо­дил из рук в руки; сра­же­ние за город было послед­ней круп­ной бит­вой Оте­че­ствен­ной вой­ны 1812 г. на тер­ри­то­рии Рос­сии. Про­зву­чав­шие впо­след­ствии обви­не­ния в адрес адми­ра­ла Чича­го­ва, что он из-за сво­ей нерас­по­ря­ди­тель­но­сти и нере­ши­тель­но­сти поз­во­лил боль­шой части фран­цуз­ской армии пере­пра­вить­ся через Бере­зи­ну и уйти от пре­сле­до­ва­ния, ни в коей мере не могут ума­лить геро­из­ма рус­ских войск при штур­ме Бори­со­ва. Вновь коман­дуя аван­гар­дом, Вязем­ский был тяже­ло ранен. Око­ло меся­ца про­вел он в лаза­ре­те. Спа­сти его жизнь не уда­лось, и 5 декаб­ря 1812 г. Вязем­ский умер от полу­чен­ных ране­ний. Таков крат­кий очерк жиз­ни 37-лет­не­го гене­ра­ла, участ­ни­ка несколь­ких войн, кото­рые вела Рос­сия на изло­ме XVIII и в нача­ле XIX в.

Одна­ко по при­чи­нам, кото­рые [188] оста­ют­ся до кон­ца невы­яс­нен­ны­ми, гене­рал-май­ор Вязем­ский — лич­ность в рус­ской воен­ной исто­рии почти совер­шен­но неиз­вест­ная. Если в запис­ках участ­ни­ков похо­да эскад­ры Д. Н. Сеня­ви­на (В. Б. Бро­нев­ско­го, Г. М. Мель­ни­ко­ва, П. П. Свиньина{*98}) или же участ­ни­ков и исто­ри­ков рус­ско-турец­кой вой­ны (таких, как гене­ра­ла А. Ф. Лан­же­ро­на, А. И. Михай­лов­ско­го-Дани­лев­ско­го, А. Н. Петрова{*99}) упо­ми­на­ния о Вязем­ском и его 13‑м егер­ском пол­ке еще встре­ча­ют­ся, то в лите­ра­ту­ре о войне 1812 г. имя это­го гене­ра­ла мож­но най­ти лишь в свод­ных спис­ках гене­ра­лов 3‑й Запад­ной армии и в рас­пи­са­ни­ях войск — более о нем ни сло­ва ни у совре­мен­ни­ков собы­тий, ни у позд­ней­ших исто­ри­ков. Не попал порт­рет Вязем­ско­го и в «Воен­ную гале­рею 1812 года». Напом­ним, что гале­рея была заду­ма­на как собра­ние порт­ре­тов всех гене­ра­лов, участ­во­вав­ших в воен­ных дей­стви­ях в кам­па­ни­ях 1812–1814 гг. Одна­ко из-за несо­вер­шен­ной орга­ни­за­ции в спис­ках, кото­рые состав­ля­лись Гене­раль­ным шта­бом, были про­пу­ще­ны око­ло 70 бое­вых гене­ра­лов (боль­шин­ство из них, подоб­но Вязем­ско­му , вое­ва­ли в армии Тор­ма­со­ва-Чича­го­ва или же в опол­чен­ских частях). В сере­дине про­шло­го века воен­ный исто­рик А. В. Вис­ко­ва­тов соста­вил пере­чень этих гене­ра­лов. Чис­лит­ся там под ? 28 и гене­рал Вязем­ский , о кото­ром ска­за­но «осо­бен­но отли­чил­ся при штур­ме Бори­сов­ских укреп­ле­ний», одна­ко ини­ци­а­лы его не ука­за­ны. Недо­ста­ток, а вер­нее — почти пол­ное отсут­ствие каких-либо кон­крет­ных све­де­ний о В. В. Вязем­ском в спра­воч­ной лите­ра­ту­ре послу­жи­ло, по-види­мо­му, при­чи­ной ошиб­ки В. М. Глин­ки и А. В. Помар­нац­ко­го, кото­рые, опуб­ли­ко­вав спи­сок Вис­ко­ва­то­ва в при­ло­же­нии к кни­ге «Воен­ная гале­рея Зим­не­го двор­ца», отож­де­стви­ли Вязем­ско­го с дру­гим гене­рал-май­о­ром — Миха­и­лом Сер­ге­е­ви­чем При­над­ле­жал к одной из обед­нев­ших вет­вей ста­рин­но­го кня­же­ско­го рода, про­ис­хо­див­ше­го от Рюри­ко­ви­чей. Отец – надвор­ный совет­ник. Вос­пи­та­ние полу­чил в Мос­ков­ском уни­вер­си­тет­ском пан­си­оне и в Гор­ном кор­пу­се. В 1786 г. был запи­сан на воен­ную служ­бу в гвардию.

Дей­стви­тель­ное про­хож­де­ние служ­бы начал с 1790 г. в рядах л.-гв. Пре­об­ра­жен­ско­го пол­ка В 1792 г. был назна­чен орди­нар­цем к А.В.Суворову. В 1794 г., состоя в этой долж­но­сти, нахо­дил­ся в похо­де в Поль­шу и за отли­чие был пожа­ло­ван в пра­пор­щи­ки. В 1795 г. выпу­щен в поле­вые пол­ки в чине премьер-майора.

В пол­ков­ни­ки про­из­ве­дён 1 октяб­ря 1799, 13 июля 1800 г. назна­чен коман­ди­ром 11-го егер­ско­го пол­ка, а 27 июля — шефом 13-го егер­ско­го пол­ка. В гене­рал-май­о­ры про­из­ве­ден 23 нояб­ря 1803. В 1804–1805 гг. участ­во­вал в экс­пе­ди­ции на о.Корфу, нахо­дил­ся в похо­де в Неа­по­ли­тан­ское коро­лев­ство, вое­вал на побе­ре­жье Адри­а­ти­ки. Отли­чил­ся в сра­же­нии при Новой Рагу­зе, где рус­ские еге­ря и чер­но­гор­ские доб­ро­воль­цы нанес­ли пора­же­ние вой­скам фран­цуз­ско­го гене­ра­ла Лори­сто­на. В 1809–1811 гг. сра­жал­ся про­тив турок. В 1809 г. участ­во­вал в неудач­ном штур­ме Бра­и­ло­ва, где его полк поте­рял две тре­ти лич­но­го соста­ва. В 1811 г. сра­жал­ся при Рущу­ке и Тур­ту­кае (награж­дён орде­ном Св.Анны 1‑й ст.).

В нача­ле 1812 г. 13‑й егер­ский полк, шефом кото­ро­го был Вязем­ский, в соста­ве 3‑й бри­га­ды 15‑й пехот­ной диви­зии вхо­дил в кор­пус Мар­ко­ва 3‑й Резерв­ной Обсер­ва­ци­он­ной армии. Вязем­ский был так­же и коман­ди­ром этой бри­га­ды, потом вре­мен­но коман­до­вал 15‑й диви­зи­ей 3‑й Резерв­ной Обсер­ва­ци­он­ной (с 18 сен­тяб­ря 1812 после объ­еди­не­ния с Дунай­ской арми­ей — 3‑й Запад­ной). Нахо­дил­ся в боях под Кобри­ном, Горо­деч­но, участ­во­вал в аван­гард­ных делах. 9 нояб­ря 1812 г. был тяже­ло ранен при взя­тии укреп­ле­ний Бори­со­ва, отправ­лен в гос­пи­таль в Минск, где и скончался.

5 / 2 КН. АЛЕК­САНДР ВАСИ­ЛЬЕ­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (3‑я четв. XVIII в. – )

гвар­дии корнет.

По дан­ным Эко­но­ми­че­ских при­ме­ча­ний 1800 г. «село Кли­мо­во с пустош­ми» чис­лит­ся за кня­зья­ми Алек­сан­дром и Васи­ли­ем Васи­лье­ви­ча­ми Вязем­ски­ми. По 5‑й реви­зии 1795 года в Кли­мо­ве 108 кре­стьян­ских дво­ров, душ 351 муж­ско­го пола и 357 — жен­ско­го, ито­го 708. «Село на левом бере­гу исто­ка безы­мян­но­го. Цер­ковь во имя Рож­де­ства Хри­сто­ва. Цер­ков­ная зем­ля на левом бере­гу реч­ки Моще­ни­цы. Зем­ля пеща­ная и ко уро­жаю хле­ба: ржи и гре­ча спо­соб­на; поко­сы худ­шия, лес дро­вя­ной, бере­зо­вый и оси­но­вый, в кото­ром водят­ся зве­ри: зай­цы и лиси­цы; пти­цы: тете­ре­ва, соло­вьи, дроз­ды и чижи. Кре­стьяне на обро­ке, зани­ма­ют­ся хле­бо­па­ше­ством, а сверх сего про­мы­сел име­ют по уро­жаю в их ого­ро­де хме­ля, про­да­жей она­го, також в изво­зах по доро­гам. Жен­щи­ны пря­дут лен и посконь и ткут хол­сты». Вла­дель­цы в 1811г. села Алек­се­ев­ско­го, Куда­е­во тож:- гене­рал май­ор князь Васи­лий Васи­лье­вич Вязем­ский;- гене­рал пору­чи­ца Алек­сандра Коно­нов­на Арсе­нье­ва и дочь ея деви­ца Оль­га Михай­лов­на Арсе­нье­ва и др. доче­ри – Ели­за­ве­та, Авдо­тья, Ека­те­ри­на, Софья, Марья (по куп­чей 1806г. от гвар­дии кор­не­та Алек­сандра Васи­лье­ви­ча Вяземского)

КЖ. ЕВА-АЛЕК­САНДРА ВАСИЛЬЕВНА

княж­ны Евы-Алек­сан­дры Васи­льев­ны Вязем­ской , в заму­же­стве Смир­ная, род­ная сест­ра Софьи Васи­льев­ны Лоба­но­вой, — Запис­ки, сохра­нив­ши­я­ся в одном лишь отрыв­ке. Ева Смир­ная была внуч­ка Дани­лы Яко­вле­ви­ча Зем­ска­го, совре­мен­ни­ка и одно­го из птен­цов Пет­ра Вели­ка­го. Насто­я­щий отры­вок, кото­рым и огра­ни­чи­ва­ют­ся сохра­нив­ши­я­ся ея Запис­ки, напи­сан Евой Смир­ной в тет­рад­ку, в 4‑ю долю, стр. 17, почер­ком почти устав­цом, без малей­ших зна­ков пре­пи­на­ния. Факт инте­рес­ный: обра­зо­ва­ние княж­ны Вязем­ской было до того пре­не­бре­же­но, что оно все огра­ни­чи­лось чте­ни­ем цер­ков­ных книг и руко­дель­ны­ми рабо­та­ми. Роди­лась она в 1771 году, и про­жив дол­го, под ста­рость посе­ли­лась в Ново­де­ви­чьем мона­сты­ре, в С.-Петербурге, еще в быт­ность мона­сты­ря на Васи­льев­ском ост­ро­ву. Скон­ча­лась в новом его поме­ще­нии за Мос­ков­ской заста­вой. Запис­ки, ныне печа­та­е­мыя, писа­ны ею в 1850‑м году, на 79 году от рож­де­ния Я роди­лась в селе Куда­е­ве, под­мос­ков­ной отца мое­го, кня­зя Вязем­ска­го , кото­рое при­над­ле­жит ныне­ча (1850 г.) вну­ку его, кня­зю Алек­сию Вязем­ско­му . Роди­лась я в послед­ний год чумы (1771 г.) при боль­шом собра­нии родства.

На пер­вой стра­ни­це руко­пи­си сле­ду­ю­щая замет­ка Евы Смир­ной: «Село Куда­е­во, един­ствен­ное удель­ное име­ние, оста­лось в руках кня­зей Вязем­ских . Родо­слов­ная была у батюш­ки, кня­зя Васи­лия Алек­се­е­ви­ча, но дядя покой­ный, князь Сер­гей Ива­но­вич, взял у батюш­ки раз­смот­реть; так она и оста­лась у дяди. Куда­е­во при­над­ле­жит теперь вну­ку кня­зя Васи­лия Алек­се­е­ви­ча Вяземскаго ».

Дедуш­ка имел стар­шую дочь, кото­рую выдал замуж за отца мое­го, кня­зя Вязем­ска­го . Мать моя была очень хоро­ша собою; эту сва­дьбу сосва­тал князь Борис Нико­ла­е­вич Юсу­пов, мать моя была его крестница.

Даже в 1770‑е годы игруш­ка­ми счи­та­лись цен­ные вещи, кото­рые мог­ли быть исполь­зо­ва­ны для раз­вле­че­ния, а не соб­ствен­но пред­ме­ты, изго­тов­лен­ные для заня­тия и раз­ви­тия ребен­ка. Мему­а­рист­ка Ева-Алек­сандра Васи­льев­на Смир­ная, урож­дён­ная княж­на Вязем­ская (1771 — после 1850), опи­сы­ва­ла игруш­ки, пода­рен­ные ей при рож­де­нии дедом по мате­рин­ской линии Дани­лой Яко­вле­ви­чем Зем­ским, одним из «птен­цов гнез­да Пет­ро­ва»: «Дедуш­ка Дани­ла Яко­вле­вич был чрез­вы­чай­но богат; вы може­те пред­ста­вить какие риз­ки, какое при­да­ное (он мне сде­лал), верь­те мне, что я не лгу! … игруш­ки все были сереб­ря­ные! Всё это было при­не­се­но в день кре­ще­ния; игруш­ки состо­я­ли: малень­кий чай­ный при­бор, весь ком­плект­ный сто­ло­вый сер­виз, по тогдаш­не­му вре­ме­ни: сто­пы, круж­ки, зер­ка­ла сереб­ря­ные, вызо­ло­чен­ные и весь туа­лет, ящик, в кото­ром было уло­же­но, сереб­ря­ный пер­сид­ский. Дедуш­ка полу­чил этот ящик от пер­сид­ско­го хана в подарок»

Дед мой Зем­ской, отец моей мате­ри, со всем семей­ством, с дочерь­ми замуж­ни­ми и деви­ца­ми, пере­ехал из Моск­вы в Куда­е­во избе­жать опас­но­сти. Бабуш­ка Сой­ми­ко­ва, Прас­ко­вья Алек­се­ев­на, с доче­рью Авдо­тьею Алек­сан­дров­ною, кото­рая была в заму­же­стве после за Арсе­нье­вым, Васи­ли­ем Дмит­ри­е­ви­чем, и дру­гия ея род­ныя. У баб­ки Сой­ми­ко­вой по бли­зо­сти Куда­е­ва была малень­кая дерев­ня; у ней было два сына: Петр и Нико­лай; они жили в сво­ей деревне, но рано поут­ру к чаю уже быва­ли в Кудаеве.

Дом хоша был очень боль­шой, но по коли­че­ству гостей, хозя­е­вам не было места, так что мой отец и мать, соблю­дая ста­рин­ное госте­при­им­ство, пере­шли жить в баню, доволь­но про­стран­ную, где я и роди­лась, на самую заут­ре­ню Светла­го Хри­сто­ва Вос­кре­се­нья, 19-го апреля.

Дедуш­ка Дани­ла Яко­вле­вич Зем­ской был вос­хи­щен от радо­сти; чело­век он был пре­бо­га­тый, про­сил отца, что­бы мне дали имя Евы, это имя было любез­ной его супру­ги, мате­ри моей матуш­ки. Дедуш­ка Дани­ла Яко­вле­вич был чрез­вы­чай­но богат; вы може­те пред­ста­вить какия риз­ки, какое при­да­ное (он мне сде­лал), верь­те мне, что я не лгу! Ста­рин­ныя люль­ки были вися­ция; низ был бар­хат­ный у люль­ки, вене­ци­ан­ска­го бар­ха­ту; оцып, ста­рин­ное назва­ние, на чем висе­ла люль­ка сереб­ря­ная; пал­ки в люль­ке —сереб­ря­ныя; оде­яль­цы пар­че­выя на собо­льем меху, самыя бога­тыя в тогдаш­нее вре­мя; такой был манер, или по нынеш­не­му мода; пелён­ки, про­сты­ни сама­го луч­ша­го гол­ланд­ска­го полот­на, и камер­дух — это наво­лоч­ки, сороч­ки камер­дух, был род линон-батист, бати­сты такие были в то вре­мя, каких уже ныне най­ти ни за что нель­зя! наво­лоч­ки, про­сты­ни, все обши­ты бра­бант­ски­ми кру­же­ва­ми; игруш­ки все были сереб­ря­ныя! Все это было при­не­се­но в день кре­ще­ния; игруш­ки состо­я­ли: малень­кий чай­ный при­бор, весь ком­плект­ный сто­ло­вый сер­виз, по тогдаш­не­му вре­ме­ни: сто­пы, круж­ки, зер­ка­ла сереб­рян­ныя, вызо­ло­чен­ныя и весь туа­лет, ящик, в кото­ром было уло­же­но, сереб­ря­ный пер­сид­ский. Дедуш­ка полу­чил этот ящик от пер­сид­ска­го хана в пода­рок. Дедуш­ка Дани­ла Яко­вле­вич Зем­ской кре­стил меня с доче­рью сво­ею Сусан­ною Дани­лов­ною, а моею теткою.

Когда чума кон­чи­лась, дедуш­ка поехал в Моск­ву и взял меня с собою, хотя ни отцу мое­му, ни мате­ри моей не хоте­лось раз­стать­ся с доче­рью; но в тогдаш­нее вре­мя не сме­ли отка­зы­вать роди­те­лям, пови­но­ва­лись их воле. Дедуш­ка недол­го насла­дил­ся иметь внуч­ку при себе: мне кон­чи­лось три года, дедуш­ка окон­чил жизнь.

∞, …… ….. СМИРНОВ.

6 / 3 КН. ВАСИ­ЛИЙ АЛЕК­САН­ДРО­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (3‑я четв. XVIII в. – )

КЖ. МАРИЯ АЛЕК­САН­ДРОВ­НА ВЯЗЕМСКАЯ

в 1811 г. усадь­ба При­ез­жев­ка при­над­ле­жа­ла пору­чи­ку Беке­то­ву Дмит­рию Ива­но­ви­чу, по той же реви­зии сель­цо При­ез­жев­ка запи­са­но за княж­ной Вязем­ской Мари­ей Алек­сан­дров­ной, доче­рью воен­но­го совет­ни­ка кня­зя Вязем­ско­го Алек­сандра Ива­но­ви­ча[193].

В реви­зии 1858 г. — за под­пол­ков­ни­цей Масю­ко­вой Марьей Алек­сан­дров­ной (воз­мож­но, это та же Вязем­ская вышла замуж и сме­ни­ла фами­лию)[194]. В спис­ке поме­щи­ков 2‑го мир. уч. Юрье­вец. у. за 1865 её адрес – г. Кинешма.

Муж: Масю­ков Павел Семе­но­вич (ок.1793 — 1864 Гадяч, Пол­тав­ская губ), участ­ник вой­ны 1812 г. Отстав­ка пол­ков­ни­ком в 1820 г., 1835–1841, 1853–1856, 1862 до смер­ти – Гадяч­ский уезд­ный пред­во­ди­тель дво­рян­ства. Вла­де­лец более 4000 кре­пост­ных. Жена Вязем­ская Мария Александровна.

Дети: Мария, ок.1826, Ана­ста­сия ок.1829, Кон­стан­тин 1832 г.р., зем­ский глас­ный, Васи­лий 1836/37 – 1902, под­пол­ков­ник; Алек­сандра. 1838; София 1842 г.р.. в заму­же­стве Корсун.

КН. ДАРЬЯ СЕМЕ­НОВ­НА ВЯЗЕМ­СКАЯ (3‑я четв. XVIII в. – 1859/60 гг)

7 / 3 КН. ВАСИ­ЛИЙ СЕМЕ­НО­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (1764 – 16.01.1823)

классн.чин.(1795) 1С:Сем.Ив.Прохор-ча

ум. 16 (28) I 1823, с. Ремен­ное Кине­шем­ско­го у. Костром­ской губ., похо­ро­нен в Ипа­тьев­ском м‑ре]. Сын костром­ско­го поме­щи­ка; имел кня­же­ский титул. С 1792 — вла­де­лец несколь­ких дере­вень в Костром­ской губ. В. была напи­са­на дра­ма в про­зе «Пустын­ник» (М., 1800) на попу­ляр­ную в кон. XVIII в. исп. тему, пред­став­ляв­шая собой под­ра­жа­ние «Гони­мым» М. М. Херас­ко­ва (1775); «Пустын­ник» доволь­но точ­но повто­ря­ет сюжет «Гони­мых» вплоть до имен пер­со­на­жей и отдель­ных реплик.

Дер.Ременново в 1811 г. за Васи­ли­ем Семе­но­ви­чем Вязем­ским (ГАИО, ф.505 оп.1 д.7., в 1858 г. — за пору­чи­ком кня­зем Алек­сан­дром Нико­ла­е­ви­чем Вязем­ским[195].

8 / 3 КН. ЕЛИ­ЗА­ВЕ­ТА СЕМЕ­НОВ­НА ВЯЗЕМ­СКАЯ (1767 – )

9 / 3 КН. НИКО­ЛАЙ СЕМЕ­НО­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (1768 – 1833)

пол­ков­ник в отстав­ке (на 1799 г.), сын Семе­на Ива­но­ви­ча Вязем­ско­го и урож­ден­ная Кове­ри­ной. Участ­во­вал во взя­тии Оча­ко­ва. «...при взя­тии Оча­ко­ва был ранен пулею в бок, и стран­но: пуля оста­лась невы­ну­тою и лет через пят­на­дцать спу­сти­лась и ее выре­зы­ва­ли из ноги»[196].

Вско­ре после женить­бы купил дом в Москве, на Пре­чи­стен­ке, «на углу пере­ул­ка, наис­ко­сок с домом быв­ше­го Все­во­лож­ско­го»[197]. Вла­дел усадьба­ми Ремен­но­во и При­ез­жев­ка Кине­шем­ско­го у. Костром­ской губ. В 1810 году Сту­де­нец вме­сте с дерев­ня­ми Сасо­во и Сонь­ши­но при­об­ре­те­ны пол­ков­ни­ком Нико­ла­ем Семе­но­ви­чем Вязем­ским (ум.1833). Име­ние было «солид­ное, для дохода».

«Он был лет на десять ста­рее сест­ры [Ал.Петр.]; собою неду­рен, но вслед­ствие кон­ту­зии немно­го глу­хо­ват».[196].

∞, 1799, АЛЕК­САНДРА ПЕТ­РОВ­НА РИМ­СКАЯ-КОР­СА­КО­ВА (1766 – 7.05.1823). Дети: Андрей, Александр.

10 / 3 КН. ЮРИЙ СЕМЕ­НО­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (1770 – )

11 / 3 КН. МАРИЯ СЕМЕ­НОВ­НА ВЯЗЕМ­СКАЯ (1770‑е – )

12 / 5 КН. МИХА­ИЛ СЕР­ГЕ­Е­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (16.11.1770 – 22.01.1848)

гене­рал-май­ор. В 1839 г. стар­ший сын Сер­гея Ива­но­ви­ча гене­рал-май­ор Миха­ил Сер­ге­е­вич Вязем­ский про­да­ет усадь­бу Пущи­но камер­ге­ру дво­ра Его Импе­ра­тор­ско­го Вели­че­ства стат­ско­му совет­ни­ку П. М. Донаурову.

13 / 5 КН. ТАТЬЯ­НА СЕР­ГЕ­ЕВ­НА ВЯЗЕМ­СКАЯ (1770‑е – )

14 / 5 КН. СЕР­ГЕЙ СЕР­ГЕ­Е­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (5.04.1775 – 6.08.1847)

гене­рал-май­ор из пол­ков­ни­ков Семе­нов­ско­го п., 1800 г. назна­чен шефом муш­ке­тер. п. гр. Тизенгаузена.

Гене­рал-май­ор, геор­ги­ев­ский кава­лер князь Сер­гей Сер­ге­е­вич Вязем­ский (1775–1847 гг.) Это был очень живой и весе­лым, из себя вид­ным и кра­си­вый муж­чи­на, раз­го­вор­чи­вый, любез­ный и боль­шой шут­ник, когда был помо­ло­же — не послед­ний руки любез­ник. Вооб­ще это был чело­век при­ят­ный в обще­стве, кото­рый любил пожить, любил и в кар­тиш­ки поиг­рать; но, впро­чем, запис­ным игро­ком он не был и неболь­шой был мастер выиг­ры­вать. 6 авгу­ста 1847 года князь Сер­гей Сер­ге­е­вич Вязем­ский уми­ра­ет. Жена его Ели­за­ве­та Рости­сла­вов­на поде­ли­ла свои зем­ли меж­ду детьми.

В 1816 году за Сер­ге­ем Сер­ге­е­ви­чем Вязем­ским в Ано­хи­но зна­чи­лось дво­ро­вых 4 муж­ско­го и 3 жен­ско­го пола душ, кре­стьян — 65 муж­ско­го и 60 жен­ско­го пола душ. 16 апре­ля 1827 года С.С. Вязем­ский зало­жил свое ков­ров­ское име­ние в Мос­ков­ской сохран­ной казне, а в 1831‑м пере­дал Ано­хи­но (и Ала­чи­но) дво­рян­ской деви­це Марии Мат­ве­евне Поли­ва­но­вой, кото­рая часть сто­и­мо­сти сель­ца выпла­ти­ла налич­ны­ми. а в счет дру­гой части пога­си­ла долг его сия­тель­ства. В 1834 году за ней в Ано­хи­но зна­чи­лось 8 чело­век дво­ро­вых и 160 чело­век крестьян.

В 1803 году Рости­слав Евгра­фо­вич отдал часть сво­их вла­де­ний в при­да­ное доче­ри Ели­за­ве­те, вышед­шей замуж за гене­рал-май­о­ра кня­зя Сер­гея Сер­ге­е­ви­ча Вязем­ско­го (1775–1847). Их вен­ча­ние про­изо­шло 5 июля 1803 года в Тро­иц­ком хра­ме села Коле­ди­но Подоль­ско­го уез­да. Воз­мож­но, Тати­щев спе­ци­аль­но насто­ял на про­ве­де­нии цер­ков­но­го обря­да в этой про­стой сель­ской дере­вян­ной церк­вуш­ке, так как его име­ние в селе Коле­ди­но вошло в при­да­ное неве­сты. Свою Мос­ков­скую город­скую усадь­бу на Пет­ров­ском буль­ва­ре, отец так­же отдал люби­мой дочери.

Жених кста­ти так­же был богат. Его отец дей­стви­тель­ный тай­ный совет­ник и сена­тор князь Сер­гей Ива­но­вич Вязем­ский был вид­ным ека­те­ри­нин­ским вель­мо­жей, вла­дел боль­ши­ми име­ни­я­ми, сре­ди кото­рых выде­ла­лась усадь­ба Пущи­но-на-Наре в Сер­пу­хов­ском уез­де. Отец жени­ха при­сут­ство­вал на обря­де вен­ча­ния, так же как и дру­гие пред­ста­ви­те­ли кня­же­ско­го рода Вязем­ских. Сре­ди них навер­ня­ка был дядя жени­ха — Андрей Ива­но­вич Вязем­ский – отец Пет­ра Андре­еви­ча, буду­ще­го поэта и близ­ко­го дру­га А.С. Пуш­ки­на. Петр Андре­евич при­хо­дил­ся Сер­гею Сер­ге­е­ви­чу дво­ю­род­ным бра­том. В 1803 году ему было 11 лет, так что и он мог при­сут­ство­вать на обря­де вен­ча­ния сво­е­го род­ствен­ни­ка, сопро­вож­дая сво­е­го отца, кото­рый с 1792 года вла­дел в том же Подоль­ском уез­де усадь­бой Остафьево.

16 апре­ля 1820 года Рости­слав Евгра­фо­вич Тати­щев умер. Спо­ров по раз­де­лу его дви­жи­мо­го и недви­жи­мо­го иму­ще­ства меж­ду наслед­ни­ка­ми не воз­ник­ло. Он умер, оста­вив после себя супру­гу Алек­сан­дру Ива­нов­ну, дочь Ели­за­ве­ту и вну­ка Ива­на Федо­ро­ви­ча Пох­вис­не­ва от уже умер­шей стар­шей доче­ри Алек­сан­дры. К сель­цу Воро­бье­во, части села Коле­ди­но с сель­цом Юши­но, дерев­ней Поли­ва­но­во и частью дерев­ни Шип­чи­ны, к кня­гине Вязем­ской при­ба­ви­лись име­ния отца в дру­гих губер­ни­ях, а село Кон­стан­ти­но­во с дерев­ня­ми, ото­шло к И.Ф. Пох­вис­не­ву. Ели­за­ве­та Рости­сла­вов­на дала день­ги на завер­ше­ние стро­и­тель­ства Коле­дин­ской церк­ви. 22 авгу­ста 1822 года новый храм Живо­на­чаль­ной Тро­и­цы в селе Коле­ди­но был освя­щен мит­ро­по­ли­том Мос­ков­ским и Коло­мен­ским Фила­ре­том (Дроз­до­вым).

В 1824–1825 гг. Е.Р. Вязем­ская у Алек­сандра Ники­ти­ча Пани­на она при­об­ре­ла часть дере­вень Лопат­ки­но и Хря­сто­ло­во (совре­мен­ная дерев­ня Хряс­ло­во). Судя по все­му, зем­ли княж­ны Вязем­ской про­сти­ра­лись от юго-восточ­ной части совре­мен­но­го Кли­мов­ска, север­нее села Сын­ко­во, до совре­мен­но­го дома отды­ха «Лес­ные Поля­ны». В 1826 году, на Туль­ском трак­те, на зем­лях Ели­за­ве­ты Вязем­ской воз­ник­ло новое посе­ле­ние – дерев­ня Кли­мов­ка (совре­мен­ный г. Кли­мовск). В ней посе­ли­лись све­зен­ные туда из дру­гих селе­ний ее кре­пост­ные крестьяне.

В 1834 году, во вла­де­ни­ях Е.Р. Вязем­ской про­дол­жа­ли зна­чить­ся несколь­ко посе­ле­ний в Подоль­ском уез­де. Сре­ди них было и сель­цо Воро­бье­во. При про­ве­де­нии в тот год реви­зии, в нем насчи­та­ли: 14 кре­стьян муж­ско­го пола и 13 душ жен­ско­го пола. Все­го же в Воро­бьев­ском и Коле­дин­ском име­ни­ях кня­ги­ни Вязем­ской жило 838 крепостных.

Кня­ги­ня с помо­щью спе­ци­аль­но наня­тых управ­ля­ю­щих сле­ди­ла за дела­ми в сво­их вла­де­ни­ях. Сер­гей Сер­ге­е­вич Вязем­ский в дела управ­ле­ния име­ни­я­ми сво­ей жены не встре­вал, ему хва­та­ло и сво­их вла­де­ний. А Ели­за­ве­та Рости­сла­вов­на ста­ра­лась оста­вить сво­им детям не толь­ко полу­чен­ное ей в при­да­ное и наслед­ство, но и вновь при­об­ре­тен­ное. В Сим­бир­ской губер­нии, по ее рас­по­ря­же­нию был постро­ен вино­ку­рен­ный завод, кото­рый давал неплохую при­быль. В ста­ро­сти она пере­да­ла все свое име­ние в руки детей.

У Ели­за­ве­ты Вязем­ской было семь детей. Но до взрос­лых лет жиз­ни дожи­ли толь­ко трое: Алек­сандр (1806–1867), Нико­лай (1814–1881) и дочь Вар­ва­ра (1815–1907). Боль­ше всех Е.Р. Вязем­ская люби­ла дочь Вар­ва­ру. Вме­сте с ней она актив­но зани­ма­лась бла­го­тво­ри­тель­но­стью, состо­я­ла в несколь­ких попе­чи­тель­ных коми­те­тах. Осо­бен­но Ели­за­ве­та Рости­сла­вов­на забо­ти­лась об ода­рен­ных детях из низ­ших сосло­вий. Так дети управ­ля­ю­ще­го ее Мос­ков­ско­го дома кре­пост­но­го Ива­на Кули­ко­ва (сын и две доче­ри) ста­ли извест­ны­ми лич­но­стя­ми в теат­раль­ной сре­де. Иван Ива­но­вич Кули­ков стал акте­ром, музы­кан­том и дра­ма­тур­гом. Алек­сандра Ива­нов­на Кули­ко­ва (по мужу Шуберт) была уче­ни­цей само­го Миха­и­ла Щеп­ки­на, игра­ла на сцене вме­сте с ним и дру­ги­ми извест­ны­ми акте­ра­ми. Вто­рая дочь Прас­ко­вья (по мужу Орло­ва) была посто­ян­ной парт­нер­шей извест­но­го акте­ра Моча­ло­ва, игра­ла роли Офе­лии и Кор­де­лии в шекс­пи­ров­ских спектаклях.

Сре­ди вос­пи­тан­ни­ков дома кня­ги­ни Вязем­ской был и худож­ник С.М. Любец­кий – пре­по­да­ва­тель Стро­га­нов­ско­го учи­ли­ща рисо­ва­ния, искус­ство­вед и автор книг по исто­рии Моск­вы. Детей бед­ных роди­те­лей кня­ги­ня Вязем­ская ста­ла опе­кать с того момен­та, когда ста­ла началь­ни­цей дома тру­до­лю­бия, осно­ван­но­го в Петер­бур­ге импе­ра­три­цей Ели­за­ве­той Алек­се­ев­ной (Ели­за­ве­тин­ский институт).В июне 1845 года кня­ги­ня Ели­за­ве­та Рости­сла­вов­на Вязем­ская пода­ла про­ше­ние на имя мит­ро­по­ли­та Мос­ков­ско­го и Коло­мен­ско­го Фила­ре­та, о раз­ре­ше­нии стро­и­тель­ства домо­вой церк­ви в Воро­бье­во. В про­ше­нии было ука­за­но, что, про­жи­вая боль­шую часть года в име­нии сво­ей доче­ри, и нахо­дясь в пре­клон­ном воз­расте (60 лет), она испы­ты­ва­ет затруд­не­ния при посе­ще­нии церк­вей. В свя­зи с этим пожи­лая кня­ги­ня про­си­ла раз­ре­шить ей постро­ить при усадь­бе Воро­бье­во домо­вую цер­ковь во имя Соше­ствия Свя­то­го Духа. Мит­ро­по­лит Фила­рет раз­ре­ше­ние на стро­и­тель­ство новой церк­ви дал, и в сен­тяб­ре 1848 года, в при­хо­де Успен­ской церк­ви на Коры­тен­ском пого­сте, был освя­щен новый домо­вой храм.

Рядом с гос­под­ским домом, на реке Рожая была устро­е­на пло­ти­на. Пло­ти­ну поме­щи­ки сда­ва­ли вна­ем. В 1852 году ее содер­жал Мос­ков­ский меща­нин Бас­ман­ной сло­бо­ды ста­ро­об­ря­дец Алек­сей Сер­ге­е­вич Сыр­цов. Пере­ехав в Воро­бье­во, Алек­сей Сыр­цов заду­мал женить­ся, но неве­ста была пра­во­слав­ной. При­шлось жени­ху менять веру, а в мет­ри­че­ской кни­ге Успен­ской церк­ви, появи­лись две запи­си. 19 сен­тяб­ря 1852 года «ново­при­со­еди­нен­ный и Свя­тым Миром пома­зан­ный, родив­ший­ся и быв­ший до сих пор веро­ис­по­ве­до­ва­ния по Пре­об­ра­жен­ско­му клад­би­щу Мос­ков­ский меща­нин Бас­ман­ной сло­бо­ды Алек­сей Сер­ге­ев Сыр­цов, содер­жа­тель мель­ни­цы вот­чи­ны гос­по­жи Ершо­вой, в сель­це Воро­бье­ве. Вос­пре­ем­ни­ки: титу­ляр­ный совет­ник Модест Михай­ло­вич Архи­пов и кня­ги­ня Ели­за­ве­та Рости­сла­вов­на Вязем­ская». 26 октяб­ря 1852 года – «женил­ся Мос­ков­ский меща­нин Бас­ман­ной сло­бо­ды Алек­сей Сер­ге­ев Сыр­цов, 21 года, на Брон­ниц­ко­го меща­ни­на доче­ри деви­це Ната­лье Ива­но­вой, 17 лет».

8 мар­та 1860 года вдо­ва гене­рал-май­о­ра, кня­ги­ня Ели­за­ве­та Рости­сла­вов­на Вязем­ская скончалась

Ж. ЕЛИ­ЗА­ВЕ­ТА РОСТИ­СЛА­ВОВ­НА ТАТИ­ЩЕ­ВА (11.08.1783 – 10.03.1860), дочь Рости­сла­ва Евгра­фо­ви­ча Тати­ще­ва и Евдо­кии Ива­нов­ны Грязново

11 / 9 .вне ЕКА­ТЕ­РИ­НА АНДРЕ­ЕВ­НА КОЛЫ­ВА­НО­ВА (16.11.1780, Ревель, †1.09.1851, им. Ману­и­ло­во, Ямбург­ский у., Санкт-Петер­бург­ская губ., ‡Алек­сан­дро-Нев­ская лав­ра, Санкт-Петербург)

Еди­но­кров­ная сест­ра П. А. Вязем­ско­го, вне­брач­ная дочь кня­зя Андрея Ива­но­ви­ча Вязем­ско­го и гра­фи­ни Ели­за­ве­ты Кар­лов­ны Сиверс. Брак не был заклю­чён пото­му, что гра­фи­ня была заму­жем. В даль­ней­шем роди­те­ли Ека­те­ри­ны Андре­ев­ны рас­ста­лись, и она вос­пи­ты­ва­лась в семье тёт­ки отца — кня­ги­ни Е. А. Обо­лен­ской. Фами­лию Колы­ва­но­ва она полу­чи­ла от ста­ро­го рус­ско­го назва­ния Реве­ля, где она роди­лась — Колы­вань. Этой фами­ли­ей поль­зо­вал­ся в каче­стве псев­до­ни­ма так­же её отец, под­пи­сав­ший «Андрей Пере­ду­мин Колы­ва­нов» издан­ный по-немец­ки фило­соф­ский трак­тат «Наблю­де­ния о чело­ве­че­ском духе и его отно­ше­нии к миру».

Сто­ит упо­ми­на­ния и то, что на пра­правн­нуч­ке Шафи­ро­ва Ека­те­рине Андре­евне Колы­ва­но­вой был женат зна­ме­ни­тый исто­рик и писа­тель Н.М. Карам­зин. Ю.Н. Тыня­нов счи­тал, что имен­но Ека­те­ри­на Андре­ев­на – та самая «безы­мян­ная любовь» Пуш­ки­на, кото­рой он посвя­тил зна­ме­ни­тую эле­гию «На хол­мах Гру­зии лежит ноч­ная мгла»... И, нако­нец, еще один инте­рес­ный факт: М.Ю. Лер­мон­тов по линии баб­ки Е.А. Арсе­нье­вой при­хо­дит­ся род­ствен­ни­ком Евре­и­но­вым, а Мат­вей Евре­и­нов, осно­ва­тель это­го рода, – род­ствен­ник П.П. Шафирова.

∞, 8.01.1804, НИКО­ЛАЙ МИХАЙ­ЛО­ВИЧ КАРАМ­ЗИН (1.12.1766 – 22.05.1826)

12 / 9 .1 КН. ЕКА­ТЕ­РИ­НА АНДРЕ­ЕВ­НА ВЯЗЕМ­СКАЯ (1789 – 1810)

умер­ла неожи­дан­но, будучи бере­мен­ной, имея от роду все­го 20 лет.

Муж: 1809, кн. Алек­сея Гри­го­рье­ви­ча Щер­ба­тов (23.02.1776–18.12.1848)

М. КН. АЛЕК­СЕЙ ГРИ­ГО­РЬЕ­ВИЧ ЩЕР­БА­ТОВ (23.02.1776 – 18.12.1848)

13 / 9 .1 КН. ПЕТР АНДРЕ­ЕВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (12.07.1792 – 10.11.1878)

Рус­ский поэт, кри­тик, госу­дар­ствен­ный и обще­ствен­ный дея­тель. Сена­тор. Член Госу­дар­ствен­но­го Сове­та. В 1812 г. посту­пил в Мос­ков­ское опол­че­ние и состо­ял при гене­ра­ле Мило­ра­до­ви­че. В сра­же­нии при Боро­ди­но под ним были уби­ты две лоша­ди. Испол­нял важ­ные дипло­ма­ти­че­ские пору­че­ния при Алек­сан­дре I. В 1820 г. актив­но помо­гал Н. Н. Ново­силь­це­ву в состав­ле­нии кон­сти­ту­ции Рос­сии. Был бли­зок к декаб­ри­стам Н. Тур­ге­не­ву, М. Орло­ву, А. Бес­ту­же­ву и др. и к А. С. Пуш­ки­ну. После 14 декаб­ря 1825 г. сбе­рег остав­лен­ный И. И. Пущи­ным порт­фель, в кото­ром нахо­ди­лись вари­ан­ты кон­сти­ту­ции Н. Мура­вье­ва, спис­ки сти­хов А. С. Пуш­ки­на, К. Ф. Рыле­е­ва и дру­гие цен­ные материалы.

С кон­ца 1828 г. князь Петр Андре­евич изме­нил образ мыс­лей. В авто­био­гра­фии «Моя испо­ведь», пред­став­лен­ной в фев­ра­ле 1829 г. А. X. Бен­кен­дор­фу, он пыта­ет­ся реа­би­ли­ти­ро­вать себя в гла­зах Нико­лая I. В 1830 г. воз­вра­щен на госу­дар­ствен­ную служ­бу. В 1856—1858 гг. — това­рищ мини­стра народ­но­го про­све­ще­ния, воз­глав­лял цензуру

Как поэт впер­вые высту­пил в 1808 г. со сти­хо­тво­ре­ни­я­ми, напе­ча­тан­ны­ми в «Вест­ни­ке. Евро­пы». Его сти­хи близ­ки к поэ­зии декаб­ри­стов. Сотруд­ни­чал вме­сте с А. С. Пуш­ки­ным в «Лите­ра­тур­ной газе­те» и «Совре­мен­ни­ке». В 1840‑е гг. в лите­ра­тур­но-кри­ти­че­ских ста­тьях высту­пал про­тив идей В. Г. Белин­ско­го. Петр Адре­евич — поэт высо­кой худо­же­ствен­ной куль­ту­ры, вла­дев­ший мно­ги­ми жанрами.

«Здѣсь погре­бе­ны тѣла мла­ден­цевъ (сыно­вей кн. Пет­ра Андре­еви­ча Вязем­ска­го): кня­зя Нико­лая Вязем­ска­го, родив­ша­го­ся 30 апрв­ля 1818 года, умер­ша­го 9 янва­ря 1825 года, и кня­зя Пет­ра Вязем­ска­го, родив­ша­го­ся 28 мар­та 1823 года, умер­ша­го 18 апрѣ­ля 1826 года» (С. Аста­фье­во Подольск. у. Моск., при­Тро­иц­кой церкви).

Ж. КН. ВЕРА ФЕДО­РОВ­НА ГАГА­РИ­НА (6.09.1790 – 8.07.1886)

5 / 4 КН. ЕКА­ТЕ­РИ­НА АЛЕК­САН­ДРОВ­НА ВЯЗЕМ­СКАЯ (1769 – 1824)

∞, 1789, ДМИТ­РИЙ АЛЕК­САН­ДРО­ВИЧ ТОЛ­СТОЙ (1754 – 30.07.1832)

6 / 4 КН. АННА АЛЕК­САН­ДРОВ­НА ВЯЗЕМ­СКАЯ (24.08.1770 – 1840)

∞, грц. АНТО­НИО МАРЕС­КА СЕР­РА-ДЕ-КАПРИ­О­ЛА (3.02.1750 – 15.11.1822), послан­ник Коро­лев­ства обе­их Сици­лий в Петер­бур­ге (1782—1807, 1814—1822). По утвер­жде­нию М. А. Кор­фа, дом С.-К. (ныне наб. Фон­тан­ки, д. 22) был «одним из самых бле­стя­щих в Петер­бур­ге»; здесь посто­ян­но соби­ра­лись дипло­ма­ты, госу­дар­ствен­ные дея­те­ли и лите­ра­то­ры. А. М. Горь­кий рас­ска­зы­вал писа­те­лю Вс. Ива­но­ву о пись­мах Пуш­ки­на к С.-К. (1817—1820), хра­нив­ших­ся у потом­ков С.-К. в Сор­рен­то[198].

7 / 4 КН. ПРАС­КО­ВЬЯ АЛЕК­САН­ДРОВ­НА ВЯЗЕМ­СКАЯ (27.09.1772 – 18.11.1835)

∞, 11.1789, ГР. ДМИТ­РИЙ АЛЕК­САН­ДРО­ВИЧ ЗУБОВ (17.05.1764 – 14.02.1836)

8 / 4 КН. ВАР­ВА­РА АЛЕК­САН­ДРОВ­НА ВЯЗЕМ­СКАЯ (1773 – 1850)

∞, ГР. РОЗЕНКРАНЦ.

8 / 3 КН. НИКО­ЛАЙ АЛЕК­САН­ДРО­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (1803 – )

9 / 3 КН. ВАР­ВА­РА АЛЕК­САН­ДРОВ­НА ВЯЗЕМ­СКАЯ (1806 – 21.01.1893)

Княж­на. Деви­ца. Похо­ро­не­на на Успен­ском клад­би­ще горо­да Суди­слав­ля Костром­ско­го уезда.

10 / 3 КН. АЛЕК­САНДР АЛЕК­САН­ДРО­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (30.08.1810 – 10.05.1867)

Князь. Уро­же­нец усадь­бы Новин­ское Костром­ско­го уез­да. Юнкер (03.01.1832) и кор­нет (01.04.1835) Улан­ско­го Его Импе­ра­тор­ско­го Высо­че­ства Вели­ко­го Кня­зя Миха­и­ла Пав­ло­ви­ча пол­ка. Кор­нет (08.07.1835) и отстав­ной пору­чик (18.03.1837) Оль­ви­о­поль­ско­го улан­ско­го пол­ка. Удо­сто­ен высо­чай­ше­го бла­го­во­ле­ния (08.06.1835). Пред­во­ди­тель дво­рян­ства Галич­ско­го уез­да (1857–1868). Кава­лер орде­на Свя­той Анны III сте­пе­ни (22.07.1860). Вла­де­лец усадь­бы Вос­кре­сен­ское с 54 дво­ро­вы­ми и дере­вень Воро­ни­но с 85, Пупо­во с 85, Тони­но с 84, Боль­шое Ива­шо­во с 72, Веп­ре­во с 56, Незя­те­во с 55, Васют­ки с 54, Новая с 48 и Заре­чье с 17 душа­ми кре­стьян в Галич­ском уез­де и двух дере­вян­ных домов на Алек­сан­дров­ской ули­це в Костро­ме. Похо­ро­нен на костром­ском Лаза­рев­ском кладбище.

∞, 08.11.1840, ВАР­ВА­РА ИВА­НОВ­НА ГУСЕ­ВА (*1820‑е, †1850/1858). Вла­де­ли­ца дере­вень Выпол­зо­во, Миха­ле­во, Озер­ки и Уша­ко­во с 220 душа­ми кре­стьян в Галич­ском и 165 душ кре­стьян в Чух­лом­ском уездах.

11 / 3 КН. ДМИТ­РИЙ АЛЕК­САН­ДРО­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (1816 – )

Князь. Отстав­ной лейб-гвар­дии штабс-капи­тан (183?). Вла­де­лец усадь­бы Пре­чи­стен­ское с 36 дво­ро­вы­ми и дере­вень Тито­во с 86, Юрки­но с 82, Игна­то­во с 75, Попов­ки­но с 62, Полу­ши­но с 34, Кли­мен­ти­но с 28, Воло­ди­ми­ро­во с 25, Спирь­ко­во с 25 и Рада­ко­во с 14 душа­ми кре­стьян в Галич­ском уезде .

12 / 3 КН. АННА АЛЕК­САН­ДРОВ­НА ВЯЗЕМ­СКАЯ (1817 – 13.09.1888)

Княж­на. Деви­ца. Похо­ро­не­на костром­ском Лаза­рев­ском кладбище.

13 / 3 КН. НАДЕЖ­ДА АЛЕК­САН­ДРОВ­НА ВЯЗЕМ­СКАЯ (20.08.1821 – )

Княж­на. Вла­де­ли­ца 57 душ кре­стьян в Галич­ском и Кине­шем­ском уездах.

М. НИКО­ЛАЙ ФОМИЧ ЧЕВ­КИН (око­ло 1823 – 19.03.1901), отстав­ной штабс-капи­тан (10.01.1848). Похо­ро­нен на Мака­ри­ев­ском клад­би­ще горо­да Унжи Мака­рьев­ско­го уезда.

14 / 7 КН. ЕЛИ­ЗА­ВЕ­ТА ВАСИ­ЛЬЕВ­НА ВЯЗЕМ­СКАЯ (1‑я треть XIX в. – )

Похо­ро­не­на с доче­рью млад. Оль­гой 4 мѣся­цевъ в с. Иван­ко­во Яро­сл. у.

∞, ….. ….. КАР­ЦЕВ, инженер-поручик.

XXX генерація от Рюрика

Яро­слав­ская ветвь

КН. ГЕОР­ГИЙ ВЛА­ДИ­МИ­РО­ВИЧ (1824-?)

КН. НИКО­ЛАЙ ВЛА­ДИ­МИ­РО­ВИЧ (1827-?)

Ж. ВАР­ВА­РА ДМИТ­РИ­ЕВ­НА ВОСКРЕСЕНСКАЯ

Рома­нов­ская ветвь

11 / 5 .1 КН. АННА НИКО­ЛА­ЕВ­НА ВЯЗЕМ­СКАЯ (7.07.1796 – 21.05.1873)

М. КН. МИХА­ИЛ НИКО­ЛА­Е­ВИЧ ГОЛИ­ЦЫН (7.10.1796 – 1863)

12 / 5 .1 КН. СОФЬЯ НИКО­ЛА­ЕВ­НА ВЯЗЕМ­СКАЯ (1798 – 20.05.1834)

∞, 1824, АРКА­ДИЙ ВАСИ­ЛЬЕ­ВИЧ КОЧУ­БЕЙ (9.02.1790 – 4.03.1878)

КН. АЛЕК­САНДР НИКО­ЛА­Е­ВИЧ (1800-?)

13 / 5 .1 КН. ЕЛИ­ЗА­ВЕ­ТА НИКО­ЛА­ЕВ­НА ВЯЗЕМ­СКАЯ (1807 – 1867)

В Николь­ском-Урю­пине на ста­рин­ном клад­би­ще у церк­ви сре­ди немно­гих уце­лев­ших над­гро­бий воз­вы­ша­ет­ся метал­ли­че­ское рас­пя­тие. При нем ни кам­ня, ни над­пи­си уже дав­но нет. Рядом — невы­со­кий белый обе­лиск с над­пи­сью: «Лей­те­нант Андрей Михай­ло­вич Хит­ро­во. 1872–1900». За рас­пя­ти­ем — два оди­на­ко­вых камен­ных парал­ле­ле­пи­пе­да на моги­лах Алек­сандра Нико­ла­е­ви­ча Хит­ро­во (1805 — 1872) и Ели­за­ве­ты Нико­ла­ев­ны Хит­ро­во (1807 — 1867), урож­ден­ной Вязем­ской. Как моги­лы потом­ков Куту­зо­ва ока­за­лись в Николь­ском-Урю­пине? Ни- каких вла­де­ний у них в окру­ге не было. Ответ мож­но най­ти в родо­слов­ной кня­зей Вязем­ских. Вла­де­лец усадь­бы князь Миха­ил Нико­ла­е­вич Голи­цын и Алек­сандр Нико­ла­е­вич Хит­ро­во — сво­я­ки, жена­ты на двух сест­рах Вязем­ских — Анне и Ели­за­ве­те. Анна и похо­ро­ни­ла свою сест­ру на родо­вом клад­би­ще в усадь­бе сво­е­го мужа. Со вре­ме­нем лег­ли рядом дру­гие Хит­ро­во, свой­ствен­ни­ки и кузе­ны Голи­цы­ных.

М. АЛЕК­САНДР НИКО­ЛА­Е­ВИЧ ХИТ­РО­ВО (13.02.1805 – 1856)

14 / 5 .2 КН. ГРИ­ГО­РИЙ НИКО­ЛА­Е­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (1823 – 1882)

Ж. ГР. ПРАС­КО­ВЬЯ ПЕТ­РОВ­НА ТОЛ­СТАЯ (8.11.1822 – 1867)

15 / 5 .2 КН. ЕКА­ТЕ­РИ­НА НИКО­ЛА­ЕВ­НА ВЯЗЕМ­СКАЯ (3.08.1824 – 17.01.1840)

16 / 5 .2 КН. ЛЕВ НИКО­ЛА­Е­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (1831 – 1852)

Костром­ская ветвь

КН. ЛЕО­НИД ДМИТ­РИ­Е­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (11.08.1848 – 23.11.1909, Лозанна)

До 12 лет Лео­нид Вязем­ский про­жи­вал в семье Велья­ми­но­вых, а затем был отправ­лен на учё­бу в Санкт-Петер­бург в при­ви­ле­ги­ро­ван­ный Алек­сан­дров­ский (быв­ший Цар­ско­сель­ский) лицей, в кото­ром обу­чал­ся до декаб­ря 1866 г. Во вто­рой поло­вине XIX века лицей и учи­ли­ще Пра­во­ве­де­ния были выс­шей дво­рян­ской шко­лой чинов­ни­че­ства. По окон­ча­нии лицея Л.Д.Вяземский полу­чил чин IX клас­са. Одна­ко граж­дан­ская служ­ба его не устра­и­ва­ла, и он в янва­ре 1867 г. посту­па­ет унтер-офи­це­ром в лейб-гвар­дии Гусар­ский полк.

В 1884 Усман­ский уезд­ный (Там­бов­ская губер­ния) пред­во­ди­тель дво­рян­ства. В 1888–1890 Аст­ра­хан­ский губер­на­тор и наказ­ной ата­ман Аст­ра­хан­ско­го каза­чье­го вой­ска. Гене­рал от кава­ле­рии (1906).

Лео­нид Дмит­ри­е­вич Вязем­ский был отправ­лен на уче­бу в Санкт-Петер­бург в Алек­сан­дров­ский лицей, кото­рый окон­чил в декаб­ре 1866 года. Одна­ко граж­дан­ская служ­ба, к кото­рой в основ­ном пред­на­зна­ча­лись выпуск­ни­ки это­го при­ви­ле­ги­ро­ван­но­го учеб­но­го заве­де­ния, Л.Д.Вяземского не устра­и­ва­ла, в 1867 году он посту­па­ет унтер-офи­це­ром в лейб-гвар­дии гусар­ский полк и вско­ре полу­ча­ет пер­вый офи­цер­ский чин кор­не­та. Далее князь Л.Д.Вяземский доволь­но быст­ро стал про­дви­гать­ся в чинах: 1870 год — пору­чик, 1873‑й — штаб-рот­мистр, в 1875‑м про­из­во­дит­ся в рот­мист­ры. Сопро­вож­да­ет импе­ра­то­ра Алек­сандра II в его поезд­ках в Вар­ша­ву, Лива­дию, Киши­нев. В 1877 году полу­ча­ет чин пол­ков­ни­ка с остав­ле­ни­ем в зва­нии флигель-адъютанта.

В начав­шей­ся рус­ско-турец­кой войне кня­зя Л.Д.Вяземского назна­ча­ют коман­ди­ром 2‑й бри­га­ды Бол­гар­ско­го ополчения.4 Всем Бол­гар­ским опол­че­ни­ем тогда коман­до­вал гене­рал-май­ор Нико­лай Гри­го­рье­вич Столетов.

Бол­гар­ское опол­че­ние под­дер­жи­ва­ли рус­ские вой­ска в соста­ве Орлов­ско­го пехот­но­го полка.

За актив­ное уча­стие в обо­роне Шип­кин­ско­го пере­ва­ла при­ка­зом по вой­скам дей­ству­ю­щей армии 17 сен­тяб­ря 1877 года князь Л.Д.Вяземский был награж­ден золо­той саб­лей с над­пи­сью «За храб­рость», а позд­нее и орде­ном Свя­то­го Вла­ди­ми­ра 4‑й сте­пе­ни с меча­ми и бантом.

Нахо­дясь в соста­ве отря­да гене­рал-лей­те­нан­та М.Д. Ско­бе­ле­ва, князь Л.Д.Вяземский при­нял уча­стие в сра­же­нии под Шей­но­вом и был награж­ден орде­ном Ста­ни­сла­ва II сте­пе­ни с мечами.

Кро­ме того, за уча­стие в рус­ско-турец­кой войне князь Л.Д.Вяземский полу­чил орден Анны II сте­пе­ни с меча­ми, бол­гар­скую золо­тую медаль, бол­гар­ский воен­ный орден Свя­то­го Алек­сандра 3‑й сте­пе­ни «За храб­рость» и серб­ский орден Тако­ва 1‑й степени.5

После тяже­ло­го ране­ния Л.Д.Вяземский уволь­ня­ет­ся в дли­тель­ный отпуск с предо­став­ле­ни­ем пра­ва слу­жить по выбо­рам в зем­ских учре­жде­ни­ях и уез­жа­ет к себе в име­ние Лота­ре­во. Он ста­но­вит­ся пол­но­власт­ным и един­ствен­ным вла­дель­цем все­го име­ния, так как его род­ная сест­ра Лидия скон­ча­лась в 26-лет­нем воз­расте в Ниц­це от чахотки.

Опра­вив­шись от ран, Л.Д.Вяземский женит­ся на деви­це гра­фине Марии Вла­ди­ми­ровне Лева­шо­вой. В их семье появ­ля­ет­ся чет­ве­ро детей: Борис (1883), Дмит­рий (1884), Лидия (1886), Вла­ди­мир (1889).

В декаб­ре 1884 года князь Л.Д.Вяземский изби­ра­ет­ся в Усма­ни на трёх­лет­ний срок уезд­ным пред­во­ди­те­лем дворянства.

Им и ста­ла созда­вать­ся родо­вая усадь­ба Вязем­ских Лота­ре­во на бере­гу реки Бай­го­ры в окрест­но­стях села Коро­бов­ки по соб­ствен­но­му замыс­лу само­го князя.

Князь Лео­нид Вязем­ский, офи­цер лейб-гвар­дии Гусар­ско­го пол­ка и фли­гель-адъ­ютант госу­да­ря, во вре­мя рус­ско-турец­кой вой­ны 1877–1878 годов отпра­вил­ся доб­ро­воль­цем на фронт, вое­вал в соста­ве отря­да леген­дар­но­го гене­ра­ла Ско­бе­ле­ва и был несколь­ко раз тяже­ло ранен — в том чис­ле на зна­ме­ни­том Шип­кин­ском пере­ва­ле. Поз­же князь Лео­нид Дмит­ри­е­вич дослу­жил­ся до поста мини­стра, управ­лял все­ми име­ни­я­ми импе­ра­тор­ской фами­лии, но перед само­держ­ца­ми не рабо­леп­ство­вал. Когда во вре­мя сту­ден­че­ской демон­стра­ции в Петер­бур­ге у Казан­ско­го собо­ра поли­ция ста­ла изби­вать сту­ден­ток и кур­си­сток, к тому вре­ме­ни уже гене­рал Лео­нид Вязем­ский, про­ез­жав­ший мимо, демон­стра­тив­но вме­шал­ся в кон­фликт на сто­роне демон­стран­тов, и поли­цей­ским при­шлось отсту­пить перед Его Пре­вос­хо­ди­тель­ством. В ответ царь пуб­лич­но объ­явил кня­зю выго­вор и отпра­вил его в отставку.

Ж. ГР. МАРИЯ ВЛА­ДИ­МИ­РОВ­НА ЛЕВА­ШО­ВА (5.03.1859 – 7.10.1938), дочь гр. Вла­ди­ми­ра Васи­лье­ви­ча Лева­шо­ва (1834–1898) и Оль­ги Вик­то­ров­ны Паниной.

КН. ЛИДИЯ ДМИТ­РИ­ЕВ­НА ВЯЗЕМ­СКАЯ (1850 – )

КН. ВЛА­ДИ­МИР АЛЕК­САН­ДРО­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (4‑я четв. XVIII в. – )

8 / 5 КН. АЛЕК­САНДР АЛЕК­САН­ДРО­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (4‑я четв. XVIII в. – )

9 / 5 КН. АЛЕК­СЕЙ АЛЕК­САН­ДРО­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (4‑я четв. XVIII в. – )

12 мар­та 1830 г. вме­сте с А.С. Пуш­ки­ным посе­тил кон­церт в Бла­го­род­ном собра­нии в Москве. Атри­бу­ция это­го кня­зя Вязем­ско­го – бес­спор­ный вклад в пуш­ки­ни­сти­ку. Био­гра­фам поэта дав­но извест­но, что на этом кон­цер­те Пуш­кин был вме­сте с кор­не­том Гон­ча­ро­вым и кня­зем Вязем­ским. Кор­не­та Гон­ча­ро­ва они пра­виль­но атри­бу­ти­ру­ют как бра­та Ната­льи Нико­ла­ев­ны (хоть и оши­ба­ют­ся в том, кото­ро­го имен­но), а князь Вязем­ский до сих пор атри­бу­ти­ро­ван не был. Извест­но было лишь, что князь Петр Андре­евич Вязем­ский в это вре­мя был в Петер­бур­ге, а дру­гие Вязем­ские в окру­же­нии Пуш­ки­на извест­ны не были.

КН. АЛЕК­СЕЙ ВАСИ­ЛЬЕ­ВИЧ ВЯЗЕМСКИЙ

1837 — пору­чик артил­ле­рии. Вто­рая часть Гвозд­ны при­над­ле­жа­ла колл. ассе­со­ру кня­зю Алек­сею Васи­лье­ви­чу Вязем­ско­му до 1853 г.Среди доку­мен­тов Брон­ниц­ко­го уезд­но­го суда есть дело «О вво­де во вла­де­ние куп­цов бого­род­ско­го Кло­по­ва и его­рьев­ско­го Оси­по­ва зем­лею, состо­я­щею в селе Кли­мо­ве» .(ЦГИА Моск­вы и Моск. обл., ф. 94, оп. 1,ед. хр. 137). Суть дела: бого­род­ский купец Васи­лий Дмит­ри­ев сын Кло­пов и его­рьев­ский купец Пара­мон Оси­пов сын Оси­пов в 1858 г. купи­ли сооб­ща зем­лю у кол­леж­ско­го асес­со­ра кня­зя Алек­сея Васи­лье­ви­ча Вязем­ско­го. Кре­стьян с. Кли­мо­ва Вязем­ский отпу­стил на волю без зем­ли в янва­ре 1858 г. Кло­пов и Оси­пов купи­ли 1013 деся­тин зем­ли с леса­ми и поко­са­ми (око­ло 1100 га), запла­тив кня­зю 30 тысяч руб­лей сереб­ром. Уезд­ный суд утвер­дил сделку.

Куда­е­во Алек­се­ев­ское, Куда­е­во, село 1 ста­на кня­зя Алек­сея Васи­лье­ви­ча Вязем­ско­го (здесь про­жи­ва­ет), кре­стьян — 44 души муж­ско­го пола, 42 жен­ско­го, 1 цер­ковь, 28 дво­ров, 72 вер­сты от сто­ли­цы, 28 от уезд­но­го горо­да, на про­се­лоч­ной дороге.Указатель селе­ний и жите­лей уез­дов Мос­ков­ской губернии.М., 1852. С.699

КН. ВАСИ­ЛИЙ ВАСИ­ЛЬЕ­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (1810–23.6.1892, Серпуховъ,Вссвят. Кладбище)

В этом скром­ном селе Куда­е­ве жил и рабо­тал мно­го лет Васи­лий Васи­лье­вич Вязем­ский (1810 — 1892 гг.), сын героя Оте­че­ствен­ной вой­ны 1812 года, гене­ра­ла В.В.Вяземского. Окон­чив Мос­ков­ский уни­вер­си­тет, он в 20 лет посту­пил юнке­ром в дей­ству­ю­щую армию на Кав­ка­зе. Про­слу­жив 15 лет, даль­ше под­по­ру­чи­ка не про­дви­нул­ся. Вый­дя в отстав­ку, при­ез­жа­ет в Моск­ву, женит­ся. Не огра­ни­чи­ва­ясь зна­ни­я­ми, полу­чен­ны­ми в уни­вер­си­те­те, Вязем­ский упор­но зани­ма­ет­ся само­об­ра­зо­ва­ни­ем, изу­ча­ет мате­ма­ти­ку, меха­ни­ку, химию, есте­ствен­ные нау­ки, архитектуру.в зда­нии быв­шей поч­то­вой стан­ции, была откры­та зем­ская боль­ни­ца. Во вре­ме­на Чехо­ва в ней рабо­та­ла врач-подвиж­ник Вера Андре­ев­на Пав­лов­ская (1853-?, по мужу Глу­хов­ская). Она устро­и­ла меди­цин­ские кур­сы для обу­че­ния кре­стьян­ских деву­шек про­фес­си­ям мед­се­стёр, аку­ше­рок и нянечек.

Сто­рож при боль­ни­це был извест­ной лич­но­стью. Ю. Авде­ев в кни­ге «В чехов­ском Мели­хо­ве» писал: «Осе­нью 1892 года в Сол­ны­шев­ской зем­ской боль­ни­це умер сто­рож... При­ез­жав­ший в Сол­ныш­ко­во по делам сво­е­го меди­цин­ско­го участ­ка Антон Пав­ло­вич Чехов не раз встре­чал это­го сто­ро­жа. Вскло­ко­чен­ный, гряз­ный ста­рик с яст­ре­би­ным носом и сови­ны­ми гла­за­ми, все­гда оде­тый в рва­ный, замыз­ган­ный тулуп, ходил по боль­нич­но­му дво­ру, при­ста­вал к мужи­кам, и они его руга­ли жестоко.»Старик был оди­но­ким, и смерть его мог­ла бы прой­ти неза­ме­чен­ной. Но мест­ное дво­рян­ство устро­и­ло ему пыш­ные похо­ро­ны, и Чехов, к сво­е­му удив­ле­нию, узнал, что боль­нич­ным сто­ро­жем был князь Васи­лий Васи­лье­вич Вязем­ский. Как мог родо­ви­тый князь-рюри­ко­вич дой­ти до такой жиз­ни? Врач боль­ни­цы Пав­лов­ская объ­яс­ни­ла Чехо­ву, что князь разо­рил­ся и опу­стил­ся. Сто­ро­жем в боль­ни­цу его опре­де­лил пред­во­ди­тель дво­рян­ства Шней­дер, поло­жив­ший ему от себя 10 руб­лей жало­ва­ния в месяц, что­бы князь сво­им видом и пове­де­ни­ем не позо­рил сер­пу­хов­скую знать. Но близ­ко знав­ший Вязем­ско­го миро­вой судья А.П. Ман­тей­фель был дру­го­го мне­ния. Ман­тей­фель был чело­ве­ком мяг­ким, сен­ти­мен­таль­ным, он любил музы­ку, сам немно­го попи­сы­вал. По его про­ек­ту на могиль­ном памят­ни­ке кня­зю были высе­че­ны сло­ва Пуш­ки­на о том, «что мно­го заме­ча­тель­ных людей про­хо­дит у нас в Рос­сии бес­след­но. Мы лени­вы и нелю­бо­пыт­ны». Для под­твер­жде­ния этих слов Ман­тей­фель напи­сал в «Рус­ских ведо­мо­стях» некро­лог. Из него Рос­сия впер­вые узна­ла, како­го заме­ча­тель­но­го чело­ве­ка она поте­ря­ла в лице покой­но­го кня­зя Вязем­ско­го. Сле­дом в «Север­ном вест­ни­ке» появи­лась ста­тья Обнин­ско­го и, нако­нец, пол­ная био­гра­фия кня­зя, напи­сан­ная Корсаковым.В общем хоре мно­го­чис­лен­ных ста­тей гово­ри­лось о пре­крас­ном обли­ке кня­зя. «Заме­ча­тель­ное сход­ство с Иоан­ном Кре­сти­те­лем, как ои изоб­ра­жён на кар­тине Ива­но­ва, несколь­ко нару­ша­лось необык­но­вен­ным доб­ро­ду­ши­ем, кро­то­стью, про­сто­той и ясно­стью души, кото­рая све­ти­лась в гла­зах, ска­зы­ва­лась в улыб­ке, и сооб­ща­ла мла­ден­че­ски чистое выра­же­ние всей его широ­ко­пле­чей фигу­ре... Всё своё состо­я­ние князь роз­дал кре­пост­ным и нищим и жил лишь для бла­га дру­гих и соб­ствен­но­го само­усо­вер­шен­ство­ва­ния, в выс­шем бла­го­род­ней­шем пони­ма­нии это­го сло­ва. Когда у кня­зя не было хле­ба и пищи, он опус­кал­ся к бере­гам Нары и гром­ко кри­чал: «Хле­ба нет», — и на этот его крик все его быв­шие кре­пост­ные и сосед­ние кре­стьяне, бед­ные и бога­тые, напе­ре­бой спе­ши­ли к нему с при­па­са­ми — хле­бом, моло­ком и пр., так что рас­тро­ган­ный князь срав­ни­вал себя с Ильей-про­ро­ком, кото­ро­го кор­ми­ли воро­ны, и счи­тал это выс­шей сво­ей гордостью.

Созна­ние необ­хо­ди­мо­сти для каж­до­го чело­ве­ка физи­че­ско­го тру­да побу­ди­ло кня­зя взять­ся за ремес­ло, и он при­нял­ся сто­ляр­ни­чать, точить, пере­пле­тать кни­ги, впе­ре­меж­ку с чте­ни­ем Лейб­ни­ца, Кан­та, Геге­ля и изу­че­ни­ем диф­фе­рен­ци­аль­ных урав­не­ний, в то самое вре­мя, как в сало­нах его жены тол­пи­лись пред­ста­ви­те­ли сыто­го, обес­пе­чен­но­го и ниче­го не дела­ю­ще­го барства».Так рас­ска­зы­ва­лось о кня­зе в некро­ло­ге Ман­тей­фе­ля. В обще­стве о кня­зе заго­во­ри­ли. Его идеи, как две кап­ли воды, похо­ди­ли на тол­стов­ские, но, по опи­са­ни­ям, были осу­ществ­ле­ны на прак­ти­ке на чет­верть века рань­ше. Пуб­ли­цист Р.И. Семент­ков­ский в «Исто­ри­че­ском вест­ни­ке» назвал Тол­сто­го уче­ни­ком и под­ра­жа­те­лем кня­зя Вязем­ско­го, упре­кал Тол­сто­го в шуме, кото­рый он под­нял на всю Евро­пу, в то вре­мя как его вели­кий учи­тель остал­ся безвестным.Особенно боль­шой успех эти ста­тьи име­ли сре­ди сер­пу­хов­ской интел­ли­ген­ции. До сих пор сей бла­го­сло­вен­ный град не дал миру ни одно­го пол­ко­вод­ца, писа­те­ля, учё­но­го или хотя бы мало-маль­ски выда­ю­ще­го­ся дея­те­ля. То ли дело, ска­жем, Орёл, Пен­за, Казань, а чем они теперь, бла­го­да­ря тому, что здесь жил вели­кий чело­век, и сер­пу­хо­ви­чи не лыком шиты. Прав­да, скеп­ти­ки рас­ска­зы­ва­ли о Вязем­ском вся­кие анек­до­ты, но это были лишь раз­го­во­ры, а что напи­са­но пером, не выру­бишь топо­ром. Он, напри­мер, перед смер­тью отка­зал­ся от испо­ве­ди. «Когда я, — гово­рит, — был маль­чи­ком, повез­ли меня в Киев и поста­ви­ли перед моща­ми свя­то­го Андрея. Я взял да и уку­сил поти­хонь­ку мощи за палец ноги. Смот­рю — соло­ма. С тех пор я не верю».Встречаясь с зем­ца­ми, Чехов слы­шал раз­го­во­ры о новой зна­ме­ни­то­сти, но не при­ни­мал в них уча­стия. Л.Н. Тол­стой, с вни­ма­ни­ем отно­сив­ший­ся к «Исто­ри­че­ско­му вест­ни­ку», тоже заин­те­ре­со­вал­ся лич­но­стью кня­зя. Один из после­до­ва­те­лей Тол­сто­го, извест­ный в то вре­мя либе­раль­ны­ми ста­тья­ми жур­на­лист М.О. Мень­ши­ков, решил поболь­ше узнать о Вязем­ском и с этой целью побы­вать в Сер­пу­хов­ском уез­де. Узнав об этом, Чехов при­гла­сил его посе­тить Мелихово.В мае 1895 года Мень­ши­ков едет к Ман­тей­фе­лю. Миро­вой судья вме­сте с женой госте­при­им­но при­ни­ма­ет жур­на­ли­ста, делит­ся вос­по­ми­на­ни­я­ми, сво­дит с оче­вид­ца­ми. Сму­щён­ный древ­нее, бога­че, луч­ше? А оби­ли­ем новых мате­ри­а­лов, Ман­тей­фель не мог воз­ра­зить про­тив их досто­вер­но­сти, но про­сил Мень­ши­ко­ва не печа­тать их. Выяс­ни­лось, что досто­ин­ства кня­зя, опи­сан­ные Ман­тей­фе­лем в некро­ло­ге, кото­рый послу­жил осно­вой для тех после­ду­ю­щих ста­тей, были, скром­но гово­ря, более чем пре­уве­ли­че­ны. Все близ­ко знав­шие кня­зя в один голос под­твер­ди­ли, что он отли­чал­ся не доб­ро­ду­ши­ем, а край­ней жесто­ко­стью, дохо­див­шей до садиз­ма. С воен­ной служ­бы его про­гна­ли как дуэ­лян­та, скан­да­ли­ста и шуле­ра. Вер­нув­шись в име­ние, он вёл рас­пут­ную жизнь, и ни одна из кра­си­вых кре­пост­ных деву­шек не избе­жа­ла уста­нов­лен­но­го им пра­ва пер­вой ночи. Даже после офи­ци­аль­ной отме­ны кре­пост­но­го пра­ва Вязем­ский сумел содрать с кре­стьян боль­шой выкуп. Про­мо­тав до кон­ца всё состо­я­ние, он дей­стви­тель­но жил отшель­ни­ком на неболь­шом хуто­ре, но и тут он не отка­зал­ся от сво­их преж­них при­вы­чек. На празд­ник, идя в цер­ковь, кре­стьяне долж­ны были про­хо­дить по участ­ку зем­ли кня­зя. Он под­ка­ра­у­ли­вал их с соба­ка­ми, жесто­ко бил, а на Пас­ху отби­рал кули­чи и давал про­бо­вать соба­кам. Кре­стьяне его страш­но боя­лись, и лишь одна­жды им уда­лось ото­мстить кня­зю на все его про­дел­ки. Они пой­ма­ли его одно­го в лесу и заста­ви­ли цело­вать соба­ку под хво­стом. И всё же, в какой-то сте­пе­ни оправ­ды­вая вымыс­лы Ман­тей­фе­ля, Мень­ши­ков при­зна­вал, что князь был инте­рес­ным, умным и ори­ги­наль­ным чело­ве­ком, како­го не так-то про­сто най­ти в сер­пу­хов­ской глухомани...Статья Мень­ши­ко­ва «Лите­ра­тур­ное дозна­ние» появи­лась в авгу­стов­ской книж­ке «Неде­ли» за 1895 год, как раз в то вре­мя, когда Чехов впер­вые посе­тил Тол­сто­го в Ясной Поляне.Возможно, что при встре­че они каса­лись ста­тьи Мень­ши­ко­ва в сво­их раз­го­во­рах, но было у них столь­ко важ­ных, пер­во­оче­ред­ных про­блем, что о Мень­ши­ко­ве забы­ли. Впо­след­ствии, рас­ска­зы­вая об этой встре­че, ни один из них не вспом­нил об этой ста­тье. Зато в Сер­пу­хо­ве «Лите­ра­тур­ное дозна­ние» было вос­при­ня­то как удар гро­ма. Вновь око­ло лич­но­сти кня­зя Вязем­ско­го под­ня­лась газет­ная шуми­ха. В «Рус­ских ведо­мо­стях» Ман­тей­фель в своё оправ­да­ние исте­ри­че­ски писал, что не знал «ужа­сов про­шло­го» кня­зя, что сви­де­те­ли, при­ве­дён­ные в ста­тье Мень­ши­ко­ва, отка­зы­ва­ют­ся от сво­их пока­за­ний. В его лице сер­пу­хов­ское дво­рян­ство во весь голос тре­бо­ва­ло при­влечь Мень­ши­ко­ва к ответ­ствен­но­сти. В ответ «Рус­ским ведо­мо­стям» ещё более реак­ци­он­ные «Мос­ков­ские ведо­мо­сти» сове­то­ва­ли при­жать «либе­ра­лов» за выду­ман­ный ими «воз­вы­шен­ный облик» кня­зя, «пошед­ше­го в народ».А Мень­ши­ков, раз­дра­жён­ный и в глу­бине души напу­ган­ный оби­ли­ем про­ти­во­ре­чий, ехид­но воз­ра­жая на вопли Ман­тей­фе­ля, гово­рил, что три чет­вер­ти све­де­ний о кня­зе он почерп­нул от жены Ман­тей­фе­ля, и если уж ему не дове­ря­ют и обви­ня­ют в недоб­ро­со­вест­но­сти, то пусть соста­вят целую комис­сию для раз­бо­ра тяж­бы. «Я не обви­няю кня­зя, — гово­рил Мень­ши­ков, — ибо мёрт­вые сра­му не имут. Глав­ный обви­ня­е­мый — г‑н Ман­тей­фель, пер­вым рас­пу­стив­ший лите­ра­тур­ную ложь. Осталь­ные откры­ва­те­ли и био­гра­фы сер­пу­хов­ско­го про­ро­ка раз­ду­ли эту ложь до неле­пых размеров».Меньшиков, соби­рая мате­ри­а­лы, имел опре­де­лён­ную цель — сохра­нить от поку­ше­ний репу­та­цию куми­ра интел­ли­ген­ции Льва Нико­ла­е­ви­ча Тол­сто­го. О том, что создан­ный им образ кня­зя В.В. Вязем­ско­го не соот­вет­ству­ет дей­стви­тель­но­сти в пол­ной мере, гово­рят извест­ные фак­ты био­гра­фии князя.Сын героя Оте­че­ствен­ной вой­ны 1812 г. гене­ра­ла В.В. Вязем­ско­го , Васи­лий Васи­лье­вич Вязем­ский ( 1810 ‑1892) окон­чил есте­ствен­ный и физи­ко-мате­ма­ти­че­ский факуль­те­ты Мос­ков­ско­го уни­вер­си­те­та. 20-лет­ним юно­шей он посту­пил юнке­ром в дей­ству­ю­щую армию на Кав­ка­зе, но, про­слу­жив 15 лет, даль­ше под­по­ру­чи­ка не про­дви­нул­ся. Вый­дя в отстав­ку, Васи­лий Васи­лье­вич воз­вра­тил­ся в Моск­ву и женил­ся на В.А. Поли­ва­но­вой. Не огра­ни­чи­ва­ясь зна­ни­я­ми, полу­чен­ны­ми в уни­вер­си­те­те, он упор­но занял­ся само­об­ра­зо­ва­ни­ем, изу­чая мате­ма­ти­ку, меха­ни­ку, химию, есте­ствен­ные нау­ки, архи­тек­ту­ру. В Москве князь подру­жил­ся с юным Нико­ла­ем Гри­го­рье­ви­чем Рубин­штей­ном (бра­том извест­но­го ком­по­зи­то­ра Анто­на Гри­го­рье­ви­ча Рубин­штей­на), посе­лил его у себя в доме и помог не толь­ко полу­чить музы­каль­ное обра­зо­ва­ние, но и окон­чить уни­вер­си­тет. Впо­след­ствии Н.Г. Рубин­штейн стал Дирек­то­ром Мос­ков­ской кон­сер­ва­то­рии, извест­ным пиа­ни­стом. Нико­лай Гри­го­рье­вич был кар­тёж­ни­ком, ино­гда мно­го пил. Научил ли его это­му князь Вязем­ский — неиз­вест­но, но в труд­ную мину­ту князь ему помог, как потом помо­гал мно­гим и сам Нико­лай Григорьевич».

КН. АНДРЕЙ НИКО­ЛА­Е­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (1802–1856.05.04,†с.Студенец,Венев‑у.)

После 1833 года име­ние уна­сле­до­вал их стар­ший сын Андрей Нико­ла­е­вич Вязем­ский (1802–1856).

Служ­бу он начал в 1820 году юнке­ром в 1‑м Учеб­ном кара­би­нер­ном пол­ку. В 1831 году участ­во­вал во взя­тии Вар­ша­вы, за что удо­сто­ен орде­ном св.Владимира 4‑й сте­пе­ни. Сре­ди про­чих наград в 1838 полу­чил Высо­чай­шее бла­го­во­ле­ние за пожерт­во­ва­ние мате­ри­а­лов «на устро­е­ние для Вла­ди­мир­ско­го пехот­но­го пол­ка экзер­циц-гау­за и учеб­ных квар­тир». В 1848 году про­из­ве­ден в гене­рал-май­о­ры. У него был млад­ший брат Алек­сандр. Он при­мкнул к декаб­ри­стам, и участ­во­вал в вос­ста­нии на Сенат­ской пло­ща­ди в 1825 году. За это отец лишил его наслед­ства. Прав­да, он не был круп­ным заго­вор­щи­ком, поэто­му импе­ра­тор Нико­лай I все­го лишь пере­вел его, с сохра­не­ни­ем зва­ния, в менее пре­стиж­ный полк. Андрей Нико­ла­е­вич после смер­ти отца, вопре­ки его заве­ща­ния, отдал Алек­сан­дру поло­ви­ну Рязан­ских име­ний. В 1834 году князь Андрей Нико­ла­е­вич женил­ся на Ната­лье Алек­сан­дровне Мор­шан­ской, по пер­во­му бра­ку Гурье­вой. За раз­вод князь запла­тил до 40 тысяч руб­лей ассиг­на­ци­я­ми пер­во­му её мужу. Она живя в Сту­ден­це, по вос­по­ми­на­ни­ям тети Андрея Нико­ла­е­ви­ча — Янь­ко­вой Ели­за­ве­ты Пет­ров­ны, была со все­ми осо­бен­но учти­ва: и лаке­ям, и гор­нич­ным, сво­им и чужим все­гда гово­ри­ла «Вы», что, по тем вре­ме­нам, каза­лась смеш­ным и стран­ным, «черес­чур по-иностранному...«2. У них роди­лась дочь, но про­жи­ла Ната­лья Алек­сан­дров­на в Сту­ден­це не дол­го. «Жена Кня­зя Вязем­ско­го бро­си­ла мужа и дочь и удра­ла с кем-то в Петер­бург. Девоч­ка рос­ла без мате­ри и мож­но ска­зать без вся­ко­го над­зо­ра. Так как она была кра­си­ва, то ей вос­поль­зо­вал­ся наезд­ник Бирн­ба­ум, а потом сын Туль­ско­го губер­на­то­ра Дара­ган. Тогда нако­нец мать вспом­ни­ла, что у нее есть дочь и выпи­са­ла ее к себе в Петер­бург и там подыс­ка­ла ей при­лич­но­го мужа Иор­да­на: офи­це­ра Австрий­ско­го пол­ка, кото­рый был при­чис­лен к гвар­дии, и так этот полк и назы­вал­ся моло­дая гвар­дия. Отец дал ей в при­дан­ное за доче­рью Сту­де­нец и моло­дая Иор­дан при­е­ха­ла в дерев­ню.» В 1857 году име­ние пере­шло к Лидии Андре­ев­ны Иор­дан (р.1840), доч­ке кня­зя Андрея Нико­ла­е­ви­ча Вязем­ско­го . Мужем Лидии Андре­ев­ны был немец Нико­лай Пав­ло­вич Иордан.

∞, 1834, НАТА­ЛЬЯ АЛЕК­САН­ДРОВ­НА МОР­ШАН­СКАЯ (1810‑е – 1876),по пер­во­му бра­ку Гурьева.

16 / 9 КН. АЛЕК­САНДР НИКО­ЛА­Е­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (1804 – 1865)

Кор­нет л.-гв. Кава­лер­гард­ско­го пол­ка. Отец — пол­ков­ник кн. Нико­лай Семе­но­вич Вязем­ский , мать — Алек­сандра Пет­ров­на Рим­ская-Кор­са­ко­ва. В служ­бу всту­пил юнке­ром в учеб­ный кара­би­нер­ный полк — 6.6.1820, пор­ту­пей-юнкер — 11.8.1820, пра­пор­щик — 31.12.1820, пере­ве­ден в Кава­лер­гард­ский полк кор­не­том — 1.2.1823. Член петер­бург­ской ячей­ки Южно­го обще­ства (1825), участ­во­вал в дея­тель­но­сти Север­но­го обще­ства. Высо­чай­ше пове­ле­но (11.6.1826) выпу­стить, пере­ве­сти тем же чином в пол­ки 2 армии и еже­ме­сяч­но доно­сить о пове­де­нии. Пере­ве­ден тем же чином в С.-Петербургский дра­гун­ский (улан­ский?) полк — 7.7.1826, за отли­чие в рус­ско-турец­кую вой­ну 1828–1829 про­из­ве­ден в пору­чи­ки, пере­ве­ден в Ингер­ман­ланд­ский гусар­ский полк — 1830, уво­лен от служ­бы — 1832. Жил в Москве, в 1843 раз­ре­шен загра­нич­ный отпуск.

Дер.Ременново в 1811 г. за Васи­ли­ем Семе­но­ви­чем Вязем­ским (ГАИО, ф.505 оп.1 д.7., в 1858 г. — за пору­чи­ком кня­зем Алек­сан­дром Нико­ла­е­ви­чем Вязем­ским. ГАИО, ф.505 оп.1 д.28.

Пер­вая жена кня­зя А. Вязем­ско­го дей­стви­тель­но име­ла «пре­крас­ные, очень выра­зи­тель­ные и при­вле­ка­тель­ные гла­за», но отли­ча­лась не столь­ко вели­ча­во­стью, сколь­ко высо­ко­ме­ри­ем и край­ним чисто­плюй­ством. Отец Вязем­ско­го, кото­рый не про­стил млад­ше­му сыну ни уча­стие в вос­ста­нии декаб­ри­стов, ни женить­бы на Рим­ской-Кор­са­ко­вой, перед смер­тью лишил его наслед­ства, заве­щав всё стар­ше­му сыну Андрею. Но стар­ший брат скрыл заве­ща­ние отца и раз­де­лил наслед­ство по-брат­ски, поров­ну. Алек­сан­дру Вязем­ско­му даже доста­лось боль­ше поло­ви­ны наслед­ства: поло­ви­на рязан­ских име­ний и все костром­ские. В Костром­ской губер­нии отцу Вязем­ско­го при­над­ле­жа­ли име­ния При­ез­жев­ка и Ремен­но­во под Кинешмой.

С пер­вой женой князь Вязем­ский всё же разо­шёл­ся. Воз­мож­но, после это­го он чаще стал бывать в сво­их кине­шем­ских име­ни­ях, здесь и позна­ко­мил­ся с юной Софьей Кар­це­вой. К тому же име­ние Ремен­но­во нахо­ди­лось все­го в 5 вер­стах от цен­тра Кинеш­мы на том же трак­те, что и усадь­ба Репрево.

Ж.1, 12.2.1832, АЛЕК­САНДРА АЛЕК­САН­ДРОВ­НА РИМ­СКАЯ-КОР­СА­КО­ВА (1803 – .03.1860)

Ж.2 СОФЬЯ ДМИТ­РИ­ЕВ­НА КАР­ЦЕ­ВА (1835 – 1895). Умер­ла спу­стя 30 лет, 13 июля 1895 году, в Кры­му, где и была похо­ро­не­на на Аут­ском клад­би­ще в Ялте.

17 / 14 КН. АНЕ­МА­И­СА СЕР­ГЕ­ЕВ­НА ВЯЗЕМ­СКАЯ (21.12.1804 – 13.07.1811)

Мла­де­нец. Вязем­скiе князь Миха­илъ и княж­ны Ели­за­ве­та, Ани­ма­и­са и Надеж­да, мла­ден­цы, дѣти ген.-маiора кн. Сер­гѣя Сер­гѣе­ви­ча и кн. Ели­за­ве­ты Рости­сла­вов­ны Вязем­скихъ . Безъ дать (Нико­ло-Пере­р­вин­скiй мона­стырь Мос­ков. у.).

18 / 14 КН. АЛЕК­САНДР СЕР­ГЕ­Е­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (4.05.1806 – 9.10.1867)

†с.Введенское-Проня Епифанск.у.ген.-лейтенант погре­бен с женой кня­ги­ней Е.Л. Вязем­ской 1С:Серг.Серг.Ив-ча

Ее стар­ший сын Алек­сандр полу­чил от мате­ри име­ние Рат­ми­но на бере­гу Вол­ги (неда­ле­ко от совре­мен­ной Дуб­ны). В 1861 году, на тер­ри­то­рии это­го име­ния, он постро­ил двух­этаж­ный гос­под­ский дом, обу­стро­ил парк и про­во­дил там боль­шую часть сво­е­го вре­ме­ни. У совре­мен­ни­ков Алек­сандр Сер­ге­е­вич про­слыл кре­пост­ни­ком, он напи­сал мно­го писем импе­ра­то­ру, про­те­стуя про­тив отме­ны кре­пост­но­го пра­ва. Он был два­жды женат, вто­рым бра­ком на Ека­те­рине Львовне Олсуф­ье­вой, урож­ден­ной Бодэ. Отец Е.Л. Олсуф­ье­вой, барон Лев Кар­ло­вич Бодэ вла­дел сосед­ним с Воро­бье­вым име­ни­ем Мещер­ское. От это­го бра­ка у Алек­сандра Вязем­ско­го родил­ся сын Кон­стан­тин (1852–1903) и дочь Софья (1859–1941).

Ж.1, 1832, АНА­СТА­СИЯ НИКО­ЛА­ЕВ­НА РИМ­СКАЯ-КОР­СА­КО­ВА (29.03.1810 – 9.10.1848), дочь Нико­лая Пав­ло­ви­ча Рим­ско­го-Кор­са­ко­ва и кнж. Марии Пет­ров­ны Долгоруковой;

Ж.2 БАР. ЕКА­ТЕ­РИ­НА ЛЬВОВ­НА БОДЕ (6.06.1819 – 9.12.1867)

19 / 14 КН. ЕЛИ­ЗА­ВЕ­ТА СЕР­ГЕ­ЕВ­НА ВЯЗЕМ­СКАЯ (5.05.1807 – 28.07.1808)

Мла­де­нец. Вязем­скiе князь Миха­илъ и княж­ны Ели­за­ве­та, Ани­ма­и­са и Надеж­да, мла­ден­цы, дѣти ген.-маiора кн. Сер­гѣя Сер­гѣе­ви­ча и кн. Ели­за­ве­ты Рости­сла­вов­ны Вязем­скихъ . Безъ дать (Нико­ло-Пере­р­вин­скiй мона­стырь Мос­ков. у.).

20 / 14 КН. НАДЕЖ­ДА СЕР­ГЕ­ЕВ­НА ВЯЗЕМ­СКАЯ (17.01.1809 – 25.02.1812)

Мла­де­нец. Вязем­скiе князь Миха­илъ и княж­ны Ели­за­ве­та, Ани­ма­и­са и Надеж­да, мла­ден­цы, дѣти ген.-маiора кн. Сер­гѣя Сер­гѣе­ви­ча и кн. Ели­за­ве­ты Рости­сла­вов­ны Вязем­скихъ . Безъ дать (Нико­ло-Пере­р­вин­скiй мона­стырь Мос­ков. у.).

21 / 14 КН. МИХА­ИЛ СЕР­ГЕ­Е­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (10.03.1810 – 19.09.1811)

Мла­де­нец. Вязем­скiе князь Миха­илъ и княж­ны Ели­за­ве­та, Ани­ма­и­са и Надеж­да, мла­ден­цы, дѣти ген.-маiора кн. Сер­гѣя Сер­гѣе­ви­ча и кн. Ели­за­ве­ты Рости­сла­вов­ны Вязем­скихъ . Безъ дать (Нико­ло-Пере­р­вин­скiй мона­стырь Мос­ков. у.).

22 / 14 КН. НИКО­ЛАЙ СЕР­ГЕ­Е­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (1814 – 9.10.1881)

Вто­рой Ели­за­ве­ты Рости­сла­вов­ны Нико­лай Вязем­ский избрал себе воен­ную карье­ру и дослу­жил­ся до чина гене­рал-май­о­ра. В 1842 году Ели­за­ве­та Рости­сла­вов­на пере­да­ла ему свои име­ния в Сим­бир­ской губер­нии. Их пло­щадь состав­ля­ла око­ло 10 тысяч деся­тин, а насе­ля­ло их 1167 душ кре­пост­ных кре­стьян. Нико­лай Сер­ге­е­вич был женат на Ека­те­рине Пет­ровне Ново­силь­це­вой (1821–1858), от бра­ка с кото­рой имел сына Вик­то­ра (1848–1875) и дочь Зина­и­ду (1845–1894), заму­жем за Андре­ем Гле­бо­ви­чем Нечаевым.

1842 г. — капи­тан кава­ле­рии; гене­рал-май­о­рВ 1842 году это име­нье пере­шло к кня­зю Нико­лаю Сер­ге­е­ви­чу Вязем­ско­му , полу­чив­ше­му 1167 душ кре­стьян в селе Тетюш­ском, с селом Ляхов­кой и дерев­ня­ми: Авдо­тьи­но, Ели­за­ве­ти­но и Михай­лов­кою, за наде­ле­ни­ем же кре­стьян зем­лею, у него оста­лось 9961 дес. 2030 саж. земли.*)Все это он про­дал в 1872 году сыну сво­е­му, гвар­дии штабс. рот­мист­ру Вик­то­ру Нико­ла­е­ви­чу кня­зю Вязем­ско­му , а по заве­ща­нию сего послед­ня­го, име­ние пере­шло, в1875 году, к его пле­мян­ни­ку, нынеш­не­му соб­ствен­ни­ку, дво­ря­ни­ну Геор­гию Андре­еви­чу Неча­е­ву, сыну пол­ков­ни­цы Зина­и­ды Нико­ла­ев­ны Нечае­вой, урож­ден­ной княж­ны Вяземской .

това­рищ Л. по Шко­ле юнке­ров и по служ­бе в л.-гв. Гусар­ском пол­ку, куда он был выпу­щен в нояб­ре 1834 одно­вре­мен­но с поэтом. Позд­нее оба при­ни­ма­ли уча­стие в войне на Кав­ка­зе. У В. хра­ни­лись (до 1879) под­лин­ный экз. журн. «Школь­ная заря» и юнкер­ские кари­ка­ту­ры Л., а так­же две его акв.: «Биву­ак л.-гв. Гусар­ско­го пол­ка под Крас­ным Селом» (1835) и «Мель­ни­ца с трой­кой». На пер­вой из них в чис­ле др. офи­це­ров Л. изоб­ра­зил В.

(1814, Москва — 1872, Сим­бирск), обще­ствен­ный дея­тель, князь , пото­мок исто­ри­ка В.Н.Татищева. В. — това­рищ М.Ю.Лермонтова по петер­бург­ской Шко­ле юнке­ров и армей­ской служ­бе. После выхо­да в отстав­ку он, явля­ясь вла­дель­цем око­ло 10 тыс. деся­тин зем­ли близ с. Тетюш­ско­го и в др. местах Сим­бир­ско­го уез­да, подол­гу жил в Сим­бир­ске. Изби­рал­ся чле­ном коми­те­та Карам­зин­ской обще­ствен­ной биб­лио­те­ки. В 1871–1872, как вла­де­лец теат­ра в Сим­бир­ске, спо­соб­ство­вал раз­ви­тию теат­раль­ной жиз­ни горо­да. В. сохра­нил аль­бом с рисун­ка­ми Лер­мон­то­ва, кото­рый одно вре­мя нахо­дил­ся в фон­де музея при губерн­ской уче­ной архив­ной комис­сии. Суще­ствен­ным вкла­дом В. в Лер­мон­то­ви­а­ну стал сохра­нен­ный им юнкер­ский жур­нал с авто­гра­фа­ми вели­ко­го поэта.

Ж. ЕКА­ТЕ­РИ­НА ПЕТ­РОВ­НА НОВО­СИЛЬ­ЦЕ­ВА (1825 – 1858), дочь Пет­ра Пет­ро­ви­ча Ново­силь­це­ва и Анны Пав­лов­ны Манс­уро­вой. Ум. от туберкулёза.

23 / 14 КН. ВАР­ВА­РА СЕР­ГЕ­ЕВ­НА ВЯЗЕМ­СКАЯ (17.09.1815 – 1907)

Сын Ива­на Заха­ро­ви­ча Ершо­ва Иван Ива­но­вич родил­ся в 1806 году. Полу­чив обра­зо­ва­ние в Паже­ском кор­пу­се, он в 1824 году всту­пил на воен­ную служ­бу кор­не­том в Псков­ский кира­сир­ский полк. Про­слу­жив в армей­ском пол­ку око­ло двух лет, гене­раль­ский сын пере­вел­ся в лейб-гвар­дии Гусар­ский полк. В 1828 году пору­чик Ершов при­нял уча­стие в рус­ско-турец­кой войне, но ничем осо­бым не отли­чил­ся и был награж­ден в память о войне сереб­ря­ной меда­лью. Зато в 1831 году, «при усми­ре­нии в цар­стве Поль­ском воз­му­ще­ния», штаб-рот­мистр все того же лейб-гвар­дии гусар­ско­го пол­ка И.И. Ершов был награж­ден орде­на­ми Свя­той Анны 3 сте­пе­ни с бан­том и Свя­то­го Вла­ди­ми­ра 4 сте­пе­ни с бан­том. За уча­стие в гене­раль­ном сра­же­нии и взя­тии штур­мом пере­до­вых Вар­шав­ских укреп­ле­ний и горо­до­во­го вала, Иван Ива­но­вич Ершов был награж­ден золо­той саб­лей с над­пи­сью «За храб­рость». Поучаст­во­вав в подав­ле­нии вос­ста­ния поля­ков и полу­чив от них за это еще две поль­ские награ­ды, Ершов со сво­им пол­ком вер­нул­ся в Рос­сию и боль­ше в бое­вых дей­стви­ях не участ­во­вал. Един­ствен­ным допол­не­ни­ем к его карье­ре может послу­жить лишь упо­ми­на­ние о том, что в янва­ре 1834 года он полу­чил оче­ред­ной чин гвар­дии ротмистра.

Слу­жа в гвар­дии и нахо­дясь в Санкт-Петер­бур­ге, Иван Ива­но­вич вхо­дил в круг выс­ше­го сто­лич­но­го обще­ства. В этот же круг, при­мер­но с сере­ди­ны 1830‑х годов вошла и дочь кня­ги­ни Ели­за­ве­ты Рости­сла­вов­ны Вязем­ской – юная княж­на Вар­ва­ра Сер­ге­ев­на. Мать выхло­по­та­ла доче­ри место фрей­ли­ны Дво­ра Ее Импе­ра­тор­ско­го Вели­че­ства. Веро­ят­но моло­дые люди, вра­ща­ясь в выс­шем при­двор­ном обще­стве, обра­ти­ли друг на дру­га вни­ма­ние, и фрей­ли­на импе­ра­три­цы понра­ви­лась бра­во­му гвар­дей­цу. В декаб­ре 1836 года Ершов взял отпуск на два меся­ца, оче­вид­но для того, что бы испро­сить раз­ре­ше­ния роди­те­лей на брак. Полу­чив роди­тель­ское бла­го­сло­ве­ние, он воз­вра­тил­ся в свой полк, где подал про­ше­ние о раз­ре­ше­нии всту­пить в брак уже у коман­ду­ю­ще­го Отдель­ным Гвар­дей­ским Кор­пу­сом. Полу­чив раз­ре­ше­ние, Иван Ива­но­вич взял вне­оче­ред­ной отпуск еще на 28 дней.

25 апре­ля 1837 года в Москве в церк­ви Гри­го­рия Бого­сло­ва, что на Боль­шой Дмит­ров­ке, состо­я­лось вен­ча­ние Ива­на Ива­но­ви­ча Ершо­ва и Вар­ва­ры Сер­ге­ев­ны Вязем­ской. В при­да­ное за доче­рью Ели­за­ве­та Рости­сла­вов­на отда­ла при­над­ле­жа­щие ей зем­ли в Подоль­ском уезде.

Так полу­чи­лось, что к это­му вре­ме­ни, отец жени­ха не выде­лил сво­е­му сыну Ива­ну ни одной дерев­ни и позд­нее, Иван Ива­но­вич Ершов писал в сви­де­тель­стве о сво­ем состо­я­нии: «Име­ния за мною ника­ко­го не состо­ит, а за женою моею …». После сва­дьбы моло­дой муж «забо­лел» и в отпус­ке про­был по 4 июля. А в сле­ду­ю­щем 1838 году он подал про­ше­ние импе­ра­то­ру на годо­вой отпуск с выез­дом за гра­ни­цу. Раз­ре­ше­ние было полу­че­но, и моло­дая чета Ершо­вых выеха­ла за гра­ни­цу, отку­да вер­ну­лась толь­ко осе­нью 1839 года — и все из-за «болез­ни» мужа. Вер­нув­шись, Иван Ива­но­вич сра­зу подал про­ше­ние о выхо­де в отстав­ку по болез­ни, какую и полу­чил 4 нояб­ря 1839 года. Он был уво­лен от служ­бы с чином пол­ков­ни­ка и пра­вом ноше­ния мундира.Подмосковные име­ния, по-преж­не­му нахо­ди­лось под при­смот­ром кня­ги­ни Ели­за­ве­ты Рости­сла­вов­ны Вязем­ской. Свя­за­но это было с тем, что Вар­ва­ра Сер­ге­ев­на, вер­нув­шись с мужем из загра­нич­но­го путе­ше­ствия, была заня­та детьми. 20 мая 1841 года у нее родил­ся уже тре­тий ребе­нок – дочь Мария. Стар­шие ее дети — сын Миха­ил и дочь Оль­га роди­лись за гра­ни­цей. Кре­ще­ние Марии про­ис­хо­ди­ло в Москве в тот же хра­ме Гри­го­рия Бого­сло­ва, где про­ис­хо­ди­ло вен­ча­ние Ершо­вых. Одним из вос­при­ем­ни­ков при ее кре­ще­нии был сам «Его Импе­ра­тор­ское Высо­че­ство Бла­го­вер­ный Госу­дарь Наслед­ник Цеса­ре­вич и Вели­кий Князь Алек­сандр Нико­ла­е­вич». Буду­щий Импе­ра­тор Алек­сандр II знал отца ново­рож­ден­ной девоч­ки по его служ­бе в гвар­дии. Вос­при­ем­ни­цей же при кре­ще­нии малют­ки Марии была бабуш­ка – кня­ги­ня Ели­за­ве­та Рости­сла­вов­на Вяземская.

После при­ез­да из-за гра­ни­цы, семей­ство Ершо­вых обос­но­ва­лось на житель­ство в Москве. Ели­за­ве­та Рости­сла­вов­на усту­пи­ла им свой дом на Пет­ров­ке. По обы­ча­ям того вре­ме­ни, в зим­нее вре­мя Ершо­вы жили в горо­де, а на лет­ние меся­цы уез­жа­ли в свое под­мос­ков­ное име­ние Воробьево.

21 июля 1844 года у Ива­на Ива­но­ви­ча и Вар­ва­ры Сер­ге­ев­ны родил­ся сын Вла­ди­мир. Кре­ще­ние про­ис­хо­ди­ло в Мос­ков­ской Кре­сто­воз­дви­жен­ской церк­ви, что в Алек­се­ев­ском деви­чьем мона­сты­ре. Вос­при­ем­ни­ка­ми мла­ден­ца были стар­шие пред­ста­ви­те­ли кня­же­ско­го рода Вязем­ских: гвар­дии отстав­ной рот­мистр князь Нико­лай Сер­ге­е­вич и кня­ги­ня Ели­за­ве­та Рости­сла­вов­на. 1 мар­та 1849 года у супру­гов Ершо­вых роди­лась дочь Вера. Кре­ще­ние ее про­изо­шло в Мос­ков­ской Геор­ги­ев­ской церк­ви, что на Вспо­лье. На кре­ще­ние сво­ей внуч­ки, из Орлов­ской губер­нии при­е­хал дед Иван Заха­ро­вич Ершов. Дру­гим вос­при­ем­ни­ком опять ста­ла кня­ги­ня Ели­за­ве­та Рости­сла­вов­на Вязем­ская. Послед­ний ребе­нок – сын Сер­гей, родил­ся 14 мар­та 1856 года, и был кре­щен в Москве, в Успен­ском хра­ме, что на Могильцах.

М. ИВАН ИВА­НО­ВИЧ ЕРШОВ (27.05.1806 – 16.08.1864)

14 / 13 КН. АНДРЕЙ ПЕТ­РО­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (осень 1812 – лето 1814)

15 / 13 КН. МАРИЯ ПЕТ­РОВ­НА ВЯЗЕМ­СКАЯ (1813 – .02.1849)

∞, 22.05.1836, ПЕТР АЛЕК­САН­ДРО­ВИЧ ВАЛУ­ЕВ (22.09.1814 – 27.01.1890)

16 / 13 КН. ПРАС­КО­ВЬЯ ПЕТ­РОВ­НА ВЯЗЕМ­СКАЯ (1817 – 1835)

17 / 13 КН. НИКО­ЛАЙ ПЕТ­РО­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (30.04.1818 – 9.01.1825)

18 / 13 КН. ПАВЕЛ ПЕТ­РО­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (2.06.1820 – 29.06.1888)

Сна­ча­ла слу­жил по Мини­стер­ству ино­стран­ных дел, затем по делам печа­ти. Сена­тор по Депар­та­мен­ту героль­дии Пра­ви­тель­ству­ю­ще­го Сена­та. С 1856 г. — помощ­ник попе­чи­те­ля Петер­бург­ско­го окру­га. С 1862 г. — пред­се­да­тель Петер­бург­ско­го коми­те­та ино­стран­ной цен­зу­ры. В 1881—1882 гг. началь­ник Управ­ле­ния по делам печа­ти. Он мно­го зани­мал­ся исто­ри­че­ски­ми иссле­до­ва­ни­я­ми, был чле­ном архео­ло­ги­че­ской комис­сии, опуб­ли­ко­вал ряд инте­рес­ных мате­ри­а­лов. По его пред­ло­же­нию было осно­ва­но Обще­ство люби­те­лей древ­ней пись­мен­но­сти. Соби­рал ран­нюю ита­льян­скую и ста­ро­не­мец­кую живо­пись, гра­вю­ру, фар­фор и фаянс, ору­жие, ико­ны, шитье рукописи.

∞, 1848, МАРИЯ АРКА­ДЬЕВ­НА СТО­ЛЫ­ПИ­НА (1819 – 1889)

19 / 13 КН. НАДЕЖ­ДА ПЕТ­РОВ­НА ВЯЗЕМ­СКАЯ (1822 – 1840)

20 / 13 КН. ПЕТР ПЕТ­РО­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (28.03.1823 – 18.04.1826)

15 / 10 КН. СЕР­ГЕЙ АЛЕК­САН­ДРО­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (15.03.1844 – 23.02.1923)

Выпуск­ник Костром­ской губерн­ской гим­на­зии (1861) и Импе­ра­тор­ско­го Мос­ков­ско­го уни­вер­си­те­та (1870). всту­пил в служ­бу — Кан­це­ляр­ский чинов­ник Мини­стер­ства внут­рен­них дел (16.03.1870). зачис­лен в МВД (1.02.1890), Глас­ный Галич­ско­го уезд­но­го зем­ско­го собра­ния (1892–1895). дей­стви­тель­ный стат­ский совет­ник (ст. 6.12.1898).Олонецкий вице-губер­на­тор (25.04.1896–08.02.1900). 5 мая 1900 г. избран почет­ным миро­вым судьей Оло­нец­ко­го уез­да. Том­ский губер­на­тор (08.02.1900–23.07.1903). Член сове­та Мини­стер­ства внут­рен­них дел (11.07.1903). почет­ный миро­вой судья окру­га Том­ско­го окруж­но­го суда (на 1.05.1907Предводитель дво­рян­ства Галич­ско­го уез­да (1914–1917). Кава­лер орде­нов Свя­той Анны и Свя­то­го Ста­ни­сла­ва I‑III и Свя­то­го Вла­ди­ми­ра III-IV сте­пе­ней. Вла­де­лец усадь­бы и 210 душ кре­стьян в Мака­рьев­ском уез­де Костром­ской губернии.

Награ­ды: А2, В3, С1 (28.03.1904), медаль в память Имп. Алек­сандра III, медаль в память коро­на­ции 1896 г., знак отли­чия «24.11.1866 г.» за позе­мель­ное устрой­ство госу­дар­ствен­ных кре­стьян, знак Имп. Пра­во­слав­но­го пале­стин­ско­го обще­ства, знак Имп. Обще­ства спа­се­ния на водах.

Про­чие све­де­ния: член Имп. Пра­во­слав­но­го пале­стин­ско­го общества.

Сер­гей Алек­сан­дро­вич про­ис­хо­дил из боль­шо­го дво­рян­ско­го рода. Родил­ся 15 мар­та 1844 года, его родо­вая усадь­ба нахо­ди­лась в Мака­рьев­ском уез­де Костром­ской губер­нии. В сво­ем вла­де­нии Вязем­ские име­ли 210 кре­пост­ных крестьян.

Полу­чил обра­зо­ва­ние, соот­вет­ству­ю­щее про­ис­хож­де­нию: в 1861 году окон­чил Костром­скую губерн­скую гим­на­зию, в 1870 году – импе­ра­тор­ский Мос­ков­ский уни­вер­си­тет. По окон­ча­нии уни­вер­си­те­та посту­пил на служ­бу в кан­це­ля­рию Мини­стер­ства внут­рен­них дел, через 12 лет стал глас­ным Галич­ско­го уезд­но­го зем­ско­го собра­ния. В апре­ле 1896 года занял долж­ность оло­нец­ко­го вице-губер­на­то­ра и зани­мал ее почти четы­ре года. Он уде­лял вни­ма­ние обра­зо­ва­нию и про­све­ще­нию, заслу­жил ува­же­ние граж­дан. Когда остав­лял пост, то в его честь обще­ство люби­те­лей музы­каль­но­го и дра­ма­ти­че­ско­го искус­ства дало боль­шой кон­церт. Он и был пред­се­да­те­лем того общества.

В Пет­ро­за­вод­ске в декаб­ре 1898 года был про­из­ве­ден в дей­стви­тель­ные стат­ские советники.

В фев­ра­ле 1900 года князь Вязем­ский полу­чил пост губер­на­то­ра Том­ской губер­нии. При нем открыл­ся Том­ский тех­но­ло­ги­че­ский инсти­тут, про­шло освя­ще­ние Тро­иц­ко­го кафед­раль­но­го собо­ра, появи­лось обще­ство попе­че­ния народ­ной трез­во­сти. 5 мая 1902 года в его при­сут­ствии состо­я­лась тор­же­ствен­ная заклад­ка фун­да­мен­та зда­ния окруж­но­го суда. Но самая боль­шая его заслу­га состо­ит в том, что он стал устро­и­те­лем Чуй­ско­го колес­но­го пути в горах Алтая.

Более 40 лет велись раз­го­во­ры о стро­и­тель­стве колес­но­го пути, кото­рый бы соеди­нил Запад­ную Сибирь с Мон­го­ли­ей и Кита­ем. Том­ские губер­на­то­ры Г.Г. Лер­хе и А.П. Супру­нен­ко быва­ли на опас­ной вьюч­ной тро­пе, осмат­ри­ва­ли ее, опре­де­ля­лись с объ­е­мом работ, но до самих работ дело не дошло. Их кол­ле­га Г.А. Тоби­зен направ­лял воен­ных инже­не­ров Варак­си­на и Голы­ше­ва для состав­ле­ния про­ек­та и сме­ты пред­по­ла­га­е­мых работ, они насчи­та­ли, что мини­маль­ные затра­ты долж­ны соста­вить не менее 393 тыся­чи руб­лей, а с устрой­ством более поло­гих спус­ков на пере­ва­лах – 560 тысяч руб­лей. Но таких сумм в казне не нахо­ди­лось. Лишь коми­тет по построй­ке Сибир­ской желез­ной доро­ги выде­лял 45 тысяч руб­лей, но с той сум­мой к стро­и­тель­ству никто не решал­ся приступать.

С при­бы­ти­ем в Томск кня­зя С.А. Вязем­ско­го вопрос о стро­и­тель­стве колес­ной доро­ги от Онгу­дая до Кош-Ага­ча был под­нят с новой силой. И новый губер­на­тор взял­ся за дело.

11 сен­тяб­ря 1900 года он при­е­хал в село Онгу­дай, вме­сте с ним были бар­на­уль­ский исправ­ник Ф.П. Луч­шев и инже­нер Алтай­ско­го окру­га И.И. Билль. Выбор спут­ни­ков ока­зал­ся вовсе не слу­чай­ным. Федор Пам­фи­ло­вич Луч­шев преж­де рабо­тал алтай­ским отдель­ным засе­да­те­лем и кро­ме функ­ций поли­цей­ско­го началь­ни­ка он на осо­бых пра­вах заве­до­вал сель­ски­ми ино­род­че­ски­ми упра­ва­ми и их суда­ми в каче­стве апел­ля­ци­он­ной инстан­ции. Его власть рас­про­стра­ня­лась на всю тер­ри­то­рию Гор­но­го Алтая, пото­му он хоро­шо знал мест­ные усло­вия и людей края. А Иоси­фа Ива­но­ви­ча Бил­ля реко­мен­до­вал началь­ник Алтай­ско­го окру­га А.Ф. Куб­лиц­кий-Пиот­тух – он имел боль­шой опыт стро­и­тель­ства дорог.

Озна­ко­мив­шись с обста­нов­кой и имея все­го лишь 69,5 тыся­чи руб­лей, С.А. Вязем­ский при­нял реше­ние при­сту­пать к устрой­ству доро­ги. Ф.П. Луч­ше­ва он назна­чил «упол­но­мо­чен­ным» стро­и­тель­ства, И.И. Бил­ля – инже­не­ром-про­ек­ти­ров­щи­ком. В целях эко­но­мии средств оба не осво­бож­да­лись от сво­их штат­ных должностей.

Под­ряд­чи­ком стро­и­тель­ства стал купец А.С. Смир­нов из села Алтай­ско­го, вели­ко­леп­но знав­ший весь путь и мест­ные усло­вия. Он согла­сил­ся выпол­нить рабо­ты за 60 тысяч руб­лей. Губер­на­тор С.А. Вязем­ский сумел дого­во­рить­ся с воен­ным ведом­ством о направ­ле­нии в горы сапе­ров-взрыв­ни­ков и в июне 1901 года из Моск­вы при­бы­ли 30 вои­нов 6‑й сапер­ной бри­га­ды. Про­из­вод­ство взрыв­ных работ реше­но про­во­дить одно­вре­мен­но со сто­ро­ны Онгу­дая и со сто­ро­ны Кош-Агача.

Купец Смир­нов, не ожи­дая сапе­ров, с пар­ти­ей рабо­чих в 110 чело­век 5 мая 1901 года при­сту­пил к рабо­там после молеб­на, совер­шен­но­го мест­ным духо­вен­ством. Трас­си­ров­ка пути и оцен­ка сто­и­мо­сти работ опре­де­ля­лись по ходу самих работ. Состав­лен­ная сме­та тре­ща­ла по всем швам, денег ката­стро­фи­че­ски не хва­та­ло. Рабо­ты в сезон 1902 года нача­лись лишь после того, как исправ­ни­ку Ф.П. Луч­ше­ву уда­лось, «бла­го­да­ря уме­ло­му веде­нию дела и вли­я­нию», собрать у бий­ско­го купе­че­ства 10 тысяч рублей.

Пла­ни­ро­ва­лось рабо­ты завер­шить в два лет­них сезо­на, но колес­ный путь был открыт лишь к сере­дине 1903 года. Не тро­па, а доро­га с той поры ста­ла слу­жить людям. Если вьюч­ная лошадь в сред­нем мог­ла при­нять не более 6,5 пудов гру­за, то та же лошадь, запря­жен­ная в теле­гу, пере­во­зи­ла 15 пудов. До устрой­ства доро­ги через Кош-Агач еже­год­но в сред­нем про­хо­ди­ло 74 тыся­чи пудов гру­за и про­го­ня­лось немно­гим более двух тысяч голов ско­та, а по доро­ге пере­во­зи­лось в два с поло­ви­ной раза боль­ше гру­зов, ско­та же пере­го­ня­лось в шесть-семь раз больше.

Трас­си­ров­ка и тех­ни­че­ское состо­я­ние доро­ги под­вер­га­лись кри­ти­ке в печа­ти сра­зу после построй­ки ее и мно­го лет спу­стя после того. Но это была не вина устро­и­те­лей, то было след­стви­ем скуд­но­сти финан­си­ро­ва­ния и отсут­ствия каких бы-то ни было ремонт­ных и над­зор­ных работ.

Сего­дняш­ний кра­са­вец Чуй­ский тракт, вос­пе­тый в пес­нях и сти­хах, созда­ли дру­гие люди. Но если бы где-то на нем сто­я­ла сте­ла с мемо­ри­аль­ной дос­кой, посвя­щен­ной пер­востро­и­те­лям, то без имен кня­зя С.А. Вязем­ско­го, исправ­ни­ка Ф.П. Луч­ше­ва и инже­не­ра И.И. Бил­ля она была бы не пол­ной и не отра­жа­ла бы всей исто­ри­че­ской правды.

Князь С.А. Вязем­ский поки­нул Томск, но еще несколь­ко лет оста­вал­ся почет­ным миро­вым судьей Том­ско­го окруж­но­го суда. Уез­жал в сто­ли­цу, ибо был назна­чен чле­ном сове­та Мини­стер­ства внут­рен­них дел. В мар­те 1908 года министр внут­рен­них дел П.А. Сто­лы­пин утвер­дил спи­сок лич­но­го соста­ва обще­го при­сут­ствия сове­та по делам мест­но­го хозяй­ства, импе­ра­тор Нико­лай II согла­сил­ся с ним. С.А. Вязем­ский был утвер­жден чле­ном сове­та на три года. С 1914 года и до самой рево­лю­ции являл­ся пред­во­ди­те­лем дво­рян­ства Галич­ско­го уез­да, в сре­дине XIX века тот же пост один­на­дцать лет зани­мал его отец, отстав­ной пору­чик. В 1907 году Сер­гей Алек­сан­дро­вич вме­шал­ся в мно­го­лет­нюю тяж­бу по откры­тию муж­ской гим­на­зии в горо­де Гали­че, и она была открыта.

Был награж­ден орде­на­ми Св. Анны II сте­пе­ни, Св. Вла­ди­ми­ра III и IV сте­пе­ней, Св. Ста­ни­сла­ва трех сте­пе­ней и меда­ля­ми в память импе­ра­то­ра Алек­сандра III и в память коро­на­ции Нико­лая II в 1896 году. Имел знак отли­чия за позе­мель­ное устрой­ство госу­дар­ствен­ных кре­стьян в 1866 году, зна­ки импе­ра­тор­ско­го Пра­во­слав­но­го пале­стин­ско­го обще­ства и импе­ра­тор­ско­го Обще­ства спа­се­ния на водах.

Вме­сте с женой Ели­за­ве­той Алек­сан­дров­ной, доче­рью отстав­но­го гвар­дии май­о­ра Зуз­и­на, рас­ти­ли четы­рех сыно­вей и дочь Алек­сан­дру. Дочь умер­ла в 13 лет. Стар­ший сын Иван дослу­жил­ся до госу­дар­ствен­но­го кон­тро­ле­ра на стро­и­тель­стве желез­ной доро­ги Самар­канд – Коканд – Анди­жан. О Лео­ни­де и Вла­ди­ми­ре извест­но, что оба окон­чи­ли Костром­скую губерн­скую гим­на­зию, начи­на­ли слу­жить по граж­дан­ско­му ведом­ству в род­ных местах. Млад­ший из сыно­вей Петр Сер­ге­е­вич, родив­ший­ся в 1876 году, полу­чил сред­нее обра­зо­ва­ние, рабо­тал в учре­жде­нии сто­ли­цы. В 1931 году был аре­сто­ван как «участ­ник контр­ре­во­лю­ци­он­ной орга­ни­за­ции», в апре­ле при­го­во­рен к 10 годам конц­ла­ге­ря с кон­фис­ка­ци­ей иму­ще­ства и высыл­кой семьи из Ленин­гра­да. В нояб­ре отправ­лен в Соло­вец­кий лагерь осо­бо­го назна­че­ния. Его жена Еле­на Пет­ров­на про­си­ла помо­щи Пом­по­ли­та о пере­смот­ре дела и осво­бож­де­нии мужа. В 1932 году его пере­ве­ли в Кемь, а в 1933 году как инва­лид досроч­но был осво­бож­ден с огра­ни­че­ни­ем про­жи­ва­ния на три года. Посе­лил­ся в Муро­ме, в июле 1936 года нахо­дил­ся там же, в ту пору ему было 60 лет.

Быв­ший том­ский губер­на­тор Сер­гей Алек­сан­дро­вич Вязем­ский умер 23 фев­ра­ля 1923 года, обсто­я­тель­ства смер­ти не известны.

Ж. ЕЛИ­ЗА­ВЕ­ТА АЛЕК­САН­ДРОВ­НА ЗУЗ­И­НА (30.07.1839 – ). Дочь отстав­но­го гвар­дии май­о­ра Зуз­и­на Алек­сандра Ива­но­ви­ча (16.03.1795–08.06.1879)

Источ­ни­ки: Спи­сок лиц, слу­жа­щих по ведом­ству МВД, ч. 1, 1.05.1907 г.

16 / 10 КН. ИВАН АЛЕК­САН­ДРО­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (1.06.1846 – п.1900)

Князь. Выпуск­ник Костром­ской губерн­ской гим­на­зии (186?). Госу­дар­ствен­ный кон­тро­лер на стро­и­тель­стве желез­ной доро­ги Самар­канд – Коканд – Анди­жан (1900).

17 / 10 КН. АЛЕК­САНДРА АЛЕК­САН­ДРОВ­НА ВЯЗЕМ­СКАЯ (1848 – 2.10.1871)

Княж­на. Деви­ца. Похо­ро­не­на в селе Бого­слов­ском Галич­ско­го уезда.

18 / 10 КН. ЛЕО­НИД АЛЕК­САН­ДРО­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (6.08.1849 – )

Князь. Уче­ник Костром­ской губерн­ской гим­на­зии (1860-?). Помощ­ник акциз­но­го над­зи­ра­те­ля 3 окру­га Кине­шем­ско­го уез­да (1870).

19 / 10 КН. ВЛА­ДИ­МИР АЛЕК­САН­ДРО­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (1850 – после 1913)

Князь. Уче­ник Костром­ской губерн­ской гим­на­зии (1862–1866). Чинов­ник осо­бых пору­че­ний при костром­ском губер­на­то­ре (187?).

Жена – Оль­га Алек­сан­дров­на, урож­ден­ная НН. (1854?-30.08.1913). Похо­ро­не­на на костром­ском Лаза­рев­ском кладбище.

XXXI генерація от Рюрика

Яро­слав­ская ветвь

КН. АЛЕК­САНДР НИКО­ЛА­Е­ВИЧ (1853-?)

КН. ВЛА­ДИ­МИР НИКО­ЛА­Е­ВИЧ (1828-?)

Рома­нов­ская ветвь

8 / 5 .вне СОФЬЯ ПЕТ­РОВ­НА БАХ­МЕ­ТЕ­ВА (29.02.1848 – 22.09.1910)

вне­брач­ная дочь Гри­го­рия Николаевича.

М. МИХА­ИЛ АЛЕК­САН­ДРО­ВИЧ ХИТ­РО­ВО (1.02.1837 – 1896)

Костром­ская ветвь

КН. БОРИС ЛЕО­НИ­ДО­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (.12.1883 – 24.08.1917)

Кор­нет лейб-гв. Кон­но­го пол­ка. Рас­стре­лян боль­ше­ви­ка­ми 1917 [Вол­ков С.В. Офи­це­ры Росс.гв. М.,2002]князь Борис летом того же года был аре­сто­ван у себя в име­нии и звер­ски убит. Из боль­шой семьи Вязем­ских уце­ле­ли лишь тре­тий из бра­тьев — князь Вла­ди­мир Лео­ни­до­вич и его сест­ра княж­на Лидия

Стар­ший сын Л.Д.Вяземского князь Борис, окон­чив гим­на­зию, а затем юри­ди­че­ский факуль­тет Санкт-Петер­бург­ско­го уни­вер­си­те­та, воин­скую служ­бу про­хо­дил в лейб-гвар­дии кон­ном пол­ку, где и был про­из­ве­ден в офи­це­ры. Затем служ­ба в Сена­те, а с 22 янва­ря 1910 года он зани­ма­ет долж­ность лич­но­го сек­ре­та­ря пред­се­да­те­ля сове­та мини­стров П.А.Столыпина. На досу­ге князь Б.Л.Вяземский серьез­но зани­мал­ся изу­че­ни­ем исто­рии стра­ны и напи­сал боль­шое иссле­до­ва­ние «Вер­хов­ный тай­ный совет», посвя­щен­ное после­пет­ров­ской эпо­хе. Этот труд вышел в виде боль­шой кни­ги в 1909 году. После смер­ти отца воз­ник­ла необ­хо­ди­мость более опе­ра­тив­но­го управ­ле­ния име­ни­я­ми семьи. И Борис Лео­ни­до­вич с 19 мар­та 1912 года ухо­дит в отстав­ку. Он при­ез­жа­ет в Лота­ре­во и начи­на­ет актив­но зани­мать­ся сель­ским хозяй­ством, про­дол­жая тра­ди­ции отца по при­ро­до­охра­ни­тель­но­му землепользованию.

В 1912 году он женил­ся на гра­фине Ели­за­ве­те Дмит­ри­евне Шере­ме­те­вой. Б.Л.Вяземский изби­ра­ет­ся Усман­ским уезд­ным пред­во­ди­те­лем дво­рян­ства, он — кол­леж­ский асес­сор, 14 нояб­ря 1912 года ему жалу­ют зва­ние камер-юнке­ра Импе­ра­тор­ско­го Дво­ра, а с 15 декаб­ря 1915 года — он член сове­та Мини­стер­ства внут­рен­них дел. (РГИА, ф. 1623, оп. 1, ед. хр. 360, 437, 348),

Обшир­на и пло­до­твор­на была дея­тель­ность кня­зя Б.Л.Вяземского по укреп­ле­нию эко­но­ми­че­ско­го состо­я­ния Лота­рев­ско­го име­ния. Он устра­и­ва­ет элек­тро­стан­цию, кото­рая обес­пе­чи­ва­ет осве­ще­ние жилых и про­из­вод­ствен­ных постро­ек на 500 элек­тро­то­чек. На реке Бай­го­ре стро­ит пло­ти­ну с водо­спус­ком, окру­жа­ет парк име­ния кра­си­вой метал­ли­че­ской огра­дой, про­дол­жа­ет обо­га­щать денд­ро­ло­ги­че­ские кол­лек­ции ред­ки­ми дре­вес­но-кустар­ни­ко­вы­ми поро­да­ми, для чего заку­па­ет у извест­ной в Евро­пе фир­мы Реге­ля и Кес­сель­рин­га мно­же­ство сор­то­вых сажен­цев. В Лота­рев­ском име­нии раз­ви­ва­ет­ся тон­ко­рун­ное овце­вод­ство, шот­гор­ский и швиц­кий круп­ный рога­тый скот, поро­ди­стые куры, а на соб­ствен­ном кон­ном заво­де — орлов­ские рысаки.

Осо­бен­но инте­ре­сен посто­ян­ный кон­такт кня­зя Б.Л.Вяземского с раз­лич­ны­ми уче­ны­ми-био­ло­га­ми. В име­ние при­ез­жа­ет извест­ный уче­ный-луго­вод А.М.Дмитриев с груп­пой раз­ных спе­ци­а­ли­стов. Они осмат­ри­ва­ют поля и кон­суль­ти­ру­ют Б.Л.Вяземского по науч­ной орга­ни­за­ции сено­кос­но-паст­бищ­но­го исполь­зо­ва­ния угодий.

С 1913 года Б.Л.Вяземский уста­но­вил посто­ян­ный кон­такт с извест­ным уче­ным Мос­ков­ско­го уни­вер­си­те­та В.В.Алехиным, кото­рый регу­ляр­но стал при­ез­жать в Лота­рев­ское име­ние для изу­че­ния рас­ти­тель­но­сти целин­ной сте­пи близ стан­ции Хво­ро­стян­ки. Вна­ча­ле Борис Лео­ни­до­вич Вязем­ский по подроб­ной инструк­ции, состав­лен­ной В.В.Алехиным, сам вел наблю­де­ния в целин­ной сте­пи, при этом нашел здесь неко­то­рые очень ред­кие для Там­бов­ской губер­нии виды рас­те­ний (напри­мер, бран­душ­ку рус­скую). Одна­ко иссле­до­ва­ния тре­бо­ва­ли мно­же­ство спе­ци­аль­ных зна­ний. И с 1916 года их ста­ли про­во­дить моло­дые помощ­ни­ки В.В.Алехина — С.С.Левицкий и П.А.Смирнов. Б.Л.Вяземский им актив­но помо­га­ет и сам нахо­дит­ся в посто­ян­ной пере­пис­ке с про­фес­со­ром В.В.Алехиным. Накоп­лен­ные тогда науч­ные све­де­ния поз­во­ли­ли впо­след­ствии В.В.Алехину в ряде сво­их моно­гра­фий дать обшир­ную харак­те­ри­сти­ку север­ных луго­вых сте­пей Рос­сии на при­ме­ре хоро­шо изу­чен­ной Лота­рев­ской сте­пи (Але­хин В.В., 1925, 1934, 1951). Мос­ков­ские бота­ни­ки-уче­ные соста­ви­ли в 1913 — 1917 гг. пол­ный спи­сок фло­ры име­ния Лота­ре­во, кото­рый вклю­чал в себя 640 видов растений.

Пони­мая боль­шое науч­ное зна­че­ние Лота­рев­ской цели­ны как извеч­но непа­хан­но­го участ­ка север­ной луго­вой сте­пи Рос­сии, к тому же обо­га­щен­но­го ред­ки­ми восточ­ны­ми эле­мен­та­ми фло­ры, Б.Л.Вяземский уста­нав­ли­ва­ет связь с пре­зи­ден­том Мос­ков­ско­го обще­ства испы­та­те­лей при­ро­ды ака­де­ми­ком М.А.Мензбиром и ведет пере­го­во­ры об офи­ци­аль­ном устрой­стве здесь госу­дар­ствен­но­го запо­вед­ни­ка или заказ­ни­ка. М.А.Мензбир в июле 1917 года направ­ля­ет офи­ци­аль­ные хода­тай­ства в Мини­стер­ство зем­ле­де­лия Рос­сии и дру­гие инстан­ции. Одна­ко рево­лю­ци­он­ные собы­тия поме­ша­ли завер­шить важ­ную работу.

Лота­рев­скую сте­пень (а она с таким назва­ни­ем вошла в исто­рию оте­че­ствен­ной гео­бо­та­ни­ки) про­дол­жа­ли впо­след­ствии изу­чать и дру­гие уче­ные нашей стра­ны. В 1928 году экс­пе­ди­ция ака­де­ми­ка Б.А.Келлера про­ве­ла ком­плекс­ные иссле­до­ва­ния поч­вен­но-рас­ти­тель­ных эко­си­стем и изда­ла боль­шое и раз­но­сто­рон­нее их опи­са­ние. Мно­го лет спу­стя, после регу­ляр­но­го пре­бы­ва­ния в Лота­ре­ве, про­фес­сор В.В.Алехин добил­ся офи­ци­аль­но­го реше­ния Воро­неж­ско­го обл­ис­пол­ко­ма о запо­ве­да­нии Лота­рев­ской сте­пи. Одна­ко в пери­од кол­лек­ти­ви­за­ции ее пол­но­стью рас­па­ха­ли. И теперь толь­ко по пуб­ли­ка­ци­ям круп­ных оте­че­ствен­ных уче­ных мож­но узнать: какое цен­ное при­род­ное богат­ство нахо­ди­лось на тер­ри­то­рии име­ния Вяземских.

Кста­ти, и сам князь Б.Л.Вяземский был очень наблю­да­тель­ным фено­ло­гом и орни­то­ло­гом. Это под­твер­жда­ют не толь­ко бли­жай­шие род­ствен­ни­ки, но и хоро­шо знав­шие его уче­ные-био­ло­ги. Так, по рас­ска­зам извест­но­го оте­че­ствен­но­го фло­ри­ста П.А.Смирнова, кото­ро­го мно­го лет знал автор этих строк, Б.Л.Вяземский собрал в Лота­рев­ском име­нии уни­каль­ную при­ро­до­вед­че­скую науч­ную биб­лио­те­ку. В ней, по рас­ска­зам П.А.Смирнова, была крайне ред­кая для нашей стра­ны кни­га «Фло­ра Рос­си­ка» К.Ф.Ледебура, а так­же цен­ные науч­ные моно­гра­фии и спе­ци­аль­ные орни­то­ло­ги­че­ские, энто­мо­ло­ги­че­ские и бота­ни­че­ские опре­де­ли­те­ли и атла­сы на рус­ском и ино­стран­ных языках.

Б.Л.Вяземский сам вел регу­ляр­ные наблю­де­ния за сезон­ным раз­ви­ти­ем при­ро­ды в име­нии, еже­год­но отме­чал сро­ки при­ле­та и отле­та раз­ных видов птиц, даты зацве­та­ния и пло­до­но­ше­ния мно­гих видов рас­те­нии, сро­ки листо­па­да и наступ­ле­ния раз­лич­ные явле­ний из мира нежи­вой при­ро­ды. Он соста­вил для Лота­рев­ско­го име­ния схе­ма­ти­че­ский фено­ка­лен­дарь при­род­ных явле­ний, кото­рый уточ­нял и допол­нял по сво­им еже­год­ным наблю­де­ни­ям. (РГИА, ф. 1623, оп. 1, ед. хр. 174, лл. 1–5).

Все боль­ше увле­ка­ясь иссле­до­ва­ни­ем при­ро­ды мест­но­го края, Б.Л.Вяземский заду­мы­вал орга­ни­зо­вать в Там­бо­ве губерн­ский есте­ствен­но-исто­ри­че­ский музей. Идею он сооб­щил про­фес­со­ру В.В.Алехину и про­сил сове­та и содей­ствия в реа­ли­за­ции. В.В.Алехин свя­зал­ся по прось­бе Б.Л.Вяземского с выда­ю­щим­ся оте­че­ствен­ным уче­ным того вре­ме­ни про­фес­со­ром И.К.Пачоским, кото­рый когда-то сам орга­ни­зо­вал подоб­ный музей в горо­де Хер­соне, и в свою оче­редь про­сит у него сове­та. Об его отве­те В.В.Алехин сооб­ща­ет Б.Л.Вяземскому. Пись­мо ниже при­во­дит­ся пол­но­стью, так как в нем есть и дру­гие инте­рес­ные све­де­ния о рабо­тах В.В.Алехина и А.М.Дмитриева по Лота­рев­ско­му имению.Вся хозяй­ствен­ная и науч­ная дея­тель­ность кня­зя Б.Л.Вяземского в Лота­рев­ском име­нии име­ла глу­бо­ко про­ду­ман­ную про­грам­му ком­плекс­но­го раци­о­наль­но­го при­ро­до­поль­зо­ва­ния. Она вклю­ча­ла в себя поле­за­щит­ное лесо­раз­ве­де­ние, систе­му сево­обо­ро­тов с пру­до­вым оро­ше­ни­ем ряда куль­тур, пра­виль­ную орга­ни­за­цию сено­кос­но-паст­бищ­но­го исполь­зо­ва­ния лугов. Она допол­ня­лась высо­ко­про­дук­тив­ным поро­ди­стым живот­но­вод­ством, дохо­ды и про­дук­ты от кото­ро­го исполь­зо­ва­лись не толь­ко на укреп­ле­ние эко­но­ми­ки име­ния, но и на содер­жа­ние в селе Коро­бов­ке боль­шой боль­ни­цы, шко­лы, а так­же пан­си­о­на­та для бед­ных детей сель­чан и соб­ствен­ных слу­жа­щих. Все это мно­го лет рабо­та­ло и про­цве­та­ло при уме­лом руко­вод­стве хозя­и­на име­ния — кня­зя Бори­са Лео­ни­до­ви­ча Вяземского.

Но все рух­ну­ло в 1917 году, когда, создан­ное мно­го­лет­ним тру­дом и огром­ной энер­ги­ей трех поко­ле­ний кня­зей Вязем­ских раз­но­сто­рон­нее мате­ри­аль­ное и духов­ное богат­ство име­ния вна­ча­ле раз­гра­би­ли, а затем пол­но­стью уни­что­жи­ли коро­бов­ские жители.

Князь Б.Л.Вяземский пытал­ся пре­пят­ство­вать мест­ным уго­лов­ным эле­мен­там и поли­ти­че­ским аги­та­то­рам из бег­лых сол­дат в орга­ни­за­ции погро­ма име­ния и боль­ни­цы с запа­са­ми спир­та. Он при­ка­зал 23 авгу­ста 1917 года разо­брать мост через реку Бай­го­ра, так как при тогдаш­ней холод­ной пого­де погром­щи­ки из сел Падвор­ки и Дебри, воз­мож­но, не полез­ли бы в воду. Одна­ко воз­буж­ден­ная тол­па погром­щи­ков, видя вли­я­ние кня­зя на неко­то­рых кре­стьян, аре­сто­ва­ла его. Затем реши­ли отпра­вить кня­зя Б.Л.Вяземского в дей­ству­ю­щую армию на фронт и сдать пол­ко­во­му коми­те­ту. Они выбра­ли из сво­ей сре­ды четы­рех пред­ста­ви­те­лей: от дерев­ни Дем­шин­ки Андрея Фети­со­ва, от села Коро­бов­ки Федо­ра Бур­ко­ва, от дерев­ни Дебри — Ива­на Куле­шо­ва и от дерев­ни Падворкн — Кон­стан­ти­на Чер­ны­ше­ва, и повез­ли кня­зя на стан­цию Гря­зи. За пре­де­ла­ми этих бун­ту­ю­щих сел тогда еще дей­ство­ва­ла госу­дар­ствен­ная власть, и понят­но, что выбор­щи­кам никто бы не раз­ре­шил вез­ти на фронт пред­во­ди­те­ля дво­рян­ства боль­шо­го Усман­ско­го уез­да. Подоб­но­го не учли само­зва­ные деле­га­ты. И на стан­ции Гря­зи охра­на сама по себе рас­па­лась. Но такой исход опе­ра­ции выбор­щи­ков не устра­и­вал. Они бро­си­лись аги­ти­ро­вать сол­дат двух мар­ше­вых рот 152 пехот­но­го пол­ка, про­ез­жав­ших через стан­цию, наго­ва­ри­вая на кня­зя мно­же­ство небы­лиц. Воз­буж­ден­ные сол­да­ты бро­си­лись в ком­на­ты отды­ха вок­за­ла, где нахо­дил­ся князь Б.Л.Вяземский, и, жесто­ко избив, тут же и прикончили.Тело уби­то­го кня­зя род­ствен­ни­ки отвез­ли в Санкт-Петер­бург и похо­ро­ни­ли в Лева­шев­ском скле­пе Алек­сан­дро-Нев­ской лав­ры. Детей у кня­зя Бори­са Лео­ни­до­ви­ча Вязем­ско­го не было.

∞, 1912, ГР. ЕЛИ­ЗА­ВЕ­ТА ДМИТ­РИ­ЕВ­НА ШЕРЕ­МЕ­ТЕ­ВА (26.05.1893 – 20.06.1974), дочь гр. Дмит­рия Сер­ге­е­ви­ча Шере­ме­те­ва (1869–1943) и гр. Ири­ны Илла­ри­о­нов­ны Ворон­цо­вой-Даш­ко­вой (1872–1959).

КН. ДМИТ­РИЙ ЛЕО­НИ­ДО­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (12.11.1884 – 2.03.1917)

Один из сыно­вей опаль­но­го санов­ни­ка князь Дмит­рий Лео­ни­до­вич Вязем­ский в 1916 году ока­зал­ся в чис­ле заго­вор­щи­ков, кото­рые соби­ра­лись сверг­нуть Нико­лая II и его реак­ци­он­ное окру­же­ние, что­бы избе­жать край­но­стей рево­лю­ции. Но не успе­ли А бук­валь­но в пер­вые дни рево­лю­ци­он­ных собы­тий фев­ра­ля 1917-го про­шед­ший все фрон­ты Пер­вой миро­вой князь Вла­ди­мир был убит в Пет­ро­гра­де шаль­ной пулей лико­вав­ших и палив­ших куда попа­ло солдат.

Князь Дмит­рий Лео­ни­до­вич Вязем­ский погиб еще рань­ше. Он воз­глав­лял на фрон­те пере­до­вой сани­тар­ный отряд, кото­рый обслу­жи­вал ране­ных вои­нов 12‑й армии. Д.Л.Вяземский был смер­тель­но ранен шаль­ной пулей 2 мар­та 1917 года на Вар­шав­ском вок­за­ле Санкт-Петер­бур­га и на сле­ду­ю­щий день скон­чал­ся от боль­шой поте­ри кро­ви. Тело при­вез­ли в Лота­ре­во и 18 мая 1917 года захо­ро­ни­ли в фамиль­ном скле­пе Вязем­ских в Коро­бов­ской церк­ви. У Д.Л.Вяземского, жена­то­го на гра­фине Алек­сан­дре Пав­ловне Шува­ло­вой, было двое детей: Лео­нид (1913 года рож­де­ния, умер в 1968 году без­дет­ным) и Алек­сандра (1915 — 1992, по мужу Дон­зо). Вну­ки Андрей и Миха­ил жена­ты на француженках.

∞, 1912, ГР. АЛЕК­САНДРА ПАВ­ЛОВ­НА ШУВА­ЛО­ВА (7.10.1893 – 7.02.1968), дочь гр. Пав­ла Пав­ло­ви­ча Шува­ло­ва (1859–1905) и гр. Алек­сан­дры Илла­ри­о­нов­ны Ворон­цо­вой-Даш­ко­вой (1869–1959)

КН. ЛИДИЯ ЛЕО­НИ­ДОВ­НА ВЯЗЕМ­СКАЯ (10.06.1886 – .11.1948)

Дея­тель­ни­ца Крас­но­го Кре­ста. Погиб­ла при несчаст­ном слу­чае в Париже.

Княж­на Лидия Лео­ни­дов­на Вязем­ская роди­лась 28 мая (10 июня) 1886 года и была тре­тьим ребён­ком и един­ствен­ной доче­рью в семье чле­на Госу­дар­ствен­но­го Сове­та кня­зя Лео­ни­да Дмит­ри­е­ви­ча Вязем­ско­го и Марии Вла­ди­ми­ров­ны, урож­дён­ной гра­фи­ни Лева­шо­вой. Име­ла двух стар­ших бра­тьев — Бори­са (1883—1917) и Дмит­рия (1884—1917) — и млад­ше­го — Вла­ди­ми­ра (1889—1960). Домаш­нее про­зви­ще —Диль­ка.

Дет­ские годы вме­сте с бра­тья­ми про­ве­ла в семей­ном име­нии Лота­ре­во в Там­бов­ской губер­нии. В 1890 году семья пере­бра­лась в Санкт-Петер­бург. Полу­чи­ла домаш­нее обра­зо­ва­ние. Позд­нее, в 1896 году, посту­пи­ла в гим­на­зию Любо­ви Сте­па­нов­ны Таган­це­вой. В 1906 году про­слу­ша­ла курс лек­ций англий­ско­го язы­ка в Окс­форд­ском уни­вер­си­те­те. Увле­ка­лась фото­гра­фи­ей. Во вре­мя рус­ско-япон­ской вой­ны княж­на Лидия Вязем­ская рабо­та­ла на скла­дах Крас­но­го Кре­ста в Санкт-Петер­бур­ге, кото­ры­ми руко­во­ди­ла её мать. Кня­ги­ня Мария Вла­ди­ми­ров­на Вязем­ская так­же заве­до­ва­ла воен­ным гос­пи­та­лем импе­ра­три­цы Марии Фёдо­ров­ны. В годы Пер­вой миро­вой кня­ги­ня Василь­чи­ко­ва созда­ла подвиж­ный лаза­рет для отправ­ки на фронт и сама ста­ла в нём сест­рой мило­сер­дия. Бла­го­да­ря её дея­тель­но­сти, ковен­ский Крас­ный Крест создал хоро­шо орга­ни­зо­ван­ную сеть поле­вых боль­ниц. По сло­вам сына Геор­гия, за эту дея­тель­ность она была награж­де­на дву­мя Геор­ги­ев­ски­ми меда­ля­ми «За храбрость».В 1917 году кня­ги­ня Василь­чи­ко­ва поте­ря­ла дво­их бра­тьев: Дмит­рий был ранен шаль­ной пулей во вре­мя бес­по­ряд­ков в Пет­ро­гра­де в фев­ра­ле (этот эпи­зод нашёл отра­же­ние в кни­ге Сол­же­ни­цы­на «Крас­ное коле­со»), в авгу­сте — погиб Борис. Семья самой Лидии Лео­ни­дов­ны выеха­ла в Крым. В 1918 года она вер­ну­лась в Пет­ро­град, где была аре­сто­ва­на и поме­ще­на в одну каме­ру с гра­фи­ней Ната­льей Бра­со­вой, мор­га­на­ти­че­ской женой вели­ко­го кня­зя Миха­и­ла Алек­сан­дро­ви­ча. Допро­сы про­во­дил М. Уриц­кий. Бла­го­да­ря вме­ша­тель­ству дат­ско­го послан­ни­ка Хараль­да Ска­ве­ни­у­са (1873—1939) была осво­бож­де­на и вер­ну­лась Крым. В мар­те 1919 года семья Василь­чи­ко­вых эми­гри­ро­ва­ла на англий­ском паро­хо­де «Princess Ena». Сна­ча­ла они оста­но­ви­лись на Маль­те. Затем пере­бра­лись в Евро­пу. Живя в Пари­же, Лидия Василь­чи­ко­ва осно­ва­ла и руко­во­ди­ла круж­ком арти­стов-люби­те­лей. В 1929—1932 годах кру­жок ста­вил бла­го­тво­ри­тель­ные спек­так­ли в поль­зу Сою­за рус­ских воен­ных инва­ли­дов и дру­гих эми­грант­ских орга­ни­за­ций. В 1934 году Лидия Василь­чи­ко­ва пере­еха­ла в Лит­ву (ранее — Ковен­ская губер­ния), где у семьи Василь­чи­ко­вых нахо­ди­лось фамиль­ное име­ние. В июне 1940 года перед при­хо­дом совет­ских войск уеха­ла в Ита­лию, а позд­нее — в Гер­ма­нию. В годы Вели­кой Оте­че­ствен­ной вой­ны кня­ги­ня Вязем­ская орга­ни­зо­ва­ла гума­ни­тар­ную помощь совет­ским воен­но­плен­ным, кото­рые содер­жа­лись в кон­цен­тра­ци­он­ных лаге­рях. При помо­щи тол­стов­ско­го фон­да она обра­ти­лась к пра­во­слав­ным церк­вям в США для сбо­ра пожерт­во­ва­ний. Но эти шаги вызва­ли неудо­воль­ствие А. Гит­ле­ра, поэто­му кня­ги­ня Василь­чи­ко­ва была вынуж­де­на обра­тить­ся за содей­стви­ем к мар­ша­лу Ман­нер­гей­му, кото­ро­го зна­ла ещё по Петер­бур­гу. При этом жизнь самой Лидии Василь­чи­ко­вой ока­за­лась под угро­зой. Она была вынуж­де­на поки­нуть Бер­лин и уехать к доче­ри Татьяне, кото­рая ста­ла супру­гой австрий­ско­го ари­сто­кра­та Пау­ля Мет­тер­ни­ха и про­жи­ва­ла в Богемии.Осенью 1948 года Лидия Лео­ни­дов­на Василь­чи­ко­ва пере­еха­ла в Париж, где тра­ги­че­ски погиб­ла 1 ноября[3] 1948 года под колё­са­ми авто­мо­би­ля. Похо­ро­не­на на клад­би­ще Сент-Женевьев-де-Буа.

* Василь­чи­ков Геор­гий. Кн. Лидия Василь­чи­ко­ва и помощь рус­ским военнопленным/​/​Новый жур­нал. — 2002. — № 229.

* Дани­лов В. И. Образ­цо­вые хозя­е­ва усадь­бы «Лота­ре­во»: в сб.: «Зем­ля Липец­кая». — СПб: изда­тель­ство «Насле­дие наро­дов Рос­сий­ской Феде­ра­ции», 2003. — С. 243—246.

∞, 1909, КН. ИЛЛА­РИ­ОН СЕР­ГЕ­Е­ВИЧ ВАСИЛЬ­ЧИ­КОВ (31.03.1881 – 1969). Ковен­ский уезд­ный пред­во­ди­тель дво­рян­ства; сын кн.Серея Илла­ри­о­но­ви­ча Василь­чи­ко­ва (1849–1926) и Марии Нико­ла­ев­ны Иса­ко­вой (1853–1922). В бра­ке роди­лись: Ири­на (1909—1993); Алек­сандр (1913—1939) — скон­чал­ся от тубер­ку­ле­за; Татья­на (1915—2006) — автор мему­а­ров «Жен­щи­на с пятью пас­пор­та­ми».; Мария (1917—1978) — автор мему­а­ров «Бер­лин­ско­го днев­ни­ка».; Геор­гий (1919—2008)

КН. ВЛА­ДИ­МИР ЛЕО­НИ­ДО­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (8.04.1889, Аст­ра­хань – 19.05.1960, Париж)

Архео­ло­ги-чес­кий инсти­тут 1910, Санкт-Петер­бург­ский уни­вер­си­тет 1911. Про­из­ве­ден в офи­це­ры из воль­но­опре­де­ля­ю­щих­ся 1912. Рот­мистр лейб-гв. Гусар­ско­го пол­ка. В эми­гра­ции с 1919 на Маль­те и во Фран­ции. Ум. 1960.05.19 в Пари­же. Сын Иван (1915.12.12 — 1964.01.08, там же). [Вол­ков С.В. Офи­це­ры Росс.гв. М.,2002]

Вла­ди­мир Лео­ни­до­вич, князь, граф Лева­шев (8/20 апре­ля 1889, Аст­ра­хань (С.-Петербург?) – 19 мая 1960, Париж, пох. на клад. Сент-Жене­вьев-де-Буа). Рот­мистр, исто­рик, жур­на­лист, музы­кант, масон­ский дея­тель. Муж С.И. Вязем­ской, брат Л.Л. Васи­лъ­чи­ко­вой, отец И.В. Вязем­ско­го. Окон­чил Импе­ра­тор­ский архео­ло­ги­че­ский инсти­тут, исто­ри­ко-фило­ло­ги­че­ский факуль­тет С.-Петербургского уни­вер­си­те­та. Зани­мал­ся музы­кой, учил­ся игре на скрип­ке у А.В. Верж­би­ло­ви­ча. Слу­жил в лейб-гвар­дии Гусар­ском пол­ку. Участ­ник миро­вой вой­ны. В 1917 занял­ся кон­но­за­вод­ством. Спе­ци­а­лист по родо­слов­ным лоша­дям. В 1919 через Маль­ту эми­гри­ро­вал в Париж. Был управ­ля­ю­щим кон­ным заво­дом и ска­ко­вой конюш­ней Л.А. Ман­та­ше­ва. Участ­во­вал в устрой­стве иппо­дро­ма в Анжьене (деп. При­мор­ская Сена). Член прав­ле­ния Рус­ско­го оча­га во Фран­ции (с 1925). Высту­пал на вече­рах, играл в люби­тель­ских спек­так­лях, в том чис­ле в бла­го­тво­ри­тель­ных (1930‑е). Сотруд­ни­чал в газе­тах «Послед­ние ново­сти», «Рус­ская мысль» (после Вто­рой миро­вой вой­ны), вел отдел ска­чек. Собрал в Пари­же уни­каль­ную биб­лио­те­ку о про­ис­хож­де­нии чисто­кров­ных лоша­дей. В 1939 был моби­ли­зо­ван, участ­во­вал во Вто­рой миро­вой войне, лей­те­нант фран­цуз­ской армии. В 1940 пере­вод­чик при фран­цуз­ском пре­мьер-мини­стре П. Рей­но. Член-осно­ва­тель ложи Север­ное Сия­ние (1923), в раз­ные годы ее сек­ре­тарь, архи­вист, зна­ме­но­сец и т.д. Член-осно­ва­тель ложи Лотос (1933), был ее пред­ста­ви­те­лем в Сове­те Объ­еди­не­ния рус­ских лож. Почет­ный управ­ля­ю­щий мастер ложи Аст­рея. Исто­рик масон­ства. Высту­пал в ложе Аст­рея с докла­да­ми (1934—1937). Член реви­зи­он­ной комис­сии Объ­еди­не­ния быв­ших вос­пи­тан­ни­ков С.-Петербургского уни­вер­си­те­та (1950‑е).

Был лей­те­нан­том лейб-гвар­дии гусар­ско­го пол­ка. С 1919 в эми­гра­ции в Пари­же, управ­ля­ю­щий кон­ным заво­дом и ска­ко­вой конюш­ней Л.А.Манташева, сотруд­ник «Послед­них ново­стей» и «Рус­ской мыс­ли», исто­рик масонства.

∞, 1°, 1912, ГР. СОФЬЯ ИВА­НОВ­НА ВОРОН­ЦО­ВА-ДАШ­КО­ВА (13.08.1892, Там­бов – 30.01.1958, под Пари­жем, пох. на клад. Сент-Жене­вьев-де-Буа), дочь гр. Ива­на илла­ри­о­но­ви­ча Ворон­цо­ва-Даш­ко­ва (1868–1927) и Вар­ва­ры Дави­дов­ны Орло­вой (1870–1915); мать И.В. Вязем­ско­го. В эми­гра­ции во Фран­ции. Участ­во­ва­ла в рабо­те рус­ских обще­ствен­ных орга­ни­за­ций. Член Дам­ско­го обще­ства в память импе­ра­три­цы Марии Федо­ров­ны (1940‑е).

∞, 2°, ЕЛЕ­НА-МАР­ГА­РИ­ТА АЛЕК­САН­ДРОВ­НА КАР­НИС­СКАЯ (род. 1899)

10 / 7 КН. МАР­ФА ВЛА­ДИ­МИ­РОВ­НА ВЯЗЕМ­СКАЯ (1‑я четв. XIX в. – )

М. АЛЕК­СЕЙ АЛЕК­САН­ДРО­ВИЧ ДЕНИ­СЬЕВ (26.07.1811 – )

КН. АЛЕК­СЕЙ АЛЕК­СЕ­Е­ВИЧ ВЯЗЕМСКИЙ

Купив­ший у Воей­ко­ва име­нье Попе­ле­во кн. Алек­сей Алек­се­е­вич Вязем­ский был тихий чело­век, очень высо­ко­го роста, любив­ший сидеть дома и тру­дить­ся за токар­ным стан­ком. О его жене, Марии Вла­ди­ми­ровне, я уже гово­ри­ла, добав­лю толь­ко, что эта по при­ро­де умная, власт­ная и взбал­мош­ная жен­щи­на име­ла спо­соб­ность созда­вать вокруг себя цыган­ский табор; посто­ян­ные поклон­ни­ки, гости и при­жи­валь­щи­ки состав­ля­ли вокруг нее пест­рую и шум­ную сви­ту. В кон­це 80‑х годов в спис­ке поклон­ни­ков Марии Вла­ди­ми­ров­ны чис­лил­ся сосед по име­нию кн. Алек­сей Дмит­ри­е­вич Обо­лен­ский, впо­след­ствии обер-про­ку­рор св. Сино­да. Село Бере­зи­чи, при­над­ле­жа­щее Обо­лен­ским, сто­я­ло на бере­гу Жиз­д­ры по дру­гую сто­ро­ну г. Козель­ска (счи­тая от Попе­ле­ва) и упо­ми­на­лось мною в свя­зи с тем, что его вла­де­лец, дед Алек­сея Дмит­ри­е­ви­ча, был дру­жен с Чебы­шё­вы­ми и, как пред­во­ди­тель дво­рян­ства, содей­ство­вал поме­ще­нию сума­сшед­ше­го Афа­на­сия Гри­го­рье­ви­ча в Калуж­скую боль­ни­цу. Тетуш­ки Анна и Авдо­тья Афа­на­сьев­ны еще под­дер­жи­ва­ли отно­ше­ния с Дарьей Пет­ров­ной, мате­рью Алек­сея Дмит­ри­е­ви­ча, но впо­след­ствии отно­ше­ния меж­ду Бере­зи­ча­ми и Ала­ди­ным заглохли.Сыновья Дарьи Пет­ров­ны сде­ла­ли бле­стя­щую слу­жеб­ную и при­двор­ную карье­ру, бла­го­да­ря выгод­ным женить­бам и близ­кой друж­бе млад­ше­го из них Нико­лая Дмит­ри­е­ви­ча (так назы­ва­е­мо­го Коти­ка Обо­лен­ско­го) с наслед­ни­ком, впо­след­ствии Нико­ла­ем II. Это поро­ди­ло свет­скую пого­вор­ку, что «Обо­лен­ские живут коти­ко­вым промыслом».Алексей Дмит­ри­е­вич был чело­ве­ком неболь­шо­го роста с лицом мон­голь­ско­го скла­да, умный и весь­ма осто­рож­ный. В губер­нии его назы­ва­ли «лука­вый царе­дво­рец». Соби­ра­ясь женить­ся на княжне Сал­ты­ко­вой, он, во избе­жа­ние вся­ких кон­флик­тов, исхло­по­тал А.А. Вязем­ско­му место моги­лев­ско­го вице-губер­на-тора, и Мария Вла­ди­ми­ров­на вме­сте с окру­жав­шим ее табо­ром на несколь­ко лет пере­ко­че­ва­ла в Могилев.Детей Вязем­ских было двое: Надеж­да и Вла­ди­мир. Вос­пи­та­ние они полу­чи­ли доволь­но бес­по­ря­доч­ное. Надя поче­му-то учи­лась в Моги­лев­ском епар­хи­аль­ном учи­ли­ще, а Воло­дя был отдан в Орлов­ский кор­пус, отку­да был исклю­чен за какую-то шалость. В кон­це 90‑х годов А.А. Вязем­ский ушел в отстав­ку и посе­лил­ся в Попе­ле­ве — с Надей и Воло­дей, тогда как Мария Вла­ди­ми­ров­на, забрав млад­ших сво­их детей Прас­ко­вью и Нико­лая, пере­еха­ла к их фак­ти­че­ско­му отцу Алек­сею Нико­ла­е­ви­чу Ерголь­ско­му. Име­нье Ерголь­ских Клюк­сы сто­я­ло на левом бере­гу Жиз­д­ры, немно­го выше Бере­зи­чей. Дерев­ни к югу от Козель­ска до сих пор хра­нят в сво­их назва­ни­ях сле­ды татар­ско­го наше­ствия — пер­вая же в этом направ­ле­нии дере­вуш­ка, где в 1332 г. сто­я­ла оса­ждав­шая Козельск рать, так и назы­ва­ет­ся Орденки.

Клюк­сы уна­сле­до­вал неже­на­тый Андрей Нико­ла­е­вич Ерголь­ский. Алек­сей же Нико­ла­е­вич, полу­чив лес­ной уча­сток на пра­вом бере­гу реки, постро­ил там дачу под назва­ни­ем «Отра­да».

Туда-то и поеха­ла стар­шая дочь М.А. Заполь­ской в каче­стве гувернантки.

В бли­жай­шем окру­же­нии Марии Вла­ди­ми­ров­ны Вязем­ской посто­ян­но были ее два бра­та Петр и Алек­сей Вла­ди­ми­ро­ви­чи Бло­хи­ны. Пер­вый в моло­до­сти слу­жил в каком-то кава­ле­рий­ском пол­ку, в каком имен­но выяс­нить было труд­но, т.к. он посто­ян­но менял око­лы­ши сво­ей фураж­ки, а рас­ска­зы его были сбив­чи­вы; он был то пав­ло­град­цем, то глу­хов­цем. Пред­став­ля­ясь, Петр Вла­ди­ми­ро­вич гово­рил: «Штаб-рот­мистр Госу­да­ря моего!»

У Пет­ра Вла­ди­ми­ро­ви­ча было неболь­шое име­ние на бере­гу Сере­ны, где он жил со сво­ей мно­го­чис­лен­ной, но не совсем «оформ­лен­ной» семьей. Семья эта состо­я­ла из Надеж­ды Васи­льев­ны, по пер­во­му мужу Засе­да­те­ле­вой, и мно­го­чис­лен­ных детей, кото­рых Петр Вла­ди­ми­ро­вич посте­пен­но «оформ­лял». Часть зимы Петр Вла­ди­ми­ро­вич про­во­дил в Москве. Он знал толк в лоша­дях и до самой рево­лю­ции слу­жил стар­те­ром на бегах. Вра­ща­ясь в обще­стве кон­но­за­вод­чи­ков, Петр Вла­ди­ми­ро­вич обла­дал неко­то­рым свет­ским лос­ком, чего никак нель­зя было ска­зать о его бра­те Алек­сее; послед­ний, поки­нув свою жену (кото­рая была доче­рью дьяч­ка) и ее мно­го­чис­лен­ное потом­ство на попе­че­ние сест­ры Марии Вла­ди­ми­ров­ны, — сошел­ся с попе­лев­ской кре­стьян­кой Фио­ной и посе­лил­ся на деревне, отли­ча­ясь от осталь­ных мужи­ков толь­ко тем, что он боль­ше драл­ся и тре­бо­вал к себе неко­то­ро­го почте­ния, как к бари­ну. Вме­сте с тем он был умнее бра­та Пет­ра Вла­ди­ми­ро­ви­ча, не пре­да­вал­ся фан­та­сти­ке и трез­во смот­рел на вещи. В 1902 г. Алек­сей Алек­се­е­вич умер и был похо­ро­нен в огра­де попе­лев­ской церк­ви. По его заве­ща­нию, млад­шие дети не толь­ко уна­сле­до­ва­ли его имя, но полу­чи­ли наи­бо­лее цен­ную часть иму­ще­ства — име­ние Цер­ле­во в Тем­ни­ков­ском уез­де Там­бов­ской губер­нии. За сыном Вла­ди­ми­ром оста­лось Попе­ле­во; Надеж­де Алек­се­евне было выде­ле­но неболь­шое поме­стье Плюс­ко­во на р. Серене, сто­яв­шее про­тив акса­ков­ско­го Анти­по­ва, но жить она вре­мен­но оста­лась с бра­том в Попелеве.

КН. ЛИДИЯ АНДРЕ­ЕВ­НА ВЯЗЕМ­СКАЯ (1840 – )

М. НИКО­ЛАЙ ПАВ­ЛО­ВИЧ ИОР­ДАН (26.03.1832 – око­ло 1902)

25 / 16 .1 КН. НИКО­ЛАЙ АЛЕК­САН­ДРО­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (1833 – )

26 / 16 .1 КН. ЛЕВ АЛЕК­САН­ДРО­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (1830‑е – )

27 / 16 .1 КН. АЛЕК­СЕЙ АЛЕК­САН­ДРО­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (сер. 1830‑х – 1840‑е)

28 / 18 .1 КН. ОЛЬ­ГА АЛЕК­САН­ДРОВ­НА ВЯЗЕМ­СКАЯ (11.08.1833 – 1889)

М. ГР. СЕР­ГЕЙ ПЕТ­РО­ВИЧ БУКС­ГЕВ­ДЕН (12.09.1827 – 1899), сын гр. Пет­ра Фёдо­ро­ви­ча Букс­гев­де­на и кнж. Агра­фе­ны Бори­сов­ны Черкасской.

29 / 18 .2 КН. КОН­СТАН­ТИН АЛЕК­САН­ДРО­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (29.12.1852 – 4.09.1903)

Летом 1880 года послед­ний из трех поко­ле­ний «рат­мин­ских» кня­зей Вязем­ских Кон­стан­тин Алек­сан­дро­вич про­да­ет свое родо­вое име­ние адво­ка­ту Н.П. Шубин­ско­му. В свою оче­редь, Нико­лай Пет­ро­вич Шубин­ский вла­де­ет усадь­бой недол­го — летом 1881 года про­да­ет лати­фун­дию с домом почет­но­му граж­да­ни­ну Сер­гею Ники­ти­чу Гане­ши­ну (Гоня­ши­ну, Гоня­ти­ну). Изу­че­ние любо­пыт­ной био­гра­фии кня­зя Кон­стан­ти­на Алек­сан­дро­ви­ча Вязем­ско­го наво­дит на опре­де­лен­ную мысль… Моло­дой князь про­да­ет иму­ще­ство — усадь­бу сво­е­го отца и деда, кото­рой они вла­де­ли с 1815 года, и отправ­ля­ет­ся в путе­ше­ствие в… Афри­ку, в Марок­ко. Оста­вить отчий дом, при­выч­ную обста­нов­ку, нако­нец, род­ную стра­ну ради эпа­таж­но­го и откро­вен­но опас­но­го путе­ше­ствия на марок­кан­ские пес­ки. Без­услов­но, на такой стран­ный посту­пок мог решить­ся толь­ко чело­век аван­тюр­но­го скла­да харак­те­ра, кото­ро­го ничто не дер­жа­ло в род­ных пенатах.

Даль­ней­шая био­гра­фия кня­зя толь­ко под­твер­жда­ет этот пред­ва­ри­тель­ный вывод. Боль­шую часть сво­ей даль­ней­шей жиз­ни Кон­стан­тин Вязем­ский про­жил в созна­тель­ной эми­гра­ции как путе­ше­ствен­ник. Путе­ше­ство­вал по Север­ной Афри­ке, боль­шей частью по Марок­ко, ока­зав­шись, по сути, пер­вым евро­пей­ским иссле­до­ва­те­лем ее тер­ри­то­рии. Свои гео­гра­фи­че­ские и кар­то­гра­фи­че­ские тру­ды он отпра­вил в Рос­сий­ское Гео­гра­фи­че­ское Импе­ра­тор­ское Обще­ство, кото­рое отве­ти­ло отка­зом в их рас­смот­ре­нии. Одна­ко фран­цуз­ские кол­ле­ги по досто­ин­ству оце­ни­ли рабо­ту рос­сий­ско­го ари­сто­кра­та, при­няв его почет­ным чле­ном Гео­гра­фи­че­ской Наци­о­наль­ной Академии.

Через несколь­ко лет К. Вязем­ский сно­ва кру­то меня­ет свою жизнь, ухо­дит в зна­ме­ни­тый Ново­а­фон­ский мона­стырь, став биб­лио­те­ка­рем... Ведя аске­тич­ный образ жиз­ни, про­во­дя вре­мя в молит­ве и напи­са­нии духов­ных про­из­ве­де­ний, быв­ший князь снис­кал авто­ри­тет сре­ди мона­ше­ской бра­тии мона­сты­ря и даже за его пре­де­ла­ми. Смерть постиг­ла его при уди­ви­тель­ных обсто­я­тель­ствах: он купал­ся в море и уто­нул. Его череп до сих пор хра­нит­ся в Новом Афоне, в мона­стыр­ских катакомбах.

В сре­де мест­ных кра­е­ве­дов дав­но гуля­ет кра­си­вая леген­да «с боро­дой». При этом в раз­ных вари­ан­тах. По одно­му из них — князь был заяд­лый кар­теж­ник и как-то раз про­иг­рал огром­ную сум­му денег. Вязем­ский, будучи залож­ни­ком огром­но­го кар­точ­но­го дол­га, нанял Шубин­ско­го как извест­но­го в ари­сто­кра­ти­че­ских кру­гах губер­нии и сто­ли­цы адво­ка­та, что­бы тот оспо­рил долг, а сам полу­чил в каче­стве гоно­ра­ра горо­ди­щен­ское име­ние. По дру­го­му — сама усадь­ба была про­иг­ра­на кня­зем в кар­ты Шубин­ско­му. Конеч­но, схе­ма кар­точ­ный долг — адво­кат — бег­ство в Марок­ко име­ет пра­во на суще­ство­ва­ние, одна­ко вызы­ва­ет мно­го вопросов.

∞, ГР. ЕЛЕ­НА КАР­ЛОВ­НА КОМА­РОВ­СКАЯ (1862–1906)

30 / 18 .2 КН. МАРИЯ АЛЕК­САН­ДРОВ­НА ВЯЗЕМ­СКАЯ (23.07.1853 – .10.1865)

31 / 18 .2 КН. СОФЬЯ АЛЕК­САН­ДРОВ­НА ВЯЗЕМ­СКАЯ (2.04.1859 – 3.09.1941)

М. КН. АЛЕК­САНДР БОРИ­СО­ВИЧ ГОЛИ­ЦЫН (6.09.1855 – 8.01.1920)

КЖ. СОФИЯ АЛЕК­САН­ДРОВ­НА ВЯЗЕМ­СКАЯ (2.04.1859–3.09.1941)

∞, 10.09.1878, КН. АЛЕК­САНДР БОРИ­СО­ВИЧ ГОЛИ­ЦЫН (6.09.1855–8.01.1920)

32 / 22 КН. ЗИНА­И­ДА НИКО­ЛА­ЕВ­НА ВЯЗЕМ­СКАЯ (22.09.1845 – 25.06.1894)

М. АНДРЕЙ ГЛЕ­БО­ВИЧ НЕЧА­ЕВ (1835 – 1871)

33 / 22 КН. ВИК­ТОР НИКО­ЛА­Е­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (9.11.1848 – 2.03.1875)

В 1842 году это име­нье пере­шло к кня­зю Нико­лаю Сер­ге­е­ви­чу Вязем­ско­му, полу­чив­ше­му 1167 душ кре­стьян в селе Тетюш­ском, с селом Ляхов­кой и дерев­ня­ми: Авдо­тьи­но, Ели­за­ве­ти­но и Михай­лов­кою, за наде­ле­ни­ем же кре­стьян зем­лею, у него оста­лось 9961 дес. 2030 саж. зем­ли. Все это он про­дал в 1872 году сыну сво­е­му, гвар­дии штабс. рот­мист­ру Вик­то­ру Нико­ла­е­ви­чу кня­зю Вязем­ско­му , а по заве­ща­нию сего послед­ня­го, име­ние пере­шло, в1875 году, к его пле­мян­ни­ку, нынеш­не­му соб­ствен­ни­ку, дво­ря­ни­ну Геор­гию Андре­еви­чу Неча­е­ву, сыну пол­ков­ни­цы Зина­и­ды Нико­ла­ев­ны Нечае­вой, урож­ден­ной княж­ны Вяземской .

9 / 6 КН. ЕКА­ТЕ­РИ­НА ПАВ­ЛОВ­НА ВЯЗЕМ­СКАЯ (20.09.1849 – 24.01.1929)

Статс-дама, член Обще­ства люби­те­лей древ­ней пись­мен­но­сти, созда­тель есте­ствен­но-исто­ри­че­ско­го музея в усадь­бе Михай­лов­ское Подоль­ско­го уез­да Мос­ков­ской губер­нии (с 1895 г.).

М. гр. СЕР­ГЕЙ ДМИТ­РИ­Е­ВИЧ ШЕРЕ­МЕ­ТЕВ (1844 – .12.1918). обер-егер­мей­стер (с 1904г.), с 1868 г. — адъ­ютант наслед­ни­ка цеса­ре­ви­ча вели­ко­го кня­зя Алек­сандра Алек­сан­дро­ви­ча, участ­ник рус­ско-турец­кой вой­ны 1877–78 гг., Мос­ков­ский губерн­ский пред­во­ди­тель дво­рян­ства (1885–1890), член Госу­дар­ствен­но­го сове­та (с 1900 г.), пожиз­нен­ный почёт­ный член прав­ле­ния Инсти­ту­та Мос­ков­ско­го дво­рян­ства име­ни Импе­ра­то­ра Алек­сандра III (с 1901 г.), попе­чи­тель Стран­но­при­им­но­го дома гра­фа Шере­ме­те­ва в Москве (1871–1917), исто­рик, почёт­ный член С.-Петербургской АН, пред­се­да­тель обще­ства люби­те­лей древ­ней пись­мен­но­сти (с 1888 г.), член-учре­ди­тель Рус­ско­го гене­а­ло­ги­че­ско­го обще­ства (с 1897 г.), круп­ный зем­ле­вла­де­лец. (с женой, сыном Дмит­ри­ем и сест­рой жены Алек­сан­дрой Павловной)

10 / 6 КН. АЛЕК­САНДРА ПАВ­ЛОВ­НА ВЯЗЕМ­СКАЯ (1851 – 1928)

Фрей­ли­на.

М. ДМИТ­РИЙ СЕР­ГЕ­Е­ВИЧ СИПЯ­ГИН (8.03.1853 – 2.04.1902), министр внут­рен­них дел Рос­сии (с 1900 г.). Ини­ци­а­тор кара­тель­ных мер про­тив рабо­че­го, кре­стьян­ско­го, сту­ден­че­ско­го дви­же­ний. Вдох­но­ви­тель руси­фи­ка­тор­ской поли­ти­ки на наци­о­наль­ных окра­и­нах. Убит эсе­ром С.В.Балмашевым.

11 / 6 КН. ПЕТР ПАВ­ЛО­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (1854 – 1918)

Выпуск­ник Нико­ла­ев­ско­го кава­ле­рий­ско­го учи­ли­ща, гене­рал-май­ор Гре­на­дер­ско­го лейб-гвар­дии пол­ка, штал­мей­стер дво­ра, адьютант вели­ко­го кня­зя Миха­и­ла Нико­ла­е­ви­ча. (с сёст­ра­ми Ека­те­ри­ной и Александрой)

КН. ПЕТР СЕР­ГЕ­Е­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (1876 – после 1936)

камер-юнкер, окон­чил Санкт-Петер­бург­ский уни­вер­си­тет. В 1931 – аре­сто­ван в Москве как «участ­ник контр­ре­во­лю­ци­он­ной орга­ни­за­ции», в апре­ле при­го­во­рен к 10 годам конц­ла­ге­ря с кон­фис­ка­ци­ей иму­ще­ства и высыл­кой семьи. В нояб­ре отправ­лен в Соло­вец­кий лагерь осо­бо­го назна­че­ния, позд­нее пере­ве­ден в Кемь. В 1933 — досроч­но осво­бож­ден с огра­ни­че­ни­ем про­жи­ва­ния на 3 года (-6). Посе­лил­ся в Муроме.В нояб­ре 1936 — к М. Л. Вина­ве­ру обра­ти­лась за помо­щью его жена,Е. Н. Вязем­ская. <22 нояб­ря 1936>: «Мно­го­ува­жа­е­мый тов<арищ> Вина­вер. Обра­ща­юсь к Вам с боль­шой прось­бой. Муж мой, Вязем­ский Петр Сер­ге­е­вич, в 31 году был выслан в Солов­ки на 10 л<ет> по 58 ст<атье> п<ункты> 4, 8, 11 (кажет­ся). В Солов­ках он про­был несколь­ко мес<яцев>, и его пере­ве­ли (по его жела­нию) в Кемь. Через два года его, как инва­ли­да, осво­бо­ди­ли и раз­ре­ши­ли сво­бод­ное про­жи­ва­ние — минус 12 пунк­тов. Он выбрал Муром (Горьковск<ого> края), где живет до сих пор.

Ему 60 лет. У него арте­рио­скле­роз и порок серд­ца с оте­ка­ми рук и ног. В авгу­сте он был очень болен и в нача­ле сент<ября> пода­вал в Муромск<ий> отд<ел> НКВД заяв­ле­ние с прось­бой раз­ре­шить ему на нед<елю> поезд­ку в Моск­ву для сове­та со спе­ци­а­ли­ста­ми док­то­ра­ми, в част­но­сти с проф<ессором> Май­ко­вым. До сих пор нет ника­ко­го отве­та. Очень про­шу Вас запро­сить Муром­ский отд<ел> НКВД, поче­му нет ника­ко­го изве­ще­ния о резуль­та­те заявления.Муром Горь­ков­ско­го края, ул<ица> Кама­ни­на, НКВД. Ответ из Муро­ма будь­те доб­ры сооб­щить мне по адре­су: Москва 125, Руса­ков­ская, д. 6, кв. 5.Вяземской Е. Н.»[199]

7 декаб­ря 1936 — заве­ду­ю­щий юри­ди­че­ско­го отде­ла Пом­по­ли­та сооб­щил Е. Н. Вязем­ской: «Е. Н. Вязем­ской. В ответ на В<аше> обра­ще­ние сооб­щаю, что, соглас­но полу­чен­ной справ­ке, в раз­ре­ше­нии поезд­ки В<ашему> мужу П. С. Вязем­ско­му, в Моск­ву отка­за­но»[200].

∞, 1904, ЕЛЕ­НА НИКО­ЛА­ЕВ­НА ВЛА­СО­ВА (1884 – 1959)

XXXII генерація от Рюрика

Костром­ская ветвь

КН. АЛЕК­САНДРА ДМИТ­РИ­ЕВ­НА ВЯЗЕМ­СКАЯ (12.03.1913 – 1992)

∞, 1945, ПЬЕР МАР­СЕЛЬ ДОН­ЗО (DONZEAU) (1895–1976)

КН. ЛЕО­НИД ДМИТ­РИ­Е­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (1915 – 1968)

Слу­жил в ино­стран­ном леги­оне. Не женат.

.1 КН. НИНА ВЛА­ДИ­МИ­РОВ­НА ВЯЗЕМ­СКАЯ (21.09.1913 – 1.08.1991)

∞, 1947, АЛЕК­СЕЙ НИКИ­ТИЧ ТАТИ­ЩЕВ (8.10.1908 – 7.03.1975), развод.

.1 КН. ИВАН ВЛА­ДИ­МИ­РО­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (12.02.1915 – 8.01.1964)

князь, граф Лева­шев (12 декаб­ря 1915, Петер­бург – 8 янва­ря 1964, Париж, пох. на клад. Сент-Жене­вьев-де-Буа). Капи­тан, жур­на­лист. Сын В.Л. и С.И. Вязем­ских, отец П.И. и A.И. Вязем­ских. В 1919 роди­те­ля­ми был выве­зен из Рос­сии, жил в Пари­же. Участ­во­вал в вече­рах и спек­так­лях Круж­ка люби­те­лей теат­ра под руко­вод­ством Л.Л. Васи­лъ­чи­ко­вой. Участ­ник Вто­рой миро­вой вой­ны, вое­вал в рядах фран­цуз­ской армии. Был в пле­ну. После вой­ны сло­жил во фран­цуз­ских вой­сках в Гер­ма­нии (до 1948). Рабо­тал в раз­лич­ных меж­ду­на­род­ных орга­ни­за­ци­ях, зани­мал­ся дела­ми бежен­цев. Вла­дел мно­ги­ми язы­ка­ми. Награж­ден орде­ном Почет­но­го леги­о­на, орде­ном Крас­но­го Кре­ста за уча­стие в войне 1939–1945. Был женат на доче­ри Ф. Мори­а­ка Мари-Терез-Клер.

∞, 1946, МАРИЯ-ТЕРЕ­ЗА-КЛЕР МОРИ­АК (5.08.1917 – 18.11.1992), фр. Marie Therese Claire Mauriac

КН. ВЛА­ДИ­МИР АЛЕК­СЕ­Е­ВИЧ (1875 — 1945)

князь. Из калуж­ских по­мещиков. Учил­ся в Орлов­ском кадет­ском кор­пу­се. С кон­ца 1890‑х гг. жил с отцом, кня­зем Алек­се­ем Алек­се­е­ви­чем Вязем­ским, и сест­рой в Попе­ле­ве. С лета 1914 г. женат на Алек­сан­дре Гасто­новне Вязем­ской. Направ­лен в Остро­гожскую шко­лу пра­пор­щи­ков (Воро­неж­ская губ.), так как не имел офицер­ского зва­ния. По про­тек­ции Н. С. Бра­со­вой был назна­чен орди­нар­цем к Вели­кому Кня­зю Миха­и­лу Алек­сан­дро­ви­чу. коман­до­вав­ше­му Кав­каз­ской Тузем­ной (Дикой) кон­ной диви­зи­ей. После Фев­раль­ской рево­лю­ции отстра­нен от Вели­ко­го Кня­зя, жил в Гат­чине. Узнав об исчез­но­ве­нии Вели­ко­го Кня­зя из г. Пер­ми, поехал на розыс­ки, кото­рые ока­за­лись без­успеш­ны­ми. В 1919 г. су­пруга отыс­ка­ла Вязем­ско­го в Сиби­ри. Вме­сте с бело­гвар­дей­ски­ми частя­ми им при­шлось отсту­пать на Восток. Позд­нее семья посе­ли­лась в г. Пари­же, затем пере­бра­лась в г. Ниццу.

После смер­ти Вязем­ско­го А.А. (1902 год) его име­ние с. Попе­ле­во, Козель­ский у., Калуж­ская губ., в пере­шло его сыну Владимиру.

Его жена Алек­сандра Гасто­нов­на (1872–1952) — кня­ги­ня, урож­ден­ная Эшен. Дет­ство про­ве­ла на родине отца во Фран­ции, полу­чи­ла домаш­нее обра­зо­ва­ние. В 1888 г. семья пере­еха­ла в Рос­сию. В 1891 г. вышла замуж за А. А. Сивер­са, роди­ла сына Алек­сандра и дочь Татья­ну. Раз­ве­лась, вышла за­муж за Н. Б. Шере­ме­те­ва (1899). После раз­во­да с Шере­ме­те­вым летом 1914 г. вышла замуж за моло­до­го поме­щи­ка кня­зя В. А. Вязем­ско­го, вско­ре ставше­го адъ­ютан­том Вели­ко­го Кня­зя Миха­и­ла Алек­сан­дро­ви­ча. Была друж­на с Н. С. Бра­со­вой. Помо­га­ла ей пере­но­сить заклю­че­ние, спо­соб­ство­ва­ла ее ос­вобождению. Избе­гая аре­ста, поки­ну­ла Рос­сию, выеха­ла на Укра­и­ну, затем в Англию. В нача­ле 1919 г. отпра­ви­лась через Вла­ди­во­сток в Сибирь на пои­ски супру­га, кото­рый еще в июне 1918 г. уехал на выруч­ку Вели­ко­го Кня­зя Миха­и­ла Алек­сан­дро­ви­ча, и нашла его. Пере­жив отступ­ле­ние с арми­ей Кол­чака, Вязем­ские пере­бра­лись во Фран­цию, где и обос­но­ва­лись сна­ча­ла в г. Па­риже, потом в Ницце.

В 1914 году перед сво­ей женить­бой на мате­ри Акса­ко­вой Татья­ны Алек­сан­дров­ны В.А. Вязем­ский пере­вёл село Попе­лё­во (своё един­ствен­ное вла­де­ние) на имя жены. Князь В.А. Вязем­ский (1875–1945) – тре­тий муж мате­ри Т. Акса­ко­вой, кото­рая про­ис­хо­ди­ла из семьи калуж­ских поме­щи­ков. В 1914 году она ста­ла вла­де­ли­цей села Попе­лё­во, где и жила со сво­им сыном во вре­мя пре­бы­ва­ния мужа на фрон­те. В декаб­ре 1917 года послед­ние вла­дель­цы име­ния были высла­ны из села. Раз­вод с Нико­ла­ем Бори­со­ви­чем завер­шил­ся срав­ни­тель­но быст­ро, и 15 июля в церк­ви Нико­лая Мор­ско­го она обвен­ча­лась с кня­зем Вла­ди­ми­ром Алек­се­е­ви­чем Вязем­ским. Для того, что­бы харак­те­ри­сти­ка дей­ству­ю­щих лиц была бес­при­страст­ной, я хочу упо­мя­нуть об одном кра­си­вом жесте, имев­шем место неза­дол­го до этой свадьбы.

Тетя Лина де Герн, у кото­рой мама жила во вре­мя раз­во­да, неод­но­крат­но предо­сте­ре­га­ла сест­ру от рис­ко­ван­но­го шага, каким она счи­та­ла ее брак с Вязем­ским. Предо­сте­ре­же­ния эти велись, глав­ным обра­зом, с мате­ри­аль­ных пози­ций и сво­ди­лись к тому, что: «Он тебя бро­сит, и ты оста­нешь­ся на ули­це (sur le pavé)». Как толь­ко эти сло­ва дошли до Вязем­ско­го, он пере­вел Попе­ле­во — свое един­ствен­ное иму­ще­ство — на мами­но имя и заявил Вален­тине Гасто­новне: «Теперь Ваша сест­ра может меня выгнать, а уж никак не я — ее!»

После сва­дьбы Вязем­ские поеха­ли в дерев­ню, где Вла­ди­мир Алек­се­е­вич неза­мед­ли­тель­но полу­чил повест­ку о моби­ли­за­ции его в армию с направ­ле­ни­ем в Остро­гож­скую шко­лу пра­пор­щи­ков (Воро­неж­ская губерния).

в 1914 уездн. предв.дв-ва Калу­га-губ. [Памят­ная книж­ка Калуж­ской губер­нии на 1914 г.] В декаб­ре 1917 года послед­ние вла­дель­цы име­ния были высла­ны из села. Попе­лё­во было реор­га­ни­зо­ва­но в отде­ле­ние сов­хо­за «Крас­ный комбинат».

после 1918 Слу­жил у Колчака.

∞, 15.07.1914, АЛЕК­САНДРА ГАСТО­НОВ­НА ЭШЕН.

КЖ. НАДЕЖ­ДА АЛЕК­СЕ­ЕВ­НА ВЯЗЕМСКАЯ

Надя Вязем­ская (par dépit) вышла замуж за ничем не заме­ча­тель­но­го офи­це­ра Бах­ти­на, вско­ре умер­ше­го от тубер­ку­ле­за, и пере­се­ли­лась в Плюсково.

КН. НИКО­ЛАЙ АЛЕК­СЕ­Е­ВИЧ ВЯЗЕМСКИЙ

Кж. NN АЛЕК­СЕ­ЕВ­НА ВЯЗЕМСКАЯ

КН. ИГОРЬ КОН­СТАН­ТИ­НО­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (1880 – .07.1881)

КЖ. ЕЛЕ­НА ПЕТ­РОВ­НА ВЯЗЕМ­СКАЯ (1912–1992(2001?)

Кж. ЕЛИ­ЗА­ВЕ­ТА ПЕТ­РОВ­НА ВЯЗЕМ­СКАЯ (1912–1992(2001?)

XXXIII генерація от Рюрика

Костром­ская ветвь

КН. ПЁТР ИВА­НО­ВИЧ (род. 1949)

Князь (29 апре­ля 1949, Рим). Худож­ник-кари­ка­ту­рист. Сын И.В. Вязем­ско­го, брат А.И. Вязем­ской. Внук Ф. Мори­а­ка. Изу­чал искус­ство рисун­ка пери­о­ди­че­ской печа­ти. Занял­ся поли­ти­че­ской кари­ка­ту­рой. Худо­же­ствен­ный псев­до­ним Вяз. Сотруд­ни­чал с кино­ре­жис­се­ром Ж.-Л. Года­ром. С 1972 рабо­та­ет в париж­ских изда­ни­ях «Nouvel Observateur», «La Croix», «Libération», «Nouvelles Littéraires». Выпу­стил аль­бо­мы сво­их рисун­ков: «Les Hors – la loi de Palente» («Вне зако­на в Палян­те») (1974), «En attendant le grand jour» («В ожи­да­нии вели­ко­го дня») (1976), «Je, François Mitterrand» («Я, Фран­с­уа Мит­те­ран») (2001). На Меж­ду­на­род­ном салоне рисун­ков прес­сы и кари­ка­тур в 2001 был удо­сто­ен Гран-при за юмор.

Ж. 1) (с 1971) Fabienne-Claire Servan-Schreiber;
2) Regine Desforge 124

КЖ. АННА (АНН-ФРАНС-СОФИ) ИВА­НОВ­НА (род.14.05. 1947 +25.09.2017)

Фран­цуз­ская актри­са и писа­тель­ни­ца. Роди­лась 14 мая 1947 года. Отец — Иван Вла­ди­ми­ро­вич Вязем­ский-Лева­шов , мать — Клер Мори­ак, дочь писа­те­ля Фран­с­уа Мориака.В 1967—1971 учи­лась на фило­соф­ском факуль­те­те уни­вер­си­те­та «Париж‑X» в Нантерре.Впервые сня­лась в кино в каче­стве непро­фес­си­о­наль­ной актри­сы в филь­ме Робе­ра Брес­со­на «Науда­чу Баль­та­зар» (1966).Фильм «Кита­ян­ка» (1967) стал нача­лом про­фес­си­о­наль­ных и лич­ных отно­ше­ний с Жаном-Люком Года­ром, женой кото­ро­го Вязем­ски явля­лась до 1979 года.Снималась так­же в филь­мах Пье­ра Пао­ло Пазо­ли­ни, Мар­ко Фер­ре­ри, Андре Тешине. Как режис­сёр поста­ви­ла несколь­ко доку­мен­таль­ных филь­мов, в том чис­ле «Дани­эль Дарьё. Жизнь в кино» (2007). Вязем­ски — из той пле­я­ды «худож­ни­ков поко­ле­ния 68-го года», пред­ста­ви­те­лей дви­же­ния про­те­ста, каж­дый из кото­рых впо­след­ствии, в эпо­ху стре­ми­тель­но­го раз­ви­тия бур­жу­аз­ной демо­кра­тии 90‑х, пере­жил духов­ную и твор­че­скую перестройку.В кон­це 80‑х она пере­ста­ла сни­мать­ся. И вме­сто актри­сы-интел­лек­ту­ал­ки появи­лась писа­тель­ни­ца. На сего­дняш­ний день ее рома­ны — одни из самых чита­е­мых во Фран­ции. Автор несколь­ких книг. Роман «Горст­ка людей» (пере­ве­дён­ный на рус­ский язык) напи­сан Анной Вязем­ски на осно­ве днев­ни­ка её пра­де­да — кня­зя Вла­ди­мир Бело­го­род­ско­го, кото­рый тот вел перед тем, как был убит в авгу­сте 1917 года.

Член жюри пре­стиж­ной лите­ра­тур­ной пре­мии «Меди­чи».

Анна Ива­нов­на, княж­на (14 мая 1947, Бер­лин). Артист­ка кино и теат­ра, про­за­ик. Дочь И.В. Вязем­ско­го, сест­ра П.И. Вязем­ско­го. Внуч­ка Ф. Мори­а­ка. Жена кино­ре­жис­се­ра Ж.-Л. Года­ра. Полу­чи­ла фило­ло­ги­че­ское обра­зо­ва­ние, спе­ци­а­ли­зи­ро­ва­лась по клас­си­че­ской лите­ра­ту­ре. Сня­лась в филь­мах «Au hasard, Balthazar» («Слу­чай­но Баль­та­зар») Р. Брес­со­на (1966), «La Chinoise» («Кита­ян­ка»), «Weekend» Ж.-Л. Года­ра (1967), «Raphaël ou le débauché» («Рафа­эль, или Раз­вра­ща­ю­щий») М. Деви­ля (1971), «Le Grand départ» («Удач­ный старт») М. Рейс­са (1972), «Le Train» («Поезд») П. Гра­нье-Дефе­ра (1973) и др. (Все­го око­ло 30). Игра­ла в теат­ре. Автор новелл и рома­нов («Des filles bien élevées», «Mon Beau Navire “Canines”» и др.). За роман «Горст­ка людей» была удо­сто­е­на Гран-при Фран­цуз­ской Ака­де­мии (1998). На рус­ском язы­ке вышел в Москве в 2001.

М. ( с 1967, раз­ве­лись в 1979) Жан-Люк Годар (род. 1930), извест­ный фран­цуз­ский кино­ре­жис­сёр. Подроб­нее о нём и его род­ствен­ную связь с кн. Рюри­ком смот­ри­те на http://​genfamous​.genealogia​.ru/​d​e​s​c​e​n​d​/​G​o​d​a​r​d​.​htm

XXXIV генерація от Рюрика

Костром­ская ветвь

КЖ. ЛИЯ ПЕТ­РОВ­НА ВЯЗЕМ­СКАЯ (род. 1979)

Без росписи

РОМАН СЕМЕ­НО­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (+убит в 1403),

погиб­ший при взя­тии Вязь­мы в 1403 г. вой­ска­ми Семе­на-Лугве­ния Ольгердовича.

ИВАН ТИМО­ФЕ­Е­ВИЧ

До 1588 г. в Суход­ров­ской воло­сти Мало­я­ро­сла­вец­ко­го уез­да за кня­зья­ми Ива­ном, Гри­го­ри­ем, Тимо­фе­ем Тимо­фе­е­вы­ми детьми Вязем­ски­ми поме­стье пустошь, что была дерев­ня Стол­бо­во с 15 пусто­ша­ми (363 чет­вер­тей доб­рой зем­ли) (РГА­ДА. Ф. 1209. Оп. 1. Кн. 539. Л. 387 об.-391 об.).

ГРИ­ГО­РИЙ ТИМОФЕЕВИЧ

До 1588 г. в Суход­ров­ской воло­сти Мало­я­ро­сла­вец­ко­го уез­да за кня­зья­ми Ива­ном, Гри­го­ри­ем, Тимо­фе­ем Тимо­фе­е­вы­ми детьми Вязем­ски­ми поме­стье пустошь, что была дерев­ня Стол­бо­во с 15 пусто­ша­ми (363 чет­вер­тей доб­рой зем­ли) (РГА­ДА. Ф. 1209. Оп. 1. Кн. 539. Л. 387 об.-391 об.).

ТИМО­ФЕЙ ТИМОФЕЕВИЧ

В Дво­ро­вой тет­ра­ди из Мало­го Яро­слав­ца (Тысяч­ная кни­га 1550 г. и Дво­ро­вая тет­радь 50‑х годов XVI в. М.; Л., 1950. С. 208). Голо­ва при вто­ром вое­во­де сто­ро­же­во­го пол­ка в вой­ске на Бере­гу в нача­ле лета 1565 г. (Раз­ряд­ная кни­га 1475–1598 гг. М., 1966. С. 218; Раз­ряд­ная кни­га 1475–1605 гг. Т. 2. Ч. 1. М., 1981. С. 187). До 1588 г. в Суход­ров­ской воло­сти Мало­я­ро­сла­вец­ко­го уез­да за кня­зья­ми Ива­ном, Гри­го­ри­ем, Тимо­фе­ем Тимо­фе­е­вы­ми детьми Вязем­ски­ми поме­стье пустошь, что была дерев­ня Стол­бо­во с 15 пусто­ша­ми (363 чет­вер­тей доб­рой зем­ли) (РГА­ДА. Ф. 1209. Оп. 1. Кн. 539. Л. 387 об.-391 об.).

Вязем­ский N Ива­но­вич Семей­ка кн. (1559) в 1559 подрында(1559)

Алек­сандр Геор­ги­е­вич кн. (–18?,†с.Барское Горо­ди­ще Суздал.-у.) [Шере­ме­тев­ский В. Русск.провинц.некрополь. Т.1. М.,1914]

Вязем­ский Алек­сандр Ива­но­вич кн. (–1865,†Кинешма, Сре­тен. кл-ще) 41 [Шере­ме­тев­ский В. Русск.провинц.некрополь. Т.1. М.,1914]

Вязем­скiй князь Алек­сан­дръ Яко­вле­вичъ, 29 октяб­ря 1817 (Пеш­нош­скiй мона­стырь Дмитр. у. Моск.).

Вязем­ский Нико­лай Алек­сан­дро­вич (1857–1 925) — князь, контр-адми­рал. Коман­до­вал яхтой «Поляр­ная звез­да». В 1916‑м про­из­ве­ден в вице-адми­ра­лы с назна­че­ни­ем чле­ном Адми­рал­тей­ско­го совета.эмигрировал. Умер в Копен­га­гене 24.06.1924 года. князь, в
служ­бе с 1875г. (после окон­ча­ния Мор­ско­го кор­пу­са), в 1879г. – мич-
ман, в 1884 – лей­те­нант, в 1886 за отли­чия по служ­бе – капи­тан II ранга,
в 1904 – капи­тан I ран­га, в 1909 за отли­чия по служ­бе – контр-адми-
рал, в 1916 – вице-адми­рал. Коман­дир цар­ских яхт: “Царев­на” (1899-
1908), “Поляр­ная звез­да” (1908–1916). После смер­ти Г.Д. Шервашидзе
(в Кры­му), был гоф­мар­ша­лом Марии Фёдо­ров­ны. В 1919 г. вме­сте с
ней эми­гри­ро­вал в Данию, скон­чал­ся от пара­ли­ча серд­ца, похо­ро­нен в
Копен­га­гене. Роди­те­ли: князь Вязем­ский Алек­сандр Васи­лье­вич (скон-
чал­ся 23.11. 1902), кня­ги­ня Вязем­ская Мар­га­ри­та Васи­льев­на (скон­ча-
лась 21.03.1903). Роди­те­ли были похо­ро­не­ны на Тих­вин­ском кладбище
Алек­сан­дро-Нев­ской Лавры.
∞, Мар­га­ри­та Эду­ар­дов­на, урож­дён­ная Бур­де (фран­цуз­ская под­дан­ная, рим­ско-като­ли­че­ско­го веро­ис­по­ве­да­ния) – княгиня,супруга кня­зя Н.А. Вязем­ско­го (с 24 июля 1913г.). Вме­сте с супругом
эми­гри­ро­ва­ла в Данию в 1919г. Про­жи­ва­ла в Копен­га­гене на Бергенсгеде.

Вязем­ский Вла­ди­мир Алек­сан­дро­вич (1879–1930)

ВЯЗЕМ­СКИЙ Вла­ди­мир Алек­сан­дро­вич, князь (8 октяб­ря 1878 – 6 сен­тяб­ря 1930, Фран­ция, пох. в Нейи-сюр-Сен, под Пари­жем). Обще­ствен­ный дея­тель. Муж (во вто­ром бра­ке) О.Д. Вязем­ской. В эми­гра­ции во Фран­ции. В 1920 вошел в состав Сове­та «Рус­ско­го оча­га во Франции».ВЯЗЕМСКАЯ (урожд. Бату­ри­на) Оль­га Дмит­ри­ев­на, кня­ги­ня (10 янва­ря 1893 – 5 фев­ра­ля 1964, Нью-Йорк, пох. на клад. Ново-Диве­е­во). Обще­ствен­ный дея­тель. Жена (вто­рая) В.А. Вязем­ско­го. Окон­чи­ла С.-Петербургский Ека­те­ри­нин­ский инсти­тут. В эми­гра­ции жила в Пари­же. Была избра­на сек­ре­та­рем создан­но­го с целью ока­за­ния помо­щи без­дом­ным Коми­те­та по уве­ко­ве­че­нию памя­ти о. Геор­гия Спас­ско­го (1936), гене­раль­ным сек­ре­та­рем и каз­на­че­ем Коми­те­та (1947). Участ­во­ва­ла в соору­же­нии памят­ни­ка о. Г. Спас­ско­му в крип­те Успен­ско­го хра­ма на клад. Сент-Жене­вьев-де-Буа. Гене­раль­ный сек­ре­тарь Круж­ка почи­та­те­лей памя­ти о. Г. Спас­ско­го. В кон­це 1940‑х пере­еха­ла в США. Заве­до­ва­ла в гос­пи­та­ле меди­цин­ской биб­лио­те­кой. Член Сою­за рос­сий­ских дво­рян в Америке.

Вязем­ская Евдо­кия Пет­ров­на, кня­ги­ня — Рыбин­ский уезд — село Елохово

Вязем­ский N Михай­ло­вич Вто­рой (1592) в 1592 архиеп.сын-боярск. помещ.-Смоленск‑у.

Вязем­ский N Федо­ро­вич Сокол (1592) в 1592 архиеп.сын-боярск. помещ.-Смоленск‑у

Вязем­ский Алек­сандр Федо­ро­вич кн. (1705,1717) уездн. двн. вотч.-Суздальский у., Ста­ро­дуб­ский ст., сцо Фили­но, дв. вот. 17ч., дво­ров крест. Нет

Вязем­ский Алек­сандр Яко­вле­вич кн. (–1817.10.29,†Пешношский м‑рь Дмитр.-у. Моск.) [Шере­ме­тев­ский В. Русск.провинц.некрополь. Т.1. М.,1914].

Вязем­ский Ана­то­лий кн. (1610?) сын-боярск.?

Вязем­ский Андрей Федо­ро­вич кн. (1742) в 1742 действ.камергер(1742) Пожа­ло­ван в камер­ге­ры с уволь­не­ни­ем в отставку.

Вязем­ский Бог­дан Федо­ро­вич кн. (1766,1786) помещ.-Рязань‑у.: дер. Забо­ло­тье 29душ

Вязем­ский Борис Ива­но­вич кн. (1706,1710) стольник(1706,1710)

Вязем­ский Васи­лий кн. (1727) в 1727 бри­га­дир, мос­ков­ский обер-комеядант

Вязем­ский Васи­лий Дмит­ри­е­вич кн. (1552,1560) в 1552 дворов.сын-боярск. помещ.-Белоозеро‑у.

Вязем­ский Васи­лий Ива­но­вич (1790) классн.чин.(1790) [Сте­па­нов В.П. Рус­ское служ.дворянство 2‑й пол. XVIII в. СПб.,2000: гг. 90–221 91–172 92–154 93–158]

Вязем­ский Васи­лий Пет­ро­вич кн. (1599–,1651) моск.жилец.(1643) 1С:Петр.Ив.

Вязем­ский Вик­тор Нико­ла­е­вич кн. (1848–1875,†Москва,Донск.м‑рь) князь

Вязем­ский Вла­ди­мир Алек­се­е­вич кн. (–1904.02.03,†с.Церлево Елатомск.у.) дей­стви­тель­ный стат­ский советник

Вязем­ский Мар­це­ли­ан Нико­ла­е­вич князь пору­чик 1‑го Сибир­ско­го Кор­пус­но­го Авиа­ци­он­но­го отряда

В этот день хочет­ся вспом­нить тех, кто сто­ял у исто­ков воен­ной авиа­ции Рос­сии. Сре­ди них были два Литов­ских улана:

князь Вязем­ский Павел Алек­сан­дро­вич 9.06.1864 г. — ?

Православный.Образование: Твер­ское кава­ле­рий­ское юнкер­ское учи­ли­ще (2‑й раз­ряд, в 17‑й дра­гун­ский Волын­ский полк).Чины: всту­пил в служ­бу (22.09.1883), кор­нет (ст. 5.02.1887), пору­чик (ст. 5.02.1891), штабс-рот­мистр (ст. 15.03.1893), пере­име­но­ван в штабс-рот­мист­ры гвар­дии (ст. 14.05.1896), рот­мистр гвар­дии (ст. 14.05.1900).Прохождение служ­бы: в 17‑м дра­гун­ском Волын­ском пол­ку, адъ­ютант СПб комен­дант­ско­го управ­ле­ния (на 1.01.1909, на 1.09.1913).Награды: А3 (1906), С2 (1909).

Источники:Общий спи­сок офи­цер­ским чинам, 1.01.1909Список рот­мист­рам гвар­дей­ской кава­ле­рии по стар­шин­ству, 1.09.1913

Кн. Федор Ива­но­вич Вяземский

В 1706 г. дво­ря­нин мос­ко­ве­кий (Заха­ров А. В. Госу­да­рев двор Пет­ра I. Челя­бинск, 2009. С. 362).

∞, Фео­до­сия Гри­го­рьев­на Мят­ле­ва. Умер­ла после 1730 г. (Вла­сьев. Л. 18 об.). Упом.: Мят­лев — 5. Л. 5; Вла­сьев. Л. 18 об. (Мят­лев — 5. Л. 5; Вла­сьев. Л. 186. ссыл­ка на МАМЮ, дела ста­рых лет по Костро­ме, № 11045/45, д. 1).

Дже­ре­ло: Нау­мов О.Н. Мят­ле­вы: поко­лен­ная рос­пись. М.: Ста­рая Бас­ман­ная, 2022. — 242 с. XII с. ил. – с. 107–109

Вязем­ская княж­на Анна Нико­ла­ев­на, см. кня­ги­ня Голицына.

Вязем­ская княж­на Bѣpa Васи­льев­на, см. Крамарева.

Вязем­ская кня­ги­ня Ека­те­ри­на Алек­сан­дров­на, ϯ 15 октяб­ря 1823 (С. Ива­нов­ское Костром . у.).

Вязем­ская кня­ги­ня Mapiя Сер­гѣев­на, урожд. княж­на Дол­го­ру­ко­ва, ϯ 21 мая 1786. Съ мужемъ кн. И. А. Вязем­скимъ (Пѣш­нош­скiй мона­стырь Дмитр. у. Моск., въ собор­ной церкви).

Вязем­ская кня­ги­ня Парас­ке­ва. Безъ дать (С. Яки­мо­во Суз­дал. у.).

Вязем­ская кня­ги­ня Парас­ке­ва Сер­гѣев­на, ϯ 8 авгу­ста 1884 (Яро­славль, Леон­тiев. кладбище).

Вязем­ская княж­на Софiя Васи­льев­на, см. Латынина.

Вязем­скiе кня­зья. Безъ именъ и дать (Костром­ской Ипатiев­скiй мона­стырь, меж­ду Тронц­кимъ и Рож­де­ствен­скимъ соборами.—Дiевъ М., Ист. Опис. Костр. Ипат. Мона­сты­ря, 23).

Вязем­скiй князь Алек­сан­дръ Алек­сан­дро­ви­чу ϯ 10 мая 1867 ( Костро­ма , Лаза­рев­ское кладбище).

Вязем­скiй князь Алек­сан­дръ Геор­гiе­вичъ. Безъ дать. (С. Бар­ское Горо­ди­ще Суз­дал. у.).

Вязем­скiй князь Алек­сан­дръ Ива­но­вичъ, ϯ 1865, 41 г. (Кинеш­ма, Срѣ­тен. кладбище).

Вязем­скiй князь Алек­сан­дръ Яко­вле­вичъ, ϯ 29 октяб­ря 1817 (Пѣш­нош­скiй мона­стырь Дмитр. у. Моск.).

Вязем­скiй князь Васи­лiй Васи­лье­вичъ, р. 1810 ϯ 23 iюня 1892. «Замѣ­ча­тель­ные люди исче­за­ютъ у насъ без­слѣд­но. Мы лѣни­вы и нелю­бо­пыт­ны» (Сер­пу­ховъ, Всѣ­свят. кладбище).

Вязем­скiй князь Иванъ Андре­евичъ, дѣй­стви­тель­ный тай­ный совѣт­никъ. Безъ датъ. Съ женою кн. М. С. Вязем­ской (Пѣш­нош­скiй мона­стырь Дмитр. у. Моск., въ собор­ной церкви.—Калайдовичъ, Ист. и Топогр. Оп. мона­сты­ря Св. Нико­лая, что на Пѣш­но­шѣ, 142).

«Здѣсь погре­бе­ны тѣла мла­ден­цевъ (сыно­вей кн. Пет­ра Андре­еви­ча Вязем­ска­го ): кня­зя Нико­лая Вязем­ска­го , родив­ша­го­ся 30 апрв­ля 1818 года, умер­ша­го 9 янва­ря 1825 года, и кня­зя Пет­ра Вязем­ска­го , родив­ша­го­ся 28 мар­та 1823 года, умер­ша­го 18 апрѣ­ля 1826 года» (С. Аста­фье­во Подольск. у. Моск., при Тро­иц­кой церкви).

«Лѣта 7205 года мар­та въ 24 день пре­ста­ви­ся рабъ Божiй князь Яковъ Зино­вьевъ сынъ Вязем­ской , а рож­денiе его октяб­ря 9 чис­ла» (Толг­скiй мона­стырь Яро­слав. у., въ собор­ной церкви,—Ярославскiй Толг­скiй Мона­стырь, изд. 1873 г., 78).

В сель­це Дудинском

князь Иван княж Михай­лов сын Вязем­ской 53 лет у него жена кня­ги­ня Марья Рома­но­ва дочь 55 лет у него дети сын князь Васи­лей 9 лет князь Сер­гей одно­го году

Кро­ме Пущи­но-на-Наре извест­ны усадь­бы Вязем­ских – Вино­гра­до­во и Оста­фье­во, и менее извест­ные – Бор­ки, Усть-Дуб­на, Никуль­ское, Бото­во, Бур­це­во, Бла­го­ве­щен­ка, Боль­ша­ко­во, Федо­ров­ка и Уди­но в Мос­ков­ской области.д.Бережки,

ПЕЧАТКИ

Печаток не знайдено

ПУБЛІКАЦІЇ ДОКУМЕНТІВ

АЛЬБОМИ З МЕДІА

РЕЛЯЦІЙНІ СТАТТІ

НОТАТКИ
  1. Кузь­мин А. В., Пят­нов А. П. Вязем­ские // Боль­шая рос­сий­ская энцик­ло­пе­дия. М., 2006. Т. 6. С. 197–199.[↩]
  2. Любав­ский М. К. Област­ное деле­ние. С. 283.[↩]
  3. LM. Кл. 3. Р. 47.[↩]
  4. ПСРЛ. Т. 28. М; Л., 1963. С. 157; СИРИО. Т. 35. № 24. С. 137.[↩]
  5. Кузь­мин А. В., Пят­нов А. П. Указ. соч. С. 197.[↩][↩]
  6. ПСРЛ. Т. X. С. 177.[↩]
  7. ПСРЛ. Т. VI. Стб. 370. Л. 319; Кар­га­лов В. В. Конец ордын­ско­го ига. М., 1980. С. 25.[↩]
  8. Kuczynski S. M. Ziemie Czernihowsko-Siewierskie pod rz№dami Litwy. W‑wa, 1936. S. 99–100, 111–112, 117; Fennell J. L. I. The emergence of Moskow 1304–1359. L., 1968. P. 70–71, 170–173, 202–206, 211.[↩]
  9. Гор­ский А. А. Москва и Орда. С. 35; Гор­ский А. А. Брян­ское кня­же­ство в поли­ти­че­ской жиз­ни Восточ­ной Евро­пы. С. 76–88.[↩]
  10. Древ­няя рос­сий­ская вив­лио­фи­ка. М., 1778. Ч. VI. С. 449.[↩]
  11. Родо­слов­ная кни­га кня­зей и дво­рян рос­сий­ских и выез­жих… Ч. 1. С. 96.[↩]
  12. ПСРЛ, т. 6, вып. 2, 2001, стб. 22–23.[↩]
  13. ПСРЛ, т. 21, 2‑я пол., 1913, 444–446.[↩]
  14. LM. Kn. 6. №530. P. 312.[↩]
  15. ПСРЛ. Т. 25. М.-Л., 1949. С. 232; Wolff J. Rόd Gedimina. Dodatki i poprawki do dzieł Hr. K. Stadnickiego: «Synowie Gedimina», «Olgierd i Kiejstut» i «Bracia Władysława Jagiełły». Krakόw: W drukarni Wł. L. Anczyca i Spόłki, 1886. S. 152–154.[↩]
  16. ПСРЛ. Т. 25. М.-Л., 1949. С. 236; Wolff J. Kniaziowie litewsko-ruscy… S. 550.[↩]
  17. ПСРЛ. Т. 26. М.-Л., 1959. С. 182–183; О дати­ров­ке их упо­ми­на­ния в рус­ских лето­пи­сях см.: Бес­па­лов Р. А. Бит­ва коа­ли­ции фео­да­лов Верх­не­го Поочья с ханом Куй­да­да­том осе­нью 1424 года. С. 205–207.[↩]
  18. При заклю­че­нии дого­во­ра вто­рой поло­ви­ны 1453 – нача­ла 1454 гг., князь Васи­лий Яро­сла­вич цело­вал крест к Васи­лию II за себя и за сво­е­го сына кня­зя Ива­на (ДДГ. №56. С. 168–175). А. Б. Мазу­ров и А. Ю. Никан­дров заме­ти­ли, что кня­жи­чи име­ли пра­во само­сто­я­тель­но цело­вать крест с 12 лет. И сде­ла­ли вывод, что кня­зю Ива­ну еще не было 12 лет, но он и не был мла­ден­цем. На этом осно­ва­нии дати­ро­ва­ли вре­мя его рож­де­ния сере­ди­ной 1440‑х гг. (Мазу­ров А. Б., Никан­дров А. Ю. Рус­ский удел эпо­хи созда­ния еди­но­го госу­дар­ства: Сер­пу­хов­ское кня­же­ние в сере­дине XIV – пер­вой поло­вине XV вв. М.: «Инлайт», 2008. С. 262). Одна­ко необ­хо­ди­мость цело­вать за него крест может объ­яс­нять­ся как раз тем, что он достиг 12 лет, но не при­сут­ство­вал при состав­ле­нии гра­мо­ты. То есть он мог родить­ся не ранее 1434 г. (вре­ме­ни женить­бы кня­зя Васи­лия Яро­сла­ви­ча), но и не позд­нее нача­ла 1440‑х гг. Так или ина­че, вряд ли брак само­го кня­зя Ива­на Васи­лье­ви­ча Боль­шо­го состо­ял­ся ранее вто­рой поло­ви­ны 1450‑х – нача­ла 1460‑х гг.[↩]
  19. ПСРЛ. Т. 15. М., 2000. Стб. 472; CEV. №369. S. 150; По мне­нию Я. Тен­гов­ско­го, меж­ду разо­ре­ни­ем Воро­тын­ска и бра­ком кня­зя Федо­ра Воро­тын­ско­го име­ет­ся связь (Tęgowski J. Pierwsze pokolenia Giedyminowiczów. Poznań-Wrocław: Wydawnictwo Historyczne, 1999. S. 114–115). Одна­ко по источ­ни­кам она не про­сле­жи­ва­ет­ся.[↩]
  20. ПСРЛ. Т. 15. М., 2000. Стб. 477; ПСРЛ. Т. 25. М.-Л., 1949. С. 236.[↩]
  21. Бес­па­лов Р. А. Опыт иссле­до­ва­ния «Ска­за­ния о кре­ще­нии мце­нян в 1415 году» в кон­тек­сте цер­ков­ной и поли­ти­че­ской исто­рии Верх­не­го Поочья // Вопро­сы исто­рии, куль­ту­ры и при­ро­ды Верх­не­го Поочья: Мате­ри­а­лы XIII Все­рос­сий­ской науч­ной кон­фе­рен­ции. Калу­га, 7–9 апре­ля 2009 г. Калу­га: Изд-во «Поли­граф-Информ», 2009. С. 27–34.[↩]
  22. GStAPK. OBA 6787; крат­кое содер­жа­ние – LUB. Bd. 8. Nr. 789. S. 462[↩]
  23. GStAPK. OBA 6795.[↩]
  24. ПСРЛ Т. 37. С. 532.[↩]
  25. Пат­ри­ар­шая редак­ция родо­слов­ных книг кон­ца XVI в., редак­ция родо­слов­ных книг в 81 гла­ву. РГА­ДА. Ф. 181. № 85/111. Л. 190; № 173/278. Л. 168; ОР РГБ. Ф. 178. № 734. Л. 91; Родо­слов­ная кни­га по трем спис­кам // Вре­мен­ник МОИДР. 1851. Кн. X: Мате­ри­а­лы. С. 200 (Ср.: Родо­слов­ная кни­га кня­зей и дво­рян Рос­сий­ских и выез­жих… М., 1787. Ч. I. С. 96.[↩]
  26. РИБ. Т. XXVII. СПб., 1910. Стб. 71, 197, 610; Lietuvos Metrica. Kn.3 (1440–1498). V., 1998., p. 47.[↩]
  27. Ростов­ский собор­ный сино­дик. С. 90[↩]
  28. «Родо­слов­ная кни­га кня­зя А. И. Лоба­но­ва» (РГА­ДА. Ф. 181. Оп. 2. № 173. Л. 169 об.).[↩]
  29. «Родо­слов­ная кни­га кня­зя А. И. Лоба­но­ва» (РГА­ДА. Ф. 181. Оп. 2. № 173. Л. 169 об. Далее ЛР).[↩]
  30. Памят­ни­ки исто­рии рус­ско­го слу­жи­ло­го сосло­вия / сост. А. В. Анто­нов. М., 2011 (далее – ПИРСС). С. 150–151. С. 150.[↩]
  31. РГА­ДА. Ф. 210. Оп. 18. Ед. хр. 164. Л. 295 об.[↩]
  32. LM. Kn. 3. S. 47[↩]
  33. СИРИО. Т. 35. С. 154[↩]
  34. СИРИО, т.35, с.137.[↩][↩][↩]
  35. Сб. РИО. Т. 35. С. 119.[↩]
  36. Сб. РИО. Т. 35. С. 1. Ср.: там же. С. 20.[↩]
  37. Там же. С. 16, 48–49, 54.[↩]
  38. Там же. Т. 35. С. 9.[↩]
  39. Там же. С. 77.[↩]
  40. Там же. С. 1–2, 49 и др.[↩]
  41. Там же. С. 16, 49.[↩]
  42. РИБ. Т. 27. Стб. 190.[↩]
  43. Памят­ни­ки дипло­ма­ти­че­ских сно­ше­ний Мос­ков­ско­го госу­дар­ства с Поль­ско-литов­ским. Т. 1. (С 1487 по 1533 г.) // Сбор­ник Импе­ра­тор­ско­го Рус­ско­го Исто­ри­че­ско­го Обще­ства. Т. 35. СПб., 1882., c. 49; Любав­ский М.К. Област­ное деле­ние и мест­ное управ­ле­ние Литов­ско-Рус­ско­го госу­дар­ства ко вре­ме­ни изда­ния пер­во­го литов­ско­го ста­ту­та. М., 1892, c. 283; Кром М.М. Меж Русью и Лит­вой. Запад­но­рус­ские зем­ли в систе­ме рус­ско-литов­ских отно­ше­ний кон­ца XV — пер­вой тре­ти XVI в. М., 1995., c. 54.[↩]
  44. Памят­ни­ки дипло­ма­ти­че­ских сно­ше­ний Мос­ков­ско­го госу­дар­ства с Поль­ско-литов­ским. Т. 1. (С 1487 по 1533 г.) // Сбор­ник Импе­ра­тор­ско­го Рус­ско­го Исто­ри­че­ско­го Обще­ства. Т. 35. СПб., 1882., c. 9.[↩]
  45. Lietuvos Metrica — Lithuanian Metrica — Литов­ская Мет­ри­ка. Kn.5: (1427–1506). V., 1994., p. 67; 11, c. 81.[↩][↩]
  46. Акты, отно­ся­щи­е­ся к исто­рии Запад­ной Рос­сии. Т.I. 1340–1506. СПб., 1846., c. 127.[↩][↩]
  47. СИРИО. Т. 35. С. 6[↩]
  48. Пол­ное собра­ние рус­ских лето­пи­сей. Т.11. М., 2000., c. 235.[↩]
  49. Пол­ное собра­ние рус­ских лето­пи­сей. Т.35. М., 1980., c. 122.[↩]
  50. Устюж­ский Лето­пис­ный Свод: (Архан­ге­ло­го­род­ский Лето­пи­сец) / под­гот. к печа­ти и ред. К. Н. Сер­би­ной. М.; Л., 1950. С. 99[↩]
  51. Памят­ни­ки дипло­ма­ти­че­ских сно­ше­ний Мос­ков­ско­го госу­дар­ства с Поль­ско-литов­ским. Т. 1. (С 1487 по 1533 г.) // Сбор­ник Импе­ра­тор­ско­го Рус­ско­го Исто­ри­че­ско­го Обще­ства. Т. 35. СПб., 1882., c. 133, 141.[↩]
  52. ОР РГБ. Ф. 304/III. № 25. Л. 58, 59 об., 60. Ран­ний харак­тер име­ли запи­си имен еще несколь­ких кня­зей Вязем­ских из дру­гих вет­вей.[↩]
  53. Раз­ряд­ная кни­га 1475–1598 гг. М., 1966 (далее – РК1598). С. 62.[↩]
  54. Родо­слов­ная кни­га кня­зей и дво­рян рос­сий­ских и выезжих…Ч. 1. С. 101.[↩]
  55. Тысяч­ная кни­га 1550 г. и Дво­ро­вая тет­радь 50‑х годов XVI в. М.; Л., 1950 (далее – ТКДТ). С. 145.[↩]
  56. Имен­но его С. Б. Весе­лов­ский отож­деств­лял с Миха­и­лом раз­ряд­ной запи­си (Архив РАН. Ф. 620. Оп. 1. Д. 41).[↩]
  57. Вклад­ная кни­га Тро­и­це-Сер­ги­е­ва мона­сты­ря / отв. ред. Б. А. Рыба­ков. М., 1987. С. 87.[↩][↩]
  58. ТКДТ. С. 151.[↩][↩]
  59. Lietuvos Metrika / Vilnius : Mokslo ir enciklopediju leidykla, 1994. — Kn. 8: (1499–1514): Uzrasymu knyga 8. — 649 p., с. 329.[↩]
  60. Lietuvos Metrika / Vilnius : Mokslo ir enciklopediju leidykla, 1994. — Kn. 14: (1524–1529): Uzrasymu knyga 14. — 646 p., с. 406[↩]
  61. Lietuvos Metrika / Vilnius : Mokslo ir enciklopediju leidykla, 1994. — Kn. 14: (1524–1529): Uzrasymu knyga 14. — 646 p., с. 215.[↩]
  62. Пера­пис вой­ска Вяліка­га княст­ва Літоўска­га 1528 года. Мет­ры­ка Вяліка­га княст­ва Літоўска­га. Кн. 523. Кн. пуб­ліч­ных спраў 1 / пад­рыхт. А. I. Гру­ша [і інш.]. — Мінск : Бел. наву­ка, 2003. — 444 с., с. 155.[↩]
  63. Пера­пис вой­ска Вяліка­га княст­ва Літоўска­га 1528 года. Мет­ры­ка Вяліка­га княст­ва Літоўска­га. Кн. 523. Кн. пуб­ліч­ных спраў 1 / пад­рыхт. А. I. Гру­ша [і інш.]. — Мінск : Бел. наву­ка, 2003. — 444 с., с. 49.[↩]
  64. Wolff, J. Kniaziowie litewsko-ruscy od konca czternastego wieku/​J. Wolff. — Warszawa : Druk. J. Filipowicza, 1895. — 723 p., с. 551[↩]
  65. РГА­ДА. Ф. 1209. Кн. 379. Л. 591–593; Анто­нов А. В. Зем­ле­вла­дель­цы Рома­нов­ско­го уез­да… С. 579, 587.[↩]
  66. РГА­ДА. Ф. 1209. Оп. 1. Кн. 254. Л. 45 об. (№ 48[↩]
  67. Кобрин В. Б. Оприч­ни­на. Гене­а­ло­гия. Антро­по­ни­ми­ка… С. 61–62.[↩]
  68. ТКДТ. С. 58.[↩]
  69. Лиха­чев Н. П. Двой­ные име­на // Изве­стия Рус­ско­го гене­а­ло­ги­че­ско­го обще­ства. СПб., 1900. Вып. 1. С. 126.[↩]
  70. Некра­со­ва Я. В. Указ. соч.; Кобрин В. Б. Оприч­ни­на. Гене­а­ло­гия. Антро­по­ни­ми­ка… С. 35.[↩]
  71. Родо­слов­ная кни­га по спис­ку кня­зя М.А. Обо­лен­ско­го / Сост. А.В. Анто­нов // Памят­ни­ки исто­рии рус­ско­го слу­жи­ло­го сосло­вия. М., 2011. С. 150.[↩][↩]
  72. ПИРСС. С. 150.[↩][↩][↩]
  73. Архив РАН. Ф. 620. Оп. 1. Д. 41.[↩][↩]
  74. Види­мо, Петр погиб во вре­мя оса­ды Полоц­ка, где был вме­сте с отцом. Погиб, веро­ят­но, совсем моло­дым, так как источ­ни­ки не упо­ми­на­ют его детей. Воз­мож­но, он не был и женат. В раз­ря­дах Полоц­ко­го похо­да Петр Вязем­ский отсут­ству­ет, и это может слу­жить под­твер­жде­ни­ем того, что под­ро­сток не зани­мал какой-либо
    команд­ной долж­но­сти, а нахо­дил­ся при отце» (Некра­со­ва Я. В. Указ. соч. С. 11).[↩]
  75. Рус­ский дипло­ма­та­рий. Вып. 10. М., 2004. С. 105–106.[↩]
  76. Тысяч­ная кни­га 1550 г. и Дво­ро­вая тет­радь 50‑х годов XVI в. М.; Л., 1950. С. 150.[↩]
  77. Бен­ци­а­нов М. Кашир­ская десят­ня 1556 г.: к вопро­су о ста­нов­ле­нии «слу­жи­ло­го горо­да» в Рус­ском госу­дар­стве // Studia Slavica et Balcanica Petropolitana. — 2011. №1.[↩]
  78. РК1598. С. 167, 227.[↩]
  79. Кобрин В. Б. Оприч­ни­на. Гене­а­ло­гия. Антро­по­ни­ми­ка… С. 35.[↩][↩][↩][↩]
  80. Анто­нов А.В. Акты Костром­ских мона­сты­рей и церк­вей XV–начала XVII веков // Рус­ский дипло­ма­та­рий. Вып. 1. М., 1997. № 36.[↩]
  81. ЦГА ТАССР, ф. 10, оп. 5, д. 1178, л. 507—508. Спи­сок вто­рой поло­ви­ны XVII в.[↩]
  82. Спи­сок с пис­цо­вой и меже­вой кни­ги горо­да Сви­яж­ска и уез­да пись­ма и меже­ва­ния Ники­ты Васи­лье­ви­ча Бори­со­ва и Дмит­рия Андре­еви­ча Кики­на (1565–1567 г.). Казань, 1909. С. 129; Чер­ка­со­ва М.С. Зем­ле­вла­де­ние Тро­и­це-Сер­ги­е­ва мона­сты­ря в XV–XVI вв. М., 1996. С. 237.[↩]
  83. РГА­ДА. Ф. 1209. Оп. 1. Кн. 254. № 114–116.[↩]
  84. Анто­нов А. В. Поруч­ные запи­си 1527–1571 годов // Рус­ский дипло­ма­та­рий. М., 2004. Вып. 10. С. 15–17, 19, 21.[↩]
  85. ОР РНБ. Ф. 487. Собра­ние Н. М. Михай­лов­ско­го. F. 1622. Л. 70.[↩][↩][↩]
  86. РК1598. С. 227.[↩]
  87. Раз­ряд­ная кни­га 1475–1605 гг. Т. 2. Ч. 2. С. 412–413.[↩]
  88. Рус­ский исто­ри­че­ский сбор­ник, изда­ва­е­мый Обще­ством исто­рии и древ­но­стей рос­сий­ских (РИС). Т. 5. М., 1838. C. 67.[↩]
  89. Раз­ряд­ная кни­га 1475–1598 гг. М., 1966. С. 182.[↩]
  90. Кни­га Полоц­ко­го похо­да 1563 г. (Иссле­до­ва­ние и текст) / Подг. текст К. В. Пет­ров. СПб., 2004. С.[↩]
  91. РК1598. С. 187, 227[↩]
  92. РК1598. С. 224, 228.[↩]
  93. Вклад­ная кни­га Тро­и­це-Сер­ги­е­ва мона­сты­ря. М., 1987. С. 68.[↩]
  94. НИОР РГБ. Ф. 303. Кн. 520. Л. 101–105 об.; Исто­ри­че­ский архив. 1958. № 3. № 4, 5.[↩]
  95. Lithuanian Metrica. Литов­ская Мет­ри­ка. Lietuvos Metrica: Kn. 230 (1542) / I. Valikonitė, S. Vaskantaitė. – Vilnius: Vilniaus universiteto leidykla, 2001. – 160 p., с. 49.[↩]
  96. РК1598. С. 314.[↩]
  97. Ста­ни­слав­ский А. Л. Тру­ды по исто­рии госу­да­ре­ва дво­ра… С. 217.[↩]
  98. РК1598. С. 486, 494, 504[↩]
  99. Акты фео­даль­но­го зем­ле­вла­де­ния и хозяй­ства. М., 1956. Ч. 2. С. 277–278.[↩]
  100. Акты Суз­даль­ско­го Спа­со-Евфи­мье­ва мона­сты­ря… С. 415.[↩][↩]
  101. Акты Суз­даль­ско­го Спа­со-Евфи­мье­ва мона­сты­ря 1506–1608 гг. М., 1998. № 134, 224, Л. 3, 4, 7, 11; Шума­ков С.А. Обзор гра­мот кол­ле­гии эко­но­мии. Вып. 5. М., 2002. С. 99.[↩][↩]
  102. Алек­се­ев Ю. Г. Аграр­ная и соци­аль­ная исто­рия Севе­ро-Восточ­ной Руси XV–XVI вв.: Пере­я­с­лав­ский уезд. М.; Л., 1966. С. 144.[↩]
  103. Раз­ряд­ная кни­га 1475–1598 гг. М., 1966. С. 218.[↩]
  104. РГА­ДА. Ф. 1209. Оп. 1. Кн. 254. № 27, 28, 29, 40; Алек­се­ев Ю.Г. Аграр­ная и соци­аль­ная исто­рия Севе­ро-Восточ­ной Руси XV–XVI вв. Пере­я­с­лав­ский уезд. М.; Л., 1966. С. 144.[↩]
  105. Раз­ряд­ная кни­га 1475–1605 гг. Т. 2. Ч. 1. М., 1981. С. 33.[↩]
  106. Акты слу­жи­лых зем­ле­вла­дель­цев XV–начала XVII в. Т. 3. М., 2002. № 323.[↩]
  107. Раз­ряд­ная кни­га 1475–1605 гг. Т. 2. Ч. 2. М., 1982. С. 222[↩]
  108. Памят­ни­ки исто­рии рус­ско­го слу­жи­ло­го сосло­вия. М., 2011. С. 205.[↩]
  109. Сер­ге­ев А. В. Кня­же­ские фами­лии Мос­ков­ско­го госу­дар­ства в годы оприч­ни­ны: кня­зья Ростов­ские и Яро­слав­ские // Клио. 2018. № 6 (138). С. 75.[↩]
  110. Тысяч­ная кни­га 1550 г. и Дво­ро­вая тет­радь 50‑х годов XVI в. М.; Л., 1950. С. 208.[↩]
  111. Сади­ков П.А. Очер­ки по исто­рии оприч­ни­ны. М.; Л., 1950. С. 203–204, 325, 462.[↩]
  112. РГА­ДА. Ф. 1209. Кн. 379. Л. 660 об.–663; Анто­нов А. В. Зем­ле­вла­дель­цы Рома­нов­ско­го уез­да… С. 579–580.[↩]
  113. Сер­ге­ев А. В. Пись­мен­ные памят­ни­ки Яро­слав­ско­го Толг­ско­го мона­сты­ря как источ­ник био­гра­фи­че­ских све­де­ний о пред­ста­ви­те­лях кня­же­ских фамилий
    Мос­ков­ско­го госу­дар­ства XVI–XVII вв. // Исто­рия и куль­ту­ра Ростов­ской зем-ли. 2017. Ростов, 2018. С. 58.[↩]
  114. ОР РНБ. Ф. 550. F. IV.529. Л. 115–116.[↩]
  115. РГА­ДА. Ф. 1209. Оп. 1. Кн. 11320. Л. 702–706 об.[↩]
  116. Акты Суз­даль­ско­го Спа­со-Евфи­мье­ва мона­сты­ря 1506–1608 гг. № 179[↩]
  117. ТКДТ. С. 145–146.[↩][↩][↩]
  118. ОР РНБ. Ф. 487. Собра­ние Н. М. Михай­лов­ско­го. F.162. Л. 67.[↩]
  119. ОР РНБ. Эрм. № 520. Л. 466.[↩][↩]
  120. Родо­слов­ная кни­га кня­зей и дво­рян рос­сий­ских и выез­жих… Ч. 1. С. 99.[↩]
  121. ОР РНБ. Эрм. № 520. Л. 227 об., 299 об.[↩]
  122. Ста­ни­слав­ский А. Л. Тру­ды по исто­рии госу­да­ре­ва дво­ра в Рос­сии XVI–XVII вв. М., 2004. С. 221.[↩]
  123. Попов А.Н. Избор­ник сла­вян­ских и рус­ских сочи­не­ний и ста­тей, вне­сён­ных в хро­но­гра­фы рус­ской редак­ции. При­ло­же­ние к Обзо­ру хро­но­гра­фов рус­ской редак­ции. М., 1869. С. 330 (в пуб­ли­ка­ции Сила Вязем­ский оши­боч­но назван «Сила­вя Зем­ской»).[↩]
  124. ОР РНБ. Эрм. № 520. Л. 458 об. – 460 об.[↩][↩]
  125. Вклад­ная и кор­мо­вая книга
    Кирил­ло­ва Бело­зер­ско­го мона­сты­ря, РНБ, Кирил­ло-Бело­зер­ское собр., 95/1332, л. 74[↩]
  126. Пис­цо­вые мате­ри­а­лы Яро­слав­ско­го уез­да XVI в. Помест­ные зем­ли. С. 204–205.[↩]
  127. Фло­ря Б. Н. Несколь­ко заме­ча­ний о «Дво­ро­вой тет­ра­ди» как исто­ри­че­ском источ­ни­ке // Архео­гра­фи­че­ский еже­год­ник за 1973 год. М., 1974. С. 53–54. Сер­ге­ев А. В. Ста­ро­дуб­ские Рюри­ко­ви­чи … С. 36–48.[↩]
  128. ОР РНБ. Эрм. № 520. Л. 461.[↩]
  129. Гор­ба­тов Е. Н. Жилец­кий спи­сок 7133 г. // Очер­ки фео­даль­ной Рос­сии. М.; СПб., 2016. Вып. 19. С. 308, 310, 318, 321, 323, 325, 329, 333, 341.[↩][↩][↩][↩][↩][↩][↩][↩][↩][↩]
  130. Ста­ни­слав­ский А. Л. Тру­ды по исто­рии госу­да­ре­ва дво­ра… С. 217, 223, 263.[↩][↩]
  131. РК1598. С. 476.[↩][↩]
  132. Акты слу­жи­лых зем­ле­вла­дель­цев / сост. А. В. Анто­нов. М., 2008. Т. 4. С. 284.[↩][↩]
  133. РК1598. С. 501, 511, 524, 531.[↩][↩]
  134. Коз­ля­ков В. Н. Слу­жи­лые люди Рос­сии XVI–XVII веков. М., 2018. С. 265.[↩][↩][↩]
  135. РГА­ДА. Ф. 1209. Оп. 1. Кн. 545. Л. 88 об.–92; 335–338.[↩]
  136. «Под­лин­ные» бояр­ские спис­ки… С. 93.[↩]
  137. Бояр­ская кни­га 1627 г. М., 1986.[↩]
  138. РГА­ДА. Ф. 1209. Оп. 1. Кн. 545. Л. 46–47; 203–205; 299 об. –302 об.; 509–509 об.; 793 об. – 794.[↩]
  139. Бело­усов М. Р. Бояр­ские спис­ки 1645–1667 гг. как исто­ри­че­ский источ­ник. Казань, 2008. Т. 1. С. 230.[↩]
  140. Ста­шев­ский Е. Д. Зем­ле­вла­де­ние мос­ков­ско­го дво­рян­ства в пер­вой поло­вине XVII века. Ниж­ний Нов­го­род, 2012. С. 78–79.[↩][↩][↩]
  141. ОР РНБ. Ф. 550. F. IV.448. Л. 942–944.[↩][↩]
  142. ОР РНБ. Ф. 550. F IV. 529. Л. 28 об.–29 об.; 93 об.–95; 832–836.[↩][↩]
  143. «Под­лин­ные» бояр­ские спис­ки 1626–1633 годов: сбор­ник доку­мен­тов / сост. Е. Н. Гор­ба­тов. М., 2015. С. 480; Бояр­ская кни­га 1639 года. М., 1999. С. 99.[↩]
  144. ОР РНБ. Ф. 550. F IV. 529. Л. 753–756.[↩]
  145. ОР РНБ. Ф. 550. F IV. 529. Л. 887–889 об.[↩][↩][↩]
  146. ОР РНБ. Ф. 550. F. IV.529. Л.836–840.[↩]
  147. Бело­усов М. Р. Бояр­ские спис­ки 1645–1667 гг. … С. 231.[↩][↩]
  148. «Под­лин­ные» бояр­ские спис­ки 1626–1633 годов. С. 54.[↩]
  149. Фро­лов Н. В. Указ. соч. С. 4–7.[↩]
  150. Гор­ба­тов Е. Н. Мате­ри­а­лы к исто­рии жилец­ко­го раз­бо­ра 1643 года // Очер­ки фео­даль­ной Рос­сии. М.; СПб., 2015. Вып. 18. С. 322.[↩][↩]
  151. РГА­ДА. Ф. 181. Оп. 2. № 181. Л. 1 об. (№ 30[↩]
  152. Осад­ный спи­сок 1618 г. / сост. Ю. В. Анхи­мюк, А. П. Пав­лов. М.; Вар­ша­ва, 2009. С. 49, 233.[↩][↩]
  153. РГА­ДА. Ф. 1209. Кн. 210. Л. 982 об.[↩][↩]
  154. РГА­ДА. Ф. 210. Оп. 18. Ед. хр. 164. Л. 295 об[↩]
  155. Осад­ный спи­сок 1618 г. ... С. 35, 49[↩][↩]
  156. Гор­ба­тов Е. Н. Мате­ри­а­лы к исто­рии жилец­ко­го раз­бо­ра 1643 года // Очер­ки фео­даль­ной Рос­сии. М.; СПб., 2015. Вып. 18. С. 257.[↩]
  157. Бело­усов М. Р. Бояр­ские спис­ки 1645–1667 гг. … С. 230–232.[↩][↩]
  158. ОР РНБ.
    Ф. 550. F. IV.529.[↩][↩]
  159. Бело­усов М. Р. Бояр­ские спис­ки 1645–1667 гг. … С. 232.[↩]
  160. РГА­ДА. Ф. 1209. Оп. 1. Кн. 549. Л. 42 об.–44.[↩]
  161. РГА­ДА. Ф. 1209. Оп. 1. Кн. 545. Л. 588–589 об.[↩]
  162. Бело­усов М. Р. Бояр­ские спис­ки 1645–1667 гг. ... С. 230–231.[↩]
  163. Бело­усов М. Р. Бояр­ские спис­ки 1645–1667 гг. ... С. 231; Доку­мен­ты раз­бо­ра столь­ни­ков пат­ри­ар­ха Фила­ре­та (1633–1634 гг.). С. 49.[↩]
  164. «Под­лин­ные» бояр­ские спис­ки… С. 33; Бело­усов М. Р. Бояр­ские спис­ки 1645–1667 гг. С. 230; Гор­ба­тов Е. Н. Доку­мен­ты раз­бо­ра столь­ни­ков пат­ри­ар­ха Фила­ре­та (1633–1634 гг.) // Рос­сий­ская гене­а­ло­гия. М., 2017. Вып. 2. С. 39, 53; Быч­ко­ва М. Е. Состав клас­са фео­да­лов Рос­сии в XVI в. М., 1986. С. 189 (Л. 61[↩]
  165. ОР РНБ. Ф. 550. F. IV.448. Л. 946–948 об.[↩][↩]
  166. Доку­мен­ты раз­бо­ра столь­ни­ков пат­ри­ар­ха Фила­ре­та (1633–1634 гг.). С. 40, 53.[↩]
  167. Доку­мен­ты раз­бо­ра столь­ни­ков пат­ри­ар­ха Фила­ре­та. С. 30, 48.[↩]
  168. Доку­мен­ты раз­бо­ра столь­ни­ков пат­ри­ар­ха Фила­ре­та. С. 31, 50.[↩]
  169. РГА­ДА. Ф. 286. Оп. 1. Д. 7. Л. 883[↩]
  170. РГА­ДА. Ф.1209. Оп.1. Д.1040. Л.1–745.[↩]
  171. Санкт-Петер­бур­ская губер­ния: Яро­слав­ский уезд: Зако­то­рож­ский стан: Пере­пис­ная кни­га дво­рян пере­пи­си столь­ни­ка Федо­ра Ильи­ча Мусто­фи­на; РГА­ДА. Ф. 1209. Оп. 1. Д. 579.[↩]
  172. РГА­ДА. Ф. 1183. Оп. 3. Д. 110. Л. 1.[↩]
  173. Там же. Л. 6[↩]
  174. Общий Мор­ской Спи­сок», Часть I. От кон­чи­ны Пет­ра Вели­ко­го до вступ­ле­ния на пре­стол Ека­те­ри­ны II. Стр 87.[↩]
  175. ГАЯ­рО, Фонд № 149. Оп.2. Д. 155[↩]
  176. РГА­ДА. Ф. 1183. Оп. 3. Д. 110.Л. 7–11.[↩]
  177. Сквор­цов Н.А. Уни­что­жен­ные церк­ви в мест­но­сти Никит­ско­го соро­ка // Мос­ков­ские цер­ков­ные ведо­мо­сти. 1897. № 27. С. 361–366. [↩]
  178. Калай­до­вичъ, Ист. и Топогр. Оп. мона­сты­ря Св. Нико­лая, что на Пѣш­но­шѣ, 142.[↩]
  179. Костром­ская усадь­ба. Костро­ма 2005, с.209[↩][↩][↩]
  180. РГИА. Ф. 796. Оп. 92. Д. 774. Л.Л. 1–23[↩]
  181. Смо­лен­ское дво­рян­ское опол­че­ние 1812 года. Смо­ленск, 1912, с.; Кома­ров Д.Е. Вязь­ма и уезд в веке. Смо­ленск, 2000, с.63[↩]
  182. Пет­ро­ва Ю.В. Дво­рян­ские усадь­бы Вязем­ско­го уез­да в 1812 году/​/​Неда­ром пом­нит вся Рос­сия. Вязь­ма, 2011, с.75[↩]
  183. Резе­пин П.П. Галич­ские Вяземские/​/​Рома­нов­ские чте­ния http://​www​.hrono​.ru/​p​r​o​e​k​t​y​/​r​o​m​a​n​o​v​/​2​r​c​5​2​.​php[↩]
  184. РГИА. Ф.1263. Оп.1. Д.214. Л.169–171[↩][↩]
  185. ЦГИА СПб. Ф. 268. Оп. 2. Д. 27.[↩]
  186. ЦГА-Моск­вы. Ф. 4. Оп. 2. Д. 251, т. 5.[↩]
  187. Там же. Ф. 4. Оп. 2. Д. 206–340.[↩]
  188. Огнев В.Н. Из исто­рии кре­стьян­ско­го дви­же­ния (1826–1859) – в кн.: Стра­ни­цы исто­рии Под­мос­ко­вья. Колом­на: КПИ, 1993. С. 52–65.[↩]
  189. Клю­чев­ский В.О. Курс рус­ской исто­рии. Лек­ция LXXXV. М.: «Мысль», 1989. Т. 5. С. 254.[↩]
  190. ГАЛО. Ф. 158. Оп. 1. Д. 13, 14, 63[↩]
  191. ГАТО. Ф. 161. Оп. 1. Д. 6123.[↩]
  192. РГИА. Ф. 1623. Оп. 1. Ед. хр. 980.[↩]
  193. ГАИО, ф.505 оп.1 д.7.[↩]
  194. ГАИО. ф.505 оп.1 д.18.[↩]
  195. ГАИО, ф.505 оп.1 д.28.[↩]
  196. Рас­ска­зы бабуш­ки. Из вос­по­ми­на­ний пяти поко­ле­ний. Запи­сан­ные и собран­ные ее вну­ком Д. Бла­го­во. Л., 1989. С. 74.[↩][↩]
  197. Рас­ска­зы бабуш­ки. Из вос­по­ми­на­ний пяти поко­ле­ний. Запи­сан­ные и собран­ные ее вну­ком Д. Бла­го­во. Л., 1989. С. 75.[↩]
  198. Нева, 1964, № 4, с. 221—222; 2. Нау­ка и жизнь, 1971, № 6, с. 74—76; 3. Боча­ров И., Глу­ша­ко­ва Ю. Бутур­ли­ны — дру­зья Пуш­ки­ных. Из ита­льян­ских разыс­ка­ний. М., 1988 (Б‑ка «Ого­нек»); 4. Порт­ре­ты С.-К.: Рус. порт­ре­ты, II, № 102; Мини­а­тю­ра ГРМ, с. 141; 5. Порт­рет мужа С.-К.: Рус. порт­ре­ты, II, № 103.][↩]
  199. ГАРФ. Ф. 8409. Оп. 1. Д. 1481. С. 47–48. Авто­граф. [↩]
  200. ГАРФ. Ф. 8409. Оп. 1. Д. 1481. С. 49. Маши­но­пись. [↩]

Оставьте комментарий