Волконські

Общие сведения о роде

ВОЛКО́НСКИЕ 1 — рус­ский кня­же­ский род, кото­рый пред­по­ло­жи­тель­но про­ис­хо­дит от чер­ни­гов­ской вет­ви Рюри­ко­ви­чей. Родо­слов­цы назы­ва­ют родо­на­чаль­ни­ком Вол­кон­ских Ива­на Тол­стую Голо­ву, одно­го из сыно­вей Юрия Тарус­ско­го. Его потом­ки при­об­ре­ли вот­чи­ны на бере­гах реки Вол­ко­ни в Алек­син­ском уез­де и от име­ни её ста­ли назы­вать­ся кня­зья­ми Вол­кон­ски­ми. Центр Вол­ко­ны XIVXVI вв. рас­по­ла­гал­ся на более ран­нем горо­ди­ще памят­ни­ке Х‑ХI вв. у впа­де­ния р. Вол­ко­ны в р. Упу. В насто­я­щее вре­мя зто един­ствен­ное извест­ное горо­ди­ще фина­ла ромен­ской куль­ту­ры в бас­сейне р. Упы. Его пло­щадь — око­ло 1,1 га. В 0,8 км к запа­ду от горо­ди­ща нахо­дит­ся еще.одно, дати­ру­е­мое ХII-ХIV вв. Его пло­щадь (око­ло 0,2 га) харак­тер­на для укреп­лен­но­го «дво­ра» цен­тра неболь­шой адми­ни­стра­тив­ной тер­ри­то­рии. Ско­рее все­го, выде­ле­ние Вол­кон­ско­го уде­ла в кон­це XIII- нача­ле XIV вв. про­ис­хо­ди­ло путем предо­став­ле­ния кня­зю во вла­де­ние адми­ни­стра­тив­ной окру­ги, нача­ло обра­зо­ва­ния кото­рой отно­сит­ся к XII в. Вол­ко­на XIV нача­ла XVI вв. пред­став­ля­ет­ся по пись­мен­ным источ­ни­кам адми­ни­стра­тив­ной тер­ри­то­ри­ей с одно­имен­ным укреп­лен­ным цен­тром, к кото­ро­му «тяну­ла» лишь одна волость. Судя по резуль­та­там рас­ко­пок горо­ди­ща Вол­ко­ны (320 кв. м), в удель­ную эпо­ху оно явля­лось укреп­лен­ным посе­ле­ни­ем с нена­сы­щен­ной застрой­кой с кня­жьим дво­ром. При­ле­га­ю­щие посе­ле­ния носи­ли ско­рее сель­ский облик, чем тор­го­во­ре­мес­лен­ный. Обна­ру­жен­ные на пло­щад­ке горо­ди­ща остат­ки метал­лур­ги­че­ско­го ком­плек­са XVI в., мно­го­чис­лен­ные фраг­мен­ты метал­лур­ги­че­ских шла­ков и кера­ми­че­ских сопел поз­во­ля­ют выска­зать гипо­те­зу о суще­ство­ва­нии желе­зо­де­ла­тель­но­го цен­тра непо­сред­ствен­но в кня­же­ской рези­ден­ции. Инте­рес­на наход­ка на пло­щад­ке горо­ди­ща лито­го брон­зо­во­го натель­но­го кре­ста. Изоб­ра­жен­ное на нем рас­пя­тие харак­тер­но для XV-XVI вв., а изоб­ра­же­ние Сер­гия Радо­неж­ско­го­на обрат­ной сто­роне кре­ста сход­но с литой фигу­рой это­го же свя­то­го на ков­че­ге моще­ви­ке радо­неж­ских кня­зей пер­вой чет­вер­ти XV в. Немно­го­чис­лен­ные све­де­ния пись­мен­ных источ­ни­ков ука­зы­ва­ют на вас­саль­ную зави­си­мость Вол­кон­ских кня­зей в пер­вой поло­вине XV в. от кня­зей Сер­пу­хов­ско-Боров­ских, во вла­де­ния кото­рых вхо­дил Радо­неж, и где был раз­вит культ это­го святого.

Соглас­но родо­сло­вию XVII в., после смер­ти кн.Ф.Тарусского в Кули­ков­ской бит­ве его дети «князь Кон­стан­тин, князь Иван, князь Федор Конин­ские при­шли жить на Вол­ко­ну и сто­го вре­мя­ни нача­ли зва­ти­ся Вол­кон­ские». По дого­вор­ным гра­мо­там XV в. мож­но уста­нов­ле­но, что меж­ду 1402 и 1449 гг. Вол­кон­ские кня­зья теря­ют пра­ва на доль­ни­цы в г. Тару­се, а их удел выде­ля­ет­ся в само­сто­я­тель­ное кня­же­ство. Веро­ят­но, кня­же­ство было сохра­не­но ценой вас­саль­ных обя­зан­но­стей его вла­дель­цев кн. Сер­пу­хов­ским. В 80‑х годах XV в. двое из кн. Вол­кон­ских на служ­бе Вели­ко­го кня­зя Литов­ско­го Кази­ми­ра IV. В пер­вой поло­вине XVI в. кня­зья Вол­кон­ские сохра­ня­ли сослов­но-тер­ри­то­ри­аль­ную кор­по­ра­цию в пре­де­лах их быв­ше­го уез­да, слу­жа кня­зьям Ста­риц­ким. Оче­вид­но, поте­ря Вол­кон­ски­ми вот­чин в ядре уде­ла на р. Вол­коне про­изо­шла в свя­зи со сме­ной дво­ра ста­риц­ко­го кня­зя в 1563 г. 

В кон­це XIV — 1‑й тре­ти XV B. кн. Вол­кон­ские вме­сте со сво­им уде­лом, при­ня­ли реше­ние перей­ти на служ­бу к вел. кн. Вито­вту Литов­ско­му (1392—1430), в кон­це прав­ле­ния кото­ро­го Литовско—Русское госу­дар­ство вооб­ще достиг­ло наи­боль­ше­го тер­ри­то­ри­аль­но­го рас­ши­ре­ния. Об этом нам извест­но из ярлы­ка хана Крым­ско­го Менгли-Гирея 1508 г., кото­рый. как в нем же и ука­за­но, повто­рял доку­мент вре­мен Вито­вта. Здесь сре­ди рус­ских вла­де­ний литов­ских госу­да­рей, сра­зу после Козель­ска и Прон­ска, назва­ны «Олкон­ско и Спашъ» 2 (в ана­ло­гич­ном ярлы­ке хана Маг­мет-Гирея — пра­виль­нее «Вол­ко­на, Спашъ»). 3 Веро­ят­но, поли­ти­че­ский выбор Вол­кон­ских не в послед­нюю оче­редь был обу­слов­лен гео­гра­фи­че­ским поло­же­ни­ем их уде­ла. Так, на северо—западе Вол­ко­на гра­ни­чи­ла с литов­ским Любут­ском, на юго-запа­де — с Новосильско—Одоевским кня­же­ством, пра­ви­те­ли кото­ро­го в 1427 г. при­зна­ли себя вас­са­ла­ми Вито­вта, a Ha восто­ке — с Тулой, в упо­мя­ну­том ярлы­ке так­же назван­ной литов­ским владением.

20 авгу­ста 1482 г. король Кази­мир под­твер­дил кн. Рома­ну Вол­кон­ско­му свое преж­нее пожа­ло­ва­ние — сели­ща Гон­чар и Стол­па­ту в Путив­ле. А в декаб­ре 1486 г. кн. Миха­ил Вол­кон­ский полу­чил от Кази­ми­ра 6 коп (гро­шей) из путивль­ско­го мыта. 4 Нако­нец, в декаб­ре 1488 г. Федор Вол­кон­ский, упо­мя­ну­тый даже без кня­же­ско­го титу­ла, фигу­ри­ру­ет сре­ди людей литов­ских же вас­са­лов, кн. Дмит­рия и Семе­на Воро­тын­ских, послан­ных разо­рять мос­ков­ские Медын­ские воло­сти. 5 Через год после это­го, в декаб­ре 1489 г., кн. Дмит­рий Воро­тын­ский отъ­е­хал на мос­ков­скую служ­бу, захва­тив еще и удел бра­та Семе­на; сам кн. Семен пере­шел на мос­ков­скую служ­бу в кон­це 1492 г. 6 А. B. Шеков пишет: «Поэто­му логич­но пред­по­ло­жить, что во вре­мя заклю­че­ния московско—литовского дого­во­ра 1494 г. кня­зья Вол­кон­ские были вас­са­ла­ми кня­зей Д. Ф. и С. Ф. Воро­тын­ских (либо одно­го из них), a Вол­кон­ское кня­же­ство — тер­ри­то­ри­ей, быв­шей под вер­хов­ной вла­стью кн. Воро­тын­ских. По этой при­чине Вол­кон­ское кня­же­ство не упо­ми­на­ет­ся в мос­ков­ско-литов­ских дипло­ма­ти­че­ских мате­ри­а­лах 1487—1494 гг. Без­дет­ные кня­зья Д. Ф. и С. Ф. Воро­тын­ские упо­ми­на­ют­ся послед­ний раз в раз­ряц­ной рос­пи­си осе­ни 1496 г. [...] После их смер­ти в кон­це XV B. кня­зья Вол­кон­ские вме­сте со сво­и­ми вла­де­ни­я­ми, оче­вид­но. пере­шли на служ­бу вел. кн. Ива­ну III». 7

Как бы то ни было, в 1491 г. Вол­ко­на уже нахо­ди­лась в соста­ве Мос­ков­ско­го госу­дар­ства. В нояб­ре «пріе­ха­ли къ вели­ко­му кня­зю отъ царя отъ Мен­ли-Гирея послы его [...] и князь вели­ки ихъ сослалъ съ Моск­вы въ Вол­ко­ну. и они тамо зимо­ва­ли». 8 А в 1504 г. вел. кн. Иван заве­щал Вол­ко­ну, уже при­пи­сан­ную к Алек­си­ну, сво­е­му млад­ше­му сыну Андрею. 9 При этом дру­гую волость Вол­кон­ских, Колод­ну, мос­ков­ский госу­дарь заве­щал стар­ше­му сыну Васи­лию, вме­сте с Тару­сой и Мыше­гой. 10 Нахо­дясь в уде­ле кн. Андрея Ива­но­ви­ча, кн. Вол­кон­ские, соглас­но его гра­мо­те 1520/1537 г., сохра­ня­ли в Вол­коне часть сво­их вла­де­ний, и даже остат­ки суве­рен­ных прав — пра­во суда. за исклю­че­ни­ем душе­губ­ства и раз­боя с полич­ным. При­чем спор­ные дела с горо­жа­на­ми Алек­си­на долж­ны были рас­смат­ри­вать­ся, как в слу­чае насто­я­щих удель­ных кня­зей, в поряд­ке «смест­но­го» суда — сов­мест­но алек­син­ски­ми намест­ни­ка­ми кн. Андрея и кн. Вол­кон­ски­ми или их при­каз­чи­ка­ми». 11

По родо­слов­ной Один­це­ви­чей 1520 г. Вол­ко­на доста­лась Ива­ну, чет­вер­то­му сыну кн. Юрия Тарус­ско­го. С этим соглас­ны и мос­ков­ские родо­слов­ные, про­из­во­дя­щие кн. Вол­кон­ских от Ива­на Юрье­ви­ча. В XVI в. Вол­кон­ские явля­лись силь­но «заху­да­лым» родом и, как тако­вые, несмот­ря на свой кня­же­ский титул, не были даже упо­мя­ну­ты в офи­ци­аль­ном «Госу­да­ре­ве родо­слов­це» 1555 г. Одна­ко уже в 1519/37 г. была состав­ле­на пер­вая, част­ная редак­ция родо­слов­ной Вол­кон­ских, где об их про­ис­хож­де­нии гово­ри­лось сле­ду­ю­щее: «Кнезь Юрье Миха­и­ло­вич торус­ской і чер­ни­гов­ской дер­жал у себе в Тору­се дев­ку Агап­ку, проскур­ни­цо­вы дочь, и жил с нею бЪз молит­вы. I при­жил с нею сына Иваш­ка Тол­стую Голо­ву. I свЪда­ла про то мать князь Юрье­ва 1 отецъ ево духов­ной, смо­лен­ской мит­ро­по­лит Фотеи. I писа­ли к нему с вели­ким запре­ще­ни­ем, чтоб он дев­ку Агап­ку отста­вил. I кнезь Юрье Миха­и­ло­вич по запо­ве­ди отца духов­на­го 1 мате­ри сво­ей по про­ше­нию дев­ку Агап­ку отста­вил. I пом­не­чи кнезь Юрье Миха­и­ло­вич грех свой 1 жалу­ю­чи сына сво­е­го 1вашка Тол­стую Голо­ву, что при­жил без молит­вы, дал ему 13 сво­их вот­чин в Олек­син­ском уез­де дерев­ню Сапры­ки­ну на реч­ке на Вол­кон­ке. I по реч­ке по Вол­кон­ке поче­ли слыть Вол­кон­ские князи».

Как отме­тил О. И. Хору­жен­ко, «несо­мнен­но, древ­ней­шая рос­пись Вол­кон­ских была при­зва­на ском­про­ме­ти­ро­вать Поту­ла Вол­кон­ско­го и его бра­тьев. Мож­но пред­по­ло­жить, что ее про­ис­хож­де­ние было свя­за­но со ста­риц­ким бояр­ством. После вклю­че­ния Алек­си­на и Вол­ко­ны в удел Андрея Ива­но­ви­ча Ста­риц­ко­го Вол­кон­ские ста­ли кон­ку­ри­ро­вать с пред­ста­ви­те­ля­ми дру­гих кня­же­ских родов, слу­жив­ших при его дво­ре (Обо­лен­ских-Пенин­ских, Лыко­вых-Обо­лен­ских [...]), что и вызва­ло появ­ле­ние тако­го родо­слов­но­го паск­ви­ля. Эти сооб­ра­же­ния поз­во­ля­ют дати­ро­вать древ­ней­шую рос­пись Вол­кон­ских вре­ме­нем суще­ство­ва­ния уде­ла Андрея Ива­но­ви­ча, т. е. 1519–1537 гг.». «Есть кос­вен­ные дан­ные о том, что леген­да о рож­де­нии пер­во­го кня­зя Вол­кон­ско­го “без молит­вы” была доста­точ­но рас­про­стра­не­на в пер­вой поло­вине XVI в. Раз­ря­ды (1515,1519,1521,1533 гг.) отка­зы­ва­ют Вол­кон­ским — Вери­ге, Мите и Поту­лу — в кня­же­ском титу­ле, что осо­бен­но замет­но в тех слу­ча­ях, когда они упо­ми­на­ют­ся в ряду с ины­ми пред­ста­ви­те­ля­ми кня­же­ских родов. В духов­ной Г. М. Валу­е­ва 1543–1544 гг. Вол­кон­ские титу­лу­ют­ся кня­зья­ми непо­сле­до­ва­тель­но». 12

В тече­ние XVII в. Вол­кон­ские зна­чи­тель­но воз­вы­си­лись по служ­бе, достиг­нув даже дум­ных чинов, и поэто­му при состав­ле­нии новой офи­ци­аль­ной родо­слов­ной кни­ги, так наз. «Бар­хат­ной», изъ­яви­ли жела­ние быть туда вне­сен­ны­ми. Глав­ная про­бле­ма состо­я­ла в том, что в преж­нем родо­слов­це о них даже не упо­ми­на­лось; но там име­лась крат­кая замет­ка о дру­гих потом­ках кн. Тарус­ских — Конин­ских и Спаш­ских, при­чем она не содер­жа­ла ника­ких кон­крет­ных имен. Вот и было реше­но вне­сти Конин­ских и Спаш­ских в новую вер­сию родо­слов­ной. В рос­пи­си 1686 г., подан­ной в Пала­ту родо­слов­ных дел, «пер­вые поко­ле­ния рода были изме­не­ны в уго­ду идее о про­ис­хож­де­нии кня­зей Вол­кон­ских от героя Кули­ков­ской бит­вы, извест­но­го по лето­пи­сям кня­зя Федо­ра Тарус­ско­го. Князь Федор Тарус­ский, став­ший сыном Иваш­ки Тол­стой Голо­вы (теперь — “кня­зя Ива­на Юрье­ви­ча Тарус­ско­го”), заме­нил в родо­слов­ной Юрия Ива­но­ви­ча, пред­став­лен­но­го во всех преды­ду­щих вари­ан­тах. Иваш­ке Тол­стой Голо­ве кро­ме Федо­ра был дан вто­рой сын Мсти­слав, так­же, судя по лето­пи­сям, пав­ший в 1380 г. Обсто­я­тель­ства, при­вед­шие к утра­те сыно­вья­ми Тол­стой Голо­вы Тару­сы, не объ­яс­ня­ют­ся. Меж­ду тем сыно­вья Федо­ра, лица тре­тье­го поко­ле­ния рос­пи­си, титу­ло­ва­ны кня­зья­ми Конин­ски­ми [...], а их кузе­ны Мсти­сла­ви­чи — кня­зья­ми Спаш­ски­ми. Автор родо­слов­ной объ­яс­нил эти­мо­ло­гию этой фами­лии вла­де­ни­ем селом Пав­ши­но, что, конеч­но, непри­ем­ли­мо. Пав­ши­но — посес­сив­ное назва­ние, обра­зо­ван­ное из лич­но­го име­ни Павел в его умень­ши­тель­ной фор­ме Павша.

При пода­че доку­мен­тов, для вне­се­ния рода в Бар­хат­ную кни­гу, были предо­став­ле­ны две родо­слов­ные рос­пи­си кня­зей Вол­кон­ских: (01 сен­тяб­ря 1686) околь­ни­чим кня­зем Феду­лом Федо­ро­ви­чем Вол­кон­ским и (18 янва­ря 1687) околь­ни­чим кня­зем Фёдо­ром Льво­ви­чем Вол­кон­ским, а (15 фев­ра­ля 1687) пода­на чело­бит­ная о выпис­ке из лето­пис­ца, хра­ня­ще­го­ся в Тро­и­це-Сер­ги­е­вом мона­сты­ре, о погиб­ших (1380) кня­зьях Фёдо­ре Тарус­ском и его бра­те Мсти­сла­ве, кото­рая была предо­став­ле­на (13 мар­та 1687). Для дока­за­тель­ства сво­е­го про­ис­хож­де­ния от Конин­ских кня­зей, были предо­став­ле­ны две цар­ские гра­мо­ты дати­ру­е­мых (1519—1537 и 1541). В мае 1688 года боярин князь Иван Бори­со­вич Реп­нин, князь Кон­стан­тин Оси­по­вич Щер­ба­тов и князь Миха­ил Ива­но­вич Лыков пода­ли про­тест про­тив вне­се­ния родо­сло­вия кня­зей Вол­кон­ских в родо­слов­ную кни­гу в гла­ву Чер­ни­гов­ских кня­зей, на что были предо­став­ле­ны выпис­ки из завер­шён­ных родо­слов­ных мест­ни­че­ских дел кня­зей Вол­кон­ских. 13

Вни­ма­ние Вол­кон­ских к кня­зьям Спаш­ским и Конин­ским понят­но — вклю­че­ние их в родо­слов­ную рос­пись дела­ло этот род “родо­слов­ным», посколь­ку оба кня­же­ских рода были упо­мя­ну­ты в Госу­да­ре­ве родо­слов­це [...]. По вер­сии родо­слов­ной 1686 г. уже лица тре­тье­го поко­ле­ния утра­ти­ли родо­вое про­зва­ние Конин­ские и ста­ли име­но­вать­ся Вол­кон­ски­ми. Это утвер­жде­ние опро­вер­га­ет­ся извест­ны­ми источ­ни­ка­ми [...] кня­зья Вол­кон­ские и кня­зья Конин­ские — два раз­ных рода, сосу­ще­ство­вав­шие одно­вре­мен­но, по край­ней мере, до кон­ца XVI в.». 14

Для дока­за­тель­ства сво­е­го про­ис­хож­де­ния от кн. Конин­ских Вол­кон­ские в 1687 г. пред­ста­ви­ли указ­ную гра­мо­ту вел. кн. Ива­на Васи­лье­ви­ча 1541 г., каса­ю­щу­ю­ся судеб­ной тяж­бы одно­го из сво­их пред­ков. Дан­ная гра­мо­та «име­ла пер­во­сте­пен­ную важ­ность для это­го рода. Она свя­зы­ва­ла Вол­кон­ских с кня­зья­ми Конин­ски­ми и Спаж­ски­ми, упо­мя­ну­ты­ми, в отли­чие от самих Вол­кон­ских, в Госу­да­ре­ве родо­слов­це». Одна­ко в под­лин­ном акте столь важ­ная для под­твер­жде­ния родо­слов­ной фра­за ока­за­лась утра­чен­ной; она содер­жа­лась лишь в спис­ке, подан­ном вме­сте с ори­ги­на­лом. В Пала­те родо­слов­ных дел отме­ти­ли, что в под­лин­ни­ке после назва­ния дерев­ни «стро­ки с пол­то­ры пись­ма раз­смот­реть за вет­хо­стию не мож­но, пото­му что было пере­дра­но и скле­е­но, а пись­ма не знать». Далее в доклад­ной выпис­ке ука­зы­ва­лось: «А в спис­ку с той гра­мо­ты они (т. е. кня­зья Вол­кон­ские) за сво­и­ми рука­ми напи­са­ли в том месте, где в под­лин­ной гра­мо­те скле­е­но и пись­ма раз­смот­реть немоч­но — у дерев­ни Семен­ти­на, что дано деду отца ево кня­зю Костян­ти­ну Конин­ско­му после бра­тей ево и Спаш­ских кня­зей (см. там же); веро­ят­но, в под­лин­ни­ке изна­чаль­но было: да у дерев­ни Семен­ти­на, пере­лет­чи деи за межу»! 15

Таким обра­зом, факт фаль­си­фи­ка­ции Вол­кон­ски­ми в 1686 г. нача­ла сво­ей родо­слов­ной, а так­же «под­твер­жда­ю­щей» ее гра­мо­ты, прак­ти­че­ски несо­мне­нен. В кон­це кон­цов, какой был смысл в 1541 г. вспо­ми­нать дале­ко­го пред­ка — пра­де­да ист­ца? И вооб­ще, о рос­пи­си 1686 г., по срав­не­нию с дру­ги­ми, мож­но уве­рен­но гово­рить, «что это — наи­бо­лее позд­няя и наи­бо­лее искус­ствен­ная кон­струк­ция». Кста­ти, чинов­ни­ков Пала­ты родо­слов­ных дел аргу­мен­ты Вол­кон­ских тоже не убе­ди­ли, и в «Бар­хат­ную кни­гу» рос­пись 1686 г. так и не попа­ла. Офи­ци­аль­но ее вер­сия про­ис­хож­де­ния Вол­кон­ских, бла­го­да­ря высо­ким карьер­ным дости­же­ни­ям рода, была утвер­жде­на лишь в кон­це XVIII в. 16

В рос­пи­си Вол­кон­ских 1519/1537 г. пер­вые поко­ле­ния рода пока­за­ны так: Иван Юрье­вич Тол­стая Голо­ва — Юрий Ива­но­вич — Кон­стан­тин, Федор и Иван Юрье­ви­чи — Васи­лий Кон­стан­ти­но­вич и Дмит­рий Ива­но­вич — Петр Вери­га, Ипа­тий Потул Кон­стан­ти­но­ви­чи и т. д. 17 Из них в раз­ря­дах упо­мя­ну­ты, без кня­же­ско­го титу­ла, Митя (1519), Вери­га и Потул Вол­кон­ские (1515—1537). 18 Досто­вер­ность же пер­вых двух поко­ле­ний, не под­твер­жден­ная ника­ки­ми дру­ги­ми дан­ны­ми, вполне может быть постав­ле­на под сомне­ние. И дей­стви­тель­но, в источ­ни­ках XIV—XV BB. фигу­ри­ру­ют кн. Вол­кон­ские с совсем дру­ги­ми именами.

Историческая география

По пис­цо­вой кни­ге 80х гг. XVI в. вот­чи­на­ми и поме­стья­ми в Туль­ском уез­де в это вре­мя вла­де­ли сре­ди кня­зей Вол­кон­ских толь­ко потом­ки кня­зей, уже в пер­вой тре­ти XVI в. пере­шед­ших на служ­бу непо­сред­ствен­но мос­ков­ско­му госу­да­рю. Ста­рые вот­чин­ные вла­де­ния кня­зей Вол­кон­ских в Коло­ден­ском стане Туль­ско­го уез­да кон­ца XVI в. рас­по­ла­га­лись вдоль реки Упы и в уда­ле­нии от нее на рас­сто­я­ние до 4 км. Топо­гра­фи­че­ски посе­ле­ния, упо­ми­на­е­мые в кон­це XVI в, как и упо­ми­на­е­мые в пер­вой тре­ти XVI в.. отно­сят­ся к типу при­реч­ных. Кол­лек­ции подъ­ем­но­го мате­ри­а­ла с этих памят­ни­ков отли­ча­ют­ся лишь нали­чи­ем или отсут­стви­ем кера­ми­ки XII-XIV и XIV-XV вв. Вре­мен­ные изме­не­ния в струк­ту­ре посе­ле­ний в XVI в. мож­но уло­вить пока толь­ко по пись­мен­ным источ­ни­кам: если в пер­вой тре­ти века суще­ство­ва­ло село Опоч­ня с дерев­ня­ми, то в кон­це века там, по реке Опо­чен­ке, упо­ми­на­ют­ся толь­ко пусто­ши. Опи­са­ние земель Коло­ден­ско­го ста­на в сово­куп­но­сти с дан­ны­ми архео­ло­ги­че­ских раз­ве­док поз­во­ля­ет оха­рак­те­ри­зо­вать запад­ный рубеж Вол­кон­ско­го кня­же­ства XIV-XV вв. Вот­чи­на­ми в этом стане в кон­це XVI в. вла­де­ли толь­ко потом­ки кня­зя Пет­ра Bepи­ги Вол­кон­ско­го, пере­шед­ше­го на мос­ков­скую служ­бу в 20–30е гг. XVI в. Его родо­вой жере­бей послу­жил осно­вой для фор­ми­ро­ва­ния ста­на. Лока­ли­за­ция помест­ных вла­де­ний поз­во­ля­ет кос­нуть­ся важ­ной исто­ри­че­ской про­бле­мы — соот­но­ше­ния ста­рой, удель­но­кня­же­ской, адми­ни­стра­тив­но-тер­ри­то­ри­аль­ной систе­мы и новой, помест­ной, при фор­ми­ро­ва­нии заок­ских уез­дов XVI в. Все­го в 15871589 гг. в стане упо­ми­на­ют­ся поме­стья 67 зе&1левладельцев и 31 забро­шен­ное поме­стье, кро­ме вот­чин кня­зей Вол­кон­ских. Зна­чи­тель­ная их часть лока­ли­зу­ет­ся на осно­ва­нии топо­ни­мов. Боль­шое коли­че­ство пусто­шей (55) по отно­ше­нию к посе­ле­ни­ям (41) рису­ет опре­де­лен­ную тен­ден­цию запу­сте­ния реги­о­на к кон­цу XVI в. Мате­ри­а­лы пис­цо­вых, меже­вых и пере­пис­ных книг XVII в. пока­зы­ва­ют, что в сле­ду­ю­щем сто­ле­тии новых посе­ле­ний прак­ти­че­ски не воз­ни­ка­ет. Кро­ме лока­ли­зо­ван­ных вот­чин­ных вла­де­ний кня­зей Вол­кон­ских на тер­ри­то­рии быв­ше­го Коло­ден­ско­го ста­на извест­но еще 47 селищ с мате­ри­а­ла­ми XV1XVII вв. Из них 16 памят­ни­ков содер­жат более ран­ние мате­ри­а­лы XIIXV вв., 12 селищ отно­сят­ся к извест­ным селе­ни­ям XVI-XVII вв. Зна­чи­тель­ная часть неа­т­ри­бу­ти­ро­ван­ных селищ, дати­ру­е­мых в пре­де­лах XVIXVII вв., оче­вид­но сле­ду­ет отне­сти ко вре­ме­ни ранее 15871589 гг. и свя­зать с про­цес­сом фор­ми­ро­ва­ния Туль­ско­го уез­да в пер­вой чет­вер­ти XVI в. Как уста­нов­ле­но Н.К. Фоми­ным на осно­ва­нии ана­ли­за родо­во­го соста­ва помещиков,уезд созда­вал­ся, глав­ным обра­зом, за счет пере­се­ле­ния рязан­ских слу­жи­лых людей. На указаннь[х сели­щах в боль­шом коли­че­стве обна­ру­же­ны фраг­мен­ты кера­ми­че­ской посу­ды, харак­тер­ной для сло­ев XVIXVII вв. горо­дов Ряза­ни и Тулы.

В ито­ге, ясны эта­пы раз­ви­тия посе­лен­че­ской струк­ту­ры на тер­ри­то­рии Вол­ко­ны XIVXVI вв. В XIV-XV вв., в пери­од кня­же­ства, волость Вол­ко­на рас­по­ла­га­лась по пра­во­му бере­гу реки Упы в бас­сейне ее при­то­ков — речек Вол­ко­ны, Опо­чий, Колод­ни, Гро­мо­вой, Ило­вой. Бас­сей­ны этих при­то­ков были осво­е­ны вплоть до вер­хо­вий. Одна­ко кон­цен­три­ро­ва­лись посе­ле­ния по реке Упе и устье­вым частям при­то­ков. К 20–30 гг. XVI в. про­ис­хо­дит запу­сте­ние тери­то­рии Вол­ко­ны. Так, гра­мо­та кня­зя А.И. Ста­риц­ко­го рису­ет треть Вол­ко­ны как одно село Опо­чию сде­рев­ня­ми. К кон­цу сто­ле­тия в состав вла­де­ний наслед­ни­ков это­го жере­бия вхо­дит лишь­часть земель вдоль Упы сред­нее и ниж­нее тече­ние наи­бо­лее мел­ких при­то­ков ‑речек Опоч­ни, Гро­мо­вой, Ило­вой, Супрут­ки. Вер­хо­вья этих речек, а так­же вся запад­ная часть было­го кня­же­ства в тече­ние XVI в. была роз­да­на под поме­стья. Судя по пис­цо­вой кни­ге 15871589 гг., при фор­ми­ро­ва­нии Коло­ден­ско­го ста­на в пер­вой поло­вине XVI в. поме­щи­кам отво­ди­лись дав­но забро­шен­ные зем­ли. Это под­твер­жда­ет и общая струк­ту­ра раз­ме­ще­ния поме­стий — глав­ным обра­зом по сред­не­му и верх­не­му тече­нию при­то­ков реки Упы, тогда как вот­чи­ны кня­зей Вол­кон­ских рас­по­ла­га­лись вдоль реки Упы. Запу­сте­ние запад­ной части Вол­ко­ны сле­ду­ет дати­ро­вать в пре­де­лах XV в. иот­не­сти, на осно­ва­нии кера­ми­че­ских ком­плек­сов селе­ний, бли­же к кон­цу века. Вероятно,это про­изо­шло при похо­де Ахма­та 1480 г., когда, соглас­но лето­пи­си, была разо­ре­на вся­до­ли­на реки Оки, либо в мос­ков­ско — литов­скую вой­ны 1487 — 1494 гг. В XVI в. пер­во­на­чаль­но вся тер­ри­то­рия Вол­ко­ны вошла в состав Алек­син­ско­го уез­да. Но позд­нее, оче­вид­но, в свя­зи с лик­ви­да­ци­ей Ста­риц­ко­го уде­ла, на осно­ва­нии жере­бия кня­зя Пет­ра Вери­ги Вол­кон­ско­го, слу­жив­ше­го непо­сред­ствен­но мос­ков­ско­му госу­да­рю, был создан Коло­ден­ский стан Туль­ско­го уезда.

Состав уде­ла кн. Вол­кон­ских, на осно­ва­нии ана­ли­за упо­ми­на­ний об их родо­вых вот­чи­нах в актах и пис­цо­вых кни­гах XVI — 1‑й поло­ви­ны XVII в., а так­же о посе­ле­ни­ях воло­сти Вол­ко­на ( Алек­син­ско­го уез­да), опре­де­лил А. В. Шеков. 19 «Судя по архео­ло­ги­че­ским иссле­до­ва­ни­ям, остат­ка­ми удель­но­го горо­да Вол­ко­на явля­ет­ся горо­ди­ще у д. Тимо­фе­ев­ка Дубен­ско­го рай­о­на Туль­ской обла­сти, рас­по­ло­жен­ное так­же на левом бере­гу р. Вол­ко­на (неда­ле­ко от ее впа­де­ния в Оку. — С. К.) в 800 м к восто­ку от Бере­зов­ско­го горо­ди­ща». «Обо­ро­ни­тель­ная сте­на XV в. была постро­е­на в 7–8 м от скло­на горо­ди­ща. После ее раз­ру­ше­ния здесь была воз­ве­де­на построй­ка 1 (не поз­же пер­вой поло­ви­ны XVI в.). Таким обра­зом, имен­но Тимо­фе­ев­ское горо­ди­ще явля­ет­ся остат­ка­ми город­ско­го цен­тра Вол­кон­ско­го кня­же­ства». 20 Тер­ри­то­рия Вол­кон­ско­го уде­ла в XVI в. вхо­ди­ла в состав воло­сти Вол­ко­на Алек­син­ско­го уез­да, а так­же Коло­ден­ско­го ста­на Туль­ско­го уез­да, где ста­рые вот­чи­ны кн. Вол­кон­ских рас­по­ла­га­лись «отно­си­тель­но ком­пакт­ным мас­си­вом вдоль пра­во­бе­ре­жья р. Упы от р. Опо­чин­ки до с. Супру­ты север­нее г. Кра­пив­ны». В ито­ге про­ве­ден­но­го ана­ли­за A. В. Шеков при­хо­дит к сле­ду­ю­щим выво­дам: «Таким обра­зом, в XIV-XV вв. удель­ная волость Вол­ко­на рас­по­ла­га­лась не толь­ко по пра­во­му бере­гу р. Упы в бас­сейне ее при­то­ков — р. Вол­ко­ны, ниж­нем тече­нии р. Опо­чин­ки, но и охва­ты­ва­ла левый берег Упы в рай­оне сель­ских посе­ле­ний Бори­со­глеб­ское (Поре­чье), Бобо­ши­но, Горо­ден­ки, Слас­ни­ко­ва на р. Песочне. К Вол­коне, ско­рее все­го, отно­си­лась и д. Седел­ни­ко­ва в 5,5 км к севе­ру от с. Пав­ши­но. Удель­ная волость Холод­на нахо­ди­лась в верх­нем тече­нии р. Опо­чин­ки, по р. Боль­шой Колодне, р. Гро­мо­вой, р. Ило­вой. Гра­мо­та 1544 г. “в воло­сти в Колодне” назы­ва­ет дерев­ню на р. Вей­на (Веен­ка) в сред­нем тече­нии р. Дуб­ны, дерев­ню “на Дубен­ских коло­де­зех” (веро­ят­но, сред­нее тече­ние р. Дубен­ка — при­то­ка Дуб­ны)». 21 Кар­то­гра­фи­ро­ва­ние выво­дов А. В. Шеко­ва, с кото­ры­ми в целом нель­зя не согла­сить­ся, осу­ще­ствил в пре­крас­ном каче­стве B. Н. Тему­шев. 22

В помян­ни­ке Вве­ден­ской церк­ви Киево—Печерской лав­ры содер­жит­ся сле­ду­ю­щий фраг­мент: «Ино(к): Кн(з): Димит­рія Вол­конь­ско­го, и Кня­ги­ню его Настасію, и Сына ихъ Кн(з): Васи­лія. Кн(з) Фео­до­ра Димит­ріе­ви­ча. Кн(з): Иван­на Мсти­сла­ва свя(ц)слава. Кн(я)гиню Софію». 23 В Любец­ком сино­ди­ке тот же фраг­мент чита­ет­ся с явным дефек­том и про­пус­ком: «Кн(я)зя Димит­рія бол­ков­ска­го: Кн(я)г(иню) его Ана­стасію. и С(ы)на и(х) Кн(з): Васи­лія. Кн(я)зя Ioaн­нa Мсти­сла­ва Кн(я)гиню Его Софію». 24 Сра­зу после цити­ро­ван­ных фраг­мен­тов в обо­их помян­ни­ках запи­сан кн. Андрей Все­во­ло­до­вич — Шути­ха Мезец­кий, пред­ста­ви­тель млад­шей линии все того же Тарус­ско­го дома.

Дмит­рия Вол­кон­ско­го вполне мож­но при­знать сыном Ива­на Юрье­ви­ча Тол­стой Голо­вы. Федор Дмит­ри­е­вич, оче­вид­но, был бра­том Васи­лия, еще одним сыном Дмит­рия Вол­кон­ско­го. Сло­во «свя(ц)слава»‚ кото­рое во Вве­ден­ско-Печер­ском помян­ни­ке ука­за­но при име­ни Ивана—Мстислава, оче­вид­но, в его про­то­гра­фе чита­лось как «Свя­то­сла­ви­ча», посколь­ку одно и то же лицо никак не мог­ло носить сра­зу два кня­же­ских имени.

Обра­ща­ясь к лето­пи­сям, мы нахо­дим там уди­ви­тель­ное сов­па­де­ние с Введенско—Печерским помян­ни­ком, кото­рое вряд ли мож­но объ­яс­нить про­стой слу­чай­но­стью. А имен­но, в Вос­кре­сен­ской лето­пи­си сре­ди лиц, погиб­ших в Кули­ков­ской бит­ве 8 сен­тяб­ря 1380 г., назва­ны «князь Фео­доръ Торус­скій, братъ его князь Иванъ Мьсти­славъ». 25

Мы прак­ти­че­ски уве­ре­ны, что речь здесь идет о тех же лицах, кото­рые запи­са­ны в помян­ни­ке, т. е. сыно­вьях кн. Дмит­рия Вол­кон­ско­го (конеч­но же, из них Федо­ра не сто­ит путать с его более позд­ним тез­кой — сыном Андрея Кон­стан­ти­но­ви­ча из Обо­лен­ской линии, погиб­шим в 1437 г.). Титул Федо­ра — кня­зя Тарус­ско­го — тако­му выво­ду нисколь­ко не про­ти­во­ре­чит: в лето­пи­сях было обыч­ной прак­ти­кой, когда мел­кие удель­ные кня­зья, не зани­мав­шие глав­ный стол сво­е­го кня­же­ства назы­ва­лись по тако­во­му. 26 Что каса­ет­ся хро­но­ло­гии, то при усло­вии, что Федор и Мсти­слав погиб­ли в моло­дом воз­расте, они тоже вполне мог­ли быть пра­вну­ка­ми Юрия Тарус­ско­го. Услов­но при­няв их гибель в 25 лет и ту же циф­ру — сред­ним воз­рас­том вос­про­из­ве­де­ния потом­ства, про­из­во­дим чисто тео­ре­ти­че­ский рас­чет: сами они роди­лись око­ло 1355 г., Дмит­рий (Свя­то­слав) Вол­кон­ский — око­ло 1330 г., Иван Тол­стая Голо­ва — око­ло 1305 г. Кро­ме того, если верить рас­ска­зу родо­слов­ной Вол­кон­ских, Иван Тол­стая Голо­ва мог быть самым стар­шим, хотя и неза­кон­ным, сыном Юрия Тарус­ско­го, родив­шим­ся еще до его вступ­ле­ния в офи­ци­аль­ный брак.

Веро­ят­но, имен­но кня­зья Федор и Мсти­слав Свя­то­сла­ви­чи посмерт­но упо­ми­на­ют­ся и в еще одном источ­ни­ке — мос­ков­ско-рязан­ском дого­во­ре от 2 авгу­ста 1381 г. В одной из его ста­тей гово­рит­ся: «А что на рязан­ском сто­роне за Окою, что досе­ле потяг­ло къ Москве, почен Лопаст­на, уездъ Мьсти­славль. Жадене горо­ди­ще, Жадемль, Дубокъ, Брод­нич с мёсты, как ся отсту­пи­ли кня­зи Торус­кіе Федо­ру Свя­то­сла­ви­чю, та места к Ряза­ни». 27 В. А. Kyч­кин 28 и А. А. Гор­ский 29 пола­га­ли, что речь здесь идет о кн. Федо­ре Свя­то­сла­ви­че Вязем­ско-Доро­го­буж­ском — пред­ста­ви­те­ле Смо­лен­ской дина­стии, на доче­ри кото­ро­го в 1345 г. женил­ся вел. кн. Вла­ди­ми­ро-Мос­ков­ский Семен Ива­но­вич, но уже в 1346 г. ото­слал ее к отцу на Волок Лам­ский. 30

Одна­ко O. И. Хору­жен­ко ука­зал. что в тек­сте дого­во­ра 1381 г. (извест­ном лишь по копии 1503 г.) инте­ре­су­ю­щий нас фраг­мент пер­во­на­чаль­но читал­ся несколь­ко ина­че: «как ся отсту­пил кн(я)зь торус­кіи Федоръ Свя­то­сла­вич»; и лишь затем он был исправ­лен на «как ся отступил(и) кн(я)зи торус­кіе Федо­ру Святославич(ю)» (кур­си­вом выде­ле­ны вынос­ные бук­вы, в скоб­ках — вос­ста­нов­лен­ные по смыс­лу). 31 При­чем эти исправ­ле­ния внес не основ­ной пере­пис­чик доку­мен­та (как пола­гал B. A. Куч­кин), а дру­гой редак­тор. Имен­но пер­во­на­чаль­ное чте­ние О. И. Хору­жен­ко и счи­та­ет пра­виль­ным. «Стро­ка, содер­жа­щая pacсмат­ри­ва­е­мый текст. 12‑я из 36-ти. Мож­но пред­по­ло­жить, что копи­ро­вав­ший­ся пис­цом доку­мент (рязан­ский про­ти­вень дого­во­ра 1382 г., хра­нив­ший­ся в мос­ков­ском вели­ко­кня­же­ском архи­ве) был сло­жен втрое, при­чем бук­вы на сги­бе повре­ди­лись. Веро­ят­но. дефект­ный текст ори­ги­на­ла повли­ял и на текст после­ду­ю­щих московско—рязанских докон­ча­ний. Осо­бен­но это замет­но в дого­во­ре 1402 г. (дошел в спис­ке XV в.), где в инте­ре­су­ю­щем нас фраг­мен­те чита­ет­ся непри­ем­ле­мая с точ­ки зре­ния грам­ма­ти­ки фра­за “как ся отсту­пи­ли кн(я)зи торус­ские Федоръ Сла­вич” (ДДГ. С. 53)». 32

Что каса­ет­ся упо­мя­ну­то­го чуть выше тер­ми­на «уездъ Мьсти­славль», то 0. И. Хору­жен­ко счи­та­ет его не топо­ни­мом, a при­тя­жа­тель­ным от име­ни кон­крет­но­го вла­дель­ца — Мсти­сла­ва (ана­ло­гич­но, напр., выра­же­нию «кня­ги­н­инъ оуездъ Оулья­н­инъ» докон­ча­ния Васи­лия I с Вла­ди­ми­ром Андре­еви­чем Сер­пу­хов­ским ок. 1390 г.).

«Такое про­чте­ние поз­во­ля­ет вер­нуть­ся к сопо­став­ле­нию докон­ча­ния 1382 г. с памят­ни­ка­ми Кули­ков­ско­го цик­ла. Мож­но пред­по­ло­жить, что Федор Свя­то­сла­вич и Мсти­слав докон­ча­ния 1381 г. — это те самые кня­зья, кото­рые, соглас­но Про­стран­ной пове­сти о Кули­ков­ской бит­ве, пали на Мама­е­вом побо­и­ще в 1380 г. [...]. Тогда пере­ход прав на уезд Мсти­славль выгля­дит вполне логич­ным; его объ­яс­не­ние не тре­бу­ет столь тяже­ло­вес­ных и шат­ких постро­е­ний, как тра­ди­ци­он­ное чте­ние. Тарус­ский князь Федор Свя­то­сла­вич “отсту­пил­ся” от восточ­ной части сво­е­го кня­же­ства в поль­зу бра­та Мсти­сла­ва. После гибе­ли обо­их бра­тьев на Кули­ко­ве поле “уезд” Мсти­сла­ва ока­зал­ся вымо­роч­ным и его судь­бой смог рас­по­ря­жать­ся мос­ков­ский вели­кий князь». 33

Не все в рас­суж­де­ни­ях О. И. Хору­жен­ко нам пред­став­ля­ет­ся прав­до­по­доб­ным. Ведь по его гипо­те­зе полу­ча­ет­ся, что Дмит­рий Мос­ков­ский «смог рас­по­ря­жать­ся» вымо­роч­ным «уез­дом» Мсти­сла­ва Тарус­ско­го (на каких осно­ва­ни­ях?) осе­нью 1380 г., a уже ко 2 авгу­ста 1381 г. усту­пил его Ряза­ни. Одна­ко основ­ная идея 0. И. Хору­жен­ко выгля­дит вполне убе­ди­тель­но. Глав­ным ее псдтвер­жде­ни­ем явля­ет­ся запись во Вве­ден­ско-Печер­ском помян­ни­ке «Кн(з): Иван­на Мсти­сла­ва свя(ц)слава», т. е. явно Свя­то­сла­ви­ча. Отсю­да сле­ду­ет, что его стар­ший брат Федор (по лето­пис­ной пове­сти) тоже был Свя­то­сла­ви­чем; если же он запи­сан в помян­ни­ке как Федор Дмит­ри­е­вич, то это — отче­ство по кре­стиль­но­му име­ни его отца. Кро­ме того, пред­став­ля­ет­ся доволь­но необыч­ной ком­би­на­ция, при кото­рой кн. Тарус­ские усту­пи­ли часть сво­их вла­де­ний Федо­ру Свя­то­сла­ви­чу Вязем­ско-Доро­го­буж­ско­му — выход­цу из Смо­лен­ской зем­ли, полу­чив­ше­му на мос­ков­ской служ­бе Волок Ламский.

Упо­мя­ну­тые в инте­ре­су­ю­щей нас ста­тье дого­во­ра 1381 г. воло­сти явно отно­сят­ся к кате­го­рии, обо­зна­чен­ной как «что досе­ле потяг­ло к Москве». Пер­вой из тако­вых назва­на Лопаст­на, захва­чен­ная рязан­ца­ми еще в 1353 г. Далее же, по наше­му мне­нию, пере­чис­ле­ны воло­сти, уступ­лен­ные Москве ее союз­ни­ка­ми — тарус­ско-вол­кон­ски­ми кня­зья­ми Федо­ром и (воз­мож­но, несколь­ко рань­ше) Мсти­сла­вом Свя­то­сла­ви­ча­ми. «Уездъ Мьсти­славль» явно отож­деств­ля­ет­ся с позд­ней­шим ста­ном Мсти­славль Кашир­ско­го уез­да, рас­по­ло­жен­ным у вер­хо­вьев рр. Без­пу­ты и Воша­ны. 34 Эта мест­ность отце­ля­лась от основ­ной тер­ри­то­рии Вол­кон­ско­го уде­ла зем­ля­ми Конин­ско­го уде­ла, a поэто­му ее уступ­ка (про­да­жа?) союз­ной Москве была для кн. Вол­кон­ских вполне допустимой.

Род кн. В. запи­сан в V ч. ДРК Воло­год­ской, Воро­неж­ской, Калуж­ской, Кур­ской, Мос­ков­ской, Рязан­ской, Самар­ской, Сара­тов­ской, Там­бов­ской и Туль­ской губерний.

Картография

Геральдика

Кня­же­ский род Вол­кон­ских про­ис­хо­дит от чер­ни­гов­ско­го кня­зя Свя­то­сла­ва Яро­сла­ви­ча, сына киев­ско­го кня­зя Яро­сла­ва Вла­ди­ми­ро­ви­ча. Это дава­ло пра­во Вол­кон­ским на исполь­зо­ва­ние чер­ни­гов­ской сим­во­ли­ки: чер­ный орел на золо­том фоне; и киев­ской: архан­гел Миха­ил (Лаки­ер А.Б. Рус­ская гераль­ди­ка. М., 1990. С. 235–236).

Герб кн. В. поме­щен в III ч. Обще­го Гер­бов­ни­ка на стр. 1 и име­ет сле­ду­ю­щее опи­са­ние: “В щите, раз­де­лен­ном пер­пен­ди­ку­ляр­но на две рав­ные части, в пра­вой в голу­бом поле изоб­ра­жен ангел в среб­ро­ткан­ной одеж­де, име­ю­щий в пра­вой руке сереб­ре­ный меч, а в левой золо­той щит. В левой части в золо­том поле нахо­дит­ся чер­ный одно­гла­вый орел в золо­той на гола­ве короне с рас­про­стер­ты­ми кры­лья­ми, дер­жа­щий в лапе золо­той крест. Щит покрыт ман­ти­ей и шап­кой, при­над­ле­жа­щи­ми кня­же­ско­му достоинству”.

Источ­ни­кам вто­рой поло­ви­ны XVIII в. свой­ствен­на вари­а­тив­ность в ком­по­зи­ции гер­ба кня­зей Волконских,
свой­ствен­ную , кото­рую сле­ду­ет объ­яс­нить нере­шен­но­стью вопро­са о стар­шин­стве это­го рода сре­ди дру­гих потом­ков чер­ни­гов­ских кня­зей. Напри­мер, на над­гро­бии кнж. Вол­кон­ской Софьи Семе­нов­ны (21 июля 1747 г. – 28 мая 1769 г.) зафик­си­ро­ван такой герб: на ман­тии, увен­чан­ной кня­же­ской коро­ной, рас­по­ло­жен круг­лый щит, раз­де­лен­ный на четы­ре части. В пер­вой и чет­вер­той частях щита – ангел, воору­жен­ный мечом; во вто­рой и тре­тьей – орел с рас­про­стер­ты­ми кры­лья­ми. Ком­по­зи­ци­он­но герб отли­ча­ет­ся от гер­ба, утвер­жден­но­го в соста­ве Обще­го гер­бов­ни­ка 1798 г. (Общий гер­бов­ник. Т. 3. № 1): дву­част­но­го щита с киев­ским архан­ге­лом в пер­вом поле и чер­ни­гов­ским орлом во вто­ром. По гер­бов­ни­ку А.Т. Кня­зе­ва 1785 г. было ивест­но пять гер­бо­вых печа­тей. Две из них при­пи­са­ны Волконским
оши­боч­но. Как уста­но­вил С.Н. Трой­ниц­кий, одна из них – швед­ская барон­ская, дру­гая – пред­ста­ви­те­ля дво­рян­ско­го рода Мас­ло­вых. Дру­гие две печа­ти содер­жат толь­ко чер­ни­гов­скую эмбле­му, а послед­няя – уже и киев­скую, поме­щен­ную во вто­ром поле (Гер­бов­ник А.Т. Кня­зе­ва. С. 26–27. № 72–76).

Как отме­чал А.Б. Лаки­ер, «осо­бен­но­го вни­ма­ния заслужи-
вает место, кото­рое предо­став­ле­но родо­во­му зна­ме­ни, а имен­но: у стар­ших поко­ле­ний оно зани­ма­ет или все поле щита, или сред­ний щиток в гер­бе, затем у после­ду­ю­щих поко­ле­ний оно поме­ща­ет­ся в пер­вой, вто­рой части и неред­ко повто­ря­ет­ся накрест» (Лаки­ер А.Б. Указ. соч. С. 232). Одна­ко с кон­ца XVII в. вопрос о стар­шин­стве Вол­кон­ских решен не был. Вол­кон­ские наста­и­ва­ли на сво­ем про­ис­хож­де­нии от стар­ше­го сына кня­зя Юрия Михай­ло­ви­ча Тарус­ско­го Ива­на Тол­стой Голо­вы. Эту вер­сию в 1688 г. опро­те­сто­ва­ли кня­зья Реп­ни­ны, Щер­ба­то­вы и Лыко­вы. В резуль­та­те родо­слов­ная рос­пись кня­зей Вол­кон­ских в Бар­хат­ную кни­гу не вошла (Анто­нов А.В. Родо­слов­ные рос­пи­си кон­ца XVII в. М.,
1996. С. 116–118).

У Вол­кон­ских, как уже было ска­за­но, были извест­ны два типа
гер­бов. В пер­вом слу­чае, когда род исполь­зо­вал гер­бо­вую печать толь­ко с одной эмбле­мой чер­ни­гов­ско­го кня­же­ства, он высту­пал стар­шим сре­ди дру­гих чер­ни­гов­ских кня­зей: сле­до­ва­тель­но, в то вре­мя Вол­кон­ские счи­та­ли себя стар­ши­ми. При­ня­тие в свою гер­бо­вую печать еще и эмбле­мы киев­ских кня­зей (вто­рой тип) было отступ­ле­ни­ем на шаг назад в декла­ра­ции пра­ва на стар­шин­ство. Герб на пли­те С.С. Вол­кон­ской пред­став­ля­ет собой тре­тий тип, неиз­вест­ный по опуб­ли­ко­ван­ным гер­бов­ни­кам. Сле­дуя наблю­де­ни­ям А.Б. Лаки­ера, четы­рех­поль­ное деле­ние гер­бо­во­го щита пока­зы­ва­ет, что род Вол­кон­ских в это вре­мя отсту­пил еще даль­ше в сво­их пре­тен­зи­ях на пер­вен­ство сре­ди осталь­ных чер­ни­гов­ских родов.

Дже­ре­ло: Хору­жен­ко О. И. Гер­бы на памят­ни­ках мате­ри­аль­ной куль­ту­ры: мето­ди­че­ские реко­мен­да­ции по опи­са­нию и исследованию.

Родословні розписи

По списку С.В. Ромодановского35 (редакция родословных книг в 81 главу) с разночтениями по списку Оболенский I36 (редакция в 43 главы с приписными).

Кнӕз(ь) Юрье Миха­и­ло­вич торус­скои i чер­ни­гов­скои ^а дер­жал у себӕ ^б в Тору­се дѣв­ку Агап­ку ^в, проскур|ницыну доч(ь), и жил с нею бѣз молит­вы. I при­жил с нею с(ы)на Иваш­ка Тол­стую Голо­ву. I свѣда|ла про то мать кн(ѧ)зь Юрье­ва i отецъ ево д(у)ховнои, смолѣн­скои мит­ро­по­лит Өотеи. I пи|сали к нему с вѣли­ким запре­ще­ни­ем, чтоб он дѣв­ку Агап­ку отста­вил. I кнӕз(ь) Юрьӕ | Миха­и­ло­вич по запо­вѣ­ди отца д(у)ховнаго i мате­ри сво­еи по про­ше­нию дѣв­ку | Агап­ку отста­вил. I пом­не­чи кнӕз(ь) Юрье Миха­и­ло­вич грех свои i жалу­ю­чи с(ы)на сво­е­го Iваш­ка | Тол­стую Голо­ву, что при­жил бѣз молит­вы, дал ему iз сво­их вот­чин в Олеѯин­ском уѣз­де д(е)р(е)вню | Сапры­ки­ну ^г на реч­ке на Вол­кон­ке. I по реч­ке по Вол­кон­ке поче­ли слыт(ь) Вол­кон­ские кн(ѧ)зи.

Вари­ан­ты. а обо­лен­скои, б на поставѣ, в Гап­ку, г Спрыгино

Пуб­ліка­ція: Хору­жен­ко О. И. Родо­сло­вие как кон­струк­ция родо­вой памя­ти. Тек­сто­ло­гия родо­слов­ных рос­пи­сей кня­зей Вол­кон­ских XVI–XVII вв.

Родовод

XIII генерація от Рюрика

1. КН. ИВАН ЮРЬЕ­ВИЧ ВОЛ­КОН­СКИЙ, ПР. ТОЛ­СТАЯ ГОЛО­ВА.

Князь вол­кон­ский, родо­на­чаль­ник кня­зей Вол­кон­ских, вла­дел вме­сте с род­ны­ми брать­я­ми «дольни­ца­ми» в Та­рус­ском кн-ве. По родо­слов­ной Один­це­ви­чей 1520 г. Вол­ко­на доста­лась Ива­ну, чет­вер­то­му сыну кн. Юрия Тарус­ско­го. С этим соглас­ны и мос­ков­ские родо­слов­ные, про­из­во­дя­щие кн. Вол­кон­ских от Ива­на Юрье­ви­ча. Вол­кон­ский удел отде­лил­ся от Тарус­ско­го, одно­го из север­ных уде­лов чер­ни­гов­ско­го кня­же­ства. Свое назва­ние он полу­чил от реки Вол­ко­ны, пра­во­го при­то­ка реки Уны, впа­да­ю­щей в Оку. Вол­ко­на течет в Лих­вин­ском уез­де Калуж­ской и Одо­ев­ском уез­де Туль­ской губ.

В 1519/37 г. была состав­ле­на пер­вая, част­ная редак­ция родо­слов­ной Вол­кон­ских, где об их про­ис­хож­де­нии гово­ри­лось сле­ду­ю­щее: «Кнӕз(ь) Юрье Миха­и­ло­вич торус­скои i чер­ни­гов­скои а дер­жал у себӕ б в Тору­се дѣв­ку Агап­ку в, проскур|ницыну доч(ь), и жил с нею бѣз молит­вы. I при­жил с нею с(ы)на Иваш­ка Тол­стую Голо­ву. I свѣда|ла про то мать кн(ѧ)зь Юрье­ва i отецъ ево д(у)ховнои, смолѣн­скои мит­ро­по­лит Өотеи. I пи|сали к нему с вѣли­ким запре­ще­ни­ем, чтоб он дѣв­ку Агап­ку отста­вил. I кнӕз(ь) Юрьӕ | Миха­и­ло­вич по запо­вѣ­ди отца д(у)ховнаго i мате­ри сво­еи по про­ше­нию дѣв­ку | Агап­ку отста­вил. I пом­не­чи кнӕз(ь) Юрье Миха­и­ло­вич грех свои i жалу­ю­чи с(ы)на сво­е­го Iваш­ка | Тол­стую Голо­ву, что при­жил бѣз молит­вы, дал ему iз сво­их вот­чин в Олеѯин­ском уѣз­де д(е)р(е)вню | Сапры­ки­ну г на реч­ке на Вол­кон­ке. I по реч­ке по Вол­кон­ке поче­ли слыт(ь) Вол­кон­ские кн(ѧ)зи.»37

В 1625 г. «Ляпу­но­вы Воло­ди­мер да Ульян били челом на Вол­кон­ских, что им с ними быть не вмест­но и нака­зы­ва­ли их всех выбл...тками, что они пошли от дев­ки, а кня­зи по реч­ке по Вол­кон­ке»38. Князь Иван Федо­ро­вич Вол­кон­ский, обо­ро­ня­ю­ща­я­ся сто­ро­на в спо­ре, веро­ят­но, допус­кал при­част­ность к демар­шу Ляпу­но­вых сво­их род­ствен­ни­ков кня­зей Реп­ни­ных-Обо­лен­ских: «И князь Иван княж Федо­ров сын Вол­кон­ской бил челом госу­да­рю, что ему веле­но быть на Реза­ни со князь Пет­ром Реп­ни­ным, а князь Петр де Реп­нин Ляпу­но­вым свой, пото­му что Заха­рье­ва дочь Ляпу­но­ва за князь Пет­ром, а Воло­ди­ме­ру в Улья­ну Ляпу­но­вым сест­ра, и ему нель­зя быть за тем, либо князь Петр ста­нет за Ляпу­но­вых ему мстить какую недруж­бу»39. Дей­стви­тель­но, один из спис­ков родо­слов­ной кни­ги пер­вой поло­ви­ны XVII в. с мало­при­ят­ной вер­си­ей про­ис­хож­де­ния Вол­кон­ских в XIX в. при­над­ле­жал кня­зю Реп­ни­ну 40. В 1626 г. вер­сия «нечест­но­го» про­ис­хож­де­ния обсуж­да­лась на мест­ни­че­ском суде меж­ду Семе­ном Васи­лье­ви­чем и Дмит­ри­ем Федо­ро­ви­чем Кол­тов­ски­ми про­тив кня­зя Гри­го­рия Кон­стан­ти­но­ви­ча Вол­кон­ско­го 41. «И на суде Семен Кол­тов­ской подал лестви­цу, а назы­вал Вол­кон­ских всех выбляд­ка­ми, что де они пошли от дев­ки. Да и до суда, как били челом Кол­тов­ские госу­да­рю и пат­ри­ар­ху на Вол­кон­ских и после суда назы­ва­ли их всех выбл...дками, что они пошли от дев­ки»42. Фор­маль­но мест­ни­че­ское дело было Кол­тов­ски­ми про­иг­ра­но, в при­го­во­ре зна­чи­лось: «Вам, Кол­тов­ским, с Вол­кон­ски­ми моч­но быти все­гда, пото­му что Вол­кон­ские вас вез­де чест­нее быва­ли»43. За бес­че­стье кня­зю Гри­го­рию Кол­тов­ские долж­ны были допра­вить 300 руб­лей. Одна­ко при­го­вор не касал­ся про­ис­хож­де­ния кня­зей Вол­кон­ских и в этом вопро­се С.В. Кол­тов­ский сто­ял на сво­ем: «Яз де окол­ни­ча­го выбляд­ком не назы­вал, а назы­вал их всех, Вол­кон­ских, и что они пошли от выбляд­ка, от Иваш­ка от Тол­стой Голо­вы, и то пер­во де в том не запи­ра­юсь». По это­му вопро­су состо­я­лись пре­ния: князь Гри­го­рий Вол­кон­ский заявил о сво­ем про­ис­хож­де­нии от Обо­лен­ских кня­зей. Семен Кол­тов­ский ука­зал на Госу­да­рев родо­сло­вец, где род Вол­кон­ских отсут­ству­ет. Вол­кон­ский объ­яс­нил это тем, что «роди­те­ли де наши оста­лись­мо­ло­ды, а в родо­слов­це нас нет». Он сослал­ся на бояри­на кня­зя Бори­са Михай­ло­ви­ча Лыко­ва, «что они, кня­зи, Вол­кон­ские, Обо­лен­ские ж. И бояри­ну кня­зю Бори­су Михай­ло­ви­чю... допро­су не было»44. С.В. Кол­тов­ский на суде прак­ти­че­ски дослов­но про­ци­ти­ро­вал леген­ду: «Князь Юрья де Михай­ло­вичь тарус­кой при­жил с дев­кою без молит­вы Иваш­ку Тол­стую Голо­ву, и о том де к нему отец ево духов­ной смо­лен­ской архи­епи­скоп Фотей писал с запре­ще­ни­ем, чтоб он ту дев­ку отста- вил и при­нял бы закон­ной брак, и от того Иваш­ка Тол­стой Голо­вы пошли Вол­кон­ские»45. При этом С.В. Кол­тов­ский не вполне внят­но сослал­ся ни то на Ляпу­но­вых, ни то на дру­гих сво­их «дру­зей».

XIV генерація от Рюрика

2/1. КН. ЮРИЙ ИВА­НО­ВИЧ ВОЛКОНСКИЙ

Сын Ива­на Юрье­ви­ча. Кро­ме запи­сей в родо­слов­ных рос­пи­сях дру­гих све­де­ний о нем нет46.

По родо­слов­ной 1686 г.47 пер­вые поко­ле­ния рода были изме­не­ны в уго­ду идее о про­ис­хож­де­нии кня­зей Вол­кон­ских от героя Кули­ков­ской бит­вы, извест­но­го по лето­пи­сям кня­зя Федо­ра Тарус­ско­го. Князь Федор Тарус­ский, став­ший сыном Иваш­ки Тол­стой Голо­вы (теперь – «кня­зя Ива­на Юрье­ви­ча Тарус­ско­го»), заме­нил в родо­слов­ной Юрия Ива­но­ви­ча, пред­став­лен­но­го во всех преды­ду­щих вари­ан­тах. Иваш­ке Тол­стой Голо­ве кро­ме Федо­ра был дан вто­рой сын Мсти­слав, так­же, судя по лето­пи­сям, пав­ший в 1380 г. Обсто­я­тель­ства, при­вед­шие к утра­те сыно­вья­ми Тол­стой Голо­вы Тару­сы в родо­слов­ной не объ­яс­ня­ют­ся. Меж­ду тем сыно­вья Федо­ра, лица тре­тье­го поко­ле­ния рос­пи­си, титу­ло­ва­ны кня­зья­ми Конин­ски­ми (их стар­шин­ство в срав­не­нии с преды­ду­щи­ми вари­ан­та­ми было изме­не­но так, что­бы Федор Льво­вич стал потом­ком не тре­тье­го сына, а вто­ро­го), а их кузе­ны Мсти­сла­ви­чи – кня­зья­ми Спаш­ски­ми. Автор родо­слов­ной объ­яс­нил эти­мо­ло­гию этой фами­лии вла­де­ни­ем селом Пав­ши­но, что, конеч­но, непри­ем­ле­мо. Пав­ши­но – посес­сив­ное назва­ние, обра­зо­ван­ное из лич­но­го име­ни Павел в его умень­ши­тель­ной фор­ме Павша.

Вклю­че­ние кня­зей Спаш­ских и Конин­ских в родо­слов­ную рос­пись дела­ло этот род «родо­слов­ным», посколь­ку оба кня­же­ских рода были упо­мя­ну­ты в Госу­да­ре­ве родо­слов­це: «А Конин­ские кня­зи и Спаш­ские пошли от Торус­ких, а заху­де­ли и изве­лись от вой­ны татар­ские»48.

XV генерація от Рюрика

3/2. КН. КОН­СТАН­ТИН ЮРЬЕ­ВИЧ ВОЛКОНСКИЙ

стар­ший сын кн. Юрия Ива­но­ви­ча Вол­кон­ско­го, дал нача­ло 1‑й вет­ви Вол­кон­ских49.

4/2. КН. ФЕДОР ЮРЬЕ­ВИЧ ВОЛ­КОН­СКИЙ.

Вто­рой сын кн. Юрия Ива­но­ви­ча Вол­кон­ско­го, дал нача­ло 2‑й вет­ви Вол­кон­ских50.

5/2. КН. ИВАН ЮРЬЕ­ВИЧ ВОЛКОНСКИЙ 

Тре­тий сын кн. Юрия Ива­но­ви­ча Вол­кон­ско­го, дал нача­ло 3‑й вет­ви Вол­кон­ских51.

XVI генерація от Рюрика

1‑я ветвь

6/3. КН. ВАСИ­ЛИЙ КОН­СТАН­ТИ­НО­ВИЧ ВОЛКОНСКИЙ

2‑я ветвь

7/4. КН. ИВАН ЧЕР­НЫЙ ФЕДОРОВИЧ

8/4. КН. ФЕДОР ФЕДОРОВИЧ

3‑я ветвь

9/5. КН. ИВАН НЕМЕЦ ИВА­НО­ВИЧ ВОЛКОНСКИЙ

10/5. КН.ДМИТРИЙ ИВА­НО­ВИЧ ВОЛКОНСКИЙ

Некий князь Дмит­рий Вол­кон­ский упо­ми­на­ет­ся как писец в Ста­риц­ком уез­де в 1519 г. 52, он же (Митя), или его тез­ка – в раз­ря­де того же года53. В обо­их слу­чая отче­ство кня я не ука­за­но, что допус­ка­ет на рав­ных осно­ва­ни­ях отож­деств­ле­ние его (их) как с дво­ю­род­ным бра­том Васи­лия Кон­стан­ти­но­ви­ча Дмит­ри­ем Ива­но­ви­чем, так и с пле­мян­ни­ком и пол­ным тез­кой послед­не­го Дмит­ри­ем Ива­но­ви­чем Нем­це­вым, с Дмит­ри­ем (Митя­ней) Ипа­тье­ви­чем Поту­ло­вым 54.

11/5. КН. АЛЕК­САНДР ИВАНОВИЧ

12/5. КН. ФЕДОР ИВАНОВИЧ

Без рос­пи­си

13/?. КН. РОМАН /......./ ВОЛКОНСКИЙ

20 авгу­ста 1482 г. король Кази­мир под­твер­дил кн. Рома­ну Вол­кон­ско­му свое преж­нее пожа­ло­ва­ние — сели­ща Гон­чар и Стол­па­ту в Путив­ле 55.

14/?. КН. МИХА­ИЛ /....../ ВОЛКОНСКИЙ

В декаб­ре 1486 г. кн. Миха­ил Вол­кон­ский полу­чил от Кази­ми­ра 6 коп (гро­шей) из путивль­ско­го мыта 56.

XVII генерация от Рюрика

1‑я ветвь

20/6. КН. АНДРЕЙ ВАСИ­ЛЬЕ­ВИЧ ВОЛКОНСКИЙ

19/6. КН. ВАСИ­ЛИЙ ВАСИ­ЛЬЕ­ВИЧ ВОЛКОНСКИЙ

18/6 КН. ИПА­ТИЙ ПОТУЛ ВАСИЛЬЕВИЧ

Потул Вол­кон­ский в 1519 г. был чет­вер­тым вое­во­дой в Туле57, в раз­ряд­ной кни­ге 1475–1605 гг. ука­зан вме­сте с Митей Вол­кон­ским 58, после чего, веро­ят­но, пере­шел со сво­и­ми сыно­вья­ми на служ­бу в удел. В 1533 г. на сва­дьбе ста­риц­ко­го кня­зя Андрея Ива­но­ви­ча он был «у места».59 В 1537 г., после лик­ви­да­ции Ста­риц­ко­го уде­ла кня­зя Андрея Ива­но­ви­ча, Потул слу­жил вто­рым вое­во­дой «на Туле за горо­дом».60 После вос­ста­нов­ле­ния Ста­риц­ко­го уде­ла для Вла­ди­ми­ра Андре­еви­ча, сына кня­зя Андрея Ива­но­ви­ча (1541 г.), Потул и его дети вновь вер­ну­лись на служ­бу к ста­риц­ко­му кня­зю. Несмот­ря на пове­ле­ние вели­ко­го кня­зя о замене ста­риц­ких бояр и детей бояр­ских61, к Вла­ди­ми­ру Андре­еви­чу вер­ну­лась часть дво­ра его отца.62 Иван и Дмит­рий Поту­ло­вы, сыно­вья Поту­ла, упо­ми­на­ют­ся в духов­ной 1543–1544 гг. ста­риц­ко­го бояри­на Гри­го­рия Михай­ло­ви­ча Валу­е­ва.63 Дмит­рий Поту­лов еще в 1518/19 г. опи­сы­вал Ста­риц­кие ста­ны.64 В Дво­ро­вой тет­ра­ди ни Потул, ни его сыно­вья Иван и Дмит­рий не зна­чат­ся, что так­же гово­рит в поль­зу их служ­бы в это вре­мя в Ста­риц­ком уделе. 

Что каса­ет­ся кано­ни­че­ско­го име­ни Поту­ла, то оно, несо­мнен­но, было Ипа­тий. Во вклад­ной кни­ге Тро­и­це-Сер­ги­е­ва мона­сты­ря сын Поту­ла Дмит­рий (Митя­ня) зна­чит­ся с отче­ством Ипа­тье­вич (в янва­ре 1558 г. он два­жды давал денеж­ные вкла­ды по бра­ту Федо­ру).65 Таким обра­зом, потом­ство Ипа­тия Поту­ла Вол­кон­ско­го в Крат­ком вари­ан­те было при­пи­са­но его млад­ше­му бра­ту Васи­лию.66

Ж.: МАРИЯ (1541).

17/6. КН. ПЕТР ВЕРИ­ГА ВАСИ­ЛЬЕ­ВИЧ ВЕРИГА

В 1515 – 2‑й вое­во­да пере­до­во­го пол­ка в похо­де из Белой к Витеб­ску67; в 1519 – вое­во­да в похо­де на Лит­ву; в 1520 – 21 – 3‑й вое­во­да в Туле.68. В Дво­ро­вой тет­ра­ди 1550‑х гг. вну­ки Вери­ги Васи­лий Андре­евич и Гри­го­рий Васи­лье­вич напи­са­ны по Туле.69

Вот­чи­на­ми Вери­ги Вол­кон­ско­го навер­ня­ка были дерев­ни Вери­ги­ны в совре­мен­ных Дубен­ском и Щекин­ском рай­о­нах Туль­ской обла­сти. Дерев­ня Вери­ги­но Дубен­ско­го рай­о­на при­мы­ка­ет к селу Опоч­ня, упо­ми­на­е­мо­му в интер­по­ли­ро­ван­ной несу­ди­мой гра­мо­те ста­риц­ко­го кня­зя Андрея Ивановича.

15/6. КН. ИВАН ГЛЫШ ВАСИ­ЛЬЕ­ВИЧ ВОЛКОНСКИЙ

2‑я ветвь

21/7. КН. АФА­НА­СИЙ ИВА­НО­ВИЧ (13).

22/7. КН. /....../ МАМОН ИВАНОВИЧ

23/7. КН. ПЕТР ИВАНОВИЧ

24/7. КН. ВАСИ­ЛИЙ ИВАНОВИЧ

В 1519 вое­во­да в Полоц­ком похо­де; в 1538 вое­во­да в Мценске.

25/7 КН. АНДРЕЙ ИВАНОВИЧ

26/7. КН. ПЕР­ФИ­ЛИЙ ИВАНОВИЧ

3‑я ветвь

27/9. КН. МИХА­ИЛ ЖУЧОК ИВА­НО­ВИЧ ВОЛКОНСКИЙ

28/9. КН. ДМИТ­РИЙ ИВА­НО­ВИЧ ВОЛКОНСКИЙ

Некий князь Дмит­рий Вол­кон­ский упо­ми­на­ет­ся как писец в Ста­риц­ком уез­де в 1519 г. 70, он же (Митя), или его тез­ка – в раз­ря­де того же года71. В обо­их слу­чая отче­ство кня я не ука­за­но, что допус­ка­ет на рав­ных осно­ва­ни­ях отож­деств­ле­ние его (их) как с дво­ю­род­ным бра­том Васи­лия Кон­стан­ти­но­ви­ча Дмит­ри­ем Ива­но­ви­чем, так и с пле­мян­ни­ком и пол­ным тез­кой послед­не­го Дмит­ри­ем Ива­но­ви­чем Нем­це­вым, с Дмит­ри­ем (Митя­ней) Ипа­тье­ви­чем Поту­ло­вым 72.

29/11. КН. ТИМО­ФЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ

30/11. КН. РОМАН АЛЕКСАНДРОВИЧ

XVIIІ генерация от Рюрика

26. КН. ВАСИ­ЛИЙ ПЕТ­РО­ВИЧ ВЕРИ­ГИН (15).

Голо­ва чет­вер­той ста­тьи, ста­вив­ший сто­ро­жей в апреле–мае 1577 г. в Ливон­ском похо­де (Раз­ряд­ная кни­га 1475–1605 гг. Т. 2. Ч. 3. М., 1982. С. 443).

27. КН. ЮРИЙ ПЕТ­РО­ВИЧ ВЕРИ­ГИН (15).

28. КН. АНДРЕЙ ЧАЙ­КА ПЕТ­РО­ВИЧ ВЕРИ­ГИН (15).

Ж.: Евфи­мия, в 1587 с пле­мян­ни­ком Федо­ром и вну­ком Алек­сан­дром Васи­лье­ви­чем име­ла двор в Туле; за ней же с вну­ком Алек­сан­дром состо­я­ла вот­чи­на в с. Супрут, д. Шлы­ко­во, д. Семе­нов­ская и др. Туль­ско­го у.; в 1588 – 89 за ней, вдо­вой ее пле­мян­ни­ка Федо­ра Мари­ей с детьми и вну­ком Алек­сан­дром Васи­лье­ви­чем 1/2 сц. Бели­ко­во с дерев­ня­ми в Туль­ском у.

29. КН. ИВАН ИПА­ТЬЕ­ВИЧ ПОТУ­ЛОВ (16).

28 мар­та 1555 г. упо­ми­на­ет­ся в сва­деб­ном раз­ря­де ста­риц­ко­го кня­зя Вла­ди­ми­ра Андре­еви­ча: («коро­ваи нести к церк­ви… князь Ива­ну Вол­кон­ско­му») 73.

Князь Иван Дмит­ри­е­вич, сын мифи­че­ско­го Дмит­рия Васи­лье­ви­ча появ­ля­ет­ся толь­ко в вари­ан­те родо­слов­ной 1686 г. и, в отли­чие от сво­их кузе­нов, иным источ­ни­кам неиз­ве­стен. Прав­да, кня­ги­ня Вол­кон­ская обна­ру­жи­ла упо­ми­на­ние о кня­зе Иване Дмит­ри­е­ви­че в сва­деб­ном раз­ря­де ста­риц­ко­го кня­зя Вла­ди­ми­ра ндре­еви­ча; он «зна­чил­ся у цар­ско­го коро­вая»74. Вол­кон­ская дати­ро­ва­ла сва­дьбу 22 апре­ля 1558 г. со сыл­кой на опуб­ли­ко­ван­ный Н. И. Нови­ко­вым раз­ряд. В этой пуб­ли­ка­ции он дати­ро­ван 28 мар­та 1558 г.75. Пра­виль­ная дата – 28 мар­та 1555 г. Но как и в слу­чае с его отцом Дмит­ри­ем Васи­лье­ви­чем, она непра­во­мер­но ото­сла­ла чита­те­ля к источ­ни­ку: князь Иван Вол­кон­ский здесь зна­чит­ся без отче­ства76. Рав­ным обра­зом это упо­ми­на­ние может быть отне­се­но и к Ива­ну Потулову.

В древ­ней­шем и сокра­щен­ном вари­ан­тах родо­сло­вия Вол­кон­ских вну­ки кня­зя Васи­лия Кон­стан­ти­но­ви­ча не пока­зан. В крат­ком и про­стран­ном вари­ан­тах это поко­ле­ние пред­став­ле­но толь­ко Вери­ги­ны­ми (Васи­лий, Андрей Чай­ка, Юрий) и Поту­ло­вы­ми (Иван, Васи­лий Ус, Петр, Дмит­рий Митяня/​Митяйка и Федор). Таким обра­зом, един­ствен­ным Ива­ном здесь высту­па­ет Иван Поту­лов (Ипа­тьев) сын. 

В духов­ной Гри­го­рия Михай­ло­ви­ча Валу­е­ва (1543/44) соот­вет­чи­ком по дол­го­вым обя­за­тель­ствам заве­ща­те­ля зна­чит­ся Иван Поту­лов77 (тут же упо­ми­на­ет­ся и Дмит­рий Поту­лов Волконский). 

Ж.: Ири­на, до 1572 выме­ня­ла у Пути­лы Михай­ло­ви­ча Неча­е­ва д. Полу­бо­яри­но­во Коло­мен­ско­го у. на д. Зай­це­во Костром­ско­го у.

30/16. КН. ФЕДОР ИПА­ТЬЕ­ВИЧ ПОТУ­ЛОВ (†1558).

По Бояр­ской кни­ге 1556/57 г. дол­жен был стать воло­сте­лем в воло­сти Соль Боль­шая Костром­ско­го уез­да, но на долж­ность не поехал, так как волость с 1 сен­тяб­ря 1555 г. была пере­ве­де­на на денеж­ный откуп. Запи­сан в 15 ста­тье. Оклад 30 руб. Поме­стья за ним на 600 четей, вот­чи­ны нет (Рус­ский дипло­ма­та­рий. Вып. 10. М., 2004. С. 110). В 1560 г. в вой­ске в Туле голо­ва при пер­вом вое­во­де пол­ка пра­вой руки при отра­же­нии крым­ских татар (Раз­ряд­ная кни­га 1475–1598 гг. М., 1966. С. 187). С дру­ги­ми детьми бояр­ски­ми 8 мар­та 1564 г. пору­чил­ся по И. В. Боль­шо­му Шере­ме­те­ву в его вер­но­сти в 10 тыс. руб. (Анто­нов А.В. Поруч­ные запи­си 1527–1571 годов // Рус­ский дипло­ма­та­рий. Вып. 10. М., 2004. С. 31).

За ним в 1540‑е гг. в воло­сти Шерен­ке Мос­ков­ско­го уез­да были в поме­стье 7 дере­вень, пол­че­ти и пол­пол­пол­че­ти (125 чет­вер­тей доб­рой зем­ли) (НИОР РГБ Ф. 303. Кн. 637. Л. 296; Архив СПб ИИРАН. Ф. 29. Оп. 1. Д. 8. № 899. Л. 879). 

21 янва­ря 1558 г. князь Дмит­рий Ипа­тье­вич Вол­кон­ский дал Тро­и­це-Сер­ги­е­ву мона­сты­рю по бра­те сво­ем кня­зе Федо­ре Ипа­тье­ви­че 15 руб. 13 янва­ря того же года он дал по нему же 10 руб.78

31. КН. ПЕТР ИПА­ТЬЕ­ВИЧ ПОТУ­ЛОВ (16).

По Бояр­ской кни­ге 1556/57 г. в пер­вой поло­вине 1550‑х гг. соби­рал с костром­ской воло­сти Борок Желез­ный оброк. Запи­сан в руб­ри­ке «20 ста­тья по 12 руб­лев»: « … Князь Петр княж Поту­лов сын Вол­кон­ско­го. Имал з Бар­ку по 16 руб­лев на год. Вот­чи­ны за ним не сыс­ка­но, а поме­стья на 600 чети. По ста­ро­му смот­ру людей его 5 (ч) без доспе­хов. В Сер­пу­хо­ве поме­стья ска­зал 600 чети, вот­чи­ны не ска­зал; сам в доспе­се и в шап­ке в желез­ной о дву конь; людей его 5 (ч) в саа­да­цех и в саб­лях на конех без доспе­хов, да 2 юка. А по уло­же­нью взя­ти с него з зем­ли 5 (ч) в доспе­сех. И не дал з зем­ли людей всех. А по ново­му окла­ду дати было ему на его голо­ву в 20 ста­тье 12 руб­лев. И ныне ему дава­ти по 2 руб­ля, а не дода­ти ему 10 руб­лев, да на люди з зем­ли не дати 10 ж руб­лев, и все­го ему не дода­ти 20 руб­лев 47». (Рус­ский дипло­ма­та­рий. Вып. 10. М., 2004. С. 96). 

В 1564 голо­ва в Полоц­ком похо­де; в 1581 – 3‑й вое­во­да пере­до­во­го пол­ка в похо­де из Смо­лен­ска в Литву.

Князь Петр Поту­лов сын Вол­кон­ско­го в 1564 г. под­пи­сал поруч­ную гра­мо­ту79. Око­ло 28 мар­та 1565 г. пору­чил­ся (назван туля­ни­ном) с кня­зья­ми и детьми бояр­ски­ми круп­ной сум­мой денег в вер­но­сти И. П. Яко­вле­ва (Анто­нов А.В. Поруч­ные запи­си 1527–1571 годов // Рус­ский дипло­ма­та­рий. Вып. 10. М., 2004. С. 49).

За ним в 1540‑е гг. в воло­сти Шерен­ке Мос­ков­ско­го уез­да были в поме­стье 5 дере­вень, пол чети и пол­пол­пол­че­ти (125 чет­вер­тей доб­рой зем­ли) (НИОР РГБ Ф. 303. Кн. 637. Л. 296; Архив СПб ИИРАН. Ф. 29. Оп. 1. Д. 8. № 899. Л. 879).

32. КН. ВАСИ­ЛИЙ ИПА­ТЬЕ­ВИЧ ПОТУ­ЛОВ (16).

В 1559/1560 г. в Бежец­ком Вер­хе упо­ми­на­ет­ся вот­чи­на кня­ги­ни Ефро­си­ньи, его мате­ри и жены кня­зя Васи­лия Поту­ло­ва Вол­кон­ско­го, дерев­ни Чижо­вы и др. (Акты Рос­сий­ско­го госу­дар­ства. Архи­вы мос­ков­ских мона­сты­рей и собо­ров. XV–начало XVII в. М., 1998. № 64). Кня­ги­ня Вол­кон­ская Офро­си­нья в 1550‑е гг. вла­де­ла дерев­ней Вере­тея в Город­ском стане Бежец­ко­го уез­да (РГА­ДА. Ф. 1209. Оп. 1. Кн. 20. № 61, 62). В 1570/71 г. кня­ги­ня Евфро­си­нья, Васи­лье­ва жена Ипа­тье­ва Вол­кон­ско­го, дала Чудо­ву мона­сты­рю сель­цо Ста­рое Чаш­ни­ко­во с дерев­ня­ми в Мана­тьине стане Мос­ков­ско­го уез­да (Анто­нов А.В. Вот­чин­ные архи­вы Мос­ков­ских мона­сты­рей и собо­ров XIV – нача­ла XVII века // Рус­ский дипло­ма­та­рий. Вып. 2. М., 1997. С. 114).

33. КН. ДМИТ­РИЙ МИТЯ­НЯ ИПА­ТЬЕ­ВИЧ ПОТУ­ЛОВ (16).

Некий князь Дмит­рий Вол­кон­ский упо­ми­на­ет­ся как писец в Ста­риц­ком уез­де в 1519 г. 80, он же (Митя), или его тез­ка – в раз­ря­де того же года81. В обо­их слу­чая отче­ство кня я не ука­за­но, что допус­ка­ет на рав­ных осно­ва­ни­ях отож­деств­ле­ние его (их) как с дво­ю­род­ным бра­том Васи­лия Кон­стан­ти­но­ви­ча Дмит­ри­ем Ива­но­ви­чем, так и с пле­мян­ни­ком и пол­ным тез­кой послед­не­го Дмит­ри­ем Ива­но­ви­чем Нем­це­вым, с Дмит­ри­ем (Митя­ней) Ипа­тье­ви­чем Потуловым.

Был намест­ни­ком в г. Городне Бежец­ко­го Вер­ха с июня 1553 г. до 29 июня 1554 г. Запи­сан в 15 ста­тье. Оклад 30 руб. Поме­стье за ним 600 четей. Вот­чи­ны нет82.

Упо­ми­на­ет­ся в духов­ной Гри­го­рия Михай­ло­ви­ча Валу­е­ва (1543/44) соот­вет­чи­ком по дол­го­вым обя­за­тель­ствам заве­ща­те­ля зна­чит­ся Иван Поту­лов (тут же упо­ми­на­ет­ся как соот­вет­чик по дол­го­вым обя­за­тель­ствам заве­ща­те­ля князь Иван Поту­лов) 83. 21 янва­ря 1558 г. князь Дмит­рий Ипа­тье­вич Вол­кон­ский дал Тро­и­це-Сер­ги­е­ву мона­сты­рю по бра­те сво­ем кня­зе Федо­ре Ипа­тье­ви­че 15 руб. 13 янва­ря того же года он дал по нему же 10 руб. (Вклад­ная кни­га Тро­и­це-Сер­ги­е­ва мона­сты­ря. М., 1987. С. 115).

За ним в 1540‑е гг. в воло­сти Шерен­ке Мос­ков­ско­го уез­да были в поме­стье 4 дерев­ни, пол­чет­вер­ти и пол­пол­че­ти (125 чет­вер­тей доб­рой зем­ли) (НИОР РГБ Ф. 303. Кн. 637. Л. 296; Архив СПб ИИРАН. Ф. 29. Оп. 1. Д. 8. № 899. Л. 879).

2‑я ветвь

39. КН. ВАСИ­ЛИЙ ВАСИ­ЛЬЕ­ВИЧ ЧЕР­НЫЙ (21).

40. КН. ИВАН ВАСИ­ЛЬЕ­ВИЧ (21).

41. КН. ИВАН МАМО­НО­ВИЧ (22).

Око­ло 28 мар­та 1565 г. пору­чил­ся (напи­са­но, что он туля­нин) с кня­зья­ми и детьми бояр­ски­ми круп­ной сум­мой денег в вер­но­сти И. П. Яко­вле­ва (Анто­нов А.В. Поруч­ные запи­си 1527–1571 годов // Рус­ский дипло­ма­та­рий. Вып. 10. М., 2004. С. 49).

42. КН. СЕМЕН МАМО­НО­ВИЧ (22).

В 1560 г. в вой­ске в Туле был голо­вой при пер­вом вое­во­де пол­ка пра­вой руки (Раз­ряд­ная кни­га 1475–1598 гг. М., 1966. С. 187; Раз­ряд­ная кни­га 1475–1605 гг. Т. 2. Ч. 1. М., 1981. С. 72). Князь Семен Мамо­нов сын Вол­кон­ский око­ло 28 мар­та 1565 г. пору­чил­ся (напи­са­но, что он ряза­нец) с кня­зья­ми и детьми бояр­ски­ми круп­ной сум­мой денег в вер­но­сти И. П. Яко­вле­ва (Анто­нов А.В. Поруч­ные запи­си 1527–1571 годов // Рус­ский дипло­ма­та­рий. Вып. 10. М., 2004. С. 49). В Цар­ском архи­ве в ящи­ке 231 хра­ни­лась сказ­ка про­то­по­па Михай­ло­ва горо­да Миха­и­ла на про­то­по­па Гри­го­рья, «что поло­жи­ли за ним коре­нье князь Семен Вол­кон­ский да Иван Измай­лов» (Госу­дар­ствен­ный архив Рос­сии XVI сто­ле­тия. Опыт рекон­струк­ции / Подг. тек­ста и ком­мент. А. А. Зими­на. Т. 1–3. М., 1978. С. 98, 539).

Зем­ле­вла­де­ние. Упо­ми­на­ют­ся в 1599/1600 г. порож­ние поме­стья Ильи Дени­со­ва сына Мас­ло­ва и кня­зя Семе­на Мамо­но­ва сына Вол­кон­ско­го пусто­ши Мжу­ров­ское и Побе­жи­мо­во в Мор­жов­ском стане Рязан­ско­го уез­да Анто­нов А.В. Част­ные архи­вы рус­ских фео­да­лов XV–начала XVII века // Рус­ский дипло­ма­та­рий. Вып. 8. М., 2002. № 1816). В 1594–1597 гг. в Мор­жев­ском стане Рязан­ско­го уез­да в пороз­жих зем­лях упо­мя­ну­то его поме­стье пустошь, что была дерев­ня Сели­ще Рома­нов­ское Побе­жи­мо­во (5 деся­тин). (Анпи­ло­гов Г.Н. Рязан­ская пис­цо­вая при­пра­воч­ная кни­га кон­ца XVI в. М., 1982. С. 231).

Вкла­ды. 4 мар­та 1570 г. кня­ги­ня Евпрак­сия Вол­кон­ская дала Тро­и­це-Сер­ги­е­ву мона­сты­рю по мужу кня­зе Семене Мамо­но­ви­че Вол­кон­ском 37 руб. 31 мая кня­ги­ня Евпрак­сея дала 9 руб. (Вклад­ная кни­га Тро­и­це-Сер­ги­е­ва мона­сты­ря. М., 1987. С. 115).

43. КН. ФЕДОР АФА­НА­СЬЕ­ВИЧ (23).

44. КН. АФА­НА­СИЙ АФА­НА­СЬЕ­ВИЧ (23).

45. КН. ОСИП ПЕР­ФИ­ЛЬЕ­ВИЧ (24).

ука­за­ние руко­пи­си об их без­дет­но­сти опро­вер­га­ет­ся Пис­цо­вы­ми кни­га­ми Мос­ков­ско­го государства.

46. КН. /…../ БУЛ­ГАК ПЕР­ФИ­ЛЬЕ­ВИЧ (24).

ука­за­ние руко­пи­си о их без­дет­но­сти опро­вер­га­ет­ся Пис­цо­вых книг Мос­ков­ско­го государства.

47. КН. ЮРИЙ ПЕР­ФИ­ЛЬЕ­ВИЧ (24).

Ж.: Мария, в 1587 – 89 ей с детьми Андре­ем и Ива­ном Юрье­ви­ча­ми при­над­ле­жа­ла д. Семе­нов­ская Туль­ско­го у.

3‑я ветвь

КН. ЮРИЙ МИХАЙЛОВИЧ

сын кн. Миха­и­ла Жуч­ка Ива­но­ви­ча. Выбор­ный дво­ря­нин из Мещев­ска в зем­ском бояр­ском спис­ке 1577 г. В нача­ле 1577 г. вое­во­да в Поче­пе (Ста­ни­слав­ский А.Л. Тру­ды по исто­рии госу­да­ре­ва дво­ра в Рос­сии XVI–XVII веков. М., 2004. С. 197; Раз­ряд­ная кни­га 1475–1605 гг. Т. 2. Ч. 2. М., 1982. С. 432).

34. КН. ФЕДОР ЯСТ­РЕБ ТИМО­ФЕ­Е­ВИЧ (17).

1577, выбор­ный дво­ря­нин по «Олек­си­ну» с помест­ным окла­дом в 600 четей 84.

35. КН. ИВАН ТИМО­ФЕ­Е­ВИЧ (17).

Стряп­чий (1629–76), столь­ник (1686).

36. КН. АНДРЕЙ БЫК РОМА­НО­ВИЧ (18).

Вхо­дил в Зем­ский двор в 1573–1580 гг.; в 1573 – 98 вое­во­да в Тороп­це, Заво­ло­чье, Лив­нах, Чер­ни­го­ве, стро­ил Бел­го­род на Донце. 

Кн. Андрей Рома­но­вич в 1566 г. ездил за госу­да­рем в дорож­ных каре­тах с малень­ким отря­дом кон­ных. В 1567, 3 сен­тяб­ря. «Царь при­го­во­рил поход про­тив сво­е­го недру­га литов­ско­го коро­ля; 20 чис­ла пошел к Тро­и­це, а 26, после Сер­гия памя­ти, на свое дело к Нов­го­ро­ду. За все это вре­мя Андрей Рома­но­вич нахо­дил­ся при нем с малень­ким отря­дом воен­ных), а с 26 сен­тяб­ря 1568 г., в Нов­го­род­ском похо­де про­тив поля­ков, с госу­да­ре­вой рога­ти­ной. В деле же Миро­на Велья­ми­но­ва с кня­зем Васи­ли­ем Вязем­ским ска­за­но, что в Литов­ском похо­де 1568 г. Андрей Рома­но­вич был 4–м рын­дой у малень­ко­го отря­да). Вое­во­да в Тороп­це зимой 1573 г. (Раз­ряд­ная кни­га 1475–1605 гг. Т. 2. Ч. 2. М., 1982. С. 337). Выбор­ный дво­ря­нин из Беле­ва с окла­дом в 400 чет­вер­тей в зем­ском бояр­ском спис­ке 1577 г. В 1580 г. был в началь­ни­ках в отря­де род­ствен­ни­ка сво­е­го кня­зя Пет­ра Ипа­тье­ви­ча, к кото­ро­му госу­дарь послал его из Моск­вы с нака­зом о горо­до­вом деле и что­бы про­мыш­лять с вое­во­да­ми вме­сте. К кон­цу сего года назна­чен осад­ным вое­во­дой в Торо­и­це, на место Ив. Жереб­цо­ва (Ста­ни­слав­ский А.Л. Тру­ды по исто­рии госу­да­ре­ва дво­ра в Рос­сии XVI–XVII веков. М., 2004. С. 198; Раз­ряд­ная кни­га 1475–1605 гг. Т. 3. Ч. 1. М., 1984. С. 142). Выбор­ный дво­ря­нин из Бол­хо­ва с окла­дом в 400 чет­вер­тей в 1588/89 гг., в Швед­ском похо­де 1589/90 гг., в нача­ле 1590‑х гг. Мос­ков­ский дво­ря­нин в 1598/99 гг. (Ста­ни­слав­ский А.Л. Тру­ды по исто­рии госу­да­ре­ва дво­ра в Рос­сии XVI–XVII веков. М., 2004. С. 240, 253, 336, 350).

В сле­ду­ю­щем (1581) году, 12 янва­ря, това­рищ Андрея Рома­но­ви­ча, Гри­го­рий Коле­дин­ский писал госу­да­рю из Торо­и­ца на него да на Дмит­рия Замыц­ко­го и Афа­на­сия Загряж­ско­го, что ему быть с ними в мень­ших не вмест­но; госу­дарь отве­тил, чтоб он на служ­бе был, а как минет­ся, то на Замыц­ко­го ему дать под суд, а до кня­зя Вол­кон­ско­го и Загряж­ско­го ему дела нет. В мар­те, 11 чис­ла, Загряж­ский в свою оче­редь писал госу­да­рю на Коле­дин­ско­го и на Вол­кон­ско­го; и ему так­же было отве­че­но, что когда минет­ся служ­ба, то будет дан на Коле­дин­ских суд, а до кня­зя Вол­кон­ско­го ему дела нет ). В 1582 г. Андрей Рома­но­вич был вое­во­дой в Заво­ло­чье, в 1589 и 1590 г., в Лив­нах. Затем стро­ил Бел­го­ро­да на Дон­це ), отку­да в 1592 г. поехал на поле встре­чать под Азо­вом госу­да­ре­ва посла, ехав­ше­го из Турок. При этом князь писал царю Фео­до­ру Иоан­но­ви­чу из пути, что «Дон­ские ата­ма­ны и каза­ки в помо­щи в пути ему отка­за­ли, что им нево­лею послать про­во­жать нель­зя, а кото­рые охот­ни­ки сами захо­тят ехать, то они им не запре­тят; но охот­ни­ков с ним идет толь­ко чело­век трид­цать; хоте­ли с ним идти в про­во­жа­тые ата­ма­ны и каза­ки мно­гие, но при­е­хал с Укра­и­ны на низ с вой­ска казак Нехо­рен­ко Кар­та­вый, кото­рый сбе­жал с тво­ей госу­да­ре­вой служ­бы из Сер­пу­хо­ва, и ска­зы­вал, что в Москве их това­ри­щам помощь нуж­на боль­шая: жало­ва­нья не дают, на Дон не отпус­ка­ют, слу­жат на сво­их лоша­дях, кор­му не дают, а их в холо­пы выдают.
Услы­шав это, мно­гие ата­ма­ны и каза­ки с нами ехать раз­ду­ма­ли, а кото­рые охот­ни­ки с нами идут и тем мы не верим пото­му, что бежа­ли от дон­ских каза­ков сорок чело­век; дума­ем, что пошли к Чер­ка­сам»). С 1594 до 1596 г. Андрей Рома­но­вич вое­вод­ство­вал в Чер­ни­го­ве; в 1597 г. назна­чен в Бел­го­род Север­ский вто­рым вое­во­дою войск. В 1598 г., апре­ля 20, он писал госу­да­рю, что при­е­хал к нему с Дона ата­ман Филипп Дур­ной, кото­рый гово­рил, что тата­ры гоня­ют раз­бой­ни­ков и сто­ро­жей, и что крым­ский царь Казы–Гярей идет на госу­да­ре­ву Укра­и­ну. 10 мая он писал в село Кузь­мин­ское царю Бори­су из поля, из ново­го горо­да Бело­го, что выеха­ли из Кры­ма к нему два вой­ска: лит­вин Антон Ста­ни­слав, да цесар­ский под­дан­ный Лукьян­ко Гяг­роф, и ска­за­ли они, что крым­ский царь Казы–Гярей вышел из Кры­му у Щег­лов­ской засе­ки, на Черв­лен­ную гору (что у вала Туль­ской Укра­и­ны). Того же года, 1 авгу­ста, к гра­мо­те об избра­нии на цар­ство Году­но­ва, за Андрея Рома­но­ви­ча руку при­ло­жил князь Ники­та Зася­кин. В 1599 г. князь Андрей встре­чал в Бел­го­ро­де посла цеса­ря Рудоль­фа, Нико­лая Вор­ча­ка, и в этом же году воз­вра­тил­ся в Москву. 

37. КН. КОН­СТАН­ТИН РОМА­НО­ВИЧ (18).

Убит в 1590 при оса­де Рыль­ска, где был воеводой.

38. КН. СЕМЕН РОМА­НО­ВИЧ (18).

В 1559 – голо­ва в пол­ку пра­вой руки кн. Глинского.

XIX генерация от Рюрика

1‑я ветвь

48. КН. ФЕДОР ИВА­НО­ВИЧ (25).

Ум. в нояб­ре 1630. Князь Федор Ива­но­вич, вое­во­да (1604–1619), умер в нояб­ре 1630 г. Федор Ива­но­вич (№ 49) вое­во­да (1604–1619): в 1604 г. и 1605 г. вое­вод­ство­вал в Бел­го­ро­де; в 1607 г. сто­ял на коло­мен­ской доро­ге с кня­зем Гри­го­ри­ем Кон­стан­ти­но­ви­чем Вол­кон­ским. В 1608 г., июнь 27, послан был с ним же про­тив пана вое­во­ды Лисов­ско­го; в 1609 г. сто­ял у Калуж­ских ворот ). В бояр­ской кни­ге 1611 г. под име­нем его напи­са­но в «Пуш­кар­ском», т.е. что он засе­дал в Пуш­кар­ском при­ка­зе. В 1615, 7 фев­ра­ля, писа­но ему от царя Миха­и­ла Федо­ро­ви­ча: «идти с Ель­ца на чер­кас и, ссы­ла­ясь с кня­зем Н.И. Баря­тин­ским, о всех делах радеть и про­мыш­лять, и, про­ся у Бога помо­щи, искать того, что­бы чер­кас воров сой­ти и над ними поиск учи­нить. А кото­ро­го чис­ла князь Баря­тин­ский в Ряс­кой при­е­дет и сколь­ко, и с кото­ро­го горо­да рат­ных людей к нему при­дут, и что про чер­кас каких вестей, и что его про­мы­сел будет, о том обо всем отпи­сать к госу­да­рю. Князь Баря­тин­ский тем похо­дом замеш­кал­ся, с людь­ми вовре­мя не собрал­ся, чер­ка­сы при­шли до его при­хо­ду, и Федо­ру Ива­но­ви­чу при­шлось спра­вить­ся одно­му. В сле­ду­ю­щем году (1616), когда по ногай­ским вестям ука­зал госу­дарь быть вое­во­дам по Дере­вян­но­му горо­ду, то про­стран­ством от Фро­лов­ских ворот до Яузы заве­ды­вал князь С.С. Про­зо­ров­ский и Федор Ив. Вол­кон­ский, имея при себе 322 чело­ве­ка. Из Вол­кон­ских, участ­во­вав­ших в осад­ном поло­же­нии и боях 1618 г., Федор Ива­но­вич, как стар­ший в роду, упо­мя­нут пер­вым в кни­ге осад­но­го поло­же­ния. Помест­ный оклад его в том же году зна­чит­ся 1000 чети. В 1619 г он отпра­вил­ся на вое­вод­ство в Каши­ру 3). Сколь­ко вре­ме­ни он оста­вал­ся там и где потом вое­вод­ство­вал, – неиз­вест­но, по край­ней мере в источ­ни­ках, послу­жив­ших мате­ри­а­лом для насто­я­ще­го тру­да, нет све­де­ний о нем до 1626 г., когда он упо­ми­на­ет­ся на сва­дьбе царя Миха­и­ла Федо­ро­ви­ча с Евдо­ки­ей Лукья­нов­ной Стреш­не­вой, 5 фев­ра­ля [178].

В 1604 – 05 вое­во­да в Бел­го­ро­де, участ­во­вал в погоне за Лисов­ским; ходил из Ель­ца на Чер­кас­сы, был при обо­роне Фро­лов­ских ворот в Москве; в 1619 – вое­во­да в Каши­ре; в 1611 – в Пуш­кар­ском при­ка­зе; 5.02.1626 был на сва­дьбе царя Миха­и­ла Федо­ро­ви­ча и Евдо­кии Лукья­нов­ны Стреш­не­вой; 6.01.1627 и 28.11.1628 обе­дал у государя.

27.08.1572 про­дал свою вот­чи­ну в д. Полу­бо­яри­но­во Коло­мен­ско­го у. Ануф­рию Сте­па­но­ви­чу Лашенскому.

Ж.: Анна, за ней с детьми Ива­ном, Васи­ли­ем, Федо­ром и Семе­ном В. состо­я­ло с. Волынь, п., что был почи­нок Еку­шев, и д. Пут­ко­во Око­ло­го­род­но­го ст. Рязан­ско­го у.; дру­гая поло­ви­на с. Волынь – за кн. Миха­и­лом Пет­ро­ви­чем Жмуркой‑В.

49. КН. ГРИ­ГО­РИЙ ВАСИ­ЛЬЕ­ВИЧ (26).

В 1591 – 2‑й вое­во­да в Сум­ском Остро­ге; в 1595 – 2‑й вое­во­да в Лив­нах; неод­но­крат­но раз­би­вал шве­дов; в 1598 ходил про­тив крым­цев к Щег­лов­ской засе­ке с морд­вою и казаками.

50. КН. ФЕДОР ЮРЬЕ­ВИЧ (27).

Голо­ва чет­вер­той ста­тьи, ста­вив­ший сто­ро­жей в апреле–мае 1577 г. в Ливон­ском похо­де (Раз­ряд­ная кни­га 1475–1605 гг. Т. 2. Ч. 3. М., 1982. С. 443).

В 1587 с тет­кой Афи­мьей вла­дел в Туле двором.

Ж.: Мария, в 1589 вдо­ва, с детьми вла­де­ла сц. Бели­ко­во Туль­ско­го у. с деревнями.

51. КН. ВАСИ­ЛИЙ АНДРЕ­ЕВИЧ (28).

Ум. до 1588.

В 1577 голо­ва в Ливон­ском похо­де; в 1578 послан с нака­зом к кн. Бель­ско­му под Владимир.

Ж.: Улья­на (в ино­че­стве – Улея, ум. 1603); в 1603 напи­са­ла духов­ную, в кото­рой заве­ща­ла вну­кам сво­им вот­чи­ну мужа в с. Супрут, дд. Шлы­ков­ская и Семе­нов­ская Туль­ско­го у.

52. КН. МИХА­ИЛ ЖМУР­КА ПЕТ­РО­ВИЧ (31).

В 1591 голо­ва в Ново­си­ле, затем там же 2‑й вое­во­да; в 1592 вое­во­да в Прон­ске; в 1593 сход­ный вое­во­да в Туле; в 1600 вое­во­да в Аст­ра­ха­ни; в 1603 – 04 – в Лив­нах. Ум. при царе Васи­лии Шуйском.

В 1586 вла­дел с. Лучин­ское Можай­ско­го у.

Ж.: Мария Ива­нов­на (ум. 1613); 30.01.1613 напи­са­ла духов­ную в поль­зу сыно­вей Льва и Ивана.

КЖ. АНТО­НИ­ДА ПЕТ­РОВ­НА (31).

Ум. 3.10.1617.

М.: боярин и дво­рец­кий кн. Федор Ива­но­вич Хво­ро­сти­нин (ум. 17.09.1608).

53. КН. АНДРЕЙ ВАСИ­ЛЬЕ­ВИЧ (32).

В 1567 г. вошел в Оприч­ни­ну. Рын­да с мень­шим тре­тьим саа­да­ком в оприч­ном похо­де царя из Моск­вы к Двор­цам осе­нью 1567 г. (Раз­ряд­ная кни­га 1475–1605 гг. Т. 2. Ч. 2. М., 1982. С. 224). Нахо­дил­ся в «ком­на­те» у царя Ива­на IV (Вла­сьев Г.А. Потом­ство Рюри­ка. Т. 1. Ч. 3. СПб., 1907. С. 329, 330, 333).

54. КН. АНДРЕЙ ДМИТ­РИ­Е­ВИЧ (33).

В 1582 вое­во­да в Заво­ло­чье; в 1617 – в Сапож­ке. Андрей Дмит­ри­е­вич (№ 55) в 1582 г. вое­вод­ство­вал в Заво­ло­чье; 1594 г., зна­чит­ся в чис­ле дво­рян боль­ших, сидев­ших при госу­да­ре в Золо­той пала­те, 26 янва­ря, на при­е­ме цесар­ско­го посла 1). В 1617 г. назна­чен вое­во­дой в Сапо­жок с 200 людь­ми каза­ков, из кото­рых в сле­ду­ю­щем году веле­но было ему послать 50 в Калу­гу 2). В 1619 отправ­лен в Моск­ву в отпуск, а затем опять в Сапож­ки 3). В родо­слов­ной 1686 г. у Андрея Дмит­ри­е­ви­ча не зна­чит­ся сына; но тут мож­но пред­по­ла­гать опис­ку, пото­му что он все–таки не отме­чен «без­дет­ным», в кни­ге Мос­ков­ско­го сто­ла за 1627г., ска­за­но, что князь Яков Андре­евич Вол­кон­ский, 28 июня, пожа­ло­вал из житья в столь­ни­ки 4). По суще­ству­ю­щим источ­ни­кам, меж­ду тем, ни у кого из дру­гих «Андре­ев» нет сына Яко­ва. В виду ска­зан­но­го, Яков Андре­евич вне­сен в при­ла­га­е­мой рос­пи­си под № 89

2‑я ветвь

64. КН. БОРИС ВАСИ­ЛЬЕ­ВИЧ (39).

65. КН. АНДРЕЙ СЕМЕ­НО­ВИЧ (42).

Ж.: Мария, за ней поме­стья: 1/2 с. Ильин­ское, д. Боль­шая Алек­се­ев­ское Коло­мен­ско­го у., дд. Але­ши­но, Спи­ри­до­но­во Брон­ниц­ско­го у. и др., кото­рые с 1620 – за сыном ее Петром.

66. КН. ПЕТР АФА­НА­СЬЕ­ВИЧ (44).

В Дво­ро­вой тет­ра­ди из Тулы (Тысяч­ная кни­га 1550 г. и Дво­ро­вая тет­радь 50‑х годов XVI в. М.; Л., 1950. С. 166). В Полоц­ком похо­де 1562/63 г. князь Петр Вол­кон­ский был дозор­щи­ком. В 1565–1581 гг. вхо­дил в Зем­ский двор. В 1565 г. в Коломне при пер­вом вое­во­де боль­шо­го пол­ка голо­ва из Деди­ло­ва. В 1575/76 г. голо­ва при вто­ром вое­во­де пере­до­во­го пол­ка в Калу­ге. В авгу­сте 1577 г. в похо­де в Лиф­лянд­скую зем­лю был у наря­да. Выбор­ный дво­ря­нин из Беле­ва в 1577 г. с окла­дом в 600 чет­вер­тей. В авгу­сте 1577 г. стро­ил г. Воло­ди­ме­рец. В 1577/78 г. вто­рой вое­во­да сто­ро­же­во­го пол­ка в вой­ске под Кесь. В июле 1578 г. в поо­де в Ливо­нию и Кур­лян­дию вто­рой вое­во­да пере­до­во­го пол­ка. В фев­ра­ле 1580 г. намест­ник в Туле, затем вто­рой вое­во­да боль­шо­го пол­ка из Тулы. В мае 1580 г. намест­ник и вое­во­да в Туле. В мар­те 1581 г. в вой­ске из Смо­лен­ска под Моги­лев тре­тий вое­во­да пере­до­во­го пол­ка. В 1580/81 г. в вой­ске в Рже­ве вто­рой вое­во­да пере­до­во­го пол­ка (Раз­ряд­ная кни­га 1475–1598 гг. М., 1966. С. 218, 266, 277, 281, 285, 294, 301, 302, 304, 315, 316; Раз­ряд­ная кни­га 1475–1605 гг. Т. 2. Ч. 2. М., 1982. С. 186, 411; Т. 2. Ч. 3. С. 443; Т. 3. Ч. 1. М., 1984. С. 7; Кни­га Полоц­ко­го похо­да 1563 г. (Иссле­до­ва­ние и текст) / Подг. текст К. В. Пет­ров. СПб., 2004. С. 48; Ста­ни­слав­ский А.Л. Тру­ды по исто­рии госу­да­ре­ва дво­ра в Рос­сии XVI–XVII веков. М., 2004. С. 198). 22.01.1582 в чис­ле комис­са­ров в стане Сте­фа­на Бато­рия, для при­е­ма и сда­чи крепостей.

Око­ло 28 мар­та 1565 г. пору­чил­ся с кня­зья­ми и детьми бояр­ски­ми круп­ной сум­мой денег в вер­но­сти И. П. Яко­вле­ва (Анто­нов А.В. Поруч­ные запи­си 1527–1571 годов // Рус­ский дипло­ма­та­рий. Вып. 10. М., 2004. С. 48).

67. КН. МИХА­ИЛ ОСИ­ПО­ВИЧ (45).

В 1587 – 89 вла­дел с кн. Дмит­ри­ем Бул­га­ко­вым и кн. Андре­ем Юрье­ви­чем В. одним общим дво­ром в Туле; поме­щик сц. Бар­су­ки­но Туль­ско­го у.

68. КН. ДМИТ­РИЙ БУЛ­ГА­КО­ВИЧ (46).

В 1571 совла­де­лец с кн. Федо­ром Юрье­ви­чем В. д. Кру­той Верх Венев­ско­го у.

69. КН. ФЕДОР ЮРЬЕ­ВИЧ (47).

В 1587 – 89 за ним состо­я­ла д. Ямна Туль­ско­го у., воз­ле д. Селез­не­во при­над­ле­жа­щей кня­зьям Андрею и Ива­ну Юрье­ви­чам с мате­рью Марией. 

70. КН. АНДРЕЙ ЮРЬЕ­ВИЧ (47).

См. выше.

71. КН. ИВАН ЮРЬЕ­ВИЧ (47).

3‑я ветвь

55. КН. РОМАН ФЕДО­РО­ВИЧ (34).

56. КН. ФЕДОР ИВА­НО­ВИЧ МЕРИН (35).

Ум. 1630.

Фео­дор Ива­но­вич (№ 57), по про­зви­щу Мерин, от села Мере­ни­ща, Мере­ни­щен­ской воло­сти, Козель­ско­го уез­да. Село это поныне суще­ству­ет; в соста­ве воло­сти его нахо­дит­ся, меж­ду про­чим, с. Волын­ское, одно из 20–ти при­хо­дов бла­го­чин­но­го окру­га Козель­ской Бла­го­ве­щен­ской церкви.

В 1605 г. князь Федор Ива­но­вич был на Укра­ине в пере­до­вом пол­ку, на обме­ну боль­шим вое­во­дам М.Б. Шеи­ну с това­ри­ща­ми. В 1605 г. зна­чит­ся вое­во­дой пере­до­во­го пол­ка в Мин­ске, отку­да послан в Ново­силь; в 1608 г., вто­рым вое­во­дой сто­ро­же­во­го пол­ка при деле на Мед­ве­жьем бро­де, у коло­мен­ской доро­ги, где потер­пел пора­же­ние Лисов­ский. – В 1610 г. князь Федор участ­во­вал в свер­же­нии и насиль­ствен­ном постри­же­нии царя Васи­лия Шуй­ско­го. В 1611 г., когда собра­лись зем­ские и город­ские пол­ки, Федор Ива­но­вич, под­няв народ в Переславле–Залесском и в Костро­ме, стал во гла­ве костром­ско­го вой­ска. Ско­ро затем гет­ман Сапе­га писал к нему: «Поз­во­ли­ли вы всею зем­лею госу­да­рю Вла­ди­сла­ву крест цело­вать, и нын­че вы госу­да­рю изме­ни­ли, а неве­до­мо для чего, и хоти­те на Мос­ков­ское госу­дар­ство неве­до­мо кого. А выда­е­те вы и сами поль­ских и литов­ских людей мощь и силу, кому с ними бить­ся. И вам бы, попом­ня преж­нее цар­ское крест­ное цело­ва­нье, обра­тить­ся к госу­да­рю и вину свою при­не­сти; а я вам на то обе­ща­юсь сво­ею истин­ною прав­дою, что вас госу­дарь пожа­лу­ет и вину вашу вам отдаст и ваши поме­стья и вот­чи­ны, кто был чем пожа­ло­ван, и впредь его милость, кто чего досто­ин, будет жало­вать, и разо­ре­нья вам отнюдь ника­ко­го не будет нико­му. А будет крест­но­го цело­ва­нья не попом­ни­те... и та кровь взы­щет­ся над вами и в том нас Бог рас­су­дит. А я того и про­шу мило­сти у Выш­не­го Бога, что­бы вам всем пра­во­слав­ным кре­стья­нам сми­рить­ся без кро­ви и Мос­ков­ско­му госу­дар­ству дать покой и тиши­ну. А я иду по мно­гим горо­дам, не для кро­во­про­ли­тья и коры­сти, иду для того, что­бы все горо­да вину свою к госу­да­рю при­но­си­ли без кро­ви и без разоренья» ).

После­до­вал ли пись­мен­ный ответ от Федо­ра Ива­но­ви­ча на это воз­зва­ние – неиз­вест­но, но князь во вся­ком слу­чае не замед­лил отве­тить делом. Высту­пив про­тив Сапе­ги во гла­ве костром­ско­го опол­че­ния, он раз­бил его на голо­ву под Алек­сан­дров­ской сло­бо­дой, о чем дал знать в Костро­му 8 мар­та пись­мом из Росто­ва. Гра­мо­той от 19 чис­ла костро­ми­чи сооб­щи­ли о радост­ном изве­стье казан­ско­му мит­ро­по­ли­ту Ефре­му, духо­вен­ству и вся­ко­му чину людей ). В 1612 г., 7 апре­ля, Федор Ива­но­вич при­ло­жил руку к гра­мо­те об опол­че­нии. Несмот­ря на пред­во­ди­тель­ство кня­зя Пожар­ско­го, пер­вые под­пи­си предо­став­ле­ны были людям, пре­вы­шав­шим его родо­ви­то­стью; из 49 под­пи­сей, под­пись кня­зя Федо­ра – шестая).

Того же года, июня 23, когда вое­во­ды, собрав­шие все пол­ки, пошли с Нико­лы на Угре­ше к Москве и ста­ли вокруг горо­да, Федор Ива­но­вич стал у Покров­ских ворот. Авгу­ста 28, он участ­во­вал в раз­би­тии поля­ков, а 22 октяб­ря был на при­сту­пе к Китай–Городу. В 1613 г., когда, после отра­же­ния вра­гов, раз­де­ла­лись с бун­тов­щи­ка­ми, Федор Анд­ро­нов содер­жал­ся в доме кня­зя Федо­ра, кото­рый, 14 мар­та, дал знать боярам, что нака­нуне ночью коло­дик его сбе­жал. Тот­час же разо­сла­ли ловить его, и кре­стьяне и каза­ки пой­ма­ли его на Яузе, от Моск­вы за семь верст. Для избав­ле­ния себя от каз­ни, Анд­ро­нов про­сил кня­зя упро­сить бояр поз­во­лить ему постричь­ся в Соло­вец­ком мона­сты­ре; но Федор Ива­но­вич отка­зал­ся хода­тай­ство­вать за него, гово­ря, что когда он Моск­ву жег, разо­рял и гра­бил, то в те годы постричь­ся не хотел). В 1614 г. Федор Ива­но­вич вое­вод­ство­вал в Ель­це. В 1616 г. нахо­дил­ся в Москве. Того же года, 17 апре­ля, при­е­хал Каси­мов­ский царь, кото­ро­го встре­ча­ли в сенях боярин П.П. Голо­вин и околь­ни­чий князь Федор Ива­но­вич Вол­кон­ский. Послед­ний бил челом на Голо­ви­на, с род­ствен­ни­ком сво­им кня­зем Гри­го­ри­ем Кон­стан­ти­но­ви­чем Вол­кон­ским (№ 63), что им с Голо­ви­ным быть вме­сте невоз­мож­но; оба за это про­си­де­ли день в тюрь­ме, пото­му что били челом не делом, так как Вол­кон­ские были люди не родо­слов­ные, т.е. не были запи­са­ны в «Госу­да­ре­вом Родо­слов­це» ). В 1618 г., в мар­те меся­це, по Ста­ро­дуб­ским вестям, что литов­ское вой­ско при­шло, ука­зал госу­дарь послать на Север кня­зя Федо­ра Ива­но­ви­ча Вол­кон­ско­го и М. Челюст­ки­на; послед­ний стал на него бить челом, за что поса­жен в тюрь­му ); князь же, по дан­но­му 13 апре­ля нака­зу о похо­де ), отпра­вил­ся по назна­че­нью с ратью в 6455 чело­век. В 1620 и 1621 гг. Федор Ива­но­вич ведал Чело­бит­ный при­каз. По сохра­нив­ше­му­ся в Соло­вец­ком мона­сты­ре доку­мен­ту Помест­но­го при­ка­за 1621 г., 29 декаб­ря, помест­ный оклад кня­зя Федо­ра в раз­ных ста­нах был 748 четьи. Вот этот доку­мент: «От царя и вели­ко­го кня­зя Миха­и­ла Федо­ро­ви­ча всея Pycи в Дмит­ров­ский уезд, в Выше­го­род­ский стан, в поло­ви­ну села Язы­ко­ва, что было в поме­стье за ино­зем­цем за Ста­ни­сла­вом Гра­ев­ским, всем кре­стья­нам, кото­рые в том полу­се­ле Язы­ко­ве ныне живут и впредь будут жить. Бил нам челом князь Федор Вол­кон­ский: по окла­ду веле­но за ним за поме­стья на Костро­ме 113 четьи, по Брян­ску 100 четьи, на Волог­де 195 четьи, в Гали­че 200 четьи, в Дмит­ро­ве 124 четья. И в нынеш­нем де во 130 году он, князь Федор, из того сво­е­го Дмит­ров­ско­го поме­стья пустошь, что была дерев­ня Гор­ки, пустошь, что была дерев­ня Васи­лье­ва, а в них паш­ни 54 четьи, про­ме­нял Ста­ни­сла­ву Гра­ев­ско­му, а у Ста­ни­сла­ва про­тив того выме­нил в Дмит­ров­ском уез­де поло­ви­ну села Язы­ко­ва, 70 четьи, и все­го за ним за кня­зем Федо­ром поме­стья на Костро­ме, и во Брян­ску, а на Волог­де, и в Гали­че, и в Дмит­ро­ве и с тем, что обме­нял у Ста­ни­сла­ва Гра­ев­ско­го, 748 четьи, и надо бы его пожа­ло­вать, велеть ему на то выма­нен­ное на Дмит­ров­ское поме­стье, на поло­ви­ну села Язы­ко­ва, дать ввоз­ную нашу гра­мо­ту, а Ста­ни­слав Гра­ев­ский нам о том же бил челом, чтоб нам его пожа­ло­вать, велеть то его поме­стья поло­ви­ну села Язы­ко­ва 70 четьи напи­сать за кня­зем Федо­ром Вол­кон­ским; а по кни­гам пись­ма и дозо­ру кня­зя Ники­ты Шахов­ско­го да подья­че­го Доку­чая Васи­лье­ва лета 7128 года в том Ста­ни­сла­во­ве поме­стье Гра­ев­ско­го, в поло­вине села Язы­ко­ва, напи­са­но паш­ни, и пере­ло­гу, и лесом порос­ло 70 четьи в поле, а в двум пото­му ж. И вы бы все кре­стьяне, кото­рые в той поло­вине села Язы­ко­ва ныне живут и впредь будут жить, кня­зя Федо­ра Ива­но­ви­ча Вол­кон­ско­го слу­ша­ли, паш­ню на него паха­ли и доход ему поме­щи­ков пла­ти­ли. Писан в Москве лета 7130, 29 декаб­ря». На обо­ро­те напи­са­но: «Царь и вели­кий князь Михай­ло Федо­ро­вич всея Руси». По склей­кам скре­па: «Дьяк Иван Гря­зев. Спра­вил Тимош­ка Сте­па­нов» ). В 1622 г Федор Ива­но­вич издал Мос­ков­ский приказ).

1625 г. он вое­вод­ство­вал на Михай­ло­ве. Вес­ной того же года, по вестям, что боль­шие непри­я­тель­ские силы пой­дут в Туль­ские места, а на Ряза­ни их не ждать, Федор Ива­но­вич был послан на сход с рат­ны­ми людь­ми в пере­до­вой полк, к бояри­ну Ива­ну Сал­ты­ко­ву ). В быт­ность Федо­ра Ива­но­ви­ча в Михай­ло­ве, Ляпу­но­вы под­ня­ли про­тив него и род­ствен­ни­ка его кня­зя Ива­на Федо­ро­ви­ча Черм­но­го Вол­кон­ско­го дело, кото­рое при­ве­де­но ниже под № 69. Надо пред­по­ла­гать, что Федор Ива­но­вич скон­чал­ся око­ло 1630 г., так как в 1631 г. жена его, кня­ги­ня Мария, упо­ми­на­ет­ся вдо­вою в сле­ду­ю­щей грамоте:«От царя и вели­ко­го кня­зя Миха­и­ла Федо­ро­ви­ча всея Руси, в Воло­гоц­кий уезд, в Лок­со­мскую волость, в дерев­ню Кня­и­ни­ну, в пустошь Глядково–Отпезлово, в пустошь Похле­бай­ку, на реч­ке на Лих­то­ме, да в Брю­хов­скую волость, в пустошь Куба­е­ву, в пустошь Яска­е­во, в поло­ви­ну пусто­ши Нау­го­ро­до­во, в поло­ви­ну пусто­ши Змей­цы, в треть пусто­ши Пчан­ни­ко­ва, что ныне та дерев­ня и пусто­ши на про­жит­ке за вдо­вою кня­ги­ней Марьей, княж Федо­ро­вою женою Вол­кон­ско­го, всем кре­стья­нам, кото­рые в той деревне Кня­и­нин живут, а на пусто­шах впредь будут жить. Била нам челом вдо­ва кня­ги­ня Марья, княж Федо­ро­ва жена Вол­кон­ско­го, дано ей наше жало­ва­нье на про­жи­ток, мужа ее княж Федо­ро­во поме­стье Вол­кон­ско­го, в сель­це Кня­и­нине, 195 четьи. И на то ее поме­стье наши ввоз­ные гра­мо­ты ей не даны и тем поме­стьем впе­ред ей вла­деть не по чему, и нам бы ее, вдо­ву кня­ги­ню Марью, пожа­ло­вать: велеть ей дать на то ее про­жи­точ­ное поме­стье нашу ввоз­ную гра­мо­ту, поче­му ей тем поме­стьем впредь вла­деть. А по Воло­гоц­ким отказ­ным кни­гам, отка­зу Воло­год­но­го подъ­яче­ва Миха­и­ла Кол­за­ко­ва 139 г. 21 октяб­ря, в том ее поме­стье, в деревне Кня­и­нине с пусто­ша­ми, напи­са­но: паш­ни пахан­ные, и пере­ло­гом, и лесом порос­ло 195 четьи в поле, а в дву пото­му ж. И вы б все кре­стьяне, кото­рые в той деревне Кня­и­нине живут, а на пусто­шах впредь будут жить, вдо­вы кня­ги­ни Марьи, княж Федо­ро­вы жены Вол­кон­ско­го, слу­ша­ли, паш­ню на нее нача­ли, доход ей поме­щи­чьин пла­ти­ли. Писан в Москве 7140 г., 12 декаб­ря». На обо­ро­те: «Спра­вил Ива­шво Феонасьев» 

Дво­ря­нин мос­ков­ский (1627 – 29).

В 1595 вое­во­да пере­до­во­го пол­ка на Украйне; в 1605 вое­во­да пере­до­во­го пол­ка в Мцен­ске, участ­во­вал в деле при Мед­ве­жьем Бро­де, где был раз­бит Лисов­ский; в 1610 при­ни­мал актив­ное уча­стие в свер­же­нии и постри­же­нии царя Васи­лия Шуй­ско­го; в 1611 под­нял народ в Пере­я­с­лав­ле-Залес­ском и Костро­ме, стал во гла­ве Костром­ско­го опол­че­ния. Высту­пил про­тив Сапе­ги и раз­бил его под Алек­сан­дро­вой сло­бо­дой; 23.06.1612, по при­бы­тии в Моск­ву, рас­по­ло­жил­ся у Покров­ских ворот; 22 октяб­ря участ­во­вал в при­сту­пе к Китай-горо­ду; в 1614 вое­во­да в Ель­це; в 1620 – 21 ведал Чело­бит­ным при­ка­зом; в 1622 – 2‑й в Мос­ков­ском при­ка­зе; в 1625 вое­во­да в Михайлове.

В 1623 – 24 за ним состо­я­ло с. Ники­фо­ров­ское Мос­ков­ско­го у., пожа­ло­ван­ное ему госу­да­ре­вой гра­мо­той в 1618.

В пер­вой чет­вер­ти XVII в. князь Федор Вол­кон­ский, пле­мян­ник кня­зя Федо­ра Тимо­фе­е­ви­ча Яст­ре­ба Вол­кон­ско­го (см. таб­ли­цу) 85 имел вот­чи­ну в самом цен­тре было­го кня­же­ства сво­их пред­ков 86. Сей­час мож­но утвер­ждать, что это был князь Федор Ива­но­вич Мерин Вол­кон­ский, 16 мая 1613 г. была «запе­ча­та­на гра­мо­та в Олек­син по чело­би­тью кня­зя Федо­ра Вол­кон­ско­го: а веле­но ста­рые его вот­чи­ны села Бере­зо­ва кре­стья­ном слу­шать по-преж­не­му»87. Соглас­но пла­теж­ной кни­ге Алек­син­ско­го уез­да 1624/1625 г., состав­лен­ной по дозо­ру 1619/1620 г., село Бере­зо­во одно­имен­но­го ста­на, дерев­ни Восья­но­ва и Голо­ви­на были в вот­чине «за кня­зем Федо­ром княж Ива­но­вым сыном Вол­кон­ским»88. Соглас­но отказ­ной кни­ге 1622/1623 г., зем­ли кня­же­ской вот­чи­ны были раз­де­ле­ны меж­ду шестью поме­щи­ка­ми, по 100 чет­вер­тей каж­до­му89. При­чи­на поте­ри кня­зем Ф. И. Вол­кон­ским это­го родо­во­го вла­де­ния пока неяс­на, умер он поз­же – око­ло 1630 г.

За кн. Федо­ром Ива­но­ви­чем Мери­ным Вол­кон­ским (тро­ю­род­ным бра­том кн. Г. К. Вол­кон­ско­го) зна­чи­лись куп­лен­ная вот­чи­на в Вязем­ском ст. Мос­ков­ско­го у. (сц. Сидо­ров­ское, 220 четв.; купил в 1618/19 г. у кня­зей Дан. Ив. Дол­го­ру­ко­ва и Аф. В. Тро­стен­ско­го; вла­дел вме­сте с сыно­вья­ми Федо­ром, Пет­ром и Иваном)2625 и поме­стья в Коше­ле­ве ст. Мос­ков­ско­го у. (сц. Ники­фо­ров­ское, 80 четв.; вла­дел по гра­мо­те 1617/18 г.), в Елец­ком у. (все­го 216 четв.; меж­ду 1620 и 1628–1630 гг. было у него отпи­са­но и отда­но каза­кам), Брян­ском у. (222 четв.; дано ему в 1612/13 г.) и Воло­год­ском у. (212 четв.; полу­чил в 1613 г.; впо­след­ствии пере­шло к его вдо­ве Марфе).2626 В мае 1613 г. кн. Федо­ру Вол­кон­ско­му (по-види­мо­му, Ф. И. Мери­ну Вол­кон­ско­му, слу­жив­ше­му в нача­ле XVII в. выбор­ным дво­ря­ни­ном по Алек­си­ну) была дана гра­мо­та на его ста­рую (родо­вую?) вот­чи­ну с. Бере­зо­во в Алек­син­ском у.2627

2625 ПК 9807. Л. 737 об. 2626 ПК 9806. Л. 926 об.; РНБ. OP. F.IV. № 396. Л. 150; № 397. Л. 400 об.-402 об.; № 379. Л. 469; ПК 64. Л. 96; ДПП. С. 153; Род кня­зей Вол­кон­ских. С. 36. — Сц. Ники­фо­ров­ское в Коше­ле­ве ст. Мос­ков­ско­го у. пере­шло затем к его сыну, кн. Ф. Ф. Вол­кон­ско­му (Хол­мо­го­ро­вы. Вып. V. С. 149; Рож­де­ствен­ский С. В. Рос­пись земель­ных вла­де­ний. С. 225). 2627 ДПП. С. 112.

Ж.: Мар­фа Вла­ди­ми­ров­на; в 1631 из поме­стья мужа полу­чи­ла д. Кня­ги­ни­но, п. Гляд­ко­во-Отпез­ло­во и др. Воло­год­ско­го у.

57. КН. БОГ­ДАН АНДРЕ­ЕВИЧ (36).

58. КН. МИХА­ИЛ АНДРЕ­ЕВИЧ (36).

в 1608 г., янва­ря 17, на сва­дьбе царя Васи­лия Шуй­ско­го с княж­ной Mapи­ей Пет­ров­ной Буйпоговой–Ростовской, зна­чит­ся в чис­ле ее поез­жан [178].Стряпчий (1640).

В 1629 туль­ский горо­до­вой дво­ря­нин, слу­жил по выбо­ру с окла­дом 700 четв.

59. КН. КИРИЛЛ АНДРЕ­ЕВИЧ (36).

умер без­дет­ным

КН. НИКИ­ТА АНДРЕ­ЕВИЧ (36).

Ум. 1620 в Пелыме.Никита Андре­евич (№ 61), по све­де­ни­ям Спи­ри­до­ва, в 1598 г. «тре­тьим» послан в Аст­ра­хань для обыс­ка вое­вод. Затем имя его не встре­ча­ет­ся до 1614 г., нояб­ря 22, когда, по вестям от кня­зя Б.М. Лыко­ва, что «непо­кор­ные каза­ки от воров­ства отста­ли и пошли на служ­бу к Тих­ви­ну», госу­дарь пору­чил ему «объ­еди­нить ата­ма­нов и каза­ков, кото­рые были в замос­ко­вьих и в помор­ских город­ках, а ныне при­шли на Тих­ви­ну, что­бы с ними «про­мыш­лять над немец­ки­ми людь­ми» ). Соглас­но сему при­ка­за­нию, Ники­та Андре­евич выехал из Моск­вы 27 декаб­ря, но, при­е­хав по назна­че­нию, нашел, что каза­ки дале­ко не сми­ри­лись, а по–прежнему жите­лей гра­бят и отчи­ны бояр­ские разо­ря­ют даже под самой Моск­вой; он напи­сал госу­да­рю, что каза­ки к смот­ру не пошли, а по селам, дерев­ням и доро­гам гра­бят, уби­ва­ют и жгут.

Одна­ко бояре, дво­ряне и дети бояр­ские били челом Ники­те Андре­еви­чу, про­ся о защи­те; он пошел про­тив бун­ту­ю­щих каза­ков и раз­бил их на голо­ву при реке Лупе, после чего они при­нес­ли повинную.

Меж­ду изве­сти­я­ми об этом воз­му­ще­нии каза­ков сохра­ни­лись, меж­ду про­чем, отпис­ка вое­во­ды Валу­е­ва Бело­зер­ско­му вое­во­де Чиха­че­ву, от 29 янва­ря 1615 г., и три пись­ма кня­зя Ники­ты. Пер­вое пись­мо, от 7 фев­ра­ля того же года, из села Мегры (ныне погост Выте­гор­ско­го уез­да), об отсылк на Бело–озеро жен каза­ков, иду­щих в поход к Нов­го­ро­ду: «При­го­во­ри­ли ата­ма­ны, и яса­у­лы, и каза­ки и все вой­ско, что им жен сво­их вен­чаль­ных и не внчаль­ных с собою не брать и их остав­лять; и те каза­ки, Иван Бутур­лин с това­ри­ща­ми, коих в сей отпис­ке име­на писа­ны, жен сво­их повез­ли на Бело–озеро. И вам бы, гос­по­да, их к нам отпу­стить тот­час; а мы на Госу­да­ре­ву служ­бу идем фев­ра­ля в 9 день». (На обо­ро­те помет­ка: «при­ве­зе­но Бутур­ли­ным»). – Вто­рое пись­мо кня­зя Ники­ты, от 9 фев­ра­ля, сооб­ща­ет, что он идет под Ладо­гу: «Госу­да­рем моим, Пет­ру Ива­но­ви­чу, Шесто­му Мелен­тье­ви­чу, Мики­та Вол­кон­ский челом бьет: пожа­луй­те, госу­да­ри, веди­те ко мне писать о сво­ем здра­вии, как вас Бог милу­ет; а пожа­лу­е­те про меня спро­си­те и я иду на Госу­да­ре­ву служ­бу с ата­ма­на­ми и каза­ка­ми на Тифи­пу, под Ладо­гу, вско­ре; а ата­ма­ны и каза­ки идут все до одно­го чело­ве­ка на Госу­да­ре­ву служ­бу и меж себя укре­пи­лись, что не отой­ти нико­му, а женок поме­та­ли всех. Да послал я люди­шек сво­их, Томил­ку Пахо­мо­ва да Андрюш­ку Васи­лье­ва, на доро­гу что купить; и вам бы пожа­ло­вать, сми­ло­вать­ся надо мной, ска­зать, что мне надоб­но купить; а я вам, госу­да­рем сво­им, челом бью». (На обо­ро­те помет­ка: «при­вез князь Ники­ты чело­век Вол­кон­ско­го Т. Пахо­мов»). – Тре­тье пись­мо, от 15 фев­ра­ля, изве­ща­ет о при­бы­ли кня­зя Ники­ты с каза­ка­ми в Нов­го­род­ский уезд: «Гос­по­дам Пет­ру Ива­но­ви­чу, Шесто­му Мелен­тье­ви­чу, Мики­та Вол­кон­ской, Сте­пан Чеме­сов, челом бьют. Пошли мы на госу­да­ре­ву служ­бу, на Тифи­ну и под Ладо­гу, и под Оре­шок со все­ми ата­ма­на­ми и каза­ка­ми, из Бело­зер­ско­го уез­да, из села Мегры, фев­ра­ля в 12 день; и при­шли в Ломен­скую волость, и из Ломен­ской воло­сти пошли, фев­ра­ля 13, в Куй­скую волость да в Суду; а из Суды в Нов­го­род­ский уезд; и схо­дить­ся всем ата­ма­нам и каза­кам у Роже­ства Хри­сто­ва на Паше; а из Бело­зер­ско­го и из Кар­го­пол­ско­го уез­да, все ата­ма­ны и каза­ки пошли на госу­да­ре­ву служ­бу до одно­го чело­ве­ка. (Под­лин­ник запе­ча­тан паке­том; на обо­рот: «123, фев­ра­ля в 15 день подал охот­ник Ямской сло­бо­ды, Борис Инков, а ему де дал гонец; гнал в Волог­де от кня­зя Ники­ты Вол­кон­ско­го»). Пись­мо это най­де­но было в архи­ве Бело­зер­ско­го уезд­но­го суда ).В 1616–1617 г. Ники­та Андре­евич быль вое­во­дой в Рыль­ске; в 1618 г. в Угли­че; в 1619 г. зна­чит­ся на Москве ); в 1620 в Пелы­ме, где и скон­чал­ся в том же году 

В 1598 послан в Аст­ра­хань для обыс­ка вое­вод; 27.12.1614 направ­лен в Тих­вин для водво­ре­ния поряд­ка меж­ду каза­ка­ми; в 1616 – 17 вое­во­да в Рыль­ске; в 1618 – в Угли­че; его име­ния пере­шли сна­ча­ла к пле­мян­ни­кам кн. Тимо­фею и кн. Андрею В., потом к род­но­му пле­мян­ни­ку кн. Ива­ну Ива­но­ви­чу Дашкову.

За дво­ю­род­ным бра­том кн. Г. К. Вол­кон­ско­го кн. Ники­той Андре­еви­чем Вол­кон­ским упо­ми­на­ют­ся вот­чи­ны в Вол­хов­ском (оче­вид­но, выслу­жен­ная) и Дмит­ров­ском (сц. Стя­ги­но в Берен­де­ев­ском ст., дан­ная им в 1614/15 г. в Чудов м‑рь) у. и поме­стье в Воло­год­ском у.2617 Н. А. Вол­кон­ский вла­дел так­же вот­чи­ной поло­ви­ной сц. Ряби­ни­но в Кузь­мин­ском ст. Юрьев­ско­го у. по куп­чей 1615/16 г. ста­ри­цы Евфро­си­ньи Михай­лов­ской жены Велья­ми­но­ва (мате­ри Силы Михай­ло­ви­ча Велья­ми­но­ва, пер­во­го мужа его жены Анны); в 1620/21 г., после смер­ти Н. А. Вол­кон­ско­го (ум. в 1620 г. в Пелы­ме) это вла­де­ние пере­шло к Про­ко­вию Хри­сан­фо­ву сыну Измай­ло­ву, 3‑му мужу Анны.2618 Дру­гие име­ния кн. Н. А. Вол­кон­ско­го после него пере­шли к его пле­мян­ни­кам кн. Т. М. и А. М. Вол­кон­ским, а затем к мужу его сест­ры кн. Ива­ну Андре­еви­чу Дашкову.2619

2617 РНБ. OP. F.IV. № 375. Л. 43; ПК 628. Л. 146 об.; ПК 62. Д. 1058 об.; Опи­са­ние Гра­мот Кол­ле­гии эко­но­мии. Т. 1. С. 683. 2618 ЗВК. С. 179–180. 2619 Вла­сьев Г. А. Т. I. Ч. III. С. 334.

КЖ. Н. АНДРЕ­ЕВ­НА (36).

М.: околь­ни­чий кн. Иван Андре­евич Дашков.

61. КН. ФЕДОР КОН­СТАН­ТИ­НО­ВИЧ (37).

вое­во­да в Путивле,Убит в 1607 в Путив­ле в осад­ном бою от вора Петрушки.

62. КН. ГРИ­ГО­РИЙ КОН­СТАН­ТИ­НО­ВИЧ КРИ­ВОЙ (37).

Ум. 2.03.1634.

Околь­ни­чий (с 1.09.1615).

2‑й вое­во­да в Ново-Бел­го­ро­де (1598 – 1601). Ездил в Крым для пере­го­во­ров, где в 1602 ему уда­лось заклю­чить мир с ханом Ахмет-Гире­ем, столь выгод­ный, что царь вер­нул ему преж­ние родо­вые име­ния В. на р. Вол­коне. В 1604 – 2‑й вое­во­да в Лив­нах; в 1606 встре­чал в Москве Мари­ну Мни­шек; после вос­ца­ре­ния Васи­лия Шуй­ско­го послан в Поль­шу со зва­ни­ем елатом­ско­го намест­ни­ка; в 1607 вое­во­да в Бол­хо­ве; в 1608 в бою у Мед­ве­жье­го Бро­да 2‑й вое­во­да пере­до­во­го пол­ка; в 1610 вое­во­да в Нов­го­ро­де; ходил с успе­хом к Ладо­ге про­тив шве­дов; во вре­мя оса­ды Крем­ля, где были поля­ки, нахо­дил­ся там как това­рищ бояри­на Шере­ме­те­ва; в 1614 посол в Кры­му; в 1618 защи­щал Можайск от гет­ма­на Сагай­дач­но­го, потом отве­чал за обо­ро­ну Моск­вы на участ­ке от Твер­ских до Пет­ров­ских ворот; 2.10.1619 герой­ски отбил ата­ку поля­ков на Моск­ву; в 1625 во Мцен­ске на раз­мене плен­ных, с 1628 ведал Каза­чий и Чело­бит­ный при­ка­зы; в 1631 в Туле на раз­бо­ре дво­рян и детей бояр­ских; в 1634 был послан на Валуй­ки для раз­ме­на плен­ных, но не дое­хав­ши до Тулы умер.

Гри­го­рий Кон­стан­ти­но­вич Вол­кон­ский, (№ 63), пол­но­моч­ный посол, околь­ни­чий и вое­во­да, вто­рой сын кня­зя Кон­стан­ти­на Рома­но­ви­ча (№ 39), вое­во­ды, уби­то­го в 1560 г. на осад­ном бою в Рыль­ске, и брат вое­вод, кня­зей: Федо­ра (№ 62), уби­то­го в 1607 г. на осад­ном бою в Путив­ле, и Миха­и­ла Хро­мо­го (№ 64), уби­то­го в 1606 г. при защи­те Боров­ска. Имя кня­зя Гри­го­рия встре­ча­ет­ся в пер­вый раз в 1598 г. У Спи­ри­до­ва, прав­да, чита­ет­ся, что в 1591 г. Гри­го­рий Кон­стан­ти­но­вич встре­чал посла под Азо­вом; но тут оче­вид­ная ошиб­ка, пото­му что, по совре­мен­ным источ­ни­кам, в Азов был послан (и не в 1591 г., а в 1592) не князь Гри­го­рий, а князь Андрей Рома­но­вич (№ 37). Ошиб­ка объ­яс­ня­ет­ся, может быть, дво­я­ким име­но­ва­ни­ем послед­не­го, о кото­ром ска­за­но у Мил­ле­ра: «по неко­то­рым изве­сти­ям, князь Гри­го­рий, а где–то пишет­ся Андрей».Кроме того, Спи­ри­дов сме­ши­ва­ет Гри­го­рия Кон­стан­ти­но­ви­ча с Гри­го­ри­ем Васи­лье­ви­чем (№ 50), и все отно­ся­ще­е­ся к послед­не­му при­пи­сы­ва­ет пер­во­му. (Спи­ри­дов дра­го­це­нен тем, что писал до 1812 г., то есть, на осно­ва­нии доку­мен­тов, впо­след­ствии уни­что­жен­ных мос­ков­ским пожа­ром; но, с дру­гой сто­ро­ны, не труд­но убе­дить­ся в его неточ­но­сти и в том, что его дан­ны­ми надо поль­зо­вать­ся осто­рож­но, т. е. толь­ко в тех слу­ча­ях, когда они не про­ти­во­ре­чат изве­сти­ям дру­гих источников).

До даль­ней­ше­го разъ­яс­не­ния, ста­ло быть (если, впро­чем, тако­вое воз­мож­но), все ска­зан­ное Спи­ри­до­вым о Гри­го­рии Кон­стан­ти­но­ви­че до 1599 г., сле­ду­ет отне­сти, не к нему, а к Гри­го­рию Васи­лье­ви­чу, кото­рый в то вре­мя уже дав­но состо­ял вое­во­дой войск, а био­гра­фию Гри­го­рия Кон­стан­ти­но­ви­ча начать с пре­бы­ва­ния его в това­ри­щах вое­во­ды кня­зя Г.П. Ромо­да­нов­ско­го в «Нове–Беле–Городе», где он про­был с 4 сен­тяб­ря 1598 г., до кон­ца 1601 г. В сле­ду­ю­щем году, после неудач­но­го посоль­ства кня­зя О.П. Баря­тин­ско­го, царь Борис назна­чил Гри­го­рия Кон­стан­ти­но­ви­ча послом в Крым. Такое пору­че­нье, дан­ное чело­ве­ку, зани­мав­ше­му до это­го лишь не вид­ное место, может пока­зать­ся стран­ным; дело шло не толь­ко о том, что­бы скло­нить хана на выгод­ный для Рос­сии мир; надо было еще добить­ся сего после оши­бок, сде­лан­ных Баря­тин­ским, кото­рый, по сло­вам лето­пис­ца, «дуро­стью сво­ею чуть все дело не испор­тил». Но тут все–таки ниче­го уди­ви­тель­но­го нет, во–первых, пото­му, что на крым­ские посоль­ства не посы­ла­лись вооб­ще выс­шие санов­ни­ки, а, во–вторых, пото­му, что Гри­го­рий Кон­стан­ти­но­вич, по всей веро­ят­но­сти, был хоро­шо изве­стен Году­но­ву еще с про­шло­го цар­ство­ва­ния, когда сест­ры его, кня­ги­ня Коз­лов­ская и жена Андрея Клеш­ни­на, состо­я­ли ком­нат­ны­ми бояры­ня­ми при цари­це Ирине Федоровне.Как бы то ни было, осе­нью 1601 г. Гри­го­рий Кон­стан­ти­но­вич выехал из Моск­вы по назна­че­нию, с околь­ни­чим Бутур­ли­ным, послан­ным для раз­ме­на послов, и с подья­чим Огар­ко­вым, кото­рый заме­нил преж­де назна­чен­но­го для сей посыл­ки дья­ка Андрея Ива­но­ва, о чем князь Гри­го­рий полу­чил 28 октяб­ря, вме­сте с нака­зом, ниже­сле­ду­ю­щую гра­мо­ту: «От царя и вели­ко­го кня­зя Бори­са Фео­до­ро­ви­ча всея Руси кня­зю Гри­го­рию Кон­стан­ти­но­ви­чу Вол­кон­ско­му: веле­ли Андрею Ива­но­ву быть к нам в Москве, а с тобою в Крым веле­ли, если идти подья­че­му Миха­и­лу Огар­ко­ву, и как к тебе вся ваша гра­мо­та при­дет и Михай­ло Огар­ков при­е­дет, а крым­ские послы к Бори­со­ву горо­ду при­дут, и кого царь сво­их ближ­них людей для раз­ме­ны при­шлет, и как околь­ни­чий наш и вое­во­да Иван Михай­ло­вич Бутур­лин да Иван Ушкин, да дьяк Гри­го­рий Кло­бу­ков о наших делах с царе­вы­ми с Казы–Гиреевыми ближ­ни­ми людь­ми пере­го­во­рят, и послы раз­ме­нят­ся: крым­ских послов возь­мут к себе, а вас отпу­стят в Крым, – и ты б да подья­чий Михай­ло Огар­ков шли в Крым, со всею нашею посыл­кою, и нашим делом про­мыш­ля­ли о всем по наше­му нака­зу, каков наш наказ послан к тебе ко кня­зю Гри­го­рию да к Андрею Ива­но­ву, а роз­ни б меж вас ни в чем не было и наш бы есть наказ и рос­пись вычли вме­сте. Писан на Москве лета 301 (7110=1602) октяб­ря (28) дня». Наказ и гра­мо­та за при­пи­сью дья­ка Ели­за­ра Вылуз­ги­на. «А под­мо­ги дано Миха­и­лу (Огар­ко­ву) из Боль­шо­го при­хо­ду о (70) руб­лев да на два года на pi (110) да на pм (111) жало­ва­нье из двор­ца по его окла­ду спол­на, по л (30) руб­лей на год, а под­вод дано ему Миха­и­лу с (5) под­вод да про­вод­ник на под­во­де до Бори­со­ва горо­да. А о про­во­же­ные гра­мо­ты по горо­дам посла­ны из разряду».В мос­ков­ском архи­ве име­ет­ся еще гра­мо­та на имя Гри­го­рия Кон­стан­ти­но­ви­ча, напи­сан­ная рань­ше сего, а имен­но 4 октября:«От царя и вели­ко­го кня­зя Бори­са Федо­ро­ви­ча всея Pycи, кня­зю Гри­го­рию Кон­стан­ти­но­ви­чу Вол­кон­ско­му да Андрею Ива­но­ву. Посла­ны к вам с Федо­ром Жихо­ре­вым на кре­че­ты наряд на дво­их... два коло­коль­ца золо­тых. И как к вам вся наша гра­мо­та при­дет, а Федор на Лив­ны при­дет, и вы б у него чели­ги взя­ли и наряд чистой на два кре­че­та взя­ли да о том к нам отпи­са­ли. Писал на Москве лета 3 pi (7110) октяб­ря в А (4) д. За Гри­шею Мелниковым».Надо думать, что гра­мо­та гово­рит о кре­че­тах, назна­чен­ных в пода­рок хану.Со сто­ро­ны хана послан был на встре­чу рус­ско­го посла Ахмет–Паша, из семей­ства Суле­ше­вых, кото­рые не раз «ста­ра­лись» в поль­зу Poccии, а потом, при­няв кре­ще­нье, всту­пи­ли в рус­ское под­дан­ство. Когда упол­но­мо­чен­ные Рос­сии и Кры­ма дое­ха­ли каж­дый до сво­е­го бере­га Дон­ца, то наве­ли на него мост, на кото­ром и нача­ли пере­го­во­ры. После дол­гих пре­ний, Ахмет при­нял при­ве­зен­ные Гри­го­ри­ем Кон­стан­ти­но­ви­чем 14 000 руб., и хан согла­сил­ся при­слать со сво­им послом в Моск­ву клят­вен­ную гра­мо­ту. В Москве Ахмет–Паша хотел удо­сто­ве­рить­ся через тол­ма­ча в том, что кни­га, на кото­рой госу­дарь при­ся­гал, дей­стви­тель­но Еван­ге­лие, ссы­ла­ясь на то, что когда хан на коране при­ся­гал перед Вол­кон­ским, то послед­ний, схва­тив кни­гу, велел тол­ма­чу рас­смот­реть ее. Несмот­ря, одна­ко, на при­ве­ден­ный им при­мер, тата­ри­ну не дали испол­нить его жела­нье. Окон­ча­тель­ный дого­вор с ханом Гри­го­рий Кон­стан­ти­но­вич заклю­чил в сле­ду­ю­щем году. Бла­го­по­луч­но испол­нив воз­ло­жен­ное на него пору­че­нье, он отпра­вил­ся в обрат­ный путь.Пока путе­ше­ствие его при­бли­жа­лось к кон­цу, царь воз­вра­щал­ся в сто­ли­цу из Каля­зи­на мона­сты­ря, где он с женой и детьми покло­нял­ся мощам свя­то­го Мака­рия, толь­ко что укра­шен­ным им сереб­ря­ной ракой. Не доез­жая Пере­я­с­лав­ля Вла­ди­мир­ско­го, Году­нов встре­тил еду­ще­го с юга кня­зя Гри­го­рия. Обо­зы оста­но­ви­лись; Гри­го­рий Кон­стан­ти­но­вич ска­зал, что «он утвер­дил мир­ное поста­нов­ле­ние», и царь, обра­до­ван­ный изве­сти­ем, тут же пожа­ло­вал его «жало­ва­ньем вели­ким», вер­нул ему вот­чи­ну пред­ков на реке Вол­конь. Где скре­щи­ва­лись 292 года тому назад доро­ги, по кото­рым еха­ли госу­дарь и князь Гри­го­рий, труд­но опре­де­лить; ныне же доро­га, веду­щая с юго–востока на север, соеди­ня­ет­ся с доро­гой из Каля­ги­на в Пере­я­с­лавль у села Заго­рья. (Село это было вот­чи­ной Мило­слав­ских и в нем сто­ит до ныне цер­ковь, где мно­гие из них похо­ро­не­ны. Когда род Мило­слав­ских пре­сек­ся, име­ние их пере­шло в род пле­мян­ни­ков их Отле­вых, детей послед­ней из Мило­слав­ских, и, по стран­но­му сопо­став­ле­нию слу­чая, одна из девиц Отле­вых, впо­след­ствии вышла замуж за Нарыш­ки­на; таким обра­зом, вели­кий при­ми­ри­тель всех, Ангел смер­ти, отдал гроб­ни­цы Мило­слав­ских на хра­не­ние Нарыш­ки­ным. В насто­я­щее вре­мя село Заго­рье при­над­ле­жит Кирил­лу Ана­то­лье­ви­чу Нарыш­ки­ну). Что каса­ет­ся Вол­ко­пы, воз­вра­щен­ной Году­но­вым потом­ству быв­ших ее вла­де­те­лей, то после смер­ти Ива­на Гри­го­рье­ви­ча Вол­кон­ско­го, един­ствен­но­го сына кня­зя Гри­го­рия Кон­стан­ти­но­ви­ча, кото­рый не оста­вил после себя детей, вот­чи­на эта пере­шла к род­но­му пле­мян­ни­ку Гри­го­рия Кон­стан­ти­но­ви­ча, Льву Михай­ло­ви­чу (№ 106) и к Андрею Михай­ло­ви­чу (№ 147), вну­ку кня­зя Федо­ра Кон­стан­ти­но­ви­ча (№ 62), стар­ше­го бра­та кня­зя Гри­го­рия. Дело о наслед­стве Гри­го­рия Кон­стан­ти­но­ви­ча поме­ще­но цели­ком в ста­тье о кня­зе Андрее Михай­ло­ви­че. Неко­то­рые из потом­ков послед­не­го вла­де­ли дерев­ня­ми в Алек­син­ском уез­де, по реке Вол­коне, еще в нача­ле нынеш­не­го сто­ле­тия. В Мещов­ском уез­де, на реке Мошон­ке, суще­ству­ет еще село Липе­цы, куда, но мест­но­му пре­да­нию, Гри­го­рий Кон­стан­ти­но­вич ино­гда при­ез­жал на отдых в ред­кое, сво­бод­ное от служ­бы, время.В 1604 году Гри­го­рий Кон­стан­ти­но­вич состо­ял вто­рым вое­во­дой в Лив­нах; в 1605 г. послан был «с боль­ши­ми брян­ски­ми вой­ска­ми» пер­вым вое­во­дой ерта­у­ла. В сле­ду­ю­щем году, 12 мая, встре­чал поль­ских послов, сопро­вож­дав­ших Мари­пу Мни­шек при тор­же­ствен­ном въез­де ее в Моск­ву. Поезд их, пере­ехав пере­ки­ну­тый на мост­ках мост через Москву–реку, выехал на доро­гу, по обе сто­ро­ны кото­рой сто­я­ло до 700 чело­век кон­ни­цы, и, как толь­ко он стал при­бли­жать­ся к город­ским воро­там, Гри­го­рий Кон­стан­ти­но­вич, дожи­дав­ший­ся под ними вер­хом, во гла­ве несколь­ких десят­ков дво­рян, оде­тых в пар­чу, выехал из–под ворот и при­вет­ство­вал послов речью: «Свет­лей­ший, непо­бе­ди­мый само­дер­жец и вели­кий госу­дарь Дмит­рий Ива­но­вич, Божьей мило­стью кесарь и вели­кий князь всея Руси, всех татар­ских царств и мно­гих дру­гих под­власт­ных Мос­ков­ской монар­хии царь и обла­да­тель, при­ка­зал нам встре­чать вас, спро­сить о здо­ро­вье, отве­сти на Посоль­ский двор и быть у вас при­ста­вом». Ска­зав это, князь Гри­го­рий, будучи по пра­вую сто­ро­ну послов, про­во­жал их до Посоль­ско­го дво­ра. Как через род­ствен­ни­ков сво­их, так и по соб­ствен­но­му поло­же­нию, князь Гри­го­рий не мог не знать о том, что так еще недав­но про­изо­шло в цар­ском семей­стве и, ста­ло быть, толь­ко при­твор­но при­зна­вал Лже­ди­мит­рия за сына Гроз­но­го; это под­твер­жда­ет­ся дей­стви­я­ми его, в быт­ность несколь­ко меся­це и спу­стя в Кра­ко­ве, и во вре­мя собы­тий, пред­ше­ство­вав­ших воз­вы­шен­но Рома­но­вых. Через несколь­ко дней после тор­же­ствен­но­го въез­да послов, а имен­но в суб­бо­ту, 27 чис­ла, утром, Гри­го­рий Кон­стан­ти­но­вич сто­ял на цар­ском крыль­це; само­зва­нец, оде­тый в чамар, вышел из сво­ей ком­на­ты, и, уви­дев кня­зя, спро­сил его, что послы гово­ри­ли нака­нуне? Дав ответ, князь Гри­го­рий ушел с «вер­ху»; в то самое вре­мя дум­ные бояре сго­во­рив­шись, уже схо­ди­лись на убий­ство Отре­пье­ва. Если верить одно­му поль­ско­му источ­ни­ку, Гри­го­рий Кон­стан­ти­но­вич может быть и не знал о гото­вив­шем­ся собы­тии, по дру­гим же источ­ни­кам он вер­нул­ся к цар­ским поко­ям с заго­вор­щи­ка­ми и при­сут­ство­вал при убий­стве; как бы то ни было, досто­вер­но одно, что он в тот же день вече­ром пере­да­вал поль­ским послам о совер­шив­шем­ся со все­ми подробностями.

По избра­нии на цар­ство кня­зя Васи­лия Шуй­ско­го, Гри­го­рий Кон­стан­ти­но­вич был им назна­чен пол­но­моч­ным послом к коро­лю Сигиз­мун­ду для объ­яв­ле­ния о сво­ем воца­ре­нии и с «выго­во­ром» о нару­ше­нии два­дца­ти­лет­не­го пере­ми­рия и за вспо­мо­ще­ство­ва­ние само­зван­цу. Полу­чив 300 руб­лей на подъ­ем «по бед­но­сти» и почет­ное зва­ние Елатом­ско­го намест­ни­ка, Гри­го­рий Кон­стан­ти­но­вич выехал из Моск­вы с дья­ком Андре­ем Ива­но­вым 12 июня. (Пове­ле­ние о посоль­стве после­до­ва­ло 11 чис­ла, а в цар­ской гра­мо­те смо­лен­ским вое­во­дам, от 13, ска­за­но, что Вол­кон­ский уже выехал). В листе же смо­лен­ско­го намест­ни­ка кня­зя Кура­ки­на к Оршан­ско­му ста­ро­сте А.И. Сапе­ге, от 5 июля, о про­пус­ке Вол­кон­ско­го, ска­за­но, что он будет на рубе­же 18 чис­ла, имея при себе 50 чело­век и 60 лоша­дей. Кро­ме того с ним отпу­ще­но было несколь­ко поль­ских плен­ных из воен­ных и рабо­чих людей.Путешествие Гри­го­рия Кон­стан­ти­но­ви­ча дли­лось четы­ре меся­ца. И в доро­ге, и по горо­дам и поса­дам чернь пре­сле­до­ва­ла его, угро­жая смер­тью и кидая каме­нья­ми. При­е­хав в Кра­ков, он узнал, что гото­вит­ся вто­рой само­зва­нец, кото­ро­го пан Мни­шек уже успел объ­явить сво­им зятем. Гри­го­рию Кон­стан­ти­но­ви­чу ско­ро уда­лось открыть, что этот новый про­хо­ди­мец никто иной, как убий­ца Фео­до­ра Году­но­ва – Мол­ча­нов. Отно­си­тель­но же рас­пу­щен­но­го слу­ха, буд­то Борис Году­нов под­ме­нил ново­рож­ден­но­го сына царя Фео­до­ра Иоан­но­ви­ча девоч­кою, князь Гри­го­рий гово­рил, что это выдум­ка «зло­умыш­лен­ни­ков» ибо при госу­да­рыне цари­це Ирине в то вре­мя нахо­ди­лись «неот­ступ­но» сест­ры его, кня­ги­ня Коз­лов­ская и жена околь­ни­че­го А.П. Клеш­ни­на, «и толь­ко бы такое дело ста­лось, они бы ему в том не утаили».

Король Сигиз­мунд, кото­ро­му при­сут­ствие рус­ско­го посла было неудоб­но, ни разу не при­гла­сил кня­зя Гри­го­рия к обе­ду, не при­нял даров, при­ве­зен­ных им, и нако­нец хотел, что­бы он взял гра­мо­ту от него к царю Шуй­ско­му; но Гри­го­рий Кон­стан­ти­но­вич на это не согла­сил­ся: «на наши речи вели дать ответ­ное пись­мо; гра­мо­ты нам иметь не при­го­же, они быва­ют с гон­ца­ми; я не гонец, а посол». В декаб­ре меся­це князь подал поль­ским сена­то­рам пись­мен­ное объ­яв­ле­ние о гибе­ли Отре­пье­ва, «лож­но назы­вав­ше­го­ся царе­ви­чем Димит­ри­ем» и о явив­шем­ся новом само­зван­це «буд­то от уби­е­ния спас­шем­ся». Выстав­ляя всю лжи­вость слу­хов, рас­пус­ка­е­мых «вора­ми», Гри­го­рий Кон­стан­ти­но­вич окан­чи­ва­ет речь свою вну­ше­ни­ем сена­то­рам: «таким бы ворам не верить и, обли­чая их, карать смер­тью, что­бы от таких воров меж вели­ки­ми госу­да­ря­ми и меж госу­дар­ства­ми сму­та не была».По воз­вра­ще­нии из Поль­ши, в 1607 г., Гри­го­рий Кон­стан­ти­но­вич вое­вод­ство­вал в Вол­хо­ве; в 1608 г. участ­во­вал, будучи вто­рым вое­во­дой пере­до­во­го пол­ка, в побе­де над Лисов­ским у Мед­ве­жье­го бро­ду. В 1609 г. был пер­вым вое­во­дой у Калуж­ских ворот за Москвой–рекой. Осе­нью 1610 г., будучи нов­го­род­ским вое­во­дой, князь Гри­го­рий дал знать бояри­ну Ив. Сал­ты­ко­ву о сво­ей готов­но­сти цело­вать крест коро­ле­ви­чу Вла­ди­сла­ву. Сал­ты­ков тот­час же при­был в Нов­го­род, что­бы при­ве­сти кня­зя, а за ним и всех жите­лей, к при­ся­ге, после чего пору­чил ему «со мно­ги­ми рат­ны­ми людь­ми и с наря­дом идти на немец­ких людей» под Ладо­гу. Тут кня­зю Гри­го­рию уда­лось, после двух­ме­сяч­ной сто­ро­же­вой сто­ян­ки, отбро­сить и раз­бить непри­я­те­ля, о чем бояр­ская дума в кон­це янва­ря 1611 г. изве­сти­ла коро­ля и коро­ле­ви­ча, сына его, сле­ду­ю­щей гра­мо­той: «Янва­ря в 17 день, писал к нему же к Ива­ну (Сал­ты­ко­ву), из под Ладо­ги князь Гри­го­рий Вол­кон­ский, что янва­ря в 15 день вече­ром (на Гостино–Поле, где он в остро­ге сто­ял), при­хо­ди­ли на него из Ладо­ги немец­кие люди, вое­во­да Яков Дела­вил с това­ри­ща­ми, без­вест­но, и хоте­ли сво­им воров­ским умыс­лом над ваши­ми, Госу­да­ре­ва­ми, людь­ми... укра­дом поиск учи­нить. И вое­во­да де князь Гри­го­рий Вол­кон­ский и голо­вы… с немец­ки­ми людь­ми бились и Божьей мило­стью, а и вашим Госу­дар­ским сча­стьем ваши Госу­дар­ские люди немец­ких людей поби­ли всех на голо­ву и топ­та­ли их на 15 вер­стах, и немец­ко­го де вое­вод­ку Яко­ва Дела­ви­ла, кото­рой на них при­хо­дил с немец­ки­ми людь­ми, и рот­мист­ров, и пору­чи­ков, и пра­пор­щи­ков, и тру­ба­чев, и иных людей взя­ли в плен 64 чело­ве­ка. И янва­ря 19, из–под Ладо­ги, князь Гри­го­рий Вол­кон­ский при­слал к нему к Ива­ну (Сал­ты­ко­ву) тех немец­ких язы­ков..., а 21 тех поло­нян­ни­ков помер­ло в острож­ке и на доро­ге от ран» ... и т.д.Однако не про­шло и двух меся­цев, а нов­го­род­цы, поре­шив отстать от коро­ле­ви­ча, схва­ти­ли Сал­ты­ко­ва и всех, кто был заод­но с ним, и заклю­чи­ли их в тюрь­му. Гри­го­рий Кон­стан­ти­но­вич оста­вил Нов­го­род долж­но быть еще до это­го, пото­му что он вско­ре затем зна­чит­ся на Москве, где после погро­ма 19 мар­та он запер­ся в Крем­ле, с паном Гон­сев­ским, кня­зья­ми: Мсти­слав­ским, И.С. Кура­ки­ным, Б.М. Лыко­вым и Г.П. Ромо­да­нов­ским и бояра­ми: Ф.И. Шере­ме­те­вым и И.Н. Рома­но­вы­ми. И сиде­ли они в Кремл два года, тер­пя во всем лише­ния. За все вре­мя Ляпу­нов­ской оса­ды Шере­ме­тев заве­до­вал Казен­ным дво­ром, имел това­ри­ща­ми Ромо­да­нов­ско­го и Вол­кон­ско­го. Денеж­ная каз­на до того оску­де­ла, что жало­ва­нье жол­не­рам выда­ва­лось не день­га­ми, а веща­ми, кото­рым велась стро­гая отчет­ность; так в сохра­нив­ших­ся ведо­мо­стях поиме­но­ва­но, какие пред­ме­ты какой роте выда­ны, и каж­до­му из них сде­ла­на оценка.После одо­ле­ния вра­гов и избра­ния на цар­ство Миха­и­ла Федо­ро­ви­ча Рома­но­ва, Гри­го­рий Кон­стан­ти­но­вич вое­вод­ство­вал в Каши­ре, куда в сле­ду­ю­щем (1614) году посла­но ему, в авгу­сте меся­це, при­ка­за­ние отпра­вить­ся в посоль­ство в Крым, при­чем ему на сме­ну в Каши­ру при­был князь И.М. Долгоруков.Главным содер­жа­ни­ем вто­ро­го крым­ско­го посоль­ства кня­зя Гри­го­рия, гово­рит Соло­вьев, была тор­гов­ля: крым­цы запра­ши­ва­ли, хоте­ли взять как мож­но боль­ше, мы ста­ра­лись дать как мож­но мень­ше, ука­зы­вая на опу­сто­ше­ние госу­дар­ства, что конеч­но их не тро­га­ло. В Лив­нах, где про­ис­хо­дил раз­мен послан­ни­ков, Ахмет–паша Суле­шев объ­явил: «если не ста­нет госу­дарь при­сы­лать еже­год­но 10 000 руб­лей, кро­ме рух­ля­ди, то мне доб­ро­го дела совер­шить нель­зя; со мной два дела: доб­рое и лихое, выби­рай­те. Hoгай­ские малые люди без­вы­ход­но вас вою­ют, а если мы со сво­и­ми сила­ми на вас ею при­дем, то что будет? Вы ста­ви­те 6 000 р. в ста­тус «доро­го»; гово­ри­те, что взять негде; а я и на одних Лио­нах выме­щу. Хотя возь­му 1 000 плен­ных и за каж­до­го плен­ни­ка по 50 р., то у меня будет 50 000 р.». Нако­нец, Ахмет взял 4 000 руб­лей помин­ков, подоб­но тому, как в 1601 г, при­нял 14 000, и когда Гри­го­рий Кон­стан­ти­но­вич обе­щал, что к буду­щей весне госу­дарь при­шлет боль­ше, Ахмет дал за хана шерть. Одна­ко, когда Вол­кон­ский при­е­хал в Крым за шер­тью, то хан Джанибек–Гярей объ­явил: «шер­ти мне теперь дать не за что; помин­ков ко мне и к кал­ге при­сла­ло мало; к ближ­ним людям при­сла­но не ко мно­гим, и то не по мно­гу, а за это ближ­ние люди на нас зло­бят­ся, шер­ти дать не хотят, и нам шерть отго­ва­ри­ва­ют». В кон­це кон­цов хан все–таки при­сяг­нул, но с усло­ви­ем, что если рано вес­ной помин­ков не при­шлют, то шерть уж в шерть не будет. После это­го, при­бав­ля­ет Соло­вьев, отсы­ла­лись в Крым еже­год­но помин­ки, как для того, что­бы удер­жи­вать крым­цев от напа­де­ний на наши окра­и­ны, так и для того, что­бы побуж­дать их к напа­де­ньям на Литву.В 1615 г. князь Гри­го­рий воз­вра­тил­ся в Моск­ву, где 1 сен­тяб­ря, на Семе­нов день, пожа­ло­вал в околь­ни­чие; околь­ни­че­ство ска­зы­вал ему раз­ряд­ный дьяк Мар­ко Повде­ев. Декаб­ря 25 того же года Гри­го­рий Кон­стан­ти­но­вич сто­ял у сказ­ки в бояре кня­зю Г.П. Ромо­да­нов­ско­му (ска­зы­вал дум­ный дьяк Сыдав­ной Васи­льев). Весь этот год и два сле­ду­ю­щих князь Гри­го­рий про­вел в Москве. В 1616 г., 7 апре­ля, он объ­яв­лял кизил­баш­ско­го Абас–Шаха послан­ни­ка в Золо­той пала­те; 14 чис­ла – англий­ско­го посла и того же дня был у госу­да­ре­ва сто­ла в Гра­на­то­вой пала­те; 23 апре­ля про­вел в тюрь­ме, как уже выше было ска­за­но, с род­ствен­ни­ком сво­им кня­зем Ф.И. Вол­кон­ским (№ 57), за то, что 17 чис­ла они оба неумест­но били челом на бояри­на Голо­ви­на; 28 и 80 чис­ла, Гри­го­рий Кон­стан­ти­но­вич опять объ­яв­лял англий­ско­го посла; в тот же день был у госу­да­ря Kаси­мов­ский царь Арасла­ней и князь Гри­го­рий «по него» ездил. В сен­тяб­ре меся­це он ходил с госу­да­рем на бого­мо­лье в Сер­ги­ев мона­стырь, с бояра­ми кня­зья­ми И. В. Голи­цы­ным и Д. М. Пожар­ским. В 1617 г., 20 апре­ля, в Свет­лое Хри­сто­во Вос­кре­се­нье, Гри­го­рий Кон­стан­ти­но­вич обе­дал у госу­да­ре­ва сто­ла в Золо­той пала­те, с бояра­ми кня­зем Ф.И. Мсти­слав­ским и И.А. Хованским.В 1618 г., когда коро­ле­вич Вла­ди­слав дви­нул­ся из Вязь­мы на Борисов–город и на Паф­ну­тьев мона­стырь, госу­дарь послал в Можайск кня­зя Д.М. Чер­кас­ско­го, кото­рый отря­дил для выруч­ки мона­сты­ря срод­ни­ка сво­е­го и това­ри­ща кня­зя В. Чер­кас­ско­го. Ни тому, ни дру­го­му не посчаст­ли­ви­лось; пер­вый едва успел запе­реть­ся в Можай­ске, поте­ряв весь обоз, а вто­рой не мог спра­вить­ся с взбун­то­вав­шим­ся вой­ском, вслед­ствие чего и был раз­бит, лишив­шись одних смо­лян 600 чело­век, а из при­слан­ных ему Пожар­ским людей до 150. Узнав об этом, госу­дарь при­ка­зал послед­не­му выве­сти из оса­жден­но­го Можай­ска бояр и кон­ни­цу и по выруч­ки их, вся­че­ски ста­рать­ся о сохра­не­нии Паф­ну­тье­ва мона­сты­ря; одно­вре­мен­но, нака­зом от 31 дня, веле­но было Гри­го­рию Кон­стан­ти­но­ви­чу поспе­шить на под­мо­гу Пожар­ско­му. (В отря­де Вол­кон­ско­го было, меж­ду про­чим, даточ­ных людей царя Арасла­на, татар мещер­ских горо­дов, 134 чело­ве­ка, с царе­ви­чем и мур­за­ми). При­быв на место «сей разум­ный пол­ко­во­дец», пишет Голи­ков про Гри­го­рия Кон­стан­ти­но­ви­ча, – «на гла­зах всей поль­ской apмии, не толь­ко вывел из Можай­ска бояр и кон­ни­цу, но при­ну­дил непри­я­те­ля отсту­пить». Затем, укре­пив Можайск и Борисов–город, в коих он оста­вил кня­зя В. Волын­ско­го и Б. Лупан­ди­на, князь Гри­го­рий пошел на выруч­ку Паф­ну­тье­вой оби­те­ли, при защи­те кото­рой, 12 лет перед этим, погиб млад­ший брат его Михай­ло Хро­мой (№ 64). Част­ные отра­же­ния не мог­ли, одна­ко, оста­но­вить дви­же­ние коро­ле­ви­ча, и, по все более тре­вож­ным вестям, вое­во­ды съе­ха­лись к Москве на созван­ный госу­да­рем совет духо­вен­ства и свет­ских чинов, для реше­ния, как про­ти­во­ста­ять непри­я­те­лю. На этом собо­ре князь Гри­го­рий подал голос с теми, кото­рые дали обет: «сидеть в оса­де безо вся­ко­го сомне­ния и бить­ся до смер­ти». Это было 9 сен­тяб­ря. Вско­ре затем Пожар­ско­му, зане­мог­ше­му в Сер­пу­хо­ве, госу­дарь велел ехать в Моск­ву, а Вол­кон­ско­му стать на Коломне, с тем, что­бы удер­жать гет­ма­на Сагай­дач­но­го от пере­пра­вы через Оку. Ему это не уда­лось, и он дол­жен был заклю­чить­ся в город, где в пол­ках его вста­ла рознь меж­ду дво­ря­на­ми и каза­ка­ми. Послед­ние бро­си­ли Колом­ну и ста­ли во Вла­ди­мир­ском уез­де, в отчине кня­зя Мсти­слав­ско­го, отку­да мно­го мест «опу­сто­ши­ли». Коро­ле­вич меж­ду тем все шел впе­ред и, 20 сен­тяб­ря, стал в Тушине, а Сагай­дач­ный появил­ся у Дон­ско­го мона­сты­ря. Тогда Гри­го­рий Кон­стан­ти­но­вич бро­сил­ся в Моск­ву, где отста­и­вал с 562 людь­ми пехо­ты и 22 кон­ни­цы, пору­чен­ное ему про­стран­ство от Твер­ских ворот до Пет­ров­ских, и отбро­сил вра­гов. Пер­во­го же октяб­ря, когда окон­ча­тель­но отби­ли коро­ле­ви­ча, Гри­го­рий Кон­стан­ти­но­вич защи­щал, в каче­стве пер­во­го вое­во­ды, Никит­ские воро­та. В 1619 г. Гри­го­рий Кон­стан­ти­но­вич зна­чит­ся на Москве; мар­та 5 объ­яв­лял англий­ско­го посла Мери­ка и ска­зы­вал ему цар­ские дары; июня 1 сто­ял у сказ­ки о пожа­ло­ва­нии в околь­ни­чьи Ф.Л. Бутур­ли­на; 14 чис­ла он выехал с Пожар­ским в Можайск на встре­чу прео­свя­щен­но­го Фила­ре­та Рома­но­ва, кото­рый при­быль 23 чис­ла. Нояб­ря 4 князь Гри­го­рий обе­дал у госу­да­ря с кня­зем Ромо­да­нов­ским и бояри­ном Шеи­ным; несколь­ко дней спу­стя он отпра­вил­ся на крым­ские раз­ме­ны с ука­за­ни­ем отпу­стить в Крым от себя послан­ни­ком Про­ко­пья Воейкова.Отсутствие Гри­го­рия Кон­стан­ти­но­ви­ча было непро­дол­жи­тель­но; 6 янва­ря 1620 г., на Кре­ще­ние, он уже был в Москв и обе­дал у госу­да­ря в Золо­той пала­те с бояра­ми: кня­зья­ми Д.Т. Тру­бец­ким и Б.М. Лыко­вым. 18 апре­ля он так­же зна­чит­ся у госу­да­ре­ва сто­ла, после при­е­ма кизил­баш­ско­го посла в Гра­на­то­вой пала­те. – В 1621 г., 29 янва­ря, князь Гри­го­рий объ­яв­лял англий­ско­го посла; 13 мая, на отпус­ке его, сно­ва объ­яв­лял его, а в тот же день обе­дал у госу­да­ря; 8 сен­тяб­ря, на празд­ник Рож­де­ства Бого­ро­ди­цы, обе­дал у сто­ла в Сто­ло­вой избе с кня­зем Пожар­ским и бояри­ном Ф.И. Шере­ме­те­вым. Того же меся­ца 21 дня, когда госу­дарь поехал к Сер­гию, князь Гри­го­рий остал­ся на Москве для дел с бояра­ми, кня­зья­ми И.М. Воро­тын­ским и И.Н. Одо­ев­ским, при­чем в раз­ря­дах зна­чит­ся, что от госу­да­ря писа­ны им грамоты.В 1622 г., 6 янва­ря, князь Гри­го­рий сто­ял у сказ­ки о пожа­ло­ва­нии в околь­ни­чьи кня­зя А. В. Сиц­ко­го. Фев­ра­ля 2 он обе­дал у госу­да­ря в Сто­ло­вой избе с Пожар­ским и Моро­зо­вы­ми так­же 14 мар­та, когда у сто­ла был свя­той пат­ри­арх, и 14 и 26 апре­ля, после чего поехал в Пронск с пору­че­ньем устро­ить оса­ду. В нача­ле сен­тяб­ря Гри­го­рий Кон­стан­ти­но­вич воз­вра­тил­ся в Моск­ву; 8 чис­ла обе­дал у госу­да­ря в Сто­ло­вой избе; 21, когда госу­дарь поехал в Сер­ги­ев мона­стырь, остал­ся для дел с Воро­тын­ским и Сиц­ким. Декаб­ря 6 сто­ял у сказ­ки о пожа­ло­ва­нии в околь­ни­чьи кня­зя Д.И. Дол­го­ру­ко­ва; 25 чис­ла объ­яв­лял Юрген­ско­го царе­ви­ча Авга­на, при­е­хав­ше­го слу­жить Вели­ко­му Госу­да­рю, и, после объ­яв­ле­ния, сидел под­ле него с кня­зем Д.М. Пожар­ским и с бояри­ном М.Б. Шеп­ным. В этот же день на кня­зя Гри­го­рия бил челом Пер­фи­лий Секи­рин, кое­му ска­за­но было, «что он плу­ту­ет». Князь Гри­го­рий зна­чит­ся так­же на вто­ром при­е­ме царе­ви­ча Авга­на 31 декабря.В этом (1622) году Гри­го­рий Кон­стан­ти­но­вич пожерт­во­вал в Успен­ский Шаров­кин мона­стырь напре­столь­ное Еван­ге­лие мос­ков­ской печа­ти 1606 г. При закры­тии сего мона­сты­ря, в 1776 г., Еван­ге­лие это с цер­ков­ной утва­рью и риз­ни­цей пере­не­се­но в Белев­скую Жабин­скую пустынь, кото­рая нахо­дит­ся в Туль­ской губер­нии, на пра­вом бере­гу Оки, в семи вер­стах от Беле­ва и в таком же рас­сто­я­нии от гра­ни­цы Лих­вин­ско­го уезда.Евангелие поныне суще­ству­ет и име­ет над­пись по листам: «Лета 7130 cию кни­гу Еван­ге­лие поло­жил в дом Пре­чи­стой Бого­ро­ди­цы в Шаров­кив мона­стырь околь­ни­чий князь Гри­го­рий Кон­стан­ти­но­вич Вол­кон­ский, по сво­их роди­те­лях, при стро­и­те­ле стар­це Они­си­фо­ре Пско­ви­тие». Такая над­пись дает повод думать, что отец кня­зя Гри­го­рия Кон­стан­тин Рома­но­вич и жена его были похо­ро­не­ны в Шарон­ской оби­те­ли. Оби­тель эта, соору­жен­ная в пер­вой поло­вине XVI века в вот­чине кня­зей Воро­тын­ских, – ныне село Ильин­ское, Пере­мышль­ско­го уезда.В 1623 г., 7 янва­ря, Гри­го­рий Кон­стан­ти­но­вич сто­ял у сказ­ки о пожа­ло­ва­нии околь­ни­чьи М.М. Сал­ты­ко­ва; 28 мая чис­ла, при цар­ском похо­де к Тро­и­це, зна­чит­ся остав­лен­ны­ми для дел с кня­зья­ми Шуй­ским и Сиц­ким. 14 июня Гри­го­рий Кон­стан­ти­но­вич обе­дал у госу­да­ря в Сто­ло­вой избе с кня­зья­ми Чер­кас­ским и Сиц­ким; так­же 12 чис­ла, в день тезо­име­нит­ства госу­да­ря, и 28, в Ново­де­ви­чьем мона­стырь. 8 июня он поехал с пору­че­ни­ем на Дон; в сен­тяб­ре же опять нахо­дил­ся на Москве и, 21 чис­ла, при цар­ском похо­де к Сер­гию, ведал дела­ми с кня­зья­ми Тру­бец­ким и Сицким.В 1624 г., 20 янва­ря, князь Гри­го­рий объ­яв­лял турец­ко­го посла; 2 фев­ра­ля обе­дал у госу­да­ря в Сто­ло­вой избе; 12 мая, когда госу­дарь пошел к Сер­гию, Гри­го­рий Кон­стан­ти­но­вич остал­ся для дел с кня­зья­ми Пожар­ским и Шере­ме­тье­вым; в раз­ря­дах при­ве­ден спи­сок всех лиц, дне­вав­ших и ноче­вав­ших в Крем­ле при каж­дом из них. В бояр­ской кни­ге того года денеж­ный оклад Гри­го­рия Кон­стан­ти­но­ви­ча зна­чит­ся из Вла­ди­мир­ской чети, с при­да­ча­ми, 300 рублей.В 1625 г., фев­ра­ля 25, при встре­че кизил­баш­ских послов, «даточ­ные люди» Гри­го­рия Кон­стан­ти­но­ви­ча нахо­ди­лись за Сре­тен­ски­ми воро­та­ми. 11 и 23 мар­та он объ­яв­лял послов. Этой же вес­ной князь Гри­го­рий поехал в Мценск, а отту­да в Валуй­ки «для посоль­ской раз­ме­ны», имея с собою 320 чело­век про­во­жа­тых. О поезд­ке его писа­но, 29 чис­ла, от госу­да­ря воро­неж­ским вое­во­дам И.В. Волын­ско­му да С.В. Усо­ву «Ука­за­ли если быть на вашей служ­бе на Валуй­ке с околь­ни­чьим нашим со кня­зем Гри­го­ри­ем Вол­кон­ским, для посоль­ских раз­мен, детям бояр­ским воро­паж­цем, и воро­неж­ским ата­ма­ном, и каза­ком помес­ным пяти­де­ся­ти чело­век. И как к вам вся наша гра­мо­та при­дет, и вы б детей бояр­ских воро­наж­цов, и ата­ма­нов, и каза­ков помест­ных, кото­рым в нашей служ­бе ряд дошел, 50 чело­век выбра­ли тот­час и ска­за­ли им, чтоб они на нашу служ­бу на Валуй­ку были гото­вы, лоша­ди кор­ми­ли и запа­сы свои отпус­ка­ли на Валуй­ку тот­час; а как околь­ни­чий наш князь Гри­го­рий Вол­кон­ский на Оскол при­дет, и вы б детей бояр­ских, и ата­ма­нов, и каза­ков высла­ли, и спис­ки имен их (ему) ото­сла­ли»... и пр. (на гра­мо­те поме­та, что она полу­че­на 133 года, апре­ля 9, и что при­ве­зе­на была воро­неж­ским сыном бояр­ским Тр. Михе­е­вым). При­е­хав в Валуй­ки, Гри­го­рий Кон­стан­ти­но­вич писал, что часть людей, про­во­жав­ших его, раз­бол­та­лась, вслед­ствие чего из Моск­вы сде­ла­но было рас­по­ря­же­ние о том, что­бы попол­нить их сот­нею из луч­ших рат­ных людей, сто­яв­ших на Валуй­ке же, а воро­неж­ским вое­во­дам посла­на гра­мо­та о нака­за­нии сбе­жав­ших. Око­ло 10 дня (так, надо думать, по сопо­став­ле­нию чисел) князь Гри­го­рий писал к госу­да­рю, что 6 чис­ла посы­лал он на Донец, к Изюм–Кургану, детей бояр­ских, и что 8 июля, как они при­е­ха­ли на Дву­руч­ную, от Валуй­ки в 40 вер­стах, то уви­да­ли, что с Крым­ской сто­ро­ны, око­ло реч­ки Пес­ко­ва­той, татар око­ло «10 чело­век о дву конь, и жда­ли их при­хо­ду на нашу Укра­и­ну». Об этом тот­час сооб­ще­но было воро­неж­ским вое­во­дам цар­ской гра­мо­той, при­быв­шей 28 чис­ла, с при­ка­за­ньем при­нять меры в виду воз­мож­но­го татар­ско­го набе­га. К осе­ни Гри­го­рий Кон­стан­ти­но­вич вер­нул­ся в Моск­ву. На сва­дьбе царя с княж­ной Mapи­ей Вла­ди­ми­ров­ной Дол­го­ру­ко­вой, 14 сен­тяб­ря, он шел перед госу­да­рем с кня­зья­ми И.Н. Одо­ев­ским и А.В. Сиц­ким; 22 чис­ла обе­дал у госу­да­ря в Гра­на­то­вой пала­те, а на дру­гой день, при отъ­езд в Миха­и­ла Федо­ро­ви­ча в Сер­ги­ев мона­стырь, остал­ся для дел с Шере­ме­тье­вым и кня­зем Пожар­ским; гра­мо­ты к ним писа­ны были и в раз­ря­дах зна­чит­ся, что при каж­дом из них в Крем­ле дне­вал и ночевал.17 октяб­ря князь Гри­го­рий был у сто­ла; стол был в Перед­ней избе.В 1626 г., 5 фев­ра­ля, на вто­рой сва­дьбе царя с Евдо­ки­ей Лукья­нов­ной Стреш­не­вой, когда царь при­шел в Золо­тую пала­ту и послал царев­ни­ных дру­жек ска­зать царевне идти на место в Гра­на­то­вую пала­ту, то впе­ре­ди шел Гри­го­рий Кон­стан­ти­но­вич «беречь путь», что­бы никто не пере­хо­дил, а за ним шел Бла­го­ве­щен­ский поп, Иван Насед­ка, и кро­пил свя­той водою. Когда же царь с госу­да­ры­ней вышли из двор­ца и пошли до арга­ма­ка и до саней, что­бы идти к вен­ча­нию в собор­ную цер­ковь Успе­ния, за саня­ми госу­да­ры­ни шел Гри­го­рий Кон­стан­ти­но­вич, а когда она из саней вышла, то села на ее место. 26 апре­ля, на вре­мя цар­ско­го похо­да к Тро­и­це, Гри­го­рий Кон­стан­ти­но­вич остал­ся в Москве для дел с Шере­ме­те­вым и Сиц­ким. 12 мая, после быв­ше­го пожа­ра, ему пору­че­но было госу­да­рем ехать в Кремль и Китай–Город для опи­са­ния боль­ших улиц, пере­ул­ков и тупи­ков и изме­рять их в указ­ную дво­ро­вую сажень, озна­чив, сколь­ко у дво­ров с обе­их сто­рон в при­бав­ку к ули­цам и пере­ул­кам зем­ли отой­дет для того, что убе­речь от пожа­ров. На осно­ва­нии пла­на, пред­став­лен­но­го Гри­го­ри­ем Кон­стан­ти­но­ви­чем в сле­ду­ю­щем году, состав­лен был новый чер­теж Моск­вы, и в Китай–Городе и на Николь­ском крест­це рас­про­стра­не­ны ряды Икон­ный и Сай­дач­ный, оба на пра­вой руке Николь­ской, идя от Крем­ля, и меж­ду ними про­ло­же­ны ули­цы. В июле, 27 чис­ла, когда госу­дарь пошел к Тро­и­це, князь Гри­го­рий опять остав­лен для дел с Пожар­ским и Шере­ме­тье­вым; авгу­ста 1 он обе­дал с госу­да­рем в Симо­но­вом мона­сты­ре; 18 же чис­ла он выехал из сто­ли­цы с бояри­ном кня­зем В.М. Дыко­вым в Можайск, для осмот­ра ново­го камен­но­го горо­да, на что наказ и под­во­ды даны им до Можай­ска и обрат­но, по ука­зу. В сен­тяб­ре они вер­ну­лись в Моск­ву и 8 чис­ла князь Гри­го­рий опять зна­чит­ся у госу­да­ре­ва сто­ла. Того же меся­ца 21 дня, при цар­ском поход к Cep­гию, Гри­го­рий Кон­стан­ти­но­вич остал­ся для дел с Шере­ме­тье­вым и кня­зем Пожар­ским; то же повто­ри­лось 20 октяб­ря, когда госу­дарь поехал в село Руб­цо­во, для освя­ще­ния церк­ви Покро­ва Пре­свя­той Бого­ро­ди­цы, постро­ен­ной в память окон­ча­тель­но отби­то­го коро­ле­ви­ча от мос­ков­ских стен (1 октяб­ря 1619 г.), после чего село Руб­цо­во пере­име­но­ва­но в Покров­ское. Нояб­ря 8 Гри­го­рий Кон­стан­ти­но­вич обдал у госу­да­ря; 25 нояб­ря встре­чал свей­ско­го посла. По слу­чаю этой встре­чи бра­тья Семен и Дмит­рий Кол­тов­ские били челом на кня­зя Гри­го­рия, попре­кая Вол­кон­ских в неза­кон­ном про­ис­хож­де­ния, за что оба поса­же­ны в тюрь­му. 30 нояб­ря и 1 и 3 декаб­ря Гри­го­рий Кон­стан­ти­но­вич опять встре­чал свей­ско­го посла в сен­ных дверях.В 1627 г., 1, 6, 23 янва­ря и 2 фев­ра­ля Гри­го­рий Кон­стан­ти­но­вич зна­чит­ся у госу­да­ре­ва сто­ла, 11 чис­ла, на при­е­ме дат­ских послов, он сидел на околь­ни­чьем месте. Того же меся­ца 13 чис­ла слу­ша­ли бояре дело о чело­би­тье Кол­тов­ских про­шло­го нояб­ря: «Того дня Госу­дарь Царь и Вели­кий Князь Михай­ло Фео­до­ро­вич ука­зал быть у себя по при­ез­де Свей­ско­го Кар­лу­са Густафа–Адольфа коро­ля послу...; а по посла ука­зал госу­дарь ехать и в при­ста­вях у посла быть Семе­ну Васи­лье­ву сыну Кол­тов­ско­му да дья­ку Ива­ну Иере­по­со­ву. А встре­чать ука­зал госу­дарь... и отец его свя­той пат­ри­арх... кня­зю Гри­го­рию Кон­стан­ти­но­ви­чу Вол­кон­ско­му... И били челом Кол­тов­ские на кня­зя Гри­го­рия Вол­кон­ско­го, что ему веле­но быть на встре­че, а ему Семе­ну Кол­тов­ско­му в при­ста­вах, и ему Семе­ну мень­ше околь­ни­че­го кня­зя Гри­го­рия Вол­кон­ско­го быть не поло­же­но, пото­му что Вол­кон­ские быва­ли напе­ред сего мень­ше их роди­те­лей». И госу­дарь и отец его при­ка­за­ли ему ска­зать, «что­бы он по посла ехал». Но Кол­тов­ский ука­зу не послу­шал­ся, по посла не поехал и «мот­ча­нье учи­нил мно­гое»; госу­дарь ука­зал: Кол­тов­ских за непо­слу­ша­ние: Семе­на, за то что не ехал, а Дмит­рия «за жесто­кое и невеж­ли­вое» чело­би­тье, «поса­дить в тати­ную тюрь­му до своего...Указу». И нояб­ря в 27 день, на празд­ник Зна­ме­ния Пре­свя­той Бого­ро­ди­цы, «госу­дарь и свя­той пат­ри­арх пожа­ло­ва­ли Кол­тов­ских, веле­ли их выпу­стить и дать суд; а судить веле­ли бояри­ну М.Б. Шеи­ну да дья­ку Миха­и­лу Дани­ло­ву. И на суде Семен Кол­тов­ский подал слу­чай и князь Гри­го­рий тоже подал». «И про­тив слу­ча­ев Семе­на Кол­тов­ско­го в раз­ря­де сыс­ка­ло: 7045 (1537) г. на Ряза­ни намест­ник князь Петр Ива­но­вич Реп­нин», да (такие то) «и Кол­тов­ский был боль­ше их»; «в 89 г. (1581), ходи­ли вое­во­ды в Литов­скую зем­лю, в боль­шом пол­ку тре­тей Андрей Яко­влев сын Измай­лов, ...в пере­до­вом пол­ку тре­тей (вое­во­дой) князь Петр Вол­кон­ский; а по тому Измай­лов боль­ше его. Про­тив же слу­ча­ев князь Гри­го­рий в раз­ря­де сыс­ка­ло: в поход (1568) про­тив Литов­ско­го коро­ля .... рын­да с мень­шим сада­ком князь Андрей Вол­кон­ский, да Гри­го­рий Полев»..., и князь Андрей мень­ше кня­зя Гри­го­рия Кон­стан­ти­но­ви­ча дву­мя места­ми; одним местом боль­ше сего Поле­ва, кото­рый местом боль­ше Ива­на Поле­ва, кото­рый боль­ше Федо­ра Кол­тов­ско­го. Итак, князь Гри­го­рий Кон­стан­ти­но­вич боль­ше Федо­ра Кол­тов­ско­го пятью места­ми. В 90 г., в сто­ро­же­вом пол­ку дру­гой (вое­во­да) князь Петр; в 92 в Казан­ском поход вто­рым вое­во­дой сто­ро­же­во­го пол­ка Арте­мий Кол­тов­ский, и по тем раз­ря­дам князь Петр местом боль­ше его; князь же Гри­го­рий Кон­стан­ти­но­вич сего кня­зя Пет­ра четырь­мя места­ми боль­ше и т. д.И 19 мар­та, госу­дарь и свя­той пат­ри­арх, слу­шав эту выпис­ку, ука­за­ли: Гри­го­рия Кон­стан­ти­но­ви­ча опра­вить, а Кол­тов­ско­го обви­нить и «быть ему впе­ред с ним бес­слов­но», и ему и всем Кол­тов­ским впе­ред госу­да­рю и отцу его на кня­зя Гри­го­рия Кон­стан­ти­но­ви­ча Бол­кон­ско­го не бить челом, «пото­му по их Вели­ких Госу­да­рей рас­смот­ре­нию учи­не­но то их госу­дар­ским ука­зом». «А будет Семен и иные Кол­тов­ские нач­нут о том бить челом... и им за то быть в вели­ком нака­за­нье, безо вся­кой поща­ды. А что на суде Семен Кол­тов­ский подал рос­пись Вол­кон­ских кня­зей, а напи­сал их, что они пошли от кня­зя Юрия Тарус­ско­го от непря­мой жены, от дев­ки, а того Семен не ска­зал, где он то на Вол­кон­ских выпи­сал и сыс­ку о том и вапис­ки нигде не ска­зал; а ска­зал, что слы­шал от Ляпу­но­вых, как били челом госу­да­рю Ляпу­но­вы на Вол­кон­ских. А Вол­кон­ские у Вели­ко­го Госу­да­ря в чести дав­но и по сему место про их род­ство никто, опро­че его не пода­вал. И госу­дарь Царь и Вели­кий Князь и свя­той пат­ри­арх ука­за­ли...: «Гри­го­рию Вол­кон­ско­му на Семене Кол­тов­ском за то попра­вить бес­че­стье, оклад его князь Гри­го­рьев три­ста руб­лей. И по сему ука­зу Семе­ну Кол­тов­ско­му и околь­ни­че­му кня­зю Гри­го­рию Вол­кон­ско­му, ска­за­но и день­ги на Семене Кол­тов­ском 300 руб­лей взя­ты спол­на и отда­ны кня­зю Гри­го­рию Вол­кон­ско­му». Сказ­ка же была им 27 мар­та, на свя­той неде­ле во втор­ник; ска­зы­вал боярин Шеин, да раз­ряд­ный дьяк Миха­ил Дани­лов и ска­за­ли: «Семен Кол­тов­ский! искал ты на околь­ни­чем, на кня­зе Гри­го­рие Кон­стан­ти­но­ви­че Вол­кон­ском отче­ства сво­е­го, что буд­то по слу­ча­ем тебе мень­ше его быть не вмест­но; да ты ж их без­че­стил, назы­вал в..ми. И Госу­дарь ука­зал и свя­той пат­ри­арх велел, по ваше­му суд­но­му делу и про­тив ваших слу­ча­ев, сыс­кать сво­и­ми госу­да­ре­вы­ми раз­ряд­ны­ми кни­га­ми и вам ска­зать, что вам Кол­тов­ским с Вол­кон­ски­ми мож­но быть все­гда, пото­му что они вас вез­де чест­нее быва­ли... И Госу­дарь и свя­той пат­ри­арх ука­за­ли, веле­ли тебе ска­зать, что ты бил челом... не делом..., а что ты назы­вал их в…ми..., за то бес­че­стье велел на тебе попра­вить то, что он име­ет госу­да­ре­во жалованье».Выслушав про­чи­тан­ное, Семен Кол­тов­ский начал объ­яс­нять, что кня­зя Гри­го­рия Кон­стан­ти­но­ви­ча он неза­кон­ным не назы­вал, а ска­зы­вал о всех Вол­кон­ских, что они пошли от …, от Иваш­ки Юрье­ви­ча Толстой–Головы, и в том не запи­ра­ет­ся и гово­рит: «вели им про себя ска­зать: от кого они пошли?». Князь Гри­го­рий отве­тил, что Вол­кон­ские то же, что Обо­лен­ские; на это Кол­тов­ский сослал­ся на Госу­да­рев Родо­сло­вец, что их роду в нем нет. Гри­го­рий Кон­стан­ти­но­вич воз­ра­зи­ла «мы не запи­са­ны отто­го, что роди­те­ли наши оста­лись моло­ды» и, повто­рив, что Вол­кон­ские одно­го роду с Обо­лен­ски­ми, ука­зал обра­тить­ся к бояри­ну кня­зю В.М. Лыкову–Оболенскому, но послед­не­го не допро­си­ли. Сло­ва кня­зя Гри­го­рия Кон­стан­ти­но­ви­ча о род­стве кня­зей Вол­кон­ских с кня­зья­ми Конин­ски­ми и Спаж­ски­ми нахо­дят себе под­твер­жде­ние в изве­стии древ­не­го Родо­слов­ца, по кото­ро­му «Спаж­ские и Конин­ские кня­зья Обо­лен­ские, а те Новосильские–Одоевские». Спор о про­ис­хож­де­нии кня­зей Вол­кон­ских, по сви­де­тель­ству царя Миха­и­ла Федо­ро­ви­ча и пат­ри­ар­ха Фила­ре­та, ранее 1625 г. никем поды­ма­ем не был. В одном руко­пис­ном родо­слов­це XYII века мы нахо­дим, прав­да, ста­тью «Род Вол­кон­ских кня­зей, от кого они пошли», в кото­рой при­во­дит­ся ска­за­ние о про­ис­хож­де­нии Вол­кон­ских, про­ти­во­ре­ча­щее пока­за­нию кня­зя Гри­го­рия Кон­стан­ти­но­ви­ча, но эта ста­тья родо­слов­ца, совер­шен­но неза­ви­си­мо от ука­за­ний на про­ис­хож­де­ние Вол­кон­ских, не заслу­жи­ва­ет дове­рия в виду встре­ча­ю­щих­ся в ней несо­мнен­ных оши­бок по отно­ше­нию к точ­но уста­нов­лен­ным фак­там. При­во­дим это место родо­слов­ца: «Князь Иван Михай­ло­вич Тарус­ский и Чер­ни­гов­ский взял себе дев­ку Аган­ку, проскур­ни­цы дочь, а жил с ней мно­го лет без молит­вы, и при­жил с нею сына Иваш­ку Тол­стую Голо­ву. И све­да­ли про то мать его кня­зя Ива­на Михай­ло­ви­ча и отец его духов­ный Смо­лен­ске мит­ро­по­лит Фотий, и при­сла­ли к нему и писа­ли с вели­ким запре­ще­ньем, чтоб он ту дев­ку Аган­ку оста­вил. И князь Иван Михай­ло­вич, по запо­ве­ди отца сво­е­го духов­но­го и мате­ри сво­ей про­ше­нию, ту дев­ку оста­вил и пом­ня госу­дар­ству сво­е­му, жалу­ю­чи ж Иваш­ку, что при­жить без молит­вы, дал ему из сво­их вот­чин дерев­ню Сопрыс­ки­пу на реч­ке на Вол­коне. И от того от Иваш­ки Тол­стой Голо­вы и по реч­ке Вол­коне, пошли Вол­кон­ские кня­зья. А у Иваш­ки Тол­стой Голо­вы сын Юрий»... и даль­ше выве­де­на та имен­но родо­слов­ная, кото­рой при­дер­жи­ва­ет­ся в сво­ей кни­ге князь П. Долгоруков.В про­чи­тан­ном сра­зу пора­жа­ют два неточ­ных све­де­ния: 1) отец «Тол­стой Голо­вы» назван Ива­ном; меж­ду тем это­го име­ни не носил никто из сыно­вей Миха­и­ла Все­во­ло­до­ви­ча. У него было пять сыно­вей. Рости­сла­ву кото­рый еще при жиз­ни отца оста­вил свое кня­же­ние в Нов­го­ро­де и, уда­лив­шись в Вен­грию, женил­ся в 1243 г. на Анне, доче­ри коро­ля Белы IV и стал баном Мач­вы и Боз­ны; Роман, быв­ший кня­зем Брян­ским и после смер­ти отца князь Чер­ни­гов­ским; Симе­он, князь Глу­хов­ский и Ново­силь­ский; Мсти­слав, князь Кара­чев­ский, и Юрий, князь Тарус­ский; 2) млад­ший сын свя­той Миха­ил Все­во­ло­до­вич назван кня­зем не толь­ко Тарус­ским, кото­рым он и был на самом деле, но и Чер­ни­гов­ским, кото­рым нико­гда не был.Но воз­вра­тим­ся к Гри­го­рию Кон­стан­ти­но­ви­чу. Кро­ме при­ве­ден­но­го изло­же­ния дела, о спо­ре его с Кол­тов­ски­ми сохра­ни­лось еще два спис­ка. По одно­му из них мар­та 27 дня ска­зал раз­ряд­ный дьяк Михай­ло Дани­лов у Бла­го­ве­ще­нья, а у сказ­ки был (и он же судил) боярин М.Б. Шеин: «Семен Кол­тов­ский! бил ты челом на кня­зя Гри­го­рия Вол­кон­ско­го в отче­стве... и Госу­дарь велел сыс­ки­вать сво­и­ми госу­да­ре­вы­ми раз­ря­да­ми, и боярам суда ваше­го... слу­шать. И ука­зал (госу­дарь) тебе Семе­ну князь Гри­го­рия быть мень­ше мож­но, пото­му что (Вол­кон­ские) исста­ри вас чест­ные. Да ты ж Семен назы­вал их Вол­кон­ских в..ми, и того нигде не сыс­ка­лось. И за то велел Госу­дарь на тебе, Семене, попра­вить кня­зю Гри­го­рию 300 руб­лей и про то Госу­дарь велел Семе­ну ска­зать: как слу­чит­ся князь Гри­го­рий да ему, Семе­ну, быть у госу­да­ре­ва дела, и Семе­ну впе­ред со князь Гри­го­ри­ем быть мож­но. А Вол­кон­ские в суде поло­жи­ли лест­ни­цу роду сво­е­му, что они пошли от Чер­ни­гов­ских и того в Госу­да­ре­ве Родо­слов­це не сыс­ка­но... и ему то ска­за­но, что они не Чер­ни­гов­ских кня­зей. А Кол­тов­ские поло­жи­ли роду сво­е­му лест­ни­цу, что они пошли от Реди­ги; и кото­ро­го они Реди­гу поло­жи­ли... у того было два сына и оба бездетны».По дру­го­му спис­ку «Мар­та в 30 день ска­зы­вал раз­ряд­ный дум­ный дьяк Федор Лиха­чев Семе­ну Кол­тов­ско­му: бил ты челом на кня­зя Гри­го­рия Вол­кон­ско­го... и он на тебя... и суд у вас был. И Госу­дарь ука­зал... кня­зя Гри­го­рия Вол­кон­ско­го опра­вить, а тебя, обви­нить.. А что ты назы­вал Вол­кон­ских не пря­мых Вол­кон­ских кня­зей, и за то велел Госу­дарь на тебе попра­вить 300 рублей».Пока раз­би­ра­лось дело, Гри­го­рий Кон­стан­ти­но­вич обе­дал 14 мар­та у госу­да­ря в Золо­той пала­те; 18 – у свя­то­го пат­ри­арxa; 21 – на отпус­ке дат­ских послов сидел на околь­ни­чьем месте, а 25– опять обе­дал у пат­ри­ар­ха. 13 июня он поехал с госу­да­рем к Тро­и­це, где 19 чис­ла дол­жен был обе­дать у госу­да­ря с кня­зья­ми И.Н. Одо­ев­ским и Д.М. Пожар­ским, но почему–то никто из них к сто­лу не пошел. На обрат­ном пути в сто­ли­цу, 25 июня, был стол в селе Тонин­ском; обе­да­ли Чер­кас­ские, Голо­вин и Гри­го­рий Кон­стан­ти­но­вич, кото­рый опять зна­чит­ся у сто­ла: июля 12 – в Мень­шей пала­те, 28 – в Ново­де­ви­чьем мона­сты­ре, авгу­ста же 15 – у свя­то­го пат­ри­ар­ха. Октяб­ря когда госу­да­ре­вы гра­мо­ты посла­ны были в раз­ные горо­да о дво­ря­нах и детях бояр­ских, что­бы им при­е­хать в Моск­ву, Гри­го­рий Кон­стан­ти­но­вич поехал с теми гра­мо­та­ми в Каши­ру, отку­да 20 нояб­ря отпра­вил­ся в Елец, «для крым­ской раз­ме­ны», ричем веле­но быть с ним из Ливен детей бояр­ских 100 чел., 50 каза­ков, да из Ель­ца детей бояр­ских 300 чел., кото­рым веле­но про­во­жать его до Оско­ла; там же быть с ним осколь­ским пол­ко­вым детям бояр­ским 150 чел. и про­во­жать его до Валуй­ки, Тары и Дон­ца. Бел­го­род­ским же вое­во­дам веле­но было, как толь­ко крым­ские мур­зы при­дут на Елец, выслать на Валуй­ки 100 чело­век детей бояр­ских «для про­во­же­ния » Гри­го­рия Кон­стан­ти­но­ви­ча, вме­сте с осколь­ски­ми рат­ни­ка­ми, до Дон­ца. Рас­по­ря­же­ние посла­но было с валуй­ским гон­цом, ста­нич­ни­ком Сафо­ном Бобы­ре­вым, 22 ноября.С 1628 г. до кон­чи­ны сво­ей князь Гри­го­рий ведал при­ка­зы: Чело­бит­ный и Каза­чий. 6 мар­та того же года, на име­ни­ны цари­цы Евдо­кии Лукья­нов­ны, он обе­дал у госу­да­ря в Золо­той пала­те; мая 8, когда госу­дарь пошел к Нико­ле на Угре­шу, Гри­го­рий Кон­стан­ти­но­вич остав­лен былъ на Москве для дел с кня­зем Д.И. Мезец­ким; 8 сен­тяб­ря обе­дал у госу­да­ря, а 21, как царь пошел к Cep­гию, Гри­го­рий Кон­стан­ти­но­вич остал­ся для дел с Сиц­ким и Шере­ме­тье­вым; 27 сего же меся­ца и декаб­ря 25 – был у стола.В 1629 г., 14 мар­та, 5 мая, 9 авгу­ста и 8 сен­тяб­ря князь Гри­го­рий был у сто­ла, а 24 – в поход госу­да­ря к Cep­гию; по пути был стол на послед­нем ста­ну, но конец Кис­лян­ских Поль, на овра­ге, а затем в Лавре.В 1630, 17 фев­ра­ля, Гри­го­рий Кон­стан­ти­но­вич зна­чит­ся в спис­ке лиц, кото­рым госу­дарь ука­зал быть при себе, для при­е­ма швед­ско­го посла. 13 мар­та, он сто­ял у сказ­ки о пожа­ло­ва­нии в околь­ни­чие кня­зя С.В. Про­зо­ров­ско­го; 25 – объ­яв­лял вен­гер­ско­го посла; 28 июля обе­дал у госу­да­ря в Ново­де­ви­чьем мона­сты­ре, но сто­ло­во­му шат­ру, с кня­зем Д.М. Чер­кас­ским и С.В. Голо­ви­ным; у сто­лов сто­ял князь Суле­шев, а вино наря­жал князь И.Н. Хован­ский. 8 сен­тяб­ря князь Гри­го­рий опять зна­чит­ся у сто­ла, а 24 – поехал с госу­да­рем к Ceр­гию, где на дру­гой день был стол в Тра­пез­ной; 27 нояб­ря обе­дал в Сто­ло­вой избе; а 25 декаб­ря поехал в Тулу для раз­бо­ра дво­рян и детей боярских. 

В 1631 г., 28 янва­ря, Гри­го­рий Кон­стан­ти­но­вич выехал в Тулу для испол­не­ния выше­озна­чен­но­го пору­че­ния; 22 июля он был в отве­те у дат­ских послов, а 27 поехал с царем Алек­се­ем Михай­ло­ви­чем в Ново­де­ви­чий монастырь.В 1632 г., 3 апре­ля, на Свя­той неде­ле, во втор­ник, Гри­го­рий Кон­стан­ти­но­вич был у сто­ла в Перед­ней избе. В мае он поехал опять в Валуй­ки. Сколь­ко вре­ме­ни про­вел там – неиз­вест­но, но 25 декаб­ря, зна­чит­ся у цар­ско­го стола.В 1633 г., 6 янва­ря и 2 фев­ра­ля, был у госу­да­ре­ва сто­ла; 26 – судил в отче­стве кня­зя Елец­ко­го с кня­зем Вуйносовым–Ростовским; 2 мар­та и 14 апре­ля, сно­ва был у сто­ла. Затем князь Гри­го­рий поехал в Каши­ру, где 16 июня, когда он выехал обрат­но в Моск­ву, заме­нил его князь Юрий Федо­ро­вич Вол­кон­ский (№ 104). – 4 июля, когда по крым­ским вестям собра­лись, бояре и вое­во­ды, князь Гри­го­рий делал острог и копал ров за Моск­вою – рекою. 15 авгу­ста обе­дал у госу­да­ря, а 3 сен­тяб­ря объ­яв­лял посла коро­ле­вы Хри­сти­ны. 20 нояб­ря веле­но ему быть на Ель­це «для Крым­ской размены».В 1634 г., 2 фев­ра­ля, когда узна­ли в Москве, по вестям, при­ве­зен­ным нака­нуне дво­ря­ни­ном Сати­ным о «тес­но­те», постиг­шей бояри­на Шеи­на под Смо­лен­ском, госу­дарь немед­лен­но отпра­вил Гри­го­рия Кон­стан­ти­но­ви­ча в Можайск, что­бы посо­ве­то­вать­ся там с Чер­кас­ским и Про­зо­ров­ским о том, как бы ско­рей помочь Шеи­ну. Об этом чита­ет­ся в наказе:«Лета 7142, фев­ра­ля во 2 день, Госу­дарь Царь и Вели­кий Князь Михай­ло Федо­ро­вич всея Руси велел околь­ни­чье­му кня­зю Гри­го­рию Кон­стан­ти­но­ви­чу Вол­кон­ско­му ехать в Можайск в пол­ки к боярам и вое­во­дам к кня­зю Дмит­рию Мам­стрю­ко­ви­чу Чер­кас­ско­му да ко кня­зю Дмит­рию Михай­ло­ви­чу Пожар­ско­му, для того: фев­ра­ля в 1 день писа­ли ко Госу­да­рю Царю и Вели­ко­му Кня­зю Миха­и­лу Федо­ро­ви­чу всея Pycи, из–под Смо­лен­ска, боярин и вое­во­ды Михай­ло Бори­со­вич Шеин с това­ри­ща­ми, и при­слал к Госу­да­рю в ста­ни­це дво­рян Рома­на Сати­на с това­ри­щей. А в отпис­ке писа­ли и в рас­спро­се боярам ста­нич­ни­ки ска­зы­ва­ли, что под Смо­лен­ском бояри­ну и вое­во­дам Михай­лу Бори­со­ви­чу Шен­ну с това­ри­ща­ми... от поль­ско­го коро­ля и от поль­ских и от литов­ских людей утес­не­ние, и в хлеб­ных запа­сах и в соли оску­де­ние боль­шое; да и им, боярам и вое­во­дам те ста­нич­ни­ки, Роман Сатин с това­ри­ща­ми, в Можайск про утес­не­ния бояри­на Миха­и­ла Бори­со­ви­ча и про хлеб­ное оску­де­ние ска­зы­ва­ли. И Госу­дарь Царь и Вели­кий Князь Михай­ло Федо­ро­вич всея Руси, гово­ря с бояра­ми, ука­зал околь­ни­че­му кня­зю Гри­го­рию Кон­стан­ти­но­ви­чу ехать в Можайск к боярам и вое­во­дам ко кня­зю Дмит­рию Мам­стрю­ко­ви­чу Чер­кас­ско­му да ко кня­зю Дмит­рию Михай­ло­ви­чу Пожар­ско­му и с ними сове­то­вать, как бы бояри­ну и вое­во­де Бори­су Михай­ло­ви­чу Шеи­ну с това­ри­ща­ми и госу­да­ре­вым рат­ным людом под Смо­лен­ском от поль­ских и от литов­ских людей помочь учи­нить вско­ре. И околь­ни­че­му кня­зю Гри­го­рию Кон­стан­ти­но­ви­чу Вол­кон­ско­му при­е­хав в Можайск молить боярам и вое­во­дам кня­зю Дмит­рию Мам­стрю­ко­ви­чу Чер­кас­ско­му да кня­зю Дмит­рию Михай­ло­ви­чу Пожар­ско­му: Госу­дарь Царь и Вели­кий Князь Михай­ло Федо­ро­вич всея Pyси велел их, бояр и вое­вод, спро­сить о здо­ро­вье, как их на госу­да­ре­ве служ­бе Бог милу­ет; да гово­рить им, боярам, что ука­зал Госу­дарь ему кня­зю Гри­го­рию с ними бояра­ми сове­то­вать, чтоб бояри­ну и вое­во­дам Миха­и­лу Бори­со­ви­чу Шеи­ну с това­ри­ща­ми и госу­да­ре­вым рат­ным людям, кото­рые под Смо­лен­ском, помочь учи­нить теми людь­ми, кото­рые с ними собра­лись, мож­но ль им боярам и вое­во­дам идти к Вязь­ме и к Доро­го­бу­жу, и где боярин князь Дмит­рий Мам­стрю­ко­вич велит с собою схо­дить­ся: изо Рже­вы стол­ни­ку кня­зю Ники­те Одо­ев­ско­му; из Колу­ги столь­ни­ку кня­зю Федо­ру Кура­ки­ну, Илье Нау­мо­ву с каза­ка­ми в Вязь­ме ль, или идучи до Вязь­мы, во вто­ром месте измыс­лить к себе быть в сход, или Илье Нау­мо­ву к себе ли велит быть в сход или в Калу­гу ко кня­зю Федо­ру Кура­ки­ну? Да что бояре и вое­во­ды князь Дмит­рий Мам­стрю­ко­вич и князь Дмит­рий Михай­ло­вич о том помыс­лят и на чем поло­жат, и околь­ни­че­му кня­зю Гри­го­рию Кон­стан­ти­но­ви­чу с тем ехать к Госу­да­рю, и у бояр взять рос­пись, сколь­ко ныне с ними рат­ных людей, да ту рос­пись при­ве­сти к Госу­да­рю». Но помочь было позд­но; 8–го мар­та узна­ли, что Шеин, сго­во­рив­шись с коро­лем Вла­ди­сла­вом, при­шед­шим на выруч­ку оса­жден­ным, снял оса­ду, и, пред­став перед коро­лем, 19 фев­ра­ля, со свер­ну­ты­ми зна­ме­на­ма, пога­шен­ны­ми фити­ля­ми и без бара­бан­но­го бою, высту­пил в обрат­ный путь с две­на­дца­тью пол­ко­вы­ми пуш­ка­ми, кото­рые были ему остав­ле­ны по осо­бо­му коро­лев­ско­му доз­во­лен­но. Когда затем, бла­го­да­ря поте­рям поля­ков под Белой, (где уси­лия их раз­би­лись об упор­ную защи­ту кня­зя Федо­ра Федо­ро­ви­ча Вол­кон­ско­го [№ 96]), и при­бли­жен­но­го турец­ко­го вой­ска к поль­ским пре­де­лам, король всту­пил в мир­ные пере­го­во­ры, – Гри­го­рий Кон­стан­ти­но­вич еще раз отпра­вил­ся в Валуй­ки для раз­ме­на плен­ных. Спер­ва он дол­жен был ехать в Елец, но потом реше­но было раз­ме­ну быть по преж­не­му в Валуй­ках; про­во­жа­тых веле­но быть с ним из Моск­вы до Тулы 50 чел. рат­ни­ков, отту­да до Ново­си­ли 50 стрель­цов и каза­ков, а из Ново­си­ли до Ливен 100 чело­век. Одна­ко кня­зю Гри­го­рию не было суж­де­но испол­нить послед­нюю воз­ло­жен­ную на него служ­бу; на пути, не дой­дя до Тулы, он скончался.Неизвестно, по какой при­чине князь Гри­го­рий Кон­стан­ти­но­вич назван «Кри­вым»: по физи­че­ско­му ли недо­стат­ку, или по пове­де­нию его в «смут­ное вре­мя»; если по послед­ней при­чине, то назва­ние кри­во­го ока­жет­ся умест­ным лишь постоль­ку, посколь­ку оно каса­ет­ся дей­ствий его по отно­ше­нию к само­зван­цу. Ста­вить же в вину ему, или кому–либо из его совре­мен­ни­ков, что они цело­ва­ли крест Вла­ди­сла­ву, было бы неспра­вед­ли­во. У Вла­ди­сла­ва, по вер­но­му заме­ча­нию Соло­вье­ва, был могу­ще­ствен­ный союз­ник – «без­на­ча­лие», союз­ник, кото­рый угро­жал раз­ру­ше­ни­ем все­му госу­дар­ству и пугал всех луч­ших людей. Для тех, чья кровь и кости века­ми созда­ли Рос­сии, не мог­ло быть коле­ба­ний при выбо­ре меж­ду казаками–разбойниками, Тушин­ским вором, шай­ка­ми Анд­ро­но­вых и Болот­ни­ко­вых с одной сто­ро­ны и коро­ле­ви­чем – с дру­гой. И они при­сяг­ну­ли послед­не­му, ста­ра­ясь при этом огра­дить непри­кос­но­вен­ны­ми – цель­ность и неза­ви­си­мость госу­дар­ства. Когда надеж­ды, воз­ла­гав­ши­е­ся на Вла­ди­сла­ва, не оправ­да­лись, когда эти «луч­шие люди» поня­ли, что поля­ки и литов­цы хотят обра­тить Poс­сию в область, под­власт­ную Речи–Посполитой, тогда они отрек­лись от коро­ле­ви­ча, не спо­соб­но­го стать царем; муже­ством и твер­до­стью сво­ей они заво­е­ва­ли обрат­но неза­ви­си­мость госу­дар­ства и небы­ва­лым подви­гом само­от­вер­же­ния обес­пе­чи­ли ее вос­ста­нов­ле­ние един­ствен­ной, под стать Poc­сии вла­сти – само­дер­жав­ной. К этим «луч­шим людям» при­над­ле­жал и князь Гри­го­рий Кон­стан­ти­но­вич. С воца­ре­ньем Рома­но­вых он стал им вер­ным слу­гою. Что Рома­но­вы счи­та­ли его тако­вым и цени­ли служ­бы его, доста­точ­но дока­зы­ва­ют сло­ва Фила­ре­та Ники­ти­ча по слу­чаю мест­ни­че­ско­го спо­ра, под­ня­то­го про­тив Вол­кон­ских, а имен­но, что если б даже при­тя­за­ния (спо­рив­ших) име­ли смысл в про­шед­шем, то они ныне уни­что­жа­ют­ся Гри­го­ри­ем Кон­стан­ти­но­ви­чем, кото­ро­го Вол­кон­ские запи­са­ли большим.У кня­зя Гри­го­рия был сын Иван, не оста­вив­ший потом­ства, и две доче­ри: Ири­на (умер­ла в 1673 г.), кото­рая была заму­жем за кня­зем Васи­ли­ем Ива­но­ви­чем Хил­ко­вы (родил­ся в 1614, умер в 1677 г., в апре­ле) и N.N., кото­рая была за Васи­ли­ем Бутур­ли­ным; этим двум доче­рям пере­шла выслу­жен­ная вот­чи­на кня­зя Гри­го­рия в Туль­ском уез­де, как вид­но из сле­ду­ю­щей грамоты.«7151 (1643 г.) мар­та в 15 день, по ука­зу и по гра­мо­те Царя и Вели­ко­го Кня­зя Алек­сея Михай­ло­ви­ча, и по наказ­ной памя­ти вое­во­ды Ива­на Сте­па­но­ви­ча Кол­тов­ско­го, туль­ско­му пуш­ка­рю Авил­ке Вла­со­ву веле­но ехать в Туль­ский уезд, в Коло­ден­ский стан, околь­ни­че­го кня­зя Гри­го­рия Кон­стан­ти­но­ви­ча Вол­кон­ско­го в выслу­жен­ную вот­чи­ну, что в про­шлом 143 (1635) г. дана сыну его столь­ни­ку кня­зю Ива­ну Вол­кон­ско­му, а нынеш­не­го 151 г. веле­но отка­зать зятьям его князь Гри­го­рье­ва и сына его кня­зя Ива­на Вол­кон­ских, кня­зю Васи­лию Хил­ко­ву, да Васи­лию Бутур­ли­ну, по Госу­да­ре­ву уло­же­нию, в вот­чи­ну ж, на сто на семь­де­сят четьи, попо­лам по 85 четьи чело­ве­ку, в 4 пусто­ши, в пусто­ши Самой­ло­вой, в пусто­ши Зубаревой–Зубово тож, в пусто­ши Гон­ча­ро­вой в жере­бью, со все­ми угодьями»По при­ход­ным кни­гам Пат­ри­ар­ше­го казен­но­го при­ка­за вид­но, что князь Гри­го­рий Кон­стан­ти­но­вич вла­дел в Вохон­ской деся­тине дерев­ней Мана­сье­вой, что в Вон­гин­ском ста­ну, на реч­ке на Хупавне [178].

За вид­ней­шим в пер­вой тре­ти XVII в. пред­ста­ви­те­лем рода — околь­ни­чим кн. Гри­го­ри­ем Кон­стан­ти­но­ви­чем Вол­кон­ским — зна­чи­лись ста­рая родо­вая вот­чи­на в Коло­ден- ском ст. Туль­ско­го у. (с. Супру­та на р. Упе, усть рчк. Супруд­ки, поло­ви­на с. Бели­ко­во-Николь­ское на р. Упе с дерев­ня­ми и пусто­ша­ми; 621 четв.),90 выслу­жен­ная вот­чи­на за мос­ков­ское осад­ное сиде­ние «в коро­ле­ви­чев при­ход» в том же Коло­ден­ском ст. Туль­ско­го у. (пуст, (д.) Самой­лов­ская и др., 117 четв.), 2587 а так­же выслу­жен­ные вот­чи­ны: за мос­ков­ское осад­ное сиде­ние при царе Васи­лии — в Око­ло­го­род­ном ст. Мещов­ско­го у. (2/3 с. Рас­тво­ро­во, 180 четв.);2588 за мос­ков­ское осад­ное сиде­ние «в коро­ле­ви­чев при­ход» — в Забо­лоц­кой вол. Галич­ско­го у. (пол­се­ла Вос­кре­сен­ско­го, 300 четв.),2589 в Коня­вин­ской вол. Галич­ско­го у. (д. Рос­лое; 360 четв.),2590 в Мыц­ком ст. Суз­даль­ско­го у. (сц. Яку­ше­во- Морд­ви­но­во, 45 четв.; вот­чи­на была дана ему в 1626 г. вза­мен его выслу­жен­ной вот­чи­ны за мос­ков­ское осад­ное сиде­ние «в коро­ле­ви­чев при­ход» в Костром­ском у., части с. Денисовское).2591 В 1630/31 г. он купил вот­чи­ну из сво­е­го под­мос­ков­но­го поме­стья (с. Рож­де­ствен­ское-Семен­чи­но в Шахо­ве ст., 120 четв.).2592 Упо­ми­на­ют­ся поме­стья кн. Г. К. Вол­кон­ско­го в Брян­ском, Воло­год­ском, Мещов­ском, Муром­ском, Суз­даль­ском и Шац­ком у., а так­же под­мос­ков­ные поме­стья в Коше­ле­ве (100 четв.) и Шахо­ве (с. Рож­де­ствен­ское-Семен­чи­но, 120 четв.; куп­ле­но им затем в вотчину).2593 После смер­ти кн. Г. К. Вол­кон­ско­го (ум. в 1634 г.) его вла­де­ния пере­шли к сыну Ивану. 

2587 ПК 491. Л. 219 2588 РНБ. OP. F.IV. № 428. Л. 136. 2589 ПК 91. Л. 272. 2590 ПК 96. Л. 508. 2591 ПК 11319. Л. 795 об.; РГА­ДА. Ф. 233. Кн. 663. Л. 12 об. 2592 ПК 264. Л. 307; ср.: ПК 9807. Л. 572 об. 2593 РНБ. OP. F.IV. № 379. Л. 350,543 об.; № 428. Л. 48 об.; ПК 60. Л. 169; ПК 11828. Л. 200; ПК 11319. Л. 768; ПК 530. Л. 810; ПК 9806. Л. 941; ПК 9807. Л. 572 об.; Опи­са­ние Гра­мот кол­ле­гии эко­но­мии. Т. 1. С. 86.

63. КН. МИХА­ИЛ ХРО­МОЙ КОН­СТАН­ТИ­НО­ВИЧ ХРО­МОЙ (37).

Уб. 5.07.1610.

Вое­во­да. Миха­ил Хро­мой Кон­стан­ти­но­вич «Орел» Вол­кон­ский (№ 64), млад­ший брат кня­зей Федо­ра и Гри­го­рия Кон­стан­ти­но­ви­чей, упо­ми­на­ет­ся в пер­вый раз в 1588–89 г., на служ­бе; в Пер­ми, отку­да он пошел с ратью в Сибирь по доро­ге, про­ло­жен­ной через уще­лье ураль­ских гор и име­ну­е­мой «рус­ским тесом», пото­му что на дере­вьях, что­бы не заблу­дить­ся, теса­ны были зна­ки. В 1592 г. Миха­ил Кон­стан­ти­но­вич зна­чит­ся в нака­зе о соору­же­нии Пелы­ма, на имя кня­зя Гор­ча­ко­ва, послан­но­го в сибир­ские горо­да с раз­ны­ми запа­са­ми. В 1593 г. князь Миха­ил послан из Пелы­ма с вой­ском и наря­дом в Обский край, для постро­е­ния горо­да Бере­зо­ва, а в 1594 г., по постро­е­нию горо­да, пока­зан там вое­во­дой. В это изве­стие, заим­ство­ван­ное нами из «Запис­ки к Сибир­ской Исто­рии», поме­щен­ной в Древ­ней Рос­сий­ской Вив­лио­фи­ке, долж­но быть вкра­лась ошиб­ка: по боль­шин­ству дру­гих источ­ни­ков, г. Бере­зов постро­ен не Миха­и­лом Кон­стан­ти­но­ви­чем, а Ники­фо­ром Тра­ха­шо­то­вым; вер­нее все­го надо пола­гать, что уча­стие кня­зя Миха­и­ла в соору­же­нии Бере­зо­ва отно­сит­ся к Бере­зов­ско­му город­ку, кото­рый постро­ен был рань­ше само­го горо­да. С 1596 г. до 1598 г. Миха­ил Кон­стан­ти­но­вич нахо­дил­ся в Тоболь­ске това­ри­щем кня­зя Мер­ку­рия Щер­ба­то­ва). В 1605 г. он пока­зан у Спи­ри­до­ва голо­вою в Рыль­ске; дру­гие же источ­ни­ки не упо­ми­на­ют о нем до 1606 г., когда он был осад­ным вое­во­дой в Боров­ске, где и погиб 6 июля с ору­жи­ем в руках, защи­щая Паф­ну­ти­ев мона­стырь про­тив само­зван­ца, о чем чита­ет­ся в мона­стыр­ской лето­пи­си: «(Лета 7114) вор при­шел в Паф­пу­тьев мона­стырь, а в мона­сты­ре сидят в оса­де раз­ных чинов мно­гие люди, еще были трое вое­вод: а имен­но князь Миха­ил Кон­стан­ти­но­вич Вол­кон­ской, Яков Зме­ев и Афа­на­сий Чели­щев. Литов­ские же люди с вели­ки­ми при­сту­па­ми не смог­ли ниче­го свя­то­му дому уче­нить, и вло­жить вра­гу вое­во­дам Зме­е­ву и Чели­ще­ву в серд­це мысль злую, как бы им сдать чудо­твор­цев дом? Вое­во­да же кн. Вол­кон­ский с ними в той измене и злой думе не был; и эти измен­ни­ки веле­ли отво­рить сто­ро­же­вые воро­та литов­ским людям, кото­рые вошли во вра­та, уви­дел князь Миха­и­ла Вол­кон­ский такую изме­ну двух наг­лых вое­вод, и свое бес­си­лие, и бежа ему навстре­чу в цер­ковь собор­ную, эти измен­ни­ки зва­ли его зло­де­ем (по неко­то­рым источ­ни­кам – на встре­чу Сапе­ги), он же им в том злом наме­ре­нии отка­зал: «Я умру за дом пре­по­доб­но­го отца наше­го Паф­ну­тия Чудо­твор­ца, у свя­то­го гро­ба его!» Литов­ские же люди вошли в мона­стырь и нача­ли соби­рать весь народ, кото­рый в том мона­сты­ре был, а боль­ше скры­ва­лись в этой церк­ви; князь же Миха­ил сто­ял в цер­ков­ных две­рях, изне­мо­гал от глу­бо­ких ран и упал воз­ле лево­го кли­ро­са, литов­ские же люди вошли в цер­ковь и ста­ли искать игу­ме­на и бра­тьев, и того вое­во­ду кня­зя Миха­и­ла Вол­кон­ско­го уби­ли; и поби­то было в том мона­сты­ре вся­ко­го чину 12 000. Воры же выжги и разо­ри­ли весь мона­стырь, и пошли на Моск­ву, и оста­но­ви­лись у Нико­лы на Угре­ше. Послед­ние же люди, кото­рые оста­лись в мона­сты­ре, выко­па­ли две ямы и погреб­ли невин­но уби­ен­ные тела; вели­кий Бог пока­зал над теми уби­ен­ны­ми чудо: когда пани­хи­ду слу­жить нач­нут, то выхо­ди­ла кровь всем явствен­но, а как вое­во­ду кня­зя Миха­и­ла Вол­кон­ско­го в цер­ков­ных две­рях уби­ли, то кровь его после смыть и отскре­сти никто не мог».Потомство Миха­и­ла Кон­стан­ти­но­ви­ча, кото­рое пре­сек­лось по муж­ской линии в 1808 г, в лице кня­зя Пав­ла Михай­ло­ви­ча вто­ро­го сына Миха­и­ла Ники­ти­ча Вол­кон­ско­го, похо­ро­нен в церк­ви Всех Свя­тых Паф­ну­ти­е­ва мона­сты­ря ). В память Миха­и­ла Кон­стан­ти­но­ви­ча Импе­ра­три­ца Ека­те­ри­на II дала горо­ду Боров­ску герб: «сереб­ря­ное поле озна­ча­ет непо­роч­ность; черв­ле­ное серд­це – вер­ность; в сере­дине нахо­дя­щий­ся его крест – истин­ное усер­дие в Божье­му зако­ну; это серд­це окру­жа­ет­ся лав­ро­вым вен­цом, изъ­яв­ля­ю­щим во веки неру­ши­мую сла­ву, кото­рою увен­чал себя достой­ный вождь, сохра­нив­ший непо­ко­ле­би­мую веру к отечеству» 

В 1594 осно­вал в Сиби­ри город Бере­зов, где стал вое­во­дой; в 1596 – 98 – това­рищ вое­во­ды в Тоболь­ске; в 1606 – осад­ный вое­во­да в Боров­ске, где был оса­жден Яном Сапе­гой. Бла­го­да­ря измене, поля­ки ворва­лись в город. В. запер­ся в Паф­ну­тье­вом мона­сты­ре, где после упор­ной защи­ты герой­ски погиб.

Ж.: Евдо­кия, в 1628 за ней с сыном Львом состо­я­ло 180 четв. в дд. Лом и Аба­ку­мо­во и 1/2 сц. Ажи­ре­во с паш­ня­ми в Углиц­ком у.

КЖ. Н. КОН­СТАН­ТИ­НОВ­НА (37).

Состо­я­ла при цари­це Ирине Федо­ровне «неот­ступ­но».

М.: КН. ИВАН СЕМЕ­НО­ВИЧ КОЗ­ЛОВ­СКИЙ (ум. 1581).

КЖ. Н. КОН­СТАН­ТИ­НОВ­НА (37).

М.: Андрей Пет­ро­вич Клешнин.

XX генерация от Рюрика

1‑я ветвь

72. Кн. Иван Федо­ро­вич Черм­ный (48).

Ум. в октяб­ре 1641.

Дво­ря­нин мос­ков­ский (1627 – 40).

В 1697 ходил на Тулу на воров с царем Васи­ли­ем Шуй­ским; 17.01.1608 был на сва­дьбе Васи­лия Шуй­ско­го в чис­ле поез­жан; в 1614 вое­во­да в Ряж­с­ке; в 1615 – в Угли­че; в 1616 – в Лебе­дя­ни, отку­да в 1617 отправ­лен вое­во­дой сто­ро­же­во­го пол­ка про­тив татар; в 1620 был в Тем­ни­ко­ве; в 1624 объ­ез­жий голо­ва в Китай-горо­де, затем вое­во­да в Пере­я­с­лав­ле-Рязан­ском; 21.06.1631 вое­во­да при обо­роне Никит­ских ворот в Москве; в 1636 стро­ил город в Росто­ве; в 1637 – 39 вое­во­да в Вологде.

В янва­ре 1614 дано ему из поме­стья в вот­чи­ну с помест­но­го окла­да 850 четв. 170 четв. в Рязан­ском у.: в с. Волынь и п. Клин Понис­ко­го ст.; в с. Кани­ще­во и д. Недо­сто­е­во Око­ло­го­род­но­го ст. В 1630 дано ему 150 четв. в с. Кани­ще­во Рязан­ско­го у.; в 1642 это поме­стье дано жене его, вдо­ве Алек­сан­дре с сыном Вла­ди­ми­ром. За пред­ста­ви­те­лем стар­шей вет­ви рода Вол­кон­ских (потом­ство кн. Кон­стан­ти­на Федо­ро­ви­ча Конин­ско­го) кн. Ива­ном Федо­ро­ви­чем Черм­ным Вол­кон­ским чис­ли­лись выслу­жен­ные вот­чи­ны за мос­ков­ское осад­ное сиде­ние при царе Васи­лии в Око­ло­го­род­ном (с. Кани­ще­во, 70 четв.), Пере­виц­ком (57 четв.) и Понис­ком (43 четв.) ст. Рязан­ско­го у.2658 и поме­стья в Око­ло­го­род­ном, Понис­ком и Камен­ском ст. Рязан­ско­го у.2659 По сказ­ке 1632 г. он ука­зал за собой в Рязан­ском у. 305 четв. помест­ной и 170 четв. вот­чин­ной земли.2660 По мате­ри­а­лам При­ка­за сбо­ра рат­ных людей 1638 г. в его вла­де­ни­ях насчи­ты­ва­лось 663 четв. зем­ли и 22 двора.2661

2658 РПК. Т. I. Вып. II. С. 687; ПК 405. Л. 829 об.; ПК 1070. Л. 209. 2659 РПК. Т. I. Вып. II. С. 630; ПК 1070. Л. 18,95; РПК. Т. I. Вып. III. С. 1079; Род кня­зей Вол­кон­ских. С. 75. 2660 Ста­шев­ский Е. Д. Зем­ле­вла­де­ние. С. 70–71. 2661 РГА­ДА. Ф. 137. Бояр­ская кни­га. № 8. Л. 120; Вояр­ская кни­га. № 14. Л. 29 об.

Ж.: Алек­сандра, в 1646 за ней и детьми Ива­ном, Пет­ром, Давы­дом и Вла­ди­ми­ром состо­я­ло 23 дво­ра в д. Ста­рое Собо­ле­во Рязан­ско­го у.

73. Кн. Семен Федо­ро­вич (48).

Ум. 1644.

Столь­ник (с 1618).

В 1611 – в Мос­ков­ском осад­ном сиде­нии; 1.08.1616 полу­чил в вот­чи­ну пол с. Наси­ло­во Рязан­ско­го у.; 12.06.1618 отправ­лен к кн. Д.М. Пожар­ско­му с госу­да­ре­вым мило­сти­вым сло­вом; 22.06.1619 за осад­ное сиде­ние в при­ход Вла­ди­сла­ва жало­ван вот­чи­ной; в 1625 – вое­во­да в Рыль­ске, в 1630 – 34 – 2‑й вое­во­да на Тере­ке; в 1642 – 44 – в Орле.

Бра­ту И. Ф. Черм­но­го кн. Семе­ну Федо­ро­ви­чу Вол­кон­ско­му при­над­ле­жа­ли выслу­жен­ные вот­чи­ны: за мос­ков­ское осад­ное сиде­ние при царе Васи­лии и за мос­ков­ское осад­ное сиде­ние «в коро­ле­ви­чев при­ход» в Камен­ском ст. Рязан­ско­го у. (276 четв.) и за мос­ков­ское осад­ное сиде­ние «в коро­ле­ви­чев при­ход» в Понис­ком ст., куп­лен­ная вот­чи­на в том же Понис­ком ст. (чет­верть с. Кон­стан­ти­нов­ско­го; купил в 1632/33 г. у кн. Н. М. Мезец­ко­го), а так­же поме­стье в Понис­ком ст. Рязан­ско­го у.2663 По мате­ри­а­лам При­ка­за сбо­ра рат­ных людей 1638 г. за кн. С. Ф. Вол­кон­ским чис­ли­лись вот­чи­на раз­ме­ром в 276 четв. и 29 дво­ров (т. е. вот­чи­на в Камен­ском ст.) и вот­чи­на, куп­лен­ная у кн. Н. М. Мезец­ко­го (око­ло 150 четв.).2664 После смер­ти С. Ф. Вол­кон­ско­го его вот­чи­ны в Рязан­ском у. ото­шли к его бра­ту Федо­ру и пле­мян­ни­кам Федо­ру, Миха­и­лу, Ива­ну, Пет­ру, Дави­ду и Вла­ди­ми­ру Ива­но­ви­чам (сыно­вьям И. Ф. Черм­но­го) Волконским.2665

2663 РПК. Т. I. Вып. III. С. 1230; ПК 1070. Л. 130, 281 об.; ЗВК. С. 433, 615; Род кня­зей Вол­кон­ских. С. 80. 2664 РГА­ДА. Ф. 137. Москва. № 2. Л. 198; РГА­ДА. Ф. 137. Бояр­ская кни­га. № 14. Л. 5. 2665 Вла­сьев Г. А. Т. I. Ч. III. С. 338.

74. Кн. Васи­лий Федо­ро­вич (48).

Ум. до 1628.

В 1615 – голова. 

За вдо­вой кн. Васи­лия Федо­ро­ви­ча Вол­кон­ско­го (бра­та И. Ф. и С. Ф. Вол­кон­ских, умер­ше­го до 1613 г.) кнг. Мари­ей Ива­нов­ной (урожд. Дмит­ри­е­вой) с сыном Федо­ром и дочерь­ми Мари­ей и Ефи­мьей в пис­цо­вых кни­гах чис­ли­лись выслу­жен­ная вот­чи­на мужа за мос­ков­ское осад­ное сиде­ние при царе Васи­лии в Понис­ком ст. Рязан­ско­го у. (жере­бей с. Волы­ни, 43 четв.), при­да­ны отцов­ские вот­чи­ны в Понис­ком (253 четв.) и Око­ло­го­род­ном (150 четв.) ст. Рязан­ско­го у. и поме­стьем в Камен­ском ст. Рязан­ско­го у. (166 четв.).2666 В 1640‑х гг. кнг. Мария Ива­нов­на Вол­кон­ская при­об­ре­та­ет по заклад­ным И. И. Малеч­ки­на, Ники­ты Ив. Трес­ки­на и Малю­ты Вас. Дурыш­ки­на в вот­чи­ну жере­бьи сц. Бед­ри­но в Обар­ни­че ст. Мос­ков­ско­го у.2667

2666 ПК 13328. Л. 144 об.; ПК 1070. Л. 185; РПК. Т. I. Вып. II. С. 668; Т. I. Вып. III. С. 903; ЗВК. С. 39–40. 2667 ЗВК. С. 247, 274, 801–802.

Ж.: Мария Ива­нов­на Дмит­ри­е­ва, ей при­над­ле­жа­ла вот­чи­на отца Ива­на Дмит­ри­е­ва д. Веш­ки Рязан­ско­го у.

75. Кн. Федор Федо­ро­вич Шери­ха (48).

Ум. 1658.

Боярин; столь­ник (1627 – 29), околь­ни­чий (1636 – 40).

21.08.1616 за Мос­ков­ское осад­ное сиде­ние при царе Васи­лии полу­чил в вот­чи­ну полс. Наси­ло­во Рязан­ско­го у.; в 1623 вое­во­да в Царе­во-Кок­шай­ске; 30.03.1625 – в Михай­ло­ве; был на обе­их сва­дьбах царя Миха­и­ла Федо­ро­ви­ча (на вто­рой “смот­рел в Кри­вой стол”); в 1627 послан на Тару (до 31.05.1630); 11.02.1633 про­во­жал турец­ко­го посла с вой­ском до гра­ни­цы; в 1636 посол в Гру­зию; в 1642 – 43 вое­во­да в Ель­це; в 1654 – 55 – в Брянске.

За бра­том И. Ф. и С. Ф. Вол­кон­ских кн. Федо­ром Шери­хом чис­ли­лись выслу­жен­ные вот­чи­ны за мос­ков­ское осад­ное сиде­ние при царе Васи­лии в Камен­ском (жере­бей с. Носи­ло­ва, 24 четв.) и Понис­ком (жере­бей с. Волы­ни, 86 четв.) ст., за мос­ков­ское осад­ное сиде­ние «в коро­ле­ви­чев при­ход» в Замо­кош­ском ст. Мещер­ско­го края (Кадом­ском у.) и поме­стья в том же Замо­кош­ском ст.2668 Упо­ми­на­ет­ся вот­чи­на кн. Ф. Ф. Вол­кон­ско­го (Шери­ха?) в Выше­го­род­ском ст. Дмит­ров­ско­го у. (с. Вага­но­во на р. Яхро­ме, 136 четв.), кото­рую он дал в 1631/32 г. «по запи­си на себя» Дени­су Ива­но­ви­чу Суди­ман­то­ву; вла­дел вот­чи­ной по жало­ван­ной вот­чин­ной гра­мо­те 1619/20 г.2669 В сен­тяб­ре 1620 г. была запе­ча­та­на жало­ван­ная гра­мо­та кн. Ф. Ф. Вол­кон­ско­му на дмит­ров­скую вот­чи­ну, кото­рую он выку­пил из Чудо­ва м‑ря.2670 По сказ­ке 1632 г. за кн. Ф. Ф. Вол­кон­ским (Шери­хом) чис­ли­лись вот­чи­ны в Кадом­ском (за мос­ков­ское осад­ное сиде­ние «в коро­ле­ви­чев при­ход», 140 четв.), Рязан­ском (за мос­ков­ское осад­ное сиде­ние при царе Васи­лии, 110 четв.), Дмит­ров­ском («куп­ля», 100 четв.) у. и поме­стье в Кадом­ском у. (60 четв.).2671

2668 РПК. Т. I. Вып. III. С. 1232; ПК 1070. Л. 214; ПК 533. Л. 754, 798. 2669 ПК 627. Л. 249 об. 2670 РГА­ДА. Ф. 233. Кн. 4. Л. 20 об. 2671 Ста­шев­ский Е. Д. Зем­ле­вла­де­ние. С. 70–71.

76. Кн. Иван Федо­ро­вич Лось (50).

Ум. 1648.

Дво­ря­нин мос­ков­ский (1640)

В 1607 – 2‑й вое­во­да в похо­де из Сер­пу­хо­ва в Алек­син, потом коман­до­вал артил­ле­ри­ей при оса­де Тулы; в 1613 изби­рал царя Миха­и­ла Федо­ро­ви­ча; в 1619 был в Мос­ков­ском Суд­ном при­ка­зе; 10.05.1620 – 21.05.1623 – 2‑й вое­во­да в Тоболь­ске; в 1624 – 26 объ­ез­жий голо­ва в Москве; в 1628 – в Ямском при­ка­зе, потом в Холо­пьем при­ка­зе; в 1633 – 1‑й вое­во­да у Никит­ских ворот в Москве при отра­же­нии набе­га крым­ских татар; в 1638 – 2‑й рас­по­ря­ди­тель при соору­же­нии зем­ля­но­го вала в Москве.

За пред­ста­ви­те­лем линии Вери­ги­ных-Вол­кон­ских кн. Ива­ном Федо­ро­ви­чем Лосем Вол­кон­ским вме­сте с бра­том Львом чис­ли­лись родо­вая вот­чи­на в Коло­ден­ском ст. Туль­ско­го у. (с. Тес­нин­ское-Вос­кре­сен­ское, 339 четв.), выслу­жен­ная вот­чи­на за мос­ков­ское осад­ное сиде­ние «в коро­ле­ви­чев при­ход» в вол. Кар­це­во-Раме­нье Галич­ско­го у. вме­сте с бра­том Львом (310 четв.)91 и поме­стье в вол. Кар­це­во-Раме­нье Галич­ско­го у. вме­сте с бра­том Васи­ли­ем.92 Кн. Л. Ф. Вол­кон­ский поми­мо сов­мест­ной с бра­том Ива­ном родо­вой вот­чи­ны в Коло­ден­ском ст. Туль­ско­го у. вла­дел там же куп­лен­ной вот­чи­ной (купил в 1632/33 г. у туля­ни­на Леон­тия Вои­но­ва сына Пур­гу­со­ва, 56 четв.).93 Вме­сте с бра­том Ива­ном, как гово­ри­лось выше, вла­дел выслу­жен­ной вот­чи­ной в Галич­ском у. Упо­ми­на­ют­ся его куп­лен­ные вот­чи­ны в Мален­ском ст. Алек­син­ско­го у. (28 четв.) и в Зауп­ском ст. Туль­ско­го у. (47 четв.).94

77. Кн. Васи­лий Федо­ро­вич (50).

В 1613 голо­ва на Ряза­ни, отку­да послан с бра­том Гри­го­ри­ем про­тив мятеж­ни­ков под Пронск и Михай­лов и остав­лен в Прон­ске; убит воров­ски­ми людь­ми в Белгороде.

За кн. Васи­ли­ем Федо­ро­ви­чем Вол­кон­ским вме­сте с бра­том Ива­ном лосем чис­ли­лось поме­стье в вол. Кар­це­во-Раме­нье Галич­ско­го у.95 За вдо­вой кн. Васи­лия Федо­ро­ви­ча Вол­кон­ско­го кнг. Авдо­тьей чис­ли­лось поме­стье в Зауп­ском ст. Туль­ско­го у.96

Ж.: Авдо­тья; 27.02.1646 ее вдо­вье про­жи­точ­ное поме­стье дано вну­ку Пар­фе­ну Пав­ло­ви­чу Сомову.

78. Кн. Бог­дан-Ари­старх Федо­ро­вич (50).

Дво­ря­нин мос­ков­ский (1611).

79. Кн. Гри­го­рий Федо­ро­вич (50).

В 1613 голо­ва у Миро­на Велья­ми­но­ва; с бра­том Васи­ли­ем послан в Пронск и Михай­лов, где он выжег посады.

80. Кн. Вла­ди­мир Федо­ро­вич (50).

Убит на службе.

81. Кн. Лука-Лев Федо­ро­вич (50).

Дво­ря­нин мос­ков­ский (1627 – 40).

В 1625 – 26 объ­ез­жий голо­ва в Москве; в 1629 отстав­лен по болез­ни; в 1635 при въез­де пер­сид­ско­го посла смот­рел за Сре­тен­ски­ми воро­та­ми; в 1638 – 2‑й вое­во­да в Астрахани.

За кн. Ива­ном Федо­ро­ви­чем Лосем Вол­кон­ским вме­сте с бра­том Львом чис­ли­лись родо­вая вот­чи­на в Коло­ден­ском ст. Туль­ско­го у. (с. Тес­нин­ское-Вос­кре­сен­ское, 339 четв.), выслу­жен­ная вот­чи­на за мос­ков­ское осад­ное сиде­ние «в коро­ле­ви­чев при­ход» в вол. Кар­це­во-Раме­нье Галич­ско­го у. вме­сте с бра­том Львом (310 четв.).97 В пис­цо­вой кни­ге Туль­ско­го у. 1588 г. с. «Пирю­тин­ское, Тег­нин­ское тож» чис­ли­лось за их мате­рью Мари­ей Федо­ро­вой кнг. Вол­кон­ско­го.98 Кн. Л. Ф. Вол­кон­ский поми­мо сов­мест­ной с бра­том Ива­ном родо­вой вот­чи­ны в Коло­ден­ском ст. Туль­ско­го у. вла­дел там же куп­лен­ной вот­чи­ной (купил в 1632/33 г. у туля­ни­на Леон­тия Вои­но­ва сына Пур­гу­со­ва, 56 четв.).99 Вме­сте с бра­том Ива­ном, как гово­ри­лось выше, вла­дел выслу­жен­ной вот­чи­ной в Галич­ском у. Упо­ми­на­ют­ся его куп­лен­ные вот­чи­ны в Мален­ском ст. Алек­син­ско­го у. (28 четв.) и в Зауп­ском ст. Туль­ско­го у. (47 четв.).100 За кн. Львом (Федо­ро­ви­чем?) Вол­кон­ским зна­чи­лось поме­стье в Мана­тьине ст. Мос­ков­ско­го у.101

Ж.: кж. Евдо­кия Семе­нов­на Тате­ва, име­ла двор в Москве на углу Зна­мен­ско­го и Безы­мян­но­го пере­ул­ков, кото­рый в 1655 ее пле­мян­ник кн. Васи­лий Бог­да­но­вич В. про­дал за 100 руб. Ники­фо­ру Федо­ро­ви­чу Олябьеву.

82. КН. АЛЕК­САНДР ВАСИ­ЛЬЕ­ВИЧ (51).

В 1587 – 89 имел с баб­кой Евфи­ми­ей двор в Туле и был совла­дель­цем с. Супрут, дд. Шлы­ко­во, Семе­нов­ская и др. Туль­ско­го у. Заве­щал 1/2 сц. Николь­ское и сц. Супрут Туль­ско­го у., полу­чен­ных от пра­де­да кн. Пет­ра Вери­ги баб­ке сво­ей Евфимии.

Ста­рая родо­вая вот­чи­на в Коло­ден­ском ст. Туль­ско­го у. (с. Супру­та на р. Упе, усть рчк. Супруд­ки, поло­ви­на с. Бели­ко­во-Николь­ское на р. Упе с дерев­ня­ми и пусто­ша­ми; 621 четв.) в туль­ской пис­цо­вой при­пра­воч­ной кни­ге 1587— 1589 гг. вот­чи­на зна­чи­лась за вдо­вой кн. Андрея Пет­ро­ви­ча Вери­ги­на Вол­кон­ско­го кнг. Ефи­мьей с ее вну­ком кн. Алек­сан­дром Васи­лье­ви­чем Вол­кон­ским (ПКМГ. Ч. I. Отд. И. С. 1200–1201). Сохра­ни­лась духов­ная без­дет­но­го кня­зя Ал. В. Вери­ги­на Вол­кон­ско­го 1601 г., по кото­рой он заве­щал вот­чи­ну в Коло­ден­ском ст. Туль­ско­го у. (с. Супру­та и пол­сель­ца Николь­ско­го с дерев­ня­ми) сво­ей мате­ри кнг. Ульяне Васи­льевне, «а после матуш­ки моей живо­та тою вот­чи­ною ково госу­дарь пожа­лу­ет, или ково матуш­ка моя бла­го­сло­вит по госу­да­ре­ву жало­ва­нью, как госу­дарь царь и вели­кий князь Борис Федо­ро­вич всеа Русии пожа­лу­ет; а им меня поми­на­ти»; душе­при­каз­чи­ка­ми на духов­ной Ал. В. Вол­кон­ско­го высту­па­ли его мать кнг. Улья­на Васи­льев­на и кн. Гр. Конст. Вол­кон­ский (Анто­нов А. В. Из част­ной жиз­ни слу­жи­лых людей рубе­жа XVI-XVII веков // РД. М., 1999. Вып. 5. № 5. С. 169–174; АСЗ. Т. III. С. 62; см. так­же: Род кня­зей Вол­кон­ских. Мате­ри­а­лы, собр. и обра­бо­тан­ные кня­ги­нею Е. Г. Вол­кон­ской. СПб., 1900. С. 337; Вла­сьев Г. А. Т. I. Ч. III. С. 330, 332, 340. — У Г. А. Вла­сье­ва кнг. Улья­на (ино­ка Улея) Вол­кон­ская оши­боч­но назы­ва­ет­ся «баб­кой» кн. Ал. В. Вол­кон­ско­го). После смер­ти Ал. В. Вол­кон­ско­го вот­чи­на пере­шла к кн. Г. К. Вол­кон­ско­му (одно­му из его душе­при­каз­чи­ков), а после его смер­ти в 1634 г. — к его сыну Ива­ну, после кото­ро­го (ум. в 1640/41 г.) — к Льву Михай­ло­ви­чу и Андрею Михай­ло­ви­чу (пле­мян­ни­ку и вну­ча­то­му пле­мян­ни­ку Г. К. Вол­кон­ско­го), а так­же к кн. Васи­лию Бог­да­но­ви­чу (тро­ю­род­но­му бра­ту соста­ви­те­ля духов­ной 1601 г. кн. Ал. В. Вол­кон­ско­го) Вол­кон­ским (Род кня­зей Вол­кон­ских. С. 335–337). В пере­пис­ных кни­гах Туль­ско­го у. 1646 г. село упо­ми­на­ет­ся за кн. Вас. Богд. Вол­кон­ским (Шват­чен­ко О. А. Вот­чи­ны (1996). С. 86). С. Супру­та явля­лось частью ста­рин­но­го уде­ла кня­зей Вол­кон­ских «на Вол­коне»; позд­нее, во вто­рой поло­вине XVI в., эта часть быв­ше­го кня­же­ния Вол­кон­ских вошла в состав Коло­ден­ско­го ст. Туль­ско­го у. (Шеков А. В. Вер­хов­ские кня­же­ства XIII — сере­ди­ны XVI в.: Авто­реф. дис. ... канд. ист. наук. Тула, 1998. С. 15–18). Это вла­де­ние удер­жи­ва­лось за пред­ста­ви­те­ля­ми 1‑й вет­ви рода кн. Вол­кон­ских, потом­ка­ми Пет­ра Васи­лье­ви­ча Вери­ги Вол­кон­ско­го, до нача­ла XVII в. (до Ал. В. Вол­кон­ско­го). Соглас­но мате­ри­а­лам, при­ве­ден­ным в кни­ге о роде кн. Вол­кон­ских кня­ги­ней Е. Г. Вол­кон­ской, пра­во на вла­де­ние вот­чин­ным с. Супру­та в сере­дине XVII в. оспа­ри­ва­ли у кн. Л. М., А. М. и В. Б. Вол­кон­ских кн. И. И. Ромо­да­нов­ский и Иван и Гри­го­рий Ива­но­ви­чи Кара­мы­ше­вы, при­хо­див­ши­е­ся пле­мян­ни­ка­ми упо­мя­ну­то­му выше соста­ви­те­лю духов­ной 1601 г. кн. Ал. В. Вол­кон­ско­му. Ал. В. Вол­кон­ский, жена­тый на боль­ной доче­ри дья­ка Афа­на­сия Демья­но­ва Марии, не оста­вил потом­ства и заве­щал вот­чин­ное с. Супру­ту после себя сво­ей мате­ри кнг. Ульяне Васи­льевне. Послед­няя (ста­ри­ца Улея), как пока­зы­ва­ли чело­бит­чи­ки кн. И. И. Ромо­да­нов­ский и Кара­мы­ше­вы, в 7111 (1602/03) г. соста­ви­ла духов­ное заве­ща­ние, по кото­ро­му отка­зы­ва­ла туль­скую вот­чи­ну с. Супру­ту сво­им зятьям — кн. И. П. Ромо­да­нов­ско­му и Ива­ну Кон­стан­ти­но­ви­чу Кара­мы­ше­ву, жена­тым на ее доче­рях; одна­ко эту ее духов­ную «дер­жал и таил у себя» кн. Г. К. Вол­кон­ский «для себя и рода сво­е­го». Сто­ро­на Вол­кон­ских пока­зы­ва­ла, что после без­дет­но­го Ал. В. Вол­кон­ско­го его вот­чи­на с. Супру­та была дана при царе Бори­се кн. Г. К. Вол­кон­ско­му «за крым­скую служ­бу» (Род кня­зей Вол­кон­ских. С. 335–339). Воз­мож­но, имен­но о с. Супру­те идет речь в Новом лето­пис­це, в кото­ром при­во­дит­ся изве­стие о пожа­ло­ва­нии кн. Г. К. Вол­кон­ско­му царем Бори­сом Году­но­вым за крым­скую посоль­скую служ­бу «вели­ким жало­ва­ни­ем и пове­ле ему отда­ти ста­рин­ную ево вот­чи­ну на реке Вол­коне» (ПСРЛ. Т. 14. С. 56). Под «рекой Вол­ко­ной» мог­ла под­ра­зу­ме­вать­ся не толь­ко сама река, но и область быв­ше­го уде­ла Вол­кон­ских князей.

Кж. Мар­фа Васи­льев­на (51).

В 1603 мать ее Улья­на дала ей с детьми с. Супрут и дд. Шлы­ко­во и Семе­нов­ское Туль­ско­го у.

М.: кн. Иван Пет­ро­вич Ромо­да­нов­ский (уб. 1606).

Кж. Н. Васи­льев­на (51).

М.: Иван Кон­стан­ти­но­вич Карамышев.

83. Кн. Вла­ди­мир Михай­ло­вич (52).

84. Кн. Лев Михай­ло­вич (52).

Дво­ря­нин мос­ков­ский (1627 – 29).

1611 нояб­ря 3, стряп­чий при­е­хал из дерев­ни, запи­сан в спис­ке раз­ных чинов людей, кото­рые были на зем­ской служ­бе с вое­во­дою кн. Д. Т. Тру­бец­ким: «Князь Лев, княжь Миха­и­лов сын Вол­кон­ской был без съез­ду, в отсыл­ке был для...ру; помест­ной оклад ска­зал 600 четьи, (денег) из чети 30 руб­лев» 102. В 1615 – 19 во вре­мя при­е­ма и отпус­ка англий­ских и кизил­баш­ских послов был рын­дой при госу­да­ре; в 1618 обо­ро­нял Моск­ву; в 1625 – 27 вое­во­да в Бере­зо­ве; в 1633 – в Царицыне.

В 1628 за ним и за бра­том его Ива­ном состо­я­ло 173 четв. в с. Волынь Рязан­ско­го у.; в 1676 это име­ние раз­де­ли­ли его доче­ри Анна (жена Миха­и­ла Михай­ло­ви­ча Дмит­ри­е­ва), Улья­на (вдо­ва Васи­лия Кол­тов­ско­го) и пле­мян­ни­ца Сте­па­ни­да Ива­нов­на (жена Ива­на Бутур­ли­на). Вот­чи­на его 58 чет. в д. Ере­ми­но Мос­ков­ско­го у. в 1676 дана доче­рям его Анне и Ульяне. В 1629 – 46 за ним состо­я­ло поме­стье в с. Дол­ги­ни­но Око­ло­го­род­но­го ст. Рязан­ско­го у. 

Кн. Лев Михай­ло­вич Вол­кон­ский (сын Миха­и­ла Пет­ро­ви­ча Вол­кон­ско­го Жмур­ки; потом­ство кн. Ипа­та Васи­лье­ви­ча Поту­ла Вол­кон­ско­го) полу­чил вот­чи­ны за мос­ков­ское осад­ное сиде­ние при царе Васи­лии в Понис­ком ст. Рязан­ско­го у. (83 четв.; пере­шла затем к бра­ту Ива­ну) и в Ермо­лине ст. Суз­даль­ско­го у. (16 четв.) и вме­сте с бра­том Ива­ном за мос­ков­ское осад­ное сиде­ние «в коро­ле­ви­чев при­ход» в тех же ст. Рязан­ско­го (91 четв.) и Суз­даль­ско­го (168 четв.) у.103 На вот­чи­ны за мос­ков­ское осад­ное сиде­ние при царе Васи­лии ему были даны гра­мо­ты от пра­ви­тель­ства объ­еди­нен­но­го зем­ско­го опол­че­ния (31 янва­ря 1613 г.), а затем — от царя Миха­и­ла 19 июля 1613 г. и 25 июля 1623 г.104 Вла­дел вме­сте с бра­том Ива­ном отцов­ски­ми поме­стья­ми в Мос­ков­ском и Суз­даль­ском у. и отдель­но поме­стья­ми в Рязан­ском у.105 Позд­нее отцов­ские под­мос­ков­ные поме­стья в Пере­мышль­ской вол. бра­тья Лев и Иван Михай­ло­ви­чи Вол­кон­ские про­ме­ня­ли бояри­ну кн. Ю. Я. Суле­ше­ву на его поме­стье в Мана­тьине ст. Мос­ков­ско­го же уез­да.106 После кн. Л. М. Вол­кон­ско­го (ум. око­ло 1632/33 г.) его вла­де­ния пере­шли к бра­ту Ива­ну, во вла­де­ни­ях кото­ро­го, по мате­ри­а­лам При­ка­за сбо­ра рат­ных людей 1638 г., чис­ли­лось 19 дво­ров.107

Ж.: Вар­ва­ра Андре­ев­на Ива­но­ва, дочь дья­ка Андрея Иванова.

85. Кн. Иван Михай­ло­вич (52).

Дво­ря­нин мос­ков­ский (1627 – 77).

14.06.1626 при отъ­ез­де госу­да­ря в Тро­иц­кий мона­стырь остав­лен в Москве при охране; 1628 – 29 вое­во­да в Куз­нец­ке; в 1648 – 49 – на Бело­озе­ре, затем – в Курске.

В 1646 за ним состо­я­ло поме­стье в с. Дол­ги­ни­но Око­ло­го­род­но­го ст. Рязан­ско­го у. 

Вла­дел вме­сте с бра­том Львом отцов­ски­ми поме­стья­ми в Мос­ков­ском и Суз­даль­ском у. и отдель­но поме­стья­ми в Рязан­ском у.108 Позд­нее отцов­ские под­мос­ков­ные поме­стья в Пере­мышль­ской вол. бра­тья Лев и Иван Михай­ло­ви­чи Вол­кон­ские про­ме­ня­ли бояри­ну кн. Ю. Я. Суле­ше­ву на его поме­стье в Мана­тьине ст. Мос­ков­ско­го же уез­да.109 После кн. Л. М. Вол­кон­ско­го (ум. око­ло 1632/33 г.) его вла­де­ния пере­шли к бра­ту Ива­ну, во вла­де­ни­ях кото­ро­го, по мате­ри­а­лам При­ка­за сбо­ра рат­ных людей 1638 г., чис­ли­лось 19 дво­ров.110 И. М. Вол­кон­ский доволь­но актив­но при­об­ре­тал и новые вла­де­ния — в Мана­тьине ст. Мос­ков­ско­го у. ему посту­пил­ся сво­и­ми вот­чин­ны­ми пусто­ша­ми (куп­лен­ны­ми из пороз­жих земель) Мак­сим Язы­ков; в том же Мана­тьине ст. в 1642 г. И. М. Вол­кон­ский купил вот­чи­ну у Ники­ты Нау­мо­ви­ча Бег­ле­цо­ва, а в 1643 г. купил у Андрея Афа­на­сье­ви­ча Давы­до­ва вот­чи­ну в Ста­ро­ря­зан­ском ст. Рязан­ско­го у.111

Ж.: Мария Семе­нов­на Жереб­цо­ва, сест­ра Ива­на Семе­но­ви­ча Жеребцова.

86. Кн. Иван Андре­евич (54).

Ум. до 1622.

В 1615 вое­во­да в Сапож­ке, в 1629 – в Куз­нец­ке. За вдо­вой кнг. Марьей женой Ива­на Андре­еви­ча Вол­кон­ско­го с сыно­вья­ми Дмит­ри­ем, Семе­ном и Тимо­фе­ем чис­ли­лась выслу­жен­ная вот­чи­на мужа и отца за мос­ков­ское осад­ное сиде­ние при царе Васи­лии в Ста­ро­ря­зан­ском ст. Рязан­ско­го у. (треть с. Устор­ны, 100 четв.).2687 За ней же с детьми Семе­ном, Тимо­фе­ем и доче­рью Мар­фой чис­ли­лась вот­чи­на мужа и отца в Око­ло­го­род­ном ст. Рязан­ско­го у. (350 четв.).2688

2687 РНБ. OP. F.IV. № 456. Л. 592 об. — В 1645 г. с. Устор­ны упо­ми­на­ет­ся как вот­чи­на кн. Семе­на (Ива­но­ви­ча) Вол­кон­ско­го (РГА­ДА. Ф. 233. Кн. 671. Л. 935 об.). 2688 РПК. Т. I. Вып. II. С. 501.

Ж.: Мария, в 1622 – 23 за ней с детьми Семе­ном, Тимо­фе­ем и Мар­фой по ввоз­ной гра­мо­те мужа ее состо­я­ло поме­стье: п., что была д. Лес­ки на р. Пав­лов­ке Рязан­ско­го у.

87. Кн. Гри­го­рий Андре­евич (54).

Ум. до 1642.

Рязан­ский дво­ря­нин (1627), мос­ков­ский дво­ря­нин (1629 – 40).

В 1615 вое­во­да в Вене­ве; в 1618 был в оса­де в Москве; в 1622 вое­во­да в Прон­ске, там же вое­во­да сто­ро­же­во­го пол­ка; в 1629 объ­ез­жий голо­ва в Москве; в 1632 – 33 вое­во­да в Каши­ре; в 1634 вое­во­да пере­до­во­го пол­ка на Деди­ло­ве; в 1638 голо­ва у Крас­но­сель­ских засек.

В 1627 за ним состо­я­ло поме­стье в с. Оста­ше­во и д. Коре­не­во, 18.10.1642 ото­шед­шее его сыну Юрию. В 1628 за ним состо­я­ло поме­стье в с. Гри­го­ро­во (Михал­ко­во), д. При­бо­ро­во и сц. Чич­ки­но Око­ло­го­род­но­го ст. Рязан­ско­го у. 

За кн. Гри­го­ри­ем Андре­еви­чем Вол­кон­ским чис­ли­лись выслу­жен­ные вот­чи­ны за мос­ков­ское осад­ное сиде­ние при царе Васи­лии в Око­ло­го­род­ном (105 четв.) и Камен­ском (55 четв.) ст. Рязан­ско­го у. и поме­стья в тех же ста­нах (25 и 426 четв.).2684 По мате­ри­а­лам При­ка­за сбо­ра рат­ных людей 1638 г. в его вла­де­ни­ях чис­ли­лось все­го 12 дворов.2685 Толь­ко поме­стья в раз­ных ст. Рязан­ско­го у. зна­чи­лись за бра­тья­ми Г. А. Вол­кон­ско­го Дмит­ри­ем, Лав­рен­ти­ем и Василием.2686

2684 РПК. Т. I. Вып. II. С. 496, 687; Т. I. Вып. III. С. 1079, 1228. 2685 РГА­ДА. Ф. 137. Бояр­ская кни­га. № 14. Л. 56 об. 2686 РПК. Т. I. Вып. II. С. 512, 517; Т. I. Вып. III. С. 1012; ПК 13329. Л. 415 об.; ПК 1070. Л. 21, 22; ДПП. С. 163.

Ж.: Алек­сандра Ива­нов­на Сабу­ро­ва; в 1645 полу­чи­ла про­жи­точ­ное поме­стье мужа 169 четв. в сло­бод­ке Тыр­но­во и п. Зай­ми­ще Рязан­ско­го у., что было дано ему в 1617 по ввоз­ной гра­мо­те, с кото­рым она в 1646 вышла за кн. Федо­ра Андре­еви­ча Обо­лен­ско­го; в 1648 это поме­стье ото­шло к бра­ту ее Алек­сею Ива­но­ви­чу Сабурову.

88. Кн. Дмит­рий Андре­евич, пр. Рас­стри­га (54).

Столь­ник (1640 – 76).

В 1655, раз­бив литов­цев, взял горо­да: Давы­дов, Сто­лин, Пинск. В 1662 подав­лял вос­ста­ние в Каза­ни; в 1635 вое­во­да в Кро­мах; 26.01.1648 на сва­дьбе царя Алек­сея Михай­ло­ви­ча; 1.10.1648 и 14.10.1649 на при­е­ме у царя «смот­рел в Кри­вой стол».

В 1628 за ним состо­я­ло поме­стье в п. Дья­ко­но­во Око­ло­го­род­но­го ст. Рязан­ско­го у.

89. Кн. Лав­рен­тий Андре­евич (54).

Ум. 1654.

Дво­ря­нин мос­ков­ский (с 1649).

В 1628 за ним состо­я­ло 40 четв. в с. Мику­ли­чи Рязан­ско­го у., кото­рые в 1654 даны бра­ту его Вла­ди­ми­ру; в 1631 за ним состо­я­ли 10 четв. в д. Выко­пань Рязан­ско­го у., что были за вдо­вой Ага­фьей Васи­льев­ной Ляпуновой.

90. Кн. Васи­лий Андре­евич (54).

91/54. Кн. Вла­ди­мир Андре­евич (*, 1643, † ...).

Столь­ник (1642 – 86).

1643 июля 11, Бояри­ну ...> ска­зал жилец князь Воло­ди­мер князь Ондре­ев сын Волконской:
Отец мой слу­жил поъ блюз­мос­ков­ско­му спис­ку, поме­стья за мною выслу­же­ноя отца мое-
во в Ряс­ком уез­де пол­та­рас­та пять чет­вер­тей, а кре­стьян­ских и бобыл­ских десять дворов.
А сю скас­ку писал я, князь Воло­ди­мер Вол­кон­ской, сам сво­ею рукою.
(Л. 167 об.) 151-го, июля в 11 день.
Ска­зал себе255 22 года, в житье 6 лет.112 9.10.1650 ездил за Госу­да­рем в Сер­ги­ев мона­стырь; 30.11.1650 был в Зве­ни­го­ро­де; 7.12.1650 – в с. Покров­ское; в 1654 – в поль­ских похо­дах; в 1662 послан в Вят­ку соби­рать рат­ных людей и идти на Казань сход­ным вое­во­дой; в 1672 вое­во­да в Нежине; в 1675 – в Пере­я­с­лав­ле; в 1676 послан в Хол­мо­го­ры и Соло­вец­кий мона­стырь опи­сы­вать вот­чи­ны и для сыс­ка про стре­лец­ко­го пол­ков­ни­ка Ива­на Мещеринова.

В 1653 вдо­ва М. Зюзи­на усту­пи­ла ему свое поме­стье в с. Чир­ко­во Рязан­ско­го у. В 1677 за ним состо­я­ло поме­стье в с. Мику­ли­чи Рязан­ско­го у.

Ж: Анна; в 1692 дано ей полс. Чир­ко­во, кото­рое 14.10.1692 ото­шло ее вну­кам кн. Андрею Ива­но­ви­чу, Сте­па­ну Михай­ло­ви­чу и пле­мян­ни­ку кн. Улья­ну Васи­лье­ви­чу В.

2‑я ветвь

107. Кн. Петр Бори­со­вич (64).

Ум. 1625.

1621 г. был вое­во­дой в Лив­нах, в 1622 г. в Одо­е­ве; в 1623 г. зна­чат­ся в Москве; в 1624 г. он отпра­вил­ся на вое­вод­ство в Каши­ру, куда 18 октяб­ря мос­ков­ский стре­лец Еро­фей Андре­ев при­вез ему цар­скую гра­мо­ту о сбо­ре стре­лец­ко­го хле­ба. Петр Бори­со­вич тут же и скон­чал­ся в 1625 г. В спис­ке посоль­ско­го отря­да 1635 г., 4 янва­ря, на при­е­ме литов­ско­го послов Песо­чин­ско­го, Сапе­ги и Веже­ви­ча, поме­щен­ном в III томе «Актов Исто­ри­че­ских» изд. Архео­гра­фи­че­ской Комис­си­ей, ска­за­но, что у посоль­ско­го постав­ца сидел кн. Петр Вол­кон­ский , в Ука­за­те­ле же к «Актам» све­де­ние это отне­се­но к кня­зю Пет­ру Бори­со­ви­чу, но это оче­вид­но опис­ка, пото­му что изве­стие о смер­ти Пет­ра Бори­со­ви­ча за десять лет рань­ше не под­ле­жат сомне­нию. Здесь надо веро­ят­но читать «Петр Федо­ро­вич» (№ 97), кото­рый вер­нул­ся из Троп­ца в Моск­ву, после раз­ме­же­ва­ния с Лит­вой, к 1635 г. Опис­ки в «отче­стве» встре­ча­ют­ся неред­ко в Ука­за­тель к «Актам Исто­ри­че­ским» и ино­гда исправ­ля­ют­ся самой редак­ци­ей; в боль­шин­стве слу­ча­ев вос­ста­нов­ле­ние их воз­мож­но при срав­не­нии с дру­ги­ми источниками

В 1621 вое­во­да в Лив­нах; в 1622 – в Одо­е­ве; в 1623 нахо­дил­ся в Москве; в 1624 вое­во­да в Каши­ре, где и умер в 1625. 

За кн. Пет­ром Бори­со­ви­чем Вол­кон­ским, выбор­ным дво­ря­ни­ном по Туле, и его сыном жиль­цом Ива­ном зна­чи­лись вот­чи­на (поло­ви­на сц. Сели­но, 130 четв.; про­ис­хож­де­ние неяс­но) и поме­стье (205 четв.) в Коло­ден­ском ст. Туль­ско­го у.113

Ж.: Дом­на; в 1626 кн. Ива­ну Пет­ро­ви­чу В. и мате­ри его Домне дана вот­чи­на 130 четв. в сц. Сели­но и почин­ке Кор­ча­гине с Чау­со­вой п. Туль­ско­го у., кото­рая в 1689 доста­лась сыну его Тимофею.

108. Кн. Петр Андре­евич Гла­зун (в ино­че­стве Паи­сий) (65).

Ум. ок. 1641.

Петр «Гла­зун» Андре­евич (№ 108), в ино­цех схим­ник Паи­сий. В 1613 г. в чине стряп­че­го под­пи­сал гра­мо­ту об избра­нии на цар­ство Миха­и­ла Федо­ро­ви­ча Рома­но­ва; под­пись его 91–я ). В 1614 г. он вое­вод­ство­вал в Ста­ро­ду­бе Север про­чим, кня­зя Игна­тья Гри­го­рье­ви­ча, на что Лари­нов отве­тил, что Игна­тий Гри­го­рье­вич из Моск­вы уехал; 30 нояб­ря он был в похо­де в Зве­ни­го­род; 7 декаб­ря — в село Покров­ское. В 1651 г., 25 мар­та, князь Игна­тий обе­дал у св. пат­ри­ар­ха; 9 мая был в похо­де в селе Покров­ское; в 1653 г., 12 нояб­ря, сто­ял в рын­дах ). В 1658 г. он упо­ми­на­ет­ся во вре­мя пре­бы­ва­ния Гру­зин­ско­го царя Тей­му­ра­за Дави­до­ви­ча. В 1661 г., 12 октяб­ря, Игна­тий Гри­го­рье­вич послан от госу­да­ря под Моги­лев, в село Губа­ре­во, к бояри­ну кн. Дол­го­ру­ко­ву с мило­сти­вым сло­вом. В 1662 г., 24 фев­ра­ля, назна­чен осад­ным вое­во­дой в Чер­ни­гов, где «годо­вал» ); в 1668 г. был вое­во­дой в Ста­ро­ду­бе, где погиб на осад­ном бою при взя­тии горо­да чер­ке­са­ми, после изме­ны гет­ма­на Брюховецкого 

В 1613 стряп­чий; под­пи­сал­ся в гра­мо­те об избра­нии царем Миха­и­ла Федо­ро­ви­ча; дво­ря­нин мос­ков­ский (1627 – 40); в 1614 вое­во­да в Ста­ро­ду­бе-Север­ском; в 1618 – 20 – 2‑й вое­во­да в Костро­ме; в 1620 – 1‑й там же; в апре­ле 1622 ука­за­но ему быть в сто­ро­же­вом пол­ку на Кра­пивне; в 1625 – 28 вое­во­да в Можай­ске; с 1639 – в Пелы­ме, где, веро­ят­но, скончался.

В 1620 за ним в поме­стье, что было за мате­рью его кн. Мари­ей полс. Ильин­ское с дд. Костром­ско­го у., что в 1666 было за сыно­вья­ми его Семе­ном и Миха­и­лом. Кн. Пет­ру Андре­еви­чу Гла­зу­ну Вол­кон­ско­му, костром­ско­му сыну бояр­ско­му, а затем мос­ков­ско­му дво­ря­ни­ну, при­над­ле­жа­ли поме­стья в Костром­ском и Мос­ков­ском у.; вот­чин за ним не зна­чи­лось.114

109. Кн. Иван Пет­ро­вич (66).

110. Кн. Федор Федо­ро­вич (69).

Дво­ря­нин мос­ков­ский (1627 – 29).

Ж. Пела­гея Ива­нов­на, уп. вдо­вой 1674 г. [178].

111. Кн. Миха­ил Федо­ро­вич (69).

Туль­ский дво­ря­нин (1627 – 29).

В 1618 стряп­чий с пла­тьем, пожа­ло­ван вот­чи­ной за мос­ков­ское осад­ное сиде­ние; в 1615 послан с госу­да­ре­вым жало­ва­ньем и золо­ты­ми к кн. Ива­ну Андре­еви­чу Хованскому.

Кн. Миха­и­лу Федо­ро­ви­чу Вол­кон­ско­му, выбор­но­му дво­ря­ни­ну по Туле, при­над­ле­жа­ли выслу­жен­ная вот­чи­на за мос­ков­ское осад­ное сиде­ние при царе Васи­лии (140 четв.) и поме­стье (140 четв.) в Зауп­ском ст. Туль­ско­го у.115

3‑я ветвь

92. Кн. Васи­лий Рома­но­вич (55).

Дво­ря­нин мос­ков­ский (1627 – 40). 1611 нояб­ря 3, из Алек­си­на, запи­сан в спис­ке раз­ных чинов людей, кото­рые были на зем­ской служ­бе с вое­во­дою кн. Д. Т. Тру­бец­ким: «Князь Васи­лей княжь Рома­нов сын Вол­кон­ской — при­ез­жал с бояры и был без съез­ду; помест­ной оклад 600 четьи, денег из чети 10 руб­лев.» 116.

В 1613 управ­лял име­ни­я­ми царя Миха­и­ла Федо­ро­ви­ча; в 1622 – 23 вое­во­да в Кашине; в 1624 – 25 состав­лял пис­цо­вые кни­ги по Кли­ну; в 1630 состав­лял меже­вые кни­ги по Костро­ме, в 1636 – землемерные.старший из четы­рех сыно­вей кн. Рома­на Федо­ро­ви­ча, «Яст­ре­ба» сына; в 1613 г. «Вели­кая Ста­ри­ца», уез­жая в Моск­ву после избра­ния сына на цар­ство, пору­чи­ла соб­ствен­ные име­нья Рома­но­вых на Костро­ме попе­че­нию кня­зя Васи­лия ). В 1617 г., 1 января1, дана ему вот­чин­ная гра­мо­та на 600 чети за под­пи­сью дья­ка Гера­си­ма Мар­те­мья­но­ва. В 1622 и 1623 гг. он вое­вод­ство­вал в Кашине ); в 1624 и 1626 г. состав­лял пис­цо­вые кни­ги в Кли­му с подья­чим Геор­ги­ем Сафо­но­вым ); в 1630 состав­лял Костром­скую меже­вую кни­гу, а в 1636 г. – землемерную.

За пред­ста­ви­те­лем стар­шей линии 2‑й вет­ви Вол­кон­ских (потом­ство кн. Тимо­фея Алек­сан­дро­ви­ча Вол­кон­ско­го) кн. Васи­ли­ем Рома­но­ви­чем Вол­кон­ским зна­чи­лись выслу­жен­ные вот­чи­ны за мос­ков­ское осад­ное сиде­ние «в коро­ле­ви­чев при­ход» в Ров­дине и Нага­тине ст. Галич­ско­го у. и поме­стья в Воло­год­ском, Галич­ском и Мос­ков­ском (вме­сте с бра­том Семе­ном) у.; все­го по сказ­ке 1632 г. 400 четв. помест­ной и вот­чин­ной зем­ли.117 По мате­ри­а­лам При­ка­за сбо­ра рат­ных людей 1638 г. за В. Р. Вол­кон­ским чис­ли­лось 38 (43) дво­ра, а за его бра­том Семе­ном — толь­ко 8 дво­ров.118

93. Кн. Сте­пан Рома­но­вич (55).

Убит 10.05.1618 у Крым­ско­го дво­ра в Москве в бою с Ходкевичем.

94. Кн. Иван Рома­но­вич (55).

Убит 10.05.1618 у Крым­ско­го дво­ра в Москве в бою с Ходкевичем.

Ж. Аку­ли­на, упом. Вдо­вой 1641–1669.

95. Кн. Семен Рома­но­вич (55).

Семен Рома­но­вич (№ 95) в 1627 г. пожа­ло­ван из житья в столь­ни­ки, и под име­нем его в бояр­ской кни­ге того года напи­са­но: «преж­ний оклад, как был в житье 450 чети». В 1629 г., 5 июня, оклад его зна­чит­ся 500 чети и то же самое в 1631 г. В отказ­ной кни­ге по горо­ду Тула 1650 г., 25 нояб­ря, напи­са­но: «По Госу­да­ре­ву ука­зу и по наказ­ной памя­ти вое­во­ды Оси­на Уаро­ви­ча Сухо­ти­на, горо­до­вой при­каз­чик Кирик Остре­ков ездил в Туль­ский уезд, в Зауп­ской стан, в Ива­нов­ское поме­стье Ано­фри­е­ва сына Кис­лен­ско­го, в сель­цо Измай­лов­ское, да из того Ива­но­ва поме­стья Кис­лен­ско­го, что ука­за­но дать на про­жи­ва­ние жене его вдо­ве Ирине: в Туль­ском уез­де, в уса­ди­ще и к уса­ди­щу паш­ни 30 чети, да в пусто­ши Боло­то­вой, Воло­то­во-тож, 10 чети, отде­лил князь Семе­ну кня­зю Рома­но­ву сыну Вол­кон­ско­му к Кашир­ско­му и Галиц­ко­му его поме­стью, а на его, князь Семе­вов, жре­бий в том сель­це Измай­лов­ском, Пят­ниц­кое и Жело­бов­ское-тож, 3 дво­ра кре­стьян­ских; а достал того» — и пр. за Кисленским ).

В 1655 г. Семен Рома­но­вич нахо­дил­ся в чис­ле вое­вод, вызван­ных в Вязь­му, куда он при­был рань­ше ука­зан­но­го сро­ка (16 мар­та), за что при­да­но ему 50 чети «за литов­ские бои»; 17 мар­та 1656 г. при­да­но еще 150 чети да в 1659 г. за Коно­топ­ский бой — 100 чети.Князь Семен Рома­но­вич был женат два раза. От пер­вой жены он имел четы­рех сыно­вей (Род. росп. №№ 133, 134, 135, 136), а от вто­рой жени, Мар­фы Яко­влев­ны, трех сыно­вей (Род. росп. № 137, 138, 139) и дочь княж­ну Анну, кото­рая в 1674 г. вышла за кн. Миха­и­ла Федо­ро­ви­ча Баря­тин­ско­го. В выпис­ках по горо­ду Тула (Моск. Арх. Мин. Юст.) чита­ет­ся: «7182 (1673–74 г.) вдо­ва кня­ги­ня Мар­фа Яко­влев­на Вол­кон­ская выда­ла дочь свою, княж­ну Анну, замуж за кн. Миха­и­ла Федо­ро­ви­ча Баря­тин­ско­го». Того же года дано вдо­ве кня­гине Мар­фе Яко­влевне, жене кн. Семе­на Рома­но­ви­ча Вол­кон­ско­го, по полю­бов­но­му раз­де­лу с детьми ее, кня­зья­ми Лари­о­ном (№ 137), Гри­го­ри­ем (№ 138), Рома­ном (№ 139) да с пасын­ком кн. Ива­ном (№ 136), да с внуч­кой мужа ее княж­ною Васи­ли­сою Васи­льев­ною, доче­рью Васи­лия Семе­но­ви­ча, (№ 185), часть поме­стья мужа ее в Галиц­ком и в Туль­ском уез­дах в раз­ных дерев­нях. 9 сен­тяб­ря того же 1674 г. била челом Вели­ко­му Госу­да­рю вдо­ва кня­ги­ня Мар­фа Яко­влев­на, княж Семе­нов­ская жена Вол­кон­ско­го, об отка­зе про­жи­ва­ния в сво­ем поме­стье в Туль­ском уез­де в селе Измай­лов­ское, Пят­ниц­кое и Желе­бов­ское-тожь, за зятем ее, кн. Миха­и­лом Федо­ро­ви­чем Барятинским. 

За бра­том В. Р. Вол­кон­ско­го Семе­ном чис­ли­лись поме­стья в Галич­ском, Кашир­ском и Мос­ков­ском у.2623 По мате­ри­а­лам При­ка­за сбо­ра рат­ных людей 1638 г. за В. Р. Вол­кон­ским чис­ли­лось 38 (43) дво­ра, а за его бра­том Семе­ном — толь­ко 8 дво­ров.119

2623 ПК 95. Л. 847; ПК 177. Л. 484; ПК 9808. Л. 145 об. 

Ум. 1673.

Пат­ри­ар­ший столь­ник (1627 – 29); дво­ря­нин мос­ков­ский (1636 – 68).

В 1655 один из вое­вод в Вязь­ме, участ­ник сра­же­ния под Коно­то­пом (1659).

В 1628 за ним состо­я­ло поме­стье в с. Коки­но с дд. Кашир­ско­го у.; в 1669 дана ему с детьми Федо­ром, Сте­па­ном, Ива­ном, Лари­о­ном и Гри­го­ри­ем вот­чи­на кн. Ива­на Федо­ро­ви­ча В. в д. Мана­се­и­но Мос­ков­ско­го у. По раз­де­лу 1674 вдо­ве его Мар­фе с детьми: Гри­го­ри­ем, Рома­ном и Лари­о­ном даны его кашир­ские поме­стья и с. Воро­но­во Брян­ско­го у.

Ж.: 1. Ири­на (1‑й муж – Иван Ано­фри­е­вич Кис­лен­ский); 25.01.1651 кн. Семе­ну Рома­но­ви­чу В. из поме­стей Ива­на Ано­фри­е­ви­ча Кис­лен­ско­го дано про­жи­точ­ное име­ние вдо­вы Ири­ны 40 четв. в сц. Измай­лов­ское и п. Боло­то­во Туль­ско­го у.; 2. Мар­фа Яко­влев­на, в 1674 по раз­де­лу с детьми, дана ей 31 четв. в д. Ната­ту­е­во и в Бур­ми­ной п. Галиц­ко­го у.

96. КН. ФЕДОР ФЕДО­РО­ВИЧ (56).

Ум. 1665, Казань.

Пол­но­моч­ный посол, боярин и вое­во­да, стар­ший сын кн. Федо­ра Ива­но­ви­ча (№ 57), пред­во­ди­те­ля костром­ско­го опол­че­ния; участ­во­вал в осад­ных боях 1618 г. в зва­нии стряп­че­го; с 1621 г. зна­чит­ся в столь­ни­ках; в этом и сле­ду­ю­щем году сто­ял у госу­да­ря в рын­дах почти на всех тор­же­ствах, а в 1623 г., на сва­дьбе царе­ви­ча Миха­и­ла Кай­бу­ли­ча, зна­чит­ся в чис­ле госу­да­ре­вых поез­жан. В 1625 г., 9 мая, он сто­ял в рын­дах с бра­том сво­им Пет­ром (№ 97); 19 сен­тяб­ря, на пер­вой сва­дьбе царя Миха­и­ла Федо­ро­ви­ча, и в 1626 г., 5 фев­ра­ля, при вто­ром его бра­ко­со­че­та­нии, был у цар­ско­го кара­вая. 29 октяб­ря того же года кн. Федор ходил в село Руб­цо­во для освя­ще­ния церк­ви Покро­ва Пре­св. Бого­ро­ди­цы и после освя­ще­ния был у сто­ла. 25 нояб­ря, на при­е­ме свей­ско­го посла, 30 нояб­ря и 5 декаб­ря сто­ял по пра­вую руку госу­да­ря рын­дой в белом пла­тье. Помест­ный оклад кН. Федо­ра в этом году был 650 чети. В 1627 г., 25 фев­ра­ля и 11 и 12 мар­та, на отпуск дат­ско­го посла, госу­дарь ука­зал быть у себя в рын­дах кня­зьям Пет­ру и Федо­ру Пожар­ским, и кня­зьям Федо­ру и Пет­ру Вол­кон­ским. Послед­ние заяви­ли, что они с Пожар­ски­ми быт гото­вы, лишь бы от это­го не было их оте­че­ству пору­хи, пото­му что на Пожар­ских уже били челом Пуш­кин и дру­гие, кото­рые им, Вол­кон­ским «в версту».Государь велел отве­тить, что они бьют челом не делом, и они пошли на служ­бу. Тем не менее, 5 мая до прось­бы кн. Пожар­ско­го-отца, их поса­ди­ли на день в тюрь­му, куда отво­дил их раз­ряд­ный подья­чий Бог­дан Шише­лов. До сего, а имен­но 28 апре­ля, Федор Федо­ро­вич так­же сто­ял в рын­дах. Июня же 13, когда госу­дарь ска­зал быть у себя, для при­е­ма англий­ско­го, в белом пла­тье в рын­дах кня­зьям: И. и В. Ромо­да­нов­ским, и Ф. и П. Вол­кон­ским, то Вол­кон­ские, несмот­ря на недав­ний урок, ска­за­ли дум­но­му дья­ку Федо­ру Лиха­че­ву, что им с Ромо­да­нов­ски­ми быть нель­зя. Госу­дарь вслед­ствие это­го чело­би­тия заме­нил послед­них Пожар­ски­ми. 12 июля Федор Федо­ро­вич был у госу­да­ре­ва сто­ла. В 1628 г. на обе­де 31 мая он смот­рел за кри­вым сто­лом. В 1629 г. помест­ный оклад его был по преж­не­му 850 чети. С это­го года и до 1631 г. он вое­вод­ство­вал в Лив­нах, затем вер­нул­ся в Моск­ву, где в 1632 г., 28 июня, на отпуск турец­ка­го посла, сто­ял в рын­дах с бра­том сво­им, кн. Пет­ром. В 1633 г. кн. Федор посту­пил в това­ри­щи к Калуж­ско­му вое­во­де кн. Ф.С. Кура­ки­ну. 18 октяб­ря, пого­во­рив с бояра­ми, госу­дарь ука­зал им обо­им быть про­тив коро­ля Вла­ди­сла­ва, кото­рый при­шел под Смо­ленск; 17 нояб­ря, отправ­ля­ясь по назна­че­нию, Кура­кин и Вол­кон­ский были у госу­да­ре­вой руки у Бла­го­ве­ще­нья. В 1634 г., 10 янва­ря, посла­ны были им с калуж­ским ново­кре­щен­ным Ники­фо­ром Мяу­ко­вым спис­ки горо­до­вых детей бояр­ских тре­тьей ста­тьи и гра­мо­та о детях бояр­ских Кара­чев­цах, кото­рые по раз­бо­ру 1631 г. напи­са­ны в горо­до­вой служ­бе; «веле­но им разо­брать­ся и допро­сить оклад­чи­ков, кому в кото­рой ста­тье был, каков кто будет: кони, и ору­жие, и люди, и по оклад­чи­ков сказ­ке денеж­ное жало­ва­нье дать с креп­ки­ми пору­ка­ми и быть на служ­бе с горо­дом, с Кара­чев­цы». В Кара­чев же посла­ны гра­мо­ты, что­бы выслать тех детей бояр­ских в Калу­гу тотчас.17 янва­ря посла­ны были Кура­ки­ну и Вол­кон­ско­му с пере­мышль­ским пуш­ка­рем Андре­ем Пет­ро­вым 7 зна­мен таф­тя­ных и 10 кин­дяч­ных (т.е. кумач­ных) раз­ных цве­тов, из Казен­но­го дво­ра, для раз­да­чи сот­ням людей. В это самое вре­мя, или вско­ре заме­тил кн. Федор сто­ял в каче­стве това­ри­ща Калуж­ска­го вое­во­ды в горо­де Белом. К это­му горо­ду, после отступ­ле­ния Шеи­на из-под Смо­лен­ска, 19 фев­ра­ля, напра­вил­ся король Вла­ди­слав во гла­ве все­го сво­е­го вой­ска. Оста­но­вив­шись в двух милях от него, в Михай­лов­ском мона­сты­ре, король послал к Федо­ру Федо­ро­ви­чу с тре­бо­ва­ни­ем о сда­че Бело­го, ука­зы­вая при этом на при­мер Шеи­на. Князь Федор отве­тил коро­лев­ско­му послан­но­му, что «Шеин ему не обра­зец», и что «угро­зы коро­ля ему не страх вну­ша­ют, а боль­шую отва­гу». Тогда король велел вой­ску дви­нуть­ся впе­ред, обло­жить город шан­ца­ми и начать вести мины; он рас­счи­ты­вал на лег­кую побе­ду, но Федор Федо­ро­вич, по выра­же­нию Голи­ко­ва, «учи­нил все его при­сту­пы тщет­ны». Поля­ки еще не успе­ли взять­ся за ору­жие, как рус­ские уже сде­ла­ли вылаз­ку на полк Вей­ге­ра и взя­ли 8 зна­мен; все при­сту­пы вра­гов, один за дру­гим, были отби­ты. Защи­та Федо­ра Федо­ро­ви­ча была вооб­ще тако­ва, что Литов­ский канц­лер князь Доми­ник-Нико­лай Рад­зи­вилл ска­зал, что Белый сле­до­ва­ло бы назвать уже не Белым, а Крас­ным горо­дом, от мно­гой кро­ви, под его сте­на­ми про­ли­той. Кровь эта дала Рос­сии 20-ти лет­ний отдых. К поте­рям уби­ты­ми и ране­ны­ми ско­ро при­ба­вил­ся в поль­ских рядах урон от поваль­ной болез­ни; в то же вре­мя про­нес­ся слух, что к поль­ским пре­де­лам при­бли­жа­ет­ся турец­кое вой­ско, и король решил­ся сде­лать пер­вый пред­ло­же­ние о мире, кото­рое и было при­ня­то рус­ски­ми. С нашей сто­ро­ны назна­чи­ли для пере­го­во­ров бояр: Ф.И. Шере­ме­те­ва и кн. А. М. Льво­ва, со сто­ро­ны поля­ков — Яку­ба Жади­ка, епи­ско­па Холм­ско­го (Хел­мин­ско­го) с това­ри­ща­ми. Пере­го­во­ры велись на бере­гу реч­ки Поля­нов­ки, неда­ле­ко от Вязь­мы, там, где преж­де съез­жа­лись для раз­ме­на плен­ных; король сто­ял тут же, но скрыт­но. 17 мая послы уда­ри­ли по рукам на «веч­ном докон­ча­нии», на осно­ва­нии Деулин­ско­го дого­во­ра. Раз­бор 13 ста­тей, пред­став­лен­ный поль­ски­ми комис­са­ра­ми, и пись­мен­ное изло­же­ние усло­вий «веч­но­го докон­ча­ния» заня­ли одна­ко еще боль­ше двух недель. Нако­нец 4 июня, когда все было уста­нов­ле­но и под­пи­са­но, поль­ские послы пред­ло­жи­ли на том месте, где такое слав­ное дело совер­ши­лось, как раз там, где сто­я­ли посоль­ские шат­ры, насы­пать два кур­га­на и поста­вить на них по стол­бу, с над­пи­сью для веч­но­го вос­по­ми­на­ния; но рус­ские отве­ти­ли, что это­го преж­де нико­гда не дели, и что оно лиш­нее, ибо все вне­сет­ся в посоль­ские книги.Через пять недель после заклю­че­ния мира, а имен­но 8‑го июля, госу­дарь пожа­ло­вал кня­зя Федо­ра за Бель­скую упор­ную защи­ту из столь­ни­ков в околь­ни­чьи; околь­ни­че­ство ему ска­зы­вал дум­ный раз­ряд­ный дьяк Ив. Афан. Гав­ре­нев. Того же дня Федор Федо­ро­вич обе­дал у госу­да­ря с кн. И.А. Голи­цы­ным и А.В. Хил­ко­вым и после сто­ла пожа­ло­ван царем «шубой атлас­ной золо­той, куб­ком и вот­чи­ной в 700 чет­вер­тей» (по дру­го­му спис­ку, вот­чи­на 500 чет­вер­тей, да помест­ных при­дач 200 четв.). 15 авгу­ста кн. Федор зна­чит­ся у госу­да­ре­ва сто­ла; 18 — ука­за­но ему ехать в Брянск на меже­ва­ние с Лит­вою, но, по неиз­вест­ной при­чине, кн. Федор на меже­ва­ние не поехал; 25 сен­тяб­ря он обе­дал у госу­да­ря; 12 октяб­ря, во вре­мя поезд­ки госу­да­ря в село Покров­ское, он оста­вал­ся в Москве; 28 — объ­яв­лял свей­ско­го посла, а в декаб­ре — гол­ш­тин­ско­го. С это­го же года кн. Федор выдал Чело­бит­ный при­каз. В 1635 г., 4 янва­ря, по спис­ку посоль­ско­го обря­да на при­е­ме Литов­ских послов Алек­сандра Песо­чин­ско­го, Кази­ми­ра Сапе­ги и Пет­ра Вяже­ви­ча, Федор Федо­ро­вич был у госу­да­ре­ва сто­ла, а после сто­ла, когда они вышли в пала­ту, являл послов; 18 чис­ла он поехал перед госу­да­рем «по ста­нам» в Сер­ги­ев мона­стырь; 28 — был стол в селе Тонин­ском, за кото­рым он обе­дал с кн. Д.М. Чер­кас­ским и А.В. Хил­ко­вым. В этом же году, 24 фев­ра­ля, кн. Федор ска­зан Калуж­ским намест­ни­ком. Того же дня и 1, 9, 13 и 15 мар­та был в отве­те у литов­ских послов. 1‑го же мар­та, на име­ни­ны Евдо­кии Лукья­нов­ны, и 17, на име­ни­ны царе­ви­ча Алек­сея, да 21, на отпуск литов­ских послов, Федор Федо­ро­вич был у госу­да­ре­ва сто­ла. В авгу­сте меся­це, в быт­ность госу­да­ря в с. Покров­ском, кн. Федор остал­ся в Москве для дел с кн. И.А. Голи­цы­ным и А.В. Хил­ко­вым. В 1636 г., 3 апре­ля, он объ­явил гол­стин­ско­го посла в Золо­той пала­те; 19 чис­ла был у сто­ла в Сто­ло­вой пала­те; 28 — являл крым­ских послов; в мае меся­це, во вре­мя отсут­ствия госу­да­ря, остав­лен в Москве для дела; 5 июня, в Тро­и­цын день, был у госу­да­ре­ва сто­ла; 26 являл литов­ских послов; то же июля 3 и 7; 15 авгу­ста, перед отъ­ез­дом сво­им в Путивль для меже­ва­ния с Лит­вой, обе­дал у госу­да­ря. По памя­ти из Посоль­ско­го при­ка­за, за при­пи­сью дья­ка Мак­си­ма Матю­ши­на, при­да­но ему в этом году, за крым­скую раз­ме­ну, 50 чет­вер­тей к его помест­но­му окла­ду. В 1637 г., 12 янва­ря, в име­ни­ны царев­ны Татья­ны, кн. Федор обе­дал у госу­да­ря; 5 фев­ра­ля являл литов­ско­го гон­ца; 2 апре­ля, в Верб­ное вос­кре­се­нье, обе­дал у госу­да­ря; 4 нояб­ря, на вре­мя цар­ско­го похо­да к Сер­гию, остав­лен в Москве для дела с И.П. Шере­ме­те­вым и кн. Д.М. Пожар­ским. В 1638 г., 8 мар­та и 15 мая, он обе­дал у госу­да­ре­ва сто­ла; того же дня сто­ял у сказ­ки в бояре кн. Ю.А. Сиц­ко­му. 4 октяб­ря, при похо­де в Сер­ги­ев мона­стырь, Алек­сан­дров­скую Сло­бо­ду и в Пере­я­с­лавль-3алес­ский, кн. Федор ехал перед госу­да­рем для заим­ки ста­нов; 14 — был у госу­да­ре­ва сто­ла в Пере­слав­ле. В 1639 г. Федор Федо­ро­вич ска­зан Муром­ским настав­ни­ком; 30 июля, авгу­ста 3, 10, 17 и 21 был в отве­те у Крым­ских послов, с кн. Хил­ко­вым и Пожар­ским; 13 сен­тяб­ря объ­яв­лял дат­ско­го гон­ца, 20–поехал с госу­да­рем в Тро­иц­кую лав­ру, где 25 чис­ла был у сто­ла; 21 декаб­ря обе­дал у св. пат­ри­ар­ха с И.В. Моро­зо­вым и Л.С.Стрешневым.В 1640 г., 6 янва­ря, Федор Федо­ро­вич сто­ял у сказ­ки в бояре кн. Б. А. Реп­ни­ну; 8 мар­та, при цар­ском похо­де к Сер­гию, остав­лен в Москве для дел с Ф.И. Шере­ме­те­вым и Б. М. Сал­ты­ко­вым; 7 апре­ля был у литов­ских послов; 10 мая являл кизил­баш­ско­го посла; 9 июля, при цар­ской поезд­ке «к Спа­су, на Новое», остав­лен в Москве для дела с Г.И. Моро­зо­вым; 17 сен­тяб­ря обе­дал у госу­да­ря в Коло­мен­ском дво­ре «на ново­се­лье, хоро­мах в новых». 8 декаб­ря кн. Федор поехал с госу­да­рем молить­ся во Вла­ди­мир, а отту­да в Вяз­ни­ки; 12 чис­ла был у госу­да­ре­ва сто­ла во Вла­ди­ми­ре. С 12 сен­тяб­ря сего года (и до декаб­ря 1645 г.) кн. Федор видал, кро­ме Чело­бит­но­го при­ка­за, еще и Каза­чий при­каз. В 1641 г., 7 мар­та, он сто­ял у сказ­ки в бояре М.М. Сал­ты­ко­ву и того же дня обе­дал у госу­да­ря; 22 — являл пер­сид­ско­го посла в Гра­на­то­вой пала­те; 6 апре­ля ска­зы­вал литов­ско­го гон­ца в Золо­той пала­те; 21 авгу­ста объ­яв­лял дат­ско­го коро­ле­ви­ча Воль­де­ма­ра в Гра­на­то­вой пала­те; 25 чис­ла и 3 сен­тяб­ря — дат­ских послов; 16 — ска­зы­вал литов­ско­го гон­ца; в 1642 г., 1 мар­та, в име­ни­ны цари­цы Евдо­кии Лукья­нов­ны, обе­дал у сто­ла в Сто­ло­вой избе; 22 — являл турец­ко­го посла. 25 мая госу­дарь пору­чил кн. Федо­ру меже­вать с литов­ски­ми людь­ми спор­ные зем­ли в Путив­ле; в чис­ле дво­рян, имев­ших ехать с ним, назна­чен был Кузь­ма Тру­сов; послед­ний бил челом на Федо­ра Федо­ро­ви­ча, за что 22 чис­ла дум­ный дьяк Иван Гав­ре­нев ска­зал Тру­со­ву от госу­да­ря, что он бьет челом не делом, ибо «Вол­кон­ские — люди чест­ные, а вы детиш­ки бояр­ские обыч­ные..., и за князь Федо­ро­во бес­че­стье велел Госу­дарь тебя поса­дить в тюрь­му». По дру­го­му спис­ку Тру­сов кро­ме того «бит бато­ги». В 1643 г., 6 апре­ля, в чет­верг на Свя­той, Федор Федо­ро­вич обе­дал у госу­да­ря, а 7 чис­ла послан в Аст­ра­хань для при­хо­да кал­мы­ков; 26 мая отправ­ле­на ему цар­ская гра­мо­та о допу­ще­нии Юрген­ских куп­цов, по чело­би­тью царя их, сво­бод­но тор­го­вать в Аст­ра­ха­ни; а 17 нояб­ря гра­мо­та о посыл­ке слу­жи­вых людей на Яик, для вос­пре­пят­ство­ва­ния дон­ским каза­кам овла­деть Яиц­ким город­ком и про­из­во­дить раз­бои по Кас­пий­ско­му морю и по Вол­ге; 1 декаб­ря же он под­учил цар­скую гра­мо­ту о при­ня­тии мер к утвер­жде­нию в под­дан­стве ногай­ских и еди­сан­ских мурз и татар. В 1644 г. Федо­ру Федо­ро­ви­чу посла­ны цар­ские гра­мо­ты: 10 июня – о даче поден­но­го кор­ма нахо­дя­щим­ся в ама­на­тах женам и детям ногай­ских и еди­сан­ских мурз; 19 того же меся­ца — о при­зы­ве из под Тер­ка тех же мурз с улу­са­ми коче­вать под Аст­ра­ха­нью, а от 21 чис­ла — о при­ез­де к кня­зю Федо­ру в Аст­ра­хань подья­че­го Посоль­ско­го при­ка­за — П. Зве­ре­ва для изу­че­ния пер­сид­ско­го и татар­ско­го язы­ков. В 1646 г., 3 июня, князь писал аст­ра­хан­ско­му стре­лец­ко­му сот­ни­ку Хлу­де­не­ву о досмот­ре това­ров у куп­цов рус­ских и ино­зем­ных, иду­щих с пер­сид­ским гон­цом; 12 — об отпус­ке сих гон­цов из Аст­ра­ха­ни в Моск­ву; 9 сен­тяб­ря — о сопро­вож­де­ние юрген­ско­го посла Эмень-Баты­ря со сви­тою, жиль­цов бухар­ско­го дво­ра и юртов­ских сар­тов, после досмот­ра у них бег­лых людей, ясы­ря и товаров.В 1647 г. кн. Федор воз­вра­тил­ся в Моск­ву, где 15 авгу­ста сто­ял у сказ­ки в околь­ни­чьи кв. И.В. Хил­ко­ву. 25 декаб­ря был у сто­ла госу­да­ре­ва. В 1648 г., 16 янва­ря, на сва­дьбе царя Алек­сея Михай­ло­ви­ча с М.И. Мило­слав­ской, Федор Федо­ро­вич «деся­тым перед госу­да­рем ходил»; 21 мая, в Тро­и­цын день, обе­дал у госу­да­ря в Тро­и­це-Сер­ги­е­вом мона­сты­ре; 20 июня и 4 июля объ­яв­лял «Нидер­лян­ские и Голан­ские зем­ли вла­де­те­лей и Вили­ма кня­зя Оран­ско­го» посла. В этом же году госу­дарь поре­шил издать новое Уло­же­ние и, ука­зом от 16 июля, воз­ло­жил состав­ле­ние оно­го на кня­зей Н.И. Одо­ев­ско­го, С.В. Про­зо­ров­ско­го и Ф.Ф. Вол­кон­ско­го, пору­чив им при этом собрать для состав­ле­ния Уло­же­ния все суще­ству­ю­щие уза­ко­ния. А пока шла их рабо­та, созва­на была «комис­сия из всех сосло­вий депу­та­тов, людей разум­ных и зна­ю­щих, для утвер­жде­ния выра­бо­тан­ных ими зако­нов общим при­го­во­ром Госу­дар­ства». Того же меся­ца 22 чис­ла Федор Федо­ро­вич, опять объ­яв­лял оран­ско­го посла, а 1 октяб­ря быль у стола.В 1649 г., 12 янва­ря, после­до­ва­ла цар­ская гра­мо­та зве­ни­го­род­ско­му вое­во­де кн. Мещер­ско­му о сыс­ке и отда­че вла­дель­цам бег­лых их кре­стьян; гра­мо­та была вызва­на докла­дом Одо­ев­ско­го, Про­зо­ров­ско­го и Вол­кон­ско­го, по прось­бе мос­ков­ских дво­рян, жиль­цов и про­чих вла­дель­цев. Того же меся­ца 28 чис­ла Федор Федо­ро­вич зна­чит­ся у сто­ла; 4 фев­ра­ля был у госу­да­ря Иеру­са­лим­ский пат­ри­арх Паи­сей; царь пошел сам к нему навстре­чу, а при встре­че объ­яв­лял его кн. Федор; он же ска­зы­вал пат­ри­ар­ху цар­ские дары. Око­ло сего вре­ме­ни, Федор Федо­ро­вич ска­зан в Оло­нец­кие намест­ни­ки и, по немец­ким вестям послан в Зао­неж­ские пого­сты на Олон­це, где сто­ял для охран­но­сти от немцев.В 1650 году, 20 мар­та, по слу­чаю народ­но­го вол­не­ния, госу­дарь послал Федо­ра Федо­ро­ви­ча из оло­нец­ко­го края в Псков, куда он при­быль 30 мар­та. Тут город­ские ста­ро­сты при­ве­ли его на опу­сто­шен­ный мятеж­ни­ка­ми двор Федо­ра Еме­лья­но­ва, раз­граб­лен­ный за его прязнь к нем­цам. Как ско­ро узна­ли, где князь оста­но­вил­ся, под­ня­лась тре­во­га по все­му горо­ду, Федор Федо­ро­вич, по обы­чаю, толь­ко что при­е­хав, отпра­вил­ся в Тро­иц­кий собор; тол­па побе­жа­ла за ним с кри­ком – «измен­ник! стал на измен­ни­чьем дво­ре!», и у Дав­мон­то­вой сте­ны чернь окру­жи­ла его вопя: «бей­те его каме­нья­ми!» Князь спе­шил к собо­ру, дошел, вбе­жал и уже при­кла­ды­вал­ся к обра­зам, когда тол­па ворва­лась в цер­ковь и, наки­нув­шись на него, схва­ти­ла его за боро­ду и воло­сы, пота­щи­ла из собо­ра вон на пло­щадь и изби­то­го поста­ви­ла на чан с кри­ка­ми: «С чем ты в Псков при­е­хал?» — «С чем при­слан, то и ста­ну делать» отве­тил князь. Мятеж­ни­ки еще боль­ше разо­зли­лись, вырва­ли у него госу­да­ре­ву гра­мо­ту и нача­ли читать во весь мир. Когда дочли до места, где ска­за­но было, что воронь надо каз­нить, при чем глав­ные из них назва­ны были поимен­но, тол­па закри­ча­ла: «Госу­дарь при­слал каз­нить нас, а мы здесь ско­рее каз­ним того, кто при­слан нас каз­нить!» И с эти­ми сло­ва­ми бро­си­лись на кня­зя с топо­ра­ми и пища­ля­ми; но выбор­ные люди, сто­яв­шие воз­ле него, не дали его убить; он толь­ко был ранен топо­ром в голо­ву, и его успе­ли укрыть. Тогда мятеж­ни­ки посла­ли за быв­шим вое­во­дой Соба­ки­ным и, поста­вив его в свою оче­редь на чан, поры­ва­лись убить, гово­ря: «Ты писал госу­да­рю, что во Пско­ве хлеб дешев, так мы тебя из Пско­ва не выпу­стим, пожи­ви с нами на деше­вом хле­бе». Тут как раз воз­вра­ти­лись из Нов­го­ро­да псков­ские каза­ки, послан­ные туда для вестей, и пере­да­ли, что Федор Федо­ро­вич на доро­ге жег какие-то пись­ма и что в Нов­го­ро­де тоже «учи­ни­ли мятеж и гиле­ва­нье». Это изве­стие про­из­ве­ло взрыв радо­сти; народ закри­чал всем миром: «Не одни мы, и Нов­го­род­цы тоже сде­ла­ли, теперь в этом деле два горо­да!» И пока одни кри­ча­ли, дру­гие уда­ри­ли в набат, а тре­тьи побе­жа­ли за кня­зем, кото­ро­го в дру­гой раз пота­щи­ли на пло­щадь, для рас­спро­са, какие бума­ги он жег в доро­ге!? Он отве­тил, что писал госу­да­рю о нов­го­род­ских вестях, а чер­но­вую отпис­ку на ста­ну сжег, и при­ба­вил; «а вам, пско­ви­чам до того дела не при­ста­ло». Одна­ко было уже позд­но унять твер­ды­ми сло­ва­ми разъ­ярен­ную тол­пу, про­тив кото­рой князь сто­ял один. Народ потре­бо­вал, что­бы он отпра­вил в Моск­ву одно­го из сво­их пле­мян­ни­ков (веро­ят­но Андрея Михай­ло­ви­ча (№ 147) или Дмит­рия Андре­еви­ча (№ 144), обык­но­вен­но сопро­вож­дав­ших его, с угро­зой в про­тив­ном слу­чае пове­сить кня­зя на Риги­ной горе. С чем послан был в Моск­ву пле­мян­ник кня­зя и когда при­быль по назна­че­ние — неиз­вест­но. Но в нача­ле мая вол­не­ние еще не уня­лось, и князь писал госу­да­рю, что «пско­ви­чи в сыск не дались», дер­жат его и Соба­ки­на за при­ста­вом в тюрь­ме, и «учи­ни­лись непо­слуш­ны». И по тем вестям ука­зал госу­дарь быть подо Пско­вом с рат­ны­ми людь­ми бояри­ну кн. И.Н. Хован­ско­му. Хован­ский сто­ял поодаль горо­да око­ло двух меся­цев; «а как воры из горо­да выхо­ди­ли, запа­сы гра­би­ли, рат­ных людей мно­гих поби­ва­ли и уез­ды вое­ва­ли, то ста­ла тес­но­та рат­ны­ми людь­ми», и 3 авгу­ста Хован­ский напи­сал о том госу­да­рю, кото­рый по его пись­му велел послать под­креп­ле­ние; но не успе­ло оно дой­ти, как пско­ви­чи при­нес­ли повин­ную и отда­ли мятеж­ни­ков. Изве­щен­ный об этом госу­дарь послал во Псков с жало­ва­ни­ем сво­им и мило­сти­вым сло­вом спро­сить о здо­ро­вье сво­их бояр, околь­ни­чьих и вое­вод. К Федо­ру Федо­ро­ви­чу явил­ся с цар­ским мило­сти­вым сло­вом стряп­чий Луговский.По воз­вра­ще­нии из Пско­ва в Моск­ву Федор Федо­ро­вич поехал 30 нояб­ря в Зве­ни­го­род с госу­да­рем, кото­рый 21 декаб­ря, на память св. мит­ро­по­ли­та Пет­ра, пожа­ло­вал его в бояре. Бояр­ство кн. Федо­ру ска­зы­вал дум­ный дьяк Иван Гав­ре­нев. 25 чис­ла того же меся­ца Федор Федо­ро­вич был на обе­де в сто­ло­вой избе с св. пат­ри­ар­хом Иоси­фом. В 1651 г., 23 фев­ра­ля, он обе­дал у госу­да­ря; 9 мар­та поехал с ним в Зве­ни­го­род; 30 — сто­ял у сказ­ки в бояре кн. И.В. Хил­ко­ву, 26 сен­тяб­ря был в похо­де в Сер­ги­ев монастырь.В 1652 г., 20 янва­ря, Федор Федо­ро­вич был с госу­да­рем в Сав­вине мона­сты­ре; 11 апре­ля, в Верб­ное вос­кре­се­нье, обе­дал у пат­ри­ар­ха Иоси­фа; 28 июля — в Ново­де­ви­чьем мона­сты­ре, в сто­ло­вом шат­ре; 8 и 22 авгу­ста — у св. пат­ри­ар­ха Нико­на; 27 нояб­ря был у сто­ла в Сто­ло­вой избе. В декаб­ре «ска­зал Госу­дарь вели­ки­ми послы» к поль­ско­му коро­лю Яну-Кази­ми­ру: намест­ни­ка Вели­ко-Перм­ско­го кн. Б.А. Реп­ни­на и намест­ни­ка Муром­ско­го кн. Ф.Ф. Вол­кон­ско­го. Меж­ду столь­ни­ка­ми в сви­те послед­не­го назна­чен пле­мян­ник его, кн. Дмит­рий Андре­евич (№ 144).В этом же году (1652) кн. Федо­ром куп­ле­на у Гри­го­рия Тур­че­ни­но­ва дача в 140 чети в Алек­син­ской воло­сти, кото­рая потом (в 1667 г.) пере­шла к доче­ри его, кня­гине Прас­ко­вье Федо­ровне Щербатовой.Назначенные в Поль­шу послы не выеха­ли, одна­ко, рань­ше 24 апре­ля сле­ду­ю­ще­го 1653 г. Перед этим, на празд­ник Кре­ще­ния, а так­же 2 фев­ра­ля Федор Федо­ро­вич был у сто­ла; после воз­вра­ще­ния из посоль­ства, 21 нояб­ря, сто­ял у сказ­ки в околь­ни­чье кн. Тро­е­ку­ро­ву; 27 чис­ла обе­дал у госу­да­ря, 18 декаб­ря назна­чен на вое­вод­ство в Киев, с Ростов­ским намест­ни­ком кн. Ф. С. Кура­ки­ным, тем самым, с кото­рым 20 лет рань­ше ходил про­тив коро­ля Вла­ди­сла­ва. В 1653 г., по поме­те от 16 янва­ря, по выпис­ки дум­но­го дья­ка Семе­на Забо­ров­ско­го, учи­нен ему оклад 400 рублей.Куракин и кн. Федор не ско­ро дое­ха­ли до Кие­ва; с 18 янва­ря до мар­та 1654 г. им при­шлось про­жить в Путив­ле, так как Ябло­нов­ский вое­во­да В.Б. Шере­ме­тев, вслед­ствие тре­вож­ных вестей и дур­ных дорог, не мог свое­вре­мен­но выслать рат­ных людей для «их про­во­жа­ния». При­быв, нако­нец, в Киев, Кура­кин и Вол­кон­ский за все вре­мя вое­вод­ства сво­е­го там (т.е. с вес­ны 1654 г. до 29 апре­ля 1656 г.), при­ни­ма­ли дея­тель­ное уча­стие в воен­ных дей­стви­ях про­тив Лит­вы. Так, в нояб­ре 1655 Федор Федо­ро­вич отпра­вил к госу­да­рю в Смо­ленск пле­мян­ни­ка сво­е­го, Дмит­рия Андре­еви­ча (№ 144), с изве­сти­ем о взя­ли им, кня­зем Дмит­ри­ем, трех горо­дов и при­ве­де­нии в покор­ность трех дру­гих городов.В 1657 г. Федор Федо­ро­вич зна­чит­ся в Москве; мар­та 16 и 17 он был в отве­те у послов поль­ской и литов­ской коро­ны в Казен­ном дво­ре с Аст­ра­хан­ским намест­ни­ком, бояри­ном кн. Н.И. Одо­ев­ским; в тот же день был у сто­ла в Золо­той пала­те; 8 мая остал­ся для дел в Москве во вре­мя госу­да­ре­вой поезд­ки к Нико­ле-на-Угре­ше и в село Покров­ское; 25 июля, в име­ни­ны царев­ны Анны Михай­лов­ны, был у сто­ла; 22 сен­тяб­ря при цар­ском похо­де к Сер­гию, остав­лен в Москве для дел с кн. Б.А. Реп­ни­ным. В 1658 г., янва­ря 29 и апре­ля 26, кн. Федор был пер­вым в отве­те у дат­ско­го посла. 7 мая, по вестям, при­не­сен­ным коро­лев­ским гон­цом, что сейм назна­чен на 27 июня, госу­дарь послал «в свою отчи­ну» в Виль­но, на съезд с поль­ски­ми ком­ми­са­ра­ми «о мир­ном поста­нов­ле­ние и о веч­ном докон­ча­нии» и избра­ние царя в пре­ем­ни­ки коро­ля — вели­ких пол­но­моч­ных послов: кн. Н.И. Одо­ев­ско­го, П.В. Шере­ме­те­ва и кн. Ф.Ф. Вол­кон­ско­го, при кото­ром состо­ял, по обык­но­ве­нию, один из его пле­мян­ни­ков кн. Андрей Михай­ло­вич (№ 147).Посольство 1658 г., пре­врат­но­сти кото­ро­го слиш­ком длин­ны и слож­ны, что­бы здесь на них оста­нав­ли­вать­ся, не обо­шлось без пре­пи­ра­тельств послов меж­ду собой. 26 мая, перед самым выез­дом упол­но­мо­чен­ных из сто­ли­цы, Одо­ев­ский полу­чил из Посоль­ско­го при­ка­за первую цар­скую гра­мо­ту по делам съез­да с над­пи­сью, «кня­зю Н.И. Одо­ев­ско­му с това­ри­щи». До того все чле­ны посоль­ства пере­чис­ля­лись в гра­мо­тах поимен­но; этот новый при­ем оскор­бил Шере­ме­те­ва и Федо­ра Федо­ро­ви­ча, кото­рые на пер­вом же ста­ну объ­яви­ли Одо­ев­ско­му, что они «гораз­до» оби­же­ны подоб­ным писа­ни­ем, и, не доволь­ству­ют­ся объ­яс­нять­ся с ним, напи­са­ли в том же смыс­ле госу­да­рю, опи­рая свои при­тя­за­ния на при­ме­ре посоль­ства 1656 г., когда тот же Одо­ев­ский ездил в Виль­но с кн. И.И. Лоба­но­вым-Ростов­ским и В.А. Чогло­ко­вым. Одо­ев­ский со сво­ей сто­ро­ны, желая вос­ста­но­вить согла­сие со сво­и­ми това­ри­ща­ми, послал к госу­да­рю 9 июня, с жиль­цом П. Тутол­ми­ным, отпис­ку, в кото­рой спра­ши­ва­ет, как писать ему впе­ред: «с това­ри­щи или имян­но?» и, кро­ме того, част­ное пись­мо, в кото­ром он уже пря­мо про­сить царя пере­ме­нить свой указ и бояр­ский при­го­вор, дабы Вол­кон­ский и Шере­ме­тев «были бы до него люби­тель­ные». Ему отве­че­но было сле­ду­ю­щей грамотой:«В нынеш­нем во 166 г., 9 июня, писал ты нам, что били нам челом «това­ри­щи твои... и тебе гово­ри­ли... (сле­ду­ет при­мер посоль­ства 1665 г.), и как мы, Вели­кий Госу­дарь вас из… Моск­вы, из собор­ные и апо­столь­ской церк­ви отпус­ка­ли, то тогда нас, Вели­ко­го Госу­да­ря, ты, боярин наш, докла­ды­вал: как тебя... писать, с това­ри­щи или по име­ном? И мы... ука­за­ли о том гово­рить боярам нашим ком­нат­ным всем. А ты... в при­го­во­ре тут был же, и при­го­во­ри­ли писать­ся с това­ри­щи. И мы... по ваше­му бояр­ско­му при­го­во­ру, а не по ново­му образ­цу, ука­за­ли писать­ся това­ри­щи. А ныне про­сишь ты ново­го при­го­во­ру, что­бы до тебя... това­ри­щи твои новым при­го­во­ром совет­ные и люби­тель­ные были. И то мы... веда­ем под­лин­но, что това­ри­щи твои сету­ют, чают того, что... указ веле­но писать с това­ри­щи, буд­то за опа­лу и пишут в гра­мот­ках дру­зьям сво­им, что­бы у нас... дру­зья их засту­па­ли, буд­то что опаль­ные! И то пишут они не делом; наш указ был по ваше­му бояр­ско­му при­го­во­ру, а не для ино­го дела. И тому Бог будет мсти­тель в страш­ный свой и гроз­ный день, кто нас, Вели­ко­го Госу­да­ря, озлоб­ля­ет к людям и кто неправ­дою к нам... и к вам, боярам нашим, выпи­сы­ва­ет в доклад. А Ари­сто­тель пишет, ко всем Госу­да­рем велит выби­рать тако­ва чело­ве­ка, кото­рый бы Госу­да­ря сво­е­го к людям при­ми­рял, а не озлоб­лял. И о том тебе... и писать не дове­лось, пото­му что наш... указ на ваш бояр­ский при­го­вор был. И то мы... выда­ем же, о том писал для очист­ки от това­ри­щей сво­их, что­бы това­ри­щи на тебя не доса­до­ва­ли. А преж­де все­го ваши... ука­зы и ваши бояр­ские при­го­во­ры быва­ли креп­ки и посто­ян­ны. И мы, Вели­кий Госу­дарь, я ко царь хри­сти­ан­ский, оста­вя пес­прав­чи­вые выпис­ки и докла­ды, и двое­душ­ные речи, мило­сер­дуя. и желая того, что­бы вез­де и на наших служ­бах вы, бояре, вели­кие послы, так­же и рат­ные люди, слу­жи­ли со вся­ким усер­ди­ем и радост­ны­ми серд­ца­ми, кро­ме вся­ких печа­лей..».; тут гра­мо­та прерывается.Грамоту эту отпра­ви­ли 13 июня со стряп­чим коню­хом Арте­мьем Руда­ко­вым, кото­рый про­пал без вести (как конец гра­мо­ты для нас), и при­шлось напи­сать ее вто­рич­но. Отправ­лен­ный с нею дьяк, кото­ро­му пору­че­но было про­честь цар­ское посла­ние Вол­кон­ско­му и Шере­ме­те­ву, застал их уже в Вильне, куда они при­бы­ли 20 июля. На съез­де, по сло­вам гра­фа П. Потоц­ко­го, Одо­ев­ский был сго­вор­чи­вее и обхо­ди­тель­нее сво­их това­ри­щей, неуклон­ность и гру­бость кото­рых ему часто при­хо­ди­лось укро­щать. За вре­мя посоль­ства каж­дый из вели­ких послов полу­чал под­мо­гу по чину: Одо­ев­ский 3920 руб., а Вол­кон­ский 2060 руб.; кро­ме того, каж­до­му из них пола­га­лись при­па­сы; в спис­ке при­па­сов и пред­ме­тов, отпус­ка­е­мых Федо­ру Федо­ро­ви­чу, зна­чит­ся, меж­ду про­чим, девять ведер виш­не­во­го меду.В 1659 г. Федор Федо­ро­вич нахо­дил­ся в Москве. 3 фев­ра­ля, в име­ни­ны царев­ны Анны Михай­лов­ны, он был у госу­да­ре­ва сто­ла и того же дня остав­лен в Москве для дела на вре­мя пре­бы­ва­ния госу­да­ря в селе Хоро­ше­ве, а так­же 11-го чис­ла, в мас­ля­нич­ное вос­кре­се­нье, при цар­ском хож­де­нии по мона­сты­рям. 26 мар­та кн. Федор был пер­вым ответ­чи­ком у дат­ских послов; 3 апре­ля, в Свет­лое Хри­сто­во Вос­кре­се­нье, был у сто­ла; 4 — остав­лен в Москве для дела при хож­де­нии госу­да­ря в Ново­де­ви­чий мона­стырь; 22 июня был в отве­те с Одо­ев­ским у свей­ско­го гон­ца; 23 — пер­вым в отве­те и сего же дня остав­лен для дела при отъ­ез­де госу­да­ря в село Покров­ское; 4 авгу­ста был вто­рым при дела­нии в Москве зем­ля­но­го горо­да и острога.

В 1660 г. Одо­ев­ский, Федор Федо­ро­вич Вол­кон­ский и Шере­ме­тев опять назна­че­ны вме­сте пол­но­моч­ны­ми посла­ми и, 25 янва­ря, веле­но им ехать для пере­го­во­ров с поль­ски­ми посла­ми в Бори­сов, на реку Бере­зу. В этот раз из роди­чей кн. Федо­ра про­во­жа­ли Андрей Михай­ло­вич (№ 147) и Федор Семе­но­вич (№ 133). 17 апре­ля ука­зал госу­дарь при­слать в Бори­сов к сво­им вели­ким послам с нака­зом Ф.И. Кол­тов­ско­го, кото­рый нака­за взять не хотел и бил челом, что ехать ему к Федо­ру Федо­ро­ви­чу не вмест­но; на это, на дру­гой день, 18 чис­ла, госу­дарь велел ска­зать ему, что он бьет челом не делом; что еще при отце его, царе Миха­и­ле Федо­ро­ви­че, был суд у Вол­кон­ских с ними, Кол­тов­ски­ми, и что по суду послед­ние обви­не­ны. И ука­зал госу­дарь послать Кол­тов­ско­го с нака­зом, а за бес­че­стье Вол­кон­ско­го выдать его кня­зю Федо­ру голо­вой; да кро­ме того за непо­слу­ша­ние бить его бато­га­ми, что и было испол­не­но в Раз­ря­де, после чего Кол­тов­ский с жиль­цом Л.П. Пущи­ным отправ­лен был в Бори­сов, для выда­чи голо­вой кня­зю Федору.В 1661 г. кн. Федор был в Москве; 17 мар­та, 14 апре­ля и 18 авгу­ста был у сто­ла; 26 чис­ла того же меся­ца, при цар­ском похо­де в с. Коло­мен­ское, остав­лен в Москве для дела с кн. Б.А. Реп­ни­ным. 15 сен­тяб­ря и 25 декаб­ря он был у сто­ла в Золо­той палате.В 1662 г., 30 мар­та, в день Пас­хи, Федор Федо­ро­вич был у сто­ла в Гра­на­то­вой пала­те. 4 мая, когда госу­дарь ходил в ц. Ильи Про­ро­ка, и 21, когда он ходил «со кре­сты» в Сре­тен­ский мона­стырь, Федор Федо­ро­вич оста­вал­ся в Крем­ле с кн. А.Н. Тру­бец­ким. 16 июля он поехал с госу­да­рем в село Коло­мен­ское. За это же вре­мя кн. Федор упо­ми­на­ет­ся в деле избра­ния ново­го Запо­рож­ско­го гет­ма­на и в пере­пис­ке о меро­при­я­ти­ях для отра­же­ния набе­гов крым­ских татар. В этом году кн. Федор стро­ил в Заи­ко­но­спас­ском мона­сты­ре цер­ковь Спа­са Неру­ко­тво­рен­но­го Образа.29 авгу­ста послал госу­дарь на измен­ни­ков баш­кир­цев «плав­ною» с рат­ны­ми людь­ми А.М. Язы­ко­ва, ука­зав ему сби­рать­ся с людь­ми в Каза­ни, и «собрав­ся» ждать там даль­ней­ше­го ука­за­ния. Но затем царь пере­ме­нил свое реше­ние: Язы­ко­ва задер­жал, а 4 сен­тяб­ря ука­зал идти «плав­ною» на баш­кир­цев бояри­ну и вое­во­дам: кн. Федо­ру Федо­ро­ви­чу Вол­кон­ско­му да Дмит­рию Андре­еви­чу (№ 144) и Андрею Михай­ло­ви­чу (№ 147) Вол­кон­ским и с ними же быть Язы­ко­ву, кое­му веле­но выехать из Моск­вы 8 сен­тяб­ря и, при­шед­ши в Казань, ждать Вол­кон­ских. Они все трое, того же 8 чис­ла, были у руки, при чем госу­дарь велел им, при­быв в Казань, ведать баш­кир­ские дела с бояри­ном кн. Г.С. Кура­ки­ным, и, смот­ря по обсто­я­тель­ствам, идти на Уфу,12 сен­тяб­ря, Бол­кон­ские выеха­ли, имея с собою на судах сол­дат­ский отбор­ный полк в 2000 чел. с пол­ков­ни­ком М.О. Крав­ко­вым, да два при­ка­за стрель­цов с голо­ва­ми Т.М. Пол­те­вым и П.А. Лопу­хи­ным. Пока они плы­ли, 13 октяб­ря отправ­ле­на была из Моск­вы окруж­ная цар­ская гра­мо­та Перм­ско­му вое­во­де Голе­ни­ще­ву о сбо­ре в Перм­ских уез­дах с каж­дых 5 дво­ров по одно­му рат­ни­ку, снаб­же­нии их хлеб­ны­ми запа­са­ми и об отправ­ки их в Казань про­тив воз­му­тив­ших­ся татар и уфим­ских баш­кир­цев, в рас­по­ря­же­ние Кура­ки­ну и Вол­кон­ско­му. 12 декаб­ря госу­дарь послал спра­ши­вать о их здо­ро­вье кн. Миха­и­ла Пет­ро­ви­ча Вол­кон­ско­го (№ 152) и в тот же день отдал при­ка­за­ние Вят­ско­му вое­во­де столь­ни­ку кн. Вла­ди­ми­ру Андре­еви­чу Вол­кон­ско­му (№ 90) соби­рать­ся ратью и идти в сход в Казань, что­бы про­мыш­лять с Кура­ки­ным и Федо­ром Федо­ро­ви­чем и ходить с пол­ка­ми, куда они ука­жут. При­быв в Казань кн. Федор в декаб­ре меся­це отря­дил пле­мян­ни­ка и това­ри­ща сво­е­го Андрея Михай­ло­ви­ча (№ 147) в Мен­зе­линск для дого­во­ра с баш­кир­ца­ми и при­ве­де­ния их к шер­ти, сам же высту­пил к Уфе, куда при­был 26 янва­ря 1663 г. Отту­да послал он ратью про­тив мятеж­ни­ков «Казан­ской доро­ги, осин­ской, ногай­ской, сибир­ской и Итц­ких воло­стей». За вре­мя пре­бы­ва­ния кн. Федо­ра в Уфе доби­ло челом и шер­то­ва­ло перед ним татар, чуваш, чере­мис и вотя­ков до 8087 чело­век. Из Уфы Федор Федо­ро­вич воз­вра­тил­ся в Казань; тут полу­чил он при­ка­за­ние пере­ве­сти кн. Андрея Михай­ло­ви­ча из Мен­зе­лин­ска в Уфу, на место Федо­ра Сомо­ва. Но, по вестям от кня­зя Андрея, что баш­кир­цы собра­лись с новы­ми сила­ми, тес­нят шер­то­вав­ших бусур­ман и угро­жа­ют рус­ским, Федор Федо­ро­вич, вме­сто того, что­бы вызвать пле­мян­ни­ка из Мен­зе­лин­ска, сам отпра­вил­ся туда с вой­ском; достиг­нув Мен­зе­лин­ска 8 июня, он два дня «креп­ко бил­ся под горо­дом и отбро­сил баш­кир­цев». После это­го, оста­ва­ясь сам в Мен­зе­лин­ске, кн. Федор послал отту­да рать в рав­ные сто­ро­ны за Урал. 15 нояб­ря, он дал знать в Казань, что нака­нуне, в тре­тьем часу ночи, при­шел из измен­ни­ков выхо­дец Уфим­ско­го уез­да, чува­шин Ток­ма­мет, и в рас­про­сах ска­зал: «тому де ныне деся­той день взя­ли его измен­ни­ки баш­кир­цы... за рекою Иком, от Мен­зе­лин­ска в 30 вер­стах, и отвез­ли с собою на усте реч­ки Усе­ни, и был де он у них на сте­нах четы­ре дни. И при­шли де при нем... кал­мы­ки, а с ними измен­ни­ки баш­кир­цы, мно­гие люди и будучи де в поло­ну слы­шал он...; у баш­кир­цев в пере­го­во­ры, гово­рить меж собою, слы­шал он: Дай­чин да Тай­ша сам к ним не бывал, а при­слал к ним кал­мы­ков 4000, да ногай­ских людей и иные де люди к ним съез­жа­ют­ся; да при немм­же Ток­ма­ме­те при­е­ха­ли от Аючел Тай­ши кал­мыц­ких людей 6 чело­век и гово­ри­ли, что он Аючей идет к ним в сход, чтоб его дожи­да­лись». И ждут они его с кал­мы­ка­ми и осталь­ны­ми баш­кир­ца­ми, что­бы затем всем вме­сте идти под Мен­зе­линск; ногай­цы же и баш­кир­цы, собрав­ся с кал­мы­ка­ми, уже пошли на Уфу. Вслед­ствие это­го изве­ще­ния, казан­ские вое­во­ды при­ка­за­ли 22 нояб­ря сотен­но­му голо­ву Дмит­рию Ари­сто­ву наблю­дать за дви­же­ни­я­ми уфим­ских баш­кир­цев и их сообщ­ни­ков, что­бы они не про­шли через Каму па Казан­скую сто­ро­ну, и с этой целью веле­ли ему «по Каме реке велеть про­ве­ды­вать накреп­ко, что­бы воров­ские воин­ские баш­кир­цы, и кал­мы­ки, и ногай­цы через Каму реку на Казан­скую сто­ро­ну без­вест­но не при­шли и дур­на ника­ко­го над Казан­ским уез­дом не учи­ни­ли; и по Каме реке, где чаять воров­ским баш­цам пере­хо­ду, вверх и вниз, поста­вить креп­кие кара­у­лы; и уезд­ным людям кара­уль­щи­кам при­ка­зать в ночи класть по бере­гу огни частые, что­бы по кара­у­лом огонь от огня был виден; и над теми кара­у­ла­ми само­му над­смат­ри­вать по часту, что­бы измен­щи­ки баш­кир­цы, и кал­мы­ки, и ногай­ские люди не пере­еха­ли, и без­вест­но не при­шли, и людей не поби­ли и в полон не поймали»…

Из цар­ских гра­мот Кура­ки­ну и Вол­кон­ско­му за 1664 г. сохра­ни­лись меж­ду про­чих следующие:1) «172 г. авгу­ста в 3‑й день тако­вы ста­тьи посла­ны в Казань со столь­ни­ком с Гри­го­ри­ем Ива­но­вым сыном Каф­ты­ре­вым: ста­тья 1, при­е­хав в Казань, бояри­на и вое­во­ду кня­зя Гри­го­рия Семе­но­ви­ча Кура­ки­на спро­сить о здо­ро­вье. Ста­тья 2‑я, ему ж, бояри­ну и вое­во­де, гово­рить по ука­зу Вели­ко­го Госу­да­ря — веле­но из Каза­ни и с Уржу­ма отпу­стить на Уфу, 10121 чет­верть без полу­ос­ми­ны ржи и овса; и те запа­сы отпу­ще­ны-ль или нет? Да из Каза­ни ж бы отпу­стить вина и уксу­су сколь­ко дове­дет­ся в запа­се, по рас­смот­ре­нию, для скорб­ных людей. А что ука­за­но дать жало­ва­нья на 171 год мос­ков­ским трех при­ка­зов стрель­цам, 8 666 чети ржи и овса, и буде тот хлеб не дань, и им дать по рас­смот­ре­нии, а будет дань, и им тоже учи­нить; а досталь­ной хлеб у них взять и отдать сол­да­там, а им ска­зать, что им в то чис­ло при­шлют день­ги. Ста­тья 3, бояри­ну ж и вое­во­де гово­рить, что­бы он отпи­сал от себя в бояри­ну и вое­вод ко кня­зю Федо­ру Федо­ро­ви­чу Вол­кон­ско­му с това­ри­щи, по сво­е­му рас­смот­ре­нию, в кото­рые здо­ро­вые места перей­ти ему с рат­ны­ми людь­ми мож­но; пото­му что, в одном месте стоя, рат­ные мно­гие люди боль­ны и оцы­н­жа­ли; и тех бы боль­ных и ране­ных сол­дат и стрель­цов велеть отпу­стить в Казань; а в Каза­ни велеть их лечить и давать им вино и уксус; а вме­сто тех боль­ных людей послать из Каза­ни стре­лец­кие при­ка­зы. Ему ж бояри­ну и вое­во­де ска­зать, чтоб он пол­ков­ни­ку Мат­вею Кров­ко­ву велел дать жало­ва­нья в при­ка­зе 50 руб­лей, а началь­ным людям и сол­да­там пол­ку его кор­мо­вые день­ги сен­тяб­ря с 1 чис­ла 173 году давать по ука­зу и вся­кой корм про­тив преж­них пай­ков, а хлеб­ных запа­сов пол­ков­ни­ку ж и началь­ным людям велеть дать в при­каз по сво­е­му рас­смот­ре­нию». (Про­тив этой ста­тьи на левой сто­роне столб­ца сде­ла­на сле­ду­ю­щая встав­ка: «Ему ж бояри­ну и вое­во­де гово­рить: уфим­цов дво­рян и детей бояр­ских мате­ри, и жены, и дети объ­яви­лись от разо­ре­ния в Каза­ни и тем дать госу­да­ре­во жало­ва­нья: вдо­вам по чет­вер­ти ржи и овса пото­му ж; муж­ним женам про­тив того впо­лы; сиро­там муже­ско­го и жен­ско­го полу, у кото­рых роду и пле­ме­ни нет, сверст­ным по чет­вер­ти ржи, овса пото­му ж, а малым сиро­там, кото­рые лет в десять и мень­ше, про­тив того в полы»). «Да Мат­ве­е­ва ж пол­ку Кров­ко­ва сол­да­ты били челом Вели­ко­му Госу­да­рю, что им посла­но с Моск­вы его госу­да­ре­во жало­ва­нье на шубы по руб­лю чело­ве­ку с началь­ным чело­ве­ком с Оксе­ном Сипя­ги­ным, .и он де им дал толь­ко по 30 алтын чело­ве­ку, а по гривне не додал. И ему ж бояри­ну и вое­во­де про то сыс­кать, и буде сыщет­ся, что он, Оксен, сол­да­там по гривне не додал, и те день­ги на нем допра­вить и отдать сол­да­там, а за недо­да­чу велеть ему, Оксе­ну, учи­нить нака­за­нье. Ста­тья 4, что­бы одно­ко­неч­но боярин и вое­во­да, князь Гри­го­рий Семе­но­вич (Кура­кин) отпу­стил в пони­зо­вые горо­да; на Сама­ру, на Сара­тов, на Цари­цын, на Чер­ный Яр, в Аст­ра­хань хлеб­ные запа­сы про­тив ука­зу Вели­ко­го Госу­да­ря, каков при­слан из Казан­ско­го Двор­ца, по окла­ду спол­на; а будет указ­ный хлеб не собран, и он бы, боярин, послал из казан­ска­го хле­ба, а в то место збор­ной, как собе­рут­ся, оста­вил у себя; а сколь­ко како­ва хле­ба чет­вер­тей и в кото­рые горо­да посла­но, или чего про­тив госу­да­ре­ва ука­зу в кото­рые горо­да не посла­но, и ему б тот недо­слан­ный хлеб в те горо­да послать неза­мот­чав и о том писать к Вели­ко­му Госу­да­рю в при­каз Казан­ско­го Двор­ца. Ста­тья 5, а из Каза­ни ехать ему к бояри­ну и вое­во­де ко кня­зю Федо­ру Федо­ро­ви­чу Вол­кон­ско­му, а при­е­хав его, бояри­на и вое­во­ду, спро­сить о здо­ро­вье и рат­ных людей, и гово­рить ему тоже, что­бы с рат­ны­ми людь­ми пере­шел в здо­ро­вые места, в кото­рых места отпи­шет к нему боярин и вое­во­да князь Гри­го­рий Семе­но­вич Кура­кин; а боль­ных сол­дат и стрель­цов отпу­стит в Казань, дожи­дать­ся из Каза­ни пере­ме­ны, а в то чис­ло веле­но ему, бояри­ну и вое­во­де, при­слать стрель­цов и сол­дат из Каза­ни. Ста­тья 6, да и рат­ным людям ска­зать, что Вели­кий Госу­дарь, Царь и Вели­кий Князь (титул) служ­бу их похва­лил, и они б, видя к себе такую его пре­мно­гую милость, и впредь ему, Вели­ко­му Госу­да­рю, слу­жи­ли с вели­кой радо­стью и на его госу­да­ре­ву милость во всем были надеж­ны. Ста­тья 7, да ему ж ска­зать осо­бо Мат­ве­е­ва пол­ку Кров­ко­ва сол­да­там, и мос­ков­ским стрель­цам Тимо­фе­е­ва при­ка­зу Пол­те­ва, Пет­ро­ва при­ка­зу Лопу­хи­на, Андре­ева при­ка­зу Бес­ту­же­ва, что Вели­кий Госу­дарь служ­бу их похва­ля­ет, будучи они на его госу­да­ре­вой служ­бе слу­жат ему с боль­шой радо­стью; а и за преж­нюю служ­бу, как они ему, Вели­ко­му Госу­да­рю, в смут­ное вре­мя слу­жи­ли и к бун­тов­щи­кам, и к измен­ни­кам, и ни к каким воров­ским людям не при­ста­ва­ли, велел их похва­лить, да и то сол­да­там ска­зать, что женам их дают хлеб­ное жало­ва­нье сверх поден­но­го кор­му и они б о том не печа­ли­лись, жены их и дети сыты. Да им же сол­да­там и стрель­цам ука­зал Вели­ки Госу­дарь дать сво­е­го, Вели­ко­го Госу­да­ря, жало­ва­нья по руб­лю чело­ве­ку на каф­та­ны. И они б, видя к себе такую его пре­мно­гую милость, и впредь ему, Вели­ко­му Госу­да­рю, слу­жи­ли с вели­ким раде­ньем и на его госу­дар­скую милость во всем были надеж­ны, а служ­ба их у него, Вели­ко­го Госу­да­ря, и впредь забвен­на не будет».

2) «От Царя и Вели­ко­го Кня­зя Алек­сея Михай­ло­ви­ча (титул) в нашу отчи­ну в Казань, бояри­ну наше­му и вое­во­де кня­зю Гри­го­рию Семе­но­ви­чу Кура­ки­ну. Как к тебе вся наша гра­мо­та при­дет и ты б велел взять у казан­ца у Сав­вы Ари­сто­ва взай­мы 1000 руб­лей и те день­ги послал в полк к бояри­ну наше­му и вое­во­де к кня­зю Федо­ру Федо­ро­ви­чу Вол­кон­ско­му, на жало­ва­нье рат­ным людям, с столь­ни­ком с Гри­го­ри­ем Каф­ты­ре­вым, а ему, бояри­ну и вое­во­де, те день­ги велеть раз­дать мос­ков­ским стрель­цам и сол­да­там по руб­лю чело­ве­ку; а те заем­ные день­ги 1000 руб­лей велеть отдать ему Саве­лью из наших из тамош­них казан­ских дохо­дов, как будет в сбо­ре, не замот­чав. Напи­са­но 172 г. 4 августа».3) «От Царя и Вели­ко­го Кня­зя Алек­сея Михай­ло­ви­ча (титул) бояри­ну наше­му и вое­во­де кня­зю Федо­ру Федо­ро­ви­чу Вол­кон­ско­му. Ука­за­ли Мы, Вели­ки Госу­дарь, бояри­ну наше­му и вое­во­де кня­зю Гри­го­рию Семе­но­ви­чу Кура­ки­ну из Каза­ни послать тебе, бояри­ну ваше­му и вое­во­де, с столь­ни­ком Гри­го­рьем Каф­ты­ре­вым, на жало­ва­нье рат­ным людям, мос­ков­ским стрель­цам и сол­да­там 1000 руб­лей. И как к тебе эта наша, Вели­ко­го Госу­да­ря, гра­мо­та при­дет, а столь­ник Гри­го­рий Каф­ты­рев те день­ги 1000 руб­лей при­ве­зет и тебе б, бояри­ну и вое­во­де, у него те день­ги велеть при­нять и дать жало­ва­нья рат­ным людям, мос­ков­ским стрель­цам и сол­да­там на каф­та­ны по руб­лю чело­ве­ку. Напи­са­но 172 года, 4 августа».Следующий, 1665 г., застал Федо­ра Федо­ро­ви­ча в Мен­зе­лин­ске; в фев­ра­ле меся­це он вер­нул­ся в Казань и тут скон­чал­ся. Царь, за мно­гие служ­бы его, послал вдо­ве его из при­ка­за Казан­ско­го Двор­ца 200 р. на погре­бе­ние его и шубу «бар­хат­ную золо­тую на собо­лях, ценою в 200 руб­лей, что­бы той шубою покрыть гроб мужа».Судя по пору­че­ни­ям, на него воз­ла­гав­шим­ся, и по тому, как он их испол­нял, мож­но было заклю­чить, что князь Федор Федо­ро­вич был. не из дюжин­ных людей и был не чужд неко­то­ро­го обра­зо­ва­ния. Одна­ко, отзыв пат­ри­ар­ха Нико­на дает иное поня­тие о нем. В сво­ем «Воз­ра­же­нии на вопро­сы Стреш­не­го и отзы­вы Паи­сия Газ­ско­го», он пишет, гово­ря об Уло­же­нии: «а он князь Ники­та (Одо­ев­ский) чело­век пре­гор­дый, стра­ха Божия в серд­це не име­ет; боже­ствен­но­го писа­ния и пра­вил свя­тых апо­стол и свя­тых отец ниже чтит, ниже разу­ме­ет и жить в них не хочет и живу­щих в них нена­ви­дит, как вра­гов сущих, сам быв враг вся­кой истине; това­ри­ще же его люди про­стые и боже­ствен­но­го писа­ния неве­ду­щие, а дья­ки ведо­мые вра­ги Божие и днев­ные раз­бой­ни­ки, без вся­кой бояз­ни в день людей Божьих губят!» Впро­чем, такое суж­де­ние о соста­ви­те­лях Уло­же­ния мож­но объ­яс­нить враж­деб­ным отно­ше­ни­ем Нико­на к само­му Уло­же­нию, кото­рое он вооб­ще стро­го пори­цал. Посколь­ку отзыв пат­ри­ар­ха каса­ет­ся Одо­ев­ско­го, — отзыв этот боль­ше чем неспра­вед­лив. Одо­ев­ский изве­стен, как чело­век весь­ма обра­зо­ван­ный для сво­е­го вре­ме­ни. Что же каса­ет­ся кн. Федо­ра Федо­ро­ви­ча, то во вся­ком слу­чай нель­зя не при­знать в нем чело­ве­ка вер­но­го дол­гу и креп­ко­го духом. Бель­ская обо­ро­на и отве­ты его вос­став­шей чер­ни в Пско­ве доста­точ­но это доказывают.Четыре года после его смер­ти, а имен­но в 1669 году, 8 мая, после­до­вал Имен­ной указ о даче казан­ским и иным пони­зо­вым горо­дам дво­ря­нам и детям бояр­ским, быв­шим с ним в баш­кир­ских похо­дах, при­да­чи к помест­но­му окладу.Князь Федор оста­вил един­ствен­ную дочь, Прас­ко­вью, кото­рая была заму­жем за кн. Д.Ф. Щер­ба­то­вым. По выпис­ке из Зем­ско­го при­ка­за явству­ет, что после смер­ти отца ее, уже будучи вдо­вою, она вла­де­ла с сыном сво­им, кн. Андре­ем Щер­ба­то­вым, дво­ро­вы­ми места­ми по Татар­ской ули­це, в Мос­ков­ской Татар­ской слободе.В 1682 г., 27 июня, пере­вод­чи­ки Посоль­ско­го при­ка­за пода­ли чело­би­тье о том, что места эти из ста­ри шли на содер­жа­ние тол­ма­чей, оспа­ри­вая при этом заве­ре­ния кня­зя Щер­ба­то­ва, что зем­ля та — запо­вед­ная. Еще в 1669 г. кн. Щер­ба­тов заявил, что по ука­зу госу­да­ря, в 1661 г., взять удел его, кн. Федо­ра Федо­ро­ви­ча Вол­кон­ско­го, «под стрель­цы» при­над­ле­жав­шие ему за Смо­лен­ски­ми воро­та­ми заго­род­ный двор, и вме­сто него даны ему за Моск­вою-рекой, в Забо­ло­тье, два порож­них места; а в 1665 г., после смер­ти его, по чело­би­тью садов­ни­ков, одно из этих мест взя­то на Вели­ко­го Госу­да­ря «под садов­ни­ки»; а дру­гое дано мате­ри его, кня­гине Прас­ко­вье, и ему из при­ка­за Боль­шо­го Двор­ца за служ­бы и раны даны; «и дан­ная на то место дана, по се вре­мя по той дан­ной он вла­де­ет тем местом», о коем тол­ма­чи теперь бьют челом. Про­тив чело­би­тья послед­них о той спор­ной зем­ле выпи­са­но госу­да­рю в докла­де и от Зем­ско­го при­ка­за поме­че­но, что с 1669 г. по 1673 г. декаб­ря 1, по сему делу ника­ко­го ука­за не учинено.Имя Федо­ра Федо­ро­ви­ча запи­са­но в сино­ди­ках Спа­са-Анд­ро­ни­ко­ва мона­сты­ря и Нико­ла Угреш­ско­го. В послед­нем кро­ме того зна­чат­ся «роду его до него» кня­зья: Геор­гий (Род. росп. №1, Иоанн (2), Иоанн (6), Алек­сандр (12), Тимо­фей (18), Иоанн (36), Федор (57), схим­ник Паф­ну­тий (кн. Петр, 92) и Иоанн (90), бра­тья Федо­ра Федо­ро­ви­ча, и Андрей (138) сын его. В этом же сино­ди­ке зане­се­ны еще сле­ду­ю­щие лица, кото­рых труд­но опре­де­лить: кня­зья Дмит­рий, Геор­гий,. Иоанн, Миха­ил, Иоанн «уби­ен­ный», (может быть кн. Иван хро­мой Михай­ло­вич, кото­рый погиб в Смо­лен­ске на при­сту­пе 1554 г., авгу­ста 16), Иаков, инок схи­мо­нах Роди­он, Васи­лий, Гри­го­рий, Федор «уби­ен­ный» (может быть Федор Семе­но­вич (№ 131), кото­рый слу­жил при Федо­ре Федо­ро­ви­че, участ­во­вал в литов­ском похо­де и не упо­ми­на­ет­ся после 1664 г., Сте­пан, Афа­на­сий, Дани­ил, Иоанн, Амвро­сий. Мож­но пред­по­ла­гать, что лица, запи­сан­ные в сино­дик, а меж­ду тем не запи­сан­ные в родо­слов­ную рос­пись, про­пу­ще­ны пото­му, что умер­ли в мало­лет­стве. После муж­ских имен зна­чат­ся ино­ки­ни-схим­ни­цы: «Фео­до­сия, Мария, Юли­а­на, Мар­фа, Мария, Еле­на, Дарья, Марья, Аки­ли­на, Мав­ра, Мария и кня­ги­ня Феодора».Приводим, здесь память 25 янва­ря 1651 г. о выда­че кре­стьян­ки чужой дерев­ни за кре­стья­ни­на вот­чи­ны Федо­ра Федо­ро­ви­ча, села Язы­ко­ва, дерев­ни Борносова:«Наметь мне, Лав­рен­тия Гри­го­рье­ви­ча Булат­ни­ко­ва чело­ве­ку Алек­сею Шара­по­ву. По ука­зу бояри­на сво­е­го Лав­рен­тия Гри­го­рье­ви­ча, выпу­стил я из Дмит­ров­ской его вот­чи­ны села Ильин­ско­го, дерев­ни Бирюли­хи кре­стья­ни­на Иваш­ка Ива­но­ва дочь Пала­гей­ку за кре­стья­ни­на вот­чи­ны бояри­на кня­зя Фве­до­ра Федо­ро­ви­ча Бол­кон­ско­го села Язы­ко­ва, дерев­ни Бор­но­со­ва за Мики­фор­ка Аки­фье­ва. А паметь писал по веле­нию при­каз­но­го чело­ве­ка Алек­сея Шара­по­ва вот­чи­ны Лав­рен­тия Гри­го­рье­ви­ча села Ильин­ско­го дья­чок Иваш­ко Левон­ти­ев, 159 г., янва­ря в 25 день».Память эта при­над­ле­жит архи­ву Соло­вец­ко­го мона­сты­ря, в кото­ром сохра­ни­лись раз­ные бума­ги, отно­ся­ща­я­ся к роду Вол­кон­ских. Когда и по како­му слу­чаю попа­ли эти бума­ги в Соло­вец­кий мона­стырь, пока не извест­но. В 1892 г., при любез­ном содей­ствии Б.П. Побе­до­нос­це­ва, они были достав­ле­ны в Пуб­лич­ную Библиотеку.В «Воро­неж­ских актах» име­ет­ся отпис­ка 1635 г. сен­тяб­ря 30 от тамош­них губ­ных ста­рост в Мос­ков­ский Раз­бой­ный при­каз, в кото­рой ска­за­но, что один из сидель­цев воро­неж­ской тюрь­мы сидит за то, что убил до смер­ти Оси­па Тара­со­ва, кре­стья­ни­на села Гряз­но­ва, вот­чи­ны кн. Федо­ра Федо­ро­ви­ча Вол­кон­ско­го. Труд­но решить, при­над­ле­жа­ло ли это село бояри­ну кн. Федо­ру Федо­ро­ви­чу иди околь­ни­че­му кн. Федо­ру Федо­ро­ви­чу (№ 110), пра­вну­ку Пер­фи­лия (№ 25), сына Ива­на «Черм­на­го» (№ 14) [178].

Стряп­чий (1618), столь­ник (1621), дво­ря­нин мос­ков­ский (1636 – 58), боярин (1650).

Участ­ник обо­ро­ны Моск­вы от коро­ле­ви­ча Вла­ди­сла­ва; до 1629 слу­жил при дво­ре: был рын­дой в белом пла­тье на при­е­мах и отпус­ках послов, «смот­рел в обе­ден­ные сто­лы» и т.д.; в 1629 – 31 вое­во­да в Лив­нах; в 1633 – 2‑й вое­во­да в Калу­ге, отку­да было ука­за­но ему идти с кн. О.С. Кура­ки­ным про­тив Вла­ди­сла­ва; в 1634 вое­во­да на Белой; на тре­бо­ва­ние Вла­ди­сла­ва сло­жить ору­жие по при­ме­ру Шеи­на отве­чал, что Шеин ему не указ, и отбил все непри­я­тель­ские при­сту­пы за что полу­чил шубу, атлас золо­той, кубок и вот­чи­ны; с 8.07.1634 околь­ни­чий; с 1634 ведал Чело­бит­ный при­каз; 24.02.1635 намест­ник Калуж­ский, 1, 9, 13, 15 мар­та был в отве­те с литов­ски­ми посла­ми; 3.04.1636 – то же с гол­ш­тин­ски­ми; в 1639 намест­ник Муром­ский, 30 июля, 3, 10, 17 и 21 авгу­ста – в отве­те с крым­ски­ми посла­ми. С 12.09.1640 по декабрь 1645 ведал так­же Каза­чий при­каз. 25.05.1642 ука­за­но ему ехать в Путивль для меже­ва­ния спор­ных земель с Лит­вой; 7.04.1643 послан в Аст­ра­хань 2‑м вое­во­дой по кн. Б.А. Реп­нине, по слу­чаю при­хо­да туда кал­мы­ков и нахо­дил­ся там до 1647. 16.07.1648 вме­сте с кн. Н.И. Одо­ев­ским и кн. С.В.Прозоровским гото­вил мате­ри­ал для состав­ле­ния ново­го Уло­же­ния; в 1649 – в Зао­неж­ских пого­стах на Олон­це; 30.03.1650 при­е­хал в Псков усми­рять бунт, но был схва­чен бун­тов­щи­ка­ми, потер­пел вся­кие над­ру­га­тель­ства, побои и едва не был убит, затем поса­жен в тюрь­му. 21.12.1650 по воз­вра­ще­нии в Моск­ву пожа­ло­ван в бояре; 24.04.1653 с бояри­ном кн. Б.А. Реп­ни­ным отправ­лен вел. послом к коро­лю Яну-Кази­ми­ру в каче­стве Муром­ско­го намест­ни­ка; 18.12.1653 по воз­вра­ще­нии назна­чен това­ри­щем вое­во­ды кн. О.С. Кура­ки­на в Киев; 1654 – 55 при­нял актив­ное уча­стие в воен­ных дей­стви­ях про­тив Поль­ши, 29.01.1658 и 26.04.1658 – 1‑й в отве­те с дат­ским послом; 7.05.1658 послан в Виль­ну для пере­го­во­ров о мире; в 1660 для той же цели послан с кн. Одо­ев­ским и Шере­ме­те­вым в Бори­сов; 12.09.1662 выехал водой в Казань с рат­ны­ми людь­ми для усми­ре­ния вос­став­ших баш­кир­цев и ходил отту­да к Уфе и Мензелинску.

В 1650 дано ему при­над­ле­жа­щее его отцу сц. Соко­ло­во Мос­ков­ско­го у., кото­рое в 1667 отда­но пле­мян­ни­ку его кн. Сте­па­ну Семе­но­ви­чу В.; в 1652 полу­чил вот­чи­ны бра­та Пет­ра: часть с. Ники­фо­ров­ское и д. Тимо­фе­ев­ская Мос­ков­ско­го у.

Стар­ший его сын кн. Федор Федо­ро­вич Вол­кон­ский вла­дел выслу­жен­ны­ми вот­чи­на­ми за мос­ков­ское осад­ное сиде­ние при царе Васи­лии в Веп­рейском ст. Алек­син­ско­го у. (60 четв.) и за мос­ков­ское осад­ное сиде­ние «в коро­ле­ви­чев при­ход» в Кубен­ской вол. Воло­год­ско­го у. (130 четв.),2628 при­да­ной вот­чи­ной в Васи­льев­ском ст. Рома­нов­ско­го у. (пол­се­ла Крас­но­го Попов­ско­го, 243 четв.; по дан­ной дяди его жены Авдо­тьи Абро­си­мов­ны Ива­на Ива­но­ви­ча Ста­ро­го Милю­ко­ва 1622/23 г.),2629 куп­лен­ной вот­чи­ной в Вязем­ском ст. Мос­ков­ско­го у. (86 четв.; купил у дво­рян Челюст­ки­ных в 1624/25 г.).2630 В 1631/32 г. Ф. Ф. Вол­кон­ский купил у дво­рян Челюст­ки­ных их выслу­жен­ные вот­чи­ны в Чер­то­виц­ком ст. Воро­неж­ско­го у. жере­бьи с. Гряз­ное и д. Айда­ро­во, кото­рые он про­дал затем в 1634/35 г. Бог­да­ну Ива­но­ви­чу Конинскому.2631 В Галич­ском у. кн. Ф. Ф. Вол­кон­ский полу­чил «за вель­ское осад­ное сиде­ние» 1634 г. круп­ную вот­чи­ну (в ст. Чуд­ца и Шас­ловль с. Холм на р. Теб­зе с пого­ста­ми и дерев­ня­ми, 614 четв.; преж­де вот­чи­на при­над­ле­жа­ла опаль­но­му бояри­ну кн. И. С. Куракину).2632 В 1638 г. Ф. Ф. Вол­кон­ский купил у Оси­па Ива­но­ви­ча Чемо­да­но­ва вот­чи­ну в Сло­бод­ском ст. Пере­слав­ско­го у., но в даль­ней­шем эта сдел­ка была отменена.2633 Упо­ми­на­ют­ся поме­стья Ф. Ф. Вол­кон­ско­го в Мос­ков­ском (в Горетове,2634 Коше­ле­ве и Сурож­ском ст., 25,63 и 40 четв.), Алек­син­ском, Брян­ском (дано ему в октяб­ре 1641 г. из поме­стья кн. И. Гр. Вол­кон­ско­го), Воло­год­ском, Галич­ском и Елец­ком (вла­дел вме­сте с бра­том Пет­ром, а затем, меж­ду 1620–1628 гг., было отпи­са­но и роз­да­но каза­кам) у.2635 По мате­ри­а­лам При­ка­за сбо­ра рат­ных людей 1638 г. в вот­чи­нах и поме­стьях околь­ни­че­го кн. Ф. Ф. Вол­кон­ско­го чис­ли­лось 1054 четв. зем­ли и 125 дворов.2636 В 1638/39 г. кн. Ф. Ф. Вол­кон­ский купил у Ива­на Михай­ло­ви­ча Сомо­ва вот­чи­ну в Емб­ской вол. Воло­год­ско­го у.2637 В октяб­ре 1641 г. ему было отка­за­но поме­стье его соро­ди­ча кн. И. Гр. Вол­кон­ско­го в Брян­ском у. (458 четв.).2638 В мае 1642 г. Ф. Ф. Вол­кон­ский купил вот­чи­ну из сво­е­го поме­стья в Веп­рейском ст. Алек­син­ско­го у. (сц. Сухо­ти­но, 50 четв.).2639 По рос­пи­си земель­ных вла­де­ний 1647–1648 гг. за околь­ни­чим кн. Ф. Ф. Вол­кон­ским в его вот­чи­нах (в Алек­син­ском, Рома­нов­ском, Галич­ском и Мос­ков­ском у.) и поме­стьях (в Воло­год­ском, Брян­ском и Галич­ском у.) чис­ли­лось 455 дворов.2640 Осно­ву его земель­ных вла­де­ний состав­ля­ли выслу­жен­ные и куп­лен­ный вотчины. 

2628 ПК 2. Л. 559; ПК 14728. Л. 1078. 2629 РНБ. OP. F.IV. № 448. Л. 932. 2630 ПК 9807. Л. 740; ЗВК. С. 89–90. 2631 ЗВК. С. 646. 2632 В галич­ской пис­цо­вой кни­ге 1629–1632 и 1635 гг. гра­мот и дру­гих кре­по­стей на эту вот­чи­ну не ука­за­но (ПК 93. Л. 260). — В раз­ря­дах содер­жит­ся ука­за­ние, что Ф. Ф. Вол­кон­ский 8 июля 1634 г. «за бель­скую служ­бу» полу­чил чин околь­ни­че­го, пожа­ло­ван шубой, куб­ком, при­да­чей к преж­не­му окла­ду и вот­чи­ной 700 четв. (ДР. Т. II. Стб. 382, 383. — В одном из раз­ряд­ных спис­ков ска­за­но, что он полу­чил 550 четв. вот­чи­ны и 200 четв. поме­стья). В жало­ван­ной гра­мо­те на эту его выслу­жен­ную вот­чи­ну от 26 апре­ля 1638 г. ука­зан ее раз­мер в 814 четв. (РГА­ДА. Ф. 233. Кн. 797. Л. 236). 2633 ЗВК. С. 457–458, 1072. 2634 Впо­след­ствии к 1646 г. поме­стье Ф. Ф. Вол­кон­ско­го в Горе­то­ве ст. д. (сц.) Кост­ки­но была пере­ве­де­на ему в вот­чи­ну (Шват­чен­ко О. А. (1996). С. 86; Рож­де­ствен­ский С. В. Рос­пись 1647/48 г. Стб. 225). Д. Кост­ки­но упо­ми­на­ет­ся за ним в меже­вой 1644 г. (ПК 687. Л. 129 об.). 2635 ПК 9806. Л. 57, 304,931; ПК 2. Л. 551; ПК 57. Л. 3 об.; ПК 14716. Л. 1; ПК 91. Л. 131; РНБ. OP. F.IV. № 396. Л. 140; № 397. Л. 403 об.; РГА­ДА. Ф. 233. Кн. 669. Л. 31 об. 2636 РГА­ДА. Ф. 137. Москва. № 2. Л. 28. 2637 ЗВК. С. 439. 2638 РГА­ДА. Ф. 233. Кн. 669. Л. 31 об.; см. так­же: РГА­ДА. Ф. 233. Кн. 670. Л. 319. 2639 РГА­ДА. Ф. 233. Кн. 669. Л. 180. 2640 Рож­де­ствен­ский С. В. Рос­пись 1647/48 г. Стб. 224–225.

97. КН. ПЕТР ФЕДО­РО­ВИЧ (56).

Ум. меж­ду декабрем 1649 и янва­рем 1650.

Петр Федо­ро­вич (№97), намест­ник Ряж­ский, околь­ни­чий и вое­во­да, во ино­цех схим­ник Паф­ну­тий, вто­рой сын кн. Федо­ра Ива­но­ви­ча (№ 57), женил­ся в 1614 г., декаб­ря 19, на Мар­фе Пет­ровне Постель­ни­ко­вой; в этот день дьяк Ждан Шипов понес в верх к госу­да­рю в хоро­мы 10 аршин кам­ки ада­маш­ки жел­той (по 26 алтын аршин, куп­ли гостя Све­теч­ни­ко­ва) и «образ Пре­чи­стые Бого­ро­ди­цы Уми­ле­ние, оклад сереб­рен золо­чен бас­мян­ный, венец скан­ной на под­зор с финифтью. И тою кам­кою пожа­ло­ва­ла и обра­зом бла­го­сло­ви­ла... Вели­кая Ста­ри­ца... кня­зя Пет­ра Вол­кон­ско­го кня­ги­ню Мар­фой». В 1617 г., 3 июля, на при­е­ме. англий­ско­го посла, Петр Федо­ро­вич сто­ял у госу­да­ря в рын­дах; тоже в 1620 г., 15 декаб­ря и в 1621 г., 29 янва­ря, 18 апре­ля и 18 сентября.В архи­ве Соло­вец­ко­го мона­сты­ря сохра­ни­лась ниже­сле­ду­ю­щая отказ­ная память:«Лета 7129, июля в 19 день, по Вели­ко­му Госу­да­ря свя­тей­ше­го Фила­ре­та пат­ри­ар­ха Мос­ков­ско­го и всея Руси гра­мо­те за при­пи­сью дья­ка Мак­си­ма Кули­ко­ва, Иван Несте­ров отка­зал кня­зю Пет­ру Федо­ро­ви­чу Вол­кон­ско­му вот­чи­ну в Дмит­ров­ском уез­де, в Камен­ном ста­ну, сел­цо Бор­мо­со­во да пустошь Ворон­цо­во, да пустошь Мелен­ки со все­ми уго­дья­ми; кре­стьян в сель­це Бор­мо­со­во: дв. Михал­ко Пер­фи­рьев; дв. Сереш­ка да Гриш­ка Мики­ти­ны дети; дв. Мак­сим­ко Ива­нов; дв. Сен­ка да Олеш­ка Оси­по­вы дети. И князь Пет­ра Федо­ро­ви­ча при­ка­зал им слу­шать во всем, паш­ню на пего пахать и дохо­ды вся­кие пла­тить ему велел Иван Несте­ров». На обо­ро­те: «Ори­ни чело­век на выпись слал­ся будет-дей выпись про­тив книг и я де шлюсь».В этом году (1621) скон­ча­лась мать кня­ги­ни Мар­фы, Ари­на Васи­льев­на, рожд. Кув­ши­но­ва, кото­рая в 1617 году вышла вто­рым бра­ком за ино­зем­ца Ста­ни­сла­ва Гра­ев­ска­го. Послед­ний хотел при­сво­ить себе родо­вые име­нья ее и пред­ста­вил под­лож­ное заве­ща­ние жены; сохра­нив­ши­е­ся по сему делу доку­мен­ты при­ве­де­ны при­ло­же­шем к насто­я­щей ста­тье. В 1623 г. кн. Петр сто­ял в рын­дах: 23 фев­ра­ля, при при­е­ме турец­ко­го посла, и декаб­ря 31, в «при­езд» Юрген­ско­го царе­ви­ча Авгана.В 1624 г. кн. Петр Федо­ро­вич сто­ял в рын­дах: янва­ря 20, фев­ра­ля 24, на при­е­ме англий­ско­го посла, и 26 — на отпус­ке пер­сид­ско­го посла, а в 1625 г. мар­та 11 — при при­е­ме пер­сид­ских послов. В 1626 г., июня 27, госу­дарь ходил в Ново­де­ви­чий мона­стырь, где на дру­гой день был стол, за кото­рым смот­рел Петр Федо­ро­вич. Нояб­ря 30 и декаб­ря 3, на при­е­ме свей­ских послов, он сто­ял в рын­дах . В бояр­ской кни­ге того года помест­ный оклад его зна­чит­ся 500 чети.В 1627 г., фев­ра­ля 25, мар­та 11, 21, апре­ля 28 и июня 13 Петр Федо­ро­вич сто­ял в рын­дах со стар­шим бра­том сво­им Федо­ром ).В этом году скон­ча­лась кня­ги­ня Мар­фа, кото­рая, соглас­но желан­но, выра­жен­но­му ею в духов­ном заве­ща­нии напи­сан­ном 5 декаб­ря 1626 г., похо­ро­не­на «на Москве в Роже­ствен­ском мона­сты­ре, что на Роже­стве­ной ули­це». Заве­ща­ние это, кото­рое здесь при­ло­же­но, утвер­жде­но было пат­ри­ар­хом Фила­ре­том 15 янва­ря 1628 г.

В. 1629 г., нояб­ря 29, кн. Петр был у госу­да­ря на ново­се­лье! В этом году помест­ный оклад его зна­чит­ся 1 000 чети. В 1630 г. с янва­ря меся­ца он вое­вод­ство­вал на Костро­ме; в 1633 г, — в Бежец­ком Вер­ху, о чем упо­мя­ну­то меж­ду про­чимъ в деле Миро­на Вельяминова ).

По ряд­ной запи­си 1633 г., 19 янва­ря вид­но, что кн. Петр Федо­ро­вич женил­ся вто­рым бра­ком на Мар­фе же, доче­ри Ники­фо­ра Гре­ко­ва и Марьи Васи­льев­ны, рож­ден­ной Ржев­ской. Неиз­вест­но в кото­ром году она скон­ча­лась, но в 40‑х годах (XVII века), кн. Петр явля­ет­ся жена­тым в тре­тий раз, на Пела­гее Гри­го­рьевне, рож­ден­ной Домо­жи­ро­вой, мате­ри един­ствен­но­го сына Пет­ра Федо­ро­ви­ча, кн. Федо­ра. От пер­вых двух бра­ков детей не было.

В 1634 г. Петр Федо­ро­вич был в Москве; 10 авгу­ста у обе­да, на кото­ром зна­чит­ся недав­но ска­зан­ный в околь­ни­це брат его Федор, кн. Петр смот­рел за кри­вым сто­лом. Того же меся­ца 31 чис­ла госу­дарь назна­чил его пер­вым судьею для раз­ме­же­ва­ния с Лит­вою, меж­ду Тороп­цем и Вели­жем. В при­ла­га­е­мом нака­зе рос­сий­ским меже­вым судьям, Вол­кон­ско­му «с това­ры­щи», кн. Петр назван Ряж­ским наместником.«1634 года, Авгу­ста 31. Наказ, дан­ной рос­сий­ским меже­вым судьям, кня­зю Пет­ру Вол­кон­ско­му с това­ры­щи; для раз­ме­же­ва­ния меж­ду Тороп­ца и Торо­пец­ко­го уез­да с Вели­жем и Велиж­скою воло­стью и дру­гих горо­дов с поль­ски­ми меже­вы­ми судья­ми земель».«Лета зрмв (7142) авгу­ста в ла (31) день, Вели­кий Госу­дарь, Царь и Вели­кий Князь Михай­ло Фео­до­ро­вич всея Руси велел… [наме]стнику Ряж­ско­му кня­зю Пет­ру Вол­кон­ско­му да [Афа­на­сию] Желя­буж­ско­му да [Ноки­фо­ру] Талы­зи­ну ехать… литов­ски­ми судьи кото­рые… будут из Поль­ши для раз­ме­же­ва­ния… меж­ду Тороп­цом и Вели­жем… Торо­пец­ко­го и Велижского…и меж белые стро…Володимерово… и иных горо­дов, кото­рые … с госу­да­ре­вою зем­лею и тех горо­дов и увздов по докон­чаль­ным запи­сям госу­да­ре­вых и все­го мос­ков­ско­го госу­дар­ства вели­ких послов бояри­на и намест­ни­ка Псков­ско­го Федо­ра Ива­но­ви­ча Шере­ме­те­ва, бояри­на в намест­ни­ка Суз­даль­ско­го кня­зя Олек­сия Михай­ло­ви­ча Льво­ва с това­ры­щи, панов рад кору­ны поль­ские и вели­ко­го кня­же­ства литов­ско­го с вели­ки­ми посла­ми сЯку­бом Жади­ком бис­ку­пом Хел­мин­ским и Поме­зан­ским с това­ри­щи, что они… послы приговорили…его цар­ско­го величества…короля веч­ное докончание…чести и именованья…литовские послы госуд… име­но­ва­ны Царем и Вели­ким Кня­зем, всея Руси само­дер­жав­цем; в для покою хри­сти­ан­ско­го с послы Вели­ко­го Госу­да­ря, Царя и Вели­ко­го Кня­зя Миха­и­ла Федо­ро­ви­ча всея Руси и с дого­во­ру и с сове­ту госу­да­ре­вых бояр и всей зем­ли посту­пи­ли­ся госу­да­ре­вы послы поль­ско­му коро­лю от Мос­ков­ско­го госу­дар­ства горо­дов Смо­лен­ска, Белые, Велиж­ские воло­сти и иных горо­дов, кото­рые были поступ­ле­ны в литов­скую сто­ро­ну преж­де все­го ркз (127) году на пере­ми­рье, опро­че Сер­пей­ска, а Сер­пей­ску с уез­дом быти в госу­да­ре­ве сто­роне, а для раз­ме­же­ва­ния дого­во­ри­лись обои вели­кие послы послать с обе­их сто­рон судей по три чело­ве­ка, обсы­ла­ясь о том с пору­беж­ны­ми вое­во­да­ми, а срок поло­жи­ли съе­хать­ся судьям сен­тяб­ря… рмг (143) а по… кален­да­рю октяб­ря… ахлд (1634), а с ними с обе сто­ро­ны людь­ми быть по соро­ку чело­век, опричь ста­ро­жил­цов; а выслать судей в пер­вое место Путив­ля да Нова­го­род­ка Север­ско­го, и Труб­чес­ка, и Поче­па; в дру­гом месте межу Брян­ском, и Рос­лав­лем, и Поче­пой; в тре­тьем месте меж­ду Сер­пей­ском и Смо­лен­ском, с Доро­го­бу­жем, с Белой, с Вязь­мой и тех горо­дов уез­да­ми; в чет­вер­том месте про­меж Вели­жа и Велиж­ски­ми воло­стя­ми и уез­дом с Тороп­цом, со Рже­вою Воло­ди­ме­ро­вой да с Вязь­мою; в пятом месте раз­ме­же­вать Луки Вели­кие, Воло­чье, Опоч­ка и иные зем­ли с Усвяс­ком, с Нев­лем, с Крас­ням, с Себе­жем. А на кото­ром месте кото­рым судьям съе­хать­ся и по сколь­ку в кото­рую сто­ро­ну взять ста­ро­жиль­цев — и о том сосла­ти­ся судьям меж собой, съе­хав­ся в поло­жен­ное место; судъ­ям с обе­их сто­рон крест цело­вать на то, что им обо­им судьям ста­рых рубе­жей, и меж, и гра­ней сыс­ки­вать, к зем­ли и уго­дья на обе сто­ро­ны раз­во­дить вправ­ду, безо вся­кой хит­ро­сти, и, поце­ло­вать крест, меж тех горо­дов меже­ва­ти и рубе­жи кла­сти, сыс­ки­вая ста­ры­ми гра­мо­та­ми и кни­га­ми, будет с обе­их сто­рон кни­ги пря­мые за пис­цо­вы­ми рука­ми будут, а еже­ли книг не будет — ино сыс­ки­вать ста­ро­жи­лы за крест­ным цело­ва­ньем, и пря­мых рубе­жей доис­ки­вать­ся, и меж тех горо­дов и уез­дов с обе­их сто­рон учи­нить рубе­жи вправ­ду по сто­ро­нам межей; а с судья­ми быть с обе­их сто­рон с мерою таким людям кото­рые б зем­лю в выти и в деся­ти­ны мерить уме­ли, а в кото­рых в пору­беж­ных местах в кото­рую сто­ро­ну чужая зем­ля или уго­дья вой­дут кли­ном — и судьям, кото­рые с обе сто­ро­ны на и двор, что в Можай­ске, очист­ку в куп­чей сво­ей, кото­рую нам дала, имен­но все очи­щать ей, вдо­ве кня­гине Пела­ге­ее Гри­го­рьевне; и мы с ней дого­во­ри­лись о том, что очи­щать ей тех сво­их кре­стьян, кото­рых она про­да­ла нам, по куп­чей сво­ей, по пис­цо­вым кни­гам, кото­рые напи­са­ны кре­стьяне в куп­чей у нас. А будет кто к нам из тех кре­стьян ста­нет при­став­ли­вать по каким–нибудь кре­по­стям, а за нею те кре­стьяне в пис­цо­вых кни­гах не напи­са­ны, а напи­са­ны будут в пере­пис­ных кни­гах, и нам, Семе­ну и Ники­те, ото вся­ких кре­по­стей очи­щать самим, крме нее, вдо­вы кня­ги­ни Пела­геи Гри­го­рьев­ны, по пере­пис­ным кни­гам, а на нее, вдо­ву кня­ги­ню Пела­гею Гри­го­рьев­ну, в очист­ке тех кре­стьян Вели­ко­му госу­да­рю не бить челом по куп­чей, кото­рую дала она нам куп­чую и напи­са­ла име­на кре­стьян в той сво­ей куп­чей, А ино­зем­цев, кото­рые при­шли из–за рубе­жа, она, вдо­ва кня­ги­ня Пела­гея Гри­го­рьев­на, не запи­са­ла в кни­ги за собой в Можай­ске, и по той запис­ке про­да­ла нам, и напи­са­ла име­на тех ино­зем­цев имен­но в куп­чей сво­ей; да она же, вдо­ва кня­ги­ня Пела­гея Гри­го­рьев­на, напи­са­ла в куп­чей сво­ей двор в Можай­ске на поса­де, а ей, кня­гине Пела­гее Гри­го­рьевне, в куп­чей не напи­са­на пустошь Марково–Михалево, на реке на Руди, что ныне дерев­ня Марково–Михалево; а посе­ли­лась та дерев­ня из иных дере­вень, кото­рые мы же купи­ли, за нею, а вла­де­ла она, вдо­ва кня­ги­ня Пела­гея Гри­го­рьев­на, тою пусто­шью по пис­цо­вым кни­гам. Да она ж нам напи­са­ла в куп­чей сво­ей все пусто­ши про­тив куп­чей кня­зя Ники­ты Мезец­ко­го и пис­цо­вых книг, а те пусто­ши в полях у того села и дере­вень, кото­рые мы купи­ли, рас­па­ха­ны, и гра­ней меж тех пусто­шей не знать, а иные в спо­ре сто­ро­ны от раз­ных поме­щи­ков. И нам, Семе­ну и Ники­те, впредь на нее, вдо­ву кня­ги­ню Пела­гею Гри­го­рьев­ну, по куп­чей, будет после ее куп­ли не объ­явят­ся какие кре­по­сти на ту вот­чи­ну, и на кре­стьян, и на пусто­ши, и на двор, что в горо­де Можай­ске на поса­де, кото­рые в куп­чей нам не напи­са­ны, не бить челом; а будет объ­яв­лять­ся, и нам, Семе­ну и Ники­те, на нее, вдо­ву кня­ги­ню Пела­гею Гри­го­рьев­ну, по куп­чей Вели­ко­му Госу­да­рю бить челом и эта запись не запись. А будет мы ста­нем на нее, вдо­ву кня­ги­ню Пела­гею Гри­го­рьев­ну, по куп­чей в очист­ке, будет ее ника­кие кре­по­сти не объ­явят­ся, бить челом, что напи­са­но в сей запи­си выше все­го, – и на нас, на Семене и на Ники­те, взять ей, вдо­ве кня­гине Пела­гее Гри­го­рьевне, 300 руб­лей денег. И эта запись при ее живо­те в запись, а после ее живо­та эта запись не в запись. А на то ….: Игна­тий Ива­нов, Иван Кири­лов, Нестер Буга­ев, Семен Кузь­мин, Ники­та Глад­кой, Гри­го­рий Мухор­тов, Иса­ак Шубин, Иван Про­клю­ев. А запись писал подъ­ячий Ива­нов­ских пло­ща­дей Сте­пан Печ­ни­ков, лета 7188, 18 марта».На обо­ро­те: «К сей запи­си Семен Клм­син и вме­сто пасын­ка сво­е­го Ники­ты Ефста­фье­ва, по его веле­нию, руку при­ло­жил. Послуш­ник Игнаш­ка руку при­ло­жил. Послуш­ник Иваш­ка руку при­ло­жил. Послуш­ник Нестер руку при­ло­жил. Послуш­ник Сень­ка руку при­ло­жил. Послуш­ник Никит­ка руку при­ло­жил. Послуш­ник Гриш­ка Мухор­тов руку при­ло­жил. Послуш­ник Иса­ак руку при­ло­жил. Послуш­ник Иваш­ка руку приложил» 

Столь­ник (1627 – 40), околь­ни­чий (с 29.09.1645).

8.06.1617 на при­е­ме англий­ско­го посла сто­ял у госу­да­ря в рын­дах; с янва­ря 1630 вое­во­да в Костро­ме; в 1633 – в Бежец­ком Вер­ху; 31.08.1634 – 1‑й судья для раз­ме­же­ва­ния с Лит­вой гра­ни­цы меж­ду Тороп­цом и Вели­жем; в 1636 – 38 вое­во­да в Уфе; в 1639 – в Пелы­ме; 18.09.1640 2‑й вое­во­да в Пере­я­с­лав­ле-Рязан­ском; в 1641 – 42 вое­во­да в Путив­ле; с 1645 ведал Чело­бит­ный приказ.

В 1620 за Мос­ков­ское осад­ное сиде­ние ему пожа­ло­ва­на в вот­чи­ну д. Тимо­фе­ев­ская и часть с. Ники­фо­ров­ское Мос­ков­ско­го у., в 1652 они отда­ны его бра­ту Федо­ру; в 1627 за ним с. Язы­ко­во и Под­бо­лот­ная п. Дмит­ров­ско­го у., что в 1681 его вдо­ва Пела­гея Гри­го­рьев­на отда­ла тро­ю­род­но­му вну­ку его кн. Ива­ну Федо­ро­ви­чу В. 

За бра­том Ф. Ф. Вол­кон­ско­го Пет­ром чис­ли­лись выслу­жен­ные вот­чи­ны за мос­ков­ское осад­ное сиде­ние при царе Васи­лии в Веп­рейском ст. Алек­син­ско­го у. (100 четв.), за мос­ков­ское осад­ное сиде­ние «в коро­ле­ви­чев при­ход» в Коше­ле­ве ст. Мос­ков­ско­го у. (90 четв., вклю­чая дан­ные ему в вот­чи­ну зем­ли, «что оста­ло­ся за мос­ков­скою дачею отца его»), при­да­ные вот­чи­ны его жены Мар­фы (в пис­цо­вых кни­гах — Марии) Постель­ни­ко­вой в Нере­хот­ском, Сухо­доль­ском ст. и Заво­стин­ской сло­бо­де Кашин­ско­го у. (все­го 256 четв.) и вот­чи­на в Камен­ском ст. Дмит­ров­ско­го у. (с. Бол- мосо­во, 54 четв.; писа­на за ним по отказ­ной гра­мо­те губ­но­го ста­ро­сты 1620/21 г. «как ему та вот­чи­на отка­за­на по гра­мо­те в. г. св. пат­ри­ар­ха Фила­ре­та.. .»),2641 а так­же поме­стья в Галич­ском, Дмит­ров­ском (отцов­ское поме­стье с. Язы­ко­во в Выше­го­род­ском ст.), Елец­ком и Кашин­ском у.2642 Свое поме­стье в Дмит­ров­ском у. (с. Язы­ко­во в Выше­го­род­ском ст.) П. Ф. Вол­кон­ский в декаб­ре 1632 г. купил из помест­но­го при­ка­за в вотчину.2643 В фев­ра­ле 1633 г. П. Ф. Вол­кон­ский полу­чил по духов­ной тестя Ники­фо­ра Михай­ло­ва сына Гре­ко­ва в при­да­ное за его доче­рью Мар­фой (дру­гой женой Вол­кон­ско­го) вот­чи­ну сц. Пово­ро­во-Федер­не­во в Почер­не­ве ст. Мос­ков­ско­го у., но после смер­ти без­дет­ной кнг. Мар­фы Ники­фо­ров­ны в 1634 г. ее при­да­ная вот­чи­на была взя­та у Вол­кон­ско­го и воз­вра­ще­на в род Грековых.2644 Извест­на при­да­ная вот­чи­на П. Ф. Вол­кон­ско­го по ряд­ной тестя Ники­фо­ра Гре­ко­ва в Твер­ском у.2645 В 1633 г. П. Ф. Вол­кон­ский зало­жил свою при­да­ную вот­чи­ну в Сухо­доль­ском ст. Кашин­ско­го у. Афа­на­сию Васи­лье­ву сыну Ватолину.2646 В том же 1633 г. Тимо­фей Васи­лье­вич Шуше­рин зало­жил кн. П. Ф. Вол­кон­ско­му вот­чи­ну сц. Гор­ки в Выше­го­род­ском ст. Дмит­ров­ско­го у.2647 В 1635/36 г. П. Ф. Вол­кон­ский полу­чил от сво­е­го тестя Гри­го­рия Андре­еви­ча Аля­бье­ва в при­да­ное за его доче­рью Пела­ге­ей (сле­ду­ю­щей женой Вол­кон­ско­го) вот­чи­ну в Унжен­ском ст. Муром­ско­го у., а в 1642 г. в том же Унжен­ском ст. он купил у сво­е­го шури­на Сте­па­на Гри­го­рье­ви­ча Аля­бье­ва дерев­ни Фур­со­во и Куз­не­цо­во с пусто­ша­ми; эти вот­чи­ны П. Ф. Вол­кон­ский про­дал кн. И. Ф. Щербатову.2648 По мате­ри­а­лам При­ка­за сбо­ра рат­ных людей 1638 г. за кн. П. Ф. Вол­кон­ским чис­ли­лось 1634 четв. вот­чин­ной и помест­ной зем­ли и 100 дво­ров и, кро­ме того, при­да­ная вот­чи­на его тестя Г. Ан. Аля­бье­ва в Муром­ском у. сц. Дуб­цы (176 четв. и 24 дво­ра); все­го 1810 четв. и 124 двора.2649 По рос­пи­си земель­ных вла­де­ний 1647- 1648 гг. за околь­ни­чим кн. П. Ф. Вол­кон­ским в его вот­чи­нах и поме­стьях в раз­ных уез­дах чис­ли­лось 252 двора.2650

2641 ПК 2. Л. 560; ПК 9806. Л. 968; ПК 173. Л. 164 об., 798, 963; ПК 627. Л. 468 об.; Род кня­зей Вол­кон­ских. С. 163–180. 2642 ПК 94. Л. 680; ПК 627. Л. 201; РНБ. OP. F.IV. № 396. Л. 140; РНБ. OP. F.IV. № 397. Л. 403 об.; ПК 173. Л. 214 об., 1047 об. 2643 Род кня­зей Вол­кон­ских. С. 191; Хол­мо­го­ро­вы. Вып. XI. С. 179. 2644 ЗВК. С. 206–207, 338. 2645 Род кня­зей Вол­кон­ских. С. 193. 2646 ЗВК. С. 300. 2647 ЗВК. С. 540; Род кня­зей Вол­кон­ских. С. 195. 2648 ЗВК. С. 607–608, 942; РГА­ДА. Ф. 137. Москва. № 1. Л. 2. — Г. А. Вла­сьев, ссы­ла­ясь на кни­гу Е. Г. Вол­кон­ской (Род кня­зей Вол­кон­ских. С. 200–233, 640–641), без долж­ных осно­ва­ний утвер­жда­ет, что тре­тьей женой П. Ф. Вол­кон­ско­го была Пела­гея Гри­го­рьев­на, урожд. Домо­жи­ро­ва (Вла­сьев Г. А. Т. I. Ч. III. С. 346). В мате­ри­а­лах, при­во­ди­мых в кни­ге Е. Г. Вол­кон­ской, име­ют­ся ука­за­ния на род­ствен­ные свя­зи кнг. Пела­геи Гри­го­рьев­ны, жены кн. П. Ф. Вол­кон­ско­го, с Домо­жи­ро­вы­ми — Ники­та Домо­жи­ров назы­вал П. Г. Вол­кон­скую сво­ей «пле­мян­ни­цей род­ной» (Род кня­зей Вол­кон­ских. С. 216). Но дан­ное обсто­я­тель­ство объ­яс­ня­ет­ся сле­ду­ю­щим обра­зом: отец Ники­ты Домо­жи­ро­ва Борис Ива­но­вич Домо­жи­ров выдал свою дочь Васи­ли­су за Гри­го­рия Андре­еви­ча Аля­бье­ва, отца Пела­геи Гри­го­рьев­ны, 3‑й жены кн. П. Ф. Вол­кон­ско­го (ЗВК. С. 607–608); Ники­та (Бори­со­вич) Домо­жи­ров, сле­до­ва­тель­но, дей­стви­тель­но при­хо­дил­ся род­ным дядей кнг. Пела­гее Гри­го­рьевне Вол­кон­ской (бра­том ее мате­ри). 2649 РГА­ДА. Ф. 137. Москва. № 2. Л. 86. 2650 Рож­де­ствен­ский С. В. Рос­пись 1647/48 г. Стб. 227–228.

Ж.: 1. (19.12.1614) Мар­фа Пет­ров­на Постель­ни­ко­ва (ум. 1627), дочь Пет­ра Мини­ча Постель­ни­ко­ва и Ири­ны Васи­льев­ны Кув­ши­но­вой (2‑й муж: Ста­ни­слав Гра­ев­ский); погре­бе­на в Роже­ствен­ском мона­сты­ре в Москве; 2) с 19 янва­ря 1633 г. Мар­фа Ники­фо­ров­на Грекова;3. Пела­гея Гри­го­рьев­на Домо­жи­ро­ва (от нее – сын).

98. Кн. Иван Федо­ро­вич (56).

Ум. до 1641.Стольник (1623).

в 1623 г. зна­чит­ся в столь­ни­ках; 11 мар­та 1629 г. на при­е­ме свей­ско­го посла сто­ял при госу­да­ре на рын­дах по пра­вую руку ; в том же году помест­ный оклад его был 500 чети. 21 мар­та 1635 г., на обе­де при отпус­ке литов­ских послов, князь Иван смот­рел за госу­да­ре­вым сто­лом, в 1639 г. вое­вод­ство­вал на Усер­де : в бояр­ской книге1641 г. ска­за­но, чтоо 9 сен­тяб­ря, по памя­ти дум­но­го дья­ка Ива­на Гав­ре­не­ва, к преж­не­му окла­ду учи­не­на ему при­да­ча за служ­бу на Усер­де, 150 чети. Князь Иван Федо­ро­вич скон­чал­ся в 1648 году 

11.03.1629 рын­да на при­е­ме швед­ско­го посла; 21.03.1635 за обе­дом при отпус­ке литов­ских послов смот­рел за госу­да­ре­вым сто­лом; в 1639 вое­во­да в Усерде.

В 1628 за ним вот­чи­на Галиц­ко­го у. в дд. Кость­ко­во, Черн­цо­во, Ожи­га­ло­во и др. В 1641 отда­ны его жене Аку­лине на про­жи­ток, в 1669 – его пле­мян­ни­кам кн. Ива­ну Семе­но­ви­чу и кн. Семе­ну Сте­па­но­ви­чу В. Млад­ший брат Ф. Ф. и П. Ф. Вол­кон­ских Иван, жена­тый на Аку­лине Федо­ро­вой доче­ри Бул­га­ко­ва- Дени­сье­ва, вла­дел при­да­ной вот­чи­ной в Око­ло­го­род­ном ст. Рязан­ско­го у. (при­да­ная вот­чи­на жены Аку­ли­ны Федо­ро­вой доче­ри Бул­га­ко­ва, поло­ви­на сц. Пере­ка­ли, 200 четв.; в 1623/24 г. про­дал эту вот­чи­ну дья­ку И. К. Грязеву).2651 В Кобыль­ском ст. Рязан­ско­го у. кн. И. Ф. Вол­кон­ский выку­пил родо­вую вот­чи­ну сво­е­го шури­на Ива­на Федо­ро­ви­ча Бул­га­ко­ва (послед­нее упо­ми­на­ние о нем отно­сит­ся к 1621 г.) у его жены (с. Соп­ко­во, 260 четв.).2652 В Рости­слав­ском ст. Рязан­ско­го у. к кн. И. Ф. Вол­кон­ско­му пере­шли при­да­ная вот­чи­на его сво­я­ка Юрия Васи­лье­ви­ча Коле­дин­ско­го и вот­чи­на его сво­я­че­ни­цы Ефро­си­ньи Юрье­вой жены Коле­дин­ско­го Федо­ро­вой доче­ри Бул­га­ко­ва, род­ной сест­ры жены И. Ф. Вол­кон­ско­го кнг. Аку­ли­ны Федо­ров­ны (пол­сель­ца Струп­ны и дру­гие зем­ли, все­го 898 четв.).2653 Упо­ми­на­ют­ся так­же вот­чи­на И. Ф. Вол­кон­ско­го в Мос­ков­ском у. (д. Мона­се­е­во /​Монасеино/​в Коше­ле­ве ст.)2654 и поме­стье в Галич­ском у. (д. Кост­ко­во с пусто­ша­ми в Забо­лоц­кой вол.).2655 По раз­бо­ру столь­ни­ков 1632/33 г. за кн. И. Ф. Вол­кон­ским (Мери­ном) чис­ли­лось 1585 четв. вот­чин­ной и помест­ной зем­ли; по мате­ри­а­лам При­ка­за сбо­ра рат­ных людей 1638 г. за ним зна­чи­лось 1358 четв. зем­ли, вклю­чая галич- ское поме­стье, и 121 двор.2656 После смер­ти без­дет­но­го И. Ф. Вол­кон­ско­го (ум. в 1641 г.) его вла­де­ния (поме­стье /вотчина?/ в Галич­ском у., вот­чи­ны в Коше­ле­ве ст. Мос­ков­ско­го у., в Кобыль­ском и Рости­слав­ском ст. Рязан­ско­го у.) пере­шли к вдо­ве Акулине.2657

2651 РПК. Т. I. Вып. И. С. 658; ЗВК. С. 895. 2652 РНБ. OP. F.IV. № 455. Л. 228. 2653 ПК 1071. Л. 110–120 об.; Тро­иц­кая вклад­ная. С. 108. 2654 Вла­сьев Г. А. Т. I. Ч. III. С. 346; Шват­чен­ко О. А. Вот­чи­ны (1996). С. 86. — В пис­цо­вой кни­ге Мос­ков­ско­го у. 1623–1624 гг. д. Мона­се­е­во в Коше­ле­ве ст. чис­ли­лась за околь­ни­чим кн. Г. К. Вол­кон­ским в поме­стье (ПК 9806. Л. 941). 2655 ПК 91. Л. 126. — У Г. А. Вла­сье­ва д. Кост­ко­во и др. Галич­ско­го у. упо­мя­ну­ты как вот­чи­на (?) И. Ф. Вол­кон­ско­го, кото­рая была дана после его смер­ти в 1641 г. вдо­ве Аку­лине на про­жи­ток (Вла­сьев Г. А. Т. I. Ч. III. С. 346). 2656 РГА­ДА. Ф. 210. Оп. 9. № 86. Стол­пик 4. Л. 1; РГА­ДА. Ф. 137. Москва. № 2. Л. 197. 2657 Шват­чен­ко О. А. Вот­чи­ны (1996). С. 86; Вла­сьев Г. А. Т. I. Ч. III. С. 346.

Ж.: Аку­ли­на Федо­ров­на Дени­сье­ва; в 1646 за ней состо­я­ла вот­чи­на мужа – 111 четв. в д. Мана­се­и­но с п. в Мос­ков­ском у., в 1669 ото­шед­шая кн. Семе­ну Рома­но­ви­чу В. с детьми: Федо­ром, Сте­па­ном, Ива­ном, Лари­о­ном и Григорием.

Кж. Мария Федо­ров­на (56).

В декаб­ре 1626 по заве­ща­нию жены бра­та полу­чи­ла “доро­ги алые”.

99. Кн. Гри­го­рий Михай­ло­вич (58).

100. Кн. Тимо­фей Михай­ло­вич (58).

Ум. 1638.жилец

Вла­дел с бра­том Андре­ем име­ни­ем дяди кн. Ники­ты Андре­еви­ча В., кото­рое отдал в при­да­ное за сест­рой кн. Юрию Мещер­ско­му. За сыно­вья­ми дво­ю­род­но­го бра­та Г. К. Вол­кон­ско­го кн. Миха­и­ла Андре­еви­ча Вол­кон­ско­го Тимо­фе­ем и Андре­ем Михай­ло­ви­ча­ми чис­ли­лись выслу­жен­ные отцов­ские вот­чи­ны в Вол­хов­ском у. и поме­стья в Вол­хов­ском, Белев­ском, Брян­ском, Воло­год­ском, Галич­ском у.; по сказ­кам 1632 г. за Т. М. Вол­кон­ским чис­ли­лось 333 четв. помест­ной и вот­чин­ной зем­ли, за его бра­том Андре­ем — 545 четв.2614 Поме­стьем мужа, кн. М. Ан. Вол­кон­ско­го в Вол­хов­ском у. вла­де­ла его вдо­ва Татьяна.2615 По мате­ри­а­лам При­ка­за сбо­ра рат­ных людей 1638 г. за кн. Т. М. Вол­кон­ским чис­ли­лось 26 дво­ров, а за Ан. М. Вол­кон­ским — 49 дворов.2616

2614 Ста­шев­ский Е. Д. Зем­ле­вла­де­ние. С. 70–71; ПК 409. Л. 741; РНБ. OP. F.IV. № 375. Л. 62 об., 74; Ела­гин Н. В. Белев­ская вив­лио­фи­ка. Т. I. С. 233; РНБ. OP. F.IV. № 379. Л. 50, 690; ПК 62. Л. 876; ПК 14720. Л. 1282; ПК 91. Л. 177. 2615 РНБ. OP. F.IV. № 375. Л. 29 об. 2616 РГА­ДА. Ф. 137. Бояр­ская кни­га. № 14. Л. 51 об., 56 об.

101. Кн. Андрей Михай­ло­вич (58).

См. выше (№ 100).

Кж. Н. Михай­лов­на (58).

М.: кн. Юрий Мещерский.

102/61. КН. ИВАН ФЕДО­РО­ВИЧ КОН­СТАН­ТИ­НОВ ВОЛ­КОН­СКИЙ (†V.1626).

стар­ший сын кн. Федо­ра Кон­стан­ти­но­ви­ча (№62), вое­во­ды уби­то­го в 1607 г. на осад­ном бою в Путив­ле, и пле­мян­ник извест­ных Гри­го­рия (№63) и Миха­и­ла Хро­мо­го (№64) Кон­стан­ти­но­ви­чей. В нача­ле ХVII в. трое кня­зей Вол­кон­ских носи­ли имя и отче­ство Иван Фёдо­ро­вич. Поэто­му при напи­са­нии в раз­ря­дах, бояр­ских кни­гах и про­чих доку­мен­тах часто писа­лись ещё и их про­зви­ща. Одно­го из Ива­нов Фёдо­ро­ви­чей Вол­кон­ских обо­зна­ча­ли про­зви­щем «Лось», дру­го­го «Шери­ха». А к отче­ству наше­го героя добав­ля­ли имя деда, поэто­му он обо­зна­чал­ся как Кон­стан­ти­нов Вол­кон­ский. У него было двое бра­тьев, Миха­ил и Юрий120. В нача­ле Сму­ты князь И. Ф. Вол­кон­ский слу­жил в соста­ве рязан­ской дво­рян­ской кор­по­ра­ции. Его помест­ный оклад во вре­ме­на царя Васи­лия Шуй­ско­го состав­лял 550 четей зем­ли, а денеж­ный — 20 руб­лей121. Во вре­мя про­ти­во­сто­я­ния с Лже­д­мит­ри­ем II под сте­на­ми Моск­вы (1608–1610), он был на сто­роне царя Васи­лия Шуй­ско­го. В этой свя­зи и состо­я­лось пер­вое пожа­ло­ва­ние пере­во­дом части поме­стья в вот­чин­ное вла­де­ние. Не исклю­че­но, что имен­но служ­бы царю Васи­лию ста­ли при­чи­ной повы­ше­ния его слу­жеб­но­го ста­ту­са. Кро­ме того, это­му мог­ло спо­соб­ство­вать близ­кое род­ство с кня­зем Гри­го­ри­ем Кон­стан­ти­но­ви­чем Вол­кон­ским, извест­ным пол­ко­вод­цем и дипло­ма­том того вре­ме­ни, впо­след­ствии околь­ни­чим. Г. К. Вол­кон­ский при­хо­дил­ся Ива­ну Фёдо­ро­ви­чу род­ным дядей. В сра­же­ни­ях Сму­ты полу­чил извест­ность и дру­гой дядя И. Ф. Вол­кон­ско­го — Миха­ил Кон­стан­ти­но­вич, осад­ный вое­во­да Боров­ска, геро­и­че­ски погиб­ший при взя­тии Свя­то-Паф­ну­тье­ва Боров­ско­го мона­сты­ря тушин­ца­ми в 1610 г.122. Так или ина­че, в Бояр­ском спис­ке 1611 г. Иван Фёдо­ро­вич вме­сте с бра­том Миха­и­лом запи­са­ны уже стряп­чи­ми с пла­тьем123. Как сле­ду­ет из тек­ста жало­ван­ной гра­мо­ты, на момент пожа­ло­ва­ния помест­ный оклад кня­зя Ива­на состав­лял 500 четей. Пере­во­ду в вот­чи­ну под­ле жала 1/5 часть или 100 четей помест­ной зем­ли, в част­но­сти, поло­ви­на села Черн­цы, дерев­ни Ломы, Филип­ко­ва, Сос­нов­ки и поло­ви­на дерев­ни Вау­лин­ской124.

Затем были служ­бы в под­мос­ков­ных опол­че­ни­ях, за кото­рые «при боярах за под­мос­ков­ные служ­бы» он полу­чил две при­бав­ки к сво­е­му денеж­но­му окла­ду в 5 и 10 руб­лей. Был уве­ли­чен на 150 четей и его помест­ный оклад125. 12 июня 1614 г. он полу­чил во Вла­ди­мир­ской чети свой пол­ный денеж­ный оклад «для крым­ской посыл­ки»126. Оче­вид­но, Иван Фёдо­ро­вич сопро­вож­дал в Крым посоль­ство сво­е­го дяди кня­зя Гри­го­рия Кон­стан­ти­но­ви­ча Вол­кон­ско­го127.

К 1618 г. он уже достиг дво­ро­во­го чина столь­ни­ка. Во вре­мя похо­да на Моск­ву войск поль­ско­го коро­ле­ви­ча Вла­ди­сла­ва в 1618 г. столь­ник князь «Иван княж Федо­ров сын Костен­ти­но­ва Вол­кон­ский» был рас­пи­сан в пол­ки и участ­во­вал в обо­роне сто­ли­цы. Его имя был вне­се­но в спе­ци­аль­ный Осад­ный спи­сок, даю­щий пра­во на награж­де­ние вот­чи­на­ми128. К тому вре­ме­ни помест­ный оклад кня­зя Ива­на состав­лял 800 четей. Сле­до­ва­тель­но, до 160 четей уве­ли­чи­вал­ся и раз­мер пола­гав­ше­го­ся ему вот­чин­но­го пожа­ло­ва­ния. В вот­чи­ну были пере­ве­де­ны помест­ные дерев­ни Хмель­ни­ки Малые, Сабель­це­во, Боль­шая Забо­лот­ная и пустошь, что была дерев­ня Фетей­це­ва129. В Бояр­ском спис­ке 1621/22 г. он так же запи­сан столь­ни­ком 130. Затем, в силу воз­рас­та, был пере­ве­дён в дво­ряне московские. 

Умер князь Иван Фёдо­ро­вич Кон­стан­ти­нов Вол­кон­ский в чине дво­ря­ни­на мос­ков­ско­го в мае 1626 г.131. Сво­и­ми душе­при­каз­чи­ка­ми он назна­чил род­ствен­ни­ков — околь­ни­че­го кня­зя Гри­го­рия Кон­стан­ти­но­ви­ча, дво­ря­ни­на мос­ков­ско­го Фёдо­ра Ива­но­ви­ча Вол­кон­ско­го и его сына Фёдо­ра Фёдо­ро­ви­ча, в буду­щем бояри­на, авто­ра Собор­но­го Уло­же­ния 1649 г.132 (подроб­нее о кня­зе Ф. И. Вол­кон­ском см.133. Сво­ей выслу­жен­ной вот­чи­ной без­дет­ный князь Иван Фёдо­ро­вич рас­по­ря­дил­ся сле­ду­ю­щим обра­зом. Дерев­ню Хмель­ни­ки с 40 четя­ми зем­ли он заве­щал сво­е­му бра­ту кня­зю Юрию. 28 фев­ра­ля 1627 г. душе­при­каз­чи­ки соста­ви­ли об этом дан­ную гра­мо­ту134. Боль­шую часть вот­чи­ны в 220 четей полу­чи­ла вдо­ва кня­ги­ня Онто­ни­да Вол­кон­ская при усло­вии не всту­пать в повтор­ный брак. При­мер­но в 1628 г. она вышла замуж за Ники­ту Сама­ри­на135. После это­го брат и пле­мян­ник Ива­на Фёдо­ро­ви­ча — кня­зья Юрий Фёдо­ро­вич и Андрей Михай­ло­вич Вол­кон­ские — обра­ти­лись к царю с чело­бит­ной о пере­да­че им выше­упо­мя­ну­той вот­чи­ны136. В деле име­ет­ся выпись с пис­цо­вых книг 1583/1584 г. пись­ма и меры Луки Ново­силь­це­ва «с това­ры­щи». В ней содер­жит­ся опи­са­ние села Черн­цы на реке Ухтохме с цер­ко­вью Архи­стра­ти­га Миха­и­ла и при­де­лом в честь свя­тых Апо­сто­лов. Там же име­ет­ся опи­са­ние 13 дере­вень и 3 пусто­шей, кото­рые состав­ля­ли помест­ные и вот­чин­ные вла­де­ния бра­тьев Ива­на и Миха­и­ла Фёдо­ро­ви­чей Вол­кон­ских137. В янва­ре 1629 г. чело­би­тье Ю. Ф. и А. М. Вол­кон­ских было удо­вле­тво­ре­но. Часть вот­чи­ны, кото­рой вла­де­ла кня­ги­ня Онто­ни­да, была поров­ну раз­де­ле­на меж­ду ними138.

Зна­чит­ся в чис­ле столь­ни­ков, быв­ших в Мос­ков­ском осад­ном сиде­нии 1618 г.; по мос­ков­ским пис­цо­вым кни­гам 1624 – 1625 г., за ним и бра­том его Миха­и­лом (№103), по госу­да­ре­вой гра­мо­те 1623 г., состо­я­ло поме­стье дер. Тимо­ни­но . (Сева­стья­но­ва и Коло­ва тоже), на р.Клязме, Мос­ков­ско­го уез­да, Коше­ле­ва ста­на. После кн. Ива­на, кото­рый скон­чал­ся без­дет­ным, Тимо­ни­но пере­шло пле­мян­ни­ку его, сыну его бра­та Миха­и­ла Федо­ро­ви­ча, кня­зю Андрею Михай­ло­ви­чу (№147), за потом­ством кото­ро­го оно оста­ва­лось до поло­ви­ны нынеш­не­го столетия.

Сре­ди руко­пи­сей Импе­ра­тор­ской Пуб­лич­ной Биб­лио­те­ки сохра­ни­лось фило­соф­ское рас­суж­де­ние неко­е­го мона­ха Фео­к­ти­ста, посвя­ще­но «кня­зю Ива­ну Федо­ро­ви­чу по реклу Вол­кон­ско­му». Есть осно­ва­ние думать, что это рас­суж­де­ние отно­сит­ся имен­но к сему Ива­ну Федо­ро­ви­чу; дру­гие совре­мен­ные ему Вол­кон­ские того-же име­ни и отче­ства носи­ли каж­дый осо­бое про­зви­ще, без кото­ро­го они почти нико­гда не упо­ми­на­ют­ся, как: Иван Федо­ро­вич Черм­ной, Иван Федо­ро­вич Лось и Иван Федо­ро­вич Мерин. Иван же, сын Федо­ра Кон­стан­ти­но­ви­ча один не имел про­зви­ща В 1618 в Москве при обо­роне в чис­ле дру­гих столь­ни­ков; в 1623 за ним с бра­том Миха­и­лом состо­я­ла д. Тимо­ни­но и п. Шкин Мос­ков­ско­го у.

За пле­мян­ни­ком кн. Г. К. Вол­кон­ско­го Ива­ном Федо­ро­ви­чем Кон­стан­ти­но­ва Вол­кон­ским (сыном кн. Федо­ра Кон­стан­ти­но­ви­ча Вол­кон­ско­го, уби­то­го в 1607 г. в Путив­ле) зна­чи­лись выслу­жен­ные вот­чи­ны за мос­ков­ское осад­ное сиде­ние при царе Васи­лии (поло­ви­на с. Чер­ни­цы на р. Ухто­ме) и «в коро­ле­ви­чев при­ход» (д. Хмел­ни­ки) в Ополь­ском ст. Суз­даль­ско­го у., кото­рые после его смер­ти (ум. в мае 1626 г.) в 1628- 1629 гг. пере­шли к вдо­ве Анто­ни­де, а после ее ново­го заму­же­ства — к его бра­ту Юрию (150 четв.) и пле­мян­ни­ку Андрею Михай­ло­ви­чу Вол­кон­ским (110 четв.),2603 и поме­стья в Коше­ле­ве ст. Мос­ков­ско­го у. вме­сте с бра­том Миха­и­лом (д. Тимо­ни­на, 127 четв.)2604 и в Ополь­ском и Быков­ском ст. Суз­даль­ско­го у. (22 и 25 четв.; пере­шли затем к его вдо­ве Анто­ни­де, а от нее — к бра­ту Юрию).2605

2603 ПК 11317. Л. 831 о6.-839; ЗВК. С. 114–115. 2604 ПК 9806. Л. 956; Хол­мо­го­ро­вы. Вып. VI. С. 84. 2605 ПК 11317. Л. 195, 1611 об.

∞, АНТО­НИ­НА ..... ....., 2° бра­ком за Ники­тою Самариным.

103. Кн. Миха­ил Федо­ро­вич (61).

Ум. 29.03.1629.

столь­ник, умер 29 мар­та 1629 г. Миха­ил Федо­ро­вич (№103), вто­рой сын кн. Федо­ра Кон­стан­ти­но­ви­ча; в бояр­ской кни­ге 1611 г. под име­нем его напи­са­но «болен»; в 1613 г., будучи стряп­чим, он под­пи­сал гра­мо­ту об избра­нии на цар­ство Миха­и­ла Федо­ро­ви­ча Рома­но­ва; под­пись его 67–я. 16 мар­та 1615 г. на при­е­ме англий­ско­го посла, кн. Миха­ил зна­чит­ся в столь­ни­ках и сто­ял у госу­да­ря в рын­дах с Ива­ном Ива­но­ви­чем Пуш­ки­ным, при­чем бил челом на послед­не­го «в оте­че­стве» . В 1616 г. он сто­ял в рын­дах: 7 апре­ля – на при­е­ме послан­ни­ка пер­сид­ско­го Шаха Аба­са, 14 – на при­е­ме англий­ско­го посла и Каси­мов­ско­го царя Арсла­на, 20 и 30 – опять на при­е­ме англий­ско­го посла ; в 1618 г. был в осад­ных боях. 27 мар­та 1620 г. во втор­ник на Свет­лой неде­ле, кн. Миха­ил был у госу­да­ре­ва сто­ла , а в 1622 г. зна­чит­ся оклад­чи­ком дво­рян и детей бояр­ских в Туль­ской деся­тине. В 1627 и 1628 г. он состав­лял с подья­чим Васи­ли­ем Тол­ма­че­вым пис­цо­вые кни­ги Переяславля–Залесского . Князь Миха­ил Федо­ро­вич скон­чал­ся 29 мар­та 1629г.

Кн. М. Ф. Кон­стан­ти­но­ва Вол­кон­ско­му при­над­ле­жа­ли выслу­жен­ные вот­чи­ны за мос­ков­ское осад­ное сиде­ние при царе Васи­лии (пол­се­ла Чер­ни­цы с дерев­ня­ми, 90 четв.) и «в коро­ле­ви­чев при­ход» (д. Селыш­ка и др., 120 четв.), пере­шед­шие затем (послед­нее упо­ми­на­ние о нем отно­сит­ся к 1627/28 г.) к сыну Андрею.2606 В сен­тяб­ре 1625 г. М. Ф. Вол­кон­ский выку­пил из Тро­и­це-Сер­ги­е­ва и Бори­со­глеб­ско­го м‑рей вклад­ные вот­чи­ны сво­ей «тет­ки» кнг. Анто­ни­ды, вдо­вы кн. Ф. И. Хво­ро­сти­ни­на, в Луц­ком ст. Ростов­ско­го у.; неболь­шая часть вот­чи­ны (выкуп­лен­ная из Бори­со­глеб­ско­го м‑ря, д. Токо­вая, 25 четв.) пере­шла к его бра­ту Юрию, а основ­ная ее часть (выкуп­лен­ная из Тро­иц­ко­го м‑ря, с. Пав­лов­ское с дерев­ня­ми, 289 четв.) оста­ва­лась за ним, кн. Михаилом.2607 М. Ф. Вол­кон­ско­му при­над­ле­жа­ло поме­стье в Ополь­ском ст. Суз­даль­ско­го у., остав­ше­е­ся за вот­чин­ной дачей, кото­рое пере­шло затем к сыну Андрею.2608 За кн. Ю. Ф. Вол­кон­ским поми­мо достав­ших­ся от бра­тьев вот­чин в Суз­даль­ском и Ростов­ском у. зна­чи­лась выслу­жен­ная вот­чи­на за мос­ков­ское осад­ное сиде­ние «в коро­ле­ви­чев при­ход» в Пони­зов­ской вол. Галич­ско­го у. (60 четв.).2609 Упо­ми­на­ют­ся его поме­стья в Суз­даль­ском (пере­шед­шие к нему после бра­та Ива­на и его вдо­вы Анто­ни­ды), Шуй­ском, Вязем­ском и Мещов­ском у.2610 По мате­ри­а­лам При­ка­за сбо­ра рат­ных людей 1638 г. за кн. Ю. Ф. Вол­кон­ским зна­чи­лось все­го 27 дво­ров; за его пле­мян­ни­ком столь­ни­ком кн. А. М. Вол­кон­ским чис­ли­лось 722 четв. вот­чин­ной и помест­ной зем­ли и 62 двора.2611

2606 ПК 11317. Л. 813 об.-828. 2607 ПК 10752. Л. 211; Тро­иц­кая вклад­ная. С. 46. 2608 ПК 11317. Л. 192 об. 2609 ПК 96. Л. 565. 2610 ПК 11317. Л. 195, 1611 об.; ПК 11329. Л. 436 об.; ПКМГ. Ч. I. Отд. II. С. 823 (фраг­мент дозо­ра Вязем­ско­го у. 1616 г.); РГА­ДА. Ф. 233. Кн. 663. Л. 96. — Галич­ская вот­чи­на и мещов­ское поме­стье были у него отпи­са­ны, а затем око­ло 1626 г. вновь ему воз­вра­ще­ны (ЗВК. С. 1223). 2611 РГА­ДА. Ф. 137. Бояр­ская кни­га. № 14. Л. 46 об.; РГА­ДА. Ф. 137. Москва. № 2. Л. 288.

104. Кн. Юрий Федо­ро­вич (61).

Жилец (1618); дво­ря­нин мос­ков­ский (1627 – 40).

Жало­ван вот­чи­ной за мос­ков­ское осад­ное сиде­ние; в 1630 – 31 вое­во­да в Бежец­ком Вер­ху; в 1632 – 33 – в Торж­ке; в 1635 – в Кашире.во вре­мя осад­но­го сиде­ния 1618 г. состо­ял в госу­да­ре­вом житие. Затем имя его не встре­ча­ет­ся до 1630 г., когда он, в мар­те меся­це, послан был в Бежец­кий верх, где вое­вод­ство­вал до кон­ца 1631 г. в 1632 г. и 1633 г. он вое­вод­ство­вал в Торж­ке; в 1635 г. на Каши­ре, а в 1636 г., зна­чит­ся на Москве

Совла­де­лец д. Тимо­ни­но Мос­ков­ско­го у., кото­рая в 1640 пере­шла к его пле­мян­ни­ку Андрею.

105. КН. ИВАН ГРИ­ГО­РЬЕ­ВИЧ (62).

Ум. до 1643.

12.03.1629 пожа­ло­ван из пат­ри­ар­ших столь­ни­ков в государевы.

После смер­ти кн. Г. К. Вол­кон­ско­го (ум. в 1634 г.) его вла­де­ния пере­шли к сыну Ива­ну. В 1636 г. И. Г. Вол­кон­ско­му были даны ввоз­ные гра­мо­ты на отцов­ские поме­стья (1290 четв.) в Мещов­ском, Суз­даль­ском, Брян­ском и Дмит­ров­ском у. и на отцов­ские вот­чи­ны (1622 четв.) в Мещов­ском, Туль­ском, Галиц­ком и Суз­даль­ском у.2594 По мате­ри­а­лам При­ка­за сбо­ра рат­ных людей 1638 г. за кн. И. Г. Вол­кон­ским чис­ли­лось 3042 четв. вот­чин­ной и помест­ной зем­ли «оприч Дмит­ров­ско­го поместья».2595 Это были вла­де­ния его отца, так как по раз­бо­ру 1632/33 г. он чис­лил­ся под руб­ри­кой «столь­ни­ки ж, живут у отцов и мате­рей», т. е. за ним не было соб­ствен­ных поме­стий и вотчин.2596 После смер­ти без­дет­но­го кн. И. Г. Вол­кон­ско­го (ум. в 1640/41 г.) его вот­чи­на в Туль­ском у. (170 четв., выслу­жен­ная вот­чи­на отца) пере­шла в 1642/43 г. к его зятьям кн. В. И. Хил­ко­ву и В. В. Бутур­ли­ну, жена­тым на его сест­рах Ирине и Анастасии.2597 Извест­но, что кн. В. И. Хил­ков полу­чил в при­да­ное вот­чи­ны (выслу­жен­ные вот­чи­ны кн. Г. К. Вол­кон­ско­го) в Коня­вин­ской и Забо­лоц­кой вол. Галич­ско­го у.,2598 а В. В. Бутур­лин — вот­чи­ны в Мыц­ком ст. Суз­даль­ско­го у. (сц. Яку­ше­во-Морд­ви­но­во; по ряд­ной 1637 г. вдо­вы кн. Г. К. Вол­кон­ско­го кнг. Марии Оси­пов­ны и ее сына Ивана).2599 В 1646 г. В. В. Бутур­ли­ну при­над­ле­жа­ла и дру­гая быв­шая вот­чи­на Г. К. Вол­кон­ско­го — с. Рас­тво- рово в Око­ло­го­род­ном ст. Мещов­ско­го у.2600 В 1645 г. вдо­ва кн. И. Г. Вол­кон­ско­го кнг. Сте­фа­ни­да дала В. В. Бутур­ли­ну при­над­ле­жав­шую ей куп­лен­ную вот­чи­ну ее све­к­ра с. Рож­де­ствен­ское в Мос­ков­ском у.2601 По-види­мо­му, родо­вая вот­чи­на кн. Г. К. Вол­кон­ско­го в Туль­ском у. после смер­ти его сына Ива­на пере­шла к бли­жай­шим род­ствен­ни­кам. 30 октяб­ря 1641 г. была запе­ча­та­на гра­мо­та на Тулу по чело­би­тью кн. Льва (оче­вид­но, Михай­ло­ви­ча, сына кн. Миха­и­ла Кон­стан­ти­но­ви­ча Хро­мо­го Вол­кон­ско­го) и столь­ни­ка кн. Андрея (Михай­ло­ви­ча, вну­ка кн. Федо­ра Кон­стан­ти­но­ви­ча Вол­кон­ско­го) Вол­кон­ских, соглас­но кото­рой «веле­но им родо­вую вот­чи­ну отка­зать шесть­сот сорок одну четь».2602

2594 РГА­ДА. Ф. 233. Кн. 667. Л. 78 об. 2595 РГА­ДА. Ф. 137. Москва. № 2. Л. 231. 2596 РГА­ДА. Ф. 210. Оп. 9. № 86. Стол­пик 4. Л. 25. 2597 Род кня­зей Вол­кон­ских. С. 65. 2598 Вла­сьев Г. А. Т. I. Ч. III. С. 348; см. так­же: Шват­чен­ко О. А. Вот­чи­ны (1996). С. 105. 2599 ЗВК. С. 1218. 2600 Шват­чен­ко О. А. Вот­чи­ны (1996). С. 141. 2601 Вла­сьев Г. А. Т. I. Ч. III. С. 348. 2602 РГА­ДА. Ф. 233. Кн. 669. Л. 38 об.

Ж.: Сте­фа­ни­да; в 1645 вот­чи­на ее с. Роже­ствен­ское Мос­ков­ско­го у. с пусто­ша­ми дана Васи­лию Васи­лье­ви­чу Бутурлину.

КЖ. ИРИ­НА ГРИ­ГО­РЬЕВ­НА (62).

1607 – 24.07.1643.

В 1652 полу­чи­ла в при­да­ное вот­чи­ну сво­е­го бра­та Ива­на д. Рос­ло­во Галиц­ко­го у.

М.: кн. Васи­лий Ива­но­вич Хил­ков (1614 – 1.04.1677); погре­бен в Мос­ков­ском Зла­то­устов­ском монастыре.

КЖ. АНА­СТА­СИЯ ГРИ­ГО­РЬЕВ­НА (62).

В 1632 поме­стья ее бра­та кн. Ива­на дд. Ток­ма­ко­во, Новая и др. Суз­даль­ско­го у. ото­шли к ее мужу В.В. Бутурлину.

М.: боярин Васи­лий Васи­лье­вич Бутур­лин (ум. 1656).

106. КН. ЛЕВ МИХАЙ­ЛО­ВИЧ (63).

Столь­ник (1616); был на при­е­ме англий­ско­го посла; с 29.05.1625 – до кон­ца 1629 – 1‑й вое­во­да в Пелы­ме; в апре­ле 1630 назна­чен вое­во­дой в Цари­цын (до 1633); 21.03.1635 слу­жил у госу­да­ре­ва сто­ла и в том же году послан для осмот­ра засек; в 1646 – 47 вое­во­да в Орле.

В 1628 за ним с мате­рью кн. Авдо­тьей часть сц. Ажи­ре­во, д. Лом и др. Углиц­ко­го у., что в 1672 отда­ны сыну его Федо­ру; в 1672 его поме­стья, а так­же его мате­ри кн. Евдо­кии, сестер Татья­ны и Марии в д. Шеи­но Козель­ско­го у. даны его сыну кн. Саве­лию. Погре­бен в Паф­ну­тье­вом монастыре.

Лев Михай­ло­вич Вол­кон­ский (№106), сын «Орла» Вол­кон­ско­го, зна­чит­ся в столь­ни­ках с 1616 г. и был в этом году на при­е­ме англий­ско­го посла, а в 1619 г. сто­ял у госу­да­ря в рын­дах; в 1625 г., с 29 мая, и до кон­ца 1627 г. был пер­вым вое­во­дой в Пелы­ме; в 1628 г. упо­ми­на­ет­ся на Москве. В апре­ле 1630 г. он был назна­чен на вое­вод­ство в Цари­цын, где оста­вал­ся до 1633 г. В 1635 г. кн. Лев зна­чит­ся на Мооскве, 21 мар­та он слу­жил у госу­да­ре­ва сто­ла. В том же году кн. Лев послан в чис­ле дру­гих в раз­ные места для осмот­ра и соору­же­ния засек; в 1646 – 1647 гг. он вое­вод­ство­вал в Орле. По изве­сти­ям, сооб­щен­ным в раз­ные сро­ки кня­зем Ере­ме­ем Виш­не­вец­ким и корон­ным гет­ма­ном Нико­ла­ем Потоц­ким Путивль­ско­му вое­во­де кня­зю Юрию Дол­го­ру­ко­му и Ливен­ско­му вое­во­де кня­зю Гри­го­рию Кура­ки­ну, что крым­ские тата­ры соби­ра­ют­ся боль­ши­ми сила­ми напасть вес­ной на наши окра­и­ны, веле­но кн. Льву Михай­ло­ви­чу «жить на Орле с вели­ким бере­же­ни­ем», све­стись с вое­во­да­ми кня­зем Ники­той Ив. Одо­ев­ским, Васи­ли­ем Петр. Шере­ме­те­вым, а потом быть в схо­де в Бел­го­ро­де с кн. Хил­ко­вым и Бутур­ли­ным. В архи­ве Соло­вец­ко­го мона­сты­ря сохра­ни­лось до 17 отпи­сок на имя кн. Льва Михай­ло­ви­ча, отно­ся­щих­ся ко вре­ме­ни вое­вод­ства его на Орле, в том чис­ле: 14 отпи­сок от царя Миха­и­ла Федо­ро­ви­ча и 3 частт­ных, – от Васи­лия Шере­ме­то­ва, от кня­зя Ива­на Лыко­ва и от Коло­мен­ско­го епи­ско­па Рафа­и­ла. При­во­дим здесь эти документы:

25 апре­ля 1646 г.

«От царя и Вели­ко­го Кня­зя Алек­сея Михай­ло­ви­ча всея Руси, на Орле, вое­во­де наше­му кня­зю Льву Михай­ло­ви­чу Вол­кон­ско­му. 25 апре­ля писал нам из Путив­ля столь­ник и вое­во­да князь Юрий Дол­го­ру­кий: 16 апре­ля писал ему в Путивль с Пеща­но­во гла­ва Сте­пан Мат­ве­ев: при­ез­жал де в Пеща­ной острог из литов­ской сто­ро­ны, с Олшан­ки, от кня­зя Ере­мея Виш­не­вец­ко­го олшан­ской уряд­ник Семеш­ка из Каз­ло­ва на Пес­ча­ной; при­слал де к Виш­не­вец­ко­му крым­ской царь, с ним Виш­не­вец­ким мирен, а в вой­ну де он, крым­ской царь, с крым­ски­ми людь­ми за Пере­коп вышел; и по тем вестям чаять крым­ско­го царя при­ход на наши укра­и­ны ныне вес­ной вско­ре. И как к тебе эта наша гра­мо­та при­дет, и ты бы на Орле жил с вели­ким бере­же­ни­ем, и про при­ход крым­ско­го царя про­ве­ды­вал, и вестов­щи­ков в горо­дах где при­го­же дер­жал, и вестей про татар про­ве­ды­вал вся­кие обы­чаи неоплош­но, что­бы воин­ские люди к Орлу и мимо Орла на наши укра­и­ны без­вест­но не про­шли, и дур­на како­го над горо­да­ми не учи­ни­ли, и уез­дов не заво­е­ва­ли, людей не поби­ли и в плен не пой­ма­ли и , по вестям смот­ря, ссы­ла­ясь на укра­ин­ные горо­да с вое­во­да­ми, над воин­ски­ми людь­ми нашим делом про­мыш­лял по наше­му ука­зу и смот­ря по тамош­не­му делу, сколь­ко мило­серд­ный Бог помо­щи подаст. А что у тебя про воин­ских людей каких вестей объ­явит­ся, и что твой над ними про­мы­сел будет, – и ты б о том писал к нам, да и по горо­дам к вое­во­дам нашим, и вся­кие вла­сти писал же. Напи­са­но в Москве, лета 7154, 25 апреля».

На обо­ро­те адрес: «На Орел, вое­во­де наше­му кня­зю Льву Михай­ло­ви­чу Вол­кон­ско­му». Помет­ка: «154, 3 мая, подал госу­да­ре­ву гра­мо­ту хот­мыш­ский сын бояр­ский Тимо­фей Сте­па­но­вич Милков».

16 мая 1646 г.

«От царя и Вели­ко­го Кня­зя Алек­сея Михай­ло­ви­ча всея Руси, на Орел, вое­во­де наше­му кня­зю Льву Михай­ло­ви­чу Вол­кон­ско­му. Ука­зал боярам нашим и вое­во­дам, кня­зю Ники­те Ива­но­ви­чу Одо­ев­ско­му с това­ри­ща­ми, нынеш­ним летом быть на нашей служ­бе в Лив­пах; и о каких делах боярин наш и вое­во­да князь Ники­та Ива­но­вич Одо­ев­ский с това­ри­ща­ми к тебе отпи­шут и – ты б по отпис­кам бояри­на наше­го и вое­во­ды кня­зя Ники­ты Ива­но­ви­ча Одо­ев­ско­го с това­ри­ща­ми нашим делом про­мыш­лял и во всем отпи­сок их слу­шал. Напи­са­но в Москве, лета 7154, 16 мая».

На обо­ро­те адрес: «На Орел, вое­во­де наше­му кня­зю Льву Михай­ло­ви­чу Вол­кон­ско­му». Помет­ка: «154, 1 июля».

7 июля, 1646 г.

«От царя и Вели­ко­го Кня­зя Алек­сея Михай­ло­ви­ча всея Руси, на Орел, вое­во­де наше­му кня­зю Льву Михай­ло­ви­чу Вол­кон­ско­му. 6 июля писал нам, чо по наше­му ука­зу орляне, дети бояр­ские на нашей служ­бе все в Кур­ске и тебе на Орле быть не с кем, и на вести и на сто­ро­жи посы­лать неко­го, и нам бы о том велеть указ учи­нить. И как к тебе эта наша гра­мо­та при­дет – и ты б на Орле был на нашей служ­бе с теми людь­ми, кото­рые ныне с тобой, и в горо­да, куда при­го­же на вести послал детей бояр­ских орлян, кото­рые за кур­ской служ­бой оста­лись, и пол­ко­вых каза­ков кон­ных, и вестей про воин­ских людей про­ве­ды­вал, что­бы воин­ские люди к Орлу без­вест­но не про­шли и Орлов­ский уезд не заво­е­ва­ли, и людей в плен не пой­ма­ли и не поби­ли. Напи­са­но в Москве лета 7154, 7 июля».

На обо­ро­те адрес: «На Орел, вое­во­де наше­му кня­зю Льву Михай­ло­ви­чу Вол­кон­ско­му». Помет­ка: «154, 26 июля, подал госу­да­ре­ву гра­мо­ту орлов­ский казак Федор Юрасов».

4 нояб­ря 1646 г.

«От Царя и Вели­ко­го Кня­зя Алек­сея Михай­ло­ви­ча всея Руси, на Орел, вое­во­де наше­му кня­зю Льву Михай­ло­ви­чу Вол­кон­ско­му. В нынеш­нем 155 году, 31 октяб­ря, писа­но от нас к тебе, что крым­ский царь и царе­ви­чи со мно­ги­ми с крым­ски­ми, и с ногай­ски­ми, и с азов­ски­ми людь­ми в боль­шом собра­нье, и нынеш­ней осе­нью хочет крым­ский царь прий­ти на нашу Укра­и­ну боль­шой вой­ной; и по тем вестям веле­но тебе орлян, детей бояр­ских дру­гую треть выслать на нашу служ­бу в Кар­по­во сто­ро­жить тот­час, а в Кар­по­во сто­ро­жить к бояри­ну наше­му и вое­во­де к Васи­лию Пет­ро­ви­чу Шере­ме­те­ву писа­но от нас, а веле­но ему со все­ми сво­и­ми това­ри­ща­ми со сход­ны­ми вое­во­да­ми над крым­ским царем, и над царе­ви­ча­ми, и над крым­ски­ми людь­ми нашим делом про­мыш­лять, сколь­ко мило­серд­ный Бог помо­щи даст. И как к тебе эта наша гра­мо­та при­дет, а кото­рым детям бояр­ским орля­нам, и чер­ке­сам, и каза­кам по рас­пис­ке бояри­на наше­го и вое­во­ды Васи­лия Пет­ро­ви­ча Шере­ме­те­ва ныне в осень быть на нашей служ­бе в Кар­по­ве сто­ро­же­нье, – и ты б по преж­не­му наше­му ука­зу и по этой нашей гра­мо­те тех детей бояр­ских орлян, и чер­кас, и каза­ков выслать на нашу служ­бу в Кар­по­во сто­ро­же­вье тот­час, без вся­ко­го мот­ча­ния; а досталь­ным детям бояр­ским орлян и разн­вх горо­дов поме­щи­кам, и ино­зем­цам, и чер­ка­сам, и каза­кам ска­зал бы, что­бы они лоша­дей кор­ми­ли, и запа­сы пас­ли, и со всем на наши служ­бу были гото­вы тот­час, и о служ­бе жда­ли наше­го ука­за и отпис­ки бояри­на наше­го и вое­во­ды Васи­лия Пет­ро­ви­ча Шере­ме­те­ва; а кото­рым орлов­ским слу­жи­лым людям быть с тобой на Орле для осад­но­го вре­ме­ни – и ты б тем людям ска­зал, что­бы у них у всех были пища­ли и луки доб­рые, так­же и у посад­ских людей, и у мона­стыр­ских, и у попо­вых, и у кня­же­ских, и у дво­рян­ских, и детей бояр­ских у людей, и у кре­стьян, и у бобы­лей и вся­ких чинов у людей, на поса­де и в уез­де были пища­ли и луки; а у кото­рых у посад­ских, и у мона­стыр­ских, и у попо­вых, и у кня­же­ских, и у кня­же­ских, и у бояр­ских, и у дво­рян­ских, и детей бояр­ских у людей, и у кре­стьян и у бобы­лей за скуд­но­стью пища­лей и луков не будет,– и ты тем велел дер­жать рога­ти­ны и бер­ды­ши, чтоб одно­лич­но на Орле и в Орлов­ском уез­де для осад­но­го вре­ме­ни ника­кой чело­век без ружья не был; и рас­пи­сал бы всех тех людей по горо­ду, и по остро­гу, и места им ука­зал, где кому в осад­ное вре­мя быть. И по вестям уезд­ных людей велел собрать в город с жена­ми, и с детьми, и со все­ми их живот­ны­ми; а у горо­да и у остро­га худые места, кото­рым без подел­ки не быть, велел бы поде­лать тот­час, зара­нее до при­хо­да воин­ских людей. А поде­лал бы все горо­до­вые вся­кие кре­по­сти собой и орляне, и вся­ки­ми слу­жи­лы­ми, и жилетц­ки­ми, и уезд­ны­ми людь­ми, что­бы при при­хо­де воин­ских людей и в осад­ное вре­мя тебе с осад­ны­ми людь­ми было не страш­но и надеж­но. А как боярин наш и вое­во­да Васи­лий Пет­ро­вич Шере­ме­тев тебе напи­шет, и велит по вестям из Орла детей бояр­ских орлян, и чер­кас, и каза­ков всех выслать на нашу служ­бу в Кар­па­во сто­ро­же­вье тот­час, безо вся­ко­го мот­ча­ния. А в Орлов­ском уез­де в ста­ны, и в воло­сти, и в села, и в дерев­ни, и по торж­ком бири­чем про­кли­кать мно­гие дни, что­бы вся­кие уезд­ные люди жен сво­их, и детей, и хлеб вся­кий вез­ли в город, а достоль­ный хлеб сыпа­ли в ямы, а не в моло­че­ный хлеб раз­во­зи­ли по лесам, что­бы воин­ские люди уезд не заво­е­ва­ли, и людей не поби­ли, и в плен не пой­ма­ли, и хлеб не пожгли: а сами бы уезд­ные люди жили в дерев­нях с боль­шем опа­се­ни­ем, лег­ким делом, не так бы учи­ни­ли, как в про­шлом в 154 году рыляне высы­л­щи­ков не послу­ша­ли, в город по вестям не поеха­ли, а по наше­му ука­зу про татар­ский при­ход наши гра­мо­ты к ним писа­ны – и не одни из укра­ин­ных горо­дов и из литов­ской сто­ро­ны татар­ские вести были ведо­мы, что будет при­ход воин­ских людей, и они сво­им воров­ством и оплош­но­стью в город сами не поеха­ли и жен сво­их, и детей, и живот­ных не повез­ли; и воин­ские люд, прий­дя, их самих, и жен их, и детей мно­гих поби­ли и в плен пой­ма­ли, и села, и дерев­ни, и хлеб пожгли. А если орляне, дети бояр­ские и вся­ких чинов слу­жи­лые, и жилет­ские, и уезд­ные люди по вестям сами в город не пой­дут, и жен сво­их, и детей в оса­ду не пове­зут, а прит­чей при­дут воин­ские люди и кого из них убьют и в плен возь­мут, – и то им разо­ре­нье и пол­ное тер­пе­нье будет от себя. А како­го чис­ла детей бояр­ских орлян, и чер­кас, и каза­ков дру­гие нынеш­ние осен­ние тре­ти на нашу служ­бу в Кар­по­во сто­ро­же­вье вышлешь, и как впе­ред по вестям достоль­ных орлян вышлешь к бояри­ну наше­му и вое­во­де к Васи­лию Пет­ро­ви­чу Шере­ме­те­ву, и сколь­ко с тобой на Орле для осад­но­го вре­ме­ни каких слу­жи­лых, и жилет­ских, и уезд­ных людей, и сколь­ко ныне на Орле зелья пищаль­но­го и пушеч­но­го порознь, и сколь­ко свин­цу – и ты б о том к нам отпи­сал, а эту нашу гра­мо­ту орля­нам детям бояр­ским, и вся­ким слу­жи­лым, и жилетц­ким, и уезд­ным людям велел в тор­го­вые дни про­честь всем в слух не одна­жды, чтоб сей наш указ всем людям быть ведом. Напи­са­но в Москве, лета 7155, 4 ноября».

На обо­ро­те адрес: «На Орел, вое­во­де наше­му кня­зю Льву Михай­ло­ви­чу Вол­кон­ско­му». Помет­ка: «155, 21 нояб­ря, подал госу­да­ре­ву гра­мо­ту бело­го­ро­дец». Скреп­ле­но по листам: «Дум­ный дьяк Миха­ил Волошенинов».

27 нояб­ря 1646г.

«От Царя и Вели­ко­го Кня­зя Алек­сея Михай­ло­ви­ча всея Руси, на Орел, вое­во­де наше­му кня­зю Льву Михай­ло­ви­чу Вол­кон­ско­му. Писа­но от нас к тебе напе­ред сего, 4 нояб­ря: ведо­мо нам учи­ни­лось, что крым­ский царь и царе­ви­чи со мно­ги­ми с крым­ски­ми, и с нагай­ски­ми, и с азов­ски­ми людь­ми в боль­шом собра­нье и нынеш­ней осе­нью хочет прий­ти на наши укра­и­ны боль­шой вой­ной; и по тем вестям веле­но тебе орля­нам детям бояр­ски­ми орлов­ским чер­ка­сам ска­зать, что­бы они лоша­дей кор­ми­ли и запа­сы пас­ли, и со всем на нашу служ­бу были гото­вы тот­час, и о служ­бе жда­ли наше­го ука­за. И как к тебе эта наша гра­мо­та при­дет, а кото­рым орля­нам детям бояр­ским и чер­ка­сам по рас­пис­ке бояри­на наше­го и вое­во­ды Васи­лия Пет­ро­ви­ча Шере­ме­те­ва нынеш­ней осе­нью быть на нашей служ­бе в Кар­по­ве – и ты б по-преж­не­му наше­му ука­зу и по сей нашей гра­мо­те тех детей бояр­ских орлян и орлов­ских чер­кас выслал на нашу служ­бу в Ябло­но­во к бояри­ну наше­му и вое­во­дам к Васи­лию пет­ро­ви­чу Шере­ме­те­ву и к Андрею Пле­ще­е­ву тот­час, без вся­ко­го мот­ча­ния; и дер­жал бы детей бояр­ских, и чер­кас, и вся­ких слу­жи­лых людей на нашей служ­бе в Ябло­не­ве по наше­му ука­зу и по рас­пис­ке бояри­на наше­го и вое­во­ды Васи­лия Васи­лия Пет­ро­ви­ча Шере­ме­те­ва по преж­не­му, пере­ме­ня­ясь по тре­тем; и с бояри­ном нашим и вое­во­дою с Васи­ли­ем Пет­ро­ви­чем Шере­ме­те­вым ссы­лал­ся часто, чтоб тебе на Орле без­вес­ну не быть; а осталь­ным детям бояр­ским орля­нам и чер­ка­сам ска­зал, что­бы они на нашу служ­бу были гото­вы, и к похо­ду стро­и­лись вско­ре, и нику­да не разъ­ез­жа­лись; а у кото­рых у них в при­ка­зах в Москве суд­ные дела, и они б для вер­ше­ния тех сво­их суд­ных дел к Москве к ука­зан­но­му сро­ку не езди­ли, для того, что им в тех во всех делах для ныне­шей служ­бы отсро­че­но и ука­зан­ным сро­ком в тех суд­ных делах винить не веле­но; и для ско­ро­го похо­да были б они совсем наго­то­ве: запа­сы вся­кие и кон­ский корм, овес и сено скот­ное дер­жа­ли на возах совсем гото­вое, что­бы им по вестям ни за чем меш­ка­нья не было. А в какой час про татар весть учи­нит­ся – и ты бы послал в Ябло­не­во с бояри­ном нашим и вое­во­дою с Васи­ли­ем Пет­ро­ви­чем Шере­ме­те­вым, со все­ми слу­жи­лы­ми людь­ми, с кон­ны­ми и с наши­ми, шел в схо­де с бояри­ном нашим и вое­во­дою с Васи­ли­ем Пет­ро­ви­чем Шере­ме­те­вым со все­ми орлов­ски­ми со слу­жи­лы­ми людь­ми, с кон­ны­ми и с пеши­ми, и с Божьей помо­щью над крым­ским царем, и над царе­ви­чем, и над воин­ски­ми людь­ми нашим делом про­мыш­ля­ли по наше­му ука­зу, сколь­ко мило­серд­ный Бог помо­щи даст. А как с Орла к бояри­ну наше­му и вое­во­де к Васи­лию Пет­ро­ви­чу Шере­ме­те­ву в схо­де пой­дешь – и ты б на Орле оста­вил с осад­ным гла­вой осад­ных людей, смот­ря по вестям и по тамош­не­му делу, как мож­но от татар­ско­го при­хо­да на орле в горо­де и в остро­ге было бес­страш­но и надеж­но. Напи­са­но в Москве, лета 7155, 27 ноября».

На обо­ро­те адрес: «На Орел, вое­во­де наше­му кня­зю Льву Михай­ло­ви­чу Вол­кон­ско­му». Помет­ка: «155, 14 декаб­ря, подал госу­да­ре­ву гра­мо­ту чугу­ев­ский ездак Андрей Чопо­нов». Скреп­ка по склей­кам: «Дьяк Гри­го­рий Ларионов».

13 декаб­ря 1646 года

«От Царя и Вели­ко­го Кня­зя Алек­сея Михай­ло­ви­ча всея Руси, на Орел, вое­во­де наше­му кня­зю Льву Михай­ло­ви­чу Вол­кон­ско­му. 10 декаб­ря при­е­хал к нам с Дону воро­па­жец Васи­лий Стру­ков, а на Доне он послан для наше­го дела; а в рас­спро­се бояром нашим Васи­лий Стру­ков ска­зал: в нынеш­нем в 155 году, 18 нояб­ря, при нем, при Васи­лии, пой­ма­ли Дон­ские каза­ки под Одо­лом татар в язы­цех; и те тата­ры в рас­спро­се Дон­ским каза­ком ска­зы­ва­ли, что крым­ский царь, по веле­нию турец­ко­го сул­та­на, хочет прий­ти на нашу Укра­и­ну, боль­шим собра­ньем, нынеш­ней осе­нью, как от моро­зов реки укре­пят­ся. 11 декаб­ря писа­ли нам с Дону дон­ские ата­ма­ны и каза­ки, и при­сла­ли с ата­ма­ном с Нико­ном Кры­ло­вым с това­ри­ща­ми в язы­цех азов­ско­го тата­ри­на под Азо­вом; и по наше­му ука­зу тот тата­рин Евга­ш­тей­ка в Москве рас­спро­шен и пытан, а в рас­спро­се и с пыт­ки гово­рил. Что крым­ский царь лич­но хочет прий­ти на нашу Укра­и­ну нынеш­ней зимой боль­шой вой­ной. 12 декаб­ря напи­сал нам из Коз­ло­ва Федор Пого­же­во, что пере­шли реку Бетюк татар, с тре­мя тыся­ча­ми чело­век и боль­ше. И мы, Вели­кий Госу­дарь, упо­вая на милость Божью, и на пре­чи­стую Его Матерь, и на всех свя­тых, хотим про­тив недру­га наше­го крым­ско­го царя сто­ять всем нашем госу­дар­ством. И как к тебе наша гра­мо­та при­дет – и ты б со все­ми наши­ми рат­ны­ми людь­ми к похо­ду стро­ил­ся, и про при­ход крым­ско­го царя и царе­ви­чей, и про воин­ских людей про­ве­ды­вал вся­кие обы­чаи; и по вестям со все­ми слу­жи­лы­ми людь­ми, с кон­ны­ми и с пеши­ми, был в схо­де с бояри­ном нашим и вое­во­дою с Васи­ли­ем Пет­ро­ви­чем Шере­ме­те­вым, и с Божьей помо­щью над крым­ским царем и над царе­вы­ми, и над воин­ски­ми людь­ми нашим делом про­мыш­ля­ли по наше­му ука­зу; а кото­рым людям быть на Орле для осад­но­го вре­ме­ни – и ты б тех людей рас­пи­сал зара­нее, где кому в при­ход воин­ских людей по горо­ду и по остро­гу быть; а в Орлов­ском уез­де послал бы вестов­щи­ков тот­час, и велел уезд­ным людям ска­зать всем вслух и на Орле велел бири­чем про­кли­кать не по одно­му дню, что ныне по зиме одно­лич­но татар­ские вой­ны чаять боль­шие, и уезд­ные бы люди жили в селах и в дерев­нях с боль­шим опа­се­ньем, и запа­сы бы вся­кие вез­ли в город тот­час, а осталь­ной хлеб сыпа­ли по ямам, а не моло­че­ный хлеб раз­во­зи­ли в леса и во вся­кие кре­по­сти, так­же и живо­ти­ну вся­кую от татар­ско­го бере­же­нья дер­жа­ли в лесах и в зай­ми­щах, а сами бы по вестям ….бежа­ли в город тот же час, чтоб их тата­ры не поби­ли и не ото­гна­ли; и велел бы уезд­ным людям по вестям собрать­ся в горо­да с жена­ми, и с детьми, и со все­ми их живот­ны­ми тот­час, а то бы уезд­ным людям ска­зать имен­но, те уезд­ные люди по вестям тот­час в город не пой­дут – и тех по наше­му ука­зу веле­но по тор­гом бить кну­том; и они б тот наш указ веда­ли. Писан в Москве лета 7155, 13 декабря».

На обо­ро­те адрес: «На Орел, вое­во­де наше­му кня­зю Льву Михай­ло­ви­чу Вол­кон­ско­му». Помет­ка: «155, 24 декаб­ря». Скреп­ка по склей­кам: «Дьяк Гри­го­рий Ларионов».

20 декаб­ря 1646 г.

«От Царя и Вели­ко­го Кня­зя Алек­сея Михай­ло­ви­ча всея Руси, на Орел, вое­во­де наше­му кня­зю Льву Михай­ло­ви­чу Вол­кон­ско­му. Напи­са­но от нас к тебе напе­ред все­го во мно­гих наших гра­мо­тах, что нынеш­ние зимы, как воды замерз­нут, ждать на нашу Укра­и­ну крым­ско­го царя боль­шим собра­ньем и тебе, по наше­му ука­зу, с орлов­ски­ми слу­жи­лы­ми людь­ми, с кон­ны­ми с пеши­ми, веле­но к похо­ду гото­вить­ся и по вестям веле­но тебе со все­ми людь­ми, устро­ясь обо­зом, идти в сход к бояри­ну наше­му и вое­во­де к Васи­лию Пет­ро­ви­чу Шере­ме­те­ву; а орля­нам вся­ких чинов слу­жи­лым, и жилетц­ким, и уезд­ным людям, веле­но ска­зать, что­бы они были все с пища­ля­ми, и с саа­да­ка­ми, и с рога­ти­на­ми , и с топо­ра­ми, что­бы для бере­же­нья от татар­ских войн ника­кой чело­век без бою не была уезд­ным людям веле­но ска­зать, что­бы они жен сво­их и детей, и запа­сы вся­кие вез­ли в город, а сами в уез­де, в селах и в дерев­нях, жили с боль­шим опа­се­ньем и по вестям бежа­ли наспех в город. И ныне ведо­мо нам под­лин­но учи­ни­лось, что недруг наш крым­ский царь и царе­ви­чи боль­шим собра­ньем идут в наше Мос­ков­ское госу­дар­ство и при­ход их будет ныне по зим­не­му пути вско­ре. И как к тебе эта наша гра­мо­та при­дет, и ты б по преж­не­му наше­му ука­зу и по сей нашей гра­мо­те, к похо­ду был совсем готов тот­час, и с бояри­ном нашим и с вое­во­дою с Васи­ли­ем Пет­ро­ви­чем Шере­ме­те­вым ссы­лал­ся поча­сту, и по вестям и по опи­си бояри­на наше­го и вое­во­ды Васи­лия Пет­ро­ви­ча Шере­ме­те­ва со вся­ки­ми слу­жи­лы­ми людь­ми с кон­ны­ми и с пеши­ми, шел к нему в сход, и, про­ся у Бога мило­сти, а у пре­чи­стой бого­ро­ди­цы и у всех свя­тых помо­щи, над крым­ским царем и над воин­ски­ми людь­ми нашим делом про­мыш­ля­ли, сколь­ко мило­серд­ный Бог помо­щи даст, что­бы над крым­ским царем и над воин­ски­ми людь­ми поиск учи­нить и наше­го Мос­ков­ско­го госу­дар­ства бусур­ма­нам на разо­ре­нье не выдать; а в Орлов­ском уез­де послал бы вестов­щи­ков мно­гих людей и велел уезд­ных вся­ких чинов людей жен и детей выслать в город со вся­ки­ми запа­са­ми; и самим уезд­ным людям по вестям велеть бежать в город наспех, а хлеб моло­че­ный сыпать по ямам, а иной раз­во­зить по лесам, а живо­ти­ну дер­жать в зай­ми­щах в креп­ких местах. И сею нашу гра­мо­ту велел вся­ких чинов людям вычи­тать вслух по мно­гим дням и бири­чом велел кли­кать, что­бы посад­ские люди и из сло­бо­ды пото­му же жен, и детей, и живот­ных вся­ких дер­жа­ли в горо­де, а сами бы в сло­бо­дах жили лег­ким делом, с боль­шим опа­се­ни­ем, и пища­ли бы у них, и луки, рога­ти­ны, топо­ры были у всех, что­бы ника­кой чело­век без бою не был, и по вестям бежа­ли все в город; а у горо­да и у остро­га худые места одно­лич­но б еси собой и вся­ки­ми людь­ми тот­час, безо вся­ко­го мот­ча­ния, и колье, и каме­нья по горо­ду и по остро­гу велел изго­то­вить, и по местам устро­ить тот­час, безо вся­ко­го мот­ча­ния, что­бы в татар­ский при­ход в горо­де и в остро­ге осад­ным людям было бес­страш­но и надеж­но; и кото­рым людям быть в горо­де и в остро­ге в оса­де – и ты б тех всех людей рас­пи­сал по горо­ду и по остро­гу, и учи­нил у них глав, и места им ука­зал, где кому в сход­ное вре­мя быть, и наряд по горо­ду и по остро­гу устро­ил, и пуш­ка­рем у наря­да велел быть в день и в ночь бес­пре­стан­но, совсем наго­то­ве, и беречь­ся того накреп­ко, что­бы тата­ры к Орлу без­вест­но не при­шли и не заво­е­ва­ли; а то б орля­нам ска­зал всем вслух: будут слу­жи­лые и жилец­кие люди, кото­рые жен сво­их и детей, и живот­ных сво­их в город не пове­зут и сами не пой­дут – и ты б тех велел бить бато­га­ми и кну­том, и сажал в тюрьму».

«А как будешь в схо­де с бояри­ном нашим и вое­во­дою Васи­ли­ем Пет­ро­ви­чем – и ты б на Орле с осад­ны­ми людь­ми оста­вил осад­но­го гла­ву или сына бояр­ско­го добра и при­ка­зал ему накреп­ко, что­бы он с осад­ны­ми юдь­ми жил в горо­де с вели­ким бере­же­ни­ем; и были б на горо­де и на остро­ге по всем местам в день и в ночь без­от­ступ­но, и берег­ли­ся того накреп­ко, что­бы татар­ско­го при­хо­да ждать и рогуль­ки метать. А толь­ко ты по сему наше­му ука­зу к похо­ду вско­ре не уго­то­вишь­ся, и по вестям и по отпис­ке бояри­на наше­го и вое­во­ды Васи­лия Пет­ро­ви­ча Шере­ме­те­ва в сход не пой­дешь, и оса­ды про­тив наше­го ука­за не укре­пишь, а тво­ей оплош­но­стью в поход хотя малень­кая пору­ха про­изой­дет — и тебе от нас быть в вели­кой опа­ле, безо вся­кой поща­ды. Напи­са­но в Москве, год 7155, 20 декабря.

Обрат­ный адрес: «В Орел, вое­во­де наше­му кня­зю Льву Михай­ло­ви­чу Вол­кон­ско­му». Помет­ка: «20 декаб­ря, подал госу­дар­скую гра­мо­ту яблон­ский сот­ник». Скреп­ле­но: «Дьяк Гри­го­рий Ларинов».

1646 г., 30 декабря.

«От Царя и Вели­ко­го Кня­зя Алек­сея Михай­ло­ви­ча всей Руси, в Орел, вое­во­де наше­му кня­зю Льву Михай­ло­ви­чу Вол­кон­ско­му. Напи­са­но от нас тебе зара­нее ни раз, что по мно­гим вестям нынеш­ней зимы ждать при­хо­да крым­ско­го царя и воин­ских людей на наши зем­ли; и тебе веле­но в Орле детям бояр­ским и вся­ким слу­жи­лым людям ска­зать, и бири­чем веле­но в Орле кли­кать мно­го дней, чтоб дети бояр­ские вся­ких чинов слу­жи­лые и уезд­ные люди жен сво­их, и детей, и живот­ных вся­ких, и хлеб моло­тый вез­ли в город, а осталь­ной хлеб моло­ти­ли и сыпа­ли в ямы, а не моло­тый хлеб раз­во­зи­ли по лесам; и уезд­ные бы люди по вестям бежа­ли в город, чтоб их тата­ры не поби­ли и в плен не взя­ли. И теперь ведо­мо нам учи­ни­лось, что орляне дети бояр­ские и вся­ких чинов люди мно­гие жен сво­их, и детей, и живот­ных, и хле­ба в город не везут, и сами ехать боят­ся от воров, что воры без них в их домах остав­ших­ся их живот­ных погра­бят и укра­дут. И как к тебе эта наша гра­мо­та при­дет — и ты бы детям бояр­ским и вся­ких чинов людям ска­зал и бири­чем велел кли­кать не один день, чтоб дети бояр­ские вся­ких чинов люди жен сво­их и детей по нынеш­ним по татар­ским вестям дер­жа­ли в горо­де со все­ми сво­и­ми живот­ны­ми, и со все­ми запа­са­ми, и с кон­ски­ми кор­ма­ми, а уезд­ные бы люди пото­му же жен сво­их и детей со все­ми сво­и­ми живот­ны­ми вез­ли в город, и по вестям уезд­ные люди бежа­ли в город тот­час, чтоб их тата­ры не поби­ли и в плен не взя­ли, а то бы если детям бояр­ским и вся­ких чинов людям ска­зал и бири­чем велел в тор­го­вые дни в Орле кли­кать ни один день, как из уез­да вся­ких чинов люди будут по вестям в горо­де, а кото­рые воры в то вре­мя учу­ют их в домах запа­сы, и живот­ных вся­ких, и живо­ти­ну гра­бить или красть, или дру­гое что–то пло­хое в домах у них делать — и таких, по наше­му ука­зу, веле­но най­ти, и веле­но их по тор­гом бить кну­том нещад­но, и веле­но их за то же воров­ство ссы­лать в Сибирь; и они бы вся­ких чинов люди тот наш (указ) зна­ли. И будет в Орле и в Орлов­ском уез­де такие воры, гра­би­те­ли и тати най­дут­ся — и ты бы их велел брать, и за их воров­ство велел в Орле бить кну­том нещад­но, и дер­жать их в тюрь­ме до наше­го ука­за, и о том писал вам в Моск­ву тот­час. Напи­са­но в Москве, год 7156, 30 декабря”.

Обрат­ный адрес: «В Орел, вое­во­де наше­му кня­зю Льву Михай­ло­ви­чу Вол­кон­ско­му». Помет­ка: «155, 6 янва­ря, подал госу­дар­скую гра­мо­ту реше­точ­ный при­каз­чик Про­ко­фий Головков».

Скле­е­но: «Дум­ный дьяк Миха­ил Волошенинов».

1647 г., 18 января.

«Гос­по­ди­ну Льву Михай­ло­ви­чу Васи­лий Шере­ме­тев челом бьет».

«В нынеш­нем в 155–м году, 16 янва­ря, писал ты мне из Орля­ны детьми бояр­ски­ми, с Мат­ве­ем Жуги­ным с това­ри­ща­ми: 6 янва­ря при­сла­на тебе Госу­дар­ско­го Царе­ва Вели­ко­го Кня­зя Алек­сея Михай­ло­ви­ча всей Руси гра­мо­та: веле­но тебе в Орле, укре­пив оса­ду, идти из Орля­ны детьми бояр­ски­ми и со все­ми слу­жи­лы­ми людь­ми ко мне в сход тот час, безо вся­кой задерж­ки, и что у меня объ­явит­ся вестей про воин­ских людей – и мне бы тебе напи­сать с теми Орлов­ски­ми ста­нич­ни­ка­ми; и 9 янва­ря писал мне в Ябло­нов с Оско­ла столь­ник и вое­во­да Васи­лий Шере­ме­тев: 7 янва­ря писал ему из Ливен боярин и вое­во­да князь Ники­та Ива­но­вич Одо­ев­ский, а ему писал князь Юрий Дол­го­ру­ков, а к кня­зю Юрию писал из Литов­ской сто­ро­ны Адам Коза­нов­ский, ведо­мо ему, Ада­му, под­лин­но, что Крым­ские люди пере­шли реку Самар, а в госу­да­ре­вы горо­да или в их литов­скую сто­ро­ну пой­дут, того не зная; и 7 янва­ря при­бе­жа­ли в Оскол с реки Луга­ни, от чер­ке­сов от Прон­ки Андре­ева, Осхо­ле­нин Сав­ка Про­пин, а на рас­спро­се сказал:2 янва­ря были они за Север­ским Допцом, вверх реч­ки Белой, а с реч­ки Белой поеха­ли на реку Лугань и виде­ли они, вниз по реке Луга­ни сто­ят тата­ры, тыся­чи три и боль­ше, а дру­гие тата­ры при­ез­жа­ют к ним чело­век по трид­цать и по сорок, и как чер­ке­сы Прон­ка Андре­ев с Луган­ско­го кур­га­на побе­жа­ли к реч­ке Белой–и за ними тата­ры погна­лись, чело­век трид­цать и боль­ше, и от татар они отбы­ли ночью, и с теми вестя­ми с реки Луга­ни он, Прон­ка Андре­ев, при­слал его, Сав­ку, и каза­ка Тереш­ку Архи­по­ва к нему, Васи­лию, в Оскол. А с этой отпис­кой отпу­стил я к тебе в Орел Орлов­ских ста­нич­ни­ков Мат­вея Жуги­на с това­ри­ща­ми, 18 января”.

Стол­бец состо­ит из двух листов и име­ет на обрат­ной сто­роне сле­ду­ю­щее: «№ 100» – над­пись новой поры. Адрес: «(Господин)у кня­зю Льву Михайловичу».

1647 г., 22 января.

«От Царя и Вели­ко­го Кня­зя Алек­сея Михай­ло­ви­ча всей Руси, в Орел, вое­во­де наше­му кня­зю Льву Михай­ло­ви­чу Вол­кон­ско­му. По наше­му ука­зу веле­но околь­ни­че­му наше­му и вое­во­де Миха­и­лу Мат­ве­е­ви­чу Бутур­ли­ну быть на нашей служ­бе на Лив­нах, а тебе, по вестям, из Орла со все­ми орлов­ски­ми слу­жи­лы­ми людь­ми веле­но быть с околь­ни­чим нашим с Миха­и­лом Бутур­ли­ным. И как к тебе эта наша гра­мо­та при­дет, а околь­ни­чий наш и вое­во­да Миха­ил Бутур­лин тебе напи­шет, и велит тебе по вестям идти к себе, — и ты бы, устро­ив в Орле оса­ду и оста­вив с сыном бояр­ским с доб­рым осад­ных людей, шел к околь­ни­че­му наше­му к вое­во­де Миха­и­лу Бутур­ли­ну со все­ми орлов­ски­ми слу­жи­лы­ми людь­ми, устро­ив­шись обо­зом, и нашим делом над тата­ра­ми про­мыш­лял, по наше­му ука­зу, какой наш указ у околь­ни­че­го наше­го у Миха­и­ла Бутур­ли­на. Напи­са­но в Москве, год 7155, 22 января».

Обрат­ный адрес: «В Орел, вое­во­де наше­му кня­зю Льву Михай­ло­ви­чи Вол­кон­ско­му». Помет­ка: «155, 9 февраля».

1647 г., 1 февраля.

«От Царя и Вели­ко­го Кня­зя Алек­сея Михай­ло­ви­ча всей Руси, в Орел, вое­во­де наше­му кня­зю Льву Михай­ло­ви­чу Вол­кон­ско­му, 1 фев­ра­ля писал нам из Бел­гра­да столь­ник наш и вое­во­да князь Федор Хил­ков, что 20 янва­ря при­хо­ди­ли в Чюгу­ев­ский уезд тата­ры чело­век две­сти и сто­я­ли на реке Баб­ке, а с того места пошли вниз до Дон­цу к Лебя­жье­му озе­ру. И он, князь Федор, по тем вестям со сход­ны­ми вое­во­да­ми, с хот­мыш­ским и с вол­нов­ским, за теми тата­ра­ми пошел в поход. И 31 янва­ря писал нам из Путив­ля столь­ник и вое­во­да князь Юрий Дол­го­ру­кий: 23 янва­ря писал к нему из литов­ской сто­ро­ны етман корун­ной Мико­лай Потоц­кий и кня­зя Ере­мея Виш­не­вет­ско­го уряд­ник Алек­сандр Замос­кой, что тата­ры мно­гие в сбо­ре я хотят идти в наше Мос­ков­ское госу­дар­ство; и к нему же, к кня­зю Юрию, писал Адам Кисель про то же татар­ское собра­нье. И от нас напи­са­но на Лив­ны к околь­ни­че­му наше­му и вое­во­де к Миха­и­лу Мат­ве­е­ви­чу Бутур­ли­ну, на Елец столь­ни­ку наше­му вое­во­де Васи­лию Бутур­ли­ну и ко всем вое­во­дам, кото­рые теперь на зем­ле: где тата­ры на зем­ле объ­явят­ся и им над теми тата­ра­ми веле­но, с Божьей помо­щью, нашим делом про­мыш­лять. И как тебе наша гра­мо­та при­дет, — и ты бы в Орле жил с вели­ким бере­же­ньем, не оплош­но, в поль­ских горо­дах вер­сталь­щи­ков дер­жал, и вестей про татар­ский при­ход узна­вал, и на Лив­ны с околь­ни­чим нашим и вое­во­дой с Миха­и­лом Мат­ве­е­ви­чем Бутур­ли­ным ссы­лал­ся, и к похо­ду был готов, и берег­ся накреп­ко, чтоб тата­ры на наши зем­ли к Орлу без­вест­но не при­шли и пло­хо­го чего не сде­ла­ли. А будут под­лин­ные вести про при­ход на наши зем­ли воин­ских людей, и околь­ни­чий наш и вое­во­да Миха­ил Мат­ве­е­вич Бутур­лин к тебе напи­шет, и велит тебе идти к себе в сход, — и ты бы, устро­ив в Орле оса­ду и устро­ив­шись обо­зом, шел со все­ми слу­жи­лы­ми людь­ми, с кон­ны­ми и с пеши­ми, к околь­ни­че­му наше­му и вое­во­де Миха­и­лу Мат­ве­е­ви­чу Бутур­ли­ну и, про­ся у Бога мило­сти и у пре­чи­стой Бого­ро­ди­цы помо­щи, над тата­ра­ми нашим делом про­мыш­лял обо всем по наше­му ука­зу, какой наш указ у околь­ни­че­го наше­го и вое­во­ды у Миха­и­ла Мат­ве­е­ви­ча и у Васи­лия Бутур­ли­на, и смот­ря по вестям и по тамош­не­му делу. А уезд­ных людей с жена­ми, и с детьми, и со все­ми живот­ны­ми по вестям велел бы собрать в город тот­час, чтоб уезд­ных людей тата­ры не поби­ли и в плен не взя­ли; а кото­рые уезд­ные люди взду­ма­ют ослу­шать­ся, по под­лин­ным вестям в город не поедут, и жен сво­их и детей в город не при­ве­зут, — и ты бы тем за непо­слу­ша­ние велел нака­зать. А как у тебя наше дело нач­нет делать­ся, и что каких вестей про татар­ский при­ход появит­ся, — и ты бы о том писал нам; и на Лив­ны к околь­ни­че­му наше­му и вое­во­де к Миха­и­лу Мат­ве­е­ви­чу Бутур­ли­ну о вся­ких вестях писал. Напи­са­но в Москве, год 7155, 1 февраля».

Обрат­ный адрес: «В Орел, вое­во­де наше­му кня­зю Льву Михай­ло­ви­чу Вол­кон­ско­му». Помет­ка: «155, 9 фев­ра­ля». Скле­е­но: «Дум­ный Дьяк Миха­ил Волошенинов».

1647 г., 26 мая.

«От Царя и Вели­ко­го Кня­зя Алек­сея Михай­ло­ви­ча всей Руси. В Орел, вое­во­де наше­му кня­зю Льву Михай­ло­ви­чу Вол­кон­ско­му. По наше­му ука­зу веле­но столь­ни­ку наше­му и вое­во­де кня­зю Ива­ну Лыко­ву быть на нашей служ­бе в Кур­ске, а тебе по вестям веле­но быть в схо­де со столь­ни­ком нашим и вое­во­дой с кня­зем Ива­ном Лыко­вым. И как к тебе наша гра­мо­та при­дет, а из Кур­ска столь­ник наш и вое­во­да князь Иван Лыков к тебе напи­шет, и велит тебе по вестям идти к себе в сход, – я ты бы в Орле велел быть кому при­гож, а с ним детям бояр­ским, и каза­кам, и вся­ким осад­ным людям, сколь­ким людям при­гож, смот­ря по тамош­не­му делу, чтоб город и орлов­ских слу­жи­лых и уезд­ных людей от воин­ских людей убе­речь; и при­ка­зал бы тому, кого в Орле оста­вишь, чтоб он в Орле жил с вели­ким бере­же­ньем, не оплош­но, и берег­ся того накреп­ко, чтоб к Орлу тата­ры без­вест­но не при­шли и пло­хо­го чего не сде­ла­ли; а сам со все­ми наши­ми рат­ны­ми людь­ми, с кон­ны­ми и с пеши­ми, шел в сход к столь­ни­ку наше­му и вое­во­де кня­зю Ива­ну Лыко­ву, в кото­рых местах князь Иван Лыков велит тебе сой­тись; и нашим делом над крым­ским царем и над воин­ски­ми людь­ми про­мыш­лял по наше­му ука­зу, чтоб с Божьей помо­щью над Крым­ским царем и над воин­ски­ми людь­ми поиск сде­лать а наши зем­ли от вой­ны убе­речь; и во вся­ких бы в наших делах вое­во­ды наше­го кня­зя Ива­на Лыко­ва слу­шал, и по его отпис­кам нашим и зем­ским делам про­мыш­лял с боль­шим раде­ньем. Напи­са­но в Москве, год 7155, 26 мая”.

Обрат­ный адрес: “В Орел, вое­во­де наше­му кня­зю Льву Михай­ло­ви­чу Вол­кон­ско­му”. Помет­ка: “155, 16 июня, подал госу­дар­скую гра­мо­ту орлов­ско­го пуш­ка­ря сын Исай­ка Икон­ни­ков. Вое­во­де Саве Алек­сан­дро­ви­чу Язы­ко­ву сослать из Мцен­ска... тот­час”. Скле­е­но: “Дьяк Гри­го­рий Ларионов”.

1647 г., 9 июня.

«От Царя и Вели­ко­го Кня­зя Алек­сея Михай­ло­ви­ча всей Руси, в Орел, вое­во­де наше­му кня­зю Льву Михай­ло­ви­чу Вол­кон­ско­му. Как к тебе наша гра­мо­та при­дет, и ты б в Орел луч­ше­му посад­ско­му чело­ве­ку велел у соля­ных про­мыш­лен­ни­ков, кото­рые соль при­вез­ли из Аст­ра­ха­ни или от Соли­кам­ской сами и про­да­ют соль рого­жа­ми, взять сказ­ки за их рукав: сколь­ко у кого какой соли в при­во­зе было, и кто отку­да при­вез или у кого купил, и что в про­да­же, а писав ска­зок, велеть у всех соль про­даж­ную возить: на мона­стыр­ских дво­рах, и у гостей, и у тор­го­вых людей по дво­ром и в амба­рах ста­рую и новую; у тех же про­мыш­лен­ни­ков, кото­рые сами при­вез­ли из Асто­ро­ха­ни или от кото­ро­го усо­лья сколь­ко у кого мехов; и по сме­те пуд и какой соли за про­да­жей на лицо в остат­ке и по какое чис­ло; и та опис­ная рос­пись, за его рукой, и тор­го­вых людей сказ­ки, за рука­ми, при­слать к нам в Моск­ву тот­час. А отпис­ка, и рос­пись, и сказ­ки велеть подать в при­ка­зе нашей Боль­шой Каз­ны бояри­ну наше­му Бори­су Ива­но­ви­чу Моро­зо­ву, и Ива­ну Пав­ло­ви­чу Матюш­ки­ну, и дья­ку наше­му Анн­кею Чисто­го; тебе веле­но сказ­ки взять тот­час, и досмот­реть и опи­сать всю оста­точ­ную соль под­лин­но: сколь­ко у кого какой соли, бузу­ну, и пер­мян­ки, и дру­гих усо­лей; и на рос­пись и сказ­ки при­слать не замол­чав. А у пра­со­лов, кото­рые поку­па­ют и про­да­ют на раз­вес, и у тех напи­сать. И тебе же веле­но в Орле соля­ным тор­гов­цам всем ска­зать, чтоб они про­да­ва­ли соль на пря­мой вес, пудов про­тив соро­ка фун­тов, а недо­ве­са бы не было, и лиш­ней бы цены сверх преж­них лет цен, и нашей новой пошли­ны, и во что соль ста­ло, не накла­ды­ва­ли. А будет впредь соля­ные про­мыш­лен­ни­ки соль про­да­вать, при­ло­жив к преж­ней цене сверх наших новых пошлин боль­шую цену, или у кого объ­явят­ся гири не пря­мые, или куп­цы ста­нут соль поку­пать без наших новых пошлин, — и за то тем людям быть нака­зан­ным и на них же возь­мут пени боль­шие; а про то всем людям объ­явить, что наши пошли­ны с соли две грив­ны с пуда не сба­вят, поло­же­на та пошли­на нам в прок, а как соля­ная пошли­на спол­на набе­рет­ся, и ямские и стре­лец­кие день­ги вся­ких чинов с людей сло­жат, а запла­тят в Стре­лец­кой и в Ямской при­каз теми соля­ны­ми пошлин­ны­ми день­га­ми. Напи­са­но в Москве, год 7155 9 июня».

Обрат­ный адрес: «В Орел, вое­во­де наше­му кня­зю Льву Михай­ло­ви­чу Вол­кон­ско­му. Отпра­вил Фед­ка Дурышкин».

1847 г. (после 19 июня и ранее 1 сен­тяб­ря). «Гос­по­ди­ну кня­зю Льву Михай­ло­ви­чу Иван Лыков челом бьет».

«Тепе­реш­не­го 155-го года, 19 июня, по Госу­дар­скую, Цар­скую и Вели­ко­го Кня­зя Алек­сея Михай­ло­ви­ча всей Руси ука­зу писал мне и при­слал в Курск на вести Орлян, детей бояр­ских, Офо­на­сья Шели­мо­ва с това­ри­ща­ми преж­ним Орлов­ским вестов­щи­ком на пере­ме­ну, и я, гос­по­дин, по госу­дар­ско­му ука­зу Орлов­ским вестов­щи­ком, Офо­на­сью Шели­мо­ву с това­ри­ща­ми, велел быть в Кур­ске до вестей и до пере­ме­ны, а преж­них Орлов­ских вестов­щи­ков, Tapaca Сафо­но­ва с това­ри­ща­ми, из Кур­ска к тебе в Орел отпустил».

Листок име­ет на обо­ро­те две под­пи­си: «№ 101» — новой поры и адрес: «Гос­по­ди­ну кня­зю Льву Михайловичу».

1647 (после 27 июня и ранее 1 сен­тяб­ря). «Госу­да­ря бла­го­че­сти­во­го, Царя и Вели­ко­го Кня­зя Алек­сея Михай­ло­ви­ча всей Руси вое­во­де кня­зю Льву Михай­ло­ви­чу, Госу­да­ря бла­го­че­сти­во­го, Царя и Вели­ко­го Кня­зи Алек­сея Михай­ло­ви­ча всей Руси бого­мо­лец, Коло­мен­ской епи­скоп Рофа­ил, Бога моля, и челом бью: будь, князь Лев Михай­ло­вич все­силь­но­го в Тро­и­це сла­ви­мо­го Гос­по­да Бога и Спа­са наше­го Ису­са Хри­ста пре­свя­то­го Его дес­ни­цей выш­ней и пре­чи­стой Его мате­ри, вла­ды­чи­цы нашей Бого­ро­ди­цы, пре­свя­тая и здрав­ствуй на мно­гие годы».

«В нынеш­нем, князь Лев Михай­ло­вич в 155‑м году, 27 июня, писал мне из Орла ста­ро­ста попов­ский, Николь­ский поп Андрей, а Орле­нин сын бояр­ский Ермол Тру­фо­нов бил мне челом и подал чело­бит­ную иа Орлян: на Юрия Васи­лье­ва сына Сого­ла­е­ва, и на Мои­сея, и на Пер­фи­лья Игна­тье­вых детей Сого­ла­е­вых; а ста­ро­сты попов­ско­го в отпис­ке Ермо­ла Тру­фо­но­ва в чело­бит­ной напи­са­но: в нынеш­нем в 155‑м году, 27 апре­ля, умыс­ла они, Юрий, и Мои­сей, и Пер­фи­лей, воров­ски при­ез­жа­ли они в дерев­ню Тру­фо­но­ву в Орле­ни­ну к Овра­му Тре­щов­ско­му и напи­ли­ся они у того Овра­ма пья­ни, и, ехав от него доро­гой, ухво­ти­ли его Ермо­ло­ву дочь, дев­ку Проско­вью, в лесу, и с нею ушли в лес, и воров­ски поло­жи­ли на нее насиль­но на голо­ву убрус, и голо­ву ей саб­лей раз­ру­би­ли, и жили с ней в лесу, и при­вел тот Юрий дочь его, дев­ку Проско­вью, к себе в дерев­ню; и он, Ермол, узнав про дочь свою, — что она у него, Юрия, бил челом тебе, князь Лев Михай­ло­вич, и ты его пожа­ло­вал, посы­лал по того Юрия Сого­ла­е­ва стрель­цов и пуш­ка­рей, и они того Юрия и ту дев­ку при­ве­ли к тебе, и ты, князь Лев Михай­ло­вич велел того Юрия поса­дить в тюрь­му, а Ермо­ло­ву дочь Тру­фо­но­ва велел отдать за при­ста­ва, и с тех мест дочь его за при­ста­вом и по эти места, а та его Ермо­ло­ва дочь, дев­ка Проско­вья, сго­во­ре­на заму­жем за Орле­ни­на, за сына бояр­ско­го за Пет­ра Нака­та­на сына Ворон­цо­ва; и я, князь Лев Михай­ло­вич, ука­зал по пра­вам свя­тых апо­стол и свя­тых отец: велел ему, Ермо­лу, его дочь, дев­ку Проско­выо выдать замуж за того Пет­ра Ворон­цо­ва, за кото­ро­го он, Ермол, ее сго­во­рил; я тебе бы, князь Лев Михай­ло­вич, пожа­ло­вать по сво­ей доб­ро­де­тель­ной люб­ви в том в вели­ком духов­ном деле: при­слать тех детей бояр­ских Юрия Сого­ла­е­ва и его бра­тьев: Мои­сея и Пер­фи­лья Сого­ла­е­вых, и това­ры­щей его под­го­вор­щи­ков, кото­рые ту дев­ку под­го­во­ри­ли: Авра­ма Тре­щов­ско­го и Миха­и­ла и Ива­ва Тру­фо­но­вых, к нам на Колом­ну с при­ста­вом для исправ­ле­ния душ их, а ту дев­ку, князь Лев Михай­ло­вич, вели пожа­ло­вать из-за при­ста­ва осво­бо­дить и отдать отцу ее, Ермо­лу Тру­фо­но­ву, что­бы ему ту свою дочь выдать за того за Пет­ра Ворон­цо­ва. А милость Божья, и пре­чи­стой Бого­ро­ди­цы, и всех свя­тых молит­вы есть и будет с тобой все­гда, и сей­час, и на века. Аминь».

Стол­бец состо­ит из двух листов. На обо­ро­те его при­ло­же­на печать чер­но­го вос­ка и име­ют­ся сле­ду­ю­щие над­пи­си: «№ 99» — новой поры; «Госу­да­ря бла­го­че­сти­во­го, Царя и Вели­ко­го Кня­зя Алек­сея Михай­ло­ви­ча всей Руси вое­во­де кня­зю Льву Михайловичу».

1647 г., 30 июля.

«От Царя и Вели­ко­го Кня­зя Алек­сея Михай­ло­ви­ча всей Руси, в Орел, вое­во­де наше­му кня­зю Льву Михай­ло­ви­чу Вол­кон­ско­му. 13 июля писал нам из Кар­по­ва Игна­тий Вер­де­рев­ский: в тепе­реш­нем в 155 году Орле­нин Тит­ко Они­си­мов сын Боты­рев напи­сал в Кар­пов на веч­ное житье в дра­гун­скую служ­бу и, взяв ваше денеж­ное жало­ва­нье и на дво­ро­вое стро­е­нье, из Кар­по­ва сбе­жав, живет в Орлов­ском уез­де у отца сво­е­го, у Они­сим­ка Боты­ре­ва, и нам бы о том велеть указ учи­нить. И как в тебе ваша гра­мо­та при­дет, — и ты бы Кар­по­в­ско­го дра­гу­на Тит­ва Боты­ре­ва, в Орле и в Орлов­ском уез­де най­дя, тот­час и за креп­ки­ми пору­ка­ми выслал в Кар­по­во с женою, и с детьми, и со все­ми его живот­ны­ми, с при­ста­вом, с кем при­го­же, и в Кар­пов при­ста­ву велел его отдать Игна­тыо Вер­де­рев­ско­му с опи­сью, и о том к вам отпи­сал с ины­ми наши­ми дела­ми. Напи­са­но в Москве, год 7155, 30 июля».

Обрат­ный адрес: «В Орел, вое­во­де наше­му кня­зю Льву Михай­ло­ви­чу Волконскому».

1647 г., сен­тяб­ря 11.

«От Царя и Вели­ко­го Кня­зя Алек­сея Михай­ло­ви­ча всей Руси, в Орел, вое­во­де наше­му кня­зю Льву Михай­ло­ви­чу Вол­кон­ско­му. 17 сен­тяб­ря писа­ли к нам из Ливен вое­во­ды наши князь Гри­го­рий Кура­кин с това­ри­ща­ми и при­сла­ли лист, что писал к ним из литов­ской сто­ро­ны гет­ман корун­ной Мико­лай Потоц­кий, а в листе его напи­са­но: в про­шлом в 155 году, 20 авгу­ста, ведо­мо ему, гет­ма­ну, учи­ни­лось от крым­ских язы­ков, кото­рые взя­ты под Пере­ко­пью 8 авгу­ста, что крым­ский царь с Кал­гой и с Нурады­ном сто­ят в поле в боль­шом собра­нии, а хотят прид­ти вой­ной в ваше в Мос­ков­ское госу­дар­ство вско­ре. И как к тебе ваша гра­мо­та при­дет, — в ты бы на Орле жил с вели­ким бере­же­ньем, на вести по горо­дам и ста­ни­цы к уро­чи­щем посы­лал частые, и сто­ро­жи дер­жал бес­пре­стан­ные, и вестей про татар узна­вал вся­ки­ми обы­ча­я­ми не оплош­но, чтоб тата­ры в Орел и мимо Орла к иным нашим горо­дам без­вест­но не при­шли и над горо­да­ми пло­хо­го чего не сде­ла­ли, и уез­дов не пово­е­ва­ли, людей не поби­ли и в плен не взя­ли. А что у тебя про татар каких вестей появит­ся, и что твой над тата­ра­ми про­мы­сел будет, — и ты бы о том писал нам, и по горо­дам к вое­во­дам нашим вся­кие вести писал; а в Курск с вое­во­дой нашим с кня­зем Ива­ном Лыко­вым о вестях и о вся­ких наших пол­ко­вых делах отсы­лал­ся поча­сту; а будут под­лин­ные вести учи­нят­ся, что крым­ские и нагай­ские тата­ры идут на наши зем­ли боль­шим собра­ньем, — и ты бы уезд­ных людей с жена­ми и с детьми велел собрать в оса­ду; а хлеб моло­тый уезд­ным людям велел ссы­пать в ямы, а не моло­тый вся­кий хлеб велел раз­во­зить по лесам; а в домах сво­их велел остав­лять домов­ни­ков не мно­гих людей, и велел им живот­ных дер­жать в лесах и в зай­ми­щах, в креп­ких местах. А как из Кур­ска вое­во­да наш князь Иван Лыков к тебе напи­шет, и велит тебе идти к себе в сход, — и ты б, укре­пив оса­ду и оста­вив осад­ных людей с осад­ным голо­вой, шел с наши­ми слу­жи­лы­ми людь­ми в сход к вое­во­де наше­му кня­зю Ива­ну Лыко­ву, и, с Божьей помо­щью, над тата­ра­ми нашим делом про­мыш­ля­ли, по наше­му ука­зу и смот­ря по тамош­не­му делу, сколь­ко мило­сер­дый Бог помо­щи подаст, чтоб над тата­ра­ми поиск учи­нить и язы­ков добыть, а себя и людей убе­речь, и наши зем­ли заво­е­вать не дать, и пра­во­слав­ных хри­сти­ан в плен и в рас­хи­ще­ние не выдать. Напи­са­но в Москве, год 7156, 11 сентября».

Обрат­ный адрес: «В Орел, вое­во­де наше­му кня­зю Льву Михай­ло­ви­чу Вол­кон­ско­му». Помет­ка: «7156, 28 сен­тяб­ря». Скле­е­но: «Дум­ный дьяк Миха­ил Волошенинов».Можно пред­по­ла­гать, что князь Лев умер вско­ре за орлов­ским вое­вод­ством, пото­му что после 1647 г., имя его уже нигде не встре­ча­ет­ся. Тело его погре­бе­но в церк­ви Боров­ско­го Паф­ну­тье­ва мона­сты­ря, при защи­те кото­ро­го погиб в 1606 г. Отец его кн. Миха­ил Кон­стан­ти­но­вич (№ 64); гроб Льва Михай­ло­ви­ча девя­тый от вхо­да в цер­ковь [178].

За дру­гим пле­мян­ни­ком кн. Г. К. Вол­кон­ско­го Львом Михай­ло­ви­чем Вол­кон­ским (сыном Миха­и­ла Кон­стан­ти­но­ви­ча Вол­кон­ско­го, уби­то­го при взя­тии Паф­ну­тье­ва Боров­ско­го м‑ря вой­ска­ми Лже­д­мит­рия И) вме­сте с мате­рью вдо­вой кнг. Авдо­тьей чис­ли­лись поме­стья в Углич­ском и Козель­ском у. и выслу­жен­ная вот­чи­на отца в Волоц­ком ст. Вязем­ско­го у. (с. Киш­ки­но с дерев­ня­ми; вла­дел по жало­ван­ной гра­мо­те 1614 г.; впо­след­ствии по заклад­ной каба­ле 1636 г. вот­чи­на пере­шла к бояри­ну Б. И. Морозову).2612 По раз­бо­ру столь­ни­ков 1632/33 г. за кн. Л. М. Вол­кон­ским чис­ли­лось 859 четв. вот­чин­ной и помест­ной зем­ли, но по мате­ри­а­лам При­ка­за сбо­ра рат­ных людей 1638 г. (после закла­да вязем­ской вот­чи­ны) за ним зна­чат­ся толь­ко поме­стья, 540 четв.2613 В октяб­ре 1641 г., как уже упо­ми­на­лось выше, ко Льву и Андрею Вол­кон­ским (оче­вид­но, Л. М. и А. М. Кон­стан­ти­но­ва Вол­кон­ским, потом­кам Кон­стан­ти­на Рома­но­ви­ча Вол­кон­ско­го) пере­шла родо­вая вот­чи­на кн. Г. К. Вол­кон­ско­го в Туль­ском у. (641 четв.).

2612 УПК. С. 522; ПК 193. Л. 1398; ЗВК. С. 278. — Упо­ми­на­ет­ся спор­ная вот­чи­на кн. Л. М. Вол­кон­ско­го и бояри­на кн. Ю. А. Сиц­ко­го в Углич­ском у.; по ито­гам тяж­бы пра­во на вла­де­ние вот­чи­ной было при­зна­но за кн. Сиц­ким (ЗВК. С. 1167–1171). 2613 РГА­ДА. Ф. 210. Оп. 9. № 86. Стол­пик 4. Л. 18; РГА­ДА. Ф. 137. Москва. № 2. Л. 213.

Кж. Татья­на Михай­лов­на (63).

В 1628 деви­ца, совла­де­ли­ца с мате­рью и бра­тья­ми д. Баран­це­во Козель­ско­го у.

Кж. Мария Михай­лов­на (63).

В 1628 деви­ца, совла­де­ли­ца с мате­рью и бра­тья­ми д. Баран­це­во Козель­ско­го у.

XXI генерация от Рюрика

1‑я ветвь

112. Кн. Федор Ива­но­вич (72).

В 1626 пожа­ло­ван из жиль­цов в пат­ри­ар­шьи столь­ни­ки, в 1629 – 40 дво­ря­нин московский.

В 1645 и 1653 с бра­тья­ми Ива­ном, Миха­и­лом, Пет­ром, Давы­дом и Вла­ди­ми­ром полу­чил часть рязан­ских вот­чин род­но­го дяди кн. Семе­на Федо­ро­ви­ча В. в с. Кон­стан­ти­нов­ское Око­ло­го­род­но­го ст. Рязан­ско­го у.

113. Кн. Иван Ива­но­вич Черм­ный (72).

1.04.1626 пожа­ло­ван “из житья” в пат­ри­ар­шьи столь­ни­ки; в 1636 сопро­вож­дал дядю кн. Ф.Ф. Вол­кон­ско­го в Гру­зию; в 1654 – 56 в поль­ских похо­дах; ему с бра­тья­ми дана часть име­ния кн. С.Ф. Волконского.

Князь Иван Ива­но­вич Вол­кон­ский отпу­щен в дерев­ню ради земель­но­го раз­де­ла139. В бояр­ском спис­ке 1644/45 г. с таким име­нем напи­сан толь­ко князь Иван Ива­но­вич Черм­ной-Вол­кон­ский140. Он слу­жил в чине столь­ни­ка не позд­нее чем с авгу­ста 1635 г.141 В 1637/38–1638/39 гг. он был сре­ди участ­ни­ков посоль­ства в Гру­зию142. Ско­рее все­го, его назна­че­ние в состав посоль­ства было выхло­по­та­но его род­ствен­ни­ком кня­зем Федо­ром Федо­ро­ви­чем Вол­кон­ским, кото­рый воз­глав­лял эту мис­сию143. В Запис­ных вот­чин­ных кни­гах име­ет­ся два дела, участ­ни­ком кото­рых являл­ся князь И.И. Черм­ной-Вол­кон­ский. В одном из них сов­мест­ные чело­бит­ные его и его род­ных бра­тьев кня­зей Федо­ра, Давы­да и Вла­ди­ми­ра Ива­но­ви­чей дати­ру­ют­ся июнем 1645 г.144 В дру­гом князь Иван Ива­но­вич высту­пал в роли ист­ца вме­сто сво­ей тет­ки кня­ги­ни Марии Васи­лье­вой жены Вол­кон­ско­го145. Запись о пода­че его чело­бит­ной дати­ру­ет­ся 5 мар­та 1646 г. По всей види­мо­сти, делом, кото­рое кон­чи­лось земель­ным раз­де­лом, ради кото­ро­го про­сил­ся в отпуск князь Иван Ива­но­вич, сле­ду­ет счи­тать спор о вот­чине кня­зя Семе­на Федо­ро­ви­ча Вол­кон­ско­го – чет­вер­ти села Кон­стан­ти­нов­ское с пусто­шью в Пониз­ском стане Рязан­ско­го уез­да, окон­чив­ше­е­ся побе­дой кня­зей Вол­кон­ских 18 июня 1645 г.

Князь Федор Федо­ро­вич Вол­кон­ский в сво­ей чело­бит­ной 11 октяб­ря 1645 сето­вал, что не был в деревне более деся­ти лет. Имен­но это обсто­я­тель­ство и было им ука­за­но в каче­стве пово­да для отпус­ка (РГА­ДА. Ф. 210. Раз­ряд­ный при­каз. Оп. 9. Столб­цы Мос­ков­ско­го сто­ла. Д. 202. Ч. 4. л. 95). В 1645 г. в Москве слу­жи­ли два пред­ста­ви­те­ля рода кня­зей Вол­кон­ских с име­нем Федор Федо­ро­вич. Один из них, с про­зви­щем Мери­нок упо­ми­на­ет­ся в бояр­ских спис­ках с 1626 г. в чине столь­ни­ка146. 8 июля 1634 г. за обо­ро­ну Белой он был пожа­ло­ван в околь­ни­чие147. В 1642–1646 гг. он был вое­во­дой в Аст­ра­ха­ни148. Соот­вет­ствен­но, авто­ром чело­бит­ной он ока­зать­ся не мог. Дру­гой – князь Федор Федо­ро­вич Вол­кон­ский Шери­ха, слу­жил в мос­ков­ских дво­ря­нах. В бояр­ских спис­ках в этом чине он изве­стен с 1624 г.149 По рос­пи­си 1626 г., ему выпа­ла честь хри­сто­со­вать­ся с госу­да­рем в перед­ней150. В бояр­ском спис­ке 1644/45 г. его имя напи­са­но без поме­ты151. Соглас­но сво­ей чело­бит­ной, он не был в деревне со вре­мен Смо­лен­ской вой­ны (1632–1634). Из бояр­ских спис­ков извест­но, что в 1637–1639 гг. он воз­глав­лял посоль­ство в Гру­зию, а в 1641–1643 гг. был вое­во­дой в Ель­це152.

Сын кн. И. Ф. Черм­но­го Вол­кон­ско­го Иван по ввоз­ной гра­мо­те 1634/35 г. полу­чил поме­стье в Луто­сен­ском ст. Дмит­ров­ско­го у. (сц. Шах­ма­то­во, быв­шее в вот­чине за кн. И. С. Кура­ки­ным).153

Ж.: Евфи­мия; в 1‑м бра­ке за Сте­па­ном Сама­ри­ным; ей при­над­ле­жа­ла д. Измай­ло­во Воло­год­ско­го у.

114. Кн. Миха­ил Ива­но­вич (72).

Ум. 1678.

7.04.1627 пожа­ло­ван “из житья” в стряп­чие; в 1629 – в столь­ни­ки; в 1647 вое­во­да в Хот­мы­ше; 2.11.1661 – 2‑й осад­ный вое­во­да в Пско­ве; 13.07.1663 выехал из Пскова.

115. Кн. Петр Ива­но­вич (72).

Дво­ря­нин мос­ков­ский (1658 – 77).

В 1634 в похо­де на Кази­е­вых мурз и Кази­ев улус пово­е­вал и мно­гих татар побил, за что полу­чил шубу, атлас золо­той на собо­лях, кубок и 60 руб.; с октяб­ря 1647 и до октяб­ря 1649 вое­во­да в Ряж­с­ке; в 1654 – 56 – в поль­ских похо­дах; в 1659 участ­во­вал в Коно­топ­ском бою.

В 1678 за ним с бра­том Ива­ном 58 дво­ров в с. Наси­ло­во Рязан­ско­го у., поло­ви­на кото­рых в 1695 доста­лась их род­но­му пле­мян­ни­ку кн. Семе­ну Давы­до­ви­чу В.

Ж.: Мар­фа Ива­нов­на Сур­ми­на, кн. Пет­ру и Давы­ду Ива­но­ви­чам В. дано поме­стье Галиц­ко­го у. дд. Кули­ги­но, Жили­ха, Голу­би­ха и др., а в 1686 часть кн. Пет­ра отда­на жене его, вдо­ве, Мар­фе Ива­новне, кото­рая в 1688 отда­ла его бра­ту сво­е­му Дмит­рию Ива­но­ви­чу Сурмину.

116. Кн. Давыд Ива­но­вич (72).

Столь­ник (1640 – 76).

В 1640 пожа­ло­ван из жиль­цов в столь­ни­ки; 26.09.1651 столь­ник, сопро­вож­дал госу­да­ря в Тро­иц­кий мона­стырь; 15.01.1652 – в Зве­ни­го­род; в 1677 за ним состо­я­ло поме­стье в д. Недо­сто­е­во Око­ло­го­род­но­го ст. Рязан­ско­го у.; в 1695 по раз­де­лу с бра­том Вла­ди­ми­ром, ему с детьми кн. Семе­ном и кн. Дмит­ри­ем доста­лась Коп­но­ва п. Кром­ско­го у.

Ж.: кж. Агра­фе­на Ники­фо­ров­на Мещер­ская, дочь кн. Ники­фо­ра Федо­ро­ви­ча Мещер­ско­го; в 1681 доста­лось ей име­ние отца в дд. Кура­ла, Гор­бу­но­во и др. Мос­ков­ско­го у.; в 1682 кн. Давыд вот­чи­ну эту отдал в при­да­ное за доче­рью сво­ей кж. Авдотьей.

117. Кн. Вла­ди­мир Ива­но­вич (72).

Стряп­чий (1676), столь­ник (1686 – 92), околь­ни­чий (1691).

12.04.1642 пере­ве­ден из столь­ни­ков цари­цы Евдо­кии Лукья­нов­ны в цар­ские столь­ни­ки; 22.05.1650 сопро­вож­дал Госу­да­ря в Тро­иц­кий мона­стырь; 6.07.1658 при посе­ще­нии гру­зин­ско­го царя Тей­му­ра­за Давы­до­ви­ча за сто­лом «пить носил»; в 1637 вое­во­да в Пере­я­с­лав­ле-Север­ском, отку­да ука­за­но ему идти в Канев, по болез­ни он не смог испол­нить при­ка­за­ние; 6.05.1682 дне­вал у гро­ба царе­ви­ча Алек­сея Алек­се­е­ви­ча; 23.05.1682 отпра­вил­ся на служ­бу в Кар­го­поль; 22.10.1691 пожа­ло­ван в окольничие.

10.08.1659 дано ему из поме­стья в вот­чи­ну с помест­но­го окла­да 930 четв. – 186 четв. в с. Кляз­мен­ское Горо­ди­ще Ста­ро­дуб-Ряпо­лов­ско­го ст. Суз­даль­ско­го у. на р. Клязь­ме; в Собо­лев­ской п. в Камен­ском ст. Рязан­ско­го у. и в д. Артю­хо­во Костром­ско­го у. 10.05.1655 ему дано име­ние 100 четв. в сц. Луш­ки, пп. Андрю­ши­ной, Мака­ро­вой и Шули­ной Мос­ков­ско­го у.; в 1704 это поме­стье запи­са­но на сына его Дмит­рия; в 1709 – на вну­ка Алек­сандра; в 1751 сол­дат Семе­нов­ско­го пол­ка кн. Петр Алек­сан­дро­вич В. про­дал его поме­щи­це М.К. Бекле­ми­ше­вой; 5.08.1691 кн. Вла­ди­мир Ива­но­вич В. дал в при­да­ное за доче­рью Авдо­тьей Миха­и­лу Фоки­чу Гру­шец­ко­му свою суз­даль­скую вот­чи­ну; 10.08.1695 ему доста­лись по раз­де­лу с пле­мян­ни­ка­ми кн. Семе­ном и кн. Дмит­ри­ем Давы­до­ви­чам 100 четв. в д. Собо­ле­во и п. Клин; 25 четв. в с. Митин­ское; 68 четв. в с. Наси­ло­во; 43 четв. в с. Волынь и др. Рязан­ско­го у. В 1677 за ним состо­я­ло поме­стье в с. Кани­ще­во Рязан­ско­го у.

Ж.: Татья­на Ники­фо­ров­на Вью­ров­ская (ее мать Мат­ре­на была за 2‑м мужем Васи­ли­ем Бутур­ли­ным); 2.12.1657 дано кн. Вла­ди­ми­ру Ива­но­ви­чу В. поме­стье жены его Татья­ны Ники­фо­ров­ны Вью­ров­ской в Под­лип­ной п. Суз­даль­ско­го у.; в 1697 вот­чи­на околь­ни­че­го кн. Вла­ди­ми­ра Ива­но­ви­ча В. в с. Ост­ро­ухо­во, сц. Тере­хов­ское и д. Пояр­ко­во Рязан­ско­го у. дана его вдо­ве кн. Татьяне Ники­фо­ровне с сыном Дмит­ри­ем; в 1697 она отда­ла эту вот­чи­ну в при­да­ное за доче­рью кж. Агра­фе­ной Гри­го­рию Ники­фо­ро­ви­чу Акинфову.

118. Кн. Федор Васи­лье­вич (74).

Ум. 1658.

Пат­ри­ар­ший столь­ник (1629), столь­ник (1636 – 58).

За ним с мате­рью кн. Мари­ей Ива­нов­ной и сест­ра­ми Мари­ей и Евфи­мьей ста­рин­ная вот­чи­на деда его кн. Ива­на Дмит­ри­е­ви­ча В. сц., что было д. Веш­ки Рязан­ско­го у.

Кж. Евфи­мия Васи­льев­на (74).

Ум. 5.09.1655.

Усту­пи­ла бра­ту сво­е­му дво­ю­род­но­му И.И. Вол­кон­ско­му д. Собо­ле­во, п. Клин и с. Митин­ское Рязан­ско­го у.

Кж. Мария Васи­льев­на (74).

15.03.1633 с мате­рью кн. Мари­ей Ива­нов­ной и сест­рой Евфи­мьей полу­чи­ла часть име­ния бра­та кн. Федора.

М.: стре­лец­кий пол­ков­ник Иван Афа­на­сье­вич Гавренев.

119. Кн. Федул Федо­ро­вич (75).

25.04.1630 – 11.05.1707, Москва.

Боярин, столь­ник (1658), околь­ни­чий (1683–92).

3.04.1659: столь­ник, за цар­ским сто­лом пот­че­вал царе­ви­чей Каси­мов­ско­го и Сибир­ско­го; 8.06.1662 – то же; в 1682 участ­во­вал в погре­бе­нии царя Федо­ра Алек­се­е­ви­ча; 27.06.1682 посту­пил в Холо­пий при­каз; 28.06.1682 пожа­ло­ван в околь­ни­чие; 16.05.1683 отпра­вил­ся из Моск­вы в Аст­ра­хань для при­ня­тия име­ре­тин­ско­го царя Арчи­ла в рус­ское под­дан­ство, куда при­был 14 авгу­ста, 16 авгу­ста был при­нят царем Арчи­лом; 10.08.1684 при­был с сыно­вья­ми Арчи­ла в Моск­ву; 30.06.1688 ездил перед госу­да­рем в Тро­иц­кий мона­стырь, в сен­тяб­ре – в с. Коломенское.

В 1677 за ним состо­я­ло поме­стье в с. Кон­стан­ти­но­во Око­ло­го­род­но­го ст. Рязан­ско­го у.

Ж.: 1. (1658) Федо­сья Гри­го­рьев­на Унков­ская (ум. 1669), дочь Гри­го­рия Яко­вле­ви­ча Унков­ско­го и Анто­ни­ны Улья­нов­ны Сви­ньи­ной (1‑м бра­ком за кн. Ники­той Васи­лье­ви­чем Ромо­да­нов­ским, ум. 1655); 2. Татья­на Ива­нов­на Чиха­че­ва (ум. 1708), дочь Ива­на Васи­лье­ви­ча Чиха­че­ва и Мат­ре­ны Ива­нов­ны; в 1697 за кн. Феду­лом Федо­ро­ви­чем В. поме­стье в Юрьев­ской п. Юрьев­ско­го у., что усту­пи­ла ему теща его, вдо­ва Мат­ре­на Ива­нов­на Чихачева.

Кж. Анна Федо­ров­на (75).

М.: кн. Дмит­рий Федо­ро­вич Щербатов.

Кж. Мар­фа Васи­льев­на (77).

М.: 1. Сте­пан-Бог­дан Михай­ло­вич Нагой (ум.1633); 2. (1634) Иван Пет­ро­вич Шере­ме­тев (ум. 8.06.1647).

Кж. Мария Васи­льев­на (77).

М.: Павел Сомов.

120. Кн. Петр Бог­да­но­вич (78).

Убит в 1618 под Москвой.

121. Кн. Васи­лий Бог­да­но­вич (78).

Ум. 15.04.1675.

Столь­ник (1627 – 68), околь­ни­чий (1668).

23.09.1634 и 29.09.1634 рын­да на при­е­ме турец­ко­го посла; 31.03.1635 на отпус­ке литов­ских послов за сто­лом «пить носил»; 23.07.1642 ука­за­но ему быть 2‑м, 15.09.1642 – 1‑м вое­во­дой на Вене­ве; в декаб­ре 1642 вер­нул­ся в Моск­ву; 14.07.1645 послан в Калу­гу, Орел и Брянск при­во­дить жите­лей к при­ся­ге; в 1650 ездил с Госу­да­рем в Зве­ни­го­род; в 1651 судья в Холо­пьем при­ка­зе; 17.03.1652 това­рищ вое­во­ды в Аст­ра­ха­ни; 25.03.1659 встре­чал дат­ско­го посла в сенях Золо­той Пала­ты; в 1661 вое­во­да в Пере­я­с­лав­ле-Южном; с 27.11.1670 околь­ни­чий; в 1671 – 1‑й судья Чело­бит­но­го при­ка­за; отпе­вал его сам патриарх.

Кн. Васи­лий Бог­да­но­вич Вол­кон­ский вла­дел ста­рой отцов­ской родо­вой вот­чи­ной поло­ви­ной с. Бели­ко­ва-Николь­ско­го в Коло­ден­ском ст. Туль­ско­го у. (122 четв.) и поме­стья­ми в Бежец­ком и Ста­риц­ком у.2678 По мате­ри­а­лам При­ка­за сбо­ра рат­ных людей 1638 г. за кн. В. Б. Вол­кон­ским чис­ли­лось 703 четв. вот­чин­ной и помест­ной зем­ли и 64 двора.2679 В нача­ле 1640‑х гг., как упо­ми­на­лось выше, после смер­ти сына околь­ни­че­го кн. Г. К. Вол­кон­ско­го Ива­на к В. Б. Вол­кон­ско­му пере­шла часть родо­вой вот­чи­ны кн. Вол­кон­ских — с. Супру­та Туль­ско­го у.

2678 ПК 491. Л. 233 об.; ПК 24. Л. 72; ПК 862. Л. 30 об., 467. 2679 РГА­ДА. Ф. 137. Москва. № 2. Л. 158.

Кж. Анна Львов­на (84).

В 1674 и 1676 с род­ной сест­рой Улья­ной и дво­ю­род­ной Сте­па­ни­дой Ива­нов­ной раз­де­ли­ла име­ние отца в с. Волынь Рязан­ско­го у. и в д. Ере­ми­но Мос­ков­ско­го у.

М.: Миха­ил Михай­ло­вич Дмитриев-Мамонов.

Кж. Улья­на Львов­на (84).

М.: Васи­лий Колтовский.

Кж. Сте­па­ни­да Ива­нов­на (85).

М.: Иван Андре­евич Бутурлин.

122. Кн. Дмит­рий Ива­но­вич (86).

Убит 28.06.1659 под Конотопом.

25.06.1626 пожа­ло­ван в жиль­цы; 2.02.1629 – в столь­ни­ки; в 1654 в похо­де к Вязь­ме нахо­дил­ся с Госу­да­рем; 15 авгу­ста был на при­сту­пе к Смо­лен­ску; 20.06.1656 участ­во­вал в похо­де из Смо­лен­ска под Ригу; в 1651 с бра­том Тимо­фе­ем полу­чил вот­чи­ны сест­ры Мар­фы в сц. Тока­ре­во с дд. Кашин­ско­го у., кото­рые в 1660 даны сыну его кн. Федору.

123. Кн. Семен Ива­но­вич Губ­ка (86).

Убит 28.06.1659 под Конотопом.

Дво­ря­нин мос­ков­ский (1636 – 40).

За ним с бра­тья­ми Дмит­ри­ем и Тимо­фе­ем в 1646 состо­я­ло поме­стье в с. Устрань Ста­ро­ря­зан­ско­го ст. Рязан­ско­го у.

124. Кн. Тимо­фей Ива­но­вич (86).

Убит 28.06.1659 под Конотопом.

Дво­ря­нин мос­ков­ский (1640 – 58).

Кж. Мар­фа Ива­нов­на (86).

В 1651 вдо­ва кн. Сте­па­на Льво­ва, вот­чи­на ее от 1‑го мужа Ф.И. Лоды­ги­на сц. Тока­ре­во и д. Сте­ку­ри­но Кашин­ско­го у. даны бра­тьям ее кн. Дмит­рию и кн. Тимофею.

М.: 1. Федор Ива­но­вич Лоды­гин; 2. кн. Сте­пан Пет­ро­вич Львов (ум. до 1651).

125. Кн. Игна­тий Гри­го­рье­вич (87).

Убит в фев­ра­ле 1668.

Столь­ник (1658).

Жилец (1643); 6.08.1646 рын­да при поль­ском гон­це; 7.12.1650 сопро­вож­дал госу­да­ря в Зве­ни­го­род; 12.10.1661 послан под Моги­лев к бояри­ну кн. Дол­го­ру­ко­ву с мило­сти­вым сло­вом; 24.02.1662 осад­ный вое­во­да в Чер­ни­го­ве; в 1668 вое­во­да в Ста­ро­ду­бе, где был убит в фев­ра­ле 1668 вслед­ствии изме­ны гет­ма­на Брюховецкого.

В 1646 за ним состо­я­ло поме­стье в с. Чич­ки­но Око­ло­го­род­но­го ст. Рязан­ско­го у. В 1663 ему с бра­тья­ми Ива­ном и Юри­ем дано поме­стье Ряж­ско­го у. п. на Лес­ном Воро­не­же. В 1665 за ним состо­я­ло поме­стье в с. Задуб­ро­вье Ста­ро­ря­зан­ско­го ст. Рязан­ско­го у. В 1666 отде­ле­но ему из поме­стий кн. Лав­рен­тия Андре­еви­ча Гага­ри­на в с. Хомут и Молин­ской п. Ряж­ско­го у.

126. Кн. Иван Гри­го­рье­вич (87).

Ум. 1680.

Пат­ри­ар­ший столь­ник (1629 – 55), стряп­чий (1655), столь­ник (1655 – 76); в 1654 – 56 – в поль­ских походах.1653 г. зна­чит­ся: оклад ему помест­ный 500 чети. В 1655 г. он пожа­ло­ван в столь­ни­ки; 27 авгу­ста, по поме­те дум­но­го дья­ка Семе­на Забо­ров­ско­го, учи­нен ему оклад 500 чети. Князь Иван участ­во­вал в похо­дах 1654–1655 гг., что явству­ет из того, что за при­езд в Вязь­му и за литов­скую служ­бу при­да­но ему 200 чети. В 1668 г. оклад его 830 чети, и за объ­яв­ле­ние в 1667 г. наслед­ни­ка при­да­но 100 чети 

В 1670 по раз­де­лу с кн. Ива­ном Юрье­ви­чем Ухтом­ским име­ний бра­та Юрия полу­чил 217 четв. в с. Лес­ки и д. Осин­ки Рязан­ско­го у., кото­рые впо­след­ствии доста­лись сыну его кн. Андре­ею. В 1677 – 78 за ним состо­я­ло поме­стье в с. Чич­ко­во Око­ло­го­род­но­го ст. и с. Задуб­ро­вье Ста­ро­ря­зан­ско­го ст. Рязан­ско­го у.

Ж.(29.05.1658): Ана­ста­сия Васи­льев­на Коро­бьи­на, дочь Васи­лия Михай­ло­ви­ча Коро­бьи­на; за ней при­да­ное поме­стье в д. Албу­ше­во Рязан­ско­го у.

127. Кн. Юрий Гри­го­рье­вич (87).

В 1658 стряпчий.

В 1643 полу­чил поме­стье отца в с. Оста­ше­во и д. Коре­не­во Рязан­ско­го у.

Ж.: Мария, в 1669 полу­чи­ла упо­мя­ну­тое выше име­ние и в том же году с ним вышла за кн. И.Ю. Ухтомского.

128. Кн. Васи­лий Дмит­ри­е­вич (88).

Убит 28.06.1659 под Конотопом.

129. Кн. Миха­ил Дмит­ри­е­вич (88).

Дво­ря­нин мос­ков­ский (1658), умер на служ­бе в Смоленске.

130. Кн. Тимо­фей Васи­лье­вич (90).

В 1671 жилец с окла­дом 530 чет.; в 1644 за ним с бра­том Улья­ном поме­стье отца в с. Истоб­ни­ки Рязан­ско­го у.; в 1682 поме­стье его в с. Истоб­ни­ки Рязан­ско­го у. и в дд. Соко­ло­во, Лысо­во, Шарье­во и др. Галиц­ко­го у. даны доче­рям его: Сте­фа­ни­де, Мат­рене, Дарье и Анастасии.

131. Кн. Ульян Васи­лье­вич (90).

Стряп­чий (1683 – 92).в 1683 году зна­чит­ся стряп­чим. В 1692 году, 12 декаб­ря, дана ему чет­вер­тая часть вот­чин дяди его кня­зя Вла­ди­ми­ра Андре­еви­ча Вол­кон­ско­го (№ 90) Рязан­ско­го уез­да, Око­ло­го­род­но­го ста­на, в селе Мику­ли­чах, Пониз­ско­го ста­на в селе Истоб­би­ках, Камен­ско­го ста­на в дерев­нях: Выко­па­ни, Фек­ло­вой в Рог-Боль­шой, Ряж­ско­го уез­да, Пехлец­ко­го ста­на, в с. Ива­но­ве и Чир­ко­ве. Женат был князь Ульян с 1670 г. на Авдо­тье Ива­новне Кон­да­ре­вой; она полу­чи­ла от мате­ри Анны и бра­та Кли­ма в при­да­ное 20 чет­вер­тей в селе Пущине, Рязан­ско­го уез­да, Око­ло­го­род­но­го стана

В 1692 полу­чил име­ния дяди кн. Вла­ди­ми­ра Андре­еви­ча В. в сс. Мику­ли­чи, Истоб­ни­ки и д. Выко­пань Рязан­ско­го у., кото­рые в 1696 даны сыну его кн. Пет­ру и доче­рям Аку­лине, Луке­рьи, Агра­фене и Аксинье.

Ж.: (1670) Авдо­тья Ива­нов­на Кон­ды­ре­ва, дочь Ива­на Ива­но­ви­ча Кон­ды­ре­ва; мать Анна дала за ней в при­да­ное Рязан­ско­го у. в с. Пущи­но 20 четв.

2‑я ветвь

151. Кн. Иван Пет­ро­вич (107).

Ум. в июне 1656 в Смо­лен­ске при воз­вра­ще­нии из похо­да под Ригу.

В 1643 жилец.По пис­цо­вым кни­гам Туль­ско­го уез­да 1627–1628 г., в Коло­ден­ском ста­ну, в поме­стьях напи­са­но: «за кня­зем Ива­ном Пет­ро­ви­чем Вол­кон­ским поло­ви­на сель­ца Сели­па на р. Упе, дерев­ня Под­жа­ре­ва на р. Упе с дерев­ня­ми и пусто­ша­ми» В бояр­ской кни­ге 1643 года напи­са­но: оклад помест­ный в житье ему вновь 400 чет­вер­тей. В 1646 году при­да­но ему 100 чет­вер­тей за Кар­пов­скую служ­бу и за вало­вое дело.Князь Иван Пет­ро­вич скон­чал­ся в Смо­лен­ске по воз­вра­ще­нии из похо­да под Ригу в июне меся­це 1656 г.

В 1679 г. 14 нояб­ря била челом Вели­ко­му Госу­да­рю вдо­ва Сте­па­ни­да кня­зя Ива­на жена, Пет­ра сына Вол­кон­ско­го: в про­шлом 1656 г. мужа ее кня­зя Ива­на Пет­ро­ви­ча Вол­кон­ско­го на служ­бе под Ригой не ста­ло; а после мужа оста­лась она вдо­ва с детьми сво­и­ми: с кня­зья­ми Тимо­фе­ем (№183) и Миха­и­лом (№189), а госу­да­ре­ва жало­ва­нья после мужа оста­лось: поме­стья в Туль­ском уез­де, в Коло­ден­ском ста­ну, пол–сельца Сели­на да дерев­ня Под­жа­ре­ва, и Госу­дарь пожа­ло­вал, – велел дать ей на про­жи­ток из поме­стья мужа ее .В 1689 г. била челом вдо­ва кня­ги­ня Сте­па­ни­да Арте­мье­ва дочь, кня­зя Ива­на жена, Вол­кон­ская с сыном, с кня­зем Тимо­фе­ем, чтоб Вели­кие Госу­да­ри пожа­ло­ва­ли их, веле­ли то поме­стье мужа ее за ней и сыном ее спра­вить и отказать

В 1626 с мате­рью Дом­ной полу­чил вот­чи­ну 130 четв. в сц. Сели­но, почин­ке Кор­ча­гине и Чау­со­вой п. Туль­ско­го у.; в 1689 она ото­шла сыну его кн. Тимо­фею; в 1684 из его поме­стий 32 четв. в д. Под­жа­ро­во Туль­ско­го у. даны невест­ке его, вдо­ве сына Миха­и­ла, Мар­фе с доче­рью Авдо­тьей, 47 четв. дано вдо­ве его Сте­па­ни­де и сыну Тимофею.

Ж.: Сте­па­ни­да Арте­мьев­на, 1689 била челом с сыном Тимо­фе­ем о справ­ке за ними поме­стий мужа.

152. Кн. Яков Пет­ро­вич (107).

В 1632 г. пожа­ло­ван из столь­ни­ков св. Пат­ри­ар­ха в столь­ни­ки Вели­ко­го Госу­да­ря. В 1634 г. 24 октяб­ря по прось­бе дум­но­го дья­ка Ива­на Гав­ре­не­ва поме­че­но было ему окла­да 500 чети. В 1635 г. 21 мар­та на обе­де, на отпус­ке литов­ских послов, Яков Пет­ро­вич «в боль­шой стол перед бояр пить носил» . В 1646 г. кн. Яков назна­чен вое­во­дой в Чугу­ев, где про­был целых 3 года, пото­му что в 1649 г. 5 апре­ля при­да­но ему за Чугу­ев­скую служ­бу 1646 г., 47 и 48 г.г. – 100 чети. После это­го князь Яков Пет­ро­вич вое­вод­ство­вал в Царево–Алексеевском горо­де, так как в 1650 г. 22 мая, когда госу­дарь ука­зал вое­во­дам быть в схо­де из укра­ин­ских горо­дов, то с Царево–Алексеева горо­да зна­чил­ся князь Яков Пет­ро­вич Вол­кон­ский. У Мил­ле­ра пря­мо ска­за­но, что он в 1650 г. нахо­дил­ся в этом горо­де. Яков Пет­ро­вич участ­во­вал в похо­дах 1654 и 1655 г., и в бояр­ской кни­ге 1656 г. ска­за­но, что он полу­чил за при­езд в Вязь­му в срок (17 мар­та) 59 чети да за Литов­скую служ­бу – 150 чети. В 1661 г. 22 нояб­ря князь Яков назна­чен вто­рым осад­ным вое­во­дой в Тороп­це, куда он выехал из Моск­вы 17 янва­ря 1662 г. .; 22 нояб­ря того же года госу­дарь назна­чил его из Тороп­ца в осад­ные вое­во­ды в Виль­ну. В 1663 г. в янва­ре он упо­ми­на­ет­ся в отпис­ках кня­зя Ф. Кура­ки­на из Виль­ны по слу­чаю про­ез­да околь­ни­че­го кня­зя Ф. Ф. Вол­кон­ско­го (№110) . 24 фев­ра­ля князь Яков пере­ве­ден осад­ным же вое­во­дой в Витебск.В Костром­ском Бого­яв­лен­ском мона­сты­ре сохра­ни­лись пожерт­во­ван­ные в 1666 г. сереб­ря­ные сосу­ды с над­пи­сью, что «Яков Пет­ро­вич Вол­кон­ский по отце сво­ем кн. Пет­ре ино­ке, схим­ни­ке Паи­сии, весу 3 фун­та 22 золотника».В 1668 г. вто­ро­го мая князь Яков назна­чен в Севск, при­чем ука­зал госу­дарь быть с ним в това­ри­щах сыну его кня­зю Гри­го­рию Яко­вле­ви­чу (№190), кото­ро­му дано знать в полк кня­зя II. А. Дол­го­ру­ко­ва, где он тогда нахо­дил­ся, что как толь­ко отец его при­е­дет в Севск, то быть ему с ним. Князь же Яков при­был по назна­че­нию в июне меся­це . Оклад его в этом году поме­чен 920 чети. В 1670 г. Яков Пет­ро­вич вое­вод­ство­вал в Якут­ске на Лене 4. В 1676 г. ска­зан в околь­ни­чие. В бояр­ской кни­ге 1679 г. зна­чит­ся, что «для все­мир­ной радо­сти объ­яв­ле­ния В. Г. Ц. и В. К. Федо­ра Алек­се­е­ви­ча (1675 г. сент. 1)» при­да­но ему 100 чети. В 1682 г. 25 мар­та учи­нен ему оклад вновь 600 чети (по прось­бе дум­но­го дья­ка Гри­го­рия Бог­да­но­ва). В 1683 г. за служ­бу, что был за Вели­ким Госу­да­рем в Троицко–Сергиевом мона­сты­ре, при­да­но ему 500 чети 

Пат­ри­ар­ший столь­ник (1627), цар­ский столь­ник (с 1632), дво­ря­нин мос­ков­ский (1658 – 77); 21.03.1635 был на при­е­ме литов­ских послов «в боль­шом сто­ле перед бояр пить носил»; в 1646 вое­во­да в Чугу­е­ве; в 1650 нахо­дил­ся в Царев-Алек­се­е­ве и дол­жен был участ­во­вать в схо­де войск Укра­ин­ных горо­дов; в 1654 – 56 – в поль­ских похо­дах; 22.11.1661 осад­ный вое­во­да в Тороп­це; 22.11.1662 – в Вильне; 24.02.1663 – в Витеб­ске; 2.05.1668 вое­во­да в Сев­ске, “а сыну его Гри­го­рию пове­ле­но быть у него в това­ри­щах”; в 1670 вое­во­да в Якут­ске на Лене.

В 1677 усту­пил вну­ча­там сво­им Миха­и­лу и Васи­лию Гри­го­рье­ви­чам В. поше­хон­скую вот­чи­ну сц. Семен­ча­ко­во и Сало­во; дд. Пат­ри­ке­е­во и Холм справ­ле­ны за доче­рью его Сте­па­ни­дой; в 1670 с сыном Бори­сом про­дал В.С. Зме­е­ву свою вот­чи­ну в дд. Дуб­ро­вин­ская, Чечин­ская и Ожи­гин­ская Воло­год­ско­го у. Кн. Яков вла­дел вот­чи­ной в Шагоц­кой вол. Поше­хон­ско­го у. по заклад­ной каба­ле 1635 г. сво­е­го шури­на Рома­на Федо­ро­ви­ча Дуро­ва (160 четв.) и поме­стьем (из лиш­ней при­мер­ной зем­ли) в той же волости.2691 По мате­ри­а­лам При­ка­за сбо­ра рат­ных людей 1638 г. за кн. Я. П. Вол­кон­ским чис­ли­лось 372 четв. помест­ной и вот­чин­ной зем­ли, в том чис­ле вот­чи­на и поме­стье в Поше- хонье, а так­же поме­стье в Бело­зер­ском у.2692

2691 ПК 1063. Л. 335,399; ЗВК. С. 397–398. 2692 РГА­ДА ф [37 Москва. № 2. Л. 228.

Ж.: Анна Федо­ров­на Дуро­ва; 10.12.1633 дана ей вот­чи­на бра­та ее Рома­на Федо­ро­ви­ча Дуро­ва 160 четв. в сц. Семен­ча­ко­во Поше­хон­ско­го у. на р. Сахе с дд., при­чем по его чело­би­тью «для его служ­бы и бед­но­сти, пошлин с гра­мо­ты взи­мать не веле­но», а у Рома­на вот­чи­на ото­бра­на за то, что он убил Николь­ско­го попа Ива­на, а сам Роман сослан до ука­зу на сми­ре­нье в Спа­сов монастырь.

153. Кн. Миха­ил Пет­ро­вич (108).

Ум. до 1688.

Стряп­чий (с 1648), столь­ник (1650 – 86).

22.05.1650 сопро­вож­дал госу­да­ря в Тро­иц­кий мона­стырь; 30.11.1650 – в Зве­ни­го­род и 7.12.1650 – в с. Покров­ское; в 1654 – 56 был в поль­ских похо­дах; 12.12.1662 послан в Казань с госу­да­ре­вым мило­сти­вым сло­вом к кн. Кура­ки­ну; 6.02.1664 был при при­е­ме англий­ско­го посла.

В 1667 дано ему про­жи­точ­ное поме­стье Наста­сьи, жены Алек­сея Бала­ки­ре­ва, 110 четв. в пп. Коря­ко­во, Кор­ча­ги­но и др. Костром­ско­го у.

Ж.: Мат­ре­на Ива­нов­на; в 1688 полу­чи­ла из поме­стий мужа 240 четв., осталь­ные 122 четв. даны пле­мян­ни­кам его кн. Миха­и­лу, Пет­ру и Ива­ну Семе­но­ви­чам В. и вну­кам кн. Миха­и­лу и Васи­лию Гри­го­рье­ви­чам В.; с 1689 во 2‑м бра­ке за Арте­ми­ем Ива­но­ви­чем Яхон­то­вым (ум. 1702).

154. Кн. Семен Пет­ро­вич (108).

Ум. 19.05.1712.

Столь­ник (1668 – 76).

6.02.1664 столь­ник, при при­е­ме англий­ско­го посла – «носил пить перед бояра­ми»; 12.11.1671 при при­е­ме литов­ских послов «перед бояра­ми есть ставил».

В 1666 дано ему поме­стье отца пол с. Ильин­ское с дд. Костром­ско­го у.; в 1663 отка­за­но ему про­жи­точ­ное поме­стье деви­цы Ана­ста­сии Федо­ров­ны Бутур­ли­ной в дд. Коз­ло­во, Ови­ни­ще, Мала­хо­во и др. Поше­хон­ско­го у.; в 1664 и 1679 ему дано поступ­ное поме­стье тещи его, вдо­вы, кн. Федо­сьи Пет­ров­ны Щети­ни­ной (в 1‑м бра­ке за Федо­ром Бог­да­но­ви­чем Бутур­ли­ным) в дд. Гла­ды­ше­во, Вер­хо­ви­но и др. Галиц­ко­го у., в сц. Стро­ми­но Рязан­ско­го у., в сц. Марьи­но Вла­ди­мир­ско­го у. После смер­ти име­ния его справ­ле­ны за детьми: кн. Миха­и­лом, Пет­ром и Иваном.

Ж.: 1. Ана­ста­сия Федо­ров­на Бутур­ли­на; 2. Агра­фе­на Пет­ров­на Баста­но­ва; 24.03.1713 полу­чи­ла части из вла­ди­мир­ско­го и галиц­ко­го поме­стий мужа, в том же году вышла за дра­гу­на Ива­на Сте­па­но­ви­ча Мольянинова.

155. Кн. Тимо­фей Михай­ло­вич (111).

Ум. в сен­тяб­ре 1646.

Туль­ский дво­ря­нин (1629), дво­ря­нин мос­ков­ский (1629). В 1636 пожа­ло­ван из жиль­цов в стряпчие.

В 1629 за ним поме­стье: 94 четв. в д. Кар­це­во и сц. Жит­цо­во Козель­ско­го у.; в 1664 г. оно пере­шло к сыну его кн. Ива­ну. В 1646 г. оклад его поме­чен в Туль­ском спис­ке 500 чети. За Бел­го­род­скую служ­бу при­да­но ему 100 чети. Он скон­чал­ся в сен­тяб­ре того же года (поме­та в кни­ге 1647 г.) Тимо­фей Михай­ло­вич и Иван Тимо­фе­е­вич Вол­кон­ские (веро­ят­ные дед и отец Гри­го­рия Ива­но­ви­ча) слу­жи­ли вое­во­да­ми в Беле­ве. Оба похо­ро­не­ны в Белев­ском Спа­со-Пре­об­ра­жен­ском монастыре

За сыном М. Ф. Вол­кон­ско­го Тимо­фе­ем зна­чи­лись поме­стья в Туль­ском и Козель­ском у.154

156. Кн. Иван Боль­шой Михай­ло­вич Хро­мой (111).

Уб. 16.08.1654.В кни­ге 1641 г. под име­нем его напи­са­но: «по Госу­да­ре­ву ука­зу веле­но его из Тулян напи­сать в Мос­ков­ский жилец­кий спи­сок»; оклад ему поме­чен 500 чети. В том же году за Кар­пов­скую служ­бу и вало­вое дело при­да­но ему 100 чети. В 1647 и 1648 гг. он вое­вод­ство­вал в Оско­ле и был в татар­ских боях. В том же году 15 мая за Осколь­скую служ­бу, про­мы­сел и татар­ские бои веле­но при­дать ему 150 чети. В 1652 г. 18 декаб­ря при­да­но ему столь­ко же, и потом на поле при­пи­са­но: «за преж­ние и за горо­до­вые служ­бы, и за раны, и за уве­чья веле­но ему при­да­чи учи­нить про­тив бра­та его кня­зя Васи­лия». У Ива­на Хро­мо­го не было бра­та Васи­лия; тут долж­но быть под­ра­зу­ме­ва­ет­ся князь Васи­лий Семе­но­вич (№135), кото­рый при­хо­дил­ся ему чет­ве­ро­ю­род­ным братом.

В 1653 г. царь Алек­сей Михай­ло­вич ходил на недру­га сво­е­го коро­ля Яна–Казимира «за его мно­гие неправ­ды и кре­сто­пре­ступ­ле­ния»; в ночь с 15–го на 16–ое авгу­ста, при оса­де Смо­лен­ска, вое­во­ды пошли к горо­ду на при­ступ; на этом при­сту­пе у госу­да­ре­ва про­ло­ма вое­во­да князь Иван Михай­ло­вич Хро­мой Вол­кон­ский был убит 

В 1641 жилец по Москве; в 1647 – 48 вое­во­да в Оско­ле; в 1654 был в поль­ском похо­де; убит на при­сту­пе к Смоленску.

157. Кн. Иван Мень­шой Михай­ло­вич (111).

Ум. 1678. В 1651 г. был вое­во­дой в Кур­ске; в 1654 г. – в Суз­да­ле. Сохра­ни­лась ответ­ная гра­мо­та царе­ви­ча Алек­сея Алек­се­е­ви­ча кня­зю Ива­ну Мень­шо­му от 4–го октяб­ря того же года. «От Госу­да­ря Царе­ви­ча и Вели­ко­го Кня­зя Алек­сея Алек­се­е­ви­ча всей Вели­кой и Малой Рос­сии, в Суз­даль, вое­во­де наше­му кня­зю Ива­ну Михай­ло­ви­чу Вол­кон­ско­му». Писал ты к Нам, что око­ло Суз­да­ля заста­вы поста­вил, и мимо тех застав про­ез­жа­ют и про­хо­дят вели­ких чинов люди насиль­ством, а унять тех про­ез­жих и про­хо­жих людей неким, пото­му что в Суз­да­ле стрель­цов нет, а отстав­ные дво­ряне тебя не слу­ша­ют; и Нам бы о том велел тебе ука­зать учи­нить. И как к тебе эта наша гра­мо­та при­дет, – и ты б в Суз­да­ле отстав­ным дво­ря­нам ска­зал, чтоб они тебя во всем слу­ша­ли и на заста­вах сто­я­ли, и при­ка­зал бы им накреп­ко делать все по ваше­му ука­зу, как тебе о заста­вах и о сто­ро­жах и о всем делать ука­за­но; а будет они тебя слу­шать не учнут и на заста­вы не поедут, – и как отец наш, Вели­кий госу­дарь, Царь и Вели­кий Князь Алек­сей Михай­ло­вич всей Вели­кой и Малой Рос­сии само­дер­жец будет из под Смо­лен­ска, – и им за то указ будет: Писан на нашем ста­ну в Каля­зин мона­стырь, лета 7163 году 4 октября .

В 1655 г. по госу­да­ре­ву ука­зу «за раны, уве­чье и смерть бра­та» князь Иван Мень­шой пожа­ло­ван по Мос­ков­ско­му спис­ку. В бояр­ской кни­ге того же года под име­нем его напи­са­но: 10–го фев­ра­ля по памя­ти дум­но­го дья­ка Семе­на Забо­ров­ско­го, «учи­нен ему оклад за служ­бу бра­та и смерть, брат его, князь Иван Хро­мой Михай­ло­вич, в про­шлом 162 г. 16 авгу­ста у Смо­лен­ска убит на при­сту­пе, – 550 чети. Чело­би­тье за поме­тою Васи­лия Бре­хо­ва в при­каз­ном сто­ле 1655 г.»В 1661 г. за Коно­топ­скую служ­бу при­да­но Ива­ну Мень­шо­му 100 чети. С 1665 до 1668 г. он вое­вод­ство­вал в Путив­ле. Он умер в 1678 г. Князь Иван Михай­ло­вич был женат на кня­гине Дарье. В отказ­ной кни­ге Туль­ско­го уез­да 1682 г. 5 фев­ра­ля напи­са­но: «вот­чи­на князь Ива­на жены кня­зя Михай­ло­ва сына Вол­кон­ско­го, вдо­вы кня­ги­ни Дарьи, в Туль­ском уез­де пустошь Кури­лов­ская, Боро­ди­на тоже, отка­за­на зятю ее Ива­ну Васи­лье­ву сыну Коко­ре­ву вме­сто при­дан­но­го ста руб­лей» Туль­ский дво­ря­нин (1629); дво­ря­нин мос­ков­ский (1655 – 68); в 1651 – вое­во­да в Кур­ске; в 1654 был в Суз­да­ле; в 1665 – 68 – в Путив­ле; в 1659 участ­во­вал в Коно­топ­ской битве.

Ж.: Дарья; ее при­да­ную вот­чи­ну сц. Кирил­лов­ское Туль­ско­го у. муж ее усту­пил зятю Ива­ну Васи­лье­ви­чу Коко­ре­ву вза­мен 100 руб., кото­рые он не дал послед­не­му за доче­рью сво­ей Федосьей.

3‑я ветвь

132. Кн. Федор Васи­лье­вич (92).

Ум. 1658.в 1627 г. зна­чит­ся в столь­ни­ках свя­тей­ше­го пат­ри­ар­ха, в 1634 г. – столь­ни­ком вели­ко­го госу­да­ря; в том же году, по поме­те дум­но­го дья­ка Ива­на Гав­ре­не­ва, учи­нен ему оклад вновь 500 чети. В 1635 г., 21 мар­та, на обе­де при отпус­ке литов­ских послов, сто­ял у госу­дар­ско­го сто­ла ). В Бояр­ской кни­ге 1640 г. под име­нем его напи­са­но: «оклад ему 500 чети». В 1646 г., 6 авгу­ста, на при­е­ме поль­ско­го гон­ца, он сто­ял у госу­да­ря в рын­дах, в Золо­той палате.С осе­ни 1647 г. до осе­ни 1648 г. кн. Федор слу­жил в Лит­ве, что вид­но из Бояр­ской кни­ги 1649 г., где в фев­ра­ле напи­са­но, что «за литов­скую служ­бу тех годов, и за вало­вое дело Царе­ва Алек­се­е­ва горо­да при­да­но ему 100 чети». Осе­нью 1648 года он был в Москве и на обе­де 1 октяб­ря смот­рел за цар­ским сто­лом. В 1650 г. был в чис­ле столь­ни­ков, ездив­ших за госу­да­рем в ближ­них похо­дах: 5 фев­ра­ля, 9 октяб­ря, и 30 нояб­ря, в Зве­ни­го­род; по послед­не­му изве­стию вид­но, что он жил у Никит­ских ворот).В 1651 г., 5 мая, на име­ни­ны царев­ны Ири­ны, он был у госу­дар­ско­го сто­ла в селе Покров­ском ).Князь Федор Васи­лье­вич участ­во­вал в литов­ских похо­дах 1654 г., что вид­но из Бояр­ской кни­ги 1655 г., в кото­рой ска­за­но, что за при­езд в Вязь­му на ука­зан­ный срок и за служ­бу 1654 г. при­да­но ему 50 чети. В 1658 г. под име­нем его поме­че­но: «умер»

В 1627 пат­ри­ар­ший столь­ник; в 1634 столь­ник; 21.03.1635 на обе­де при отпус­ке литов­ских послов у госу­да­ре­ва сто­ла; в 1650 в чис­ле столь­ни­ков, ездив­ших за госу­да­рем; в 1654 в поль­ском походе. 

Сын кн. В. Р. Вол­кон­ско­го Федор в 1632–1633 гг. полу­чил в при­да­ное от сво­ей тещи вдо­вы Анны Вла­ди­ми­ро­вой жены Матю­ни­на за ее доче­рью Мари­ей вот­чи­ну в Дуп­ле­хо­ве ст. Костром­ско­го у. поло­ви­ну с. (сц.) Крив­цо­во с дерев­ня­ми; по мате­ри­а­лам При­ка­за сбо­ра рат­ных людей 1638 г. за ним зна­чи­лась толь­ко эта вот­чи­на (156 четв.).2621 В 1643 г. кн. Ф. В. Вол­кон­ский купил у ниже­го­род­ских детей бояр­ских Матю­ни­ных их родо­вую вот­чи­ну два жере­бья с. Кар­це­ва с пусто­ша­ми в том же Дуп­ле­хо­ве ст. Костром­ско­го у.2622

2621 ЗВК. С. 207; Вла­сьев Г. А. Т. I. Ч. III. С. 358; РГА­ДА. Ф. 137. Москва. № 2. Л. 267. 2622 ЗВК. С. 729.

Ж.: Мария Вла­ди­ми­ров­на Матю­ни­на, в 1633 ее мать, вдо­ва Анна Вла­ди­ми­ров­на Матю­ни­на дала за ней при­да­ное в сц. Крив­цо­во, дд. Попа­дьин­ская, Ско­куш­ка, Карак­си­но с пп. Костром­ско­го у.; эта вот­чи­на пере­шла в 1672 к ее сыну Ива­ну, а после него – к вну­ку Миха­и­лу; ее сест­ра Авдо­тья – за кн. Семе­ном Васи­лье­ви­чем Клубковым-Мосальским.

133. Кн. Гри­го­рий Васи­лье­вич (92).

Ум. 1656.

В 1648 пожа­ло­ван из стряп­чих в столь­ни­ки; в 1654 в поль­ских походах.1654 г. участ­во­вал в похо­де про­тив поль­ско­го коро­ля. В Бояр­ской кни­ге под име­нем кн. Гри­го­рия напи­са­но, что дана ему при­да­ча к окла­ду «за Сапе­гин бой». По поме­те дум­но­го дья­ка Семе­на Забо­ров­ско­го от 22 фев­ра­ля 1656 г. явству­ет, что он участ­во­вал так­же в похо­дах 1654–1655 гг., так как в ней зна­чит­ся, что ему при­да­но 200 чети за при­езд в Вязь­му и за литов­скую служ­бу. В том же 1656 г., под име­нем Гри­го­рия Васи­лье­ви­ча поме­че­но: «умер»

134. Кн. Федор Семе­но­вич (95).

в 1642 г. зна­чит­ся в стряп­чих. В 1647 г. под име­нем его напи­са­но: «поет­ный оклад 600 чети». В 1649 г., он был пожа­ло­ван в столь­ни­ки. В 1650 г., 6 декаб­ря, по поме­те дум­но­го дья­ка Ива­на Гав­ре­не­ва, при­да­но ему 100 чети. В 1654 г., 29 октяб­ря, писа­ли бояре кня­зья Ф.С. Кура­кин и Ф.Ф. Вол­кон­ский (№ 96): 3 сен­тяб­ря посла­ли они из Кие­ва для про­мыс­ла над литов­ским горо­дом Пет­ро­ко­вым столь­ни­ка кн. Федо­ра Семе­но­ви­ча Бол­кон­ско­го; и он при­шел под Пет­ро­ков, и жите­ли, видя его с ратью, вышли в нему на встре­чу и крест цело­ва­ли; за эту служ­бу и за сеунч Федо­ру Семе­но­ви­чу при­да­но 100 чети, и в при­ка­зе три пары собо­лей, по 5 руб­лей пара.В Бояр­ской кни­ге напи­са­но: за служ­бу, что его в 1655 г. при­сла­ли к Вели­ко­му Госу­да­рю из Кие­ва бояре и вое­во­ды кн. Ф.С. Кура­кин и кн. Ф.Ф. Вол­кон­ский с сеун­чем, при­да­но ему 100 чети. В кни­ге 1658 г., оклад его с при­да­ча­ми пока­зан 720 чети. В 1660 г., 25 янва­ря, Федор Семе­но­вич назна­чен был к срод­ни­ку сво­е­му кн. Ф.Ф. Вол­кон­ско­му при посоль­стве послед­не­го вме­сте с Одо­ев­ским и Шере­ме­те­вым в город Бори­сов для пере­го­во­ров с литов­ски­ми комис­са­ра­ми. В 1662 г. при­да­но Федо­ру Семе­но­ви­чу за литов­скую служ­бу и «за Сапе­гин бой» 120 чети. В 1664 г., 19 фев­ра­ля, он упо­ми­на­ет­ся на при­е­мах англий­ско­го посла 

В 1649 пожа­ло­ван из стряп­чих в столь­ни­ки; в 1654 послан под Пет­ра­ков с ратью, и жите­ли, видя его с воин­ски­ми людь­ми, вышли к нему навстре­чу и цело­ва­ли крест, за эту служ­бу дано ему 100 четв. и 3 пары собо­лей; 25.1.1660 назна­чен быть при посоль­стве кн. Одо­ев­ско­го, Шере­ме­те­ва и кн. Ф.Ф.Волконского для пере­го­во­ров с литов­ски­ми комис­са­ра­ми; в 1664 на при­е­ме англий­ских послов.

135. Кн. Сте­пан Семе­но­вич (95).

Столь­ник (1668 – 76).

в 1649 г. помест­ный оклад его с при­да­ча­ми был 700 чети. В 1654 г., 30 декаб­ря, он полу­чил за литов­скую служ­бу печат­ную жало­ван­ную гра­мо­ту на вот­чи­ну из его же поме­стья в Костром­ском уез­де, Емец­кой воло­сти, на пол села Ильин­ско­го, на дерев­ню Алек­сея Боль­шое, на пол дерев­ни Сви­ри­до­ва, все­го на 150 чети. В 1656 г., 20 авгу­ста, оклад учи­нен ему вновь 500 чети, и за при­езд в срок в Вязь­му 50 чети, а за литов­ский бой, при­да­но ему 150 чети. В 1661 г. кн. Сте­пан упо­ми­на­ет­ся в запис­ке о при­ез­де Гру­зин­ско­го царе­ви­ча Нико­лая Дави­до­ви­ча. В 1668 г. он был уже столь­ни­ком; оклад его – 830 чети и объ­яв­ле­ние царе­ви­ча Алек­сея 1667 г., 1 сен­тяб­ря, при­да­но 100 чети и за служ­бу 1668–9 гг. — 70 чети, все­го окла­да 1000 чети. Затем нет изве­стий о нем до 1678 г.; 19 октяб­ря это­го года кн. Сте­пан Федо­ро­вич бил челом: «Поме­стья и вот­чин за ним скуд­ны и не боль­шие, а слу­жить он с тех поме­стий мно­гие годы; и у него же дети в служ­бу поспе­ва­ют, и боль­шо­го его сына (Семе­на Сте­па­но­ви­ча, № 169) за Дне­пром уби­ли Тур­ские люди. И у него же под Коно­то­пом убить род­ной брат (Васи­лий Семе­но­вич, № 135), а у него само­го про­би­та нога, и рука от татар­ско­го боя не вла­деть; я от тех ран уве­чен. А после бра­та его («брат» разу­ме­ет­ся в смыс­ле род­ствен­ни­ка) Васи­лия Бог­да­но­ви­ча (№ 120) туль­ские вот­чи­ны ни кому не отда­ны; чтоб за кровь и за смерть бра­та и сына его, и за его служ­бу, и за уве­чье, и раны из пра­ро­ди­тель­ских его туль­ских ста­рин­ных вот­чин село Вос­кре­сен­ское и дерев­ню Сло­бо­ду, дать ему, чтоб ему с детьми с чего служ­бу служить» 

19.10.1678 про­сил себе вот­чин по неиме­нию средств и ука­зы­вая, что “боль­ше­го его сына за Дне­пром уби­ли тур­ские люди”, что брат его род­ной убит под Коно­то­пом, у него же само­го “про­би­та нога и рука от татар­ско­го бою, не вла­де­ет ими”, и пото­му про­сит вот­чи­ну кн. Васи­лия Бог­да­но­ви­ча В.

Ж.(1673): Ири­на (в 1‑м бра­ке за Игна­ти­ем Васи­лье­ви­чем Пали­цы­ным); с 1669 вдо­ва 1‑го мужа с сыном Деми­дом Игна­тье­ви­чем Пали­цы­ным; за ней состо­я­ло име­ние в с. Мили­но Кашир­ско­го у.; в 1692 усту­пи­ла сыну сво­е­му кн. Игна­тию д. Ско­ро­ду­бов­скую, но в 1700 била челом на сына о пово­ро­те за то, что он ее “не поит, не кор­мит и не почитает”.

136. Кн. Васи­лий Семе­но­вич (95).

В шац­ких кни­гах зна­чит­ся выпис­ка 1646 г. столь­ни­ка кн. Васи­лия Вол­кон­ско­го и подья­че­го Оси­па Гне­ва­ше­ва, околь­ни­че­го И. Ф. боль­шо­го Стреш­не­ва на шац­кое его поме­стье и на кре­стьян со все­ми угодьями.

Убит 28.06.1659 под Конотопом.

Ж.: Н. Семе­нов­на Измайлова.

137. Кн. Иван Семе­но­вич (95).

Ум. 1685.

Жилец (1671), стряп­чий (6.03.1676), столь­ник (1686).

В 1669 дано ему после тет­ки Аку­ли­ны поме­стье дяди его кн. И.Ф. Вол­кон­ско­го в дд. Кость­ко­во, Черн­цо­во, Ожи­га­ло­во и др. Галиц­ко­го у. В 1685 выдал пле­мян­ни­цу свою кж. Васи­ли­су Васи­льев­ну В. за Миха­и­ла Ано­фри­е­ви­ча Хомя­ко­ва и дал в при­да­ное часть сц. Коки­но Кашир­ско­го у.; поме­стья его и вот­чи­ны даны вдо­ве его Ирине и детям, Алек­сан­дру и Никите.

Ж.(1662): Ири­на Ива­нов­на Образ­цо­ва; ее мать Прас­ко­вья, вдо­ва Ива­на Сте­па­но­ви­ча Образ­цо­ва, дала в при­да­ное дд. Махо­ва­е­во, Илей­цы­но, Мак­са­ко­во и др. Галиц­ко­го у.

138. Кн. Илла­ри­он Семе­но­вич (95).

Стряп­чий (1692).

В 1674 дано ему вме­сте с мате­рью кн. Мар­фой и бра­тья­ми кн. Гри­го­ри­ем и кн. Рома­ном по раз­де­лу с бра­том кн. Ива­ном 90 четв. в д. Пав­лов­ская Кашир­ско­го у., 25 четв. в д. Юшко­во Воло­год­ско­го у.; 100 четв. в сц. Воро­но­во с дд. Брян­ско­го у.; это име­ние пере­шло к доче­рям его кж. Неонил­ле, Евдо­кие, Дарье и Марие.

Ж.(1686): Евфи­мия Ива­нов­на Лиха­ре­ва, дочь Ива­на Ива­но­ви­ча Лиха­ре­ва; за ней при­да­ное 20 четв. в Коз­ло­вой сло­бо­де Епи­фан­ско­го у.; в 1713 Яков Ива­но­вич Лиха­рев вот­чи­ну свою в с. Опо­чи­ни­цы и Рома­но­вой сло­бо­де Рязан­ско­го у. усту­пил сест­ре сво­ей Евфи­мье, кото­рая в 1714 усту­пи­ла эту вот­чи­ну доче­ри сво­ей Неонилле.

139. Кн. Гри­го­рий Семе­но­вич (95).

Ум. 15.08.1721.

Гри­го­рий Семе­но­вич (№ 138) («Яст­ре­ба» пра­внук), вто­рой сын кн. Семе­на Рома­но­ви­ча от вто­ро­го бра­ка, родил­ся, веро­ят­но, в 1664 г. или 1665 г. пото­му что посту­пил в госу­да­ре­во житье в 1681 г.; в 1686 г. пожа­ло­ван в столь­ни­ки. В 1695 г., в нача­ле апре­ля, кн. Гри­го­рий назна­чен вое­во­дой в Муром на место И. С. Скри­пи­цы­на, сме­нен­но­го по чело­би­тью, подан­но­му в том же году от име­ни Муром­ских жите­лей зем­ским ста­ро­стой В. Грудцыным.

С 1705 г. Гри­го­рий Семе­но­вич зна­чит­ся: «в генерал–майорах». Сохра­ни­лось пись­мо Мень­ши­ко­ва к нему от 1706 г., 21 октяб­ря: «Гос­по­дин Вол­кон­ский! Пись­мо ваше про­шло­го 27 сен­тяб­ря, от реки Семи писан­ное, я полу­чил, на кото­рое что доволь­но ответ­ство­вал, — не знаю; но толь­ко очень на тебя досад­но в том, что так очень необык­но­вен­но мед­лен­но поход свой пра­вишь, и не знаю к чему при­пи­сать, поне­же мы счи­та­ли, что к это­му меся­цу с пол­ком сво­им до наше­го обо­за дой­де­те, чему было очень мож­но стать­ся; а вы еще не толь­ко до обо­за наше­го не дошли, но и в Киев еще к тому чис­лу не при­бы­ли. Как не уди­ви­тель­но достой­но, что 400 верст пол­то­ра меся­ца иде­те; стыд­но ска­зать, чего в све­те не слы­ха­но, о чем боль­ше остав­ляю сло­во. Ныне же пред­ла­гаю вам, по полу­че­нию это­го мое­го пись­ма, из Кие­ва пой­ди­те с пол­ком сво­им немед­лен­но через Полон­ное до Льво­ва, где мы будем зимо­вать. А кон­ский корм сво­е­го пол­ка на дра­гун­ских лоша­дей соби­рать по доро­ге, как о том преж­де это­го я до вас писал; толь­ко бы нигде ника­ко­го разо­ре­ния не было; и где вы в похо­де буде­те обре­тать­ся, о том пиши ко мне непре­стан­но. Офи­це­ры в твой полк при­сла­ны тебе будут, когда на стан­ци­ях полк ваш постав­лен будет. А что пишешь ты, что от без­вор­ми­цы лоша­ди гиб­нут, то луч­ше самим вам сги­нуть, чем лоша­дям про­пасть, поне­же сами може­те рас­су­дить, от кого такое оста­лось и потреб­ное вре­мя упу­ще­но, что не от вас? Про­чее над­ле­жит вам из Кие­ва идти не степ­ной доро­гой, чтоб где мож­но достать кон­ской корм. А про­ви­ант до Полон­на­го чаю выда­но вам в Кие­ве, поне­же там уж о том остав­лен от гос­по­ди­на Голов­ки­на. А в Полон­ном по тому же выдан будет от пра­ви­тель­ства. Из обо­за от Кали­ша. 21 октяб­ря 1706 г. Помет­ка: «Это пись­мо пода­но 1 нояб­ря. Подал послан­ный Леон­тий Гола­хов в селе Горо­ш­вах. Уда­лось ли кн. Гри­го­рию вско­ре загла­дить свою оплош­ность — неиз­вест­но; во вся­ком слу­чае в 1708 г., в сра­же­нии при Лес­ной, он напал, по госу­дар­ско­му ука­зу, на коро­лев­ский обоз и побил мно­го шве­дов, взял одно зна­мя, 4 офи­це­ров в 209 рядо­вых в плен. В Пол­тав­свом сра­же­нии, Гри­го­рий Семе­но­вич коман­до­вал шестью дра­гун­ски­ми пол­ка­ми, «с кото­ры­ми зани­мал пост меж­ду Пол­та­вой и швед­ским лаге­рем, для пре­се­че­ния сооб­ще­ний шве­дам, нахо­дя­щим­ся в апро­шах под горо­дом с глав­ной их арми­ей». «Раз­би­ли шве­дов», пишет Кара­ба­нов, «когда за бежав­шим непри­я­те­лем отря­жен­ная пого­ня настиг­ла его у Пере­во­лоч­ны, и все было взя­то в плен, кро­ме Кар­ла ХII с малой сви­той, в пущую тре­во­гу явил­ся князь Гри­го­рий Семе­но­вич Вол­кон­ский с Белой пере­вя­зью через пле­чо и с цар­ским ука­зом оста­но­вить пого­ню и в миг уска­кал. Меж­ду тем начав­ша­я­ся пере­сыл­ка, как и через кого объ­яв­ле­но пове­ле­ние, сде­ла­ла оста­нов­ку и дала Кар­лу вре­мя изба­вить­ся от пле­на. Впо­след­ствии откры­лось, что это сде­ла­но было с наме­ре­ни­ем, и что царю побыть коро­ле­ва­ми, так ска­зать, раз­вя­зы­вал руки. 8 нояб­ря госу­дарь послал кн. Гри­го­рия в При­луц­кий замок для луч­шей обо­ро­ны от непри­я­тель­ско­го наступ­ле­ния измен­ни­ка Мазе­пы, о чем дано знать при­луц­ким началь­ным людям, 9 чис­ла, ука­зом из Глухова.

В 1711 г. Гри­го­рий Семе­но­вич всту­пил в Мул­тян­скую зем­лю с 3000 дра­гу­на­ми, с пору­че­ни­ем скло­нить гос­по­да­ря Бран­ко­ва­но при­стать к России.

В турец­кую кам­па­нию кн. Гри­го­рий был ранен при взя­тии Бра­и­ло­ва. В 1713 г., 22 сен­тяб­ря, он участ­во­вал в побе­де над шве­да­ми при Тава­ст­гу­се. Вооб­ще, имя его встре­ча­ет­ся в спис­ках дей­ству­ю­щих армий до 1718 г. Он умер 3 сен­тяб­ря 1721 года.О кн. Гри­го­рии упо­ми­на­ет­ся, меж­ду про­чим, у Голи­ко­ва в ниже­ука­зан­ных местах: «Дея­ния» II, 148.–III, 17, 126, 198, 303.–IV, 7, 78, 82, 97, 245, 268, 285, 313, 374, 376.– V, 168, 512, 523. –VII, 350.–XI, 208, 212, 214, 255, 257, 383, 388, 439, 499. –XIV, 209, 253, 571, 590, 591. –XV, 20, 21, 225, 242.–И в Полн. Собр. Зак. IV, 620, 849.– V, 72 

Столь­ник (1686 – 92), гене­рал-май­ор (1705).

В 1695 вое­во­да в Муро­ме; в 1708 в сра­же­нии при Лес­ной раз­бил швед­ский коро­лев­ский обоз и побил мно­го шве­дов; в 1709 под Пол­та­вой коман­до­вал 6‑ю дра­гун­ски­ми пол­ка­ми, гнал­ся за Кар­лом XII, но был оста­нов­лен; при взя­тии Бра­и­ло­ва ранен; 22.09.1712 участ­во­вал в бит­ве при Тавастгусе.

Ж.: 1. (1690) Акси­нья Пав­лов­на Писа­ре­ва, дочь Пав­ла Яко­вле­ви­ча Писа­ре­ва, за ней при­да­ное в д. Андре­ев­ская Вла­ди­мир­ско­го у., в д. Пре­хи­но Кашир­ско­го у.; в д. Роже­ствен­ская Сло­бо­да Епи­фан­ско­го у. (в 1‑м бра­ке за Ива­ном Афи­но­ге­но­ви­чем Шиш­ки­ным, ее дочь от это­го бра­ка Мария за кн. Васи­ли­ем Сте­па­но­ви­чем В.); 2. (1701) кж. Сте­фа­ни­да Заха­ров­на Мещер­ская; ее мать кн. Агра­фе­на Мещер­ская дала за ней в при­да­ное 72 четв. в д. Куз­не­цо­во и Юрки­но Рязан­ско­го у.; в 1735 вдо­ва кн. Сте­фа­ни­да Заха­ров­на дала за доче­рью сво­ей Мари­ей Ива­ну Кузь­ми­чу Коро­бо­ву при­да­ное 80 четв. в д. Хре­но­во Кашир­ско­го у.

140. Кн. Роман Семе­но­вич (95).

Стряп­чий (1692), пол­ков­ник Устюж­ско­го пол­ка (1714).

Ж.: Авдо­тья; в 1716 из име­ний ее мужа дано ей 135 четв.; 406 четв. дано бра­ту его кн. Григорию.

Кж. Анна Семе­нов­на (95).

Мать ее кн. Мар­фа дала за ней в при­да­ное в д. Ната­ту­е­во и Бур­миль­ской п. Галиц­ко­го у. и в с. Измай­ло­во Туль­ско­го у.

М.(1674): кн. Миха­ил Федо­ро­вич Барятинский;

Кж. Прас­ко­вья Семе­нов­на (95).

В 1686 деви­ца, по раз­де­лу с бра­тья­ми полу­чи­ла д. Ива­нов­скую Галиц­ко­го у.

141. Кн. Андрей Федо­ро­вич (96).

Умер на служ­бе в Астрахани.

Кж. Прас­ко­вья Федо­ров­на (96).

Ум. 1667.

В 1665 вдо­ва, по духов­ной отца полу­чи­ла сц. Сидо­ров­ское Мос­ков­ско­го у.; в 1667 дана ей ста­рин­ная вот­чи­на отца ее с. Холм Галиц­ко­го у.

М.: кн. Дмит­рий Федо­ро­вич Щербатов.

142. Кн. Юрий Пет­ро­вич (97).

143. Кн. Иван Тимо­фе­е­вич (100).

Стряп­чий (1636), столь­ник (1648).

В Бояр­ской кни­ге 1640 г., 9 янва­ря, напи­са­но: „учи­нен ему оклад 500 чети. В 1648 г. он пожа­ло­ван в столь­ни­ки. В этом же году кн. Иван упо­ми­на­ет­ся на сва­дьбе царя Алек­сея Михай­ло­ви­ча с М.И. Мило­слав­ской, янва­ря 16, 17 и 18 ). В 1649 г., 6 мая, оклад его с при­да­ча­ми был 600 чети.Иван Тимо­фе­е­вич участ­во­вал в похо­дах 1654 г. и 1655 г., и за литов­ские бои, киев­скую служ­бу и коно­топ­ский бой при­да­но ему 600 чети. В 1654 г., 30 июня, по выпис­ке за помет­кой дум­но­го дья­ка Демен­тия Баш­ма­ко­ва, учи­нен ему оклад вновь 500 чети; ему же, для объ­яв­ле­ния бла­жен­ной памя­ти госу­да­ря царе­ви­ча в 1668 г., при­да­но 100 чети и за служ­бу 1668–1669 гг.– 80 чети

На сва­дьбе царя Алек­сея Михай­ло­ви­ча участ­во­вал в цере­мо­нии; в 1654 – 56 – в поль­ских походах.

В 1674 купил у Самой­лы Звя­ги­на 6 четв. в д. Сепи­но Рязан­ско­го у.

144. Кн. Андрей Андре­евич (101).

Стряп­чий (1636 – 40).в спис­ке 1636 г. зна­чит­ся в стряп­чих. В Бояр­ской кни­ге 1641 г., 22 янва­ря, напи­са­но, что «учи­нен ему оклад вновь 450 чети». В кни­ге 1647 г. под име­нем его напи­са­но: «оклад 600 чети, и за кар­пов­скую служ­бу и за вало­вое дело при­да­но 100 чети». В 1068 г., для объ­яв­ле­ния бла­жен­ной памя­ти госу­да­ря царе­ви­ча, при­да­но ему 100 чети

В 1642 дано ему из поме­стий кн. Г.К. Вол­кон­ско­го в д. Мощин­цо­во Мещов­ско­го у., что в 1653 пере­да­но его бра­ту кн. Александру.

145. Кн. Юрий Андре­евич (101).

Столь­ник (1645); 9.06.1657 рын­да на отпус­ке поль­ских послов; 12.11.1671 столь­ник у сто­ла государя.

в 1645 г. пожа­ло­ван в столь­ни­ки; в Бояр­ской кни­ге того года под име­нем его напи­са­но: «помест­ный оклад 450 чети, как был в стряп­чих». В 1647 г. оклад его с при­да­ча­ми был 600 чети. Уча­стие кн. Юрия в литов­ских похо­дах явству­ет из Бояр­ской кни­ги 1656 г., где ска­за­но, что ему при­да­но за при­езд в срок в Вязь­му 50 чети и за литов­скую служ­бу — 150 чети. В 1657 г., 9 июня, на отпус­ке поль­ских послов, он сто­ял у госу­да­ря в рын­дах ). По спис­кам 1658 г. оклад его был 780 чети. В 1668 г., для объ­яв­ле­ния бла­жен­ной памя­ти госу­да­ря царе­ви­ча, при­да­но ему 100 чети, и в 1669 г. за служ­бу — столь­ко же. В 1671 г., 12 нояб­ря, Юрий Андре­евич зна­чит­ся столь­ни­ком у госу­дар­ско­го стола 

Ж.: Луке­рья Гри­го­рьев­на Мото­ви­ло­ва; 10.03.1653 дано за ней в при­да­ное с. Аку­лин­ское и д. Конюш­ная Яро­слав­ско­го у.; в 1661 мужу ее кн. Юрию Андре­еви­чу дано поме­стье тещи его, вдо­вы Прас­ко­вьи Гри­го­рьев­ны Мото­ви­ло­вой, достав­ше­е­ся ей от 1‑го мужа кн. Оси­па Дани­ло­ви­ча Шехон­ско­го, в д. Прес­ня­ко­во Яро­слав­ско­го у.

146. Кн. Дмит­рий Андре­евич (101).

Ум. до 1703.

состо­ял при срод­ни­ке сво­ем кн. Ф. Ф. Вол­кон­ском (№ 96), кото­ро­го про­во­жал в посоль­ствах и во вре­мя киев­ско­го вое­вод­ства. В 1655 г., в сен­тяб­ре меся­це, Дмит­рий Андре­евич высту­пил из Кие­ва «плав­но»; 15-го чис­ла при­шел под Туров, жите­ли кото­ро­го вышли к нему на встре­чу с обра­за­ми и при­нес­ли при­ся­гу царю. Из Туро­ва, где он оста­но­вил­ся лишь на несколь­ко часов, кн. Дмит­рий отпра­вил­ся сухим путем под город Давы­дов. Не дохо­дя до него с вер­сту, он встре­тил литов­ское вой­ско, раз­бил и отбро­сил его в город; запе­рев непри­я­те­ля в горо­де, он велел его зажечь, и все, что не успе­ло спа­стись бег­ством, погиб­ло в пожа­ре. На сле­ду­ю­щий день (16 сен­тяб­ря) Дмит­рий Андре­евич воз­вра­тил­ся к сво­им судам и поплыл вниз по Горы­ни в При­пе­ти, отку­да опять сухим путем поплыл 20-го чис­ла до Сто­ли­на. Литов­ское вой­ско, вый­дя из горо­да, завя­за­ло упор­ный бой, но было раз­би­то и обра­ще­но в бег­ство; город же взят и пре­дан огню. Воз­вра­тив­шись из Сто­ли­на же сво­им судам, Дмит­рий Андре­евич поплыл до Пины и 25-го чис­ла достиг горо­да Пин­ска; но так как непри­я­тель не дал тут выса­дить­ся, то кня­зю при­шлось спу­стить­ся ниже, к селу Пень­ко­ви­чам, где завя­зал­ся бой, кото­рый кон­чил­ся отступ­ле­ни­ем непри­я­те­ля и взя­ти­ем Пин­ска. Про­быв в этом горо­де двое суток для отды­ха, Дмит­рий Андре­евич 27 сен­тяб­ря сжег его со сло­бо­да­ми и, сев на суда, доплыл до села Ста­хо­ва. Здесь он опять раз­бил литов­цев. Затем, про­дол­жая путь, он оста­но­вил­ся в Кожане и Латве, жите­лей кото­рых при­вел к при­ся­ге, и Дне­пром воз­вра­тил­ся в Киев. Отряд, с кото­рым кн. Дмит­рий совер­шил этот быст­рый и счаст­ли­вый поход, он, буд­то бы, при­вел обрат­но в цело­сти; за весь поход было все­го трое ране­ных: у одно­го сол­да­та под Пин­ском руку ото­рва­ло из пуш­ки, и двое ране­ны из пища­лей ). Какая бы ни была точ­ность это­го пока­за­ния, 15 нояб­ря кн. Дмит­рий сам при­ска­кал к госу­да­рю в Смо­ленск с сеун­чей, что «мило­стью Божьей и Госу­дар­ским сча­стьем взял он три горо­да: Пинск, Давы­дов и Сто­лин, и три горо­да доби­ли челом: Туров, Лат­ва и Кожанъ» ). В 1656 г. за литов­ские бои, и за выше­ска­зан­ный сеунч при­да­но Дмит­рию Андре­еви­чу 100 чети.

В 1657 г., июня 9, на отпус­ке поль­ских послов, кн. Дмит­рий сто­ял у госу­да­ря в рын­дах ). В 1658 г. он про­во­жал кн. Ф. Ф. Вол­кон­ско­го (№ 96) на Вилен­ский съезд. В 1659 г., 22 июня, госу­дарь пору­чил ему при­во­дить под свою руку кал­мы­ков и идти с ними на Крым; того же дня, перед обе­дом, кн. Дмит­рий был у руки. В 1662 г., 12 сен­тяб­ря, Дмит­рий Андре­евич отпра­вил­ся со сво­и­ми срод­ни­ка­ми «плав­но» в Казань для усми­ре­ния Баш­кир­цев. Об этом похо­де про­тив казан­ских татар, ураль­ских и сибир­ских кочев­ни­ков, под пред­во­ди­тель­ством четы­рех Вол­кон­ских, уже ска­за­но было под № 94 родо­слов­ной рос­пи­си, и к нему при­дет­ся воз­вра­тить­ся под № 145–м.В 1671г., на цере­мо­ни­ях при похо­ро­нах царе­ви­ча Алек­сея Алек­се­е­ви­ча, Дмит­рий Андре­евич зна­чит­ся на 5–м дне — 22 янва­ря, и на девят­на­дца­том — 5 февраля [

В 1650 в Пско­ве во вре­мя мяте­жа нахо­дил­ся при кн. Ф.Ф. Вол­кон­ском; в 1652 при нем же в сви­те послов к коро­лю Яну-Кази­ми­ру; в сен­тяб­ре 1655 высту­рил из Кие­ва «плав­ною» под Туров, отту­да – под Давы­дов, где раз­бил литов­цев и взял город; 20 сен­тяб­ря дошел до Сто­ли­на, где сно­ва раз­бил непри­я­те­ля и 25 чис­ла достиг Пин­ска, взял его и воз­вра­тил­ся в Киев; в 1658 про­во­жал кн. Ф.Ф. Вол­кон­ско­го на Вилен­ский съезд, 12.09.1662 отпра­вил­ся с ним «плав­ною» в Казань для усми­ре­ния баш­кир­цев; 22.01.1671 и 5.02.1671 “дне­вал” при гро­бе царе­ви­ча Алек­сея Алексеевича.

Ж.: Анна Михай­лов­на Кара­мы­ше­ва; 26.07.1700 била челом об отда­че ей вот­чи­ны отца Миха­и­ла Ива­но­ви­ча Кара­мы­ше­ва в дд. Михал­ко­во, Коп­ни­но, Капу­сти­но, Бухов­ская и др. Костром­ско­го у.; в 1703 поме­стье свое сц. Пав­лю­ко­во с дд. Суз­даль­ско­го у. отда­ла сво­е­му вну­ку Федо­ру Бори­со­ви­чу Эверлакову.

147. Кн. Алек­сандр Андре­евич (101).

Стряп­чий (1647 – 76), столь­ник (1676 – 86).в 1647 г. зна­чит­ся в стряп­чих; оклад его с при­да­ча­ми был 700 чети. В 1656 г., 2 апре­ля, по поме­те дья­ка Васи­лия Бре­хо­ва, учи­нен ему оклад вновь 500 чети. Ему же за при­езд в Вязь­му при­да­но 50 чети и за литов­скую служ­бу — 150 чети. В 1660 г., 8 мая, Алек­сандр Андре­евич был столь­ни­ком у госу­дар­ско­го сто­ла в Гра­но­ви­той пала­те, на отпус­ке Гру­зин­ско­го царе­ви­ча Нико­лая. В 1666 г., за служ­бу 1664–65 гг., что «он был с бояра­ми и вое­во­да­ми, при­да­но ему 130 чети». В 1670 г. он упо­ми­на­ет­ся в столь­ни­ках. В 1675 г., за объ­яв­ле­ние бла­жен­ной памя­ти госу­да­ря царе­ви­ча, при­да­но ему 100 чети. В 1682 г. Алек­сандр Андре­евич дне­вал у гро­ба царя Федо­ра Алек­се­е­ви­ча в 10 день кон­чи­ны его, 6 мая 

9.05.1660 при отпус­ке гру­зин­ско­го царе­ви­ча Нико­лая был у сто­ла госу­да­ря; 6.05.1682 “дне­вал” у гро­ба царя Федо­ра Алексеевича.

Ж.: 1. Н.; 2. Авдо­тья Ива­нов­на; 25.05.1692 дала за пад­че­ри­цей Анной кн. Семе­ну Алек­се­е­ви­чу Гор­ча­ко­ву приданое.

148. Кн. Андрей Михай­ло­вич (103).

Ум. вес­ной 1668.Стольник (1642).

В Бояр­ской кни­ге 1640 г. под име­нем его напи­са­но: «оклад ему помест­ный по вер­ста­нию. В 1641 г., 22 октяб­ря, родо­вая вот­чи­на кн. Гри­го­рия Кон­стан­ти­но­ви­ча Вол­кон­ско­го (№ 63) в Туль­ском уез­де отда­на была кн. Андрею, вну­ча­то­му пле­мян­ни­ку Гри­го­рия Кон­стан­ти­но­ви­ча и кн. Льву Михай­ло­ви­чу (№ 106), сыну Миха­и­ла «Орла» Вол­кон­ско­го (№ 64), род­но­го пле­мян­ни­ка кн. Гри­го­рия, «пото­му что бли­же их к кн. Гри­го­рию Вол­кон­ско­му нет, а кн. Васи­лию Бог­да­но­ви­чу (№ 120) отка­за­ли, пото­му что он от кн. Гри­го­рия далек. Дей­стви­тель­но, князь Лев, сын Миха­и­ла Кон­стан­ти­но­ви­ча, при­хо­дил­ся, как ска­за­но, род­ным пле­мян­ни­ком Гри­го­рию Кон­стан­ти­но­ви­чу, а кн. Андрей, внук стар­ше­го из «Кон­стан­ти­но­ви­чей» и сын кн. Миха­и­ла Федо­ро­ви­ча (№ 103), при­хо­дил­ся Гри­го­рию Кон­стан­ти­но­ви­чу вну­ча­тым пле­мян­ни­ком. Васи­лий же Бог­да­но­вич Веригин–Волконский при­хо­дил­ся кн. Гри­го­рию лишь пяти­ю­род­ным племянником».И вот, «16 нояб­ря (того же 1641 г.), по госу­дар­ско­му ука­зу и по памя­ти вое­во­ды Пав­ла Сте­па­но­ви­ча Давы­до­ва, туль­ский пуш­карь Гриш­ка Полу­нин отка­зал в Туль­ском уез­де, в Коло­ден­ском стане, кня­зю Льву Михай­ло­ву сыну и столь­ни­ку кня­зю Андрею Михай­ло­ву сыну Вол­кон­ским ста­рую родо­вую вот­чи­ну околь­ни­че­го кня­зя Гри­го­рия Кон­стан­ти­но­ви­ча Вол­кон­ско­го, что в 143 (1635) году ) дано сыну его, столь­ни­ку кн. Ива­ну, в вот­чи­ну, жере­бей села Супру­та, на реке на Упе и на реч­ке Супруд­ке. А в селе цер­ковь Роже­ство Пре­чи­стой Бого­ро­ди­цы, древ­л­ва, клец­ки, на вот­чин­ни­ков зем­ле; а в церк­ви вся­кое цер­ков­ное стро­е­нье преж­не­го вот­чин­ни­ка; а дру­гая цер­ковь Архан­ге­ла Миха­и­ла в нынеш­нем в 150 (1641) г. сго­ре­ла, а у церк­ви дво­ры: попов, дьяч­ков, и в семь двор вот­чин­ни­ков в (кре­стьян­ские дво­ры); поло­ви­на села Бели­ко­ва, Николь­ское тоже, а дру­гая поло­ви­на того села за кн. Васи­ли­ем Бог­да­но­ви­чем Вол­кон­ским (№ 120); а в селе цер­ковь Нико­лы Чудо­твор­ца древ­л­ва, клец­ки, вооб­ще с кня­зья­ми Львом и Андре­ем Вол­кон­ски­ми; у церк­ви дво­ры; попов и дьяч­ков (и кре­стьян­ские); дерев­ня Сеи­е­нов­ская с кре­стья­на­ми; дерев­ня Шлы­ко­во с кре­стья­на­ми; пол пусто­ши Било­на, пол пусто­ши Оку­лов­ской». В 1642 г. кн. Андрей пожа­ло­ван в столь­ни­ки. В 1643 г. помест­ный оклад его был 700 чети. В этих годах и в 1644 г. в раз­ных меся­цах и чис­лах, бил челом кн. Васи­лий Бог­да­но­вич: «в 150 (16412 г.) сыс­ка­лась дяди его, кн. Алек­сандра Вол­кон­ско­го (№ 81), духов­ная в Чудо­ве мона­сты­ре, и князь в Ива­но­вых (сына Гри­го­рия Кон­стан­ти­но­ви­ча) живо­тах Вол­кон­ско­го. А при­ка­зал дядя его, кн. Алек­сандр, бра­ту сво­е­му (т.е. род­ствен­ни­ку) кня­зю Гри­го­рию Кон­стан­ти­но­ви­чу душу свою..., и духов­ная сви­де­тель­ство­ва­на и напе­ча­та­на, и отда­на при­каз­чи­ку, ему, кня­зю Гри­го­рию. А напи­сал в духов­ной дядя его, князь Алек­сандр, родо­вую ста­рин­ную вот­чи­ну пра­де­да сво­е­го кня­зя Пет­ра Веригина–Волконского (№ 16), и деда, и отца сво­е­го, и свою, отка­зал мате­ри сво­ей кня­гине Ульяне; и вла­де­ла той родо­вой вот­чи­ной мать его по свою смерть. А жало­ван­ную гра­мо­ту ему, кня­зю Гри­го­рию Кон­стан­ти­но­ви­чу, дал по его сказ­ке, по свой­ству, дьяк Гера­сим Мар­те­мья­нов; и чтоб Вели­кий Госу­дарь пожа­ло­вал бы его, велел по тем кре­по­стям дядя его, кня­зя Алек­сандра, и по духов­ной, на кня­зя Льва и на кня­зя Андрея дать суд, а ту вот­чи­ну велел бы отпи­сать, чтоб они не разо­ря­ли. К чело­би­тью Васи­лия Бог­да­но­ви­ча при­ло­же­ны были две выпис­ки: 1) с духов­ной кн. Алек­сандра 1601 г. и 2) с чело­би­тья Гри­го­рия Кон­стан­ти­но­ви­ча 1613 г. В пер­вой напи­са­но: князь Алек­сандр Васи­льев сын Вол­кон­ской вот­чи­ну пра­де­да сво­е­го кня­зя Пет­ра Веригина–Волконского, и деда, в отца сво­е­го, его кня­зя Алек­сан­дро­ва, в Туль­ском уез­де, в Коло­ден­ском стане, сель­цо Супрутъ, пол сель­ца Николь­ско­го с дерев­ня­ми, после себя при­ка­зал мате­ри сво­ей кня­гине Ульяне, а после мать его той вот­чи­ны кого бла­го­во­лить, по Госу­дар­ско­му ука­зу, как Госу­дарь ука­жет. «Сви­де­тель­ство на той духов­ной за рукой Иова пат­ри­ар­ха и за при­пи­сью двух дья­ков 109 (1601) г. В выпис­ке из чело­би­тья Гри­го­рия Кон­стан­ти­но­ви­ча ска­за­но: В 121 (1618) г. та его Туль­ская вот­чи­на до того была за бра­том его, за кня­зем Алек­сан­дром Вол­кон­ским, а после бра­та его кня­зя Алек­сандра, та вот­чи­на при царе Бори­се дана ему за крым­скую служ­бу. В 1644 г. бил челом князь Лев и князь Андрей Вол­кон­ские; вот­чи­на, что им дана после кня­зя Гри­го­рия Кон­стан­ти­но­ви­ча, с кня­зем Васи­льем Бог­да­но­ва чем раз­де­ли­ли полю­бов­но, по запи­сям, и чтоб ту их вот­чи­ну за ними спра­вить. Вот­чи­на была остав­ле­на за чело­бит­чи­ка­ми, но, как уви­дим даль­ше, дело этим все так не прекратилось».В 1645 г., 27 апре­ля, учи­нен кня­зю Андрею Михай­ло­ви­чу для Аст­ра­хан­ской посыл­ки оклад в 500 чети, иным нико­му не в обра­зец и на при­мер его нико­му не выпи­сы­вать. В 1647 г. оклад его был 700 чети. В 1651 г. кн. Андрей ска­зан на Вене­ве вое­во­дой для хра­не­ния от наше­ствия крым­цев, а по вестям веле­но ему быть в схо­де в Туде с кн. Шахов­ским. В 1653 г., 3 нояб­ря, кн. Андрей выехал из Вене­ва, по госу­дар­ско­му ука­зу, для смот­ра дво­рян и детей бояр­ских во Вла­ди­ми­ре и Суз­да­ле ). В Суз­да­ле он нахо­дил­ся и в 1654 г. В 1655 г., за при­езд в Вязь­му на срок, 17 мар­та, при­да­но ему 50 чети, и за литов­ские бои про­шло­го и того же года 150 чети. К кон­цу года Андрей Михай­ло­вич назна­чен вое­во­дой в Брянск. 18 декаб­ря посла­на ему туда цар­ская гра­мо­та о при­во­зе рат­ни­кам муки в Смо­ленск: «Как к тебе эта наша гра­мо­та при­дет, и ты бы поря­дил в Брянск брян­чан, посад­ских и уезд­ных тор­го­вых, доб­рых и пожи­точ­ных людей, кому верить мож­но, отвез­ти в Смо­ленск, на корм нашим рат­ным людям, муки ржа­ной, на сколь­ко четь уго­во­рят­ся. А давать под­ряд­чи­кам за четь муки по 25 алтын, а по нуж­де и без грив­ны по 30 алтын ); а мука бы была сухая и доб­рая, а мерой четь в пол девя­ти пуда; а будет ценой возь­мут мень­ше той, — и то учи­нит­ся тво­им раде­ни­ем. А день­ги тем под­ряд­чи­кам за муку по уго­во­ру давать в Брян­ске из тамо­жен­ных и кабац­ких дохо­дов; а ты бы если под­ряд­чи­кам ска­зал имен­но, чтоб они хлеб­ные запа­сы по уго­во­ру все спол­на вез­ли и отда­ло в Смо­ленск теперь, по зим­не­му пути, вско­ре, не успу­стя вре­мя. А в Смо­лен­ске ту муку, по наше­му ука­зу, у них при­нять и наши жит­ни­цы тот­час, без вся­ко­го замед­ле­ния; и наш указ в Смо­ленск к бояри­ну и ору­жей­ни­че­му и к вое­во­дам, Гри­го­рию Гав­ри­ло­ви­чу Пуш­ки­ну с това­ри­ща­ми, о том послан. А на сколь­ко четь муки ржа­ной, и кто имя­ны под­ряд­чи­ки, и по чему за четь с тобой уго­во­рит­ся, — и ты бы о том Нам отпи­сал на скоро.В 1657 г. воз­об­но­ви­лось дело о духов­ном заве­ща­нии кня­ги­ни Улья­ны, мате­ри кн. Алек­сандра Васи­лье­ви­ча (№ 81); били челом: боярин кн. Иван Ива­но­вич Ромо­да­нов­ский, и Иван и Гри­го­рий Ива­но­вы дети Кара­мы­ше­ва, сыно­вья доче­рей кн. Васи­лия Андре­еви­ча Вол­кон­ско­го (№ 52) и кня­ги­ни Улья­ны, из кото­рых стар­шая была заму­жем за кня­зем И.П. Ромо­да­нов­ским, а млад­шая за И.К. Кара­мы­ше­вым. «В про­шлом, в 7111 (1803) г., при царе Бори­се, баб­ка их род­ная, ста­ри­ца Улея Вол­кон­ская, отка­за­ла Туль­скую вот­чи­ну, село Супру­та с дерев­ня­ми, им, и та духов­ная сви­де­тель­ство­ва­на, и после баб­ки их ту духов­ную дер­жал и таил у себя князь Гри­го­рий Кон­стан­ти­но­вич Вол­кон­ский (№ 63) для себя и рода сво­е­го, хотя той вот­чи­ной завла­деть; а они в те поры были малы; и при царе же Бори­се о той их вот­чине у отцов их суд был с Вол­кон­ски­ми; а вер­ше­ния о той вот­чине не было, для того, что отцы их были на служ­бах; а после смер­ти кня­зя Гри­го­рия Кон­стан­ти­но­ви­ча били челом о той вот­чине кня­зья Лев (№ 106) и Андрей (№ 147) Вол­кон­ские, устал духов­ную, и им та вот­чи­на отда­на по их чело­би­тью. А в 153 (1645) году князь Васи­лий Вол­кон­ский (№ 120), и князь Лев, и князь Андрей, не ходя на очную ста­ну, поми­ри­лись; ему, кня­зю Васи­лию, доста­лась поло­ви­на. И Вели­кий Госу­дарь пожа­ло­вал бы их (Ромо­да­нов­ско­го и Кара­мы­ше­вых), той вот­чи­ной баб­ки их по духов­ной. К это­му чело­би­тью чело­век кн. Ромо­да­нов­ско­го при­ло­жил спи­сок с духов­ной кня­ги­ни Улья­ны 1603 г.: Княжь Васи­лье­ва кня­ги­ня Улья­на, княжь Андре­ева сына Вол­кон­ско­го, в ино­цех ста­ри­ца Улея, отхо­дя это­го све­та, напи­са­ла в сво­ей духов­ной зятю сво­е­му Ива­ну Кон­стан­ти­но­ви­чу Кара­мы­ше­ву, и доче­ри сво­ей Мар­фе, и вну­ча­тым сво­им, князь Ива­но­вым детям Пет­ро­ви­ча Ромо­да­нов­ско­го, и его Ива­но­вым детям Кара­мы­ше­ва, ста­рин­ную вот­чи­ну мужа сво­е­го в Туль­ском уез­де, в Коло­дев­ском стане, село Супрут и две дерев­ни: дерев­ня Шлы­вов­ская и дерев­ня Семе­нов­ская, со все­ми уго­дья­ми. А дать вам за ту вот­чи­ну 100 руб­лей денег. И она же в той духов­ной напи­са­ла пле­мян­ни­кам сво­им кня­зю Ива­ну Федо­ро­ву сыну (№ 75) с бра­тья­ми ), в Туль­ском уез­де, пол сель­ца Николь­ско­го с дерев­ня­ми и пусто­ша­ми, а дать им за ту вот­чи­ну 50 руб­лей денег, и теми день­га­ми душу ее стро­ить и роди­те­лей ее поминать.

Чем кон­чи­лось дело о духов­ном заве­ща­нии кня­ги­ни Улья­ны и за кем, в кон­це кон­цов, оста­лась спор­ная вот­чи­на – не известно.В 1658 году, 7 мая, Андрей Михай­ло­вич выехал из Моск­вы про­во­жать сво­е­го срод­ни­ка кн. Федо­ра Федо­ро­ви­ча Вол­кон­ско­го на съезд в Виль­ну с поль­ски­ми комис­са­ра­ми. Когда пере­го­во­ры пре­рва­лись и воз­об­но­ви­лись воен­ные дей­ствия, то кн. Андрей участ­во­вал в них и после похо­да полу­чил при­да­чу помест­но­го окла­да в 120 чети «за Сапе­гин бой». В 1660 г., когда кн. Федор Федо­ро­вич поехал пол­но­моч­ным послом в город Бори­сов, Андрей Михай­ло­вич состо­ял при нем в каче­стве пер­во­го дво­ря­ни­на посоль­ства. В 1662 году, 28 янва­ря, госу­дарь велел ему ехать в Путивль, с «мило­сти­вым сло­вом» к кн. И. И. Лобанову–Ростовскому; на сле­ду­ю­щий день князь Андрей был у руки и выехал по назна­че­нию. Недель через пять он вер­нул­ся в сто­ли­цу, ибо 14 мар­та ука­за­но ему быть у свей­ско­го посла в при­ста­вах. В Верб­ное вос­кре­се­нье, 23 мар­та, госу­дарь ходил за вер­бою и ука­зал послам цеса­ря и послам свей­ско­го коро­ля смот­реть крест­ный ход; пер­вые смот­ре­ли поза­ди Лоб­но­го места, у пушек, имея при себе при­ста­вом Я.И. Загряж­ско­го, вто­рые же, кро­ме боль­шо­го посла Бен­та, кото­рый остал­ся дома по болез­ни, смот­ре­ли тор­же­ство по дру­гую сто­ро­ну, т.е. про­тив рядов к пожа­ру, на сру­бе, и с ними был кн. Андрей, на дому же с Бен­том остал­ся това­рищ Вол­кон­ско­го – нов­го­ро­дец Ники­та Арцы­бы­шев, На дру­гой день, в поне­дель­ник на Страст­ной, Андрей Михай­ло­вич бил челом на Загряж­ско­го, пото­му что послед­ний был у цесар­ских послов, а он у свей­ских, и про­сил то в место не ста­вить, объ­яс­няя при этом, что он нака­нуне не бил челом о том, что­бы госу­да­ря не про­гне­вать. Госу­дарь отве­тил, что «тут мест нет и что, ста­ло быть, кн. Андрею до Загряж­ско­го тут и дела нет». Так ска­за­но в Двор­цо­вых Раз­ря­дах, в кни­ге же Мос­ков­ска­го сто­ла чита­ет­ся: 26 мар­та бил челом Вели­ко­му Госу­да­рю князь Андрей княжь Михай­лов сын Вол­кон­ской, а в чело­бит­ной пишет: «Царю, Госу­да­рю и Вели­ко­му Кня­зю Алек­сею Михай­ло­ви­чу всей Вели­кой, и Малой, и Белой Рос­сии само­держ­цу, бьет челом холоп твой Ондрюш­ко Вол­кон­ский. По тво­е­му, госу­дар­ско­му, ука­зу веле­но мне, холо­пу тво­е­му, быть на князь Федо­ро­во место Боря­тин­ско­го в при­ста­вах у свей­ских послов; а у цесар­ских, Госу­дарь, послов в при­ста­вах Яков Загряс­кий; и я, холоп твой, о том на Яко­ва тебе, Госу­да­рю, и не бил челом, пото­му что то свое дело. И мар­та, Госу­дарь, 23, на Верб­ное вос­кре­се­нье, уважь ты, Вели­кий Госу­дарь, быть у дей­ства цесар­ским и свис­ким послом, и по сво­ей, Вели­ко­го Госу­да­ря, мило­сти цесар­ским послом учи­нил началь­ную честь — посы­лал о здо­ро­вье спра­ши­вать дум­но­го дья­ка Лари­во­на Лопу­хи­на, а к свис­ким — Дементья Баш­ма­ко­ва. Мило­сер­дый Госу­дарь (титул) пожа­луй меня, холо­па сво­е­го: не вели, Госу­дарь, меня, холо­па тво­е­го, и роди­те­лей моих тем обес­че­стить, вели, Госу­дарь, то в При­ка­зе запи­сать, чтоб ему, Яко­ву, впредь того в слу­чай не ста­вить, чтоб мне и роди­те­лям моим от него, Яко­ва, в бес­че­стье и от дру­гих родов и от кого в упре­ке не быть. Царь, Госу­дарь, сми­луй­ся, пожа­луй!» На этом чело­би­тье помет­ка дум­но­го дья­ка Семе­на Забо­ров­ско­го: «170 г., 28 мар­та, Госу­дарь пожа­ло­вал, велел чело­би­тье его запи­сать и в места им того не ставить».10 апре­ля, при отъ­ез­де послов из Моск­вы, Андрей Михай­ло­вич про­во­жал их за город. Того же года (1662), 12 сен­тяб­ря, он отпра­вил­ся вто­рым вое­во­дой с срод­ни­ка­ми сво­и­ми «плав­но» в Казань, для усми­ре­ния Баш­кир­цев ). При­е­хав по назна­че­нию, Андрей Михай­ло­вич в декаб­ре меся­це выехал из Каза­ни в Мен­зе­линск, для веде­ния пере­го­во­ров с вос­став­ши­ми баш­ки­ра­ми и при­ве­де­ния их к шер­ти, и «по его посыл­кам и при­зы­ву доби­ло челом 543 чело­ве­ка. Затем он отпра­вил­ся, по пору­че­нию кн. Федо­ра Федо­ро­ви­ча Вол­кон­ско­го (кото­рый с 26 янва­ря 1663 г. нахо­дил­ся в Уфе), на сибир­скую доро­гу для про­мыс­ла над сибир­ским царе­ви­чем и над баш­ки­ра­ми, кото­рые еще не доби­ли челом. В этом похо­де кн. Андрей разо­рил без остат­ка Кир­ку­дей­ской и дру­гих воло­стей дерев­ни, и рат­ных людей, и жите­лей тамош­них муж­чин и жен­щин, взя­тых баш­ки­ра­ми в плен и тер­пев­ших от них «вся­кие муче­нья», мно­гие тыся­чи осво­бо­дил. Рас­пу­стив весь рус­ский и чуваш­ский плен по домам, Андрей Михай­ло­вич полу­чил при­ка­за­ние от воз­вра­тив­ше­го­ся в Казань Федо­ра Федо­ро­ви­ча отпра­вить­ся в Уфу, но он не решил­ся испол­нить при­ка­за­ние и отве­тил, что идти на Уфу с малы­ми сила­ми опа­са­ет­ся, что по вестям поко­рив­ши­е­ся баш­ки­ры сидят от измен­ни­ков в оса­де, что он пошел «их выру­чить – выру­чил», а теперь узнал, что воры с новы­ми сила­ми идут к Мен­зе­лин­ску. Вслед­ствие это­го изве­ще­ния Федор Федо­ро­вич сам высту­пил к Мен­зе­лин­ску, куда при­был 8 июня». «И под Мен­зе­лин­ском при­хо­дил Даичин–Тайша с кал­мы­ка­ми и баш­ки­ра­ми мно­ги­ми (до 700 чело­век) и напал с четы­рех сто­рон без­вест­но на сто­ро­же­вые сот­ни и про­ез­жую ста­ни­цу взял. Федор Федо­ро­вич и Андрей Михай­ло­вич вышли за острог на бой и поби­ли Баш­кир­цев и кал­мы­ков, кото­рые ото­шли от горо­да вер­сты на три. В этом бою с Даичином–Тайшей кн. Андрей полу­чил уши­бы копьем в голо­ву, от чего шап­ка его была сби­та, и он ранен в левое ухо, на кото­рое и оглох. На дру­гой день после боя измен­ни­ки со сво­их ста­нов пошли назад той же сак­мой, а Андрей Михай­ло­вич отпра­вил­ся для поис­ка за ними за реку Мен­зе­лу, где был бой у него с ними до седь­мо­го часа дня; отбро­сив их, он стал око­ло горо­да. По окон­ча­нию похо­да кн. Андрей с рат­ны­ми людь­ми и с хлеб­ны­ми запа­са­ми пошел на Уфу, где с 1 сен­тяб­ря заме­нил Федо­ра Сомо­ва. В 1663 г. он посы­лал из Уфы на Баш­кир­цев голов с сот­ня­ми, и «от горо­да в полу трех дни­щах, на ста­нах они поби­ли 50 чело­век измен­ни­ков, и взя­ли 9. В «четы­рех дни­щах» поби­ли 30 чело­век, и взя­ли 5, при­чем на наших ранен один чело­век; и кро­ме того, измен­ни­ков по реч­кам Тюю и Неуню, пять дере­вень (Тонын­ских, Ирихт­нис­кой, Гаи­нин­ской и Соли­кам­ской воло­стей), пово­е­ва­ли более 80 дво­ров и изме­нен­ных жен в детей мно­гих поби­ла и в плен взя­ли. Потом баш­ки­ры при­хо­ди­ли на уфим­ских людей на лыжах, и был с ними бой, и гоня­лись за ними до трех засек, кото­рый забо­ем про­шли, и острог измен­ный взя­ли, уби­вая жите­лей с жена­ми и детьми; дру­гих же живьем бра­ли и мно­го дере­вень разо­ри­ли. И в засе­ках и остро­ге взя­ли 31 пища­лей муш­ке­тов, зелье и сви­нец. По доро­ге на обрат­ном пути в Уфу измен­ни­ки три­жды напа­да­ли на рат­ных людей, кото­рые уби­ли у них еще 200 чело­век, и жен и детей с 400, сверх тех, кото­рые, раз­бе­жав­шись из засек, погиб­ли от холо­да, Из рус­ских же было уби­то; 1 сын бояр­ский, 1 ново­кре­щен, 91 кон­ных и пеших стрель­цов, и ране­но 37 чело­век; в Уфу же при­ве­зе­но в «язы­цех» 2 чело­ве­ка, и поло­ну 50. Все­го же уби­то в 1663 г. 270 чело­век, и зимой 1664 г. 680 чело­век и взя­то в плен 16 чело­век; при­ве­де­но поло­ву 50 чел., шер­то­ва­ло 477. Наших же рат­ных людей уби­то 93, ране­но 38.По воз­вра­ще­нию из ураль­ско­го похо­да в Уфу, Андрей Михай­ло­вич обра­тил­ся к баш­ки­рам с уве­ще­ва­тель­ной памя­тью: “В нынеш­нем в 172 году, 29 октяб­ря (т.е. в 1663 г.), посы­лал я в вам, Ногай­ские доро­ги баш­ки­рам, из Уфы слу­жи­лых татар, Турдалу–Адалина с това­ри­щем, и вы с ним ко мне при­сла­ли сво­е­го баш­ки­ра Яна­бер­дей­ка Алим­бе­те­ва, а гово­рил мне он от вас ото всех Ногай­ской доро­га Баш­кир­цев, что вы Вели­ко­го Госу­да­ря мило­сти жела­е­те и хоти­те быть под рукой Вели­ко­го Госу­да­ря в веч­ном холоп­стве по преж­не­му; а что­бы ама­на­тов ваших пере­ве­сти из Каза­ни в Уфу и чтоб послать мне от себя к вам, ко всем Ногай­ской доро­ги баш­ки­рам, како­го чело­ве­ка уфин­ца, мило­стью Вели­ко­го Госу­да­ря вас обна­де­жи­вать. И я посы­лал к вам с ним уфин­ца Ива­на Того­на­е­ва, пере­вод­чи­ка Кара­абы­за Рягим­гу­ло­ва. И Иван и Кара­абыз встре­ти­ли вас, Ногай­ской доро­ги баш­ки­ры, мно­гих людей у озе­ра Акку­ля, тебя Ишма­ме­та с това­ри­ща­ми. И вы ко мне с ним, Ива­ном и Кара­абы­зом, при­сла­ли баш­ки­рев Ахтая Докум­бе­те­ва, Кусея Беги­ше­ва, а гово­ри­ли они: при­ка­за­ли вы все баш­ки­ры, всей Ногай­ской доро­гой, ко мне, что вы, баш­ки­ры все, Вели­ко­го Госу­да­ря мило­сти жад­ны и хоти­те быть под рукой Вели­ко­го Госу­да­ря в веч­ном холоп­стве по преж­не­му, а гово­ри­ли об ама­на­тах же, чтоб пере­ве­сти в Уфу. И я тем вашим баш­ки­рам гово­рил, что­бы вы все на милость Вели­ко­го Госу­да­ря были надеж­ны; Вели­кий Госу­дарь наш, Его Цар­ское Вели­че­ство, мило­сти­вый, не жела­тель кро­вей ваших, обо всех сво­их делах, что­бы вы Вели­ко­му Госу­да­рю били челом и посы­ла­ли к нему, Вели­ко­му Госу­да­рю, чело­бит­чи­ков; а по чело­би­тью вино­ва­тых, кото­рые бьют челом чисты­ми душа­ми, безо вся­ко­го лукав­ства и обма­на ему, Вели­ко­му Госу­да­рю, он, Вели­кий Госу­дарь, Его Цар­ское Вели­че­ство, вины вино­ва­тых мило­стью награж­да­ет; и посы­лал я к вам, Ишма­ме­тю с това­ри­ща­ми, пяти­де­сят­ни­ка Орте­мья Баст­ры­ко­ва и Ураз­ка Рятим­гу­ло­ва, мило­стью Вели­ко­го Госу­да­ря вас обна­де­жит и о том гово­рит, что­бы от изме­ны вы отста­ли и посы­ла­ли к Вели­ко­му Госу­да­рю чело­бит­чи­ков и при­е­ха­ли бы ко мне луч­шие люди, дого­во­рив­шись со все­ми вами обо всех ста­тьях. И с ним, Арте­мьем, вы все баш­ки­ры, Ишма­мет с това­ри­ща­ми, при­сы­ла­ли ко мне това­ри­щей сво­их, рат­ных людей Теве­нея Девлет­ба­е­ва, Куся­ка Дия­но­ва, Чюма­на Аккоч­ка­ро­ва с това­ри­ща­ми и, чело­бит­чи­ков выбрав, вы, все баш­ки­ры, меж себя, при­сла­ли ко мне, а гово­ри­ли мне Теве­ней со все­ми сво­и­ми това­ри­ща­ми: при­слал их, Теве­нея с това­ри­ща­ми, все вы, баш­ки­ры, всей Ногай­ской доро­гой с повин­ной, вины свои Вели­ко­му Госу­да­рю при­нес­ли чисты­ми душа­ми, безо вся­ко­го лукав­ства и обма­на, бить челом Вели­ко­му Госу­да­рю, что­бы он, Вели­кий мило­сти­вый Госу­дарь (титул), пожа­ло­вал вас, всех Ногай­ской доро­ги Баш­ки­ров, велел вины ваши вам отдать, а вы впе­редъ все баш­ки­ры ста­не­те ему, Вели­ко­му Госу­да­рю, слу­жить вер­но, и от изме­ны, и от Даи­чи­на и Аючея таи­шей отста­не­те, а что­бы Вели­кий Госу­дарь пожа­ло­вал вас всех, Ногай­ской доро­ги Баш­кир­цев, велел ама­на­тов ваших из Каза­ни пере­ве­сти в Уфу; а как ама­на­ты ваши Ногай­ской доро­ги будут в Уфе – и вы при­е­де­те в ста­рые свои дерев­ни с жена­ми сво­и­ми и детьми, все­ми юрта­ми совсем, в ама­на­тов учи­ни­те пере­ме­нять в Уфе, как Вели­кий Госу­дарь ука­жет; с тем чело­би­тьем посы­ла­е­те к Вели­ко­му Госу­да­рю чело­бит­чи­ков сво­их Тин­ма­ме­тя Юла­е­ва, Ахтая Досум­бе­те­ва, что­бы мне чело­бит­чи­ков ваших отпу­стить к Вели­ко­му Госу­да­рю, в Моск­ву. И я, видя ваше к Вели­ко­му Госу­да­рю покор­ное чело­би­тье, посыль­щи­ков ваших, Теве­нея с това­ри­ща­ми, отпу­стил к вам, а при­ка­зы­вал с ними к вам ко всем, что­бы вы по тому сво­е­му чело­би­тью были на милость Вели­ко­го Госу­да­ря надеж­ны в вяло­сти от Вели­ко­го Госу­да­ря ожи­да­ли и чело­бит­чи­ков ваших к Вели­ко­му Госу­да­рю, в Москве, посы­ла­ли, в корм им и под­во­ды в Уфе дал; потом им в Мен­зе­лин­ске, и в Казане, и до Моск­вы под­во­ды и кор­мы даны, и в Москве от Вели­ко­го Госу­да­ря милость полу­чи­ли и к вам при­вез­ли. И в Москве чело­бит­чи­ки ваши, по ваше­му дого­во­ру, бив челом Вели­ко­му Госу­да­рю о тех о всех ста­тьях, а в чело­би­тье сво­ем гово­ри­ли: при­ка­зы­ва­ли им вы, Ногай­ские и Казан­ские доро­ги и Итц­ких воло­стей все баш­ки­ры, бить челом Вели­ко­му Госу­да­рю и мило­сти про­сить — в винах сво­их поща­ды, и что­бы ама­на­тов ваших велел Вели­кий Госу­дарь из Каза­ни пере­ве­сти в Уфу, а вы, баш­ки­ры, ему, Вели­ко­му Госу­да­рю, буде­те веч­ные холо­пы по преж­не­му, и от кал­мы­ков и от ногай­цев отста­не­те, и при­де­те в Уфин­ский уезд на преж­нее свое житье с жена­ми и с детьми тепе­реш­ней зимой, вско­ре, и ста­не­те слу­жить ему, Вели­ко­му Госу­да­рю, верой и прав­дой, и впредь не изме­ни­те, и ни к кому ни куда не отъ­еде­те, и ни с кем ни о какой измене ссы­лать­ся не ста­не­те; а кто у вас, у всех Баш­кир­цев Ногай­ских и Казан­ских дорог и Итц­ких воло­стей, поло­ня­ни­ки: рус­ские люди, и чува­ши, и чер­ке­сы, и гор­ные тата­ры, и вотя­ки, муж­ской и жен­ский пол, у вас на лицах, и тот плен весь вы отпу­сти­те, и дру­гое что есть награб­лен­ное и то все отда­ди­те; и при­ка­за­ли вы, все баш­ки­ры, на том на всем и что вам быть у Вели­ко­го Госу­да­ря, Его Цар­ско­го Вели­че­ства, в веч­ном холоп­стве по преж­не­му, за всех, за Ногай­скую и Казан­скую доро­гу и Итц­ких воло­стей, за Баш­кир­цев им чело­бит­чи­ков шер­то­вать. И по ука­зу Вели­ко­го Госу­да­ря в при­ка­зе Казан­ско­го Двор­ца, перед бояри­ном кня­зем Юри­ем Алек­се­е­ви­чем Дол­го­ру­ким, перед дья­ком, перед дум­ным Лари­о­ном Лопу­хи­ным, перед Федо­ром Гри­бо­едо­вьгм, перед Тимо­фе­ем Без­со­но­вым на том на всем дого­во­ре, чело­бит­чи­ки ваши Вели­ко­му Госу­да­рю обе­ща­ли, на куране шерть учи­ни­ли. И к вам, во всем баш­ки­рам, по тому ваше­му чело­би­тью, Вели­кий, пре­свет­лый, пре­вы­со­кий Царь, само­дер­жав­ный Госу­дарь, Его Цар­ское Вели­че­ство, по сво­е­му госу­дар­ско­му мило­сти­во­му рас­смот­ре­нию, не желая мно­гих кро­вей ваших про­ли­тия, мило­серд­ствуя о вас за преж­ние служ­бы пра­де­дов и дедов, и отцов ваших, вины ваши нестер­пи­мые, как мило­сти­вый Бог гре­хи отпу­стил, вины ваши вам Вели­кий Госу­дарь отдал, чело­бит­чи­ков ваших пожа­ло­вал: виде­ли чело­бит­чи­ки ваши его, Вели­ко­го Госу­да­ря, как пре­свет­лое солн­це, его, госу­да­ре­вы, пре­свет­лые гла­за и дана чело­бит­чи­кам вашим его, Вели­ко­го Госу­да­ря, жало­ван­ная гра­мо­та на двух листах, рус­ским и татар­ским пись­мом, ко всем вам, баш­ки­рам; в чело­бит­чи­ки ваши с Моск­вы отпу­ще­ны, и ама­на­ты ваши из Каза­ни в Мен­зе­лин­ской к бояри­ну и вое­во­де к кня­зю Федо­ру Федо­ро­ви­чу Вол­кон­ско­му при­сла­ны и из кан­да­лов осво­бож­де­ны; и ко мне в Уфу вашей Ногай­ской доро­ги ама­на­ты (поиме­но­ва­но 11 чело­век) при­сла­ны; а ваши же Ногай­ской доро­ги Катай­ские воло­сти Тоги­шей Кошу­ков, волей Божьей, в Каза­ни умер. И теперь я чело­бит­чи­ков ваших, Ишма­ме­тя Юла­е­ва с това­ри­ща­ми, трех чело­век вам от Вели­ко­го Царя, пре­свет­ло­го Госу­да­ря, Его Цар­ско­го Вели­че­ства, жало­ван­ной гра­мо­той, какая с ними, Ишма­ме­тем с това­ри­ща­ми, к вам посла­на, отпу­стил, а к вам с ним послал уфин­ца Ива­на Руко­виш­ни­ко­ва, и пяти­де­сят­ни­ка Арте­мья Баст­ры­ко­ва, и пере­вод­чи­ка Кара­абы­за Рягим­гу­ло­ва. И вы все баш­ки­ры, видя к себе такую пре­вы­со­кую, боль­шую, неиз­ре­чен­ную Вели­ко­го Госу­да­ря милость, по сво­е­му обе­ща­нию, на чем за вас за всех, Ногай­ских и Казан­ских дорог, и Итц­ких воло­стей, чело­бит­чи­ки ваши, Ишма­мет Юла­ев с това­ри­щи, Вели­ко­му Госу­да­рю души ваши­ми душа­ми дали и на куране за вас шерть учи­ни­ли, памят­но и креп­ко, без шато­сти дер­жи­те; от кал­мык, и от ногай отстань­те; плен рус­ский и чува­ши, и чер­ке­сов, и гор­ных татар, и вотя­ков, что у вас есть, от¬пускайте в Уфу; а кото­рые поло­не­ни­ки за зим­ним вре­ме­нем у вас оста­нут­ся, тех с голо­ду не умо­ри­те, и ника­ко­го дур­на не учи­ни­те, и в кал­мы­ки, и в ногаи, и в иные зем­ли нику­да не отда­вай­те и не про­да­вай­те. А сами сей­час зим­нем путем по пла­стам, как обе­ща­ли, в ста­рые свои дерев­ни, в Уфим­ский уезд, с жена­ми и с детьми, все­ми юрта­ми при­ез­жай­те, свое обе­ща­ние и при­ся­гу мусуль­ма­нам на под­дан­ство испол­няй­те, и ко мне с мои­ми послан­ца­ми при­ез­жай­те ско­рее, и залож­ни­ков доб­рых, кото­рых веле­но по рос­пи­си вме­сто преж­них в Уфу по 12 чело­век с доро­ги и с Итц­ких воло­стей, поэто­му про­дол­жай­те при­сы­лать запа­сы и отда­вать мне в Уфе. А как в Уфу залож­ни­ки по рос­пи­си, кото­рая вам была посла­на, при­шле­те и дади­те, залож­ни­ков ваших, Кон­ка­са с това­ри­ща­ми из Уфы и Мен­зе­лин­ска всех к вам по домам отпу­стят. А вы, баш­ки­ры из Ногай­ских и Казан­ских дорог, Итц­ких воло­стей, как ста­не­те жить в сво­их ста­рых дерев­нях и в домах – и по ука­зу Вели­ко­го Госу­да­ря от уфим­цев, от дво­рян и детей, дво­рян­ских, и ото всех слу­жа­щих чинов и не слу­жа­щих людей, и от тор­гов­цев, ни от кого нало­гов ни каких, ни оби­ды боль­ше вам не будет. И дел лиш­них, кро­ме дел Госу­да­ря, никто боль­ше с вас не возь­мет. И в земель­ных вла­де­ни­ях и в борт­ных, и в лесах и в водах, никто ничем вла­деть не ста­нет, от это­го будут отстра­не­ны люди всех чинов. А вы, все баш­ки­ры, милость пре­вы­со­ко­го, вели­ко­го, само­дер­жав­но­го Госу­да­ря, Царя (титул), Его Цар­ско­го Вели­че­ства, к себе жало­ва­нья, со все­ми сво­и­ми бра­тья­ми уфим­ски­ми, Сибир­ских и Осин­ских дорог, Баш­кир­цев выстав­ляй­те и, и Вели­ко­го Госу­да­ря мило­стью их обна­де­жи­вай­те и при­зы­вай­те, чтоб и они, видя что вам такую боль­шую, чрез­вы­чай­ную госу­дар­скую милость, так же от изме­ны обра­ти­лись, и от Куч­ю­ка Сал­та­на и от кал­мык отста­ли, и вели­ко­му госу­да­рю кая­лись в сво­их винах. И шли в Уфим­ский уезд в преж­ние свои жили­ща, с жена­ми и детьми. Вско­ре, без вся­ко­го сомне­ния и опа­се­ния, ни в чем не сомне­ва­ясь. Вели­кий Госу­дарь наш, пре­свет­лый и пре­вы­со­кий Царь, гроз­ный и страш­ный, мило­сти­вый и тер­пе­ли­вый. Кто вино­ват – с виною при­хо­дит к нему, Вели­ко­му Госу­да­рю, с чистой душой, пря­мо, не обма­ны­вая – про­ща­ет, вину мило­стью награж­да­ет. Не жела­ет кро­во­про­ли­тия – миро­твор­ный, мило­серд­ный, щед­рый, как чадо­лю­би­вый отец мило­серд­ству­ет и хра­нит, поже­ла­ет, велит их вину отдать, велит еди­но­лич­но ника­ко­го опа­се­ния баш­ки­ры ни о чем не дер­жа­ли, были без­опас­ны. При­ез­жа­ли бы ко мне в Уфу и в ста­рые свои воло­сти и дерев­ни, в дома с жена­ми и с детьми, и со всем сво­им юрт­ским житьем, без остат­ка при­ез­жа­ли ско­рее. А толь­ко баш­ки­ры Сибир­ских и Осин­ских дорог, или кто–то еще, не пока­ют­ся, не допу­стят оплош­ность, и про­изой­дет такое кро­во­про­ли­тие, боль­ше в этом на меня не сетуй­те, что­бы какой–нибудь такой конеч­ной беды не дожи­да­лись. А послан­цев моих: Ива­на Руко­виш­ни­ко­ва, пяти­де­сят­ни­ка Арте­мья Баст­ры­ко­ва и Кара­абы­за у себя не задер­жи­вай­те, ско­рее ко мне отпу­сти­те. А ко мне в Уфу с род­ствен­ни­ка­ми сво­и­ми, с запа­са­ми при­ез­жай­те. Нико­го в Уфе не задер­жат. В память Вели­ко­го Госу­да­ря печать Уфим­ско­го горо­да пре­столь­ный и вое­во­да князь Андрей Михай­ло­вич Вол­кон­ский 172… 1 мар­та.. )В это же вре­мя князь Андрей постро­ил двор для залож­ни­ков, куда потом и поме­сти­ли при­быв­ших заложников.В 1664 г. 28 авгу­ста Андрей Михай­ло­вич выехал из Уфы в Мен­зе­линск к кня­зю Федо­ру Федо­ро­ви­чу Вол­кон­ско­му, вме­сте с кото­рым он и вер­нул­ся в Казань, отку­да отпра­вил­ся в Моск­ву 13 мар­та 1665 г.Из цар­ско­го нака­за 1667 г. 15 мая, столь­ни­ку Федо­ру Сомо­ву, пре­ем­ни­ку Андрея Михай­ло­ви­ча в Уфе, гово­рит, что на месте, где сей­час город Бирск, сто­я­ло тогда двор­цо­вое Архан­гель­ское село, кото­рое уфим­ские баш­ки­ры разо­ри­ли и в кото­ром они «цер­ковь Божью и дво­ры кре­стьян­ские пожгли», и кре­стьян били, что­бы раз­ре­ши­ли им постро­ить дере­вян­ное погра­нич­ное укреп­ле­ние на этом месте, и для обо­ро­ны дать им ружья, порох и сви­нец. На рас­спро­сы вое­во­ды кре­стьяне заяви­ли, что с ними вме­сте хотят стро­ить город на Бирю Бли­жай­шие чере­ми­сы и меще­ря­ки, и чтоб горо­ду было удоб­нее надо самой рекой белой, к бере­гу, выше устья Биря». И от того мес­са вверх по Белой к Уфе на судне 7 дней, если по зем­ле идти – 1,5 дня, а от Уфы до того места на судне вниз по Белой 3 дня. А от реки Кама до Уфы вод­ным путем, на поло­вине доро­ги, посре­ди уфим­ско­го уез­да, и зим­няя и лет­няя доро­га на том же месте. А Уфим­ская, про кото­рую люди раз­ных чинов ему, Федо­ру, ска­за­ли, что на том месте погра­нич­ное дере­вян­ное укреп­ле­ние долж­но быть постро­е­но в удоб­ном месте ).В 1667 году на заме­ну Ива­на Брю­хо­вец­ко­го, госу­дарь послал кня­зя Андрея Михай­ло­ви­ча на оса­ду в Брянск. «И по посыл­ке его мошен­ни­ков чер­кас­ских от Брян­ска отби­ли и из уез­да выби­ли, и разо­рять им горо­да Брян­ска и уез­да не дали». На этой служ­бе, вес­ной 1668 г. От мно­гих служб и от копья баш­кир­ско­го, князь Андрей скон­чал­ся. 2 мая, госу­дарь послал ему указ быть в Москве, но указ этот не застал уже кня­зя Андрея Михай­ло­ви­ча в живых 

В 1651 вое­во­да, ука­за­но ему быть на схо­де в Туле с кн. Шахов­ским; в 1653 направ­лен во Вла­ди­мир и Суз­даль для смот­ра дво­рян и детей бояр­ских; в 1655 вое­во­да в Брян­ске; 7.05.1658 выехал из Моск­вы для сопро­вож­де­ния кн. Ф.Ф. Вол­кон­ско­го; 12.09.1662 отпра­вил­ся 2‑м «плав­ною» в Казань для усми­ре­ния баш­кир­цев, ходил на Уфу и под Мен­зе­линск; 13.03.1665 отпра­вил­ся из Каза­ни в Моск­ву; в 1667 осад­ный вое­во­да в Брянске.

В 1640 полу­чил поме­стье отца дд. Тимо­ни­но и Шкин Мос­ков­ско­го у.; в 1667 дана ему вот­чи­на дяди кн. Ф.Ф. Вол­кон­ско­го в с. Ники­фо­ров­ское и д. Тимо­фе­ев­ская Мос­ков­ско­го у., кото­рые в 1669 отда­ны вдо­ве его Мав­ре и сыну Михаилу.

Ж.: кж. Мав­ра Федо­ров­на Морт­ки­на, дочь кн. Федо­ра Ива­но­ви­ча Морт­ки­на и Улья­ны, кото­рые дали за ней в при­да­ное д. Строй­ко­во Коло­мен­ско­го у.; в 1659 дана ей с сыном Миха­и­лом вот­чи­на мате­ри ее Улья­ны в с. Крив­цо­во и п. Хлу­де­не­во Коло­мен­ско­го у.

149. Кн. Федор Льво­вич (106).

Ум. до 1701.

Околь­ни­чий и вое­во­да. В бояр­ской кни­ге 1657 г. Гово­рит­ся, что ему за Литов­ские бои про­шлых лет при­да­но 150 чети. В том же году он пожа­ло­ван из житья в столь­ни­ки. В 1658 году под име­ньем его напи­са­но: «из житья, а в жилом спис­ке помест­ный оклад его 400 чети». В 1661 году «за Сапе­гин бой», при­да­но ему 120 чети. В 1668 году в оклад он полу­чил 870 чети. В 1670 году Федор Льво­вич дне­вал у гро­ба царе­ви­ча Алек­сея Алек­се­е­ви­ча 19 дней, 5 февраля.

В 1671 году в июне меся­це пору­че­но кня­зю Федо­ру объ­явить бояри­ну и вое­во­де П.В. Шере­ме­те­ву и быв­шим с ним вое­во­дам и рат­ным людям цар­ское жало­ван­ное сло­во за побе­ду в войне со Стень­кой Рази­ным и вме­сте с тем сде­лать тому же бояри­ну и вое­во­дам заме­ча­ние за «непри­лич­ную» их пере­пис­ку с Разиным:

«По ука­зу Вели­ко­го Госу­да­ря, Царя и Вели­ко­го Кня­зя Алек­сея Михай­ло­ви­ча всей Вели­кой, Малой и Белой Рос­сии само­держ­ца, столь­ни­ку кня­зю Федо­ру Льво­ви­чу Вол­кон­ско­му ехать в Сибир­ский к бояри­ну и вое­во­де к Пет­ру Васи­лье­ви­чу Шере­ме­те­ву, при­е­хав от Вели­ко­го Госу­да­ря (титул) спро­сить бояри­на и вое­во­ду Пет­ра Васи­лье­ви­ча с това­ри­ща­ми о здо­ро­вье и молить: «Вели­кий госу­дарь, Царь и Вели­кий Князь, Алек­сей Михай­ло­вич всей Вели­кой, и Малой и Белой Рос­сии само­дер­жец, дару­ет милость тебе, бояри­ну и вое­во­де Пет­ру Васи­лье­ви­чу с това­ри­ща­ми, велел спро­сить о здо­ро­вье». А после того, гово­рить бояри­ну и вое­во­дам: «в 179 году, 23 июня к Вели­ко­му госу­да­рю (титул), писать из Сиби­ри ты, боярин и вое­во­да Петр Васи­лье­вич с това­ри­ща­ми, что мило­стью все­силь­но­го Гос­по­да Бога и защи­той надеж­ды нашей хри­сти­ан­ской пре­свя­той Бого­ро­ди­цы и молит­ва­ми вели­ко­го свя­ти­те­ля Нико­лая Чудо­твор­ца и пре­по­доб­но­го отца Сер­гия Радо­неж­ско­го Чудо­твор­ца, а тво­ей бояри­на и вое­во­ды Пет­ра Васи­лье­ви­ча с това­ри­ща­ми, служ­бой и забо­той, Вели­ко­го Госу­да­ря рат­ные люди каза­ков, кото­рые были под Сиби­рью, в боях и вылаз­ках и на посыл­ках и на при­сту­пах поби­ли мно­гих, пой­ма­ли и каз­ни­ли. А сталь­ные воры из–под Сим­бир­ска побе­жа­ли вниз по Вол­ге. И Вели­кий Госу­дарь (титул) жалу­ет тебя, бояри­на и вое­во­ду Пет­ра Васи­лье­ви­ча с това­ри­ща­ми похва­лит за вашу служ­бу. Так­же и двор­цо­во­го и двор­цо­во­го слу­гу, и дво­рян мос­ков­ских, и пол­ков­ни­ков, голов и полу­у­го­лов Мос­ков­ских стрель­цов, и жите­лей, и город­ских дво­рян, и детей дво­рян­ских, и сол­дат кава­ле­рии и кон­ной кава­ле­рии началь­ных людей, и кава­ле­рию спро­сить о здо­ро­вье и служ­бу их похва­лить. Так­же и Сибир­ских стрель­цов, и каза­ков и сол­дат, и вся­ких слу­жа­щих людей, мурз, татар, кото­рые Вели­ко­му госу­да­рю слу­жи­ли и в Сибир­ской оса­де были. И труд­но­сти в оса­де тер­пе­ли, и выпол­ня­ли несвой­ствен­ную рабо­ту, и с мошен­ни­ка­ми бились, спро­сить о здо­ро­вье и служ­бу их похва­лить. И ска­зать ему, кня­зю Федо­ру, всем рат­ным людям, чтоб они и впредь ему, Вели­ко­му Госу­да­рю, слу­жи­ли, а служ­ба их у Вели­ко­го Госу­да­ря ни для кого не будет забы­та, аза их служ­бу им будет ока­за­на госу­дар­ская милость. Бояри­ну же и вое­во­дам гово­рить, что­бы они веле­ли собрать всех бояр­ских людей, и ска­зать ему, кня­зю Федо­ру, что они, пом­ню Гос­по­да Бога и пра­во­слав­ную хри­сти­ан­скую веру, и свя­тую собор­ную апо­столь­скую цер­ковь, и Вели­ко­го Госу­да­ря милость, ему, Вели­ко­му Госу­да­рю, слу­жить, и про­тив измен­ни­ков и мошен­ни­ков сто­ять храб­ро и муже­ствен­но, и в боях и на при­сту­пах бились, не щадя голов сво­их. И Вели­кий Госу­дарь их всех за служ­бу жалу­ет, мило­сти­во хва­ли. И они бы и впредь, видя к себе госу­дар­скую милость, ему, Вели­ко­му Госу­да­рю, слу­жи­ли и с мошен­ни­ка­ми бились муже­ствен­но, со всей храб­ро­стью, а служ­ба их у Вели­ко­го Госу­да­ря не будет забы­та. Бояри­ну же и вое­во­дам: «писа­ли к Вели­ко­му Госу­да­рю они, боярин и вое­во­ды, и при­сла­ли под отпис­кой сво­ей пись­ма мошен­ни­ков, кото­рые к ним писа­ли мошен­ни­ки, кото­рые были под Сим­бир­ском, а напи­са­ны эти пись­ма мошен­ни­ков не так, как винов­ные кают­ся Вели­ко­му Госу­да­рю и про­сят про­ще­ния за вину свою. Да они же, мошен­ни­ки, свои умыс­лом напи­са­ли в тех пись­мах, буд­то у Вели­ко­го Госу­да­ря есть бояре–изменники. Боярин князь Юрий Алек­се­е­вич Дол­го­ру­кий, боярин и ору­жей­ник Баг­дан Мат­ве­е­вич Хит­ров, и мно­го дру­гих знат­ных дел. А они, боярин и вое­во­ды, про­тив их мошен­ни­че­ских писем, писа­ли к ним вором памя­ти, а в нача­ле напи­са­ли в памят­ке буд­то по ука­зу Вели­ко­го Госу­да­ря, и мно­гое писа­ли в тех памят­ках, чего было к ним вором и писать им не дове­лось. И печа­та­ли они, боярин и вое­во­ды, те свои памя­ти Вели­ко­го Госу­да­ря печа­тью Сим­бир­ско­го горо­да, я ему, бояри­ну и вое­во­дам, с таки­ми вора­ми пере­пи­сы­вать­ся не дове­лось. А у Вели­ко­го Госу­да­ря бояр измен­ни­ков нет, а слу­жить ему, Вели­ко­му Госу­да­рю, вер­но. А после того они, боярин и вое­во­ды, писа­ли к Вели­ко­му Госу­да­рю, что те воры сто­ят у Луго­вой сто­ро­ны, дав отой­ти кня­зю Миха­и­лу Андре­еви­чу с това­ри­ща­ми, Саве­лий Боло­бо­нов челом бьет. В нынеш­нем 196 году 25 сен­тяб­ря в память боль­шо­го пол­ка из Бел­го­ро­да, от тебя, бояри­на и вое­во­ды, за при­пис­кой дья­ка Ильи Кол­па­ко­ва напи­са­но: веле­но мне най­ти кар­пов­ских стрель­цов и каза­ков, про­тив чело­би­тья Ахтыр­ско­му пол­ку быв­ше­го пол­ков­ни­ка Мику­ла­ев­ской жены Мат­ве­е­ва, вдо­вы Авдо­тьи, име­на стрель­цов и каза­ков при­сла­ны мне по тво­ей бояри­на и вое­во­ды, памя­тью. И по ука­зу Вели­ких Госу­да­рей и по тво­ей, бояри­на и вое­во­ды, памя­ти стрель­цов и каза­ков искать, послать в Бел­град к тебе, бояри­ну и вое­во­дам, к кня­зю Миха­и­лу Андре­еви­чу с това­ри­ща­ми, а чьи име­на послать, име­на их рос­пи­сью под их распиской”.

«Рос­пись кар­пов­ских стрель­цов и каза­ков, чьи име­на посла­ны в Белград:

Стрель­цы:

Денис Чап­лин, он же Лав­ров, Илья Дегов­цов, Иван Монов, Иван Исто­мин, Гри­го­рий Рад­ков, Пан­крат Тол­стой, Кузь­ма Золо­то­рев, Евти­фей Семе­нов, Мики­фор Тоу­шев, Иван Дегов­цов, Иван Шалковин.

Каза­ки:

Абрам Копу­стин, Ани­кей Щуч­кин, Вла­ди­мир Муха­нов, Антип Глад­кой, Нефед Каз­ли­ти­нов, Иван Бело­зе­ров, саве­лий Тата­ри­нов, Петр Семыкин».

«На под­лин­ной под­пис­ке помет­ка дья­ка Ильи Кол­па­ко­ва такая: 196 28 сен­тяб­ря взять отпуск».

«Вели­ких Госу­да­рей, Царей и Вели­ких Кня­зей Иоан­на Алек­се­е­ви­ча, Пет­ра Алек­се­е­ви­ча и Вели­кие госу­да­ры­ни, бла­го­вер­ные Царев­ны и Вели­кие Княж­ны Софьи Алек­се­ев­ны всей Вели­кой, и Малой, и Белой Рос­сии само­держ­цев, околь­ни­че­му и вое­во­де Кня­зю Федо­ру Льво­ви­чу Сер­гей Чюба­ров челом бьет. В нынеш­нем 196 году 24 сен­тяб­ря в памя­ти бояри­на и вое­вод, кня­зя Миха­и­ла Андре­еви­ча Голи­цы­на с това­ри­ща­ми, из Бел­гра­да, за при­пис­кой дья­ка Ильи Кол­па­ко­ва, ко мне, в Бол­хо­вой напи­са­но: по справ­ке в Бел­гра­де в Роз­ряд­ной Избе с чело­би­тьем быв­ше­го пол­ков­ни­ка Мику­ла­ев­ской жены, вдо­вы Авдо­тьи, веле­но мне при­слать в Бел­град бол­хов­ских стрель­цов и каза­ков: Андрюш­ку Худо­кор­мо­ва, Пан­ку Гон­ча­ро­ва, Мер­куш­ку Кол­ги­на, Иваш­ку Пере­мыш­ле­ва, Нефед­ку Колес­ни­ко­ва, Сел­ку Коп­ни­на, Клен­ку Мики­фо­ро­ва, Гриш­ку Соро­ко­ле­то­ва, с това­ри­ща­ми, всех, кото­рые по тому делу при­лич­ны. И по ука­зу Вели­ких Госу­да­рей и по памя­ти из Бел­гра­да бояри­на и вое­во­ды кня­зя Миха­и­ла Андре­еви­ча Голи­цы­на с това­ри­ща­ми бол­хов­ских стрель­цов и каза­ков: Иваш­ку Пере­мыш­ле­ва, Нефед­ку Колес­ни­ко­ва, Сел­ку Коп­ни­на, Клен­ку Мики­фо­ро­ва, Гриш­ку Соро­ко­ле­то­ва к тебе, околь­ни­че­му и вое­во­де к кня­зю Федо­ру Льво­ви­чу, послать в Бел­град с бол­хов­ски­ми стрель­ца­ми, с Федо­ром Щер­би­ни­ным с това­ри­щем, 29 сен­тяб­ря, а Андрюш­ка Худо­кор­мов, Пен­ка Гон­ча­ров не сыс­ка­ны, пото­му что имен и про­звищ в Бол­хо­вом нет, а Мер­куш­ка Кол­гин на служ­бе Вели­ких Государей».

«На под­лин­ной отпис­ки помет­ка дья­ка Ильи Кол­па­ко­ва тако­ва: 196 г. 30 сен­тяб­ря взять к отпус­ку и при­слан­ных принять».

«Гос­по­ди­ну Саве­лью Куз­ми­чу Федор Вол­кон­ский челом бьет. В тепе­реш­нем, в 196 году, 26 сен­тяб­ря, напи­са­но к тебе в Кар­пов, чтоб ты в Кар­пов велел най­ти кар­пов­ских каза­ков, стрель­цов, кото­рые в про­шлом в .... году были на служ­бе Вели­ких Госу­да­рей в Бого­ду­хо­ве и при­лич­ны по делу Ахтыр­ско­го быв­ше­го пол­ков­ни­ка Мику­ла­ев­ской жены Матвеева».

В 1689 г. кн. Федор был в Москве и в мае меся­це участ­во­вал в госу­дар­ском похо­де в село Пре­об­ра­жен­ское. В 1690 г., 19 фев­ра­ля, Федор Льво­вич сто­ял у сказ­ки в бояре М.К. Нарыш­ки­ну. В кон­це это­го года за служ­бу, что он в том же и в про­шлом году был за Вели­ки­ми Госу­да­ря­ми в Тронцко–Сергиевом мона­сты­ре, при­да­но ему к окла­ду 200 четвертей.

В 1692 г., 27 мар­та, в Светло–Христово Вос­кре­се­ние и с того дня во всю Свет­лую неде­лю из собо­ра церк­ви Успе­ния Пре­св. Бого­ро­ди­цы в собо­ры и мона­сты­ри, кото­рые в Крем­ле, по преж­не­му обык­но­ве­нию, после утрен­не­го пения, за чест­ны­ми кре­ста­ми и за свя­ты­ми ико­нам в ходу были, и назад их в со¬борную цер­ковь про­во­жа­ли бояре, околь­ни­чие и дум­ные люди; и 28 мар­та, в поне­дель­ник, в собо­ре Бла­го­ве­ще­ния ходил князь Федор Льво­вич Вол­кон­ский с бояри­ном кня­зем А.И. Голи­цы­ным. 11 сен­тяб­ря, в шестом часу дня, Вели­кие Госу­да­ри вышли из сво­их хором и пошли в Успен­ский собор на поста­нов­ле­ние в архи­епи­ско­пы Елец­ко­го мона­сты­ря архи­манд­ри­та Фео­до­сия, кото­ро­го после «дей­ства» Федор Льво­вич про­во­жал до подворья ).

В 1693 г. по памя­ти, за помет­кой дум­но­го дья­ка П. Ф. Оло­вен­ни­ко­ва, Федо­ру Льво­ви­чу учи­нен оклад вновь 300 чет¬вертей.

Если князь Федор по ста­рин­но­му обы­чаю участ­во­вал в цер­ков­ных тор­же­ствах, то это не меша­ло ему, как вид­но из запи­сок Желя­буж­ско­го, при­ни­мать уча­стие так­же в воен­ных упраж­не­ни­ях ново­го образ­ца. Так, напр., в 1694 г., 23 сен­тяб­ря, он деся­тым (по сло­вам Спи­ри­до­ва) защи­щал горо­док в селе Кожу­хов. Голи­ков тоже упо­ми­на­ет о Федо­ре Льво­ви­че на одном из Пет­ров­ских празд­нп­ков, где он одет был в немец­ком платье.

В нача­ле 1696 г. Федор Льво­вич назна­чен вое­во­дой в Чер­ни­гов, при чем, 8 фев­ра­ля, дан ему цар­ский наказ от¬правиться по назна­че­нию с «поспе­ше­ни­ем, нигде не меш­кая» и, при­няв город и город­ские клю­чи, и по горо­ду вся­кие дела, денеж­ную каз­ну и хлеб­ные запа­сы спол­на, и пере­смот­рев рат­ных людей всех нали­цо, велеть на смот­ре вся­ких чинов рат­ным людям ска­зать, чтоб они Вели­ко­му Госу­да­рю слу­жи­ли со вся­ким усер­ди­ем и вер­но­стью; и, будучи ему в Чер­ни­го­ве, к пол­ков­ни­ку, стар­шине город­ско­му, ко всем каза­кам, и меща­нам и про­чим вся­ким людям «дер­жать лас­ку и при­вет», и т д. ).Где и в каком году умер Федор Льво­вич – неиз­вест­но; во вся­ком слу­чае, до 1705 г., пото­му что он, не упо­мя­нут у Голи­ко­ва в чис­ле 18 околь­ни­чих, кото­рые тогда еще были в живых. Он похо­ро­нен в Боров­ском Паф­ну­тье­вом мона­сты­ре со все­ми потом­ка­ми «Орла Вол­кон­ско­го. Гроб кня­зя Федо­ра Льво­ви­ча один­на­дца­тый в церк­ви Всех Святых» 

В 1657 из житья пожа­ло­ван в столь­ни­ки; 27.11.1685 – в околь­ни­чие, 5.02.1670 “дне­вал” у гро­ба царе­ви­ча Алек­сея Алек­се­е­ви­ча; в июне 1671 послан к П. Шере­ме­те­ву с мило­сти­вым сло­вом и с выго­во­ром за пере­пис­ку с Рази­ным; 28.07.1675 вое­во­да в Бел­го­ро­де; в 1678 – в Пере­я­с­лав­ле; 17.07.1679 това­рищ кн. И.А. Хован­ско­го; в 1680 в Пол­та­ве това­рищ П.В. Шере­ме­те­ва, потом кн. П.И. Хован­ско­го; сход­ный вое­во­да в Новом Оско­ле; 16.09.1679 веле­но ему при­быть в Моск­ву и ехать во Мценск, Белев и Бол­хов для водво­ре­ния поряд­ка, пере­вя­зать всех воров и раз­бой­ни­ков и каз­нить их; 24.11.1682 под­пи­сал поста­нов­ле­ние Собо­ра об уни­что­же­нии мест­ни­че­ства, с 19.01.1686 вое­во­да в Бел­го­ро­де; в мае 1689 сопро­вож­дал госу­да­ря в с. Пре­об­ра­жен­ское; 27.03.1692 про­во­жал ико­ны при цер­ков­ной цере­мо­нии; 23.09.1694 участ­во­вал в Кожу­хов­ском при­мер­ном сра­же­нии; в 1696 – вое­во­да в Чернигове.

Ж.: Ека­те­ри­на Ильи­нич­на, в янва­ре 1701 усту­пи­ла Федо­ру Ники­ти­чу Хоне­ву поме­стье, взя­тым мужем ее под закладную.

150. Кн. Сав­ва (Саве­лий) Льво­вич (106).

Ум. до 1725. Погре­бен в Паф­ну­тье­вом монастыре.

в 1666 г. пожа­ло­ван из стряп­чих в столь­ни­ки. Надо пола­гать, что он вое­вод­ство­вал одно вре­мя на Укра­ине, пото­му что в 1675 г. при­да­но ему «за Чиги­рин­скую служ­бу» 30 чети. В 1677 г, 26 мар­та, по памя­ти за помет­кой дум­но­го дья­ка Дани­ла Полян­ско­го, учи­нен ему оклад вновь 550 чети.

В архи­ве Соло­вец­ко­го мона­сты­ря сохра­ни­лись, меж­ду про­чи­ми бума­га­ми, три пись­ма кня­зя Саве­лия к бра­ту его Федо­ру Льво­ви­чу (№ 148). Судя по содер­жа­нию, они напи­са­ны: пер­вое – в кон­це 1685 г., до назна­че­ния бра­та его в Бел­го­род, вто­рое – во вре­мя его бел­го­род­ской служ­бы, а тре­тье может быть в нача­ле 1688 г., так как отзыв в нем о кня­зе Вла­ди­ми­ре Ива­но­ви­че (№ 117) и Феду­ле Федо­ро­ви­че (№ 118) наме­ка­ет, по всей веро­ят­но­сти, на уча­стие их в состав­ле­нии чело­би­тья Вол­кон­ских, пред­став­лен­но­го ими 6 мая это­го года. Вот эти письма:

«Госу­да­рю мое­му, брат­ку и брат­цу Федо­ру Льво­ви­чу бра­тиш­ка твой Саф­ка Вол­кон­ский челом бьет».

«Мно­го­лет­но, госу­дарь, и бла­го­по­луч­но здрав­ствуй на пре­мно­же­ство лет и пре­бы­вай, госу­дарь, о Хри­сте в радост­ном пре­бы­ва­нии и в весе­лии, будучи на служ­бе Вели­ких Госу­да­рей. А толь­ко, госу­дарь, изво­лишь напом­нить обо мне, – и я и неве­ста, кня­ги­ня Ека­те­ри­на Ильиш­на, и с дет­ка­ми, в доб­ром здо­ро­вье, так­же и в домах наших и в дерев­нях дал Бог здо­ро­вья: 25 октяб­ря всем дал Бог здо­ро­вья; а Олек­сей Зюзин ко мне, бра­тец, при­е­хал 20 октяб­ря, дал Бог здо­ро­вья, и про­тив рос­пи­си всем при­вез, и я его тот­час опять отпу­щу с ука­зом, а к Дмит­рею Пра­та­сье­ву дав­но указ послан, что веле­но запа­сы при­ни­мать, кто ни при­ве­зет, а обо вся­кой ведо­мо­сти отпи­шу с Алек­се­ем Зюз­пиым, а в Бел­го­род еще нико­му не ска­за­но; и ты, бра­тец, не оплош­но соби­рай­ся в Моск­ву и что есть лиш­не­го: избуш­ки, и рыд­ва­ны, и теле­ги выслал зара­нее из Кра­св­но­го­рья, а лоша­дей у тебя мно­го гуля­ют: в ту пору хва­тать будет, иска­ли как пой­дет пере¬мена; а с Алек­се­ем всем при­шлю про­тив пись­ма; а лоша­дей, бра­тец, для Бога кор­ми, мери­нов, а коней вели для Бога, бра­тец, про­ез­жать хотя через день, а то, как милость госу­дар­ская будет, велел быть в Москве, так пере­пор­тят доро­гой; а кото­рые бра­тец непро­ше­ные кони и мери­ны, изволь там их рас­про­дать. За семь, госу­дарь мой, брат­ка и бра­тец, здрав­ствуй на века, а я тебе с неве­стой и с дет­ка­ми челом бью. «Госу­да­рю мое­му брат­цу кня­зю Федо­ру Льво­ви­чу (над­пись, слу­жив­шая адре­сом, так как лист был согнут на всех кра­ях и запе­ча­тан тре­мя печа­тя­ми крас­но­го сургуча).

Кро­ме остат­ков сур­гу­ча на обо­ро­те листа нахо­дят­ся: часть пись­ма, начи­на­ю­ща­я­ся сло­ва­ми: «а лоша­дей, бра­тец»; адрес «№ 115» – над­пись новой поры; сле­ды над­пи­си, сде­лан­ной каран­да­шом: «“от бра­та о домаш­них делах с уве­дом­ле­ни­ем, что ско­ро потре­бу­ют в Москву».

«Госу­да­рю мое­му, бра­ту кня­зю Федо­ру Льво­ви­чу бра­тиш­ка твой Сав­ка челом бьет».

«Бла­го­по­луч­на, госу­дарь, здрав­ствуй на мно­го лет и с госу­да­ры­ней моей неве­стой, кня­ги­ней Ека­те­ри­ной Ильиш­ной и с кня­зем Пет­ром Федо­ро­ви­чем. А про меня изво­лишь вспом­нить, и я по 6 июня еще с живу­щи­ми обре­та­юсь; и что изво­лил ты, бра­тец, ко мне при­слать и писать с Олек­се­ем, и то до меня все дошло; ) и (изве)стно тебе будет: Ко¬зелская дерев­ня вся вы(горел)а и двор наш сго­рел коню­шен­ный, толь­ко на (все)м дво­ре оста­лись повар­ня и гор­ни­ца,..... и омше­ник все сго­ре­ли, а толь­ко остал­ся Кирю(ш)ки Бора­ды двор, куз­не­цов, Чакин, Хоня­ко­ва, Мат­вей­кин, Миш­ки седель­ни­ка, Юроч­кин: те дво­ры не сго­ре­ли; у Сущен­ка у Иваш­ки жена сго­ре­ла и Про­не­ных мать; а заго­ре­лась у Про­не­ных робятъ; а отче­го заго­ре­лось, того не зна­ем, а сго­ре­ла после Све­той неде­ли на дру­гой неде­ле в чет­верг, и семе­на все пого­ре­ли; из Микол­ско­го велел давать хлеб и велел скир­да два, три, обмо­ло­тить и их кор­мить, что­бы они стро­и­лись, а по миру не ходи­ли; и на Оре­ни три дво­ра выго­ре­ло, а заго­ре­лась же к Поли­ва­но­ва мужик..... ) поля отто­го сго­ре­ли; и в Соло­пен­ках двор сго­рел, а зажег кре­стья­нин князь Миха­и­ла Але­гу­ко­ви­ча Чер­кас­ко­го, а князь Миха­и­ла Але­гу­ко­ви­ча двор сго­рел же, и три (дво­ра кре)стьянских, а у нас кре­стьян ниче­го не сгорело,...и мужи­ка боярин отдал в тюрь­му; а в Соло­пен­ках двор с пове­та­ми постро­и­ли опять; а в Шеине двор наш ого­ро­ди­ли весь забо­ром; а бара­на­ми, и хол­ста­ми, и лица­ми пожар­ных всех пожа­ло­вал, для того что мно­го живот­ных сго­ре­ло; а заго­ре­лись ночью; а семян будет столь­ко: с пожар­ных и с нашу зем­лю и с кре­стьян­скую; а что бра­тец дела­ет­ся в под­мос­ков­ной, то зна­ет Алек­сей Зюзин: я его нароч­но посы­лал; а дела у вас, бра­тец, ника­кие не дела­ют­ся; а я, бра­тец, в суе­те житью сво­е­му не рад; и писал мне, бра­тец, князь Тимо­фей Ива­но­вич из Путив­ля, чтоб взять гра­мо­ту ), чтоб Мики­фо­ру Вол­ко­ву горо­да у него не прини(мать), а отдать бы кня­зю Тимо­фею и расписаться…………..или дво­ря­ни­ну, кому Вели­кие Государи…………………………а Ми(кифор в тот) же день поехал, как Алек­сей поехал; бра­тец, (как у)слышишъ, что ему пере­ме­нять будет Мики­фор Вол­ков, и ты пошли к нему чело­век двух, чтоб его вы¬проводить хотя из горо­да; а что у меня вестей есть и что дела­ет­ся , – и то рас­ска­жет Алек­сей и Сте­пан; а на пусто­ши на Нис­кац­кое послал Куз­му Тара­ка­но­ва и Шиба­е­ва селить пусто­ши новые; и слы­шал я, бра­тец, что ты дела­ешь теле­ги озор­ные, боль­шие, и ты изволь, бра­тец, сде­лать теле­жек пять хоро­ших, уют­ных, неболь­ших, решет­ча­тых, хоро­ших; слы­шал я, что хоро­ши и уют­ны у Ми киты Юди­на теле­ги, и ты изволь делать такие, а кел­мы у одних спе­ре­ди, у дру­гих наза­ди; а у меня телег мно­го хоро­ших сде­ла­но: Алек­сей ска­жет тебе про теле­ги, все пере­де­лал с дыш­ла­ми, покры­ты кожа­ми крас­ны­ми и выпи­са­на крас­ка­ми раз­ны­ми, толь­ко нет теле­жек поход­ных уют­ных: пожа­луй, изволь сде­лать поход­ных, неболь­ших теле­жек, и из сухо­го леса вели делать, а из сыро­го все поки­нуть; мож­но тебе при­ка­зать леса насу­шить: теперь вес­на, ско­ро высох­нет; а и каре­ты, бра­тец, изво­лил ты делать, а лес вялый, их все поки­нут: сде­лай, бра­тец, коля­соч­ку хоро­шую, собрав­са из хоро­ше­го, чтоб была хоро­шая и выре­зач­ки были бы кое-какие, а теперь и в похо­де все ездят мно­го на коляс­ках; и сде­лай, бра­тец, каре­ту кня­гине Ека­те­рине Ильишне, чтоб была мерой про­тив нашей мос­ков­ской, шири­ной и длин­ной, а мер­ку послал с Олек­се­ем, хоро­шую каре­ту; и изво­лил ты, бра­тец, писать, что раз­де­лал­ся ли с Чер­кас­кой: или, ей, бра­тец, раз­де­лать­ся нечем, толь­ко надо бы ) (сто с)орок руб­лей отдать, или, ей, бил­ся и мочи………что ей про­да­дут, то и на понафиду…….братец, кото­рые есть старые………(д)ом про­да­вать: ей, день­ги надо туго……стала здесь, а на запас, ей, не гля­детъ ни на какой; (пожа)луй, собе­ри денег: ей, на мне долг теперь две­сти руб­лей есть; двор купил без саже­ни два­дцать длин­ной и попе­реч­но две­на­дцать сажень, дал сто пять­де­сят руб­лей; уже зани­мал, зани­мал и взять ста­ло негде денег; и слы­шал я, бра­тец, что теле­ги дела­ешь с дыш­ла­ми боль­шие; или, бра­тец, у меня теле­ги все боль­шие пере­де­лать с дыш­ла­ми, а ты изволь делать малень­кие поход­ные, чтоб уют­ные, хоро­шие, а боль­ших не делай, а и те теле­ги, что с Олек­се­ем при­шли, вели­ки очень изво­лил ты делать; помень­ше тех, а то очень вели­ки; а день­ги, бра­тец, занял и мно­го, а срок на Ильин день, – или я, бра­тец, не знаю чем пла­тить; затем я, бра­тец, и с Чер­кас­кой не раз­де­ла­юсь, а занять негде; ей, бра­тец, от суе­ты сво­ей здо­ро­вья свое истра¬тил в доме сво­е­го лишил­ся; а писал я к Миха­и­лу; быков велел погнать из Крас­на­го­рья за две неде­ли до Пет­ро­ва дня; я быков про­да­вать ста­ну, а ты лоша­ди изволь непро­шен­ные про­да­вать; ей, день­ги нуж­ны; а межев­щик, бра­тец, на Сола­ву к Пет­ро­ву дню поедет, Еме­льян Ива­нов сын Писы­рев. И челом бью я тебе, князь Петр Федо­ро­вич: шапоч­ку бар­хат­ную носить бы тебе на здо­ро­вье; и послал я тебе, князь Петр Федо­ро­вич, гор­шо­чик мурав­ле­ной гли­ня­ной на моло­ко, – и тебе бы из него кушать на здо­ро­вье, а сереб­ря­ный делаю, и не поспел. И для Бога, бра­тец, не вели князь Пет­ра из мед­но­го кор­мить; вели кор­мить из гли­ня­но­го: из мурав­ле­но­ва лег­че; а и моло­ко вели дер­жать все в гли­ня­ном, а в мед­ном не вели давать; и пожа­луй, госу­дарь бра­тец, изволь отдать учить на скрип­ке Собо­ле­ва и Рака, а то что они у тебя дела­ют? и послал я в тебе, бра­тец, Хов­ро­ньи­на сына Мураш­ку, и ты изволь его отдать учить на скрип­ке; и Юшка у тебя, бра­тец, что дела­ет? вели ему учить­ся в тру­бу; у меня здесь я сам покоя себе не знаю и люди у меня так­же не зна­ют покоя; мож­но было, бра­тец, у тебя учить­ся людям; у дру­гих и охо­та есть, и ты не изво­лил отда­вать; мно­гие гово­рят, что мож­но там выучить: масте­ры там на скрип­ке играть; и послал я тебе, бра­тец, два ста­ка­на, и ты вели тем обра­зом наде­лать ста­ка­нов; и послал чашеч­ку хру­сталь­ную и с крыш­кой, – и ты вели тем образ­цом наде­лать чаше­чек и ста­ка­нов, хотя хру­ста­ля нет,– и ты вели делать сло­во в сло­ва с образ­цом; а кото­рые, бра­тец, кожи яло­ви­цы, – и – ты те вели власть на каре­ты, а кони­ны на теле­ги вели класть: яло­ви­цы не теряй, бра­тец, на теле­ге, а хоро­шо бы дру­гие изво­лил теле­ги не покры­вая при­слать ко мне: я бы здесь сде­лал и выкра­сил; а что, бра­тец, чего посла­но с Олек­се­ем, – и тому рос­пись под этой гра­мот­кой; чего ты и не пишешь ко мне, я и сам знаю, что надо, то и посы­лаю; и челом бью на тво­ем жало­ва­нье на гостин­цах на сафья­нах: такие здесь сафья­ны давать два руб­ля; на год я с сапо­га­ми; и челом бью я тебе, бра­тец, рука­ви­цы пер­ча­тые, – и ты изволь в них ходить и ездить на здо­ро­вье, чтоб рук и вет­ром не пере­би­ла, немец­кие; и пожа­луй, госу­дарь, бра­тец, посы­лай по ярман­кам для арга­ма­ков: купи арга­ма­ков моло­дых, а здесь, бра­тец, арга­ма­ки в чести и нашу бра­тью выно­сят в честь, а сво­их в то место про­да­вай; а коле­са, бра­тец, будут все такие, что с Олек­се­ем при­шли, или, бра­тец, на силу дошли до Моск­вы, и ты, бра­тец, изволь: сыс­кать при­ка­жи масте­ров доб­рых и вели наде­лать самых доб­рых колес, чтоб луч­ше тех не было. Писал ты ко мне, бра­тец, что про­сты­ней у тебя на лоша­ди нет; Андрей Зве­рев взял у меня четы­ре про­сты­ни на лоша­ди; куда он их дел? и писал ты ко мне, бра­тец, как ты поехал, мно­гое поза­был: видел, бра­тец, сам, какая в те поры суе­та была. И челом бью на тво­ем жало­ва­нье, что с Олек­се­ем при­слал две боч­ки, – и то нуж­ное дело; хотя бы и боль­ше того было, не было бы пло­хо­го; а хому­ты, бра­тец, и при­пре­жи к тебе послал и ты вели пере­чи­нит Андрею; не опла­ши­вай­ся: чтоб у тебя было все гото­во; и пожа­луй при­шли сте­калъ на окон­че­ны в под­мос­ков­ную; и послал я к тебе кона­ка кал­мы­ка, и ты при­ка­жи ему сде­лать каф­та­ниш­ка какой, хотя кра­ше­ный; а на посоль­ство, бра­тец, ска­за­ли боярин Борис Пет­ро­вич Шере­ме­тев, това­рищ ему Иван Чаа­да­ев и дьяк; и писал то, бра­тец, ко мне, что сереб­ро худа, а у меня сереб­ро спу­ща­ли дома, и ты изволь мещать с ефим­ка­ми, и чтоб пущи меди не поло­жи­ли: а у меня оно каза­лось хоро­шо: на осел­ку смот­ре­ли; а табун будет, бра­тец, вели­кий – и денег нет, купить не на что; а Мураш­ку, бра­тец, вели отдать тка­чу учить в тка­чи; а про служ­бу, госу­дарь бра­тец, тебе еще ниче­го не слы­шал; а в какой час услы­шим, – и я, тот­час ведо­мость учи­нив, к тебе при­шлю тот­час нарочно».

Стол­бец состо­ит из четы­рех листов. На обо­ро­те его, нахо­дят­ся три сле­ду­ю­щие над­пи­си: «№ 115» – новой поры; «Госу­да­рю мое­му, бра­ту кня­зю Федо­ру Льво­ви­чу» и, сде­лан­ная каран­да­шом, новая над­пись – «Пись­мо от бра­та о домаш­них делах хозяйственных».

«Госу­да­рю мое­му брат­цу, кня­зю Федо­ру Льво­ви­чу бра­тиш­ка твой, Саф­ка, челом бьет».

«Бла­го­по­луч­но, госу­дарь бра­тец. здрав­ствуй на мно­го лет и пре­бы­вай, госу­дарь, о Хри­сте в радост­ном пре­бы­ва­ли и в весе­лье, будучи на служ­бе вели­ких госу­да­рей в Беле­го­ро­де, и с неве­стой с кня­ги­ней Ека­ти­ри­ной Ильич­ной и с кня­зем Пет­ром Федо­ро­ви­чем; а про меня изво­лишь напом­нить – и я еще жив; и в доме нашем всем дал Бог здо­ро­вья; и при­е­хал ко мне, бра­тец, Андрей Зве­рев и при­вез мне пись­ма, а что с ним посла­на была, и я велел поки­нуть у Миха­и­ла и при­нять велел про­тив рос­пи­си, пото­му что ты при­слал не в пару, в самую в палую воду; а Ондрей ко мне при­е­хал вер­хом, и дер­жал я его у себя шесть дней, пото­му что при нем Москва река про­шла, так ника­ки­ми мера­ми пере­ехать было нель­зя; а ко мне, бра­тец, при­ве­зут по пути, пото­му что мне нуж­ды нет ника­кой здесь, и тут пусть и пути сто­ит у Миха­и­ла; и слы­шал я, бра­тец, что у тебя быки есть, – и ты, бра­тец, при­шли; гораз­до на корм поспе­ет; а не в пору, бра­тец, для Бога не при­сы­лай: морить живот­ных; а что у меня, бра­тец, Фет­ки Глу­хо­ва была дела, и то все сошло с рук, в доб­ром здо­ро­вье, и ска­жет про то про все тебе Андрей Зве­рев; и велел я к тебе, бра­тец, отвез­ти мало­ва из Мши­ща, и ты отдай его учить тка­чам; и для Бога, бра­тец, детей отдай учить вся­ким ремес­лам, и на скрип­ках, и на инстру­мен­тах вели, бра­тец, учить детей: Собо­лев, и Зима, и Юшка у тебя даром сло­ня­ют­ся, а ты бы, бра­тец, отдал их чему-нибудь учить; и послал я, бра­тец, к тебе пять ансы­рев шел­ку раз­ных цве­тов, а дано шесть руб­лей, и пят­на­дцать пяти­нак ниток, а вся­кая пятин­ка на пол­фун­та; а чул­ки, бра­тец, для Бога, вели потеп­лее, потол­ще выве­сти, и мне, бра­тец, чулоч­ки в двое вели выве­сти и при­шли, а шел­ка для того с лиш­ком и послал; и про­мыш­ляй, бра­тец, теле­га­ми и коле­са­ми хоро­ши­ми; а теле­ги вели делать бра­тец: вес­ной сухой лес, а хотя и вялый будет лес, так и дела­ют и сох­нет; а в коле­са вели, бра­тец, втул­ки вели класть; и слы­шал я, бра­тец, что у тебя икон­ни­ки есть, – и ты пожа­луй, бра­тец, по обе­ща­нию сво­е­му вели напи­сать образ Казан­ской Бого­ро­ди­цы мест­ной, и чудо­твор­ца Нико­лая, и цар­ские две­ри твои; и велел я Андрею поме­рить и мер­ки велел отвез­ти к тебе, насколь­ко длин­ные нуж­ны и широ­кие; и север­ские две­ри велел поме­рить; а деи­су­сы, бра­тец, хотя в один поес вели напи­сать; и слы­шал я, бра­тец, что изво­лишь ты каре­ту делать, и ты, для Бога, бра­тец, вели делать в лесу сухом, а желе­зом тамош­ним не вели око­вы­вать, пото­му что тамош­нее желе­зо твер­до, и я к тебе при­шлю из Моск­вы мяг­ко­го желе­за: как изво­лишь отде­лать, и ты ко мне отпи­ши, так я к тебе и при­шлю; а в тамош­нем желе­зе вели, бра­тец, коле­са око­вы­вать; а коле­са, бра­тец, хоро­шие вели око­вать, втул­ки поло­жить и кон­цы око­вать; а коле­са, бра­тец, выби­рать вели хоро­шие, удель­ные, сухие; а и теле­ги, вели, бра­тец, делать в лесу в сухом, и кел­мы у дру­гих вели сде­лать спе­ре­ди, а тележ­ки вели делать не боль­шие, уют­ные; и вели, бра­тец, кле­чи напи­сать с трои или с щет­ве­ри, хоро­ший, суве­ле­ва­тый, удель­ный; а слы­шал я, что мастер доб­рый, а за ико­ны; бра­тец, запла­ти 40 уго­рец, толь­ко бы сде­ла­ли, напи­са­ли хоро­шо, пото­му что у нас, бра­тец, обе­ща­ния есть, так дай за рабо­ту, чтоб нас не холи­ли, толь­ко бы напи­са­ли хоро­шим пись­мом; и сде­лай каля­соч­ку хоро­шую, удель­ную; а Ива­на Свин­цо­ва, бра­тец, я не велел и тра­вы выво­зить, пото­му, бра­тец, что еще Васи­лий Нарыш­кин и хочет брать и не хочет дерев­ню: черт его зна­ет; и вели, бра­тец, наде­лать куши­нов мурав­ле­ных с пасоч­ка­ми, вме­сто оло­ви­ни­ков, и гор­шоч­ков хоро­ших с кро­вел­ка­ми и ско­во­ро­доч­ки с пестач­ка­ми в под­мос­ков­ную; а свин­цу вели дать слиш­ком, так покреп­че будут; и вели, бра­тец, ста­ка­нов хоро­ших наде­лать, стек­лян­ных гузич­ков, такие как у нас в Москве хру­сталь­ные, чешуй­ча­тые, и сулеи хоро­шие, по вед­ру, боль­шие; а что послал я, бра­тец, сереб­ро с Алек­се­ем, – и ты вели сде­лать две узды тем делом, какую я на обра­зец послал; а будет сереб­ро ска­жут пло­хо, – и ты вели поло­жить ефим­ков, а ефим­ков там мож­но добить­ся; а кня­зя Бори­са Алек­се­е­ви­ча Голи­цы­на нет в Москве и гра­мот­ка его не отда­на; а в родо­слов­ных рос­пи­сях дали сро­ка до Тро­и­цы­на дня; а у нас бун­ту­ет князь Воло­ди­мер Ива­но­вич ) и князь Федул ); в союз не идут; и пожа­луй, госу­дарь бра­тец, купи мне там юфт, сафья­нов алых, хоро­ших, мяг­ких, а здесь доро­га юфт; купить по два руб­ля слиш­ком; у меня и к празд­ни­ку сапо­ги ста­рые; а что, бра­тец, ста­нут у тебя бить гуси и утки – и ты вели пух собрать и перья, а у меня посте­ли нет: на бумаж­ни­ке на одном сплю; или изволь добить­ся где пуха, а тот пухо­вик, что у тебя, мой и ты не замай у себя для похо­да и для ради вся­ко­го чело­ве­ка; а с Чер­кас­кой, бра­тец, еще не раз­де­лал­ся; на мне еще сто пять­де­сят руб­лей, а взять негде, а при­сы­ла­ет бес­пре­стан­но; а в хле­бе раз­де­лал­ся; и пожа­луй, бра­тец, про­да­вай ста­рых лоша­дей: Арга­ма­ка и Поля­ка; что в них будет? хоть бы про­ме­нял: даром пова­лять­ся; а дела, бра­тец, у нас ни в Зем­ском при­ка­зе, ни в Помест­ном при­ка­зе не дела­ют­ся; для Бога по тра­ве при­шли денек, что­бы с Чер­кас­кой раз­де­лать­ся; а из дол­гов нигде не можем взять; а кото­рые мери­ны ста­рые, – и ты изволь покор­мить и про­дать: будет доро­га; а после тебя, бра­тец, у меня оста­лось денег сто руб­лей и я дал Боса­лаю пять­де­сят руб­лей и Чер­кас­кой пяд­де­сят же руб­лей; и не Шипи­на, и из Углиц­кой дерев­ни, и из Арза­ма­са и что хле­ба про­дал, – и те день­ги сто руб­лей отдал Чер­кас­кой же; а какая моя, бра­тец, ску­дость день­га­ми ска­жет тебе Андрей: людям по это вре­мя и жало­ва­нья не давал; а Соло­пен­ские у меня были сорок под­вод с рожью в про­сят у меня при­каз­чи­ка; я не знаю кого послать, а что у нас без при­каз­чи­ка; так пло­хо будет; а Ива­на Свин­цо­ва пере­ве­зи на Пло­ву, а там изволь чело­ве­ка оста­вить в Еро­мах от себя, кого изво­лишь, и тех мест, по кото­рым мест Васи­льев чело­век будет; а от себя изволь чело­ве­ка побыст­рее послать в Кро­мы, что­бы он сеял, а Иван не ста­нет сееть, разо­рить все; да пожа­луй, бра­тец, сде­лай печать да при­шли ко мне, а у меня нет ни перст­ня, ни печати».

«Князь Петр Федо­ро­вич, здрав­ствуй с госу­да­рем сво­им батюш­кой, с кня­зем Федо­ром Льво­ви­чем, и с госу­да­ры­ней сво­ей матуш­кой, с кня­ги­нею Ека­те­ри­ной Ильи­нич­ной, а про меня поз­воль вспо­мя­нуть, – и я в Москве до сих пор живу».

Стол­бец состо­ит из трех листов. Послед­ние стро­ки начи­на­ют­ся сло­ва­ми «чело­ве­ка оста­вить», нахо­дят­ся на обо­ро­те столб­ца, где еще две сле­ду­ю­щие над­пи­си: «№155» – новей­шей поры и – «Госу­да­рю мое­му брат­цу кня­зю Федо­ру Львовичу».

В 1696 году Саве­лий Льво­вич зна­чил­ся в цере­мо­ни­а­ле при пре­став­ле­нии царя Иоан­на Алек­се­е­ви­ча: дне­вал на 12–м дне­ва­нии 9 января .

Князь Саве­лий похо­ро­нен с род­ствен­ни­ка­ми сво­и­ми в церк­ви Всех Свя­тых Боров­ско­го Паф­ну­тье­го мона­сты­ря. Князь Саве­лий Льво­вич был женат на кня­гине Ана­ста­сии Гри­го­рьевне, кото­рая в 1723–25 годах выда­ла две отпуск­ные грамоты [

В 1666 пожа­ло­ван из стряп­чих в столь­ни­ки; 9.01.1696 “дне­вал” у гро­ба царя Ива­на Алексеевича.

В 1695 дана ему вот­чи­на в пп. Кня­зе­вой, Дуры­ни­ной Мос­ков­ско­го у. и п. Под­бе­ре­зье Алек­син­ско­го у., кото­рая по смер­ти его пере­шли к жене его и сыну Петру.

Ж.: кж. Ана­ста­сия Гри­го­рьев­на Несвиц­кая (1650 – 8.02.1730, погре­бе­на в Страст­ном мона­сты­ре); в 1726 назна­чи­ла наслед­ни­ком сво­их име­ний вну­ка кн. Ива­на Пет­ро­ви­ча В.; в 1725 про­си­ла за ней спра­вить часть име­ний умер­ше­го сына кн. Пет­ра Саве­лье­ви­ча В.

Кж. Ана­ста­сия Львов­на (106).

Купи­ла у бра­та Сав­вы д. Ново­пав­шин­скую Сло­бо­ду Алек­син­ско­го у., кото­рую в 1700 про­да­ла пле­мян­ни­кам сво­им кн. Пет­ру и Ники­те Федо­ро­ви­чам В.

М.: дум­ный дво­ря­нин Васи­лий Дани­ло­вич Мясной.

Кж. Ксе­ния Львов­на (106).

В 1700 вот­чи­ну свою в д. Стрел­ки Солов­ско­го у.; в с. Про­та­со­во Алек­син­ско­го у. и в сц. Зай­ми­ще Орлов­ско­го у. отда­ла пле­мян­ни­ку кн. Ники­те Федо­ро­ви­чу В.; 25.02.1707 про­да­ла пле­мян­ни­ку сво­е­му кн. Пет­ру Федо­ро­ви­чу В. вот­чи­ну свою в сц. Андре­ев­ское с пп. Дмит­ров­ско­го у.

М.: кн. Федор Ели­се­е­вич Маке­дон­ский (ум. до 1700).

Кж. Ната­лья Львов­на (106).

В 1724 име­ния Галиц­ко­го и Углиц­ко­го уу., кото­рое дали за ней бра­тья ее Федор и Сав­ва отда­ла дво­ю­род­но­му вну­ку кн. Алек­сею Ники­ти­чу В.

М.: Роман Алек­сан­дро­вич Тра­ха­нио­тов (ум. до 1724).

Кж. Улья­на Львов­на (106).

В 1711 вот­чи­ну свою 404 четв. д. Бру­си­но Солов­ско­го у. и в д. Бог­да­нов­ка Орлов­ско­го у. про­да­ла пле­мян­ни­ку кн. Ники­те Федо­ро­ви­чу В.

М.: боярин Васи­лий Федо­ро­вич Нарыш­кин (ум. 1702).

XXII генерация от Рюрика

1‑я ветвь

Кж. Анна Ива­нов­на (113).

кня­зя Ива­на Ива­но­ви­ча (№113), (бра­та Федо­ра Ива­но­ви­ча, стар­ше­го в роду в преды­ду­щем поко­ле­нии, не оста­вив­ше­го потом­ства), была един­ствен­ная дочь – княж­на Анна. Сохра­ни­лась ниже­сле­ду­ю­щая заклад­ная, выдан­ная ею в 1672 г.: «Я, столь­ни­ка князь Ива­на дочь Ива­но­ви­ча Вол­кон­ско­го, деви­ца, княж­на Анна, заня­ла я у столь­ни­ка Яко­ва Ива­но­ви­ча сына Золо­та­ре­ва 185 руб­лей денег, нынеш­не­го 181 г. 1 сен­тяб­ря впредь до сро­ку 1 авгу­ста 185 году. А в тех день­гах до того сро­ку зало­жи­ла я, княж­на Анна, ему, Яко­ву, кре­пост­ной свой двор, что дан мате­ри моей пер­во­го мужа куп­ли, по сви­де­тель­ствен­ной духов­ной, с доче­рью ее, а с моей род­ной сест­рой, а отца мое­го с пат­чи­ри­цей, с деви­цей с Овдо­тьей; и судом Божьим, той моей род­ной сест­ры и мате­ри моей не ста­ло, и при­ка­за­ла свою поло­ви­ну дво­ра она, сест­ра моя, отцу мое­му кня­зю Ива­ну Ива­но­ви­чу и мне, и в Зем­ском При­ка­зе за нами запи­са­но и дан­ная дана; а дру­гую поло­ви­ну того дво­ра, мате­ри моей по при­ка­зу, вла­дею я, княж­на Анна, по той сви­де­тельс­вен­ной духов­ной, по кото­рой мать моя вла­де­ла в Землл­ном горо­де, за Никит­ски­ми воро­та­ми, в при­хо­де у церк­ви Воз­не­се­ния Хри­сто­ва, с хоро­ма­ми и со вся­ким стро­е­ни­ем…» Заклад­ная напи­са­на 10 сен­тяб­ря 1672 г.В 1673 свою муром­скую вот­чи­ну сц. Руса­нов­ское зало­жи­ла кж. Ана­ста­сии Федо­ровне Хилковой.

Евдо­кия Михайловна 

Княж­на Евдо­кия Михай­лов­на, упом. в 1680 г. 

158. Кн. Семен Давы­до­вич (116).

Ум. 1707.

Столь­ник (1682 – 92). 1682 г. 6 мая, дне­вал и ноче­вал в Архан­гель­ском собо­ре у гро­ба Царя Федо­ра Алек­се­е­ви­ча с бояри­ном кня­зем Одо­ев­ским . В 1683 г. за служ­бу Тро­иц­ко­го похо­да при­да­но ему 50 чети. Для «веч­но­го мира» с Поль­шей в 1686 г. при­да­но ему 200 чети, да за Крым­ский поход 1687 г. – 200 чети и столь­ко же за дру­гой Крым­ский поход 1689 г. В кни­ге 1690 г. под име­нем его напи­са­но: 29 янва­ря по памя­ти дья­ка Про­та­сия Ники­фо­ро­ви­ча учи­нен ему оклад вновь 650 чети.

В 1695 г. Семен Давы­до­вич про­ме­нял свое поме­стье Кром­ско­го уез­да, пол–пустоши Коп­но­вой кня­зю Аки­му Федо­ро­ви­чу Вол­кон­ско­му (не Анти­пу ли?), а у него выме­нял Мос­ков­ско­го уез­да, Сурож­ско­го ста­на, в дер. Крес­ков и в пуст. Синя­ге и Арте­мье­вой. Того же года 23 сен­тяб­ря он про­дал эти поме­стья кня­зю Бори­су Юрье­ви­чу Солнцеву–Засекину. В 1696 г. 13 янва­ря князь Семен послан на Валуй­ки с гра­мо­та­ми для при­во­да рат­ных людей, сол­дат, к генерал–майору Кар­лу Андре­еви­чу Риш­ман­ту. В 1703 г. Семен Давы­до­вич пока­зан 194–м в столь­ни­ках и на служ­бе комиссаром .

В 1704 г. 6 мар­та посту­пил­ся кня­зю Семе­ну дядя его князь Федул Федо­ро­вич Вол­кон­ский (№ 118) вот­чи­на­ми доче­ри сво­ей княж­ны Прас­ко­вьи: Воло­год­ско­го уез­да, Боро­виц­кой воло­сти, дерев­ней Биль­не­вой; Зве­ни­го­род­ско­го уез­да, Город­ско­го ста­на, поло­ви­ной села Мель­ни­цы; Яро­слав­ско­го уез­да, Зако­то­рож­ско­го ста­на, поло­ви­ной сель­ца Уне­ме­ри; Ала­тор­ско­го уез­да, Пьян­ско­го ста­на, села­ми Боль­шой и Малый Сал­гань . Князь Семен Давы­до­вич умер в 1707 г. В 1712 г. вдо­ва его Ири­на Михай­лов­на, рожд. Куту­зо­ва, раз­де­ли­лась со сво­и­ми дочерь­ми Ири­ной, Анной и Пульхерией 

Участ­ник похо­дов: Тро­иц­ко­го (1683) и обо­их Крым­ских (1687, 1689); 6.05.1682 “дне­вал” и ноче­вал при гро­бе царя Федо­ра Алек­се­е­ви­ча; 13.01.1696 послан на Валуй­ки с гра­мо­та­ми для при­во­да рат­ных людей к гене­ра­лу Ришманту.

Име­ния его отда­ны вдо­ве его Ирине и доче­рям: Анне, Ирине, Пульхерии.

Ж.: Ири­на Михай­лов­на Куту­зо­ва; в 1692 Миха­ил Васи­лье­вич Куту­зов дал за ней в при­да­ное дд. Пани­но, Потап­ко­во, Дуло­во и др. Галиц­ко­го у. За ней в 1710 состо­я­ло име­ние в с. Кон­стан­ти­но­во Око­ло­го­род­но­го ст. Рязан­ско­го у.

159. Кн. Дмит­рий Давы­до­вич (116).

Столь­ник (1686 – 92).

10.08.1695 дана ему мос­ков­ская вот­чи­на кн. Ива­на Ива­но­ви­ча В. и вот­чи­на кн. Вла­ди­ми­ра Ива­но­ви­ча В. в с. Кани­ще­во Рязан­ско­го у., в с. Манс­уро­во Мос­ков­ско­го у. и в д. Радо­гощ Кром­ско­го у.; 19.11.1707 его рязан­ские и костром­ские поме­стья даны вдо­ве его Марии Львовне и сыну кн. Михаилу.

Ж.: Мария Львов­на Велья­ми­но­ва-Зер­но­ва; 5.03.1691 отец дал за ней при­да­ное дд. Ага­пи­то­во, Ана­ньи­но с пп. Галиц­ко­го у.; 6.11.1649 это име­ние ото­шло к его внуч­ке кж. Анне Михайловне.

Кж. Ека­те­ри­на Давы­дов­на (116).

26.07.1675 дана ей вот­чи­на 100 четв. в сц. Пере­каль Рязан­ско­го у.

М.: кн. Борис Юрье­вич Солнцев-Засекин.

Кж. Евдо­кия (Авдо­тья) Давы­дов­на (116).

Ум. 1685.

В 1681 отец дал за ней при­да­ное дд. Иса­ко­во, Вави­ло­во и Жили­ха Галиц­ко­го у., после ее смер­ти в 1685 воз­ра­ще­ны отцу.

М.: столь­ник Гри­го­рий Пет­ро­вич Скуратов.

160. Кн. Дмит­рий Вла­ди­ми­ро­вич (117).

Ум. 1704.

Столь­ник цари­цы Прас­ко­вьи Федо­ров­ны (1686), цар­ский столь­ник (1688 – 92); в 1696 был на Опоч­ке, в Избор­ске и Ост­ро­ве для пере­пи­си недорослей.В 1703 году пока­зан у Спи­ри­до­ва в началь­ных людях 191–м стольником 

В 1697 с мате­рью Татья­ной Ники­фо­ров­ной полу­чил вот­чи­ну отца в с. Ост­ро­ухо­во, сц. Тере­хов­ское и д. Пояр­ко­во Рязан­ско­го у.; в 1704 за ним напи­са­но име­ние отца его: 100 четв. в сц. Луж­ки, пп. Андрю­ши­ной, Мака­ро­вой и Щули­ной Мос­ков­ско­го у.; в 1709 это име­ние дано его сыну кн. Александру.

Ж.: Афи­мья Пет­ров­на Измай­ло­ва; 11.11.1691 Алек­сей и Иван Пет­ро­ви­чи Измай­ло­вы дали за сест­рой Афи­мьей при­да­ное 101 четв. в с. Казарь Рязан­ско­го у.; 25.03.1714 она из сво­ей вот­чи­ны в с. Казарь Рязан­ско­го у. 2 четв. усту­пи­ла доче­ри кж. Екатерине.

Кж. Евдо­кия (Авдо­тья) Вла­ди­ми­ров­на (117).

М.(5.08.1691): столь­ник Миха­ил Фокич Гру­шец­кий; отец дал за ней при­да­ное 126 четв. в с. Пет­ров­ское с дд. Суз­даль­ско­го у.

Кж. Агрип­пи­на (Агра­фе­на) Вла­ди­ми­ров­на (117).

В 1697 брат ее кн. Дмит­рий Вла­ди­ми­ро­вич В. дал за ней при­да­ное в с. Пояр­ко­во Рязан­ско­го у.; 4.03.1700 мать ее, Татья­на Ники­фо­ров­на, и брат кн. Дмит­рий дали за ней 178 четв. в с. Ост­ро­ухо­во и сц. Тере­хов­ское Рязан­ско­го у.

М.: 1. (1697) столь­ник Гри­го­рий Ники­фо­ро­вич Акин­фов; 2. (4.03.1700) Афа­на­сий Михай­ло­вич Елизаров.

161. Кн. Вла­ди­мир Феду­ло­вич (119).

Ум. 26.03.1691, на погре­бе­нии его был сам пат­ри­арх в церк­ви Св. и Бла­го­вер­но­го кн. Вла­ди­ми­ра, что в Садах.

Кж. Прас­ко­вья Феду­лов­на (119).

Ум. в мае 1703 девицей.

162. Кн. Юрий Дмит­ри­е­вич (122).

Убит 28.06.1659 под Конотопом.

163. Кн. Яков Дмит­ри­е­вич (122).

Убит 28.06.1659 под Конотопом.

164. Кн. Федор Дмит­ри­е­вич (122).

Стряп­чий (1677), столь­ник (1681 – 86).

В 1673 году пока­зан в стряп­чих. В 1677 г. оклад его 500 чети и при­да­чи: за служ­бу 1664 г. – 90 чети; за объ­яв­ле­ние наслед­ни­ком царе­ви­ча Алек­сея Алек­се­е­ви­ча 1 сен­тяб­ря 1667г. – 100 чети; за служ­бу 1668 года и за рану – 100 чети; за объ­яв­ле­ние наслед­ни­ком 1 сен­тяб­ря 1674 г. царе­ви­ча Федо­ра Алек­се­е­ви­ча – 100 чети. В 1678 г. 10 июня по памя­ти на выпис­ке дья­ка Пет­ра Каве­ли­на учи­нен ему оклад вновь 500 чети. В 1681 году пожа­ло­ван в столь­ни­ки; в том же году награж­ден за Киев­скую служ­бу, а в 1683 г. – за Тро­иц­кий поход. В 1680 г. он про­ме­нял свое поме­стье Рязан­ско­го уез­да, Мор­жев­ско­го ста­на, пустошь Бек­ле­не­ву Миха­и­лу Иса­е­ви­чу Сун­бу­ло­ву на пустошь Афо­нин­скую, Воло­год­ско­го уез­да . 1690 г. 17 июля вот­чи­на его, пол–сельца Щапи­на (Мани­на тож), 50 чети, Рязан­ско­го уез­да, отка­за­на зятю его Ива­ну Семе­но­ви­чу Измайлову 

За ним в 1677 состо­я­ло поме­стье в д. Лес­ки Око­ло­го­род­но­го ст. Рязан­ско­го у. В 1660 полу­чил име­ние отца сц. Тока­ре­во и д. Сте­ку­ри­но Кашин­ско­го у. и в том же году отдал их в при­да­ное за сест­рой Фек­лой; в 1683 за ним Лево­но­ва п. Рязан­ско­го у., кото­рая после него была за доче­ря­ми его: Татья­ной, Авдо­тьей, Анной; 17.07.1690 вот­чи­на его пол­сц. Щани­но Рязан­ско­го у. отда­на зятю Ива­ну Семе­но­ви­чу Измай­ло­ву. В 1680 выме­нял у Мак­си­ма Сун­бу­ло­ва 9 четв. в Афо­нин­ской п. Воло­год­ско­го у. на свое pязан­ское поме­стье в 50 четв. в Бек­ле­нев­ской п. Моp­жев­ско­го ст. За ним в 1678 состо­я­ло поме­стье в с. Устрань Ста­ро­ря­зан­ско­го ст. Рязан­ско­го у.

Кж. Фек­ла Дмит­ри­ев­на (122).

М.(1660): Роман Гри­го­рье­вич Вой­ни­ков, брат Федор дал за ней в при­да­ное сц. Тока­ре­во и д. Сте­ку­ри­но Кашин­ско­го у.

Кж. Дарья Тимо­фе­ев­на (124).

Поме­щи­ца части с. Истоб­ни­ки Рязан­ско­го у.

М.(1690): столь­ник и стре­лец­кий под­пол­ков­ник Гри­го­рий Ива­но­вич Анненков.

Кж. Ани­сья Тимо­фе­ев­на (124).

Ум. 28.09.1677.

М.: Иван Боль­шой Бог­да­но­вич Лев­шин (ум. 20.10.1694).

165. Кн. Андрей Ива­но­вич (126).

Ум. 1726.

в 1680 году упо­ми­на­ет­ся в столь­ни­ках. В 1683 г. 8 мая, полу­чил «жало­ван­ную печат­ную гра­мо­ту за при­пи­сью дья­ка Дмит­рия Федо­ро­ва и скре­пою Гри­го­рия Реме­зо­ва, за его служ­бу, как он был за Вели­ким Госу­да­рем в селе Коло­мен­ском и в Сави­ном мона­сты­ре, из его ж поме­стья в Рязан­ском уез­де, в Око­ло­го­род­ном ста­ну, на жере­бии дерев­ни Албу­ше­вой, на жере­бии пусто­ши, что была дерев­ня Тяп­ки­но, Коз­ло­во тож, на 78 чети с осми­ною: и пере­шло у него, кня­зя Андрея, за вот­чи­ной дачею в жере­бье дерев­ни При­бо­ро­вой 13 чети с осми­ною; и теми пере­хо­жи­ми четьми вла­деть ему по преж­не­му в поме­стье. В 1684 г. под име­нем кня­зя Андрея напи­са­но, что 22 мая по памя­ти на чело­бит­ной дья­ка Пав­ла Аста­фье­ва, учи­нен ему оклад вновь 600 чети, да за служ­бу 1683 г. и за Крым­ский поход 1687 г., за то что он был в пору­чи­ках в 1689 г., да за Турец­кую служ­бу 1690 г. при­да­но ему столь­ко же. В 1695 г. Андрей Ива­но­вич был пору­чи­ком 1–й жилец­кой роты . У Спи­ри­до­ва пока­зан в 1703 г. 294–м в столь­ни­ках. Он умер в 1714 г.[

Столь­ник (1680 – 92).

Участ­ник похо­дов: Тро­иц­ко­го (1683) и обо­их Крым­ских (1687, 1689), во 2‑м – пору­чик; в 1690 участ­во­вал в войне с турками.

В 1680 полу­чил при­да­ную вот­чи­ну мате­ри в д. Албу­ше­во Рязан­ско­го у.; в 1713 воз­вра­ще­на ему часть поме­стий сына кн. Васи­лия (ум. 1726), д. Албу­ше­во за без­дет­но­стью всех детей его ото­шла к пле­мя­ни­ку мате­ри его Васи­лию Михай­ло­ви­чу Коро­бьи­ну. В 1691 за ним состо­я­ло поме­стье в п. Асин­ни­ки Рязан­ско­го у. В 1710 вла­дел име­ни­ем в с. Чич­ки­но и д. Лес­ки Рязан­ско­го у.

Ж.(23.03.1696): 1. кж. Ана­ста­сия Бори­сов­на Гор­ча­ко­ва; отец ее кн. Борис Васи­лье­вич Гор­ча­ков дал за ней при­да­ное 21 четв. в Суми­ной и Баби­че­вой пп. Мос­ков­ско­го у.; 2. Мария Сте­па­нов­на; 15.07.1739 полу­чи­ла из поме­стий мужа 27 четв., при­чем 20 четв. даны зятю их Алек­сан­дру Кирил­ло­ви­чу Лиха­ре­ву, осталь­ные 61 четв. – вну­ча­то­му бра­ту мужа кн. Пет­ру Улья­но­ви­чу В.

166. Кн. Сте­пан Михай­ло­вич (129).

Стряп­чий (1683 – 92).

в 1683 г. был стряп­чим. В бояр­ской кни­ге того же года напи­са­но: «за Киев­скую служ­бу, да за Тро­иц­кий поход при­да­но 100 чети. Для «веч­но­го мира» 1686 г. – 200 чети; за крым­ские похо­ды 1687 и 1689 г.г. – столь­ко же. В 1697 г. под име­нем его напи­са­но: 28 сен­тяб­ря за памя­тью на чело­бит­ной дья­ка Федо­ра Замя­ти­на, оклад ему вновь учи­нен 500 чети. У Спи­ри­до­ва пока­зан в 1703 г. 59–м в отстав­ным стряпчих 

В 1687 и 1689 участ­во­вал в Крым­ских походах.

За ним в 1677 состо­я­ло поме­стье в д. Дья­ко­но­во Око­ло­го­род­но­го ст. Рязан­ско­го у. 6.03.1697 дано ему поме­стье тестя его Заха­ра Андре­еви­ча Лиха­ре­ва в с. Кой­да­ко­во Рязан­ско­го у., в с. Лосе­во Мосаль­ско­го у. и др.; в 1703 про­сил поме­стья и вот­чи­ны его спра­вить за детьми его, Сте­па­ном и Васи­ли­ем, с тем, что­бы они его, кн. Сте­па­на, и мало­лет­них детей его Андрея и Ива­на “пои­ли, кор­ми­ли и во всем покоили”.

Ж.(1678): Хри­сти­на Заха­ров­на Лиха­ре­ва; брат ее Кон­дра­тий Заха­ро­вич дал за ней при­да­ное 30 четв. в с. Город­ко­ви­чи Рязан­ско­го у.; 3.03.1697 полу­чи­ла от дру­го­го бра­та Андрея Заха­ро­ви­ча име­ние в пп. Ильи­ной и Роди­ной Мосаль­ско­го у.

167. Кн. Федор Михай­ло­вич (129).

Ком­нат­ный столь­ник (1693).

Кж. Ана­ста­сия Тимо­фе­ев­на (130).

М.(9.10.1685): Тимо­фей Бори­со­вич Коле­мин, при­да­ное за ней в с. Истоб­ни­ки Рязан­ско­го у. и в д. Соко­ло­во Галиц­ко­го у.

Кж. Сте­па­ни­да Тимо­фе­ев­на (130).

М.(24.10.1683): Васи­лий Нау­мо­вич Язвецов.

Кж. Дарья Тимо­фе­ев­на (130).

В 1682 деви­ца, с сест­ра­ми Наста­сьей, Сте­па­ни­дой и Мат­ре­ной полу­чи­ли из поме­стий отца по 18 четв. в с. Истоб­ни­ки Рязан­ско­го у. и по 15 четв. в д. Соко­ло­во Галиц­ко­го у.

Кж. Мат­ре­на Тимо­фе­ев­на (130).

В 1682 – деви­ца (см. выше).

168. Кн. Петр Улья­но­вич (131).

1669 – до 1748.

Пра­пор­щик.

В 1733 испо­ме­щен в Рязан­ском и Углиц­ком уу.; 21.03.1746 с сыном Тимо­фе­ем про­дал А. Загряж­ской д. Дят­ло­во Рязан­ско­го у. жены сво­ей Анны Семе­нов­ны; в 1748 за ним состо­я­ло име­ние в д. Гор­но­ста­ев­ка и д. Лес­ки Око­ло­го­род­но­го ст. Рязан­ско­го у. 14.03.1751 из име­ний сво­их и жены сво­ей сц. Гав­риль­це­во, с. Бого­яв­лен­ское Ряж­ско­го у. отдал доче­ри Прас­ко­вье, с. Лето­во Рязан­ско­го у. – сыну Тимофею.

Ж.(1669): Анна Семе­нов­на; 22.04.1738 купи­ла у Гав­ри­лы Дюко­ва п. Забо­ло­тье Ново­торж­ско­го у. За ней в 1748 состо­я­ло име­ние в с. Горо­ди­ще и д. Абрю­ти­но (Кло­бу­ко­во) Око­ло­го­род­но­го ст. Рязан­ско­го у.

169. Кн. Семен Улья­но­вич (131).

Кж. Аку­ли­на Улья­нов­на (131).

27.09.1695 полу­чи­ла от бра­та Пет­ра в при­да­ное 60 четв в с. Пущи­но Рязан­ско­го у.

М.: Петр Семе­но­вич Чаплыгин.

Кж. Луке­рья Улья­нов­на (131).

В 1734 свое про­жи­точ­ное име­ние в дд. Прок­ши­но и Плос­кая Рязан­ско­го у. отда­ла бра­ту Петру.

М.: Гав­ри­ла Васи­лье­вич Вол­жен­ский (ум. до 1734).

Кж. Агра­фе­на Улья­нов­на (131).

За ней при­да­ное: 100 четв.

М.(1713): Петр Афа­на­сье­вич Кондауров.

Кж. Акси­нья Улья­нов­на (131).

Деви­ца, ум. после смер­ти отца.

2‑я ветвь

190. Кн. Петр Сав­вич (150).

Ум. 1722.

Вла­де­лец сц. Шеи­но и Оре­льи Козель­ско­го у., кото­рые пере­дал сыну кн. Николаю.

Ж.: кж. Евдо­кия Андре­ев­на Про­зо­ров­ская, дочь кн. Андрея Пет­ро­ви­ча Про­зо­ров­ско­го и кж. Ири­ны Юрьев­ны Ромо­да­нов­ской; в 1725 вышла за капра­ла Семе­нов­ско­го пол­ка кн. Миха­и­ла Ива­но­ви­ча Шахов­ско­го (1707 – 62) и раз­де­ли­лась с детьми от 1‑го бра­ка Нико­ла­ем и Иваном.

191. Кн. Тимо­фей Ива­но­вич (151).

Ум. до 1714.

Жилец (1670); столь­ник (1686).

В пис­цо­вой кни­ге Туль­ско­го уез­да 1674 г. напи­са­но: «дано кня­зю Тимо­фею княж Ива­но­ву сыну Вол­кон­ско­го, что дал ему тесть его Томи­ло Яко­влев сын Дивов за доче­рью сво­ей Ана­ста­си­ей в при­дан­ное поме­стье свое в Бело­зер­ском уез­де, жере­бий дерев­ни Мор­жев­ки, Мат­ве­ев­ское тоже, и с дерев­ня­ми». В пис­цо­вой кни­ге 1684 г. ска­за­но, что за выде­лом вдо­ве бра­та его, кня­зя Миха­и­ла (№ 189), кня­гине Мар­фе с доче­рью Авдо­тьей 32–х четей из поме­стья отца его кня­зя Ива­на Пет­ро­ви­ча (№ 150) досталь­ная часть это­го поме­стья, поло­ви­на сель­ца Семе­на на реке Упе, дерев­ня Под­жа­ро­во на р. Упе, с дерев­ня­ми и пусто­ша­ми, остав­ле­ны за мате­рью его – вдо­вой кня­ги­ней Сте­па­ни­дой и за ним.

В 1686 г. Тимо­фей Ива­но­вич пожа­ло­ван из житья в столь­ни­ки. В 1687 г. он пока­зан началь­ни­ком 1–ой жилец­кой роты в Крым­ском похо­де. В 1689 г. были челом вдо­ва кня­ги­ня Сте­па­ни­да Арте­мье­ва дочь, князь Ива­нов­ская жена Вол­кон­ско­го, с сыном кня­зем Тимо­фе­ем, чтоб Вели­кие Госу­да­ри пожа­ло­ва­ли их, веле­ли поме­стье мужа ее за ней и сыном ее спра­вить и отказать»

В 1671 участ­во­вал в Инзов­ском похо­де в пол­ку кн. Юрия Алек­се­е­ви­ча Дол­го­ру­ко­ва; в 1676 – 77 был в Путив­ле и у Дне­пра в пол­ку кн. В.В. Голи­цы­на; в 1678 – 79 – под Чиги­ри­ным в пол­ку кн. Гри­го­рия Гри­го­рье­ви­ча Ромо­да­нов­ско­го; в 1683 – в Тро­иц­ком похо­де; в 1687 и 1689 – в обо­их Крым­ских похо­дах в боль­шом полку.

В 1689 дана ему вот­чи­на отца в сц. Сели­но, почин­ке Кор­ча­гине и Чау­со­вой п. Туль­ско­го у.; в 1714 обе эти вот­чи­ны доста­лись доче­рям его: Ирине Пол­те­вой и Мар­фе Коле­ми­ной, поме­стье – жене Настасье.

Ж.(30.05.1674): Ана­ста­сия Андре­ев­на (Томи­лов­на) Диво­ва; отец ее Томи­ла Яко­вле­вич Дивов дал за ней в при­дан­ное 51 четв. в дд. Мер­жи­но, Мар­ты­но­во и Мат­ве­е­во Бело­зер­ско­го у.; в 1714 дано ей из поме­стья мужа 200 четв., кото­рые она в 1716 отда­ла стар­шей доче­ри Ирине Полтевой.

192. Кн. Миха­ил Ива­но­вич Зорын­да (151).

Ум. 1694.

В 1675 ука­за­но ему слу­жить по дво­рян­ско­му спис­ку в Кие­ве; в 1676 в похо­де из Каза­ни на баш­кир­цев; столь­ник цари­цы Прас­ко­вьи Федо­ров­ны (1686), цар­ский столь­ник (1687 – 92); 4.07.1693 был в госу­да­ре­вом похо­де в Архан­гельск; в 1698 вое­во­да на Тереке.

Ж.: Мар­фа; в 1694 дано ей с доче­рью Авдо­тьей из поме­стий мужа, что было дано ему после отца 32 четв. в д. Под­жа­ро­во Коло­ден­ско­го ст. Туль­ско­го у.; в том же году с тем сво­им про­жит­ком вышла замуж за Васи­лия Михай­ло­ви­ча Смагина.

193. Кн. Федор Яко­вле­вич (152).

Столь­ник цари­цы Евдо­кии Федо­ров­ны (1686 – 92).

194. Кн. Гри­го­рий Яко­вле­вич (152).

Столь­ник.

В 1668 на служ­бе в пол­ку кн. П.А. Дол­го­ру­ко­ва и ука­за­но ему быть това­ри­щем отца сво­е­го, вое­во­ды в Севске.

195. Кн. Саве­лий Яко­вле­вич (152).

196. Кн. Борис Яко­вле­вич (152).

В 1670 с отцом про­дал В.С. Зме­е­ву вот­чи­ну свою 137 четв. в дд. Пат­ри­ке­е­во, Дуб­ро­вин­ская, Чечин­ская и Ожи­гин­ская Воло­год­ско­го у.

Кж. Сте­па­ни­да Яко­влев­на (152).

В 1673 отец ее усту­пил зятю Мат­вею Ува­ро­ви­чу Лоды­ги­ну 72 четв. сц. Беле­не­хи­но Козель­ско­го у.

М.(1666): Мат­вей Ува­ро­вич Лодыгин.

197. Кн. Миха­ил Семе­но­вич (154).

В 1701 жилец; в 1709 – 11 коман­дир Семе­нов­ско­го полка.

В 1685 за ним с бра­тья­ми Ива­ном и Пет­ром состо­я­ло с. Остро­ми­но Рязан­ско­го у.

Ж.(1686): Евфи­мия Пав­лов­на Симо­но­ва; отец ее Павел Васи­лье­вич Симо­нов дал за не в при­да­ное вот­чи­ну свою 32 четв. в д. Пова­луш­ка Суз­даль­ско­го у.

198. Кн. Петр Семе­но­вич (154).

См. выше (№ 197).

199. Кн. Иван Семе­но­вич (154).

Ум. 1729. См. выше.

Ж.: Мария Ива­нов­на; в 1729 после смер­ти мужа учи­ни­ла наслед­ни­цей сво­ей дочь Пела­гею, жену Васи­лия Ива­но­ви­ча Апухтина.

Кж. Евдо­кия (Авдо­тья) Семе­нов­на (154).

Ум. 1741.

В 1729 отда­ла часть сво­е­го име­ния пле­мян­ни­це Пела­геи Ива­новне Апух­ти­ной; 16.03.1744 оба име­ния ее в д. Ови­ни­ще Поше­хон­ско­го у. про­си­ла пле­мян­ни­ца ее Пела­гея Ива­нов­на, жена кн. Миха­и­ла Михай­ло­ви­ча В. и род­ная внуч­ка Прас­ко­вья Ива­нов­на Кар­по­ва, дочь сына ее Ива­на Афа­на­сье­ви­ча Чарторыйского.

М.: Афа­на­сий Кон­дра­тье­вич Чарторыйский.

200. Кн. Арта­мон Тимо­фе­е­вич (155).

201. Кн. Иван Тимо­фе­е­вич (155).

Стольник.боярской кни­ге 1675 г. под име­нем его напи­са­но: оклад поме­чен с при­да­ча­ми 880 чети; за Киев­скую служ­бу 1679 и 1680 гг. при­да­но ему 50 чети. В 1682 г. князь Иван назна­чен в ведом­ство Нов­го­род­ско­го при­ка­за пис­цом на Вят­ку . В 1686 г. для «веч­но­го мира» с поль­ским коро­лем при­да­но ему к окла­ду 70 чети, а за служ­бу Крым­ско­го похо­да 1687 г. – 200 чети 

В 1682 назна­чен в ведом­ство Нов­го­род­ско­го при­ка­за пис­цом на Вятку.

В 1664 даны ему име­ния отца; в 1681 дал за доче­рью зятю сво­е­му Пет­ру Игна­тье­ву часть име­ния; 14.07.1688 пожа­ло­ва­на ему за Крым­скую вой­ну в вот­чи­ну д. Заец­кая и часть с. Шило­во Елец­ко­го у.

Тимо­фей Михай­ло­вич и Иван Тимо­фе­е­вич Вол­кон­ские (веро­ят­ные дед и отец Гри­го­рия Ива­но­ви­ча) слу­жи­ли вое­во­да­ми в Беле­ве. Оба похо­ро­не­ны в Белев­ском Спа­со-Пре­об­ра­жен­ском монастыре

202. Кн. Вла­ди­мир Ива­но­вич (157).

Ум. 1703.р. 1656 г.; в 1726 г. постриг­лась в Ива­нов­ском мона­сты­ре в Москве. Вла­ди­мир Ива­но­вич (№ 197). За служ­бу 1671 г. оклад ему зна­чит­ся 60 чети; «для объ­яв­ле­ния бла­жен­ной памя­ти Вели­ко­го госу­да­ря» 1 сен­тяб­ря 1674 г. при­да­но ему 100 чети; за Путивль­скую служ­бу 1677–1678 г. так­же 100 чети. В 1683 г. под име­нем его напи­са­но: по ука­зу Вели­ких Госу­да­рей учи­нен ему оклад вновь 600 чети. Для «веч­но­го мира» 1686 г. дано ему при­да­чи – 140 чети, а за Крым­ский поход 1687 г. – 150 чети. При царях Иоанне и Пет­ре Алек­се­е­ви­чах князь Вла­ди­мир Ива­но­вич был окольничим 

Жилец (1671); стряп­чий (1676); столь­ник (1686 – 92); околь­ни­чий (1692).

Ж.: Ната­лья Деми­дов­на (Р. 1656); в 1726 постриг­лась в Ива­нов­ский мона­стырь в Москве. В 1711 справ­ле­но за нею с сыно­вья­ми ее Ива­ном, Давы­дом, Пет­ром поме­стье мужа в д. Гни­ло­во­до­во Солов­ско­го у.

Кж. Федо­сья Ива­нов­на (157).

23.04.1703 отцов­скую вот­чи­ну Туль­ско­го у. в сц. Кирил­лов­ское про­да­ла пле­мян­ни­ку кн. Гри­го­рию Ива­но­ви­чу В.

М.: Иван Васи­лье­вич Кокорев.

Кж. Васи­ли­са Ива­нов­на (157).

В 1674 отец дал за ней при­дан­ное 48 четв. в дд. Мара­но­во и Пара­мо­но­во Суз­даль­ско­го у.

М.(1674): Павел Ива­но­вич Чебышев.

3‑я ветвь

170. Кн. Иван Федо­ро­вич (132).

Ум. 1687.

В 1668 пожа­ло­ван из стряп­чих в стольники.

В 1656 дано ему с сест­рой Евфро­си­ньей тет­ки их, вдо­вы, кн. Авдо­тьи Вла­ди­ми­ров­ны Клуб­ко­вой-Мосаль­ской (ур. Матю­ни­ной) сц. Крив­цо­во Костром­ско­го у.; 12.06.1674 дана ему вот­чи­на д. Пан­те­ле­е­во и п. Марьи­на Дмит­ров­ско­го у., кото­рые в 1688 ото­шли к сыну его кн. Миха­и­лу; в 1681 отка­за­но ему име­ние баб­ки, жены кн. П.Ф. Вол­кон­ско­го Пела­геи Гри­го­рьев­ны с. Язы­ко­во и Под­бо­лот­ная п. Дмит­ров­ско­го у., ото­шед­шее потом к сыну его Миха­и­лу и жене Дарье.

Ж.: Дарья Ива­нов­на; 4.07.1718 из отпи­са­ных вот­чин сына ее Миха­и­ла дано ей 633 четв., жене Михай­ло­вой кн. Татьяне Бори­совне – 317 чет.; в 1728 свою часть отда­ла доче­ри, жене пол­ков­ни­ка Васи­лия Ива­но­ви­ча Чаа­да­е­ва, Наста­сье, сын кото­рой Алек­сей Васи­лье­вич Чаа­да­ев в 1735 про­дал это име­ние Татьяне Ива­новне Мусиной-Пушкиной.

Кж. Евфро­си­нья Федо­ров­на (132).

Уп. 1656.

Кж. Мав­ра Федо­ров­на (134).

В 1685 отцов­скую вот­чи­ну в д. Мана­се­и­но Мос­ков­ско­го у. про­да­ла Васи­лию Лукину.

М.: Андрей Алек­се­е­вич Пле­ще­ев; в 1685 ему дано про­жи­точ­ное име­ние неве­сты его 25 четв. в д. Юко­во и Подоль­ной п. Воло­год­ско­го у.

171. Кн. Семен Сте­па­но­вич (135).

Убит в 1678 под Чигириным.

Стряп­чий (1678).

В 1669 полу­чил после баб­ки сво­ей кн. Аку­ли­ны ее поме­стье: полд. Кость­ко­во с дд. и пп.

Ж.(1674): кж. Агра­фе­на Лав­рен­тьев­на Гага­ри­на; в 1675 ее мать кн. Мат­ре­на усту­пи­ла зятю свое про­жи­точ­ное поме­стье в с. Феня­е­во Рязан­ско­го у.; во 2‑м бра­ке за Сте­па­ном Федо­ро­ви­чем Загряжским.

172. Кн. Гав­ри­ла Сте­па­но­вич (135).

В 1676 стряп­чий; в 1681 стольник.

6.07.1687 при­е­хал на вое­вод­ство в Сибирь на Тару (до 1689).

В 1681 с батья­ми Игна­ти­ем и Ники­той поде­ли­ли поме­стья и вот­чи­ны отца; в 1692 из их вот­чи­ны в сц. Соко­ло­во и в д. Мана­се­и­но Мос­ков­ско­го у. 56 четв. даны пле­мян­ни­цам их кж. Ани­сье и Евдо­кии Семе­нов­нам В.

Ж.: Ната­лья; в 1739 дала име­ния сыну кн. Семе­ну Гав­ри­ло­ви­чу В.

173. Кн. Ники­та Сте­па­но­вич (135).

Ум. 1710.

Стряп­чий (1687).ротмистр (1709)

В 1689 участ­во­вал во 2‑м Крым­ском похо­де рот­мист­ром. После смер­ти име­ния его отда­ны вдо­ве кн. Евдо­кии Федо­ровне, бра­ту кн. Гав­ри­ле и пле­мян­ни­ку кн. Сте­па­ну Игна­тье­ви­чу В.

Ж.(1691): Евдо­кия Федо­ров­на Сон­цо­ва; Мар­фа Федо­ров­на Сон­цо­ва дала за ней 1/3 с‑ца Коки­но Кашир­ско­го у. и сц. Воро­но­во Брян­ско­го у.

174. Кн. Игна­тий Сте­па­но­вич (135).

В 1697 жилец, про­пал без вести во вре­мя зим­не­го похо­да про­тив шве­дов, име­ния его в 1719 ото­шли к жене, Сте­па­ни­де, сыну, Сте­па­ну, и доче­ри Анне.

Ж.: Сте­па­ни­да Федоровна.

Кж. Мария Сте­па­нов­на (135).

В 1681 при раз­де­ле име­ния роди­те­лей меж­ду бра­тья­ми и сест­ра­ми она была обой­де­на и ниче­го не получила.

Кж. Прас­ко­вья Сте­па­нов­на (135).

В 1679 отец дал за ней в при­да­ное 21 четв. в д. Ува­ро­во Кашир­ско­го у.

М.(1679): Абрам Васи­лье­вич Сунбулов.

Кж. Ана­ста­сия Сте­па­нов­на (135).

В 1679 отец дал за ней в при­да­ное 3 кре­стьян­ских дво­ра в д. Быто­ще Брян­ско­го у.

М.(1679): Вла­ди­мир Похвиснев.

Кж. Васи­ли­са Васи­льев­на (136).

Р. 1664.

В 1685 дядя кн. Иван Семе­но­вич В. выдал ее замуж и дал в при­да­ное 1/3 сц. Коки­но Кашир­ско­го у. и в сц. Воро­но­во и д. Жуко­во Брян­ско­го у.

М.(1685): столь­ник Миха­ил Ано­фри­е­вич Хомяков.

175. Кн. Алек­сандр Ива­но­вич (137).

Ум. 1727.

Гене­рал-май­ор (1711).В 1687 жилец; 18.08.1695 доста­вил от бояри­на Б.П. Шере­ме­те­ва с сеун­чем изве­стие о взя­тии Казыкерменя.

В 1727 3/4 его епи­фан­ско­го поме­стья отда­ны пле­мян­ни­ку его кн. Васи­лию Ники­ти­чу В., 1/4 – вдо­ве Дарье Лаврентьевне.

Ж.: 1. кж. Мария Федо­ров­на Баря­тин­ская, дочь кн. Федо­ра Семе­но­ви­ча Баря­тин­ско­го. 13.10.1711 дано за ней в Голи­ной сло­бо­де и в д. Соко­ло­во Епи­фан­ско­го у., того же чис­ла про­да­ла их кн. Ники­те Ива­но­ви­чу В.; 2. Дарья Лав­рен­тьев­на; в 1751 име­ния свои в сц. Михай­лов­ское и д. Соко­ло­во Епи­фан­ско­го у. про­да­ла пле­мян­ни­це сво­ей Мар­фе Ники­тичне Масловой.

176. Кн. Ники­та Ива­но­вич (137).

Ум. в 1713 в Луб­нах на госу­да­ре­вой службе.

В 1700 жилец; 3.04.1703 столь­ник и вое­во­да в Кашире.

В 1713 поме­стья его и вот­чи­ны веле­но спра­вить за вдо­вой Дом­ной Андре­ев­ной, за сыном Васи­ли­ем и доче­рью Марфой.

Ж.: Дом­на Андре­ев­на Ильи­на, дочь Андрея Андре­еви­ча Ильи­на и Дом­ны Алек­се­ев­ны; в 1737 ее име­ния и сына ее кн. Васи­лия Ники­ти­ча В. д. Мана­се­и­но Мос­ков­ско­го у. справ­ле­но за доче­рью ее Мар­фой Ники­тич­ной Масловой.

177. Кн. Андрей Ива­но­вич (137).

Стряп­чий (1682).

178. Кн. Семен Илла­ри­о­но­вич (138).

Кж. Неонил­ла Илла­ри­о­нов­на (138).

В 1714 деви­ца, мать ее Евфи­мия Ива­нов­на усту­пи­ла ей вот­чи­ну свою в с. Опо­чи­ни­цы и в Рома­нов­ской сло­бо­де Рязан­ско­го у.

Кж. Евдо­кия Илла­ри­о­нов­на (138).

Кж. Дарья Илла­ри­о­нов­на (138).

М.(23.02.1728): унтер-лей­те­нант Иван Арте­мье­вич Волчков.

Кж. Мария Илла­ри­о­нов­на (138).

18.03.1726 име­ние отца в Коз­ло­вой сло­бо­де Епи­фан­ско­го у. справ­ле­но за доче­рью ее Марией.

М.: про­ку­рор Сыск­но­го при­ка­за Ники­та Семе­но­вич Безобразов.

179. Кн. Гри­го­рий Гри­го­рье­вич (139).

Столь­ник с 1694; капи­тан Нов­го­род­ско­го дра­гун­ско­го пол­ка (сен­тябрь 1722). Стат­ский советник.

Ж.(1715): Ната­лья Михай­лов­на Поле­ва, сест­ра Федо­ра Поле­ва и вдо­ва Мат­вея Алек­се­е­ви­ча Ржев­ско­го; 24.09.1722 заня­ла у кн. Андрея Федо­ро­ви­ча Вязем­ско­го 1980 руб. под залог име­ния в с. Пузы­ре­во Яро­слав­ско­го у. и заи­мо­да­вец про­сил огра­ни­чить ее власть над этим име­ни­ем, т.к. она его разо­ря­ет; в 1756 ее име­ние в д. Сав­ра­со­во и Мак­си­мов­ской п. Мос­ков­ско­го у. справ­ле­ны за доче­рью ее Мар­фой Гри­го­рьев­ной Леонтьевой.

180. Кн. Алек­сандр Гри­го­рье­вич (139).

Р. 1694.

В 1722 фли­гель-адъ­ютант; в 1726 пору­чик; 25.05.1739 секунд-май­ор Смо­лен­ско­го гар­ни­зо­на; с 1739 в отстав­ке от воен­ной служ­бы за болез­ня­ми; при­слан в Герольд­мей­стер­скую кон­то­ру для опре­де­ле­ния к штат­ским делам. 5.06.1739 веле­но ото­слать его в поли­цию к делам; 18.06.1739 по имен­но­му ука­зу веле­но ему быть в Вот­чин­ной кол­ле­гии совет­ни­ком, а для изле­че­ния болез­ни отпу­стить его в дом на год.

За ним в 1739 состо­я­ло 20 душ кре­стьян в сц. Ники­тин­ское Пен­зен­ско­го у.

Ж.: Прас­ко­вья Федо­ров­на (в 1‑м бра­ке за Андре­ем Андре­еви­чем Нарыш­ки­ным; в 1720 ей дано из поме­стий све­к­ра по 1‑му мужу Андрею Федо­ро­ви­чу Нарыш­ки­ну дд. Близ­не­цо­во, Язви­цы, Баба­ни­но и др. Вла­ди­мир­ско­го у., что она полу­чи­ла при раз­де­ле с зятем сво­им, доче­ри ее Марии Андре­ев­ны Нарыш­ки­ной мужем гр. Алек­се­ем Михай­ло­ви­чем Шере­ме­те­вым (1694 – 7.10.1734).

181. Кн. Нико­лай Гри­го­рье­вич (139).

Ум. 1747

Под­по­ру­чик (1735).

Ж.: кж. Анна Ива­нов­на Щер­ба­то­ва; в 1735 брат ее кн. Алек­сей Ива­но­вич Щер­ба­тов про­дал ей име­ния, пере­шед­шие к нему от их мате­ри Ага­фьи Алек­сан­дров­ны 177 четв. в дд. Нови­ко­во, Арбу­зо­во, Баби­но и Несте­ро­во Галиц­ко­го у.; в 1736 она купи­ла у сест­ры мужа Марии Гри­го­рьев­ны Коро­бо­вой 80 четв. в д. Хре­но­во Кашир­ско­го у., что невест­ка ее, вдо­ва кн. Ива­на Нико­ла­е­ви­ча В., кн. Надеж­да Ива­нов­на про­да­ла П.И. Киселеву.

182. Кн. Юрий Гри­го­рье­вич (139).

Стряп­чий (1658 – 76).

Кж. Мария Гри­го­рьев­на (139).

В 1735 полу­чи­ла от мате­ри кн. Сте­па­ни­ды Заха­ров­ны в при­да­ное 80 четв. в д. Хре­но­во Кашир­ско­го у., что в 1736 она про­да­ла жене бра­та Нико­лая кн. Анне Ива­новне В.

М.: архи­тек­тор Иван Кузь­мич Коробов.

183. Кн. Семен Рома­но­вич (140).

пору­чик (1689)

184. Кн. Васи­лий Ива­но­вич (143).

Столь­ник цари­цы Ната­льи Кирил­лов­ны (1671 – 76), цар­ский столь­ник (1677 – 92); в 1683 участ­во­вал в Тро­иц­ком походе.В 1671 г. 9 авгу­ста, зна­чил­ся в столь­ни­ках у цари­цы Ната­льи Кирил­лов­ны. В 1674 г. для объ­яв­ле­ния бла­жен­ной памя­ти вели­ко­го Госу­да­ря, 1 сен­тяб­ря при­да­но ему 100 чети; в 1680 г. за Путивль­скую служ­бу 1677 и 1678 гг. – 200 чети; за Тро­иц­кий поход 1683 г. – 500 чети. В бояр­ской кни­ге 1685 г. напи­са­но, что 3 сен­тяб­ря по памя­ти на чело­бит­ной дум­но­го дья­ка Дани­ла Полян­ско­го оклад учи­нен ему вновь 600 чети. Для «веч­но­го мира» с Поль­шей 50 чети. С 1687 г. до 1692 г. Васи­лий Ива­но­вич зна­чил­ся столь­ни­ком у Вели­ких госу­да­рей [178].

185. Кн. Яков Юрье­вич (145).

Ум. до 1701.В 1683 г. 31 декаб­ря, как уже ска­за­но выше, он под­верг­ся раз­жа­ло­ва­нью из Мос­ков­ских в кашир­ские горо­до­вые дво­ряне за неяв­ку в поход царя Иоан­на Алек­се­е­ви­ча в село Хоро­ше­во . В 1686 г. для «веч­но­го мира» с Поль­шей при­да­но ему 80 чее­ти. В бояр­ской кни­ге того же года под име­нем его напи­са­но: окла­ду его с при­да­ча­ми 800 чети; за Путивль­скую служ­бу 1687–88 гг. при­да­но 120 чети, да в 1690 г., за Тро­иц­кий поход 1689 г., столь­ко же. Во вре­мя это­го похо­да в самом мона­сты­ре ска­зан имен­ной указ боярам, вое­во­дам и вся­ких чинов слу­жи­лым людям о похваль­ной их рев­но­сти в охра­не­нии госу­да­рей в Тро­иц­ком похо­де и о пожа­ло­ва­нии вот­чи­на­ми, поме­стья­ми и при­да­чей денеж­ных окладов

Столь­ник (1671), столь­ник цари­цы Ната­льи Кирил­лов­ны (1671 – 76), цар­ский столь­ник (1677 – 92).

В 1676 дано ему поме­стье 200 четв. в дд. Тур­де­е­во, Ива­нов­ская и Гвоз­ди­но с пп. Галиц­ко­го у.; в 1697 сц. Бора­ти­ло­во Вла­ди­мир­ско­го у. он отдал сыну Федо­ру, а вот­чи­ну в дд. Вдо­ви­но, Сав­ки­но и Шев­цо­во Галиц­ко­го у. отка­зал сест­ре Василисе.

Ж.: 1. (1677) Прас­ко­вья Мат­ве­ев­на Муси­на-Пуш­ки­на; ее вот­чи­на сц. Бора­ти­ло­во Вла­ди­мир­ско­го у. дана мужу, кото­рую в 1697 он отдал сыну Федо­ру; 2. (1698) Мат­ре­на Гри­го­рьев­на Водо­рац­кая; ее брат Сер­гей Гри­го­рье­вич Водо­рац­кий дал за ней в при­да­ное вот­чи­ну 85 четв. в д. Ени­но Рязан­ско­го у.; в 1701 она с той вот­чи­ной вышла за кн. Андрея Пет­ро­ви­ча Прозоровского.

Кж. Васи­ли­са Юрьев­на (145).

Ум. 1699.

В 1682 брат ее кн. Я.Ю. Вол­кон­ский дал за ней в при­да­ное вот­чи­ну свою в дд. Вдо­ви­но, Сав­ки­но и Шев­цо­во Галиц­ко­го у., в 1699 при­да­ная ее вот­чи­на отда­на пле­мян­ни­ку ее кн. Федо­ру Яко­вле­ви­чу В.

М.(1682): кн. Иван Оси­по­вич Барятинский.

186. Кн. Петр Дмит­ри­е­вич (146).

Столь­ник цари­цы Прас­ко­вьи Федо­ров­ны (1686 – 92).В 1689 г. в бояр­ской кни­ге напи­са­но: 19 мар­та по памя­ти на чело­бит­ной дум­но­го дья­ка Про­та­са Ники­фо­ро­ва, учи­нен ему оклад вновь 600 чети

Кж. Н. Дмит­ри­ев­на (146).

М.: Борис Эверлаков.

Кж. Анна Алек­сан­дров­на (147).

В 1701 про­си­ла о справ­ке за ней покой­но­го мужа при­дан­ной ее вот­чи­ны, полу­чен­ной от маче­хи Авдо­тьи Ива­нов­ны в с. Покров­ское Бол­хов­ско­го у.; в д. Тур­би­но Белев­ско­го у. и в с. Рас­тво­ро­во Мещов­ско­го у., кото­рые она в 1702 усту­пи­ла дяде сво­е­му Ива­ну Пет­ро­ви­чу Вельяминову.

М.: кн. Семен Алек­се­е­вич Гор­ча­ков (ум. до 1701).

187. Кн. Андрей-Миха­ил Андре­евич (148).

Ум. 16.05.1709.

околь­ни­чий и вое­во­да. В 1667 г., будучи еще жиль­цем, вое­вод­ство­вал в Пол­та­ве, отку­да писал к царю Алек­сею Михай­ло­ви­чу по пово­ду вос­ста­ния запо­рож­цев, кото­рые хва­ли­лись, что Пол­тав­ский пол­ков­ник на их сто­роне: «от Пол­тав­ско­го пол­ков­ни­ка каза­кам и меща­нам, кото­рые тебе, Вели­ко­му госу­да­рю, хотят вер­но слу­жить, заказ креп­кий с боль­шим при­стра­сти­ем что­бы ко мне никто не ходил и с тво­и­ми рус­ски­ми людь­ми никто не водил­ся, а кто хочет водить­ся, – тех хотят поби­вать до смер­ти; меща­нам, кото­рые выбра­ны к тамо­жен­но­му сбо­ру в цело­валь­ни­ки, пол­ков­ник гро­зит боль­шим боем, что­бы с про­ез­жих людей на тебя, Госу­да­ря, возо­вых пошлин не брали».

В 1669 г. князь Миха­ил Андре­евич был вое­во­дой в Путив­ле, отку­да послал царю под отпис­кой сво­ей лист о при­ня­тии вновь жите­лей Путив­ля, Нед­ри­гай­ло­ва, Оль­шан­ска, Тер­нов­ска и Хору­жев­ска в под­дан­ство Рос­сии. Отпис­ка полу­че­на в Москве 18 фев­ра­ля, о чем на дру­гой же день дано было знать цар­ской гра­мо­той бояри­ну кня­зю Гр. Гр. Ромо­да­нов­ско­му. В этом же году Миха­ил Андре­евич полу­чил вот­чи­ны и поме­стья отца. В 1673 г. Миха­ил Андре­евич награж­ден был за Чиги­рин­скую служ­бу, но через два года под­верг­ся выго­во­ру, а имен­но: в 1675 г. в мар­те меся­це он писал из кане­ва кн. Ромо­да­нов­ско­му, «что у него толь­ко два при­ка­за и те не пол­ны; мно­гие раз­бе­жа­лись от голов стре­лец­ких Каран­де­ва и Лупа­ди­на, от нестер­пи­мых побо­ев, в остат­ке толь­ко 1600 чело­век». Князь жало­вал­ся так­же, что голо­вы его не слу­ша­ют­ся, во всем ему отка­за­ли. Но голо­вы объ­яс­ни­ли дело ина­че: при­сла­ны в Канев день­ги на хлеб­ную покуп­ку стрель­цам, а Вол­кон­ский хле­ба не поку­па­ет и день­га­ми стрель­цам не дает, отче­го стрель­цы мрут и бегут; вое­во­да при­зы­ва­ет к себе город­ских вой­тов и бур­ми­ст­ров и перед ними бра­нит голов, назы­ва­ет их измен­ни­ка­ми; рас­ска­зы­ва­ет, буд­то они хотят отъ­е­хать к Доро­шеп­ку. Пяти­де­сят­ни­ки, десят­ни­ки и рядо­вые стрель­цы под­твер­ди­ли гра­мо­ту голов, при­слав к Ромо­да­нов­ско­му жало­бу, что вое­во­да задер­жи­ва­ет их жало­ва­нье. Царь велел послать Миха­и­лу Андре­еви­чу гра­мо­ту с угро­зой, что если впредь будет так посту­пать, то под­верг­нет­ся жесто­ко­му нака­за­нию, но он при­слал новую жало­бу на голов: «Дер­жат они у себя дру­гие клю­чи от ворот горо­до­вых и отпи­ра­ют тай­ком от меня. 7–го мар­та был я в церк­ви и когда после обед­ни шел домой, то Каран­де­ев и Лупан­дин дожда­лись меня на папер­ти и нача­ли бра­нить непри­стой­ны­ми сло­ва­ми, похва­ля­лись бить; веле­ли ден­щи­кам сво­им взять у меня сол­дат­ско­го пол­ко­во­го подья­че­го, били его осло­па­ми и задер­жа­ли у себя; от стра­ха я сижу в сво­ем дво­риш­ке запер­шись». Ссо­ру меж­ду вое­во­дой и стре­лец­ки­ми голо­ва­ми утих­ли; послед­ние обе­ща­ли слу­шать­ся вое­во­ду. Но ско­ро он столк­нул­ся с дру­ги­ми людь­ми посиль­нее голов стре­лец­ких. 14 июня в Съез­жую Избу к вое­во­де при­ве­ли лазут­чи­ка, схва­чен­но­го на пло­ща­ди. С пыт­ки, после трое­крат­но­го под­жа­ри­ва­ния, лазут­чик объ­явил: «при­слал меня Доро­шен­ко с листом к здеш­не­му пол­ков­ни­ку Ива­ну Гур­ско­му. Пол­ков­ник взял у меня лист и поло­жил за пазу­ху, потом клик­нул челяд­ни­ка сво­е­го, велел дать мне хле­ба и про­во­дить к мате­ри сво­ей в дом, где бы я мог про­жить до извест­но­го вре­ме­ни». При­ве­ли челяд­ни­ка пол­ков­ни­чья, поста­ви­ли на очную став­ку с лазут­чи­ком; челяд­ник сна­ча­ла запер­ся, но с пыт­ки он объ­явил, что все пока­за­ния лазут­чи­ка спра­вед­ли­вы. Пол­ков­ник Гур­ский запер­ся; тогда вое­во­да отдал его «на бере­же­ние» Каран­де­ву и Лупан­ди­ну и дал знать об этом про­ис­ше­ствии госу­да­рю. Вое­вод­ская гра­мо­та при­шла в Моск­ву толь­ко 25 июня. 27 июня царь отве­чал Вол­кон­ско­му, что послан гет­ма­ну указ взять Гур­ско­го, челяд­ни­ка его и лазут­чи­ка из Кане­ва к себе в Бату­рин и, розыс­кав под­лин­но, указ им учи­нить по их вой­ско­вым пра­вам. Ответ этот не мог прий­ти в Канев ранее деся­ти дней, а меж­ду тем изве­стие о Канев­ском про­ис­ше­ствии воз­бу­ди­ло силь­ное него­до­ва­ние в Бату­рине: вое­во­да отдал пол­ков­ни­ка под кара­ул! Гет­ман писал Мат­ве­е­ву, что Гур­ский доб­рый и слу­га царю вер­ный, вины его ника­кой нет; писал, что Доро­шен­ко­во вой­ско хоте­ло перей­ти в Канев и под­дать­ся госу­да­рю, но, узнав какая в Кане­ве сму­та, отло­жи­ло свое наме­ре­ние; «для того про­шу вашу бояр­скую милость изволь всту­пить­ся, как осо­бен­ный наш мало­рос­сий­ский хода­тай, что­бы в чести были у Вели­ко­го Госу­да­ря наши вой­ско­вые воль­но­сти и ука­зы Его же Цар­ско­го Вели­че­ства. Если мило­сти Вели­ко­го Госу­да­ря ко мне и к вой­ску Запо­рож­ско­му не будет, вое­во­ду ско­ро пере­ме­нить не ука­жет, то Канев пусть будет, да и дав­но бы был пуст, если бы не голо­вы стре­лец­кие Каран­де­ев и Лупан­дин дер­жа­ли. Очень мне и все­му вой­ску досад­но, буд­то я стал Цар­ско­му Вели­че­ству измен­ник!» В быт­ность цар­ско­го послан­ца в Бату­рин при­е­ха­ли туда из Кане­ва жена Гур­ско­го да обоз­ный с ата­ма­ном и гово­ри­ли: «как малые дети без мате­ри, так мы теперь без пол­ков­ни­ка, а непри­я­тель под­ле Кане­ва, – и как при­дет, что нам делать без пол­ков­ни­ка? От Доро­шен­ко­вых каза­ков попре­ки нам и стыд: «под­да­вай­тесь Царю, гово­рят, под­да­вай­тесь! Хоро­ша к нам цар­ская милость!» все бы мы дав­но раз­бре­лись, если бы не голо­вы стре­лец­кие дер­жа­ли; они вое­во­де гово­ри­ли, что­бы в такие дела не всту­пал­ся, ведал бы один город да госу­да­ре­вых рат­ных людей, а пол­ков­ни­ка ото­слать бы к гет­ма­ну; но он и голов назы­ва­ет измен­ни­ка­ми». В Москве почли нуж­ным успо­ко­ить гет­ма­на; Вол­кон­ский был сме­нен, и в цар­ском ука­зе к нему по это­му слу­чаю гово­ри­лось: «То ты дуро­стью сво­ей дела­ешь не гораз­до, всту­па­ешь­ся в их пра­ва и воль­но­сти, забыв наш указ: и Мы ука­за­ли тебя за то поса­дить в тюрь­му на день, а как будешь на Москве, – и тогда наш указ сверх того учи­нен тебе будет».

Какой был ему «указ учи­нен» по воз­вра­ще­нии в Моск­ву – неиз­вест­но, но во вся­ком слу­чае неми­лость его недол­го про­дли­лась, ибо в 1676 г. 6 мар­та, госу­дарь пожа­ло­вал его из житья в стряп­чие, и в бояр­ской кни­ге того же года зна­чит­ся: оклад ему поме­чен с при­да­ча­ми 850 чети.

В 1678 г. 27 октяб­ря он полу­чил жало­ван­ную печат­ную гра­мо­ту, за при­пи­сью дья­ка Авта­мо­на Ива­но­ва и спра­вою Гав­ри­лы Рже­ви­ти­но­ва, на вот­чи­ну, что ему дана за его служ­бу из его же поме­стья в Ростов­ском уез­де, в Утеш­ском ста­ну, на сель­цо Лав­рен­тьев­кое, на пустошь Моча­ли­ще, на сто на семь­де­сят чети. В том же году он пока­зан голо­вою вто­рой сот­ни стряп­чих на встре­че поль­ских послов за Зем­ля­ным горо­дом зна­чит­ся столь­ни­ком; в 1679 г. он нахо­дил­ся на служ­бе в Кие­ве. В 1680 г. 8 янва­ря, по памя­ти на чело­бит­ной дум­но­го дья­ка Дани­ла Полян­ско­го, учи­нен ему оклад вновь 600 чети. В 1683 г. 23 янва­ря, по памя­ти на чело­бит­ной его дум­но­го дья­ка Еме­лья­на Укра­ин­цо­ва, учи­нен ему оклад вновь и с при­да­ча­ми 650 чети. Ему ж за служ­бу того года, что он был с Вели­ки­ми Госу­да­ря­ми в Тро­иц­ком мона­сты­ре, при­да­но 50 чети. В том же году, 29 октяб­ря, столь­ник кн. Миха­ил Андре­евич жало­ван печат­ной гра­мо­той на вот­чи­ну за при­пи­сью дья­ка Васи­лия Луки­на и за спра­вою Миха­и­ла Тихо­ми­ро­ва, что ему дана за его служ­бу, за поход, как он был за Вели­ки­ми Госу­да­ря­ми в селе Коло­мен­ском и в Тро­иц­ком Сер­ги­е­вом мона­сты­ре, из его ж поме­стья в Пере­мышль­ском уез­де, в Озер­ском ста­ну, на пустошь Крут­ную, на восемь­де­сят пять чети. 

В 1684 г. 1 декаб­ря кн. Миха­ил Андре­евич раз­жа­ло­ван из Мос­ков­ских в Кашир­ские горо­до­вые дво­ряне за неяв­ку в поход царя Иоан­на Алек­се­е­ви­ча в село Хоро­ше­во (см. выше 163 и 177). В 1686 г. 29 октяб­ря пожа­ло­ва­но ему с окла­да 1000 чети в вот­чи­ну 200 чет­вер­тей в деревне Тимо­ни­ной и одна чет­верть пусто­ши Шкина.

В 1688 г. 14 фев­ра­ля кн. Миха­ил Андре­евич подал чело­бит­ную о служ­бе отца во вре­мя усми­ре­ния Баш­кир­цев, гово­ря, что он за нее не воз­на­граж­ден; прось­ба не была ува­же­на, так как по справ­кам, наве­ден­ным в при­ка­зе Казан­ско­го двор­ца, ока­за­лось, что все вое­во­ды Баш­кир­ских похо­дов 1662–1664 г. полу­чи­ли долж­ные награды.

В 1693 г. 3 фев­ра­ля Миха­ил Андре­евич пожа­ло­ван в окольничие.

В 1694 г. 20 мар­та по ука­зу Вели­ких Госу­да­рей, по памя­ти на выпис­ке дум­но­го дья­ка Пор­фи­рия Федо­ро­ва Оло­вен­ни­ко­ва, учи­нен ему оклад вновь 300 чети.

В 1697 г. он назна­чен вое­во­дой на Терек с Ники­той Гера­си­мо­ви­чем Зме­е­вым. 14 мая дан ему наказ об управ­ле­нии казен­ны­ми, зем­ски­ми и воен­ны­ми дела­ми, – веле­но: «выехать ему с Моск­вы сей­час вод­ным путем наско­ро; пару­са и яко­ря полу­чить в Коломне, куда при­ка­за­ние об этом уже отправ­ле­но; а това­рищ его, вое­во­да Ники­та Зме­ев, уже послан на Терек из Каза­ни напе­ред его, а как князь Миха­ил Андре­евич при­е­дет в Аст­ра­хань, то ехать ему безо вся­ко­го мот­ча­ния водя­ныс же путем, со вся­ким бере­же­ньем и осто­рож­но­стью и про воров­ских людей велел про­ве­ды­вать. О про­ез­де его уже дано знать в Аст­ра­хань и о том, чтоб отпу­стить его отту­да на Терек, про­тив преж­них таких отпус­ков, с про­во­жа­ты­ми по вестям. До при­ез­да же его в Терек дела при­нять у преж­не­го вое­во­ды Ива­на Крот­ко­го това­ри­щу его Ники­те Зме­е­ву, а как он при­е­дет, то взять ему у това­ри­ща его «печать Тер­ско­го горо­да, и горо­до­вые и острож­ные клю­чи, и осмот­реть и пере­пи­сать на горо­де и остро­ге наряд, и в госу­да­ре­вой казне зелье, сви­нец, пушеч­ные запа­сы, каз­ну, вся­ую рух­лядь, хлеб­ные и про­чие запа­сы, и в Съез­жей Избе Уло­же­ние печат­ную кни­гу 157/1649 г., и нака­зы, како­вы посла­ны в про­шлых годах, и кни­ги при­хо­да и рас­хо­да, и вся­кие дела и, пере­смот­ря все, о том писать к Вели­ким Госу­да­рям и при­слать к Москве с нароч­ным гоп­цом и велеть подать в при­каз Казан­ско­го Двор­ца кня­зю Пет­ру Алек­се­е­ви­чу Голи­ци­ну. За тем осмот­реть горо­да и вся­ких зем­ля­ных и дере­вян­ных кре­по­стей само­му, все с ста­ра­ни­ем испра­вить, что­бы быть «надеж­но и бес­страш­но». К Чер­кас­ским кня­зьям и мур­зам дер­жать честь, ко вся­ким ино­зем­цам и рус­ским людям лас­ку и при­вет и бере­же­нье дер­жать, и Вели­ких Госу­да­рей жало­ва­ньем их обна­де­жи­вать по всем, а не жесто­кость и тяго­сти, и насиль­ства, и про­даж им, и бес­че­стья не делать; а делать им вся­кие дела по сему нака­зу и по преж­ним нака­зам и гра­мо­там. И жить ему, околь­ни­че­му и вое­во­де кня­зю Миха­и­лу Андре­еви­чу, с вели­ким бере­же­ньем, неоплош­но, и вла­стей вся­ких про­ве­ды­вать от всех погра­нич­ных госу­дарств, от Ногай и пр. и от воров­ских каза­ков и рас­коль­ни­ков обе­ре­гать­ся что­бы им без­вест­ным не быть. День и ночь кара­у­лы были бы креп­ки а ему само­му дозо­рить их часто». И т.д. 9–ая ста­тья это­го нака­за о при­е­ме послов, 12–ая – поста­нов­ле­ния о тор­гов­ле лошадь­ми, с целью умень­ше­ния конокрадства.

Вот рос­пись вещам, взя­тых с собой на Терек Н.Г. Зме­е­вым, това­ри­щем Миха­и­ла Андреевича:

«Образ Нико­лая Чудо­твор­ца оклад­ной, с свин­цом и гри­вен­кой золо­чен­ны­ми. Одни Свят­цы малые. Одна пара писто­ле­тов с отво­рот­ны­ми тра­ва­ми, и сороч­ки, оль­ст­ры шиты золо­том и сереб­ром по чер­но­му сафья­ну. Одна гамо­лей­ка шита золо­том по чер­но­му бар­ха­ту, с тесь­мой шел­ко­вой, и с ворвор­кой, и с узел­ка­ми сереб­ря­ны­ми. Одна насып­ка костя­ная с тесь­мой шел­ко­вой и с ворвор­кой сереб­ря­ной. Одна саб­ля крас­но­го желе­за с нож­ка­ми турец­ки­ми и с поя­сом шел­ко­вым. Один обух сталь­ной с подо­буш­ни­ком шитым, поцеп­ка мед­ная вызо­ло­че­на. Одна узда сереб­ря­ная с пахвя­ми, места­ми вызо­ло­че­на. Седель­ная снасть с стре­ме­на­ми чер­кас­ски­ми, вой­лок под­ло­жен кра­ше­ни­ной выбой­ча­той, с кров­лей яловочной».

«Пла­тья: Каф­тан сукон­ной зеле­ный с нацве­том, шну­рок золо­той с сереб­ром на кли­нех, шну­рок золо­той, полы и кон­да­ры под­ши­тые атла­сом цвет­ным, пуго­ви­ца сереб­ря­ная с финифтью, вызо­ло­че­на. Каф­тан василь­ко­вый сукон­ный, шну­рок золо­той, круг ворот­ни­ка пле­те­шок золо­той с сереб­ром, по кон­цам ворвор­ки обни­за­ны жем­чу­гом, на хреб­то­вом новом лисье­му меху. Каф­тан сукон­ный гвоз­дич­ный, с шнур­ком с пере­ви­тым, на ста­ром лисьем чере­вьем меху, пуго­ви­ца сереб­ря­ная. Два меха бельих хреп­то­вых, серых белок. Каф­тан сукон­ный василь­ко­вый холод­ный, шну­рок пере­ви­той, пуго­ви­ца сереб­ря­ная. Каф­тан кам­чат­ной зим­ний, сте­ган на бума­ге, пуго­ви­ца с финифтью, вызо­ло­че­на. Каф­тан кам­ча­той белой, сте­ган на бума­ге, пуго­ви­цы кони­тель­ные с зер­ныш­ка­ми. Каф­тан армяч­ный, пуго­ви­ца сереб­ря­ная, вызо­ло­че­на. Каф­тан китай­че­той лазо­ре­вой, сте­ган на бума­ге, пуго­ви­ца сереб­ря­ная, вызо­ло­че­на. Шта­ны сукон­ные жел­тые. Шта­ны тико­вые. Шта­ны чер­ные сукон­ные. Шап­ка сукон­ная сера с боб­ром, зани­за­на жем­чу­гом. Шап­ка сукон­ная василь­ко­вая с под­чер­нен­ным собо­лем. Шап­ка кар­ши­ная сукон­ная с лиси­цей. Шап­ка вил­ко­ва с овчи­ной чер­ной. Кол­пак атлас­ный, сте­ган на тети­вах, а шит золо­том с сереб­ром. Кру­же­во шапоч­ное муж­ское, низа­но жем­чу­гом с изу­мру­да­ми, а изу­мруд сче­том малых и боль­ших 60. Трое сапог сафья­но­вых, двое сапог яло­воч­ных. Одни чери­ки сафьян­ные, дру­гие яло­воч­ные. Одни чул­ки гарус­ные гвоз­дич­ные, дру­гие гарус­ные лимон­ные, немец­кие, две под­вяз­ки. Одни рука­ви­цы вол­чьи теп­лые, одни рука­ви­цы пер­че­тые оле­ньи. 7 соро­чек полот­ня­ных, немец­кие. 6 поло­тен­цев лич­ных. 12 плат­ков шапоч­ных. 4 поло­тен­ца рюш­ных. Один холст, мерой 20 аршин. Две под­клад­ки кра­ше­нин­ных, одна под­клад­ка белая. Один пухо­вик, изго­ло­вье боль­шое, подуш­ка сред­няя, наво­лоч­ка тико­вая, одна про­сты­ня по сет­кам шитая. Один кушак армяч­ный белый, один кушак чер­ной ста­мет­кой. Два перст­ня сереб­ря­ных, встав­ки сер­до­ли­ко­вые. Три гал­сту­ка раз­ных цве­тов. Одна полсть белая. Один про­ти­вень мед­ный, одна лохань мед­ная, лоще­ная, два кун­га­на мед­ных кру­гом луже­ны, одна ендо­ва мед­ная. Два молот­ка, кут­ки утиж­ки, свер­ло, три пил­ки, пила в стан­ку, фур­ма, одни нож­ни­цы. Книж­ка бумаж­ная немец­кая запис­ная. Одно зер­ка­ло, две гре­бен­ки, одна пара ножей немец­ких, 11 поцеп­ка к ножу, тесь­ма шел­ко­вая зеле­ная, пять напряж­ни­ков сереб­ря­ных вызо­ло­чен­ных, пряж­ка сереб­ря­ная вызолочена».

В 1698 г. 5 мар­та бил челом свя­тей­ше­му пат­ри­ар­ху столь­ник Миха­ил Андре­евич Вол­кон­ский, чтоб пат­ри­арх пожа­ло­вал его, бла­го­сло­вил, – велел в Мос­ков­ском уез­де, в Вохон­ской деся­тине, в Коше­ле­ве ста­ну, в вот­чине его, в сель­це Тимо­нине, постро­ить цер­ковь во имя Нико­лая Чудо­твор­ца. И про­тив того чело­би­тья о справ­ке к той церк­ви зем­ли прит­чу на про­корм­ле­ние вынес в Казан­ный При­каз память, а в памя­ти из Помест­но­го при­ка­за, за при­пи­сью дья­ка Семе­на Васи­лье­ва того же года, 31 мар­та, напи­са­но: «по ука­зу Вели­ко­го Госу­да­ря, и по поступ­ки, и по заруч­ной чело­бит­ной столь­ни­ка кня­зя Миха­и­ла Вол­кон­ско­го из под­мос­ков­но­го его поме­стья в селе Тимо­нине паш­ни 10 чети, сена 10 копен веле­но спра­вить к церк­ви Нико­лая Чудо­твор­ца. И 10 апре­ля по памя­ти на выпис­ке каз­на­чея стар­ца Паи­сия Сий­ско­го, а по чело­би­тью столь­ни­ка кня­зя Миха­и­ла о стро­е­нии церк­ви Нико­лая Чудо­твор­ца бла­го­сло­вен­ная гра­мо­та дана».

1700 г. 1 мар­та Миха­ил Андре­евич раз­де­лил име­ние меж­ду сыно­вья­ми Федо­ром и Андре­ем, и за раз­де­лом у него оста­лось село Спас­ское (преж­де Ники­фо­ров­ское). В 1702 г. 7 фев­ра­ля, он отре­шил сына Федо­ра от наслед­ства за непо­чте­ние и выде­лен­ное ему име­ние вновь спра­вил за собой. В 1703 г. 24 декаб­ря про­ме­нял село Николь­ское и дерев­ню Тимо­фе­ев­скую на дерев­ню Куща­пи­ну, Кадом­ско­го уез­да; 1704 г. 25 фев­ра­ля купил часть села Спас­ско­го (Ники­фо­ров­ское тоже) у тет­ки сво­ей, вдо­вы кня­зя Дмит­рия Андре­еви­ча, кня­ги­ни Анны Михайловны.

Миха­ил Андре­евич дожил до Пет­ров­ских преобразований.

В 1703 г. пока­зан сем­на­дца­тым в околь­ни­чих; в 1705 г. упо­ми­на­ет­ся Голи­ко­вым в чис­ле 18 остав­ших­ся окольничих.

В 1707 г. 21 мая он поехал в Колом­ну с гра­мо­та­ми для сбо­ра рат­ных людей; в 1708 г. 1 апре­ля назна­чен вое­во­дой в Ряжск. Того же года, 12 нояб­ря, бла­го­сло­ве­ни­ем Вели­ко­го Госу­да­ря царе­вич Алек­сей Пет­ро­вич при­е­хал из Пре­об­ра­жен­ско­го в Моск­ву и был в Ближ­ней кан­це­ля­рии с мини­стра­ми, кото­рые слу­ша­ли насто­я­щих из при­ка­зов доклад­ных дел. А из кан­це­ля­рии изво­лил царе­вич прид­ти после литур­гии в Успен­ский собор слу­шать молеб­ное пение о побе­де над Све­ис­ким Коро­лем, кото­рое совер­шал прео­свя­щен­ный Сте­фан, мит­ро­по­лит Рязан­ский и Муром­ский. И по молеб­но­му пению пре­да­ли пре­да­ли про­кля­тию Мазе­пу, «кото­рый по внеш­не­му обра­зу был сосуд потреб­ный, а потом явил­ся сосуд дья­вол». И при этом «обра­ние Мало­рос­сий­ско­го и Запо­рож­ско­го войск гет­ма­на Ива­на Ильи­ча Ско­ро­пад­ско­го, для ведо­ма, ска­за­но всем пред­сто­я­щим и вся­ко­го чина людям». На этой цере­мо­нии в Успен­ском собо­ре князь Миха­ил Андре­евич нахо­дил­ся при царе­ви­че в чис­ле 13 при­бли­жен­ных царе­двор­цев, а имен­но бояр: кн. П.П. Про­зо­ров­ско­го, кн. М.А. Чер­кас­ско­го, Т. Н. Стреш­не­ва, А. П. Сал­ты­ко­ва, Мос­ков­ско­го комен­дан­та и Сибир­ской про­вин­ции судьи кн. М.П. Гага­ри­на; околь­ни­чих: кня­зя П.Л. Льво­ва и М.А. Вол­кон­ско­го, дум­но­го дья­ка А.И. Ива­но­ва; столь­ни­ков ком­нат­ных: кня­зя Ф.Ю. Ромо­да­нов­ско­го и И.И. Бутур­ли­на; столь­ни­ков: М.А. Голо­ви­на, Ю.С. Неледицкого–Мелецкого и кня­зя Б. И. Гагарина.

Он скон­чал­ся 16 мая 1709 г. Был женат на Авдо­тье Ива­новне Вешняковой.

О награж­де­нии кня­зя Миха­и­ла Андре­еви­ча Волконского.

«Вели­ким Госу­да­рем, Царем и Вели­ким Кня­зем Иоан­ну Алек­се­е­ви­чу, Пет­ру Алек­се­е­ви­чу и Вели­кой Госу­да­рыне, бла­го­вер­ной Царевне и Вели­кой Княжне Софье Алек­се­евне всей Вели­кой, и Малой, и Белой Рос­сии само­дер­жав­цем бьет челом холоп ваш Миш­ка Вол­кон­ский: в про­шлом, Госу­да­ри, во 171–м году (1662‑й год) по ука­зу отца ваше­го, Вели­ких Госу­да­рей, бла­жен­ные памя­ти Вели­ко­го госу­да­ря, Царя и Вели­ко­го Кня­зя Алек­се­е­ви­ча Михай­ло­ви­ча всей Вели­кой, и Малой, и Белой Рос­сии само­дер­жав­ца, отец мой, князь Андрей Михай­ло­вич, был на вашей, Вели­ких Госу­да­рей, служ­бе с дедом моим, с бояри­ном и вое­во­дой с кня­зем Федо­ром Федо­ро­ви­чем Вол­кон­ским, в това­ри­щах в Мен­зе­лин­ску, и в Шем­шин­ску, и на Уфе три года, и вое­ва­ли воров и измен­ни­ков Кал­мы­ков и Баш­кир­цев вме­сте с бояри­ном и вое­во­дой с кня­зем Федо­ром Федо­ро­ви­чем; и по ука­зу же отца ваше­го, Вели­ких Госу­да­рей, бла­жен­ные памя­ти Вели­ко­го Госу­да­ря, Царя и Вели­ко­го Кня­зя Алек­сей Михай­ло­ви­ча всей Вели­кой, и Малой, и Белой Рос­сии само­дер­жав­ца и по посыл­ке деда мое­го, бояри­на и вое­во­ды кня­зя Федо­ра Федо­ро­ви­ча, отец мой с ваши­ми, госу­да­ре­вы­ми, рат­ны­ми людь­ми ходил в похо­ды особ­ны­ми пол­ка­ми за измен­ни­ка­ми Кал­мы­ка­ми и Баш­кир­ца­ми во мно­гие раз­ные места. А мило­стью Божьей, а вашим, Вели­ких Госу­да­рей, сча­стьем воров и измен­ни­ков басур­ма­нов вез­де поби­вал, и под вашу, Вели­ких Госу­да­рей, высо­ко­дер­жав­ную руку при­вел мно­гих людей; так же и острог их, кото­рый у тех воров и измен­ни­ков был сде­лан от Уфы в самом даль­нем рас­сто­я­нии, за Ура­лом и за вели­ким тес­ным и нуж­ным про­хо­дом про­меж гор, где они, измен­ни­ки, собрав­шись сиде­ли, и выхо­дя из того остро­га и в при­ступ к тому остро­гу с ваши­ми госу­да­ре­вы­ми рат­ны­ми людь­ми бил­ся, так же и дерев­ни их разо­рил без остат­ка; и кото­рые ваши, Вели­ких Госу­да­рей, рат­ные люди и тамош­ние жите­ли муж­чи­ны и жен­щи­ны, и девуш­ки были у тех измен­ни­ков взя­ты в плен и тер­пе­ли вся­кое муче­ние, – и тех всех от них мно­гие тыся­чи чело­век осво­бо­дил. И на тех боях отец мой от измен­ни­ков ранен и ушиб­лен копьем в левое ухо, и от того, Госу­да­ри, бою и по смерть его из уха гной шел, и не слы­шал. Да в про­шлых, Госу­да­ри, во 175 и в 176–и годах, по ука­зу же отца ваше­го, Вели­ких госу­да­рей, бла­жен­ные памя­ти Вели­ко­го госу­да­ря, Царя и Вели­ко­го Кня­зя Алек­сея Михай­ло­ви­ча всей Вели­кой, и Малой, и Белой Рос­сии само­дер­жав­ца, в изме­ну вора Иваш­ки Брю­хо­вец­ко­го отец же мой послан был на вашу, Вели­ких госу­да­рей, служ­бу в оса­ду в Брянск; и как были в измене Чер­кас­сы в то чис­ло при­хо­ди­ли вой­ной для разо­ре­ния под Брянск и в Брян­ский уезд, и по посыл­ке отца мое­го из Брян­ска из оса­ды тех воров чер­касс от Брян­ска ваши, Госу­да­ре­вы, рат­ные люди отби­ли и из уез­да выби­ли, и их мно­гих поби­ли, и разо­рять им горо­да Брянск и уез­да не дали. И на той вашей, госу­да­ре­ве, служ­бе в Брян­ске от мно­гих служб и от копей­но­го Баш­кир­ско­го убоя отца мое­го не ста­ло; и за те за все мно­гие свои служ­бы вашей, госу­дар­ской, мило­стью отец мой не взыс­кан и про­тив сво­ей бра­тьи оскорб­лен; а дед мой, боярин князь Федор Федо­ро­вич, за Мен­зе­лин­скую свою служ­бу и за рану вашей, госу­дар­ской, мило­стью пожа­ло­ван и по смер­ти взыс­кан: при­сла­на на гроб его шуба бар­хат­ная, золо­тая, на собо­лях, и той шубой покрыт был гроб его, да на погре­бе­ние дано денег две­сти руб­лей. Мило­серд­ные Вели­кие Госу­да­ри, Цари и Вели­кие Кня­зи Иоанн Алек­се­е­вич, Петр Алек­се­е­вич и Вели­кая Госу­да­ры­ня, бла­го­вер­ная Царев­на и Вели­кая Княж­на Софья Алек­се­ев­на всей Вели­кой, и Малой, и Белой Рос­сии само­дер­жав­цы, пожа­луй­те меня, холо­па сво­е­го, при­з­ри­те и взы­щи­те, Госу­да­ри, отца мое­го служ­бы и кровь сво­ей госу­дар­ской пре­свет­лой мило­стью про­тив его бра­тьи, как Вам, Вели­ким Госу­да­рем, о том, Гос­подь Бог изве­стит. Вели­кие Госу­да­ри, смилуйтесь!»

«И по этой чело­бит­ной Вели­ким госу­да­рем, Царем и Вели­ким Кня­зем Иоан­ну Алек­се­е­ви­чу, Пет­ру Алек­се­е­ви­чу и Вели­кой Госу­да­рыне, бла­го­вер­ной Царевне и Вели­кой Княжне Софье Алек­се­евне всей Вели­кой, и Малой, и Белой Рос­сии само­дер­жав­цем бил челом столь­ник князь Михай­ло Вол­кон­ский. В про­шлом в 171 году по ука­зу бла­жен­ной памя­ти Вели­ко­го Госу­да­ря, Царя и Вели­ко­го Кня­зя Алек­сея Михай­ло­ви­ча всей Вели­кой, и Малой, и белой Рос­сии само­дер­жав­ца, отец его, князь Михай­лов, князь Андрей княж Михай­лов сын Вол­кон­ский был на его госу­да­ре­ве служ­бе с дядей сво­им, с бояри­ном и вое­во­дой с кня­зем Федо­ром Федо­ро­ви­чем Вол­кон­ским, в това­ри­щах в Мен­зе­лис­ку, и в Шем­шин­ску, и на Уфе про­тив измен­ни­ков Кал­мы­ков и Баш­кир­цев три года; да по посыл­ке же его, бояри­наи вое­во­ды, отец его с рат­ны­ми людь­ми ходил за теми измен­ни­ка­ми Кал­мы­ка­ми и Баш­кир­ца­ми во мно­гие раз­ные места осо­бым пол­ком, и Божьей мило­стью, а их госу­дар­ским сча­стьем тех измен­ни­ков вез­де поби­вал, и под их, Вели­ких Госу­да­рей, высо­ко­дер­жав­ную руку при­вел мно­гих людей, так же и острог их воров­ской, кото­рый у них сде­лан был от Уфы в даль­нем рас­сто­я­нии, за Ура­лом, за вели­ким тес­ным и нуж­ным про­хо­дом про­меж гор, где они измен­ни­ки, собрав­шись сиде­ли, так же и дерев­ни их разо­рил; а кото­рые их, госу­дар­ские, рат­ные люди и тамош­ние жите­ли мжчи­ны и жен­щи­ны взя­ты были у тех измен­ни­ков в плен, – и тех всех мно­гие тыся­чи чело­век из пле­на осво­бо­дил; и на боях отец его о тех измен­ни­ков ранен, ушиб­лен копьем в левое ухо, и от того убоя до смер­ти его из уха гной шел, и не слышал».

«Да в про­шлом во 175 и 176 годах в изме­ну Иваш­ки Брю­хо­вец­ко­го отец его, князь Андрей, послан в Брянск в оса­ду; и под Брянск и в Брян­ский уезд при­хо­ди­ли для разо­ре­ния чер­кас­сы, и по посыл­ке отца его из Брян­ска рат­ные люди тех чер­ка­сов от Брян­ска отби­ли и из уез­да выби­ли и мно­гих их поби­ли; и в Брян­ске отца его не ста­ло, а за те его служ­бы их госу­дар­ской мило­стью отец его про­тив сво­ей бра­тьи не пожа­ло­ван; а боярин князь Федор Федо­ро­вич за Мен­зе­лин­скую служ­бу и за рану пожа­ло­ван и по смер­ти взыс­кан: при­сла­на на гроб его шуба бар­хат­ная, позо­лот­ная, на собо­лях, и той шубой покрыт был гроб его, да на над­гро­бие его дано две­сти рублей».

«И Вели­кие Госу­да­ри пожа­ло­ва­ли б его, кня­зя Миха­и­ла: при­з­ре­ли и взыс­ка­ли отца его служ­бы и рану сво­ей госу­дар­ской мило­стью про­тив его бра­тий, как Им, Вели­ким Госу­да­рем, Бог известит».

«А на чело­бит­ной памя­ти дум­но­го дья­ка Еме­лья­на Укра­ин­цо­ва: в 196 году 14 фев­ра­ля, веле­но про­тив это­го чело­би­тья, сослав­шись на при­каз, выпи­сать и доло­жить Их, Вели­ких Государей».

«И по сему Вели­ких Госу­да­рей ука­зу о служ­бе столь­ни­ка кня­зя Андрея Вол­кон­ско­го, как он про­тив измен­ни­ков Кал­мы­ков и Баш­кир­цев с бояри­ном и вое­во­дой с кня­зем Федо­ром Федо­ро­ви­чем был, и что служ­бой сво­ей над теми измен­ни­ки учи­ни­ли, и что ему, бояри­ну и вое­во­де, и ему, кня­зю Андрею, госу­да­ре­ва жало­ва­нья в при­каз дано или при­да­чи учи­не­но, посла­ны из Раз­ря­ду в при­каз Казан­ско­го Двор­ца памяти».

«И в июне и в авгу­сте в памя­тах и выпис­ке из при­ка­за Казан­ско­го Двор­ца о том пишет:

«Летом 7196 года, 21 июня, по ука­зу Вели­ких Госу­да­рей, Царей и Вели­ких Кня­зей Иоан­на Алек­се­е­ви­ча, Пет­ра Алек­се­е­ви­ча и Вели­кой Госу­да­ры­ни, бла­го­вер­ной Царев­ны и Вели­кой Княж­ны Софьи Алек­се­ев­ны всей Вели­кой, и Малой, и Белой Рос­сии само­дер­жа­вец дум­но­му дья­ку Васи­лию Гри­го­рье­ви­чу Семе­но­ву с това­ри­ща­ми. В при­каз Казан­ско­го Двор­ца в ука­зе Вели­ких Госу­да­рей из Раз­ря­ду за при­пи­сью дья­ка Ере­мея Полян­ско­го напи­са­но: Вели­кие Госу­да­ри, Цари и Вели­кие Кня­зи Иоанн Алек­се­е­вич, Петр Алек­се­е­вич и Вели­кая Госу­да­ры­ня, бла­го­вер­ная Царев­на и Вели­кая Княж­на Софья Алек­се­ев­на всей Вели­кой, и Малой, и Белой Рос­сии само­дер­жав­цы ука­за­ли, в при­ка­зе Казан­ско­го Двор­ца выпи­сать: в про­шлом в 171–м году по ука­зу бла­жен­ные памя­ти Вели­ко­го Госу­да­ря, Царя и Вели­ко­го Кня­зя Алек­сея Михай­ло­ви­ча всей Вели­кой, и Малой, и Белой Рос­сии само­дер­жав­ца на его, госу­да­ре­ве, служ­бе в Мен­зе­лин­ске и Шем­шин­ску про­тив измен­ни­ков Кал­мык и Баш­кир­цев с бояри­ном и вое­во­дой с кня­зем Федо­ром Вол­кон­ским в това­ри­щах срод­ник его, столь­ник князь Андрей княж Михай­лов сын Вол­кон­ский был ли? И по посыл­ке его, бояри­на и вое­во­ды, он, князь Андрей, с рат­ны­ми людь­ми осо­бым пол­ком за теми измен­ни­ка­ми куда ходил ли? И что над теми измен­ни­ка­ми служ­бой сво­ей учи­нил, и на боях от тех измен­ни­ков он ранен ли? Да ту выпис­ку при­слать в Раз­ряд к дум­но­му дья­ку к Васи­лию Гри­го­рье­ви­чу с това­ри­ща­ми. И в при­ка­зе Казан­ско­го Двор­ца выпи­са­но: в про­шлом в 171, и в 172, и в 173–м годах, по ука­зу бла­жен­ные памя­ти Вели­ко­го Госу­да­ря, Царя и Вели­ко­го Кня­зя Алек­сей Михай­ло­ви­ча всей Вели­кой, и Малой, и Белой Рос­сии само­дер­жав­ца столь­ник князь Андрей княж Михай­лов сын Вол­кон­ский был на его, госу­да­ре­ве, служ­бе с бояри­ном и вое­во­дой с кня­зем Федо­ром Федо­ро­ви­чем Вол­кон­ским в това­ри­щах в Мен­зе­лин­ску и на Уфе для похо­дов на измен­ни­ков Баш­кир­цев, и какие над измен­ни­ка­ми поис­ки учи­не­ны, – и тому выпис­ка посла­на в Раз­ряд под сим, Вели­ких госу­да­рей, указом».

«В про­шлом в 171–м году (т.е. 1662), в декаб­ре, отпу­щен столь­ник князь Андрей Вол­кон­ский из Каза­ни для дого­во­ру с Баш­кир­ца­ми и к шер­сти при­во­дить, в Мензелинской».

«И по его, князь Андре­евич, посыл­кам и при­зы­ва­нью при­ве­де­но к шер­сти Баш­кир­цев 543 чело­ве­ка, а к иным посла­ны дво­ряне; а на Уфу боярин князь Федор Федо­ро­вич с това­ри­ща­ми при­шли 26 янва­ря, и Баш­кир­цы Казан­ских и Осин­ских дорог и Ицких воло­стей в винах сво­их Вели­ко­му Госу­да­рю доби­ли челом; а Нагай­ской и Сибир­кой дорог для уго­во­ра посла­ны пешие люди».

«В 171–м году Баш­кир­цы всех дорог Вели­ко­му Госу­да­рю в винах сво­их доби­ли челом и к шер­сти при­ве­де­но Баш­кир­цев, и Татар, и Чува­ши, и Чер­ми­сы, и Вота­ков 8087 чело­век, и ама­на­тов взя­то по 12 чело­век с доро­ги, да в Баш­кир­ских воло­стях пой­ма­но 4 чело­ве­ка Кал­мы­ков, кото­рые при­ез­жа­ли для при­зы­ва­нья Баш­кир­цев в Кал­мы­ки, и посла­ны в Казань, да завод­чи­ков Баш­кир­цев 20 чело­век пере­ве­ша­но, да поло­ви­ну рас­пу­ще­но 786 человек».

«Боярин же князь Федор Федо­ро­вич послан на Сибир­скую доро­гу, кня­зя Андрея же Вол­кон­ско­го для про­мыс­ла над Сибир­ским царе­ви­чем и над Баш­кир­ца­ми, кото­рых в винах Вели­ко­му Госу­да­рю не доби­ли челом».

«И князь Андрей в посыл­ке на Сибир­ской доро­ге Кир­ку­дей­скую и иные воло­сти развоевал».

«А по послуж­но­му спис­ку Баш­кир­цев поби­то свы­ше 270 чело­век, а рус­ский и чуваш­ский плен отбит и рас­пу­щен по домам».

«И с Уфы боярин князь Федор Федо­ро­вич с това­ри­ща­ми пошел в Казань; а в Мен­зе­лин­ске велел быть кня­зю Андрею Волконскому».

«И посла­на бла­жен­ные памя­ти Вели­ко­го госу­да­ря гра­мо­та к бояри­ну к кня­зю Федо­ру Федо­ро­ви­чу, веле­но: кня­зя Андрея Вол­кон­ско­го послать на Уфу на Федо­ро­во место Сомо­ва, а в Мен­зе­лин­ской послать кня­зя Дмит­рия Вол­кон­ско­го; а по вестям идти ему, бояри­ну и вое­во­де, на Уфу, для того что Баш­кир­цы все учи­ни­лись по преж­не­му в измене и при­хо­дят вой­ной под Мен­зе­лин­ской и в иные места».

«И как боярин князь Федор Федо­ро­вич из Каза­ни пошел в Мен­зе­лин­ской, – и к нему писал из Мен­зе­лин­ска князь Андрей Вол­кон­ский: кото­рые Баш­кир­цы сиде­ли от измен­ни­ков в оса­де, – и он к ним послал рат­ных людей и сам ходил выру­чать, и тех Баш­кир­цев выру­чил, и при­шел в Мен­зе­лин­ский; а кото­рые Баш­кир­цы при­ез­жа­ют в ста­рые дерев­ни, – и он тем, кото­рые сиде­ли в оса­де и кото­рые от измен­ни­ков при­ез­жа­ют, велел жить в ста­рых дерев­нях; а на Уфу идти он с малы­ми людь­ми опа­са­ет­ся; и боярин князь Федор Федо­ро­вич при­шел в Мен­зе­лин­ский 8 июня».

«И под Мен­зе­лин­ский при­хо­дил Дай­чин Тай­ша с Кал­мы­ка­ми и Баш­кир­ца­ми мно­ги­ми людь­ми, с четы­рех сто­рон, без­вест­но, на сто­ро­же­вые сот­ни, и про­ез­жую ста­ни­цу взял; и боярин князь Федор Федо­ро­вич и князь Андрей вышли за острог; и у госу­да­ре­вых рат­ных людей были бои, и мно­гих Баш­кир­цев и Кал­мык поуби­ва­ли, и с боя Кал­мы­ки и Баш­кир­цы ото­шли от Мен­зе­лин­ска вер­сты с три, а по смер­ти при­хо­ди­ло Баш­кир­цев и Кал­мык с 7000 и более».

«Да на дру­гой день Баш­кир­цы ж и Кал­мы­ки со ста­нов сво­их пошли назад той же сак­мой, и он, боярин и вое­во­да, посы­лал для поис­ка кня­зя Андрея Вол­кон­ско­го с госу­да­ре­вы­ми рат­ны­ми людь­ми за реку Мен­зе­лу; и воин­ские люди, видя госу­да­ре­вых рат­ных людей, пошли в даль­ние места, а к нему, кня­зю Андрею, при­шли отво­рот­ные люди; и у него, кня­зя Андрея, и у госу­да­ре­вых рат­ных людей с теми людь­ми был бой до 7 часа дня, и на том бою измен­ни­ков и Кал­мы­ков поби­ва­ли, а госу­да­ре­вы рат­ные люди здо­ро­вы; а боярин и вое­во­да с госу­да­ре­вы­ми рат­ны­ми людь­ми сто­я­ли око­ло города».

«И после того он, князь Андрей, с госу­да­ре­вы­ми рат­ны­ми людь­ми и с хлеб­ны­ми запа­са­ми послан в Уфу на Федо­ро­во место Сомо­ва, а боярин князь Федор Федо­ро­вич с това­ри­ща­ми был в Мензелиску».

«В 172–м году (1664) году в раз­ных меся­цах и чис­лах писал бла­жен­ные памя­ти к Вели­ко­му Госу­да­рю боярин князь Федор Федо­ро­вич, по отпис­кам с Уфы кня­зя Андрея Волконского».

«По вестям посы­лал он, князь Андрей, на Баш­кир­цев голов с сот­ня­ми, и от горо­да Уфы в полу­трех днях поби­ли измен­ни­ков 50 чело­век, да в язы­ки взя­ли 9 чело­век, в иных посыл­ках рат­ные люди измен­ни­ков поби­ва­ли и в язы­ках имели».

«Он же, князь Андрей, посы­лал для дого­во­ра к Баш­кир­цам к Ишма­мет­ку Девлеть–баеву с това­ри­ща­ми, и Ише­ма­мет­ко при­слал для дого­во­ра на Уфу бра­та сво­е­го род­но­го Деве­ней­ка с това­ри­ща­ми, 14 чело­век, да после того он же, Ишма­мет­ко, при­слал трех чело­век Баш­кир­цев бить челом Вели­ко­му госу­да­рю в винах сво­их, и те чело­бит­ни­ки при­сла­ны в Москву».

«По его же, кня­зе Андрее, посыл­ке уфи­нец Дмит­рий Гла­ды­шев со слу­жи­лы­ми людь­ми от Уфы за четы­ре дня Баш­кир­цев поби­ли 30 чело­век и более, да в язы­ках взя­то 5 чело­век, а из госу­да­ре­вых рат­ных людей ранен 1 человек».

«По его же, кня­зя Андрее, посыл­ке голо­вы сотен­ные и слу­жи­лые люди измен­ни­ков зимо­вья по реч­кам по Тюю да по Неуню пять дере­вень Танын­ских, и Ирих­тин­ской, и Гай­нин­ской воло­стей, и Соли­кам­скоц, татар дво­ров с 80 и более пово­е­ва­ли, и измен­ни­ков мно­гих жен и детей поби­ли и в плен пой­ма­ли. А после того на тех уфин­ских слу­жи­лых людей при­хо­ди­ли измен­ни­ки Баш­кир­цы на лыжах; и с ними был бой, и на том бою измен­ни­ков поби­ли ж и гоня­ли за ними до трех засек, и засе­ки забо­ем про­шли, да острог измен­ни­чей взя­ли и измен­ни­ков с жена­ми и с детьми в засе­ке и в остро­ге поби­ли, а иных живых взя­ли, и дерев­ни мно­гие разо­ри­ли, да на боях в засе­ках и в остро­гах взя­ли 31 пища­лей и муш­ке­тов, и зелье, и сви­нец, и при­вез­ли на Уфу; и в доро­ге на тех рат­ных людей измен­ни­ки три­жды при­хо­ди­ли и были бои, и на тех на всех боях измен­ни­ков рат­ные люди поби­ли с 200 чело­век и более, да жен и детей с 400, опричь тех, кото­рые, раз­бе­жав­шись из засек, позяб­ли. А госу­да­ре­вых рат­ных людей на тех боях от измен­ни­ков уби­то и от ран дорой умер­ло: 1 чело­век сын бояр­ский, 1 чело­век ново­кре­щен­ный, 21 чело­век кон­ных и пеших стрель­цов, да ране­но вся­ких чинов слу­жи­лых и охо­чих людей 37 чело­век. А в язы­ках при­ве­де­но на Уфу 2 чело­ве­ка, да поло­ви­ну при­ве­ли с 50 человек».

«Князь Андрей же на Уфе постро­ил ама­нат­ный двор и ама­нат­чи­ков, кото­рые при­сла­ны из Мен­зе­лис­ка, велел быть на том ама­нат­ном дворе».

«Он же, князь Андрей, посы­лал с Уфы Нагай­ские доро­ги к Баш­кир­цам Ишма­мет­ку Девлеть–баеву с това­ри­ща­ми уфин­ца сына бояр­ско­го, что­бы они шли с жена­ми и с детьми на преж­нее житье; и уфи­нец при­е­хав ска­зал: Баш­кир­цы гово­ри­ли: в ста­рые житья они пой­дут со всем житьем, и хлеб сея­ли в преж­них житьях; и посла­ли они, Баш­кир­цы, Ишма­мет­ка Девлеть–баева с това­ри­ща­ми к Яучею Тай­ше, чтоб его обма­нуть, и, дождав­шись Ишма­мет­ка, все тот час пой­дут с жена­ми и с детьми в преж­нее житье; и при­ез­жа­ли с ним на Уфу Ишма­мет­ко­вы да Кан­кас­ко­вы дети, 2 чело­ве­ка, да с ними 14 чело­век, и он, князь Андрей, при­вел их к шер­ти, с Уфы отпустил».

«Да после того при­е­ха­ли на Уфу Баш­кир­цы пять чело­век и ска­за­ли: Ишма­мет­ко с това­ри­ща­ми от Яучея Тай­ши при­е­ха­ли и дого­во­ри­ли, что им коче­вать в Уфин­скои уез­де на преж­них юртах, и при них жены их и дети поко­че­ва­ли в преж­ние житья; а Ишма­мет­ко им ска­зал, что Яучей дал им на волю, а кото­рые Баш­кир­цы пошли было под Сара­тов для лоша­ди­но­го отго­ну, и те воротились».

«Да при­ез­жа­ли на Уфу Баш­кир­цы Нагай­ские доро­ги, Ишма­мет­ко Девлеть–баев с това­ри­ща­ми, 32 чело­ве­ка, и при­ве­де­ны к шер­ти; и по мно­го­му его, Ишма­мет­ко­ву, чело­би­тью и по кня­зя Андрея с ним, Ишма­мет­ком, дого­во­рам, и пого­во­ря он, князь Андрей, с госу­да­ре­вы­ми рат­ны­ми людь­ми, его, Ишма­мет­ка, и бра­та его Кон­кас­ка да Исей­ка Коч­ка­ро­ва, при­вед­ши к шер­ти, с Уфы и отпу­стил, что­бы им, свою бра­тию наго­во­ря, быть с ними на Уфу в преж­ние житья».

«И все­го, как он, князь Андрей, во 171 году был в войне по Сибир­ской доро­ге по посыл­ке бояри­на и вое­во­ды кня­зя Федо­ро­ва Федо­ро­ви­ча с рат­ны­ми людь­ми, поби­то Баш­кир­цев 270 чело­век, и рус­ской и чуваш­ской полон отбит и рас­пу­ще­ны по домам, да после того как он был на Уфе, с 1 сен­тяб­ря 172 года по 28 авгу­ста 172 (1668 или 1664-год) года, по мно­гим его, кня­зя Андрея, посыл­кам, как он посы­лал для поис­ка голов с рат­ны­ми людь­ми, поби­то измен­ни­ков Баш­кир­цев и их жен и детей 680 чело­век, да в язы­ках взя­то 16 чело­век, да поло­ну при­ве­де­но 50 чело­век, а рат­ных людей в тех посыл­ках на боях ране­но 38 чело­век, да уби­то и от ран помер­ло 23 человека».

«Да по его ж по мно­гим посыл­кам при нем на Уфе и в воло­стях шер­то­ва­ло Баш­кир­цев 477 человек».

«И пере­ме­нил его Федор Сомов, а он, князь Андрей, при­шел в Мен­зе­лин­ский, был с бояри­ном с кня­зем Федо­ром Федоровичем».

«И по ука­зу Вели­ко­го Госу­да­ря боярин князь Федор Федо­ро­вич с това­ри­ща­ми отпу­щен к Москве в фев­ра­ле, а князь Андрей был в Мен­зе­лин­ске с рат­ны­ми людь­ми, и пере­ме­нен и из Каза­ни отпу­щен он, князь Андрей, к Москве 13 мар­та 173 года (1665 г.)».

«Да в чело­бит­ной кня­зя Андрея ж Вол­кон­ско­го, как он был челом за те служ­бы о госу­дар­ском жало­ва­нье, напи­са­но: как был бой под Мен­зе­лин­ском с Кал­мыц­ким Дан­чи­ном Тай­шею, – и на том бою он ушиб­лен копьем в голо­ву и шап­ка сби­та, и от того не слы­шит и ухом гной идет».

(Эта бума­га, начи­ная со слов: «Лета 7196 21 июня (1688), по склей­кам листов скреп­ле­на дья­ком так: «Дьяк Гри­го­рий Про­то­по­пов», а на послед­нем листе спра­ва: «Спра­вил Иваш­ка Еремеев»).

«Лета 7196 года, 12 авгу­ста по ука­зу Вели­ких Госу­да­рей, Царей и Вели­ких Кня­зей Иоан­на Алек­се­е­ви­ча, Пет­ра Алек­се­е­ви­ча и Вели­кой Госу­да­ры­ни, бла­го­вер­ной Царев­ны и Вели­кой Княж­ны Софьи Алек­се­ев­ны всей Вели­кой, и Малой, и Белой Рос­сии само­дер­жа­вец дум­но­му дья­ку Васи­лию Гри­го­рье­ви­чу с товарищами».

«В нынеш­нем 196–м (1688) году в ука­зе Вели­ких Госу­да­рей из Раз­ря­ду в при­каз Казан­ско­го Двор­ца к кра­вче­му кня­зю Бори­су Алек­се­е­ви­чу Голи­цы­ну с това­ри­ща­ми напи­са­но: Вели­кие Госу­да­ри ука­за­ли, в при­ка­зе Казан­ско­го Двор­ца выпи­сать, отпи­сать в Раз­ряд: в про­шлом в 173–м году по ука­зу бла­жен­ной памя­ти Вели­ко­го Госу­да­ря, Царя и Вели­ко­го Кня­зя Алек­сея Михай­ло­ви­ча всей Вели­кой, и Малой, и Белой Рос­сии само­дер­жав­ца бояри­ну и вое­во­дам княю Федо­ру Федо­ро­ви­чу да кня­зю Андрею княж Михай­ло­ву сыну Вол­кон­ским за их служ­бы, что они в 171, и в 172, и в 173–м годах были в Мен­зе­лин­ску и в иных пони­зо­вых горо­дах для про­мыс­лу над измен­ни­ка­ми Кал­мы­ка­ми и Баш­кир­ца­ми, что его, Вели­ко­го Госу­да­ря, жало­ва­нья им к окла­дам их при­да­чи учи­не­но ль? И в При­каз что чего им дано ль? И что кому им при­да­чи учи­не­но, и в При­ка­зе что чего дано?»

«И в при­ка­зе Казан­ско­го Двор­ца выпи­са­но: по справ­ке с Казен­ным при­ка­зом в про­шлом в 173–м году по ука­зу бла­жен­ные памя­ти Вели­ко­го Госу­да­ря, Царя и Вели­ко­го Кня­зя Алек­сея Михай­ло­ви­ча всей Вели­кой, и Малой, и Белой Рос­сии само­дер­жав­ца бояри­ну и вое­во­де кня­зю Федо­ру Федо­ро­ви­чу Вол­кон­ско­му дано его, Вели­ко­го Госу­да­ря, ажло­ва­нья за служ­бу: по смер­ти его покрыть гроб шубой под бар­ха­том золо­тым в две­сти рублей,да из при­ка­за Боль­шо­го Двор­ца денег две­сти руб­лей; а из при­ка­за Казан­ско­го Двор­ца ему и това­ри­щу его столь­ни­ку кня­зю Андрею княж Михай­ло­ву сыну Вол­кон­ско­му за ту выше­пи­сан­ную служ­бу его, Вели­ко­го Госу­да­ря, жало­ва­нья в при­ка­зе ниче­го не дано и к окла­дам при­да­чи не учинено».

(Бума­га эта так­же скреп­ле­на дья­ком Гри­го­ри­ем Про­то­по­по­вым и справ­ле­на Иваш­кой Еремеевым).

«И по этим памя­там и выпис­ке в про­шлых в 171, и в 172, и в 173–м годах, по ука­зу бла­жен­ные памя­ти Вели­ко­го Госу­да­ря, Царя и Вели­ко­го Кня­зя Алек­сея Михай­ло­ви­ча всей Вели­кой, и Малой, и Белой Рос­сии само­дер­жав­ца, столь­ник князь Андрей княж Михай­лов сын Вол­кон­ский был на его, госу­да­ре­ве, служ­бе с бояри­ном и вое­во­дой с кня­зем Федо­ром Федо­ро­ви­чем Вол­кон­ским в това­ри­щах в Мен­зе­лин­ску и на Уфе для похо­дов на измен­ни­ков Баш­кир­цев, а будучи на той служ­бе учинил:»

«В 171 году, в декаб­ре, как он, князь Андрей, отпу­щен из Каза­ни для дого­во­ра с Баш­кир­ца­ми и к шер­ти их при­во­дит в Мен­зе­лин­ской, и по его, кня­зя Андрея, посыл­кам и по при­зы­ва­нью при­ве­де­но к шер­ти Баш­кир­цев 543 человека».

«А как боярин князь Федор Федо­ро­вич с това­ри­ща­ми при­шли в Уфу, – и Баш­кир­цы всех дорог Вели­ко­му Госу­да­рю в винах сво­их доби­ли челом, и к шер­ти при­ве­де­но Баш­кир­цов, и Татар, и Чуваш, и Чере­ми­сов, и Вотя­ков 787 чело­век, ама­на­тов взя­то по 12 чело­век с доро­ги, да в Баш­кир­ских воло­стях пой­ма­но 4 чело­ве­ка Кал­мы­ков, кото­рые при­ез­жа­ли для при­зы­ва­нья Баш­кир­цев в Кал­мы­ки, и посла­ны в Казань, да завод­чи­ков Баш­кир­цев 20 чело­век пере­ве­ша­но, да пле­на рас­пу­ще­но 768 человек».

«Боярин же Федор Федо­ро­вич кня­зя Андрея ж Вол­кон­ско­го посы­лал на Сибир­скую доро­гу для про­мыс­ла над Сибир­ским царе­ви­чем и над Баш­кир­ца­ми, кото­рые Вели­ко­му Госу­да­рю в винах не доби­ли челом».

«И он, князь Андрей, в той посыл­ке Кир­ку­дей­скую и иные воло­сти раз­во­е­вал и побил Баш­кир­цев 270 чело­век, а рус­ский и чуваш­ский плен отбит и рас­пу­щен по домам».

«И как после того боярин князь Федор Федо­ро­вич с това­ри­ща­ми с Уфы пошел в Казань, а в Мен­зе­лин­ску велел быть кня­зю Андрею Вол­кон­ско­му, – и к нему, бояри­ну и вое­во­де, посла­на бла­жен­ные памя­ти Вели­ко­го Госу­да­ря гра­мо­та: веле­но кня­зя Андрея Вол­кон­ско­го послать на Уфу на Федо­ро­во место Сомо­ва, а в Мен­зе­лин­ский послать кня­зя Дмит­рия Вол­кон­ско­го, а по вестям идти ему, бояри­ну и вое­во­де, на Уфу для того, что Баш­кир­цы все учи­ни­лись было по преж­не­му во измене, и при­хо­ди­ли под Ман­зе­лин­ской и в иные места войной».

«И как боярин и вое­во­да из Каза­ни пошел в Мен­зе­лин­ский, – и к нему из Мен­зе­лин­ска князь Андрей Вол­кон­ский писал: кото­рые Баш­кир­цы сиде­ли от измен­ни­ков в оса­де, и он к ним посы­лал рат­ных людей и сам ходил выру­чать, – и их выру­чил; а кото­рые Баш­кир­цы при­ез­жа­ют в ста­рые дерев­ни, и он тем велел жить в ста­рых дерев­нях, а на Уфу он, князь Андрей, идти с малы­ми людь­ми опа­са­ет­ся; и боярин и вое­во­да при­шел в Мен­зе­лин­ский». Мен­зе­лин­ский 8 июня».

«И под Мен­зе­лин­ский при­хо­дил Дай­чин Тай­ша с Кал­мы­ка­ми и Баш­кир­ца­ми мно­ги­ми людь­ми, с четы­рех сто­рон, без­вест­но, на сто­ро­же­вые сот­ни, и про­ез­жую ста­ни­цу взял; и боярин князь Федор Федо­ро­вич и князь Андрей вышли за острог; и у госу­да­ре­вых рат­ных людей были бои, и мно­гих Баш­кир­цев и Кал­мык поуби­ва­ли, и с боя Кал­мы­ки и Баш­кир­цы ото­шли от Мен­зе­лин­ска вер­сты с три, а по смер­ти при­хо­ди­ло Баш­кир­цев и Кал­мык с 7000 и более».

«Да на дру­гой день Баш­кир­цы ж и Кал­мы­ки со ста­нов сво­их пошли назад той же сак­мой, и он, боярин и вое­во­да, посы­лал для поис­ка кня­зя Андрея Вол­кон­ско­го с госу­да­ре­вы­ми рат­ны­ми людь­ми за реку Мен­зе­лу; и воин­ские люди, видя госу­да­ре­вых рат­ных людей, пошли в даль­ние места, а к нему, кня­зю Андрею, при­шли отво­рот­ные люди; и у него, кня­зя Андрея, и у госу­да­ре­вых рат­ных людей с теми людь­ми был бой до 7 часа дня, и на том бою измен­ни­ков и Кал­мы­ков поби­ва­ли, а госу­да­ре­вы рат­ные люди здо­ро­вы; а боярин и вое­во­да с госу­да­ре­вы­ми рат­ны­ми людь­ми сто­я­ли око­ло города».

«И после того он, князь Андрей, с госу­да­ре­вы­ми рат­ны­ми людь­ми и с хлеб­ны­ми запа­са­ми послан в Уфу на Федо­ро­во место Сомо­ва, а боярин князь Федор Федо­ро­вич с това­ри­ща­ми был в Мензелиску».

«В 172–м году (1664) году в раз­ных меся­цах и чис­лах писал бла­жен­ные памя­ти к Вели­ко­му Госу­да­рю боярин князь Федор Федо­ро­вич, по отпис­кам с Уфы кня­зя Андрея Волконского».

«По вестям посы­лал он, князь Андрей, на Баш­кир­цев голов с сот­ня­ми, и от горо­да Уфы в полу­трех днях поби­ли измен­ни­ков 50 чело­век, да в язы­ки взя­ли 9 чело­век, в иных посыл­ках рат­ные люди измен­ни­ков поби­ва­ли и в язы­ках имели».

«Он же, князь Андрей, посы­лал для дого­во­ра к Баш­кир­цам к Ишма­мет­ку Девлеть–баеву с това­ри­ща­ми, и Ише­ма­мет­ко при­слал для дого­во­ра на Уфу бра­та сво­е­го род­но­го Деве­ней­ка с това­ри­ща­ми, 14 чело­век, да после того он же, Ишма­мет­ко, при­слал трех чело­век Баш­кир­цев бить челом Вели­ко­му госу­да­рю в винах сво­их, и те чело­бит­ни­ки при­сла­ны в Москву».

«По его же, кня­зе Андрее, посыл­ке уфи­нец Дмит­рий Гла­ды­шев со слу­жи­лы­ми людь­ми от Уфы за четы­ре дня Баш­кир­цев поби­ли 30 чело­век и более, да в язы­ках взя­то 5 чело­век, а из госу­да­ре­вых рат­ных людей ранен 1 человек».

«По его же, кня­зя Андрее, посыл­ке голо­вы сотен­ные и слу­жи­лые люди измен­ни­ков зимо­вья по реч­кам по Тюю да по Неуню пять дере­вень Танын­ских, и Ирих­тин­ской, и Гай­нин­ской воло­стей, и Соли­кам­скоц, татар дво­ров с 80 и более пово­е­ва­ли, и измен­ни­ков мно­гих жен и детей поби­ли и в плен пой­ма­ли. А после того на тех уфин­ских слу­жи­лых людей при­хо­ди­ли измен­ни­ки Баш­кир­цы на лыжах; и с ними был бой, и на том бою измен­ни­ков поби­ли ж и гоня­ли за ними до трех засек, и засе­ки забо­ем про­шли, да острог измен­ни­чей взя­ли и измен­ни­ков с жена­ми и с детьми в засе­ке и в остро­ге поби­ли, а иных живых взя­ли, и дерев­ни мно­гие разо­ри­ли, да на боях в засе­ках и в остро­гах взя­ли 31 пища­лей и муш­ке­тов, и зелье, и сви­нец, и при­вез­ли на Уфу; и в доро­ге на тех рат­ных людей измен­ни­ки три­жды при­хо­ди­ли и были бои, и на тех на всех боях измен­ни­ков рат­ные люди поби­ли с 200 чело­век и более, да жен и детей с 400, опричь тех, кото­рые, раз­бе­жав­шись из засек, позяб­ли. А госу­да­ре­вых рат­ных людей на тех боях от измен­ни­ков уби­то и от ран дорой умер­ло: 1 чело­век сын бояр­ский, 1 чело­век ново­кре­щен­ный, 21 чело­век кон­ных и пеших стрель­цов, да ране­но вся­ких чинов слу­жи­лых и охо­чих людей 37 чело­век. А в язы­ках при­ве­де­но на Уфу 2 чело­ве­ка, да поло­ви­ну при­ве­ли с 50 человек».

«Князь Андрей же на Уфе постро­ил ама­нат­ный двор и ама­нат­чи­ков, кото­рые при­сла­ны из Мен­зе­лис­ка, велел быть на том ама­нат­ном дворе».

«Он же, князь Андрей, посы­лал с Уфы Нагай­ские доро­ги к Баш­кир­цам Ишма­мет­ку Девлеть–баеву с това­ри­ща­ми уфин­ца сына бояр­ско­го, что­бы они шли с жена­ми и с детьми на преж­нее житье; и уфи­нец при­е­хав ска­зал: Баш­кир­цы гово­ри­ли: в ста­рые житья они пой­дут со всем житьем, и хлеб сея­ли в преж­них житьях; и посла­ли они, Баш­кир­цы, Ишма­мет­ка Девлеть–баева с това­ри­ща­ми к Яучею Тай­ше, чтоб его обма­нуть, и, дождав­шись Ишма­мет­ка, все тот час пой­дут с жена­ми и с детьми в преж­нее житье; и при­ез­жа­ли с ним на Уфу Ишма­мет­ко­вы да Кан­кас­ко­вы дети, 2 чело­ве­ка, да с ними 14 чело­век, и он, князь Андрей, при­вел их к шер­ти, с Уфы отпустил».

«Да после того при­е­ха­ли на Уфу Баш­кир­цы пять чело­век и ска­за­ли: Ишма­мет­ко с това­ри­ща­ми от Яучея Тай­ши при­е­ха­ли и дого­во­ри­ли, что им коче­вать в Уфин­скои уез­де на преж­них юртах, и при них жены их и дети поко­че­ва­ли в преж­ние житья; а Ишма­мет­ко им ска­зал, что Яучей дал им на волю, а кото­рые Баш­кир­цы пошли было под Сара­тов для лоша­ди­но­го отго­ну, и те воротились».

«Да при­ез­жа­ли на Уфу Баш­кир­цы Нагай­ские доро­ги, Ишма­мет­ко Девлеть–баев с това­ри­ща­ми, 32 чело­ве­ка, и при­ве­де­ны к шер­ти; и по мно­го­му его, Ишма­мет­ко­ву, чело­би­тью и по кня­зя Андрея с ним, Ишма­мет­ком, дого­во­рам, и пого­во­ря он, князь Андрей, с госу­да­ре­вы­ми рат­ны­ми людь­ми, его, Ишма­мет­ка, и бра­та его Кон­кас­ка да Исей­ка Коч­ка­ро­ва, при­вед­ши к шер­ти, с Уфы и отпу­стил, что­бы им, свою бра­тию наго­во­ря, быть с ними на Уфу в преж­ние житья».

«И все­го, как он, князь Андрей, во 171 году был в войне по Сибир­ской доро­ге по посыл­ке бояри­на и вое­во­ды кня­зя Федо­ро­ва Федо­ро­ви­ча с рат­ны­ми людь­ми, поби­то Баш­кир­цев 270 чело­век, и рус­ской и чуваш­ской полон отбит и рас­пу­ще­ны по домам, да после того как он был на Уфе, с 1 сен­тяб­ря 172 года по 28 авгу­ста 172 (1668 или 1664-год) года, по мно­гим его, кня­зя Андрея, посыл­кам, как он посы­лал для поис­ка голов с рат­ны­ми людь­ми, поби­то измен­ни­ков Баш­кир­цев и их жен и детей 680 чело­век, да в язы­ках взя­то 16 чело­век, да поло­ну при­ве­де­но 50 чело­век, а рат­ных людей в тех посыл­ках на боях ране­но 38 чело­век, да уби­то и от ран помер­ло 23 человека».

«Да по его ж по мно­гим посыл­кам при нем на Уфе и в воло­стях шер­то­ва­ло Баш­кир­цев 477 человек».

«И пере­ме­нил его Федор Сомов, а он, князь Андрей, при­шел в Мен­зе­лин­ский, был с бояри­ном с кня­зем Федо­ром Федоровичем».

«И по ука­зу Вели­ко­го Госу­да­ря боярин князь Федор Федо­ро­вич с това­ри­ща­ми отпу­щен к Москве в фев­ра­ле, а князь Андрей был в Мен­зе­лин­ске с рат­ны­ми людь­ми, и пере­ме­нен и из Каза­ни отпу­щен он, князь Андрей, к Москве 13 мар­та 173 года (1665 г.)».

«Да в чело­бит­ной кня­зя Андрея ж Вол­кон­ско­го, как он был челом за те служ­бы о госу­дар­ском жало­ва­нье, напи­са­но: как был бой под Мен­зе­лин­ском с Кал­мыц­ким Дан­чи­ном Тай­шею, – и на том бою он ушиб­лен копьем в голо­ву и шап­ка сби­та, и от того не слы­шит и ухом гной идет».

(Эта бума­га, начи­ная со слов: «Лета 7196 21 июня (1688), по склей­кам листов скреп­ле­на дья­ком так: «Дьяк Гри­го­рий Про­то­по­пов», а на послед­нем листе спра­ва: «Спра­вил Иваш­ка Еремеев»).

«Лета 7196 года, 12 авгу­ста по ука­зу Вели­ких Госу­да­рей, Царей и Вели­ких Кня­зей Иоан­на Алек­се­е­ви­ча, Пет­ра Алек­се­е­ви­ча и Вели­кой Госу­да­ры­ни, бла­го­вер­ной Царев­ны и Вели­кой Княж­ны Софьи Алек­се­ев­ны всей Вели­кой, и Малой, и Белой Рос­сии само­дер­жа­вец дум­но­му дья­ку Васи­лию Гри­го­рье­ви­чу с товарищами».

«В нынеш­нем 196–м (1688) году в ука­зе Вели­ких Госу­да­рей из Раз­ря­ду в при­каз Казан­ско­го Двор­ца к кра­вче­му кня­зю Бори­су Алек­се­е­ви­чу Голи­цы­ну с това­ри­ща­ми напи­са­но: Вели­кие Госу­да­ри ука­за­ли, в при­ка­зе Казан­ско­го Двор­ца выпи­сать, отпи­сать в Раз­ряд: в про­шлом в 173–м году по ука­зу бла­жен­ной памя­ти Вели­ко­го Госу­да­ря, Царя и Вели­ко­го Кня­зя Алек­сея Михай­ло­ви­ча всей Вели­кой, и Малой, и Белой Рос­сии само­дер­жав­ца бояри­ну и вое­во­дам княю Федо­ру Федо­ро­ви­чу да кня­зю Андрею княж Михай­ло­ву сыну Вол­кон­ским за их служ­бы, что они в 171, и в 172, и в 173–м годах были в Мен­зе­лин­ску и в иных пони­зо­вых горо­дах для про­мыс­лу над измен­ни­ка­ми Кал­мы­ка­ми и Баш­кир­ца­ми, что его, Вели­ко­го Госу­да­ря, жало­ва­нья им к окла­дам их при­да­чи учи­не­но ль? И в При­каз что чего им дано ль? И что кому им при­да­чи учи­не­но, и в При­ка­зе что чего дано?»

«И в при­ка­зе Казан­ско­го Двор­ца выпи­са­но: по справ­ке с Казен­ным при­ка­зом в про­шлом в 173–м году по ука­зу бла­жен­ные памя­ти Вели­ко­го Госу­да­ря, Царя и Вели­ко­го Кня­зя Алек­сея Михай­ло­ви­ча всей Вели­кой, и Малой, и Белой Рос­сии само­дер­жав­ца бояри­ну и вое­во­де кня­зю Федо­ру Федо­ро­ви­чу Вол­кон­ско­му дано его, Вели­ко­го Госу­да­ря, ажло­ва­нья за служ­бу: по смер­ти его покрыть гроб шубой под бар­ха­том золо­тым в две­сти рублей,да из при­ка­за Боль­шо­го Двор­ца денег две­сти руб­лей; а из при­ка­за Казан­ско­го Двор­ца ему и това­ри­щу его столь­ни­ку кня­зю Андрею княж Михай­ло­ву сыну Вол­кон­ско­му за ту выше­пи­сан­ную служ­бу его, Вели­ко­го Госу­да­ря, жало­ва­нья в при­ка­зе ниче­го не дано и к окла­дам при­да­чи не учинено».

(Бума­га эта так­же скреп­ле­на дья­ком Гри­го­ри­ем Про­то­по­по­вым и справ­ле­на Иваш­кой Еремеевым).

«И по этим памя­там и выпис­ке в про­шлых в 171, и в 172, и в 173–м годах, по ука­зу бла­жен­ные памя­ти Вели­ко­го Госу­да­ря, Царя и Вели­ко­го Кня­зя Алек­сея Михай­ло­ви­ча всей Вели­кой, и Малой, и Белой Рос­сии само­дер­жав­ца, столь­ник князь Андрей княж Михай­лов сын Вол­кон­ский был на его, госу­да­ре­ве, служ­бе с бояри­ном и вое­во­дой с кня­зем Федо­ром Федо­ро­ви­чем Вол­кон­ским в това­ри­щах в Мен­зе­лин­ску и на Уфе для похо­дов на измен­ни­ков Баш­кир­цев, а будучи на той служ­бе учинил:»

«В 171 году, в декаб­ре, как он, князь Андрей, отпу­щен из Каза­ни для дого­во­ра с Баш­кир­ца­ми и к шер­ти их при­во­дит в Мен­зе­лин­ской, и по его, кня­зя Андрея, посыл­кам и по при­зы­ва­нью при­ве­де­но к шер­ти Баш­кир­цев 543 человека».

«А как боярин князь Федор Федо­ро­вич с това­ри­ща­ми при­шли в Уфу, – и Баш­кир­цы всех дорог Вели­ко­му Госу­да­рю в винах сво­их доби­ли челом, и к шер­ти при­ве­де­но Баш­кир­цов, и Татар, и Чуваш, и Чере­ми­сов, и Вотя­ков 787 чело­век, ама­на­тов взя­то по 12 чело­век с доро­ги, да в Баш­кир­ских воло­стях пой­ма­но 4 чело­ве­ка Кал­мы­ков, кото­рые при­ез­жа­ли для при­зы­ва­нья Баш­кир­цев в Кал­мы­ки, и посла­ны в Казань, да завод­чи­ков Баш­кир­цев 20 чело­век пере­ве­ша­но, да пле­на рас­пу­ще­но 768 человек».

«Боярин же Федор Федо­ро­вич кня­зя Андрея ж Вол­кон­ско­го посы­лал на Сибир­скую доро­гу для про­мыс­ла над Сибир­ским царе­ви­чем и над Баш­кир­ца­ми, кото­рые Вели­ко­му Госу­да­рю в винах не доби­ли челом».

«И он, князь Андрей, в той посыл­ке Кир­ку­дей­скую и иные воло­сти раз­во­е­вал и побил Баш­кир­цев 270 чело­век, а рус­ский и чуваш­ский плен отбит и рас­пу­щен по домам».«И как после того боярин князь Федор Федо­ро­вич с това­ри­ща­ми с Уфы пошел в Казань, а в Мен­зе­лин­ску велел быть кня­зю Андрею Вол­кон­ско­му, – и к нему, бояри­ну и вое­во­де, посла­на бла­жен­ные памя­ти Вели­ко­го Госу­да­ря гра­мо­та: веле­но кня­зя Андрея Вол­кон­ско­го послать на Уфу на Федо­ро­во место Сомо­ва, а в Мен­зе­лин­ский послать кня­зя Дмит­рия Вол­кон­ско­го, а по вестям идти ему, бояри­ну и вое­во­де, на Уфу для того, что Баш­кир­цы все учи­ни­лись было по преж­не­му во измене, и при­хо­ди­ли под Ман­зе­лин­ской и в иные места войной».

«И как боярин и вое­во­да из Каза­ни пошел в Мен­зе­лин­ский, – и к нему из Мен­зе­лин­ска князь Андрей Вол­кон­ский писал: кото­рые Баш­кир­цы сиде­ли от измен­ни­ков в оса­де, и он к ним посы­лал рат­ных людей и сам ходил выру­чать, – и их выру­чил; а кото­рые Баш­кир­цы при­ез­жа­ют в ста­рые дерев­ни, и он тем велел жить в ста­рых дерев­нях, а на Уфу он, князь Андрей, идти с малы­ми людь­ми опа­са­ет­ся; и боярин и вое­во­да при­шел в Мензелинский».

«И под Мен­зе­лин­ской при­хо­дил Дай­чин Тай­ша с Кал­мы­ка­ми и Баш­ки­ра­ца­ми со мно­ги­ми людь­ми с четы­рех сто­рон, без­вест­но, на сто­ро­же­вые сот­ни и про­ез­жую ста­ни­цу взя­ли; и боярин и вое­во­ды князь Федор Федо­ро­вич да князь Андрей с рат­ны­ми людь­ми вышли за острог, и мно­гих Баш­кир­цев и Кал­мык поби­ва­ли, и от Мен­зе­лин­ска их отби­ли; а было их Баш­кир­цев и Кал­мы­ков с 7000 и более».

«Да по посыл­ке бояри­на и вое­во­ды он же, князь Андрей, с рат­ны­ми людь­ми ходил за теми Кал­мы­ка­ми за реку Мен­зе­лу, и с теми Кал­мы­ка­ми был у него бой до 7 часа дня; и на том бою Кал­мык поби­ва­ли ж».

«А после того он, князь Андрей, с рат­ны­ми людь­ми и с хлеб­ны­ми запа­са­ми послан на Уфу на Федо­ро­во место Сомо­ва, а боярин и вое­во­да Федор Федо­ро­вич с това­ри­ща­ми был в Мензелинску».

«По вестям посы­лал он, князь Андрей, на Баш­кир­цев голов с сот­ня­ми и от Уфы в полу­трех днях измен­ни­ков поби­ли 50 чело­век, да в язы­ках взя­ли 9 чело­век, да и в иных посыл­ках рат­ные люди измен­ни­ков ж и в язы­ках имеи».

«Он же, князь Андрей, посы­лал для дого­во­ра к Баш­кир­цам к Ишма­мет­ку Девлеть–баеву с това­ри­ща­ми; и Ишма­мет­ко при­слал бра­та сво­е­го Деве­ней­ка с това­ри­ща­ми 14 чело­век, да после того он же, Ишма­мет­ко, при­слал трех чело­век Баш­кир­цев бить челом Вели­ко­му Госу­да­рю в винах сво­их, и те чело­бит­чи­ки при­сла­ны к Москве».

«По его ж, кня­зя Андрея, посыл­ке рат­ные люди от Уфы в четы­рех днях Баш­кир­цев поби­ли чело­век с 30 и более, да в язы­ках взя­то 5 человек».

«По его ж, кня­зя Андрея, посыл­ке рат­ные ж люди измен­ни­чей острог взя­ли, да по реч­кам по Тюю да по Неуню мно­гие дерев­ни пово­е­ва­ли и поби­ли измен­ни­ков с 200 чело­век и более, да жен и детей с 400 чело­век и более, да в плен пой­ма­ли с 50 чело­век, да на боях в засе­ках и в остро­гах взя­ли 31 пища­лей и муш­ке­тов, и зелье, и сви­нец, и при­вез­ли на Уфу».

«Князь Андрей же на Уфе постро­ил ама­нат­ный двор, и ама­нат­чи­кам при­сыль­ным из Мен­зе­лин­ска велел быть на том дворе».

«Он же, князь Андрей, посы­лал с Уфы Нагай­ские доро­ги к Баш­кир­цам Уфин­ца сына бояр­ско­го, чтоб они шли с жена­ми и с детьми на преж­ние житья; и при­ез­жа­ли на Уфу Баш­кир­цы 32 чело­ве­ка, и по мно­гим его, кня­зя Андрея, с ними дого­во­ром, и при­вед­ши их к шер­ти, с Уфы их отпу­стил в преж­ния житья».

«И всго той его, кня­зя Андрея, служ­бой измен­ни­ков Баш­кир­цев и Кал­мы­ков и их жен и детей поби­то 950 чело­век, да в язы­ках и в плен взя­то 66 человек».

«По его же посыл­кам на Уфе и в воло­стях шер­то­ва­ло Баш­кир­цев 477 человек».

«А как он с Уфы пере­ме­нен, – и он был в Мен­зе­лин­ске с бояри­ном и вое­во­дой с кня­зем Федо­ром Федо­ро­ви­чем; а из Мен­зе­лин­ска к Москве отпу­щен боярин и вое­во­да в фев­ра­ле, а князь Андрей в мар­те 173 года».

«Да в чело­бит­ной Андрея Вол­кон­ско­го, как он был челом, в при­каз Казан­ско­го Двор­ца за те служ­бы о госу­дар­ском жало­ва­нье, напи­са­но: как был бой од Мен­зе­лин­ским с Кал­мыц­ким Дай­чи­ном Тай­шею, – и на том бою он, князь, Андрей, ушиб­лен копьем в голо­ву и шап­ка сби­та, и от того он не слы­шит и ухом гной идет».

«А за ту выше­пи­сан­ную служ­бу бояри­ну и вое­во­де кня­зю Федо­ру Федо­ро­ви­чу и това­ри­щу его кня­зю Андрею Вол­кон­ско­му Вели­ко­го Госу­да­ря жало­ва­нья из при­ка­за Казан­ско­го Двор­ца ниче­го не дано и к окла­дам при­да­чи не учинено».

«А по справ­ке из при­ка­за Казан­ско­го Двор­ца с Казен­ным при­ка­зом в 173 году, по ука­зу бла­жен­ные памя­ти Вели­ко­го Госу­да­ря, Цпря и Вели­ко­го Кня­зя Алек­сея Михай­ло­ви­ча всей Вели­кой, и Малой, и Белой Рос­сии само­дер­жав­ца его, Вели­ко­го Госу­да­ря, жало­ва­нья бояри­ну и вое­во­де кня­зю Федо­ру Федо­ро­ви­чу за служ­бы дано, по смер­ти его покрыть гроб шубой под бар­ха­том золот­ным в 200 руб­лей, да из при­ка­за Боль­шо­го Двор­ца денег 200 рублей».

«А гене­рал в 31 чис­ле по ука­зу Вели­ких Госу­да­рей по чело­би­тью кня­зя Михай­ла Вол­кон­ско­го из Раз­ря­ду Казан­ско­го Двор­ца о справ­ке, что кому пол­ко­вым и осад­ным вое­во­дам за такие же служ­бы из того При­ка­за в при­каз дано и помест­ные и денеж­ные при­да­чи учи­не­ны, посы­ла­на память».

И 3 фев­ра­ля в памя­ти и выпис­ке в Раз­ряд из при­ка­за Казан­ско­го Двор­ца о том пишет:

«Лета 7197 г. (1689), 2 фев­ра­ля, по ука­зу Вели­ких Госу­да­рей, Царей и Вели­ких Кня­зей Иоан­на Алек­се­е­ви­ча, Пет­ра Алек­се­е­ви­ча и Вели­кой Госу­да­ры­ни, бла­го­вер­ной Царев­ны и Вели­кой Княж­ны Софьи Алек­се­ев­ны всей Вели­кой, и Малой, и Белой Рос­сии само­дер­жа­вец дум­но­му дья­ку Васи­лию Гри­го­рье­ви­чу Семе­но­ву с товарищами».

«В нынеш­нем, в 197–м году, 31 янва­оя, в ука­зе Вели­ких госу­да­рей из Раз­ря­да в при­каз Казан­ско­го Двор­ца кра­вче­му к кня­зю Бори­су Алек­се­е­ви­чу Голи­цы­ну с това­ри­ща­ми напи­са­но: Вели­кие Госу­да­ри, Цари и Вели­кие Кня­зи Иоанн Алек­се­е­вич, Петр Алек­се­е­вич и Вели­кая Госу­да­ры­ня, бла­го­вер­ная Царев­на и Вели­кая Княж­на Софья Алек­се­ев­на всей Вели­кой, и Малой, и Белой Рос­сии само­дер­жав­цы ука­за­ли в при­ка­зе Казан­ско­го Двор­ца выпи­сать: в про­шлых годах из при­ка­за Казан­ско­го Двор­ца пол­ко­вым и осад­ным вое­во­дам, кому имя­ны и за какие служ­бы их, Вели­ких Госу­да­рей, жало­ва­нья в при­ка­зе дано, и помест­ные и денеж­ные при­да­чи учи­не­но, и что чего кому в при­ка­зе дано, и при­да­чи по сколь­ко учинено?

Да ту выпис­ку за дья­чьей при­пи­сью при­слать в Раз­ряд к тебе, дум­но­му дья­ку, к Васи­лию Гри­го­рье­ви­чу с товарищами».

«И в при­ка­зе Казан­ско­го Двор­ца о том выпи­са­но, и выпис­ка в Раз­ряд к тебе, дум­но­му дья­ку Васи­лию Гри­го­рье­ви­чу с това­ри­ща­ми, под этим Вели­ких госу­да­рей указом».

«Выпи­са­но в При­ка­зе Казан­ско­го Дворца:

«Князь Петр Вол­кон­ский в про­шлом в 142–м (1634) году был на госу­да­ре­вой служ­бе в похо­де на госу­да­ре­вых непо­слуш­ни­ков на Казы­ев­ских Мурз и Татар с госу­да­ре­вы­ми рат­ны­ми людь­ми; и в том похо­де Казы­ев улу­спо­во­е­ва­ли и мно­гих Татар поби­ли и в язы­ках поиме­ли; и за ту Казы­ев­кую служ­бу и за про­мы­сел дано госу­да­ре­ва жало­ва­нья ему, кня­зю Пет­ку, шуба атлас золо­той на собо­лях во сто два­дцать руб­лей, кубок в три грив­ны, да ему ж при­да­но к преж­не­му его окла­ду помест­ной две­сти чети, денег шесть­де­сят рублей».

«Да по справ­ке с Раз­ря­дом про­шлых лет:

«Князь Андрей княж Федо­ров сын Литвинов–Мосальский в 141–м году был на госу­да­ре­вой служ­бе в Путив­ле, и в посыл­ках от него Путивль­ские рат­ные люди горо­док Бату­рин, боль­шой острог взя­ли, и во мно­гих посыл­ках Литов­ских людей поби­ли и язы­ки име­ли, и от Литов­ских людей в оса­дах сиде­ли, и во мно­гих местах Литов­ским людям на госу­да­ре­вой зем­ле селит­ся не дали, и сло­бо­ды и Буды пожгли; и за ту служ­бу и за про­мы­сел кня­зю Андрею при­да­но госу­да­ре­ва жало­ва­нья к окла­ду к осми­стам – две­сти чети, денег из чети к семи­де­ся­ти руб­лям – шесть­де­сят руб­лей, и при­да­точ­ные день­ги даны, да ему ж дано у сто­ла шуба собо­лья под атла­сом золо­тым во сто десять руб­лей, кубок в две грив­ны трид­цать золотников».

«Мики­та Велья­ми­нов да подья­чий Пахом Луч­ни­ков в 144–м году были на госу­да­ре­вой служ­бе на Уфе; посы­ла­ли с Уфы с голо­вой с Федо­ром Калов­ским госу­да­ре­вых рат­ных людей на Сибир­ских царе­ви­чей на Облу да на Тяв­ку и на Кал­мыц­ких людей 54 чело­ве­ка взя­ли в язы­ки, и из тех Кал­мыц­ких людей при­вез­ли с царе­ви­ча­ми на Уфу луч­ших людей 5 чело­век, а осталь­ных поби­ли; да по их же посыл­ке Уфин­ские Баш­кир­цы в Балы­ка­тан­ской воло­сти поби­ли Кал­мыц­ких людей».

«И за ту служ­бу Мики­те Велья­ми­но­ву дано госу­да­ре­ва жало­ва­нья: у сто­ла шуба во 130 руб­лей, кубок в 5 гри­ве­нок, да к окла­ду учи­не­но при­да­чи к 900 четям – 100 чети, денег ко 100 руб­лям – 80 рублей».

«В 154 году столь­ни­ку князь Ива­ну Гага­ри­ну за служ­бу, что он в 151 году, будучи в Цари­цы­но, посы­лал госу­да­ре­вых рат­ных людей для про­мыс­ла за воров­ски­ми Каза­ка­ми и за Кал­мы­ка­ми, и в тех посыл­ках рат­ные люди воров­ских каза­ков и кал­мы­ков поби­ли 140 чело­век, да в язы­ки взя­ли 6 чело­век, при­да­но к преж­не­му его окла­ду к 550 четям – 200 четей, к день­гам к 25 руб­лям – 50 руб­лей, да в при­каз дано с Казен­но­го Дво­ра ковш сереб­ря­ный в 2 гри­вен­ки, кам­ка куе­терь 19 аршин, 40 собо­лей в 40 рублей».

«Васи­лию Чогло­ко­ву за Сара­тов­скую служ­бу 155 года за Татар­ский бой, за взя­тые за 23 чело­ве­ка, да за уби­тых за 30 чело­век, – учи­не­но при­да­чи к 600 четям – 300 чети, денег к 30 руб­лям – 70 руб­лей, да в при­каз дано куб­ков в пол 3 гри­вен­ки, атлас золо­той в 40 руб­лей, да 40 собо­лей в 70 рублей».

«Хри­сто­фо­ру Рыл­ско­му за Уфин­скую служ­бу 155–го и 156 годов за Кал­мыц­кий бой, за взя­тых за 36 чело­век, и за плен­ный отбой и за сбе­ре­же­ние соло­вар­но­го острож­ка, – учи­не­но при­да­чи к 80 руб­лям – 40 руб­лей, да в при­каз ковш в 2 гри­вен­ки, кам­ка куф­терь 10 аршин, 40 собо­лей в 50 руб­лей, а помес­ной при­да­чи не было, пото­му что свер­шен­ной оклад».

«В 172 году столь­ни­ку Федо­ру Сомо­ву: что он в про­шлом в 169–м, и в 170, и в 171–м годах был на госу­да­ре­вой служ­бе на Уфе, и во 170 году по его посыл­ке взя­ты в Уфин­ском уез­де Сибир­ский Кон­сю­ер царе­вич с женой да с сыном да с пле­мян­ни­цей, да Чухе­лея царе­ви­ча жена с сыном и при­сла­ны к Москве; да он же, Федор, сидел на Уфе от измен­ни­ков Баш­кир­цев в оса­де, и в пре­ступ­ное вре­мя город, и острог, и поса­ды, и надол­бы отсто­ял, и по его же посыл­кам с Уфы слу­жи­лые люди в посыл­ках над измен­ни­ка­ми поис­ки учи­ни­ли, – при­да­но госу­да­ре­ва жало­ва­нья к преж­не­му его окла­ду помест­но­го к 800 четям – 200 четей, денег к 47 руб­лям – 103 руб­ля, да в при­каз дано кубок в 3 гри­вен­ки, атлас золо­той во 100 руб­лей, 40 собо­лей в 50 рублей».

(Эта бума­га, начи­на­ю­ща­я­ся со слов: «Лета 7197 года, 2 фев­ра­ля», на обо­ро­те по склей­кам скреп­ле­на дья­ком Федо­ром Ефи­мо­ви­чем и справ­ле­на Иваш­кой Еремеевым).

«И по сей памя­ти и по выписке:

«В 142–м году кня­зю Пет­ру Вол­кон­ско­му за служ­бу, что он в том году послан с рат­ны­ми людь­ми на Казы­ев­ских Мурз и Татар, и Каза­ев улус пово­е­ва­ли, и мно­гих поби­ли, и язы­ков пой­ма­ли, – дано ему Госу­да­ре­ва жалованья:

«Шуба атлас золо­той на собо­лях во 120 руб­лей. Кубок в 3 гривенки».

«Учи­не­но при­да­чи помест­но­го 200 чети, денег 60 рублей».

«В 144 году Мики­те Велья­ми­но­ву за служ­бу, что он в том году был на Уфе и послан с Уфы с голо­вой рат­ных людей на Сибир­ских царе­ви­чей на Облу да на Тяв­ку и на Кал­мыц­ких людей, и Сибир­ских царе­ви­чей Облу да Тяв­ку да Кал­мы­ков 5 чело­век взя­ли да 49 чело­век поби­ли, да по той же посыл­ке Уфин­ские Баш­кир­цы в Балы­ка­тан­ской воло­сти Кал­мыц­ких людей поби­ли ж, – дано ему: шуба во 130 руб­лей; кубок в 5 гри­ве­нок. Да при­да­чи учи­не­но помест­ные 100 чети, денег 80 рублей».

«В 154 году столь­ни­ку кня­зю Ива­ну Гага­ри­ну за служ­бу, что он в 151–м году, будучи на Цари­цине, посы­лал рат­ных людей за воров­ски­ми каза­ка­ми и за Кал­мы­ка­ми, и рат­ные люди каза­ков и Кал­мы­ков поби­ли 140 чело­век да в язы­ках взя­ли 7 чело­век, – дано ж:

«Ковш сереб­ря­ный в 2 гри­вен­ки, кам­ка куф­терь 10 аршин, 40 собо­лей в 40 руб­лей, при­да­чи учи­не­но помест­ной 200 чети, денег 50 рублей».

«Васи­лию Чогло­ко­ву за Сара­тов­скую служ­бу 155 года за татар­ский бой и за взя­тых за 23 чело­ве­ка да за уби­тых за 30 чело­век: в при­ка­зе дано: кубок в полу 3 гри­вен­ки, атлас золо­той в 40 руб­лей, 40 собо­лей в 70 руб­лей, при­да­чи учи­не­но помест­но­го 300 четей, денег 70 рублей».

«Хри­сто­фо­ру Рыл­ско­му за Уфин­скую служ­бу 155–го и 156–го, за кал­мыц­кий бой, и за взя­тых за 36 чело­век, и за плен­ный отбой, и за сбе­ре­же­ние соло­вар­но­го острож­ка, – дано: ковш в 2 гри­вен­ки, кам­ка куф­терь 10 аршин, 40 собо­лей в 50 руб­лей, денеж­ные при­да­чи учи­не­но 50 руб­лей, а помест­ный оклад был свершенный».

«В 172–м году столь­ни­ку Федо­ру Сомо­ву за Уфин­скую служ­бу 169, и 170, и 171 года, что по его посыл­ке взя­ты в Уфин­ском уез­де Сибир­ской Кон­сю­ер царе­вич с женой да с сыном да с пле­мян­ни­цей, да Чуче­лея царе­ви­ча жена с сыном, и при­сла­ны к Москве, и за осад­ное его, Федо­ро­во, на Уфе от Баш­кир­цев сиде­нье, – дано ему: кубок в 3 гри­вен­ки, атлас золо­той во 200 руб­лей, 30 собо­лей в 50 руб­лей, при­да­чи учи­не­но помест­но­го 200 четей, денег к 47 руб­лям 103 рубля».

«А что в чело­бит­ной кня­зя Миха­и­ла Вол­кон­ско­го напи­са­но, что отец его в 175 и в 176 годах в изме­ну Иваш­ки Брю­хо­вец­ко­го был в Брян­ске вое­во­дой, и чер­кас­сы под­хо­ди­ли под Брянск и в Брян­ском уез­де, и по его посыл­ке рат­ные люди тех чер­касс от Брян­ска отби­ли и из уез­да выби­ли и мно­гих поби­ли; – и в Раз­ря­де в запис­ных кни­гах 175 и 176 года в Брян­ске вое­во­дой князь Андрей княж Михай­лов сын Вол­кон­ский написан».

«А отпис­ки его, кня­зя Андрея, о при­хо­де под Брянск Чер­касс в Раз­ря­де не сыскано».Князь Петр Андре­евич убит на войне 1708 г., тело его пере­ве­зе­но и погре­бе­но в 1709 г. 5 июля, в Паф­ну­тье­вом Боров­ском монастыре 

Жилец и вое­во­да в Пол­та­ве (1667); стряп­чий (6.03.1676), столь­ник (1677 – 92); 1.12.1684 за неяв­ку в поход царя Ива­на Алек­се­е­ви­ча в с. Хоро­ше­во раз­жа­ло­ван в кашир­ские горо­до­вые дво­ряне; околь­ни­чий (с 3.02.1693); вое­во­да в Путив­ле (1669); в 1697 – на Тере­ке; 21.05.1707 ездил в Колом­ну с гра­мо­та­ми для сбо­ра рат­ных людей; 1.04.1708 назна­чен вое­во­дой в Ряжск.

В 1659 дано ему с мате­рью поме­стье вот­чи­на баб­ки его Улья­ны, жены кн. Федо­ра Морт­ки­на, с. Крив­цо­во и п. Хлуд­не­во Коло­мен­ско­го у.; после смер­ти име­ния его пере­шли к жене Авдо­тье Ива­новне и сыну Андрею.

Ж.: 1. Пела­гея Ива­нов­на Вер­де­рев­ская, дочь Ива­на Ива­но­ви­ча Вер­де­рев­ско­го; в 1681 ей доста­лись часть поме­стья деда кн. Ники­фо­ра Федо­ро­ви­ча Мещер­ско­го в дд. Куро­во, Гор­бу­но­во и Запруд­ная с пп. Мос­ков­ско­го у. Отец ее свою куп­чую вот­чи­ну с. Наза­рьев­ское, д. Подоль­ная и с. Семе­нов­ское с пп. Клин­ско­го у. отдал вну­ку сво­е­му род­но­му кн. Федо­ру Михай­ло­ви­чу В.; 2. (1689) Авдо­тья Ива­нов­на Веш­ня­ко­ва (ум. в 1712); при­дан­ное дал за ней брат ее А.И. Веш­ня­ков в дд. Крас­но­сель­ская и Кара­ба­то­во в Ниже­го­род­ско­го у., что в 1694 она про­да­ла бояри­ну Ива­ну Федо­ро­ви­чу Волын­ско­му; в 1703 кн. Миха­ил Андре­евич В. про­ме­нял шури­ну сво­е­му Алек­сан­дру Ива­но­ви­чу Веш­ня­ко­ву 2201 четв. из сво­их поме­стий, а у него взял 2 части кадом­ско­го его име­ния; в 1704 Алек­сандр Веш­ня­ков из это­го поме­стья 443 четв. пере­дал сво­ей сест­ре кн. Авдо­тье Ива­новне В. В 1712 об име­ни­ях ее били челом дети ее: Андрей и Миха­ил; 16.01.1720 ее под­мос­ков­ная вот­чи­на с. Ники­фо­ров­ское отда­на пасын­ку кн. Федо­ру и сыну Михаилу.

188. Кн. Петр Федо­ро­вич (149).

Ум. 5.06.1709. Похо­ро­нен в Паф­ну­тье­вом монастыре.

В 1698 с бра­том кн. Ники­той купил у дяди кн. Саве­лия В. козель­ское поме­стье послед­не­го; в 1708 с бра­том кн. Ники­той купил у дру­го­го род­но­го дяди Семе­на Про­во­ви­ча Шири­на д. Оль­ховец Венев­ско­го у. Убит на войне, а име­ния его ото­шли к бра­ту кн. Никите.

189. Кн. Ники­та Федо­ро­вич (149).

Ум. 1732.В 1712 г. 16 июня зна­чит­ся в реест­ре моло­дых людей, послан­ных Пет­ром I для вос­пи­та­ния в Ревель и запи­сан­ных в Пре­об­ра­жен­ский полк .

Он был женат на Агра­фене Пет­ровне Бестужевой–Рюминой , кото­рая вско­ре по воца­ре­нии Пет­ра II сосла­на была в под­мос­ков­ную дерев­ню с вос­пре­ще­ни­ем выез­да. Кня­ги­ня Агра­фе­на наде­я­лась сна­ча­ла, что тем и огра­ни­чат­ся ее невзго­ды, но по доно­су людей ей, от 10 мар­та 1728 г., о том, что она име­ла неод­но­крат­ные сви­да­ния с раз­ны­ми лица­ми, кня­ги­ня была схва­че­на, при­ве­зе­на в Моск­ву и пре­да­на суду Вер­хов­но­го Тай­но­го Сове­та, кото­рый, после допро­са и пыт­ки, решил до окон­ча­тель­но­го при­го­во­ра сослать ей в отда­лен­ный мона­стырь. Местом зато­че­ния выбра­ли Тих­вин­ский Вве­ден­ский деви­чий мона­стырь, куда и при­вез­ли ее под креп­ким кон­во­ем 29 июня. За отсут­стви­ем игу­ме­ньи, кня­ги­ня пере­да­на была келар­ше мате­ри Софье, с при­ка­за­ни­ем дер­жать ее «безо вся­ко­го ослабления» .

По имен­но­му ука­зу из Вер­хов­но­го Тай­но­го Сове­та от 5 июня 1730 г. Св. Сино­ду дано веде­ние (21 авгу­ста) о том, что по ука­зу Ее Вели­че­ства «эту кня­ги­ню Агра­фе­ну веле­но содер­жать в Тих­ви­ном мона­сты­ре креп­чай­шее преж­не­го, кро­ме церк­ви из кельи нику­да не выпус­кать, к ней нико­го посто­рон­них без ведо­ма игу­ме­ньи не допус­кать, а когда кто к ней посто­рон­ние при­хо­дить будут, то допус­кать при ней, игу­ме­нье, и гово­рить велеть вслух, а не тай­но; и того все­го над ней смот­реть игу­ме­нье некреп­ко; а если она, Вол­кон­ская, ста­нет чинить какие еще про­дер­зо­сти, о том ей, игу­ме­нье, давать знать Тах­вин­ско­му архи­манд­ри­ту, кото­ро­му веле­но в том ей вспо­мо­же­ние чинить, и писать о том в Сенат немедленно .

Пыт­ка и зато­че­ние не пока­за­лись импе­ра­триц Анне Иоан­новне доста­точ­ным нака­за­ни­ем для «про­дер­зо­стей» Агра­фе­ны Пет­ров­ны. От судь­бы, постиг­шей жену, князь Ники­та Федо­ро­вич впал в поме­ша­тель­ство, и в этом состо­я­нии в 1732 г. был при­став­лен импе­ра­три­цей смот­реть за ее люби­мой соба­кой. Князь Ники­та умер в том же году.

Оскорб­ле­ние, нане­сен­ное ему Анной Иоан­нов­ной из мести к дав­но нена­вист­ной ей жене его, послу­жи­ло пово­дом к рас­про­стра­нив­ше­му­ся слу­ху, буд­то князь Ники­та был при­двор­ным шутом 

16.06.1712 в чис­ле моло­дых людей послан в Ревель для обра­зо­ва­ния и запи­сан в Пре­об­ра­жен­ский полк; 20.12.1740 из капи­та­нов уво­лен от служ­бы май­о­ром; 14.06.1728 люди его за донос на жену его Агра­фе­ну Пет­ров­ну награж­де­ны день­га­ми и зачис­ле­ны в Смо­лен­ский гар­ни­зон капралами.

В 1711 жена бояри­на Васи­лия Федо­ро­ви­ча Нарыш­ки­на, Улья­на Львов­на, про­да­ла ему вот­чи­ну свою Солов­ско­го у. и в дд. Бру­сок и Бог­да­нов­ка Орлов­ском у., все­го 404 четв.; 15.03.1744 име­ние его раз­де­ле­но меж­ду детьми: Миха­и­лом, Алек­се­ем, Анной, перед смер­тью впал в умо­по­ме­ша­тель­ство огор­чен­ный неспра­вед­ли­вы­ми гонениями.

Ж.: Агра­фе­на Пет­ров­на Бес­ту­же­ва-Рюми­на, дочь Пет­ра Михай­ло­ви­ча Бес­ту­же­ва-Рюми­на и Евдо­кии Ива­нов­ны Талы­зи­ной, сест­ра канц­ле­ра гр. Алек­сея Пет­ро­ви­ча Бес­ту­же­ва-Рюми­на. В 1728 была пре­да­на суду Вер­хов­но­го Тай­но­го Сове­та и сосла­на в Тих­вин­ский монастырь.

XXIII генерация от Рюрика

1‑я ветвь

2‑я ветвь

3‑я ветвь

XXIV генерация от Рюрика

1‑я ветвь

2‑я ветвь

3‑я ветвь

XXV генерация от Рюрика

1‑я ветвь

2‑я ветвь

3‑я ветвь

XXVI генерация от Рюрика

1‑я ветвь

2‑я ветвь

3‑я ветвь

XXVII генерация от Рюрика

1‑я ветвь

2‑я ветвь

3‑я ветвь

XXVIII генерация от Рюрика

1‑я ветвь

2‑я ветвь

3‑я ветвь

XXIX генерация от Рюрика

1‑я ветвь

2‑я ветвь

3‑я ветвь

XXX генерация от Рюрика

1‑я ветвь

2‑я ветвь

3‑я ветвь

XXXI генерация от Рюрика

1‑я ветвь

2‑я ветвь

3‑я ветвь

XXXII генерация от Рюрика

1‑я ветвь

2‑я ветвь

3‑я ветвь

Персоны без росписи

КН. ФЕДОР ИВА­НОВ СЫН МИТЕ­НИН ВОЛ­КОН­СКИЙ

выбор­ный дво­ря­нин из Ряза­ни с окла­дом в 550 чет­вер­тей в 1588/89 гг., в нача­ле 1590‑х гг. (Ста­ни­слав­ский А.Л. Тру­ды по исто­рии госу­да­ре­ва дво­ра в Рос­сии XVI–XVII веков. М., 2004. С. 228, 345).

КН. ФЕДОР ИВА­НО­ВИЧ ВОЛКОНСКИЙ

27 авгу­ста 1574 г. Ануф­рий Сте­па­но­вич Лашин­ский купил вот­чи­ну в Коло­мен­ском уез­де: в Оглоб­лин­ском стане дерев­ня Полу­бо­яри­но­во на 70 четв. паш­ни в одном поле у кн. Федо­ра Ива­но­ви­ча Вол­кон­ско­го за 134 руб. Про­да­вец полу­чил име­ние от мате­ри кнг. Анны, кото­рая, в свою оче­редь выме­ня­ла его у Пути­ла Михай­ло­ва Неча­е­ва. В отмен пошла при­да­ная вот­чи­на Анны д. Зай­це­ва в Костром­ском уез­де (Акты фео­даль­но­го зем­ле­вла­де­ния и хозяй­ства XIV–XVI веков. Ч. 2. М., 1956. № 187).

КН. ФЕДОР ФЕДО­РО­ВИЧ ВОЛКОНСКИЙ

Не отме­чен ВК Толг­ско­го мона­сты­ря вклад 1597 г. вдо­вы столь­ни­ка кня­зя Дмит­рия Федо­ро­ви­ча Щер­ба­то­го Парас­ко­вьи Федо­ров­ны, пере­дав­шей Еван­ге­лие «по отце сво­ем кня­зе Федо­ре Федо­ро­ви­че Вол­кон­ском»155. В сино­ди­ках Толг­ско­го мона­сты­ря нет соот­вет­ству­ю­щей запи­си вслед­ствие недо­ста­точ­ной для «веч­но­го» поми­на­ния сто­и­мо­сти вкла­да. В подоб­ных слу­ча­ях дая­ние фик­си­ро­ва­лось в спе­ци­аль­ных «запис­ных» кни­гах, но о веде­нии тако­вых в ТМ све­де­ний нет. При­ве­ден­ная инфор­ма­ция сви­де­тель­ству­ет о род­стве кня­зей Щер­ба­тых и Волконских.

КН. ИВАН МИХАЙ­ЛО­ВИЧ ВОЛКОНСКИЙ

1644 мар­та 28 дня, пожа­ло­ван в жиль­цы: «Царю (титул) бьет челом холоп твой жилец Иваш­ка княж Михай­лов сын Вол­кон­ской. Был я, холоп твой, отпу­щен з бра­том сво­им в Ефре­мов и с ним был на тво­ей госу­да­ре­ве служ­бе, а име­ниш­ка мое в жилец­ком спис­ку не справ­ле­но. Мило­сер­дый госу­дарь (титул), пожа­луй меня, холо­па сво­е­го, вели, госу­дарь, име­ниш­ка мое спра­вить в жилец­ком спис­ку по-преж­не­му и вели, госу­дарь, быть мне на сво­ей госу­да­ре­ве служ­бе на Туле.
Царь госу­дарь, сми­луй­ся, пожа­луй. 153-го, мар­та в 28 день, спра­вить с преж­ним спис­ком напи­сать ево ныне на служ­бу на Тулу.»156

Недостоверные персоны

КН. ДМИТ­РИЙ ВАСИ­ЛЬЕ­ВИЧ ВОЛКОНСКИЙ

КН. ИВАН ДМИТ­РИ­Е­ВИЧ ВОЛКОНСКИЙ

Князь Иван Дмит­ри­е­вич появ­ля­ет­ся толь­ко в вари­ан­те родо­слов­ной 1686 г. и, в отли­чие от сво­их кузе­нов, иным источ­ни­кам не изве­стен. Прав­да, кня­ги­ня Вол­кон­ская обна­ру­жи­ла упо­ми­на­ние о кня­зе Иване Дмит­ри­е­ви­че в сва­деб­ном раз­ря­де ста­риц­ко­го кня­зя Вла­ди­ми­ра ндре­еви­ча; он «зна­чил­ся у цар­ско­го коро­вая»157. Вол­кон­ская дати­ро­ва­ла сва­дьбу 22 апре­ля 1558 г. со сыл­кой на опуб­ли­ко­ван­ный Н. И. Нови­ко­вым раз­ряд. В этой пуб­ли­ка­ции он дати­ро­ван 28 мар­та 1558 г.158. Пра­виль­ная дата – 28 мар­та 1555 г.159. Но как и в слу­чае с его отцом Дмит­ри­ем Васи­лье­ви­чем она непра­во­мер­но ото­сла­ла чита­те­ля к источ­ни­ку: князь Иван Вол­кон­ский здесь начит­ся без отче­ства160. Рав­ным обра­зом это упо­ми­на­ние может быть отне­се­но и к Ива­ну Потулову.

Черновики

1. Келем­бет С. Н. Тарус­ское кня­же­ство и его уде­лы // Сред­не­ве­ко­вая Русь. – Москва, 2018. – Вып. 13. – С. 69–124; Рум­мель В. В. Вол­кон­ские // Энцик­ло­пе­ди­че­ский сло­варь Брок­гау­за и Ефро­на : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907; Дол­го­ру­ков П. В. Рос­сий­ская родо­слов­ная кни­га. — СПб.: Тип. Кар­ла Вин­геб­е­ра, 1854. — Т. 1. — С. 255; Вол­кон­ская Е. Г. Род кня­зей Вол­кон­ских. — СПб.: Типо­гра­фия М. М. Ста­сю­ле­ви­ча, 1900. — 980 с.; Вла­сьев Г. А. Потом­ство Рюри­ка. Мате­ри­а­лы для состав­ле­ния родо­слов­ной. — СПб., 1907. — Т. 1. Чер­ни­гов­ские кня­зья. Часть 3‑я.; Исто­рия родов рус­ско­го дво­рян­ства: В 2 кн. / авт.-сост. П. Н. Пет­ров. — М.: Совре­мен­ник; Лек­си­ка, 1991. — Т. 1. — С. 291–300. — 50 000 экз. — ISBN 5–270-01513–7.[↩]
2. Lietuvos metrika. Knyga Nr. 8. P. 83 («Испашъ»).[↩]
3. Lietuvos metrika. Knyga Nr. 15. P. 192.[↩]
4. Lietuvos metrika. Knyga Nr. 4 (1479—1491). Vilnius. 2004. P. 115. 48.[↩]
5. СИРИО. Т. 35. С. 21.[↩]
6. Там же. С. 40, 47. 81, 84.[↩]
7. Шеков А. В. Вер­хов­ские кня­же­ства. М.. 2012. С. 169—171. Автор пред­по­ла­га­ет так­же. что кн. Вол­кон­ские пере­шли на служ­бу к Воро­тын­ским еще в 1445 r., но осно­вы­ва­ет­ся при этом на оши­боч­ных пред­по­сыл­ках. вклю­чая отож­деств­ле­ние кн. Вол­кон­ских и Конин­ских (см. выше. прим. 116. 135).[↩]
8. СИРИО. Т. 41. С. 120.[↩]
9. ДДГ. № 89. С. 360.[↩]
10. Taм же. С. 354.[↩]
11. Вол­кон­ская Е. Г. Род кня­зей Вол­кон­ских. СПб., 1900. С. 17.[↩]
12. Хору­жен­ко О.И. Родо­сло­вие как рекон­струк­ция родо­вой памя­ти, С. 204–206.[↩]
13. Сост: А. В. Анто­нов. Родо­слов­ные рос­пи­си кон­ца XVII века. — Изд. М.: Рос.гос.арх.древ.актов. Архео­гр. центр. Вып.6. 1996 г. Кня­зья Вол­кон­ские. стр. 116—118. ISBN 5–011-86169–1 (Т.6). ISBN 5–028-86169–6.[↩]
14. Хору­жен­ко О.И. Родо­сло­вие как рекон­струк­ция родо­вой памя­ти, С. 216–217.[↩]
15. Хору­жен­ко О.И. Родо­сло­вие как рекон­струк­ция родо­вой памя­ти. С. 221; Акты слу­жи­лых зем­ле­вла­дель­цев XV — нача­ла XVII века. М., 1997. Т. I. № 43. С. 40.[↩]
16. Хору­жен­ко О.И. Родо­сло­вие как рекон­струк­ция родо­вой памя­ти с.216, с.222, с.225. Тем не менее А.В. Шеков во вто­ром изда­нии сво­ей моно­гра­фии 2012 г. пишет: «Но в целом источ­ни­ки сви­де­тель­ству­ет о суще­ство­ва­нии в пер­вой поло­вине — сере­дине XV века тарус­ских уде­лов — Конин­ско-Вол­кон­ско­го и Спаж­ско­го» (Шеков А И. Вер­хов­ские кня­же­ства. М.. 2012. С. 155. см. так­же с. 171–172). Прав­да, нам неиз­вест­но, изме­нил ли автор свое мне­ние после пуб­ли­ка­ции ста­тьи O. И. Хору­жен­ко в том же 2012 г.[↩]
17. Хору­жен­ко O. H. Родо­сло­вие как кон­струк­ция родо­вой памя­ти. С. 226.[↩]
18. РК—1598. С. 58. 62. 64. 67. 91.[↩]
19. Шеков А. В. Вер­хов­ские кня­же­ства. Сере­ди­на XIII — сере­ди­на XVI в. М., 2012. С. 245–267,273–274.[↩]
20. Там же. С. 248,250. Иссле­до­ва­тель отме­тил так­же, что «совре­мен­ные жите­ли про­из­но­сят назва­ние реки Вол­ко­на с уда­ре­ни­ем на послед­нем сло­ге» (прим.912).[↩]
21. Там же. С. 273–274.[↩]
22. Тему­шев В. Н. Пер­вая мос­ков­ско-литов­ская погра­нич­ная вой­на. Кар­та 13.[↩]
23. Помен­ник Вве­денсь­кої церк­ви… С. 19.[↩]
24. Сино­дик Любец­ко­го Анто­ни­ев­ско­го мона­сты­ря. Л. 2006.[↩]
25. ПСРЛ. Т. VIII. C. 39. Пред­по­ло­же­ние С. Н. Азбе­ле­ва. буд­то имя кн. Федо­ра Тарус­ско­го появи­лось в лето­пи­сях вслед­ствие дефек­та пер­во­на­чаль­но­го тек­ста — утра­ты окон­ча­ния в сло­ве «Федо­ро­вич». отче­стве кн. Ива­на Бело­зер­ско­го (Азбе­лев С. Н. Повесть о Кули­ков­ской бит­ве в Нов­го­род­ской лето­пи­си Дуб­ров­ско­го // Лето­пи­си и хро­ни­ки. 1973 г. М., 1974. С. 172), явно несо­сто­я­тель­но (Сал­ма­на М. А. Еще раз о дати­ров­ке «Лето­пис­ной пове­сти» о Кули­ков­ской бит­ве // ТОДРЛ. Л., 1977. Т. 32. С. 23—24). Впро­чем, сама М. А. Сал­ми­на счи­та­ла. что Федор Тарус­ский в Кули­ков­ской бит­ве не участ­во­вал, a в Лето­пис­ную повесть. при ее состав­ле­нии в кон­це 1440‑х гг., было «искус­ствен­но» вне­се­но имя реаль­но­го Федо­ра Тарус­ско­го. погиб­ше­го в Белев­ской бит­ве 1437 г. (см. выше). С этим мне­ни­ем мы согла­сить­ся не можем. хотя бы пото­му, что как в таком слу­чае объ­яс­нить нали­чие в лето­пи­сях име­ни бра­та Федо­ра, Ива­на-Мсти­сла­ва?[↩]
26. Один такой слу­чай мы уже упо­ми­на­ли: Андрей Ива­но­вич Ряпо­лов­ский, пред­ста­ви­тель одной из удель­ных линий кн. Ста­ро­дуб­ских, в лето­пи­сях под 1437 г. назван кня­зем Ста­ро­дуб­ским. При­ве­дем еще несколь­ко при­ме­ров из Рогож­ско­го лето­пис­ца. В 1368 г. упо­ми­на­ют­ся кн. Семен Дмит­ри­е­вич Кра­пи­ва Ста­ро­дуб­ский (пле­мян­ник стар­ше­го кн. Ста­ро­дуб­ско­го Андрея Федо­ро­ви­ча) и кн. Вла­ди­мир Андре­евич Мос­ков­ский (удель­ный кн. Сер­пу­хов­ский, дво­ю­род­ный брат вел. кн. Дмит­рия Ива­но­ви­ча) (ПСРЛ. Т. XV. Вып. 1. Стб. 89, 90). В 1369 — кн. Борис Кон­стан­ти­но­вич Суз­даль­ский. реаль­ным уде­лом кото­ро­го был Горо­дец (стб. 91). В 1375 г. — Иван Васи­лье­вич Смо­лен­ский (пле­мян­ник вел. кн. Свя­то­сла­ва Ива­но­ви­ча Смо­лен­ско­го), Роман Васи­лье­вич Яро­слав­ский (млад­ший брат упо­мя­ну­то­го тут же Васи­лия Васи­лье­ви­ча Яро­слав­ско­го) (стб. 110—111).[↩]
27. Куч­кин B. A. Дого­вор­ные гра­мо­ты мос­ков­ских кня­зей XIV века. Внеш­не­по­ли­ти­че­ские дого­во­ры. М., 2003. С. 344 (копия 1503 г.); ДДГ. № 10. С. 29.[↩]
28. Куч­кин B. A. Дого­вор­ные гра­мо­ты мос­ков­ских кня­зей XIV века. С. 256.[↩]
29. Гор­ский А. А. Мос­ков­ские «при­мыс­лы» кон­ца ХIII — XV B. вне Северо—Восточной Руси. С. 153—154.[↩]
30. ПСРЛ. М.. 2000. Т. XV. Вып. 1. Стб. 56–57; Родо­слов­ная кни­га... Ч. II. M., 1787. C. 207—208.[↩]
31. Куч­кин B. A. Дого­вор­ные гра­мо­ты мос­ков­ских кня­зей XIV века. С. 226. 344—345.[↩]
32. Хору­жен­ко О. И. Уезд Мсти­славль в Мос­ков­ско-рязан­ском докон­ча­нии 1381 г. и князь Мсти­слав // Про­бле­мы дипло­ма­ти­ки. коди­ко­ло­гии и акто­вой архео­гра­фии. Мате­ри­а­лы XXIV Меж­ду­на­род­ной науч­ной кон­фе­рен­ции. Москва, 2—3 фев­ра­ля 2012 г. М.. 2012. С. 106—109.[↩]
33. Там же. С. 109—110.[↩]
34. Куч­кин B. A. Дого­вор­ные гра­мо­ты мос­ков­ских кня­зей XIV века. С. 254.[↩]
35. ГИМ. Увар. № 570. Л. 183.[↩]
36. РГА­ДА. Ф. 201. Д. 83. Л. 266об. – 276.[↩]
37. ГИМ. Увар. № 570. Л. 183; РГА­ДА. Ф. 201. Д. 83. Л. 266об. – 276[↩]
38. Двор­цо­вые раз­ря­ды / Изд. II отд. собств. е.и.в. кан­це­ля­рии. СПб., 1850. Т. 1, Стб. 668.[↩]
39. Кни­ги раз­ряд­ные по офи­ци­аль­ным оных спис­кам / Изд. II отд. собств. е.и.в. кан­це­я­рии. СПб., 1853. Т. 1. Стб. 1052.[↩]
40. Мар­ке­вич А.И. О мест­ни­че­стве. Киев, 1879. Ч. 1. С. 419.[↩]
41. Двор­цо­вые раз­ря­ды / Изд. II отд. собств. е.и.в. кан­це­ля­рии. СПб., 1850. Т. 1Стб. 866–869; О Г.К. Вол­кон­ском см.: Солод­кин Я.Г. Об адре­са­те «Посла­ния дво­ря­ни­на к дво­ря­ни­ну» // Тру­ды Отде­ла древ­не­рус­ской лите­ра­ту­ры. Л., 1985. Т. 39. С. 341–347.[↩]
42. Двор­цо­вые раз­ря­ды / Изд. II отд. собств. е.и.в. кан­це­ля­рии. СПб., 1850. Т. 1 Стб. 869.[↩]
43. Там же. Стб. 910.[↩]
44. Двор­цо­вые раз­ря­ды / Изд. II отд. собств. е.и.в. кан­це­ля­рии. СПб., 1850. Т. 1, Стб. 912.[↩]
45. РГА­ДА. Ф. 11. Д. 1116. Л. 39об.[↩]
46. См. РГА­ДА. Ф. 201. Д. 82. Л. 175об. – 176об. (Обо­лен­ский II спи­сок Пат­ри­ар­шей редак­ции, фили­гра­ни 1626, 1631 гг.) 76 ГИМ. Увар. 570. Л. 183–184 (Спи­сок С.В. Ромо­да­нов­ско­го редак­ции в 81 гла­ву, 1678 г.).[↩]
47. Анто­нов А.В. Родо­слов­ные рос­пи­си кон­ца XVII в. М., 1996. С. 116. К упо­мя­ну­тым А.В. Анто­но­вым копи­ям сле­ду­ет доба­вить еще одну: РГА­ДА. Ф. 11. Д. 1116. Л. 93–98об.[↩]
48. Родо­слов­ная кни­га кня­зей и дво­рян рос­сий­ских и выез­жих... М., 1787. С. 211.[↩]
49. См. РГА­ДА. Ф. 201. Д. 82. Л. 175об. – 176об. (Обо­лен­ский II спи­сок Пат­ри­ар­шей редак­ции, фили­гра­ни 1626, 1631 гг.) 76 ГИМ. Увар. 570. Л. 183–184 (Спи­сок С.В. Ромо­да­нов­ско­го редак­ции в 81 гла­ву, 1678 г.). [↩]
50. См. РГА­ДА. Ф. 201. Д. 82. Л. 175об. – 176об. (Обо­лен­ский II спи­сок Пат­ри­ар­шей редак­ции, фили­гра­ни 1626, 1631 гг.) 76 ГИМ. Увар. 570. Л. 183–184 (Спи­сок С.В. Ромо­да­нов­ско­го редак­ции в 81 гла­ву, 1678 г.).[↩]
51. См. РГА­ДА. Ф. 201. Д. 82. Л. 175об. – 176об. (Обо­лен­ский II спи­сок Пат­ри­ар­шей редак­ции, фили­гра­ни 1626, 1631 гг.) 76 ГИМ. Увар. 570. Л. 183–184 (Спи­сок С.В. Ромо­да­нов­ско­го редак­ции в 81 гла­ву, 1678 г.).[↩]
52. Собра­ние госу­дар­ствен­ных гра­мот и дого­во­ров, хра­ня­щих­ся в госу­дар­ствен­ной кол­ле­гии ино­стран­ных дел (СГГиД). Т. 1. М., 1813. С. 527; Духов­ные и дого­вор­ные гра­мо­ты вели­ких и удель­ных кня­зей XIV–XVI вв. М.; Л., 1950. № 102. С. 420.[↩]
53. Раз­ряд­ная кни­га 1475–1598 гг. М., 1966. С. 62; Раз­ряд­ная кни­га 1475–1605 гг. Т. 1. Ч. 1–3. М., 1977. С. 164.[↩]
54. Цити­руя источ­ник (СГГиД). И. 1. С. 527), Вол­кон­ская допол­ни­ла его «недо­ста­ю­щим» отче­ством кня­зя Дмит­рия – Васи­лье­вич (Вол­кон­ская Е. Г. Род кня­зей Вол­кон­ских … С. 17). Ср.: Шеков А. В. Поли­ти­че­ская исто­рия и гео­гра­фия… С. 263, 333.[↩]
55. Lietuvos metrika. Knyga Nr. 4 (1479—1491). Vilnius. 2004. P. 115.[↩]
56. Lietuvos metrika. Knyga Nr. 4 (1479—1491). Vilnius. 2004. P. 48.[↩]
57. Раз­ряд­ная кни­га 1475–1598 гг. С. 62.[↩]
58. Раз­ряд­ная кни­га 1475–1605 гг. Т. 1, ч. 1. С. 163.[↩]
59. Раз­ряд­ная кни­га 1475–1598 гг. С. 13.[↩]
60. Там же. С. 91.[↩]
61. Зимин А.А. Удель­ные кня­зья и их дво­ры во вто­рой поло­вине XV и пер­вой поло­вине XVI в. // Исто­рия и гене­а­ло­гия. С.Б. Весе­лов­ский и про­бле­мы исто­ри­ко-гене­а­ло­ги­че­ских иссле­до­ва­ний. М., 1977. С. 181.[↩]
62. Кобрин В.Б. Из исто­рии Ста­риц­ко­го уде­ла и дво­ра // Спор­ные вопро­сы оте­че­ствен­ной исто­рии XI-XVIII веков: Тез. докл. и сооб­ще­ний. М., 1990 1990. С. 110–111.[↩]
63. Акты фео­даль­но­го зем­ле­вла­де­ния и хозяй­ства. Ч. 2. С. 170.[↩]
64. Духов­ные и дого­вор­ные гра­мо­ты. С. 420. № 102[↩]
65. Вклад­ная кни­га Тро­и­це-Сер­ги­е­ва мона­сты­ря. С. 115.[↩]
66. РГА­ДА. Ф. 201. Д. 82. Л. 175об. – 176об.; см. Быч­ко­ва М.Е. Родо­слов­ные кни­ги XVI-XVII вв. как исто­ри­че­ский источ­ник. М., 1975.. С. 75–76.[↩]
67. Раз­ряд­ная кни­га 1475–1598 гг. С. 58, 64, 146.[↩]
68. Там же. С. 67.[↩]
69. Тысяч­ная кни­га 1550 г. и Дво­ро­вая тет­радь 50‑х годов XVI в. С. 165.[↩]
70. Собра­ние госу­дар­ствен­ных гра­мот и дого­во­ров, хра­ня­щих­ся в госу­дар­ствен­ной кол­ле­гии ино­стран­ных дел (СГГиД). Т. 1. М., 1813. С. 527; Духов­ные и дого­вор­ные гра­мо­ты вели­ких и удель­ных кня­зей XIV–XVI вв. М.; Л., 1950. № 102. С. 420.[↩]
71. Раз­ряд­ная кни­га 1475–1598 гг. М., 1966. С. 62; Раз­ряд­ная кни­га 1475–1605 гг. Т. 1. Ч. 1–3. М., 1977. С. 164.[↩]
72. Цити­руя источ­ник (СГГиД). И. 1. С. 527), Вол­кон­ская допол­ни­ла его «недо­ста­ю­щим» отче­ством кня­зя Дмит­рия – Васи­лье­вич (Вол­кон­ская Е. Г. Род кня­зей Вол­кон­ских … С. 17). Ср.: Шеков А. В. Поли­ти­че­ская исто­рия и гео­гра­фия… С. 263, 333.[↩]
73. Раз­ряд­ная кни­га 1475–1598 гг. С. 62, 91; Раз­ряд­ная кни­га 1475–1605 гг. Т. 1. Ч. 1. С. 162–163; Ч. 2. С. 267; Ч. 3. С. 486.[↩]
74. Род кня­зей Волконских…С. 20.[↩]
75. Древ­няя рос­сий­ская вив­лио­фи­ка (далее – ДР). Т. 13. М., 1790. С. 82.[↩]
76. ДРВ . Т . 13. С. 82; Раз­ряд­ная кни­га 1475–1598 гг. С. 62, 91; Раз­ряд­ная кни­га 1475–1605 гг. Т. 1. Ч.1. 162–163; Ч. 2. С. 267; Ч. 3. С. 486.[↩]
77. АФХЗ. Ч. 2. № 176. С. 170.[↩]
78. Вклад­ная кни­га Тро­и­це-Сер­ги­е­ва мона­сты­ря. М., 1987. С. 115.[↩]
79. СГГиД. Ч. 1. С. 497, 499.[↩]
80. Собра­ние госу­дар­ствен­ных гра­мот и дого­во­ров, хра­ня­щи ся в осу­дар­ствен­ной кол­ле­гии ино­стран­ных дел. Т. 1. М., 1813. С. 527; Духов­ные и дого­вор­ные гра­мо­ты вели­ких и удель­ных кня­зей XIV–XVI вв. М.; Л., 1950. № 102. С. 420.[↩]
81. Раз­ряд­ная кни­га 1475–1598 гг. М., 1966. С. 62; Раз­ряд­ная кни­га 1475–1605 гг. Т. 1. Ч. 1–3. М., 1977. С. 164.[↩]
82. Рус­ский дипло­ма­та­рий. Вып. 10. М., 2004. С. 110.[↩]
83. Акты фео­даль­но­го зем­ле­вла­де­ния и хозяй­ства XIV–XVI веков. Ч. 2. М., 1956. № 176.[↩]
84. Акты Мос­ков­ско­го госу­дар­ства, издан­ные Импе­ра­тор­ской Ака­де­ми­ей наук. СПб., 1890. т. 1. № 26. с. 44.[↩]
85. Вол­кон­ская Е. Г. Род кня­зей Вол­кон­ских. СПб., 1900. X, [2], 980 с., с. 32–37; Пав­лов А. П. Дум­ные и ком­нат­ные люди царя Миха­и­ла Рома­но­ва: Про­со­по­гра­фи­че­ское иссле­до­ва­ние. СПб., 2018. (Studiorum slavicorum orbis. Вып. 15). Т. 2. 622, [1] с. [Пав­лов, 2018б], с. 361[↩]
86. Дедук А. В., Шеков А. В. Пис­цо­вая кни­га Алек­син­ско­го уез­да 1627/1628–1628/1629 г. как источ­ник по исто­ри­че­ской гео­гра­фии Вер­хов­ских кня­жеств // Древ­няя Русь. Вопро­сы меди­е­ви­сти­ки. 2018. № 3 (73). С. 34–41., с. 35–36.[↩]
87. Доку­мен­ты Печат­но­го при­ка­за (1613–1615 гг.). М., 1994. С. 95, 111, 112.[↩]
88. РГА­ДА. Ф. 210 (Раз­ряд­ный при­каз, г. Москва). Оп. 6ж. Ед. хр. 85. Л. 83. Опубл.: Дедук А. В. Мате­ри­а­лы дозо­ров Алек­син­ско­го уез­да 1610‑х – 1620‑х годов // Очер­ки фео­даль­ной Рос­сии. М.; СПб., 2020. Вып. 21. С. 348.[↩]
89. РГА­ДА. Ф. 1209 (Помест­ный при­каз, Вот­чин­ная кол­ле­гия и Вот­чин­ный депар­та­мент). Оп. 2. Ч. 1. Алек­син. Ед. хр. 10337. Л. 1–5; спи­сок с выпи­си: РГА­ДА. Ф. 1209. Столб­цы по Туле. Ед. хр. 786/37893. Б/​п (на 3 л.).[↩]
90. ПК 491. Л. 209; ПК 488. Л. 44 об.[↩]
91. ПК 491. Л. 220; ПК 488. Л. 45; ПК 96. Л. 336. — В пис­цо­вой кни­ге Туль­ско­го у. 1588 г. с. «Пирю­тин­ское, Тег­нин­ское тож» чис­ли­лось за их мате­рью Мари­ей Федо­ро­вой кнг. Вол­кон­ско­го (ПКМГ. Ч. I. Отд. II. С. 1202).[↩]
92. ПК 94. Л. 394.[↩]
93. ПК 491. Л. 230.[↩]
94. ПК 3. Л. 989; ПК 491. Л. 120.[↩]
95. ПК 94. Л. 394.[↩]
96. РНБ. OP. F.IV. № 507. Л. 440 об.[↩]
97. ПК 491. Л. 220; ПК 488. Л. 45; ПК 96. Л. 336.[↩]
98. ПКМГ. Ч. I. Отд. II. С. 1202).[↩]
99. ПК 491. Л. 230.[↩]
100. ПК 3. Л. 989; ПК 491. Л. 120.[↩]
101. ПК 9806. Л. 554.[↩]
102. Мос­ковск. ст. столб. № 4‑й, д. 2, лл. 1 — 17[↩]
103. ПК 1070. Л. 278 об.; ПК 11319. Л. 597 об.[↩]
104. Род кня­зей Вол­кон­ских. С. 94, 97.[↩]
105. ПК 9808. Л. 140 об.; ПК 11319. Л. 501 об.; ПК 404. Л. 491 об.; РНБ. OP. F.IV. № 456. Л. 123 об.[↩]
106. Род кня­зей Вол­кон­ских. С. 96–97,102.[↩]
107. РГА­ДА. Ф. 137. Бояр­ская кни­га. № 14. Л. 30 об.[↩]
108. ПК 9808. Л. 140 об.; ПК 11319. Л. 501 об.; ПК 404. Л. 491 об.; РНБ. OP. F.IV. № 456. Л. 123 об.[↩]
109. Род кня­зей Вол­кон­ских. С. 96–97,102.[↩]
110. РГА­ДА. Ф. 137. Бояр­ская кни­га. № 14. Л. 30 об.[↩]
111. ЗВК. С. 1105; Род кня­зей Вол­кон­ских. С. 106.[↩]
112. Бояри­ну ...> ска­зал жилец князь Воло­ди­мер князь Ондре­ев сын Волкон-
     ской:
     Отец мой слу­жил по мос­ков­ско­му спис­ку, поме­стья за мною выслу­же­ноя отца мое-
     во в Ряс­ком уез­де пол­та­рас­та пять чет­вер­тей, а кре­стьян­ских и бобыл­ских десять дворов.
     А сю скас­ку писал я, князь Воло­ди­мер Вол­кон­ской, сам сво­ею рукою.
     (Л. 167 об.) 151-го, июля в 11 день.
     Ска­зал сее 22 года, в житье 6 лет.((РГАДА. Ф. 210. Раз­ряд­ный при­каз. Оп. 9. Столб­цы Мос­ков­ско­го сто­ла. Д. 838. Под­лин­ник. Л. 1646 об.[↩]
113. ПК 488. Л. 44, 45; РНБ. OP. F.IV. № 507. Л. 558; Вла­сьев Г. А. Т. I. Ч. III. С. 349, 366.[↩]
114. ПК 209. Л. 169, 494; ПК 10958. Л. 227; ПК 10964. Л. 546; ПК 9806. Л. 962 об.; Ста- шев­ский Е. Д. Зем­ле­вла­де­ние. С. 70–71; ЗВК. С. 351.[↩]
115. ПК 491. Л. 84; РНБ. OP. F.1V. № 507. Л. 228.[↩]
116. Мос­ковск. ст. столб. № 4‑й, д. 2, лл. 1 — 17[↩]
117. Ста­шев­ский Е. Д. Зем­ле­вла­де­ние. С. 72–73; ПК 93. Л. 146, 370; ПК 60. Л. 1010; ПК 62. Л. 801 об.; ПК 14720. Л. 962; ПК 7210. Л. 751; ПК 7215. Л. 110 об.; ПК 9808. Л. 145 об.[↩]
118. РГА­ДА. Ф. 137. Бояр­ская кни­га. № 14. Л. 45,158 об.[↩]
119. РГА­ДА. Ф. 137. Бояр­ская кни­га. № 14. Л. 45,158 об.[↩]
120. Дол­го­ру­ков П. П. Рос­сий­ская родо­слов­ная кни­га. Ч. 1. СПб.: Типо­гра­фия Кар­ла Вин­геб­е­ра, 1854, с. 257.[↩]
121. Смут­ное вре­мя Мос­ков­ско­го госу­дар­ства. 1604–1613. Вып. 2. Акты вре­ме­ни прав­ле­ния царя Васи­лия Шуй­ско­го / Собрал и редак­ти­ро­вал А. М. Гне­ву­шев. М.: Типо­гра­фия Г. Лис­сне­ра и Д. Соб­ко, 1914. С. 376, с. 376; Смут­ное вре­мя Мос­ков­ско­го госу­дар­ства. 1604–1613. Вып. 9 Чет­верт­чи­ки Смут­но­го вре­ме­ни. (1604–1617) / Собрал и редак­ти­ро­вал Л. М. Сухо­тин. М.: Сино­даль­ная типо­гра­фия, 1912, с. 99.[↩]
122. о Г. К. и М. К. Вол­кон­ских см. Шока­рев С. Ука­за­тель имен // Хро­ни­ки Смут­но­го вре­ме­ни. М.: Фонд Сер­гея Дубо­ва, 1998, с. 488.[↩]
123. Бояр­ский спи­сок 1611 года // Сто­ро­жев В. Н. Мате­ри­а­лы для исто­рии рус­ско­го дво­рян­ства. Вып. 2. М.: Сино­даль­ная типо­гра­фия, 1908., с. 83.[↩]
124. РГА­ДА. Ф. 1209. Оп.4. Д. 5973., Л.л. 577 об.–578 об.[↩]
125. Смут­ное вре­мя Мос­ков­ско­го госу­дар­ства. 1604–1613. Вып. 2. Акты вре­ме­ни прав­ле­ния царя Васи­лия Шуй­ско­го / Собрал и редак­ти­ро­вал А. М. Гне­ву­шев. М.: Типо­гра­фия Г. Лис­сне­ра и Д. Соб­ко, 1914. С. 376, с. 376.[↩]
126. При­ход­но-рас­ход­ная кни­га Вла­ди­мир­ской чети 122 года // Рус­ская исто­ри­че­ская биб­лио­те­ка. Т. ХХVIII. М.: Сино­даль­ная типо­гра­фия, 1912, Стб. 107–108.[↩]
127. Ново­сель­ский А. А. Борь­ба Мос­ков­ско­го госу­дар­ства с тата­ра­ми в пер­вой поло­вине ХVII века. М.–Л.: Изда­тель­ство АН СССР, 1948., с. 76.[↩]
128. Осад­ный спи­сок 1618 г. / Сост. Ю. В. Анхи­мюк, А. П. Пав­лов // Памят­ни­ки исто­рии Восточ­ной Евро­пы. Источ­ни­ки ХV – ХVII вв. Т.VIII. М.–Варшава: «Древ­ле­хра­ни­ли­ще», 2009., с. 32.[↩]
129. РГА­ДА. Ф. 1209. Оп.4. Д. 5973„ Л.л. 585–585 об.[↩]
130. Бояр­ский спи­сок 1621/1622 года // Сто­ро­жев В. Н. Мате­ри­а­лы для исто­рии рус­ско­го дво­рян­ства. Вып. 2 М.: Сино­даль­ная типо­гра­фия, 1908., с. 111.[↩]
131. Гор­ба­тов Е. Н. Под­лин­ный бояр­ский спи­сок 1626 г. // Еди­но­рог. Мате­ри­а­лы по воен­ной исто60 рии Восточ­ной Евро­пы эпо­хи Сред­них веков и Ран­не­го Ново­го вре­ме­ни. Вып. 3. М.: Фонд «Рус­ские витя­зи», 2014, с. 379.[↩]
132. РГА­ДА. Ф. 1209. Оп.4. Д. 5973., Л. 598.[↩]
133. Каба­нов А. Ю. Князь Федор Ива­но­вич Вол­кон­ский: исто­ри­че­ский порт­рет // Вой­на и мир: науч­ные иссле­до­ва­ния и импе­ра­ти­вы совре­мен­но­го обра­зо­ва­ния. Сбор­ник мате­ри­а­лов V Все­рос­сий­ской науч­но-прак­ти­че­ской кон­фе­рен­ции с меж­ду­на­род­ным уча­сти­ем. Ива­но­во, 3 апре­ля 2014 г. Ива­но­во, 2014, с. 81–86.[↩]
134. РГА­ДА. Ф. 1209. Оп.4. Д. 5973., Лл. 599–600.[↩]
135. РГА­ДА. Ф. 1209. Оп.4. Д. 5973., Л 595 об.[↩]
136. РГА­ДА. Ф. 1209. Оп.4. Д. 5973., Л.л. 574–575об.[↩]
137. РГА­ДА. Ф. 1209. Оп.4. Д. 5973., Л.л. 589–594об.[↩]
138. РГА­ДА. Ф. 1209. Оп.4. Д. 5973., Л.л. 600–601об.[↩]
139. РГА­ДА. Ф. 210. Раз­ряд­ный при­каз. Оп. 9. Столб­цы Мос­ков­ско­го сто­ла. Д. 202. Ч. 4. л. 69.[↩]
140. РГА­ДА. Ф. 210. Раз­ряд­ный при­каз. Оп. 9. Столб­цы Мос­ков­ско­го сто­ла. Д. 184. Л. 12.[↩]
141. Там же. Д.111. Ч. 3. Л. 30.[↩]
142. Там же. Оп. 17. Без­глас­ные столб­цы. Д. 4. Ч. 1. Л. 232; Ч. 2. Л. 36.[↩]
143. Там же. Д. 4. Ч. 1. Л. 268; Ч. 2. Л. 71; Двор­цо­вые раз­ря­ды. Т. 2. С. 535.[↩]
144. ЗВК. С. 615.[↩]
145. Там же. С. 801.[↩]
146. РГА­ДА. Ф. 210. Раз­ряд­ный при­каз. Оп. 9. Столб­цы Мос­ков­ско­го сто­ла. Д. 886. Ч. 2. Л. 8.[↩]
147. Двор­цо­вые раз­ря­ды. Т. 2. С. 382.[↩]
148. Бар­су­ков А.П. Указ. соч. С. 9.[↩]
149. НБС. С. 92.[↩]
150. ПБС. С. 47.[↩]
151. РГА­ДА. Ф. 210. Раз­ряд­ный при­каз. Оп. 9. Столб­цы Мос­ков­ско­го сто­ла. Д. 184. Л. 46.[↩]
152. Там же. Оп. 17. Без­глас­ные столб­цы. Д. 4. Ч. 1. Л. 268; Ч. 2. Л. 71; Д. 45. Л. 101; Оп. 9. Столб­цы Мос­ков­ско­го сто­ла. Д. 1064. Ч. 1. Л. 56; Д. 182. Ч. 2. Л. 66; БПС.С. 411; Бар­су­ков А.П. Указ. соч. С. 71[↩]
153. ПК 627. Л. 604.[↩]
154. РНБ. OP. F.IV. № 507. Л. 629; ПК 193. Л. 1402; Вла­сьев Г. А. Т. I. Ч. III. С. 368.[↩]
155. Бол­ды­ре­ва О.А. Указ. соч. С. 145; ГАЯО. Ф. 245. Оп. 1. Д. 145. Л. 76 об.[↩]
156. РГА­ДА. Ф. 210. Оп. 9. Столб­цы Мос­ков­ско­го сто­ла. Д. 204. Л.323–323 об.[↩]
157. Род кня­зей Волконских…С. 20.[↩]
158. Древ­няя рос­сий­ская вив­лио­фи­ка (далее – ДР ). Т. 13. М., 1790. С. 82.[↩]
159. Раз­ряд­ная кни­га 1475–1598 гг. С. 62, 91; Раз­ряд­ная кни­га 1475–1605 гг. Т. 1. Ч. 1. С. 162–163; Ч. 2. С. 267; Ч. 3. С. 486.[↩]
160. ДРВ . Т . 13. С. 82; Раз­ряд­ная кни­га 1475–1598 гг. С. 62, 91; Раз­ряд­ная кни­га 1475–1605 гг. Т. 1. Ч.1. 162–163; Ч. 2. С. 267; Ч. 3. С. 486 («коро­ваи нести к церк­ви… князь Ива­ну Вол­кон­ско­му»).[↩]