Смоленські

Общие сведения о роде

В одном из т.н. «част­ных родо­слов­цев», издан­ном в 1851 г. ОИДР («родо­сло­вец по сино­даль­но­му спис­ку») есть сле­ду­ю­щий текст:

Смо­лен­ские же кня­зи от ино­го пере­во­ду списаны:
Князь Мсти­славъ Володимеровичь
Князь Рости­славъ Мсти­сла­вичь во кре­ще­нии Михайло
Князь Давыдъ Ростиславичь
Князь Мсти­славъ Давы­до­вичь во кре­ще­нии Феодор
Князь Рости­славъ Мсти­сла­вичь во кре­ще­нии Борисъ
Князь Все­во­лодъ во кре­ще­нии Андрей
Князь Святославъ
Князь Свя­то­славъ дру­гой во кре­ще­нии Стефанъ
Князь Глебъ Ростиславичь
Князь Авва­кум Мстиславичь

Джерела:

Историческая география

Дже­ре­ла:

Кон­дра­тьев И. И. Можайск в соста­ве Смо­лен­ско­го кня­же­ства в XII-XIII веках. 2017.

Геральдика и сфрагистика

Гер­бы полоц­ко-смо­лен­ской зем­ли з’яв­ля­ють­ся ў «Хроні­цы Кан­станц­ка­га сабо­ру 1414—1418 гг.», якая была напі­са­на Уль­рых­ам Рых­ен­та­лем у 20‑я гг. ХV ст. Гэтая кры­ні­ца адлюстра­ва­ла завяр­ш­энне пра­ц­э­су гераль­ды­за­цыі лявоў або іх перат­вар­эн­ня ў герб: тар­ча пад­зе­ле­на на дзве част­кі, у верх­няй зала­той — бла­кіт­ны леў, у ніж­няй бла­кіт­най — зала­ты леў [67. S. 137] [на жаль, як ары­гі­нал «Хронікі Кан­станц­ка­га сабо­ру 1414—1418 гг.», так і яе фак­сі­міль­нае выданне нам у Горад­ні заста­ло­ся недаступ­нае, таму тут мы пада­ем рас­фар­ба­ва­ны малю­нак з пра­цы Ф. Пекасінь­ска­га]. Над­піс: «Von dem durchleuchti, fursten herczog R(F)odur von Schmolenczgei in rotten Reussen» свед­чыў, што з такім гер­бам пры­быў у Кан­станц Фёдар Юр’евіч «са Сма­лен­ска ў чырво­най Русі» [68. С. 52]. Быў гэта сын ужо вядо­ма­га нам сма­лен­ска­га кня­зя Юр’я Свя­та­сла­ваві­ча [60. С. 78; 68. С. 52]. Ён пры­ехаў на сабор у Кан­станц з Ноў­га­ра­да, дзе да 1412 г. быў слу­жы­лым кня­зем. Пры гэтым яго­ны ад’езд на Захад быў выклі­ка­ны пагро­зай Вітаўта рас­па­ча­ць вай­ну з Ноў­га­ра­дам, бо сярод прэт­эн­зій вяліка­га кня­зя літоўска­га да апош­ня­га было тое, што: «наше­го воро­га Юрье­ва Свя­то­слав­ли­ча сына Федо­ра при­ня­ле есте» [54. С. 404]. У выніку, як піша наў­га­род­скі лета­пі­сец: «И князь Федоръ рече нов­го­род­цомъ: “о мне с Вито­втом нелю­бья не дер­жи­те”; отъ­и­ха в Нем­це» [54. С. 404]. Важ­на, што спа­чат­ку князь Фёдар Юр’евіч падаў як свой герб менавіта Вітаўта­вых полац­ка-сма­лен­скіх лявоў, што свед­чы­ла пра яго прэт­эн­зіі на стра­ча­ную «чырво­ную Русь». Аднак пры­сут­на­сць у Кан­стан­цы пас­лоў Вітаўта і най­перш таям­ні­ча­га кня­зя Паў­ла [павод­ле «Хронікі»: «herczog Pauls von rechten Reussen ist vnde herczog Wittolten» кары­стаў­ся гер­бам: у бла­кіт­ным полі пало­ва срэб­на­га лява, якая выход­зі­ць з чырво­на­га полы­мя (67. S. 136). Асо­ба не ідэн­ты­фі­ка­ва­на] пры­мусі­ла яго адмо­віц­ца ад зга­да­най выш­эй сым­болікі і туту­лу. Героль­да­мі імпе­ра­та­ра Свя­той Рым­скай імпе­рыі Жыгі­мон­та для Фёда­ра быў ство­ра­ны адмыс­ло­вы новы герб: тар­ча пад­зе­ле­на на чаты­ры част­кі. У пер­шай і чацвёр­тай у чырво­ным полі — срэб­ны гераль­дыч­ны крыж; у дру­гой і трэцяй — у бла­кіт­ным полі зад­няя пало­ва зала­то­га лява, на якой сяд­зі­ць срэб­ны арол, што дзяў­бе яго кры­ва­выя ван­тро­бы. Быў уда­клад­не­ны і тытул: «herczog Fedur von weisen Reussen vnnd herr czu Schmolenczgi» [67. S. 142; 74. S. 57]. Як лічы­ць А. Белы, князь Фёдар быў у Кан­стан­цы прад­стаўніком ад «белай Русі» (Ноў­га­ра­да) і Сма­лен­ска [68. С. 53]. Аднак лепш яго наз­ва­ць толь­кі прэт­эн­д­эн­там на гэтыя зем­лі, пра што свед­чыў яго­ны новы герб. Гераль­дыч­ны крыж (крыж Свя­то­га Юр’я) у 1‑й і 4‑й част­ках быў гер­бам Ноў­га­ра­да Вяліка­га («белай Русі»). Упер­шы­ню ў такой якас­ці ён фік­су­ец­ца на пячат­цы Вітаўта з 1401 г. [у брус­эль­скім гер­боўніку «Armorial Lyncenich» з пер­шай пало­вы ХV ст. ён пад­пі­са­ны: «nowengrote», у той час як сма­лен­скі мяд­зведзь — «smollenghe» (73. S. 115, tabl. XV, Nr 83, 85; 74. S. 56)]. Пало­ва лява з арлом у 2‑й і 3‑й част­ках даволі яскра­ва сым­балі­зуе тра­гіч­ны лёс Фёда­ра як сма­лен­ска­га кня­зя: Сма­ленск адабра­ны дра­пеж­ным арлом (Улад­зі­сла­вам ІІ Ягай­лам і Вітаўтам). Паз­ней гэтая выя­ва перат­во­рыц­ца ў гар­ма­ту з рай­с­кай птуш­кай. Апош­нія зама­цу­юц­ца ў якас­ці сма­лен­ска­га гер­ба ў Расіі [60. С. 90].

Для нас асаб­лі­ва важ­ныя падад­зе­ныя ў «Хроні­цы» коле­ры полац­ка-сма­лен­ска­га гер­ба: бла­кіт­ны леў у зала­тым полі (полац­кі) [адсут­на­сць ліліі, якая павін­на быць так­са­ма, як і леў, бла­кіт­най, мож­на рас­тлу­ма­чы­ць кар­эк­цы­яй гер­ба­вай выя­вы як самым кня­зем Фёда­рам Юр’евічам, так і маста­ком-ілю­мі­на­та­рам «Хронікі»] і зала­ты леў у бла­кіт­ным полі (сма­лен­скі). Зола­та і бла­кіт — гэта сапраўд­ныя гераль­дыч­ныя коле­ры сяр­эд­нявеч­най Русі. Яны фік­су­юц­ца і іншы­мі заход­ні­мі гер­боўні­ка­мі пер­шай пало­вы ХV ст. Так, у брус­эль­скім гер­боўніку «Armorial Lyncenich» герб Львоўс­кай зям­лі («lemborch») выгля­даў так: у бла­кіт­ным полі зала­ты леў, які ўзды­ма­ец­ца на гору [73. S. 114, tabl. XV, Nr 78; 74. S. 55]. Ана­ла­гіч­ны герб, а так­са­ма вары­янт: зала­ты леў у бла­кіт­ным полі (герб Русі), змеш­ча­ны ў стак­гольм­скім «Codex bergshammar» і парыж­скім «Armorial de la Toison d’Or» [74. S. 50—53, 55; 77. S. 80, ryc. 12, Nr 4]. Былі гэта гер­бы тых частак Русі (Галіц­ка-Валын­ска­га княст­ва), якія апы­нулі­ся пад ула­дай поль­скіх кара­лёў. Як адзна­ча­ла­ся выш­эй, з кан­ца ХІV ст. леў, які ўзды­ма­ец­ца на гору, з’яўляецца на маеста­та­вай пячат­цы поль­ска­га кара­ля Улад­зі­сла­ва ІІ Ягай­лы. Паз­ней «рус­кі» зала­ты леў у кароне ў бла­кіт­ным полі (з гарой ці без яе) зама­ца­ваў­ся сярод зямель­ных і ваявод­скіх гер­баў Поль­ска­га кара­леўства і Рэчы Пас­палітай [21. S. 56, 67, 70, 78; 74. S. 109, 113]. Полац­ка-сма­лен­скі ж герб быў забы­ты, а для аднай­мен­ных ваявод­стваў у ВКЛ былі ство­ра­ны новыя гер­бы, без якой-небудзь сувязі з лява­мі [64. C. 59—64]. Апош­нія заха­валі­ся толь­кі ў шля­хоц­кіх гер­бах нашчад­каў Яўну­та Геды­мі­наві­ча або полац­кіх і сма­лен­скіх кня­зёў: Заслаўскіх, Мсціслаўскіх, Друц­кіх, Жыжам­скіх ды ў гер­бах гара­доў ВКЛ: Слоні­ма, Ліды, Кры­нак і інш. [33. C. 125; 78. S. 10; 79. C. 33; 80. Т. 10. S. 201—202; 91. C. 145, 177, 185, 207, 222, 233].

Джерела:

Шалан­да.

Поколенная роспись рода

I Рюрик, князь Новгородский
II Игорь Рюри­ко­вич, вели­кий князь Киев­ский +945
III Свя­то­слав I Иго­ре­вич, вели­кий Киев­ский 942–972
IV Вла­ди­мир I, вели­кий князь Киев­ский +1015
V Яро­слав I Муд­рый, вели­кий князь Киев­ский 978‑1054
VI Все­во­лод I, вели­кий князь Киев­ский 1030–1093
VII Вла­ди­мир II Моно­мах, князь Киев­ский 1053–1125
VIII Мсти­слав I, вели­кий князь Киев­ский 1075–1132

IX генерация от Рюрика

1. РОСТИ­СЛАВ-МИХА­ИЛ МСТИ­СЛА­ВИЧ (*нач. 12 в. – †14.3.1167, с. За­руб, Смо­лен­ское кн-во),

князь смо­лен­ский (1125–59), нов­го­род­ский (1154, 1157–1158), ки­ев­ский (дек. 1154, 12.4.1159–8.2.1161, 6.3.1161–14.3.1167) 1. Из дина­стии Рюри­ко­ви­чей, сын Мсти­сла­ва Вла­ди­ми­ро­ви­ча Ве­ли­ко­го, род­ной брат Изя­сла­ва Мсти­сла­ви­ча, еди­но­кров­ный брат Вла­ди­ми­ра Мсти­сла­ви­ча, отец Ро­ма­на Рос­ти­сла­ви­ча, Рю­ри­ка Рос­ти­сла­ви­ча, Да­ви­да Рос­ти­сла­ви­ча. Впер­вые упо­ми­на­ет­ся как смо­лен­ский князь в 1127, ко­гда уча­ст­во­вал в по­хо­де рус. кня­зей на По­лоц­кое кн-во, ор­га­ни­зо­ван­ном от­цом. В 1130 уча­ст­во­вал в по­хо­де на чудь. Спо­соб­ст­во­вал ук­ре­п­ле­нию по­ли­тич. и цер­ков­ной са­мо­стоя­тель­но­сти Смо­лен­ско­го кня­же­ст­ва, до­бил­ся уч­ре­ж­де­ния Смо­лен­ской епи­ско­пии (1136), под­дер­жи­вал кре­по­ст­ное и цер­ков­ное строи­тель­ст­во (воз­ве­де­ны ук­ре­п­ле­ния Смо­лен­ска, Бо­ри­сог­леб­ский со­бор в од­но­им. мо­на­сты­ре на р. Смя­дынь, 1145, и др.), ос­но­вал го­ро­да Мсти­славль, Рос­ти­славль (ны­не Рославль).

В 1140‑х – сер. 1150‑х гг. гл. по­мощ­ник бра­та Изя­сла­ва Мсти­сла­ви­ча в его борь­бе за ки­ев­ский стол, уча­ст­ник всех осн. во­ен. сра­же­ний это­го пе­рио­да, в т. ч. Рут­ской бит­вы 1151. Вы­сту­пил про­тив по­став­ле­ния ки­ев­ским ми­тро­по­ли­том Кли­мен­та Смо­ля­ти­ча со­бо­ром рус. епи­ско­пов без санк­ции пат­ри­ар­ха Кон­стан­ти­но­поль­ско­го (1147). По­сле смер­ти бра­та Изя­сла­ва в на­ча­ле дек. 1154 сроч­но при­был в Ки­ев, став со­пра­ви­те­лем дя­ди, ки­ев­ско­го кн. Вя­че­сла­ва Вла­ди­ми­ро­ви­ча. Вско­ре от­пра­вил­ся в по­ход про­тив чер­ни­гов­ско­го кн. Изя­сла­ва Да­ви­до­ви­ча, во вре­мя по­хо­да уз­нал о смер­ти дя­ди, ко­то­рая раз­ру­ши­ла сис­те­му ду­ум­ви­ра­та, сло­жив­шую­ся в 1151. В свя­зи с тем, что Р. М. не уре­гу­ли­ро­вал во­прос на­сле­до­ва­ния ки­ев­ско­го сто­ла с ве­чем, за­кон­ным на­след­ни­ком киев­ско­го сто­ла по стар­шин­ст­ву стал рос­то­во-суз­­даль­­ский кн. Юрий Вла­ди­ми­ро­вич Дол­го­ру­кий. По­сле кон­флик­та с пле­мян­ни­ком, пе­ре­яс­лав­ским кн. Мсти­сла­вом Изя­сла­ви­чем, по­тер­пел по­ра­же­ние в двух­днев­ном сра­же­нии от войск Изя­сла­ва Да­ви­до­ви­ча и Гле­ба Юрь­е­ви­ча с по­лов­ца­ми, ут­ра­тив ки­ев­ский стол.

В дек. 1158 вто­рич­но при­гла­шён на ки­ев­ский стол по­сле за­ня­тия го­ро­да вой­ска­ми коа­ли­ции во гла­ве с вла­­ди­­ми­­ро-во­лы­н­ским кн. Мсти­сла­вом Изя­сла­ви­чем, при­был в Ки­ев по­сле ухо­да от­ту­да митр. Кли­мен­та Смо­ля­ти­ча. В февр. 1161 из­гнан из Кие­ва кн. Изя­сла­вом Да­ви­до­ви­чем, уда­лил­ся в г. Бел­го­род в Ки­ев­ском кн-ве, а 6 мар­та раз­гро­мил сво­его про­тив­ни­ка у с. Бу­ли­чи близ Кие­ва (Изя­слав Да­ви­до­вич в этом сра­же­нии по­гиб). В 1161–67 Р. М. ста­би­ли­зи­ро­вал поли­тич. поло­же­ние Юж. Ру­си, спо­соб­ст­во­вал уре­гу­ли­ро­ва­нию кон­флик­тов в По­лоц­ком кн-ве, за­клю­чил мир с ту­ров­ским кн. Юри­ем Яро­сла­ви­чем, под­дер­жи­вал ров­ные от­но­ше­ния с чер­ни­гов­ски­ми Оль­го­ви­ча­ми, ста­рей­шин­ст­во Р. М. при­зна­вал вла­ди­мир­ский кн. Ан­д­рей Юрь­е­вич Боголюбский.

В нач. 1167 ор­га­ни­зо­вал объ­е­ди­нён­ный по­ход рус. кня­зей к Ка­не­ву для охра­ны тор­го­вых пу­тей «Гре­че­ско­го» и «За­лоз­но­го», в ко­то­ром при­ня­ли уча­стие все осн. кня­зья Юж. Ру­си. Р. М. за­бо­лел во вре­мя по­езд­ки в Нов­го­род для уре­гу­ли­ро­ва­ния от­но­ше­ний сво­его сы­на, нов­го­род­ско­го кн. Свя­то­сла­ва Рос­ти­сла­ви­ча, с нов­го­род­ца­ми. По­сле встре­чи с сы­ном и нов­го­род­ца­ми в г. Лу­ки (ны­не Ве­ли­кие Лу­ки) скон­чал­ся на об­рат­ном пу­ти в Ки­ев. Был по­хо­ро­нен в Фё­до­ров­ском мон. в Киеве.

Ка­но­ни­зи­ро­ван РПЦ в 1984, его имя вклю­че­но в Со­бо­ры Бе­ло­рус­ских и Смо­лен­ских свя­тых; дни по­чи­та­ния (14 мар­та ст. ст.; в 3‑ю не­де­лю по Пя­ти­де­сят­ни­це; в вос­кре­се­нье пе­ред 28 ию­ля ст. ст.).

X генерация от Рюрика

2/1. КН. РОМАН РОСТИ­СЛА­ВИЧ (*1130‑е гг. – †1180, Смоленск)

князь смо­лен­ский (апр. 1154 – нач. 1155, 1157–58, 1159–71, 1173–74, 1176–80), ки­ев­ский (1.7.1171 – февр. 1173, кон. 1174 – июль 1176), нов­го­род­ский (18 февр. – осень 1179). Из ди­на­стии Рю­ри­ко­ви­чей, стар­ший сын кн. Рос­ти­сла­ва Мсти­сла­ви­ча, брат Рю­ри­ка Рос­ти­сла­ви­ча и Да­ви­да Рос­ти­сла­ви­ча, отец Мсти­сла­ва Ро­ма­но­ви­ча Ста­ро­го. Впер­вые упо­ми­на­ет­ся в Ипать­ев­ской ле­то­пи­си 9.1.1149, ко­гда со­стоя­лась его свадь­ба с до­че­рью нов­­го­род-се­вер­ско­­го кн. Свя­то­сла­ва Оль­го­ви­ча. Уча­ст­ник Рут­ской бит­вы 1151 на сто­ро­не дя­ди – ки­ев­ско­го кн. Изя­сла­ва Мсти­сла­ви­ча. По­сле неё на­прав­лен в по­мощь кн. Изя­сла­ву Да­ви­до­ви­чу для за­ня­тия Чер­ни­го­ва. Уча­ст­во­вал в оса­де Нов­­го­ро­­да-Се­вер­ско­­го (февр. 1153). Во вре­мя ухо­дов от­ца на кня­же­ние в Нов­го­род заме­щал его в Смо­лен­ске. В 1158 вме­сте с бра­том Рю­ри­ком уча­ст­во­вал в ус­пеш­ном по­хо­де на Мин­ское кня­же­ст­во, под­дер­жав по­лоц­ко­го кн. Рог­во­ло­да Рог­во­­ло­­ди­­ча-Бо­ри­­со­ви­­ча (по­сле не­про­дол­жит. оса­ды сда­лись Изя­славль и Минск). В 1159 вёл пе­ре­го­во­ры об ус­ло­ви­ях при­хо­да на кня­же­ние в Ки­ев сво­его от­ца с за­няв­шим го­род кн. Мсти­сла­вом Изяславичем.

Став пол­но­вла­ст­ным смо­лен­ским кня­зем, по­сле­до­ва­тель­но про­дол­жал по­ли­ти­ку от­ца по ук­ре­п­ле­нию по­ли­тич. и эко­но­мич. зна­че­ния Смо­лен­ско­го кня­же­ства. По­кро­ви­тель­ст­во­вал Смо­лен­ской епи­ско­пии, по за­ка­зу Р. Р. в Смо­лен­ске воз­ве­де­на ц. Св. Ио­ан­на Бо­го­сло­ва (1160–70‑е гг.).

Уча­ст­во­вал в оса­де г. Вщиж (1160), в по­хо­де на Нов­го­род­скую рес­пуб­ли­ку с це­лью воз­вра­ще­ния на нов­го­род­ский стол сво­его бра­та Свя­то­сла­ва Рос­ти­сла­ви­ча (кон. 1167, вме­сте с брать­я­ми; был со­жжён г. Лу­ки, ны­не Ве­ли­кие Лу­ки), в по­хо­де на Ки­ев коа­ли­ции кня­зей, со­бран­ной вла­ди­мир­ским кн. Ан­д­ре­ем Юрь­е­ви­чем Бо­го­люб­ским, за­вер­шив­шем­ся взя­ти­ем и раз­гро­мом го­ро­да (1169). Вхо­дил в со­став коа­ли­ции кня­зей во гла­ве с кн. Мсти­сла­вом Ан­д­рее­ви­чем, по­тер­пев­шей 25.2.1170 у Нов­го­ро­да со­кру­шит. по­ра­же­ние от нов­го­род­ских войск во гла­ве с кн. Ро­ма­ном Мсти­сла­ви­чем. В 1171 по ини­циа­ти­ве вла­ди­мир­ско­го кн. Ан­д­рея Юрь­е­ви­ча Бо­го­люб­ско­го за­нял ки­ев­ский стол, од­на­ко в нач. 1173, в ус­ло­ви­ях на­рас­тав­шей кон­фрон­та­ции ме­ж­ду Рос­ти­сла­ви­ча­ми и вла­ди­мир­ским кня­зем, ос­та­вил Ки­ев по тре­бо­ва­нию по­след­не­го. Ле­том 1173 вы­ну­ж­ден­но на­пра­вил сы­на Яро­пол­ка с от­ря­дом смо­лян для уча­стия в по­хо­де на Ки­ев но­вой коа­ли­ции кня­зей, со­б­ран­ной вла­ди­мир­ским кня­зем. Вновь за­нял ки­ев­ский стол в кон. 1174 по­сле отъ­ез­да из Кие­ва луц­ко­го кн. Яро­сла­ва Изя­сла­ви­ча. В мае 1176 на­пра­вил вой­ска сы­но­вей Яро­пол­ка и Мсти­сла­ва, а так­же сво­их брать­ев Рю­ри­ка и Да­ви­да про­тив по­лов­цев, од­на­ко они по­тер­пе­ли по­ра­же­ние у Рас­тов­ца из-за воз­ник­ше­го ме­ж­ду ни­ми кон­флик­та. Чер­ни­гов­ский кн. Свя­то­слав Все­во­ло­до­вич об­ви­нил в по­ра­же­нии вы­шго­род­ско­го кн. Да­ви­да Рос­ти­сла­ви­ча и по­тре­бо­вал от ки­ев­ско­го кня­зя ли­шить бра­та во­лос­ти. Р. Р. от­ка­зал­ся вы­пол­нить это тре­бо­ва­ние, од­на­ко на­чав­ший­ся по­ход войск чер­ни­гов­ско­го кня­зя на Ки­ев вы­ну­дил его вер­нуть­ся в Смоленск.
Авто­ры: А. П. Пятнов
Лит.: Го­лу­бов­ский П. В. Ис­то­рия Смо­лен­ской зем­ли до на­ча­ла XV сто­ле­тия. К., 1895; Во­ро­нин Н. Н., Рап­по­порт П. А. Зод­че­ст­во Смо­лен­ска XII–XIII вв. Л., 1979; Гру­шевсь­кий М. С. Істо­рия Украї­ни-Ру­­си. Київ, 1992. Т. 2.

КЖ. ЕЛЕ­НА РОСТИСЛАВНА

У 1163 р. Кази­мир II, най­мо­лод­ший з синів Боле­сла­ва III Кри­во­усто­го, зго­дом князь кра­ківсь­кий, одру­жи­вся з кня­ги­нею Оле­ною (276, t.2, р.21–22, 834; t.3, р.915). За Длу­го­шем це була доч­ка белзь­ко­го кня­зя, що виклю­че­но з огля­ду на час народ­жен­ня остан­ньої. Тому О.Бальзер вва­жав, що Кази­мир одру­жи­вся з Оле­ною Рости­слав­ною, яка помер­ла до 1207 р. [?]. За вер­сією С.Кентшиньского, Оле­на Все­во­лодів­на була дру­гою дру­жи­ною Кази­мі­ра, з якою той одру­жи­вся бл. 1185 р. (1882, s.200–209). Узгод­жу­ю­чи ці вер­сії мож­на при­пус­ка­ти, що Оле­на Рости­слав­на помер­ла до 1185 р. За вер­сією Т.Василевського дру­жи­ною Кази­ми­ра була Оле­на, доч­ка зно­емсь­ко­го кня­зя Конра­да III (2094, s. 115–120). Ця про­бле­ма зали­шаєть­ся відкритою.Святослав (Иван) (?—1170), князь Нов­го­род­ский (1157—1160, 1161—1168)

КН. РЮРИК–ВАСИЛИЙ РОСТИ­СЛА­ВИЧ (?—1212),

князь Выш­го­род­ский (1161—1168), Овруч­ский (1168—1173, 1173—1180, 1182—1194, 1202—1203, 1206—1207,1207—1208), Нов­го­род­ский (1170—1171), Чер­ни­гов­ский (1210—1212), вели­кий князь Киев­ский (1173, 1176, 1180—1181, 1194—1201, 1203—1204, 1205—1206, 1207, 1207—1210)

КНЖ. АГА­ФИЯ РОСТИСЛАВНА

16.05.1165 р. була вида­на за сіверсь­ко­го кня­зя Оле­га Свя­то­сла­ви­ча (118, с.106).

КН. ДА­ВЫД РОС­ТИ­СЛА­ВИЧ (1140 – 23.4.1197, Смоленск), 

князь вы­шго­род­ский (с 1167), смо­лен­ский (1180–97). Из ди­на­стии Рю­ри­ко­ви­чей, один из млад­ших сы­но­вей кн. Рос­ти­сла­ва Мсти­сла­ви­ча, брат Ро­ма­на Рос­ти­сла­ви­ча и Рю­ри­ка Рос­ти­сла­ви­ча. Впер­вые упо­мя­нут в ис­точ­ни­ках в но­яб. 1154, ко­гда был ос­тав­лен от­цом на кня­же­нии в Нов­го­ро­де (до дек. 1154 или на­ча­ла янв. 1155). В мар­те 1157 вме­сте с от­цом и бра­том Свя­то­сла­вом вновь ока­зал­ся в Нов­го­ро­де; в 1158 – нач. 1160 пра­вил в Но­вом Тор­ге (Торж­ке).

С сер. 1160‑х гг. ока­зы­вал серьёз­ное влия­ние на по­ли­тич. си­туа­цию в Ви­теб­ском и По­лоц­ком кн-вах. С 1164 кня­жил в Ви­теб­ске, ку­да в 1166 из По­лоц­ка бе­жал кн. Все­слав Ва­силь­ко­вич, ко­то­ро­му Д. Р. по­мог вер­нуть по­лоц­кое кня­же­ние. В нач. 1167 уча­ст­во­вал в об­ще­рус­ском по­хо­де про­тив по­лов­цев. В кон­це ки­ев­ско­го кня­же­ния от­ца или сра­зу же по­сле его смер­ти Д. Р. стал кня­жить в Вы­шго­ро­де. В мае 1167 вме­сте со сво­им дя­дей, тре­поль­ским кн. Вла­ди­ми­ром Мсти­сла­ви­чем, и бра­том Рю­ри­ком уча­ст­во­вал в при­зва­нии в Ки­ев вла­­ди­­ми­­ро-во­лы­н­ско­­го кн. Мсти­сла­ва Изя­сла­ви­ча, рас­счи­ты­вая до­бить­ся от не­го уве­ли­че­ния сво­их вла­де­ний. Не­со­гла­сие Мсти­сла­ва Изя­сла­ви­ча с эти­ми ус­ло­вия­ми при­ве­ло к во­ен. столк­но­ве­нию 19–20.5.1167 под Вы­шго­ро­дом, по­сле ко­то­ро­го со­юз­ни­ки со­гла­си­лись за­клю­чить мир с ки­ев­ским кня­зем. Вско­ре Д. Р. пре­ду­пре­дил Мсти­сла­ва Изя­сла­ви­ча о го­то­вя­щем­ся про­тив не­го за­го­во­ре, за­ду­ман­ном кн. Вла­ди­ми­ром Мсти­сла­ви­чем. В кон. 1168 или нач. 1169 при­нял на служ­бу бо­яр Пет­ра и Не­сто­ра Бо­ри­сла­ви­чей (из­гнан­ных ра­нее ки­ев­ским кня­зем за ко­но­крад­ст­во), ко­то­рые убе­ди­ли Д. Р. в том, что Мсти­слав Изя­сла­вич хо­чет ли­шить его и его бра­та Рю­ри­ка вла­де­ний в Ки­ев­ском кн-ве. Это при­ве­ло к обо­ст­ре­нию от­но­ше­ний Рос­ти­сла­ви­чей с ки­ев­ским кня­зем. В 1169 Д. Р. уча­ст­во­вал в по­хо­де войск вла­ди­мир­ско­го кн. Ан­д­рея Юрь­е­ви­ча Бо­го­люб­ско­го на Ки­ев. По­сле то­го как из-за кон­флик­та с Ан­д­ре­ем Бо­го­люб­ским в февр. 1173 Ро­ман Рос­ти­сла­вич по­ки­нул Ки­ев, Д. Р. вме­сте с бра­тья­ми 24.3.1173 за­хва­ти­ли в Кие­ве в плен пра­вив­ших там 5 нед кня­зей Яро­пол­ка Рос­ти­сла­ви­ча и Все­во­ло­да Юрь­е­ви­ча Боль­шое Гнез­до. Во вре­мя по­хо­да войск со­б­ран­ной Ан­д­ре­ем Бо­го­люб­ским коа­ли­ции на Ки­ев в кон­це ле­та – осе­нью 1173 Д. Р. был от­прав­лен бра­тья­ми за по­мо­щью к га­лиц­ко­му кн. Яро­сла­ву Вла­ди­ми­ро­ви­чу Ос­мо­мыс­лу, но под­держ­ки не по­лу­чил. В мае 1176 Д. Р. уча­ст­во­вал в не­удач­ном по­хо­де про­тив по­лов­цев, за­вер­шив­шем­ся пол­ным раз­гро­мом рус. ра­ти у г. Рас­то­вец, что бы­ло вы­зва­но рас­пря­ми ме­ж­ду князь­я­ми, а так­же позд­ним при­ез­дом в вой­ска Д. Р. (этот эпи­зод упо­ми­на­ет­ся в «Сло­ве о пол­ку Иго­ре­ве»). В 1179 уча­ст­во­вал в по­хо­де на По­су­лье для от­ра­же­ния на­бе­га по­ло­вец­ко­го ха­на Кончака.

В 1180 ки­ев­ский кн. Свя­то­слав Все­во­ло­до­вич пред­при­нял по­пыт­ку за­хва­тить Д. Р. в плен, од­на­ко Д. Р. и его же­на смог­ли из­бе­жать опас­но­сти. Пос­ле смер­ти бра­та Ро­ма­на Д. Р. за­нял смо­лен­ский стол в об­ход дру­го­го сво­его стар­ше­го бра­та Рю­ри­ка, со­хра­нив за со­бой (по всей ви­ди­мо­сти, до смер­ти) конт­роль и над Вы­шго­ро­дом. В 1181 и 1186 в пе­ри­од обо­стре­ния про­ти­во­ре­чий ме­ж­ду разл. вет­вя­ми по­лоц­ких кня­зей ак­тив­но под­дер­жи­вал друц­ких кня­зей и их со­юз­ни­ков. В кон. 1186 – нач. 1187 у Д. Р. про­изо­шёл кон­фликт со смо­ля­на­ми, в ре­зуль­та­те ко­то­ро­го «мно­го го­ловъ па­де лучь­ших муж». Во 2‑й пол. 1180‑х гг. Д. Р. по­сте­пен­но вер­нул­ся к тра­ди­ци­он­ной ещё с 1160‑х гг. опо­ре на ви­теб­ских кня­зей и вы­дал свою дочь за­муж за ви­теб­ско­го кн. Ва­силь­ка (Бря­чи­сла­ви­ча?).

Со­юз Рю­ри­ка Рос­ти­сла­ви­ча, Д. Р. и вла­ди­мир­ско­го кн. Все­во­ло­да Боль­шое Гнез­до вплоть до 1196 сдер­жи­вал по­ли­тич. ам­би­ции чер­ни­гов­ских Оль­го­ви­чей. Од­на­ко в нач. 1196 Рю­рик Рос­ти­сла­вич за­клю­чил се­па­рат­ное пе­ре­ми­рие с чер­ни­гов­ским кн. Яро­сла­вом Все­во­ло­до­ви­чем, по ко­то­ро­му со­гла­сил­ся пе­ре­дать Оль­го­ви­чам Ви­теб­ское кн-во, не со­гла­со­вав этот во­прос с Д. Р. Это вы­зва­ло во­ен. кон­фликт ме­ж­ду Оль­го­ви­ча­ми и их по­лоц­ки­ми со­юз­ни­ка­ми, с од­ной сто­ро­ны, и си­ла­ми, по­слан­ны­ми про­тив них Д. Р., – с дру­гой. 12.3.1196 смо­ля­не бы­ли раз­би­ты, а ру­ко­во­див­ший ими кн. Мсти­слав Ро­ма­но­вич пле­нён и от­прав­лен в Чер­ни­гов. По­сле это­го Яро­слав Все­во­ло­до­вич смог вы­сту­пить про­тив Д. Р., од­на­ко от­вет­ный по­ход Рю­ри­ка Рос­ти­сла­ви­ча на Чер­ни­гов спас по­ло­жение смо­лен­ско­го кня­зя. Осе­нью 1196 Д. Р. в коа­ли­ции с кн. Все­во­ло­дом Боль­шое Гнез­до и ря­зан­ски­ми князь­я­ми вы­сту­пил про­тив Оль­го­ви­чей и ра­зо­рил сев. рай­оны Чер­ни­гов­ско­го кн-ва. Ре­ши­тель­но вы­сту­пил про­тив се­па­рат­ных пе­ре­го­во­ров с чер­ни­гов­ским кня­зем без уча­стия ки­ев­ско­го кн. Рю­ри­ка, од­на­ко Все­во­лод Боль­шое Гнез­до и Яро­слав Все­во­ло­до­вич про­дол­жи­ли пе­ре­го­во­ры, за­вер­шив­шие­ся на­ря­ду с др. ус­ло­вия­ми ос­во­бо­ж­де­ни­ем кн. Мсти­сла­ва Ро­ма­но­ви­ча и от­ка­зом Оль­го­ви­чей от пре­тен­зий на Ки­ев «под Рю­ри­ком», а на Смо­ленск «под Давыдом».

К кня­же­нию Д. Р. в Смо­лен­ске от­но­сил­ся рас­цвет ме­ст­ной ар­хит. шко­лы: воз­ве­дён храм во имя Ар­хан­ге­ла Ми­хаи­ла (Свир­ская ц., 1180‑е гг.), об­стро­ен га­ле­рея­ми Бо­ри­сог­леб­ский со­бор (ос­вя­щён 11.8.1191) и по­строе­на ц. Св. Ва­си­лия (1180–88) в Бо­ри­сог­леб­ском мон. на Смя­ды­ни, воз­ве­де­ны со­бор на Про­то­ке близ Смо­лен­ска (1190‑е гг.) и цер­ковь на Ма­лой Ра­чёв­ке (1190‑е гг.). Оче­вид­но, ещё при жиз­ни Д. Р. бы­ло на­ча­то строи­тель­ст­во со­бо­ра Тро­иц­ко­го муж­ско­го мон. на Клов­ке и церк­ви у устья р. Чу­ри­лов­ка. Во 2‑й пол. 12 – нач. 13 вв. сло­жи­лась дру­жи­на ху­дож­ни­ков, осу­ще­ст­вив­шая рос­пи­си хра­ма Ар­хан­ге­ла Ми­хаи­ла (не толь­ко внут­рен­ние, но и на фа­са­дах), Св. Ва­си­лия в Бо­ри­со­глеб­ском мон., со­бо­ра на Про­то­ке. Д. Р. под­дер­жи­вал раз­ви­тие в Смо­лен­ске куль­та кня­зей Бо­ри­са и Гле­ба, в 1191 из Выш­го­ро­да в Бо­ри­сог­леб­ский мон. на Смя­ды­ни по его лич­ной ини­циа­ти­ве бы­ли пе­ре­не­се­ны вет­хие гро­бы этих кня­­зей-му­­че­­ни­­ков, где рань­ше хра­ни­лись их мощи.
Пе­ред смер­тью Д. Р. при­нял по­стриг и за­ве­щал смо­лен­ское кня­же­ние сво­ему стар­ше­му пле­мян­ни­ку – кн. Мсти­сла­ву Романовичу.
Авто­ры: А. П. Пятнов

Лит.: Го­лу­бов­ский П. В. Ис­то­рия Смо­лен­ской зем­ли до на­ча­ла XV сто­ле­тия. К., 1895; Ры­ба­ков Б. А. От­ри­ца­тель­ный ге­рой «Сло­ва о пол­ку Иго­ре­ве» // Куль­ту­ра Древ­ней Ру­си. М., 1966; Во­ро­нин Н. Н. Смо­лен­ская жи­во­пись 12–13 вв. М., 1977; Во­ро­нин Н. Н., Рап­по­порт П. А. Зод­че­ст­во Смо­лен­ска XII– XIII вв. Л., 1979; Алек­се­ев Л. В. Смо­лен­ская зем­ля в IX–XIII вв. М., 1980; он же. За­пад­ные зем­ли до­мон­голь­ской Ру­си. Очер­ки ис­то­рии, ар­хео­ло­гии, куль­ту­ры. М., 2006. Кн. 1–2; Бо­гда­нов В. П., Ру­ка­виш­ни­ков А. В. Взаи­мо­от­но­ше­ния по­лоц­ких и смо­лен­ских кня­зей в XII – 1‑й тре­ти XIII в. // Во­про­сы ис­то­рии. 2002. № 10.

КНЖ. АГРА­ФЕ­НА РОСТИ­СЛАВ­НА († 12.1237)

Заги­ну­ла у груд­ні 1237 р. Була дру­жи­ною рязансь­ко­го кня­зя Іго­ря Глі­бо­ви­ча (776, с.638, прим.358).

КН. МСТИСЛАВ–ФЕДОР «ХРАБ­РЫЙ» РОСТИ­СЛА­ВИЧ (?—1180)

князь Бел­го­род­ский (1160—1163, 1171—1173), Торо­пец­кий (1164—1180), Три­поль­ский (1169—

В нача­ле 1175 г. «Смол­няне выгна­ша от себе Яро­пол­ка Рома­но­ви­ча, а Рости­сла­ви­ча Мсти­сла­ва вве­до­ша во Смоль­неск кня­жит» (1). В том же году Роман Рости­сла­вич сно­ва утвер­жда­ет­ся на киев­ском сто­ле (2), где кня­жит до 1176 г., когда, усту­пив Киев Свя­то­сла­ву Все­во­ло­до­ви­чу Чер­ни­гов­ско­му, «иде к Смолнь­ску» (3). Не очень понят­но, вер­нул­ся ли тогда смо­лен­ский стол к Рома­ну или остал­ся за Мсти­сла­вом. Во вся­ком слу­чае, в 1178 г. нов­го­род­цы, разо­рвав союз с суз­даль­ски­ми кня­зья­ми и изгнав вну­ка Юрия Дол­го­ру­ко­го Яро­пол­ка Рости­сла­ви­ча, «посла­ша­ся по Рома­на Смоль­неску, и въни­де на сбор по чистой неде­ли» (4), т.е. 18 фев­ра­ля 1179 г. «Томь же лете иде Роман из Нова­го­ро­да Смоль­неску. Тъг­да же нов­го­ро­дь­ци посла­ша­ся по бра­та его по Мьсти­сла­ва в Русь, и въни­де Мьсти­слав в Новъго­род меся­ца нояб­ря в 1, на свя­тую без­мездь­ни­ку Къз­мы и Дами­я­на». Совер­шив зим­ний поход с нов­го­род­ца­ми на чудь, Мсти­слав Рости­сла­вич 14 июня 1180 г. умер (5). В лето­пис­ной руб­ри­ке «А се кня­зи Вели­ко­го Нова­го­ро­да» име­ет­ся допол­ни­тель­ная подроб­ность: крат­ко­му нов­го­род­ско­му кня­же­нию Рома­на Рости­сла­ви­ча пред­ше­ство­ва­ло столь же крат­кое кня­же­ние в Нов­го­ро­де его сына Мсти­сла­ва-Бори­са (6).

Ипа­тьев­ская лето­пись сооб­ща­ет любо­пыт­ные дета­ли пове­де­ния Мсти­сла­ва Рости­сла­ви­ча в свя­зи с его при­зва­ни­ем в Нов­го­род: «При­сла­ша Нов­го­род­ци муже свои ко Мсти­сла­ву к Рости­сла­ви­чю, зову­че к Нову­го­ро­ду Вели­ко­му. Он же не хотя­ше ити из Рус­кои зем­ли река им, яко не могу ити из отчи­ны сво­ее и со бра­тьею сво­ею разо­и­ти­ся, при­леж­но бо тща­шеть­ся хотя стра­да­ти от все­го серд­ца за отчи­ну свою, все­гда бо на вели­кая дела тьс­ня­ся раз­мыш­ли­вая с мужи сво­и­ми, хотя испол­ни­ти отечь­ствие свое; си раз­мыш­ли­вая вся во серд­ци сво­ем, не хоте ити. Но пону­ди­ша и бра­тья своя и мужи свои, реку­чи ему: «Бра­те, аже зовуть тя с честью, иди — а тамо ци не наша отчи­на?». Он же, послу­шав бра­тьи свое и мужей сво­е­их, пои­де с бояры Нов­го­ро­дьц­ки­ми и се поло­жи на уме сво­ем: Аще Бог при­ве­деть мя сдо­ро­во­го [в] дьни сия, то не могу ника­ко­го же Рус­кои зем­ле забы­ти» (7).

Из это­го рас­ска­за воз­ни­ка­ет пред­став­ле­ние, во-пер­вых, о еди­но­ду­шии Рости­сла­ви­чей, их сов­мест­ном управ­ле­нии Смо­лен­ском (Мсти­слав не жела­ет «со бра­тьею сво­ею разо­и­ти­ся»), а во-вто­рых, о твер­дой уве­рен­но­сти смол­нян в том, что в Нов­го­ро­де так­же нахо­дит­ся их отчи­на. Этот послед­ний тезис воз­мож­но пони­мать рас­ши­ри­тель­но: нов­го­род­ский стол в свое вре­мя при­над­ле­жал и отцу Мсти­сла­ва — Рости­сла­ву, и его деду — Мсти­сла­ву Вла­ди­ми­ро­ви­чу. Одна­ко не исклю­че­но и более узкое пони­ма­ние «смо­лен­ской отчи­ны» в Нов­го­ро­де, осно­вы­ва­ю­ще­е­ся на даль­ней­шем лето­пис­ном рассказе.

Вес­ной 1180 г. воз­ник кон­фликт меж­ду Мсти­сла­вом Рости­сла­ви­чем и управ­ляв­шим смо­лен­ским сто­лом кня­зем Рома­ном Рости­сла­ви­чем. Мсти­слав заду­мал поход на Полоцк, «хотя опра­ви­ти Нов­го­ро­дь­скую волость и оби­ду (дед Все­сла­ва Васи­лье­ви­ча, кня­жив­ше­го тогда в Полоц­ке, — Все­слав Бря­чи­сла­вич в 1066 г., взяв Нов­го­род, увез из него цер­ков­ные сосу­ды и «погост один завел за Пол­теск»), одна­ко Роман вос­пре­пят­ство­вал это­му похо­ду: когда Мсти­слав при­шел «на Луки с вои Нов­го­ро­дь­ски­ми, услы­шав же то Роман, брат его во Смо­лень­ски, посла сын свои Мьсти­слав Полоть­ску к зяти сво­е­му в помочь, а к бра­ту сво­е­му Мьсти­сла­ву посла муж свои, река ему: Оби­ды ти до него нетуть, но же иде­ши на нь, то пер­вое пой­ти ть на мя. Он же, не хотя вере­ди­ти серд­ца бра­ту сво­е­му ста­ре­и­шо­му, воз­ра­ти­ся в Новъго­род» (8).

Эта акция Рома­на была, надо пола­гать, тем обид­нее для Мсти­сла­ва Рости­сла­ви­ча, что толь­ко что про­шед­шей зимой он укре­пил на псков­ском сто­ле Мсти­сла­ва-Бори­са Рома­но­ви­ча, поссо­рив­ше­го­ся было с пско­ви­ча­ми; теперь тот же Мсти­слав Рома­но­вич отправ­лен сво­им отцом на защи­ту Все­сла­ва Полоц­ко­го от Мсти­сла­ва Храб­ро­го. Когда по воз­вра­ще­нии из Лук Мсти­слав Рости­сла­вич забо­лел и отдал пред­смерт­ные рас­по­ря­же­ния, то пору­чи­те­ля­ми за сво­их детей назна­чил не «ста­рей­ше­го» Рома­на, а дру­гих сво­их бра­тьев: «Се при­ка­зы­ваю детя свое Воло­ди­ме­ра Бори­со­ви Заха­рьи­чю и с сим даю бра­ту Рюри­ко­ви и Давы­до­ви с воло­стью на руце, а что обо мне Бог про­мыс­лит. И тако при­ка­зав дети свои бра­тье сво­ей, умер» (9). Как видим, у Мсти­сла­ва Рости­сла­ви­ча была и кон­крет­ная волость, кото­рую он заве­ща­ет сво­им детям. Что это за волость? Лока­ли­зо­вать ее воз­мож­но, зная, каки­ми зем­ля­ми вла­де­ли потом­ки Мсти­сла­ва Храб­ро­го, у кото­ро­го кро­ме стар­ше­го Вла­ди­ми­ра было еще два сына — Мсти­слав и Давыд.

1. ПСРЛ, т.1. Изд.2‑е. Вып.2. Л., 1927, стб.374; т.2. Изд.2‑е. СПб., 1908, стб.598.

2. ПСРЛ, т.2. Изд.2‑е, стб.600.

3. Там же, стб.605.

4. Нов­го­род­ская Пер­вая лето­пись стар­ше­го и млад­ше­го изво­дов. М; Л., 1950 (при даль­ней­ших ссыл­ках — НПЛ), с.36.

5. Там же.

6. Там же, с.471: после Яро­пол­ка Рости­сла­ви­ча нов­го­род­цы при­зва­ли «Бори­са Рома­но­ви­чя; и по Бори­се при­и­де оте­ць его Роман Рости­сла­вичь; потом брат его Мьсти­слав Храб­рый Ростиславичь».

7. ПСРЛ, т.2. Изд.2‑е, стб.606–607.

8. Там же, стб.608–609.

9. Там же, стб.609.

10. НПЛ, с.51, 249.

КН. СВЯ­ТО­СЛАВ РОСТИ­СЛА­ВИЧ (В КРЕ­ЩЕ­НИИ пред­по­ло­жи­тель­но Иван; ок. 1134/1139[1] — 1170)

— князь нов­го­род­ский (1157—1160, 1161—1168), вто­рой сын Рости­сла­ва Мстиславича.
Кня­жил в Нов­го­ро­де в пери­о­ды киев­ско­го кня­же­ния сво­е­го отца. В пер­вый раз изго­нял­ся из Нов­го­ро­да в 1160—1161 годах в поль­зу Мсти­сла­ва Рости­сла­ви­ча, пле­мян­ни­ка Андрея Бого­люб­ско­го, когда послед­ний выдал свою дочь замуж за пле­мян­ни­ка Изя­с­ла­ва Давы­до­ви­ча, пре­тен­до­вав­ше­го на Киев, и послал вой­ска под Вщиж про­тив его южных сопер­ни­ков. В 1164 году мощ­ный швед­ский флот достиг Ладо­ги, но был наго­ло­ву раз­бит подо­шед­ши­ми из Нов­го­ро­да вой­ска­ми под руко­вод­ством Свя­то­сла­ва и посад­ни­ка Заха­рия, поте­ряв при этом 43 суд­на. Во вто­рой раз лишил­ся нов­го­род­ско­го кня­же­ния после смер­ти отца в поль­зу сына ново­го киев­ско­го кня­зя, Мсти­сла­ва Изяславича.

Свя­то­слав женил­ся в 1170 (жена неиз­вест­на), из потом­ства изве­стен упо­ми­на­е­мый толь­ко в гене­а­ло­ги­че­ских источ­ни­ках Рости­слав Свя­то­сла­во­вич (ско­рее все­го, умер­ший рань­ше отца). [2]

Некро­лог ему явля­ет­ся самым крат­ким и содер­жит все общие для Рости­сла­ви­чей похваль­ные фор­му­лы (о люб­ви «ко всем», попе­че­нии о мона­сты­рях и церк­вях, щед­ро­сти к дру­жине и проч.). Князь «бѧше хра­боръ на рати», – фор­му­ла не вез­де при­сут­ству­ю­щая и сло­вес­но варьи­ру­е­мая. Свя­то­слав Рости­сла­вич кня­жил в Нов­го­ро­де, одна­ко в пери­од его юно­ше­ства (ясно, что он в это вре­мя не имел кня­же­ния, а был при отце) есть сви­де­тель­ство о его герой­ском пове­де­нии на поле бра­ни. В кон­це 1154 – нача­ле 1155 г. он сна­ча­ла побе­дил полов-цев под Пере­я­с­лав­лем, а затем защи­тил в кри­ти­че­ской ситу­а­ции отца. Когда под Рости­сла­вом пал конь, Свя­то­слав соско­чил со сво­е­го и «засту­пи ѿца сво­е­го и поча сѧ бити» (ПСРЛ. Т. 2. Стб. 475). Дру­гой «воин­ский» эпи­зод зафик­си­ро­ван лишь Нов­го­род­ской пер­вой лето­пи­сью (далее – НПЛ). Под 6672 г. повест­ву­ет­ся о том, как Свя­то­слав с нов­го­род­ца­ми при­шел на помощь к ладо­жа­нам, оса­жда­е­мым шве­да­ми. Шве­ды были пол­но­стью раз­би­ты. В Нов­го­ро­де счаст­ли­вым его кня­же­ние назвать нель-зя, по выра­же­нию Ип, нов­го­род­цы «не доб­рѣ живѧу» со Свя­то­сла­вом. Он 194 и умер «на Воло­цѣ бѣ бо тогда воюӕ Нов­го­ро­дь­скую волость» (Там же. Стб. 550). Крат­кость и малая инди­ви­ду­аль­ность некро­ло­га Свя­то­сла­ву объ­яс­ня­ет­ся, по-види­мо­му, тем, что он мало бывал в Южной Руси, похо­ро­нен в Нов­го­ро­де, к тому же не оста­вил потом­ства, кото­рое обыч­но раде­ет о памя­ти предка.

XI генерация от Рюрика

«Мсти­слав­ская» ветвь (Рома­но­ви­чи)

КН. ЯРО­ПОЛК РОМАНОВИЧ

князь Смо­лен­ский (1171—1173, 1174), Три­поль­ский (1177)

МСТИСЛА́В (БОРИС) РОМА́НОВИЧ Ста­рый (не по­зд­нее 1167 – 31.5.1223),

князь смо­лен­ский (1197–1212), ки­ев­ский (1212–23). Из ди­на­стии Рю­ри­ко­ви­чей. Сын Ро­ма­на Рос­ти­сла­ви­ча, отец Рос­ти­сла­ва Мсти­сла­ви­ча (? – ок. 1240) и, ве­ро­ят­но, Изя­сла­ва Мсти­сла­ви­ча (гг. ро­ж­де­ния и смер­ти не­из­вест­ны). Впер­вые упо­ми­на­ет­ся без име­ни в 1167, ко­гда вме­сте с от­цом и стар­шим бра­том Яро­пол­ком Ро­ма­но­ви­чем встре­чал сво­его де­да – ки­ев­ско­го кн. Рос­ти­сла­ва Мсти­сла­ви­ча близ Смо­лен­ска. В 1176 уча­ст­во­вал в не­удач­ном по­хо­де про­тив по­лов­цев вме­сте с дядь­я­ми – Рю­ри­ком Рос­ти­сла­ви­чем и Да­ви­дом Рос­ти­сла­ви­чем, а так­же бра­том Яро­пол­ком. В 1179 кня­жил в Пско­ве. В 1180 на­прав­лен от­цом к по­лоц­ко­му кн. Все­сла­ву Бря­чи­сла­ви­чу для по­мо­щи в от­ра­же­нии го­то­вив­ше­го­ся на­па­де­ния со сто­ро­ны нов­го­род­ско­го кн. Мсти­сла­ва Рос­ти­сла­ви­ча. Ле­том 1184 и в февр. – мар­те 1185 уча­ст­во­вал в по­бе­до­нос­ных для рус. пол­ков по­ло­вец­ких по­хо­дах, ор­га­ни­зо­ван­ных ки­ев­ским кн. Свя­то­сла­вом Все­во­ло­до­ви­чем и бел­го­род­ским кн. Рю­ри­ком Рос­ти­сла­ви­чем. 15.10.1195 вы­дал стар­шую дочь за­муж за сы­на вла­ди­мир­ско­го кн. Все­во­ло­да Юрь­е­ви­ча Боль­шое Гнез­до – Кон­стан­ти­на Все­во­ло­до­ви­ча. В нач. 1196 воз­гла­вил вой­ска (совм. с кн. Рос­ти­сла­вом Вла­ди­ми­ро­ви­чем и ря­зан­ским кня­жи­чем Гле­бом Вла­ди­ми­ро­ви­чем), на­прав­лен­ные смо­лен­ским кн. Да­ви­дом Рос­ти­сла­ви­чем про­тив ра­зо­ряв­ших тер­ри­то­рию Смо­лен­ско­го кн-ва чер­ни­гов­ских войск под команд. кн. Оле­га Свя­то­сла­ви­ча и от­ря­дов его со­юз­ни­ков – друц­ко­го кн. Бо­ри­са и воз­глав­ляв­ше­го силы по­ло­чан кн. Ва­силь­ко Во­ло­да­ре­ви­ча. 12.3.1196 смо­лен­ские си­лы по­тер­пе­ли по­ра­же­ние, М. Р. был за­хва­чен в плен друц­ким кня­зем, а за­тем пе­ре­дан Оле­гу Свя­то­сла­ви­чу, дос­та­вив­ше­му М. Р. в Чер­ни­гов. От­пу­щен из пле­на в кон. 1196 по­сле за­клю­че­ния ми­ра ме­ж­ду чер­ни­гов­ским кн. Яро­сла­вом Все­во­ло­до­ви­чем и Все­во­ло­дом Боль­шое Гнездо.
За­нял смо­лен­ский стол по­сле смер­ти дя­ди Да­ви­да Рос­ти­сла­ви­ча (23.4.1197), за­ве­щав­ше­го ему Смо­ленск. В 1206 при­ни­мал уча­стие в по­хо­де на Га­лич, ор­га­ни­зо­ван­ном ки­ев­ским кн. Рю­ри­ком Рос­ти­сла­ви­чем, в 1207 по­мог ему вер­нуть ут­ра­чен­ный ле­том 1206 ки­ев­ский стол; в 1206-07 вла­дел Бел­го­ро­дом. В 1207 по­сле про­дол­жит. оса­ды вой­ска­ми став­ше­го ки­ев­ским кня­зем Все­во­ло­да Свя­то­сла­ви­ча Черм­но­го за­про­сил ми­ра, ос­та­вил Бел­го­род и уе­хал в Смо­ленск. В 1212 воз­гла­вил (совм. с нов­город­ским кн. Мсти­сла­вом Мсти­сла­ви­чем Удат­ным и луц­ким кн. Ин­гва­рем Яро­сла­ви­чем) по­ход на Ки­ев про­тив кн. Все­во­ло­да Свя­то­сла­ви­ча, ко­то­рый в ре­зуль­та­те ушёл из Кие­ва, а за­тем оса­дил Чер­ни­гов. По со­гла­со­ва­нию с уча­ст­ни­ка­ми коа­ли­ции осе­нью 1212 М. Р. за­нял ки­ев­ский стол. В сво­ей по­ли­ти­ке опи­рал­ся гл. обр. на бли­жай­ших род­ст­вен­ни­ков – кня­зей Рос­ти­сла­ви­чей. В 1218–21 кон­тро­ли­ро­вал Нов­го­род, где кня­жи­ли его сы­но­вья Свя­то­слав Мсти­сла­вич (1218–19) и Все­во­лод Мсти­сла­вич (1219–21). В 1221 уча­ст­во­вал в по­хо­де на Га­лич, в ре­зуль­та­те ко­то­ро­го там во­кня­жил­ся Мсти­слав Удат­ный (по дан­ным «Ис­то­рии Рос­сий­ской» В. Н. Та­ти­ще­ва, М. Р. был ра­нен во вре­мя оса­ды Га­ли­ча). По ре­ше­нию кня­же­ско­го съез­да, со­сто­яв­ше­го­ся в Кие­ве в 1223 (ве­ро­ят­но, в на­ча­ле мар­та), М. Р. стал од­ним из ру­ко­во­ди­те­лей рус. вой­ска, вы­сту­пив­ше­го про­тив мон­­го­­ло-та­тар к р. Кал­ка. В хо­де Калк­ской бит­вы 1223 (28 мая) вме­сте со сво­им зя­тем кн. Ан­д­ре­ем и кн. дуб­ро­виц­ким Алек­сан­дром ос­тал­ся в ук­ре­п­лён­ном ла­ге­ре, где в те­че­ние 3 дней удер­жи­вал обо­ро­ну. Од­на­ко 31 мая, под­дав­шись на уве­ре­ния вое­во­ды брод­ни­ков Пло­ски­ни, обе­щав­ше­го, что в слу­чае сда­чи все кня­зья и дру­жи­на бу­дут от­пу­ще­ны на Русь, кня­зья вы­шли из ла­ге­ря. В ре­зуль­та­те все их вой­ска бы­ли пе­ре­би­ты, а М. Р., кня­зья Ан­д­рей и Алек­сандр раз­дав­ле­ны дос­ка­ми по­мос­та, на ко­то­ром пи­ро­ва­ли победители.

12/2. NN РОМАНІВНА

Була вида­на за поло­ць­ко­го кня­зя Все­сла­ва Василь­ко­ви­ча († піс­ля 1186 р.).

«Вязем­ско-Можай­ско-Доро­го­буж­ская» ветвь (Рюри­ко­ви­чи)

13/5. АНА­СТАСІЯ РЮРИКІВНА

У 1182 р. вида­на Глі­ба Свя­то­сла­ви­ча, тоді кня­зя канівсь­ко­го (112, стб.632).

14/5. ПРЕД­СЛА­ВА РЮРИ­КІВ­НА († піс­ля 1204)

Помер­ла піс­ля 1204 р. Була одру­же­на з Рома­ном Мсти­сла­ви­чем, тоді кня­зем воло­ди­мирсь­ким. Фак­тич­но шлюб роз­пав­ся бл. 1198 р. і Пред­сла­ва пере­бу­ва­ла при дворі бать­ка. У 1204 р. була зму­ше­на прий­ня­ти чернецтво.

15/5. ЯРО­СЛА­ВА РЮРИКІВНА

У 1187 р. була вида­на за Свя­то­сла­ва Оль­го­ви­ча, тоді кня­зя рильсь­ко­го (112, стб.639–640).

/5. ВСЕ­СЛА­ВА РЮРИКІВНА

У 1199 р. вида­на за рязансь­ко­го кня­зя Яро­сла­ва Глі­бо­ви­ча (112, стб.708)

РОСТИ­СЛАВ-МИХА­ИЛ РЮРИ­КО­ВИЧ (5.4.1172, г. Лу­чин, Смо­лен­ское кн-во – 1218)

князь Бря­гин­ский (1188—1190), Тор­че­ский (1190—1194, 1195—1198), Бел­го­род­ский (1195—1197), Выш­го­род­ский (1198—1203, 1205—1207, 1208—1210), вели­кий князь Киев­ский (1204—1205)
сын кн. Рю­ри­ка Рос­ти­сла­ви­ча, брат кн. Вла­ди­ми­ра Рю­ри­ко­ви­ча. В 1188 женил­ся на Вер­ху­сла­ве, доче­ри вла­ди­мир­ско­го кн. Все­во­ло­да Юрь­е­ви­ча Боль­шое Гнез­до. Зи­мой 1191/92 и в 1192 со­вер­шил два ус­пеш­ных по­хо­да на по­лов­цев. С 1194 кня­жил в Бел­го­ро­де (в Ки­ев­ском кня­же­ст­ве), в 1195 по­лу­чил от тес­тя так­же г. Тор­ческ. В 1196 уча­ст­во­вал вме­сте с чёр­ны­ми кло­бу­ка­ми и Вла­ди­ми­ро­ви­ча­ми (вну­ка­ми ки­ев­ско­го кн. Мсти­сла­ва Вла­ди­ми­ро­ви­ча Ве­ли­ко­го) в на­па­де­нии на г. Ка­ме­нец. По уточ­нён­ным дан­ным, вес­ной 1203 за­хва­чен в Тре­по­ле га­­ли­ц­ко-во­лы­н­ским кн. Ро­ма­ном Мсти­сла­ви­чем и от­прав­лен в Га­лич. Ос­во­бо­ж­дён в 1204 по­сле вме­ша­тель­ст­ва сво­его тес­тя, при его под­держ­ке за­нял ки­ев­ский стол, ко­то­рый в 1205 ус­ту­пил от­цу. В 1206 уча­ст­во­вал в по­хо­де от­ца на Га­лич. В нач. 1210 не­про­дол­жит. вре­мя кня­жил в Га­ли­че. По­сле 1212 кня­жил в од­ном из го­ро­дов Ки­ев­ско­го кн-ва.
В Нико­нов­ской лето­пи­си под 1210 г. зна­чит­ся: «Князь Рости­слав седе в Гали­че, сын Рюри­ков, внук Рости­славль, а кня­зя Рома­на Иго­ре­ви­ча выгна­ша меся­ца сен­тяб­ря в 4 день. Тое же осе­ни выгна­ша из Гали­чя кня­зя Рости­сла­ва Рюри­ко­ви­ча» [36]. Скон­чал­ся Рости­слав в 1218 г.
Лит.: Гру­шевсь­кий М. С. Iсторiя Ук­раї­ни-Ру­­си. Київ, 1992–1993. Т. 2–3; Dąbrowski D. Genealogia Mścisławowiczów. Kraków, 2008.

ВЛА­ДИ­МИР-ДМИТ­РИЙ РЮРИ­КО­ВИЧ (1187—1239)

князь пе­ре­яс­лав­ский (1206–12, 1212–13, 1215, 1216–18), смо­лен­ский (1213–15, 1216, 1218–23, 1236–39), ки­ев­ский (1223–35, 1235–36). Из ди­на­стии Рю­ри­ко­ви­чей. 2‑й сын Рю­ри­ка Рос­ти­сла­ви­ча. В 1203 вме­сте с бра­том Рос­ти­сла­вом Рю­ри­ко­ви­чем был за­хва­чен в плен га­­ли­ц­ко-во­лы­н­ским кн. Ро­ма­ном Мсти­сла­ви­чем и от­прав­лен в Га­лич. Бла­го­да­ря вме­ша­тель­ст­ву тес­тя Рос­ти­сла­ва вла­ди­мир­ско­го кн. Все­во­ло­да Юрь­е­ви­ча Боль­шое Гнез­до в том же го­ду бра­тья бы­ли ос­вобо­ж­де­ны. В кон. 1206 В. Р. по­лу­чил в дер­жа­ние от от­ца Пе­ре­яс­лавль (Рус­ский). По­сле смер­ти от­ца и во­кня­же­ния в Кие­ве Все­во­ло­да Свя­то­сла­ви­ча Черм­но­го В. Р. вес­ной 1212, по-ви­­ди­­мо­­му, по­те­рял Пе­ре­яс­лавль. В том же го­ду уча­ст­во­вал в по­хо­де на Ки­ев, ор­га­ни­зо­ван­ном смо­лен­ским кн. Мсти­сла­вом Ро­ма­но­ви­чем, нов­го­род­ским кн. Мсти­сла­вом Мсти­сла­ви­чем Удат­ным и луц­ким кн. Ин­гва­рем Яро­сла­ви­чем, по­сле ко­то­ро­го вер­нул се­бе Пе­ре­яс­лавль. Вы­сту­пил на сто­ро­не Мсти­сла­ва Мсти­сла­ви­ча в его кон­флик­те с пе­ре­яс­лав­ским [Пе­ре­яс­лав­ля (За­лес­ско­го)] кн. Яро­сла­вом Все­во­ло­до­ви­чем, за­вер­шив­шем­ся Ли­пиц­кой бит­вой 1216. В 1219 и 1221 уча­ст­во­вал в по­хо­дах Мсти­сла­ва Мсти­сла­ви­ча на Га­лич. По­сле раз­гро­ма мон­­го­­ло-та­та­ра­­ми рус. кня­зей в Калк­ской бит­ве 1223, в ко­то­рой В. Р. ко­мандо­вал смо­лен­ским пол­ком, и ги­бе­ли в ней ки­ев­ско­го кн. Мсти­сла­ва Ро­ма­но­вича 16.6.1223 стал ки­ев­ским кня­зем. В 1220‑х гг. сло­жил­ся со­юз В. Р. с чер­ни­гов­ским кн. Ми­хаи­лом Все­во­ло­до­ви­чем, ко­то­ро­го он под­дер­жал в 1226 в про­ти­во­стоя­нии с кур­ским кн. Оле­гом Иго­ре­ви­чем. В 1228 со­юз­ни­ки вое­ва­ли про­тив вла­­ди­­ми­­ро-во­лы­н­ско­­го кн. Да­ни­и­ла Ро­ма­но­ви­ча, что бы­ло вы­зва­но кон­флик­том по­след­не­го с пин­ски­ми князь­я­ми, близ­ки­ми род­ст­вен­ни­ка­ми В. Р. Не­удач­ная оса­да В. Р. и Ми­хаи­лом Все­во­ло­дови­чем г. Ка­ме­нец при­ве­ла к за­клю­че­нию мир­но­го со­гла­ше­ния ме­ж­ду вра­ж­дую­щи­ми сто­ро­на­ми. В нач. 1230‑х гг. от­но­ше­ния ки­ев­ско­го и чер­ни­гов­ско­го кня­зей рез­ко ухуд­ши­лись и на­ме­тил­ся со­юз В. Р. с Да­нии­лом Ро­ма­но­ви­чем. Бла­го­да­ря вме­ша­тель­ст­ву по­след­не­го в 1231 со­стоя­лось врем. при­ми­ре­ние ки­ев­ско­го и чер­ни­гов­ско­го кня­зей. В 1233 В. Р. по прось­бе Да­нии­ла Ро­ма­но­ви­ча уча­ст­во­вал в по­хо­де на Га­лич. В том же го­ду из­гнал из Кие­ва до­ми­ни­кан­цев. В 1234 с по­мо­щью га­­ли­ц­ко-во­лы­н­ских сил от­сто­ял Ки­ев от при­тя­за­ний чер­ни­гов­ско­го кня­зя. В кон. 1234 – нач. 1235 В. Р. вме­сте с Да­нии­лом Ро­ма­но­ви­чем со­вер­шил по­ход на Чер­ни­гов­ское кня­же­ст­во, взяв неск. го­ро­дов и ра­зо­рив по­сад Чер­ни­го­ва. Од­на­ко Ми­хаи­лу Все­во­ло­до­ви­чу уда­лось раз­де­лить со­юз­ни­ков и раз­бить пол­ки га­­ли­ц­ко-во­лы­н­ско­­го кня­зя. Стре­мясь раз­вить ус­пех, в 1235 чер­ни­гов­ский князь вы­сту­пил в по­ход на Ки­ев. В. Р., на­де­ясь на под­держ­ку чёр­ных кло­бу­ков, уе­хал в Тор­ческ, од­но­вре­мен­но про­ся по­мо­щи у Да­нии­ла Ро­ма­но­ви­ча. Со­вме­ст­ное вы­сту­п­ле­ние кня­зей про­тив по­лов­цев за­кон­чи­лось тем, что В. Р. ока­зал­ся в по­ло­вец­ком пле­ну. В том же го­ду В. Р. су­мел ос­во­бо­дить­ся из пле­на за вы­куп и вер­нул се­бе Ки­ев. Зи­мой 1235/36 по­слал тор­ков на по­мощь Да­нии­лу Ро­ма­но­ви­чу для от­ра­же­ния ата­ки га­ли­чан на г. Кре­ме­нец. В 1236 В. Р. ус­ту­пил Ки­ев кн. Яро­сла­ву Все­во­ло­до­ви­чу, по всей ви­ди­мо­сти, в ре­зуль­та­те со­гла­ше­ния с ним, по ко­то­ро­му но­вый ки­ев­ский князь обе­щал под­дер­жать пра­ва В. Р. в Смо­лен­ском кня­же­ст­ве. По­сле взя­тия мон­­го­­ло-та­та­ра­­ми Чер­ни­го­ва (18.10.1239) за­клю­чил (вме­сте с кн. Мсти­сла­вом Гле­бо­ви­чем и га­­ли­ц­ко-во­лы­н­ским кн. Да­нии­лом Ро­ма­но­ви­чем) мир­ный до­го­вор с ними.
А. П. Пятнов
Лит.: Гру­шевсь­кий М. С. Iсторiя Украї­ни-Ру­­си. Київ, 1992–1993. Т. 2–3; Пят­нов А. П. Ки­ев­ское кня­же­ст­во в 1235–1240 гг. // Пер­вые от­кры­тые ис­то­ри­че­ские чте­ния «Мо­ло­дая нау­ка». М., 2003; Гор­ский А. А. Русь: От сла­вян­ско­го рас­се­ле­ния до Мо­с­ков­ско­го цар­ст­ва. М., 2004; Хру­ста­лев Д. Г. Русь: от на­ше­ст­вия до «ига» 30–40 гг. XIII в. СПб., 2004.

«Ржев­ско-Фомин­ская» ветвь (Давы­до­ви­чи)

21/7. NN ДАВИДІВНА

Була вида­на за пронсь­ко­го кня­зя Глі­ба Воло­ди­ми­ро­ви­ча († 1219 р.).

22/7. [......] ДАВИДІВНА

Була вида­на за вітебсь­ко­го кня­зя Василь­ка Бря­чи­сла­ви­ча († піс­ля 1209 р.).

МСТИ­СЛАВ (ФЕДОР) ДАВЫ­ДО­ВИЧ (?—1189),

князь Нов­го­род­ский (1184—1187), Выш­го­род­ский (1187—1189)

ИЗЯ­С­ЛАВ (КОН­СТАН­ТИН?)

КОН­СТАН­ТИН ДАВЫ­ДО­ВИЧ (?—1218), князь Порос­ский (1197—?)

МСТИ­СЛАВ-ФЕДОР ДАВЫ­ДО­ВИЧ (1193—1230)

князь Смо­лен­ский (1219—1230)
дого­во­ра Мсти­сла­ва Давы­до­ви­ча 1229 г. Послед­ний, как сле­ду­ет из его пре­ам­бу­лы, был при­зван поло­жить конец враж­де меж­ду Смо­лен­ском и Ригой: оутвьр­ди­ли миръ,
что былъ немир­но промь­жю смольнь­ска и ригы и гот­скымь берь­гомь всемъ коуп­чемъ (с. 563). Такую же зада­чу, оче­вид­но, выпол­нял и дого­вор Федо­ра Рости­сла­ви­ча 1284 г. Более того, в пре­ам­бу­ле дого­во­ра 1229 г. ска­за­но, что он заклю­чен того лѣт коли алъ­б­рахтъ влд҃ка риз­кии ™мьрлъ (с. 563), т. е. после смер­ти епи­ско­па Аль­бер­та фон Букс­хо­ве­де — сто­рон­ни­ка агрес­сив­ной поли­ти­ки Орде­на в отно­ше­нии Руси.
П. В. Пет­ру­хин. О дати­ров­ке спис­ка А дого­во­ра Смо­лен­ска с Ригой и Гот­ским берегом.

«Торо­пец­кая» ветвь (Мсти­сла­ви­чи)

МСТИ­СЛАВ-ФЕДОР «УДАТ­НЫЙ» МСТИ­СЛА­ВИЧ (?—1.IV/24.VII.1228[1])

князь Нов­го­род­ский (1208—1214, 1216—1218), Галиц­кий (1219—1220, 1221—1226), Тор­че­ский (1226—1228)
Удат­ный (т. е. Удач­ли­вый) (в кре­ще­нии Фео­дор) (2‑я пол. 1170‑х гг. – 1228), князь нов­го­род­ский (1208/09–1215; 11 февр. – сер. 1216; нач. 1217 – вес­на 1217), га­лиц­кий [1215(?), 1217/18(?), 1219, 1221–27]. Из ди­на­стии Рю­ри­ко­ви­чей, внук смо­лен­ско­го и ки­ев­ско­го кн. Рос­ти­сла­ва Мсти­сла­ви­ча. Впер­вые кос­вен­но упо­ми­на­ет­ся в 1181, ко­гда его полк под ко­манд. Зди­сла­ва Жи­ро­сла­ви­ча уча­ст­во­вал в воен. дей­стви­ях на сто­ро­не дя­ди М. М. – ов­руч­ско­го и бел­го­род­ско­го кн. Рю­ри­ка Рос­ти­сла­ви­ча. Веро­ят­но, уна­сле­до­вал вме­сте с род­ны­ми бра­тья­ми Торо­пец­кое кня­же­ство, выде­лен­ное в дер­жа­ние его отцу, кн. Мсти­сла­ву Рости­сла­ви­чу Храб­ро­му (? — 1180). Бу­ду­чи кн. тре­поль­ским, М. М. вме­сте с др. князь­я­ми уча­ст­во­вал в по­хо­де на по­лов­цев в 1193. В 1196 вме­сте с га­лиц­ким кн. Вла­ди­ми­ром Яро­сла­ви­чем со­вер­шил по­ход на Вла­­ди­­ми­­ро-Во­лы­н­ское кня­же­ст­во, ра­зо­рил зем­ли у г. Пе­ре­миль. Воз­мож­но, с 1203 кня­жил в Тор­че­ске, в том же го­ду уча­ст­во­вал в по­хо­де на по­лов­цев. В 1207 оса­ж­дён в Тор­че­ске за­няв­шим ки­ев­ский стол кн. Все­во­ло­дом Свя­то­сла­ви­чем Черм­ным, ок­ре­ст­но­сти го­ро­да бы­ли ра­зо­ре­ны по­лов­ца­ми. В ре­зуль­та­те М. М. це­ло­вал крест ки­ев­ско­му князю.

В кон. 1208 всту­пил в борь­бу за Нов­го­род с вла­ди­мир­ским кн. Все­во­ло­дом Юрь­е­ви­чем Боль­шое Гнез­до и до­бил­ся от не­го и его сы­но­вей ус­туп­ки нов­го­род­ско­го сто­ла. В янв. 1210 сме­стил нов­го­род­ско­го ар­хи­еп. Мит­ро­фа­на и от­пра­вил его в ссыл­ку в То­ро­пец; спо­соб­ст­во­вал из­бра­нию но­вым ар­хи­епи­ско­пом Ан­то­ния (в ми­ру До­б­ры­ня Яд­рей­ко­вич), не­за­дол­го до это­го вер­нув­ше­го­ся из па­лом­ни­че­ст­ва в Кон­стан­ти­но­поль (в 1219–25 еп. Пе­ре­мышль­ский; центр епи­ско­пии – г. Пе­ре­мышль в Га­лиц­ком кн-ве). В кон. 1210 и в нач. 1212 М. М. со­вер­шил 2 ус­пеш­ных по­хо­да на раз­ные груп­пы чу­ди, при­ну­див их пла­тить дань Нов­го­ро­ду. Ле­том 1212 стал од­ним из ру­ко­во­ди­те­лей (совм. со смо­лен­ским кн. Мсти­сла­вом Ро­ма­но­ви­чем Ста­рым и луц­ким кн. Ин­гва­рем Яро­сла­ви­чем) по­хо­да на Ки­ев про­тив кн. Все­во­ло­да Свя­то­сла­ви­ча Черм­но­го, за­вер­шив­ше­го­ся из­гна­ни­ем по­след­не­го в Чернигов.

В 1215 М. М. по­ки­нул Нов­го­род, сослав­шись на «ору­диа в Рус» (де­ла в Юж. Ру­си). По всей ви­ди­мо­сти, имен­но в этот мо­мент он вклю­чил­ся в борь­бу за Га­лиц­кое кня­же­ст­во с венг. ко­ро­лём Эн­д­ре II (Эндрэ II), хро­но­ло­гия и об­щая по­сле­до­ва­тель­ность со­бы­тий ко­то­рой лишь час­тич­но от­ра­же­ны в ис­точ­ни­ках, что по­ро­ж­да­ет зна­чит. раз­но­гла­сия сре­ди ис­сле­до­ва­те­лей. Вёл пе­ре­го­во­ры с юж.-рус. князь­я­ми о по­мо­щи в по­хо­де на Га­лич, ко­то­рый, воз­мож­но, су­мел на ко­рот­кое вре­мя за­хва­тить. В нач. 1216 воз­вра­тил­ся в Нов­го­род по­сле то­го, как кня­жив­ший там его зять кн. Яро­слав Все­во­ло­до­вич вслед­ст­вие кон­флик­та с нов­го­род­ца­ми ушёл кня­жить в Но­вый Торг (Тор­жок), пе­ре­крыв под­воз хле­ба в Нов­го­род. Воз­гла­вил по­ход на Яро­сла­ва Все­во­ло­до­ви­ча, за­клю­чил во­ен. со­юз с рос­тов­ским кн. Кон­стан­ти­ном Все­во­ло­до­ви­чем. В Ли­пиц­кой бит­ве 1216 вой­ска союз­ни­ков на­нес­ли по­ра­же­ние си­лам Яро­сла­ва Все­во­ло­до­ви­ча, ко­то­ро­го под­дер­жа­ли бра­тья вла­ди­мир­ский кн. Юрий Все­во­ло­до­вич, юрь­ев­ский кн. Свя­то­слав Все­во­ло­до­вич и кн. Иван Все­во­ло­до­вич. В сер. 1216 М. М. по­ки­нул Нов­го­род, ос­та­вив там же­ну и ма­ло­лет­не­го сы­на Ва­си­лия, вер­нул­ся об­рат­но в февр. или мар­те 1217.

Вес­ной 1217, по­лу­чив из­вес­тие от ма­ло­поль­ско­го кн. Ле­ше­ка Бе­ло­го о бла­го­при­ят­ной воз­мож­но­сти во­зоб­но­вить борь­бу за Га­лич, окон­ча­тель­но по­ки­нул Нов­го­род, не­смот­ря на прось­бы нов­го­род­цев ос­тать­ся у них на кня­же­нии. В том же го­ду он за­клю­чил со­юз с вла­­ди­­ми­­ро-волы­н­ским кн. Да­нии­лом Ро­ма­но­ви­чем, вы­дав за не­го за­муж свою дочь Ан­ну. Воз­мож­но, М. М. вновь уда­лось не­на­дол­го за­хва­тить Га­лич. Ве­ро­ят­но, в 1219 он ор­га­ни­зо­вал но­вый по­ход на Га­лич, в ко­то­ром при­нял уча­стие и его двою­род­ный брат – смо­лен­ский кн. Вла­ди­мир Рю­ри­ко­вич. В ре­зуль­та­те М. М. за­нял Га­лич, из­гнав от­ту­да не­ко­то­рых га­лиц­ких бо­яр и на­ме­ст­ни­ка венг. ко­ро­ля – Бе­не­дик­та Бо­ра, од­на­ко по­сле за­клю­че­ния Ле­ше­ком Бе­лым до­го­во­ра с венг. ко­ро­лём Эн­д­ре II был вы­ну­ж­ден вновь ос­та­вить го­род. В 1221 со­сто­ял­ся ре­шаю­щий по­ход М. М. на Га­лич; в со­став коа­ли­ции, со­б­ран­ной им, во­шли ки­ев­ский кн. Мсти­слав Ро­ма­но­вич Ста­рый, кн. Вла­ди­мир Рю­ри­ко­вич, вла­­ди­­ми­­ро-во­лы­н­ский кн. Да­ни­ил Ро­ма­но­вич, чер­ни­гов­ский кн. Мсти­слав Свя­то­сла­вич и др. По­сле упор­ной обо­ро­ны Га­лич сдал­ся, в плен к М. М. по­пал венг. ко­ро­ле­вич Ко­ло­ман. По­сле дли­тель­ных пе­ре­го­во­ров М. М. за­клю­чил но­вый до­го­вор с Эн­д­ре II, по ко­то­ро­му Га­лиц­кое кн-во пе­ре­хо­ди­ло к М. М., его дочь Ма­рия об­ру­чи­лась с ко­ро­ле­ви­чем Эн­д­ре (треть­им сы­ном ко­ро­ля Эн­д­ре II), ко­ро­ле­ви­ча Ко­ло­ма­на ос­во­бо­дили из пле­на, а Га­лиц­кое кн-во по­сле смер­ти М. М. пред­по­ла­га­лось пе­ре­дать его венг. зятю.

В нач. 1223 в от­вет на прось­бу сво­его тес­тя – по­ло­вец­ко­го ха­на Ко­тя­на о по­мо­щи про­тив мон­­го­­ло-та­тар, вторг­ших­ся в по­ло­вец­кие сте­пи, М. М. вы­сту­пил ини­циа­то­ром со­вме­ст­но­го по­хо­да рус. кня­зей и по­лов­цев, за­вер­шив­ше­го­ся пол­ным по­ра­же­ни­ем рус. войск в Калк­ской бит­ве 1223. По­сле это­го по­ра­же­ния ав­то­ри­тет и, ве­ро­ят­но, здо­ро­вье М. М. ока­за­лись по­дор­ва­ны. В 1226 он вы­дал свою дочь Ма­рию за­муж за венг. ко­ро­ле­ви­ча Эн­д­ре и ус­ту­пил зя­тю Пе­ре­мышль­ское кн-во. Чув­ст­вуя сла­бость га­лиц­ко­го кня­зя, венг­ры в нач. 1227 пред­при­ня­ли по­пыт­ку си­лой за­хва­тить га­лиц­кий стол, од­на­ко це­ной боль­ших уси­лий М. М. су­мел от­сто­ять Га­лич. К ис­хо­ду 1227, окон­ча­тель­но ут­ра­тив под­держ­ку га­ли­чан, М. М. доб­ро­воль­но от­ка­зал­ся от га­лиц­ко­го сто­ла, пе­ре­дав его ко­ро­ле­ви­чу Эн­д­ре, и уда­лил­ся в По­ни­зье, а в нач. 1228 уе­хал в Тор­ческ. Вес­ной или ле­том 1228 от­пра­вил­ся в Ки­ев, но по до­ро­ге серь­ёз­но за­бо­лел[67]. Пе­ред смер­тью по­стриг­ся в мо­на­хи и при­нял схи­му. Был по­хо­ро­нен в ц. Воз­дви­же­ния Кре­ста Гос­под­ня в Кие­ве. Ка­но­ни­зи­ро­ван РПЦ с вклю­че­ни­ем в Со­бор нов­го­род­ских святых.
Авто­ры: А. В. Майоров
Лит.: Бу­зе­скул В. П. О за­ня­тии Га­ли­ча Мсти­сла­вом Уда­лым // Жур­нал Ми­ни­стер­ст­ва на­род­но­го про­све­ще­ния. 1881. № 3; Гру­шевсь­кий М. С. Хро­но­льо­гiя подiй Га­­ли­ць­­ко-Во­­лин­сь­­ко­­го лiто­пи­су // За­пис­ки Нау­ко­во­го то­ва­ри­ст­ва імені Шев­чен­ка. Львів, 1901. Т. 41; он же. Історія Украї­ни-Ру­­си. Київ, 1993. Т. 3; Бе­реж­ков Н. Г. Хро­но­ло­гия рус­ско­го ле­то­пи­са­ния. М., 1963; Па­шу­то В. Т. Внеш­няя по­ли­ти­ка Древ­ней Ру­си. М., 1968; Эм­ма­ус­ский А. В. Мсти­слав Уда­лой. Ки­ров, 1998; Май­о­ров А. В. Га­­ли­ц­ко-Во­лы­н­ская Русь. СПб., 2001; Ма­ту­зо­ва В. И., На­за­ро­ва Е. Л. Кре­сто­нос­цы и Русь. Ко­нец XII в. – 1270 г. М., 2002; Го­лов­ко О. Б. Ко­ро­на Да­ни­ла Га­лиць­ко­го. Київ, 2006;
67 Dąbrowski D. Genealogia Mścisławowiczów: pierwsze pokolenia (do początku XIV wieku). Kraków, 2008. C.510–511.

ДАВЫД МСТИ­СЛА­ВИЧ (?—1226)

князь Торо­пец­кий (ок. 1212—1226). Давы­да Мсти­сла­ви­ча лето­пи­сец впер­вые назы­ва­ет под 1212 г. в рас­ска­зе о похо­де Мсти­сла­ва Уда­ло­го на чудь и ере­ву: «бяше же ту и Пль­сковь­скыи князь Все­во­лод Бори­со­ви­ць с пль­ско­ви­ци, и Торо­пь­ць­скыи князь Давыд, Воло­ди­мирь брат» (23). Торо­пец­ким кня­зем он оста­вал­ся до гибе­ли в зиму 1225/26 г., когда участ­во­вал в отво­е­ва­нии у Лит­вы торо­пец­кой воло­сти («тороп­цяне с князьмь сво­имь Давы­домь пои­до­ша по них»; «ту же уби­ша кня­зя Торо­пьчь­ска­го Давы­да») (24). Давыд Мсти­сла­вич потом­ства не имел; во вся­ком слу­чае, источ­ни­ки не содер­жат даже наме­ков на его воз­мож­ных детей.

23. НПЛ, с.53, 251. Псков­ская 3 лето­пись отно­сит это собы­тие к 1214 г. (Псков­ские лето­пи­си, вып.2, с.77).

24. НПЛ, с.64, 269. 

ВОЛО­ДИ­МИР МСТИ­СЛА­ВИЧ († 1226/1233)

Помер між 1226–1233 рр. Князь псковсь­кий (1208–1211, 1211–1213, 1214–1226 рр.). 

Вла­ди­мир Мсти­сла­вич в 1208 г. вме­сте с нов­го­род­ца­ми участ­ву­ет в отра­же­нии литов­ско­го напа­де­ния: «Нов­го­ро­дь­ци уго­нивъше Лит­ву в Ходы­ни­цих, изби­ша с князьмь Воло­ди­ми­ромь и с посад­ни­комь Твер­ди­сла­во­мь» (10). В этом похо­де он, надо пола­гать, высту­пал в каче­стве руко­во­ди­те­ля псков­ской рати, посколь­ку под сле­ду­ю­щим, 1209 г. име­ну­ет­ся Вла­ди­ми­ром Псков­ским: тогда Мсти­слав Мсти­сла­вич «лучя­ном да кня­зя Воло­ди­ми­ра Пль­сковь­ска­го» (11). В 1211 г. пско­ви­чи изгна­ли кня­зя Вла­ди­ми­ра (12); Нов­го­род­ская 4 лето­пись име­ну­ет его в рас­ска­зе об этом собы­тии Торо­пец­ким: «Изгна­ша Пско­ви­ци от себе кня­зя Воло­ди­ме­ря Торо­пь­ска­го» (13). Под 1216 г. он сно­ва титу­лу­ет­ся кня­зем Псков­ским (14). По-види­мо­му, он вер­нул­ся на псков­ский стол в 1215 г., когда сме­нив­ше­го его в Пско­ве Все­во­ло­да Бори­со­ви­ча-Мсти­сла­ви­ча (он в каче­стве псков­ско­го кня­зя упо­мя­нут под 1212 г.) (15) Мсти­слав Мсти­сла­вич остав­ля­ет в Смо­лен­ске (16). После Липиц­кой бит­вы 1216 г., в кото­рой Вла­ди­мир при­ни­мал актив­ное уча­стие, он воз­вра­ща­ет­ся в Псков (17). В 1217 г., при­дя в Нов­го­род «сво­и­ми ору­дии», Вла­ди­мир участ­ву­ет в нов­го­род­ском похо­де на Мед­ве­жью Голо­ву (18). В послед­ний раз он упо­ми­на­ет­ся в лето­пи­си под 1225/26 г., когда вме­сте с нена­зван­ным по име­ни сыном участ­во­вал в отво­е­ва­нии у Лит­вы Торо­пец­кой воло­сти (19). Как видим, будучи свя­зан глав­ным обра­зом с псков­ским сто­лом, Вла­ди­мир Мсти­сла­вич титу­лу­ет­ся кня­зем Торопецким.

Заслу­жи­ва­ет вни­ма­ния то обсто­я­тель­ство, что Вла­ди­мир Мсти­сла­вич и его супру­га Агрип­пи­на почи­та­лись в Рже­ве, где сохра­ня­лись их мощи; почи­та­ние одна­ко было запре­ще­но в 1746 г. после осви­де­тель­ство­ва­ния мощей спе­ци­аль­ной комис­си­ей, пере­дав­шей в Тверь ико­ны Вла­ди­ми­ра и Агрип­пи­ны и напи­сан­ную в 1717 г. их над­гроб­ную дос­ку (22).

10. НПЛ, с.51, 249.

11. Там же, с.52, 249.

12. Там же, с.52, 250.

13. ПСРЛ, т.4. Изд.2‑е, ч.1, вып.1. Л., 1925, с.184. Псков­ская 3 лето­пись сооб­ща­ет об этом собы­тии под 1213 г.: «Изгна­ша от себя пско­ви­чи кня­зя литов­ско­го Воло­ди­ме­ра Торо­пец­ко­го» (Псков­ские лето­пи­си, вып.2. М., 1955, с.77). Наиме­но­ва­ние Вла­ди­ми­ра литов­ским — явная ошиб­ка редак­то­ра, во вре­ме­на кото­ро­го Торо­пец при­над­ле­жал Литве.

14. НПЛ, с.55, 255.

15. Там же, с.53, 251.

16. ПСРЛ, т.7. СПб., 1859, с.119. О

17. ПСРЛ, т.4. Изд.2‑е, ч.1, вып.1, с.197. »

18. НПЛ, с.57, 257–258.

19. Там же, с.64, 269.
22. Кваш­нин-Сама­рин Н. Иссле­до­ва­ние об исто­рии кня­жеств Ржев­ско­го и Фомин­ско­го. Тверь, 1887; см. так­же рецен­зию В.Колосова на этот труд (Сбор­ник Твер­ско­го обще­ства люби­те­лей исто­рии, архео­ло­гии и есте­ство­зна­ния, вып.1. Тверь, 1903, с. 358–359). Ико­ны и над­гроб­ная дос­ка изда­ны: Жиз­нев­ский А.К. Опи­са­ние Твер­ско­го музея. Архео­ло­ги­че­ский отдел. М., 1888, с.64–67, № 85–86.

Жена: з доч­кою бра­та ризь­ко­го епи­ско­па Дітрі­ха фон Букс­гев­де­на (49, XV, 13; XV, 13; XVI, 7; XVII, 6; XVIII, 1).

XII генерация от Рюрика

«Мсти­слав­ская» ветвь (Рома­но­ви­чи)

ВИСЛА­ВА ЯРОПОЛКІВНА

Поморсь­кий князь Богу­слав II († 23.01.1220) був одру­же­ний з Висла­вою Яро­пол­ків­ною. Роз­гля­да­ю­чи вер­сії, чиєю доч­кою вона була — бусь­ко­го, суз­дальсь­ко­го чи смо­ленсь­ко­го Яро­пол­ка, М.Баумгартен схи­ляв­ся на користь остан­ньо­го (1750, р.41–42). Ми погод­жує­мо­ся з таким поглядом.

29/11. МАРИЯ (ИН.АГАФИЯ) MCTИ­СЛАВHA († 24.01.1221)

кня­ги­ня нов­го­род­ская, затем вели­кая кня­ги­ня вла­ди­мир­ская, дочь смо­лен­ско­го кня­зя Мсти­сла­ва Рома­но­ви­ча Ста­ро­го. 15 октяб­ря 1195 года[2] вышла замуж во Вла­ди­ми­ре за деся­ти­лет­не­го Кон­стан­ти­на Все­во­ло­до­ви­ча, стар­ше­го сына вели­ко­го кня­зя вла­ди­мир­ско­го Все­во­ло­да Юрье­ви­ча Боль­шое Гнез­до. В бра­ке у них роди­лось трое сыно­вей: Василь­ко, Все­во­лод и Владимир.

В 1218 г. встре­ча­ла свя­ты­ни, при­слан­ные ее супру­гу из Царь­гра­да, и, постриг­шись, вско­ре затем умер­ла 24 янва­ря 1221 года, погре­бе­на в Успен­ском собо­ре в Росто­ве 2.

Ее печать най­де­на в Яослав­ле На одной ее сто­роне изоб­ра­же­на жен­щи­на в пол­ный рост и над­пись «Агиос Мария». На дру­гой – в пол­ный рост муж­чи­на и над­пись «Кон­стан­тин». Две фигу­ры, муж­ская и жен­ская, дали уче­ным понять, что печать при­над­ле­жа­ла жен­щине, а не муж­чине, и эта жен­щи­на носи­ла имя Мария. А на обо­ро­те изоб­ра­жен небес­ный покро­ви­тель ее мужа, а зна­чит, его зва­ли Константин.

М.: КН. КОН­СТАН­ТИН ВСЕ­ВО­ЛО­ДО­ВИЧ РОСТОВ­СКИЙ (†218)

В. КН. СВЯ­ТО­СЛАВ МСТИ­СЛА­ВИЧ СМОЛЕНСКИЙ

князь Нов­го­род­ский (1218—1219), Полоц­кий (1222—1232), Смо­лен­ский (1232—?)
Свя­то­слав (Симе­он) Мсти­сла­вич (Борисович)[53] вме­сте с поло­ча­на­ми (полоц­ким кня­зем он стал, веро­ят­но, после захва­та Полоц­ка в 1222 г.[54]) в 1232 г.[55] захва­тил Смо­ленск: «В то же лето взя Свя­то­слав Мьсти­сла­вич, внук Рома­нов, Смол­неск на щит с поло­ча­ны, на память свя­тых муче­ник Бори­са и Гле­ба, исе­че смол­нян мно­го, а сам седе на столе»[56].

Мар­ков В. В. Тро­иц­кий мона­стырь на Клов­ке и смо­лен­ские князья/​/​Жур­нал «Вест­ник цер­ков­ной истории».

[53] Янин В. Л. Акто­вые печа­ти Древ­ней Руси… С. 97 (таб­ли­ца Б); Зай­цев А. А. «Пле­мя кня­же Рости­слав­ле» и смо­лен­ское зод­че­ство вто­рой поло­ви­ны XII в. // Крат­кие сооб­ще­ния Инсти­ту­та архео­ло­гии РАН. Вып. 221. М., 2007. С. 48 (таб­ли­ца).

[54] Голу­бов­ский П. В. Указ. соч. С. 198–199.

[55] Инте­рес­но, что часть иссле­до­ва­те­лей при­дер­жи­ва­ет­ся дру­гой даты — 1233 г., а, напри­мер, П. А. Рап­по­порт в сво­их рабо­тах при­во­дит обе даты (Зай­цев А. А. «Пле­мя кня­же Рости­слав­ле» и смо­лен­ское зод­че­ство вто­рой поло­ви­ны XII в. // Крат­кие сооб­ще­ния Инсти­ту­та архео­ло­гии РАН. Вып. 221. М., 2007. С. 44; Рап­по­порт П. А. Метод дати­ро­ва­ния памят­ни­ков древ­не­го смо­лен­ско­го зод­че­ства по фор­ма­ту кир­пи­ча // Совет­ская архео­ло­гия. 1976. № 2. С. 90).

[56] Янин В. Л. Акто­вые печа­ти Древ­ней Руси… С. 97; Алек­се­ев Л. В. Смо­лен­ская зем­ля... С. 233; Голу­бов­ский П. В. Указ. соч. С. 199; Воро­нин Н. Н., Рап­по­порт П. А.Указ. соч. С. 377.

/11. NN МСТИСЛАВНА

Вида­на за турівсь­ко­го кня­зя Андрія († 1223 р.).

32/11. NN МСТИСЛАВНА

Вида­на за дуб­ро­ви­ць­ко­го кня­зя Олек­сандра († 1223 р.).

РОСТИ­СЛАВ-ГЛЕБ МСТИСЛАВИЧ

князь Смо­лен­ский (1230—1232, 1239), вели­кий князь Киев­ский (1239/1240). ки­ев­ский князь [кон. 1239 – нач. 1240 (по др. дан­ным, нач. 1240)]. Из ди­на­стии Рю­ри­ко­ви­чей, сын кн. Мсти­сла­ва Ро­ма­но­ви­ча Ста­ро­го; ве­ро­ят­но, брат ки­ев­ско­го кн. Изя­сла­ва Мсти­сла­ви­ча (гг. ро­ж­де­ния и смер­ти не­изв.). За­нял ки­ев­ский стол в ре­зуль­та­те уси­ле­ния в Юж. Ру­си по­зи­ций смо­лен­ских Рос­ти­сла­ви­чей, свя­зан­но­го с вме­ша­тель­ст­вом вел. кн. вла­ди­мир­ско­го Яро­сла­ва Все­во­ло­до­ви­ча в де­ла Смо­лен­ско­го кня­же­ст­ва и ут­вер­жде­ни­ем им на кня­же­нии в Смо­лен­ске бра­та Р. М. – кн. Все­во­ло­да Мсти­сла­ви­ча. По­сле не­про­дол­жи­тель­но­го пре­бы­ва­ния в Кие­ве за­хва­чен в плен га­лиц­ким кн. Да­нии­лом Ро­ма­но­ви­чем. Умер в плену.

Лето­пи­си сви­де­тель­ству­ют, что он в 1231 г. при­сут­ство­вал на посвя­ще­нии епи­ско­па Ростов­ско­го Кирил­ла в Киеве[47].
При­сут­ствие Рости­сла­ва (Бори­са) там мож­но объ­яс­нить тем, что его отец киев­ский князь Мсти­слав (Борис) Рома­но­вич состо­ял в близ­ком род­стве с вла­ди­ми­ро-суз­даль­ски­ми кня­зья­ми, его дочь Анна явля­лась супру­гой ростов­ско­го кня­зя Кон­стан­ти­на Все­во­ло­до­ви­ча, в 1216–1218 гг. зани­мав­ше­го вели­ко­кня­же­ский стол во Владимире[48]. Извест­но, что в 1239 г. Рости­слав (Борис) недол­гое вре­мя нахо­дил­ся на вели­ком киев­ском княжении[49]. Так­же дока­за­но, что перед сво­им отъ­ез­дом в Киев он кня­жил в Смо­лен­ске. Об этом неопро­вер­жи­мо сви­де­тель­ству­ет экзем­пляр «К» Смо­лен­ской прав­ды (так назы­ва­е­мый Дого­вор неиз­вест­но­го смо­лен­ско­го князя)[50]. В. Л. Янин дока­зал, что «он может при­над­ле­жать толь­ко Рости­сла­ву Мсти­сла­ви­чу, кото­ро­го зва­ли Бори­сом, как это сле­ду­ет из пока­за­ния бул­лы и сви­де­тель­ства родо­слов­ной книги»[51]. Одна­ко нель­зя согла­сить­ся с Яни­ным в том, что этот князь пра­вил в Смо­лен­ске в сере­дине XIII в., посколь­ку лето­пи­си и дру­гие источ­ни­ки сви­де­тель­ству­ют, что он умер на чуж­бине (в «Югор­ской зем­ле») в 1240/1241 г.[52]
Мар­ков В. В. Тро­иц­кий мона­стырь на Клов­ке и смо­лен­ские кня­зья // Жур­нал «Вест­ник цер­ков­ной исто­рии». Голу­бов­ский П. В. Указ. соч. С. 189–192.

Рости­слав Мсти­сла­вич-Бори­со­вич, судя по все­му, был не млад­шим, а сред­ним бра­том. Кня­жил в Смо­лен­ске во вто­рой пол. 1230‑х гг. после сво­е­го бра­та Свя­то­сла­ва, т.к. имен­но от его име­ни, по-види­мо­му, была напи­са­на одна из смо­лен­ских гра­мот, т.н. «Дого­вор неиз­вест­но­го кня­зя». Похо­же, прав А.Горский, свя­зав­ший вокня­же­ние Рости­сла­ва в Кие­ве и Все­во­ло­да в Смо­лен­ске с похо­дом Яро­сла­ва Все­во­ло­до­ви­ча на Юг зимой 1239/40 гг. То, что Рости­слав полу­чил «стар­ший» стол сви­де­тель­ству­ет в поль­зу его стар­шин­ства над Всеволодом.

[47] Там же. С. 189.

[48] Кузь­мин А. В. Опыт ком­мен­та­рия к актам Полоц­кой зем­ли вто­рой поло­ви­ны XIII – нача­ла XV вв. // Древ­няя Русь. Вопро­сы меди­е­ви­сти­ки. 2007. № 2(28). С. 41; Рапов О. М. Указ. соч. С. 168–169.

[49] Голу­бов­ский П. В. Указ. соч. С. 189; Кузь­мин А. В. Опыт ком­мен­та­рия… С. 41.

[50] Смо­лен­ские гра­мо­ты XIII–XIV веков. М., 1963. С. 13, 16–17.

[51] Янин В. Л. Акто­вые печа­ти Древ­ней Руси… С. 96– 98 (таб­ли­ца Б), 209, 311 (таб­ли­ца 63 (218, 219)).

[52] Голу­бов­ский П. В. Указ. соч. С. 189–190; Кузь­мин А. В. Опыт ком­мен­та­рия… С. 41; он же. Фами­лии, поте­ряв­шие кня­же­ский титул в XIV — пер­вой тре­ти XV в. (при­ло­же­ние) // Гер­ме­нев­ти­ка древ­не­рус­ской лите­ра­ту­ры. Вып. 11. М., 2004. С. 773, 777.

ВСЕ­ВО­ЛОД (АНДРЕЙ) МСТИСЛАВИЧ

князь Псков­ский (1214), Нов­го­род­ский (1219—1221), Смо­лен­ский (1238—1239, 1239—?)

/16. ЄВФРО­СИНІЯ-СМА­РАГД РОСТИ­СЛАВ­НА (* 1198 † ?)

Наро­ди­ла­ся у 1198 р. (1294, т.6, с.222). Даль­ша доля невідома.

«Вязем­ско-Можай­ско-Доро­го­буж­ская» ветвь (Рюри­ко­ви­чи)

37 РОСТИ­СЛАВ ВОЛО­ДИ­МИ­РО­ВИЧ († піс­ля 1242)

Помер піс­ля 1242 р. (112, стб.788–789). Князь овру­ць­кий [?] (бл.1223–1235 рр.).

38/18. МАРИ­НА ВОЛО­ДИ­МИ­РІВ­НА († 7.02.1238)

Заги­ну­ла 7.02.1238 р. 14.04.1230 була вида­на за Все­во­ло­да Юрій­о­ви­ча, сина воло­ди­ми­ро-суз­дальсь­ко­го кня­зя (118, c. 136).

39/18. NN ВОЛОДИМИРІВНА

Вида­на за белзь­ко­го кня­зя Олек­сандра Все­во­ло­до­ви­ча († піс­ля 1234 р.).

«Ржев­ско-Фомин­ская» ветвь (Давы­до­ви­чи)

РОСТИ­СЛАВ-БОРИС МСТИСЛАВИЧ

сын кня­зя Мсти­сла­ва Давы­до­ви­ча кн. Смоленского.
А. В. Кузь­мин при­вел его кре­стиль­ное имя — Аввакум[58]. Этот князь являл­ся родо­на­чаль­ни­ком дина­стии смо­лен­ских вели­ких кня­зей 2‑й поло­ви­ны XIII–XIV вв. Нико­нов­ская лето­пись в сооб­ще­нии о пре­став­ле­нии кня­зя Алек­сандра Гле­бо­ви­ча Смо­лен­ско­го вос­ста­нав­ли­ва­ет его родо­слов­ную так: «Внук Рости­славль, пра­внук Мсти­славль, пра­пра­внук Дави­дов, пра­пра­пра­внук Рости­славль», т. е. счи­та­ет деда Алек­сандра — Рости­сла­ва Мсти­сла­ви­ча — сыном Мсти­сла­ва Давидовича[59]. Об этом же сви­де­тель­ству­ют Бар­хат­ная кни­га и дру­гие источники[60]. К сожа­ле­нию, несмот­ря на извест­ные фак­ты, Зай­цев про­дол­жа­ет счи­тать, что линия вели­ких смо­лен­ских кня­зей 2‑й поло­ви­ны XIII–XIV вв. про­изо­шла от кня­зя Рома­на (Бори­са), с чем нель­зя согласиться[61]. Ведь в поль­зу того, что родо­на­чаль­ни­ком дина­стии вели­ких смо­лен­ских кня­зей 2‑й поло­ви­ны XIII–XIV в. являл­ся имен­но Рости­слав (Авва­кум) Мсти­сла­вич, сви­де­тель­ству­ют даже Смо­лен­ские гра­мо­ты. В самом деле, все дошед­шие до нас экзем­пля­ры 2‑й поло­ви­ны XIII–XIV вв.— «В», «С», «D», «E», «F» — поче­му-то име­ют ссыл­ку на дого­вор «А» 1229 г., заклю­чен­ный Мсти­сла­вом (Федо­ром) Давидовичем[62], а не на «К» (Дого­вор неиз­вест­но­го смо­лен­ско­го кня­зя), как нам сей­час извест­но, заклю­чен­ный Рости­сла­вом (Бори­сом) Мсти­сла­ви­чем. Оче­вид­но, смо­лен­ские кня­зья 2‑й поло­ви­ны XIII–XIV вв. в сво­их дого­во­рах ссы­ла­лись бы на экзем­пляр «К», если бы их пред­ком был Рости­слав (Борис). К тому же, очень веро­ят­но, что имен­но дого­во­ру заклю­чен­но­му Рости­сла­вом (Бори­сом) пред­ше­ство­вал самый пер­вый дого­вор заклю­чен­ный еще в 1210 (1212?) г. кня­зем Мсти­сла­вом (Бори­сом) Старым[63]. Ссыл­ка же во всех дого­во­рах 2‑й поло­ви­ны XIII–XIV вв. имен­но на дого­вор, заклю­чен­ный Мсти­сла­вом (Федо­ром), может сви­де­тель­ство­вать толь­ко о том, что все смо­лен­ские вели­кие кня­зья явля­лись его потом­ка­ми (т. е. про­ис­хо­ди­ли от Рости­сла­ва (Авва­ку­ма)). Обра­ща­ет на себя вни­ма­ние и то, что мно­гие потом­ки кня­зя Рома­на (Бори­са) по муж­ской линии так­же име­ли кре­стиль­ное имя Борис. Потом­ки же кня­зя Дави­да (Гле­ба) име­ли толь­ко имя Глеб. Поэто­му оче­вид­но, что даже кре­стиль­ные име­на, дава­е­мые Рома­но­ви­ча­ми и Дави­до­ви­ча­ми сво­им сыно­вьям, явля­ют­ся сви­де­тель­ством того, что пред­ком вели­ких смо­лен­ских кня­зей 2‑й поло­ви­ны XIII–XIV вв. был имен­но Рости­слав (Авва­кум), в свою оче­редь явля­ю­щий­ся вну­ком Дави­да (Глеба)[64].

Ум. п. 1240 в Вен­грии пред­по­ло­жи­тель­но без­дет­ным. (Дон­ской Д.В. Рюри­ко­ви­чи, С. 545). (? – ок. 1240, Венгрия),

Мар­ков В. В. Тро­иц­кий мона­стырь на Клов­ке и смо­лен­ские князья/​/​Жур­нал «Вест­ник цер­ков­ной истории»
[58] Кузь­мин А. В. Кня­зья Можай­ска и судь­ба их вла­де­ний в XIII–XIV в.: Из исто­рии Смо­лен­ской зем­ли // Древ­няя Русь. Вопро­сы меди­е­ви­сти­ки. М., 2004. № 4(18). С. 109.

[59] Зай­цев А. А. «Пле­мя кня­же Рости­слав­ле» и смо­лен­ское зод­че­ство вто­рой поло­ви­ны XII в. // Крат­кие сооб­ще­ния Инсти­ту­та архео­ло­гии РАН. Вып. 221. М., 2007. С. 47.

[60] Бар­хат­ная кни­га. М., 1787 (Элек­трон­ный ресурс: www. genealogia. ru/​projects barhat/​); Кузь­мин А. В. Фами­лии, поте­ряв­шие кня­же­ский титул… С. 773, 774, 777.

[61]Зайцев А. А. «Пле­мя кня­же Рости­слав­ле» и смо­лен­ское зод­че­ство вто­рой поло­ви­ны XII в. // Крат­кие сооб­ще­ния Инсти­ту­та архео­ло­гии РАН. Вып. 221. М., 2007. С. 47.

[62] Смо­лен­ские гра­мо­ты… С. 20, 25, 30, 35, 39–40, 45.

[63] Там же. С. 14–15; Алек­се­ев Л. В. Смо­лен­ская зем­ля... С. 26, 29; он же. Полоц­кая зем­ля. Полоцк, 2010. С. 45; Голу­бов­ский П. В. Указ. соч. С. 133–134.

[64] Янин В. Л. Акто­вые печа­ти Древ­ней Руси… С. 97 (таб­ли­ца Б); Зай­цев А. А. Указ. соч. С. 48 (таб­ли­ца).

«Торо­пец­кая» ветвь (Мсти­сла­ви­чи)

ВАСИ­ЛИЙ МСТИ­СЛА­ВИЧ (?—1218),

князь Торж­ский (1217—1218)

/25. РОСТИ­СЛА­ВА МСТИ­СЛАВ­НА († піс­ля 1216)

Піс­ля 1210 р. вида­на за пере­я­с­лав-залісь­ко­го кня­зя Яро­сла­ва Все­во­ло­до­ви­ча. У 1216 р. роз­лу­чи­ла­ся з чоло­віком через супер­ниц­тво між ним та бать­ком за Нов­го­родсь­ку землю.

43/25. АННА МСТИ­СЛАВ­НА († до 1252)

Помер­ла до 1252 р. У 1219 р. вида­на за волинсь­ко­го кня­зя Дани­ла Рома­но­ви­ча († 1264 р.). Цей шлюб під­крі­пив легітим­ність пре­тен­зій Дани­ла на Гали­ць­ку спадщину.

44/25. ОЛЕ­НА-МАРІЯ МСТИ­СЛАВ­НА († піс­ля 1221)

У 1221 р. вида­на за угорсь­ко­го прин­ца Андрія († 1233 р.), який у 1226–1230, 1232–1233 рр. зай­мав гали­ць­кий пре­стол (гер­цог гали­ць­кий Андрій II) (2099, 452‑4551.).

45/25. [СЕМЕН] МСТИ­СЛА­ВИЧ († піс­ля 1231)

У 1231 р. отри­мав від Дани­ла Рома­но­ви­ча Тор­чесь­ке князів­ство (112, стб.771). Ім’я гіпо­те­тич­но від­нов­лене на під­ставі запи­су у Києво-Печерсь­ко­му пом’я­ни­ку (поз.267).

ЮРИЙ МСТИ­СЛА­ВИЧ

Лето­пис­ная ста­тья о поса­же­нии яро­сла­во­ва «шюри­на Гюр­гия» в Пско­ве дати­ро­ва­на 6740 мар­тов­ским годом, т.е. 1232/1233 г. (Береж­ков, «Хро­но­ло­гия...», с. 262–263). Лето­пись так­же отме­ча­ет, что «бысть же на зиму», когда псков­ское посоль­ство отпра­ви­лось к Яро­сла­ву. Это озна­ча­ет, что Юрий Мсти­сла­вич сел в Пско­ве зимой 1232/33 г.

В.КН. МСТИ­СЛАВ-/АВ­ВА­КУ­М/ МСТИ­СЛА­ВИЧ СМОЛЕНСКИЙ

князь Тор­че­ский (1231—?)

/27. КН. ЯРО­СЛАВ ВОЛО­ДИ­МИ­РО­ВИЧ († піс­ля 1245)

Помер піс­ля 1245 р. (1294, т.6, с.363). Князь псковсь­кий (1233 р.) і тор­жо­ць­кий (1245 р.). Вдру­ге був одру­же­ний з поло­ць­кою княж­ною Євпрак­сією († 8.06.1243).

Яро­слав — выяс­ня­ет­ся из лето­пис­ных рас­ска­зов 1233–1240 гг., когда он вое­вал с Пско­вом на сто­роне нем­цев и изгнан­ной из Нов­го­ро­да Бори­со­вой чади; в 1245 г. Яро­слав Вла­ди­ми­ро­вич воз­глав­лял ново­торж­цев, отра­жая литов­ский набег (20). У Яро­сла­ва Вла­ди­ми­ро­ви­ча был сын от пер­во­го бра­ка: под 1243 г. в лето­пи­си рас­ска­зы­ва­ет­ся о чуде над гро­бом жены Яро­сла­ва (св.Евпраксии), уби­той сво­им пасын­ком в Мед­ве­жьей Голо­ве и погре­бен­ной в осно­ван­ном ею псков­ском Иоан­нов­ском мона­сты­ре (21).

20. НПЛ, с.72, 77, 79, 282, 294, 304, 449.

21. Там же, с.79, 297.

ЮРИЙ, князь Порос­ский (?—1289—?)

XIII генерация от Рюрика

«Мсти­слав­ская» ветвь (Рома­но­ви­чи)

ГЛЕБ РОСТИ­СЛА­ВИЧ (?—1278)

князь Смо­лен­ский (?—1278), сын вели­ко­го кня­зя Рости­сла­ва Мсти­сла­ви­ча, внук Мсти­сла­ва Романовича.
“В лето 6785… Федор, о нем же ныне гла­го­лем, да брат его Глеб, да Михай­ло, сии изоби­де­ша его, и даша ему град Можа­еск един; а брат его Глеб на вели­ком кня­же­нии седя­ше в Смо­лен­сце. А кня­зю Федо­ру Рости­сла­ви­чю, о нем же днесь гла­го­лем, седя­щу в Можай­ску, еще не иму­щу жены…” ПСРЛ. М., 2000. Т.10. С. 153–154.

МИХА­ИЛ РОСТИ­СЛА­ВИЧ (?—1279),

князь Смо­лен­ский (1278—1279), сын вели­ко­го кня­зя Рости­сла­ва Мсти­сла­ви­ча, внук Мсти­сла­ва Рома­но­ви­ча. В Львов­ской лето­пи­си — Руко­пи­си Жол­кев­ско­го Миха­ил Рости­сла­вич — зна­чит­ся как сын вели­ко­го кня­зя Рости­сла­ва-Авва­ку­ма Мсти­сла­ви­ча, князь вяземский.
На кня­же­ние Миха­и­ла Рости­сла­ви­ча (1277–1279) [Голу­бов­ский 1895: 182–183]. при­шлась тор­го­вая бло­ка­да Руси со сто­ро­ны Риги и немец­ких куп­цов [Goetz K. L. Deutsch-russische Handelsgeschichte des Mittelalters(Quellen und Darstellungen zur hansischen Geschichte, N. F., Bd. 5), Lübeck,1922 52–53]. Ини­ци­а­то­ром бло­ка­ды была Рига. В пись­ме, дати­ро­ван­ном 4‑ым фев­ра­ля 1278 г., риж­ский архи­епи­скоп Иоган­нес фон Луне, магистр Тев­тон­ско­го орде­на в Ливо­нии Эрнст фон Рат­це­бург и намест­ник дат­ско­го коро­ля в Реве­ле и Виро­нии Эйлард фон Оберг бла­го­да­рят вла­сти Любе­ка и всех немец­ких купцов,
тор­гу­ю­щих на Бал­тий­ском море, за их согла­сие пре­кра­тить тор­гов­лю с Русью и при­зы­ва­ют про­дол­жить бло­ка­ду (см. при­ло­же­ние к насто­я­щей ста­тье). Тогда же, веро­ят­но, име­ли место и воен­ные столк­но­ве­ния меж­ду ливон­ски­ми рыца­ря­ми и рус­ски­ми кня­зья­ми: по дан­ным источ­ни­ков, послед­ние под­дер­жи­ва­ли литов­ско­го кня­зя Трай­де­ни­са в его борь­бе с ливон­ца­ми [ Selart A. Livland und die Rus» im 13. Jahrhundert. (Quellen und Studien zur baltischen Geschichte. Band 21). Köln, Weimar, Wien, 2007: 251]. В этих усло­ви­ях, разу­ме­ет­ся, о воз­об­нов­ле­нии дого­во­ра не мог­ло быть речи.

В.КН. ФЕДОР РОСТИ­СЛА­ВИЧ ЧЕР­НЫЙ СМО­ЛЕН­СКИЙ И ЯРО­СЛАВ­СКИЙ (?—1299)

(от Федо­ра Рости­сла­ви­ча Чер­но­го — яро­слав­ские князья)
сын вели­ко­го кня­зя Рости­сла­ва Мсти­сла­ви­ча, внук Мсти­сла­ва Романовича(?)

«Вязем­ско-Можай­ско-Доро­го­буж­ская» ветвь (Рюри­ко­ви­чи)

В.КН. СВЯ­ТО­СЛАВ-СТЕ­ФАН /....../ «ДРУ­ГИЙ» СМОЛЕНСКИЙ

вели­кий князь Смо­лен­ский в 1250‑х гг., веро­ят­но внук Вла­ди­ми­ра Рюри­ко­ви­ча, мог быть сыном Рости­сла­ва Вла­ди­ми­ро­ви­ча (уп. 1242 г.). «Пер­вая» дина­стия кня­зей Вязем­ских мог­ла про­ис­хо­дить от кня­зя Свя­то­сла­ва «дру­го­го» («пер­вый» — это смо­лен­ский князь Свя­то­слав Мсти­сла­вич-Бори­со­вич), во кре­ще­нии Сте­фа­на, упо­ми­на­е­мо­го в одном из родо­слов­цев 3. Как сви­де­тель­ству­ет ряд кос­вен­ных сви­де­тельств посоль­ских книг кон­ца XV в., ранее Вязь­ма, Доро­го­буж и Можайск вме­сте со сво­и­ми воло­стя­ми какое-то вре­мя состав­ля­ли тер­ри­то­рию одно­го из смо­лен­ских княжеств.

КН. ВЛА­ДИ­МИР ......

«Ржев­ско-Фомин­ская» ветвь (Давы­до­ви­чи)

КОН­СТАН­ТИН РОСТИ­СЛА­ВИЧ-БОРИ­СО­ВИЧ БЕЗ­РУ­КИЙ ВИТЕБСКИЙ

кн. витеб­ский, сын Рости­сла­ва-Бори­са Мсти­сла­ви­ча. Его смо­лен­ским уде­лом воз­мож­но были Рже­ва и Бере­зуй. Хол­мо­гор­ская лето­пись назы­ва­ет его Кон­стан­тин Бори­со­ви­чем. упо­мя­нут в ста­тьях НПЛ под 1262 и 1268 г.

В 1262 г. с сыном Алек­сандра Нев­ско­го, Димит­ри­ем, тогда кня­зем нов­го­род­ским, ходил на ливон­ских нем­цев и участ­во­вал во взя­тии Юрье­ва. В 1268 г. участ­во­вал в зна­ме­ни­той Рако­вор­ской бит­ве. Послед­ний раз он упо­ми­на­ет­ся в 1292 году, когда с тре­мя дру­ги­ми пред­ста­ви­те­ля­ми вели­ко­го кня­зя вла­ди­мир­ско­го Дмит­рия Алек­сан­дро­ви­ча участ­во­вал в пере­го­во­рах с кре­сто­нос­ца­ми. Умер 1305 ?
Cев в Полоц­ке после убий­ства Товти­ви­ла в 1264 г., Кон­стан­тин неко­то­рое вре­мя про­кня­жил там. Он был вынуж­ден пой­ти на тер­ри­то­ри­аль­ные уступ­ки немец­ким рыца­рям, усту­пив им все Лат­га­лию. Одна­ко про­дер­жал­ся в Полоц­ке Кон­стан­тин недол­го, и уже осе­нью 1264 г. Полоц­ким кня­зем назван Изя­с­лав Бря­чи­сла­вич. Кон­стан­тин же бежал в Нов­го­род. Бояре при­ня­ли его с поче­том и сде­ла­ли «совет­ни­ком по литов­ским делам».

В 1270‑х годах Кон­стан­ти­ну, похо­же, уда­лось вер­нуть Полоцк и Витебск. Сохра­ни­лось пись­мо Кон­стан­ти­на Полоц­ко­го к твер­ско­му епи­ско­пу Симео­ну, в кото­ром князь жало­вал­ся на сво­их тиунов. Нем­цы постро­и­ли на самой гра­ни­це с Полот­чи­ной замок Дина­бург, отку­да ста­ли совер­шать регу­ляр­ные напа­де­ния на Полоцк. Но еще более рыца­рей усерд­ство­ва­ли немец­кие кли­ри­ки, насаж­дав­шие на Полот­чине като­ли­че­ство. В ито­ге Кон­стан­тин обра­тил­ся в запад­ную веру и для спа­се­ния сво­ей души заве­щал Полоцк Риж­ско­му архи­епи­ско­пу. Одна­ко рыца­ри, враж­до­вав­шие с архи­епи­ско­пом, в 1305 г. за 300 марок усту­пи­ли пра­ва на Полоцк литов­ско­му кня­зю Вите­ню. Нако­нец в 1307 г., веро­ят­но, по прось­бе поло­чан, Витень при­шел в Полоц­кую зем­лю, осво­бо­дил ее от нем­цев и вклю­чил в свой удел. Судь­ба Кон­стан­ти­на при этом оста­лась неизвестна.

Ж: КНЖ. ЕВДО­КИЯ АЛЕК­САН­ДРОВ­НА, дочь Алек­сандра «Нев­ско­го».

«Торо­пец­кая» ветвь (Мсти­сла­ви­чи)

/47. NN ЯРО­СЛА­ВИЧ († 1243)

Помер у 1243 р. (114, с. 54; 116, с. 182; 118, с. 152; 121, с. 128).

XIV генерация от Рюрика

Мсти­слав­ская ветвь (Рома­но­ви­чи)

В.КН. ОЛЕК­САНДР ГЛІ­БО­ВИЧ СМО­ЛЕН­СКИЙ И МСТИ­СЛАВ­СКИЙ († 1313)

Князь мсти­славсь­кий (1278–1281 рр.), смо­ленсь­кий (бл. 1281 — 1313 рр.). 1300 году Роман и Алек­сандр Гле­бо­ви­чи высту­пи­ли к Доро­го­бу­жу. На помощь доро­го­бу­жа­нам при­шел Андрей Михай­ло­вич, бра­тья тер­пят пора­же­ние, Роман ранен, а мало­лет­ний сын Алек­сандра убит. Это собы­тие и зафик­си­ро­ва­ла Лав­рен­тьев­ская летопись.

КН. РОМАН ГЛІ­БО­ВИЧ († піс­ля 1301)

Князь нов­го­родсь­кий (?- 1293 рр.), мсти­славсь­кий (1281 — піс­ля 1301 рр.). Одно из изве­стий Софий­ской I лето­пи­си стар­ше­го изво­да отме­ча­ет, что в 1293 г. после побе­ды над бра­том Дмит­ри­ем Андрей Горо­дец­кий про­тив шве­дов посы­лал на вой­ну «кня­зя Рома­на Гле­бо­ви­ча с ново­го­ро­дь­ци, с малы­ми вои» 4, т.е. Роман, пле­мян­ник Федо­ра Чер­но­го, был сто­рон­ни­ком кня­зя Андрея Горо­дец­ко­го († 1304)

[21] Там же. Стб. 362. Л. 313

4. КН. СВЯ­ТО­СЛАВ ГЛІ­БО­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ И БРЯН­СКИЙ († 1310)

брянсь­кий (1309–1310 рр.). Родо­на­чаль­ник вто­рой линии Вязем­ских князей.

князь Свя­то­слав Гле­бо­вич смог в 1309 г. закре­пить­ся в Брян­ске 5.

В совре­мен­ной исто­рио­гра­фии нет еди­ной пози­ции о его поли­ти­че­ской ори­ен­та­ции в нача­ле XIV в. По мне­нию ряда зару­беж­ных иссле­до­ва­те­лей в это вре­мя Свя­то­слав дей­ство­вал как про­тив­ник Моск­вы 6. Оте­че­ствен­ные авто­ры, наобо­рот, видят в дея­ни­ях это­го кня­зя в 1309–1310 г. дока­за­тель­ство его про­мос­ков­ской пози­ции, кото­рая уже в дан­ное вре­мя была направ­ле­на на рас­ши­ре­ние вли­я­ния Дани­ло­ви­чей в дан­ном реги­оне, месте столк­но­ве­ния поли­ти­че­ских устрем­ле­ний пра­ви­те­лей Смо­лен­ской и Чер­ни­гов­ской земель 7.

Пред­став­ля­ет­ся, что в дан­ном слу­чае вер­но пред­по­ло­же­ние А. А. Гор­ско­го. Его вывод мож­но под­твер­дить тек­стом одной из запи­сей сино­ди­ка Мос­ков­ско­го Успен­ско­го собо­ра, где «вѣч­ная память» зву­ча­ла не толь­ко «Свя­то­сла­ву Глѣ­бо­ви­чу», но «и сыну его Ива­ну и Миха­и­лу, Глѣ­бу Свя­то­сла­ви­чу» 8. Дан­ный факт, несо­мнен­но под­чер­ки­ва­ет не про­ти­во­бор­ство, а бли­зость кня­зя Свя­то­сла­ва и его детей, по край­ней мере, к сыно­вьям Дани­и­ла Алек­сан­дро­ви­ча. Поли­ти­ка вели­ких кня­зей вла­ди­мир­ских и мос­ков­ских после­до­ва­тель­но под­дер­жи­вав­ших Свя­то­сла­ва и Все­во­ло­да Гле­бо­ви­чей в их пре­тен­зи­ях на дру­гие кня­же­ния в Смо­лен­ской зем­ле в пер­вой поло­вине – сере­дине XIV в. при­ве­ла к вытес­не­нию потом­ков в.кн. Свя­то­сла­ва-Сте­фа­на из Смо­лен­ской зем­ли и закреп­ле­нию Гле­бо­ви­чей в пре­де­лах тер­ри­то­рии Вязем­ско-Доро­го­буж­ско­го кня­же­ства, за исклю­че­ни­ем отторг­ну­то­го мос­ков­ски­ми кня­зья­ми Можай­ско­го княжества.

Свя­то­слав погиб в бою под Брян­ском, «бився мно­го сво­имъ дво­ромъ» про­тив татар в 1310 г. 9.

В.КН. ВСЕ­ВО­ЛОД ГЛЕ­БО­ВИЧ СМО­ЛЕН­СКИЙ И ДОРОГОБУЖСКИЙ

Про­ис­хож­де­ние Все­во­ло­да Гле­бо­ви­ча от Гле­ба Рости­сла­ви­ча под­твер­жда­ет сино­дик мос­ков­ско­го Успен­ско­го собо­ра. Там про­воз­гла­ша­ет­ся веч­ная память кня­зьям: «Васи­лью Галичь­ско­му, Все­во­ло­ду Гле­бо­ви­чу, Оле­гу Дебрян­ско­му, Свя­то­сла­ву Гле­бо­ви­чу и сынам его Ива­ну и Миха­и­лу, Гле­бу Свя­то­сла­ви­чу, Яро­сла­ву Муром­ско­му» и дру­гим. Видим, что Все­во­лод запи­сан в одном ряду со сво­им бра­том Свя­то­сла­вом и дру­ги­ми кня­зья­ми, жив­ши­ми в кон­це 13 — нач. 14 вв., и ДО сво­е­го пле­мян­ни­ка Гле­ба Свя­то­сла­ви­ча Брян­ско­го. В этом слу­чае родо­слов­ная Все­во­ло­жей выгля­дит достоверно:
1. Глеб Рости­сла­вич Смо­лен­ский, 1277
2. Все­во­лод Гле­бо­вич, кон. 13 в.- нач. 14 в.
3. Алек­сандр Все­во­ло­до­вич, сер. 14 в.
4. Дмит­рий Алек­сан­дро­вич Все­во­лож, уп. 1392 г.
5. Иван Дмит­ри­е­вич Все­во­лож, боярин Васи­ля Тем­но­го, +1434 г.

КН. АНДРЕЙ МИХАЙ­ЛО­ВИЧ ВЯЗЕМСКИЙ

Андрей Михай­ло­вич Вязем­ский впер­вые назван в источ­ни­ках под 1284 годам. В этот год был заклю­чен оче­ред­ной дого­вор меж­ду Смо­лен­ском и Ригой. Здесь Андрей Михай­ло­вич назван намест­ни­ком вели­ко­го смо­лен­ско­го кня­зя, сво­е­го дяди, Федо­ра Рости­сла­ви­ча. Сам он в Смо­лен­ске не кня­жил и поса­дил здесь намест­ни­ком Андрея Михай­ло­ви­ча. Этот факт ущем­лял пра­ва сыно­вей стар­ше­го Рости­сла­ви­ча Гле­ба, князь Смо­лен­ска до 1277 года. Тем самым Федор Рости­сла­вич и Андрей Михай­ло­вич явля­лись союз­ни­ка­ми, а их про­тив­ни­ка­ми высту­па­ли Алек­сандр, Роман и Свя­то­слав Гле­бо­ви­чи. Роман в нача­ле 90‑х годов являл­ся слу­жеб­ным кня­зем в Нов­го­ро­де Дмит­рия Алек­сан­дро­ви­ча, вели­ко­го кня­зя Вла­ди­мир­ско­го, основ­но­го про­тив­ни­ка Федо­ра Смо­лен­ско­го. Но оче­вид­но Федор пошел на уступ­ки и сде­лал Смо­лен­ским намест­ни­ком поз­же вме­сто Андрея Михай­ло­ви­ча — Алек­сандра Гле­бо­ви­ча. Андрей Михай­ло­вич вер­нул­ся в Вязьму.

Вязем­ско-Можай­ско-Доро­го­буж­ская ветвь (Рюри­ко­ви­чи)

КН. АНДРЕЙ [ВЛА­ДИ­МИ­РО­ВИЧ] ВЯЗЕМ­СКИЙ (УП. 1300)

У Вла­ди­ми­ра сыно­вья Андрей Вязем­ский (уп. 1300). В 1300 г. раз­го­ре­лась вой­на меж­ду «вели­ким» кня­зем смо­лен­ским Алек­сан­дром (пола­гав­шим удел вымо­роч­ным), и бра­том покой­но­го Андре­ем Вязем­ским, пре­тен­до­вав­шим на наслед­ство (веро­ят­но, по заве­ща­нию). Несмот­ря на неуда­чу 1300 г. под Доро­го­бу­жем, Гле­бо­ви­чи в ито­ге вытес­ни­ли Вла­ди­ми­ро­ви­чей из Смо­лен­щи­ны. Имен­но, его по родо­слов­цам счи­та­ли сво­им пред­ком кня­зья Вязем­ские, но ско­рее все­го это не так.

КН. ЯРО­СЛАВ (?) [ВЛА­ДИ­МИ­РО­ВИЧ] ДОРОГОБУЖСКИЙ

неиз­вест­ный по име­ни князь доро­го­буж­ский († 1300, по све­де­ни­ям Мур­за­ке­ви­ча его зва­ли Ярослав).

СВЯ­ТО­СЛАВ [ВЛА­ДИ­МИ­РО­ВИЧ] МОЖАЙ­СКИЙ (УП.1302)

князь можай­ский (1302). Тер­ри­то­рия Можай­ско­го уде­ла Смо­лен­ско­го кня­же­ства была при­со­еди­не­на к Москве в 1303 г., когда князь Юрий Мос­ков­ский «с бра­тьею сво­ею ходил к Можай­ску, и Можа­еск взял», при этом можай­ско­го кня­зя Свя­то­сла­ва «ял и при­вел к собе на Моск­ву» 10.

В ран­них источ­ни­ках отче­ство Свя­то­сла­ва не указано.

«Ржев­ско-Фомин­ская» ветвь (Давы­до­ви­чи)

2/1. КН. МИХА­ИЛ КОН­СТАН­ТИ­НО­ВИЧ ВИТЕБ­СКИЙ (1298, 1300)

Витеб­ский князь Миха­ил Кон­стан­ти­но­вич, кото­ро­му риж­ский маги­страт напра­вил жало­бу в 1298/1300 г.

3/1. КН. ЮРИЙ КОН­СТАН­ТИ­НО­ВИЧ ФОМИНСКИЙ

Изве­стен по родо­слов­ным кни­гам. В неко­то­рых родо­слов­цах назван Бере­зуй­ским. Наи­бо­лее веро­ят­ный родо­на­чаль­ник кня­зей Фомин­ских и про­изо­шед­ших от них родов, утра­тив­ших кня­же­ский титул. Жил в кон­це 13 — нач. 14 вв.

4/1. КН. ФЁДОР КОН­СТАН­ТИ­НО­ВИЧ РЖЕВ­СКИЙ (1315)

князь Ржев­ский, слу­жеб­ный князь Юрия Дани­ло­ви­ча Мос­ков­ско­го, упо­мя­нут НПЛ в свя­зи с собы­ти­я­ми 1314/15 гг. Родо­на­чаль­ник дво­рян Ржевских.

В 1314 твер­ские намест­ни­ки, под­сте­ги­ва­е­мые при­ка­за­ми, при­хо­див­ши­ми из Тве­ри и от Миха­и­ла Яро­сла­вя­ча из Орды, до край­но­сти уси­ли­ли финан­со­вое дав­ле­ние на нов­го­род­цев. Обста­нов­ка в горо­де нака­ля­лась. Тут подо­спе­ло изве­стие о захва­те «нем­ца­ми» Коре­лы — нов­го­род­ской кре­по­сти на запад­ном побе­ре­жье Ладож­ско­го озе­ра: «Нов­го­род­ци же с намест­ни­ком Федо­ром идо­ша на них. Оче­вид­но, этот «намест­ник Федор» был гла­вой твер­ской адми­ни­стра­ции в Нов­го­ро­де. Поки­нув Нов­го­род, он увел в поход и сво­их людей. Этим и вос­поль­зо­вал­ся дру­гой Федор — Ржев­ский. Сра­зу после сооб­ще­ния о похо­де на Коре­лу Нов­го­род­ская 1 лето­пись сооб­ща­ет: «Того же лета при­е­ха Федор Ржевь­скыи в Новь­го­род от кня­зя Юрья с Моск­вы, и изъи­ма намест­ни­кы Михай­ло­вы, и дер­жа­ша их в вла­дыч­ни дво­ре, а нов­го­род­цы с кня­зем Федо­ром пои­до­ша на Вол­гу; и выиде князь Дмит­рии Миха­и­ло­вич со Тфе­ри и ста об ону сто­ро­ну Вол­гы, и тако сто­я­ша и до замо­ро­за. По семь докон­ча­ша с Дмит­ри­ем мир, и отто­ле посла­ша по кня­зя Юрья на Моск­ву, на всей воли нов­го­род­ской; а сами въз­вра­ти­ша­ся в Новьгород».

После собы­тий 1315 года Ржев­ский удел был ото­бран у Федо­ра Твер­ским кня­зем. После собы­тий 1315 года Ржев­ский удел был ото­бран у Федо­ра Твер­ским кня­зем. По мне­нию Кваш­ни­на-Сама­ри­на, Ржев­ское кня­же­ство после кон­фис­ка­ции его у Фёдо­ра Юрье­ви­ча было пере­да­но его пле­мян­ни­ку — Фёдо­ру Кон­стан­ти­но­ви­чу Мень­шо­му, от сына кото­ро­го Фёдо­ра пошёл дво­рян­ский род Ржевских.

5/1. КН. ДМИТ­РИЙ КОН­СТАН­ТИ­НО­ВИЧ СИЖСКИЙ

По всей види­мо­сти, вла­дел поло­ви­ной Рже­вы — Сиж­кой. Князь Сиж­ский. Его суще­ство­ва­ние под­твер­жда­ет­ся отче­ством его сына Ива­на, чье имя было запи­са­но для поми­на­ния в Успен­ский сино­дик. Родо­на­чаль­ник Ржев­ских, Поле­вых и Еропкиных.

XV генерация от Рюрика

Мсти­слав­ская ветвь (Рома­но­ви­чи)

6. В.КН. ИВАН АЛЕК­САН­ДРО­ВИЧ «ВЕЛИ­КИЙ» СМО­ЛЕН­СКИЙ И МСТИ­СЛАВ­СКИЙ († 1359) 2

Князь смо­ленсь­кий (1314 ? — 1359 рр.)
Из ди­на­стии смо­лен­ских Рю­ри­ко­ви­чей, отец Свя­то­сла­ва Ива­но­ви­ча. Ве­ли­ко­кня­же­ский стол за­нял, по-ви­­ди­­мо­­му, по­сле смер­ти сво­его дя­ди, вели­ко­го кня­зя смо­лен­ско­го Все­во­ло­да Гле­бо­ви­ча (о его кня­же­нии из­вест­но толь­ко из си­но­ди­ка ро­да Все­во­ло­жей). Бу­ду­чи млад­шим сы­ном смо­лен­ско­го кня­зя Алек­сан­д­ра Гле­бо­ви­ча, в 1314 году стал един­ст­вен­ным пред­ста­ви­те­лем стар­шей вет­ви смо­лен­ских кня­зей по­сле смер­ти сво­его бра­та — брян­ско­го кня­зя Ва­си­лия Алек­сан­д­ро­ви­ча (дру­гой его брат, чьё имя не­из­вест­но, по­гиб в сра­же­нии у До­ро­го­бу­жа ещё в 1300 году). Сре­ди др. пре­тен­ден­тов на кня­же­ние наи­боль­шую уг­ро­зу для Ива­на Алек­сан­дро­ви­ча пред­став­ля­ли сы­но­вья брян­ских кня­зей Ро­ма­на и Свя­то­сла­ва Гле­бо­ви­чей, опи­рав­шие­ся на по­ли­тическую и во­енную под­держ­ку со сто­ро­ны Зо­ло­той Ор­ды, Мос­ков­ско­го вели­ко­го кня­же­ства и Нов­го­род­ской рес­пуб­ли­ки. Зи­мой 1333/1334 года брян­ский князь Дмит­рий пред­при­нял не­удач­ную по­пыт­ку за­хва­тить Смо­ленск при под­держ­ке ор­дын­ских сил во гла­ве с тем­ни­ка­ми Ка­лан­та­ем и Чи­ри­чем, по­сле че­го был вы­ну­ж­ден за­клю­чить с Ива­ном Алек­сан­дро­ви­чем мир.

Пы­та­ясь уп­ро­чить своё по­ло­же­ние, при­нял сю­зе­ре­ни­тет вели­ко­го кня­зя ли­тов­ско­го Геди­ми­на, при­знав его «ста­рей­шим бра­том» (в од­ном из до­го­во­ров с Ива­ном Алек­сан­дро­ви­чем фи­гу­ри­ру­ют так­же литов­ские кня­зья На­ри­мант Глеб и Оль­герд). Под­держ­ка со сто­ро­ны Вели­ко­го кня­же­ства Ли­тов­ско­го (ВКЛ) по­мог­ла Ива­ну Алек­сан­дро­ви­чу со­хра­нить за со­бой Смо­лен­ское кня­же­ство, од­на­ко со­кра­ти­лась его тер­ри­то­рия: к ВКЛ ото­шли го­род­ки Ряс­на и Осу­га (до 1334/1335 года), То­ро­пец (до 1346 года) и Бе­лая (до 1359 года), но­ми­наль­ной ста­ла по­ли­тическая за­ви­си­мость от Ива­на Алек­сан­дро­ви­ча Брян­ско­го кня­же­ст­ва (до зи­мы 1333/1334 года). Тер­ри­то­рия, ко­то­рую кон­тро­ли­ро­вал Иван Алек­сан­дро­вич, ог­ра­ни­чи­ва­лась соб­ст­вен­но Смо­лен­ским кня­же­ством и ря­дом его уде­лов: на юге, в бас­сей­не реки Сож — Мсти­слав­ским и Ро­слав­ским, на юго-вос­то­­ке — город Ель­ня, че­рез ко­то­рый про­хо­дил тор­го­вый путь по реке Дес­на, а на вос­то­ке — Вя­зем­ским и До­ро­го­буж­ским уделами.

На со­юз с ВКЛ Ива­на Алек­сан­дро­ви­ча тол­ка­ла так­же и по­треб­ность в са­мо­сто­ятельном вы­хо­де к Бал­тий­­ско-Дне­п­ро­в­ско­­му пу­ти. В 1‑й поло­вине 1330‑х годов он за­клю­чил тор­го­вый до­го­вор с Ри­гой (в нём упо­ми­на­лась его за­ви­си­мость от ВКЛ). Со­юз ме­ж­ду Ива­ном Алек­сан­дро­ви­чем и Ге­ди­ми­ном вы­звал оза­бо­чен­ность у ха­на Уз­бе­ка, по при­ка­зу ко­то­ро­го в кон­це 1339 года был ор­га­ни­зо­ван мас­штаб­ный по­ход на зем­ли Смо­лен­ско­го кня­же­ства ор­­ды­н­ско-рус­ских войск под ко­мандованием тем­ни­ка Тов­лу­бия. Они несколь­ко дней штур­мо­ва­ли Смо­ленск, од­на­ко, не при­чи­нив ему су­ще­ст­вен­но­го вре­да и са­ми не по­не­ся серь­ёз­ных по­терь, сня­ли оса­ду. 1 октяб­ря 1341 г., «въ Покровъ свя­тыа Бого­ро­ди­ца», витеб­ский князь Оль­герд († 1377), помо­гая сво­е­му союз­ни­ку, пра­ви­те­лю Смо­лен­ска Ива­ну Алек­сан­дро­ви­чу († 1359), попы­тал­ся отбить Можайск у моск­ви­чей. Одна­ко здесь он встре­тил отпор и был вынуж­ден отсту­пить. В свя­зи с этим собы­ти­ем впер­вые был упо­мя­нут посад горо­да. Лето­пи­сец назы­ва­ет и имя одно­го из погиб­ших – Руго­та 11. Воз­мож­но, это был один из защит­ни­ков Можай­ска 12.

По­сле смер­ти вели­ко­го кня­зя ли­тов­ско­го Ге­ди­ми­на (1341 год) Иван Алек­сан­дро­вич, по-ви­­ди­­мо­­му, ори­ен­ти­ро­вал­ся на со­юз с но­вым вели­ким кня­зем ли­тов­ским Яв­ну­том (пра­вил в 1341–1345 годах), ко­то­рый по­сле сво­его свер­же­ния бе­жал из Виль­но вме­сте с дру­жи­ной сна­ча­ла в Смо­ленск, а за­тем в Мо­ск­ву. Вско­ре Иван Алек­сан­дро­вич при­знал власть став­ше­го но­вым ли­товского кня­зя Оль­гер­да и да­же по­сы­лал ему на по­мощь смо­лен­ские вой­ска (в 1348 году уча­ст­во­ва­ли в неу­дач­ной бит­ве с кре­сто­нос­ца­ми на реке Страва).
В 1351 году, в ус­ло­ви­ях ос­лаб­ле­ния по­ли­тической и эко­но­мической по­зи­ций ВКЛ, на пе­ре­го­во­рах по­слов Оль­гер­да и вели­ко­го кня­зя вла­ди­мир­ско­го Се­мё­на Ива­но­ви­ча Гор­до­го ли­товский князь от­ка­зал­ся от су­ве­ре­ни­те­та над Смо­лен­ским кня­же­ством. Уз­нав о по­хо­де войск вели­ко­го кня­зя вла­ди­мир­ско­го на Смо­ленск, Иван Алек­сан­дро­вич вы­слал сво­их по­слов, ко­то­рые в рай­оне реки Уг­ра за­клю­чи­ли пе­ре­ми­рие с Се­мё­ном Гор­дым. Для его ут­вер­жде­ния смо­лен­ские и мос­ков­ские по­слы ез­ди­ли в Смо­ленск к Ива­ну Алек­сан­дро­ви­чу, и лишь по­сле это­го вели­кий князь вла­ди­мир­ский рас­пус­тил вой­ска, про­сто­яв на Уг­ре 8 дней. О серь­ёз­но­сти во­енной уг­ро­зы Смо­лен­ску го­во­рит тот факт, что, не­смот­ря на не­со­сто­яв­шую­ся оса­ду, го­род ох­ва­ти­ла эпи­де­мия из-за ску­чен­но­сти ук­рыв­ших­ся в нём людей.

Эти со­бы­тия при­ве­ли к пе­ре­ори­ен­та­ции Ива­на Алек­сан­дро­ви­ча на со­юз с Мо­ск­вой как в по­ли­тической, так и в цер­ков­ной сфе­ре. Ве­ро­ят­нее все­го, сре­ди глав­ных ус­ло­вий вы­ра­бо­тан­но­го в хо­де слож­ных и дли­тель­ных пе­ре­го­во­ров со­гла­ше­ния бы­ли га­ран­тии при­зна­ния сы­но­вей Ива­на Алек­сан­дро­ви­ча на­след­ни­ка­ми на смо­лен­ском ве­ли­ко­кня­же­ском сто­ле, а так­же во­енная и по­ли­тическая по­мощь со сто­ро­ны Мос­ков­ско­го вели­ко­го кня­же­ства и Ор­ды для воз­вра­ще­ния кон­тро­ля над ут­ра­чен­ны­ми ра­нее зем­ля­ми, в пер­вую оче­редь — Брян­ским кня­же­ством. В от­вет на про­мос­ков­скую по­ли­ти­ку Ива­на Алек­сан­дро­ви­ча ли­товский князь Оль­герд пред­при­нял ме­ры по ос­лаб­ле­нию его влия­ния в др. смо­лен­ских зем­лях. В 1356 году ли­товский став­лен­ник кня­зя Иван Сиж­ский за­хва­тил Рже­ву, а сам Оль­герд на­пал на Смо­ленск и Брянск, взяв в плен вну­ка Ива­на Алек­сан­дро­ви­ча — кня­зя Ива­на Ва­силь­е­ви­ча. В от­вет в 1357 году яр­лык на Брян­ское кня­же­ство в Ор­де по­лу­чил сын Ива­на Алек­сан­дро­ви­ча — Ва­си­лий Ива­но­вич (? — 1357 год), а в 1358 году мос­ков­ские вой­ска из Мо­жай­ска и Во­ло­ка (Лам­ско­го) ос­во­бо­ди­ли от ли­тов­цев Ржеву.

[Го­лу­бов­ский П. В. Ис­то­рия Смо­лен­ской зем­ли до на­ча­ла XV сто­ле­тия. К., 1895; Фло­ря Б. Н. Борь­ба мо­с­ков­ских кня­зей за смо­лен­ские и чер­ни­гов­ские зем­ли во вто­рой по­ло­ви­не XIV в. // Про­бле­мы ис­то­ри­че­ской гео­гра­фии Рос­сии. М., 1982. Вып. 1; Гор­ский A. A. Брян­ское кня­же­ст­во в по­ли­ти­че­ской жиз­ни Вос­точ­ной Ев­ро­пы (ко­нец XIII – на­ча­ло XV в.) // Сред­не­ве­ко­вая Русь. М., 1996. Вып. 1; Кузь­мин А. В. Фа­ми­лии, по­те­ряв­шие кня­же­ский ти­тул в XIV – пер­вой тре­ти XV в. (Ч. 1: Все­во­лож За­бо­лоц­кие, Во­лын­ские, Ли­пя­ти­ны) // Гер­ме­нев­ти­ка древ­не­рус­ской ли­те­ра­ту­ры. М., 2004. Вып. 11; Кузь­мин А. В. Кня­зья Мо­жай­ска и судь­ба их вла­де­ний в XIII–XIV в.: Из ис­то­рии Смо­лен­ской зем­ли // Древ­няя Русь.2004. № 4(18).]

?7. ДМИТ­РО ОЛЕК­САН­ДРО­ВИЧ († піс­ля 1359) 

Князь брянсь­кий (1314 ? ‑1359 ? рр.)

12.КН. ДМИТ­РО РОМА­НО­ВИЧ († піс­ля 1311) 

Князь нов­го­родсь­кий (? — піс­ля 1311 рр.), мсти­славсь­кий (піс­ля 1311 — ? рр.)

Вязем­ская (II) ветвь (Рома­но­ви­чи)

13. КН. ГЛІБ СВЯ­ТО­СЛА­ВИЧ БРЯН­СКИЙ († 1340)

КН. ИВАН СВЯ­ТО­СЛА­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (1371, † 1386),

удель­ный князь вяземский.

Стал союз­ни­ком Дмит­рия Мос­ков­ско­го с 1371 года. Князь Иван Вязем­ский упо­мя­нут в пись­ме Оль­гер­да Кон­стан­ти­но­поль­ско­му пат­ри­ар­ху Фило­фею (ок. 1371). Вот этот фраг­мент: «Козель­ский князь Иван, мой под­дан­ный, при­сяг­нул со сво­ей мате­рью, с бра­тья­ми, с женой и детьми, что будет мне верен, но он, взяв свою мать, бра­тьев, жену и детей, сбе­жал, а мит­ро­по­лит осво­бо­дил его от при­ся­ги. Иван из Вязь­мы при­сяг­нул мне на кре­сте и сбе­жал, и залож­ни­ков пре­дал, а мит­ро­по­лит осво­бо­дил его от при­ся­ги на кре­сте. Васи­лий Нагуб­ник при­сяг­нул архи­епи­ско­пу, и архи­епи­скоп был его пору­чи­те­лем, но он пре­дал архи­епи­ско­па и сбе­жал, а мит­ро­по­лит осво­бо­дил его от при­ся­ги; и мно­гие дру­гие сбе­жа­ли, и он осво­бо­дил их от при­ся­ги, т.е. отто­го, что цело­ва­ли крест.»

Участ­ник похо­да на Тверь 1375 года. В лето­пи­си назван «Смо­лен­ским» кня­зем по при­над­леж­но­сти смо­лен­ско­му кня­же­ско­му дому. На самом деле Иван кня­жил в Вязь­ме. Погиб в 1386 году в бит­ве смо­лен­скх кня­зей с Лит­вой под Мсти­слав­лем. Его сын тогда же под­пи­сал дого­вор, по кото­ро­му смо­лен­ские кня­зья попа­да­ли в зави­си­мость от Лит­вы. Упо­мя­нут толь­ко в рос­пи­си вое­вод рус­ско­го вой­ска в Кули­ков­ской бит­ве лето­пи­сей Дуб­ров­ско­го и Архив­ной, соглас­но кото­рой сра­жал­ся в соста­ве Боль­шо­го пол­ка под коман­до­ва­ни­ем вели­ко­го кня­зя московского.

кн. Иван и Миха­ил Свя­то­сла­ви­чи упо­ми­на­ют­ся вме­сте с отцом в Успен­ском синодике.

КН. МИХА­ИЛ СВЯ­ТО­СЛА­ВИЧ ВЯЗЕМСКИЙ 

МСТИ­СЛАВ СВЯТОСЛАВИЧ

Князь брянсь­кий (?)

Доро­го­буж­ская (II) ветвь (Рома­но­ви­чи)

КН. АЛЕК­САНДР ВСЕ­ВО­ВО­ЛО­ДО­ВИЧ ДОРОГОБУЖСКИЙ

родо­на­чаль­ник Все­во­ло­жей. В лето­пи­сях князь Алек­сандр Все­во­ло­до­вич упо­ми­на­ет­ся в свя­зи с собы­ти­я­ми 1340/41 г., когда из-за сво­е­го несо­гла­сия в свя­зи с заклю­чением сою­за меж­ду Пско­вом и ВКЛ он поки­нул город и уехал в Нов­город. Мож­но было бы пред­по­ло­жить, что имен­но князь Алек­сандр Все­во­ло­до­вич еще раз ока­зал­ся на кня­же­нии в Пско­ве в 1367 г. 13 Одна­ко это­му про­ти­во­ре­чат дан­ные сфра­ги­сти­ки 14. Сро­ки прав­ле­ния здесь двух кня­зей по име­ни Алек­сандр мож­но опре­де­лить. Алек­сандр Всеволодо­вич был в Пско­ве не ранее 1337—1340/41 гг., а его тез­ка — меж­ду 1357— 1369 гг. 15 По мне­нию С. Б. Весе­лов­ско­го, семья Все­во­ло­жей появи­лась в Москве не ранее 60‑х гг. XIV в. 16 До это­го момен­та их пре­док, будучи слу­жи­лым кня­зем, по-види­мо­му, нахо­дил­ся на корм­ле­ни­ях в Псков­ской и Нов­го­род­ской зем­ле. У кня­зя Алек­сандра Все­во­ло­до­ви­ча извест­но два сына — Иван и Дмитрий.

Самая ран­няя рос­пись Все­во­ло­жей с вер­си­ей о смо­лен­ских кор­нях их пред­ка сохра­ни­лась в соста­ве под­бор­ки родо­слов­ных мате­ри­а­лов Сино­даль­но­го спис­ка 30‑х гг. XVI в. Тип. ред. 17. Соглас­но Тип. ред.: «А у кня­зя Алек­сандра у Все­во­ло­да оу Смо­лен­ско­го было два сына: боль­шой Иванъ Алек­сан­дро­вич, дру­гой Дмит­рей Александрович».

Вязем­ско-Можай­ско-Доро­го­буж­ская ветвь (Рюри­ко­ви­чи)

КН. ФЕДОР СВЯ­ТО­СЛА­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ И ДОРОГОБУЖСКИЙ

Сыном послед­не­го был князь Федор Свя­то­сла­вич Вязем­ско-Доро­го­буж­ский, неза­дач­ли­вый тесть Семе­на Гор­до­го и его намест­ник в Воло­ке. Отсут­ствие име­ни Федо­ра в перечне сыно­вей Свя­то­сла­ва Гле­бо­ви­ча из Успен­ско­го сино­ди­ка, види­мо, совсем не слу­чай­но, т.е. он был сыном дру­го­го Свя­то­сла­ва, потом­ка Вла­ди­ми­ра Рюриковича.

В 1326 г. он вхо­дил в состав пер­вых лиц литов­ско­го посоль­ства во гла­ве с Вои­ном Полоц­ким, бра­том Геди­ми­на. Оно было отправ­ле­но в Нов­го­род, что­бы «докон­ча­ша миръ с нов­го­род­ци» 18. При­сут­ствие кня­зя Федо­ра Свя­то­сла­ви­ча в чис­ле чле­нов посоль­ства Геди­ми­на в Нов­го­род 1326 г. мож­но рас­це­ни­вать и как пред­став­ле­ние инте­ре­сов вас­саль­но­го на тот момент от Лит­вы Смо­лен­ска, и как пре­бы­ва­ние Федо­ра в ВКЛ в ран­ге слу­жи­ло­го кня­зя (он, в отли­чие от Вои­ня Полоцкго и Васи­лия Мин­ско­го, не «поиме­но­ван по воло­сти»), т.е. «Вязем­ско-Доро­го­буж­ским» он был лишь титу­ляр­но. Источ­ни­ки нача­ла XVI–XVII в. титу­лу­ют в 1345 г. Федо­ра Свя­то­сла­ви­ча кня­зем Смо­лен­ским. Воз­мож­но, это ука­зы­ва­ет не толь­ко на его про­ис­хож­де­ние, но и на опре­де­лен­ные пра­ва кня­зя Федо­ра Свя­то­сла­ви­ча на часть Смо­лен­ско­го кня­же­ния 19.

Родо­слов­цы XVI в. зна­ют места кня­же­ния Федо­ра Свя­то­сла­ви­ча. До сере­ди­ны 40‑х г. XIV в. князь Федор пра­вил в Вязь­ме и Доро­го­бу­же 20. Ему при­над­ле­жа­ли лишь незна­чи­тель­ные части неко­гда огром­но­го уде­ла — некие «места княж Федо­ра Свя­то­сла­ви­ча» на вязем­ском и можай­ском погра­ни­чье, упо­ми­на­е­мые в мос­ков­ско-литов­ских дого­во­рах 1449 и 1494 гг. В мос­ков­ско-литов­ские дого­во­ры 1449 и 1494 гг. вклю­че­на ста­тья с подроб­ным пере­чис­ле­ни­ем вла­де­ний погра­нич­ных кня­зей, при­над­ле­жа­щих мос­ков­ско­му госу­да­рю: «А Федо­ра Блу­до­ва а Олек­санъ­дро­ва Боры­со­ва, сына Хле­пе­нъ­ско­го, и кн(я)зя Рома­но­ва Фоминског(о), и их бра­тьи, и бра­та­ни­чов отчы­ны зем­ли и воды — все мое, вели­ко­го кня­зя Васи­лье­во. Такежъ Юре­ва доля Ромеикович(а) и кн(я)жа Федо­ро­ва места Свя­то­сла­вичъ — вся за мною, за вели­кимъ кня­земъ, за Васи­льемъ» 21. Фор­му­ли­ров­ка гра­мо­ты поз­во­ля­ет сде­лать вывод о том, что зем­ли ука­зан­ных лиц при­над­ле­жа­ли непо­сред­ствен­но вели­ко­му кня­зю мос­ков­ско­му. Здесь не идет речи об их служ­бе или союз­ных отно­ше­ни­ях с Москвой.То есть князь Федор Свя­то­сла­вич был «Вязем­ско-Доро­го­буж­ским» лишь номи­наль­но, но свои пра­ва на эти кня­же­ства он пере­дал вели­ко­му кня­зю Мос­ков­ско­му Семе­ну Гор­до­му, когда выехал в 1345 г. на Моск­ву с «Вязь­мою и Доро­го­бу­жем». Имен­но эти­ми пра­ва­ми обос­но­вы­ва­ла Москва свои пре­тен­зии на Вязь­му, кото­рую неод­но­крат­но пыта­лась захва­тить в пер­вой пол. 15 в. На восто­ке вязем­ские рубе­жи сопри­ка­са­лись с гра­ни­цей позд­ней­ше­го Моги­лен­ско­го ста­на Можай­ско­го уез­да 22. Дан­ное сосед­ство гра­ниц смо­лен­ских уде­лов не слу­чай­но. Как сви­де­тель­ству­ет ряд кос­вен­ных сви­де­тельств посоль­ских книг кон­ца XV в., ранее Вязь­ма, Доро­го­буж и Можайск вме­сте со сво­и­ми воло­стя­ми какое-то вре­мя состав­ля­ли тер­ри­то­рию одно­го из смо­лен­ских кня­жеств 23. В духов­ной вели­ко­го кня­зя Семе­на Гор­до­го 1353 г. упо­ми­на­ет­ся «Можа­еск с волост­ми и съ селы и з бор­тью». Око­ло 1358 г. во вто­ром заве­ща­нии его бра­та Ива­на II Крас­но­го город заве­ща­ет­ся кня­зю Дмит­рию «с там­гою, и со все­ми пошли­на­ми» 24. Такое рас­ши­ре­ние вла­дель­че­ских прав мос­ков­ских кня­зей в дан­ном реги­оне свя­за­но с отка­зом пред­ста­ви­те­лей пра­вя­щей в Смо­лен­ске дина­стии от Можай­ско­го кня­же­ства. По-види­мо­му, окон­ча­тель­ный пере­ход это­го уде­ла под сюзе­ре­ни­тет Моск­вы мог быть оформ­лен еще в 40‑е г. XIV в.

В 1345 г. Семен Гор­дый взял в жены Евпрак­сию, дочь Федо­ра, одно­го из сыно­вей покой­но­го Свя­то­сла­ва Гле­бо­ви­ча Можай­ско­го 25. Тем самым дина­сти­че­ски были обес­пе­че­ны пра­ва пред­ста­ви­те­лей мос­ков­ско­го вели­ко­кня­же­ско­го дома на Можайск. Упо­ми­ная о воз­вра­ще­нии зимой 1346–1347 г. кня­ги­ни Евпрак­сии к отцу, лето­пи­сец отме­ча­ет, что послед­ний нахо­дил­ся уже не на Смо­лен­щине, а Воло­ке Лам­ском 26.

У Федо­ра Свя­то­сла­ви­ча сыно­вей не было, и «пер­вая вязем­ская дина­стия» в муж­ском потом­стве на нем пре­рва­лась. По жен­ской линии потом­ка­ми кня­зя Федо­ра Свя­то­сла­ви­ча были кня­зья Фоминские.

КН. ЮРИЙ СВЯ­ТО­СЛА­ВИЧ МЕДЫНСКИЙ

веро­ят­но сын Свя­то­сла­ва-Сте­фа­на, в. кн. Смоленского.

Если сле­до­вать бук­валь­но сло­вам ран­ней рос­пи­си Мона­сты­ре­вых, выяв­лен­ной и опуб­ли­ко­ван­ной А.В. Кузь­ми­ным, то полу­ча­ет­ся сле­ду­ю­щая схе­ма. Про­ис­хо­дя­щий из смо­лен­ских кня­зей Юрий Свя­то­сла­вич женил­ся на доче­ри неко­е­го яро­слав­ско­го кня­зя Васи­лия. Одна­ко, судя по вре­ме­ни жиз­ни Алек­сандра Мона­сты­ря (нача­ло – сере­ди­на XIV в.) сам Юрий жил в кон­це XIII в., и, сле­до­ва­тель­но, не мог женить­ся на доче­ри яро­слав­ско­го кня­зя Васи­лия Давы­до­ви­ча. Тогда речь в родо­слов­ной мог­ла идти о яро­слав­ском кня­зе Васи­лии Все­во­ло­до­ви­че (ум. 1249) зятем кото­ро­го и стал Юрий.

Жена: КНЖ. [......] ВАСИ­ЛЬЕВ­НА ЯРО­СЛАВ­СКАЯ доч­ка Яро­слав­ско­го князя

Ржев­ско-Фомин­ская ветвь (Давы­до­ви­чи)

6/3. КН. ФЕДОР ЮРЬЕ­ВИЧ ФОМИН­СКИЙ (†1348)

Князь Фомин­ский. В 1340 г. упо­мя­нут как Фео­дор Фомин­ский в перечне участ­ни­ков Смо­лен­ско­го похо­да Ива­на Кали­ты. Н.А.Астровым в 1872 г. опи­са­но над­гро­бие удель­но­го кня­зя Фео­до­ра Юрье­ви­ча, в кото­ром ука­за­на дата смер­ти кня­зя — 1348 г.

Родо­на­чаль­ник Поле­вых и Ероп­ки­ных. Вну­ки Фёдо­ра лиши­лись кня­же­ско­го титу­ла и ста­ли родо­на­чаль­ни­ка­ми дво­рян­ских родов Поле­вых и Ероп­ки­ных. До нас дошла запись рода Поле­вых в соста­ве Сино­ди­ка Иоси­фо-Воло­ко­лам­ско­го мона­сты­ря XVI в. 27: «Род Поле­вых. Кн. Фео­до­ра, Кн. Бори­са, Кн. Кон­стан­ти­на. Кн. Оста­фия. Кн. Юрия. Кн. Михаила».

7/3. КН. КОН­СТАН­ТИН ЮРЬЕ­ВИЧ ФОМИНСКИЙ 

По всей види­мо­сти жил в пер­вой пол. 14 в. «Бар­хат­ная кни­га» назы­ва­ет его кня­зем Фомин­ским и Бере­зуй­ским. Родо­слов­ная рос­пись потом­ков Федо­ра Кон­стан­ти­но­ви­ча Крас­но­го († 1387) име­ет ряд заго­лов­ков. Таких, напри­мер, как «Род Фомин­ских кня­зей и от них Кар­по­вы» 28, «Родъ Фомин­скихъ кня­зей и Бере­зуй­скихъ» 29 и др. В ней князь Кон­стан­тин назы­ва­ет­ся то Фомин­ским 30, то Бере­зуй­ским 31. Наи­бо­лее пол­ный заго­ло­вок содер­жит Рум. ред.: «Род Фомин­ских кня­зей и Бере­зуй­ских от кня­зя Костян­ти­на Бере­зуй­ско­го» 32. По мне­нию А.В.Кузьмина носил про­зви­ще «Липя­та».

8/4. КН. ИВАН ФЕДО­РО­ВИЧ РЖЕВ­СКИЙ (1361)

9/4. КН. ФЕДОР ФЕДО­РО­ВИЧ РЖЕВСКИЙ

10/4. КН. АЛЕК­САНДР ФЕДО­РО­ВИЧ «НЕТ­ША»

Соглас­но родо­слов­цам, выехал «из Немец» на служ­бу Ива­ну Кали­те. Родо­на­чаль­ник дво­рян Дани­ло­вых, Услю­мо­вых, Мамоновых.

11/5.КН. ИВАН ДМИТ­РИ­Е­ВИЧ СИЖ­СКИЙ († п. 1355)

Князь Сиж­ский (?). сын кня­зя Сиж­ско­го. В 1355 г. взял Рже­ву с литов­ской помо­щью — как реванш за пери­од с 1315-по 1355 когда Ржев­ский удел был ото­бран у его дяди и был во вла­де­нии Твер­ско­го кня­зя. Таким обра­зом титул князь Ржев­ский, кото­рый ранее был у его дяди Федо­ра пере­шел к нему после это­го собы­тия. Упо­мя­нут в Успен­ском сино­ди­ке. В 1363 участ­во­вал в похо­де на Ростов (упо­мя­нут как Иван Ржев­ский). В Успен­ском сино­ди­ке после поми­на­ния лиц, погиб­ших 26 VIII 1382 г. в Москве от рук ордын­цев, име­ет­ся сле­ду­ю­щая запись: «Ива­ноу Дмит­ри­е­ви­чю и с(ы)ноу его Иоан­ноу, и бра­тоу его Васи­лию Бере­зо­уис­ко­му, Ива­ноу Костан­ти­но­ви­чю Липя­ти­ноу, и с(ы)ноу его Семе­ноу, оуби­ен­нымъ от без­бож­ные Лит­вы, веч­наА пам(л)т(ь)». В источнике
дан­ные лица были отме­че­ны ранее уби­тых «во гра­де и в селехъ мни­ховъ и ереовъ, моужь и женъ, и дете­скъ пол от без­бож­на­го Эди­гея» 33. В отли­чие от хана Тох­та­мы­ша, этот ордын­ский эмир оса­ждал Моск­ву в декаб­ре 1408 г. Таким обра­зом, мож­но очер­тить хро­но­ло­ги­че­ские рам­ки, к кото­рым отно­сит­ся вре­мя жиз­ни и служ­ба в Москве хотя бы части из отме­чен­ных в сино­ди­ке кня­зей. Оче­вид­но, что они отно­сят­ся к пе­риоду, по край­ней мере, меж­ду 1380 до 1408 гг.

12/5. КН. ВАСИ­ЛИЙ ДМИТ­РИ­Е­ВИЧ БЕРЕЗУЙСКИЙ

Упо­мя­нут в Успен­ском синодике.

13/?. КН. КОН­СТАН­ТИН /ДМИТРИЕВИЧ/ «ЛИПЯ­ТА» БЕРЕЗУЙСКИЙ

XVІ генерация от Рюрика

Мсти­слав­ская ветвь (Рома­но­ви­чи)

15. В. КН. СВЯ­ТО­СЛАВ-СЕВА­СТЬЯН ІВА­НО­ВИЧ СМО­ЛЕН­СКИЙ И МСТИ­СЛАВ­СКИЙ (? – 29.4.1386),

вел. князь смо­лен­ский (1359–86). Из смо­лен­ских Рю­ри­ко­ви­чей, 2‑й сын вел. кн. смо­лен­ско­го Ива­на Алек­сан­д­ро­ви­ча, отец Юрия Свя­то­сла­ви­ча. В 1357/58 по­сле смер­ти стар­ше­го бра­та – брян­ско­го кн. Ва­си­лия Ива­но­ви­ча Бу­ди­вол­ны стал на­след­ни­ком смо­лен­ско­го пре­сто­ла. Де­лил власть в Смо­лен­ском вел. кн-ве (см. Смо­лен­ское кня­же­ст­во) с пле­мян­ни­ком кн. Ива­ном Ва­силь­е­ви­чем (? – 29.4.1386) и млад­шим бра­том кн. Львом Алек­сан­д­ро­ви­чем (? – 1369). В 1359, при­дер­жи­ва­ясь сою­за с вел. кн. вла­ди­мир­ским Ива­ном II Ива­но­ви­чем, С. И. без­ус­пеш­но пы­тал­ся вер­нуть за­хва­чен­ный ли­тов­ца­ми г. Бе­лая. В от­вет вой­ска Вел. кн-ва Ли­тов­ско­го (ВКЛ) за­хва­ти­ли г. Мсти­славль и оса­ж­да­ли Смо­ленск. В 1359–60 в ре­зуль­та­те во­ен. кон­флик­та с ВКЛ ут­ра­тил смо­лен­ское По­со­жье. Вес­ной 1365, вос­поль­зо­вав­шись по­ра­же­ни­ем ВКЛ в вой­не с Ли­вон­ским ор­де­ном, С. И. ра­зо­рвал мир­ный до­го­вор с ли­тов. кн. Оль­гер­дом и вое­вал «мно­гаа Ли­тов­скаа мес­та». Од­на­ко уже осе­нью 1365 Смо­лен­ское кн-во под­верг­лось но­во­му ра­зо­ре­нию ли­тов. вой­ска­ми, а Смо­ленск – оса­де. По но­во­му мир­но­му до­го­во­ру, С. И., по всей ви­ди­мо­сти, от­ка­зал­ся от при­зна­ния сю­зе­ре­ни­те­та вел. кня­зей вла­ди­мир­ских и от сво­их пре­тен­зий на Брян­ское, Бель­ское и Мсти­слав­ское кн-ва. Кро­ме то­го, по­доб­но от­цу, С. И. был вы­ну­ж­ден при­знать се­бя «мо­лод­шим бра­том» кн. Оль­гер­да. Уча­ст­ник Оль­гер­да по­хо­дов на сто­ро­не ВКЛ. За уча­стие в по­хо­де 1368 и от­каз в кон. 1369 – нач. 1370 за­клю­чить со­гла­ше­ние с вел. кн. вла­ди­мир­ским Дмит­ри­ем Ива­но­ви­чем от­лу­чён от Церк­ви ки­ев­ским митр. Алек­си­ем, ре­ше­ние ко­то­ро­го в сво­ём пись­ме к С. И. от 8.6.1370 под­твер­дил кон­стан­ти­но­поль­ский пат­ри­арх Фи­ло­фей Кок­кин (от­лу­че­ние сня­то не позд­нее 1375). Во вре­мя вто­ро­го по­хо­да Оль­гер­да на Сев.-Вост. Русь в кон. 1370 С. И. за­хва­тил По­рот­ву и уча­ст­во­вал в оса­де Мо­ск­вы. По­сле за­клю­че­ния Мо­с­ков­ско­го пе­ре­ми­рия 1372 от­но­ше­ния С. И. с вел. кн. Дмит­ри­ем Ива­но­ви­чем улуч­ши­лись. В мар­те 1375 смо­лен­ская рать во гла­ве с сы­ном С. И. хо­ди­ла в по­ход в Ли­во­нию на по­мощь ли­тов. кн. Кей­сту­ту. К сер. 1375 на­метил­ся мо­с­­ко­в­ско-смо­­лен­ский со­юз. В авг. 1375 смо­лен­ские вой­ска во гла­ве с кн. Ива­ном Ва­силь­е­ви­чем уча­ст­во­ва­ли в оса­де Тве­ри. В от­вет осе­нью 1375 ли­тов. кн. Оль­герд, под­дер­жав­ший вел. кн. твер­ско­го Ми­хаи­ла Алек­сан­д­ро­ви­ча, ра­зо­рил Смо­лен­ское вел. кн-во, од­на­ко вер­нуть его под сю­зе­ре­ни­тет ВКЛ ему не уда­лось. В Ку­ли­ков­ской бит­ве 1380 уча­ст­во­ва­ло смо­лен­ское вой­ско во гла­ве с кн. Ива­ном Ва­силь­е­ви­чем. В ре­зуль­та­те пе­ре­го­во­ров с моск. боя­ри­ном Фё­до­ром Ан­д­рее­ви­чем Кош­кой (по мне­нию ис­сле­до­ва­те­лей, со­стоя­лись, или в 1368, или в 1371, или ме­ж­ду 1375 и 1386; точ­но до 1389) смо­ля­не ус­ту­пи­ли мо­ск­ви­чам Ме­дынь и бе­ло­зер­скую вол. Товь.

В нач. 1386 моск. со­юз­ни­ки С. И. и по­лоц­кий кн. Ан­д­рей Оль­гер­до­вич за­клю­чи­ли на­сту­па­тель­ный со­юз про­тив ВКЛ. С. И. пред­при­нял по­ход на Ви­тебск и Ор­шу, а 12.4.1386 смо­ля­не на­ча­ли оса­ду Мсти­слав­ля, пы­та­ясь вер­нуть его под свою власть. Дей­ст­вия смо­лян не на­шли под­держ­ки у ме­ст­но­го на­се­ле­ния, но­си­ли ка­ра­тель­ный ха­рак­тер, что вы­зва­ло осу­ж­де­ние рус. ле­то­пис­цев. 29.4.1386 на по­мощь оса­ж­дён­ным по­до­шли ли­тов.-рус.-поль­ские вой­ска во гла­ве с ли­тов. кн. Скир­гай­ло (в кре­ще­нии Ио­ан­ном) Оль­гер­до­ви­чем. В бит­ве на р. Вех­ра (Вих­ра) С. И. по­тер­пел по­ра­же­ние и по­гиб (как и его пле­мян­ник кн. Иван Ва­силь­е­вич). По све­де­ни­ям не­ко­то­рых ле­то­пис­цев, ра­не­но­го С. И. убил «не­кий лях» в дуб­ра­ве, где князь пы­тал­ся спа­стись. Смерть С. И. рас­смат­ри­ва­лась как му­че­нич. под­виг; его имя бы­ло вне­се­но для по­ми­на­ния в веч­ный си­но­дик Ус­пен­ско­го со­бо­ра Мо­с­ков­ско­го Кремля.
Авто­ры: А. В. Кузьмин
Лит.: Эк­зем­п­ляр­ский А. В. Ве­ли­кие и удель­ные кня­зья Се­вер­ной Ру­си в та­тар­ский пе­ри­од, с 1238 по 1505 г. СПб., 1891. Т. 2; Го­лу­бов­ский П. В. Ис­то­рия Смо­лен­ской зем­ли до на­ча­ла XV сто­ле­тия. К., 1895. М., 2011; Че­реп­нин Л. В. Об­ра­зо­ва­ние Рус­ско­го цен­тра­ли­зо­ван­но­го го­су­дар­ст­ва в XIV–XV вв. М., 1960; Ку­ли­ков­ская бит­ва. М., 1980; Кузь­мин А. В. На пу­ти в Мо­ск­ву: Очер­ки ге­неа­ло­гии во­ен­­но-слу­­жи­­лой зна­ти Се­ве­­ро-Вос­точ­­ной Ру­си в XIII – се­ре­ди­не XV в. М., 2014. Т. 1.

КН. ВАСИ­ЛИЙ ИВА­НО­ВИЧ БРЯНСКИЙ

согнан Оль­гер­дом с Брянска.

Вязем­ские (II) ветвь

КН. АНДРЕЙ ИВА­НО­ВИЧ (1371)

Леген­дар­ным родо­на­чаль­ни­ком Вязем­ских явля­ет­ся Андрей Вла­ди­ми­ро­вич Дол­гая Рука, сын Вла­ди­ми­ра Рюри­ко­ви­ча. Воз­мож­но, это соби­ра­тель­ный образ двух кня­зей: пер­вый — это Андрей Вязем­ский (уп.1300), имен­но он пото­мок Вла­ди­ми­ра Рюри­ко­ви­ча, и вто­рой — это Андрей Ива­но­вич мос­ков­ско-литов­ско­го дого­во­ра 1371 года, веро­ят­но, брат кня­зя Миха­и­ла Ива­но­ви­ча Вяземского.

КН. МИХА­ИЛ ИВА­НО­ВИЧ (1386)

Слу­жи­лый князь в думе Юрия Свя­то­сла­ви­ча кн. Смо­лен­ско­го, под­пи­сав­ше­го в 1386 году гра­мо­ту Юрия Смо­лен­ско­го к Ягайло.

ИВАН ИВА­НО­ВИЧ

ЛЕВ [МСТИ­СЛА­ВИЧ, ИВАНОВИЧ?]

СЕМЁН МСТИ­СЛА­ВИЧ (*1370‑е, † 1406)

В 1406 г. смо­лен­ский князь Юрий Свя­то­сла­вич, изгнан­ный литов­ца­ми из сво­е­го кня­же­ства, полу­чил от вели­ко­го кня­зя Вла­ди­мир­ско­го и Мос­ков­ско­го Васи­лия Дмит­ри­е­ви­ча в удел город Тор­жок. Сопра­ви­те­лем Юрия был вязем­ский князь Симе­он Мсти­сла­вич, вла­де­ния кото­ро­го так­же были захва­че­ны Лит­вой. Юрий вос­пы­лал стра­стью к жене Симео­на Иули­а­нии и, отверг­ну­тый ею, убил ее мужа и ее саму. После это­го он бежал в Золо­тую Орду и там или в одном из мона­сты­рей Рязан­ской зем­ли окон­чил свои дни. Тако­ва суть собы­тия, о кото­ром пой­дет речь в статье.

Раз­лич­ные по объ­е­му сооб­ще­ния о тра­ге­дии, про­изо­шед­шей в Торж­ке, есть во мно­гих рус­ских лето­пи­сях. Для при­ме­ра при­ве­дем сви­де­тель­ство Софий­ской вто­рой лето­пи­си как наи­бо­лее пространное.

Князь Юрьи Свя­то­сла­вич при­и­де <...> на Моск­ву и би челом вели­ко­му кня­зю Васи­лью Дмит­ри­е­ви­чу въ служ­бу, и князь вели­ки дасть ему поло­ви­ну Тор­жь­ку, а дру­гую поло­ви­ну кня­зю Семе­ну Вязем­ско­му. И уяз­ви въ серд­це диа­волъ Юрья плот­ным хоте­ни­емъ на кня­ги­ню на Семе­но­ву, он же уби тамо кня­зя Семе­на Мьсти­сло­ви­ча Вязям­ско­го, взят бо на ложе кня­ги­ню его Улья­ну, хотя быти с нею, онъ же ляже с нею, она же взем­ши ножь, уда­ри его в мыш­ку, он же возъ­яри­ся, уби кня­зя ея, а еи пове­ле отсе­щи руки и ноги и в реку вовре­щи, и бежа сам к Орде, не моги трь­пе­ти сра­ма и гор­ка­го без­вре­мя­нья и бес­че­стиа, и сту­да 34.

На осно­ве лето­пис­ных дан­ных в 1560–1563 гг. для «Кни­ги цар­ско­го родо­сло­вия» (так назы­ва­е­мой Сте­пен­ной кни­ги) было напи­са­но ска­за­ние «О вели­ком кня­зе Юрьи Свя­то­сла­ви­чи Смо­лень­ском и о кня­зе Семи­оне Мьстис­ла-вичи Вязем­ском и о кня­гине его Ульяне, иже муче­ни­че­ски сконь­ча­ся» (далее — Ска­за­ние) 35.

Рас­сказ об убий­стве кн. Симео­на и его супру­ги по при­ка­зу ново­торж­ско­го (бывш. смо­лен­ско­го) кн. Геор­гия (Юрия) Свя­то­сла­ви­ча содер­жит­ся в Софий­ской I лето­пи­си стар­ше­го изво­да (1‑я четв. XV в.), в мос­ков­ских лето­пис­ных сво­дах 2‑й пол. XV — нач. XVI в.

О гибе­ли вязем­ских кня­зя и кня­ги­ни рас­ска­зы­ва­ет­ся так­же в лит. пове­сти, извест­ной в 3 редак­ци­ях (изд.: Скри­пиль. 1940. С. 170–175). По мне­нию М. О. Скри­пи­ля, стар­шая редак­ция, чита­ю­ща­я­ся в «Кни­ге сте­пен­ной цар­ско­го родо­сло­вия»,- «О вели­ком кня­зе Юрье Све­то­сла­ви­че Смо­лен­ском, и о кня­зе Симеоне Мсти­сла­ви­че Вязем­ском, и о кня­гине его Улья­ни, иже муче­ни­че­ски скон­ча­ше­ся» (далее — «Ска­за­ние о Юрии Свя­то­сла­ви­че») — была напи­са­на меж­ду 1530 и 1533 гг. для Сте­пен­ной кни­ги. В цен­тре повест­во­ва­ния — судь­ба кн. Геор­гия Свя­то­сла­ви­ча. «Ска­за­ние о Юрии Свя­то­сла­ви­че» состо­ит из 4 частей: родо­слов­ная кня­зя и изло­же­ния обсто­я­тельств взя­тия Смо­лен­ска Литов­ским вел. кн. Вито­втом в 1404 г., опи­са­ние гибе­ли кн. Симео­на и И. в Торж­ке, рас­сказ о после­ду­ю­щих ски­та­ни­ях кн. Геор­гия, о его рас­ка­я­нии и смер­ти, сооб­ще­ние о воз­вра­ще­нии Смо­лен­ска в Рус­ское гос-во в 1514 г. В осно­ве 1–3‑й частей «Ска­за­ния о Юрии Свя­то­сла­ви­че» лежат лето­пис­ные ста­тьи под 1401, 1404 и 1406 гг., 4‑я ч. напи­са­на как лето­пис­ная ста­тья с эле­мен­та­ми агио­гра­фии. «Ска­за­ние о Юрии Свя­то­сла­ви­че» извест­но не толь­ко в соста­ве Сте­пен­ной кни­ги, но и в отдель­ных спис­ках XVII-XVIII вв.

В «Ска­за­нии о Юрии Свя­то­сла­ви­че» образ кн. Геор­гия и свя­зан­ные с ним собы­тия пред­став­ле­ны ина­че, неже­ли в лето­пи­сях. В лето­пи­сях смо­лен­ский князь осуж­да­ет­ся за убий­ство кн. Симео­на и его доб­ро­де­тель­ной супру­ги, Геор­гию Свя­то­сла­ви­чу при­пи­сы­ва­ют­ся сго­вор с Вито­втом и сда­ча Литов­ско­му вел. кня­зю Смо­лен­ска. В создан­ном для Сте­пен­ной кни­ги «Ска­за­нии о Юрии Свя­то­сла­ви­че» поступ­ки кн. Геор­гия, близ­ко­го род­ствен­ни­ка Мос­ков­ских вел. кня­зей (брат Васи­лия I Димит­ри­е­ви­ча зве­ни­го­род­ско-галиц­кий кн. Геор­гий (Юрий) был женат на доче­ри Геор­гия Ана­ста­сии), полу­чи­ли иную трак­тов­ку: Смо­ленск был взят литов­ца­ми вслед. хит­ро­сти Вито­вта; быв­ший смо­лен­ский князь, скор­бя об убий­стве кн. Симео­на и И., конец жиз­ни про­вел в пока­я­нии и бого­угод­ных делах.

Не ранее кон. XVI в. были созда­ны 2 пере­ра­бот­ки «Ска­за­ния о Юрии Свя­то­сла­ви­че»: «Повесть о бла­го­вер­ной кня­гине Иули­а­нии, супруж­ни­це вели­ко­го кня­зя Симео­на Мсти­сла­ви­ча Вязем­ско­го» и «Ска­за­ние о уби­е­нии свя­та­го кня­зя Симео­на Мсти­сла­ви­ча Вязем­ско­го и цело­муд­рен­ныя его кня­ги­ни Иули­а­нии и о кня­зе Юрии Смо­лен­ском». В цен­тре «Пове­сти о бла­го­вер­ной кня­гине Иули­а­нии...» — образ И. Автор заим­ство­вал из «Ска­за­ния о Юрии Свя­то­сла­ви­че» толь­ко рас­сказ о гибе­ли вязем­ских кня­зя и кня­ги­ни и допол­нил его повест­во­ва­ни­ем о мощах И. (обре­те­ние, погре­бе­ние, чудо­тво­ре­ния). В XVII-XIX вв. «Повесть о бла­го­вер­ной кня­гине Иули­а­нии...» под­вер­га­лась редак­ти­ро­ва­нию, допол­ня­лась све­де­ни­я­ми о чудо­тво­ре­ни­ях от мощей свя­той (более 50) и была пере­ра­бо­та­на в Житие И. «Ска­за­ние о уби­е­нии свя­та­го кня­зя Симео­на Мсти­сла­ви­ча...» отли­ча­ет­ся крат­ко­стью и дидак­ти­че­ским харак­те­ром. При заим­ство­ва­нии были зна­чи­тель­но сокра­ще­ны 1–3‑я части «Ска­за­ния о Юрии Свя­то­сла­ви­че», отбро­ше­на послед­няя часть.

Био­гра­фия
Мц. Иули­а­ния Вязем­ская. Рос­пись ц. Бла­го­ве­ще­ния Пре­св. Бого­ро­ди­цы в Торж­ке. 60‑е гг. XIX в.
Мц. Иули­а­ния Вязем­ская. Рос­пись ц. Бла­го­ве­ще­ния Пре­св. Бого­ро­ди­цы в Торж­ке. 60‑е гг. XIX в.
О про­ис­хож­де­нии И. ниче­го не извест­но. В XIX в. была созда­на леген­да о том, что И. род. в Торж­ке, была доче­рью бояри­на Мак­си­ма Дани­ло­ви­ча Госто­мыс­ло­ва, уби­то­го ново­торж­ца­ми из-за его пре­дан­но­сти вел. кн. Васи­лию I. Из лето­пи­сей извест­но о рас­пра­ве жите­лей Торж­ка над сто­рон­ни­ком Мос­ков­ско­го вел. кня­зя ново­торж­цем Мак­си­мом на Пас­ху в 1393 г.: «Уби­ша ново­тор­жь­ци доб­ро­хо­та вели­ко­го кня­зя ново­тор­жь­ца Мак­си­ма на Велик день» (ПСРЛ. Т. 6. С. 123). Уби­тый Мак­сим назван бояри­ном толь­ко в позд­ней Нико­нов­ской лето­пи­си (ПСРЛ. Т. 11. С. 154). Фак­тов, под­твер­жда­ю­щих то, что он имел отца по име­ни Дани­ил, нет, но в отцы ему мог­ли при­пи­сать, в част­но­сти, Дани­лу Куз­ми­на, упо­ми­на­ю­ще­го­ся в лето­пи­сях под 6866 (1358) г. Впер­вые име­на и фами­лия вымыш­лен­ных роди­те­лей И.- бояри­на Мак­си­ма Дани­ло­ви­ча и Марии Ники­тиш­ны появи­лись в рабо­те прот. В. Ф. Вла­ди­славле­ва, фами­лия (в XV в. фами­лий не было), оче­вид­но, обра­зо­ва­на авто­ром от име­ни 1‑го нов­го­род­ско­го посад­ни­ка Госто­мыс­ла. «Ново­торж­ская» био­гра­фия И. закре­пи­лась в цер­ков­ных изда­ни­ях XIX — нач. XX в.

И. была женой вязем­ско­го кн. Симео­на, по-види­мо­му состо­яв­ше­го на служ­бе у смо­лен­ско­го кн. Геор­гия Свя­то­сла­ви­ча. В 1404 г. Литов­ский вел. кн. Вито­вт захва­тил Смо­ленск, взял в плен супру­гу Геор­гия Свя­то­сла­ви­ча, аре­сто­вал смо­лен­ских кня­зей, каз­нил или изгнал из горо­да бояр. Кн. Геор­гий нахо­дил­ся в это вре­мя в Москве, отту­да уехал в Вел. Нов­го­род. Осе­нью 1406 г. или зимой 1406/07 г. Васи­лий I пожа­ло­вал бывш. смо­лен­ско­му кня­зю «в корм­ле­ние» Тор­жок. По сооб­ще­нию позд­ней Архан­гель­ской лето­пи­си, при­ве­ден­но­му Н. М. Карам­зи­ным, смо­лен­ский кн. Геор­гий вла­дел поло­ви­ной Торж­ка, а др. поло­ви­ну горо­да вел. кн. Васи­лий I отдал вязем­ско­му кн. Симео­ну, что сви­де­тель­ство­ва­ло о рав­ном ста­ту­се кня­зей (Карам­зин. ИГР. Т. 5. С. 290. При­меч. 196).

В Торж­ке меж­ду кня­зья­ми про­изо­шел кон­фликт. Геор­гий Свя­то­сла­вич насиль­но при­вел к себе И., «хотя с нею жити». Сопро­тив­ляв­ша­я­ся кня­ги­ня уда­ри­ла Геор­гия ножом, князь остал­ся жив. В ответ бывш. смо­лен­ский князь убил кн. Симео­на, а его супру­ге «пове­ле осе­щи руки и ноги и в реку вовре­щи». Так опи­са­на гибель кн. Симео­на и И. в «Ска­за­нии о Юрии Свя­то­сла­ви­че», в агио­гра­фи­че­ских пере­ра­бот­ках пове­сти и в ряде лето­пи­сей. В Сокра­щен­ном лето­пис­ном сво­де 1493 г. (ПСРЛ. Т. 27. С. 264–265), в Хол­мо­гор­ской (ПСРЛ. Т. 33. С. 94) и Устюж­ской лето­пи­сях (ПСРЛ. Т. 37. С. 39 и 82) сооб­ща­ет­ся, что кн. Геор­гий сам убил обо­их супру­гов; такая вер­сия собы­тия была изло­же­на Карам­зи­ным. После пре­ступ­ле­ния кн. Геор­гий, «не могии трь­пе­ти сра­ма, и гор­ка­го без­ве­ре­мя­нья, и без­че­стия, и сту­да» (ПСРЛ. Т. 6. С. 134), бежал в Орду, наде­ясь на покро­ви­тель­ство хана Шади­бе­ка. Шади­бек был сверг­нут 20 июля 1407 г., и Геор­гий отпра­вил­ся обрат­но на Русь. Он оста­но­вил­ся в Вене­ве во имя свт. Нико­лая Чудо­твор­ца мона­сты­ре на юж. окра­ине Рязан­ско­го кня­же­ства, где скон­чал­ся после неск. дней болезни.

В «Пове­сти о бла­го­вер­ной кня­гине Иули­а­нии...» рас­ска­зы­ва­ет­ся, что вес­ной 1407 г. некий кре­стья­нин нашел тело И. на бере­гу р. Твер­цы и сооб­щил об этом при­чту Спа­со-Пре­об­ра­жен­ско­го собо­ра в Торж­ке, кли­ри­ки похо­ро­ни­ли остан­ки кня­ги­ни в собо­ре. При обре­те­нии и погре­бе­нии мощей И. совер­ша­лись исце­ле­ния боль­ных. Мощи И. были откры­ты вес­ной 1815 г., при раз­бо­ре обвет­шав­ше­го Пре­об­ра­жен­ско­го собо­ра, что так­же сопро­вож­да­лось чудо­тво­ре­ни­я­ми. В 1815–1822 гг. на преж­нем месте было воз­ве­де­но новое зда­ние, мощи И. были поме­ще­ны в камен­ном гро­бу в скле­пе внут­ри ново­го собо­ра, у его юж. сте­ны, при гроб­ни­це постро­и­ли часов­ню. 2 июня 1819 г. в Пре­об­ра­жен­ском собо­ре был устро­ен при­дел во имя И., освя­щен­ный в сле­ду­ю­щем году. В 1874 г., при созда­нии новой гроб­ни­цы и сени над ней, вход в пеще­ру к погре­бе­нию И. был сде­лан с зап. сто­ро­ны собо­ра. В 1906 г., по слу­чаю 500-летия смер­ти И., часов­ня над гро­бом И. была пере­стро­е­на и освя­ще­на как цер­ковь во имя св. кня­ги­ни. После окон­ча­тель­но­го закры­тия Пре­об­ра­жен­ско­го собо­ра в Торж­ке в 1930 г. место­на­хож­де­ние мощей И. неизвестно.

Служ­ба И., веро­ят­но, была состав­ле­на в Вел. Нов­го­ро­де в свя­зи с обре­те­ни­ем мощей, тогда же совер­ши­лась мест­ная кано­ни­за­ция свя­той, ака­фист был напи­сан в 1883 г. А. Ф. Кова­лев­ским. Как мест­но­чти­мая свя­тая И. назва­на в «Вер­ном меся­це­сло­ве всех рус­ских свя­тых, чти­мых молеб­на­ми и тор­же­ствен­ны­ми литур­ги­я­ми обще­цер­ков­но и мест­но», состав­лен­ном архи­еп. Сер­ги­ем (Спас­ским) (М., 1903. С. 46). Имя И. вклю­че­но в Собо­ры Твер­ских (празд. уста­нов­ле­но в 1979) и Смо­лен­ских (празд. уста­нов­ле­но в 1984) свя­тых. 36

Жена: ИУЛИ­А­НИЯ († 1406/07, Тор­жок, ныне Твер­ской обл.), мц. (пам. 2 июня, 21 дек., в 1‑е вос­кре­се­нье после 29 июня — в Собо­ре Твер­ских свя­тых, в вос­кре­се­нье перед 28 июля — в Собо­ре Смо­лен­ских свя­тых), Вязем­ская, Новоторжская

ВЛА­ДИ­МИР МСТИ­СЛА­ВИЧ (уп. 1404)

Доро­го­буж­ские (II) ветвь

ДМИТ­РИЙ АЛЕК­САН­ДРО­ВИЧ ВСЕВОЛОЖ

«Вязем­ско-Можай­ско-Доро­го­буж­ская» ветвь (Рюри­ко­ви­чи)

КНЖ. ЕВПРАК­СИЯ ФЕДО­РОВ­НА (1346)

Овдо­вев в мар­те 1345 (6853) г., вели­кий князь Симе­он летом женил­ся на доче­ри смо­лен­ско­го кня­зя Федо­ра Свя­то­сла­ви­ча Ев-прак­сии 37, а раз­вел­ся с ней уже зимой (6854) г., то есть в декаб­ре 1346 – фев­ра­ле 1347 г. 38, про­быв в этом вто­ром для себя бра­ке око­ло полу­то­ра лет. Вели­кая кня­ги­ня была ото­сла­на к отцу, пре­бы­вав­ше-му на момент раз­во­да в Воло­ке. Лето­пис­ные изве­стия об этом собы­тии прак­ти­че­ски иден­тич­ны и не пред­ла­га­ют какую-либо при-чину раз­ры­ва: «Тое же зимы князь вели­кий Семен отос­ла кня­ги­ню свою Еупрак­сию ко отцю ея, к кня­зю Федо­ру Свя­то­сла­ви­чю, на Волок» 39.
Хро­но­граф редак­ции 1512 г. назы­вал при­чи­ной раз­во­да пред­по­ла­гав­ше­е­ся Симео­ном Гор­дым бес­пло­дие вели­кой княгини:
В лето [6]853 князь вели­кiй Семенъ Ива­но­вичь жени­ся оу кня­зя Федо­ра Смо­лень­ска­го и поя дщерь Еупрак­сiю. И жить с нею два лѣта, и не бѣ има чад, и отос­ла ея и пре­сту­пи законъ Божий, жени­ся оу вели­ка­го кня­зя Алек­сандра оу Тверь­ска­го. Зане­же сам бысть непло­ден, и от тое не бысть ему чадъ. Не вос­хо­тѣ соблю­денiем зако­на Божiа и мило­сты­нею оума­ли­ти Бога, но пре­ступ­ленiемъ зако­на вос­хо­тѣ получiти жела­е­мое, сего ради и не полу­чи, точiю грѣхъ себѣ прiоб­рѣ­те. 40.

В родо­слов­ной рос­пи­си кня­зей Фомин­ских, содер­жа­щей­ся в Румян­цев­ском I спис­ке родо­слов­ных книг 41, пред­по­ла­га­ет­ся вме­ша­тель­ство в семей­ную жизнь вели­ко­кня­же­ской четы мисти­че­ских факторов:
А как князь вели­кий Семи­он Гор­дой женил­ся у кня­зя Федо­ра у Свя­то­сла­ви­ча, и князь вели­кий его пере­звал к собе, а дал ему в вот­чи­ну Во-лок со всем. И вели­кую кня­ги­ню на сва­дьбе испор­ти­ли, ляжет с вели­ким кня­зем, а она ся пока­жет вели­ко­му кня­зю мерт­вец. И князь вели­кий вели­кую кня­ги­ню ото­слал к отцу ее на Волок [Новые родо­слов­ные кни­ги XVI в., с. 165, л. 152–152 об.].

В сокра­щен­ном вари­ан­те (без упо­ми­на­ния о сва­деб­ной пор­че) рас­сказ о вто­ром бра­ке вели­кой кня­ги­ни Евпрак­сии повто­рен в родо­слов­ной рос­пи­си Мона­сты­ре­вых [Новые родо­слов­ные кни­ги XVI в., с. 169, л. 160].

О даль­ней­шей судь­бе раз­ве­ден­ной вели­кой кня­ги­ни ран­ние источ­ни­ки, в отли­чие от позд­ней­ших родо­слов­ных рос­пи­сей, не сооб­ща­ют. Тре­тий брак Симео­на Гор­до­го с твер­ской княж­ной Мари­ей Алек­сан­дров­ной состо­ял­ся уже вес­ной 1347 г., то есть спу­стя два-три меся­ца после раз­ры­ва с Евпрак­си­ей. Как тре­тий по сче­ту этот брак вели­ко­го кня­зя был встре­чен цер­ков­ны­ми вла­стя­ми крайне неодо-бри­тель­но, тем более что Симе­он не про­сто женил­ся в тре­тий раз (после смер­ти или постри­га супру­ги это пусть неохот­но, но допус­ка-лось). Он всту­пил в новый брак, оста­вив свою преж­нюю жену, а «иже своу жену оставль и дру­гую поима, пре­лю­бо­дей есть» 42. Мит­ро­по­лит Фео­гност, кото­рый был постав­лен князем-«троеженцем» перед свер­шив­шим­ся фак­том (Симе­он женил­ся, «ута­и­вся мит­ро­по­ли­та»), даже отлу­чил его на какое-то вре­мя от при­ча­стия («церк­ви затво­ри»). Мит­ро­по­лит и вели­кий князь посы-лали за бла­го­сло­ве­ни­ем к пат­ри­ар­ху в Кон­стан­ти­но­поль 43.

Родо­слов­ная леген­да, откры­ва­ю­щая родо­слов­ную рос­пись кня­зей Фомин­ских в Румян­цев­ской редак­ции родо­слов­ных книг, гово­рит о вто­ром бра­ке быв­шей вели­кой кня­ги­ни с кня­зем Федо­ром Кон­стан­ти­но­ви­чем Крас­ным Фомин­ским. Эта леген­да повли­я­ла на текст Вос­кре­сен­ской лето­пи­си, в кото­рую вошел рас­сказ о даль­ней­шей судь­бе раз­ве­ден­ной вели­кой кня­ги­ни («князь же Фео­дор даде ея за кня­зя Фео­до­ра Фомин­ско­го» 44. В Черт­ков­ском хро­но­гра­фе встав­ка («и даде ея за кня­зя Фео­до­ра Крас­на­го») была вне­се­на в текст Хро­но­гра­фа редак­ции 1512 г. 45.
Соглас­но М. Д. Хмы­ро­ву, «неко­то­рые изве­стия при­бав­ля­ют, что она [Евпрак­сия], родив мужу кн. Фомин­ско­му четы­рех сыно­вей, умер­ла 15 сен­тяб­ря 1348 г., но где погре­бе­но тело ее – не ука­зы­ва­ют» 46. О нали­чии четы­рех сыно­вей от вто­ро­го бра­ка повест­ву­ют родо­слов­ные кни­ги, но при­во­ди­мая авто­ром дата пред-пола­га­ет, что Евпрак­сия обза­ве­лась этим мно­го­чис­лен­ным потом­ством не более чем за пол­то­ра года. К сожа­ле­нию, Хмы­ров не назвал источ­ни­ка сво­их данных.

М.: 1) В. КН. СЕМЁН ИВА­НО­ВИЧ ГОР­ДЫЙ МОСКОВСКИЙ;

М.: 2) КН. ФЕДОР КОН­СТАН­ТИ­НО­ВИЧ ФОМИНСКИЙ

КН. АЛЕК­САНДР ЮРЬЕ­ВИЧ МОНА­СТЫРЬ МЕДЫНСКИЙ

По родо­слов­ным леген­дам жил у баб­ки, кня­ги­ни Яро­слав­ской в монастыре.

«Ржев­ско-Фомин­ская» ветвь (Давы­до­ви­чи)

14/5. КН. БОРИС ФЕДО­РО­ВИЧ ХЛЕПЕНСКИЙ

Князь Хле­пень­ский. Жил в сер. XIV в.Вероятно, вла­дел город­ком Хле­пень в Фомин­ско-Бере­зуй­ском княжестве.

КН. КОН­СТАН­ТИН ФЕДОРОВИЧ

Уп. в сино­ди­ке Иоси­фо-Воло­ко­лам­ско­го мона­сты­ря XVI в. 47

КН. ОСТА­ФИЙ ФЕДОРОВИЧ

кн. Избор­ский. Жил в сер. XIV в. Веро­ят­нее, что князь Евста­фий был сыном кня­зя Федо­ра Юрье­ви­ча Фомин­ско­го, как ука­за­но в родо­сло­вии Ероп­ки­ных. Воз­мож­но так­же, что Евста­фий избор­ский и Евста­фий Федо­ро­вич — раз­ные лица, т.к. про­ис­хож­де­ние избор­ско­го кня­зя с уве­рен­но­стью уста­но­вить невозможно.
— князь избор­ский, неиз­вест­но­го про­ис­хож­де­ния; сидел потом во Пско­ве. В 1322 г. нем­цы обло­жи­ли Псков, раз­ру­ши­ли боль­шую часть укреп­ле­ний и гото­ви­лись к при­сту­пу. Евста­фий, с избо­ря­на­ми, вне­зап­но уда­рил на немец­кие обо­зы за рекой Вели­кой и осво­бо­дил быв­ших там рус­ских плен­ни­ков, а подо­спев­ший литов­ский князь Давид окон­ча­тель­но заста­вил нем­цев уда­лить­ся. В 1343 г. Е., уже с пско­ви­ча­ми, идет на нем­цев, побеж­да­ет их и опу­сто­ша­ет села вокруг Мед­ве­жьей Голо­вы (Оден­пе). В 1355 г. пско­ви­чи были в раз­до­ре с Андре­ем Оль­гер­до­ви­чем полоц­ким, кото­рый делал набе­ги на Псков­скую зем­лю и гра­бил ее. Е. в том же году пред­при­нял поход на Полоцк и опу­сто­шил его волость. Умер в 1360 г.
Годы прав­ле­ния: Изборск: ок. 1320 — 1360
Псков: 1348 — 1356, 1358 ‑1360

Уп. в сино­ди­ке Иоси­фо-Воло­ко­лам­ско­го мона­сты­ря XVI в. 48

КН. ЮРИЙ ФЕДОРОВИЧ

Уп. в сино­ди­ке Иоси­фо-Воло­ко­лам­ско­го мона­сты­ря XVI в. 49

КН. МИХА­ИЛ ФЕДОРОВИЧ

Уп. в сино­ди­ке Иоси­фо-Воло­ко­лам­ско­го мона­сты­ря XVI в. 50

12/6. КН. РОМАН КОН­СТАН­ТИ­НО­ВИЧ ФОМИНСКИЙ

Князь Фомин­ский. По всей види­мо­сти его быв­шие вла­де­ния были упо­мя­ну­ты в мос­ков­ско-литов­ском дого­во­ре 1449 г.: «...и кня­зя Рома­но­ва Фомин­ско­го, и их бра­тьи, и бра­та­ни­чов отчы­ны, зем­ли и воды...» . Жил в сер. XIV в.

13/6. КН. ФЕДОР КОН­СТАН­ТИ­НО­ВИЧ БОЛЬ­ШОЙ КРАС­НЫЙ ФОМИН­СКИЙ († 1387)

Князь Фомин­ский.
ок. 1300 — 5 мар­та 1387, Москва) — князь Фомин­ский и Бере­зуй­ский, стар­ший сын кня­зя Кон­стан­ти­на Юрье­ви­ча Фоминского.
Извест­но о Фёдо­ре мало. Вме­сте с бра­тья­ми он в XIV веке управ­лял Фомин­ским и Бере­зуй­ским уде­ла­ми. Рези­ден­ци­ей Фомин­ских и Бере­зуй­ских кня­зей был, ныне затоп­лен­ный вода­ми водо­хра­ни­ли­ща, Фомин­ский городок.Здесь пра­ви­ли три кня­зя: Федор Боль­шой (Крас­ный, Кра­си­вый), Фёдор Средний(Слепой) и Фёдор Мень­шой Костан­ти­но­ви­чи. Фёдор Крас­ный упо­ми­на­ет­ся в лето­пи­сях в каче­стве вое­во­ды и участ­ни­ка похо­да Ива­на Кали­ты на Смо­ленск в 1340 году.

Фёдор был женат в кон­це 1345 года на Евпрак­сии, доче­ри доро­го­буж­ско-вязем­ско­го кня­зя Фёдо­ра Свя­то­сла­ви­ча, кото­рая пер­вым бра­ком была заму­жем за вели­ким кня­зем мос­ков­ским Симео­ном Гор­дым. В родо­слов­ной у него пока­за­но четы­ре сына: Миха­ил Крюк, Иван Соба­ка, Борис Вепрь, Иван Уда. Он явля­ет­ся родо­на­чаль­ни­ком нети­ту­ло­ван­ных бояр­ских и дво­рян­ских родов Тра­ви­ных, Скря­би­ных, Осо­ки­ных, Пырье­вых и дру­гих. Князь Фёдор Кон­стан­ти­но­вич Крас­ный про­жил дол­гую и бла­го­вер­ную жизнь, скон­чал­ся в глу­бо­кой ста­ро­сти вес­ной 1387 г., в Москве, где рас­по­ла­гал­ся Двор кня­зей Фомин­ских (напро­тив Боро­виц­ких ворот Крем­ля, в Лебя­жьем пере­ул­ке); погре­бён в камен­ной церк­ви Свя­то­го Геор­гия в мона­сты­ре Свя­то­го Спа­са (Спа­со-Нере­диц­кий мона­стырь, Вели­кий Нов­го­род); там же похо­ро­нен его дядя — князь Фёдор Юрье­вич Фомин­ский). Перед смер­тью он при­нял мона­ше­ское имя «Симе­он», веро­ят­но, в память о сво­ём патроне — вели­ком кня­зе Симеоне Гор­дом. Его жена, кня­ги­ня Евпрак­сия Фёдо­ров­на, умер­ла вслед­ствие эпи­де­мии чумы, в Москве, 15 сен­тяб­ря 1348 года.(похоронена, как и все жёны Симео­на Гор­до­го, в мона­сты­ре Свя­то­го Спа­са, воз­ле Боро­виц­ких ворот Кремля).
В 1340 г. упо­мя­нут как Фео­дор Фомин­ский в перечне участ­ни­ков Смо­лен­ско­го похо­да Ива­на Калиты.

Ок. 1346 г. женил­ся на Евпрак­сии, доче­ри вязем­ско-доро­го­буж­ско­го кня­зя Федо­ра Свя­то­сла­ви­ча, раз­ве­ден­ной с Вели­ким кня­зем Симео­ном Гор­дым. По све­де­ни­ям Карам­зи­на, князь Федор Крас­ный умер в глу­бо­кой ста­ро­сти в 1387 г. схим­ни­ком в одном из нов­го­род­ских монастырей.

КН. ФЕДОР КОН­СТАН­ТИ­НО­ВИЧ СРЕД­НИЙ СЛЕ­ПОЙ ФОМИНСКИЙ

Родо­на­чаль­ник дво­рян Боке­е­вых и Карповых.

15/6. ФЕДОР КОН­СТАН­ТИ­НО­ВИЧ МЕНЬ­ШОЙ ФОМИНСКИЙ

оши­боч­но упо­мя­нут в родо­слов­ных как отец Васи­лия Бере­зуй­ско­го, Ива­на Тол­бу­ги и Федо­ра Ржевского.

РОДИ­ОН ФЕДО­РО­ВИЧ РЖЕВ­СКИЙ (†1380)

Уб. в 1380. Послан кн. Дмит­ри­ем Дон­ским перед зна­ме­ни­той Кули­ков­ской бит­вой, в чис­ле дру­гих име­ни­тых вои­нов, в «первую стра­жу» раз­ве­дать о дви­же­нии войск тем­ни­ка Мамая. Одна­ко, раз­вед­ка была обна­ру­же­на тата­ра­ми и Роди­он Ржев­ский пал вме­сте со все­ми в нерав­ном бою. Уце­лел толь­ко один воин, кото­рый обо всем пове­дал выслан­ной за ними вслед кня­зем мос­ков­ским «вто­рой страже».

ФЕДОР ФЕДО­РО­ВИЧ РЖЕВСКИЙ

ИВАН ИВА­НО­ВИЧ БЕРЕЗУЙСКИЙ 

Упо­мя­нут в Успен­ском сино­ди­ке вме­сте сотцом.

КН. ВАСИ­ЛИЙ ИВА­НО­ВИЧ БЕРЕ­ЗУЙ­СКИЙ († 1370)

Князь Бере­зуй­ский. Слу­жи­лый мос­ков­ский князь, вое­во­да. Погиб при обо­роне Воло­ка Лам­ско­го во вре­мя вто­рой «литов­щи­ны».
Соглас­но лето­пи­сям, он был убит, когда ожи­дал на мосту близ Воло­ка литов­ско­го кня­зя Оль­гер­да, а некий лит­вин неза­мет­но про­брал­ся под мост и отту­да прон­зил вое­во­ду сули­цей 51. Точ­ное про­ис­хож­де­ние Васи­лия Ива­но­ви­ча Бере­зуй­ско­го не упо­ми­на­ет­ся. Но в Успен­ском сино­ди­ке после поми­на­ния уби­тых при взя­тии в 1382 году Моск­вы ордын­ца­ми упо­ми­на­ет­ся «Иван Дмит­ри­е­вич, сын его Иван и брат его Васи­лий Бере­зуй­ский». Послед­ний отож­деств­ля­ет­ся с Васи­ли­ем Ива­но­ви­чем Бере­зуй­ским. Так­же в лето­пи­сях упо­ми­на­ют­ся двое сыно­вей Васи­лия — Гри­го­рий и Иван.
у него сыно­вья — Гри­го­рий и Иван

16/6. КН. ИВАН КОН­СТАН­ТИ­НО­ВИЧ «ЛИПЯ­ТИЧ» († 1406)

Слу­жи­лый мос­ков­ский князь, вое­во­да. по све­де­ни­ям Твер­ско­го лето­пис­ца, так­же поги­ба­ет в столк­но­ве­нии с Лит­вой в 1406 г. при попыт­ке Моск­вы отбить Вязь­му. А иже подъ Вяз­мою быша Моск­ви­чи, и тако­же гра­ду ничто­же успе­ша, и отъ­и­до­ша. Тогда же князь Липя­тычь Иванъ, вое­во­да Мос­ков­скый, отъ Лит­вы уби­енъ бысть 52.

В Успен­ском сино­ди­ке после поми­на­ния лиц, погиб­ших 26 VIII 1382 г. в Москве от рук ордын­цев, име­ет­ся сле­ду­ю­щая запись: «Ива­ноу Дмит­ри­е­ви­чю и с(ы)ноу его Иоан­ноу, и бра­тоу его Васи­лию Бере­зо­уис­ко­му, Ива­ноу Костан­ти­но­ви­чю Липя­ти­ноу, и с(ы)ноу его Семе­ноу, оуби­ен­нымъ от без­бож­ные Лит­вы, веч­наА пам(л)т(ь)». В источ­ни­ке дан­ные лица были отме­че­ны ранее уби­тых «во гра­де и в селехъ мни-ховъ и ереовъ, моужь и женъ, и дете­скъ пол от без­бож­на­го Эдигея»ОР РНБ. F. п. IV. № 1. Л. 29— 29 об.; см. так­же: ДРВ. Ч. 6. С. 451. В отли­чие от хана Тох­та­мы­ша, этот ордын­ский эмир оса­ждал Моск­ву в декаб­ре 1408 г. Таким обра­зом, мож­но очер­тить хро­но­ло­ги­че­ские рам­ки, к кото­рым отно­сит­ся вре­мя жиз­ни и служ­ба в Москве хотя бы части из отме­чен­ных в сино­ди­ке кня­зей. Оче­вид­но, что они отно­сят­ся к пе­риоду, по край­ней мере, меж­ду 1380 до 1408 гг.
Родо­на­чаль­ник дво­рян Липятиных.

XVІІ генерация от Рюрика

Мсти­слав­ская ветвь (Рома­но­ви­чи)

28/15. В.КН. ГЛЕБ СВЯ­ТО­СЛА­ВИЧ СМО­ЛЕН­СКИЙ († піс­ля 1399) 

Вели­кий князь смо­ленсь­кий (1395 р.).
(† 12.08.1399, на бере­гу р. Вор­ск­лы), блгв. вел. кн. смо­лен­ский (пам. в вос­кре­се­нье перед 28 июля — в Собо­ре Смо­лен­ских свя­тых), стар­ший сын вел. кн. смо­лен­ско­го Свя­то­сла­ва (Сева­сти­а­на) Иоан­но­ви­ча, брат кн. Геор­гия (Юрия) Свя­то­сла­ви­ча. В источ­ни­ках Г. С. упо­ми­на­ет­ся начи­ная с 1386 г., когда он вме­сте с отцом, кн. Геор­ги­ем Свя­то­сла­ви­чем и дво­ю­род­ным бра­том кн. Иоан­ном Васи­лье­ви­чем участ­во­вал в неудач­ном для смо­лен­ских кня­зей похо­де с целью вер­нуть г. Мсти­славль. 29 апр. 1386 г. в реша­ю­щей бит­ве на р. Вех­ре (совр. Вих­ра) перед сте­на­ми Мсти­слав­ля кня­зья Свя­то­слав и Иоанн были уби­ты, а Г. С. и Геор­гий Свя­то­сла­вич, полу­чив серьез­ные ране­ния, попа­ли в плен. На смо­лен­ский стол в мае 1386 г. литов­цы поса­ди­ли Геор­гия Свя­то­сла­ви­ча, Г. С. в каче­стве залож­ни­ка был уве­ден в Литву.

Испол­няя усло­вия мир­но­го дого­во­ра, заклю­чен­но­го в сент. 1386 г. Геор­ги­ем Свя­то­сла­ви­чем Смо­лен­ским, с одной сто­ро­ны, и Вла­ди­сла­вом (Ягай­ло) и Иоан­ном Скир­гай­ло — с дру­гой, Г. С. в 1390 г. высту­пил на сто­роне послед­них про­тив Вито­вта, когда Вито­вт начал борь­бу за литов. вели­ко­кня­же­ский трон (по-види­мо­му, Г. С. вер­нул­ся в Смо­ленск после заклю­че­ния мир­но­го дого­во­ра в 1386). В боях на р. Вилия у сел. Вей­ку­лиш­ки под Виль­но Г. С. вме­сте с др. рус­ско-литов. кня­зья­ми попал в плен к Вито­вту, к‑рый в 1392/93 г. пере­дал смо­лен­ский стол отпу­щен­но­му для этой цели из пле­на Г. С., а его бра­та Геор­гия пере­вел в Рославль.

В 1395 г. сре­ди сыно­вей Свя­то­сла­ва Иоан­но­ви­ча обост­ри­лась борь­ба за пере­рас­пре­де­ле­ние вла­де­ний в не под­власт­ной Лит­ве части Смо­лен­ско­го кня­же­ства. В сент. Вито­вт, объ­явив, что жела­ет быть посред­ни­ком и при­ми­ри­те­лем смо­лен­ских кня­зей, пле­нил их во гла­ве с Г. С. в сво­ем шат­ре за сте­на­ми горо­да, куда кня­зья яви­лись для пере­го­во­ров, а затем занял Смо­ленск. По све­де­ни­ям запад­но­рус. лето­пи­сей — Суп­расль­ской (спи­сок 1520) и Слуц­кой (спи­сок 20‑х гг. XVI в.), кос­вен­но оправ­ды­ва­ю­щих Вито­вта, в 1395 г. буд­то бы наме­тил­ся кон­фликт меж­ду вел. кня­зем литов­ским и Г. С., к‑рый «нача не в послу­ша­ни быти», за что был лишен Смо­лен­ска (ПСРЛ. Т. 35. С. 65, 72).

Г. С. не при­нял уча­стия в борь­бе кн. Геор­гия Свя­то­сла­ви­ча за воз­вра­ще­ние Смо­лен­ска, оче­вид­но удо­вле­тво­рив­шись пожа­ло­ва­ни­ем от Вито­вта,- Г. С. был дан г. Полон­ный в зап. части Киев­ской зем­ли на гра­ни­це с Волы­нью. Г. С. был в чис­ле рус­ско-литов. кня­зей, отпра­вив­ших­ся с Вито­втом в поход про­тив Орды с целью вос­ста­но­вить здесь власть хана Тох­та­мы­ша. 12 авг. 1399 г. на р. Вор­ск­ле вой­ска хана Тимур-Кут­лу­га и эми­ра Еди­гея нанес­ли сокру­ши­тель­ное пора­же­ние объ­еди­нен­ной рати Вито­вта и его союз­ни­ков, Г. С. погиб в бою.
Почитание
В 1431 г. в память по Г. С. его супру­га кнг. Иули­а­ния (в ино­че­стве Еле­на) дала вкла­дом Псал­тирь (спи­сок XIV в.) в смо­лен­скую (?) ц. «Чюдо свя­то­го архан­ге­ла Миха­и­ла» (Мака­рий. Исто­рия РЦ. Кн. 3. С. 384. При­меч. 381). Имя Г. С. не вошло в спи­сок смо­лен­ских вел. кня­зей, состав­лен­ный в XVI в. в Москве для веч­но­го их поми­на­ния (Рос­сия и греч. мир в XVI в. М., 2004. Т. 1. С. 219, 400). Во 2‑й пол. XVII в. име­на кня­зей, погиб­ших на р. Вор­ск­ле, в т. ч. Г. С., были выпи­са­ны из лето­пи­сей и вклю­че­ны для веч­но­го поми­на­ния в сино­дик Кие­во-Печер­ско­го мон-ря.
Смо­лен­ский кн. Глеб Все­во­ло­до­вич, мощи к‑рого почи­ва­ют в смо­лен­ском собо­ре, упо­ми­на­ет­ся в «Опи­са­нии о рос­сий­ских свя­тых» по спис­ку из Пого­дин­ско­го собра­ния (Бар­су­ков. Источ­ни­ки агио­гра­фии. Стб. 135–136). В Фили­мо­нов­ском ико­но­пис­ном под­лин­ни­ке под 7 июля при­ве­де­на память блгв. кн. Гле­ба Все­во­ло­до­ви­ча (без уточ­не­ния кня­же­ния) (Голу­бин­ский. Кано­ни­за­ции свя­тых. С. 351). В кон. XIX — нач. XX в. агио­ло­ги (Лео­нид (Каве­лин), Сер­гий (Спас­ский), Димит­рий (Сам­би­кин)) отож­де­стви­ли упо­ми­на­е­мо­го в агио­гра­фи­че­ских источ­ни­ках Гле­ба Все­во­ло­до­ви­ча (смо­лен­ский князь с таким отче­ством неиз­ве­стен) с Г. С. Кано­ни­за­ция Г. С. под­твер­жде­на вклю­че­ни­ем его име­ни в Собор Смо­лен­ских свя­тых, празд­но­ва­ние к‑рому было уста­нов­ле­но в 1984 г. по бла­го­сло­ве­нию Смо­лен­ско­го и Вязем­ско­го архи­еп. Фео­до­сия (Про­ц­ю­ка) (Минея (МП). Июль. Ч. 3. С. 244–245). В смо­лен­ском кафед­раль­ном собо­ре в честь Успе­ния Пре­св. Бого­ро­ди­цы захо­ро­не­ние Г. С. неизвестно.

В Рум. ред. отмечает­ся, буд­то бы у смо­лен­ско­го кня­зя Гле­ба Свя­то­сла­ви­ча был «сын Олек­сандр-Все­во­лод». От него пошли Все­во­ло­жи и Забо­лот­ские, «да от того же Гле­ба Жижем­ские кня­зи пошли» 53.

Ж.: Піс­ля 1386 р. одру­жи­вся з доч­кою Кей­с­ту­та Гедиміновича.

Ист.: ПСРЛ. Т. 1, 3, 4 (Ч. 1), 6 (Вып. 1), 7, 8, 10, 11, 15 (Вып. 1), 18, 23–28, 30–35 (по указ.); При­сёл­ков М. Д. Тро­иц­кая лето­пись: Рекон­струк­ция тек­ста. М.; Л., 1950 (по указ.); РИИР. Вып. 2. С. 26–27, 76–77; Кузь­мин А. В. Фами­лии, поте­ряв­шие кня­же­ский титул в XIV — 1‑й тре­ти XV в. (Ч. 1: Все­во­лож Забо­лоц­кие, Волын­ские, Липя­ти­ны) // ГДРЛ. М., 2004. Вып. 11. Прил. № 1 (А‑В). С. 772–778.
Лит.: Лео­нид (Каве­лин). Св. Русь. № 770. С. 198–199; Сер­гий (Спас­ский). Меся­це­слов. Т. 3. Прил. 3. С. 555 (15 в.); Голу­бов­ский П. В. Исто­рия Смо­лен­ской зем­ли до нач. XV в. К., 1895; Димит­рий (Сам­би­кин). Меся­це­слов. Июль. С. 77–78; Гре­ков И. Б. Вост. Евро­па и упа­док Золо­той Орды: (На рубе­же XIV-XV вв.). М., 1975; Фло­ря Б. Н. Борь­ба моск. кня­зей за смо­лен­ские и чер­ни­гов­ские зем­ли во 2‑й пол. XIV в. // Про­бле­мы ист. гео­гра­фии Рос­сии: Мат-лы 2‑й все­со­юз. конф. по ист. гео­гра­фии Рос­сии. М., 1982. Вып. 1. С. 58–80; Кузь­мин А. В. Кня­зья Можай­ска и судь­ба их вла­де­ний в XIII-XIV в.: из исто­рии Смо­лен­ской зем­ли // ДРВМ. 2004. № 4 (18). С. 107–122.

29/15. В.КН. ЮРИЙ СВЯ­ТО­СЛА­ВИЧ СМО­ЛЕН­СКИЙ († піс­ля 1420)

Вели­кий князь смо­ленсь­кий (1386–1395,1401 ‑1404 рр.), князь пор­ховсь­кий (1404 до 1410 рр.).
(† 14.09.1407, Ве́нев мон-рь, совр. Венёв­ский р‑н Туль­ской обл.), кн. смо­лен­ский (1386–1404, с пере­ры­ва­ми), кн. нов­го­род­ский (1404–1406/07), ново­торж­ский (1407), 2‑й сын вел. кн. смо­лен­ско­го Свя­то­сла­ва (Сева­сти­а­на) Иоанновича. 

В источ­ни­ках Г. С. упо­ми­на­ет­ся с 1386 г., когда в вой­сках отца вме­сте со стар­шим бра­том Гле­бом Свя­то­сла­ви­чем и дво­ю­род­ным бра­том Иоан­ном Васи­лье­ви­чем он при­нял уча­стие в похо­де с целью воз­вра­ще­ния г. Мсти­слав­ля, захва­чен­но­го литов. пра­ви­те­ля­ми. Во вре­мя похо­да, как отме­ча­ют лето­пис­цы, смо­лен­ские кня­зья жесто­ко рас­прав­ля­лись с под­дан­ны­ми Литов­ско­го вели­ко­го кня­же­ства: «Вою­ю­чи зем­лю Литов­скую, а кого где изъи­мав­ши, и муча­ху нещад­но раз­лич­ны­ми каз­нь­ми, мужеи, и жон, и детеи, а иных в ызбы наса­жав­ше, и запи­ра­ю­ще, и зажи­га­ху» (ПСРЛ. Т. 35. С. 64, 70 и др.). 18 апр. 1386 г. смо­лен­ская рать подо­шла к Мсти­слав­лю и оса­ди­ла город. 29 апр., после того как на помощь оса­жден­ным подо­шли литов. вой­ска во гла­ве со Скир­гай­ло, сопра­ви­те­лем литов. вел. кня­зя, смо­ляне потер­пе­ли сокру­ши­тель­ное пора­же­ние в бит­ве на р. Вих­ре. Кня­зья Свя­то­слав и Иоанн Васи­лье­вич были уби­ты, ране­ный Ю. С. и его брат Глеб были взя­ты в плен. Вско­ре литов. рать из-под Мсти­слав­ля появи­лась под Смо­лен­ском, город сдал­ся и запла­тил выкуп. Геди­ми­но­ви­чи пере­да­ли смо­лен­ский стол Г. С., к‑рый в сент. 1386 г. в Виль­но заклю­чил с польск. кор. Вла­ди­сла­вом (Ягай­ло) и Скир­гай­ло дого­вор о сою­зе и об ока­за­нии воен­ной помо­щи литов. сто­роне, а так­же о сво­ем раз­ры­ве с полоц­ким кн. Андре­ем Оль­гер­до­ви­чем, сто­рон­ни­ком мос­ков­ско­го вел. кн. св. Димит­рия Иоан­но­ви­ча. Отно­си­тель­ная мяг­кость, с какой литов. пра­ви­те­ли обо­шлись со смо­лен­ским кня­зем, во мно­гом объ­яс­ня­ет­ся род­ствен­ны­ми свя­зя­ми: Г. С. был женат 1‑м бра­ком на пле­мян­ни­це Скир­гай­ло, жена участ­во­вав­ше­го в похо­де литов. кн. Вито­вта Анна была род­ной сест­рой смо­лен­ских кня­зей. В соот­вет­ствии с дого­во­ром в 1390 г., когда Вито­вт при под­держ­ке Тев­тон­ско­го орде­на начал борь­бу за литов. вели­ко­кня­же­ский трон, брат Г. С. Глеб высту­пил про­тив Вито­вта на сто­роне Ягай­ло и Скир­гай­ло. В этой войне Глеб Свя­то­сла­вич был вновь взят в плен и уве­ден в Литву.

В 1392 г., после уста­нов­ле­ния мира меж­ду Ягай­ло и Вито­втом, реаль­ная власть в Вели­ком кня­же­стве Литов­ском пере­шла к послед­не­му. Г. С. пона­ча­лу под­дер­жал Вито­вта и даже участ­во­вал в похо­де на Витебск про­тив Свид­ри­гай­ло. Здесь смо­лен­ский князь дал клят­ву вер­но­сти Вито­вту, к‑рый под­твер­дил его пра­ва на Смо­ленск. Одна­ко вско­ре про­изо­шел раз­рыв, при­чи­ной к‑рого стал захват Г. С. оршан­ских воло­стей, к‑рые он раз­дал сво­им боярам. Изме­не­ние пози­ции Г. С. по отно­ше­нию к Вито­вту, по-види­мо­му, ста­ло след­стви­ем укреп­ле­ния отно­ше­ний смо­лен­ско­го кня­зя с рязан­ским вел. кн. Оле­гом (Иако­вом) Иоан­но­ви­чем, на доче­ри к‑рого Г. С. женил­ся, веро­ят­но в нач. 90‑х гг. XIV в. Вито­вт пере­дал Смо­ленск Гле­бу Свя­то­сла­ви­чу, а Г. С. выде­лил Рославль.

В 1395 г. сре­ди мно­го­чис­лен­ных сыно­вей Свя­то­сла­ва Иоан­но­ви­ча нача­лась борь­ба за пере­рас­пре­де­ле­ние вла­де­ний в непод­власт­ной Лит­ве части Смо­лен­ско­го кня­же­ства. Воз­мож­но, в поис­ках под­держ­ки в этой борь­бе Г. С. отпра­вил­ся к кн. Оле­гу Рязан­ско­му. Пока он отсут­ство­вал, 28 сент. 1395 г. Вито­вт захва­тил Смо­ленск, взял в плен всех нахо­див­ших­ся здесь во гла­ве с Гле­бом Свя­то­сла­ви­чем мест­ных кня­зей и поста­вил в горо­де сво­их намест­ни­ков. «Литов­ская мет­ри­ка» в 40‑х гг. XV в. сооб­ща­ет о том, что по насто­я­нию Вито­вта со Смо­лен­ской кафед­ры был уда­лен свт. Миха­ил. 6 апр. 1396 г. во епи­ско­па Смо­лен­ско­го был хиро­то­ни­сан Насон, хиро­то­нию воз­гла­вил митр. Кипри­ан. В 1396 г. в Смо­ленск на встре­чу с Вито­втом при­ез­жал вел. кн. мос­ков­ский Васи­лий I Димит­ри­е­вич, в 90‑х гг. под­дер­жи­вав­ший дру­же­ствен­ные отно­ше­ния со сво­им тестем. Зимой 1395/96 г. Вито­вт послал рать во гла­ве с кн. Лугве­нем (Семё­ном), разо­рив­шую рязан­ские земли.

После пора­же­ния 12 авг. 1399 г. на р. Вор­ск­ле войск Вито­вта от ордын­цев хана Темир-Кут­луя и эми­ра Еди­гея власть литов. вел. кня­зя на рус. зем­лях ослаб­ла. В бит­ве на Вор­ск­ле погиб­ли сопер­ни­ки Г. С. за власть в Смо­лен­ске — литов. намест­ник кн. Ямонт (Иоанн) и Глеб Свя­то­сла­вич. К 1400 г. упро­чи­лись дру­же­ские свя­зи смо­лен­ско­го кня­зя с мос­ков­ским вел. кн. Васи­ли­ем I, брат к‑рого зве­ни­го­род­ско-галич­ский кн. Геор­гий (Юрий) Димит­ри­е­вич женил­ся в Москве на доче­ри Г. С. Ана­ста­сии. В 1401 г. Г. С. при под­держ­ке Оле­га Рязан­ско­го начал борь­бу за воз­вра­ще­ние Смо­лен­ско­го кня­же­ния. В авг. кня­зья подо­шли к Смо­лен­ску. В горо­де нача­лись «мятежь и кра­мо­ла», т. к. «инии Вито­вта хотяа­ху, а иные кня­зя Юрья отчи­ча». На сто­роне Г. С. было боль­шин­ство горо­жан, к‑рые «не могу­ще тьр­пе­ти нало­ги, насиль­ства от ино­вер­ных от Ляхов» (ПСРЛ. Т. 4. Ч. 1. С. 391). После пере­го­во­ров смо­ляне откры­ли Г. С. город­ские воро­та. Сидев­ший здесь в оса­де став­лен­ник Вито­вта бывш. чер­ни­гов­ский кн. Роман Михай­ло­вич был аре­сто­ван и каз­нен, такая же судь­ба постиг­ла смо­лен­ских и брян­ских бояр, к‑рые «не хоте­ли отчи­ча кня­зя Юрья». В ответ осе­нью 1401 г. Вито­вт совер­шил поход на Смо­ленск, в про­дол­же­ние 4 недель без­успеш­но оса­ждал его, был вынуж­ден отой­ти, «взем мир с кня­земь Юрьемь по ста­рине». После ухо­да войск Вито­вта в горо­де «кра­мо­ла бысть вели­ка, людии посе­ко­ша мно­го» (Там же. С. 390–391; Т. 25. С. 231 и др.). Соглас­но Крат­кой Волын­ской лето­пи­си, про­дол­жи­лись каз­ни бояр, под­дер­жи­вав­ших литов. вел. кня­зя (Там же. Т. 35. С. 121).
Г. С. искал союз­ни­ков в борь­бе про­тив литов. пра­ви­те­ля. В июне 1402 г. смо­лен­ский князь заклю­чил мир с Вел. Нов­го­ро­дом. Оче­вид­но, к это­му же вре­ме­ни отно­сят­ся попыт­ки Г. С. полу­чить помощь от Тев­тон­ско­го орде­на (LECUB. Т. 4. № 1654). В мае-июне 1402 г. рязан­ский кн. Олег Иоан­но­вич орга­ни­зо­вал в под­держ­ку Г. С. поход под коман­до­ва­ни­ем сво­е­го сына Родо­сла­ва на при­над­ле­жав­ший литов­цам Брянск. Одна­ко на гра­ни­це под Любут­ском рязан­ская рать была раз­би­та вой­ска­ми литов. кня­зей Лугве­ня Мсти­слав­ско­го и Алек­сандра Ста­ро­дуб­ско­го, кн. Родо­сла­ва взя­ли в плен.

Ситу­а­ция еще более ослож­ни­лась для Г. С. после смер­ти 5 июля 1402 г. его тестя и покро­ви­те­ля кн. Оле­га Иоан­но­ви­ча, новый пра­ви­тель Рязан­ско­го кня­же­ства блгв. кн. Фео­дор Оль­го­вич, жена­тый на сест­ре Васи­лия I Софии, по отно­ше­нию к Вито­вту при­дер­жи­вал­ся дру­же­ствен­но­го ней­тра­ли­те­та. В 1403 г. по при­ка­зу Вито­вта кн. Лугвень вновь ата­ко­вал Смо­ленск, захва­тил Вязь­му, в литов. плен попа­ли брат Г. С. Иоанн и вязем­ский кн. Алек­сандр Михай­ло­вич. В нач. вес­ны сле­ду­ю­ще­го года Вито­вт при под­держ­ке кня­зей Кори­бу­та, Лугве­ня и Свид­ри­гай­ло пред­при­нял новый круп­но­мас­штаб­ный поход на Смо­ленск и оса­ждал его в про­дол­же­ние 7 недель, исполь­зуя новое ору­жие — пуш­ки. Несмот­ря на то что город ему взять не уда­лось, литов. вой­ска разо­ри­ли окрест­но­сти Смоленска.

В этой труд­ной ситу­а­ции смо­лен­ский князь сооб­щил Васи­лию I о сво­ем жела­нии перей­ти к нему на служ­бу («даю­чи­ся ему сам и со всем сво­им кня­же­ни­ем» — ПСРЛ. Т. 6. Вып. 1. Стб. 523). Г. С. уехал в Моск­ву, взяв с собой чудо­твор­ную Смо­лен­скую ико­ну Божи­ей Мате­ри «Оди­гит­рия», к‑рую Васи­лий I поме­стил в Бла­го­ве­щен­ском собо­ре Мос­ков­ско­го Крем­ля (в 1456 по прось­бе Смо­лен­ско­го еп. Миса­и­ла ико­на была воз­вра­ще­на в Смо­ленск). В отсут­ствие кня­зя Вито­вт вновь оса­дил Смо­ленск, к‑рый сдал­ся 26 июня 1404 г. Вито­вт взял в плен и отпра­вил в Лит­ву супру­гу Г. С., аре­сто­вал смо­лен­ских кня­зей, каз­нил или изгнал из горо­да бояр — сто­рон­ни­ков Г. С.- и вновь поса­дил в Смо­лен­ске сво­их намест­ни­ков. Более того, в Моск­ву отпра­вил­ся посол Вито­вта «по кня­зя Юрья... на взыс­ка­ние его» (Там же. Стб. 523–524, ср.: Т. 4. Ч. 1. С. 395, 397). Не желая ссо­ры с литов. пра­ви­те­лем, Васи­лий I отверг пред­ло­же­ние Г. С. о служ­бе. Вме­сте с сыном Федо­ром и слу­жив­ши­ми ему вязем­ски­ми кня­зья­ми — бра­тья­ми св. Симео­ном и Вла­ди­ми­ром Мсти­сла­ви­ча­ми бывш. смо­лен­ский князь бежал в Вел. Нов­го­род. Опа­сав­ши­е­ся агрес­сив­ных пла­нов Вито­вта нов­го­род­цы дали Г. С., пол­ко­вод­че­ский талант к‑рого был хоро­шо изве­стен, «в корм­ле­ние» боль­шое чис­ло горо­дов — Русу, Ладо­гу, Оре­хов (Оре­шек), Тор­жок, Волок Лам­ский, Пор­хов, Выш­го­род, Высо­кое, Кош­кин, Коре­лу, Тер­ский берег.

В 1406 г. в свя­зи с нача­лом воен­но­го кон­флик­та меж­ду Васи­ли­ем I и Вито­втом Г. С. уехал из Нов­го­ро­да в Моск­ву и был при­нят на служ­бу к вел. кня­зю (по нов­го­род­ским источ­ни­кам, это про­изо­шло осе­нью 1406, по мос­ков­ским — зимой 1406/07). Васи­лий I пожа­ло­вал Г. С. и блгв. кн. Симео­ну Вязем­ско­му «в корм­ле­ние» Тор­жок. Здесь меж­ду кня­зья­ми про­изо­шел кон­фликт, рас­сказ о к‑ром содер­жит­ся в Софий­ской I лето­пи­си стар­ше­го изво­да (1‑я четв. XV в.), а так­же в мос­ков­ских лето­пис­ных сво­дах 2‑й пол. XV — нач. XVI в. и осно­ван­ной на них «Кни­ге Сте­пен­ной цар­ско­го родо­сло­вия»; лето­пи­си 1‑й пол. XV в.- Нов­го­род­ская I млад­ше­го изво­да, мос­ков­ская Тро­иц­кая — о кон­флик­те не сооб­ща­ют. Г. С. насиль­но при­вел к себе на двор жену кн. Симео­на блгв. кнг. Иули­а­нию Вязем­скую, «хотя с нею жити». Сопро­тив­ляв­ша­я­ся кня­ги­ня рани­ла Г. С. ножом. В ответ Г. С. убил кн. Симео­на, а кнг. Иули­а­нии «пове­ле рукы и ногы отсе­щи и в реку въвер­го­ша». После этих зло­де­я­ний Г. С. не мог оста­вать­ся в Торж­ке, т. к., по сло­вам лето­пис­ца, «бысть ему в грех и в студ велик», и бежал в Орду, наде­ясь на покро­ви­тель­ство хана Шади­бе­ка. Одна­ко Шади­бек в резуль­та­те новой замят­ни в Орде был сверг­нут 20 июля 1407 г. Булат-Сал­та­ном. Г. С. отпра­вил­ся обрат­но на Русь. По пути он оста­но­вил­ся в Вене­ве во имя свт. Нико­лая Чудо­твор­ца жен. мон-ре на юж. окра­ине Рязан­ско­го кня­же­ства, где после неск. дней болез­ни скон­чал­ся; мона­стыр­ская бра­тия «про­во­ди­ша его честно».

Ю. С. имел сына Федо­ра и доче­рей Ана­ста­сию и неиз­вест­ную по име­ни княж­ну, став­шую 1‑й женой литов. вел. кн. Свидригайло.
Сооб­ще­ние о смер­ти Г. С., как пола­гал А. Г. Кузь­мин, запи­сал рязан­ский лето­пи­сец, в 1‑й четв. XV в. оно было исполь­зо­ва­но при созда­нии Софий­ской I лето­пи­си стар­ше­го изво­да, позд­нее — в обще­рус. Тро­иц­кой лето­пи­си 1408/09 г. (сохр. в пере­ра­бот­ке, пред­при­ня­той после 1422). Бело­рус­ско-литов. лето­пи­си не зна­ют о воз­вра­ще­нии Г. С. на Русь и пола­га­ют, что князь умер в Орде (Там же. Т. 35. С. 32, 54). Позд­няя «Хро­ни­ка Литов­ская и Жмойт­ская» содер­жит невер­ную инфор­ма­цию о том, что Г. С. уехал в Вен­грию, где «в вой­ску будучи, под неко­то­рым зам­ком постре­ле­ный, умер» (Там же. Т. 32. С. 77). В «Исто­рии Поль­ши» Я. Длу­гош упо­ми­на­ет о смер­ти Г. С. в вой­сках имп. Сигиз­мун­да I Люк­сем­бур­га в 1420 г., что явля­ет­ся резуль­та­том отож­деств­ле­ния Г. С. с его сыном Федо­ром, к‑рый в 1412 г. уехал из Нов­го­ро­да в Зап. Евро­пу и в вой­сках импе­ра­то­ра погиб на войне с гуси­та­ми 14 июля 1420 г.
По-види­мо­му, после взя­тия Смо­лен­ска в 1514 г. вой­ска­ми вел. кн. Васи­лия III Иоан­но­ви­ча име­на Ю. С. и Федо­ра были вне­се­ны в вели­ко­кня­же­ский сино­дик (РГА­ДА. Ф. 375. № 89. Л. 1 об.). В кон. 50‑х — нач. 60‑х гг. XVI в. рас­ска­зы Нико­нов­ской лето­пи­си (созда­на в 20‑х гг. XVI в.) о борь­бе Г. С. с Вито­втом за Смо­ленск, о зло­де­я­нии, совер­шен­ном Г. С., о пока­я­нии и о после­ду­ю­щей бого­угод­ной жиз­ни кня­зя были после пере­ра­бот­ки вклю­че­ны в Сте­пен­ную кни­гу. В XVII-XVIII вв. рас­сказ об убий­стве Г. С. кн. Симео­на и кнг. Иули­а­нии вошел в Житие блгв. кня­ги­ни и в «Ска­за­ние о уби­е­нии свя­та­го кня­зя Симео­на Мсти­сла­ви­ча и цело­муд­рен­ные его кня­ги­ни Иули­а­нии и о кня­зе Юрии Смоленском».
Почи­та­ние Г. С. в Вене­вом мон-ре про­сле­жи­ва­ет­ся со 2‑й пол. XVII в. В 1698 г. юж. при­дел мона­стыр­ско­го Николь­ско­го собо­ра был освя­щен во имя вмч. Геор­гия; в XVIII — нач. XIX в. было укра­ше­но камен­ное над­гро­бие кня­зя. Оче­вид­но, в 1‑й пол. XVIII в. на осно­ве Сте­пен­ной кни­ги было состав­ле­но крат­кое Житие Г. С., встре­ча­ю­ще­е­ся в руко­пис­ных сбор­ни­ках (напр.: РГБ. Ф. 209. № 558, нач. XIX в.). После закры­тия Вене­ва мон-ря и пре­об­ра­зо­ва­ния Николь­ско­го собо­ра в при­ход­скую цер­ковь (1782) был упразд­нен при­дел вмч. Геор­гия (1828), годом рань­ше обвет­шав­шее над­гро­бие Г. С. было заме­не­но на дере­вян­ное. По наблю­де­ни­ям Е. Е. Голу­бин­ско­го, в кон. XIX в. в Николь­ской ц. про­дол­жа­ли чтить память Г. С., на его гроб­ни­це слу­жи­ли пани­хи­ды. «В над­пи­си, чита­е­мой на гроб­ни­це кня­зя Юрия и не осо­бен­но дав­но сде­лан­ной, совсем умал­чи­ва­ет­ся об его зло­де­я­нии и гово­рит­ся об его уда­ле­нии из Торж­ка, что «пре­б­ла­гий Бог вло­жил в душу сего пра­вед­на­го оста­вить тще­ту века сего и искать место для спа­се­ния души его»» (Голу­бин­ский. С. 343). В наст. вре­мя моги­ла Г. С. утрачена.

Извест­на вис­лая свин­цо­вая печать кня­зя Юрия Свя­то­сла­ви­ча [Жуков, И.А. Уни­каль­ная вис­лая печать Смо­лен­ско­го кня­зя Юрия Свя­то­сла­ви­ча (1401–1404 гг.) / И.А. Жуков // Русь, Лит­ва, Орда в памят­ни­ках нумиз­ма­ти­ки и сфра­ги­сти­ки. – Вып. 2. – М. – 2016, с. 335–337]. Осо­бое зна­че­ние име­ет то обсто­я­тель­ство, что в леген­де этой печа­ти (рису­нок ) имя кня­зя пере­да­но имен­но в той фор­ме, в кото­рой оно начер­та­но на клей­ме (с лига­ту­рой Ѥ) и кото­рая отли­ча­ет­ся от напи­са­ния име­ни Юрия Дмит­ри­е­ви­ча Зве­ни­го­род­ско­го на его моне­тах [Вол­ков, И.В. Сереб­ря­ные моне­ты мос­ков­ских удель­ных кня­же­ний. Конец XIV – нача­ло вто­ро­го деся­ти­ле­тия XV в. / И.В. Волков,
В.В. Зай­цев, В.Л. Лей­бов. – М. – 2010., с. 43–48].

В пери­од (1401–1404) Юрий Святославич
Смо­лен­ский извле­кал при­быль из чекан­ки соб­ствен­ной моне­ты, являв­шей­ся «раз­мен­ной» по отно­ше­нию к гос­под­ство­вав­шим на мест­ном рын­ке на рубе­же XIV–XV вв. праж­ским гро­шам. Имя кня­зя на этих моне­тах отсут­ству­ет, что, оче­вид­но, во мно­гом было обу­слов­ле­но их малы­ми раз­ме­ра­ми (вес – 0,35–0,45 г). Одна­ко на них име­ет­ся знак в виде бук­вы «Ю» раз­лич­ных моди­фи­ка­ций (рису­нок 8). Сре­ди нумиз­ма­тов до насто­я­ще­го вре­ме­ни не суще­ство­ва­ло еди­но­го мне­ния о зна­че­нии это­го сим­во­ла [Борей­ша, Ю. Смо­лен­ские моне­ты Вито­вта и Рома­на Михай­ло­ви­ча / Ю. Борей­ша, Э. Ива­на­ус­кас. – Кау­нас – Минск. – 2008., с. 16–18]. Точ­ку в этом спо­ре, спо­соб­ны поста­вить извест­ные клей­ма смо­лен­ских кня­зей. Вряд ли сто­ит сомне­вать­ся в том, что князь Юрий по при­ме­ру сво­е­го стар­ше­го бра­та Гле­ба исполь­зо­вал в денеж­ном деле в каче­стве лич­но­го зна­ка ини­ци­ал сво­е­го име­ни. Для Гле­ба же при­ме­ром, веро­ят­но, стал вели­кий князь Мос­ков­ский Дмит­рий Ива­но­вич, исполь­зо­вав­ший бук­ву «Д» не толь­ко для клей­ме­ния слит­ков, но и для контр­мар­ки­ро­ва­ния джу­чид­ских дан­гов, пре­вра­щая их тем самым в свою моне­ту [Зай­цев, В.В. Рус­ские моне­ты XIV–XVII вв. Очер­ки по нумиз­ма­ти­ке / В.В. Зай­цев. – М. – 2016., с. 10–17]. На сего­дняш­ний день, таким обра­зом, извест­ны клей­ма толь­ко двух смо­лен­ских кня­зей – Юрия Свя­то­сла­ви­ча (рису­нок 9а) и Гле­ба Свя­то­сла­ви­ча (рису­нок 9б). Пер­вое из этих клейм (с име­нем кня­зя Юрия) мог­ло исполь­зо­вать­ся во вто­рой поло­вине 80‑х – нача­ле 90‑х гг. XIV в. (с 1386 г. по 1392 г.). Вто­рое (в виде бук­вы «Г») при­шло на сме­ну пер­во­му и при­ме­ня­лось вплоть до сен­тяб­ря 1395 г. Соб­ствен­но­го литья сереб­ря­ных пла­теж­ных слит­ков смо­лен­ские кня­зья, по всей види­мо­сти, не осу­ществ­ля­ли, а кон­тра­мар­ки­ро­ва­ли пол­ти­ны, посту­пав­шие пре­иму­ще­ствен­но с тер­ри­то­рии Вели­ко­го кня­же­ства Мос­ков­ско­го. Так, в обо­их рас­смот­рен­ных выше слу­ча­ях смо­лен­ские клей­ма нане­се­ны на пол­ти­ны, уже имев­шие клей­ма кня­зей Мос­ков­ско­го Дома. Извест­ны и дру­гие наход­ки пол­тин с мос­ков­ски­ми клей­ма­ми на Смо­лен­щине [Ильин, А.А. Топо­гра­фия кла­дов сереб­ря­ных и золо­тых слит­ков / А.А. Ильин. – Петер­бург. – 1921., № 147, 198]. Они так­же отно­сят­ся к послед­ним деся­ти­ле­ти­ям XIV в., что, поми­мо про­че­го, может ука­зы­вать на основ­ное направ­ле­ние тор­го­вых свя­зей Смо­лен­ско­го кня­же­ства в этот период.

Ж.: [......] ІВАНІВ­НА, доч­ка вели­ко­го кня­зя рязансь­ко­го Оле­га Іва­но­ви­ча († до 1404 р.).

Ист.: ПСРЛ. Т. 3–35, 37, 39–43 (по указ.); Зотов Р. В. О чер­ни­гов­ских кня­зьях по Любец­ко­му сино­ди­ку и о Чер­ни­гов­ском кня­же­стве в татар­ское вре­мя. СПб., 1892. С. 26–27; Скри­пиль М. О. Лит. исто­рия «Пове­сти о Иули­а­нии Вязем­ской» // ТОДРЛ. 1940. Т. 4. С. 170–175; ДДГ. № 54. С. 164; [Доп.] С. 484; При­сёл­ков М. Д. Тро­иц­кая лето­пись: Рекон­струк­ция тек­ста. М.; Л., 1950 (по указ.); Смо­лен­ские гра­мо­ты XIII-XIV вв. М., 1963. С. 72–74; РИИР. 1977. Вып. 2. С. 26–27, 76–77; Хорош­ке­вич А. Л. Гра­фи­че­ское оформ­ле­ние ком­плек­са «Ска­за­ния о кня­зьях Вла­ди­мир­ских» в Медо­вар­цев­ском сб-ке // Исто­рия и палео­гра­фия: Сб. ст. М., 1993. Вып. 1. С. 72–73; Опи­са­ние о рос­сий­ских свя­тых. № 4. С. 7; Янин В. Л., Гай­ду­ков П. Г. Акто­вые печа­ти Др. Руси X‑XV вв. М., 1998. Т. 3. С. 74; Рос­сия и греч. мир в XVI в. М., 2004. Т. 1. С. 219, 400.
Лит.: Бар­су­ков. Источ­ни­ки агио­гра­фии. Стб. 281–282; Prochaska A. Latopis Litewski: Rozbiór krytyczny. Lwów, 1890; Голу­бов­ский П. В. Исто­рия Смо­лен­ской зем­ли до нач. XV в. К., 1895; Голу­бин­ский. Кано­ни­за­ция свя­тых. С. 330, 343, 578; Димит­рий (Сам­би­кин). Меся­це­слов. Вып. 6. С. 206–207; Тихо­ми­ров И. А. О соста­ве Запад­но­рус., т. н. Литов­ских, лето­пи­сей // ЖМНП. 1901. Ч. 34. № 3. Отд. 2. С. 1–36; Шах­ма­тов А. А. О Суп­расль­ском спис­ке Запад­но­рус. лето­пи­си // ЛЗАК. 1901. Вып. 13. С. 6–8; Икон­ни­ков В. С. Опыт рус. исто­рио­гра­фии. К., 1908. Т. 2. Кн. 1. С. 519–527; Насо­нов А. Н. Лето­пис­ные памят­ни­ки Твер­ско­го кня­же­ства // ИАН. 1930. Сер. VII: Отд-ние гума­нит. наук. № 9. С. 735–736; Кузь­мин А. Г. Рязан­ское лето­пи­са­ние: Све­де­ния лето­пи­сей о Ряза­ни и Муро­ме до сер. XVI в. М., 1965. С. 236, 238–240, 243–246, 248–250; Гре­ков И. Б. Вост. Евро­па и упа­док Золо­той Орды (на рубе­же XIV-XV вв.). М., 1975; Фло­ря Б. Н. Борь­ба моск. кня­зей за смо­лен­ские и чер­ни­гов­ские зем­ли во 2‑й пол. XIV в. // Про­бле­мы ист. гео­гра­фии Рос­сии: Сб. ст. М., 1982. Вып. 1. С. 58–80; Мура­вьё­ва Л. Л. Лето­пи­са­ние Сев.-Вост. Руси кон. XIII — нач. XV в. М., 1983. С. 254–260, 267–271; Соко­ло­ва Л. В. Ска­за­ние о Юрии Свя­то­сла­ви­че и Иули­а­нии Вязем­ской // СККДР. Вып. 2. Ч. 2. С. 394–396 [Биб­лиогр.]; При­сёл­ков М. Д. Исто­рия рус. лето­пи­са­ния, XI-XV вв. СПб., 19962. С. 191, 220–221, 295–296, 303–304. Зай­цев В. О клей­мах смо­лен­ских кня­зей на сереб­ря­ных пла­теж­ных слит­ках XIV в. // Бан­каўскі вес­нік, кра­савік 2018.

30/15. КН. АННА СВЯ­ТО­СЛАВ­НА († 1.08.1418)

Була дру­гою дру­жи­ною Віто­вта-Олек­сандра Кей­с­ту­то­ви­ча, вел. кн. литовсь­ко­го († 1430 р.).

31. ЮЛІАН­НА СВЯ­ТО­СЛАВ­НА 15

Вида­на за Товтиві­ла-Конра­да Кей­с­ту­то­ви­ча, молод­шо­го бра­та Вітовта.

32/15. КН. АЛЕК­САНДР СВЯТОСЛАВИЧ

Изве­стен по родо­слов­цам. Князь Алек­сандр Свя­то­сла­вич запи­сан в Успен­ском сино­ди­ке вме­сте с отцом. Отсут­ствие в запи­си дру­гих сыно­вей Свя­то­сла­ва ука­зы­ва­ет на то, что князь Алек­сандр мог уме­реть рань­ше отца бездетным

33/15. КН. ИВАН СВЯ­ТО­СЛА­ВИЧ († до 1442)

В 1403 г. вой­ска ВКЛ под коман­до­ва­ни­ем Мсти­слав­ско­го кня­зя Семе­на Лугве­ня Оль­гер­до­ви­ча к восто­ку от Смо­лен­ска захва­ти­ли Вязь­му. Здесь в литов­ский плен попа­ли кня­зья Иван Свя­то­сла­вич и Алек­сандр Михай­ло­вич.54. Брат пра­ви­те­ля Смо­лен­ска был уве­ден в Лит­ву.55 Суп­расль­ская и Нико­нов­ская лето­пи­си уточ­ня­ют, что его князь Семен Лугвень «при­ве­де ко Вито­въту».56 После собы­тий 1403 г. князь Иван Свя­то­сла­вич в лето­пи­сях боль­ше не упоминается.

Более ран­ние родо­слов­цы ука­зы­ва­ют, что у него было две доч­ки: стар­ша вий­ш­ла за зве­ни­го­родсь­ко­го кня­зя Юрія Дмит­ро­ви­ча († 1434), а молод­ша († до 1430) була пер­шою дру­жи­ною Свид­ри­гай­ла Оль­гер­до­ви­ча († 1452), тоді кня­зя сіверського. 

По позд­ним родо­слов­цам від ньо­го похо­дить роди­на князів Пор­ховсь­ких. По вер­сии Алек­сея Бабен­ко Пор­хов­ские про­изо­шли от бастар­да Рома­на Юрье­ви­ча Литов­ско­го. Иссле­до­ва­тель мос­ков­ской бояр­ской зна­ти С. Б. Весе­лов­ский отме­чал, что «сбив­чи­вость родо­сло­вия смо­лен­ских кня­зей не поз­во­ля­ет с уве­рен­но­стью свя­зать Пор­хов­ских с их родом». Он пишет, что ряд родо­слов­ных ука­зы­ва­ют у послед­не­го вели­ко­го кня­зя Смо­лен­ско­го Юрия Свя­то­сла­ви­ча 4‑го сына, Ива­на Свя­то­сла­ви­ча Пор­хов­ско­го. Ссы­ла­ясь на дру­гие родо­слов­ные, Весе­лов­ский ука­зы­ва­ет, что у Ива­на Свя­то­сла­ви­ча был нена­зван­ный по име­ни сын, от кото­ро­го и выво­ди­лось про­ис­хож­де­ние Пор­хов­ских, а так­же 2 доче­ри. Одна дочь была заму­жем за кня­зем галиц­ким Юри­ем Дмит­ри­е­ви­чем, дру­га я — за литов­ским кня­зем Свид­ри­гай­ло. Это­го сына Весе­лов­ский назы­ва­ет Ива­ном, одна­ко источ­ни­ков для сво­е­го утвер­жде­ния не приводит. 

35. КН. ВАСИЛЬ СВЯ­ТО­СЛА­ВИЧ († піс­ля 1413)

В Тай­ном госу­дар­ствен­ном архи­ве Прус­ско­го куль­тур­но­го на­следия сохра­ня­ет­ся копия пись­ма от 23 июля 1413 г., в кото­ром вели­кий магистр Ген­рих фон Плау­эн про­сит чеш­ско­го коро­ля Вац­ла­ва IV при­нять на служ­бу «гер­цо­га из Руси» 57. В пись­ме он име­ну­ет­ся «гер­цо­гом Васи­ли­ем из Руси» (herczog Wayssel von Russen). В этот же день магистр выдал и сопро­во­ди­тель­ное пись­мо «гер­цо­гу из Руси» для про­езда через тер­ри­то­рию Бран­ден­бур­га и иные зем­ли 58. Судя по упо­ми­на­нию в лужиц­кой рас­ход­ной кни­ге с датой 12 авгу­ста 1413г., Васи­лий добра­ли­ся до Вац­ла­ва, посколь­ку лужиц­ким марк­гра­фом в это вре­мя был имен­но Вац­лав Люксембург.

У Длу­го­ша гово­рит­ся о Васи­лии Свя­то­сла­ви­че. Его служ­ба Вац­ла­ву Люк­сем­бур­гу под­твер­жда­ет­ся дру­ги­ми источ­ни­ка­ми. После смер­ти Вац­ла­ва, види­мо, был вас­са­лом его бра­та, Сигизмунда.

По родо­слов­ным он был пред­ком кня­зей Кропоток/​Кропоткиных.

КН. ИВАН ВАСИ­ЛЬЕ­ВИЧ (†1386)

(пле­нен Оль­гер­дом в 1356). потом на Москве, в 1375 участ­ву­ет в похо­де Дм. Дон­ско­го на Тверь. погиб в 1386 в бит­ве на Вих­ре под Мсти­слав­лем, участ­вуя в похо­де сво­е­го дяди Свя­то­сла­ва Ива­но­ви­ча про­тив Литвы.

Вязем­ские (II) ветвь

36. СЕМЕН МСТИ­СЛА­ВИЧ († 1420) 

Князь доро­го­бузь­кий (до 1386 — 1395 ? рр.), тор­жо­ць­кий (? — 1420 р.). Дру­жи­на Уля­на заги­ну­ла у 1420 р. разом з мужем (вби­ті Юрієм Святославичем).

37. ВОЛО­ДИ­МИР МСТИ­СЛА­ВИЧ († до 1403) 

Доро­го­буж­ские (II) ветвь

«Вязем­ско-Можай­ско-Доро­го­буж­ская» ветвь (Рюри­ко­ви­чи)

«Ржев­ско-Фомин­ская» ветвь (Давы­до­ви­чи)

АЛЕК­САНДР БОРИ­СО­ВИЧ ПОЛЕ ХЛЕ­ПЕН­СКИЙ (1390)

Боярин Вели­ко­го кня­зя Васи­лия Дмит­ри­е­ви­ча, Алек­сандр Бори­со­вич в 1390 г. ездил в Лит­ву за неве­стой Вели­ко­го кня­зя, Софьей Витовтовной.

Веро­ят­но, вла­дел город­ком Хле­пень в Фомин­ско-Бере­зуй­ском княжестве.
В дого­во­ре Васи­лия Тем­но­го с Кази­ми­ром 1449 г. упо­мя­ну­ты вла­де­ния «Алек­сандра Бори­со­ва сына Хле­пень­ско­го», в кото­ром надо видеть Алек­сандра Бори­со­ви­ча Поле. Дан­ный факт под­твер­жда­ет его про­ис­хож­де­ние из рода Ржев­ско-Фомин­ско-Бере­зуй­ских кня­зей. Вер­сия про­ис­хож­де­ния Поле­вых из «Бар­хат­ной кни­ги» в насто­я­щее вре­мя при­зна­на несо­сто­я­тель­ной. Была аргу­мен­ти­ро­ван­но рас­кри­ти­ко­ва­на кня­зем В.В.Кропоткиным в 1687 г. в «сказ­ке», подан­ной в ответ на запрос Родо­слов­ной пала­ты. Даже в 17 в. насто­я­щие потом­ки вели­ко­го кня­зя Смо­лен­ско­го Свя­то­сла­ва Ива­но­ви­ча спра­вед­ли­во счи­та­ли невоз­мож­ным про­ис­хож­де­ние Поле­вых и Ероп­ки­ных от кн. Федо­ра Юрье­ви­ча, сына вели­ко­го кня­зя Юрия Свя­то­сла­ви­ча, ука­зы­вая на хро­но­ло­ги­че­ские несу­раз­но­сти дан­ной версии.

До нас дошла запись рода Поле­вых в соста­ве Сино­ди­ка Иоси­фо-Воло­ко­лам­ско­го мона­сты­ря XVI в. 59: «Род Полевых
Кн. Фео­до­ра, Кн. Бори­са, Кн. Кон­стан­ти­на. Кн. Оста­фия. Кн. Юрия. Кн. Миха­и­ла.». Здесь нет Алек­сандра Бори­со­ви­ча Поле. Види­мо дан­ная запись была зде­ла­на при его жиз­ни. Может быть заказ­чи­ком поми­на­ния и был сам Алек­сандр Борисович.

ИВАН /ЯРОПОЛК/ ЕВСТА­ФЬЕ­ВИЧ «ЯРОП­КА» (1445)

Родо­на­чаль­ник Ероп­ки­ных. Иван Оста­фье­вич Яроп­ка взят был в плен литов­ца­ми под Суход­ро­вом (1445). Вое­во­да Вели­ко­го Кня­зя Васи­лия Тёмного.

23/10. КН. ФЕДОР РОМА­НО­ВИЧ († п. 1386)

Слу­жи­лый князь Вели­ко­го кня­зя смо­лен­ско­го Юрия Свя­то­сла­ви­ча, под­пи­сал дого­вор послед­не­го с коро­лем Ягай­ло в 1386 г.
Родо­на­чаль­ник Соломирецких.

24/14. КН. ЮРИЙ РОМАНОВИЧ

Родо­на­чаль­ник Татищевых.

25/15. МИХА­ИЛ ФЕДО­РО­ВИЧ КРЮК ФОМИНСКИЙ

Родо­на­чаль­ник Крюковых-Фоминских.
Фигу­ри­ру­ет в каче­стве сви­де­те­ля в пра­вой гра­мо­те суда вели­ко­го кня­зя Васи­лия Дмит­ри­е­ви­ча архи­манд­ри­ту Чудо­ва мона­сты­ря Иоаки­му на зем­ли у села Филип­по­в­ско­го меж­ду 1389–1425 гг., а где-то в 1410–1420х гг. он сам судил архи­манд­ри­та Чудо­ва мона­сты­ря Фео­фа­на в его спо­ре с груп­пой мел­ких зем­ле­вла­дель­цев в Пере­слав­ле 60. И. А. Голуб­цов оши­боч­но отож­деств­лял Миха­и­ла Федо­ро­ви­ча с М. Ф. Сабу­ро­вым и дати­ро­вал гра­мо­ту 1448–1452 гг. 61.

Юрий Онци­фо­ро­вич, веро­ят­но, нуж­да­ясь в зна­чи­тель­ной сум­ме денег, про­дал Мед­ну М.Ф. Фомин­ско­му-Крю­ку за девя­но­сто руб­лей. Цена в то вре­мя была нема­лая. Это про­изо­шло до 1409 г. Учи­ты­вая выгод­ное гео­гра­фи­че­ское поло­же­ние, новый вла­де­лец пре­вра­тил его в пере­до­вое по тем вре­ме­нам бояр­ское хозяй­ство. Сын М.Ф. Фомин­ско­го-Крю­ки, умер­ший без­дет­ным, заве­щал село с две­на­дца­тью дерев­ня­ми Тро­иц­ко­му мона­сты­рю (Тро­и­це-Сер­ги­е­вой Лавре).

26/15. ИВАН ФЕДО­РО­ВИЧ СОБА­КА ФОМИН­СКИЙ (†1420)

Родо­на­чаль­ник Тра­ви­ных, Осо­ки­ных и Скря­би­ных. Иван Федо­ро­вич Соба­ка был в чис­ле бояр-сви­де­те­лей вто­рой духов­ной гра­мо­ты Вели­ко­го кня­зя Дмит­рия Ива­но­ви­ча в 1389 г. Его сыно­вья — Семен Тра­ва и Васи­лий были бояра­ми во вто­рой поло­вине кня­же­ния Васи­лия Дмитриевича.

При рож­де­нии был кня­зем Фомин­ским, но это­го титу­ла не удер­жал, перей­дя на служ­бу к вели­ким кня­зьям, позд­нее: мос­ков­ский боярин, вое­во­да на служ­бе у мос­ков­ских кня­зей Дмит­рия Дон­ско­го и его сына Васи­лия Дмит­ри­е­ви­ча. Полу­чил новые земель­ные вла­де­ния и чис­лил­ся круп­ным зем­ле­вла­дель­цем в Мос­ков­ском княжестве.
Руко­во­дил построй­кой бело­ка­мен­но­го Мос­ков­ско­го крем­ля (сов­мест­но с Фёдо­ром Ели­за­ро­ви­чем Бекле­ми­шем и Фёдо­ром Андре­еви­чем Сви­б­ло), посколь­ку ста­рые дубо­вые сте­ны сго­ре­ли в резуль­та­те пожа­ра 1365 года. Камен­ные сте­ны из гор­но­го бело­го извест­ня­ка сто­я­ли почти сто лет и выдер­жа­ли оса­ду мно­гих заво­е­ва­те­лей. При напи­са­нии духов­ной вели­ко­го кня­зя Дми­тия Ива­но­ви­ча Дон­ско­го (1389 г.) в чис­ле ближ­них деся­ти бояр запи­сан И.Ф. Соба­ка, князь Фоминский.

ЖЕНА: с 1364 УЛЬЯ­НА ИВА­НОВ­НА, бояры­ня, дочь Дмит­рия Алек­сан­дро­ви­ча Монастырева.

27/15. БОРИС ФЕДО­РО­ВИЧ ВЕПРЬ ФОМИНСКИЙ

28/15. ИВАН ФЕДО­РО­ВИЧ УДА ФОМИНСКИЙ

в 1377 году в каче­стве вое­во­ды нов­го­род­ско­го оса­ждал Новый горо­док на Овле: «и сто­я­ша под горо­дом мно­го дней, и посад весь взя­ша, и волость всю потра­ви­ша, и поло­на мно­го при­ве­до­ша». Далее Уда зна­чит­ся в чис­ле под­пи­сав­ших духов­ное заве­ща­ние кня­зя Дмит­рия Иоан­но­ви­ча. В 1401 г. он в каче­стве вое­во­ды был послан вел. кня­зем Васи­ли­ем Дмит­ри­е­ви­чем с ратью искать кня­ги­ню Алек­сан­дру, супру­гу Суз­даль­ско­го кня­зя Симео­на (кото­рый по при­со­еди­не­нии Васи­ли­ем Дмит­ри­е­ви­чем горо­да Ниж­не­го бежал в Орду, ища в ней помо­щи, и при содей­ствии царе­ви­ча Эйтя­ка в 1399 г. взял обма­ном Ниж­ний, но не мог удер­жать его по недо­стат­ку вои­нов; жена же Симео­на в это вре­мя была заклю­че­на под стра­жу на Руси), бежав­шую из-под стра­жи в зем­лю Мор­дов­скую, под­власт­ную тата­рам: «Тое же осе­ни (1401 г.) князь вели­кий посы­лал рать иска­ти кня­ги­ни Семе­но­вы, а вое­во­ды бяху у них Иван Андре­евич Уда (непра­виль­но назван­ный вме­сто Фео­до­ро­вич) да Фео­дор Гле­бо­вич, и идо­ша на Морд­ву, и нае­ха­ша ю в татар­ской зем­ле на месте Цибир­ца, и ту изни­ма­ша кня­ги­ню Семе­но­ву Алек­сан­дру у св. Нико­лы… и при­ве­до­ша на Моск­ву с детьми». Нако­нец, под 1393 годом Уда упо­ми­на­ет­ся по слу­чаю заклю­че­ния мира с нов­го­род­ца­ми, к кото­рым он был отправ­лен вели­ким кня­зем в каче­стве посла.

29/16. АНДРЕЙ ФЕДО­РО­ВИЧ КОРО­БЬЯ ФОМИНСКИЙ

КН. ВАСИ­ЛИЙ ФЕДО­РО­ВИЧ КУРЕЙ­ША КОЗЛОВСКИЙ

Сын кн. Федо­ра Кон­стан­ти­но­ви­ча Фомин­ско­го С него начал­ся род кн. Коз­лов­ских от назва­ния полу­чен­ной им во вла­де­ние Коз­лов­ской воло­сти в Вязем­ской зем­ле. Имел про­зви­ще Курей­ший. Пер­вый извест­ный князь Коз­лов­ский. Уп. в Бар­хат­ной кни­ге и во всех древ­них родословцах.

31/17. ИВАН ФЕДО­РО­ВИЧ «ТОЛ­БУ­ГА» ФОМИНСКИЙ

ВАСИ­ЛИЙ ФЕДО­РО­ВИЧ КОБЫЛ­КА РЖЕВСКИЙ

судя по пока­за­ни­ям родо­слов­цев, был без­де­тен, в силу чего его доля долж­на была перей­ти к Семе­ну Федо­ро­ви­чу или детям последнего.

СЕМЕН ФЕДО­РО­ВИЧ РЖЕВСКИЙ

В 1445 вел. кн. Васи­лий Васи­лье­вич Тем­ный отпра­вил его вме­сте с тата­ра­ми на литов­ские горо­да Брянск, Вязь­му и др. Тата­ры разо­ри­ли всю литов­скую зем­лю до Смо­лен­ска. В ответ на это Кази­мир III послал сво­их вое­вод на рус­ские горо­да Калу­гу и Козельск. Их встре­тил у Суход­ре­ва неболь­шой рус­ский отряд из можай­цев, верей­цев, боров­цев с их вое­во­да­ми, в чис­ле кото­рых был и Семен Федо­ро­вич Р., как вое­во­да можай­ско­го кн. Ива­на Андре­еви­ча. Сами же кня­зья в это вре­мя со все­ми сво­и­ми вой­ска­ми участ­во­ва­ли в похо­де на Казань. Хотя немно­го­чис­лен­ный рус­ский отряд и был раз­бит литов­ца­ми ценою боль­ших потерь, про­дви­же­ние литов­цев на Моск­ву было остановлено.

Соглас­но све­де­ни­ям лето­пис­ца, в чис­ле погиб­ших был вое­во­да князь А. В. Луг­ви­ца Суз­даль­ский, сын бояр­ский Кара­ча­ров, «да иныхъ 4 чело­ве­ки». В плен литов­цы уве­ли детей бояр­ских можай­ско­го кня­зя Ива­на Андре­еви­ча — Ероп­ку и Семе­на Ржев­ска­го, вое­во­ду бело­зер­ско-верей­ско­го кня­зя Миха­и­ла Андре­еви­ча — Ива­на Федо­ровича Судо­ка Мона­сты­ре­ва, его детей бояр­ских Филип­па Гри­го­рье­ва сына Нащоки­на, кня­зя Ива­на Конин­ско­го, «да 5 чело­в’Ькъ моло­дыхъ» 62.

Оста­вил дво­их сыно­вей : Миха­и­ла и Гаврилу.

АЛЕК­САНДР ФЕДО­РО­ВИЧ РЖЕВСКИЙ.

/ГРИГОРИЙ ВАСИ­ЛЬЕ­ВИЧ БЕРЕЗУЙСКИЙ/

/ИВАН ВАСИ­ЛЬЕ­ВИЧ БЕРЕЗУЙСКИЙ/

32/18. СЕМЕН ИВА­НО­ВИЧ ЛИПЯТИН

В Успен­ском сино­ди­ке после поми­на­ния лиц, погиб­ших 26 VIII 1382 г. в Москве от рук ордын­цев, име­ет­ся сле­ду­ю­щая запись: «Ива­ноу Дмит­ри­е­ви­чю и с(ы)ноу его Иоан­ноу, и бра­тоу его Васи­лию Бере­зо­уис­ко­му, Ива­ноу Костан­ти­но­ви­чю Липя­ти­ноу, и с(ы)ноу его Семе­ноу, оуби­ен­нымъ от без­бож­ные Лит­вы, веч­наА пам(л)т(ь)». В источ­ни­ке дан­ные лица были отме­че­ны ранее уби­тых «во гра­де и в селехъ мни-ховъ и ереовъ, моужь и женъ, и дете­скъ пол от без­бож­на­го Эди­гея» 63. В отли­чие от хана Тох­та­мы­ша, этот ордын­ский эмир оса­ждал Моск­ву в декаб­ре 1408 г. Таким обра­зом, мож­но очер­тить хро­но­ло­ги­че­ские рам­ки, к кото­рым отно­сит­ся вре­мя жиз­ни и служ­ба в Москве хотя бы части из отме­чен­ных в сино­ди­ке кня­зей. Оче­вид­но, что они отно­сят­ся к пе­риоду, по край­ней мере, меж­ду 1380 до 1408 гг.

XVІІІ генерация от Рюрика

Мсти­слав­ская ветвь (Рома­но­ви­чи)

ДМИТ­РО ГЛІ­БО­ВИЧ († піс­ля 1433) 28

ІВАН ГЛІ­БО­ВИЧ 28 < князі КОРКОДІНОВИ

Князі КОР­КОДІ­НО­ВИ зали­ши­ли мало від­бит­ків у дже­ре­лах. Іван Глі­бо­вич зна­ний з родо­водів. Його син Юрій Кор­ко­да зга­дуєть­ся в доку­мен­ті з 1487 р. Син Юрія Іва­но­ви­ча — Іван помер піс­ля 1514 р. (2112, s. 179–180). Його нащад­ки перей­шли на мос­ковсь­ку служ­бу. Семен Кор­коді­нов був воє­во­дою у 1581 р. Роди­на вигас­ла до почат­ку XVII ст.

42/29. ФЕДІР ЮРІЙОВИЧ († )

Князь доро­го­бузь­кий (1401 ? – 1404), пор­ховсь­кий (1410–1412). HIVЛ и Лето­пись Авра­ам­ки отме­ча­ют, что в 1404 г. сре­ди лиц, со­провождавших быв­ше­го смо­лен­ско­го вели­ко­го кня­зя Юрия Святосла­вича в Моск­ву, а затем на кня­же­ние в Вели­кий Нов­го­род, были его сын Федор Юрье­вич и слу­жи­лые кня­зья Семен и Вла­ди­мир Мсти­сла­ви­чи Вя­земские 64. В более позд­ней Нико­новской лето­пи­си 20‑х гг. XVI в. князь Вла­ди­мир оши­боч­но был назван бра­том вели­ко­го кня­зя Юрия Свя­то­сла­ви­ча 65. Поль­ский гене­а­лог Ю. Вольф спра­вед­ли­во отме­тил, что про­ис­хож­де­ние фами­лии Пор­хов­ских, суще­ство­вав­шей в Рос­сии еще в XVI в., свя­за­но с нов­го­род­ским при­го­ро­дом Пор­хо­вым. Иссле­до­ва­тель обра­тил вни­ма­ние на то, что через неко­то­рое вре­мя после захва­та литов­ца­ми Смо­ленска (в 1404 г.) в Пор­хо­ве на кня­же­нии ока­зал­ся Федор, сын вели­ко­го кня­зя смо­лен­ско­го Юрия Свя­то­сла­ви­ча. как сооб­ща­ет Н IVЛ : «Поста­ви­ша цер­ковь камен­ну свя­та­го Нико­лоу въ Пор­хо­ве, при кня­зи Федо­ре Юрье­ви­че Смо­лень­скомъ. И дру­гую на Веря­жи у мосту свя­та­го Нико­лу дре­вя­ну въ мана­сты­ри; тре­тью на Кло­пь­ске цер­ковь дре­вя­ноу свя­тую Тро­и­цю». В послед­ний раз на корм­ле­нии в Нов­го­род­ской зем­ле став­лен­ник поль­ско­го коро­ля Вла­ди­сла­ва II Ягай­ло и великого
кня­зя Вито­вта, Слу­жи­лый князь Семен Лугвень, сидел в 1407— 1412 гг. Вслед за дан­ным собы­ти­ем «Лугвень сье­ха в Литву
и намест­ни­ки све­де с при­го­ро­довъ Нов­го­роц­кыхъ» ПСРЛ. Т. 4. Ч. 1. С. 412. Корм­ле­ние кня­зя Ф. Ю. Смо­ленского в этой воло­сти про­дол­жа­лось вплоть до нача­ла янва­ря 1412 г. Из-за дав­ней враж­ды с Вито­втом он не захо­тел быть при­чи­ной вой­ны меж­ду Поль­шей, ВКЛ и Вели­ким Нов­го­ро­дом. Соглас­но нов­го­род­ско­му лето­пис­цу, князь Федор выехал «в Нем­це». 66.

8 нояб­ря 1414 г. он при­сут­ство­вал в Аахене на коро­на­ции рим­ско­го (гер­ман­ско­го) коро­ля Сигиз­мун­да I Люк­сем­бург­ско­го († 1437). В борь­бе про­тив уси­ле­ния влия­ния в Восточ­ной Евро­пе поль­ско­го коро­ля Вла­ди­сла­ва II Ягай­ло и литов­ского вели­ко­го кня­зя Вито­вта этот король актив­но под­дер­жи­вал вла­сти Тев­тон­ско­го Орде­на. В 1418 г. Федор Юрье­вич («князь из Белой Руси») участ­во­вал в засе­да­ни­ях XVI Все­лен­ско­го собо­ра в Кон­стан­це, на кото­ром под­ни­мал­ся вопрос об унии меж­ду като­ли­ка­ми и пра­во­слав­ны­ми [Бегу­нов Ю. К. К вопро­су о цер­ков­но-поли­ти­че­ских пла­нах Гри­го­рия Цам­бла­ка // СС. 1981. № 3. С. 57; он же. Твор­че­ское насле­дие Гри­го­рия Цам­бла­ка // Новые изда­ния и пере­из­да­ния по сла­ви­сти­ке / Под ред. К. Д. ван Схо­не­вель­да. Жене­ва; Вели­ко Тыр­но­во, 2005. № 3 (367). С. 413; Фло­ря Б. Н. Иссле­до­ва­ния по исто­рии церк­ви. С. 341— 342]. Гер­бы полоц­ко-смо­лен­ской зем­ли з’яв­ля­ють­ся ў «Хроні­цы Кан­станц­ка­га сабо­ру 1414—1418 гг.», якая была напі­са­на Уль­рых­ам Рых­ен­та­лем у 20‑я гг. ХV ст. Гэтая кры­ні­ца адлюстра­ва­ла завяр­ш­энне пра­ц­э­су гераль­ды­за­цыі лявоў або іх перат­вар­эн­ня ў герб: тар­ча пад­зе­ле­на на дзве част­кі, у верх­няй зала­той — бла­кіт­ны леў, у ніж­няй бла­кіт­най — зала­ты леў [67. S. 137] [на жаль, як ары­гі­нал «Хронікі Кан­станц­ка­га сабо­ру 1414—1418 гг.», так і яе фак­сі­міль­нае выданне нам у Горад­ні заста­ло­ся недаступ­нае, таму тут мы пада­ем рас­фар­ба­ва­ны малю­нак з пра­цы Ф. Пекасінь­ска­га]. Над­піс: «Von dem durchleuchti, fursten herczog R(F)odur von Schmolenczgei in rotten Reussen» свед­чыў, што з такім гер­бам пры­быў у Кан­станц Фёдар Юр’евіч «са Сма­лен­ска ў чырво­най Русі» [68. С. 52]. Быў гэта сын ужо вядо­ма­га нам сма­лен­ска­га кня­зя Юр’я Свя­та­сла­ваві­ча [60. С. 78; 68. С. 52]. Ён пры­ехаў на сабор у Кан­станц з Ноў­га­ра­да, дзе да 1412 г. быў слу­жы­лым кня­зем. Пры гэтым яго­ны ад’езд на Захад быў выклі­ка­ны пагро­зай Вітаўта рас­па­ча­ць вай­ну з Ноў­га­ра­дам, бо сярод прэт­эн­зій вяліка­га кня­зя літоўска­га да апош­ня­га было тое, што: «наше­го воро­га Юрье­ва Свя­то­слав­ли­ча сына Федо­ра при­ня­ле есте» [54. С. 404]. У выніку, як піша наў­га­род­скі лета­пі­сец: «И князь Федоръ рече нов­го­род­цомъ: “о мне с Вито­втом нелю­бья не дер­жи­те”; отъ­и­ха в Нем­це» [54. С. 404]. Важ­на, што спа­чат­ку князь Фёдар Юр’евіч падаў як свой герб менавіта Вітаўта­вых полац­ка-сма­лен­скіх лявоў, што свед­чы­ла пра яго прэт­эн­зіі на стра­ча­ную «чырво­ную Русь». Аднак пры­сут­на­сць у Кан­стан­цы пас­лоў Вітаўта і най­перш таям­ні­ча­га кня­зя Паў­ла [павод­ле «Хронікі»: «herczog Pauls von rechten Reussen ist vnde herczog Wittolten» кары­стаў­ся гер­бам: у бла­кіт­ным полі пало­ва срэб­на­га лява, якая выход­зі­ць з чырво­на­га полы­мя (67. S. 136). Асо­ба не ідэн­ты­фі­ка­ва­на] пры­мусі­ла яго адмо­віц­ца ад зга­да­най выш­эй сым­болікі і туту­лу. Героль­да­мі імпе­ра­та­ра Свя­той Рым­скай імпе­рыі Жыгі­мон­та для Фёда­ра быў ство­ра­ны адмыс­ло­вы новы герб: тар­ча пад­зе­ле­на на чаты­ры част­кі. У пер­шай і чацвёр­тай у чырво­ным полі — срэб­ны гераль­дыч­ны крыж; у дру­гой і трэцяй — у бла­кіт­ным полі зад­няя пало­ва зала­то­га лява, на якой сяд­зі­ць срэб­ны арол, што дзяў­бе яго кры­ва­выя ван­тро­бы. Быў уда­клад­не­ны і тытул: «herczog Fedur von weisen Reussen vnnd herr czu Schmolenczgi» [67. S. 142; 74. S. 57]. Як лічы­ць А. Белы, князь Фёдар быў у Кан­стан­цы прад­стаўніком ад «белай Русі» (Ноў­га­ра­да) і Сма­лен­ска [68. С. 53]. Аднак лепш яго наз­ва­ць толь­кі прэт­эн­д­эн­там на гэтыя зем­лі, пра што свед­чыў яго­ны новы герб. Гераль­дыч­ны крыж (крыж Свя­то­га Юр’я) у 1‑й і 4‑й част­ках быў гер­бам Ноў­га­ра­да Вяліка­га («белай Русі»). Упер­шы­ню ў такой якас­ці ён фік­су­ец­ца на пячат­цы Вітаўта з 1401 г. [у брус­эль­скім гер­боўніку «Armorial Lyncenich» з пер­шай пало­вы ХV ст. ён пад­пі­са­ны: «nowengrote», у той час як сма­лен­скі мяд­зведзь — «smollenghe» (73. S. 115, tabl. XV, Nr 83, 85; 74. S. 56)]. Пало­ва лява з арлом у 2‑й і 3‑й част­ках даволі яскра­ва сым­балі­зуе тра­гіч­ны лёс Фёда­ра як сма­лен­ска­га кня­зя: Сма­ленск адабра­ны дра­пеж­ным арлом (Улад­зі­сла­вам ІІ Ягай­лам і Вітаўтам). Паз­ней гэтая выя­ва перат­во­рыц­ца ў гар­ма­ту з рай­с­кай птуш­кай. Апош­нія зама­цу­юц­ца ў якас­ці сма­лен­ска­га гер­ба ў Расіі [60. С. 90].

П е ч а т ь. Л. с. Над­пись в пять строк: О. с. Изоб­ра­же­ние зве­ря, влево.
Д.- 31–36 мм (обло­ма­на, частич­но обго­ре­ла). М. н.- Тор­жок, нача­ло 1980‑х годов, най­де­на на пра­вом бере­гу Твер­цы на Ниж­нем горо­ди­ще близ Спас­ско­го собо­ра А. Е. Сер­ге­е­вым. Хр.- НМ, N. 39234–3, куп­ле­на в 1995 г. Пр.- Федю­шев. Изд.- Гай­ду­ков П. Г., Малы­гин П. Д., 1989. С. 243–244. N. 7. Рис. 2, 5.

В 1420 г. князь погиб во вре­мя пер­во­го кре­сто­во­го похо­да про­тив чеш­ских гуси­тов Ян Длу­гош оши­боч­но назвал его кня­зем Юри­ем. Оче­вид­но, каким-то обра­зом это изве­стие «Хро­ни­ки» Яна Длу­го­ша повли­я­ла на «Хро­ни­ку Литов­скую и Жмойт­скую», где так­же загра­нич­ный пери­од жиз­ни кня­зя Федо­ра Юрье­ви­ча был оши­боч­но при­пи­сан его отцу смо­лен­ско­му вели­ко­му кня­зю Юрию Свя­то­сла­ви­чу: «...а князь Юрий до Вен­гер ушол, а там гдесь, в вой­ску будучи, под неко­то­рым зам­ком постре­ле­ный, умер» (ср.: ПСРЛ. Т. 32. С. 77. Л. 502 об.). По мне­нию Ю. Воль­фа, Федор Юрье­вич был без­дет­ным. Ссы­ла­ясь на рус­ские родо­слов­цы, иссле­до­ва­тель счи­тал, что отцом кня­зей Андрея и Семе­на Пор­хов­ских был князь Иван Свя­то­сла­вич Ю. Вольф пишет, что детьми кня­зя Ива­на Свя­то­сла­ви­ча были Андрей и Федор. В отно­ше­нии послед­не­го это ошиб­ка, так как ниже он пишет не о нем, а о кня­зе Семене 67.

КНЖ. АНА­СТА­СИЯ ЮРЬЕВ­НА († 11.VII.1421

дочь смо­лен­ско­го кня­зя Юрия Свя­то­сла­ви­ча, вышла за кня­зя Юрия в 1400 г. Как сооб­ща­ет 2‑я Софий­ская лето­пись, 11 июля 1421 г. «преставис(я) кня­ги­ни Настас(ь)я кн(я)жя Юр(ь)ева Дмит­ре­еви­ча во Зве­ни­го­ро­де, а поло­жен­на на Москвѣ у Возн(е)сенья» 68, то есть в деви­чьем Воз­не­сен­ском мона­сты­ре в Кремле.

М.: 1400, В.КН. ЮРИЙ ДМИТ­РИ­Е­ВИЧ МОСКОВСКИЙ

46. КНЖ. [......] ІВАНІВ­НА († до 1430) 

М.: В. КН. СВИД­РИ­ГАЙ­ЛО ОЛЬ­ГЕР­ДО­ВИЧ († 1452 р.)

44. МИХАЙ­ЛО ОЛЕК­САН­ДРО­ВИЧ ЗЯЛО князі ДАШКОВИ [?]

Князі ДАШ­КО­ВИ на під­ставі родо­водів виво­ди­ли свій рід від Михай­ла Зяло. Ця роди­на фік­суєть­ся в роз­ряд­них кни­гах з 1570 р. Від­по­від­но до сімей­но­го літо­пи­су «муж честен Дашек» виї­хав з Орди на служ­бу до Васи­ля Іва­но­ви­ча, бать­ка Іва­на Гроз­но­го (391, с.32–33). Здаєть­ся, що це ближ­че до істи­ни. Даш­ко­ви про­тя­гом XVII ст. вико­ну­ва­ли ряд важ­ли­вих дипло­ма­тич­них дору­чень, їзди­ли в різ­ні краї­ни, але ніде не вжи­ва­ли кня­жо­го титу­лу. Він з’яви­вся тіль­ки у XVIII ст. Мож­ли­во, що для його обгрун­ту­ван­ня була покли­ка­на вер­сія поход­жен­ня від смо­ленсь­ких князів. Най­більш відо­мою з роди­ни була політик, вче­ний і пись­мен­ни­ця Кате­ри­на Романів­на Даш­ко­ва (з дому Ворон­цо­ва) (1743–1810 рр.), яка очо­лю­ва­ла Пере­рбурзь­ку АН y 1783–1794 pp.

50 ДМИТ­РО ВАСИ­ЛЬО­ВИЧ КРО­ПОТ­КА 35 <

князі КРО­ПОТ­КІ­НИ, князі КРО­ПОТ­КИ, князі КРОПОТКИ-ЄЛОВИЦЬКІ
Сини Дмит­ра Васи­льо­ви­ча — Олек­сандр та Іван утри­му­ва­ли ще своє князів­ство, яке було уді­лом Можайсь­ко­го князів­ства, їх нащад­ки з сере­ди­ни XVI ст. слу­жи­ли ста­ри­ць­ким кня­зям. Від них пішли російсь­кі гіл­ки князів Кро­пот­кі­них. З цьо­го роду най­більш відо­мий зна­ме­ни­тий рево­лю­ціо­нер і тео­ре­тик анар­хіз­му Пет­ро Олексій­о­вич Кро­пот­кін (1842–1921 рр.). У Литві зали­ши­ли­ся нащад­ки най­мо­лод­шо­го з синів Дмит­ра Васи­льо­ви­ча — Дмит­ра Дмит­ро­ви­ча, які писа­ли­ся як князі КРО­ПОТ­КИ. Вони отри­ма­ли зем­лі на Волині. Федір Дмит­ро­вич Кро­пот­чи­нич, який зга­дуєть­ся у 1487–1488 рр. нащад­ків не мав. Його молод­ший брат Іван Кро­пот­ка († піс­ля 1496 р.) мав єди­но­го сина Васи­ля Кро­пот­ку-Єло­ви­ць­ко­го († піс­ля 1542 р.). Василь і його нащад­ки писа­ли­ся як князі КРО­ПОТ­КИ-ЄЛО­ВИ­ЦЬ­КІ. Яків Васи­льо­вич († 1564 р.) мав семе­ро дочок, що при­ве­ло до вигас­нен­ня цієї гіл­ки (1700, с.308–309).

51 ВАСИЛЬ ІВА­НО­ВИЧ (1397) князі СЕЛЕХОВСЬКІ

о при­ез­де в Нов­го­род Васи­лия Ива­но­ви­ча нов­го­род­ская лето­пись сооб­ща­ет под 1397 г.
По родо­слов­ным он был пред­ком кня­зей Селеховских. 

Піс­ля заги­белі бать­ка у 1386 р. в нещас­ливій битві під Мсти­слав­лем, Василь Іва­но­вич зму­ше­ний був шука­ти щастя на служ­бі у мос­ковсь­ких князів. Його сини Іван, Федір Буто­ра тв Іван Гла­диш слу­жи­ли Васи­лю Дмит­ро­ви­чу. Іван Семе­но­вич Селе­ховсь­кий потра­пив в полон під Оршею у 1514 р. і повер­нув­ся тіль­ки на почат­ку 1552 р. (140, с. 169, 234). При взят­ті Каза­ні в 1552 р. заги­нув князь Дани­ло Федо­ро­вич Селе­ховсь­кий (414, с. 177). Кня­зя Олексій Селе­ховсь­кий заги­нув у битві під Коно­то­пом у 1659 р. (414, с. 188). Роди­на вигас­ла у XVII ст.

52/39. ІВАН ІВА­НО­ВИЧ КАЛИТА

XІХ генерация от Рюрика

Мсти­слав­ская ветвь (Рома­но­ви­чи)

53. ІВАН ДМИТ­РО­ВИЧ МАН­КА († сере­ди­на XV ст.) 

КН. ФЕДОР [......] КОЖАН (* поч.XV ст., † до 1448)

Родо­на­чаль­ник Велиц­ких-Кожа­но­ви­чей. По рас­по­ло­же­ние их «отчи­чи» (в Мсти­слав­ском кня­же­стве), а так­же по тому, что один из его сыно­вей ока­зал­ся в Рязан­ской зем­ле, мож­но сде­лать вывод, что князь Федор Кожан был потом­ком вели­ко­кня­же­ской вет­ви смо­лен­ских кня­зей, воз­мож­но – пра­вну­ком Свя­то­сла­ва Ива­но­ви­ча. Отчи­ной Кожа­но­ви­чей было име­ние Баклан в Мсти­слав­ской зем­ле, на кото­рое они ок. 1448 г. полу­чи­ли под­твер­жде­ние от Кази­ми­ра: «У Мсти­слав­ли и у Кричеве...Кн(я)зя Кожа­но­вымъ дете[м] Баклан отчи­чомъ. То все у Ковне дава­но. Вси пано­ве. Сопе­га.». 69. Сре­ди запи­сей о пожа­ло­ва­ни­ях коро­ля Сигиз­мун­да 1610–1612 гг. упо­ми­на­ют­ся «почи­нок Бор­су­ки Кожа­но­во тож» в Смо­лен­ском уез­де и дерев­ня Кожа­но­ва в Брян­ском уез­де. Дерев­ня Кожа­но­во в Ново­ду­гин­ском рай­оне Смо­лен­ской обла­сти суще­ству­ет и сейчас.

Скрипторий

№ 1

1370 г. в июне. Гра­мо­та пат­ри­ар­ха Фило­фея же отлу­чи­тель­ная гра­мо­та смо­лен­ско­му кня­зю Святославу
Из Acta Patriarchatus, t. I, p. 524–525.

Бла­го­род­ней­ший вели­кий князь смо­лен­ский, кир Свя­то­слав. Мер­ность наша узна­ла, что ты согла­сил­ся и заклю­чил дого­вор с вели­ким кня­зем всея Руси, кир Димит­ри­ем, обя­зав­шись страш­ны­ми клят­ва­ми и цело­ва­ни­ем чест­на­го и живо­тво­ря­ща­го кре­ста, в том, что­бы тебе опол­чить­ся на вра­гов нашей веры и кре­ста, покло­ня­ю­щих­ся огню и веру­ю­щим в него. И вели­кий князь, как усло­вил­ся и дого­во­рил­ся с тобою, был готов и ожи­дал тебя; но ты не толь­ко не сде­лал, как обе­щал­ся и клял­ся, но пре­сту­пив клят­вы, дого­вор, обе­ща­ние и крест­ное цело­ва­ние, опол­чил­ся вме­сте с Олгер­дом про­тив хри­сти­ан, и мно­гие из них были уби­ты и разо­ре­ны, за что прео­свя­щен­ный мит­ро­по­лит киев­ский и всея Руси, во Свя­том Духе воз­люб­лен­ный брат и сослу­жи­тель нашей мер­но­сти, отлу­чил тебя [от Церк­ви] – и сде­лал хоро­шо и пра­виль­но: ибо тех, кто так дела­ет, т. е. пре­сту­па­ет свои клят­вы, обе­ща­ния и крест­ное цело­ва­ние, как бы не было Бога, Судя­ща­го в прав­ду и Нака­зу­ю­ща­го пре­ступ­ни­ков, сле­ду­ет под­вер­гать тако­му нака­за­нию и запре­ще­нию. Итак хоро­шо сде­лал мит­ро­по­лит, что отлу­чил тебя: ибо ты совер­шил тяж­кий грех про­тив сво­ей веры и сво­е­го хри­сти­ан­ства; поэто­му и мер­ность наша име­ет тебя отлу­чен­ным за то злое дея­ние, и ты тогда толь­ко можешь полу­чить от нас про­ще­ние, когда созна­ешь, какое сде­лал зло, обра­тишь­ся и рас­ка­ешь­ся искрен­но и чисто­сер­деч­но, и со сле­за­ми при­бег­нешь к сво­е­му мит­ро­по­ли­ту, про­ся у него про­ще­ния, и когда [мит­ро­по­лит] напи­шет [об этом] сюда к нашей мер­но­сти. Знай же, что отлу­че­ние уда­ля­ет и совер­шен­но отчуж­да­ет чело­ве­ка от свя­той Божи­ей Церк­ви, и умер­шее тело его, чело­ве­ка отлу­чен­на­го, оста­ет­ся нераз­ру­ши­мым в обли­че­ние его зла­го дея­ния (Сло­ва эти пока­зы­ва­ют, что пат­ри­арх раз­де­лял извест­ное веро­ва­ние сво­е­го наро­да в вур­ку­ла­ков. См. «Номо­ка­нон при Боль­шом Треб­ни­ке», изд. А. Пав­ло­ва. Одес­са, 1872, стр. 56–60.). Итак поза­боть­ся и попе­кись, что­бы искрен­но рас­ка­ять­ся и сознать свое пре­гре­ше­ние; и когда ты, вме­сте с мит­ро­по­ли­том, напи­шешь сюда и будешь про­сить про­ще­ния, тогда и от нашей мер­но­сти полу­чишь про­ще­ние и раз­ре­ше­ние от гре­ха и удо­сто­ишь­ся молитв и похвал; тогда и Бог про­стит тебя, в чем ты согре­шил пред Ним, и будет тво­им Помощ­ни­ком в кня­же­нии и во всей жизни.

На под­лин­ни­ке чест­ною пат­ри­ар­шею рукою напи­са­но: меся­ца июня, индик­та 8.

№ 2

Пись­мо риж­ско­го архи­епи­ско­па Иоган­не­са фон Луне, маги­стра Тев­тон­ско­го орде­на в Ливо­нии Эрн­ста фон Рат­це­бур­га и наместника
дат­ско­го коро­ля в Реве­ле и Виро­нии Эйлар­да фон Обер­га горо­ду Любе­ку и немец­ким куп­цам, тор­гу­ю­щим на Бал­ти­ке [LübUB, № 391]

Johannes, miseracione divina sancte Rigensis ecclesie archiepiscopus Fr(ater) Er(nestus) Magister domus Theutonice in Liuonia, Ey(lardus) miles, dictus de oberch, capitaneus illustris regis Dacie per reualiam et wironiam. viris honorabilibus et in christo dilectis, aduocato et consulibus Lubicensibus, sed et vniversis mercatoribus mare orientale frequentantibus, salutem in domi no sempiternam. Vniuersitati vestre graciarum referimus actiones, quod super foro communi non querendo ulterius in Rucia, voluntates vestras nostris voluistis voluntatibus adaptare. Nos quoque, sicut vestra Vnanimitas expetiuit, id ipsum uoluntarie intermittere volumus et libenter, vt scilicet nec vehiculis nec nauibus illuc nos uel nostri aliqua mercimonia transferamus.
Quia igitur vnanimiter conveniunt in hoc proposito uota nostra, nullus, ut
proximum pascha transierit, negociationem suam disponat amplius ad Ruthenos. Ad terras vero nostras mercandi gratia, vbicumque placuerit, sicut hactenus, libere veniatis, vtentes ibidem concessis libertatibus sicut prius. Quia vero dominus Tharbatensis et dominus Osiliensis, episcopi, nobis sine ipsis in ciuitate Rigensi simul positis ad presens, sigilla sua apponere non poterant ad presentes, alias litteras sub eodem tenore, tam sub nostris quam ipsorum sigillis, curabimus vniuersitati vestre in primo passagie destinare.

Dat. Rige, anno domini MCCLXXVIII, pridie nonas Februarii.

‘Иоганн, Божьей мило­стью архи­епи­скоп свя­той церк­ви в Риге, брат Эрнст, магистр Тев­тон­ско­го дома в Ливо­нии, воин Эйлард фон Оберг, достославный23 намест­ник дат­ско­го коро­ля в Рева­лии и Виронии —
мужам досто­чти­мым и воз­люб­лен­ным во Хри­сте, правителю24 и чле­нам город­ско­го сове­та Любе­ка, а так­же всем куп­цам, посе­ща­ю­щим Восточ­ное море: Веч­но­го бла­го­ден­ствия в Гос­по­де! Мы бла­го­дар­ны всем вам за то, что вы поже­ла­ли согла­со­вать свои жела­ния с наши­ми в том,
что­бы впредь не вести тор­гов­лю с Русью. И мы тоже, в соот­вет­ствии с вашей еди­но­душ­ной прось­бой, охот­но и доб­ро­воль­но хотим пре­рвать ее (тор­гов­лю), т. е. ни назем­ным транс­пор­том, ни кораб­ля­ми туда не ездить и ника­ких това­ров не возить. Итак, посколь­ку наши жела­ния по пово­ду это­го пред­ло­же­ния сов­па­да­ют, то после бли­жай­шей Пас­хи пусть никто боль­ше не совер­ша­ет тор­гов­ли с руте­на­ми. Но в наши зем­ли при­ез­жай­те тор­го­вать сво­бод­но, куда бы вы ни поже­ла­ли, как и преж­де, поль­зу­ясь теми же сво­бо­да­ми, что и рань­ше. Посколь­ку же вла­ды­ки епи­ско­пы Дерп­та и Эзеля25 не смог­ли при­ло­жить свои печа­ти к насто­я­ще­му пись­му (так как мы сей­час вме­сте нахо­дим­ся в горо­де Рига, а их с нами нет), то мы поста­ра­ем­ся как мож­но ско­рее отпра­вить вам мор­ским путем новое, ана­ло­гич­ное по смыс­лу пись­мо, скреп­лен­ное как наши­ми, так и их печа­тя­ми. Рига, 4 фев­ра­ля 1278 г. от Р. Х.’

(пере­вод Я. Д. Эйделькинда).

23 Воз­мож­но, что эпи­тет illustris ‘досто­слав­ный’ отно­сит­ся не к наместнику,
а к само­му коро­лю Дании.
24 Лат. advocatus обо­зна­ча­ет «защит­ни­ка», т. е. намест­ни­ка импе­ра­то­ра в «воль­ном импер­ском горо­де», како­вым был Любек [MLW1: 278]; отсю­да (через
позд­не­лат. vocatus) нем. тер­мин фогт (Vogt, Schirmvogt) [Kluge: 962].
25 Немец­кое назва­ние о. Сааремаа.

1. Лит.: Го­лу­бов­ский П. В. Ис­то­рия Смо­лен­ской зем­ли до на­ча­ла XV сто­ле­тия. К., 1895; Ща­пов Я. Н. Кня­же­ские ус­та­вы и цер­ковь в древ­ней Ру­си. XI–XIV вв. М., 1972; То­лоч­ко П. П. Древ­няя Русь. К., 1987; Гру­шевсь­кий М. С. Історiя Украї­ни-Ру­­си. Київ, 1992. Т. 2.[↩]
2. ПСРЛ., т. I, 188, 199; V, 174 и VII; 12, 103, 125—6, 128.[↩]
3. Вре­мен­ник ОИДР. 1851. Кн.X: Мате­ри­а­лы. С. 37.[↩]
4. ПСРЛ. Т. VI, вып. 1. Стб. 362. Л. 313.[↩]
5. ПСРЛ. Т. X. С. 177.[↩]
6. Kuczynski S. M. Ziemie Czernihowsko-Siewierskie pod rz№dami Litwy. W‑wa, 1936. S. 99–100, 111–112, 117; Fennell J. L. I. The emergence of Moskow 1304–1359. L., 1968. P. 70–71, 170–173, 202–206, 211.[↩]
7. Гор­ский А. А. Москва и Орда. С. 35; Гор­ский А. А. Брян­ское кня­же­ство в поли­ти­че­ской жиз­ни Восточ­ной Евро­пы. С. 76–88.[↩]
8. Древ­няя рос­сий­ская вив­лио­фи­ка. М., 1778. Ч. VI. С. 449.[↩]
9. ПСРЛ. Т. VI. Стб. 370. Л. 319; Кар­га­лов В. В. Конец ордын­ско­го ига. М., 1980. С. 25.[↩]
10. Пол­ное собра­ние рус­ских лето­пи­сей. – М.: Изд-во Акад. наук СССР. – Т. XVIII: Симео­нов­ская лето­пись. – 1949. – 316 с., c. 86; Береж­ков Н. Г. О хро­но­ло­гии рус­ских лето­пи­сей по XIV век вклю­чи­тель­но // Исто­ри­че­ские запис­ки. – 1947. – Т. 23.– С. 325–363, с. 120, 351; Соло­вьев С. М. Сочи­не­ния: В 18 кн. – М.: Голос, 1993–2001. – Кн. II. – Т. 3 – 4: Исто­рия Рос­сии с древ­ней­ших вре­мен. – 1993. – 768 с., с. 226; Прес­ня­ков А. Е. Обра­зо­ва­ние Вели­ко­рус­ско­го госу­дар­ства. – М.: Бого­род­ский печат­ник, 1997. – 496 с., с. 97; Череп­нин Л. В. Обра­зо­ва­ние Рус­ско­го цен­тра­ли­зо­ван­но­го госу­дар­ства в XIV –XV веках. – М.: Изд-во соци­аль­но-эко­но­ми­че­ской лите­ра­ту­ры, 1960. – 899 с., с. 459.[↩]
11. ПСРЛ. Т. XVIII. СПб., 1913. С. 93–94. Л. 167 об.; См. так­же: Там же. Т. XXV. С. 173. Л. 229 и др.[↩]
12. В Горо­дец­ком стане Бежец­ко­го Вер­ха нахо­ди­лось бояр­ское село Руго­ти­но, кото­рое в нача­ле XV в. пере­шло в руки вели­ко­го кня­зя Васи­лия (Любав­ский М. К. Обра­зо­ва­ние основ­ной госу­дар­ствен­ной тер­ри­то­рии вели­ко­рус­ской народ­но­сти. С. 101). Источ­ни­кам кон­ца XV-XVII в. изве­стен род мос­ков­ских слу­жи­лых людей Руго­ти­ных (Акты слу­жи­лых зем­ле­вла­дель­цев. Т. I. М., 1997.. № 314. С. 304–312. Л. 583–604 [Спи­сок 1628 г.]; Т. II. М., 1998. № 89. С. 93–100. Л. 85–87, 90, 98 [Спи­сок 1644 г.]; Вклад­ная кни­га Тро­и­це-Сер­ги­е­ва мона­сты­ря. М., 1987. № 57. С. 61–62. Л. 200–200 об.; РГБ. Ф. 304/ I. № 817. Сино­дик Тро­и­це-Сер­ги­е­ва мона­сты­ря. Л. 23 об.; Ста­шев­ский Е. [Д.] Десят­ни Мос­ков­ско­го уез­да 7086 и 7094 гг. // ЧОИДР. 1911 г. Кн. 236. М., 1910. I: Мате­ри­а­лы исто­ри­че­ские. С. 10; Весе­лов­ский С. Б. Оно­ма­сти­кон. М., 1974. С. 272; Каш­та­нов С. М. По сле­дам тро­иц­ких книг XVI в. (Пого­дин­ский сбор­ник 1846 и архив Тро­и­це-Сер­ги­е­ва мона­сты­ря) // Запис­ки Отде­ла руко­пи­сей ГБЛ. Вып. 40. М., 1979. № 4–5. С. 48–49. Л. 29–30 об., № 6. С. 52. Л. 39; Кобрин В. Б. Власть и соб­ствен­ность в сред­не­ве­ко­вой Рос­сии (XV–XVI вв.). М., 1985. С. 179 и др.). К сожа­ле­нию, о суще­ство­ва­нии родо­слов­ных мате­ри­а­лов рода Руго­ти­ных ниче­го неиз­вест­но (Быч­ко­ва М. Е. Родо­слов­ные кни­ги XVI– XVII вв. как исто­ри­че­ский источ­ник. М., 1975; Анто­нов А. В. Родо­слов­ные рос­пи­си кон­ца XVII в. М., 1996).[↩]
13. Ср.: ПЛ, издан­ная... М. [П.] Пого­ди­ным. С. 33; ПСРЛ. Т. 5. Вып. 2. С. 28. Л. 176 об., под 6876 г.; С. 103— 104. Л. 36, под 6876 г. (ср.: Там же. Т. 3. С. 369—370. Л. 221, под 6875 г.). О про­ис­хож­де­нии изве­стия под 6849 г. псков­ских лето­пи­сей о кня­зе Алек­сан­дре Всево­ лодо­ви­че см.: Сереб­рян­ский Н. [Я] Очер­ки по исто­рии мона­стыр­ской жиз­ни в Псков­ской зем­ле с кри­ти­ко-биб­лио­гра­фи­че­ским обзо­ром лите­ра­ту­ры и источ­ни­ков по исто­рии Псков­ско­го мона­ше­ства. М., 1908. С. 34.[↩]
14. Янин В. Л., Гай­ду­ков П. Г. Акто­вые печа­ти древ­ней Руси X—XV вв. М., 1998. т. 3. С. 72—73.[↩]
15. Лабу­ти­на И. К. и др. Новые сфра­ги­сти­че­ские наход­ки в Пско­ве // СА. 1985. № 1. С. 225—226. Впро­чем, вслед за В. Л. Яни­ным, иссле­до­ва­те­ли не исклю­ча­ют, что во вто­ ром слу­чае на кня­же­нии в Пско­ве мог упо­ми­нать­ся стар­ший сын быв­ше­го полоц­ко­го кня­зя Нари­мон­та (Гле­ба) Геди­ми­но­ви­ча— князь Алек­сандр (Янин В. Л., Гай­ду­ков П. Г. Акто­вые печа­ти древ­ней Руси X—XV вв. Т. 3. С. 72—73). Про­тив такой точ­ки зре­ния вы­ сту­па­ет С. В. Белец­кий {Белец­кий С. В. Печа­ти «кня­жа Олек­сан­дро­ва» /​/​Там же. С. 234— 235). Вер­сию о смо­лен­ском про­ис­хож­де­нии кня­зя Алек­сандра Все­во­ло­до­ви­ча исследо­ вате­ли не рас­смат­ри­ва­ли, огра­ни­чив­шись поис­ком сре­ди Рюри­ко­ви­чей, кня­жив­ших в Севе­ро-Восточ­ной Руси (Там же. С. 226, 231—240).[↩]
16. Весе­лов­ский С. Б. Иссле­до­ва­ния по исто­рии клас­са слу­жи­лых зем­ле­вла­дель­цев. С. 490—491.[↩]
17. ПСРЛ. T. 24. М., 2000. С. 230—231. Л. 327 об. — 329 об. Послед­ние иссле­до­ва­ния о Типо­граф­ской лето­пи­си, ее редак­ци­ях и ее спис­ках пер­вой поло­ви­ны XVI—XVIII вв., напри­мер, см.: Сер­би­на К. Н. Типо­граф­ская лето­пись 1528 г. // ВИД. 1991. Вып. 22. С. 174— 187; 1993. Вып. 24. С. 225—240; Лурье Я. С. Лето­пись Типо­граф­ская // СККДР. 1989. Вып. 2. 4.2. С. 63—64; Он же. Лето­пи­си // Лите­ра­ту­ра Древ­ней Руси. М., 1996. С. 104; Клосс Б. М. Пре­ди­сло­вие к изда­нию 2000 г. // ПСРЛ. Т. 24. С. V—XI.[↩]
18. ПСРЛ. Т. III. С. 98. Л. 164 об., С. 341. Л. 200.[↩]
19. ПСРЛ. Т. X. С. 216; Т. XXII. Ч. I. СПб., 1911. С. 409. Л. 253; Т. XXXVII. С. 32. Л. 58. Под 6851 г. С. 72. Л. 133. Под 6851 г. С. 166. Л. 90 об.[↩]
20. РИИР. Вып. 2. С. 165. Л. 152–152 об. В дру­гих родо­слов­цах XVI в. Лето­пис­ной и Раз­ряд­ной редак­ций родо­слов­ных книг о про­ис­хож­де­нии княж­ны Евпрак­сии, доче­ри кня­зя Федо­ра Свя­то­сла­ви­ча, пишет­ся более общо: «родом смол­нян­ка» (Ср.: Там же. С. 40. Л. 604–604 об.; РГА­ДА. Ф. 196. Оп 1. № 1529. Л. 171).[↩]
21. Цити­ро­ван доку­мент 1449 г. (LM. Кн. 5. № 78.1. Р. 132–133). Тот же текст см.: LM. Кн. 5. № 78.2. Р. 135; ДДГ. № 53. С. 160–161; № 83. С. 329–330.[↩]
22. Яни­шев­ский Б. Е. Пись­мен­ные источ­ни­ки XII–XVI вв. о тер­ри­то­рии Можай­ско­го рай­о­на. С. 440.[↩]
23. Подроб­нее см.: Сб. РИО (указ.).[↩]
24. ДДГ. № 3. С. 13, № 4 (а). С. 15, № 4 (б). С. 17 [Под­лин­ни­ки].[↩]
25. ПСРЛ. Т. XV. Вып. 1. Стб. 56. Л. 278; Т. XXV. С. 175. Л. 233.[↩]
26. ПСРЛ. Т. XV. Вып. 1. Стб. 57. Л. 279.[↩]
27. ГИМ. Епарх. № 1 Л. 31 об.; Епарх. № 413 Л. 28 об.-29[↩]
28. РИИР. Вып. 2. С. 40. Л. 604; РГА­ДА. Ф. 196. Oп. 1. № 1529. Л. 171.[↩]
29. БК. Ч. 2. Гла­ва 34. С. 207; РГА­ДА. Ф. 181. № 173/278. Л. 150; ОР РНБ. Q XVII.№ 3. Л. 280; и др.[↩]
30. РИИР. Вып. 2. С. 40. Л. 604; РГА­ДА. Ф. 196. On. 1. № 1529. Л. 171; Ф. 181.№ 20/25. Л. 846 об., № 67/90. Л. 79; Родо­слов­ная кни­га. С. 251; ПСРЛ. Т. 43. С. 258.Л. 474 об.; и др.[↩]
31. РИИР. Вып. 2. С. 165. Л. 152; РГА­ДА. Ф. 181. № 174/280. Л. 96; ОР РНБ. Q IV.^ 272. Л. 274 об.; и др.[↩]
32. РИИР. Вып. 2. С. 165. Л. 152.[↩]
33. ОР РНБ. F. п. IV. № 1. Л. 29— 29 об.; см. так­же: ДРВ. Ч. 6. С. 451.[↩]
34. ПСРЛ, т. 6, вып. 2, 2001, стб. 22–23.[↩]
35. ПСРЛ, т. 21, 2‑я пол., 1913, 444–446.[↩]
36. Арх.: ГАТО. Ф. 1409. Оп. 1. Д. 794. Л. 318–321 об. [Ска­за­ние о Юрии Свя­то­сла­ви­че]; Д. 489. Л. 20–27; Д. 353. Л. 1–6 [Житие И.]; Д. 772. Л. 13 об. [Спис­ки нов­го­род­ских свя­тых]; Д. 565. Л. 51 [Ико­но­пис­ный под­лин­ник, при­пис­ка к 21 дек.]; Д. 150. Л. 97 об., 138 [Ико­но­пис­ный под­лин­ник, при­пис­ка к 22 дек.]; РНБ. ОЛДП. Q 508 [Житие И.]; Колоб. № 165. Л. 1–11 [Канон с тро­па­рем И.]; ТГОМ. ТвМ. КП-10 617. Л. 11 об. [Кни­га, гла­го­ле­мая Опи­са­ние о рос­сий­ских святых].
    Ист.: Кни­га Сте­пен­ная цар­ска­го родо­сло­вия. М., 1775. Ч. 1. С. 562–565; ПСРЛ. Т. 5, 6, 8, 11, 15, 16, 18, 21. Ч. 2; Т. 23–28, 33–35, 37; [Вла­ди­славлев В. Ф., прот.]. Св. блгв. кнг. Иули­я­ния Вязем­ская, мест­но чти­мая в г. Торж­ке // Твер­ские ЕВ. 1883. Ч. неофиц. № 23. С. 695–713; № 24. С. 737–745; Опи­са­ние о рос­сий­ских свя­тых. С. 183–184; Скри­пиль М. О. Лит. исто­рия «Пове­сти о Иули­а­нии Вязем­ской»: [Исслед. и публ. спис­ков] // ТОДРЛ. 1940. Т. 4. С. 159–175; При­сёл­ков М. Д. Тро­иц­кая лето­пись: Рекон­струк­ция тек­ста. М.; Л., 1950. С. 441–442; Свя­тая муче­ни­ца блг. кнг. Иулья­ния. М., 1895; То же, изм. загл.: Житие св. мц. Иули­а­нии кнг. Вязем­ской: К 600-летию пре­став­ле­ния св. блгв. кнг. Иули­а­нии Вязем­ской. М., 2006.
    Лит.: Соков­нин С. П. Опыт ист. сло­ва­ря о всех в истин­ной пра­во­сл. гре­ко-рос. вере свя­тою непо­роч­ною жиз­нию про­сла­вив­ших­ся свя­тых мужах. М., 1784. С. 123–126; Фила­рет (Гуми­лев­ский). РCв. 18652. Отд. 3. С. 596–599; Бар­су­ков. Источ­ни­ки агио­гра­фии. Стб. 281–282; Спе­ран­ский М. Н. О двух руко­пи­сях Твер­ско­го музея // Жур­нал 28 засе­да­ния Твер­ской УАК. Тверь, 1890. С. 3–4; Лео­нид (Каве­лин). Св. Русь. С. 126–127; Руб­цов М. В. Твер­ская редак­ция «Кни­ги, гла­го­ле­мой о рос­сий­ских свя­тых» // Твер­ские ЕВ. 1899. № 11. С. 305; Сер­гий (Спас­ский). Меся­це­слов. Т. 2. Ч. 1. С. 391, 392; Хра­мо­вые празд­не­ства г. Тве­ри. Тверь, 1904. Вып. 2. С. 27–28; Голу­бин­ский. Кано­ни­за­ция свя­тых. С. 330; Димит­рий (Сам­би­кин). Твер­ский пате­рик: Кр. све­де­ния о твер­ских мест­но­чти­мых свя­тых. Каз., 1907. С. 21; он же. Меся­це­слов. Вып. 4. С. 161–164; Вып. 10. С. 12; Зна­мен­ский И., свящ. Свя­тая мц. блгв. кнг. Иули­я­ния Ново­торж­ская. М., 1910; Соко­ло­ва Л. В. Ска­за­ние о Юрии Свя­то­сла­ви­че и Иули­а­нии Вязем­ской // СККДР. 1989. Вып. 2. Ч. 2. С. 394–396; Духов­ная связь вре­мен: Св. блгв. кнг. мц. Иули­а­ния Вязем­ская, Ново­торж­ская, сщмч. Алек­сандр Вер­шин­ский / Сост.: Е. М. Белин­ская. М., 2002; Гада­ло­ва Г. С. Ката­лог агиогр., литург. и ист. памят­ни­ков, посвя­щен­ных твер­ским свя­тым, в хра­ни­ли­щах Тве­ри. Тверь, 2006. С. 24; она же. К вопро­су о про­ис­хож­де­нии кнг. Иули­а­нии Ново­торж­ской (Вязем­ской) // Род и семья в кон­тек­сте твер­ской исто­рии: Дво­рян­ские роды Твер­ской губ.: Сб. науч. тр. Тверь, 2009. Вып. 3. С. 5–11.[↩]
37. Изве­стие о женить­бе вели­ко­го кня­зя Симео­на Рогож­ский лето­пи­сец поме­стил меж­ду мар­тов­ским изве­сти­ем о смер­ти вели­кой кня­ги­ни Наста­сьи и сен­тябрь­ским (23 чис­ла) о кре­ще­нии литов­ско­го кня­зя Евну­тия. ПСРЛ, 1922, т. 15, вып. 1, стлб. 56].[↩]
38. Сооб­ще­ние о раз­во­де вели­ко­го кня­зя в Рогож­ском лето­пис­це – зим­нее 6854 г., послед­нее в этой годо­вой ста­тье [ПСРЛ, 1922, т. 15, вып. 1, стлб. 57]. В ряде лето­пи­сей раз­вод вели­ко­го кня­зя Симео­на пред­ше­ству­ет его при­бы­тию в Нов­го­род, то есть Собор­но­му вос­кре­се­нью (18 фев­ра­ля) 1347 г. [ПСРЛ, 1949, т. 25, с. 176; ПСРЛ, 1856, т. 7, с. 210]. В. А. Куч­кин дати­ру­ет отсыл­ку вели­кой кня­ги­ни к отцу зимой 1346 г. [Куч­кин В. А. Мос­ков­ские Рюри­ко­ви­чи (гене­а­ло­гия и демо­гра­фия) // Исто­ри­че­ский вест­ник. 2013. Т. 4 (151). Июнь. С. 6–73., 2013, с. 14].[↩]
39. ПСРЛ, 1922, т. 15, вып. 1, стлб. 57. Ср.: ПСРЛ, 1913, т. 18, с. 95; ПСРЛ, 1949, т. 25, с. 176; ПСРЛ, 1885, т. 10, с. 217; ПСРЛ, 1856, т. 7, с. 210; ПСРЛ, 1910, т. 20, 1‑я пол., с. 184.[↩]
40. ПСРЛ, 1911, т. 22, ч. 1, с. 409–410, л. 253; ср.: Рус­ский вре­мен­ник, с. 209–210. А. Н. Насо­но­вым дока­за­но, что опуб­ли­ко­ван­ный в послед­нем изда­нии текст пред­став­ля­ет собой извле­че­ние из Черт­ков­ской руко­пи­си № 115 (1615–1630) ((Насо­нов А. Н. Исто­рия рус­ско­го лето­пи­са­ния XI – нача­ла XVIII века : очер­ки и исслед. М. : Нау­ка, 1969. 555 с., с. 435].[↩]
41. Быч­ко­ва М. Е. Родо­слов­ные кни­ги XVI–XVII вв. как исто­ри­че­ский источ­ник. М. : Нау­ка, 1975. 215 с., с. 33–36[↩]
42. Мазу­рин­ская Корм­чая: памят­ник меж­сла­вян­ских куль­тур­ных свя­зей XIV— XVI вв. : Иссле­до­ва­ние. Тек­сты / под­гот. Е. В. Беля­ко­ва и др. М. : Индрик, 2002. 853 с., [12] л. ил., с. 287.[↩]
43. ПСРЛ, 1922, т. 15, вып. 1, стлб. 57.[↩]
44. ПСРЛ, 1856, т. 7, с. 210[↩]
45. ПСРЛ, 1911, т. 22, ч. 1, с. 409, л. 253; Рус­ский вре­мен­ник, с. 209–210.[↩]
46. Хмы­ров М. Д. Алфа­вит­но-спра­воч­ный пере­чень госу­да­рей рус­ских и заме­ча­тель-ней­ших особ их кро­ви. СПб. : [б. и.], 1870. 88 с., с. 35, № 81.[↩]
47. ГИМ. Епарх. № 1 Л. 31 об.; Епарх. № 413 Л. 28 об.-29[↩]
48. ГИМ. Епарх. № 1 Л. 31 об.; Епарх. № 413 Л. 28 об.-29[↩]
49. ГИМ. Епарх. № 1 Л. 31 об.; Епарх. № 413 Л. 28 об.-29[↩]
50. ГИМ. Епарх. № 1 Л. 31 об.; Епарх. № 413 Л. 28 об.-29[↩]
51. Экзем­пляр­ский А. В. Васи­лий Ива­но­вич, князь бере­зуй­ский // Энцик­ло­пе­ди­че­ский сло­варь Брок­гау­за и Ефро­на : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.[↩]
52. ПСРЛ, т.15, стб.472.[↩]
53. РИИР. 1977. Вып. 2. С. 77. Л. 1 об.[↩]
54. ПСРЛ. Т. 3. С. 398. Л. 241 об.[↩]
55. ПСРЛ. Т. 4. Ч. 1. С. 394. Л. 261 об., С. 395. Л. 261 об.; см. так­же: Там же. Т. 6. Вып. 1. Стб. 522. Л. 444 об.[↩]
56. ПСРЛ. т. 35. С. 53. Л. 59; см. так­же: Там же. Т. 11. С. 188.[↩]
57. Geheimes Staatsarchiv Preußischer Kulturbesitz. XX. Hauptabteilung (Kö­ nigsberger Archiv). Ordensfoliant 6. S. 314.[↩]
58. Ibid. S. 315.[↩]
59. ГИМ. Епарх. № 1 Л. 31 об.; Епарх. № 413 Л. 28 об.-29[↩]
60. АСЭИ. М., 1964. Т. 3. № 31, 35[↩]
61. Весе­лов­ский С. Б. Иссле­до­ва­ния... С. 363.[↩]
62. ср.: ПСРЛ. Т. 8. С. 112; Т. 18.С. 192— 193. Л. 398.[↩]
63. ОР РНБ. F. п. IV. № 1. Л. 29— 29 об.; см. так­же: ДРВ. Ч. 6. С. 451.[↩]
64. ПСРЛ. Т. 4. Ч. 1. С. 395. Л. 262— 262 об.; Т. 16. Стб. 148.[↩]
65. Там же. Т. 11. С. 190.[↩]
66. ПСРЛ. т. 3. С. 403— 404. Л. 245 об. — 246.[↩]
67. Wolff J. Kniaziowie litewsko-ruscy... S. 391— 392).[↩]
68. ПСРЛ. М., 2001. Т. VI. Вып. 2. Стб. 50.[↩]
69. Кни­га 3‑я запи­сей Литов­ской Мет­ри­ки, т.н. «Кни­га данин Кази­ми­ра».[↩]