Львовы

ЛЬВО­ВЫ, кня­же­ский род, от­расль яро­слав­ских Рю­ри­ко­ви­чей. Ро­до­на­чаль­ник – Лев Да­ни­ло­вич Зу­ба­тый (кон. 15 – нач. 16 вв.). Его сы­но­вья ста­ли ос­но­ва­те­ля­ми двух вет­вей ро­да, за ко­то­ры­ми в се­ре­ди­не – 2-й пол. 16 в. за­кре­пи­лась фа­ми­лия Львовы. 

Рюрик, князь Новгородский
Игорь Рюри­ко­вич, вели­кий князь Киев­ский +945
Свя­то­слав I Иго­ре­вич, вели­кий Киев­ский 942-972
Вла­ди­мир I, вели­кий князь Киев­ский +1015
Яро­слав I Муд­рый, вели­кий князь Киев­ский 978-1054
Все­во­лод I, вели­кий князь Киев­ский 1030-1093
Вла­ди­мир II Моно­мах, князь Киев­ский 1053-1125
Мсти­слав I, вели­кий князь Киев­ский 1075-1132
Рости­слав, вели­кий князь Киев­ский +1168
Давид, князь Смо­лен­ский 1120-1197
Мсти­слав, князь Смо­лен­ский +1230
Рости­слав, князь Смоленский
Федор Черм­ный Рости­сла­вич, князь Яро­слав­ский +1298
Давид, князь Яро­слав­ский +1321
Васи­лий Гроз­ные Очи, князь Яро­слав­ский +1345
Дани­ил, князь Ярославский
Роман, князь Ярославский

КН. ЛЕВ ЗУБА­ТЫЙ РОМА­НО­ВИЧ ЯРО­СЛАВ­СКИЙ

19 поко­ле­ние

1 КН. ДМИТ­РИЙ ВЕКОШ­КА ЛЬВО­ВИЧ ЗУБА­ТЫЙ ЯРО­СЛАВ­СКИЙ († 1506)

Ива­ну Андре­еви­чу слу­жи­ли кня­зья Дмит­рий и Васи­лий Льво­ви­чи Зуба­тые Ярославские,
Погиб под Каза­нью в 1506 г. ¹.

1. КН. АНДРЕЙ ЛУГОВ­КА ЛЬВО­ВИЧ ЗУБА­ТЫЙ ЯРОСЛАВСКИЙ

КН. ВАСИ­ЛИЙ ЛЬВО­ВИЧ ЗУБА­ТЫЙ ЯРОСЛАВСКИЙ

Ива­ну Андре­еви­чу слу­жи­ли кня­зья Дмит­рий и Васи­лий Льво­ви­чи Зуба­тые Яро­слав­ские. По родо­слов­цах отъ­е­хал в Лит­ву в сви­те Ива­на Андре­еви­ча вме­сте с сыно­вья­ми, Ива­ном Зуба­тым и Васи­ли­ем Одноусом.

20 поко­ле­ние

пер­вая ветвь

2.1. КН. ФЕДОР БОЛЬ­ШОЙ ДМИТ­РИ­Е­ВИЧ ВЕКОШ­КИН ЛЬВОВ ЗУБА­ТО­ГО (†IV/V.1506, под Казанью)

стар­ший сын кн. Дмит­рия Льво­ви­ча Зуба­то­го Векошки.

3.1. КН. АНДРЕЙ ДМИТ­РИ­Е­ВИЧ ВЕКОШ­КИН ЛЬВОВ ЗУБАТОГО

вто­рой сын кн. Дмит­рия Льво­ви­ча Зуба­то­го Векошки.

4.1. КН. ФЁДОР МЕНЬ­ШОЙ ДМИТ­РИ­Е­ВИЧ ВЕКОШ­КИН ЛЬВОВ ЗУБАТОГО

тре­тий сын кн. Дмит­рия Льво­ви­ча Зуба­то­го Векошки.

5.1. КН. ИВАН ДМИТ­РИ­Е­ВИЧ ВЕКОШ­КИН ЛЬВОВ ЗУБА­ТО­ГО (†IV/V.1506, под Казанью)

чет­вер­тый сын кн. Дмит­рия Льво­ви­ча Зуба­то­го Векош­ки. Погиб под Каза­нью в 1506 г. ¹.

вто­рая ветвь

2.1. КН. МИХА­ИЛ АНДРЕ­ЕВИЧ ЛЬВОВ ЗУБА­ТО­ГО (1552)

дворов.сын-боярск. помещ.-кн.Ярославль-у. 1С:Анд.Льв. ЗУБА­ТО­ГО. ЛУГВИЦА.
Един­ствен­ным из Льво­вых в «Кня­же­ском спис­ке» ДТ вме­сте с Засе­ки­ны­ми-Жиро­вы­ми запи­сан князь Миха­ил Андре­евич. В извест­ных сего­дня спис­ках ДТ его нет, а отме­чен он в изда­нии ДТ П. Н. Милю­ко­ва, в осно­ву кото­ро­го был поло­жен спи­сок Алек­сан­дров­ско­го мона­сты­ря, впо­след­ствии утра­чен­ный. Все осталь­ные кня­зья Льво­вы были запи­са­ны по бли­жай­ше­му при­го­ро­ду Яро­слав­ля — Рома­но­ву. В Бар­хат­ной кни­ге при­ве­де­ны выдерж­ки из гра­мот Васи­лия III и Ива­на Гроз­но­го с упо­ми­на­ни­я­ми кня­зей Семе­на и Миха­и­ла Андре­еви­чей Львовых1. Во вто­рой гра­мо­те 1528/29 г. гово­рит­ся о пожа­ло­ва­нии кня­зя Миха­и­ла Андре­еви­ча Льво­ва «Анто­нов­скимъ Ста­номъ съ правдою».

3.1. КН. СЕМЁН АНДРЕ­ЕВИЧ ЛЬВОВ ЗУБАТОГО

В Бар­хат­ной кни­ге при­ве­де­ны выдерж­ки из гра­мот Васи­лия III и Ива­на Гроз­но­го с упо­ми­на­ни­я­ми кня­зей Семе­на и Миха­и­ла Андре­еви­чей Львовых193. Пер­вая гра­мо­та, по-види­мо­му, отно­сит­ся к 1534—1547 гг., и отме­чен в ней «Князь Семенъ Княжь Андре­евъ сынъ Дмит­ре­еви­ча Львовъ Зуба­той», пожа­ло­ван­ный «Вол­скимъ въ корм­ле­ние», а позд­нее запи­сан­ный в ДТ с поме­той «Семен умер в Свияску». 

4.1. КН. ВАСИ­ЛИЙ АНДРЕ­ЕВИЧ ЗУБА­ТЫЙ ЛЬВОВ

5.1. КН. ГРИ­ГО­РИЙ АНДРЕ­ЕВИЧ ЗУБА­ТЫЙ ЛЬВОВ

6.1. КН. ФИЛИПП АНДРЕ­ЕВИЧ ЗУБА­ТЫЙ ЛЬВОВ

7.1. КН. ФЁДОР АНДРЕ­ЕВИЧ ЗУБА­ТЫЙ ЛЬВОВ

КН. ИВАН БУДИ­НОС ВАСИ­ЛЬЕ­ВИЧ ЗУБА­ТЫЙ ЛЬВОВ

КН. ВАСИ­ЛИЙ ОДНО­УС ВАСИ­ЛЬЕ­ВИЧ ЗУБА­ТЫЙ ЛЬВОВ

21 коле­но

пер­вая ветвь

6.3. КН. СЕМЁН АНДРЕ­ЕВИЧ ЛЬВОВ

7.3. КН. ИВАН АНДРЕ­ЕВИЧ ЛЬВОВ (†1556/1560)

В Дво­ро­вой тет­ра­ди из Рома­но­ва с поме­той «Иван убит» (Тысяч­ная кни­га 1550 г. и Дво­ро­вая тет­радь 50-х годов XVI в. М.; Л., 1950. С. 145). Запи­сан в Бояр­ской кни­ге 1556/57 г. без ука­за­ния на корм­ле­ние. Запи­сан в 23 ста­тью. Оклад 8 руб. Вот­чи­ны не сыс­ка­но, поме­стье 169 четей с осми­ною. На Сер­пу­хов­ском смот­ре в июне 1556 г. не был, так как годо­вал в Каза­ни (Рус­ский дипло­ма­та­рий. Вып. 10. М., 2004. С. 105). Князь Иван Львов в июле 1580 г. дол­жен был выслать детей бояр­ских из Яро­слав­ля в Вели­кие Луки во вре­мя Ливон­ской вой­ны (Доку­мен­ты Ливон­ской вой­ны (под­лин­ное дело­про­из­вод­ство при­ка­зов и вое­вод 1571–1580 гг.) // Памят­ни­ки исто­рии Восточ­ной Евро­пы. Т. III. М.; Вар­ша­ва, 1998. С. 207). Сидел «на ска­мье в сенях» на посоль­ском при­е­ме в Москве в кон­це 1583 г. (Сто­ро­жев В.Н. Мате­ри­а­лы для исто­рии рус­ско­го дво­рян­ства. Вып. 2. М., 1908. С. 61).
За кня­зем Ива­ном Андре­евым сыном Льво­вым в Город­ском стане Рома­нов­ско­го уез­да поме­стье, что было за его баб­кой кня­ги­ней Улья­ной, женой кня­зя Ива­на Коз­лов­ско­го, в вот­чине сель­цо Кули­ги (ОР РНБ. Ф. IV. Д. 448. Л. 8 об.-9).

8.3. КН. ВАСИ­ЛИЙ АНДРЕ­ЕВИЧ ЛЬВОВ ЗУБА­ТО­ГО (1552,1560)

в 1552 дворов.сын-боярск. помещ.-Романов-у. 3С:Анд.Дм.Льв-ча.

вто­рая ветвь

8.2. Семён Михай­ло­вич Грива

(1540?) без­детн. 1С:Мих.Анд.Льв-ча
9.2. Дмит­рий Михайлович
10.2. Андрей Михай­ло­вич Зуба­то­го (1552,1560)
в 1552 дворов.сын-боярск. помещ.-Романов-у. 3С:Мих.Анд.Дан-ча
11.3. Миха­ил Семёнович
12.3. Андрей Семё­но­вич Зуба­то­го (1552,1560)
в 1552 дворов.сын-боярск. помещ.-Романов-у. 2С:Сем.Анд. ЛУГВИЦЫН.
13.4. Васи­лий Васильевич
14.6. Васи­лий Филип­по­вич (?-1643)
Обра­зец Филиппович
15.7. Борис Фёдо­ро­вич Зуба­то­го кн. (1552,1560)
в 1552 дворов.сын-боярск. помещ.-Романов-у. без­детн. 1С:Фед.Анд.Льв-ча.

16.7. КН. НИКИ­ТА ФЁДО­РО­ВИЧ ЗУБА­ТО­ГО (1552,1560)

в 1552 дворов.сын-боярск. помещ.-Романов-у. без­детн. 2С:Фед.Анд.Льв-ча.

В Яро­слав­ле же Литва
Андрей княж Михай­лов (А и У вме­сто послед­них двух слов « князь Михай­ло») сын Львов (У «Львов» отс.) Зубатого .
Обра­зец (А и У «Обро­зец») княж Фили­пов сын Лвов Зуба­то­во. Брат его Васюк. Умре (А и У отс.).
Бори­ско княж (А « князь ») Федо­ров сын Лвов Зубатого .
Андре­ец княж Семе­нов сын Лвов Зуба­то­го . Стар и болен (А и У фра­за отс.).
Иван, да Васи­лей, [да Семен] (Так А и У. Н отс.) княж Андре­евы дети Лво­ва Зуба­то­го . * Иван убит. Семен умер в Сви­яс­ку. (-А и У фра­зы отс.)
Мики­та княж Федо­ров сын Львов Зубатого .
Ондре­ец княж Васи­льев сын Львов.
Васи­лей княж Михай­лов сын Львов.
Князь Иван княж Дмит­ри­ев сын Львов. Брат его Юшка. [146] Ива­нец княж (А и У « князь ») Андре­ев сын Львов Зуба­то­го . * Новик 66-го. Тел мал — 12 лет, дан в [с]лужбе, срок на 3 года. Осмот­рен на Москве. (-А и У фра­зы отс.)

22 коле­но

пер­вая ветвь
9.6. Дани­ло Семёнович
вто­рая ветвь
17.9. Семён Дмитриевич
18.10. Андрей Андреевич
Ники­та Андреевич
Сто­ял «по левой сто­роне от сен­ных две­рей» на посоль­ском при­е­ме в Москве в кон­це 1583 г. (Сто­ро­жев В.Н. Мате­ри­а­лы для исто­рии рус­ско­го дво­рян­ства. Вып. 2. М., 1908. С. 63). Выбор­ный дво­ря­нин из Поше­хо­нья с окла­дом в 450 чет­вер­тей в 1588/89 гг., в нача­ле 1590-х гг., в 1602/03 гг. (Ста­ни­слав­ский А.Л. Тру­ды по исто­рии госу­да­ре­ва дво­ра в Рос­сии XVI–XVII веков. М., 2004. С. 232, 272, 348).
19.11. Семён Михайлович
20.11. Васи­лий Михайлович
21.13. Миха­ил Васильевич
Столь­ник с 1658 г.
22.14. Яков Васильевич 

23 коле­но

пер­вая ветвь
10.9. Мат­вей Дани­ло­вич (1588,1613)
моск.двн.(1611) дворов.сын-боярск. помещ.-Галич-у. помещ.-Ярославль-у. 1С:Дан.Сем.
В 1592 г. был вое­во­дой в Тоболь­ске, в 1597 г.—в Волог­де, в 1601—1603 гг.—в Верхотурье
— в 1592 г. был вое­во­дой в Тоболь­ске, в 1597 г. в Волог­де (выдал При­луц­ко­му мона­сты­рю оброч­ную на сен­ные поко­сы), а в 1601—1603 гг. на Вер­хо­ту­рье. Будучи вер­хо­тур­ским вое­во­дой, он дол­жен был: 1) рас­по­ря­дить­ся отно­си­тель­но при­е­ма судо­вых сна­стей, желе­за и яко­рей, отправ­ля­е­мых для Ман­га­зей­ско­го хода; 2) при­нять меры, что­бы не выхо­ди­ло задерж­ки в вывар­ке соли на реке Негли в Вер­хо­тур­ском у.; (соле­вар жало­вал­ся, что ему не дают доста­точ­но­го коли­че­ства дро­во­се­ков и людей, и лоша­дей для под­воз­ки дров; надо 1200 саж. дров, а вывез­ли толь­ко 160 саж.); 3) устро­ить посе­ле­ние для рус­ских плот­ни­ков в Вогуль­ских юртах, на р. Tyре, что­бы они мог­ли стро­ить суда для под­воз­ки хле­ба в Сибир­ские города.
Гра­мо­та вер­хо­тур­ско­му вое­во­де кня­зю Мат­вею Дани­ло­ви­чу Льво­ву и голо­ве Угри­му Васи­лье­ви­чу Ново­силь­цо­ву о необ­хо­ди­мо­сти постро­ить бани на Вер­хо­ту­рье по чело­бит­ной стрель­цов, каза­ков, вер­хо­тур­ских жиль­цов и посад­ских людей [руко­пись :] : 5 мая 1601 г.
Гра­мо­та вер­хо­тур­ско­му вое­во­де кня­зю Мат­вею Дани­ло­ви­чу Льво­ву и голо­ве Угри­му Васи­лье­ви­чу Ново­силь­цо­ву по сооб­ще­нию голо­вы Ново­го остро­га Фёдо­ра Яно­ва о сбо­ре яса­ка с ближ­них и даль­них юрт хан­ты (остя­ков) и ман­си (вогул) [Руко­пись]. — [Б. м.], 1601 г.
Акты Исто­ри­че­ские, II. — Акты юри­ди­че­ские. — Бар­су­ков, «Спис­ки вое­вод». — Кн. Дол­го­ру­ков, Рос­сий­ская Родо­слов­ная Кни­га, І. В. Кор­са­ко­ва. {Полов­цов}
19 Иван Дмитриевич
вое­во­да тюмен­ский, 1632—1639 г.

11.9. Дмит­рий Данилович

12.9. КН. МИХА­ИЛ ДАНИ­ЛО­ВИЧ (1590?)

3С:Дан.Сем.

Ж., ДОМ­НА (ИН. ДИОНИСИЯ)

13.9. КН. ТИМО­ФЕЙ ДАНИЛОВИЧ

вто­рая ветвь

23.18. КН. ИВАН АНДРЕ­ЕВИЧ

л 111 Князь Иванъ княжъ ОндрЬевъ сын Лвов корм­ле­нье не сыс­ка­но а л Ьта 7064 дано ему на под­мо­гу для Казан­сые служ­бы 12 руб­левъ вот­чи­ны за нимъ не сыс­ка­но а поме­стья 169 четьи с осми­ною по ста­ро­му смот­ру в Сви­яж­ску на году самъ на коне въ доспе­хе да за нимъ ч.,ю. ВСе­р­пу­хо­ве смотръ ему не былъ году­етъ въ Каза­ни Лъта 7060 чет­вер­та­го Новъго­ро­де въ Ниж­немъ князь Иванъ вот­чи­ны ска­залъ 50 четьи поме­стья не ска­залъ самъ на конЬ въ саа­да­кЬ и въ сабл людей его 3 ч на конехъ въ саа­да­цехъ и въ саб­лехъ а по уло­же­нию взя­ти съ него съ зем­ли ч. въ доспе­хе и не додалъ ч. доспе­хе а по ново­му окла­ду дати ему въ 23 ста­тье 8 руб­лей то ему и на люди.

24.18. КН. ЯКОВ АНДРЕ­ЕВИЧ (1604,1613,—16,под Сереб­ря­ны­ми Прудами)

помещ.-Дмитров-у. 2С:Анд.Анд.Мих-ча.

25.19. КН. ФЁДОР СЕМЁНОВИЧ

26.20. КН. ВАСИ­ЛИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ

27.21. КН. НИКИ­ТА МИХАЙЛОВИЧ

28.22. КН. НИКИ­ТА ЯКО­ВЛЕ­ВИЧ (1630,—1684)

околь­ни­чий (1658,1684), без­детн. С:Яков.Вас. Околь­ни­чий с 1658 г. В 1629 г. был пат­ри­ар­шим, а затем цар­ским столь­ни­ком. В 1654 г. участ­во­вал в Поль­ском похо­де. В 1655 г. был назна­чен во вто­рой Поль­ский поход помощ­ни­ком кня­зя А. И. Лоба­но­ва-Ростов­ско­го, Будучи «у руки госу­да­ря», князь Львов бил челом, что «ему с кня­зем Лоба­но­вым невмест­но». Царь ска­зал, что «служ­ба ска­за­на без мест». На что князь Львов вто­рич­но «бил челом». Царь при­ка­зал бить его кну­том и послать в поход. В 1660—1662 гг. был вое­во­дой в Калу­ге, а затем, до назна­че­ния его в 1665 г. на вое­вод­ство в Киев, управ­лял Ямским при­ка­зом. Затем до 1668 г. ‘был вое­во­дой в Сев­ске. В этом же году постриг­ся с име­нем Ника
(ум. 29 мар­та (8 апре­ля) 1684) — рус­ский госу­дар­ствен­ный и воен­ный деятель.
В 1629 году состо­ял пат­ри­ар­шим, а после того цар­ским столь­ни­ком. В 1635 году во вре­мя обе­да у царя Миха­и­ла Фёдо­ро­ви­ча литов­ских послов он был в чис­ле столь­ни­ков, носив­ших питьё послам. В 1639 году дне­вал и ноче­вал при гро­бе царе­ви­ча Васи­лия Михай­ло­ви­ча. В 1641 и 1646 годах — на госу­да­ре­ве дво­ре. В 1650—1651 годах сопро­вож­дал цари­цу Марью Ильи­ниш­ну к Тро­и­це и в село Хорошово.

В 1654 году участ­во­вал в Поль­ском похо­де; ходил из Вязь­мы под Крас­ное на поль­ских и литов­ских людей. В 1655 году, во вре­мя вто­ро­го Поль­ско­го похо­да, 21 июня, госу­дарь послал из Шкло­ва «вое­вать сво­их госу­да­ре­вых измен­ни­ков Витеп­ско­го уез­ду» Алек­сандра Лоба­но­ва-Ростов­ско­го, а с ним сво­е­го госу­да­ре­ва пол­ку голов с сот­ня­ми; с Беля­на­ми Ники­ту Льво­ва и Яко­ва Лиха­ре­ва, да с Казан­ски­ми мур­за­ми Васи­лия Пани­на. Будучи «у руки госу­да­ря», Львов бил челом, что ему с Лоба­но­вым быть невмест­но. Госу­дарь ска­зал, что­бы он был так, как всем его госу­да­ре­ва служ­ба ска­за­на без мест. Львов вто­рич­но бил челом. Тогда госу­дарь велел, за нару­ше­ние его госу­да­ре­ва ука­за, бить кну­том Льво­ва. В то же вре­мя царь велел быть ему вме­сте с Лоба­но­вым в посыл­ке голо­вою у дон­ских каза­ков. В 1656 году в Поль­ском похо­де он был голо­вой «сто­ро­жи ста­вить». В 1658 году ему пожа­ло­ва­но было окольничество.

В 1660—1662 годах он был вое­во­дой в Калу­ге, затем, до назна­че­ния в 1665 году на вое­вод­ство в Киев, управ­лял Ямским при­ка­зом. В Кие­ве он про­был лишь с 11 июля до 25 нояб­ря 1665 года и нахо­дил­ся в чрез­вы­чай­но непри­ят­ном поло­же­нии, так как в это же вре­мя Пётр Шере­ме­тев полу­чил при­ка­за­ние идти из Сев­ска с вой­ском в Киев, и ему пред­став­ля­лось в Кие­ве поло­же­ние совер­шен­но неза­ви­си­мое от Льво­ва. Так, напри­мер, вновь назна­чен­ный Нежин­ский вое­во­да Иван Ржев­ский обя­зы­вал­ся, после при­ё­ма горо­да Нежи­на, пред­ста­вить при­ём­ные спис­ки и рос­пи­си толь­ко в при­каз Малой Рос­сии, да в Киев, бояри­ну и вое­во­де Пет­ру Шере­ме­те­ву. О «вестях», о про­мыс­ле над непри­я­тель­ски­ми людь­ми и о горо­до­вом бере­же­нье — он тоже дол­жен был писать в Киев Шере­ме­те­ву, а не Льво­ву. Хотя Шере­ме­тев оста­вал­ся ещё в Сев­ске, тем не менее мало­рос­сий­ские стар­ши­ны обра­ща­лись к нему, а не к Льво­ву по важ­ней­шим делам Мало­рос­сии, с прось­бой хода­тай­ство­вать за них перед царём. 30 октяб­ря 1665 года епи­скоп Мефо­дий напи­сал вой­ско­во­му каз­на­чею Рома­ну Ракуш­ке, дове­рен­но­му лицу Ива­на Брю­хо­вец­ко­го, уехав­ше­го в Моск­ву, отча­ян­ное пись­мо. «Пишу сей лист сво­ею рукою к вашей мило­сти, впрям сле­за­ми поли­ва­ю­ще, поне­же при­е­хал я в Киев впрям на тяж­ские, нестер­пи­мые беды, когда отвсю­ду вести непо­теш­ные… В Кие­ве ниче­го доб­ро­го не деет­ся, ибо вое­во­да нынеш­ний Киев­ский — чело­век ни к чему не при­год­ный: пер­вое то, что чело­век древ­ний, к рат­но­му делу ни к чему не подо­бен, вто­рое же, болен нога­ми и не ходит, и чpeз избу не перей­дет. Опричь слез и худо­бы и воров­ства бол­ши того в Кие­ве не сыщешь отнюдь. Как не поспе­шит боярин [Шере­ме­тев], или замед­лит гос­по­дин гет­ман на Москве, сохра­ни Боже, злое с Кие­вом дея­тись будет и с нашим Зад­не­при­ем, ибо поне­же вое­во­да-то роб­кий, всё толь­ко город стра­шит… Пиши к бояри­ну, если име­ет итти, чтоб шёл, а когда не пой­дёт, то б отка­зал, чтоб веда­ли да умыш­ля­ли, что целое лето идёт, а всё в Сев­ску». Это­му натя­ну­то­му поло­же­нию насту­пил конец через месяц: 25 нояб­ря Львов полу­чил цар­скую гра­мо­ту, с при­ка­за­ни­ем, что­бы он «город Киев с госу­да­ре­вы­ми рат­ны­ми людь­ми и каз­ною отдал бояри­ну Пет­ру Васи­лье­ви­чу Шере­ме­те­ву с това­ри­щи и, рос­пи­сав­ся, ехал бы в Севск и был бы в Сев­ске на вели­ко­го госу­да­ря служ­бе со столь­ни­ком и вое­во­дою кня­зем Юрьем Пет­ро­ви­чем Трубецким». 

В Сев­ске Львов про­был до 1668 года. В этом году он посту­пил в Толг­ский мона­стырь, близ Яро­слав­ля, и был постри­жен в мона­ше­ство с име­нем Нила. В Спа­со-Пре­об­ра­жен­ский мона­стырь в Яро­слав­ле Львов пожерт­во­вал в 1669 году бога­тые пар­че­вые ризы с бар­хат­ным кре­стом, уни­зан­ные жем­чу­гом и дра­го­цен­ны­ми кам­ня­ми; в 1677 году на сред­ства Льво­ва был вылит поли­е­лей­ный коло­кол, весом в 200 пудов. Львов скон­чал­ся 29 мар­та 1684 года и погре­бён в Толг­ском монастыре.

Ж.1-я, МАР­ФА.

Ж. 2-я, ФЕО­ДО­СИЯ СТЕФАНОВНА.

24 коле­но

пер­вая ветвь

14.10. КН. ЛУКА МАТ­ВЕ­Е­ВИЧ (1604,—1606?,под Серпуховым)

моск.стряпчий(1606) моск.жилец.(1604) С:Матв.Дан.Сем-ча.

КН. ИВАН ДМИТРИЕВИЧ

м.б. он ск. 1658-9, оста­вив вдо­ву Марью и доче­рей, Марья как-то свя­за­на с голо­вой моск. стрель­цов Ив. Ендогуровым.

15.11. Фёдор Дмитриевич

16.11. Андрей Дмитриевич

17.11. Миха­ил Дмитриевич

18.11. Пётр Дмит­ри­е­вич (1604,1639)

моск.двн.(1639) воев.Сургут(1633-,1635) помещ.-Галич-у.,Кострома-у. 4С:Дм.Дан.Сем-ча
Вое­во­да в Тюме­ни в 1635—1639 гг. 

19.11. Иван Дмитриевич

20.12. Алек­сей Михай­ло­вич (?-1656)+Агафий ин.Авраам кн. (1604,—1656)

2С:Мих.Дан.и Домника/ин. ДИО­НИ­СИЯ. боярин(1651-) крав­чий() дворецкий(1653) окольничий(-1651) моск.стряпчий(1606) судья Помест­но­го при­ка­за, а затем При­ка­за Боль­шой каз­ны, вое­во­да в Ниж­нем Новгороде.
Боярин. Впер­вые упо­ми­на­ет­ся в 1607 г., когда царем Васи­ли­ем Ива­но­ви­чем Шуй­ским был послан с вой­ска­ми для взя­тия Арза­ма­са. В 1610 г. — вое­во­да в Ниж­нем Нов­го­ро­де. В 1612 г. был в вой­ске кня­зя Д. М. Пожар­ско­го. В 1613 г. под­пи­сал­ся на гра­мо­те об избра­нии в цари Миха­и­ла Федо­ро­ви­ча седь­мым из столь­ни­ков. В 1615 г. был вое­во­дой в Рыль­ске, в 1618— 1620 гг. — вто­рой вое­во­да в Аст­ра­ха­ни. В 1621 г. отправ­лен в Данию в каче­стве сва­та: царь Миха­ил Федо­ро­вич хотел женить­ся на стар­шей пле­мян­ни­це коро­ля Хри­сти­а­на IV прин­цес­се Доро­тее. Сва­тов­ство ока­за­лось без­ре­зуль­тат­ным. В том же году он был помощ­ни­ком кня­зя И. Б. Чер­кас­ско­го в Помест­ном при­ка­зе. В 1627 г. был пожа­ло­ван в околь­ни­чий и с это­го вре­ме­ни слу­жил в при­ка­зе Боль­шо­го Двор­ца до 1647 г. В 1634 г. вме­сте с бояри­ном Ф. И. Шере­ме­те­вым вел пере­го­во­ры с поля­ка­ми, кото­рые закон­чи­лись под­пи­са­ни­ем Поля­нов­ско­го дого­во­ра о веч­ном мире меж­ду Мос­ков­ским госу­дар­ством и Речью Поспо­ли­той. По это­му миру король Вла­ди­слав IV окон­ча­тель­но отка­зал­ся от прав на рус­ский пре­стол и обе­щал вер­нуть гра­мо­ту об избра­нии. В янва­ре 1635 г. боярин князь Львов с титу­лом «Яро­слав­ский князь» был отправ­лен в Лит­ву для закреп­ле­ния веч­но­го мира коро­лев­ской при­ся­гой. Ока­за­лось, что гра­мо­та об избра­нии Вла­ди­сла­ва царем уте­ря­на и во вре­мя при­ся­ги о мире король при­сяг­нул и в под­твер­жде­ние поте­ри гра­мо­ты. В 1644 г. вме­сте с дум­ным дво­ря­ни­ном Г. Г. Пуш­ки­ным и дья­ком Воло­ше­и­но­вым был вновь отправ­лен пол­но­моч­ным послом в Поль­шу. Но Пуш­кин бил челом, что ему невмест­но быть в това­ри­щах у кня­зя Льво­ва, а Львов бил челом на Пуш­ки­на. При раз­бо­ре «слу­ча­ев» выяс­ни­лось, что Пуш­кин бил «не делом», а поэто­му поса­жен в тюрь­му, по выхо­де из кото­рой поехал с кня­зем в Поль­шу. За это посоль­ство князь был пожа­ло­ван двор­че­ством с путем
При царе Алек­сее Михай­ло­ви­че князь Львов был столь же бли­зок ко дво­ру: он сопро­вож­дал царя в заго­род­ных поезд­ках, обе­дал у него в тор­же­ствен­ные дни и т. д. Умер бездетным.

Львов, князь Алек­сей Михайлович
— в 1607 г. царь Васи­лий Ива­но­вич Шуй­ский посы­лал его под Арза­мас, когда этот город был за «вором», и Арза­мас уда­лось взять. В 1610 г. он был на вое­вод­стве в Ниж­нем Нов­го­ро­де вме­сте с кн. Алек­сандр. Андр. Реп­ни­ным и Дм. Ис. Жедрин­ским. В апре­ле 1612 г. кн. Львов нахо­дил­ся в вой­ске кн. Дм. Мих. Пожар­ско­го в Яро­слав­ле и под­пи­сал­ся под гра­мо­той кн. Пожар­ско­го к Выче­год­цам о все­об­щем опол­че­нии горо­дов на защи­ту оте­че­ства, о без­за­кон­ной при­ся­ге кн. Тру­бец­ко­го, Заруц­ко­го и каза­ков ново­му Само­зван­цу и о ско­рей­шей при­сыл­ке выбор­ных людей в Яро­славль для зем­ско­го сове­та и денеж­ной каз­ны на жало­ва­нье рат­ным людям. В 1613 г. он под­пи­сал­ся под гра­мо­той об избра­нии на цар­ство Миха­и­ла Фео­до­ро­ви­ча седь­мым из столь­ни­ков: «столь­ник князь Алек­сей Львов и во княж Юрье­во место Липец­ко­го». После избра­ния на цар­ство Миха­ил Фео­до­ро­вич отка­зы­вал­ся ехать из Тро­и­це-Сер­ги­е­ва мона­сты­ря в Моск­ву, «доко­ле Мос­ков­ско­го госу­дар­ства люди в соеди­не­нье не при­дут и кровь кре­стьян­ская лить­ся не пре­ста­нет». По прось­бе Ф. И. Шере­ме­те­ва и дру­гих чле­нов посоль­ства от Зем­ско­го Собо­ра, сопро­вож­дав­ших Миха­и­ла Фео­до­ро­ви­ча и его мать из Ипа­тьев­ско­го мона­сты­ря, юный царь согла­сил­ся на посыл­ку Зем­ско­му Собо­ру гра­мо­ты. В гра­мо­те пред­пи­сы­ва­лось при­нять меры и уго­ва­ри­вать людей, чтоб они «от дур­на пре­ста­ли». Гра­мо­ту повез­ли в Моск­ву: Чудов­ский архи­манд­рит Авра­амий, Новоспас­ский архи­манд­рит Иосиф, столь­ни­ки Ив. Петр. Шере­ме­тев и кн. Львов. 11 июля 1613 г., в день вен­ча­ния на цар­ство Миха­и­ла Фео­до­ро­ви­ча, по пути в Успен­ский собор шли перед ним: боярин Вас. Петр. Моро­зов, все околь­ни­чие и 10 столь­ни­ков, в том чис­ле кн. Львов. На дру­гой день, 12 июля, в име­ни­ны царя, был стол в Гра­но­ви­той пала­те; 13-го июля тоже; кн. Львов оба раза «смот­рел в кри­вой стол». В том же году, 13-го сен­тяб­ря, при при­е­ме царем кизил­баш­ско­го посла, в рын­дах веле­но быть на пра­вой сто­роне кн. Юрию Янши­ну и кн. Юрию Хво­ро­сти­ни­ну; на левой Ив. Петр. Шере­ме­те­ву и кн. Льво­ву. Вышло заме­ша­тель­ство вслед­ствие отъ­ез­да кн. Янши­на из Моск­вы до назна­че­ния в рын­ды, а пото­му кн. Хво­ро­сти­нин и кн. Львов были отстав­ле­ны и на их место веле­но сто­ять дру­гим. В 1614 г. кн. Льво­ву и Пер­фи­лию Секи­ри­ну ука­за­но было идти в Литов­скую зем­лю вой­ною; с ними посла­ны: дво­ряне и дети бояр­ские пони­зо­вых горо­дов, казан­ские кня­зья, мур­зы и тата­ры, чува­ши и чере­ми­сы. Соби­рать­ся веле­но в Калу­ге, отту­да через Брянск идти в Лит­ву на Кри­чев­ские места. В 1615 г. кн. Львов был вое­во­дою в Рыль­ске; с ним Григ. Андр. Аля­бьев. В 1616 г. вме­сте с бояри­ном кн. Юри­ем Енше­е­ви­чем Суле­ше­вым он был послан в Ниж­ний Нов­го­род соби­рать рат­ных людей и идти про­тив казан­ских татар и луго­вой чере­ми­сы. До Моск­вы дошли слу­хи, что тата­ры и чере­ми­сы изме­ни­ли госу­да­рю, пово­е­ва­ли мно­гие места, пожгли села и дерев­ни, поло­ни­ли и поби­ли людей, под­сту­па­ют к Ниж­не­му, Арза­ма­су, Муро­му, отня­ли доро­ги от Каза­ни к Ниж­не­му и «чинят тес­но­ту мно­гую пони­зо­вым горо­дам». С мая 1618 до декаб­ря 1620 г. кн. Львов был това­ри­щем вое­во­ды в Аст­ра­ха­ни у кн. Андр. Андр. Хован­ско­го. В 1621 г. он и дьяк Ждан Шипов были отправ­ле­ны в Данию сва­тать за Миха­и­ла Фео­до­ро­ви­ча одну из шлез­виг-гол­ш­тин­ских прин­цесс, пле­мян­ниц дат­ско­го коро­ля Хри­сти­а­на ІV. Послам был дан подроб­ный наказ, что гово­рить и как посту­пать в деле сва­тов­ства, и они реши­ли сва­тать стар­шую пле­мян­ни­цу коро­ля, прин­цес­су Доро­тею. Сва­тов­ство кон­чи­лось ничем. В 1621 г. кн. Львов был в Помест­ном при­ка­зе в това­ри­щах у бояри­на кн. Ив. Бор. Чер­кас­ско­го. В 1625 г., мая 17 он при­сут­ство­вал при при­е­ме кизиль­баш­ско­го посла. В 1626 г., янва­ря 6 госу­дарь велел «ведать во двор­це и сидеть у отда­чи» (т. е. у ест­вы) вме­сто дво­рец­ко­го из дво­рян кн. Ал. Мих. Льво­ву. В том же году кн. Львов бил госу­да­рю челом о пожа­ло­ва­нии его вот­чи­ной, так как в при­ход коро­ле­ви­ча Вла­ди­сла­ва под Моск­ву в 1618 г. он слу­жил в Аст­ра­ха­ни, а все при­каз­ные люди как быв­шие в Москве, так и послан­ные по горо­дам рань­ше при­хо­да коро­ле­ви­ча, награж­де­ны были вот­чи­на­ми; ему же ниче­го не дано. В чело­бит­ной кн. Льво­ва ска­за­но, что, будучи в Аст­ра­ха­ни, он «во всем госу­дар­ско­му име­ни искал чести и повы­ше­ния, и во вся­ких госу­да­ре­вых делах учи­нил при­быль». Тех нога­ев, кото­рые коче­ва­ли при царе Фео­до­ре Иоан­но­ви­че на крым­ской сто­роне, он пере­вел на ногай­скую сто­ро­ну; взял в залож­ни­ки в Аст­ра­хань ногай­ских мурз, их, бра­тьев, детей и луч­ших улу­сных детей. Из даль­не­го коче­вья, из-под Хивы и Буха­ры, пере­звал в Аст­ра­хань Аблу-мур­зу с бра­тья­ми и пле­мян­ни­ка­ми, а с ним тысяч пят­на­дцать улу­сных людей; после при­во­да их к шер­ти он велел им коче­вать с аст­ра­хан­ски­ми мур­за­ми и юртов­ски­ми тата­ра­ми. По наве­ден­ным справ­кам, веле­но было дать кн. Льво­ву с помест­но­го его окла­да того вре­ме­ни, с 1000 ч. (со 100 ч. по 20 ч.) в вот­чи­ну 200 ч. Кн. Львов не удо­вле­тво­рил­ся этим и 9 янва­ря 1626 г. подал две чело­бит­ные, дока­зы­вая, что были сде­ла­ны непра­виль­ные справ­ки, он про­сил, что­бы царь и Пат­ри­арх пожа­ло­ва­ли его «веле­ли ему дати свое госу­да­ре­во жало­ва­ние в вот­чи­ну про­тив тех, кото­рым дава­ны госу­да­ре­вы жало­ва­нья вот­чи­ны за служ­бы не с окла­дов, как им, госу­да­рем, Бог изве­стит». Вслед­ствие спра­вок, пред­став­лен­ных кн. Льво­вым, ему сде­ла­на была при­бав­ка: в вот­чи­ну дано ему 600 ч. вме­сто преж­них 200 ч., и 19-го янва­ря 1627 г. посла­на была об этом память из Раз­ря­да в Помест­ный приказ.
В 1626 г., на чет­вер­тый день после сва­дьбы царя Миха­и­ла Фео­до­ро­ви­ча с Евдо­ки­ей Лукья­но­вой Стреш­не­вой, кн. Львов являл госу­да­рю по рос­пи­си дары отца его, пат­ри­ар­ха Фила­ре­та Ники­ти­ча, лич­но при этом при­сут­ство­вав­ше­го. В 1627 г. кн. Львов был пожа­ло­ван в околь­ни­чие. С это­го вре­ме­ни до 1647 г. кн. Львов сидел в при­ка­зе Боль­шо­го Двор­ца. При­каз этот ведал покуп­ку това­ров, заго­тов­ле­ние для двор­ца вся­ких сто­ло­вых при­па­сов, все двор­цо­вые дохо­ды в госу­дар­стве, соля­ную раз­да­чу; ему же были под­суд­ны мона­сты­ри (до учре­жде­ния при Алек­сее Михай­ло­ви­че Мона­стыр­ско­го при­ка­за). В 1628 г. кн. Львов при­сут­ство­вал при при­е­ме кизил­баш­ских куп­цов, а в 1630 и 1631 гг. при при­е­ме швед­ско­го посла Анто­на Мони­ра. В июле 1632 г. гол­ш­тин­ский посол был в отве­те у бояр: бояри­на и намест­ни­ка чер­ни­гов­ско­го кн. Андрея Вас. Хил­ко­ва, околь­ни­че­го и намест­ни­ка суз­даль­ско­го кн. Ал. Мих. Льво­ва, дум­но­го раз­ряд­но­го дья­ка Гав­ре­не­ва и дья­ка Матюш­ки­на. Кн. Львов бил челом в оте­че­стве на кн. Хил­ко­ва, но все-таки был с ним вме­сте в отве­те с послом.
В июле 1632 г. царь велел соби­рать под­во­ды с дво­ров: бояри­ну Ф. И. Шере­ме­те­ву, околь­ни­че­му Льву Ив. Дал­ма­то­ву-Кар­по­ву и дья­ку Михай­ле Дани­ло­ву. Шере­ме­тов и Дал­ма­тов-Кар­пов были затем отстав­ле­ны, а на их место ука­за­но быть кн. Льво­ву; от него соби­ра­ли дво­ряне в раз­ных частях Моск­вы. В 1633 г., июня 23 кн. Львов полу­чил от госу­да­ря указ взять с мит­ро­по­ли­тов, архи­епи­ско­пов, епи­ско­пов и мона­сты­рей по одно­му кон­но­му чело­ве­ку с 300 ч. вот­чи­ны. С дво­ро­вых людей, кото­рым не быть на служ­бе, взять даточ­ных людей. Все эти сбо­ры каса­лись вой­ны с Поль­шей, кото­рая воз­ник­ла немед­лен­но по исте­че­нии сро­ка пере­ми­рия, заклю­чен­но­го в Деулине. Оса­да Смо­лен­ска, про­дол­жав­ша­я­ся четыр­на­дцать меся­цев под пред­во­ди­тель­ством Шеи­на, окон­чи­лась, как извест­но, весь­ма пла­чев­но для Мос­ков­ско­го госу­дар­ства. 11 янв. 1634 г., когда рус­ские вой­ска сто­я­ли еще под Смо­лен­ском, Миха­ил Фео­до­ро­вич назна­чил быть в посоль­стве с литов­ски­ми посла­ми для пере­го­во­ров о мире бояри­на Ф. И. Шере­ме­те­ва и кн. Льво­ва, с титу­лом намест­ни­ка суз­даль­ско­го. 30-го мар­та они были на отпус­ке у руки госу­да­ря, а 31 выеха­ли из Моск­вы. Реше­но было съе­хать­ся на пору­беж­ной реч­ке Поля­нов­ке, на том же месте, на кото­ром в 1619 г. про­ис­хо­дил раз­мен плен­ных. По дан­но­му нака­зу глав­ные послы, т. е. Шере­ме­тев и кн. Львов «долж­ны были гово­рить сер­ди­то, а осталь­ные уни­мать и покры­вать гла­до­стью и раз­го­во­ром, чтоб дого­во­ра не разо­рвать и бес­слав­ны­ми не быть же». Лишь 3 июня был под­пи­сан так наз. Поля­нов­ский дого­вор о веч­ном мире меж­ду Мос­ков­ским госу­дар­ством и Речью Поспо­ли­тою, по кото­ро­му король Вла­ди­слав окон­ча­тель­но отка­зал­ся от при­тя­за­ний на Мос­ков­ский пре­стол и даже обя­зал­ся воз­вра­тить изби­ра­тель­ную на его имя гра­мо­ту, выве­зен­ную из Моск­вы Жол­кев­ским. Поль­ша полу­чи­ла обрат­но все горо­да, поте­рян­ные ею в нача­ле войны.
Вели­кие послы, быть может, не достиг­ли все­го, чего мог­ли достиг­нуть Поля­нов­ским дого­во­ром, но и Москве, и Поль­ше нужен был отдых после бед­ствен­ной вой­ны, а Миха­ил Фео­до­ро­вич, кро­ме того, был дово­лен отка­зом Вла­ди­сла­ва. Вслед­ствие это­го рус­ских послов ожи­дал в Москве бла­го­склон­ный при­ем; в 57 вер­стах от сто­ли­цы, в с. Кубен­ском, их встре­тил столь­ник Бутур­лин с мило­сти­вым госу­да­ре­вым сло­вом и о здо­ро­вье спра­ши­вал. 5 июля перед обе­дом в сто­ло­вой пала­те кн. Львов был пожа­ло­ван в бояре, а това­рищ его и Шере­ме­те­ва, Степ. Матв. Про­естев — в дум­ные дво­ряне. После обе­да кн. Львов полу­чил шубу атлас золот­ной на собо­лях в 160 руб., кубок сереб­ря­ный золо­че­ный, да при­да­чи к преж­не­му окла­ду 80 руб., да в вот­чи­ну 800 ч. Веро­ят­но, имен­но в это вре­мя он полу­чил в Кашин­ском у. быв­шую двор­цо­вую волость Ким­ры с дерев­ня­ми и пусто­ша­ми. Кро­ме того, у него были вот­чи­ны в Мос­ков­ском и в Рязан­ском уездах.
В янва­ре сле­ду­ю­ще­го 1635 г. были опять отправ­ле­ны в Лит­ву для закреп­ле­ния веч­но­го мира коро­лев­скою при­ся­гою боярин кн. Львов, назван­ный «Яро­слав­ским кня­зем», и дум­ный дво­ря­нин и намест­ник Шац­кий Степ. Матв. Пpoе­стев, а с ними дья­ки, столь­ни­ки и дво­ряне. В Моск­ву в то же вре­мя при­бы­ло поль­ское посоль­ство, с Алек­сан­дром Посо­чин­ским во гла­ве. Рус­ские послы в Вар­ша­ве ока­за­лись в боль­шом недо­уме­нии, как посту­пить им вслед­ствие объ­яв­ле­ния поль­ски­ми сена­то­ра­ми, что изби­ра­тель­ная гра­мо­та Вла­ди­сла­ва поте­ря­на. Сами они решить это­го вопро­са не мог­ли и посла­ли гон­ца в Моск­ву к царю. По полу­чен­но­му от царя нака­зу они удо­воль­ство­ва­лись тем, что король во вре­мя тор­же­ствен­ной при­ся­ги об испол­не­нии дого­во­ра при­сяг­нул и в поте­ре изби­ра­тель­ной гра­мо­ты. По одной из допол­ни­тель­ных ста­тей дого­во­ра доз­во­ле­но было поль­ско-литов­ским куп­цам при­ез­жать с това­ра­ми в Моск­ву, где для них дол­жен был быть постро­ен осо­бый двор. После коро­лев­ской при­ся­ги, пения Те Deum (Тебе, Бога хва­лим) и пушеч­ной паль­бы послы обе­да­ли за коро­лев­ским сто­лом, а затем при­сут­ство­ва­ли на теат­раль­ном зре­ли­ще. Перед отъ­ез­дом из Вар­ша­вы послам уда­лось добить­ся раз­ре­ше­ния пере­вез­ти из Вар­ша­вы в Моск­ву тела Шуй­ских: царя Васи­лия, его бра­та Дмит­рия и жены Дмит­ри­е­вой. 10 июня того же 1635 г. кн. Львов участ­во­вал в тор­же­ствен­ной встре­че их за Моск­вой. В авгу­сте 1657 г. литов­ские послан­ни­ки были в отве­те у бояр: Ф. И. Шере­ме­те­ва и кн. Льво­ва и у околь­ни­че­го Ст. Матв. Про­есте­ва. В 1638 г., апре­ля 1, для при­хо­да Крым­ско­го царя и крым­ских и ногай­ских людей, назна­че­ны были быть на Туле: кн. Ив. Бор. Чер­кас­ский, кн. Львов, околь­ни­чий Вас. Ив. Стреш­нев и раз­ряд­ный дьяк Куд­ряв­цев. 2 октяб­ря они вер­ну­лись в Моск­ву, были у руки госу­да­ря и обе­да­ли у него. В 1639 г., в янва­ре и фев­ра­ле, кн. Львов дне­вал и ноче­вал у гро­ба царе­ви­ча Ива­на Мих., а в апре­ле у гро­ба царе­ви­ча Вас. Мих. 21 янва­ря 1644 г. при­е­хал в Моск­ву дат­ский коро­ле­вич Воль­де­мар, кото­ро­го царь Миха­ил Фео­до­ро­вич наме­тил в жени­хи сво­ей стар­шей доче­ри, царевне Ирине. 28 янва­ря состо­ял­ся его при­ем в Гра­но­ви­той пала­те царем и царе­ви­чем Алек­се­ем Михай­ло­ви­чем, при­чем объ­яв­лял коро­ле­ви­ча кн. Львов. В тот же день Воль­де­мар обе­дал у царя, и кн. Львов сидел за госу­да­ре­вым постав­цом за куша­ньем, как и все­гда во вре­мя тор­же­ствен­ных обе­дов. После сто­ла он ездил пот­че­вать коро­ле­ви­ча, кото­ро­му было отве­де­но поме­ще­ние на Царе­во-Бори­со­вом дво­ре. На дру­гой день госу­дарь послал кн. Льво­ва спра­ши­вать коро­ле­ви­ча о здоровье.
В кон­це фев­ра­ля 1644 г. кн. Львов сно­ва был отправ­лен в Поль­шу пол­но­моч­ным послом; с ним дум­ный дво­ря­нин Гр. Гавр. Пуш­кин и дьяк Воло­ше­ни­нов. Пуш­кин бил челом, что ему невмест­но быть с кн. Льво­вым в това­ри­щах; кн. Львов бил челом на Пуш­ки­на. При раз­бо­ре «слу­ча­ев» выяс­ни­лось, что Пуш­кин бил «не делом», а пото­му поса­жен в тюрь­му и, по выхо­де отту­да, ездил с кн. Льво­вым в Поль­шу. Целью посоль­ства, по явно­му нака­зу, было реше­ние вопро­сов о цар­ском титу­ле и о раз­ме­же­ва­нии Путивль­ских земель. Тай­ным нака­зом пове­ле­ва­лось раз­уз­нать о само­зван­це, появив­шем­ся в Поль­ше и выда­вав­шем себя за сына царя Васи­лия Ива­но­ви­ча Шуй­ско­го. После дол­гих рас­суж­де­ний вопро­сы о титу­ле и о рубе­жах были реше­ны, но испол­не­ние тай­но­го нака­за встре­ти­ло боль­шие затруд­не­ния, так как паны объ­яви­ли, что ни коро­лю, ни им ниче­го неиз­вест­но о само­зван­цах, но что король ука­зал о них разыс­кать. Когда вели­кие послы узна­ли, нако­нец, от панов подроб­но­сти о само­зван­це Лубе, выда­вав­шем себя не за сына царя Шуй­ско­го, а за сына Мари­ны Мни­шек, то кн. Львов потре­бо­вал от панов укреп­ле­ния за их рука­ми и печа­тя­ми, что король непре­мен­но при­шлет «вора» в Моск­ву со сво­и­ми посла­ми, а если вско­ре не при­шлет, то заклю­чен­ный теперь дого­вор и раз­ме­же­ва­ние гра­ниц теря­ют силу. Паны дали под­пис­ку, и послы отпра­ви­лись в Моск­ву. Царь был очень дово­лен веде­ни­ем дела и всех награ­дил. 29 окт. 1644 г. на встре­чу послов был при­слан в Можайск столь­ник Леон­тьев с госу­да­ре­вым мило­сти­вым сло­вом и о здо­ро­вье спра­ши­вать. 27 нояб­ря того же года кн. Львов был пожа­ло­ван дво­ре­че­ством с путем, дум­ный дво­ря­нин Пуш­кин околь­ни­че­ством, а дьяк Воло­ше­ни­нов назна­чен в дум­ные дья­ки. В тот же день после обе­да у царя кн. Львов полу­чил шубу бар­хат золот­ной, кубок и при­да­чу к окла­ду. Пожа­ло­ва­ние кн. Льво­ва дво­ре­че­ством с путем настоль­ко важ­но само по себе и по тем выго­дам и пре­иму­ще­ствам, кото­рые с ним соеди­ня­лись, что мы оста­но­вим­ся доволь­но подроб­но на цар­ской гра­мо­те от 23 мар­та 1645 г., дан­ной на имя кн. Льво­ва. В этой гра­мо­те пере­чис­ле­ны те сло­бо­ды в Яро­слав­ле (на поса­де и в самом горо­де) и в Яро­слав­ском уез­де, кото­рые даны «в путь» кн. Льво­ву. На поса­де были сле­ду­ю­щие сло­бо­ды: Дрюли­на, Толч­ко­ва, Коров­ниц­кая, Бла­го­ве­щен­ская, Тве­риц­кая, Пет­ров­ская, Конда­ков­ская; в самом горо­де Ловец­кая, что в заря­дье; за остро­гом «ловец­кие» дво­ры в ули­це Кисе­ли­хе; в Яро­слав­ском уез­де рыб­ные ловец­кие сло­бо­ды — Нор­ская, Бори­со­глеб­ская и Рыб­ная. Тамо­жен­ные пошли­ны с кре­стьян, а так­же с куп­цов и с про­дав­цов, и вся­кие денеж­ные дохо­ды обя­за­ны были соби­рать в поль­зу кн. Льво­ва выбор­ные люди этих рыб­ных сло­бод, соглас­но устав­ной гра­мо­те, выдан­ной кре­стья­нам Бори­со­глеб­ской Сло­бод­ки царем Фео­до­ром Иоан­но­ви­чем в 1584 г. Пер­во­на­чаль­но устав­ная гра­мо­та была пожа­ло­ва­на вел. кн. Васи­ли­ем Ива­но­ви­чем, но при­шла в такую вет­хость, что царь Фео­дор Иоан­но­вич при­ка­зал пере­пи­сать ее зано­во. Суд во всех этих сло­бо­дах долж­ны были ведать тиун и довод­чик кн. Льво­ва. Кро­ме того, кн. Льво­ву предо­став­ля­лось поль­зо­ва­ние при­бы­лью с каба­ка, что в Яро­слав­ле на поса­де, за горо­дом, на Гор­ках. Извест­ную часть пошлин, взи­ма­е­мых в Москве в при­ка­зе Боль­шо­го Двор­ца, царь велел отчис­лять в поль­зу кн. Льво­ва. За собой Миха­ил Фео­до­ро­вич остав­лял пра­во полу­чать рыбу с ловец­ких сло­бод и тот оброк, кото­рый они ему еже­год­но платили.
Како­го рода сно­ше­ния суще­ство­ва­ли меж­ду дат­ским коро­ле­ви­чем Воль­де­ма­ром и кн. Льво­вым в тече­ние 1644 г., когда царь и пат­ри­арх Иосиф ста­ра­лись скло­нить коро­ле­ви­ча к пере­хо­ду в пра­во­сла­вие — мы не зна­ем. В фев­ра­ле 1645 г., после неудач­но­го поку­ше­ния к побе­гу из Моск­вы, Воль­де­мар, — по пока­за­нию неиз­вест­но­го совре­мен­но­го авто­ра, нахо­див­ше­го­ся, как пола­га­ют, в его сви­те, — «искал помо­щи у самых знат­ных из боль­ших бояр или госу­дар­ствен­ных совет­ни­ков, у Ф. И. Шере­ме­те­ва и кн. А. М. Льво­ва», пись­мен­но про­ся их уго­во­рить царя согла­сить­ся на совер­ше­ние бра­ка без пере­ме­ны веро­ис­по­ве­да­ния, или отпу­стить его домой с подо­ба­ю­щей честью. Полу­чив это пись­мо, Шере­ме­тев и кн. Львов езди­ли к Воль­де­ма­ру на Царе­во-Бори­сов двор, тщет­но упра­ши­ва­ли они его испол­нить цар­скую волю отно­си­тель­но пере­ме­ны веры и вынуж­де­ны были пере­дать царю реши­тель­ное жела­ние коро­ле­ви­ча полу­чить почет­ный отпуск. Толь­ко по вступ­ле­нии на пре­стол Алек­сея Михай­ло­ви­ча был отпу­щен Воль­де­мар в Данию. 13 авг. 1645 г. ука­за­но ему было быть в Золо­той пала­те на отпус­ке у юно­го царя. На сере­ди­ну пала­ты высту­пил кн. Львов и начал вычи­ты­вать всю исто­рию сва­тов­ства Воль­де­ма­ра «по бума­гам, сажень в десять дли­ны и очень узкой», как заме­тил один из нахо­див­ших­ся в сви­те коро­ле­ви­ча. В заклю­че­ние кн. Львов объ­явил, что царь Алек­сей Михай­ло­вич, видя, что «нель­зя совер­шить­ся вели­ко­му делу бра­ка без соеди­не­ния в вере», решил­ся отпу­стить коро­ле­ви­ча, соглас­но его жела­нию, неод­но­крат­но повторенному.
При царе Алек­сее Михай­ло­ви­че кн. Львов был столь же бли­зок ко дво­ру, как и в цар­ство­ва­ние Миха­и­ла Фео­до­ро­ви­ча: он ска­зы­вал в 1645 г. бояр­ство кн. Алек­сею Ники­ти­чу Тру­бец­ко­му и Ники­те Ив. Рома­но­ву, сопро­вож­дал царя в бого­моль­ных и заго­род­ных похо­дах и обе­дал у него в тор­же­ствен­ные дни. Во вре­мя Мос­ков­ско­го бун­та 1648 г. дом кн. Льво­ва был раз­граб­лен вме­сте с домом кн. Ник. Ив. Одо­ев­ско­го и дру­гих бояр.
Нахо­дясь посто­ян­но в дру­же­ских отно­ше­ни­ях с Ф. И. Шере­ме­те­вым, кн. Львов при­сут­ство­вал 22 июня 1649 г. при состав­ле­нии им так назы­ва­е­мой изуст­ной памя­ти, несколь­ко изме­няв­шей и допол­няв­шей духов­ное заве­ща­ние, состав­лен­ное Шере­ме­те­вым в 1645 г. Кро­ме кн. Льво­ва, сви­де­те­ля­ми при состав­ле­нии изуст­ной памя­ти были: духов­ник Шере­ме­те­ва про­то­поп Гри­го­рий и кн. Ники­та Ив. Одо­ев­ский. Выслу­шав духов­ное заве­ща­ние и изуст­ную память Шере­ме­те­ва, царь при­ка­зал под­пи­сать их дум­но­му дья­ку Гав­ре­не­ву, и затем кн. Львов отнес оба доку­мен­та к пат­ри­ар­ху Иоси­фу для сви­де­тель­ства под­лин­но­сти их и при­ло­же­ния пат­ри­ар­шей печати.
Кн. Ал. Мих. Львов был женат в пер­вом бра­ке на Евлам­пии Михай­ловне Наго­во, † в 1622 г. Имя вто­рой его жены неиз­вест­но. Он скон­чал­ся без­дет­ным в 1653 или 1654 гг.
Боярин и дво­рец­кий Алек­сей Михай­ло­вич — Арза­мас­ский V, Соба­кинск­нй ст, с Печер­ки, 217/715 Галич­ский у Чер­ный ст, сц Бакла­но­во, 108/240, Дмит­ров­ский у, Троннкнб ct, д Твер­чи­ло­во, 13/24, Мос­ков­ский Горе­тов ст, с Рож­де­ствен­ское, 75/146, Жданскнн ст, сц Пахри­но, 20/47, Рату­ев ст, с Ясе­но­вое, 20/47, Рязан­ский у, Ста­ро­ря­зан­ский ст, д Сло­бод­ка Бор­ки, 219/598
Акты Исто­ри­че­ские, III. — А. А. Э., III и V. — С. Г. Г. и Д., І и III. — Двор­цо­вые раз­ря­ды, I—III. — Раз­ряд­ные кни­ги, I и II. — Акты Моск. госу­дар­ства, І и II. — Древн. Росс. Вив­лио­фи­ка, XV и XX. — Р. И. Б., IX, Х и XII. — Раз­ряд­ные зап. за Смут­ное вре­мя, изд. Бело­ку­ро­вым. — Ниже­го­род­ский Лето­пи­сец. — Опись Моск. Архи­ва Мин. Юсти­ции, І и ІI. — Голи­ков, «Дея­ния Пет­ра Вели­ко­го», ХІI и XIII. — Соло­вьев, «Исто­рия Рос­сии», IX. — Бар­су­ков, «Спис­ки горо­до­вых вое­вод». — Кн. Дол­го­ру­ков, Рос­сий­ская Родо­слов­ная Кни­га, I.
~ 1) Евлам­пия Михай­лов­на Нагая 1621+до
~ 2) NN
21.12. Пётр Михайлович
22.12. Васи­лий Михай­ло­вич (1610?,—16,под Москвой)
помещ. 3С:Мих.Дан. :ДОМНИКА/ин. ДИОНИСИЯ/
вто­рая ветвь
29.23. Андрей Иванович
153— 155 гг. За столь­ни­ком за Семе­ном Сте­па­но­вым сыном Хру­що­вым в вот­чине, что ему дано тестя ево Архи­па Акин­фо­ва выслу­жен­ная вот­чи­на и те что он купил у сво­я­ка сво­е­го у кн. Андрея Льво­ва жены ево вот­чи­ну, что ей дано отца ее Архи­па Акин­фо­ва выслу­жен­ная вот­чи­на, а Архи­пу та вот­чи­на дана за Мос­ковск. осад­ное сиде­нье коро­ле­ви­ча при­хо­ду и с тем что ему Архи­пу дано за его служ­бу и тер­пе­нье, про­тив осад­ных мос­ков. сидель­цов, а дал за нее у кня­зя Андрея Льво­ва денег 390 р. и с тою вот­чи­ною, что в Юрье­ве Поль­ском, две тре­ти сель­ца Кова­ле­ва с жере­бьем, на пру­де, а треть того сель­ца без жере­бья за Дмит­ри­ем Албе­ко­вым, а в сель­це на опчей зем­ле дв. вот­чин, дв. при­кащ., да в селе на ево жере­бьи крест, и боб. 3 дв.
~ Мария Архи­пов­на Акинфова
хх.24. Иван Яковлевич
1658 — Бояр­ская кни­га — дво­ряне мос­ков­ские… Князь Иван да князь Лука княж Яко­вле­вы дети Лво­ва. В бояр­ской кни­ге 155-го году окла­ды им помес­ные по 550 чети, денег кня­зю Ива­ну 17, кня­зю Луке 21 рубль. Да кня­зю Луке справ­ле­но за чер­кас­кую служ­бу и за коно­топ­ской бой 167-го и 168-го году сто чети, денег десять рублев.
30.24. Лука Яко­вле­вич (1618,1677)
стольник(1627,1646) моск.двн.(1652,1676) 1С:Яков.Анд.Анд-ча
1658 — Бояр­ская кни­га — дво­ряне мос­ков­ские… Князь Иван да князь Лука княж Яко­вле­вы дети Лво­ва. В бояр­ской кни­ге 155-го году окла­ды им помес­ные по 550 чети, денег кня­зю Ива­ну 17, кня­зю Луке 21 рубль. Да кня­зю Луке справ­ле­но за чер­кас­кую служ­бу и за коно­топ­ской бой 167-го и 168-го году сто чети, денег десять рублев.
хх.24. Ники­та Яковлевич
1658 — …дворяне…Князь Мики­та княж Яко­влев сын Лвов. 609 В бояр­ской кни­ге 155-го году оклад ему с при­да­ча­ми за литов­скую служ­бу помес­ной 830 чети, денег 47 руб­лев. Да ему ж за чер­кас­кую служ­бу и за коно­топ­ской бой 167-го и 168-го году сто чети, денег десять рублев.[Боярская кни­га 1658 г.] в 1629 г. состо­ял пат­ри­ар­шим, а после того цар­ским столь­ни­ком. В 1635 г. во вре­мя обе­да у царя Миха­и­ла Фео­до­ро­ви­ча литов­ских послов он был в чис­ле столь­ни­ков, носив­ших питье послам. В 1639 г. дне­вал и ноче­вал при гро­бе царе­ви­ча Васи­лия Михай­ло­ви­ча, в 1641 и 1646 гг. — на госу­да­ре­ве дво­ре. В 1650—51 гг. сопро­вож­дал цари­цу Марью Ильи­ниш­ну к Тро­и­це и в с. Хоро­шо­во. В 1654 г. участ­во­вал в Поль­ском похо­де; ходил из Вязь­мы под Крас­ное на поль­ских и литов­ских людей. В 1655 г., во вре­мя вто­ро­го Поль­ско­го похо­да, 21-го июня, госу­дарь послал из Шкло­ва «вое­вать сво­их госу­да­ре­вых измен­ни­ков Витеп­ско­го уез­ду» кн. Ал. Ив. Лоба­но­ва-Ростов­ско­го, а с ним сво­е­го госу­да­ре­ва пол­ку голов с сот­ня­ми; с Беля­на­ми кн. Ники­ту Як. Льво­ва и Як. Никит. Лиха­ре­ва, да с Казан­ски­ми мур­за­ми Вас. Никит. Пани­на. Будучи «у руки госу­да­ря», кн. Львов бил челом, что ему с кн. Лоба­но­вым быть невмест­но. Госу­дарь ска­зал, что­бы он был так, как всем его госу­да­ре­ва служ­ба ска­за­на без мест. Кн. Львов вто­рич­но бил челом. Тогда госу­дарь велел, за нару­ше­ние его госу­да­ре­ва ука­за, бить кну­том кн. Льво­ва. В то же вре­мя царь велел быть ему вме­сте с кн. Лоба­но­вым в посыл­ке голо­вою у Дон­ских каза­ков. В 1656 г. в Поль­ском похо­де он был голо­вой «сто­ро­жи ста­вить». В 1658 г. ему пожа­ло­ва­но было околь­ни­че­ство. В 1660—62 гг. он был вое­во­дой в Калу­ге, затем, до назна­че­ния в 1665 г. на вое­вод­ство в Киев, управ­лял Ямским при­ка­зом. В Кие­ве он про­был лишь с 11-го июля до 25-го нояб­ря 1665 г. и нахо­дил­ся в чрез­вы­чай­но непри­ят­ном поло­же­нии, так как в это же вре­мя Петр Вас. Шере­ме­тев полу­чил при­ка­за­ние идти из Сев­ска с вой­ском в Киев, и ему пред­став­ля­лось в Кие­ве поло­же­ние совер­шен­но неза­ви­си­мое от кн. Льво­ва. Так, напр., вновь назна­чен­ный Нежин­ский вое­во­да Ив. Ив. Ржев­ский обя­зы­вал­ся, после при­е­ма горо­да Нежи­на, пред­ста­вить при­ем­ные спис­ки и рос­пи­си толь­ко в при­каз Малой Рос­сии, да в Киев, бояри­ну и вое­во­де Пет­ру Вас. Шере­ме­те­ву. О «вестях», о про­мыс­ле над непри­я­тель­ски­ми людь­ми и о горо­до­вом бере­же­нье — он тоже дол­жен был писать в Киев Шере­ме­те­ву, а не кн. Льво­ву. Хотя Шере­ме­тев оста­вал­ся еще в Сев­ске, тем не менее мало­рос­сий­ские стар­ши­ны обра­ща­лись к нему, а не к кн. Льво­ву по важ­ней­шим делам Мало­рос­сии, с прось­бой хода­тай­ство­вать за них перед царем. 30 окт. 1665 г. епи­скоп Мефо­дий напи­сал вой­ско­во­му каз­на­чею Рома­ну Ракуш­ке, дове­рен­но­му лицу Брю­хо­вец­ко­го, уехав­ше­го в Моск­ву, отча­ян­ное пись­мо. «Пишу сей лист сво­ею рукою к вашей мило­сти, впрям сле­за­ми поли­ва­ю­ще, поне­же при­е­хал я в Киев впрям на тяж­ские, нестер­пи­мые беды, когда отвсю­ду вести непо­теш­ные… В Кие­ве ниче­го доб­ро­го не деет­ся, ибо вое­во­да нынеш­ний Киев­ский — чело­век ни к чему не при­год­ный: пер­вое то, что чело­век древ­ний, к рат­но­му делу ни к чему не подо­бен, вто­рое же, болен нога­ми и не ходит, и чpeз избу не перей­дет. Опричь слез и худо­бы и воров­ства бол­ши того в Кие­ве не сыщешь отнюдь. Как не поспе­шит боярин (Шере­ме­тев), или замед­лит гос­по­дин гет­ман на Москве, сохра­ни Боже, злое с Кие­вом дея­тись будет и с нашим Зад­не­при­ем, ибо поне­же вое­во­да-то роб­кий, все толь­ко город стра­шит… Пиши к бояри­ну, если име­ет итти, чтоб шел, а когда не пой­дет, то б отка­зал, чтоб веда­ли да умыш­ля­ли, что целое лето идет, а все в Сев­ску». Это­му натя­ну­то­му поло­же­нию насту­пил конец через месяц: 25-го нояб­ря кн. Львов полу­чил цар­скую гра­мо­ту, с при­ка­за­ни­ем, что­бы он «город Киев с госу­да­ре­вы­ми рат­ны­ми людь­ми и каз­ною отдал бояри­ну Пет­ру Васи­лье­ви­чу Шере­ме­те­ву с това­ри­щи и, рос­пи­сав­ся, ехал бы в Севск и был бы в Сев­ске на вели­ко­го госу­да­ря служ­бе со столь­ни­ком и вое­во­дою кн. Юрьем Пет­ро­ви­чем Тру­бец­ким». В Сев­ске кн. Львов про­был до 1668 г. В этом году он посту­пил в Толг­ский мона­стырь, близ Яро­слав­ля, и был постри­жен в мона­ше­ство с име­нем Нила. В Спа­со-Пре­об­ра­жен­ский мона­стырь в Яро­слав­ле кн. Львов пожерт­во­вал в 1669 г. бога­тые пар­че­вые ризы с бар­хат­ным кре­стом, уни­зан­ные жем­чу­гом и дра­го­цен­ны­ми кам­ня­ми; в 1677 г. на сред­ства кн. Льво­ва был вылит поли­е­лей­ный коло­кол, весом в 200 пудов. Кн. Львов скон­чал­ся 29 мар­та 1684 г. и погре­бен в Толг­ском монастыре.
Двор­цо­вые раз­ря­ды, II и III. — Р. И. Б., Х и XI. — Акты Моск. госу­дар­ства, т. II. — Бар­су­ков, «Спис­ки горо­до­вых вое­вод». — Соло­вьев, «Исто­рия Рос­сии», XI. — Кн. Дол­го­ру­ков, Рос­сий­ская Родо­слов­ная Кни­га, I. — Бар­су­ков, «Род Шере­ме­те­вых», VI.В. Корсакова.{Половцов
Львов, князь Ники­та Яко­вле­вич. околь­ни­чий 1658 г. вклад­чик Спа­со-Яро­слав­ско­го мона­сты­ря: за себя и пред­ков пожерт­во­вал 1669 г. бога­тые ризы пар­чо­вые с бар­хат­ным кре­стом, уни­зан­ным жем­чу­гом и дра­го­цен­ны­ми кам­ня­ми (по оцен­ке сто­я­щие за мате­ри­ал один в 40 р.), а 1677 г. вылил поли­е­лей­ный коло­кол в 200 пуд. Он в кон­це жиз­ни 1668 г. там постриг­ся, наре­чен Нилом, † и погре­бен. В 1677 году князь Ники­та Яко­вле­вич Львов пода­рил мона­сты­рю Свя­то-Вве­ден­ский Толг­ский жен­ский мон­стырь тыся­чу руб­лей на при­об­ре­те­ние боль­шо­го колокола.
31.25. Андрей Фёдорович
32.26. Осип Васильевич
33.26. Иван Васи­лье­вич 4-я четв. XVI в. – 1640-е
~ Фек­ла НН
34.26. Гри­го­рий Васильевич
Андрей Ники­тич (1635)
в 1635 моск.двн.(1635) 1С:Нкт.Мих.Вас-ча
35.28. Андрей Никитич
36.28. Иван Никитич 

25 коле­но

пер­вая ветвь
23.15. Сте­пан Фёдо­ро­вич (1646,1682)
окольничий(1646) стольник(1658) воев.Нижний(1674) вотч.0Вологда-у.,Галич-у.,Москва-у.,Муром-у.,Ярославль-у. 1С:Фед.Дм.Дан-ча
Околь­ни­чий с 1677 г. Вое­во­дой был толь­ко в 1675—1676 гг. в Ниж­нем Нов­го­ро­де, все осталь­ное вре­мя слу­жил при дво­ре. Пер­вое упо­ми­на­ние о нем отно­сит­ся к 1646 г., послед­нее к 1688 г. В 1682 г. под­пи­сал поста­нов­ле­ние Собо­ра об уни­что­же­нии местничества
— служ­ба его, с неко­то­ры­ми пере­ры­ва­ми, извест­на нам более чем за сорок лет. Толь­ко одна­жды, в 1675—76 гг., он был на вое­вод­стве в Ниж­нем Нов­го­ро­де, вся осталь­ная служ­ба про­тек­ла при цар­ском дво­ре. Пер­вое упо­ми­на­ние о нем отно­сит­ся к 1646 г., когда он, в чине столь­ни­ка, дне­вал и ноче­вал на госу­да­ре­вом дво­ре. В тече­ние цар­ство­ва­ния Алек­сея Михай­ло­ви­ча кн. Львов сопро­вож­дал его в бого­моль­ных и заго­род­ных похо­дах, в 1669 г. он дне­вал и ноче­вал при гро­бе царе­ви­ча Симео­на Алек­се­е­ви­ча. При царе Фео­до­ре Алек­се­е­ви­че он был пожа­ло­ван в (1677 г.) в околь­ни­чие. В 1680 г. обе­дал по цар­ско­му ука­зу у пат­ри­ар­ха Иоаки­ма на Пас­халь­ной неде­ле и, по-види­мо­му, очень часто сопро­вож­дал царя в его заго­род­ных похо­дах, при­чем ино­гда посы­лал­ся впе­ред для заим­ки ста­нов. В 1682 г. он под­пи­сал Собор­ное дея­ние об уни­что­же­нии мест­ни­че­ства. В 1683—85 гг. часто бывал назна­ча­ем в крест­ные ходы из Успен­ско­го собо­ра в раз­ные мос­ков­ские мона­сты­ри; в Успе­ньев день обе­дал у пат­ри­ар­ха в кре­сто­вой пала­те; при­сут­ство­вал в Успен­ском собо­ре при постав­ле­нии пат­ри­ар­хом Иоаки­мом в епи­ско­па в Там­бов архи­манд­ри­та Пити­ри­ма из Вязем­ско­го Пред­те­чен­ско­го мона­сты­ря. В те же годы, а так­же в 1688 г. кн. Львов сопро­вож­дал царя Пет­ра в под­мос­ков­ные села, а из бого­моль­ных, более отда­лен­ных от Моск­вы похо­дов, ука­жем на Мака­рьев­ский мона­стырь в Каля­зине. Двор­цо­вые раз­ря­ды, III и ІV. — С. Г. Г. и Д., IV. — Доп. к Актам Исто­ри­че­ским, VIІ. — Р. И. Б., Х. — Ниже­го­род­ский Лето­пи­сец. — Бар­су­ков, «Спис­ки горо­до­вых вое­вод». В. Кор­са­ко­ва. {Полов­цов} Львов, князь Сте­пан Федо­ро­вич околь­ни­чий 1677—92 г. {Полов­цов}
село Нови­ки Спас­ско­го рай­о­на — из отказ­ной кни­ги 1687 года вид­но, что дерев­ня до это­го года была вот­чи­ной кня­зя Сте­па­на Фёдо­ро­ви­ча Львова,Из отказ­ной кни­ги 1687 года вид­но, что дерев­ня эта была в том году отка­за­на столь­ни­ку Авто­но­му Михай­ло­ву сыну Голо­ви­ну, а преж­де была вот­чи­ной околь­ни­че­го кня­зя Сте­па­на Федо­ро­ви­ча Льво­ва и жены его кня­ги­ни Анны Яковлевны.
~ 1) NN
~ 2) Анна Яковлевна
24.15. Ники­та Фёдо­ро­вич (1646,—1658/67)
стольник(1649,1658) вотч.-Москва-у.
2С:Фед.Дм.Дан-ча
Столь­ник с 1658 г. 1659, насле­до­вал в Белё­ве вме­сте со столь­ни­ком П:И: Льво­вым (?) неко­е­му Ив. Львову
~ Прасковия.Яков. 1667 Д:Яков.Петр. КОЛОГРИВОВ
25.16. Васи­лий Андре­евич (1629,1639)
стольник(1629-,1639) без­детн. 1С:Анд.Дм.Дан-ча
26.16. Фёдор Андреевич
m.1st Maria N;
m.2nd Jewdokia N, widow of Pr Andrei Mezetzky
27.16. Иван Андреевич
28.17. Иван Михай­ло­вич (1623—,1658)
моск.двн.(1658) моск.жилец.(1641-,1643) без­детн. 1С:Мих.Дм.Дан-ча
29.17. Сте­пан Михай­ло­вич (1636,1658)
стольник(1636-,1658) без­детн. 2С:Мих.Дм.
30.17. Фёдор Михайлович
31.18. Сте­пан Пет­ро­вич (1636,1639)
стольник(1636-,1639) без­детн. С:Петр.Дм.
~ кн. Мар­фа Ива­нов­на Вол­кон­ская
32.19. Илья Иванович
Дарья Ивановна
~ кн. Ники­та Семе­но­вич Уру­сов (око­ло 1640 – .02.1691)
Мари­на Ивановна
33.21. Дмит­рий Пет­ро­вич (?-1660)
Боярин с 1655 г. Впер­вые упо­ми­на­ет­ся как стряп­чий в 1618 г. В 1628—1630 гг. был вое­во­дой в Рыль­ске, в 1630—1633 гг. — в Устю­ге, в 1635 г. — в боль­шом пол­ку в Пере­я­с­лав­ле-Рязан­ском, в 1638 г. — в Ябло­но­ве. В 1641 г. был назна­чен пол­ко­вым вое­во­дой в Мцен­ске, в 1645 г. осад­ным вое­во­дой в Лих­вине. В 1646 г. пожа­ло­ван в околь­ни­чие и назна­чен вто­рым вое­во­дой в боль­шой полк. В 1656 г. с титу­лом намест­ни­ка Муром­ско­го участ­во­вал в пере­го­во­рах со швед­ски­ми посла­ми. В 1658—1660 гг. был вое­во­дой в Астрахани
— в 1618 г., будучи стряп­чим, был при­слан с сеун­чом к царю Миха­и­лу Фео­до­ро­ви­чy пол­но­моч­ным послом, бояри­ном и намест­ни­ком мос­ков­ским Ф. И. Шере­ме­те­вым после заклю­че­ния Деулин­ско­го дого­во­ра с Поль­шей. Госу­дарь пожа­ло­вал ему за сеунч: 40 собо­лей, кам­ку черв­че­ту и 70 руб­лей. В 1627 г. он при­сут­ство­вал при при­е­ме литов­ско­го гон­ца и смот­рел одна­жды за цар­ским обе­дом в «кри­вой стол». В 1628—30 гг. кн. Львов был вое­во­дой в Рыль­ске, а в 1630—33 гг. в Устю­ге. В 1632 г. при­ез­жал в Моск­ву на сва­дьбу царе­ви­ча Мих. Мих. Кай­бу­ли­на с Марьей Григ. Ляпу­но­вой. По воз­вра­ще­нии с вое­вод­ства из Устю­га, он, в быт­ность свою в Москве, доволь­но часто «смот­рел в кри­вой стол» за зва­ны­ми цар­ски­ми обе­да­ми (1634—1642 гг.). В 1635 г. кн. Львов был голо­вой у столь­ни­ков при встре­че за Твер­ски­ми воро­та­ми Литов­ских послов; пол­то­ра меся­ца спу­стя, когда послы обе­да­ли у царя перед отпус­ком, он, в чис­ле дру­гих столь­ни­ков, носил пить перед госу­да­ря. В том же 1635 г. он состо­ял вое­во­дой в боль­шом пол­ку в Пере­я­с­лав­ле-Рязан­ском и ему назна­че­но было быть в схо­де на Туле со столь­ни­ком и вое­во­дой кн. Ив. Никит. Хован­ским. В то же вре­мя вое­во­да Кол­тов­ской дол­жен был идти с Михай­ло­ва в пере­до­вой полк на Деди­лов со столь­ни­ком и вое­во­дой кн. Дм. Петр. Пожар­ским. Кол­тов­ской бил челом на кн. Льво­ва и поса­жен за чело­би­тье в тюрь­му. Дья­ку веле­но было ска­зать Кол­тов­ско­му: «люди они (т. е. кн. Льво­вы) чест­ные, родо­слов­ные, а вы люди неро­до­слов­ные; а преж сего неро­до­слов­ные люди на родо­слов­ных не бива­ли челом, и быть тебе мень­ше князь Дмит­рея моч­но». В 1638 г. кн. Львов чис­лит­ся вое­во­дой в Ябло­но­ве. В янва­ре 1639 г. он участ­во­вал в пере­не­се­нии гро­ба царе­ви­ча Ива­на Михай­ло­ви­ча из цар­ских хором в Архан­гель­ский Собор; затем в янва­ре и фев­ра­ле дне­вал и ноче­вал при гро­бе это­го царе­ви­ча, а в апре­ле при гро­бе царе­ви­ча Васи­лия Михай­ло­ви­ча. В том же 1639 г. после при­е­ма царем пер­сид­ско­го посла он ездил к нему со сто­лом от царя. В 1641 г. кн. Львов назна­чен был пол­ко­вым вое­во­дой в Мценск для при­хо­да Крым­ских и Ногай­ских людей. В 1642 г. он был одним из столь­ни­ков, кото­рым было объ­яв­ле­но реше­ние Собо­ра отно­си­тель­но Азо­ва: удер­жать ли его или воз­вра­тить тур­кам? В 1645 г. кн. Львов был осад­ным вое­во­дой в Лих­вине; писал на Тулу бояри­ну кн. Яко­ву Куде­не­то­ви­чу Чер­кас­ско­му о про­из­ве­ден­ном им осмот­ре лих­вин­ских засек, кото­рые ведо­мы к Одо­е­ву, и об исправ­ле­нии их; при доне­се­нии при­ло­жил подроб­ную опись этих засек. В том же году, сент. 28, в день вен­ча­ния на цар­ство Алек­сея Михай­ло­ви­ча, кн. Львов пожа­ло­ван был в околь­ни­чие. В 1646 г. он был в това­ри­щах у кн. Ники­ты Ив. Одо­ев­ско­го в боль­шом пол­ку в Бел­го­ро­де; так как кн. Одо­ев­ский, сто­яв­ший в Лив­нах, был отпу­щен в янва­ре 1647 г., по слу­чаю сва­дьбы, в Моск­ву, то в Лив­нах, на вре­мя его отсут­ствия, веле­но было быть, по госу­да­ре­ву ука­зу, това­ри­щам его, кня­зьям Дмит­рию и Семе­ну Пет­ро­ви­чам Льво­вым. В 1648 г. ему ука­за­но было быть на служ­бе на Волуй­ке. В 1647, 1650 и 1651 гг. он объ­яв­лял царю послов: литов­ских, пер­сид­ско­го и англий­ско­го. В 1649—52 гг. сопро­вож­дал царя в его бого­моль­ных похо­дах и в похо­дах в под­мос­ков­ные села. В 1651 г., в быт­ность в Москве литов­ских послов, царь Алек­сей Михай­ло­вич поже­лал пока­зать им, как пыш­но и бога­то выез­жа­ет рус­ский царь на заго­род­ные про­гул­ки; кн. Львов с дву­мя помощ­ни­ка­ми ехал впе­ре­ди и полк стро­ил и уря­жал. В 1649, 1650, 1653 и 1656 гг. он обе­дал в тор­же­ствен­ные дни у царя и у пат­ри­ар­ха. В 1653 г. при­во­дил к шер­ти, по цар­ско­му ука­зу, Сибир­ско­го царе­ви­ча Алта­ная Кучу­мо­ви­ча, да Каси­мов­ско­го царе­ви­ча Сеи­та Арасла­но­ви­ча. В 1654 г. он участ­во­вал в поль­ском похо­де, будучи в пере­до­вом пол­ку. В 1655 г., фев­ра­ля 12, в име­ни­ны царе­ви­ча Алек­сея Алек­се­е­ви­ча ему пожа­ло­ва­но было бояр­ство. Полу­чив в 1656 г. титул намест­ни­ка Муром­ско­го, он был в отве­те со швед­ски­ми посла­ми; вес­ной это­го года обе­дал за цар­ским сто­лом вме­сте с посла­ми немец­ко­го импе­ра­то­ра; 17 июня, в Смо­лен­ске, после обе­да, царь пожа­ло­вал ему за Литов­ский поход шубу, кры­тую золот­ным атла­сом, кубок, да к преж­не­му окла­ду 150 руб­лей; 20-го июня кн. Львов высту­пил с царем в Ригу. В 1658—60 гг. он чис­лил­ся вое­во­дой в Аст­ра­ха­ни. Одной из глав­ных его забот долж­но было быть упо­ря­до­че­ние и рас­ши­ре­ние вино­де­лия. Ему была посла­на цар­ская гра­мо­та, что­бы ино­зе­мец Поска­за­юс Подо­вик и рус­ские уче­ни­ки его дела­ли толь­ко цер­ков­ное вино из вино­гра­да цар­ских садов и из покуп­но­го вино­гра­да. Выска­зы­ва­лось поже­ла­ние, что­бы уче­ни­ки поско­рее научи­лись при­го­тов­лять вино без руко­вод­ства масте­ра. Князь Дм. Петр. Львов скон­чал­ся в 1660 г. — Из позд­ней­ше­го (1677 г.) чело­би­тья кела­ря стар­ца Галак­ти­о­на Тро­иц­ко­го Мака­рьев­ско­го Жел­то­вод­ско­го мона­сты­ря выяс­ни­лось, что кн. Дмит­рий и брат его кн. Семен само­воль­но завла­де­ли их мона­стыр­ски­ми оброч­ны­ми зем­ля­ми в Ниже­го­род­ском уез­де, в Заку­дем­ском стане, и зем­лею, сен­ны­ми поко­са­ми и рыб­ной лов­лей по реч­ке Кер­жан­цу, отка­зан­ны­ми мона­сты­рю на помин души кн. Бори­са Мих. Лыко­ва. Они не толь­ко завла­де­ли зем­лей, но и посе­ли­ли на ней сво­их кре­стьян. Акты Исто­ри­че­ские, т. IV. — Доп. к Актам Исто­ри­че­ским, тт. IV и IX. — C. Г. Г. и Д., III. — Двор­цо­вые раз­ря­ды, тт. І—IIІ. — Раз­ряд­ные кни­ги, І и II. — Акты Моск. госу­дар­ства, СПб., 1890 г., т. І; 1894 г., т. II. — Р. И. Б., IX, Х, XII. — Бар­су­ков, «Спис­ки горо­до­вых вое­вод». — Его же, «Род Шере­ме­те­вых», тт. III и IV. В. Кор­са­ко­ва. {Полов­цов} Львов, князь Дмит­рий Пет­ро­вич околь­ни­чий 1640 г. и 1658 г. боярин, † 1660 г. При­бав­ле­ние: Львов, князь Дмит­рий Пет­ро­вич, был вое­во­дою: в Ябло­но­ве 1638—39 г.; в Мцен­ске 1640—41 г. {Полов­цов}
Околь­ни­чий Дмит­рий Пет­ро­вич — Коло­мен­ский V, Боль­шой Мику­лин ст с Поабон­рИ­ио­во, 15/49, Оглоб­лин­ская вол. с Ореш­ко­во, 16/49, Мос­ков­ский у, Бохов ст, сц Кури­лО­во, 2/4, Рязан­ский у, Пон­тій ский ст, д Кози­цы­но, 10/36, с Ноги­но, 14/58
34.21. Васи­лий Пет­ро­вич (1606,—1659)
окольничий(1659) ~Феодора.Вас. 1653+до Д:Вас.Фед. ЯНИН 2С:Петр.Мих.
Околь­ни­чий с 1647 г., столь­ник с 1628 г. В 1636 г. был вое­во­дой в Архан­гель­ске, в 1640 г.—в Ябло­но­ве, в 1642 г. — в Одо­е­ве, в 1643— 1645 гг. — в Путив­ле, в 1650—1651 гг. — в Пско­ве, в 1654—1656 гг. участ­во­вал в вой­нах с Польшей
— в 1628 г. нахо­дил­ся в чис­ле столь­ни­ков, дне­вав­ших и ноче­вав­ших в Москве на дво­ре царя Миха­и­ла Фео­до­ро­ви­ча во вре­мя его бого­моль­но­го похо­да в Тро­и­це-Сер­ги­ев мона­стырь. В этом году он назна­чен был царем в крав­чие к пат­ри­ар­ху Фила­ре­ту Ники­ти­чу. В 1630 и 1631 гг. он при­сут­ство­вал при при­е­ме царем швед­ско­го посла Анто­на Мони­ра. В 1634 г., июля 5 по слу­чаю пожа­ло­ва­ния из околь­ни­чих в бояре его род­но­го дяди, кн. Алек­сея Мих. Льво­ва, кн. Вас. Петр. и его бра­тья, кня­зья Дмит­рий, Семен и Иван Пет­ро­ви­чи, обе­да­ли вме­сте со вновь пожа­ло­ван­ным бояри­ном за цар­ским сто­лом. В 1636 г. он был вое­во­дой в Архан­гель­ске. 26-го мар­та 1639 г. участ­во­вал в пере­не­се­нии из цар­ских хором в Архан­гель­ский собор гро­ба царе­ви­ча Васи­лия Михай­ло­ви­ча; затем в кон­це мар­та и в апре­ле неод­но­крат­но дне­вал и ноче­вал у гро­ба царе­ви­ча. В 1640 г. он чис­лил­ся вое­во­дой в Ябло­но­ве. В 1641—42 гг. «смот­рел» ино­гда в «кри­вой стол» за цар­ски­ми обе­да­ми. В 1642 г. кн. Львов состо­ял вое­во­дой в Одо­е­ве, а в 1643—45 гг. — в Путив­ле. В 1647 г. он послан был ста­вить Царев-Алек­се­ев город; в слу­чае при­хо­да Крым­ско­го царя, или царе­ви­чей, дол­жен был идти в Лив­ны в сход к кн. Гр. Кура­ки­ну. В том же году 8-го нояб­ря он пожа­ло­ван был из дво­рян в околь­ни­чие. В 1648—50 гг. и в 1553 г. сопро­вож­дал царя к Тро­и­це, или при­го­тов­лял ему путь, нахо­дясь на ста­нах. В 1650—51 гг. кн. Львов был вое­во­дой в Пско­ве в очень тяже­лое вре­мя: он при­е­хал в Псков в раз­гар бун­та тамош­них жите­лей, воз­ник­ше­го вслед­ствие рас­по­ря­же­ния царя Алек­сея Михай­ло­ви­ча об отпус­ке из псков­ских жит­ниц 11000 чет­вер­тей хле­ба в Шве­цию. Хлеб дол­жен был пой­ти в зачет выкуп­ной сум­мы швед­ско­му пра­ви­тель­ству за всех рус­ских, пере­бе­жав­ших в пре­де­лы Мос­ков­ско­го госу­дар­ства из рус­ских обла­стей, уступ­лен­ных Шве­ции. В Пско­ве был недо­род, а пото­му пско­ви­чей силь­но взвол­но­вал слух о при­ез­де швед­ско­го упол­но­мо­чен­но­го Нум­мен­са, везу­ще­го из Моск­вы часть выкуп­ных денег, и о необ­хо­ди­мо­сти выдать ему хлеб из Крем­ля. Тщет­но ста­ра­лись архи­епи­скоп Мака­рий и вое­во­да Соба­кин успо­ко­ить мятеж­ни­ков. 25 мар­та 1650 г. на сме­ну Соба­ки­ну при­е­хал из Моск­вы новый вое­во­да, околь­ни­чий кн. Вас. Петр. Львов. Пско­ви­чи не выпу­сти­ли от себя Соба­ки­на, а кн. Льво­ва отве­ли во все­го­род­ную избу за отказ выдать им порох и сви­нец. Кн. Львов едва не был убит, а сыно­вья его и Соба­ки­на были насиль­но взя­ты мятеж­ни­ка­ми для отсыл­ки в Моск­ву вме­сте с их чело­бит­чи­ка­ми к госу­да­рю с повин­ною, как бы в залог за без­опас­ность этих чело­бит­чи­ков. Вол­не­ние в Пско­ве не ути­ха­ло в тече­ние несколь­ких меся­цев. Когда из Моск­вы воз­вра­ти­лись чело­бит­чи­ки, то кн. Львов созвал пско­ви­чей, объ­явил им цар­скую милость и уго­ва­ри­вал не сто­ять за мятеж­ни­ков, кото­рые после крест­но­го цело­ва­нья опять наме­ре­ва­лись заве­сти «воров­ство». Отбыв вое­вод­ство в Пско­ве, кн. Львов про­вел 1653 г. в Москве и обе­дал в тор­же­ствен­ных слу­ча­ях у царя с бояра­ми, или с пат­ри­ар­хом Нико­ном. В 1654—56 гг. он участ­во­вал в поль­ских похо­дах, при­чем в 1656 г. ходил из Смо­лен­ска под Ригу с царем; 15 июня 1656 г., после обе­да у царя в Смо­лен­ске с Кру­тиц­ким мит­ро­по­ли­том Пити­ри­мом, полу­чил в награ­ду за поход: шубу, кры­тую золот­ным атла­сом, кубок да к преж­не­му окла­ду при­да­чи 80 руб. 1 апре­ля 1657 г., в день анге­ла цари­цы Марии Ильи­ниш­ны, был стол по золо­той пала­те. У сто­ла были: пат­ри­арх Никон, Гру­зин­ский, Каси­мов­ский и Сибир­ский царе­ви­чи, бояре Бор. Ив. Моро­зов, Илья Данил. Мило­слав­ский, Ив. Андр. Мило­слав­ский да околь­ни­чие, кня­зья Васи­лий и Семен Пет­ро­ви­чи Льво­вы. Како­го рода служ­бу нес кн. Вас. Петр. в послед­ние два года сво­ей жиз­ни — не зна­ем. Он скон­чал­ся в 1659 г. А. А. Э., IV. — Двор­цо­вые раз­ря­ды, І—ІII. — Раз­ряд­ные кни­ги, II. — Р. И. Б., IX и Х. — Соло­вьев, «Исто­рия Рос­сии», Х. — Бар­су­ков, «Спис­ки горо­до­вых вое­вод». В. Кор­са­ко­ва. {Полов­цов} Львов, князь Васи­лий Пет­ро­вич околь­ни­чий 1658 г., вое­во­да псков­ский, † 1659 г. {Полов­цов}
35.21. Семён Пет­ро­вич (?-1659)
Околь­ни­чий, столь­ник с 1625 г. В 1630—1631 гг. был вое­во­дой в Воро­не­же. В 1638 г. был «посы­лоч­ным» вое­во­дой у сво­е­го род­но­го дяди кня­зя Алек­сея Михай­ло­ви­ча. В 1646 г. мест­ни­чал­ся с кня­зья­ми Хил­ко­вы­ми, вме­сте с кото­ры­ми назна­чен быть в рын­дах. В том же году был пол­ко­вым вое­во­дой в Бел­го­ро­де, а в 1647 г. в Лив­нах. В 1656 г. участ­во­вал в Поль­ском похо­де. В 1657 г. на празд­но­ва­нии дня анге­ла цари­цы Марьи Ильи­ниш­ны князь Семен Пет­ро­вич «бил челом» на бояри­на Илью Дани­ло­ви­ча Мило­слав­ско­го, что ему быть мень­ше его «невмест­но». Царь рас­сер­дил­ся, так как это нару­ша­ло тор­же­ствен­ность обе­да и при­ка­зал ему сесть где ука­за­но, а мест­ни­чать потом. Через несколь­ко дней он велел объ­явить, что князь «бил челом» не по делу и отпра­вил его в тюрь­му. В 1659 г., пре­сле­дуя вой­ско Выгов­ско­го, кня­зья Пожар­ский и Львов попа­ли в заса­ду и были взя­ты крым­ски­ми тата­ра­ми. Хан каз­нил кня­зя Пожар­ско­го. Князь Львов был остав­лен в живых, но забо­лел и вско­ре умер
— в 1625 г. был столь­ни­ком, ста­вил есть в боль­шой стол за цар­ским обе­дом при при­е­ме кизил­баш­ско­го посла. В 1627 г. при­сут­ство­вал при при­е­ме литов­ско­го гон­ца, а в 1628 г. при при­е­ме кизил­баш­ских куп­цов. В 1630—31 гг. он состо­ял вое­во­дой в Воро­не­же. В 1635 г. за обе­дом у царя литов­ских послов ста­вил перед госу­да­рем куша­нья. В 1635, 1637, 1638, и 1640 гг. в тор­же­ствен­ных слу­ча­ях «смот­рел» за цар­ски­ми обе­да­ми «в кри­вой стол». В 1638 г. на бере­го­вой служ­бе, для при­хо­да Крым­ских и Ногай­ских людей, был посы­лоч­ным вое­во­дой у сво­е­го род­но­го дяди, кн. Ал. Мих. Льво­ва. В 1639 г. в янва­ре дне­вал и ноче­вал при гро­бе царе­ви­ча Ива­на Михай­ло­ви­ча. 26 мар­та того же года нахо­дил­ся в чис­ле столь­ни­ков, пере­но­сив­ших тело царе­ви­ча Васи­лия Михай­ло­ви­ча из цар­ских хором в Архан­гель­ский собор. В 1646 г. мест­ни­чал­ся с кн. Хил­ко­вы­ми, вме­сте с кото­ры­ми назна­чен быть в рын­дах. В том же 1646 г. кн. Львов был пол­ко­вым вое­во­дой в Бел­го­ро­де, а в 1647 г. на Лив­нах. В 1648 г. он нахо­дил­ся к чис­ле поез­жан на сва­дьбе царя Алек­сея Михай­ло­ви­ча с Марьей Ильи­ниш­ной Мило­слав­ской. В 1648—52 г. сопро­вож­дал царя в бого­моль­ных и заго­род­ных похо­дах. 18 апре­ля 1652 г., в день Свет­ло­го Хри­сто­ва Вос­кре­се­ния, был пожа­ло­ван из дво­рян в околь­ни­чие. В 1652—54 гг. обе­дал в боль­шие празд­ни­ки у царя с пат­ри­ар­хом Нико­ном, а так­же у пат­ри­ар­ха с царем. 29 апре­ля 1656 г., по слу­чаю постав­ле­ния архи­епи­ско­па Аст­ра­хан­ско­го и Тер­ско­го, царь велел кн. Льво­ву быть у сто­ла пат­ри­ар­ха, а после сто­ла водить вме­сте с дум­ным дья­ком Лопу­хи­ным осла под архи­епи­ско­пом, во вре­мя поезд­ки его кру­гом горо­да. В 1656 г. участ­во­вал в Поль­ском похо­де; 17 июня после обе­да у царя в Смо­лен­ске полу­чил в награ­ду: шубу атлас золот­ной, кубок и при­да­чи к окла­ду 10 p. В 1656 г., дек. 2 сто­ял у сказ­ки, когда дум­ный раз­ряд­ный дьяк Семен Забо­ров­ский ска­зы­вал бояр­ство столь­ни­ку Пет­ру Вас. Шере­ме­те­ву. В 1657 г., апре­ля 1, в день Анге­ла цари­цы Марьи Ильи­ниш­ны, был у царя стол в Золо­той пала­те; кро­ме пат­ри­ар­ха Нико­на и царе­ви­чей Гру­зин­ско­го, Каси­мов­ско­го и Сибир­ско­го были бояре: Бор. Ив. Моро­зов, Илья Данил. и Ив. Андр. Мило­слав­ские, да околь­ни­чие, кня­зья Васи­лий и Семен Пет­ро­ви­чи Льво­вы. Кн. Сем. Петр. бил челом госу­да­рю на бояри­на Илью Дани­ло­ви­ча Мило­слав­ско­го, что ему быть мень­ше его невмест­но. Такое мест­ни­че­ство было весь­ма некста­ти: в день име­нин цари­цы бить челом о сче­те с ее отцом! Госу­дарь кру­чи­нил­ся: «какие-де тут места!», велел ему быть у сто­ла, а бить челом после. На вто­рич­ное заяв­ле­ние кн. Льво­ва о сче­те, царь велел дум­но­му дья­ку Забо­ров­ско­му силою поса­дить кн. Льво­ва за стол, и кн. Семен у сто­ла был. На дру­гой день не толь­ко кн. Семен, но и бра­тья его, кня­зья Васи­лий и Дмит­рий, били челом госу­да­рю, что­бы он пожа­ло­вал, велел им с бояри­ном Ильей Данил. Мило­слав­ским в оте­че­стве счет дать. Госу­дарь ска­зал им: «что-де вы доку­ча­е­те напрас­но, того-де запи­са­но не будет, чтоб ты, князь Семен, был с Ильею Дани­ло­ви­чем»; 3-го апре­ля госу­дарь велел объ­явить кн. Семе­ну, что он бил челом не делом, «пото­му что он, князь Семен, тре­тий брат, а кото­рые преж сего быва­ли в при­сво­е­нье Госу­да­рю, и на них не бивал челом». Вслед за тем, по ука­зу госу­да­ря, кн. Семен был послан в тюрь­му. 25 июля того же 1657 г. кн. Львов обе­дал у царя с пат­ри­ар­хом, а на дру­гой день у пат­ри­ар­ха, по слу­чаю постав­ле­ния архи­епи­ско­па Твер­ско­го и Кашин­ско­го в мит­ро­по­ли­та Казан­ско­го и Сви­яж­ско­го. После сто­ла кн. Львов вме­сте с околь­ни­чим Гав­ре­не­вым и дья­ком Баш­ма­ко­вым водил под мит­ро­по­ли­том осла. В 1657 г. в Вильне с воин­ски­ми людь­ми были остав­ле­ны: кн. Сем. Андр. Уру­сов и кн. Львов. В 1658 г. объ­яв­ле­но было быть на служ­бе в Сев­ске без мест: столь­ни­ку кн. Ф. Ф. Кура­ки­ну и околь­ни­чим кн. Сем. Ром. Пожар­ско­му и кн. Льво­ву. Вес­ной 1659 г. в Мало­рос­сию про­тив Выгов­ско­го был послан боярин кн. Алек­сей Ник. Тру­бец­кой с мно­го­чис­лен­ным вой­ском. С 19 апре­ля до 27 июня кн. Тру­бец­кой без­успеш­но оса­ждал Коно­топ, где запер­ся при­вер­же­нец Выгов­ско­го, пол­ков­ник Гуля­ниц­кий. Явил­ся Выгов­ский вме­сте с Крым­ским ханом, под­крал­ся под Коно­топ, уда­рил на оса­жда­ю­щих и, пере­бив мно­го людей, ото­гнал коней и начал отсту­пать. Не подо­зре­вая, что Выгов­ский оста­вил всех татар и поло­ви­ну сво­их каза­ков в закры­том месте за реч­кою Сос­нов­кою, глав­ные вое­во­ды отря­ди­ли для его пре­сле­до­ва­ния кн. Пожар­ско­го и кн. Льво­ва с кон­ни­цею. На дру­гой день они нагна­ли чер­кас и раз­би­ли их. Толь­ко что Выгов­ский, а затем и мос­ков­ские рат­ные люди, пере­пра­ви­лись через реч­ку Сос­нов­ку, как навстре­чу им высту­пи­ли из заса­ды тата­ры и каза­ки и раз­гро­ми­ли цар­ское вой­ско. Кн. Пожар­ский и кн. Львов попа­лись в плен. Крым­ский хан велел убить кн. Пожар­ско­го за то, что он в про­шлых годах при­хо­дил вой­ною под Азов про­тив Крым­ских царе­ви­чей. Кн. Львов был остав­лен в живых, но зане­мог и неде­ли через две умер. Двор­цо­вые раз­ря­ды, I—III. — Р. И. Б., IX и Х. — Доп. к Актам Исто­ри­че­ским, VI. — Акты Мос­ков­ско­го госу­дар­ства, т. IІ. — Бар­су­ков, «Спис­ки горо­до­вых вое­вод». — Его же, «Род Шере­ме­те­вых», III и IV. — Соло­вьев, «Исто­рия Рос­сии», т. XI. — Кн. Дол­го­ру­ков, Рос­сий­ская Родо­слов­ная Кни­га, I. В. Кор­са­ко­ва. {Полов­цов}
вто­рая ветвь
37.29. Иван Андреевич
38.30. Борис Лукич (1660,1676)
стольник(1660,1676) моск.стряпчий(1658,1665) рында(1665,1667) 1С:Лука.Яков.Анд-ча
39.30. Пётр Лукич (1658,1706)
окольничий(1693,1706) стольник(1658,1677) вотч.-Переяславский у., Серебож­ский ст., сцо Федю­ни­но, дв. вот. 2 ч., дв. скот. 11 ч., 11/40,стольник Борис Пет­ро­вич Алек­син­ский у., Кониц­кий ст., сцо Сав­лу­ко­во, 16/36,Московский у., Сурож­ский ст., сцо Обу­хо­во, дв. вот. 1 ч., дв. скот. 4 ч., 8/20,там же Шахов ст.,с.Покровское, Чири­ко­во тож, дв. вот. 7 ч., дв. скот. 3 ч., 9/11 2С:Лука.Яков.Анд-ча
Околь­ни­чий с 1688 г. Столь­ник с 1660 г. и до 1677 г. слу­жил при дво­ре. В 1677—1680 гг. был вое­во­дой в Том­ске. При­нял уча­стие в пер­вом Крым­ском похо­де 1687 г. В 1689 г. был вое­во­дой в Кур­ске, в 1693 г.—в Сев­ске. В 1698 г. был назна­чен одним из чле­нов комис­сии по рас­сле­до­ва­нию стре­лец­ко­го восстания
(? — не ранее 07.12.1720), князь , кур­ский вое­во­да в 1689 г. (по Бар­су­ко­ву), 1690-1691 гг. (по Лари­о­но­ву). Рюри­ко­вич (25-е коле­но). В 1660-е гг. сто­ял в рын­дах на при­е­мах ино­стран­ных послан­ни­ков. С 1660/61 г. столь­ник. В 1677-1680 гг. вое­во­да в Том­ске. В 1687 участ­во­вал в Крьм­ском похо­де, нахо­дясь у пол­ко­во­го зна­ме­ни. В 1688 г. пожа­ло­ван в околь­ни­чие. В 1688-1689 гг. назна­чал­ся в крест­ные ходы по Крем­лю, сопро­вож­дал царей Ива­на и Пет­ра Алек­се­е­ви­чей и царев­ну Софью Алек­се­ев­ну в поезд­ках на бого­мо­лье. В 1693 г. на вое­вод­стве в Сев­ске, в 1698-1699 гг. — в Каза­ни, в 1704 г. — в това­ри­щах у вое­во­ды в Севске.
— в 1660 г. во вре­мя обе­да у царя, дан­но­го в честь Гру­зин­ско­го царе­ви­ча Нико­лая Дави­до­ви­ча, кн. Львов был в чис­ле столь­ни­ков, кото­рые носи­ли «перед царе­ви­чи пить». В 1664—67 г. он «смот­рел» ино­гда за цар­ски­ми обе­да­ми «в кри­вой стол» и бывал рын­дой при при­е­мах гол­ланд­ско­го, поль­ско­го и англий­ско­го послан­ни­ков. 20 сент. 1667 г., при при­е­ме англий­ско­го послан­ни­ка Геб­до­на, рын­да­ми были: два кня­зя Хил­ко­вых, Яков Вас. и Андрей Андр., и два бра­та кн. Льво­вых , Борис и Петр Луки­чи . Кн. Льво­вы били челом, что им невмест­но быть ниже кн. Хил­ко­вых. Госу­дарь ука­зал дум­но­му дья­ку Баш­ма­ко­ву объ­явить кн. Льво­вым, что так как они рань­ше быва­ли с кн. Хил­ко­вы­ми, то не име­ют пра­ва бить челом и, во избе­жа­ние нака­за­ния долж­ны сто­ять в рын­дах вме­сте с кн. Хил­ко­вы­ми. Так и было испол­не­но. После при­е­ма послан­ни­ка, когда госу­дарь пошел из сто­ло­вой избы, к нему обра­ти­лись отцы кн. Хил­ко­вых и кн. Льво­вых, сто­яв­ших в рын­дах, с прось­бой «дать счет в оте­че­стве» их сыно­вьям. Так как царь нашел это мест­ни­че­ство не обос­но­ван­ным, то, как ска­за­но в «Двор­цо­вых раз­ря­дах» — «и ука­зу им, про­тив их чело­би­тья, нико­му не было». В 1668 г. кн. Львов при­сут­ство­вал в с. Ост­ро­ве на при­е­ме царем все­лен­ских и Мос­ков­ско­го пат­ри­ар­хов. В 1669 г. дне­вал и ноче­вал при гро­бе царе­ви­ча Симео­на Алек­се­е­ви­ча. 30 июня 1672 г. на обе­де, дан­ном царем в честь кре­стин царе­ви­ча Пет­ра, пот­че­вал Каси­мов­ско­го и Сибир­ских царе­ви­чей. В 1674 г. сент. 7, в день объ­яв­ле­ния наслед­ни­ком царе­ви­ча Фео­до­ра Алек­се­е­ви­ча, «смот­рел в кри­вой стол» на тор­же­ствен­ном обе­де в Гра­но­ви­той пала­те. В 1677—80 гг. он был вое­во­дою в Том­ске, посы­лал том­ских бояр­ских детей со слу­жи­лы­ми людь­ми в Кир­гиз­скую зем­лю. В 1687 г., в Крым­ском похо­де, был у пол­ко­во­го зна­ме­ни; в награ­ду за поход полу­чил при­да­чи к помест­но­му окла­ду 250 ч. и 30 руб­лей. В 1688 г. он был пожа­ло­ван в околь­ни­чие; в 1688—89 гг. бывал назна­ча­ем в крест­ные ходы по Крем­лю, при­сут­ство­вал в Успен­ском собо­ре у «дей­ства» в неде­лю пра­во­сла­вия и сопро­вож­дал обо­их царей, а ино­гда и царев­ну Софью в бого­моль­ных похо­дах и в похо­дах в под­мос­ков­ные села. С 19 сент. 1689 г. он был на вое­вод­стве в Кур­ске. В 1693 г., во вре­мя бого­моль­но­го похо­да царя Иоан­на в Сав­вин-Сто­ро­жев­ский мона­стырь, был назна­чен для «заим­ки ста­нов». Со 2-го июля 1693 г. он чис­лил­ся вое­во­дой в Сев­ске, а в 1698 г. назна­чен был одним из чле­нов комис­сии для рас­сле­до­ва­ния стре­лец­ко­го бунта.
Пере­пись 1710 года: Мос­ков­ская губер­ния: Суз­даль­ский уезд: Ополь­ский стан: Сказ­ки, подан­ные столь­ни­ку Андрею Мак­си­мо­ви­чу Гре­ко­ву. (РГА­ДА. Ф.350. Оп.1. Д.395).
41.32. Алек­сандр Оси­по­вич (1636,1658)
моск.двн.(1636-,1658) 1С:Иосиф.Вас.Вас-ча
1658 — …дворяне…Князь Алек­сандр княж Оси­пов сын Лвов.[Боярская кни­га 1658 г.] 42.32. Гри­го­рий Оси­по­вич (1604)
в 1604 недоросль(1604) помещ.-Галич-у.,Кострома-у. 1С:Ив.Анд. ?
1658 — …дворяне…Князь Гри­го­рей княж Оси­пов сын Лвов. 613 В бояр­ской кни­ге 155-го году оклад ему с при­да­чею за литов­скую служ­бу помес­ной 450 чети. Да ему ж за чер­кас­кую служ­бу и за коно­топ­ской бой 167-го и 168-го году при­да­чи сто чети..[Боярская кни­га 1658 г.] Мат­вей Оси­по­вич кн. (1658)
в 1658 моск.двн.(1658)
1658 — …дворяне…Князь Мат­вей княж Оси­пов сын Лвов. 688 В бояр­ской кни­ге 155-го году оклад ему с при­да­чею за литов­скую служ­бу помес­ной 650 чети, денег 32 руб­ли. Да ему ж за чер­кас­кую служ­бу и за коно­топ­ской бой 167-го и 168-го году при­да­но сто чети, денег десять рублев.[Боярская кни­га 1658 г.] 43.33. Пётр Иванович
Столь­ник. Слу­жил при дво­ре в пери­од с 1639 по 1672 г.
— в 1639 г., в янва­ре, дне­вал и ноче­вал при гро­бе царе­ви­ча Ива­на Михай­ло­ви­ча, а в апре­ле — при гро­бе царе­ви­ча Васи­лия Михай­ло­ви­ча. В 1646 г. дне­вал и ноче­вал на госу­да­ре­вом дво­ре во вре­мя отсут­ствия царя из Моск­вы. В 1658 г. на обе­де, дан­ном Алек­се­ем Михай­ло­ви­чем в честь Гру­зин­ско­го царя, был в чис­ле столь­ни­ков, кото­рые ста­ви­ли куша­нья перед госу­да­рем, в 1660 г., на обе­де в честь Гру­зин­ско­го царе­ви­ча, был в чис­ле столь­ни­ков, кото­рые носи­ли пить перед бояр. В 1662 г. был послан от царя с мило­сти­вым сло­вом и награ­дой (золо­той в 6 золо­тых) за Кал­мыц­кую служ­бу в Аст­ра­хань к кн. Була­ту Мун­са­лов. Чер­кас­ско­му, пле­мян­ни­ку аст­ра­хан­ско­го вое­во­ды, кн. Григ. Сун­чел. Чер­кас­ско­го. В 1669 г. дне­вал и ноче­вал при гро­бе царе­ви­ча Семи­о­на Алек­се­е­ви­ча. В 1672 г., июня 30, в Гра­но­ви­той пала­те был стол, в честь кре­стин царе­ви­ча Пет­ра Алек­се­е­ви­ча, в чис­ле обе­дав­ших дво­рян был кн. Львов, обе­да­ли «без мест». Двор­цо­вые раз­ря­ды, II и III. — Доп. к Актам Исто­ри­че­ским, VIІ и VIІI. — Р. И. Б., Х и ХІ. — Бар­су­ков, «Спис­ки горо­до­вых вое­вод». — Кн. Дол­го­ру­ков. Рос­сий­ская Родо­слов­ная Кни­га. В. Кор­са­ко­ва. {Полов­цов}
44.33. Семён Иванович
Столь­ник и вое­во­да. Слу­жил при дво­ре с 1634 г. В 1658 г. был в чис­ле семи столь­ни­ков, отправ­лен­ных в Виль­но для пере­го­во­ров с поля­ка­ми. В 1662— 1663 гг. был това­ри­щем кня­зя Б. А. Реп­ни­на в Нов­го­род­ском раз­ря­де. В 1667—1670 гг. был това­ри­щем вое­во­ды (кня­зя И. С. Про­зо­ров­ско­го) в Аст­ра­ха­ни. Высту­пил с отря­дом про­тив вос­став­ших каза­ков, но был захва­чен ими и содер­жал­ся под охра­ной в горо­де. После полу­че­ния изве­стия о каз­ни С. Т. Рази­на в Москве его после пыток казнили
— в 1634 г. сопро­вож­дал царя Миха­и­ла Фео­до­ро­ви­ча в Нико­ло-Угреш­ский мона­стырь; в отсут­ствие царя из Моск­вы 17 июля это­го года дне­вал и ноче­вал на госу­да­ре­ве дво­ре. В 1639 г. в янва­ре дне­вал и ноче­вал при гро­бе царе­ви­ча Ива­на Михай­ло­ви­ча, а в апре­ле — у гро­ба царе­ви­ча Васи­лия Михай­ло­ви­ча. В 1647 г., янва­ря 16, на сва­дьбе царя Алек­сея Михай­ло­ви­ча с Марьей Ильи­ниш­ной Мило­слав­ской нахо­дил­ся в чис­ле поез­жан. В 1650—52 гг. сопро­вож­дал царя в ближ­них бого­моль­ных и заго­род­ных похо­дах. В 1653 г. был послан в Галич для осмот­ра дво­рян, детей бояр­ских, нови­ков и недо­рос­лей. В 1655 г., фев­ра­ля 20, сто­ял у сто­ла, когда пат­ри­арх обе­дал у царя. В 1656 г. был рын­дой при при­е­ме поль­ских послан­ни­ков. В 1658 г. был в чис­ле семи столь­ни­ков, отправ­лен­ных с вели­ки­ми пол­но­моч­ны­ми посла­ми в Виль­ну на съезд с поль­ски­ми комис­са­ра­ми. В 1661 г. чис­лил­ся голо­вою у стряп­чих при встре­че в Москве послов немец­ко­го импе­ра­то­ра. В 1662—63 г. он был назна­чен в Нов­го­род­ский раз­ряд това­ри­щем к бояри­ну кн. Бори­су Ал. Реп­ни­ну; вто­рым това­ри­щем назна­чен был кн. Тим. Ив. Щер­ба­тов из Пско­ва; каж­до­му дан был свой наказ и веле­но было быть без мест. Кн. Реп­нин дол­жен был писать госу­да­рю от себя «с това­ри­щи». Осе­нью 1662 г. кн. Реп­ни­ну и кн. Льво­ву доз­во­ле­но было отсту­пить из Пско­ва, где они сто­я­ли — пер­во­му в Вели­кий Нов­го­род, а вто­ро­му в Луки Вели­кие. Мера эта была вызва­на затруд­не­ни­я­ми в покуп­ке во Пско­ве доста­точ­но­го коли­че­ства хле­ба для людей и кор­ма для лоша­дей. В нача­ле 1663 г. к Лукам Вели­ким ста­ли при­хо­дить поль­ские и литов­ские люди, а пото­му кн. Льво­ву при­сла­ны были в под­креп­ле­ние при­бы­лые воин­ские люди. В 1664—1665 г. он был пол­ко­вым вое­во­дой в Бел­го­ро­де. В 1667—70 гг. кн. Львов был това­ри­щем вое­во­ды в Аст­ра­ха­ни; вое­во­дой был кн. Ив. Сем. Про­зо­ров­ский. В авгу­сте 1668 г. госу­дарь велел кн. Про­зо­ров­ско­му послать про­тив воров­ских каза­ков на взмо­рье и на Кас­пий­ское море кн. Льво­ва, а с ним мос­ков­ских стрель­цов. 16 авгу­ста, перед отпус­ком в поход, был совер­шен тор­же­ствен­ный моле­бен пат­ри­ар­хом Антио­хий­ским Мака­ри­ем и мит­ро­по­ли­том Аст­ра­хан­ским Иоси­фом; рат­ных людей, пуш­ки, муш­ке­ты, пища­ли окро­пи­ли свя­той водой и пома­за­ли мас­лом. Год спу­стя, в нача­ле авгу­ста 1669 г., в Кас­пий­ском море око­ло устья Вол­ги появил­ся Стень­ка Разин со сво­и­ми каза­ка­ми. Когда это ста­ло извест­но в Аст­ра­ха­ни, кн. Про­зо­ров­ский немед­лен­но отпра­вил про­тив них кн. Льво­ва с 4000 воору­жен­ных стрель­цов, на 36 стру­гах. Каза­ки рас­по­ло­жи­лись ста­ном на ост­ро­ве Четы­рех Буг­ров, при устье Вол­ги, и ожи­да­ли там при­хо­да цар­ско­го вой­ска. Уви­дав, что им не сла­дить с аст­ра­хан­ца­ми, каза­ки уплы­ли в море, и кн. Львов два­дцать верст гнал­ся за ними, а затем отпра­вил к ним послан­ца для пере­го­во­ров отно­си­тель­но усло­вий, на кото­рых они могут воз­вра­тить­ся на Дон. После это­го цар­ское вой­ско, с кн. Льво­вым во гла­ве, и Разин со сво­и­ми каза­ка­ми повер­ну­ли к Аст­ра­ха­ни. Разин про­вел под Аст­ра­ха­нью пол­то­ры неде­ли и рас­по­ло­жил к себе чернь при­вет­ли­вым обра­ще­ни­ем и раз­да­чей денег. Вес­ной 1670 г. в Аст­ра­ха­ни узна­ли, что Цари­цын захва­чен воров­ски­ми каза­ка­ми, пред­во­ди­мы­ми Рази­ным. Кн. Про­зо­ров­ский отпра­вил про­тив Рази­на 2000 стрель­цов и 500 воль­ных людей, под началь­ством кн. Льво­ва, но нахо­див­ши­е­ся сре­ди них при­вер­жен­цы Рази­на суме­ли воз­бу­дить в них сочув­ствие к «батюш­ке Сте­па­ну Тимо­фе­е­ви­чу». Едва толь­ко пока­за­лись воров­ские суда, как стрель­цы взвол­но­ва­лись и нача­ли вязать, а затем уби­вать началь­ных людей. Кн. Львов как-то уце­лел. С 25 мая, т. е. с того вре­ме­ни, как кн. Львов выехал со стрель­ца­ми про­тив Рази­на в Аст­ра­хань, нача­лось силь­ное вол­не­ние в поль­зу Рази­на, при­хо­да кото­ро­го с нетер­пе­ни­ем ожи­да­ли. В кон­це июля воров­ские каза­ки были впу­ще­ны жите­ля­ми в Аст­ра­хань, а кн. Про­зо­ров­ский в это самое вре­мя был тяже­ло ранен кем-то из аст­ра­хан­ских жите­лей. На дру­гое утро явил­ся в Аст­ра­хань Разин и соб­ствен­но­руч­но сбро­сил кн. Про­зо­ров­ско­го с рас­ка­та (так назы­ва­лась цер­ков­ная коло­коль­ня). Про­ве­дя три неде­ли в Аст­ра­ха­ни, Разин отпра­вил­ся со сво­ей вата­гой вверх по Вол­ге, а в Аст­ра­ха­ни оста­вил ата­ма­ном Вась­ку Уса. Кн. Львов был при­ве­зен стрель­ца­ми в Аст­ра­хань неде­лю спу­стя после того, как город сдал­ся Рази­ну. К дво­ру его при­ста­ви­ли кара­ул. Неиз­вест­но, как про­вел кн. Львов зиму 1670—71 гг. и мог ли он что-либо пред­при­нять про­тив буй­ство­вав­ших аст­ра­хан­цев. Что каса­ет­ся аст­ра­хан­ско­го мит­ро­по­ли­та Иоси­фа, то его уве­ща­ний и уго­во­ров не жела­ли слу­шать. 6-го июля Разин был каз­нен в Москве. Один из его ата­ма­нов, Федь­ка Шелу­дяк, опа­са­ясь не быть при­ня­тым в Аст­ра­ха­ни и лишить­ся таким обра­зом послед­не­го убе­жи­ща, созвал на пути к Аст­ра­ха­ни круг; при­го­во­ри­ли убить мит­ро­по­ли­та Иоси­фа и вое­во­ду кн. Льво­ва. Что­бы побу­дить каза­ков, нахо­див­ших­ся в Аст­ра­ха­ни «решить­ся» на убий­ство мит­ро­по­ли­та, посла­ли ска­зать Вась­ке Усу, что Иосиф и кн. Львов ссы­ла­ют­ся с Дон­ски­ми и Тер­ски­ми каза­ка­ми (Дон и Терек отло­жи­лись от Рази­на) и что по их пись­му был пой­ман Разин. Шелу­дяк рас­счи­тал вер­но. Оже­сто­чив­ши­е­ся каза­ки при­зва­ли в круг мит­ро­по­ли­та Иоси­фа; он при­шел в пол­ном обла­че­нии, с кре­стом в руках, в сопро­вож­де­нии свя­щен­ни­ков. Сло­ва его не понра­ви­лись каза­кам. Из кру­га отпра­ви­ли мит­ро­по­ли­та на поро­хо­вой двор для пыт­ки; затем отве­ли на рас­кат и столк­ну­ли. Осме­лив­шись покон­чить с мит­ро­по­ли­том, при­ня­лись пытать кн. Льво­ва, кото­ро­му «по мно­гим том­ле­ни­ях и муках» отру­би­ли голо­ву. Затем раз­гра­би­ли иму­ще­ство мит­ро­по­ли­та и кн. Льво­ва. Двор­цо­вые раз­ря­ды, II и III. — Р. И. Б., IX и Х. — С. Г. Г. и Д., IV. — Акты Исто­ри­че­ские, ІV. — Доп. к Актам Исто­ри­че­ским, VI и VII. — Бар­су­ков, «Спис­ки горо­до­вых вое­вод». — Его же, «Род Шере­ме­те­вых», IV. — Соло­вьев, «Исто­рия Рос­сии», т. XI. В. Кор­са­ко­ва. {Полов­цов}
~ Улья­на. 1681 — В 1681 г. село Куч­ки было пожа­ло­ва­но вдо­ве столь­ни­ка, кня­зя Семе­на Ива­но­ви­ча Льво­ва, Ульяне с детьми Федо­ром и Миха­и­лом за мучи­тель­ную смерть мужа, после­до­вав­шую в 1671 году, «кото­рая ему учи­не­на от воров в Аст­ра­ха­ни и за разо­ре­ние» (разин­ский бунт). От Льво­вых с. Куч­ки в при­да­ное пере­шло к гра­фам Толстым.Село Куч­ки рас­по­ло­же­но близ ручья Коре­шов­ки, лево­го при­то­ка реки Дубны.
45.34. Андрей Гри­го­рье­вич (1636,1639)
моск.двн.(1636-,1639) 1С:Григ.Вас.Вас-ча
46.34. Васи­лий Гри­го­рье­вич (1636,—16,под Тулой)
моск.двн.(1636) 2С:Григ.Вас.Вас-ча
47.36. Миха­ил Иванович
— в 1633, 1638, 1641 и 1647 гг. дне­вал и ноче­вал на госу­да­ре­ве дво­ре во вре­мя его отсут­ствия из Моск­вы. В 1639 г. дне­вал и ноче­вал у гро­бов царе­ви­чей Ива­на и Васи­лия Михай­ло­ви­чей. В 1652 г. сопро­вож­дал цари­цу Марию Ильи­ниш­ну в Ново­де­ви­чий мона­стырь. В 1655 г. он был вое­во­дой в Вязь­ме. В 1656 г. в Поль­ском похо­де был голо­вой, что­бы сто­ро­жи ста­вить. В 1662 г. нахо­дил­ся в чис­ле столь­ни­ков, сопро­вож­дав­ших вели­ко­го и пол­но­моч­но­го посла, кн. Ники­ту Ив. Одо­ев­ско­го, отправ­лен­но­го в Смо­ленск на съезд с поль­ски­ми комиссарами.
Явоч­ная чело­бит­ная бело­зер­ца кня­зя Андрея Ива­но­ви­ча Шехов­ско­го на кня­зя Миха­и­ла Ива­но­ви­ча Льво­ва, не поста­вив­ше­го в срок кре­стья­ни­на Игна­та Рома­но­ва для нака­за­ния [руко­пись :] : доку­мен­ты поме­щи­ков Бело­зер­ско­го уез­да и Кирил­ло-Бело­зер­ско­го мона­сты­ря. — [Б. м.], 1652 г
Двор­цо­вые раз­ря­ды, III и Доп. — Р. И. Б., Х. — Бар­су­ков, «Спис­ки горо­до­вых вое­вод». — Кн. Дол­го­ру­ков, Рос­сий­ская Родо­слов­ная Кни­га, І. В. Кор­са­ко­ва. {Полов­цов}

26 коле­но

пер­вая ветвь
36.23. Яков Сте­па­но­вич (12.2.1654-25.2.1722)
стольник(1678,1705) моск.стряпчий(1674) вотч.-Галич-у. вотч.-Галичский у., Ров­дин ст., д.Красильники, 36/83,Московский у., Радо­неж и Бели ст., сцо Роди­он­ко­во, дв. вот., 2/5 1С:Стеф.Фед.Дм-ча
Упр. Цар­ским печат­ным дво­ром, за про­ти­во­дей­ствие Нико­ну сослан на Соловки
~ Ана­ста­сия Васи­льев­на Ана­ста­сия Бори­сов­на Пушкина
37.23. Мат­вей Сте­па­но­вич (1693, — 1701)
в 1693 стольник(1693) 2С:Стеф.Фед.Дм-ча
Кня­зья Льво­вы вла­де­ли несколь­ки­ми земель­ны­ми участ­ка­ми. Сте­пан Федо­ро­вич Львов вла­дел дачей Роди­он­ко­во. Пер­вое упо­ми­на­ние о Сте­пане Федо­ро­ви­че отно­сит­ся к 1646 году. В 1675—1676 годах он был вое­во­дой в Ниж­нем Нов­го­ро­де, а с 1677 года слу­жил при дво­ре окольничим.
С 1693 года дача пере­хо­дит его сыну Яко­ву, о кото­ром, к сожа­ле­нию, извест­но толь­ко, что супру­гой его была некто Ана­ста­сия Васильевна.
При­мер­но в это же вре­мя его брат, Мат­вей Сте­па­но­вич при­об­рел дачу Васи­ле­во. Но вско­ре он умер, не оста­вив потом­ства, и в 1704 году дачей вла­де­ла его жена Агафья.
38.24. Миха­ил Ники­тич (1676, — 1704)
боярин(1692-1699) окольничий(1687-) стольник(1678) судья.Земск.пр.(1689) ~Неони­ла Ероф. 1672 С:Нкт.Фед.Дм-ча
— рос­сий­ский госу­дар­ствен­ный дея­тель. Из стар­шей вет­ви кня­же­ско­го рода Львовых.
В 1683 г. был пожа­ло­ван в столь­ни­ки, в 1688 — в околь­ни­чие. С 1689 года — гене­рал-про­фос (глав­ный судья) Зем­ско­го при­ка­за, с 1692 — боярин. В 1693 сопро­вож­дал Пет­ра I в его пер­вой поезд­ке в Архан­гельск. Участ­во­вал в обо­их Азов­ских похо­дах. В 1697 по пору­че­нию Пет­ра I «ведал Моск­ву», тогда же забо­лел пси­хи­че­ским рас­строй­ством. В отсут­ствие само­держ­ца «дея­тель­ность» «все­шу­тей­шей ком­па­нии» про­дол­жа­лась в пере­пис­ке царя с при­бли­жен­ны­ми, пожи­нав­ши­ми ее горь­кие и впе­чат­ля­ю­щие пло­ды. Один из вид­ных чле­нов «все­пья­ней­шей ком­па­нии», началь­ник Зем­ско­го при­ка­за (гла­ва мос­ков­ской поли­ции), князь Миха­ил Львов впал в тяже­лую душев­ную болезнь, кото­рую по всем при­зна­ком нель­зя назвать ина­че, как одержимостью.
«И он, князь Миха­и­ла Ники­тичь, — с ужа­сом сооб­ща­ет Пет­ру «князь-кесарь» Ромо­да­нов­ский, — был в сум­не­нии вели­ком, и при­па­ла болезнь к нему неис­цель­ная, кри­чал трои сут­ки, а потом начал людей драть и зубом есть. Был под нача­лом у Спа­са на Новом (в Новоспас­ском мона­сты­ре) с месяц и там чер­не­ца (мона­ха) изъ­ел, и чер­нец после того был жив з две неде­ли и умре, а он князь Миха­и­ла Ники­тичь и доднесь сидит рас­ко­ван». При­чи­на болез­ни вполне понят­на Ромо­да­нов­ско­му: он про­сит помо­лить­ся о боля­щем, «дабы Гос­подь Бог не попа­мя­то­вал его гре­хи», далее «князь-кесарь» рас­ска­зы­ва­ет, чем окон­чи­лась поезд­ка к боль­но­му бояри­на Стреш­не­ва: «А как при­е­хал Тихон Ники­тич наве­щать, чуть Бог поща­дил; кабы не зна­ко­мец ево, изъ­ел бы и ево».170По изле­че­нии в 1700 назна­чен чле­ном Комис­сии по состав­ле­нию ново­го Уло­же­ния. В 1703 году, нахо­дясь в Тих­вине, ведал отправ­кой работ­ных людей на стро­и­тель­ство новых укреп­ле­ний Шлис­сель­бург­ской крепости.
Был женат на кор­ми­ли­це царе­ви­ча Пет­ра Алек­се­е­ви­ча (буду­щий царь Петр I) Неони­ле Ерофеевне.
— нача­ло его служ­бы неиз­вест­но. Зна­ем толь­ко, что в 1672 г. он был уже женат, так как жена его, Неони­ла Еро­фе­ев­на, была кор­ми­ли­цей царе­ви­ча Пет­ра Алек­се­е­ви­ча. В 1683 г. кн. Львов был в чис­ле столь­ни­ков осен­них и зим­них бого­моль­ных и заго­род­ных похо­дов царя Иоан­на Алек­се­е­ви­ча. В 1688 г. он был околь­ни­чим, в 1688—90 гг. сопро­вож­дал царя Пет­ра, а ино­гда обо­их царей, к Тро­и­це, в Сав­вин-Сто­ро­жев­ский мона­стырь, в с. Коло­мен­ское и с. Пре­об­ра­жен­ское. С 26 сент. 1689 г. Львов зани­мал ответ­ствен­ную долж­ность глав­но­го судьи Зем­ско­го при­ка­за, назы­вав­ше­го­ся «гене­рал-про­фос». В 1691 г., фев­ра­ля 1, при­сут­ство­вал в собо­ре при постав­ле­нии пат­ри­ар­хом Адри­а­ном в мит­ро­по­ли­ты Пско­ва и Избор­ска архи­манд­ри­та Спас­ско­го яро­слав­ско­го мона­сты­ря Ила­ри­о­на. Из собо­ра про­во­дил его в кре­сто­вую пала­ту пат­ри­ар­ха, а отту­да на подво­рье. В том же году, окт. 22 он назна­чен был участ­во­вать в крест­ном ходе из Успен­ско­го собо­ра в Чудов мона­стырь. В 1692 г. пожа­ло­ван в бояре. В июле 1693 г. участ­во­вал в пер­вой поезд­ке Пет­ра в Архан­гельск. 27 апре­ля 1695 г. высту­пил из Моск­вы в Азов­ский поход. По взя­тии 19 июля 1696 г. Азо­ва, царь Петр велел кн. Льво­ву опи­сать артил­ле­рию и все воен­ные ору­дия, нахо­див­ши­е­ся в горо­де. Глав­ный вое­на­чаль­ник Азов­ско­го похо­да, А. С. Шеин пору­чил кн. Льво­ву отпу­стить Азов­ских «сидель­цев», соглас­но их чело­би­тью, с жена­ми, детьми и пожит­ка­ми, «в бусур­ман­ские краи». В награ­ду за Азов­ский поход кн. Львов полу­чил золо­той в пол-5 золо­тых, кубок с кров­лею весом в пол-5 фун­та, каф­тан золот­ной на собо­лях ценою в 210 руб­лей. В 1697, 1699 и 1700 гг. кн. Львов был вновь назна­ча­ем в крест­ные ходы и для при­сут­ствия в Успен­ском собо­ре в неде­лю пра­во­сла­вия на тор­же­ствен­ном бого­слу­же­нии. В 1697 г. кн. Львов ведал Моск­ву, как вид­но из пись­ма кня­зя-кеса­ря Ф. Ю. Ромо­да­нов­ско­го Пет­ру Вели­ко­му, писан­но­го в сен­тяб­ре, или октяб­ре. Пись­мо это настоль­ко харак­тер­но, что мы при­во­дим цели­ком то место, кото­рое отно­сит­ся к кн. Льво­ву. «Извест­но тебе буди: на Москве мно­гих улиц ездить отста­ли за вели­ки­ми недо­мос­ка­ми и гряз­ми, нера­де­ни­ем князь Михай­лы Льво­ва. Бояре, також­де и иных чинов вся­кие люди, ему, князь Михай­лу Ники­ти­чю, о мостах со мно­гою доку­кою гово­ри­ли. И он, князь Михай­ла Ники­тичь, мно­го­жды отмал­чи­вал­ся. И после того был в сум­не­нии вели­ком, и при­па­ла болезнь к нему неис­цел­ная, кри­чал трои сут­ки, а после почал людей драть, так­же и зубом есть. Был под нача­лом у Спа­са на Новом с месяц и там че(р)нца изъ­ел, и чер­нец после того толь­ко был жив з две неде­ли, и умре; а он, князь Михай­ла Ники­тичь, и доднесь сидит рас­ко­ван. В том, пожа­луй­те, помо­ли­тесь за обще­го наше­го бого­мол­ца, дабы Гос­подь Бог не попа­мя­то­вал ево гре­ха, изба­вил бы ево от такой тяж­кой болез­ни ваши­ми молит­ва­ми. И о сем о всем извест­но Тихо­ну Ники­ти­чю, також­де и иным мно­гим. А как при­е­хал Тихон Ники(ти)чь наве­щать, чуть Бог поще­дил; кабы не зна­ко­мец ево, изел бы и ево». После этой тяж­кой болез­ни кн. Львов попра­вил­ся. 19 фев­ра­ля 1700 г. он опре­де­лен был в чле­ны комис­сии для состав­ле­ния Уло­же­ния из преж­не­го Уло­же­ния 1648 г., из ново­указ­ных ста­тей и ука­зов Пет­ра. В апре­ле 1703 г. кн. Львов нахо­дил­ся в Тих­вине и соглас­но при­ка­за­нию царя, пере­дан­но­му ему пись­мен­но гр. Пет­ром Матв. Апрак­си­ным, он послал 2000 работ­ни­ков в Шлис­сель­бург. В июле того же года кн. Мень­ши­ков отпра­вил под его при­смот­ром в Нов­го­род боль­ных сол­дат «для того, что за ним здесь в Петер­бур­ге ника­ко­ва дела не было».
В 1699 г. князь М.Н. Львов постро­ил в с. Заво­ро­во ныне суще­ству­ю­щую камен­ную цер­ковь Свя­той Тро­и­цы. Двор­цо­вые раз­ря­ды, IV. — Доп. к Актам Исто­ри­че­ским, ІV. — Сбор­ник кн. Хил­ко­ва. — Устря­лов, «Исто­рия цар­ство­ва­ния Пет­ра Вели­ко­го», т. II. — Голи­ков, «Дея­ния Пет­ра Вели­ко­го», I и XIII. — Еси­пов, «Сбор­ник выпи­сок из архив­ных бумаг о Пет­ре Вели­ком», М., 1872 г., І. — Кн. Дол­го­ру­ков, Рос­сий­ская Родо­слов­ная Кни­га, I. — Пись­ма Пет­ра Вели­ко­го, І и II. В. Кор­са­ко­ва. {Полов­цов} Львов, князь Миха­ил Ники­тич околь­ни­чий 1688 г.; боярин 1692 г., † 1699 г. Допол­не­ние: Львов, кн. Миха­ил Ники­тич, во Все­пья­ней­шем собо­ре «архи­ерей Миса­ил». {Полов­цов}
~ Неони­ла Еро­фе­ев­на НН.1672, кор­ми­ли­ца царе­ви­ча Пет­ра d.20 May 1702
хх.26. Фео­до­сия Андреевна
~ m.1680 Pr Ivan Feodorovich Bariatinsky (d.1709)
хх.26. Евдо­кия Андре­ев­на d.2 Jun 1713
~ m.Pr Aleksei Schakovskoi (d.1737)
39.27. Сте­пан Иванович
40.27. Иван Иванович
41.27. Фёдор Иванович
вто­рая ветвь
48.37. Алек­сей Ива­но­вич (1673 -,1747)
стольник(1693) 1С:Ив.Анд.Ив-ча
У Боде-Колы­че­ва и Вла­сье­ва мужем Колы­че­вой (соот­вет­ствен­но и отцом Прас­ко­вьи) назван дру­гой Львов — Алек­сей Ива­но­вич из мос­ков­ских дво­рян Льво­вых, фли­гель-адъ­ютант А.Д.Меншикова, в ряд­ной 1706 г. он назван жиль­цом и не име­ет кня­же­ско­го титу­ла. Кн. Алек­сей Ива­но­вич Львов был столь­ни­ком, женат он был на Евдо­кии Андре­евне N (у Икон­ни­ко­ва), его дочь — кж. Ната­лья Алек­се­ев­на Льво­ва, жена гр. П.М.Апраксина.
~ 1) NN
~ 2) Ага­фья Ива­нов­на Колычева-Хлызнева
49.37. Иван Иванович
50.37. Васи­лий Иванович
51.38. Иван Бори­со­вич (1669-1719)
столь­ник, в 1700-1714 комис­сар при рос­сий­ских недорослях,обучавшихся нави­гац­ко­му делу в Гол­лан­дии и Англии. С 1716 обер-эки­па­жмей­стер Адми­рал­тейств-кол­ле­гии, в 1718 два­жды аре­сто­вы­вал­ся по делу царе­ви­ча Алек­сея Пет­ро­ви­ча, в том же году сослан в свои деревни.
столь­ник, наблю­да­тель за пен­си­о­не­ра­ми Пет­ра I в Гол­лан­дии и Англии; 1716 г. обер-эки­па­жмей­стер флота.
Иван Бори­со­вич Боль­шой кн. (1669—1719) стольник(1705Ю1717) тов.воев.Севск(1693,1694) вотч.-Рязанский у., Мор­жев­ский ст.,с.Остроухово, дв. вот. 4 ч., 59/100,Тульский у., Вер­кош­ский ст., д.Сопшина, 19/74 1С:Бор.Лукич.Яков-ча
Иван Бори­со­вич Мень­шой кн. (1702,1710)
стольник(1702,1710) 2С:Бор.Лукич.
Пела­гея Борисовна
сест­ра кня­зя Ива­на Бори­со­ви­ча в 1703 г.выходит замуж за Васи­лия Фёдо­ро­ви­ча Шереметева(сговорная состав­ле­на 15 мая того же года).
52.42. Мои­сей Гри­го­рье­вич (1686)
в 1686 помещ. 1С:Григ.Иосиф.Вас-ча
53.42. Пётр Григорьевич
Околь­ни­чий. В 1682 г. был направ­лен на Север­ную Дви­ну «для взя­тия каз­ны». В 1693—1694 гг. был вое­во­дой в Волог­де. При­нял уча­стие в 1696 г. в Азов­ском похо­де. После взя­тия Азо­ва был назна­чен в нем вое­во­дой. С 1698 г. слу­жил при дво­ре. На сред­ства его и столь­ни­ка Пет­ра Зыко­ва в Воро­не­же был постро­ен 48-пушеч­ный корабль для рус­ско­го флота
в 1682 вое­во­да в Волог­де, затем ком­нат­ный столь­ник царев­ны Софьи Алек­се­ев­ны, после её паде­ния отправ­лен вое­во­дой в Архан­гельск, в 1693-94 — в Волог­ду. Участ­ник Азов­ских похо­дов, в 1696-97 вое­во­да в Азо­ве, пожа­ло­ван в околь­ни­чие, постро­ил на свои сред­ства 2 кораб­ля для Азов­ско­го фло­та, с 1705 в Москве, ведал дела­ми боль­ных и раненых.
— в 1676 г. был стряп­чим, в 1679—92 гг. столь­ни­ком, а затем околь­ни­чим. В 1682 г., как вид­но из Двин­ской лето­пи­си, он при­был 13 июня на Север­ную Дви­ну «для взя­тия каз­ны в мона­сты­рях и на мона­стыр­ских подво­рьях и для высыл­ки тамо­жен­ных и кабац­ких голов с день­га­ми на дачу жало­ва­нья Мос­ков­ских при­ка­зов стрель­цам, и с сею каз­ною с Дви­ны столь­ник поехал в Моск­ву июня 25 дня». В 1689 г., после устра­не­ния царев­ны Софьи от прав­ле­ния госу­дар­ством, при­бли­жен­ные к ней лица были разо­сла­ны из Моск­вы, кн. Львов и Васи­лий Нар­бе­ков, быв­шие ее ком­нат­ны­ми столь­ни­ка­ми, были уда­ле­ны из Моск­вы, но нам неиз­вест­но — куда имен­но. В 1693—94 гг. кн. Львов был вое­во­дой в Волог­де. В 1696 г., фев­ра­ля 9 полу­чил назна­че­ние идти с Волуй­ки в Азов во гла­ве Мос­ков­ско­го вой­ска и быть под Азо­вом в пол­ку бояри­на А. С. Шеи­на вое­во­дою у боль­шо­го пол­ко­во­го зна­ме­ни. После взя­тия Азо­ва Шеин назна­чил кн. Льво­ва быть там вое­во­дою впредь до цар­ско­го ука­за, а в това­ри­щи дал ему сына его, кн. Ива­на. Перед ухо­дом из Азо­ва, Шеин дал кн. Льво­ву наказ о раз­ных меро­при­я­ти­ях; меж­ду про­чим, он велел обра­тить одну турец­кую мечеть в пра­во­слав­ную цер­ковь во имя свя­тых апо­сто­лов Пет­ра и Пав­ла. Для окон­ча­ния работ (горо­до­во­го стро­е­ния, рас­ка­тов, отдел­ки стен и рас­чист­ки рвов) Шеин оста­вил в Азо­ве инже­не­ра Лава­ля. По окон­ча­нии работ кн. Львов дол­жен был доне­сти царю и послать чер­теж. 4 мар­та 1697 года кн. Львов ото­зван был в Моск­ву. В 1698—99 гг. он назна­чал­ся в крест­ные ходы по Крем­лю. Боль­ше подроб­но­стей о его служ­бе мы не зна­ем. Оста­ет­ся толь­ко ска­зать, что кн. Львов участ­во­вал в «кум­пан­ствах», учре­жден­ных Пет­ром Вели­ким для построй­ки кораб­лей. На сред­ства кн. Льво­ва и столь­ни­ка Пет­ра Зыко­ва был постро­ен в Воро­не­же кум­пан­ский корабль Гер­ку­лес на 48 пушек; стро­ил его гол­ланд­ский мастер Питер Гоор. Двор­цо­вые раз­ря­ды, IV. — Голи­ков, «Дея­ния Пет­ра Вели­ко­го», I и XIII. — Устря­лов, «Цар­ство­ва­ние Пет­ра Вели­ко­го», II. — Еси­пов, «Сбор­ник архив­ных бумаг», II. — Бар­су­ков, «Спис­ки горо­до­вых вое­вод». — Кн. Дол­го­ру­ков, Рос­сий­ская Родо­слов­ная Кни­га, I. В. Кор­са­ко­ва. {Полов­цов} Львов, князь Петр Гри­го­рье­вич околь­ни­чий, вое­во­да азов­ский с 16 авг. 1696 г. {Полов­цов}
54.43. Иван Петрович
1710-го октяб­ря в 31 день … столь­ни­ка князь Ива­на княж Пет­ро­ва сына Льво­ва вот­чи­ны … в Мос­ков­ском уез­де в Бохо­ве ста­ну … сель­цо Биби­ко­во …[1710 Мос­ков­ский уезд ф350 оп1 д250] 55.43. Борис Пет­ро­вич (1686, — 1711)
стольник(-1703) отстав­ной в Москве для посы­лок (1706,1710) помещ. 2С:Петр.Ив.Вас-ча
56.44. Фёдор Семёнович
57.44. Миха­ил Семё­но­вич (1686,,1717)
столь­ник вотч.-Боровский у., Рощин­ский ст.,с.Растуново, 11/49,Переяславский у., Серебож­ский ст.,с.Кучки, 2 дв. вот. 11 ч., 43/218 помещ. 2С:Сем.Ив.Вас-ча.
1706-01-01 В Суз­да­ле, в Пере­слав­ле, в Гали­че, в Боров­ску, на Веневе.
58.45. Иван Андреевич
59.45.Семён Андреевич
60.45. Сте­пан Андре­евич (1686)
в 1686 помещ. 3С:Анд.Григ.Вас-ча
61.46. Борис Васи­лье­вич (1658,1678)
стольник(1658,1678) вотч.-Галич-у.,Коломна-у.,Москва-у.,Тверь-у. С:Вас.Григ.Вас-ча
62.47. Борис Михайлович
63.47. Васи­лий Михайлович
64.47. Иван Михайлович

27 коле­но

пер­вая ветвь
43.36. Алек­сей Яко­вле­вич (1675/77—,1755)
Сын столь­ни­ка Я. С. Льво­ва (ум. в 1722 г.). С 1684 слу­жил в столь­ни­ках, затем в армии. Участ­ник ряда кам­па­ний Север­ной вой­ны и Кубан­ско­го похо­да 1711 Ранен в нояб­ре 1700 под Нар­вой. Был судьей в Юрье­ве-Поль­ском. 22 мая 1722 назна­чен асес­со­ром в Юстиц-кол­ле­гию. В 1726-1727 гг. состо­ял при А А. Мат­ве­е­ве при реви­зии Мос­ков­ской губер­нии. С 7 мая 1733 по январь 1736 това­рищ глав­но­го судьи Дои­моч­но­го при­ка­за. 24 июля 1744 уво­лен отдел. 7 авгу­ста 1745 про­из­ве­ден в кол­леж­ские советники.
Ист.: Пока­за­ние о служ­бе от мар­та 1744 г. (РГА­ДА. Ф. 286. Кн. 293. Л. 545–545 об.) [спи­сок любез­но сооб­щен И.Ю. Соснером].
В XVII веке на склоне хол­ма меж­ду Высо­ко-Пет­ров­ским мона­сты­рем и рекой Неглин­ной нахо­ди­лась сло­бо­да сереб­ря­ни­ков, масте­ро­вых, рабо­та­ю­щих на цар­ском Монет­ном дво­ре. Кра­пи­вен­ский, кста­ти, доволь­но дол­го назы­вал­ся Ста­ро-Сереб­ря­ным. В 1625 году в Пат­ри­ар­ших кни­гах упо­ми­на­ет­ся цер­ковь Сер­гия Чудо­твор­ца (она сто­ит чуть даль­ше по Кра­пи­вен­ско­му), в 1644-м — подво­рье пере­славль-залес­ско­го Тро­и­це-Дани­ло­ва мона­сты­ря. Дво­ров же доволь­но немно­го — меша­ла Неглин­ка, поди ее перей­ди, да и бере­га были доволь­но забо­ло­че­ны, тот же совре­мен­ный Рах­ма­нов­ский зали­ва­ло бес­пре­стан­но, отче­го его про­зва­ли неза­мыс­ло­ва­то — Грязным.
Ули­ца Пет­ров­ка и Высо­ко-Пет­ров­ский мона­стырь в кон­це XIX века.
В XVIII веке соци­аль­ный состав, как бы сей­час ска­за­ли, ста­но­вит­ся более одно­род­ным, даже эли­тар­ным. Вла­де­ние на углу Пет­ров­ки и Рах­ма­нов­ско­го при­над­ле­жит капи­та­ну И. Т. Бобо­ры­ки­ну, за ним по пере­ул­ку стро­ят­ся дво­ряне Сабу­ро­вы, север­нее, к Кра­пи­вен­ско­му, в сосе­дях князь А. С. Сон­цев-Засе­кин, за ним — князь А. Я. Львов, вдоль сте­ны Бело­го горо­да (то есть у буль­ва­ра) — дво­ряне Сыти­ны. До сере­ди­ны XVIII века в сосе­дях и подво­рье (оно почти посе­ре­дине квар­та­ла), но в 1763-м в резуль­та­те секу­ля­ри­за­ции его зем­ли перей­дут к Одо­ев­ским. Застрой­ка в основ­ном дере­вян­ная, живут все при­воль­но, сплошь ого­ро­ды и пусты­ри. Доку­мен­ты тех лет доволь­но забав­ны. Из них вид­но, что князь Алек­сей Яко­вле­вич Львов не покла­дая рук тру­дит­ся над рас­ши­ре­ни­ем вла­де­ния. В 1745-м хода­тай­ству­ет о закры­тии про­ез­же­го пере­ул­ка, про­хо­дя­ще­го по южной гра­ни­це его вла­де­ния (при­мер­но по этой трас­се сей­час сто­ят доход­ные дома, в глу­бине дво­ра): «Житель­ство я име­но­ван­ный имею в Белом горо­де на Пет­ров­ке близ Пет­ров­ско­го мона­сты­ря в при­хо­де церк­ви Сер­гия Чудо­твор­ца что на Тру­бе. А под­ле она­го мое­го дво­ра име­ет­ся пере­улок пря­мо к Неглин­ной реке, кото­рый лет­ним вре­ме­нем не ток­мо на лоша­дях про­ехать, но и пеше­му прой­ти за вели­кою тря­си­ною и гря­зью и за неиме­ни­ем через оную Неглин­ною реку мосту никак не мож­но. К тому ж оный пере­улок при­шел к пусты­рям и к глу­хим нежи­лым местам, отче­го я име­но­ван­ный от лихих людей имею нема­лое опа­се­ние да и име­ю­щим­ся под­ле мое­го дво­ра обы­ва­те­лям в том пере­ул­ке ника­кой нуж­ды не име­ет­ся». Опрос соглас­ных обы­ва­те­лей при­ла­га­ет­ся. Пере­улок пред­ла­га­ет­ся при­со­еди­нить к вла­де­ни­ям кня­зя. К 1754-му во вла­де­ния Льво­ва вхо­дит и пере­улок, и пусты­ри, и часть дво­ров, выкуп­лен­ных у сосе­дей. В 1759-м усадь­ба пере­хо­дит к доче­рям Алек­сан­дре и Ели­за­ве­те. Послед­няя выхо­дит замуж за кня­зя Сер­гея Ива­но­ви­ча Одо­ев­ско­го (деда декаб­ри­ста А. И. Одо­ев­ско­го), кото­рый так­же при­кла­ды­ва­ет силы к рас­ши­ре­нию владений.
Совет­ник князь Алек­сей Яко­вле­вич Львов в 1748 году вла­дел сель­цом Кали­сто­во и частью сель­ца Василева.
1710-го июня в 9 день по ука­зу вели­ко­го госу­да­ря царя и вели­ко­го кня­зя Пет­ра Алек­се­е­ви­ча всеа Вели­кия и Малыя и Белыя Рос­сии само­держ­ца на съез­жем дво­ре перед пере­пи­щи­ком столь­ни­ком Андре­ем Мак­си­мо­ви­чем Гре­ко­вым Суз­даль­ско­го уез­ду Ополь­ско­го ста­ну вот­чи­ны столь­ни­ка кня­зя Алек­сея Яко­вле­ви­ча Льво­ва села Нико­ла­ев­ско­го при­ка­щик Яким Мар­ков сын Арда­сов выбор­ные … ска­за­ли … по пере­пис­ным кни­гам 186-го году напи­са­но за столь­ни­ком Бори­сом Андре­евым сыном Пуш­ки­ным 17 дво­ров а ныне на лицо
Двор вот­чин­ни­ков а в нем живут дво­ро­вые люди …Пере­пись 1710 года: Мос­ков­ская губер­ния: Суз­даль­ский уезд: Ополь­ский стан: Сказ­ки, подан­ные столь­ни­ку Андрею Мак­си­мо­ви­чу Грекову
(РГА­ДА. Ф.350. Оп.1. Д.395).

1С:Яков.Стеф.Фед-ча [Серов Д. Адми­ни­стра­ция Пет­ра I. М.,2007] ~ 1) Анна Ива­нов­на (1670-24.08.1741). Похо­ро­не­на в ц. Усек­но­ве­ния голо­вы Иоан­на Пред­те­чи на Лубян­ке в Москве.
~ 2) Агра­фе­на Фёдо­ров­на (13 May 1709-18 Dec 1750)
44.36. Сер­гей Яко­вле­вич (1705, — 1757)
жилец с 1703 г. КОЛИ­ЧЕ­СТВО ДВО­РОВ — 79 стольник(1705,1717) флигель-адьютант(1719) помещ.-Калуга-у. вотч.-Вологодский у., Стар­жев­ская вол., сцо Николь­ское, 10/25,Калужский у., Под­го­род­ный ст., д.Юренево, 6 дв.
Отстав­ной май­ор князь Сер­гей Яко­вле­вич Львов в 1748 году вла­дел селом Роди­он­ко­во и частью сель­ца Васи­ле­ва. Сер­гей Яко­вле­вич был два­жды женат (1 — Анна Ива­нов­на, 2 -Вад­боль­ская N Семёновна).
Калуж­ская губ., Тарус­ский у., с. Бого­род­ско­е­Ка­зан­ская цер­ковь с теп­лым южным при­де­лом Сер­гия Радо­неж­ско­го постро­е­на из кир­пи­ча выпи­сан­ны­ми из Моск­вы масте­ра­ми в 1719 и 1721 гг. в вот­чине кня­зя Сер­гея Яко­вле­ви­ча Львова
~ 1) Анна Ива­нов­на Кон­ды­ре­ва ( 1685- 22.9.1722).Похоронена в ц. Усек­но­ве­ния голо­вы Иоан­на Пред­те­чи на Лубян­ке в Москве вме­сте ч доче­рью Анной Сер­ге­ев­ной 5 дней.
~ 2) Вад­боль­ская N Семё­нов­на Анна Петровна
45.36. Ники­та Яко­вле­вич (1723)
в 1723 вотч.-Ростов-у. 3С:Яков.Стеф.Фед-ча
под­по­ру­чик Ники­та Яко­вле­вич был женат два­жды и уже через год после кон­чи­ны без­дет­ной супру­ги женил­ся на Акси­нье Пет­ровне Тра­ха­нио­то­вой, кото­рая по смер­ти мужа со всем сво­им име­ни­ем 8 янва­ря 1735 года повтор­но вышла замуж за Ива­на Гри­го­рье­ви­ча Бату­ри­на, да еще и роди­ла ему доч­ку Марью.
Ж. N Фео­до­сья Степановна
хх.36. Natalia Яко­влев­на (19 Aug 1693-25 Mar 1726);
~ 1) m.1st Pr Andrei Wolkonsky (d.1712);
~ 2) m.2nd Dmitri Potemkin (d.16 May 1748)
хх.37. Ната­лья Матвеевна
~ Иван Иса­е­вич Гри­го­ров (1675 — )
хх.38. Еле­на Михай­лов­на (13 Apr 1670-24 Jan 1702)
вто­рая ветвь
Ната­лья Алек­се­ев­на 12.08.1693 – 29.01.1711
~ гр. Петр Мат­ве­е­вич Апрак­син 1659 – 29.05.1728. Нов­го­род­ский вое­во­да, раз­бил кор­пус Кро­ни­ор­та Казан­ский губ-р пре­зи­дент Юстиц-кол­ле­гии 23.02.1710 воз­ве­ден в граф­ское достоинство
Прас­ко­вья Алек­се­ев­на 15.10.1718 – 8.07.1783
с.Степанчиково и д.Пушкин Моск.у. в приданое
~ кн. Алек­сандр Гри­го­рье­вич Вол­кон­ский рубеж XVIII в. – 8.05.1773
65.53. Семён Петрович
66.53. Сте­пан Пет­ро­вич (1682,1717)
стольник(1691,1717) вотч.-Пошехонский у., Горин­ская вол.,с.Фоминское, дв. вот. 2 ч., 18/33 2С:Петр.Григ.Иосиф-ча
1710-го авгу­ста в __ день по ука­зу вели­ко­го госу­да­ря … в Поше­хон­ском уез­де в Горин­ской воло­сти перед камен­дан­том Ива­ном Андре­еви­чем Вери­ги­ным столь­ни­ка князь Сте­па­на Пет­ро­ви­ча Льво­ва села Фомин­ско­го ста­ро­ста … да выбор­ные дерев­ни Усо­ва … дерев­ни Ску­ле­по­ва … ска­за­ли … поме­щик наш князь Сте­пан Пет­ро­вич на его вели­ко­го госу­да­ря служ­бе в армеи а в кото­ром пол­ку про то ска­зать не зна­ем а вот­чи­на за ним в Поше­хон­ском уез­де в Горин­ской воло­сти в пере­пис­ных кни­гах 186-го году напи­са­но за отцом ево за князь Пет­ром Гри­го­рье­ви­чем Льво­вым село Фомин­ское да дерев­ня Боярин­цо­во з дерев­ня­ми 33 дво­ра да в пере­пис­ных кни­гах 186-го году напи­са­но за Бори­сом Андре­евым сыном Змео­вым дерев­ня Усо­во 14 дво­ров за Козь­мою Ели­за­рье­вым сыном Кваш­ни­ным дерев­ня Ску­ле­по­во 8 дво­ров все­го 55 дво­ров а ныне на лицо кре­стьян­ских жилых 18 дворов …
67.53. Иван Петрович
68.61. Иван Борисович
Из цари­цы­ных столь­ни­ков, пожа­ло­ван­ных 19.08.1700 г. в столь­ни­ки царя. 1701 — убит год Ругодивом.
69.62. Иван Борисович
Князь Иван княж Бори­сов сынъ Лвов стольник
Руб­ри­ка бояр­ско­го спис­ка*: Столь­ни­ки и ново­кре­щен­ные основ­но­го списка
ДАТИ­РОВ­КА СПИС­КА ТЕКСТ ПОМЕТЫ
1706-01-01 Въ Яро­слав­ле, на Реза­ни, в Гали­че. ^В Пол­ше з Голи­цы­ным. 105
1707-01-01 Из Сибир­ско­го у дела. 105
1708-01-01 105
1709-01-01 За морем для нау­ки. 105
1710-01-01 Вь Евро­пии. 105 30
1711-01-01 За морем для наукъ. +. 105
1712-01-01 За моремъ для наукъ. 105
1713-01-01 За морем для наук. 105
1721-01-01
Аку­ли­на Борисовна
Аку­ли­на в 1703 же году выхо­дит замуж за столь­ни­ка Андрея Полибина(сговорная состав­ле­на 26 мая)

28 коле­но

пер­вая ветвь
Maria Алек­се­ев­на (27 Mar 1715-31 Mar 1736)
Ели­за­ве­та Алек­се­ев­на (11.04.1743—30.07.1808)
М. князь Сер­гей Ива­но­вич Одо­ев­ский (1743—1811)
46.44. Миха­ил Сер­ге­е­вич. (1722-,1754)
майор(1754,отст.) 1С:Серг.Яков.Стеф-ча
Заду­ман­ное импе­ра­три­цей Гене­раль­ное меже­ва­ние земель заста­ви­ло мно­гих вла­дель­цев про­ве­сти соб­ствен­ную инвен­та­ри­за­цию сво­их вла­де­ний. Так решил посту­пить и сын умер­шей уже к это­му вре­ме­ни кня­ги­ни Анны Ива­нов­ны Льво­вой (урож­ден­ной Кон­ды­ре­вой), князь Миха­ил Сер­ге­е­вич Львов. Он нашел пра­во­уста­нав­ли­ва­ю­щие доку­мен­ты и решил чет­ко уста­но­вить, чем он вла­де­ет после сво­ей мате­ри. В 1756 году мая 17 дня в вот­чин­ной кол­ле­гии бил челом май­ор князь Михай­ла княж Сер­ге­ев сын Львов, пока­зы­вая мате­ри де ево кня­ги­ни Анны Ива­но­вой доче­ри за отцом, а за ево дедом столь­ни­ком Ива­ном Семе­но­вым сыном Кон­ды­ре­вым име­ет­ся недви­жи­мое име­ние в Мос­ков­ском уез­де в Рату­е­ве ста­ну сель­цо, что была пустошь Печат­ки­на на Печат­кин­ском ручье с жере­бьи­ми дере­вень и пусто­шей ...> А к тому сель­цу Печат­ки­ну в жере­бьях дере­вень и пусто­шей вла­де­ние име­ет­ся Высо­ко­пет­ров­ско­го мона­сты­ря кре­стьян. И с кото­рых тех общих пусто­шей и межи имеются.Он про­сил у Вот­чин­ной кол­ле­гии, что­бы она при­ня­ла меры и «рас­пи­са­ла» каж­дую пустошь меж­ду ним и мона­сты­рем, и не имел поня­тия, чем кон­крет­но вла­де­ет, наде­ясь узнать это­по­сле раз­ме­же­ва­ния сов­мест­ных уго­дий с монастырем.В те дале­кие годы адми­ни­стра­тив­ная систе­ма рабо­та­ла гораз­до эффек­тив­нее, чем в наши дни. Вот­чин­ная кол­ле­гия рас­сле­до­ва­ние по прось­бе кня­зя Миха­и­ла Льво­ва про­во­ди­ла недол­го. На место был направ­лен под­кан­це­ля­рист. А уже 9 июля 1756 г. его вла­де­ния были зафик­си­ро­ва­ны в отказ­ных кни­гах: А по тем отказ­ным кни­гам в отказ ему напи­са­но в выше­пи­сан­ном сель­це Печат­кине, в сель­це Жаб­ки­на 10 чет­вер­тей два чет­ве­ри­ка; ...> в пусто­ши Высо­кой – 12 чет­вер­тей с поло­ви­ною. Так князь Миха­ил Львов узнал о том, что ему при­над­ле­жит пустошь Высо­кая. О состо­яв­шем­ся отка­зе узна­ли в Высо­ко­пет­ров­ском мона­сты­ре. Там тоже не име­ли пред­став­ле­ния о пусто­ши Высо­кой, в мона­сты­ре хоте­ли полу­чить боль­шую часть име­ния. Архи­манд­рит Иосаф обра­тил­ся в Вот­чин­ную кол­ле­гию с чело­бит­ной, в кото­рой утвер­ждал, что отказ, про­из­ве­ден­ный в поль­зу кня­зя Миха­и­ла Льво­ва, неспра­вед­лив. Архи­манд­рит писал, что дед кня­зя Миха­и­ла Льво­ва, столь­ник Иван Семе­нов сын Кон­ды­рев, посту­пил­ся сво­им жере­бьем сво­е­му дяде, бояри­ну Ива­ну Тимо­фе­е­ву сыну Кон­ды­ре­ву, а от послед­не­го жере­бий пере­шел к кня­зю Васи­лию Голи­цы­ну, после опа­лы кото­ро­го Вели­кие Госу­да­ри всю недви­жи­мость пере­да­ли мона­сты­рю. В каче­стве дока­за­тель­ства архи­манд­рит исполь­зо­вал яко­бы най­ден­ную «совер­шен­но слу­чай­но» (?!) при пере­смот­ре в мона­сты­ре раз­ных писем выпись из отказ­ных дел, дати­ро­ван­ную 20 сен­тяб­ря 1728 гПо­зи­ция мона­сты­ря заклю­ча­лась в том, что кня­зю отка­за­ны излиш­ние зем­ли из жере­бья мона­сты­ря. Он при­зна­вал закон­ным жере­бий кня­зя Миха­и­ла Льво­ва толь­ко в раз­ме­ре одной тре­ти, а жере­бий остав­ших­ся двух тре­тей счи­тал сво­им. Князь, со сво­ей сто­ро­ны, обви­нил мона­стырь в фаль­си­фи­ка­ции пред­став­лен­ной выпи­си и про­сил Вот­чин­ную кол­ле­гию про­ве­рить ее достоверность.Тогда мона­стырь, видя уяз­ви­мость сво­ей пози­ции, так как не обла­дал над­ле­жа­щи­ми дока­за­тель­ства­ми, неожи­дан­но изме­нил так­ти­ку спо­ра, най­дя обще­го вра­га как для мона­сты­ря, так и для кня­зя Льво­ва. Мона­стыр­ский слу­жи­тель Михей Фера­пон­тов сосре­до­то­чил вни­ма­ние обе­их сто­рон спо­ра на при­над­леж­но­сти пусто­ши Высо­кой. Он обра­тил­ся в 31-ю окру­гу меже­во­го прав­ле-ния и про­сил отме­же­вать и отка­зать пустошь мона­сты­рю. Межев­щи­ки рас­смот­ре­ли пред­став­лен­ные мона­сты­рем дока­за­тель­ства, то есть выпись, и, почув­ство­вав воз­мож­ность под­ло­га, ука­за­ли: хотя она­го пове­рен­но­го, Фера­пон­то­ва, и предъ­яв­ле­на с пис­цо­вых книг с выпи­си копия, точию бес скре­пы, на кото­рой утвер­дить­ся никак не возможно.Несмотря на явные при­зна­ки под­ло­га, ника­кой пра­во­вой оцен­ки это­му фак­ту никто не стал давать, то есть пра­во­су­дие в Рос­сии в тот пери­од не было объективным.Дело засто­по­ри­лось. Нача­лось дли­тель­ное изу­че­ние прав уже не двух, а трех сто­рон спо­ра, так как 16 нояб­ря 1761 г. с чело­би­тьем в Вот­чин­ную кол­ле­гию обра­тил­ся фак­ти­че­ский вла­де­лец пусто­ши Высо­кой князь Сер­гей Дмит­ри­е­вич Кан­те­мир, дока­зы­вая при­над­леж­ность этой пусто­ши имен­но ему. Кол­ле­гия реши­ла иссле­до­вать спор­ное дело на осно­ва­нии под­лин­ных документов.Неожиданно в деле про­изо­шла сме­на спор­щи­ков, появи­лась новая фигу­ра. В 1764 году апре­ля в 29 день пред­пи­сан­ный князь Львов свое Мос­ков­ское име­ние сель­цо Печат­ки­но с при­над­ле­жа­щи­ми к нему жере­бья­ми в сель­цах и дерев­нях и в пусто­шах, паш­ни 103 чет­вер­ти со все­ми уго­дьи и с поверст­ным лесом и с отхо­жею частью пусто­ши Высо­кой и со кре­стья­ны и пр. по куп­чей, писан­ной в Мос­ков­ской кре­пост­ной кон­то­ре за день­ги, за 1500 руб­лей про­дал лейб-гвар­дии Кон­но­го пол­ку секунт-рот­мист­ру Дмит­рию Бори­со­ву сыну Полу­ек­то­ву, кото­рый бил челом о выда­че ему справ­ки по этой купчей.
~ Зыби­на Еле­на Ефимовна
47.44. Семён Сер­ге­е­вич (1736 – 1824)
губ. про­ку­рор в Калу­ге, ум. в 1825-26 гг. в возр. 90 лет
в 1752 году всту­пил в служ­бу в артил­ле­рию капра­лом, а позд­нее был отстав­лен с чином пору­чи­ка. Слу­жил он более по стат­ской судеб­ной линии и в 1786 году упо­ми­на­ет­ся губерн­ским про­ку­ро­ром Калуж­ско­го намест­ни­че­ства, а позд­нее губерн­ским про­ку­ро­ром Туль­ской губер­нии. С 1793 года стат­ский совет­ник Семен Сер­ге­е­вич являл­ся поме­щи­ком в Мос­ков­ском, Галиц­ком, Лебе­дян­ском и Кине­шем­ском уез­дах 2. В 1781 году князь обра­щал­ся с прось­бою об отво­де ему в губерн­ском горо­де Калу­ге двух участ­ков зем­ли в “дво­рян­ском квар­та­ле” для построй­ки соб­ствен­но­го дома. В сво­ем Пере­мышль­ском име­нии, близ реки Упы, в сель­це Кожу­хо­ве, Семен Сер­ге­е­вич устро­ил образ­цо­вое коне­вод­че­ское хозяй­ство, выпи­сав туда даже вете­ри­на­ра из Англии. Все дохо­ды с иных кня­же­ских име­ний шли на покры­тие этой зоо­ло­ги­че­ской затеи.
~ Иевле­ва Ели­за­ве­та Нико­ла­ев­на доче­ри пре­мьер-май­о­ра Ники­ты Яко­вле­ви­ча Иевлева
Анна Сергеевна
Младенец.
Андрей Сергеевич
[1], [2] (м.) Мать: Веро­ят­но, Вад­боль­ская Анна Пет­ров­на. Отец: Львов Сер­гей Яко­вле­вич. Сослов­ная при­над­леж­ность: Князь[3]. Ранг: Артил­ле­рии пору­чик (на 1768 г.)[4]. Под­пи­сал: Воз­мож­но, под­пи­сал «пол­ную мочь» депу­та­ту от дво­рян Мос­ков­ско­го уез­да [3]. Воен­ная служ­ба: Кап­те­нар­мус (1755), штык-юнкер (1758) [5], артил­ле­рии пору­чик (1774, 1785) [6]. Име­ния: Вме­сте с бра­том (Львов Сер­гей Сер­ге­е­вич) был поме­щи­ком в Мос­ков­ском, Галиц­ком, Лебе­дян­ском, Кине­шем­ском у. после мате­ри сво­ей [7]; 31 мар­та 1758 г. полю­бов­ный раз­дел с дядей и бра­том (Львов Сер­гей Сер­ге­е­вич) 24 сент. 1767 г. [8].Московская губ., Дмит­ров­ский у.:сц. Пища­ли­но, Дмит­ров­ский у., Мос­ков­ская губ. [9]; пустошь Гав­рил­ко­во (стан Радо­неж и Бели), Дмит­ров­ский у., Мос­ков­ская губ. [4].Душ (все­го): в Мос­ков­ском у. по 3-й реви­зии 74 души м.п. [10]Фрагменты тек­стов, цита­ты: 1. Андрей Сер­ге­е­вич Львов уп. 31 мая 1755 г. кап­те­нар­му­сом. Вме­сте с бра­том поме­щи­ком в Мос­ков­ском, Галиц­ком, Лебе­дян­ском, Кине­шем­ском у. после мате­ри сво­ей (Галич Д. С/л 7330-27 Л. 343).. Уп. 19 янва­ря 1758 г. штык-юнке­ром (Галич Д. м/л 7455-176. Л. 409). 31 мар­та 1758 г. полю­бов­ный раз­дел с дядей и бра­том (см. С. С. Львов) 24 сент. 1767 г. , 9 дек. 1774 г., 25 фев. 1785 г. уп. артил­ле­рии порут­чи­ком (Галич Д. м/л 7438-3. Л. 418, 421 об.).
хх.45. Яков Никитич
9 мар­та 1744 года стар­ший брат князь Яков Ники­тич Львов посту­пил в 8-ю муш­ке­тер­скую роту л-гв. Семе­нов­ско­го пол­ка, где в той же роте (1742-1749 гг.) про­хо­дил служ­бу Алек­сандр Васи­лье­вич Суво­ров. Вско­ре подо­спе­ла пора слу­жить Царю и Оте­че­ству млад­ше­му из Льво­вых — кня­зю Нико­лаю Ники­ти­чу, кото­рый с 1747 года слу­жил там рядом с братом.
Село Под­го­рен­ка рас­по­ло­же­но на севе­ре Рти­щев­ско­го рай­о­на близ реки Хопёр, в 12 км к севе­ро-восто­ку от села Владыкино[3]. Через село про­те­ка­ет неболь­шая безы­мян­ная реч­ка, впа­да­ю­щая в Хопёр. В селе име­ют­ся две ули­цы: Желез­но­до­рож­ная и Горная[2].Согласно ревиз­ским сказ­кам вто­рой реви­зии, про­хо­див­шей в 1744—1745 годах, сель­цо Покров­ское (Под­го­рен­ки) при овра­ге Баклуше[6] было обра­зо­ва­но после 1725 года. На 1745 год оно чис­ли­лось новопоселённым[7].
Пер­вы­ми вла­дель­ца­ми сель­ца были кня­зья Яков Ники­тич и Ники­та Ники­тич Льво­вы. Кре­пост­ные кре­стьяне сюда были пере­ве­де­ны из Вла­ди­мир­ско­го уезда[7]. По вос­по­ми­на­ни­ям, какая-то часть кре­стьян была пере­ве­де­на сюда из Орлов­ской губернии[5].
48.45. Нико­лай Никитич
Вла­де­лец Макла­ков Арте­мий Алек­се­е­вич Обу­хов выдал дочь свою Ели­за­ве­ту за кня­зя Нико­лая Ники­ти­ча Льво­ва. А при Макла­ков­ском име­нии состо­я­ла живо­пис­ная шко­ла ико­но­пи­си, кото­рой кня­ги­ня Ели­за­ве­та Льво­ва покро­ви­тель­ство­ва­ла, и чьи масте­ра рас­пи­сы­ва­ли окрест­ные мона­сты­ри и хра­мы. Одна из вет­вей рода Льво­вых — Нико­лай Ники­тич и его потом­ки, ста­ли новы­ми вла­дель­ца­ми калуж­ско­го име­ния в Макла­ках. с 1747 года слу­жил рядом с бра­том в 8-ой муш­ке­тер­ской роте л-гв. Семе­нов­ско­го пол­ка. Позд­нее, 25 апре­ля 1754 года Львов вме­сте с Суво­ро­вым в один день были выпу­ще­ны «в армей­ские пол­ки в обер-офи­це­ры», где позд­нее князь слу­жил в чине пра­пор­щи­ка Кур­ско­го пол­ка в «ланд­ми­ли­ци­он­ном укра­ин­ном кор­пу­се». После ско­ро­по­стиж­ной смер­ти бра­та Яко­ва, после­до­вав­шей в 1751 году, Нико­лай стал един­ствен­ным наслед­ни­ком родо­вых име­ний Льво­вых. 11 сен­тяб­ря 1755 года била челом жена пра­пор­щи­ка кня­зя Льво­ва Ели­за­ве­та Арте­мьев­на, что скон­чал­ся ее отец, после кото­ро­го оста­лось «недви­жи­мое име­ние в Мещёв­ском уез­де в Сухи­ни­че­ском ста­ну в селе Макла­ках да деревне Полян­на с людь­ми и кре­стьяне». Про­си­ла спра­вить за собою и вот уже ука­зом от 11 октяб­ря то недви­жи­мое име­ние было отка­за­но Мос­ков­ской губерн­ской кан­це­ля­ри­ей, а указ об этом выдан на руки ее мужу [10]. Мож­но, одна­ко, допу­стить, что Арте­мий Обу­хов еще при жиз­ни сво­ей пере­дал управ­ле­ние име­ни­ем зятю, тако­му же мало­зе­мель­но­му поме­щи­ку, как и он, и эта дата лишь ука­зы­ва­ет юри­ди­че­ское закреп­ле­ние земель за Льво­вы­ми. Соб­ствен­но с 1755 года име­ние Макла­ки на 160 лет ста­ло родо­вым гнез­дом для его потом­ков. Хотя уже в 1757 году кня­ги­ня Ели­за­ве­та Льво­ва про­да­ла стат­ско­му совет­ни­ку Ники­те Ники­ти­чу Деми­до­ву часть сво­е­го Мещёв­ско­го име­ния [11]. Еще ранее Деми­дов в этих местах, бога­тых руд­ны­ми зале­жа­ми и дро­вя­ны­ми леса­ми, осно­вы­ва­ет новую про­мыш­лен­ную груп­пу на калуж­ской зем­ле. В 1722 году он выку­па­ет у капи­та­на Васи­лия Обу­хо­ва желе­зо­де­ла­тель­ный завод, кото­рый тот открыл на сво­их зем­лях у реч­ки Брынь в 1721 году.
17 апре­ля 1757 года Львов все еще чис­лит­ся в спис­ках Кур­ско­го пол­ка в этом же чине, имея двух сыно­вей, живу­щих вме­сте с ним. Позд­нее, 9 июня 1759 года Нико­лаю Ники­ти­чу был выдан пас­порт об отстав­ке с чином под­по­ру­чи­ка «вовсе от воен­ной служ­бы». Види­мо с это­го вре­ме­ни князь окон­ча­тель­но посе­ля­ет­ся в сво­их калуж­ских и туль­ских име­ни­ях. Как рачи­тель­ный хозя­ин он зани­мал­ся нема­лым хозяй­ством и сво­ей семьей: рас­тил хлеб и сыно­вей — то и дру­гое тре­бо­ва­лось Оте­че­ству. В фев­ра­ле 1777 года били челом отстав­ной под­по­ру­чик князь Нико­лай Ники­тич и его сыно­вья л-гв. Измай­лов­ско­го пол­ка сер­жан­ты Алек­сандр, Сер­гей и Петр Нико­ла­е­ви­чи Льво­вы. Писа­ли, что в 1757 году кня­ги­ня Ели­за­ве­та Арте­мьев­на скон­ча­лась, а после нее оста­лись в Мещёв­ском уез­де в Сухи­ни­че­ском ста­ну недви­жи­мое име­ние в селе Макла­ках, деревне Полян­на, в сель­це Баран­ко­ве в деревне Забо­рье в селах Кото­ри и в Печ­ках, да в Рыль­ском уез­де, все­го по сказ­кам 3-й реви­зии 784 душ, со все­ми уго­дья­ми, с пру­да­ми и мель­ни­ца­ми да дво­ром поме­щи­чьим, состо­я­щим в селе Макла­ках. Наслед­ство это: село Макла­ки с дерев­ня­ми и Рыль­ское име­ние они полю­бов­но раз­де­ли­ли по жере­бьям, при­чем свою часть в Рыль­ском отец усту­пил сыно­вьям. По раз­де­лу Льво­вы были допро­ше­ны в Белёв­ской кан­це­ля­рии, куда в том же меся­це и выслан был раз­ре­ши­тель­ный указ. А 17 июня 1785 года в пала­те граж­дан­ско­го суда Калуж­ско­го намест­ни­че­ства про­из­во­ди­лось дело по отка­зу за ними име­ния, сыно­вья учи­ни­ли меж­ду собою полю­бов­ный раз­дел име­ния на три рав­ные части. При этом неко­то­рые про­дан­ные части его запи­са­ны уже за новы­ми вла­дель­ца­ми: Яблоч­ко­вым, кня­зем Гага­ри­ным и Маль­цо­вым [13]. Так­же упо­ми­на­ют­ся и смеж­ные зем­ли, что князь Нико­лай Ники­тич Львов купил в селе Кото­ри, «где впа­ла реч­ка Рас­тво­ров­ка в реч­ку Кото­рян­ку»: там, где он постро­ил себе мель­ни­цу и амба­ры, вверх и вниз по реч­ке. Зато дру­гую мель­ни­цу, что сто­я­ла «к Макла­кам вбли­зи Крас­но­го коло­де­зя», Львов оста­вил сво­им детям. Упо­ми­на­ет­ся, что некие части име­ния были про­да­ны для рас­пла­ты нема­лых заем­ных дол­гов, что име­лись на Арте­мье Обу­хо­ве. Имен­но в этот пери­од 1777 года под­по­ру­чик князь Нико­лай Ники­тич Львов пра­вил «долж­ность бла­го­род­но­го кор­пу­са пред­во­ди­тель­ства», а дети нахо­ди­лись «в отпус­ку из коман­ды» [14].

29 коле­но

пер­вая ветвь
49.47. Дмит­рий Семё­но­вич (око­ло 1774-1834)(6 Feb 1755-23 Dec 1834)
Генерал-майор
родил­ся, по неко­то­рым све­де­ни­ям, 6 июля 1765 года в семье стат­ско­го совет­ни­ка кня­зя Семе­на Сер­ге­е­ви­ча Льво­ва (1736-1824) и его жены Ека­те­ри­ны, доче­ри пре­мьер-май­о­ра Ники­ты Яко­вле­ви­ча Иевле­ва. Дмит­рий Львов был запи­сан в служ­бу в 1773 году (в 8 лет), и уже в авгу­сте того года опре­де­лен сол­да­том в л-гв. Пре­об­ра­жен­ский полк. Вся даль­ней­шая его 22-лет­няя служ­ба про­хо­ди­ла в этом пол­ку и в 1789 году князь был про­из­ве­ден в пору­чи­ки и нахо­дил­ся в похо­де про­тив шведов3. В янва­ре 1793 года Львов был про­из­ве­ден в чин капи­та­на, с назна­че­ни­ем коман­ди­ром муш­ке­тер­ской роты4. 1 янва­ре 1795 года он был про­из­ве­ден чином бри­га­ди­ра в армию, а с 1796 года нахо­дил­ся не у дел, и види­мо тогда же подал в отстав­ку 5.Отставной бри­га­дир Дмит­рий Семе­но­вич вско­ре обу­стра­и­ва­ет свою стат­скую жизнь. Был он женат на Марье Алек­сан­дровне урож­ден­ной Пав­ло­вой (ск. в 1812 году), от кото­рой имел 4-х детей. Она часто доса­до­ва­ла на мужа: вот как опи­сы­ва­ет это сест­ра кня­зя — Марья: “Таперь кажет­ся пола­ди­ли. Не знаю, на дол­го ли. Я с нею с при­ез­ду виде­лась не часто. А по при­ез­де брат­ни­ном доволь­но часто. Со мной очень хоро­шо, и во мно­гом она пра­ва в неудо­воль­стви­ях сво­их, а во мно­гом вино­ва­та…” 6.Князь был типич­ным мос­ков­ским бари­ном, коро­тав­шим досуг меж­ду сто­ли­цей и про­вин­ци­ей. В Москве он стро­ит дом, а в губер­ни­ях при­ку­па­ет зем­ли. В газет­ных ведо­мо­стях нет-нет да про­мельк­нет объ­яв­ле­ние о при­бы­тии в Калу­гу бри­га­ди­ра кн. Льво­ва. Здесь, в отцов­ском име­нии в сель­це Кожу­хо­ве, бра­тья Льво­вы попе­ре­мен­но хозяй­ству­ют, помо­гая управ­лять­ся Семе­ну Сер­ге­е­ви­чу. Еще ранее, в пись­ме к сест­ре, Дмит­рий по-хозяй­ски при­зна­ет­ся: “Через неде­лю думаю ехать в дерев­ню зби­рать хлеб, не знаю каков то. А здесь яро­вым засу­ха мно­го поме­ша­ла, а паче тра­вам, кото­рые очень пло­хи… Так­же забо­чусь при­ис­ка­ни­ем купить себе дере­вень­ку. На сие вре­мя в здеш­ных местах нету на стать. А праз­ность очень наску­чи­ла…” 7.В непол­ных 30 лет Львов в отстав­ке, когда еще так мно­го жела­ний и сил, а воз­мож­но­стей для их удо­вле­тво­ре­ния — не хва­та­ет. В семей­ной пере­пис­ке за 1794-1805 годы мель­ка­ет: “Да он мень­ше всех так живет, как хочет­ся… Ново­го ниче­го не было, а все ста­рые обсто­я­тель­ства, кото­рые его выво­ди­ли из тер­пе­ния”. Дру­гая сест­ра Анна (в заму­же­стве Шере­ме­те­ва) пишет к род­ным: «В семье у них одни вести, то есть, не дает ста­ру­ха денег, и он пере­би­ва­ет­ся с копей­ки на копейку…»8 . Дале­ко не бога­тый дво­ря­нин — Дмит­рий Львов до кон­ца сво­ей жиз­ни так и будет балан­си­ро­вать меж­ду богат­ством и нище­той. Как же уни­зи­тель­но вести такую жизнь: ум жаж­дал подви­га, но пора для него еще не наста­ла, прой­дет без мало­го два десят­ка лет и насту­пит его час. В 1806 году при состав­ле­нии мили­ции князь был избран в уезд­ные началь­ни­ки, а с 1810 года он слу­жил по выбо­рам дво­рян­ства пред­се­да­те­лем совест­но­го суда Калуж­ской губер­нии 9.Наступил 1812-й год. Уже 28 июля в Калуж­ском губерн­ском дво­рян­ском собра­нии про­шла бал­ло­ти­ров­ка и выбо­ры началь­ни­ков и пол­ко­вых коман­ди­ров опол­че­ния. Коман­ди­ром 1-го пеше­го каза­чье­го пол­ка был избран князь Дмит­рий Семе­но­вич Львов При этом он полу­чил 153 «изби­ра­тель­ных» (боль­ше всех кан­ди­да­тов) и 22 «неиз­би­ра­тель­ных» бал­лов, будучи во вре­мя избра­ния «нали­цо» 10. Штат фор­ми­ру­е­мо­го пол­ка был опре­де­лен сле­ду­ю­щим обра­зом: офи­це­ров: 1 пол­ко­вой коман­дир, 4 бата­льон­ных и 16 сотен­ных началь­ни­ков. Поми­мо них: обер-офи­це­ров — 41, уряд­ни­ков — 176; каза­ков — 2400, писа­рей — 26, а все­го — 2664 чело­ве­ка. Воору­же­ние опол­чен­цев состав­ля­ла пика, а часть из них была воору­же­на и топо­ра­ми. Одеж­дой слу­жил серый до коле­на каф­тан и шаро­ва­ры, на голо­вах шап­ки с наши­тым мед­ным кре­стом, а за спи­ною тор­ба-ранец. Кро­ме орга­ни­за­ции сво­е­го пол­ка Львов, при­ни­ма­ет уча­стие и в фор­ми­ро­ва­нии Калуж­ско­го опол­че­ния в целом.Роль орга­ни­за­то­ров опол­че­ния была мно­го­гран­на: надо было не толь­ко разо­слать цир­ку­ля­ры о сбо­ре воин­ских команд, но и орга­ни­зо­вать при­ём посту­па­ю­щих пар­тий рат­ни­ков — в основ­ной сво­ей мас­се дале­ко не вои­нов, а про­стых рос­сий­ских мужич­ков, ото­рван­ных от дома и семьи, от повсе­днев­ных забот, усто­яв­ше­го­ся и отуп­ля­ю­ще­го быта. Надоб­но было не толь­ко собрать, накор­мить и обу­чить, надо было вдох­но­вить тысяч­ные тол­пы на рат­ный подвиг, вооду­ше­вить народ — в целом не очень то рвав­ший­ся вое­вать. 90% насе­ле­ния Рос­сии было негра­мот­ным, — что им высо­кие поры­вы души, когда дети оста­лись дома голод­ные. Необ­хо­ди­мо было научить коман­ды при­быв­ших в Калу­гу рат­ни­ков хотя бы зачат­кам воин­ско­го заня­тия и дис­ци­пли­ны. В опол­че­ние было при­зва­но по 10 чело­век с каж­дых 210 ревиз­ских душ, а все­го чис­лом до 15 000 чело­век 11. Надоб­но было собрать им одеж­ду и обувь, ведь часто при­хо­ди­ли коман­ды наско­ро сна­ря­жен­ные; орга­ни­зо­вать воин­ский лагерь, отку­да вско­ре будут выхо­дить строй­ные колон­ны пол­ков Калуж­ско­го опол­че­ния. Основ­ная тяжесть лег­ла на пле­чи кня­зя Дмит­рия Льво­ва, кото­ро­му, види­мо, при­хо­ди­лось заме­щать началь­ни­ка опол­че­ния гене­ра­ла Шепе­ле­ва, нахо­див­ше­го­ся по дол­гу служ­бы в частых из Калу­ги разъ­ез­дах 12. При фор­ми­ро­ва­нии пол­ков орга­ни­за­то­ры их сра­зу столк­ну­лись с про­бле­мой уком­плек­то­ван­но­сти офи­це­ра­ми, кото­рых не хва­та­ло до чет­вер­ти штат­но­го соста­ва. Наби­ра­ли их из отстав­ных воен­ных и граж­дан­ских чинов­ни­ков, пря­мо на ходу пре­по­да­вая навы­ки управ­ле­ния и воин­ско­го арти­ку­ла. Так­же Шепе­лев в сен­тяб­ре рас­пре­де­лил в них офи­цер­ский кадр пол­ков, сфор­ми­ро­ван­ных М.А. Мило­ра­до­ви­чем (они вер­ну­лись после сда­чи ниж­них чинов), чем серьез­но повы­сил бое­спо­соб­ность частей опол­че­ния. К обу­че­нию при­вле­ка­лись имев­ши­е­ся в губер­нии коман­ды отстав­ных «инва­ли­дов», и офи­це­ры рас­квар­ти­ро­ван­ных побли­зо­сти рекрут­ских депо.Касаясь коман­ди­ров опол­че­ния, сле­ду­ет пом­нить, что князь Львов «при состав­ле­нии опол­че­ния избран той же губер­нии пол­ко­вым началь­ни­ком, а во вре­мя при­бли­же­ния непри­я­те­ля к Калу­ге, за отсут­стви­ем глав­но­го началь­ни­ка тамош­не­го опол­че­ния зани­мал оно­го и воен­но­го губер­на­то­ра долж­ность…» 13. Началь­ник опол­че­ния Шепе­лев писал: «…а здесь пору­чить все рас­по­ря­же­ния, до меня отно­ся­щи­е­ся, Калуж­ско­го опол­че­ния пол­ко­во­му началь­ни­ку бри­га­ди­ру кня­зю Льво­ву, кото­рый обо всем отно­сить­ся ко мне будет…»14. В оче­ред­ном доне­се­нии от 13 октяб­ря на имя М.И. Куту­зо­ва князь Львов докла­ды­вал: «В Калу­ге регу­ляр­ных войск и артил­ле­рии нет, кро­ме фор­ми­ру­ю­ще­го­ся 10-го пехот­но­го пол­ка и до 1 200 чело­век опол­че­ния, воору­жен­ных одни­ми пика­ми». Начав­ший­ся в авгу­сте, сбор пол­ков Калуж­ско­го опол­че­ния к 4 сен­тяб­рю 1812 года был завершен.
С 28 авгу­ста губер­ния была объ­яв­ле­на на воен­ном поло­же­нии, хотя театр бое­вых дей­ствий про­хо­дил в сто­роне от Калу­ги. До 10 бата­льо­нов опол­че­ния были рас­по­ло­же­ны по гра­ни­цам губер­нии, кор­до­на­ми, при­кры­вая ее от набе­гов команд и фура­жи­ров при­бли­жав­ше­го­ся непри­я­те­ля. Опол­че­ние зани­ма­лось так­же сбо­ром на тер­ри­то­рии губер­нии всех отстав­ших от сво­их частей сол­дат дей­ству­ю­щей армии, их отправ­ля­ли в строй под кон­во­ем рат­ни­ков. Позд­ней осе­нью, когда через город хлы­нул поток воен­но­плен­ных (до 22 000 чел.), «полу­на­гих при­кры­ва­ю­щих грудь соло­мой или рого­жей от холо­да», опол­чен­цы под коман­дой офи­це­ров посте­пен­но кон­во­и­ро­ва­ли их далее в тыл. А пер­вые пар­тии ране­ных в Калу­гу, наших и непри­я­тель­ских, ста­ли посту­пать после бит­вы за Смо­ленск. В сен­тяб­ре в лаза­ре­тах и гос­пи­та­лях горо­да уже нахо­ди­лось до 11 000 ране­ных. Выздо­рав­ли­ва­ю­щих посте­пен­но так­же отправ­ля­ли в сосед­ние горо­да: Козельск, Орел и Белёв15 .На поро­ге зимы отгре­ме­ла упор­ная бит­ва за Мало­я­ро­сла­вец, в кото­рой с каж­дой сто­ро­ны пало до 5 000 чело­век. После сра­же­ния уже 18 октяб­ря для пре­ду­пре­жде­ния воз­мож­ной эпи­де­мии Калуж­ский губер­на­тор Каве­рин обра­тил­ся с пись­мом к Дмит­рию Семе­но­ви­чу, про­ся его как коман­ди­ра 1-го пол­ка опол­че­ния, «отря­дить части его (до бата­льо­на) очи­стить поле про­шед­шей бит­вы — окрест­но­сти и сам город от тел пав­ших, т.к. посе­ляне все, оста­вив свои дома, бежа­ли отту­да». Позд­нее губер­на­то­ром было ассиг­но­ва­но 1 500 руб. на закуп­ку дров для сожже­ния и известь для засып­ки тру­пов пав­ших воинов16. Вско­ре Дей­ству­ю­щая армия ста­ла пре­сле­до­вать Напо­лео­на, отхо­див­ше­го на Вязь­му и далее по Ста­рой Смо­лен­ской доро­ге. Так начал­ся вели­кий исход и раз­вал непри­я­тель­ской армии, кото­ры­ми закон­чи­лись воен­ные дей­ствия 1812 года в пре­де­лах Калуж­ской губер­нии. При выступ­ле­нии в нояб­ре из Калу­ги регу­ляр­ных войск их заме­нил мест­ный гар­ни­зон, состо­я­щий из 1-го, 2-го и 5-го пол­ков опол­че­ния, нес­ший еже­днев­ную кара­уль­ную служ­бу до 600 чело­век и кон­во­и­ру­ю­щий колон­ны плен­ных в Туль­скую, Орлов­скую, Рязан­скую и Воро­неж­скую губер­нии. В янва­ре 1813 года бата­льо­ны 4-го пол­ка и по 1-му бата­льо­ну 1-го и 2-го пеших пол­ков опол­че­ния под коман­дою кня­зя Льво­ва высту­пи­ли из Калу­ги к осво­бож­ден­но­му Моги­ле­ву. А все рат­ни­ки, остав­ши­е­ся по раз­ным при­чи­нам в пре­де­лах губер­нии позд­нее были собра­ны из раз­ных мест в Мосаль­ске и частя­ми отправ­ле­ны в Смо­ленск и далее.
Силь­но забо­лев­ший горяч­кой началь­ник опол­че­ния гене­рал В.Ф. Шепе­лев в нача­ле 1813 года подал рапорт об уволь­не­нии в отпуск, а по его вне­зап­ной смер­ти в янва­ре, коман­до­ва­ние опол­че­ни­ем фак­ти­че­ски при­нял его дво­ю­род­ный брат пол­ков­ник А.Д. Шепе­лев. Вско­ре, он сдал дела по опол­че­нию, чис­лив­ши­е­ся за покой­ным Шепе­ле­вым, утвер­жден­но­му в этой долж­но­сти бри­га­ди­ру кня­зю Дмит­рию Семе­но­ви­чу Львову17 . При нем в шта­бе нахо­дил­ся в чине пра­пор­щи­ка его стар­ший сын Алек­сандр Львов. В фев­ра­ле меся­це части опол­че­ния высту­пи­ли в рай­он Виль­ны, где пол­ки раз­ме­сти­лись в окрест­но­стях горо­да. Вой­ска Дей­ству­ю­щей армии посте­пен­но выдви­га­лись к гра­ни­цам импе­рии, и вско­ре начал­ся их загра­нич­ный поход, в кото­ром актив­но участ­во­ва­ли части губерн­ских ополчений.
Калуж­ское опол­че­ние при­бы­ло под Дан­циг (ныне — Гданьск, Поль­ша) в июне 1813 года, где кро­ме него и регу­ляр­ных частей в оса­де этой «образ­цо­вой кре­по­сти» участ­во­ва­ли части Яро­слав­ско­го и Туль­ско­го опол­че­ний. Все они ощу­ща­ли край­ний недо­ста­ток в ору­жии, пище и одеж­де. Но бое­вой дух был высок как нико­гда, все ожи­да­ли дол­го­ждан­ной побе­ды над непри­я­те­лем. Здесь нет нуж­ды опи­сы­вать подроб­но­сти оса­ды, кото­рая про­дли­лась более полу­го­да, почти до кон­ца декаб­ря, ныне они известны18 . За отли­чия в сра­же­ни­ях под сте­на­ми кре­по­сти 17 и 21 авгу­ста мно­гие отли­чив­ши­е­ся были награж­де­ны, в том чис­ле и чины Калуж­ско­го опол­че­ния. Бри­га­дир князь Львов был награж­ден орде­ном Св. Анны 2-й ст. за то, что «коман­до­вав калуж­ским опол­че­ни­ем, содей­ство­вал во мно­гих слу­ча­ях к пора­же­нию непри­я­те­ля, поощ­ряя лич­ным при­ме­ром под­чи­нен­ных сво­их храб­ро­стию и неустра­ши­мо­стию…» 19. А за отли­чие во все вре­мя бло­ка­ды Дан­ци­га он был удо­сто­ен орде­на Св. Вла­ди­ми­ра 3-й ст. 20. Уже в нояб­ре 1814 года в рапор­те о рас­по­ло­же­нии вве­рен­ных ему частей Дмит­рий Семе­но­вич упо­ми­на­ет в спис­ках опол­че­ния: кон­ный каза­чий полк, 1-й, 2-й, 3-й, 4-й, 5-й пешие каза­чьи пол­ки, из кото­рых в кре­по­сти Боб­руй­ске и Речи­це нахо­ди­лось по два бата­льо­на 2-го и 4-го пол­ков, и егер­ский бата­льон, нахо­див­ший­ся при артил­ле­рии ополчения.
Ука­зом импе­ра­то­ра Алек­сандра I от 22 янва­ря 1814 года опол­че­ния, в том чис­ле и Калуж­ское, участ­во­вав­шие в оса­де и взя­тии Дан­ци­га были рас­пу­ще­ны по домам. Рат­ни­ки воз­вра­ща­лись домой без ору­жия, и при части сво­их соб­ствен­ных офи­це­ров; воору­же­ние и аму­ни­ция опол­че­ния были сда­ны для снаб­же­ния вновь ком­плек­ту­ю­ще­го­ся армей­ско­го резер­ва. К рос­сий­ской гра­ни­це пол­ки опол­че­ния, под пред­во­ди­тель­ством Льво­ва, вышли в соста­ве 4 385 воин­ских чинов, завер­шив свой загра­нич­ный поход. При­бы­ва­ли они дву­мя колон­на­ми: 1-я — 18 апре­ля, 2-я — на сле­ду­ю­щий день; шли через Поль­шу на Минск. По при­бы­тию в Калуж­скую губер­нию вои­ны отправ­ля­лись по сво­им домам, к семьям21 . При роспус­ке опол­че­ния каж­до­му рат­ни­ку были выда­ны наград­ные по 5 руб. ассиг­на­ци­я­ми. Так закон­чи­лась одна из геро­и­че­ских стра­ниц в исто­рии Калуж­ско­го края…
Вновь наста­ла мир­ная жизнь. Как же впи­сал­ся в нее быв­ший началь­ник опол­че­ния и вдо­вец князь Львов? У него новая сер­деч­ная при­вя­зан­ность — кня­ги­ня Касат­ки­на-Ростов­ская. По смер­ти отца Дмит­рий по раз­де­лу с бра­том Вла­ди­ми­ром в 1826 году стал вла­дель­цем двух име­ний в Пере­мышль­ском уез­де Калуж­ской губер­нии и в Бого­ро­диц­ком уез­де Туль­ской губер­нии, в кото­рых име­лось 250 душ крестьян22. При его дол­гах — совсем небо­га­тое наслед­ство! Вза­мен сго­рев­ше­го дома при пожа­ре Моск­вы 1812 года князь стро­ит новый — у Мяс­ниц­ких ворот23.
Вско­ре быв­ший началь­ник Калуж­ско­го опол­че­ния князь Львов вышел с дву­мя рапор­та­ми к дежур­но­му гене­ра­лу Глав­но­го шта­ба Его Вели­че­ства, что «во вре­мя коман­до­ва­ния его Калуж­ским опол­че­ни­ем за отли­чие при бло­ка­де горо­да Дан­ци­га про­из­ве­ден (он) из бри­га­ди­ров в гене­рал-май­о­ры, но, не имея до сего вре­ме­ни… ука­за, про­сит о выда­че ему оно­го и вме­сте с тем раз­ре­шить какой он дол­жен носить мун­дир, ибо до сего вре­ме­ни носит он мун­дир бри­га­дир­ский…». В сво­ем рапор­те гене­рал-фельд­мар­ша­лу гра­фу М.Б. Барк­лаю-де Тол­ли гер­цог А.-Ф. Вир­темб­ерг­ский, коман­до­вав­ший все­ми вой­ска­ми при оса­де Дан­ци­га в 1814 году, писал о пред­став­ле­нии началь­ни­ка опол­че­ния бри­га­ди­ра кня­зя Льво­ва в сле­ду­ю­щий чин. На что вско­ре после­до­вал Указ, под­пи­сан­ный Его Импе­ра­тор­ско­го Вели­че­ства рукою «Испол­нить» от 11 июня 1815 года. Одна­ко чинов­ни­ки управ­ле­ния воен­но­го мини­стер­ства нача­ли зада­вать­ся вопро­сом, каким же чином надоб­но отли­чить отстав­но­го бри­га­ди­ра: гене­рал-май­ор­ским или граж­дан­ским 4-го клас­са — чином дей­стви­тель­но­го стат­ско­го совет­ни­ка. Нако­нец, 9 октяб­ря 1816 года после­до­ва­ло разъ­яс­не­ние: «посколь­ку князь Львов слу­жил воен­ным чином, то… и сле­ду­ет ему чин гене­рал-май­о­ра, а не класс­ный…» и дело было реше­но 18 нояб­ря 1816 года 24. Скон­чал­ся Львов 25 декаб­ря 1834 года в Москве и был похо­ро­нен на клад­би­ще Свя­то-Дани­лов­ско­го мона­сты­ря, рядом с женою 25, до наших дней моги­лы не сохра­ни­лись. В 1826 году князь Дмит­рий Львов пред­ста­вил на хра­не­ние в Мос­ков­ском опе­кун­ском сове­те духов­ное заве­ща­ние, кото­рое там и хра­ни­лось до его кон­чи­ны. В нем он остав­лял все неболь­шое досто­я­ние не сво­им детям, а стат­ской совет­ни­це кня­гине Ната­лье Пет­ровне Касат­ки­ной-Ростов­ской­26, от кото­рой имел, кажет­ся, неза­кон­но­рож­ден­ную дочь27 . 4 октяб­ря 1835 года было рас­пе­ча­та­но это заве­ща­ние с предо­став­ле­ни­ем печа­ти покой­но­го кня­зя, выре­зан­ной на ста­ли, где, пред­ви­дя веро­ят­ные буду­щие тяж­бы детей, он осте­ре­гал их нару­шить свою волю28 . Одна­ко уже в 1829 году, по смер­ти «любез­но­го дру­га» он сам обра­тил­ся в упра­ву бла­го­чи­ния с прось­бою вер­нуть кар­ти­ны, кото­рые ранее выве­сил в доме покой­ной кня­ги­ни на Новой Бас­ман­ной ули­це. Таких кар­тин в ее доме насчи­ты­ва­лось 22, а в деле при­ло­жен реестр, в кото­ром ука­зы­вал­ся автор, при­мер­ный сюжет и место покуп­ки про­из­ве­де­ния искус­ства. Оцен­ка этих работ была про­из­ве­де­на Мос­ков­ской ремес­лен­ной упра­вой в 1840 году на сум­му в 1 110 руб. Одна­ко пра­во­мер­ность подоб­ной прось­бы оспа­ри­ва­лась про­тив­ной сто­ро­ной, кото­рая утвер­жда­ла, что князь дей­стви­тель­но выве­ши­вал в ее доме кар­ти­ны, но одно­вре­мен­но и зани­мал у хозяй­ки зна­чи­тель­ные денеж­ные сум­мы в несколь­ко десят­ков тысяч руб­лей. Эти день­ги не вно­си­лись в дол­го­вые обя­за­тель­ства, тем более что извест­но было духов­ное заве­ща­ние в поль­зу кня­ги­ни, утвер­жден­ное сна­ча­ла воро­неж­ским, а, позд­нее, 1-м мос­ков­ским департаментом29 . Будучи страст­ным кол­лек­ци­о­не­ром кар­тин, пре­иму­ще­ствен­но запад­но­ев­ро­пей­ских масте­ров, князь Львов оста­вил детям боль­шие долги.
Так его мос­ков­ский дом был зало­жен за 5 000 руб. куп­цу В.А. Егор­ко­ву и в сен­тяб­ре 1836 года состо­я­лось реше­ние сове­та об утвер­жде­нии опе­ки над домом и дви­жи­мом иму­ще­ством умер­ше­го гене­рал-май­о­ра Льво­ва, состо­я­щем в Яуз­ской части под № 15. Назна­чен­ный сове­том опе­кун — под­пол­ков­ник Ф.И. Боч­кин в спе­ци­аль­ном жур­на­ле доб­ро­со­вест­но опи­сы­вал полу­ча­е­мые от сда­чи в наем дома дохо­ды в 125 руб. 91 к., а так­же необ­хо­ди­мые по нему рас­хо­ды, для хра­не­ния их в при­ка­зе обще­ствен­но­го при­зре­ния. Нако­нец, что­бы удо­вле­тво­рить заи­мо­дав­цев дом был про­дан с тор­гов 25 июня 1836 года и при­об­ре­тен куп­цом Е.К. Кутули30
Ж. 1) Херас­ко­ва Еле­на Александровна,
2) Пав­ло­ва Мария Алек­сан­дров­на (1776-?) (дети от неё)
50.47. Вла­ди­мир Семё­но­вич (23.11.1771-26.10.1829)
Потом­ком одно­го из них — отстав­но­го май­о­ра Сер­гея (+ 1757) и был наш князь. Сын губерн­ско­го про­ку­ро­ра Семе­на Сер­ге­е­ви­ча (р.1736 + 1824) — Вла­ди­мир Семе­но­вич (р.1771 + 1829), слу­жил офи­це­ром в лейб-гвар­дии Пре­об­ра­жен­ском пол­ку и с чином гвар­дии капи­та­на, при Пав­ле I вышел в отстав­ку. Адъ­ютант гра­фа А.Г. Орло­ва-Чесмен­ско­го он, за подви­ги во фран­цуз­ской ком­па­нии 1807 года полу­чил орден Св. Геор­гия 4-й сте­пе­ни. Участ­ник Боро­дин­ской бит­вы князь Львов в 1813 году вышел в отстав­ку по болез­ни и был Пред­во­ди­те­лем дво­рян­ства Клин­ско­го уез­да Мос­ков­ской губер­нии (1828-1829 гг.).
Подполковник[1].Военная служ­ба: Запи­сан лб.-гв. Пре­об­ра­жен­ский полк в 1775 г, отстав­лен в дек. 1796 г. гвар­дии капи­та­ном; слу­жил адьютан­том при глав­но­ко­ман­ду­ю­щем Зем­ским вой­ском (5-й обла­сти) гене­ра­ле от инфан­те­рии гр. А.Г. Орло­ве-Чесмен­ском; кава­лер орде­на Св. Вла­ди­ми­ра 4-й ст. (1807); под­пол­ков­ник 2-го каза­чье­го пол­ка Мос­ков­ско­го опол­че­ния, в этом каче­стве участ­во­вал в Боро­дин­ском сра­же­нии; отстав­лен и уво­лен со служ­бы по болез­ни в 1813 г.[1]Гражданская служ­ба: Пред­во­ди­тель дво­рян­ства Клин­ско­го у. (1829-1832)[1].Благоприобретенные име­ния (где, кол-во душ и т.д.): Полу­чил в при­дан­ное за женой (от Е.П. Лопу­хи­ной) име­ние Клин­ско­го уезда[1].Собственность в горо­де: Дом в Москве, сго­рел во вре­мя мос­ков­ско­го пожа­ра 1812 г.[1]Семейное поло­же­ние: Женат.Супруг/а/и: Льво­ва Марья Фран­цев­на (1789-1842), вос­пи­тан­ни­ца деви­цы Е.П. Лопухиной[1].Дети: Шесте­ро сыно­вей [1].Львов Евге­ний Вла­ди­ми­ро­вич, кн.; жена — Мосо­ло­ва Вар­ва­ра Алек­се­ев­на, вос­пи­тан­ни­ца алек­син­ской поме­щи­цы вдо­вы П.И. Раев­ской, от кото­рой полу­чи­ла име­ние Попов­ка, Алек­син­ский у., Туль­ская губ.[1] Про­чие род­ствен­ни­ки: Стар­ший брат: Львов Дмит­рий Семенович.
Сест­ры: Льво­ва Анна Семе­нов­на (в заму­же­стве — Шере­ме­те­ва), Льво­ва Мария Семе­нов­на (в заму­же­стве Бах­ме­те­ва) [2] Ж. N Мария Францевна
m.N Ivanovna Lopukhin
Мария Семе­нов­на (1766—1839)
дочь Калуж­ско­го губерн­ско­го про­ку­ро­ра, стат­ско­го совет­ни­ка кня­зя С.С.Львова, фаво­рит­ка гра­фа А. Г. Орло­ва-Чесмен­ско­го (1737-1808).Мария Семё­нов­на роди­лась в 1766 году в семье стат­ско­го совет­ни­ка кня­зя Семё­на Сер­ге­е­ви­ча Льво­ва и Ека­те­ри­ны Ники­тич­ны Иевле­вой. Полу­чи­ла, как и про­чие деви­цы того вре­ме­ни, домаш­нее, доволь­но огра­ни­чен­ное обра­зо­ва­ние. В 1784 году Мария уже выез­жа­ла в свет. А.Т.Болотов, опи­сы­вая бал в Калу­ге у Шепё­ле­ва, упо­ми­на­ет о ней[1]: … Насмот­рел­ся тан­цев, а особ­ли­во слав­ной тан­цов­щи­цы кня­ги­ни Льво­вой, сде­лав­шей­ся потом очень слав­ной по Фаво­ру к ней покой­но­го гра­фа А. Г. Орло­ва-Чесмен­ско­го. Моло­день­кая и хоро­шень­кая Мария Семё­нов­на ста­ла женой Пет­ра Алек­се­е­ви­ча Бах­ме­тье­ва. Брак ока­зал­ся очень неудач­ным. Бах­ме­тьев, пожи­лой вдо­вец, имев­ший взрос­ло­го сына [2],слыл в Москве, чело­ве­ком очень гру­бым, скан­да­ли­стом и пре­лю­бо­де­ем. Он был, по отзы­ву Е.П.Яньковой [3]: … Чело­век ста­ро­го зака­ла, пре­дерз­кий и пре­не­об­те­сан­ный… Нескро­мен в обхож­де­нии, да и в раз­го­во­ре тоже слиш­ком сво­бо­ден; одним сло­вом, ста­рый любез­ник… У него в деревне был бабий кара­ул: пооче­ред­но каж­дую ночь наря­жа­ли двух баб кара­у­лить село и бар­ские хоро­мы; одна баба ходи­ла с тре­щот­кой око­ло дома и сту­ча­ла в дос­ку, а дру­гая долж­на была ноче­вать в доме и дежу­рить изнут­ри. Хорош был ста­рик, нече­го ска­зать! Муд­ре­но ли, что после это­го от него жена бежала…Старшая сест­ра Марии, кра­са­ви­ца Анна Семё­нов­на (1759-1821) была заму­жем за Васи­ли­ем Вла­ди­ми­ро­ви­чем Шере­ме­тье­вым (1743-1806), потом­ком гене­рал-анше­фа В.П.Шереметьева и тро­ю­род­ным бра­том гра­фа Н.П.Шереметьева. Муж сест­ры В.В.Шереметьев был близ­ким дру­гом гра­фа Орло­ва. Узнав харак­тер и пове­де­ние сво­е­го мужа, Мария Семё­нов­на дол­го тер­петь не ста­ла, и в 1785 году убе­жа­ла из дома под защи­ту дру­га зятя, гра­фа Алек­сея Гри­го­рье­ви­ча Орлова-Чесменского.По слу­чаю это­го про­ис­ше­ствия в Москве было мно­го раз­го­во­ров в обще­стве, и дела­лись раз­ные пред­по­ло­же­ния об отно­ше­ни­ях гра­фа Орло­ва и Бах­ме­тье­вой, посколь­ку она ста­ла жить в его доме на поло­же­нии вос­пи­тан­ни­цы. Домаш­ние гра­фа отно­си­лись к ней с боль­шой друж­бой: его дочь, гра­фи­ня Анна Алек­се­ев­на, назы­ва­ла её сест­рич­кой; неве­ста, а потом жена его сына, Чесмен­ско­го — мамень­кой. Фавор Марии Семё­нов­ны при­чи­нил вна­ча­ле нема­ло забот её род­ным. В июле 1794 года она писа­ла [4]:…Что каса­ет­ся до моих неудо­воль­ствий, то они кон­чи­лись. Позд­но пере­ме­нять правила—доживать так век, как Бог велит. В 1797 году Орлов уехал с семьей за гра­ни­цу, а через неко­то­рое вре­мя за ним после­до­ва­ла туда и Бах­ме­тье­ва. По воца­ре­нию Алек­сандра I граф вер­нул­ся в Моск­ву и посе­лил­ся в Нескуч­ном вме­сте с Мари­ей Семё­нов­ной. В 1802 году про­изо­шла меж­ду ними раз­молв­ка, и Бах­ме­тье­ва пере­еха­ла в свой дом, нахо­див­ший­ся близ Нескуч­но­го. 21 мар­та 1802 года Орлов писал зятю Марии Семё­нов­ны, В. В. Шере­ме­тье­ву [5]:
… Во вре­мя раз­лу­ки вашей сво­я­че­ни­цы с мужем, я с тех пор взял на себя попе­че­ние не остав­лять, ска­зав, желаю быть вто­рым отцом, от чего и не отпи­ра­юсь. У нас же и с нача­ла наше­го зна­ком­ства поло­же­но было на сло­ве, что можем разой­тись, когда кто кому не понра­вит­ся, а я рас­по­ло­жен был и всю мою жизнь вме­сте пре­про­во­дить, но что же делать,когда так слу­чи­лось. Ссо­ра про­изо­шла из-за пустя­ков, из-за рабо­че­го (швей­но­го) сто­ли­ка. «Швей­ный сто­лик» имел вооб­ще, по-види­мо­му, зна­че­ние в жиз­ни Марии Семё­нов­ны. Она была боль­шая руко­дель­ни­ца и в 1794 году выши­ва­ла для гра­фа свой порт­рет. По сло­вам Орло­ва «чуде­са шитьем про­из­во­дит». Раз­молв­ка про­дол­жа­лась недол­го и не повли­я­ла на теп­ло­ту друж­бы Орло­ва и Бах­ме­тье­вой. В 1802 году Мария Семё­нов­на была у Орло­ва в его усадь­бе в селе Ост­ров [6]. Одна­ко, по-види­мо­му, в Москве она про­дол­жа­ла жить в сво­ем доме. В 1808 году Бах­ме­тье­ва поте­ря­ла сво­е­го ста­ро­го, вер­но­го друга.
Состо­я­ние Марии Семё­нов­ны было доволь­но хоро­шее: кро­ме дома в Москве, у неё было несколь­ко име­ний, меж­ду про­чим, и усадь­ба Михайловское[7], куп­лен­ная Льво­вой в 1812 году. Буду­щий её вла­де­лец, граф С. Д. Шере­ме­тев, пред­при­нял в 1898 году изда­ние «Архи­ва села Михай­лов­ско­го». В пер­вом томе мож­но най­ти чрез­вы­чай­но инте­рес­ную, типич­ную по коло­ри­ту и обы­ден­ным дра­го­цен­ным мело­чам пере­пис­ку Бах­ме­тье­вой с гра­фи­ней А. А. Орло­вой-Чесмен­ской и род­ствен­ни­ка­ми — Льво­вы­ми и Шере­ме­те­вы­ми. Пись­ма Марии Семё­нов­ны напи­са­ны по-рус­ски очень непра­виль­но, но и писать по-фран­цуз­ски ей было «затруд­ни­тель­но: пишу, как умею», заме­ча­ла она в одном из писем. Пись­ма дают пред­став­ле­ние обо всем обра­зе жиз­ни Бах­ме­тье­вой. Осо­ба живая и весе­лая, ост­ро­ум­ная и зло­языч­ная, Мария Семё­нов­на все вре­мя была в хло­по­тах, то поку­па­ла роди­чам шали и кисею, то гото­ви­ла сыры, рисо­ва­ла, зака­зы­ва­ла писать с себя порт­рет мини­а­тюр­ный для того, что­бы потом его вышить шел­ка­ми, то запо­ем езди­ла по Москве по гостям, то сиде­ла дома с Орло­вым, кото­рый бывал то в хоро­шем настро­е­ние, а то нет. Вдруг Мария Семё­нов­на начи­на­ла вста­вать на рас­све­те, а затем начи­на­ла дол­го спать и ленить­ся, ниче­го не дела­ла, пре­да­ва­лась празд­но­сти, зани­ма­лась чте­ни­ем рома­нов. По вре­ме­нам она ска­ка­ла на балах наряд­ная и весё­лая и уве­ря­ла, что вела себя тихо и благопристойно:»по дере­вам не лази­ла и через нож­ку не пры­га­ла», вре­ме­на­ми ска­ка­ла вер­хом, к отча­я­нию род­ных, уве­ряя так­же, что это ей здо­ро­во [8]: Ста­ра­юсь все­ми сила­ми быть на виду, по цело­му дню рез­вить­ся и гово­рить вздор; не знаю, не ску­чу ли, ста­нов­люсь ста­ра! И почти в то же вре­мя писа­ла: Все нашли, что я уди­ви­тель­но помо­ло­де­ла да, вот како­ва теля­ти­на! Дел у меня про­пасть, и ниче­го не делаю, живу, как на вет­ру; вы зна­е­те мои мане­ры, что все спе­шу. В 1826 году Мария Семё­нов­на при­юти­ла в сво­ём доме в Москве иеро­мо­на­ха Зоси­му вме­сте с 22 вер­ны­ми стар­цу мона­хи­ня­ми. Все они оста­ви­ли осно­ван­ный стар­цем Зоси­мой Турин­ский Нико­ла­ев­ский мона­стырь по при­чине кон­флик­та меж­ду сест­ра­ми. Потом они пере­се­ли­лись в её под­мос­ков­ное име­ние. Узнав, о даль­ней­ших замыс­лах стар­ца Зоси­мы о построй­ке мона­сты­ря, Бах­ме­тье­ва пожерт­во­ва­ла часть сво­ей зем­ли в Верей­ском уез­де для созда­ния жен­ской общи­ны. Так появи­лась Тро­и­це-Оди­гит­ри­ев­ская пустынь, часто име­ну­е­мая так­же Зоси­мо­вой пусты­нью. Скон­ча­лась Мария Семё­нов­на в 1839 году. К это­му вре­ме­ни отно­сит­ся её послед­ние пись­мо к гра­фи­ни А. С. Шере­ме­те­вой, с поздрав­ле­ни­ем с семей­ным тор­же­ством. Бах­ме­тье­ва гости­ла в это вре­мя у род­ных и писала[5]:… Hе знаю, когда воз­вра­щусь в свою пустынь, из кото­рой не дума­ла нико­гда выез­жать, по недо­стат­ку силы. Льво­ва (по пер­во­му мужу — Бах­ме­те­ва, по вто­ро­му — Даш­ко­ва?) [1] Мария Семе­нов­на (ж.)
Годы жиз­ни: 1766 [1]-1838 [2] 13 декаб­ря 1839 (похо­ро­не­на в Тро­и­це-Оди­гит­ри­ев­ско­мй жен­ском мона­стырь Верей­ско­го у., в Тро­иц­кой церк­ви, под жерт­вен­ни­ком южна­го при­де­ла) [2]. Мать: Иевле­ва Ека­те­ри­на Ники­тич­на [3]. Отец: Львов Семен Сер­ге­е­вич, кн., калуж­ский намест­ник, стат­ский совет­ник [4]. Сослов­ная при­над­леж­ность: княж­на Ранг: Надвор­ная совет­ни­ца (как ука­за­но на могиль­ной пли­те) [5].
Семей­ное поло­же­ние: Муж — Бах­ме­тев Петр Алексеевич[1]. Брак с П.А. Бах­ме­те­вым, кото­рый был мно­го стар­ше М.С. Льво­вой, ока­зал­ся неудач­ным. М. С. Льво­ва оста­ви­ла П.А. Бах­ме­те­ва и посе­ли­лась у гра­фа А.Г. Орло­ва на поло­же­нии вос­пи­тан­ни­цы. «Фавор» при­чи­нил нема­ло забот ее род­ным. В 1797 г. Орлов вме­сте с семьей уехал за гра­ни­цу, куда после­до­ва­ла и Бахметева[3] . После воца­ре­ния Алек­сандра I Орлов и Бах­ме­те­ва вер­ну­лись в Санкт-Петер­бург [6]. По вос­по­ми­на­ни­ям Е.П. Янь­ко­вой, М.С. Бах­ме­те­ва вышла замуж вто­рой раз, воз­мож­но, за Яко­ва Андре­еви­ча Даш­ко­ва, но это ошиб­ка мему­а­рист­ки, вто­ро­го бра­ка у М.С. Льво­вой не было [1].Прочие род­ствен­ни­ки: Бра­тья: Львов Дмит­рий Семе­но­вич, Львов Вла­ди­мир Семе­но­вич (слу­жил адьютан­том при глав­но­ко­ман­ду­ю­щем Зем­ским вой­ском (5-й обла­сти) гене­ра­ле от инфан­те­рии гр. А.Г. Орлове-Чесменском)[7]. Сест­ра: Льво­ва Анна Семе­нов­на (1759-1821) (в заму­же­стве Шере­ме­те­ва, муж — Шере­ме­тев Васи­лий Вла­ди­ми­ро­вич, был в друж­бе с гр. А.Г. Орло­вым-Чесмен­ским) [8].Фрагменты тек­стов, цита­ты: 1. В 1784 г. А.Т. Боло­тов при­сут­ству­ет в Калу­ге на балу в честь име­нин намест­ни­ка, на сле­ду­ю­щий день вече­ром «…был бал и ужин у пле­мян­ни­ка его Ива­на Дмит­ри­е­ви­ча Шепе­ле­ва…, имел я тогда слу­чай видеть всё калуж­ское дво­рян­ство обо­е­го пола и насмот­реть­ся тан­цев, а особ­ли­во слав­ной тан­цов­щи­це кня­гине Льво­вой, сде­лав­шей­ся очень слав­ной по фаво­ру к ней покой­но­го гра­фа Алек­сея Гри­го­рье­ви­ча Орло­ва [4].
2. «О харак­те­ре Бах­ме­те­вой, ее заня­ти­ях и зна­ком­ствах дает пред­став­ле­ние пере­пис­ка с гра­фи­ней Анной Алек­се­ев­ной Орло­вой, Льво­вы­ми и Шере­ме­те­вы­ми (зять Марии Семе­нов­ны — В.В. Шере­ме­тев)» [9], [5].
3. «Алек­сей Орлов обра­зо­ва­ние един­ствен­ной сво­ей доче­ри вве­рил близ­кой ему осо­бе, Марии Семе­новне Бах­ме­те­вой, кото­рую он, одни гово­рят, купил у мужа за 50 тыс. руб­лей, дру­гие утвер­жда­ют, отнял и еще поко­ло­тил Бах­ме­те­ва. Cиe послед­нее пре­да­ние более прав­до­по­доб­но: граф Алек­сей Орлов был ска­ред­но скуп» [6].
Про­чее: Извест­но несколь­ко порт­ре­тов М.С. Бах­ме­те­вой: Тиш­бейн Иоганн-Август-Фри­дрих. Порт­рет М.С. Бах­ме­те­вой (Бех­ме­те­вой). 1800. Пётр Алекс. Бахметев
Анна Семе­нов­на (17 Sep 1752-5 Jul 1821)1759-1821
Вас. Вл. Шереметев
хх.48. Алек­сандр Николаевич
Стар­ший сын князь Алек­сандр Нико­ла­е­вич Львов по раз­де­лу полу­чил в селе Макла­ках и деревне Поляне свой жере­бей, заклю­ча­ю­щий­ся в 308 душах кре­пост­ных кре­стьян да 477 деся­ти­нах зем­ли. В янва­ре 1788 года он вышел в отстав­ку с чином бри­га­ди­ра и по 1791 год являл­ся пред­во­ди­те­лем дво­рян­ства Жизд­рин­ско­го уез­да и пред­се­да­те­лем дво­рян­ской опе­ки. По мате­ри­а­лам, собран­ным в уез­де, в 1796 году за ним в селе Макла­ках име­лось муж­ско­го / жен­ско­го пола душ: дво­ро­вых людей 13/13, кре­стьян 168/154, в селе Кото­ри — 22/7, в дер. Забо­рье — 10/7, в дер. Баран­ко­ве — 10/7; ито­го в име­нии (на его часть) в Макла­ках с дерев­ня­ми чис­ли­лось 411 чело­век [15]. Одна­ко часть наслед­ствен­но­го име­ния бра­тьев Льво­вых нахо­ди­лась в сосед­нем Белёв­ском уез­де, поэто­му хозяй­ствен­ные инте­ре­сы свя­зы­ва­ли Боло­то с Макла­ка­ми. Кня­зем Алек­сан­дром Льво­вым в апре­ле 1787 года был выдан век­сель белёв­ско­му куп­цу Семе­ну Лево­но­ву за полу­чен­ные от него 10 тыс. руб­лей сереб­ром. Позд­нее век­сель этот ока­зал­ся на руках у род­но­го пле­мян­ни­ка жены — капи­та­на Семе­на Лав­ро­ва. Супру­гой кня­зя Льво­ва явля­лась Ната­лья Пет­ров­на дочь бри­га­ди­ра Пет­ра Тимо­фе­е­ви­ча Щер­ба­че­ва, прав­да, брак их был без­де­тен. Свою часть зем­ли, кото­рой по отда­че мужа вла­де­ла в Макла­ках, она в 1818 году про­да­ла Ива­ну Аки­мо­ви­чу Маль­цо­ву [16]. Пер­вое вре­мя Лав­ров доволь­ство­вал­ся про­цен­та­ми, что ему регу­ляр­но выпла­чи­вал князь, но потом отно­ше­ния их испор­ти­лись, и век­сель был предъ­яв­лен к опла­те с про­цен­та­ми, что уже соста­ви­ло сум­му в 17 тыс. руб­лей. С 16 мар­та 1790 года завер­те­лось кля­уз­ное дело и если в одних инстан­ци­ях Львов его выиг­ры­вал, то в дру­гих — про­иг­ры­вал. Пыта­ясь вый­ти из тупи­ко­вой ситу­а­ции зани­мал день­ги на сто­роне, в том чис­ле и у сво­е­го род­ствен­ни­ка кня­зя В.Ф. Одо­ев­ско­го, дове­рен­ный чело­век кото­ро­го Иван Гла­зу­нов был послан 9 июня 1791 года ула­дить дело. В сво­ем пись­ме он упо­ми­на­ет, что «име­ние Льво­ва: в Макла­ках — 186, в деревне Полянне — 122, а все­го 308 душ кре­стьян, зем­ли 477 дес.; оце­не­но в 22 266 руб­лей и выстав­ле­но к аук­ци­он­ной про­да­же и к покуп­ке его через газе­ты вызы­ва­лись все жела­ю­щие» [17]. 4 нояб­ря 1792 года жере­бий кня­зя Алек­сандра Льво­вам в селе Макла­ки с пусто­ша­ми был про­дан с аук­ци­о­на стат­ской совет­ни­це Чогло­ко­вой за сум­му в 8 780 руб., в счет пога­ше­ния име­ю­ще­го­ся на кня­зе дол­га. Львов обра­ща­ет­ся с жало­бой в Пра­ви­тель­ству­ю­щий Сенат, а позд­нее и лич­но к Импе­ра­то­ру, счи­тая, что име­ние за бес­це­нок было им поте­ря­но из-за чинов­ных про­во­ло­чек. В конеч­ном ито­ге 24 янва­ря 1814 года было выне­се­но заклю­че­ние по 27-лет­не­му делу Алек­сандра Нико­ла­е­ви­ча: «оста­вить без ува­же­ния и дело заклю­чить решен­ным». К тому вер­ме­ни у него в Макла­ках оста­ва­лось толь­ко 100 деся­тин отлич­но­го стро­е­во­го леса, так­же пред­на­зна­чен­но­го им в про­да­жу, для удо­вле­тво­ре­ния сво­их кре­ди­то­ров [18].
51.48. Васи­лий Николаевич
52.48. Сер­гей Николаевич
князь Сер­гей Нико­ла­е­вич Львов так­же полу­чил свою часть име­ния в Макла­ках, где в 1825 году по 7-й реви­зии за ним состо­я­ло 316 душ [19]. В 1783 году он был уже капи­тан-пору­чи­ком л-гв. Измай­лов­ско­го пол­ка, а в янва­ре 1793 года пере­ве­ден в армию пол­ков­ни­ком. Ука­зом импе­ра­то­ра Пав­ла князь был уво­лен из армии бри­га­ди­ром в 1796 году и чис­лил­ся в соста­ве «воз­мож­ных кан­ди­да­тов в комен­дан­ты горо­дов и кре­по­стей». По мате­ри­а­лам собран­ным в уез­де, в 1796 году за ним име­лось муж­ско­го / жен­ско­го пола душ: в селе Макла­ках дво­ро­вых людей 16/11, кре­стьян 192/169, в селе Кото­ри — 7/4, в дер. Полян­на — 74/76, в дер. Забо­рье — 5/3, в дер. Баран­ко­ве — 14/10; ито­го в име­нии (в его части) в Макла­ках с дерев­ня­ми чис­ли­лось 581 чело­век [15]. С 1803 по 1810 год Сер­гей Нико­ла­е­вич являл­ся Пред­во­ди­те­лем дво­рян­ства Жизд­рин­ско­го уез­да и отстра­и­ва­ет (1808-1811 гг.) в сво­ем име­нии Макла­ки, вме­сто преж­ней дере­вян­ной, пре­крас­ную камен­ную цер­ковь Зна­ме­ния Пре­свя­той Бого­ро­ди­цы [20]. «Во вре­мя служ­бы его в похо­дах с пол­ком» Льво­ву сопут­ство­ва­ла Пела­гея Андре­ев­на Бели­ме­тье­ва — «дво­ро­вая деви­ца из кре­пост­ных», кото­рая роди­ла пяте­рых детей, на ней же князь впо­след­ствии и женил­ся в 1819 году. А ука­зом Пра­ви­тель­ству­ю­ще­го Сена­та от 9 фев­ра­ля 1820 года и по имен­но­му Высо­чай­ше­му пове­ле­нию ЕИВ детям бри­га­ди­ра Льво­ва было «доз­во­ле­но при­нять фами­лию его и всту­пить во все пра­ва и пре­иму­ще­ства по роду и насле­дию закон­ным детям при­над­ле­жа­щие». Князь Сер­гей Нико­ла­е­вич Львов дожи­вал свой век в име­нии Макла­ках, где скон­чал­ся на 62-м году «от пре­ста­ре­ло­сти», выдав в 1819 году дочь Ана­ста­сию замуж за май­о­ра Софий­ско­го пехот­но­го пол­ка Ива­на Тимо­фе­е­ви­ча Доб­ро­воль­ско­го. В 1829 году, по жало­бам на Высо­чай­шее имя кня­зей Сер­гея и Пет­ра Льво­вых на реше­ние 7-го депар­та­мен­та Пра­ви­тель­ству­ю­ще­го Сена­та, дело о спор­ных Макла­ков­ских зем­лях меж­ду Льво­вы­ми, Гага­ри­ным и Маль­цо­вым, Госу­дар­ствен­ным сове­том было пре­про­вож­ден­ное в Мини­стер­ство юсти­ции из-за раз­но­го мне­ния при­сут­ству­ю­щих. С 19 мая 1829 года зем­ле­мер Стриж­ков­ский при­сту­пил к сня­тию гео­де­зи­че­ской ситу­а­ции в при­сут­ствии засе­да­те­ля уезд­но­го суда и при­ко­ман­ди­ро­ван­но­го уезд­но­го зем­ле­ме­ра Еки­мо­ва. При этом было отме­че­но, что жере­бей кня­зя Сер­гея нику­да не выбыл, а про­чие посту­пи­ли по про­да­же к др. лицам; при­чем у Ива­на Маль­цо­ва во вла­де­нии нахо­ди­лось уже 2 446 дес. зем­ли. 11 октяб­ря 1829 года пове­рен­ные всех спо­ря­щих сто­рон бро­си­ли жре­бий на вла­де­ние дове­ри­те­лей сво­их в трех рав­ных частях, из кото­рых одна, доста­лась кня­зю Сер­гею Льво­ву, часть Алек­сандра Льво­ва — Маль­цо­ву, а часть Пет­ра — ока­за­лась в общем вла­де­нии Маль­цо­ва и кня­зя Гага­ри­на. Что было закреп­ле­но соглас­но реше­ния Пра­ви­тель­ству­ю­ще­го Сена­та от 30 янва­ря 1817 года [16].
А для раз­де­ла уже меж­ду наслед­ни­ка­ми Сер­гея Льво­ва была состав­ле­на подроб­ная опись име­нию, учи­нен­ная засе­да­те­лем Жизд­рин­ско­го уезд­но­го суда май­о­ром Поруч­кою 19 авгу­ста 1831 года.
Опись гос­под­ско­го дома кня­зей Льво­вых 1831 года (сохра­не­на орфо­гра­фия доку­мен­та): «Жизд­рин­ско­го уез­да в селе Макла­ках гос­под­ское заве­де­ние. Дом камен­ный о двух эта­жах, тре­тий же этаж и на нем миза­нин по бокам дере­вян­ный, сере­ди­на же дома вовсе четы­ре эта­жа каменныи.
Ниж­ний этаж име­ет в себе куф­ню с полом выстлан­ным кир­пи­чом; створ­ча­тыя дере­вян­ные две­ри, два неболь­ших окна с рама­ми; очаг, на нем пли­та чугун­ная, печь кир­пич­ная духо­вая, свя­за­на по кра­ям поло­са­ми желез­ны­ми, две­рок чугун­ных пять; в стене над оча­гом род шка­фа с двер­ка­ми желез­ны­ми, в нем желез­ная решет­ка; под оча­гом же маши­на желез­ная для при­го­тов­ле­ния жаре­но­ва с двер­кою желез­ной, дру­гая тако­вая же маши­на чугун­ная с кол­па­ком желез­ным, с кры­лья­ми желез­ны­ми. В сте­нах два шка­фа с дере­вян­ны­ми задвиж­ны­ми двер­ка­ми. Напро­тив куф­ни люд­ская с две­рью на желез­ных малень­ких крюч­ках и пет­лях, окон двое со стек­ла­ми; печь в ней на шест­ке пли­та чугун­ная; пол выстлан кир­пи­чом; в сте­нах три шка­фа с дере­вян­ны­ми задвиж­ны­ми двер­ка­ми, кру­гом лав­ки, стол дере­вян­ный. В том же эта­же сбо­ку камен­ный чулан с двер­кою на желез­ных пет­лях и крю­чьях. Четы­ре закро­ма, род чула­нов дере­вян­ных. Пра­чич­ная на две ком­на­ты раз­де­ля­ет­ся, окон четы­ре, две­рей на желез­ных пет­лях и крюч­ках две; пол выстлан кир­пи­чем. Печь одна, при ней сза­ди кафель­ная лежан­ка спе­ре­ди кир­пич­ная, на шест­ке пли­та чугун­ная, кру­гом око­ло стен кони­ки дере­вян­ные; два шка­фа в сте­нах с задвиж­ны­ми дере­вян­ны­ми двер­ка­ми. Меж­ду пра­чич­ной и куф­ней погреб с полу­круг­лым окном, выстлан кирпичом.
Белье­таж име­ет в себе шесть ком­нат, доволь­но обшир­ных, окон восем­на­дцать и одно ита­ли­ан­ское, все исправ­ны. Две­рей один­на­дцать, кори­до­ром от них отде­ля­ют­ся: боль­шая ткат­ская ком­на­та с дву­мя кир­пич­ны­ми печа­ми и пол­ное к ним при­над­леж­ность. С пра­вой сто­ро­ны фаса­да так же боль­шая сто­ляр­ная ком­на­та. Тре­тий этаж одна ком­на­та с ита­ли­ан­ским окном, двое сеней: в перед­них сенях два ита­ли­ан­ских окна, про­стых окон двое; две­ри на бал­кон створ­ча­тыя на желез­ных кален­ча­тых пет­лях сни­зу дере­вян­ныя, а свер­ху стек­лян­ныя. Дру­гие сени отде­ля­ют­ся дверь­ми стек­лян­ны­ми и дву­мя окна­ми. По бокам две кла­до­вые со створ­ча­ты­ми двер­ка­ми на желез­ных пет­лях и крю­чьях с шест­на­дца­тью обык­но­вен­ны­ми окна­ми и дву­мя ита­ли­ан­ски­ми. В миза­нине одна ком­на­та име­ет в себе окон шесть и в кори­до­рю тако­вых же шесть, одни две­ри створ­ча­тыя на пет­лях и крю­чьях малень­ких. Во всех эта­жах голанд­ских кафель­ных печей шесть…».
Из слу­жеб­ных поме­ще­ний там были упо­мя­ну­ты сле­ду­ю­щие: «Баня с сень­ми и пред­бан­ни­ком в коем два окна, двое две­рей на желез­ных пет­лях и крю­чьях с 12 окна­ми, в коих решет­ки желез­ные и рамы со стек­ла­ми. Анбар мерою в дли­ну. Карет­ный сарай камен­ный, крыт тесом, в нем одни воро­ты на желез­ных пет­лях и крю­чьях. Близ дома име­ет­ся неболь­шой сад в 56 деся­тин…», упо­ми­на­ют­ся и муко­моль­ная мель­ни­ца о двух поста­вах [22].
По раз­де­лу 1831 года вдо­ве кня­гине Пела­гее Льво­вой (скон­чав­шей­ся в том же году от водян­ки) и ее детям отхо­ди­ло в наслед­ство име­ние по отдель­ным жере­бьям общим коли­че­ством в 5204 деся­ти­ны раз­лич­ных уго­дий с 316 душа­ми кре­стьян «состо­я­щих обще на обро­ке». Под «усадь­ба­ми, ого­ро­да­ми, гумен­ни­ка­ми и коноп­ля­ни­ка­ми, а так­же под гос­под­ски­ми сада­ми и дома­ми» состо­я­ло 56 деся­тин, да еще зем­ли и муко­моль­ные мель­ни­цы, что доста­лись кня­зю Сер­гею Льво­ву при преды­ду­щих раз­де­лах име­ния, состо­яв­ших­ся в мар­те 1798 года и в янва­ре 1809 года. В Макла­ках в 1831 году имел­ся посто­я­лый двор, а зна­чив­ши­е­ся по опи­си кре­пост­ные кре­стьяне ока­за­лись в боль­шин­стве на удив­ле­ние хозяй­ствен­ны­ми и домо­ви­ты­ми: в каж­дом дво­ре по 2-4 лоша­ди, по 1-2 коро­ве и мно­го иной мел­кой ско­ти­ны. И всё это несмот­ря на мно­го­лет­ние их недо­им­ки на сум­му в 16 600 руб­лей, невы­пла­чен­ных кре­пост­ны­ми сво­им гос­по­дам и вла­дель­цам кня­зьям Львовым.
~ m.Pelagea Andreievna Belimetiev; he had no legitimate issue, but several children who were later legitimized and granted the right to the name and title of Prince Lvov, and who may be extant in the male line
хх.48. Петр Николаевич
Млад­ший брат — князь Петр Нико­ла­е­вич Львов, как и стар­шие, так­же полу­чил свою долю наслед­ства. По мате­ри­а­лам собран­ным в уез­де, в 1796 году за ним име­лось муж­ско­го / жен­ско­го пола душ: в селе Макла­ках дво­ро­вых людей 21/10, кре­стьян 183/178, в селе Кото­ри — 8/7, в дер. Полян­на — 72/68, в дер. Забо­рье — 4/1, в дер. Баран­ко­ве — 18/15; в дер. Ново­сел­ках — 4/6; ито­го за ним в Макла­ках с дерев­ня­ми чис­ли­лось 595 чело­век. Упо­ми­на­ет­ся Петр Львов как холо­стой секунд-май­ор в отстав­ке, «что исправ­ля­ет долж­ность уезд­но­го судьи» [15]. По 5-й реви­зии за ним в 1801 году чис­ли­лось 322 кре­стьян, из кото­рых князь зало­жил в госу­дар­ствен­ном заем­ном бан­ке 175 душ на сум­му в 3 500 руб.
Бра­тья Льво­вы закла­ды­ва­ли сво­их кре­стьян в заем­ном бан­ке в 1786 и 1792 годах под раз­лич­ные сум­мы, выку­пая эти закла­ды в 1794 и 1796 годах [21]. Еще в 1797 и 1798 годах про­си­ли они о раз­ме­же­ва­нии дач недви­жи­мо­го Калуж­ско­го име­ния. Они же в 1808 году про­да­ли пору­чи­ку Алек­сан­дру Афа­на­сье­ви­чу Зыби­ну часть Макла­ков “с гос­под­ским домом и садом в 6 дес… а все­го 1 000 дес. зем­ли”. От Зыби­на зем­ли эти по про­да­же пере­шли к кня­зю Нико­лаю Гага­ри­ну, а позд­нее доче­ри его Ели­за­ве­те. Чогло­ко­ва про­да­ет свою часть лесов — Ива­ну Маль­цо­ву “желез­ных руд­ных мест… да дро­вя­но­го лесу… на 1 236 дес.” [15]. Гос­под­ский дом Льво­вых был отстро­ен вновь на вер­шине хол­ма вви­ду церк­ви сто­я­щей на сосед­ней вер­шине, через запру­жен­ные кас­ка­дом пру­дов реч­ки Макла­ков­ку и Растворовку. 

30 коле­но

пер­вая ветвь
53.49. Алек­сей Дмитриевич
хх.49. Jewdokia Дмит­ри­ев­на (7 Nov 1796-20 Jun 1825);
m.Nikolai Andreievich Nebolsin (d.8 Sep 1846)
54.49. Алек­сандр Дмит­ри­е­вич (1800-1866) (17 Dec 1800-21 Mar 1866)
Дей­стви­тель­ный стат­ский советник
[В «Дво­рян­ских родах Рос­сий­ской импе­рии дата его рож­де­ния — 1796 год] юный князь Алек­сандр, кото­рый начи­нал свою служ­бу при шта­бе сво­е­го отца в чине пра­пор­щи­ка. Сын гене­ра­ла и дед наше­го героя Алек­сандр Дмит­ри­е­вич Львов (1796/9–1866) полу­чил, в наслед­ство от отца, силь­но рас­стро­ен­ное состо­я­ние и позд­нее слу­жил в Санкт-Петер­бург­ской таможне при Депар­та­мен­те внеш­ней тор­гов­ли. Затем — управ­ля­ю­щим Мос­ков­ско­го госу­дар­ствен­но­го ком­мер­че­ско­го бан­ка и вице-пре­зи­ден­том Мос­ков­ской двор­цо­вой кон­то­ры. Тай­ный совет­ник и гоф­мей­стер Дво­ра Е. И. В. Львов был женат на княжне Марии Андре­евне Дол­го­ру­кой (1805–1889), с кото­рой имел 14 детей.7 Будучи преж­де сугу­бо мос­ков­ски­ми жите­ля­ми, семя Льво­вых в сере­дине XIX в. пере­бра­лась в Санкт-Петербург.
~ кн. Мария Андре­ев­на Дол­го­ру­ко­ва * 15.08.1805 † 12.04.1889
55.50. Вла­ди­мир Вла­ди­ми­ро­вич (1804-1856)11.03.1805 – 22.03.1856(11 May 1811-22 Mar 1856)
Зани­мал­ся лите­ра­тур­ным твор­че­ством. Он сочи­нял в основ­ном для детей, а его сказ­ки, напи­сан­ные в псев­до­фольк­лор­ном сти­ле и пред­на­зна­чав­ши­е­ся не толь­ко для дет­ской, но и для про­сто­на­род­ной ауди­то­рии, рас­хо­ди­лись огром­ны­ми тира­жа­ми. Князь недол­го был цен­зо­ром Мос­ков­ско­го , цен­зур­но­го коми­те­та и полу­чил отстав­ку «за небреж­ное отно­ше­ние к сво­ей долж­но­сти» — раз­ре­шил отдель­ное изда­ние «Запи­сок охот­ни­ка» И. С. Тур­ге­не­ва. «Про­све­ти­тель­ская и филан­тро­пи­че­ская дея­тель­ность Льво­ва, — отме­ча­ет Н. Г. Охо­тин, — его попыт­ки нала­дить посто­ян­ный выпуск дешё­вых книг для народ­но­го чте­ния, орга­ни­за­ция народ­ных школ, стро­и­тель­ство боль­ниц для кре­стьян (и заня­тия меди­ци­ной, в част­но­сти гомео­па­ти­ей), уча­стие в раз­но­го рода бла­го­тво­ри­тель­ных орга­ни­за­ци­ях и пред­при­я­ти­ях,— всё это поз­во­ли­ло совре­мен­ни­ку спра­вед­ли­во при­чис­лить Льво­ва «к чис­лу тех дей­ство­ва­те­лей, кото­рые не укло­ня­ют­ся ни от како­го тру­да, ни от како­го заня­тия, как ско­ро наде­ят­ся быть полезными»».
У Вла­ди­ми­ра Вла­ди­ми­ро­ви­ча и Софьи Алек­се­ев­ны семе­ро детей. К кон­цу XVIII в. Спас­ский храм
уже нуж­дал­ся в ремон­те, о чем сви­де­тель­ству­ет заве­ща­ние Андре­я­Пет­ро­ви­ча Лопу­хи­на, состав­лен­ное на имя его сест­ры Ека­те­ри­ны Пет­ров­ны. В нем был такой пункт:церковь в Спас­ском-Теле­шо­ве надо
покрыть желез­ны­ми кров­ля­ми, гла­ву на церк­ви позо­ло­тить, попра­вить вокруг хра­ма камен­ную огра­ду и
вне­сти в Сохран­ную каз­ну на храм 2000 руб­лей на веч­ное поми­но­ве­ние Лопу­хи­ных, при­чем проценты
с этой сум­мы долж­ны были идти в поль­зу цер­ков­но­го прит­ча. Одна­ко в 1807 г. Ека­те­ри­на Пет­ров­на про­да­ла Спас­ское кня­зю Вла­ди­ми­ру Семе­но­ви­чу Льво­ву, и заве­ща­ние пол­но­стью не было испол­не­но. На это обра­тил вни­ма­ние новый свя­щен­ник Васи­лий Дмит­ри­е­вич Покров­ский, сме­нив­ший в 1812 г. отца Иоан­на Ива­но­ва. В янва­ре 1816 г. он подал в Мос­ков­скую Духов­ную кон­си­сто­рию про­ше­ние, что­бы кон­си­сто­рия пону­ди­ла Ека­те­ри­ну Лопу­хи­ну испол­нить заве­ща­ние, уве­ряя, что до сих пор ремонт не про­из­ве­ден и день­ги не вне­се­ны. Лопу­хи­на, жив­шая тогда в Москве, пока­за­ла, что не выпол­ни­ла заве­ща­ние частич­но, т. к. День­ги в сохран­ную каз­ну ею внесены.Ремонт же хра­ма она не про­из­ве­ла пото­му, что это обя­за­тель­ство от
нее пере­шло к ново­му владельцу.Князь Львов, в свою оче­редь, ука­зал, что в пер­вые года после при­об­ре­те­ния име­ния ремон­та церк­ви он не про­из­во­дил, т. к. она и так в нача­ле 1800-х годов была отре­мон­ти­ро­ва­на, а огра­ду в 1812 г.починил, после же Оте­че­ствен­ной вой­ны ниче­го не предпринимал,
осколь­ку в Мос­ков­ский пожар­по­те­рял боль­шую часть сво­е­го состо­я­ния. В дело вме­шал­ся мест­ный бла-
гочин­ный свя­щен­ник Алек­сандр Ники­тин. Он сооб­щал, что, несмот­ря на напо­ми­на­ния о выполнении
заве­ща­ния, князь Львов цер­ковь так и не почи­нил, а меж­ду тем рас­про­да­ет име­ю­щи­е­ся вла­де­ния, и
есть опа­се­ния, что все распродаст,а цер­ковь так и не почи­нит. В свя­зи с этим в кон­це 1816 г. Москов-
ской Духов­ной кон­си­сто­ри­ей было при­ня­то реше­ние с помо­щью Мос­ков­ско­го Губерн­ско­го правления
пону­дить кня­зя Льво­ва к ремон­ту церк­ви. В кли­ро­вой ведо­мо­сти церк­ви в Спас­ском-Теле­шо­ве, составлен-
ной в нача­ле 1822 г., свя­щен­ник Васи­лий Покров­ский сооб­щал, что князь Львов два раза штукатурил
цер­ковь и поправ­лял ее кров­ли —в 181.. и 1820 годах. Оба раза рабо­ты про­во­ди­лись по осе­ни и,
по мне­нию отца Васи­лия, осо­бых резуль­та­тов не при­нес­ли, посколь­ку шту­ка­тур­ка и крас­ка на кровли
ложи­лись пло­хо. Несколь­ко иную точ­ку зре­ния на ремонт во то вре­мя выска­зал бла­го­чин­ный Алек-
сандр Ники­тин. В мар­те 1822 г. Он сооб­щал, что за про­шед­шее вре­мя князь Львов устро­ил на церкви
желез­ные кров­ли, покра­шен­ные в зеле­ный цвет, позо­ло­тил гла­ву, ошту­ка­ту­рил зда­ние, попол­нил его
бого­слу­жеб­ной утва­рью, а в ниж­нем хра­ме поно­вил два мест­ных обра­за — Спа­си­те­ля и Богоматери
Оди­гит­рии, но, по мне­нию бла­го­чин­но­го, кня­зю сле­до­ва­ло бы поно­вить и все осталь­ные ико­ны, а
так­же заме­нить окон­ные рамы в верх­нем хра­ме. Одна­ко посколь­ку в селе князь Львов не жил, напом-
нить ему об этом отец Алек­сандр не мог и про­сил, что­бы меры к нему при­ме­ни­ла сама кон­си­сто­рия. Так-
же было ука­за­но, что Львов име­ет дом в Москве в Лефор­тов­ской части, а живет в селе Хорошеве
Подоль­ско­го уез­да. Име­ла ли эта исто­рия про­дол­же­ние, или нет —нам неиз­вест­но. Вопре­ки опа­се­ни­ям отца Алек­сандра, князь В. С. Львов не про­дал Спас­ское-Теле­шо­во, и это име­ние при­над­ле­жа­ло Льво­вым до самой рево­лю­ции. В 1850-1852 цен­зор Мос­ков­ско­го цен­зур­но­го коми­те­та. Писа­тель, автор дет­ских книг.
1822, ок. Шко­лу колон­но­во­жа­тых В.В. Львов снис­кал извест­ность как успеш­ный автор рели­ги­оз­но-нра­во­учи­тель­ных ста­тей и худо­же­ствен­ных книг для детей. В авгу­сте 1852 г. года Львов отре­шен от цен­зор­ства за допуск к печа­ти «Запи­сок охот­ни­ка» Тур­ге­не­ва. Без пен­сии. Тол­ки вокруг кни­ги Тур­ге­не­ва, полу­чив­шей к тому же еди­но­душ­ное при­зна­ние бла­го­да­ря сво­им худо­же­ствен­ным досто­ин­ствам, спо­соб­ство­ва­ли росту извест­но­сти как ее авто­ра, так и раз­ре­шив­ше­го ее цен­зо­ра. Князь В.В. Львов после все­го слу­чив­ше­го­ся жил недол­го. Он умер вес­ной 1856 года. Чув­ство при­зна­тель­но­сти по отно­ше­нию к кня­зю Льво­ву нико­гда не остав­ля­ло Тур­ге­не­ва. Он лич­но позна­ко­мил­ся с его вдо­вой и всем семей­ством покой­но­го. Наве­щал их в Москве, в Карлс­ба­де, и всю­ду, где ока­зы­вал­ся с Льво­вы­ми вместе.
Вла­ди­мир Вла­ди­ми­ро­вич родил­ся 11 мар­та 1805 г. в семье поме­щи­ка, кня­зя Вла­ди­ми­ра Семе­но­ви­ча Льво­ва. Его отец — отстав­ной под­пол­ков­ник, гвар­дей­ский офи­цер, был в Мос­ков­ском опол­че­нии в вой­ну 1812 г. Он был участ­ни­ком Боро­дин­ско­го сра­же­ния, а в даль­ней­шем про­жи­вал в сво­ем име­нии Клин­ско­го уез­да Мос­ков­ской губер­нии — селе Спас­ское -Теле­шо­во, куда вхо­ди­ла дерев­ня Сол­неч­ная гора и дру­гие окрест­ные деревни.
Князь Вла­ди­мир Вла­ди­ми­ро­вич Львов (1805—1856), заме­нил рано умер­ших роди­те­лей сво­им мно­го­чис­лен­ным бра­тьям и сест­рам. Вла­ди­мир Вла­ди­ми­ро­вич, как и его дочь, писа­тель­ни­ца Ели­за­ве­та Вла­ди­ми­ров­на, избрал для сво­е­го лите­ра­тур­но­го псев­до­ни­ма назва­ние родо­вой усадь­бы -Теле­шев­ский (Спас­ское-Теле­ше­во — родо­вое име­ние Льво­вых в Клин­ском уез­де Мос­ков­ской губер­нии). Он жил в небо­га­той мос­ков­ской семье. Учил­ся дома, потом в Шко­ле колон­но­во­жа­тых (1822). В 1823-1831 гг. был на воен­ной служ­бе (пору­чик лейб-гвар­дии Гре­на­дер­ско­го, затем Мос­ков­ско­го пол­ка). В 1830 г. женил­ся на С.А. Перов­ской, сест­ре писа­те­ля А. Пого­рель­ско­го (Перов­ско­го). С 1836 г. слу­жил в кан­це­ля­рии мос­ков­ско­го граж­дан­ско­го губер­на­то­ра; в 1838-1847 гг. Львов- инспек­тор клас­сов 1-го мос­ков­ско­го кадет­ско­го кор­пу­са, был любим и ува­жа­ем уча­щи­ми­ся. В 1847-1849 гг. Вла­ди­мир Вла­ди­ми­ро­вич — депу­тат Мос­ков­ско­го губерн­ско­го дво­рян­ско­го собра­ния. В 1850 г. назна­чен цен­зо­ром Мос­ков­ско­го цен­зур­но­го коми­те­та. За про­пуск в печать сла­вя­но­филь­ско­го «Мос­ков­ско­го сбор­ни­ка» (т. 1, М., 1852), он полу­чил выго­вор, а раз­ре­ше­ние отдель­но­го изда­ния «Запи­сок охот­ни­ка» И.С. Тур­ге­не­ва, повлек­ло за собой в авгу­сте 1852 г. отстав­ку «за небреж­ное отно­ше­ние к сво­ей долж­но­сти», вос­ста­нов­лен в долж­но­сти неза­дол­го до смер­ти. Отстав­ке Льво­ва спо­соб­ство­вал донос в III отде­ле­ние о при­над­леж­но­сти его к несу­ще­ству­ю­ще­му обще­ству сла­вя­но­фи­лов. Князь Львов так­же мно­гие годы являл­ся началь­ни­ком Зем­ле­дель­че­ской шко­лы, выпу­стив­шей из сво­их стен сот­ни пре­крас­ных агро­но­мов. Им, как дирек­то­ром, по сви­де­тель­ству совре­мен­ни­ков, «шко­ла была дове­де­на до цве­ту­ще­го состо­я­ния, и по его мыс­ли было учре­жде­но при ней «Спра­воч­ное Депо для сель­ских хозя­ев». Он оста­вил пре­крас­ное лири­че­ски-ста­ти­сти­че­ское опи­са­ние сель­ских работ в селе Спас­ском Клин­ско­го уез­да. Львов так­же являл­ся орга­ни­за­то­ром 1-й сель­ско­хо­зяй­ствен­ной выстав­ки в Москве в 1854 г. (пер­вая ВДНХ), за что был «про­щен» Госу­да­рем и награж­ден меда­лью. Он вер­нул­ся в долж­ность цен­зо­ра, но вско­ре умер.
Похо­ро­нен Львов в пре­де­ле Спас­ской церк­ви рядом с женою (Сол­неч­но­горск, рай­он ЦМИС). Моги­ла чер­но­го мра­мо­ра хоро­шей сохран­но­сти име­ет над­пись: «князь Вла­ди­мир Вла­ди­ми­ро­вичъ / Львовъ / род: 1805 года, мар­та 11-го дня. / сконч. 1856 года, мар­та 22-го дня /княгиня/ София Алек­се­ев­на /Львова/род: 1811 года мая 21-го дня сконч. 1883 года фев­ра­ля 2-го дня». Очень инте­рес­на исто­рия семьи, детей кня­зя Льво­ва. В усадь­бе бывал вели­кий писа­тель Л.Н. Тол­стой. Из «Сбор­ни­ка о все­на­род­ном рас­про­стра­не­нии гра­мот­но­сти» 1880 года мы узна­ем о пер­вых шко­лах. Пер­вое упо­ми­на­ние о шко­ле в Сол­неч­ной горе отно­сит­ся к 1846-году. Она раз­ме­ща­лась в доме кре­стья­ни­на Лари­о­на Уко­ло­ва, руко­во­дил шко­лой свя­щен­ник П.Ф.Ромаданский. В этой шко­ле учи­лись II дево­чек и 20 маль­чи­ков. Обу­че­ние начи­на­лось с азбу­ки и закан­чи­ва­лось цер­ков­ной, граж­дан­ской лите­ра­ту­рой, изу­че­ни­ем кате­хи­зи­са. В 1846-г. 23.10,была откры­та вто­рая «Гра­мот­ная изба» в селе Спас­ском-Теле­шо­ве для дево­чек и маль­чи­ков дво­ро­вых и для детей четы­рех близ­ле­жа­щих селе­ний под руко­вод­ством свя­щен­ни­ка Рома­дан­ско­го П.Ф. Поме­ща­лась она в цер­ков­ной — сто­рож­ке. В ней обу­ча­лось 11 дево­чек и I7 маль­чи­ков. Учи­те­лем был дво­ро­вый чело­век кня­зя В.В. Льво­ва — Павел Неждаков.26.10.1847 г. князь Львов открыл тре­тью шко­лу в сосед­нем име­нии сест­ры Алек­сан­дры Вла­ди­ми­ров­ны Голохвостовой.
В нее посту­пи­ло 14 маль­чи­ков и 5 дево­чек. Учи­те­лем был назна­чен Алек­сей Мухин — уче­ник, окон­чив­ший курс в Сол­неч­но­гор­ской шко­ле. Суще­ство­ва­ние пер­вых школ для кре­стьян­ских детей было делом слу­чай­ным, зави­си­мым от пожерт­во­ва­ний зажи­точ­ных кре­стьян и нали­чия поме­щи­ков-про­све­ти­те­лей в этой местности.
Такой яркой лич­но­стью, сыг­рав­шей поло­жи­тель­ную роль в деле орга­ни­за­ции пер­вых кре­стьян­ских школ, был в нашей мест­но­сти князь В.В.Львов (1804-1856). Жизнь в сво­ем име­нии и заня­тия сель­ским хозяй­ством сбли­зи­ли Льво­ва с кре­стья­на­ми, «раз­ви­ло в нем пла­мен­ное стрем­ле­ние спо­соб­ство­вать, по воз­мож­но­сти, обра­зо­ва­нию и про­све­ще­нию». Пери­од жиз­ни в Спйс­ском-Теле­шо­ве зна­ме­ну­ет­ся нача­лом его обще­ствен­но-педа­го­ги­че­ской и лите­ра­тур­ной дея­тель­но­сти, заня­тия сель­ским хозяй­ством, гомео­па­ти­ей, вос­пи­та­ни­ем детей, обра­зо­ва­ни­ем кре­стьян, сотруд­ни­че­ством в лите­ра­тур­ных жур­на­лах, а так­же напи­са­ни­ем книг для детей, бла­го­да­ря чему он вошел в исто­рию как дет­ский писа­тель. Бла­го­да­ря его лите­ра­тур­ной дея­тель­но­сти, устрой­ству «гра­мот­ных изб» он был назна­чен инспек­то­ром клас­сов. В 1849 году полу­чил место цен­зо­ра в Москве. Это был самый тяже­лый пери­од в исто­рии рус­ской жур­на­ли­сти­ки. Ему уда­ва­лось про­пус­кать, то, что под­вер­га­лось запре­ту стро­гой цен­зу­ры. В 1852 году за про­пуск «Запи­сок Охот­ни­ка» И.С.Тургенева был уво­лен со служ­бы. Живя с моло­дых лет в Спас­ском-Теле­ше­ве, он задал­ся целью про­све­тить кре­стьян. Боль­шую роль он отво­дит жен­щине-мате­ри и поми­мо «гра­мот­ных изб» устра­и­ва­ет шко­лы для кре­стьян­ских девочек.
Гра­мот­ные мате­ри, по его мне­нию, луч­шее вос­пи­та­те­ли для кре­стьян­ских детей. Как сын сво­е­го вре­ме­ни, В.В.Львов счи­тал нрав­ствен­ность и пат­ри­о­тизм осно­вой обще­ствен­ной жиз­ни. Отец боль­шо­го семей­ства, в кото­ром было 8 детей, эти же прин­ци­пы куль­ти­ви­ро­вал и в сво­ей семье, раз­ви­вал стрем­ле­ние детей к лите­ра­тур­ной дея­тель­но­сти и обще­ствен­но-полез­ным делам. Брат Гри­го­рий Вла­ди­ми­ро­вич был дру­жен с Л.Н.Толстым. В 1859 г. писа­тель неод­но­крат­но наве­щал его в Спас-Сло­бод­ке. В.В.Львов нема­ло сде­лал для про­све­ще­ния кре­стьян сел Сол­неч­ная Гора, Спас­ское-Теле­шо­во, Суб­бо­ти­но и др. Спу­стя 30 лет после учре­жде­ния кре­стьян­ских школ кня­зем Льво­вым в Сол­неч­ной Горе появи­лось Зем­ское учи­ли­ще. В.В. Львов стро­ил боль­ни­цы для кре­стьян, осно­вы­вал народ­ные шко­лы и, види­мо, пер­вые биб­лио­те­ки были при шко­лах, так как сам князь писал кни­ги для детей и про­сто­го наро­да. Лег­кий налет оппо­зи­ци­он­но­сти не скры­вал, одна­ко, лояль­но­сти убеж­де­ний кня­зя. Неко­то­рая пас­сив­ность дела­ла фигу­ру Льво­ва мало­за­мет­ной на фоне ярких инди­ви­ду­аль­но­стей его окру­же­ния; его лите­ра­тур­ная и обще­ствен­ная дея­тель­ность, несмот­ря на всю её полез­ность, явно отме­че­на печа­тью посред­ствен­но­сти. Неко­то­рый обще­ствен­ный резо­нанс полу­чи­ло его пись­мо к Н.В. Гого­лю, содер­жа­щее уме­рен­но-про­све­ти­тель­скую кри­ти­ку «Выбран­ных мест…» Нача­ло лите­ра­тур­ной дея­тель­но­сти В.В. Льво­ва отно­сит­ся к 1830-м гг.: в 1833 г. он выпу­стил под псев­до­ни­мом Теле­шев­ский повесть «№ XIII», в кото­рой кри­ти­ка уви­де­ла вли­я­ние фран­цуз­ской роман­ти­че­ской шко­лы. Боль­шин­ство после­ду­ю­щих печат­ных выступ­ле­ний Льво­ва во «взрос­лой» лите­ра­ту­ре тяго­те­ет к нра­во – и быто­опи­са­тель­но­му очер­ку – тако­вы «Попов­ка. Сель­ский при­чет», «Белый мед­ведь, или Костром­ские алхи­ми­ки», «Армей­ский офи­цер», одоб­ри­тель­но встре­чен­ный В.Г. Белин­ским, кон­сер­ва­тив­ная кри­ти­ка вос­при­ня­ла его как кари­ка­ту­ру на всё воен­ное сосло­вие, «Рас­сказ из народ­но­го быта», «Кадет». К бел­ле­три­зо­ван­ным очер­кам Льво­ва при­мы­ка­ют его мно­го­чис­лен­ные кор­ре­спон­ден­ции в жур­на­ле «Моск­ви­тя­нин» (1840-е гг., под псев­до­ни­мом Мос­ков­ский Житель вёл здесь отдел «Мос­ков­ская лето­пись»), в газе­те «Мос­ков­ский город­ской листок» (1847); печа­тал­ся так­же в «Жур­на­ле сель­ско­го хозяй­ства и овце­вод­ства». В 1831 г. Львов пытал­ся изда­вать свою газе­ту «Листок», но это изда­ние, выхо­див­шее под име­нем его бра­та Д.В. Льво­ва и под ред. П.И. Арте­мье­ва, про­су­ще­ство­ва­ло все­го пол­го­да. Дея­тель­ность Льво­ва в обла­сти дет­ской лите­ра­ту­ры, где его имя наи­бо­лее извест­но, берёт нача­ло в лите­ра­тур­но-педа­го­ги­че­ских опы­тах, свя­зан­ных с хло­по­та­ми Льво­ва, после ран­ней смер­ти роди­те­лей, по вос­пи­та­нию мно­го­чис­лен­ных млад­ших бра­тьев и сестёр (сбор­ник «Крас­ное яич­ко для детей», выпу­щен­ный в Москве в 1831 г. и остав­ший­ся не заме­чен­ным кри­ти­кой). Зна­чи­тель­но боль­шим успе­хом поль­зо­ва­лась повесть «Серый армяк, или Испол­нен­ное обе­ща­ние» (М., 1836). В ней опи­сы­ва­ют­ся собы­тия вой­ны 1812 г. и дают­ся обшир­ные све­де­ния по гео­гра­фии и быту Рос­сии той эпо­хи; зани­ма­тель­ность сюжет­ных пери­пе­тий смяг­ча­ет пря­мо­ли­ней­ность мора­ли­за­тор­ских наме­ре­ний авто­ра. В 1837 г. Львов изда­вал «Дет­ский жур­нал», к сотруд­ни­че­ству в кото­ром при­влёк В.Ф. Одо­ев­ско­го. Пытал­ся выпус­кать в Москве дет­скую газе­ту (неудач­но), нала­дить выпуск дешё­вых книг для наро­да (огром­ны­ми тира­жа­ми пере­из­да­ва­лись его «Сказ­ка о трёх бра­тьях: Семёне, Пахо­ме да Иване», «Сказ­ка о двух Ива­нах…», «Ска­за­ние о том, что есть и что была Россия»).Князь был для сво­е­го вре­ме­ни обра­зо­ван­ным и тех­ни­че­ски гра­мот­ным человеком.В его поме­стье дей­ство­вал водо­про­вод. Вода пода­ва­лась из род­ни­ка на бере­гу реки Ист­ры с помо­щью ори­ги­наль­но­го необ­слу­жи­ва­е­мо­го насо­са, исполь­зу­ю­ще­го энер­гию гид­рав­ли­че­ско­го уда­ра – Гид­ро­та­ра­на. «Таран», как его назы­ва­ли мест­ные жите­ли, имел неболь­шую про­из­во­ди­тель­ность, но посколь­ку он рабо­тал непре­рыв­но, вода накап­ли­ва­лась в баке, на чер­да­ке конюш­ни и ее хва­та­ло и для бар­ско­го дома, и для конюш­ни, и для насе­ле­ния усадь­бы. Непо­да­ле­ку рас­по­ла­га­лось про­из­вод­ствен­ное поме­ще­ние, в кото­ром были элек­тро­стан­ция, мель­ни­ца и пило­ра­ма. Все они по оче­ре­ди мог­ли при­во­дить­ся в дей­ствие неф­тя­ным дви­га­те­лем с калиль­ной головкой.
Ж. Перов­ская Софья Алек­се­ев­на (1811-84)21.05.1811 – 2.02.1883, nat.dau of Ct Aleksei Razumovsky
56.50. Дмит­рий Вла­ди­ми­ро­вич (30.4.1810-18.11.1875)
Ж. Яко­вле­ва Мария Дмит­ри­ев­на (25 Apr 1825-4 Jun 1886)
57.50. Евге­ний Вла­ди­ми­ро­вич (5.10.1817-6.01.1896)
князь, кол.асесс., вла­дел 611 дес. зем­ли в Бого­ро­диц­ком уез­де, надв.сов.,управляющий госу­дар­ствен­ны­ми иму­ще­ства­ми Туль­ской губер­нии – 1865-1869, почет­ный миро­вой судья Бого­ро­диц­ко­го уез­да –1868, 1872, дирек­тор Туль­ско­го губерн­ско­го попе­чи­тель­но­го о тюрь­мах коми­те­та – 1868, член Туль­ско­го губерн­ско­го Учи­лищ­но­го сове­та – 1868, пред­се­да­тель Алек­син­ско­го уезд­но­го учи­лищ­но­го сове­та – 1868, член Туль­ско­го губерн­ско­го ста­ти­сти­че­ско­го коми­те­та – 1868, член попе­чи­тель­но­го сове­та Туль­ско­го Жен­ско­го учи­ли­ща 1-го раз­ря­да – 1868, член Туль­ско­го губерн­ско­го по кре­стьян­ским делам при­сут­ствия –1868, глас­ный Алек­син­ско­го уезд­но­го зем­ско­го собра­ния – 1868,почетный миро­вой судья Алек­син­ско­го уез­да –1872, 1884, 1888, 1890,запасной миро­вой судья Алек­син­ско­го уез­да –1884,
Его сын князь Евге­ний Вла­ди­ми­ро­вич (р.1817 + 1896) так­же был Пред­во­ди­те­лем дво­рян­ства, но уже Алек­син­ско­го уез­да Туль­ской губер­нии (1856-1858). Под вли­я­ни­ем сво­е­го бра­та Дмит­рия, Евге­ний пере­ехал в Гер­ма­нию, в Дрез­ден, что­бы дать достой­ное обра­зо­ва­ние сво­им детям. Вер­нув­шись на Роди­ну в 1862 г., он рабо­тал чле­ном от пра­ви­тель­ства Туль­ской губер­нии по кре­стьян­ским делам при­сут­ствия. Актив­но зани­ма­ясь вопро­са­ми дет­ско­го обра­зо­ва­ния Львов являл­ся авто­ром учеб­ни­ков для началь­ных школ и ряда книг для детей, что одоб­рял и рецен­зи­ро­вал Л.Н. Тол­стой, с кем они были друж­ны. Содер­жал в сво­ем име­нии в селе Попов­ке Алек­син­ско­го уез­да народ­ную шко­лу, сохра­нив­шу­ю­ся как шко­ла до наших дней.
Вот как вспо­ми­на­ет чело­век близ­ко его знав­ший: «Тре­тий князь Львов — Евге­ний более всех памя­тен мне. Жил он в Туль­ской губер­нии, в име­нии жены сво­ей и очень часто при­ез­жал в Моск­ву, где ино­гда про­во­дил зиму, виде­ли мы его с семьей и у Булы­ги­ных в Некра­со­ве. Одно вре­мя князь Евге­ний жил в Вар­ша­ве [?], где и родил­ся сын его Геор­гий, потом жили во Фло­рен­ции, к боль­шо­му удо­воль­ствию тети Ели­за­ве­ты Сер­ге­ев­ны. Женат был князь Евге­ний на Вар­ва­ре Алек­се­евне Мосо­ло­вой, дво­ю­род­ной сест­ре Дарьи Михай­лов­ны Булы­ги­ной, в моло­до­сти она была глу­хо­ва­та, с года­ми же совер­шен­но оглох­ла, сама же гово­ри­ла все­гда потом. С ней жила ея тет­ка Софья Мол­ча­но­ва, страш­но глу­хая и все­гда кри­чав­шая. У них и в их при­сут­ствии все так кри­ча­ли, что не при­выч­ные впа­да­ли в изне­мо­же­ние (удив­ля­юсь, как Алек­сей Львов разу­чил­ся кри­чать)… У кня­зя Евге­ния Вла­ди­ми­ро­ви­ча были заме­ча­тель­но мяг­кие руки, точ­но без костей, длин­ные паль­цы. Надо ска­зать, что у кня­зей Льво­вых Вла­ди­ми­ро­ви­чей было что-то поро­ди­стой, типич­ное, оба­я­тель­ное и мане­ра гово­рить, какая-то осо­бен­ная, но у всех оди­на­ко­вая и лицом они были схожи…».
Я дер­жу в руках эту ста­рую пожел­тев­шую фото­гра­фию с неров­ны­ми, немно­го обло­ман­ны­ми кра­я­ми. На ее обо­ро­те с тру­дом чита­ет­ся каран­даш­ная над­пись «Елка в Попов­ке». На фото­гра­фии рас­ша­лив­ши­е­ся, на мас­ка­ра­де дети, как бабоч­ки, на мгно­ве­ние при­се­ли сре­ди род­ных. Никто не зна­ет о буду­щем, еще вся семья в сбо­ре, все они живы и счаст­ли­вы, но на их радост­ных и взвол­но­ван­ных Рож­де­ством лицах исто­рия, как мне кажет­ся, уже нало­жи­ла отпе­ча­ток гря­ду­щей тра­ге­дии. Все сидя­щие здесь дети вла­дель­ца Попов­ки — кня­зя Евге­ния Вла­ди­ми­ро­ви­ча Льво­ва — Мария, ее бра­тья Геор­гий, Вла­ди­мир и Сер­гей с семьей — все они буду­щие жерт­вы вели­кой рус­ской ката­стро­фы: ни один из них не умер в род­ном доме — кого ждал рас­стрел, кому была суж­де­на смерть на чуж­бине или в ссылке.
Князь Евге­ний Вла­ди­ми­ро­вич (5.101817-1896), отец Геор­гия Евге­нье­ви­ча, был одним из бла­го­род­ней­ших и куль­тур­ней­ших пред­ста­ви­те­лей соро­ко­вых годов 19 века. «Отец наш был чело­век евро­пей­ской куль­ту­ры, сво­бод­ных взгля­дов, высо­ко­го духов­но­го бла­го­род­ства и высо­кой мора­ли», — так пишет о нем в сво­их вос­по­ми­на­ни­ях Г.Е. Львов. Родил­ся князь Евге­ний Вла­ди­ми­ро­вич в 1818 году и про­вел дет­ство в Хоро­шов­ке — под­мос­ков­ном родо­вом имении.
Обра­зо­ва­ние князь закан­чи­вал в учи­ли­ще путей сооб­ще­ния. Но рабо­та по спе­ци­аль­но­сти не тяну­ла его к себе. Не окон­чив кур­са, князь уез­жа­ет в Гей­дель­бург и там, под руко­вод­ством про­фес­со­ра Рей­хен­ба­ха, зани­ма­ет­ся бота­ни­кой, к кото­рой все­гда чув­ство­вал осо­бой вле­че­ние. Дар зарисовки
рас­те­ний пере­дал­ся ему от отца и впо­след­ствии он высту­па­ет с науч­но-попу­ляр­ны­ми ста­тья­ми по бота­ни­ке, сопро­вож­дая их талант­ли­вы­ми рисун­ка­ми. По воз­вра­ще­нии из-за гра­ни­цы, князь пытал­ся слу­жить и полу­чил место­по­мощ­ни­ка инспек­то­ра кадет­ско­го кор­пу­са. Но про­слу­жил он недол­го. Раз­де­лял идеи сла­вя­но­фи­лов. В кон­це соро­ко­вых он женил­ся на Вар­ва­ре Алек­се­евне Мосо­ло­вой, при­над­ле­жав­шей к поме­щи­чьей семье Мор­шан­ско­го уез­да Там­бов­ской губернии.
«Мать наша была уди­ви­тель­ной доб­ро­ты жен­щи­на, гото­вая пере­не­сти, и дей­стви­тель­но пере­но­сив­шая, вся­кие лише­ния для нас. Она была силь­но глу­ха. Я не пом­ню ее ина­че. К ста­ро­сти глу­хо­та ее уси­ли­лась, но она не отчуж­да­ла ее от жиз­ни. Она тре­пе­та­ла в посто­ян­ных забо­тах о нас» — так теп­ло о ней пишет в сво­их вос­по­ми­на­ни­ях Г.Е. Львов. Мать Вар­ва­ры Алек­се­ев­ны рано поки­ну­ла семью и про­жи­ва­ла, по боль­шей части, за гра­ни­цей. Жена кня­зя Евге­ния Вла­ди­ми­ро­ви­ча при­ня­та была на вос­пи­та­ние бога­той род­ствен­ни­цей Прас­ко­вьей Ива­нов­ной Раев­ской. Раев­ская, по сло­вам С.Т. Акса­ко­ва, была жен­щи­на бога­тая, бла­го­че­сти­вая и без­дет­ная. Зимою жила она в Москве, а на лето выез­жа­ла в Попов­ку — неболь­шое име­ние Алек­син­ско­го уез­да Туль­ской губер­нии, кото­рое после сво­ей смер­ти и заве­ща­ла сво­ей вос­пи­тан­ни­це. Вар­ва­ра Алек­се­ев­на всту­па­ет в наслед­ство, уже будучи заму­жем за Е.В. Льво­вым. Семья пере­ез­жа­ет на житель­ство в пре­крас­ную усадь­бу. Е.В. Львов изби­ра­ет­ся Алек­син­ским уезд­ным пред­во­ди­те­лем дво­рян­ства. В 1859 году в Алек­сине учре­жда­ет­ся жен­ское (Львов­ское) учи­ли­ще 2 раз­ря­да «Попе­чи­те­ля­ми: Кня­зем Евге­ни­ем Вла­ди­ми­ро­ви­чем и Кня­ги­нею Вар­ва­рою Алек­се­ев­ною Льво­вы­ми, со вне­се­ни­ем в каз­ну Туль­ской гим­на­зии 4 тыс. руб. сер., пожерт­во­ван­ных на бла­го­тво­ри­тель­ные цели покой­ною Алек­син­скою поме­ши­цею Прас­ко­вьею Ива­нов­ною Раев­скою. Сверх 200 р. сер., полу­ча­е­мых с это­го капи­та­ла, на содер­жа­ние учи­ли­ща еже­год­но достав­ля­ет­ся попе­чи­те­ля­ми по 245 р. сер. Пуб­лич­ная биб­лио­те­ка, суще­ству­ю­щая с 1861 года, поме­ща­ет­ся при уезд­ном учи­ли­ще. Биб­лио­те­ка нахо­дит­ся в аве­до­ва­нии штат­но­го смот­ри­те­ля уезд­но­го учи­ли­ща. В состав биб­лио­те­ки вошли кни­ги фун­да­мен­таль­ной биб­лио­те­ки уезд­но­го учи­ли­ща, а так­же и пожерт­во­ва­ния раз­ны­ми лица­ми. Сум­ма, необ­хо­ди­мая на выпи­сы­ва­ние жур­на­лов и дру­гих пери­о­ди­че­ских изда­ний, собра­на была при осно­ва­нии биб­лио­те­ки с жите­лей горо­да и уез­да, по под­пис­ке» (Кален­дарь Туль­ской губер­нии на 1868 год. — Тула, 1868 .- С. 198-200). Стар­шие сыно­вья при­бли­жа­лись к учеб­но­му воз­рас­ту, а вос­пи­та­тель­ных заве­де­ний, удо­вле­тво­ряв­ших кня­зя, в Рос­сии он не видел. Как раз в это вре­мя один из его бра­тьев пере­брал­ся с семьею в Дрез­ден. Дети его учи­лись в немец­ких заве­де­ни­ях, и князь не мог нахва­лить­ся загра­нич­ны­ми поряд­ка­ми. Семья Евге­ния Вла­ди­ми­ро­ви­ча соблаз­ни­лась откры­вав­ши­ми­ся пер­спек­ти­ва­ми и выеха­ла в Дрез­ден. Здесь стар­шие сыно­вья посту­пи­ли один в гим­на­зию, дру­гой — в реаль­ное учи­ли­ще. В кон­це тре­тье­го года пре­бы­ва­ния за гра­ни­цей Вар­ва­ра Алек­се­ев­на роди­ла ему чет­вер­то­го сына — Геор­гия. Как толь­ко кня­ги­ня попра­ви­лась после родов, Евге­ний Вла­ди­ми­ро­вич пере­вез всю семью на роди­ну. Вско­ре, бла­го­да­ря содей­ствию мини­стра Зеле­но­го, князь полу­чил место управ­ля­ю­ще­го Пала­той госу­дар­ствен­ных иму­ществ в Туле. Семья посе­ли­лась в обшир­ном особ­ня­ке на Дво­рян­ской ули­це, в кото­ром радуш­но при­ни­ма­ла всю мест­ную знать.
Князь Евге­ний Вла­ди­ми­ро­вич Львов (5.10. 1817 – 6.01. 1896) зани­мал долж­ность управ­ля­ю­ще­го пала­той Госу­дар­ствен­ных иму­ществ в Туле, несколь­ко лет под­ряд изби­рал­ся алек­син­ским уезд­ным пред­во­ди­те­лем дво­рян­ства. Он был одним из бла­го­род­ней­ших и куль­тур­ней­ших пред­ста­ви­те­лей 40-х г.г. ХIХ века. В 1859 году Льво­вы пожерт­во­ва­ли зна­чи­тель­ную сум­му на учре­жде­ние в Алек­сине жен­ско­го учи­ли­ща 2 раз­ря­да. При учи­ли­ще с 1861 года была орга­ни­зо­ва­на пуб­лич­ная библиотека.
~ Вар­ва­ра Алек­се­ев­на Мосо­ло­ва (1828-1904)
58.50. Миха­ил Владимирович
59.50. Геор­гий Вла­ди­ми­ро­вич (12.08.1821 – 7.09.1873)
Окон­чил Учи­ли­ще пра­во­ве­де­ния и в 1842 г. посту­пил на служ­бу в Сенат. В 1855 г. пере­шел в мор­ское мини­стер­ство, где участ­во­вал в рабо­те по пре­об­ра­зо­ва­нию мор­ско­го управ­ле­ния. Егр капи­таль­ный труд о поло­же­нии кан­то­ни­стов послу­жил пово­дом для воз­буж­де­ния вопро­са об уни­что­же­нии это­го вида обу­че­ния детей
ЛЬВОВ ГЕОР­ГИЙ ВЛА­ДИ­МИ­РО­ВИЧ 1821-1873. Князь. Стат­ский совет­ник. Слу­жил в Сена­те, в Мор­ском мини­стер­стве, Мос­ков­ском губерн­ском правлении.
Ж. Давы­до­ва Ели­за­ве­та Львов­на, Сест­ра декабр.(d.Munich 24 Oct 1900)
60.50. Андрей Владимирович
хх.50. Ека­те­ри­на Вла­ди­ми­ров­на (30.3.1807-26.6.1880)
тётя-княж­на, фрейл.Вел. Кн. Ел. Павл-ны
Почи­та­е­мым местом свет­ско­го и дру­же­ско­го обще­ния Тур­ге­не­ва в Петер­бур­ге был салон неза­муж­ней стар­шей сест­ры цен­зо­ра, Ека­те­ри­ны Вла­ди­ми­ров­ны (1807-1880). Тетя-княж­на, как ее назы­ва­ли пле мян­ни­цы. Она счи­та­лась их заступ­ни­цей и покро­ви­тель­ни­цей. Княж­на Ека­те­ри­на — мно­го­лет­няя фрей­ли­на Еле­ны Пав­лов­ны, жены Вели­ко­го кня­зя Миха­и­ла. Та тоже бла­го­во­ли­ла к Тур­ге­не­ву и охот­но соби­ра­ла вокруг себя людей искус­ства, пред­ста­ви­те­лей либе­раль­ной ари­сто­кра­тии. Дири­жи­ро­ва­ла всем этим (если мож­но так выра­зить ся) ее фрей­ли­на 6 . В салоне княж­ны Льво­вой обыч­но устра­и­ва­лись при­ем­ные вече­ра. Там бывал ино­гда А.Г. Рубин­штейн (П. 7. 316). Вели­кой кня­гине льсти­ло, что ее назы­ва­ли в кон­це 50-х годов гла­вой пар­тии уме­рен­ных рефор­ма­то­ров (П. 3. 583, 649).
Надеж­но­го под­твер­жде­ния, что фрей­ли­на Ека­те­ри­на Льво­ва явля­лась кор­ре­спон­дент­кой Тур­ге­не­ва, пока не най­де­но. Но имя ее неред­ко встре­ча­ет­ся в пере­пис­ке Ива­на Сер­ге­е­ви­ча с Поли­ной Виар­до, кото­рая, по-види­мо­му, зна­ко­ма с княж­ной Льво­вой. К сожа­ле­нию, в спра­воч­ной лите­ра­ту­ре о Тур­ге­не­ве из-за сов­па­де­ния ини­ци­а­лов ино­гда допус­ка­ет­ся пута­ни­ца по пово­ду двух дам из семей­ства цен­зо­ра — сест­ры кн. Льво­ва, Ека­те­ри­ны Вл. и ее млад­шей пле­мян­ни­цы, доче­ри цен­зо­ра Ели­за­ве­ты Владимировны.
хх.50. Алек­сандра Вла­ди­ми­ров­на (30.4.1809 — 7.4.1870)
~ Петр Вла­ди­ми­ро­вич Голо­хва­стов (* 24.08.1803 † 14.01.1887)
61.52. Афа­на­сий Сер­ге­е­вич (1802-1827)
В име­нии появ­ля­ет­ся новая поросль Льво­вых — вла­дель­цев Макла­ков: теперь это уже дети Сер­гея Нико­ла­е­ви­ча, что хозяй­ству­ют на зем­лях поста­рев­ше­го отца в меру сво­е­го разумения.
Отстав­ной бри­га­дир князь Сер­гей Нико­ла­е­вич Львов опре­де­лил двух сво­их стар­ших сыно­вей на воен­ную служ­бу. Начи­на­ли они ее в октяб­ре 1820 года, посту­пив сна­ча­ла в 22-й Егер­ский полк, отку­да вско­ре были пере­ве­де­ны в 23-й Егер­ский полк пор­ту­пей-юнке­ра­ми, где в чине под­пол­ков­ни­ка слу­жил их зять Доб­ро­воль­ский. Князь Афа­на­сий Сер­ге­е­вич полу­чил в декаб­ре 1824 года чин пра­пор­щи­ка и скон­чал­ся после 1827 года в чине подпоручика.
62.52. Алек­сандр Сер­ге­е­вич (1806-?)
Отстав­ной бри­га­дир князь Сер­гей Нико­ла­е­вич Львов опре­де­лил двух сво­их стар­ших сыно­вей на воен­ную служ­бу. Начи­на­ли они ее в октяб­ре 1820 года, посту­пив сна­ча­ла в 22-й Егер­ский полк, отку­да вско­ре были пере­ве­де­ны в 23-й Егер­ский полк пор­ту­пей-юнке­ра­ми, где в чине под­пол­ков­ни­ка слу­жил их зять Доб­ро­воль­ский. под­по­ру­чик князь Алек­сандр Сер­ге­е­вич вышел в отстав­ку в чине штабс-капи­та­на и посе­лил­ся в отцов­ском име­нии. Впро­чем, вер­нем­ся к нашей исто­рии. Сне­да­е­мый силь­ны­ми стра­стя­ми кол­леж­ский реги­стра­тор князь Васи­лий Сер­ге­е­вич Львов тре­бо­вал сво­ей доли наслед­ства. Так­же он тре­бо­вал взя­тия в опе­ку име­ния Макла­ки с дру­ги­ми зем­ля­ми, до про­из­вод­ства само­го раз­де­ла иму­ще­ства. Двое стар­ших: сест­ра Ана­ста­сия и брат Алек­сандр, объ­еди­нив­шись меж­ду собой, про­ти­во­сто­я­ли напо­ру Васи­лия. Сред­ний брат — Петр скло­нял­ся то в одну, то в дру­гую сто­ро­ну сво­их род­ствен­ни­ков. Раз­но­гла­сия каса­лись раз­де­ла Калуж­ско­го и Орлов­ско­го име­ний, вер­нее тех частей, что доста­нут­ся на долю каж­до­го наслед­ни­ка. Льво­вы даже разъ­е­ха­лись: Алек­сандр и Ана­ста­сия жили в Орлов­ской деревне, а Петр и Васи­лий оста­лись в Макла­ках. Нако­нец в авгу­сте 1833 года сто­ро­ны при­шли к ком­про­мис­су: стар­шим наслед­ни­кам доста­лось Орлов­ское име­ние, состо­я­щее в деревне Сер­ги­ев­ка, а млад­шим — Жизд­рин­ское име­ние в селе Макла­ки да еще дере­вян­ный дом мате­ри с при­стро­ен­ны­ми к нему купе­че­ски­ми лав­ка­ми в уезд­ной Жиз­д­ре, а «недо­им­ки очи­щать каж­до­му за свое име­ние». Так­же кня­зья Петр с Васи­ли­ем, полу­чив­шие во вла­де­ние Макла­ки, взя­ли на себя даль­ней­шее веде­ние трех земель­ных тяжб, лежа­щие на име­ни­ях, да еще и дол­ги бра­та отца, а их дяди «сла­бо­ум­но­го» кня­зя Васи­лия Нико­ла­е­ви­ча Льво­ва, на сум­му 3 000 руб­лей. От его име­ни дво­рян­ская опе­ка в тот пери­од управ­ля­ла Белёв­ским име­ни­ем Льво­вых в селе Боло­те. Стар­шие же брат с сест­рою обя­за­лись выпла­тить иные дол­ги в сум­ме 6 487 руб­лей 58 1/2 копе­ек, «впро­чем, кре­пост­ные и денеж­ные дела разо­бра­ли мы каж­дый по при­над­леж­но­сти…». Фамиль­ный архив и бума­ги были остав­ле­ны в веде­нии кня­зя Алек­сандра Сер­ге­е­ви­ча Льво­ва, как стар­ше­го в семей­стве. Глав­ным же дово­дом к миро­лю­би­во­му раз­де­лу, види­мо, послу­жи­ла бла­го­дар­ность бра­тьев за дав­ниш­нее уни­что­же­ние Ана­ста­си­ей Доб­ро­воль­ской заем­но­го пись­ма, дан­но­го ей от отца кня­зя Сер­гея Нико­ла­е­ви­ча Льво­ва в 50 тыс. руб­лей, кото­рое тот отдал доче­ри, выда­вая замуж без при­дан­но­го. К этой сум­ме нарос­ли со вре­ме­нем про­цен­ты, и состав­ля­ла она уже 100 тыс. руб­лей, да еще судеб­ные издерж­ки… Васи­лий с Пет­ром поду­ма­ли, и, согласились.
2 авгу­ста 1857 года Капи­тан Князь Алек­сандр Сер­ге­е­вич Львов зака­зы­ва­ет про­ект на построй­ку в горо­де Ель­це двух­этаж­но­го камен­но­го дома с надвор­ны­ми построй­ка­ми на углу ул. Алек­сан­дров­ская и ул. Собор­ная. Дом пред­на­зна­чал­ся для жилья это вид­но из про­ек­та, кото­рый нахо­дит­ся в Липец­ком архи­ве. Выстро­ен был дом точ­но по проекту.На кар­те горо­да Ель­ца за 1908 год это зда­ние отме­че­но как при­ход­ское учи­ли­ще. Что про­изо­шло с Кня­зья­ми Льво­вы­ми, это пред­сто­ит еще выяс­нить, но дом пере­хо­дит в соб­ствен­ность горо­да и начи­на­ет жить как учеб­ное заведение.
63.52. Пётр Сер­ге­е­вич (1808–1872).
Млад­шие бра­тья учи­лись во 2-м кадет­ском кор­пу­се, отку­да в 1822 году князь Петр Сер­ге­е­вич «за неспо­соб­но­стью к воин­ской служ­бе» вышел чинов­ни­ком 14-го клас­са (кол­леж­ский реги­стра­тор), и стал про­жи­вать в име­нии. Кадет князь Васи­лий Сер­ге­е­вич про­дол­жил свое обу­че­ние до 1832 года и вер­нул­ся домой с тем же чином кол­леж­ско­го реги­стра­то­ра. Судя по доку­мен­там, меж­ду собою наслед­ни­ки не очень лади­ли и после смер­ти отца потре­бо­ва­ли раз­де­лить име­ние. Князь Петр Сер­ге­е­вич женил­ся в 1837 году на вдо­ве управ­ля­ю­ще­го име­ни­ем завод­чи­ка Маль­цо­ва в Макла­ков­ской воло­сти меща­ни­на Ага­фо­на Евстиг­не­е­ва. Марья Фоми­нич­на к тому вре­ме­ни уже име­ла дво­их детей от пер­во­го мужа, да еще была бере­мен­на от кня­зя (мла­де­нец умер в том же году). С 1839 по 1842 годы князь Петр Львов слу­жил попе­чи­те­лем запас­ных хлеб­ных мага­зи­нов Жизд­рин­ско­го уез­да и умер на 40-м году «от вос­па­ле­ния». К тому вре­ме­ни в Макла­ках у него уже роди­лось чет­ве­ро сво­их детей [24], кото­рые в основ­ном вме­сте с мате­рью про­жи­ва­ли в Белёв­ском име­нии, что, веро­ят­но, по раз­де­лу им и доста­лось. Но за ними оста­ва­лась еще и неко­то­рая часть калуж­ских земель в Макла­ках. Один из сыно­вей пору­чик князь Сер­гей Пет­ро­вич Львов, про­сясь в 1865 году в отстав­ку с воин­ской служ­бы ука­зы­вал местом сво­е­го пре­бы­ва­ния име­ние Макла­ки, несмот­ря на то, что в их Белёв­ском име­нии нахо­ди­лось 5 000 дес. нераз­де­лен­ных с бра­тья­ми зем­ли [25]. Буй­ный нрав млад­ших Льво­вых выра­жал­ся не толь­ко в их дли­тель­ных загу­лах. Одна­жды, что­бы избе­жать непри­ят­но­стей с бра­том Пет­ром, Ана­ста­сия Сер­ге­ев­на с мужем и детьми бежа­ли из роди­тель­ско­го дома и неко­то­рое вре­мя были вынуж­де­ны про­ве­сти на посто­я­лом дво­ре в Макла­ках — идти им про­сто было неку­да. А все денеж­ные затруд­не­ния, как води­лось все­гда у поме­щи­ка вто­рой поло­ви­ны XIX века, выру­ча­лись про­да­жа­ми земель, уго­дий и лесов.
Хочет­ся подроб­нее оста­но­вить­ся на судь­бе одно­го из посе­ти­те­лей, кото­рый в те 30-е годы XIX века побы­вал в Макла­ках и оста­вил о них руко­твор­ную память. Это был извест­ный поэт Алек­сандр Ива­но­вич Поле­жа­ев. Судь­ба его печаль­на: будучи с рож­де­ния бастар­дом, а позд­нее воль­но­слу­ша­те­лем мос­ков­ско­го уни­вер­си­те­та, поэт бало­вал­ся напи­са­ни­ем озор­ных сти­хов, что раз­дра­жа­ли вла­сти. В 1826 году Алек­сандр Поле­жа­ев был отдан в сол­да­ты по лич­но­му рас­по­ря­же­нию Импе­ра­то­ра Нико­лая I. Во вре­мя служ­бы Алек­сандр Ива­но­вич за неод­но­крат­ные нару­ше­ния им воин­ской дис­ци­пли­ны у него ото­бра­ли унтер-офи­цер­ское зва­ние «с лише­ни­ем дво­рян­ства и без выслу­ги» и почти до кон­ца сво­их дней оста­вал­ся рядо­вым. Наде­юсь, здесь не надо объ­яс­нять, что зна­чи­ло поэту быть рядо­вым сол­да­том нико­ла­ев­ской эпо­хи! После служ­бы на Кав­ка­зе в Мос­ков­ском пехот­ном пол­ку, где Поле­жа­ев искал слу­чая отли­чить­ся, он, нако­нец, вер­нул себе унтер-офи­цер­ский чин. В сен­тяб­ре 1833 года Алек­сандр Ива­но­вич был пере­ве­ден в Тару­тин­ский пехот­ный полк, кото­рый в тот пери­од квар­ти­ро­вал в Жизд­рин­ском уез­де Калуж­ской губер­нии [23]. Бата­льон, где про­хо­дил служ­бу поэт, рас­по­ла­гал­ся на постое в окрест­ных селе­ни­ях неко­гда боль­шо­го уез­да. Будучи бли­жай­ши­ми сосе­дя­ми, бра­тья Льво­вы при­ве­ча­ли Поле­жа­е­ва, кото­рый частень­ко бывал у них запро­сто. Зная не пона­слыш­ке об име­нии, в сво­ем сти­хо­тво­ре­нии «Нечто о кня­зьях Льво­вых» поэт оста­вил нам бег­лое опи­са­ние дома, с кото­ро­го мы начи­на­ли свой рас­сказ: «Кто видел в Жизд­рин­ском уез­де, Село с пру­дом, С мостом, И с цер­ко­вью при въез­де? В селе том есть ста­рин­ный дом, Огром­ный, жел­тый и с крыльцом,И рядом новые пала­ты; В пала­тах тех, мои дру­зья…» [1].
Имен­но в поэ­ти­че­ском экс­пром­те мы нахо­дим еще одно изоб­ра­же­ние дома Льво­вых пер­вой поло­ви­ны XIX сто­ле­тия. Узна­ем, что зда­ние было «огром­ным», что цвет по шту­ка­тур­ке был поло­жен жел­тым, как при­ня­то, в ампир­ном сти­ле той эпо­хи. Ста­но­вить­ся извест­но и о крыль­це дома — целой тер­рас­ной систе­ме на краю кру­то­го хол­ма. А рядом, веро­ят­но, были выстро­е­ны фли­ге­ля, один из кото­рых поэт назвал «новые пала­ты» так в ста­ри­ну назы­ва­лось камен­ное стро­е­ние. Вот и все опи­са­ние, поло­ви­ну из кото­ро­го мы допол­ни­ли сво­им вооб­ра­же­ни­ем, ведь вре­мя не оста­ви­ло нам ни сле­да от былых постро­ек. Нет сомне­ния, что поэт был зна­ком и отно­сил­ся с боль­шой сим­па­ти­ей к вла­дель­цам име­ния, кото­рым и посвя­тил свои стро­ки, назы­вая «дру­зья­ми». Бра­тья кня­зья Петр и Васи­лий Сер­ге­е­ви­чи Льво­вы «два полу отстав­ных сол­да­та» как и Поле­жа­ев, были неза­кон­но­рож­ден­ны­ми детьми, прав­да, позд­нее, отец их при­знал, а Пра­ви­тель­ству­ю­щий Сенат утвер­дил в кня­же­ском досто­ин­стве. Но неда­ром Алек­сандр Ива­но­вич Поле­жа­ев (сын поме­щи­ка Струй­ско­го и кре­пост­ной девуш­ки) зашиф­ро­вал в сво­ем сти­хо­тво­ре­нии смысл для пони­ма­ю­щих: «…и с божью мило­стью кня­зья…». Види­мо, то было веле­ние вре­ме­ни, такое же, как рож­де­ние от импе­ра­три­цы Ека­те­ри­ны — Боб­рин­ско­го, а от поме­щи­ка Буни­на — Жуковского…
64.52. Васи­лий Сер­ге­е­вич (1810-?)
Млад­шие бра­тья учи­лись во 2-м кадет­ском кор­пу­се Кадет князь Васи­лий Сер­ге­е­вич про­дол­жил свое обу­че­ние до 1832 года и вер­нул­ся домой с тем же чином кол­леж­ско­го реги­стра­то­ра. Судя по доку­мен­там, меж­ду собою наслед­ни­ки не очень лади­ли и после смер­ти отца потре­бо­ва­ли раз­де­лить име­ние. Как и его стар­ший брат, Петр, — Васи­лий Сер­ге­е­вич Львов про­слу­жил два сро­ка в 1840-х годах попе­чи­те­лем запас­ных хлеб­ных мага­зи­нов Жизд­рин­ско­го уез­да. А в 1840 году после­до­ва­ло «запре­ще­ние» на име­ние чинов­ни­ка 14-го клас­са кня­зя Васи­лия Льво­ва, состо­я­щее в селе Макла­ках — 104 деся­тин, деревне Полян­ны — 49, села Кото­ри — 5, дерев­ни Забо­рье — 5, дерев­ни Баран­ко­вой — 10; все­го 173 деся­тин зем­ли; за не воз­вра­ще­ние выдан­ной ему ссу­ды при «обсе­ме­не­нии полей», из Жизд­рин­ско­го уезд­но­го Коми­те­та народ­но­го про­до­воль­ствия [26]. Жена его Ана­ста­сия Ива­нов­на в 1852 году скон­ча­лась от чахот­ки в 40-лет­нем воз­расте. Имея на руках девя­те­рых детей кол­леж­ский сек­ре­тарь Васи­лий Сер­ге­е­вич, уда­рил­ся в мно­го­ме­сяч­ный запой «…сде­лав еще дол­гу до 4 000 руб­лей сереб­ром». Совер­шен­но не забо­тясь о сво­ем потом­стве, князь с увле­че­ни­ем тра­тил семей­ные сред­ства на мимо­лёт­ные при­хо­ти, даже не опла­тив пан­си­о­ны и уче­ние стар­шим сыно­вьям и доче­рям. А ведь Макла­ков­ское име­ние состо­я­ло в 650 душах кре­стьян да еще в Сара­тов­ском у него было – 350 душ [27]. Род­ствен­ни­цы жены в фев­ра­ле 1856 года воз­бу­ди­ли в губер­нии дело, про­ся взять это име­ние в опе­ку, дабы огра­дить детей от буйств отца. Жалу­ясь пред­во­ди­те­лю уезд­но­го дво­рян­ства юные Льво­вы писа­ли: «Папа­ша, преж­де все­го, оста­вил нас без вся­ких средств к выез­ду… дом опу­стел, люди все были им биты и разо­гна­ны, насту­пив­шая ночь не пре­кра­ти­ла его гоне­ния… он взду­мал напасть на наших сестер. Двое из нас еще преж­де ушли в тетуш­кин дом…» [28]. Види­мо, вер­ны пред­по­ло­же­ния о нали­чии еще несколь­ких зда­ний-фли­ге­лей, отдель­ных у каж­до­го из наслед­ни­ков. Неда­ром в 1856 году здесь еще упо­ми­на­ет­ся “тетуш­кин дом” Ана­ста­сии Сер­ге­ев­ны. Тогда же, в декаб­ре меся­це, име­ние кня­зя Васи­лия Льво­ва взя­то в опе­ку, и было наря­же­но фор­маль­ное след­ствие, в кото­ром участ­во­ва­ли уезд­ный пред­во­ди­тель Чели­щев и капи­тан кор­пу­са жан­дар­мов Золотухин.
В 1857 году по опре­де­ле­нию Калуж­ско­го дво­рян­ско­го депу­тат­ско­го собра­ния на недви­жи­мое иму­ще­ство, «где бы, какое ни ока­за­лось, кол­леж­ско­го сек­ре­та­ря Васи­лия Сер­ге­е­ви­ча Льво­ва, впредь до окон­ча­тель­но­го реше­ния дела о рас­то­чи­тель­ной жиз­ни его» на Макла­ки, где спра­ва от его име­ния лежа­ли зем­ли наслед­ни­ков бра­та, покой­но­го кня­зя Пет­ра Сер­ге­е­ви­ча Льво­ва, было нало­же­но запре­ще­ние. Дочь Пет­ра княж­на Марья Пет­ров­на в 1874 году, а вдо­ва кня­ги­ня Марья Фоми­нич­на Льво­вы в 1876 году утвер­ди­ли выкуп­ные дого­во­ра с кре­стья­на­ми на про­да­жи им сво­их частей Макла­ков, что доста­лись им по раз­дель­но­му акту от 27 авгу­ста 1865 года, совер­шен­но­му в Мещёв­ском уезд­ном суде [29].
Само­му кня­зю Васи­лию Льво­ву было запре­ще­но про­жи­ва­ние в Макла­ках, отку­да он выехал в Елец­кий уезд к род­ным. За год до сво­ей кон­чи­ны, в янва­ре 1860 года, Львов подал про­ше­ние раз­ре­шить ему “устро­ить будущ­ность детей сво­их”, по кото­ро­му свое Сара­тов­ское име­ние в деревне Сухой Ела­ни отда­вал он пяте­рым сыно­вьям, а «управ­ле­ние и хозяй­ствен­ное рас­пре­де­ле­ние частя­ми их стар­ше­му сыну Сер­гею”. Себе же про­сил в обес­пе­че­ние по 600 руб­лей сереб­ром, да на упла­ту дол­гов… “Име­ние же состо­я­щее Калуж­ской губер­нии Жизд­рин­ско­го уез­да в селе Макла­ках и деревне Полянне с отхо­жи­ми пусто­ша­ми предо­став­ля­ет доче­рям Оль­ге и Вар­ва­ре, в упла­ту выдан­ных им заем­ных писем, каж­дой в 15 тыс. руб­лей сереб­ром, с тем, что­бы они раз­де­ли­ли, если поже­ла­ют, по рав­ным частям сораз­мер­но в каче­стве, коли­че­стве и удоб­ствах…, и тако­вым награж­де­ни­ем оста­вать­ся им доволь­ны­ми и как от него, так и от сыно­вей его, а их бра­тьев ниче­го не тре­бо­вать” [28]. Позд­нее, в 1871 году в газе­те «Сенат­ские ведо­мо­сти» было про­пе­ча­та­но офи­ци­аль­ное объ­яв­ле­ние о сня­тии запре­ще­ния с име­ния кня­зя Васи­лия Льво­ва — через 10 лет после его смер­ти [30]. В 1861 году Васи­лий Сер­ге­е­вич скон­чал­ся. Похо­ро­нен он в Макла­ках, на клад­би­ще у церк­ви Зна­ме­ния Пре­свя­той Бого­ро­ди­цы, постро­ен­ной его отцом. Там же и ныне сто­ит уста­нов­лен­ный ему памят­ник из чер­но­го гра­ни­та с начер­тан­ной на нем над­пи­сью: «Кол­леж­ский сек­ре­тарь князь Васи­лий Сер­ге­е­вич Львов скон­чал­ся 21 сен­тяб­ря 1861 года».

31 коле­но

пер­вая ветвь
хх.54. Dmitri (25 Jul 1830-19 Oct 1830)
хх.54. Мария Алек­сан­дров­на (1 Sep 1831-27 Apr 1909)
~ m.20 Aug 1850 Pr Irodion Obolensky (d.22 Aug 1891)
65.54. Евге­ний Алек­сан­дро­вич (1831-1878)
Под­пол­ков­ник. Флигель-адътант.
Ж. Зоя Дмит­ри­ев­на Биби­ко­ва (1840-1906) 54
66.54. Дмит­рий Алек­сан­дро­вич (19.9.1833-19.11.1874)
фли­гель-адъ­ютант. Впо­след­ствии шталмейстер
фли­гель-адъ­ютан­та Е. И. В., впо­след­ствии, штал­мей­стер Дво­ра Е. И. В., про­хо­дил воин­скую служ­бу в кон­ной гвар­дии. Кото­рую оста­вил, будучи коман­ду­ю­щим эскад­ро­ном. Награж­ден орде­ном Св. Анны 3-й степени.8 За ним состо­я­ло в раз­лич­ных губер­ни­ях, нераз­дель­но с бра­тья­ми, 2000 душ кре­стьян. Князь Дмит­рий женил­ся на Алек­сан­дре Пав­ловне Алек­сан­дро­вой (1836–1884), внуч­ке цеса­ре­ви­ча. Их родив­ше­го­ся пер­вен­ца, по уже сло­жив­шей семей­ной тра­ди­ции, назва­ли Алек­сан­дром, а вос­при­ем­ни­ком мла­ден­ца был сам госу­дарь импе­ра­тор Алек­сандр II. Позд­нее, на свет появил­ся млад­ший брат — князь Павел Дмитриевич
Львов (1864–1919?), теат­раль­ный меце­нат и боль­шой поклон­ник спорта.Мужем Алек­сан­дры был фли­гель-адъ­ютант, впо­след­ствии штал­мей­стер Дво­ра Его Вели­че­ства, князь Дмит­рий Алек­сан­дро­вич Львов (1833-1874). Бра­тья кня­зя Льво­ва слу­жи­ли в пре­стиж­ном гвар­дей­ском пол­ку — кон­но­гвар­дей­ском, а сам он дослу­жил­ся там до чина пол­ков­ни­ка и коман­ду­ю­ще­го эскад­ро­ном и вышел в отстав­ку в чине дей­стви­тель­но­го стат­ско­го совет­ни­ка. Будучи сугу­бо мос­ков­ски­ми жите­ля­ми, семья Льво­вых в сере­дине XIX ст. пере­бра­лась в сто­ли­цу, где и встре­ти­лись роди­те­ли Алек­сандра. Свой город­ской особ­няк на пло­ща­ди и дачу в Стрельне Алек­сан­дров заве­щал жене с усло­ви­ем не про­да­вать и не закла­ды­вать, дабы эта соб­ствен­ность пере­шла к доче­ри. Доче­ри, по заве­ща­нию, пере­да­ва­лась так­же «поло­ви­на сто­ло­во­го сереб­ра, биб­лио­те­ка, ору­жие и шпа­ги с брил­ли­ан­та­ми, достав­ши­е­ся по воле… вели­ко­го кня­зя Кон­стан­ти­на Пав­ло­ви­ча». После смер­ти в нача­ле 1870 года вдо­вы Алек­сан­дро­вой дом пере­шел к доче­ри, но она 21 июля 1873 года про­да­ла его Гер­ман­ско­му посольству.
Ж. Алек­сандра Пав­лов­на Алек­сан­дро­ва (1836-1884) (18 Jul 1836-7 Dec 1884),
Пер­вое зда­ние на участ­ка дома № 11 по Иса­а­ки­ев­ской пло­ща­ди воз­ник в 1740х годах. В 1743 году его пер­вый хозя­ин Ники­та Ива­но­вич Шеста­ков про­дал уча­сток куп­цу Федо­ту Фили­мо­но­ви­чу Сте­па­но­ву. В даль­ней­шем хозя­е­ва меня­лись. С 1832 года вла­дель­цем нахо­дя­ще­го­ся здесь дома стал Павел Кон­стан­ти­но­вич Алек­сан­дров — побоч­ный сын вели­ко­го кня­зя Кон­стан­ти­на Пав­ло­ви­ча. В особ­ня­ке Алек­сан­дро­вых не ред­ко устра­и­ва­лись балы гостем кото­рых был и А.С. Пуш­кин. От Пав­ла Кон­стан­ти­но­ви­ча и его жены Анны Алек­сан­дров­ны дом достал­ся их доче­ри, кня­гине Алек­сан­дре Пав­ловне Льво­вой, жене кня­зя Дмит­рия Алек­сан­дро­ви­ча Льво­ва, вла­дев­ше­го дома­ми № 39 и 46 по Боль­шой Мор­ской ули­це. В 1871 году по про­ек­ту Фер­ди­нан­да Логи­но­ви­ча Мил­ле­ра фасад особ­ня­ка был оформ­лен в сти­ле эклек­ти­ки, глав­ным стал фасад со сто­ро­ны Боль­шой Морской.
67.54. Андрей Алек­сан­дро­вич (14.1.1840-29.1.1871)
68.54. Васи­лий Алек­сан­дро­вич (21.12.1844-22.6.1877)
68а.54. Мария Алек­сан­дров­на (1831-1909)
М. (с 1850) кн. Иро­ди­он Андре­евич Обо­лен­ский (1820-1891)
68б.54. Ека­те­ри­на Алек­сан­дров­на (25.11.1834-24.12.1855)
М. (с 25.4.1855) гр. Алек­сей Васи­лье­вич Боб­рин­ский (1831-24.11.1888)
68в.54. Алек­сандра Алек­сан­дров­на (30.3.1836-4.12.1912, Архангельское)
~ (30.3.1858) Дмит­рий Нико­ла­е­вич Лон­ги­нов (ок.1834-1.10.1878)
68г.54. Оль­га Алек­сан­дров­на (24.3.1837-19.11.1921)
М. кн. Нико­лай Алек­се­е­вич Дол­го­ру­ков (1819-16.4.1887)
68д.54. Ели­за­ве­та Алек­сан­дров­на (род. ок. 1839)
М. 1) (с 30.4.1861) кн. Дмит­рий Пет­ро­вич Гор­ча­ков (1831-6.2.1871); 2) (с 9.2.1875) Васи­лий Гри­го­рье­вич Без­об­ра­зов (ок. 1837-?)
Jewdokia (2 Jul 1838-21 Jul 1839)
хх.54. Sergei Алек­сан­дро­вич (26 Feb 1843-14 Sep 1844)
68е.54. Евдо­кия Алек­сан­дров­на (5.10.1845-12.2.1904)
М. 1) (1861) кн. Алек­сей Нико­ла­е­вич Шахов­ской (1841-3.5.1882); 2) Васи­лий Нико­ла­е­вич Выру­бов (d.23 mar 1905)
68ж.54. Вера Алек­сан­дров­на (5.4.1848-23.5.1924)
М. (с 1.6.1869) кн. Пётр Гри­го­рье­вич Вол­кон­ский (1843-19.8.1896)
69.55. Вла­ди­мир Вла­ди­ми­ро­вич (1834-1854) 17.09.1833 – 8.06.1854
Пря­мых потом­ков у цен­зо­ра Льво­ва не оста­лось. Они, по край­ней мере, не выявлены.
Хх.55. Софья Вла­ди­ми­ров­на (1837 – 9.11.1896)
Шесть доче­рей, с кото­ры­ми Тур­ге­нев встре­чал­ся — с ины­ми в Москве и Петер­бур­ге, с млад­ши­ми в Карлс­ба­де в 1873 году, где вме­сте совер­ша­ли дли­тель­ные про­гул­ки по окрест­но­стям . Одна из доче рей (имя кото­рой пока не уста­нов­ле­но) была потом заму­жем за А.А. Олениным.
~ Алек­сандр Алек­се­е­вич Оле­нин * 5.08.1837 † 1888
хх.55. Maria, d.24 Nov 1875
Хх.55. Мария Вла­ди­ми­ров­на ( — 2.3.1907 )
, кому посы­лал свои сти­хи А.К. Тол­стой, вышла за Сер­гея Сер­ге­е­ви­ча Вол­ко­ва (1813-1882), завзя­то­го мело­ма­на, страст­но­го люби­те­ля вокаль­но­го искус­ства. Имя его встре­ча­ет­ся в пере­пис­ке Тур­ге­не­ва с Поли­ной Виар­до. Та, по-види­мо­му, лич­но зна­ко­ма с этим рев­ност­ным «кла­ке­ром» (П. 7. 273). С.С. Вол­ков — доволь­но бога­тый поме­щик. Пред­во­ди­тель дво­рян­ства Клин­ско­го уез­да 18 . Его отцу при­над­ле­жа­ло в Пен­зен­ской губер­нии око­ло 10 тысяч деся­тин зем­ли 19 . Вол­ко­вы из семьи, хоро­шо зна­ко­мой еще роди­те­лям Тур­ге­не­ва. Пле­мян­ник про­слав­лен­ной «мос­ков­ской ста­ру­хи» гри­бо­едов­ской поры Марии Апол­ло­нов ны Вол­ко­вой, отстав­ной фрей­ли­ны. Вар­ва­ра Пет­ров­на, боясь ее остро­го язы­ка, не раз насто­ра­жи­ва­ла Ива­на, что­бы он не ман­ки­ро вал, визи­ти­ро­вал эту отстав­ную фрей­ли­ну 20 , кото­рую посе­щал даже импе­ра­тор, прав­да, назы­вая ее заглаз­но «Мари­ей Панталоновной».
~ Sergei Sergeievich Volkov (d.24 Oct 1882) Клин­ский у.п.д.
Хх.55. Алек­сандра Вла­ди­ми­ров­на (1835 – 1915)
Алек­сандра Вла­ди­ми­ров­на — началь­ни­ца Нико­ла­ев­ско­го жен­ско­го инсти­ту­та в Москве.
Хх.55. Ека­те­ри­на Вла­ди­ми­ров­на (24.11.1837 – 8.05.1911)
Еще одна дочь цен­зо­ра Льво­ва, Ека­те­ри­на, заму­жем за Ал. Г. Гага­ри­ным. Отме­че­но обще­ние этой четы с моло­дым Львом Тол­стым. Она увле­ка­лась сочи­не­ни­ем любов­ных рома­нов, в кото­рых, как зло­сло­ви­ли род­ствен­ни­ки, изоб­ра­жа­ла собы­тия соб­ствен­но­го адюль­те­ра. Муж, ниче­го не ведая, вос­тор­гал­ся талан­та­ми супру­ги, читал в иных гости­ных эти захва­ты­ва­ю­щие сце­ны. Слу­ша­те­ли, хоро­шо осве­дом­лен­ные, стыд­ли­во отво­ди­ли глаза.
~ кн. Алек­сандр Гри­го­рье­вич Гага­рин * 19.10.1827 † 23.03.1895
Хх.55. Анна Вла­ди­ми­ров­на (27.12.1840 – 19.09.1888)
Две доче­ри кня­зя В.В. Льво­ва — неза­муж­ние. Болез­нен­но рели­ги­оз­ная Анна жила при мона­сты­ре. Умер­ла рано. «Про­сту­ди­ли мона­хи в Тихо­но­вой пусты­ни, купая в целеб­ном источ­ни­ке», — ска­за­ла одна из ее родственниц.
Хх.55. Ели­за­ве­та Вла­ди­ми­ров­на (1836 — )
К сожа­ле­нию, в спра­воч­ной лите­ра­ту­ре о Тур­ге­не­ве из-за сов­па­де­ния ини­ци­а­лов ино­гда допус­ка­ет­ся пута­ни­ца по пово­ду двух дам из семей­ства цен­зо­ра — сест­ры кн. Льво­ва, Ека­те­ри­ны Вл. и ее млад­шей пле­мян­ни­цы, доче­ри цен­зо­ра Ели­за­ве­ты Вла­ди­ми­ров­ны. Послед­нюю име­но­ва­ли в семье Лилей. По сви­де­тель­ству Тур­ге­не­ва, «очень ори­ги­наль­ное суще­ство и попи­сы­ва­ет пове­стуш ки — не без талан­та» (П. X . 172). Про­слав­лен­ный рома­нист даже наме­ре­вал­ся взять в одном из сво­их неосу­ществ­лен­ных замыс­лов ее образ в каче­стве про­то­ти­па «хоро­шей рус­ской барыш­ни» (С. 11. 223, 235, 238). Она же успе­ла напе­ча­тать свои вос­по­ми­на­ния об И. С. Тур­ге­не­ве и А. К. Тол­стом. Участь Ели­за­ве­ты Льво­вой была нетра­ди­ци­он­ной для ее кру­га. Семей­ное пре­да­ние гла­сит, что, будучи деви­цей роман­ти­че­ско­го скла­да, нату­рой увле­чен­ной, она влю­би­лась в кра­сав­ца-куче­ра, по фами­лии Мат­ве­ев. Закон­ным обра­зом вышла за него замуж. Даже печа­та­лась ино­гда под этим име­нем. Послед­ние годы Мат­ве­е­вы про­ве­ли в Кие­ве. Мате­ри­аль­но нуж­да­лись. Ели­за­ве­та Вла­ди­ми­ров­на долж­на была искать лите­ра­тур­ный зара­бо­ток. Под раз­ны­ми псев­до­ни­ма­ми сотруд­ни­ча­ла в жур­на­лах 9 . Но осо­бую попу­ляр­ность и, сле­до­ва­тель­но, доход при­нес­ла ей кни­га «Сове­ты моло­дым хозяй­кам», автор кото­рой высту­пал под име­нем Ел. Спасской.
За куче­ром Мат­ве­е­вым, жили в Кие­ве. Бел­ле­трист­ка. Автор вос­пом. о Тургеневе.
(Нов. Вр. 1910, 25, XII)
хх.56. Wladimir Дмит­ри­е­вич (13 Jan 1845-27 Apr 1851)
хх.56. Jurij Дмитриевич
70.57. Алек­сей Евге­нье­вич (14.01.1850 – 26.06.1937)
В 1896-1917 годах являл­ся дирек­то­ром Мос­ков­ско­го учи­ли­ща живо­пи­си, вая­ния и зодчества
Дей­стви­тель­но, в 1918 г. князь Алек­сей Евге­нье­вич (р.1850 + 1937), уехал за гра­ни­цу во Фран­цию. Он был женат на княжне Марье Алек­сан­дровне Гага­ри­ной, извест­ной писа­тель­ни­це. Супру­ги с тре­мя дочерь­ми, Оль­гой, Верой и Ека­те­ри­ной жили в Медоне под Пари­жем. Доче­ри его потом­ства не оставили.
князь, кол.асесс., закон­чил Мос­ков­ский уни­вер­си­тет со сте­пе­нью кандидата,владел 319 дес. зем­ли в Брян­ском уез­де Орлов­ской губер­нии, тов.прокурора Вилен­ско­го окруж­но­го суда – год неизвестен,непременный член съез­да миро­вых судей Алек­син­ско­го уез­да – 1884, миро­вой судья Алек­син­ско­го уез­да – 1884,
миро­вой судья 3-го участ­ка Алек­син­ско­го уез­да –1888, 1890, дирек­тор Алек­син­ско­го уезд­но­го отделения
попе­чи­тель­но­го о тюрь­мах коми­те­та – 1888, член Алек­син­ско­го уезд­но­го учи­лищ­но­го совета –
1888, глас­ный Алек­син­ско­го уезд­но­го зем­ско­го собра­ния – 1888
Ж.(1891, Москва) кнж. Мария Алек­сан­дров­на Гага­ри­на 15.02.1868 – 18.08.1950
70а.57. Вла­ди­мир Евге­нье­вич (1851-8.7.1920, Париж)
Дипло­мат и почёт­ный опе­кун, в 1901-1916 годах воз­глав­лял Мос­ков­ский глав­ный архив Мини­стер­ства ино­стран­ных дел (МГА­МИД). холо­стой князь Вла­ди­мир Евге­нье­вич (р.1851 + 1920), дипло­мат в запад­но­ев­ро­пей­ских мис­си­ях и дирек­тор Мос­ков­ско­го глав­но­го архи­ва МИД (1901-1916 гг.), поки­нул Рос­сию, уехав из Ялты на паро­хо­де «Рио-Негро». С ним уеха­ли пле­мян­ни­цы — доче­ри его бра­та Сер­гея — княж­ны Еле­на и Ели­за­ве­та. Князь Вла­ди­мир был обра­зо­ван­ней­шим чело­ве­ком раз­но­об­раз­ных инте­ре­сов. С юно­ше­ских лет он рабо­тал над боль­шой фило­соф­ской кни­гой посвя­щен­ной поли­ти­ко-соци­аль­ным вопро­сам, кото­рую окон­чил толь­ко к 70-ти годам сво­ей жиз­ни, и руко­пись кото­рой исчез­ла в момент его смер­ти на ули­це Пари­жа, когда он нес ее к издателю…
77.57. Геор­гий Евге­нье­вич (1861-6.03.1925)
По дру­гим дан­ным, отцом Геор­гия Евге­нье­ви­ча Льво­ва был Евге­ний Алек­сан­дро­вич Львов (Дво­рян­ские роды Рос­сий­ской импе­рии. М., 1996. Т. 1. С. 276).
Рус­ский поли­ти­че­ский дея­тель, круп­ный поме­щик, при­мы­кал к каде­там. Юрист по обра­зо­ва­нию. В 1886—1893 гг. слу­жил в мини­стер­стве внут­рен­них дел. Пред­се­да­тель Туль­ской губерн­ской зем­ской упра­вы (1902—1905). Орга­ни­за­тор обще­зем­ской помо­щи ране­ным в рус­ско-япон­скую вой­ну 1904— 1905 гг. Депу­тат 1-й Госу­дар­ствен­ной думы. В пери­од 1-й миро­вой вой­ны 1914—1918 гг. пред­се­да­тель Все­рос­сий­ско­го зем­ско­го сою­за. После Фев­раль­ской рево­лю­ции 1917 г. до июль­ских дней 1917 г. гла­ва двух пер­вых каби­не­тов Вре­мен­но­го пра­ви­тель­ства, высту­пал за «реши­тель­ные» меры борь­бы с рево­лю­ци­он­ным дви­же­ни­ем. После Октябрь­ской рево­лю­ции 1917 г. эми­гри­ро­вал во Фран­цию; во вре­мя Граж­дан­ской вой­ны 1918— 1920 гг. — гла­ва Рус­ско­го поли­ти­че­ско­го сове­ща­ния в Париже.
Геор­гий Евге­нье­вич (1861-1925)
В 1900 году кня­зя Льво­ва изби­ра­ют пред­се­да­те­лем Туль­ской зем­ской упра­вы. В годы рус­ско-япон­ской вой­ны он воз­гла­вил бла­го­тво­ри­тель­ную кам­па­нию. Два­жды, — в 1905 году С. Ю. Вит­те, а через год бла­го­во­лив­ший к нему П. А. Сто­лы­пин, пред­ла­га­ли ему мини­стер­ский порт­фель. Но оба раза Львов выдви­гал свои усло­вия: он был сто­рон­ни­ком широ­ких поли­ти­че­ских сво­бод и прав чело­ве­ка, меч­тал о зако­но­да­тель­ном органе при царе и об уни­что­же­нии бюро­кра­ти­че­ско­го про­из­во­ла, о созы­ве Учре­ди­тель­но­го собра­ния и пол­ной поли­ти­че­ской амнистии.
Когда в феврале1917 года побе­ди­ла рево­лю­ция, кан­ди­да­ту­ра Льво­ва на пост пре­мьер-мини­стра была при­ня­та прак­ти­че­ски еди­но­глас­но. После июль­ских собы­тий он ухо­дит в отстав­ку, так как не может при­ми­рить­ся с при­ме­не­ни­ем ору­жия про­тив наро­да. Одна­ко, не при­няв боль­ше­вист­ско­го пере­во­ро­та в октяб­ре 1917 года, он через год тай­но поки­нул Рос­сию. Скон­чал­ся в Париже.
Ж. Юлия Алек­се­ев­на Боб­рин­ская (1867-1903) пра­пра­внуч­ка Ека­те­ри­ны II от ее граж­дан­ско­го бра­ка с Г. Г. Орло­вым. Отцом Юлии Алек­се­ев­ны был граф Алек­сей Пав­ло­вич Боб­рин­ский (1826-1894), а мате­рью — Алек­сандра Алек­се­ев­на Писа­ре­ва (р. 14 апре­ля 1843). Юлия Алек­се­ев­на име­ла сест­ру Софью (р. 1366) и шесть бра­тьев. Сре­ди них: Алек­сей Алек­се­е­вич (1864-1909) был женат на Вар­ва­ре Нико­ла­евне Льво­вой, сест­ре извест­ных обще­ствен­ных дея­те­лей Вла­ди­ми­ра Нико­ла­е­ви­ча и Нико­лая Нико­ла­е­ви­ча Львовых.
Юлия Алек­се­ев­на Бобринская(1867-1903) Про­гу­ли­ва­ясь по тени­стым алле­ям Бого­ро­диц­ко­го пар­ка, от баш­ни по широ­кой дорож­ке мож­но подой­ти к уса­деб­но­му хра­му быв­ше­го име­ния гра­фов Боб­рин­ских. Спра­ва от церк­ви взо­ру откро­ют­ся несколь­ко захо­ро­не­ний с дере­вян­ны­ми кре­ста­ми. На одном из них — таб­лич­ка с име­нем кня­ги­ни Юлии Алек­се­ев­ны Льво­вой. Мно­гие бого­род­чане и гости горо­да зада­ют вопрос: кто она? Поче­му поко­ит­ся имен­но здесь? Кня­ги­ня Льво­ва — жена извест­но­го в ту пору зем­ско­го дея­те­ля кня­зя Геор­гия Евге­нье­ви­ча Льво­ва, в послед­ствии став­ше­го пре­мьер-мини­стром Вре­мен­но­го пра­ви­тель­ства. До заму­же­ства Лил­ли, так зва­ли Юлию Алек­се­ев­ну близ­кие, носи­ла фами­лию Боб­рин­ская. Она — дочь почет­но­го граж­да­ни­на горо­да Бого­ро­диц­ка, пра­вну­ка импе­ра­три­цы Ека­те­ри­ны Вели­кой, гра­фа Алек­сея Пав­ло­ви­ча Боб­рин­ско­го. Юлия Алек­се­ев­на, как и все Боб­рин­ские, была очень стро­га и вме­сте с тем пол­но­стью отда­ва­ла себя бла­го­тво­ри­тель­ной дея­тель­но­сти. Она была покро­ви­тель­ни­цей Ново­по­кров­ско­го учи­ли­ща, при­ни­ма­ла дея­тель­ное уча­стие в раз­ви­тии и улуч­ше­нии кустар­ных про­мыс­лов в Бого­ро­диц­ком уез­де. В 1892 году Бого­ро­диц­кий уезд, да и про­чие уез­ды Туль­ской губер­нии, постиг­ло страш­ное несча­стье – не уро­дил­ся хлеб. Мно­гие поме­щи­ки иска­ли выход из сло­жив­шей­ся ситу­а­ции: устра­и­ва­лись бес­плат­ные сто­ло­вые и лаза­ре­ты, даро­вая раз­да­ча хле­ба. Гра­фи­ня Юлия Алек­се­ев­на реши­ла посту­пить ина­че – она предо­ста­ви­ла постра­дав­шим от неуро­жая зара­бот­ки. С этой целью в деревне Чер­ная Грязь ею были орга­ни­зо­ва­ны жен­ские рабо­ты по изго­тов­ле­нию бумаж­ных тка­ней, име­ну­е­мых в Туль­ской губер­нии сар­ти­на­ми. Кре­стьян­ки тка­ли их на соб­ствен­ных ста­нах по зака­зам гра­фи­ни из ее мате­ри­а­ла и по состав­лен­ным ею же рисун­кам, полу­чая по 3-4 копей­ки за аршин. Чис­ло кре­стьян­ских жен­щин, заня­тых тка­че­ством в те годы дохо­ди­ло до двух­сот чело­век. Про­бле­ма голо­да, одна­ко, ока­за­лась решен­ной лишь отча­сти, так как отсут­ствие еды и топ­ли­ва повлек­ло за собой эпи­де­мии тифа, оспы, кори и скар­ла­ти­ны. Тогда Юлия Алек­се­ев­на в сво­ей усадь­бе реши­ла открыть тифоз­ную боль­ни­цу на 16 человек.
В мае 1896 года в име­нии Боб­рин­ских, в зда­нии, при­над­ле­жа­щем мате­рии Юлии Алек­се­ев­ны гра­фи­ни Алек­сан­дры Алек­се­ев­ны Боб­рин­ской, была откры­та вре­мен­ная ткац­кая мастер­ская. Две ком­на­ты в башне, их отоп­ле­ние и осве­ще­ние предо­став­ля­лись для мастер­ской совер­шен­но бес­плат­но, а все затра­ты бра­ла на себя Юлия Алек­се­ев­на. Она же нес­ла рас­хо­ды по содер­жа­нию уче­ниц и пла­ти­ла жало­ва­нье масте­ру, кото­рый зани­мал­ся «обу­че­ни­ем кре­стья­нок улуч­шен­но­му тка­че­ству на стан­ке-само­ле­те». На тот момент это был некий граж­да­нин Румян­цев. Кро­ме него обу­че­ни­ем про­из­вод­ству пре­иму­ще­ствен­но фин­лянд­ских тка­ней зани­ма­лась масте­ри­ца Сван, окон­чив­шая курс тка­че­ства в Фин­лян­дии. Еже­ме­сяч­но в мастер­ской одно­вре­мен­но зани­ма­лись по три­на­дцать кре­стья­нок. Осво­ив заправ­ку на этом усо­вер­шен­ство­ван­ном стане, они мог­ли про­из­во­дить поло­тен­ца, узор­ча­тые ска­тер­ти, сал­фет­ки, узор­ча­тые фар­ту­ки, пле­ды, боль­шие плат­ки, полот­но и сар­жи раз­ных рисун­ков. Гра­фи­ня зани­ма­лась сбы­том изде­лий сво­их уче­ниц и в пери­од обу­че­ния и в после­ду­ю­щее время.
Мастер­ская тре­бо­ва­ла на свое содер­жа­ние боль­ших средств, поэто­му, не смот­ря на то, что по сути уже была откры­та, гра­фи­ня Ю.А. Боб­рин­ская не раз обра­ща­лась в Мини­стер­ство с хода­тай­ством об «откры­тии мастер­ской». Нако­нец, в 1897 году в име­нии Боб­рин­ской Бого­ро­диц­ким зем­ством при помо­щи и суб­си­дии Мини­стер­ства зем­ле­де­лия была откры­та ткац­кая мастер­ская. Целью это­го пред­при­я­тия было под­дер­жа­ние, улуч­ше­ние, раз­ви­тие мест­но­го тка­че­ства, бес­плат­ное обу­че­ние кре­стья­нок новым спо­со­бам и при­е­мам обра­бот­ки шер­сти и льна, коноп­ли и пень­ки. Мини­стер­ством пла­ни­ро­ва­лось ассиг­но­вать на мастер­скую по 2490 руб­лей в год, а «самой Боб­рин­ской на под­дер­жа­ние назван­но­го про­мыс­ла и содер­жа­ние кустар­ной мастер­ской» назна­че­но было посо­бие в 600 руб­лей в тече­ние четы­рех лет.
Тру­ды Юлии Алек­се­ев­ны по раз­ви­тию в уез­де тка­че­ства не про­па­ли даром — кре­стьян­ские жен­щи­ны отнес­лись к дан­но­му пред­при­я­тию с боль­шой ответ­ствен­но­стью, а про­из­во­ди­мые ими изде­лия заслу­жи­ва­ли боль­шой похва­лы. К гра­фине посто­ян­но обра­ща­лись пред­ста­ви­те­ли раз­лич­ных орга­ни­за­ций, да и част­ные лица с прось­ба­ми о зака­зах и бла­го­дар­но­стью за полу­чен­ную про­дук­цию. На сель­ско­хо­зяй­ствен­ной выстав­ке 1898 года в Пен­зе Бого­ро­диц­кие масте­ри­цы по тка­че­ству и кру­же­во­пле­те­нию были отме­че­ны несколь­ки­ми медалями.
Да, ста­ра­ни­я­ми гра­фи­ни Боб­рин­ской кустар­ное дело в уез­де раз­ви­ва­лось, за что ее не раз бла­го­да­ри­ло зем­ское собра­ние, но хоте­лось бы еще при­влечь ваше вни­ма­ние к лич­ной жиз­ни этой бла­го­род­ной женщины.
Зна­ком­ство ее с буду­щим супру­гом кня­зем Геор­ги­ем Евге­нье­ви­чем Льво­вым состо­я­лось в доме бра­та ее мате­ри Рафа­и­ла Алек­се­е­ви­ча Писа­ре­ва и упро­чи­лось на сов­мест­ной рабо­те помо­щи голо­да­ю­щим. Львов был при­я­те­лем не толь­ко дяди Юлии, но и ее бра­та Вла­ди­ми­ра, кото­рый так же нема­ло зани­мал­ся назван­ной проблемой.
Вен­ча­ние моло­дых про­хо­ди­ло в Казан­ской церк­ви Бого­ро­диц­кой усадь­бы вес­ной 1901 года. Брач­ная жизнь их про­те­ка­ла очень счаст­ли­во, они про­во­ди­ли ее в Попов­ке, име­нии кня­зей Льво­вых в Алек­син­ском уез­де Туль­ской губер­нии. Кня­ги­ня Юлия Алек­се­ев­на овла­де­ла общим рас­по­ло­же­ни­ем и любо­вью, но, к сожа­ле­нию, счаст­ли­вое супру­же­ство про­дол­жа­лось недол­го. В нача­ле 1903 года Юлия Алек­се­ев­на нача­ла серьез­но болеть. Муж отпра­вил ее в Моск­ву на лече­ние к луч­шим спе­ци­а­ли­стам. Одна­ко, пре­тер­пев слож­ней­шую опе­ра­цию, Юлия Алек­се­ев­на Льво­ва 12 мая 1903 года скон­ча­лась. Прах ее был пере­ве­зен в Бого­ро­дицк и погре­бен рядом с Казан­ской церковью.
Горе кня­зя Льво­ва было огром­ным и без­утеш­ным, на сле­ду­ю­щий день после похо­рон их род­ствен­ни­ца Е.П. Писа­ре­ва писа­ла сво­е­му мужу: «Геор­гий бед­ный име­ет такой без­от­рад­ный рас­те­рян­ный вид, поми­мо безыс­ход­но­го горя все в Бого­ро­диц­ке для него чуж­до, он все вре­мя так уны­ло мол­чит…». Геор­гий Евге­нье­вич, по вос­по­ми­на­ни­ям совре­мен­ни­ков, совер­шен­но потре­пан­ный и выби­тый из колеи, укрыл­ся от сво­е­го горя и себя само­го в Опти­ной Пусты­ни. Через какое-то вре­мя вер­нул­ся к жиз­ни, одна­ко, до кон­ца так и не зале­чив сер­деч­ную рану. После смер­ти Юлии Алек­се­ев­ны он боль­ше не женил­ся и все­го себя посве­тил слу­же­нию Оте­че­ству своему.
~ гр. Юлия Алек­се­ев­на Боб­рин­ская * 31.01.1867 † 12.05.1903
79.57. Сер­гей Евге­нье­вич (31.08.1859 – 8.06.1937)
У кня­зя 6ыло восемь детей — четы­ре сына и четы­ре доче­ри. Все они жили в про­стор­ной свет­лой усадь­бе (в насто­я­щее вре­мя здесь рас­по­ло­жен про­фи­лак­то­рий — прим. Авт.), постро­ен­ной еще Стро­га­но­вы­ми на бере­гу Камы, окру­жен­ной пре­крас­ным садом. По сохра­нив­шим­ся вос­по­ми­на­ни­ям детей Сер­гея Евге­нье­ни­ча, малень­ко­му кня­жи­чу на день рож­де­ния дари­ли не что-нибудь, а соб­ствен­ную тро­пин­ку в этом семей­ном саду, его сест­ре — яблоньку.
Ho насту­пи­ли годы рево­лю­ции… И пред­ста­ви­те­лям ари­сто­кра­ти­че­ско­го сосло­вия при­шлось поки­нуть род­ной дом. Пpо­изо­шло это в 1917 году. Боль­ше о вла­дель­це заво­да и его семье в Пожве никто не слы­шал. Князь Сер­гей Евге­нье­вич, круп­ный про­мыш­лен­ник Перм­ской губер­нии, — един­ствен­ный из бра­тьев, решив­ший остать­ся на родине, оче­вид­но посчи­тав, что его огром­ный прак­ти­че­ский опыт и зна­ния пона­до­бят­ся моло­дой рес­пуб­ли­ке. Оста­лась в Рос­сии и вся его боль­шая семья: жена Зина­и­да Пет­ров­на, урож­ден­ная Игна­тье­ва, и шесть чело­век детей. Они вме­сте про­шли свой крест­ный путь, самый, пожа­луй, страш­ный из тех, что были уго­то­ва­ны это­му семей­ству, и места упо­ко­е­ния боль­шин­ства из них неиз­вест­ны. Все они ста­ли залож­ни­ка­ми вре­ме­ни и боль­ше­ви­ков, «паци­ен­та­ми» НКВД. Вот печаль­ная хро­ни­ка этой «болез­ни».
Князь Сер­гей Евге­нье­вич Львов родил­ся 31 авгу­ста 1859 г. в Москве. В юно­сти, вме­сте с бра­том Геор­ги­ем под­няв из упад­ка почти разо­рен­ное роди­тель­ское име­ние в Попов­ке он поехал учит­ся хозяй­ство­вать в Евро­пу, объ­е­хав часть ее на вело­си­пе­де. Вер­нув­шись, Сер­гей Львов посту­пил управ­ля­ю­щим на завод Все­во­лож­ских, где позд­нее (1900 г.) стал вла­дель­цем Пожев­ско­го и Ели­за­вет-Пожев­ско­го желе­зо­де­ла­тель­ных заво­дов, рас­по­ло­жен­ных на реке Пожве, пра­вом при­то­ке Камы в Перм­ской губер­нии, срав­ни­тель­но неда­ле­ко от желез­но­до­рож­ной стан­ции Берез­ни­ки. Круп­ный зем­ле­вла­де­лец, перед рево­лю­ци­ей князь Львов вла­дел име­ни­я­ми здесь же в Соли­кам­ском (Усоль­ском) уез­де Перм­ской губер­нии в 100 000 деся­тин лесов и 13 000 деся­тин зем­ли под луга­ми и водой. К 1917 г. хозяй­ство его было высо­ко рен­та­бель­ным, что дало воз­мож­ность покрыть мно­го­лет­ние дол­ги (Все­во­лож­ских) бан­ку, кото­ро­му было зало­же­но име­ние. В пред­при­я­тия кня­зя вхо­ди­ли: метал­лур­ги­че­ский завод с литей­ным, про­кат­ным, куз­неч­но-штам­по­вым и метал­ло­об­ра­ба­ты­ва­ю­щим про­из­вод­ства­ми, кир­пич­ный завод, мар­те­нов­ская печь, свой вод­ный транс­порт, ведер­ная фаб­ри­ка с лудиль­ным цехом, свой магазин.
Т.А. Акса­ко­ва-Сиверс вспо­ми­на­ла: «Сер­гей Евге­нье­вич в свои моло­дые годы, то есть тогда, когда в рус­ском дво­рян­стве появи­лась тяга к «биз­не­су», задал­ся мыс­лью создать себе состо­я­ние. Желая под­го­то­вить­ся к прак­ти­че­ской дея­тель­но­сти, он пеш­ком исхо­дил всю Фран­цию, изу­чая сель­ское хозяй­ство и про­мыш­лен­ную жизнь этой стра­ны. Вер­нув­шись на роди­ну, женил­ся на доче­ри свя­щен­ни­ка и уехал на Урал в каче­стве управ­ля­ю­ще­го вла­де­ни­я­ми холо­стя­ка А.В. Все­во­лож­ско­го. Вла­де­ния эти вклю­ча­ли обшир­ные леса по Каме и Више­ре и метал­лур­ги­че­ский завод. Обос­но­вав свою, с каж­дым годом уве­ли­чи­ва­ю­щу­ю­ся семью в цен­тре этих лати­фун­дий — посёл­ке Пожва, — он боль­шую часть вре­ме­ни про­во­дил в разъ­ез­дах и вско­ре при­об­рёл репу­та­цию энер­гич­но­го дель­ца, кото­ро­му «палец в рот не кла­ди». В резуль­та­те этой неуто­ми­мой дея­тель­но­сти после смер­ти Все­во­лож­ско­го ока­за­лось, что Пожва со все­ми её леса­ми и заво­да­ми при­над­ле­жит кня­зю Сер­гею Евге­нье­ви­чу Льво­ву. Семья­нин Сер­гей Евге­нье­вич был пре­крас­ный и в этом отно­ше­нии дохо­дил до (может быть показ­ной ?) утри­ров­ки. Так, когда ему был задан вопрос, нахо­дит ли он кра­си­вой какую-то зна­ко­мую даму, он отве­тил: «Не знаю. Она замуж­няя, я на неё не смот­рю и о её кра­со­те судить не могу». Дети Льво­ва (четы­ре доче­ри и четы­ре сына) рос­ли в боль­шом доме (чуть ли не в сорок ком­нат), обстав­лен­ном ста­рин­ной мебе­лью вре­мен Все­во­лож­ских. Кру­гом сто­я­ла веко­вая тай­га, где-то побли­зо­сти про­те­ка­ла Кама». Надо заме­тить, что язви­тель­ный тон гос­по­жи Акса­ко­вой был веро­ят­но вызван соб­ствен­ны­ми вос­по­ми­на­ни­я­ми об отка­зе стар­ших Льво­вых при­нять ее в свою семью и лич­ной оби­дой по это­му поводу…В Пер­ми кня­зю Сер­гею Евге­нье­ви­чу Льво­ву при­над­ле­жал особ­няк, нахо­див­ший­ся на ул. Пет­ро­пав­лов­ская, 37 (зда­ние не сохра­ни­лось). По это­му же адре­су рас­по­ла­га­лась кон­то­ра кня­зя и квар­ти­ра его дове­рен­но­го лица. Око­ло Пер­ми — в Лев­ши­но (на Каме) у кня­зя Льво­ва была при­стань, куда достав­ля­лась про­дук­ция с его заво­дов. В кни­ге издан­ной в 1911 г. напи­са­но: «С пере­хо­дом Пожев­ских заво­дов с их запу­щен­ным хозяй­ством к ново­му вла­дель­цу, они под его лич­ным наблю­де­ни­ем и руко­вод­ством при­ве­де­ны были в хоро­шее состо­я­ние. Несмот­ря на желез­ный кри­зис на Ура­ле, эти заво­ды не сокра­ща­ли сво­е­го про­из­вод­ства, как это было сде­ла­но на извест­ней­ших заво­дах Деми­до­ва, Стро­га­но­ва и дру­гих. Про­дук­тов выра­ба­ты­ва­ет­ся: желе­за чёр­но­го кро­вель­но­го 240 тысяч пудов, лужё­но­го бело­го 11 тысяч пудов. Часть выра­ба­ты­ва­е­мо­го желе­за пере­ра­ба­ты­ва­ет­ся заво­дом на вёд­ра, тазы и про­чие изде­лия в коли­че­стве до 90 тысяч пудов; штам­по­ван­ных изде­лий: лопат, ско­во­ро­док, граб­лей, ухва­тов и про­че­го гото­вит­ся до 1600 пудов, литых изде­лий: кот­лов, чугу­нок и про­че­го 30988 пудов и мед­ных изде­лий выра­ба­ты­ва­ет­ся 780 пудов. На Ели­за­ве­то-Пожев­ском заво­де выра­ба­ты­ва­лось листо­вое желе­зо. Оно в коли­че­стве 140 тысяч пудов шло для пере­ра­бот­ки в раз­лич­ные изде­лия на Пожев­ский завод, а так­же для про­да­жи на сто­ро­ну. Сбыт изде­лий Пожев­ских заво­дов име­ет широ­кое рас­про­стра­не­ние в Сиби­ри, Тур­ке­стан­ском крае и при­волж­ских горо­дах». Кро­ме метал­ло­из­де­лии, князь тор­го­вал антра­ци­том, кок­сом, юрлов­ским углем — спе­ци­аль­но для куз­ниц, порт­ланд­це­мен­том, мелом — кус­ко­вым и моло­тым, асфаль­том и гуд­ро­ном. Исто­рия Пожев­ско­го заво­да еще ждет сво­е­го авто­ра-лето­пис­ца. Тор­го­вые кон­то­ры кня­зя Льво­ва нахо­ди­лись в Пер­ми, Сара­то­ве, Сама­ре и Каза­ни, Яро­слав­ле, где дове­рен­ны­ми лица­ми слу­жи­ли пред­ста­ви­те­ли семьи Соро­ки­ных, ранее слу­жив­ших у Все­во­лож­ских. Их стар­ший сын — Гер­ман Алек­сан­дро­вич Соро­кин был дове­рен­ным лицом при кон­то­ре кня­зя в Яро­слав­ле. Под­дер­жи­вая отно­ше­ния со Льво­вым, он позд­нее пере­брал­ся в Санкт-Петер­бург, где завёл соб­ствен­ное дело. Его брат Вяче­слав стал дове­рен­ным кня­зя при его кон­то­ре в Сама­ре и со вре­ме­нем так­же заи­мел свое дело — мага­зин. Сам Алек­сандр Михай­ло­вич Соро­кин, со сво­ей семьёй посе­лил­ся в Сара­то­ве, где нахо­ди­лись кон­то­ра и склад кня­зя Льво­ва. В чис­ло пред­при­я­тий вхо­ди­ло так­же Волж­ско-Кам­ское паро­ход­ство Все­во­лож­ских, а позд­нее кня­зя Льво­ва, что выку­пил его у наслед­ни­ков Все­во­ло­да Андре­еви­ча Все­во­лож­ко­го, вла­дель­ца Пожев­ско­го заво­да и стро­и­те­ля пер­вых паро­хо­дов на Вол­ге. Тор­го­вая фло­ти­лия состо­я­ла из трех, а в после­ду­ю­щее вре­мя четы­рех бук­сир­ных паро­хо­дов и до 30 непа­ро­вых судов — бар­жей и «шити­ков», для достав­ки мате­ри­а­лов и изде­лий по рекам Каме и Вол­ге. По най­де­ным архив­ным доку­мен­там (1905-1907 гг.) мож­но узнать неко­то­рые их назва­ния — «Мура­вей», «Алек­сандр Все­во­лож­ский» и «Князь Львовъ». По ини­ци­а­ти­ве Сер­гея Евге­нье­ви­ча Перм­ское город­ское управ­ле­ние упол­но­мо­чи­ло зем­скую орга­ни­за­цию воз­глав­ля­е­мую его бра­том — Геор­ги­ем Евге­нье­ви­чем про­ве­сти ста­ти­сти­че­ское обсле­до­ва­ние Пем­ской губер­нии. В 1910 г. по мате­ри­а­лам экс­пе­ди­ции, в кото­рой Львов при­нял уча­стие, было обос­но­ва­на важ­ность и необ­хо­ди­мость откры­тия в Пер­ми выс­ше­го тех­ни­че­ско­го учеб­но­го заве­де­ния (буду­щий Перм­ский уни­вер­си­тет). Обшир­ную запис­ку по это­му вопро­су очень дол­го не уда­ва­лось пере­дать в руки мини­стру народ­но­го про­све­ще­ния Л.А. Кас­со, кото­рый укло­нял­ся от сви­да­ния с кня­зем Льво­вым. Нако­нец застиг­ну­тый Геор­ги­ем Евге­нье­ви­чем в мини­стер­ском лиф­те врас­плох, Лев Ари­сти­до­вич вынуж­ден был ее при­нять для даль­ней­ше­го реше­ния. Тре­вож­ное вре­мя рево­лю­ций 1917 г. Льво­вы про­ве­ли в Пожве, рабо­тая, как и ранее, на буду­щее. По пере­да­ва­е­мым в семье рас­ска­зам одна­жды ночью в дом посту­ча­ли. Это при­бе­жав­шие из посел­ка жен­щи­ны рас­ска­за­ли, что в Пермь при­был отряд мат­ро­сов и на сле­ду­ю­щий день они соби­ра­ют­ся в Пожву, дабы пере­бить кня­же­скую семью. Той же ночью после недол­гих сбо­ров Льво­вы навсе­гда поки­ну­ли эти став­ши­ми им род­ны­ми места, их малую роди­ну на Ура­ле. Сво­бод­ны­ми людь­ми они сюда уже нико­гда не вернуться.
В Пет­ро­гра­де, куда пере­бра­лись жить, Сер­гей Евге­нье­вич был аре­сто­ван вме­сте с семьей 5 апре­ля 1924 г. Осо­бым сове­ща­ни­ем при Кол­ле­гии ОПТУ и осуж­ден по ста­тье 60 УК РСФСР. Обви­нен­ный в при­част­но­сти к анти­со­вет­ской груп­пе и в про­ве­де­нии раз­но­го рода контр­ре­во­лю­ци­он­ной дея­тель­но­сти, он был выслан на Урал на три года, а его семья лише­на пра­ва про­жи­ва­ния в круп­ных горо­дах стра­ны. Одна­ко 13 июня 1924 г. при пере­смот­ре дела нака­за­ние было при­зна­но услов­ным и Львов из-под стра­жи был осво­бож­ден. Сер­гей Евге­нье­вич и Зина­и­да Пет­ров­на жили то в Мос­ков­ской обла­сти на стан­ции Сход­ня, то под Ленин­гра­дом в посел­ке Тай­цы, что­бы быть рядом с семья­ми взрос­лых уже детей. В 1935 г., после убий­ства Киро­ва, их сыно­вья Юрий и Сер­гей с семья­ми, как и мно­гие ленин­град­цы, были высла­ны в Куй­бы­шев (осво­бо­див­ше­е­ся жилье, как вспо­ми­на­ет Акса­ко­ва-Сиверс, было сра­зу рас­пре­де­ле­но работ­ни­кам НКВД). Роди­те­ли были высла­ны вме­сте с ними. Так на Вол­ге посте­пен­но собра­лись остат­ки семьи — 11 человек.
В этой куй­бы­шев­ской ссыл­ке князь Сер­гей Евге­нье­вич Львов умер от кро­во­из­ли­я­ния в мозг 8 июня 1937 г. в воз­расте 77 лет. Рядом, до послед­них сво­их дней, жила его сест­ра — Марья. С юно­сти посвя­тив­шая себя забо­те о глу­хой мате­ри, княж­на Мария Евге­ньев­на Льво­ва в даль­ней­шем взя­ла на себя труд помо­гать бра­ту Геор­гию по име­нию в Попов­ке, а затем всем его зем­ским начи­на­ни­ям. Она скон­ча­лась в Куй­бы­ше­ве 13 октяб­ря 1936 г. от вос­па­ле­ния лег­ких в воз­расте 72 лет.
~ Зина­и­да Пет­ров­на Игна­тье­ва (1867-1941)
После аре­ста всех сыно­вей в 1937 г. в Куй­бы­ше­ве оста­лась жить их ста­рая мать с дву­мя невест­ка­ми и мало­лет­ни­ми детьми. Как они выжи­ли — без сво­их про­пав­ших и, как мы теперь уже зна­ем, рас­стре­ля­ных муж­чин, без вся­ких средств к суще­ство­ва­нию? Семья жила за счет нере­гу­ляр­ных зара­бот­ков Оль­ги и Марии: ссыль­ных на посто­ян­ную рабо­ту не бра­ли. Оль­га дела­ла на заказ худо­же­ствен­ные вышив­ки, а Мария вели­ко­леп­но рас­пи­сы­ва­ла шел­ко­вые косын­ки. Как мог­ла помо­га­ла мате­ри и семьям погиб­ших бра­тьев Ната­лья Сер­ге­ев­на, жив­шая в Москве. Осе­нью 1941 г., когда при при­бли­же­нии нем­цев совет­ское пра­ви­тель­ство пере­ез­жа­ло из Моск­вы в Куй­бы­шев, оди­но­кую и боль­ную кня­ги­ню Зина­и­ду Пет­ров­ну, родив­шую и вос­пи­тав­шую пре­крас­ных вось­ме­рых детей, в воз­расте 74 лет высла­ли в Алтай­ский край, где через несколь­ко меся­цев она ско­ро­по­стиж­но скон­ча­лась. На уце­лев­шей в семье фото­гра­фии эта кра­си­вая и гор­дая жен­щи­на сидит в окру­же­нии четы­рех доче­рей, рож­ден­ных ею для счастья.
Сколь мно­го эта семья мог­ла бы дать сво­ей Родине, сколь­ких мог­ли бы они вырас­тить детей и вну­ков, талант­ли­вых, умных и кра­си­вых. Таких, кого нам с вами сей­час очень не хва­та­ет. Живы еще их пала­чи, гре­мя заслу­жен­ны­ми награ­да­ми они все гром­че тре­бу­ют воз­вра­та ста­туи сво­е­го осно­ва­те­ля Ф. Дзер­жин­ско­го в центр Моск­вы, на Лубян­ку. Мол­чат толь­ко жерт­вы — реа­би­ли­ти­ро­ван­ные посмерт­но. Их судь­бы и серд­ца про­рос­ли к нам тра­вой на непри­мет­ных поля­нах и овра­гах — местах тай­ных и поспеш­ных захо­ро­не­ний. Памя­ти ушед­ших, памя­ти мое­го погиб­ше­го деда, посвя­ща­ют­ся эти строки.
~ Зина­и­да Пет­ров­на Игна­тье­ва * 1868 † 1942
Мария Евге­ньев­на * 1864 † 13.10.1936
Сер­гей Петрович
князь, штабс-рот­мистр, закон­чил Пер­вый Мос­ков­ский кадет­ский корпус,почетный миро­вой судья Белев­ско­го уез­да — 1875-1879
После смер­ти Пет­ра и Васи­лия макла­ков­ское име­ние пере­шло наслед­ни­кам Пет­ра: жене Марии Фоми­ничне и детям – Ана­ста­сии, Сер­гею, Дмит­рию и Марии. В устав­ной гра­мо­те кня­ги­ни Марии Фоми­ной Льво­вой, состав­лен­ной 5 фев­ра­ля 1862 года, запи­са­но: нахо­дя­ща­я­ся в селе­нии муко­моль­ная мель­ни­ца, при ней пруд и в нем рыб­ная лов­ля, а так­же зем­ля под посто­я­лы­ми дво­ра­ми про­тив церк­ви и место, назы­ва­е­мое Крас­ным пру­дом, оста­ют­ся в непо­сред­ствен­ном рас­по­ря­же­нии помещицы.поручик князь Сер­гей Пет­ро­вич Львов, про­сясь в 1865 году в отстав­ку с воин­ской служ­бы ука­зы­вал местом сво­е­го пре­бы­ва­ния име­ние Макла­ки, несмот­ря на то, что в их Белёв­ском име­нии нахо­ди­лось 5 000 дес. нераз­де­лен­ных с бра­тья­ми зем­ли [25]. БОЛО­ТО Белев. у. Сохра­ни­лись конюш­ня и погреб от ста­рой усадь­бы и липо­вая аллея, соеди­няв­шая ста­рый и новый глав­ные дома. Ста­рый дом сне­сён в 1997 г. Николь­ская цер­ковь 1784 г., постро­ен­ная вме­сто преж­ней дере­вян­ной, утра­че­на. ВЛА­ДЕЛЬ­ЦЫ С 1616 г. – поме­стье С.Ф. Стреш­не­ва, с сере­ди­ны XVII в. – вот­чи­на мужа его доче­ри столь­ни­ка кн. И.П. Льво­ва; в нача­ле XVIII в. по род­ству пере­шла столь­ни­ку кн. Я.С. Льво­ву (1653–1722), жена­то­му на кнж. А.В. Кро­пот­ки­ной (ум. 1715); потом усадь­бой вла­дел их сын под­по­ру­чик кн. Н.Я. Львов (стро­и­тель мест­ной камен­ной церк­ви), жена­тый на Е.А. Обу­хо­вой; далее – их сын бри­га­дир кн. С.Н. Львов и его сын кн. П.С. Львов (1808–1872). Потом сыно­вья послед­не­го раз­де­ли­ли име­ние. При этом ста­рая усадь­ба доста­лась уезд­но­му пред­во­ди­те­лю дво­рян­ства губ. секр. кн. Д. П. Льво­ву (р. 1845), а отстав­ной шт.-ротмистр кн. С.П. Львов (1844–1886) побли­зо­сти отстро­ил новую усадь­бу, при­над­ле­жав­шую до 1917 г. его наслед­ни­кам. В усадь­бе бывал Л.Н. Тол­стой. Кн. Н.Я. Львов полу­чил в при­да­ное за Е.А. Обу­хо­вой калуж­скую усадь­бу Макла­ки, при­над­ле­жав­шую его роду до 1917 г.
Дмит­рий Петрович
князь, губ.секр., закон­чил Пер­вый Мос­ков­ский кадет­ский кор­пус, вла­дел 539 дес. зем­ли в Белев­ском уез­де, 330 – в Жизд­рин­ском уез­де Калуж­ской губ.,почетный миро­вой судья Белев­ско­го уез­да — 1878-1882, 1888, 1890,гласный Белев­ско­го уезд­но­го зем­ско­го собра­ния –1879, Белев­ский уезд­ный пред­во­ди­тель дво­рян­ства — 1885-1893, пред­се­да­тель съез­да миро­вых судей Белев­ско­го уез­да – 1887-1889, глас­ный Туль­ско­го губерн­ско­го зем­ско­го собра­ния – 1888
БОЛО­ТО Белев. у. Сохра­ни­лись конюш­ня и погреб от ста­рой усадь­бы и липо­вая аллея, соеди­няв­шая ста­рый и новый глав­ные дома. Ста­рый дом сне­сён в 1997 г. Николь­ская цер­ковь 1784 г., постро­ен­ная вме­сто преж­ней дере­вян­ной, утра­че­на. ВЛА­ДЕЛЬ­ЦЫ С 1616 г. – поме­стье С.Ф. Стреш­не­ва, с сере­ди­ны XVII в. – вот­чи­на мужа его доче­ри столь­ни­ка кн. И.П. Льво­ва; в нача­ле XVIII в. по род­ству пере­шла столь­ни­ку кн. Я.С. Льво­ву (1653–1722), жена­то­му на кнж. А.В. Кро­пот­ки­ной (ум. 1715); потом усадь­бой вла­дел их сын под­по­ру­чик кн. Н.Я. Львов (стро­и­тель мест­ной камен­ной церк­ви), жена­тый на Е.А. Обу­хо­вой; далее – их сын бри­га­дир кн. С.Н. Львов и его сын кн. П.С. Львов (1808–1872). Потом сыно­вья послед­не­го раз­де­ли­ли име­ние. При этом ста­рая усадь­ба доста­лась уезд­но­му пред­во­ди­те­лю дво­рян­ства губ. секр. кн. Д. П. Льво­ву (р. 1845), а отстав­ной шт.-ротмистр кн. С.П. Львов (1844–1886) побли­зо­сти отстро­ил новую усадь­бу, при­над­ле­жав­шую до 1917 г. его наслед­ни­кам. В усадь­бе бывал Л.Н. Тол­стой. Кн. Н.Я. Львов полу­чил в при­да­ное за Е.А. Обу­хо­вой калуж­скую усадь­бу Макла­ки, при­над­ле­жав­шую его роду до 1917 г.
Ана­ста­сия Петровна
Мария Петровна
71.64. Сер­гей Васи­лье­вич (1835-?)
72.64. Иван Васи­лье­вич (1836-?)
При новых вла­дель­цах ста­рое име­ние нача­ло стре­ми­тель­но дро­бить­ся. По раз­дель­ной запи­си, явлен­ной в Калуж­ской граж­дан­ской пала­те 11 мая 1865 года часть Макла­ков­ско­го име­ния в 56 душ, про­жи­ва­ю­щих в деревне Полянне, по выкуп­но­му от отца делу, доста­лись в 1867 году отстав­но­му пору­чи­ку князь Ива­ну Васи­лье­ви­чу Льво­ву [31]. Участ­ник Крым­ской вой­ны (1853-1856 гг.) награж­ден­ный меда­лью, князь вынуж­ден «по домаш­ним обсто­я­тель­ствам» вый­ти в 1856 году в отстав­ку, види­мо, средств что­бы достой­но содер­жать себя офи­це­ром в армии ему не хватало.
73.64. Нико­лай Васи­лье­вич (1838-?)
74.64. Васи­лий Васильевич
75.64. Миха­ил Васильевич
76.64. Алек­сандр Васильевич 

32 коле­но

пер­вая ветвь
79а.66. Павел Дмит­ри­е­вич (4.10.1864 — ,1917)
Про­пал без вести в 1917 г. р. 4 октябрь 1864 ум. После 1917
князь Львов Павел Дмит­ри­е­вич (из пажей в кол­леж­ские регистраторы)Выпуск 11.08.1886 г.Пажеский Его Вели­че­ства корпус.
Пер­вым муж­чи­ной в жиз­ни Нижин­ско­го был князь Павел Дмит­ри­е­вич Львов, окру­жив­ший тан­цов­щи­ка утон­чен­ной забо­той. Князь зани­мал­ся худо­же­ствен­ным вос­пи­та­ни­ем арти­ста, опла­чи­вал его уро­ки у луч­ше­го педа­го­га маэст­ро Чекет­ти, купил Нижин­ско­му рояль, помог доро­го и со вку­сом обста­вить ком­на­ты, пода­рил золо­тое коль­цо с брил­ли­ан­том. Не остав­лял Львов сво­им вни­ма­ни­ем мать и сест­ру Нижин­ско­го, при­гла­шая их в кон­цер­ты, делая подар­ки, катая на авто­мо­би­ле. Мать и сест­ра люби­ли кня­зя, любил его и Вац­лав. Кста­ти, когда Вац­лав забо­лел гоно­ре­ей, князь не толь­ко при­слал сво­е­го вра­ча, но во все вре­мя болез­ни был рядом с Нижин­ским. Это был бла­го­род­ный и влюб­лен­ный в Нижин­ско­го чело­век. Но они рас­ста­лись. Поче­му? Злые язы­ки утвер­жда­ли, что, вос­хи­ща­ясь Нижин­ским-тан­цов­щи­ком, князь был разо­ча­ро­ван им в посте­ли. Там, где у муж­чи­ны долж­но быть мно­го, у Нижин­ско­го ока­за­лось совсем чуть-чуть. Но какое это име­ет зна­че­ние для истин­ных отно­ше­ний? К тому же князь, поняв, что юно­ша не в его вку­се, мог тут же рас­стать­ся с ним, а не зада­ри­вать подар­ка­ми. Насто­я­щей же при­чи­ной стал Сер­гей Пав­ло­вич Дяги­лев. Имен­но Дяги­лев насто­ял на раз­ры­ве кня­зя с Нижин­ским, убе­див Льво­ва в том, что если тот хочет Нижин­ско­му добра, то дол­жен отдать его ему. Князь согла­сил­ся и даже дал денег для «Рус­ско­го сезо­на» 1909 года. Нижин­ский Вац­лав 28 фев­ра­ля (12 мар­та) 1890 года — 8 апре­ля 1950 год
Пер­вым любов­ни­ком и покро­ви­те­лем Нижин­ско­го был князь Павел Дмит­ри­е­вич Львов, кото­рый был очень заин­те­ре­со­ван этой вос­хо­дя­щей звез­дой Мари­и­нин­ско­го теат­ра. Ресто­ра­ны, мехо­вые шубы, доро­гие подар­ки, про­сти­тут­ки. Князь, по его же сло­вам, отно­сил­ся к Нижин­ско­му как к сво­ей оче­ред­ной игруш­ке. Вели­ко­душ­ный и щед­рый, он лег­ко добил­ся при­вя­зан­но­сти и люб­ви моло­до­го тан­цо­ра, но уже через несколь­ко меся­цев устал от него и «отдал» Сер­гею Дягилеву.
Вац­лав Фомич Нижин­ский (1889-1950), артист рус­ско­го бале­та, балетмейстер
Нижин­ский родил­ся в Кие­ве в семье укра­ин­ских тан­цо­ров и рано начал тан­це­вать, хотя был «неук­лю­жим и мед­лен­но сооб­ра­жа­ю­щим ребен­ком». Мать убе­ди­ла его, что он дол­жен зани­мать­ся бале­том, ибо карье­ра в этом виде искус­ства сули­ла день­ги и сла­ву. Вес­ной 1907 года Вац­лав Нижин­ский окон­чил импе­ра­тор­ское балет­ное учи­ли­ще в Санкт-Петер­бур­ге и стал соли­стом Мари­ин­ско­го теат­ра. В 1909 году он позна­ко­мил­ся с импре­са­рио Сер­ге­ем Дяги­ле­вым, и его выступ­ле­ние в Пари­же вме­сте с труп­пой Дяги­ле­ва «Рус­ский балет» ста­ло насто­я­щей сен­са­ци­ей. В 1911 году Нижин­ский был исклю­чен из труп­пы Мари­ин­ско­го теат­ра за то, что непол­но­стью надел свой сце­ни­че­ский костюм при появ­ле­нии на сцене в спек­так­ле, но ему тут же пред­ло­жи­ли место в «Рус­ском бале­те». Отка­зав­шись от тра­ди­ци­он­ных при­е­мов клас­си­че­ско­го бале­та, Нижин­ский довел до блес­ка испол­не­ние прыж­ков, во вре­мя кото­рых он, каза­лось, парил над сце­ной. В 1908 году Вац­лав, наив­ный и пре­крас­ный моло­дой чело­век, завел близ­кую друж­бу с 30-лет­ним кня­зем Пав­лом Дмит­ри­е­ви­чем Льво­вым, кото­рый и стал его пер­вым любов­ни­ком. При пер­вой же их встре­че Нижин­ский понра­вил­ся высо­ко­му, голу­бо­гла­зо­му, кра­си­во­му Льво­ву. Князь позна­ко­мил юно­шу с упо­и­тель­ны­ми удо­воль­стви­я­ми ноч­ной жиз­ни и дал ему пер­вый опыт гомо­сек­су­аль­ных отно­ше­ний. Львов был вели­ко­ду­шен и щедр и сумел заво­е­вать серд­це сво­е­го юно­го любов­ни­ка. Одна­ко через несколь­ко меся­цев он успел устать от Нижин­ско­го, кото­ро­го назы­вал оче­ред­ной «игруш­кой», и пре­кра­тил с ним связь. Прав­да, преж­де чем они рас­ста­лись, Львов позна­ко­мил Нижин­ско­го с Сер­ге­ем Дяги­ле­вым, кото­рый был на 17 лет стар­ше Нижинского.
Это так, но мало кто знал, что, так ска­зать, нетра­ди­ци­он­ная ори­ен­та­ция Нижин­ско­го не была дана ему от при­ро­ды. Нижин­ский родил­ся вполне нор­маль­ным муж­чи­ной и оста­вал­ся тако­вым вплоть до сво­ей смер­ти, что опять-таки под­твер­жда­ет­ся в его днев­ни­ках. А так­же его ско­ро­па­ли­тель­ной женить­бой. Нижин­ский желал вырвать­ся из закол­до­ван­но­го кру­га, убе­жать от этих про­ти­во­есте­ствен­ных отношений.
Все нача­лось в 1907 году, когда его уви­дел князь Павел Львов, извест­ный не толь­ко сво­им богат­ством и меце­нат­ством, но и как «люби­тель» кра­си­вых моло­дых людей. При­чем это про­изо­шло с пол­но­го одоб­ре­ния мате­ри Нижин­ско­го, что не мог­ло не отра­зить­ся на и без того неустой­чи­вой пси­хи­ке арти­ста. Доро­гие подар­ки, кра­си­вое уха­жи­ва­ние, гром­кое имя и шум­ное одоб­ре­ние мате­ри, кото­рая счи­та­ла, что женить­ба поме­ша­ет ее сыну сде­лать карье­ру, и уве­ря­ла Вац­ла­ва, что князь суме­ет поза­бо­тить­ся о его судь­бе, сде­ла­ли свое дело. За Льво­вым насту­пил черед Дяги­ле­ва. Кста­ти, хоте­лось бы раз­ру­шить еще один миф, что Нижин­ско­го буд­то бы про­да­ли Дяги­ле­ву за нена­доб­но­стью. Павел Львов дей­стви­тель­но любил Нижин­ско­го, и, когда Серж Дяги­лев намек­нул ему, что, если он хочет сча­стья и сла­вы сво­е­му дру­гу, он дол­жен усту­пить его, Львов пошел на эту жерт­ву. Ско­ро на паль­це Нижин­ско­го вме­сто золо­то­го коль­ца с брил­ли­ан­том забле­стел огром­ный пла­ти­но­вый пер­стень с сап­фи­ром от Кар­тье. И все это вре­мя Нижин­ский оста­вал­ся нор­маль­ным муж­чи­ной, что под­твер­жда­ет­ся, кста­ти, и посто­ян­ны­ми его похо­да­ми в пуб­лич­ные дома. За вра­чей, к кото­рым Нижин­ский вынуж­ден был обра­щать­ся после этих посе­ще­ний, пла­тил сна­ча­ла Львов, потом Дягилев.
Одна­ко, будучи гени­аль­ным тан­цо­ром, Нижин­ский был совер­шен­но не при­спо­соб­лен к жиз­ни за пре­де­ла­ми сце­ны, он не умел и не любил забо­тить­ся о хле­бе насущ­ном, и ему непре­мен­но был нужен покро­ви­тель, — некто силь­ный и пред­при­им­чи­вый, кто забо­тил­ся бы о нем. Пер­вым таким покро­ви­те­лем стал для него князь Павел Дмит­ри­е­вич Львов, боль­шой люби­тель бале­та и кра­си­вых юношей.
Князь Львов был оча­ро­ван тан­цем Нижин­ско­го и при­ду­мал хит­ро­ум­ный спо­соб, что­бы позна­ко­мить­ся с ним. Он пред­ста­вил все так, буд­то его пре­крас­ная юная кузи­на без ума влюб­ле­на в вели­ко­го тан­цов­щи­ка и хочет пода­рить ему коль­цо. Нижин­ский был заин­три­го­ван и явил­ся на встре­чу с кня­зем в один из ноч­ных клу­бов, где они «уеди­ни­лись, что­бы обсу­дить досто­ин­ства таин­ствен­ной княжны».
В ту пору в Петер­бур­ге царил дека­данс, в моде была сво­бо­да нра­вов и сек­су­аль­ная связь меж­ду муж­чи­на­ми не счи­та­лась чем-то стран­ным и ненор­маль­ным, и союз Нижин­ско­го с кня­зем Льво­вым был при­нят спо­кой­но и обще­ством и семьей тан­цов­щи­ка. «Нико­гда преж­де Нижин­ский не носил такой наряд­ной одеж­ды, не ел и не пил так вкус­но, не ощу­щал себя рас­ко­ван­но в таких рос­кош­ных домах», — пишет Ричард Бакл. Вырос­ший без отца, вынуж­ден­ный посто­ян­но думать о том, что­бы зара­бо­тать боль­ше денег для семьи, Вац­лав, нако­нец, был сво­бо­ден от рути­ны и мог пол­но­стью посвя­тить свою жизнь искус­ству. Все про­бле­мы за него решал князь Львов. Но эта почти иде­аль­ная связь не про­дли­лась слиш­ком дол­го, спу­стя несколь­ко меся­цев состо­я­лась встре­ча, кото­рая ста­ла для Нижин­ско­го поис­ти­не судь­бо­нос­ной. Одна­жды в теат­ре во вре­мя антрак­та он был пред­став­лен Сер­гею Пав­ло­ви­чу Дяги­ле­ву, зна­ме­ни­то­му антре­пре­не­ру и орга­ни­за­то­ру еже­год­ных выступ­ле­ний рус­ских арти­стов за гра­ни­цей — так назы­ва­е­мых «Рус­ских сезо­нов», кото­рые уже тогда были очень популярны.
80.66. Алек­сандр Дмит­ри­е­вич (1863-?)
В 1881 г. устро­ил в Стрельне (под Петер­бур­гом) на соб­ствен­ные сред­ства пожар­ную коман­ду, явив­шу­ю­ся шко­лой по под­го­тов­ке бранд­мей­сте­ров и стар­ших чинов пожар­ной служ­бы. Соста­вил пер­вое руко­вод­ство для пожар­ных: «Город­ские пожар­ные коман­ды» (1890). Ему же при­над­ле­жит ини­ци­а­ти­ва устрой­ства пер­вой все­рос­сий­ской пожар­ной выстав­ки в Петер­бур­ге (1892). Был редак­то­ром жур­на­ла «Пожар­ное дело»
Львов, Алек­сандр Дмит­ри­е­вич, князь — орга­ни­за­тор про­ти­во­по­жар­ных меро­при­я­тий. Родил­ся в 1863 г. В 1892 — 1895 годах был пред­се­да­те­лем петер­гоф­ской уезд­ной зем­ской упра­вы. Устро­ил в Стрельне (близ Пет­ро­гра­да), на соб­ствен­ные сред­ства, пожар­ную коман­ду, слу­жа­щую шко­лою для под­го­тов­ки бранд­мей­сте­ров и стар­ших чинов пожар­ной служ­бы. Соста­вил пер­вое руко­вод­ство для пожар­ных дея­те­лей: «»Город­ские пожар­ные коман­ды»» (1890). ему же при­над­ле­жит ини­ци­а­ти­ва устрой­ства пер­вой все­рос­сий­ской пожар­ной выстав­ки, быв­шей в 1892 г. в Петербурге.
Его назы­ва­ли «огнен­ным кня­зем» и «пер­вым огне­бор­цем Рос­сии». В нынеш­нем году испол­ни­лось 119 лет пер­вой в Рос­сии част­ной пожар­ной коман­ды, кото­рую по послед­не­му сло­ву тех­ни­ки того вре­ме­ни орга­ни­зо­вал на сво­ей даче в Стрельне сем­на­дца­ти­лет­ний князь Алек­сандр Дмит­ри­е­вич Львов. Неза­дол­го до того в посел­ке про­изо­шли круп­ные пожа­ры. Пока из горо­да при­бы­ва­ли пожар­ные коман­ды, тушить было уже нече­го. Все это наблю­дал шест­на­дца­ти­лет­ний Саша Львов. У него появи­лась идея — создать пожар­ную часть в Стрельне. Он выпро­сил у мате­ри 20 соток зем­ли в юго-запад­ной части име­ния — на даче Алек­сан­дров­ка — и постро­ил там пожар­ную часть с высо­кой калан­чой. Более того, он обра­тил­ся к бранд­май­о­ру Пас­ки­ну с прось­бой зачис­лить его воль­но­опре­де­ля­ю­щим­ся слу­жи­те­лем в образ­цо­вую часть. Кня­же­ский титул не мешал Алек­сан­дру наравне со все­ми не толь­ко тушить пожа­ры, но и нести кара­уль­ную служ­бу, зани­мать­ся стро­е­вой под­го­тов­кой, убор­кой поме­ще­ний, ухо­дом за лошадь­ми и пожар­ным имуществом.
Стрель­нин­ская пожар­ная коман­да кня­зя Льво­ва туши­ла пожа­ры не толь­ко в Стрельне — ей при­хо­ди­лось выез­жать к Нар­ским воро­там, а так­же дей­ство­вать на всем про­тя­же­нии дач­но­го побе­ре­жья зали­ва до Ора­ниен­ба­у­ма. Ино­гда пожар­ная коман­да, едва успев поту­шить один по жар, спе­ши­ла на дру­гой. Еже­год­но 11 июля в Стрельне устра­и­ва­лись празд­ни­ки пожар­ной коман­ды в честь заступ­ле­ния огне­бор­цев на свою вах­ту. В 1891 году тор­же­ствен­но отме­ча­лось девя­ти­ле­тие стрель­нин­ской «образ­цо­вой и по чет­ной пер­вой части пожар­ной коман­ды», кото­рую орга­ни­зо­вал и содер­жал князь Львов. Прес­са отме­ча­ла, что бла­го­дар­ные жите­ли Стрель­ны под­нес­ли кня­зю Льво­ву мно­го подар­ков и адре­сов. Сре­ди подар­ков были сереб­ря­ная модель пожар­ной боч­ки и уни­каль­ная — «из чисто­го золо­та» — пожар­ная кас­ка с гер­бом Стрель­ны. В этой кас­ке князь Львов любил фото­гра­фи­ро­вать­ся. В 1894 году он стал пред­се­да­те­лем Рос­сий­ско­го пожар­но­го обще­ства и почти до самой рево­лю­ции руко­во­дил пожар­ным делом в Рос­сии. Доре­во­лю­ци­он­ное пожар­ное обще­ство было обще­ствен­ной орга­ни­за­ци­ей и рабо­та­ло исклю­чи­тель­но на бла­го­тво­ри­тель­ные пожерт­во­ва­ния. Алек­сандр Дмит­ри­е­вич имел зва­ние камер­ге­ра и дей­стви­тель­но­го стат­ско­го совет­ни­ка и видел свое осо­бое пред­на­зна­че­ние в бла­го­тво­ри­тель­но­сти. Князь Львов не толь­ко воз­глав­лял на обще­ствен­ных нача­лах пожар­ное дело в Рос­сии; он был глав­ным редак­то­ром жур­на­ла «Пожар­ное дело», пред­се­да­те­лем Глав­но­го управ­ле­ния обще­ства «Голу­бо­го кре­ста», пред­се­да­те­лем коми­те­та Все­рос­сий­ской пере­движ­ной пожар­ной выстав­ки, пред­се­да­те­лем стрель­нин­ско­го мест­но­го прав­ле­ния Импе­ра­тор­ско­го Рос­сий­ско­го обще­ства спа­са­ния на водах, попе­чи­те­лем Стрель­нин­ско­го учи­ли­ща… Про­дол­жать этот спи­сок мож­но бес­ко­неч­но. За свою обще­ствен­ную дея­тель­ность, в част­но­сти, за построй­ку в Стрельне на свои сред­ства народ­но­го учи­ли­ща, еже­год­ные круп­ные пожерт­во­ва­ния на содер­жа­ние Обще­ства спа­са­ния на водах и помо­щи постра­дав­шим на пожа­рах, Алек­сандр Дмит­ри­е­вич был награж­ден орде­на­ми Свя­той Анны и Свя­то­го Ста­ни­сла­ва. А цен­траль­ный совет Пожар­но­го обще­ства при­нял реше­ние выве­сить его порт­рет в зда­нии сто­лич­но­го сове­та Обще­ства. В 1919 году этот совет, состо­яв­ший из ста­рых — доре­во­лю­ци­он­ных пожар­ных, рас­пу­сти­ли — их обви­ни­ли «про­тив­ни­ка­ми совет­ской вла­сти»… из-за висев­ше­го в зда­нии кня­же­ско­го порт­ре­та. Сам Алек­сандр Дмит­ри­е­вич был сослан в Волог­ду и даль­ней­шая судь­ба кня­зя неиз­вест­на. Львов­скую ули­цу в Стрельне пере­име­но­вы­ва­ли в Граж­дан­скую. Пер­вой ласточ­кой воз­рож­де­ния памя­ти Алек­сандра Дмит­ри­е­ви­ча Льво­ва ста­ло созда­ние в 1996 году Обще­ством рев­ни­те­лей исто­рии Стрель­ны экс­по­зи­ции, посвя­щен­ной кня­зю Льво­ву, в музее «Мор­ская Стрель­на», а так­же неболь­шой мемо­ри­аль­ной ком­на­ты в при­над­ле­жав­шем ему когда-то двор­це. Сей­час в этом зда­нии раз­ме­ща­ют­ся ком­му­наль­ные квар­ти­ры, несколь­ко клас­сов музы­каль­ной шко­лы и (пока на «пти­чьих пра­вах») бла­го­тво­ри­тель­ная орга­ни­за­ция «Свет надеж­ды». Сам Львов­ский дво­рец, хотя и оста­ет­ся одним из кра­си­вей­ших зда­ний Стрель­ны, нуж­да­ет­ся в реставрации
.ок. 1919?, про­пал без вести в граж­дан­скую войну
Алек­сандр Дмит­ри­е­вич Львов родил­ся 4 мар­та 1863 года. Крест­ным отцом мла­ден­ца высту­пал лич­но Госу­дарь Импе­ра­тор Алек­сандр II. В исто­рию Алек­сандр Львов вошел, как выда­ю­щий­ся орга­ни­за­тор, сто­яв­ший у исто­ков зарож­де­ния и ста­нов­ле­ния оте­че­ствен­но­го пожар­но­го добровольчества.
Князь А. Львов посвя­тил свою жизнь и лич­ные сбе­ре­же­ния реше­нию про­блем все­мер­но­го про­ти­во­сто­я­ния раз­ру­ши­тель­ной силе огня в Рос­сии. Искус­ству управ­ле­ния пожар­ным под­раз­де­ле­ни­ем он обу­чал­ся за гра­ни­цей, а прак­ти­че­ские навы­ки при­об­рел, нахо­дясь в соста­ве Казан­ской пожар­ной части С.-Петербурга, где нёс служ­бу наравне с низ­ши­ми чина­ми. Свою бла­го­тво­ри­тель­ную дея­тель­ность на про­ти­во­по­жар­ном попри­ще моло­дой князь начал со стро­и­тель­ства пожар­ной части в сво­ем име­нии, в Стрельне (при­го­род С.-Петербурга). Это име­ние, наря­ду с про­чи­ми, он с бра­том Пав­лом полу­чи­ли в наслед­ство от рано умер­ших роди­те­лей (К сожа­ле­нию, о вто­ром сыне, бра­те Алек­сандра – Пав­ле, кро­ме это­го упо­ми­на­ния ниче­го не известно!).
Алек­сандр Дмит­ри­е­вич Львов в пожар­ной фор­ме (фото)Позднее, князь А. Львов стал пред­се­да­те­лем Петер­гоф­ской зем­ской управы.В даль­ней­шем Князь А. Львов воз­гла­вил рабо­ту Импе­ра­тор­ско­го рос­сий­ско­го пожар­но­го обще­ства (ИРПО) и был его бес­смен­ным пред­се­да­те­лем, на свои сред­ства содер­жал Совет Обще­ства, про­фес­си­о­наль­ный музей и еже­ме­сяч­ный жур­нал «Пожар­ное дело».К кон­цу XIX ст. ИРПО явля­лось, по суще­ству, един­ствен­ной орга­ни­за­ци­ей, осу­ществ­ляв­шей в стране дей­ствен­ные меры по борь­бе с огнен­ной сти­хи­ей, объ­еди­няв­шей под сво­им нача­лом боль­шин­ство доб­ро­воль­ных пожар­ных дру­жин и нема­лую часть про­фес­си­о­на­лов-пожар­ных. И неслу­чай­но, что Обще­ство ста­ло един­ствен­ной обще­ствен­ной орга­ни­за­ци­ей, все чле­ны кото­рой были отме­че­ны памят­ной меда­лью в честь 300-летия Дома Рома­но­вых (1913 г.). Заслу­ги А.Львова перед Оте­че­ством были отме­че­ны мно­ги­ми награ­да­ми: орде­на­ми: Св. Анны 1-й ст. (1916 г.), Св. Вла­ди­ми­ра 3-й ст. и Св. Ста­ни­сла­ва 2-й ст. (1895 г.), золо­тым нагруд­ным зна­ком ИРПО (1902 г.). Имел он и ино­стран­ные орде­на — Орден Заслуг гер­цо­га Пет­ра-Фри­дри­ха-Людви­га 2-й ст. (1910 г.), прус­ский Орден Крас­но­го Орла 4-й ст. (1891 г. — за изоб­ре­тен­ный им лету­чий лаза­рет оте­че­ствен­но­го образца).За достой­ную служ­бу Алек­сандр Дмит­ри­е­вич полу­чил чины камер­ге­ра Дво­ра (1909 г.) и дей­стви­тель­но­го стат­ско­го совет­ни­ка (1912 г.). А имен­ным ука­зом Госу­да­ря Импе­ра­то­ра «За заслу­ги в раз­ви­тии пожар­но­го дела» (1895 г.) ему — сугу­бо штат­ско­му чело­ве­ку — было раз­ре­ше­но при выез­дах по тре­во­ге носить пожар­ную фор­му. У кня­зей Алек­сандра и Пав­ла Льво­вых, хра­ни­лись отрыв­ки обшир­но­го днев­ни­ка и дру­гие бума­ги деда. От бра­ка с Кня­ги­ней Алек­сан­дрой Пав­лов­ной Алек­сан­дро­вой у Кня­зя Дмит­рия Алек­сан­дро­ви­ча Льво­ва было два сына: Алек­сандр и Павел (кре­щен­ных в память сво­их импе­ра­тор­ских родственников).
Алек­сандр Дмит­ри­е­вич родил­ся 4 мар­та 1863 года, вос­при­ем­ни­ком при кре­ще­нии был Импе­ра­тор Алек­сандр Нико­ла­е­вич. Алек­сандр Дмит­ри­е­вич вос­пи­та­ние полу­чил «в доме роди­те­лей. Выдер­жал в Орлов­ском Бах­ти­на Кадет­ском Кор­пу­се экза­мен на пра­во тре­тье­го раз­ря­да по отбы­ва­нию воин­ской повин­но­сти, в чем и име­ет Сви­де­тель­ство от 1 июня 1883 года за № 10». Будучи еще под­рост­ком, часто про­во­дил лето на даче под Петер­бур­гом. В сере­дине XIX века Стрель­на ста­но­вит­ся одним из при­ви­ле­ги­ро­ван­ных при­мор­ских дач­ных мест сто­ли­цы Рос­сии. В 1879 и 1880 годах в Стрельне про­изо­шли круп­ные пожа­ры. При силь­ных вет­рах с моря от одно­го неосто­рож­но­го пожа­ра кра­си­вые дач­ные построй­ки заго­ра­лись одна за дру­гой и сго­ра­ли мгно­вен­но. Пока из горо­да при­бу­дут пожар­ные коман­ды, тушить быва­ло уже нече­го. Все эти тра­ги­че­ские собы­тия про­ис­хо­ди­ли на гла­зах пред­при­им­чи­во­го шест­на­дца­ти­лет­не­го Кня­зя Алек­сандра Дмит­ри­е­ви­ча Льво­ва, кото­рый про­ник­ся иде­ей борь­бы с пожа­ра­ми. Начал изу­чать пожар­ное дело… И моло­дой Князь решил на свои сред­ства создать про­фес­си­о­наль­ную коман­ду непо­сред­ствен­но в Стрельне. Начал про­сить у мате­ри, вла­дев­шей здесь дачей, выде­лить для стро­и­тель­ства пожар­но­го депо с высо­кой калан­чой земель­ный уча­сток. Опа­са­ясь, что­бы от шало­стей люби­мо­го сына не сго­рел рос­кош­ный замок, мать выде­ли­ла в даль­ней юго-запад­ной части име­ния, за реч­кой Ижор­кой, земель­ный уча­сток раз­ме­ром 40 на 50 мет­ров (20 соток), где моло­дой князь по сво­е­му про­ек­ту постро­ил высо­кую калан­чу с пожар­ной частью. 11 июня 1881 года в Стрель­ну из Петер­бур­га тор­же­ствен­но при­бы­ла обмун­ди­ро­ван­ная и обо­ру­до­ван­ная по послед­не­му сло­ву тех­ни­ки, под стрель­нин­ским фла­гом, новая пожар­ная коман­да в соста­ве вось­ми чело­век и пожар­но­го обо­за «в три хода». «Как вся­кое новое начи­на­ние, так и эта попыт­ка бес­ко­рыст­но­го слу­же­ния обще­ству в столь серьез­ных делах, как борь­ба с пожа­ра­ми и защи­та от огня, жиз­ни и иму­ще­ства ближ­не­го, была встре­че­на недо­вер­чи­во и иро­ни­че­ски. Мно­гие при­ня­ли зада­чу, взя­тую на себя кня­зем А.Д.Львовым, за затею для заба­вы, но с каж­дым меся­цем, с каж­дым годом, затея эта заво­е­вы­ва­ла себе широ­кую извест­ность и глу­бо­кую при­зна­тель­ность». Так опи­сы­ва­ли в то вре­мя это необыч­ное собы­тие. Стрель­нин­ская пожар­ная коман­да туши­ла пожа­ры не толь­ко в Стрельне. Ей при­хо­ди­лось выез­жать до зоны выез­да сто­лич­ных команд. Ино­гда пожар­ная коман­да, не успев поту­шить один пожар, не заез­жая домой, без отды­ха, спе­ши­ла на дру­гой. Вот как сто лет назад газе­та «Кот­лин» опи­сы­ва­ла дей­ствия пожар­ных: «В ночь с 10-го на 11-е июля заго­ре­лась дача Лорен­ца в Стрельне. К месту пожа­ра при­бы­ли пожар­ные коман­ды кня­зя Льво­ва и гра­фа Шере­ме­те­ва и энер­гич­но при­ня­лись за туше­ние горев­шей дачи… Убыт­ки пожа­ра, по заяв­ле­нию постра­дав­ших, про­сти­ра­ют­ся до 15 тысяч руб­лей… В пол­день – 11 июля, в Стрельне сно­ва про­изо­шел пожар. На этот раз горев­шую дачу уда­лось отсто­ять, хотя часть ее зна­чи­тель­но постра­да­ла от пла­ме­ни. Искрен­ние «спа­си­бо» гово­рят дач­ни­ки пожар­ным коман­дам кня­зя Льво­ва и гра­фа Шере­ме­те­ва; не будь их, пожа­ры, несо­мнен­но, име­ли бы серьез­ные послед­ствия, и убыт­ки были бы несрав­нен­но большие».
На вто­рой год суще­ство­ва­ния Стрель­нин­ской пожар­ной коман­ды была созда­на пер­вая пожар­ная сиг­на­ли­за­ция в Рос­сии. Исполь­зуя теле­граф­ную сеть, было уста­нов­ле­но 12 элек­тро­сиг­наль­ных пожар­ных аппа­ра­тов в наи­бо­лее насе­лен­ных пунк­тах Стрель­нин­ско­го пожар­но­го рай­о­на. Теле­граф­ная линия была затем про­дле­на до Ульян­ки, до дачи дру­го­го «огне­бор­ца» – гра­фа А.Д.Шереметева.
Еже­год­но 11 июня в честь «заступ­ле­ния на огнен­ную вах­ту» устра­и­ва­лись в Стрельне празд­ни­ки пожар­ной коман­ды. Эти празд­ни­ки пожар­ной коман­ды Кня­зя А.Д.Львова все­гда были празд­ни­ка­ми для всей Стрель­ни и при­ле­га­ю­щих окрест­но­стей. Очень тор­же­ствен­но отме­ча­лось в 1891 году деся­ти­ле­тие Стрель­нин­ской «образ­цо­вой и почет­ной пер­вой части пожар­ной коман­ды», кото­рую орга­ни­зо­вал, содер­жал и руко­во­дил ею Князь А.Д.Львов. «Бла­го­дар­ные жите­ли Стрель­ны под­нес­ли кня­зю Льво­ву мас­су адре­сов, сер­деч­ных поже­ла­ний и подар­ков», сре­ди кото­рых были «сереб­ря­ная модель пожар­ной боч­ки» и уни­каль­ная почет­ная пожар­ная кас­ка с гер­бом Стрель­ны «из чисто­го золо­та», в кото­рой князь Львов любил фото­гра­фи­ро­вать­ся. После при­е­ма и при­вет­ствий князь со сво­ей коман­дой про­шел парад­ным мар­шем перед гостя­ми, а затем были про­ве­де­ны пока­за­тель­ные выступ­ле­ния пожар­но­го обо­за. В заклю­че­ние кня­зем Льво­вым для всех гостей был дан празд­нич­ный обед. Нахо­див­шим­ся на дежур­стве раз­ре­ше­но было толь­ко «по чар­ке», осталь­ным – не огра­ни­чи­ва­лось. Осо­бен­но тор­же­ствен­но, с боль­шим коли­че­ством гостей, при­е­хав­ших из сто­ли­цы, отме­ча­ли день два­дца­ти­пя­ти­ле­тия этой почет­ной част­но­вла­дель­че­ской пожар­ной коман­ды. Вот как опи­сы­ва­ла это собы­тие газе­та «Кот­лин»: «В вос­кре­се­нье, 11 сего июня в м. Стрельне состо­я­лось боль­шое тор­же­ство – чество­ва­ние осно­ва­те­ля мест­ной воль­ной пожар­ной коман­ды кня­зя Алек­сандра Дмит­ри­е­ви­ча Льво­ва по слу­чаю испол­не­ния в этот день 25-летия его пло­до­твор­ной и неуто­ми­мой дея­тель­но­сти на избран­ном им попри­ще борь­бы с огнен­ной сти­хи­ей. В пер­вый час дня в теат­ре у зда­ния пожар­ной коман­ды, рас­кра­шен­ном зеле­нью и наци­о­наль­ны­ми фла­га­ми, начал­ся моле­бен, совер­шен­ный насто­я­те­лем Сер­ги­ев­ской пусты­ни архи­манд­ри­том о. Миха­и­лом, собор­но с намест­ни­ком о. Иоси­фом и при­двор­ным стрель­нин­ским духо­вен­ством, при хоре пев­чих. К это­му вре­ме­ни собра­лись мно­го­чис­лен­ные дач­ни­ки и дач­ни­цы, мно­го депу­та­тов от раз­ных пожар­ных обществ, дру­гих мест­ных жите­лей и др… По окон­ча­нии молеб­ствия князь Львов при­ни­мал депу­та­тов, под­но­сив­ших ему адре­са, хлеб-соль и раз­ные подар­ки. Жите­ли м. Стрель­на под­нес­ли худо­же­ствен­ной рабо­ты сереб­ря­ный образ Св. Алек­сандра Нев­ско­го… Были про­чи­та­ны теле­грам­мы от Высо­чай­ших Особ. Всех депу­та­ций было восем­на­дцать… В заклю­че­ние Князь Львов про­вел свою пожар­ную коман­ду пред собрав­ши­ми­ся депу­та­та­ми раз­ны­ми аллю­ра­ми, под акком­па­не­мент сво­е­го люби­тель­ско­го хора музы­ки… Депу­та­там и гостям был пред­ло­жен зав­трак во двор­це кня­зя, а пожар­ным – в их поме­ще­нии». Стрель­нин­ская дру­жи­на состо­я­ла тогда из 10 отде­ле­ний «при налич­ном составе150 чело­век и 23 повоз­ка­ми и при духо­вом оркест­ре». Началь­ни­ком дру­жи­ны был В.А.Павлов. В 1894 году Князь Львов изби­ра­ет­ся Пред­се­да­те­лем Рос­сий­ско­го Пожар­но­го Обще­ства и почти до самой рево­лю­ции руко­во­дил всем пожар­ным делом в России.
В насто­я­щее вре­мя, к сожа­ле­нию, Алек­сандра Дмит­ри­е­ви­ча Льво­ва вспо­ми­на­ют толь­ко как «огнен­но­го кня­зя», или «пер­во­го огне­бор­ца Рос­сии», но этот заме­ча­тель­ный чело­век, имея стар­шее при­двор­ное зва­ние камер­ге­ра и дей­стви­тель­но­го стат­ско­го совет­ни­ка, видел свое пред­на­зна­че­ние в бла­го­тво­ри­тель­но­сти, бес­ко­рыст­ном слу­же­нии наро­ду, стране, люби­мой ему Стрельне. Вот непол­ный спи­сок его бла­го­тво­ри­тель­ной дея­тель­но­сти, что уда­лось уста­но­вить нам по доре­во­лю­ци­он­ным спра­воч­ни­кам: Пред­се­да­тель Глав­но­го Сове­та Импе­ра­тор­ско­го Рос­сий­ско­го Пожар­но­го Обще­ства; Пред­се­да­тель Соеди­нен­но­го Рос­сий­ско­го Пожар­но­го Обще­ства; Глав­ный редак­тор жур­на­ла «Пожар­ное дело»; Пред­се­да­тель Глав­но­го Управ­ле­ния Обще­ства «Голу­бо­го кре­ста»; Пред­се­да­тель Коми­те­та Все­рос­сий­ской пере­движ­ной пожар­ной выстав­ки; Началь­ник и вла­де­лец Стрель­нин­ской пожар­ной части; Пред­се­да­тель Стрель­нин­ско­го мест­но­го Прав­ле­ния Импе­ра­тор­ско­го Рос­сий­ско­го Обще­ства спа­са­ния на водах; Пред­се­да­тель Стрель­нин­ско­го отде­ле­ния Обще­ства Народ­ной трез­во­сти; Попе­чи­тель Стрель­нин­ско­го учи­ли­ща в деревне Ижор­ке; Пред­се­да­тель Сове­та и Почет­ный член Стрель­нин­ско­го Брат­ства для ближ­не­го; Пред­се­да­тель прав­ле­ния Стрель­нин­ско­го Обще­ства «Поль­за»; Пред­се­да­тель Петер­гоф­ской Упра­вы сани­тар­ной комис­сии; Сек­ре­тарь и Почет­ный член Дет­ско­го При­ю­та Прин­ца Оль­ден­бург­ско­го; Член Сове­та учре­жде­ния Ее Импе­ра­тор­ско­го Вели­че­ства попе­че­ния душев­но­боль­ных; Пред­се­да­тель Коми­те­та Стрель­нин­ско­го Обще­ства вело­си­пе­ди­стов-люби­те­лей; Това­рищ пред­се­да­те­ля прав­ле­ния Ора­ниен­ба­ум­ской элек­три­че­ской желез­ной Доро­ги. В девят­на­дцать лет Князь Алек­сандр Дмит­ри­е­вич Львов обвен­чал­ся в собо­ре на Васи­льев­ском ост­ро­ве с Ели­за­ве­той Нико­ла­ев­ной. Супру­га была еван­ге­ли­че­ско-люте­ран­ско­го веро­ис­по­ве­да­ния. 13 июня 1883 года у них роди­лась дочь, кре­сти­ли ее звон­ким име­нем … Алек­сан­дрой. У вла­дель­ца дачи «Алек­сан­дров­ка», вну­ка Пав­ла Кон­стан­ти­но­ви­ча Алек­сан­дро­ва, у кото­ро­го вто­рой дед был Алек­сандр Алек­се­е­вич Львов, а крест­ным отцом – Импе­ра­тор Алек­сандр II, в выбо­ре име­ни слож­но­стей не было. Любо­пыт­ное дело уда­лось нам обна­ру­жить в Госу­дар­ствен­ном архи­ве Калуж­ской обла­сти (ГАКО). Через десять лет после женить­бы Алек­сандр Дмит­ри­е­вич напра­вил про­ше­ние в Калуж­ское Дво­рян­ское Депу­тат­ское Собра­ние о вне­се­ние его с супру­гой «в дво­рян­скую родо­слов­ную кни­гу по Калуж­ской губер­нии»… Кро­ме того, Князь А.Львов при­ни­мал уча­стие в меж­ду­на­род­ных кон­грес­сах, писал учеб­ные посо­бия, за свой счет зани­мал­ся изда­ни­ем пожар­но- тех­ни­че­ской лите­ра­ту­ры, орга­ни­зо­вы­вал отря­ды по обу­че­нию пожар­но­му делу детей. На сво­ей квар­ти­ре в Петер­бур­ге (Кироч­ная ули­ца, дом 2) орга­ни­зо­вал спе­ци­аль­ный музей по пожар­но­му делу и биб­лио­те­ку. Усо­вер­шен­ству­ет пожар­ную тех­ни­ку, пере­де­лы­ва­ет фран­цуз­ский насос, кото­рый впо­след­ствии назы­ва­ли «Львов­ским»… Когда же капи­та­лов не хва­та­ло, то в ход шло испы­тан­ное дей­ство рос­сий­ско­го дворянина –
заклад родо­вых име­ний и земель. Без­мер­ная бла­го­тво­ри­тель­ность кня­зя при­ве­ла его к разорению.
Алек­сандр Дмит­ри­е­вич в 1903 году был вынуж­ден про­дать свой доход­ный дом на Боль­шой Морской
ули­це, кото­рым семья Льво­вых вла­де­ла с нача­ла 1870-х годов. В нача­ле 1910-х гг. им было многократно
зало­же­но родо­вое калуж­ское име­ние в сель­це Кожу­хо­ве. А 7 июня 1916 г. кня­зем же заяв­ле­но о
пре­кра­ще­нии дея­тель­но­сти стрель­нин­ской пожар­ной коман­ды, кото­рую он, в основ­ном, на протяжении
35 лет финан­си­ро­вал. Одна­ко, при всех лич­ных финан­со­вых поте­рях, без­услов­но, одно – основной
заслу­гой неустан­ных и мно­го­лет­них тру­дов Алек­сандра Дмит­ри­е­ви­ча явля­ет­ся созда­ние широ­кой сети
доб­ро­воль­ных пожар­ных фор­ми­ро­ва­ний по всей тер­ри­то­рии нашей необъ­ят­ной стра­ны. Для отлич­ни­ков, обу­ча­ю­щих­ся про­фес­сии пожар­но­го была учре­жде­на имен­ная сти­пен­дия кня­зя Львова.После октябрь­ско­го пере­во­ро­та Львов само­устра­нил­ся от уча­стия во всех делах Обще­ства, да и само оно с мая 1919 г. было лик­ви­ди­ро­ва­но совет­ской вла­стью, а его акти­вы наци­о­на­ли­зи­ро­ва­ны или раз­граб­ле­ны. Послед­нее упо­ми­на­ние об Алек­сан­дре Дмит­ри­е­ви­че дати­ро­ва­но июнем 1918 года, когда к нему «пат­ри­ар­ху пожар­но­го дела» в г. Волог­ду при­бы­ла деле­га­ция Обще­ства для при­гла­ше­ния на юби­лей­ные в честь 80-летия (1898–1918) тор­же­ства, при­уро­чен­ные к дате при­сво­е­ния Обще­ству ста­ту­са «Импе­ра­тор­ско­го». Надо заме­тить, что Волог­да для про­жи­ва­ния в те тре­вож­ные дни Льво­вым была выбра­на не слу­чай­но, имен­но туда в 1918 г. эва­ку­и­ро­ва­лись из Пет­ро­гра­да не толь­ко ино­стран­ные посоль­ства, но и «остат­ки» родо­вой ари­сто­кра­тии и интеллигенции.
Князь Алек­сандр Дмит­ри­е­вич Львов родил­ся 4 мар­та 1863 г. в семье петер­бург­ских ари­сто­кра­тов: Дмит­рия Алек­сан­дро­ви­ча фли­гель-адъ­ютан­та Е. И. В. и Алек­сан­дры Пав­лов­ны фрейлины
Дво­ра их вели­честв. Вос­пи­та­ние он полу­чал в роди­тель­ском доме. В 1883 г. выдер­жал выпуск­ной экза­мен на пра­во 3-го раз­ря­да в Орлов­ском Бах­ти­на кадет­ском кор­пу­се. В том же году роди­лась и его
един­ствен­ная дочь Алек­сандра от бра­ка с Ели­за­ве­той Нико­ла­ев­ной Бейль.9 Несмот­ря на два сво­их брака
дочь их – потом­ства не оста­ви­ла да и нам до сих пор неиз­вест­на дата смер­ти ее отца
Ж. Бейл Ели­за­ве­та Николаевна
80а.70. Оль­га Алек­се­ев­на (23.03.1892 – 6.06.1974)
80б.70. Вера Алек­се­ев­на (1894-1977)
80в.70. Ека­те­ри­на Алек­се­ев­на (18.9.1897,Москва-29.12.1986,Cormeilles-en-Parisis )
М.(.Clamart 29 Sep 1946) кн. Нико­лай Нико­ла­е­вич Гага­рин (26.03.1895-1986)
80г.79. Еле­на Сер­ге­ев­на (12.11.1891-1.06.1971, Montfort-l’Amaury)
Княж­на Еле­на Сер­ге­ев­на была стар­шим ребён­ком в мно­го­чис­лен­ной семье кня­зя Сер­гея Евге­нье­ви­ча Льво­ва и Зина­и­ды Пет­ров­ны, урож­дён­ной Игна­тье­вой. Семья Льво­вых хотя и «при­над­ле­жа­ла к выс­шей ари­сто­кра­тии», но с «паде­ни­ем кре­пост­но­го укла­да жиз­ни попа­ла в кате­го­рию разо­рив­ших­ся поме­щи­ков, не име­ю­щих достат­ков, кото­рые поз­во­ля­ли бы жить жиз­нью ста­ро­го сво­е­го круга[2].» В юно­сти Сер­гей Евге­нье­вич был вынуж­ден при­нять на себя все дела, что­бы спа­сти семью от окон­ча­тель­но­го разо­ре­ния. Зина­и­да Пет­ров­на, остав­ша­я­ся в дет­стве сиро­той, после окон­ча­ния педа­го­ги­че­ских кур­сов при­е­ха­ла рабо­тать учи­тель­ни­цей в шко­лу рядом с Попов­кой, семей­ным име­ни­ем Льво­вых, где и встре­ти­лась с буду­щим мужем. Со вре­ме­нем мате­ри­аль­ное поло­же­ние семьи улуч­ши­лось. До 1917 года Льво­вы про­жи­ва­ли в Пожве Перм­ской губер­нии. После рево­лю­ции Еле­на Сер­ге­ев­на вме­сте с сест­рой Ели­за­ве­той и дядей Вла­ди­ми­ром Евге­нье­ви­чем поки­ну­ли Рос­сию, уехав из Ялты в 1918 году на паро­хо­де «Рио-Негро». Они обос­но­ва­лись во Фран­ции. Еле­на, остав­ша­я­ся неза­муж­ней, и Ели­за­ве­та (1894—1969), в 1935 году поте­ряв­шая мужа С. К. Тере­щен­ко, про­жи­ва­ли вме­сте под Пари­жем в доме дяди Г. Е. Льво­ва. Судь­ба её четы­рёх бра­тьев, остав­ших­ся на родине, была тра­гич­на: все они были рас­стре­ля­ны в 1937—1942 годах. С 1922 года нача­ла зани­мать­ся ико­но­пи­сью. С 1927 года член обще­ства «Ико­на», позд­нее вице-пред­се­да­тель обще­ства. Еле­ной Сер­ге­ев­ной были написаны:
1930-е годы — ико­ны для церк­ви Алек­сандра Нев­ско­го в г. Льеж (сов­мест­но с В. В. Сергеевым);
1930-е годы — ико­но­стас церк­ви Зна­ме­нья Пре­свя­той Бого­ро­ди­цы (сов­мест­но с Д. С. Стел­лец­ким; ныне в церк­ви на буль­ва­ре Эксельманс);
1930-е годы — 4 ико­ны и рас­пя­тие в память Цар­ствен­ных муче­ни­ков для церк­ви Вос­кре­се­ния Хри­сто­ва в Медоне (Франция)[5];
1943-53 годы — лики свя­тых в ико­но­ста­се Свя­то-Сер­ги­ев­ско­го подво­рья в Париже;
1950-е годы — ико­но­стас хра­ма в зам­ке Монбельяр[1] (Фран­ция);
1955-57 годы — деи­сус из 7 икон для Ильин­ской церк­ви на пра­во­слав­ном клад­би­ще в Хель­син­ки (сов­мест­но с Г. В. Моро­зо­вым). Льво­вой были так­же напи­са­ны обра­зы Смо­лен­ской Бого­ма­те­ри и Спа­са Все­дер­жи­те­ля для пра­во­слав­но­го хра­ма в Лье­же и ико­на для хра­ма-памят­ни­ка кораб­лям рус­ской эскад­ры в Бизер­те. Еле­на Сер­ге­ев­на при­ни­ма­ла актив­ное уча­стие в созда­нии икон для ико­но­ста­са хра­ма-памят­ни­ка в Брюсселе[6]. В 1930 году Еле­на Сер­ге­ев­на напи­са­ла ста­тью «Поче­му надо дер­жать­ся древ­не­го ико­но­пи­са­ния», в кото­рой обоб­щи­ла свои зна­ния по древ­не­рус­ской цер­ков­ной живо­пи­си. В 1996 три ико­ны Льво­вой были пред­став­ле­ны на юби­лей­ной выстав­ке, посвя­щён­ной 70-летию Обще­ства «Ико­на», про­хо­див­шей в Собо­ре Свя­то­го Алек­сандра Нев­ско­го в Пари­же. Еле­на Сер­ге­ев­на Льво­ва похо­ро­не­на на клад­би­ще Сент-Жене­вьев-де-Буа вме­сте с сест­рой и Г. Е. Львовым.Скончался Геор­гий Евге­нье­вич 6 мар­та 1925 г. в Пари­же и похо­ро­нен на рус­ском клад­би­ще в Сент-Жене­вьев-де-Буа. Там же похо­ро­не­ны его пле­мян­ни­цы, жив­шие вме­сте с ним.
Одна из них — княж­на Еле­на Сер­ге­ев­на Льво­ва (р.1891 + 1971) во Фран­ции ста­ла худож­ни­ком, ико­но­пис­цем, ее рабо­ты нахо­дят­ся Пари­же, в церк­ви Eglise de Apparition de la Sainte Vierge на буль­ва­ре Exelmans. Она оста­лась неза­муж­ней. Ико­но­пис. В Пари­же, жила у Г.Е. Львова
80д.79. Ната­лья Сер­ге­ев­на (1893-1984)
Княж­на Ната­лья Сер­ге­ев­на Льво­ва (р.1893 + 1981) роди­лась в Уфе. Перед нача­лом Пер­вой Миро­вой вой­ной она учи­лась на Выс­ших жен­ских кур­сах в Москве. С нача­лом вой­ны Ната­лья посту­пи­ла сест­рой мило­сер­дия в воен­ный гос­пи­таль, где и про­ра­бо­та­ла свы­ше 50 лет. 5 апре­ля 1924 г. ее аре­сто­ва­ли. Осо­бым сове­ща­ни­ем при Кол­ле­гии ОГПУ по ста­тье 60 УК РСФСР Ната­лья Сер­ге­ев­на была обви­не­на в «уча­стии в анти­со­вет­ской груп­пе и про­ве­де­нии контр­ре­во­лю­ци­он­ной дея­тель­но­сти». При­го­во­рен­ная к высыл­ке на Урал на три года, она при пере­смот­ре дела 13 июня была осво­бож­де­на из-под стра­жи. Позд­нее вышла замуж за извест­но­го в Москве про­фес­со­ра-тера­пев­та Сер­гея Федо­ро­ви­ча Май­ко­ва, с кото­рым вме­сте рабо­та­ла и рядом с ним была похоронена
~ Сер­гей Федо­ро­вич Майков
80е.79. Ели­за­ве­та Сер­ге­ев­на (1894-1.02.1969)
Скон­чал­ся Геор­гий Евге­нье­вич 6 мар­та 1925 г. в Пари­же и похо­ро­нен на рус­ском клад­би­ще в Сент-Жене­вьев-де-Буа. Там же похо­ро­не­ны его пле­мян­ни­цы, жив­шие вме­сте с ним.
Княж­на Ели­за­ве­та Сер­ге­ев­на Льво­ва вышла замуж за исто­ри­ка фло­та Сер­гея Кон­стан­ти­но­ви­ча Тере­щен­ко. После его смер­ти сест­ры жили под Пари­жем в Les Mesnuls.
~ (12.10.1924) Сер­гей Кон­стан­ти­но­вич Тере­щен­ко * 3.07.1894 † 10.08.1935
80ж.79. Зоя Сер­ге­ев­на (1895-1936)
Ее млад­шая сест­ра, княж­на Зоя Сер­ге­ев­на, скон­ча­лась в 1936 г. Она, пода­вав­шая надеж­ды пиа­нист­ка, была аре­сто­ва­на 26 октяб­ря 1929 г. за контр­ре­во­лю­ци­он­ную дея­тель­ность и обви­не­на в «веде­нии анти­со­вет­ской аги­та­ции и под­дер­жа­нии свя­зи с рядом мос­ков­ских монар­хи­стов». Была осуж­де­на Осо­бым сове­ща­ни­ем при кол­ле­гии ОГПУ по ста­тье 58-10 УК РСФСР с высыл­кой в Север­ный край сро­ком на три года, где нахо­ди­лась на посе­ле­нии в горо­де Вельске.
~ Куров
81.79. Евге­ний Сер­ге­е­вич (1896-7.04.1942)
Жизнь стар­ше­го бра­та кня­зя Евге­ния Сер­ге­е­ви­ча Льво­ва — скла­ды­ва­лась несколь­ко ина­че и отдель­но от семьи. Он полу­чил домаш­нее обра­зо­ва­ние и толь­ко в 16 лет посту­пил в 6-й класс Шела­пу­тин­ской гим­на­зии в Москве, где про­учил­ся три года. Учил­ся на меди­цин­ско­го факуль­те­та Перм­ско­го уни­вер­си­те­та (1916-1917 гг.), а после Октяб­ря при­е­хал в Моск­ву, где стал рабо­тать в Коми­те­те по ока­за­нию помо­щи плен­ным и бежен­цам (Плен­беж), в Бело­сток­ском гос­пи­та­ле, кото­рый нахо­дил­ся в это вре­мя в Москве, и одно­вре­мен­но учил­ся на меди­цин­ском факуль­те­те 3-го МГУ. Сов­мест­но с груп­пой сту­ден­тов-меди­ков Львов вско­ре был моби­ли­зо­ван (в доб­ро­воль­ном поряд­ке) на Южный фронт в каче­стве лекар­ско­го помощ­ни­ка (лек­по­ма) и чле­на Осо­бой комис­сии Глав­са­ну­п­ра по обсле­до­ва­нию сани­тар­но­го состо­я­ния фрон­та. Затем жил в Москве и учил­ся во 2-м МГУ до вес­ны 1920 г., когда пере­вел­ся на сель­ско­хо­зяй­ствен­ные «голи­цын­ские кур­сы», где и про­учил­ся до сен­тяб­ря. А в сен­тяб­ре Евге­ний Львов был аре­сто­ван ЧК, но его вско­ре осво­бо­ди­ли, и он про­дол­жал обу­че­ние на кур­сах, кото­рые позд­нее были реор­га­ни­зо­ва­ны в инже­нер­ный факуль­тет тими­ря­зев­ской сель­ско­хо­зяй­ствен­ной ака­де­мии. В 1924 г. попав под чист­ку, яко­бы за неуспе­ва­е­мость, был отчис­лен с тре­тье­го кур­са и направ­лен на прак­ти­ку в каче­стве «шеф­ско­го агро­но­ма» в Кашир­ский уезд. Зимой 1925-1926 гг. учил­ся на кур­сах англий­ско­го язы­ка, пере­би­ва­ясь слу­чай­ны­ми зара­бот­ка­ми и два года без­ре­зуль­тат­но состо­ял на бир­же тру­да без­ра­бот­ным. Про­жи­вал на стан­ции Хлеб­ни­ко­во, под Моск­вою, где с груп­пой мест­ной интел­ли­ген­ции попы­тал­ся засту­пить­ся за кре­стьян, насиль­но сго­ня­е­мых в кол­хоз. Львов вновь был аре­сто­ван и реше­ни­ем «трой­ки» ОГПУ по Мос­ков­ской обла­сти 28 янва­ря 1930 г. сослан в Север­ный край.
Пер­вые три меся­ца он про­был в Москве, в Бутыр­ской тюрь­ме, затем две неде­ли в воло­год­ском доме заклю­чен­ных и потом как ссыль­но­по­се­лен­ный — в Волог­де. За вре­мя ссыл­ки Евге­нию при­хо­ди­лось рабо­тать учи­те­лем немец­ко­го язы­ка, лабо­ран­том в хим­ла­бо­ра­то­рии, рабо­чим при кар­то­гра­фи­че­ской съем­ке Волог­ды и ее окрест­но­стей. В янва­ре 1933 г. окон­чил­ся срок оче­ред­ной ссыл­ки Евге­ния Сер­ге­е­ви­ча, но раз­ре­ше­ния на осво­бож­де­ние не было полу­че­но, и в апре­ле он дела­ет запрос в «Изве­стия ВЦИК», при­ла­гая к нему обсто­я­тель­ное пись­мо о бес­прав­ном поло­же­нии ссыль­но­по­се­лен­ных Воло­год­чи­ны, в кото­ром в том чис­ле гово­рит­ся и о быто­вых тяго­тах. Резуль­та­том это­го посла­ния был допол­ни­тель­ный ему срок. Из воло­год­ской ссыл­ки Евге­ний уехал к роди­те­лям в Куй­бы­шев. Там он пре­по­да­вал немец­кий язык в сред­ней шко­ле, одно­вре­мен­но учась на вто­ром кур­се пед­ин­сти­ту­та. Позд­нее он пере­шел учи­те­лем в Ради­щев­скую сред­нюю шко­лу. Во вре­мя осен­не­го наступ­ле­ния нем­цев на Моск­ву князь Евге­ний Сер­ге­е­вич Львов был аре­сто­ван по мест­но­му доно­су орга­на­ми 20 октяб­ря 1941 г. орга­на­ми РО ОГПУ и, обви­нен­ный по ста­тье 58-10 УК РСФСР, направ­лен в Сыз­ран­скую тюрь­му № 2, где и был рас­стре­лян 7 апре­ля 1942 г. за то, что в воен­ное вре­мя «рас­про­стра­нял про­во­ка­ци­он­ные слу­хи, пытал­ся дикре­ди­ти­ро­вать авто­ри­тет руко­вод­ства пар­тии и Совет­ско­го правительства».
82.79. Юрий Сер­ге­е­вич (1897-15.03.1938)
Родил­ся в Пер­ми. После 1917 года жил в Петер­бур­ге, рабо­тал меха­ни­ком по мон­та­жу лиф­тов. В 1934 году был выслан в Сама­ру. В кон­це 1937 года был аре­сто­ван, обви­нен в том, что он «руко­во­дил контр­ре­во­лю­ци­он­ной бело­гвар­дей­ской орга­ни­за­ци­ей» и вес­ной 1938 года расстрелян.
Ж. Оль­га Ива­нов­на Ратьева
Сын Сер­гея Евге­нье­ви­ча, Юрий, окон­чил в 1918 г. в Москве 8-ю (Шела­пу­тин­скую) гим­на­зию, а затем учил­ся в поли­тех­ни­че­ском институте.
В 1920 г. бра­тья Льво­вы были при­зва­ны рядо­вы­ми сол­да­та­ми в РККА: Вла­ди­мир слу­жил в инже­нер­ных вой­сках Воен­но-инже­нер­но­го окру­га, Юрий — в воен­но-инже­нер­ной дистан­ции и с 1921 по 1922 г. нахо­дил­ся в Буха­ре в шта­бе Нази­ра, а Сер­гей — в 3-м кава­ле­рий­ском пол­ку Мос­ков­ской кава­ле­рий­ской диви­зии, слу­жил в 4-м эскадроне.
В 1922 и 1924 гг. бра­тья были демо­би­ли­зо­ва­ны из рядов Крас­ной армии. Не имея ни средств ни рабо­ты, они вынуж­де­ны были про­да­вать еще оста­вав­ши­е­ся у семьи вещи. Юрий был аре­сто­ван ОГПУ в 1924 г. в Москве и через месяц выслан «как соци­аль­но-опас­ный эле­мент» без пра­ва про­жи­ва­ния в сто­лич­ных горо­дах, а в 1926 г. был судим по соци­аль­но­му происхождению.
Аре­сто­ван­ные 9 фев­ра­ля 1935 г. осуж­ден­ные ОСО по ста­тье 58-6 УК РСФСР, Юрий и Сер­гей с семья­ми были сосла­ны на пять лет в Куй­бы­шев «как соци­аль­но-опас­ные эле­мен­ты». Там бра­тья смог­ли устро­ить­ся тех­ни­ка­ми по мон­та­жу лиф­тов в инсти­ту­те охра­ны мате­рин­ства и мла­ден­че­ства. Юрий Сер­ге­е­вич Львов вновь был аре­сто­ван 12 декаб­ря 1937 г. и осуж­ден по ста­тье 58-10-11 УК РСФСР как «враж­деб­но настро­ен­ный к Совет­ской вла­сти член контр­ре­во­лю­ци­он­ной фашист­ской орга­ни­за­ции». Поста­нов­ле­ни­ем «трой­ки» при УНКВД он был рас­стре­лян во внут­рен­ней тюрь­ме Куй­бы­ше­ва 15 мар­та 1938 г. Толь­ко в фев­ра­ле 1957 г. на запро­сы жены кня­зя Юрия Оль­ги сооб­щи­ли, что он умер «от рака пече­ни в сен­тяб­ре 1944 года». В это же вре­мя и в той же тюрь­ме нахо­дил­ся его брат, Сер­гей Сер­ге­е­вич, аре­сто­ван­ный 15 декаб­ря и осуж­ден­ный по той же ста­тье как «всту­пив­ший для актив­ной борь­бы с Совет­ской вла­стью в чле­ны контр­ре­во­лю­ци­он­ной бело­гвар­дей­ской орга­ни­за­ции… с целью свер­же­ния суще­ству­ю­ще­го строя». Соглас­но это­му обви­не­нию, бра­тья «под­го­тав­ли­ва­ли откры­тое выступ­ле­ние в помощь фашист­ским интер­вен­там» (надо пони­мать, в самом инсти­ту­те охра­ны мате­рин­ства). Поста­нов­ле­ни­ем «трой­ки» УНКВД князь Сер­гей Львов был рас­стре­лян 17 мар­та 1938 г., все­го через два дня после гибе­ли стар­ше­го бра­та Юрия, той же коман­дой палачей.
А Юрий Сер­ге­е­вич в 1932 г. женил­ся на княжне Оль­ге Ива­новне Рати­е­вой. В 1934 г. у них роди­лась дочь Екатерина.
И жена Юрия Сер­ге­е­ви­ча, Оль­га Ива­нов­на, и жена Сер­гея Сер­ге­е­ви­ча, Мария Алек­сан­дров­на, еще до заму­же­ства неод­но­крат­но аре­сто­вы­ва­лись и Осо­бым сове­ща­ни­ем при Кол­ле­гии ОГПУ ссы­ла­лись на Урал, в Кир­край, с лише­ни­ем прав про­жи­ва­ния в круп­ных горо­дах и при­гра­нич­ных губер­ни­ях. Кня­ги­ня Мария Алек­сан­дров­на Льво­ва погиб­ла в 1940 г. в Куй­бы­ше­ве, а кня­ги­ня Оль­га Ива­нов­на Льво­ва жила в семье доче­ри и скон­ча­лась в 1987 г.
~ кн. Оль­га Ива­нов­на Рати­шви­ли * 9.02.1902 † 16.08.1987
83.79. Вла­ди­мир Сер­ге­е­вич (1899-29.11.1937)
Брат Юрия Вла­ди­мир, недол­гое вре­мя учил­ся в Мос­ков­ском ком­мер­че­ском учи­ли­ще, потом в гим­на­зии, кото­рую окон­чил в 1919 г.
В 1920 г. бра­тья Льво­вы были при­зва­ны рядо­вы­ми сол­да­та­ми в РККА: Вла­ди­мир слу­жил в инже­нер­ных вой­сках Воен­но-инже­нер­но­го окру­га, Юрий — в воен­но-инже­нер­ной дистан­ции и с 1921 по 1922 г. нахо­дил­ся в Буха­ре в шта­бе Нази­ра, а Сер­гей — в 3-м кава­ле­рий­ском пол­ку Мос­ков­ской кава­ле­рий­ской диви­зии, слу­жил в 4-м эскадроне.
Вла­ди­ми­ра неод­но­крат­но аре­сто­вы­ва­ли орга­ны ОГПУ: в 1924 г. и два раза в 1930 г. — за про­да­жу семей­ных вещей. Обви­нен­ный «в эко­но­ми­че­ской контр­ре­во­лю­ции» и «по валют­ным делам» — он, одна­ко, был в даль­ней­шем осво­бож­ден. Во вре­мя одно­го из сво­их аре­стов в 1924 г. Вла­ди­ми­ру уда­лось выско­чить в окно и уехать в Моск­ву, где его уже никто не искал.В 1924 г. в Гже­ли под Моск­вою Вла­ди­мир орга­ни­зо­вал мастер­скую и рабо­тал там худож­ни­ком-куста­рем по фар­фо­ру. Позд­нее он был лишен вме­сте с бра­том Юри­ем изби­ра­тель­ных прав «как исполь­зо­вав­ший наем­ный труд». В 1930 г. в свя­зи с кол­лек­ти­ви­за­ци­ей, мастер­скую при­шлось лик­ви­ди­ро­вать. Сер­гей стал рабо­тать в оди­ноч­ку в Цари­цы­но худож­ни­ком по фарфору.
В боль­шой семье Льво­вых с дет­ских лет глав­ным вос­пи­та­тель­ным моти­вом был труд. Сколь­ко бы ни лома­ли жизнь бра­тьев аре­сты, ссыл­ки, лише­ния, вер­нув­шись к семье, они все­гда бра­лись за любую рабо­ту, не теряя при этом сво­е­го досто­ин­ства. У бра­тьев Льво­вых были воис­ти­ну золо­тые руки — из одной кон­то­ры их уволь­ня­ли и тут же с охо­тою бра­ли в дру­гую. Вла­ди­мир в Лени­гра­де посту­пил рабо­тать «тех­но­ру­ком» заво­да «Тех­фар­фор», но в свя­зи с отсут­стви­ем изби­ра­тель­ных прав при «чист­ке совап­па­ра­та» в 1931 г. был отту­да уво­лен. Под­ра­ба­ты­вал куста­рем при Пром­ко­опе­ра­ции в «Куст­хи­ме» по выпус­ку кера­ми­ки и фар­фо­ра до 1932 г. Пытал­ся воз­об­но­вить мастер­скую по выдел­ке тех­ни­че­ско­го фар­фо­ра на Охте под Ленин­гра­дом. В наем­ной даче по сосед­ству с охтин­ским клад­би­щем на пер­вом эта­же была устро­е­на его мастер­ская, а на вто­ром жила сама семья Львовых.
В 1924 — 1930 годах — вла­де­лец мастер­ской по изго­тов­ле­нию фар­фо­ра на ст. Гжель. Впер­вые был аре­сто­ван в 1924 году, повтор­но — в 1933 году, когда жил уже в Петер­бур­ге. В 1935 году «как соци­аль­но опас­ный эле­мент» выслан в Сара­тов, где рабо­тал в арте­ли «Элек­трик». Осе­нью 1937 года был сно­ва аре­сто­ван, обви­нен во «вре­ди­тель­стве в арте­ли» и в свя­зях с «быв­ши­ми сво­и­ми людь­ми», сре­ди кото­рых упо­ми­на­лась извест­ная мему­а­рист­ка Т.А. Акса­ко­ва — Сиверс. Вла­ди­мир Сер­ге­е­вич Львов был аре­сто­ван в Сара­то­ве 2 нояб­ря 1937 г. орга­на­ми УНКВД как «враж­деб­но настро­ен­ный к Совет­ской вла­сти и зани­мав­ший­ся вре­ди­тель­ством» — назы­вал «ста­лин­скую» кон­сти­ту­цию фик­ци­ей и не сдал стро­я­щий­ся фар­фо­ро­вый цех к годов­щине Октяб­ря. Он содер­жал­ся в сара­тов­ской след­ствен­ной тюрь­ме и поста­нов­ле­ни­ем «трой­ки» при УНКВД был рас­стре­лян 29 нояб­ря 1937 г.
Рас­стре­лян в нояб­ре 1937 года.
84.79. Сер­гей Сер­ге­е­вич (1902-17.03.1938)
Родил­ся в Пер­ми, где его отец вла­дел метал­лур­ги­че­ским заво­дом. Сер­гей — люби­мец семьи, самый млад­ший из бра­тьев, учил­ся в 1-м Мос­ков­ском кадет­ском кор­пу­се, выбрав для себя карье­ру военного.
В 1920 г. бра­тья Льво­вы были при­зва­ны рядо­вы­ми сол­да­та­ми в РККА: Вла­ди­мир слу­жил в инже­нер­ных вой­сках Воен­но-инже­нер­но­го окру­га, Юрий — в воен­но-инже­нер­ной дистан­ции и с 1921 по 1922 г. нахо­дил­ся в Буха­ре в шта­бе Нази­ра, а Сер­гей — в 3-м кава­ле­рий­ском пол­ку Мос­ков­ской кава­ле­рий­ской диви­зии, слу­жил в 4-м эскадроне.
Учил­ся в Кадет­ском Кор­пу­се, в 1919 — 1922 годах слу­жил в Крас­ной армии. Сер­гей был аре­сто­ван в Москве и 6 июня 1924 г. Осо­бым сове­ща­ни­ем при Кол­ле­гии ОГПУ выслан в адми­ни­стра­тив­ном поряд­ке на Урал на три года по обви­не­нию в уча­стии в анти­со­вет­ской груп­пи­ров­ке, «дей­ство­вав­шей в целях свер­же­ния Совет­ской вла­сти». Через год ссыл­ка была заме­не­на лише­ни­ем пра­ва про­жи­ва­ния в круп­ных горо­дах стра­ны. Ему было раз­ре­ше­но про­жи­ва­ние в Тоболь­ске, а с кон­ца 1925 г. он нахо­дил­ся в Калу­ге вме­сте с бра­том Юри­ем. В 1924 году был сослан на Урал, отку­да вер­нул­ся в Петер­бург. В 1934 году был сно­ва выслан, на этот раз в Сама­ру. Там в 1937 году аре­сто­ван, обви­нен в том, что он «руко­во­дил контр­ре­во­лю­ци­он­ной бело­гвар­дей­ской орга­ни­за­ци­ей» и вес­ной 1938 года расстрелян
Аре­сто­ван­ные 9 фев­ра­ля 1935 г. осуж­ден­ные ОСО по ста­тье 58-6 УК РСФСР, Юрий и Сер­гей с семья­ми были сосла­ны на пять лет в Куй­бы­шев «как соци­аль­но-опас­ные эле­мен­ты». Там бра­тья смог­ли устро­ить­ся тех­ни­ка­ми по мон­та­жу лиф­тов в инсти­ту­те охра­ны мате­рин­ства и мла­ден­че­ства. Юрий Сер­ге­е­вич Львов вновь был аре­сто­ван 12 декаб­ря 1937 г. и осуж­ден по ста­тье 58-10-11 УК РСФСР как «враж­деб­но настро­ен­ный к Совет­ской вла­сти член контр­ре­во­лю­ци­он­ной фашист­ской орга­ни­за­ции». Поста­нов­ле­ни­ем «трой­ки» при УНКВД он был рас­стре­лян во внут­рен­ней тюрь­ме Куй­бы­ше­ва 15 мар­та 1938 г. Толь­ко в фев­ра­ле 1957 г. на запро­сы жены кня­зя Юрия Оль­ги сооб­щи­ли, что он умер «от рака пече­ни в сен­тяб­ре 1944 года». В это же вре­мя и в той же тюрь­ме нахо­дил­ся его брат, Сер­гей Сер­ге­е­вич, аре­сто­ван­ный 15 декаб­ря и осуж­ден­ный по той же ста­тье как «всту­пив­ший для актив­ной борь­бы с Совет­ской вла­стью в чле­ны контр­ре­во­лю­ци­он­ной бело­гвар­дей­ской орга­ни­за­ции… с целью свер­же­ния суще­ству­ю­ще­го строя». Соглас­но это­му обви­не­нию, бра­тья «под­го­тав­ли­ва­ли откры­тое выступ­ле­ние в помощь фашист­ским интер­вен­там» (надо пони­мать, в самом инсти­ту­те охра­ны мате­рин­ства). Поста­нов­ле­ни­ем «трой­ки» УНКВД князь Сер­гей Львов был рас­стре­лян 17 мар­та 1938 г., все­го через два дня после гибе­ли стар­ше­го бра­та Юрия, той же коман­дой палачей.
Сер­гей Сер­ге­е­вич в 1928 г. женит­ся на гра­фине Марии Алек­сан­дровне Гудо­вич, и в 1930 г. у них родил­ся сын Сергей.
И жена Юрия Сер­ге­е­ви­ча, Оль­га Ива­нов­на, и жена Сер­гея Сер­ге­е­ви­ча, Мария Алек­сан­дров­на, еще до заму­же­ства неод­но­крат­но аре­сто­вы­ва­лись и Осо­бым сове­ща­ни­ем при Кол­ле­гии ОГПУ ссы­ла­лись на Урал, в Кир­край, с лише­ни­ем прав про­жи­ва­ния в круп­ных горо­дах и при­гра­нич­ных губер­ни­ях. Кня­ги­ня Мария Алек­сан­дров­на Льво­ва погиб­ла в 1940 г. в Куй­бы­ше­ве, а кня­ги­ня Оль­га Ива­нов­на Льво­ва жила в семье доче­ри и скон­ча­лась в 1987 г.
Пре­под. нем. яз.
Сер­гей Сер­ге­е­вич Львов был женат на гра­фине Марии Алек­сан­дровне Гудо­вич, или, как ее все назы­ва­ли, Мэринь­ке. Это был ее вто­рой брак. В пер­вом бра­ке она была заму­жем за мами­ным дво­ю­род­ным бра­том Пет­ром Дмит­ри­е­ви­чем Исто­ми­ным, но потом они разо­шлись, при­чём, разо­шлись со скан­да­лом. Кста­ти, Мэринь­ка была без­на­дёж­ной любо­вью Аве­ни­ра Аве­ни­ро­ви­ча Вад­боль­ско­го. От бра­ка с П.Д. Исто­ми­ным у Мэринь­ки был сын Саша и от бра­ка с С.С. Льво­вым — Сергей.
~ (1929) гр. Мария Алек­сан­дров­на Гудо­вич(* 1905 † 1940)
Вале­ри­ан Сергеевич
хх.74. Мария Васильевна
Дочь его бра­та Васи­лия — княж­на Мария Льво­ва еще в 1881 году под­твер­жда­ла свои пра­ва после смер­ти отца и дяди на родо­вое име­ние в Макла­ках [32]. В сере­дине XIX века зна­чи­тель­ные части Макла­ков­ских земель, по про­да­же их, посту­па­ют в рас­по­ря­же­ние Деми­до­ва, Маль­цо­ва, Вол­жен­ско­го, Поля­ко­ва и иных поме­щи­ков, ску­пав­ших эти зем­ли, бога­тые руд­ны­ми выхо­да­ми [33]. Весь окрест­ный рай­он все­гда изоби­ло­вал лесом, а обра­бот­ка поч­вы, пред­став­ляв­шая во мно­гих местах бес­плод­ный песок, не в состо­я­нии была про­кор­мить зем­ле­дель­цев окру­ги, что объ­яс­ня­ло боль­шое коли­че­ство кре­стьян, еже­год­но поки­дав­ших соб­ствен­ные хозяй­ства, что­бы нанять­ся на поле­вые рабо­ты в дру­гих губерниях.
Хх.76. Кон­стан­тин Александрович
В 1913 году один из вну­ков кня­зя Васи­лия Сер­ге­е­ви­ча Льво­ва — кор­нет запа­са 13 дра­гун­ско­го пол­ка князь Кон­стан­тин Алек­сан­дро­вич Львов утвер­ждал, что име­ет в общем, вла­де­нии с дру­ги­ми наслед­ни­ка­ми недви­жи­мое Жизд­рин­ское име­ние, состо­я­щее из 521 деся­тин зем­ли [35].
Хх.76. Сер­гей Александрович
Под­пол­ков­ник князь Сер­гей Алек­сан­дро­вич Львов участ­во­вал в Белом дви­же­нии: осе­нью 1919 года он был коман­ди­ром эскад­ро­на в Свод­ном пол­ку Кав­каз­ской кавдивизии.
Хх.76. Нико­лай Александрович
пору­чик 2-го армей­ско­го кор­пу­са и в мар­те 1920 года ране­ным был эва­ку­и­ро­ван из Ново­рос­сий­ска на транс­пор­те «Хер­сон». О дру­гих же потом­ках этой вет­ви Льво­вых ниче­го досто­вер­но не известно…

33 коле­но

пер­вая ветвь
84а.80. Алек­сандра Александровна
М. 1) кн. Нико­лай Алек­сан­дро­вич Друц­кий (1874-?); 2) N Lartchouk
85.82. Ека­те­ри­на Юрьев­на Ройнишвили
Вот что рас­ска­зы­ва­ет­ся о кня­зе И. Д. Рати­е­ве на пожел­тев­шей стра­ни­це тби­лис­ской газе­ты «Заря Восто­ка» за 24 октяб­ря 1957 года:
«В 1917 году И. Д. Рати­шви­ли зани­мал пост помощ­ни­ка началь­ни­ка двор­цо­во­го управ­ле­ния Зим­не­го двор­ца. 25 октяб­ря, когда все руко­во­ди­те­ли мини­стер­ства дво­ра в пани­ке бежа­ли, он един­ствен­ный сво­е­го поста не бро­сил, пони­мая, что надо сохра­нить для наро­да, для потом­ства огром­ные цен­но­сти, сосре­до­то­чен­ные во двор­це. Под его руко­вод­ством гре­на­де­ры охра­ны снес­ли все наи­бо­лее цен­ное в сей­фы под­валь­но­го поме­ще­ния. У сокро­вищ­ни­цы, о место­на­хож­де­нии кото­рой во двор­це мало кому было извест­но и где хра­ни­лись, сре­ди про­че­го, атри­бу­ты цар­ской вла­сти — ски­петр со зна­ме­ни­тым брил­ли­ан­том Орло­ва в 185 карат, импе­ра­тор­ские коро­на и дер­жа­ва, он поста­вил для охра­ны сво­е­го 16-лет­не­го сына и дво­их самых надеж­ных гре­на­де­ров. Когда во дво­рец ворва­лись штур­му­ю­щие отря­ды, Иван Дмит­ри­е­вич уста­но­вил кон­такт с Анто­но­вым-Овсе­ен­ко. Сол­да­ты и мат­ро­сы с удив­ле­ни­ем посмат­ри­ва­ли на стат­но­го пол­ков­ни­ка, осме­лив­ше гося здесь остать­ся, сво­бод­но ори­ен­ти­ро­вав­ше­го­ся в бес­ко­неч­ных залах и кори­до­рах. Участ­ни­ки штур­ма и гре­на­де­ры рас­ска­за­ли о бла­го­род­ных и пат­ри­о­ти­че­ских дей­стви­ях полковника…»
А вот цита­та из «Изве­стий ЦИК и Пет­ро­град­ско­го Сове­та Рабо­чих и Сол­дат­ских Депу­та­тов» от 5 нояб­ря 1917 года:
«… Выра­жаю искрен­нюю бла­го­дар­ность пом. нач. дворц. управ­ле­ния кн. И. Д. Рати­е­ву за само­от­вер­жен­ную защи­ту и охра­не­ние народ­ных сокро­вищ в ночь с 25 на 26 октяб­ря… При­сво­ить ему, как лицу, отве­ча­ю­ще­му за целость двор­ца, иму­ще­ства и всех худо­же­ствен­но -исто­ри­че­ских цен­но­стей, пол­но­мо­чия глав­но­го комен­дан­та Зим­не­го двор­ца и всех госуд. двор­цов и музеев Пет­ро­град­ско­го рай­о­на…». Под­пись под доку­мен­том — Вла­ди­мир Улья­нов (Ленин).
При пере­ез­де пер­во­го совет­ско­го пра­ви­тель­ства в Моск­ву И. Д. Рати­ев руко­во­дил транс­пор­ти­ров­кой и охра­ной «золо­то­го эше­ло­на». Было непро­сто. Его шан­та­жи­ро­ва­ли под­мет­ны­ми пись­ма­ми с тре­бо­ва­ни­я­ми по пути оста­но­вить­ся и «сдать» поезд. В Тве­ри эше­лон обстре­ля­ли, но экс-князь зада­ние Сове­тов выполнил.
Эта исто­рия в несколь­ких вари­ан­тах обыг­ра­на в кино, наи­бо­лее пол­но — в филь­ме «Послан­ни­ки веч­но­сти», хотя без «худо­же­ствен­ных издер­жек» не обо­шлось. Во всех слу­ча­ях про­ис­хо­ди­ла «под­гон­ка» фак­тов под некую офи­ци­аль­ную вер­сию. Напри­мер, счи­та­ет­ся, что «Авро­ра» стре­ля­ла по Зим­не­му холо­стым сна­ря­дом. А вот мама Ека­те­ри­ны Юрьев­ны (дочь И. Д. Рати­е­ва), про­жи­вав­шая в Зим­нем и нахо­див­ша­я­ся там во вре­мя штур­ма, рас­ска­зы­ва­ла, что она сво­и­ми гла­за­ми виде­ла, как авро­ров­ский сна­ряд вле­тел в окно каби­не­та Алек­сандра III и раз­ру­шил всю сте­ну напро­тив окна…
Конеч­но же, выше­ука­зан­ные фак­ты био­гра­фии граж­да­ни­на Рати­е­ва и свое­об­раз­ная «охран­ная гра­мо­та» от Лени­на были учте­ны совет­ской вла­стью, и он спо­кой­но дожил до 90 лет в Тби­ли­си в каче­стве «пер­со­наль­но­го пен­си­о­не­ра за госу­дар­ствен­ные заслу­ги». Здесь же вырос­ла и Эка (Катя) Льво­ва — два­жды княж­на по рож­де­нию, но став­шая самой обыч­ной пио­нер­кой, затем ком­со­мол­кой, — как все в после­во­ен­ное вре­мя. Един­ствен­ным отли­чи­ем от боль­шин­ства были, пожа­луй, отмен­ные оцен­ки по всем пред­ме­там да бес­счет­ное коли­че­ство раз­би­тых маль­чи­ше­ских сер­дец­Дочь Юрия Сер­ге­е­ви­ча, Ека­те­ри­на, по про­фес­сии физик. Закон­чив физи­че­ский факуль­тет Уни­вер­си­те­та, она сорок лет про­ра­бо­та­ла науч­ным сотруд­ни­ком. На пен­сии, у нее две доче­ри и трое внуков.После шко­лы Ека­те­ри­на Юрьев­на Льво­ва закон­чи­ла физ­фак Тби­лис­ско­го уни­вер­си­те­та и нача­ла рабо­тать в Инсти­ту­те физи­ки Ака­де­мии наук Гру­зии. Здесь она вышла замуж за кол­ле­гу по рабо­те Вла­ди­ми­ра Нико­ла­е­ви­ча Рой­ни­шви­ли, потом­ствен­но­го уче­но­го (его отец был док­то­ром тех­ни­че­ских наук, одним из веду­щих спе­ци­а­ли­стов-транс­порт­ни­ков Гру­зии). Вла­ди­мир, имея пре­крас­ные музы­каль­ные спо­соб­но­сти, учил­ся в кон­сер­ва­то­рии, но затем, види­мо, «гены взя­ли свое», и он пере­шел на физ­фак, сра­зу же став одним из самых пода­ю­щих надеж­ды моло­дых гру­зин­ских физи­ков. В конце
60-х его, как спе­ци­а­ли­ста по стри­мер­ным (искро­вым) каме­рам, при­гла­си­ли с семьей на рабо­ту в Жене­ву, в Евро­пей­скую орга­ни­за­цию по ядер­ным иссле­до­ва­ни­ям, извест­ную во всем мире под аббре­ви­а­ту­рой ЦЕРН. По тем вре­ме­нам такое при­гла­ше­ние было ред­ко­стью. А когда в под­мос­ков­ном город­ке Протви­но близ Сер­пу­хо­ва раз­вер­ну­лись иссле­до­ва­ния на толь­ко что постро­ен­ном, круп­ней­шем в мире (в то вре­мя) оте­че­ствен­ном уско­ри­те­ле высо­ких энер­гий, семья Рой­ни­шви­ли пере­ез­жа­ет сюда. В 1970 году каза­лось — вре­мен­но, на пери­од про­ве­де­ния запла­ни­ро­ван­ных работ, а ока­за­лось — навсегда.
Во вся­ком слу­чае, недав­но, в про­шлом году, ста­рая «слу­жеб­ная» квар­ти­ра, где про­жи­ва­ет семья Рой­ни­шви­ли, нако­нец-то пере­ве­де­на в обыч­ный граж­дан­ский ста­тус. Сего­дня бабуш­ка Ека­те­ри­на Юрьев­на, как пове­лось, погру­же­на в про­цесс вос­пи­та­ния детей сво­ей доче­ри, а док­тор физи­ко-мате­ма­ти­че­ских наук, лау­ре­ат Ленин­ской пре­мии В. Н. Рой­ни­шви­ли про­дол­жа­ет зани­мать­ся нау­кой. Встре­тить­ся с ним не уда­лось, так как Вла­ди­мир Нико­ла­е­вич нахо­дил­ся в оче­ред­ной науч­ной коман­ди­ров­ке в ЦЕРНе. В целом, если что и выде­ля­ло при­сут­ству­ю­щих чле­нов семей­ства Рой­ни­шви­ли, — это под­черк­ну­тая опрят­ность и вели­ко­леп­ный рус­ский язык: Ека­те­ри­на Юрьев­на не слу­чай­но уже несколь­ко лет рабо­та­ет кор­рек­то­ром мест­ной газе­ты. Вооб­ще гово­ря, это доволь­но инте­рес­ное наблю­де­ние нынеш­не­го вре­ме­ни: хра­ни­те­ля­ми пра­виль­но­го рус­ско­го язы­ка, а порой и рус­ской исто­рии, ста­но­вят­ся отнюдь не те, кто бьет себя в грудь и во все­услы­ша­ние объ­яв­ля­ет о сво­ем «рус­ском патриотизме»
в Протвино
хх.84. Сер­гей Сер­ге­е­вич 18.08.1930 р.- 11.08.1993
Сын кня­зя Сер­гея Сер­ге­е­ви­ча, Сер­гей, стал худож­ни­ком, чле­ном Сою­за худож­ни­ков Укра­и­ны. Умер он в 1993 г. бездетным.
Саме таке дере­во жит­тя кня­зя Сер­гія Льво­ва (18.08.1930 р.- 11.08.1993 р.), українсь­ко­го живо­пис­ця, нащад­ка кня­зя Яро­сла­ва Муд­ро­го (бл. 978 р.-20 люто­го 1054 р.), твор­ця міц­ної Євро­пейсь­кої дер­жа­ви, доч­ки яко­го захо­плю­ва­ли своїм роз­умом і кра­сою прин­ців най­ро­зви­нуті­ших країн Євро­пи, серед яких Київсь­ка Русь була рів­ною. Сер­гій Львов наро­ди­вся 18 серп­ня 1930 р. в селі Дачне, під Моск­вою. Льво­ви зазна­ли репресій в часи сталіністсь­ко­го режи­му. Бать­ко був роз­стрі­ля­ний, а мати Марія, худож­ни­ця, зна­ю­чи, що її чекає фізичне зни­щен­ня, втек­ла із сином з Моск­ви в Сама­ру. Однак і там не було спо­кою. Дове­де­на до від­чаю жін­ка, міц­но три­ма­ю­чи деся­ти­річ­но­го Сер­гія за руку, кину­лась у Вол­гу. Пото­па­ю­чи, мати в остан­ню мить від­пу­сти­ла сина, вря­ту­вав­ши май­бут­ньо­го живо­пис­ця і пое­та. У 1952 році Сер­гій Львов за зфаль­си­фі­ко­ва­ним зви­ну­ва­чен­ням був засуд­же­ний на 15 років. Ув’язнення від­бу­вав у табо­рах суво­ро­го режи­му Схід­но­го Сибі­ру та Казах­ста­ну. Піс­ля реа­біліта­ції в 1956 р. одер­жав дозвіл на про­жи­ван­ня в Тирас­полі (Мол­до­ва), але через неуваж­ність мос­ковсь­ко­го каси­ра отри­мав кви­ток до Тер­но­по­ля. Так худож­ник опи­ни­вся в нашо­му місті, яке йому дуже спо­до­ба­ло­ся, отри­мав квар­ти­ру спо­чат­ку на вули­ці Зам­ко­вій, піз­ні­ше на Кар­пен­ка, де про­жив до смерті.Волею Божою він повер­нув­ся­на зем­лю сво­го вели­ко­го пра­щу­ра Яро­сла­ва Муд­ро­го! У Тер­но­полі Сер­гій Львов пра­ц­ю­вав худож­ни­ком-оформ­лю­ва­чем. У 1966-1971 р.р. нав­чав­ся в Одесь­ко­му педа­го­гіч­но­му інсти­туті на худож­ньо-гра­фіч­но­му факуль­теті у В. Ефі­мен­ка та І. Лонг­ви­на. Сер­гієм Льво­вом ство­ре­но сот­ні поло­тен, гра­фіч­них робіт, ним зроб­лені худож­ні роз­пи­си в багатьох церк­вах Тер­но­піль­щи­ни. Цен­тральне міс­це в його твор­чо­сті зай­ма­ють пей­за­жі та натюр­мор­ти, особ­ли­ву ува­гу він при­ді­лив чудо­вим тер­но­пільсь­ким краєви­дам, також йому вда­ло­ся ство­ри­ти гли­бо­ко пси­хо­ло­гіч­ні порт­ре­ти. Він учас­ник виста­вок у Києві, Льво­ві, Москві, пер­со­наль­них виста­вок у Тер­но­полі (1985, 1986, 1987,1990 р.р.). В 1998 р., та в 2000 р. я органі­зу­вав його пер­со­наль­ні вистав­ки з моєї при­ват­ної колек­ції. в Тер­но­пільсь­ко­му облас­но­му худож­ньо­му музеї, та Тер­но­пільсь­ко­му облас­но­му краєзнав­чо­му музеї. Все своє жит­тя Сер­гій Львов дару­вав свої кар­ти­ни людям. Його прин­ци­пу слі­ду­вав і я, пода­ру­вав­ши близь­ко 60 кар­тин Сер­гія Льво­ва уста­но­вам та при­ват­ним осо­бам. Осо­би­сте жит­тя С. Льво­ва не скла­ло­ся. Пер­ша дру­жи­на Тама­ра покін­чи­ла жит­тя само­губ­ством, від дру­гої дру­жи­ни Віри наро­ди­вся мерт­вий син…
Сер­гій Львов завжди диву­вав мене своїм універ­саль­ним мислен­ням в різ­них сфе­рах людсь­кої діяль­но­сті. Тоді я зро­зу­мів, що ця здат­ність пере­да­лась йому у князівсь­ких генах по спадковості.
В Спіл­ку Худож­ни­ків Украї­ни він не був прий­ня­тий, бо десь в голо­вах у неда­ле­ких функ­ціо­нерів сиді­ло, що він “мос­кальсь­кий князь”. Боя­лись йому допо­мог­ти і дея­кі впли­во­ві росія­ни в Тер­но­полі, щоб як писав Антон Чехов “Кабы чего не вышло…” Помер Сер­гій Львов 11 серп­ня 1993 р., похо­ва­ний на Мику­ли­не­ць­ко­му цвин­тарі у Тер­но­полі. В 2005 р. на моги­лі живо­пис­ця я на влас­ний кошт поста­вив йому пам’ятник. (Скуль­птор Борис Рудий, худож­ник Вік­тор Сапила).З Сер­гієм Льво­вим я познай­о­ми­вся у 1983 році. Він пода­ру­вав мені кар­ти­ну “Соняш­ни­ки”, а піз­ні­ше, захо­пив­шись твор­чістю живо­пис­ця, я при­дбав у ньо­го чима­ло кар­тин. Вар­то зга­да­ти пра­ців­ни­ків Тер­но­пільсь­ко­го краєзнав­чо­го музею пані Анну Шве­ць і пані Іри­ну Кунеш, які вря­тув­ва­ли бага­то поло­тен і екскізів худож­ни­ка. Бать­ко Іри­ни Кунеш – худож­ник Еду­ард Кунеш також спас 5 робіт Сер­гія Льво­ва, їхні твор­чі май­стер­ні були поруч. Рік тому я познай­о­ми­вся з п. Бори­сом Гуме­ню­ком, яко­му дав ряд основ­них робіт Сер­гія Льво­ва під заста­ву для органі­за­ції вистав­ки мит­ця в сто­ли­ці Украї­ни – Києві. Також, я допо­міг йому недо­ро­го при­дба­ти біля два­дця­ти кар­тин Сер­гія Льво­ва. Нажаль він вирі­шив при­влас­ни­ти собі дані йому під роз­пис­ку робо­ти — думаю, що він здо­га­даєть­ся мені їх повер­ну­ти. (Ста­ном на 03.05.2010) Вино­шу щиру подя­ку за вели­ку під­т­рим­ку в нашо­му спіль­но­му про­ек­ті дирек­то­ру Київсь­ко­го музею російсь­ко­го мистецтва Юрію Ваку­лен­ку, а також скуль­пто­ру – чле­ну Спіл­ки худож­ни­ків Росії, – авто­ро­ві пра­ць про роди­ну князів Льво­вих – роди­чо­ві по лінії матері Сер­гія Льво­ва – гра­фині Марії Гудо­вич, п. Іллі Сос­не­ру, який сьо­год­ні (12.09.2008) при­сут­ній. В 2005 р. на VII з’їзді ПНЕ­РУ в Києві я пода­ру­вав Пром Інвест Бан­ку кар­ти­ну С. Льво­ва “Чека­ють воду” на якій зоб­ра­жені два могут­ні гуцу­ли. Сьо­год­ні моя мрія здійс­ни­лася. Май­же через тися­чу років наща­док Яро­сла­ва Муд­ро­го повер­нув­ся до Киє­ва – сто­ли­ці міст русь­ких. Неод­но­ра­зо­во я бачив як дере­ва про­ро­ста­ють на бетоні, дола­ю­чи мерт­ву твер­ду стихію, утвер­джу­ю­чи силу жит­тя. Саме таким був Сер­гій Львов – з все­пе­ре­ма­га­ю­чим князівсь­ким серцем. —
Зина­и­да Валериановна
~ Левин

Львов Андрей Ива­но­вич Боль­шо­го кн. (1627,1658) стольник(1637-,1688) патр.стольник(1627,1629) С:Ив.Анд.
Львов Андрей Ива­но­вич Сма­гин-сын кн. (1646,1675) стольник(1646,1675) чашник(1660) вотч.-Ярославль-у. ~Анна.Льв. 1675 С:Ив.Анд. СМА­ГА.
Львов Васи­лий Михай­ло­вич кн. (1552,1560) в 1552 дворов.сын-боярск. помещ.-Романов-у. 2С:Мих.Мих. ?
Львов Гав­ри­ил Ива­но­вич кн. (1604) в 1604 недоросль(1604) помещ.-Галич-у.,Кострома-у. 1С:Ив.Анд. ?
Львов Ники­та Андре­евич кн. (1589,1603) дворов.сын-боярск. помещ.-Пошехонье-у.,Романов-у. С:Анд.Анд. ?
Львов Ники­та Семе­но­вич кн. (1591) в 1591 митр.сын-боярск. помещ.-Ростов-у.
Львов Нико­лай Михай­ло­вич кн. (1799) в 1799 действ.камергер(1799.05.16) Флигельадъютант.
Львов Осип Андре­евич кн. (1618) в 1618 дворов.сын-боярск. С:Анд.Анд. ?
Львов Филипп Ива­но­вич кн. (1604) в 1604 недоросль(1604) сын-боярск. помещ.-Галич-у.,Кострома-у. 2С:Ив.Анд. ?
Львов Юрий Дмит­ри­е­вич кн. (1552,1560) в 1552 дворов.сын-боярск. помещ.-Романов-у. 3С:Дм.Мих.
Львов Юрий Михай­ло­вич кн. (1552/60) литвин-дворов.сын-боярск. помещ.-Романов-у.

ЛЬВОВ АЛЕК­САНДР КОН­СТАН­ТИ­НО­ВИЧ. Князь. Сын кня­зя КОН­СТАН­ТИ­НА НИКО­ЛА­Е­ВИ­ЧА и кня­ги­ни СОФЬИ ВЛА­ДИ­МИ­РОВ­НЫ, урож­ден­ной ГОЛИ­ЦЫ­НОЙ. Жена ТОЛ­СТАЯ ТАТЬЯ­НА МИХАЙ­ЛОВ­НА 1903-1987. 

ЛЬВОВ ВАСИ­ЛИЙ ВЛА­ДИ­МИ­РО­ВИЧ (архи­епи­скоп НАФА­НАИЛ) 1906-1986. Родил­ся в Москве в семье чле­на Госу­дар­ствен­ной Думы. Учил­ся в гим­на­зии в Санкт-Петер­бур­ге, в реаль­ных учи­ли­щах в Бугу­рус­лане и Том­ске. Окон­чил Хар­бин­ское реаль­ное учи­ли­ще (1922). Рабо­тал рабо­чим на Китай­ской Восточ­ной желез­ной доро­ге (1922-1929). Учил­ся на вечер­них бого­слов­ских кур­сах (1928-1931). При­нял мона­ше­ство. Посвя­щен в иеро­мо­на­хи (1929). Зако­но­учи­тель в дет­ском при­юте при Доме мило­сер­дия в Хар­бине. Архи­манд­рит (1936). При­ни­мал уча­стие в пра­во­слав­ной мис­сии в Кера­ле (1935-1936). Началь­ник пра­во­слав­ной мис­сии на Цей­лоне (1937-1939). Вто­рую миро­вую вой­ну про­вел в Сло­ва­кии. Был помощ­ни­ком насто­я­те­ля мона­сты­ря пре­по­доб­но­го Иова Поча­ев­ско­го, Вла­ди­ми­ро­во (Ладо­ми­ро­ва), Сло­ва­кия. Редак­тор жур­на­ла «Дет­ство во Хри­сте» (1939-1944). Насто­я­тель Вос­кре­сен­ско­го собо­ра в Бер­лине (1945). Епи­скоп Брюс­сель­ский и Запад­но-Евро­пей­ский (1946-1951). В 1952 г. слу­жил в Туни­се. Пре­по­да­вал Вет­хий и Новый Завет в мона­сты­ре преп. Иова Поча­ев­ско­го (1953-1956). С 1966 по 1980 был насто­я­те­лем оби­те­ли преп. Иова в Мюн­хене. Епи­скоп Вен­ский и Австрий­ский (1971). Архи­епи­скоп (1981).

Мария С.С. Волоков

И. Ю. Соснер
Князь Геор­гий Евге­нье­вич Львов

Пожа­луй, нет в новей­шей исто­рии Рос­сии собы­тия смысл и суть кото­ро­го были иска­же­ны и умыш­лен­но фаль­си­фи­ци­ро­ва­ны более, чем исто­рия рус­ской бур­жу­аз­ной рево­лю­ции 1917-го года. Дея­те­ли Фев­раль­ской рево­лю­ции, потряс­шей Рос­сию, ста­ли «про­яв­лять­ся» перед нами лишь недав­но, после сня­тия всей идео­ло­ги­че­ской и поли­ти­че­ской шелу­хи совет­ских вре­мен. И сре­ди них таин­ствен­но-мол­ча­ли­вая фигу­ра пер­во­го демо­кра­ти­че­ско­го пре­мьер-мини­стра, а фак­ти­че­ски пра­ви­те­ля Рос­сии – кня­зя Льво­ва. Сме­нив собою дина­стию Рома­но­вых пра­вив­шую стра­ной 300 лет, Геор­гий Евге­нье­вич – при­род­ный князь и Рюри­ко­вич по рож­де­нию остал­ся до сих пор нами не узнан­ный и непо­ня­тый. При жиз­ни он не любил мно­го гово­рить и высту­пать, не умел как Керен­ский «рабо­тать» с ауди­то­ри­ей. Его сфе­рою был кро­пот­ли­вый и неустан­ный труд «в нед­рах» про­бле­мы; не важ­но, какой она была на тот момент: чинов­ный про­из­вол, сти­хий­ное бед­ствие или наше­ствие вра­га… Этой ста­тьей отда­вая дань памя­ти заме­ча­тель­но­му рос­сий­ско­му пат­ри­о­ту мы идем по нака­тан­но­му собы­тий­но­му пути, к сожа­ле­нию остав­ляя за бор­том те глу­бин­ные и мощ­ные внут­рен­ние думы и пере­жи­ва­ния кня­зя, кото­рые были и оста­ют­ся стерж­нем «зага­доч­ной» рус­ской души…
Роди­те­ли Геор­гия Евге­нье­ви­ча: отец — про­свя­щен­ный алек­син­ский поме­щик, надвор­ный совет­ник князь Евге­ний Вла­ди­ми­ро­вич Львов и мать Вар­ва­ра Алек­се­ев­на урож­ден­ная Мосо­ло­ва, тро­га­тель­ные в сво­ей люб­ви и иде­а­лах люди, мно­го дела­ли для обра­зо­ва­ния окрест­но­го насе­ле­ния. Писа­ли учеб­ни­ки для началь­ной шко­лы и кни­ги для детей, кото­рые одоб­рял и рецен­зи­ро­вал Лев Нико­ла­е­вич Тол­стой, дру­жив­ший с семьей Льво­вых. Поз­же откры­ли в сво­ем доме шко­лу для кре­стьян­ских ребя­ти­шек, были попе­чи­те­ля­ми биб­лио­те­ки в горо­де Алек­син. И все это — несмот­ря на семей­ные финан­со­вые труд­но­сти. Име­ние было разо­ре­но и мно­го­крат­но зало­же­но в бан­ке, сред­ства для жиз­ни и обра­зо­ва­ния детей при­хо­ди­лось зара­ба­ты­вать повсе­днев­ным тру­дом. Их тру­до­лю­бие пере­да­лось детям, и все они ста­ли извест­ны­ми лич­но­стя­ми в Рос­сии нача­ла века.
Стар­ший сын, князь Алек­сей Евге­нье­вич (1850-1937), был сек­ре­та­рем Мос­ков­ско­го Худо­же­ствен­но­го Обще­ства и послед­ним дирек­то­ром Мос­ков­ско­го учи­ли­ща живо­пи­си, вая­ния и зод­че­ства. Его роль в куль­тур­ной жиз­ни стра­ны, в исто­рии Сереб­рян­но­го века рос­сий­ской куль­ту­ры до кон­ца еще не рас­кры­та. Князь Вла­ди­мир Евге­нье­вич (1851-1920), дипло­мат, чья жизнь так­же была тес­но пере­пле­те­на с судь­ба­ми мно­гих извест­ней­ших лич­но­стей стал дирек­то­ром Мос­ков­ско­го Глав­но­го архи­ва МИДа. Князь Сер­гей Евге­нье­вич (1858-1937) стал круп­ным пред­при­ни­ма­те­лем, под­ни­мал метал­лур­ги­че­ские заво­ды и руд­ни­ки в Перм­ской губер­нии. Княж­на Мария Евге­ньев­на (1864-1936) зани­ма­лась созда­ни­ем и раз­ви­ти­ем зем­ских школ, помо­гая бра­ту Геор­гию. Вся семья постра­да­ла от «кара­ю­ще­го меча рево­лю­ции» — ни один не умер в отчем доме. Кого смерть настиг­ла в изгна­нии на чуж­бине, кого в ссыл­ке, а кого уби­ла пуля палача-чекиста…
Князь Геор­гий Евге­нье­вич, млад­ше­го из бра­тьев Льво­вых появил­ся на свет в Гер­ма­нии в 1861 году — семья пере­еха­ла туда, что­бы дать достой­ное обра­зо­ва­ние детям. Толь­ко в 4 года Геор­гий Евге­нье­вич попал в Рос­сию. После Поли­ва­нов­ской гим­на­зии князь закон­чил юри­ди­че­ский факуль­тет Мос­ков­ско­го уни­вер­си­те­та в 1885 году. Вер­нув­шись в обре­ме­нен­ное финан­со­вы­ми труд­но­стя­ми име­ние роди­те­лей моло­дой князь актив­но занял­ся его вос­ста­нов­ле­ни­ем. Вме­сте с бра­том Сер­ге­ем им уда­лось пре­вра­тить разо­рен­ное родо­вое гнез­до во вполне доход­ное хозяй­ство. Вско­ре Геор­гий в 1887 году стал глас­ным Алек­син­ско­го уезд­но­го зем­ства. Затем рья­но рабо­тал в Епи­фан­ском уезд­ном и позд­нее в Туль­ском губерн­ском по кре­стьян­ским делам при­сут­ствии. В 1893 году в знак про­те­ста про­тив исполь­зо­ва­ния воин­ских команд в борь­бе с кре­стьян­ски­ми бес­по­ряд­ка­ми Геор­гий Евге­нье­вич вышел из соста­ва губерн­ских чиновников.
Рабо­та в зем­ском дви­же­нии, ста­ла глав­ным делом кня­зя Льво­ва, 17 лет про­слу­жив­ше­го зем­ским началь­ни­ком и непре­мен­ным чле­ном по кре­стьян­ским делам при­сут­ствия в Мос­ков­ской и Туль­ской губер­ни­ях. Геор­гий в 1903 году был избран пред­се­да­те­лем Туль­ской губерн­ской зем­ской упра­вы и за заслу­ги на этом попри­ще награж­ден орде­ном Св. Ста­ни­сла­ва 2-й сте­пе­ни. Про­бле­мы народ­но­го обра­зо­ва­ния, устрой­ство дет­ских при­ютов, помощь стра­да­ю­щим от голо­да кре­стья­нам — вот дале­ко не пол­ный спи­сок повсе­днев­ных забот и трудов.
Он при­зы­вал все здо­ро­вые силы рус­ско­го обще­ства на орга­ни­за­цию помо­щи поста­дав­шим вои­нам в Рус­ско-Япон­ской войне 1904-1905 годов. В под­деж­ку Рос­сий­ско­го Крас­но­го кре­ста тогда воз­ник­ла Обще­зем­ская Орга­ни­за­ция помо­щи боль­ным и ране­ным вои­нам. Князь Львов был избран ее глав­но­упол­но­мо­чен­ным (от 19-ти земств). В ходе всей этой крайне неудач­ной для стра­ны воен­ной кам­па­нии, рабо­тая на фрон­те, был глав­ным орга­ни­за­то­ром, руко­во­ди­те­лем и вдох­но­ви­те­лем зем­ских сани­тар­ных учреждений.
5 мая 1904 года Геор­гий Евге­нье­вич лич­но выехал в Ман­чжу­рию, где руко­во­дил созда­ни­ем пере­движ­ных меди­цин­ских и пита­тель­ных пунк­тов, поез­дов; часто бывая на пере­до­вой, отсту­пая вме­сте с вой­ска­ми под обстре­лом непри­я­те­ля. Выда­ю­ща­я­ся и бес­ко­рыст­ная дея­тель­ность, лич­ное бес­стра­шие сде­ла­ли его имя извест­ным в России.
После тяже­ло­го и оскор­би­тель­но­го для импе­рии воен­но­го пора­же­ния в стране начал­ся необык­но­вен­ный подъ­ем обще­ствен­но­го дви­же­ния. Князь Львов был сре­ди тех, кто на зем­ских сьез­дах и сове­ща­ни­ях выра­ба­ты­вал так­ти­ку кор­рек­ти­ров­ки пра­ви­тель­ствен­но­го кур­са, рато­вал за про­ве­де­ние реформ в госу­дар­стве. В част­но­сти он выска­зы­вал­ся за созда­ние при Госу­да­ре зако­но­со­ве­ща­тель­но­го пред­ста­ви­тель­но­го орга­на — Думы. 6 июня 1905 года извест­ные зем­ские дея­те­ли напра­ви­ли деле­га­цию к Импе­ра­то­ру Нико­лаю II, сре­ди них был и князь Львов.
После изда­ния Мани­фе­ста от 17 октяб­ря 1905 года о даро­ва­нии сво­бод, пред­се­да­тель Сове­та мини­стров граф С. Ю. Вит­те даже пред­ла­гал кня­зю Льво­ву занять пост мини­стра земледелия.
Вско­ре Геор­гий Евге­нье­вич всту­па­ет в ряды кон­сти­ту­ци­он­но-демо­кра­ти­че­ской пар­тии (каде­ты) для поли­ти­че­ской борь­бы за госу­дар­ствен­ные рефор­мы. От этой пар­тии он и был выбран депу­та­том в I-ю Госу­дар­ствен­ную Думу в 1906 году, где ста­рал­ся помень­ше высту­пать с три­бу­ны и поболь­ше рабо­тать в раз­но­об­раз­ных коми­те­тах. После раз­го­на Думы 200 ее деле­га­тов выеха­ли в Выборг, где после воз­буж­ден­ных сове­ща­ний под­пи­са­ли зажи­га­тель­ное воз­зва­ние к наро­ду. Князь Львов — един­ствен­ный — его не под­пи­сал: не счи­тал нуж­ным ввер­гать стра­ну в анар­хию граж­дан­ско­го непо­ви­но­ве­ния. Позд­нее, не сой­дясь во взгля­дах с направ­лен­но­стью новых дей­ствий пар­тии, отхо­дит от нее.
Надо заме­тить, это был чело­век быст­рых реше­ний. Устра­нив­шись после роспус­ка I-й Госу­дар­ствен­ной Думы от вся­кой поли­ти­че­ской дея­тель­но­сти, занял­ся изу­че­ни­ем про­до­воль­ствен­но­го и пере­се­лен­че­ско­го вопро­са в стране. Во гла­ве отря­да из 140 сотруд­ни­ков лич­но изу­чал как обсто­ят дела у пере­се­лен­цев на Даль­нем Восто­ке и в Амур­ском крае. А в 1909 году пред­при­нял поезд­ку в Кана­ду, где зна­ко­мил­ся с бытом рус­ских пере­се­лен­цев-духо­бо­ров. Пере­сек Аме­ри­ку от Атлан­ти­че­ско­го оке­а­на до Тихо­го, соста­вил обшир­ные доклад­ные докла­ды, заста­вив­шие нако­нец пра­ви­тель­ство Рос­сии обра­тить вни­ма­ние на про­бле­мы пере­се­лен­цев в стране.
Доби­ва­ясь сво­е­го Геор­гий Евге­нье­вич бывал необык­но­вен­но упо­рен. Обсто­я­тель­ную запис­ку по мате­ри­а­лам сво­ей эскпе­ди­ции 1910 году о необ­хо­ди­мо­сти созда­ния в Перь­ми выс­ше­го учеб­но­го заве­де­ния ему очень дол­го не уда­ва­лось пере­дать в руки мини­стру народ­но­го про­свя­ще­ния Кас­со, кото­рый укла­нял­ся от встре­чи. Нако­нец князь Львов бук­валь­но настиг чле­на пра­ви­тель­ства в мини­стер­ском лиф­те, и Кас­со вынуж­ден был при­нять доку­мент для решения…
Пора­зив­шие зна­чи­тель­ные обла­сти Рос­сии неуро­жаи 1906, 1907, 1910 и 1911 годов при­ве­ли к само­му насто­я­ще­му госу­дар­ствен­но­му бед­ствию. Нуж­но было сроч­но помо­гать уми­ра­ю­щим от голо­да людям. Обще­зем­ская Орга­ни­за­ция зани­ма­лась про­до­воль­ствен­ной помо­щью под непо­сред­ствен­ным руко­вод­ством кня­зя Льво­ва. И все в Рос­сии зна­ли, что луч­ше никто с этой про­бле­мой не спра­вить­ся. Теперь дру­гой пред­се­да­тель Сове­та мини­стров — П. А. Сто­лы­пин при­гла­шал попу­ляр­но­го дея­те­ля в пра­ви­тель­ство. Но выдви­ну­тые вме­сте с Д. Н. Шипо­вым усло­вия — демо­кра­ти­за­ция пра­ви­тель­ства и Думы — ока­за­лись непри­ем­ли­мы­ми для властей…
Имя кня­зя Льво­ва к тому вре­ме­ни проч­но вошло в чис­ло самых про­грес­сив­ных и пер­спек­тив­ных обще­ствен­ных дея­те­лей Рос­сии. Исклю­чи­тель­ные спо­соб­но­сти орга­ни­за­то­ра и прак­ти­че­ско­го дея­те­ля, уме­ние объ­еди­нить и вооду­ше­вить людей, неуто­ми­мая эне­грия и рабо­то­спо­соб­ность, вера в рус­ско­го чело­ве­ка и Рос­сию при­вле­ка­ли мно­гих. В нача­ле 1913 года он был избран кан­ди­да­том на долж­ность мос­ков­ско­го город­ско­го голо­вы, потес­нив мно­го­лет­не­го руко­во­ди­те­ля горо­да Н. И. Гуч­ко­ва. Но уже насту­пил 1914 год — нача­лась миро­вая вой­на. Зем­ские орга­ни­за­ции созда­ли Все­рос­сий­ский Зем­ский Союз помо­щи боль­ным и ране­ным вои­нам (ВЗС) , и, конеч­но, глав­но­упол­но­мо­чен­ным его выбра­ли кня­зя Львова.
Коор­ди­на­ция дея­тель­но­сти по фор­ми­ро­ва­нию, осна­ще­нию сани­тар­ных и эва­ку­а­ци­он­ных поез­дов, заго­тов­ка хирур­ги­че­ских инстру­мен­тов, лекарств и пере­вя­зоч­ных средств, под­бор меди­цин­ско­го пер­со­на­ла, орга­ни­за­ция гос­пи­та­лей и скла­дов — вот дале­ко не пол­ный спи­сок еже­днев­ных тру­дов глав­но­упол­но­мо­чен­но­го. Псо­ле объ­еди­не­ния в 1915 году обще­ствен­ных орга­ни­за­ций Зем­ско­го и Город­ско­го сою­зов в Зем­гор Геор­гий Евге­нье­вич воз­гла­вил и эту орга­ни­за­цию. И к 1916 году рос­сий­ское хозяй­ство и про­мыш­лен­ность смог­ли ока­зы­вать реаль­ную помощь Дей­ству­ю­щей армии и флоту.
В эти годы князь Львов уже рас­смат­ри­вал­ся зна­чи­тель­ной частью рос­сий­ско­го обще­ства как оче­вид­ный кан­ди­дат на пост пре­мьер-мини­стра в слу­чае ради­каль­ных пере­мен в стране. Его кан­ди­да­ту­ру тогда под­дер­жа­ли и ухо­дя­щая импе­ра­тор­ская власть в лице Госу­да­ря Нико­лая II, и вся демо­кра­ти­че­ская часть Рос­сии, и дей­ству­ю­щая армия.
Тем более что он тогда зани­мал крайне оппо­зи­ци­он­ную пози­цию в отно­ше­нии суще­ству­ю­ще­го пра­ви­тель­ства, дока­зав­ше­го свою пол­ную неспо­соб­ность управ­лять стра­ной в дни воен­ных неудач. И после побе­ды Фев­раль­ской рево­лю­ции князь Геор­гий Евге­нье­вич со 2 мар­та 1917 года воз­гла­вил Вре­мен­ное пра­ви­тель­ство. Во Вре­мен­ном пра­ви­тель­стве Геор­гий Евге­нье­вич зани­мал две долж­но­сти — мини­стра-пред­се­да­те­ля и мини­стра внут­рен­них дел. Но уже 7 июля 1917 года князь подал в отстав­ку, посчи­тав непри­ем­ли­мой для себя новую попу­лист­кую про­грам­му каби­не­та мини­стров. В даль­ней­шем Вре­мен­ное пра­ви­тель­ство до само­го Октябрь­ско­го пере­во­ро­та 7 нояб­ря 1917 года воз­глав­лял Алек­сандр Федо­ро­вич Керенский.
Князь Геор­гий Евге­нье­вич пыта­ясь удер­жать стра­ну над без­дной, куда исто­ри­ей ей суж­де­но было пасть. Он пытал­ся не втя­ги­вать­ся ни в чьи инте­ре­сы, раз­ди­рав­шие Рос­сию, и очень быст­ро при­об­рел мно­же­ство недоб­ро­же­ла­те­лей и вра­гов. Будучи всю свою жизнь чело­ве­ком дол­га, видел себя гла­вой пра­ви­тель­ства вре­мен­но­го, обя­зан­но­го при­ве­сти стра­ну к Все­рос­сий­ско­му зем­ско­му собо­ру, кото­рый один впра­ве решить судь­бу Рос­сии… Но в усло­ви­ях рево­лю­ци­он­но­го хао­са и буй­ства на пер­вый план выхо­ди­ли уже иные силы и люди. Вре­мен­ное пра­ви­тель­ство во гла­ве с кня­зем Льво­вым, по нынеш­ним совре­мен­ным мер­кам, было сла­бым, нере­ши­тель­ным, даже без­воль­ным. Эти люди, искренне жаж­дав­шие пере­мен, стре­мив­ши­е­ся к ним, про­сто не пони­ма­ли, какие силы побу­ди­ли. Не пони­ма­ли, что наста­ли вре­ме­на боль­шой кро­ви, мил­ли­о­нов жертв. Они были из вре­ме­ни, кото­рое уже исчез­ло за гори­зон­том истории…
Напря­жен­ней­шая рабо­та и изну­ри­тель­ная поли­ти­че­ская борь­ба совер­шен­но исто­щи­ли силы Геор­гия Евге­нье­ви­ча. Осе­нью 1917 года князь поки­нул Моск­ву и выехал в Сибирь, кото­рую все­гда счи­тал кра­ем без­гра­нич­ных хозяй­ствен­ных воз­мож­но­стей. Хотел занять­ся тем, что умел луч­ше все­го, — кон­крет­ным делом, а не бороть­ся с поли­ти­че­ски­ми про­тив­ни­ке­ми. Вме­сте с това­ри­ща­ми по преж­ней дея­тель­но­сти в Зем­го­ре Н. С. Лопу­хи­ным и кня­зем А. В. Голи­цы­ным при­е­ха­ли в Тюмень, где и начал подыс­ки­вать новое поле деятельности.
Вес­ной сюда в Тюме­ни появи­лись крас­ные мат­ро­сы — “кра­са и гор­дость рево­лю­ции. Нача­ли рево­лю­ци­о­не­ры устрой­ство новой жиз­ни со сбо­ра кон­три­бу­ции и гра­бе­жей, а закон­чи­ли аре­ста­ми и рас­стре­ла­ми залож­ни­ков. Аре­сто­ван­ных зем­ских дея­те­лей неде­лю вез­ли на поез­де в рас­по­ря­же­ние област­но­го ЧК и на каж­дой стан­ции пока­за­тель­но выво­ди­ли к тол­пам зевак.
В Ека­те­рин­бур­ге поме­сти­ли в тюрь­му, кото­рая были уже пере­пол­не­на. Совсем непо­да­ле­ку, в печаль­но зна­ме­ни­том Ипа­тьев­ском доме, томи­лась семья послед­не­го рос­сий­ско­го импе­ра­то­ра… Какая иро­ния судьбы!
Кня­зю Льво­ву, как и дру­гим, вме­ня­ли в вину кон­тре­во­лю­ци­он­ную дея­тель­ность, под­го­тов­ку заго­во­ра, с целью осво­бож­де­ния цар­ской семьи. В Москве род­ствен­ни­ки «тюрем­ных сидель­цев» суме­ли про­бить­ся в Нар­ко­мат юсти­ции и даже во ВЦИК, лич­но к Яко­ву Свердлову.
Из Моск­вы после­до­ва­ли стро­гие теле­грам­мы: «При­ми­те сроч­ные реши­тель­ные меры отме­ны про­из­воль­но­го аре­ста мор­ским кара­тель­ным отря­дом в Тюме­ни Льво­ва, Голи­цы­на, Лопу­хи­на…». Но ураль­ским комис­са­рам никак не хоте­лось упус­кать из сво­их рук «круп­ную добы­чу». И лишь когда в Ека­тер­бург при­шел лич­ный запрос пред­се­да­те­ля рево­лю­ци­он­но­го пра­ви­тель­ства Сверд­ло­ва, их неохот­но выпу­сти­ли… Повез­ло. Еще бы несколь­ко дней… Перед отступ­ле­ни­ем из Ека­те­рин­бур­га рево­лю­ци­о­не­ры устро­и­ли бук­валь­но кро­ва­вую вак­ха­на­лию, уби­вая в тюрь­мах аре­сто­ван­ных, спус­кая их живы­ми в реку. Так закон­чил­ся один из пер­вых актов граж­дан­ской вой­ны — боль­ше­ви­ки были раз­би­ты. Надо ска­зать, что Геор­гий Евге­нье­вич потом не любил рас­ска­зы­вать о заступ­ни­че­стве боль­ше­вист­ских вождей.
Князь Львов поки­нул Рос­сию с пол­но­мо­чи­я­ми от Госу­дар­ствен­но­го сове­ща­ния в сен­тяб­ре 1918 года. Аме­ри­ка, затем Европа…
Сот­ни тысяч бежен­цев из Совет­ской Рос­сии, рас­се­ян­ные по все­му миру, нуж­да­лись бук­валь­но во всем. В 1921 году в Пари­же начал рабо­тать «Рос­сий­ский Зем­гор». Конеч­но под руко­вод­ством кня­зя Геор­гия Евге­нье­ви­ча Льво­ва. По всей Евро­пе, от Бал­кан до Фран­ции были созда­ны сот­ни рус­ских школ, амбу­ла­то­рии, боль­ни­цы, дома для пре­ста­ре­лых. Пред­ста­ви­те­ли Зем­го­ра появ­ля­лись даже на заво­дах, где тру­ди­лись рус­ские люди, что­бы защи­тить их пра­ва. Создан­ные Льво­вым фон­ды помо­щи рус­ской эми­гра­ции про­дол­жа­ют рабо­тать и сего­дня, спу­стя мно­го лет после его смер­ти в 1925 году.
Имя чело­век, кото­рый до сво­их послед­них дней не остав­лял мно­го­ма­штаб­ной и дей­ствен­ной прак­ти­че­ской рабо­ты по ока­за­нию помо­щи сво­е­му наро­ду, ока­зав­ше­му­ся в изгна­нии, в нашей стране деся­ти­ле­ти­я­ми вся­че­ски замал­чи­ва­лось. В энцик­ло­пе­ди­че­ских изда­ни­ях совет­ско­го вре­ме­ни он име­ну­ет­ся не ина­че как «орга­ни­за­тор июль­ско­го рас­стре­ла», «масон», «круп­ный поме­щик». Увы, чуть не тоже пишут о нем и сего­дня. Все боль­ше напи­рая на ошиб­ки Вре­мен­но­го пра­ви­тель­ства, на его бес­по­мощ­ность… Несколь­ко меся­цев 1917 года пол­но­стью засло­ни­ли от наших взо­ров 30-лет­нюю пло­до­твор­ную зем­скую и обще­ствен­ную дея­тель­ность кня­зя Льво­ва на бла­го стра­ны. Дея­тель­ность, кото­рая – не будь она пре­рва­на исто­ри­че­ским ката­клиз­мом – обе­ща­ла рас­цвет граж­дан­ско­го обще­ства в Рос­сии. Того само­го, что мы так мучи­тель­но ищем сего­дня. Погре­бен­ный на рус­ском клад­би­ще в Сент-Жене­вьев-де-Буа под Пари­жем прах кня­зя Льво­ва поко­ит­ся под скром­ной мра­мор­ной семей­ной пли­той сре­ди бес­чис­лен­но­го мно­же­ства рус­ских могил.
В мае 2003 года в Туль­ской обла­сти в горо­де Алек­син у зда­ния город­ской адми­ни­стра­ции был открыт памят­ник 32-му пре­мьер-мини­стру Рос­сии кня­зю Геор­гию Евге­нье­ви­чу Льво­ву, что сде­лал и пода­рил горо­ду мос­ков­ский скуль­птор Илья Сос­нер. Изго­тов­ля­ли же памят­ник всем миром – на народ­ные день­ги. А дву­мя года­ми ранее — в 2001 году, здесь про­шла реги­о­наль­ная кон­фе­рен­ция, посвя­щен­ная 140-летию кня­зя Льво­ва. Назы­ва­лась она — «Мест­ное само­управ­ле­ние: тра­ди­ции и совре­мен­ность». Все три дня, отло­жив иные дела, пред­се­да­тель­ство­вал мэр горо­да А. Ф. Ермо­шин, без энер­гии и реши­тель­но­го напо­ра кото­ро­го и его коман­ды эти собы­тия вряд-ли произошли.
После откры­тия зем­ской выстав­ки в кра­е­вед­че­ском музее, гости побы­ва­ли в име­нии кня­зей Льво­вых в селе Попов­ка. Отслу­жив моле­бен в память о нем, вме­сте с сель­ча­на­ми откры­ли пер­вый в Рос­сии памят­ный зна­ка. Был кон­церт мест­ных талан­тов. Зву­ча­ли народ­ные пес­ни, бли­ста­ли дере­вен­ские девоч­ки-бале­ри­ны, испол­няв­шие Сен-Сан­са и Дебюс­си в одно­этаж­ном отре­мон­ти­ро­ван­ном клу­бе сре­ди бес­край­них рос­сий­ских полей. И поду­ма­лось: может, несмот­ря ни на что, не пре­рва­лись духов­ные нити, иду­щие от ушед­шей эпо­хи, от необык­но­вен­но при­вле­ка­тель­ной лич­но­сти из рода кня­зей Льво­вых? Не про­сто свя­зу­ю­щие нас с про­шлым, а даю­щие надеж­ду на достой­ное будущее. 

Источ­ни­ки:

ГАТО — Ф.121.; РГИА — Ф.1099.; ЦГИ­АМ — Ф.4.; ОПИ ГИМ — Ф.229.;

Лите­ра­ту­ра:

При­аму­рье. Сбор­ник мате­ри­а­лов. М.1909 г.
Кн. Львов Г. Е. Поезд­ка в Кана­ду и Соеди­нен­ные Шта­ты для озна­ком­ле­ния с
англий­ской систе­мой коло­ни­за­ции. Крат­кое пред­ва­ри­тель­ное сообщение,
при­ло­же­ние к докладу.
Запис­ка упол­но­мо­чен­но­го Перм­ско­го город­ско­го управ­ле­ния кн. Г. Е. Львова
по вопро­су об откры­тии выс­ше­го тех­ни­че­ско­го учеб­но­го заве­де­ния в
Севе­ро-Восточ­ной части Рос­сии. Москва. 1911 г.
Поли­ти­че­ские дея­те­ли Рос­сии 1917 г. Био­гра­фи­че­ский сло­варь. Москва. БРЭ.
1993 г.
Кн. Львов Г. Е. Вос­по­ми­на­ния. Москва. Рус­ский путь. 1998 г.
Пуш­ка­ре­ва И. М. Г. Е. Львов. Оте­че­ствен­ная исто­рия. Т.3. С.409-410. М.
2000 г.
Пол­нер Т. И. Жиз­нен­ный путь кня­зя Г. Е. Льво­ва. Москва. Рус­ский путь.
2001 г.
Плот­ни­ков И. Ф. Тюрем­ные и угро­жа­ю­щие жиз­ни дни и меся­цы кн. Г. Е.
Льво­ва. Алек­син. 2001 г.

Несколь­ко доку­мен­тов из жиз­ни А.И. Львова
(опубл. в сб. «Ора­ниен­ба­ум­ские чте­ния». Вып. № 1. С.-Пб. 2000 г.) 

Сия­тель­ная фигу­ра гене­рал фельд­мар­ша­ла кня­зя и кава­ле­ра мно­же­ства орде­нов Алек­сандра Дани­ло­ви­ча Мен­ши­ко­ва пора­жа­ет вооб­ра­же­ние и мало нуж­да­ет­ся в пояс­не­ни­ях. Жизнь и дея­ния это­го вид­ней­ше­го сорат­ни­ка импе­ра­то­ра Пет­ра I Вели­ко­го доста­точ­но подроб­но иссле­до­ва­ны мно­ги­ми уче­ны­ми и панегиристами.
Выхо­дец из наро­да, встав­ший вро­вень с тре­бо­ва­ни­я­ми эпо­хи пре­об­ра­зо­ва­ний Рос­сии, Мен­ши­ков был, одна­ко негра­мот­ным чело­ве­ком, что доволь­но обыч­но для того вре­ме­ни. Нахо­дясь на мно­гих важ­ней­ших постах нарож­да­ю­щей­ся рос­сий­ской импе­рии, как умуд­рял­ся он справ­лять­ся с горой дел, воз­ло­жен­ных на него госу­да­рем? Ведь реше­ние вопро­сов по раз­но­об­раз­ным отрас­лям госу­дар­ствен­но­го хозяй­ства и управ­ле­ния часто тре­бо­ва­ли от него спе­ци­аль­ных зна­ний и навы­ков. Так же явля­ясь круп­ней­шим вот­чин­ни­ком стра­ны, как управ­лял сво­им хозяй­ством Алек­сандр Данилович?
Негра­мот­ность кня­зя, види­мо, не явля­лась неодо­ли­мой поме­хой для выпол­не­ния им всех этих задач. По обы­ча­ям того вре­ме­ни он поль­зо­вал­ся услу­га­ми мно­го­чис­лен­ных стряп­чих, управ­ля­ю­щих и дове­рен­ных лиц. У него име­лась огром­ная армия под­чи­нен­ных, как на воен­ной, так и на граж­дан­ской служ­бе: чинов­ни­ки Воен­ной кол­ле­гии и губерн­ской кан­це­ля­рии, мно­го­чис­лен­ные комен­дан­ты воин­ских гар­ни­зо­нов, а так же целый штат лич­ных адъ­ютан­тов, поло­жен­ный ему как фельд­мар­ша­лу рус­ской армии.
В 1717 г. в его сви­те зна­чи­лось 47 чело­век, в том чис­ле 6 гене­рал-адъ­ютан­тов, 3 адъ­ютан­та, 5 пору­чи­ков, 12 пра­пор­щи­ков и 19 ден­щи­ков. Мел­ко­по­мест­ные дво­ряне, искав­шие слу­чая воз­вы­сить­ся, охот­но шли на служ­бу к свет­лей­ше­му кня­зю, доби­ва­лись ее. Так, при­быв­шие слу­жить в 1707 г. в кор­пус Мен­ши­ко­ва, Иван и Васи­лий Кон­дра­тье­вы дети Воей­ко­вы, были заме­че­ны свет­лей­шим и взя­ты к нему на служ­бу ден­щи­ка­ми из недо­рос­лей. Осе­нью 1712 г. Мен­ши­ков опре­де­лил их пра­пор­щи­ка­ми, прав­да, в янва­ре 1715 г. после смот­ра импе­ра­тор Петр I раз­жа­ло­вал их в сол­да­ты и ото­слал слу­жить в Семе­нов­ский полк. Но свет­лей­ший не забы­вал сво­их людей и в июне 1719 г. Иван Воей­ков, вла­дев­ший под горо­дом Беле­вом в Туль­ской губер­нии, селом Яхон­то­вым с 43 кре­стья­на­ми, пишет­ся в сво­ей ревиз­ской сказ­ке опять как ден­щик светлейшего.
Одним из адъ­ютан­тов свет­лей­ше­го кня­зя Алек­сандра Дани­ло­ви­ча Мен­ши­ко­ва был Алек­сей Ива­но­вич Львов, про­ис­хо­див­ший из кара­чев­ских поме­щи­ков. Его дед Иван Васи­лье­вич Львов за Чиги­рин­скую служ­бу (в 1671 г.) выслу­жил в Кара­че­ве вот­чи­ну, а поме­стье сына Ива­на — 375 четь с полу­ос­ми­ною в 1696 г. пер­во­на­чаль­но было отка­за­но его вну­ку Алек­сею. По смер­ти Ива­на Ива­но­ви­ча его вдо­ва Мар­фа Федо­ров­на в 1741 г. раз­де­ли­ла поме­стья мужа меж­ду его сыно­вья­ми: Федо­ром, Ива­ном, Афа­на­си­ем и Сер­ге­ем. На Алек­се­ев жере­бей доста­лось толь­ко 74 чети, кото­рые за спо­ром за ним не были справлены.
Алек­сей Ива­но­вич был запи­сан на служ­бу из жиль­цов в Тоболь­ский дра­гун­ский полк — дра­гу­ном (1707 г.), позд­нее он вах­мистр, а 25 июля — пра­пор­щик в том же пол­ку. В Ени­сей­ском пол­ку Львов пору­чик (1708 г.), и отпу­щен в Смо­лен­скую губер­нию уже в май­ор­ском ран­ге (1710 г.). Одна­ко, фельд­мар­ша­лом Б.П. Шере­ме­те­вым Львов был пони­жен в чине и опре­де­лен в диви­зию гене­ра­ла А.А. Вей­де — в гре­на­дер­ский полк капи­та­ном (1712 г.); там он участ­ву­ет в мор­ском похо­де с коман­дою на кораб­ле «Ле Фарм» (1714 г.). И сно­ва, после цар­ско­го смот­ра в янва­ре 1715 г. Львов был раз­жа­ло­ван Пет­ром в сол­да­ты и ото­слан слу­жить в Л-гв. Пре­об­ра­жен­ский полк. Начал карье­ру зано­во он вско­ре стал от кава­ле­рии пору­чик (1720 г.) и его свет­ло­сти гене­рал фельд­мар­ша­ла и мно­гих орде­нов кава­ле­ра Алек­сандра Дани­ло­ви­ча Мен­ши­ко­ва фли­гель-адъ­ютант (1721 г.). В 1731 г. Львов полу­чил чин капи­та­на, и, вый­дя на граж­дан­скую служ­бу — стал про­ку­ро­ром (1731 г.) и бел­го­род­ским губерн­ским про­ку­ро­ром (1737 г.). Здесь он имел столк­но­ве­ния с губер­на­то­ром, кото­рые были рас­сле­ду­е­мы в Сена­те, позд­нее слу­жил кол­леж­ским совет­ни­ком (1755 г.).
В 1706 г. Львов решил попра­вить свои денеж­ные дела женить­бой на Ага­фье Ива­новне, из ста­рин­но­го дво­рян­ско­го рода Колы­че­вых. Ее отец — столь­ник Иван боль­шой Яко­вле­вич (ск. до 1711 г.), сын Яко­ва Ники­ти­ча Немя­то­го Колы­че­ва был женат на Сте­фа­ни­де Ива­новне Опух­ти­ной. Выда­вая свою сест­ру замуж, ее бра­тья Алек­сандр, Федор да Леон­тий Опух­ти­ны отда­ли за сест­рой Сте­фа­ни­дою, выслу­жен­ные отца сво­е­го, вот­чи­ны в Мос­ков­ском уез­де сель­цо Шера­по­во да к нему были при­спу­ще­ны в паш­ню пусто­ши — все­го зем­ли на 250 четь. В янва­ре 1696 г. Иван Яко­вле­вич Колы­чев бил челом: — » слу­жил де он в похо­де поста­рел, подрях­лел и забо­лел и про­сит, чтоб поме­стье его и вот­чи­ны в двух горо­дах за сыном его Васи­ли­ем спра­вить» — писал он.
Семья Ива­на Колы­че­ва боль­шая; брат — Васи­лий Ива­но­вич (ск.1709 г., в Москве) и три его сест­ры с пле­мян­ни­ца­ми. Дарья Ива­нов­на (ск. до 1730 г.) вышла замуж в 1688 г. за пол­ков­ни­ка Семе­на Ере­ме­е­ви­ча Пято­ва (1714 г.). Их дочь Анна (ск. до 1717 г.) была заму­жем за Яко­вым Бас­ка­ко­вым и име­ла от него детей: Пет­ра, Евгра­фа, Алек­сея и Анну. Ека­те­ри­на Ива­нов­на Колы­че­ва (ск.1730 г.) вышла замуж за жиль­ца, а позд­нее столь­ни­ка Сер­гея Ефи­мо­ви­ча Козин­ско­го (1714 г.), их дочь Пела­гея была заму­жем за под­пол­ков­ни­ком Алек­се­ем Заборовским.
Млад­шая же сест­ра — Ага­фья Ива­нов­на Колы­че­ва (ск. 1738 г.) в 1706 г. вышла замуж за Алек­сея Ива­но­ви­ча Льво­ва (ск. 1762 г.). Так нача­лось это дело, сле­ды кото­ро­го я разыс­кал в архив­ных мате­ри­а­лах. Мно­го­лет­няя дли­тель­ная семей­ная тяж­ба шла о трех име­ни­ях: под­мос­ков­ных сель­це Николь­ском Шара­по­во тож с дерев­ня­ми, сель­це Сте­пан­чи­ко­ве и о брян­ской деревне, кото­рой вла­дел Петр Булы­гин через свою мать еще в 1737 г. А один из его, Льво­ва, вну­ча­тых пле­мян­ни­ков — Алек­сей Бас­ка­ков Л-гв. Пре­об­ра­жен­ско­го пол­ку сол­дат (1749 г.), капрал (1755 г.), капи­тан (1774 г.) высту­пал тре­тьей сто­ро­ной в спо­ре о наслед­стве Колы­че­вых. Этот спор про­длил­ся еще мно­го лет, так и не при­не­ся спор­щи­кам ощу­ти­мых иму­ще­ствен­ных пре­иму­ществ. А 6 фев­ра­ля 1786 г. Юстиц-кол­ле­гия в гене­раль­ном жур­на­ле по это­му делу вынес­ла сле­ду­ю­щее реше­ние: запи­сать к веч­но­му забве­нию и отдать в архив…
Апре­ля в 1 день 1707 г. столь­ник Васи­лий Ива­но­вич Колы­чев дал запись на вот­чи­ну в Брян­ском уез­де в при­да­ное за сест­рой Ага­фьей. Это была дерев­ня Шиш­ко­ва с 10 кре­стьян­ски­ми дво­ра­ми и доста­лась она зятю жиль­цу Алек­сею Ива­но­ви­чу Льво­ву. Из кото­рой вот­чи­ны часть дво­ров так и не были ему отда­ны по раз­ным при­чи­нам, что для Льво­ва, как мел­ко­по­мест­но­го зем­ле­вла­дель­ца, было доволь­но суще­ствен­но. Нако­нец в октяб­ре и декаб­ре 1722 г. надвор­ный суд обви­нил в не отда­че ему 4-х дво­ров, вдо­ву Мар­фу Афа­на­сьев­ну, жену столь­ни­ка Васи­лия Колы­че­ва. До 1749 г. тяну­лось дело, но Мар­фа все укло­ня­лась от выпол­не­ния судеб­но­го решения.
Дети ее: сын Петр от пер­во­го бра­ка с Про­хо­ром Булы­ги­ным выход­цем из мос­ков­ско­го поса­да, дочь Анна Колы­че­ва (ск. в 1713 г.) и внуч­ка Надеж­да Пет­ров­на, жена кня­зя Сер­гея Алек­се­е­ви­ча Мещер­ско­го «чини­ли пре­по­ны и под­ло­гом про­да­ва­ли име­ния» — чита­ем мы в чело­бит­ной жало­бе Льво­ва. А ведь после вто­ро­го сво­е­го мужа Васи­лия Колы­че­ва, Мар­фа полу­чи­ла зна­чи­тель­ный земель­ный надел: «поме­стий и вот­чин на 371 четь в поле, а в дву пото­муж и мос­ков­ский его дом в при­хо­де церк­ви Воз­не­се­ния Гос­под­ня, что за Сер­пу­хов­ски­ми воро­та­ми». Ее сын Петр Про­хо­ро­вич Булы­гин слу­жил в Ингер­мон­ланд­ском пол­ку сер­жан­том (1725 г.), кап­те­нар­му­сом (1726 г.), пра­пор­щи­ком (1726 г.), пору­чи­ком (1730 г.). Имен­но эти наслед­ни­ки будут пытать­ся отсу­жи­вать у Алек­сея Льво­ва его при­да­ное брян­ское поме­стье в 117 четь и 83 души и полу­чат его в июне 1757 г. по кол­леж­ско­му определению.
31 декаб­ря 1709 г. была справ­ле­на за пору­чи­ком Алек­се­ем Ива­но­ви­чем Льво­вым при­дан­ная тещи его Сте­фа­ни­ды Ива­нов­ны вот­чи­на за не доплат­ное ему при­да­ное в Мос­ков­ском уез­де в Замыц­ком ста­ну пусто­ши: Журав­ки­но, Кор­та­ше­во, Мок­ши­но, Мок­шо­во, Шап­ки­но, Мир­цо­ва, Суха­но­во, пол пусто­ши Потяш­ки­но, а в них паш­ни 250 чет­вер­ти в поле, а в дву потомуж.
В 1734 г. Алек­сей Ива­но­вич выда­ет замуж свою дочь-деви­цу Прас­ко­вью за пра­пор­щи­ка (1734 г.), позд­нее кол­леж­ско­го асес­со­ра кня­зя Алек­сандра Гри­го­рье­ви­ча Вол­кон­ско­го (ск. 1773 г.) с ряд­ной запи­сью, где вме­сто при­дан­ной вот­чи­ны сво­ей жены, под­мос­ков­но­го име­ния сель­ца Шара­по­ва с пусто­ша­ми, кото­рое оста­вил за собой, отда­ет зятю в при­да­ное куп­лен­ное свое под­мос­ков­ное име­ние сель­цо Сте­пан­чи­ко­во с дерев­нею. Там 17 дво­ров, в них 62 кре­стьян, а зем­ли 172 чети. Эти зем­ли, зало­жа (в 1727 г.), ему про­сро­чи­ла в 2000 руб. вдо­ва Еле­на Васи­льев­на жена столь­ни­ка Дмит­рия Сте­па­но­ви­ча Куз­ми­на-Кара­ва­е­ва, и кото­рое, было справ­ле­но за Алек­се­ем Льво­вым в 1731 г. Зять его князь Вол­кон­ский эти зем­ли ско­ро про­дал в 1738 г. сек­ре­та­рю соля­ной кон­то­ры Ива­ну Пет­ро­ви­чу Каза­ри­но­ву за 1700 руб­лей и види­мо тре­бо­вал от тестя еще земель. В том же году было состав­ле­но заве­ща­тель­ное пись­мо жены Льво­ва за рукою отца ее духов­но­го и за рука­ми под­пи­сав­ших­ся сви­де­те­лей, сама же она была негра­мот­ной. Алек­сей Ива­но­вич Львов в мар­те 1739 г. в помест­ном при­ка­зе бил челом с прось­бой об отда­че ему обрат­но на выкуп сель­цо Сте­пан­чи­ко­во, но в его деле реше­ния нет.
Оче­вид­но, Львов под­дер­жи­вал хоро­шие и дело­вые отно­ше­ния с семьей Мен­ши­ко­ва, и после смер­ти свет­лей­ше­го кня­зя по воз­вра­ще­нию его детей из ссыл­ки. Алек­сей Ива­но­вич чест­но запла­тил свои дол­го­вые день­ги в 3000 руб. его сыну, Л-гв. Пре­об­ра­жен­ско­го пол­ка пору­чи­ку кня­зю Алек­сан­дру Алек­сан­дро­ви­чу Мен­ши­ко­ву, что зани­ма­ла его покой­ная жена Ага­фья Ива­нов­на, зало­жив до 1740 года свою под­мос­ков­ную при­дан­ную вот­чи­ну сель­цо Шара­по­во. Те зем­ли, что позд­нее даны, были в при­да­ное доче­ри кня­гине Прас­ко­вье Волконской.
Это име­ние было справ­ле­но за Льво­вым вновь в 1741 г. Мос­ков­ский двор его в 1754 г. был за Калуж­ски­ми воро­та­ми в при­хо­де церк­ви Живо­на­чаль­ные Тро­и­цы, что на Шаболовке.
Инте­рес­но чело­би­тье 1753 г. кня­зя Вол­кон­ско­го на сво­е­го тестя о не отда­че ему по сго­вор­ной ряд­ной сво­ей недви­жи­мо­го име­ния — при­да­но­го за раз­ные вещи денег 1055 руб­лей 16 коп. по кото­ро­му чело­би­тью «веле­но было про­из­весть суд». А за не при­сыл­ку от Льво­ва пове­рен­но­го чело­ве­ка для судеб­но­го реше­ния дела под кара­у­лом содер­жал­ся его чело­век. По кол­леж­ско­му опре­де­ле­нию, нако­нец, было веле­но из недви­жи­мо­го мос­ков­ско­го име­ния Льво­ва из сель­ца Шара­по­ва, за исклю­че­ни­ем поло­жен­ной Алек­сею Ива­но­ви­чу по зако­ну части, все осталь­ное отпи­сать на его дочь — кня­ги­ню Прас­ко­вью Вол­кон­скую. И по это­му опре­де­ле­нию в 1756 г. состав­ле­ны были опис­ные кни­ги на име­ние, где было напи­са­но: «толь­ко дом не опи­сан поне­же заперт и запе­ча­тан, а гос­под­ские хоро­мы на отдель­ном поста­мен­те». Еще и в 1765 г. после смер­ти Льво­ва, сутя­га князь Вол­кон­ский все еще бил челом об отда­че ему из мос­ков­ско­го и кара­чев­ско­го име­ний тестя вме­сто недо­дан­ных брян­ских кре­стьян 83 души.
Алек­сей Ива­но­вич после смер­ти сво­ей пер­вой супру­ги Ага­фьи Ива­новне Колы­че­вой был еще два­жды женат. Вто­рой раз на Мав­ре Алек­сан­дровне, от кото­рой имел дочь — Анну, быв­шую заму­жем за пра­пор­щи­ком Гера­си­мом Васи­лье­ви­чем Верев­ки­ным (1769 г.). А тре­тий раз он был женат на Анне Тимо­фе­евне, от кото­рой имел сына Алек­сандра сол­да­та Л-гв. Пре­об­ра­жен­ско­го пол­ка (1765 г.), и капра­ла в 1766 г.
В 1761 г. Львов, нуж­да­ясь в день­гах, зало­жил в 1500 руб. под­мос­ков­ное и кара­чев­ское име­ния пле­мян­ни­ку сво­е­му род­но­му Нико­лаю Афа­на­сье­ви­чю Льво­ву Л-гв. Пре­об­ра­жен­ско­го пол­ка под­по­ру­чи­ку (1764 г.), позд­нее кол­леж­ско­му совет­ни­ку в отстав­ке (1765 г.) — и, не запла­тив тех денег, умер в 1762 г.
Его вдо­ва Анна с детьми денеж­ный долг вер­ну­ла. А покой­ный про­ку­рор бел­го­род­ской губер­нии Львов имел и дру­гие име­ния: напри­мер куп­лен­ное им в декаб­ре 1736 г. в Рыль­ском уез­де в селе Кост­ро­ве и дру­гих местах. А в фев­ра­ле 1766 г. били челом Льво­вы вдо­ва Анна Тимо­фе­ев­на с сыном сво­им Алек­сан­дром и пад­че­ри­цей деви­цей Анною о полю­бов­ном сво­ем после мужа земель­ном раз­де­ле. И в 1774 г. в фев­ра­ле, нако­нец, состо­ял­ся полю­бов­ный раз­дел меж­ду вдо­вою кня­ги­нею Прас­ко­вьею Алек­се­ев­ною Вол­кон­скою и ины­ми наслед­ни­ка­ми Львова.
На этом окон­чи­лось дело о при­да­ном, длив­ше­е­ся 68 лет. Ряд­ные запи­си доволь­но часто пуб­ли­ко­ва­лись, но эта под­бор­ка доку­мен­тов инте­рес­на тем, что каса­ет­ся исто­рии одной семьи. Все эти доку­мен­ты, и заве­ща­тель­ное пись­мо пер­вой жены нераз­рыв­но свя­зан­ное с жиз­нью А.И. Льво­ва, адъ­ютан­та свет­лей­ше­го кня­зя Меншикова: 

При­ло­же­ние 1: Ряд­ная запись дан­ная А.И. Льво­ву от его шури­на В.И. Колычева.

Лета 1706 г. мар­та в 7 день столь­ник Васи­лий Ива­но­вич Колы­чев зго­во­рил я сест­ру свою род­ную деви­цу Ага­фью Ива­нов­ну за жил­ца Алек­сея Ива­но­ви­ча Лво­ва замуж а бла­го­слов­ляю я ея сест­ру свою деви­цу Ага­фью божим мило­сер­ди­ем свя­ты ико­на­ми образ Пре­свя­тыя бого­ро­ди­цы оди­гит­рия Смо­лен­ские венец и оже­ре­лье низа­ное оклад сереб­ря­ной вызо­ло­чен образ оди­гит­рия бого­ро­ди­цы оклад сереб­ря­ной вызо­ло­чен венец и оже­ре­лье низа­ное образ страш­ные бого­ро­ди­цы оклад сереб­ря­ной вызо­ло­чен образ Нико­лая чюдо­твор­ца оклад сереб­ря­ной вызо­ло­чен образ рож­де­ства бого­ро­ди­цы оклад сереб­ря­ной вызо­ло­чен два кре­ста с цеп­мя сер­б­ря­ны­ми вызо­ло­че­ны да при­да­но­го за нею ж даю шап­ка собо­лья верх бар­хат­ной сер­ги золо­тыя каме­нье яхон­ты лазо­ре­выя з зер­ны бур­миц­ки­ми сер­ги золо­тыя з запон­ка­ми под­вес­ки изу­мруд­ныя з зер­ны серь­ги изу­мруд­ныя золо­тыя з зер­ны шесть перст­ней золо­тых пер­ло жемч­юж­ное з запо­ны золо­ты­ми свяс­ка жемч­юж­ная з зер­ны каф­тан вен­гер­ской бан­ба­ре­ко­вой с кру­жи­вом золо­то с сереб­ром опу­шен огон­ки мех лап­ча­той лисей кун­тыш кам­ча­той сахар­ной цвет кру­жи­во золо­то с сереб­ром опу­шен огон­ки мех белей чешуй­ча­той кун­тыш кам­ча­той цвет кра­пив­ной кру­жи­во серебя­ное мех белей чере­вей кун­тыш кам­ча­той кра­пив­ной же кру­жи­во золо­то с сереб­ром мех белей чере­вей кун­тыш за/ла/зоревой отлас­ной опу­шен пухом мех белей хреб­то­вой юпка отлас­ная черв­ча­тая кру­жи­во золо­то с сереб­ром немец­кое бол­шое юпка обья­рин­ная зеле­ная кру­жи­во сереб­ря­ное юпка отлас­ная черв­ча­тая кру­жи­во сереб­ря­ное юпка кам­чат­ная цвет брус­ниш­ной юпка кам­чат­ная черв­ча­тая юпка ста­мед­ная з бахро­мою алой цвет бострог обья­рин­ной мали­но­вой цвет кру­жи­во золо­то с сереб­ром бострог бабе­ре­ко­вой маков цвет кру­жи­во золо­то с сереб­ром бострог кам­ча­той зеле­ной лен­та сереб­ря­ная бострог отлас­ной лазо­ре­вой лен­та золот­ная ларец а в нем белиль­ни­ца и румян­ни­ца сереб­ря­ные зер­ка­ло бар­хат­ное обло­же­но сереб­ром кле­ем­ни­ца и сурем­ни­ца сереб­ря­ные два­дцать плат­ков уруб­ко­вых и шел­ко­вых и кисей­ных про­стын­ка уруб­ко­вая с кру­жи­вом сун­дук з бельем а в нем пять соро­чек муж­ских уруб­ко­вых и каморт­ко­вых трид­цать соро­чек жен­ских десять ска­тер­тей бра­ных и шитых десять про­стынь с кру­жи­вы немец­ки­ми посте­ля со зго­ло­вьем напе­ри­не­на воло­ка отлас­ная на зго­ло­вье наво­ло­ка кам­чат­ная черв­ча­тая на поду­шеч­ках наво­лоч­ки отлас­ныя оде­я­ло пес­цо­вое хреб­то­вое верх изор­баф­ной трав­ча­той загри­вок бар­хат­ной тра­вче­той рукав собо­лей шесть­де­сят поло­те­нец лич­ных и руч­ных с кру­жи­вы немец­ки­ми все­го выше­пи­сан­но­го при­да­но­го по цене на 500 руб­лев да две дев­ки к лар­цу две семьи дво­ро­вые людей з жена­ми и з детьми да двор мос­ков­ской за Никиц­ки­ми воро­ты со вся­ким дво­ро­вым и хором­ным стро­е­ни­ем в при­хо­де у церк­ви Вели­ко­му­чен­ни­ка Геор­гия что на Вспо­лье в межах тот двор под­ле дво­ра той ж церк­ви попа Ива­на Гри­го­рье­ва по дру­гую сто­ро­ну двор Алек­сея Ско­ря­ти­на да вот­чи­на во Брян­ском уез­де в Под­го­род­ном ста­ну дерев­ня Шиш­ко­ва 10 дво­ров кре­стьян­ских з жена­ми и з детьми и со вну­ча­ты и з бра­тья­ми и с пле­мян­ни­ки и с при­е­мы­ши а в той деревне чет­верт­ной паш­ни по дачам и по пис­цо­вым кни­гам что есть за мною в той деревне К той рос­пи­си столь­ник Васи­лий Ива­но­вич Колы­чев руку при­ло­жил Сви­де­тель Иван Авра­мов сын Бобы­нин р.приложил Сви­де­тель жилец Петр Ива­нов сын Лоды­жен­ской р.приложил Сви­де­тель жилец Ели­сей Тимо­фе­ев сын Паню­тин р.приложил а зго­вор­ную рос­пись писал кре­посных дел подья­чий Иван Кири­лов 706 г. мар­та в 11 д. за пись­мо и от запис­ки 21 алтын 4 день­ги взя­то и в кни­гу запи­са­но под­пи­сал Федор Боков.
На под­лин­ной рос­пис­ка Алек­сея Лво­ва тако­ва: по сей ряд­ной рос­пи­си при­да­ное до меня Алек­сея Лво­ва дошло все а дво­ро­вых людей что писа­ны две семьи в при­да­ные усту­паю ему шури­ну сво­е­му Васи­лию Ива­но­ви­чу Колы­че­ву писал Алек­сей Лвов.

При­ло­же­ние 2: Запись на при­да­ную вот­чи­ну А.И. Льво­ву, дан­ная ему шури­ном В.И. Колычевым. 

В 707 г. апре­ля в 1 дня столь­ник Васи­лий Ива­но­вич Колы­чев дал даную зятю сво­е­му жиль­цу Алек­сею Ива­но­ви­чу Лво­ву на вот­чи­ну свою кото­рую отдал в при­да­нье за сест­рою сво­ею Ага­фьею Ива­но­вою доче­рью ему Алек­сею во Брян­ском уезд в Под­гор­ном ста­ну д.Шишкову а в той деревне двор бояр­ской со вся­ким стро­е­ни­ем да 8 дво­ров кре­стьян… что было за отцом ево и ныне за ним а что про­тив ряд­ной рос­пи­си в той деревне не яви­лось двух дво­ров кре­стьян­ских и ему Васи­лию вме­сто девя­то­го дво­ра отдать в ту дерев­ню кре­стья­ни­на мужа з женою и детьми и при­весть в ту д.Шишкову на срок сен­тяб­ря 8 дня 707 г. со все­ми его живо­ты а вме­сто деся­то­го дво­ра посту­пил­ся он Васи­лий ему Алек­сею в бегах кре­пост­но­го кре­стья­ни­на… кото­рый бежал из д.Шишковой ис пожи­лы­ми года­ми из-за кого он Алек­сей сыщет а сыс­ки­вать ему Алек­сею из бегов само­му а буде тот кре­стья­нин ему Алек­сею не очи­стит­ца и ему того кре­стья­ни­на на нем не спра­ши­вать а вме­сто того кре­стья­ни­на отдать ему Васи­лию ему Алек­сею ино­го кре­стья­ни­на з женою да сыном а отдать того ж году как не сыщет­ся тот бег­лый кре­стья­нин да он же Васи­лий отдал в при­да­нье за сест­рою сво­ею ему Алек­сею две дев­ки Акси­нью Ива­но­ву дочь Шиш­ко­ву да Прас­ко­вью Васи­лье­ву дочь да ему ж Алек­сею посту­пил­ся за сест­рою сво­ею он Васи­лий во Брян­ском уез­де в Под­гор­ном ста­ну уго­дьи Леля­тин­ский лес со все­ми уго­дьи что кото­рым посту­пил­ся отцу ево Васи­лье­ву Васи­лий Тра­ви­ков за ево день­ги по ево поступ­ке что явит­ца и ему зятю ево Алек­сею и жене ево а ево сест­ре Ага­фье и детям их и кто по них будет по той ево даной тою вот­чи­ною со все­ми уго­дьи из дво­ром и кре­стья­ны из дев­ка­ми и с уго­дьи Леля­тин­ским лесом со все­ми уго­дьи и что писа­но выше сего вла­деть вечно… 

При­ло­же­ние 3: Мате­ри­а­лы дозна­ния о непра­виль­ном про­из­вод­стве в офицеры. 

1715 г. ген­ва­ря 13 дня Алек­сей Лвов ска­зал: слу­жил он пол­ко­вую служ­бу в житье и на смот­ре бояри­на Тихо­на Ники­ти­ча не был. А в 704 г. по наря­ду из роз­ря­ду был с царе­двор­цы на служ­бе за Кие­вым. А в 705 . ука­за­но быть им в роз­ря­де на смот­ре и на том смот­ре не был того ради что тот смотр не окон­чен и веле­но им быть в Нове горо­де и при­ез­ды свои запи­сы­вать и в том похо­де он был с при­ез­ду до отпус­ку. А в 707 г. как веле­но в Москве набрать дра­гун­ский Тоболь­ский полк и был в том и в Ени­сей­ском пол­ку дра­гу­ном и унтер и обер офи­це­ром по 710 г. А в 710 г. по про­ше­нию ево отпу­щен в Смо­лен­ской гвар­ни­зон маэо­ром не для ухра­не­ния от смот­ру за год и в том гвар­ни­зоне к пол­кам не опре­де­лен. И в армии по обья­в­ле­нию ево гос­по­дин фельд­мар­шал Шере­ме­тьев по раз­смот­ре­нию сво­е­му чином ево пони­зил опре­де­лил капи­та­ном на вака­цию в диви­зию гене­ра­ла Вей­де в гра­на­дер­ский полк капи­та­ном и ныне слу­жит в том пол­ку. А в 714 г. в Мор­ском фло­те с коман­дою ево на кораб­ле Лефар­ме. А в 711 г. по вре­мя Госу­да­ре­ва смот­ру за отлуч­кою он не был… и при­няв чин был он с пол­ком у указ­ных местах неот­луч­но. А по справ­ке гвар­ни­зон­ных офи­це­ров Алек­сей Лвов в 707 г. запи­сан из житья в Тоболь­ский полк в дра­гу­ны и того ж пол­ку опре­де­лен в вах­мист­ры. Того году июля в 25 по ука­зу Вели­ко­го Госу­да­ря за под­пи­са­ни­ем комен­дан­та кня­зя Гага­ри­на веле­но ему быть в том пол­ку из вах­мист­ров в пра­пор­щи­ках. В 708 г. по чело­би­тью за под­пи­са­ни­ем ево ж комен­дан­та кня­зя Гага­ри­на веле­но ему быть в Ени­сей­ском пол­ку ис пра­пор­щи­ков в порут­чи­ках. В 710 г. ука­зу Вели­ко­го Госу­да­ря за под­пи­са­ни­ем комен­дан­та кня­зя Гага­ри­на отпу­щен в Смо­лен­скую губер­нию маэором.
поме­та Пет­ра — «чрез кого?»
Алек­сей Лвов ска­зал под поте­ря­ни­ем живо­та до 707 г. в служ­бах был из житья про­тив преж­ней сказ­ки. С 707 г. чина­ми про­ис­хо­дил в Тоболь­ском пол­ку из дра­гун до маэор­ско­го чина чрез ево про­ше­ние и раз­смот­ре­ния комен­дан­та кня­зя Гага­ри­на, а не чрез кого. В 710 г. по про­ше­нию ево отпу­щен в Смо­лен­скую губер­нию маэо­ром до смот­ру Цар­ско­го вели­че­ства за год. В 712 г. в армие по про­ше­нию ево и по доно­ше­нию гос­по­ди­на гене­ра­ла Вей­де к гос­по­ди­ну фельд­мар­ша­лу Шере­ме­тье­ву чином пони­жен а опре­де­лен в гра­на­дер­ский полк капи­та­ном в ево ж диви­зию от про­из­вож­де­ния чинов дач нико­му ника­ких не давал. Алек­сей Лвов руку приложил.
поме­та Пет­ра — «в сол­да­ты в Пре­об­ра­жен­ский полк»
ЕИВ за непо­ря­доч­ное про­из­вож­де­ние кня­зя Мат­вея Гага­ри­ном изво­лил из офи­це­ров напи­сать в 715 г. в Пре­об­ра­жен­ский полк в сол­да­ты в том чис­ле гра­на­дер­ско­го пол­ку ис капи­та­нов Алек­сея Льво­ва пожа­ло­вать ево Лво­ва ска­зать скас­ку и указ обья­вить Мат­вея Гага­ри­ну дан­но­му ему Лво­ву в маэоры.

При­ло­же­ние 4: Ряд­ная запись дан­ная кня­зю А.Г. Вол­кон­ско­му от его тестя А.И. Львова. 

Лета 1734 г. нояб­ря в 13 день бело­го­род­ской губер­нии про­ку­рор Алек­сей Ива­нов сын Лвов зго­во­рил я дочь свою деви­цу Прас­ко­вью Алек­се­ев­ну замуж от кава­ле­рии сибир­ско­го пол­ку за пра­пор­щи­ка князь Алек­сандра княж Гри­го­рье­ва сына Вол­кон­ско­го и бла­го­слов­ляю ее дочь свою Прас­ко­вью Алек­се­ев­ну образ Спаса(ов) в окла­де серебя­ном и вызо­ло­че­ном образ бого­ро­ди­цы с вен­цом в кио­те в окла­де образ бого­ро­ди­цы Смо­лен­ския с вен­цом в кио­те в окла­де убрус низа­ной образ Казан­ския бого­ро­ди­цы с вен­цом в кио­те в окла­де убрус и оже­ре­лья низа­ные образ Тих­вин­ския бого­ро­ди­цы в вен­це в окла­де убрус и оже­ре­дья низа­ные образ Вла­ди­мир­ския бого­ро­ди­цы с вен­цом в окла­де образ Бла­го­ве­ще­ния бого­ро­ди­цы с вен­цом в окла­де образ Рож­де­ства бого­ро­ди­цы в окла­де образ Нико­лая чюдо­твор­ца одрин­ско­го на бол­шой цке в кио­те венец и вся риза и поля в окла­де вызо­ло­че­ном кова­ном образ Нико­лая чюдо­твор­ца Можай­ско­го в вен­це и в окла­де образ Филип­па мит­ро­по­ли­та на бол­шой цке три обра­за рав­ныя на бол­ших цках Успе­ние бого­ро­ди­цы Казан­ския бого­ро­ди­ца Зна­ме­ние бого­ро­ди­цы образ свя­тые Прас­кев­ны наре­чен­ные Пят­ни­цы в окла­де да в при­да­ные ж за нею доче­рью сво­ею Прас­ко­вьею Алек­се­ев­ною я Алек­сей даю крест алмаз­ной с сер­ги алмаз­ны­ми цена 100 руб­лев крест дру­гой алмаз­ной с сер­ги цена 50 руб­лев крест яхон­то­вой черв­ча­той с сер­ги цена 15 руб­лев скла­день алмаз­ной цена 50 руб­лев пер­стень алмаз­ной цена 30 руб­лев три перст­ня золо­тыя с каме­ньи цена 20 руб­лев пол­де­же­ны тресю­ляк в голо­ву на убор алмаз­ныя и яхон­то­выя и изу­мруд­ныя цена 100 руб­лев стол убор­ной с сереб­ря­ной круш­кою и з дву­мя ста­ка­на­ми и с прот­чим ис лар­ца­ми низа­ны­ми жемч­ю­гом ис шита­ми лар­чи­ка­ми цена 200 руб­лев пла­тья сама­ра золо­тая с юпкою золо­тою по алой зем­ле цена 150 руб­лев каф­тан алой гра­ни­ту­ро­вой с юпкою такою ж опуш­ка сереб­ре­ная на юпке сет­ка сереб­ре­ная цена 60 руб­лев каф­тан жел­тый тар­це­не­ле­вой с юпкою такою ж на юпке сет­ка сереб­ре­ная цена 48 руб­лев каф­тан штоф­ной алой цвет юпта таф­тя­ная алая с сет­кою сереб­ре­ною цена 35 руб­лев шла­фо­рок штоф­ный сахар­ной цвет с юпкою такою ж на юпке сет­ка золо­тая цена 45 руб­лев шла­фор гра­ни­ту­ро­вой алой цвет с юпкою такою ж на юпке сет­ка сереб­ре­ная цена 40 руб­лев шла­фор коно­ват­ной сереб­рин­ной цвет с юпкою такою ж на юпке сет­ка сереб­ре­ная цена 40 руб­лев шла­фор кам­ча­той дым­ча­той цена 12 руб­лев юпка таф­тя­ная поло­са­тая цена 10 руб­лев епан­ча бар­хат­ная алая на лисьем чере­вьем меху цена 40 руб­лев епан­ча бар­хот­ная на лисьем чере­вьем меху три кар­се­та штоф­ной бар­хат­ной гра­ни­ту­ро­вой на костях с лен­ты цена 30 руб­лев юпка испод­няя сте­га­ная атлас­ная мали­но­вой цвет цена 20 руб­лев шап­ка собо­лья верх золо­той цена 30 руб­лев фан­таж с кру­жи­ва­ми замор­ски­ми ис лен­та­ми золот­ны­ми цена 25 руб­лев две нах­цы с кру­жи­ва­ми замор­ски ис лен­ты золо­ты­ми цена 20 руб­лев кра­гил фле­ро­вой с цве­та­ми немец­кой шит золо­том цена 15 руб­лев кро­гол бар­хат­ной алой шит сереб­ром цена 10 руб­лев два плот­ка шитых сереб­ром цена 10 руб­лев двои туфли муж­ские один бар­хат­ныя дру­гой гра­ни­ту­ро­выя шиты сереб­ром да золо­том тре­тьи пар­че­выя золо­тыя цена 30 руб­лев две дюжи­ны чере­ви­ков и туфель жен­ских бар­хот­ных и гра­ни­ту­ро­вых и отлас­ных и таф­тя­ных шитые золо­том и сереб­ром цена 40 руб­лев на три дев­ки кото­рым быть без­от­луч­но убо­ру на них на 50 руб­лев посте­ля пери­на бол­шая к ней 6 поду­шек пери­на и подуш­ки лебя­жья­го пуху наво­ло­ки на перине и на подуш­ках кам­ча­тыя жел­тыя оде­я­ло завес на кро­вать того ж цве­ту шла­фор муж­ской штоф­ной кол­пак и туфли шитыя цена все­му 150 руб­лев белья дюжи­на ска­тер­тей ткац­ких три дюжи­ны сал­фе­ток цена 50 руб­лев дюжи­на саро­чек муж­ских каморт­ко­вых и добра­го полот­на цена 45 руб­лев две дюже­ны саро­чек жен­ских пол­дю­же­ны каморт­ко­вых пол­дю­же­ны доб­ро­го полот­на дюжи­на шваб­ска­го полот­на цена все­му 70 руб­лев дюжи­на на посте­лю про­стынь шваб­ских и руб­ко­вых цена 20 руб­лев пол­дю­же­ны про­стынь ива­нов­ско­го полот­на с сет­ка­ми ис кру­жи­вы цена 10 руб­лев и сверх того еще при­да­но­го даю на 300 на 20 на 7 руб­лев все­го при­да­но­го на 2000 руб­лев да за нею ж доче­рью сво­ею Прас­ко­вью Алек­се­ев­ною даю в при­да­ные зятю сво­е­му князь Алек­сан­дру Гри­го­рье­ви­чю дво­ро­вых людей Васи­лья Мат­ве­е­ва сына Высоц­ко­го з женою ево Ека­те­ри­ною Алек­сан­дру Васи­лье­ва сына Высоц­ко­го з женою ево Анною с сыном Ива­ном Семе­на Ива­но­ва сына з женою ево Татья­ною з дву­мя дочерь­ми да с пле­мян­ни­цею Авдо­тьею Мат­ве­е­вою доче­рью вдо­ву Афи­мью Васи­лье­ву дочь з детьми с Афо­на­сьем с Алек­се­ем Ива­но­вы­ми детьми з доче­рью Аки­ли­ною вдо­ву Ната­лью Пет­ро­ву дочь с сыном Димит­ри­ем Ива­но­вым сыном Ники­фо­ра Михай­ло­ва сына да бра­та ево Дани­ла Васи­лье­ва сына ис мате­рью их Прас­ко­вьею дев­ку Авдо­тью Алек­сан­дро­ву дочь Высоц­ко­го дев­ку Федо­сью Ники­фо­ро­ву дочь дев­ку Мари­ну Пота­поу дочь дев­ку Федо­сью Федо­сье­ву дочь дев­ку Дарью Алек­сан­дро­ву дочь да вот­чи­ны под­мос­ков­ной в Мос­ков­ском уез­де в Тухо­чев­ской воло­сти сель­цо Сте­пан­чи­ко­во да дерев­ню Пуш­ки­ну а в сель­це Сте­пан­чи­ко­ве дом поме­щи­ков со вся­ким дво­ро­вым и хором­ным стро­е­ни­ем ис садом и со ско­том ис хле­бом сто­я­чим и моло­чен­ным и в зем­ле посе­ен­ным а во оном с-це Сте­пан­чи­ко­ве и в деревне кре­стьян 19 дво­ров а по сви­де­тель­ству муж­ско­го полу оных кре­стьян 62 души и по отказ­ным кни­гам как те кре­стьяне за мною Алек­се­ем отка­за­ны а те кре­стьяне з жена­ми из детьми из бра­тья­ми ис пле­мян­ни­ки исо вну­ча­ты ис при­е­мы­ши из зетья­ми ис их кре­стьян­ски­ми живо­ты из дво­ро­вым игу­мен­ным стро­е­ни­ем и со вся­кою ско­ти­ною ис хле­бом сто­я­чим ис моло­чен­ным и в зем­ле посе­ен­ным кро­ме выве­зен­но­го дво­ро­во­го мало­ва Ага­фо­на а кото­рые вдо­вы и дев­ки в то сель­цо Сте­пан­чи­ко­во и в д.Пушкину замуж выда­ны ис сель­ца мое­го Шара­по­ва и тем быть за доче­рью моею а кото­рые ис того с-ца Сте­пан­чи­ко­ва и д.Пушкиной выда­ны замуж дев­ки в дерев­ню нашу Шара­по­ву тем быть за мною Алек­се­ем а вооном же с-це Сте­пан­чи­ко­ве и в д.Пушкиной чет­верт­ной паш­ни 172 чет­вер­ти в поле а вдву пото­муж с лесы ис сен­ны­ми поко­сы ис пустош­ми и со вся­ки­ми уго­дьи не остав­ли­вая за собою как муже­ска полу душ так и чет­верт­ной паш­ни в помя­ну­том с-це Сте­пан­чи­ко­ве и в д.Пушкиной ниче­го сверх без­остат­ку да за нею ж доче­рью Прас­ко­вьею Алек­се­ев­ною в при­да­ные даю дерев­ни наслед­ствен­ныя жены моей во Брян­ском уез­де в Воро­ниц­кой воло­сти дерев­ню Пет­ров­ку сло­бо­ду Арте­мо­нов­ку с поме­щи­ко­вым дво­ром и со вся­ким дво­ро­вым и хором­ным стро­е­ни­ем и две мель­ни­цы и со кре­стьяне а кре­стьян­ских по отказ­ным кни­гам явле­но 20 дво­ров а по отказ­ным кни­гам муж­ско­го пола душ 83 души а те кре­стьяне з жена­ми из детьми з бра­тья­ми с пле­мян­ни­ки и со вну­ча­ты ис при­е­мы­ши из зятьми и со вся­ким их хором­ным игу­мен­ным стро­е­ни­ем из живо­ты с хле­бом сто­я­чим и моло­чен­ным и в зем­ле посе­ен­ным а чет­верт­ной паш­ни во оных моих дерев­нях в д.Петровке и в сло­бо­де Арте­мо­нов­ке о чем явно по дачам за женою моей вот­чин­ной кол­ле­гии ис лесы ис сен­ны­ми поко­сы ис пустош­ми и со все­ми уго­дьи не остав­ляя за собою в тех дерев­нях муж­ско­го полу ни еди­ной души и чет­верт­ной паш­ни ни еди­но­го чет­ве­ри­ка так же из выше­пи­сан­ных моих дере­вень еже­ли сыщут­ся бег­лыя или сами из бегов при­дут кре­стьяне и мне Алек­сею до тех кре­стьян и людей дела нет и о пожи­лых годег бить челом ему зятю мое­му князь Алек­сан­дру а еже­ли по сей ряд­ной из выше­пи­сан­но­го чис­ла а имен­но ис при­да­но­го или из дере­вень чего не явит­ся муж­ско­го полу душ и чет­верт­ной паш­ни и то все взыс­ки­вать ему зятю мое­му князь Алек­сан­дру по сей ряд­ной на мне Алек­сее и на жене моей и на наслед­ни­ках кро­ме умер­ших а кото­рые помер­ли вме­сто тех не взыс­ки­вать и оны­ми дерев­ня­ми и люд­ми и кре­стья­на­ми и чет­верт­ны­ми паш­ни что писа­но выше сего ей доче­ри моей и детем ее вла­деть веч­но и вол­но ей доче­ри моей те дерев­ни про­дать и зало­жить и во вся­кие кре­по­сти укре­пить кому она дочь моя похо­чет а повы­да­ния замуж дочь моя дать мне Алек­сею на выше­пи­сан­ное недви­жи­мое име­ние и на людей и на кре­стьян и на чет­верт­ные паш­ни ей доче­ри моей даную с при­каз­ную очист­кою а еже­ли выше­пи­сан­ные дерев­ни или в кре­стьян и в людей и в чет­верт­ные паш­ни по каким кре­по­стям кто ста­нет всту­пат­ся и мне Алек­сею и жене моей и наслед­ни­кам моим о тех кре­по­стей ево зятя мое­го князь Алек­сея очи­щать и убыт­ка ника­ко­ва не доста­вить а еже­ли ис тех выше­пи­сан­ных дере­вень каки­ми мера­ми от ней доче­ри моей отай­дут и мне вме­сто тех отдать ему зятю мое­му князь Алек­сан­дру Гри­го­рье­ви­чю из оных тож чис­ло что чего отой­дет из дру­гих моих дере­вень толи­кое чис­ло душ муж­ско­го полу и чет­верт­ной пашни
К сей ряд­ной рос­пи­си про­ку­рор Алек­сей Ива­нов сын Лвов тако­ву ряд­ную дал и руку при­ло­жил. При сей ряд­ной бело­го­родц­ко­го гвар­ни­зон­но­го пол­ку пол­ков­ник Аврам Хри­сто­фо­ров сын Ара­пов сви­де­те­лем был и руку при­ло­жил При сей ряд­ной лант милиц­ко­го Кур­ско­го пол­ка под­пол­ков­ник Бог­дан Ива­нов сын Биби­ков сви­де­те­лем был и руку приложил
При сей ряд­ной от фло­та леи­те­нант Васи­лий Афо­на­сьев сын Вин­ков сви­де­те­лем был и руку при­ло­жил При сей ряд­ной от кава­ле­рии Сибир­ско­го пол­ка капи­тан Филип Ефти­фьев сын Абол­ма­сов сви­де­те­лем был и руку при­ло­жил При сей ряд­ной от кава­ле­рии Архан­ге­ло­го­родц­ко­го пол­ка капи­тан Афо­на­сей Оси­пов сын Изве­ди­нов сви­де­те­лем был и руку при­ло­жил При сей ряд­ной капи­тан лант милиц­ко­го Кур­ско­го пол­ка Иван Леон­тьев сын Путя­тин сви­де­тем был и руку при­ло­жил При сей ряд­ной лант милиц­ко­го Кур­ско­го пол­ка адьютант Михай­ла Гри­го­рьев сын Вол­жен­ской сви­де­те­лем был и руку при­ло­жил При сей ряд­ной от кава­ле­рии Сибир­ско­го пол­ка вах­мистр князь Михай­ла княж Алек­се­ев сын Вад­боль­ской сви­де­те­лем был и руку при­ло­жил При сей ряд­ной Ниже­гол­ской поме­щик Гри­го­рей Фили­пов сын Мухин сви­де­те­лем был и руку при­ло­жил При сей ряд­ной Бело­го­родц­ко­го гар­ни­зон­но­го пол­ка под­пол­ков­ник Андрей Ники­тин сын Ввы­ро­дов сви­де­те­лем был и руку приложил.
Сию ряд­ную рос­пись писал бело­го­родц­ких кре­посных дел писец Фино­ген Шерин 1734 г. нояб­ря в 13 день Сия ряд­ная рос­пись в беле горо­де у кре­посных дел в кни­гу от пись­ма 2 руб­ли от запис­ки 20 копе­ек за пере­хо­жие 4 стра­ни­цы 20 копе­ек на рас­ход 1 копей­ка чет­вер­тая доля взять и в при­ход запи­са­ны. Под­пи­сал кре­посных дел над­смо­тор­щик Фадей Муратов.

При­ло­же­ние 5: Духов­ное заве­ща­ние А.И. Льво­вой от 25 янва­ря 1738 г.. 

Во имя отца и сына и свя­то­го духа аминь Аз раба божия про­ку­ро­ра Алек­сея Ива­но­ви­ча Лво­ва жена ево Ага­фья Ива­но­ва дочь пишу сие заве­ща­тель­ное пись­мо в целом сво­ем уме и в пол­ном разу­ме памя­туя смерт­ный час и даю мое веч­ное бла­го­сло­ве­ние любез­ной доче­ри нашей кня­ги­ни Прас­ко­вье Алек­се­евне Вол­кон­ской и еже­ли гос­подь бог соиз­во­лит отлу­чить от тела греш­ную мою душу про­шу и при­ка­зы­ваю греш­ную душу мою поми­нать мужу мое­му Алек­сею Ива­но­ви­чю а на поми­но­ве­ние души моей что над­ле­жит дать по церк­вам соро­ко­усты и в роз­да­чю в мона­сты­ри и в бого­дель­ни и нищим мило­сты­ни то ему мужу мое­му пожа­ло­вать и роз­до­вать по сво­е­му усмот­ре­нью из денег взя­тых кото­рые воз­мут­ся поне­же под­мос­ков­ную мою вот­чи­ну Мос­ков­ско­го уез­да сель­цо Шара­по­во и дерев­ни и пусто­ши со все­ми уго­дьи что в том сель­це при­над­ле­жит мне по моим кре­по­стям и дачам кро­ме недви­жи­мо­го име­ния мужа мое­во кото­рое ему креп­ко и кро­ме хором­но­го стро­е­ния и саду кото­рое стро­е­ние стро­ил и сад наса­жен и прот­чие заво­ды мель­нич­ные и пру­до­вые заве­де­ны на соб­ствен­ные ево мужа мое­во день­ги и тру­да­ми ево и кро­ме того что над­ле­жит ему мужу мое­му из мое­го недви­жи­мо­го име­ния указ­ная часть оное мое недви­жи­мое име­ние сель­цо Шара­по­во с людь­ми и со кре­стья­ны ему мужу мое­му про­дать и что оное день­ги будет взя­то из оных денег ему мужу мое­му взять себе дан­ные свои день­ги 2000 руб­лев кото­рые день­ги зани­мая в долг дал за под­мос­ков­ную свою куп­ле­ную вот­чи­ну Мос­ков­ско­го уез­да в Туха­чев­ской воло­сти сель­цо Сте­пан­чи­ко­во и дерев­ню Пуш­ки­ну ис убыт­ки свои что дано за те дерев­ни на пошли­ны и на про­чие рас­хо­ды и за хором­ное стро­е­ние кото­рые хоро­мы он муж мой поку­пая лес и нани­мая плот­ни­ков стро­ил сво­и­ми день­га­ми а те хоро­мы зять наш пере­вез в свою вот­чи­ну сель­цо Якшич­но за оное стро­е­ние ему мужу мое­му взять день­ги во что ста­ло ис тех же денег кото­рые воз­мут­ся за под­мос­ков­ную вот­чи­ну и кото­рую вот­чи­ну сель­цо Сте­пан­чи­ко­во и д. Пуш­ки­ну он муж мой пого­во­ря со мной отда­ли в при­да­ные за доче­рью нашей за кня­ги­нею Прас­ко­вьею зятю наше­му князь Алек­сан­дру Вол­кон­ско­му вме­сто моей при­да­ной вот­чи­ны да ис тех же денег кото­рые за под­мос­ков­ную вот­чи­ну за сель­цо Шара­по­во воз­мут­ся взять ему ж мужу мое­му день­ги свои 2000 руб­лев кото­рые день­ги он муж мой зани­мая на соб­ствен­ные свои издер­жал на при­да­ное за доче­рью нашей и в ряд­ную ту сум­му напи­сал и в пла­ту день­гам муж мой зятю наше­му свои день­ги по ряд­ной пла­тил а кото­рое при­да­ное за мною было писа­но по ряд­ной как я шла замуж оное все при­да­ное пла­тье и низа­нье и каме­нья я Ага­фья во мно­го про­шед­шие годы и сверх того поло­жен­ное на меня от мужа мое­во изна­си­ла и издер­жа­ла сама и при­да­но­га мое­во нали­це не име­ет­ся ничего
К сему заве­ща­тель­но­му пись­му Мос­ков­ско­го уез­да Замыц­ко­го ста­на церк­ви Нико­лая Чюдо­твор­ца что вверх реч­ки Роже поп Алек­сей Федо­ров вме­сто доче­ри сво­ей духов­ной про­ку­ро­ра Алек­се­е­вой жены Ага­фьи Ива­но­вой доче­ри по ее про­ше­нию руку при­ло­жил У сего заве­ща­тель­но­го пись­ма пра­пор­щик Андрей Вене­дих­тов сын Бату­рин сви­де­те­лем был и руку при­ло­жил. У сего заве­ща­тель­но­го пись­ма коми­сар Осип Ива­нов сын Назва­нов сви­де­те­лем был и руку при­ло­жил. У сего заве­ща­тель­но­го пись­ма л-гв. Семе­нов­ско­го пол­ка сол­дат Иван Андре­ев сын Ляпу­нов сви­де­те­лем был и руку при­ло­жил. У сего заве­ща­тель­но­го пись­ма коми­сар Тихон Ано­фри­ев сын Пузы­рев сви­де­те­лем был и руку приложил.
А сие заве­ща­тель­ное пись­мо писал Напруд­ной сло­бо­ды купец Иван Васи­льев по про­ше­нию про­ку­ро­ра Алек­сея Ива­но­ви­ча Лво­ва жены ево Ага­фьи Ива­но­вой доче­ри 1738 г. ген­ва­ря 25 дня.

При­ло­же­ние 6: Выпис­ки из Сенат­ских про­то­ко­лов о про­из­вод­стве в Бел­го­ро­де дознания: 

1740 г. 3 нояб­ря в собра­нии Сена­та слу­ша­ли: по доно­ше­нию обре­та­ю­ще­го­ся в Бел­го­ро­де у след­ствия Л-гв. Измай­лов­ско­го пол­ка капи­тан-пору­чи­ка Саве­ло­ва и бел­го­род­ской губер­нии от про­ку­ро­ра Льво­ва при­ка­зал: име­ю­ще­е­ся след­ствие как о Льво­ве так и о про­чих окан­чи­вать с край­ним поспе­ше­ни­ем, а оный Саве­лов опре­де­лен по име­ю­ще­му­ся ЕИВ от 3 нояб­ря ука­зу в реви­зи­он кол­ле­гию про­ку­ро­ром и ему по окн­ча­нию след­ствия ехать в С.-Пб и явить­ся в Сенат немед­лен­но, а еже­ли дела за ско­ро­стью окон­чить не воз­мож­но обя­зать Льво­ва под­пис­кою под угро­зой штра­фа из Бел­го­ро­да не отлу­чать­ся и о том к нему Саве­ло­ву послать указ, а по преж­не­му опре­де­ле­нию об отпис­ке дере­вень Льво­ва ука­зов не посылать…
нояб­ря 7 по пред­став­ле­нию дей­стви­тель­но­го тай­но­го совет­ни­ка гене­рал-про­ку­ро­ра кня­зя Ники­ты Юрье­ви­ча Тру­бец­ко­го на место Саве­ло­ва к сле­до­ва­нию о быв­шем тамо губер­на­то­ре Гре­ко­ве и про­ку­ро­ре Льво­ве дел опре­де­лить из состо­я­щих в коман­де гене­ра­ла Кей­та пол­ков штаб-офи­це­ра, достой­но­го чело­ве­ка, кото­рый при­няв от них Насо­но­ва и Саве­ло­ва пору­чен­ные им дела чинить будет по ука­зам. Что было отме­не­но имен­ным ЕИВ ука­зом 15 декаб­ря 1740 г…
1741 г. апре­ля 20 дня в собра­нии Сена­та слу­ша­ли… по 9 пунк­ту: бел­го­род­ско­го губерн­ско­го про­ку­ро­ра Алек­сея Льво­ва, кото­рый про­сит о быт­но­сти ему по преж­не­му в той губер­нии про­ку­ро­ром, а буде не пове­ле­но будет быть то бы награ­дить его ран­гом и заслу­жен­ное жало­ва­нье выдать, а чело­бит­ным на него ведать­ся с ним судом — спра­вясь какие до него Льво­ва дела каса­ют­ся предложить…
3 авгу­ста слу­ша­ны бел­го­род­ской губер­нии Кар­по­в­ско­го уез­да одно­двор­цев об оби­дах и разо­ре­ни­ях и в смерт­ном убий­стве о чем бы пове­ле­но было изсле­до­вать в Бел­го­ро­де — веле­но, что о том иссле­до­ва­но реше­ние чтоб учи­не­но было безволокитно…
авгу­ста 27 по пунк­ту 10: по доно­ше­нию обре­та­ю­ще­го­ся в Бел­го­ро­де у след­ствия по доно­ше­нию бел­го­род­ско­го губер­на­то­ра Гре­ко­ва и про­ку­ро­ра Льво­ва о про­ис­шед­ших меж­ду ними непо­ряд­ках… Саве­ло­ва послать ему Саве­ло­ву указ и велеть оное след­ствие за болез­нью Льво­ва, что до него каса­ет­ся, окан­чи­вать как он от болез­ни будет сво­бо­ден, без вся­ко­го промедления.
Огне­бор­цы Клин­ско­го уезда.
(опубл. в газе­те «Сенеж» № 2 (11533) от 13 янва­ря, № 10 (11541) от 8 мар­та, № 13 (11544) от 29 фев­ра­ля; № 19 (11550) от 9 мая 2003 г.

Про­зрач­ным лет­ним днем 14 июня 1892 г. петер­бурж­цы ста­ли сви­де­те­ля­ми осле­пи­тель­но­го шествия по сво­им про­спек­там воль­ных пожар­ных команд и дру­жин, при­быв­ших со всех кон­цов стра­ны на I-й съезд пожар­ных дея­те­лей Рос­сии. Этот парад­ный марш завер­шил­ся у зда­ния Михай­лов­ско­го мане­жа, в сте­нах кото­ро­го раз­ме­сти­лась обшир­ная Все­рос­сий­ская пожар­ная выстав­ка, откры­тие кото­рой было при­уро­че­но спе­ци­аль­но к нача­лу рабо­ты Съез­да. На выстав­ке демон­стри­ро­ва­лись новей­шие ино­стран­ные и оте­че­ствен­ные образ­цы пожар­ной тех­ни­ки: насо­сы, лест­ни­цы, рука­ва, лине­еч­ные и бочеч­ные хода, ломо­вой инстру­мент, сна­ря­же­ние, кас­ки и др. Здесь же спе­ци­аль­ные раз­де­лы отво­ди­лись пожар­но­му доб­ро­воль­че­ству и мерам пожар­ной профилактики.
Одна­ко поз­воль­те сде­лать неболь­шое отступ­ле­ние с тем, что­бы рас­ска­зать о людях, ста­ра­ни­я­ми кото­рых про­фес­си­о­наль­ная и доб­ро­воль­ная пожар­ная охра­на нашей стра­ны совер­ши­ла рез­кий каче­ствен­ный ска­чок в кон­це XIX века. Преж­де все­го, таки­ми бес­ко­рыст­ны­ми рев­ни­те­ля­ми пожар­но­го дела яви­лись граф Алек­сандр Дмит­ри­е­вич Шере­ме­тев (1859 — 1931) и князь Алек­сандр Дмит­ри­е­вич Львов (1863 — ?), бла­го­да­ря настой­чи­во­сти и авто­ри­те­ту кото­рых уда­лось про­ве­сти в С.-Петербурге меро­при­я­тия о кото­рых ска­за­но выше, а так­же осу­ще­ствить ряд дру­гих, направ­лен­ных на борь­бу с пожа­ра­ми, при­няв­ши­ми в Рос­сий­ской Импе­рии того вре­ме­ни харак­тер под­лин­но­го наци­о­наль­но­го бед­ствия. От пожа­ров, в первую оче­редь, стра­да­ли кре­стьян­ство и бед­ней­шая часть город­ско­го насе­ле­ния, жив­ших в ску­чен­ных и вет­хих строениях.
В сво­их име­ни­ях вбли­зи С.-Петербурга князь А. Львов, а потом и граф А. Шере­ме­тев не жале­ли денег на созда­ние, осна­ще­ние и содер­жа­ние образ­цо­вых доб­ро­воль­ных пожар­ных команд, кото­рые зимой и летом успеш­но туши­ли огонь в окрест­но­стях С.-Петербурга и даже самой сто­ли­це. Оба меце­на­та со сво­и­ми еди­но­мыш­лен­ни­ка­ми актив­но высту­па­ли за необ­хо­ди­мость все­мер­но­го раз­ви­тия в Рос­сии пожар­но­го доб­ро­воль­че­ства, видя в нем реаль­ную силу про­ти­во­сто­я­ния огню; служ­бу, аль­тер­на­тив­ную госу­дар­ствен­ной, спо­соб­ную при­влечь широ­кие слои насе­ле­ния к борь­бе с пожа­ра­ми. А Все­рос­сий­ский съезд пожар­ных дея­те­лей рас­смат­ри­вал­ся ими как пер­вый и важ­ный шаг к объ­еди­не­нию мест­ных пожар­ных обществ, доб­ро­воль­ных команд и дру­жин. Что и про­изо­шло в ско­ром вре­ме­ни. Создан­ное в 1892 г. А. Шере­ме­те­вым, А. Льво­вым и их сорат­ни­ка­ми Рос­сий­ское доб­ро­воль­ное пожар­ное обще­ство (позд­нее оно ста­ло име­но­вать­ся Импе­ра­тор­ским Рос­сий­ским пожар­ным обще­ством — ИРПО, про­су­ще­ство­ва­ло до 1918 г.).
Князь А. Львов в даль­ней­шем воз­гла­вил рабо­ту ИРПО и был его бес­смен­ным пред­се­да­те­лем, на свои сред­ства пер­во­на­чаль­но содер­жав­шим Совет Обще­ства, про­фес­си­о­наль­ный музей и еже­ме­сяч­ный жур­нал «Пожар­ное дело». По лич­ной ини­ци­а­ти­ве пред­се­да­те­ля Глав­но­го сове­та созда­ет­ся и глу­бо­ко гума­ни­тар­ное обще­ствен­ное объ­еди­не­ние — «Голу­бой Крест», кото­рое берет на себя мис­сию ока­за­ния мате­ри­аль­ной помо­щи пожар­ным про­фес­си­о­на­лам и доб­ро­воль­цам, постра­дав­шим или забо­лев­шим в резуль­та­те испол­не­ния слу­жеб­ных обязанностей.
Обес­пе­чи­вая сила­ми воль­ных пожар­ных дру­жин охра­ну от огня подав­ля­ю­ще­го боль­шин­ства горо­дов и насе­лен­ных пунк­тов Рос­сии, Пожар­ное обще­ство не полу­ча­ло от госу­дар­ства за это ни копей­ки денеж­ных средств. Прав­да, ИРПО нахо­ди­лось под высо­ким покро­ви­тель­ством Особ Импе­ра­тор­ской Фами­лии, что при­да­ва­ло Обще­ству опре­де­лен­ный вес в пра­ви­тель­ствен­ных и обще­ствен­ных кру­гах. Финан­со­вое содер­жа­ние Сове­та ИРПО стро­и­лось на взно­сах и пожерт­во­ва­ни­ях част­ных лиц и чле­нов-сорев­но­ва­те­лей, а так­же от ком­мер­че­ской дея­тель­но­сти скла­да Обще­ства, через кото­рый реа­ли­зо­ва­лись наград­ные зна­ки, одеж­да, неко­то­рая пожар­ная тех­ни­ка, тех­ни­че­ская лите­ра­ту­ра и жур­нал «Пожар­ное дело». Впро­чем, в осо­бых слу­ча­ях всю эту лите­ра­ту­ру и тех­ни­ку выда­ва­ли отдель­ным мало­иму­щим дру­жи­нам бес­плат­но. Мест­ным пожар­ным обще­ствам, воль­ным коман­дам и дру­жи­нам пред­став­ля­лось пра­во про­ве­де­ния лоте­рей, стро­и­тель­ных и печат­ных работ, сбор средств по под­пис­ным листам и устрой­ство «пуб­лич­ных уве­се­ле­ний». Пожар­ные обще­ства полу­ча­ли сред­ства так­же от взно­сов сво­их дей­стви­тель­ных и почет­ных чле­нов, жерт­во­ва­те­лей; за что они удо­ста­и­ва­лись и с гор­до­стью носи­ли на гру­ди спе­ци­аль­но для это­го учре­жден­ные сереб­ря­ные и золо­тые зна­ки ИРПО.
К кон­цу XIX в. ИРПО явля­лось, по суще­ству, един­ствен­ной орга­ни­за­ци­ей, осу­ществ­ляв­шей в стране дей­ствен­ные меры по борь­бе с огнен­ной сти­хи­ей, объ­еди­няв­шей под сво­им име­нем боль­шин­ство доб­ро­воль­ных пожар­ных дру­жин и нема­лую часть про­фес­си­о­на­лов-пожар­ных. Впе­чат­ля­ю­щей была дея­тель­ность армии огне­бор­цев, насчи­ты­ва­ю­щей в сво­их рядах более 80000 пожар­ных-про­фес­си­о­на­лов и «воль­ных пожар­ных охот­ни­ков», как в про­шлом име­но­ва­лись пожар­ные-доб­ро­воль­цы. Дей­стви­тель­ны­ми чле­на­ми Обще­ства явля­лись пожар­ные коман­ды и части как круп­ных (вклю­чая С.-Петербург и Моск­ву), так и уезд­ных городов.
Вот как опи­сал оче­ви­дец состо­я­ние горо­да нача­ла XX века: «Сре­ди мно­го­чис­лен­ных уезд­ных горо­дов, сел и дере­вень, рас­ки­нув­ших­ся по про­сто­рам необъ­ят­ной Рос­сии, ранее нам неред­ко при­хо­ди­лось наблю­дать ску­чен­ные дере­вян­ные, бес­си­стем­ные, без вся­ких пла­нов построй­ки, в боль­шин­стве кры­тые соло­мой и ничем не ограж­ден­ные на слу­чай пожа­ров зда­ния (посад­ка дере­вьев очень мало, где прак­ти­ку­ет­ся); пол­ное отсут­ствие или весь­ма скуд­ное мест­ное водо­снаб­же­ние и вооб­ще пол­ная без­за­щит­ность их от огня. Все это дает частым пожа­рам пол­ное раз­до­лье и без­утеш­ное горе живу­щей в них бедноте».
Уезд­ный город Клин и его окрест­но­сти, куда отно­сил­ся и древ­ня Сол­неч­ная гора, в этом отно­ше­нии не состав­лял исклю­че­ния, а пото­му необ­хо­ди­мость созда­ния в нем пожар­но­го обще­ства была ясна здесь в осо­бен­но­сти, если вспом­нить, к при­ме­ру, про­шлые пожа­ры. «Селе­ния, где все про­ез­ды и тупи­ки узкие, подъ­ез­ды к неко­то­рым жили­щам вооб­ще отсут­ству­ют, а при­том, дома мест­ных оби­та­те­лей исклю­чи­тель­но дере­вян­ные и вет­хие. Почти при каж­дом доми­ке встре­ча­лись сено­вал и поме­ще­ния для ско­ти­ны — скот­ни­ки, устро­ен­ные как бы в уго­ду пожа­рам. Такое поло­же­ние на окра­ине горо­да вряд ли поз­во­ля­ет спо­кой­но укла­ды­вать­ся мест­но­му обы­ва­те­лю спать, но рус­ское «авось» да «небось» сми­ря­ют его с буду­щим, конеч­но до поры, до вре­ме­ни». Целый ряд хотя и неболь­ших пожа­ров, про­ис­шед­ших здесь в послед­нее вре­мя про­бу­дил, нако­нец, ини­ци­а­ти­ву орга­ни­за­ции в Кли­ну, а затем и на Сол­неч­ной горе пожар­ных Обществ.
Доб­ро­воль­ная пожар­ная дру­жи­на ИРПО в горо­де Кли­ну Мос­ков­ской губер­нии была осно­ва­на в 1902 г. Уезд­ный город и его окру­га, жите­ли кото­ро­го до про­ве­де­ния здесь желез­ной доро­ги, зани­ма­лись изво­зом и содер­жа­ли посто­я­лые дво­ры, к кон­цу XIX в. поте­рял свое зна­че­ние. Мно­гие из них ста­ли ухо­дить на зара­бот­ки, появи­лись здесь фаб­ри­ки и заво­ды, кото­рые сле­до­ва­ло охра­нять от пожа­ра. Ини­ци­а­то­ры созда­ния пожар­ной дру­жи­ны ИРПО про­из­ве­ли анке­ти­ро­ва­ние сре­ди сочув­ству­ю­щих это­му доб­ро­му начи­на­нию и горо­жане вос­тор­жен­но при­ня­ли идею доб­ро­воль­ной защи­ты сво­е­го досто­я­ния. Вско­ре про­шло 1-е общее собра­ние, носив­шее дру­же­ский и сер­деч­ный харак­тер еди­но­мыш­лен­ни­ков, на кото­ром были про­из­ве­де­ны выбо­ры почет­ных чле­нов и соста­ва прав­ле­ния, собра­ны пер­вые пожерт­во­ва­ния, дан­ных мест­ны­ми куп­ца­ми, дво­ря­на­ми и меща­на­ми на орга­ни­за­цию и нуж­ды Обще­ства. Обу­строй­ство и закуп­ка мате­ри­а­лов вско­ре достиг­ла отлич­но сфор­ми­ро­ван­но­го пожар­но­го обо­за и осна­ще­ния его соот­вет­ству­ю­щим пожар­но-тех­ни­че­ским вооружением.
Чис­ло заяв­ле­ний от мест­ных жите­лей о вступ­ле­нии в клин­скую дру­жи­ну огне­бор­цев рос­ло с каж­дым днем и вско­ре соста­ви­ло 200 чел. Силой туда звать нико­го не при­шлось — все руко­вод­ство­ва­лись жела­ни­ем ока­зать помощь ближ­не­му. По вос­крес­ным и празд­нич­ным дням одним из помощ­ни­ков началь­ни­ка дру­жи­ны энту­зи­а­стам-ново­бран­цам чита­лись инструк­ции, пра­ви­ла и так­ти­ка туше­ния пожа­ров; дру­гим помощ­ни­ком доста­лась стро­е­вая под­го­тов­ка лич­но­го соста­ва. К откры­тию Обще­ства пожар­ная дру­жи­на вско­ре была отно­си­тель­но гото­ва: ее обоз состо­ял из «ходов», запря­жен­ных обы­ва­тель­ски­ми лошадь­ми. Внеш­ний вид чле­нов дру­жи­ны отли­чал­ся бле­стя­щи­ми мед­ны­ми пожар­ны­ми кас­ка­ми, кожа­ны­ми поя­са­ми с мед­ны­ми пряж­ка­ми, пуго­ви­ца­ми, пояс­ны­ми кара­би­на­ми, топо­ра­ми и т. п.; все это обя­зы­ва­ло к каче­ствен­но­му испол­не­нию дол­га под при­сталь­ным и вос­тор­жен­ным взо­ром толп зри­те­лей-обы­ва­те­лей. Вооб­ще пожар­ный того вре­ме­ни имел доста­точ­но впе­чат­ля­ю­щий внеш­ний образ, бла­го­да­ря и эсте­тич­ной фор­ме одеж­ды и под стать ей выправ­ке, уме­ния дер­жать себя, грудь коле­сом впе­ред, усы лихо подкручены…
Лич­ный состав клин­ской пожар­ной орга­ни­за­ции состо­ял из 7 почет­ных и 193 дей­стви­тель­ных чле­нов. В пожар­ной коман­де име­лось 3 отря­да: 20 лазаль­щи­ков (по-совре­мен­но­му это — спа­са­те­ли, исполь­зу­ю­щие в сво­ей рабо­те пере­нос­ные лест­ни­цы), 37 труб­ни­ка-качаль­щи­ка (стволь­щи­ки), 10 охра­ни­те­лей и оркестр из 14 музы­кан­тов. В 1911 г. в Клин­ском Доб­ро­воль­ном пожар­ном обще­стве ИРПО состо­я­лось 1 общее собра­ние и 13 засе­да­ния его прав­ле­ния. Одним из глав­ных поста­нов­ле­ний прав­ле­ния за этот год было о хода­тай­стве перед уезд­ным зем­ством сти­пен­дии мест­но­му кан­ди­да­ту, для полу­че­ния пожар­но-тех­ни­че­ско­го обра­зо­ва­ния на С.-Петербургских кур­сах пожар­ных тех­ни­ков. Круп­ных пожа­ров за этот же пери­од в горо­де и его окрест­но­стях про­изо­шло — 7 слу­ча­ев; состо­я­лись 7 репе­ти­ций и 3-е тре­вог. Дру­жи­на соби­ра­лась по пожар­ной тре­во­ге в коли­че­стве двух тре­тей сво­е­го соста­ва. Силь­ный пожар был 3-го июня, на кото­ром дру­жи­на моло­дец­ки отсто­я­ла квар­тал, уже во мно­гих местах заго­рав­ший­ся; рабо­та была тяже­лая, при­хо­ди­лось отста­и­вать построй­ки в сухую, так как все вре­мя борь­бы с огнем ощу­щал­ся пол­ный недо­ста­ток воды.
Сто­и­мость пожар­но-тех­ни­че­ско­го воору­же­ния дру­жи­ны была оце­не­на в 3692 руб. 23 коп. (в денеж­ном экви­ва­лен­те того вре­ме­ни). Источ­ни­ка­ми дохо­дов клин­ско­го Доб­ро­воль­но­го пожар­но­го обще­ства ИРПО явля­лись: 20% от зара­бот­ка оркест­ра — 182 руб. 40 коп., от лоте­реи — 717 руб. 70 коп. и посо6иe от стра­хо­во­го обще­ства «Poccия» — 50 руб. (за успеш­ную рабо­ту). Отчет­ный год был закоп­чен с остат­ком в 1117 руб. 90 коп.
Не отста­ва­ли от уезд­но­го горо­да Кли­на и огне­бор­цы Сол­неч­но­го­рья, чья пожар­ная дру­жи­на в фев­ра­ле 1911 г. была пере­име­но­ва­на в Обще­ство ИРПО. А начи­на­ли они свою дея­тель­ность как одно из отде­ле­ний клин­ской дру­жи­ны. Почет­ный попе­чи­тель князь Сер­гей Голи­цын за заслу­ги на сво­ем попри­ще был награж­ден 2 мая 1909 г. сереб­ря­ным зна­ком Обще­ства. Рай­он выез­да пожар­ной коман­ды охва­ты­вал до 7 верст вокруг горо­да. В самом селе­нии име­лась желез­ная калан­ча и дере­вян­ное депо, а сиг­на­ли­за­ци­ей о пожа­ре слу­жи­ли горо­до­вой набат и сирена.
Здесь в Сол­неч­но­гор­ске в 1911 г. про­жи­ва­ло 4295 жите­лей, а чис­ло стро­е­ний соста­ви­ло — 736 постро­ек и 5 фаб­рик. Лич­ный состав Обще­ства состо­ял из 27 почет­ных, 22 дей­стви­тель­ных и 3 пожиз­нен­ных чле­нов. В пожар­ной коман­де име­лось: 15 лазаль­щи­ков (по-совре­мен­но­му это — спа­са­те­ли, исполь­зу­ю­щие в сво­ей рабо­те пере­нос­ные лест­ни­цы), 13 топор­ни­ков и 4 ство­ло­вых. Каж­дый дру­жин­ник полу­чал по 20 коп. за выезд на пожар. Пожа­ров за этот же пери­од в горо­де и его окрест­но­стях про­изо­шло — 12 слу­ча­ев, а уче­ний по туше­нию огня не было.
В 1911 г. в Сол­неч­но­гор­ском Доб­ро­воль­ном пожар­ном обще­стве ИРПО состо­я­лось 1 общее собра­ние и 5 засе­да­ний его прав­ле­ния. В тече­ние года дру­жи­на крайне нуж­да­лась в денеж­ных сред­ствах, так как при­шлось достра­и­вать поме­ще­ние для обо­за и саму калан­чу, но бла­го­да­ря раци­о­наль­но­му веде­нию дел, и полу­чен­ной от зем­ства ссу­ды в 300 руб. с пога­ше­ни­ем на 5 лет, — баланс Обще­ства был све­ден без дефи­ци­та. Сто­и­мость пожар­но-тех­ни­че­ско­го воору­же­ния дру­жи­ны была оце­не­на в 2122 руб. 56 коп. (в денеж­ном экви­ва­лен­те того вре­ме­ни). Источ­ни­ка­ми дохо­дов Сол­неч­но­гор­ско­го Доб­ро­воль­но­го пожар­но­го обще­ства ИРПО явля­лись: noco6ие от кня­зя Ю.П. Гага­ри­на 50 руб., член­ские взно­сы — 75 руб., сбор с тор­гу­ю­щих на пло­ща­ди — 420 руб. 7 коп., доход от сто­ро­же­вой повин­но­сти — 335 руб. 50 коп. Год был закон­чен с остат­ком в 266 руб. 96 коп.
В кон­це 1911 г. состо­я­лись награж­де­ния наи­бо­лее отли­чив­ших­ся в борь­бе с огнем дру­жин­ни­ков. Ими ста­ли: по Сол­неч­но­гор­ской, Мос­ков­ской губер­нии, пожар­ной дру­жине — золо­тая медаль, с над­пи­сью «За усер­дие», для ноше­ния на гру­ди, на Аннин­ской лен­те, — чле­ну дру­жи­ны, кре­стья­ни­ну Мос­ков­ской губер­нии, Клин­ско­го уез­да, Ива­ну Авде­е­ви­чу Дарьи­ну и сереб­ря­ную медаль, с над­пи­сью «За усер­дие», для ноше­ния на гру­ди, на Ста­ни­слав­ской лен­те — почет­но­му чле­ну и чле­ну прав­ле­ния Обще­ства, Клин­ско­му меща­ни­ну Васи­лию Макарову.
Перед вой­ной, в нача­ле XX в., состав ИРПО насчи­ты­вал 3600 воль­ных пожар­ных команд и дру­жин, объ­еди­няв­ших в сво­их рядах более 400 000 доб­ро­воль­цев, гото­вых ока­зать бес­ко­рыст­ную помощь людям в огнен­ной беде. Когда в 1914 г. вспых­ну­ла I-я Миро­вая вой­на (1914-1918 гг.) ИРПО так­же как и дру­гие обще­ствен­ные орга­ни­за­ции отклик­ну­лось на нуж­ды Оте­че­ства. На свои нема­лые денеж­ные сред­ства Обще­ством были орга­ни­зо­ва­ны 4 сани­тар­ных поез­да для выво­за ране­ных и боль­ных вои­нов в тыл с линии фрон­та, пунк­ты корм­ле­ния и раз­ме­ще­ния бежен­цев. Воен­но-сани­тар­ные поез­да, были осна­ще­ны в соот­вет­ствии с самы­ми высо­ки­ми тре­бо­ва­ни­я­ми меди­ци­ны того вре­ме­ни и уком­плек­то­ва­ны вра­ча­ми, а так­же сани­та­ра­ми и тех­ни­ка­ми из чис­ла пожарных-добровольцев.
I-ю миро­вую вой­ну Клин­ский уезд встре­тил, как и вся осталь­ная Рос­сия: боль­шин­ство муж­чин были при­зва­ны в армию, в горо­де и его окрест­но­стях раз­вер­ну­ли несколь­ко воен­ных гос­пи­та­лей. Мно­гие город­ские дамы, окрест­ные поме­щи­цы и стар­шие гим­на­зист­ки, окон­чив кур­сы, ста­ли сест­ра­ми мило­сер­дия. Доб­ро­воль­ное пожар­ное обще­ство ИРПО орга­ни­зо­ва­ло сани­тар­ный отряд по при­е­му и пере­воз­ке ране­ных вои­нов со стан­ции желез­ной доро­ги в име­ю­щи­е­ся в окру­ге лазареты.
После рево­лю­ции, с мая 1919 г. дея­тель­ность ИРПО нача­ла посте­пен­но сво­ра­чи­вать­ся, иму­ще­ство Обще­ства было кон­фис­ко­ва­но или раз­граб­ле­но. К кон­цу года его дея­тель­ность была офи­ци­аль­но пре­кра­ще­на, а достой­ной заме­ны не най­де­но. Такое тре­вож­ное в пожар­ном отно­ше­нии поло­же­ние про­су­ще­ство­ва­ло в стране еще мини­мум пять лет. Но это уже будет дру­гая история…

Влади?мир Никола?евич Львов (2 апре­ля 1872 — сен­тябрь 1930, Томск) — рос­сий­ский поли­ти­че­ский дея­тель, член Госу­дар­ствен­ной думы III и IV созы­вов. Обер-про­ку­рор Свя­тей­ше­го Сино­да (1917; в соста­ве Вре­мен­но­го пра­ви­тель­ства). Круп­ный поме­щик Бугу­рус­лан­ско­го уез­да Самар­ской губернии.
Родил­ся в дво­рян­ской семье.

Отец — Нико­лай Алек­сан­дро­вич Львов (1834—1887) — зем­ле­вла­де­лец, был миро­вым посред­ни­ком, почёт­ным миро­вым судьёй. Заве­щал Румян­цев­ско­му музею семей­ную кол­лек­цию живо­пи­си из несколь­ких десят­ков картин.
Мать — Мария Михай­лов­на, урож­дён­ная Чели­ще­ва (1843—1917) — про­ис­хо­ди­ла из древ­не­го дво­рян­ско­го рода, зани­ма­лась благотворительностью.
Брат — Алек­сандр (1863—1914) — дипло­мат, гене­раль­ный кон­сул в Будапеште.
Брат — Нико­лай (1865—1940) — член Госу­дар­ствен­ной думы, дея­тель пар­тии про­грес­си­стов, эмигрант.
Брат — Алек­сей (1866 — не ранее 1917) — пол­ков­ник лейб-гвар­дии гусар­ско­го пол­ка, пред­во­ди­тель дворянства.
Бра­тья — Дмит­рий, Кон­стан­тин (боль­шой) — умер­ли в дет­ском возрасте.
Брат — Кон­стан­тин (мень­шой) (1870—1937) — офи­цер, эмигрант.
Брат — Фёдор (1877—1920) — дипло­мат, землевладелец.
Сест­ра — Вар­ва­ра (1864—1940), в заму­же­стве гра­фи­ня Боб­рин­ская, зани­ма­лась про­све­ти­тель­ской и бла­го­тво­ри­тель­ной дея­тель­но­стью, скон­ча­лась в эми­гра­ции в Бельгии.
Сест­ра — Ната­лья (1879—1898), в заму­же­стве гра­фи­ня Граб­бе, умер­ла при родах.
Сест­ра — Анна (1880—1911), в заму­же­стве кня­ги­ня Гагарина.
Жена — Мария Алек­се­ев­на, урож­дён­ная Тол­стая (1873—1941 или 1942) — про­ис­хо­ди­ла из дво­рян­ской семьи, скон­ча­лась в эми­гра­ции в Харбине.
Сын — Нико­лай (1901—1942) — офи­цер белой (кол­ча­ков­ской) армии, был взят в плен в 1920, до 1922 нахо­дил­ся в заклю­че­нии. Позд­нее сме­нил фами­лию на Кор­зу­хин, что­бы скрыть своё про­шлое. В 1933 выслан из Моск­вы в Тор­жок, где пре­по­да­вал гео­гра­фию в тех­ни­че­ском учи­ли­ще, рабо­тал сек­ре­та­рём в адво­кат­ской кон­то­ре. В 1941 моби­ли­зо­ван в Крас­ную армию, нахо­дил­ся в пле­ну. В декаб­ре 1941 был захва­чен совет­ски­ми пар­ти­за­на­ми в горо­де Жиз­д­ре, обви­нён в сотруд­ни­че­стве с немец­ки­ми спец­служ­ба­ми, достав­лен на само­лё­те в Моск­ву. 12 июля 1942 рас­стре­лян по обви­не­нию в измене Родине. Реа­би­ли­ти­ро­ван в 1998.
Сын — Алек­сей, умер в дет­ском возрасте.
Сын — Васи­лий (1906—1985), в мона­ше­стве Нафа­наил — архи­епи­скоп Рус­ской пра­во­слав­ной церк­ви за рубежом.
Сын — Гри­го­рий (1907—1941) — жил в Китае, умер в Гонконге.
Сын — Иван (1909—1938) — жил в эми­гра­ции в Китае, пре­по­да­вал англий­ский язык, открыл свою шко­лу. В 1935 его жена Надеж­да Ани­си­мов­на, урож­дён­ная Бой­ко, вер­ну­лась в СССР вме­сте со сво­и­ми роди­те­ля­ми и годо­ва­лым сыном Львом. Иван Вла­ди­ми­ро­вич после­до­вал за ней, взяв фами­лию Оси­пов. Пре­по­да­вал англий­ский язык во Вла­ди­во­сто­ке, в 1937 аре­сто­ван и в сле­ду­ю­щем году рас­стре­лян по обви­не­нию в шпи­о­на­же. Реа­би­ли­ти­ро­ван в 1963. Его жена так­же была аре­сто­ва­на и 10 лет про­ве­ла в лагере.
Дочь — Мария (1903—1986), пер­вым бра­ком была заму­жем за Меще­ря­ко­вым, вто­рым — за Фёдо­ро­вым. Жила в эми­гра­ции в Китае, затем в США, где и скончалась. 

[пра­вить] Обра­зо­ва­ние и юность
Окон­чил част­ную муж­скую гим­на­зию Поли­ва­но­ва, исто­ри­ко-фило­ло­ло­ги­че­ский факуль­тет Мос­ков­ско­го уни­вер­си­те­та, был воль­но­слу­ша­те­лем Мос­ков­ской духов­ной ака­де­мии. Хотел посту­пить в мона­стырь, но извест­ный ста­рец Вар­на­ва Гефи­си­ман­ский (Мер­ку­лов), ныне при­чис­лен­ный к лику свя­тых, не бла­го­сло­вил его на постриг, зато нашёл ему неве­сту и совер­шил обряд вен­ча­ния. В юно­сти зани­мал­ся музы­кой, рисо­вал, писал сти­хи (позд­нее стал авто­ром слов и музы­ки гим­на дво­рян­ства Самар­ской губер­нии «Мы шпа­гу носим за царя»). [пра­вить] Обще­ствен­ный и поли­ти­че­ский деятель
Жил в име­нии Крот­ко­во в Бугу­рус­лан­ском уез­де Самар­ской губер­нии (ранее име­ние при­над­ле­жа­ло жене, но она пере­да­ла пра­во на управ­ле­ние мужу). В 1907 вла­дел 360 деся­ти­на­ми зем­ли, в 1912 — уже 4608 деся­ти­на­ми. В 1905 участ­во­вал в созда­нии «Сою­за 17 октяб­ря» в Сама­ре и Самар­ской губер­нии. Изби­рал­ся глас­ным Бугу­рус­лан­ско­го уезд­но­го и Самар­ско­го губерн­ско­го зем­ских собра­ний. В 1907 — член Самар­ской губерн­ской зем­ской упра­вы. Пуб­ли­ко­вал­ся в газе­те «Голос Сама­ры».

В 1907 был избран чле­ном III Госу­дар­ствен­ной думы от обще­го соста­ва выбор­щи­ков Самар­ской губер­нии. В 1907—1910 — член фрак­ции «Сою­за 17 октяб­ря», затем вхо­дил в состав Рус­ской наци­о­наль­ной фрак­ции и груп­пы неза­ви­си­мых наци­о­на­ли­стов. Пред­се­да­тель комис­сии по делам Рус­ской церк­ви, так­же вхо­дил в состав комис­сий по нака­зу и веро­ис­по­вед­ным вопро­сам, бюд­жет­ной комис­сии. Был изве­стен в Думе как Львов 2-й (Львов 1-й — его стар­ший брат Николай).

В 1912 избран чле­ном IV Госу­дар­ствен­ной думы от обще­го соста­ва выбор­щи­ков Самар­ской губер­нии. Стал пред­се­да­те­лем фрак­ции Цен­тра, сохра­нил пост пред­се­да­те­ля комис­сии по делам Рус­ской пра­во­слав­ной церк­ви, так­же вхо­дил в состав комис­сий по веро­ис­по­вед­ным вопро­сам, по ста­ро­об­ряд­че­ским делам, по направ­ле­нию зако­но­да­тель­ных пред­по­ло­же­ний, по испол­не­нию госу­дар­ствен­ной рос­пи­си дохо­дов и рас­хо­дов, бюд­жет­ной и финан­со­вой комис­сий. Эво­лю­ци­о­ни­ро­вал в сто­ро­ну поли­ти­че­ской оппо­зи­ции, в 1915 стал чле­ном бюро Про­грес­сив­но­го бло­ка. Кри­ти­ко­вал ситу­а­цию в управ­ле­нии Рос­сий­ской Церк­ви, был про­тив­ни­ком вли­я­ния Гри­го­рия Рас­пу­ти­на на реше­ния сино­даль­ных дел, высту­пал за созыв помест­но­го собо­ра и рефор­му цер­ков­но­го управ­ле­ния. В 1915 оппо­зи­ция рас­смат­ри­ва­ла его кан­ди­да­ту­ру на пост обер-про­ку­ро­ра Свя­тей­ше­го Синода.

[пра­вить] Обер-про­ку­рор Синода
Во вре­мя Фев­раль­ской рево­лю­ции стал чле­ном Вре­мен­но­го коми­те­та Госу­дар­ствен­ной думы. Зани­мал пост обер-про­ку­ро­ра Свя­тей­ше­го Сино­да в пер­вом и вто­ром (пер­вом коа­ли­ци­он­ном) соста­вах Вре­мен­но­го пра­ви­тель­ства. Уда­лил из Сино­да его преж­них чле­нов: мит­ро­по­ли­тов Петер­бург­ско­го Пити­ри­ма (Окно­ва) и Мос­ков­ско­го Мака­рия (Нев­ско­го), кото­рых прес­са обви­ня­ла в свя­зях с Рас­пу­ти­ным. 14 (27) апре­ля 1917 ини­ци­и­ро­вал изда­ние ука­за Вре­мен­но­го пра­ви­тель­ства об изме­не­нии соста­ва Свя­тей­ше­го Сино­да, кото­рый оста­вил из преж­них его чле­нов толь­ко архи­епи­ско­па Сер­гий (Стра­го­род­ский). Актив­но под­дер­жи­вал дея­тель­ность демо­кра­ти­че­ски и рефор­ма­тор­ски настро­ен­ных пред­ста­ви­те­лей духо­вен­ства (в част­но­сти, по его ини­ци­а­ти­ве редак­то­ром «Все­рос­сий­ско­го цер­ков­но-обще­ствен­но­го вест­ни­ка» был назна­чен либе­раль­ный про­фес­сор Борис Тит­ли­нов), при его под­держ­ке про­шёл Все­рос­сий­ский епар­хи­аль­ный съезд из пред­ста­ви­те­лей духо­вен­ства и мирян. Был сто­рон­ни­ком созы­ва Помест­но­го собо­ра, счи­тая, что боль­шин­ство его участ­ни­ков будут сто­рон­ни­ки реформ (это пред­по­ло­же­ние не оправ­да­лось).

Его эмо­ци­о­наль­ный харак­тер, свой­ствен­ный ему авто­ри­тар­ный стиль управ­ле­ния вызы­ва­ли недо­воль­ство боль­шин­ства пред­ста­ви­те­лей епи­ско­па­та. По сло­вам мит­ро­по­ли­та Евло­гия (Геор­ги­ев­ско­го), вхо­див­ше­го в состав Пред­со­бор­но­го сове­та, Львов во вре­мя пре­бы­ва­ния на посту обер-про­ку­ро­ра «дер­жал­ся дик­та­то­ром и пере­уво­лил нема­ло архи­ере­ев», «вно­сил в дело­вую атмо­сфе­ру наших засе­да­ний раз­дра­жен­ный, исте­ри­че­ский тон, пред­взя­тую недоб­ро­же­ла­тель­ность по отно­ше­нию к архи­ере­ям — он не помо­гал рабо­те, а мешал».

8 (21) июля 1917 Львов подал в отстав­ку, под­дер­жав созда­ние ново­го пра­ви­тель­ства во гла­ве с Алек­сан­дром Керен­ским, кото­рый, одна­ко, не вклю­чил его в состав сво­е­го каби­не­та мини­стров, пред­по­чтя назна­чить обер-про­ку­ро­ром зна­чи­тель­но более так­тич­но­го и умев­ше­го нахо­дить общий язык со свя­щен­но­на­ча­ли­ем про­фес­со­ра Анто­на Кар­та­шё­ва. По сло­вам исто­ри­ка Ники­ты Соколова,

Львов был в бешен­стве и пря­мо гово­рил мини­стру ино­стран­ных дел Миха­и­лу Тере­щен­ко, что «Керен­ский ему теперь смер­тель­ный враг». Встре­чав­шие тогда Льво­ва, пора­жа­лись про­ис­шед­шей в нем пере­ме­ной. Вла­ди­мир Нико­ла­е­вич был так экзаль­ти­ро­ван, что мно­гим казал­ся невме­ня­е­мым. [1]

Был чле­ном Все­рос­сий­ско­го Помест­но­го Собо­ра (открыл­ся 15 авгу­ста 1917 года); но собор­ных засе­да­ний не посещал[2].

[пра­вить] Львов и выступ­ле­ние гене­ра­ла Корнилова
В авгу­сте 1917 Львов сыг­рал не до кон­ца ясную роль в выступ­ле­нии гене­ра­ла Лав­ра Кор­ни­ло­ва. Вна­ча­ле он добил­ся встре­чи с Керен­ским, на кото­рой пред­ло­жил тому вой­ти в кон­такт с груп­пой нена­зван­ных обще­ствен­ных дея­те­лей, кото­рая име­ет «доста­точ­но реаль­ную силу», что­бы обес­пе­чить его пра­ви­тель­ству под­держ­ку спра­ва. На это Керен­ский согла­сил­ся. Тогда Львов явил­ся в став­ку Кор­ни­ло­ва и, высту­пая в каче­стве пред­ста­ви­те­ля Керен­ско­го (кото­рый ника­ких пору­че­ний ему не давал), стал рас­суж­дать о воз­мож­но­сти уста­нов­ле­ния дик­та­ту­ры Кор­ни­ло­ва с санк­ции Вре­мен­но­го пра­ви­тель­ства. В ответ Кор­ни­лов изло­жил ему свои усло­вия при­ня­тия дик­та­тор­ских пол­но­мо­чий, кото­рые ещё ранее обсуж­да­лись с пред­ста­ви­те­лем Керен­ско­го Бори­сом Савин­ко­вым (но без уча­стия Льво­ва).

После это­го Львов при­был в Пет­ро­град, где вновь встре­тил­ся с Керен­ским, но уже в каче­стве «пар­ла­мен­тё­ра» от Кор­ни­ло­ва (кото­рый опять-таки дан­но­го пору­че­ния ему не давал), и предъ­явил пред­се­да­те­лю пра­ви­тель­ства уль­ти­ма­тив­ное тре­бо­ва­ние «пере­дать всю власть воен­ную и граж­дан­скую в руки вер­хов­но­го глав­но­ко­ман­ду­ю­ще­го». При этом он доба­вил соб­ственн­ную оцен­ку ситу­а­ции, заявив, что Керен­ско­го в став­ке «все нена­ви­дят» и в слу­чае его там появ­ле­ния «непре­мен­но убьют». Все эти дей­ствия Льво­ва при­ве­ли к тому, что Керен­ский при­ка­зал его аре­сто­вать как соучаст­ни­ка «мятеж­ни­ка» Кор­ни­ло­ва, а само­го глав­но­ко­ман­ду­ю­ще­го уво­лить с долж­но­сти (послед­нее и спро­во­ци­ро­ва­ло неудач­ное выступ­ле­ние Кор­ни­ло­ва, его арест и отстав­ку правительства).

Суще­ству­ют раз­ные вер­сии моти­вов дей­ствий Льво­ва в эти дни — от созна­тель­ной про­во­ка­ции с целью сме­ще­ния Керен­ско­го до неудач­ной попыт­ки вер­нуть­ся в боль­шую поли­ти­ку. По сло­вам Ники­ты Соколова,

мы нико­гда не узна­ем, был ли после­до­вав­ший в кон­це авгу­ста демарш Льво­ва след­стви­ем помут­не­ния рас­суд­ка или ковар­но заду­ман­ной и вир­ту­оз­но испол­нен­ной местью, но послед­ствия его ока­за­лись ката­стро­фи­че­ски­ми. [1]

Неко­то­рое вре­мя Львов про­был в Пет­ро­пав­лов­ской кре­по­сти, а затем был пере­ве­дён под домаш­ний арест.

[пра­вить] Дея­тель­ность в пери­од граж­дан­ской вой­ны и эмиграции
После при­хо­да к вла­сти боль­ше­ви­ков Львов тай­но поки­нул Пет­ро­град и уехал в Бугу­рус­лан­ский уезд Самар­ской губер­нии, недол­го жил в Сама­ре. Наступ­ле­ние Крас­ной армии выну­ди­ло семью Льво­вых выехать в Сибирь, где Вла­ди­мир Нико­ла­е­вич жил в Том­ске и Омске, ото­шёл от поли­ти­че­ской дея­тель­но­сти. В кон­це 1919 Льво­вым при­шлось эва­ку­и­ро­вать­ся даль­ше на восток, при­чём Льво­ва как быв­ше­го чле­на пра­ви­тель­ства, в отли­чие от дру­гих чле­нов его семьи, отка­за­лись брать в вагон Аме­ри­кан­ско­го Крас­но­го Кре­ста. Ему уда­лось уехать на поч­то­вом поез­де во Вла­ди­во­сток, отку­да в 1920 он эми­гри­ро­вал в Токио, а вско­ре пере­ехал во Фран­цию. Его семья посе­ли­лась в Китае, и более он её не видел.

Уже в кон­це 1920 Львов высту­пил во Фран­ции с тре­бо­ва­ни­ем пре­кра­тить помощь белым вой­скам гене­ра­ла Пет­ра Вран­ге­ля и заявил о том, что под­держ­ка Вран­ге­ля фран­цуз­ским пра­ви­тель­ством носит неза­кон­ный харак­тер. В 1921 он при­мкнул к «сме­но­ве­хов­ству», эми­грант­ско­му дви­же­нию, высту­пав­ше­му за отказ от борь­бы про­тив совет­ской вла­сти и сотруд­ни­че­ство с ней. В нояб­ре того же года он высту­пил в Пари­же с докла­дом на тему «Совет­ская власть в борь­бе за рус­скую госу­дар­ствен­ность», в кото­ром заявил, что только

Совет­ская власть спо­соб­на осу­ще­ствить жиз­нен­ные тре­бо­ва­ния, она одна лишь явля­ет­ся носи­тель­ни­цей рус­ской госу­дар­ствен­ной идеи… ибо все осталь­ные вла­сти, пре­тен­до­вав­шие на все­рос­сий­ское зна­че­ние, раз­дав­ле­ны коле­сом революции.

[пра­вить] Жизнь в СССР
В 1922 Львов вер­нул­ся в СССР, где стал управ­ля­ю­щим дела­ми обнов­лен­че­ско­го Выс­ше­го цер­ков­но­го управ­ле­ния. Актив­но участ­во­вал в дви­же­нии обнов­лен­цев, читал лек­ции по исто­рии церк­ви и совре­мен­ной ситу­а­ции в ней, пуб­ли­ко­вал ста­тьи в изда­нии «Живая цер­ковь». По сло­вам исто­ри­ков Ана­то­лия Крас­но­ва-Леви­ти­на и Вади­ма Шав­ро­ва,

такой же шум­ный, крик­ли­вый, само­уве­рен­ный, как был, В. Н. Львов сно­ва начи­на­ет уви­вать­ся вокруг Пра­во­слав­ной Церк­ви, стре­мясь зара­бо­тать на начи­на­ю­щем­ся рас­ко­ле поли­ти­че­ский капи­тал. [2]

Осе­нью 1924 был уво­лен со сво­ей долж­но­сти, но про­дол­жал высту­пать с лек­ци­я­ми в раз­лич­ных горо­дах. Зани­мал­ся редак­ти­ро­ва­ни­ем ста­тей для гото­вив­ше­го­ся к печа­ти изда­ния «Воз­рож­де­ние и раз­ви­тие про­мыш­лен­но­сти, тор­гов­ли и финан­сов СССР».

В фев­ра­ле 1927 был аре­сто­ван вме­сте с дру­гим сотруд­ни­ка­ми изда­тель­ско­го коопе­ра­ти­ва «Искра» по обви­не­нию в «эко­но­ми­че­ской контр­ре­во­лю­ции». По поста­нов­ле­нию кол­ле­гии ОГПУ от 29 апре­ля 1927 был выслан на три года в Сибирь «с остав­ле­ни­ем в одном из губерн­ских горо­дов». Отбы­вал ссыл­ку в Том­ске, в сен­тяб­ре 1929 был осво­бож­дён, но остал­ся на житель­ство в этом горо­де. Затем вновь был аре­сто­ван и умер в Том­ской тюрем­ной боль­ни­це. В ряде спра­воч­ни­ков утвер­жда­ет­ся, что он скон­чал­ся в 1934, одна­ко иссле­до­ва­те­ли исто­рии рода Льво­вых А. П. Льво­ва и И. А. Боч­ка­рё­ва со ссыл­кой на мате­ри­а­лы след­ствен­но­го дела из Цен­траль­но­го архи­ва ФСБ отме­ча­ют, что акт о его смер­ти был дати­ро­ван 20 сен­тяб­ря 1930.

[пра­вить] Библиография
Льво­ва А. П., Боч­ка­рё­ва И. А. Род Льво­вых. Тор­жок, 2004.
Госу­дар­ствен­ная Дума Рос­сий­ской импе­рии. 1906—1917. М., 2006. С. 351—352.

До исто­рии с «Запис­ка­ми охот­ни­ка» Тур­ге­нев, если и не отно­сил­ся к чис­лу лиц, близ­ких с кня­зем В.В. Льво­вым, то был доста­точ­но наслы­шан о нем и его мно­го­чис­лен­ном семей­стве. Во-пер­вых, эти Льво­вы извест­ны Тур­ге­не­вым еще по Туле и Калу­ге как оди­на­ко­во при­част­ные к тамош­не­му дво­рян­ству 1 . Хотя в отли­чие от дру­гих одно­фа­миль­цев они издрев­ле име­но­ва­лись Льво­вы­ми- Яро­слав­ски­ми. Дед буду­ще­го цен­зо­ра, князь Семен Сер­ге­е­вич, в ека­те­ри­нин­скую эпо­ху слу­жил калуж­ским губерн­ским про­ку­ро ром 2 . Ю.Г. Окс­ман, впро­чем, счи­тал, что В.В. Льво­ва и Ива­на Тур­ге­не­ва ско­рее свя­зы­ва­ло их общее мос­ков­ское зна­ком­ство 3 . 

У Льво­вых хоро­шая под­мос­ков­ная усадь­ба Спас­ское-Теле­шо во (ныне это окра­и­на Сол­неч­но­гор­ска), где висе­ли потем­нев­шие порт­ре­ты пред­ков, счи­тав­ших свой род от Рюри­ка. Хозя­е­ва же увле­че­ны совер­шен­ство­ва­ни­ем сель­ско­го хозяй­ства. Из бра­тьев цен­зо­ра Льво­ва выде­лял­ся Геор­гий Вла­ди­ми­ро­вич (1821-1873) — юрист, вид­ный чинов­ник Мор­ско­го ведом­ства (П. 3. 658-659). Его при­влек к пре­об­ра­зо­ва­нию фло­та В.К. Кон­стан­тин Нико­ла­е­вич 4 . Г.В. Львов женат на Ели­за­ве­те Давы­до­вой, сест­ре декаб­ри­ста. Тур­ге­нев дове­ри­тель­но с ними зна­ком, встре­чал­ся в Петер­бур­ге и за гра­ни­цей. Князь Геор­гий был дру­жен так­же с Львом Толстым. 

Бли­зок к Л. Тол­сто­му и вто­рой брат, туляк, князь Евге­ний Львов, по домаш­не­му — Генич­ка. Отец вид­но­го зем­ско­го дея­те­ля и буду­ще­го пре­мье­ра Вре­мен­но­го пра­ви­тель­ства Геор­гия Евге­нье­ви­ча Льво­ва (1861-1925). К сожа­ле­нию, о воз­мож­ном зна­ком­стве Евге­ния Льво­ва с писа­те­лем Тур­ге­не­вым ниче­го не извест­но. Еще один сын Евге­ния, Сер­гей (1858-1937), погиб­ший в зло счаст­ном году, соби­рал после рево­лю­ции мате­ри­а­лы по исто­рии семьи и снаб­жал ими иссле­до­ва­те­лей. О бра­те-пре­мье­ре по понят­ным при­чи­нам он не любил рас­про­стра­нять­ся. Но тем с боль­шей охо­той изу­чал свя­зи Тур­ге­не­ва и сво­е­го дяди-цен­зо­ра. Его инфор­ма­ция не про­па­ла, она учте­на в нашей справ­ке 5 . 

Цен­зор кн. В.В. Львов стар­ше Тур­ге­не­ва на 12 лет. Нашел себе неве­сту, окру­жен­ную мощ­ной род­ней, и с хоро­шим при­да­ным, Софью Алек­се­ев­ну, побоч­ную дочь мини­стра Алек­сея Кирил­ло­ви­ча Раз­умов­ско­го. Все вне­брач­ные дети мини­стра, угод­ли­во­го с вла стя­ми и неснос­но-гор­до­го с под­чи­нен­ны­ми, не без под­держ­ки с высо­ты тро­на, при­чис­ле­ны к дво­рян­ству и носи­ли фами­лию Пе ров­ских (по под­мос­ков­но­му Перо­ву), добы­тую бла­го­да­ря изощ­рен ным хло­по­там 10 . Сам Алек­сей Раз­умов­ский — тоже «побоч­ный» — сын фаво­ри­та импе­ра­три­цы Ели­за­ве­ты, послед­не­го гет­ма­на Украи ны. От него и богат­ство всех Перов­ских, людей вли­я­тель­ных и чинов­ных при трех рос­сий­ских импе­ра­то­рах, начи­ная с Ека­те­ри­ны II . 

По жене В.В. Львов — близ­кий род­ствен­ник А.К. Тол­сто­го и бра­тьев Жем­чуж­ни­ко­вых, чьи мате­ри, рож­ден­ные Перов­ские — род­ные сест­ры кня­ги­ни С.А. Льво­вой. Цен­зор — вос­пи­тан­ник про­слав­лен­но­го воен­но-учеб­но­го заве­де­ния для колон­но­во­жа тых (штаб­ных офи­це­ров). Одно вре­мя он состо­ял в цар­ской сви­те. Слу­жил инспек­то­ром клас­сов в кадет­ском кор­пу­се. С 1849 года — в цен­зор­ской долж­но­сти. При­вер­же­нец т.н. наци­о­наль­ных идей. Зна­ком с Гого­лем, П. Вязем­ским, П. Чаа­да­е­вым, В. Одо­ев­ским. Счи­тал­ся либе­ра­лом и сла­вя­но­фи­лом. Про­пус­кал в печать то, что дру­гие запре­ща­ли 11 . За что неод­но­крат­но имел стро­гие выговоры. 

До полу­че­ния в 1849 году места цен­зо­ра в Москве, В.В. Львов снис­кал извест­ность как успеш­ный автор рели­ги­оз­но-нра­во­учи­тель­ных ста­тей и худо­же­ствен­ных книг для детей. Пер­вая из них появи­лась в 1831 году. А вышед­шая в 1836 году книж­ка «Серый армяк» о при­клю­че­ни­ях маль­чи­ка в пери­од вой­ны с Напо­лео ном — дол­гие годы потом пере­из­да­ва­лась. Тур­ге­нев, веро­ят­но, знал это сочи­не­ние с юно­сти. Заслу­га Льво­ва-лите­ра­то­ра состо­я­ла, как тогда счи­та­ли, в том, что вме­сто пере­вод­ных пере­де­лок, пред­по­чти­тель­ных в репер­ту­а­ре дет­ско­го чте­ния, он выби­рал для сво­их книг и рас­ска­зов темы из рус­ской ста­ри­ны и истории. 

Вопрос о при­ну­ди­тель­ной отстав­ке цен­зо­ра Льво­ва воз­ник еще в мае 1852 года в свя­зи с выхо­дом «Мос­ков­ско­го сбор­ни­ка», в кото­ром он про­пу­стил ста­тью И.С. Акса­ко­ва о Гого­ле. В авгу­сте того же года Львов отре­шен от цен­зор­ства за «Запис­ки охот­ни­ка». Без пен­сии. Как гла­сит высо­чай­шая резо­лю­ция, «за небреж­ное испол­не­ние сво­ей долж­но­сти» 12 . В кни­ге Тур­ге­не­ва, как утверж далось в докла­де мини­стра про­све­ще­ния П.А. Ширин­ско­го- Ших­ма­то­ва от 15 авгу­ста 1852 года, усмат­ри­ва­ет­ся «реши­тель­ное направ­ле­ние к уни­же­нию поме­щи­ков, кото­рые пред­став­ля­ют­ся вооб­ще или в смеш­ном и кари­ка­тур­ном, или еще чаще в пре­до суди­тель­ном для их чести виде» 13 . 

Автор оштра­фо­ван­ной кни­ги к тому вре­ме­ни уже был сослан на роди­ну, в Спас­ское-Луто­ви­но­во. Фор­маль­но — за ослу­ша­ние. Оно состо­я­ло в том, что Тур­ге­нев осме­лил­ся напе­ча­тать в Моск ве ста­тью памя­ти Гого­ля, перед сим запре­щен­ную в Петер­бур­ге. На самом же деле, как уве­рял сам писа­тель, его аре­сто­ва­ли, по сади­ли на месяц на съез­жую, а потом высла­ли в дерев­ню за «За пис­ки охот­ни­ка». Такое обоб­ще­ние при­чин кому-то может пока зать­ся неточ­ным, но дру­зья Тур­ге­не­ва мгно­вен­но, без коле­ба­ний при­ня­ли эту его вер­сию. Истин­ные моти­вы слу­чив­ше­го­ся им были доста­точ­но хоро­шо извест­ны. Тем более, что «Запис­ки охот ника» неко­то­рое вре­мя потом не раз­ре­ша­лось переиздавать. 

Тол­ки вокруг кни­ги Тур­ге­не­ва, полу­чив­шей к тому же еди­но душ­ное при­зна­ние бла­го­да­ря сво­им худо­же­ствен­ным досто­ин ствам, спо­соб­ство­ва­ли росту извест­но­сти как ее авто­ра, так и раз­ре­шив­ше­го ее цен­зо­ра. Судь­бы двух достой­ных людей как бы соеди­ни­лись вме­сте. На съез­жей в Петер­бур­ге, где отбы­вал свой арест Тур­ге­нев, его наве­ща­ют не толь­ко дру­зья и преж­ние зна­ко мые, но и дамы из обще­ства 14 . Иные жало­ва­лись, что к узни­ку началь­ство не допус­ка­ет посе­ти­те­лей 15 . 

Князь В.В. Львов после все­го слу­чив­ше­го­ся жил недол­го. Он умер вес­ной 1856 года. В.П. Бот­кин, сооб­щая об этом Н.А. Нек­ра сову, про­сит его уве­до­мить Тур­ге­не­ва: «Ска­жи ему, что кн. Львов, цен­зор, умер. Я поехал на похо­ро­ны, что­бы отдать ему послед­ний свой поклон. Это был чест­ный и бла­го­род­ный цен­зор» 16 . Чув­ство при­зна­тель­но­сти по отно­ше­нию к кня­зю Льво­ву нико­гда не ос тав­ля­ло Тур­ге­не­ва. Он лич­но позна­ко­мил­ся с его вдо­вой и всем семей­ством покой­но­го. Наве­щал их в Москве, в Карлс­ба­де, и всю ду, где ока­зы­вал­ся с Льво­вы­ми вместе. 

Но авто­ру этих строк в 1970-е- 1980-е годы уда­лось отыс­кать вну­ков и пра­вну­ков млад­ше­го бра­та, кня­зя Евге­ния Вла дими­ро­ви­ча Льво­ва. Его сын, Сер­гей Евге­нье­вич, как уже упо­ми налось, был при­вер­жен изу­че­нию семей­но­го прошлого. 

С доче­рью послед­не­го, Ната­льей Сер­ге­ев­ной, урож­ден­ной княж­ной Льво­вой, женой извест­но­го кли­ни­ци­ста док­то­ра Май кова (она умер­ла в 1984 г.), нам не раз при­хо­ди­лось бесе­до­вать. В памя­ти у нее хра­ни­лись подроб­но­сти, каких не най­дешь в лите­ра туре. Такую инфор­ма­цию не при­ня­то было запи­сы­вать. Ната­лья Сер­ге­ев­на заве­ща­ла нам несколь­ко ред­чай­ших фото­гра­фий 60- 70-х годов XIX века с изоб­ра­же­ни­ем лиц из окру­же­ния Тургенева. 

Вто­рая собе­сед­ни­ца — Оль­га Ива­нов­на (ум. 1987), была заму­жем за кня­зем Юри­ем Льво­вым (1897-1937), род­ным бра­том Ната­льи Сер геев­ны. Он тоже репрес­си­ро­ван 21 . Оль­га Ива­нов­на из гру­зин­ской фа милии Рати­е­вых. А бабуш­ка ее, Мас­ло­ва, из орлов­ских дво­рян. Мцен ские их род­ствен­ни­ки — Телеп­не­вы и Каза­ко­вы, из тур­ге­нев­ско­го кру­га. Вос­по­ми­на­ния Оль­ги Ива­нов­ны захва­ты­ва­ю­ще интересны. 

Фото­гра­фи­че­ский ее аль­бом тоже поль­зо­вал­ся вни­ма­ни­ем. Кар­точ­ки изы­ма­лись из аль­бо­ма на наших гла­зах. Неко­то­рые — под­лин­ни­ки. Дру­гие было раз­ре­ше­но пере­снять. Теперь все это хра­нит­ся в фон­дах музея-запо­вед­ни­ка «Спас­ское-Луто­ви­но­во». Напри­мер, нико­му до сего неве­до­мое изоб­ра­же­ние кня­ги­ни С. А. Льво­вой — вдо­вы цен­зо ра, двух ее доче­рей, фото­гра­фии А.К. Тол­сто­го, А.И. Коше­ле­ва, Н.М. Жем­чуж­ни­ко­ва, париж­ско­го свя­щен­ни­ка Иоси­фа Васи­лье­ва, зна­ко­мо­го боль­шин­ству рус­ских лите­ра­то­ров того века. Отец Васи­льев часто бывал в париж­ской квар­ти­ре Тур­ге­не­ва, он вен­чал А.А. Фета, когда тот женил­ся на М.П. Бот­ки­ной. В аль­бо­ме Импе­ра­тор­ско­го обще­ства сель­ско­го хозяй­ства отыс­ка­лось, нако­нец, и изоб­ра­же­ние цен­зо­ра, порт­рет­ный облик кото­ро­го мало кому изве­стен 22 .
.
2. Бобы­лёв­ка и кня­зья Львовы
Во вто­рой поло­вине XVIII в. непо­да­лё­ку от Бала­шо­ва суще­ство­ва­ло двор­цо­вое село Реза­нов Брод, кото­рое в 1785 г. было пожа­ло­ва­но дей­стви­тель­но­му стат­ско­му совет­ни­ку кня­зю Нико­лаю Алек­сан­дро­ви­чу Льво­ву и было пере­име­но­ва­но в Бобы­лёв­ку. На при­ле­га­ю­щих зем­лях были обра­зо­ва­ны сёла Вязов­ка, Оси­пов­ка, Пущино. 

Бобы­лёв­ка ста­ла глав­ным вот­чин­ным селом Льво­вых, здесь выбра­ли самое кра­си­вое место для бар­ской усадь­бы — на бере­гу реч­ки Сухой Карай. В XIX в. насле­до­вал Бобы­лёв­ку сын пер­во­вла­дель­ца князь Алек­сандр Нико­ла­е­вич Львов. Он пере­ехал туда из Петер­бур­га на посто­ян­ное житель­ство в нача­ле 1830-х гг., когда име­ние дав­но сло­жи­лось (оно зани­ма­ло 15115 деся­тин), сво­им чере­дом шли хозяй­ствен­ные и тор­го­вые дела. В самом нача­ле XIX в. в име­нии чис­ли­лось 624 кре­пост­ных тяг­ло­вых мужи­ка, а в 1840-х гг. — 1308 душ муж­ско­го пола и 1256 душ женского.
Для совре­мен­ни­ков и потом­ков резуль­та­ты сво­ей дея­тель­но­сти в этой обла­сти Алек­сандр Нико­ла­е­вич изло­жил в соб­ствен­ном сочи­не­нии “Общий обзор име­ний моих”.
“Созна­ние бла­го­род­ной обя­зан­но­сти пещись о бла­го­со­сто­я­нии вве­рен­ных мне Богом кре­стьян застав­ля­ет меня пере­дать моим потом­кам мою един­ствен­ную волю…” — пишет вла­де­лец Бобы­лёв­ки. И далее ведёт речь о создан­ном им для кре­стьян обще­ствен­ном заём­ном бан­ке с учре­ждён­ным основ­ным капи­та­лом 10000 руб. Банк выда­вал ссу­ды кре­стья­нам под весь­ма уме­рен­ные про­цен­ты, обе­ре­гая их тем самым от гра­би­тель­ских усло­вий сель­ских ростов­щи­ков. Князь уста­но­вил, что капи­тал бан­ка нико­им обра­зом не мог быть изъ­ят буду­щи­ми вла­дель­ца­ми име­ния или исполь­зу­ем для дру­гих целей. Заём­ный банк для кре­стьян бла­го­по­луч­но суще­ство­вал более 20 лет вплоть до отме­ны кре­пост­но­го пра­ва. Со вре­ме­нем он начал давать кре­ди­ты на сто­ро­ну и, полу­чая про­цен­ты, уве­ли­чи­вал помощь сво­им сельчанам.
Что­бы застра­хо­вать кре­стьян от частых неуро­жа­ев, в селе Бобы­лёв­ка в 1836 г. была учре­жде­на мир­ская обще­ствен­ная запаш­ка, “для коей из гос­под­ских полей наре­за­но зем­ли по 40 деся­тин соро­ко­вой меры в каж­дом поле, а все­го 120 деся­тин”. Уро­жай с них соби­рал­ся и обмо­ла­чи­вал­ся на мир­ском гумне сооб­ща и посту­пал в так назы­ва­е­мый мага­зин (камен­ный амбар), постро­ен­ный вла­дель­цем име­ния, отку­да в голод­ные годы про­да­вал­ся по уме­рен­ной цене. Изли­шек мир­ско­го хле­ба раз­ре­ша­лось реа­ли­зо­вы­вать на сто­роне, “в поль­зу кре­стьян” — для упла­ты ими подуш­ных и дру­гих казён­ных повинностей. 

На свои сред­ства Алек­сандр Нико­ла­е­вич заку­пал семе­на и ввёл в оби­ход новин­ку — посе­вы кар­то­фе­ля, что послу­жи­ло важ­ным под­спо­рьем к кре­стьян­ско­му сто­лу. “Дабы у кре­стьян были хоро­шие креп­кие лоша­ди, год­ные для поле­вой рабо­ты и изво­за, куп­ле­но на гос­под­скую сум­му для случ­ки кре­стьян­ских кобыл и содер­жат­ся на бар­ской конюшне три жереб­ца. А для улуч­ше­ния поро­ды кре­стьян­ско­го рога­то­го ско­та заве­де­но два быка ордын­ской породы”.
Из лес­ной дачи села Пущи­но князь отво­дил “две деся­ти­ны казён­ной меры гос­под­ско­го леса без­де­неж­но для поправ­ки кре­стьян­ских стро­е­ний”. Дере­вян­ные избы с соло­мен­ной кры­шей часто стра­да­ли от пожа­ров, и Алек­сандр Нико­ла­е­вич в сво­их сёлах прак­ти­ко­вал построй­ку камен­ных домов. Рабо­тал у него и кир­пич­ный завод, туда он нани­мал сво­их же кре­пост­ных, а затем про­да­вал кир­пич соб­ствен­ным кре­стья­нам по низ­ким ценам. Дерев­ни таким обра­зом бук­валь­но преображались.
Непо­сред­ствен­но вла­дель­цем име­ния, а так­же бур­го­мистром и ста­ро­ста­ми вёл­ся над­зор за пове­де­ни­ем и нрав­ствен­но­стью оброч­ных кре­стьян, кото­рые состав­ля­ли во вла­де­ни­ях кня­зя основ­ное чис­ло кре­пост­ных. В част­но­сти, про­ве­ря­лось, что­бы их поля были хоро­шо обра­бо­та­ны и свое­вре­мен­но засе­я­ны. Ста­ро­стам вме­ня­лось в обя­зан­ность удер­жи­вать людей от пьян­ства, а тех, кто по лено­сти и нера­де­нию хозяй­ство своё запу­сти­ли, “тех без дела на базар не отпус­кать и, не дово­дя их до совер­шен­но­го разо­ре­ния, забла­го­вре­мен­но обра­щать на гос­под­ское хле­бо­па­ше­ство” (т.е. на барщину).
В Бобы­лёв­ке были постро­е­ны две церк­ви — дере­вян­ная с пре­сто­лом Казан­ской ико­ны Божьей Мате­ри и камен­ная — весь­ма ори­ги­наль­ной архи­тек­ту­ры — во имя Свя­той Тро­и­цы. Цер­ков­ный штат, дома для него и дру­гие служ­бы и стро­е­ния содер­жа­лись за счёт поме­щи­чьей эко­но­мии и “треб­ных плат”.
Свя­щен­ни­ки, кро­ме вну­ше­ния при­хо­жа­нам хри­сти­ан­ских доб­ро­де­те­лей, тол­ко­ва­ли детям с 1 октяб­ря по сыр­ную неде­лю (на Мас­ле­ни­цу) Закон Божий. Две шко­лы в Бобы­лёв­ке были постро­е­ны позд­нее, а пока гра­мо­те учи­лись лишь немно­гие у отстав­ных писа­рей и заштат­ных поно­ма­рей, соби­ра­ясь “на чере­ду” то в одной, то в дру­гой избе.
3 тыся­чи деся­тин зем­ли князь сда­вал куп­цу Мандры­ги­ну под паст­би­ща для гур­тов ско­та, а 6 тысяч деся­тин “яхот­ной” (пахот­ной) и сено­кос­ной зем­ли — оброч­ным сво­им кре­стья­нам “на раз­дробь”, т.е. для деле­ния на мел­кие участки.
Оброк не лишал пол­но­стью селя­ни­на заин­те­ре­со­ван­но­сти в полу­че­нии хоро­ше­го уро­жая, но тем не менее суще­ство­ва­ла и гос­под­ская запаш­ка в 427 деся­тин, обра­ба­ты­ва­е­мая бар­щин­ны­ми отра­бот­ка­ми. 112 деся­тин (26%) состав­ля­ли пар, 154 деся­ти­ны засе­ва­лось рожью, пше­ни­цей и овсом, 135 — горо­хом, гре­чи­хой, про­сом, а 5 шло под лён, коноп­лю, кар­то­фель и гор­чи­цу. Трёх– и четы­рёх­поль­но­го обо­ро­та при­дер­жи­ва­лись и оброч­ные кре­стьяне. Сред­ние уро­жаи для того вре­ме­ни были непло­хие: рожь дава­ла сам–десять, пше­ни­ца ози­мая — сам–четыре, пше­ни­ца яро­вая и овёс — сам–пять, гре­чи­ха — сам–тринадцать и кар­то­фель — сам–десять.
Кня­же­ская усадь­ба была бога­той: глав­ный гос­под­ский дом был камен­ный, в два эта­жа, с оран­же­ре­ей. При доме име­лись конюш­ня, карет­ник, мно­го­чис­лен­ные служ­бы — всё ого­ро­же­но камен­ным забо­ром с дере­вян­ны­ми решёт­ка­ми и створ­ча­ты­ми воро­та­ми. На широ­ком дво­ре выстлан­ный дёр­ном круг ого­ро­жен пери­ла­ми и обса­жен раз­но­го рода кустар­ни­ком, в сере­дине кру­га на камен­ном стол­бе — сол­неч­ные часы.
Через ули­цу рас­по­ла­га­лась вот­чин­ная кон­то­ра, люд­ская, хлеб­ные амба­ры, кла­до­вые, скот­ный двор. Кро­ме это­го, в име­нии было гос­под­ское гум­но с рига­ми, хлеб­ный мага­зин, вет­ря­ная мель­ни­ца, кру­по­руш­ка, куз­ни­ца, овчар­ня шпан­ских овец, пти­чий двор, пло­до­вый сад, обшир­ный лес и пчельник.
Ухо­жен­ное, содер­жав­ше­е­ся в образ­цо­вом поряд­ке име­ние дава­ло высо­кий годо­вой доход — 80000 руб­лей. В 1852 г. князь Алек­сандр Нико­ла­е­вич Львов как вла­де­лец образ­цо­вой эко­но­мии был назна­чен пред­се­да­те­лем Коми­те­та выстав­ки “сель­ских про­из­ве­де­ний” в Москве.
Сле­ду­ю­щим выда­ю­щим­ся пред­ста­ви­те­лем дво­рян­ско­го рода Льво­вых — вла­дель­цев Бобы­лёв­ки, был внук Алек­сандра Нико­ла­е­ви­ча — князь Нико­лай Нико­ла­е­вич Львов.
Он родил­ся в 1867 г. Учил­ся в Швей­ца­рии, затем в 1891 г. закон­чил курс юри­ди­че­ско­го факуль­те­та Мос­ков­ско­го уни­вер­си­те­та со сте­пе­нью кан­ди­да­та прав. Вер­нув­шись в Бала­шов­ский уезд, в родо­вое име­ние, сра­зу был избран уезд­ным пред­во­ди­те­лем дво­рян­ства и состо­ял в этой долж­но­сти семь лет — с 1893 по 1900 г.
Либе­раль­ные взгля­ды Нико­лая Нико­ла­е­ви­ча, его актив­ная обще­ствен­ная пози­ция спо­соб­ству­ют тому, что в 1898 г., в воз­расте все­го 31 года, он был избран глас­ным Сара­тов­ско­го губерн­ско­го собра­ния дво­рян­ства, а с 1899 по 1903 г. зани­мал долж­ность пред­се­да­те­ля Сара­тов­ской губерн­ской зем­ской управы. 

Был он редак­то­ром “Сара­тов­ской зем­ской неде­ли”, чле­ном попе­чи­тель­ско­го сове­та Сара­тов­ской жен­ской гим­на­зии (быв­шей Уль­рих), чле­ном сове­та Сара­тов­ско­го отде­ле­ния попе­чи­тель­ства импе­ра­три­цы Марии Алек­сан­дров­ны о сле­пых, пред­се­да­те­лем сове­тов Сара­тов­ско­го обще­ства есте­ство­ис­пы­та­те­лей и Сара­тов­ско­го обще­ства сель­ско­го хозяй­ства, пред­се­да­те­лем прав­ле­ний Гал­кин­ско­го учебно–исправительного при­ю­та и Сара­тов­ско­го обще­ства садо­вод­ства, чле­ном зна­ме­ни­той Сара­тов­ской учё­ной архив­ной комис­сии и пред­се­да­те­лем её прав­ле­ния в 1901 — 1902 гг. 

В. Кор­са­ко­ва.

{Полов­цов}

Огнен­ный Князь 

Его назы­ва­ли «огнен­ным кня­зем» и «пер­вым огне­бор­цем Рос­сии». В нынеш­нем году испол­ни­лось 119 лет пер­вой в Рос­сии част­ной пожар­ной коман­ды, кото­рую по послед­не­му сло­ву тех­ни­ки того вре­ме­ни орга­ни­зо­вал на сво­ей даче в Стрельне сем­на­дца­ти­лет­ний князь Алек­сандр Дмит­ри­е­вич Львов. Неза­дол­го до того в посел­ке про­изо­шли круп­ные пожа­ры. Пока из горо­да при­бы­ва­ли пожар­ные коман­ды, тушить было уже нече­го. Все это наблю­дал шест­на­дца­ти­лет­ний Саша Львов. У него появи­лась идея — создать пожар­ную часть в Стрельне. Он выпро­сил у мате­ри 20 соток зем­ли в юго-запад­ной части име­ния — на даче Алек­сан­дров­ка — и постро­ил там пожар­ную часть с высо­кой калан­чой. Более того, он обра­тил­ся к бранд­май­о­ру Пас­ки­ну с прось­бой зачис­лить его воль­но­опре­де­ля­ю­щим­ся слу­жи­те­лем в образ­цо­вую часть. Кня­же­ский титул не мешал Алек­сан­дру наравне со все­ми не толь­ко тушить пожа­ры, но и нести кара­уль­ную служ­бу, зани­мать­ся стро­е­вой под­го­тов­кой, убор­кой поме­ще­ний, ухо­дом за лошадь­ми и пожар­ным имуществом.
Стрель­нин­ская пожар­ная коман­да кня­зя Льво­ва туши­ла пожа­ры не толь­ко в Стрельне — ей при­хо­ди­лось выез­жать к Нар­ским воро­там, а так­же дей­ство­вать на всем про­тя­же­нии дач­но­го побе­ре­жья зали­ва до Ора­ниен­ба­у­ма. Ино­гда пожар­ная коман­да, едва успев поту­шить один по жар, спе­ши­ла на дру­гой. Еже­год­но 11 июля в Стрельне устра­и­ва­лись празд­ни­ки пожар­ной коман­ды в честь заступ­ле­ния огне­бор­цев на свою вах­ту. В 1891 году тор­же­ствен­но отме­ча­лось девя­ти­ле­тие стрель­нин­ской «образ­цо­вой и по чет­ной пер­вой части пожар­ной коман­ды», кото­рую орга­ни­зо­вал и содер­жал князь Львов. Прес­са отме­ча­ла, что бла­го­дар­ные жите­ли Стрель­ны под­нес­ли кня­зю Льво­ву мно­го подар­ков и адре­сов. Сре­ди подар­ков были сереб­ря­ная модель пожар­ной боч­ки и уни­каль­ная — «из чисто­го золо­та» — пожар­ная кас­ка с гер­бом Стрель­ны. В этой кас­ке князь Львов любил фото­гра­фи­ро­вать­ся. В 1894 году он стал пред­се­да­те­лем Рос­сий­ско­го пожар­но­го обще­ства и почти до самой рево­лю­ции руко­во­дил пожар­ным делом в Рос­сии. Доре­во­лю­ци­он­ное пожар­ное обще­ство было обще­ствен­ной орга­ни­за­ци­ей и рабо­та­ло исклю­чи­тель­но на бла­го­тво­ри­тель­ные пожерт­во­ва­ния. Алек­сандр Дмит­ри­е­вич имел зва­ние камер­ге­ра и дей­стви­тель­но­го стат­ско­го совет­ни­ка и видел свое осо­бое пред­на­зна­че­ние в бла­го­тво­ри­тель­но­сти. Князь Львов не толь­ко воз­глав­лял на обще­ствен­ных нача­лах пожар­ное дело в Рос­сии; он был глав­ным редак­то­ром жур­на­ла «Пожар­ное дело», пред­се­да­те­лем Глав­но­го управ­ле­ния обще­ства «Голу­бо­го кре­ста», пред­се­да­те­лем коми­те­та Все­рос­сий­ской пере­движ­ной пожар­ной выстав­ки, пред­се­да­те­лем стрель­нин­ско­го мест­но­го прав­ле­ния Импе­ра­тор­ско­го Рос­сий­ско­го обще­ства спа­са­ния на водах, попе­чи­те­лем Стрель­нин­ско­го учи­ли­ща… Про­дол­жать этот спи­сок мож­но бес­ко­неч­но. За свою обще­ствен­ную дея­тель­ность, в част­но­сти, за построй­ку в Стрельне на свои сред­ства народ­но­го учи­ли­ща, еже­год­ные круп­ные пожерт­во­ва­ния на содер­жа­ние Обще­ства спа­са­ния на водах и помо­щи постра­дав­шим на пожа­рах, Алек­сандр Дмит­ри­е­вич был награж­ден орде­на­ми Свя­той Анны и Свя­то­го Ста­ни­сла­ва. А цен­траль­ный совет Пожар­но­го обще­ства при­нял реше­ние выве­сить его порт­рет в зда­нии сто­лич­но­го сове­та Обще­ства. В 1919 году этот совет, состо­яв­ший из ста­рых — доре­во­лю­ци­он­ных пожар­ных, рас­пу­сти­ли — их обви­ни­ли «про­тив­ни­ка­ми совет­ской вла­сти»… из-за висев­ше­го в зда­нии кня­же­ско­го порт­ре­та. Сам Алек­сандр Дмит­ри­е­вич был сослан в Волог­ду и даль­ней­шая судь­ба кня­зя неиз­вест­на. Львов­скую ули­цу в Стрельне пере­име­но­вы­ва­ли в Граж­дан­скую. Пер­вой ласточ­кой воз­рож­де­ния памя­ти Алек­сандра Дмит­ри­е­ви­ча Льво­ва ста­ло созда­ние в 1996 году Обще­ством рев­ни­те­лей исто­рии Стрель­ны экс­по­зи­ции, посвя­щен­ной кня­зю Льво­ву, в музее «Мор­ская Стрель­на», а так­же неболь­шой мемо­ри­аль­ной ком­на­ты в при­над­ле­жав­шем ему когда-то двор­це. Сей­час в этом зда­нии раз­ме­ща­ют­ся ком­му­наль­ные квар­ти­ры, несколь­ко клас­сов музы­каль­ной шко­лы и (пока на «пти­чьих пра­вах») бла­го­тво­ри­тель­ная орга­ни­за­ция «Свет надеж­ды». Сам Львов­ский дво­рец, хотя и оста­ет­ся одним из кра­си­вей­ших зда­ний Стрель­ны, нуж­да­ет­ся в реставрации.
Льво­вы князья
(суще­ству­ю­щий род, про­ис­шед­ший от яро­слав­ских князей)
Герб кня­зей Льво­вых схож совер­шен­но с гер­ба­ми фами­лий дру­гих кня­зей яро­слав­ских, имея в сред­нем, малом щит­ке яро­слав­ский герб — для ука­за­ния обще­го про­ис­хож­де­ния, а в четы­рех деле­ни­ях глав­но­го гер­бо­во­го щита по два повто­ре­ния гер­бов Киев­ско­го и Смо­лен­ско­го кня­жеств, в шах­мат­ном поряд­ке — тоже для обо­зна­че­ния род­ства с родо­на­чаль­ни­ка­ми домов, чле­ны кото­рых наслед­ствен­но зани­ма­ли пре­сто­лы Кие­ва и Смо­лен­ска, как потом­ство Мономаха.

Льво­вы кня­зья сов­ме­ща­ют в себе роды яро­слав­ских кня­зей: Зуба­тых, Векош­ки­ных и Лугов­ки­ных или Лугов­ских, обо­зна­чен­ных на таб­ли­це рас­пре­де­ле­ния их по обра­зо­ва­нию — циф­ра­ми 14,23 и 24.

Родо­на­чаль­ни­ком Зуба­тых и Льво­вых был князь яро­слав­ский (XVIII кол.) Лев Дани­ло­вич, про­зва­ни­ем Зуба­тый, жив­ший при Иване III и Васи­лии частию, т. е. в кон­це XV и в нача­ле XVI сто­ле­тий, сын Дани­лы Рома­но­ви­ча, тре­тье­го сына кн. Васи­лья Давы­до­ви­ча, пра­вну­ка св. Федо­ра Рости­сла­ви­ча Черного.

У кня­зя Льва Дани­ло­ви­ча Зуба­то­го по родо­сло­вию пока­зы­ва­ет­ся три сына: Дмит­рий Льво­вич Векош­ка, Васи­лий Льво­вич, отъ­е­хав­ший с сыно­вья­ми сво­и­ми Ива­ном Зуба­тым и Васи­льем Одно­усом в Лит­ву, и Андрей Льво­вич Лугов­ка. Потом­ство их обо­их и состав­ля­ет про­дол­же­ние рода Льво­вых до насто­я­ще­го вре­ме­ни, при­чем стар­шая суще­ству­ю­щая доныне ветвь и есть соб­ствен­но быв­шие кня­зья Векош­ки­ны, а млад­шая — кн. Лугов­ские пре­кра­ти­лась с XXVII колена.

Из быв­ше­го рода Лугов­ских нам извест­ны пред­ста­ви­те­ли ось­ми поко­ле­ний (ХХ-ХXVII колен).

У Андрея Льво­ви­ча Лугов­ки было шесть сыно­вей (XX кол.): Миха­ил Андре­евич — про­дол­жа­тель рода до кон­ца вет­ви; Семен Андре­евич, имев­ший двух сыно­вей (Миха­и­ла и Андрея Семе­но­ви­чей), без­дет­ных; Васи­лий Андре­евич — тоже про­дол­жа­тель рода до пре­се­че­ния вет­ви; Гри­го­рий Андре­евич, без­дет­ный; млад­ший — Федор Андре­евич, тоже отец двух без­дет­ных сыно­вей, Бори­са и Ники­ты Федо­ро­ви­ча, столь­ни­ка царя Алек­сея (1658 г.), и пред­по­след­ний — Филипп Андре­евич, отец дво­ря­ни­на мос­ков­ско­го (с 1631 г.) Васи­лия Филип­по­ви­ча (1643 г.), дед Яко­ва Васи­лье­ви­ча и пра­дед (кажет­ся, трех, а не одно­го пра­вну­ка?): Ива­на Яко­вле­ви­ча, дво­ря­ни­на мос­ков­ско­го 1658 г., Ники­ты Яко­вле­ви­ча (тоже и того же года вне­сен­но­го в спи­сок, как и Луки Яко­вле­ви­ча), еще быв­ше­го поход­ным дво­ря­ни­ном у цари­цы Ната­льи Кирил­лов­ны. Соб­ствен­но, было в роде Лугов­ских две вет­ви. Из них пошла: млад­шая от Васи­лья Андре­еви­ча и стар­шая от тре­тье­го сына Миха­и­ла Андре­еви­ча — Андрея Михай­ло­ви­ча (XXI кол.), пото­му что стар­шие бра­тья его — Семен и Дмит­рий Михай­ло­ви­чи были бездетны.

Нач­нем с более корот­кой, млад­шей ветви.

У Васи­лья Васи­лье­ви­ча, вну­ка Лугов­ки, был сын столь­ник царя Алек­сея Михай­ло­ви­ча (1658-68 г.), Миха­ил Васи­лье­вич (XXII коле­на). Он — отец Ники­ты Михай­ло­ви­ча, дед (кня­зей XXIV кол.) Ива­на Ники­ти­ча (оста­вив­ше­го потом­ство в лице един­ствен­но­го сына — столь­ни­ка (1636-40 г.) Миха­и­ла Иван., про­зв. Шамор­дин) и Андрея Ники­ти­ча, дво­ря­ни­на мос­ков­ско­го 1636 г., про­дол­жа­те­ля рода. У кня­зя Андрея Ники­ти­ча был один сын — Семен Андре­евич, отец трех сыно­вей (кн.XXVI кол.): Бори­са Семе­но­ви­ча (стряп­че­го 1668 г. и столь­ни­ка 1669 г.), Васи­лия Семе­но­ви­ча (стряп­че­го 1676 г., столь­ни­ка 1677 г.) и Ива­на Семе­но­ви­ча, столь­ни­ка 1658-76 г. Один толь­ко Борис по родо­сло­вию пока­зан отцом сыно­вей, столь­ни­ков цариц-неве­сток, двух Ива­нов Бори­со­ви­чей — Боль­шо­го (быв­ше­го у Прас­ко­вьи Федо­ров­ны) и Мень­шо­го (у Евдо­кии Федо­ров­ны, пер­вой супру­ги Пет­ра I).

Стар­шая ветвь Лугов­ских-Льво­вых про­дол­жа­лась от потом­ства трех сыно­вей кня­зя Андрея Михай­ло­ви­ча — кня­зей (XXII кол.) Андрея Андре­еви­ча, Семе­на Андре­еви­ча и Васи­лья Андре­еви­ча, столь­ни­ка царя Миха­и­ла Федо­ро­ви­ча (1629-1640 г.).

От Семе­на Андре­еви­ча ветвь про­дол­жа­лась толь­ко в лице его сына — кн. Федо­ра Семе­но­ви­ча, вну­ка Андрея Федо­ро­ви­ча и пра­вну­ка Ива­на Андре­еви­ча, стряп­че­го (1666 г.) и столь­ни­ка (1668 г.) царя Алек­сея Михайловича.

От Андрея же Андре­еви­ча потом­ство было несколь­ко обшир­нее. У него было два сына (XXIII кол.): Иван Андре­евич и Яков Андре­евич. У Ива­на Андре­еви­ча был сын кн. Андрей Ива­но­вич, имев­ший двух одно­имен­ных сыно­вей — Ива­нов, Боль­шо­го и Мень­шо­го (дво­рян мос­ков­ских при Миха­и­ле и Алек­сее). У Боль­шо­го Ива­на было три сына: столь­ник Алек­сей Ива­но­вич, столь­ник же Иван Ива­но­вич и Васи­лий Ива­но­вич. Из них один Алек­сей Ива­но­вич оста­вил дочь Ната­лью, вышед­шую за бояри­на Пет­ра Мат­ве­е­ви­ча Апраксина.

Яков Андре­евич имел двух сыно­вей: Ива­на Яко­вле­ви­ча, столь­ни­ка при Миха­и­ле Ф.(1627-40 г.), и Луку Яко­вле­ви­ча, дво­ря­ни­на мос­ков­ско­го при Алек­сее Михай­ло­ви­че (1658 г.). Лука Яко­вле­вич имел сыно­вей: млад­ше­го — Пет­ра Луки­ча, без­дет­но­го околь­ни­че­го из столь­ни­ков (1688 г.) и Бори­са Луки­ча, стар­ше­го (стряп­че­го 1658 г., столь­ни­ка 1668-77 г.), имев­ше­го без­дет­но­го сына — Ива­на Борисовича.

Млад­шая ветвь Лугов­ских-Льво­вых, тоже угас­шая на XXVII колене, пошла от Васи­лья Андре­еви­ча и его сына Васи­лья Васи­лье­ви­ча, дво­ря­ни­на мос­ков­ско­го при Миха­и­ле, отца трех сыно­вей: Оси­па, Ива­на и Гри­го­рия Васи­лье­ви­чей. У Оси­па Васи­лье­ви­ча было три (а не два, как по «Рос. Род. Кн.») сына: Иван Оси­по­вич (стряп­чий 1666 г., столь­ник 1668 г.), Мат­вей Оси­по­вич, про­пу­щен­ный в «Рос­сий­ской Родо­слов­ной Кни­ге», но зна­ча­щий­ся в бояр­ских кни­гах (дво­ря­нин мос­ков­ский 1658-60 г.) и Алек­сандр Оси­по­вич, отец Мои­сея Алек­сан­дро­ви­ча (двор. мос­ковск. 1681 г.) и Пет­ра Алек­сан­дро­ви­ча (стряп­че­го 1676 г., столь­ни­ка 1679). У Мои­сея извест­ны по «Рос. Родо­сл. Кни­ге» два толь­ко сына (кня­зья XXVII коле­на): Семен Мои­се­е­вич и Сте­пан Мои­се­е­вич. У Ива­на Васи­лье­ви­ча было два сына (кня­зья XXV кол.): Гри­го­рий Ива­но­вич и Петр Ива­но­вич. Князь Гри­го­рий Ива­но­вич, столь­ник 1656 г., дво­ря­нин мос­ков­ский 1672, отец: Ива­на и Бори­са Гри­го­рье­ви­ча, стряп­че­го 1676 и столь­ни­ка, дед Семе­на Гри­го­рье­ви­ча (столь­ни­ка цари­цы Прас­ко­вьи Федо­ров­ны 1692 г.). Князь Петр Ива­но­вич — отец двух сыно­вей: Федо­ра, без­дет­но­го совсем, и столь­ни­ка Миха­и­ла Пет­ро­ви­ча, 1715 г., кото­рый от Марьи Алекс. оста­вил двух доче­рей, тогда еще несо­вер­шен­но­лет­них, кажет­ся (?). Гри­го­рий Васи­лье­вич, млад­ший сын Васи­лья Васи­лье­ви­ча, имел двух сыно­вей (XXV кол.): Андрея (отца Ива­на, Семе­на и Сте­па­на Андре­еви­чей) да Васи­лья (отца Бори­са Васи­лье­ви­ча, столь­ни­ка 1658-76 г.) XXVI колена.

Ука­зав угас­шие вет­ви рода Льво­вых, перей­дем к суще­ству­ю­щей (Векош­ки­ных) — соб­ствен­но стар­шей в фамилии.

Ветвь эта и по род­ству с цар­ским домом игра­ла в исто­рии мос­ков­ской адми­ни­стра­ции более бла­го­дар­ные роли, воз­вы­ша­ясь в лице пред­ста­ви­те­лей до бояр­ства и окольничества.

У стар­ше­го сына родо­на­чаль­ни­ка — Дмит­рия Льво­ви­ча Векош­ки было, как извест­но по родо­сло­вию, четы­ре сына (XX коле­на): Федор Боль­шой (стар­ший), Федор Мень­шой (тре­тий), Иван (чет­вер­тый) — без­дет­ные и (вто­рой) князь Андрей Дмит­ри­е­вич, кото­ро­го потом­ство про­дол­жа­ет­ся в наши дни. У кня­зя Андрея Дмит­ри­е­ви­ча было три сына: млад­шие — Иван и Васи­лий, без­дет­ные, и стар­ший — Семен Андре­евич, оста­вив­ший един­ствен­но­го сына, про­дол­жа­те­ля рода — кня­зя Дани­лу Семе­но­ви­ча (XXII кол.). Он имел четы­рех сыно­вей (XXIII кол.). Пер­вый из них — князь Мат­вей Дани­ло­вич, вое­во­да (в Тоболь­ске 1592, на Вер­хо­ту­рье 1601), имел одно­го сына, Луку Мат­ве­е­ви­ча, дво­ря­ни­на мос­ков­ско­го 1627 г. Вто­рой сын кня­зя Дани­лы Семе­но­ви­ча был Дмит­рий Дани­ло­вич, род кото­ро­го соб­ствен­но про­дол­жа­ет­ся теперь. Род тре­тье­го уже пре­кра­тил­ся, а чет­вер­тый — Тимо­фей Дани­ло­вич совсем не имел потом­ства. Тре­тий сын кня­зя Дани­лы Семе­но­ви­ча был Миха­ил Дани­ло­вич, род кото­ро­го при Рома­но­вых — в лице сыно­вей и вну­ков — играл важ­ную роль, но не пошел даль­ше правнуков.

У кня­зя Миха­и­ла Дани­ло­ви­ча было три сына и дочь Евлам­пия, 1621 г. (за Нагим). Стар­ший сын — князь Алек­сей Михай­ло­вич, посол в Дании при царе Миха­и­ле, при этом госу­да­ре дво­рец­кий, боярин 1634, кон­чил жизнь, не имея потом­ства, в мона­ше­стве, с име­нем Авра­амия (8 фев­ра­ля 1653 года). Тре­тий, млад­ший его брат, был тоже без­де­тен, а вто­рой — князь Петр Михай­ло­вич оста­вил шесть сыно­вей (XXIV коле­на): 1) пат­ри­ар­ше­го столь­ни­ка (1627), потом цар­ско­го — Андрея Пет­ро­ви­ча (без­дет­но­го), 2) бояри­на, из околь­ни­чих (1653 г.), Дмит­рия Пет­ро­ви­ча, 3) околь­ни­че­го (1658 г.) Васи­лья Пет­ро­ви­ча, отца Миха­и­ла Васи­лье­ви­ча (стряп­че­го 1676, столь­ни­ка 1677 г.), 4) околь­ни­че­го же (1658 г.) Семе­на Пет­ро­ви­ча, отца Васи­лья (столь­ни­ка 1677 г.) и Ива­на (столь­ни­ка цари­цы Ната­льи Кирил­лов­ны) да 5) Ива­на Пет­ро­ви­ча, столь­ни­ка (1627-1640), отца столь­ни­ка же (1677 г.) Ива­на Ивановича.

Ветвь, суще­ству­ю­щая от Дмит­рия Дани­ло­ви­ча, про­дол­жа­лась в лице пяти его сыно­вей (XXIV коле­на): Федо­ра (дво­ря­ни­на мос­ков­ско­го при Миха­и­ле и Алек­сее), Андрея (тоже дво­рян. мос­ковск. при Миха­и­ле (1627-40 г.), Миха­и­ла, Пет­ра и Ива­на Дмит­ри­е­ви­ча, вое­во­ды в Тюме­ни, при Миха­и­ле Федо­ро­ви­че (1635-9), без­дет­но­го. У Пет­ра Дмит­ри­е­ви­ча были дети — Семен Пет­ро­вич и Сте­пан Пет­ро­вич (столь­ник 1636 г.). У Миха­и­ла Дмит­ри­е­ви­ча было три сына, мос­ков­ские дво­ряне (1658 г.), Иван и Сте­пан Михай­ло­ви­чи, да столь­ник Федор Михай­ло­вич. У Андрея Дмит­ри­е­ви­ча, дво­ря­ни­на мос­ков­ско­го при Миха­и­ле (1627-40 г.), было не три, а четы­ре сына: столь­ни­ки (1629 г.) Васи­лий, Федор и Семен Андре­еви­чи да дво­ря­нин мос­ков­ский (1627 г.) Иван Андреевич.

Нако­нец, у стар­ше­го — Федо­ра Дмит­ри­е­ви­ча — было два сына: Сте­пан Федо­ро­вич, околь­ни­чий (1658 г.), и столь­ник Ники­та Федо­ро­вич, отец бояри­на (1692 г.) Миха­и­ла Ники­ти­ча, жена кото­ро­го, кня­ги­ня Нени­ла Иеро­фе­ев­на, была кор­ми­ли­цей Пет­ра I и жила еще в 1703 году.

У околь­ни­че­го Сте­па­на Федо­ро­ви­ча было два сына — столь­ни­ки: Яков Сте­па­но­вич, госу­да­рев ком­нат­ный (1676-92), и Мат­вей Сте­па­но­вич — у цари­цы Ната­льи Кирил­лов­ны. У Яко­ва Сте­па­но­ви­ча было три сына (XXVII к.). Пер­вый, столь­ник цари­цы Прас­ко­вьи Федо­ров­ны (в 1687 г.), Алек­сей Яко­вле­вич оста­вил одну дочь Ели­за­ве­ту Алек­се­ев­ну (род. 11 апре­ля 1743 г., 30 июля 1808 г. в бра­ке с кня­зем Сер­ги­ем Ива­но­ви­чем Одо­ев­ским). Вто­рой сын Яко­ва Сте­па­но­ви­ча — князь Сер­гий Яко­вле­вич — от бра­ка с Анной Ива­нов­ной Кон­ды­ре­вой имел двух сыно­вей: май­о­ра (1778 г.) Миха­и­ла Сер­ге­е­ви­ча и калуж­ско­го губерн­ско­го про­ку­ро­ра Семе­на Сер­ге­е­ви­ча (в служ­бе с 1756 г., 1786 года кол. сов.). Тре­тий брат двух пред­ше­ству­ю­щих — Ники­та Яко­вле­вич, жена­тый на Федо­сье Сте­па­новне, имел сына Нико­лая Ники­ти­ча (XXVIII коле­на), отца двух сыно­вей (XXIX кол.) — Васи­лья Нико­ла­е­ви­ча и бри­га­ди­ра Сер­гия Нико­ла­е­ви­ча. Послед­ний, живя со сво­ею кре­пост­ною (Пела­ге­ею Андре­ев­ною Бели­ме­тье­вой), при­жил четы­рех сыно­вей. Всту­пив в брак впо­след­ствии (1815 г.) и имея закон­ных детей — сына и дочь, про­сил он госу­да­ря о даро­ва­нии наслед­ствен­ных прав и неимев­шим их по зако­ну. Хода­тай­ство это ува­же­но, и Высо­чай­ше пове­ле­но (4 июня 1820 года) сыно­вьям бри­га­ди­ра, рож­ден­ным до бра­ка, име­но­вать­ся кня­зья­ми и всту­пить во все пра­ва по рож­де­нию. Тогда запи­са­но потом­ство кня­зя Сер­гия Нико­ла­е­ви­ча в родо­слов­ную кни­гу Калуж­ской губер­нии, в V часть. Обра­тим­ся к про­дол­же­нию переч­ня рода кня­зей Льво­вых, с пред­ста­ви­те­лей XXIX колена.

У кня­зя Семе­на Сер­ге­е­ви­ча было два сына и две доче­ри: княж­на Анна Семе­нов­на (р. 1759, 1821) — за Васи­льем Вла­ди­ми­ро­ви­чем Шере­ме­те­вым и княж­на Марья Семе­нов­на — за Пет­ром Алек­се­е­ви­чем Бах­ме­те­вым. Бра­тья ее: Дмит­рий Семе­но­вич, гене­рал-май­ор (25 декаб­ря 1834 г.) от бра­ка с Марьею Алек­сан­дров­ною Пав­ло­вой (1812 г.) оста­вил двух сыно­вей и двух доче­рей: Ека­те­ри­ну Дмит­ри­ев­ну (р. 23 авгу­ста 1803, 1818 г.), Евдо­кию Дмит­ри­ев­ну (за сена­то­ром Нико­ла­ем Андре­еви­чем Небо­ль­си­ным), Алек­сея Дмит­ри­е­ви­ча — без­дет­но­го и Алек­сандра Дмит­ри­е­ви­ча, дей­стви­тель­но­го стат­ско­го совет­ни­ка (р. 1796 г.), от бра­ка с княж­ною Марьею Андре­ев­ною Дол­го­ру­ко­вой оста­вив­ше­го четы­рех сыно­вей и семь доче­рей (XXXI коле­на). Дети его были: Евге­ний Алек­сан­дро­вич (р. 1831 г.); Дмит­рий Алек­сан­дро­вич (р. 19 сен­тяб­ря 1833 г, 19 нояб­ря 1874 г.); Андрей Алек­сан­дро­вич (р. 1839 г.); Васи­лий Алек­сан­дро­вич (р. 21 декаб­ря 1844 г, 22 июня 1877 г.); Мария Алек­сан­дров­на (р. 1830 г.) за кня­зем Иро­ди­о­ном Андре­еви­чем Обо­лен­ским; Ека­те­ри­на Алек­сан­дров­на (р. 1834 г.); Алек­сандра Алек­сан­дров­на (род. 1835 г.); Оль­га Алек­сан­дров­на (р. 1836 г.) и Ели­за­ве­та Алек­сан­дров­на (р. 1840 г.).

Млад­ший брат Дмит­рия Семе­но­ви­ча — князь Вла­ди­мир Семе­но­вич (26 октяб­ря 1829 г.) оста­вил шесть сыно­вей: 1) Вла­ди­ми­ра Вла­ди­ми­ро­ви­ча, жена­то­го на Софье Алек­се­евне Перов­ской (имев­ше­го сына Вла­ди­ми­ра Вла­ди­ми­ро­ви­ча Ср. 1834 г., 1854 г.) и пять доче­рей); 2) Дмит­рия Вла­ди­ми­ро­ви­ча (р. 30 апре­ля 1810 г., 8 нояб­ря 1875 г.), жена­то­го на Марье Дмит­ри­евне Яко­вле­вой (потом­ство их нам неиз­вест­но, как и); 3) Евге­ния Вла­ди­ми­ро­ви­ча, жена­то­го на Вар­ва­ре Алек­се­евне Мосо­ло­вой; 4) Миха­и­ла Вла­ди­ми­ро­ви­ча; 5) Геор­гия Вла­ди­ми­ро­ви­ча (р. 19 авгу­ста 1821 г., 7 сен­тяб­ря 1873 г.) и 6) Андрея Вла­ди­ми­ро­ви­ча. Сест­ра их — княж­на Ека­те­ри­на Вла­ди­ми­ров­на была фрей­ли­на и умер­ла. Сест­ра же ее была за Пет­ром Вла­ди­ми­ро­ви­чем Голохвостовым.

Нам поку­да извест­но толь­ко сле­ду­ю­щее потом­ство кня­зя Сер­гея Нико­ла­е­ви­ча Льво­ва: князь Афа­на­сий Сер­ге­е­вич (р. 20 апре­ля 1802 г.); князь Алек­сандр Сер­ге­е­вич (р. 20 авгу­ста 1806 г.); князь Петр Сер­ге­е­вич (р. 18 июня 1808 г.) и князь Васи­лий Сер­ге­е­вич (р. июля 1810 г.), от бра­ка с Наста­сьею Ива­нов­ною Ива­но­вой имев­ший потом­ство в лице шести сыно­вей: Сер­гея (р. 1835 г.), Ива­на (р. 1836 г.), Нико­лая (р. 1838 г.), Васи­лия, Миха­и­ла и Алек­сандра Васи­лье­ви­ча и кня­жен Ели­за­ве­ты Васи­льев­ны (р. 1834 г.) и Оль­ги Васи­льев­ны (р. 1839 г.). Далее нам неизвестно.

В Туни­се сло­жи­лась доста­точ­но боль­шая рус­ская коло­ния, с актив­ной цер­ков­но-при­ход­ской жиз­нью. Руко­вод­ство Зару­беж­ной церк­ви виде­ло пер­спек­тив­ность этой общи­ны и в этой свя­зи при­ня­ло реше­ние напра­вить в Север­ную Афри­ку архи­ерея, с целью устрой­ства отдель­ной епар­хии. Этим рус­ским архи­ере­ем стал вла­ды­ка Пан­те­ле­и­мон [cxlii] . Архи­ерею часто при­хо­ди­лось слу­жить за свя­щен­ни­ка из-за болез­ни насто­я­те­ля [cxliii] . Не обо­шлось в Туни­се без кон­флик­тов с мест­ны­ми гре­че­ски­ми кли­ри­ка­ми. О раз­но­гла­си­ях меж­ду рус­ским и гре­че­ским духо­вен­ством из-за кано­ни­че­ских юрис­дик­ций, сооб­ща­лось в прес­се: «Кон­фликт, вызван­ный при­ез­дом архи­епи­ско­па Пан­те­ле­и­мо­на в Север­ную Афри­ку, пока не раз­ре­шен. Назна­чен­ный управ­лять пра­во­слав­ны­ми рус­ски­ми при­хо­да­ми, нахо­дя­щи­ми­ся в веде­нии Зару­беж­но­го Архи­ерей­ско­го Сино­да , без пред­ва­ри­тель­но­го согла­ше­ния с пат­ри­ар­хом Алек­сан­дрий­ски м, кото­ро­му ка нони­че­ски под­чи­не­на вся Афри­ка, он при­был к месту сво­е­го ново­го слу­же­ния. Это вызва­ло немед­лен­ную реак­цию со сто­ро­ны гре­ков. Толь­ко что нала­жи­вав­ше­е­ся сотруд­ни­че­ство в построй­ке сов­мест­ных пра­во­слав­ных церк­вей, нару­ши­лось и пат­ри­арх запре­тил сво­е­му духо­вен­ству обще­ние с рус­ски­ми свя­щен­ни­ка­ми, помин ающи­ми архи­епи­ско­па Пан­те­ле­и­мо­на» [cxliv] .
Архи­епи­ско­па Пан­те­ле­и­мо­на сме­нил прео­свя­щен­ный Нафа­наил (1906-1986гг.) . Вла­ды­ка Нафа­наил, про­ис­хо­дил из ста­рин­но­го рус­ско­го рода кня­зей Льво­вых. Его отцом был Вла­ди­мир Нико­ла­е­вич Львов (род. 1872г.) , круп­ный поме­щик Самар­ской губер­нии , депу­тат IV Госу­дар­ствен­ной Думы , пред­по­след­ний обер-про­ку­рор Свя­тей­ше­го Сино­да (03/16.3.1917-7.1917гг.), при­ни­мал уча­сти в Кор­ни­лов­ском мяте­же , затем, в эми­гра­ции, он про­жи­вал в Бер­лине , после вер­нул­ся на роди­ну и окон­чил дни свои в Тоболь­ской ссылке.
Буду­ще­го архи­ерея, в миру зва­ли Васи­ли­ем, родил­ся он в Москве. Учил­ся в гим­на­зии в Санкт-Петер­бур­ге, в реаль­ных учи­ли­щах в Бугу­рус­лане и Том­ске. Далее перед угро­зой ком­му­низ­ма, в мас­се тысяч рус­ских бежен­цев, эми­гри­ро­вал в Китай. В 1922г кон­чил Хар­бин­ское реаль­ное учи­ли­ще, после окон­ча­ния, кото­ро­го рабо­тал рабо­чим на Китай­ской Восточ­ной желез­ной доро­ге до 1929г. С 1928 по 1931гг. учил­ся на вечер­них бого­слов­ских кур­сах. Был келей­ни­ком, неко­гда зна­ме­ни­то­го Кам­чат­ско­го мис­си­о­не­ра архи­епи­ско­па (в послед­ствии мит­ро­по­ли­та) Несто­ра /Анисимова/[cxlv] . В 1929г. Васи­лий Львов при­нял мона­ше­ство, в постри­ге полу­чил имя Нафа­наил, руко­по­ло­жен в сан иеро­мо­на­ха. Тру­дил­ся зако­но­учи­те­лем в дет­ском при­юте при Доме мило­сер­дия в Хар­бине. В пери­од с 1935 по 1936гг. нахо­дил­ся на мис­си­о­нер­ском попри­ще в шта­те Кера­ла, в Индии. В 1936г. удо­сто­ен сана архи­манд­ри­та, с 1937 по 1939гг. был началь­ни­ком пра­во­слав­ной мис­сии на Цей­лоне. С 1939г. отец Нафа­наил про­жи­вал в мона­сты­ре пр. Иова во Вла­ди­ми­ро­вой (Ладо­ми­ро­ва) в Кар­па­тах , с 1946г. при­зван к епи­скоп­ско­му слу­же­нию в каче­стве пра­вя­ще­го архи­ерея Брюс­сель­ской и Запад­но-Евро­пей­ской епар­хии РПЦЗ . После 1951г. прео­свя­щен­ный Нафа­наил воз­глав­лял епар­хию Север­ной Афри­ки с цен­тром в Туни­се, с 1954г. он был пере­ве­ден в Бер­лине, в 1966г. стал насто­я­те­лем оби­те­ли пр. Иова в Мюн­хене, в 1981г. полу­чил сан архиепископа.
Епи­скоп Нафа­наил (Львов) , по при­бы­тии в Тунис , уви­дел необ­хо­ди­мость более интен­сив­ной рабо­ты с целью рас­ши­ре­ния цер­ков­ной жиз­ни в рус­ской сре­де, оце­нил воз­мож­но­сти и решил стро­ить новый рус­ский храм. Местом для буду­щей церк­ви избра­ли сто­ли­цу – город Тунис . Заду­мы­ва­лось, что это будет кафед­раль­ный собор для все­го Магри­ба . На стра­ни­цах прес­сы тех лет нахо­дим инте­рес­ные подроб­но­сти: «Этот памят­ник древ­не­му рус­ско­му бла­го­че­стию был заду­ман дав­но, но осу­ществ­ле­ние его нача­лось бла­го­да­ря исклю­чи­тель­ной энер­гии епи­ско­па Нафа­наи­ла… Высо­ко­об­ра­зо­ван­ный и про­ник­но­вен­ный духов­ный про­по­вед­ник, отлич­но зна­ю­щий евро­пей­ские язы­ки, епи­скоп Нафа­наил увлек за собой всю паст­ву, побе­див царив­ший до него здесь скеп­ти­цизм. Начал­ся при­ток пожерт­во­ва­ний. Лас­кой и духов­ным оба­я­ни­ем вла­ды­ка объ­еди­нил всех, сумев заин­те­ре­со­вать построй­кой церк­ви и мест­ные граж­дан­ские вла­сти…» [cxlvi] .
По неко­то­рым дан­ным, в Север­ной Афри­ке про­жи­ва­ло тогда око­ло 4 000 рус­ских, не счи­тая леги­о­не­ров [cxlvii] . Заклад­ку церк­ви совер­шил 11 октяб­ря 1953г. еп. Нафа­наил /Львов/ в сослу­же­нии насто­я­те­ля про­то­и­е­рея Мали­же­нов­ско­го . Стро­и­те­ля­ми ново­го хра­ма были рус­ские архи­тек­то­ры Коз­мин и Лого­дов­ский . Рус­ская прес­са, в те дни сооб­ща­ла о том, что на празд­нич­ном бого­слу­же­нии «бей был пред­став­лен гене­ра­лом Бах­чи , рези­дент – началь­ни­ком дипло­ма­ти­че­ско­го каби­не­та, мар­ки­зом де Шуа­зель » [cxlviii] . От лица рус­ской общи­ны в Туни­се при­сут­ство­вал стар­ши­на коло­нии адми­рал Техменев .
Инте­рес­ная подроб­ность: «В углуб­ле­нии, под буду­щей алтар­ной сте­ной заму­ро­ва­на гра­мо­та, напи­сан­ная на рус­ском, фран­цуз­ском и араб­ском язы­ках… Гра­мо­та эта, худо­же­ствен­но испол­нен­ная, была вос­про­из­ве­де­на в мест­ных газе­тах» [cxlix] .
Вла­ды­ка, под­хо­дя к вопро­су стро­и­тель­ства, про­явил смет­ку и муд­рость, он сумел заин­те­ре­со­вать и под­клю­чить к делу архи­тек­то­ра и под­ряд­чи­ка, заня­тых на стро­и­тель­стве рядом сто­я­щих зда­ний. Полу­чи­лась эко­но­мия на транс­пор­те, подъ­ем­ном кране, стро­и­тель­ной тех­ни­ке, сокра­ще­ние рас­хо­дов по наблю­де­нию за стро­и­тель­ством. Но, как извест­но, доб­рое дело все­гда сопро­вож­да­ет­ся иску­ше­ни­я­ми, осо­бен­но у рус­ских… все остановилось.
Так вот, в самом раз­га­ре строй­ки Синод рез­ко пере­вел епи­ско­па Нафа­наи­ла в Гер­ма­нию , «где ему было назна­че­но осо­бое послу­ша­ние, по пово­ду кото­ро­го тунис­ской пастве не было дано ника­ких объ­яс­не­ний» [cl] . Со скор­бью и горе­чью при­хо­жане взи­ра­ли на то, как Синод запу­тал­ся в обе­ща­ни­ях. Цер­ковь все это вре­мя оста­ва­лась без насто­я­те­ля. При­сы­ла­лись вре­мен­ные коман­ди­ро­ван­ные свя­щен­ни­ки из Пари­жа , «что свя­за­но с боль­ши­ми рас­хо­да­ми, в то вре­мя, как у при­хо­да на уче­те каж­дая копей­ка в свя­зи с построй­кой хра­ма» [cli] . Пока суть да дело, «пре­кра­ти­ла суще­ство­ва­ние нала­жен­ная вла­ды­кой дет­ская шко­ла, в кото­рую ему уда­лось при­влечь небы­ва­лое до сих пор коли­че­ство ребя­ти­шек, без обыч­ных упре­ков по адре­су роди­те­лей, а исклю­чи­тель­но лас­кой и уме­ни­ем подой­ти к детям, кото­рые все сра­зу к нему при­вя­за­лись» [clii] .
Тем вре­ме­нем «умер ста­ро­ста церк­ви С.С. Плеш­ко , вкла­ды­вав­ший в дело построй­ки всю свою душу». При­хо­жане совер­шен­но спра­вед­ли­во заме­ча­ли: «…нам дума­ет­ся, что кон­флик­ты в нед­рах пра­вя­ще­го епи­ско­па­та и дис­ци­пли­нар­ные взыс­ка­ния, если тако­вые вооб­ще быва­ют, не долж­ны быть замет­ны для паст­вы» [cliii] . Одна­ко Синод упор­но сто­ял на сво­ем, выдер­жи­вая пас­сив­ную обо­ро­ну и, водя за нос сво­их пасо­мых, оче­вид­но пола­гая, что овцы пред­на­зна­ча­ют­ся толь­ко для стриж­ки, исклю­чая пастьбу.
В послед­ствии цер­ковь была достро­е­на. Посе­тив­ший в наши дни Тунис рос­сий­ский кор­ре­спон­дент писал: «…Это неболь­шое бело­снеж­ное зда­ние с покры­тым гла­зу­рью купо­лом, увен­чан­ным золо­тым пра­во­слав­ным кре­стом, напо­ми­на­ет ста­рин­ную цер­ковь где-нибудь под Вла­ди­ми­ром или Пско­вом . Гля­дя на нее, забы­ва­ешь, что нахо­дишь­ся за несколь­ко тысяч кило­мет­ров от Рос­сии, на афри­кан­ской зем­ле. Теперь, когда Тунис раз­рос­ся, цер­ковь Вос­кре­се­ния Хри­сто­ва ока­за­лась в самом цен­тре горо­да, на про­спек­те Муха­ме­да V» [cliv] . Адрес хра­ма Свя­то­го Вос­кре­се­ния и свя­ти­те­ля Кипри­а­на Кар­фа­ген­ско­го: 12, Avenue Mohammed V, Tunis , Tunisie, N-Afrique .
С 1992г. рус­ские церк­ви в Туни­се при­над­ле­жат Мос­ков­ской Пат­ри­ар­хии, в насто­я­щее вре­мя слу­жит там отец Дмит­рий Нецветаев .
пери­од сво­е­го рас­цве­та поме­стье Алтун было бога­тей­шим в окру­ге. Здесь имел­ся вино­ку­рен­ный завод, вет­ря­ная мель­ни­ца, камен­ные скла­ды и фаб­ри­ки. Бере­го­вая линия пру­дов перед бар­ским домом повто­ря­ла очер­та­ния двух кон­ти­нен­тов – Север­ной и Южной Америк.

Здесь была родо­вая усадь­ба кня­зей Льво­вых. Поме­стье при­над­ле­жа­ло И. Льво­ву, на сред­ства кото­ро­го в 1776 году был постро­ен южный при­дел хра­ма Свя­то­гор­ско­го мона­сты­ря, куда сей­час «не зарас­та­ет народ­ная тро­па» к моги­ле вели­ко­го поэта. Наслед­ник име­ния А.И. Львов был чело­ве­ком, в неко­то­ром смыс­ле, затей­ли­вым… Он лупил двор­ню, выде­лы­вал пако­сти с кре­пост­ны­ми деви­ца­ми. Гово­рят, что у него был гарем, и что он устра­и­вал срам­ные пока­туш­ки на трой­ках. Еще гово­рят, что в этих игри­щах, по-сосед­ски при­ни­мал уча­стие и Пуш­кин. Имен­но при нем пру­ды пре­вра­ти­лись в гео­гра­фи­че­скую кар­ту запад­но­го полу­ша­рия. А еще барин очень любил свою соба­ку. После ее смер­ти он устро­ил пыш­ные похо­ро­ны и поста­вил собач­ке памят­ник. Дом Льво­вых был взо­рван фаши­ста­ми при отступ­ле­нии в 1944 году. Его остат­ки после вой­ны разо­бра­ны на кир­пи­чи мест­ны­ми жите­ля­ми, кото­рые и сей­час пом­нят как ходи­ли «на шах­ту», а потом про­да­ва­ли добы­тые там строй­ма­те­ри­а­лы, полу­чая хоть малень­кую, но копе­еч­ку, в труд­ные времена.
Сей­час здесь сохра­нил­ся ста­рин­ный парк с веко­вы­ми липа­ми, вяза­ми и дуба­ми, зало­жен­ный в кон­це 18 века, а так­же ряд зда­ний усадь­бы раз­ной сте­пе­ни раз­ру­шен­но­сти. Есть участ­ки моще­ной булыж­ни­ком доро­ги. На подъ­ез­де к деревне – круг­лое зда­ние вет­ря­ной мельницы.

Нижин­ский Вацлав
28 фев­ра­ля (12 мар­та) 1890 года — 8 апре­ля 1950 года

Био­гра­фия

НИЖИН­СКИЙ — КЛО­УН БОЖИЙ
Весь мир был у ног тан­цу­ю­ще­го Вац­ла­ва Нижин­ско­го. «Бог тан­ца», «вось­мое чудо све­та», «царь воз­ду­ха» — назы­ва­ли его совре­мен­ни­ки. Пры­жок Нижин­ско­го, когда он, пере­ле­тев пол­сце­ны, зави­сал над ней, казал­ся мисти­че­ским. Реаль­ная жизнь тан­цов­щи­ка ока­за­лась не менее яркой, чем сце­ни­че­ская. Не жизнь, а сон — вол­шеб­ный и кош­мар­ный. Три­ум­фы, поклон­ни­ки, любовь муж­чин, женить­ба, безу­мие. После его смер­ти не про­хо­дит года, что­бы не появи­лись балет, спек­такль, фильм или пье­са о нем. Тан­цов­щик родил­ся 110 лет назад, в ночь с 27 на 28 фев­ра­ля. (1889 год — имен­но эту дату рож­де­ния назы­ва­ет его сест­ра Бро­ни­сла­ва. Кото­рую и отме­ча­ет весь мир. Хотя неко­то­рые источ­ни­ки при­во­дят и дру­гой год.) Даже появ­ле­ние Нижин­ско­го на свет сопро­вож­да­лось малень­ким «чудом». В тот вечер его отец, поль­ский тан­цов­щик Томаш, на одном из празд­нич­ных мас­ле­нич­ных вече­ров, прыг­нув выше всех, пой­мал неразыг­ран­ный в лоте­рею приз — сереб­ря­ную чашеч­ку, став­шую счаст­ли­вым талис­ма­ном Вацлава.
Пер­вым муж­чи­ной в жиз­ни Нижин­ско­го был князь Павел Дмит­ри­е­вич Львов, окру­жив­ший тан­цов­щи­ка утон­чен­ной забо­той. Князь зани­мал­ся худо­же­ствен­ным вос­пи­та­ни­ем арти­ста, опла­чи­вал его уро­ки у луч­ше­го педа­го­га маэст­ро Чекет­ти, купил Нижин­ско­му рояль, помог доро­го и со вку­сом обста­вить ком­на­ты, пода­рил золо­тое коль­цо с брил­ли­ан­том. Не остав­лял Львов сво­им вни­ма­ни­ем мать и сест­ру Нижин­ско­го, при­гла­шая их в кон­цер­ты, делая подар­ки, катая на авто­мо­би­ле. Мать и сест­ра люби­ли кня­зя, любил его и Вац­лав. Кста­ти, когда Вац­лав забо­лел гоно­ре­ей, князь не толь­ко при­слал сво­е­го вра­ча, но во все вре­мя болез­ни был рядом с Нижин­ским. Это был бла­го­род­ный и влюб­лен­ный в Нижин­ско­го чело­век. Но они рас­ста­лись. Поче­му? Злые язы­ки утвер­жда­ли, что, вос­хи­ща­ясь Нижин­ским-тан­цов­щи­ком, князь был разо­ча­ро­ван им в посте­ли. Там, где у муж­чи­ны долж­но быть мно­го, у Нижин­ско­го ока­за­лось совсем чуть-чуть. Но какое это име­ет зна­че­ние для истин­ных отно­ше­ний? К тому же князь, поняв, что юно­ша не в его вку­се, мог тут же рас­стать­ся с ним, а не зада­ри­вать подар­ка­ми. Насто­я­щей же при­чи­ной стал Сер­гей Пав­ло­вич Дяги­лев. Имен­но Дяги­лев насто­ял на раз­ры­ве кня­зя с Нижин­ским, убе­див Льво­ва в том, что если тот хочет Нижин­ско­му добра, то дол­жен отдать его ему. Князь согла­сил­ся и даже дал денег для «Рус­ско­го сезо­на» 1909 года. При­род­ная нелю­ди­мость Вац­ла­ва, раз­вив­ша­я­ся до болез­нен­но­го состо­я­ния за годы сла­вы, не поме­ша­ла, впро­чем, заве­сти ему несколь­ко реша­ю­щих, прак­ти­че­ски судь­бо­нос­ных зна­комств. Князь П.Д. Львов позна­ко­мил 18-лет­не­го Нижин­ско­го с удо­воль­стви­я­ми раз­врат­ной ноч­ной жиз­ни и помог при­об­ре­сти пер­вый опыт гомо­сек­су­аль­ный отно­ше­ний. В жиз­ни тан­цо­ра появи­лись лиха­чи, мехо­вые шубы, ноч­ные ресто­ра­ны, перст­ни с брил­ли­ан­та­ми. Но князь был «весь­ма разо­ча­ро­ван раз­ме­ра­ми» Нижин­ско­го. Перед тем, как они рас­ста­лись, Львов позна­ко­мил тан­цо­ра со зна­ме­ни­тым теат­раль­ным дея­те­лем Сер­ге­ем Дяги­ле­вым, кото­рый был стар­ше гения на трид­цать лет. Дяги­лев тоже был гомо­сек­су­а­ли­стом и не ста­рал­ся это скры­вать. Они быст­ро ста­ли любов­ни­ка­ми, и этот эро­ти­че­ский союз ока­зал­ся чрез­вы­чай­но полез­ным в твор­че­ском отношении.

кон­струк­тор пру­жин­ной под­вес­ки князь П. Д. Львов.
А.Д. Львов
Стрель­на в XIX сто­ле­тии ста­но­вит­ся одним из самых пре­стиж­ных при­го­род­ных мест Санкт-Петер­бур­га. Она актив­но застра­и­ва­лась чару­ю­щи­ми взор дач­ны­ми построй­ка­ми, кото­рым была уго­тов­ле­на печаль­ная участь. Стрель­на регу­ляр­но горе­ла. Силь­ные вет­ры с моря не остав­ля­ли ни одно­го шан­са избе­жать этой уча­сти, и кра­си­вые лет­ние доми­ки неред­ко сго­ра­ли как порох. Если где-то заня­лось, тре­пе­та­ли все вла­дель­цы дач. Пока из горо­да при­ез­жа­ла пожар­ная коман­да на взмы­лен­ных лоша­дях, от дома оста­ва­лись одни голо­веш­ки. Один из стрель­нин­ских дач­ни­ков, 17-лет­ний князь Алек­сандр Львов, внук Пав­ла Кон­стан­ти­но­ви­ча Алек­сан­дро­ва (вне­брач­но­го сына вели­ко­го кня­зя Кон­стан­ти­на Пав­ло­ви­ча, кото­ро­му при­над­ле­жа­ла Стрель­на), не мог спо­кой­но смот­реть на такое разо­ре­ние. Юный, недаль­но­вид­ный князь выпро­сил у мате­ри земель­ный уча­сток раз­ме­ром 20 соток за ручьем Ижор­кой — на самом краю семей­ных вла­де­ний, лич­но раз­ра­бо­тал про­ект пожар­но­го депо с шатро­вой калан­чой, и мест­ные умель­цы при­ня­лись с жаром воз­во­дить его. А сам князь в Казан­ской части сто­лич­ной пожар­ной коман­ды, куда его при­ко­ман­ди­ро­вал на вре­мя бранд­май­ор А.П. Пас­кин, стал обу­чать­ся искус­ству пожар­ной служ­бы и борь­бы с огнем. Царе­дво­рец, ка мер­гер Алек­сандр Дмит­ри­е­вич, невзи­рая на свой высо­кий титул, наравне со все­ми ниж­ни­ми чина­ми этой части, счи­тав­шей­ся образ­цо­вой, с утра и до глу­бо­кой ночи зани­ма­ет­ся стро­е­вой и кара­уль­ной служ­бой, убор­кой поме­ще­ний, ухо­дом за лошадь­ми, чист­кой кас­ки, поя­са, аму­ни­ции, паро­вой и залив­ных труб, топ­кой печей, ста­но­вит­ся рядом с пожар­ны­ми слу­жи­те­ля­ми на утрен­нюю и вечер­нюю молит­ву. Пле­чом к пле­чу рабо­та­ет с ними на пожа­рах, ста­ра­тель­но овла­де­вая все­ми при­е­ма­ми туше­ния огня. Когда же наравне с дру­ги­ми он полу­чал отлуч­ку из части, то устрем­лял­ся в Стрель­ну с автор­ским кон­тро­лем за стро­и­тель­ством зда­ния пожар­но­го депо. И вот для раз­ме­ще­ния пожар­ной части все гото­во, 11 июня 1880 года в нее из Петер­бур­га тор­же­ствен­но при­бы­ла обмун­ди­ро­ван­ная и обо­ру­до­ван­ная по послед­не­му сло­ву тех­ни­ки, под стрель­нин­ским фла­гом (когда-то такой имел­ся), пожар­ная коман­да из вось­ми чело­век и пожар­но­го обо­за в «три хода». На голов­ной повоз­ке гор­де­ли­во вос­се­дал в скром­ном бранд­мей­стер­ском мун­ди­ре и мед­ной свер­ка­ю­щей кас­ке сам князь. Нель­зя ска­зать, что все оби­та­те­ли Стрель­ны при­ня­ли ново­вве­де­ние все­рьез. Мно­гие пола­га­ли, что это чуда­че­ство моло­до­го кня­зя, кото­ро­му неку­да день­ги девать. Но с каж­дым пожа­ром, про­ис­хо­див­шим в окру­ге на лик­ви­да­цию кото­ро­го бро­са­лась коман­да, меня­лось отно­ше­ние — пожар­ные рабо­та­ли серьез­но. Им при­хо­ди­лось ездить не толь­ко по Стрельне, но и по всей тер­ри­то­рии до так назы­ва­е­мой зоны выез­да сто­лич­ных команд-до Нарв­ских ворот, а в дру­гую сто­ро­ну — до Ора­ниен­ба­у­ма. Еже­год­но 11 июня в Стрельне устра­и­ва­лись празд­ни­ки пожар­ной коман­ды. В них все­гда при­ни­ма­ли уча­стие жите­ли посел­ка, кото­рые бла­го­да­ри­ли сво­их защит­ни­ков и заступ­ни­ков, спра­вед­ли­во пола­гая, что без львов­ских пожар­ных им при­шлось бы слож­но. В день празд­но­ва­ния 10-летия пожар­ной коман­ды кня­зю Льво­ву были пода­ре­ны сереб­ря­ная модель пожар­ной боч­ки и уни­каль­ная почет­ная пожар­ная кас­ка из чисто­го золо­та с гер­бом Стрель­ны. К тому вре­ме­ни у кня­зя было уже 10 отде­ле­ний из 150-ти чело­век и 23 пово­зок — и даже соб­ствен­ный духо­вой оркестр. Поме­ще­ние голов­ной пожар­ной коман­ды посте­пен­но рас­ши­ря­лось и пере­устра­и­ва­лось… Все, что позна­вал в обла­сти пожар­но­го дела пыт­ли­вый ум кня­зя, он непре­мен­но пере­но­сил в свою коман­ду. Пыш­ность и блеск пожар­но­го обо­за ста­ли соче­тать­ся с хоро­шей выуч­кой, сме­кал­кой, лов­ко­стью ее «охот­ни­ков», кото­рые ста­ли «являть образ­цы истин­но­го муже­ства при туше­нии пожа­ров и спа­се­нии людей». Князь очень часто лич­но коман­ду­ет сво­и­ми огне­бор­ца­ми при борь­бе с огнем. Стрель­нин­ская пожар­ная коман­да заслу­жи­ла широ­кую извест­ность. Попу­ляр­ность Алек­сандра Дмит­ри­е­ви­ча, как пожар­но­го дея­те­ля, рос­ла. С каж­дым годом уве­ли­чи­ва­лось чис­ло ее посе­ти­те­лей с целью озна­ком­ле­ния с поста­нов­кой дела и при­нять ми в ней поряд­ка­ми. В их чис­ле быва­ли авгу­стей­шие осо­бы цар­ству­ю­ще­го дома Рома­но­вых мини­стры рос­сий­ско­го пра­ви­тель­ства. Когда А Д Львов в 1894 году воз­гла­вил Глав­ный совет все­рос­сий­ско­го Пожар­но­го обще­ства и по сути дела стал осу­ществ­лять руко­вод­ство всей пожар­ной охра­ной стра­ны он вско­ре убе­дил­ся что пожар­ные коман­ды губерн­ских горо­дов в боль­шин­стве сво­ем дале­ки были от совер­шен­ства и во мно­гом усту­па­ли его част­ной коман­де. В 1897 году ему при­шло в голо­ву орга­ни­зо­вать при ней крат­ко­сроч­ные кур­сы повы­ше­ния ква­ли­фи­ка­ции бранд­мей­сте­ров вновь орга­ни­зо­ван­ных пожар­ных команд Летом того же года его ста­ра­ни­я­ми такие кур­сы были орга­ни­зо­вань. О том, чему на них учи­ли пред­во­ди­те­лей рос­сий­ских огне­бор­цев мож­но соста­вить пред­став­ле­ние по посо­би­ям кото­ры­ми руко­вод­ство­ва­лись в то вре­мя про­фес­си­о­наль­ные и доб­ро­воль­ные пожар­ные фор­ми­ро­ва­ния Одно из таких посо­бий было под­го­тов­ле­но самим кня­зем еще в 1890 году и назы­ва­лось оно «Город­ские пожар­ные коман­ды». В этом посо­бии обоб­ще­ны при­об­ре­тен­ные мно­го­лет­ним опы­том рос­сий­ских огне­бор­цев луч­шие спо­со­бы и при­е­мы борь­бы с огнем поиме­но­ван­ные необыч­ным еще тогда для пожар­ной охра­ны тер­ми­ном — «пожар­ная так­ти­ка». Эту тема­ти­ку Алек­сандр Дмит­ри­е­вич взял на себя. Но не толь­ко нау­ке побеж­дать огонь учи­ли на кур­сах бранд­мей­сте­ров учи­ли их устрой­ству пожар­ной служ­бы экс­плу­а­та­ции огне­га­си­тель­нои тех­ни­ки и даже про­слу­ша­ли они курс лек­ции про­чи­тан­ных инже­нер тех­но­ло­гом А. А. Прес­сом авто­ром кни­ги «Обще­до­ступ­ное руко­вод­ство для борь­бы с огнем». Кни­га эта была удо­сто­е­на пре­мии кня­зя А.Д. Льво­ва на пер­вой Все­рос­сий­ской пожар­ной выстав­к�