Бохтюжские

Общие сведения о роде

Бох­тюж­ские — кня­зья, пред­ста­ви­те­ли стар­шей вет­ви ростов­ских кня­зей Сре­тен­ской линии. Зем­ля­ми Бох­тюж­ско­го кня­же­ства еще при жиз­ни отца вла­дел кн. Иван Андре­евич, а еще ранее,в 1330–60‑е гг. здесь укры­вал­ся сам кн. Андрей Федо­ро­вич. 1

Само­сто­я­тель­ность Бох­тюж­ско­го кня­же­ства была лик­ви­ди­ро­ва­на к нача­лу 1448г.,а точ­нее, меж­ду 1435 и 1448 гг. 2 В прав­ле­ние Васи­лия II Заозе­рье, Бох­тю­га и ряд сосед­них воло­стей уже нахо­ди­лись во вла­де­нии вели­ко­го кня­зя. По его заве­ща­нию эти тер­ри­то­рии вошли в состав уде­ла кн.Андрея Мень­шо­го я. Неко­то­рое вре­мя Воло­год­ским уде­лом управ­ля­ла кня­ги­ня Мария,а затем при­мер­но пол­то­ра деся­ти­ле­тия — сам кн. Андрей Мень­шой. После его смер­ти в 1481г.весь Воло­год­ский удел ото­шел Ива­ну III,а немно­гим позд­нее на его осно­ве был сфор­ми­ро­ван Воло­год­ский уезд.

Лите­ра­ту­ра:
Баш­нин Н. В. Дио­ни­си­е­во-Глу­шиц­кий мона­стырь и его архив в XV–XVII вв: Иссле­до­ва­ние и тек­сты. — М.; СПб.: Аль­янс-Архео, 2016.

Соглас­но Житию, Дио­ни­сий в 1420 г. (ему уже 57 лет) ухо­дит вниз по тече­нию р. Глу­ши­цы и осно­вы­ва­ет там пусты­ню в местеч­ке Сос­но­вец во имя Рож­де­ства Иоан­на Предтечи.22 Кро­ме лич­ных духов­но-рели­ги­оз­ных иска­ний, 23 здесь усмат­ри­ва­ют­ся сле­ду­ю­щие обсто­я­тель­ства: бох­тюж­ский князь Юрий Ива­но­вич выбрал Дио­ни­сия Глу­шиц­ко­го себе духов­ным отцом и часто к нему при­хо­дил, давал позе­мель­ные вкла­ды в мона­стырь и заве­щал сыно­вьям так­же забо­тить­ся о монастыре.
24 Кн. Семен Юрье­вич позд­нее так и
сде­лал, соста­вив вклад­ную гра­мо­ту по душе отца и мате­ри. Поэто­му допус­ка­ем, что кн. Юрий Ива­но­вич пред­ло­жил Дио­ни­сию осно­вать еще один мона­стырь в сво­их вла­де­ни­ях, и это было одной из при­чин воз­ник­но­ве­ния оби­те­ли (подр. см. Гл. 1, 2. С. 64–69, 136–137 и Ил. 31. Кар­та 1).

Соглас­но Житию, Дио­ни­сий Глу­шиц­кий заве­щал игу­мен­ство сво­е­му бли­жай­ше­му уче­ни­ку — Амфи­ло­хию и тре­бо­вал, что­бы Покров­ским мона­сты­рем («бъшиа лав­ра») и пусты­ней (где он был захо­ро­нен) управ­лял «един игумен».108 Кро­ме это­го Г. В. Семен­чен­ко под­чер­ки­ва­ет, что одна гра­мо­та (АСЭИ. Т. III. № 262) содер­жит ста­тью о послу­хах, а это «харак­тер­ный при­знак имен­но част­но­го акта».109 По его мне­нию, бох­тюж­ские кня­зья теря­ли суве­ре­ни­тет посте­пен­но. Так, еще в гра­мо­те кн. Юрия Ива­но­ви­ча Глу­шиц­ко­му мона­сты­рю (АСЭИ. Т. III. № 259) содер­жать­ся све­де­ния о полу­че­нии от под­дан­ных рож­де­ствен­ско­го и пет­ров­ско­го кор­мов, а это, по мне­нию Г. В. Семен­чен­ко, сви­де­тель­ству­ет о том, что бох­тюж­ский кн. Юрий Ива­но­вич «был уже как-то зави­сим от Моск­вы, а гра­мо­ты, выдан­ные Глу­шиц­ко­му мона­сты­рю его сыном кн. Семе­ном Юрье­ви­чем, мож­но дати­ро­вать вре­ме­нем после 4 мар­та 1448 г., когда Бох­тюж­ско­го кня­же­ства уже не существовало.110
22 Е. Е. Голу­бин­ский уве­рен­но писал, что Дио­ни­сий осно­вал Сос­но­вец­кий мона­стырь, «имев­ший слу­жить клад­би­щем для его бра­тии» (Голу­бин­ский Е. Е. Исто­рия кано­ни­за­ции свя­тых в Рус­ской Церк­ви. М., 1903. С. 85. При­меч. 1). На осно­ва­нии каких источ­ни­ков сде­ла­но это заклю­че­ние, нам пока не извест­но. Кос­вен­но на это ука­зы­ва­ет то, что, соглас­но Житию, Дио­ни­сия повез­ли хоро­нить из Покров­ско­го мона­сты­ря в Сос­но­вец­кий. 23 После осно­ва­ния мона­сты­рей неко­то­рые пре­по­доб­ные ста­но­ви­лись отшель­ни­ка­ми и жили вбли­зи или в отда­ле­нии от воз­ник­ших оби­те­лей. Так посту­пи­ли: Авра­амий Галичь­ский, Павел Обнор­ский, Сав­ва Вишер­ский, Мака­рий Унжен­ский (Мака­рий, еп. Харь­ков­ский и Ахтыр­ский. Рус­ские мона­сты­ри в пери­од мон­голь­ский // Хри­сти­ан­ское чте­ние. Ч. 2. Разд. II. Уче­но-бого­слов­ские иссле­до­ва­ния. СПб., 1861. С. 203). 24 АСЭИ. Т. III. № 259–261.

108 «Вру­чаю ста­рей­шинь­ство сво­е­му прис­но­му уче­ни­ку, сущу в доб­ро­де­те­лех съверъ­ше­ну, в всем рев­ну­ю­ща сво­е­му отцю, сми­рен­но­му Анфи­ло­хию»; «Пове­ле­ваю азъ быти единому
игу­ме­ну Пре­чи­стыа оби­те­ли и оноа пусты­ни, иде­же тело мое поло­же­но» (Житие Дио­ни­сия Глу­шиц­ко­го. С. 131, 132). Семен­чен­ко Г. В. О хро­но­ло­гии актов Севе­ро-Восточ­ной Руси XV в. // АЕ за 1989 год. М., 1990. С. 55. При­меч. 5. 109 Семен­чен­ко Г. В. О хро­но­ло­гии актов Севе­ро-Восточ­ной Руси XV в. // АЕ за 1989 год. М., 1990. С. 56. 110 Там же. С. 56–57. При­меч. 8, 10

Историческая география

Вот­чи­на Дио­ни­си­е­во-Глу­шиц­ко­го мона­сты­ря. Источ­ник: Баш­нин Н. В. Дио­ни­си­е­во-Глу­шиц­кий мона­стырь и его архив в XV–XVII вв.
Расположение и границы северных владений ярославских князей
Рас­по­ло­же­ние и гра­ни­цы север­ных вла­де­ний яро­слав­ских кня­зей. Автор Гряз­нов А.Л.

Леген­да для карты:
I. Гра­ни­цы кня­жеств XIV в.II. Гра­ни­цы вла­де­ний. III. Горо­да. IV. Город­ки, села, пого­сты. V. Монастыри
Вла­де­ния мос­ков­ских князей
Васи­лия II: 1. Сяма; 2. Ола­ре­ва сло­бо­да; 3. Костро­ма; 4. Авне­га; 5. Вели­кая Слобода.
Вел. кнг. Софьи: 6. Уфтю­га; 7. Тош­ня; 8. Брю­хо­ва сло­бод­ка; 9. села Федо­ра Сви­б­ло; 10. Иле­дам, Коме­ла, Воло­чок, Обно­ра; 11. Сло­бод­ка на Бело­озе­ре (Усть-Угла); 12 Янгосар.
Юрия Дмит­ри­е­ви­ча: 13. Галич; 14. Андо­ма, Коре­га, Борок, Бере­зо­вец, Зале­сье, Шылен­га (15).
Ива­на Андре­еви­ча: 16. заволж­ские волости.
Миха­и­ла Андре­еви­ча: 17. Белозерье.
Кон­стан­ти­на Дмит­ри­е­ви­ча: 18. Шаче­бал и Ликург.
Семе­на и Яро­сла­ва Вла­ди­ми­ро­ви­чей: 19. Тошня.
Вла­де­ния яро­слав­ских князей
20. Федо­ра Васи­лье­ви­ча; 21. Дмит­рия Васи­лье­ви­ча Заозер­ско­го: Заку­шье, Корна,
Берез­ник, Грибцо­ва Сло­бо­да; 22. Дмит­рия Романовича.
Вла­де­ния ростов­ских князей
23. Юрия Ива­но­ви­ча Немо­го (бох­тюж­ско­го)
24. Федо­ра Ива­но­ви­ча Голени
25. Ива­на Алек­сан­дро­ви­ча 8
26. Ива­на Вла­ди­ми­ро­ви­ча 9
Вла­де­ния бело­зер­ских князей
27. Ива­на Афа­на­сье­ви­ча Шеле­шпаль­ско­го: Шелешпал,
Угле­ца, Дябрино.
28. Вла­ди­ми­ра и Дмит­рия Семе­но­ви­чей Согор­ских: Согорза
29. Ива­на Ива­но­ви­ча Ухтом­ско­го: Ухтома.
Вла­де­ния Вели­ко­го Новгорода
Вологда:
30. Волог­да; 31. Лоскома
32. Погост Векшеньга
Вла­де­ния нов­го­род­ских архиепископов
33. Вель­ский погост
Вла­де­ния ростов­ских епископов
34. Шейбухта
Монастыри:
Спасо-Каменный
Кирилло-Белозерский
Ферапонтов
Спасо-Прилуцкий
Дионисьево-Глушицкий
Григорьево-Пельшемский
Александро-Куштский
Павло-Обнорский
Спа­со-Ефи­мьев Сямженский
Тро­иц­кий Авнежский
Авра­ами­ев Покров­ский Городецкий

Кар­та Бох­тюж­ско­го кня­же­ства и вла­де­ния Глу­шиц­ко­го мона­сты­ря. Источ­ник: О.Н. Ада­мен­ко, Н.В. Баш­нин. Струк­ту­ра мона­стыр­ской соб­ствен­но­сти и поли­ти­че­ское раз­ви­тие Кубе­но-Заозе­рья в XV-XVI вв.

Генеалогия

Рюрик I (?-879), кн. Нов­го­род­ский с 862
Игорь I Ста­рый (878–945), кн. Нов­го­род­ский, кн. Киев­ский с 912
Свя­то­слав I (942(927)-март 972), вел. кн. Киев­ский с 946 (969)
Вла­ди­мир I Свя­той (Васи­лий) (958–15.07.1015), кн. Нов­го­род­ский (969–977), вел. кн. Киев­ский с 980
Яро­слав I Муд­рый (Геор­гий) Вла­ди­ми­ро­вич (983/86–20.02.1054), кн. Ростов­ский (988‑1010), Нов­го­род­ский (1010–1015), вел. кн. Киев­ский (1015–1018, 1019–1054)
Все­во­лод-Андрей I Яро­сла­вич (1030–13.04.1093), вели­кий князь киев­ский (1076–1077)
Вла­ди­мир II Все­во­ло­до­вич Моно­мах (1053–1125), князь киевский
Юрий Вла­ди­ми­ро­вич Дол­го­ру­кий (1095?-15.05.1157), вели­кий князь киев­ский (1149–1151)
Все­во­лод-Дмит­рий III Юрье­вич Боль­шое Гнез­до (1154–15.04.1212), вели­кий князь вла­ди­мир­ский (с 1176)
Кон­стан­тин Все­во­ло­до­вич (18.05.1186–2.02.1218), вели­кий князь вла­ди­мир­ский (с 1216)
Василь­ко Константинович,
Борис Василь­ко­вич (1231–1277), кн. Ростов­ский (1238–1277)
Кон­стан­тин Бори­со­вич (1255-ок.1307), кн. Ростов­ский (1286–1288, 1294–1307), Углич­ский (1289–1294)
Васи­лий Кон­стан­ти­но­вич (1291–1316/20), кн. Ростовский»(1307–1316/20)
Федор Васи­лье­вич (?-1331), кн. Ростов­ский-Усре­тин­ский (1320–1331).
Андрей (ин. Афа­на­сий) Федо­ро­вич (ок.1331–1409), кн. Ростов­ский-Усре­тин­ский (1331–1409), вел. кн. Ростовский.

I генерация

Кн.Иван Андре­евич Ростовский

Вла­де­ния кн. Ива­на Андре­еви­ча на рубе­же ХIV-ХV вв. зани­ма­ли зна­чи­тель­ные про­стран­ства по лево­му бере­гу Сухо­ны (от ее исто­ка и как мини­мум до рай­о­на Тотьмы, что по пря­мой состав­ля­ет око­ло 200 км) и на север до вот­чин ростов­ских кня­зей бори­со­глеб­ской вет­ви, упо­мя­ну­тых в спис­ке двин­ских воло­стей. Срав­ни­тель­но ран­няя смерть Ива­на Андре­еви­ча (сле­ду­ет учитывать,что в 1400 г.емудолжно было быть око­ло 45–48 лет) при­ве­ла к обособ­ле­нию его уде­ла от вла­де­ний соб­ствен­но ростов­ских кня­зей. Впер­вые этот удел дол­жен был появить­ся при­мер­но в 1380‑е гг., когда Иван Андре­евич уже точ­но достиг соци­аль­ной зре­ло­сти, а после его смер­ти (около1400г.) это кня­же­ство было раз­де­ле­но меж­ду дву­мя его сыно­вья­ми, став­ши­ми родо­на­чаль­ни­ка­ми вет­вей кня­зей Бох­тюж­ских и Голениных.

В житии Дио­ни­сия пер­вые пожа­ло­ва­ния Глу­шиц­ко­му мона­сты-рю свя­зы­ва­ют­ся с име­на­ми кня­зей Юрия Бох­тюж­ско­го и Дмит­рия Заозер­ско­го, но не упо­ми­на­ет­ся отец Юрия Ива­но­ви­ча кн. Иван Андре­евич. Одна­ко, судя по все­му, имен­но при Иване Андре­еви­че раз-вора­чи­ва­лась дея­тель­ность Дио­ни­сия в Свя­то­лук­ском мона­сты­ре. Раз­ме­ры и рас­по­ло­же­ние вот­чи­ны этой срав­ни­тель­но неболь­шой оби­те­ли сви­де­тель­ству­ют о том,что она сфор­ми­ро­ва­лась при непо-сред­ствен­ном уча­стии мест­но­го кня­зя (это, конеч­но же, как и в слу­чае с Глу­шиц­ким мона­сты­рем, не исклю­ча­ет при­об­ре­те­ния неко­то­рых вла­де­ний у част­ных лиц). Вот­чи­на Свя­то­лук­ско­го мона­сты­ря была рас­по­ло­же­на в гораз­до более выгодных,чем у Глу­шиц­ко­го, местах, что объ­яс­ня­ет высо­кую сте­пень устой­чи­во­сти посе­лен­че­ской струк­ту­ры в пре­де­лах этой вот­чи­ны, а более выгод­ное поло­же­ние вот- чины это­го мона­сты­ря ука­зы­ва­ет на то, что она появи­лась рань­ше вла­де­ний Глу­шиц­ко­го монастыря.

II генерация

Кн. Юрий Ива­но­вич Немой Бохтюжский

удель­ный князь Бохтюжский.

князь Бох­тюж­ский с 1409. Бох­тюж­ское удель­ное кня­же­ство опре­де­ля­ет­ся на осно­ва­нии реше­ния одной исто­ри­ко-гео­гра­фи­че­ской загад­ки, до сих пор не нахо­див­шей в лите­ра­ту­ре сво­е­го объ­яс­не­ния. Речь идет о вла­де­ни­ях неких кня­зей Юрия Ива­но­ви­ча и его сына Семе­на, выдав­ших жало­ван­ные гра­мо­ты вла­стям Покров­ско­го Дио­ни­си­ев а Глу­шиц­ко­го мона­сты­ря. В тре­тьем томе «Актов соци­аль­но-эко­но­ми­че­ской исто­рии Севе­ро-Восточ­ной Руси» эти доку­мен­ты напе­ча­та­ны с под­за­го­лов­ком «сомни­тель­ные». Соста­ви­тель тома И.А. Голуб­цов так моти­ви­ро­вал свое реше­ние: «Сомне­ние про­ис­те­ка­ет из того, что все они (т. е. акты. — В.К.) гово­рят… о кн. Юрии Ива­но­ви­че и об его сыне Семене Юрье­ви­че, из кото­рых пер­вый был яко­бы совре­мен­ни­ком Дио­ни­сия Глу­шиц­ко­го, т. е. жил в пер­вых деся­ти­ле­ти­ях и, м. б., сере­дине XV., а вто­рой тогда при­хо­дил­ся бы на сере­ди­ну и при­мер­но вто­рую поло­ви­ну XV в. Меж­ду тем ни Экзем­пляр­ский, ни кто-либо дру­гой до сих пор не мог­ли, сколь­ко ни ста­ра­лись, най­ти для того вре­ме­ни кня­зей с таки­ми име­на­ми…». Все­го пуб­ли­ка­тор напе­ча­тал 5 актов неиз­вест­ных кня­зей, при­чем толь­ко один акт к насто­я­ще­му вре­ме­ни сохра­нил­ся в под­лин­ни­ке «. Из содер­жа­ния это­го доку­мен­та с бес­спор­но­стью выте­ка­ет, что суще­ство­ва­ли кня­зья Юрий Ива­но­вич и его сын Семен Юрье­вич. А озна­ком­ле­ние со всей груп­пой гра­мот убеж­да­ет в том, что это были суве­рен­ные кня­зья, зем­ли (или по край­ней мере часть земель) кото­рых нахо­ди­лись рядом или побли­зо­сти от полей и уго­дий, при­над­ле­жав­ших Глу­шиц­ко­му мона­сты­рю. В Житии осно­ва­те­ля это­го мона­сты­ря Дио­ни­сия, состав­лен­ном не позд­нее кон­ца XV в.98, име­ет­ся осо­бая ста­тья, рас­ска­зы­ва­ю­щая о кня­зе Юрии Бох­тюж­ском. Послед­ний буд­то бы пред­ла­гал мате­ри­аль­ную помощь Дио­ни­сию, на что тот уклон­чи­во отве­чал: «яко же въс­хо­щеть твое дръжавство»99 — намек, что Юрий обла­дал само­сто­я­тель­ной «дер­жа­вой», т. е. был вла­де­тель­ным кня­зем. Далее в Житии рас­ска­зы­ва­ет­ся, что Юрий «запо­вѣ­да сыно­вом сво­имъ не пре­обидѣти, яже суть мона­сты­рю потребна»100. Иссле­до­ва­те­ли уже дав­но отож­деств­ля­ли кня­зя Юрия Бох­тюж­ско­го Жития Дио­ни­сия Глу­шиц­ко­го с кня­зем Юри­ем Ива­но­ви­чем, фигу­ри­ру­ю­щим в гра­мо­тах Глу­шиц­ко­му монастырю101. Такое отож­деств­ле­ние нель­зя не при­знать вер­ным. Оно поз­во­ля­ет сде­лать ряд дру­гих выводов.

Рас­сказ о Юрии Бох­тюж­ском поме­щен в Житии Дио­ни­сия после рас­ска­за о собы­тии 1422 г. и до рас­ска­за о собы­тии 1427 г.102, из чего мож­но заклю­чить, что князь Юрий жил в 20‑х годах XV в. К тому вре­ме­ни у него уже было несколь­ко сыно­вей. При­ни­мая Юрия Бох­тюж­ско­го и Юрия Ива­но­ви­ча «сомни­тель­ных» гра­мот за одно лицо, мож­но при­бли­зи­тель­но рас­счи­тать вре­мя, когда жили отец Юрия, князь Иван, сам Юрий и его сын Семен. Оче­вид­но, что Юрий родил­ся где-то в кон­це XIV или нача­ле XV в. Его отец, Иван, жил во вто­рой поло­вине XIV в., а сын Юрия Семен мог родить­ся в нача­ле XV в. и жить во вто­рой поло­вине XV в. Судя по про­зви­щу Юрия, Бох­тюж­ский, его вла­де­ния лежа­ли по р. Бох­тю­ге, лево­му при­то­ку Сухоны103, а судя по гра­мо­там Дио­ни­си­е­ву мона­сты­рю, эти вла­де­ния захва­ты­ва­ли тече­ние про­те­кав­шей восточ­нее Бох­тю­ги р. Глутицы104, на кото­рой сто­ял сам мона­стырь, а так­же, веро­ят­но, и верх­нее тече­ние Сухоны105, куда впа­да­ли обе реки. Рас­по­ло­же­ние «дер­жа­вы» кня­зя Юрия Бох­тюж­ско­го, сосед­ство его земель с отчи­на­ми яро­слав­ских Заозер­ских князей106 застав­ля­ли иссле­до­ва­те­лей видеть в кня­зе Юрии, его отце и сыне пред­ста­ви­те­лей той же яро­слав­ской кня­же­ской фами­лии. Но сре­ди яро­слав­ских кня­зей не извест­ны жив­шие во вто­рой поло­вине XIV—XV вв. кня­зья Иван, Юрий и Семен. Это и при­во­ди­ло к серьез­ным сомне­ни­ям в под­лин­но­сти ука­зан­ных актов Дио­ни­си­ев а Глу­шиц­ко­го мона­сты­ря и, сле­до­ва­тель­но, в суще­ство­ва­нии осо­бо­го Бох­тюж­ско­го княжества.Однако три кня­зя, кото­рые носи­ли те же име­на, что и кня­зья гра­мот, нахо­ди­лись меж­ду собой в тех же сте­пе­нях род­ства и жили в опре­де­лен­ное выше вре­мя, могут быть назва­ны. Это стар­ший сын ростов­ско­го кня­зя Андрея Федо­ро­ви­ча, потом­ка Васи­лия Кон­стан­ти­но­ви­ча, Иван, стар­ший сын Ива­на Юрий Немой и един­ствен­ный сын послед­не­го Семен107. Посколь­ку Андрей Федо­ро­вич всту­пил в брак в 1350 г.108, князь Иван Андре­евич явно жил во вто­рой поло­вине XIV в., а его сын и внук вполне мог­ли жить в XV в. Такие сов­па­де­ния труд­но при­знать слу­чай­ны­ми. Поэто­му мож­но с пол­ным осно­ва­ни­ем утвер­ждать, что Бох­тюж­ское кня­же­ство суще­ство­ва­ло реаль­но. При­над­ле­жа­ло оно ростов­ским князьям.

Самая ран­няя гра­мо­та – менов­ная («меняль­ная»), состав­лен­ная не рань­ше 1420 – не позд­нее 1428 г.5, сооб­ща­ет о том, что Дио­ни­сий Глу­шиц­кий, «доло­жа воло­сте­ля кня­жа Юрье­ва, Васи­лия, менял есмь пустош­ми с Бед­нем». У Бед­ня Дио­ни­сий взял «вот­чи­ну в Вуг­ле, две пусто­ши, Васи­лье­ву да Кон­дра­то­ву, а ему дал на ниж­ней Глу­ши­ци пустошь Куз­мин­скую, да при­дал пол­ти­ну, да 20 бел». Таким обра­зом, в резуль­та­те обме­на мона­стырь полу­чил две пусто­ши в Угле, на зем­лях, рас­по­ло­жен­ных вбли­зи мона­сты­ря. Веро­ят­но «Угол», упо­мя­ну­тый в менов­ной созда­ва­ли две реки: Выте­ка и Глу­ши­ца, на совре­мен­ной кар­те здесь нахо­дит­ся д.Угол.8 Дио­ни­сий отда­ет пустошь, нахо­див­шу­ю­ся в ниж­нем тече­нии р. Глу­ши­цы, при­бли­зи­тель­но в 15 – 18 вер­стах от мона­сты­ря и уже при­над­ле­жав­шую оби­те­ли. Тем самым игу­мен стре­мил­ся кон­цен­три­ро­вать зем­ли вокруг оби­те­ли. Обмен совер­шал­ся с раз­ре­ше­ния кн. Юрия Ива­но­ви­ча Бохтюжского.
Воз­мож­но, что рань­ше от него и была полу­че­на пустошь Кузь­мин­ская. И.А. Голуб­цов при изда­нии гра­мо­ты пытал­ся выяс­нить, кто такой Бедень, но лишь кон­ста­ти­ро­вал, что «это­го опре­де­ле­ния было доволь­но воло­сте­лю Кубен­ско­го (Бох­тюж­ско­го?) кня­зя и дру­гим – лицо было известное».9 Нам так­же не уда­лось выяс­нить, кто это был.

Родо­слов­ные дают Юрию Немо­му лишь одно­го сына — Семе­на. Дио­ни­си­ев Глу­шиц­кий мона­стырь полу­чал гра­мо­ты толь­ко от Юрия и Семе­на, из чего мож­но заклю­чить, что Семен был един­ствен­ным наслед­ни­ком отца. Такой же вывод мож­но сде­лать и на осно­ва­нии ана­ли­за содер­жа­ния пер­вой гра­мо­ты Семе­на, где толь­ко он высту­па­ет душе­при­каз­чи­ком сво­их отца и мате­ри (АСВР, т. 3, № 260). По Житию же Дио­ни­сия Глу­шиц­ко­го, князь Юрий Бох­тюж­ский имел не менее двух сыно­вей, и это как буд­то пре­пят­ству­ет отож­деств­ле­нию кня­зя Юрия Жития с кня­зем Юри­ем мона­стыр­ских актов. Одна­ко в одной из гра­мот кня­зя Юрия Ива­но­ви­ча содер­жит­ся ука­за­ние, что у него были еще сыно­вья (или сын), поми­мо Семе­на: «ни мои дети не отъи­ма­ют у них тое гра­мо­ты» (АСВР, т. 3, № 259). Кажет­ся неслу­чай­ным, что в Житии Дио­ни­сия Юрий Бох­тюж­ский упо­ми­на­ет­ся до 1427 г. и сооб­ща­ет­ся о его запо­ве­ди сво­им сыновьям.

98. АСВР, т. 3, с. 278.
99. Там же, № 258—262. Под­лин­ник — акт № 260.
100. Клю­чев­ский В.О. Древ­не­рус­ские жития свя­тых как исто­ри­че­ский источ­ник. М., 1871, с. 193—195.
101. ГБЛ, ф. 304, № 603, л. 31 (спи­сок кон­ца 40‑х годов XVI в. с тек­ста, напи­сан­но­го в 1495 г.); ф. 310, № 1214, л. 353об. (спи­сок 1541 г.).
102. Там же, л. 31; там же, л. 354.
103. Амвро­сий. Исто­рия Рос­сий­ской иерар­хии. М., 1811, ч. 3, с. 701, 704, примеч.
104. ГБЛ, ф. 304, № 603, л. 28, 35об.; ф. 310, № 1214, л. 350, 356об.
105. ЦГА­ДА, ф. 1356, оп. 1, д. 309, 311, 312.
106. В свое вре­мя Дио­ни­сий Глу­шиц­кий про­ме­нял кня­зю Юрию Ива­но­ви­чу мона­стыр­скую пустошь Кузь­мин­скую на ниж­ней Глу­ши­це (АСВР, т. 3, № 258). Река Глу­ши­ца так­же явля­ет­ся левым при­то­ком Сухо­ны (ЦГА­ДА, ф. 1356, оп. 1, д. 309).
107. В одной из гра­мот, дан­ных кня­зем Семе­ном Юрье­ви­чем Глу­шиц­ко­му мона­сты­рю, упо­мя­ну­та р. Вар­жа, отдан­ная во вла­де­ние мона­хам Дио­ни­си­е­вой оби­те­ли (АСВР, т. 3, № 260 — под­лин­ник). В «Ука­за­те­ле гео­гра­фи­че­ских назва­ний» к это­му изда­нию р. Вар­жа отож­деств­ле­на с при­то­ком р. Юга, но такое отож­деств­ле­ние невер­но, посколь­ку Вар­жа, при­ток Юга, нахо­ди­лась в несколь­ких сот­нях кило­мет­ров от мона­сты­ря. В опи­са­нии 1615/16 г. вла­де­ний Глу­шиц­ко­го Покров­ско­го мона­сты­ря в Бох­тюж­ской воло­сти пока­за­на «дерев­ня Вере­тея на реке на Пах­тал­ке», кре­стьяне кото­рой коси­ли сено «по Вар­же реке вверх на пожне пять копен» (ЦГА­ДА, ф. 1209, кн. 56, л. 370). Сле­до­ва­тель­но, р. Вар­жа про­те­ка­ла близ р. Пах­тал­ки, при­то­ка Бохтюги.
108. Вер­хо­вья р. Бох­тю­ги под­хо­дят совсем близ­ко к р. Кубене, на кото­рой были вла­де­ния кня­зей яро­слав­ско­го дома.
109.
5Акты соци­аль­но-эко­но­ми­че­ской исто­рии Севе­ро-Восточ­ной Руси кон­ца XIV — нача­ла XVI в. (далее — АСЭИ) Т. III. М., 1964. №258. Дати­ров­ка моя – Н. Б.
6 Там же.
7 АСЭИ. Т. III. № 258. В Исто­рии рос­сий­ской иерар­хии Амвро­сия и в АСЭИ оди­на­ко­во вос­про­из­ве­ден текст: «вот­чи­ну в Вуг­ле», но в кни­ге Н. И Суво­ро­ва, несмот­ря на то, что он пишет, что пуб­ли­ку­е­мые гра­мо­ты «заим­ство­ва­ны» из ИРИ, при­ве­ден дру­гой текст: «вот­чи­ну в Угле» (Суво­ров Н. И. Глу­шиц­кий мона­стырь Воло­год­ской епар­хии. Волог­да, 1876. С. 58. Прил. № I.).
8 И. А. Голуб­цов при пуб­ли­ка­ции менов­ной пред­по­ло­жил, что: «искать Угол или Углу надо где-то в пре­де­лах Бох­тюж­ской воло­сти или пред­по­ла­га­е­мо­го Бох­тюж­ско­го кня­же­ства; дей­стви­тель­но, Спис­ки Воло­год­ской губер­нии зна­ют дерев­ню казен­ную Угол (№ 3666) при реке Выте­ке, види­мо, при­то­ке Глу­ши­цы, в 28 вер­стах от позд­ней­ше­го г. Кад­ни­ко­ва» (АСЭИ. Т. III. № 258. Примечание)
9 Там же.
10 АСЭИ. Т. III. № 252.

Есть две вер­сии о вре­ме­ни смер­ти кня­зя. По пер­вой князь умер в моро­вое повет­рие 1426—1427 гг. (о повет­рии см.: ПСРЛ, т. 18, с. 168, 169). Любо­пыт­но отме­тить, что в одной из гра­мот вели­ко­го кня­зя Васи­лия Васи­лье­ви­ча Дио­ни­си­е­ву мона­сты­рю пере­чис­ле­но несколь­ко мона­стыр­ских пусто­шей, кото­рые «лежат… пусты за дват­цать лет, и дво­ров на них нет ни кола». Гра­мо­та выда­на 4 мар­та 1448 г. (АСВР, т. 3, № 253). Сле­до­ва­тель­но, мона­стыр­ские зем­ли запу­сте­ли с 1428 г., и ско­рее все­го от моро­во­го повет­рия. Вме­сте с кня­зем Юри­ем Ива­но­ви­чем, веро­ят­но, вымер­ла боль­шая часть его семьи. В живых остал­ся один Семен, кото­рый и насле­до­вал отцу, а пото­му попал в позд­ней­шие родо­слов­ные рос­пи­си как един­ствен­ный сын кня­зя Юрия Ива­но­ви­ча 3. По вто­рой — он умер во вре­мя борь­бы Васи­лия II с галиц­ко-зве­ни­го­род­ски­ми кня­зья­ми, между1437 и 1448 гг., (воз­мож­но, он погиб во вре­мя одной из воен­ных опе­ра­ций, про­хо­див­ших в рай­оне Волог­ды и Кубен­ско­го озера).

Ж, Еле­на. Упо­ми­на­ет­ся в гра­мо­тах земель­ных пожа­ло­ва­ний сына, кн. Семе­на Юрье­ви­ча, Глу­шиц­ко­му монастырю.

Кн. Федор Ива­но­вич Голеня

III генерация

Кн. Семен Юрье­вич Бох­тюж­ский (1430‑е, 1450‑е) 

жил во вто­рой поло­вине ХV в. Семен уна­сле­до­вал Бох­тю­гу (и, веро­ят­но, сосед­ние тер­ри­то­рии), но основ­ные кня­же­ские пра­ва, как то: сбор дани, суд, управ­ле­ние (через назна­ча­е­мых адми­ни­стра­то­ров), ока­за­лись в руках вели­ко­го кня­зя (кото­рый немно­гим ранее
уже при­со­еди­нил Кубен­ское и Заозер­ское кня­же­ства). Деталь­ные усло­вия при­со­еди­не­ния Бох­тюж­ско­го уде­ла, так же как и обсто­я­тель­ства в ана­ло­гич­ных ситу­а­ци­ях с дру­ги­ми кня­же­ства­ми Севе­ро-Восточ­ной Руси, нам пока оста­ют­ся неиз­вест­ны. Вме­сте с тем ясно, что пото­мок удель­но­го кня­зя пре­вра­щал­сяв круп­но­го вот­чин­ни­ка. В его руках оста­ва­лась часть земель его быв­ше­го кня­же­ства, но все эле­мен­ты госу­дар­ствен­ной вла­сти пере­хо­ди­ли к вели­ко­му кня­зю. Пре­се­че­ние линии бох­тюж­ских кня­зей после без­дет­ной смер­ти Семе­на Юрье­ви­ча при­ве­ло к окон­ча­тель­ной лик­ви­да­ции сле­дов еще недав­но суще­ство­вав­ше­го уде­ла. Сохра­нив­ши­е­ся гра­мо­ты кн. Семе­на Юрье­ви­ча Бох­тюж­ско­го дати­ру­ют­ся 1450–60-ми гт., а его млад­ший дво­ю­род­ный брат кн. Андрей Федо­ро­вич Голе­нин умер око­ло 1482 г. Сле­до­ва­тель­но, если кн. Семен Юрье­вич еще был жив во вто­рой поло­вине 1460‑х гт., то он мог слу­жить воло­год­ско­му кн. Андрею Мень­шо­му, удел кото­ро­го вхо­ди­ла и Бохтюга.

В 1450‑е гг. Глу­шиц­кий мона­стырь полу­ча­ет несколь­ко земель­ных пожа­ло­ва­ний от кн. Семе­на Юрье­ви­ча, сына бох­тюж­ско­го кн. Юрия Ива­но­ви­ча, умер­ше­го с семьей во вре­мя «моро­вых лет». 4 Испол­няя пред­смерт­ный наказ роди­те­лей, «по отца сво­е­го кня­зя Юрия Ива­но­ви­ча сло­ву и по сво­ей мате­ри кня­гине Елене <...> что ми веле­ли дати по собе», 5 кн. Семен Юрье­вич вкла­ды­ва­ет «в дом Пре­чи­стой на Глу­ши­цю, реч­ку Вар­жу». В сле­ду­ю­щей фра­зе он под­чер­ки­ва­ет, что реч­ку Вар­жу он дал «с пожен­ка­ми и с лесы». 6 На помин души сво­их роди­те­лей кн. Семен Юрье­вич так­же пере­дал «в дом Пре­чи­стой пустошь Пах­та­лов­скую, что к ней издав­на потяг­ло». 7 Не остал­ся обде­лен­ным вни­ма­ни­ем кн. Семе­на Юрье­ви­ча и Сос­но­вец­кий Глу­шиц­кий мона­стырь. Быв­ше­го там игу­ме­ном Мака­рия князь про­сил молить­ся за сво­их роди­те­лей и вло­жил в мона­стырь две пусто­ши, Шобы­ки­но и Устьян­це­во. 8.

После пре­се­че­ния стар­шей линии ростов­ских кня­зей эти воло­сти переш-ли во вла­де­ние мос­ков­ских кня­зей, тогда как Голе­ни­ны про­дол­жа­ли вла­деть сво­и­ми вот­чи­на­ми до ХУ!в.. и резуль­та­те их зем­ли попа­ли сна­ча­ла в Устюж­ский уезд, а затем в Тотемский.

кн. Бох­тюж­скийВ 1430‑е — 1440‑е гг. Глу­шиц­кий мона­стырь полу­ча­ет несколь­ко земель­ных пожа­ло­ва­ний от Семе­на Юрье­ви­ча, сына Юрия Ива­но­ви­ча Бох­тюж­ско­го, умер­ше­го с семьей во вре­мя «моро­вых лет» во вто­рой поло­вине 1420‑х гг.Исполняя пред­смерт­ный наказ роди­те­лей, «по отца сво­е­го кня­зя Юрия Ива­но­ви­ча сло­ву и по сво­ей мате­ри кня­гине Елене ...> что ми веле­ли дати по собе»,24 кн. Семен Юрье­вич вкла­ды­ва­ет «в дом Пре­чи­стои на Глу­ши­цю, реч­ку Вар­жу, и ез ее». В сле­ду­ю­щей фра­зе он под­чер­ки­ва­ет, что реч­ку Вар­жу он дал «с пожен­ка­ми и с лесы»25. На помин души сво­их роди­те­лей кн. Семен Юрье­вич так­же пере­дал «в дом Пре­чи­стой пустошь Пах­та­лов­скую, что к ней издав­на потягло».26Не остал­ся обде­лен­ным вни­ма­ни­ем кн. Семе­на Юрье­ви­ча и Сос­но­вец­кий Глу­шиц­кий мона­стырь. Быв­ше­го там игу­ме­ном Мака­рия князь про­сил молить­ся за сво­их роди­те­лей и вло­жил в мона­стырь две пусто­ши, Шобы­ки­но и Устьянцево.27Из этих актов вид­но, что Глу­шиц­кий мона­стырь не являл­ся в тот пери­од одним целым, Семен Юрье­вич выда­ет раз­ные гра­мо­ты раз­лич­ным оби­те­лям: Сос­но­вец­ко­му, где был игу­ме­ном млад­ший уче­ник Дио­ни­сия — Мака­рий и Покров­ско­му где началь­ство­вал уже пре­ста­ре­лый Амфи­ло­хий. Сле­ду­ю­щий акт, даю­щий све­де­ния о мона­стыр­ских зем­лях это – жало­ван­ная, льгот­ная и несу­ди­мая гра­мо­та игу­ме­ну Амфи­ло­хию на 8 пусто­шей от 4 мар­та 1448 г. вел. кн. Васи­лия Васильевича.28 В этой гра­мо­те назы­ва­ют­ся пусто­ши, запу­стев­шие 20 лет назад, и Васи­лий II жалу­ет мона­сты­рю пра­во их засе­ле­ния. Семь из этих пусто­шей (Олек­сей­ков­ская, Тру­фан­ская, Дмит­ро­ков­ская, Меже­нинь­ская, Шеринь­ская, Онту­фьев­ская, Васи­льев­ская) упо­ми­на­ют­ся в духов­ной Дио­ни­сия 1436 г. Одну из них, Васи­льев­скую, Дио­ни­сий Глу­шиц­кий выме­нял у Бед­ня, а пустошь Сав­кин­ская упо­ми­на­ет­ся впер­вые, по-види­мо­му, она была новым при­об­ре­те­ни­ем Глу­шиц­ко­го монастыря.Эти зем­ли были полу­че­ны Глу­шиц­ким мона­сты­рем от удель­ных кубе­но-заозер­ских и бох­тюж­ских кня­зей, а выда­ча этой вели­ко­кня­же­ской гра­мо­ты, в пери­од когда шла к кон­цу фео­даль­ная вой­на, отра­жа­ла наме­ре­ния Моск­вы уси­лить свое вли­я­ние в Кубе­но-Заозер­ском крае, при­со­еди­нен­ном в кон­це 1440‑х гг. и на корот­кое вре­мя раз­де­лен­ном меж­ду союз­ни­ка­ми вел. кн. Васи­лия Васильевича.29 Бох­тюж­ское кня­же­ство вошло в состав вели­ко­кня­же­ских земель, об этом сви­де­тель­ству­ет то, что в этом акте назва­ны люди вели­ко­го кня­зя, отве­ча­ю­щие за быв­шие бох­тюж­ские зем­ли: «А намест­ни­цы мои воло­год­ские и воло­сте­ли бог­тюж­ские и их тиуни», кото­рым вел. кн. запре­ща­ет взы­мать побо­ры смо­на­стыр­ских людей.30 Поэто­му, выда­вая эту гра­мо­ту, Васи­лий Тем­ный при­ни­мал на себя обя­за­тель­ства быв­ших удель­ных кня­зей и под­твер­ждал состав земель Глу­шиц­ко­го мона­сты­ря. АСЭИ. Т. III. № 253

Кн.. [......] Юрье­вич Бохтюжский

Родо­слов­ная сооб­ща­ет толь­ко об одном сыне Юрия Ива­но­ви­ча, но в его жало­ван­ной гра­мо­те и житии Дио­ни­сия Глу­шиц­ко­го гово­рит­ся детях кн. Юрия во мно­же­ствен­ном чис­ле, из чего мож­но сде­лать вывод, что у Семе­на мог быть один или несколь­ко бра­тьев. Сле­до­ва­тель­но, и кня­же­ство долж­но было быть раз­де­ле­но на соот­вет­ству­ю­щее чис­ло частей. Извест­ные нам источ­ни­ки сооб­ща­ют толь­ко о Семене, посколь­ку имен­но он вла­дел Бох­тю­той на тер­ри­то­рии кото­рой рас­по­ла­га­лись зем­ли, пере­дан­ные им Дио­ни­сье­во-Глу­шиц­ко­му монастырю

Скрипторий

№ 1

[1425–1435 гг.]1. — Менов­ная гра­мо­та игу­ме­на Дио­ни­сия [Глу­шиц­ко­го], с докла­да воло­сте­лю бох­тюж­ско­го кня­зя Юрия Ива­но­ви­ча, Бел­ню на мона­стыр­скую пустошь Куз­мин­скую на реке Глу­ши­це вза­мен пусто­шей Васи­лье­вой и Кондратовой.

Се яз, Део­ни­сей игу­мен, доло­жа воло­сте­ля кня­жа Юрье­ва Васи­лия, менял есмь пустош­ми с Белнем2, взял есмь у него вот­чи­ну 3–в Вугле–3 две пусто­ши, Васи­лье­ву да Кон­дра­то­ву, а ему дал на ниж­ней Глу­ши­ци пустошь Куз­мин­скую, да при­дал пол­ти­ну, да 20 бел.
А на то послу­си: Пахо­мей, ста­рец Хар­лу­ша, Ана­ния Селезень.
А гра­мо­ту писал Иона черноризец.

Пуб­ли­ку­ет­ся по: ИРИ. Ч. V. С. 569.
Публ.: 1) ИРИ. Ч. V. С. 569 (по под­лин­ни­ку); 2) Суво­ров Н. И. Глу­шиц­кий мона­стырь. С. 58. № I (по ИРИ); 3) Суво­ров Н. И. Глу­шиц­кий мона­стырь Воло­год­ской епар­хии. При­ло­же­ния // ВЕВ. 1876. № 21. Часть неофи­ци­аль­ная. С. 328–329. № I (по ИРИ); 4) АСЭИ. Т. III. № 258 (по ИРИ).
Кат.: Чер­ка­со­ва М. С. Архи­вы воло­год­ских мона­сты­рей. № 1. С. 217.

При­ме­ча­ния: 1 Дати­ру­ет­ся на осно­ва­нии жало­ван­ной гра­мо­ты Васи­лия II от 4 марта
1448 г., в кото­рой упо­ми­на­ет­ся пустошь Васи­льев­ская, запу­стев­шая 20 лет назад, см. наст. изд. № 5, с. 513–514. 2 В ИРИ про­чи­та­но как «с бел­нем», со строч­ной бук­вы. У Н. И. Суво­ро­ва про­чи­та­но как «с Беля­ем» (Суво­ров Н. И. Глу­шиц­кий мона­стырь. С. 58. № I; ВЕВ. 1876.
№ 21. Часть неофи­ци­аль­ная. При­ло­же­ния. № I. С. 328). 3–3 Так в ИРИ. Н. И. Суво­ров прочи-
тал как «в Угле» (Суво­ров Н. И. Глу­шиц­кий мона­стырь. С. 58. № I; ВЕВ. 1876. № 21. Часть неофи­ци­аль­ная. При­ло­же­ния. № I. С. 328).

№ 2

[1420–1440 гг.]1. — Жало­ван­ная тар­хан­ная, несу­ди­мая и устав­ная кор­мам гра­мо­та бох­тюж­ско­го кня­зя Юрия Ива­но­ви­ча игу­ме­нам Дио­ни­си­е­во Глу­шиц­ко­го мона­сты­ря на все мона­стыр­ские зем­ли и про­жи­ва­ю­щих в них
людей.

[Мило­сти ради Божии и]2 3–Пречистые его Бого­ма­те­ри свя­то­го деля Покро­ва, се яз, князь Юрий Ива­но­вич, пожа­ло­вал есмь мона­стырь Глу­шиц­кой Дени­сье­вы пусты­ни игу­ме­на с бра­тьею, или кто по нем иный будет игумен.
Што их зем­ли мона­стыр­ские, и хто у них на тех зем­лях на мона­стыр­ских имет жити, их людей мона­стыр­ских или людей кня­зя вели­ко­го сво­бод­ных, и тем людем всем не надо­бе им моя нико­то­рая кня­жа пошли­на, ни воло­сте­ля мое­го; ни довот­чи­ки у них не ездят побо­ров брать. Так­же ми их не судить, ни воло­сте­лю мое­му, ни тиву­ну ни в чом. Так­же им дело мое не надо­бе нико­то­рое, ни дво­ра мое­го не ста­вят, ни сен моих не косят, –3 ни иное мое нико­то­рое дело; ни всту­па­ти ми в их люди ни 4–в чом, опрочь–4 одно­во душе­губь­ства. А ведает5 игу­мен и судит сво­их людей сам или кому при­ка­жет во всем.
А сме­ша­ет­сы суд смест­ной, и мне, кня­зю, судить и мое­му воло­сте­лю и тиуну, а игу­мен с нами судит, или его при­ка­жь­щик; а прав ли будет, вино­ват ли мона­стырь­ской чело­век, и игу­мен его веда­ет с бра­тьею и в прав­де и в вине; а мне ся в их чело­ве­ка не всту­па­ти ни в чом и в прав­де и в вине; а им ся в мое­го чело­ве­ка не всту­па­ти ни в чом — и в прав­де и в вине. А даст мне игу­мен кор­му со всех сво­их людей: на Роже­ство Хри­сто­во полоть мяса да деся­те­ра хле­бов; а на Пет­ров день дадут мне деся­те­ра хле­бов да боран; а не люб­бо­ран, ин за боран возя­ти ми пять бел; али полть не люб, ин за полоть взяти
ми пять жо бел. А 6–то есми им дал гра­мот не в отимку7, и впрок, — ни мои дети–6 не оти­ма­ют у них тое грамоты.

ГАВО. Ф. 1260. Оп. 6. Ед. хр. 139. Л. 1. Под­лин­ник (см. ил. 9). Вни­зу прикладная
чер­но­вос­ко­вая печать с изоб­ра­же­ни­ем дра­ко­на, на ней леген­да: «Печать кня­жа Юрия Ива­но». Доку­мент без нача­ла, вет­хий, два сги­ба, по кото­рым идут неболь­шие разрывы.

Публ.: 1) ИРИ. Ч. III. С. 704–706 (по под­лин­ни­ку); 2) Суво­ров Н. И. Глушицкий
мона­стырь. С. 63–64. № VI (по ИРИ); 3) Суво­ров Н. И. Глу­шиц­кий мона­стырь Воло­год­ской епар­хии. При­ло­же­ния // ВЕВ. 1876. № 21. Часть неофи­ци­аль­ная. № VI. С. 335–336 (по ИРИ); 4) АСЭИ. Т. III. № 259 (по ИРИ); 4) Архи­вы Воло­год­чи­ны: исто­рия, совре­мен­ность, буду­щее. Волог­да, 2008. С. 49 (цвет­ная фотография).
Уп.: 22 авгу­ста 1924 г. — Акт о пере­да­че цен­но­стей Глу­шиц­ко­го Сос­но­вец­ко­го мона­сты­ря в Воло­год­ский госу­дар­ствен­ный музей // ВЦИ. 2006. № 4. С. 79.

Кат.: Чер­ка­со­ва М. С. Архи­вы воло­год­ских мона­сты­рей. № 2. С. 217.
Примечания:
1 Обос­но­ва­ние дати­ров­ки см. наст. изд. с. 64–65.
2 В ркп., види­мо, к нача­лу XIX в. пер­вые сло­ва акта были утра­че­ны, вос­ста­нов­ле­ны гипотетически.
3–3 В ркп. в насто­я­щее вре­мя текст утра­чен, пуб­ли­ку­ет­ся по ИРИ.
4–4 В ркп. текст утра­чен, восстановлено
по ИРИ.
5 В ркп. вседает.
6–6 В ркп. по стертому.
7 В ркп. тимку.

№ 3

[1452 г. октяб­ря 12 — 1453 г.]1. — Дан­ная бох­тюж­ско­го кня­зя Семе­на Юрье­ви­ча Дио­ни­си­е­во-Глу­шиц­ко­му мона­сты­рю на реч­ку Вар­жу с пожен­ка­ми и лесом.2

По отца сво­е­го кня­зя Юрья Ива­но­ви­ча сло­ву и по сво­еи мате­ри кня­гине Елене, се яз, князь Семен Юрье­вич, что ми веле­ли дати по собе в дом Пре­чи­стой на Глу­ши­цю, реч­ку Вар­жу. И яз ее, реч­ку Вар­жу, дал Пре­чи­стой в дом по сво­им отце и по сво­еи мате­ри; а дал есмь и с пожен­ка­ми и с лесы. А велел есмь их писа­ти в сена­ник и поми­на­ти. И с при­стра­ды дал есмь.

Архив СПбИИ РАН. Кол. 12. Оп. 1. Ед. хр. 38. Л. 1. Под­лин­ник (см. Ил. 6–8).
В ниж­ней части гра­мо­ты при­клад­ная жел­то­вос­ко­вая печать (силь­но почернев-
шая). Леген­да чита­ет­ся с тру­дом: «...чять кн ... м...». Веро­ят­но, на печа­ти изоб­ра­жен свт. Нико­лай Чудо­тво­рец. Вся гра­мо­та под­кле­е­на бума­гой. В ниж­нем левом углу и в верх­ней части гра­мо­ты архив­ный фио­ле­то­вый штамп — «2». В ниж­нем левом углу рядом со штам­пом поме­та XIX в. чер­ны­ми чер­ни­ла­ми — «IV». На обо­ро­те архив­ная наклей­ка с отпе­ча­тан­ны­ми «III. №» и руко­пис­ным (чер­ны­ми чер­ни­ла­ми) — «44». Рядом поме­ты XIX–XX вв. каран­да­шом — «АЮ. № 120», тут же дру­гим почер­ком — «XV в.» и еще несколь­ко нераз­бор­чи­вых каран­даш­ных помет.
Вклю­чен­ный акт: В пра­вой гра­мо­те от 20 фев­ра­ля 1688 г. царей Ива­на Алек­се­е­ви­ча и Пет­ра Алек­се­е­ви­ча и царев­ны Софьи Дио­ни­си­е­во-Глу­шиц­ко­му мона­сты­рю на езы и рыб­ные лов­ли по реке Сухоне (РГА­ДА. Ф. 281. Ед. хр. 3026/455. Сст. 7; см. наст. изд. № 306. С. 880).

Копии: 1) 1747 г.: ГАВО. Ф. 496. Оп. 1. Ед. хр. 1668. Л. 136 об.–137; 2) нача­ла XX в.с пра­вой гра­мо­ты царей Ива­на Алек­се­е­ви­ча и Пет­ра Алек­се­е­ви­ча и царев­ны Софьи Дио­ни­си­е­во-Глу­шиц­ко­му мона­сты­рю на езы и рыб­ные лов­ли по реке Сухоне от 1688 г.: Архив СПбИИ РАН. Ф. 191. Оп. 1. Ед. хр. 19. Л. 468 об. (вклю­чен­ный акт).

Публ.: 1) ИРИ. Ч. V. С. 569–570; 2) АЮ. СПб., 1838. № 120. С. 150; 3) Суво­ров Н. И.
Глу­шиц­кий мона­стырь. С. 64–65. № VII (по ИРИ); 4) Суво­ров Н. И. Глу­шиц­кий мона­стырь Воло­год­ской епар­хии. При­ло­же­ния // ВЕВ. 1876. № 21. Часть неофи­ци­аль­ная. № VII. С. 336–337 (по ИРИ); 5) РИБ. Т. 32 (Архив П. М. Стро­е­ва. Т. 1). Пг., 1915. № 23. Стб. 21; 6) АСЭИ. Т. III. № 260 (с невер­ным ука­за­ни­ем на пуб­ли­ка­цию в АЮ за № 140, надо — № 120; спи­сок дати­ро­ван 1685 г., надо — 1688 г. (РГА­ДА. Ф. 281.
Ед. хр. 3026/455. Сст. 7).

Уп.: в копии XIX в. с опи­си Глу­шиц­ко­го мона­сты­ря 1716 г. (ОР РНБ. Ф. 550. Q.XVII. № 229. Л. 1 об.).

Кат.: Чер­ка­со­ва М. С. Архи­вы воло­год­ских мона­сты­рей. № 7. С. 218 (с невер­ным ука­за­ни­ем на пуб­ли­ка­цию в АЮ за № 140, надо — № 120).

Оп.: Кур­дю­мов М. Г. Опи­са­ние актов, хра­ня­щих­ся в Импе­ра­тор­ской Архео­гра­фи­че­ской комис­сии. Акты П. М. Стро­е­ва. IV. Вклад­ные // ЛЗАК за 1904 год. Вып. 17. СПб., 1907. С. 265. № 2.

При­ме­ча­ния:
1 Обос­но­ва­ние дати­ров­ки см. наст. изд. с. 66–69.
2 В ркп. перед тек­стом сим­во­ли­че­ская инвокация.

№ 4

[1452 октяб­ря 12 — 1453 г.]1. — Дан­ная бох­тюж­ско­го кня­зя Семе­на Юрье­ви­ча Дио­ни­си­е­во-Глу­шиц­ко­му мона­сты­рю на пустошь Пахталовскую.

Се яз, князь Семен Юрье­вич, дал есми в дом Пре­чи­стой пустошь Пах­та­лов­скую, что к ней издав­на потяг­ло. А дал есми по сво­ем отце кня­зе Юрие Ива­но­ви­че, да по сво­ей боже кня­гине Елене.
А на то послу­си: Семен Бер­се­нев, Гав­рил Бес­туж, да Кон­драт Вахин.
А гра­мо­ту писал дия­чек Ере­ми­ца Кобяков.

Пуб­ли­ку­ет­ся по: ИРИ. Ч. III. С. 707.

Публ.: 1) ИРИ. Ч. III. С. 707 (по под­лин­ни­ку); 2) Суво­ров Н. И. Глу­шиц­кий мона­стырь. С. 65. № VIII; 3) Суво­ров Н. И. Глу­шиц­кий мона­стырь Воло­год­ской епар­хии. При­ло­же­ния // ВЕВ. 1876. № 21. Часть неофи­ци­аль­ная. № VIII. С. 337; 4) АСЭИ. Т. III. № 262 (по ИРИ).

Кат.: Чер­ка­со­ва М. С. Архи­вы воло­год­ских мона­сты­рей. № 8. С. 218.

При­ме­ча­ние:
1 Обос­но­ва­ние дати­ров­ки см. наст. изд. с. 66–69.

№ 5

[1453 г.]1. — Дан­ная бох­тюж­ско­го кня­зя Семе­на Юрье­ви­ча игу­ме­ну Глу­шиц­ко­го Иоан­но-Пред­те­чен­ско­го Сос­но­вец­ко­го мона­сты­ря Мака­рию на пусто­ши Шобы­ки­но и Устьянцево.

Се яз, князь Семен Юрьев, дал есмь вели­ко­му свят Ива­ну Пред­те­че во доме на Сос­но­вец игу­ме­ну Мака­рию две пусто­ши, Шобы­кин да Устьян­цев, по сво­ем отце князь Юрие Ива­но­ви­че, да по сво­ей мате­ри кне­игине Олене. А игумену
Мака­рие их поми­на­ти, князь Юрия да кне­иги­ню Олену.

Публ.: 1) ИРИ. Ч. III. С. 706–707 (по под­лин­ни­ку); 2) Суво­ров Н. И. Глушицкий
мона­стырь. С. 65. № VIII (по ИРИ); 3) Суво­ров Н. И. Глу­шиц­кий мона­стырь Воло­год­ской епар­хии. При­ло­же­ния // ВЕВ. 1876. № 21. Часть неофи­ци­аль­ная. № VIII. С. 337 (по ИРИ); 4) АСЭИ. Т. III. № 261 (по ИРИ).

Кат.: Чер­ка­со­ва М. С. Архи­вы воло­год­ских мона­сты­рей. № 1. С. 226.

При­ме­ча­ние: 1 Обос­но­ва­ние дати­ров­ки см. наст. изд. с. 66–69.

  1. Куч­кин В.А. Бох­тюж­ское кня­же­ство — реаль­ность сред­не­ве­ко­вой Руси. // Вопро­сы исто­рии. 1983. №8. С.164–169; он же. Фор­ми­ро­ва­ние госу­дар­ствен­ной тер­ри­то­рии Севе­ро-Восточ­ной Руси в Х‑ХIV С.280–282.[]
  2. Куч­кин В.А. Бох­тюж­ское кня­же­ство — реаль­ность сред­не­ве­ко­вой Руси. С.169.[]
  3. ПСРЛ, т. 24, с. 228.[]
  4. Неко­то­рые иссле­до­ва­те­ли отме­ча­ют, что после «чер­ной смер­ти», вспыш­ка кото­рой была 1420‑е гг., про­ис­хо­дит рели­ги­оз­ное обнов­ле­ние, с цен­тром в мона­сты­рях, кото­рые нача­ли появ­лять­ся перед этой эпи­де­ми­ей (Langer L. N. 1) The Black Death in Russia: its effects upon urban labor // Russian History. № 2. 1975. Р. 53–67; 2) Plague and the Russian countryside: monastic estates in the late fourteenth and fifteenth centuries // Canadian/​American Slavic Studies. № 10. 1976. Р. 351–368; Crummey R. O. The Formation of Muscovy 1304–1613. London; NY, 1993. P. 43. Note 34).[]
  5. АСЭИ. Т. III. № 260.[]
  6. Там же.[]
  7. Там же. № 262.[]
  8. Там же. № 261. По мне­нию А. А. Зими­на, «вкла­ды, состо­яв­шие из земель, пожа­луй, наи­бо­лее харак­тер­ны для лиц из чис­ла вот­чин­ни­ков, свя­зан­ных с мона­сты­рем. Они обыч­но явля­ют­ся сви­де­тель­ством осо­бен­ной бли­зо­сти вклад­чи­ка и его семьи к мона­сты­рю» (Зимин А. А. Круп­ная фео­даль­ная... С. 103).[]