Карачевські

Кара­чев­ские — кня­же­ский род, Рюри­ко­ви­чи,потом­ки кн. Свя­то­сла­ва Все­во­ло­до­ви­ча Черниговского.

1 авгу­ста 1146 года уми­ра­ет киев­ский князь Все­во­лод Оль­го­вич (вре­мя кня­же­ния 1139–1146гг.) и на сме­ну ему при­хо­дит его брат, Игорь. Киев­ляне не хоте­ли видеть кня­зем у себя Иго­ря и посла­ли в Пере­славль звать к себе Изя­с­ла­ва Мсти­сла­ви­ча, вну­ка Вла­ди­ми­ра Моно­ма­ха. Князь Игорь со сво­им бра­том кня­зем Свя­то­сла­вом Оль­го­ви­чем (ему при­над­ле­жал и Кара­чев) высту­пи­ли навстре­чу Изя­с­ла­ву, но из-за пре­да­тель­ства киев­ских бояр, «не дошед­шее его побе­го­ша», т. е.бежали. Изя­с­лав въе­хал в Киев 13 авгу­ста. Кня­зя Иго­ря пой­ма­ли и постриг­ли в мона­хи. Несмот­ря на то, что князь Игорь отка­зал­ся от борь­бы за власть, мятеж­ная тол­па киев­ских горо­жан с ним жесто­ко рас­пра­ви­лась. Затем, кие­во-чер­ни­гов­ская коа­ли­ция кня­зей, дво­ю­род­ных бра­тьев Иго­ря и Свя­то­сла­ва — Вла­ди­ми­ра и Изя­с­ла­ва Давы­до­ви­чей и пле­мян­ни­ка Свя­то­сла­ва Все­во­ло­до­ви­ча во гла­ве с Изя­с­ла­вом Мсти­сла­ви­чем ста­ли отни­мать зем­ли Свя­то­сла­ва: горо­да Путивль, Нов­го­род Север­ский. Нача­лась фео­даль­ная вой­на. Союз­ни­ком Свя­то­сла­ва Оль­го­ви­ча в этой войне был млад­ший сын Вла­ди­ми­ра Моно­ма­ха князь Суз­даль­ский, Юрий Дол­го­ру­кий. Князь Свя­то­слав Оль­го­вич бежит от про­тив­ни­ков «в Лес­ную зем­лю» к Корачеву.

16 янва­ря 1146 года (так как в то вре­мя год начи­нал­ся с 1 мар­та, сле­до­ва­тель­но, шел еще 1146 год) на рас­сто­я­нии одно­го кон­но­го пере­хо­да от Кара­че­ва про­изо­шла бит­ва, где Свя­то­слав Оль­го­вич раз­гро­мил трех­ты­сяч­ный аван­гард про­тив­ни­ка во гла­ве с Изя­с­ла­вом Давы­до­ви­чем. Но силы про­ти­во­бор­ству­ю­щих сто­рон были не рав­ны, и князь Свя­то­слав Оль­го­вич остав­ля­ет Кара­чев, а затем, отту­да — «бежа за лес у Вятичъ».

Побе­ди­те­ли раз­де­ли­ли зем­ли Свя­то­сла­ва Оль­го­ви­ча. Дер­жа­те­лем Кара­че­ва, а затем и его вла­дель­цем с неболь­шим пере­ры­вом в 50‑е годы XII века ста­но­вит­ся пле­мян­ник Свя­то­сла­ва Оль­го­ви­ча — Свя­то­слав Всеволодович.

В 1155 году по реше­нию кня­же­ско­го съез­да в Радо­ще (ныне город Погар в Брян­ской обла­сти) Свя­то­слав Оль­го­вич вер­нул себе «Сно­веск и Кора­чев и Воро­ти­неск». И вла­дел Кара­че­вом, види­мо, до смер­ти в 1164 году.

Сын Свя­то­сла­ва Оль­го­ви­ча Игорь про­сла­вил­ся неудач­ным похо­дом на Полов­цев в 1185 году и вос­пет в зна­ме­ни­той «Песне о пол­ку Иго­ре­ве». А так же и брат Иго­ря — Все­во­лод Свя­то­сла­во­вич «Буй-Тур Все­во­лод», князь Кур­ский и Труб­чев­ский. В даль­ней­шем обе­и­ми частя­ми Чер­ни­гов­ской зем­ли рас­по­ря­жа­ет­ся Свя­то­слав Все­во­ло­до­вич, во вла­де­нии кото­ро­го нахо­дит­ся Кара­чев. «Свя­то­слав князь идее въ Вятичъ Кора­че­ву» гово­рить­сяв Ипа­ти­ев­ской лето­пи­си под 1185 годом. Свя­то­слав Все­во­ло­до­ви­ч­ве­ли­кий князь Киев­ский шел к Кара­че­ву соби­рать вои­нов в верх­них зем­лях, что­бы идти на полов­цев к Дону на все лето. А так­же «иде Кора­че­ву ору­деи деля сво­их» — по сво­им лич­ным делам (Пол­ное Собра­ние Рус­ских Лето­пи­сей. СПб. 1908. Т. 2. С. 637).

В 1194 году Свя­то­слав Все­во­ло­до­вич «еха за Днепр в Кора­чев», отсю­да он поехал на съезд кня­зей в город Рогов (ныне село в Почеп­ском рай­оне Брян­ской обла­сти). После съез­да вели­кий князь вер­нул­ся в Кара­чев, где и забо­лел. Князь Свя­то­слав умер в Кие­ве 27 июля 1194г. 

В 1174 году Свя­то­слав Все­во­ло­до­вич зало­жил на кня­жьем дво­ре в горо­де Чер­ни­го­ве камен­ную цер­ковь Миха­и­ла, посвя­ще­ние кото­рой, навер­ное, над­ле­жит свя­зы­вать с име­нем кти­то­ра. Исхо­дя из дан­ной гипо­те­зы, если счи­тать ини­ци­а­то­ром стро­и­тель­ства камен­ной Михай­лов­ской церк­ви в Кара­че­ве кня­зя Свя­то­сла­ва, мож­но пред­по­ла­гать ее появ­ле­ние до 1194 года – вре­ме­ни смер­ти кня­зя ». [1]. По сло­вам дирек­то­ра музея, Кара­чев­ский храм, уни­что­жен­ный поля­ка­ми в 1615 году, был точ­ной копи­ей хра­ма в горо­де Вщиж, раз­ру­шен­но­го Батыем.

По мне­нию А. В. Шеко­ва, инкор­по­ра­ция Кара­че­ва «с воло­стьми» в состав
вели­ко­го кня­же­ства Литов­ско­го мог­ла про­изой­ти не ранее пере­хо­да Брянска
«под руку» Оль­гер­да, то есть в период
1361–1368 гг.[2].

Поколенная роспись рода

Вни­ма­ние! Козель­ская и Кара­чев­ская ветвь наме­рен­но разъединены.

Рюрик, князь Новгородский
Игорь Рюри­ко­вич, вели­кий князь Киев­ский +945
Свя­то­слав I Иго­ре­вич, вели­кий Киев­ский 942–972
Вла­ди­мир I, вели­кий князь Киев­ский +1015
Яро­слав I Муд­рый, вели­кий князь Киев­ский 978‑1054
Свя­то­слав II, вели­кий князь Киев­ский 1027–1076
Олег Гори­сла­вич, князь Чер­ни­гов­ский +1115
Все­во­лод II, вели­кий князь Киев­ский +1146

IX генерация от Рюрика

В. КН. СВЯ­ТО­СЛАВ ВСЕ­ВО­ЛО­ДО­ВИЧ ЧЕРНИГОВСКИЙ

X генерация от Рюрика

......

XI генерация от Рюрика

......

XIO генерация от Рюрика

КН. МИХА­ИЛ ...... КАРАЧЕВСКИЙ

веро­ят­но пра­пра­внук Свя­то­сла­ва Всеволодовича.

XIII генерация от Рюрика

КН. МСТИ­СЛАВ МИХАЙ­ЛО­ВИЧ КАРА­ЧЕВ­СКИЙ (*1240‑е, † конец XIII в.)

князь кара­чев­ский, про­то­пла­ста кара­чев­ских и козель­ских кня­зем XIV ‑XV вв.

Кня­же­ский стол в Козель­ском уде­ле Чер­ни­гов­ско­го кня­же­ства воз­ник еще до татар­ско­го разо­ре­ния [3]. В ВПП назван кара­чев­ским кня­зем под пози­ци­ей № 65. Начи­ная с татар­ско­го пери­о­да самые ран­ние сви­де­тель­ства об этой обла­сти сохра­ни­лись в соста­ве лето­пис­но­го сво­да нача­ла XV в. В нача­ле XIV в. стар­шим пра­ви­те­лем здесь был князь Мсти­слав. В ран­них лето­пи­сях он не упо­ми­на­ет­ся, но извест­но о его бли­жай­ших потомках.

12/11. СВЯ­ТО­СЛАВ ...... КАРА­ЧЕВ­СКИЙ (1290,† 1310)

князь Кара­чев­ский.

Инфор­ма­ция о кара­чев­ских кня­зьях, отсут­ству­ю­щая весь XIII в., появ­ля­ет­ся толь­ко под (6818) 1310 г. В Нико­нов­ской лето­пи­си сохра­ни­лась уни­каль­ная запись о похо­де кня­зя Васи­лия с тата­ра­ми к Кара­че­ву: «Того же лета князь Васи­лей Брян­ский ходи с Тата­ры к Кара­че­ву, и уби кня­зя Свя­то­сла­ва Мсти­сла­ви­чя Кара­чев­ска­го» [4]. В целом она схо­жа с запи­сью о похо­де кня­зя Васи­лия на Брянск, и убий­стве там «кня­зя Свя­то­сла­ва Гле­бо­ви­чя Брян­ска­го» [5]. В более ран­них лето­пи­сях, в том чис­ле, в источ­ни­ках Нико­нов­ской лето­пи­си, отче­ство и титул уби­то­го кня­зя Свя­то­сла­ва не ука­за­ны. Они были «уточ­не­ны» толь­ко при состав­ле­нии Нико­нов­ской лето­пи­си в кон­це 20‑х – нача­ле 30‑х годов XVI в. [6]. Поэто­му для выяс­не­ния судь­бы Кара­че­ва в нача­ле XIV в. Нико­нов­ская лето­пись явля­ет­ся источ­ни­ком ненадежным.

КН. ЮРИЙ МИХАЙ­ЛО­ВИЧ ТОРУС­СКИЙ

XIV генерация от Рюрика

КН. АНДРЕЙ МСТИ­СЛА­ВИЧ КОЗЕЛЬ­СКИЙ

КН. АНДРИ­АН МСТИ­СЛА­ВИЧ ЗВЕНИГОРОДСКИЙ

Инте­рес­но, что по ран­ним источ­ни­кам бли­жай­шие потом­ки кня­зя Мсти­сла­ва носи­ли общий титул кня­зей «козель­ских». Одна­ко в позд­них родо­слов­цах извест­ный из лето­пи­сей князь Андрей Мсти­сла­вич назван не «козель­ским», а «зве­ни­го­род­ским» кня­зем. При изу­че­нии исто­рии кня­зей это­го рода необ­хо­ди­мо учи­ты­вать фак­тор силь­ной раз­дроб­лен­но­сти их уде­лов в XIV в. В. А. Куч­кин резон­но ука­зал на то, что к 1370 г. Козельск и Кара­чев, веро­ят­но, суще­ство­ва­ли отдель­но друг от дру­га [7]. В 1404 г. Козельск ото­шел к Москве [8]. Пер­во­на­чаль­но в родо­слов­цах князь Тит Мсти­сла­вич ука­зы­вал­ся без титу­ла, но далее он тоже при­об­рел титул кня­зя «кара­чев­ско­го» [9].

Соглас­но родо­слов­цам XVI-XVII вв., потом­ки стар­ше­го кня­зя Тита Мсти­сла­ви­ча вла­де­ли Козель­ском, Мосаль­ском, Пере­мыш­лем, Хоте­то­вом (?) и Ель­цом. Потом­ки млад­ше­го кня­зя Андрея (Анд­ри­я­на) Мсти­сла­ви­ча вла­де­ли пре­иму­ще­ствен­но южной частью родо­вой вот­чи­ны: Кара­че­вом, Хотим­лем и Звенигородом99. Инте­рес­но, что по ран­ним источ­ни­кам бли­жай­шие потом­ки кня­зя Мсти­сла­ва носи­ли общий титул кня­зей «козель­ских». Одна­ко в позд­них родо­слов­цах извест­ный из лето­пи­сей князь Андрей Мсти­сла­вич назван не «козель­ским», а «зве­ни­го­род­ским» кня­зем. При изу­че­нии исто­рии кня­зей это­го рода необ­хо­ди­мо учи­ты­вать фак­тор силь­ной раз­дроб­лен­но­сти их уде­лов в XIV в. В. А. Куч­кин резон­но ука­зал на то, что к 1370 г. Козельск и Кара­чев, веро­ят­но, суще­ство­ва­ли отдель­но друг от друга100. Одна­ко пер­вые родо­слов­ные рос­пи­си семей­ства исхо­ди­ли вовсе не от потом­ков козель­ских удель­ных кня­зей. Они содер­жат­ся в руко­пи­си нача­ла XVI в., при­над­ле­жав­шей Дио­ни­сию (в миру– кня­зю Дани­ле) Звенигородскому102. Клю­че­вой леген­дой о нача­ле мос­ков­ской служ­бы Зве­ни­го­род­ских явля­ет­ся лето­пис­ный рас­сказ об их выез­де в Моск­ву в 1408 г.103 Титу­лы, кото­ры­ми в то вре­мя обла­да­ли Зве­ни­го­род­ские сохра­ни­лись в их пре­да­ни­ях и к XVI в. При состав­ле­нии родо­слов­ца стар­шая козель­ская ветвь кня­зя Тита Мсти­сла­ви­ча была ото­дви­ну­та на вто­рой план. Пра­ро­ди­тель Дио­ни­сия Зве­ни­го­род­ско­го – князь Алек­сандр, жив­ший в 1408 г., был назван «кара­чев­ским и зве­ни­го­род­ским». Тем же титу­лом был наде­лен осно­ва­тель рода – князь Мсти­слав. Ина­че он назы­вал­ся кня­зем «кара­чев­ским». Послед­ний титул закре­пил­ся за ним в родо­слов­цах сере­ди­ны XVI в. и более поздних.

По Нико­нов­ской лето­пи­си под 1377 г. как и во мно­гих дру­гих лето­пи­сях содер­жит­ся сооб­ще­ние о смер­ти Оль­гер­да, рас­пи­сы­ва­ет­ся потом­ство Геди­ми­на, потом само­го Оль­гер­да, потом гово­рит­ся, что Ягай­ло стал обла­дать всей зем­лей Литов­ской. Такое есть и в дру­гих лето­пи­сях. Но в Нико­нов­ской далее сле­ду­ет еще родо­слов­ная встав­ка кня­зей Звенигородских:

«Была же у Оль­гер­да Геди­ми­но­ви­ча дочь Фео­до­ра, кото­рая роди­лась от Улья­ны Твер­ской, кото­рую дал за Свя­то­сла­ва, сына Тита Кара­чев­ско­го, Мсти­сла­во­ва вну­ка, пра­вну­ка бла­жен­но­го Миха­и­ла Чер­ни­гов­ско­го вели­ко­му­чен­ни­ка. А у Гаман­та, кня­зя Литов­ско­го, дочь Еле­ну взял дру­гой Титов сын, Андре­ян Зве­ни­го­род­ский, внук Мсти­сла­ва Кара­чев­ско­го. А тре­тий сын Тита, князь Иван Козель­ский, женил­ся у кня­зя Оле­га Ива­но­ви­ча Рязан­ско­го. В тот год Андре­а­на Зве­ни­го­род­ско­го сын князь Федор побил татар многих...»

Сле­ду­ет еще пояс­нить, что это позд­няя леген­да кня­зей Зве­ни­го­род­ских об их про­ис­хож­де­нии. В самой ран­ней леген­де нача­ла XVI в. Андре­ян Зве­ни­го­род­ский запи­сан как сын Мсти­сла­ва и брат Тита, но про Литов­ских кня­зей там ниче­го не гово­рит­ся. Впро­чем, такое род­ство кня­зей Верх­не­го Поочья с Оль­гер­дом име­ет близ­кие ана­ло­ги — тот сам писал, что князь Иоанн Ново­силь­ский при­хо­дит­ся ему зятем. Так что Зве­ни­го­род­ские мог­ли рань­ше иметь связь с «Гаман­том Литов­ским», толь­ко вот имя его иска­же­но до неузнаваемости...

Жена: ЕЛЕ­НА, дочь кня­зя литов­ско­го Гаманта

КН. МСТИ­СЛАВ ..... КАРАЧЕВСКИЙ

КН. ТИТ [.....] КОЗЕЛЬСКИЙ 

Родо­на­чаль­ник кня­зей Козельских.

XV генерация от Рюрика

КН. ..... ...... КАРАЧЕВСКИЙ

По мне­нию А. В. Шеко­ва, инкор­по­ра­ция Кара­че­ва «с воло­стьми» в состав вели­ко­го кня­же­ства Литов­ско­го мог­ла про­изой­ти не ранее пере­хо­да Брян­ска «под руку» Оль­гер­да, то есть в пери­од 1361–1368 гг.[2]

КН. ИВАН МСТИ­СЛА­ВИЧ КАРА­ЧЕВ­СКИЙ И ХОТЕ­ТОВ­СКИЙ

КН. ФЁДОР АДРИ­А­НО­ВИЧ ЗВЕ­НИ­ГО­РОД­СКИЙ (1377)

князь Зве­ни­го­род­ский. В Нико­нов­ской лето­пи­си под 1377 годом далее сле­ду­ет еще родо­слов­ная встав­ка кня­зей Звенигородских:

«Была же у Оль­гер­да Геди­ми­но­ви­ча дочь Фео­до­ра, кото­рая роди­лась от Улья­ны Твер­ской, кото­рую дал за Свя­то­сла­ва, сына Тита Кара­чев­ско­го, Мсти­сла­во­ва вну­ка, пра­вну­ка бла­жен­но­го Миха­и­ла Чер­ни­гов­ско­го вели­ко­му­чен­ни­ка. А у Гаман­та, кня­зя Литов­ско­го, дочь Еле­ну взял дру­гой Титов сын, Андре­ян Зве­ни­го­род­ский, внук Мсти­сла­ва Кара­чев­ско­го. А тре­тий сын Тита, князь Иван Козель­ский, женил­ся у кня­зя Оле­га Ива­но­ви­ча Рязан­ско­го. В тот год Андре­а­на Зве­ни­го­род­ско­го сын князь Федор побил татар многих...»

∞, СОФИЯ.

ИВАН АДРИ­А­НО­ВИЧ БОЛ­ХОВ­СКИЙ

По мос­ков­ским родо­слов­цам про­то­пла­ста кня­зей Бол­хов­ских. Пер­со­на спорная.

XVI генерация от Рюрика

КН. ИВАН ....... КАРА­ЧЕВ­СКИЙ (†до 1415)

Kniażna JuIianna córka kniazia Iwana Olgwiuntinmcza HolszańskieAo była żoną Witowda w. ks. Litwy **), Według Długosza była ona cioteczną siostrą (właściwie sio- strzenicą) Anny pierwszej żony Witowda, i wychodząc za niego, już wdową po kn. Iwa-nie Koraczewskim ») Lindenhlatt zanotował szczegół, że Julianna porwaną, została z rozkazu Witowda, małżonkowi swemu jakiemuś księciu Ruskiemu, który zastawianie przy tein oporu został ścięty»). ślubjej z Wltowdem odbył się w Grodnie l Listopada 14151 »). W. ks. Witowd aktem z d. l Kwietnia 1428 zapisał malionce swej księbnie Juliannie Nowogródek z okręgiem jako wiano *), a umierając 1430 r. poruczył ją opiece króla Władysława III). Podczas wojny w. ks. Zygmunta i Szwitrigajły, była więzioną przez ostatniego i morzoną głodem fi). Podobno umarła w Dąbrowicy 1448 r. mając lat 70, pogrzebana w Wilnie w kościele Św. Anny»).

Кара­чев и Хотимль пере­шли под власть вели­ко­го кня­зя литов­ско­го. В сере­дине XV в. Кара­чев был пожа­ло­ван боярам Гри­го­ре­ви­чам, а кара­чев­ская волость Боя­но­ви­чи – в вот­чи­ну Зань­ку Соко­ло­ву[10]. О Зве­ни­го­ро­де ника­ких све­де­ний не сохранилось.

∞, 1390‑е, КНЖ. УЛЬЯ­НА ИВА­НОВ­НА ГОЛЬ­ШАН­СКАЯ.

КН. МИХА­ИЛ ИВА­НО­ВИЧ ХОТЕ­ТОВ­СКИЙ (1408)

В 1408 году Миха­ил Хоте­тов­ский пере­шёл на сто­ро­ну Вели­ко­го кня­же­ства Мос­ков­ско­го. «И в лето 6916 (1408) князь Михай­ло, сын Кара­чев­ско­го кня­зя Хоте­та, Ива­на Мсти­сла­ви­ча, выехал из Лит­вы к Москве, на служ­бу к вели­ко­му кня­зю Васи­лию Дмит­ри­е­ви­чу всея Рус­сии. И от того кня­зя Миха­и­лы пове­ли своё поко­ле­ние кня­зья Хоте­тов­ские.» В даль­ней­шем кня­зья Хоте­тов­ские сно­ва слу­жи­ли Лит­ве, и окон­ча­тель­но при­ня­ли сто­ро­ну вели­ко­го кня­зя Мос­ков­ско­го в 1490 году.
Род кня­зей Хоте­тов­ских угас в 1711 году.

В нача­ле XV в. в запад­ной части Верх­не­го Поочья и при­ле­га­ю­щей к ней части Верх­не­го Поде­се­нья кро­ме потом­ков кня­зя Свя­то­сла­ва Тито­ви­ча, было мно­го и дру­гих кня­зей-роди­чей. В 1406–1407 гг. мно­гие из них спло­ти­лись в поли­ти­че­ский союз вокруг сво­е­го род­ствен­ни­ка – брян­ско­го намест­ни­ка кня­зя Свид­ри­гай­ла Ольгердовича144. В 1408 г. послед­ний изме­нил Вито­вту, оста­вил Брянск и с боль­шой коа­ли­ци­ей мест­ных кня­зей и бояр выехал в Вели­кое кня­же­ство Мос­ков­ское. Сре­ди «бег­ле­цов» были /С. 50/ кня­зья: Патре­кей Зве­ни­го­род­ский (Кара­чев­ский и Хотимль­ский), Алек­сандр Зве­ни­го­род­ский (Кара­чев­ский и Зве­ни­го­род­ский) с сыном Фео­до­ром, а так­же Миха­ил Хоте­тов­ский и Семен Пере­мышль­ский. В исто­рио­гра­фии суще­ству­ет мне­ние, что ука­зан­ные здесь зве­ни­го­род­ские кня­зья отно­сят­ся к роду литов­ско­го кня­зя Пат­ри­кея Нари­мун­то­ви­ча. Одна­ко Дио­ни­сий Зве­ни­го­род­ский счи­тал их сво­и­ми род­ствен­ни­ка­ми. В его рос­пи­си неко­то­рые их титу­лы были «уточ­не­ны» (в тек­сте даны в скоб­ках) [11]. В его поль­зу сви­де­тель­ству­ет ком­пакт­ное рас­по­ло­же­ние цен­тров родо­вых вот­чин, от кото­рых обра­зо­ва­ны титу­лы кня­зей: Кара­че­ва, Хотим­ля, Зве­ни­го­ро­да и Хоте­то­ва (См.: Тему­шев В. Н. Пред­став­ле­ния о тер­ри­то­рии Верх­не­ок­ских кня­жеств… С. 262). Не исклю­че­но, что после заклю­че­ния мира меж­ду Васи­ли­ем I и Вито­втом осе­нью 1408 г. кто-то из зве­ни­го­род­ских кня­зей воз­вра­щал­ся на родо­вую вот­чи­ну, посколь­ку князь Алек­сандр и его сын Федор были вне­се­ны в чер­ни­гов­ские синодики146. Одна­ко далее их семей­ство проч­но обос­но­ва­лось на мос­ков­ской служ­бе, где упо­ми­на­ет­ся в источ­ни­ках начи­ная с 1451 г. Кара­чев и Хотимль пере­шли под власть вели­ко­го кня­зя литов­ско­го. В сере­дине XV в. Кара­чев был пожа­ло­ван боярам Гри­го­ре­ви­чам, а кара­чев­ская волость Боя­но­ви­чи – в вот­чи­ну Зань­ку Соколову148. О Зве­ни­го­ро­де ника­ких све­де­ний не сохра­ни­лось. Так­же неиз­вест­но /С. 51/ что ста­ло с кня­зем Семе­ном Перемышльским149. Пере­мышль вошел в состав Вели­ко­го кня­же­ства Литов­ско­го и в 1455 г. был пожа­ло­ван кня­зю Федо­ру Воро­тын­ско­му. Оче­вид­но, что под тер­ми­ном «вер­хо­въстии кня­зи» в мос­ков­ско-литов­ском докон­ча­нии 1449 г. не мог­ли под­ра­зу­ме­вать­ся те кня­зья, кото­рые дав­но выеха­ли на мос­ков­скую служ­бу и к это­му вре­ме­ни поте­ря­ли свои родо­вые вот­чи­ны в реги­оне. Хоте­тов­ский князь вер­нул­ся на свою вот­чи­ну, и до кон­ца XV в. его потом­ки слу­жи­ли Литве.

КНЖ. МАРИЯ ...... КАРАЧЕВСКАЯ

∞, КН. СЕМЕН РОМА­НО­ВИЧ, сын в.кн. Чер­ни­гов­ско­го и Брян­ско­го Рома­на Михайловича.

КН. ДМИТ­РИЙ [.....] ОРЛЬСЬКИЙ

КН. ПАТ­РИ­КИЙ ФЕДО­РО­ВИЧ ХОТИМЛЬ­СКИЙ И ЗВЕ­НИ­ГО­РОД­СКИЙ (1408)

сын Федо­ра Адри­а­но­ви­ча Зве­ни­го­род­ско­го, при­нял мос­ков­ское под­дан­ство в 1408 году.

В нача­ле XV в. в запад­ной части Верх­не­го Поочья и при­ле­га­ю­щей к ней части Верх­не­го Поде­се­нья кро­ме потом­ков кня­зя Свя­то­сла­ва Тито­ви­ча, было мно­го и дру­гих кня­зей-роди­чей. В 1406–1407 гг. мно­гие из них спло­ти­лись в поли­ти­че­ский союз вокруг сво­е­го род­ствен­ни­ка – брян­ско­го намест­ни­ка кня­зя Свид­ри­гай­ла Ольгердовича144. Неза­ба­ром піс­ля аре­шту Олек­сандра Пат­ри­кієви­ча (1406 р.) Ста­ро­дуб, разом з Брянсь­ком, було пере­да­но у володін­ня Швит­ри­гай­ла Оль­гер­до­ви­ча. Остан­ній у 1408 р., «спа­лив­ши зам­ки Bransko et Starodub, які отри­мав від Вла­ди­сла­ва коро­ля Польсь­ко­го та Олек­сандра (Віто­вта) вели­ко­го кня­зя Литовсь­ко­го», виї­хав на служ­бу до вел. кня­зя Васи­ля Дмит­ро­ви­ча Мос­ковсь­ко­го [12]. Разом зі Швит­ри­гай­лом до Моск­ви емі­гру­ва­ло також кіль­ка дріб­них князів: Патре­кей Зве­ни­го­род­ский (Кара­чев­ский и Хотимль­ский), Алек­сандр Зве­ни­го­род­ский (Кара­чев­ский и Зве­ни­го­род­ский) с сыном Фео­до­ром, а так­же Миха­ил Хоте­тов­ский и Семен Пере­мышль­ский. [13]. В исто­рио­гра­фии суще­ству­ет мне­ние, что ука­зан­ные здесь зве­ни­го­род­ские кня­зья отно­сят­ся к роду литов­ско­го кня­зя Пат­ри­кея Нари­мун­то­ви­ча. Одна­ко Дио­ни­сий Зве­ни­го­род­ский счи­тал их сво­и­ми род­ствен­ни­ка­ми. В его рос­пи­си неко­то­рые их титу­лы были «уточ­не­ны» (в тек­сте даны в скоб­ках) [11]. В его поль­зу сви­де­тель­ству­ет ком­пакт­ное рас­по­ло­же­ние цен­тров родо­вых вот­чин, от кото­рых обра­зо­ва­ны титу­лы кня­зей: Кара­че­ва, Хотим­ля, Зве­ни­го­ро­да и Хоте­то­ва [14]. Не исклю­че­но, что после заклю­че­ния мира меж­ду Васи­ли­ем I и Вито­втом осе­нью 1408 г. кто-то из зве­ни­го­род­ских кня­зей воз­вра­щал­ся на родо­вую вот­чи­ну, посколь­ку князь Алек­сандр и его сын Федор были вне­се­ны в чер­ни­гов­ские синодики146. В сере­дине XV ст. их семей­ство проч­но обос­но­ва­лось на мос­ков­ской служ­бе, где упо­ми­на­ет­ся в источ­ни­ках начи­ная с 1451 г. Кара­чев и Хотимль пере­шли под власть вели­ко­го кня­зя литов­ско­го. В сере­дине XV в. Кара­чев был пожа­ло­ван боярам Гри­го­ре­ви­чам, а кара­чев­ская волость Боя­но­ви­чи – в вот­чи­ну Зань­ку Соко­ло­ву. О Зве­ни­го­ро­де ника­ких све­де­ний не сохранилось.

По даних родо­від­но­го роз­пи­су Діонісія Зве­ни­го­родсь­ко­го (близь­ко 1530 р.), до яко­го вклю­чене літо­писне пові­дом­лен­ня 1408 р., але з гру­би­ми помил­ка­ми та допов­нен­ня­ми. Зокре­ма, тут Пат­ри­кій назва­ний кня­зем не Зве­ни­го­родсь­ким, а Кара­чевсь­ким та Хотимсь­ким, а його брат Олек­сандр – Кара­чевсь­ким та Зве­ни­го­родсь­ким. Дослід­ник вва­жає ці титу­ли реалія­ми почат­ку XV ст. Однак ще М. Є. Бич­ко­ва пока­за­ла, що пові­дом­лен­ня у роз­пи­су Діонісія, порів­ня­но з літо­пис­ним, жод­них досто­вір­них даних не містить. Напр., учас­ни­ка­ми зустрічі емі­гран­тів під Моск­вою, явно «дода­ної» укла­да­чем роз­пи­су, названі два бояри­ни, з яких один на той час зна­хо­ди­вся в «опалі», а інший помер ще у 1390 р. [15].

Запи­сан во Вве­ден­ском помяннике.

АЛЕК­САНДР ФЕДО­РО­ВИЧ ЗВЕ­НИ­ГО­РОД­СКИЙ (1408)

сын Федо­ра Андре­я­но­ви­ча, князь Зве­иг­о­род­ский. Запи­сан во Вве­ден­ском помян­ни­ке. Неза­ба­ром піс­ля аре­шту Олек­сандра Пат­ри­кієви­ча (1406 р.) Ста­ро­дуб, разом з Брянсь­ком, було пере­да­но у володін­ня Швит­ри­гай­ла Оль­гер­до­ви­ча. Остан­ній у 1408 р., «спа­лив­ши зам­ки Bransko et Starodub, які отри­мав від Вла­ди­сла­ва коро­ля Польсь­ко­го та Олек­сандра (Віто­вта) вели­ко­го кня­зя Литовсь­ко­го», виї­хав на служ­бу до вел. кня­зя Васи­ля Дмит­ро­ви­ча Мос­ковсь­ко­го [12]. Разом зі Швит­ри­гай­лом до Моск­ви емі­гру­ва­ло також кіль­ка дріб­них князів, серед яких у літо­пи­сах пер­ши­ми вка­за­ні Пат­ри­кій Зве­ни­го­родсь­кий та Олек­сандр Зве­ни­го­родсь­кий [13].

По даних родо­від­но­го роз­пи­су Діонісія Зве­ни­го­родсь­ко­го (близь­ко 1530 р.), до яко­го вклю­чене літо­писне пові­дом­лен­ня 1408 р., але з гру­би­ми помил­ка­ми та допов­нен­ня­ми. Зокре­ма, тут Пат­ри­кій назва­ний кня­зем не Зве­ни­го­родсь­ким, а Кара­чевсь­ким та Хотимсь­ким, а його брат Олек­сандр – Кара­чевсь­ким та Зве­ни­го­родсь­ким. Дослід­ник вва­жає ці титу­ли реалія­ми почат­ку XV ст. Однак ще М. Є. Бич­ко­ва пока­за­ла, що пові­дом­лен­ня у роз­пи­су Діонісія, порів­ня­но з літо­пис­ним, жод­них досто­вір­них даних не містить. Напр., учас­ни­ка­ми зустрічі емі­гран­тів під Моск­вою, явно «дода­ної» укла­да­чем роз­пи­су, названі два бояри­ни, з яких один на той час зна­хо­ди­вся в «опалі», а інший помер ще у 1390 р. [15].

Щодо Пат­ри­кія Зве­ни­го­родсь­ко­го, то біль­шість дослід­ни­ків ото­тож­ню­ва­ли його з Пат­ри­кієм, колиш­нім кня­зем Ста­ро­дубсь­ким, ніби­то Нари­мун­то­ви­чем [16]. Однак існує і дум­ка, що він також нале­жав до роду кара­чевсь­ких Зве­ни­го­родсь­ких, зокре­ма, був бра­том Олек­сандра [17], яка ґрун­туєть­ся на даних родо­від­но­го роз­пи­су Діонісія Зве­ни­го­родсь­ко­го (близь­ко 1530 р.), до яко­го вклю­чене літо­писне пові­дом­лен­ня 1408 р., але з гру­би­ми помил­ка­ми та допов­нен­ня­ми. Зокре­ма, тут Пат­ри­кій назва­ний кня­зем не Зве­ни­го­родсь­ким, а Кара­чевсь­ким та Хотимсь­ким, а його брат Олек­сандр – Кара­чевсь­ким та Зве­ни­го­родсь­ким. Одна­ко Дио­ни­сий Зве­ни­го­род­ский счи­тал их сво­и­ми род­ствен­ни­ка­ми. В его рос­пи­си неко­то­рые их титу­лы были «уточ­не­ны» (в тек­сте даны в скоб­ках) [11]. В его поль­зу сви­де­тель­ству­ет ком­пакт­ное рас­по­ло­же­ние цен­тров родо­вых вот­чин, от кото­рых обра­зо­ва­ны титу­лы кня­зей: Кара­че­ва, Хотим­ля, Зве­ни­го­ро­да и Хоте­то­ва (См.: Тему­шев В. Н. Пред­став­ле­ния о тер­ри­то­рии Верх­не­ок­ских кня­жеств… С. 262).
Дослід­ник вва­жає ці титу­ли реалія­ми почат­ку XV ст. Однак ще М. Є. Бич­ко­ва пока­за­ла, що пові­дом­лен­ня у роз­пи­су Діонісія, порів­ня­но з літо­пис­ним, жод­них досто­вір­них даних не містить. Напр., учас­ни­ка­ми зустрічі емі­гран­тів під Моск­вою, явно «дода­ної» укла­да­чем роз­пи­су, названі два бояри­ни, з яких один на той час зна­хо­ди­вся в «опалі», а інший помер ще у 1390 р. [18]. І хоча у мос­ковсь­ких родо­во­дах князів Зве­ни­го­родсь­ких Пат­ри­кій не зга­дуєть­ся (на від­мі­ну від Олек­сандра), саме ця вер­сія нам теж здаєть­ся най­більш вірогідною.

По-пер­ше, Пат­ри­кій Нари­мун­то­вич, якщо його ото­тож­ни­ти з Пат­ри­кієм Зве­ни­го­родсь­ким, у 1408 р. мав бути люди­ною, як на той час, дуже похи­ло­го віку, при­най­мі за 70 років [19]. Востан­нє він зга­дуєть­ся у 1397 р., коли був прий­ня­тий у Нов­го­роді [20], звід­ки ціл­ком міг виї­ха­ти до Моск­ви. Його син Юрій Пат­ри­кієвич одру­жи­вся на Анні, сест­рі вел. кня­зя Мос­ковсь­ко­го Васи­ля Дмит­ро­ви­ча [21], яка наро­ди­ла­ся 8 січ­ня 1388 р. [22] Отже, якщо Юрій був сином Пат­ри­кія Зве­ни­го­родсь­ко­го, то його шлюб міг від­бу­ти­ся ніяк не рані­ше осені 1408 р., коли Анні йшов 21‑й рік; а такий вік для діви­ць того часу, як пра­ви­ло, для видан­ня заміж був уже занад­то запізним.

По-дру­ге, яким чином Пат­ри­кій Нари­мун­то­вич міг заво­лодіти «вер­ховсь­ким»
Зве­ни­го­ро­дом, тоді як відра­зу піс­ля ньо­го зга­дуєть­ся міс­це­вий «отчич», кн. Олек­сандр Зве­ни­го­родсь­кий? Харак­тер­но, що жоден інший пред­став­ник дина­стії Геди­мі­но­ви­чів у цьо­му регіоні – басей­ні верх­ньої Оки (аре­ал т. зв. «вер­ховсь­ких» князівств), – нія­ких володінь ніко­ли не отри­му­вав. Наре­шті, у літо­пи­сах пред­став­ни­ки пер­ших поколінь Геди­мі­но­ви­чів, в т. ч. і Пат­ри­кій Нари­мун­то­вич, як пра­ви­ло, зга­ду­ють­ся зі свої­ми патроні­ма­ми і, здаєть­ся, ніко­ли – лише за іме­нем та уділь­ним титу­лом. По-третє, у розділі «кня­зей Чер­ни­гов­ских» пом’янника Вве­денсь­кої церк­ви Києво-Печерсь­кої лаври серед осіб межі XIV – XV ст. поми­наєть­ся кн. Пат­ри­кій, харак­тер та міс­це запи­су яко­го навряд чи доз­во­ля­ють ото­тож­ни­ти його з Пат­ри­кієм Нари­мун­то­ви­чем. А саме, навряд чи пред­став­ник прав­ля­чої дина­стії Геди­мі­но­ви­чів міг бути впи­са­ний для поми­нан­ня лише по імені, без патроні­ма та уділь­но­го титу­лу. Перед Пат­ри­кієм у пом’яннику запи­са­ний кн. Дмит­ро Орлсь­кий, сто­ли­цею яко­го, за нашим пере­ко­нан­ням, було сучасне м. Орел (облас­ний центр Росії). Щоправ­да, у яко­сті фор­те­ці Орел був зас­но­ва­ний лише у 1566 р., але, за архео­ло­гіч­ни­ми дани­ми, існу­вав ще у домон­гольсь­кі часи; отже, мова йшла не про засну­ван­ня, а про від­нов­лен­ня запу­сті­ло­го міста на при­кор­дон­ні з «полем» (ана­ло­гіч­но сусід­нім Бол­хо­ву та Кро­мам). Орел зна­хо­ди­вся всьо­го у 15–20 км на пів­день від дав­ньо­го Зве­ни­го­ро­да на р. Непо­лоді, а отже, Дмит­ро Орлсь­кий віро­гід­ні­ше за все був молод­шим пред­став­ни­ком роду Зве­ни­го­родсь­ких; у будь-яко­му випад­ку він нале­жав до Кара­чевсь­кої лінії Оль­го­ви­чів. Піс­ля ж Пат­ри­кія у пом’яннику запи­са­ний якийсь кн. Іван Сеньсь­кий, а потім – кн. Олек­сандр Федо­ро­вич Звенигородський69. Вра­хо­ву­ю­чи таке «ото­чен­ня» Пат­ри­кія у пам’ятці, його також ціл­ком логіч­но буде від­не­сти до кара­чевсь­ких Зве­ни­го­родсь­ких. Віро­гід­ні­ше за все, він дійс­но був стар­шим бра­том Олек­сандра Федо­ро­ви­ча. У будь-яко­му випад­ку, Пат­ри­кій та Олек­сандр Зве­ни­го­родсь­кі, зви­чай­но ж, ніяк не мог­ли бути тотож­ни­ми з їхні­ми тез­ка­ми, Пат­ри­кієм Дави­до­ви­чем та Олек­сан­дром Стародубськими.

Не исклю­че­но, что после заклю­че­ния мира меж­ду Васи­ли­ем I и Вито­втом осе­нью 1408 г. кто-то из зве­ни­го­род­ских кня­зей воз­вра­щал­ся на родо­вую вот­чи­ну, посколь­ку князь Алек­сандр и его сын Федор были вне­се­ны в чер­ни­гов­ские сино­ди­ки [23]. Одна­ко далее их семей­ство проч­но обос­но­ва­лось на мос­ков­ской служ­бе, где упо­ми­на­ет­ся в источ­ни­ках начи­ная с 1451 г.

КН. АЛЕК­САНДР ИВА­НО­ВИЧ БОЛХОВСКИЙ

князь Бол­хов­ской, родо­на­чаль­ник кня­зей Бол­хов­ских, изве­стен толь­ко по мос­ков­ским родо­слов­цам, где он пока­за­но сыном Адри­а­на Тито­ви­ча. Род Бол­хов­ских вне­сен во 2‑ю часть дво­рян­ской родо­слов­ной кни­ги Казан­ской губер­нии по опре­де­ле­нию Казан­ско­го дво­рян­ско­го депу­тат­ско­го собра­ния от 14.12.1853, утвер­жден ука­зом Героль­дии от 08.07.1854 [24].

КН. ДМИТ­РИЙ [......] ОРЛСКИЙ

бли­жай­ший род­ствен­ник кня­зей Зве­ни­го­род­ских и Хоте­тов­ских, судя по рас­по­ло­же­нию Орла. У розділі «кня­зей Чер­ни­гов­ских» пом’янника Вве­денсь­кої церк­ви Києво-Печерсь­кої лаври серед осіб межі XIV – XV ст. перед Пат­ри­кієм у пом’яннику запи­са­ний кн. Дмит­ро Орлсь­кий, сто­ли­цею яко­го, за нашим пере­ко­нан­ням, було сучасне м. Орел (облас­ний центр Росії). Щоправ­да, у яко­сті фор­те­ці Орел був зас­но­ва­ний лише у 1566 р., але, за архео­ло­гіч­ни­ми дани­ми, існу­вав ще у домон­гольсь­кі часи68; отже, мова йшла не про засну­ван­ня, а про від­нов­лен­ня запу­сті­ло­го міста на при­кор­дон­ні з «полем» (ана­ло­гіч­но сусід­нім Бол­хо­ву та Кро­мам). Орел зна­хо­ди­вся всьо­го у 15–20 км на пів­день від дав­ньо­го Зве­ни­го­ро­да на р. Непо­лоді, а отже, Дмит­ро Орлсь­кий віро­гід­ні­ше за все був молод­шим пред­став­ни­ком роду Зве­ни­го­родсь­ких; у будь-яко­му випад­ку він нале­жав до Кара­чевсь­кої лінії Оль­го­ви­чів. Піс­ля ж Пат­ри­кія у пом’яннику запи­са­ний якийсь кн. Іван Сеньсь­кий, а потім – кн. Олек­сандр Федо­ро­вич Зве­ни­го­родсь­кий [25].

XVII генерация от Рюрика

КН. АЛЕК­САНДР ПАТ­РИ­КЕ­Е­ВИЧ КОРЕЦ­КИЙ

КН. ФЕДОР АЛЕК­САН­ДРО­ВИЧ КАТ­ЛЕ­ЧЕЙ ЗВЕ­НИ­ГО­РОД­СКИЙ (1408)

Запи­сан во Вве­ден­ском помян­ни­ке: Кн(з) Фео­до­ра Алекса(н)дровича Зви­но­го­родсь­ко­го, оуби­ен­но­го о(т) татаръ.

КН. ГЛЕБ АЛЕК­САН­ДРО­ВИЧ ЗВЕНИГОРОДСКИЙ

Стар­шая ветвь Зве­ни­го­род­ских вся пошла в уде­лы. У кня­зя Гле­ба было три сына: Васи­лий, Иван Смот­ра и Федор Шист. Потом­ство Гле­ба проч­но обос­но­ва­лось в Кашине и Рузе.

КН. ИВАН АЛЕК­САН­ДРО­ВИЧ ЗВЕ­НИ­ГО­РОД­СКИЙ (1463, † 1476) 

кн.Псков(1463.04.10–1465) боярин(1476) 3С:Алдр.Фед.Анд-ча
Вое­во­да и намест­ник Псков­ский. В 1451 г. при наше­ствии царе­ви­ча Мазов­ши, сына Седи-Ахме­та, был направ­лен с вой­ском, но испу­гал­ся и отсту­пил, не дав сра­же­ния. В 1463 г., будучи намест­ни­ком в Пско­ве, заклю­чил мир с риж­ским магистром.
вое­во­да. В 1451 г., при при­бли­же­нии к Оке ногай­ско­го царе­ви­ча Мазов­ши, вели­кий князь при­ка­зал З. сто­ять на оке и пре­пят­ство­вать пере­пра­ве татар через эту реку; но З., уви­дев татар, пере­пу­гал­ся и бежал со все­ми пол­ка­ми, очи­стив непри­я­те­лю путь. В 1463 г. пско­ви­тяне после раз­молв­ки с вели­ким кня­зем, гне­вав­шим­ся на них за изгна­ние намест­ни­ка его, полу­чи­ли поз­во­ле­ние избрать ново­го кня­зя-намест­ни­ка; выбор их пал на З., кото­ро­го они при­ня­ли и поса­ди­ли на кня­же­ние с честью. В 1464 г. З. вме­сте с сте­пен­ным посад­ни­ком зало­жил новый дере­вян­ный г. на р. Сини и назвал его Крас­ным город­цом, а в сле­ду­ю­щем году, так­же вме­сте с посад­ни­ком, поста­вил дере­вян­ную сте­ну. В 1466 г. вопре­ки прось­бе пско­ви­тян З. уехал в Моск­ву. Ум. в 1476 г. «Пол­ное собр. росс. лет.» IV, 147, 222, 224—229, 253; V, 34, 270; VI, 179, VIII, 123. А. Э. {Брок­гауз} Зве­ни­го­род­ский, князь Иван Алек­сан­дро­вич вое­во­да Тем­но­го и Ива­на III, дей­ство­вав­ший с 1451 г. до смер­ти сво­ей; † 1476 г., 1463 г. наместн. псков. {Полов­цов}
О нем сохра­ни­лись весь­ма отры­воч­ные све­де­ния за про­ме­жу­ток вре­ме­ни в чет­верть века. Летом 1451 г. вели­кий князь мос­ков­ский Васи­лий Васи­лье­вич полу­чил изве­стие, что идет «изго­ном» ногай­ский царе­вич Мазов­ша, сын Седи-Ахме­та. Васи­лий Васи­лье­вич высту­пил в поход к Коломне, успев собрать лишь часть вой­ска. Когда он был близ Бра­ше­вы, то узнал, что мно­го­чис­лен­ное татар­ское вой­ско нахо­дит­ся уже на бере­гу Оки. Васи­лий Васи­лье­вич, как ска­за­но в лето­пи­си, «пово­ро­ти­ся к Москве, а что с ним людей было, тех всех отпу­сти к бере­гу с вое­во­дою кня­зем Ива­ном Зве­ни­го­род­ским, что­бы не толь бор­зо пере­вез­ли­ся реку Оку; он же, убо­яв­ся, вер­нул­ся назад иным путем, а не за вели­ким кня­зем». Неиз­вест­но, под­верг­ся ли како­му-нибудь взыс­ка­нию князь З. за неис­пол­не­ние при­ка­за­ния вели­ко­го кня­зя. Послед­ствия ухо­да мос­ков­ских рат­ных людей от реки Оки были весь­ма печаль­ны, так как тата­ры без поме­хи дошли до Моск­вы и ста­ли жечь поса­ды. В 1463 г. пско­ви­чи выгна­ли сво­е­го намест­ни­ка кня­зя Вла­ди­ми­ра Андре­еви­ча, назна­чен­но­го поми­мо их воли еще вели­ким кня­зем Васи­ли­ем Васи­лье­ви­чем. Князь Вла­ди­мир Андре­евич, а затем псков­ские бояре и посад­ник Тимо­фей Васи­лье­вич отпра­ви­лись в Моск­ву жало­вать­ся друг на дру­га. Лишь на чет­вер­тый день после при­ез­да вели­кий князь Иоанн Васи­лье­вич допу­стил к себе псков­ских бояр и посад­ни­ка и, выслу­шав их объ­яс­не­ния, доз­во­лил им выбрать себе кня­зя. Вско­ре по воз­вра­ще­нии посоль­ства пско­ви­чи отпра­ви­ли к вели­ко­му кня­зю гон­ца с гра­мо­тою, в кото­рой про­си­ли дать им кня­зя Ива­на Алек­сан­дро­ви­ча Зве­ни­го­род­ско­го. Вели­кий князь утвер­дил этот выбор. Кн. З. при­е­хал в Псков 10-го апре­ля 1463 г., в самый день Пас­хи. Духо­вен­ство вышло встре­тить его с кре­ста­ми, пско­ви­чи при­ня­ли его с честию и поса­ди­ли на кня­же­ние, а князь З. цело­вал крест Пско­ву «на всей Псков­ской пошлине» в при­сут­ствии сте­пен­но­го посад­ни­ка Зино­вия Михай­ло­ви­ча. Летом того же 1463 г. князь З. вме­сте с посад­ни­ка­ми стал соби­рать жите­лей всех при­го­ро­дов и воло­стей для того, что­бы идти про­тив нем­цев к Ней­гау­зе­ну; вели­кий князь Иоанн Васи­лье­вич при­слал в помощь пско­ви­чам рат­ных людей под пред­во­ди­тель­ством кня­зя Фео­до­ра Юрье­ви­ча Шуй­ско­го. Пово­дом для вой­ны послу­жи­ло заклю­че­ние в тюрь­му в Дерп­те псков­ских гостей еще до при­ез­да в Псков кня­зя З.. Успех с само­го нача­ла воен­ных дей­ствий ока­зал­ся на сто­роне пско­ви­чей, а пото­му магистр Ливон­ский и епи­скоп Дерпт­ский при­сла­ли в Псков сво­их послов для заклю­че­ния пере­ми­рия на 9 лет. Пере­ми­рие было заклю­че­но от име­ни кня­зя З., кня­зя Шуй­ско­го, посад­ни­ков и жите­лей Пско­ва. Зимой 1464 г. князь З. ездил в Моск­ву бить челом вели­ко­му кня­зю о раз­ных псков­ских делах. Пско­ви­чи хоте­ли послать вме­сте с ним «бол­ших людей посад­ни­ков», но Вели­кий Нов­го­род не про­пу­стил их и навлек на себя силь­ное недо­воль­ство вели­ко­го кня­зя, при­слав­ше­го ска­зать пско­ви­чам, что нов­го­род­ские послы жало­ва­лись ему на Псков и про­си­ли отпу­стить про­тив него кня­зя Фео­до­ра Юрье­ви­ча Шуй­ско­го, но вели­кий князь, желая мира и тиши­ны, вое­во­ды сво­е­го не дал им и про­тив Пско­ва не велел ходить. Вели­ко­кня­же­ский посол так закон­чил свою речь от име­ни вели­ко­го кня­зя: «а что вашим послом пути ко мне не дали, и яз о том на них доб­ре помол­вил: ино о том били челом, а путь вам, моей отчине, ко мне чист, по ста­рине, через нашю отчи­ну Вели­кой Нов­го­род». В тече­ние той же зимы князь З. и сте­пен­ный посад­ник Алек­сей Васи­лье­вич зало­жи­ли новый дере­вян­ный город на реке Сини и назва­ли его «Крас­ный горо­дец». Летом 1465 г. воз­ник раз­дор меж­ду Пско­вом и Нов­го­ро­дом из-за вла­дыч­ной зем­ли и воды, отня­той пско­ви­ча­ми, и псков­ские послы были в Нов­го­ро­де, что­бы ула­дить это дело, а так­же, что­бы заклю­чить мир­ный дого­вор по ста­рине. В то вре­мя, как послы были еще в Нов­го­ро­де, князь З., сте­пен­ные посад­ни­ки Леон­тий Мака­рье­вич и Тимо­фей Васи­лье­вич, пско­ви­чи и посад­ские жите­ли зало­жи­ли дере­вян­ную сте­ну от Вели­кой реки, от Покров­ско­го мона­сты­ря, до Пско­вы реки; в Запско­вье — от Гре­мя­чей реки до Вели­кой (до свя­то­го Вар­ла­ма); сте­на была гото­ва в одну неде­лю. Осе­нью 1466 г., «уда­рив челом пско­ви­чам за все доб­ро Псков­ское», князь З. уехал в Моск­ву, хотя пско­ви­чи, доволь­ные его прав­ле­ни­ем, усерд­но про­си­ли его остать­ся. С тех пор про­шло десять лет. Намест­ни­ком в Пско­ве был князь Яро­слав Васи­лье­вич Стри­га-Обо­лен­ский. 15 июня 1476 г. пско­ви­чи посла­ли бояр изо всех кон­цов на Моск­ву «с гра­мо­тою жалоб­ною, с пла­чем к вели­ко­му кня­зю на кня­зя Яро­сла­ва, чтоб его сослал, а нам бы дал кня­зя Ива­на Алек­сан­дро­ви­ча Зве­ни­го­род­ско­го». Из этой прось­бы ясно вид­но, что князь З. оста­вил по себе в Пско­ве пре­крас­ную память. Но кня­зя З. не было уже в это вре­мя в живых: он скон­чал­ся в том же году во Вла­ди­ми­ре в пят­ни­цу на Страст­ной неде­ле, при­няв перед кон­чи­ной монашество.

П.С.P.Л., т.т. IV, V, VI и VIII. — Карам­зин, «Ист. госуд. Poс.», V, VI. — Соло­вьев, «Ист. Рос­сии», IV, V. — Экзем­пляр­ский, «Вели­кие и удель­ные кня­зья севе­ро-восточ­ной Руси», т. I. B. Корсакова

КН. ЕВЛАХ АЛЕК­САН­ДРО­ВИЧ ЗВЕ­НИ­ГО­РОД­СКИЙКН. ИВАН ...... КРОМСКИЙ

XVII генерация от Рюрика

КН. МИХА­ИЛ [......] ХОТЕТОВСКИЙ

Еще в сере­дине 1480‑х гг. хоте­тов­ский князь нахо­дил­ся на литов­ской служ­бе. За зло­сло­вие на вели­ко­го кня­зя литов­ско­го он попал в неми­лость, потом был поми­ло­ван. Одна­ко к 1490 г. пере­шел на служ­бу Ива­ну III (LM. Kn. 4. №52. P. 105; СИРИО. Т. 35. С. 49). Соглас­но посоль­ским кни­гам, в апре­ле 1500 г. вели­кий князь литов­ский Алек­сандр упре­кал Ива­на III: «слугъ нашихъ къ собе поприи­малъ, кня­зя Хоте­тов­ско­го и иныхъ бояръ нашихъ мцен­скихъ» [26]; в Литов­ской мет­ри­ке: «кн(я)зя Хоте­то­въско­го и иных бояр нашыхъ мценъ­ских» [27]. В отве­те же Ива­на III гово­рит­ся: «есмя при­ня­ли Хоте­тов­ско­го и бояръ мчен­скихъ»; и далее: «Хоте­тов­ской и Мосал­ские кня­зи и съ сво­и­ми отчи­на­ми, и мчен­ские бояре со Мчен­скомъ, и сер­пе­ане съ Сер­пей­скомъ» [28].

До кон­ца апре­ля 1490 г. про­изо­шел при­ход мос­ков­ских людей во гла­ве с Хоте­тов­ским под город Опа­ков (при­над­ле­жал Сапе­жи­ным детям), гра­беж горо­да, вывод пле­на. Это напа­де­ние на Опа­ков (на пра­вом бере­ге р. Угры), как и на Дмит­ров, сви­де­тель­ству­ет о стрем­ле­нии осла­бить обо­ро­ну восточ­ной гра­ни­цы ВКЛ.

КН. ВАСИ­ЛИЙ АЛЕК­САН­ДРО­ВИЧ БОЛХОВСКИЙ

Изве­стен толь­ко по родословцам.

АНДРЕЙ ИВА­НО­ВИЧ КРОМСКИЙ

СЕМЕН ИВА­НО­ВИЧ ЖИЛИН­СКИЙ

ПЕЧАТКИ

Печаток не знайдено

ПУБЛІКАЦІЇ ДОКУМЕНТІВ

Документів не знайдено

АЛЬБОМИ З МЕДІА

Медіа не знайдено

РЕЛЯЦІЙНІ СТАТТІ

Статтєй не знайдено

НОТАТКИ
  1. Минен­ко В. В. Отчет о про­ве­де­нии охран­но-спа­са­тель­ных архео­ло­ги­че­ских иссле­до­ва­ний на тер­ри­то­рии памят­ни­ка архео­ло­гии – «Кара­чев­ская кре­пость XII-XVII вв.» в горо­де Кара­че­ве Брян­ской обла­сти в 2012 году. Москва 2012. C 13–14[]
  2. Шеков А. В. Вер­хов­ские кня­же­ства. Сере­ди­на XIII – сере­ди­на XVI в. С. 67[][]
  3. ПСРЛ. Т. 2. Стб. 741.[]
  4. ПСРЛ. Т. 10. М., 2000., с.178.[]
  5. ПСРЛ. Т. 10. М., 2000. С. 177.[]
  6. См.: Клосс Б. М. Нико­нов­ский свод и рус­ские лето­пи­си XVI.XVII веков. М., 1980. С. 177–181.[]
  7. Куч­кин В. А. Рус­ские кня­же­ства и зем­ли перед Кули­ков­ской бит­вой // Кули­ков­ская бит­ва (Сбор­ник ста­тей). М., 1980. С. 50.[]
  8. Фети­щев С. А. К исто­рии дого­вор­ных гра­мот меж­ду кня­зья­ми Мос­ков­ско­го дома кон­ца XIV – нача­ла XV в. // Вспо­мо­га­тель­ные исто­ри­че­ские дис­ци­пли­ны. Вып. XXV. СПб., 1994. С. 66–69; Гор­ский А. А. Мос­ков­ские «при­мыс­лы» кон­ца XIII — XV в. вне Севе­ро-Восточ­ной Руси // Сред­не­ве­ко­вая Русь. Вып. 5. М., 2004. С. 118.[]
  9. Быч­ко­ва М. Е. Состав клас­са фео­да­лов… С. 74–75; РИИР. Вып. 2. С. 41–42, 112; Врем. ОИДР. Кн. 10. С. 68–69, 155, 200, 244–245.[]
  10. LM. Kn. 3. P. 42, 44.[]
  11. Быч­ко­ва М. Е. Состав клас­са фео­да­лов… С. 41, 74.[][][]
  12. Długosz J. Opera omnia. – Т. XII. – P. 571.[][]
  13. ПСРЛ. – Т. XXV. – С. 237, і т. д[][]
  14. См.: Тему­шев В. Н. Пред­став­ле­ния о тер­ри­то­рии Верх­не­ок­ских кня­жеств… С. 262.[]
  15. Быч­ко­ва М. Е. Состав клас­са фео­да­лов в Рос­сии в XVI в. – М., 1986. – С. 40–41, 74.; Wolff J. Kniaziowie litewsko-ruscy od konca czternastego wieku. – Warszawa, 1895. – S. 620; Бес­па­лов Р. А. «Новое потом­ство» кня­зя Миха­и­ла Чер­ни­гов­ско­го по источ­ни­ам XVI – XVII веков (к поста­нов­ке про­бле­мы) // Про­бле­мы сла­вя­но­ве­де­ния. – Брянск, 2011. – Вып. 13. – 80, 82–83.[][]
  16. Р. В. Зотов, М. С. Гру­шевсь­кий, С.-М. Кучинсь­кий. З остан­ніх робіт: Руси­на О. В. Сіверсь­ка зем­ля у скла­ді Вели­ко­го князів­ства Литовсь­ко­го. – К., 1998. – С. 100–104; дослід­ни­ця дохо­дить вис­нов­ку, що, «назва­ний у літо­пи­сах кня­зем Зве­ни­го­родсь­ким, Пат­ри­кій Нари­мун­то­вич ніко­ли ним не був».[]
  17. Wolff J. Kniaziowie litewsko-ruscy od konca czternastego wieku. – Warszawa, 1895. – S. 620; Бес­па­лов Р. А. «Новое потом­ство» кня­зя Миха­и­ла Чер­ни­гов­ско­го по источ­ни­кам XVI – XVII веков (к поста­нов­ке про­бле­мы) // Про­бле­мы сла­вя­но­ве­де­ния. – Брянск, 2011. – Вып. 13. – 80, 82–83.[]
  18. Быч­ко­ва М. Е. Состав клас­са фео­да­лов в Рос­сии в XVI в. – М., 1986. – С. 40–41, 74.[]
  19. Саме тому дея­кі дослід­ни­ки вва­жа­ли Пат­ри­кія Зве­ни­го­родсь­ко­го або пле­мін­ни­ком Пат­ри­кія Нари­мун­то­ви­ча, сином Олек­сандра Нари­мун­то­ви­ча, який зга­дуєть­ся у 1338 р. (Г.-Ф. Мюл­лер), або навіть ону­ком, сином Олек­сандра Пат­ри­кієви­ча (Ю. Пузи­на) (деталь­ні­ше див.: Келем­бет С. М. Сіверсь­кі князі Нари­мун­то­ви­чі. – С. 7; рані­ше ми також під­т­ри­му­ва­ли цю вер­сію).[]
  20. ПСРЛ. – М., 2000. – Т. III [Нов­го­род­ская пер­вая лето­пись стар­ше­го и млад­ше­го изво­дов. – М;Л., 1950]. – С. 389.[]
  21. Вре­мен­ник Импе­ра­тор­ско­го Мос­ков­ско­го обще­ства исто­рии и древ­но­стей рос­сий­ских. – М., 1851. – Кн. X. – С. 136, 222 (мос­ковсь­кі родо­від­ні кни­ги).[]
  22. ПСРЛ. – Т. XXV. – С. 214.[]
  23. Зотов Р. В. О чер­ни­гов­ских кня­зьях по Любец­ко­му сино­ди­ку и о Чер­ни­гов­ском кня­же­стве в татар­ское вре­мя. СПб., 1892. С. 28, 29.[]
  24. Казан­ское дво­рян­ство. 1785–1917. Гене­а­ло­ги­че­ский сло­варь. Сост. Дво­е­но­со­ва Г.А. Казань, 2001, с. 100.[]
  25. Помен­ник Вве­денсь­кої церк­ви в Ближ­ніх пече­рах Києво-Печерсь­кої лаври // Лаврсь­кий аль­ма­нах. – К., 2007. – Спе­цви­пуск 7. – С. 19.[]
  26. СИРИО. Т. 35. СПб., 1892. С. 297[]
  27. Lietuvos metrika. Kniga Nr. 5 (1427–1506). Vilnius, 1993. Р. 151.[]
  28. СИРИО. Т. 35. 1892. С. 299–300.[]