Серпухово-Боровські

от

Общие сведения о роде

БОРОВ­СКИЕ — рус­ский кня­же­ский род мос­ков­ской вет­ви Рюри­ко­ви­чей, име­ну­е­мый от гео­гра­фи­че­ско­го назва­ния наслед­ствен­ных вла­де­ний: горо­да Боров­ска и Боров­ско­го уде­ла. Кро­ме само­го Боров­ска пред­ста­ви­те­ли рода в раз­ное вре­мя вла­де­ли частью Моск­вы, Сер­пу­хо­вом, Мало­я­ро­слав­цем, Дмит­ро­вом, Угли­чем, дру­ги­ми уде­ла­ми Мос­ков­ско­го кня­же­ства. Кня­зья Боров­ские вошли в пере­чень зна­ме­ни­тых и древ­ней­ших рус­ских кня­же­ских родов Бар­хат­ной кни­ги — офи­ци­аль­но­го сбор­ни­ка самых знат­ных родов России.

Сфрагістика і геральдика

Ілюстра­ціяЕмі­тент
Федір Іва­но­вич Яро­сла­вич

Поколенная роспись

XIV генерация от Рюрика

1. КН. АНДРЕЙ ИВА­НО­ВИЧ, р. 4 июля 1327, † от моро­вой язвы 6 июня 1353. 

Сел на удел в Боров­ске. По смер­ти отца, полу­чил в удел Сер­пу­хов, Пере­мышль и Лопаст­ну, да сверх того тре­тью часть Москвы.

∞, 1°, Юлиана;

∞, 2°, 1345, Мария (в монаш. Мар­фа) († 2 дек. 1389)

XV генерация от Рюрика

2/1. КН. ИВАН АНДРЕ­ЕВИЧ † 1358,

† в юнош.

3/1. КН. ВЛА­ДИ­МИР АНДРЕ­ЕВИЧ ХРАБ­РЫЙ (*15.V.1353, † 12.VIII.1410.)

Имел в уде­ле Сер­пу­хов, и сверх того полу­чил Воло­ко­ламск и Ржев. Перед кон­чи­ной воз­вра­тил вел. кня­зю Воло­ко­ламск и Ржев и вза­мен взял от него Углич, Горо­дец на Вол­ге, Козельск и Алек­син, не в удел вре­мен­ной, а в наследств. вла­де­ние или вот­чи­ну. Был из рус­ских кня­зей пер­вым дядею, слу­жив­шим сво­е­му пле­мян­ни­ку (вел. кн. Васи­лию Дмитриевичу).

Князь Сер­пу­хов­ской (осно­вал город в 1374), Боров­ский, в раз­ное вре­мя вла­дел так­же Угли­чем, Гали­чем, Дмит­ро­вом и дру­ги­ми горо­да­ми. Храб­рый (Дон­ской) (15.07.1353 — 14.05.1410; Москва), кн. боров­ско-сер­пу­хов­ской, 2‑й сын сер­пу­хов­ско­го кн. Андрея, внук блгв. вел. кн. Иоан­на I Дани­и­ло­ви­ча Кали­ты, дво­ю­род­ный брат и спо­движ­ник св. блгв. вел. кн. Димит­рия Иоан­но­ви­ча Донского.
Родил­ся на 40‑й день после смер­ти отца. Его мате­рью была Мария, дочь галич­ско­го (Гали­ча Мер­ско­го) кн. Ива­на Федо­ро­ви­ча. В 1358 г. скон­чал­ся Иоанн, стар­ший брат В. А., и 5‑летний В. А. стал наслед­ни­ком всех вла­де­ний отца, рас­по­ло­жен­ных в юго-зап. части Мос­ков­ско­го кня­же­ства и в окрест­но­стях Моск­вы. Они были рас­ши­ре­ны в 1359 г. дядей В. А. мос­ков­ским вел. кн. Иоан­ном II Иоан­но­ви­чем Крас­ным. Соглас­но его заве­ща­нию, В. А., остав­ший­ся един­ствен­ным сыном Андрея Иоан­но­ви­ча, при­зна­вал­ся пол­но­власт­ным наслед­ни­ком отца. К нему пере­хо­ди­ли отцов­ские воло­сти и села по рекам Наре, Лопасне, Моче, Рожае, ряд под­мос­ков­ных сел, в чис­ле к‑рых были Тру­фо­нов­ское, Коло­мен­ское, Нога­тин­ское, Нов. Горо­док в устье р. Протвы, дан­ный Иоан­ном Крас­ным в каче­стве ком­пен­са­ции за разо­рен­ную рязан­ца­ми в 1353 г. волость Лопас­ню. В. А. полу­чил пра­во на сбор 3‑й части мос­ков­ских судеб­ных пошлин, тор­го­вых нало­гов, медо­во­го обро­ка, что было боль­ше, чем вла­дел его отец (тому при­над­ле­жа­ла 4‑я часть таких сбо­ров). Вме­сте с дво­ю­род­ны­ми бра­тья­ми Димит­ри­ем и Иоан­ном, сыно­вья­ми вел. кня­зя, В. А. ведал чис­лен­ны­ми людь­ми (кате­го­рия лиц на кня­же­ской служ­бе, в обя­зан­но­сти к‑рых вхо­ди­ли при­ем и сопро­вож­де­ние ордын­ской зна­ти на рус. зем­лях). Кро­ме того, ему было предо­став­ле­но пра­во участ­во­вать в раз­де­ле вла­де­ний вдо­вы Иоан­на Кали­ты — вел. кнг. Иули­а­нии после ее смер­ти. Это рас­ши­ре­ние вла­де­ний и прав совсем юно­го мос­ков­ско­го удель­но­го кня­зя было вызва­но тем, что заве­ща­тель, сам ранее быв­ший удель­ным кня­зем, став кня­зем вели­ким, отнял почти все вели­ко­кня­же­ские зем­ли у вдо­вы Симео­на Иоан­но­ви­ча Гор­до­го вел. кнг. Марии Алек­сан­дров­ны и рас­пре­де­лил их меж­ду сво­и­ми сыно­вья­ми Димит­ри­ем и Иоан­ном, ниче­го не выде­лив из них В. А. Вели­ко­кня­же­ские вла­де­ния Иоан­на Крас­но­го вырос­ли в неиз­ме­ри­мо боль­шей сте­пе­ни, чем вла­де­ния удель­но­го сер­пу­хов­ско­го кня­жи­ча. В заве­ща­нии 1359 г. вел. князь сде­лал ему нек-рые уступ­ки, что­бы в буду­щем В. А. не мог доби­вать­ся пере­рас­пре­де­ле­ния земель и прав, при­над­ле­жав­ших в свое вре­мя Симео­ну Гордому.

В нояб. 1359 г. Иоанн Крас­ный умер и его заве­ща­ние всту­пи­ло в силу. Оно каса­лось поло­же­ния дел в соб­ствен­но Мос­ков­ском кня­же­стве. Меж­ду тем прав­ле­ние во Вла­ди­мир­ском вели­ком кня­же­стве, к‑рое с 1332 г. сохра­ня­лось в руках мос­ков­ских кня­зей, нахо­ди­лось под кон­тро­лем Орды. В 1360 г. хан Ноу­руз утвер­дил вме­сто мос­ков­ско­го кня­зя на вла­ди­мир­ском сто­ле ниже­го­род­ско-суз­даль­ско­го кн. Димит­рия (Фому) Кон­стан­ти­но­ви­ча. Одна­ко вско­ре в Орде раз­го­ре­лась меж­до­усоб­ная борь­ба, под­дер­жи­вать ново­го вел. кня­зя ста­ло неко­му, и этим вос­поль­зо­ва­лись в Москве. Зимой 1362 г. ее пра­ви­тель кн. Димит­рий полу­чил ярлык на Вла­ди­мир­ское вели­кое кня­же­ние от сарай­ско­го хана Аму­ра­та, и мос­ков­ская рать пред­при­ня­ла поход на Пере­я­с­лавль Залес­ский, где пре­бы­вал вел. кн. Димит­рий Кон­стан­ти­но­вич. Сре­ди участ­ни­ков похо­да был и 9‑летний В. А. Резуль­та­том ста­ло при­со­еди­не­ние Вла­ди­мир­ско­го вел. кня­же­ства к вла­де­ни­ям Димит­рия Иоан­но­ви­ча. Оно было объ­яв­ле­но его вот­чи­ной, хотя сопер­ник Моск­вы блгв. кн. твер­ской Миха­ил Алек­сан­дро­вич (1365–1399) это­го еще дол­гое вре­мя не при­зна­вал. В 1363 г. В. А. участ­во­вал в похо­де мос­ков­ских пол­ков на Галич. Мест­ный князь был изгнан из сво­их вла­де­ний, а его кня­же­ство было при­со­еди­не­но к Москве.
В. А. под­дер­жи­вал сво­е­го стар­ше­го дво­ю­род­но­го бра­та в сопер­ни­че­стве с др. древ­не­рус. кня­зья­ми за обла­да­ние Вла­ди­мир­ским вели­ким кня­же­ни­ем, в борь­бе за др. кня­же­ства, а мос­ков­ский вел. князь давал воз­мож­ность людям удель­но­го кня­зя рас­се­лять­ся на при­со­еди­нен­ных зем­лях. Это отра­зил дого­вор меж­ду В. А. и вел. кн. Димит­ри­ем, заклю­чен­ный в кон. 1364 — нач. 1365 г. Соглас­но его усло­ви­ям, оба кня­зя долж­ны были быть «заодин» при реше­нии всех внут­ри­мос­ков­ских и внеш­не­по­ли­ти­че­ских вопро­сов. За В. А. сохра­ня­лись вла­де­ния его отца и то, что он полу­чил по заве­ща­нию от вел. кн. Иоан­на Крас­но­го. Одна­ко пре­тен­до­вать на насле­дие Симео­на Гор­до­го князь не мог, оно оста­ва­лось в руках у вел. кн. Димит­рия. На тер­ри­то­рии при­со­еди­нен­но­го Вла­ди­мир­ско­го вели­ко­го кня­же­ства В. А. полу­чил пра­во рас­се­лять сво­их воен­ных слуг, к‑рые при полу­че­нии кор­мов с насе­ле­ния долж­ны были отда­вать опре­де­лен­ную часть сво­е­му кня­зю. Впро­чем, в слу­чае вой­ны такие слу­ги под­па­да­ли под юрис­дик­цию не толь­ко В. А., но и вел. кн. Димитрия.
Воз­рос­шая мощь Мос­ков­ско­го кня­же­ства поз­во­ли­ла его пра­ви­те­лям при­сту­пить к стро­и­тель­ству 1‑й камен­ной кре­по­сти в Сев.-Вост. Руси. Зимой 1366 г. Димит­рий Иоан­но­вич, «пога­дав с бра­том сво­им с кня­зем с Воло­ди­ме­ром Андре­еви­чем и с все­ми бояры ста­ре­и­ши­ми», решил стро­ить в Москве камен­ный Кремль (ПСРЛ. Т. 15. Вып. 1. Стб. 83). В. А., по-види­мо­му, помо­гал сред­ства­ми и сво­и­ми людь­ми. К 1368 г. бело­ка­мен­ная кре­пость была постро­е­на. Обза­ве­дясь мощ­ным сред­ством защи­ты, мос­ков­ские кня­зья пове­ли актив­ные насту­па­тель­ные дей­ствия про­тив сво­их сосе­дей, преж­де все­го про­тив Твер­ско­го кня­же­ства, пра­ви­те­ли к‑рого были дав­ни­ми пре­тен­ден­та­ми на Вла­ди­мир­ское вели­кое кня­же­ние. Уже вес­ной 1368 г., реа­ли­зуя общие с вел. кня­зем пла­ны, В. А. напал на захва­чен­ное Лит­вой, союз­ни­цей Тве­ри, Ржев­ское кня­же­ство. Его сто­ли­ца Рже­ва зани­ма­ла стра­те­ги­че­ски важ­ное место. Она кон­тро­ли­ро­ва­ла пути из Тве­ри, Смо­лен­ска, Вел. Нов­го­ро­да, Лит­вы и Моск­вы. Рже­ва была силь­но укреп­лен­ным горо­дом, но В. А. неожи­дан­ным уда­ром уда­лось ее взять. В ответ литов., твер­ской и смо­лен­ский кня­зья орга­ни­зо­ва­ли в нояб. 1368 г. поход на Моск­ву. Наспех собран­ный мос­ков­ский заслон, в к‑рый вошел и отряд В. А., был раз­бит. Воз­глав­ляв­ший напа­де­ние литов. вел. кн. Оль­герд оса­дил Моск­ву. В. А. вме­сте с вел. кн. Димит­ри­ем сел в оса­ду. Камен­ные сте­ны Крем­ля им помог­ли. Оль­герд не смог взять город и вско­ре был вынуж­ден отсту­пить, огра­бив на обрат­ном пути насе­ле­ние мос­ков­ских волостей.
После сня­тия литов. оса­ды В. А. во гла­ве мос­ков­ских пол­ков поспе­шил в Вел. Нов­го­род, к‑рый в это вре­мя не помо­гал Москве, т. к. вме­сте с Пско­вом был занят борь­бой про­тив Ливон­ско­го орде­на. Одно­вре­мен­но кре­сто­нос­цы про­дол­жа­ли вое­вать и с Лит­вой. Мис­сия В. А. заклю­ча­лась в том, что­бы про­де­мон­стри­ро­вать орде­ну воз­мож­ность круп­но­мас­штаб­ной вой­ны не толь­ко с Вел. Нов­го­ро­дом и Пско­вом, но и с Моск­вой, заста­вить его руко­во­ди­те­лей вви­ду подоб­ной опас­но­сти при­ми­рить­ся с Вел. Нов­го­ро­дом и пере­клю­чить все вни­ма­ние на борь­бу с Лит­вой, выну­дить послед­нюю отка­зать­ся от актив­ных анти­мос­ков­ских дей­ствий. Силы Вел. Нов­го­ро­да Москва, оче­вид­но, пла­ни­ро­ва­ла исполь­зо­вать в борь­бе с Тве­рью. Одна­ко орден про­дол­жал сра­жать­ся на 2 фрон­та. Вой­ска В. А. так и не всту­пи­ли в борь­бу с ним. Кня­зю при­шлось вер­нуть­ся в Моск­ву, не осу­ще­ствив наме­чен­ных целей.
В 1370 г. В. А., по-види­мо­му, помо­гал Димит­рию Иоан­но­ви­чу в войне с твер­ским кн. Миха­и­лом Алек­сан­дро­ви­чем. В кон. того же года Моск­ву вновь оса­дил Оль­герд. Теперь В. А. не запер­ся с горо­жа­на­ми и вои­на­ми в Крем­ле, где остал­ся вел. кн. Димит­рий, а собрал рат­ни­ков у Пере­мыш­ля на р. Моче. Здесь к нему при­со­еди­нил­ся прон­ский кн. Вла­ди­мир Димит­ри­е­вич вме­сте с рязан­ской помо­щью. Оль­герд ока­зал­ся меж­ду 2 огней. Он всту­пил в пере­го­во­ры с вел. кн. Димит­ри­ем, пред­ло­жив ему веч­ный мир и кров­ное род­ство: выда­чу замуж сво­ей доче­ри за В. А. Веч­ный мир мос­ков­ской сто­ро­ной был отверг­нут, но пере­ми­рие до лета 1371 г. было заключено.
Твер­ской кн. Миха­ил Алек­сан­дро­вич был разо­ча­ро­ван этим реше­ни­ем, в борь­бе с пра­ви­те­ля­ми Моск­вы Оль­герд ста­но­вил­ся нена­деж­ным союз­ни­ком Тве­ри. В поис­ках ново­го союз­ни­ка твер­ской князь отпра­вил­ся в Орду. Здесь ему уда­лось полу­чить не толь­ко ярлык на Вла­ди­мир­ское вели­кое кня­же­ние, но и помощь — с ним был отправ­лен хан­ский посол, к‑рый дол­жен был поса­дить Миха­и­ла на вла­ди­мир­ский стол. Вес­ной 1371 г. твер­ской князь вер­нул­ся на Русь. Одна­ко, несмот­ря на пря­мое пове­ле­ние хана, моск­ви­чи не пусти­ли его во Вла­ди­мир. Вой­ска Димит­рия Иоан­но­ви­ча и В. А., рас­по­ло­жив­шись в Пере­я­с­лав­ле Залес­ском, пре­се­ка­ли все попыт­ки Миха­и­ла про­ник­нуть в горо­да Вла­ди­мир­ско­го вели­ко­го кня­же­ства. Твер­ской князь огра­ни­чил­ся захва­том части бежец­ких земель и издав­на кон­тро­ли­ро­вав­ших­ся вла­ди­мир­ски­ми вел. кня­зья­ми воло­стей Торж­ка. Мос­ков­ские пра­ви­те­ли при­бег­ли не толь­ко к воен­но­му, но и дипло­ма­ти­че­ско­му пути. В 1‑й пол. июня 1371 г. они заклю­чи­ли дого­вор с Вел. Нов­го­ро­дом о воен­ном сою­зе про­тив Лит­вы, Тве­ри и Ливон­ско­го орде­на и помо­гав­ше­го послед­не­му Дерпт­ско­го еп-ства. Отпра­вив­ший­ся 15 июня 1371 г. в Орду вел. кн. Димит­рий уже осе­нью сумел полу­чить здесь новый ярлык на Вла­ди­мир­ское вели­кое кня­же­ство. Тем самым был дез­аву­и­ро­ван преды­ду­щий ярлык, ранее выдан­ный пра­ви­те­лю Тве­ри. Хотя Орда, заин­те­ре­со­ван­ная в раз­жи­га­нии роз­ни сре­ди рус. кня­зей, так и не отня­ла ярлык у Миха­и­ла Александровича.
Летом 1371 г. в Моск­ву при­бы­ло литов. посоль­ство с целью про­длить заклю­чен­ное в кон. 1370 г. пере­ми­рие. На сей раз сто­ро­ны заклю­чи­ли мир. Дочь Оль­гер­да Еле­на была обру­че­на с В. А., в нач. 1372 г. в Москве была сыг­ра­на сва­дьба. Меж­ду тем род­ство меж­ду мос­ков­ским и литов. кня­же­ски­ми дома­ми не при­ве­ло к миру меж­ду их пред­ста­ви­те­ля­ми. Моск­ви­чи не выпол­ни­ли усло­вий дого­во­ра лета 1371 г. Поэто­му литов­цы и союз­ный с ними кн. Миха­ил Алек­сан­дро­вич в апр. 1372 г. напа­ли на Дмит­ров и Пере­я­с­лавль Залес­ский, сожгли их поса­ды, огра­би­ли и пле­ни­ли жите­лей, а 31 мая 1372 г. пра­ви­тель Тве­ри нанес жесто­кое пора­же­ние нов­го­род­цам — союз­ни­кам Моск­вы у Торж­ка и захва­тил город. Назре­ва­ла новая мас­штаб­ная вой­на с Лит­вой и Тве­рью. Потер­пев­ший пора­же­ние Вел. Нов­го­род уже не мог помочь москвичам.

В этих усло­ви­ях Димит­рий Иоан­но­вич и В. А. заклю­чи­ли меж­ду собой новое согла­ше­ние. Послед­ний при­зна­вал Димит­рия бра­том ста­рей­шим и отцом, т. е. сюзе­ре­ном, а тот В. А.- «бра­том молод­шим», т. е. вас­са­лом. Пра­ви­тель Боров­ска обя­зы­вал­ся сохра­нять в цело­сти все вла­де­ния вел. кня­зя, не пре­тен­до­вать на них ни при жиз­ни Димит­рия, ни после его смер­ти. Ана­ло­гич­ные обя­за­тель­ства в отно­ше­нии вла­де­ний бра­та брал на себя Димит­рий. В. А. дол­жен был помочь Димит­рию Иоан­но­ви­чу вос­ста­но­вить власть на всей тер­ри­то­рии Вла­ди­мир­ско­го вели­ко­го кня­же­ства. Димит­рий, со сво­ей сто­ро­ны, рас­ши­рял вла­де­ния В. А. Ему было пере­да­но неск. воло­стей в бас­сейне р. Протвы, и горо­да Дмит­ров и Галич и их воло­сти. Со 2‑й пол. 40‑х гг. XIII в. оба горо­да вхо­ди­ли в состав одно­го кня­же­ства, в XIV в. ста­ли цен­тра­ми само­сто­я­тель­ных кня­жеств. Как внук галич­ско­го кн. Ива­на Федо­ро­ви­ча по жен. линии, В. А. имел опре­де­лен­ные вла­дель­че­ские пра­ва на дан­ные горо­да. Учи­ты­вая это, вел. кн. Димит­рий пере­дал Дмит­ров и Галич млад­ше­му бра­ту. При этом вели­ко­кня­же­ская власть не забы­ва­ла и о сво­их инте­ре­сах: ей не нуж­но было тра­тить сред­ства на вос­ста­нов­ле­ние сожжен­но­го твер­ским кня­зем Дмит­ро­ва, кро­ме того, меж­ду В. А., с одной сто­ро­ны, и твер­ским и литов. кня­зья­ми, разо­рив­ши­ми не толь­ко Дмит­ров, но и его зем­ли, с дру­гой, воз­ни­ка­ли непри­яз­нен­ные отно­ше­ния. В. А. дол­жен был под­дер­жи­вать сохра­не­ние Вла­ди­мир­ско­го вели­ко­го кня­же­ства за мос­ков­ским пра­ви­те­лем, ибо его пере­ход в иные руки мог при­ве­сти к поте­ре Гали­ча, вошед­ше­го в 1363 г. в состав вели­ко­кня­же­ских владений.

К лету 1372 г. Москва, Лит­ва и Тверь моби­ли­зо­ва­ли свои силы. Про­тив­ни­ки встре­ти­лись в кон. июля 1372 г. у Любут­ска, рас­по­ло­жен­но­го при впа­де­нии в Оку р. Дуг­ны. В. А. воз­глав­лял свой полк. Бит­вы не про­изо­шло, сто­ро­ны заклю­чи­ли пере­ми­рие на 3 меся­ца, позд­нее его закре­пил мир­ный дого­вор. В. А. был в чис­ле лиц, участ­во­вав­ших в заклю­че­нии согла­ше­ния. Соглас­но его тек­сту, союз­ник Лит­вы — твер­ской князь дол­жен был вер­нуть Москве захва­чен­ные им зем­ли Вла­ди­мир­ско­го вели­ко­го кня­же­ства, а Москва — воз­вра­тить Лит­ве Рже­ву. Более 2 лет твер­ской князь не выпол­нял усло­вий дого­во­ра. Москва раз­лич­ны­ми дипло­ма­ти­че­ски­ми сред­ства­ми стре­ми­лась воз­дей­ство­вать на него, В. А. сыг­рал в этом актив­ную роль. Вел. Нов­го­род, потер­пев­ший пора­же­ние от кн. Миха­и­ла Алек­сан­дро­ви­ча, пытал­ся заклю­чить с ним мир­ный дого­вор, даже ценой боль­ших усту­пок. Мос­ков­ская дипло­ма­тия меша­ла это­му. 13 мар­та 1373 г. в Нов­го­род при­е­хал В. А. и про­был в горо­де 3,5 меся­ца. Ему уда­лось добить­ся того, что­бы нов­го­род­цы отка­за­лись от заклю­че­ния мира с Тве­рью. Враж­да с Моск­вой и Вел. Нов­го­ро­дом дела­ла поло­же­ние твер­ско­го кня­зя неустой­чи­вым. В конеч­ном сче­те он был вынуж­ден выпол­нить усло­вия мос­ков­ско-литов. пере­ми­рия 1372 г. и ото­звать сво­их намест­ни­ков с захва­чен­ных тер­ри­то­рий. В янв. 1374 г. Миха­ил заклю­чил мир­ные дого­во­ры с Вел. Нов­го­ро­дом и Москвой.

Для послед­ней это была серьез­ная побе­да, не потре­бо­вав­шая при­ме­не­ния воору­жен­ной силы. Ее необ­хо­ди­мо было сохра­нить для предот­вра­ще­ния непред­ви­ден­ных опас­но­стей. Одна из них име­ла место летом 1373 г., когда пра­вив­ший в Орде тем­ник Мамай пред­при­нял напа­де­ние на сосед­нее с Мос­ков­ским Рязан­ское кня­же­ство. Тогда из Вел. Нов­го­ро­да был спеш­но вызван В. А. Вме­сте с вел. кн. Димит­ри­ем он высту­пил к Оке. Мос­ков­ские кня­зья защи­ти­ли свои лево­бе­реж­ные окские зем­ли и не дали ордын­цам опу­сто­шить их, но Ряза­ни они не помог­ли, опа­са­ясь всту­пить в откры­тый воору­жен­ный кон­фликт с Ордой. Одна­ко этот кон­фликт ста­но­вил­ся неиз­беж­ным. При­ми­ре­ние в янв. 1374 г. с Тве­рью поз­во­ли­ло вел. кн. Димит­рию пре­кра­тить упла­ту тяже­лой дани Мамаю, к‑рую послед­ний нало­жил на вла­де­ния мос­ков­ско­го кня­зя после пере­да­чи ему осе­нью 1371 г. ярлы­ка на вел. кня­же­ние. Лето­пи­сец отме­тил, что в 1374 г. вел. кн. Димит­рию «бышеть роз­ми­рие с Тота­ры и с Мама­ем». Воз­мож­но, опа­са­ясь кон­флик­та с Ордой, В. А. решил укре­пить свою рези­ден­цию на Оке — с. Сер­пу­хов­ское. На месте села в 1374 г. была постро­е­на кре­пость, ее жите­ли полу­чи­ли ста­тус горо­жан, к‑рым были даны льго­ты и при­ви­ле­гии. Одно­вре­мен­но по прось­бе В. А. игум. Тро­и­це-Сер­ги­е­ва мон-ря прп. Сер­гий Радо­неж­ский осно­вал Высоц­кий сер­пу­хов­ской в честь Зача­тия Пре­св. Бого­ро­ди­цы муж. мон-рь. Во гла­ве этой оби­те­ли был постав­лен уче­ник Сер­гия прп. Афа­на­сий Высоц­кий Старший(1374–1382).

Меж­ду В. А. и прп. Сер­ги­ем суще­ство­ва­ли отно­ше­ния вза­им­ной при­яз­ни и дру­же­лю­бия. Меж­ду 1372 и 1374 гг. умер­ла вдо­ва Иоан­на Кали­ты Улья­на. Ее вла­де­ния были поде­ле­ны меж­ду Димит­ри­ем и В. А. Вел. кня­зю доста­лись 2/3 вла­де­ний Улья­ны, удель­но­му кня­зю — 1/3. В чис­ле воло­стей, ото­шед­ших к В. А., ока­зал­ся Радо­неж, где пре­по­доб­ные бра­тья Сер­гий и Сте­фан († после 1377) осно­ва­ли Тро­и­це-Сер­ги­ев мон-рь. Пра­ви­тель Сер­пу­хо­ва стал кти­то­ром Тро­иц­ко­го мон-ря. Рас­ска­зы о посе­ще­нии оби­те­ли неким кня­зем, отра­жен­ные в раз­лич­ных редак­ци­ях Жития прп. Сер­гия Радо­неж­ско­го, име­ют в виду В. А. Князь срав­ни­тель­но часто при­ез­жал в мон-рь, вел дли­тель­ные бесе­ды с прп. Сер­ги­ем, ода­ри­вал мона­стыр­скую бра­тию, остав­ляя ей корм и при­па­сы. По-види­мо­му, пре­по­доб­ный стал духов­ни­ком В. А., при посред­стве к‑рого с прп. Сер­ги­ем позна­ко­мил­ся и вел. кн. Димит­рий, к‑рый так­же сде­лал тро­иц­ко­го игу­ме­на сво­им духов­ным отцом. Прп. Сер­гий был при­зван на обще­кня­же­ский съезд в Пере­я­с­лав­ле Залес­ском в кон. 1374 г., где реша­лись вопро­сы вой­ны и мира с Ордой и была достиг­ну­та дого­во­рен­ность о воен­ном сою­зе и сов­мест­ных дей­стви­ях боль­шин­ства пра­ви­те­лей Сев.-Вост. Руси в слу­чае напа­де­ния на них Мамая.

Откры­тый раз­рыв с Ордой про­изо­шел рань­ше, чем пред­по­ла­га­ли рус. кня­зья. В мар­те 1375 г. в Тверь из Моск­вы бежа­ли недо­воль­ные вел. кн. Димит­ри­ем боярин И. В. Велья­ми­нов и бога­тый купец Неко­мат, осве­дом­лен­ные о пла­нах мос­ков­ских пра­ви­те­лей. Твер­ской князь немед­лен­но послал этих пере­беж­чи­ков к Мамаю за вели­ко­кня­же­ским ярлы­ком, а сам поехал дого­ва­ри­вать­ся с Оль­гер­дом. 13 июля Неко­мат при­вез из Орды ярлык твер­ско­му кня­зю, к‑рый сра­зу же начал вой­ну про­тив вел. кн. Димит­рия. В Москве был объ­яв­лен сбор войск всех союз­ных кня­зей, в их чис­ле был и В. А. В кон. июля они высту­пи­ли в поход. 5 авг. была оса­жде­на Тверь, 1 сент., не выдер­жав оса­ды и не дождав­шись обе­щан­ной помо­щи от Орды и Лит­вы, Миха­ил капи­ту­ли­ро­вал. Побе­ди­те­ли — мос­ков­ские кня­зья Димит­рий и В. А., их союз­ни­ки — пра­ви­те­ли кня­жеств Сев.-Вост. Руси и Вер­хов­ских земель, а так­же Вел. Нов­го­род тор­же­ство­ва­ли побе­ду. Твер­ское кня­же­ство было разо­ре­но. Соглас­но мир­но­му дого­во­ру, его пра­ви­тель был вынуж­ден навеч­но отка­зать­ся от при­тя­за­ний на Вла­ди­мир­ское вели­кое кня­же­ство и Вел. Нов­го­род, твер­ской князь был низ­ве­ден до поло­же­ния вас­са­ла мос­ков­ских кня­зей и дол­жен был дей­ство­вать в рус­ле мос­ков­ской поли­ти­ки. Орда и Лит­ва на вре­мя лиши­лись важ­но­го союзника.

Пыта­ясь осла­бить Мос­ков­ское кня­же­ство, Мамай и Оль­герд пред­при­ня­ли в кон. 1375 г. напа­де­ния на союз­ни­ков Моск­вы — Ново­силь­ское и Смо­лен­ское кня­же­ства. В ответ осе­нью 1376 г. Москва пред­при­ня­ла поход на воз­вра­щен­ную Лит­ве Рже­ву, вой­ска­ми вновь коман­до­вал В. А. Рже­ва была оса­жде­на, но, несмот­ря на трех­не­дель­ную оса­ду, мос­ков­ским вой­скам не уда­лось взять город. В 1379 г. В. А. воз­гла­вил поход на Лит­ву. Мос­ков­ские вой­ска про­шли дале­ко на запад, захва­тив при­над­ле­жав­шие Лит­ве горо­да Труб­чевск и Ста­ро­дуб Север­ский. Труб­чев­ский кн. Димит­рий Оль­гер­до­вич вме­сте со сво­ей семьей и дру­жи­ной пере­шел на служ­бу к мос­ков­ско­му вел. кня­зю. В 1377 г. имя В. А. как одно­го из вид­ных пра­ви­те­лей Сев.-Вост. Руси встре­ча­ет­ся в выход­ной запи­си дья­ка Алек­сея Вла­дыч­ки на Пара­не­си­се Ефре­ма Сири­на с при­бав­ле­ни­я­ми (БАН. 31. 7. 2. Л. 259–259 об.; Пер­га­мен­ные руко­пи­си БАН СССР. С. 166–167).

15 июля 1380 г. в столь­ном горо­де В. А. Сер­пу­хо­ве была освя­ще­на собор­ная Тро­иц­кая ц. Это слу­чи­лось за неск. дней до полу­че­ния в Москве изве­стий о похо­де на рус. зем­ли Мамая. В Москве ста­ли спеш­но соби­рать пол­ки, при­бы­вав­шие из Угли­ча, Вла­ди­ми­ра, Суз­да­ля, Яро­слав­ля, Бело­озе­ра. Из Боров­ска со сво­и­ми сила­ми при­шел В. А. Мос­ков­ские кня­зья раз­де­ли­ли обя­зан­но­сти: Димит­рий Иоан­но­вич с основ­ным вой­ском высту­пил к Коломне, что­бы предот­вра­тить воз­мож­ную пере­пра­ву войск Мамая через Оку, а В. А. остал­ся в Москве гото­вить город к оса­де. Узнав, что Мамай кочу­ет у р. Мечи, Димит­рий, вызвав из Моск­вы В. А. с допол­ни­тель­ны­ми пол­ка­ми, пере­шел Оку и дви­нул­ся на юг к Дону. Здесь, при впа­де­нии в Дон р. Непряд­вы, 8 сент. 1380 г. состо­я­лось Дон­ское побо­и­ще, впо­сл. полу­чив­шее так­же назва­ние Кули­ков­ской бит­вы. В. А. при­нял дея­тель­ное уча­стие в сра­же­нии. Об этом сви­де­тель­ству­ет мос­ков­ско-рязан­ский дого­вор 1381 г., назы­ва­ю­щий пол­ко­вод­цев рус. объ­еди­нен­ной рати: «А что князь вели­кии Дмит­рии и брат князь Воло­ди­мер били­ся на Дону с Тата­ры». В. А. участ­во­вал в раз­ра­бот­ке пла­на сра­же­ния, орга­ни­за­ции и рас­по­ло­же­нии рус. пол­ков. Сам он воз­гла­вил пра­вый фланг вой­ска. Его полк пра­вой руки был отправ­лен в заса­ду. Выступ­ле­ние засад­но­го пол­ка В. А. реши­ло исход сра­же­ния. Позд­ней­шие книж­ни­ки ста­ли назы­вать В. А., как и Димит­рия, Дон­ским (или Задон­ским), а нек-рые из них — Храб­рым. Мамай был раз­бит, а его гос-во вско­ре пре­кра­ти­ло свое существование.
В 1382 г., при неожи­дан­ном напа­де­нии на Моск­ву ново­го пра­ви­те­ля Орды хана Тох­та­мы­ша, В. А. соби­рал вой­ска на зап. гра­ни­це Мос­ков­ско­го кня­же­ства у Воло­ка Лам­ско­го. Когда после взя­тия Моск­вы Тох­та­мыш разо­слал свои отря­ды вое­вать др. рус. горо­да, один из отря­дов подо­шел к горо­ду, одна­ко был раз­бит сер­пу­хов­ским кня­зем. «Постра­ше­ны и биты», тата­ры вер­ну­лись к хану, к‑рый после это­го уско­рил свой отход из Сев.-Вост. Руси. Ок. 3 лет про­шли для В. А. без похо­дов и войн. В 1385 г. рязан­ский вел. кн. Олег Иоан­но­вич захва­тил и огра­бил при­над­ле­жав­шую Москве Колом­ну. Димит­рий Дон­ской послал про­тив него рать во гла­ве с В. А. Одна­ко рязан­цы ока­за­ли силь­ное сопро­тив­ле­ние, и В. А. не смог побе­дить их. Дипло­ма­ти­че­ская мис­сия прп. Сер­гия в Рязань при­ве­ла к под­пи­са­нию в кон. 1385 г. веч­но­го мира меж­ду Моск­вой и Ряза­нью. Ослож­не­ния на юго-восто­ке сме­ни­лись ослож­не­ни­я­ми на севе­ро-запа­де. В 1386 г. вспых­ну­ла враж­да меж­ду мос­ков­ским вел. кня­зем и нов­го­род­ца­ми, к‑рые отка­за­лись от выпла­ты нало­гов, сле­ду­е­мых Димит­рию как пра­ви­те­лю Вел. Нов­го­ро­да. В кон. 1386 г. Димит­рий орга­ни­зо­вал про­тив Нов­го­ро­да поход объ­еди­нен­ной рати кня­зей, сре­ди его участ­ни­ков был и В. А. Союз­ни­ки подо­шли близ­ко к горо­ду. Одна­ко до кро­во­про­ли­тия дело не дошло. Сто­ро­ны при­ми­ри­лись, нов­го­род­цы запла­ти­ли вел. кня­зю 8 тыс. р. в воз­ме­ще­ние убытков.
Почти чет­верть века Димит­рий и В. А. дей­ство­ва­ли сооб­ща, вме­сте вели вой­ны, пред­при­ни­ма­ли дипло­ма­ти­че­ские акции, стро­и­ли обо­ро­ни­тель­ные сте­ны и баш­ни Мос­ков­ско­го Крем­ля, вос­ста­нав­ли­ва­ли город после его захва­та в 1382 г. Тох­та­мы­шем. Одна­ко в нач. 1389 г. меж­ду кня­зья­ми про­изо­шел раз­рыв. Димит­рий аре­сто­вал ста­рей­ших бояр сер­пу­хов­ско­го кня­зя и послал их в зато­че­ние в раз­лич­ные места под Моск­вой. Раз­рыв про­изо­шел пото­му, что вел. князь отнял у млад­ше­го бра­та Дмит­ров и Галич, пере­дан­ные ему в удел в 1372 г. Сер­пу­хов­ской князь был вынуж­ден с этим сми­рить­ся. В кон. мар­та 1389 г. В. А. под­пи­сал новый дого­вор с вел. кня­зем. Димит­рий Иоан­но­вич в дого­во­ре назы­вал В. А. млад­шим бра­том и сыном, рез­ко под­чер­ки­вая вас­саль­ное поло­же­ние послед­не­го, заста­вил при­знать стар­шим бра­том сво­е­го сына-пер­вен­ца — Васи­лия I Димит­ри­е­ви­ча, тре­бо­вал чест­но и гроз­но охра­нять все вели­ко­кня­же­ские вла­де­ния, огра­ни­чил судеб­ные пра­ва В. А. в Москве и ее окру­ге, пра­во на сбор нало­гов в юж. мос­ков­ских воло­стях. 19 мая 1389 г. вел. кн. Димит­рий умер. И тогда В. А. всту­пил в борь­бу с его наслед­ни­ком вел. кн. Васи­ли­ем Димит­ри­е­ви­чем. Про­ти­во­сто­я­ние кня­зей закон­чи­лось под­пи­са­ни­ем в янв. 1390 г. ново­го согла­ше­ния. По это­му дого­во­ру В. А. вер­нул себе те пра­ва, каки­ми он обла­дал до кон. мар­та 1389 г. Вме­сто Дмит­ро­ва и Гали­ча вел. кн. Васи­лий дал В. А. зна­ко­мые ему горо­да Волок Лам­ский и Рже­ву. Кро­ме того, в поль­зу В. А. пере­да­ва­лись все нало­ги с 3 юж. мос­ков­ских воло­стей. Уступ­кой дво­ю­род­но­му дяде новый вел. князь вос­ста­но­вил един­ство мос­ков­ско­го кня­же­ско­го дома.

Воен­ный талант В. А. вско­ре ока­зал­ся вновь необ­хо­ди­мым. Вел. Нов­го­род отка­зал­ся выпла­тить «чер­ный бор» и др. кня­же­ские нало­ги в поль­зу Васи­лия I, а так­же при­знать пра­во митр. Кипри­а­на судить нов­го­род­цев в Москве. Вел. князь, соблю­дая свои инте­ре­сы и отста­и­вая пра­ва Гла­вы Рус­ской Церк­ви, напра­вил вой­ска на нов­го­род­ский при­го­род Тор­жок. Во гла­ве войск в 1393 г. были постав­ле­ны В. А. и его пле­мян­ник Геор­гий (Юрий) Димит­ри­е­вич, млад­ший брат Васи­лия I. Мос­ков­ские вой­ска опу­сто­ши­ли не толь­ко зем­ли у Торж­ка, но и нов­го­род­ские воло­сти у Воло­ка Лам­ско­го. Воен­ные успе­хи В. А. пред­опре­де­ли­ли исход кон­флик­та. Вел. Нов­го­род был вынуж­ден усту­пить и согла­сить­ся на все мос­ков­ские тре­бо­ва­ния: нов­го­род­цы «посла­ша… к вели­ко­му кня­зю с чело­би­ти­ем о ста­рине, а к мит­ро­по­ли­ту гра­мо­ту посла­ша цело­вал­ную» (ПСРЛ. Т. 6. Вып. 1. Стб. 510). О сбли­же­нии В. А. и митр. Кипри­а­на в это вре­мя сви­де­тель­ству­ет выход­ная запись на Еван­ге­лии-тетр 1393 г.: эта кни­га была «спи­са­на» по бла­го­сло­ве­нию Кипри­а­на и «пове­ле­ньемь» В. А. (РНБ. F. n. I. 18. Л. 207 а‑б; Галь­чен­ко. P. 12).
В 1395 г. новая опас­ность ста­ла гро­зить зем­лям Сев.-Вост. Руси с юго-восто­ка. К рус. пре­де­лам при­бли­зи­лись вой­ска Тамер­ла­на (в рус. источ­ни­ках Темир-Акса­ка). В. А. вме­сте с вел. кн. Васи­ли­ем и др. кня­зья­ми решил орга­ни­зо­вать обо­ро­ну от воз­мож­но­го напа­де­ния со сто­ро­ны сте­пи. Кня­зья высту­пи­ли с вой­ска­ми к Оке, а В. А. остал­ся в Москве гото­вить город к оса­де. Одна­ко Тамер­лан в пре­де­лах Сев.-Вост. Руси так и не появился.

После 1395 г. имя В. А. надол­го исче­за­ет из лето­пи­сей. Одна­ко сохра­нив­ши­е­ся от кон. XIV — нач. XV в. мос­ков­ско-твер­ские и мос­ков­ско-рязан­ские дого­во­ры сви­де­тель­ству­ют о его актив­ной дипло­ма­ти­че­ской дея­тель­но­сти. В текстах согла­ше­ний имя В. А. все­гда упо­ми­на­ет­ся 2‑м после име­ни вел. кн. Васи­лия. Веро­ят­но, что обще­мос­ков­ски­ми инте­ре­са­ми были про­дик­то­ва­ны бра­ки его стар­ших сыно­вей Иоан­на, женив­ше­го­ся на доче­ри рязан­ско­го кн. Фео­до­ра Оль­го­ви­ча, и Симео­на, соче­тав­ше­го­ся бра­ком с доче­рью ново­силь­ско­го кн. Симео­на Рома­но­ви­ча. По-види­мо­му, в 1406–1408 гг. В. А. в чис­ле др. рус. кня­зей участ­во­вал в войне вел. кн. Васи­лия I про­тив литов. вел. кн. Вито­вта. В самом ран­нем заве­ща­нии Васи­лия I, состав­лен­ном меж­ду 16 сент. 1406 и 7 июня 1407 г., на 1‑м месте сре­ди лиц, к‑рые в слу­чае смер­ти вел. кня­зя долж­ны были взять на себя забо­ту о его семье, назван В. А. Все это сви­де­тель­ству­ет об исклю­чи­тель­ном поло­же­нии пра­ви­те­ля Сер­пу­хо­ва сре­ди кня­зей мос­ков­ско­го дома.

Роль В. А. в жиз­ни Моск­вы ярко ска­за­лась в собы­ти­ях 1408 г., когда фак­ти­че­ский пра­ви­тель Орды эмир Еди­гей, вос­поль­зо­вав­шись про­ти­во­сто­я­ни­ем Лит­вы и Моск­вы, решил нака­зать вел. кн. Васи­лия I, неск. лет не выпла­чи­вав­ше­го дани тата­рам. Выбрав вре­мя, когда моск­ви­чи и литов­цы заклю­чи­ли мир и рас­пу­сти­ли свои пол­ки, он в кон. нояб. 1408 г. неожи­дан­но подо­шел к Москве. Вел. кн. Васи­лий I не успел при­го­то­вить­ся к обо­роне и вме­сте с семьей уехал на Костро­му. В. А. сел в оса­ду в Крем­ле. По его при­ка­зу все дере­вян­ные мос­ков­ские поса­ды были сожже­ны, что лиши­ло татар воз­мож­но­сти близ­ко­го про­жи­ва­ния в слу­чае дли­тель­ной оса­ды Крем­ля, а так­же при­кры­тия и мате­ри­а­лов для насти­лов к камен­ным сте­нам в слу­чае штур­ма. Еди­гей был вынуж­ден раз­бить свой стан под Моск­вой. Все его при­сту­пы к Крем­лю оса­жден­ные успеш­но отра­жа­ли. Про­сто­яв под Моск­вой 3 неде­ли и полу­чив изве­стие из Орды о напа­де­нии на хана его вра­гов, Еди­гей взял с оса­жден­ных откуп в 3 тыс. р., снял оса­ду и ушел в степь. В. А. сумел сохра­нить Моск­ву, но его соб­ствен­ная рези­ден­ция — Сер­пу­хов была захва­че­на Еди­ге­ем. Сер­пу­хов постра­дал и позд­нее, в 1410 г., когда слу­жив­ший в Москве литов. кн. Свид­ри­гай­ло, брат жены В. А., при воз­вра­ще­нии в Лит­ву огра­бил его.
В. А. был погре­бен в Архан­гель­ском собо­ре Мос­ков­ско­го Крем­ля. Неза­дол­го до смер­ти князь напи­сал духов­ную гра­мо­ту — заве­ща­ние и одно­вре­мен­но поли­ти­че­ский наказ сво­им наслед­ни­кам: жене и 5 сыно­вьям. При его состав­ле­нии при­сут­ство­ва­ли духов­ни­ки В. А.- Тро­и­це-Сер­ги­е­ва мон-ря игум. прп. Никон и мос­ков­ско­го в честь Пре­об­ра­же­ния Гос­под­ня муж. мон-ря (Спас на Бору) игум. прп. Сав­ва. Этот доку­мент отра­зил изме­не­ния в соста­ве уде­ла сер­пу­хов­ско­го кня­зя к кон­цу его жиз­ни. Если в уде­ле кн. Андрея Иоан­но­ви­ча, отца В. А., в нач. 40‑х гг. XIV в. было 11 воло­стей и 10 сел, то вла­де­ния его сына в нач. XV в. состо­я­ли из 49 воло­стей, 17 сло­бод, 44 сел и по мень­шей мере 5 горо­дов: Сер­пу­хо­ва, Боров­ска, М. Яро­слав­ца, Город­ца-на-Вол­ге и Угли­ча с отно­сив­ши­ми­ся к ним зем­ля­ми. Послед­ние 2 горо­да были даны В. А. вел. кн. Васи­ли­ем I, стре­мив­шим­ся в лице боров­ско-сер­пу­хов­ско­го кня­зя обре­сти надеж­но­го и полез­но­го союз­ни­ка. В. А. так­же при­над­ле­жа­ла 1/3 мос­ков­ских нало­гов и пошлин. Он вла­дел дво­ром в Крем­ле, а за его сте­на­ми — боль­шим дво­ром «на трех горах» на бере­гу р. Моск­вы (в XIX в. здесь будет осно­ва­на «Трех­гор­ная ману­фак­ту­ра»), по-види­мо­му, этот двор был посто­ян­ной рези­ден­ци­ей сер­пу­хов­ско­го кня­зя в Москве. Двор обслу­жи­ва­ли жите­ли рас­по­ло­жен­но­го непо­да­ле­ку с. Куд­ри­на и отно­сив­ших­ся к Куд­ри­ну мно­го­чис­лен­ных дере­вень, сто­яв­ших вбли­зи совр. Никит­ских ворот, Новин­ско­го пер., Твер­ской ул. и Ленин­град­ско­го про­сп. После смер­ти В. А. его вдо­ва кнг. Еле­на пере­да­ла Куд­ри­но мит­ро­по­ли­чьей кафед­ре как заупо­кой­ный вклад по мужу. Поми­мо назван­ных дво­ров, села и дере­вень В. А. при­над­ле­жа­ли в Москве и ее окру­ге др. дво­ры, сады, мель­ни­цы и раз­лич­ные уго­дья. По раз­ме­рам сво­их вла­де­ний В. А. мог сопер­ни­чать со мн. само­сто­я­тель­ны­ми кня­зья­ми Сев.-Вост. Руси. Одна­ко вла­де­ния мос­ков­ско­го вел. кня­зя рос­ли еще быст­рее и во мно­го раз пре­вос­хо­ди­ли вла­де­ния млад­ше­го род­ствен­ни­ка, что в конеч­ном сче­те посто­ян­но удер­жи­ва­ло В. А. на поло­же­нии вас­са­ла мос­ков­ско­го вел. князя.
В. А. Кучкин

Ж.: с 1372, ЕЛЕ­НА (В ИНО­ЧЕ­СТВЕ ЕВПРАК­СИЯ) ОЛЬ­ГЕР­ДОВ­НА, ум. 15.09.1438, дочь вели­ко­го литов­ско­го кня­зя Оль­гер­да, внуч­ка Геди­ми­на. Вла­де­ла Лужею, а из мос­ков­ских сёл Коло­мен­ским и Ногатинским.

XVI генерация от Рюрика

4/3. КН. АНДРЕЙ ВЛА­ДИ­МИ­РО­ВИЧ БОЛЬ­ШОЙ, ум. до 1410.

Умер моло­дым.

5/3. КН. ИВАН ВЛА­ДИ­МИ­РО­ВИЧ (вес­на 1381, Москва — 7.10.1422).

Князь Сер­пу­хов­ской с 1410. Наслѣ­до­вал Сер­пу­хов, Алек­син и Козельск.

∞, вес­на 1401, Москва, Васи­ли­са Фёдо­ров­на, дочь рязан­ско­го кня­зя Фёдо­ра Ольговича.

6/3. КН. СЕМЁН (ИН. САВ­ВА) ВЛА­ДИ­МИ­РО­ВИЧ († 1426)

Князь Боров­ский с 1410. умер осе­нью 1426 от мора. Полу­чил 1410 в удел Боровск и поло­ви­ну Городца.

В нача­ле 1405 г. союз кня­зей мос­ков­ско­го дома и Ново­силь­ской зем­ли был скреп­лен бра­ком доче­ри ново­силь­ско­го кня­зя — Васи­ли­сы и вто­ро­го сына Вла­ди­ми­ра Андре­еви­ча Сер­пу­хов­ско­го — Семе­на. Вен­ча­ние состо­я­лось зимой «в лето 6912» (мар­тов­ский стиль). В Тро­иц­кой лето­пи­си оно было запи­са­но меж­ду собы­ти­я­ми, произошедшими
13 янва­ря и 13 фев­ра­ля 1405 г.: «Тое же зимы князь Воло­ди­меръ Андре­евичь на Москве оже­ни сына сво­е­го кня­зя Семе­на у кня­зя ново­силь­ско­го» 1. Имя ново­силь­ской княж­ны (боров­ской кня­ги­ни) уста­нав­ли­ва­ет­ся из духов­ной гра­мо­ты вдо­вы кня­зя Вла­ди­ми­ра Сер­пу­хов­ско­го Еле­ны Оль­гер­дов­ны 2.

На момент состав­ле­ния вто­рой и тре­тьей духов­ных гра­мот Васи­лия I (конец 1422 – нача­ло 1425 г.) гаран­та­ми пере­хо­да вла­сти к сыну вели­ко­го кня­зя Васи­лию явля­лись все Вла­ди­ми­ро­ви­чи. Васи­лий I «при­ка­зы­вал» «сво­е­го сына» «кня­зю Семе­ну Володимерович(ю), и кня­зю Яра­сла­ву Володимерович(ю), и ихъ братьѣ по ихъ докон­ча­нью, как ми рек­ли» 3.

Без­де­тен.

Ж.: с янва­ря 1404 в Москве — Васи­ли­са (в ино­че­стве Мария), ум. после 1462, дочь Семё­на Рома­но­ви­ча, кня­зя Новосильского.

<7/3. КН. ЯРО­СЛАВ-АФА­НА­СИЙ ВЛА­ДИ­МИ­РО­ВИЧ, (*18.I.1388, Дмит­ров, † 16.VIII.1426)

Князь Мало­я­ро­сла­вец­кий с 1410 (в его честь был осно­ван город Мало­я­ро­сла­вец). Полу­чил 1410 поло­ви­ну Город­ца и Малый Яро­сла­вец, так назв. по его имени.

На момент состав­ле­ния вто­рой и тре­тьей духов­ных гра­мот Васи­лия I (конец 1422 – нача­ло 1425 г.) гаран­та­ми пере­хо­да вла­сти к сыну вели­ко­го кня­зя Васи­лию явля­лись все Вла­ди­ми­ро­ви­чи. Васи­лий I «при­ка­зы­вал» «сво­е­го сына» «кня­зю Семе­ну Володимерович(ю), и кня­зю Яра­сла­ву Володимерович(ю), и ихъ братьѣ по ихъ докон­ча­нью, как ми рек­ли»4.

Умер от мора.

Ж.: 1) с зимы 1408 — Анна, ум. 1411 в Боров­ске, дочь кня­зя Семё­на Васи­лье­ви­ча Новленского;

2) Мария Фёдо­ров­на Кош­ки­на-Гол­тя­е­ва, ум. после 1456, дочь родо­на­чаль­ни­ка рода Рома­но­вых. Дети роди­лись от вто­ро­го брака.

8/3. КН. ФЁДОР ВЛА­ДИ­МИ­РО­ВИЧ (26.01.1389 — ум. до 1406).

† в мол. преж­де отца.

9/3. КН. АНДРЕЙ МЕНЬ­ШОЙ ВЛА­ДИ­МИ­РО­ВИЧ РАДО­НЕЖ­СКИЙ (ум. 5.11.1426 от мора).

Князь Радо­неж­ский с 1410. Родил­ся меж­ду 1390 и 1304 гг., так как стар­ший брат Андрея — Федор — родил­ся 26.01.1390 г., а млад­ший брат Васи­лий — 09.07.1394 г. (ПСРЛ. Т. 15. Вып. 1. Стб. 157, 184). В архи­ве Тро­иц­ко­го мона­сты­ря сохра­ни­лась под­лин­ная гра­мо­та, выдан­ная кня­зем Андре­ем на зем­ли в Угли­че. Гра­мо­та име­ет при­пис­ку: «А дан(а) гра­мо­та коли кн(я)зь вели­кии кн(я)жну отдал во ц(а)рь, на ту зиму на верб­ни­цю 5». Судя по изве­стию Софий­ской I лето­пи­си и более позд­них сво­дов, дочь Васи­лия I была выда­на замуж за гре­че­ско­го царе­ви­ча Иоан­на Кало­я­на Палео­ло­га до 26 мар­та 1411 г.138 Таким обра­зом, гра­мо­ту нуж­но дати­ро­вать верб­ной неде­лей 1411 г., кото­рая при­хо­ди­лась на 30 мар­та – 5 апре­ля. К это­му же пери­о­ду (до 23 фев­ра­ля, когда в 1411 г. начи­нал­ся Великий
пост) отно­сит­ся бра­ко­со­че­та­ние кня­зя Андрея и доче­ри бояри­на Ива­на Дмит­ри­е­ви­ча Все­во­ло­жа 6, кото­рый упо­ми­на­ет­ся в те годы чет­вер­тым в спис­ке чле­нов думы вели­ко­го мос­ков­ско­го кня­зя Васи­лия Дмит­ри­е­ви­ча. Заклю­чен­ный после смер­ти кня­зя Вла­ди­ми­ра брак кня­зя Андрея впи­сы­вал­ся в мат­ри­мо­ни­аль­ную стра­те­гию Ива­на Дмит­ри­е­ви­ча, кото­рый стре­мил­ся повы­сить свой поли­ти­че­ский вес за счет род­ства с кня­зья­ми раз­лич­ных дина­стий. Так, вто­рую свою дочь он выдал (зимой 1421/1422 г., после 18.12.1421 г.) за кня­зя Юрия Ива­но­ви­ча, млад­ше­го сына вели­ко­го кня­зя твер­ско­го Ива­на Михай­ло­ви­ча (1399–1425)7.

Есть осно­ва­ния пред­по­ла­гать, что князь Андрей тяго­тел к кня­зю Юрию Дмит­ри­е­ви­чу Галич­ско­му. Тако­му пред­по­ло­же­нию не про­ти­во­ре­чит уча­стие кня­зя Андрея в похо­де кня­зя Юрия Дмит­ри­е­ви­ча на Ниж­ний Нов­го­род, кото­рый про­изо­шел в декаб­ре 1414 – янва­ре 1415 г. Изве­стие это, сохра­нив­ше­е­ся в Твер­ском сбор­ни­ке в ста­тье мар­тов­ско­го 6922 г., чита­ет­ся так: «Той же зыми князь Юрый Дмит­рiе­вичь ходилъ къ Нову­го­ро­ду къ Ниж­не­му на кня­зя Дани­ла Бори­со­ви­ча и на его братiю; а со кня­земъ сь Юрiемь ходи­ли Андрѣй да Васи­лей Воло­ди­ме­ро­ви­чи, да кня­зи Яро­слав­скiе, да кня­зи Ростовь­скiе и Костром­скаа сила, и съи­жа­ли­ся всѣ рати на Костро­му, и пошли с Костро­мы к Нову­го­ро­ду мѣся­ца ген­ва­ря 11 день. Князь же Дани­ло Бори­со­вичь и братiа его, князь Иванъ, и дру­гый князь Иванъ Васи­лiе­вичь, и Васи­лей Семе­но­вичь, разу­мѣвь свое неуправ­ленiе к вели­ко­му кня­зю, и побѣ­го­ша за Суру; а бояре Ново­го­род­скiе и черь­ные люди вышли съ кре­сты про­ти­ву кня­зю Юрiю и всѣхь кня­зей, и князь же Юрiй не сътво­ри зла ничто­же Нову­го­ро­ду. Князь же Юрый и вси кня­зи пои­до­ша изго­номъ въ слѣдъ кня­зя Дани­ла и его бра­тыи, и гони­ша по них до Суры, и не суго­ни­ша ихъ, отъ Суры пои­до­ша въс­пять къ Нову­го­ро­ду. От Нова­го­ро­да князь Юрiй пои­де въ верхь по Оцѣ, а кня­зи Яро­слав­скiе и Костром­скаа сила въ верхь по Волзѣ, и разы­идо­ша­ся кож­до въ сво­аси»8.

На момент состав­ле­ния вто­рой и тре­тьей духов­ных гра­мот Васи­лия I (конец 1422 – нача­ло 1425 г.) гаран­та­ми пере­хо­да вла­сти к сыну вели­ко­го кня­зя Васи­лию явля­лись все Вла­ди­ми­ро­ви­чи. Васи­лий I «при­ка­зы­вал» «сво­е­го сына» «кня­зю Семе­ну Володимерович(ю), и кня­зю Яра­сла­ву Володимерович(ю), и ихъ братьѣ по ихъ докон­ча­нью, как ми рек­ли»9.

В «вели­кий мор» 1426–1427 гг. скон­ча­лись все дети кня­зя Вла­ди­ми­ра Андре­еви­ча муж­ско­го пола. Князь Андрей Вла­ди­ми­ро­вич Радо­неж­ский умер осе­нью 1426 г. и был «поло­женъ у Тро­и­ци въ Сер­гiевѣ мона­сты­ре»10.

После смер­ти кня­зя Андрея Радо­неж­ский удел, в соот­вет­ствии с заве­ща­ни­ем кня­зя Вла­ди­ми­ра Андре­еви­ча, дол­жен был перей­ти к вдо­ве кня­зя Андрея Елене и ее доче­ри Фео­до­сии и оста­вать­ся за послед­ни­ми вплоть до заму­же­ства Фео­до­сии. «А по гре­хом, от(ъ)имет б(о)гъ с(ы)на которог(о) из с(ы)новъ моих, — гово­рит­ся в заве­ща­нии, — а оста­нет­ся ег(о) жена, а не пои­дет замуж, и сно­ха моя и сво­и­ми дѣт­ми сидит в мужа своег(о) уде­ле до своег(о) жыво­та, а дан(ь) дает ко казн великог(о) кн(я)зя по уро­ку, что в сеи гра­мо­те писа­но. А раз­мыс­лит б(о)гъ о сносѣ моеи, и тот удел с(ы)ну еѣ, а мое­му вну­ку. А не будет с(ы)на, а оста­нет­ся дчи, и дѣти мои всѣ бра­та сво­е­го дщерь выда­дут замуж, а бра­та своег(о) удѣ­лом поде­лят­ся вси ров­но» 11. Судя по упо­ми­на­нию в докон­ча­нии Васи­лия II и кня­зя Юрия Дмит­ри­е­ви­ча Галиц­ко­го 11.03.1428 г., уде­лы умер­ших сыно­вей кня­зя Вла­ди­ми­ра Андре­еви­ча нахо­ди­лись во вла­де­нии его «вну­чат» 12. Сле­до­ва­тель­но, дан­ное рас­по­ря­же­ние заве­ща­те­ля выпол­ня­лось 13. Отли­чие сло­жив­шей­ся ситу­а­ции от той, кото­рая про­гно­зи­ро­ва­лась в духов­ной гра­мо­те кня­зя Вла­ди­ми­ра Андре­еви­ча, было в том, что из-за смер­ти всех детей кня­зя Вла­ди­ми­ра муж­ско­го пола сно­хи кня­зя Вла­ди­ми­ра не име­ли в их лице опекунов.

В этих усло­ви­ях опе­ку­ном семьи Еле­ны Радо­неж­ской» стал ее отец боярин намест­ник мос­ков­ский и один из пер­вых лиц в пра­ви­тель­стве того вре­ме­ни Иван Дмит­ри­е­вич Все­во­лож. Сохра­ни­лась под­лин­ная дан­ная гра­мо­та кня­ги­ни Еле­ны тро­иц­ко­му игу­ме­ну Сав­ве (17.11.1427 – 26.09.1432 г.) на луг «межь лугы Нога­тин­ски­ми и Коло­мень­ски­ми, што дал мое­му г(о)с(поди)ну кня­зю Ондрю Володимерович(у) о(те)ць мои Иванъ Дiмитриевич(ь) [свою о]т[чи]ну» 14

Одним из пово­дов опа­лы, нало­жен­ной на Ива­на Дмит­ри­е­ви­ча, был его сго­вор о выда­че его внуч­ки (в лето­пис­ном тек­сте она назва­на доче­рью) — доче­ри Еле­ны Радо­неж­ской Фео­до­сии —замуж за стар­ше­го сына Юрия Дмит­ри­е­ви­ча кня­зя Васи­лия Юрье­ви­ча. Вот как опи­сы­ва­ет после­до­ва­тель­ность собы­тий текст, содер­жа­щий­ся в Медо­вар­цев­ском лето­пис­це: «И князь вели­ки Васи­лий Васи­лье­вич при­и­де на Моск­ву на Пет­ров день (29.06.1432. — С. Ч.), а князь Юрьи в Зве­ни­го­род, а отто­ле в Дмит­ров. Того же лета вра­жи­им съве­том и злых чело­век окле­ве­та­ни­ем иже взда­ша злаа за бла­гаа, поиман бысть боля­рин вели­ко­го кня­зя Иван Дмит­ри­е­вич, окле­ве­тан и зра­ка лишен за то, егда бе с вели­ким кня­зем Васи­ли­ем в Орде, тогда де и с кня­зем Юрьем сва­тал­ся дче­рью сво­ею за его сына, да и Дмит­ров царь дал кня­зю Юрью по Ива­но­ву сло­ву. И не по мно­зе Иван Дмит­ри­е­вич убе­жал от вели­ко­го кня­зя Васи­лиа к кня­зю Кон­стан­ти­ну Дмит­ри­е­ви­чю на Углечь, а с Углечя в Тверь, а отто­ле в Галичь к кня­зю Юрью» 15.

В лето­пис­ном рас­ска­зе о сва­дьбе Васи­лия II и золо­том поя­се гово­рит­ся: «По том же по смер­ти кня­же Андре­еве и по Ординь­ском при­хо­де Иван Дмит­ри­е­вич кня­жу Андре­еву дщерь, а свою вну­ку, обру­чал за кня­зя Васи­лья Юрье­ви­ча, и тот пояс дал ему, и на сва­дьбе вели­ко­го кня­зя был на нем» 16. Обру­че­ние состо­я­лось меж­ду воз­вра­ще­ни­ем в Моск­ву 29 июня 1432 и осе­нью 1432 г., когда Иван Дмит­ри­е­вич бежал из сто­ли­цы 17. К это­му вре­ме­ни Еле­на Радо­неж­ская, по-види­мо­му, уже умер­ла, так как не упо­ми­на­ет­ся в рас­ска­зе об обру­че­нии 18.

∞, Еле­на Ива­нов­на Все­во­лож­ская, ум. меж­ду 1428 и 1432, дочь бояри­на Ива­на Дмит­ри­е­ви­ча Всеволожского.

10/3. КН. ВАСИ­ЛИЙ ВЛА­ДИ­МИ­РО­ВИЧ (9.07.1394 — 1427, умер от мора).

Князь Пере­мышль­ский с 1410, сов­мест­но с бра­том Андре­ем вла­дел Угличем.

Есть осно­ва­ния пред­по­ла­гать, что князь Васи­лий тяго­тел к кня­зю Юрию Дмит­ри­е­ви­чу Галич­ско­му. Тако­му пред­по­ло­же­нию не про­ти­во­ре­чит уча­стие кня­зя Андрея в похо­де кня­зя Юрия Дмит­ри­е­ви­ча на Ниж­ний Нов­го­род, кото­рый про­изо­шел в декаб­ре 1414 – янва­ре 1415 г. Изве­стие это, сохра­нив­ше­е­ся в Твер­ском сбор­ни­ке в ста­тье мар­тов­ско­го 6922 г., чита­ет­ся так: «Той же зыми князь Юрый Дмит­рiе­вичь ходилъ къ Нову­го­ро­ду къ Ниж­не­му на кня­зя Дани­ла Бори­со­ви­ча и на его братiю; а со кня­земъ сь Юрiемь ходи­ли Андрѣй да Васи­лей Воло­ди­ме­ро­ви­чи, да кня­зи Яро­слав­скiе, да кня­зи Ростовь­скiе и Костром­скаа сила, и съи­жа­ли­ся всѣ рати на Костро­му, и пошли с Костро­мы к Нову­го­ро­ду мѣся­ца ген­ва­ря 11 день. Князь же Дани­ло Бори­со­вичь и братiа его, князь Иванъ, и дру­гый князь Иванъ Васи­лiе­вичь, и Васи­лей Семе­но­вичь, разу­мѣвь свое неуправ­ленiе к вели­ко­му кня­зю, и побѣ­го­ша за Суру; а бояре Ново­го­род­скiе и черь­ные люди вышли съ кре­сты про­ти­ву кня­зю Юрiю и всѣхь кня­зей, и князь же Юрiй не сътво­ри зла ничто­же Нову­го­ро­ду. Князь же Юрый и вси кня­зи пои­до­ша изго­номъ въ слѣдъ кня­зя Дани­ла и его бра­тыи, и гони­ша по них до Суры, и не суго­ни­ша ихъ, отъ Суры пои­до­ша въс­пять къ Нову­го­ро­ду. От Нова­го­ро­да князь Юрiй пои­де въ верхь по Оцѣ, а кня­зи Яро­слав­скiе и Костром­скаа сила въ верхь по Волзѣ, и разы­идо­ша­ся кож­до въ сво­аси»19.

На момент состав­ле­ния вто­рой и тре­тьей духов­ных гра­мот Васи­лия I (конец 1422 – нача­ло 1425 г.) гаран­та­ми пере­хо­да вла­сти к сыну вели­ко­го кня­зя Васи­лию явля­лись все Вла­ди­ми­ро­ви­чи. Васи­лий I «при­ка­зы­вал» «сво­е­го сына» «кня­зю Семе­ну Володимерович(ю), и кня­зю Яра­сла­ву Володимерович(ю), и ихъ братьѣ по ихъ докон­ча­нью, как ми рек­ли» 20.

Ж.: Улья­на, ум. после 1446.

XVII генерация от Рюрика

11/5. КНЖ. МАРИЯ ИВАНОВНА,

∞, кн. Алек­сандр Фёдо­ро­вич, князь ростовский.

12/7. КН. ВАСИ­ЛИЙ ЯРО­СЛА­ВИЧ (*1416/1419, ВКЛ, †18.2.1483, Вологда)

удель­ный князь сер­пу­хов­ской (конец 1432 – нача­ло 1433 – 1456). Из мос­ков­ских Рюри­ко­ви­чей. Сын боров­ско­го кня­зя Яро­сла­ва Вла­ди­ми­ро­ви­ча (18.1.1389–16.8.1426) и его 2‑й жены Марии Фёдо­ров­ны, урож­дён­ной Гол­тя­е­вой-Кош­ки­ной (ум. меж­ду 1456 и 1461). Внук Вла­ди­ми­ра Андре­еви­ча Храб­ро­го и Еле­ны Оль­гер­дов­ны. Брат Марии Яро­слав­ны. Дядя Ива­на III Васи­лье­ви­ча, Юрия Васи­лье­ви­ча, Андрея Васи­лье­ви­ча Боль­шо­го Горяя, Бори­са Васи­лье­ви­ча, Андрея Васи­лье­ви­ча Мень­шо­го. Родил­ся во вре­мя отъ­ез­да сво­е­го отца в Вели­кое кня­же­ство Литов­ское (ВКЛ). К кон­цу 1420‑х гг. остал­ся един­ствен­ным муж­ским пред­ста­ви­те­лем сер­пу­хов­ских кня­зей. До нача­ла 1430‑х гг. реген­том при кня­зе явля­лась его бабуш­ка, Еле­на Ольгердовна.

В кон­це 1432 – нача­ле 1433 гг. стал само­сто­я­тель­ным пра­ви­те­лем Сер­пу­хов­ско­го кня­же­ства. В состав вла­де­ний сер­пу­хов­ско­го кня­зя вошли треть Моск­вы «и в пошли­нах», Сер­пу­хов, Боровск, Лужа, Хотунь, Радо­неж, Пере­мышль (все «с воло­стьми»), треть воло­сти Муш­ко­вы горы, Доб­ря­тин­ская треть. Сла­бость, моло­дость и неопыт­ность моло­до­го кня­зя при­ве­ли к тому, что он лишил­ся преж­них вели­ко­кня­же­ских пожа­ло­ва­ний (Козельск, Углич, Горо­дец, Алек­син, воло­сти Гоголь и Лисин), при­над­ле­жав­ших в раз­ное вре­мя его деду. При этом ему пред­сто­я­ло выпла­тить 780 руб. дол­га, сде­лан­но­го Еле­ной Оль­гер­дов­ной в пери­од регент­ства. Духов­ная гра­мо­та (заве­ща­ние) послед­ней, состав­лен­ная в 1434 г., сви­де­тель­ству­ет о том, что сер­пу­хов­ской князь не хотел отда­вать этот долг. Вели­кий князь мос­ков­ский Васи­лий II Васи­лье­вич и Еле­на Оль­гер­дов­на при­ну­ди­ли его к это­му с помо­щью хит­ро­ум­ной ком­би­на­ции: кня­ги­ня фик­тив­но пожа­ло­ва­ла вели­ко­му кня­зю свой Луж­ский удел, а тот на усло­ви­ях выпла­ты дол­га со сво­ей сто­ро­ны отдал его Васи­лию Яро­сла­ви­чу. Сло­жив­ша­я­ся ситу­а­ция сви­де­тель­ству­ет о том, что отно­ше­ния бабуш­ки и вну­ка были сложными.

С момен­та вступ­ле­ния в управ­ле­ние Сер­пу­хов­ским кня­же­ством ока­зал­ся вовле­чён в систе­му меж­ду­кня­же­ских сою­зов, кото­рая в усло­ви­ях Мос­ков­ской усо­би­цы 1425–1453 гг. фор­ми­ро­ва­лась, по всей види­мо­сти, вели­кой кня­ги­ней мос­ков­ской Софьей Вито­втов­ной и её сто­рон­ни­ка­ми. В кон­це 1432 – нача­ле 1433 гг. Васи­лий Яро­сла­вич впер­вые стал субъ­ек­том меж­ду­кня­же­ских согла­ше­ний, участ­во­вал в заклю­че­нии дого­во­ра Васи­лия II (при уча­стии можай­ско­го кня­зя Ива­на Андре­еви­ча и верей­ско-бело­зер­ско­го кня­зя Миха­и­ла Андре­еви­ча) с вели­ким кня­зем рязан­ским Ива­ном Фёдо­ро­ви­чем, офор­мив­ше­го союз Мос­ков­ско­го вели­ко­го кня­же­ства и Рязан­ско­го кня­же­ства. При­мер­но в это же вре­мя [по всей види­мо­сти, в кон­це янва­ря – нача­ле фев­ра­ля 1433, нака­нуне сва­дьбы Васи­лия II и Марии Бори­сов­ны21 заклю­чил дого­вор с Васи­ли­ем II (при уча­стии углич­ско­го кня­зя Кон­стан­ти­на Дмит­ри­е­ви­ча, Ива­на и Миха­и­ла Андре­еви­чей). Соглас­но это­му дого­во­ру22, Васи­лий II про­воз­гла­шал­ся по отно­ше­нию к сер­пу­хов­ско­му кня­зю «бра­том ста­рей­шим и отцом», а Васи­лий Яро­сла­вич имел ста­тус «бра­та молод­ше­го и сына», будучи по воз­рас­ту при­мер­но ровес­ни­ком с ним. По отно­ше­нию к Кон­стан­ти­ну Дмит­ри­е­ви­чу сер­пу­хов­ской князь име­но­вал­ся «пле­мян­ни­ком», а к Ива­ну и Миха­и­лу Андре­еви­чам – «бра­том молод­шим» 23. Таким обра­зом, Васи­лий Яро­сла­вич зани­мал послед­нее место в иерар­хии сре­ди пере­чис­лен­ных лиц. Прин­ци­пи­аль­ным и поли­ти­че­ски зна­чи­мым были поло­же­ния об «одина­че­стве» (т. е. сою­зе) всех пере­чис­лен­ных кня­зей. В отно­ше­нии вели­ко­го кня­зя Васи­лий Яро­сла­вич взял обя­за­тель­ство «дер­жать» под ним «вели­кое кня­же­ние чест­но и гроз­но», «добра ... хотеть вез­де во всем», «а кто будет ... тебе друг, и мене друг», «а кто ... недруг, то и мне недруг»24. Впер­вые в прак­ти­ке меж­ду­кня­же­ских отно­ше­ний на Руси в дого­во­ре был пись­мен­но закреп­лён отказ сер­пу­хов­ско­го кня­зя от само­сто­я­тель­ных отно­ше­ний с Ордой. В целом, это докон­ча­ние закре­пи­ло за Васи­ли­ем Яро­сла­ви­чем пра­ва суве­рен­но­го сер­пу­хов­ско­го кня­зя. Все пунк­ты это­го согла­ше­ния сер­пу­хов­ской князь выпол­нял неукос­ни­тель­но на про­тя­же­нии двух после­ду­ю­щих деся­ти­ле­тий, что харак­те­ри­зу­ет его как чрез­вы­чай­но прин­ци­пи­аль­но­го и вер­но­го дол­гу удель­но­го правителя.

В 1433–1434 гг. стал един­ствен­ным из кня­зей-союз­ни­ков Васи­лия II, кто с ору­жи­ем в руках высту­пил в его под­держ­ку во вре­мя обостре­ния Мос­ков­ской усо­би­цы; в 1433 г. напал на вла­де­ния (веро­ят­но, зве­ни­го­род­ские) кня­зя Юрия Дмит­ри­е­ви­ча, а в 1434 г. совер­шил сов­мест­ный поход с вели­ким кня­зем рязан­ским Ива­ном Фёдо­ро­ви­чем (Мазу­ров. 2008. С. 154–155). По всей види­мо­сти, участ­во­вал в про­иг­ран­ном рус­ски­ми вой­ска­ми ордын­цам Белёв­ском бою 1437 г., а так­же совер­шен­но опре­де­лён­но в ана­ло­гич­но завер­шив­шем­ся Суз­даль­ском сра­же­нии 1445 г. (по неко­то­рым све­де­ни­ям, был ранен, но сумел избе­жать плена).

После ослеп­ле­ния в фев­ра­ле 1446 г. Васи­лия II «отъ­е­хал» с семьёй в ВКЛ, где полу­чил от вели­ко­го кня­зя литов­ско­го Кази­ми­ра Ягел­лон­чи­ка пожа­ло­ва­ния, вклю­чав­шие Брянск, Гомель, Ста­ро­дуб, Мсти­славль «и иные мно­гые места»25. Воз­гла­вил силы сто­рон­ни­ков вос­ста­нов­ле­ния Васи­лия Тём­но­го на мос­ков­ском вели­ко­кня­же­ском сто­ле. Осе­нью того же года по при­зы­ву Васи­лия Тём­но­го высту­пил на помощь к нему и соеди­нил­ся с ним в Тве­ри. Воз­гла­вил поход на бежав­ше­го в Углич вели­ко­го кня­зя мос­ков­ско­го Дмит­рия Юрье­ви­ча Шемя­ку и штур­мом взял город. Сыг­рал реша­ю­щую роль в воз­вра­ще­нии Васи­лия II на вели­ко­кня­же­ский пре­стол. В янва­ре 1447 г. по ново­му дого­во­ру с вели­ким кня­зем мос­ков­ским полу­чил за вер­ную служ­бу г. Дмит­ров «со все­ми дмит­ров­ски­ми и мос­ков­ски­ми воло­стя­ми» «в вот­чи­ну и в удел», а так­же вре­мен­но (до при­ми­ре­ния вели­ко­го кня­зя мос­ков­ско­го с Дмит­ри­ем Шемя­кой) волость Сухо­дол с Крас­ным селом (ДДГ. № 45. С. 130; волость Сухо­дол была воз­вра­ще­на Дмит­рию Шемя­ке летом 1447). Его ста­тус был повы­шен до «бра­та молод­ше­го» вели­ко­го кня­зя мос­ков­ско­го, одна­ко ему при­шлось при­знать «бра­тья­ми ста­рей­ши­ми» мало­лет­них детей Васи­лия II.

В кон­це вес­ны – нача­ле лета 1447 г. высту­пил посред­ни­ком в пере­го­во­рах с Дмит­ри­ем Шемя­кой и Ива­ном Андре­еви­чем. В сере­дине 1447 г. участ­во­вал в оформ­ле­нии ново­го дого­во­ра Васи­лия II с вели­ким кня­зем рязан­ским Ива­ном Фёдо­ро­ви­чем (ДДГ. № 47. С. 142–145). В 1‑й поло­вине 1448 г. вновь стал посред­ни­ком в пере­го­во­рах Васи­лия II с Ива­ном Андре­еви­чем, завер­шив­ших­ся дого­во­ром лета 1448 г., в кото­ром сер­пу­хов­ской князь был опре­де­лён как поруч­ник «на обѣ сто­ро­ны» (ДДГ. № 51. С. 150, 153, 155). Участ­во­вал в сове­ща­нии поли­ти­че­ской эли­ты Мос­ков­ско­го вели­ко­го кня­же­ства кон­ца 1448 г., по ито­гам кото­ро­го Васи­лий II ини­ци­и­ро­вал постав­ле­ние епи­ско­па Рязан­ско­го Ионы на мит­ро­по­ли­чью кафед­ру без санк­ции Кон­стан­ти­но­поль­ско­го пат­ри­ар­ха­та, что при­ве­ло к уста­нов­ле­нию авто­ке­фа­лии Рус­ской Церк­ви. Вес­ной 1449 г. участ­во­вал в похо­де вели­ко­кня­же­ских войск про­тив Дмит­рия Шемя­ки к Костро­ме, а летом того же года воз­гла­вил поход на Галич. 31 авгу­ста 1449 г. участ­во­вал в оформ­ле­нии союз­но­го дого­во­ра Васи­лия II с вели­ким кня­зем литов­ским и поль­ским коро­лём Кази­ми­ром IV. В янва­ре 1450 г. участ­во­вал в похо­де вели­ко­го кня­зя мос­ков­ско­го на Галич, закон­чив­шем­ся пора­же­ни­ем Дмит­рия Шемя­ки. В 1452 г. воз­глав­лял поход на Устюг про­тив Дмит­рия Шемяки.

Уча­стие в Мос­ков­ской усо­би­це пре­вра­ти­ло Васи­лия Яро­сла­ви­ча в зре­ло­го пол­ко­вод­ца и поли­ти­ка. В Сер­пу­хов­ском кня­же­стве князь про­дол­жал монет­ную чекан­ку (нача­та его дедом); сре­ди выяв­лен­ных к 2022 г. поряд­ка 1 тыс. монет кня­же­ства бо́льшую часть зани­ма­ют день­ги и полу­день­ги Васи­лия Ярославича.

С окон­ча­ни­ем Мос­ков­ской усо­би­цы со смер­тью Дмит­рия Шемя­ки (1453) отно­ше­ния сер­пу­хов­ско­го кня­зя с Васи­ли­ем II ста­ли услож­нять­ся. Во 2‑й поло­вине 1453 – нача­ле 1454 гг. по ново­му дого­во­ру с вели­ким кня­зем мос­ков­ским лишил­ся Дмит­ро­ва «с воло­стьми», полу­чив вза­мен волость Сухо­дол с Крас­ным селом, что ста­ло неадек­ват­ной заме­ной (Мазу­ров. 2008. С. 164–165). Летом 1454 г. участ­во­вал в похо­де Васи­лия II про­тив татар в Колом­ну, а затем на Можайск с целью лик­ви­да­ции и кон­фис­ка­ции в вели­ко­кня­же­скую каз­ну уде­ла можай­ско­го кня­зя Ива­на Андре­еви­ча, бежав­ше­го в ВКЛ. Осе­нью 1454 г. по ново­му дого­во­ру с Васи­ли­ем II полу­чил Бежец­кий Верх (сов­мест­ное вла­де­ние вели­ко­го кня­зя мос­ков­ско­го и Нов­го­род­ской рес­пуб­ли­ки) и Зве­ни­го­род (оба – «с воло­стьми») (Мазу­ров. 2008. С. 166). В нача­ле 1456 г. участ­во­вал в похо­де Васи­лия II на Нов­го­род, завер­шив­шем­ся под­пи­са­ни­ем Яжел­биц­ко­го дого­во­ра 1456 г. Вёл началь­ный раунд пере­го­во­ров с архи­епи­ско­пом Нов­го­род­ским Евфи­ми­ем II и полу­чил как «жало­ва­ние» часть денеж­ных выплат от новгородцев.

Непро­сто скла­ды­ва­лись отно­ше­ния Васи­лия Яро­сла­ви­ча с неко­то­ры­ми мона­ше­ски­ми кор­по­ра­ци­я­ми его уде­ла. Так, он «не почи­та­ша игу­ме­на и стар­цов» Тро­и­це-Сер­ги­е­ва мона­сты­ря, в свя­зи с чем Васи­лий II «взял мона­стырь во свое госу­дар­ство», а сер­пу­хов­ско­му кня­зю «не пове­ле обла­да­ти Сер­ги­е­вым мона­сты­рем» (Посла­ния Иоси­фа Волоц­ко­го. 1959. С. 201). Кон­фликт про­изо­шёл у кня­зя и с Паф­ну­ти­ем Боров­ским, кото­рый в 1444 г. ушёл из боров­ско­го Высо­ко­го в честь Покро­ва Пре­свя­той Бого­ро­ди­цы муж­ско­го мона­сты­ря и осно­вал в воло­сти Сухо­дол, при­над­ле­жав­шей тогда Дмит­рию Шемя­ке, боров­ский Паф­ну­ти­ев в честь Рож­де­ства Пре­свя­той Бого­ро­ди­цы муж­ской мона­стырь. Соглас­но Житию пре­по­доб­но­го Паф­ну­тия Боров­ско­го, Васи­лий Яро­сла­вич неод­но­крат­но направ­лял сво­их слуг, что­бы под­жечь оби­тель, но вся­кий раз их удер­жи­вал вид мир­но тру­див­шей­ся бра­тии во гла­ве с игу­ме­ном (Кад­лу­бов­ский. 1899. С. 123). Одна­ко после Суз­даль­ско­го сра­же­ния 1445 г., спа­се­ние в кото­ром, соглас­но Житию, Васи­лий Яро­сла­вич при­пи­сал молит­вам Паф­ну­тия (Кад­лу­бов­ский. 1899. С. 123), князь при­ми­рил­ся с Паф­ну­ти­ем, про­сил про­ще­ния у игу­ме­на и бра­тии оби­те­ли и стал ока­зы­вать ей покровительство.

По при­ка­зу Васи­лия II в июле 1456 г. Васи­лий Яро­сла­вич был аре­сто­ван в Москве. При­чи­ны это­го собы­тия источ­ни­ки не рас­кры­ва­ют, а дата раз­нит­ся: в Софий­ской пер­вой лето­пи­си по спис­ку И. Н. Цар­ско­го, Софий­ской вто­рой лето­пи­си, Сокра­щён­ных лето­пис­ных сво­дах 1493 и 1495 гг. – 3 июля (ПСРЛ. Т. 39. С. 147; Т. 6, вып. 2. Стб. 129; Т. 27. С. 274, 349), в Мос­ков­ском лето­пис­ном сво­де кон­ца 15 в. и Ника­но­ров­ской лето­пи­си – 10 июля (ПСРЛ. Т. 25. С. 275; Т. 27. С. 120), в Воло­год­ско-Перм­ской лето­пи­си – 12 или 10 июля (в раз­ных спис­ках: ПСРЛ. Т. 26. С. 217), в Нов­го­род­ской чет­вёр­той лето­пи­си и Нов­го­род­ской лето­пи­си по спис­ку П. П. Дуб­ров­ско­го день и месяц аре­ста кня­зя отсут­ству­ют (ПСРЛ. Т. 4, ч. 1. С. 464; Т. 43. С. 183). Сер­пу­хов­ской князь был отправ­лен в Углич, где он содер­жал­ся под аре­стом на «дво­ре в тыне». В нача­ле 1462 г. сер­пу­хов­ские дети бояр­ские, уста­но­вив­шие кон­так­ты с нахо­див­ши­ми­ся в ВКЛ пред­ста­ви­те­ля­ми мос­ков­ских Рюри­ко­ви­чей, попы­та­лись осво­бо­дить сво­е­го кня­зя, одна­ко заго­вор был рас­крыт, основ­ных участ­ни­ков под­верг­ли смерт­ной каз­ни. После это­го Васи­лий Яро­сла­вич был пере­ве­дён с воз­ло­же­ни­ем «желез» (т. е. его руки и ноги были зако­ва­ны в цепи) в тюрь­му в Волог­ду, где про­был до кончины.

Был три­жды женат, про­ис­хож­де­ние всех супруг неиз­вест­но. Его пер­вой супру­гой была Васи­ли­са (ум. меж­ду 1447 и 1453); вто­рой – Мария (ум. после 1456), бежав­шая в 1456 г. от пре­сле­до­ва­ний в ВКЛ; тре­тьей – неиз­вест­ная по име­ни (ум., веро­ят­но, после 1462).

Похо­ро­нен в Архан­гель­ском собо­ре Мос­ков­ско­го Крем­ля. Для захо­ро­не­ния кня­зя было выбра­но почёт­ное место (солея у южной сте­ны), оно в про­ти­во­вес тра­ди­ции рас­по­ла­га­лось у само­го алта­ря, а не рядом с отцом и дедом, и было пар­ным погре­бе­нию Васи­лия II (солея у север­ной сте­ны). Тем самым пле­мян­ник и сест­ра Васи­лия Яро­сла­ви­ча – вели­кий князь мос­ков­ский Иван III Васи­лье­вич и его мать, вели­кая кня­ги­ня-ино­ка Мар­фа при­нес­ли ему посмерт­ные изви­не­ния и воз­да­ли мак­си­маль­но воз­мож­ные почести.

От 1‑го бра­ка Васи­лий Яро­сла­вич имел сына Ива­на Васи­лье­ви­ча Боль­шо­го (ум. не ранее 25.4.1507), кото­рый в 1456 г. бежал от пре­сле­до­ва­ний в ВКЛ, где позд­нее вла­дел Давид-Город­ком, Клец­ком и Рога­чё­вом. От 3‑го бра­ка имел тро­их сыно­вей: Ива­на Васи­лье­ви­ча Мень­шо­го (ум. 21 мар­та, год смер­ти неиз­ве­стен), Андрея Ива­но­ви­ча (ум. 31 октяб­ря, год смер­ти неиз­ве­стен) и Васи­лия Ива­но­ви­ча (годы рож­де­ния и смер­ти неиз­вест­ны), кото­рые умер­ли в зато­че­нии (веро­ят­но, в Костро­ме, куда их пере­ве­ли, по всей види­мо­сти, в 1462) и были похо­ро­не­ны в Костром­ском в честь Бого­яв­ле­ния Гос­под­ня муж­ском монастыре.

∞, 1°, 1434/1445, ВАСИ­ЛИ­СА (†1447/1453); В 1433–1434 гг., судя по заве­ща­нию его баб­ки Еле­ны Оль­гер­дов­ны (ино­ки Евпрак­сии), он был еще не женат. В сере­дине 1440‑х г. в бра­ке уже имел­ся сын. Сле­до­ва­тель­но, пер­вая сва­дьба Васи­лия Яро­сла­ви­ча состо­я­лась меж­ду 1434 — нача­лом 1440‑х г. Кня­ги­ня Васи­ли­са скон­ча­лась не ранее 1447 г. (из Лит­вы князь и его окру­же­ние при­шли с жена­ми и детьми) и не позд­нее вто­рой поло­ви­ны 1453 г. Из тре­тье­го дого­во­ра вели­ко­го кня­зя Васи­лия Тем­но­го и Васи­лия Яро­сла­ви­ча ста­но­вит­ся извест­но, что пер­вая супру­га послед­не­го уже скон­ча­лась. Васи­лий Яро­сла­вич ожи­дал ново­го бра­ка. От 1‑го бра­ка 1 сын.

∞, 2°, 1454, МАРИЯ (†п.1456), в 1456 бежа­ла в Лит­ву. От 2‑го бра­ка 3 сына.

∞, 3°, [....] († п.1462)

Автор: Мазу­ров Алек­сей Борисович

Лит.: Экзем­пляр­ский А. В. Вели­кие и удель­ные кня­зья Север­ной Руси в татар­ский пери­од, с 1238 по 1505 г. СПб., 1891. Т. 2.
6.

13/7. КНЖ. МАРИЯ ЯРОСЛАВНА,

М.: 1433, вел. кн. Мос­ков­ский Васи­лий II Васи­лье­вич Темный.

14/7. КНЖ. ЕЛЕ­НА ЯРОСЛАВНА,

М.: Миха­ил Андре­еви­чем верей­ским. Был на уде­ле на Боровске

15/9. КЖ. ФЕО­ДО­СИЯ АНДРЕ­ЕВ­НА РАДОНЕЖСКАЯ,

Одним из пово­дов опа­лы, нало­жен­ной на Ива­на Дмит­ри­е­ви­ча, был его сго­вор о выда­че его внуч­ки (в лето­пис­ном тек­сте она назва­на доче­рью) — доче­ри Еле­ны Радо­неж­ской Фео­до­сии —замуж за стар­ше­го сына Юрия Дмит­ри­е­ви­ча кня­зя Васи­лия Юрье­ви­ча. Вот как опи­сы­ва­ет после­до­ва­тель­ность собы­тий текст, содер­жа­щий­ся в Медо­вар­цев­ском лето­пис­це: «И князь вели­ки Васи­лий Васи­лье­вич при­и­де на Моск­ву на Пет­ров день (29.06.1432. — С. Ч.), а князь Юрьи в Зве­ни­го­род, а отто­ле в Дмит­ров. Того же лета вра­жи­им съве­том и злых чело­век окле­ве­та­ни­ем иже взда­ша злаа за бла­гаа, поиман бысть боля­рин вели­ко­го кня­зя Иван Дмит­ри­е­вич, окле­ве­тан и зра­ка лишен за то, егда бе с вели­ким кня­зем Васи­ли­ем в Орде, тогда де и с кня­зем Юрьем сва­тал­ся дче­рью сво­ею за его сына, да и Дмит­ров царь дал кня­зю Юрью по Ива­но­ву сло­ву. И не по мно­зе Иван Дмит­ри­е­вич убе­жал от вели­ко­го кня­зя Васи­лиа к кня­зю Кон­стан­ти­ну Дмит­ри­е­ви­чю на Углечь, а с Углечя в Тверь, а отто­ле в Галичь к кня­зю Юрью» 26.

В лето­пис­ном рас­ска­зе о сва­дьбе Васи­лия II и золо­том поя­се гово­рит­ся: «По том же по смер­ти кня­же Андре­еве и по Ординь­ском при­хо­де Иван Дмит­ри­е­вич кня­жу Андре­еву дщерь, а свою вну­ку, обру­чал за кня­зя Васи­лья Юрье­ви­ча, и тот пояс дал ему, и на сва­дьбе вели­ко­го кня­зя был на нем» 27. Обру­че­ние состо­я­лось меж­ду воз­вра­ще­ни­ем в Моск­ву 29 июня 1432 и осе­нью 1432 г., когда Иван Дмит­ри­е­вич бежал из сто­ли­цы 28. К это­му вре­ме­ни Еле­на Радо­неж­ская, по-види­мо­му, уже умер­ла, так как не упо­ми­на­ет­ся в рас­ска­зе об обру­че­нии 29.

Поле­ми­че­ское сочи­не­ние 1481 г. о хож­де­нии «посо­лонь» ста­вит в один ряд женить­бу Васи­лия Юрье­ви­ча на Фео­до­сье Андре­евне, женить­бу Васи­лия II на Марии Яро­славне и женить­бу кня­зя Миха­и­ла Андре­еви­ча Верей­ско­го на Елене Яро­славне (стар­шей сест­ре Марьи) — эти бра­ки были заклю­че­ны меж­ду чет­ве­ро­ю­род­ны­ми бра­том и сест­рой, что рас­смат­ри­ва­лось как паде­ние нрав­ствен­ных усто­ев: «И в Руси свя­ти­те­ля не бысть тогда (мит­ро­по­лит Фотий скон­чал­ся 1.07.1431 г. — С. Ч.), и нача­ша свя­ти­тель­скую власть кня­зи дер­жа­ти. И быша тогда бра­ни злы меж­усоб­ные в бра­тье, тако же и женит­вы во пле­ме­ни, а воз­бра­ня­ю­щих не бе. И мно­гу сему злу быва­ю­щу, еще же и ратем и кро­во­про­ли­тию мно­гу, и одо­лев един дру­га­го и осле­пи его» 30.

Обо­рот­ной сто­ро­ной реше­ния Софьи Вито­втов­ны ста­ло бег­ство Ива­на Дмит­ри­е­ви­ча из Моск­вы в Углич, а затем в Тверь осе­нью 1432 г. После ссо­ры Софьи Вито­втов­ны и Гол­тя­е­вых с сыно­вья­ми кня­зя Юрия Зве­ни­го­род­ско­го на сва­дьбе Васи­лия II (8 фев­ра­ля 1433 г.) «тое же зимы Иван Дмит­ри­е­вич отъ­е­халъ съ Тфе­ри в Галич къ кня­зю Юрью Дмит­ри­е­ви­чу и начат под­го­ва­ри­ва­ти его на вели­кое кня­же­нье»31. Пере­ход на сто­ро­ну галич­ских кня­зей пер­во­го лица в думе Васи­лия II при­ве­ло к нача­лу воен­но­го про­ти­во­сто­я­ния. 25 апре­ля 1433 г. наско­ро собран­ные вой­ска Васи­лия II были раз­би­ты на Клязь­ме и князь Юрий Дмит­ри­е­вич захва­тил Моск­ву. До сен­тяб­ря 1433 г. Васи­лий Васи­лье­вич нахо­дил­ся на кня­же­нии в Коломне. В сен­тяб­ре 1433 г. он вер­нул­ся в Моск­ву. Вновь князь Юрий Дмит­ри­е­вич взял Моск­ву 31 мар­та 1434 г. и удер­жи­вал ее до сво­ей смер­ти 5 июня 1434 г. После это­го вели­ко­кня­же­ским пре­сто­лом завла­дел князь Васи­лий Юрье­вич, кото­рый через месяц был вынуж­ден уйти из Моск­вы. Вес­ной 1436 г. он потер­пел пора­же­ние от вели­ко­го кня­зя Васи­лия Васи­лье­ви­ча и был ослеп­лен, а в 1448 г. умер.

М.: 1433, кн. Васил. Юрьев. Косой Галицкий.

XVIII генерация от Рюрика

16/12. КН. ИВАН ВАСИЛЬЕВИЧ 

в 1456 бежал в Лит­ву «кня­ги­ни его дру­гая» ока­за­лась в тяже­лый для мужа момент в Боров­ске, отку­да и бежа­ла с пасын­ком в
Лит­ву. В Лит­ве вла­дел горо­да­ми Клец­ком и Рога­чё­вом. Иван Боль­шой мог родить­ся не позд­нее 1441 г., посколь­ку он упо­ми­на­ет­ся как участ­ник дого­во­ра Васи­лия Тем­но­го и сво­е­го отца вто­рой поло­ви­ны 1453 — нача­ла 1454 г. Кня­жи­чи, как извест­но, име­ли пра­во цело­вать само­сто­я­тель­но крест с 12 лет. Одна­ко 12 лет Ива­ну Васи­лье­ви­чу еще не было, но он не отно­сил­ся к «мень­шим детям», т.е. не был мла­ден­цем. Полу­ча­ет­ся, что на момент бег­ства в Лит­ву (1456 г.) ему было око­ло пят­на­дца­ти лет. В вели­ком кня­же­стве Литов­ском пра­внук литов­ской княж­ны Иван Васи­лье­вич Сер­пу­хов­ской был встре­чен бла­го­же­ла­тель­но. В Бело­рус­ском Поле­сье король Кази­мир пер­во­на­чаль­но пожа­ло­вал ему Давид-горо­док (Горо­док) с окру­гой, когда-то состав­ляв­ший часть Пин­ско­го кня­же­ства [2, с. 394]. Поми­мо Давид-город­ка, меж­ду 1471 и 1484 гг. Иван Боль­шой полу­чил от Кази­ми­ра IV город Клецк вме­сте с Рога­че­вым. Конеч­но, Иван Васи­лье­вич вос­при­ни­мал свое изгна­ние как вре­мен­ное и наде­ял­ся осво­бо­дить сво­е­го отца и вер­нуть родо­вые вла­де­ния. В Лит­ве он встре­тил­ся с Ива­ном Андре­еви­чем Можай­ским. Два кня­зя-изгоя, поте­ряв­шие свои уде­лы, заклю­чи­ли союз­ное согла­ше­ние [3, с. 62] (по каким-то при­чи­нам к нему не при­мкнул еще один изгнан­ник — Иван Дмит­ри­е­вич Шемя­кин). Дого­вор этот мож­но дати­ро­вать пери­о­дом вре­ме­ни меж­ду сен­тяб­рем 1461 г. и фев­ра­лем 1462 г. Дого­вор двух кня­зей Ива­нов был направ­лен про­тив Васи­лия Тем­но­го. Осно­вой для согла­ше­ния ста­ли общие «оби­ды», нане­сен­ные вели­ким кня­зем. Васи­лий Тем­ный нару­шил в отно­ше­нии обо­их сто­рон крест­ное цело­ва­ние (меж­ду­кня­же­ские дого­во­ры), «выго­нил» кня­зей из «отчин и дедин», да
еще без­вин­но «ял» отца одно­го из кня­зей. Во вто­рой ста­тье дого­во­ра сто­ро­ны кон­ста­ти­ро­ва­ли глав­ные общие цели. Они
заклю­ча­лись в том, что­бы «пой­ти доста­ва­ти» сво­их «отчин и дедин», а так­же «доста­ва­ти» Васи­лия Яро­сла­ви­ча Сер­пу­хов­ско­го. Все это озна­ча­ло ни что иное, как под­го­тов­ку воен­ной копе­ра­ции про­тив Васи­лия Тем­но­го. Свое дело они рас­це­ни­ва­ли как «доб­рое» [3, с. 62].

Серьез­ность наме­ре­ний сто­рон демон­стри­ро­вал послед­ний пункт докон­ча­ния. Иван Андре­евич дол­жен был назна­чить дату выступ­ле­ния в поход. Если он откла­ды­вал нача­ло опе­ра­ции и оста­вал­ся в Лит­ве, дого­вор под­ле­жал рас­тор­же­нию. Таким обра­зом, глав­ной целью согла­ше­ния было для Ива­на Васи­лье­ви­ча при­об­ре­те­ние союз­ни­ка в борь­бе за осво­бож­де­ние сво­е­го отца и вос­ста­нов­ле­ние Сер­пу­хов­ско­го уде­ла. Ива­ну Васи­лье­ви­чу Боль­шо­му уда­лось уста­но­вить кон­так­ты с пред­ста­ви­те­ля­ми преж­не­го дво­ра сво­е­го отца. В кон­це 1461 или в самом нача­ле 1462 г. к нему в Лит­ву при­е­хал Воло­дя Давы­дов. Вокруг послед­не­го, оче­вид­но, груп­пи­ро­ва­лись все недо­воль­ные веро­лом­ным поступ­ком Васи­лия Тем­но­го. Имен­но Воло­дя Давы­дов при­вез из вели­ко­го кня­же­ства Литов­ско­го спи­сок ука­зан­но­го выше дого­во­ра. И встре­чал­ся он имен­но с Ива­ном Васи­лье­ви­чем, что дока­зы­ва­ет­ся осо­бен­но­стя­ми фор­му­ля­ра спис­ка докон­ча­ния. Тот был ско­пи­ро­ван с экзем­пля­ра, при­над­ле­жа­ще­го Ива­ну Васи­лье­ви­чу Сер­пу­хов­ско­му. Одна­ко, как извест­но из лето­пи­сей, заго­вор сер­пу­хов­ских дво­рян был рас­крыт, мно­гие из них были аре­сто­ва­ны и по при­ка­зу Васи­лия Тем­но­го каз­не­ны в мар­те 1462 г.

Если же пытать­ся про­ана­ли­зи­ро­вать дей­ствия сто­рон с пози­ций сред­не­ве­ко­во­го мен­та­ли­те­та, то ситу­а­ция пред­ста­нет сле­ду­ю­щей. Бег­ство Ива­на Васи­лье­ви­ча в Лит­ву было есте­ствен­ной и освя­щен­ной тра­ди­ци­ей реак­ци­ей на нару­ше­ние дого­во­ных отно­ше­ний цен­траль­ной вла­стью. Так посту­пал и его дед Яро­слав Вла­ди­ми­ро­вич. Разу­ме­ет­ся, внук дол­жен был искать союз­ни­ка, обре­тен­но­го в лице еще одно­го изгнан­ни­ка Ива­на Можай­ско­го. Креп­кий и спло­чен­ный двор сер­пу­хов­ско­го кня­зя в 1462 г. так­же дей­ство­вал в тра­ди­ци­ях вер­ной служ­бы сво­е­му сюзе­ре­ну. Тако­ва была «удель­ная прав­да» XV в. Вышед­шая окреп­шей из потря­се­ний фео­даль­ной вой­ны цен­траль­ная власть, про­шед­шая через ослеп­ле­ния соро­ди­чей, клят­во­пре­ступ­ле­ния и отрав­ле­ния, реши­ла про­де­мон­стри­ро­вать свою силу и устра­шить воз­мож­ных сопер­ни­ков. В жерт­ву идее созда­ния Рус­ско­го госу­дар­ства были при­не­се­ны преж­ние нор­мы отно­ше­ний с кня­зья­ми-бра­тья­ми и воль­ны­ми слу­га­ми. И здесь дей­ствия Васи­лия Тем­но­го — пря­мой исток и завет для его сына Ива­на III и потом­ков. Каз­ни мар­та 1462 г. созда­ва­ли зна­чи­тель­ный пре­це­дент жесто­чай­шей рас­пра­вы с поли­ти­че­ски­ми про­тив­ни­ка­ми вла­сти, при­ня­тый к испол­не­нию наслед­ни­ка­ми Васи­лия Васильевича.

В 1503 году крым­ские тата­ры разо­ри­ли и сожгли Клецк, рези­ден­цию кня­зя Ива­на Васи­лье­ви­ча. В 1506 году крым­цы пред­при­ня­ли новый набег на Вели­кое кня­же­ство Литов­ское. 5 авгу­ста 1506 г. состо­я­лась бит­ва под Клец­ком, в кото­рой трид­ца­ти­ты­сяч­ное вой­ско крым­ской орды было раз­гром­ле­но поль­ско-литов­ским опол­че­ни­ем под коман­до­ва­ни­ем кня­зя Миха­и­ла Льво­ви­ча Глин­ско­го. При­ни­мал ли уча­стие в этом сра­же­нии Иван Васи­лье­вич неиз­вест­но. Умер Иван Васи­лье­вич в сле­ду­ю­щем, 1507 г., в про­ме­жу­ток вре­ме­ни меж­ду 25 апре­ля и 20 сен­тяб­ря. Дати­ров­ку помо­га­ют уста­но­вить два доку­мен­та. Пер­вый — акт от име­ни кня­зя, состав­лен­ный 25 апре­ля 1507 г. [9, с. 62]. Вто­рой — гра­мо­та, вве­ден­ная в науч­ный обо­рот Б.М. Пуда­ло­вым. Это жало­ван­ная гра­мо­та сына кня­зя Федо­ра Ива­но­ви­ча Яро­сла­ви­ча бояри­ну Миха­и­лу Дмит­ри­е­ви­чу Шара­пу на име­ния в Клец­ке и Город­ке [8, с. 62–64]. Состав­лен доку­мент 20 сен­тяб­ря 1507 г. и в нем гово­рит­ся «што отец наш небож­чик князь Иван». Таким обра­зом, Иван Васи­лье­вич упо­ми­на­ет­ся как уже умер­ший к тому момен­ту. Супру­гой Ива­на Васи­лье­ви­ча была Евдо­кия Воротынская.
У Ива­на родил­ся в изгна­нии сын Федор и две доче­ри — Улья­на и Василиса.

2. Гуда­ви­ч­юс, Э. Исто­рия Лит­вы с древ­ней­ших вре­мен до 1569 года /
Э. Гуда­ви­ч­юс. — М., 2005.
3. Духов­ные и дого­вор­ные гра­мо­ты вели­ких мос­ков­ских и удель­ных кня­зей XIV-XVI вв. — М.-Л., 1950
8. Пуда­лов, Б. М. Жало­ван­ная гра­мо­та кня­зя Федо­ра Ива­но­ви­ча Яро­сла­ви­ча 1507 года / Б. М. Пуда­лов // Рус­ский дипло­ма­та­рий. — Вып. 3. — М., 1998. — С. 62–64.
9. Реви­зия пущ и пере­хо­дов зве­ри­ных в быв­шем вели­ком кня­же­стве Литов­ском с при­со­во­куп­ле­ни­ем гра­мот и при­ви­лей на вхо­ды в пущи и на зем­ли. — Виль­на, 1867.

17/12(2). КН. ИВАН МЕНЬ­ШОЙ ВАСИЛЬЕВИЧ.

зато­чен в одно вре­мя с отцом Костро­ме и умер в темнице.

18/12(2). КН. АНДРЕЙ ВАСИЛЬЕВИЧ.

зато­чен в одно вре­мя с отцом в Костро­ме и умер в темнице.

19/12(2). КН. ВАСИ­ЛИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ.

зато­чен в одно вре­мя с отцом и умер в темнице.

XIX генерация от Рюрика

20/16. КН. ФЕДОР ИВА­НО­ВИЧ ЯРО­СЛА­ВИЧ, († 1523)

Вла­дел горо­дом Клец­ком. удель­ный князь Пин­ский (1501—1520) и Клец­кий (ок. 1503—1520), един­ствен­ный сын удель­но­го кня­зя Ива­на Васи­лье­ви­ча Боров­ско­го (ум. 1507) и Евдо­кии Фёдо­ров­ны Воро­тын­ской. С ним погас род кня­зей Боров­ских. Про­ис­хо­дил из рода Сер­пу­хов­ско­го-Боров­ских кня­зей. В 1498 году женил­ся на Алек­сан­дре Семё­новне Слуц­кой (ум. 1518), доче­ри кня­зя киев­ско­го Семё­на Олель­ко­ви­ча Слуц­ко­го (ок. 1420—1470) и Марии Ива­нов­ны Гаштольд. После смер­ти Семё­на Слуц­ко­го его един­ствен­ный сын Васи­лий (ум. 1495) полу­чил во вла­де­ние от вели­ко­го кня­зя литов­ско­го Кази­ми­ра Ягел­лон­чи­ка Пин­ское кня­же­ство. После смер­ти кня­зя Васи­лия Семё­но­ви­ча Пин­ском ста­ла управ­лять его мать Мария Ива­нов­на (урож­ден­ная Гаштольд). Еще при жиз­ни сво­ей тещи Фёдор Боров­ский под­пи­сы­вал гра­мо­ты «Я, князь Фёдор Ива­но­вич Яро­сла­вич», а после смер­ти Марии Ива­нов­ны в 1501 году стал пра­вить Пин­ском на пра­вах отчича.

Дея­тель­ность Фёдо­ра прак­ти­че­ски огра­ни­чи­ва­лась его уде­лом и сосед­ним Клец­ком, где пра­вил его отец Иван Васи­лье­вич. В1503 году князь Фёдор Боров­ский участ­во­вал в неудач­ном бою с тата­ра­ми под Клец­ком. Литов­ские отря­ды под коман­до­ва­ни­ем кня­зей Фёдо­ра Ива­но­ви­ча Боров­ско­го, Юрия Ива­но­ви­ча Голь­шан­ско­го и Гри­го­рия Бори­со­ви­ча Глин­ско­го потер­пе­ли пора­же­ние от крым­ской орды. В том же 1503 году князь Иван Васи­лье­вич Боров­ский пере­дал Фёдо­ру пра­ва на горо­да Клецк, Давид-Горо­док и Рога­чёв. Одна­ко при­ни­мал ли Фёдор уча­стие в Клец­кой бит­ве в 1506 году — неиз­вест­но. В 1508 году Фёдор Ива­но­вич полу­чил от вели­ко­го кня­зя литов­ско­го Сигиз­мун­да Кази­ми­ро­ви­ча часть вла­де­ний кня­зя Миха­и­ла Льво­ви­ча Глин­ско­го, отъ­е­хав­ше­го в Москву.

В 1521 году удель­ный князь Фёдор Ива­но­вич Боров­ский скон­чал­ся, не оста­вив после себя потом­ства. Свои вла­де­ния (Пинск,Давид-Городок и Клецк) он заве­щал вели­ко­му кня­зю литов­ско­му, таким обра­зом они вошли в состав госу­дар­ствен­ных име­ний. Вско­ре их полу­чи­ла Бона Сфор­ца, жена с 1518 года поль­ско­го коро­ля и вели­ко­го кня­зя литов­ско­го Сигиз­мун­да Ста­ро­го. После смер­ти Ива­на Васи­лье­ви­ча про­дол­жа­те­лем рода сер­пу­хов­ских кня­зей остал­ся его сын Федор Ива­но­вич Яро­сла­вич (такое про­зви­ще он берет в честь деда). Вес­ной 1501 г. (меж­ду кон­цом мар­та и 28 мая 1501 г.) Федор стал кня­зем Пин­ским, что свя­за­но с его бра­ко­со­че­та­ни­ем. В 1498 г. он женил­ся на княжне пин­ской Елене — доче­ри кня­зя Семе­на Олель­ко­ви­ча. Послед­няя носи­ла еще молит­вен­ное имя Алек­сан­дры, посколь­ку доку­мен­ты кон­ца 1520‑х г. гово­рят о «кне­гине Федо­ро­вой Яро­сла­ви­ча Алек­сан­дре Пин­ской» [5, с. 256, 297].

В 1502 г. Федор Ива­но­вич участ­во­вал в бит­ве с крым­ски­ми тата­ра­ми на реке Уше, око­ло Овру­че­ва, завер­шив­шей­ся пора­же­ни­ем литов­цев [7, с. 429]. В сле­ду­ю­щем году состо­я­лось сра­же­ние с тата­ра­ми у Давид-Город­ка и здесь успех сопут­ство­вал литовцам.

В 1507 г. (после смер­ти отца) Федор сосре­до­то­чил в сво­их руках и отцов­ские вла­де­ния. В 1508 г. Клецк ока­зал­ся в числе
земель, охва­чен­ных дви­же­ни­ем Глин­ских. Федор не под­дер­жал мятеж­ни­ков, за что потом был воз­на­граж­ден литов­ским коро­лем [4, с. 150]. Уве­ли­чен­ное кня­же­ние Сигиз­мунд I в 1509 г. утвер­дил за Федо­ром вплоть до смер­ти его и его жены. Те, в свою оче­редь, — отпи­са­ли его после себя вели­ко­му князю.

Умер Федор Ива­но­вич Пин­ский вес­ной 1522 г. Еще 18 мар­та 1522 г. Федор был жив, в этот день ему послал наказ поль­ский король Сигиз­мунд I [9, с. 429]. 16 мая 1522 г. король Сигиз­мунд I уже под­твер­ждал ранее выдан­ную Федо­ром гра­мо­ту, т.е. к тому момен­ту Федор Ива­но­вич скон­чал­ся [9, с. 324]. Акты, дати­ро­ван­ные сен­тяб­рем 1522 г. гово­рят о Федо­ре Ива­но­ви­че как о «небо­щи­ке» и упо­ми­на­ют его дол­ги [5, с. 52, 53]. Его супру­га кня­ги­ня Еле­на умер­ла рань­ше, после 25 мар­та 1518 г. Она, «отхо­ди­чи з сего све­та», пожа­ло­ва­ла одно­му мона­сты­рю дво­ри­ще в с. Вол­би­чи [Пуда­лов, Б. М. Жало­ван­ная гра­мо­та кня­зя Федо­ра Ива­но­ви­ча Яро­сла­ви­ча 1507 года / Б. М. Пуда­лов // Рус­ский дипло­ма­та­рий. — Вып. 3. — М., 1998. — С. 62–64., с. 130]. Детей в бра­ке Федо­ра и Еле­ны не было. Его вла­де­ния посту­пи­ли в коро­лев­ский фонд, а затем, с 1524 г., ото­шли к коро­ле­ве Боне [2, с. 394]. На этом в Бело­рус­ском Поле­сье закан­чи­ва­ет­ся исто­рия сер­пу­хов­ско­го кня­же­ско­го рода по муж­ской линии.

Ж.: с 1498, КНЖ. АЛЕК­САНДРА СЕМЕ­НОВ­НА СЛУЦ­КАЯ ПИН­СКАЯ, дочь кня­зя Семе­на Олель­ко­ви­ча Слуц­ко­го и Марии Ива­нов­ны Гаштольд.

2. Гуда­ви­ч­юс, Э. Исто­рия Лит­вы с древ­ней­ших вре­мен до 1569 года / Э. Гуда­ви­ч­юс. — М., 2005.
5. Литов­ская мет­ри­ка (1522–1530). 4‑ая кни­га суд­ных дел. — Виль­нюс, 1997.
7. Пилип­чук, Я. В. Вели­кое кня­же­ство Литов­ское и тата­ры в пери­од прав­ле­ния Алек­сандра Кази­ми­ро­ви­ча (1492–1506 гг.) [Элек­трон­ный ресурс] / Я. В. Пилип­чук, М. А. Несин // Исто­рия воен­но­го дела: иссле­до­ва­ния и источ­ни­ки. — 2016. — Спе­ци­аль­ный выпуск V. Сто­я­ние на Угре 1480–2015. — Ч. II. — С. 390–448. — Режим досту­па: http://​www​.milhist​.info/​2​0​1​6​/​0​4​/​2​1​/​p​i​l​i​p​c​h​y​k​-​n​e​sin. — Дата досту­па: 30.10.2016.
8. Пуда­лов, Б. М. Жало­ван­ная гра­мо­та кня­зя Федо­ра Ива­но­ви­ча Яро­сла­ви­ча 1507 года / Б. М. Пуда­лов // Рус­ский дипло­ма­та­рий. — Вып. 3. — М., 1998. — С. 62–64.
9. Реви­зия пущ и пере­хо­дов зве­ри­ных в быв­шем вели­ком кня­же­стве Литов­ском с при­со­во­куп­ле­ни­ем гра­мот и при­ви­лей на вхо­ды в пущи и на зем­ли. — Виль­на, 1867.

КНЖ. УЛЬЯ­НА ИВАНОВНА,

М.: КН. ЮРИЙ ИВА­НО­ВИЧ ГОЛЬ­ШАН­СКИЙ (ум. в 1536).

21/16. КНЖ. ВАСИ­ЛИ­СА ИВА­НОВ­НА (ум. 11.05.1552),

М.: АЛЕК­САНДР ИВА­НО­ВИЧ ХОДКЕВИЧ.

ПЕЧАТКИ

Печаток не знайдено

ПУБЛІКАЦІЇ ДОКУМЕНТІВ

АЛЬБОМИ З МЕДІА

Медіа не знайдено

РЕЛЯЦІЙНІ СТАТТІ

Статтєй не знайдено

  1. При­сел­ков М.Д. Тро­иц­кая лето­пись. С. 458; Карам­зин Н.М. Исто­рия госу­дар­ства Рос­сий­ско­го. Кн. 2. Т. 5. При­меч. 254. Стб. 103.[↩]
  2. ДДГ.
    №28. С. 72; Зимин А.А. О хро­но­ло­гии духов­ных и дого­вор­ных гра­мот… С. 296–297.[↩]
  3. ДДГ. № 21. С. 59; № 22. С. 62.[↩]
  4. ДДГ. № 21. С. 59; № 22. С. 62.[↩]
  5. АСЭИ. Т. 1. № 29. С. 41.[↩]
  6. Наза­ров В. Д. Разыс­ка­ния... С. 37.[↩]
  7. ПСРЛ. Т. 25. С. 245.[↩]
  8. ПСРЛ. Т. 15. Стб. 486–487.[↩]
  9. ДДГ. № 21. С. 59; № 22. С. 62.[↩]
  10. ПСРЛ. СПб., 1913. Т. 18. С. 168; Т. 25. С. 247.[↩]
  11. ДДГ. С. 49. — См. так­же: АСЭИ. Т. 1. № 54.[↩]
  12. ДДГ. № 24. С. 64.[↩]
  13. См. заме­ча­ние С. М. Соло­вье­ва о насле­до­ва­нии кня­зя Васи­лия Яро­сла­ви­ча (Соло­вьев С. М. Исто­рия Рос­сий­ская с древ­ней­ших вре­мен: В 15 кн. М., 1960. Кн. 2. Т. 3–4.
    С. 469). Ср.: АСЭИ. Т. 1. С. 54, при­меч. к № 52.[↩]
  14. АСЭИ. Т. 1. № 54. С. 55.[↩]
  15. Лурье Я. С. Рас­сказ о боярине И. Д. Все­во­лож­ском в Медо­ва­рин­цев­ском лето­пис­це... С. 10. — Ср.: Экзем­пляр­ский А. В. Вели­кие и удель­ные кня­зья Север­ной Руси в татар­ский пери­од, с 1238 по 1505 г.: В 2 т. СПб., 1891. Т. 2. С. 310, при­меч. 829.[↩]
  16. ПСРЛ. Т. 25. С. 250; Т. 18. С. 173.[↩]
  17. Наза­ров В. Д. Разыс­ка­ния... С. 72, при­меч. 55.[↩]
  18. Там же. С. 51.[↩]
  19. ПСРЛ. Т. 15. Стб. 486–487.[↩]
  20. ДДГ. № 21. С. 59; № 22. С. 62.[↩]
  21. Мазу­ров. 2008. С. 152[↩]
  22. Духов­ные и дого­вор­ные гра­мо­ты (ДДГ). 1950. № 27. С. 69.[↩]
  23. ДДГ. № 27. С. 69–70.[↩]
  24. ДДГ. № 27. С. 70.[↩]
  25. Пол­ное собра­ние рус­ских лето­пи­сей (ПСРЛ). Т. 25. С. 266.[↩]
  26. Лурье Я. С. Рас­сказ о боярине И. Д. Все­во­лож­ском в Медо­ва­рин­цев­ском лето­пис­це... С. 10. — Ср.: Экзем­пляр­ский А. В. Вели­кие и удель­ные кня­зья Север­ной Руси в татар­ский пери­од, с 1238 по 1505 г.: В 2 т. СПб., 1891. Т. 2. С. 310, при­меч. 829.[↩]
  27. ПСРЛ. Т. 25. С. 250; Т. 18. С. 173.[↩]
  28. Наза­ров В. Д. Разыс­ка­ния... С. 72, при­меч. 55.[↩]
  29. Там же. С. 51.[↩]
  30. Клосс Б. М., Наза­ров В. Д. Поле­ми­че­ское сочи­не­ние 1481 г. о хож­де­нии «посо­лонь» // Мос­ков­ская Русь (1359–1584): Куль­ту­ра и исто­ри­че­ское само­со­зна­ние / Под ред. А. М. Клей­мо­ла, Г. Д. Лен­хофф. М., 1997. С. 384.[↩]
  31. ПСРЛ. Т. 25. С. 250.[↩]