Патрикеевы, князья

Общие сведения о роде

ПАТ­РИ­КЕ­Е­ВЫ — рус­ский кня­же­ский род литов­ско­го про­ис­хож­де­ния XV — 1‑й тре­ти XVI веков, Гедиминовичи.

Фа­миль­ное про­зва­ние Пат­ри­ке­е­вы фик­си­ру­ет­ся бо­лее позд­ни­ми и поч­ти ис­клю­чи­тель­но нар­ра­тив­ны­ми ис­точ­ни­ка­ми и за­кре­пи­лось в ис­то­рио­гра­фии с XVIII века.

Ро­до­на­чаль­ник — Юрий Пат­ри­кее­вич (? — не ра­нее 1444–1445), боя­рин (не позд­нее 1444–1445), сын ли­товского кня­зя Пат­ри­кия На­ри­ман­то­ви­ча (? — по­сле 1408–1409), вы­ехав­ше­го в ию­ле 1408 года в со­ста­ве сви­ты ли­товского кня­зя Свид­ри­гай­ло в Мо­ск­ву к вели­ко­му кня­зю мо­с­ков­ско­му Ва­си­лию I Дмит­рие­ви­чу. С нача­ла — сере­ди­ны 1410‑х годов на мос­ков­ской служ­бе. Впер­вые упо­ми­на­ет­ся в кон­це 1433 года как ве­ли­ко­кня­же­ский вое­во­да, воз­глав­лял вой­ска вели­ко­го кня­зя мо­с­ков­ско­го Ва­си­лия II Ва­силь­е­ви­ча в по­хо­де на Ко­ст­рому про­тив кня­зей Ва­си­лия Юрь­е­ви­ча Ко­со­го и Дмит­рия Юрь­е­ви­ча Ше­мя­ки во вре­мя Мо­с­ков­ской усо­би­цы 1425–1453 годов, был раз­бит и по­пал в плен.

Генеалогия рода

IV генерация от Гедимина

КН. ЮРИЙ ПАТ­РИ­КЕЕ­ВИЧ (*1380‑е, †1450/1456)

сын Пат­ри­кия Нари­мун­то­ви­ча, при­хо­дил­ся и даль­ним род­ствен­ни­ком (чет­ве­ро­ю­род­ным бра­том) жене Васи­лия Дмит­ри­е­ви­ча вели­кой кня­гине Софье Вито­втовне. В рас­ска­зе сбор­ни­ка из Архан­гель­ско­го собра­ния, кото­рая была напи­са­на в мос­ков­ской книж­ной мастер­ской М. Я. Медо­вар­це­ва в 1527 — нача­ле 1531 г.1, об отправ­ке вел. кн. Вито­втом доче­ри Софьи в каче­стве неве­сты в Моск­ву (1390 г.) в изве­стие из «Лето­пис­ца вели­ких кня­зей литов­ских» добав­ле­но упо­ми­на­ние кн. Юрия Пат­ри­ке­е­ви­ча Нари­ман­то­ва — деда кн. Васи­лия Косо­го Ива­но­ви­ча Пат­ри­ке­е­ва (ино­ка Вас­си­а­на): «Княз(ь) же вели­кии Витофтъ даде дчерь свою Софию и отпу­стилъ ю из Марьи­на град­ка нъмецког(о), а с нею послалъ кн(я)зя Юрья Патрикиевич(а) Нари­ман­то­ва да Ива­на Олги­мон­до­ви­чя из Дан­ска»2.

Зали­ши­вся у Мос­ковсь­кій дер­жаві. Одру­жи­вся з Анною Васи­лів­ною, доч­кою вели­ко­го кня­зя Васи­ля Дмит­ро­ви­ча. Рус­ские родо­слов­ные кни­ги XVI-XVII вв. сви­де­тель­ству­ют, что у литов­ско­го кня­зя Пат­ри­кея Нари­ман­то­ви­ча, вну­ка литов­ско­го вели­ко­го кня­зя Геди­ми­на, было три сына: Федор Хован­ский, Юрий и Алек­сандр Корец­кий. Одна из ран­них родо­слов­ных книг, состав­лен­ная не позд­нее 40‑х гг. XVI в., сооб­ща­ет, что за вто­рым сыном Пат­ри­кея Юри­ем «была... дочь вели­ко­го кня­зя Васи­лье­ва»3. Дру­гая родо­слов­ная кни­га, отра­зив­шая редак­цию вто­рой поло­ви­ны XVI в., дает иные све­де­ния: «И князь Федор Хован­ский и князь Юрьи при­е­ха­ли от Вито­вта коро­ля слу­жить на Моск­ву к вели­ко­му кня­зю Васи­лью Дмит­ри­е­ви­чу, и князь вели­кий Васи­лий Дмит­ри­е­вичь за кня­зя Юрья Патре­ке­е­ви­ча дал сест­ру свою вели­кую княж­ну Анну»4. Еще одна родо­слов­ная кни­га, вос­хо­дя­щая к редак­ции кон­ца XVI в., уточ­ня­ет сви­де­тель­ство наи­бо­лее ран­ней редак­ции: «была за ним дочь вели­ко­го кня­зя Васи­лья Дмит­ри­е­ви­ча княж­на Анна»5.

Сохра­нил­ся любо­пыт­ный рас­сказ, содер­жа­щий харак­те­ри­сти­ку ново­яв­лен­но­го род­ствен­ни­ка мос­ков­ских вели­ких кня­зей Юрия Пат­ри­ке­е­ви­ча его совре­мен­ни­ка­ми. Рас­сказ дошел в «Памя­ти Федо­ра Ива­но­ви­ча Сабу­ра». В дан­ной «Памя­ти» повест­ву­ет­ся о сва­дьбе Юрия Пат­ри­ке­е­ви­ча и сест­ры вели­ко­го кня­зя Васи­лия Дмит­ри­е­ви­ча Анны. На сва­дьбе при­сут­ство­вал весь цвет мос­ков­ско­го бояр­ства. Был и стар­ший брат Юрия князь Хован­ский. Когда ста­ли рас­са­жи­вать­ся за пир­ше­ствен­ным сто­лом, то боярин Федор Сабур сел выше Хован­ско­го. «Пося­ди бра­та мое­го мень­ше­го кня­зя Юрья Пат­ри­ке­е­ви­ча», — ска­зал Хован­ский Сабу­ру. «У того бог в кике, а у тебя бога в кике нет», — отве­тил Сабур и сел выше кня­зя Хован­ско­го6. Кика — жен­ский голо- вной убор напо­до­бие кокош­ни­ка, кото­рый наде­вал­ся на моло­дую во вре­мя вен­ча­ния и носил­ся ею как уже замуж­ней жен­щи­ной7. «Бог в кике» — сар­ка­сти­че­ская оцен­ка Юрия Пат­ри­ке­е­ви­ча, обя­зан­но­го сво­им поло­же­ни­ем при дво­ре мос­ков­ско­го вели­ко­го кня­зя не лич­ным досто­ин­ствам, а высо­ко­му про­ис­хож­де­нию сво­ей жены.

Во вто­ром заве­ща­нии Васи­лия Дмит­ри­е­ви­ча, состав­лен­ном в 1417 г.8, ука­зы­ва­лось: «А оу сее гра­мо­ты были мои бояре: князь Юрьи Патрекѣе­вич, Иванъ Дмит­ре­евич, Миха­и­ло Ондрѣе­вич, Иванъ Федо­ро­вич, Федоръ Ива­но­вич»9. Выяс­ня­ет­ся, что в 1417 г. князь Юрий Пат­ри­ке­е­вич зани­мал самое высо­кое место сре­ди бояр мос­ков­ско­го вели­ко­го кня­зя. Несо­мнен­но, что появ­ле­ние в окру­же­нии Васи­лия Дмит­ри­е­ви­ча выез­же­го литов­ско­го кня­зя нару­ши­ло при­выч­ную суб­ор­ди­на­цию сре­ди мос­ков­ских бояр. Об этом пом­ни­ли деся­ти­ле­ти­я­ми. До наших дней дошел один любо­пыт­ный доку­мент — «Память Гена­дия Бутур­ли­на да Миха­и­ла Бори­со­ви­чи». «Память» сооб­ща­ет, что «какъ князь Юрьи Патрекѣе­вичь при­ѣ­халъ, а заехалъ бояръ Костян­ти­на Шею да Ива­на Дмит­ре­еви­чя, Воло­ди­ме­ра Данилович[я], Дмит­рея Васи­лье­ви­чи, Фео­до­ра Кош­ки­на Гол­тяя»10. Соглас­но этой «Памя­ти», князь Юрий Пат­ри­ке­е­вич «заехал» пяте­рых бояр вели­ко­го кня­зя Васи­лия Дмит­ри­е­ви­ча. Иссле­до­ва­те­ли дав­но обра­ти­ли вни­ма­ние на то, что пере­чень бояр в «Памя­ти Гена­дия Бутур­ли­на да Миха­и­ла Бори­со­ви­чи» сов­па­да­ет со спис­ком бояр, при­сут­ство­вав­ших при состав­ле­нии не вто­ро­го, а пер­во­го заве­ща­ния вели­ко­го кня­зя Васи­лия Дмит­ри­е­ви­ча, дати­ру­е­мо­го вре­ме­нем от 16 сен­тяб­ря 1406 г. до 7 июня 1407 г.11 Посколь­ку «Память» Ген­на­дия Бутур­ли­на ока­зы­ва­ет­ся источ­ни­ком доб­ро­ка­че­ствен­ным, из ее пока­за­ний сле­ду­ет, что литов­ский князь Юрий Пат­ри­ке­е­вич появил­ся в мос­ков­ском вели­ко­кня­же­ском окру­же­нии не в 1417 г., а рань­ше, когда в силе были бояре, при­сут­ство­вав­шие при состав­ле­нии не вто­рой, а пер­вой духов­ной гра­мо­ты Васи­лия Дмитриевича.

Пород­нив­шись с вели­ко­кня­же­ской семьей, князь Юрий Пат­ри­ке­е­вич занял вид­ное место при мос­ков­ском дво­ре12. Как уже отме­ча­лось, он при­нял уча­стие в состав­ле­нии всех заве­ща­ний вели­ко­го кня­зя Васи­лия Дмит­ри­е­ви­ча. В 1433 г. князь Юрий воз­гла­вил вой­ска сво­е­го пле­мян­ни­ка вели­ко­го кня­зя Васи­лия Васи­лье­ви­ча про­тив сыно­вей зве­ни­го­род­ско­го и галиц­ко­го кня­зя Юрия Дмит­ри­е­ви­ча Васи­лия Косо­го и Дмит­рия Шемя­ки. На р. Куси близ Костро­мы про­изо­шел бой. Моск­ви­чи потер­пе­ли пора­же­ние, а Юрий Пат­ри­ке­е­вич попал в плен13. Через какое-то вре­мя он был отпу­щен на сво­бо­ду и в июле 1439 г. при под­хо­де к Мо­ск­ве войск ор­дын­ско­го ха­на Улуг-Му­­ха­м­­ме­­да был ос­тав­лен вели­ким кня­зем мо­с­ков­ским Ва­си­ли­ем II Ва­силь­е­ви­чем ко­мандующим гар­ни­зо­ном сто­ли­цы (сам вели­кий князь с семь­ёй от­пра­вил­ся за Вол­гу)14. В 1444 году (или 1‑й поло­ви­ны 1445) в ка­че­ст­ве 1‑го боя­ри­на при­сут­ст­во­вал при док­ла­де вели­ко­го кня­зя Ва­си­лию II ме­нов­ной гра­мо­ты вла­стей Вла­ди­мир­ско­го Ро­ж­де­ст­вен­ско­го и Суз­даль­ско­го Спа­­со-Ев­­фи­­ми­е­­ва мо­на­сты­рей. В кон­це 1445 года двор Юрия Пат­ри­кее­ви­ча в Мо­сков­ском Крем­ле яв­лял­ся вре­мен­ной ре­зи­ден­ци­ей вер­нув­ше­го­ся из ор­дын­ско­го пле­на Ва­си­лия II. 

Его кон­чи­ну мож­но отне­сти к 1450— 1456 гг. Кос­вен­но об этом мож­но судить по гра­мо­те от 1 янва­ря 1457 г., соглас­но кото­рой князь Иван Юрье­вич Пат­ри­ке­ев и его пле­мян­ни­ки кня­зья Иван Васи­лье­вич Бул­гак и Дани­ил Васи­лье­вич Щеня по при­ка­зу сво­е­го отца и деда кня­зя Юрия Пат­ри­ке­е­ви­ча дали «на поми­нок душь сво­их пра­ро­ди­те­лей и роди­те­лей» в мит­ро­по­ли­чий мос­ков­ский Сав­вин мона­стырь село Вои­шев­ское15. Васи­лий Юрье­вич сре­ди душе­при­каз­чи­ков сво­е­го отца не назван, вме­сто него дей­ству­ют его сыно­вья, при­чем сыно­вья малень­кие. У них еще не было сво­их кня­же­ских печа­тей, и они скре­пи­ли гра­мо­ту «мате­ри сво­ее кня­ги­ни­ною Марьи­ною печа­тью»16. Оче­вид­но, под «роди­те­ля­ми» гра­мо­ты разу­ме­лись отец Ива­на Бул­га­ка и Дани­и­ла Щени Васи­лий Юрье­вич и отец Ива­на Юрье­ви­ча Юрий Пат­ри­ке­е­вич, по жела­нию кото­ро­го в мона­стырь было отда­но село Воишевское.

В сино­ди­ке Успен­ско­го собо­ра напи­са­но: «Бла­го­вер­но­му кня­зю Юрью Пат­ри­ке­е­ви­чу, и Кня­гине его Анне, наре­чен­ной в мни­ше­ском чину Наста­сье...»17. Запи­сан так­же в сино­ди­ке риз­ни­цы Тро­и­це-Сер­ги­е­ва мона­сты­ря 18.

От бра­ка с Анной Дмит­ри­ев­ной князь Юрий имел двух сыно­вей: Васи­лия и Ива­на. Вре­мя их рож­де­ния точ­но не извест­но. Но если сва­дьба Юрия и Анны состо­я­лась в 1406 г., мож­но думать, что они роди­лись в пер­вые 10 лет бра­ка, гово­ря услов­но, Васи­лий где-то око­ло 1410 г., Иван — око­ло 1415 г. Стар­ший сын Юрия Васи­лий стал родо­на­чаль­ни­ком кня­зей Бул­га­ко­вых, Щеня­те­вых, Голи­цы­ных и Кура­ки­ных. У млад­ше­го Ива­на было три сына, но они потом­ства не оставили.

∞, АННА (ИН. АНА­СТА­СИЯ) ДМИТ­РИ­ЕВ­НА МОС­КОВ­СКАЯ, дочь Дмит­рия Ива­но­ви­ча Донского.

V генерация от Гедимина

КН. ВА­СИ­ЛИЙ ЮРЬ­Е­ВИЧ ПАТ­РИ­КЕ­ЕВ (†I.1450)

сын Юрия Пат­ри­ке­е­ви­чу Нари­мон­то­вич, родо­на­чаль­ник кня­зей Бул­га­ко­вых, Го­ли­цы­ных и Куракиных.

Васи­лий Юрье­вич Пат­ри­ке­ев ред­ко упо­ми­на­ет­ся в исто­ри­че­ских источ­ни­ках, и судить о его дея­тель­но­сти, поло­же­нии при вели­ко­кня­же­ском дво­ре, воен­ных и граж­дан­ских дости­же­ни­ях труд­но. Если исхо­дить из карьер, кото­рые сде­ла­ли его сыно­вья и вну­ки, мож­но думать, что Васи­лий Пат­ри­ке­ев зани­мал вид­ное место при дво­ре сво­е­го дво­ю­род­но­го бра­та мос­ков­ско­го вели­ко­го кня­зя Васи­лия Васи­лье­ви­ча. Умер Васи­лий Юрье­вич Пат­ри­ке­ев доста­точ­но рано. Лето­пись сооб­ща­ет о его смер­ти под 1450 г. Васи­лий скон­чал­ся в янва­ре, «въ чер­нь­цѣхъ и въ ски­мѣ»19. Кос­вен­но об этом мож­но судить по гра­мо­те от 1 янва­ря 1457 г., соглас­но кото­рой князь Иван Юрье­вич Пат­ри­ке­ев и его пле­мян­ни­ки кня­зья Иван Васи­лье­вич Бул­гак и Дани­ил Васи­лье­вич Щеня по при­ка­зу сво­е­го отца и деда кня­зя Юрия Пат­ри­ке­е­ви­ча дали «на поми­нок душь сво­их пра­ро­ди­те­лей и роди­те­лей» в мит­ро­по­ли­чий мос­ков­ский Сав­вин мона­стырь село Вои­шев­ское20. Васи­лий Юрье­вич сре­ди душе­при­каз­чи­ков сво­е­го отца не назван, вме­сто него дей­ству­ют его сыно­вья, при­чем сыно­вья малень­кие. У них еще не было сво­их кня­же­ских печа­тей, и они скре­пи­ли гра­мо­ту «мате­ри сво­ее кня­ги­ни­ною Марьи­ною печа­тью»21. Оче­вид­но, под «роди­те­ля­ми» гра­мо­ты разу­ме­лись отец Ива­на Бул­га­ка и Дани­и­ла Щени Васи­лий Юрье­вич и отец Ива­на Юрье­ви­ча Юрий Пат­ри­ке­е­вич, по жела­нию кото­ро­го в мона­стырь было отда­но село Воишевское.

В сино­ди­ке мос­ков­ско­го Успен­ско­го собо­ра (в редак­ции Мазу­рин­ско­го спис­ка 1490‑х гг.) сохра­ни­лась так­же одна несколь­ко стран­ная запись: «Кня­зю Федо­ру Михай­ло­ви­чу Белев­ско­му и кня­зю Гле­бу Ива­но­ви­чу Обо­лен­ско­му, кня­зю Васи­лию Юрье­ви­чу Литов­ско­му, кня­зю Васи­лию, кня­зю Кон­стан­ти­ну, кня­гине Марии Белев­скым»22. Появ­ле­ние в этом перечне кня­зей Г.И. Обо­лен­ско­го и В.Ю. Литов­ско­го, ско­рее все­го, име­ло харак­тер при­пис­ки. Более инте­рес­ным кажет­ся ана­лиз имен соб­ствен­но кня­зей Белев­ских. Кня­ги­ня Мария была мате­рью Ф.М. Белев­ско­го, вла­де­тель­но­го кня­зя сере­ди­ны XV в. Васи­лий и Кон­стан­тин были, веро­ят­но, так­же чле­на­ми этой семьи. Оба эти име­ни чита­ют­ся в позд­ней­шей памя­ти кня­зьям Белев­ским из сино­ди­ка белев­ско­го Спа­со-Пре­об­ра­жен­ско­го мона­сты­ря23.

∞, МАРИЯ ..... ..... .

КН. ИВАН ЮРЬЕ­ВИЧ ПАТ­РИ­КЕ­ЕВ (*1415/2 5, † 1503, Тро­и­­це-Сер­­ги­ев мон.), 

князь, моск. гос. дея­тель и вое­на­чаль­ник, боя­рин (не позд­нее мая 1461 – мар­та 1462). Из ро­да Пат­ри­кее­вых, близ­кий род­ст­вен­ник по ма­те­ри вел. кня­зей мо­с­ков­ских Ва­си­лия II Ва­силь­е­ви­ча Тём­но­го и Ива­на III Ва­силье­ви­ча. За его отца литов­ско­го кня­зя Юрия Пат­ри­ке­е­ви­ча вели­кий князь Васи­лий I выдал замуж свою род­ную сест­ру Анну. Сын кня­зя Юрия Иван Юрье­вич Пат­ри­ке­ев при­хо­дил­ся Васи­лию II Васи­лье­ви­чу дво­ю­род­ным бра­том, а Ива­ну III дво­ю­род­ным дядей (Алек­се­ев Ю.Г. Под зна­ме­на­ми Моск­вы. М., 1992. С. 49). Дочь кня­зя Юрия Пат­ри­ке­е­ви­ча кня­ги­ня Еле­на ста­ла супру­гой Ива­на Михай­ло­ви­ча Челяд­ни­на, род­но­го бра­та бояри­на Федо­ра Михай­ло­ви­ча Челяд­ни (Пол­ное собра­ние рус­ских лето­пи­сей. Т. 24. Пг., 1921. С. 232; Ред­кие источ­ни­ки по исто­рии Рос­сии. Вып. 2. М., 1977. С. 129; Родо­слов­ная кни­га кня­зей и дво­рян Рос­сий­ских и Выез­жих (Бар­хат­ная кни­га). Ч. 1. М., 1787. С. 350). Князь Иван Юрье­вич Пат­ри­ке­ев был женат на Евдо­кии, доче­ри бояри­на Вла­ди­ми­ра Гри­го­рье­ви­ча Хов­ри­на. Дочь кня­зя И. Ю. Пат­ри­ке­е­ва вышла замуж за кня­зя Семе­на Моло­до­го Ива­но­ви­ча Ряпо­лов­ско­го 24.

Самое ран­нее сви­де­тель­ство о Иване Юрье­ви­че содер­жит­ся в лето­пи­си. Послед­няя сооб­ща­ет, что в 1455 г. ордын­ский хан Сеид-Ахмет подо­шел к р. Оке и пере­пра­вил­ся через нее ниже Колом­ны. Васи­лий Тем­ный послал для отра­же­ния кочев­ни­ков мно­го­чис­лен­ное вой­ско, а во гла­ве его поста­вил кня­зя Ива­на Юрье­ви­ча. Упор­ный бой с ордын­ской кон­ни­цей закон­чил­ся ее пора­же­ни­ем. Сеид-Ахмет вынуж­ден был уйти восво­я­си25. При­мер­но в это же вре­мя И.Ю. Пат­ри­ке­ев выпол­ня­ет еще одно пору­че­ние вели­ко­го кня­зя. Меж­ду 1453 и 1462 гг. «по вели­ко­го кня­зя сло­ву Васи­лья Васи­лье­ви­ча», т.е. по уст­но­му при­ка­зу Васи­лия Тем­но­го, он раз­би­рал спор­ное дело меж­ду вели­ко­кня­же­ски­ми борт­ни­ка­ми Фомой и Семе­ном Таль­ша­ни­ны­ми и кня­зем Федо­ром Давы­до­ви­чем Ста­ро­дуб­ским Пест­рым, кото­ро­го пред­став­лял и за кото­ро­го отве­чал его сын Федор. Борт­ни­ки жало­ва­лись на кня­зей Ста­ро­дуб­ских, что те отни­ма­ют у них леса по р. Уво­ди в Суз­даль­ском уез­де и заво­дят там пче­ли­ные бор­ти. Меж­ду тем эти зем­ли отно­си­лись к чаш­ни­чью пути вели­ко­го кня­зя, и там добы­вал­ся мед на вели­ко­кня­же­ский оби­ход. Князь Ф.Ф. Ста­ро­дуб­ский Пест­рый, напу­ган­ный тем, что жало­ба исхо­ди­ла от борт­ни­ков вели­ко­го кня­зя, совер­шен­но отка­зал­ся от каких-либо при­тя­за­ний на спор­ные лес­ные участ­ки. И.Ю. Пат­ри­ке­ев при­су­дил их борт­ни­кам, объ­явив кня­зей Ф.Д. и Ф.Ф. Ста­ро­дуб­ских Пест­рых винов­ной сто­ро­ной26. А ведь Ф.Д. Ста­ро­дуб­ский Пест­рый был круп­ным пол­ко­вод­цем сво­е­го вре­ме­ни. Его воен­ный талант цени­ли и Васи­лий II, и Иван III. И все-таки перед авто­ри­те­том И.Ю. Пат­ри­ке­е­ва долж­ны были скло­нить­ся оба Ста­ро­дуб­ских. В 1459 г. Иван Юрье­вич вновь встал во гла­ве мос­ков­ской рати. Его и еще двух кня­зей Васи­лий II отпра­вил в поход на Вят­скую зем­лю. Поход закон­чил­ся успеш­но. Были взя­ты горо­да Орлов и Котель­нич, жите­ли Вят­ской зем­ли при­зна­ли власть мос­ков­ско­го кня­зя27.

После это­го имя Ива­на Юрье­ви­ча на несколь­ко лет исче­за­ет со стра­ниц лето­пи­сей. Зато оно все чаще и чаще начи­на­ет встре­чать­ся в раз­лич­ных доку­мен­тах. В 1461–1462 гг. И.Ю. Пат­ри­ке­ев назван пер­вым сре­ди бояр, при­сут­ство­вав­ших при состав­ле­нии заве­ща­ния Васи­лия II и допол­не­ния к нему28. 27 мар­та 1462 г. Васи­лий умер. Вели­ким кня­зем стал его стар­ший сын Иван III29. Но и при этом пра­ви­те­ле И.Ю. Пат­ри­ке­ев сохра­нил свое высо­кое поло­же­ние. Меж­ду 1462 и 1484 гг. Иван III утвер­дил гра­мо­ту, опре­де­ляв­шую гра­ни­цу его села Бар­ма­зо­ва в Пере­я­с­лав­ском уез­де с селом Тро­и­це-Сер­ги­е­ва мона­сты­ря Хупа­нью. При реше­нии дела при­сут­ство­вал бо- ярин И.Ю. Пат­ри­ке­ев30. 8 авгу­ста 1463 г. он под­пи­сал жало­ван­ную гра­мо­ту Ива­на III Николь­ско­му Шар­том­ско­му мона­сты­рю на зем­ли в Плес­ском уез­де31. Он при­сут­ство­вал так­же при рас­смот­ре­нии Ива­ном III спор­но­го дела, состо­яв­ше­го­ся меж­ду 1465 и 1469 гг., о зем­лях в Пехор­ской воло­сти Мос­ков­ско­го уез­да32. Из этих дан­ных ста­но­вит­ся оче­вид­ным, что уже в 60‑е гг. XV в. И.Ю. Пат­ри­ке­ев имел чин бояри­на и зани­мал очень высо­кое поло­же­ние при Иване III, посколь­ку в гра­мо­тах его имя сто­ит на пер­вом месте сре­ди дру­гих бояр- совет­ни­ков мос­ков­ско­го вели­ко­го кня­зя. В 1467 г. Иван Юрье­вич был послан помочь татар­ско­му царе­ви­чу Каси­му занять хан­ский пре­стол в Каза­ни. Но пра­вив­ший в Каза­ни хан Ибра­гим собрал гро­мад­ное вой­ско и не дал Каси­му и его рус­ским союз­ни­кам пере­пра­вить­ся на левый берег Вол­ги. При­шлось отсту­пить. Дело было позд­ней осе­нью, шли дожди, было холод­но, при­па­сы кон­ча­лись, лоша­ди мер­ли от голо­да. Рус­ские рат­ни­ки ели мясо, оче­вид­но, кони­ну, даже в пост­ные дни. Одна­ко все вер­ну­лись целы­ми33. В после­ду­ю­щих воен­ных дей­стви­ях про­тив Каза­ни, раз­вер­нув­ших­ся в кон­це 1467–1468 гг., И.Ю. Пат­ри­ке­ев уча­стия уже не при­ни­мал. В нача­ле 70‑х гг. XV в. И.Ю. Пат­ри­ке­ев сно­ва ока­зал­ся в Москве. Сохра­ни­лась одна запись о покуп­ке неким Федо­ром Ново­к­ще­но­вым семьи холо­па, в кото­рой ука­зы­ва­лось, что при оформ­ле­нии сдел­ки «при­став при­хо­дил от намист­не­ка от кня­зя Ива­на Юрье­ви­ча Тарх». Вре­мя и место оформ­ле­ния сдел­ки — око­ло 1472 г., Москва34. Посколь­ку И.Ю. Пат­ри­ке­ев был бли­зок Ива­ну III, испол­не­ние им долж­но­сти намест­ни­ка в Москве озна­ча­ло, что в ука­зан­ное вре­мя он был намест­ни­ком не удель­но­го, а вели­ко­го кня­зя, т.е. боль­шим мос­ков­ским наместником. 

Князь Иван Юрье­вич в 70‑е гг. XV в. при­сут­ство­вал при судеб­ных раз­би­ра­тель­ствах вели­ким кня­зем Ива­ном III дел о гра­ни­цах его села Доб­ро­ме­ря в Суз­даль­ском уез­де с Глу­мов­ской зем­лей кня­зя Ива­на Васи­лье­ви­ча Гор­ба­то­го; о при­над­леж­но­сти земель по р. Кон­ше в Костром­ском уез­де (спо­ри­ли мит­ро­по­лит и дети бояр­ские удель­но­го кня­зя Бори­са Волоц­ко­го); о гра­ни­цах вели­ко­кня­же­ской Мишу­тин­ской воло­сти Пере­я­с­лав­ля Залес­ско­го и вла­де­ний Тро­и­це-Сер­ги­е­ва мона­сты­ря; о при­над­леж­но­сти земель в Дмит­ров­ском уез­де (вели­ко­му кня­зю или Кирил­ло-Бело­зер­ско­му мона­сты­рю)35. 8 мар­та 1474 г. И.Ю. Пат­ри­ке­ев скре­пил сво­ей печа­тью поруч­ную запись бояри­на (?) Ива­на Ники­ти­ча Ворон­цо­ва по кня­зе Д.Д. Холм­ском, обя­зав­шем­ся вер­но слу­жить Ива­ну III36. Точ­но так же офор­мил И.Ю. Пат­ри­ке­ев и дру­гой доку­мент: состав­лен­ную меж­ду 1474 и 1484 гг. запись пред­ста­ви­те­лей рода Сабу­ро­вых о раз­де­ле и гра­ни­цах их земель­ных вла­де­ний в Лут­ском стане Ростов­ско­го уез­да37.

В 1477 г., в послед­нем похо­де Ива­на III на Нов­го­род Вели­кий, И.Ю. Пат­ри­ке­ев был сре­ди вое­вод пол­ка вели­ко­го кня­зя. Одна­ко воен­ных дей­ствий ему вести не дове­лось. Зато он сыг­рал глав­ную роль в сло­вес­ных бата­ли­ях, ведя слож­ные и непри­ят­ные пере­го­во­ры с нов­го­род­ца­ми. Он откры­вал пре­ния с нов­го­род­ской сто­ро­ной, гово­рил крат­ко и весо­мо, каса­ясь общих поло­же­ний и не опус­ка­ясь до обсуж­де­ния раз­лич­ных кон­крет­ных вопро­сов, это за него дела­ли млад­шие чле­ны мос­ков­ской деле­га­ции. Но основ­ные тре­бо­ва­ния вели­ко­кня­же­ской сто­ро­ны к Нов­го­ро­ду про­зву­ча­ли имен­но из уст кня­зя Ива­на Юрье­ви­ча: «вечю коло­ко­лу въ отчинѣ нашей Новѣ­го­родѣ не быти, посад­ни­ку не быти, а госу­дарь­ство нам свое дер­жа­ти, ино на чемъ вели­кым кня­земъ быти въ сво­ей отчинѣ»38, т.е. госу­дар­ствен­ные поряд­ки уста­нав­ли­ва­лись мос­ков­ские. «Воль­ные мужи нов­го­род­ские», как назы­ва­ли себя нов­го­род­цы, пере­хо­ди­ли в под­дан­ство мос­ков­ско­го вели­ко­го кня­зя. И.Ю. Пат­ри­ке­ев при­ни­мал у нов­го­род­ских архе­писко­па, посад­ни­ков, бояр так­же клят­ву в вер­но­сти Ива­ну III. При­со­еди­не­ние Нов­го­ро­да к Москве повли­я­ло на бла­го­со­сто­я­ние и само­го И.Ю. Пат­ри­ке­е­ва: в его руки пере­шла целая нов­го­род­ская волост­ка Бере­зо­вец на озе­ре Сели­гер, быв­шее вла­де­ние извест­ной посад­ни­цы Мар­фы Борец­кой39. Через два с неболь­шим года И.Ю. Пат­ри­ке­ев вновь при­нял уча­стие в воен­ных делах. К Москве под­сту­пил хан Боль­шой Орды Ахмат. Он оста­но­вил­ся на р. Угре, в 3–4 пере­хо­дах от сто­ли­цы. Иван III выста­вил про­тив хана силь­ные засло­ны, а в самой Москве орга­ни­зо­вал обо­ро­ну. В Кремль в оса­ду сели мит­ро­по­лит Герон­тий, мать Ива­на III Мария Яро­слав­на, князь Миха­ил Андре­евич Верей­ско-Бело­зер­ский и мос- ков­ский намест­ник Иван Юрье­вич40. Одна­ко обо­ро­ну дер­жать не при­шлось. Ахма­ту не уда­лось про­рвать­ся к Москве, и он увел свои вой­ска назад в Орду. Вско­ре И.Ю. Пат­ри­ке­ев выпол­нил одно весь­ма дели­кат­ное пору­че­ние Ива­на III. Он един­ствен­ный из свет­ских лиц при­сут­ство­вал при состав­ле­нии заве­ща­ния млад­ше­го бра­та Ива­на кня­зя Андрея Мень­шо­го Воло­год­ско­го41. Содер­жа­ни­ем заве­ща­ния Иван III мог быть вполне удо­вле­тво­рен: все вла­де­ния бра­та пере­хо­ди­ли в его руки.

Во вто­рой поло­вине 80‑х XV в. И.Ю. Пат­ри­ке­ев про­дол­жил свою дея­тель­ность в каче­стве боль­шо­го мос­ков­ско­го намест­ни­ка. Он скре­пил сво­ей печа­тью куп­чую гра­мо­ту, по кото­рой вла­сти мос­ков­ско­го Симо­но­ва мона­сты­ря при­об­ре­ли село и дерев­ню у вот­чин­ни­ков Кон­стан­ти­но­вых в Можай­ском уез­де42. Сле­ду­ет отме­тить, что с Симо­но­вым мона­сты­рем И.Ю. Пат­ри­ке­ев был свя­зан весь­ма тес­но. Из 14 гра­мот 80­-90‑х гг. XV в., в кото­рых фигу­ри­ру­ет имя Ива­на Юрье­ви­ча, 8 пред­на­зна­ча­лись вла­стям Симо­но­ва мона­сты­ря. Иван Юрье­вич в каче­стве судьи пер­вой или вто­рой (выс­шей) инстан­ций раз­би­рал земель­ные спо­ры это­го мона­сты­ря с сосе­дя­ми, кото­ры­ми были тяг­лые люди Ива­на III или вели­ко­кня­же­ские дети бояр­ские, жив­шие в Мос­ков­ском узде43, в част­но­сти, в Горе­то­вом и Рату­е­ве ста­нах, а так­же в Берен­де­е­ве воло­сти Дмит­ров­ско­го уез­да44. Все спо­ры И.Ю. Пат­ри­ке­ев решал в поль­зу мона­сты­ря. Это и не уди­ви­тель­но. Симо­нов мона­стырь был люби­мым мона­сты­рем Ива­на III. Вели­кий князь забо­тил­ся о его бла­го­со­сто­я­нии и поз­во­лял мона­сты­рю рас­ши­рять свои земель­ные вла­де­ния в то вре­мя, когда дру­гим мона­сты­рям это делать запре­ща­лось. Суд И.Ю. Пат­ри­ке­е­ва ино­гда про­сто под­ме­нял суд вели­ко­го кня­зя. В доку­мен­тах отме­ча­лось, что Иван Юрье­вич судил «по вели­ко­го кня­зя сло­ву»45, т.е. по пря­мо­му рас­по­ря­же­нию правителя.

Доку­мен­ты кон­ца 80‑х гг. XV в. рису­ют И.Ю. Пат­ри­ке­е­ва не толь­ко круп­ным адми­ни­стра­то­ром, но и дипло­ма­том. 7 октяб­ря 1487 г. он орга­ни­зо­вал про­щаль­ное засто­лье поки­дав­ше­му Моск­ву послу поль­ско­го коро­ля Кази­ми­ра IV кня­зю Т.В. Мосаль­ско­му46. В нача­ле 1489 г. Иван Юрье­вич участ­во­вал в пере­го­во­рах с послом импе­ра­то­ра Свя­щен­ной Рим­ской импе­рии Фри­дри­ха III Нико­ла­ем Поппе­лем, при­вез­шим Ива­ну III пред­ло­же­ние (сре­ди дру­гих) при­нять коро­лев­скую коро­ну из рук импе­ра­то­ра47, кото­рое было отверг­ну­то. Когда в июле 1489 г. в Москве вновь появил­ся поль­ский посол князь Т.В. Мосаль­ский, то во вру­чен­ной им гра­мо­те Ива­ну III содер­жа­лась жало­ба на И.Ю. Пат­ри­ке­е­ва, кото­рый судил мос­ков­ско­го куп­ца с литов­ски­ми сбор­щи­ка­ми мыта и при­су­дил вер­нуть мыт­ные день­ги моск­ви­чу, а с мыт­ни­ков взять штраф48. Выяс­ня­ет­ся, что боль­шой мос­ков­ский намест­ник осу­ществ­лял и тор­го­вый суд, при­чем касав­ший­ся меж­ду­на­род­ной тор­гов­ли. В 1490 г. Иван Юрье­вич воз­гла­вил деле­га­цию бояр, по пове­ле­нию Ива­на III при­няв­шую уча­стие в цер­ков­ном собо­ре на нов­го­род­ских ере­ти­ков49. Ере­ти­ки были осуж­де­ны и нака­за­ны. И.Ю. Пат­ри­ке­ев ока­зал­ся сре­ди тех, кто ради тор­же­ства сво­их идео­ло­ги­че­ских взгля­дов готов был самым суро­вым обра­зом рас­прав­лять­ся с инакомыслящими.

В 1490/1491 г. И.Ю. Пат­ри­ке­ев слу­шал дело о мир­ном раз­де­ле вла­де­ний детей бояр­ских Кара­че­вых в Ста­риц­ком уез­де быв­ше­го Твер­ско­го кня­же­ства50. В прин­ци­пе, такие дела дол­жен был вер­шить мест­ный князь, в юрис­дик­ции кото­ро­го нахо­ди­лись про­жи­вав­шие в его кня­же­стве бояре и дети бояр­ские — осно­ва его воен­ных сил. Но в 1485 г. неза­ви­си­мость Твер­ско­го кня­же­ства была лик­ви­ди­ро­ва­на, послед­ний само­сто­я­тель­ный твер­ской князь Миха­ил Бори­со­вич бежал в Лит­ву, а твер­ским кня­зем стал стар­ший сын Ива­на III Иван Ива­но­вич Моло­дой51. Одна­ко 7 мар­та 1390 г. Иван Ива­но­вич неожи­дан­но скон­чал­ся52. Таким обра­зом, в 1490/91 г. И.Ю. Пат­ри­ке­ев заме­нил, по сути дела, в Тве­ри Ива­на Моло­до­го, что может сви­де­тель­ство­вать о суще­ство­ва­нии в свое вре­мя при­яз­нен­ных отно­ше­ний меж­ду боль­шим мос­ков­ским намест­ни­ком и стар­шим сыном-наслед­ни­ком Ива­на III.

7 июня 1492 г. умер король поль­ский и вели­кий князь литов­ский Кази­мир IV53. Не ста­ло могу­ще­ствен­но­го пра­ви­те­ля, дав­не­го недру­га мос­ков­ских кня­зей. Вла­де­ния Кази­ми­ра IV были поде­ле­ны меж­ду тре­мя его сыно­вья­ми. Литов­ские зем­ли, гра­ни­чив­шие с вла­де­ни­я­ми Ива­на III, пере­шли к тре­тье­му сыну Кази­ми­ра Алек­сан­дру. Поло­же­ние ново­го литов­ско­го вели­ко­го кня­зя ока­за­лось слож­ным. На восточ­ных гра­ни­цах Литов­ско­го кня­же­ства про­ис­хо­ди­ли пер­ма­нент­ные стыч­ки с Рус­ским госу­дар­ством, помо­щи от поль­ских панов, несмот­ря на все прось­бы, ожи­дать не при­хо­ди­лось, те были оза­бо­че­ны отра­же­ни­ем крым­ских татар, турок, мол­дав­ско­го гос­по­да­ря Сте­фа­на, их бес­по­ко­и­ла пози­ция гер­ман­ско­го импе­ра­то­ра. Выход из затруд­ни­тель­но­го поло­же­ния Алек­сандр Кази­ми­ро­вич уви­дел в реа­ли­за­ции одно­го из пла­нов, выра­бо­тан­ных еще при жиз­ни его отца. Литов­ский вели­кий князь неофи­ци­аль­но начал зон­ди­ро­вать поч­ву отно­си­тель­но сво­ей воз­мож­ной женить­бы на доче­ри Ива­на III. В Москве ста­ло извест­но о его наме­ре­ни­ях. К делу под­клю­чил­ся, оче­вид­но, по пору­че­нию Ива­на III боль­шой мос­ков­ский намест­ник И.Ю. Пат­ри­ке­ев. Уже 17 сен­тяб­ря 1492 г. он послал сво­е­го чело­ве­ка Васи­лия Юрье­ви­ча Баг­ри­мо­ва к литов­ско­му канц­ле­ру Нико­лаю Рад­зи­вил­лу, что­бы узнать о настро­е­ни­ях и наме­ре­ни­ях зна­ти, окру­жав­шей ново­го литов­ско­го вели­ко­го кня­зя. Сам себя адре­сант в посла­нии Рад­зи­вил­лу харак­те­ри­зо­вал высо­ко: «отъ кня­зя Ива­на Юрье­ви­ча, наи­вы­ш­ше­го вое­во­ды госу­да­ря наше­го»54. Был ли этот титул офи­ци­аль­ным титу­лом кня­зя И.Ю. Пат­ри­ке­е­ва, или он при­сво­ил его себе сам — неиз­вест­но. Но в сво­их пись­мах к литов­ским вель­мо­жам он неод­но­крат­но его упо­треб­лял55. Те, в свою оче­редь, титу­ло­ва­ли его не столь пыш­но: «кня­зю Ива­ну Юрье­ви­чу, вое­во­де вели­ко­го кня­зя мос­ков­ско­му», «при­я­те­лю наше­му мило­му, кня­зю Ива­ну Юрье­ви­чю, вое­водѣ мос­ков­ско­му»56. Опре­де­ле­ние «вое­во­да мос­ков­ский» ука­зы­ва­ло на по- ложе­ние И.Ю. Пат­ри­ке­е­ва как боль­шо­го мос­ков­ско­го намест­ни­ка. В одном из литов­ских писем он был назван «дядя нашъ»57. Види­мо, в Лит­ве зна­ли, что И.Ю. Пат­ри­ке­ев при­хо­дил­ся дво­ю­род­ным дядей Ива­ну III, и при­зы­ва­ли его поза­бо­тить­ся о бла­ге сво­е­го госу­да­ря и, есте­ствен­но, о бла­ге госу­да­ря литов­ско­го, наме­ре­вав­ше­го­ся пород­нить­ся с мос­ков­ским пра­ви­те­лем. 2 нояб­ря 1492 г. И.Ю. Пат­ри­ке­ев полу­чил посла­ние от полоц­ко­го намест­ни­ка Яна Забе­ре­зин­ско­го, в кото­ром тот про­щу­пы­вал поч­ву отно­си­тель­но бра­ка Алек­сандра Кази­ми­ро­ви­ча и доче­ри Ива­на III58. По фор­ме част­ная пере­пис­ка И.Ю. Пат­ри­ке­е­ва с литов­ски­ми маг­на­та­ми слу­жи­ла госу­дар­ствен­ным целям, ее содер­жа­ние пере­да­ва­лось Ива­ну III и бояр­ской думе, кото­рые тща­тель­но про­ду­мы­ва­ли отве­ты литов­ской сто­роне. Когда в Моск­ву 4 нояб­ря 1492 г. при­бы­ло офи­ци­аль­ное посоль­ство от литов­ско­го вели­ко­го кня­зя Алек­сандра, И.Ю. Пат­ри­ке­ев при­нял актив­ное уча­стие в пере­го­во­рах. Литов­ские послы не скры­ва­ли, что им пору­че­но гово­рить не толь­ко с вели­ким кня­зем, но и отдель­но с Ива­ном Юрье­ви­чем. Прав­да, и тому, и дру­го­му они сооб­ща­ли одно и то же, но на при­е­мах, кото­рые устра­и­вал в сво­ем доме И.Ю. Пат­ри­ке­ев, за сто­лом после вин­ных воз­ли­я­ний послы вели речи более рас­ко­ван­ные и подроб­ные, что тот­час же обсуж­да­лось бояр­ской думой и самим Ива­ном III. Рус­ская сто­ро­на реши­ла, что вопрос о сва­тов­стве будет обсуж­дать­ся после того, как пре­кра­тят­ся пору­беж­ные стыч­ки, Русь и Лит­ва вме­сто враж­ды при­дут к люб­ви и под­пи­шут дого­вор (докон­ча­ние). Литов­ская сто­ро­на наста­и­ва­ла на том, что­бы рань­ше состо­я­лось бра­ко­со­че­та­ние, а докон­ча­ние потом. К согла­сию не при­шли, и после заклю­чи­тель­ной речи И.Ю. Пат­ри­ке­е­ва, под­твер­див­ше­го пози­цию рус­ской сто­ро­ны59, литов­ские послы поки­ну­ли Моск­ву. Новое посоль­ство от Алек­сандра Кази­ми­ро­ви­ча во гла­ве с Андре­ем Олех­но­ви­чем и Вой­техом Яно­ви­чем появи­лось в Рус­ской сто­ли­це толь­ко через пол­го­да. Част­ная пере­пис­ка И.Ю. Пат­ри­ке­е­ва с Яном Забе­ре­зин­ским в кон­це 1492 — нача­ле 1493 гг., рус­ское посоль­ство Дмит­рия Загряж­ско­го в Виль­ну в янва­ре 1493 г. сви­де­тель­ство­ва­ли, что в Лит­ве хотят мира с Мос­ков­ским госу­дар­ством и ради него гото­вы идти на опре­де­лен­ные уступ­ки. Это же под­твер­ди­ли пере­го­во­ры с Андре­ем Олех­но­ви­чем и Вой­техом Яно­ви­чем. Роль И.Ю. Пат­ри­ке­е­ва на этих пере­го­во­рах была столь же зна­чи­тель­на, что и преж­де. Он полу­чил офи­ци­аль­ную гра­мо­ту от литов­ской рады и гово­рил про­щаль­ную речь перед отъ­ез­дом посоль­ства. В этой речи И.Ю. Пат­ри­ке­ев пока­зал себя уме­лым дипло­ма­том и защит­ни­ком инте­ре­сов сво­е­го госу­да­ря. Литов­ская сто­ро­на жало­ва­лась на то, что в офи­ци­аль­ной гра­мо­те к вели­ко­му кня­зю Алек­сан­дру, кото­рую в нача­ле 1493 г. при­вез Дмит­рий Загряж­ский, Иван III «напи­салъ себѣ имя свое высо­ко, не по ста­ринѣ, не под­лугъ того, какъ издав­на обы­чай бывалъ»60. Дей­стви­тель­но, титул Ива­на III в той гра­мо­те силь­но отли­чал­ся от его обыч­но­го титу­ла в преж­ней рус­ско-литов­ской или рус­ско-поль­ской дипло­ма­ти­че­ской пере­пис­ке: «Иоан­нѣ, божи­ею мило­стию госу­дарь всеа Русии, и вели­кий князь Воло­ди­мер­скы, и Мос­ков­скы, и Ноуго­род­скы, и Псков­скы, и Тфер­скы, и Югор­скы, и Пръм­скы, и Болъ­гар­скый и иныхъ»61. Но И.Ю. Пат­ри­ке­ев нашел­ся, что ска­зать: «Ино госу­дарь наш къ ваше­му госу­да­рю въ сво­емъ листу съ сво­имъ посломъ высо­ко­го ниче­го не писалъ, ни нови­ны нико­то­рые не вста­вилъ: чФм его Богъ пода­ро­валъ отъ дѣдъ и отъ пра­дѣдъ отъ нача­ла пра­вой ес(т)ь уро­же­ной госу­дарь всеа Руси, и кото­ры­ми зем­ля­ми его Богъ изда­рилъ, то онъ и писалъ»62. По сути, ответ И.Ю. Пат­ри­ке­е­ва был идео­ло­ги­че­ским обос­но­ва­ни­ем поли­ти­че­ских пре­тен­зий Ива­на III на власть над все­ми рус­ски­ми зем­ля­ми, в том чис­ле и нахо­див­ши­ми­ся под кон­тро­лем Лит­вы, и зем­ля­ми нерус­ски­ми (югор­ски­ми, перм­ски­ми, бол­гар­ски­ми и ины­ми), кото­ры­ми «его Богъ изда­рилъ» и изда­рит. Эти пре­тен­зии, отра­жен­ные в титу­ле мос­ков­ско­го пра­ви­те­ля, дол­го не про­яв­ля­лись в отно­ше­ни­ях Рус­ско­го госу­дар­ства с Поль­шей и Лит­вой, но в сно­ше­ни­ях с дру­ги­ми евро­пей­ски­ми госу­дар­ства­ми они име­ли место. В сво­ем отве­те И.Ю. Пат­ри­ке­ев явно опи­рал­ся на рус­скую дипло­ма­ти­че­скую прак­ти­ку, где по мень­шей мере с 80‑х гг. XV в. в оби­хо­де были гра­мо­ты Ива­на III с титу­лом «всея Руси» и пере­чис­ле­ни­ем под­власт­ных ему земель63. Важ­но отме­тить, что в тек­сте заклю­чен­но­го 5 фев­ра­ля 1494 г. дого­во­ра меж­ду Рус­ским госу­дар­ством и вели­ким кня­же­ством Литов­ским все обос­но­вы­вав­ши­е­ся И.Ю. Пат­ри­ке­е­вым титу­лы Ива­на III были сохра­не­ны64. Для выра­бот­ки усло­вий это­го дого­во­ра в Моск­ву 17 янва­ря 1494 г. при­бы­ло новое пред­ста­ви­тель­ное посоль­ство из Лит­вы. И.Ю. Пат­ри­ке­ев при­ни­мал самое дея­тель­ное уча­стие в пере­го­во­рах с посла­ми, уго­щал их65, опре­де­лял дни их встреч с нуж­ны­ми им людь­ми, в част­но­сти, с вели­кой кня­ги­ней Софьей Палео­лог и княж­ной Еле­ной, кото­рая пред­на­зна­ча­лась в жены Алек­сан­дру Литов­ско­му66. Самое же глав­ное состо­я­ло в выра­бот­ке согла­со­ван­но­го тек­ста докон­ча­ния. В ито­ге, хотя сто­ро­ны и пошли на ус­тупки друг дру­гу, к вла­де­ни­ям Ива­на III ока­за­лись при­со­еди­не­ны Вязем­ское кня­же­ство и неко­то­рые кня­же­ства по верх­ней Оке67. Такое рас­ши­ре­ние тер­ри­то­рии Мос­ков­ско­го госу­дар­ства в запад­ном и юго-запад­ном направ­ле­ни­ях име­ло боль­шое воен­но-стра­те­ги­че­ское зна­че­ние. Созда­ва­лись удоб­ные плац­дар­мы как для отра­же­ния напа­де­ний татар с юга, так и для даль­ней­шей борь­бы за при­со­еди­не­ние рус­ских земель, в част­но­сти, смо­лен­ских. Несо­мнен­но, что боль­шая заслу­га в рас­ши­ре­нии гра­ниц Руси в 1494 г. при­над­ле­жа­ла И.Ю. Пат­ри­ке­е­ву, деталь­но обсуж­дав­ше­му с литов­ски­ми посла­ми тер­ри­то­ри­аль­ные вопро­сы, твер­до наста­и­вав­ше­му на рус­ских пред­ло­же­ни­ях, ино­гда согла­шав­ше­му­ся на ком­про­мисс и уме­ло выхо­див­ше­му из пере­го­вор­ных тупи­ков68.

Внеш­не­по­ли­ти­че­ские дела сме­ня­лись внут­ри­по­ли­ти­че­ски­ми. Меж­ду 1495 и 1499 гг. И.Ю. Пат­ри­ке­ев при­сут­ство­вал на суде сво­е­го сына Васи­лия (буду­ще­го зна­ме­ни­то­го стар­ца Вас­си­а­на Пат­ри­ке­е­ва), раз­би­рав­ше­го спор сына бояр­ско­го Гав­ри­и­ла Мат­ве­е­ва с кре­стья­на­ми мит­ро­по­ли­та Симо­на о при­над­леж­но­сти дерев­ни Васи­льев­ской Голя­мо­ва на р. Кер­жа­че в мит­ро­по­ли­чьей Рома­нов­ской воло­сти Пере­я­с­лав­ско­го уез­да69. В сен­тяб­ре 1496 г. «по вели­ко­го кня­зя сло­ву» Иван Юрье­вич при­нял реше­ние по делу о потра­ве лугов Тро­и­це-Сер­ги­е­ва мона­сты­ря кон­ским ста­дом кня­зей М.И. и Ф.И. Лыко­вых и И.В. и А.В. Каши­ных. Луга были рас­по­ло­же­ны у р. Протвы в Пере­доль­ской воло­сти Мало­я­ро­сла­вец­ко­го уез­да. И.Ю. Пат­ри­ке­ев при­знал винов­ны­ми кня­зей и при­су­дил их к штра­фу70. Несколь­ко позд­нее И.Ю. Пат­ри­ке­ев так­же «по вели­ко­го кня­зя сло­ву» рас­су­дил спор вла­стей Тро­и­це-Сер­ги­е­ва мона­сты­ря с кня­зем И.К. Обо­лен­ским о при­над­леж­но­сти сели­ща Зеле­но­ва в Поча­пе в Мало­я­ро­сла­вец­ком уез­де. И в этом слу­чае князь был при­знан непра­вой сто­ро­ной71. В июле 1497 г. И.Ю. Пат­ри­ке­ев при­сут­ство­вал при оформ­ле­нии орга­ни­зо­ван­но­го Ива­ном III при­ну­ди­тель­но­го обме­на сел, при­над­ле­жав­ших волоц­ким кня­зьям в раз­ных уез­дах Рус­ско­го госу­дар­ства, на вели­ко­кня­же­ские воло­сти Буй­го­род и Колпь, гра­ни­чив­шие с зем­ля­ми Воло­ка Дам­ско­го72. Был запи­сан пер­вым сре­ди бояр с поме­той «Моск­ву дер­жал» (зани­мал пост намест­ни­ка в сто­ли­це) в фев­ра­ле 1498 г. на коро­на­ции Дмит­рия-вну­ка73.

Рас­смот­рен­ные сви­де­тель­ства поз­во­ля­ют оха­рак­те­ри­зо­вать в целом дея­тель­ность боль­шо­го мос­ков­ско­го намест­ни­ка. В его функ­ции вхо­дил кон­троль за покуп­кой и про­да­жей холо­пов, фик­са­ция и удо­сто­ве­ре­ние денеж­ных и земель­ных доку­мен­тов выс­шей и сред­ней про­слой­ки клас­са фео­да­лов, реше­ние вопро­сов земель­ной соб­ствен­но­сти пре­иму­ще­ствен­но в пре­де­лах Мос­ков­ско­го уез­да, но наря­ду с этим — и в Дмит­ро­ве, Костро­ме, Малом Яро­слав­це, Можай­ске, Пере­я­с­лав­ле Залес­ском, Пле­се, Росто­ве, Ста­ри­це и Суз­да­ле. Дея­тель­ность боль­шо­го мос­ков­ско­го намест­ни­ка рас­про­стра­ня­лась на раз­лич­ные тер­ри­то­рии Рус­ско­го госу­дар­ства, в том чис­ле недав­но при­со­еди­нен­ные, такие, как, напри­мер, Ста­ри­ца. Дей­ствия И.Ю. Пат­ри­ке­е­ва «по вели­ко­го кня­зя сло­ву» (Васи­лия II и Ива­на III) сви­де­тель­ству­ют о том, что круг его пол­но­мо­чий не огра­ни­чи­вал­ся тра­ди­ци­ей, а менял­ся под вли­я­ни­ем вели­ко­кня­же­ских пове­ле­ний. Послед­ние же зача­стую сво­ди­лись к тому, что И.Ю. Пат­ри­ке­е­ву пере­по­ру­ча­лись дела, кото­рые дол­жен был решать сам вели­кий князь. 

Но все это в одно­ча­сье рух­ну­ло. Неко­то­рые лето­пис­ные сво­ды, начи­ная изло­же­ние собы­тий 1498/99 г., пред­ва­ря­ют его ярким кино­вар­ным заго­лов­ком: «Опа­ла»74. Содер­жа­ние рас­кры­ва­ет­ся в сло­вах одно­го из лето­пис­цев: «Поималъ князь вели­кий Иванъ Васи­ли­е­вичь кня­зя Ива­на Юри­е­ви­ча да его дѣтей, кня­зя Васи­лиа да кня­зя Ива­на, да зятя его кня­зя Семе­на Ряпо­ловь­ско­го мѣся­ца ген­ва­ря 31 день»75. Для мно­гих арест семей­ства И.Ю. Пат­ри­ке­е­ва был боль­шой неожи­дан­но­стью, но надо заме­тить, что отри­ца­тель­ное отно­ше­ние к сво­е­му мос­ков­ско­му намест­ни­ку про­яви­лось у Ива­на III рань­ше. До декаб­ря 1498 г. или имен­но в декаб­ре того года у И.Ю. Пат­ри­ке­е­ва были отня­ты две дерев­ни, кото­рые он поста­вил в Москве на зем­ле мит­ро­по­ли- чье­го Новин­ско­го мона­сты­ря. В декаб­ре же 1498 г. Иван III при­ка­зал осу­шить мос­ков­ский пруд, кото­рый «князь Иван Юрье­вич доспел на реке на Ходы­ни к мит­ро­по­ли­чю бере­гу от сво­е­го бере­гу»76, т.е. от зем­ли села Все­свят­ско­го77. 5 фев­ра­ля 1499 г. на льду замерз­шей Москва-реки палач отсек голо­ву зятю И.Ю. Пат­ри­ке­е­ва кня­зю С.И. Ряпо­лов­ско­му78. Та же участь жда­ла и Пат­ри­ке­е­вых. Но мит­ро­по­лит Симон и цер­ков­ные иерар­хи умо­ли­ли Ива­на III сохра­нить жиз­ни намест­ни­ку и его сыно­вьям. Зако­ван­ные в желе­за, Иван Юрье­вич и его стар­ший сын Васи­лий были насиль­ствен­но постри­же­ны в мона­хи. Пер­вый был отправ­лен в Тро­и­це-Сер­ги­ев мона­стырь, где пострижен.с име­нем Иосиф (16 февр. дал вкла­дом 200 руб., ско­рее все­го, в свя­зи с при­ня­ти­ем мо­на­ше­ст­ва), вто­рой — в Кирил­ло-Бело­зер­ский79. Млад­ший сын И.Ю. Пат­ри­ке­е­ва Иван Манын­да был взят под стра­жу80. Как мож­но дога­ды­вать­ся, вина Пат­ри­ке­е­вых, так и не ука­зан­ная лето­пис­ны­ми свод­чи­ка­ми, состо­я­ла в том, что в борь­бе буду­щих пре­ем­ни­ков Ива­на III за стол вели­ко­го кня­же­ния всея Руси они при­ня­ли сто­ро­ну Дмит­рия-вну­ка, а не стар­ше­го сына Ива­на III от вто­ро­го бра­ка с Софьей Палео­лог Васи­лия, к кото­ро­му стал бла­го­во­лить отец. Пре­ста­ре­лый князь Иван Юрье­вич так и не опра­вил­ся от уда­ра, скон­чав­шись в том же 1499 г. Его сыно­вья не оста­ви­ли потом­ства, но оста­ви­ли свой след в исто­рии Рос­сии. Стар­ший Васи­лий, при­няв­ший мона­ше­ское имя Вас­си­ан, стал со вре­ме­нем насто­я­щим дис­си­ден­том, при­няв дея­тель­ное уча­стие в рели­ги­оз­ных спо­рах в прав­ле­ние уже Васи­лия III.

Про­яс­нить дату кон­чи­ны Ива­на Юрье­ви­ча воз­мож­но, обра­тив­шись к «кня­же­ско­му» поми­наль­но­му спис­ку древ­ней­ше­го пер­га­мен­но­го сино­ди­ка Тро­и­це-Сер­ги­е­ва мона­сты­ря. В инте­ре­су­ю­щей нас части это­го спис­ка кня­зья запи­са­ны в стро­гом соот­вет­ствии с поряд­ком пре­став­ле­ния. Имя И. Ю. Пат­ри­ке­е­ва («кня­зя Иоаса­фа Юрье­ви­ча») вне­се­но в сино­дик после кня­зя Федо­ра Васи­лье­ви­ча Рязан­ско­го († ок. 1503 г.81) и до кня­зя Ива­на Бори­со­ви­ча Руз­ско­го († 28 нояб­ря 1503 г.82). Сле­до­ва­тель­но, И. Ю. Пат­ри­ке­ев, по всей види­мо­сти, скон­чал­ся в 1503 г.83.

К кон­цу XV в. И.Ю. Пат­ри­ке­ев при­об­рел гро­мад­ный поли­ти­че­ский вес. Когда почти посто­ян­но фрон­ди­ро­вав­ший с Ива­ном III его брат Андрей Углич­ский в 1487 г. узнал от сво­е­го бояри­на Образ­ца, что вели­кий князь хочет его аре­сто­вать, он обра­тил­ся к И.Ю. Пат­ри­ке­е­ву с прось­бой выяс­нить у Ива­на III, в чем заклю­ча­ет­ся его вина. И.Ю. Пат­ри­ке­ев, хоро­шо зная харак­тер обо­их сво­их дво­ю­род­ных пле­мян­ни­ков, Андрею отка­зал84. Эпи­зод ярко харак­те­ри­зу­ет кня­зя Ива­на Юрье­ви­ча: и осто­рож­ность мно­го­опыт­но­го госу­дар­ствен­но­го мужа, и неже­ла­ние испы­тать гнев со сто­ро­ны Ива­на III, и высо­кое поло­же­ние при дво­ре послед­не­го, и боль­шой авто­ри­тет в обществе.

Зем­ле­вла­де­ние. П. был очень бо­га­тым че­ло­ве­ком: в его за­ве­ща­нии (ок. 1497–98) упо­мя­ну­то св. 40 вот­чин в 16 уез­дах, толь­ко взрос­лых хо­ло­пов и хо­ло­пок в его не­сколь­ких дво­рах в Мо­ск­ве на­счи­ты­ва­лось бо­лее 200 чел. (не счи­тая на­хо­див­ших­ся в за­го­род­ных вла­де­ни­ях и за­ра­нее от­пу­щен­ных на во­лю). Поми­мо целой волост­ки, кото­рую он полу­чил в Нов­го­ро­де, он вла­дел селом Кие­во в Селец­кой воло­сти к севе­ру от Моск­вы85, зем­ля­ми по р. Яхро­ме в Дмит­ров­ском уез­де86, селом по доро­ге из Моск­вы в Тверь87, а под самой Моск­вой — селом Свя­тых отцов (Все­свят­ским) у р. Ходы­ни, к севе­ру от с. Куд­рин­ско­го88. В декаб­ре 1498 г. князь И. Ю. Пат­ри­ке­ев вла­дел селом Свя­тые Отцы в Мос­ков­ском уез­де (Акты фео­даль­но­го зем­ле­вла­де­ния и хозяй­ства XIV–XVI веков. Ч. 1. М., 1951. С. 50). 

Ранее 5 фев­ра­ля 1499 г. князь И. Ю. Пат­ри­ке­ев соста­вил духов­ную гра­мо­ту. В целом, судя по духов­ной гра­мо­те И.Ю. Пат­ри­ке­е­ва, он вла­дел 38 села­ми в 12 уез­дах и 3 воло­стях Рус­ско­го госу­дар­ства, 9 под­мос­ков­ны­ми села­ми, дво­ра­ми в горо­дах Коломне и Пере­я­с­лав­ле, мно­го­чис­лен­ны­ми дво­ра­ми, места­ми и луга­ми в Москве89. Сво­е­му сыну кня­зю Васи­лию Пат­ри­ке­е­ву он пере­дал село Маков­ское с сель­ца­ми и дерев­ня­ми, село Вихор­ну в Коломне, село Кара­га­чо­во в Росто­ве, село Роже­ствен­ское Каме­ни­щос дерев­ня­ми в Хоту­ни, села Шемя­кин­ское, Митин­ское, Коло­дя­зи­ща, Олеш­ков­ское с дерев­ня­ми в Малом Яро­слав­це, сель­ца Про­та­сьев­ское, Филип­по­в­ское, Коври­ги­но с дерев­ня­ми в Выш­го­ро­де, село Тура­бьев­ское с сель­ца­ми и дерев­ня­ми на Костро­ме, а так­же сель­цо Шул­го­ва­тое Пала­чев­ское с сель­ца­ми и дерев­ня­ми, село Козо­дав­ле с дерев­ня­ми под Моск­вой на р. Клязь­ме, села Кие­во, Гле­бов­ское, Пет­ров­ское с дерев­ня­ми под Моск­вой за р. Клязь­мой, село Лго­во Клы­ков­ское в Муро­ме. Сыну кня­зю Ива­ну Пат­ри­ке­е­ву доста­лись села Рома­нов­ское, Носа­ки­но, Пет­ри­ще­во с сель­ца­ми и дерев­ня­ми, сель­ца Угри­мо­во, Виш­ки, Кли­мов­ское с дерев­ня­ми в Пере­я­с­лав­ле, село Андре­ев­ское с сель­ца­ми и дерев­ня­ми в Дмит­ро­ве, села Дере­вень­ка с дерев­ня­ми в Юрье­ве, село Цела­дьи­но с дерев­ня­ми во Вла­ди­ми­ре и Суз­да­ле, село Караб­че­е­во в Коломне, села Огр­фе­нин­ское и Кар­пи­ще­во с сель­ца­ми и дерев­ня­ми в Верее, сель­ца Фед­нов­ское, Моде­нов­ское, Влаз­нев­ское с дерев­ня­ми в Можай­ске, село Кузь­мо­де­мьян­ское Лавсь с сель­ца­ми и дерев­ня­ми в Меще­ре, села Нахин­ско, Отцы Свя­тые, Щуки­но с сель­ца­ми и дерев­ня­ми под Моск­вой, село Ост­ров в Волог­де. Сыно­вьям кня­зьям Васи­лию и Ива­ну доста­лись дво­ры и места в Москве внут­ри горо­да и за р. Неглин­ной, место в Коломне внут­ри горо­да. Жене кня­зя И. Ю. Пат­ри­ке­е­ва кня­гине Овдо­тье он пере­дал сло­бод­ки Заха­ров­скую и Ниж­нюю с дерев­ня­ми во Вьюл­ках и Пне­ви­чах пере­я­с­лав­ско­го уез­да, село Микитц­кое Скря­би­но, сель­ца Мяч­ко­во и Мит­ро­поль­ское с дерев­ня­ми во Вла­ди­ми­ре, села Тури­ко­во и мана­ма­хо­во с сель­ца­ми и дерев­ня­ми око­ло Моск­вы. Кро­ме это­го по сво­ей духов­ной гра­мо­те князь И. Ю. Пат­ри­ке­ев пере­дал детям, либо отпу­стил на сво­бо­ду боль­шое коли­че­ство несво­бод­ных людей (Духов­ные и дого­вор­ные гра­мо­ты вели­ких и удель­ных кня­зей XIV–XVI вв. М.; Л., 1950. № 86). Вла­дел дерев­ней Мак­си­мов­ской в Кове­дя­е­ве стане Пере­я­с­лав­ско­го уез­да (Акты фео­даль­но­го зем­ле­вла­де­ния и хозяй­ства XIV–XVI веков. Ч. 1. М., 1951. С. 44). Вла­дел зем­ля­ми (Неве­ро­вой, Киев­ской и др.) в Мос­ков­ском уез­де в 1464–1473 гг., 1495–1497 г. (Акты фео­даль­но­го зем­ле­вла­де­ния и хозяй­ства XIV–XVI веков. Ч. 1. М., 1951. С. 57, 61, 64). В кон­це XV в. в Нов­го­род­ской зем­ле за ним во вла­де­нии были волость Бере­зо­вец (Мар­фы Иса­ко­вой) на оз. Сели­гер в Жабен­ском пого­сте Дерев­ской пяти­ны (282 обжи) (Нов­го­род­ские пис­цо­вые кни­ги. Т. I. СПб., 1859. С. 639–651).

В мос­ков­ском Крем­ле у И.Ю. Пат­ри­ке­е­ва был двор близ Боро­виц­ких ворот. В кон­це 80 — нача­ле 90‑х гг. XV в., когда в Крем­ле раз­вер­ну­лись боль­шие стро­и­тель­ные рабо­ты, Иван Юрье­вич пере­стро­ил свой двор, воз­ве­дя более вме­сти­тель­ные и вели­че­ствен­ные хоро­мы. Двор ока­зал­ся настоль­ко хорош, что в него ран­ней вес­ной 1492 г. вме­сте со всем сво­им мно­го­чис­лен­ным семей­ством въе­хал жить Иван III90, ждав­ший окон­ча­ния построй­ки соб­ствен­но­го камен­но­го дво­ра. Иван III посе­лил­ся во дво­ре И.Ю. Пат­ри­ке­е­ва с женой Софьей, их детьми, с невест­кою Еле­ной Воло­шан­кой и вну­ком Дмит­ри­ем. И.Ю. Пат­ри­ке­ев при­ве­чал Ива­на III и позд­нее. Осе­нью 1496 г., когда вели­кий князь отпра­вил­ся в Нов­го­род Вели­кий, он кор­мил его в сво­ем селе Любо­хо­рине91.

Вкла­ды в мона­сты­ри. В янва­ре 1457 г. по при­ка­зу отца кня­зя Юрия Пат­ри­ке­е­ви­ча кня­зья И. Ю. Пат­ри­ке­ев, Иван Бул­гак, Д. В. Щеня дали мит­ро­по­ли­чье­му Савин­ско­му мона­сты­рю сель­цо Вои­шев­ское в Мос­ков­ском уез­де (Акты фео­даль­но­го зем­ле­вла­де­ния и хозяй­ства XIV–XVI веков. Ч. 1. М., 1951. С. 49).

Дру­гие све­де­ния. Князь И. Ю. Пат­ри­ке­ев при­ло­жил свою печать к поруч­ной запи­си по кня­зю Д. Д. Холм­ско­му от мар­та 1474 г. (Акты соци­аль­но-эко­но­ми­че­ской исто­рии Севе­ро-Восточ­ной Руси кон­ца XIV–начала XVI в. Т. 3. М., 1964. № 19. С. 36).

∞, ЕВ­ДО­КИЯ ВЛА­ДИ­МИ­РОВ­НА ХОВ­РИ­НА (гг. ро­ж­де­ния и смер­ти не­изв.), до­чь боя­ри­на В. Гри­го­рье­ви­ча Ховрина

Лит.: Че­реп­нин Л. В. Рус­ские фео­даль­ные ар­хи­вы XIV–XV вв. М.; Л., 1948–1951. Ч. 1–2; Каш­та­нов С. М. Со­­ци­­аль­­­но-по­­ли­ти­­че­ская ис­то­рия Рос­сии кон­ца XV – пер­вой по­ло­ви­ны XVI в. М., 1967; Зи­мин А. А. Рос­сия на ру­бе­же XV–XVI сто­ле­тий. М., 1982; Лу­рье Я. С. Две ис­то­рии Ру­си XV в. СПб., 1994; Алек­се­ев Ю. Г. У кор­ми­ла Рос­сий­ско­го го­су­дар­ст­ва. СПб., 1998; Куч­кин В. А. Боль­шой мо­с­ков­ский на­ме­ст­ник И. Ю. Пат­ри­ке­ев // Оте­че­ст­вен­ная ис­то­рия. 2006. № 1; На­за­ров В. Д. Со­фья Па­лео­лог, князь Ва­си­лий и кня­зья Пат­ри­ке­е­вы // Проб­ле­мы ис­то­рии Рос­сии. Ека­те­рин­бург, 2013. Вып. 10.

КЖ. ЕЛЕ­НА ЮРЬЕВ­НА ПАТ­РИ­КЕ­Е­ВА (1420‑е – )

∞, ИВАН МИХАЙ­ЛО­ВИЧ ЧЕЛЯД­НИН (рубеж XV в. – )

VI генерация от Гедимина

КН. ИВАН БУЛ­ГАК ВАСИ­ЛЬЕ­ВИЧ ПАТ­РИ­КЕ­ЕВ (†14.04.1498)

Мос­ков­ский боярин и вое­во­да, стар­ший из дво­их сыно­вей бояри­на кня­зя Васи­лия Юрье­ви­ча Пат­ри­ке­е­ва. Супру­гой бояри­на кня­зя Ива­на Васи­лье­ви­ча Бул­га­ка была тре­тья дочь Ива­на Ива­но­ви­ча Все­во­лож­ско­го. Околь­ни­чий Семен Брю­хо Бори­со­вич Моро­зов был женат на Евдо­кии, вто­рой доче­ри Ива­на Ива­но­ви­ча Все­во­лож­ско­го. Пер­вая дочь Ива­на Ива­но­ви­ча Все­во­лож­ско­го ста­ла супру­гой бояри­на кня­зя Дани­лы Дмит­ри­е­ви­ча Холм­ско­го, чет­вер­тая супру­гой кня­зя Васи­лия Мни­ха Семе­но­ви­ча Ряпо­лов­ско­го (его пер­вая жена). Во вто­ром бра­ке в 1506 г. князь Васи­лий Мних состо­ял со сво­я­че­ни­цей вели­ко­го кня­зя Васи­лия III Мари­ей Юрьев­ной Сабу­ро­вой. Млад­ший брат И. В. Бул­га­ка князь Дани­ла Васи­лье­вич Щеня был женат на доче­ри кня­зя Ива­на Васи­лье­ви­ча Гор­ба­то­го-Суз­даль­ско­го92.

Впер­вые упо­мя­нут в гра­мо­те от 1 янва­ря 1457, соглас­но кото­рой князь Иван Юрье­вич Пат­ри­ке­ев и его пле­мян­ни­ки кня­зья Иван Васи­лье­вич Бул­гак и Дани­ил Васи­лье­вич Щеня по при­ка­зу сво­е­го отца и деда кня­зя Юрия Пат­ри­ке­е­ви­ча дали «на поми­нок душь сво­их пра­ро­ди­те­лей и роди­те­лей» в мит­ро­по­ли­чий мос­ков­ский Сав­вин мона­стырь село Вои­шев­ское в Моск. у. 93. Васи­лий Юрье­вич сре­ди душе­при­каз­чи­ков сво­е­го отца не назван, вме­сто него дей­ству­ют его сыно­вья, при­чем сыно­вья малень­кие. У них еще не было сво­их кня­же­ских печа­тей, и они скре­пи­ли гра­мо­ту «мате­ри сво­ее кня­ги­ни­ною Марьи­ною печа­тью»94. Оче­вид­но, под «роди­те­ля­ми» гра­мо­ты разу­ме­лись отец Ива­на Бул­га­ка и Дани­и­ла Щени Васи­лий Юрье­вич и отец Ива­на Юрье­ви­ча Юрий Пат­ри­ке­е­вич, по жела­нию кото­ро­го в мона­стырь было отда­но село Воишевское. 

В октяб­ре 1475 г., «на паметь свя­та­го Авер­кия Ера­поль­ско­го», ходил в чис­ле про­чих «бояр» с вели­ким кня­зем «в Вели­кий Нов­го­род миром». В нача­ле 1481 г. вме­сте с кня­зем Я. В. Обо­лен­ским как нов­го­род­ский намест­ник ходил в Ливо­нию и оса­ждал Фел­лин­ский замок. В октяб­ре 1495 г. в свя­зи с воен­ны­ми дей­стви­я­ми на рус­ско-швед­ской границе
Иван III отпра­вил­ся в Вели­кий Нов­го­род. Князь И. В. Бул­гак Пат­ри­ке­ев вме­сте со сво­и­ми сыно­вья­ми Андре­ем и Миха­и­лом запи­са­ны в кон­це пер­вой части кня­же­ско­го спис­ка95.

Умер в апре­ле 1498 г.96.

Зем­ле­вла­де­ние В 70 – 80‑е гг. XV в. вла­дел зем­лей Сно­пов­ской Алек­се­ев­ской в Дмит­ров­ском уез­де97.

Вкла­ды в мона­сты­ри В янва­ре 1457 г. по при­ка­зу отца кня­зя Юрия Пат­ри­ке­е­ви­ча кня­зья И. Ю. Пат­ри­ке­ев, Иван Бул­гак, Д. В. Щеня дали мит­ро­по­ли­чье­му Савин­ско­му мона­сты­рю сель­цо Вои­шев­ское в Мос­ков­ском уез­де98.

∞„ КСЕ­НИЯ ИВА­НОВ­НА ВСЕ­ВО­ЛОЖ, дочь Ива­на Ива­но­ви­ча Все­во­ло­жа. Дети: оста­вил чет­ве­рых сыно­вей – Ива­на Меш­ка (ум. 14 апре­ля 1498), Миха­и­ла Голи­цу, Андрея Кура­ку и Дмит­рия, писав­ших­ся кня­зья­ми Булгаковыми.

КН. ДАНИ­ИЛ ЩЕНЯ ВАСИ­ЛЬЕ­ВИЧ ПАТ­РИ­КЕ­ЕВ (*1440‑е, †1515),

князь, моск. вое­на­чаль­ник и гос. дея­тель, боя­рин (не позд­нее 1475). Из ро­да Пат­ри­кее­вых, ро­до­на­чаль­ник кня­зей Ще­ня­те­вых, дед П. М. Ще­ня­те­ва. Впер­вые упо­мя­нут в гра­мо­те от 1 янва­ря 1457, соглас­но кото­рой князь Иван Юрье­вич Пат­ри­ке­ев и его пле­мян­ни­ки кня­зья Иван Васи­лье­вич Бул­гак и Дани­ил Васи­лье­вич Щеня по при­ка­зу сво­е­го отца и деда кня­зя Юрия Пат­ри­ке­е­ви­ча дали «на поми­нок душь сво­их пра­ро­ди­те­лей и роди­те­лей» в мит­ро­по­ли­чий мос­ков­ский Сав­вин мона­стырь село Вои­шев­ское в Моск. у. 99. Васи­лий Юрье­вич сре­ди душе­при­каз­чи­ков сво­е­го отца не назван, вме­сто него дей­ству­ют его сыно­вья, при­чем сыно­вья малень­кие. У них еще не было сво­их кня­же­ских печа­тей, и они скре­пи­ли гра­мо­ту «мате­ри сво­ее кня­ги­ни­ною Марьи­ною печа­тью»100. Оче­вид­но, под «роди­те­ля­ми» гра­мо­ты разу­ме­лись отец Ива­на Бул­га­ка и Дани­и­ла Щени Васи­лий Юрье­вич и отец Ива­на Юрье­ви­ча Юрий Пат­ри­ке­е­вич, по жела­нию кото­ро­го в мона­стырь было отда­но село Вои­шев­ское. Со­про­во­ж­дал вел. кн. мо­с­ков­ско­го Ива­на III Ва­силь­е­ви­ча в его «по­езд­ке ми­ром» в Нов­го­род в 1475–1476 в со­ста­ве по­ход­ной Бо­яр­ской ду­мы. В янв. 1489 уча­ст­во­вал в приё­ме по­сла Свя­щен­ной Рим. им­пе­рии Н. Поппеля.

В ию­не – авг. 1489 1‑й вое­во­да боль­шо­го пол­ка в по­хо­де 4‑пол­ко­вой рус. ра­ти на Вят­скую зем­лю, за­вер­шив­шем­ся её окон­чат. вклю­че­ни­ем в со­став Рус. гос-ва и вы­во­дом в центр. уез­ды зна­чит. час­ти ме­ст­ной эли­ты. На­ме­ст­ник в Юрье­ве-Поль­­ском (1490) и Бе­ло­озе­ре (1493). Зи­мой 1492/93, в хо­де рус.-ли­тов. вой­ны 1492–94, 1‑й вое­во­да рус. войск, за­няв­ших Вязь­му и тер­ри­то­рию Вя­зем­ско­го кня­же­ст­ва. В том же го­ду на­хо­дил­ся в Тве­ри пер­вым из 5 ве­ли­ко­кня­же­ских вое­вод «с твер­ской си­лой» при кня­жи­че Ва­си­лии Ива­но­ви­че (бу­ду­щем вел. кн. мо­с­ков­ском Ва­си­лии III Ива­но­ви­че). Око­ло мар­та 1493 г. ему как судье выс­шей инстан­ции было доло­же­но судеб­ное дело о зем­лях Фера­пон­то­ва мона­сты­ря на Бело­озе­ре. В авг. – дек. 1495, в хо­де рус.-швед. вой­ны 1495–97, 1‑й вое­во­да боль­шо­го пол­ка в по­хо­де на Вы­борг (кре­пость не бы­ла взя­та), в кон­це ле­та – осе­нью 1496 воз­глав­лял но­вый по­ход на шве­дов. В кам­па­нии 1500, в хо­де рус.-ли­тов. вой­ны 1500-03, пер­во­на­чаль­но на­хо­дил­ся в свое­об­раз­ном ре­зер­ве «с твер­ской си­лой», ча­стью кня­зей и де­тей бо­яр­ских Го­су­да­ре­ва дво­ра и, ви­ди­мо, ря­да уезд­ных слу­жи­лых кор­по­ра­ций. По­сле взя­тия рус. от­ря­да­ми До­ро­го­бу­жа П. по рас­по­ря­же­нию Ива­на III Ва­силь­е­ви­ча воз­гла­вил со­еди­нён­ную рус. ар­мию и 14.7.1500 в ре­шаю­щем по­ле­вом сра­же­нии на р. Вед­ро­ша на­нёс со­кру­шит. по­ра­же­ние ли­тов. вой­скам (в плен по­па­ли кн. К. И. Ост­рож­ский и боль­шин­ст­во ли­тов. ко­манд­но­го со­ста­ва). Этот ус­пех пре­до­пре­де­лил за­хват или пе­ре­ход на рус. сто­ро­ну уже в авг. 1500 ря­да го­ро­­дов-кре­­по­­стей с сель­ской ок­ру­гой (Бе­лая, То­ро­пец и др.), а в бо­лее от­да­лён­ной пер­спек­ти­ве – за­вер­ше­ние вой­ны и за­клю­че­ние Мо­с­ков­ско­го пе­ре­ми­рия 1503.

В окт. 1501 в от­вет на по­ра­же­ние рус. войск от сил Ли­вон­ско­го ор­де­на во гла­ве с ма­ги­ст­ром В. фон Плет­тен­бер­гом П. на­чал по­ход в глубь Ли­во­нии от гра­ниц Псков­ской рес­пуб­ли­ки. 24 нояб­ря (4 декаб­ря) 1501 г. под Гель­ме­дом про­изо­шел бой меж­ду рус­ским вой­ском бояри­на кн. Д.В. Пат­ри­ке­е­ва-Щени и отря­да­ми дерпт­ско­го епи­ско­па. В резуль­та­те нем­цы потер­пе­ли тяже­лое пора­же­ние. Нем­цы пред­при­ня­ли напа­де­ние на рус­ское вой­ско ночью, пыта­ясь исполь­зо­вать эффект вне­зап­но­сти. В нача­ле боя был убит кн. А.В. Обо­лен­ский. На этом успе­хи ливон­цев закон­чи­лись. Д.В. Пат­ри­ке­ев-Щеня смог нане­сти пора­же­ние непри­я­те­лю. Рус­ские ото­бра­ли у вра­гов пуш­ки и обоз. Пре­сле­до­ва­ние про­дол­жа­лось 10 верст. Как сооб­щи­ла пск. летопись:»...а не свет­лы­мя саб­ля­ми секо­ша их, но биша их моск­ви­чи и тата­ро­ве аки сви­ней шето­пе­ры...». После бит­вы рус­ское вой­ско напра­ви­лось к Фел­ли­ну, отту­да поход про­дол­жил­ся до Вен­де­на. Затем оно повер­ну­ло на север и вышло на Русь в рай­оне Нар­вы. В ходе это­го рей­да рус­ские отря­ды дохо­ди­ли до Реве­ля и поч­ти без по­терь вер­нулись на рус. тер­ри­то­рию. Поход окон­чил­ся в кон­це декабря.

С 1501 П. вхо­дил в уз­кий круг бли­жай­ших со­вет­ни­ков Ива­на III Ва­силь­е­ви­ча на­ря­ду с боя­ра­ми кн. В. Д. Холм­ским и Я. З. За­­харь­­и­­ным-Кош­ки­­ным (из кла­на За­­харь­­и­­ных-Кош­ки­­ных). В 1501 при от­пус­ке вел. кн. Ва­си­лия Ива­но­ви­ча в Тверь П. со­сто­ял пер­вым из 6 вое­вод при нём. В октяб­ре 1501 г. коман­до­вал пол­ка­ми в похо­де из Нов­го­ро­да в Ливо­нию. В июле 1502 г. ходил и оса­ждал Смо­ленск. В сент. 1502 П. ус­ту­пил ли­вон­цам в сра­же­нии у оз. Смо­ли­но, од­на­ко их по­те­ри бы­ли близ­ки к по­те­рям рус. войск.
В нояб­ре 1502 г. участ­во­вал в пере­го­во­рах о мире с литов­ски­ми посла­ми. В декаб­ре 1502 г. пред­во­ди­тель вой­ска из Нов­го­ро­да в Литов­скую зем­лю. В 1502–1505 гг. намест­ник в Нов­го­ро­де. В 1502-03 со­сто­ял (вме­сте с кн. Холм­ским и За­­харь­­и­­ным-Кош­ки­­ным) в пе­ре­пис­ке с ра­дой Вел. кн-ва Ли­тов­ско­го в це­лях под­го­тов­ки мир­ных пе­ре­го­во­ров. В 1503 вме­сте с ни­ми и ка­зна­че­ем Д. В. Хов­ри­ным сви­де­тель при на­пи­са­нии ду­хов­ной гра­мо­ты вел. кн. мо­с­ков­ско­го Ива­на III Ва­силь­е­ви­ча. В октяб­ре 1506 г. нахо­дил­ся во гла­ве войск в Муро­ме «по казан­ским вестем». В мае 1508–1510 гг. намест­ник в Нов­го­ро­де. В хо­де рус.-ли­тов. вой­ны 1507-08 П. во гла­ве 5‑пол­ко­во­го Нов­го­род­ско­го кор­пу­са рас­по­ла­гал­ся ле­том – осе­нью 1508 в Вел. Лу­ках, за­тем пе­ре­шёл в Вязь­му, а позд­нее во гла­ве нов­го­род­ской рати отпра­вил­ся из Вязь­мы к Тороп­цу. В сен­тяб­ре 1508 г. при­вел к цело­ва­нию на вер­ность вели­ко­му кня­зю Мос­ков­ско­му жите­лей Тороп­ца. В апре­ле 1509 г. намест­ник в Нов­го­ро­де. В янва­ре 1510 г. участ­во­вал с госу­да­рем в похо­де на Псков. 

Пос­ле 1510 и, ве­ро­ят­но, до смер­ти вели­ко­кня­же­ский на­ме­ст­ник в Мо­ск­ве. В мае 1512 г. был пред­во­ди­те­лем пол­ков на Угре при напа­де­нии крым­ских царе­ви­чей на Белев­ские и Одо­ев­ские места. В декаб­ре 1512 г. запи­сан пер­вым сре­ди бояр в сви­те вели­ко­го кня­зя Васи­лия III в похо­де из Моск­вы в Литов­скую зем­лю. В мар­те 1512 г. ему была доло­же­на куп­чая на зем­ли Туши­ных в Собо­лев­ском стане Мос­ков­ско­го уез­да. В 1512/1513 г. коман­до­вал похо­дом из Можай­ска на Смо­ленск во вре­мя пер­вой Смо­лен­ской ком­па­нии. В 1513 г. сто­ял с пол­ка­ми в Вязь­ме. В авгу­сте 1513 г. воз­гла­вил вой­ско из Доро­го­бу­жа на Смо­ленск (вто­рой поход на Смо­ленск). В мае 1514 г. был пред­во­ди­те­лем вой­ска в реша­ю­щем тре­тьем похо­де на Смо­ленск, кото­рый закон­чил­ся паде­ни­ем кре­по­сти. По­сле ка­пи­ту­ля­ции ли­тов. гар­ни­зо­на, пер­вым из рус. вое­вод въе­хал на ко­не в за­ня­тый го­род, 31 ию­ля пе­ред П. жи­те­ли го­ро­да и гар­ни­зон кре­по­сти при­ня­ли при­ся­гу на имя Ва­си­лия III Ива­но­ви­ча, ему бы­ли пе­ре­да­ны во­ен. тро­феи и т. п. Летом 1515 г. коман­до­вал вой­ском, отправ­лен­ным к Доро­го­бу­жу (по­след­нее упо­ми­на­ние П. в офиц. тек­стах)101.

Имел двор в Мо­с­ков­ском Крем­ле у Бо­ро­виц­ких во­рот, ря­дом с дво­ром сво­его дя­ди – И. Ю. Пат­ри­кее­ва, из­вест­ны вла­де­ния П. в Моск. и Суз­даль­ском уез­дах. В 1497/1498 г. вла­дел зем­ля­ми в Суз­даль­ском уез­де, дерев­ней Жаден­ки и др. (Акты соци­аль­но-эко­но­ми­че­ской исто­рии Севе­ро-Восточ­ной Руси кон­ца XIV–начала XVI в. Т. 2. М., 1958. № 490, 491). В янва­ре 1457 г. по при­ка­зу отца кня­зя Юрия Пат­ри­ке­е­ви­ча кня­зья И. Ю. Пат­ри­ке­ев, Иван Бул­гак, Д. В. Щеня дали мит­ро­по­ли­чье­му Савин­ско­му мона­сты­рю сель­цо Вои­шев­ское в Мос­ков­ском уез­де (Акты фео­даль­но­го зем­ле­вла­де­ния и хозяй­ства XIV–XVI веков. Ч. 1. М., 1951. С. 49).

Боярин князь Д. В. Щеня был женат на доче­ри кня­зя Ива­на Васи­лье­ви­ча Гор­ба­то­го (Сбор­ник Муха­но­ва. М., 1866. № 278. С. 566; Акты соци­аль­но-эко­но­ми­че­ской исто­рии Севе­ро-Восточ­ной Руси кон­ца XIV–начала XVI в. Т. 2. М., 1958. № 464. С. 502). Доче­ри бояри­на Дмит­рия Вла­ди­ми­ро­ви­ча Хов­ри­на, млад­ше­го бра­та Ива­на Голо­вы, были заму­жем: Агра­фе­на за Ива­ном Гри­го­рье­ви­чем Моро­зо­вым, стар­шем сыне бояри­на Г. В. Попле­вы Моро­зо­ва, Анна Слав­ная за кня­зем Миха­и­лом Кис­лым Васи­лье­ви­чем Гор­ба­тым-Суз­даль­ским. Дочь Ива­на Ива­но­ви­ча Тре­тья­ко­ва, пле­мян­ни­ка Ива­на Голо­вы, Евдо­кия, вышла замуж за кня­зя Васи­лия Ива­но­ви­ча Гор­ба­то­го, сына кня­зя И. В. Гор­ба­то­го (Вре­мен­ник Обще­ства исто­рии и древ­но­стей Рос­сий­ских. Кн. X. М., 1851. С. 89; Весе­лов­ский С.Б. Иссле­до­ва­ния по исто­рии клас­са слу­жи­лых зем­ле­вла­дель­цев. М., 1969. С. 447 Акты соци­аль­но-эко­но­ми­че­ской исто­рии Севе­ро-Восточ­ной Руси кон­ца XIV–начала XVI в. Т. 2. М., 1958. С. 75). Супру­гой бояри­на кня­зя Ива­на Васи­лье­ви­ча Бул­га­ка, род­но­го бра­та кня­зя Д. В. Щени, была тре­тья дочь Ива­на Ива­но­ви­ча Все­во­лож­ско­го. Околь­ни­чий Семен Брю­хо Бори­со­вич Моро­зов был женат на Евдо­кии, вто­рой доче­ри Ива­на Ива­но­ви­ча Все­во­лож­ско­го. Пер­вая дочь Ива­на Ива­но­ви­ча Все­во­лож­ско­го ста­ла супру­гой бояри­на кня­зя Дани­лы Дмит­ри­е­ви­ча Холм­ско­го, чет­вер­тая супру­гой кня­зя Васи­лия Мни­ха Семе­но­ви­ча Ряпо­лов­ско­го (его пер­вая жена). Во вто­ром бра­ке в 1506 г. князь Васи­лий Мних состо­ял со сво­я­че­ни­цей вели­ко­го кня­зя Васи­лия III Мари­ей Юрьев­ной Сабу­ро­вой (Родо­слов­ная кни­га кня­зей и дво­рян Рос­сий­ских и Выез­жих (Бар­хат­ная кни­га). Ч. 2. М., 1787. С. 43; Весе­лов­ский С.Б. Иссле­до­ва­ния по исто­рии клас­са слу­жи­лых зем­ле­вла­дель­цев. М., 1969. С. 205; Зимин А.А. Фор­ми­ро­ва­ние бояр­ской ари­сто­кра­тии в Рос­сии во вто­рой поло­вине XV – пер­вой тре­ти XVI в. М., 1988. С. 32, 33, 42).

∞, КН. [.....] ИВА­НОВ­НА ГОР­БА­ТАЯ-ШУЙ­СКАЯ, до­чь кн. Ива­на Васи­лье­ви­ча Горбатого-Шуйского. 

Лит.: Зи­мин А. А. Рос­сия на по­ро­ге но­во­го вре­ме­ни. М., 1972; он же. Фор­ми­ро­ва­ние бо­яр­ской ари­сто­кра­тии в Рос­сии во вто­рой по­ло­ви­не XV – пер­вой тре­ти XVI в. М., 1988; Alef G. Rulers and nobles in fifteenth-century Mos­co­vy. L., 1983; Алек­се­ев Ю. Г. По­хо­ды рус­ских войск при Ива­не III. СПб., 2009.

КН. МИ­ХА­ИЛ ИВА­НО­ВИЧ КО­ЛЫШ­КА (око­ло 1455–1457 — 12.6.1495),

стар­ший сын И.Ю. Пат­ри­ке­е­ва, соглас­но ран­ним вари­ан­там родо­слов­ных рос­пи­сей102. Соглас­но родо­слов­ным кни­гам, у кня­зя Ива­на Юрье­ви­ча было трое сыно­вей: Миха­ил Колыш­ка, Васи­лий Косой и Иван Мунын­да. По наблю­де­ни­ям Н.М. Тупи­ко­ва и С.Б. Весе­лов­ско­го, про­зва­ние «Колыш­ка» было весь­ма рас­про­стра­не­но в Рус­ском госу­дар­стве XV–XVII вв.; оно встре­ча­ет­ся у пред­ста­ви­те­лей раз­лич­ных соци­аль­ных сло­ев (кня­зей, дья­ков, кре­стьян) и не име­ет чет­кой реги­о­наль­ной при­вяз­ки103. Обра­ще­ние к сло­ва­рям пока­зы­ва­ет, что зна­че­ние это­го про­зви­ща мож­но истол­ко­вать дво­я­ко. Суще­стви­тель­ное колыш­ка / колы­ска, а так­же род­ствен­ный ему гла­гол колы­са­ти по пре­иму­ще­ству обо­зна­ча­ют нечто колы­шу­ще­е­ся, нестой­кое, импуль­сив­но бью­ще­е­ся. Одна­ко, в позд­них гово­рах у этих слов при­сут­ству­ет и иное зна­че­ние: низ­кий тол­стый чело­век104. Неиз­вест­но, какое из этих двух зна­че­ний вкла­ды­ва­лось в про­зва­ние «Колыш­ка» в рас­смат­ри­ва­е­мый нами период. 

Впер­вые упо­мя­нут во вре­мя «мир­но­го» похо­да осе­ни 1475 г. на Нов­го­род, он чис­лит­ся пер­вым в спис­ке детей бояр­ских сви­ты Ива­на III105. После это­го, по непо­нят­ным при­чи­нам, в слу­жеб­ной дея­тель­но­сти кня­зя Миха­и­ла зия­ет 17-лет­няя брешь. На исхо­де 1492 г. Миха­ил Колыш­ка после дли­тель­но­го пере­ры­ва вновь появ­ля­ет­ся на вели­ко­кня­же­ской служ­бе. Пере­шед­ший на мос­ков­скую служ­бу князь Семен Федо­ро­вич Воро­тын­ский совер­шил воен­ный рейд по при­гра­нич­ным литов­ским зем­лям, захва­тив горо­да Сер­пейск и Мезецк, а так­же ряд вязем­ских воло­стей. Навстре­чу Воро­тын­ско­му высту­пи­ла литов­ская сила под нача­лом смо­лен­ско­го намест­ни­ка Юрия Гле­бо­ви­ча. Литов­цам уда­лось отбить захва­чен­ные Воро­тын­ским тер­ри­то­рии и захва­тить каз­ну союз­но­го Москве кня­зя Миха­и­ла Рома­но­ви­ча Мезец­ко­го106. Уже 29 янва­ря 1493 г. из Моск­вы к литов­ской гра­ни­це высту­пи­ла пяти­пол­ко­вая армия, во гла­ве нее встал князь Миха­ил Колыш­ка107. Соглас­но офи­ци­аль­но­му раз­ря­ду Миха­и­лу Колыш­ка и Алек­сан­дру Васи­лье­ви­чу Обо­лен­ско­му были под­чи­не­ны осталь­ные поход­ные вое­во­ды108. Имен­но кня­зю Алек­сан­дру Обо­лен­ско­му, зака­лен­но­му в боях, опыт­но­му в воин­ском деле, по всей види­мо­сти и сто­ит при­пи­сать дей­стви­тель­ное руко­вод­ство рус­ской ратью в фев­раль­ском похо­де на Лит­ву 1493 г. Осво­бо­див от «мос­ко­ви­тов» погра­нич­ные горо­да, смо­лен­ское воин­ство Ю. Гле­бо­ви­ча не успе­ло полу­чить под­креп­ле­ния из цен­траль­ных рай­о­нов стра­ны и вовсе не ожи­да­ло столь ско­ро­го контр­уда­ра мос­ков­ских вое­вод. Напу­ган­ные мос­ков­ским втор­же­ни­ем литов­ские вое­во­ды отсту­пи­ли к Смо­лен­ску, оста­вив в осво­бож­ден­ных горо­дах лишь мест­ные гар­ни­зо­ны. Одни горо­да сда­лись рус­ской армии без боя, дру­гие были взя­ты при­сту­пом. Погра­нич­ные кре­по­сти Мезецк, Сер­пейск, Мосальск и ряд дру­гих вновь ока­за­лись в руках мос­ков­ских вое­вод. Наве­дя страх на восточ­ные реги­о­ны Вели­ко­го кня­же­ства Литов­ско­го, спа­лив ряд кре­пост­ных укреп­ле­ний, захва­тив зна­чи­тель­ное чис­ло про­стой «лит­вы», смо­лян и город­ской зна­ти, Миха­ил Колыш­ка со това­ри­щи вер­нул­ся в Моск­ву109.

По сооб­ще­нию при­пис­ки к Баль­зе­ров­ско­му спис­ку Софий­ской I лето­пи­си, князь Миха­ил Ива­но­вич скон­чал­ся 12 июня 1495 г. в Коломне110.

В сино­ди­ках Фера­пон­то­ва мона­сты­ря, состав­лен­ных, как пола­гал В.В. Дер­га­чев, око­ло 1503 г.111, сыно­вья И.Ю. Пат­ри­ке­е­ва запи­са­ны в сле­ду­ю­щей после­до­ва­тель­но­сти: сна­ча­ла идет Васи­лий Косой, затем — Миха­ил Колыш­ка, после — Иван Мунын­да112. Ука­зан­ная поми­наль­ная «память» семьи Пат­ри­ке­е­вых была состав­ле­на на осно­ва­нии вклад­ной запи­си, дан­ной в оби­тель гла­вой рода, кня­зем Ива­ном Юрье­ви­чем, и, веро­ят­но, отра­жа­ла поме­щен­ный в ней поря­док его наслед­ни­ков. Сход­ная запись содер­жит­ся и в помян­ни­ке Вве­ден­ской церк­ви Кие­во-Печер­ской лав­ры, так­же состав­лен­ная еще при жиз­ни кня­зей Пат­ри­ке­е­вых по ини­ци­а­ти­ве вклад­чи­ка — кня­зя Ива­на Юрье­ви­ча113. В сино­ди­ке Киев­ско­го Нико­ла­ев­ско­го мона­сты­ря ука­за­ны толь­ко два сына И.Ю. Пат­ри­ке­е­ва: Васи­лий Косой и Иван Мунын­да114. Отсут­ствие име­ни Миха­и­ла Колыш­ки мож­но было бы спи­сать на ошиб­ку пере­пис­чи­ка. Одна­ко оно не обна­ру­жи­ва­ет­ся и в дру­гом, чрез­вы­чай­но важ­ном, источ­ни­ке — сино­ди­ке Успен­ско­го собо­ра Мос­ков­ско­го Крем­ля. Про­стран­ная поми­наль­ная запись рода Пат­ри­ке­е­вых была вне­се­на в успен­ский сино­дик уже после опа­лы И.Ю. Пат­ри­ке­е­ва и его сыно­вей в 1499 г. и отра­жа­ла, как мож­но пола­гать, поря­док пре­став­ле­ния чле­нов кня­же­ско­го семей­ства. Поми­на­ние в нем уста­нов­ле­но лишь по двум сыно­вьям Ива­на Юрье­ви­ча: «Кня­зю Ива­ну Мунынне. Кня­зю Васи­лью Ива­но­ви­чу Косо­му, в ино­цех Васи­а­ну»115. В спис­ке «бла­го­вер­ных кня­зей» пер­га­мен­но­го сино­ди­ка Тро­и­це­Сер­ги­е­ва мона­сты­ря опять-таки ука­за­ны двое наслед­ни­ков И.Ю. Пат­ри­ке­е­ва (сно­ва, веро­ят­но, в поряд­ке их пре­став­ле­ния): Иван Мунын­да и, с неболь­шим про­ме­жут­ком, Васи­лий Косой; имя Миха­и­ла Колыш­ки в нем так­же отсут­ству­ет116. Так­же были выяв­ле­ны новые поми­наль­ные «памя­ти» Пат­ри­ке­е­вых: Ю.Д. Рыко­вым в соста­ве сино­ди­ка нов­го­род­ско­го Нико­ло-Вяжи­щско­го мона­сты­ря из собра­ния еди­нич­ных поступ­ле­ний ОР РГБ117 и И.И. Кон­дра­тье­вым в соста­ве сино­ди­ка мос­ков­ско­го Зла­то­усто­ва мона­сты­ря из Книж­но­го собра­ния ЦМи­АР. Во вклад­ной запи­си шурьев кня­зя И.Ю. Пат­ри­ке­е­ва, Хов­ри­ных-Голо­ви­ных, Миха­ил Колыш­ка вер­но запи­сан перед сво­им бра­том Ива­ном Мунын­дой, имя кня­зя Васи­лия Косо­го ука­за­но отдель­но118.

Лите­ра­ту­ра: Белов Н.В. Чело­век-загад­ка. Князь Миха­ил Ива­но­вич Колыш­ка Пат­ри­ке­ев, вое­во­да Ива­на III // Исто­ри­че­ское обо­зре­ние. Вып. 22. М.: НП «Исто­ри­ко-про­све­ти­тель­ское обще­ство “Раде­тель”» ; Изд-во НИБ, 2021 . — 118 с. , с. 55–63.

КН. ВА­СИ­ЛИЙ (ИН.ВАССИАН) ИВА­НО­ВИЧ КОСОЙ ПАТ­РИ­КЕ­ЕВ (2‑я пол. 15 в. – по­сле 4.3.1532, Ио­сифов Во­лоц­кий в честь Ус­пе­ния Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы мон.); 

боя­рин, вое­на­чаль­ник, ди­пло­мат; впо­след­ст­вии мо­нах, кано­нист, пи­­са­­тель-по­ле­­мист, идео­лог «не­стя­жа­тель­ст­ва». При­над­ле­жал к вер­хуш­ке моск. бо­яр­ской ари­сто­кра­тии, при­хо­дил­ся трою­род­ным бра­том вел. кн. Ива­ну III Ва­силье­ви­чу. Отец В., князь И. Ю. Пат­рике­ев, был моск. на­ме­ст­ни­ком (1472–99). Соглас­но родо­слов­ным кни­гам, у кня­зя Ива­на Юрье­ви­ча было трое сыно­вей: Миха­ил Колыш­ка, Васи­лий Косой и Иван Мунында. 

В 1489 г. водит пол­ки на литов­ский город Воро­тынск119. Осе­нью 1492 г. он сов­мест­но с млад­шим бра­том Ива­ном Мунын­дой руко­во­дит аре­стом детей удель­но­го углиц­ко­го кня­зя Андрея Васи­лье­ви­ча Боль­шо­го120. В 1492–93 В. участ­во­вал в во­ен. дей­ст­ви­ях с Ве­ли­ким кн-вом Литовским.

После успеш­ной служ­бы на литов­ском теат­ре бое­вых дей­ствий в 1489–1493 гг. князь Васи­лий при­ни­ма­ет самое дея­тель­ное уча­стие в выра­бот­ке мир­ных согла­ше­ний с литов­ской сто­ро­ной и заклю­че­нии выгод­но­го для Рос­сии мир­но­го дого­во­ра (Сбор­ник РИО, 1882: 114, 116, 123–124, 138–144, 146, 148– 149). Тогда же Васи­лий Косой полу­ча­ет бояр­ский чин (Кор­зи­нин, 2017: 334). В 1496 воз­глав­лял вой­ска, вое­вав­шие со Швецией.

В янв. 1499 В. вме­сте с от­цом и зя­тем, кн. С. И. Ря­по­лов­ским, по­пал в опа­лу и был при­го­во­рён к смер­ти, но по­ми­лован; на­силь­но по­стри­жен в мо­на­хи и со­слан в Ки­ри­л­­ло-Бе­­ло­­зер­ский мо­на­стырь. О при­чи­нах опа­лы точ­но не­из­вест­но, но, ви­ди­мо, В. стал уча­ст­ни­ком раз­вер­нув­шей­ся борь­бы за пре­стол ме­ж­ду на­след­ни­ка­ми Ива­на III – сы­ном Ва­си­ли­ем и вну­ком Дмит­ри­ем. В мо­на­сты­ре ду­хов­ным на­став­ни­ком В. был ли­дер «за­волж­ских стар­цев» Нил Сор­ский, от ко­то­ро­го опаль­ный князь-инок ус­во­ил идеи «не­стя­жа­тель­ст­ва». По­сле во­кня­же­ния Ва­си­лия III Ива­но­ви­ча В. был воз­вра­щён в Мо­ск­ву, по­се­лил­ся в Си­мо­но­вом Но­вом мон. и до 2‑й пол. 1520‑х гг. был од­ним из гл. со­вет­ни­ков вел. кня­зя и при­знан­ным ли­де­ром «не­стя­жа­те­лей».

В нач. 1510‑х гг., в про­ти­во­по­лож­ность Ио­си­фу Во­лоц­ко­му и его сто­рон­ни­кам, В. в сво­их со­чи­не­ни­ях («Сло­во на спи­са­ние Ио­си­фа», «Сло­во о ере­ти­ках») вы­ска­зал­ся в поль­зу диф­фе­рен­ци­ров. от­но­ше­ния к ере­ти­кам и про­яв­ле­ния ми­ло­сер­дия к рас­ка­яв­шим­ся. Вел. князь под­дер­жал В. и за­пре­тил Ио­си­фу Во­лоц­ко­му по­ле­ми­зи­ро­вать с ним. В. при­сту­пил к ре­дак­ти­ро­ва­нию Корм­чей. Это бы­ло вы­зва­но не­об­хо­ди­мо­стью оп­ре­де­ле­ния офиц. по­зи­ции го­су­дар­ст­ва и Церк­ви по от­но­ше­нию к мо­на­стыр­ско­му зем­ле­вла­де­нию на ос­но­ва­нии ка­но­нич. ус­та­нов­ле­ний. В 1518 к ра­бо­те над Корм­чей В. при­влёк Мак­си­ма Гре­ка. «Не­стя­жа­тель­ская» про­грам­ма В. бы­ла из­ло­же­на им в «Со­б­ра­нии не­кое­го стар­ца», «Сло­ве от­вет­ном» и «Пре­нии с Ио­си­фом Во­лоц­ким». Из­ме­не­ние от­но­ше­ния Ва­си­лия III к В. ста­ло след­ст­вием осу­ж­де­ния кня­­зем-ино­ком раз­во­да и но­во­го бра­ка вел. кня­зя. Ог­ром­ное влия­ние В. от­сро­чи­ло его на­ка­за­ние и ста­ло воз­мож­ным толь­ко по­сле ро­ж­де­ния у вел. кня­зя на­след­ни­ка. На Со­бор­ном су­деб­ном про­цес­се 1531 В. бы­ли предъ­яв­ле­ны об­ви­не­ния в ере­си, «ху­ле» на рус. чу­до­твор­цев, в пор­че («раз­вра­ще­нии») Корм­чей и не­ува­же­нии пра­вил цер­ков­ных со­бо­ров и св. от­цов. В. был со­слан под над­зор сво­их про­тив­ни­ков в Ио­си­фов Во­лоц­кий мон., где, по сло­вам кня­зя Андрея Курб­ско­го, его умо­ри­ли «пре­злые иосифляне». 

В сино­ди­ках Фера­пон­то­ва мона­сты­ря, состав­лен­ных, как пола­гал В.В. Дер­га­чев, око­ло 1503 г.121, сыно­вья И.Ю. Пат­ри­ке­е­ва запи­са­ны в сле­ду­ю­щей после­до­ва­тель­но­сти: сна­ча­ла идет Васи­лий Косой, затем — Миха­ил Колыш­ка, после — Иван Мунын­да122. Ука­зан­ная поми­наль­ная «память» семьи Пат­ри­ке­е­вых была состав­ле­на на осно­ва­нии вклад­ной запи­си, дан­ной в оби­тель гла­вой рода, кня­зем Ива­ном Юрье­ви­чем, и, веро­ят­но, отра­жа­ла поме­щен­ный в ней поря­док его наслед­ни­ков. Сход­ная запись содер­жит­ся и в помян­ни­ке Вве­ден­ской церк­ви Кие­во-Печер­ской лав­ры, так­же состав­лен­ная еще при жиз­ни кня­зей Пат­ри­ке­е­вых по ини­ци­а­ти­ве вклад­чи­ка — кня­зя Ива­на Юрье­ви­ча123. В сино­ди­ке Киев­ско­го Нико­ла­ев­ско­го мона­сты­ря ука­за­ны толь­ко два сына И.Ю. Пат­ри­ке­е­ва: Васи­лий Косой и Иван Мунын­да124. Отсут­ствие име­ни Миха­и­ла Колыш­ки мож­но было бы спи­сать на ошиб­ку пере­пис­чи­ка. Одна­ко оно не обна­ру­жи­ва­ет­ся и в дру­гом, чрез­вы­чай­но важ­ном, источ­ни­ке — сино­ди­ке Успен­ско­го собо­ра Мос­ков­ско­го Крем­ля. Про­стран­ная поми­наль­ная запись рода Пат­ри­ке­е­вых была вне­се­на в успен­ский сино­дик уже после опа­лы И.Ю. Пат­ри­ке­е­ва и его сыно­вей в 1499 г. и отра­жа­ла, как мож­но пола­гать, поря­док пре­став­ле­ния чле­нов кня­же­ско­го семей­ства. Поми­на­ние в нем уста­нов­ле­но лишь по двум сыно­вьям Ива­на Юрье­ви­ча: «Кня­зю Ива­ну Мунынне. Кня­зю Васи­лью Ива­но­ви­чу Косо­му, в ино­цех Васи­а­ну»125. В спис­ке «бла­го­вер­ных кня­зей» пер­га­мен­но­го сино­ди­ка Тро­и­це­Сер­ги­е­ва мона­сты­ря опять-таки ука­за­ны двое наслед­ни­ков И.Ю. Пат­ри­ке­е­ва (сно­ва, веро­ят­но, в поряд­ке их пре­став­ле­ния): Иван Мунын­да и, с неболь­шим про­ме­жут­ком, Васи­лий Косой; имя Миха­и­ла Колыш­ки в нем так­же отсут­ству­ет126. Так­же были выяв­ле­ны новые поми­наль­ные «памя­ти» Пат­ри­ке­е­вых: Ю.Д. Рыко­вым в соста­ве сино­ди­ка нов­го­род­ско­го Нико­ло-Вяжи­щско­го мона­сты­ря из собра­ния еди­нич­ных поступ­ле­ний ОР РГБ127 и И.И. Кон­дра­тье­вым в соста­ве сино­ди­ка мос­ков­ско­го Зла­то­усто­ва мона­сты­ря из Книж­но­го собра­ния ЦМи­АР. Во вклад­ной запи­си шурьев кня­зя И.Ю. Пат­ри­ке­е­ва, Хов­ри­ных-Голо­ви­ных, Миха­ил Колыш­ка вер­но запи­сан перед сво­им бра­том Ива­ном Мунын­дой, имя кня­зя Васи­лия Косо­го ука­за­но отдель­но128.

Без­де­тен.

Лит.: Ка­за­ко­ва Н. А. Вас­си­ан Пат­ри­ке­ев и его со­чи­не­ния. М.; Л., 1960; Пли­гу­зов А. И. По­ле­ми­ка в рус­ской церк­ви пер­вой тре­ти XVI сто­ле­тия. М., 2002.

КН.ИВАН МУ­НЫН­ДА ИВА­НО­ВИЧ ПАТ­РИ­КЕ­ЕВ (* 1470/1477, † 1504/1506),

тре­тий сын кня­зя Ива­на Юрье­ви­ча Пат­ри­ке­е­ва. Соглас­но родо­слов­ным кни­гам, у кня­зя Ива­на Юрье­ви­ча было трое сыно­вей: Миха­ил Колыш­ка, Васи­лий Косой и Иван Мунын­да. При­няв во вни­ма­ние извест­ное вре­мя выхо­да на служ­бу стар­ших бра­тьев Мунын­ды — 1475 и 1489 г. — пред­по­ло­жи­тел­но князь Иван Ива­но­вич появил­ся на свет при­мер­но в 1470‑х гг. (по край­ней мере, не позд­нее 1477 г.).129 Кос­вен­ные дан­ные сви­де­тель­ству­ют в поль­зу того, что он, как и его стар­ший брат Миха­ил, имел опре­де­лен­ные про­бле­мы со здо­ро­вьем. Зна­че­ние про­зви­ща Ива­на Ива­но­ви­ча Мунын­ды доволь­но-таки одно­знач­но: чело­век с дефек­том речи, невнят­но бур­ча­щий или мыча­щий. В источ­ни­ках фигу­ри­ру­ет не менее девя­ти вари­ан­тов его про­зви­ща: Мунын­да130, Мынын­да131, Мынын­ка132, Мынин­ка133, Мунын­ка134, Мынын(н)а135, Мынин­на136, Мунын­на137, Мыны­ния138. Подоб­ные про­зва­ния обык­но­вен­но полу­ча­ли люди, стра­дав­шие выра­жен­ным рече­вым дефектом17. Ана­ло­гич­ное про­зви­ще носил, к при­ме­ру, совре­мен­ник Ива­на Пат­ри­ке­е­ва, князь С. Д. Холм­ский, воз­мож­но, обла­дав­ший сла­бым здо­ро­вьем и скон­чав­ший­ся в моло­дых летах139.

В кон­це 1480-хх годов был вто­рым по сче­ту бояри­ном кн. Андрея Васи­лье­ви­ча Углич­ско­го, отчем упо­ми­на­ет мест­ни­че­ская память кня­зей Ростов­ских: «У кня­зя Ондрея Васи­лье­ви­ча (л. 274 об.) у углетц­ко­го был боярин бол­шой Валох Пуж­боль­ской. А 2 под ним князь Иван Бул­га­ков Мунын­да, а 3 Голи­ца князь Михай­ло. А дво­рец­кой тогды был Обро­зец Синей Игна­тей Рома­нов сын, и на того Ондрей опа­ли­лъ­ся, а в той опа­ле дво­ре­че­ство дал кня­зю Ива­ну Мош­ку Бул­га­ко­ву».140 «Бул­га­ко­вым» Мунын­да назван в Памя­ти невер­но: Иван Бул­гак был его дво­ю­род­ным бра­том. Об его служ­бе в углич­ском уде­ле до сих пор не было извест­но ниче­го.141 Все све­де­ния о нем появ­ля­ют­ся сра­зу после лик­ви­да­ции уде­ла. В нача­ле 1490‑х гг. он ездил к мит­ро­по­ли­ту Зоси­ме по при­ка­зу сво­е­го отца для выяс­не­ния спор­но­го дела, каса­ю­ще­го­ся вот­чи­ны Мос­ков­ско­го Симо­но­ва мона­сты­ря в Дмит­ров­ском уез­де.142. По весь­ма веро­ят­но­му пред­по­ло­же­нию Н. С. Бори­со­ва, раз­ра­бот­кой и осу­ществ­ле­ни­ем рис­ко­ван­ной опе­ра­ции по «поима­нию» строп­ти­во­го удель­но­го кня­зя руко­во­ди­ли стар­шие чле­ны рода Пат­ри­ке­е­вых143. Сра­зу после аре­ста Андрея Боль­шо­го в Углич был послан отряд в пять­сот «дво­ро­вых» детей бояр­ских во гла­ве с кня­зья­ми В. И. Косым, И. И. Мунын­дой Пат­ри­ке­е­вы­ми и П. Ф. Уша­тым. Они долж­ны были «поимать» сыно­вей Андрея Боль­шо­го, мало­лет­них кня­жи­чей Ива­на и Дмит­рия и, «на Моск­ву не водя», при­вез­ти их в Пере­славль. Бра­тья Пат­ри­ке­е­вы испол­ни­ли воз­ло­жен­ную на них мис­сию: под их наблю­де­ни­ем маль­чи­ки были достав­ле­ны к месту заклю­че­ния, зако­ва­ны в «желе­за» и бро­ше­ны в тем­ни­цу, а при­став­лен­ная к ним креп­кая стра­жа при­ве­де­на к крест­но­му цело­ва­нию на вер­ность Ива­ну III144.

В октяб­ре 1495 г. в свя­зи с воен­ны­ми дей­стви­я­ми на рус­ско- швед­ской гра­ни­це Иван III отпра­вил­ся в Вели­кий Нов­го­род. В пути госу­да­ря сопро­вож­да­ла мно­го­чис­лен­ная сви­та. Моло­дые кня­зья Пат­ри­ке­е­вы заня­ли в ней веду­щие пози­ции. В поход­ном спис­ке Васи­лий Косой запи­сан пер­вым сре­ди вели­ко­кня­же­ских бояр, Иван Мунын­да — вто­рым в длин­ном перечне «кня­зей и детей бояр­ских» Госу­да­ре­ва дво­ра после слу­жи­ло­го кня­зя Ф. И. Бель­ско­го145.

В 1495–1499 гг., веро­ят­но в свя­зи со смер­тью стар­ше­го сына Миха­и­ла Колыш­ки146, князь И. Ю. Пат­ри­ке­ев состав­ля­ет новое заве­ща­ние. Его текст дошел до наших дней в под­лин­ни­ке. Глав­ная часть бога­то­го наслед­ства в слу­чае смер­ти кня­зя Ива­на отхо­ди­ла сред­не­му сыну Васи­лию Косо­му. Иван Мунын­да полу­чал более двух десят­ков сел в Пере­слав­ском, Дмит­ров­ском, Юрьев­ском, Вла­ди­мир­ском, Суз­даль­ском, Коло­мен­ском, Верей­ском, Можай­ском, Мос­ков­ском и Мещер­ском уез­дах147.

31 янва­ря 1499 г., кня­зья И. Ю., В. И., И. И. Пат­ри­ке­е­вы и их свой ствен­ник князь С. И. Моло­дой Ряпо­лов­ский были аре­сто­ва­ны по при­ка­зу Ива­на III. При­чи­ной вне­зап­ной опа­лы могу­ще­ствен­ных ари­сто­кра­тов ста­ла само­сто­я­тель­ная поли­ти­че­ская игра, вед­ша­я­ся ими за спи­ной «госу­да­ря всея Руси»31. Князь Ряпо­лов­ский был обез­глав­лен на льду Моск­вы-реки148. Пат­ри­ке­е­вы избе­жа­ли подоб­ной уча­сти лишь в резуль­та­те печа­ло­ва­ния выс­ших иерар­хов Рус­ской церк­ви149. В фев­ра­ле гла­ва семей­ства пре­ста­ре­лый князь И. Ю. Пат­ри­ке­ев и его наслед­ник Васи­лий Косой были насиль­но постри­же­ны в мона­хи: пер­вый с име­нем Иоасаф в Тро­и­це-Сер­ги­е­вом, вто­рой с име­нем Вас­си­ан в Кирил­ло-Бело­зер­ском мона­сты­рях150. Иван Мунын­да, види­мо из-за сво­ей хро­ни­че­ской болез­ни, не был напря­мую при­ча­стен к двор­цо­вым интри­гам отца и стар­ше­го бра­та151. Он был поса­жен «за при­ста­вы» в одной из мос­ков­ских тем­ниц152. По сооб­ще­нию ряда ран­них спис­ков Воло­год­ско-Перм­ской лето­пи­си и при­мы­ка­ю­щей к ним лето­пи­си Лав­ров­ско­го, кня­зя Ива­на поса­ди­ли «на Москве в желе­зех»153.

Судь­ба же Ива­на Мунын­ды оста­ет­ся совер­шен­но неяс­на, в позд­ней­ших источ­ни­ках имя Ива­на Мунын­ды не упо­ми­на­ет­ся. Про­яс­нить дату кон­чи­ны Ива­на Мунын­ды воз­мож­но, обра­тив­шись к «кня­же­ско­му» поми­наль­но­му спис­ку древ­ней­ше­го пер­га­мен­но­го сино­ди­ка Тро­и­це- Сер­ги­е­ва мона­сты­ря. В инте­ре­су­ю­щей нас части это­го спис­ка кня­зья запи­са­ны в стро­гом соот­вет­ствии с поряд­ком пре­став­ле­ния. Иван Мунын­да в сино­дич­ном перечне упо­мя­нут меж­ду име­на­ми яро­слав­ских кня­зей Семе­на Рома­но­ви­ча († ок. 1503/04 г.154) и Алек­сандра Дани­ло­ви­ча Пен­ко­ва († май-июнь 1506 г.155). Итак, смерть Ива­на Мунын­ды про­изо­шла в про­ме­жут­ке с 1504 по сере­ди­ну 1506 г. В таком слу­чае он про­вел в мос­ков­ских застен­ках от шести до вось­ми лет и пре­ста­вил­ся при­бли­зи­тель­но в трид­ца­ти­лет­нем воз­расте156.

В сино­ди­ках Фера­пон­то­ва мона­сты­ря, состав­лен­ных, как пола­гал В.В. Дер­га­чев, око­ло 1503 г.157, сыно­вья И.Ю. Пат­ри­ке­е­ва запи­са­ны в сле­ду­ю­щей после­до­ва­тель­но­сти: сна­ча­ла идет Васи­лий Косой, затем — Миха­ил Колыш­ка, после — Иван Мунын­да158. Ука­зан­ная поми­наль­ная «память» семьи Пат­ри­ке­е­вых была состав­ле­на на осно­ва­нии вклад­ной запи­си, дан­ной в оби­тель гла­вой рода, кня­зем Ива­ном Юрье­ви­чем, и, веро­ят­но, отра­жа­ла поме­щен­ный в ней поря­док его наслед­ни­ков. Сход­ная запись содер­жит­ся и в помян­ни­ке Вве­ден­ской церк­ви Кие­во-Печер­ской лав­ры, так­же состав­лен­ная еще при жиз­ни кня­зей Пат­ри­ке­е­вых по ини­ци­а­ти­ве вклад­чи­ка — кня­зя Ива­на Юрье­ви­ча159. В сино­ди­ке Киев­ско­го Нико­ла­ев­ско­го мона­сты­ря ука­за­ны толь­ко два сына И.Ю. Пат­ри­ке­е­ва: Васи­лий Косой и Иван Мунын­да160. Отсут­ствие име­ни Миха­и­ла Колыш­ки мож­но было бы спи­сать на ошиб­ку пере­пис­чи­ка. Одна­ко оно не обна­ру­жи­ва­ет­ся и в дру­гом, чрез­вы­чай­но важ­ном, источ­ни­ке — сино­ди­ке Успен­ско­го собо­ра Мос­ков­ско­го Крем­ля. Про­стран­ная поми­наль­ная запись рода Пат­ри­ке­е­вых была вне­се­на в успен­ский сино­дик уже после опа­лы И.Ю. Пат­ри­ке­е­ва и его сыно­вей в 1499 г. и отра­жа­ла, как мож­но пола­гать, поря­док пре­став­ле­ния чле­нов кня­же­ско­го семей­ства. Поми­на­ние в нем уста­нов­ле­но лишь по двум сыно­вьям Ива­на Юрье­ви­ча: «Кня­зю Ива­ну Мунынне. Кня­зю Васи­лью Ива­но­ви­чу Косо­му, в ино­цех Васи­а­ну»161. В спис­ке «бла­го­вер­ных кня­зей» пер­га­мен­но­го сино­ди­ка Тро­и­це­Сер­ги­е­ва мона­сты­ря опять-таки ука­за­ны двое наслед­ни­ков И.Ю. Пат­ри­ке­е­ва (сно­ва, веро­ят­но, в поряд­ке их пре­став­ле­ния): Иван Мунын­да и, с неболь­шим про­ме­жут­ком, Васи­лий Косой; имя Миха­и­ла Колыш­ки в нем так­же отсут­ству­ет162. Так­же были выяв­ле­ны новые поми­наль­ные «памя­ти» Пат­ри­ке­е­вых: Ю.Д. Рыко­вым в соста­ве сино­ди­ка нов­го­род­ско­го Нико­ло-Вяжи­щско­го мона­сты­ря из собра­ния еди­нич­ных поступ­ле­ний ОР РГБ163 и И.И. Кон­дра­тье­вым в соста­ве сино­ди­ка мос­ков­ско­го Зла­то­усто­ва мона­сты­ря из Книж­но­го собра­ния ЦМи­АР. Во вклад­ной запи­си шурьев кня­зя И.Ю. Пат­ри­ке­е­ва, Хов­ри­ных-Голо­ви­ных, Миха­ил Колыш­ка вер­но запи­сан перед сво­им бра­том Ива­ном Мунын­дой, имя кня­зя Васи­лия Косо­го ука­за­но отдель­но164. Позд­нее, око­ло сере­ди­ны XVI в., име­на Пат­ри­ке­е­вых, в том чис­ле Ива­на Мунын­ды, ока­за­лись вне­се­ны в «родо­вое» поми­на­ние их близ­ких роди­чей, кня­зей Щеня­те­вых, в сино­ди­ке Соло­вец­ко­го мона­сты­ря 165.

Літе­ра­ту­ра: Белов Н. В. Князь Иван Ива­но­вич Мунын­да Пат­ри­ке­ев (К изу­че­нию пер­со­наль­ной исто­рии Госу­да­ре­ва дво­ра Ива­на III) // Палео­ро­сия. Древ­няя Русь: во вре­ме­ни, в лич­но­стях, в иде­ях. 2022. № 2 (18). С. 157–169.

КНЖ. ИРИ­НА ИВА­НОВ­НА ПАТРИКЕЕВА

∞, КН. СЕМЁН ИВА­НО­ВИЧ МОЛО­ДОЙ РЯПО­ЛОВ­СКИЙ. 166

Скрипторий

№ 1

Ранее 1499 г., фев­ра­ля 5. Духов­ная гра­мо­та кня­зя Ива­на Юрье­ви­ча Патрикеева.

Во имя отца и сына и свя­та­го духа, се яз, раб божии Иван княж Юрьев сын Патре­ке­е­вич, пишу гра­мо­ту душев­ную сво­им целым смыслом.
Бла­го­слов­ляю сына сво­е­го Васи­лья крест золот с цепью. Да ему ж даю пояс золот.
А сел сво­их даю сыну сво­е­му Васи­лью: на Коломне село Маков­ское, с сел­цы и с дерев­ня­ми, и с Оста­вьев­скою дерев­нею Косте­ва, да и с Сте­нин­скою дерев­нею, со всем с тем, как было за мною. Да ему ж даю в Росто­ве село Кара­га­чо­во, с сел­цы, и с дерев­ня­ми, со всем с тем. как было за мною. Да на Коломне ж даю сыну сво­е­му Baси­лью село Вихор­ну, и с дерев­ня­ми, со всем с тем, как было за мною. Да ему ж даю на Хоту­ни село Роже­ствень­ское Каме­ни­що. и с дерев­ня­ми, со всем с тем, как было за мною. Да ему ж даю в Яро­слав­це село Шемя­кин­ское, да Митин­ское, да Коло­дя­зи­ща да Олеш­ко­въское, и с дерев­ня­ми, со всем с тем, как были за мною. Да ему ж даю в Выш­го­ро­де сел­цо Про­та­сьев­ское, да Фили­по­в­ское, да Коври­ги­но, и с дерев­ня­ми, со всем с тем, как были за мною. Да ему ж даю на Костро­ме село Тура­бьев­ское, с сел­цы, и с дерев­ня­ми, со всем с тем, как было за мною, да сел­цо Шул­го­ва­тое Пала­чевь­ское, с сел­ци и с дерев­ня­ми, со всем с тем, как было за мною. Да ему ж даю у Моск­вы на Кляз­ме село Козо­давле­во и с дерев­ня­ми, со всем с тем, как было за мною. Да ему ж даю у Моск­вы, на Кляз­ме, село Кие­во, да Гле­бов­ское, да Пет­ров­ское, и с дерев­ня­ми, со всем с тем, как были за мною. Да ему ж даю луги свое на реце на Москве, пониж Кожу­хо­ва, в гря­дах, у Лошья исто­ка, што есми купил у Сима­нов­ско­го мона­сты­ря, да у Анд­ро­ньев­ско­го мона­сты­ря, да у Бого­яв­лен­ско­го мона­сты­ря, да у Губы у Шило­ва, по тому ж, как были за мною. Да ему ж даю в Муро­ме село Лго­во Клы­ков­ское со всем с тем, как было за мною.
А людей сво­их даю сыну сво­е­му Васи­лью: Иваш­ка Коро­вая Андре­ева сына Ори­ни­на с женою и с дет­ми, да Гри­дю да Олек­се­и­ка Ива­но­вых детеи Туро­ва, да Иван­ца да Оксен­ца Ива­но­вых детеи Можа­и­на, да Олеш­ка Мер­лен­ца, стрел­ка, с женою, да Иван­ца труб­ни­ка Андре­евых детеи Хин­ско­го, да Яку­шо­вых дете­иК ури­ло­ва, Мит­ро­фан­ца Шиш­ку, да Борис­ца Шара­па: да Иван­ца Уша­ка, да Кости­цу Косо­во, да Васю­ка Тон­ко­во, Куз­ми­на сына Жибо­ро­ва с женою и с дет­ми, да Васю­ка Пло­хо­во да бра­та его Федор­ца Лукья­но­вых детеи Волч­ко­ва, да Офо­на­са Пар­фе­но­ва сына с женою, да Ана­нью Горя­и­на Миха­и­ло­ва сына Лаза­ре­ва, да Андре­и­ца, дья­ка, Васи­лье­ва сына Шам­шо­ва, да Невер­ца Куз­ми­на сына Бос­ко­ва с женою и с дет­ми, и с зем­лею, да Яку­ша Сен­ки­на сына Голо­вин­ско­го, да Васю­ка Бара­но­ва, да Иваш­ка Баба­е­ва с женою, да сына его Фед­ка, да Олек­сея Heчая Щер­би­ни­на, да Клим­ка Дядю Баса­ла­е­ва сына, a пова­ров Денис­ка Пепе­лы­ша да бра­та его Яку­ша Огар­ка Гав­ри­ло­вых детеи, да Мити­цу хлеб­ни­ка, Сава­стья­по­ва сына Луг­ви­цы­на, да Данил­ка, порът­но­го масте­ра, с женою, Андре­и­ко­ва сына. да Фед­ка Пояр­ка, брон­ни­ка, Онту­фье­ва сына с женою, да Иван­ца да Семен­ца Роди­во­но­вых детеи Скор­ня­ко­ва, да Грид­ку Коле­на, садов­ни­ка, Гри­ди­на сына, да Иван­ца Чижа Луки­на сына пса­ре­ва с женою и с дет­ми, да Офрем­ка, рыбо­ло­ва, Тимо­хи­на сына, да Иваш­ка Жмы­ха садов­ни­ка, да Лев­ку, мел­ни­ка, Меле­хо­ва сына Тютрюмова.
А сына сво­е­го Ива­на бла­го­слов­ляю крест золот с чепью. Да ему ж даю пояс золот.
А сел сво­их даю сыну сво­е­му Ива­ну: в Пере­слав­ле село Рома­нов­ское, да Носа­ки­но, да Пет­ри­ще­во, c сел­цы, и с дерев­ня­ми со всем, да сел­цо Угри­мо­во, да сел­цо Виш­ки, да сел­цо Кли­мов­ское, со всем с тем, как были за мною. Да ему ж даю в Дмит­ро­ве село Андре­ев­ское, с сел­цы, и с дерев­ня­ми, со всем с тем, как было за мъною. Да ему ж даю в Юрье­ве село Дере­вень­ку, и с дерев­ня­ми, со всем с тем, как было за мною. Да в Юрье­ве ж ему даю дерев­ню Сев­ков­скую, со всем с тем, как была за мною. Да ему ж даю в Воло­ди­ме­ре и в Суз­де­ле сел­цо Цела­дьи­но, со всем с тем, как было за мною. Да ему ж даю на Коломне село Караб­че­е­во, и с дерев­ня­ми, и с Рож­ком, и с Малин­кою, и с Попо­вою дерев­нею, со въсем с тем, как было за мною. Да ему ж даю в Верее село Огро­фе­нин­ское да Кар­пи­ще­во, с сел­цы и с дерев­ня­ми, со въсем с тем, как были за мною. Да ему ж даю в Можа­ис­це сел­цо Фед­но­въское, да Моде­нов­ское, да Влаз­нев­ское, и с дерев­ня­ми, со всем с тем, как были за мною. Да ему ж даю в Меще­ре село Куз­ме­де­мьян­ское Лавсь с сел­ци, и с дерев­ня­ми, со всем с тем, как было за мною. Да ему же даю у Моск­вы село Нахин­ско, да Отцы Свя­тые, да Щуки­на, с сел­цы и с дерев­ня­ми, да в Еха­ло­ве дерев­ню Заха­ров­скую Тимо­фе­е­ва сына Вну­ко­ва, со всем с тем, как были за мною. Да ему ж даю в Воло­ди­ме­ре село Ост­ров, со всем с тем, как было за мною.
А людии сво­их даю сыну сво­е­му Ива­ну: Бог­да­на да Васю­ка Еси­по­вых детеи Пано­вых с жена­ми и с дет­ми, да Васю­ка Юрье­ва сына Баг­ри­мо­ва с женою и с дет­ми, и с зем­лею, да Андре­и­ка Куз­ми­на сына Арха­ро­ва с женою и с дет­ми, да Иван­ца Шуми­ху Куз­ми­на же сына Арха­ро­ва, да бра­та их Семен­ца, да Пав­ла Сумо­ро­ка Пар­фе­но­ва сына с женою и с дет­ми, да Иваш­ка Мяти­ва Васи­лье­ва сына Шам­шо­ва с женою и с дет­ми, да Гри­дю Дани­ло­ва сына Пеще­ре­ва с женою и с дет­ми, да Илью Губу да бра­та его Филю Горя­и­на Тимо­фе­е­вых детеи Пяти­на, да Иваш­ка Гор­ба­то­ва Миха­и­ло­ва сына Лаза­ре­ва, да Пет­ре­ца да Сте­пан­ца Мар­тю­хи­ных детеи, да Ocта­ша с женою и с дет­ми, да бра­та его Фед­ка труб­ни­ка, да Бори­с­ка Ску­ра­та да Саву стрел­ка Андре­евых детеи Хин­ско­го, да Иваш­ка Лупан­ди­на с женою и с дет­ми, и с зем­лею, да Васю­ка Бах­ти­а­ра, сокол­ни­ка, Яку­шо­ва сына Сухо­во, да Пар­фен­ка Ива­но­ва сына Башо­ва, да Игнат­ца труб­ни­ка, Шул­ги­на сына, да пова­ров Денис­ка Ден­гу Семе­но­ва сына да Ели­за­ра Елсуф­ье­ва сына Соля­ни­ко­ва, да Васю­ка утят­ни­ка Еме­лья­но­ва сына с женою, да бра­тью его Нестер­ца да Некрас­ца Еме­лья­но­вых же детеи, да Офо­на­ска да Ромаш­ка Дени­со­вых детеи брон­ни­ко­вых мен­ших, да Федор­ца Исто­му да Иванца
Фед­ко­вых детеи Пар­фе­но­ва, да Кузем­ку, сокол­ни­ка, Слеп­цо­ва сына Пан­кра­то­ва, да Сен­ку Яку­ше­ва сына Сухо­во, да Логи­на, пса­ря, Лукья­но­ва сына, да Иваш­ка, садов­ни­ка, Тро­фи­мо­ва сына, да Иваш­ка Черъм­но­го, садов­ни­ка, Сте­пан­ко­ва сына, да Гри­дю, садов­ни­ка, с женою, Пан­фи­ло­ва сына Шару­но­ва, да Селя­ни­на, садов­ни­ка, Бори­с­ко­ва сына, да Уша­ка Кунья­ко­ва сына, да Иваш­ка, ого­род­ни­ка, Яку­шо­ва сына с женою H с дет­ми, да Васю­ка да Пет­ре­ца Иваш­ко­вых детеи мел­ни­ко­вых, да Паш­ка Гри­ди­на сына мел­ни­ко­ва, да Бори­с­ка, мел­ни­ка, Иваш­ко­ва сына.
А жене сво­еи Овдо­тье даю сел сво­их: в Юлках и во Пне­ви­чах сло­бод­ку Захо­ров­скую да Ниж­нюю сло­бод­ку; и с дерев­ня­ми, со всем с тем, как были за мною. Да eи ж даю в Воло­ди­ме­ре село Микитц­кое Скря­би­на, да сел­цо Мяч­ко­во, да сел­цо Мит­ро­пол­ское, и c дерев­ня­ми, со всем с тем, как были за мною. Да eи ж даю у Моск­вы село Тури­ко­во да Мана­ма­хо­во, с сел­цы и с дерев­ня­ми, со все­мс тем, как были за мною.
А людеи сво­их даю жене сво­ей Овдо­тье: Алек­сея Васи­лье­ва сына Пали­цы­на да его детеи, Юшка, да Федор­ца, да Митую Андре­ева сына Козо­давле­ва с женою и с дет­ми, да Яку­ша моръ­дви­на Тимо­фе­е­ва сына Пяти­на с женою и с дет­ми, и с зем­лею, да Алек­сандра да Андрея Телех­те­ме­ре­вых с жена­ми и с дет­ми, и с зем­ля­ми, да Офо­на­са Пав­ло­ва сына Теле­шо­ва с женою и с дет­ми, да Иваш­ко­въскую жену Федо­сьи­на Машу и с дет­ми, да жон­ку Мат­рен­ку Андре­еву жену Хин­ско­го с меншыми
дет­ми, да Нефе­дья Бел­ко­ва сына с женою и c дет­ми, да Миха­ля Рыж­ка да Васю­ка Прес­не­ца да Никон­ца Чму­та Онку­ди­но­вых детеи Ачка­со­вых, да Васю­ка Пере­пе­чу да Иваш­ка Мях­ко­во, да Фед­ка Кули­ча Андре­евых детеи Ори­ни­на и с жена­ми и с дет­ми, да Алек­се­и­ка Сухо­во с женою, и с дет­ми, да Гри­дю домо­тка­на Яку­шо­ва сына с женою, да Они­си­ма с женою H с детмн да бра­та его Сте­па­на да Игна­та Васи­лье­вых детеи Сече­но­го и с зем­лею, да Мики­ту с женою и с дет­ми да бра­та его Сте­па­на Мала­фе­е­вых детеи Лит­ви­но­ва, да Иваш­ка Под­осе­на, да пова­ров Сен­ку Созо­но­ва сына Луто­сни­на с женою и с дет­ми, да Сав­ку Сав­ра­са Онто­но­ва сына, да Иван­ца Ермо­ли­на сына Пашу­ко­ва с женою, да Омброс­ца хлеб­ни­ка, да Леву c женою и с дет­ми, да Андре­и­ца Бул­га­ко­ва сына Коню­хо­ва, да Кузем­ку Бул­га­ко­ва сына плот­ни­ко­ва, сереб­ря­но­го масте­ра, да Остан­ка Мак­си­мо­ва сына, порът­но­го масте­ра, с женою и с дет­ми, да Кузем­ку Ермо­ли­на сына Пашу­ко­ва, порт­но­го масте­ра, с женою и с дет­ми, да Фатьян­ца да Мити­цу Ман­то­ро­вых детеи, да Иваш­ка Беляя Беле­то­ва сына, да Пав­ла Алек­се­е­ва сына Лупан­ди­на, да Гав­рил­ка Луки­на сына Неде­ро­ва, да Фили­цу Яку­шо­ва сына Воло­ди­на. А страд­ни­ков: Давыд­ка Нечая с женою и с дет­ми, да Иваш­ка Куз­ми­на сына c женою и с дет­ми, да Лев­ку Фили­мо­но­ва сына с женою и с дет­ми, да Иваш­ка плот­ни­ка Каза­ко­ва сына, да Гри­ди­цу Михал­ко­ва сына истоб­ни­ко­ва Чюче­ли­на, да Тарас­ца Фоми­ки­на сына.
А што оспо­дарь мои, князь вели­ки, у меня взял мои места, отца мое­го бла­го­слов­ле­нье и куп­ли, на Москве внут­ри горо­да, у Боро­витц­ких ворот, да Бори­сов­ское место Слеп­цо­во, да Без­об­ра­зов­ское место, да Митин­ское место Деми­до­ва у Тимо­фе­ев­ских ворот, а дал ми оспо­дарь мои, князь вели­ки, в тех моих мест места, внут­ри ж горо­да, въкруг Роже­ства пре­чи­стые, межи княж Семе­но­ва дво­ра Ряпо­лов­ско­го, и Гри­го­рье­ва дво­ра Моро­зо­ва, и Андре­ева дво­ра Федо­ро­ва, Офо­нин­ское место Пет­ро­ва, што Палитц­кои на нем жил, и с ули­цею с Бол­шою по Нико­лу, да дру­гое Офо­нин­ское ж место Пет­ро­ва, да бра­та его Гав­ри­лов­ское место Пет­ро­ва ж, да Васи­льев­ское Жда­но­во, да Рома­нов­ское Офо­на­сье­вых место, да Гри­го­рьев­ское место Сидо­ро­ва, да под теми дво­ры место под зару­бом, што зa Ива­ном за Суко­вым было, и те мои места жене моеи Овдо­тье да детем моим Васи­лью да Ивану.
А што оспо­дарь мои, князь вели­ки, взял у меня мои места заго­родц­кие за Неглим­ною, где сто­я­ла цер­ковь Иван свя­ты Куш­ник и въкруг Ива­на свя­то­го, отца мое­го бла­го­сло­ве­нье, и мои куп­ли, конец Боро­витц­ко­го мосту, по обе сто­ро­ны Бол­шие ули­цы, да моя же куп­ля Кобе­лов­ское место за Семе­ном свя­тым, да у Бориса—Глеба
Губин­ское место, да на Бол­шои ж ули­це за Ваган­ко­вым место. идучи к спо­лью напра­во, да место у Въскре­се­нья по конец ново­го мосту, да место на Востром кон­це за
Нико­лою за Мок­рым, a дал ми оспо­дарь мои, князь вели­ки, в тех моих мест места, где Семен свя­ты сто­ял на Бол­шои ули­це над пло­ща­дью, за сокол­не­ию, про­ти­ву Ива­но­ва дво­ра Чебо­то­ва, да на тои ж ули­це на Бол­шои место на вым­ле у Роже­ства пре­чи­стые, да мои же места, куп­ля, на тои ж на Бол­шои ули­це по обе сто­ро­ны, да мои ж места Заяузь­ская сло­бод­ка с мона­сты­рем с Куз­мо­де­мья­ном, да мои ж места за рекою за лугом y Въскре­се­нья об ули­цу, и теми мои­ми месты жена моя Овдо­тья и дети мои, Васи­леи да Иван, поделятся.
А што оспо­дарь мои, князь вели­ки, взял у меня в Пере­слав­ле мое место у Ива­на свя­то­го Бого­сло­ва над Тру­бе­жом по бере­гу, а дал ми оспо­дарь мои, князь велики,в того места место казен­ное на лугу про­ти­ву Ива­на свя­то­го Бого­сло­ва, да мое ж место на Коломне внут­ри горо­да, въз­ле Булы­гин­скои двор дия­ко­нов, и те мои места жене моеи Овдо­тье да детем моим, Васи­лью да Ивану.
А што в моих селех у моих ключ­ни­ков мое­го сереб­ра на руках, у Голов­ки в Маков­це полосма­де­сят руб­лов, аy Гри­ди у Пано­ва в Про­та­сов­ском осмь­нат­цать руб­лов, a y Шубы у труб­ни­ка в Ниж­неи сло­бо­де сорок руб­лов и три руб­ли, а у Офо­на­са в Моде­но­ве пол­се­ма руб., а на Без­пу­те на Иван­ко­ве у Гри­ди у Стра­хо­ва две­нат­цать руб­лов, а в Пилю­гине да в Сидо­ро­въском у Анд­рен­ка у Стра­хо­ва десять руб­лов, и те мои ключ­ни­ки то сереб­ро из людии выбрав, да отда­дут моеи жене да моим детем, а сами те мои ключ­ни­ки на сло­бо­ду и с жена­ми и с детми.
А што моих денег во всех моих селех за кре­стья­ны, и жена моя Овдо­тья и дети мои, Васи­леи да Иван, поло­ви­ну тех денег кре­стья­ном отда­дут, а дру­гую поло­ви­ну нa них воз­мут, да тем поделятся.
А што мое­го хле­ба во всех моих селех в жит­ни­цах и сто­я­че­го опрочь мос­ков­ских сел, и тем хле­бом жена моя Овдо­тья и дети мои, Васи­леи да Иван, поделятся.
А людеи сво­их отпу­щаю на сло­бо­ду: Зеле­ню с женою и с дет­ми и с зем­лею, да Алек­се­и­ка Рах­ма­но­ва с женою и с дет­ми и с зем­лею, да Оста­ша Некра­са Андре­и­ко­ва сына Мола­ньи­на с женою и с дет­ми и с зем­лею, да Гри­дю Сухо­во, да Иваш­ка Сма­гу, да Андре­и­ка Юрла Сумор­ко­вых детеи и с жена­ми и с дет­ми, да Васи­лья Вери­ги­на с женою и с дет­ми, да Гри­дю Вери­ги­на с женою и с дет­ми, да Васи­лья Нечая Вери­ги­на сына, да Олфер­ка Некра­са Пар­фе­но­ва сына с женою и с дет­ми, да Лев­шу Алек­сан­дро­ва сына Арте­мье­ва с женою и с дет­ми, да Мики­фор­ца Исто­му, да Иваш­ка да Сен­ку Иваш­ко­вых детеи Бас­ка­ки­на, да Тимо­фея Мики­ти­на сына Варак­си­на, да Тимо­фея Андре­ева сына Козо­давле­ва с женою и с дет­ми, да Оре­фу да Гри­дю Мал­чя­на Дмит­ре­евых детеи Роди­че­ва с жена­ми и с дет­ми, да Дмит­ре­евых же детеи Роди­че­ва, дру­гие жены, Иван­ца, да Патре­ке­и­ца, да Mихал­ца, да Юшка, да Фому Армя­ка Васи­лье­ва сына Чяду­е­ва с женою и с дет­ми. А кото­рые мои люди не писа­ны в сеи душев­ном гра­мо­те, и те мои люди все на сло­бо­ду и с жена­ми и с детми.
А што мое­го пла­тья, и судов сереб­ря­ных, и конeи, и тем жена моя Овдо­тья и дети мои, Васи­леи да Иван, поде­лят­ся. А што моих доспе­хов, и теми доспе­хи дети мои, Васи­леи да Иван, поделятся.
А при­ка­зы­ваю по собе попра­ви­ти и душу помя­ну­ти жене сво­еи Овдо­тье: да детем сво­им, Васи­лью да Ива­ну, да зятю сво­е­му, кня­зю Семе­ну Ивановичю.
А у душев­ные сиде­ли шурья мои: Иван Голо­ва да Дмит­реи Воло­ди­ме­ро­вы дети Гри­го­рье­ви­ча, да оте­ць мои духов­нои, поп Игна­теи богородицкои.

А душев­ную писал Тре­тьяк Васи­льев сын Долматова.

Духов­ные и дого­вор­ные гра­мо­ты вели­ких и удель­ных кня­зей XIV–XVI вв. / подг.
к печ. Л. В. Череп­нин. М.; Л.: АН СССР, 1950. С. 345—349. № 86.

№ 1

1490–99 гг. — Доклад­ная разъ­ез­жая, с докла­да кн. Ива­ну Юрье­ви­чу (Пат­ри­ке­е­ву), Васи­лия Чуба­ра Федо­ро­ва сына Без­об­ра­зо­ва зем­ле Ива­на Мало­го Ива­но­ва сына Товар­ко­ва с. Дорен­ское с зем­лей Чудо­ва м‑ря с. Пав­лов­ское в Сурож­ском ст. Мос­ков­ско­го у.

Спи­сок.

По гос­по­ди­на сво­е­го гра­мо­те кня­зя Ива­на Юрье­ви­ча, яз, Чюбар Федо­ров сын Без­об­ра­зо­ва, розъ­е­хал есми зем­лю Ива­на Мало­го Ива­но­ва же сына Товар­ко­ва Дорен­ско­го села с чюдов­скою зем­лею Пав­лов­ско­го села. А на розъ­ез­де были стар­цы чюдов­ские Иона Коза кры­ло­ша­нин, да Ондре­ян поп, да Иев Пешек поп и от всей от сво­ей бра­тьи от чюдов­ских старцов.

А розъ­езд той зем­ле — с Волоц­кой доро­ги с Про­кля­той 14 от дуба от кра­ко­ва­то­го да от дуб­ка от роз­со­хо­ва­то­го да водо­течы на подол к вязу да к дубу. А от дуба к две­ма елем, да к кле­ну, да к осине, да к кле­ну ж, да к осине, да к две­ма вязом, да к бере­зе да к липе из одно­го коре­ни вырос­ли, да к роз­со­хо­ва­той бере­зе, да к осине да к липе из одно­го коре­ни вырос­ли. Да тем же исто­ком к дубу, да на оси­ну, да к дубу ж да к бере­зе из одно­го 15 коре­ни вырос­ли. Да тем же исто­ком к осине 16 к бол­шей, да к две­ма кле­ном из одно­го коре­ни вырос­ли. Да от того исто­ка во враг в Соло­шин­ской, а из Соло­шин­ско­го вра­га да малым враж­ком вверх от дву вязов от роз­со­хо­ва­тых. Да тем же враж­ком к вязу да к липе да к две­ма дуб­ком. Да тем же враж­ком при­ве­ли к яме, а от ямы к две­ма бере­зам на межу. Да межею к бере­зе к тол­стой к пря­мой, а от бере­зы на дубо­вой пень на горе­лой, а от пни к шестьма бере­зам, а от берез к бере­зе кра­ко­ва­той да к ели к вели­кой да к осине, а от оси­ны к вол­чьей яме к роз­со­хо­ва­той ели, да в ручай в Сава­тов­ской. Да Сава­тов­ским руча­ем на подол в реч­ку в Коло­бен­ку. Да тою реч­кою на подол [15] под Мала­хов­скую дерев­ню да не дошед дерев­ни Суб­о­че­ва. Да ис тое же реч­ки ис Коло­бен­ки нале­во на гору взможь х кри­вой липе да к бере­зе да х кри­во­му дуб­ку, а от дуб­ка к осине да к роз­со­хо­ва­той бере­зе, а от бере­зы к осине к роз­со­хо­ва­той, да к осине ж, да к клен­ку у болот­ца. Да воз­ле болот­ца к липе да к ели, а от ели к липе ж, да к осине, да к ели, да к осине ж, а от оси­ны к ели, а от ели в Сте­пан­чи­ков вра­жек. Да Сте­пан­чи­ко­вым враж­ком в реч­ку Коло­бен­ку ж, да из реч­ки ис Коло­бен­ки на луг межею да к усть враж­ку, что идет в реч­ку в Коло­бен­ку про­ме­жи Ива­нов­ско­го Го...ахмутьева 17 и про­ме­жи Пав­лов­ско­го чюдов­ско­го. А от Волоц­кие доро­ги от Про­кля­той 18 от дуб­ка от кро­ко­ва­то­го да от дуб­ка от роз­со­хо­ва­то­го до усть того враж­ка. Напра­ве все зем­ля Ива­но­ва, и лес и пожни и дерев­ни все Ива­но­во Дорен­ско­го села, а нале­ве лес и пожни и дерев­ни и сели­ща, все зем­ля Чюдов­ско­го мона­сты­ря Пав­лов­ско­го села.

И Чюбар Федо­ров Ива­на Мало­го Ива­но­ва сына Тавар­ко­ва, да Иону кры­ло­ша­ни­на, да Ондре­я­на попа, да Иева попа и во всей их бра­тьи место стар­цав чюдов­ских перед кня­зем Ива­ном Юрье­ви­чем поста­вил 19 и розъ­езд свой сказал.

И князь Иван Юрье­вич вспро­сил Ива­на Мало­го Ива­но­ва сына Тавар­ко­ва, и Ионы кры­ло­ша­ни­на, и Ондре­я­на попа, и Иева попа и во всей их бра­тьи место стар­цов чюдов­ских: Розъ­езд вам таков был ли, как ми Чюбар сказывал.

И Иван Малой 20, и Иона, и Андре­ян, и Иев и во всей бра­тьи сво­ей место стар­цов чюдов­ских ска­за­ли, что им розъ­езд таков был.

И князь Иван Юрье­вич Чюба­ру велел им и гра­мо­ты розъ­езд­ные подавати.

А коли Чюбар докла­ды­вал кня­зя Ива­на Юрье­ви­ча, а туто был 21 дьяк вели­ко­го кня­зя Иван Кобяк Гри­го­рьев сын Наумов.

А на розъ­ез­де с Чюба­ром были дети бояр­ские Михай­ло Мики­фо­ров 22 сын Пуш­кин, да Давыд Ива­нов сын Кур­чев, да Васи­лей Алек­сан­дров сын Куса­ко­ва, да Мики­та Елсуф­ьев сын, да Тимош­ка Мамай, да Сен­ка Иваш­ков сын Ста­ро­стин, да Ога­фон ...дин 23 сын Черт­ко­ва, да Они­кей Васи­льев сын, да Доро­ня Велья­ми­нов 24 сын, да Игнат Коз­мин сын Коз­ло­ва, да Федяй 25 Сидо­ров сын.

РГА­ДА. Ф. 1209. Столб­цы по Москве, 295/32755. Б/​п. Спи­сок 1672 г.
14. В ркп. утр.: кля.

15. В ркп. про­пу­ще­но: го.

16. В ркп. утр.: ине.

17. В ркп. утр. 1–2 буквы.

18. В ркп. утр.: рокл.

19. В ркп. утр.: вил.

20. В ркп. утр.: лой.

21. B ркп. утр.

22. В ркп. утр.: ифоров.

23. В ркп. утр. 1–3 буквы.

24. В ркп. утр.: В.

25. В ркп. утр.: е.

Бібліографія

Алек­се­ев Ю.Г. По­хо­ды рус­ских войск при Ива­не III. СПб., 2009
Пра­вя­щая эли­та Рус­ско­го го­су­дар­ст­ва IX – на­ча­ла XVIII вв. СПб., 2006
На­за­ров В.Д. О ти­ту­ло­ван­ной зна­ти Рос­сии в кон­це XV в. (Рю­ри­ко­ви­чи и Ге­ди­ми­но­ви­чи по спи­ску дво­ра 1495 г.) // Древ­ней­шие го­су­дар­ст­ва Вос­точ­ной Ев­ро­пы. 1998. М., 2000
Янин В.Л. Нов­го­род и Лит­ва: По­гра­нич­ные си­туа­ции XIII–XV вв. М., 1998
Лу­рье Я.С. Две ис­то­рии Ру­си XV в. СПб., 1994
Alef G. Rulers and nobles in fifteenth- century Moscovy. L., 1983
Зи­мин А.А. Рос­сия на ру­бе­же XV–XVI сто­ле­тий. М., 1982; он же. Фор­ми­ро­ва­ние бо­яр­ской ари­сто­кра­тии в Рос­сии во вто­рой по­ло­ви­не XV – пер­вой тре­ти XVI в. М., 1988
Каш­та­нов С. М. Со­­ци­­аль­­­но-по­­ли­ти­­че­ская ис­то­рия Рос­сии кон­ца XV – пер­вой по­ло­ви­ны XVI в. М., 1967 Л., 1948–1951. Ч. 1–2
Че­реп­нин Л. В. Рус­ские фео­даль­ные ар­хи­вы XIV–XV вв. М.

1. Дмит­ри­е­ва Р. П. К исто­рии созда­ния «Ска­за­ния о кня­зьях вла­ди­мир­ских» // ТОДРЛ.Т. 17. М.; Л., 1961. С. 342–343; Сини­цы­на Н. В. Книж­ный мастер Миха­ил Медо­вар­цев // Древ­не­рус­ское искус­ство. Руко­пис­ная кни­га. М., 1972. С. 313–314; Клосс Б. М. Нико­нов­ский свод и рус­ские лето­пи­си XVI–XVII веков. М., 1980. С. 178, 180; Сире­нов А. В. Лето­пис­цы в руко­пи­сях Миха­и­ла Медо­вар­це­ва. С. 256. При­меч. 33.[↩]
2. ОР БАН. Арх. собр. Д. 193. Л. 408 об.[↩]
3. Ред­кие источ­ни­ки по исто­рии Рос­сии (далее — РИИР). Вып. II. М., 1977. С. 88. Наи­бо­лее ран­ним спи- ском Румян­цев­ской редак­ции родо­слов­ных книг явля­ет­ся спи­сок БАН, 17.15.19, дати­ру­е­мый не 60-ми, как утвер­жда­ет М.Е. Быч­ко­ва (указ, изд., с. 6), а 40-ми гг. XVI в. Об э том спис­ке см.: Куч­кин В.А. Фор­ми­ро­ва­ние госу­дар­ствен­ной тер­ри­то­рии Севе­ро-Восточ­ной Руси в X‑XIV вв. М., 1984. С. 221 и при­меч. 162.[↩]
4. Родо­слов­ные кни­ги // Вре­мен­ник мос­ков­ско­го Обще­ства исто­рии и древ­но­стей рос­сий­ских. Кн. X. М., 1851. Отд. 2. С. 136. Опуб­ли­ко­ван­ный здесь спи­сок отно­сит­ся к груп­пе III Пат­ри­ар­шей редак­ции родо­слов­ных книг. См.: Быч­ко­ва М.Е. Родо­слов­ные кни­ги XVI-XVII вв. как исто­ри­че­ский источ­ник. М., 1975. С. 65.[↩]
5. Родо­слов­ные кни­ги. С. 80. О тек­сте это­го спис­ка см.: Быч­ко­ва М.Е. Родо­слов­ные кни­ги XVI-XVII вв. С. 111, 113–114.[↩]
6. Весе­лов­ский С.Б. Иссле­до­ва­ния по исто­рии клас­са слу­жи­лых зем­ле­вла­дель­цев. С. 25. Текст из родо­слов­ца XVII в. (РГА­ДА, ф. 196, № 240).[↩]
7. Бази­ле­вич К.В. Внеш­няя поли­ти­ка Рус­ско­го цен­тра­ли­зо­ван­но­го госу­дар­ства. Вто­рая поло­ви­на XV века. М„ 1952. С. 333.[↩]
8. Череп­нин Л.В. Рус­ские фео­даль­ные архи­вы XIV-XV веков. Ч. I. М.; Л., 1948. С. 88–89.[↩]
9. Духов­ные и дого­вор­ные гра­мо­ты вели­ких и удель­ных кня­зей XIV-XVI вв. М.; Л., 1950 (далее — ДДГ). №21. С. 59.[↩]
10. Весе­лов­ский С.Б. Иссле­до­ва­ния по исто­рии клас­са слу­жи­лых зем­ле­вла­дель­цев. С. 169.[↩]
11. Череп­нин Л.В. Рус­ские фео­даль­ные архи­вы XIV-XV веков. Ч. I. С. 86.[↩]
12. А.А. Зимин утвер­ждал, что князь Юрий Пат­ри­ке­е­вич, как и его сын Иван, был боль­шим мос­ков­ским намест­ни­ком, одна­ко дан­ных об этом нет. См.: Зимин А.А. Фор­ми­ро­ва­ние бояр­ской ари­сто­кра­тии в Рос­сии во вто­рой поло­вине XV — пер­вой тре­ти XVI в. М., 1988. С. 31.[↩]
13. ПСРЛ. Т. XXV. С. 251.[↩]
14. Там же. С. 260.[↩]
15. Акты фео­даль­но­го зем­ле­вла­де­ния и хозяй­ства XIV-XVI веков (далее — АФЗ и X). Ч. I. М., 1951. № 30. С. 49.[↩]
16. Там же.[↩]
17. ДРВ. Ч. 6. С. 452.[↩]
18. ОР РГБ. Ф. 304/III. № 25. Л. 107.[↩]
19. ПСРЛ. Т. V. СПб., 1851. С. 270. Это сви­де­тель­ство оста­лось неиз­вест­ным Зими­ну, кото­рый утвер­ждал, что «Васи­лий, оче­вид­но, рано умер и поэто­му в источ­ни­ках XV в. не встре­ча­ет­ся». См.: Зимин А.А. Фор­ми­ро­ва­ние бояр­ской ари­сто­кра­тии в Рос­сии. С. 31.[↩]
20. Акты фео­даль­но­го зем­ле­вла­де­ния и хозяй­ства XIV-XVI веков (далее — АФЗ и X). Ч. I. М., 1951. № 30. С. 49.[↩]
21. Там же.[↩]
22. ДРВ. Ч. 6. С. 455. Запись при­сут­ство­ва­ла уже в Мазу­рин­ском спис­ке.[↩]
23. Бес­па­лов Р.А. Осно­ва­ние белёв­ско­го Спа­со-Пре­об­ра­жен­ско­го мона­сты­ря и белёв­ские удель­ные кня­зья по мона­стыр­ско­му сино­ди­ку // Верх­нее Подо­нье: Архео­ло­гия. Исто­рия. Тула, 2008. Вып. 3. С. 286.[↩]
24. Ред­кие источ­ни­ки по исто­рии Рос­сии. Вып. 2. М., 1977. С. 56; Духов­ные и дого­вор­ные гра­мо­ты вели­ких и удель­ных кня­зей XIV–XVI вв. М.; Л., 1950. С. 349; Весе­лов­ский С.Б. Иссле­до­ва­ния по исто­рии клас­са слу­жи­лых зем­ле­вла­дель­цев. М., 1969. С. 445; Зимин А.А. Фор­ми­ро­ва­ние бояр­ской ари­сто­кра­тии в Рос­сии во вто­рой поло­вине XV – пер­вой тре­ти XVI в. М., 1988. С. 32[↩]
25. ПСРЛ. Т. XXV. С. 273. Дан­ный лето­пис­ный текст дал осно­ва­ние А.Б. Мазу­ро­ву счи­тать, что в 1455 г. князь И.Ю. Пат­ри­ке­ев был коло­мен­ским намест­ни­ком. См.; Мазу­ров А.Б. Сред­не­ве­ко­вая Колом­на в XIV — пер­вой тре­ти XVI вв. М., 2001. С. 122. Одна­ко в тек­сте нет ниче­го, что ука­зы­ва­ло бы на связь И.Ю. Пат­ри­ке­е­ва с Колом­ной. В сво­де 1509 г. сохра­ни­лось изве­стие, что про­тив татар в 1455 г. сто­ял И.В. Още­ра «с коло­мень­скою силою, да их оупу­стил, не смѣлъ на них оуда­ри­ти­ся» (ПСРЛ. Т. XXXIX. М., 1994. С. 147). Это сви­де­тель­ство про­шло мимо вни­ма­ния А.Б. Мазу­ро­ва. Оче­вид­но, коло­мен­ским намест­ни­ком был И.В. Още­ра, а не И.Ю. Пат­ри­ке­ев, кото­рый, кста­ти гово­ря, при­хо­дил­ся Ива­ну III дво­ю­род­ным дядей, а не дво­ю­род­ным бра­том, как утвер­жда­ет А.Б. Мазу­ров.[↩]
26. АСЭИ. Т. II. М., 1958. № 496. С.544–545.[↩]
27. ПСРЛ. Т. XXV. С. 276.[↩]
28. ДДГ. №61. С. 198, 199.[↩]
29. ПСРЛ. Т. XXV. С. 278.[↩]
30. АСЭИ. Т. I. М„ 1952. № 330. С. 240.[↩]
31. Там же. Т. III. М„ 1964. № 97. С. 135.[↩]
32. Там же. Т. II. № 381. С. 380.[↩]
33. ПСРЛ. Т. XXVIII. М.; Л., 1963. С. 117, 286.[↩]
34. АСЭИ. Т. III. № 403. С. 418.[↩]
35. АСЭИ. Т. II. № 467а. С. 507 (гра­мо­та 1472–1476 гг.); АФЗ и X. Ч. I. № 249. С. 216 (гра­мо­та 1473–1489 гг.); АСЭИ. Т. I. № 430. С. 320 (гра­мо­та ок. 1474–1475 гг.; ука­зан­ный здесь князь Иван Васи­лье­вич — это кн. И.В. Гор­ба­тый); АСЭИ. Т. II. № 229. С. 152 (гра­мо­та 1475–1476 гг.).[↩]
36. АСЭИ. Т. III. № 19. С. 36.[↩]
37. Там же. Т. I. № 446. С. 334.[↩]
38. ПСРЛ. Т. XXV. С. 318. См. так­же: С. 313, 315, 396, 316, 317, 321.[↩]
39. Фро­лов А.А. Неко­то­рые вопро­сы источ­ни­ко­ве­де­ния пис­цо­вой кни­ги Дерев­ской пяти­ны пись­ма 1495–1496 годов /​/​Древняя Русь. Вопро­сы меди­е­ви­сти­ки. № 3 (17). 2004. С. 58[↩]
40. ПСРЛ. Т. XXV. С. 327.[↩]
41. ДДГ. № 74. С. 277. Заве­ща­ние Андрея Мень­шо­го было состав­ле­но до мар­та 1481 г. (при­ни­ма­ем дати­ров­ку Л.В. Череп­ни­на).[↩]
42. АСЭИ. Т. II. № 399. С. 405.[↩]
43. Там же. № 400. С. 405–408; № 404. С. 416–417; № 405. С. 419; № 409. С. 427, 430; № 410. С. 431–433; №411. С. 440; №412. С. 441.[↩]
44. Там же. № 402. С. 410–412.[↩]
45. Там же. № 400. С. 405; № 402. С. 410; ср. так­же № 404. С. 416 и № 405. С. 419, где судья низ­шей инстан­ции обя­зы­вал­ся резуль­та­ты сво­е­го суда доло­жить Ива­ну III, но окон­ча­тель­ный при­го­вор вме­сто вели­ко­го кня­зя выно­сил И.Ю. Пат­ри­ке­ев.[↩]
46. Сбор­ник Рус­ско­го исто­ри­че­ско­го обще­ства (далее — Сбор­ник РИО). Т. 35. СПб., 1882. С. 5.[↩]
47. Памят­ни­ки дипло­ма­ти­че­ских сно­ше­ний древ­ней Рос­сии с дер­жа­ва­ми ино­стран­ны­ми. СПб., 1851. Стб. 1.[↩]
48. Сбор­ник РИО. Т. 35. С. 36.[↩]
49. Каза­ко­ва Н. А., Лурье Я.С. Анти­фе­о­даль­ные ере­ти­че­ские дви­же­ния на Руси XIV — нача­ла XVI века. М.;Л„ 1955. С. 129, 385.[↩]
50. АСЭИ. Т. I. № 549. С. 427–428.[↩]
51. ПСРЛ. Т. XXV. С. 330–331.[↩]
52. Там же. Т. XVIII. СПб., 1913. С. 273.[↩]
53. Бази­ле­вич К.В. Внеш­няя поли­ти­ка Рус­ско­го цен­тра­ли­зо­ван­но­го госу­дар­ства. С. 298, при­меч. 1.[↩]
54. Сбор­ник РИО. Т. 35. С. 71.[↩]
55. Там же. С. 78.[↩]
56. Там же. С. 71,79, 105.[↩]
57. Там же. С. 79.[↩]
58. Там же. С. 71.[↩]
59. Там же. С. 77–78.[↩]
60. Там же. С. 105.[↩]
61. Там же. С. 81.[↩]
62. Там же. С. 107.[↩]
63. Куч­кин В.А. Про­ис­хож­де­ние рус­ско­го дву­гла­во­го орла. М., 1999. С. 10–13.[↩]
64. ДДГ. № 83. С. 329.[↩]
65. Сбор­ник РИО. Т. 35. С. 116.[↩]
66. Там же. С. 114, 117.[↩]
67. Бази­ле­вич К.В. Внеш­няя поли­ти­ка Рус­ско­го цен­тра­ли­зо­ван­но­го госу­дар­ства. С. 329–330.[↩]
68. Сбор­ник РИО. С. 117–120.[↩]
69. АФЗ и X. Ч. I. № 129. С. 120.[↩]
70. АСЭИ. Т. I. № 604. С. 503.[↩]
71. Там же. № 607а. С. 514–515.[↩]
72. ДДГ. № 85. С. 344.[↩]
73. Шмидт С.О. Про­дол­же­ние Хро­но­гра­фа редак­ции 1512 года // Исто­ри­че­ский архив. Т. VII. М.; Л., 1951. С. 272.[↩]
74. Там же. С. 331.[↩]
75. ПСРЛ. Т. XV. СПб., 1863. Стб. 503.[↩]
76. АФЗ и X. 4.1. №32. С. 50.[↩]
77. О при­мер­ном место­по­ло­же­нии дере­вень и пру­да И.В. Пат­ри­ке­е­ва см.: Чер­нов С.З. Некро­поль в мос­ков­ском зоо­пар­ке на Пресне и лока­ли­за­ция дво­ра кня­зя Вла­ди­ми­ра Андре­еви­ча «на Трех горах» // Неис­чер­па­е­мость источ­ни­ка. М., 2005. С. 199, 213 и рис. 10 (вклей­ка меж­ду с. 160 и 161).[↩]
78. ПСРЛ. Т. XXVIII. С. 331.[↩]
79. Там же. Т. XXVI. С. 291.[↩]
80. Там же. Т. IV. Ч. I. Вып. 2. Л., 1925. С. 531.[↩]
81. Экзем­пляр­ский А. В. Вели­кие и удель­ные кня­зья Север­ной Руси в татар­ский пери­од, с 1238 по 1505 г. Т. 2. СПб., 1891. С. 605.[↩]
82. В этот день по душе кн. Ива­на Бори­со­ви­ча уста­нов­лен корм в Иоси­фо-Волоц­ком мона­сты­ре (Каза­ков А. А. К предыс­то­рии кон­флик­та кня­зя Федо­ра Бори­со­ви­ча Воло­ко­лам­ско­го с Иоси­фо- Волоц­ким мона­сты­рем: источ­ни­ко­вед­че­ский аспект // Вест­ник Мос­ков­ско­го уни­вер­си­те­та. Сер. 8: Исто­рия. 2015. № 5/6. С. 6). Та же дата содер­жит­ся в воло­ко­лам­ском летописце
    1520‑х гг. (РГБ. Ф. 92 (С. О. Дол­гов). № 2. Л. 139).[↩]
83. Белов Н. В. Князь Иван Ива­но­вич Мунын­да Пат­ри­ке­ев (К изу­че­нию пер­со­наль­ной исто­рии Госу­да­ре­ва дво­ра Ива­на III) // Палео­ро­сия. Древ­няя Русь: во вре­ме­ни, в лич­но­стях, в иде­ях. 2022. № 2 (18). С. 164.[↩]
84. Там же. Т. XXVIII. С. 318–319.[↩]
85. АФЗ и X. Ч. I. № 43. С. 57; № 46а. С. 60–61.[↩]
86. АСЭИ. Т. II. № 247. С. 163. Дан­ные этой гра­мо­ты Зимин поче­му-то счел отно­ся­щи­ми­ся к бело­зер­ским зем­лям. См.: Зимин А.А. Фор­ми­ро­ва­ние бояр­ской ари­сто­кра­тии в Рос­сии. С. 58, при­меч. 11.[↩]
87. ПСРЛ. Т. XXVI. С. 290.[↩]
88. АФЗ и X. Ч. I. № 32. С. 50.[↩]
89. ДДГ. №86. С. 345–348.[↩]
90. ПСРЛ. Т. XXVIII. С. 157, 322.[↩]
91. ПСРЛ. Т. XXVI. С. 290.[↩]
92. Родо­слов­ная кни­га кня­зей и дво­рян Рос­сий­ских и Выез­жих (Бар­хат­ная кни­га). Ч. 2. М., 1787. С. 43; Весе­лов­ский С.Б. Иссле­до­ва­ния по исто­рии клас­са слу­жи­лых зем­ле­вла­дель­цев. М., 1969. С. 205; Зимин А.А. Фор­ми­ро­ва­ние бояр­ской ари­сто­кра­тии в Рос­сии во вто­рой поло­вине XV – пер­вой тре­ти XVI в. М., 1988. С. 32, 33, 42.[↩]
93. Акты фео­даль­но­го зем­ле­вла­де­ния и хозяй­ства XIV-XVI веков (далее — АФЗ и X). Ч. I. М., 1951. № 30. С. 49.[↩]
94. Там же.[↩]
95. Раз­ряд­ная кни­га 1475–1598 гг. / подг. В. И. Буга­нов. М.: Нау­ка, 1966. С. 24–25.[↩]
96. Зимин А.А. Фор­ми­ро­ва­ние бояр­ской ари­сто­кра­тии в Рос­сии во вто­рой поло­вине XV – пер­вой тре­ти XVI в. М., 1988. С. 32.[↩]
97. Акты фео­даль­но­го зем­ле­вла­де­ния и хозяй­ства XIV–XVI веков. Ч. 1. М., 1951. С. 83.[↩]
98. Акты фео­даль­но­го зем­ле­вла­де­ния и хозяй­ства XIV–XVI веков. Ч. 1. М., 1951. С. 49.[↩]
99. Акты фео­даль­но­го зем­ле­вла­де­ния и хозяй­ства XIV-XVI веков (далее — АФЗ и X). Ч. I. М., 1951. № 30. С. 49.[↩]
100. Там же.[↩]
101. Раз­ряд­ная кни­га 1475–1598 гг. М., 1966. С. 17, 21, 23, 24, 26, 27, 30, 31, 33, 35, 37, 39–42, 45, 46, 48, 49, 51–53, 56, 57; Памят­ни­ки дипло­ма­ти­че­ских сно­ше­ний Древ­ней Рос­сии с дер­жа­ва­ми ино­стран­ны­ми. Т. 1. С. 1; Духов­ные и дого­вор­ные гра­мо­ты вели­ких и удель­ных кня­зей XIV–XVI вв. М.; Л., 1950. № 89. С. 364, 471; Сбор­ник Рус­ско­го исто­ри­че­ско­го обще­ства. Т. 35. СПб., 1882. С. 336, 339, 384; Памят­ни­ки дипло­ма­ти­че­ских сно­ше­ний Древ­ней Рос­сии с дер­жа­ва­ми ино­стран­ны­ми. Т. 1. СПб., 1851. С. 1, 123, 125, 154; Акты соци­аль­но-эко­но­ми­че­ской исто­рии Севе­ро-Восточ­ной Руси кон­ца XIV–начала XVI в. Т. 2. М., 1958. № 333; Т. 3. М., 1964. № 456; Акты Рус­ско­го госу­дар­ства 1505–1526 гг. М., 1975. № 101; Мас­лен­ни­ко­ва Н.Н. При­со­еди­не­ние Пско­ва к Рус­ско­му цен­тра­ли­зо­ван­но­му госу­дар­ству. Л, 1955. С. 191; Зимин А.А. Фор­ми­ро­ва­ние бояр­ской ари­сто­кра­тии в Рос­сии во вто­рой поло­вине XV – пер­вой тре­ти XVI в. М., 1988. С. 32–33.[↩]
102. (Буго­слав­ский Г. Сокра­щен­ная Литов­ская лето­пись нача­ла XVI в. // Смо­лен­ская ста­ри­на. Вып. 1. Ч. 2. Смо­ленск, 1911, с. 19; Дмит­ри­е­ва Р.П. Ска­за­ние о кня­зьях Вла­ди­мир­ских. М.; Л., 1955. С 205; Пли­гу­зов А.И. Про­ти­во­сто­я­ние мит­ро­по­ли­чьей и вас­си­а­нов­ской корм­чих нака­нуне судеб­ных засе­да­ний 1531 года // Иссле­до­ва­ния по источ­ни­ко­ве­де­нию исто­рии СССР доок­тябрь­ско­го пери­о­да. М., 1985. С. 68.[↩]
103. Тупи­ков Н.М. Сло­варь древ­не­рус­ских лич­ных соб­ствен­ных имен. СПб., 1903, с.191; Весе­лов­ский С.Б. Оно­ма­сти­кон. Древ­не­рус­ские име­на, про­зви­ща и фами­лии. М., 1974, с. 151.[↩]
104. Сло­варь рус­ско­го язы­ка XI–XVII вв. Вып. 7. К — Кра­гу­ярь. М., 1980, с. 255–256; Сло­варь рус­ских народ­ных гово­ров. Вып. 14. Коб­за­рик — Кор­точ­ки. Л., 1978, с. 207–211.[↩]
105. Раз­ряд­ная кни­га 1475–1605 гг. Т. 1. Ч. 1. М., 1977, с. 20.[↩]
106. Тему­шев В.Н. Пер­вая Мос­ков­ско-литов­ская погра­нич­ная вой­на: 1486–1494. М., 2013, с 72–73.[↩]
107. Раз­ряд­ная кни­га 1475–1598 гг. М., 1966, с. 22.[↩]
108. Раз­ряд­ная кни­га 1475–1598 гг. М., 1966, с. 23.[↩]
109. ПСРЛ. Т. 8. Про­дол­же­ние лето­пи­си по Вос­кре­сен­ско­му спис­ку. СПб., 1859, с. 225; ПСРЛ. Т. 12. Лето­пис­ный сбор­ник, име­ну­е­мый Пат­ри­ар­шей или Нико­нов­ской лето­пи­сью. СПб., 1901, с.234–235; ПСРЛ. Т. 20. Ч. 1. Львов­ская лето­пись. СПб., 1910, с. 358; ПСРЛ. Т. 28. Лето­пис­ный свод 1497 г. Лето­пис­ный свод 1518 г. (Ува­ров­ская лето­пись). М.; Л., 1963, с. 157–158, 323; Иоаса­фов­ская лето­пись / Под ред. А.А. Зими­на. М., 1957, с. 185; Раз­ряд­ная кни­га 1475–1605 гг. Т. 1. Ч. 1. М., 1977, с. 34; Сбор­ник РИО. Т. 35: Памят­ни­ки дипло­ма­ти­че­ских сно­ше­ний Мос­ков­ско­го госу­дар­ства с Поль­ско-Литов­ским. Т. 1. СПб., 1882, с. 104, 106–107; Сбор­ник РИО. Т. 41: Памят­ни­ки дипло­ма­ти­че­ских сно­ше­ний Мос­ков­ско­го госу­дар­ства с Крым­ской и Ногай­ской орда­ми и с Тур­ци­ей. Т. 1. СПб., 1884, с.186; Lietuvos Metrika. Kn. 5 (1427–1506). Vilnius, 1993, с. 69, 74.[↩]
110. Пол­ное собра­ние рус­ских лето­пи­сей (ПСРЛ). Т. 6. Софий­ские лето­пи­си. СПб., 1853, с. 15, при­меч. Д.[↩]
111. Дер­га­чев В.В. Родо­сло­вие Дио­ни­сия Икон­ни­ка // Памят­ни­ки куль­ту­ры. Новые откры­тия. Пись­мен­ность. Искус­ство. Архео­ло­гия. 1988. М., 1989, с. 210.[↩]
112. РГА­ДА. Ф. 181. Собра­ние МГА­МИД. Оп. 1. Д. 539 (Сино­дик Фера­пон­то­ва мона­сты­ря, спи­сок XVI в.). Л. 52 об.; РНБ. Ф. 905. Новое собра­ние руко­пис­ной кни­ги. F.325 (Сино­дик Фера­пон­то­ва мона­сты­ря, спи­сок XVIII в.). Л. 97.[↩]
113. Лаврсь­кий аль­ма­нах: Києво-Печерсь­ка лав­ра в кон­тексті українсь­кої історії та куль­ту­ри: Зб. наук. пра­ць. Вип. 18, спе­цви­пуск 7: Помен­ник Вве­денсь­кої церк­ви в Ближ­ніх пече­рах Кие­во-Печерсь­кої лаври. Пуб­ліка­ція руко­пис­ної пам’ят­ки дру­гої поло­ви­ни XVII ст. / Упо­ряд. О. Кузь­мук. Київ, 2007. С. 26, 29.[↩]
114. РГБ. Ф. 256. Собра­ние гра­фа Н.П. Румян­це­ва. № 387 (Выпис­ки из сино­ди­ков, спис­ки 1800‑х гг.). Л. 23.[↩]
115. ГИМ. Сино­даль­ное собра­ние. № 667 (Сино­дик Успен­ско­го собо­ра Мос­ков­ско­го Крем­ля, конец XV — нача­ло XVI вв.). Л. 70 об.[↩]
116. РГБ. Ф. 304/III. Собра­ние руко­пи­сей риз­ни­цы Тро­и­це-Сер­ги­е­вой лав­ры. № 25 (Сино­дик Тро­и­це-Сер­ги­е­ва мона­сты­ря, спи­сок 1575 г.). Л. 11 об.[↩]
117. Рыков Ю.Д. Мало­из­вест­ный спи­сок сино­ди­ка нов­го­род­ско­го Нико­ло-Вяжи­щско­го мона­сты­ря кон­ца XVII века с позд­ней­ши­ми допол­не­ни­я­ми // Нов­го­род­ский исто­ри­че­ский сбор­ник. Вып. 18 (28). Вели­кий Нов­го­род, 2019. С. 89.[↩]
118. Вклад­ная и кор­мо­вая кни­га Мос­ков­ско­го Симо­но­ва мона­сты­ря / Подг. к печ. А.И. Алек­се­ев // Вест­ник цер­ков­ной исто­рии. 2006. № 3. С. 49.[↩]
119. ПСРЛ. Т. 24. Типо­граф­ская лето­пись. Пг., 1921. С. 237; ПСРЛ. Т. 6. Вып. 2. Софий­ская вто­рая лето­пись. М., 2001. С. 325; ПСРЛ. Т. 20. Ч. 1. Львов­ская лето­пись. СПб., 1910, с. 354; Сбор­ник РИО. Т. 35: Памят­ни­ки дипло­ма­ти­че­ских сно­ше­ний Мос­ков­ско­го госу­дар­ства с Поль­ско-Литов­ским. Т. 1. СПб., 1882, с. 35.[↩]
120. Устюж­ский лето­пис­ный свод / Подг. к печ. и ред. К.Н. Сер­би­ной. М.; Л., 1950, с. 98–99; ПСРЛ. Т. 6. Вып. 2. Софий­ская вто­рая лето­пись. М., 2001, с. 331–332; ПСРЛ. Т. 8. Про­дол­же­ние лето­пи­си по Вос­кре­сен­ско­му спис­ку. СПб., 1859, с. 223.[↩]
121. Дер­га­чев В.В. Родо­сло­вие Дио­ни­сия Икон­ни­ка // Памят­ни­ки куль­ту­ры. Новые откры­тия. Пись­мен­ность. Искус­ство. Архео­ло­гия. 1988. М., 1989, с. 210.[↩]
122. РГА­ДА. Ф. 181. Собра­ние МГА­МИД. Оп. 1. Д. 539 (Сино­дик Фера­пон­то­ва мона­сты­ря, спи­сок XVI в.). Л. 52 об.; РНБ. Ф. 905. Новое собра­ние руко­пис­ной кни­ги. F.325 (Сино­дик Фера­пон­то­ва мона­сты­ря, спи­сок XVIII в.). Л. 97.[↩]
123. Лаврсь­кий аль­ма­нах: Києво-Печерсь­ка лав­ра в кон­тексті українсь­кої історії та куль­ту­ри: Зб. наук. пра­ць. Вип. 18, спе­цви­пуск 7: Помен­ник Вве­денсь­кої церк­ви в Ближ­ніх пече­рах Кие­во-Печерсь­кої лаври. Пуб­ліка­ція руко­пис­ної пам’ят­ки дру­гої поло­ви­ни XVII ст. / Упо­ряд. О. Кузь­мук. Київ, 2007. С. 26, 29.[↩]
124. РГБ. Ф. 256. Собра­ние гра­фа Н.П. Румян­це­ва. № 387 (Выпис­ки из сино­ди­ков, спис­ки 1800‑х гг.). Л. 23.[↩]
125. ГИМ. Сино­даль­ное собра­ние. № 667 (Сино­дик Успен­ско­го собо­ра Мос­ков­ско­го Крем­ля, конец XV — нача­ло XVI вв.). Л. 70 об.[↩]
126. РГБ. Ф. 304/III. Собра­ние руко­пи­сей риз­ни­цы Тро­и­це-Сер­ги­е­вой лав­ры. № 25 (Сино­дик Тро­и­це-Сер­ги­е­ва мона­сты­ря, спи­сок 1575 г.). Л. 11 об.[↩]
127. Рыков Ю.Д. Мало­из­вест­ный спи­сок сино­ди­ка нов­го­род­ско­го Нико­ло-Вяжи­щско­го мона­сты­ря кон­ца XVII века с позд­ней­ши­ми допол­не­ни­я­ми // Нов­го­род­ский исто­ри­че­ский сбор­ник. Вып. 18 (28). Вели­кий Нов­го­род, 2019. С. 89.[↩]
128. Вклад­ная и кор­мо­вая кни­га Мос­ков­ско­го Симо­но­ва мона­сты­ря / Подг. к печ. А.И. Алек­се­ев // Вест­ник цер­ков­ной исто­рии. 2006. № 3. С. 49.[↩]
129. Белов Н. В. Князь Иван Ива­но­вич Мунын­да Пат­ри­ке­ев (К изу­че­нию пер­со­наль­ной исто­рии Госу­да­ре­ва дво­ра Ива­на III) // Палео­ро­сия. Древ­няя Русь: во вре­ме­ни, в лич­но­стях, в иде­ях. 2022. № 2 (18). С. 162.[↩]
130. Дмит­ри­е­ва Р. П. Ска­за­ние о кня­зьях Вла­ди­мир­ских. М.; Л., 1955. С. 205; Пли­гу­зов А. И. Про­ти­во­сто­я­ние мит­ро­по­ли­чьей и вас­си­а­нов­ской корм­чих нака­нуне судеб­ных засе­да­ний 1531 года // Иссле­до­ва­ния по источ­ни­ко­ве­де­нию исто­рии СССР доок­тябрь­ско­го пери­о­да. М., 1985. С. 68; Вклад­ная и кор­мо­вая кни­га Мос­ков­ско­го Симо­но­ва мона­сты­ря / подг. к печ. А. И. Алек­се­ев, А. В. Машта­фа­ров // Вест­ник цер­ков­ной исто­рии. 2006. № 3. С. 49, 86; ПСРЛ. Т. 46. СПб., 2018. С. 138.[↩]
131. ПСРЛ. Т. 37. Л., 1982. С. 98; ПСРЛ. Т. 7. СПб., 1856. С. 255.[↩]
132. Раз­ряд­ная кни­га 1475–1598 гг. М., 1966. С. 25.[↩]
133. ПСРЛ. Т. 4. Ч. 1. Вып. 2. Л., 1925. С. 531.[↩]
134. Клосс Б. М. Воло­год­ско- Перм­ские лето­пис­цы XV в. // Лето­пи­си и хро­ни­ки. 1976 г. М., 1976. С. 280.[↩]
135. ПСРЛ. Т. 4. Ч. 1. Вып. 2. С. 531; ПСРЛ. Т. 30. М., 1965. С. 139.[↩]
136. ПСРЛ. Т. 12. СПб., 1901. С. 263–264.[↩]
137. ГИМ. Син. № 667. Л. 70 об.[↩]
138. РГБ. Ф. 304/III (собр. риз­ни­цы ТСЛ). № 25. Л. 11 об.[↩]
139. Мер­ку­лов И.В., Шты­ков Н.В. Кня­зья Холм­ские в систе­ме поли­ти­че­ской эли­ты Рус­ско­го госу­дар­ства в кон­це XV–XVI в. // Изве­стия Самар­ско­го науч­но­го цен­тра Рос­сий­ской ака­де­мии наук. 2016. Т. 18. № 6. С. 9.[↩]
140. РГА­ДА (Ф. 181. № 111 (Шиш­ков­ский спи­сок). Л. 274 об.-275; См. Бара­нов К.В. Мест­ни­че­ская память кня­зей Ростов­ских // Поря­док и сму­та. Госу­дар­ство, обще­ство, чело­век на восто­ке и запа­де Евро­пы в Сред­ние века и ран­нее Новое вре­мя: К 85-летию Вла­ди­сла­ва Дмит­ри­е­ви­ча Наза­ро­ва / Под общей редак­ци­ей А.А. Фро­ло­ва. М.: Акви­лон, 2023. – 464 с. (Спе­ци­аль­ные исто­ри­че­ские дис­ци­пли­ны, вып. 3. С. 56, 59–60).[↩]
141. Белов Н.В. Князь Иван Ива­но­вич Мунын­да Пат­ри­ке­ев (К изу­че­нию пер­со­наль­ной исто­рии Госу­да­ре­ва дво­ра Ива­на III) // Палео­ро­сия. Древ­няя Русь: во вре­ме­ни, в лич­но­стях, в иде­ях. 2022. № 2 (18). С. 157–169.[↩]
142. Акты соци­аль­но-эко­но­ми­че­ской исто­рии Севе­ро-Восточ­ной Руси кон­ца XIV – нача­ла XVI в. Т. 2. М., 1958; Т. 3. М., 1964, № 402./)

     Имя кня­зя Ива­на Мунын­ды обна­ру­жи­ва­ет­ся в Устюж­ской лето­пи­си под 7000 (1491/92) г. В сен­тяб­ре это­го года в крем­лев­ском двор­це Ива­на III по обви­не­нию в измене был веро­лом­но аре­сто­ван и бро­шен в тем­ни­цу род­ной брат госу­да­ря, удель­ный углич­ский князь Андрей Васи­лье­вич Большой((Подробно см.: Шока­рев С. Ю. Андрей Боль­шой Углиц­кий. Судь­ба и эпо­ха. С. 301–309.[↩]

143. Бори­сов Н. С. 1) Горь­кий удел: Мос­ков­ское веро­лом­ство 7000 года // Роди­на. 2003. № 12. С. 38; 2) Повсе­днев­ная жизнь сред­не­ве­ко­вой Руси нака­нуне кон­ца све­та: Рос­сия в 1492 году от Рож­де­ства Хри­сто­ва, или в 7000 году от Сотво­ре­ния мира. М., 2017. С. 47. См. так­же: Кар­са­ков О. Б. «Поима­ние» детей Андрея Боль­шо­го. С. 25; Шока­рев С. Ю. Андрей Боль­шой Углиц­кий. Судь­ба и эпо­ха. С. 305–306.[↩]
144. ПСРЛ. Т. 37. С. 98. Без упо­ми­на­ния кн. И. И. Мунын­ды см.: ПСРЛ. Т. 6. Вып. 2. М., 2001. Стб. 332; ПСРЛ. Т. 8. СПб., 1859. С. 223; ПСРЛ. Т. 26. М.; Л., 1959. С. 287; ПСРЛ. Т. 46. С. 135. Об этой мис­сии бра­тьев Пат­ри­ке­е­вых см.: Шока­рев С. Ю. Андрей Боль­шой Углиц­кий. Судь­ба и эпо­ха. С. 321–322.[↩]
145. Раз­ряд­ная кни­га 1475–1598 гг. / подг. В. И. Буга­нов. М.: Нау­ка, 1966. С. 24–25.[↩]
146. Белов Н. В. Чело­век-загад­ка. Князь Миха­ил Ива­но­вич Колыш­ка Пат­ри­ке­ев, вое­во­да Ива­на III. С. 61.[↩]
147. Духов­ные и дого­вор­ные гра­мо­ты вели­ких и удель­ных кня­зей XIV–XVI вв. М.; Л., 1950. С. 346.[↩]
148. ПСРЛ. Т. 28. М.; Л., 1963. С. 331.[↩]
149. ПСРЛ. Т. 26. С. 291.[↩]
150. Там же.[↩]
151. Alef G. The Origins of Muscovite Autocracy. The Age of Ivan III (Forschungen zur osteuropaischen Geschichte. Bd. Berlin, 1986. p. 208[↩]
152. ПСРЛ. Т. 4. Ч. 1. Вып. 2. С. 531; Клосс Б. М. Воло­год­ско-Перм­ские лето­пис­цы XV в. С. 280.[↩]
153. ПСРЛ. Т. 26. С. 368; Клосс Б. М. Воло­год­ско-Перм­ские лето­пис­цы XV в. С. 267–268, 280; ПСРЛ. Т. 46. С. 138. Об этих лето­пис­ных изве­сти­ях см. так­же: Лурье Я. С. Две исто­рии Руси XV века. С. 202. То же в спис­ке, вос­хо­дя­ще­му к архе­ти­пу крат­ких Воло­год­ско- Перм­ских лето­пис­цев кон­ца XV в. (РГБ. Ф. 310 (В. М. Ундоль­ский). № 762. Л. 21); памят­ник под­го­тав­ли­ва­ет­ся к изданию
     Бело­вым Н. В.[↩]
154. В сино­ди­ке отме­чен как «князь Сер­гий Рома­но­вич». Соглас­но разыс­ка­ни­ям А. В. Сер­ге­е­ва, князь Семен дей­стви­тель­но при­нял перед смер­тью мона­ше­ство с име­нем Сер­гий (см.: Сер­ге­ев А. В. Пред­ста­ви­те­ли кня­же­ских фами­лий Мос­ков­ско­го госу­дар­ства XVI–XVII веков во вклад­ных кни­гах Иоси­фо- Воло­ко­лам­ско­го мона­сты­ря // Пре­по­доб­ный Иосиф Волоц­кий и его оби­тель: Сб. ста­тей. Вып. 4. М., 2017. С. 326–374). При­бли­зи­тель­ная дата его кон­чи­ны уста­нов­ле­на А. А. Зими­ным (Зимин А. А. Состав Бояр­ской думы в XV–XVI веках // Архео­гра­фи­че­ский еже­год­ник за 1957 год. М., 1958. С. 46).[↩]
155. Запи­сан в помян­ни­ках как пав­ший под Каза­нью (Памят­ни­ки исто­рии рус­ско­го слу­жи­ло­го сосло­вия. М., 2011. С. 175; Гне­ва­шев Д. Е. Воло­год­ский слу­жи­лый «город» в XV — нача­ле XVI века // Сосло­вия, инсти­ту­ты и госу­дар­ствен­ная власть в Рос­сии (Сред­ние века и Новое вре­мя): Сб. ст. памя­ти акад. Л. В. Череп­ни­на. М., 2010. С. 680).[↩]
156. Белов Н. В. Князь Иван Ива­но­вич Мунын­да Пат­ри­ке­ев (К изу­че­нию пер­со­наль­ной исто­рии Госу­да­ре­ва дво­ра Ива­на III) // Палео­ро­сия. Древ­няя Русь: во вре­ме­ни, в лич­но­стях, в иде­ях. 2022. № 2 (18). С. 164.[↩]
157. Дер­га­чев В.В. Родо­сло­вие Дио­ни­сия Икон­ни­ка // Памят­ни­ки куль­ту­ры. Новые откры­тия. Пись­мен­ность. Искус­ство. Архео­ло­гия. 1988. М., 1989, с. 210.[↩]
158. РГА­ДА. Ф. 181. Собра­ние МГА­МИД. Оп. 1. Д. 539 (Сино­дик Фера­пон­то­ва мона­сты­ря, спи­сок XVI в.). Л. 52 об.; РНБ. Ф. 905. Новое собра­ние руко­пис­ной кни­ги. F.325 (Сино­дик Фера­пон­то­ва мона­сты­ря, спи­сок XVIII в.). Л. 97.[↩]
159. Лаврсь­кий аль­ма­нах: Києво-Печерсь­ка лав­ра в кон­тексті українсь­кої історії та куль­ту­ри: Зб. наук. пра­ць. Вип. 18, спе­цви­пуск 7: Помен­ник Вве­денсь­кої церк­ви в Ближ­ніх пече­рах Кие­во-Печерсь­кої лаври. Пуб­ліка­ція руко­пис­ної пам’ят­ки дру­гої поло­ви­ни XVII ст. / Упо­ряд. О. Кузь­мук. Київ, 2007. С. 26, 29.[↩]
160. РГБ. Ф. 256. Собра­ние гра­фа Н.П. Румян­це­ва. № 387 (Выпис­ки из сино­ди­ков, спис­ки 1800‑х гг.). Л. 23.[↩]
161. ГИМ. Сино­даль­ное собра­ние. № 667 (Сино­дик Успен­ско­го собо­ра Мос­ков­ско­го Крем­ля, конец XV — нача­ло XVI вв.). Л. 70 об.[↩]
162. РГБ. Ф. 304/III. Собра­ние руко­пи­сей риз­ни­цы Тро­и­це-Сер­ги­е­вой лав­ры. № 25 (Сино­дик Тро­и­це-Сер­ги­е­ва мона­сты­ря, спи­сок 1575 г.). Л. 11 об.[↩]
163. Рыков Ю.Д. Мало­из­вест­ный спи­сок сино­ди­ка нов­го­род­ско­го Нико­ло-Вяжи­щско­го мона­сты­ря кон­ца XVII века с позд­ней­ши­ми допол­не­ни­я­ми // Нов­го­род­ский исто­ри­че­ский сбор­ник. Вып. 18 (28). Вели­кий Нов­го­род, 2019. С. 89.[↩]
164. Вклад­ная и кор­мо­вая кни­га Мос­ков­ско­го Симо­но­ва мона­сты­ря / Подг. к печ. А.И. Алек­се­ев // Вест­ник цер­ков­ной исто­рии. 2006. № 3. С. 49.[↩]
165. ГИМ. Епар­хи­аль­ное собра­ние. № 944. Сино­дик Соло­вец­ко­го Спа­со-Пре­об­ра­жен­ско­го мона­сты­ря, XVII в. № 944. Л. 19.[↩]
166. (Ред­кие источ­ни­ки по исто­рии Рос­сии. Вып. 2. М., 1977. С. 56; Весе­лов­ский С.Б. Иссле­до­ва­ния по исто­рии клас­са слу­жи­лых зем­ле­вла­дель­цев. М., 1969. С. 445; Зимин А.А. Фор­ми­ро­ва­ние бояр­ской ари­сто­кра­тии в Рос­сии во вто­рой поло­вине XV – пер­вой тре­ти XVI в. М., 1988. С. 32).[↩]