Бельские

Загальні відомості

БЕ́ЛЬСКИЕ — кня­же­ский и бояр­ский род. При­над­ле­жит к Геди­ми­но­ви­чам, явля­ясь млад­шей вет­вью потом­ства Вла­ди­ми­ра Оль­гер­до­ви­ча Киев­ско­го. Ад Белай над ракой Обша, на паў­ноч­ны ўсход ад Сма­лен­ска. Княст­ва Бель­скае скла­да­ла­ся з Белай i нава­коль­ных вёсак, Вяр­хоўя, Баль­шо­ва, Шоп­та­ва i г. д.

Род вне­сён в Бар­хат­ную книгу[1].

Бібліографія

Пись­мо Сулей­ма­на I поль­ско­му коро­лю Сигиз­мун­ду. Очерк седь­мой. «Поза­быв Бога, и наше жало­ва­нье, и свою душу... » (При­клю­че­ния кня­зя Семе­на федо­ро­ви­ча Бельского)// Меж­ду Моск­вой и Стам­бу­лом. Джу­чид­ские госу­дар­ства, Москва и Осман­ская импе­рия (нач. XV — пер. пол. XVI вв.). Очер­ки. М. Рудо­ми­но. 2004.

Історична географія

Бель­ские воло­сти пере­чис­ле­ны в пере­мир­ных гра­мо­тах 1503 и 1522 гг. [6, с. 398–402, № 75; 7, с. 148–151]. К Белой в этих доку­мен­тах отне­се­ны лишь три воло­сти – Бол­ше­во, Шопто­во, Вер­хо­вье (Вер­хо­нье), а так­же Моне­ви­до­ва сло­бо­да. Цен­тры этих воло­стей отыс­ки­ва­ют­ся в кар­то­гра­фи­че­ских мате­ри­а­лах XIX в. Волост­ные цен­тры и пре­де­лы Бель­ско­го кня­же­ства в соста­ве ВКЛ были отра­же­ны на кар­тах, состав­лен­ных В.Н. Тему­ше­вым [8, кар­ты 4, 8]. Отме­тим, что опи­са­ния тер­ри­то­рии бель­ских воло­стей XV–XVI вв. отсутствуют.

Жуко­пов­ская волость была при­пи­са­на к уез­ду Рже­вы Воло­ди­ме­ро­вы. В 1678 г. ее опи­са­ние соста­ви­ли Федор Изье­ди­нов и подья­чий Федор Бишов [13]. «Бель­ская при­пись» выде­ля­ет­ся в соста­ве уез­да Рже­вы Воло­ди­ме­ро­вы во вто­рой поло­вине XVI в. Бель­ские части Вол­гов­ской и Рти­щев­ской воло­стей оха­рак­те­ри­зо­ва­ны в пис­цо­вой кни­ге Ржев­ско­го уез­да 1588–1589 гг. [14; 15, с. 396–397].

Рас­по­ло­же­ние запад­ной гра­ни­цы Бель­ско­го уез­да XVI в. поз­во­ля­ет уточ­нить опи­са­ние сосед­не­го Торо­пец­ко­го уез­да 1540 г. [16].

Соста­вить пред­став­ле­ние о тер­ри­то­рии бель­ских воло­стей, вошед­ших в состав Рус­ско­го госу­дар­ства в нача­ле XVI в., а затем во вто­рой поло­вине XVII в., поз­во­ля­ет деталь­ное иссле­до­ва­ние ком­плек­са раз­но­вре­мен­ных пере­пи­сей Бель­ско­го, Торо­пец­ко­го и Ржев­ско­го уездов. 

В соста­ве Бель­ско­го уез­да вто­рой поло­ви­ны XVII в. сохра­ни­лись вос­хо­дя­щие к Бель­ско­му кня­же­ству воло­сти Вер­хов­ская, Шоптов­ская и Монин­ская (насле­ду­ю­щая Моне­ви­до­вой сло­бо­де). Дне­пров­ская волость, воз­мож­но, вос­хо­ди­ла к Бол­ше­во, одна­ко само с. Бол­ше­во сре­ди двор­цо­вых селе­ний воло­сти в опи­са­ни­ях 1657 и 1678 гг. отсут­ству­ет. Жар­ков­ская (Стар­ков­ская) волость явля­лась частью круп­ной Стар­цо­вой воло­сти, раз­де­лен­ной меж­ду Тороп­цем и Белой еще в литов­ское вре­мя [20, с. 192]. Бель­ская часть Стар­цо­вой воло­сти охва­ты­ва­ла тече­ние р. Веле­сы. Ее восточ­ная гра­ни­ца про­хо­ди­ла в боло­ти­стом меж­ду­ре­чье рек Веле­сы и Межи. Дан­ные пис­цо­вой кни­ги Торо­пец­ко­го уез­да поз­во­ли­ли лока­ли­зо­вать торо­пец­кую часть Стар­цо­вой воло­сти. Таким обра­зом, дан­ные опи­са­ний двух уез­дов XVI–XVII вв. поз­во­ля­ют рекон­стру­и­ро­вать место­по­ло­же­ние и раз­ме­ры Стар­цо­вой воло­сти до ее раз­де­ле­ния. Воло­сти Дуб­ров­ская (Биби­рев­ская) и Рожен­ская в литов­ское вре­мя отно­си­лись к Тороп­цу. Они чис­лят­ся в соста­ве Торо­пец­ких воло­стей в пере­мир­ной гра­мо­те 1503 г. Воз­мож­но, что их пере­да­ча в Бель­ский уезд про­изо­шла в 1520–1530‑х гг., так как в пис­цо­вой кни­ге Торо­пец­ко­го уез­да их опи­са­ние отсут­ству­ет. Нака­нуне заво­е­ва­ния Бель­ских воло­стей в 1650‑х гг. в Бибе­рев­ской воло­сти нахо­ди­лось вла­де­ние витеб­ско­го Алек­се­ев­ско­го мона­сты­ря [10, л. 1; 21, с. 70]. Алек­се­ев­ский мона­стырь в Витеб­ске – костел св. Иоси­фа при иезу­ит­ском кол­ле­ги­уме в 1654–1667 гг., пре­об­ра­зо­ван­ный в мона­стырь в годы рус­ско-поль­ской вой­ны. После пере­да­чи Витеб­ска Речи Поспо­ли­той в 1667 г. мона­стырь вновь пере­шел к иезу­и­там [22, c. 454]. Жуко­пов­ская волость лока­ли­зу­ет­ся в сред­нем тече­нии р. Жуко­пы. Ее тер­ри­то­рия в XVI в., веро­ят­но, вклю­ча­ла почти все тече­ние р. Жуко­пы. Ее север­ная часть, обра­зо­вы­вав­шая Бель­скую при­пись Вол­гов­ской воло­сти, лока­ли­зу­ет­ся по дан­ным пис­цо­вой при­пра­воч­ной кни­ги уез­да Рже­вы Воло­ди­ме­ро­вы 1588/89 г. Пис­цо­вая кни­га уез­да Рже­вы Воло­ди­ме­ро­вы 1588–1589 гг. сви­де­тель­ству­ет, что быв­шей бель­ской воло­стью явля­лась и волость Ста­рый Туд [14, с. 110–116]. При­пи­си из Бель­ско­го уез­да к уез­ду Рже­вы состо­я­лись во вто­рой поло­вине 1560‑х гг. в свя­зи с взя­ти­ем ржев­ских воло­стей в оприч­ни­ну [23, с. 77–85]. В XVII в. эта тер­ри­то­рия оста­лась в соста­ве Ржев­ско­го уез­да. Опи­са­ние 1657 г. сви­де­тель­ству­ет, что нака­нуне отво­е­ва­ния Белой в 1654 г. бель­ская Жуко­пов­ская волость (веро­ят­но, толь­ко ее часть) нахо­ди­лась во вла­де­нии витеб­ских иезу­и­тов, как и Дуб­ров­ская (Биби­рев­ская) [10, л. 70]. После отво­е­ва­ния Белой волость была взя­та в двор­цо­вые, а затем при­пи­са­на к уез­ду Рже­вы Воло­ди­ме­ро­вы в пери­од меж­ду 1668 и 1678 гг. В воло­сти нахо­дил­ся Жукоп­ский ям, кото­рый упо­ми­на­ет­ся в «Выпи­си из нов­го­род­ских изгон­ных книг» [24, с. 285]. Его место­на­хож­де­ние не было уста­нов­ле­но ранее. На него кос­вен­но ука­зы­ва­ет упо­ми­на­ние доро­ги «что ездят во Рже­ву и в Торо­пец» в выпи­си из пис­цо­вой кни­ги Федо­ра Изъ­еди­но­ва и подья­че­го Федо­ра Бишо­ва 1678 г. [13, л. 109об.]. Доро­га из Тороп­ца в Рже­ву Воло­ди­ме­ро­ву пере­се­ка­ла р. Жуко­пу в рай­оне дд. Лав­ро­во, Минь­ки­но (суще­ству­ют в насто­я­щее вре­мя), Гор­ки, пуст. Дуба­со­во. Мож­но пред­по­ло­жить, что Жукоп­ский ям на мос­ков­ско-литов­ском рубе­же нахо­дил­ся здесь. Восточ­ную часть Бель­ско­го уез­да обра­зо­вы­ва­ли Пониклин­ская, Бере­зов­ская, Шоптов­ская, Лусть­ская воло­сти. Пониклин­ская и Бере­зов­ская воло­сти, по-види­мо­му, про­сти­ра­лись на восток до вер­хо­вьев р. Белей­ки и Дубен­ки. В 1560‑х гг. часть этих земель, как и Жуко­пов­ская волость, была при­пи­са­на к Рти­щев­ской воло­сти уез­да Рже­вы Воло­ди­ме­ро­вы. Эта при­пись лока­ли­зу­ет­ся по дан­ным пис­цо­вой при­пра­воч­ной кни­ги уез­да Рже­вы Воло­ди­ме­ро­вы 1588/89 г. Назва­ние Лусть­ской воло­сти обра­зо­ва­но от р. Лус­сы – при­то­ка р. Осу­ги, бас­сейн Вол­ги). В нача­ле XVIII в. волость была пре­об­ра­зо­ва­на в Осуй­ский стан. Она кли­но­об­раз­но раз­ме­ща­лась меж­ду ржев­ски­ми, зуб­цов­ски­ми и вязем­ски­ми зем­ля­ми. Меж­ду­на­род­ная гра­ни­ца, где Зуб­цов­ский уезд «сшол­ся с Литов­ским рубе­жем з Бель­ским уез­дам», была зафик­си­ро­ва­на в доку­мен­тах пер­вой поло­ви­ны XVII в. [25, с. 180]. В опи­са­нии 1668 г. выяв­ле­на пута­ни­ца: несколь­ко дере­вень, рас­по­ло­жен­ных в север­ной части уез­да, меж­ду Монин­ской и Жуко­пов­ской воло­стя­ми, оши­боч­но отне­се­ны в нем к Пони­зов­ской воло­сти [12, л. 73–75], тогда как здесь же лока­ли­зу­ют­ся двор­цо­вые селе­ния Пусто­за­леской воло­сти [10, л. 201–204].

В пер­вой поло­вине XVI в. к Белой ото­шли торо­пец­кие воло­сти Рож­ня и Биби­ре­во. Во вто­рой поло­вине 1560‑х гг. часть Бель­ско­го уез­да вошла в уезд Рже­вы Воло­ди­ме­ро­вы. После Смут­но­го вре­ме­ни поль­ско-рос­сий­ская гра­ни­ца уста­но­ви­лась по рубе­жу Торо­пец­ко­го, Ржев­ско­го и Зуб­цов­ско­го уез­дов с бель­ски­ми воло­стя­ми. После вхож­де­ния Белой в состав Рус­ско­го госу­дар­ства и пере­да­чи к Рже­ве Воло­ди­ме­ро­вой быв­ше­го вла­де­ния като­ли­че­ской церк­ви в Жуко­пов­ской воло­сти Бель­ский уезд при­об­рел очер­та­ния, суще­ство­вав­шие и в XVIII в. Часть тер­ри­то­рии уез­да в резуль­та­те кон­фис­ка­ций у като­ли­че­ской церк­ви и свет­ских зем­ле­вла­дель­цев пере­шла в раз­ряд двор­цо­вых земель. Одна­ко, зна­чи­тель­ная доля смо­лен­ской и бель­ской шлях­ты сохра­ни­ла свои владения.

1. Рога­чев­ский А. Л. Город­ское пра­во как инстру­мент коло­ни­за­ции (на при­ме­ре Смо­лен­ско­го вое­вод­ства Речи Поспо­ли­той в XVII в.) // Учё­ные запис­ки юри­ди­че­ско­го факуль­те­та Санкт-Петер­бург­ско­го госу­дар­ствен­но­го эко­но­ми­че­ско­го уни­вер­си­те­та. 2017. Вып. 44–45 (54–55). С. 141–143. 2. Kupisz D. Smolensk 1632–1634. Warszawa: Dom Wydawniczy Bellona, 2001. 133 pp. 3. Шела­ма­но­ва Н.Б. Доку­мен­ты госу­дар­ствен­ных меже­ва­ний 30–40‑х годов XVII в. // Архео­гра­фи­че­ский еже­год­ник за 1971 год. 1972. С. 161–172. 4. Маль­цев А.Н. Рос­сия и Бело­рус­сия в сере­дине XVII века. М.: Изд-во МГУ, 1974. 256 с. 5. Малов А.В. Рус­ско-поль­ская вой­на 1654–1667 гг. М.: Цейх­гауз, 2006. 47 с. 6. Сбор­ник импе­ра­тор­ско­го Рус­ско­го исто­ри­че­ско­го обще­ства. СПб.: Тип. Ф. Еле­он­ско­го и К°, 1882. Т. 35: Памят­ни­ки дипло­ма­ти­че­ских сно­ше­ний древ­ней Рос­сии с дер­жа­ва­ми ино­стран­ны­ми. 870 с. 7. Акты, отно­ся­щи­е­ся к исто­рии Запад­ной Рос­сии. СПб.: Тип. II Отде­ле­ния Соб­ствен­ной Е.И.В. Кан­це­ля­рии, 1848. Т. II. 444 с. 8. Тему­шев В.Н. Пер­вая Мос­ков­ско-литов­ская погра­нич­ная вой­на: 1486–1494. М.: Квад­ри­га, 2013. 240 с. 9. Водар­ский Я.Е. Насе­ле­ние Рос­сии в кон­це XVII – нача­ле XVIII века (чис­лен­ность, сослов­но-клас­со­вый состав, раз­ме­ще­ние). М.: Нау­ка, 1977. 265 с. 10. РГА­ДА. Ф. 1209. Оп. 1, ч. 1. Д. 596. 11. Рус­ский био­гра­фи­че­ский сло­варь / изд. под наблю­де­ни­ем пред. Имп. Рус. ист. о‑ва А. А. Полов­цо­ва. СПб.: Имп. Рус. ист. о‑во, 1916. Т. 7. 12. РГА­ДА. Ф. 1209. Оп. 1, ч. 1. Д. 597. 13. РГА­ДА. Ф. 396. Оп. 2, ч. 5. Д. 3598. 14. Фро­лов А.А. Пис­цо­вая при­пра­воч­ная кни­га 1588–1589 годов уез­да Рже­вы Воло­ди­ме­ро­вой (поло­ви­на кня­зя Дмит­рия Ива­но­ви­ча). М.; СПб.: Аль­янс-Архео, 2014. 488 с. 15. Готье Ю.В. Замос­ков­ный край в XVII веке: Опыт иссле­до­ва­ния по исто­рии эко­но­ми­че­ско­го быта Мос­ков­ской Руси. М.: Соц­эк­гиз, 1937. 411 с. 16. Пис­цо­вая кни­га Торо­пец­ко­го уез­да пись­ма Алек­сандра Давы­до­ви­ча Улья­ни­на и Тимо­фея Сте­па­но­ва сына Биби­ко­ва // Пис­цо­вые кни­ги Нов­го­род­ской зем­ли. Т. 4: Пис­цо­вые кни­ги Дерев­ской пяти­ны 1530‑х – 1540‑х гг. / сост. К.В. Бара­нов. М., Древ­ле­хра­ни­ли­ще, 2004. С. 501–682. 17. РГА­ДА. Ф. 1354. Оп. 446. Ч. 1 (алфа­вит № 197). 18. Спе­ци­аль­ная кар­та Запад­ной части Рос­сий­ской Импе­рии, состав­лен­ная и гра­ви­ро­ван­ная в 1/420000 долю насто­я­щей вели­чи­ны при Воен­но-Топо­гра­фи­че­ском Депо, во вре­мя управ­ле­ния гене­рал квар­тир­мей­сте­ра Нейдгар­та под руко­вод­ством гене­рал-лей­те­нан­та Шубер­та, 1832. [Элек­трон­ный ресурс]. URL: http://​www​.etomesto​.ru/​m​a​p​-​s​h​u​b​e​r​t​-​1​0​-​v​e​r​st/. 19. Топо­гра­фи­че­ская воен­ная кар­та Рабо­че-Кре­стьян­ской Крас­ной Армии, 1941. [Элек­трон­ный ресурс]. URL: http://www.etomesto.ru/map-rkka_n-36‑b/
20. Бас­са­лы­го Л.А., Янин В.Л. Исто­ри­ко-гео­гра­фи­че­ский обзор нов­го­род­ско-литов­ской гра­ни­цы // Янин В.Л. Нов­го­род и Лит­ва. Погра­нич­ные ситу­а­ции XIII–XV веков. М.: Нау­ка, 1998. С. 104–214.
21. Орлов­ский И.И. Смо­лен­ский поход царя Алек­сея Михай­ло­ви­ча в 1654 году. Смо­ленск: Тип. П.А. Сили­на, 1906. 75 с.

22. Вялi­кае княст­ва Лiтоўс­кае. Энцы­кла­пе­дыа / рэд­кал.: Г.П. Паш­коў, З.Э. Герасi­мо­вiч. Мiнск: Бел­Эн, 2007. Т. 1. 688 с. 23. Фро­лов А.А. Новые мате­ри­а­лы по сред­не­ве­ко­вой исто­ри­че­ской гео­гра­фии земель Рже­вы Воло­ди­ме­ро­вой (Окон­ча­ние) // Вест­ник Твер­ско­го госу­дар­ствен­но­го уни­вер­си­те­та. Серия: Исто­рия. 2013. № 4(35). С. 77–89. 24. Голуб­цов И.А. Пути сооб­ще­ния в быв­ших зем­лях Нов­го­ро­да Вели­ко­го в XVI–XVII веках и отра­же­ние их на рус­ской кар­те сере­ди­ны XVII века // Вопро­сы гео­гра­фии. М., 1950. Сб. 20: Исто­ри­че­ская гео­гра­фия СССР. С. 271–302. 25. Весе­лов­ский С.Б. Акты пис­цо­во­го дела: мате­ри­а­лы для исто­рии кадаст­ра и пря­мо­го обло­же­ния в Мос­ков­ском госу­дар­стве / собр. и ред. С. Весе­лов­ский. М.: Обще­ство исто­рии и древ­но­стей рос. при Моск. ун-те, 1917. Т. 2, вып. 1: Акты 1627–1649 гг. 490 с. 26. Кром М.М. Меж Русью и Лит­вой. Погра­нич­ные зем­ли в систе­ме рус­ско-литов­ских отно­ше­ний кон­ца XV – пер­вой тре­ти XVI в. М.: Квад­ри­га; Объ­еди­нен­ная редак­ция МВД Рос­сии, 2010. 320 с. 27. Рябов С.М. Место и ста­тус смо­лен­ской шлях­ты в поли­ти­ке рос­сий­ско­го пра­ви­тель­ства в XVII–XVIII вв.: к поста­нов­ке вопро­са // Урал инду­стри­аль­ный. Баку­нин­ские чте­ния. Мате­ри­а­лы ХIV Все­рос­сий­ской науч­ной кон­фе­рен­ции. Том 1. Ека­те­рин­бург: ООО «Изда­тель­ство УМЦ УПИ», 2020. С. 168–178. 28. Водар­ский Я.Е. Дво­рян­ское зем­ле­вла­де­ние в Рос­сии в XVII – пер­вой поло­вине XVIII в. (раз­ме­ры и раз­ме­ще­ние). М.: Нау­ка, 1988. 303 с.
29. Алек­се­ев Л. В. Оков­ский лес Пове­сти вре­мен­ных лет // Куль­ту­ра сред­не­ве­ко­вой Руси. Л.: Нау­ка, 1974. С. 5–11.

Сте­па­но­ва Ю.В. Бель­ские воло­сти в XVI-XVII вв.: исто­ри­ко-гео­гра­фи­че­ская харак­те­ри­сти­ка реги­о­на на запад­ном рубе­же Рус­ско­го госу­дар­ства // Genesis: исто­ри­че­ские иссле­до­ва­ния. 2023. № 10. С. 32–40. DOI: 10.25136/2409–868X.2023.10.68730 EDN: PUDMJN URL: https://​nbpublish​.com/​l​i​b​r​a​r​y​_​r​e​a​d​_​a​r​t​i​c​l​e​.​p​h​p​?​i​d​=​6​8​730

Родовід

IV генерація от Гедиміна.

ІВАН ВОЛО­ДИ­МИ­РО­ВИЧ БІЛЬСЬ­КИЙ (1380—1466).

сын Вла­ди­ми­ра Оль­гер­до­ви­ча, родо­на­чаль­ник кня­зей Бель­ских; князь бельсь­кий (1420–1435 рр.), нов­го­родсь­кий (1445–1446 рр.). У 1408 р. брав участь у виправі Віто­вта на Моск­ву. У 1420 р. отри­мав зем­лі з цен­тром у Білій під Оршею. При­хиль­ник Свид­ри­гай­ла Оль­гер­до­ви­ча. У 1432 р. під­пи­сав мир з Орде­ном. У 1435 р. під Віль­ко­ми­ром потра­пив у полон до Зиг­мун­та Кей­с­ту­то­ви­ча і про­був в ув’яз­нен­ні до 1440 р. Згід­но запи­су у Києво-Печерсь­ко­му пом’я­ни­ку (поз. 131) мож­на вва­жа­ти, що його хре­стильне ім’я було Ілля.

Жыў у 1411 — 1412 гг. пры два­ры кара­ля Улад­зі­сла­ва 1. Дзе­сяц­цю гада­мі паз­ней кароль Улад­зіслаў, маю­чы намер пабрац­ца шлю­бам з Соф’яй, дач­кой Андр­эя (Іва­наві­ча) Аль­гі­мун­таві­ча Галь­шан­ска­га, выдаў стар­эй­шую сяст­ру Васілі­су за кня­зя Іва­на Улад­зі­міраві­ча Бель­ска­га. Іхнія заручы­ны крыху апяр­эд­зілі кара­леўс­кае вясел­ле, якое адбы­ло­ся ў лютым 1422 г. 2 Под­піс кня­зя Іва­на сустра­ка­ем у тым жа год­зе на трак­та­це Літ­вы з Орд­энам, які быў пад­пі­са­ны над возе­рам Мель­но 3, а потым на некаль­кіх актах 1431- 1432 гг. 4

В 1432 г. пас­ля змяш­ч­эн­ня з велікак­няс­ка­га тро­ну Шві­дры­гай­лы Жыгі­мон­там князь Іван нядоў­га тры­маў бок апош­ня­га, za co Szwitrigajlo uwięzil jego żonę 5). 1432 г. нояб­ря 13, в посла­ние вели­ко­го кня­зя литов­ско­го Свид­ри­гай­ла вели­ко­му маги­стру Тев­тон­ско­го орде­на [Пау­лю фон Русдор­фу] с сооб­ще­ни­ем о воен­ных успе­хах и собы­ти­ях в Лит­ве пер­вый пишет, что «сра­зу же после это­го к нам была при­ве­де­на жена неко­е­го Ива­на Вла­ди­ми­ро­ви­ча, наше­го закля­то­го вра­га, род­ная сест­ра поль­ской коро­ле­вы, взя­тая в плен с детьми и каз­ной, о чем изве­ща­ем вашу почтен­ную милость для осо­бо­го уте­ше­ния» 6. І. В. перай­шоў да Шві­дры­гай­лы, удзель­ні­чаў на яго­ным баку ў 1435 г. у бітве пад Віл­ка­мірам, дзе тра­піў у палон да вяліка­га кня­зя Жыгі­мон­та 7, при чому він зга­дуєть­ся як київсь­кий князь у біло­русь­ко-литовсь­ких літо­пи­сах8; пев­но, шлях до цьо­го кня­жін­ня йому про­то­ру­ва­ло одру­жен­ня на третій доч­ці Андрія Голь­шансь­ко­го, Василисі. 

Апош­нія звест­кі аб ім звя­за­ны з Ноў­га­ра­дам, ён намес­ні­чаў у Вялікім Ноў­га­рад­зе ў 1445- 1446 гг. 9 Ум. после 1452 г. 

Князь Іван Улад­зі­міравіч, хаця ў паз­ней­шых хроні­ках назва­ны кня­зем Бель­скім 10, у сучас­ных даку­мен­тах нід­зе не высту­пае з гэтым тыту­лам; невя­до­ма, ці нале­жа­ла ўзга­да­ная выш­эй Белая само­му кня­зю Іва­ну, ці была дад­зе­на яго­на­му сыну.

П е ч а т к а від 27.9.1422–20.1.1433:
В полі печат­ки знак у вигляді лап­ча­сто­го хре­ста над пів­мі­ся­цем, що лежить рога­ми догори.Напис по колу: ПЭЧАТЬ КНА­ЗѦ ИВА­НА ВоЛо­ДИ­Ро­ВИ­ЧА; круг­ла, роз­мір 32 мм.
Дже­ре­ла: AGAD, AZ, Sygn. 32, st. 899, 917; Sygn. 33, st. 654, 693. 29.11.1430–1.9.1431. BCz, Perg. 374; Perg. 380; Perg. 384. 1.9.1431–20.1.1433. GStAPKB, XX. HA, PU, Schiebl. 109, n. 68. 27.9.1422.MNK, Rkps 1713, karta 234, 241. 1.9.1431.
Пуб­ліка­ції: Gumowski M. Pieczęcie książąt litewskich. – S. 699, tab. 2, il. 16; tab. 9, il. 65. 1.9.1431.Kutrzeba S., Semkowicz W. Akta unji Polski z Litwą. – S. 77, n. 55, poz. 5; S. 90, n. 59, poz. 7. 15.10.1432–20.1.1433. Nowak P., Pokora P. Dokumenty strony polsko-litewskiej. – S. 75, il. B 83. 27.9.1422. Puzyna J. O pochodzeniu kniazia Fedka Nieswizkiego. – S. 82, il. 1.9.1431. Piekosiński F. Jana Zamoyskiego notaty heraldyczno-sfragistyczne. – S. 25, n. 94, il.; S. 89, n. 929, il. 29.11.1430–1.9.1431.

Яго жон­ка кня­зёў­на Васілі­са (Baca) Галь­шан­ская, сяст­ра кара­ле­вы Соф’і, выдад­зе­ная за яго ў лютым 1422 г., потым паўтор­на пабра­ла­ся шлю­бам з кня­зем Міхаі­лам Сямё­наві­чам; гэты князь, яко­га памыл­ко­ва назы­ва­ю­ць кня­зем Гарад­зен­скім, Бель­скім i Коб­рын­скім з жон­кай, кня­гі­няй Васай, фун­да­ваў царк­ву ў Бель­ску (Пад­ляс­кім), як пра гэта было запі­са­на Ў 1637 г. у рэвізіі царк­вы Бель­скіх, дзе потым кня­гі­ня Baca была паха­ва­на. Pargamin Bielskiej cerkwi 11. W innej 1787 r. sporządzonej wiadomosci o ziemiach, należących do czterech cerkwi Bielskich, powiedziano, iż jedna z nich fundowana „0d J. O. książąt Ruskich Michała i Wasila Semenowiczów Horodeńskich, Bielskich i Kobryńskich dziedziców !“ 12. Autor tego „ opisania cerkiew » widocznie nie umiał wyczytać starego ruskiego purgaminu i z kniazia Michała i kniahini Wassy utworzył kniaziów Michała i Wasil. Праз некаль­кі дзе­сят­каў гадоў кароль Аляк­сандр па прось­бе пля­ба­на Бель­ска­га зага­д­вае пера­нес­ці «царк­ву, дзе паха­ва­на цела баб­кі нашай кня­гіні Басы Міхай­ла­вай, з зам­ку на гары, дзе ён зна­ход­зіц­ца, на іншае год­нае мес­ца». 13 Кня­гі­ня тая была на самой спра­ве стры­еч­ная баб­ка кара­ля Аляк­сандра, род­ная сяст­ра яго баб­кі кара­ле­вы Соф’і. 

Віда­воч­на, дру­гі раз аўда­веў­шы, яна вяр­ну­ла­ся да тыту­лу пер­ша­га мужа; тры­ма­ла да самай смер­ці Сма­ля­ны (Смаль­ня­ны) i памер­ла напяр­э­дад­ні 1484 г., як гэта выні­кае з пры­віле­яў на Смаль­ня­ны, выдад­зе­ных кня­зю Сямё­ну Іва­наві­чу Валад­зі­міраві­чу ў 1484 г., у якіх ёсь­ць згад­ка пра тое, што «гэты маён­так тры­ма­ла пажыц­цё­ва яго маці», а так­са­ма кня­зю Кан­стан­ці­ну Аст­рожс­ка­му ў 1522 г., у якім паве­дам­ля­ец­ца, што Смаль­ня­ны перад тым былі ва ўласна­сці «баб­кі яго нябож­чы­цы кня­гіні Васілі­сы Іва­наў­ны Валад­зі­міраві­ча Бель­скай i сына яе, нябож­чы­ка кня­зя Сямё­на Бель­ска­га» 14. Яна нарад­зі­ла пер­ша­му мужу чаты­рох сыноў: Іва­на, Яну­ша, Фёда­ра i Сымо­на 15 i некаль­кі дачок.

∞, 1422, кнж. Васи­лі­са «Бєлу­ха» Андріїв­на Голь­шансь­ка († до 1484). В сино­ди­ке риз­ни­цы Тро­и­це-Сер­ги­е­ва мона­сты­ря упо­ми­на­лась отдель­ная память кня­гине Васи­ли­се Бель­ской. Ее имя при­сут­ство­ва­ло так­же в общем поми­на­нии кня­зей Бель­ских16.

V генерація от Гедиміна.

КН. ІВАН ІВА­НО­ВИЧ БІЛЬСЬ­КИЙ СТАР­ШИЙ (1439—1477)

— князь Більський,

З сыноў кня­зя Іва­на Улад­зі­міраві­ча два пер­шыя, Іван i Януш, не вядо­мыя. Аб адным з ix ёсць згад­ка ў ліс­це кара­ле­вы Але­ны да свай­го баць­кі, вяліка­га кня­зя Іва­на Васілеві­ча, які напі­са­ны ў 1503 г. У гэтым ліс­це Але­на віна­ва­ці­ць кня­зя Сямё­на Бель­ска­га ў тым, што ён пасва­рыў яе мужа з яе баць­кам, назы­вае яго сапраўд­ным юдам i адна­ча­со­ва дадае, што, зна­ход­зячы­ся на Літве, ён пасва­рыў сваіх бра­тоў Міха­ла (кня­зя Слуц­ка­га) i Іва­на, а Тэа­до­ра выгнаў на чужыну.

Д.: КНЖ. АННА ВОРОТИНСЬКА.

КН. ІВАН ІВА­НО­ВИЧ БІЛЬСЬ­КИЙ МОЛОД­ШИЙ (?—1476)

КН. ФЕДІР ІВА­НО­ВИЧ БІЛЬСЬ­КИЙ (1440—1503)

— князь Більсь­кий (1477—1482).

1476, князь Тэа­дор з Белой, брат (кара­леўскі) па кры­ві вяліка­га кня­зя Андр­эя (?), пад­пі­саў у 1476 г. у Віль­ні пас­ланне да папы Сык­ста IV. Нале­жа­чы да пар­тыі неза­да­во­ле­ных, нап­эў­на, з‑за абме­жа­ван­ня ўла­ды кня­зёў, удзель­ні­чаў у змо­ве супра­ць кара­ля Казі­мі­ра. У гэтай змо­ве пры­малі ўдзел князі Іван Юр’евіч Галь­шан­скі, Міхал Алель­кавіч Слуц­кі i Фёдар Вель­скі; змоўш­чы­кі мелі намер адар­ва­ць част­ку Літ­вы на кары­с­ць вяліка­га кня­зя Мас­коўска­га. Паўстанне было прызна­ча­на ў 1481 г. на дзень шлю­бу кня­зя Фёда­ра, але было выкры­та. Галь­шан­скі i Алель­кавіч папла­цілі­ся за змо­ву гор­лам; Бельска­му пашан­ца­ва­ла на дру­гі дзень пас­ля шлю­бу збег­чы ў Мас­к­ву. Але ён не здо­леў забра­ць з сабой малад­зень­кую жон­ку, якую кароль Казі­мір затры­маў у Літве. Гэта была княж­на Ган­на Сямё­наў­на Кобрынская.

В рус­ско-литов­ской дипло­ма­ти­че­ской пере­пис­ке 1488–1495 г. жена кня­зя Ф. И. Бель­ско­го упо­ми­на­ет­ся неод­но­крат­но. Иван III про­сил отпу­стить ее к мужу и в кон­це кон­цов полу­чил на это согла­сие сво­е­го зятя, вели­ко­го кня­зя Алек­сандра Кази­ми­ро­ви­ча. Одна­ко кня­ги­ня Бель­ская ехать не захо­те­ла, а когда Иван III нака­зы­вал Алек­сан­дру Кази­ми­ро­ви­чу выслать к нему кня­ги­ню с при­ста­вом, тот отве­чал, что в Лит­ве не при­ня­то посы­лать жен к мужьям насиль­но. Послед­нее пре­пи­ра­тель­ство на эту тему про­изо­шло в авгу­сте 1495 г., после чего мос­ков­ская дипло­ма­тия забу­дет про жену кня­зя Бель­ско­го 17, а сама кня­ги­ня Анна Бель­ская вто­рич­но вый­дет замуж за Вац­ла­ва Ста­ни­сла­во­ви­ча Косте­ви­ча 18. Она умер­ла в 1519 г. и запи­са­на в Холм­ский помян­ник как Ага­та схим­ни­ца 19. Тем вре­ме­нем Федор Ива­но­вич полу­чил в Москве раз­ре­ше­ние вен­чать­ся вто­рич­но от живой жены и всту­пил в 1498 г. в брак с Анной Васи­льев­ной, рязан­ской княж­ной и пле­мян­ни­цей вели­ко­го кня­зя Ива­на III, доче­рью его сест­ры, двой­ной тез­ки Анны Васи­льев­ны 20. От это­го бра­ка было три сына: Дмит­рий (ум. 1551 г.), Иван (ум. 1542 г.) и Семен (ум. меж­ду 1544 и 1549 г.) 21. Имя неве­сты кня­зя Ф. И. Бель­ско­го в лето­пис­ном изве­стии о сва­дьбе в янва­ре 1498 г. не назва­но. Оно опре­де­ля­ет­ся по рос­пи­си вто­рой сва­дьбы ее дво­ю­род­но­го бра­та, Васи­лия III, 21 янва­ря 1526 г.: «А за сто­лом сиде­ли бояры­ни князь Федо­ро­ва кня­и­ни Ива­но­ви­ча Бель­ско­го Анна». Сам князь Ф. И. Бель­ский в сва­деб­ном раз­ря­де не упо­мя­нут, но при­сут­ству­ет его сын, князь Дмит­рий Федо­ро­вич, как друж­ка жени­ха 22. Оче­вид­но, в это вре­мя кня­ги­ня Анна Бель­ская – вдо­ва. Сле­ду­ю­щее упо­ми­на­ние о кня­гине Бель­ской отно­сит­ся к 1534 г. 28 апре­ля ее сын князь Иван Федо­ро­вич дал в Тро­и­це-Сер­ги­ев мона­стырь «по мате­ри сво­ей ино­ке Наста­сье вклад 10 руб­лев» 23. Логич­но пред­по­ло­жить, что Анна Васи­льев­на Бель­ская при­ня­ла в кон­це жиз­ни мона­ше­ство с име­нем Ана­ста­сии. Под­твер­жде­ни­ем это­го явля­ет­ся запись во вклад­ной кни­ге Ново­де­ви­чье­го мона­сты­ря. 9 декаб­ря в день, отме­чен­ный во вклад­ной кни­ге как «Зача­тие св. Анны, егда зачат св. Бого­ро­ди­цу», запи­са­но: «Память князь Федо­ро­ва Ива­но­ви­ча Бел­ско­во кня­ги­ни ино­ки Наста­сье, вкла­ду 200 руб­лев» 24, то есть память совер­ша­лась в празд­ник, отве­чав­ший свет­ско­му име­ни кня­ги­ни Бель­ской. Воз­мож­но, что это ред­кий слу­чай совер­ше­ния вкла­да на помин души при жиз­ни. В той же вклад­ной кни­ге Ново­де­ви­чье­го мона­сты­ря есть
дру­гая запись, при­чем назван такой же объ­ем вкла­да. Но дан он по ино­кине Алек­сан­дре: «1 июня годи­на князь Фео­до­ра Ива­но­ви­ча Бель­ско­во кня­ги­ни ино­ке Алек­сан­дре, вкла­ду 200 руб­лев» 25. Дата кон­чи­ны, 1 июня, сов­па­да­ет с той, что ука­за­на на пли­те кня­ги­ни Ана­ста­сии. В све­те совре­мен­ных пред­став­ле­ний о фено­мене рус­ской сред­не­ве­ко­вой поли­но­мии, веро­ят­но, у Анны мог­ли быть, сверх мир­ско­го и мона­ше­ско­го, еще име­на, и преж­де все­го кре­стиль­ное. Умер­ла ино­ки­ня Ана­ста­сия в 1548 г. (7056 г.), 1 июня и похо­ро­не­на в под­кле­те собо­ра Смо­лен­ско­го обра­за Бого­ро­ди­цы в Ново­де­ви­чьем мона­сты­ре 26.

Литов­ские зем­ли кн. Федо­ра пере­шли к его бра­ту Семе­ну, кото­рый в 1500 г. так­же пере­ехал в Моск­ву, но уже со сво­ей «вот­чи­ною» 27. Вялікі князь Мас­коўскі добра пры­няў кня­зя Фёда­ра i адра­зу ж пада­ра­ваў яму «город Демон вот­чи­ну да Море­ву со мно­ги­ми воло­стьми» 28. Князь Фёдар Бель­скі ўдзель­ні­чаў у 1485 г. у паход­зе вяліка­га кня­зя на Цвер. За намер збег­чы на Літву Ў 1493 г. быў пака­ра­ны выгнан­нем у Галіч, але потым зноў патра­піў у лас­ку. Жывучы пры Мас­коўскім два­ры, ста­раў­ся вывез­ці з Літ­вы сваю жон­ку; частыя ўзгад­кі пра выда­чу кня­гіні Фёда­ра­вай Іва­наві­ча Бель­скай сустра­ка­юц­ца ў кар­эс­пан­д­эн­цыі Мас­коўска­га i Літоўска­га два­роў 1488–1495 гг. Стра­ціў­шы веру дача­кац­ца жон­кі, князь Фёдар ажаніў­ся з княж­ной Разан­скай, пля­мен­ні­цай вяліка­га кня­зя Іва­на Васілеві­ча; шлюб адбы­ў­ся ў Раза­ні ў студ­зені 1498 г. В удел Ф. И. Бель­ский на этот раз полу­чил дале­кий от пору­бе­жья г. Лух (на сред­ней Вол­ге) 29. Впро­чем, в сво­ем заве­ща­нии Иван III (конец 1503 г.) обес­пе­чи­вал вер­хов­ный суве­ре­ни­тет как свой, так и сво­е­го стар­ше­го сына над вот­чи­ной Ф. И. Бель­ско­го: в слу­чае «отъ­ез­да» кн. Федо­ра или его детей к мень­шим сыно­вьям Ива­на III «или х кому ни буди» их вот­чи­на долж­на была перей­ти к кня­жи­чу Васи­лию 30.

У 1499 год­зе князь Фёдар Іва­навіч Бель­скі ўжо ваяво­да, началь­нік вяліка­га кон­на­га пал­ка ў вой­ску, пас­ла­ным на дапа­мо­гу Казанска­му цару. У 1502 г. пры­маў удзел у вайне супра­ць Літ­вы. Апош­няя звест­ка пра яго, што ў 1506 г. быў адным з ваяво­даў у няў­да­лым паход­зе на Казань. Віда­воч­на, неў­за­ба­ве памёр. Пакі­нуў (ад дру­гой жон­кі) трох сыноў: Дзі­міт­ра, Іва­на i Сямёна.

князь з литов. дина­стії Геди­мі­но­ви­чів, воло­дар Білої Русі й земель в Україні. Пер­ша звіст­ка про Б. сягає 1476, коли він під­пи­сав лист мит­ро­по­ли­та Мисаї­ла до рим. папи Сік­ста IV, вираз­но про­уній­ний за спря­му­ван­ням. 1481 разом із кня­зя­ми Михай­лом Олель­ко­ви­чем й Іва­ном Голь­шансь­ким Б. висту­пив органі­за­то­ром змо­ви князів (див. Змо­ва князів 1481), маю­чи на меті дет­роні­за­цію (а мож­ли­во, й уби­вство) Кази­ми­ра IV Ягел­лон­чи­ка та воз­ве­ден­ня на вели­кок­нязівсь­кий стіл Михай­ла Олель­ко­ви­ча, кот­рий фор­маль­но мав на ньо­го біль­ші пра­ва. Для цьо­го Кази­ми­ра IV запро­си­ли на весіл­ля Б. Змо­ву було викри­то, а її учас­ни­ків (30 серп. 1481) стра­ти­ли, за винят­ком Б., який утік до Моск­ви, перей­шов­ши на служ­бу до Іва­на III Васи­льо­ви­ча, за що дістав маєт­ки Демон і Море­ву. 1493–97 був ув’яз­не­ний. 1498 одру­жи­вся з рязансь­кою кня­ги­нею – сест­рою Іва­на III Анною Васи­лів­ною, зав­дя­ки чому поро­ди­чав­ся з ним. Брав участь у похо­дах на Твер (1485) і Казань (1506), а також російсь­ко-литовсь­кій вій­ні 1500–1503.
Пер­шу дру­жи­ну мусив поки­ну­ти, вті­ка­ю­чи у Моск­ву. Одру­жи­вся вдру­ге піс­ля кіль­кох невда­лих спроб доби­ти­ся доз­во­лу на її виїзд.

Иван III пере­дал ему зна­чи­тель­ные тер­ри­то­рии в Нов­го­род­ской зем­ле: «Демон в вот­чи­ну да Море­ву со мно­ги­ми воло­стьми». В чис­ле этих воло­стей, как показал
А. А. Фро­лов, была Велила12. Ста­тус отдель­ных вла­де­ний в рам­ках это­го «кня­же­ства», ско­рее все­го, был раз­лич­ным. Волость Вели­ла в разъ­ез­де 1483 г. была вели­ко­кня­же­ской. В Море­ве извест­ны были дерев­ни «за кня­жи­ми слу­га­ми». В Демоне же вплоть до кон­фис­ка­ций вто­рой поло­ви­ны 80‑х гг. сохра­ня­лись вла­де­ния нов­го­род­ских зем­ле­вла­дель­цев, при отсут­ствии зна­чи­мо­го мас­си­ва оброч­ных земель, то есть мож­но гово­рить толь­ко о вер­хов­ной вла­сти Ф. И. Бель­ско­го над этим уез­дом. Уже после поте­ри нов­го­род­ских земель он полу­чил «в вот­чи­ну город Лух с воло­стьми, да воло­сти Вич­ю­гу, да Кинеш­му, да Чихачев»13.

Зна­чи­тель­ная часть юга Нов­го­род­ской зем­ли в 80‑е гг. была пере­да­на в руки «кня­зей». По сосед­ству с зем­ля­ми Ф. И. Бель­ско­го рас­по­ла­га­лась волость Бере­зо­вец, при­над­ле­жав­шая И. Ю. Пат­ри­ке­е­ву. В «чер­но­кун­ском» Холм­ском пого­сте были вла­де­ния и у С. В. Баби­ча-Друц­ко­го. Пере­да­ча им этих воло­стей отра­жа­ла, оче­вид­но, пла­ны по про­ти­во­сто­я­нию Вели­ко­му кня­же­ству Литов­ско­му, кото­рое во мно­гом реа­ли­зо­вы­ва­лось сила­ми слу­жи­лых князей14. Князь Федор актив­но про­явил себя в этом каче­стве. В 1485 г. он при­ни­мал уча­стие во взя­тии Тве­ри. Жало­бы литов­ских послов на «крив­ды» с его сто­ро­ны сви­де­тель­ству­ю­то зна­чи­тель­ной роли, кото­рая отво­ди­лась ему в веде­нии «стран­ной» вой­ны. В рас­по­ря­же­нии у него нахо­ди­лось зна­чи­тель­ное коли­че­ство «вас­са­лов», сре­ди кото­рых были и бояре 31. В 1492 году Ф. И. Бель­ский был обви­нен в измене и «поиман» на Луху. К это­му вре­ме­ни он, оче­вид­но, уже лишил­ся сво­их нов­го­род­ских вла­де­ний. После осво­бож­де­ния он полу­чил «в вот­чи­ну город Лух с воло­стьми, да воло­сти Вич­ю­гу, да Кинеш­му, да Чиха­чев» 32.

В послед­ний раз он упо­мя­нут в 1506 г. как участ­ник Казан­ско­го похо­да 33.

12 Зимин А. А. Фор­ми­ро­ва­ние... С. 124; Фро­лов А. А. Изме­не­ния в чис­лен­но­сти и соста­ве пого­стов и воло­стей Дерев­ской пяти­ны во вто­рой поло­вине XV века // Вест­ник Мос­ков­ско­го уни­вер­си­те­та. 2002. № 1. С. 62.
13 Духов­ные и дого­вор­ные гра­мо­ты вели­ких и удель­ных кня­зей XIV–XVI вв. М.; Л., 1950. № 89. С. 357; Нов­го­род­ские пис­цо­вые кни­ги (далее – НПК). СПб., 1862. Т. 2. Ст. 736. В 1526 г. князь Ф. М. Мсти­слав­ский полу­чил Малый Яро­сла­вец «в вот­чи­ну», а Каши­ру и ряд воло­стей (Мыше­га) в кормление.
14 Кром М. М. Меж Русью и Лит­вой. М., 1993. С. 82, 99.

Запи­са­ний у Києво-Печерсь­ко­му пом’я­ни­ку (поз.43, 68).

∞, 1°, кн. Анна Семенів­на Кобринська;

∞, 2°, кн. Анна Васи­лів­на Рязансь­ка (1498, †01.06.1548, ‡ Ново­де­ви­чий мона­стырь), доч­ка Вели­ко­го кня­зя Рязансь­ко­го Васи­лія Івановича.

КН. СЕМЕН ІВА­НО­ВИЧ БІЛЬСЬ­КИЙ (1444— 1522)

— князь більсь­кий (1481 — 1520/22 рр.).

паз­бы­ў­шы­ся бра­тоў, удзель­на пана­ваў у Белай i нава­коль­ных валас­цях. З чаты­рох бра­тоў ён пакі­нуў най­знач­ны след свай­го жыц­ця на Літве. 

25 серп­ня 1484 р. до Кази­ми­ра Ягел­лон­чи­ка і панів-ради звер­нув­ся князь Семен Іва­но­вич Воло­ди­ми­ро­вич Бєльсь­кий. Він вима­гав вирі­ши­ти спра­ву між ним та кобринсь­ким кня­зем Іва­ном Семе­но­ви­чем щодо маєт­ків сво­го покій­но­го дядь­ка, кня­зя Андрія Воло­ди­ми­ро­ви­ча. Князь Іван ска­зав: “…тые име­нья кня­зю Андрею пода­валъ князь вели­кій Вито­втъ, а жоне моей вну­че кня­зя Андре­еві, тые име­нья близ­ки”. Пози­вач навів інший аргу­мент: “ижъ дей отцы ихъ были неділь­ны, а то имъ была отчи­на тые име­нья”. Про­те вирок був таким: “И мы о том досмот­рев­шы и дове­дав­ши­ся, ижъ тые име­нья кня­зю Андрею Воло­ди­ме­ро­ви­чу данье вели­ко­го кня­зя Вито­вта и дер­жалъ тые име­нья князь Андрей, ажъ до смер­ти, а по смер­ти его кне­ги­ня его дер­жа­ла тежъ ажъ до смер­ти, а впо­ми­на­нья нико­то­ро­го о тые име­нья не бява­ло ему ни отъ бра­та его, кня­зя Ива­на, ни отъ его детей, ажъ до тыхъ местъ, коли ужо понялъ князь Иванъ кобрин­ский вну­ку кня­зя Андре­еву (бо князь Иванъ Воло­ди­ме­ро­вичъ свои име­нья мелъ оприш­ныи), – и досмот­рев­ши о томъ, при­су­ди­ли есмо: тые име­нья, Айну, а Могил­ную, а Сло­ве­не­скъ, а Иле­мь­ни­цу, а Поло­ное, кне­ги­ни Ива­но­вой Семе­но­ви­ча Кобрин­ско­го, кне­ги­ни Федь­це, вну­це кня­зя Андрея Воло­ди­ме­ро­ви­ча, веч­но, съ всимъ тымъ, што къ тымъ име­ньям здав­на слу­ша­етъ, по тому, какъ дер­жалъ небо­жь­чикъ князь Андрей Воло­ди­ме­ро­вичъ…”34. Спра­ва вирі­ши­лась на користь кобринсь­ко­го кня­зя. З гра­мо­ти нам зали­ши­лось неві­до­мим, яким чином йому вда­ло­ся дове­сти свою право­ту: чи пока­за­ти ори­гі­наль­ну гра­мо­ту Віто­вта, чи за допо­мо­гою свідків.

У тым жа год­зе князь Сямён Іва­навіч Валад­зі­ме­равіч атры­маў пры­вілей на Смаль­ня­ны (Сма­ля­ны), «якія перад гэтым пажыц­цё­ва тры­ма­ла маці яго». Невя­до­ма за што ён стра­ціў Рос­лаў, які пас­ля кня­зя Сямё­на Іва­наві­ча атры­маў у 1494 г. князь Андр­эй Кром­скі. Князь Сямён Іва­навіч Валад­зі­ме­равіч меў у 1495 г. судо­вую спра­ву i з кня­зя­мі Масаль­скі­мі за Баль­шо­ва, i з Аляк­сандрам Хад­кеві­чам аб маёнт­ку збегла­га ў Мас­к­ву Фёда­ра Іва­наві­ча, які Хад­кевіч назы­ваў мат­чы­ным i гас­па­да­ром яко­га кароль зацверд­зіў Сямё­на, а так­са­ми аб Жуко­пі­чах. У той час вялікі князь Аляк­сандр пера­даў яму пас­ля кня­зёў Адо­еўскіх пра­вы на Мяс­ціла­ва, Кцын i Хва­сто­вічы на Сма­лен­шчыне. Высвят­ля­ец­ца так­са­ма, што ён тры­маў Гарад­зіш­ча i Лосічы, якія пас­ля яго былі аддад­зе­ны кара­ле­ве Алене. Да таго часу князь Сямён высту­пае без прозвішча.

Неза­да­во­ле­ны сваім ста­но­віш­чам на Літве, князь Сямён, разам з зем­ля­мі сваі­мі, што ляжалі на мяжы, перай­шоў пад ула­ду Мас­к­вы i ў 1500 г. паўстаў перад вялікім кня­зем Іва­нам Васілеві­чам, яко­му абвяс­ціў, што намо­вы пры­ня­ць рыма-каталіц­кую веру, дзе­ля якіх вялікі князь Аляк­сандр засы­лаў да яго біску­па Вілен­ска­га, пры­мусілі яго пакі­ну­ць Літву. Адна­ча­со­ва пры­чы­ны свай­го пера­хо­ду да Мас­к­вы ён выклаў у ліс­це да вяліка­га кня­зя Аляк­сандра. Гэтая спра­ва аб намо­ве да зме­ны веры, ад якой Аляк­сандр адмаў­ляў­ся, ста­ла наго­дай да абме­ну некаль­кі­мі ліста­мі паміж Мас­коўскім i Літоўскім два­ра­мі, у якіх князь Сямён пер­шы раз назва­ны «Бель­скім», а адна­ча­со­ва i наго­дай дзе­ля мас­коўскіх вой­скаў на Літву. У той вайне, якой ён быў галоў­най пры­чы­най, князь Сямён Іва­навіч Бель­скі браў чын­ны ўдзел у якас­ці ваяво­ды Мас­коўска­га вой­ска; яго вой­ска заня­ло ў 1501 г. Руду, Вят­лі­цу, Шчу­чу, у якіх ста­я­лі лаге­рам яшчэ ў 1503 г. Пас­ля замір­эн­ня ў гэтым год­зе князь Сямён вяр­нуў­ся ў свае памеж­ныя зем­лі i адтуль дасы­лаў вялі­ка­му кня­зю мас­коўс­ка­му паве­дам­лен­ні з Літ­вы, часам фаль­шы­выя, а менавіта — у 1504 г. паве­да­міў, што вялікі князь Аляк­сандр мас­коўскіх пас­лоў паланіў i адаслаў у Тро­кі. У тым жа год­зе ён скард­зіц­ца на кры­ў­ду, якую пры­чы­ня­ю­ць яго­ным пад­да­ным ліцві­ны. У тым самым абві­на­ва­ч­вае яго ca свай­го боку кароль Аляк­сандр у 1504–1505 гг. перад вялікім кня­зем Мас­коўскім. Яшчэ Ў 1507 г. Мас­коўская рада скард­зіц­ца кара­лю Жыгі­мон­ту, што намес­нік Сма­лен­скі (Літоўскі) заха­піў маёнт­кі Сямё­на Іва­наві­ча Шчу­чу, Руду i Вятліцу.

Гэта апош­няя ўзгад­ка пра кня­зя Сямё­на; ён неў­за­ба­ве памёр, ва ўся­ля­кім разе да 1522 г., у якім назва­ны ўжо нябож­чы­кам. Жана­ты быў з Іры­най, дач­кой кня­зя Іва­на Юр’еві­ча Пат­ры­ке­еві­ча, мас­коўска­га баяры­на, унуч­кай Пат­ры­цыя Нарымунтовіча.

Про його є згад­ка у листі (1503 р.) коро­ле­ви Оле­ни до сво­го бать­ка – вели­ко­го кня­зя мос­ковсь­ко­го Іва­на Васи­льо­ви­ча: «Тые ж про­меж вас госу­да­рей заму­ти­ли, и дру­гой Семен Бель­ский Иуда с ними, кото­рый будучи здесь в Лит­ве, бра­тью свою кня­зя Миха­и­ла и кня­зя Ива­на пере­ел (!), а кня­зя Федо­ра на чужу сто­ро­ну про­гнал.» 35.

Отри­мав Бельсь­ке князів­ство піс­ля втечі стар­шо­го бра­та. У 1495 р. виграв про­цес з Олек­сан­дром Ход­ке­ви­чем за спад­щи­ну по сест­рі і об’єд­нав всі зем­лі Бельсь­ко­го князів­ства. У 1500 р. визнав мос­ковсь­кий про­тек­то­рат (135, с.ЗЗЗ). Лит­ва зви­ну­ва­чу­ва­ла його у зра­ді, але він моти­ву­вав свої вчин­ки тим, що його зму­шу­ва­ли перей­ти у като­ли­ць­ку релі­гію (22, т. 1, N 179, с.207). За пере­ми­р’ям 1503 р. Бельсь­ке князів­ство було визнане за Моск­вою. По смер­ті Семе­на за мос­ковсь­кою прак­ти­кою успад­ку­ван­ня воно перей­шло до вели­ко­го кня­зя. Запи­са­ний у Києво-Печерсь­ко­му пом’янику.

Князь Семен Ива­но­вич Бель­ский после выез­да в Моск­ву сра­зу же дал круп­ные вкла­ды в Иоси­фо-Воло­ко­лам­ский (с «300
руб­лей»), Кирил­ло-Бело­зер­ский и мос­ков­ский Симо­нов мона­сты­ри. В сино­ди­ке Тро­и­це-Сер­ги­е­ва мона­сты­ря был запи­сан его род – «княж Семи­о­нов Воло­ди­ме­ро­ви­ча в свя­том кре­ще­нии Васи­лия». Исклю­чи­тель­но круп­ные вкла­ды кня­зя С.И. Бель­ско­го демон­стри­ру­ют его высо­кую рели­ги­оз­ность. Сто­ит напом­нить, что его отъ­езд, став­ший одной из при­чин новой рус­ско-литов­ской вой­ны, объ­яс­нял­ся напад­ка­ми на пра­во­сла­вие: «хочешь твоя милость (Алек­сандр Кази­ми­ро­вич – М.Б.) наш закон гре­че­ский зло­ма­ти, а хочешь твоя милость сил­но при­ве­сти в рим­ский закон». С. И. Бель­ский, оче­вид­но, вос­при­ни­мал этот про­цесс осо­бен­но болез­нен­но36. Отдель­но поми­на­лась кня­ги­ня Алек­сандра, жена С.И. Бель­ско­го 37.

Нашчад­каў не пакінуў.

∞, кнж. Іри­на Іванів­на Пат­ри­кеє­ва, доч­ка кн. Іва­на Юрій­о­ви­ча Патрикеєва.

КНЖ. АННА ІВАНІВ­НА БІЛЬСЬ­КА (?—піс­ля 1490)

Ган­на, якую Длу­гаш ясна назы­вае дач­кой Іва­на кня­зя Бель­ска­га, народ­жа­на­га сяст­рой кара­ле­вы Соф’і, выда­ная 28 студ­зе­ня 1448 г. за Баля­с­ла­ва, кня­зя Цяшын­ска­га, атры­ма­ла ад кара­ля Казі­мі­ра дзве тысячы чырво­ных зала­тых паса­гу. Аўда­ве­ла 4 каст­рыч­ніка 1452 г., яшчэ жыла ў лютым 1490 г.

Ч.: БОЛЕ­СЛАВ ІІ (1428—1452), князь Цешинсь­кий, Гло­гувсь­кий, Битомсь­кий та ін.

КНЖ. МАРІЯ ІВАНІВ­НА БІЛЬСЬКА

дру­гая дач­ка Іва­на Улад­зі­міраві­ча, была жон­кай кня­зя Іва­на Васілеві­ча Аст­рож­ска­га i маці выш­эй­па­мя­нё­на­га Кан­стан­ці­на. Як выні­кае з пры­вілею, кароль Жыгі­монт у 1522 г. надаў кня­зю Кан­стан­ці­ну Аст­рожс­ка­му маён­так Сма­ля­ны, які да таге часу быў ва ўла­дан­ні яго баб­кі, нябож­чы­цы кні­гіні Васілі­сы Бель­скай 38. Пад час пана­ван­ня Аляк­сандра князі Міхал i Кан­стан­цін Аст­рож­скія ў спра­ве паміж Аляк­сандрам Хад­кеві­чам i кня­зем Сямё­нам (Іва­наві­чам) Валад­зі­міраві­чам аб Жуко­пі­чах (Жыко­пах) свед­чы­лі пра той маён­так, як бліз­кі ім па маці 39.

Ч.: Іван Васи­льо­вич Острозь­кий (? — 1465), мати вели­ко­го гетьма­на литовсь­ко­го, Костян­ти­на Острозького.

КНЖ. ЯВНУ­ТА (АГНЕ­Ш­КА) ІВАНІВ­НА БІЛЬСЬ­КА (*1438,†1495/1496)

трэцяя дач­ка Іва­на Улад­зі­міраві­ча, жон­ка Iва­на Хад­кеві­ча, ваяво­ды Кіеўска­га, які каля 1484 г. загі­нуў у Ард­зе 40. У 1482 р. потра­пи­ла у полон до Кримсь­ко­го хана Мен­глі-Гірея разом з чоло­віком і дітьми, але зго­дом була визволена.

Яе сын Аляк­сандр Хад­кевіч падае Ў суд у 1495 г. на свай­го дзяд­зъ­ку кня­зя Сямё­на Іва­наві­ча Валад­зі­міраві­ча на пад­зел баць­каўш­чы­ны маці, «зем­ляў дру­го­га дзяд­зь­кі, кня­зя Фёда­ра Іва­наві­ча, які збег у Мас­к­ву.41

Ч.: ІВАН ХОД­КЕ­ВИЧ (1420—1484), воє­во­да Київського.

КНЖ. ЮЛИ­А­НА ИВА­НОВ­НА БЕЛЬСКАЯ, 

дочь кня­зя Ива­на Вла­ди­ми­ро­ви­ча Бель­ско­го. miała być za kniaziem Dymitrem Fedorowiczem Odyncewiczem: „A kniaź Dmitrej ponial u kniacia Semena Iwanowicza Wolodimierowicza sestru» 42

М., ДМИТ­РИЙ ФЕДО­РО­ВИЧ ОДИН­ЦЕ­ВИЧ ГОЛЬЦОВСКИЙ.

VI генерація от Гедиміна.

КН. ДМИТ­РО ФЕДО­РО­ВИЧ БІЛЬСЬ­КИЙ (1477—1551)

— князь Більсь­кий (1522—1551), один з опікунів Іва­на Гроз­но­го, сын кня­зя Федо­ра Ива­но­ви­ча Бель­ско­го и Анны Васи­льев­ны Рязанской.

запі­сам, зроб­ле­ным у 1525 г., кляў­ся на вер­на­сць вялі­ка­му кня­зю Мас­коўс­ка­му, абя­цаў не мець нія­кіх дачы­нен­няў з Літ­вой i не хава­ць, калі бра ты Іван i Сямён буду­ць пад­бі­ва­ць яго да пера­хо­ду на Літву. Потым быў ваяво­дам i сяб­рам най­вы­ш­эй­шай рады, якая кіра­ва­ла пад­час мала­лецтва кня­зя Іва­на Васілеві­ча (Жахлі­ва­га). Памёр у 1550 г.

Ад жон­кі Мар­фы, дач­кі баяры­на Іва­на Андр­эеві­ча Свіб­ло­ва, засталі­ся доч­кі: Еўдак­сія, жон­ка баяры­на Міхаі­ла Якаўлеві­ча Маро­за­ва, памер­ла пакут­най смер­цю ў 1573 г., Ана­стасія, жон­ка Васі­ля Міхай­лаві­ча Заха­ры­на-Юр’е­ва, стры­еч­на­га бра­та цары­цы Ана­стасіі Рама­наў­ны, памер­ла 24 мая 1571 г., i сын Іван.

Князь бельсь­кий (1520/22 ‑1551 рр.), моск. боярин (з 1519 р.), єди­ний боярин серед слу­жи­лих князів вел. кн. мос­ковсь­ко­го Васи­ля Іва­но­ви­ча. У 1533 р. був при­зна­че­ний одним з опікунів Іва­на Гроз­но­го (1011А, с. 70–71). До смер­ті у 1551 р. зберіг ста­но­ви­ще уділь­но­го князя.

В 1518/1519 г. сажал в Каза­ни Шига­лея. В 1519/1520 г. вое­во­да в Каши­ре. В июне 1521 г. воз­гла­вил вой­ско в Сер­пу­хо­ве. В авгу­сте 1521 г. вое­во­да в Каши­ре. В 1522 г. в Коломне, встре­чал вели­ко­го кня­зя Васи­лия Ива­но­ви­ча, затем воз­гла­вил боль­шой полк. В янва­ре 1526 г. на сва­дьбе вели­ко­го кня­зя Васи­лия III и Еле­ны Глин­ской в друж­ках. В 1526/1527 г., в авгу­сте 1529 г. вое­во­да в Коломне. В авгу­сте 1530 г. сто­ял про­тив Осет­ра. В 1532 г. в Коломне. В фев­ра­ле 1533 г. на сва­дьбе кня­зя Андрея Ива­но­ви­ча и кня­ги­ни Ефро­си­нии Хован­ской сидел с бояра­ми в боль­шом сто­ле. В 1533 г. отправ­лен в Колом­ну. В июле 1534 г. во гла­ве боль­шо­го пол­ка в Коломне «для крым­ско­го царя при­хо­ду». В июле 1535 г. вновь во гла­ве боль­шо­го пол­ка в Коломне. В фев­ра­ле 1536 г. вое­во­да в Муро­ме в горо­де. В июле 1536 г., в 1537 г. во гла­ве боль­шо­го пол­ка в Коломне. В июле 1537 г. боярин и намест­ник во Вла­ди­ми­ре. В сен­тяб­ре 1537 г. воз­гла­вил судо­вую рать на Казань. В нояб­ре 1538 г. намест­ник во Вла­ди­ми­ре. В нояб­ре 1539 г. во гла­ве вой­ска во Вла­ди­ми­ре про­тив казан­ско­го хана Сафа-Гирея, затем дол­жен был вер­нуть­ся в Моск­ву. В декаб­ре 1540 г. коман­до­вал пол­ка­ми во Вла­ди­ми­ре про­тив Сафа-Гирея. В июне 1541 г., июне 1542 г., июне 1543 г., июле 1544 г. во гла­ве боль­шо­го пол­ка в Коломне, в нояб­ре 1542 г. – во Вла­ди­ми­ре. В 1546 г. сажал в Каза­ни Шига­лея. В фев­ра­ле 1547 г. в друж­ках, нес кам­ки к церк­ви на сва­дьбе царя Ива­на Васи­лье­ви­ча и Ана­ста­сии Заха­рьи­ной. В 1547 г. воз­гла­вил вой­ско в Коломне «для крым­ско­го царя при­хо­ду». В 1548 г. во гла­ве войск во Вла­ди­ми­ре, затем пошел с Робот­ки на Казань. В нояб­ре 1548 г., 1549 г. коман­до­вал вой­ском в Коломне. В нояб­ре 1548 г. воз­гла­вил боль­шой полк в Суз­да­ле. В мае 1550 г. на сва­дьбе кня­зя Вла­ди­ми­ра Андре­еви­ча и Евдо­кии Нагой сидел в пер­вый день в боль­шом сто­ле про­тив боярынь. В 1550 г. вто­рой вое­во­да боль­шо­го пол­ка в похо­де на Казань. В апре­ле, авгу­сте 1550 г. воз­гла­вил пол­ки в Коломне 43. Запи­сан сре­ди бояр в Тысяч­ной кни­ге 1550 г. 44. Боярин не позд­нее 1528 г. 45. В мар­те 1519 г. сажал на цар­ство в Каза­ни Шига­лея и брал при­ся­гу у казан­цев. В Цар­ском архи­ве в ящи­ке 42 хра­ни­лись «сказ­ки на кня­зя Дмит­рея и на кня­зя Ива­на на Бель­ских и на их чело­ве­ка Иваш­ка Бажа­ни­на». А. А. Зимин счи­тал, что сказ­ка свя­за­на с неудач­ным похо­дом 1524 г., за кото­рые понес­ли ответ­ствен­ность кня­зья Иван и Дмит­рий Федо­ро­ви­чи Бель­ские. 31 мая 1531 г. было дано рас­по­ря­же­ние о над­зо­ре над кня­зем Д. Ф. Бель­ским (Госу­дар­ствен­ный архив Рос­сии XVI сто­ле­тия. Опыт рекон­струк­ции / Подг. тек­ста и ком­мент. А. А. Зими­на. Т. 1–3. М., 1978. С. 49, 50, 142, 200, 203, 204, 275, 291). 20 сен­тяб­ря 1524 г. с детей бояр­ских была взя­та кре­сто­це­ло­валь­ная запись по кня­зю Д. Ф. Бель­ско­му (Собра­ние госу­дар­ствен­ных гра­мот и дого­во­ров. Ч. 1. М., 1813. С. 518–525). Ему и дру­гим боярам в фев­ра­ле 1527 г. дети бояр­ские пору­чи­лись в 5 тыс. руб. по кня­зе М. Л. Глин­ском (Анто­нов А.В. Поруч­ные запи­си 1527–1571 годов // Рус­ский дипло­ма­та­рий. Вып. 10. М., 2004. С. 9). В декаб­ре 1533 г. к нему и М. Ю. Заха­рьи­ну при­е­хал литов­ский послан­ник Ю. Клин­ский. 24 фев­ра­ля 1535 г. ему же при­вез ответ от литов­ских панов рада Ю. Звя­гин; в мар­те 1542 г. литов­ские послы Я. Ю. Гле­бо­вич с това­ри­ща­ми при­бы­ли в Моск­ву и князь Д. Ф. Бель­ский во вре­мя при­е­ма сидел у вели­ко­го кня­зя по пра­вой сто­роне, затем сидел пер­вым в боль­шом сто­ле в Золо­той пала­те, в обра­ще­нии к вели­ко­му кня­зю литов­ских панов рада назван «вое­во­дой Вла­ди­мир­ским». В сен­тяб­ре 1542 г. с бояра­ми отпра­вил коро­лев­скую гра­мо­ту вели­ко­му кня­зю в Тро­и­це-Сер­ги­ев мона­стырь. В сен­тяб­ре 1543 г. встре­чал в Москве литов­ско­го гон­ца Т. Мои­се­е­ви­ча. В мае 1544 г. боярин и намест­ник в Вели­ком Нов­го­ро­де. В янва­ре 1549 г. участ­во­вал в пере­го­во­рах с боль­ши­ми литов­ски­ми посла­ми в Москве, сидел пер­вым в боль­шом сто­ле (Выпис­ка из посоль­ских книг о сно­ше­ни­ях Рос­сий­ско­го госу­дар­ства с Поль­ско-Литов­ским за 1487–1572 гг. // Памят­ни­ки исто­рии Восточ­ной Евро­пы. Источ­ни­ки XV–XVII вв. Т. II. С. 156, 157; Сбор­ник Рус­ско­го исто­ри­че­ско­го обще­ства. Т. 59. СПб., 1887. С. 2–7, 11–12, 147–148, 150, 152–153, 200, 218, 237, 239, 266, 268, 271).

У кня­зя Д. Ф. Бель­ско­го было вот­чин­ное село Доб­рын­ское, веро­ят­но, во Вла­ди­мир­ском уез­де (Раз­ряд­ная кни­га 1475–1605 гг. Т. 1. Ч. 2. М., 1977. С. 372). Его жена Мар­фа, дочь Ива­на Андре­еви­ча Челяд­ни­на, полу­чи­ла от бра­та Ива­на Ива­но­ви­ча Челяд­ни­на село Спас­ское с дерев­ня­ми, веро­ят­но, в Ростов­ском уез­де (Архив СПб ИИРАН. Ф. 29. Оп. 1. Д. 8. № 876. Л. 815–817). Вла­дел вот­чи­ной селом Соку­ро­во Нераж с дерев­ня­ми в Жега­лов­ской воло­сти Вла­ди­мир­ско­го уез­да (РГА­ДА. Ф. 286. № 1911/134).

Вкла­ды зем­ле­вла­дель­ца в мона­сты­ри, вкла­ды по зем­ле­вла­дель­цу родственников
Вклад по нему, в мона­ше­стве Зоси­мы, дан 13 янва­ря (Титов А.А. Вклад­ные и кор­мо­вые кни­ги Ростов­ско­го Бори­со­глеб­ско­го мона­сты­ря в XV, XVI, XVII и XVIII сто­ле­ти­ях. Яро­славль, 1881. С. 36; Машта­фа­ров А.В. Суз­даль­ский вла­дыч­ный дом в доку­мен­тах XVI–начала XVII века // Рус­ский дипло­ма­та­рий. Вып. 5. М., 1999. № 7). 11 мар­та 1551 г. князь Иван Дмит­ри­е­вич Бель­ский дал по отце ино­ке Зоси­ме Тро­и­це-Сер­ги­е­ву мона­сты­рю 50 руб. (Вклад­ная кни­га Тро­и­це-Сер­ги­е­ва мона­сты­ря. М., 1987. С. 90). Его жена Мар­фа, дочь Ива­на Андре­еви­ча Челяд­ни­на в 1542/1543 г. дала Успен­ско­му Гориц­ко­му мона­сты­рю город­скую сло­бод­ку Кузь­мо­де­мьян­ская и сель­цо Мау­ри­но с дерев­ней Нос­ко­во в Конюц­ком стане Пере­слав­ско­го уез­да (Анто­нов А.В. Акты Пере­слав­ских мона­сты­рей XIV – нача­ла XVII веков // Рус­ский дипло­ма­та­рий. Вып. 1. М., 1997. № 53). Жена кня­ги­ня Мар­фа в ино­че­стве Алек­сандра. До июля 1571 г. дала Ново­де­ви­чье­му мона­сты­рю быв­шую вот­чи­ну сво­е­го мужа село Бекле­ми­ше­во на р. Желетне с 40 дерев­ня­ми, 1 почин­ком и 2 путо­ша­ми и село Один­цо­во с 20 дерев­ня­ми в Мещер­ском стане Бежец­ко­го Вер­ха (все­го око­ло 3300 деся­тин зем­ли). Вклад в Ново­де­ви­чий мона­стырь сел Бекле­ми­ше­во и Один­цо­во был свя­зан, веро­ят­но, с постри­же­ни­ем кня­ги­ни М. И. Бель­ской в мона­хи­ни после смер­ти мужа (Акты Рос­сий­ско­го госу­дар­ства. Архи­вы мос­ков­ских мона­сты­рей и собо­ров. XV–начало XVII в. М., 1998. № 128, С. 489, 499).

Умер 11 янва­ря 1551 г. (ОР РНБ. Ф. 775 (Собр. Тито­ва). Д. 4904. Л. 10 об.; Титов А.А. Вклад­ные и кор­мо­вые кни­ги Ростов­ско­го Бори­со­глеб­ско­го мона­сты­ря в XV, XVI, XVII и XVIII сто­ле­ти­ях. Яро­славль, 1881. С. 36; Лиха­чев Н.П. Замет­ки по родо­сло­вию неко­то­рых кня­же­ских фами­лий // Изве­стия Рус­ско­го гене­а­ло­ги­че­ско­го обще­ства. Вып. 1. СПб., 1900. С. 71; Машта­фа­ров А.В. Суз­даль­ский вла­дыч­ный дом в доку­мен­тах XVI – нача­ла XVII века // Рус­ский дипло­ма­та­рий. Вып. 5. М., 1999. № 7). Во вклад­ной кни­ге Бори­со­глеб­ско­го мона­сты­ря XVII в. ска­за­но, что его пре­став­ле­ние 11 янва­ря. Князь Д. Ф. Бель­ский, воз­мож­но, был похо­ро­нен в Рож­де­ствен­ском собо­ре г. Суз­да­ля. Кня­зья Бель­ские дали собо­ру поло­ви­ну села Вес­ки с дерев­ня­ми и поло­ви­ну села Доб­рын­ское (Кур­га­но­ва Н.М. Стра­ни­цы исто­рии некро­по­ля горо­да Суз­да­ля. М., 2007. С. 26–27).

∞, Мар­фа Ива­нов­на Челяд­ни­на, сест­ра И. И. Челяд­ни­на, дочь коню­ше­го бояри­на И. А. Челяднина.

КН. ІВАН ФЕДО­РО­ВИЧ БІЛЬСЬ­КИЙ (?—1541),

вби­тий Шуйсь­ки­ми. На Мос­ковсь­кій служ­бі з 1521.

нале­жаў так­са­ма да най­вы­ш­эй­шай рады, якая кіра­ва­ла дзяр­жа­вай разам з уда­вой цара, пакуль Іван Жахлі­вы быў мала­лет­нім. З‑за абві­на­ва­ч­ван­ня ў змо­ве з бра­там Сямё­нам, які ў 1534 г. збег у Літву, быў паса­д­жа­ны ў аст­рог, хут­ка выпуш­ча­ны на волю i зноў зня­во­ле­ны Ў 1538 г., зноў вызва­ле­ны i вер­ну­ты назад у вялікую раду ў 1540 г. Забіты ў 1541 г. Пакі­нуў сына кня­зя Івана.

∞, Ксе­ния (ин. Ефро­си­ния) Щеня­те­ва († 29.10.1560). Скон­ча­лась, веро­ят­но, 29 октяб­ря 1560 г. — этим чис­лом дати­ру­ет­ся вто­рой корм по ее душе в сто­лич­ном Симо­но­вом мона­сты­ре; в поми­наль­ном спис­ке сино­ди­ка Сви­яж­ско­го мона­сты­ря 1559/60 г. имя Ксе­нии отсут­ству­ет, а в ана­ло­гич­ном перечне вклад­ной кни­ги Симо­но­ва мона­сты­ря 1560/61 г. оно уже есть 46.

КН. СЕМЕН ФЕДО­РО­ВИЧ БЄЛЬСЬ­КИЙ (?—1542)

— пере­бу­вав на мос­ковсь­кій служ­бі, втік до Орди. Князь Жиж­морсь­кий (з 1536).

В нача­ле авгу­ста 1534 г. отпрыск одно­го из знат­ней­ших рус­ских бояр­ских родов князь Семен Федо­ро­вич Бель­ский вме­сте с Ива­ном Ляц­ким (послед­ним из рода Кош­ки­ных) бежал из Мос­ков­ско­го вели­ко­го кня­же­ства («с служ­бы из Сер­по­хо­ва») в Лит­ву 2. Соглас­но «Лето­пис­цу нача­ла цар­ства», они хоте­ли учи­нить мятеж. Факт бег­ства, по сло­вам, И. И. Смир­но­ва, «сто­ял в пря­мой свя­зи с их уча­сти­ем в заго­во­ре Миха­и­ла Глин­ско­го и пре­сле­до­вал цель избе­жать аре­ста и репрес­сий за заго­вор­щиц­кую дея­тель­ность» 3. Эта точ­ка зре­ния нахо­дит под­твер­жде­ние в источ­ни­ках. Так, гдань­ский сена­тор Анто­ний Вид (а вслед за ним и Себастьян Мюн­стер), лич­но знав­ший И. Ляц­ко­го, сви­де­тель­ство­вал в над­пи­си на кар­те Мос­ко­вии, состав­лен­ной с помо­щью И. Ляц­ко­го, что тот «бежал по при­чине нема­ло­го мяте­жа, под­ня­то­го неко­то­ры­ми вель­мо­жа­ми, к непо­бе­ди­мо­му коро­лю Поль­ши» 4. Веро­ят­но, и С. Ф. Бель­ский бежал, дви­жи­мый теми же обсто­я­тель­ства­ми. В Москве за сго­вор с бег­ле­ца­ми были схва­че­ны брат Семе­на Иван Федо­ро­вич, а так­же князь Иван Михай­ло­вич Воро­тын­ский, одна­ко тре­тий брат Бель­ский — Дмит­рий был остав­лен на сво­бо­де. Сам князь Семен Федо­ро­вич был без­де­тен и, ско­рее все­го, ко вре­ме­ни сво­е­го бег­ства не женат. 5

Как пред­по­ла­гал С. М. Соло­вьев, бег­ство Семе­на Бель­ско­го и Ива­на Ляц­ко­го, а так­же заклю­че­ние Ива­на Бель­ско­го, Воро­тын­ско­го, Глин­ско­го и Ворон­цо­ва были «след­стви­ем обще­го него­до­ва­ния вель­мож» на вдо­ву вели­ко­го кня­зя Васи­лия Еле­ну Глин­скую и ее любим­ца кня­зя И. Ф. Телеп­не­ва-Обо­лен­ско­го 6. [132]

Уже 16 авгу­ста 1534 г. король поль­ский и вели­кий князь литов­ский Сигиз­мунд 7 направ­ля­ет литов­ско­му гет­ма­ну Юрию Ради­вил­лу пись­мо с прось­бой о ско­рей­шей при­сыл­ке к нему Семе­на Бель­ско­го и дру­гих мос­ков­ских бег­ле­цов. Ради­вилл при­ста­вил к бежав­шим пана Льва Чижа, навстре­чу им поль­ский король выслал сво­е­го мар­шал­ка — Жолу­дско­го кня­зя В. А. Полу­бен­ско­го 8.

В надеж­де на то, что при­ме­ру Бель­ско­го и Ляц­ко­го после­ду­ют дру­гие мос­ков­ские кня­зья и бояре, Сигиз­мунд бога­то награж­да­ет пере­беж­чи­ков. 9 Семен Федо­ро­вич был пожа­ло­ван доволь­но щед­ро: он полу­чил от коро­ля дво­ры в Троц­ком вое­вод­стве: Жиж­мо­ры, Сто­клиш­ки и Кор­мя­ло­во («Zizmory, Stokliski у Kormialowo») 10.

Уже в нача­ле сен­тяб­ря 1534 г. князь актив­но участ­ву­ет в воен­ных дей­стви­ях Сигиз­мун­да на мос­ков­ской гра­ни­це, кото­рые поль­ский король и вели­кий князь литов­ский, по све­де­ни­ям рус­ских лето­пи­сей, пред­при­нял «сове­ща­ни­ем злых измен­ни­ков... кня­зя Семе­на Бель­ско­го и Ива­на Лятц­ко­во» 11. Летом 1535 г. князь Семен при­ни­ма­ет уча­стие в новом литов­ском похо­де на мос­ков­ские зем­ли. При его содей­ствии 17 (или 16) июля был взят Гомель, а 29 авгу­ста Ста­ро­дуб 12.

Недо­воль­ство резуль­та­та­ми кам­па­нии 1534–1535 гг. напря­мую отра­зи­лось на судь­бе мос­ков­ских бег­ле­цов: их лояль­ность Лит­ве ста­ла вызы­вать боль­шие подо­зре­ния. Дело дошло даже до тюрем­но­го заклю­че­ния 13. С. Ф. Бель­ский был аре­сто­ван, ско­рее все­го, в нача­ле октяб­ря 1535 г.: сем­на­дца­тым октяб­ря дати­ро­ва­но пись­мо Сигиз­мун­да И. Тар­нов­ско­му, в кото­ром король пору­чал ему отпра­вить Бель­ско­го в Виль­ну с одним из при­двор­ных (Тар­нов­ский сна­ча­ла хотел ехать с кня­зем сам) 14.

Вско­ре, одна­ко, и Бель­ский, и Ляц­кий были осво­бож­де­ны: в янва­ре 1536 г. канц­лер на засе­да­нии Рады в при­сут­ствии коро­ля обья­вил, что вся­кие подо­зре­ния по отно­ше­нию к ним были необос­но­ван­ны. Бег­ле­цам вер­ну­ли доб­рое имя и их места в Раде. Бель­ский в сво­ем отве­те на выступ­ле­ние Гаиг­голь­да, по сооб­ще­нию Мико­лая Нип­ши­ча, аген­та прус­ско­го кня­зя Аль­брех­та в Поль­ше, «гово­рил, как Цице­рон, достой­но того, что­бы поме­стить все это в хро­ни­ках, и убе­дил всех в сво­ей неви­нов­но­сти» 15.

Одна­ко, несмот­ря на про­ще­ние, С. Ф. Бель­ский после опа­лы чув­ство­вал себя в Лит­ве, веро­ят­но, не очень уют­но. Воз­мож­но, это и было одной из при­чин его отъ­ез­да на Восток. Князь Семен реша­ет пере­ме­нить покро­ви­те­ля: он отпра­ши­ва­ет­ся у Сигиз­мун­да яко­бы для совер­ше­ния палом­ни­че­ства в Иеру­са­лим, одна­ко вме­сто это­го едет [133] в Стам­бул, где ищет помо­щи осман­ско­го сул­та­на Сулей­ма­на Канун и («Вели­ко­леп­но­го», как его назы­ва­ли в Евро­пе). Князь хотел создать анти­мос­ков­скую коа­ли­цию Осман­ской импе­рии, Лит­вы и Кры­ма с тем, что­бы вер­нуть себе не толь­ко неза­ви­си­мое Бель­ское кня­же­ство, «но и Рязан­ское, пото­му что он счи­тал себя по мате­ри, княжне рязан­ской (пле­мян­ни­це Иоан­на III), един­ствен­ным наслед­ни­ком это­го кня­же­ства по пре­се­че­нии муже­ской линии кня­зей рязан­ских» 16.

Один из пер­вых доку­мен­тов, каса­ю­щих­ся судь­бы С. Ф. Бель­ско­го на Восто­ке, — пись­мо осман­ско­го пади­ша­ха Сулей­ма­на поль­ско­му коро­лю Сигиз­мун­ду. Доку­мент сохра­нил­ся в соста­ве кол­лек­ции про­фес­со­ра Алек­сан­дров­ско­го Гель­синг­форс­ско­го уни­вер­си­те­та С. В. Соло­вье­ва. (Архив СПбФ ИРИ РАН, Рус­ская сек­ция, кол­лек­ция С. В. Соло­вье­ва, ф. 124, оп. 1, ед. хр. 27). С 1837 по 1840 гг. он совер­шил несколь­ко поез­док по Шве­ции и Дании с целью сбо­ра доку­мен­тов по рус­ской исто­рии. С. В. Соло­вье­ву уда­лось собрать более 800 доку­мен­тов. За пере­дан­ные в Архео­гра­фи­че­скую комис­сию мате­ри­а­лы (в 1837, 1838 и 1848 гг.) он полу­чил из каз­ны 2 200 руб­лей 17. В опи­са­нии актов Архео­гра­фи­че­ской комис­сии, кол­лек­ция кото­рой соста­ви­ла осно­ву Архи­ва СПбФ ИРИ РАН, этот доку­мент опи­сан как «два пере­во­да гра­мо­ты турец­ко­го сул­та­на Соли­ма­на крым­ско­му хану Саип-Гирею о содей­ствии мос­ков­ско­му выход­цу кня­зю Семе­ну Федо­ро­ви­чу Бель­ско­му, лишен­но­му отчин сво­их на родине. Спис­ки (на зап.-рус. яз.), 1 на 2 листах, а дру­гой на 5 боль­ших листах (пра­вый угол ото­рван)» 18. Турец­кий ори­ги­нал пись­ма, веро­ят­но, не сохра­нил­ся. Во вся­ком слу­чае, сре­ди доку­мен­тов осма­но-поль­ской пере­пис­ки XV-XVI вв., мно­гие из кото­рых опуб­ли­ко­ва­ны (как в поль­ских и латин­ских пере­во­дах, так и в ори­ги­наль­ном виде) 19, он не изве­стен 20.

Пер­вый (веро­ят­но, более ран­ний) спи­сок (назо­вем его А) — сви­ток из пяти скле­ен­ных листов (пра­вый верх­ний угол пер­во­го листа ото­рван), текст напи­сан после склей­ки (воз­мож­но, пере­вод — под­ра­жа­ние ори­ги­наль­но­му виду пись­ма, осман­ско­му свит­ку, скле­ен­но­му из несколь­ких листов, обыч­ной фор­ме осман­ских и джу­чид­ских доку­мен­тов), обрат­ная сто­ро­на вез­де чистая. Судя по почер­ку, вре­мя напи­са­ния тек­ста — сере­ди­на-вто­рая поло­ви­на XVI в. Водя­ные зна­ки — тиа­ра (лл. 2, 3 и 4) и бычья голо­ва со зме­ёй вокруг стерж­ня меж­ду рогов (л. 5). Пер­вая фили­грань близ­ка № № 1630–1634 аль­бо­ма Н. П. Лиха­че­ва (зафик­си­ро­ва­ны на руко­пи­си 1536 г.), точ­ной ана­ло­гии вто­рой най­ти не уда­лось 21.

Доку­мент пуб­ли­ку­ет­ся с незна­чи­тель­ны­ми раз­но­чте­ни­я­ми по вто­ро­му спис­ку (услов­но, Б), кото­рый пред­став­ля­ет собой два листа со [134] сле­да­ми рас­шив­ки (сохра­ни­лись нит­ки), что поз­во­ля­ет пред­по­ло­жить, что они были вши­ты в какой-то том. На левом верх­нем поле про­став­ле­но «№ 19», далее — на вто­ром листе (л. 7об. по общей архив­ной нуме­ра­ции) — «№ 4». Листы испи­са­ны мел­ким кур­сив­ным почер­ком, ско­рее все­го, кон­ца XVI — нача­ла XVII в. Водя­ной знак бли­зок к фили­гра­ни с поль­ским гер­бом Одро­вонж (Odrowiаz) в щите, окру­жен­ном вен­ком, поверх кото­ро­го епи­скоп­ская мит­ра. 22

«Почя­ток есть в кож­дой речи напер­ве... мило­сти хва­лу дава­ти и розу­ме­ти о его свя­той... свя­тая милость ма надо всим созда­ньем сво­им и [моць­ность 23] в про­ро­чест... того про­ро­ка, кото­рой ма быт(ь) помо­чен у гре­сех наших кож­до­му имя ем... вели­ки про­рок Мага­меть Мусто­фа 24, нат кото­рым ест(ь) вели­кая лас­ка бозкая и кото­рых теж он уче­ни­ков сво­их оста­вил по собе четы­рех — Абу­бе­ки­ря, Оми­ря, Осма­на, Алия 25 и инших учи­те­лей, яко­же и видим лас­ку бозскую и при­чи­ну того про­ро­ка наше­го и всех свя­тых про­рок ку бос­кой свя­той мило­сти за нами в Бога верую/​л. 2/​щих. И того Бога пове­ле­ньем и сва­ты­ми про­ро­ки. 26

Ям есть царь вели­ки, незвы­те­жо­ны царь нат царь­ми хва­леб­ны, а пода­ю­чи кору­ны неко­то­рым паном зем­ским пано[м]. Бог 27 есть на небе, ам есть на земь­ли тень его свя­то мило­сти и того вели­ко­го и слав­но­го Гусу­ре­фа­ва куру­на есть на моей гла­ве, а сто­ле­ць его подо мною 28. И всех свя­тых пове­ле­ньем бело­мор­ски и чер­но­мор­ски, румель­ски 29, ана­дол­сис­ки 30, кара­ман­ски 31, рум­ски, зем­ли дюль­ка­дир­ские 32, дияр­бе­кир­ски 33, гурь­дю­стан­ски 34, вая­дир­ба­жян­ски 35, зем­лям татар­ским гос­по­дарь 36, шам­ски 37, халяп­ски 38, мисирь­ски 39, мекей­ски 40, меду­мей­ски 41, еру­за­лим­ски, диер­ден­ски и всем зем­лям арап­ским гос­по­дарь, емень­ской 42 и всем земь­лям азчям­ским 43 и вели­ко­го и слав­но­го Вави­ло­ну гос­по­дарь, басрей­ски 44, меша­ас­ки и все­го пан­ства Люри­стан­ско­го 45 туль­ска, а пан­ства /​л. 3/ вели­ко­го кук­су­дей­ско­го и иных мно­гих панств гос­по­дарь есьми.

Пане Боже, зми­лу­ся нат прет­ков наших душа­ми, кото­рые прет­ки наши тых коль­кос земль и панств взя­ли сво­ею острою а огни­стою саб­лею 46 Сул­тан Баа­зыт царь его мило­сти сын Сул­тан Селим царь. Ям есть их мило­сти сын 47

Шах Сул­тан

Сулей­ман хан.

Вы есте роска­зу­и­чи при­я­тель мой того пан­ства Ису­са про­ро­ка зако­ну лят­ские зем­ли кро­ле­ви Жиги­мон­ту 48 озна­ме­ну­ем и веда­ти даем вам. Тых чясов из земьль Мос­ков­ских (с) кня­жят зако­ну Ису­са про­ро­ка [135] Семи­он княз свя­тых гос­по­да­рей сын до нас и до наших счяст­ли­вых а высо­ких две­рей 49 дошол и при­е­хав­ши жало­вал и пове­дал о пътяжъ­ла­ве перед нами о съво­ей крив­де доста­точьне, от кого ся тая крив­да деет, ижь очиз­на и деди­на его, кото­рая ся /​л. 4/ ему доста­ла от отца и от мат­ки его, яко зам­ки, так и зем­ли, кото­рые они дер­жа­ли в особ­ном сво­им пан­ством, а так неко­то­рые поблис­ку его панств и зам­ков его будучи, тую всю отчи­ну его през­мо­ць от него оня­ли и теперь дер­жат 50, боро­ню­чи от него. А так мы все­му тому доста­точьне выро­зу­ме­ли с пове­ста его, яко он перед нами гово­рил, ижь он, яко пра­вы отчичь, будучи ку нашим две­рем при­шел лас­ки и помо­чи от нас жеда­ю­чи, а так мы, маю­чи на него бачь­ность и на е [...] 51точьлавое захо­ва­нье и на осо­бу, яко на кня­же­стя тако­во­го при­слу­ша­ет и тых земель пра­во­го гос­по­дарь­ско­го сына роска­за­ли есмя, листы наши напи­сав, дата ему до царя Сагип Кирея, 52 гос­по­да­ря зем­ли татар­ское, и те ж до сан­чя­ка [нашо­го 53] кафан­ско­го Халель бега 54, при­ка­зу­ю­чи им, абы оны вели­кую пиль­ность мели ко тому рос­ко­за­нью наше­му и тому кня­же­тю зель­тых 55 отчи­чю вод­ле роска­за­нья наше­го межи собою в одно /​л. 5/ сло­во ся змо­мив­ши, Бога вели­ко­го при­зы­ва­ю­чи на помо­чи, абы потяг­ну­ли з вой­ском в зем­лю ту отчиз­ную его для очи­че­нья ее от непри­я­тель его и, взяв бы, ему пода­ли. Наше рос­ко­за­нье так есть им, а так и вас теж в том при­я­те­ля сво­е­го про­сим, абы есте поме­то­ви­ли и бачи­ли на зохо­ва­нье наше доб­рое, кота­рое ма мы от дав­ных [чесов] 56 межи собою в почь­ли­вом захо­ва­ню и в доб­рой с при­яз­ли­во­сти, а так и теперь есть есми по вас в той надеи, ижь бы вы, при­я­тель мой, змо­вив­ши­ся во едно з ними, яко нале­пей буде­те сами тому розу­ме­ти, обослав­ся межу собою, так бы есте ся в том спра­во­ва­ли, а нехай бы того кня­же­тя, сына гос­по­дарь­ско­го, земль тых отчи­чя, отчи­на взя­та была от тых непри­я­тель его, кото­рые поза­би­ра­ли от него, а взяв­ши бы, ему пода­ли, а в том бы естя ку нам прия[ 57]тереви сво­е­му при­язнь ока­за­ли вод­луг жеда­нья наше­го, а мы бы то от вас слы­ше­чи, удячь 58 не мели, а шьто коль век пожа­лу­ешь от нас, то мы учи­ним о той спра­ве. Так бы еси ведал. Лета вели­ко­го про­ро­ка Маг­ме­тя 938 59; лет вели­ко­го про­ро­ка Ису­са 1535 60 декаб­ря 22 61 день. Писан в Едре­не­по­ли 62.

Ряд момен­тов сви­де­тель­ству­ет о том, что наш экзем­пляр был пере­пи­сан уже с гото­во­го пере­во­да. Это, преж­де все­го, харак­тер­ные опис­ки тек­ста (см. снос­ки 26, 27, 55 и др.). Чело­век, пере­пи­сы­вав­ший текст, не был зна­ком с турец­ким (осман­ским) язы­ком и араб­ской гра­фи­кой. Об этом сви­де­тель­ству­ют спе­ци­фи­че­ские ошиб­ки пере­пис­чи­ка, а так­же не совсем удач­ные попыт­ки вос­про­из­ве­сти ори­ги­наль­ное [136] начер­та­ние несколь­ких слов на листе 3, перед име­нем сул­та­на, а так­же на л. 2 (см. снос­ки 26, 47). Веро­ят­но, выра­же­ние «Шах Сул­тан Сулей­ман хан» было остав­ле­но пере­вод­чи­ком и в ори­ги­наль­ной гра­фи­ке, но пере­пис­чик, не вла­дея навы­ка­ми араб­ско­го пись­ма, смог лишь иска­жен­но вос­про­из­ве­сти эти сло­ва. Язык доку­мен­та — кан­це­ляр­ское наре­чие (ста­ро­бе­ло­рус­ский язык с поло­низ­ма­ми), упо­треб­ляв­ше­е­ся в Литов­ском кня­же­стве в офи­ци­аль­ных доку­мен­тах (в част­но­сти, в пере­во­дах ино­языч­ных гра­мот во внеш­не­по­ли­ти­че­ском ведомстве).

Обра­ща­ет на себя вни­ма­ние тот факт, что в доку­мен­те дата по хидж­ре рас­хо­дит­ся с датой хри­сти­ан­ско­го лето­ис­чис­ле­ния. Это рас­хож­де­ние само по себе не еди­нич­но. Подоб­но­го рода неточ­но­сти в пере­во­де дат по хидж­ре на хри­сти­ан­ский счет встре­ча­ют­ся в опуб­ли­ко­ван­ных текстах. Одна­ко, чаще все­го, невер­на дата от рож­де­ства Хри­сто­ва 63. В дан­ном слу­чае дата по хидж­ре не может отно­сить­ся к дан­но­му доку­мен­ту, ибо пред­ше­ству­ет собы­ти­ям, изло­жен­ным в пись­ме (в 1531/32 гг. С. Ф. Бель­ский, веро­ят­но, даже еще не помыш­лял об отъ­ез­де в Лит­ву). Оста­ет­ся пред­по­ло­жить ошиб­ку пере­вод­чи­ка пись­ма. Пись­мо недву­смыс­лен­но сви­де­тель­ству­ет, что князь С. Ф. Бель­ский к момен­ту его напи­са­ния уже какое-то вре­мя нахо­дил­ся в Осман­ской импе­рии (т. е. при­был туда до 22 декаб­ря 1535 г.). Одна­ко, и дата хри­сти­ан­ско­го лето­ис­чис­ле­ния не соот­вет­ству­ет дей­стви­тель­но­сти: как мы виде­ли, князь, нахо­дил­ся в Лит­ве как мини­мум до янва­ря 1536 г.

Вряд ли кня­зю поз­во­ли­ли уехать сра­зу же после оправ­да­ния его на засе­да­нии Рады. Тра­ди­ци­он­но счи­та­лось, что он ока­зал­ся в Тур­ции в 1536 г. 64 Наи­бо­лее веро­ят­ное вре­мя отъ­ез­да кня­зя в мни­мое палом­ни­че­ство — вес­на или нача­ло лета 1536 г. Имен­но этим годом, ско­рее все­го, и сле­ду­ет дати­ро­вать пись­мо Сулей­ма­на 65.

Посла­ние, без­услов­но, сви­де­тель­ству­ет о вовле­чен­но­сти Стам­бу­ла в восточ­но­ев­ро­пей­ские дела. Труд­но ска­зать, насколь­ко в дей­стви­тель­но­сти враж­деб­ной была пози­ция осма­нов по отно­ше­нию к Мос­ков­ско­му госу­дар­ству в 30–40‑е гг. XVI в. Исто­рия с С. Ф. Бель­ским сви­де­тель­ству­ет как буд­то бы о неких агрес­сив­ных пла­нах Сулей­ма­на в Восточ­ной Евро­пе. Одна­ко осман­ские источ­ни­ки почти не сохра­ни­ли для нас сле­дов этой враж­деб­но­сти. Неко­то­рые агрес­сив­ные пас­са­жи осман­ских лите­ра­тур­ных памят­ни­ков XVI в. слиш­ком абстракт­ны и общи, что­бы гово­рить на их осно­ва­нии о дале­ко иду­щих воен­ных наме­ре­ни­ях Стам­бу­ла. Так, в «Менакыб‑и Сул­тан Сюлей­ман» Эйю­би гово­рит­ся о мощи Сулей­ма­на, кото­ро­му буд­то под­чи­не­ны «рус­ские, тата­ры с Мол­да­ви­ей, Еги­пет, Сирия с Кара­ма­ном» 66. Рус­ские вои­ны яко­бы участ­ву­ют вме­сте с вен­гер­ски­ми, испан­ски­ми и немец­ки­ми в [137] бел­град­ской бит­ве (1521 г.) 67. Здесь, веро­ят­но, име­ют­ся в виду пра­во­слав­ные под­дан­ные Вели­ко­го кня­же­ства Литов­ско­го. Соб­ствен­но «моск­ви­тяне» упо­ми­на­ют­ся в этом памят­ни­ке лишь вскользь в раз­де­ле «О храб­ро­сти Сул­та­на Сулей­ма­на»: Сулей­ман «сокру­ши­тель­ным уда­ром вели­че­ствен­ной саб­ли разо­рвал мос­ко­ви­ту грудь» 68. Дей­стви­тель­ность была гораз­до спо­кой­нее. За весь XVI в. Мос­ков­ское вели­кое кня­же­ство и Осман­ская импе­рия столк­ну­лись непо­сред­ствен­но лишь одна­жды — в 1569 г.

Резуль­та­ты дея­тель­но­сти кня­зя Семе­на в Стам­бу­ле не замед­ли­ли ска­зать­ся (преж­де все­го на мос­ков­ско-крым­ских отно­ше­ни­ях) 69. Седь­мо­го апре­ля 1537 г. в Моск­ву с гон­цом Папа­ем при­бы­ва­ет гра­мо­та Ислам-Гирея, в кото­рой он пишет мос­ков­ско­му вели­ко­му кня­зю Ива­ну о Сулей­мане: «И ныне тобе, бра­ту мое­му вести то: тво­ей зем­ли мос­ков­ской кня­же­ства кня­же Федо­ро­ву сыну кня­зю Семе­ну в руки Маг­мед сан­ча­га дал. А велел ему с собою наря­ди­те восмь­де­сят тысяч рати кон­ные, да три сан­ча­ги Маг­мед сан­ча­гу под­дал, два две тыся­чи яны­чен сал­тан к ним послал, а тысячю яны­чан на царя да на кафин­ско­го сан­ча­га вски­нул, да велел им собою взя­ти сто зар­бу­за­нов 70 на хр(и)стьян наря­ду, и отсе­ле было царю со стом тысяч при­шел, да отве­дал, аж мы поздо­ро­ву, а царь сидит по ста­ро­му в горо­де 71. И они посла­ли к сал­та­ну: Ислам, деи, жив. И сал­тан, деи, мол­вил: тол(ь)ко, деи, Ислам жив и наше­му, деи, делу състатис(ь) не моч­но. А княз(ь) Семен ко мне к бра­ту тво­е­му чело­ве­ка при­сы­лал, моля нас, чтоб мы ему доро­гоу дали да и сами бы ему това­ри­щы были, а зем­ля, деи, мос­ков­ская не моя — твоя буди, а тол(ь)ко бы имя мое было» 72. Ислам сам не испы­ты­вал при­яз­ни к осма­нам, в том же пись­ме он писал: «И сове­та похо­чешь — и ты ведай, что те отман­цы — лихие люди, не княж Семе­но­ва для при­год­ства, ни пак при­го­же ли ему княжен(ь)е, не при­го­же ли. Камен(ь) на камен(ь) уда­рит, тол(ь)ко бы ему что к собе приволочи(л), а он и нашей зем­ле упо­коя не даст — с таким устрем­ле­ньем живет, не мол­вит того, кто ему земл(ю) доста­ва­ет, при­го­же ли, непри­го­же ли ко госу­дар­ству, ни пак, кто от холо­па или от робы родил­ся — так и ему дает, тол­ко бы ему зем­ли при­вел». «Коли к тобе при­дут, тол­ды и к нам при­дут», — писал Ислам-Гирей вели­ко­му кня­зю 73. Дати­ро­ва­но это пись­мо было мар­том 943 г. хидж­ры, т. е. 1537 г. В апре­ле это­го же года в Москве был состав­лен ответ: «холоп Бель­ской, поза­быв Бога и наше жалован(ь)е и свою душу, непо­доб­ные речи гово­рит... » 74. Одна­ко, несмот­ря на рез­кое осуж­де­ние, мос­ков­ское пра­ви­тель­ство опа­са­лось С. Ф. Бель­ско­го и ста­ра­лось все­ми сила­ми вер­нуть его. В апре­ле того же года в гра­мо­те Федо­ру Нау­мо­ву, уехав­ше­му в Крым, ему нака­зы­ва­лось най­ти там [138] чело­ве­ка кня­зя Семе­на и пере­дать опас­ную гра­мо­ту для кня­зя. 75 Текст этой опас­ной гра­мо­ты сохра­нил­ся. 76

Меж­ду тем, наш герой не остав­ля­ет попы­ток скло­нить сво­е­го быв­ше­го сюзе­ре­на к ско­ло­чен­ной им анти­мос­ков­ской коа­ли­ции: нахо­дясь в Кры­му, куда он попал из Стам­бу­ла, он шлет коро­лю пись­ма, при­гла­шая его к актив­ным дей­стви­ям про­тив Моск­вы. 5 мая 1537 г. Сигиз­мунд пишет Бель­ско­му ответ­ное пись­мо: «Што пишеш до нас, пове­да­ю­чи, иж был у бра­та и при­я­те­ля нашо­го Шах-Сулей­ма­на, цеса­ря его мило­сти Турец­ко­го, и помо­чи собе у его мило­сти про­сил, хотячи ити доста­ва­ти зем­ли Резань­ское, дедиз­ны сво­ее, кото­рая тобе есть запи­са­на, и теж отчиз­ны сво­ее Белое со вси­ми зем­ля­ми, и его милость цесарь Турец­кий лас­ку свою тобе ока­зал и к про­зь­бе ся тво­ей скло­нил: отпра­вив­ши тебе лист свой за тобою к нам писал, жеда­ю­чи, абы­х­мо на непри­я­те­ля тво­е­го Мос­ков­ско­го помочь тобе вчи­ни­ли; а кто­му особ­ныи листы свои тобе пода­вал до Саип-Кги­рея царя Пере­коп­ско­го и до двух сан­ча­ков сво­их, Сили­стрий­ско­го и Кафин­ско­го, абы они со вси­ми люд­ми на помочь тобе тяг­ну­ли. И пишешь к нам, иж с тыми дву­ма сан­ча­ки может быти тур­ков боль­ши соро­ка тысяч, опроч Саип-Кги­рея царя и людей его и коза­ков бело­го­род­ских». В пись­ме Сигиз­мун­ду князь Семен утвер­ждал, что хочет идти на Моск­ву с ханом Сахиб-Гире­ем, а в слу­чае его отка­за с вой­ском само­го Сигиз­мун­да. Веро­ят­но, для того, что­бы при­дать себе боль­ший вес, Бель­ский пытал­ся брать на себя мис­сию посред­ни­ка меж­ду Сулей­ма­ном и поль­ским коро­лем: обе­щал при­вез­ти Сигиз­мун­ду «лист» (т. е. пись­мо) пади­ша­ха 77. Далее Сигиз­мунд упре­кал С. Ф. Бель­ско­го и фак­ти­че­ски устра­нял­ся от просьб кня­зя, откла­ды­вая реше­ние вопро­са: «Мы, засе­да­ньем тво­им, доз­во­ли­ли есмо тобе с панств наших до Еру­са­ли­ма ехати и обет­ни­цу свою спол­ни­ти; а о том еси нам зна­ти не дал, ижь­бы ты мел у цеса­ря его мило­сти Турец­ко­го быти; а ведь же, коли сам у нас будеш и тот лист бра­та и при­я­те­ля нашо­го Шах-Сулей­ма­нов его мило­сти с собою к нам при­ве­зет: тогды так учи­ним, як будет при­го­жо». На прось­бу С. Ф. Бель­ско­го предо­ста­вить ему гра­мо­ту для сво­бод­но­го про­ез­да в Лит­ву Сигиз­мунд отве­чал, что необ­хо­ди­мо­сти в тако­вой нет, посколь­ку у Бель­ско­го име­ют­ся вла­де­ния в Лит­ве 78. Несмот­ря на это седь­мо­го мая 1537 г. Сигиз­мунд посы­ла­ет пись­мо литов­ским рад­ным панам, в кото­ром сооб­ща­ет, что князь при­сы­лал к нему копии писем Сулей­ма­на само­му Сигиз­мун­ду и крым­ско­му хану Сахиб-Гирею. Сигиз­мунд сооб­щал панам, что Бель­ский про­сил помо­щи для заво­е­ва­ния земель Рязан­ской и «Белой» 79, а так­же спе­ци­аль­но­го раз­ре­ше­ния (листа) для без­опас­но­го про­ез­да в Поль­шу. Лист был вско­ре ему ото­слан 80. Пози­ция Сигиз­мун­да [139] выгля­дит весь­ма здра­во. Дело в том, что 25 мар­та 1537 г. 81 в Москве был под­пи­сан мос­ков­ско-литов­ский пере­мир­ный дого­вор сро­ком на 5 лет. 27 июня 1537 г. он был рати­фи­ци­ро­ван Сигиз­мун­дом в Кра­ко­ве. В усло­ви­ях пере­ми­рия с Моск­вой, а так­же из-за собы­тий в Вала­хии, в кото­рых при­ни­мал уча­стие Сигиз­мунд, устрем­ле­ния С. Ф. Бель­ско­го были совсем некстати.

Бель­ский поки­нул Стам­бул, ско­рее все­го, в нача­ле 1537 г. С собою, как писал Л. Колан­ков­ский, он вез несколь­ко сул­тан­ских посла­ний: сан­джак-беям Сили­стрии и Кафы 82, хану Сахиб-Гирею и коро­лю Сигиз­мун­ду 83. Имен­но этот послед­ний, и явля­ет­ся, веро­ят­но, ори­ги­на­лом пуб­ли­ку­е­мо­го текста.

Вско­ре в Моск­ву от Ислам-Гирея при­ез­жа­ет князь Кара. Он удо­сто­ил­ся вели­ко­кня­же­ской ауди­ен­ции 23 авгу­ста. С ним при­шли сле­ду­ю­щие вести от Исла­ма: «холоп твой Бель­ской был во Царе­го­ро­де, а ныне при­шел в Кафу, и яз над ним тово доб­ре ищу, чтоб мне ево изы­мав к тобе при­сла­ти или там ево веле­ти уби­ти, или ево изы­мав к собе ево велиш(ь) при­сла­ти» 84. В сво­ей гра­мо­те Ислам писал: «Бел(ь)ской ко царю и к кафин­ско­му кня­зю от тур­ско­во гра­мо­ту при­вез, и ныне тюфя­ки 85 и забур­за­ны гото­вы сто­ят, тол(ь)ко им через нас итги нел­зе» 86.

В том же году, 25 июля 87 из Моск­вы к Ислам-Гирею был отправ­лен Баса­лай Ники­фо­ров сын Кваш­нин, одна­ко, дое­хать до крым­ско­го царе­ви­ча ему не уда­лось. «А как шел Баса­лай к Исла­му, и при­шед из Нагай Бака князь Аса­нов сын Теми­рев внук, Исла­ма царе­ви­ча за Пере­ко­пью уби­ли, и улус взял, и жены его пой­мал... » 88. Об убий­стве Ислам-Гирея ногай­ским бием Баки (***) сооб­ща­ет и Сей­ид Мухам­мед Риза в «Ассеб ос-сей­ар» 89.

Поз­же, почти через год, 27 июня 1538 г. в Моск­ву при­бы­ли ногай­ские послы от «Мамай мыр­зы и от Кошум мыр­зы и от Бакы кня­зя». «А Бака князь писал в сво­ей гра­мо­те, что при­шед из Нагай в Пере­коп, Исла­ма царе­ви­ча убил, и улус его взял, и жены его пой­мал» 90. По све­де­ни­ям Крым­ской посоль­ской кни­ги внук ман­гыт­ско­го бег­лер­бе­ка Тиму­ра, сын Хаса­на, Баки 91 «Исла­ма за Пере­ко­пью убил и улу­сы взял и жены его пой­мал; и при­е­хав от царя, Баса­лая на доро­зе взя­ли царе­вы люди и при­ве­ли ко царю, и царь его огра­бил» 92.

Меж­ду тем, чет­вер­то­го сен­тяб­ря того же 1537 г. гонец крым­ско­го хана Сахиб-Гирея Баим гово­рил в Москве: «При­е­хал Бел(ь)ской от турец­ко­го сал­та­на ко госу­да­рю, а при­вез гра­мо­ту ко госу­да­рю и рат(ь) подви­гал на вели­ко­го кня­зя укра­и­ну и дру­гом ся госу­да­рю ваше­му назы­ва­ет и бра­том ся госу­да­рю ваше­му назы­ва­ет, и кото­рые люди быва­ли на Москве и его зна­ли, что он госу­да­рю вели­ко­му кня­зю холоп, и они ему [140] лают и в очи плю­ют, а кото­рые люди моло­дые и не веда­ют того, и они к нему при­ста­ва­ют и на то с ним хотят, ино веди орда, а в ней люди роз­ные, тот гово­рит то, а иной иное... И госу­дарь наш для людей так мол­вил, а и сам веда­ет, что он холоп, а яз был при­е­хал сююн­чя 93 про­си­ти: яз чаю, Бел(ь)ской в сю пору убит» 94.

Эти све­де­ния, одна­ко, в даль­ней­шем не под­твер­ди­лись: 23 нояб­ря 1537 г. в Моск­ву из Кры­ма при­е­хал слу­жи­лый казак вели­ко­го кня­зя, кото­рый и сооб­щил, что царе­вич Ислам-Гирей убит все тем же Баки, «а кня­зя Семе­на Бел(ь)ского изы­ма­ли и з собою взя­ли в Нагаи» 95. Это зна­чит, что Исла­му уда­лось выпол­нить свое обе­ща­ние вели­ко­му кня­зю: неза­дол­го до напа­де­ния Баки Бель­ский был у Ислам-Гирея (но кем — плен­ни­ком или гостем?). Баса­лай же Кваш­нин в гра­мо­те, при­ве­зен­ной в Моск­ву в этот же день, писал: «А про Бел(ь)ского, деи, госу­дарь, про кня­зя Семе­на Изсен Кип­чак ширин­ским мур­зам ска­зы­вал 96, з Бакою кня­зем в Асто­ро­ка­ни у царя. А Бакый, деи, госу­дарь, княз(ь) слу­жит у царя в Асто­ро­ка­ни ж, а в нагаи, деи, госу­дарь, ему пути нет, боит­ца итги исла­мо­вых шурин» 97. Кто был ханом в Аст­ра­ха­ни на исхо­де 1537 г. ? Не вда­ва­ясь в аргу­мен­та­цию, ука­жем, что в горо­де тогда ско­рее все­го пра­вил Дер­виш-Али б. Шайх-Хай­дар (с октяб­ря 1537 по лето 1539 г.). До это­го пре­стол зани­мал (веро­ят­но с 1533 г.) «Абд ар-Рах­ман б. «Абд ал-Керим. 98 Посколь­ку Ислам-Гирей был убит Баки при­бли­зи­тель­но в авгу­сте, сле­до­ва­тель­но, Бель­ский мог ока­зать­ся в Аст­ра­ха­ни как раз осе­нью. Воз­мож­но, его при­езд туда в каче­стве плен­ни­ка Баки и сов­пал с пере­ме­ной там власти.

Полу­чив изве­стие о пле­не­нии Семе­на Федо­ро­ви­ча нога­я­ми, в Москве сно­ва попы­та­лись вер­нуть мятеж­но­го кня­зя. 12 декаб­ря 1537 г. в Ногай­скую орду отпра­ви­лись каза­ки с гра­мо­та­ми мир­зе Кошу­му (Хаджи-Мухам­мад б. Муса, сопра­ви­тель при ногай­ском бие Сей­ид-Ахме­де, управ­лял запад­ны­ми, поволж­ски­ми коче­вья­ми Ногай­ской Орды, т. е. пра­вым ее кры­лом) и Баки. Дело пред­ста­ви­ли сле­ду­ю­щим обра­зом: мать Семе­на и его бра­тья Дмит­рий и Иван обра­ти­лись к вели­ко­му кня­зю с тем, что­бы он поспо­соб­ство­вал в выку­пе их род­ствен­ни­ка. Имен­но поэто­му вели­кий князь и про­сит дать Бель­ско­го на «окуп». Прось­ба, пред­став­лен­ная в пись­мах, была сфор­му­ли­ро­ва­на почти оди­на­ко­во 99. Ответ при­был в Моск­ву 22 июня сле­ду­ю­ще­го 1538 г. Как выяс­ни­лось, выку­пить Бель­ско­го хоте­ли не толь­ко в Москве. Баки «бил челом» Кошу­му, что «коро­лев царев чер­с­кас­кой князь мно­го ему на нем кун оку­па хотят дати. А что­бы нам на мос­ков­ские куны не уте­чись, на окуп его на Моск­ву не дати. Тако­ва деи ему гра­мо­та при­шла, а после того крым­ской царь Сагиб Кирей царь да кафин­ской [141] князь 100 при­сы­ла­ли, Ахме­ме­тем кня­зя зовут, и тот при­шел нам бита челом. Будет вам его на откуп дата, и вы б его нам на окуп дали» 101.

Таким обра­зом, по сло­вам Хаджи-Мухам­ма­да б. Мусы, выку­пить кня­зя Семе­на гото­вы были сра­зу три сто­ро­ны — поль­ско-литов­ская, крым­ско-осман­ская и мос­ков­ская. Ско­рее все­го, это было не так. Кошум наби­вал цену, желая убе­дить Моск­ву в том, что С. Ф. Бель­ский нужен не толь­ко там, и за него соглас­ны выло­жить день­ги. Без­услов­но, в отве­те нога­ев содер­жа­лось пред­ло­же­ние тор­го­вать­ся. Кошум писал, что уго­во­рил Баки про­дать Бель­ско­го Москве за цену, пред­ла­гав­шу­ю­ся за него литов­ца­ми («И ныне, что давал Король царь с него — кото­рой окуп — и вы б ина­ко не мол­ви­ли») 102. Бакы в сво­ем пись­ме под­твер­дил готов­ность про­дать Бель­ско­го Москве и ука­зал раз­мер литов­ско­го выку­па за него, на кото­рый сле­до­ва­ло ори­ен­ти­ро­вать­ся мос­ков­ско­му вели­ко­му кня­зю 103. Одна­ко, там реши­ли не рис­ко­вать и не отда­вать день­ги и рух­лядь чело­ве­ку Баки Сююн­дю­ку («не веле­ли дата за раз­сто­я­нии пути»). Было реше­но отпра­вить сум­му с послом в Ногай­скую Орду Алек­сан­дром Упи­ным 104. В Москве пред­по­ла­га­ли совер­шить обмен в укра­ин­ной Елатьме 105. Сдел­ка, несмот­ря ни на что, так и не состо­я­лась. Воз­мож­но, при­чи­ну это­го сле­ду­ет искать во внут­ри­по­ли­ти­че­ских собы­ти­ях в Мос­ков­ском государстве.

После неожи­дан­ной смер­ти в нача­ле апре­ля 1538 г. кня­ги­ни Еле­ны Глин­ской власть в стране пере­шла к Бояр­ской думе. Сра­зу же этот орган ока­зал­ся рас­ко­ло­тым на два враж­ду­ю­щих лаге­ря — сто­рон­ни­ков Шуй­ских и Бель­ских. Первую побе­ду в этом про­ти­во­сто­я­нии одер­жал И. В. Шуй­ский и его при­вер­жен­цы. Брат Семе­на Бель­ско­го Иван Федо­ро­вич был поса­жен «за сто­ро­жи», а его сто­рон­ни­ки разо­сла­ны по селам или каз­не­ны. Хло­по­тать за кня­зя ста­ло некому.

В том же 1538 г. в Моск­ву при­бы­ло еще одно посла­ние, на этот раз от вели­ко­кня­же­ско­го дипло­ма­та в Кры­му Тимо­фея Васи­лье­ва. Он писал: «На мас­ле­ной неде­ле сал­тан тур­ской при­сы­лал гон­ца сво­е­го з гра­мо­та­ми ко царю к Саип-Гирею да и к кафин­ско­му сон­ча­ку с опа­лою. «Был, деи, у меня с Моск­вы вели­ко­го кня­зя сро­дыч княз(ь) Семен Бел(ь)ской, а про­сил у меня вой­ска доста­ва­ти вот­чи­ны сво­ей Ряза­ни, а достав вот­чи­ну свою, хотел мне слу­жи­те, и карач 106 дава­ти, и яз его послал к вам с сво­и­ми гра­мо­та­ми и корм есми ему велел дава­ти тобе сон­ча­ку, доко­ле он побу­дет тамо. А был у меня наря­ден, видел есми у него тритцат(ь) каме­ней, по три­ста руб­лев один камен(ь), а камен(ь)ю одно­му и цены есмя узна­ти не уме­ли. И ныне, деи, у вас того кня­зя нету, и вы его где дели? И где тот княз(ь) ни буди, и вы б одно­ко­неч­но [142] его добы­ли да ко мне при­сла­ли». И царь, деи, Саип-Кирей и сан­чак по Бел­ско­го в нагаи и выку­па™ к собе» 107.

Осман­ский пади­шах тогда, вооб­ще, вряд ли был столь уж заин­те­ре­со­ван в полу­че­нии Бель­ско­го. Вес­ной 1538 г. Сулей­ман был занят гораз­до более важ­ным для него делом — при­го­тов­ле­ни­ям к похо­ду про­тив Пет­ру Раре­ша — вое­во­ды «Кара-Бог­да­на», как осма­ны назы­ва­ли Мол­да­вию. Поход начал­ся тор­же­ствен­ным выез­дом сул­та­на из Стам­бу­ла 8 июля 1538 г. По сооб­ще­нию Лют­фи-паши (везир Сулей­ма­на Кану­ни), в кон­це июля 1538 г. из Адри­а­но­по­ля (Эдирне), куда Сулей­ман при­был 18 июля, к Сахиб-Гирею был направ­лен сул­тан­ский фир­ман, в кото­ром крым­ско­му хану пред­пи­сы­ва­лось сле­ду­ю­щее: «И ты так­же при­хо­ди гото­вым к войне про­тив Кара-Бог­да­нии» 108. Встре­ча осман­ско­го и 8‑тысячного крым­ско­го войск про­изо­шла в нача­ле сен­тяб­ря на рав­нине око­ло г. Яссы. После побе­до­нос­ной кам­па­нии осы­пан­ный мило­стя­ми Сахиб-Гирей был отпу­щен в Крым в октяб­ре 1538 г. 109

Помочь в даль­ней­шем выяс­не­нии обсто­я­тельств жиз­ни Семе­на Федо­ро­ви­ча может «Исто­рия хана Сахиб-Гирея» Бадр ад-дина Мухам­ма­да б. Мухам­мад Кай­су­ни-заде Нидаи-эфен­ди, более извест­но­го под име­нем Рем­ма­ла-ход­жи. 110 Соглас­но это­му сочи­не­нию, во вре­мя пира у хана Сахиб-Гирея Семен Федо­ро­вич удо­сто­ил­ся высо­чай­шей ауди­ен­ции. «Один из мос­ков­ских кня­зей, извест­ный под име­нем Бель­ский 111, бежал с пят­на­дца­тью чело­ве­ка­ми при­слу­ги 112 из Моск­вы и при­был [в Крым]. У него было домо­га­тель­ство про­во­дить хана вплоть до горо­да Моск­вы. Он тоже нахо­дил­ся у хан­ско­го поро­га, и было отда­но при­ка­за­ние вве­сти и его. Когда он при­шел, веле­но было поста­вить ска­мью под­ле беков-кара­чи 113. Уда­рив челом, он . сел. Посол коро­ля при­вез день­ги 114, и его так­же при­ве­ли. Вся­кий занял соот­вет­ству­ю­щее ему место. Тогда хан ска­зал тол­ма­чу: «Ска­жи Бель­ско­му: «Доб­ро пожа­ло­вать» и спро­си его: «Какое мол у тебя было наме­ре­ние при­е­хать сюда? Хочешь ли ты вой­ска, или же при­е­хал сюда, что­бы жить здесь? Все, о чем ты попро­сишь, будет мною сде­ла­но по тво­е­му жела­нию; так как ты при­был сюда, при­зна­вая меня за госу­да­ря, то и мы будем посту­пать при­лич­но наше­му цар­ско­му досто­ин­ству». Тол­мач так ему все и пере­дал 115. Тогда он, сняв с голо­вы шап­ку, накло­нил­ся и ска­зал: «Да умно­жит­ся жизнь и бла­го­по­лу­чие мое­го госу­да­ря. Я сын бра­та мос­ков­ско­го царя 116. Он, думая, что после ста­ро­го кня­зя я, его сын, имею замы­сел про­ти­ву его цар­ской вла­сти, хотел схва­тить и убить меня, но я бежал с три­на­дца­тью чело­ве­ка­ми 117 и явил­ся к поро­гу тво­ей дер­жа­вы. Я про­во­жу вас в Мос­ко­вию, и тво­е­му вой­ску доста­нет­ся хоро­шая добы­ча 118. Я знаю на реке Оке один брод, где воды не будет и до стре­мян лоша­ди. [143] Народ того госу­дар­ства в ужа­се раз­бе­жал­ся от тиран­ства и нов­шеств его [царя], боль­шая часть наро­да жела­ет меня. Захо­ти­те ли вы меня сде­лать мос­ков­ским кня­зем или захо­ти­те сме­шать с гря­зью, Вам, госу­дарь, луч­ше знать: есть воля Ваша». Вели­кий хан, обер­нув­шись, взгля­нул на беков и изво­лил спро­сить: «Вы что на это ска­жи­те?». «Вели­кий, могу­ще­ствен­ный пади­шах наш, — отве­ча­ли беки, — этот чело­век дей­стви­тель­но цар­ско­го рода; он так­же герой­ству­ет на войне 119. Мы дав­но слы­шим, что на реке Оке суще­ству­ет брод, но никто не знал, где он. Если бы тот брод был нам изве­стен, то Мос­ков­ское госу­дар­ство дав­но было бы наше; это­му толь­ко и пре­пят­ство­ва­ла река Ока. Его [Бель­ско­го. — И. З.] нам послал Все­выш­ний по сво­ей мило­сти; теперь, пока этот сокол в тво­их руках, сле­ду­ет гото­вить­ся в поход на Моск­ву» 120. Хан согла­сил­ся и отдал рас­по­ря­же­ние гото­вит­ся в поход на Мос­ков­ское вели­кое кня­же­ство через месяц. Эта воен­ная опе­ра­ция пла­ни­ро­ва­лась про­дол­жи­тель­ной: за это вре­мя сле­до­ва­ло заго­то­вить про­до­воль­ствия на три меся­ца. «Пусть ждут, когда мы сядем на коня; как толь­ко я ска­жу «марш», что­бы в три дня было собра­но вой­ско», — эти­ми сло­ва­ми Сахиб-Гирей закон­чил обсуж­де­ние темы 121.

Поход, кото­рый опи­сы­ва­ет Рем­мал-ход­жа, — хоро­шо извест­ный по рус­ским источ­ни­кам поход 1541 г. (в это вре­мя это един­ствен­ное круп­ное воен­ное меро­при­я­тие Кры­ма про­тив Моск­вы, в кото­ром при­ни­мал уча­стие сам хан). Меж­ду тем, в 1540 г. к вла­сти в Москве сно­ва при­шли Бель­ские. В июле Иван Федо­ро­вич был выпу­щен из-под аре­ста. Сно­ва вста­ет вопрос о воз­мож­ном про­ще­нии млад­ше­го бра­та и его воз­вра­ще­нии домой. При под­держ­ке мит­ро­по­ли­та Иоса­фа Бель­ские доби­лись амни­стии для кня­зя Семе­на, но чело­век (Иов Кай­са­ров), послан­ный Ива­ном Бель­ским с пожа­ло­ва­ни­ем вели­ко­го кня­зя 8 мая 1541 г. к сво­е­му бра­ту Семе­ну в Кры­му его уже «не нае­хал», посколь­ку хан Сахиб-Гирей взял кня­зя с собой «в поле» (конеч­но, для уча­стия в мос­ков­ском набе­ге) 122.

Пане­ги­рист Сахиб-Гирея не дати­ру­ет при­бы­тие Бель­ско­го в Крым, но кос­вен­ным обра­зом, мож­но прид­ти к выво­ду, что это слу­чи­лось вес­ной 1541 г. (за месяц до похо­да, кото­рый состо­ял­ся летом это­го года). Дата эта невер­на. Вполне воз­мож­но (и более веро­ят­но), что в «Тарих‑и Сахиб-Гирай» про­изо­шло искус­ствен­ное сов­ме­ще­ние вре­ме­ни при­бы­тия кня­зя в Крым и орга­ни­за­ции похо­да на Моск­ву в 1541 г., а зна­чит, при­ем, опи­сан­ный при­двор­ным лека­рем хана, имел место ранее (в 1537 г., когда Бель­ский при­был туда из Стам­бу­ла, или в кон­це 1538 г., в 1539, когда его, ско­рее все­го, выку­пи­ли у нога­ев, или даже еще поз­же). Ниче­го не ска­за­но у Рем­ма­ла-ход­жи и о [144] под­держ­ке Бель­ско­го Сулей­ма­ном (впро­чем, это объ­яс­ни­мо: исто­рик после­до­ва­тель­но воз­ве­ли­чи­вал сво­е­го патрона).

Поль­ские исто­ри­ки схо­дят­ся на том, что князь вновь ока­зал­ся в Кры­му вес­ной 1540 г. 123 Это мог­ло про­изой­ти и ранее. Выку­пил ли его Сахиб-Гирей, или же Баки-бек, кото­рый в это вре­мя нахо­дил­ся в Кры­му, и в каче­стве при­бли­жен­но­го Сахиб-Гирея часто пиро­вал с ханом, отдал его бес­плат­но, мы не зна­ем. В Кры­му Бель­ский не пере­ста­ет актив­но зани­мать­ся поли­ти­кой. Осе­нью (9 октяб­ря) 1540 г. князь писал Сигиз­мун­ду, что успел отвра­тить («отмо­вил») поход крым­цев на Лит­ву и взял с хана клят­ву идти вес­ной на Моск­ву. Король в бла­го­дар­ность за это послал кня­зю с Они­ке­ем Гор­но­ста­ем сто коп гро­шей (обме­нян­ные коро­лев­ским под­скар­би­ем и писа­рем Ива­ном Гор­но­ста­ем на золо­то), а коро­ле­ва неко­то­рую сум­му денег от себя 124.

Еще одно пись­мо коро­лю С. Ф. Бель­ский напи­сал уже нахо­дясь по доро­ге в Моск­ву (т. е. на ранее 5 июля 1541 г.). В нем князь сооб­щал, что за день до его отъ­ез­да (5 июля) к нему при­ез­жа­ли послы мос­ков­ско­го вели­ко­го кня­зя, бра­тьев Бель­ских, мит­ро­по­ли­та и Бояр­ской думы («ото всей рады»). Послы про­си­ли Бель­ско­го, что­бы он не настра­и­вал коро­ля идти похо­дом на Моск­ву. Далее Семен Федо­ро­вич писал: «писа­ли теж до нас в при­сяж­ных листех, даю­чи ся во всем у нашу волю князь вели­кий и вся зем­ля, и в опе­ку нашу, поко­ле князь вели­кий Мос­ков­ский доро­с­тет лет сво­их». Бель­ский, конеч­но, пре­уве­ли­чи­вал соб­ствен­ную зна­чи­мость и выдал посоль­ство с оче­ред­ной амни­сти­ей за деле­га­цию чуть ли не с при­гла­ше­ни­ем на цар­ство. Князь отверг пред­ло­же­ния Моск­вы («к жад­но­му една­нью с цели­ким кня­зем Мос­ков­ским не хоте­ли есмо при­сту­пи­ти») 125. Это пись­мо сви­де­тель­ству­ет о том, что мис­сия Иова Кай­са­ро­ва все-таки была выпол­не­на (выехав 8 мая из Моск­вы, Кай­са­ров успел пере­дать листы кня­зю Семе­ну до 5 июля), хотя и не увен­ча­лась успехом.

Бель­ский при­ни­мал в похо­де 1541 г. самое непо­сред­ствен­ное уча­стие. Крым­цы, одна­ко, не дове­ря­ли бег­ле­цу: «Кня­же­ско­го же сына име­нем Бель­ско­го, — писал Рем­мал-ход­жа, — хан пору­чил над­зо­ру Мамук-бека и Гюн-Доган-бека с сот­нею-дву­мя­ста­ми чело­век, стро­го нака­зав им, что­бы они не дали ему убе­жать». Крым­ский автор пере­да­ет и реак­цию Моск­вы на опи­сы­ва­е­мые собы­тия: «Мос­ков­ский слы­шал, что бежав­ший Бель­ский уехал к хану и боял­ся, думая, что хан навер­ное сюда идет» 126.

В Москве ста­но­вит­ся извест­но о гото­вя­щем­ся похо­де Сахиб-Гирея в мае 7049 г. (1541 г.) в со слов двух поло­ня­ни­ков из Кры­ма. Сре­ди его [145] участ­ни­ков были как соб­ствен­но крым­цы — под­дан­ные хана, так и азов­цы, бел­го­род­цы (аккер­ман­цы), кафин­цы, тур­ки «с пуш­ка­ми и пшцаль­ми», ногаи («Бакий-князь из ногай»), а так­же аст­ра­хан­цы 127. Поход закон­чил­ся для хана неудач­но. Подой­дя 30 июля к Оке, Сахиб-Гирей был непри­ят­но удив­лен коли­че­ством мос­ков­ских войск. «И узре царь, аже идут сто­ро­же­вые пол­кы, мно­гие же люди; и приз­ва царь кня­зя Семе­на Бел­ско­го и кня­зей сво­их: «ска­за­ли ми есте, что вели­ко­го кня­зя люди х Каза­ни пошли, а мне и встре­чи не будет, а яз стол­ко мно­гых людей и наряд­ных, ни кутаз­ни­ков, ни аргу­мач­ни­ков не лучи­ся вида­ти в одном месте... ». И начать на кня­зя на Семе­на и на кня­зей на сво­их опа­ла­ти­ся» 128.

Вско­ре после мос­ков­ско­го похо­да по при­ка­зу Сахиб-Гирея был умерщ­влен Баки-бек. 129 О даль­ней­шей же судь­бе кня­зя Семе­на почти ниче­го неиз­вест­но 130. В авгу­сте 1541 г. или даже несколь­ко позд­нее Бель­ский напи­сал Сигиз­мун­ду еще одно посла­ние, в кото­ром сооб­щал о сво­ей пере­пис­ке с Сулей­ма­ном и Баки, а так­же о резуль­та­тах мос­ков­ско­го похо­да 131.

Веро­ят­но, в кон­це 1541 или в нача­ле 1542 г. Семен Федо­ро­вич вер­нул­ся в Лит­ву. Пято­го июля 1542 г. Сигиз­мунд при­ка­зы­вал кня­зю при­быть на сейм в Виль­ну. 132 Этот доку­мент (так­же про­ис­хо­дя­щий из кол­лек­ции С. В. Соло­вье­ва), веро­ят­но, послед­нее дати­ро­ван­ное сви­де­тель­ство, каса­ю­ще­е­ся Бель­ско­го. Пись­мо Сахиб-Гирея, полу­чен­ное кня­зем в Лит­ве, точ­но не дати­ро­ва­но (веро­ят­но, напи­са­но было до нояб­ря 1542 г.). Хан сооб­щал сво­е­му быв­ше­му совет­чи­ку о пла­нах сов­мест­но­го крым­ско-литов­ско­го выступ­ле­ния про­тив Моск­вы. В пода­рок Сахиб-Гирей слал кня­зю бухар­ский лук 133.

Еще три тек­ста на нашу тему из кол­лек­ции С. В. Соло­вье­ва — пись­ма «Ота­лый-Гаджи», «Садык-Челе­бея» и «Ибра­им-паши», адре­со­ван­ные Бель­ско­му. Изда­те­ли пред­по­ла­га­ли, что напи­са­ны они были в 1542 г. И. И. Смир­нов пред­ло­жил дру­гую дату — вто­рую поло­ви­ну 1540 г. 134 Не вда­ва­ясь в дис­кус­сию, ука­жем, что дати­ров­ка И. И. Смир­но­ва, вполне убе­ди­тель­ная в целом, натал­ки­ва­ет­ся на един­ствен­ную труд­ность: пись­ма крым­чан напи­са­ны во вто­рой поло­вине 1540 г., т. е. когда Бель­ский сно­ва был в Крыму.

Ко «вто­ро­му литов­ско­му пери­о­ду» жиз­ни кня­зя отно­сит­ся, ско­рее все­го, и чер­но­вик его пись­ма Сигиз­мун­ду с прось­бой вер­нуть какое-то иму­ще­ство. Бель­ский объ­яс­нял коро­лю, что турец­кий сул­тан вер­нул ему все (?), а за про­пав­шее запла­тил «дву­крат ценою» 135.

Меж­ду тем, в нача­ле 1542 г. в Москве сно­ва про­изо­шел госу­дар­ствен­ный пере­во­рот, и власть вто­рич­но пере­шла в руки Шуй­ских. Об [146] амни­стии Семе­ну Федо­ро­ви­чу не мог­ло быть и речи (да и был ли он жив тогда?). Доб­ро­хот бра­тьев мит­ро­по­лит Иосаф был заклю­чен в мона­стырь, а Ива­на Федо­ро­ви­ча сосла­ли на Бело­озе­ро, где он был умерщ­влен 136. Имя млад­ше­го Бель­ско­го, насколь­ко мне извест­но, боль­ше в источ­ни­ках не встречается.

* * *

Бель­ский и Ляц­кий бежа­ли в Лит­ву, когда мос­ков­ско­му вели­ко­му кня­зю Ива­ну IV Васи­лье­ви­чу еще не испол­ни­лось 4 года (он родил­ся 25 авгу­ста 1530 г.), одна­ко память об этом собы­тии оста­лась у буду­ще­го царя надол­го. Мно­го поз­же, через трид­цать лет после бег­ства, в 1564 г. Иван Гроз­ный в пер­вом посла­нии кня­зю Андрею Курб­ско­му вспо­ми­нал об этом: «яко же подоб­но тебе, беше­ной соба­ке, князь Семен Бел­ской да Иван Ляц­кой отге­ко­ша в Лит­ву и камо ни ска­ка­ше беся­ще­ся? В Цары­рад, и в Крым, и в Нагаи, и ото­всю­ду на пра­во­сла­вие рати воздви­за­ю­ще; но ничто же успе­ша... » 137.

Ком­мен­та­рии
1. Пере­вод О. Сен­ков­ско­го сочи­не­ния Ахме­да б. Ибра­хи­ма (1700–1783 гг.) о рус­ско-турец­кой войне 1768–1774 гг. (Сок досто­при­ме­ча­тель­но­го. Запис­ки Ресми-Ахмед-Эфен­дия, турец­ко­го мини­стра ино­стран­ных дел о сущ­но­сти, нача­ле и важ­ней­ших собы­ти­ях вой­ны, про­ис­хо­див­шей меж­ду Высо­кою Пор­тою и Рос­си­ей от 1182 по 1190 год хидж­ры (1769–1776) // Собра­ние Сочи­не­ний Ген­ков­ска­го (Баро­на Брам­бе­уса). Т. VI. Спб., 1859. С. 247–248; см. так­же Моск­ви­тя­нин, 1885, T. V, № 17–18). О Ресми см.: Babinger Fr. Die Geschichtsschreiber der Osmanen und ihre Werke. Leipzig, 1927. S. 309–311. Немец­кий пере­вод: Wesentliche Betrachtungen oder Geschichte des Krieges zwischen den Osmanen und Russen in den Jahren 1768 bis 1774 von Resmi Achmed Efendi aus dem tuerkischen uebersetzt... von H. F. von Dietz, Halle u. Berlin, 1813.

2. Дату бег­ства (3 авгу­ста) сооб­ща­ет «Пост­ни­ков­ский лето­пи­сец» — ПСРЛ. T. XXXIV (Пост­ни­ков­ский, Пис­ка­рев­ский, Мос­ков­ский и Бель­ский лето­пис­цы). М., 1978. С. 24. Год 7044 (1536 г.) как дата бег­ства в неко­то­рых источ­ни­ках без­услов­но оши­бо­чен (ПСРЛ. Т. 17 (Запад­но­рус­ские лето­пи­си). СПб., 1907. Стб. 611).

Бель­ские про­ис­хо­ди­ли из рода Геде­ми­на и явля­лись потом­ка­ми Оль­гер­да. Отцом Семе­на был пра­внук Оль­гер­да (внук Вла­ди­ми­ра Оль­гер­до­ви­ча Киев­ско­го) Федор Ива­но­вич (умер не ранее 1506 г.). В 1482 г. он пере­шел на служ­бу к Ива­ну III, а в 1498 г. женил­ся на его пле­мян­ни­це вели­кой княжне рязан­ской Анне (см. ПСРЛ. Т. 17. Стб. 598, 611; Совет­ская Исто­ри­че­ская Энцик­ло­пе­дия. Т. 2. М., 1962. Стб. 320). И. Б. Гре­ков назы­ва­ет датой пере­хо­да Федо­ра Бель­ско­го на мос­ков­скую служ­бу 1481 г. (Гре­ков И. Б. Очер­ки по исто­рии меж­ду­на­род­ных отно­ше­ний Восточ­ной Евро­пы XIV-XVI вв. М., 1963. С. 290, 295). По Н. М. Карам­зи­ну, Федор ушел в Моск­ву в 1492 г., оста­вив в Лит­ве юную супру­гу на дру­гой день сво­ей женить­бы. Иван III дал ему в отчи­ну горо­док Демон. В 1493 г. князь попал в опа­лу (вро­де бы за жела­ние вер­нуть­ся в Лит­ву) и был сослан в Галич, после вое­вал с Каза­нью и Лит­вой (Карам­зин Н. М. Исто­рия Госу­дар­ства Рос­сий­ско­го. Т. VI. М., 1998. С. 104, 148, 168, 294, 175, 193, 297, 309). Что­бы понять, насколь­ко силь­ны и могу­ще­ствен­ны были бра­тья Дмит­рий, Иван и Семен Федо­ро­ви­чи Бель­ские, доста­точ­но при­ве­сти тот факт, что они при­сут­ство­ва­ли на одном из послед­них сове­ща­ний у посте­ли уми­ра­ю­ще­го Васи­лия III, когда вели­кий князь, обра­ща­ясь к сво­им бра­тьям ска­зал: «Да при­ка­зы­ваю вам сво­их сест­ри­чи­чев, кня­зя Дмит­рия Фео­до­ро­ви­ча Бель­ско­го с бра­ти­ею и кня­зя Миха­и­ла Лво­ви­ча Глин­ско­го... что­бе есте были воп­че, дела бы есте дела­ли заодин. А вы бы, мои сест­ри­чи­чи, князь Дмит­рей з бра­тьею, о рат­ных делех и о зем­ском стро­е­ние сто­я­ли заодин, а сыну бы есте мое­му слу­жи­ли пря­мо» (Памят­ни­ки лите­ра­ту­ры Древ­ней Руси. Сере­ди­на XVI века. М., 1985. С. 32).

3. Смир­нов И. И. Очер­ки поли­ти­че­ской исто­рии Рус­ско­го госу­дар­ства 30–50‑х годов XVI века. М.-Л., 1958. С. 40, 42.

4. Рос­сия в пер­вой поло­вине XVI в.: взгляд из Евро­пы. М., 1997. С. 315, 339, 345.

5. ПСРЛ. Т. 17. Стб. 611. Семен Федо­ро­вич дол­жен был быть отно­си­тель­но молод в 1534 г., неда­ром его брат Иван в 1541 г., пыта­ясь добит­ся про­ще­ния Семе­ну, гово­рил, что «он по гре­хом сво­ею моло­до­стию от вели­ко­го кня­зя дерьз­нул отъ­е­хати» (ПСРЛ. T. XIII. С. 136–137).

6. Соло­вьев С. М Исто­рия Рос­сии с древ­ней­ших вре­мен. Кни­га III (Тома 5–6). М., 1960. С. 400. Вряд ли выступ­ле­ние С. Ф. Бель­ско­го, как счи­тал И. Б. Гре­ков, «идео­ло­ги­че­ски под­го­тав­ли­ва­лось в пред­ше­ству­ю­щие годы». «Сле­ды этой под­го­тов­ки, как пока­зал Б. А. Рыба­ков, зафик­си­ро­вал еще в 1526 г. импер­ский посол в Москве С. Гер­бер­штейн», — писал И. Б. Гре­ков. Соглас­но его точ­ке зре­ния, воз­мож­но, уже тогда воз­ник­ла «про­грам­ма рас­чле­не­ния рус­ско­го госу­дар­ства» (Осман­ская импе­рия и стра­ны Цен­траль­ной, Восточ­ной и Юго-Восточ­ной Евро­пы в XV-XVI вв. Глав­ные тен­ден­ции поли­ти­че­ских вза­и­мо­от­но­ше­ний. М., 1984. С. 269, прим. 13).

7. Сигиз­мунд (по-поль­ски, Zygmunt) I Ста­рый Кази­ми­ро­вич (1467–1548 гг.) — с 6 декаб­ря 1506 г. по 1545 г. король поль­ский из дина­стии Ягел­ло­нов, вели­кий князь литов­ский (с 20 декаб­ря 1506 по 1544 г.).

8. Акты отно­ся­щи­е­ся к исто­рии Запад­ной Рос­сии. Т. II (1506–1544). СПб., 1848. С. 333.

9. Соло­вьев С. М. Указ. соч. С. 406; Любав­ский М. К. Литов­ско-рус­ский сейм. М., 1900. С. 474. Анто­ний Вид писал, что И. Ляц­кий был при­нят, «конеч­но же, лас­ко­во и вели­ко­леп­но, как того заслу­жи­ва­ют его муд­рость и живость ума» (Рос­сия... С. 315). Мы впра­ве утвер­ждать, что с его напар­ни­ком обо­шлись ничуть не хуже.

10. Stryjkowski Maciej Kronika Polska, Litewska, Zmudzka у Wszystkiey Rusi etc. w Krolewcu. [Konigsberg], 1582. S. 758; Любав­ский М. К. Указ. соч. С. 177, 213–214, 748, прим. 26; Kolankomki L. Zygmunt August wielki ksiaze Litwy do roku 1548. Lwow, 1913. S. 150. Любо­пыт­но, что еще в 1521 г. Сигиз­мунд доз­во­лил пану Яку­бу Кун­цо­ви­чу взять двор Сто­клиш­ки в заста­ву, одна­ко, вско­ре нару­шил при­ви­лей и отдал двор в дер­жа­нье «кня­зю Рязан­ско­му», а Кун­цо­ви­чу велел выдать день­ги из скар­ба, но тот умер. Его вдо­ва в 1524 г. полу­чи­ла пра­во выбрать эти день­ги в дру­гих дво­рах (Любав­ский М. К Указ. coч. С. 213).

КН.АНДРЕЙ ФЕДО­РО­ВИЧ БЕЛЬСКИЙ

Наи­бо­лее пол­ный помян­ник XVII в. поме­щен на стене Рож­де­ствен­ско­го собо­ра в Суз­да­ле и содер­жит сле­ду­ю­щие име­на: «Кня­зя Федо­ра, кня­зя Дмит­рия, в ино­ках Зоси­му, кня­зя Ива­на, кня­зя Андрея, кня­зя Ива­на Леон­тия, кня­ги­ню Анну, кня­ги­ню Алек­сан­дру, кня­ги­ню Мар­фу, кня­зя Васи­лия мла­ден­ца, княж­ну Марью, княж­ну Анну мла­ден­ца, княж­ну Алек­сан­дру мла­ден­ца» 47. Все име­на, кро­ме Андрея, лег­ко иден­ти­фи­ци­ру­ют­ся, но и князь Андрей Федо­ро­вич, погре­бен­ный в родо­вой усы­паль­ни­це в Рож­де­ствен­ском собо­ре в Суз­да­ле, упо­мя­нут о. Ана­ни­ей, сле­до­ва­тель­но, Андрей может быть чет­вер­тым сыном кня­зя Ф. И. Бель­ско­го 48.

VII генерація от Гедиміна.

КНЖ. ЕЎДАК­СІЯ ДМИТ­РІВ­НА БІЛЬСКА

жон­ка баяры­на Міхаі­ла Якаўлеві­ча Маро­за­ва, памер­ла пакут­най смер­цю ў 1573 г.,

КНЖ. АНА­СТАСІЯ ДМИТ­РІВ­НА БІЛЬСКА,

жон­ка Васі­ля Міхай­лаві­ча Заха­ры­на-Юр’е­ва, стры­еч­на­га бра­та цары­цы Ана­стасіі Рама­наў­ны, памер­ла 24 мая 1571 г.

КН. ІВАН ДМИТ­РО­ВИЧ БІЛЬСКИЙ

баярын цар­скай рады i ваяво­да, а так­са­ма Улад­зі­мір­скі намес­нік. Князь И. Д. Бель­ский был послед­ним пред­ста­ви­те­лем рода Бель­ских. Отец: князь Бель­ский Дмит­рий Федо­ро­вич, мать Челяд­ни­на Мар­фа Ива­нов­на, сест­ра И. И. Челяд­ни­на, дочь коню­ше­го бояри­на И. А. Челяд­ни­на. Князь И. Д. Бель­ский в нояб­ре 1554 г. женил­ся на дво­ю­род­ной пле­мян­ни­це Ива­на IV Мар­фе Васи­льевне Шуй­ской, доче­ри кня­зя В. В.Шуйского и Ана­ста­сии Пет­ров­ны (доче­ри казан­ско­го царе­ви­ча Пет­ра от бра­ка с вели­кой кня­ги­ней Евдо­ки­ей Ива­нов­ной, доче­рью Ива­на III) 49. У них был сын князь Иван Ива­но­вич Бель­ский. Мар­фа умер­ла 19 октяб­ря 1568 г. и похо­ро­не­на в Тро­и­це-Сер­ги­е­вом мона­сты­ре 50. Его род­ная сест­ра Ана­ста­сия, дочь кня­зя Дмит­рия Федо­ро­ви­ча Бель­ско­го, умер­шая 24 мая 1571 г., была женой бояри­на Васи­лия Михай­ло­ви­ча Юрье­ва 51.

В фев­ра­ле 1547 г. на сва­дьбе царя Ива­на Васи­лье­ви­ча и Ана­ста­сии Заха­рьи­ной сидел на вели­ко­го кня­зя месте 52. А. А. Зимин допус­кал, что князь И. Д. Бель­ский был крав­чим в кон­це 1540‑х – нача­ле 1550‑х гг. 53. В Дво­ро­вой тет­ра­ди запи­сан сре­ди Слу­жи­лых кня­зей с поме­той «боярин» и сре­ди бояр с поме­той «в под­лин­но почер­нен» 54. Бель­ско­му был при­сво­ен бояр­ский чин в нача­ле июля 1557 г., либо летом 1560 г. 55. В июле 1555 г. в цар­ском похо­де в Колом­ну сто­ит пер­вым сре­ди дво­ро­вых вое­вод. В октяб­ре 1555 г. по крым­ским вестям в вой­ске, направ­лен­ном в Калу­гу и Сер­пу­хов, воз­гла­вил боль­шой полк. В июне 1556 г. в цар­ском похо­де к Сер­пу­хо­ву ука­зан пер­вым дво­ро­вым дво­ро­вым вое­во­дой. В 1556/57 г., мар­те 1559 г. в вой­ске на Бере­гу воз­гла­вил боль­шой полк. В похо­де про­тив Девлет-Гирея коман­до­вал пол­ка­ми. В авгу­сте 1559 г. нахо­дил­ся в Деди­ло­ве. В 1560 г. в Туле воз­гла­вил вой­ско про­тив татар. В 1563 г. после взя­тия Полоц­ка вто­рой вое­во­да боль­шо­го пол­ка в вой­ске, вер­нув­шим­ся в Моск­ву. В 1563/64 г. воз­гла­вил пол­ки в Вязь­ме. В 1564/65 г. коман­до­вал пол­ка­ми в Коломне. В сен­тяб­ре 1565 г. про­тив крым­ских татар отправ­лен во гла­ве вой­ска в Колом­ну, затем в Бол­хов. В 1567 г. запи­сан пер­вым сре­ди вое­вод в Москве. В апре­ле 1569 г. коман­до­вал пол­ка­ми в Сер­пу­хо­ве. В авгу­сте 1570 г. отправ­лен про­тив крым­ских татар из Моск­вы в Колом­ну, затем воз­гла­вил вой­ско на Бере­гу. В сен­тяб­ре 1570 г. нахо­дил­ся при царе в Сер­пу­хо­ве, затем воз­гла­вил вой­ско на Бере­гу 56. В фев­ра­ле 1561 г. сидел в боль­шом сто­ле, при­ни­мал в Москве поль­ских послов Я. Шим­ко­ва и Я. Гай­ко. В фев­ра­ле 1563 г. к нему и боярам при­е­хал послан­ник П. Бере­житц­кий, в ответ­ной гра­мо­те ему назван «намест­ни­ков Вла­ди­мир­ским». Во вре­мя при­е­ма послан­ни­ка сидел на «боль­шом месте». В июне 1563 г. при­ни­мал литов­ско­го послан­ни­ка В. Сно­вит­ско­го. В авгу­сте 1565 г. при­ни­мал у себя на дво­ре от литов­ских панов гон­ца Ленар­та, руко­во­дил пере­го­во­ра­ми 57. В янва­ре 1561 г. состо­ял­ся суд над кн. И. Д. Бель­ским, пытав­шим­ся бежать в Лит­ву. Сообщ­ни­ка­ми Бель­ско­го явля­лись стре­лец­кий голо­ва Ники­та Васи­льев сын Елсуф­ьев, Иван Яко­влев сын Измай­лов, Бог­дан Федо­ров сын Губин Макла­ков. Губи­на и Измай­ло­ва били кну­том и сосла­ли в зато­че­ние в Галич. Елсуф­ье­ву уре­за­ли язык. 20 мар­та 1562 г. Бель­ский был осво­бож­де­нии из-под аре­ста, за него пору­чи­лась груп­па бояр и дво­рян. Князь Бель­ский вновь стал во гла­ве Бояр­ской думы 58. Князь Бель­ский, про­щен­ный после сво­е­го оппо­зи­ци­он­но­го поли­ти­че­ско­го выступ­ле­ния еще в мар­те 1562 г., в гла­зах царя имел очень боль­шой кре­дит дове­рия. Соглас­но запис­кам А. Шлих­тин­га, даже в пору оприч­но­го тер­ро­ра Иван IV, полу­чая кле­вет­ни­че­ские наве­ты на бояр И. Д. Бель­ско­го и И. Ф. Мсти­слав­ско­го, вся­кий раз в рез­кой фор­ме воз­ра­жал донос­чи­ку, гово­ря: «Я и эти двое состав­ля­ем три мос­ков­ские стол­па. На нас трех сто­ит вся дер­жа­ва» 59. По кня­зе И. Д. Бель­ском 20 мар­та 1562 г. пору­чи­лись дети бояр­ские в 10 тыс. руб. 60. С дру­ги­ми бояра­ми 20 апре­ля 1563 г. пору­чил­ся по кня­зе А. И. Воро­тын­ском в 15 тыс. руб. 61. Око­ло 28 мар­та 1565 г. пору­чил­ся с кня­зья­ми и детьми бояр­ски­ми круп­ной сум­мой денег в вер­но­сти И. П. Яко­вле­ва 62. В ящи­ке 39 Цар­ско­го архи­ва хра­ни­лись запись и гра­мо­та на кня­зя И. Д. Бель­ско­го, запи­си о его отъ­ез­де в Лит­ву в 1561/1562 г. и поруч­ная запи­си детей бояр­ских от мар­та 1562 г. В ящи­ке 215 Цар­ско­го архи­ва хра­нил­ся раз­ряд сва­дьбы кня­зя И. Д. Бель­ско­го и доче­ри кня­зя В. В. Шуй­ско­го, кото­рая про­изо­шла 8 нояб­ря 1554 г. 63. Боярин на Зем­ском собо­ре в июле 1566 г. 64. В янва­ре 1565 г. – мае 1571 г. воз­глав­лял Зем­щи­ну, Зем­ский двор. На заклік перай­с­ці на бок Літ­вы пас­лаў у июле 1567 г. два лісты да «бра­та свай­го, кара­ля Аўгу­ста» i да гет­ма­на Хад­кеві­ча, у якіх адмаў­ля­ец­ца ад пра­па­но­вы, узга­д­вае пра сваё паход­жанне i пра лес, які напат­каў яго­ных прод­каў на Літве. В пись­ме к Г. Хот­ке­ви­чу князь И. Д. Бель­ский назы­вал себя «боярин и вое­во­да наи­вы­ш­шей и намест­ник воло­ди­мер­ский и дер­жав­ца галич­ский и лухов­ский и кине­шем­ский» 65. В июне 1570 г. при­ни­мал швед­ских послов на Госу­да­ре­вом дво­ре, в Набе­реж­ной пала­те в Москве 66.

Погиб 24 мая 1571 г. в Москве во вре­мя пожа­ра при наше­ствии крым­ско­го хана Девлет-Гирея, задох­нул­ся с семьей в погре­бе 67. Гибель семей­ства Бель­ских про­изо­шла от раз­ра­зив­ше­го­ся в сто­ли­це пожа­ра. В тот день рано поут­ру руко­во­див­ший обо­ро­ной горо­да князь И. Д. Бель­ский решил ата­ко­вать появив­ше­е­ся под сте­на­ми Моск­вы крым­ское вой­ско: «выез­жал про­тив крым­ских людей за Моск­ву реку на луг за Боло­то и дело с ними делал», одна­ко был ранен и вынуж­ден поки­нуть поле боя. Начав­ший­ся «на пятом часу дни» страш­ный пожар, опу­сто­шив­ший не толь­ко посад, но и Кремль, 68 стал при­чи­ной гибе­ли кня­зя Бель­ско­го и всех его род­ных. Об этом сооб­ща­ют Соло­вец­кий лето­пи­сец кон­ца XVI в. 69 и крат­кий лето­пи­сец XVII в. из собра­ния Пого­ди­на, 70 неко­то­рые част­ные раз­ряд­ные кни­ги. 71 Та же инфор­ма­ция содер­жит­ся в лето­пис­ной замет­ке вре­ме­ни мит­ро­по­ли­та Кирил­ла (1568–1572): «князь Иван Дмит­ре­евич Бел­ской на сво­ем дво­ре в каме­ном погре­бе, задох­нув­ся, умер». 72 Подроб­но повест­ву­ет о гибе­ли всей семьи Бель­ских в «погре­бе» на сво­ем дво­ре Пис­ка­рев­ский лето­пи­сец. 73 В «Сино­ди­ке по уби­ен­ных во бра­ни» И. Д. Бель­ский запи­сан в чис­ле умер­ших и «зго­рев­ших в майе в 24‑м чис­ле». 74 В родо­слов­ных кни­гах Пат­ри­ар­шей редак­ции так­же ука­за­но, что князь «зго­рел в мос­ков­ской пожар в при­ход крым­ско­го царя». 75 На 24 мая как на день пре­став­ле­ния Бель­ско­го в тек­сте одной из гра­мот ука­зал сам царь Иван IV. 76 Сооб­ще­ния о тра­ги­че­ской кон­чине кня­зя Бель­ско­го обна­ру­жи­ва­ют­ся и в ино­стран­ных источ­ни­ках. В нака­зе отправ­ляв­ше­му­ся ко дво­ру поль­ско-литов­ско­го коро­ля Сигиз­мун­да послу Арды-Бер­дею, дати­ру­е­мо­му пер­вы­ми дня­ми июля 1571 г., крым­ский хан Девлет-Гирей сак­цен­ти­ро­вал вни­ма­ние на гибе­ли пред­во­ди­те­ля мос­ко­вит­ско­го вой­ска: «княз Бел­ский зго­рел». 77 Судь­ба Бель­ско­го была извест­на даже в дале­кой Тур­ции — в октяб­ре 1571 г. сул­тан Селим II поздра­вил крым­ско­го хана с сожже­ни­ем Моск­вы и гибе­лью «про­кля­то­го без­бож­ни­ка глав­но­ко­ман­ду­ю­ще­го». 78 В издан­ном на немец­ких зем­лях в 1572 г. ано­ним­ном лету­чем лист­ке, осно­ван­ном на доне­се­нии прус­ско­го аген­та Вай­та Зен­га, так­же содер­жа­лись све­де­ния о том, что Иван Бель­ский «в дыму задох­нул­ся». 79.

В 1567–1569 гг. вла­дел в Ыгри­щской (Игриц­кой) воло­сти Яро­слав­ско­го уез­да чет­вер­тью озе­ра, тяну­ще­го к деревне Миле­е­во 80. В 1571/1572 г. упо­ми­на­ют­ся его луга в Горе­то­ве стане Мос­ков­ско­го уез­да. Село Кози­но, вот­чи­на кня­зя И. Д. Бель­ско­го, в кон­це XVI в. доста­лось Ново­де­ви­чье­му мона­сты­рю 81. После гибе­ли кня­зя И. Д. Бель­ско­го его огром­ные вла­де­ния были отпи­са­ны в каз­ну (посколь­ку он был послед­ним пред­ста­ви­те­лем рода), чуть поз­же Иван IV дал вкла­дом в Ново­де­ви­чий мона­стырь село Михай­ло­ва Гора (при­да­ное по его теще, кня­гине Наста­сье, жене кня­зя Васи­лия Васи­лье­ви­ча Шуй­ско­го и доче­ри царе­ви­ча Пет­ра; раз­мер села – пол­то­ры сохи) на помин души кня­гинь Ана­ста­сии Шуй­ской (мать) и Мар­фы Бель­ской (ее дочь), кото­рые погиб­ли от дыма в погре­бе подво­рья кня­зя И. Д. Бель­ско­го в Крем­ле. В. Д. Наза­ров пола­га­ет, что село Михай­ло­ва Гора с дерев­ня­ми мог­ли быть когда-то пожа­ло­ва­ны царе­ви­чу Пет­ру, а после его смер­ти его доче­рям 82. В июне 1556 г. за кня­зем И. Д. Бель­ским упо­ми­на­лось село Доб­рын­ское во Вла­ди­мир­ском уез­де. В авгу­сте 1571 г. царь Иван Васи­лье­вич дал Тро­и­це-Сер­ги­е­ву мона­сты­рю по душе кня­зя И. Д. Бель­ско­го село Давы­дов­ское в Никит­ском стане Пере­слав­ско­го уез­да (448 чет­вер­тей). За кня­зем И. Д. Бель­ским в Савине стане Ростов­ско­го уез­да в вот­чине были дерев­ня Ермо­лин­ская, почи­нок Жар­ки (42 чет­вер­ти). 20 нояб­ря 1572 г. по дан­ной гра­мо­те царя Ива­на Васи­лье­ви­ча Рож­де­ствен­ский Суз­даль­ский собор был пожа­ло­ван вот­чи­ной кня­зя И. Д. Бель­ско­го селом Доб­рын­ское с дерев­ня­ми Куз­не­цо­во, Мелю­ко­во, Мед­вед­ко­во, Семен­ко­во, Зару­би­но в Бого­люб­ском стане Вла­ди­мир­ско­го уез­да на память по кня­зе Д. Ф. Бель­ском, в ино­че­стве Зоси­мы, его жене Мар­фе, в ино­че­стве Алек­сан­дре, кня­зей И. Д. Бель­ском, в ино­че­стве Леон­тии, его жене кня­гине Мар­фе, их детей. Ска­за­но о смер­ти кня­зя Д. Ф. Бель­ско­го 11 янва­ря, кня­зя И. Д. Бель­ско­го 24 мая. До фев­ра­ля 1578 г. по ука­зу царя по кня­зе И. Д. Бель­ском были даны епи­ско­пу Вар­ла­а­му на поми­нок в Туха­че­ве стане Мос­ков­ско­го уез­да село Шуби­но с дерев­ня­ми, сель­цо Зале­сье в Леви­чине стане Мос­ков­ско­го уез­да и в Коло­мен­ском уез­де. 83. Вла­дел вот­чи­ной, ото­шед­шей затем Кирил­ло-Бело­зер­ско­му мона­сты­рю, в Песьем стане Бело­зер­ско­го уез­да селом Спас­ское (Смер­ти­но) на р. Саре с 6 дерев­ня­ми и 12,5 пусто­ша­ми 84. В Углич­ском уез­де вла­дел круп­ной вот­чи­ной селом Прав­ди­но с дерев­ня­ми, дан­ны­ми 10 авгу­ста 1572 г. по его душе царем Ива­ном Гроз­ным Суз­даль­ско­му Спа­со-Евфи­мье­ву мона­сты­рю 85. В 1550‑е гг. вла­дел вот­чи­ной дерев­ня­ми Почин­ком Сун­ца и Рома­че­во с пожня­ми в Бежец­ком Вер­хе, поме­стьем селом Курб­ское с дерев­ня­ми в Луц­ком стане Ростов­ско­го уез­да, поме­стьем селом Спас­ское в Песьем стане Ростов­ско­го уез­да, вот­чи­ной селом Пиро­гов­ское, дерев­ня­ми Пари­ло­во, Пенья в Бохов­ском стане Мос­ков­ско­го уез­да 86. После смер­ти И. Д. Бель­ско­го село Кур­ба в Яро­слав­ском уез­де ото­шло в раз­ряд двор­цо­вых земель, упо­ми­на­ет­ся как двор­цо­вое село в 1585 г. 87. Так­же князь И. Д. Бель­ский вла­дел г. Лухом, пожа­ло­ван­ным его пред­кам в удел при Иване III 88. После смер­ти И.Д.Бельского в 1573 г. в Ново­де­ви­чий мона­стырь была дана его при­да­ная вот­чи­на село Михай­ло­ва Гора с дерев­ня­ми (пол­то­ры сохи) в Бежец­ком Вер­хе по его теще кня­гине Наста­сье Пет­ровне (доче­ри царе­ви­ча Пет­ра), жене кн. В. В. Шуй­ско­го и по жене И. Д. Бель­ско­го кня­гине Марии 89. Вла­дел круп­ной вот­чи­ной в Рожа­ло­ве стане Углич­ско­го уез­да селом Прав­ди­ным с дерев­ня­ми и пусто­ша­ми, пере­шед­ши­ми после его смер­ти Суз­даль­ско­му Спа­со-Евфи­мье­ву мона­сты­рю 90. После 1571 г. Тро­и­це-Сер­ги­е­ву мона­сты­рю была дана вот­чи­на кня­зя И. Д. Бель­ско­го дерев­ня Ермо­лин­ская и почи­нок Жар­ки (42 чет­вер­ти) в Вер­хо­усет­ском стане Ростов­ско­го уез­да. Кирил­ло-Бело­зер­ско­му мона­сты­рю доста­лось к 17 сен­тяб­ря 1575 г. сель­цо Спас­ское (Смер­ти­но) (591 чет­верть) с дерев­ня­ми в Песьем стане Ростов­ско­го уез­да из вот­чи­ны кня­зя И. Д. Бель­ско­го, кото­рое он полу­чил от отца кня­зя Д. Ф. Бель­ско­го, жена­то­го на сест­ре И. И. Челяд­ни­на Мар­фе 91. К 1573/1574 г. его вла­де­ние в Горе­то­ве стане Мос­ков­ско­го уез­да пере­шло Ново­де­ви­чье­му мона­сты­рю село Кози­но с 2 дерев­ням и 22 пусто­ша­ми (687 чет­вер­тей сред­ней зем­ли). В 1577/1578 г. в Коломне упо­мя­нут его двор 92.

Пер­вый вклад по душе Бель­ских царь Иван совер­шил вско­ре после тра­ге­дии — 25 сен­тяб­ря 1571 г. 93. 10 авгу­ста 1572 г. царь Иван Гроз­ный дал Спа­со-Евфи­мье­ву мона­сты­рю по кня­зе И. Д. Бель­ском и его роди­те­лях ранее при­над­ле­жав­шее ему село Прав­ди­но с 33 дерев­ня­ми и почин­ка­ми (565 чет­вер­тей зем­ли) в Рожа­лов­ском стане Углич­ско­го уез­да 94. Уже через год после гибе­ли кня­зя и его род­ных Гроз­ный пере­дал суз­даль­ско­му Спа­со-Евфи­мье­ву мона­сты­рю при­над­ле­жав­шее Бель­ско­му село Прав­ди­но с дерев­ня­ми 95. Еще через несколь­ко меся­цев после­до­ва­ло пожа­ло­ва­ние Рож­де­ствен­ско­му Суз­даль­ско­му собо­ру села Доб­рын­ско­го для поми­на­ния всей семьи Бель­ских, «а на паметь душ их пана­хи­ды пети и обед­ни слу­жить и кор­мы кор­ми­ти со всем собо­ром» 96. Пол­го­да спу­стя ана­ло­гич­ный вклад царь совер­шил в Ново­де­ви­чий мона­стырь, пове­лев вне­сти име­на Бель­ских в веч­ный и повсе­днев­ный сино­ди­ки и уста­но­вить по их душам поми­наль­ные кор­мы 97.11 мар­та 1551 г. князь И. Д. Бель­ский дал Тро­и­це-Сер­ги­е­ву мона­сты­рю по отце ино­ке Зоси­ме 50 руб. 19 октяб­ря 1568 г. дал по жене кня­гине Мар­фе 300 руб. 98. Корм по нему 24 мая. Дру­гой корм по нем 20 июня. Царь Иван Васи­лье­вич дал по нему Кирил­ло-Бело­зер­ско­му мона­сты­рю в 1570/157 г. в Ростов­ском уез­де села Спас­ское и Фатья­но­во с дерев­ня­ми и в Мос­ков­ском уез­де сель­цо Пиро­го­во с пусто­ша­ми 99. 30 мар­та 1572 г. царь Иван Гроз­ный дал Симо­но­ву мона­сты­рю по нему, его роди­те­лях 100 руб. 100. Корм по кня­зю И. Д. Бель­ско­му 24 июня в Ново­де­ви­чьем мона­сты­ре. Дано мона­сты­рю село Кози­но. 4 июля корм по жене кня­зя И. Д. Бель­ско­го кня­гине Мар­фе. По ней дана Михай­ло­ва Гора 101. Царь Иван Васи­лье­вич дал Бори­со­глеб­ско­му мона­сты­рю по кня­зе И. Д. Бель­ском, в мона­ше­стве Леон­тии, и его роди­те­лях сель­цо Дмит­ров­ское в Савине стане Ростов­ско­го уез­да на его пре­став­ле­ние 25 мая 102. В 1575/1576 г. царь Иван Васи­лье­вич дал Кирил­ло-Бело­зер­ско­му мона­сты­рю по кня­зе И. Д. Бель­ском в Ростов­ском уез­де село Спас­ское и Фатья­но­во с дерев­ня­ми и в Мос­ков­ском уез­де сель­цо Пиро­го­во с пусто­ша­ми По кня­зе Иване Федо­ро­ви­че Бель­ском его сожи­тель­ни­ца кня­ги­ня Ксе­ния дала 50 руб. по сожи­тель­ни­це кня­зя Д. Ф. Бель­ско­го кня­гине ино­ке Алек­сан­дре дано 10 руб. 103. 17 сен­тяб­ря 1575 г. царь Иван Васи­лье­вич пожа­ло­вал Кирил­ло-Бело­зер­ский мона­стырь по его душе его вот­чи­ну в Ростов­ском уез­де село Спас­ское с дерев­ня­ми и пусто­ша­ми и в Олшев­ском стане Мос­ков­ско­го уез­да село Пиро­го­во с дерев­ня­ми и пусто­ша­ми, запи­сать в сино­дик отца кня­зя Ива­на кня­зя Дмит­рия Федо­ро­ви­ча Бель­ско­го, в ино­че­стве Зоси­му, мать Мар­фу, в ино­че­стве Алек­сан­дру, само­го Ива­на Дмит­ри­е­ви­ча, в ино­че­стве Леон­тия, его жену кня­ги­ню Мар­фу, детей кня­зя Васи­лия мла­ден­ца, и дру­гих мла­ден­цев Ива­на, Федор, Анну, а так­же княж­ну Наста­сью. Кор­мить бра­тию на день пре­став­ле­ния кня­зя И. Д. Бель­ско­го 24 мая.

Во вклад­ной кни­ге Бори­со­глеб­ско­го мона­сты­ря имя Леон­тий высту­па­ет в роли не мона­ше­ско­го, а молит­вен­но­го име­ни кня­зя: «...по кня­зе Иоанне Дмит­ри­е­ви­че, а имя ему Леон­тий» 104.

Цар Іван Жахлі­вы ажаніў яго 8 ліста­па­да 1555 г. з дач­кой кня­зя Васі­ля Васілеві­ча Шуй­ска­га, сва­ёй сва­яч­кай, унуч­кай Еўдак­сіі, сяст­ры кара­ле­вы Але­ны Мар­фай. Мар­фа памер­ла 2 каст­рыч­ніка 1571 г. В родо­слов­цах ска­за­но, что князь Иван Дмит­ри­е­вич был без­де­тен 105. Одна­ко вот в опуб­ли­ко­ван­ной А. В. Машта­фа­ро­вым жало­ван­ной гра­мо­те царя Ива­на про­то­по­пу Рож­де­ствен­ско­го Суз­даль­ско­го собо­ра от 20 нояб­ря 1572 г. пере­чис­ле­ны умер­шие в мало­лет­стве дети кня­зя: «кня­зя Васи­лья мла­ден­ца, кня­зя Ива­на мла­ден­ца, кня­зя Федо­ра мла­ден­ца, княж­ну Анну мла­ден­ца, княж­ну Наста­сью» 106. Тот же пере­чень при­сут­ству­ет в цар­ской гра­мо­те Кирил­ло-Бело­зер­ско­му мона­сты­рю от 17 сен­тяб­ря 1575 г. 107. Сын И. Д. Бель­ско­го Иван упо­ми­на­ет­ся во вклад­ной кни­ге Ново­де­ви­чье­го мона­сты­ря 108. По-види­мо­му, боль­шая часть детей Ива­на Дмит­ри­е­ви­ча, если не скон­ча­лись во мла­ден­че­стве от есте­ствен­ных при­чин, то погиб­ли вме­сте со всей семьей Бель­ских в под­ва­ле род­но­го дома («князь ... тамо задох­ся со все­ми» 109.) во вре­мя мос­ков­ско­го пожа­ра в мае 1571 г.

Д.: КНЖ. МАР­ФА ВАСИ­ЛЬЕВ­НА ШУЙ­СКАЯ, дач­кой кня­зя Васі­ля Васілеві­ча Шуй­ска­га, сва­ёй сва­яч­кай, унуч­кай Еўдак­сіі, сяст­ры кара­ле­вы Алены.

Діти: Васiль, Іван, Фёдар i Ана­стасія памер­лі ў дзя­цін­стве, дру­гая дач­ка Ган­на, зда­ец­ца, была замуж­няй, але лёс яе невядомы.

VІІІ генерація от Гедиміна.

КН. ВАСИЛЬ ІВАНОВИЧ

мла­де­нец; в жало­ван­ной гра­мо­те царя Ива­на про­то­по­пу Рож­де­ствен­ско­го Суз­даль­ско­го собо­ра от 20 нояб­ря 1572 г. пере­чис­ле­ны умер­шие в мало­лет­стве дети кня­зя: «кня­зя Васи­лья мла­ден­ца, кня­зя Ива­на мла­ден­ца, кня­зя Федо­ра мла­ден­ца, княж­ну Анну мла­ден­ца, княж­ну Наста­сью» 110. Тот же пере­чень при­сут­ству­ет в цар­ской гра­мо­те Кирил­ло-Бело­зер­ско­му мона­сты­рю от 17 сен­тяб­ря 1575 г. 111.

КН. ІВАН ІВАНАВІЧ,

мла­де­нец; в жало­ван­ной гра­мо­те царя Ива­на про­то­по­пу Рож­де­ствен­ско­го Суз­даль­ско­го собо­ра от 20 нояб­ря 1572 г. пере­чис­ле­ны умер­шие в мало­лет­стве дети кня­зя: «кня­зя Васи­лья мла­ден­ца, кня­зя Ива­на мла­ден­ца, кня­зя Федо­ра мла­ден­ца, княж­ну Анну мла­ден­ца, княж­ну Наста­сью» 112. Тот же пере­чень при­сут­ству­ет в цар­ской гра­мо­те Кирил­ло-Бело­зер­ско­му мона­сты­рю от 17 сен­тяб­ря 1575 г. 113.Упо­ми­на­ет­ся во вклад­ной кни­ге Ново­де­ви­чье­го мона­сты­ря 114.

КН. ФЕДІР ІВАНОВИЧ

мла­де­нец; в жало­ван­ной гра­мо­те царя Ива­на про­то­по­пу Рож­де­ствен­ско­го Суз­даль­ско­го собо­ра от 20 нояб­ря 1572 г. пере­чис­ле­ны умер­шие в мало­лет­стве дети кня­зя: «кня­зя Васи­лья мла­ден­ца, кня­зя Ива­на мла­ден­ца, кня­зя Федо­ра мла­ден­ца, княж­ну Анну мла­ден­ца, княж­ну Наста­сью» 115. Тот же пере­чень при­сут­ству­ет в цар­ской гра­мо­те Кирил­ло-Бело­зер­ско­му мона­сты­рю от 17 сен­тяб­ря 1575 г. 116.

КНЖ. АНА­СТАСІЯ ІВАНІВНА

мла­де­нец; в жало­ван­ной гра­мо­те царя Ива­на про­то­по­пу Рож­де­ствен­ско­го Суз­даль­ско­го собо­ра от 20 нояб­ря 1572 г. пере­чис­ле­ны умер­шие в мало­лет­стве дети кня­зя: «кня­зя Васи­лья мла­ден­ца, кня­зя Ива­на мла­ден­ца, кня­зя Федо­ра мла­ден­ца, княж­ну Анну мла­ден­ца, княж­ну Наста­сью» 117. Тот же пере­чень при­сут­ству­ет в цар­ской гра­мо­те Кирил­ло-Бело­зер­ско­му мона­сты­рю от 17 сен­тяб­ря 1575 г.118.

КНЖ. АННА ІВАНІВНА

мла­де­нец; в жало­ван­ной гра­мо­те царя Ива­на про­то­по­пу Рож­де­ствен­ско­го Суз­даль­ско­го собо­ра от 20 нояб­ря 1572 г. пере­чис­ле­ны умер­шие в мало­лет­стве дети кня­зя: «кня­зя Васи­лья мла­ден­ца, кня­зя Ива­на мла­ден­ца, кня­зя Федо­ра мла­ден­ца, княж­ну Анну мла­ден­ца, княж­ну Наста­сью» 119. Тот же пере­чень при­сут­ству­ет в цар­ской гра­мо­те Кирил­ло-Бело­зер­ско­му мона­сты­рю от 17 сен­тяб­ря 1575 г.120.

1. Przeździecki, życie str. 97–98.[↩]
2. Bychowca Kronika 36–37.[↩]
3. Dogiel, Codex IV 115, mylnie Iwan „Kazimirowicz “zamiast„ Władimirowicz“.[↩]
4. Akty Istor. Suppl. str. 306, 517, Napiersky, Russko — Liwons. str. 190, Daniłowicz, Skarbiec Nr. 1562, 1603.[↩]
5. Kotzebue, Switrigail. Lipsk 1820 str. 77.[↩]
6. Подл.: GStAPK, OBA 6251. Публ.: Поле­хов С. В. Castrum nostrum Mensko. Из исто­рии дина­сти­че­ской вой­ны в Вели­ком кня­же­стве Литов­ском в 30‑е годы XV века // Studia Historica Europae Orientalis = Иссле­до­ва­ния по исто­рии Восточ­ной Евро­пы : науч. сб. Вып. 7. – Минск : РИВШ, 2014. – 338 с.[↩]
7. Danił. Latop. 59.[↩]
8. Лето­пи­си бело­рус­ско-литов­ские. — С. 35,58,77 и др.[↩]
9. Połn. Sobr. IV 123.[↩]
10. Połn. Sobr. VII. 255, Bychowca, Kronika 37.[↩]
11. druk. w dziele Arch. Sbor. I str. 380[↩]
12. Z archiwum Bielskiego Mikołajewskiego soboru dr. tam gdzie i poprzedni T. II. str. 257[↩]
13. List króla Aleksandra do wójta i podstarościego Bielskich, pisany w Łomży 1507 (!) kwietnia 17 indikta 10. (Drukowany z oryginału tam gdzie i poprzed nie dokumenty). Niemal co słowo to błąd w tym dokumencie; pomnimno jednak tak błędnego tekstu, a raczej jego wyczytania, treść sama, zdaje się, nie podlega wątpliwości.[↩]
14. Z. 12 k. 63 dr. A. Z. R. II d. 118.[↩]
15. Połn. Sobr. VII 255.[↩]
16. ОР РГБ. Ф. 304/III. № 25. Л. 69, 72. На полях запись: «Зри 7000». Не исклю­че­но, впро­чем, что вклад сде­лал его брат князь Семен Бель­ский, нахо­див­ший­ся в это вре­мя на литов­ской служ­бе.[↩]
17. Сбор­ник Импе­ра­тор­ско­го Рус­ско­го исто­ри­че­ско­го обще­ства. СПб., 1882. Т. 35. С. 299.[↩]
18. Wolf, J. Kniaziowie litewsko-ruscy od końca czternastego wieku. Warshava, 1895. 698 s., s. 165–168[↩]
19. Князівсь­кі дина­стії Схід­ної Євро­пи (кіне­ць IX – поча­ток XVI ст.): склад, сус­піль­на і політич­на роль. Істо­ри­ко-гене­а­ло­гічне дослід­жен­ня. Львiв, 2000 [Элек­трон­ный ресурс]. URL:
    http:// izbornyk​.org​.ua/​d​y​n​a​s​t​y​/​d​y​n​0​8​.​htm (дата обра­ще­ния: 06.07.2020).[↩]
20. ПСРЛ. СПб., 1901. Т. 12. С. 246.[↩]
21. Зимин А. Фор­ми­ро­ва­ние бояр­ской ари­сто­кра­тии в Рос­сии во вто­рой поло­вине XV – пер­вой тре­ти XVI в. М., 1988. 350 с., с. 125–127; Кром М. М. Судь­ба аван­тю­ри­ста: князь Семен Федо­ро­вич Бель­ский // Очер­ки фео­даль­ной Рос­сии. М., 2000. Вып. 4. С. 98–115., 2000, с. 114[↩]
22. Раз­ряд­ная кни­га 1475–1598 гг. / Подг. тек­ста, ввод. ста­тья и редак­ция В. И. Буга­но­ва; Отв. ред. М. Н. Тихо­ми­ров. М., 1966. С. 9.[↩]
23. Вклад­ная кни­га Тро­и­це-Сер­ги­е­ва мона­сты­ря / Изд. под­гот. Е. Н. Кли­ти­на, Т. Н. Ману­ши­на, Т. В. Нико­ла­е­ва; Под ред. Б. А. Рыба­ко­ва. М., 1987. С. 90.[↩]
24. Источ­ни­ки по соци­аль­но-эко­но­ми­че­ской исто­рии Рос­сии XVI–XVIII вв.: из архи­ва Мос­ков­ско­го Ново­де­ви­чье­го мона­сты­ря / Подг. тек­ста В. Б. Пав­ло­ва-Силь­ван­ско­го; Под ред. В. И. Корец­ко­го. М., 1985. С. 176.[↩]
25. Источ­ни­ки по соци­аль­но-эко­но­ми­че­ской исто­рии Рос­сии XVI–XVIII вв.: из архи­ва Мос­ков­ско­го Ново­де­ви­чье­го мона­сты­ря. С. 199.[↩]
26. Л. А. Беля­ев, С. Ю. Шока­рев, С. Г. Шуля­ев. Сар­ко­фаг кня­ги­ни Ана­ста­сии Бель­ской в под­кле­те Смо­лен­ско­го собо­ра мос­ков­ско­го Ново­де­ви­чье­го мона­сты­ря.[↩]
27. АЗР. Т. 1. № 126; ПСРЛ. Т. 28. С. 333. Упо­ми­на­ет­ся как «слу­га» Васи­лия 111 на сво­их зем­лях до 1507 г. (Сб. РИО. Т. 35. С. 483).[↩]
28. ПСРЛ. Т. 28. С. 152; НПК. Т. 2. Стб. 703—735.[↩]
29. ПСРЛ. Т. 28. С. 324, 330. В этой свя­зи, оче­вид­но, по нем и были состав­ле­ны «поруч­ные» (ГАР. С. 69 (ящик 147), 351—352). О его женить­бе см.: Гер­бер­штейн. С. 72—73 (оши­боч­но назван Васи­ли­ем). ДДГ. № 89. С. 357.[↩]
30. ДДГ. № 89. С. 357.[↩]
31. «Кня­зя Фео­до­ра бояре, на имя Гла­зов, а Офо­нас» (Сбор­ник рус­ско­го исто­ри­че­ско­го обще­ства (далее – Сб. РИО). СПб., 1882. Т. 35. С. 36). Сре­ди «доб­рых» слуг назы­ва­ет­ся так­же Митя Ива­нов Юров. Позд­нее один из его слуг, постриг­шись в мона­хи, стал изве­стен как Тихон Лухов­ский.[↩]
32. Бен­ци­а­нов, М. М. «Кня­же­ский эле­мент» в нов­го­род­ской помест­ной кор­по­ра­ции на рубе­же XV–XVI вв. / М. М. Бен­ци­а­нов // Нов­го­род­ский исто­ри­че­ский сбор­ник. – Вып. 15 (25). – Вели­кий Нов­го­род: Нов­го­род­ский госу­дар­ствен­ный уни­вер­си­тет, 2015.– С. 88–112., с. 91–92[↩]
33. Зимин А. А. Фор­ми­ро­ва­ние бояр­ской ари­сто­кра­тии в Рос­сии во вто­рой поло­вине XV – пер­вой трети
    XVI в. М., 1988. 350 с., с. 124–125[↩]
34. АЗР. Т. 1. № 85. С. 105.[↩]
35. Акты, собран­ные в
    биб­лио­те­ках и архи­вах Рос­сий­ской импе­рии Архео­гра­фи­че­скою экс­пе­ди­ци­ею импе­ра­тор­ской Ака­де­мии наук, Спб., 1836 г., т. 1, № 138, с. 105; Skarbiec diplomatow papieżskich…, Wilno, 1862, t. 2, № 2151, s. 264.[↩]
36. СИВМ. С. 102–103, 158; Посла­ния Иоси­фа Волоц­ко­го. Л., 1959. С. 182, 210; Алек­се­ев А.И. Пер­вая редак­ция вклад­ной кни­ги Кирил­ло­ва Бело­зер­ско­го мона­сты­ря (1560–е гг.) // Вест­ник цер­ков­ной исто­рии. 2010. № 3/4 (19/20). С. 29; Вклад­ная и кор­мо­вая кни­га Мос­ков­ско­го Симо­но­ва мона­сты­ря (далее – ВККМ­СМ) / Подг. тек­ста А.И. Алек­се­е­ва // Вест­ник цер­ков­ной исто­рии. 2006. Вып. 3. С. 83; Источ­ни­ки по соци­аль­но-эко­но­ми­че­ской исто­рии Рос­сии XVI-XVIII вв. Из архи­ва мос­ков­ско­го Ново­де­ви­чье­го мона­сты­ря. М., 1985. С. 162; ОР РГБ. Ф. 304/III. № 25. Л. 11, 138.[↩]
37. Сб. РИО. Т. 35. С. 295[↩]
38. Z. 12 k. 63 dr. A. Z. R. II d. 118.[↩]
39. Z 6 str. 570.[↩]
40. Opisanie trumien Supraślskiej cerkwi. Kossakowski III. dodatek str. IV nazywa ją: Jawnucha z domu Skirgiellow synowica Jagielly w. ks. Lit. Porównaj Niesiecki III 49.[↩]
41. Z. 6 str. 98, dr. A. Z. R. d . 126.[↩]
42. Rodowód kniaziów Odyncewiczów przy Latop. Danił, str. 13.[↩]
43. Раз­ряд­ная кни­га 1475–1605 гг. Т. 1. Ч. 1. М., 1977. С. 166, 171, 177, 180, 183, 184; Ч. 2. М., 1977. С. 192, 199, 212, 216, 230, 235, 244, 254, 259, 263, 268, 271, 281, 282, 290, 295, 302, 304, 307, 311, 314, 321, 322, 328, 334, 342, 348, 356–357, 360, 365, 376, 385, 394; Анто­нов А.В. Част­ные архи­вы рус­ских фео­да­лов XV–начала XVII века // Рус­ский дипло­ма­та­рий. Вып. 8. М., 2002. № 2470.[↩]
44. Тысяч­ная кни­га 1550 г. и Дво­ро­вая тет­радь 50‑х годов XVI в. М.; Л., 1950. С. 54.[↩]
45. Акты Рос­сий­ско­го госу­дар­ства. Архи­вы мос­ков­ских мона­сты­рей и собо­ров. XV–начало XVII в. М., 1998. С. 489; Раз­ряд­ная кни­га 1475–1598 гг. М., 1966. С. 74.[↩]
46. Алек­се­ев А. И. Вклад­ная и кор­мо­вая кни­га Мос­ков­ско­го Симо­но­ва мона­сты­ря // Вест­ник цер­ков­ной исто­рии. 2006. № 3. С. 84; Амер­ха­но­ва Э. И. Сино­ди­ки Сви­яж­ско­го Успен­ско­го Бого­ро­диц­ко­го мона­сты­ря. Пуб­ли­ка­ция, иссле­до­ва­ния. Казань, 2016. С. 118.[↩]
47. Кур­га­но­ва Н. М. Стра­ни­цы исто­рии горо­да Суз­да­ля. М., 2007. 119 с., с. 23[↩]
48. см.: [Федо­ров А. Исто­ри­че­ское собра­ние о бого­спа­са­е­мом гра­де Суж­да­ле // Вре­мен­ник ОИДР. М., 1855.
    Кн. 22. С. 1–212, с. 47][↩]
49. Ген­рих Шта­ден. Запис­ки о Мос­ко­вии. Т. 2. М., 2009. С. 86[↩]
50. Спи­сок погре­бен­ных в Тро­иц­кой Сер­ги­е­вой лав­ре от осно­ва­ния оной до 1880 года. М., 1880. С. 14[↩]
51. Кор­мо­вая кни­га Мос­ков­ско­го Став­ро­пи­ги­аль­но­го Новоспас­ско­го мона­сты­ря. М., 1903. С. II-III[↩]
52. Раз­ряд­ная кни­га 1475–1605 гг. Т. 1. Ч. 2. М., 1977. С. 328[↩]
53. Зимин А.А. О соста­ве двор­цо­вых учре­жде­ний Рус­ско­го госу­дар­ства кон­ца XV и XVI в. // Исто­ри­че­ские запис­ки. Т. 63. М., 1958. С. 196[↩]
54. Тысяч­ная кни­га 1550 г. и Дво­ро­вая тет­радь 50‑х годов XVI в. М.; Л., 1950. С. 111, 117[↩]
55. Раз­ряд­ная кни­га 1475–1598 г. М., 1966. С. 164, 187[↩]
56. Раз­ряд­ная кни­га 1475–1598 гг. М., 1966. С. 150, 153, 154, 156, 162, 163, 167, 178, 180, 183, 187, 188, 197, 200, 208–210, 216–220, 222–224, 226, 229, 233–236, 239[↩]
57. Выпис­ка из посоль­ских книг о сно­ше­ни­ях Рос­сий­ско­го госу­дар­ства с Поль­ско-Литов­ским за 1487–1572 гг. // Памят­ни­ки исто­рии Восточ­ной Евро­пы. Источ­ни­ки XV–XVII вв. Т. II. С. 226, 228, 229, 230, 231, 233, 245; Сбор­ник Рус­ско­го исто­ри­че­ско­го обще­ства. Т. 71. СПб., 1892. С. 26, 121, 84–152, 155, 325[↩]
58. Скрын­ни­ков Р.Г. Цар­ство тер­ро­ра. СПб., 1992. С. 149[↩]
59. Шлих­тинг А. Новое изве­стие о Рос­сии вре­ме­ни Ива­на Гроз­но­го. Л., 1934. С. 23.[↩]
60. Анто­нов А.В. Поруч­ные запи­си 1527–1571 годов // Рус­ский дипло­ма­та­рий. Вып. 10. М., 2004. С. 15[↩]
61. Анто­нов А.В. Поруч­ные запи­си 1527–1571 годов // Рус­ский дипло­ма­та­рий. Вып. 10. М., 2004. С. 22[↩]
62. Анто­нов А.В. Поруч­ные запи­си 1527–1571 годов // Рус­ский дипло­ма­та­рий. Вып. 10. М., 2004. С. 48[↩]
63. Госу­дар­ствен­ный архив Рос­сии XVI сто­ле­тия. Опыт рекон­струк­ции / Подг. тек­ста и ком­мент. А. А. Зими­на. Т. 1–3. М., 1978. С. 15, 49, 90, 91, 131, 199, 356, 413, 424, 431, 479, 483–485, 488, 489, 533, 539[↩]
64. Рус­ский дипло­ма­та­рий. Вып. 10. М., 2004. С. 173[↩]
65. Сбор­ник Рус­ско­го исто­ри­че­ско­го обще­ства. Т. 71. СПб., 1892. С. 503[↩]
66. Сбор­ник Рус­ско­го исто­ри­че­ско­го обще­ства. Т. 129. СПб., 1910. С. 187–190[↩]
67. Вклад­ные и кор­мо­вые кни­ги Ростов­ско­го Бори­со­глеб­ско­го мона­сты­ря в XV, XVI, XVII и XVIII сто­ле­ти­ях. Изд. А. Тито­вым. Яро­славль, 1881. С. 36; Акты Рос­сий­ско­го госу­дар­ства. Архи­вы мос­ков­ских мона­сты­рей и собо­ров. XV–начало XVII в. М., 1998. С. 500[↩]
68. По сооб­ще­нию крат­ко­го лето­пис­ца, создан­но­го, оче­вид­но, на базе мате­ри­а­лов Раз­ряд­но­го при­ка­за, «в Крем­ле пого­ре все дво­ры и церк­ви дре­вя­ны, а у каме­ных церк­вей вер­хи пого­ре, и двор госу­да­рев зго­рел, а с пушеш­ные избы верх сорва­ло и бро­си­ло в Китай город» (РНБ. F.IV.726. Л. 796 об.-797).[↩]
69. Корец­кий В. И. Соло­вец­кий лето­пи­сец кон­ца XVI в. С. 237; Нови­ко­ва О. Л. О вто­рой редак­ции так назы­ва­е­мо­го Соло­вец­ко­го лето­пис­ца. С. 248; Яко­влев В. В. Нов­го­род­ско-псков­ская лето­пись 1630 г. С. 438. См. так­же пред­ше­ству­ю­щую пуб­ли­ка­цию фраг­мен­та Тре­тьей редак­ции лето­пис­ца: Тихо­ми­ров М. Н. Рус­ское лето­пи­са­ние. М., 1979. С. 198.[↩]
70. РНБ. Погод. № 1573. Л. 12 об.; Быч­ков А. Ф. Опи­са­ние цер­ков­но-сла­вян­ских и рус­ских руко­пи­сей Импе­ра­тор­ской Пуб­лич­ной биб­лио­те­ки. Ч. 1. СПб., 1882. С. 140.[↩]
71. Раз­ряд­ная кни­га 1475–1605 гг. Т. 2. Ч. 2. М., 1982. С. 282; Раз­ряд­ная кни­га 1559–1605 гг. М., 1974. С. 71; РГА­ДА. Ф. 188. Руко­пис­ное собр. ЦГА­ДА. Оп. 1. Д. 38. Л. 2 (Раз­ряд­но-лето­пис­ные запи­си за 1561–1578 гг.).[↩]
72. РГБ. Ф. 310. Собр. Ундоль­ско­го. № 754. Л. 376 об. (Так назы­ва­е­мый лето­пи­сец Кваш­ни­на нача­ла XVII в.); ПСРЛ. Т. 13. Ч. 1. СПб., 1904. С. 300 (позд­ней­шая при­пис­ка в спис­ке Обо­лен­ско­го). О лето­пис­це см.: Корец­кий В. И. Исто­рия рус­ско­го лето­пи­са­ния вто­рой поло­ви­ны XVI — нача­ла XVII в. М., 1986. С. 16–17.[↩]
73. ПСРЛ. Т. 34. М., 1978. С. 191.[↩]
74. Сино­дик по уби­ен­ных во бра­ни // Быч­ко­ва М. Е. Состав клас­са фео­да­лов Рос­сии в XVI в. М., 1986. С. 182.[↩]
75. РГБ. Ф. 256. Собр. Румян­це­ва. № 349. Л. 71.[↩]
76. РНБ. СПб­ДА. А.Ш7. Л. 388 (Вклад­ная гра­мо­та Ива­на IV игу­ме­ну Кирил­ло-Бело­зер­ско­го мона­сты­ря Козь­ме на села Спас­ское и Пиро­го­во с дерев­ня­ми и пустошами,17 сен­тяб­ря 1575 г.).[↩]
77. Еру­са­лим­ский К. Ю. Крым­ское хан­ство, Речь Поспо­ли­тая и Рос­сий­ское госу­дар­ство в 1524–1571 гг.: посоль­ская пере­пис­ка из архи­ва Вели­ко­го кня­же­ства Литов­ско­го // Золо­то­ор­дын­ское обо­зре­ние. 2017. Т. 5. № 4. Док. VII. С. 905, 911.[↩]
78. Доку­мен­ты по исто­рии Вол­го-Ураль­ско­го реги­о­на XVI-XIX веков из древ­ле­хра­ни­лищ Тур­ции. Сбор­ник доку­мен­тов. Казань, 2008. № 29. С. 194.[↩]
79. Кап­пе­лер А., Скрын­ни­ков Р. Г. Забы­тый источ­ник о Рос­сии эпо­хи Ива­на Гроз­но­го // ОИ. 1999. № 1. С. 140.[↩]
80. Пис­цо­вые мате­ри­а­лы Яро­слав­ско­го уез­да XVI в. Вот­чин­ные зем­ли. СПб., 1999. С. 162[↩]
81. Архив СПб ИИРАН. Ф. 29. Оп. 1. Д. 8. № 1456. Л. 2040; Пис­цо­вые кни­ги Мос­ков­ско­го госу­дар­ства XVI в. Ч. 1. Отд. 1. СПб., 1872. С. 150; Шума­ков С.А. Обзор гра­мот кол­ле­гии эко­но­мии. Вып. 1. М., 1899. С. 55; Акты исто­ри­че­ские. Т. 1. СПб., 1841. С. 351[↩]
82. Акты Рос­сий­ско­го госу­дар­ства. Архи­вы мос­ков­ских мона­сты­рей и собо­ров. XV–начало XVII в. М., 1998. № 129, 131. С. 500–502; Шума­ков С.А. Обзор гра­мот кол­ле­гии эко­но­мии. Вып. 1. М., 1899. С. 55; Акты исто­ри­че­ские. Т. 1. СПб., 1841. С. 351[↩]
83. Машта­фа­ров А.В. Суз­даль­ский вла­дыч­ный дом в доку­мен­тах XVI – нача­ла XVII века // Рус­ский дипло­ма­та­рий. Вып. 5. М., 1999. № 7, 10; Федо­тов-Чехов­ский А.А. Акты, отно­ся­щи­е­ся до граж­дан­ской рас­пра­вы Древ­ней Рос­сии. Т. 1. Киев, 1860. С. 141[↩]
84. Пис­цо­вые мате­ри­а­лы Ростов­ско­го уез­да XVII века. 1629–1631 гг. / Сост. В. А. Кадик. М., 2012. С. 194–197[↩]
85. Шума­ков. Углич­ские акты. С. 34–35[↩]
86. РГА­ДА. Ф. 1209. Оп. 1. Кн. 20. № 233, 234, 235, 237, 243, 494, 495, 497, 535, 536, 545; Кн. 254. № 12, 13, 14[↩]
87. Анто­нов А.В. Акты Яро­слав­ских мона­сты­рей и церк­вей XIV – нача­ла XVII веков // Рус­ский дипло­ма­та­рий. Вып. 1. М., 1997. С. 106[↩]
88. Весе­лов­ский С.Б. Послед­ние уде­лы в Севе­ро-Восточ­ной Руси // Исто­ри­че­ские запис­ки. М., 1947. Т. 22. С. 101–131[↩]
89. Шума­ков С.А. Обзор гра­мот кол­ле­гии эко­но­мии. Вып. 1. М., 1899. С. 54–55; Вып. 3. М., 1912. С. 199. № 727; Пис­цо­вые кни­ги Мос­ков­ско­го госу­дар­ства XVI в. Ч. 1. Отд. 1. СПб., 1872. С. 150; Вклад­ная кни­га 1674–1675 (7183) года Мос­ков­ско­го Ново­де­ви­чье­го мона­сты­ря // Источ­ни­ки по соци­аль­но-эко­но­ми­че­ской исто­рии Рос­сии XVI–XVIII вв.: из архи­ва Мос­ков­ско­го Ново­де­ви­чье­го мона­сты­ря / Подг. В. Б. Пав­лов-Силь­ван­ский. М., 1985.С. 202–203; Рус­ский дипло­ма­та­рий. Вып. 2. М., 1997. С. 197[↩]
90. Акты Суз­даль­ско­го Спа­со-Евфи­мье­ва мона­сты­ря 1506–1608 гг. М., 1998. № 174. С. 335; Сади­ков П.А. Очер­ки по исто­рии оприч­ни­ны. М.; Л., 1950. С. 371; Иви­на Л.И. Внут­рен­нее осво­е­ние земель Рос­сии в XVI в. Исто­ри­ко-гео­гра­фи­че­ское иссле­до­ва­ние по мате­ри­а­лам мона­сты­рей. Л., 1985.С. 86, 90[↩]
91. Стрель­ни­ков С.В. Зем­ле­вла­де­ние в Ростов­ском крае в XIV – пер­вой тре­ти XVII века. М.; СПб., 2009. С. 25–26, 49, 79, 82, 108, 109[↩]
92. Пис­цо­вые кни­ги Мос­ков­ско­го госу­дар­ства XVI в. Ч. 1. Отд. 1. СПб., 1872. С. 150–151, 310–311[↩]
93. РНБ. СПб­ДА. А.Ш7. Л. 713–713 об. (Ввоз­ная гра­мо­та Ива­на IV на село Пиро­го­во с дерев­ня­ми Кирил­ло-Бело­зер­ско­му мона­сты­рю, 25 сен­тяб­ря 1571 г.).[↩]
94. Акты Суз­даль­ско­го Спа­со-Евфи­мье­ва мона­сты­ря 1506–1608 гг. М., 1998. № 91, Л. 19, 22, № 174; Акты исто­ри­че­ские. Т. 1. СПб., 1841. С. 344–345; Чер­ка­со­ва М.С. Зем­ле­вла­де­ние Тро­и­це-Сер­ги­е­ва мона­сты­ря в XV–XVI вв. М., 1996. С. 145, 207, 258, 274; Иви­на Л.И. Внут­рен­нее осво­е­ние земель Рос­сии в XVI в. Исто­ри­ко-гео­гра­фи­че­ское иссле­до­ва­ние по мате­ри­а­лам мона­сты­рей. Л., 1985. С. 86, 90[↩]
95. Акты суз­даль­ско­го Спа­со-Евфи­мье­ва мона­сты­ря 1506–1608 гг. М., 1998. С. 335. № 174.[↩]
96. Машта­фа­ров А. В. Суз­даль­ский вла­дыч­ный дом в доку­мен­тах XVI — нача­ла XVII века. С. 81–82. № 7.[↩]
97. Акты Рос­сий­ско­го госу­дар­ства. Архи­вы мос­ков­ских мона­сты­рей и собо­ров XV — нача­ла XVII в. М., 1998. С. 309–310. № 129.[↩]
98. Вклад­ная кни­га Тро­и­це-Сер­ги­е­ва мона­сты­ря. М., 1987. С. 90[↩]
99. ОР РНБ Кир.-Бел. собр. № 78/1317. Л. 47 об.-68; Саха­ров И.П. Кор­мо­вая кни­га Кирил­ло-Бело­зер­ско­го мона­сты­ря // Запис­ки Отде­ле­ния рус­ской и сла­вян­ской фило­ло­гии Импе­ра­тор­ско­го архео­ло­ги­че­ско­го обще­ства. 1851. Т. 1. Отд. 3. С. 78–79[↩]
100. Вклад­ная и кор­мо­вая кни­га Мос­ков­ско­го Симо­но­ва мона­сты­ря / Подг. тек­ста А.И. Алек­се­ев, А.В. Машта­фа­ров // Вест­ник цер­ков­ной исто­рии. 2006. № 3. С. 28[↩]
101. Вклад­ная кни­га 1674–1675 (7183) года Мос­ков­ско­го Ново­де­ви­чье­го мона­сты­ря // Источ­ни­ки по соци­аль­но-эко­но­ми­че­ской исто­рии Рос­сии XVI–XVIII вв.: из архи­ва Мос­ков­ско­го Ново­де­ви­чье­го мона­сты­ря / Подг. В. Б. Пав­лов-Силь­ван­ский. М., 1985.С. 202–203; Рус­ский дипло­ма­та­рий. Вып. 2. М., 1997. С. 202–203[↩]
102. ОР РНБ. Ф. 775 (Собр. Тито­ва). Д. 4904. Л. 10; Титов А.А. Вклад­ные и кор­мо­вые кни­ги Ростов­ско­го Бори­со­глеб­ско­го мона­сты­ря в XV, XVI, XVII и XVIII сто­ле­ти­ях. Яро­славль, 1881. С. 36).[↩]
103. ОР РНБ Кир.-Бел. собр. № 87/1325. Л. 66, 66 об.[↩]
104. РНБ. Собр. Тито­ва. № 4904. Л. 10–10 об. То же см.: Машта­фа­ров А. В. Суз­даль­ский вла­дыч­ный дом в доку­мен­тах XVI — нача­ла XVII века // РД. Вып. 5. М., 1999. С. 81–82. № 7.[↩]
105. РГБ. Ф. 256. Собр. Румян­це­ва. № 349. Л. 70 об.[↩]
106. Машта­фа­ров А. В. Суз­даль­ский вла­дыч­ный дом в доку­мен­тах XVI — нача­ла XVII века. С. 82. № 7.[↩]
107. РНБ. СПб­ДА. А.Ш7. Л. 387 об. Княж­на Наста­сья так­же назва­на мла­ден­цем.[↩]
108. Вклад­ная кни­га 1674–1675 (7183) года Мос­ков­ско­го Ново­де­ви­чье­го мона­сты­ря // Источ­ни­ки по соци­аль­но-эко­но­ми­че­ской исто­рии Рос­сии XVI-XVIII вв.: Из архи­ва Мос­ков­ско­го Ново­де­ви­чье­го мона­сты­ря. Вып. 1. М., 1985. С. 202. Память на Рож­де­ство Иоан­на Пред­те­чи, 24 июня.[↩]
109. ПСРЛ. Т. 34. С. 191.[↩]
110. Машта­фа­ров А. В. Суз­даль­ский вла­дыч­ный дом в доку­мен­тах XVI — нача­ла XVII века. С. 82. № 7.[↩]
111. РНБ. СПб­ДА. А.Ш7. Л. 387 об. Княж­на Наста­сья так­же назва­на мла­ден­цем.[↩]
112. Машта­фа­ров А. В. Суз­даль­ский вла­дыч­ный дом в доку­мен­тах XVI — нача­ла XVII века. С. 82. № 7.[↩]
113. РНБ. СПб­ДА. А.Ш7. Л. 387 об. Княж­на Наста­сья так­же назва­на мла­ден­цем.[↩]
114. Вклад­ная кни­га 1674–1675 (7183) года Мос­ков­ско­го Ново­де­ви­чье­го мона­сты­ря // Источ­ни­ки по соци­аль­но-эко­но­ми­че­ской исто­рии Рос­сии XVI-XVIII вв.: Из архи­ва Мос­ков­ско­го Ново­де­ви­чье­го мона­сты­ря. Вып. 1. М., 1985. С. 202. Память на Рож­де­ство Иоан­на Пред­те­чи, 24 июня.[↩]
115. Машта­фа­ров А. В. Суз­даль­ский вла­дыч­ный дом в доку­мен­тах XVI — нача­ла XVII века. С. 82. № 7.[↩]
116. РНБ. СПб­ДА. А.Ш7. Л. 387 об. Княж­на Наста­сья так­же назва­на мла­ден­цем.[↩]
117. Машта­фа­ров А. В. Суз­даль­ский вла­дыч­ный дом в доку­мен­тах XVI — нача­ла XVII века. С. 82. № 7.[↩]
118. РНБ. СПб­ДА. А.Ш7. Л. 387 об. Княж­на Наста­сья так­же назва­на мла­ден­цем.[↩]
119. Машта­фа­ров А. В. Суз­даль­ский вла­дыч­ный дом в доку­мен­тах XVI — нача­ла XVII века. С. 82. № 7.[↩]
120. РНБ. СПб­ДА. А.Ш7. Л. 387 об. Княж­на Наста­сья так­же назва­на мла­ден­цем.[↩]