Ногтевы

от

Общие сведения о роде

Кня­зья Ног­те­вы — рюри­ко­ви­чи, отрасль Суз­даль­ских кня­зей. Осно­ва­те­лем фами­лии был млад­ший сын ниже­го­род­ско-суз­даль­ско­го вели­ко­го кня­зя Кон­стан­ти­на Васи­лье­ви­ча Дмит­рий, кото­ро­му раз­ные родо­слов­цы усва­и­ва­ли два про­зви­ща – Ноготь и Одноок.

Родовод

❋ Рюрик, князь Новгородский
⇨ Игорь Рюри­ко­вич, вели­кий князь Киев­ский +945
⇨ Свя­то­слав I Иго­ре­вич, вели­кий Киев­ский 942–972
⇨ Вла­ди­мир I, вели­кий князь Киев­ский +1015
⇨ Яро­слав I Муд­рый, вели­кий князь Киев­ский 978‑1054
⇨ Все­во­лод I, вели­кий князь Киев­ский 1030–1093
⇨ Вла­ди­мир II Моно­мах, князь Киев­ский 1053–1125
⇨ Юрий Дол­го­ру­кий, кн. Вла­ди­мир­ский 1090–1157
⇨ Все­во­лод III Боль­шое Гнез­до 1154–1212
⇨ Яро­слав II (Фёдор) Все­во­ло­до­вич, князь Пере­я­с­лав­ский 1190–1246
⇨ Андрей II Яро­сла­вич Суз­даль­ский, вели­кий князь Вла­ди­мир­ский ок. 1222–1264
⇨ Миха­ил Андре­евич, князь Суз­даль­ский +1305/
⇨ Васи­лий Михай­ло­вич, князь Суз­даль­ский +1309
⇨ Кон­стан­тин Васи­лье­вич, князь Суз­даль­ский +1355
⇨

XV генерация от Рюрика

КН. ДМИТ­РИЙ КОН­СТАН­ТИ­НО­ВИЧ НОГОТЬ ОДНО­ОК СУЗ­ДАЛЬ­СКИЙ (1375)

чет­вер­тый сын Кон­стан­ти­на Васи­лье­ви­ча, князь Суз­даль­ский, в ино­ках Дио­ни­сий. Немно­гие сохра­нив­ши­е­ся о нем лето­пис­ные изве­стия едва ли досто­вер­ны. Соглас­но дан­ным этих источ­ни­ков, в 1367 г. он вме­сте с стар­ши­ми бра­тья­ми Дмит­ри­ем и Бори­сом Кон­стан­ти­но­ви­ча­ми ходил про­тив ордын­ско­го выход­ца Булат-Теми­ра, разо­ряв­ше­го сво­и­ми набе­га­ми Ниже­го­род­скую зем­лю, а в 1375 г. был в похо­де Димит­рия Ива­но­ви­ча (Дон­ско­го) про­тив Твер­ско­го кня­зя Миха­и­ла Алек­сан­дро­ви­ча. Меж­ду тем сохра­нил­ся офи­ци­аль­ный доку­мент — дан­ная суз­даль­ско­му Васи­льев­ско­му мона­сты­рю, — в кото­ром 1353 годом поме­ча­ет­ся смерть кн. «Дмит­рея Костян­ти­но­ви­ца», и этот князь, по мне­нию А. В. Экзем­пляр­ско­го, не кто иной, как Д. К.

Навер­ное вла­дел уде­лом по р.Уводи. Упо­ми­на­ет­ся в лето­пи­си с опре­де­ле­ни­ем «Суж­даль­скыи». Отсю­да мож­но заклю­чить, что Ноготь так­же имел вла­де­ния в Суз­да­ле. Рас­смот­ре­ние актов XV—XVI вв. убеж­да­ет в точ­но­сти лето­пис­но­го опре­де­ле­ния кня­зя Дмит­рия Кон­стан­ти­но­ви­ча Ног­тя как кня­зя имен­но суз­даль­ско­го. Ска­зан­ное под­твер­жда­ет­ся ана­ли­зом извест­ной «дан­ной» чер­ни­цы Мари­ны. В насто­я­щее вре­мя мож­но счи­тать уста­нов­лен­ным, что доку­мент этот дол­жен дати­ро­вать­ся не XIII в., как счи­та­лось ранее, а 1453 г.. Спе­ци­аль­ный раз­бор «дан­ной» под­твер­жда­ет выска­зан­ную еще А.В.Экземплярским догад­ку, что упо­ми­на­е­мый в гра­мо­те князь Дмит­рии Кон­стан­ти­но­вич — это Дмит­рий Ноготь. Соглас­но тек­сту «дан­ной», Дмит­рию при­над­ле­жа­ли села Минин­ское, Рома­нов­ское и «при­куп­ной» луг Любо­ща «под­ле реки Пер­ли», у «Василь­ков­ско­го мочи­ща». Село Минин­ское, в XVI в. пре­вра­тив­ше­е­ся в пустошь, нахо­ди­лось в двух вер­стах к югу от Суз­да­ля, вле­во от доро­ги Суз­даль — Вла­ди­мир. Село Рома­нов­ское по назва­нию отож­деств­ля­ет­ся с позд­ней­шим с.Романовом, сто­яв­шим на Ирме­се в шести вер­стах к севе­ру от Суз­да­ля. Луг Любо­ща был рас­по­ло­жен по пра­во­му бере­гу Нер­ли Клязь­мин­ской, ниже с.Василькова, близ суз­даль­ско-вла­ди­мир­ско­го рубе­жа. Таким обра­зом, ука­зан­ные в «дан­ной» чер­ни­цы Мари­ны села кня­зя Дмит­рия Ног­тя кон­цен­три­ро­ва­лись вокруг Суз­да­ля. Лишь «при­куп­ной» луг Любо­ща был уда­лен от Суз­да­ля при­мер­но на 16 км. Дру­гие вла­де­ния млад­ше­го Дмит­рия Кон­стан­ти­но­ви­ча опре­де­ля­ют­ся, прав­да отча­сти, но отчи­нам его потом­ков. Села, дерев­ни, раз­лич­ные уго­дья, при­над­ле­жав­шие кня­зьям Ног­те­вым, упо­ми­на­ют­ся в неко­то­рых гра­мо­тах XV—XVI вв. Так, кня­зю Андрею Андре­еви­чу в 40‑е годы XV в. при­над­ле­жа­ло с. Коров­ни­че­ское «по ста­ринѣ и съ судомъ». Село явля­лось «вонт­чи­ной» вла­дель­ца 1. И.А. Голуб­цов, опуб­ли­ко­вав­ший доку­мент, вна­ча­ле отож­де­ствил кня­зя Андрея Андре­еви­ча с пра­пра­пра­пра­вну­ком или с пра­пра­пра­вну­ком кня­зя Дмит­рия Ног­тя Андре­ем, сыном кня­зя Андрея Васи­лье­ви­ча Ног­те­ва. Одна­ко затем иссле­до­ва­тель внес поправ­ку, ука­зав, что этот Андрей Андре­евич был отцом Васи­лия Ног­тя, т. е. пра­вну­ком кня­зя Дмит­рия Кон­стан­ти­но­ви­ча Млад­ше­го 2. Послед­нее мне­ние И.А. Голуб­цо­ва абсо­лют­но вер­но. Пра­внук Дмит­рия Ног­тя князь Андрей Андре­евич вне­сен в один из древ­ней­ших по соста­ву родо­слов­цев, сохра­нив­ший­ся в спис­ке 40‑х годов XVI в. и обна­ру­жен­ный несколь­ко лет назад авто­ром этих строк 3. Быв­шая вот­чи­на кня­зя Андрея Андре­еви­ча с. Коров­ни­че­ское сохра­ни­лось и в XIX в. Оно было рас­по­ло­же­но на севе­ро-запад­ной окра­ине Суз­да­ля 4.

Жало­ван­ная гра­мо­та Ива­на III вла­стям суз­даль­ско­го Спа­со-Евфи­мье­ва мона­сты­ря от 17 октяб­ря 1472 г. назы­ва­ет при­над­ле­жав­шие кня­зю Андрею Андре­еви­чу Ног­те­ву «в Суз­да­ле... зем­ли Мед­ве­жей Угол и с пустош­ми на реце на Уво­те» 5. Речь идет о том же лице, кото­рое вла­де­ло и с. Коров­ни­че­ским. Мед­ве­жий Угол так­же был селом 6. И.А. Голуб­цов, издав­ший самые ран­ние доку­мен­ты, в кото­рых речь идет о с. Мед­ве­жий Угол, пред­по­ло­жи­тель­но отож­де­ствил это село с суще­ство­вав­шей в XIX в. д. Мед­ве­жье Ков­ров­ско­го уез­да 7. Отож­деств­ле­ние ока­зы­ва­ет­ся невер­ным. Точ­но лока­ли­зо­вать с. Мед­ве­жий Угол поз­во­ля­ют дан­ные пере­пис­ной кни­ги 1678 г. Суз­даль­ско­го уез­да. Там упо­ми­на­ют­ся с. Мед­ве­жий Угол и в нем цер­ковь Воз­не­се­ния 8. А в Спис­ке насе­лен­ных мест Вла­ди­мир­ской губер­нии зна­чит­ся казен­ное (обыч­но быв­шее мона­стыр­ское) село «Воз­не­се­ние, что в Мед­ве­жьем Углу» 9. Ста­но­вит­ся оче­вид­ным, что Воз­не­се­ние — вто­рое назва­ние с. Мед­ве­жий Угол, полу­чен­ное им по мест­ной церк­ви. Сто­я­ло это село на пра­вом бере­гу Уво­ди, в ее ниж­нем тече­нии 10.

К той же реке под­хо­ди­ли и дру­гие вла­де­ния кня­зей Ног­те­вых. Сохра­ни­лась состав­лен­ная око­ло 1500—1515 гг. раз­дель­ная гра­мо­та вну­ков кня­зя А.А. Ног­те­ва кня­зей Семе­на, Ива­на и Андрея Васи­лье­ви­чей Ног­те­вых на вот­чи­ну их отца — Лям­цын­ский Угол. В гра­мо­те ука­за­ны гра­ни­цы земель млад­ше­го из бра­тьев — Андрея. Они состо­я­ли из трех отдель­ных участ­ков. В каче­стве ори­ен­ти­ров назва­ны реки Ухтах­ма с Поче­вин­ским езом, Сага­лен­ка, Вязь­ма, Юрьев­ка, Шереш, Чер­ная, Уводь, близ кото­рой был «ост­ров» Син­горь; боло­та Сага­лин­ское, Боло­гов­ское, Юрьев­ское, Козин­ское, Бере­зо­во, плав Раз­ве­ев­ский; заводь Дол­гая, Ине­уль­ское устье, овраг Кор­дов­ский, луг Мал­ков; дерев­ни и сели­ща Мас­лов­ская, Ста­рое и Новое Лям­цы­но, Селыш­ки, Боло­го­во, Зме­ин­ское, Яков­ля (Яко­вль­ское), Стро­и­ко­во, Селыш­ко Круг­лое, Щит­ни­ко­во (Щит­ни­че), Буш­ма­но­во, Шереш, Бор­що­во­во, Малое Голуб­цо­во 11. И.А. Голуб­цов счи­тал, что Лям­цын­ский Угол полу­чил свое назва­ние от д. Лям­цы­но, в XIX в. чис­лив­шей­ся в Нере­хот­ском уез­де Костром­ской губер­нии 12. Нере­хот­ское Лям­цы­но сто­я­ло на левом бере­гу р. Шачи почти при ее исто­ке [ЦГА­ДА, ф. 1356, оп. 1, д. 1714]. Вла­де­ния же кня­зя А.В. Ног­те­ва он лока­ли­зо­вал зна­чи­тель­ное южнее это­го Лям­цы­на, в ниж­нем тече­нии рек Уво­ди и Вязь­мы 13. Дей­стви­тель­но, основ­ной мас­сив вла­де­ний кня­зя А.В. Ног­те­ва про­сти­рал­ся от сто­яв­шей на пра­вом бере­гу Ухто­мы (Ухтах­мы), в ее ниж­нем тече­нии, д. Мас­лов­ской до рас­по­ло­жен­ной на левом бере­гу р. Вязь­мы д. Боло­го­во, далее вниз по Вязь­ме, от нее обрат­но на восток к Козин­ско­му боло­ту, далее к дерев­ням Яко­в­ле (Яко­вль­ско­му), Щит­ни­ко­ву (Щит­ни­чу) и к р. Ухто­ме (Ухтах­ме), где был «забит» ез кре­стьян д. Поче­ви­ной 14. Все ука­зан­ные здесь посе­ле­ния сохра­ни­лись и в XIX в., лишь незна­чи­тель­но изме­нив свои назва­ния 15. Вто­рой уча­сток вла­де­ний кня­зя Андрея Васи­лье­ви­ча был рас­по­ло­жен ниже пер­во­го по р. Вязь­ме и не на левом, а на пра­вом бере­гу этой реки. В раз­дель­ной гра­мо­те упо­ми­на­ют­ся д. Буш­ма­но­во и р. Шереш 16. На кар­те 1812 г. пока­за­ны сто­яв­шая на пра­вом бере­гу Вязь­мы д. Буш­ма­ко­во и к югу от нее пра­вый при­ток Вязь­мы р. Аве­реш 17. Несмот­ря на неко­то­рую раз­ни­цу в назва­ни­ях (воз­мож­но, что на кар­те про­сто опис­ки в наиме­но­ва­ни­ях), ста­но­вит­ся оче­вид­ным, что речь в гра­мо­те нача­ла XVI в. идет о вла­де­нии, рас­по­ло­жен­ном в рай­оне зафик­си­ро­ван­ных источ­ни­ком XIX в. д. Буш­ма­ко­во и р. Аве­ре­ша. Нако­нец, тре­тий уча­сток кня­зя А.В. Ног­те­ва — «ост­ров на рѣкѣ на Уво­ти Син­горь» 18 — И.А. Голуб­цов совер­шен­но пра­виль­но поме­стил на р. Син­го­ри, впа­да­ю­щей сле­ва в р. Уводь, в 12—13 км от устья послед­ней 177. Таким обра­зом, вла­де­ния кня­зя А.В. Ног­те­ва были рас­по­ло­же­ны по ниж­не­му тече­нию рек Уво­ди, Вязь­мы и Ухто­мы (Ухтах­мы). Посколь­ку они состав­ля­ли лишь часть отчи­ны его отца, мож­но думать, что в свое вре­мя князь Васи­лий Ног­тев вла­дел зем­ля­ми и по сред­не­му тече­нию назван­ных рек. Одна­ко сомни­тель­но, что­бы вот­чи­ны Ног­те­вых вклю­ча­ли в себя пере­хот­ское Лям­цы­но, как пола­гал И.А. Голуб­цов. Ста­рое и Новое Лям­цы­но упо­ми­на­ют­ся в раз­дель­ной гра­мо­те 1500—1515 гг. при фик­са­ции гра­ни­цы части кня­зя А.В. Ног­те­ва от д. Мас­лов­ской до д. Боло­го­во («...про­меж Ста­ро­ва Лям­ци­на и Ново­го в Боло­гов­ское боло­то».) 19. Оче­вид­но, назва­ния этих Лям­цы­ных, теперь уже не сохра­нив­ших­ся, сле­ду­ет свя­зы­вать с наиме­но­ва­ни­ем всей мест­но­сти — вла­де­ния бра­тьев Ног­те­вых — Лям­цын­ским Углом, а не пере­хот­ско­го Лямцына.

Итак, рас­смот­ре­ние актов XV—XVI вв. убеж­да­ет в точ­но­сти лето­пис­но­го опре­де­ле­ния кня­зя Дмит­рия Кон­стан­ти­но­ви­ча Ног­тя как кня­зя имен­но суз­даль­ско­го. Дан­ные акто­во­го мате­ри­а­ла поз­во­ля­ют гово­рить о том, что удел само­го млад­ше­го из сыно­вей Кон­стан­ти­на Васи­лье­ви­ча Ниже­го­род­ско­го состо­ял как мини­мум из отдель­ных сел и уго­дий в суз­даль­ской горо­до­вой окру­ге и обшир­ных про­странств по сред­не­му и ниж­не­му тече­нию рек Уво­ди, Вязь­мы и Ухто­мы 20.

~ МАРИЯ (ИН. МАРИ­НА); она скон­ча­лась и погре­бе­на в Суз­да­ле, в нынеш­ней церк­ви св. Алек­сандра Перт­ско­го, быв­шей жен­ским мона­сты­рем. Д. К. имел един­ствен­но­го сына Юрия, через кото­ро­го он счи­та­ет­ся родо­на­чаль­ни­ком неудель­ных кня­зей Ногтевых.

XVI генерация от Рюрика

КН. ЮРИЙ ДМИТ­РИ­Е­ВИЧ НОГТЕВ

изве­стен толь­ко по родо­слов­ным росписям.

XVII генерация от Рюрика

КН. АНДРЕЙ ЮРЬЕ­ВИЧ НОГТЕВ

изве­стен толь­ко по родо­слов­ным росписям.

XVIII генерация от Рюрика

КН. АНДРЕЙ АНДРЕ­ЕВИЧ НОГТЕВ

кня­зю Андрею Андре­еви­чу в 40‑е годы XV в. при­над­ле­жа­ло с.Коровническое «по ста­ринЪ и съ судомъ». Село явля­лось «вонт­чи­ной» владельца.Правнук Дмит­рия Ног­тя князь Андрей Андре­евич вне­сен в один из древ­ней­ших по соста­ву родо­слов­цев, сохра­нив­ший­ся в спис­ке 40‑х годов XVI в.
князь А. А. Ног­тев зафик­си­ро­ван документально.Хронология дан­ной кня­зя А. А. Ног­те­ва (см. № 1) не вызы­ва­ет сомне­ний. Поме­та (сде­лан­ная спе­ци­аль­но от име­ни кня­зя) о том, что вклад был дан «коли бои был вели­ко­му кн(я)зю Васи­лью Васи­лье­ви­чю со кн(я)зем Юрьемъ Мит­ри­е­ви­чемъ на Холь­му» ука­зы­ва­ет одно­знач­но на несчаст­ли­вое для Васи­лия II сра­же­ние с его дядей и сопер­ни­ком в борь­бе за вели­ко­кня­же­ский стол. По авто­ри­тет­но­му ука­за­нию ростов­ско­го вла­дыч­но­го сво­да оно про­изо­шло 20 мар­та 1434 г. «у свя­то­го Нико­лы на горе, на реце на Могзе» (Ермо­лин­ская лето­пись и мос­ков­ские лето­пис­цы кон­ца XV в. назы­ва­ют Лаза­ре­ву суб­бо­ту, канун Верб­но­го вос­кре­се­нья, кото­рая в 1434 г. и при­шлась на 20 мар­та) 10. Участ­во­вал ли в бою сам князь Андрей (это не исклю­че­но, но очень сомни­тель­но, учи­ты­вая вне­зап­ность похо­да кня­зя Юрия Дмит­ри­е­ви­ча и крат­ко­вре­мен­ность ком­па­нии в целом) или же факт сра­же­ния про­сто стал вско­ре изве­стен ему и в Суз­да­ле вооб­ще (что пред­по­чти­тель­нее думать), оста­ет­ся до кон­ца невы­яс­нен­ным. Но как бы то ни было, помет­ка с таким содер­жа­ни­ем и с подоб­ным опре­де­ле­ни­ем ста­ту­са Васи­лия II и его дяди мог­ла быть сде­ла­на в бли­жай­шие после 20 мар­та дни, вряд ли позд­нее 1–2 апре­ля (31 мар­та, в сре­ду на Свет­лой неде­ле князь Юрий взял Моск­ву после недель­ной оса­ды, о чем в Суз­да­ле долж­ны были узнать через один-два дня). Инфор­ма­ция двух крат­ких тек­стов поз­во­ля­ет мно­гое про­яс­нить в ста­ту­се кня­зя Андрея Андре­еви­ча. Во-пер­вых, речь идет об одном вла­де­нии – селе Коров­ни­чьем (Коров­ни­ки), рас­по­ло­жен­ным в бли­жай­шем око­ло­го­ро­дье Суз­да­ля и смеж­но с самим мона­сты­рем. Там же обре­тал­ся и Ветель­ский пруд (пра­виль­но опре­де­лил его место­на­хож­де­ние В. А. Куч­кин, испра­вив­ший ошиб­ку И. А. Голуб­цо­ва), пожню у кото­ро­го и отдал в мона­стырь вклад­чик «на поми­нок сво­еи д(у)ше». Вклад был несо­мнен­но обет­ным. Само село было наслед­ствен­но-родо­вой вот­чи­ной кня­зя Андрея, кото­рой он вла­дел «по ста­рине и с судомъ» (это зафик­си­ро­ва­ла менов­ная Ног­те­ва с мона­сты­рем пер­вой поло­ви­ны 1440‑х гг.), что сви­де­тель­ству­ет о его суве­рен­ных пра­вах на это вла­де­ние. Сооб­ра­зуя дан­ное обсто­я­тель­ство с обо­зна­че­ни­ем имен­но Васи­лия II вели­ким кня­зем в помет­ке гра­мо­ты на пожню (хотя князь Андрей Андре­евич в кон­це мар­та 1434 г. знал и о пора­же­нии Васи­лия II, и о пре­тен­зи­ях кня­зя Юрия Дмит­ри­е­ви­ча на вели­ко­кня­же­ский стол), при­хо­дим к есте­ствен­но­му выво­ду. Князь А. А. Ног­тев обла­дал в 30‑е гг. XV в. инди­ви­ду­аль­ным ста­ту­сом слу­жи­ло­го кня­зя мос­ков­ско­го вели­ко­го кня­зя и сохра­нял за собой родо­вые зем­ли уде­ла сво­е­го пра­де­да. Ста­тус слу­жи­лых кня­зей XV в. иссле­до­ван нами в спе­ци­аль­ной ста­тье, сей­час же под­черк­нем толь­ко, что пра­ва и обя­зан­но­сти кня­зя Андрея в 30‑е гг. XV в. прин­ци­пи­аль­но не отли­ча­лись ско­рее все­го от соот­вет­ству­ю­щих норм докон­ча­ния 1448–1449 гг. Васи­лия II с даль­ним род­ствен­ни­ком Ног­те­ва, кня­зем И. В. Гор­ба­тым 21.

В момент обме­на на село Коров­ни­ки ста­тус Андрея Андре­еви­ча, види­мо, уже начал менять­ся. Пока­за­тель­но, что в акте не фигу­ри­ру­ют ни вве­ли­кий князь, ни любой дру­гой суве­рен Суз­даль­ско­го кня­же­ства (в 1441–1442 гг., а может быть и в 1443 г. им после­до­ва­тель­но вла­де­ли князь А. В. Чарто­рый­ский, эми­грант из Лит­вы, и мос­ков­ский удель­ный князь Иван Андре­евич можай­ский). Князь Андрей совер­ша­ет сдел­ку «доло­жа сво­е­го гос­по­ди­на Авра­мия, вла­ды­ки Суж­дал­ско­го». Подоб­ное име­но­ва­ние архи­ере­ев не харак­тер­но для вла­де­тель­ных кня­зей (вели­ких, удель­ных, слу­жи­лых). В жало­ван­ных и менов­ных гра­мо­тах вели­кие кня­зья (Васи­лий I, Васи­лий Тем­ный, Иван III) име­ну­ют мит­ро­по­ли­тов «сво­и­ми отца­ми». Ана­ло­гич­ны акты мос­ков­ских удель­ных кня­зей в адрес раз­ных иерар­хов (князь Миха­ил Андре­евич бело­зер­ский, князь Васи­лий Яро­сла­вич боров­ский, князь Юрий Васи­лье­вич дмит­ров­ский). Так же обсто­я­ло дело у суз­даль­ских кня­зей: князь Иван Бори­со­вич Тугой Лук дал вкла­дом в Спа­со-Евфи­мьев мона­стырь село Пере­бо­ро­во «пого­во­ря по духов­но­му делу», «с отцомъ сво­имъ с Мит­ро­фа­ном, со вла­ды­кою Суз­даль­ским» 22.

Мит­ро­по­ли­ты и епи­ско­пы были «госу­да­ря­ми и гос­по­ди­на­ми» для свет­ских вас­са­лов пра­во­слав­ных иерар­хов, начи­ная от дво­рец­ких и бояр и кон­чая рядо­вы­ми детьми бояр­ски­ми и слу­га­ми. Мно­го­чис­лен­ные тек­сты с подоб­ным сло­во­упо­треб­ле­ни­ем хоро­шо извест­ны спе­ци­а­ли­стам хотя бы по архи­ву мит­ро­по­ли­чьей кафед­ры. «Гос­по­ди­на­ми» мит­ро­по­лит и дру­гие вла­ды­ки были для вас­са­лов вели­ких и удель­ных кня­зей, не обла­дав­ших хотя бы инди­ви­ду­аль­ным ста­ту­сом вла­де­тель­но­го слу­жи­ло­го кня­зя (князь И. Ю. Пат­ри­ке­ев, князь И. В. Бул­гак-Голи­цын, В. Т. Осте­ев и др.) [АФЗХ. М., 1951. Т. 1. С. 26, 49, 117, 159 и др.]. Если это наше наблю­де­ние спра­вед­ли­во, то князь А. А. Ног­тев к момен­ту сдел­ки утра­тил цели­ком или в зна­чи­тель­ной мере инди­ви­ду­аль­ный ста­тус слу­жи­ло­го кня­зя мос­ков­ско­го госу­да­ря. Это­му спо­соб­ство­ва­ли по край­ней мере два обсто­я­тель­ства. Во-пер­вых, рез­ко уси­лив­ший­ся нажим на юго-восточ­ные зем­ли Рос­сии со сто­ро­ны толь­ко что воз­ник­ше­го Казан­ско­го хан­ства. Во-вто­рых, чехар­да вла­де­тель­ных кня­зей в Суз­да­ле в кон­це 30‑х – нача­ле 40‑х гг. XV в.

Позд­нее князь А. А. Ног­тев про­дол­жал терять зем­ли. Выме­нен­ное им у вла­стей мона­сты­ря село Запо­лиц­кое (к югу от Суз­да­ля) ока­за­лось в 70‑е гг. XV в. вот­чи­ной кня­зя Семе­на Ива­но­ви­ча Хри­пу­на Ряпо­лов­ско­го (он вхо­дил в бли­жай­шее окру­же­ние и Васи­лия Тем­но­го, и Ива­на III). Свою родо­вую вот­чи­ну Мед­ве­жий Угол он отдал в Спа­со-Евфи­мьев мона­стырь, что было под­твер­жде­но жало­ван­ной гра­мо­той Ива­на III от 17 октяб­ря 1472 г. В ней, одна­ко, отсут­ству­ет пере­чис­ле­ние посе­ле­ний в Мед­ве­жьем Углу, что кос­вен­но под­твер­жда­ет воз­мож­ность замет­но­го вре­мен­но­го зазо­ра меж­ду вкла­дом и его утвер­жде­ни­ем мос­ков­ским госу­да­рем. Посколь­ку при­мер­но тогда же Иван III от сво­е­го име­ни пожа­ло­вал в оби­тель «свое озе­ро Воз­не­сен­ское в Мед­ве­жьем Углу» с пра­вом ловить рыбу в реке Уво­ти, напра­ши­ва­ет­ся вывод о хотя бы частич­ной кон­фис­ка­ции родо­во­го уде­ла кня­зя Андрея в поль­зу мос­ков­ско­го вели­ко­го кня­зя. Мож­но дога­ды­вать­ся, что выда­ча жало­ван­ной гра­мо­ты 1472 г. была отча­сти свое­об­раз­ной и не исклю­че­но посмерт­ной реа­би­ли­та­ци­ей кня­зя А. А. Ног­те­ва, коль ско­ро при­зна­ва­лась закон­ной отда­ча родо­вых земель слу­жи­ло­го кня­зя в мона­стырь 23.

Что же менял князь В. А. Ног­тев Игна­тию Посуль­щи­ко­ву? Он сам обо­зна­чил пра­во­вой ста­тус отда­ва­е­мых им вла­де­ний как куп­ли. Ско­рее все­го, речь идет о родо­вом выку­пе у мона­стыр­ских вла­стей какой-то части быв­ше­го слу­жи­ло­го уде­ла. В момент сдел­ки поло­же­ние кня­зя Васи­лия Андре­еви­ча было затруд­ни­тель­ным. Это про­яви­лось в нерав­но­цен­но­сти обме­на (он полу­чил две дерев­ни, пустошь и 30 руб­лей, отдав девять дере­вень и сем­на­дцать пусто­шей), в пре­об­ла­да­нии запу­стев­ших посе­ле­ний в его вот­чине. Поми­мо общих при­чин, затруд­не­ния кня­зя В. А. Ног­те­ва к кон­цу сто­ле­тия были явно обя­за­ны поте­рям и утра­там земель, отча­сти ста­ту­са, кото­рые сопро­вож­да­ли кня­зя А. А. Ног­те­ва на его жиз­нен­ном пути. Впро­чем, князь Васи­лий Андре­евич сохра­нял пра­ва и обя­зан­но­сти слу­жи­ло­го кня­зя в его груп­по­вом ста­ту­се, в соста­ве тер­ри­то­ри­аль­ной кор­по­ра­ции суз­даль­ских Рюри­ко­ви­чей, что и зафик­си­ро­вал спи­сок дво­ро­вых 1495 г. 24.

XIX генерация от Рюрика

КН. ВАСИ­ЛИЙ АНДРЕ­ЕВИЧ НОГ­ТЕВ (1495,† 1495/1515)

един­ствен­ный сын кня­зя А. А. Ног­тя. В 1495 году сопро­вож­дал Ива­на III в его похо­де на Новгород. 

Обмен кня­зя В. А. Ног­те­ва с И. М. Посуль­щи­ко­вым (см. № 9) состо­ял­ся где-то в 1470–1490‑е гг. Дати­ру­ю­щее зна­че­ние име­ют неко­то­рые био­гра­фи­че­ские фак­ты контр­аген­тов сдел­ки и их род­ствен­ни­ков, а так­же ана­ло­гич­ные све­де­ния о послу­хах. Отец В. А. Ног­те­ва изве­стен нам по доку­мен­там 1430‑х – пер­вой поло­ви­ны 1440‑х гг. Трое сыно­вей кня­зя Васи­лия делят вот­чи­ну его чет­вер­то­го отпрыс­ка меж­ду собой где-то в 1500–1515 гг., а млад­ший его сын (два­жды жена­тый и неоста­вив­ший муж­ско­го потом­ства) умер в 1533/34 г., заве­щав свои дол­ги и часть родо­вых вот­чин двум пле­мян­ни­кам (из чего сле­ду­ет, что двух его стар­ших бра­тьев уже не было в живых). Сам князь В. А. Ног­тев фигу­ри­ру­ет в спис­ке дво­ро­вых 1495 г. (там же при­сут­ству­ет его вто­рой по стар­шин­ству сын Иван), при­чем назван князь Васи­лий с «вичем», что гово­рит о его высо­ком ста­ту­се и вполне солид­ном воз­расте. Сооб­ра­зуя все при­ве­ден­ные дан­ные сви­де­тель­ства, кон­чи­ну кня­зя В. А. Ног­те­ва сле­ду­ет отне­сти к рубе­жу сто­ле­тий (раз­ряд­ные назна­че­ния 1514–1529 гг., как дока­зал И. А. Голуб­цов при­пи­сы­ва­ют­ся ему оши­боч­но: речь идет о кня­зе В. А. Ноготкове-Оболенском).

В одном из лето­пис­цев упо­мя­ну­то о род­стве Сабу­ро­вых с Ног­те­вы­ми: «В л(е)т(о) 14. Семт(ября) 4 женил­ся княз(ь) велик(ии) Васил(и)и л. 332 об. Иоан(о)вич, понял дщер(ь) Юрия Сабу­ро­ва, име­нем Соломанид(у), вну­ка княз(я) Васил(ь)я Нок­те­ва.»25

∞, АННА ...... ...... (1533)

XX генерация от Рюрика

КЖ. ...... ВАСИ­ЛЬЕВ­НА НОГ­ТЕ­ВА (*1440/50)

В одном из лето­пис­цев упо­мя­ну­то о род­стве Сабу­ро­вых с Ног­те­вы­ми: «В л(е)т(о) 14. Семт(ября) 4 женил­ся княз(ь) велик(ии) Васил(и)и л. 332 об. Иоан(о)вич, понял дщер(ь) Юрия Сабу­ро­ва, име­нем Соломанид(у), вну­ка княз(я) Васил(ь)я Нок­те­ва.»26

∞, КОН­СТАН­ТИН СВЕР­ЧОК ФЕДО­РО­ВИЧ САБУ­РОВ. Их сын, Юрий Кон­стан­ти­но­вич, тесть в.кн. Васи­лия ІІІ Ивановича.

КН. СЕМЕН ВАСИ­ЛЬЕ­ВИЧ КИС­ЛЫЙ НОГ­ТЕВ (1500, † до 1533)

пер­вый сын Васи­лия Андре­еви­ча Суз­даль­ско­го Ног­тя и Анны. В 1502 г. пер­вым послан в Казань для при­смот­ра дей­ствий царя Магмет-Амина.

КН. ИВАН ВАСИ­ЛЬЕ­ВИЧ НОГ­ТЕВ (1495,1533)

вто­рой сын Васи­лия Андре­еви­ча Суз­даль­ско­го Ног­тя и Анны; вот­чин­ник Ста­ро­дуб-Ряпо­ло­во­лов­ско­го у. В октяб­ре 1495 г. сын бояр­ский в сви­те вели­ко­го кня­зя Ива­на Васи­лье­ви­ча во вре­мя поезд­ки в Нов­го­род 27. Вое­во­да в Калу­ге в 1527/1528 г. 28.

Послух в 1517/1518 г. в дан­ной гра­мо­те Сабу­ро­вых Тро­и­це-Сер­ги­е­ву мона­сты­рю на поло­ви­ну дерев­ни Енин­ской в Кор­зе­не­ве стане Мос­ков­ско­го уез­да (Акты Рус­ско­го госу­дар­ства 1505–1526 гг. М., 1975. № 149).

КН. ВАСИ­ЛИЙ ВАСИ­ЛЬЕ­ВИЧ НОГ­ТЕВ († IV/V. 1506,под Казанью)

тре­тий сын Васи­лия Андре­еви­ча Суз­даль­ско­го Ног­тя. Погиб в 1506 род Каза­нью 29.

б/​д

КН. АНДРЕЙ (ИН.АЛЕКСАНДР) ВАСИ­ЛЬЕ­ВИЧ НОГ­ТЕВ (1500,1533)

вотч.-Стародуб-Ряполово‑у.4С:Вас.Анд. СУЗ­ДАЛЬ­СКИЙ. НОГОТЬ :Анна
Боль­шая часть тер­ри­то­рии совре­мен­но­го Савин­ско­го рай­о­на в XV веке вхо­ди­ла в состав Ста­ро­дуб­ско­го кня­же­ства. Лишь неболь­шая тер­ри­то­рия на край­нем запа­де рай­о­на отно­си­лась к тер­ри­то­рии Суз­даль­ско-Ниже­го­род­ско­го кня­же­ства, а затем вошла в Ополь­ский стан Суз­даль­ско­го уез­да. До 30‑х годов XVI века эти зем­ли вхо­ди­ли в вот­чи­ну бояри­на кня­зя Андрея Васи­лье­ви­ча Ног­те­ва-Суз­даль­ско­го. Его вот­чи­на была весь­ма зна­чи­тель­на по раз­ме­рам, зани­ма­ла боль­шую часть совре­мен­но­го Леж­нев­ско­го и часть Савин­ско­го рай­о­нов и дели­лась на три части, или угла, – Мас­лов­ский угол с цен­тром в с. Леж­не­во, Мед­ве­жий угол с цен­тром в с. Вос­кре­сен­ское и Седю­ков­ский угол с цен­тром в с. Пет­ров­ское. В состав послед­не­го вхо­ди­ла и часть тер­ри­то­рии совре­мен­но­го Савин­ско­го рай­о­на – окрест­но­сти насе­лен­ных пунк­тов Заозе­рье, Сос­но­вец, Филян­ди­но, Чер­то­ви­ки, Объ­е­до­во и ряд дру­гих. В 1534 году перед кон­чи­ной при­няв­ший мона­ше­ский постриг без­дет­ный князь А.В. Ног­тев заве­щал вот­чи­ны Седю­ков­ско­го угла суз­даль­ско­му Спа­со-Евфи­мье­ву мона­сты­рю на помин сво­ей души. Одна­ко в духов­ном заве­ща­нии было ого­во­ре­но, что его пле­мян­ни­ки – кня­зья Иван Семе­но­вич и Андрей Ива­но­вич могут выку­пить у мона­сты­ря эти вла­де­ния за пять­сот руб­лей 30. По всей види­мо­сти, кня­зья Ног­те­вы вос­поль­зо­ва­лись предо­став­лен­ным пра­вом, так как вплоть до нача­ла XVII века пред­ста­ви­те­ли их рода явля­лись вла­дель­ца­ми этих мест.
В кон­це XV в. кня­зья Семен, Иван и Андрей, дети кня­зя Васи­лия Андре­еви­ча Ног­те­ва раз­де­ли­ли отцов­скую вот­чи­ну в Суз­даль­ском уез­де в Лям­цин­ском углу. Кня­зю Андрею доста­лась дерев­ня Мас­лов­ская с дерев­ня­ми и сели­ща­ми. Кня­зю Андрею – ост­ров Син­гор на р. Уво­ти (Шума­ков С.А. Обзор гра­мот кол­ле­гии эко­но­мии. Вып. 5. М., 2002. С. 67). До 1519/1520 г. князь Васи­лий Андре­евич Суз­даль­ский обме­нял с Ива­ном Пере­пе­чей Мартья­но­вым сыном Посуль­щи­ко­вым зем­ли, дал ему Заувот­ские дерев­ни и пусто­ши в Суз­даль­ском уез­де, и полу­чил село Леж­не­во с 6 дерев­ня­ми и 44 пусто­ша­ми (Акты фео­даль­но­го зем­ле­вла­де­ния и хозяй­ства XIV–XVI веков. Ч. 1. М., 1951. № 163). В Ополь­ском стане Суз­даль­ско­го уез­да за кня­зем Андре­ем Ног­те­вым и его детьми Ива­ном и Дани­и­лом в вот­чине была поло­ви­на села Пет­ров­ское 31.

В 1533/1534 г. дал Спа­со-Евфи­мье­ву мона­сты­рю по душе отца кня­зя Васи­лия Андре­еви­ча и по мате­ри кня­гине Анне, по бра­те кня­зе Васи­лии Васи­лье­ви­че и по себе свою вот­чи­ну в Суз­даль­ском уез­де Леж­нев­ские дерев­ни в Мас­лов­ском углу, достав­ши­е­ся ему от его бра­та (его отчи­ны треть) кня­зя Васи­лия Васи­лье­ви­ча. Осталь­ные две тре­ти после смер­ти кня­зя Васи­лия были поде­ле­ны меж­ду кня­зья­ми Семе­ном и Ива­ном, бра­тья­ми Андрея. Преду­смот­ре­на воз­мож­ность выку­па вкла­да бра­та­ни­ча­ми кня­зя Андрея Васи­лье­ва­и­ча, его пле­мян­ни­ка­ми кня­зья­ми Ива­ном Семе­но­ви­чем и Андре­ем Ива­но­ви­чем Ног­те­вы­ми за 400 руб. В 1533/1534 г. соста­вил заве­ща­ние, по кото­ро­му бла­го­сло­вил свою жену Ори­ну, дочь кня­зя Семе­на Ива­но­ви­ча Елец­ко­го, укра­ше­ни­я­ми и дра­го­цен­но­стя­ми. Леж­нев­ские дерев­ни в Мас­лов­ском углу в Ста­ро­ду­бе Ряпо­лов­ском он дал Спа­со-Евфи­мье­ву мона­сты­рю. Князь Андрей пере­да­вал свою вот­чи­ну в Ста­ро­ду­бе Ряпо­лов­ском село Вос­кре­сен­ское с дерев­ня­ми пле­мян­ни­кам кня­зьям Ива­ну Семе­но­ви­чу и Андрею Ива­но­ви­чу при усло­вии, что они запла­тят долг. Дру­гую вот­чи­ну паш­ню Новое Пет­ров­ское и дерев­ни Седю­ков­ско­го угла он дал на память сво­ей пер­вой жены кня­ги­ни Овдо­тье Спа­со-Евфи­мье­ву мона­сты­рю. Преду­смот­ре­на воз­мож­ность выку­па вот­чи­ны пле­мян­ни­ка­ми за 500 руб. В низу гра­мо­ты при­пис­ка о том, что его пле­мян­ник князь Андрей Ива­но­вич Ног­тев при царе Иване Васи­лье­ви­че дяди вот­чи­ну пашен­ку Новое Пет­ров­ское и Седю­ков­ский угол с дерев­ня­ми выку­пил за 400 руб. 1 июня 1538 г. Спа­со-Евфи­мьев мона­стрь полу­чил жало­ван­ную несу­ди­мую гра­мо­ту на вклад кня­зя А. В. Ног­те­ва вот­чи­ну в Суз­даль­ском уез­де в Мас­лов­ском кон­це дерев­ни Мас­ло­во, Рез­в­ве­во, Стро­и­ко­во и еще 11 дере­вень, да в Седи­ков­ском углу с 24 дерев­ня­ми, 12 почин­ка­ми и 11 сели­ща­ми 32. В 1547/1548 г. Ф. И. Сукин дал Спа­со-Евфи­мье­ву мона­сты­рю после сво­е­го живо­та свою вот­чи­ну (куп­лен­ную у мона­сты­ря за 200 руб. и когда-то дан­ную в мона­стырь по душе кня­зем А. В. Ног­те­вым) в Ополь­ском стане Суз­даль­ско­го уез­да дерев­ни Мас­ло­во, Рез­ве­е­во, Стро­ко­во, Зме­ин­ское, Мар­ко­во, Пру­до­вое, Селыш­ко, Свар­ли­вец, Юрье­во, Жерев­ле­цо­во, Кня­жое, Ярич­ное, Могиль­ное, Лям­цы­но с сели­ща­ми (Акты Суз­даль­ско­го Спа­со-Евфи­мье­ва мона­сты­ря 1506–1608 гг. М., 1998. № 67, 68).

Жена 1‑я ЕВДО­КИЯ 1533+до

Жена 2‑я КНЖ. ИРИ­НА СЕМЕ­НОВ­НА ЕЛЕЦ­КАЯ 1533

XXI генерация от Рюрика

КН. ИВАН СЕМЕ­НО­ВИЧ НОГ­ТЕВ (1534,–1547/1568.07.13,†Суздаль,Рожд.с‑р)

князь, пол­ко­вой вое­во­да, млад­ший сын кня­зя Семё­на Васи­лье­ви­ча Ног­те­ва и внук Васи­лия Андре­еви­ча Ног­те­ва. В июле 1537 года князь Иван Семё­но­вич Ног­тев был пер­вым вое­во­дой в Сер­пу­хо­ве, отку­да был послан «по казан­ским вестем» в Муром. В авгу­сте 1538 года — вто­рой вое­во­да боль­шо­го пол­ка на р. Угре. В июне 1539 года коман­до­вал пол­ком пра­вой руки на р. Угре. В июне 1540 года князь Иван Семё­но­вич Ног­тев слу­жил намест­ни­ком в Калу­ге, отку­да был вновь послан на р. Угру про­тив литов­цев. К нему не захо­тел ездить вое­во­да из Боров­ска Иван Пет­ро­вич Федо­ров. Тогда вели­кий князь вме­сто Федо­ро­ва напра­вил на Угру кня­зя Ф. И. Одо­ев­ско­го. В июне 1542 года коман­до­вал пол­ком пра­вой руки в Коломне. В нояб­ре 1543 года сто­ял с пере­до­вым пол­ком во Вла­ди­ми­ре в свя­зи с под­го­тов­кой Казан­ско­го похо­да. В янва­ре 1544 года коман­до­вал сто­ро­же­вым пол­ком во Вла­ди­ми­ре. В янва­ре 1544 г. в вой­ске в Суз­да­ле князь И. С. Ног­тев бил челом о местах на И. С. Ворон­цо­ва, пер­во­го вое­во­ды пра­вой руки, а князь Ю. И. Кашин, вто­рой вое­во­да пра­вой руки, на И. С. Ворон­цо­ва. 19 янва­ря 1544 г. пра­ви­тель­ство разъ­яс­ня­ло кня­зьям И. С. Ног­те­ву и И. А. Копы­ре Каши­ну (пер­во­му и вто­ро­му вое­во­дам сто­ро­же­во­го пол­ка), бив­шим челом на бояри­на И. С. Ворон­цо­ва и кн. О. Т. Тро­стен­ско­го (пер­вых вое­вод пол­ков пра­вой и левой руки), что «сто­ро­же­во­му пол­ку до пра­вые руки и до левые руки дела нет, то пол­ки опричные».

В июле 1547 года — вто­рой вое­во­да во Вла­ди­ми­ре. В мар­те 1542 г. во вре­мя при­е­ма литов­ских послов в Москве назван сре­ди кня­зей и детей бояр­ских, кото­рые в думе у вели­ко­го кня­зя не живут, но при послах в избе были, запи­сан по Можай­ску33. В 1556/57 г. намест­ник и вое­во­да в Калу­ге34. Похо­ро­нен в Бого­ро­ди­це-Рож­де­ствен­ском собо­ре г. Суз­да­ля: в заму­ро­ван­ной нише север­ной сте­ны, напро­тив вто­ро­го лево­го стол­ба, нахо­дят­ся погре­бе­ния послед­них пред­ста­ви­те­лей кня­зей Ног­те­вых-Суз­даль­ских — Ива­на Семе­но­ви­ча и Дани­и­ла Андре­еви­ча, имев­ших свое про­ис­хож­де­ние от чет­вер­то­го сына Суз­даль­ско-Ниже­го­род­ско­го кня­зя Кон­стан­ти­на Васи­лье­ви­ча — Димит­рия Ногтя-Одноока.
Вое­во­да князь Иван Семё­но­вич Ног­тев скон­чал­ся, оста­вив после себя един­ствен­но­го сына — Михаила.

13 июля 1568 г. кня­ги­ня Наста­сья, жена кня­зя Ива­на Семе­но­ви­ча Ног­те­ва, дала Тро­и­це-Сер­ги­е­ву мона­сты­рю 50 руб. 35. Одна запись Сино­ди­ка Чудо­ва мона­сты­ря отно­сит­ся к супру­ге кня­зя Ива­на Семе­но­ви­ча княгине
Ана­ста­сии. Заголовок
запи­си СЧМ «Род по казен­ном диа­ке Непеи и княгине
Ана­ста­сеи Нох­те­вы» ука­зы­ва­ет на ее про­ис­хож­де­ние из
дья­че­ской фами­лии. Дьяк Осип (Иосиф) Гри­го­рьев Непея
слу­жил в 1550‑х–1570‑х гг.36. В мате­ри­а­лах Н.П.
Лиха­че­ва о род­ствен­ных свя­зях кня­же­ских фами­лий с
семья­ми дья­ков О. Непея и кня­зья Ног­те­вы не упо­ми­на­ют­ся37. Нет све­де­ний об их род­стве и в специальном
иссле­до­ва­нии А.Ю. Саво­си­че­ва38. Вклад в ЧМ, обес­пе­чи­вав­ший поми­на­ние Ана­ста­сии Ног­те­вой, вероятно,
посту­пил в 1570‑х гг. Воз­мож­но, его сде­лал сам О. Непея.
В дру­гой запи­си СЧМ «Род казен­но­го диа­ка Иоси­фа Непеи» упо­ми­на­ют­ся Ана­ста­сия и ино­ка Ана­ста­сия, но титул в обо­их слу­ча­ях отсут­ству­ет39.

∞, АНА­СТА­СИЯ (1533,1568)
[Богу­слав­ский В. В. Сла­вян­ская энцик­ло­пе­дия. Киев­ская Русь — Мос­ко­вия : в 2 т. — М.: Олма-Пресс, 2005.; Раз­ряд­ная кни­га 1475–1605 гг. Т. 1. Ч. 2. М., 1977. С. 267, 269, 274, 289, 302, 305, 313, 336)].

КН. АНДРЕЙ СЕМЕ­НО­ВИЧ НОГТЕВ

без­детн. 1С:Сем.Ив.Анд-ча
В 1537 году он был вое­во­дою в Сер­пу­хо­ве, а затем, по пере­хо­де войск — в Муро­ме; в 1538 г.- 2‑м вое­во­дою Боль­шо­го пол­ка на Угре; 1539 г.- вое­во­дой 1‑го пол­ка в пра­вой руке, на Угре же; 1542 г.- в том же зва­нии в Коломне; 1543 г.- 1‑м вое­во­дой пере­до­во­го пол­ка; во Вла­ди­ми­ре 1544 г.- 1‑м вое­во­дой сто­ро­же­во­го пол­ка, а в 1547 г. там же вто­рым воеводою.

КН. АНДРЕЙ ИВА­НО­ВИЧ НОГ­ТЕВ (1534,–1578/79)

боярин(1577) 2ст.дворов.сын-боярск. помещ.-кн.Суздаль‑у. С:Ив.Вас.Анд-ча
Андрей Ива­но­вич начал свои вое­вод­ские подви­ги с 1547 г., в тече­ние 30-ти с лиш­ком лет неустан­но рабо­тая мечом до смер­ти сво­ей (в Каза­ни, 11 фев­ра­ля 1579 г.) и в 1560 году заслу­жив боярство.
Тысяч­ник 2‑й ста­тьи из Суз­даль­ских кня­зей. В Дво­ро­вой тет­ра­ди из Суз­даль­ских кня­зей с поме­той «в под­лин­ной почер­нен боярин», боярин 40. Боярин с лета 1560 г. 41. В июле 1548 г. в Муро­ме во гла­ве пол­ка пра­вой руки. В июле 1555 г. в вой­ске из Колом­ны на Тулу назван сре­ди голов, рас­пи­сан­ных в посыл­ки. В авгу­сте 1555 г. отправ­лен вое­во­дой в Кипен­ский погост воз­ле Ореш­ка, в слу­чае при­хо­да нем­цев дол­жен был воз­гла­вить вой­ско. В декаб­ре 1555 г. в вой­ске из Нов­го­ро­да на Выборг про­тив шве­дов коман­до­вал пол­ком пра­вой руки. В мар­те 1556 г. вое­во­да в Ореш­ке. В июле 1556 г. в раз­ря­де цар­ско­го похо­да в Сер­пу­хов голо­ва у вели­ко­го кня­зя в сто­ро­жах. В 1558 г. вое­во­да, годо­вал в Сви­яж­ском горо­де. В янва­ре 1560 г. в вой­ске к Алы­сту руко­во­дил сто­ро­же­вым пол­ком. В 1559/60 г. под Вилья­ном во гла­ве сто­ро­же­во­го пол­ка. В 1561/62 г. вто­рой вое­во­да в Доро­го­бу­же. В 1562/63 г. вто­рой вое­во­да в Вели­ких Луках. В 1563 г.-октябре 1564 г. вое­во­да в Полоц­ке. В 1564/65 г. вое­во­да в Василь­го­ро­де. Вхо­дил в Зем­ский двор в 1565–1579 гг. В нача­ле 1565 г. пер­вый вое­во­да в Полоц­ке. В мар­те 1565 г. боярин в Полоц­ке. В 1571–1572 г. вое­во­да в Полоц­ке. В сен­тяб­ре 1573 г. боярин и вое­во­да в Муро­ме. В 1574/75 г. вое­во­да в Пско­ве. В 1574/75 г., 1576 г. вое­во­да в Каза­ни. В нача­ле 1577 г., в 1578 г. боярин и вое­во­да в Каза­ни. До 20 апре­ля 1579 г. оста­вил служ­бу в Каза­ни и был заме­нен на кня­зя Г. А. Бул­га­ко­ва (Раз­ряд­ная кни­га 1475–1598 гг. М., 1966 С. 117, 151, 153, 155, 157, 172, 184, 185, 190, 193, 196, 203–205, 212, 214, 240, 245, 250, 251, 256, 271, 273; Раз­ряд­ная кни­га 1475–1605 гг. Т. 2. Ч. 1. М., 1981. С. 172, 176; Т. 2. Ч. 2. М., 1982. С. 347, 431; Т. 3. Ч. 1. М., 1984. С. 42, 70; Архив СПб ИИРАН. Кол. 2. Кн. 23. Л. 459 об.; Акты слу­жи­лых зем­ле­вла­дель­цев XV–начала XVII в. Т. 4. М., 2008. № 105, 106, 432). С дру­ги­ми бояра­ми 20 апре­ля 1563 г. пору­чил­ся по кня­зе А. И. Воро­тын­ском в 15 тыс. руб. (Анто­нов А.В. Поруч­ные запи­си 1527–1571 годов // Рус­ский дипло­ма­та­рий. Вып. 10. М., 2004. С. 22). В янва­ре-мар­те 1566 г. назван бояри­ном кня­зя Вла­ди­ми­ра Андре­еви­ча Ста­риц­ко­го 42.
Одним из бле­стя­щих его дея­ний было началь­ство­ва­ние про­тив шве­дов (1553 г.); в Кипен­ском пого­сте он потес­нил вра­гов и заста­вил отсту­пить от Ореш­ка, овла­дев одним суд­ном, воору­жен­ным 4 пуш­ка­ми и защи­ща­е­мом 150 чело­ве­ка­ми, кото­рые взя­ты им в плен. В 1556 г., началь­ствуя 1‑м пол­ком пра­вой руки, под Выбор­гом он сжег две город­ни укреп­ле­ний этой кре­по­сти. По воз­ве­де­нии в бояре началь­ство­вал в каче­стве 1‑го вое­во­ды в Алы­сте и на гра­ни­це Ливо­нии сто­ро­же­вым пол­ком, взяв Вильянь. В нояб­ре 1562 г. брал Полоцк и полу­чил за этот подвиг золо­той от госу­да­ря; 1564 г. был вое­во­дою 1‑го и 2‑го пол­ка в Вели­ких Луках, 1565 г. годо­вал на вое­вод­стве, в Полоц­ке, 1574 г.- 2‑м вое­во­дой в Муро­ме, стро­ил Острог для защи­ты от воз­му­тив­ших­ся казан­цев, 1575 г.- началь­ство­вал в колы­ван­ском похо­де и потом был во Пско­ве и (с 1576 г.) в Казани. 

боярин с 1560
Тысяч­ник 2‑й ста­тьи, в ДТ из кня­зей Суз­даль­ских, боярин. Извест­но, что в 1577/1578 г. вла­дел с детьми кня­зья­ми Ива­ном и Дани­и­лом в Мат­нин­ском (Ополь­ском) стане Суз­даль­ско­го уез­да селом Пет­ров­ское на р. Вязь­ме с 44 дерев­ня­ми, 6 почин­ка­ми, 13 пусто­ша­ми (897 чет­вер­тей), кото­рые в 1599/1600 г. были при­пи­са­ны к двор­цо­вым селам (Земель­ные пожа­ло­ва­ния в Мос­ков­ском госу­дар­стве при царе Вла­ди­сла­ве 1610–1611 гг. 1911,с. 17–20).
кн. Андрей Ива­но­вич выку­пил у мона­сты­ря вот­чи­ну дяди. Он был самым вид­ным пред­ста­ви­те­лем рода. Андрей Васи­лье­вич начал слу­жить око­ло 1550 г. и в 1563 г. был пожа­ло­ван в бояре. Учре­жде­ние оприч­ни­ны заста­ло его на годо­вой служ­бе в Васи­ле­го­ро­де. После это­го он был вое­во­дой в Каза­ни, где и умер в нача­ле 1571 г.АЮБ, т. III, стр. 470.
Насколь­ко извест­но, Андрей Ива­но­вич в оприч­нине не слу­жил, но лпшпл­ся ли он суз­даль­ской вот­чи­ны, это вопрос. Дело в том, что в ппсцо­вых кни­гах Суз­даль­ско­го уез­да 1578 г. с. Пет­ров­ское-Вос­кре­сен­ское, кото­рое он выку­пил у Спа­со-Евфи­мье­ва мона­сты­ря, запи­са­но за ним в за его сыно­вья­ми Ива­ном и Дани­и­лом. Мож­но пред­по­ло­жить, что вот­чи­на была воз­вра­ще­на Ног­те­вым после отстав­ки в 1572 г. оприч­ни­ны, но воз­мож­но, что она и не была ото­бра­на. Послед­нее пред­по­ло­же­ние вполне воз­мож­но, так как кн. Андрей Ива­но­вич, не слу­жив в оприч­нине, тем не менее поль­зо­вал­ся осо­бым дове­ри­ем царя. Когда царь Иван взял у кн. Вла­ди­ми­ра Андре­еви­ча Ста­риц­ко­го его бояр и дво­рян «в свое имя», т. е. к себе на служ­бу, и дал кня­зю Вла­ди­ми­ру сво­их бояр и дво­рян, то в чис­ле их был кн. Андрей Ива­но­вич, оста­вав­ший­ся у него дво­ря­ни­ном и в 1566 г., после учре­жде­ния оприч­ни­ны [СГГиД, т. I, № 187, Стр. 526.].
По мне­нию Н. М. Кур­га­но­вой, князь А. И. Ног­тев, воз­мож­но, был похо­ро­нен в Рож­де­ствен­ском собо­ре г. Суз­да­ля, (в Покров­ском мона­сты­ре была погре­бе­на его жена кня­ги­ня ино­ки­ня Евфро­си­ния) (Кур­га­но­ва 2007, с. 21, 49). Место захо­ро­не­ния кня­зя кос­вен­но ука­зы­ва­ет на место­по­ло­же­ние родо­вой усы­паль­ни­цы и нали­чие глу­бо­ких кор­ней с родо­вы­ми землями.
Отли­чил­ся в швед­скую вой­ну (1553—57), когда с незна­чи­тель­ны­ми сила­ми заста­вил швед­ско­го адми­ра­ла Иоан­на Браг­ге отсту­пить от Ореш­ка (Ноте­бур­га) и овла­дел суд­ном, воору­жен­ным 4 пуш­ка­ми и защи­ща­е­мым 150 мат­ро­са­ми, кото­рых взял в плен, и затем с успе­хом оса­ждал Выборг. В ливон­скую вой­ну (1560) взял Полоцк. Наи­бо­лее уда­чен его поход под Казань в 1573 г. Ног­тев был вое­во­дой в Вели­ких Луках (1564), в Полоц­ке (1565), Муро­ме (1574) и Каза­ни (1576). Умер 1 фев­ра­ля, либо 9 мар­та 1579 г. на вое­вод­стве в Каза­ни (Раз­ряд­ная кни­га 1475–1605 гг. Т. 3. Ч. 1. М., 1984. С. 42, 70; Акты, отно­ся­щи­е­ся до юри­ди­че­ско­го быта Древ­ней Рос­сии. Т. 3. СПб., 1884. С. 470). Н. М. Кур­га­но­ва счи­та­ет, что князь А. И. Ног­тев, воз­мож­но, был похо­ро­нен в Рож­де­ствен­ском собо­ре г. Суз­да­ля, так как в Покров­ском мона­сты­ре похо­ро­не­на его жена кня­ги­ня ино­ки­ня Евфро­си­ния (Кур­га­но­ва Н.М. Стра­ни­цы исто­рии некро­по­ля горо­да Суз­да­ля. М., 2007. С. 21, 49).
Боярин князь А. И. Ног­тев с детьми кня­зья­ми Ива­ном и Дани­и­лом в 1577/1578 г. вла­дел в Мат­нин­ском (Ополь­ском) стане Суз­даль­ско­го уез­да селом Пет­ров­ское на р. Вязь­ме с 44 дерев­ня­ми, 6 почин­ка­ми, 13 пусто­ша­ми (897 чет­вер­тей), кото­рые в 1599/1600 г. были при­пи­са­ны к двор­цо­вым селам (Земель­ные пожа­ло­ва­ния в Мос­ков­ском госу­дар­стве при царе Вла­ди­сла­ве 1610–1611 гг. / Под ред. Л. М. Сухо­ти­на. М., 1911. С. 17–20). Послух в менов­ной 1537/1538 г. Ива­на Юрье­ва сына и Семе­на Дмит­ри­е­ва сына Пеш­ко­вых Сабу­ро­вых на вот­чи­ны Костром­ском и Коло­мен­ском уез­дах (Архив СПб ИИРАН. Ф. 29. Оп. 1. Д. 8. № 800. Л. 666).

~ ИН. ЕВФРО­СИ­НИЯ † 16 мар­та 1580 (?). Похо­ро­не­на в Свя­то-Покров­ски­ом жен­ском мона­сты­ре, г. Суз­даль 43

КН. АНДРЕЙ ВАСИ­ЛЬЕ­ВИЧ НОГ­ТЕВ (1556,1559)

В кон­це 1553 г. – нача­ле 1554 г. намест­ник в Вели­ких Луках (Сбор­ник Рус­ско­го исто­ри­че­ско­го обще­ства. Т. 59. СПб., 1887. С. 438; Паш­ко­ва Т.И. Мест­ное управ­ле­ние в Рус­ском госу­дар­стве пер­вой поло­ви­ны XVI века (намест­ни­ки и воло­сте­ли). М., 2000. С. 134). В июне 1556 г. в раз­ря­де цар­ско­го похо­да в Сер­пу­хов назван сре­ди голов «у царе­ва и вели­ко­го кня­зя ста­ну в сто­ро­жах». В зим­нем похо­де 1559 г. в Ливо­нию голо­ва в боль­шом пол­ку (Раз­ряд­ная кни­га 1475–1598 гг. М., 1966. С. 157, 176).

XXII генерация от Рюрика

КН. МИХА­ИЛ ИВА­НО­ВИЧ НОГ­ТЕВ (1589)+АГАФОНИК

помещ. С:Ив.Сем.Вас-ча; бежал в Лит­ву при Гроз­ном, но при Федо­ре (1589 г.) слу­жив­ше­го опять в Москве вое­во­дою 2‑го пол­ка левой руки.

КН. ИВАН АНДРЕ­ЕВИЧ НОГ­ТЕВ (1550,1572)

в 1550 г. по спис­ку 2‑го октяб­ря зачис­лен­ный во 2‑ю ста­тью детей бояр­ских Мос­ков­ско­го уез­да, в 1572 году нахо­дил­ся в отря­де Воро­тын­ско­го и послан к госу­да­рю с изве­сти­ем о пора­же­нии крымцев.

КН. ДАНИ­ИЛ-ЕЛЕ­УФЕ­РИЙ (ИН. ЕВФИ­МИЙ) АНДРЕ­ЕВИЧ НОГ­ТЕВ (1574,† 1597/1603, † Суз­даль, Рожд.м‑рь)

полк.воев.(1591) дворов.сын-боярск. помещ.-кн.Суздаль‑у. ~Алек­сандра 1597 1603 ино­ка ста­ри­ца 2С:Анд.Ив.Вас-ча
князь, дво­ря­нин мос­ков­ский, вое­во­да в цар­ство­ва­ние Ива­на Гроз­но­го и Фёдо­ра Иоан­но­ви­ча, млад­ший из двух сыно­вей вое­во­ды и бояри­на кня­зя Андрея Ива­но­ви­ча Ногтева.

Вхо­дил в Зем­ский двор в 1572–1577 гг. В июле 1572 г. после раз­гро­ма крым­ско­го хана Девлет-Гирея отправ­лен сеун­чем к госу­да­рю в Нов­го­род. Пись­мен­ный голо­ва в боль­шом пол­ку на Моло­дех в кон­це июля 1572 г. Был в поез­де на сва­дьбе коро­ля Маг­ну­са и кня­ги­ни Марии Вла­ди­ми­ров­ны Ста­риц­кой в апре­ле 1573 г. Укра­ин­ный вое­во­да в сен­тяб­ре 1573 г. В апре­ле 1577 г. вое­во­да в Туле. В мар­те 1578 г. вое­во­да в Смо­лен­ске (Раз­ряд­ная кни­га 1475–1605 гг. Т. 2. Ч. 2. М., 1982. С. 311, 315, 316, 334, 356, 434; Т. 3. Ч. 1. М., 1984. С. 38). Суз­даль­ский князь в 1588/89 гг., в Швед­ском похо­де 1589/90 гг. (Ста­ни­слав­ский А.Л. Тру­ды по исто­рии госу­да­ре­ва дво­ра в Рос­сии XVI–XVII веков. М., 2004. С. 213, 321).
В 1574 году — пер­вый вое­во­да в Копо­рье. Зимой 1575 года водил сто­ро­же­вой полк «под Колы­вань и в колы­ван­ские при­го­род­ки в вой­ну». В 1576 году — пер­вый вое­во­да в боль­шом пол­ку под коман­до­ва­ни­ем вое­во­ды и бояри­на кня­зя Ива­на Фёдо­ро­ви­ча Мсти­слав­ско­го в Сер­пу­хо­ве. В авгу­сте того же года после ухо­да » боль­ших » вое­вод с «бере­га» в Моск­ву, был остав­лен вое­во­дой на Мыше­ге, в сен­тяб­ре того же года был назна­чен «по крым­ским вестем » пер­вым вое­во­дой в Тулу и нахо­дил­ся там до 1578 года.
В 1578 году князь Дани­ил Андре­евич Ног­тев «з Бла­го­ве­ще­нье­ва дни» был отправ­лен в Смо­ленск. В июне 1579 году ходил с царем в Ливо­нию вто­рым вое­во­дой боль­шо­го пол­ка. В 1580 году был при­слан пер­вым вое­во­дой в Смо­ленск, там же «в боль­шом и ста­ром горо­де» сужил и в 1581 году.
В июле 1582 года — вое­во­да пере­до­во­го пол­ка в Калу­ге. В том же году отправ­лен пер­вым вое­во­дой в Смо­ленск. В 1583 году нахо­дил­ся на вое­вод­стве в Туле.
С мар­та 1585 года — пер­вый вое­во­да в Вели­ком Нов­го­ро­де, где дол­жен был «нау­го­родц­кое горо­до­вое дело дела­ти», вме­сте с дру­ги­ми вое­во­да­ми «обе поло­ви­ны горо­да на обе­их сто­ро­нах, на Софей­ской и на Тор­го­вой, и про­мыш­лять горо­до­вым делом всем сооп­ча по преж­не­му госу­да­ре­ву наказу».
В фев­ра­ле 1585 года князь Д. А. Ног­тев, нахо­дясь в зва­нии мос­ков­ско­го дво­ря­ни­на, участ­во­вал в при­ё­ме литов­ско­го посла Льва Сапе­ги, в нояб­ре был назна­чен «по свей­ским вестем» пер­вый вое­во­дой в сто­ро­же­вой полк под коман­до­ва­ни­ем царе­ви­ча Арсла­на­лея Кай­бу­ли­ча. В 1586 году — вто­рой вое­во­да в ели­ком Новгороде.
В апре­ле 1589 года князь Дани­ил Андре­евич Ног­тев был послан «на берег» коман­до­вать сто­ро­же­вым пол­ком. Тогда же мест­ни­чал с вое­во­дой кня­зем Ива­ном Ива­но­ви­чем Голи­цы­ным, коман­до­вав­шим пол­ком пра­вой руки в Алек­сине. Вско­ре был пере­ве­ден пер­вым вое­во­дой в пере­до­вой полк. Всту­пил в мест­ни­че­ский спор с пер­вым вое­во­дой пол­ка пра­вой руки кня­зем Миха­и­лом Ники­ти­чем Одо­ев­ским. В октяб­ре упо­ми­нал­ся в сви­те царя Фёдо­ра Иоан­но­ви­ча в чине еса­у­ла в нов­го­род­ском похо­де на швед­ские владения.
В 1591 году князь Д. А. Ног­тев коман­до­вал боль­шим пол­ком в Тесо­ве. Тогда же с ним мест­ни­ча­ли вое­во­да пере­до­во­го пок­ла князь Фёдор Андре­евич Ногот­ков-Обо­лен­ский и вое­во­да сто­ро­же­во­го пол­ка князь Пётр Ива­но­вич Буй­но­сов-Ростов­ский. После того, как «немец­кие люди от Ива­ня­го­ро­да ото­шли … кня­зю Дани­лу Нох­те­ву с това­ры­щи веле­но итти в Нов­го­род и про­мыш­ля­ти в Нове­го­ро­де з бояри­ном и вое­во­дою со кня­зем Васи­льем Федо­ро­ви­чем с Шуй­ским заодин».
В янва­ре 1592 года царем «веле­но было …. по свей­ским вестем… из Нова­го­ро­да отпу­стить в Ыван­го­род вое­вод князь Данил Ондре­еви­ча Гох­те­ва с това­ры­щи», при­чем тогда Д. А. Ног­тев коман­до­вал боль­шим пол­ком. В мае того же года сто­ял со сто­ро­же­вым пол­ком в Коломне, в июне был «послан в Нов­го­род в Вели­кой». В июле был отправ­лен «по свей­ским вестем» в Тесов с пере­до­вым пол­ком. Тогда же мест­ни­чал с вое­во­дой боль­шо­го пол­ка кня­зем Васи­ли­ем Васи­лье­ви­чем Голи­цы­ным. В 1594–1597 годах нахо­дил­ся на вое­вод­стве в Новгороде.(1595) апре­ля 12 <Вв. гр. нов­го­род­ско­го вое­во­ды кн. Дани­лы Андре­еви­ча Ног­те­ва Васи­лию Мусто­хи­ну на пустт. Озе­ры, Онаш­ки­но и Рен­бол Кре­ни в Котор­ском пого­сте Шелон­ской пяти­ны. Уп.: РГА­ДА. Ф. 1209. On. 1. Кн. 973. Л. 215 об. (пр. дья­ка Дм. Алябьева).>
В 1599 году вое­во­да князь Дани­ил Андре­евич Ног­тев, жена­тый на княжне Анне Фёдо­ровне Тате­вой, скон­чал­ся, не оста­вив после себя потом­ства. Его вдо­ва, дочь Мар­фы Ива­нов­ны Тате­е­вой, сослан­ной в 1587 в Суз­даль­ский Покров­ский мона­стырь за буй­ный харак­тер и заго­вор про­тив цари­цы Ири­ны Году­но­вой, после его смер­ти в 1600 году доб­ро­воль­но постриг­лась в ту же оби­тель. В память о муже Анна вло­жи­ла в Покров­ский мона­стырь сереб­ря­ную позо­ло­чен­ную чар­ку с над­пи­сью «Чар­ка Дани­и­ла Нох­те­ва». При постри­ге при­ня­ла мона­ше­ское имя Александры.
— сын кня­зя Андрея Ива­но­ви­ча Н.-С., послед­ний пред­ста­ви­тель рода Н.-Суздальских. С 1578 по 1581 г. участ­во­вал в войне с поля­ка­ми и одер­жал над ними две побе­ды. В 1584 г. Федор Иоан­но­вич отпра­вил его для укреп­ле­ния Нов­го­ро­да, а через три года назна­чил нов­го­род­ским намест­ни­ком. Умер в Нов­го­ро­де при Бори­се Годунове.
1572 г. был пись­мен­ный голо­ва в боль­шом пол­ку на Моло­дях, вме­сте с бра­том при­слан­ный с изве­сти­ем о пора­же­нии крым­цев. В Туле (1574 г.) был он 1‑м вое­во­дою и (по схо­де) 4‑м вое­во­дою в боль­шом пол­ку бил­ся с крым­ца­ми; с Оки послан в Ямы и в 1575 г.- вое­во­да в Копо­рье вес­ною, а к осе­ни — в Туле; вес­ною 1577 г.- в боль­шом пол­ку в Сер­пу­хо­ве и на Мцен­ске — в пра­вой руке. В 1578 г. назна­чен был при вой­ске на Украйне, а в 1579 г.- осад­ным вое­во­дой в Смо­лен­ске. Отту­да посла­ли его в Ливо­нию соби­рать силы в Вод­ской пятине и в Нов­го­ро­де. С собран­ны­ми сила­ми — с появ­ле­ни­ем Бато­рия у Полоц­ка — Ног­тев про­тив него дей­ство­вал в каче­стве вое­во­ды левой руки (1580 г.), а в 1581 г.- сно­ва осад­ным вое­во­дой в Смо­лен­ске, близ кото­ро­го два раза раз­би­вал поля­ков, отняв у них и обоз, и про­ви­ант, и ору­жие. Из Смо­лен­ска назна­чен он (1582 г. летом) в Калу­гу 1‑м вое­во­дой пере­до­во­го пол­ка; в сле­ду­ю­щем году в Туле был 2‑м вое­во­дой боль­шо­го пол­ка. С воца­ре­ни­ем Федо­ра послан в Нов­го­род с пору­че­ни­ем укре­пить его; с отме­ною же это­го назна­чен 2‑м вое­во­дой боль­шо­го пол­ка в Сер­пу­хов. В 1586 г. назна­чен 2‑м вое­во­дой в сто­ро­же­вой полк на литов­ской гра­ни­це и в 1587 г.- намест­ни­ком нов­го­род­ским. Из Нов­го­ро­да, при похо­де госу­да­ре­вом на шве­дов при­хо­дил к Выбор­гу, затем четы­ре года каж­дую вес­ну посы­лал­ся в Тесо­во на Оке, а в послед­ний год XVI сто­ле­тия был он в Нов­го­ро­де и там, кажет­ся, умер при Борисе.
Дани­ил Андре­евич Ног­тев, намест­ник нов­го­род­ский, вла­де­лец Седю­ков­ско­го угла, умер в 1600 году. Похо­ро­нен в Бого­ро­ди­це-Рож­де­ствен­ском собо­ре г. Суз­да­ля: в заму­ро­ван­ной нише север­ной сте­ны, напро­тив вто­ро­го лево­го стол­ба, нахо­дят­ся погре­бе­ния послед­них пред­ста­ви­те­лей кня­зей Ног­те­вых-Суз­даль­ских — Ива­на Семе­но­ви­ча и Дани­и­ла Андре­еви­ча, имев­ших свое про­ис­хож­де­ние от чет­вер­то­го сына Суз­даль­ско-Ниже­го­род­ско­го кня­зя Кон­стан­ти­на Васи­лье­ви­ча — Димит­рия Ногтя-Одноока.На нем пре­сек­ся род кня­зей Ног­те­вых-Суз­даль­ских. Вымо­роч­ная вот­чи­на была отпи­са­на в двор­цо­вые села, а в 1611 году царь Вла­ди­слав Жиг­ман­то­вич пожа­ло­вал ее, но уже в виде поме­стья, кня­зю Ива­ну Михай­ло­ви­чу Баря­тин­ско­му [Земель­ные пожа­ло­ва­ния при царе Вла­ди­сла­ве // Чте­ния в обще­стве исто­рии и древ­но­стей рос­сий­ских. 1911. Кн. 4., с. 18—20].

Ука­за­ние на его свет­скую дву­и­мен­ность сохра­ни­лось в Сино­ди­ках нов­го­род­ско­го Софий­ско­го собо­ра: «Князь Дани­ла Ног­тев. Кня­зя Еле­уфе­рия в ино­цех Еуфи­мия»; «Род кня­зя Дани­ла Нок­те­ва. Кня­зя Еле­уфе­рия во ино­цех Еуфи­мия ским­ни­ка» (Нов­го­род­ские сино­ди­ки XIV–XVII веков / Под­гот. тек­ста, иссле­до­ва­ние Т. И. Шаб­ло­вой. СПб., 2017. С.115 л. 187 об.>, С. 123 л. 19 об.>.)). Ино­че­ское имя кня­зя, Евфи­мий, извест­но, напри­мер, из вклад­ной запи­си его жены на сереб­ря­ном поти­ре из Спа­со-Евфи­ми­е­ва мона­сты­ря: «Лѣта 7108 1600> мѣся­ца мар­та 29 дня сiи сосу­ды дала кня­ги­ня Анна Ѳеодо­ров­на въ мона­стырь ко Все­ми­ло­сти­во­му Спа­су и чудо­твор­цу Евѳи­мiю, по душѣ кня­зя Дани­лы Андре­еви­ча Ног­те­ва, а во ино­цѣхъ Евѳи­мiя» 44.

Жена: КНЖ. АННА (ИН.АЛЕКСАНДРА) ФЕДО­РОВ­НА ТАТЕ­ВА (15,1603,†Суздаль,Рожд.м‑рь), дочь Федо­ра Ива­но­ви­ча Тате­ва и кнж. Мар­фы Ива­нов­ны Каши­ной, В 1575/1576 г. вдо­ва Ф. И. Тате­ва Мария дала в при­да­ное за доче­рью Анной сво­е­му зятю, кня­зю Дани­ле Андре­еви­чу Ног­те­ву, сель­цо Пали­но (Пани­но) в Дубен­ском стане Пере­слав­ско­го уез­да 45. Князь Ф. И. Татев дал в при­да­ное доче­ри Анне (в ино­че­стве Алек­сан­дре) куп­лен­ную им у Андрея Еси­по­ва в Юрьев­ском уез­де дерев­ню (ранее село) Ново­сел­ки 46. В 1598 году, спу­стя пол­ве­ка после упо­ко­е­ния Софии, на ее моги­ле про­изо­шло пер­вое извест­ное нам чудо – про­зре­ла жена кня­зя Дани­и­ла Андре­еви­ча Суз­даль­ско­го кня­ги­ня Анна Федо­ров­на Ног­те­ва, быв­шая незря­чей в тече­ние шести лет. Анна Федо­ров­на доб­ро­воль­но постриг­лась после смер­ти мужа в 1600 году в Суз­даль­ский мона­стырь. В память о муже Анна вло­жи­ла в Покров­ский мона­стырь сереб­ря­ную позо­ло­чен­ную чар­ку с над­пи­сью «Чар­ка Дани­и­ла Нох­те­ва». При постри­ге при­ня­ла мона­ше­ское имя Алек­сан­дры. Погре­бен­на в Покров­ской жен­ской обители.
1606 г. Авгу­ста 21. Цар­ская Жало­ван­ная Гра­мо­та Суз­даль­ска­го Покров­ска­го мона­сты­ря ста­ри­це кня­гине Алек­сан­дре Ног­те­вой, о непод­су­ди­мо­сти кре­стьян ея Юрьев­ским намест­ни­кам и воло­сте­лям и об осво­бож­де­нии их отъ раз­ных пода­тей, пошлин и зем­ских повинностей.

КНЖ. АННА АНДРЕ­ЕВ­НА НОГ­ТЕ­ВА (1570?)

помещ. Д:Анд.Ив.

Скрипторий

№ 1

[1434 г. мар­та 20 – апре­ля 2] – Дан­ная кн. Андрея Андре­еви­ча [Ног­те­ва-Суз­даль­ско­го] арх. Спа­со-Евфи­мье­ва м‑ря Фео­гно­сту на пожню у Ветель­ско­го пру­да [в око­ло­го­ро­дье Суздаля].

Св(я)таго деля Сп(а)са и ч(е)стнаго его Пре­об­ра­же­ния, се яз, князь Ондреи Ондре­евичь, далъ есмь в дом св(я)тому Сп(а)су въ Ефи­мьев м(о)н(а)стырь архи­манд­ри­ту Фегна­сту 1 и всей бра­тье свою вот­чи­ну, пожню у Ветель­ско­го пру­да, на поми­нок сво­ей д(у)ше.

А далъ есмь тогды, коли бои былъ вели­ко­му кн(я)зю Васи­лью Васи­лье­ви­чю со кн(я)земъ Юрьемъ Мит­ри­е­ви­чемъ на Хольму.

У под­лин­ной данои печать.

РГА­ДА. Ф. 1203. Оп. 1. Д. 205. Л. 24 об. 2 Спи­сок 1690‑х гг.

Уп.: Опис­ная кни­га 1660 г. (см. АСЭИ. М., 1964. Т. 3. № 502. С. 479. § 40).

Публ.: Наза­ров, 1996 б. При­ло­же­ние 1. С. 84.

При­ме­ча­ния: 1В ркп. под­черк­ну­то каран­да­шом в XIX в. 2На боко­вом поле почер­ком XVIII в. в нача­ле доку­мен­та поме­та: Посла­на во вто­рой раз (?) отсыл­ки в Коллегию.

№ 2

[1470–90‑е гг.] – Менов­ная с отво­дом кн. Васи­лия Андре­еви­ча Ног­те­ва у Игна­тия Мар­те­мья­но­ва сына Посуль­щи­ко­ва на дд. Попо­во, Гри­го­щин­ское и пуст. Сто­я­ко­во [в Мед­ве­жье углу в Суз­да­ле] за его дд. Попо­ву око­ли­цу, Воз­не­сен­ское, Заха­ров­ское и др. с пустт., Мед­ве­жий угол по р. Уво­ти [в Суздале].

Се яз, кн(я)зь Васи­леи Ондре­евичь Нох­тевъ, // да яз, Игна­теи Мар­те­мья­нов с(ы)нъ Посуль­щи­ков 1, меня­ли­ся мы сво­и­ми землями.

Я, кн(я)зь Васи­леи, и выме­нил есми у Игна­тья у Мар­те­мья­но­ва с(ы)на его вот­чи­ну, д(е)р(е)вню Попо­во, д(е)р(е)вню Гри­го­щин­скую да пустошь Сто­я­ко­во со всемъ с темъ, что к темъ д(е)р(е)внямъ и х пусто­шем потяг­ло изстарины.

А про­ме­нил есми Игна­тью 2 Мар­те­мья­но­ву с(ы)ну свою куп­лю Мед­ве­жеи угол д(е)р(е)вню Попо­ву око­ли­цу, д(е)р(е)вню В(о)знесенскую, дерев­ню Заха­ров­скую, да д(е)р(е)вню Стру­бов­скую, д(е)р(е)вню Пыпин­скую, д(е)р(е)вню [20] Куни­цы­но, д(е)р(е)вню Лопа­ти­но, д(е)р(е)вню Заха­ров­скую Бои­стов­ско­го 3, д(е)р(е)вню Пет­ру­нин­скую, да пусто­ши Подо­рож­ное 4, да Воло­во, да Куз­не­цо­во, да Юге­ти­ща, да Коло­дез­ное, да два Парав­це­ва, да два Куз­ми­на, да Обу­до­во, да Сще­пи­но, // да Хоро­шее, да Ско­мо­ро­хо­во, да Кипре­ва­тое, да Репье­ва­тое, да Запруд­ное, да Крюково.

А мне, кн(я)зю Васи­лью, те свои зем­ли, д(е)р(е)вни и пусто­ши, отве­сти Игна­тью – от реч­ки Моще­ни­цы и по реке по Уво­ти на низъ до реч­ки до Бур­ни­ков­ские, да вверхъ реч­кою Бур­ни­ков­скою за Росто­роп­ную поля­ну, да по Драч­ли­вое боло­то, да Драч­ли­вымъ боло­том г Дол­гои взно­жи, да Дол­гою взно­жью в Николь­скую мокорь, да Николь­скою моко­рью в реч­ку Моще­ни­цу, да реч­кою Моще­ни­цею на низ в реку Увоть, со всемъ с тем, что к темъ д(е)р(е)внямъ и х пусто­шем потяг­ло изста­ри­ны, со все­ми уго­дьи, опро­че озер Уватских.

А што лежитъ оклад­никъ по Замо­ще­ни­це – и кн(я)зю Васи­лью того оклад­ни­ка на Мед­ве­жеи // уголъ не сложити.

А при­нял есми у Игна­тья трит­цать рублевъ.

А на то послу­си: Гри­го­рей Муни­хин, да Васи­леи Чере­ми­синъ Миха­и­ловъ с(ы)нъ Кара­у­ло­ва, да Горя­инъ Коз­мин 5 с(ы)нъ Васи­лье­ва, да [Ва]силеи 6 Белземеревъ.

А гра­мо­ту менов­ную писалъ Борис Ива­новъ с(ы)нъ Перепечин.

А запе­ча­тал я, Игна­теи, печа­тью бра­та сво­е­во Ива­но­вою Перепечиною.

РГА­ДА. Ф. 1203. Оп. 1. Д. 205. Л. 272 об.-274. 7 Спи­сок 1690‑х гг.

Уп.: Опис­ная кни­га 1660 г. (см. АСЭИ. М., 1964. Т. 3. № 502. С. 481. § 207).

Публ.: Наза­ров, 1996 б. При­ло­же­ние 2. С. 84.

При­ме­ча­ния:

1. В ркп. у испр. из др. буквы.

2. В ркп. оши­боч­но: Игнат.

3. Так в ркп.

4. В ркп. тре­тье о испр. из др. буквы.

5. В ркп. оши­боч­но: Комин.

6. В ркп. оши­боч­но: силей.

7. На боко­вом поле почер­ком XVIII в. в нача­ле доку­мен­та помет­ка: Посла­на во вто­рой раз (?) в отсылки.

№ 3

Жало­ван­ная гра­мо­та Ива­на III вла­стям суз­даль­ско­го Спа­со­Ев­фи­мье­ва мона­сты­ря от 17 октяб­ря 1472 г. назы­ва­ет при­над­ле­жав­шие кня­зю Андрею Андре­еви­чу Ног­те­ву «в Суз­да­ле... зем­ли Мед­ве­жей Угол и с пустош­ми на реце на Уво­те» [164]. Речь идет о том же лице, кото­рое вла­де­ло и с.Коровническим. Мед­ве­жий Угол так­же был селом [165]. И.А.Голубцов, издав­ший самые ран­ние доку­мен­ты, в кото­рых речь идет о с.Медвежий Угол, пред­по­ло­жи­тель­но отож­де­ствил это село с суще­ство­вав­шей в XIX в. д.Медвежье Ков­ров­ско­го уез­да [166]. Отож­деств­ле­ние ока­зы­ва­ет­ся невер­ным. Точ­но лока­ли­зо­вать с.Медвежий Угол поз­во­ля­ют дан­ные пере­пис­ной кни­ги 1678 г. Суз­даль­ско­го уез­да. Там упо­ми­на­ют­ся с.Медвежий Угол и в нем цер­ковь Воз­не­се­ния [167]. А в Спис­ке насе­лен­ных мест Вла­ди­мир­ской губер­нии зна­чит­ся казен­ное (обыч­но быв­шее мона­стыр­ское) село «Воз­не­се­ние, что в Мед­ве­жьем Углу» [168]. Ста­но­вит­ся оче­вид­ным, что Воз­не­се­ние — вто­рое назва­ние с.Медвежий Угол, полу­чен­ное им по мест­ной церк­ви. Сто­я­ло это село на пра­вом бере­гу Уво­ди, в ее ниж­нем тече­нии [169].
К той же реке под­хо­ди­ли и дру­гие вла­де­ния кня­зей Ног­те­вых. Сохра­ни­лась состав­лен­ная око­ло 1500—1515 гг. раз­дель­ная гра­мо­та вну­ков кня­зя А.А. Ног­те­ва кня­зей Семе­на, Ива­на и Андрея Васи­лье­ви­чей Ног­те­вых на вот­чи­ну их отца — Лям­пын­ский Угол. В гра­мо­те ука­за­ны гра­ни­цы земель млад­ше­го из бра­тьев — Андрея. Они состо­я­ли из трех отдель­ных участ­ков. В каче­стве ори­ен­ти­ров назва­ны реки Ухтах­ма с Поче­вин­ским езом, Сага­лен­ка, Вязь­ма, Юрьев­ка, Шереш, Чер­ная, Уводь, близ кото­рой был «ост­ров» Син­горь; боло­та Сага­лин­ское, Боло­гов­ское, Юрьев­ское, Козин­ское, Бере­зо­во, плав Раз­во­ев­ский; заводь Дол­гая, Ине­уль­ское устье, овраг Кор­цов­ский, луг Ман­ков; дерев­ни и сели­ща Мас­лов­ская, Ста­рое и Новое Лям­цы­но, Селыш­ки, Боло­го­во, Зме­ин­ское, Яков­ля (Яко­вль­ское), Стро­и­ко­во, Селыш­ко Круг­лое, Щит­ни­ко­во (Щит­ни­че), Буш­ма­но­во, Шереш, Бор­що­во­во, Малое Голуб­по­во [170]. И.А.Голубцов счи­тал, что Лям­цын­ский Угол полу­чил свое назва­ние от д.Лямцыно, в XIX в. чис­лив­шей­ся в Нере­хот­ском уез­де Костром­ской губер­нии [171]. Вла­де­ния же кня­зя А.В. Ног­те­ва он лока­ли­зо­вал зна­чи­тель­ное южнее это­го Лям­цы­на, в ниж­нем тече­нии рек Уво­ди и Вязь­мы [172]. Дей­стви­тель­но, основ­ной мас­сив вла­де­ний кня­зя А.В. Ног­те­ва про­сти­рал­ся от сто­яв­шей на пра­вом бере­гу Ухто­мы (Ухтах­мы), в ее ниж­нем тече­нии, д.Масловской до рас­по­ло­жен­ной на левом бере­гу р.Вязьмы д.Бологово, далее вниз по Вязь­ме, от нее обрат­но на восток к Козин­ско­му боло­ту, далее к дерев­ням Яко­в­ле (Яко­вль­ско­му), Щит­ни­ко­ву (Щит­ни­чу) и к р.Ухтоме (Ухтах­ме), где был «забит» ез кре­стьян д.Почевиной [173]. Вто­рой уча­сток вла­де­ний кня­зя Андрея Васи­лье­ви­ча был рас­по­ло­жен ниже пер­во­го по р.Вязьме и не на левом, а на пра­вом бере­гу этой реки. В раз­дель­ной гра­мо­те упо­ми­на­ют­ся д.Бушманово и р.Шереш [174]. На кар­те 1812 г. пока­за­ны сто­яв­шая на пра­вом бере­гу Вязь­мы д.Бушмаково и к югу от нее пра­вый при­ток Вязь­мы р.Авереш [175]. Несмот­ря на неко­то­рую раз­ни­цу в назва­ни­ях (воз­мож­но, что на кар­те про­сто опис­ки в наиме­но­ва­ни­ях), ста­но­вит­ся оче­вид­ным, что речь в гра­мо­те нача­ла XVI в. идет о вла­де­нии, рас­по­ло­жен­ном в рай­оне зафик­си­ро­ван­ных источ­ни­ком XIX в. д.Бушмаково и р.Авереша. Нако­нец, тре­тий уча­сток кня­зя А.В. Ног­те­ва — «ост­ров на рЪкЪ на Уво­ти Син­горь» [176] — И.А.Голубцов совер­шен­но пра­виль­но поме­стил на р.Сингори, впа­да­ю­щей сле­ва в р.Уводь, в 12—13 км от устья послед­ней [177]. Таким обра­зом, вла­де­ния кня­зя А.В. Ног­те­ва были рас­по­ло­же­ны по ниж­не­му тече­нию рек Уво­ди, Вязь­мы и Ухто­мы (Ухтах­мы). Посколь­ку они состав­ля­ли лишь часть отчи­ны его отца, мож­но думать, что в свое вре­мя князь Васи­лий Ног­тев вла­дел зем­ля­ми и по сред­не­му тече­нию назван­ных рек. Одна­ко сомни­тель­но, что­бы вот­чи­ны Ног­те­вых вклю­ча­ли в себя нере­хот­ское Лям­цы­но, как пола­гал И.А.Голубцов. Ста­рое и Новое Лям­цы­но упо­ми­на­ют­ся в раз­дель­ной гра­мо­те 1500—1515 гг. при фик­са­ции гра­ни­цы части кня­зя А.В. Ног­те­ва от д.Масловской до д.Бологово [178]. Оче­вид­но, назва­ния этих Лям­цы­ных, теперь уже не сохра­нив­ших­ся, сле­ду­ет свя­зы­вать с наиме­но­ва­ни­ем всей мест­но­сти — вла­де­ния бра­тьев Ног­те­вых — Лям­цын­ским Углом, а не нере­хот­ско­го Лямцына.

1606 г. Авгу­ста 21. Цар­ская Жало­ван­ная Гра­мо­та Суз­даль­ска­го Покров­ска­го мона­сты­ря ста­ри­це кня­гине Алек­сан­дре Ног­те­вой, о непод­су­ди­мо­сти кре­стьян ея Юрьев­ским намест­ни­кам и воло­сте­лям и об осво­бож­де­нии их отъ раз­ных пода­тей, пошлин и зем­ских повинностей.

Се яз Царь и Вели­кий Князь Васи­лей Ива­но­вич всеа Русии пожа­ло­вал есми Покров­ска­го деви­ча мона­сты­ря, что в Суз­да­ле, ста­ри­цу Алек­сан­дру Ног­те­ву. Била нам челом, а ска­за­ла: отецъ ее князь Федор Ива­но­вич Татев, купил он у Ондрея Еси­по­ва, в Юрьев­ском уез­де, дерев­ню Ново­сел­ку, и тою де дерев­нею отец ее князь Федор пожа­ло­вал ее ста­ри­цу Алек­сан­дру, и ныне де та дерев­ня запу­сте­ла, все­го в ней три бобы­ля, а наши ямские и дан­ные ден­ги и вся­кие пода­ти и посо­ху пла­тит она ста­ри­ца Алек­сандра с пуста; и нам бы ее пожа­ло­ва­ти, с тое дерев­ни наших ника­ких пода­тей, для пуста, има­ти не веле­ти, а веле­ти бы ей дати нашу жа-лован­ную гра­мо­ту. А в При­каз Бол­ша­го при­хо­ду в Юрьев­ских в пла­теж­ных кни­гах, 114 году, напи­са­но: кня­зя Дани­ла Андре­еви­ча Ног­те­ва ста­ри­цы Алек­сан­дры село Ново­сел­ки; сош­но­го писма в живу­щем то: пол­че­ти и пол-пол-пол-чети сохи, а ямским охот­ни­ком на про­го­ны пла­тит на год пол­то­ры день­ги, а в пусте в том же селе сош­но­го писма, четь сохи с пол-пол-пол-четью сохи. И яз Царь и Вели­кий Князь Васи­лей Ива­но­вич всеа Pycии Покров­ска­го деви­ча мона­сты­ря, в Суз­да­ле, ста­ри­цу Алек­сан­дру пожа­ло­вал: с ее людей и со кре­стьян дани, и ямскихъ денег, и при­ме­ту, ни посош­ные служ­бы, ни иные нико­то­рые пошли­ны, ни помер­но­го, ни пятен­ные явки, ни намест­ни­ча ни воло­сте­ли­мых кор­мов, има­ти не велел, ни тиу­ны ни довод­чи­ки к ним не взьез­жа­ют ни по что, ни к соц­ким ни к десятц­ким с чер­ны­ми люд­ми люди ее и кре­стья­ня ни в какие про­то­ры ни в роз­ме­ты не тянут и горо­да не дела­ют; а намест­ни­цы наши Юрьев­ские и воло­сте­ли, и их тиу­ны, тех ее людей и кре­стьян не судят ни в чем, и при­ста­вов сво­их на них не дают и не посы­ла­ютъ ни в чем, а веда­ет и судит ста­ри­ца Алек­сандра тех сво­их людей и кре­стьян сама во всем, или кому при­ка­жет. Так­же есми ста­ри­цу Алек­сан­дру пожа­ло­вал: сво­их Госу­да­ре­вых кор­мов, и посол­ских кор­мов, има­ти на ней не велел, и на ям ямщи­ков, и вся­ким гон­цом под­вод и про­вод­ни­ков у ее людей и у кре­стьян има­ти не велел же; А кому дам свою жало­вал­ную гра­мо­ту и на гра­мот­чи­ки, а на сю мою гра­мо­ту гра­мо­ты нет. Дана cия наша Цар­ская жало­вал­ная гра­мо­та на Москве, лета7114 Авгу­ста в 21 день.—При под­лин­ной гра­мо­те печать с обе­их сто­рон на крас­ном вос­ку. На той же гра­мо­те на обо­ро­те пишет тако: «Царь и Вели­кий Князь Васи­лей Ива­но­вич всеа Pycии.
Да на обо­ро­те же написано:
Лета 7121 Июня в 19 день, Госу­дарь Царь и Вели­кий Князь Михай­ло Федо­ро­вич всеа Русии сеи жало­вал­ные гра­мо­ты слу­шал, а выслу­шав, Покров­ска­го деви­ча мона­сты­ря, что в Суз­да­ле, ста­ри­цу Алек­сан­дру Ног­те­ву пожа­ло­вал, велел ей сю жало­вал­ную гра­мо­ту под­пи­сать на свое Госу­да­ре­во Царе­во и Вели­ко­го Кня­зя Михай­ла Федо­ро­ви­ча всеа Русии имя, и руди­ти у нее сеи жало­вал­ные гра­мо­ты нико­му ничем не велел, а велел ходи­ти о всем по тому, как в сей жало­вал­ной гра­мо­те писано.—”А под­пи­сал Госу­да­ря Царя и Вели­ко­го Кня­зя Миха­и­ла Федо­ро­ви­ча всеа Русии диак Иван Болотников.”
из руко­пи­си, нова­го пись­ма, содер­жа­щей в себе жало­ван­ныя и дру­гия гра­мо­ты Суз­даль­ским мона­сты­рям, XV—XVII века (in fol., грам. 54, л. 55—56).—Хранится в Румян­цов­ском Музе­уме, по ново­му ката­ло­гу, под № 59.
источ­ник: Акты Исто­ри­че­ские, собран­ные и издан­ные Архео­гра­фи­че­ской Комис­си­ей. том 2. Орфо­гра­фия и стиль сохра­не­ны, с адап­та­ци­ей к совре­мен­но­му пра­во­пи­са­нию. Доку­мент под­го­то­вил к пуб­ли­ка­ции В.Е. Махалов.

ПЕЧАТКИ

Печаток не знайдено

ПУБЛІКАЦІЇ ДОКУМЕНТІВ

АЛЬБОМИ З МЕДІА

Медіа не знайдено

РЕЛЯЦІЙНІ СТАТТІ

  1. АСВР, т. 2, № 441, с. 483.[↩]
  2. АСВР, т. 3, с. 477, 513.[↩]
  3. БАН, 17.15.19, л. 292.[↩]
  4. Вла­ди­мир­ская губер­ния. Спи­сок насе­лен­ных мест, с. 194, № 5165; ЦГВИА, ВУА, № 21272, л. 12.[↩]
  5. АСВР, т. 2, № 466, с. 505.[↩]
  6. АСВР, т. 2; № 497, с. 546.[↩]
  7. АСВР, т. 2, с. 605, по «Ука­за­те­лю гео­гра­фи­че­ских назва­ний».[↩]
  8. ЦГА­ДА, ф. 1209, № 11325, л. 562.[↩]
  9. Вла­ди­мир­ская губер­ния. Спи­сок насе­лен­ных мест, с. 106, № 2870.[↩]
  10. ЦГВИА, ВУА, № 21272, л. 13; ЦГА­ДА, ф. 1356, он. 1, д. 202.[↩]
  11. АСВР, т. 3, № 500, с. 476.[↩]
  12. АСВР, т. 3, с. 513, ком­мен­та­рий к акту № 500; ср.: Костром­ская губер­ния. Спи­сок насе­лен­ных мест, с. 281, № 8502.[↩]
  13. АСВР, т. 3, с. 513.[↩]
  14. АСВР, т. 3, с. 476.[↩]
  15. ЦГВИА, ВУА, № 21272, л. 5, 6.[↩]
  16. АСВР, т. 3, 500, с. 476.[↩]
  17. ЦГВИА, ВУА, № 21272, л. 5.[↩]
  18. АСВР, т. 3, № 500, с. 476.[↩]
  19. АСВР, т. 3, № 500, с. 476.[↩]
  20. АСВР, т. 3, № 93, с. 129, 491—492; Куч­кин В.А. «Дан­ная» чер­ни­цы Мари­ны. — Ист. зап., 1982, вып. 108, с. 306.[↩]
  21. Куч­кин В. А. Фор­ми­ро­ва­нии госу­дар­ствен­ной тер­ри­то­рии... С. 220; Он же. «Дан­ная» чер­ни­цы Мари­ны // Исто­ри­че­ские запис­ки. М., 1982. Т. 108. С. 308, 315. При­ме­ча­ние 76; АСЭИ. М., 1958. Т. 2. № 441; насто­я­щая пуб­ли­ка­ция № 1; ДДГ. М.-Л., 1950. № 52; Наза­ров В. Д. Слу­жи­лые кня­зья Севе­ро-Восточ­ной Руси в XV в. (в печа­ти); ср. Наза­ров, 1996 б. С. 81.[↩]
  22. ПСРЛ. СПб., 1910. Т. 23. С. 151; Куч­кин В. А., Фло­ря Б. Н. О докон­ча­нии Дмит­рия Шемя­ки... С. 206, 207; Зимин А. А. Витязь на рас­пу­тье... С. 89, 90, 92, 94, 95, 97; АФЗХ. М., 1951. Т. 1. С. 84, 92,1 08, 116, 131, 149, 178, 179, 186, 198, 200, 211, 225, 242–244, 246, 274, 276–278; АСЭИ. М., 1958. Т. 2. № 436.[↩]
  23. АСЭИ. М., 1958. Т. 2. № 466, 469, 470.[↩]
  24. АСЭИ. М., 1958. Т. 2. № 441 и насто­я­щую пуб­ли­ка­цию № 2. О сыно­вьях кня­зя В. А. Ног­те­ва см.: АСЭИ. М., 1964. Т. 3. № 500; Сбор­ник кня­зя Хил­ко­ва. СПб., 1879. С. 153, 154. Спи­сок дво­ро­вых 1495 г. см.: РК 1475–1598 гг. М., 1966. С. 25. О назна­че­ни­ях кн. В. А. Ногот­ко­ва-Обо­лен­ско­го см.: РК 1475–1598 гг. М., 1966. С. 55, 56, 72, 73; АСЭИ. М., 1964. Т. 3. С. 477 (выво­ды И. А. Голуб­цо­ва), ср. повто­ре­ние оши­боч­ных отож­деств­ле­ний у А. А. Зими­на (Фор­ми­ро­ва­ние бояр­ской ари­сто­кра­тии... С. 75, 100. При­ме­ча­ние 59).[↩]
  25. ОР РНБ, Кир.-Бел. 14/139, л.332 об., Публ.: О. Л. Нови­ко­ва. Лето­пи­сец и лето­пис­ные фрагменты
    в сбор­ни­ке сере­ди­ны 1520‑х годов Кирил­ло-Кирил­ло-Бело­озер­ско­го ино­ка Ефи­мия // Лето­пи­си и хро­ни­ки. Новые иссле­до­ва­ния. 2017–2018 / Ред. О. Л. Новикова. —
    М.; СПб.: Аль­янс-Архео, 2019. — С. 151, 158[↩]
  26. ОР РНБ, Кир.-Бел. 14/139, л.332 об., Публ.: О. Л. Нови­ко­ва. Лето­пи­сец и лето­пис­ные фрагменты
    в сбор­ни­ке сере­ди­ны 1520‑х годов Кирил­ло-Кирил­ло-Бело­озер­ско­го ино­ка Ефи­мия // Лето­пи­си и хро­ни­ки. Новые иссле­до­ва­ния. 2017–2018 / Ред. О. Л. Новикова. —
    М.; СПб.: Аль­янс-Архео, 2019. — С. 151, 158[↩]
  27. Раз­ряд­ная кни­га 1475–1598 гг. М., 1966. С. 25.[↩]
  28. Раз­ряд­ная кни­га 1475–1605 гг. Т. 1. Ч. 2. М., 1977. С. 201, 205.[↩]
  29. РНБ. Собра­ние Пого­ди­на. 1596. Л. 169 об., 170.[↩]
  30. Сбор­ник кня­зя Хил­ко­ва. СПб., 1879., с. 151—156.[↩]
  31. РГА­ДА. Ф. 1209. Оп. 1. Кн. 11317. Л. 293.[↩]
  32. Акты Суз­даль­ско­го Спа­со-Евфи­мье­ва мона­сты­ря 1506–1608 гг. М., 1998. № 33, 34, 36.[↩]
  33. Сбор­ник Рус­ско­го исто­ри­че­ско­го обще­ства. Т. 59. СПб., 1887. С. 148.[↩]
  34. Раз­ряд­ная кни­га 1475–1605 гг. Т. 2. Ч. 1. М., 1981. С. 14.[↩]
  35. Вклад­ная кни­га Тро­и­це-Сер­ги­е­ва мона­сты­ря. М., 1987. С. 126.[↩]
  36. Весе­лов­ский С.Б. Дья­ки и подья­чие XV–XVII вв. М., 1975, с. 135.[↩]
  37. Лиха­чев Н.П. Род­ствен­ные свя­зи кня­же­ских фами­лий с семья­ми дья­ков. ИРГО. СПб., 1900. Вып. 1. Отд. I. С. 114–119.[↩]
  38. Саво­си­чев А.Ю. Дья­ки и подья­чие XIV–XVI веков: дисс. док. ист. наук: 07.00.02. Орел, 2015.[↩]
  39. «Род казен­но­го диа­ка Иоси­фа Непеи. Ино­ка Ген­на­дия, Ана­ста­сию, Иоси­фа, ино­ка Паи­сея, ино­ку Ана­ста­сию, Марию, ино­ку Евпрак­сею, Дарью» (Алек­се­ев А.И. Сино­дик Чудо­ва мона­сты­ря в Мос­ков­ском Крем­ле // Вест­ник цер­ков­ной исто­рии. М., 2019. Вып. 3/4 (55/56). С. 5–239., с. 57.).[↩]
  40. Тысяч­ная кни­га 1550 г. и Дво­ро­вая тет­радь 50‑х годов XVI в. М.; Л., 1950. С. 58, 112, 120.[↩]
  41. Раз­ряд­ная кни­га 1475–1598 гг. М., 1966. С. 190.[↩]
  42. Духов­ные и дого­вор­ные гра­мо­ты вели­ких и удель­ных кня­зей XIV–XVI вв. М.; Л., 1950. С. 420, 422, 423.[↩]
  43. www. spokrovmon​.ru › nekropol[↩]
  44. В. В. Касат­кин. Мона­сты­ри, собо­ры и при­ход­ские церк­ви Вла­ди­мир­ской епар­хии, постро­ен­ные, до нача­ла XIX сто­ле­тия. Крат­кие исто­ри­че­ские све­де­ния с при­ло­же­ни­ем опи­сей сохра­ня­ю­щих­ся в них древ­них пред-метов. Ч. I: Мона­сты­ри. Вла­ди­мир, 1906. С. 45.[↩]
  45. РД. Вып. 10, с. 291, № 113, 114.[↩]
  46. АИ. Т. 2, с. 90–91; РД. Вып. 10, с. 291, № 109; с. 327, № 417.[↩]