Всеволож-Заболоцкие, дворяне

Забо­лоц­кие — кня­же­ский род, ветвь смо­лен­ских кня­зей, поте­ряв­шие титул при пере­хо­де на бояр­скую служ­бу к вел. кн. мос­ков­ским в сер. XIV в.

Фами­лия «Забо­лоц­кие» про­ис­хо­дит от мест­но­сти око­ло озер Соми­на и Забо­ло­тье на запад­ной гра­ни­це Твер­ской земли.
Родо­на­чаль­ни­ки их:
1) по Бар­хат­ной кни­ге – князь Алек­сандр Все­во­лод Гле­бо­вич Смо­лен­ский, стар­ший пле­мян­ник кня­зя Юрия Свя­то­сла­ви­ча, лишен­но­го Смо­лен­ска в 1404 г., пра­пра­внук (?) кня­зя Алек­сандра Гле­бо­ва сына Рости­сла­ви­ча, кото­рый завла­дел Смо­лен­ским кня­же­ством в кон­це XIII в. и был ранен в1300 г. при попыт­ке завла­деть Дорогобужем.
2) родо­сло­вец кня­зя Алек­сея Вад­баль­ско­го – князь Алек­сандр Все­во­лож (Все­во­ло­до­вич) Смоленский.
3) С. Б. Весе­лов­ский – князь Алек­сандр Гле­бо­вич был на кня­же­нии в Пско­ве в 1341 г., но не пола­дил с пско­ви­ча­ми и уехал от них (в лето­пи­сях назы­ва­ет­ся Алек­сан­дром Все­во­ло­до­ви­чем). Веро­ят­но, он был сыном кня­зя Гле­ба Свя­то­сла­ви­ча Брян­ско­го. Он выехал в Моск­ву и был бояри­ном вели­ких кня­зей Дмит­рия Ива­но­ви­ча и Васи­лия Дмит­ри­е­ви­ча. У него было три сына: Дмит­рий, Вла­ди­мир и Иван. Стар­шая линия Все­во­ло­жей от Дмит­рия Алек­сан­дро­ви­ча, вымер­шая в пер­вой чет­вер­ти XVI в., так и не усво­и­ла ника­ко­го фамиль­но­го про­зви­ща. (с. 333)
Род Все­во­лож-Забо­лоц­ких уже в XV в. был крайне раз­ветв­лен­ным. Но и в нем, как и в дру­гих бояр­ских родах, заме­ча­ет­ся обыч­ная тен­ден­ция: к кон­цу XV—началу XVI в. стар­шие вет­ви рода или выми­ра­ют, или как бы отсту­па­ют на зад­ний план. Кро­ме общих при­чин, в дан­ном слу­чае повли­я­ла пози­ция И. Д. Все­во­ло­жа в годы фео­даль­ной вой­ны вто­рой чет­вер­ти XV в. Поэто­му «Все­во­ло­жи» (потом­ки Ива­на Дмит­ри­е­ви­ча и его бра­та Федо­ра) ско­ро сошли со сце­ны. Суме­ли выдви­нуть­ся при вели­ко­кня­же­ском дво­ре толь­ко потом­ки шесто­го из сыно­вей Ива­на Алек­сан­дро­ви­ча — Васи­лия Забо­лоц­ко­го. При­чин «оску­де­ния рода» было мно­го, глав­ная — бли­зость к удель­ным дво­рам. Толь­ко дети Гри­го­рия Васи­лье­ви­ча Петр и Кон­стан­тин ста­ли околь­ни­чи­ми (пер­вый — в 1495—1504 гг., вто­рой — в 1503—1512 гг.).
В XVIII в. Все­во­лож­ские, из рода кото­рых вышли извест­ные Федор Раф и его дочь Евфи­мия Все­во­лож­ская, неве­ста царе­ви­ча Алек­сея, при­чис­ли­лись зад­ним чис­лом к роду Все­во­ло­жей, пока­зав сво­им родо­на­чаль­ни­ком Ива­на Дмит­ри­е­ви­ча Коз­лю, вну­ка Ива­на Ива­но­ви­ча Моло­до­го. Это родо­сло­вие неосно­ва­тель­но. Иван Коз­лов жил во вто­рой поло­вине XV и пер­вой чет­вер­ти XVI в. Все­во­лож­ские, оче­вид­но, это­го не зна­ли и пока­за­ли в сво­ей рос­пи­си два лиш­них коле­на. Стар­шие Все­во­ло­жи писа­лись ино­гда Все­во­ло­жа­ми, но нико­гда не Все­во­лож­ски­ми (литов­ско-поль­ская мане­ра обра­зо­ва­ния фами­лий), а в XVI в. все писа­лись Забо­лот­ски­ми. В нача­ле XVI в. суще­ство­ва­ли Все­во­лож­ские, не пока­зан­ные в рос­пи­си Все­во­лож­ских и не имев­шие ниче­го обще­го с Все­во­ло­жа­ми-Забо­лот­ски­ми: Федор Лобан Федо­ров сын Все­во­лож­ский, послух духов­ной гра­мо­ты кня­ги­ни Евдо­кии Стри­ги­ной Обо­лен­ской в 1513 г. Паш­лык Все­во­лож­ский, горо­до­вой при­каз­чик во Вла­ди­ми­ре в 1542 г. Столь же неосно­ва­тель­на пре­тен­зия Кис­лов­ских, выво­див­ших свой род от Юрия Ива­но­ви­ча Кис­ле­ев­ско­го через его вну­ка Вол­ка Семе­но­ви­ча. К родо­сло­вию Кис­лов­ских сочи­не­на леген­да о выез­де Юрия Ива­но­ви­ча в 1417 г. в Тверь, но мы зна­ем, что отец Юрия, Иван Алек­сан­дро­вич Все­во­лож, уже в XIV в. слу­жил в Москве, а его внук Волк Семе­но­вич носил фами­лию Забо­лот­ский: Волк и пле­мян­ник Семе­но­вы дети Забо­лот­ско­го вла­де­ли поме­стья­ми в Шелон­ской пятине в 1498 г. (с. 525)
Вот­чи­ны Всеволожей:
1) село Щука­ло­во, в 13 км к югу от Дмитрова;
2) село Забо­ло­тье в Пере­я­с­лав­ском уезде.
Про­зви­ще Забо­лот­ские рас­про­стра­ни­лось на потом­ков и стар­ших бра­тьев Васи­лия Забо­лот­ско­го. Так, у Гав­ри­лы, вто­ро­го сына Ива­на Ива­но­ви­ча Моло­до­го, было два сына – Иван и Мику­ла Ярой. Они и их потом­ки в XV в. усво­и­ли фами­лию Забо­лот­ских с при­бав­ле­ни­ем про­звищ – Забо­лот­ские-Браж­ни­ко­вы (от Васи­лия Ива­но­ви­ча Браж­ни­ка Гав­ри­ло­ва) и Забо­лот­ские-Лапи­ны (от его бра­та Семе­на Лапы). Сын Дмит­рия Шап­ки Гле­бо­ви­ча Щука­лов­ско­го в кон­це XV в. писал­ся Шап­ки­ным, а сыно­вья Миха­и­ла Дмит­ри­е­ви­ча Шап­ки­на писа­лись то Забо­лот­ски­ми-Шап­ки­ны­ми, то Забо­лот­ски­ми, то Шап­ки­ны­ми. Потом­ки Федо­ра Семе­но­ви­ча Чер­ле­но­го Рож­де­ствен­ско­го носи­ли фами­лию Черленых-Заболотских.

1 коле­но

КН. ВСЕ­ВО­ЛОД ГЛЕ­БО­ВИЧ ДОРОГОБУЖСКИЙ

судя по Пере­я­с­лав­ско­му сино­ди­ку, у смо­лен­ско­го кня­зя Все­во­ло­да Гле­бо­ви­ча, кро­ме Алек­сандра (пре­док Все­во­ло­жей), были еще сыно­вья Семен и Федор.

2 гене­ра­ция

1. АЛЕК­САНДР ВСЕВОЛОДОВИЧ

Сын Все­во­ло­да Гле­бо­ви­ча, Потом­ка­ми кня­зей Доро­го­буж­ских счи­та­ли себя Все­во­ло­жи-Забо­лоц­кие. То есть, Доро­го­бу­жем, ско­рее все­го вла­де­ли их пред­ки, Все­во­лод Гле­бо­вич и его сын Алек­сандр до сво­е­го выез­да в Москву.

Точ­но неиз­вест­но, когда князь Алек­сандр Все­во­лож пере­шёл на служ­бу к мос­ков­ским кня­зьям. Вслед за Весе­лов­ским совре­мен­ные иссле­до­ва­те­ли счи­та­ют, что он иден­ти­чен Алек­сан­дру Все­во­ло­до­ви­чу, кото­рый в 1341 году упо­ми­на­ет­ся как псков­ский князь. В этом году он, недо­воль­ный заклю­че­ни­ем сою­за меж­ду пско­ви­ча­ми и Вели­ким кня­же­ством Литов­ским, оста­вил кня­же­ние, пере­брав­шись в Нов­го­род [ПСРЛ. — Т. X. — С. 213.]. Он же опо­ми­на­ет­ся в Нов­го­ро­де в 1367 году [ПСРЛ. — Т. V. Вып. 2. — С. 28. Л. 176, об, под 6876 годом; 103—104. Л. 36, под 6876 годом.]. Весе­лов­ский пред­по­ло­жил, что Алек­сандр Все­во­ло­до­вич был вынуж­ден поки­нуть родо­вые вла­де­ний из-за экс­пан­сии Вели­ко­го кня­же­ства Литов­ско­го [Весе­лов­ский С. Б. Иссле­до­ва­ния по исто­рии клас­са слу­жи­лых зем­ле­вла­дель­цев. — С. 331—333.]. Веро­ят­но он был слу­жи­лым кня­зем в Псков­ской, а затем в Нов­го­род­ской землях[Кузьмин А. В. К исто­рии фор­ми­ро­ва­ния мос­ков­ско­го бояр­ства XIV – нача­ла XV века: «Родъ Все­во­лож Забо­лоц­кихъ» // Вест­ник Лите­ра­тур­но­го инсти­ту­та име­ни А. М. Горь­ко­го. — М., 1999. — С. 84—85.]. Поз­же он, как и мно­гие дру­гие смо­лен­ские кня­зья, пере­брал­ся в Моск­ву. По мне­нию Весе­лов­ско­го, это про­изо­шло в 60‑е годы XIV века [Весе­лов­ский С. Б. Иссле­до­ва­ния по исто­рии клас­са слу­жи­лых зем­ле­вла­дель­цев. — С. 490—491.]. О служ­бе Алек­сандра Все­во­ло­жа у мос­ков­ских кня­зей све­де­ний нет. В сино­ди­ке Успен­ско­го собо­ра Мос­ков­ско­го Крем­ля сре­ди бояр вто­рой поло­ви­ны XIV века ука­за­но имя Алек­сандр Все­во­ло­до­вич. Одна­ко кня­же­ский титул не упо­мя­нут, да и изве­стий о бояр­стве Алек­сандра Все­во­ло­жа не суще­ству­ет, поэто­му не исклю­че­но, что здесь име­ет­ся в виду дру­гое лицо.

Све­де­ния о том, каки­ми земель­ны­ми вла­де­ни­я­ми обла­да­ли пред­ста­ви­те­ли рода, мож­но уста­но­вить по источ­ни­кам XV—XVI века, в кото­рых ука­зы­ва­ют­ся самые зна­чи­тель­ные вот­чи­ны потом­ков рода. Судя по все­му, боль­шая их часть была при­об­ре­те­на в XIV веке[36]. Глав­ные земель­ные вла­де­ния Все­во­ло­жей рас­по­ла­га­лись на юго-запа­де Пере­слав­ско­го уез­да и восто­ке Дмит­ров­ско­го уез­да, где, веро­ят­но, осел родо­на­чаль­ник рода. В источ­ни­ках упо­ми­на­ет­ся несколь­ко боль­ших вот­чин в Повель­ском ста­ну Дмит­ров­ско­го уез­да, рас­по­ла­гав­ших­ся на левом бере­гу реки Вели. Несколь­ко более мел­ких вот­чин нахо­ди­лись в Камен­ном ста­ну Дмит­ров­ско­го уез­да — в 13 кило­мет­рах к югу от Дмит­ро­ва, сей­час там нахо­дит­ся дерев­ня Шука­ло­во (Шуко­ло­во), кото­рая при­над­ле­жа­ла Гле­бу Ива­но­ви­чу Шука­лов­ско­му. В Пере­я­с­лав­ском уез­де круп­ные вла­де­ния Все­во­ло­жей рас­по­ла­га­лись в бас­сейне реки Дуб­на — в Ново­сель­ском, Шуром­ском, Рож­де­ствен­ском и Верх­ду­бен­ском ста­нах, а так­же в бас­сейне реки Куб­ри — в Замыц­ком ста­ну. Эта мест­ность назы­ва­лась Забо­ло­тьем, от это­го назва­ния полу­чи­ли родо­вое про­зва­ние потом­ки Все­во­ло­жей — Заболоцкие[36]. Так­же у Все­во­ло­жей были земель­ные вла­де­ния и в неко­то­рых дру­гих обла­стях. Извест­но, что боярин Иван Дмит­ри­е­вич вла­дел соля­ны­ми вар­ни­ца­ми и зем­ля­ми у Соли Пере­слав­ской, а так­же сёла­ми в Бежец­ке и залив­ны­ми луга­ми на бере­гу Моск­вы-реки око­ло села Коломенское[36]. Эти вла­де­ния были кон­фис­ко­ва­ны у Ива­на Дмит­ри­е­ви­ча в 1433 году, когда он попал в опа­лу [Весе­лов­ский С. Б. Иссле­до­ва­ния по исто­рии клас­са слу­жи­лых зем­ле­вла­дель­цев. — С. 336—347.].

КН. СЕМЕН ВСЕВОЛОДОВИЧ

КН. ФЕДОР ВСЕВОЛОДОВИЧ

2 коле­но

2/1. ДМИТ­РИЙ АЛЕК­САН­ДРО­ВИЧ ВСЕВОЛОЖ

боярин, участ­во­вал в заклю­че­нии дого­во­ра вели­ко­го кня­зя Дмит­рия Ива­но­ви­ча с Оль­гер­дом в 1371 г., в Кули­ков­ской бит­ве 1380 г.
вое­во­да в пере­до­вом пол­ку, участ­во­вал в мене зем­ля­ми вели­ко­го кня­зя Васи­лия Дмит­ри­е­ви­ча с мит­ро­по­ли­том Кипри­а­ном в 1392 г., намест­ник в Ниж­нем Нов­го­ро­де в 1394 г.

3/1. ВЛА­ДИ­МИР АЛЕК­САН­ДРО­ВИЧ ВСЕВОЛОЖ 

вое­во­да в пере­до­вом пол­ку в Кули­ков­ской бит­ве 1380 г., умер бездетным.

4/1. ИВАН АЛЕК­САН­ДРО­ВИЧ ВСЕВОЛОЖ

ездил в 1392 г. в Нов­го­род за «чер­ным бором» (назван Ива­ном Все­во­ло­до­ви­чем). Он имел шесть сыно­вей: Иван Моло­дой, Васи­лий Губа­стый, Глеб Щука­лов­ский, Юрий Кис­ле­ев­ский, Семен Рож­де­ствен­ский и Васи­лий Заболотский.

3 коле­но

5/2. ИВАН ДМИТРИЕВИЧ

родил­ся око­ло 1370 г. Его млад­шей доче­ри, кото­рую он про­чил в жены вели­ко­му кня­зю Васи­лию Тем­но­му, в 1432 г. было не более 15 лет. Его стар­шая дочь Еле­на была заму­жем за кня­зем Андре­ем Вла­ди­ми­ро­ви­чем Радо­неж­ским, а ее дочь, внуч­ка Ива­на Дмит­ри­е­ви­ча, в 1432 г. была обре­че­на с кня­зем Васи­ли­ем Юрье­ви­чем Косым. Он женил­ся на доче­ри околь­ни­че­го Мику­лы Васи­лье­ви­ча Велья­ми­но­ва. (с. 336) В 1421 г. он выдал свою вто­рую дочь за кня­зя Юрия Ива­но­ви­ча Твер­ско­го. В 1431 г. гла­ва посоль­ства от вели­ко­го кня­зя Васи­лия Васи­лье­ви­ча в Орду. (с. 337). В оби­де на вели­ко­го кня­зя за отказ пород­нить­ся Иван Дмит­ри­е­вич ста­но­вит­ся сто­рон­ни­ком кня­зя Юрия Дмит­ри­е­ви­ча и, пустив кле­ве­ту о кра­же золо­то­го поя­са, поссо­рил Юрье­ви­чей с вели­ким кня­зем. После отъ­ез­да кня­зя Юрия Дмит­ри­е­ви­ча из Моск­вы, Иван Дмит­ри­е­вич был схва­чен вели­ким кня­зем, ослеп­лен в 1433 г. и вско­ре умер. (с. 343–346) У него было два сына: Иван и Семен.
У Ива­на Ива­но­ви­ча был один сын, умер­ший в дет­стве, а у Семе­на – два сына: Иван и без­дет­ный Андрей. У Ива­на Семе­но­ви­ча был один сын, без­дет­ный Семен, на кото­ром пре­сек­лось потом­ство Ива­на Дмитриевича.
Внуч­ки Ива­на Дмит­ри­е­ви­ча от сына Ива­на: стар­шая, Васи­ли­са Ива­нов­на, за бояри­ном кня­зем Дани­лой Дмит­ри­е­ви­чем Холм­ским, умер­ла в 1511 г.; вто­рая, Ксе­ния, за кня­зем Ива­ном Бул­га­ко­вым Пат­ри­ке­е­вым (по-види­мо­му, за Ива­ном Ива­но­ви­чем, по про­зви­щу Мешок); тре­тья, Евдо­кия, за постель­ни­чим Семе­ном Брю­хом Моро­зо­вым; чет­вер­тая, Еле­на, за кня­зем Васи­ли­ем Семе­но­ви­чем Мни­хом Ряполовским.

∞, ..... Нико­ла­ев­на Велья­ми­но­ва * 3‑я треть XIV в.

6/2. ФЕДОР ДМИТ­РИ­Е­ВИЧ ТУРИК ВСЕВОЛОЖ

участ­во­вал в посоль­стве в Орду в 1431 г., умер на обрат­ном пути в 1432 г. У него было два сына, Федор и Ники­та, и дочь Мария. Федор Федо­ро­вич Тури­ков, убит в моло­до­сти в бою под Беле­вом в 1438 г. и не оста­вил потомства.
Федор Дмит­ри­е­вич Турик дал Пере­я­с­лав­ско­му Гориц­ко­му мона­сты­рю село Новое (на реке Куб­ри в Замыт­ском стане, на юго-запад от Пере­я­с­лав­ско­го озе­ра), Кня­же­ское-Чер­нец­кое и Морд­вин­це­во. Его вдо­ва Соло­мо­ни­да (в ино­че­стве Софья) дала в 1432 г. Тро­иц­ко­му мона­сты­рю пустошь Доб­ры­нин­скую в Кинель­ском стане Пере­я­с­лав­ско­го уез­да. Села Ала­бу­зи­но, Еско и Ново­сел­ки в Бежец­ке были кон­фис­ко­ва­ны у Ива­на Дмит­ри­е­ви­ча в 1433 г.

7/4. ИВАН ИВА­НО­ВИЧ МОЛОДОЙ

8/4. ВАСИ­ЛИЙ ИВА­НО­ВИЧ ГУБА­СТЫЙ ЗАБОЛОЦКИЙ

Васи­лий Ива­но­вич Забо­лот­ский, сын Ива­на Алек­сан­дро­ви­ча, слу­жил кня­зю Дмит­рию Юрье­ви­чу Крас­но­му. Потом­ки Васи­лия Губа­сто­го в сере­дине XVI в. слу­жи­ли по Пере­слав­лю (Тысяч­ная кни­га. С. 139).

9/4. ГЛЕБ ИВА­НО­ВИЧ ЩУКАЛОВСКИЙ

10/4. ЮРИЙ ИВА­НО­ВИЧ КИСЛЕЕВСКИЙ

По мате­ри­а­лам XVII в. изве­стен коню­ший твер­ско­го вели­ко­го кня­зя – пре­док кашин­ских дво­рян Кис­лов­ских – Юрий Ива­но­вич1. Поте­ряв удел, яко­бы в 1417 г. Юрий Ива­но­вич посту­пил на служ­бу к твер­ско­му вели­ко­му кня­зю Ива­ну Михай­ло­ви­чу (1399—1425 гг.) и полу­чил «зва­ние коню­ше­го». Извест­но о выез­де в Моск­ву после поте­ри уде­ла деда Юрия Ива­но­ви­ча. Будучи твер­ски­ми дво­ря­на­ми, Кис­лов­ские, пони­мая, что этот факт под­ры­ва­ет дове­рие к инфор­ма­ции о выез­де их пред­ка после поте­ри вла­де­ний в Тверь, пред­по­ло­жи­ли, что отец Юрия выехал туда сра­зу, минуя Моск­ву. Ничто не меша­ет так­же счи­тать, что эта линия Все­во­лож­ских уеха­ла в Тверь через Моск­ву, сочтя пере­ход в твер­ской вели­ко­кня­же­ский двор пер­спек­тив­ным (наря­ду с коню­ше­ством Юрий Ива­но­вич полу­чил намест­ни­че­ство в Кашине)2.

Потом­ки Юрия Кис­ле­ев­ско­го к сере­дине XVI в. так опу­сти­лись, что не попа­ли в родо­вую роспись.

11/4. СЕМЕН ИВА­НО­ВИЧ РОЖДЕСТВЕНСКИЙ

По убе­ди­тель­но­му пред­по­ло­же­нию Весе­лов­ско­го, вла­де­ния Семе­на Роже­ствен­ско­го рас­по­ла­га­лись в Пере­слав­ском уез­де (Весе­лов­ский. С. 357).

12/4. ВАСИ­ЛИЙ ИВА­НО­ВИЧ ЗАБОЛОТСКИЙ

Ю. Г. Алек­се­ев скла­ды­ва­ние вот­чи­ны Забо­лоц­ких в Пере­слав­ском уез­де отно­сит к кон­цу XIV—началу XV в., т. е. ко вре­ме­ни, когда дей­ство­вал Васи­лий Ива­но­вич Забо­лоц­кий. Алек­се­ев Ю. Г. Аграр­ная и соци­аль­ная исто­рия Севе­ро-Восточ­ной Руси XV—XVI вв. М.; Л., 1966. С. 58—59. Васи­лий Ива­но­вич, судя по посла­нию Ген­на­дия Бутур­ли­на Федо­ру Давы­до­ви­чу, слу­жил кн. Дмит­рию Юрье­ви­чу Крас­но­му (Весе­лов­ский. С. 24, 349).

4 коле­но

ИВАН ИВА­НО­ВИЧ ВСЕВОЛОЖ

О детях И. Д. Все­во­лож­ско­го (Иване и Семене) нам почти ниче­го не извест­но. Прав С. Б. Весе­лов­ский, счи­тав­ший, что «все они были в неми­ло­сти». В неко­то­рых актах 50—60‑х годов XV в. упо­ми­на­ет­ся намест­ник и боярин «Иван Ива­но­вич», но речь идет ско­рее о И. И. Кош­кине. И. И. Все­во­лож тогда, оче­вид­но, нахо­дил­ся вда­ли от дво­ра. Сыно­вей у Ива­на Ива­но­ви­ча не было, но сво­их четы­рех доче­рей он выдал замуж за вид­ных дея­те­лей — кн. Д. Д. Холм­ско­го, кн. Ива­на Бул­га­ка Пат­ри­ке­е­ва, С. Б. Моро­зо­ва и кн. В. С. Ряпо­лов­ско­го. Его дво­ю­род­ная сест­ра (дочь Федо­ра Тури­ка) была заму­жем за кн. В. И. Обо­лен­ским . Сло­вом, Все­во­лож был свя­зан род­ствен­ны­ми уза­ми с цве­том мос­ков­ской ари­сто­кра­тии. Отсут­ствие у него сыно­вей и без­дет­ность потом­ков его бра­та Семе­на при­ве­ли к тому, что эта ветвь Все­во­лож-Забо­лоц­ких ока­за­лась выморочной.

СЕМЕН ИВА­НО­ВИЧ ВСЕВОЛОЖ

ЕЛЕ­НА ИВАНОВНА

До 23 фев­ра­ля 1411 г., когда начи­нал­ся Великий
пост отно­сит­ся бра­ко­со­че­та­ние кня­зя Андрея и доче­ри бояри­на Ива­на Дмит­ри­е­ви­ча Все­во­ло­жа 3, кото­рый упо­ми­на­ет­ся в те годы чет­вер­тым в спис­ке чле­нов думы вели­ко­го мос­ков­ско­го кня­зя Васи­лия Дмит­ри­е­ви­ча. Заклю­чен­ный после смер­ти кня­зя Вла­ди­ми­ра брак кня­зя Андрея впи­сы­вал­ся в мат­ри­мо­ни­аль­ную стра­те­гию Ива­на Дмит­ри­е­ви­ча, кото­рый стре­мил­ся повы­сить свой поли­ти­че­ский вес за счет род­ства с кня­зья­ми раз­лич­ных дина­стий. Так, вто­рую свою дочь он выдал (зимой 1421/1422 г., после 18.12.1421 г.) за кня­зя Юрия Ива­но­ви­ча, млад­ше­го сына вели­ко­го кня­зя твер­ско­го Ива­на Михай­ло­ви­ча (1399–1425)4.

В «вели­кий мор» 1426–1427 гг. скон­ча­лись все дети кня­зя Вла­ди­ми­ра Андре­еви­ча муж­ско­го пола. Князь Андрей Вла­ди­ми­ро­вич Радо­неж­ский умер осе­нью 1426 г. и был «поло­женъ у Тро­и­ци въ Сер­гiевѣ мона­сты­ре»5.

После смер­ти кня­зя Андрея Радо­неж­ский удел, в соот­вет­ствии с заве­ща­ни­ем кня­зя Вла­ди­ми­ра Андре­еви­ча, дол­жен был перей­ти к вдо­ве кня­зя Андрея Елене и ее доче­ри Фео­до­сии и оста­вать­ся за послед­ни­ми вплоть до заму­же­ства Фео­до­сии. «А по гре­хом, от(ъ)имет б(о)гъ с(ы)на которог(о) из с(ы)новъ моих, — гово­рит­ся в заве­ща­нии, — а оста­нет­ся ег(о) жена, а не пои­дет замуж, и сно­ха моя и сво­и­ми дѣт­ми сидит в мужа своег(о) уде­ле до своег(о) жыво­та, а дан(ь) дает ко казн великог(о) кн(я)зя по уро­ку, что в сеи гра­мо­те писа­но. А раз­мыс­лит б(о)гъ о сносѣ моеи, и тот удел с(ы)ну еѣ, а мое­му вну­ку. А не будет с(ы)на, а оста­нет­ся дчи, и дѣти мои всѣ бра­та сво­е­го дщерь выда­дут замуж, а бра­та своег(о) удѣ­лом поде­лят­ся вси ров­но» 6. Судя по упо­ми­на­нию в докон­ча­нии Васи­лия II и кня­зя Юрия Дмит­ри­е­ви­ча Галиц­ко­го 11.03.1428 г., уде­лы умер­ших сыно­вей кня­зя Вла­ди­ми­ра Андре­еви­ча нахо­ди­лись во вла­де­нии его «вну­чат» 7. Сле­до­ва­тель­но, дан­ное рас­по­ря­же­ние заве­ща­те­ля выпол­ня­лось 8. Отли­чие сло­жив­шей­ся ситу­а­ции от той, кото­рая про­гно­зи­ро­ва­лась в духов­ной гра­мо­те кня­зя Вла­ди­ми­ра Андре­еви­ча, было в том, что из-за смер­ти всех детей кня­зя Вла­ди­ми­ра муж­ско­го пола сно­хи кня­зя Вла­ди­ми­ра не име­ли в их лице опекунов.

В этих усло­ви­ях опе­ку­ном семьи Еле­ны Радо­неж­ской» стал ее отец боярин намест­ник мос­ков­ский и один из пер­вых лиц в пра­ви­тель­стве того вре­ме­ни Иван Дмит­ри­е­вич Все­во­лож. Сохра­ни­лась под­лин­ная дан­ная гра­мо­та кня­ги­ни Еле­ны тро­иц­ко­му игу­ме­ну Сав­ве (17.11.1427 – 26.09.1432 г.) на луг «межь лугы Нога­тин­ски­ми и Коло­мень­ски­ми, што дал мое­му г(о)с(поди)ну кня­зю Ондрю Володимерович(у) о(те)ць мои Иванъ Дiмитриевич(ь) [свою о]т[чи]ну» 9

Одним из пово­дов опа­лы, нало­жен­ной на Ива­на Дмит­ри­е­ви­ча, был его сго­вор о выда­че его внуч­ки (в лето­пис­ном тек­сте она назва­на доче­рью) — доче­ри Еле­ны Радо­неж­ской Фео­до­сии —замуж за стар­ше­го сына Юрия Дмит­ри­е­ви­ча кня­зя Васи­лия Юрье­ви­ча. Вот как опи­сы­ва­ет после­до­ва­тель­ность собы­тий текст, содер­жа­щий­ся в Медо­вар­цев­ском лето­пис­це: «И князь вели­ки Васи­лий Васи­лье­вич при­и­де на Моск­ву на Пет­ров день (29.06.1432. — С. Ч.), а князь Юрьи в Зве­ни­го­род, а отто­ле в Дмит­ров. Того же лета вра­жи­им съве­том и злых чело­век окле­ве­та­ни­ем иже взда­ша злаа за бла­гаа, поиман бысть боля­рин вели­ко­го кня­зя Иван Дмит­ри­е­вич, окле­ве­тан и зра­ка лишен за то, егда бе с вели­ким кня­зем Васи­ли­ем в Орде, тогда де и с кня­зем Юрьем сва­тал­ся дче­рью сво­ею за его сына, да и Дмит­ров царь дал кня­зю Юрью по Ива­но­ву сло­ву. И не по мно­зе Иван Дмит­ри­е­вич убе­жал от вели­ко­го кня­зя Васи­лиа к кня­зю Кон­стан­ти­ну Дмит­ри­е­ви­чю на Углечь, а с Углечя в Тверь, а отто­ле в Галичь к кня­зю Юрью» 10.

В лето­пис­ном рас­ска­зе о сва­дьбе Васи­лия II и золо­том поя­се гово­рит­ся: «По том же по смер­ти кня­же Андре­еве и по Ординь­ском при­хо­де Иван Дмит­ри­е­вич кня­жу Андре­еву дщерь, а свою вну­ку, обру­чал за кня­зя Васи­лья Юрье­ви­ча, и тот пояс дал ему, и на сва­дьбе вели­ко­го кня­зя был на нем» 11. Обру­че­ние состо­я­лось меж­ду воз­вра­ще­ни­ем в Моск­ву 29 июня 1432 и осе­нью 1432 г., когда Иван Дмит­ри­е­вич бежал из сто­ли­цы 12. К это­му вре­ме­ни Еле­на Радо­неж­ская, по-види­мо­му, уже умер­ла, так как не упо­ми­на­ет­ся в рас­ска­зе об обру­че­нии 13.

∞, кн. Андрей Вла­ди­ми­ро­вич Сер­пу­хов­ской (* 1392 † 5.11.1426)

[...] ИВА­НОВ­НА

∞, кн. Юрий Алек­сан­дро­вич Твер­ской (* око­ло 1400 † 1425).

[...] ИВА­НОВ­НА

ФЕДОР ФЕДО­РО­ВИЧ ТУРИКОВ

погиб в бою под Беле­вом в 1438 г.

НИКИ­ТА ФЕДО­РО­ВИЧ ТУРИКОВ

сопро­вож­дал вели­ко­го кня­зя в Орду в 1431 г. и умер на обрат­ном пути, не оста­вив потомства.

МАРИЯ ФЕДО­РОВ­НА ТУРИКОВА

~ за бояри­на кня­зя Васи­лия Обо­лен­ско­го и была мате­рью Ива­на Стри­ги, Алек­сандра, Яро­сла­ва и Пет­ра Оболенских.

Потом­ки Ива­на Молодого

хх/​7. ЛЕВ ИВА­НО­ВИЧ МОЛОДОГО

Его пра­внук Иван Пет­ро­вич, боярин у царя Симео­на Каса­е­ви­ча, не имел потомства.

ГАВ­РИ­ЛО ИВА­НО­ВИЧ МОЛОДОГО

Потом­ки сына Гав­ри­лы Ива­но­ви­ча в сере­дине XVI в. слу­жи­ли по Пере­слав­лю (Тысяч­ная кни­га. С. 139).

ДМИТ­РИЙ ИВА­НО­ВИЧ БОТА МОЛОДОГО

Потом­ки Васи­лия Губастого

Дани­ло Васильевич

Ники­та Васи­лье­вич Трясоголов

Потом­ки Гле­ба Щукаловского

Вла­ди­мир Гле­бо­вич Щукаловский

хх./9. Дани­ло Гле­бо­вич Щукаловский

убит под Суз­да­лем в 1445 г.
Ко вто­рой чет­вер­ти XV в. сле­ду­ет отне­сти вклад дво­ю­род­ных пле­мян­ни­ков И. Д. Все­во­ло­жа и Ф. Д. Тури­ка – Вла­ди­ми­ра, Дани­лы, Дмит­рия, Федо­ра, Михай­ла и Васи­лия Гле­бо­вых детей Ива­но­ви­ча, кото­рые дали в Гориц­кий мона­стырь сель­цо Мари­нин­ское (Мари­ное, позд­нее пустошь Марин­ки­но), нахо­див­ше­е­ся, судя по опи­са­ни­ям XVIII в., в Ново­сель­ском стане где-то в 6–8 км к запа­ду от оби­те­ли в рай­оне дерев­ни Соколь­ни­ко­ве (см. № 1. Л. 9 об.; № 2. Л. 19). По наблю­де­ни­ям С. Б. Весе­лов­ско­го, основ­ные вот­чи­ны этой вет­ви Все­во­ло­жей лежа­ли в Дмит­ров­ском уез­де, а их цен­тром было село Щуко­ло­во (в 12 км к югу от Дмит­ро­ва) [Весе­лов­ский С. Б. Иссле­до­ва­ния... С. 334].. Из всех бра­тьев в источ­ни­ках нахо­дим све­де­ния толь­ко о Дани­ле Гле­бо­ви­че: где-то меж­ду 1430 и 1445 г. он про­дал Ф. А. Стар­ку Сер­ки­зо­ву пустошь близ реч­ки Икши в Дмит­ров­ском уез­де, 7 июля 1445 г. он погиб в зло­по­луч­ном для Васи­лия II бою под Суз­да­лем [АСЭИ. М., 1958. Т. 2. № 93; Древ­няя рос­сий­ская вив­лио­фи­ка. М., 1788. Ч. 6. С. 458.. Уча­стие всех бра­тьев в сдел­ке и пере­чень имен в поми­наль­ной запи­си гово­рит о том, что вклад ими был сде­лан вско­ре после смер­ти их отца Г. И. Щуко­лов­ско­го, отсю­да воз­мож­ная дати­ров­ка дан­ной: 1425–45 гг.]

хх/​9. Дмит­рий Гле­бо­вич Шап­ка Щукаловский

Федор Гле­бо­вич Щукаловский

Миха­ил Гле­бо­вич Черт Щукаловский

Васи­лий Гле­бо­вич Щукаловский

Федор и Васи­лий Гле­бо­ви­чи Щука­лов­ские (без­дет­ные, в родо­слов­цах не ука­за­ны) дали в сере­дине XV в. Гориц­ко­му мона­сты­рю село Марининское.

Потом­ки Юрия Кислеевского

Семен Юрье­вич
Иван Юрье­вич Мень
Потом­ки Семе­на Рожественского
хх/​11. Васи­лий Семе­но­вич Рожественский

Погиб под Беле­вым в 1437.
бездетен.
Федор Семе­но­вич Чер­ле­ный Рож­де­ствен­ский Заболоцкий
вто­рая поло­ви­на XV в.
Юрий Семе­но­вич Слепой
бездетен.
Гав­ри­ло Семе­но­вич Кривой
бездетен.
Мику­ла Семе­но­вич Немой
Иван Семе­но­вич Синий
Андрей Семе­но­вич Дровни
Потом­ки Васи­лия Заболоцкого
хх/​12. Ники­та Васи­лье­вич Заболоцкий
погиб в бою под Беле­вом в 1438 г. Отец Ники­ты, Васи­лий Ива­но­вич Забо­лоц­кий, слу­жил кня­зю Дмит­рию Юрье­ви­чу Крас­но­му, не исклю­че­но, что это­му же удель­но­му кня­зю слу­жил и его сын Никита.
хх/​12. Гри­го­рий Васи­лье­вич Заболоцкий
боярин и дво­рец­кий вели­ко­го кня­зя Васи­лия Тем­но­го, намест­ник в Нов­го­ро­де; боярин в 1465 г., дво­рец­кий в 1471 г., умер в 1473 г. (с. 349). Гри­го­рию, уда­лось достичь очень высо­ко­го поло­же­ния: он стал дво­рец­ким и бояри­ном Ива­на III. Инте­рес­но, что Гри­го­рий Забо­лоц­кий имел соб­ствен­ных воен­ных вас­са­лов из чис­ла мел­ких вот­чин­ни­ков Пере­я­с­лав­ско­го уез­да. Так, из актов извест­но, что сын бояр­ский Иван Алек­се­ев сын Носов во вто­рой чет­вер­ти 15 в. после смер­ти отца «бил челом Гри­го­рию Васи­лье­ви­чу слу­жи­ти, и сво­ею вот­чи­ною, с тем сель­цом Алексеевским».
стал более или менее замет­ной фигу­рой. Еще в 1434 г. он нахо­дил­ся на намест­ни­че­стве в Обо­не­жье. Некий Гри­го­рий Васи­лье­вич упо­ми­на­ет­ся как послух у дья­ка Ива­на Попов­ки око­ло 1435—1437 гг. В кон­це прав­ле­ния Васи­лия II был на намест­ни­че­стве в Нов­го­ро­де. ГВНП. № 93; АСЭИ. Т. 2. № 89; Р. С. 83—84. Его посель­ский при­ку­пал зем­ли Пере­слав­ско­го уез­да для сво­е­го гос­по­ди­на око­ло 1462—1478 гг.АСЭИ. Т. 1. № 288, ср. № 421 (1473—1485 гг.). См. жало­ван­ную гра­мо­ту на зем­ли в Пере­слав­ле (Каш­та­нов. Очер­ки. С. 385—386. № 25). Об этих зем­лях как о пере­дан­ных в Тро­иц­кий мона­стырь см. под 1478 г. (АСЭИ. Т. 1. № 455). По Ш, дво­рец­кий в 1462 г., умер бояри­ном в 1472/73 г. По Беля­ев­ско­му спис­ку, был дво­рец­ким в тече­ние года после М. И. Сабу­ро­ва (кото­рый был год дво­рец­ким с 1462/63 г.). См.: Зимин. О соста­ве. С. 203. У Забо­лоц­ко­го были свои вас­са­лы, «закла­ды­вав­ши­е­ся» к нему с зем­лей. В 1471 г. он был воло­сте­лем на Двине. После 1462 г., но до 1485 г. (ско­рее все­го, в 70‑х годах) он про­иг­рал мест­ни­че­ское дело В. Ф. Сабу­ро­ву. По пред­по­ло­же­нию С. Б. Весе­лов­ско­го, в одном из сра­же­ний сере­ди­ны XV в. имен­но он убил кн. С. А. Андом­ско­го. Позд­нее постриг­ся в монахи.АСЭИ. Т. 1. № 521; Т. 3. № 15; Р. С. 85—86; Род. кн. Ч. 2. С. 164; Весе­лов­ский. С. 349. О зем­ле­вла­де­нии Г. В. Забо­лоц­ко­го см.: Алек­се­ев Ю. Г. Указ. соч. С. 46, 48. Бояри­ном Г. В. Забо­лоц­кий не был.
Мож­но пред­по­ла­гать, что Г. В. Забо­лоц­кий не был дво­рец­ким и бояри­ном, дан­ные титу­лы носил его тез­ка Гри­го­рий Васи­лье­вич Кри­во­рот Гле­бов (Кор­зи­нин А.Л. Состав дум­ных и двор­цо­вых чинов в прав­ле­ние вели­ко­го кня­зя Ива­на III. Ч. 1. Дум­ные чины // Древ­няя Русь: во вре­ме­ни, в лич­но­стях, в иде­ях. Аль­ма­нах. Вып. 8. СПб., 2017. С. 326–327).

5 коле­но

Васи­ли­са Ивановна
~ кн. Дани­ла Дмит­ри­е­вич Холм­ский * 2‑я четв. XV в. † 1493
Авдо­тья Ивановна
~ Семен Бори­со­вич Моро­зов * 2‑я четв. XV в. † осень 1515
Ксе­ния Ивановна
~ кн. Иван Ива­но­вич Пат­ри­ке­ев * 2‑я треть XV в.
Еле­на Ивановна
~ кн. Васи­лий Семе­но­вич Ряпо­лов­ский * 2‑я четв. XV в.
Иван Семе­но­вич Всеволож
Андрей Семе­но­вич Всеволож
Потом­ки Ива­на Молодого
Гри­го­рий Льво­вич Молодого
Оста­фей Льво­вич Трегуб
былъ въ чернцах
Ники­та Льво­вич Молодого
полу­чил в тре­тьей чет­вер­ти XV в. несу­ди­мую гра­мо­ту на село Думи­но в Повель­ском стане Дмит­ров­ско­го уез­да; умер без­дет­ным. Око­ло 1473—1485 гг. Ники­та Льво­вич вла­дел зем­ля­ми в Дмит­ро­ве (АСЭИ. Т. 1. №419).
Васи­лий Львович
Иван Гаврилович
сын бояр­ский дво­ра вели­ко­го кня­зя, участ­во­вал в Казан­ском похо­де 1469 г., намест­ник в Волог­де в 1480 г.
в 1469 г. участ­во­вал в похо­де на Устюг. Неза­дол­го до 1471 г. был воло­сте­лем на Двине, а в 1489/90 г. намест­ни­чал на Волог­де. В 1500 г. при­сут­ство­вал на сва­дьбе кн. В. Д. Холм­ско­го. Вслед за этим был постри­жен в Кирил­ло­вой мона­сты­ре, где стал извест­ным как «Май­ков друг» (дьяк Андрей Май­ко — брат Нила Сор­ско­го) . Воз­мож­но, он при­над­ле­жал к чис­лу сто­рон­ни­ков Ряпо­лов­ских (он был в даль­нем свой­стве с кн. В. С. Ряпо­лов­ским), Пат­ри­ке­е­вых и Дмит­рия-вну­ка. Уже у вну­ков Ива­на Гав­ри­ло­ви­ча детей не было.
ИЛ. С. 58 (ср.: ПСРЛ. Т. 6. С. 189; Т. 28. С. 119, 288); АСЭИ. Т. 2. № 279; Т. 3. № 15; Николь­ский Н. Опи­са­ние руко­пи­сей Кирил­ло-Бело­зер­ско­го мона­сты­ря. СПб., 1897. С. XXXVII—XXXVIII; Саха­ров. Т. II, кн. VI. С. 37 («Ива­ну Гав­ри­ло­ву»); Зимин. Собы­тия. С. 100—102; Весе­лов­ский. С. 350—351.
Мику­ла Гав­ри­ло­вич Ярый
Вла­ди­мир Дмит­ри­е­вич Дурной
Иван Дмитриевич
бездетен
Алек­сандр Дмитриевич
бездетен
Иван Дмит­ри­е­вич Козля
Потом­ки Васи­лия Губастого
Иван Данилович
Алек­сандр Данилович
Андрей Ники­тич Боль­шой Немой
Рига Никитич
без­де­тен, уто­нул в Неглинне,
Вла­ди­мир Ники­тич Рига
Иван Никитич
Андрей Ники­тич Меньшой
был испо­ме­щен в кон­це XV в. в Нов­го­ро­де (НПК. Т. 1. Стб. 118).
Потом­ки Гле­ба Щукаловского
Дмит­рей Вла­ди­ми­ро­вич Шугор
бездетен
Михай­ло Вла­ди­ми­ро­вич Шукул
бездетен.
Михай­ло Дани­ло­вич Шукол
Миха­ил Дмит­ри­е­вич Шапкин
писец на Бело­озе­ре в кон­це XV в. вдо­ва Миха­и­ла Дмит­ри­е­ви­ча Шап­ки­на дала в нача­ле XVI в. село Ильинское.
Бул­гак Дмит­ри­е­вич Шапкин
бездетен.
Васи­лий Михай­ло­вич Чертенок
опи­сы­вал в 1490—1491 гг. Ростов (АФЗХ. Ч. 1. № 12). В 1490–1501 гг. подья­чий Ушак Арте­мьев сын, вме­сте с дру­ги­ми подья­чи­ми из чис­ла пис­цо­вой комис­сии, был на суде у пис­ца Васи­лия Михай­ло­ви­ча Чер­тен­ка Забо­лоц­ко­го, раз­би­рав­ше­го позе­мель­ный спор Симо­но­ва мона­сты­ря с Ива­ном Кар­по­ви­чем Бул­га­ко­вым в Дмит­ров­ском уез­де (Акты соци­аль­но-эко­но­ми­че­ской исто­рии Севе­ро-Восточ­ной Руси кон­ца XIV–начала XVI в. Т. 2. М., 1958. № 406. С. 423). Око­ло мая 1508—мая 1514 г. он вме­сте с кн. М. В. Шуй­ским был пере­слав­ским намест­ни­ком и сто­ро­жил детей кн. Андрея Углиц­ко­го (ДДГ. С. 471).
Иван Михай­ло­вич Чертенок
бездетен.
Потом­ки Юрия Кислеевского
Борис Семе­но­вич Голова
бездетенъ,
Пле­мян­ник Семе­но­вич Кислеевский
Поме­щи­ка­ми Шелон­ской пяти­ны были дети Семе­на Юрье­ви­ча Кис­ле­ев­ско­го — Пле­мян­ник и Павел Белый Волк, послед­ний погиб под Иван­го­ро­дом (Там же. Т. 5. Стб. 10 и др.; Т. 4. Стб. 119 и др.), и их дво­ю­род­ный дядя Иван Юрье­вич с сыном Ива­ном (Там же. Т. 1. Стб. 67).
Жихан Семенович
Исто­ма Семенович
Павел Семе­но­вич Белый Волк
Поме­щик Шелон­ской пяти­ны. Уби­ли его Нем­цы подъ Ива­немъ городомъ.
бездетенъ
Семен Ива­но­вич Вешнюка
Ники­фор Иванович
бездетен.
Иван Иванович
Поме­щик Шелон­ской пятины
Потом­ки Семе­на Рожественского
Иван Федо­ро­вич Кости­ца Чер­ле­но­го Заболоцкий
В 1521 г. под­пи­сы­вал дого­вор с маги­стром Ливон­ско­го орде­на (Собра­ние госу­дар­ствен­ных гра­мот и дого­во­ров. Ч. 5. М., 1894. С. 94).
В кон­це XV в. в Нов­го­род­ской зем­ле за Ива­ном Федо­ро­ви­чем Чер­ле­ным Забо­лоц­ким и его сыном Ива­ном в поме­стье были волость (Михай­лов­ско­го мона­сты­ря со Ско­во­род­ки) в пого­сте Тесов­ском Вод­ской пяти­ны (43 обжи), дерев­ни (Рын­ди­ных) в Спас­ком пого­сте Вод­ской пяти­ны (7 обеж, ука­зан двор с Ива­ном) (Нов­го­род­ские пис­цо­вые кни­ги. Т. III. СПб., 1868. С. 67–71, 99–100).
Петр Федо­ро­вич Тон­кой Чер­ле­но­го Заболоцкий
Брат Васи­лия Петр Тон­кой в 1495 г. нахо­дил­ся в сви­те Еле­ны Ива­нов­ны, отпра­вив­шей­ся в Лит­ву (Сб. РИО. Т. 35. С. 164).
Семен Федо­ро­вич Чер­ле­но­го Заболоцкий
Бездетен.
Васи­лий Федо­ро­вич Помяс Чер­ле­но­го Заболоцкий
В 1527 г. одним из вое­вод Юрия Дмит­ров­ско­го был Васи­лий Федо­ро­вич Помяс Чер­ле­но­го Забо­лоц­кий (РК. С. 71). Он же был пис­цом в 1506 г. (АРГ 1505—1526 гг. № 20).
Васи­лей Мику­лич Благой
бездетен.
Мешок Микулич
бездетен.
Михай­ло Ива­но­вич Стран­ной Синего
Гри­го­рей Ива­но­вич Плот­ник Синего
Замят­ня Ива­но­вич Сине­го Рожественской.
Андрей Андре­евич Дровнин
бездетен.
Иван Андре­евич Дровнин
Потом­ки Гри­го­рия Васильевича
Гри­го­рий Гри­го­рье­вич Угрим
Петр Гри­го­рье­вич Лобан (1483,1504)
по пору­че­нию вели­ко­го кня­зя в 1483 г. при­ез­жал с дара­ми в Тверь. В кон­це 1491 г. он опи­сы­вал Клин. В янва­ре 1494 г. при­ни­мал уча­стие в при­е­ме литов­ских послов. В янва­ре 1495 г. в сви­те Еле­ны Ива­нов­ны Петр Лобан отправ­лен в Лит­ву. Воз­мож­но, за хоро­шо испол­нен­ное пору­че­ние уже к кон­цу того же года он полу­чил чин околь­ни­че­го (в этом чине с Ива­ном III и его дво­ром ездил в Нов­го­род). В 1497 г. сно­ва ездил в посоль­стве в Лит­ву, а в 1498 г. при­сут­ство­вал на при­е­ме литов­ских послов. В том же году упо­мя­нут в Хро­но­гра­фи­че­ском спис­ке дум­ных чинов. В 1498/99 г. Забо­лоц­кий опи­сы­ва­ет Вла­ди­мир. Тогда же ему докла­ды­ва­ет­ся миро­вая позе­мель­ная сдел­ка. В июне 1504 г. Петр Лобан про­иг­ры­ва­ет мест­ни­че­ское дело П. М. Пле­ще­е­ву. Его вот­чи­ну (в Пере­слав­ском уез­де) насле­до­ва­ла дочь Анна, вышед­шая замуж за кн. П. Ф. Засекина.
В 1501 г. упо­ми­на­ет­ся его подво­рье в Москве (Сбор­ник Рус­ско­го исто­ри­че­ско­го обще­ства. Т. 35. СПб., 1882. С. 325). В кон­це XV в. в Нов­го­род­ской зем­ле за ним в поме­стье были воло­сти (Бори­са и Конст. Ники­ти­ных) в Михай­лов­ском и Пиро­с­ком пого­стах Дерев­ской пяти­ны (56 обеж, есть ука­за­ние на «двор бояр­ский») (Нов­го­род­ские пис­цо­вые кни­ги. Т. I. СПб., 1859. С. 153–158).
Послух в куп­чей И. В. Шад­ры Велья­ми­но­ва, око­ло 1480–1500 гг. купив­ше­го у сво­е­го бра­та И. В. Сухо­го Велья­ми­но­ва вот­чи­ну село Ива­нов­ское с дву­мя дерев­ня­ми в Дмит­ров­ском уез­де за 20 руб. (Акты соци­аль­но-эко­но­ми­че­ской исто­рии Севе­ро-Восточ­ной Руси кон­ца XIV–начала XVI в. Т. 1. М., 1952. № 546). Послух в запи­си И. В. Шад­ры Велья­ми­но­ва в 1490–1495 гг., взяв­ше­го до сво­е­го живо­та от Тро­и­це-Сер­ги­е­ва мона­сты­ря в поль­зо­ва­ние пустошь Лут­ков­скую в Синь­ко­ве лесу в Дмит­ров­ском уез­де (Акты соци­аль­но-эко­но­ми­че­ской исто­рии Севе­ро-Восточ­ной Руси кон­ца XIV–начала XVI в. Т. 1. М., 1952. № 556).
бездетен.
[ПСРЛ. Т. 8. № 223; Т. 15. Стб. 498—499; ДДГ. № 89. С. 357; Сб. РИО. Т. 35. С. 113, 163, 242, 270; РК. С. 24; Р. С. 81—86; Шмидт. С. 272; АФЗХ. Ч. 1. № 166, 192, 206 (без упо­ми­на­ния о чине); АСЭИ. Т. 3. № 105; ГАР. С. 77 (ящик 178), 393; Сади­ков П. А. Из исто­рии оприч­ни­ны XVI в. // Ист. архив. М.; Л., 1950. Т. III. № 57. С. 264; НПК. Т. I. Стб. 153, 156. О П. Г. Забо­лоц­ком ем.: Alef. Р. 119; Весе­лов­ский. С. 353—354.]
Кон­стан­тин Григорьевич
боярин и дво­рец­кий Иоан­на III. В 1492 г. ездил послом к крым­ско­му хану Менгли-Гирею; в 1495 г. был в Нов­го­ро­де для пере­го­во­ров с нем­ца­ми об осво­бож­де­нии зато­чен­ных Иоан­ном III ган­зей­ских куп­цов. В 1503 г. Забо­лоц­кий в чис­ле дру­гих послан был в Лит­ву взять с вел. кня­зя Алек­сандра при­ся­гу в соблю­де­нии заклю­чен­но­го им с Моск­вой дого­во­ра. Кн. Алек­сандр задер­жал наших послов и сослал их в Тро­ки, но потом оду­мал­ся, утвер­дил дого­вор и осво­бо­дил послов. В 1506 г. Васи­лий III отпра­вил Забо­лоц­ко­го в Крым удо­сто­ве­рить­ся в друж­бе Менгли-Гирея и взять с него при­ся­гу. Хан более года удер­жи­вал у себя Забо­лоц­ко­го, напрас­но тре­буя от вел. кня­зя, что­бы он отпу­стил в Крым пасын­ка его, свер­жен­но­го царя казан­ско­го Летифа.
ездил в авгу­сте 1492—апреле 1493 г. в Крым. Его сопро­вож­дал чет­вер­тый из бра­тьев — Васи­лий Асан­чук. В янва­ре 1495 г. Кон­стан­тин (на этот раз с пятым бра­том, Алек­се­ем) при­ни­мал уча­стие в при­е­ме литов­ско­го посла. В 1496/97 г. ездил «на зго­вор с нем­цы». Зани­мал­ся Кон­стан­тин, как и его брат Петр, пис­цо­вым делом: в 1497/98 г. опи­сы­вал Юрьев. В кон­це XV в. он судил позе­мель­ные дела. В мар­те 1503 г. (как дво­рец­кий) рас­смат­ри­вал в Углиц­ком уез­де дело о воров­стве сена. В мае—сентябре 1503 г. как дво­рец­кий же («боярин наш и дво­рец­кий») ездил с мис­си­ей в Лит­ву. В 1504 г. Кон­стан­тин Гри­го­рье­вич Забо­лоц­кий и двор­цо­вый дьяк Ушак отме­же­вы­ва­ли Руз­ский и Зве­ни­го­род­ский уез­ды, пожа­ло­ван­ные в удел кн. Юрию Ива­но­ви­чу, от Можай­ско­го и Клин­ско­го уез­дов (Духов­ные и дого­вор­ные гра­мо­ты вели­ких и удель­ных кня­зей XIV–XVI вв. М.; Л., 1950. № 96. С. 396). В декаб­ре 1506—октябре 1508 г. он нахо­дил­ся в посоль­стве в Кры­му в каче­стве «околь­ни­че­го-бояри­на» (стро­го гово­ря, околь­ни­че­го), а по воз­вра­ще­нии в октяб­ре 1508 г. участ­во­вал в при­е­ме крым­ских послов. В сен­тяб­ре 1509—марте 1510 г. он ездил с вели­ким кня­зем и его окру­же­ни­ем в Нов­го­род и Псков. Вес­ной 1512 г. Кон­стан­тин Гри­го­рье­вич вме­сте с кн. Андре­ем Ста­риц­ким был послан обо­ро­нять южные гра­ни­цы Рос­сии. Послед­ний раз упо­ми­нал­ся в раз­ря­дах в кон­це 1512 г., когда он с Васи­ли­ем III отпра­вил­ся в пер­вый Смо­лен­ский поход. У Кон­стан­ти­на было поме­стье в Новгороде.
Полн. собр. р. лет. IV, 161, 163; VIII, 225, 227, 243, 247, 250; Карамз. VI, пр. 422,553; VII, пр. 48.
Сб. РИО. Т. 35. С. 161—162, 412—439; Т. 41. С. 156—165, 171—172; Т. 95. С. 19; РК. С. 28, 44, 46, 48; АФЗХ. Ч. 1. № 114 (конец XV в.), 165; АСЭИ. Т. 1. № 615 (око­ло 1497/98 г.); Т. 2. № 414 (1497/98 г.); ПСРЛ. Т. 28. С. 340, 343; Каш­та­нов. Очер­ки. С. 409—414. № 40; Весе­лов­ский. С. 358. О К. Г. Забо­лоц­ком см.: Alef. Р. 103, 120.
Васи­лий Гри­го­рье­вич Асан­чук (1493,1495)
после поезд­ки с Кон­стан­ти­ном Гри­го­рье­ви­чем в Крым полу­чил в 1493 г. новое дипло­ма­ти­че­ское пору­че­ние — отпра­вить­ся к кн. Конра­ду Мазо­вец­ко­му. В янва­ре 1494 г. он вме­сте с бра­том Пет­ром участ­во­вал в при­е­ме литов­ских послов. В 1495 г. вме­сте с бра­том Алек­се­ем ездил в сви­те Ива­на III в Новгород.
В 1504 г. его сын Иван Забо­лоц­кий вла­дел дерев­ней Рас­то­вец в Заку­беж­ской воло­сти Пере­слав­ско­го уез­да (Духов­ные и дого­вор­ные гра­мо­ты вели­ких и удель­ных кня­зей XIV–XVI вв. М.; Л., 1950. С. 375).
Сб. РИО. Т. 35. С. 90—102, 113; Сбор­ник Хил­ко­ва. № 106. С. 386; РК. С. 25. В 1492 г. он пере­да­вал гра­мо­ту К. Г. Забо­лоц­ко­му (Сб. РИО. Т. 41. С. 164).
Алек­сей Григорьевич
пятый сын кня­зя и бояри­на Г. Васи­лье­ви­ча Забо­лоц­ко­го (умер в 1473 г.) и неиз­вест­ной; боярин и вое­во­да вел. кн. Иоан­на III и сына его Василия.
Служ­ба же Алек­сея извест­на с октяб­ря 1495 г., когда вме­сте с бра­тья­ми Васи­ли­ем Асан­чу­ком и Пет­ром Лоба­ном, нахо­дясь в сви­те вели­ко­го кня­зя Ива­на Васи­лье­ви­ча, едет в Вели­кий Нов­го­род. В 1500 г. Алек­сей, будучи осо­бым мос­ков­ским намест­ни­ком в Вели­ко­лук­ской воло­сти Пупо­ви­чи, послан вое­вать «литов­ские зем­ли» вое­во­дой сто­ро­же­во­го пол­ка. В мар­те 1502 г. Алек­сей ездил послом вели­ко­го кня­зя к крым­ско­му хану Менгли-Гирею (умер в суб­бо­ту 7 апре­ля 1515 г.). В нояб­ре 1504 г. воз­вра­ща­ет­ся из Кры­ма в Моск­ву и при­во­дит с собой «масте­ровъ сереб­ря­ных и пушеч­ни­ковъ, и стѣн­ных». В мае 1512 г. Алек­сей послан дво­рец­ким к ста­риц­ко­му кня­зю Андрею Ива­но­ви­чу. 24 апре­ля 1515 г. вели­кий князь Васи­лий Ива­но­вич посы­ла­ет его послом к импе­ра­то­ру Свя­щен­ной Рим­ской импе­рии Мак­си­ми­ли­а­ну I (из Габс­бур­гов; умер 12 янва­ря 1519 г.) для заклю­че­ния сою­за про­тив вели­ко­го кня­зя литов­ско­го и поль­ско­го коро­ля Сигиз­мун­да I Ста­ро­го (из Ягел­ло­нов; умер 1 апре­ля 1548 г.). На обрат­ном пути от импе­ра­то­ра посол Забо­лоц­кий (в 1516 г.) имел сви­да­ние с вели­ким маги­стром Тев­тон­ско­го орде­на Аль­брех­том фон Бран­ден­бург-Анс­бах­ским (из Гоген­цолл­нер­нов; умер 20 мар­та 1568 г.), заявив­шим о жела­нии быть в сою­зе с вели­ким кня­зем мос­ков­ским. В мар­те 1517 г. такой дого­вор был заключен.
В 1504 г. вла­дел дерев­ня­ми Бер­ко­во, Ост­ров в Заку­беж­ской воло­сти Пере­слав­ско­го уез­да (Духов­ные и дого­вор­ные гра­мо­ты вели­ких и удель­ных кня­зей XIV–XVI вв. М.; Л., 1950. С. 375).
2 нояб­ря 1535 г. по Фео­до­сии, жене Алек­сея Забо­лоц­ко­го, дали вкла­дом в Тро­и­це-Сер­ги­ев мона­стырь Дмит­рий Волын­ский и Гри­го­рий Загряж­ский оже­ре­лье жем­чуж­ное «да перед­цы запястье жемч­юж­ное» ценой в 28 руб. (Вклад­ная кни­га Тро­и­це-Сер­ги­е­ва мона­сты­ря. М., 1987. С. 42).
[Полн. собр. р. лет. VI, 47, 49, 257; VIII, 241, 244, 259; Собр. гос. гр. и д. V; Никон. VI, 195; Карамз. VII, пр. 36, 157. «Брок­гауз и Ефрон»].

6 коле­но

Семен Ива­но­вич Всеволож
Потом­ки Ива­на Молодого
Петр Григорьевич
Васи­лий Ива­но­вич Бражник
дво­ро­вый сын бояр­ский, участ­во­вал в Нов­го­род­ском похо­де 1495 г. и в похо­де на вогу­ли­чей в 1500 г.РК. С. 25, 29.
Семен Ива­но­вич Лапа
В фев­ра­ле 1500 г. при­сут­ство­вал на сва­дьбе кня­зя В. Д. Холм­ско­го и вели­кой кня­ги­ни Фео­до­сии, нахо­дил­ся в поез­де кня­зя В. Д. Холм­ско­го (Древ­няя Рос­сий­ская Вив­лио­фи­ка. Ч. 13. М., 1790. С. 3). В 1519/1520 г. вое­во­да в Меще­ре (Раз­ряд­ная кни­га 1475–1598 гг. М., 1966. С. 65).
Иван Ива­но­вич Кув­шин (1532)
На сва­дьбе кн. В. Д. Холм­ско­го в 1500 г. при­сут­ство­вал Иван Лапа (? Кув­шин). См.: Саха­ров. Т. II, кн. VI. С. 37.
Поз­же Анге­ло­во ока­за­лось в соб­ствен­но­сти Ива­на Ива­но­ви­ча Кув­ши­на-Забо­лоц­ко­го, обмель­чав­ше­го пред­ста­ви­те­ля ста­рин­но­го рода Все­во­ло­жей-Забо­лоц­ких. В 1532 г. село Анге­ло­во с дерев­ня­ми у него купи­ли пред­при­им­чи­вые мона­хи Иоси­фо-Воло­ко­лам­ско­го мона­сты­ря, отдав 400 руб­лей и кунью шубу «пополн­ка». Срав­ни­тель­но ско­ро мона­хи округ­ли­ли гра­ни­цы сво­е­го име­ния, при­ку­пив у род­но­го пле­мян­ни­ка Кув­ши­на, Тимо­фея Васи­лье­ви­ча Браж­ни­ко­ва-Забо­лоц­ко­го смеж­ную дерев­ню Заба­нье, ныне не сохра­нив­шу­ю­ся, за кото­рую упла­ти­ли 250 руб­лей и дали в «пополн­ку» мерина.
Иван Мику­лин Ярого
в 1495 г. во вре­мя похо­да Ива­на III в Нов­го­род был одним из постель­ни­ков. В 1500 г. он при­сут­ство­вал на сва­дьбе кн. В. Д. Холм­ско­го, а в 1502 г. посы­лал­ся с «речью» Ива­на III в Ста­ро­дуб. Сло­вом, Иван Мику­лин при­над­ле­жал к чис­лу дове­рен­ных лиц вели­ко­го кня­зя. В 1511 г. он опи­сы­вал зем­ли на Бело­озе­ре. И. М. Забо­лоц­кий изве­стен так­же как посол в Данию, куда он ездил в 1514 и 1515 гг. По не вполне про­ве­рен­но­му све­де­нию, в 1518/19 г. он про­иг­рал мест­ни­че­ское дело А. Н. Бутур­ли­ну. В 1522 г. Иван Мику­лин посы­лал­ся с Колом­ны на Казань. Соглас­но родо­слов­ным кни­гам, его сын Иван бежал в Литву.
РК. С. 26, 33, 69; Саха­ров. Т. II, кн. VI. С. 37; АЮ. № 15. С. 28—29; ПДС. Т. 1. Стб. 173—176; ПСРЛ. Т. 8. С. 259; Р. С. 167 (оши­боч­но — Андрей Мику­лин). См.: Весе­лов­ский. С. 351—353. «На» него были напи­са­ны какие-то «спис­ки во Псков» (ГАР. С. 48 (ящик 36/II), 193).
Федор Вла­ди­ми­ро­вич Дур­ной Кивер
Федор Ива­но­вич Козлятев
Сте­пан Ива­но­вич Козлятев
Митя Ива­но­вич Козлятев
Потом­ки Васи­лия Губастого
Васи­лий Ива­но­вич Услюм
бездетен.
Иван Александрович
В янва­ре 1495 г. нахо­дил­ся в сви­те вели­кой кня­ги­ни Еле­ны Ива­нов­ны в поезд­ке в Лит­ву (Сбор­ник Рус­ско­го исто­ри­че­ско­го обще­ства. Т. 35. СПб., 1882. С. 164). В октяб­ре 1495 г. сре­ди детей бояр­ских сопро­вож­дал в Нов­го­род вели­ко­го кня­зя Ива­на III (Раз­ряд­ная кни­га 1475–1598 гг. М., 1966. С. 25).
Сте­пан Александрович
Глеб Андреевич
В 1511/1512 г. раз­би­рал пору­беж­ные дела на гра­ни­це Рос­сии и Лит­ву (Сбор­ник Рус­ско­го исто­ри­че­ско­го обще­ства. Т. 35. СПб., 1882. С. 496). По кня­зе Гле­бе Забо­лоц­ком 4 янва­ря 1512 г. дано вкла­дом в Тро­и­це-Сер­ги­ев мона­стырь 90 руб. (Вклад­ная кни­га Тро­и­це-Сер­ги­е­ва мона­сты­ря. М., 1987. С. 42).
бездетен
Васи­лей Андреевич
Дмит­рий Андреевич
бездетен
Семен Вла­ди­ми­ро­вич Ригин
бездетен
Петр Ива­но­вич Трясоголового
Терен­тий Ива­но­вич Тря­со­го­ло­во­го Забо­лоц­кий (1525, — 1550)
помещ.-Новг.-Дерев.пят.
В 1539 г. голо­ва из Нов­го­ро­да в пере­до­вом пол­ку вой­ска в Коломне (Раз­ряд­ная кни­га 1475–1605 гг. Т. 1. Ч. 2. М., 1977. С. 277).
В 1524/1525 г. в Обо­неж­ской пятине упо­мя­нут Терен­тий Забо­лоц­кий (Пис­цо­вые кни­ги Нов­го­род­ской зем­ли / Сост. К. В. Бара­нов. Т. 2. СПб., 1999. С. 4–5). В Боло­гов­ском пого­сте Дерев­ский пяти­ны в сере­дине XVI в. поме­щи­ка­ми были Терен­тий Ива­нов сын Забо­лоц­кий с сыном Сте­па­ном. Терен­тий умер в 1549/1550 г. У него остал­ся сын Миха­ил 9 лет. Все­го за бра­тья­ми было 2 сель­ца, 32 дерев­ни, 60 обеж (Пис­цо­вые кни­ги Нов­го­род­ской зем­ли / Сост. К. В. Бара­нов. Т. 5. М., 2004. С. 248–250).
Имел кро­ме 4 без­дет­ных сыно­вей, пока­зан­ных в родо­слов­цах, еще трех без­дет­ных сыновей.
~ Стефанида
Тимо­фей Ива­но­вич Трясоголового
Иван Ива­но­вич Ушак Трясоголового
Васи­лий Андреевич
Вла­ди­мир Андреевич
Иван Андреевич
бездетен
Потом­ки Гле­ба Щукаловского
Гри­го­рий Михай­ло­вич Шапкин
Васи­лий Михай­ло­вич Шапкин
убит под Оршей,
Михай­ло Михай­ло­вич Шапкин
Федор Михай­ло­вич Шапкин
без­де­тенъ, былъ въ черн­цахъ Фегно­стъ, у Пре­чи­стые на Горицахъ.
Федор Васи­лье­вич Чертенков
Иван Васи­лье­вич Чертенков
погиб под Костро­мой от казан­ских татар в янва­ре 1536 г. (Памят­ни­ки исто­рии рус­ско­го слу­жи­ло­го сосло­вия / Сост. А. В. Анто­нов. М., 2011. С. 178; Пол­ное собра­ние рус­ских лето­пи­сей. Т. 13. М., 2000. С. 90).
бездетен.
Васи­лий Васи­лье­вич Чертенков
бездетен.
Иван Васи­лье­вич Уса­тый Чертенков
+ под Кесью в Ливон­ском походе.
бездетен.
Федор Васи­лье­вич Туч­ко Чертенков
бездетен.
Потом­ки Семе­на Рожественского
Иван Ива­но­вич Костицын
В кон­це XV в. в Нов­го­род­ской зем­ле за Ива­ном Федо­ро­ви­чем Чер­ле­ным Забо­лоц­ким и его сыном Ива­ном в поме­стье были волость (Михай­лов­ско­го мона­сты­ря со Ско­во­род­ки) в пого­сте Тесов­ском Вод­ской пяти­ны (43 обжи), дерев­ни (Рын­ди­ных) в Спас­ком пого­сте Вод­ской пяти­ны (7 обеж, ука­зан двор с Ива­ном) (Нов­го­род­ские пис­цо­вые кни­ги. Т. III. СПб., 1868. С. 67–71, 99–100).
Иван Пет­ро­вич Тон­ко­го Заболоцкий
Иван и Гри­го­рий в 1504 г. вла­де­ли зем­ля­ми в Дмит­ро­ве (ДДГ. № 94. С. 376). вое­во­да в Муро­ме в 1540 г., Смо­лен­ске в 1548 г., вало­вый писец Двин­ской зем­ли в 1550–1553 гг.
В Дво­ро­вой тет­ра­ди из Дмит­ро­ва с поме­той «у госу­да­ря умре» или «у царя умре» (Тысяч­ная кни­га 1550 г. и Дво­ро­вая тет­радь 50‑х годов XVI в. М.; Л., 1950. С. 128). В декаб­ре 1539 г. вое­во­да в Муро­ме в горо­де. В нояб­ре 1542 г. вто­рой в Ниж­нем Нов­го­ро­де. В янва­ре 1548 г. в Смо­лен­ске годо­вал тре­тьим вое­во­дой (Раз­ряд­ная кни­га 1475–1598 гг. М., 1966. С. 100, 104, 115). Осе­нью 1547 г. в бояр­ском спис­ке назван сре­ди быв­ших у кня­зя Юрия Васи­лье­ви­ча «в поез­ду» из Каши­на (Наза­ров В.Д. О струк­ту­ре Госу­да­ре­ва дво­ра в сере­дине XVI в. // Обще­ство и госу­дар­ство фео­даль­ной Рос­сии. Сб. ста­тей, посвя­щен­ный 70-летию ака­де­ми­ка Л. В. Череп­ни­на. М., 1975. С. 53). В 1539/1540 г., 1541 г., 1543/1544 г. писец в Твер­ском уез­де (Пис­цо­вые кни­ги Мос­ков­ско­го госу­дар­ства XVI в. Ч. 1. Отд. 2. СПб., 1877. С. 40; Акты фео­даль­но­го зем­ле­вла­де­ния и хозяй­ства XIV–XVI веков. Ч. 2. М., 1956. № 159–161; Акты слу­жи­лых зем­ле­вла­дель­цев XV–начала XVII в. Т. 4. М., 2008. № 506; Анто­нов А.В. Клин­ские акты XV–XVI века // Рус­ский дипло­ма­та­рий. Вып. 4. М., 1998. № 8). В 1551/52 г. писец Ваги, в 1551– 1554 гг. опи­сал Двин­скую зем­лю (Весе­лов­ский С.Б. Сош­ное пись­мо. Иссле­до­ва­ние по исто­рии кадаст­ра и посош­но­го обло­же­ния Мос­ков­ско­го госу­дар­ства. Т. 2. М., 1916. С. 579, 590, 631–632). В 1550/51 г., 1552/1553 г., 1553/54 г. писец в Двин­ском уез­де (Архив П. М. Стро­е­ва. Т. I // Рус­ская исто­ри­че­ская биб­лио­те­ка. Т. 32. Пг., 1915. С. 319; Сбор­ник гра­мот Кол­ле­гии эко­но­мии. Т. 1. Пг., 1922. С. 136; Шума­ков С.А. Сот­ни­цы (1564–1572 гг.). Гра­мо­ты и запи­си (1628–1701 гг.). Вып. 3. М., 1904. С. 1).
В 1550/1551 г. купил дерев­ню Золо­ту­ха в Михай­лов­ском стане Пере­я­с­лав­ско­го уез­да. В том же году дал эту вот­чи­ну вкла­дом по душе сво­е­го бра­та смо­лен­ско­го архи­епи­ско­па Гурия в тот же мона­стырь (Анто­нов А.В. 1) Акты Пере­слав­ских мона­сты­рей XIV – нача­ла XVII веков // Рус­ский дипло­ма­та­рий. Вып. 1. М., 1997. № 61, 62; Анто­нов А.В. Вклад­чи­ки Успен­ско­го Гориц­ко­го мона­сты­ря XV–XVI веков/​/​Рус­ский дипло­ма­та­рий. Вып. 9. М., 2003. С. 14–15, 29). До 29 октяб­ря 1554 г. был совла­дель­цем (с З. М. Куту­зо­вым, Ф. И. Ивой­ло­вой и др.) села Кипри­а­но­во с дерев­ня­ми и почин­ка­ми в Юрье­ве сло­бо­де Руз­ско­го уез­да (612 чет­вер­тей в поле) (Савин Сто­ро­жев­ский мона­стырь в доку­мен­тах XVI в. (из собра­ний ЦГА­ДА) / Сост. С.Н. Кисте­рев, Л.А. Тимо­ши­на. М., 1992. № 22). В 1592/1593 гг. назван сре­ди бояр и детей бояр­ских царя Семи­о­на Каса­е­ви­ча, вла­дев­ше­го зем­ля­ми в Зве­ни­го­род­ском уез­де (Пис­цо­вые кни­ги Мос­ков­ско­го госу­дар­ства XVI в. Ч. 1. Отд. 1. СПб., 1872. С. 728). В 1558–1560 гг. Ива­на Пет­ро­ви­ча Забо­лоц­ко­го, бояри­на царя Семи­о­на Каса­е­ви­ча, долж­ны были испо­ме­стить в Зве­ни­го­род­ском уез­де (Мате­ри­а­лы для исто­рии Зве­ни­го­род­ско­го края / Сост. С.Н. Кисте­рев, Л.А. Тимо­ши­на. Вып. 1. М., 1992. С. 109).
Послух в куп­чей 1539/1540 г. Тро­иц­ко­го Каля­зи­на мона­сты­ря у В. К. Велья­ми­но­ва на сель­ца Николь­ское и Сте­пан­ко­во с дерев­ня­ми Кус­ко­во и Гор­ки в Нере­хот­ском стане Кашин­ско­го уез­да (Акты Тро­иц­ко­го Каля­зи­на мона­сты­ря XVI в. М.; СПб., 2007. № 86). Послух в духов­ной Г. М. Валу­е­ва в 1542/1543 г. (Акты фео­даль­но­го зем­ле­вла­де­ния и хозяй­ства XIV–XVI веков. Ч. 2. М., 1956. № 176).
ин. Гурий Гри­го­рий Пет­ро­вич Тон­ко­го Чер­ле­но­го Забо­лоц­кий (1504,† после 1556)
Иван и Гри­го­рий в 1504 г. вла­де­ли зем­ля­ми в Дмит­ро­ве (ДДГ. № 94. С. 376). Гри­го­рий постриг­ся в Воло­ко­лам­ском мона­сты­ре и стал епи­ско­пом смо­лен­ским Гури­ем (1539—1555 гг.) (Род. кн. Ч. 2. С. 50). в ино­че­стве Гурий, игу­мен Нико­лы Пес­нош­ско­го мона­сты­ря, архи­епи­скоп в Смо­лен­ске в 1539–1555 гг.
еп. Смо­лен­ский и Брян­ский. Был 2‑м сыном дмит­ров­ско­го бояр­ско­го сына Пет­ра Федо­ро­ви­ча Тон­ко­го Чер­лё­но­го Забо­лоц­ко­го, пред­ста­ви­те­лем млад­шей вет­ви ста­ро­мос­ков­ско­го бояр­ско­го рода, извест­но­го со 2‑й пол. XIV в.
В источ­ни­ках впер­вые упо­ми­на­ет­ся ок. 1504 г., когда вме­сте со стар­шим бра­том Ива­ном был отме­чен как вла­де­лец с. Ново­го и дере­вень Почин­ки, Иль­ко­во и Лап­те­во в Дмит­ров­ском у. (ДДГ. № 94. С. 376). Г. Забо­лоц­кий при­нял постриг с име­нем Гурий в Иоси­фо­вом воло­ко­лам­ском в честь Успе­ния Пре­св. Бого­ро­ди­цы муж. мон-ре (Рязан­ский еп. Лео­нид назы­ва­ет Г. сре­ди постри­же­ни­ков Иоси­фо­ва мон-ря в чело­бит­ной царю Фео­до­ру Иоан­но­ви­чу — АИ. Т. 1. С. 411. № 216). Выбор оби­те­ли мог быть обу­слов­лен тем, что в 1‑й тре­ти XVI в. неск. бли­жай­ших род­ствен­ни­ков Г. слу­жи­ли при дво­ре дмит­ров­ско­го кн. Юрия Ива­но­ви­ча, во вла­де­ни­ях к‑рого рас­по­ла­га­лись вот­чи­ны Иоси­фо­ва воло­ко­лам­ско­го мон-ря. Воз­мож­но, ок. 1526–1528 гг. Г. стал насто­я­те­лем Симо­но­ва Ново­го мос­ков­ско­го в честь Успе­ния Пре­св. Бого­ро­ди­цы мон-ря, сме­нив в этой долж­но­сти архим. Гера­си­ма (Замыц­ко­го). В кон. 20‑х гг. XVI в. Г. стал игу­ме­ном Мефо­ди­е­ва Пеш­нош­ско­го во имя свт. Нико­лая Чудо­твор­ца мон-ря. Во вре­мя его насто­я­тель­ства, 6 февр. 1539 г., оби­тель полу­чи­ла от вел. кня­зя руж­ную грамоту.
16 мар­та 1539 г. Г. был хиро­то­ни­сан во епи­ско­па Смо­лен­ско­го и Брян­ско­го, хиро­то­нию воз­гла­вил митр. Иоасаф (Скри­пи­цын). (Митр. Иоасаф, неза­дол­го до это­го — 6 февр. того же года — воз­ве­ден­ный на мит­ро­по­ли­чий пре­стол после низ­ло­же­ния митр. Дани­и­ла, в мар­те заме­стил сра­зу 3 вакант­ные епи­скоп­ские кафед­ры: Ростов­скую, Суз­даль­скую и Смо­лен­скую.) 16 мар­та 1542 г. Г. участ­во­вал в Собо­ре по избра­нию и постав­ле­нию в мит­ро­по­ли­та Мос­ков­ско­го и всея Руси свт. Макария.
19 мар­та 1542 г. на пере­го­во­рах с литов. посла­ми в Москве рус. сто­ро­на под­ня­ла вопрос о пра­ве Г. на дань с цер­ков­ных сел на тер­ри­то­рии Литов­ско­го вели­ко­го кня­же­ства — под Оршей, к‑рыми вла­де­ли Смо­лен­ские епи­ско­пы. Рус. дипло­ма­ты отме­ти­ли, что оршан­ский намест­ник кн. В. Ю. Толо­чин­ский-Друц­кий писал Г. о том, что, «кото­рые села Пре­чи­стые Смо­лен­ские в коро­ле­ве сто­роне, а доход с них идет вла­ды­ке, и вла­ды­ка бы на те села кре­по­стей доис­кал­ся да при­слал к нему, а велел дани бра­ти с тех сел». По-види­мо­му, Г. предо­ста­вил акты на цер­ков­ные села под Оршей, и во вре­мя пере­го­во­ров мос­ков­ские бояре про­си­ли литов. послов, что­бы кор. Сигиз­мунд I «велел с тех сел дохо­ды дава­ти вла­ды­ке по ста­рине». Литов. сто­ро­на ушла от отве­та, заявив, что не име­ет по дан­но­му вопро­су ука­за­ний от коро­ля (СбРИО. 1887. Т. 59. № 9. С. 164). Со спо­ра­ми о дохо­дах Смо­лен­ско­го архи­ерея свя­за­но изго­тов­ле­ние в XVI в. спис­ков учре­ди­тель­ной гра­мо­ты Смо­лен­ской епи­ско­пии (2‑я четв.- сер. XII в.).
В янв.-февр. 1551 г. Смо­лен­ский епи­скоп при­сут­ство­вал на Сто­гла­вом Собо­ре, 23 февр. вме­сте с др. архи­ере­я­ми слу­жил моле­бен в Успен­ском собо­ре Мос­ков­ско­го Крем­ля. Г. не при­ни­мал уча­стия в Собо­рах на ере­ти­ков в 1553–1554 гг. 3 февр. 1555 г. Смо­лен­ский епи­скоп при­сут­ство­вал на Собо­ре, избрав­шем на ново­учре­жден­ную Казан­скую архи­епи­скоп­скую кафед­ру св. Гурия (Руго­ти­на). В. И. Корец­кий пред­по­ло­жил, что на Собо­ре име­ли место раз­но­гла­сия, в резуль­та­те к‑рых Г. вско­ре — зимой 1555/56 г., ранее 17 мар­та 1556 г.,- оста­вил Смо­лен­скую кафед­ру, соглас­но офиц. Нико­нов­ской лето­пи­си «за немощъ», и уда­лил­ся в мон-рь (ПСРЛ. Т. 13. С. 253; Т. 20. Ч. 2. С. 558; Т. 29. С. 236). По-види­мо­му, уход архи­ерея не был доб­ро­воль­ным, посколь­ку извест­но, что вско­ре он ока­зал­ся в ссыл­ке в Соло­вец­ком в честь Пре­об­ра­же­ния Гос­под­ня мон-ре. Здесь он сбли­зил­ся с бывш. хутын­ским архим. Гури­ем (Коро­ви­ным-Куту­зо­вым) и его бра­том ино­ком Кас­си­а­ном. На Солов­ках Г. поль­зо­вал­ся отно­си­тель­ной сво­бо­дой и имел воз­мож­ность вести пере­пис­ку, в част­но­сти, с мон. Зино­ви­ем Отен­ским. Пись­ма Г. не сохра­ни­лись. Извест­но посла­ние ино­ка Зино­вия «Ко мни­хом, быв­шим в зато­че­нии в Соло­вец­ком ост­ро­ве, Гурию Забо­лоц­ко­му, и Каси­я­ну, и бра­ту его Гурию Коро­ви­ным», в к‑ром автор уте­ша­ет адре­са­тов в постиг­ших их бедствиях.
Г. нахо­дил­ся в Соло­вец­ком мон-ре, когда насто­я­те­лем там являл­ся игум. св. Филипп (1548–1566). Оче­вид­но, постав­ле­ние 25 июля 1566 г. Филип­па Мос­ков­ским мит­ро­по­ли­том спо­соб­ство­ва­ло пере­во­ду Г. в Пеш­нош­ский мон-рь, где бывш. Смо­лен­ский епи­скоп скон­чал­ся. Г. был похо­ро­нен у юж. сте­ны собор­но­го Николь­ско­го хра­ма, камен­ная гроб­ни­ца архи­ерея суще­ство­ва­ла, по-види­мо­му, до 1683–1691 гг., когда собор был обне­сен камен­ной папер­тью, рас­ши­рен­ной в нач. XIX в. (Калай­до­вич. С. 36). Сохра­ни­лись све­де­ния о неск. вкла­дах, сде­лан­ных Г. в раз­ные мона­сты­ри. 1 февр. 1543 г. в Тро­и­це-Сер­ги­ев мон-рь от него посту­пил вклад в 10 р. (ВКТСМ. С. 39). Будучи Смо­лен­ским епи­ско­пом, Г. вло­жил на веч­ное поми­на­ние в Иоси­фов воло­ко­лам­ский мон-рь 100 р. и «отлас на золо­те на ризы». Соглас­но Вклад­ной и кор­мо­вой кни­ге оби­те­ли, сле­до­ва­ло «поми­на­ти епи­ско­па Гуриа Смо­лен­ска­го в повсе­днев­ном спис­ке и в сена­ни­це, доко­ле и мона­стырь Пре­чи­стые сто­ит, ис повсе­днев­на­го спис­ка его не выгла­дит», а корм «на всяк год» по Г. дол­жен был про­из­во­дить­ся 15 нояб. (Титов А. А. Вклад­ные и запис­ные кни­ги Иоси­фо­ва Воло­ко­лам­ско­го мон-ря XVI в. и упразд­нен­ные мон-ри и пусты­ни в Яро­слав­ской епар­хии. М., 1906. № 210. С. 48). В Соло­вец­кий мон-рь Г. «поло­жил на обра­зы окла­ду и ден­га­ми дал на 50 руб­лев» (Вклад­ная кни­га Соло­вец­ко­го мона­сты­ря, XVI-XVII вв.- ММК. № 1238. Л. 71). В 1550/51 г. по Г. его брат И. П. Забо­лоц­кий пере­дал в пере­славль-залес­ский Гориц­кий в честь Успе­ния Пре­св. Бого­ро­ди­цы мон-рь дер. Золо­ту­ху в Михай­лов­ском стане Пере­я­с­лав­ско­го у. (Анто­нов А. В. Вклад­чи­ки Успен­ско­го Гориц­ко­го мона­сты­ря // РД. 2003. Вып. 9. С. 14–15, 29).
[Ист.: ПСРЛ. Т. 13. С. 128, 142, 250, 253, 440; Т. 20. Ч. 2. С. 450, 460, 556, 558; Т. 29. С. 34–35, 42, 142, 235–236; Т. 31. С. 131; Корец­кий В. И. Новые посла­ния Зино­вия Отен­ско­го // ТОДРЛ. 1970. Т. 25. С. 125–128 (Прил.); РИИР. Вып. 2. С. 50; Сто­глав / Науч. под­гот. тек­ста: В. И. Копа­ни­чук. СПб., 2002. Гл. 1. С. 1. Лит.: [Калай­до­вич К. Ф.] Ист. и топо­граф. опи­са­ние муж. обще­жи­тель­но­го мон-ря св. чудо­твор­ца Нико­лая, что на Пес­но­ше. М., 1837. С. 35–36; Стро­ев. Спис­ки иерар­хов. Стб. 150, 216, 590; Ред­ков Н. Церк.-ист. очерк Смо­лен­ска до XVII ст. Смо­ленск, 1912. С. 59–60; Весе­лов­ский С. Б. Иссле­до­ва­ния по исто­рии клас­са слу­жи­лых зем­ле­вла­дель­цев. М., 1969. С. 353, 358; Корец­кий В. И. Новые посла­ния Зино­вия Отен­ско­го // ТОДРЛ. 1970. Т. 25. С. 119–121; Зимин А. А. Круп­ная фео­даль­ная вот­чи­на и соц.-полит. борь­ба в Рос­сии (кон. XV-XVI в.). М., 1977. С. 146, 162, 295, 302, 307–308; он же. Фор­ми­ро­ва­ние бояр­ской ари­сто­кра­тии в Рос­сии во 2‑й пол. XV — 1‑й тре­ти XVI в. М., 1988. С. 227. Табл. 7; С. 247. При­меч. 78; Моро­зо­ва Л. Е. Сочи­не­ния Зино­вия Отен­ско­го. М., 1990. С. 128–132; Мака­рий. Исто­рия РЦ. Кн. 4. Ч. 1. С. 116, 126, 505–506. При­меч. 459–460.]
Роман Васи­лье­вич Помясов
Иван Михайлович
Борис Гри­го­рье­вич Плотников
Петр Гри­го­рье­вич Плотников
В Дво­ро­вой тет­ра­ди из Пере­слав­ля (Тысяч­ная кни­га 1550 г. и Дво­ро­вая тет­радь 50‑х годов XVI в. М.; Л., 1950. С. 139). После удач­но­го похо­да из Каза­ни на луго­вую сто­ро­ну и на арские места назван сре­ди стре­лец­ких голов, кото­рых награ­ди­ли по золо­той день­ге (Раз­ряд­ная кни­га 1475–1605 гг. Т. 1. Ч. 3. М., 1978. С. 464). С дру­ги­ми детьми бояр­ски­ми 8 мар­та 1564 г. пору­чил­ся по И. В. Боль­шо­му Шере­ме­те­ву в его вер­но­сти в 10 тыс. руб. (Анто­нов А.В. Поруч­ные запи­си 1527–1571 годов // Рус­ский дипло­ма­та­рий. Вып. 10. М., 2004. С. 31).
П. Г. Забо­лоц­кий вла­дел вот­чи­ной селом Николь­ское в Шуром­ском стане Пере­слав­ско­го уез­да (Алек­се­ев Ю.Г. Аграр­ная и соци­аль­ная исто­рия Севе­ро-Восточ­ной Руси XV–XVI вв. Пере­я­с­лав­ский уезд. М.; Л., 1966. С. 186, 188).
Послух в менов­ной дья­ка А. Я. Щел­ка­ло­ва, кото­рый в 1569/1570 г. поме­нял­ся зем­ля­ми в кня­ги­ней Анной, женой кня­зя Пет­ра Федо­ро­ви­ча Нога­ви­цы­на Засе­ки­на, доче­рью Пет­ра Гри­го­рье­ва сына Забо­лоц­ко­го, дал ей вот­чи­ну ста­рин­ную мате­ри в Мана­тьине стане Мос­ков­ско­го уез­да село Шеле­хо­во с дерев­ня­ми Сер­ге­е­во, Дуб­ров­ка, Дани­ло­во и 100 руб., взял вот­чи­ну, кото­рую ей дали вме­сто ста­рин­ной её отца вот­чи­ны (веро­ят­но изъ­ятой в оприч­ни­ну) села Николь­ское с дерев­ня­ми в Пере­я­с­лав­ском уез­де село Алек­се­и­ще­во с дерев­ня­ми Кле­мен­ти­е­во, почин­ка­ми Ходыр­цо­во, Пожар­ни­ца, дерев­ня­ми Дмит­ро­во, Папу­ло­во, Гав­ри­ло­во, почин­ка­ми Бач­ко­во Рома­но­во, Коча­го­во в Бого­лю­бов­ском стане Вла­ди­мир­ско­го уез­да (СПб ИИРАН. Ф. 29. Оп. 1. № 1387. Л. 1892–1893; Сади­ков П.А. Из исто­рии оприч­ни­ны XVI в. // Исто­ри­че­ский архив. Т. III. М.; Л., 1940. С. 240–241).
Мясо­ед Гри­го­рье­вич Плотников
Бог­дан Замят­нин Забо­лоц­кий (–1552/60)
дворов.сын-боярск. помещ.-Переяславль‑у. 1С::
Андрей Замят­нин Забо­лоц­кий (–1552/60)
дворов.сын-боярск. помещ.-Переяславль‑у. 2С::
Гри­го­рий Ива­но­вич Дров­нин Забо­лоц­кий (1552,–1571+до)
дворов.сын-боярск. помещ.-Переяславль‑у. вотч.-Новосиль‑у.,Переяславль‑у.; вое­во­да пол­ко­во­го наря­да в 1559 г., вое­во­да в Опоч­ке в 1563 г.
Есть дан­ные, сооб­ща­е­мые Бояр­ской кни­гой, о Гри­го­рии Ива­но­ве сыне Забо­лоц­ко­го Дров­ни­на «имал с села с Высо­ко­го по 18 руб­лей и по 30 алтын на год».[БК, л. 95 об.] Село Высо­кое, из кото­ро­го позд­нее обра­зо­вал­ся г. Его­рьевск, было цен­тром Высоц­кой воло­сти, рас­по­ло­жен­ной в восточ­ной части Коло­мен­ско­го уез­да. Волость была боль­шой и бога­той, да и само село Высоц­кое уже в сере­дине XVI в. ско­рее напо­ми­на­ло посад, чем сель­ское посе­ле­ние. Г. И. Забо­лоц­кин-Дров­нин запи­сан в Бояр­ской кни­ге в ст. 20‑й, оклад 12 руб. Вот­чи­ны за ним треть сохи, поме­стье по окла­ду на 300 четей, по «на 50 четьи не дода­но». В Дво­ро­вой тет­ра­ди он запи­сан вме­сте с бра­том Бори­сом и дву­мя сыно­вья­ми, Бори­сом и Пет­ром, по Пе-рея­с­лав­лю-Залес­ско­му, тут же чис­лит­ся еще девять его роди­чей (ДТ, л. 105). Все­го же в Дво­ро­вой тет­ра­ди и Тысяч­ной кни­ге зна­чат­ся 33 Забо­лоц­ких, запи­сан­ных по Пере­я­с­лав­лю-Залес­ско­му, Дмит­ро­ву, Рузе, Можай­ску, Рже­ву, Нов­го­ро­ду, Пско­ву, Воло­ку и Москве. Тысяч­ни­ков сре­ди них семе­ро. Сам Г. И. Забо­лоц­кий во вре­мя ливон­ско­го похо­да 1558 г. был голо­вой в пол­ку пра­вой руки, а в зим­нем похо­де 1559 г. чис­лил­ся «у наря­да». Позд­нее, в 1562—1563 гг., Г. И. Забо­лоц­кий — вое­во­да в Опоч­ке (ДРК, стр. 199, 204, 231, 238).
До нас дошла устав­ная гра­мо­та Ива­на IV кре­стья­нам села Высо­ко­го, выдан­ная им в 1536 г., из кото­рой вид­но, что хотя волость чис­ли­лась чер­ной и управ­лял ею воло­стель (и управ­лял на тех же пра­вах и в той же фор­ме, как обыч­ны­ми чер­ны­ми воло­стя­ми), но нахо­ди­лась она по сво­ей, как бы ска­зать, судеб­но-адми­ни­стра­тив­ной при­пис­ке в двор­цо­вом ведом­стве, посколь­ку даже въезд в нее раз­ре­шал­ся лишь двор­цо­вым при­ста­вом. [АИ, т. I, № 137]. Дошла до нас так­же сот­ная Высоц­кой воло­сти от 1553/54 г. (и в это вре­мя она, по-преж­не­му, была еще чер­ной, но с двор­цо­вой при­пис­кой), из кото­рой мы узна­ем, что, во-пер­вых, в ней были в то вре­мя 91 дерев­ня и 7 почин­ков с 270 «чер­ны­ми дво­ра­ми», а «сош­ные паш­ни» «четы­ре сохи без чет­вер­ти и пол­пол­пол­чет­вер­ти сохи», а во-вто­рых (и это глав­ное), она была уже на обро­ке, раз­мер кото­ро­го «с тое воло­сти з зем­ли за посош­ной корм и за мел­кой доход» состав­лял 16 руб. и четы­ре грив­ны плюс еще 9 пудов меда. Кро­ме это­го, волость пла­ти­ла «пошлин дво­рец­ко­го и ключ­ни­ка и запис­но­во с пуда по пяти денег».[Е. Д. Ста­шев­ский. Опы­ты изу­че­ния пис­цо­вых книг Мос­ков­ско­го госу­дар­ства 16 в., вып. 1. Мос­ков­ский уезд. Киев, 1907, при­ло­же­ния, № 102.]. Зна­чит, волость в это вре­мя уже была на отку­пе (=обро­ке). В то же вре­мя из сопо­став­ле­ния изве­стий Бояр­ской кни­ги с ука­зан­ной сот­ной 7062 г. (1553/54 г.) выте­ка­ет, что волость была пере­да­на на откуп еще до сен­тяб­ря 1553 г., но откуп шел еще не на общее рас­пре­де­ле­ние (через Каз­ну), как окон­ча­тель­но уста­нав­ли­ва­лось новым при­го­во­ром о корм­ле­ни­ях 1555 г., а посту­пал непо­сред­ствен­но тому корм­лен­щи­ку, кото­рый сто­ял в оче­ре­ди на эту волость. Об этом ясно гово­рят и тер­мин «имал», упо­треб­лен­ный в отно­ше­нии Г. И. Забо­лоц­ко­го, и сов­па­де­ние раз­ме­ра отку­па, ука­зы­ва­е­мо­го в Бояр­ской кни­ге, — 18 руб­лей 30 алтын — с его раз­ме­ром по сот­ной 7062 г. — 16 руб­лей 4 грив­ны и 9 пудов меда, что в сво­ей сово­куп­но­сти и состав­ля­ло при­мер­но 18 руб­лей 30 алтын (гово­рим при­мер­но, так как сто­и­мость пуда меда мог­ла коле­бать­ся). Что эта прак­ти­ка, т. е. взи­ма­ние отку­па самим корм­лен­щи­ком (на месте или, что более веро­ят­но, уже в Москве, у дья­ков, но имен­но взи­ма­ние при­ве­зен­но­го зем­ски­ми вла­стя­ми кор­ма с дан­ной воло­сти), была пере­ход­ной фор­мой к общей лик­ви­да­ции систе­мы корм­ле­ний и она обя­за­тель­но долж­на была отпасть и отпа­ла после завер­ше­ния зем­ской рефор­мы, нагляд­но вид­но из того, что по сот­ной Высоц­кой воло­сти 1561 г. (а опа тоже дошла до нас) воло­ща­нам было при­ка­за­но «при­во-зити... оброч­ные ден­ги и с пошли­на­ми... самим к Москве и отда­ва­ти в царе­ву и вели­ко­го кня­зя каз­ну дья­ку Васи­лью Бори­со­ву сыну Кол­за­ко­ву» [Е. Д. Ста­шев­ский. Опы­ты изу­че­ния пис­цо­вых книг Мос­ков­ско­го госу­дар­ства 16 в., вып. 1. Мос­ков­ский уезд. Киев, 1907, при­ло­же­ния„ № 103.], кото­рый по дру­гим источ­ни­кам это­го же вре­ме­ни пря­мо назы­ва­ет­ся чет­верт­ным дья­ком. Дата при­во­за была опре­де­ле­на днем Пет­ра и Пав­ла (29 июня). Поэто­му очень воз­мож­но, что имен­но 29 июня 1555 г. и было днем окон­ча­тель­ной отме­ны корм­ле­ний как в самой воло­сти Высоц­кой (в кото­рой уже в 1553/54 г. реаль­но нет корм­лен­щи­ков), так, может быть, и во всем Коло­мен­ском уез­де в целом. Дан­ные по сосед­ним уез­дам, как мы уви­дим ниже, дела­ют это пред­по­ло­же­ние весь­ма вероятным.
~ Мат­ре­на, жена Гри­го­рия Ива­но­ви­ча Дров­ни­на Забо­лот­ско­го, дала в 1571 г. сель­цо Новое в Шуром­ском стане Пере­я­с­лав­ско­го уез­да Тро­иц­ко­му мона­сты­рю. Она упо­ми­на­ет­ся в 1598 г. как игу­ме­нья Маре­мья­на в монастыре
Бого­ро­ди­цы под Сос­ной на реке Торгоше.
Жена Г. И. Забо­лоц­ко­го Мат­ре­на в 1570/1571 г. по при­ка­зу мужа дала в Тро­и­це-Сер­ги­ев мона­стырь его вот­чи­ну – дерев­ни на Кру­том вра­ге на р. Колпне, Кри­вая, Каз­на­че­е­ва дру­гая, Жер­де­во, При­са­да верх­няя Жера­ви­на, почи­нок Ста­но­вой (327 чет­вер­тей) в Пят­ниц­ком стане Ново­силь­ско­го уез­да, кото­рую царь ему пожа­ло­вал вместо
села Вос­кре­сен­ское с дерев­ня­ми в Дмит­ров­ском уезде.[Архив СПб ИИРАН. Ф. 29. Оп. 1. Д. 8. № 1423. Л. 1971–1972; Сади­ков П.А. Из исто­рии оприч­ни­ны XVI в. С.252.]
[Носов Н.Е. Ста­нов­ле­ние сослов­но-пред­ста­ви­тель­ных учре­жде­ний в Рос­сии — М.: Нау­ка, 1969. — 607 c.]
Его дядей был каз­на­чей Федор Ива­но­вич Сукин (Архив СПб ИИРАН. Ф. 29. Оп. 1. № 1308. Л. 1720; Шума­ков С.А. Обзор гра­мот кол­ле­гии эко­но­мии. Вып. 3. М., 1912. С. 15, 46). Пле­мян­ни­цей Ф. И. Суки­на и доче­рью Бори­са Ива­но­ви­ча Суки­на, явля­лась вто­рая жена кня­зя Дани­лы Бори­со­ви­ча При­им­ко­ва-Ростов­ско­го, кня­ги­ня Парас­ке­ва, в ино­че­стве Ира­и­да (Спи­сок погре­бен­ных в Тро­иц­кой Сер­ги­е­вой лав­ре от осно­ва­ния оной до 1880 года. С. 19; Виш­нев­ский В.И. Некро­поль кня­зей Ростов­ских в Тро­и­це-Сер­ги­е­вом мона­сты­ре (по мате­ри­а­лам архео­ло­ги­че­ских работ 2002–2005 гг.) // Исто­рия и куль­ту­ра Ростов­ской зем­ли. 2005. Ростов, 2006. С. 366). Сте­фа­ни­да, дочь Федо­ра Ива­но­ви­ча Суки­на, была женой Ива­на Пет­ро­ви­ча Яко­вле­ва (Кор­мо­вая кни­га Мос­ков­ско­го Став­ро­пи­ги­аль­но­го Новоспас­ско­го мона­сты­ря. М., 1903. С. II).
Слу­жеб­ная био­гра­фи­яВ Дво­ро­вой тет­ра­ди из Пере­слав­ля с поме­той «поме­стья нет Дров­ни­ны» (Тысяч­ная кни­га 1550 г. и Дво­ро­вая тет­радь 50‑х годов XVI в. М.; Л., 1950. С. 139). По Бояр­ской кни­ге 1556/57 г. был корм­лен­щи­ком в Высоц­кой воло­сти Коло­мен­ско­го уез­да. Запи­сан в 20 ста­тью. Оклад 12 руб. Вот­чи­ны за ним отца треть сохи, поме­стья на 300 чет­вер­тей (Рус­ский дипло­ма­та­рий. Вып. 10. М., 2004. С. 102). С дру­ги­ми детьми бояр­ски­ми 8 мар­та 1564 г. пору­чил­ся по И. В. Боль­шо­му Шере­ме­те­ву в его вер­но­сти в 10 тыс. руб. (Анто­нов А.В. Поруч­ные запи­си 1527–1571 годов // Рус­ский дипло­ма­та­рий. Вып. 10. М., 2004. С. 32). В 1560/1561 г.–1564/65 г. писец в Ниже­го­род­ском уез­де (Милю­ков П.Н. Спор­ные вопро­сы Финан­со­вой исто­рии Мос­ков­ско­го госу­дар­ства. М., 1892. С. 165, 166; Весе­лов­ский С.Б. Сош­ное пись­мо. Иссле­до­ва­ние по исто­рии кадаст­ра и посош­но­го обло­же­ния Мос­ков­ско­го госу­дар­ства. Т. 2. М., 1916. С. 611; Акты фео­даль­но­го зем­ле­вла­де­ния и хозяй­ства XIV–XVI веков. Ч. 3.М., 1961. № 13; Анто­нов А.В, Машта­фа­ров А.В. Вот­чин­ные архи­вы ниже­го­род­ских духов­ных кор­по­ра­ций кон­ца XIV–начала XVII века // Рус­ский дипло­ма­та­рий. Вып. 7. М., 2001. № 61).
Зем­ле­вла­де­ни­еВ 1565/1566 г. душе­при­каз­чи­ки каз­на­чея Федо­ра Ива­но­ви­ча Суки­на Борис Ива­но­вич Сукин и Иван Тимо­фе­е­вич Кло­бу­ков по его духов­ной гра­мо­те дали куп­лен­ное Суки­ным в 1548 г. дерев­ню Тор­гов­це­во в Повель­ском стане Дмит­ров­ско­го уез­да его пле­мян­ни­ку Гри­го­рию Ива­но­ви­чу Забо­лоц­ко­му. В 1565/1566 г. Г. И. Забо­лоц­кий про­дал Тро­и­це-Сер­ги­е­ву мона­сты­рю дерев­ню Тор­гов­цо­во за 15 руб. (Архив СПб ИИРАН. Ф. 29. Оп. 1. № 1308. Л. 1720; Шума­ков С.А. Обзор гра­мот кол­ле­гии эко­но­мии. Вып. 3. М., 1912. С. 15, 46). Г. И. Забо­лоц­кий в 1550‑е гг. вла­дел вот­чи­ной дерев­ня­ми Ефа­но­во и Стоп­ник в Тро­иц­ком стане Дмит­ров­ско­го уез­да (РГА­ДА. Ф. 1209. Оп. 1. Кн. 20. № 407, 408, 409, 410, 411). Вдо­ва Г. И. Забо­лоц­ко­го полу­чи­ла вме­сто ото­бран­но­го у ее мужа села Вос­кре­сен­ское в Дмит­ров­ском уез­де вот­чи­ну в Ново­силь­ском уез­де (Шума­ков С.А. Обзор гра­мот кол­ле­гии эко­но­мии. Вып. 3. М., 1912. С. 15, 46–47. № 55, 152; Сади­ков П.А. Очер­ки по исто­рии оприч­ни­ны. М.; Л., 1950. С. 122; Чер­ка­со­ва М.С. Зем­ле­вла­де­ние Тро­и­це-Сер­ги­е­ва мона­сты­ря в XV–XVI вв. М., 1996. С. 148). В 1570/71 г. Мат­ре­на, жена Гри­го­рия Ива­но­ви­ча Забо­лоц­ко­го, дала ново­силь­скую вот­чи­ну дерев­ню на Кру­том Вра­ге с дерев­ня­ми по мужу в Тро­и­це-Сер­ги­ев мона­стырь (РГА­ДА. Ф. 281. № 7916; Вклад­ная кни­га Тро­и­це-Сер­ги­е­ва мона­сты­ря. М., 1987. С. 43). В 1570/71 г. вдо­ва Гри­го­рия Ива­но­ви­ча Забо­лоц­ко­го Мат­ре­на дала в Тро­и­це-Сер­ги­ев мона­стырь по духов­ной мужа его вот­чи­ну сель­цо Новое с дерев­ня­ми и почин­ка­ми в Шуром­ском стане Пере­слав­ско­го уез­да. В 1571/72 г. она дала в Тро­и­це-Сер­ги­ев мона­стырь вот­чи­ну в Шуром­ском стане село Семен­чи­ко­во (Семен­чи­но) с дерев­ня­ми (Шума­ков С.А. Вып. 4. М., 1917. С. 277. № 878. С. 278. № 880; Вклад­ная кни­га Тро­и­це-Сер­ги­е­ва мона­сты­ря. М., 1987. С. 43).
Послу­ше­ство в земель­ных сдел­ках, выступ­ле­ние в роли душе­при­каз­чи­ка­По­слух в дан­ной Ива­на Федо­ро­ва сына Дья­ко­ва, кото­рый в 1562/1563 г. дал в Тро­и­це-Сер­ги­ев мона­стырь дерев­ню Гле­бо­во в Задуб­ров­ском стане Кашин­ско­го уез­да (Архив СПб ИИРАН. Ф. 29. Оп. 1. № 1254. Л. 1572). Послух в дан­ной Тро­и­це-Сер­ги­е­ву мона­сты­рю тро­иц­ких стра­цев Иона и Олим­пия Терен­тье­ви­чей Забо­лоц­ких на дерев­ни Кир­до­во и Новин­ки Ман­дин­ские, пусто­ши Пеня­ги­но и Ильин­ское в Повель­ском стане Дмит­ров­ско­го уез­да (Архив СПб ИИРАН. Ф. 29. Оп. 1. № 1306. Л. 1716). Послух в 1565/1566 г. в дан­ной И. и О. Т. Забо­лоц­ких Тро­и­це-Сер­ги­е­ву мона­сты­рю на вот­чи­ны в Повель­ском стане Дмит­ров­ско­го уез­да (Шума­ков С.А. Обзор гра­мот кол­ле­гии эко­но­мии. Вып. 3. М., 1912. С. 15). Послух в менов­ной дья­ка А. Я. Щел­ка­ло­ва, кото­рый в 1569/1570 г. поме­нял­ся зем­ля­ми в кня­ги­ней Анной, женой кня­зя Пет­ра Федо­ро­ви­ча Нога­ви­цы­на Засе­ки­на, доче­рью Пет­ра Гри­го­рье­ва сына Забо­лоц­ко­го­тор­гов дал ей вот­чи­ну ста­рин­ную мате­ри в Мана­тьине стане Мос­ков­ско­го уез­да село Шеле­хо­во с дерев­ня­ми Сер­ге­е­во, Дуб­ров­ка, Дани­ло­во и 100 руб., взял вот­чи­ну, кото­рую ей дали вме­сто ста­рин­ной её отца села Николь­ско­го с дерев­ня­ми во Пере­я­с­лав­ском уез­де село Алек­се­и­ще­во с дерев­ня­ми Кле­мен­ти­е­во, почин­ка­ми Ходыр­цо­во, Пожар­ни­ца, дерев­ня­ми Дмит­ро­во, Папу­ло­во, Гав­ри­ло­во, почин­ка­ми Бач­ко­во Рома­но­во, Коча­го­во (СПб ИИРАН. Ф. 29. Оп. 1. № 1387. Л. 1892–1893).
Вкла­ды зем­ле­вла­дель­ца в мона­сты­ри, вкла­ды по зем­ле­вла­дель­цу род­ствен­ни­ков­Мат­ре­на, жена Гри­го­рия Ива­но­ви­ча Дров­ни­на Забо­лоц­ко­го в 1570/1571 г. дала по мужу и по детям вклад вот­чи­ну мужу в Ново­силь­ском уез­де, а так­же вот­чи­ну свою села Новое и Семен­чи­но в Пере­я­с­лавль Залес­ском уез­де. Его жена Мат­ре­на в 1570/1571 г. дала Тро­и­це-Сер­ги­е­ву мона­сты­рю по при­ка­зу и духов­ной мужа в Шуром­ском стане Пере­слав­ско­го уез­да село Новое с 11 дерев­ня­ми и 6 почин­ка­ми и пусто­ша­ми. По опи­са­нию 1593 г. в ука­зан­ной вот­чине было более 750 деся­тин. Г. И. Дров­нин умер без­дет­ным (Пис­цо­вые кни­ги Мос­ков­ско­го госу­дар­ства XVI в. Ч. 1. Отд. 1. СПб., 1872. С. 829–831; Архив СПб ИИРАН. Ф. 29. Оп. 1. № 1422. Л. 1969–1970). Кро­ме это­го в 1570/1571 г. по при­ка­зу мужа Мат­ре­на дала в Тро­и­це-Сер­ги­ев мона­стырь его вот­чи­ну дерев­ни на Кру­том вра­ге на р. Колпне, Кри­вая, Каз­на­че­е­ва дру­гая, Жер­де­ва, При­са­да верх­няя Жера­ви­на, почи­нок Ста­но­вой (327 чет­вер­тей) в Пят­ниц­ком стане Ново­силь­ско­го уез­да, кото­рую царь ему пожа­ло­вал вме­сто села Вос­кре­сен­ское с дерев­ня­ми в Дмит­ров­ском уез­де. По опи­са­нию 1594 г. в этом вла­де­нье было око­ло 550 деся­тин. Послу­ха­ми у дан­ной высту­пи­ли Васи­лий Ива­нов сын Угри­мов Забо­лоц­кий, Яков Федо­ров сын Ско­бель­цын, Неустрой Шеме­тов сын Щеле­пин (Архив СПб ИИРАН. Ф. 29. Оп. 1. № 1423. Л. 1971–1972; Сади­ков П.А. Из исто­рии оприч­ни­ны XVI в. // Исто­ри­че­ский архив. Т. III. М.; Л., 1940. С. 252; Вклад­ная кни­га Тро­и­це-Сер­ги­е­ва мона­сты­ря. М., 1987. С. 43). Его жена Мат­ре­на в 1571/1572 г. дала Тро­и­це-Сер­ги­е­ву мона­сты­рю свою вот­чи­ну в Шуром­ском стане Пере­я­с­лав­ско­го уез­да село Семен­чи­ко­во, пол­де­рев­ни Лама­но­во, дерев­ню Кату­ни­но по сво­им детям Вику­ле, Федо­ре и Окси­нье. По пис­цо­вым кни­гам 1593 г. во вла­де­нье чис­ли­лось немно­го менее 135 деся­тин (Пис­цо­вые кни­ги Мос­ков­ско­го госу­дар­ства XVI в. Ч. 1. Отд. 1. СПб., 1872. С. 830–831; Архив СПб ИИРАН. Ф. 29. Оп. 1. Д. 8. № 1473. Л. 2078–2079).
Борис Ива­но­вич Дров­нин Забо­лоц­кий (1552,1560)
в 1552 дворов.сын-боярск. помещ.-Переяславль‑у. 2С::
Потом­ки Гри­го­рия Васильевича
2. Семен Гри­го­рье­вич Угри­мов Забо­лоц­кий (1495)
в 1495 постельник(1495) 1С:Григ.Григ. УГРИМ.
В октяб­ре 1495 г. постель­ник вели­ко­го кня­зя, сопро­вож­дал его в поезд­ке в Нов­го­род (Раз­ряд­ная кни­га 1475–1598 гг. М., 1966. С. 26). В фев­ра­ле 1500 г. при­сут­ство­вал на сва­дьбе кня­зя В. Д. Холм­ско­го и вели­кой кня­ги­ни Фео­до­сии, нахо­дил­ся в поез­де кня­зя В. Д. Холм­ско­го (Древ­няя Рос­сий­ская Вив­лио­фи­ка. Ч. 13. М., 1790. С. 3).
Семен Угри­мов сын Забо­лоц­кий умер 29 декаб­ря 1512 г. и был похо­ро­нен в Тро­и­це-Сер­ги­е­вом мона­сты­ре (Виш­нев­ский В.И. О неко­то­рых осо­бен­но­стях сред­не­ве­ко­вых над­гро­бий Тро­и­це-Сер­ги­е­ва мона­сты­ря (по мате­ри­а­лам архео­ло­ги­че­ских иссле­до­ва­ний 2001 г.) // Тро­и­це-Сер­ги­е­ва лав­ра в исто­рии, куль­ту­ре и духов­ной жиз­ни Рос­сии. Мате­ри­а­лы III Меж­ду­на­род­ной кон­фе­рен­ции. 2002 г. Сер­ги­ев Посад, 2004. С. 102, 105, 108).
Анна Петровна
В 1569/1570 г. дьяк А. Я. Щел­ка­лов поме­нял­ся зем­ля­ми с кня­ги­ней Анной, женой кня­зя Пет­ра Федо­ро­ви­ча Нога­ви­цы Засе­ки­на, доче­рью Пет­ра Гри­го­рье­ва сына Забо­лоц­ко­го, пере­дал ей ста­рин­ную вот­чи­ну мате­ри в Мана­тьине стане Мос­ков­ско­го уез­да – село Шеле­хо­во с дерев­ня­ми Сер­ге­е­во, Дуб­ров­ка, Дани­ло­во с допла­той в 100 руб., а выме­нял вот­чи­ну, кото­рую Анна полу­чи­ла вме­сто ста­рин­ной вот­чи­ны ее отца (кон­фис­ко­ван­ной в оприч­ни­ну) села Николь­ское с дерев­ня­ми в Пере­слав­ском уез­де, село Алек­се­и­ще­во с дерев­ня­ми Кле­мен­ти­е­во, почин­ка­ми Ходыр­цо­во, Пожар­ни­ца, дерев­ня­ми Дмит­ро­во, Папу­ло­во, Гав­ри­ло­во, почин­ка­ми Бач­ко­во Рома­но­во, Коча­го­во в
Бого­лю­бов­ском стане Вла­ди­мир­ско­го уез­да. [Архив СПб ИИРАН. Ф. 29. Оп. 1. Д. 8. № 1387, л. 1892–1893; Сади­ков П.А. Из исто­рии оприч­ни­ны XVI в. № 40, С. 240–241.]
~ кн. Петр Федо­ро­вич Нага­ви­ца Засекин
2а. Семён Кон­стан­ти­но­вич (?-1559)
впер­вые появ­ля­ет­ся в раз­ря­дах на служ­бе в Ниж­нем Нов­го­ро­де в 1537 г. Немно­гим ранее он упо­ми­нал­ся в духов­ной кн. М. В. Гор­ба­то­го (до июля 1535 г.)РК. С. 92; Вла­ди­мир­ский сбор­ник. С. 130.. В сере­дине XVI в. он дослу­жил­ся до чина боярина.
В 1537 г. вто­рой вое­во­да в Ниж­нем Нов­го­ро­де в горо­де. В 1538 г. тре­тий вое­во­да в Ряза­ни за горо­дом. В 1540 г. намест­ник в Ниж­нем Нов­го­ро­де. В 1541 г. тре­тий вое­во­да в Калу­ге. В октяб­ре 1549 г. был сре­ди околь­ни­чих с кн. Вла­ди­ми­ром Андре­еви­чем в Москве. В апре­ле 1552 г. отправ­лен втрым вое­во­дой в Сви­яжск. В июле 1555 г. в похо­де из Колом­ны на Тулу, в июне 1556 г. в Сер­пу­хов, июле 1557 г. в Колом­ну ука­зан сре­ди сопро­вож­дав­ших царя бояр (Раз­ряд­ная кни­га 1475–1598 гг. М., 1966. С. 92, 95, 100, 102, 124, 134, 150, 156, 162). В мар­те 1542 г. во вре­мя при­е­ма литов­ских послов в Москве назван сре­ди кня­зей и детей бояр­ских, кото­рые в думе не живут, но при послах в избе были, из Пере­я­с­лав­ля (Сбор­ник Рус­ско­го исто­ри­че­ско­го обще­ства. Т. 59. СПб., 1887. С. 147). 9 декаб­ря 1547 г. с дру­ги­ми детьми бояр­ски­ми пору­чил­ся по кня­зе И. И. Прон­ском в 10 тыс. руб. (Анто­нов А.В. Поруч­ные запи­си 1527–1571 годов // Рус­ский дипло­ма­та­рий. Вып. 10. М., 2004. С. 13). В Дво­ро­вой тет­ра­ди боярин (Тысяч­ная кни­га 1550 г. и Дво­ро­вая тет­радь 50‑х годов XVI в. М.; Л., 1950. С. 112). Околь­ни­чий с октяб­ря 1549 г. Боярин с апре­ля 1552 г. (Раз­ряд­ная кни­га 1475–1598 гг. М., 1966. С. 124, 133). В ящи­ке 201 Цар­ско­го архи­ва хра­ни­лась «пере­пись книг мос­ков­ских, что взя­то у Семе­на Забо­лотц­ко­го и отда­но Хозя­и­ну Тюти­ну» (Госу­дар­ствен­ный архив Рос­сии XVI сто­ле­тия. Опыт рекон­струк­ции / Подг. тек­ста и ком­мент. А. А. Зими­на. М., 1978. С. 85–86, 451).
К 1573/1574 г. лишил­ся поме­стья в Шерен­ском стане Мос­ков­ско­го уез­да пусто­шей Нау­мо­во, Чече­ри­но, Дома­но­во (100 чет­вер­тей зем­ли). К 1592/1593 г. утра­тил поме­стье в Город­ском стане Зве­ни­го­род­ско­го уез­да сель­цо Кара­у­ло­во с 4 дерев­ня­ми (254 чет­вер­ти) (Пис­цо­вые кни­ги Мос­ков­ско­го госу­дар­ства XVI в. Ч. 1. Отд. 1. СПб., 1872. С. 11, 661, 783). До 1558–1560 гг. утра­тил веро­ят­но поме­стье сель­цо Кора­у­ло­во в Город­ском стане Зве­ни­го­род­ско­го уез­да, кото­рое пере­шло Н. И. Забо­лоц­ко­му (Мате­ри­а­лы для исто­рии Зве­ни­го­род­ско­го края / Сост. С.Н. Кисте­рев, Л.А. Тимо­ши­на. Вып. 1. М., 1992. С. 17). За Семе­ном Забо­лоц­ким в Пне­выц­ком стане Можай­ско­го уез­да было поме­стье пустошь, что была дерев­ня Ско­ро­со­во Стри­ги­но (10 чет­вер­тей худой зем­ли) (РГА­ДА. Ф. 1209. Оп. 1. Кн. 10816. Л. 1064–1064 об.).
В 1547/1548 г. душе­при­каз­чик (вме­сте с Федо­ром Гри­го­рье­ви­чем Ада­ше­вым) в духов­ной гра­мо­те Тимо­фея Васи­лье­ви­ча Браж­ни­ко­ва Забо­лоц­ко­го, пере­дав­ше­го село Телов­ко­во и дерев­ню Круг­лое в Повель­ском стане Дмит­ров­ско­го уез­да Тро­и­це Сер­ги­е­ву мона­сты­рю (РГА­ДА. Ф. 281. № 3785/7; Архив СПбИ­И­РАН. Ф. 29. Оп. 1. Д. 8. № 1011. Л. 1072; Шума­ков С.А. Обзор гра­мот кол­ле­гии эко­но­мии. Вып. 3. М., 1912. С. 9).
Семен Кон­стан­ти­но­вич Забо­лоц­кий дал Тро­и­це-Сер­ги­е­ву мона­сты­рю 2 нояб­ря 1540 г. 30 руб. 30 фев­ра­ля 1544 г. еще 20 руб. В 1563/1564 г. дала Оку­ли­на, жена С. К. Забо­лоц­ко­го, 30 руб. В 1547/1548 г. по Тимо­фее Васи­лье­ви­ча Забо­лоц­ком дали Тро­и­це-Сер­ги­е­ву мона­сты­рю С. К. Забо­лоц­кий и Федор Ада­шев его вот­чи­ну сель­цо Голь­цо­во и дерев­ню Круг­лее в Дмит­ров­ском уез­де (Вклад­ная кни­га Тро­и­це-Сер­ги­е­ва мона­сты­ря. М., 1987. С. 42). 13 апре­ля 1548 г. дал Успен­ско­му Гориц­ко­му мона­сты­рю поло­ви­ну села Думи­но в Повель­ском стане Дмит­ров­ско­го уез­да и двор в Москве (Анто­нов А.В. 1) Акты Пере­слав­ских мона­сты­рей XIV–начала XVII веков // Рус­ский дипло­ма­та­рий. Вып. 1. М., 1997. № 59; 2) Анто­нов А.В. Вклад­чи­ки Успен­ско­го Гориц­ко­го мона­сты­ря XV–XVI веков/​/​Рус­ский дипло­ма­та­рий. Вып. 9. М., 2003. С. 21).
~ Аку­ли­на. Жена С. К. Забо­лоц­ко­го в ино­че­стве Алек­сандра умер­ла 26 октяб­ря 1563 г. и похо­ро­не­на в Тро­и­це-Сер­ги­е­вом мона­сты­ре (Беля­ев Л.А. Рус­ское сред­не­ве­ко­вое над­гро­бие. Бело­ка­мен­ные пли­ты Моск­вы и Севе­ро-Восточ­ной Руси XIII–XVII вв. М., 1996. С. 163).
Вла­ди­мир Константинович
Иван Васи­лье­вич Асанчуков
У Васи­лия Асан­чу­ка был сын Иван, зем­ли кото­ро­го упо­ми­на­лись в 1504 г. на дмит­ров­ско-кашин­ском рубе­же. в 1504 г. вла­дел зем­лей в Дмит­ров­ском уез­де и, веро­ят­но, умер без­дет­ным до состав­ле­ния Госу­да­ре­ва родословца.
ДДГ. № 94. С. 375.

7 коле­но

Потом­ки Ива­на Молодого
Иван Петрович
без­де­тенъ, постриг­ся у Троицы.
Тимо­фей Васи­лье­вич Бражников
гонец в Поль­шу в 1534 г., участ­во­вал в посоль­стве в Вала­хию в 1536–1537 гг., умер в 1549 г., не имея детей.
(Сб. РИО. Т. 59. С. 7, 10; ПСРЛ. Т. 13. С. 119, 136; ГАР. С. 60 (ящик 102), 265).
В 1547/1548 г. по Тимо­фее Васи­лье­ви­че Забо­лоц­ком дали вкла­дом в Тро­и­це-Сер­ги­ев мона­стырь Семен Забо­лоц­кий и Федор Ада­шев его вот­чи­ну сель­цо Голь­цо­во и дерев­ню Круг­лое с уго­дья­ми в Дмит­ров­ском уез­де (Вклад­ная кни­га Тро­и­це-Сер­ги­е­ва мона­сты­ря. М., 1987. С. 42).
Васи­лий Семе­но­вич Лапин Забо­лоц­кий (1552,1560)
в 1552 дворов.сын-боярск. помещ.-Переяславль‑у.
Над­гро­бие обна­ру­жен­ное у села Куро­ва Пуш­кин­ско­го рай­о­на Мос­ков­ской обла­сти «Лета 7067го (1559 г.) июля в 18 день пре­ста­вись Васи­лей Семе­нов сын Лапин Забо­лоц­кой во ино­цех Васьян».
Иван Семе­но­вич Лапин
бездетенъ.
Петр Ива­но­вич Кувшинов
Гав­ри­ил Ива­но­вич Кув­ши­нов Забо­лоц­кий (1567,1570)
вотч.-Руза‑у. 2С:: 1567
[...] Ива­нов­на Кув­ши­но­ва Заболоцкая
~ Федор Сатин
Иван Ива­но­вич Микулин
Соглас­но родо­слов­ным кни­гам, Иван бежал в Лит­ву. бежал в Лит­ву при опричнине.Род. кн. Ч. 2. С. 45.
Андрей Ива­но­вич Микулин
Тысяч­ник 3‑й ста­тьи из Пере­слав­ля. В Дво­ро­вой тет­ра­ди из Пере­слав­ля (Тысяч­ная кни­га 1550 г. и Дво­ро­вая тет­радь 50‑х годов XVI в. М.; Л., 1950. С. 68, 139). В 1565–1577 гг. вхо­дил в Зем­ский двор. В 1564–1565 гг. вое­во­да в Василь­го­ро­де. В 1571 г. вое­во­да в Ниж­нем Нов­го­ро­де «Дер­жал сорок собо­лей» на сва­дьбе коро­ля Маг­ну­са и кня­ги­ни Марии Вла­ди­ми­ров­ны Ста­риц­кой в апре­ле 1573 г. В 1577 г. мос­ков­ский дво­ря­нин в зем­ском бояр­ском спис­ке (Раз­ряд­ная кни­га 1475–1598 гг. М., 1966. С. 213, 214, 241; Раз­ряд­ная кни­га 1475–1605 гг. Т. 2. Ч. 1. М., 1981. С. 176; Т. 2. Ч. 2. М., 1982. С. 330; Ста­ни­слав­ский А.Л. Тру­ды по исто­рии госу­да­ре­ва дво­ра в Рос­сии XVI–XVII веков. М., 2004. С. 194).
В 1548 г. дал на веч­ное поми­на­ние по сво­ей сест­ре Тро­и­це-Сер­ги­ев­ско­му мона­сты­рю 50 руб; вто­рой вое­во­да в Василь­го­ро­де в 1565 г., мос­ков­ский дво­ря­нин в 1577 г.
В 1573/1574 г. в Камен­ском стане Рязан­ско­го уез­да упо­ми­на­ет­ся поме­стье Андрея Ива­но­ва сына Мику­ли­на жере­бьи дере­вень Вол­ко­во и Мош­ко­во (150 чет­вер­тей) (Акты слу­жи­лых зем­ле­вла­дель­цев XV–начала XVII в. Т. 3. М., 2002. № 259). Андрей Мику­лин вла­дел поме­стьем в Ста­риц­ком уез­де дерев­ней Бот­ни­но с пусто­ша­ми и поме­стьем в Муром­ском уез­де (Акты слу­жи­лых зем­ле­вла­дель­цев XV–начала XVII в. Т. 4. М., 2008. С. 381, 394). А. И. Мику­лин вла­дел в Моги­лев­ском стане Можай­ско­го уез­да поме­стьем поло­ви­но сель­ца Кар­по­во с 5 пусто­ша­ми (95 чет­вер­тей доб­рой зем­ли) (РГА­ДА. Ф. 1209. Оп. 1. Кн. 10815. Л. 513 об.-517). За Усти­ньей, женой Андрея Мику­ли­на, ее детьми Андре­ем и Дани­лой и дву­мя доче­ря­ми в 1594–1595 гг. в Тру­фа­нов­ском стане Вязем­ско­го уез­да поме­стье, ранее быв­шее за Неустро­ем Васи­лье­вым сыном Бес­со­нье­вым (РГА­ДА. Ф. 1209. Оп. 1. Кн. 619. Л. 632). Юрий Гри­го­рье­вич Лов­чи­ков был женат на Марье, доче­ри Андрея Ива­но­ва сына Яро­го Мику­ли­на Забо­лоц­ко­го. В 1628/1629 г. Иван Андре­ев сын Полев про­дал дья­ку Ники­та Васи­лье­ву сыну Пост­ни­ко­ву и его жене при­да­ную вот­чи­ну сво­ей бабуш­ки ста­ри­цы Мар­фы, жены Юрия Гри­го­рье­ва сына Лов­чи­ко­ва, в Повель­ском стане Дмит­ров­ско­го уез­да пусто­ши Сто­го­во, Бута­ки­но, Лебе­до­во, Костя­ко­во, Хре­пе­ли­но, Туты­ги­но (176 чет­вер­тей). Эти вот­чи­ны дал в при­да­ное за баб­кой И. А. Поле­ва Марьей, женой Ю. Г. Лов­чи­ко­ва, его пра­дед Андрей Ива­но­вич Ярой Мику­лин (Шума­ков С.А. Обзор гра­мот кол­ле­гии эко­но­мии. Вып. 3. М., 1912 С. 57).
Послух в про­даж­ной Тимо­фея Васи­лье­ва сына Браж­ни­ко­ва (его бра­та?) Иоси­фо-Воло­ко­лам­ско­му мона­сты­рю на село Заба­нье, дерев­ню Пере­пел­ки­но и паш­ню в Горе­тов­ском стане Мос­ков­ско­го уез­да в 1544/1545 г. (Акты фео­даль­но­го зем­ле­вла­де­ния и хозяй­ства XIV–XVI веков. Ч. 2. М., 1956. № 181).
Сохра­ни­лось изве­стие о суде околь­ни­че­го Андрея Ники­та Бутур­ли­на и Андрея Мику­ли­на Яро­го Забо­лоц­ко­го на Воло­ке Лам­ском (Госу­дар­ствен­ный архив Рос­сии XVI сто­ле­тия. Опыт рекон­струк­ции / Подг. тек­ста и ком­мент. А. А. Зими­на. М., 1978. С. 409).
~ Устинья
Усти­нья Ива­нов­на Микулина
Усти­нья, дочь Ива­на Мику­ли­на, сест­ра А. И. Яро­го Мику­ли­на Забо­лоц­ко­го, в 1560/1561 г. дала после сво­е­го живо­та Тро­и­це-Сер­ги­е­ву мона­сты­рю по при­ка­зу мужа И. К. Замыц­ко­го и его духов­ной гра­мо­те, что он бла­го­сло­вил её при­да­ным селом Поре­чье с дерев­ня­ми Мясо­едо­во, Олек­си­но, Мич­ко­во, Рен­ди­но, Мала­хе­е­во, Сучье, Крас­ная Рамен­ка в пере­слав­ском уез­де. Преду­смот­ре­на воз­мож­ность выку­па вот­чи­ны вот­чи­ча­ми за 240 руб. (Архив СПб ИИРАН. Ф. 29. Оп. 1. № 1230. Л. 1495).
~ за Ива­на Кон­стан­ти­но­ви­ча Замыц­ко­го (РГА­ДА. Ф. 281. № 3806/94; Шума­ков С.А. Обзор гра­мот кол­ле­гии эко­но­мии. Вып. 3. М., 1912. С. 13).
Мария Ива­нов­на Микулина
Жена: князь Петр Вла­ди­ми­ро­вич Туре­нин (Вклад­ная кни­га Тро­и­це-Сер­ги­е­ва мона­сты­ря. М., 1987. С. 107).
Мить­ка Федо­ро­вич Бла­го­но­зье Дурного
Гав­ри­ло Федо­ро­вич Дурного
В 1539 г. судья по земель­но­му делу в Клин­ском уез­де (Кром М.М. «Вдов­ству­ю­щее цар­ство»: Поли­ти­че­ский кри­зис в Рос­сии 30–40‑х гг. XVI века. С. 247, 417, 655).
Дани­ло Федо­ро­вич Дурного
Ники­та Федо­ро­вич Дурного
Семен Федо­ро­вич Дурного
Мария Ива­нов­на Микулина
заму­жем за кня­зем Пет­ром Вла­ди­ми­ро­ви­чем Турениным.
Потом­ки Васи­лия Губастого
Семен Васильевич
убит во взя­тье Казан­ское. Попал в избран­ную тыся­чу в 1550 г. и был испомещен.
Гри­го­рий Васильевич
убит во взя­тье Казанское.
Павел Пет­ро­вич Паук
на поме­стье в Пско­ве. Попал в избран­ную тыся­чу в 1550 г. и был испо­ме­щен. Слу­жил на Вят­ке в 1552 г., участ­во­вал в Казан­ском похо­де 1552 г., пол­ко­вой голо­ва у татар в 1556 г., вое­во­да в Лаю­се в 1563 г., затем в Вильне.
Дво­ро­вый сын бояр­ский 2‑й ста­тьи из Гдо­ва (Тысяч­ная кни­га 1550 г. и Дво­ро­вая тет­радь 50‑х годов XVI в. М.; Л., 1950. С. 99). В нояб­ре 1555 г. был в при­ста­вах у казан­ских кня­зей, дол­жен был явить­ся в Нов­го­род (Архив СПб ИИРАН. Кол. 2. Кн. 23. Л. 60). В декаб­ре 1555 г. в похо­де из Нов­го­ро­да на Выборг был с казан­ски­ми людь­ми, мур­за­ми и каза­ка­ми (Раз­ряд­ная кни­га 1475–1598 гг. М., 1966. С. 155). В 1558 г. был при казан­ских людях в Нов­го­ро­де, затем вое­во­да в Иван­го­ро­де. В 1558 г. из Сырен­ска отпра­вил­ся вое­во­дой в Оре­шек, затем в Рако­бор. В 1559 г., 1560 г. намест­ник в Путив­ле. В апре­ле 1561 г. в вой­ске из Пско­ва на Юрьев вто­рой вое­во­да сто­ро­же­во­го пол­ка. В 1562/63 г. вое­во­да в Лаю­се. В 1564/1565 г. вое­во­да в Вильяне (Раз­ряд­ная кни­га 1475–1598 гг. М., 1966. С. 171, 172, 174, 175, 179, 188, 193, 201, 212; Раз­ряд­ная кни­га 1475–1605 гг. Т. 2. Ч. 1. М., 1981. С. 174).
В декаб­ре 1560 г. зем­ле­вла­де­лец в Кашин­ском уез­де (Анто­нов А.В. Вот­чин­ные архи­вы Кашин­ских и Углич­ских мона­сты­рей и церк­вей XV –нача­ла XVII века // Рус­ский дипло­ма­та­рий. Вып. 3. М., 1998. № 290). За П. П. Забо­лоц­ким до 1585 г. в Камен­ской губе Гдов­ско­го уез­да поме­стье село Вос­кре­сен­ское, 2 дерев­ни, пустошь (98 чет­вер­тей доб­рой зем­ли), дерев­ню Ляд­ци с дерев­ня­ми (50 чет­вер­тей доб­рой зем­ли), дерев­ню Ели­ки с 8 пусто­ша­ми (151 чет­верть доб­рой зем­ли), дерев­ню Овен­чи­ща (15 чет­вер­тей доб­рой зем­ли) и дру­гие дерев­ни, так­же поме­стье в Чере­мо­с­кой губе (РГА­ДА. Ф. 1209. Оп. 1. Кн. 827. Л. 65–69 об., 70–73 об., 78–79, 81 об., 82 об., 89 об., 92 об., 93 об., 302; Мас­лен­ни­ко­ва Н.Н. При­со­еди­не­ние Пско­ва к Рус­ско­му цен­тра­ли­зо­ван­но­му госу­дар­ству. Л, 1955. С. 124–125).
Послух в куп­чей Ива­на Васи­лье­ви­ча Шере­ме­те­ва (не бояри­на), в 1553/1554 г. купив­ше­го у Андрея и Мат­ре­ны Бори­со­вых детей Сту­пи­ши­ных их вот­чи­ну в Нерль­ском стане Пере­я­с­лав­ско­го уез­да село Пищи­ко­во с дерев­ня­ми Бер­се­не­во, Буры­ки­но, пусто­ша­ми Пот­по­ров­ской, Сав­ки­но за 300 руб. (Архив СПб ИИРАН. Ф. 29. Оп. 1. Д. 8. № 1114. Л. 1256; Шума­ков С.А. Обзор гра­мот кол­ле­гии эко­но­мии. Вып. 4. М., 1917. С. 348).
Корм по П. П. Забо­лоц­ком, в ино­че­стве Паф­ну­тии, в Кие­во-Печер­ском мона­сты­ре на его пре­став­ле­ние 23 декаб­ря. Отме­че­но, что он постро­ил цер­ковь над воро­та­ми Нико­лая Чудо­твор­ца (Апух­тин В.Р. Пско­во-Печер­ский Успен­ский мона­стырь и его вклад­ная кни­га 1558 г. М., 1914. С. 33).
Сте­пан Терен­тье­вич Забо­лоц­кий (1551)
в 1551 помещ.-Новг.-Дерев.пят.
В Боло­гов­ском пого­сте Дерев­ский пяти­ны в сере­дине XVI в. поме­щи­ка­ми были Терен­тий Ива­нов сын Забо­лоц­кий с сыном Сте­па­ном. Терен­тий умер в 1549/1550 г. У него остал­ся сын Миха­ил 9 лет. Все­го за бра­тья­ми было 2 сель­ца, 32 дерев­ни, 60 обеж (Пис­цо­вые кни­ги Нов­го­род­ской зем­ли / Сост. К. В. Бара­нов. Т. 5. М., 2004. С. 248–250).
Тихон Терен­тье­вич Забо­лоц­кий (1550,–1555)
3ст.дворов.сын-боярск. помещ.-Переяславль‑у. 1С::
Тысяч­ник 3‑й ста­тьи из Моск­вы. В Дво­ро­вой тет­ра­ди из Пере­слав­ля с поме­той «Тихон и Михал­ко умре» (Ста­ни­слав­ский А.Л. Тру­ды по исто­рии госу­да­ре­ва дво­ра в Рос­сии XVI–XVII веков. М., 2004. С. 66, 139).
Тихон Забо­лоц­кий был убит в бою при Судь­би­щах 3–4 июля 1555 г. от крым­ских татар (Памят­ни­ки исто­рии рус­ско­го слу­жи­ло­го сосло­вия / Сост. А. В. Анто­нов. М., 2011. С. 187, 192; Рыков Ю.Д. Дети бояр­ские, «поби­тые» в сра­же­нии на Судь­би­щах в июне 1555 г. по дан­ным Сино­ди­ка Мос­ков­ско­го Крем­лев­ско­го Архан­гель­ско­го собо­ра (пред­ва­ри­тель­ные наблю­де­ния) // Памя­ти Луки­че­ва. Сб. ста­тей по исто­рии и источ­ни­ко­ве­де­нию. М., 2006. С. 604–605).
Федор Терен­тье­вич Забо­лоц­кий (1550,1560)
3ст.моск.двн.(1550) дворов.сын-боярск. помещ.-Переяславль‑у. 2С::
Попал в избран­ную тыся­чу в 1550 г. и был испомещен.
Тысяч­ник 3‑й ста­тьи из Моск­вы. В Дво­ро­вой тет­ра­ди из Пере­слав­ля (Тысяч­ная кни­га 1550 г. и Дво­ро­вая тет­радь 50‑х годов XVI в. М.; Л., 1950. С. 66, 139). Вое­во­да, осе­нью 1554 г. дол­жен был идти с Вят­ки в казан­ские места. В 1559/60 г. в вой­ске под Вилья­ном голо­ва у тре­тье­го вое­во­ды боль­шо­го пол­ка (Раз­ряд­ная кни­га 1475–1598 гг. М., 1966. С. 148, 190). В 1565 г. сослан в Казан­ский край (Мате­ри­а­лы по исто­рии наро­дов СССР. Вып. 2. Мате­ри­а­лы по исто­рии Татар­ской АССР. Пис­цо­вая кни­га г. Каза­ни 1565–1568 гг. и 1646 г. Л., 1932. С. 15). Остав­лен на посе­ле­нии в Казан­ском крае после амни­стии 1 мая 1566 г. (Скрын­ни­ков Р.Г. Цар­ство тер­ро­ра. СПб., 1992. С. 247–250).
Забо­лоц­кий Федо­сей Терен­тьев сын в 1565–1568 гг. имел двор в Каза­ни (Мате­ри­а­лы по исто­рии наро­дов СССР. Вып. 2. Мате­ри­а­лы по исто­рии Татар­ской АССР. Пис­цо­вая кни­га г. Каза­ни 1565–1568 гг. и 1646 г. Л., 1932. С. 15). Забо­лоц­кий Федо­сей Терен­тьев сын в 1565–1568 гг. вла­дел поме­стьем сель­цом Клет­ли и дерев­ня (239 чет­вер­тей доб­рой зем­ли) в Казан­ском уез­де. Казан­ский ссыль­ный (РГА­ДА. Ф. 1209. Оп. 1. Кн. 643. Л. 346 об.-349).
6 июля 1568 г. был каз­нен Федор Забо­лоц­кий (Скрын­ни­ков Р.Г. Цар­ство тер­ро­ра. СПб., 1992. С. 330, 532). «Тогда же поби­е­ни Игна­тей Забо­лоц­ки, Бог­данъ и Федо­сий, и дру­гия бра­тия их, стра­ти­ла­ты наро­чи­тые и юно­ши в роде бла­го­род­ны. Гла­го­лютъ, иже и со еди­но­пле­мян­ны­ми их все­род­нѣ погуб­ле­но» (Сочи­не­ния кня­зя Андрея Курб­ско­го // Рус­ская исто­ри­че­ская биб­лио­те­ка. Т. 31. СПб., 1914. С. 303).

МИХАЙ­ЛО ТЕРЕН­ТЬЕ­ВИЧ ЗАБО­ЛОЦ­КИЙ (*1541,†19.12.1559, Ракобор)

дворов.сын-боярск. помещ.-Переяславль‑у. помещ.-Новг.-Дерев.пят. 3С::
В Боло­гов­ском пого­сте Дерев­ский пяти­ны в сере­дине XVI в. поме­щи­ка­ми были Терен­тий Ива­нов сын Забо­лоц­кий с сыном Сте­па­ном. Терен­тий умер в 1549/1550 г. У него остал­ся сын Миха­ил 9 лет. Все­го за бра­тья­ми было 2 сель­ца, 32 дерев­ни, 60 обеж (Пис­цо­вые кни­ги Нов­го­род­ской зем­ли / Сост. К. В. Бара­нов. Т. 5. М., 2004. С. 248–250).

На послед­ней стра­ни­це Шесто­ди­е­ва слу­жеб­но­го тре­тьей чет­вер­ти ХVI в., кото­рый состав­ля­ет часть Сбор­ни­ка-кон­во­лю­та бого­слу­жеб­но­го14, сде­ла­на такая запись: «Лета 7000. 60. сед­ма­го. меся­ца декаб­ря в 19 день. Пре­ста­вись раб Бож... Миха­и­ло Терен­тье­вич Забо­лотц­кои на служ­бе в неметц­ком зем­ли, в горо­де в Рако­бо­ре, на память свя­та­го муче­ни­ка Вни­фантья, за 6 день Роже­ства Хри­сто­ва». По сво­е­му фор­му­ля­ру и точ­но­сти запись пред­став­ля­ет­ся сде­лан­ной не толь­ко вско­ре после смер­ти М.Т. Забо­лоц­ко­го, но и близ­ким ему чело­ве­ком. Сын бояр­ский Пере­слав­лю-Залес­ско­му Миха­ил Терен­тье­вич Забо­лоц­кий упо­ми­на­ет­ся в Дво­ро­вой тет­ра­ди вме­сте со сво­и­ми бра­тья­ми Тихо­ном и Федо­ром [Тысяч­ная кни­га, 1950, с. 139], но Тихон был убит ещев 1555 г. [Весе­лов­ский, 1963, с. 352]. 

Васи­лий Терен­тье­вич Забо­лоц­кий (1552,1560)
в 1552 дворов.сын-боярск. помещ.-Дмитров‑у.
Иона и Олим­пий по духов­ным гра­мо­там отца и бра­та Васи­лия дали в 1566 г. Тро­иц­ко­му мона­сты­рю дерев­ни Кир­де­во, Новин­ки и Пиня­ги­но с сели­щем Ильинским.
ин. Иона Терентьевич
стар­цы Иона и Олим­пий Терен­тье­вы дети Забо­лоц­кие в 1565/66 г. дали Тро­и­це-Сер­ги­е­ву мона­сты­рю сели­ща Пеня­тин­ское и Ильин­ское, дерев­ни Кир­до­во и Новин­ки Ман­дин­ские с пусто­ша­ми, в 1564–1566 гг. по при­ка­зу отца и бра­та Васи­лия дерев­ни Кир­до­во и Новин­ки Ман­дин­ские с сели­ща­ми в Повель­ском стане Дмит­ров­ско­го уез­да (РГА­ДА. Ф. 281. № 3822/110; № 3824/112; № 3880/168). В 1566 же году, по при­ка­зу сво­ей мате­ри Сте­фа­ни­ды, дали ее вну­ку, а сво­е­му пле­мян­ни­ку Юрию Бори­со­ви­чу Баг­ри­мо­ву поло­ви­ну дерев­ни Борисовой.
ин. Олим­пий Терентьевич
стар­цы Иона и Олим­пий Терен­тье­вы дети Забо­лоц­кие в 1565/66 г. дали Тро­и­це-Сер­ги­е­ву мона­сты­рю сели­ща Пеня­тин­ское и Ильин­ское, дерев­ни Кир­до­во и Новин­ки Ман­дин­ские с пусто­ша­ми, в 1564–1566 гг. по при­ка­зу отца и бра­та Васи­лия дерев­ни Кир­до­во и Новин­ки Ман­дин­ские с сели­ща­ми в Повель­ском стане Дмит­ров­ско­го уез­да (РГА­ДА. Ф. 281. № 3822/110; № 3824/112; № 3880/168). В 1566 году, по при­ка­зу сво­ей мате­ри Сте­фа­ни­ды, дали ее вну­ку, а сво­е­му пле­мян­ни­ку Юрию Бори­со­ви­чу Баг­ри­мо­ву поло­ви­ну дерев­ни Борисовой.
Мак­сим Тимо­фе­е­вич Забо­лоц­кий (1551)
в 1551 помещ.-Новг.-Дерев.пят.
Игна­тий Ива­но­вич Уша­ков Забо­лоц­кий (*1520 — 1567)
дворов.сын-боярск. помещ.-Переяславль‑у. помещ.-Новг.-Дерев.пят.
вое­во­да в Вят­ке в 1555 г., вое­во­да пере­до­во­го пол­ка в 1559 г., каз­нен в опричнине.
В Дво­ро­вой тет­ра­ди из Пере­слав­ля (Тысяч­ная кни­га 1550 г. и Дво­ро­вая тет­радь 50‑х годов XVI в. М.; Л., 1950. С. 139). В 1554/55 г. вое­во­да в Вят­ке. В янва­ре 1558 г. отправ­лен вое­во­дой на Днепр на Хор­ти­цу. Летом 1559 г. отправ­лен в. в Апсель­ский город (Раз­ряд­ная кни­га 1475–1598 гг. М., 1966. С. 148, 166, 178). В нояб­ре – декаб­ре 1556 г. сопро­вож­дал ногай­ских послов из Тем­ни­ко­ва до Моск­вы в апре­ле-мае 1552 г. встре­чал ногай­ских послов Баи­те­ре­ка с това­ри­ща­ми и сопро­вож­дал их до Моск­вы. В 1560 г. отправ­лен в Аст­ра­хань рас­сле­до­вать зло­упо­треб­ле­ния Ива­на Вырод­ко­ва (Посоль­ские кни­ги по свя­зям Рос­сии с Ногай­ской Ордой (1551–1561 гг.) / Сост. Д.А. Муста­фи­на, В.В. Тре­пав­лов. Казань, 2006. С. 214, 317, 331, 332).
В 1550/1551 г. в Сеглин­ском пого­сте Дерев­ской пяти­ны Нов­го­ро­да помест­ные дерев­ни за Уша­ком Ива­но­вым сыном Забо­лоц­ким. Ушак умер в 1548/1549 г. и его поме­стье доста­лось его сыно­вьям Игна­тию и Федо­ру и их мате­ри Татьяне. Ска­за­но, что Игна­тию 29,5 лет, он «живет у царя госу­да­ря вели­ко­го кня­зя на Москве», а Федо­ру 21 год и он живет с мате­рью на отцов­ском поме­стье и служ­бу царе­ву госу­да­ре­ву вели­ко­го кня­зя слу­жит. За ними ста­рое отцов­ское поме­стье сель­цо Гор­ка и 9 дере­вень (17,5 обеж). За бра­тья­ми дерев­ни в Бель­ском, Поне­дель­ском, Рютин­ском пого­стах. Все­го за бра­тья­ми и мате­рью сель­цо, 18 дере­вень, 30 обеж (Пис­цо­вые кни­ги Нов­го­род­ской зем­ли / Сост. К. В. Бара­нов. Т. 5. М., 2004. С. 63–64).
После нояб­ря 1567 г. был каз­нен по делу И. П. Федо­ро­ва Игна­тий Забо­лоц­кий (Скрын­ни­ков Р.Г. Цар­ство тер­ро­ра. СПб., 1992. С. 529). «Тогда же поби­е­ни Игна­тей Забо­лоц­ки, Бог­данъ и Федо­сий, и дру­гия бра­тия их, стра­ти­ла­ты наро­чи­тые и юно­ши в роде бла­го­род­ны. Гла­го­лютъ, иже и со еди­но­пле­мян­ны­ми их все­род­нѣ погуб­ле­но» (Сочи­не­ния кня­зя Андрея Курб­ско­го // Рус­ская исто­ри­че­ская биб­лио­те­ка. Т. 31. СПб., 1914. С. 303).
Федор Ива­но­вич Уша­ков Забо­лоц­кий (*1528 -,1551)
в 1551 помещ.-Новг.-Дерев.пят.
В 1550/1551 г. в Сеглин­ском пого­сте Дерев­ской пяти­ны Нов­го­ро­да помест­ные дерев­ни за Уша­ком Ива­но­вым сыном Забо­лоц­ким. Ушак умер в 1548/1549 г. и его поме­стье доста­лось его сыно­вьям Игна­тию и Федо­ру и их мате­ри Татьяне. Ска­за­но, что Игна­тию 29,5 лет, он «живет у царя госу­да­ря вели­ко­го кня­зя на Москве», а Федо­ру 21 год и он живет с мате­рью на отцов­ском поме­стье и служ­бу царе­ву госу­да­ре­ву вели­ко­го кня­зя слу­жит. За ними ста­рое отцов­ское поме­стье сель­цо Гор­ка и 9 дере­вень (17,5 обеж). За бра­тья­ми дерев­ни в Бель­ском, Поне­дель­ском, Рютин­ском пого­стах. Все­го за бра­тья­ми и мате­рью сель­цо, 18 дере­вень, 30 обеж (Пис­цо­вые кни­ги Нов­го­род­ской зем­ли / Сост. К. В. Бара­нов. Т. 5. М., 2004 С. 63–64).
Бог­дан Васи­лье­вич Мень­шо­го Забо­лоц­кий (1550,1552)
3ст.дворов.сын-боярск. помещ.-Волок‑у. дворов.сын-боярск. помещ.-Руза‑у. дворов.сын-боярск. помещ.-Ржева‑у.
; в 1551 помещ.-Новг.-Дерев.пят.
Тысяч­ник 3‑й ста­тьи по Воло­ку Лам­ско­му. В Дво­ро­вой тет­ра­ди по Рузе и Рже­ве (Тысяч­ная кни­га 1550 г. и Дво­ро­вая тет­радь 50‑х годов XVI в. М.; Л., 1950. С. 75, 176, 179). Бог­дан Забо­лоц­кий в мае 1560 г. во вре­мя при­е­ма Акбол­тай мир­зы в Москве отправ­лен на подво­рье «под­чи­ва­ти с меды» (Посоль­ские кни­ги по свя­зям Рос­сии с Ногай­ской Ордой (1551–1561 гг.) / Сост. Д.А. Муста­фи­на, В.В. Тре­пав­лов. Казань, 2006. С. 312).
Око­ло 1548 г. (в 1546–1549 гг.) про­ме­нял Тро­и­це Сер­ги­е­ву мона­сты­рю свою отчи­ну пол­де­рев­ни Мартья­но­во с допла­той в 50 руб. на тро­иц­кие дерев­ни Голов­ко­во и Круг­лое в Повель­ском стане Дмит­ров­ско­го уез­да (РГА­ДА. Ф. 281. № 3881/169; Архив СПб ИИРАН. Ф. 29. Оп. 1. Д. 8. № 1012. Л. 1074). В 1550/1551 г. за Бог­да­ном и Дани­лой Васи­лье­вы­ми детьми Забо­лоц­ки­ми в Пиро­с­ком пого­сте Дерев­ской пяти­ны 8 дере­вень (21 обжа) (Пис­цо­вые кни­ги Нов­го­род­ской зем­ли / Сост. К. В. Бара­нов. Т. 5. М., 2004. С. 191–192). За Бог­да­ном Забо­лоц­ким, а затем за Васи­ли­ем Губи­ным в Руд­ском стане Верей­ско­го уез­да поме­стье пустошь, что была дерев­ня Миха­лев­ская с пусто­шью (28 чет­вер­тей доб­рой зем­ли) (РГА­ДА. Ф. 1209. Оп. 1. Кн. 11833. Л. 629 об.-631).
Послух в куп­чей Ива­на Васи­лье­ви­ча Шере­ме­те­ва (не бояри­на), в 1553/1554 г. купив­ше­го у Андрея и Мат­ре­ны Бори­со­вых детей Сту­пи­ши­ных их вот­чи­ну в Нерль­ском стане Пере­я­с­лав­ско­го уез­да село Пищи­ко­во с дерев­ня­ми Бер­се­не­во, Буры­ки­но, пусто­ша­ми Пот­по­ров­ской, Сав­ки­но за 300 руб. (Архив СПб ИИРАН. Ф. 29. Оп. 1. Д. 8. № 1114. Л. 1256; Шума­ков С.А. Обзор гра­мот кол­ле­гии эко­но­мии. Вып. 4. М., 1917. С. 348). Послух в менов­ной 15 янва­ря 1566 г. царя Ива­на Гроз­но­го, выме­няв­ше­го у кня­зя Вла­ди­ми­ра Андре­еви­ча Ста­риц­ко­го г. Ста­ри­цу, село Новое Горо­ди­ще, Холм­скую волость на г. Дмит­ров с поса­да­ми (Духов­ные и дого­вор­ные гра­мо­ты вели­ких и удель­ных кня­зей XIV–XVI вв. М.; Л., 1950. С. 422).
Бог­дан Забо­лоц­кий каз­нен 9 сен­тяб­ря 1569 г. (Скрын­ни­ков Р.Г. Цар­ство тер­ро­ра. СПб., С. 357, 535).
Дани­ло Васильевич
В 1550/1551 г. за Бог­да­ном и Дани­лой Васи­лье­вы­ми детьми Забо­лоц­ки­ми в Пиро­с­ком пого­сте Дерев­ской пяти­ны 8 дере­вень (21 обжа) (Пис­цо­вые кни­ги Нов­го­род­ской зем­ли / Сост. К. В. Бара­нов. Т. 5. М., 2004. С. 191–192).
Андрей Владимирович
Юрий Вла­ди­ми­ро­вич Забо­лоц­кий (1551)
в 1551 помещ.-Новг.-Дерев.пят.
Олфер Владимирович
Алек­сандр Владимирович
в Нове­го­ро­де на поместье.
Потом­ки Гле­ба Щукаловского
Федор Гри­го­рье­вич Шапкин
бездетен
Игна­тий Гри­го­рье­вич Шапкин
бездетен
Иван Федо­ро­вич Чер­тен­ков Забо­лоц­кий (1552,1560)
в 1552 дворов.сын-боярск. помещ.-Переяславль‑у.
Семей­ка Федо­ро­вич Чертенков
бездетен
Дани­ло Федо­ро­вич Чертенков
Потом­ки Семе­на Рожественского
Гри­го­рий Ива­но­вич Костицын
Зачис­лен в избран­ную тыся­чу и испо­ме­щен под Моск­вой в 1550 г.
Сын бояр­ский дво­ро­вый вто­рой ста­тьи из Буд­ков­ско­го пого­ста Вод­ской пяти­ны Нов­го­ро­да. В Дво­ро­вой тет­ра­ди из Дмит­ро­ва (Тысяч­ная кни­га 1550 г. и Дво­ро­вая тет­радь 50‑х годов XVI в. М.; Л., 1950. С. 84, 128). Гри­го­рий Ива­но­вич Забо­лоц­кий в декаб­ре 1566 г., апре­ле, июле, декаб­ре 1567 г. вое­во­да в Руго­ди­ве (Рус­ская исто­ри­че­ская биб­лио­те­ка. Т. 15. СПб., 1894. С. 141, 145, 147, 151; Раз­ряд­ная кни­га 1475–1605 гг. Т. 2. Ч. 1. М., 1981. С. 216).
В Тысяч­ной кни­ге сын бояр­ский дво­ро­вый 2‑й ста­тьи из Вод­ской пяти­ны Нов­го­ро­да. В Дво­ро­вой тет­ра­ди из Дмит­ро­ва с поме­той «умре» (Тысяч­ная кни­га 1550 г. и Дво­ро­вая тет­радь 50‑х годов XVI в. М.; Л., 1950. С. 84, 128). Зимой 1558 г. в Ливо­нию в вой­ске царя Шига­лея был пятым вое­во­дой в пол­ку пра­вой руки. Осе­нью 1558 г. в Ливо­нию в вой­ске Тох­та­мы­ша в боль­шом пол­ку воз­гла­вил наряд. В 1561–63 г. вто­рой вое­во­да в Опоч­ке. В 1566/67 г. пер­вый вое­во­да в Руго­ди­ве (Раз­ряд­ная кни­га 1475–1598 гг. М., 1966. С. 171, 175, 196, 201, 226).
В 1565/1566 г. душе­при­каз­чи­ки Федо­ра Ива­но­ви­ча Суки­на Борис Ива­но­вич Сукин и Иван Тимо­фе­е­вич Кло­бу­ков по его духов­ной гра­мо­те дали куп­лен­ное Суки­ным в 1548 г. дерев­ню Тор­гов­це­во в Повель­ском стане Дмит­ров­ско­го уез­да его пле­мян­ни­ку Гри­го­рию Ива­но­ви­чу Забо­лоц­ко­му. Воз­мож­но, в дан­ном слу­чае речь идет о Чер­ле­ном Забо­лоц­ком. В 1565/1566 г. Г. И. Забо­лоц­кий про­дал Тро­и­це-Сер­ги­е­ву мона­сты­рю дерев­ню Тор­го­вь­цо­во за 15 руб. (Архив СПб ИИРАН. Ф. 29. Оп. 1. № 1308. Л. 1720; Шума­ков С.А. Обзор гра­мот кол­ле­гии эко­но­мии. Вып. 3. М., 1912. С. 15, 46). В 1570/1571 г. Мат­ре­на, жена Гри­го­рия Ива­но­ви­ча Забо­лоц­ко­го, дала Тро­и­це-Сер­ги­е­ву мона­сты­рю по духов­ной гра­мо­те мужа вот­чи­ну сель­цо Новое с 10 дерев­ня­ми, 7 почин­ка­ми и 2 пусто­ша­ми в Шуром­ском стане Пере­я­с­лав­ско­го уез­да. Сре­ди послу­хов Васи­лий Ива­нов сын Угри­мов Забо­лоц­кий. В 1571/1572 г. она же дала мона­сты­рю село Семен­чи­ко­во с поло­ви­ной дерев­ни Лама­но­во и дерев­ней Кату­ни­но в том же стане и уез­де по сво­им детям Вику­ле, Федо­ре и Акси­нье. Сер­ди послу­хов Васи­лий Ива­нов сын Угри­мов, Иван и Ники­та Дани­ло­вы дети Забо­лоц­кие (Шума­ков С.А. Обзор гра­мот кол­ле­гии эко­но­мии. Вып. 4. М., 1917. С. 277–278; Алек­се­ев Ю.Г. Аграр­ная и соци­аль­ная исто­рия Севе­ро-Восточ­ной Руси XV–XVI вв. Пере­я­с­лав­ский уезд. М.; Л., 1966. С. 187, 188).
Послух в менов­ной дья­ка А. Я. Щел­ка­ло­ва, кото­рый в 1569/1570 г. поме­нял­ся зем­ля­ми в кня­ги­ней Анной, жене кня­зя Пет­ра Федо­ро­ви­ча Нога­ви­цы­на Засе­ки­на, доче­ри Пет­ра Гри­го­рье­ва сына Забо­лоц­ко­го, дал ей вот­чи­ну ста­рин­ную мате­ри в Мана­тьине стане Мос­ков­ско­го уез­да село Шеле­хо­во с дерев­ня­ми Сер­ге­е­во, Дуб­ров­ка, Дани­ло­во и 100 руб., взял вот­чи­ну, кото­рую ей дали вме­сто ста­рин­ной её отца села Николь­ско­го с дерев­ня­ми во Пере­я­с­лав­ском уез­де село Алек­се­и­ще­во с дерев­ня­ми Кле­мен­ти­е­во, почин­ка­ми Ходыр­цо­во, Пожар­ни­ца, дерев­ня­ми Дмит­ро­во, Папу­ло­во, Гав­ри­ло­во, почин­ка­ми Бач­ко­во Рома­но­во, Коча­го­во (СПб ИИРАН. Ф. 29. Оп. 1. Д. 8. № 1387. Л. 1892–1893).
В 1570/1571 г. по нему дала вклад его жена Мат­ре­на вот­чи­ну мужа в Пере­слав­ском уез­де (Вклад­ная кни­га Тро­и­це-Сер­ги­е­ва мона­сты­ря. М., 1987. С.43).
Иван Ива­но­вич Тонкого
Тысяч­ник 3‑й ста­тьи кн. Юрия Ива­но­ви­ча из Дмит­ро­ва. В Дво­ро­вой тет­ра­ди из Дмит­ро­ва (Тысяч­ная кни­га 1550 г. и Дво­ро­вая тет­радь 50‑х годов XVI в. М.; Л., 1950. С. 66, 128). Забо­лоц­кий Иван Ива­нов сын в 1548 г. коню­ший в Нов­го­ро­де (Отрыв­ки из рас­ход­ных книг Софий­ско­го Дома за 1548‑й год // Изве­стия Архео­ло­ги­че­ско­го обще­ства. Т. 3. Вып. 1. СПб., 1861. С. 51). По Бояр­ской кни­ге 1556/57 г. был намест­ни­ком в Выш­го­ро­де под Пско­вом с 29 июня 1552 г. до 1 сен­тяб­ря 1553 г. Запи­сан в 18 ста­тью. Оклад 17 руб. Вот­чи­ны за ним при­дан­ные пол­тре­ти сохи, поме­стье было веле­но дать в 400 четей. Участ­во­вал в Сер­пу­хов­ском смот­ре в июне 1556 г. (Рус­ский дипло­ма­та­рий. Вып. 10. С. 89).
1556/57 г. — Кни­га раз­да­чи жало­ва­нья слу­жи­лым людям госу­да­ре­ва пол­ка (отрывок).Иван Ива­нов сын Пет­ров Забо­лотц­ко­го. Съе­хал с Выше­го­ро­да на Семен день 62, дер­жал через год от Пет­ро­ва дни до Семе­ня дни. Вот­чи­ны за ним при­да­ные пол­тре­ти сохи да поме­стья за ним учи­ни­ти на 400 чети, и того поме­стья ещо ему не дано. По ста­ро­му смот­ру людей его на годо­ва­нье 2 (ч). В Сер­пу­хо­ве вот­чи­на и поме­стье не писа­но; сам на коне в бех­тер­це и в шап­ке; людей его 2 (ч) в пан­сы­рех без шело­мов, 2 (ч) с юки. А по уло­же­нью взя­ти с него з зем­ли 4 (ч) в доспе­сех да (ч) в теги­ляе. *-И не додал- 23 2 (ч) в доспе­сех да (ч) в теги­ля­ех, да 2 шело­мов. А по ново­му окла­ду дати было ему /Л. 32 об./ на его голо­ву во 18 ста­тье 17 руб­лев. И ныне ему дава­ти по 12 руб­лев, а не дода­ти ему 5 руб­лев, да на люди з зем­ли не дати 9 руб­лев, и все­го ему не дода­ти 14 рублев.
За Ива­ном Ива­но­вым сыном Пет­ро­ви­ча Забо­лоц­ко­го было поме­стье в Жалин­ской воло­сти Ново­торж­ско­го уез­да пустошь, что была дерев­ня Ростри­ги­но и дру­гие пусто­ши (РГА­ДА. Ф 1209. Оп. 1. Кн. 11432. Л. 249, 266, 268).
Ники­фор Ива­но­вич Тонкого
в 1558 году: «За Мики­фо­ром за Ива­но­вым сыном Забо­лоц­ко­го: …сель­цо Кара­у­ло­во, а было то сель­цо за Семе­ном за Кон­стан­ти­но­вым сыном Забо­лоц­ко­го. Паш­ни 72 чети, а по дву по тому же зем­ля сред­няя, сена 200 копен, кустар­но непа­шан­но­го 6 чети, рощи 8 чети»
Васи­лий Ива­но­вич Синего
Иван Бори­со­вич Плотников
Потом­ки Гри­го­рия Васильевича
3. Иван Семе­но­вич Угри­мов Забо­лоц­кий (—1552/55)
дворов.сын-боярск. помещ.-Дмитров‑у. 2С:; вое­во­да кня­зя Вла­ди­ми­ра Андре­еви­ча в Прон­ске в 1551 г.
4. Дани­ла Семе­но­вич Угримов
слу­жил кня­зю Вла­ди­ми­ру Андре­еви­чу, умер без­дет­ным 2
5. Калин­ник Семе­но­вич Угримов
умер без­дет­ным 2
хх/​2а. Вла­ди­мир Семё­но­вич Забо­лоц­кий (1550)
3ст.дворов.сын-боярск. помещ.-Ржева‑у.(1550) 1С:Сем.КОСТ.в 1552 дворов.сын-боярск. помещ.-Переяславль‑у. 1С::
Отъ­е­хал в Лит­ву Еще до октяб­ря 1563 г. бежа­ли Вла­ди­мир Семе­но­вич Заболоцкий[528] и, оче­вид­но, тогда же его даль­ний родич Иван Ива­но­вич Ярый[529]. Пер­вый был дво­ро­вым сыном бояр­ским по Пере­я­с­лав­лю. уже к 1550 г. сде­лал­ся околь­ни­чим, а в послед­ние годы жиз­ни даже бояри­ном (1552–1557 гг.). Воз­мож­но, в ходе собы­тий 1553 г. он под­дер­жи­вал Вла­ди­ми­ра Андре­еви­ча. Во вся­ком слу­чае его пле­мян­ник Дани­ла Вла­ди­ми­ро­вич и двое детей его дво­ю­род­но­го бра­та Семе­на Пет­ро­ви­ча слу­жи­ли ста­риц­ко­му князю[530]. К тому же Забо­лоц­кие были свой­ствен­ни­ка­ми Ада­ше­вых. Сест­ра Пет­ра и Гав­ри­лы Забо­лоц­ких была женой каз­нен­но­го в 1563 г. Федо­ра Сатина[531]. Не исклю­че­на воз­мож­ность, что побег Вла­ди­ми­ра Семе­но­ви­ча Забо­лоц­ко­го и Ива­на Ива­но­ви­ча Яро­го и вызы­вал­ся их опас­ной бли­зо­стью к ста­риц­ко­му дому и кру­гу Алек­сея Ада­ше­ва. В свя­зи с их побе­гом, веро­ят­но, нахо­дит­ся казнь тро­их Заболоцких.
[Алек­сандр Зимин — Опричнина]
хх/​2а. Алек­сей Семё­но­вич Азей
дво­ро­вый сын бояр­ский по Пере­я­с­лав­лю Залесскому.
хх/​. Авдо­тья Семеновна
~ князь Васи­лий Ива­но­вич Теля­тев­ский (1550,–1580); нам.Брянск(1565) ген.воев.Тула(1569) держ.Рунай(1550–1552) дворов.сын-боярск.помещ.-Ярославль‑у. 1579 3С:Ив.Мих. М. ВАТУТА
Дани­ло Вла­ди­ми­ро­вич Забо­лоц­кий (1565)
в 1565 сын-боярск.?
слу­жил Кня­зю Воло­ди­ми­ру Андреевичу.
28 апре­ля 1555 г. на сва­дьбе кня­зя Вла­ди­ми­ра Андре­еви­ча и княж­ны О.Р. Одо­ев­ской нес све­чу к церк­ви (Раз­ряд­ная кни­га 1475–1605 гг. Т. 1. Ч. 3. М., 1978. С. 486).
К 1592/1593 г. лишил­ся в Шуром­ском стане Пере­я­с­лав­ско­го уез­да сель­ца Мат­ве­ев­ское с 16 пусто­ша­ми (270 чет­вер­тей). Эта вот­чи­на была куп­ле­на Вла­ди­ми­ром Васи­лье­ви­чем Моро­зо­вым, а им пере­да­на Тро­и­це-Сер­ги­е­ву мона­сты­рю. В том же стане за Д. В. Забо­лоц­ким была вот­чи­на (веро­ят­но он ее купил у кня­зя Пет­ра Федо­ро­ва сына Нога­ви­цы­на-Засе­ки­на, сель­цо Сел­ко­во с 3 пусто­ша­ми (315 чет­вер­тей), кото­рую он веро­ят­но дал Тро­и­це-Сер­ги­е­ву мона­сты­рю (Пис­цо­вые кни­ги Мос­ков­ско­го госу­дар­ства XVI в. Ч. 1. Отд. 1. СПб., 1872. С. 828–829, 832).
Послух в менов­ной дья­ка А. Я. Щел­ка­ло­ва, кото­рый в 1569/1570 г. поме­нял­ся зем­ля­ми в кня­ги­ней Анной, женой кня­зя Пет­ра Федо­ро­ви­ча Нога­ви­цы­на Засе­ки­на, доче­рью Пет­ра Гри­го­рье­ва сына Забо­лоц­ко­го, дал ей вот­чи­ну ста­рин­ную мате­ри в Мана­тьине стане Мос­ков­ско­го уез­да село Шеле­хо­во с дерев­ня­ми Сер­ге­е­во, Дуб­ров­ка, Дани­ло­во и 100 руб., взял вот­чи­ну, кото­рую ей дали вме­сто ста­рин­ной её отца села Николь­ско­го с дерев­ня­ми во Пере­я­с­лав­ском уез­де село Алек­се­и­ще­во с дерев­ня­ми Кле­мен­ти­е­во, почин­ка­ми Ходыр­цо­во, Пожар­ни­ца, дерев­ня­ми Дмит­ро­во, Папу­ло­во, Гав­ри­ло­во, почин­ка­ми Бач­ко­во Рома­но­во, Коча­го­во (СПб ИИРАН. Ф. 29. Оп. 1. Д. 8. № 1387. Л. 1892–1893).
Дани­ла Вла­ди­ми­ро­вич Забо­лоц­кий 18 декаб­ря 1565 г. дал Тро­и­це-Сер­ги­е­ва мона­сты­рю 20 руб. по тет­ке ино­ке Алек­сан­дре (Вклад­ная кни­га Тро­и­це-Сер­ги­е­ва мона­сты­ря. М., 1987. С. 43).

8 коле­но

Потом­ки Ива­на Молодого
Вла­ди­мир Гав­ри­ло­вич (1552,1560)
в 1552 дворов.сын-боярск. помещ.-Можайск‑у. С:Гавр.Фед.
Васи­лий Данилович
Иван Данилович
Юрий Никитич
Петр Никитич
Сте­пан Семенович
Иван Семенович
Андрей Андре­евич Микулин
Дани­ло Андре­евич Микулин
[...] Андре­ев­на Микулина
Марья Андре­ев­на Мику­ли­на (в ино­че­стве Марфе)
дочь Андрея Ива­но­ва сына Яро­го Мику­ли­на Заболоцкого
~ Юрий Гри­го­рье­вич Лов­чи­ков (Шума­ков С.А. Обзор гра­мот кол­ле­гии эко­но­мии. Вып. 3. М., 1912. С. 57).
Потом­ки Семе­на Рожественского
Ники­та Иванович
153 — 155 гг. за Мики­тою Ива­но­вым сыном Забо­лоц­ким в поме­стье поло­ви­на села Мос­цов на рчк. Мостен­ке, а дру­гая поло­ви­на того села за Васи­льем Пет­ров. Отя­е­вым в поме­стье ж а в селе на опчей зем­ле цер. Нико­лы чюд. да про­дел Дмит­рия Селун­ско­го да Ильи прор. дре­вя­на клетц­ки, да дру­гая цер. Преч. Богор. Казан­ские, да пре­дел Пет­ра мит­ро­по­ли­та да в. м. Ники­ты дре­вя­на вверх, а в ц — вах обра­зы и све­чи и кни­ги и ризы и вся­кое церк. стро­е­нье поме­щи­ков, а на церк. зем­ле во дв. пп. Юрей Гри­го­рьев, во дв. пп. Иосиф Офо­на­сьев, во дв. дкн. Семен Гри­го­рьев, во дв. дчк. Ромаш­ко Заха­рьев, во дв. пн. Стен­ка Овдо­ки­мов, в келье про­свир. Овдо­тьи­ца Ива­но­ва, паш­ни церк. паха­ные худыя зем­ли 6 чети в поле, а в — ж, сена 5 копен.
161 г. Мики­та Ива­нов Забо­лоц­кий свое поме­стье поло­ви­на села Мос­цов, зало­жа, про­сро­чил бояри­ну Илье Дани­ло­ви­чу Мило­слав­ско­му, а во 176 г. по ука­зу в. г. по смер­ти бояри­на Мило­слав­ско­го прео­св. Павел мит­роп. Сар­ский и Подоль­ский, да околь­ни­чей Иван Михай­ло­вич Мило­слав­ский, да При­ка­зу Тай­ных Дел дьяк Федор Михай­лов ту вот­чи­ну отда­ли на выкуп Ива­ну Михай­ло­ву сыну, Миха­и­лу, Алек­сею, Андрею да Пет­ру Арте­мье­вым детям Забо­лоц­ким (Влад, стар. л. кн. 1731 года № 2).
Потом­ки Угри­ма Григорьевича
6/3. Васи­лий Иванович
В авгу­сте 1580 г. выбор­ный дво­ря­нин из Каши­ры (Доку­мен­ты Ливон­ской вой­ны (под­лин­ное дело­про­из­вод­ство при­ка­зов и вое­вод 1571–1580 гг.) // Памят­ни­ки исто­рии Восточ­ной Евро­пы. Т. III. М.; Вар­ша­ва, 1998. С. 217).
Васи­лий и Федор Ива­но­вы дети Угри­мо­вы Забо­лоц­ко­го послу­хи в менов­ной дья­ка А. Я. Щел­ка­ло­ва, кото­рый в 1569/1570 г. поме­нял­ся зем­ля­ми в кня­ги­ней Анной, женой кня­зя Пет­ра Федо­ро­ви­ча Нога­ви­цы­на Засе­ки­на, доче­рью Пет­ра Гри­го­рье­ва сына Забо­лоц­ко­го, дал ей вот­чи­ну ста­рин­ную мате­ри в Мана­тьине стане Мос­ков­ско­го уез­да село Шеле­хо­во с дерев­ня­ми Сер­ге­е­во, Дуб­ров­ка, Дани­ло­во и 100 руб., взял вот­чи­ну, кото­рую ей дали вме­сто ста­рин­ной её отца села Николь­ско­го с дерев­ня­ми во Пере­я­с­лав­ском уез­де село Алек­се­и­ще­во с дерев­ня­ми Кле­мен­ти­е­во, почин­ка­ми Ходыр­цо­во, Пожар­ни­ца, дерев­ня­ми Дмит­ро­во, Папу­ло­во, Гав­ри­ло­во, почин­ка­ми Бач­ко­во Рома­но­во, Коча­го­во (СПб ИИРАН. Ф. 29. Оп. 1. Д. 8. № 1387. Л. 1892–1893).
убит в 1580 г. под Торопцом
7/3. Федор Иванович
умер бездетным
Ники­та Алексеевич
Андрей Данилович

9 коле­но

Потом­ки Угри­ма Григорьевича
8/6. Софон-Бог­дан Васильевич
мос­ков­ский дво­ря­нин в 1577 г., вое­во­да в Михай­ло­ве и Чер­ни в 1614–1615 гг., на Воло­ке Лам­ском в 1620 г.
9/6. Лев Васи­лье­вич 6
10/6. Иван-Доро­фей Васильевич
В ино­че­стве Игнатий
Бог­дан Никитич
без­де­тен, постри­женъ въ Тро­иц­комъ Бело­пе­соц­комъ мона­сты­ре, во ино­цехъ Игнатей.
Ели­за­рий Андре­евич Забо­лоц­кий (1658)
в 1658 моск.двн.(1658)
бездетен
~ Мар­фа (Рома­на) Ели­за­ро­ва жена, Малю­ти­на дочь Тургенева,

10 коле­но

Потом­ки Угри­ма Григорьевича
11.8. Афа­на­сий Софро­но­вич Забо­лоц­кий (1638,1658)
в 1658 моск.двн.(1658)
вое­во­да в Алек­сине в 1638 г., лов­чий царя Алек­сея Михай­ло­ви­ча в 1648–1652 гг.
12. Мат­вей Львович
убит в Смут­ное вре­мя; без­дет­ный 9
13. Арте­мий Ива­но­вич-Доро­фе­е­вич Забо­лоц­кий (1646,1658)
в 1658 моск.двн.(1658)
дво­ря­нин в 1646 г., вое­во­да в Лебе­дя­ни в 1650 г. 10
Алек­сей Дорофеевич
Аким Дорофеевич

11 коле­но

Потом­ки Угри­ма Григорьевича
14. Миха­ил Афа­на­сье­вич (1658)
столь­ник в 1662–1664 гг., убит под Глу­хо­вом 11
15. Лука Артемьевич
жилец в 1658 г., убит под Быхов­цом; без­дет­ный 13
Михай­ло Арте­мье­вич Забо­лоц­кий (1703,1710)
моск.стряпчий(-1703) отстав­ной в Москве для посы­лок (1706,1710)
Алек­сей Артемьевич
Иван Артемьевич
Андрей Арте­мье­вич 13
Пётр Арте­мье­вич Забо­лоц­кий (1688)
в 1688 дворов.сын-боярск.?
Мар­ко Артемьевич

12 коле­но

Потом­ки Угри­ма Григорьевича
17. Иван Михайлович
Сын Мих.Аф.; столь­ник в 1671–1686 гг. 14
Анна Михай­лов­на Забо­лоц­кая (1715)
В пис­цо­вой кни­ге Колом­ны за 1577–78 г. в поме­стье бояри­на Бул­га­ка Михай­ло­ви­ча Зяб­ло­го быв­шее село Велья­ми­но­во зна­чит­ся как пустошь «вверх реч­ки Речи­цы». Судя по запи­си в этой кни­ге, ранее в селе суще­ство­ва­ла цер­ковь, так как упо­ми­на­ет­ся цер­ков­ная зем­ля, а про­жи­вав­ших в нем кре­стьян было нема­ло, ибо им при­над­ле­жа­ло 25 деся­тин поко­су под Вол­кон­скою, Кле­сов­скою и Гре­бе­нен­скою роща­ми. Луг же от пру­да Вен­ве­нья вплоть до Лон­кин­ско­го сели­ща при­над­ле­жал боярину.
В годы сму­ты поме­стье Зяб­ло­го и вовсе запу­сте­ло, перей­дя в раз­дел порож­них земель. В 1622 году жре­бий пусто­ши Велья­ми­но­во отдан в поме­стье Афа­на­сию Федо­ро­ви­чу Воро­ни­ну, а осталь­ная часть с местом цер­ков­ным, «что было цер­ковь Пре­об­ра­же­ния Спа­со­ва», оста­ва­лась бес­хоз­ной. Эти­ми частя­ми пусто­ши вла­де­ли мно­гие поме­щи­ки. Воз­ро­дил село, но как сель­цо, столь­ник Иван Михай­ло­вич Забо­лоц­кий, поста­вив на сво­ем жре­бии два дво­ра и посе­лив в них дело­вых людей. По пере­пис­ным кни­гам 1678 года за ним чис­ли­лось «ново­сель­ное сель­цо Велья­ми­но­во» с дво­ром гос­под­ским и 4 дво­ра­ми кре­стьян­ски­ми, в кото­рых про­жи­ва­ло 18 муж­ских душ.
Сель­цо уна­сле­до­ва­ла сест­ра Забо­лоц­ко­го Анна Михай­лов­на, по мужу Волын­ская. При ней в сель­це появил­ся обшир­ный скот­ный двор, на кото­ром про­жи­ва­ло в 1715 году 34 чело­ве­ка обо­е­го пола. Чис­ло кре­стьян­ских дво­ров вырос­ло до 6, а про­жи­вав­ших в них людей — до 90, в том чис­ле 44 жен­щи­ны. Одно­вре­мен­но она постро­и­ла в сель­це дере­вян­ную двух­пре­столь­ную цер­ковь Пре­об­ра­же­ния Гос­под­ня, у кото­рой в сво­их дво­рах посе­ли­лись семьи свя­щен­ни­ка и дьяч­ка. Цер­ковь была постав­ле­на на камен­ном фун­да­мен­те, име­ла при­дел во имя Архи­стра­ти­га Миха­и­ла и дере­вян­ную коло­коль­ню. Может быть, цер­ковь постро­е­на немно­го рань­ше, так как при пере­пи­си 1709 г. Велья­ми­но­во име­ну­ет­ся селом, но церк­ви в нем не ука­за­но. В самом нача­ле века на вто­рой жре­бий пусто­ши столь­ник Гри­го­рий Михай­ло­вич Нау­мов, вла­дев­ший сосед­ним с. Кузь­мин­ское, пере­вез из сель­ца Ива­че­во Ростов­ско­го уез­да три кре­стьян­ские семьи, поста­вив для них дво­ры, а так­же двор «для постоя про­ез­жих людей». Это новое селе­ние сна­ча­ла назы­ва­лось сель­цом Велья­ми­но­во, а затем дерев­ней Лупиловка.
~ Волынский
Арте­мий Михайлович
Сын Мих.Артем.
~ (осень 1699) Пела­гея Леон­тьев­на Шиш­ки­на * 1670‑е † 1714
Фек­ла Михай­лов­на (* 1670‑е)
~ Мак­сим Семе­но­вич Кро­по­тов * 1670‑е † 1705
18. Алек­сей Андреевич
столь­ник и вое­во­да в Коломне в 1698 г. 16
Лука Андреевич
Усти­нья Андре­ев­на Забо­лоц­кая (1690‑е — после 1754),
дочь Андрея Арте­мье­ви­ча Заболоцкого
~ (с 1713) Ники­та Ники­фо­ро­вич Мас­лов (ок. 1690-после 1751), пра­пор­щик (1713), адъ­ютант (1722), бри­га­дир (1747). За ним д. Пахо­мо­во Венев­ско­го у. Туль­ской губ. 28.06.1722 купил двор в Москве. 17.01.1751 купил двор в Москве у Евдо­кии Алек­се­ев­ны Бекле­ми­ше­вой (урожд. Забо­лоц­кой), достав­ший­ся ей после смер­ти дяди Луки Андре­еви­ча Заболоцкого.
Илья Андре­евич * конец 1690‑х

13 коле­но

Лука Ива­но­вич
Прас­ко­вья Арте­мьев­на (* рубеж 1700‑х † 1740)
~ 29.08.1720 Фад­дей Андре­евич Хит­ро­во * рубеж XVIII в.
Улья­на Арте­мьев­на * 1700‑е
~ Андрей Ива­но­вич Позня­ков * рубеж XVIII в.
Евдо­кия Алек­се­ев­на Заболоцкая
~ Беклемишев
Пела­гея Алек­се­ев­на * 1‑я четв. XVIII в.
Пела­гея Алек­се­ев­на * 1‑я треть XVIII в.
~ Федор Тюме­нев * рубеж XVIII в.† до 1754

Забо­лоц­кий N Гри­го­рье­вич Асан­чук (1495) в 1495 помещ.
Забо­лоц­кий N Ива­но­вич Ушак Гор­ба­то­го-сын (1543,1551) помещ.-Новг.-Дерев.пят.
Забо­лоц­кий N Лобан (1543) в 1543 помещ.-Новг.-Дерев.пят.
Забо­лоц­кий N Пет­ро­вич Паук (1556) в 1556 помещ. 3С:Петр.Григ. ЛОБ
Забо­лоц­кий N Помяс (1528) помещ.
Забо­лоц­кий Алек­сандр (1509) в 1509 помещ.
Забо­лоц­кий Алек­сей (1513) в 1513 помещ.
Забо­лоц­кий Алек­сей Андре­евич (1706,1710) двн. при Дво­ре в нач.людях(1706,1710)
Забо­лоц­кий Алек­сей Арте­мье­вич (1658) в 1658 моск.стряпчий(1658)
Забо­лоц­кий Алек­сей Гри­го­рье­вич (1495) в 1495 моск.двн.(1495) 5С:Алс.Григ.
Забо­лоц­кий Андрей Гри­го­рье­вич (1552,—1571.05.24,Москва) помещ. С:Григ.Вас.Григ-ча
Погиб в бит­ве у села Моло­ди в июле 1572 г. (Памят­ни­ки исто­рии рус­ско­го слу­жи­ло­го сосло­вия / Сост. А. В. Анто­нов. М., 2011. С. 210). Выбор­ный дво­ря­нин из Моск­вы, погиб в бит­ве у села Моло­ди в июле 1572 г. (Памят­ни­ки исто­рии рус­ско­го слу­жи­ло­го сосло­вия / Сост. А. В. Анто­нов. М., 2011. С. 210).
Забо­лоц­кий Андрей Ники­тич (1505) в 1505 послух
Забо­лоц­кий Андрей Ники­тич (1539,1551) помещ.-Новг.-Дерев.пят.
Забо­лоц­кий Андрей Ники­фо­ро­вич (1552,1560) в 1552 дворов.сын-боярск. помещ.-Дмитров‑у.
Забо­лоц­кий Андрей Семе­но­вич (1589) моск.жилец
Забо­лоц­кий Бог­дан (—1550,под Каза­нью) помещ. <в зим­нем хож­де­нии на Казань.. храбр­ство­вав­шим и убиенным>
Забо­лоц­кий Бог­дан Васи­лье­вич +Софо­ний (1606,1619) в 1619 воев.Волок(1619) 1С:Вас.Ив.
Забо­лоц­кий Бог­дан Ники­тич (1575) в 1575 помещ. С:Нкт.Алс.
Забо­лоц­кий Борис Гри­го­рье­вич (1552,1560) в 1552 дворов.сын-боярск. помещ.-Переяславль‑у. 1С::
Забо­лоц­кий Васи­лий (1551) в 1551 помещ.-Новг.-Дерев.пят.
Забо­лоц­кий Васи­лий Андре­евич (1543) в 1543 помещ.-Новг.-Дерев.пят.
Забо­лоц­кий Васи­лий Гри­го­рье­вич Асан­чук (1495) в 1495 моск.двн.(1495) 4С:Григ.Вас.
Забо­лоц­кий Васи­лий Дани­ло­вич (1552,1560) в 1552 дворов.сын-боярск. помещ.-Можайск‑у.
Забо­лоц­кий Васи­лий Ива­но­вич Угри­мов (—1581,под Тороп­цом) помещ. 2С:Ив.Григ.Григ-ча
Забо­лоц­кий Васи­лий Михай­ло­вич Чер­те­нок (1511) в 1511 писец
Забо­лоц­кий Васи­лий Нико­ла­е­вич (1514) в 1514 послух
Забо­лоц­кий Васи­лий Семе­но­вич (—1437.12.05,под Беле­вом) сын-боярск.?
Забо­лоц­кий Васи­лий Семе­но­вич ин.Вассиан (1552,–1558.07.20+до) дворов.сын-боярск. помещ.-Дмитров‑у. 1С::
В Дво­ро­вой тет­ра­ди из Дмит­ро­ва. В авгу­сте 1570 г. отправ­лен царем из Моск­вы в Смо­ленск с гра­мо­той к вое­во­дам (Сбор­ник Рус­ско­го исто­ри­че­ско­го обще­ства. Т. 71. СПб., 1892. С. 762).
Забо­лоц­кий Васи­лий Федо­ро­вич (1506) в 1506 писец в Кашин‑у.
Забо­лоц­кий Васи­лий Федо­ро­вич (1773) классн.чин.(1773) [Сте­па­нов В.П. Рус­ское служ.дворянство 2‑й пол. XVIII в. СПб.,2000: гг. 73–184 74–213 75–214 76–242 84–200 85–187 93–163]
Забо­лоц­кий Васи­лий Федо­ро­вич Помяс (1506,1509) в 1506 писец, воевода
Забо­лоц­кий Вла­ди­мир Андре­евич (1543,1551) помещ.-Новг.-Дерев.пят.
Забо­лоц­кий Вла­ди­мир Ники­тич (1505) в 1505 помещ.
Забо­лоц­кий Гав­ри­ил Федо­ро­вич (1552,1560) в 1552 дворов.сын-боярск. помещ.-Можайск‑у. 1С::
Забо­лоц­кий Глеб (–1512.01.04+до) сын-боярск. вотч.
Забо­лоц­кий Гри­го­рий (1440?) сын-боярск.
Забо­лоц­кий Гри­го­рий (1565) в 1565 писец
Забо­лоц­кий Гри­го­рий Васи­лье­вич (—1552,под Каза­нью) помещ. 3С::Вас.Григ.Вас-ча АСАНЧУК.
Забо­лоц­кий Гри­го­рий Ива­но­вич (1550) 2ст.дворов.сын-боярск. помещ.-Новг.-Водск.пят.(Бутьковск.пог.)
Забо­лоц­кий Гри­го­рий Ива­но­вич Чер­но­го (1552,1560)
в 1552 дворов.сын-боярск. помещ.-Дмитров‑у.
Забо­лоц­кий Гри­го­рий Ники­тич (–1552/60) дворов.сын-боярск. помещ.-Дмитров‑у.
Забо­лоц­кий Дани­ил Васи­лье­вич (1551) в 1551 помещ.-Новг.-Дерев.пят.
Забо­лоц­кий Дани­ил Семе­но­вич (1555,–1563+до) вотч.-Переяславль‑у.
Забо­лоц­кий Евстрат (1780) классн.чин.(1780) [Сте­па­нов В.П. Рус­ское служ.дворянство 2‑й пол. XVIII в. СПб.,2000: гг. 80–211 81–157 82–145 83–158 84–147 85–145]
Забо­лоц­кий Заха­рий Семе­но­вич (1558,1570) помещ. вотч. 2С::
Забо­лоц­кий Иван Васи­лье­вич (1551) в 1551 помещ.-Новг.-Дерев.пят.
Забо­лоц­кий Иван Васи­лье­вич (1552,1560) в 1552 дворов.сын-боярск. помещ.-Ржева‑у.
Забо­лоц­кий Иван Гри­го­рьев сын
Писец Важ­ско­го уез­да в 1551/52 г. (Милю­ков П.Н. Спор­ные вопро­сы Финан­со­вой исто­рии Мос­ков­ско­го госу­дар­ства. М., 1892. С. 163).
Забо­лоц­кий Иван Ива­но­вич (1508,1533) зем­ле­вл. в Дмитров‑у.
Забо­лоц­кий Иван Ива­но­вич (1606) моск.двн.(1607) мос­ков­ский помещик
Забо­лоц­кий Иван Ива­но­вич Пет­ров (1550,1552) сын-боярск. помещ.-уд.к.Ю.И‑ча 3ст.дворов.сын-боярск. помещ.-Дмитров‑у.(1550) С:Ив.Петр.
Забо­лоц­кий Иван Пет­ро­вич Лоба­нов-сын (1541,1552) дворов.сын-боярск. помещ.-Дмитров‑у.,Кашин‑у. писец-Тверь‑у.(1551) 1С:Петр.Григ. ЛОБАН.
Забо­лоц­кий Иев Семе­но­вич (1589) моск.жилец
Забо­лоц­кий Иона инок (1566) в 1566 вотч.-Дмитров‑у.
Забо­лоц­кий Кон­стан­тин (1543) в 1543 помещ.-Новг.-Дерев.пят.
Забо­лоц­кий Кон­стан­тин Андре­евич (1551) в 1551 помещ.-Новг.-Дерев.пят.
Забо­лоц­кий Кон­стан­тин Гри­го­рье­вич (1499,1512) окольничий(1509,1512) 3С:Григ.Вас.
Забо­лоц­кий Кон­стан­тин Гри­го­рье­вич (1539,1551) помещ.-Новг.-Дерев.пят.
Забо­лоц­кий Лев (1623) в 1623 двн. кашир­ский помещик
Забо­лоц­кий Лев Васи­лье­вич (1610?) помещ. 2С:Вас.Ив.
Забо­лоц­кий Миха­ил Афа­на­сье­вич (1658) в 1658 стольник(1658)
Забо­лоц­кий Миха­ил Ива­но­вич (1517) в 1517 послух
Забо­лоц­кий Ники­та Алек­се­е­вич (1575+до) помещ. С:Алс.Сем. АЗЕЙ.
Забо­лоц­кий Ники­та Ива­но­вич (1639,1643) стольник(1639,1643)
Забо­лоц­кий Ники­фор (1606) в 1606 двор. чел.
Забо­лоц­кий Олим­пий инок (1566) в 1566 вотч.-Дмитров‑у.
Забо­лоц­кий Осей Семе­но­вич (1552,1560) в 1552 дворов.сын-боярск. помещ.-Переяславль‑у. 2С::
Забо­лоц­кий Павел Пет­ро­вич (1550,1558) 2ст.дворов.сын-боярск.помещ.-Псков‑у.(Гдов‑у.) 2С:Петр.Григ. ЛОБАН.
Забо­лоц­кий Петр (1543) в 1543 помещ.-Новг.-Дерев.пят.
Забо­лоц­кий Петр Гри­го­рье­вич (1552,1560) в 1552 дворов.сын-боярск. помещ.-Переяславль‑у. 2С::
Забо­лоц­кий Петр Гри­го­рье­вич Лобан (1495) в 1495 окольничий(1495) 2С:Григ.Вас.
Забо­лоц­кий Петр Ива­но­вич Кув­ши­нов (1552,1570) дворов.сын-боярск. помещ.-Переяславль‑у. вотч.-Руза‑у.
Забо­лоц­кий Семен Васи­лье­вич (—1552,под Каза­нью) помещ. 2С:Вас.Григ.Вас-ча АСАНЧУК.
Забо­лоц­кий Семен Вла­ди­ми­ро­вич Ригин (1517) в 1517 послух
Забо­лоц­кий Семен Кон­стан­ти­но­вич (1517,–1555/64) боярин(1552) ~Аку­ли­на
Забо­лоц­кий Семен Федо­ро­вич (1552,1560) в 1552 дворов.сын-боярск. помещ.-Можайск‑у. 2С::
Забо­лоц­кий Семен Федо­ро­вич Чер­ле­но­го (1524) в 1524 сын-боярск.?
Забо­лоц­кий Софо­ний Васи­лье­вич =Бог­дан (1619) в 1619 сын-боярск.? 1С:Вас.Ив.

Забо­лоц­кий Тимо­фей Васи­лье­вич (–1548+до) вотч.-Дмитров‑у.
Забо­лоц­кий Тимо­фей Ива­но­вич (1551) в 1551 помещ.-Новг.-Дерев.пят.
Забо­лоц­кий Тимо­фей Ива­но­вич Гор­ба­то­го-сын (1543) в 1543 помещ.-Новг.-Дерев.пят.
Забо­лоц­кий Ушак (1591,1611) помещ.-Новг.-Дерев.пят.
Забо­лоц­кий Федор (1751) в 1751 лейб-ком­па­нец пожа­ло­ван дв.гербом 1751.11.25
Забо­лоц­кий Федор Михай­ло­вич (1533) в 1533 сын-боярск.?
Забо­лоц­кий Федор Семе­но­вич (1558) в 1558 помещ. 1С::
Забо­лоц­кий Фео­до­сий (1555) в 1555 помещ.
Забо­лоц­кий Фили­мон (1611/17) помещ.-Новг.-у.
Забо­лоц­кий Тимо­фей (1611/17) помещ.-Новг.-у.
Забо­лоц­кий Иван (1611/17) помещ.-Новг.-у
Забо­лоц­кие, земцы

В Бере­зай­ском пого­сте Дерев­ской пяти­ны летом 1593 г. было обыс­ка­но о поме­стье зем­ца Сте­па­на Терен­тье­ва Забо­лоц­ко­го (Обыск губ­ных ста­рост И. Пле­щ­ще­ва и К. Верев­ки­на в Бере­зай­ском пого­сте Дерев­ской пяти­ны о поме­стье Сте­па­на Терен­тье­ва сына Забо­лоц­ко­го. 1593. 16.07 // РГА­ДА. Ф. 1209. Д. 16949. Л. 5–6).
Ушак Ива­нов Заболоцкий
Земец Дерев­ской пятины.
Вла­дел в 1580‑х и в 1586 г. пустым нетяг­лым местом «в Чедер­ской ули­це от реки от Вол­хо­ва к Дмит­рею свя­то­му по пра­вой сто­роне» вме­сте с Терен­ти­ем Забо­лоц­ким (Дозор­ная кни­га Софий­ской сто­ро­ны Вели­ко­го Нов­го­ро­да дозо­ра кня­зя Васи­лия Кро­пот­ки­на. 1586 // Вели­кий Нов­го­род во вто­рой поло­вине XVI в. Сбор­ник доку­мен­тов / Сост. К.В.Баранов. СПб., 2001. С. 56; Май­ков В.В. Кни­га пис­цо­вая по Нов­го­ро­ду Вели­ко­му кон­ца XVI века // ЛЗАК. Т. 24. 1911. С. 46).
Земец. В июле 1593 г. его поме­стье пере­шло сыну бояр­ско­му Афа­на­сию Ива­но­ву Буте­не­ву (Обыск губ­ных ста­рост И. Пле­ще­е­ва и К. Верев­ки­на в Сеглин­ском пого­сте Дерев­ской пяти­ны о поме­стье Тимо­фея и Уша­ка Ива­но­вых детей Забо­лоц­ко­го. 1593. 14.07 // РГА­ДА. Ф. 1209. Д. 16949. Л. 1 – 2 об.; Отры­вок из дела по чело­би­тью о поме­стье кн. Васи­лия Пет­ро­ви­ча Кро­пот­ки­на. 1612/13 // RA. NOA. Serie 2: 131, л. 8 об.-10 об.).
В 1612/13 г. его поме­стье в Бого­ро­диц­ком Бель­ском пого­сте зна­чи­лось в пороз­жих зем­лях (Рос­пись помест­ных дач дво­ря­нам и детям бояр­ским Дерев­ской пяти­ны в 119, 120 и 122 гг. // RA. NOA. Serie 2: 88, л. 20).
В октяб­ре 1612 г. часть его поме­стья в Бого­ро­диц­ком Бель­ском пого­сте (п. Лобо­зо­во), еще в 1594/95 г. быв­ше­го пороз­жим (к это­му году его не ста­ло, а жены и детей не оста­лось), было отде­ле­но М.С.Зиновьеву (Дело по чело­бит­ной о поме­стье Бежец­кой пяти­ны Мат­вея Сте­па­но­ва с. Зено­вье­ва. 1612, октябрь // RA. NOA. Serie 2: 101‑А).
Тимо­фей Ива­нов Заболоцкий
Земец. В июле 1593 г. его поме­стье пере­шло сыну бояр­ско­му Афа­на­сию Ива­но­ву Буте­не­ву (Обыск губ­ных ста­рост И. Пле­ще­е­ва и К. Верев­ки­на в Сеглин­ском пого­сте Дерев­ской пяти­ны о поме­стье Тимо­фея и Уша­ка Ива­но­вых детей Забо­лоц­ко­го. 1593. 14.07 // РГА­ДА. Ф. 1209. Д. 16949. Л. 1 – 2 об.; Отры­вок из дела по чело­би­тью о поме­стье кн. Васи­лия Пет­ро­ви­ча Кро­пот­ки­на. 1612/13 // RA. NOA. Serie 2: 131, л. 8 об.-10 об.).
Иван Заболоцкий
Земец. В 1590/91 г. его поме­стье пере­шло сыну бояр­ско­му Илье Ива­но­ву Буте­не­ву (Отры­вок из дела по чело­би­тью о поме­стье кн. Васи­лия Пет­ро­ви­ча Кро­пот­ки­на. 1612/13 // RA. NOA. Serie 2: 131, л. 8 об.-10 об.).
Фили­мон Заболоцкий
Копор­ский земец. По дач­ным кни­гам 1603/04 г. имел оклад в Копор­ском уез­де в 25 чет­вер­тей. Соглас­но бояр­ской гра­мо­те от 23 апре­ля 1610 г., вме­сте с зем­цем Тимо­фе­ем Шав­ка­ло­вым «воро­вал с измен­ни­ки, и их в воров­стве уби­ли немец­кие люди». По сло­вам дво­рян Вод­ской пяти­ны, они «слу­жи­ли копор­скую осад­ную служ­бу, и как Копо­рье заво­ро­ва­ло, и оне заво­ро­ва­ли ж с наши­ми измен­ни­ки, и их неметц­кие люди в про­шлом во 117‑м году поби­ли на вылас­ке» (Дело о поме­стье Васи­лия Мат­фе­е­ва с. Зено­вье­ва и Офо­на­сия Сте­па­но­ва с. Пущи­на (без нача­ла) // RA. NOA. Serie 2: 142, л. 3- 11; Гра­мо­та царя Васи­лия Шуй­ско­го в Нов­го­род вое­во­дам кн.А.П.Куракину, М.Б.Боборыкину и дья­ку Ива­ну Тимо­фе­е­ву по чело­бит­ной дво­рян Вод­ской пяти­ны Васи­лия Мат­ве­е­ва сына Зино­вье­ва и Афа­на­сия Сте­па­но­ва сына Пущи­на об отде­ле им поме­стья. 1610. 28.02 // RA. NOA. Serie 2:355, л. 87–88).
Копор­ский земец. В 1603/04 г. слу­жил копор­скую мор­скую сто­ро­же­вую служ­бу. 27 сен­тяб­ря 1605 г. вер­стан на 100 чет­вер­тей и напи­сан с пяти­ной вме­сте (Десят­ня Вод­ской пяти­ны 1605 года / Подг. Н.В.Мятлевым // Изве­стия Рус­ско­го гене­а­ло­ги­че­ско­го обще­ства. 1911. № 4. С. 490).
Копор­ский земец.1 апре­ля 1604 г. вме­сте с Тимо­фе­ем и Сте­па­ном Шав­ка­ло­вы­ми, Гри­шей и Дани­лом Ласун­ски­ми, Филип­пом Ошив­ки­ным, Сав­кой и Анку­ди­ном Облуц­ки­ми и поме­щи­ком Андре­ем Мило­слав­ским бил челом в Нов­го­род о том, что­бы копор­ским зем­цам не давать кре­стьян в охот­ни­ки на Зарец­кий ям за поме­щи­ка Гав­ри­ла Беке­то­ва (Чело­бит­ная Т.Шавкалова о неправ­ке с поме­щи­ков Взды­лиц­ко­го пого­ста кре­стьян в охот­ни­ки за поме­щи­ка Гав­ри­лу Беке­то­ва и гра­мо­та по ней ямско­му при­каз­чи­ку Зарец­ко­го яма Пет­ру Кон­дра­тье­ву Баш­ма­ку. 1604. 1.04 // СПбИИ, кол. 276, оп. 1, д. 27, л. 133–136, 137).

[nextpage title=«Документы»]

РОДЪ ВСЕ­ВО­ЛОЖЪ и ЗАБОЛОЦКИХЪ.
При­шолъ изъ Смо­лен­ска Князь Алек­сан­дръ Все­во­лодъ Глебовичь.
А у Кня­зя Алек­сандра были 3 сына:
1. Дмитрей.
2. Володимиръ.
3. Иванъ.
И Дмит­рей, да Воло­ди­миръ были Вое­во­ды у Вели­ка­го Кня­зя Дмит­рея на Дону въ пере­до­вомъ полку.
А у Дмит­рея были 2 сына:
Иванъ Дмитреевичь,
Да Федоръ Турикъ.
А у Ива­на Дмит­ре­еви­ча 2 сына:
Иванъ, бездетенъ,
Да Семенъ.
А у Ива­на Ива­но­ви­ча были 4 доче­ри: пер­вая за Кня­земъ Дани­ломъ Холм­скимъ; дру­гая за Кня­земъ Ива­номъ за Бул­га­комъ; тре­тья за Семе­номъ за Брю­хомъ; чет­вер­тая за Мни­хомъ Ряполовскимъ.
А у Семе­на Ива­но­ви­ча дети:
Иванъ Бздиха,
Да Андрей Кути­ха, бездетенъ.
А у Ива­на Бзди­хи сынъ былъ Семенъ, бездетенъ.
А у 2 Дмит­ре­ева сына Алек­сан­дро­ви­ча, у Федо­ра у Тури­ка дети:
Федоръ, без­де­тенъ, убитъ на Белеве,
(44) Да Ники­та, без­де­тенъ же; идучи изъ Орды съ Вели­кимъ Кня­земъ на пути умеръ.
А дочь Тури­ко­ва была за Кня­земъ Васи­льемъ Обо­лен­скимъ; и отъ Дмит­рея Алек­сан­дро­ви­ча родъ не пошелъ.
А у Княжь Алек­сан­дро­ва сына Все­во­ло­да, а Дмит­ре­ева мень­шо­го бра­та, у Ива­на, дети:
Иванъ Молодой,
Да Васи­лей Губастой,
Да Глебъ Шукаловской,
Да Юрья Кислеевской,
Да Семенъ Ржественской,
Да Васи­лей Заболоцкой.
А у Ива­на Моло­до­го дети:
Левъ,
Да Гаврило,
Да Дмит­рей Бота.
И у Льва дети:
Григорей,
Да Оста­фей Тре­губъ, былъ въ чернцахъ,
Да Никита,
Да Василей.
А у Гри­го­рья, Льво­ва сына, сынъ Петръ.
А у Пет­ра сынъ Иванъ, без­де­тенъ, постриг­ся у Троицы.
А у Гав­ри­ла Ива­но­ви­ча дети:
Иванъ,
Да Мику­ла Ярой.
А у Ива­на Гав­ри­ло­ва дети:
Васи­лей Бражникъ.
Семенъ Лапа,
Да Иванъ Кувшинъ.
(45) А у Васи­лья Браж­ни­ка одинъ сынъ Тимо­фей, бездетенъ.
А у Семе­на Лапы дети:
Василей,
Да Иванъ, бездетенъ.
А у Ива­на Кув­ши­на сынъ одинъ Петръ.
А у Мику­лы Яро­го одинъ сынъ Иванъ.
А у Ива­на Мику­ли­на дети:
Иванъ, побе­жалъ въ Лит­ву, тамъ и извел­ся, бездетенъ.
Да Андрей.
А у 3 сына Ива­на Моло­до­го, у Дмит­рея Боты дети:
Воло­ди­миръ Дурной,
Да Иванъ, бездетенъ,
Да Алек­сан­дръ, бездетенъ,
Да Иванъ Козля.
А у Воло­ди­ми­ра Дур­но­го сынъ Федоръ Дур­ной Киверъ.
А у Федо­ра, Дур­но­го Киве­ра, дети:
Мить­ка Благонозье,
Да Гаврило,
Да Данило,
Да Никита,
Да Семенъ.
А у Гав­ри­ла сынъ Володимиръ.
А у Дани­ла дети:
Василей,
Да Иванъ.
А у Ники­ты дети:
Юрьи,
Да Петръ.
А у Семе­на дети:
Степанъ,
(46) Да Иванъ.
А у Ива­на Коз­ля­те­ва дети:
Федоръ,
Да Степанъ,
Да Митя.
А по рос­пи­си Забо­лоц­кихъ сие коле­но пресеклось.
А у Васи­лья Губа­сто­го дети:
Данило,
Да Ники­та Трясоголовъ.
А у Дани­ла дети:
Иванъ,
Да Александръ.
А у Ива­на Дани­ло­ва одинъ сынъ Васи­лей, про­зви­ще Услюмъ, бездетенъ.
А у Алек­сандра дети:
Иванъ, бездетенъ,
Да Степанъ.
А у Ники­ты Тря­со­го­ло­ва дети:
Андрей Немой,
Да Рига, без­де­тенъ, уто­нулъ въ Неглинне,
Да Воло­ди­миръ, про­зви­ще Ригажъ,
Да Иванъ,
Да Андрей меньшой.
А у Андрея Немо­го боль­шо­го дети:
Глебъ, бездетенъ,
Да Василей,
Да Дмит­рей, без­де­тенъ же.
А у Васи­лья у Гле­бо­ва бра­та дети:
Семенъ,
Да Гри­го­рей, уби­ты оба во взя­тье Казанское.
А у Воло­ди­ми­ра у Риги былъ одинъ сынъ Семенъ, бездетенъ.
(47) А у Ива­на, Ники­ти­на сына Тря­со­го­ло­ва­го, дети:
Петръ,
Да Терентей,
Да Тимофей,
Да Утакунъ.
А у Пет­ра, Ива­но­ва сына, Тря­со­го­ло­ва­го Забо­лоц­ко­го одинъ сынъ Поукъ, на поме­стье въ Опскове.
А у Терентья, Тря­со­го­ло­ва­го Забо­лоц­ко­го, дети:
Степанъ,
Да Тихонъ, убитъ на судь­би­щскомъ деле на поле,
Да Федоръ,
Да Михайло,
А у 3 бра­та у Тимо­фея Забо­лоц­ко­го сынъ Максимъ.
А у 4 бра­та Уша­ка дети:
Игнатей,
Да Федоръ.
А у Андрея мень­шо­го дети:
Василей,
Да Володимиръ,
Да Иванъ, бездетенъ.
А у Васи­лья, Андре­ева сына мень­шо­го, дети:
Богданъ,
Да Данило.
А у Воло­ди­ми­ра дети:
Андрей,
Да Юрья,
Да Олферъ,
(48) Да Алек­сан­дръ, въ Нове­го­ро­де на поместье.
А по рос­пи­си Забо­лоц­кихъ Васи­лье­во коле­но Губа­сто­го все пресеклось.
А у 3 Ива­но­ва сына Алек­сан­дро­ви­ча, у Гле­ба Уша­ко­лов­ско­го, дети:
Володимиръ,
Да Дмит­рей Шапка,
Да Михай­ло Чертъ,
Да Данило.
А у Воло­ди­ми­ра Гле­бо­ва дети:
Дмит­рей Шугоръ, бездетенъ,
Да Михай­ло Шукулъ, без­де­тенъ же.
А у Дмит­рея у Шап­ки дети:
Михай­ло Шапка,
Да Бул­гакъ, бездетенъ.
А у Михай­ла у Шап­ки дети:
Григорей,
Да Васи­лей, убитъ подъ Оршею,
Да Михайло,
Да Федоръ, без­де­тенъ, былъ въ черн­цахъ Фегно­стъ, у Пре­чи­стые на Горицахъ.
А у Гри­го­рья дети:
Федоръ,
Да Игна­тей, оба бездетны.
А у Михай­ла у Чер­та дети:
Васи­лей Чертенокъ,
Да Иванъ, бездетенъ.
А у Васи­лья Чер­тен­ка дети:
Федоръ,
Да Иванъ, бездетенъ,
Да Васи­лей, без­де­тенъ же,
Да Иванъ Уса­той, без­де­тенъ, убитъ на Коси,
(49) Да Федоръ Туч­ко, бездетенъ.
А у Федо­ра Чер­тен­ко­ва дети:
Иванъ,
Да Семей­ка, бездетенъ,
Да Данило.
А у Дани­ла, Гле­бо­ва сына Шука­лов­ско­го, одинъ сынъ Михай­ло Шуколъ, бездетенъ.
А по рос­пи­си Забо­лоц­кихъ Гле­бо­во коле­но Шука­лов­ско­го все пресеклось.
А у 4 сына Ива­но­ва Алек­сан­дро­ви­ча, у Юрья у Кис­ле­ев­ско­го, дети:
Семенъ,
Да Иванъ Мень.
А у Семе­на дети:
Борисъ Голо­ва, бездетенъ,
Да Племянникъ,
Да Жиханъ,
Да Истома,
Да Павелъ, без­де­тенъ, а про­зви­ще ему Белой Волкъ; уби­ли его Нем­цы подъ Ива­немъ городомъ.
А у Ива­на у Мне­ва дети:
Семенъ Вешнюка,
Да Ники­форъ, бездетенъ.
А по рос­пи­си Забо­лоц­кихъ, Юрье­во коле­но Кис­ле­ев­ско­го все пресеклось.
А у 5 сына Ива­но­ва, Алек­сан­дро­ва сына, у Семе­на Роже­ствен­ско­го, дети:
Васи­лей, без­де­тенъ, убитъ на Белеве,
Да Федоръ Черленой,
Да Юрьи Сле­пой, бездетенъ,
Да Гав­ри­ло Кри­вой, бездетенъ,
Да Мику­ла Немой,
(50) Да Иванъ Синей,
Да Андрей Дровни.
А у Федо­ра Чер­ле­но­го дети:
Иванъ Костица,
Да Петръ Тонкой,
Да Семенъ, бездетенъ,
Да Васи­лей Помясъ.
А у Васи­лья сынъ Романъ, бездетенъ.
А у Ива­на Кости­цы сынъ Иванъ.
А у Ива­на сынъ Григорей.
А у Пет­ра у Тон­ко­го дети:
Иванъ,
Да Гурей, без­де­тенъ; былъ во Вла­ды­кахъ въ Смоленску.
А у Ива­на Пет­ро­ва дети:
Иванъ,
Да Никифоръ.
А у Мику­лы Немо­го дети:
Васи­лей Благой,
Да Мешокъ, оба бездетны.
А у Ива­на у Сине­го дети:
Михай­ло Странной,
Да Гри­го­рей Плотникъ,
Да Замят­ня Рожественской.
А у Михай­ла сынъ Иванъ.
А у Ива­на сынъ Василей.
А у Гри­го­рья дети Плотниковы:
Борисъ,
Да Петръ,
Да Мясоедъ.
Да по рос­пи­си Забо­лоц­кихъ пополнено:
У Бори­са сынъ Иванъ.
А у Ива­на сынъ Ники­та, бездетенъ.
(51) А у Замят­ни дети:
Богданъ,
Да Андрей.
А у Андрея у Дров­ней, у Семе­но­ва сына Роже­ствен­ско­го, дети:
Андрей, бездетенъ,
Да Иванъ.
А у Ива­на Дров­ни­на дети:
Григорей,
Да Борисъ.
И по рос­пи­си Забо­лоц­кихъ отъ Семе­на Роже­ствен­ско­го коле­но все пресеклось.
А у 6 Ива­но­ва сына Алек­сан­дро­ви­ча, у Васи­лья Забо­лоц­ко­го, дети:
Ники­та, убитъ на Белев­скомъ бою,
Да Гри­го­рей Заболоцкой.
А у Гри­го­рья Забо­лоц­ко­го дети:
Угримъ,
Да Петръ Лобанъ, бездетенъ,
Да Костянтинъ.
А были у Вели­ка­го Кня­зя Ива­на Васи­лье­ви­ча въ Окольничихъ,
Да Сан­ч­юкъ, бездетенъ,
Да Алек­сей, бездетенъ.
А у Угри­ма сынъ Семенъ.
А у Семе­на Угри­мо­ва дети:
Иванъ,
Да Данило.
Слу­жи­ли Кня­зю Воло­ди­ми­ру Андреевичу.
А у Ива­на Угри­мо­ва сынъ Василей.
(52) Да по рос­пи­си пополнено:
У Васи­лья, Ива­но­ва сына Угри­мо­ва, дети:
Софонъ, про­зви­ще Богданъ,
Да Левъ,
Да Доро­фей, про­зви­ще Иванъ.
А у Бог­да­на сынъ Афонасей.
А у Афо­на­сья сынъ Михай­ло, убитъ подъ Глуховымъ.
А у Михай­ла сынъ Иванъ.
А у Ива­на сынъ Лука.
А у Льва сынъ Мат­вей, без­де­тенъ, уби­ли его воры.
А у Доро­фея дети:
Артемей,
Да Алексей,
Да Акимъ, оба бездетны.
А у Арте­мья дети:
Лука, убитъ подъ Быхо­вымъ, бездетенъ,
Да Михайло,
Да Алек­сей, без­де­тенъ убитъ,
Да Иванъ, без­де­тенъ же,
Да Андрей,
Да Петръ,
Да Мар­ко, бездетенъ.
А у Михай­ла, Арте­мье­ва сына, сынъ Артемей.
А у Андрея дети:
Алексей,
Да Лука.
А у Костян­ти­на Забо­лоц­ко­го дети:
Семенъ; у Царя и Вели­ка­го Кня­зя Ива­на Васи­лье­ви­ча Бояринъ,
Да Володимиръ,
(53) А у Семе­на Костян­ти­но­ви­ча дети:
Воло­ди­миръ, побе­жалъ въ Литву,
Да Азей.
А у Воло­ди­ми­ра, у Семе­но­ва бра­та Костян­ти­но­ви­ча, сынъ Дани­ло, слу­жилъ Кня­зю Воло­ди­ми­ру Андреевичу.
А по рос­пи­си Забо­лоц­кихъ Азею имя Алексей.
И пополнено.
У Дани­лы сынъ Андрей.
А у Андрея сынъ Ели­за­рей, бездетенъ.
А у Алек­сея сынъ Никита.
А у Ники­ты сынъ Бог­данъ, без­де­тенъ, постри­женъ въ Тро­иц­комъ Бело­пе­соц­комъ мона­сты­ре, во ино­цехъ Игнатей.

[nextpage title=«Вкладчики Успен­ско­го Гориц­ко­го мона­сты­ря XV-XVI веков // Рус­ский дипло­ма­та­рий, Вып. 9. М. Древ­ле­хра­ни­ли­ще. 2003»]

© текст — Анто­нов А. В. 2003
В пер­вой тре­ти XV в. мона­стырь полу­чил село Пер­цо­во, лежа­щее на реч­ке Мур­ми­ше в 12 км к восто­ку от него и впо­след­ствии вхо­див­шее в состав Никит­ско­го ста­на. Заго­ло­вок опи­си сооб­ща­ет, что село было дано Ива­ном Дмит­ри­е­ви­чем, при этом само село име­ну­ет­ся «Мур­маж» (см. № 1. Л. 8). Сино­дик, назы­вая село Пер­цо­вым, так­же гово­рит об Иване Дмит­ри­е­ви­че, но уточ­ня­ет, что вклад был сде­лан «по Евдо­ке­и­ну сло­ву Дани­ло­вы жены» (см. № 2. Л. 19 об.). М. И. Смир­нов, а вслед за ним и Ю. Г. Алек­се­ев виде­ли во вклад­чи­ке извест­но­го бояри­на пер­вой тре­ти XV в. И. Д. Все­во­ло­жа, одна­ко кто была Евдо­кия, они не зна­ли 19. Для опре­де­ле­ния лич­но­стей вклад­чи­ков выжен имен­ной ряд, кото­рый при­во­дит сино­дик под запи­сью о вкла­де. Поря­док имен в поми­наль­ной запи­си ука­зы­ва­ет, что веро­ят­ным отцом и дедом Дани­лы были Иван и Дмит­рий. Это сви­де­тель­ство сино­ди­ка впи­сы­ва­ет­ся толь­ко в родо­сло­вие Зер­но­вых: Дмит­рий Зер­но – Иван Крас­ный – Дани­ла Подоль­ский 20. Полу­ча­ет­ся, что мужем Евдо­кии был Д. И. Подоль­ский: при Васи­лии I он был намест­ни­ком в Нов­го­ро­де, где-то в 1410–25 гг. опи­сы­вал зем­ли Костром­ско­го уез­да, его стар­ший и более извест­ный брат Федор Сабур упо­ми­на­ет­ся в 1380–1423 гг. 21 Одна­ко, вряд ли будет пра­виль­но видеть во вклад­чи­ке Иване Дмит­ри­е­ви­че отца Дани­лы и све­к­ра Евдо­кии. Во-пер­вых, такое отож­деств­ле­ние не соот­вет­ству­ет хро­но­ло­гии ран­них Зер­но­вых: дед Ива­на Алек­сандр Зер­но был убит в Костро­ме в 1304 г., стар­ши­ий сын Ива­на Федор Сабур участ­во­вал в Кули­ков­ской бит­ве, был сви­де­те­лем вто­ро­го и тре­тье­го заве­ща­ний Васи­лия I, а в авгу­сте 1423 г. под­пи­сал жало­ван­ную гра­мо­ту Тро­и­це-Сер­ги­е­ву мона­сты­рю. По этим дан­ным вре­мя жиз­ни само­го И. Д. Крас­но­го (Зер­но­ва) мож­но отне­сти к сере­дине-кон­цу XIV в., но едва ли позд­нее, и уж тем [8] более он не мог пере­жить сво­е­го вто­ро­го сына Дани­лу, дей­ство­вав­ше­го на исто­ри­че­ской сцене после 1410 г. Во-вто­рых, све­де­ний за то вре­мя о зем­ле­вла­де­нии Зер­но­вых в Пере­слав­ле нет, напро­тив все источ­ни­ки еди­но­душ­но ука­зы­ва­ют на их обшир­ные вот­чи­ны в Костром­ском уез­де. Прав­да, С. Б. Весе­лов­ский счи­тал, что это имен­но он зна­чит­ся сре­ди бояр – сви­де­те­лей пер­вой духов­ной Васи­лия I. Это мне­ние осно­ва­но на пока­за­ни­ях спис­ка памя­ти Ген­на­дия Бутур­ли­на в одном родо­слов­це XVIII в., где при пере­чис­ле­нии бояр, кото­рых «заехал» князь Юрий Пат­ри­ке­е­вич (их состав в целом тож­де­стве­нен соста­ву сви­де­те­лей пер­вой духов­ной Васи­лия I), Иван Дмит­ри­е­вич пря­мо назван бра­том Кон­стан­ти­на Дмит­ри­е­ви­ча Шеи 22. Обра­тим вни­ма­ние, что в осталь­ных спис­ках указ­ние на сте­пень их род­ства отсут­ству­ет: «...а заехал бояр Кон­стян­ти­на Шею, Ива­на Дмит­ре­еви­ча» 23. Как нам пред­став­ля­ет­ся, текст памя­ти в соста­ве родо­слов­ца из собра­ния А. С. Ува­ро­ва отра­жа­ет факт интер­по­ля­ции или домыс­ла преды­ду­щих пере­пис­чи­ков. В поль­зу это­го гово­рят выска­зан­ные выше сооб­ра­же­ния отно­си­тель­но вре­ме­ни жиз­ни И. Д. Крас­но­го, кро­ме того, сомни­тель­но, что­бы стар­ший (судя по родо­слов­ным) брат был упо­мя­нут после млад­ше­го. Поэто­му мы вслед за преды­ду­щи­ми иссле­до­ва­те­ля­ми склон­ны видеть во вклад­чи­ке И. Д. Все­во­ло­жа, как един­ствен­ную зна­чи­тель­ную фигу­ру того вре­ме­ни (дан­ная была скреп­ле­на печа­тью) с под­хо­дя­щим име­нем и отчеством.

Иван Дмит­ри­е­вич Все­во­лож был круп­ным поли­ти­че­ским дея­те­лем сво­е­го вре­ме­ни, он был женат на доче­ри пря­мо­го потом­ка мос­ков­ских тысяц­ких Мику­лы Васи­лье­ви­ча Велья­ми­но­ва (погиб в 1380 г.), в июле 1415 г., будучи уже бояри­ном, он под­пи­сал одну, а в 1415–32 гг. еще семь жало­ван­ных гра­мот Тро­и­це-Сер­ги­е­ву мона­сты­рю, в основ­ном, на вла­де­ния в Пере­слав­ле 24, к 1420 г. он выхо­дит на пер­вые роли в сре­де мос­ков­ско­го бояр­ства, в част­но­сти, он при­сут­ство­вал при состав­ле­нии вто­ро­го (1419/20 г.) и тре­тье­го (1423 г.) заве­ща­ний Васи­лия I, где его имя сто­ит вто­рым по сче­ту, в годы мало­лет­ства Васи­лия Васи­лье­ви­ча он вхо­дил в регент­ский совет, в 1431–32 гг. он сопро­вож­дал Васи­лия II в Орду, где добил­ся для него вели­ко­го кня­же­ния, в 1433 г. он играл пер­во­сте­пен­ную роль в кон­флик­те Васи­лия II с Васи­ли­ем Косым и Дмит­ри­ем Шемя­кой, в ходе кото­ро­го был вынуж­ден отъ­е­хать к Юрию Дмит­ри­е­ви­чу, по воз­вра­ще­нии с повин­ной в Колом­ну он был «пой­ман» и ослеп­лен, оче­вид­но, вско­ре после это­го он умер 25. Поче­му И. Д. Все­во­лож рас­по­ря­жал­ся вот­чи­ной вдо­вы Д. И. [9] Подоль­ско­го? Ответ на этот вопрос может быть дан толь­ко в виде пред­по­ло­же­ния. Воз­мож­но, Евдо­кия при­хо­ди­лась ему сест­рой. И хотя эта верея не под­твер­жда­ет­ся дан­ны­ми родо­слов­цев, кото­рые вооб­ще ску­пы на жен­ские име­на, она объ­яс­ня­ет уча­стие И. Д. Все­во­ло­жа в судь­бе Евдо­кии в пол­ной мере: при посред­ни­че­стве вли­я­тель­но­го бра­та вдо­ва отда­ла в мона­стырь свою при­дан­ную вот­чи­ну. По датам упо­ми­на­ний Д. И. Подоль­ско­го и И. Д. Все­во­ло­жа дан­ная на село Пер­цо­во (Мур­маж) дати­ру­ет­ся 1410–33 гг.

Ско­рее все­го, с име­нем И. Д. Все­во­ло­жа так­же свя­зан вклад села Вишен­ки, кото­рое, судя опи­са­ни­ям XVIII в., нахо­ди­лось непо­да­ле­ку от самой оби­те­ли в Ново­сель­ском стане. Ука­за­ние на этот вклад име­ет­ся толь­ко в сино­ди­ке, где оно поме­ще­но сре­ди поми­наль­ных запи­сей Забо­лоц­ких (см. № 2. Л. 16). Не имя кро­ме име­ни дру­гих дати­ру­ю­щих при­зна­ков, услов­но отно­сим вклад к 1415–33 гг. Поми­мо того, толь­ко в сино­ди­ке нахо­дят­ся све­де­ния о вкла­де млад­ше­го бра­та И. Д. Все­во­ло­жа Федо­ра Дмит­ри­е­ви­ча Тури­ка, кото­рый дал в Гориц­кий мона­стырь села Новое и Морд­ви­но­во, рас­по­ло­жен­ные на реке Веле в 23 км к севе­ро-восто­ку от Дмит­ро­ва в Повель­ском стане Дмит­ров­ско­го уез­да, и село Кня­же­ское Чер­нец­кое, лежа­щее в 24 км к югу от мона­сты­ря в Кодя­е­ве стане Пере­слав­ско­го уез­да (см. № 2. Л. 15). Воз­мож­но, поми­наль­ная запись в сино­ди­ке отра­жа­ет его два раз­но­вре­мен­ных вкла­да, на что как буд­то бы ука­зы­ва­ет боль­шое рас­сто­я­ние меж­ду пер­вы­ми дву­мя села­ми и послед­ним. О самом Ф. Д. Тури­ке пря­мых дан­ных нет, но о его детях родо­слов­цы сооб­ща­ют, что его стар­ший сын Федор погиб в бою под Беле­вом (5 декаб­ря 1437 г.), млад­ший сын Ники­та умер по доро­ге из Орды, куда он сопро­вож­дал вели­ко­го кня­зя (лето 1432 г.), а дочь Мария была заму­жем за кня­зем В. И. Обо­лен­ским 26. На самом деле в бою под Беле­вом погиб Ники­та, меж­ду 1428 и 1432 г. вдо­ва Федо­ра Дмит­ри­е­ви­ча Соло­ма­ни­да и сын Ники­та дали Тро­и­це-Сер­ги­е­ву мона­сты­рю пустошь в Пере­слав­ле, в 1433–34 гг. Ники­та был сви­де­те­лем отво­да земель в том же уез­де 27. По-види­мо­му, эта пута­ни­ца родо­слов­ных дала повод С. Б. Весе­лов­ско­му счи­тать, что на обрат­ном пути из Орды умер сам Ф. Д. Турик 28. Его вкла­ды в Гориц­кий мона­стырь мы дати­ру­ем 20-ми гг. XV в. Как вид­но из опи­си, на село Новое в мона­сты­ре хра­ни­лась сот­ная 1537 г. и жало­ван­ная гра­мо­та кня­зя Вла­ди­ми­ра Андре­еви­ча 1568 г., а на село Кня­же­ское Чер­нец­кое име­лись две разъ­ез­жие 1503/04 и 1531/32 г. (см. № 1. Л. 6 об, 16, 16 об., 17) 29.

В декаб­ре 1428 г. Гориц­кий мона­стырь полу­чил тар­хан­ную гра­мо­ту от Васи­лия II «на мона­стыр­ские роз­ные вот­чи­ны» (см. № 1. Л. 7 об.). По-види­мо­му, она была выда­на вме­сто ана­ло­гич­ной гра­мо­ты Васи­лия I и, воз­мож­но, охва­ты­ва­ла вновь посту­пив­шие в мона­стырь вла­де­ния – села Пер­цо­во (Мур­маж), Вишен­ки, Новое, Морд­ви­но­во и Кня­же­ское Чернецкое.

В тече­ние 1510–50‑х гг. Гориц­кий мона­стырь полу­чил несколь­ко вкла­дов от Забо­лоц­ких. По-види­мо­му, к 1520‑м гг. отно­сит­ся денеж­ный вклад Ива­на Мику­ли­на сына Яро­го, фигу­ри­ру­ю­ще­го в источ­ни­ках в 1495–1522 гг. (см. № 2. Л. 15 об, 16)45.

В 1528/29 г. вдо­ва Гри­го­рия Михай­ло­ва сына Шап­ки­на Акси­нья зало­жи­ла Гориц­ко­му мона­сты­рю поло­ви­ну села Ильин­ско­го, рас­по­ло­жен­но­го в [14] 17 км к юго-запа­ду от него в крайне южной части Ново­сель­ско­го ста­на, на это же село и на сосед­нюю с ним дерев­ню Круж­ко­во в мона­сты­ре име­лась духов­ная ино­ка Мит­ро­фа­на, кото­ро­го, по сооб­ще­нию сино­ди­ка, в миру зва­ли Миха­ил Дмит­ри­е­вич Шап­кин (см. № 1. Л. 8, 8 об.; № 2. Л. 17). М. Д. Шап­кин был сыном одно­го из бра­тьев Гле­бо­ви­чей, дав­ших в 1425–45 гг. мона­сты­рю сель­цо Мари­нин­ское (об этом см. выше), он изве­стен как вели­ко­кня­же­ский писец и судья на Бело­озе­ре в 1491/92 г. 46 Соглас­но поми­наль­ной запи­си в сино­ди­ке, под­твер­жда­ю­щей дан­ные родо­слов­цев, его сын Васи­лий погиб в бою под Оршей в 1514 г., по его душе оби­тель полу­чи­ла пустошь Мар­ко­во (Мака­ро­во), лежав­шую, судя по опи­са­ни­ям XVIII в., в окру­ге Ильин­ско­го по сосед­ству с пусто­шью Марин­ки­но (см. № 2. Л. 17). О дру­гом сыне М. Д. Шап­ки­на – Гри­го­рие источ­ни­ки умал­чи­ва­ют, но судя по тому, что заклад­ная была оформ­ле­на на имя его жены Акси­ньи, его само­го к момен­ту сдел­ки уже не было в живых. Его тре­тий сын Федор в 1514/15 г. про­дал кому-то дерев­ню Золо­ту­ху в Михай­лов­ском стане Пере­слав­ско­го уез­да (см. № 1. Л. 9), в янва­ре 1533 г. дал в Тро­и­це-Сер­ги­ев мона­стырь одо­нье ржи, а поз­же стал чер­не­цом Гориц­ко­го мона­сты­ря под име­нем Фео­гност 47. На сколь­ко мож­но понять из запи­си сино­ди­ка, духов­ная состав­ля­лась М. Д. Шап­ки­ным уже после гибе­ли сво­е­го сына Васи­лия, поэто­му мы дати­ру­ем ее 1515–28 гг. 48 На ту же дерев­ню («сель­цо») Круж­ко­во в мона­стыр­ской казне хра­ни­лась дан­ная 1558/59 г. вну­ча­тых пле­мян­ни­ков М. Д. Шап­ки­на Ива­на и Дани­лы Федо­ро­вых детей Чер­тен­ко­ва, види­мо, имев­ших в ней свои вла­дель­че­ские жере­бьи (см. № 1. Л. 8 об.).

В мар­те 1538 г. боль­шой денеж­ный вклад в Гориц­кий мона­стырь сде­лал Васи­лий Федо­ро­вич Помяс Забо­лоц­кий, кото­рый слу­жил кня­зю Юрию Ива­но­ви­чу и упо­ми­на­ет­ся в источ­ни­ках в 1506–27 гг. (см. № 2. Л. 16, 16 об.) 49. Путем срав­не­ния пока­за­ний опи­си и сино­ди­ка, а так­же вклад­ной кни­ги Тро­и­це-Сер­ги­е­ва мона­сты­ря выяс­ня­ет­ся, что в апре­ле 1548 г. душе­при­каз­чи­ки без­дет­но­го Тимо­фея Васи­лье­ви­ча Браж­ни­ко­ва Забо­лоц­ко­го (1532–45 гг.) – Семен Кон­стан­ти­но­вич Забо­лоц­кий (1517–57 гг.) и околь­ни­чий Федор Гри­го­рье­вич Ада­шев пере­да­ли Гориц­ко­му мона­сты­рю его двор в Москве и поло­ви­ну села Думи­но, нахо­дя­ще­го­ся в 17 км к восто­ку от Дмит­ро­ва в Повель­ском стане Дмит­ров­ско­го уез­да и, види­мо, впо­след­ствии вышед­ше­го из соста­ва мона­стыр­ской вот­чи­ны (см. № 1. Л. 12; № 2. Л. 16 об., 17) 50. В 1550/51 г. Иван Пет­ро­вич Забо­лоц­кий, быв­ший в нача­ле 1540‑х гг. твер­ским, а спу­стя десять лет двин­ским пис­цом и не раз высту­пав­ший в каче­стве вое­во­ды в 1540–48 гг., дал по душе сво­е­го бра­та смо­лен­ско­го архи­епи­ско­па Гурия дерев­ню Золо­ту­ху в Михай­лов­ском стане[15] Пере­слав­ско­го уез­да (меж­ду река­ми Кубрь и Дуб­на), вме­сте с его дан­ной в мона­стырь попа­ли куп­чая Ф. М. Шап­ки­на Забо­лоц­ко­го 1514/15 г. и куп­чая само­го Ива­на 1550/51 г. на ту же дерев­ню (см. № 1. Л. 8 об., 9, 15; № 2. Л. 17 об.) 51

19. Алек­се­ев Ю. Г. Аграр­ная и соци­аль­ная исто­рия... С. 91, 92.

20. Родо­слов­ную схе­му Зер­но­вых см.: Зимин А. А. Фор­ми­ро­ва­ние... С. 192.

21. Весе­лов­ский С. Б. Иссле­до­ва­ния... С. 25 (память Ф. И. Сабу­ра), 169, 188; АФЗХ. М., 1951. Т. 1. С. 228, 229.

22. Весе­лов­ский С. Б. Иссле­до­ва­ния... С. 22,169; ГИМ ОР. Собра­ние Ува­ро­ва. № 157. Л. 157 об.

23. См., напри­мер: РК 1475–1598 гг. М., 1966. С. 17 (по спис­кам XVII в.).

24. АСЭИ. М., 1952. Т. 1. № 30, 31, 41, 43, 44, 47, 48, 55. Меж­ду 25 апре­ля и 28 сен­тяб­ря 1433 г. он под­пи­сал гра­мо­ту вили­ко­го кня­зя Юрия Дмит­ри­е­ви­ча, выдан­ную вла­стям Чудо­ва мона­сты­ря на зем­ли в Мос­ков­ском уез­де (см.: Анто­нов А. В., Бара­нов К. В. Неиз­вест­ные акты XIV–XVI века из архи­ва Мос­ков­ско­го Чудо­ва мона­сты­ря // РД. М., 1997. С. 12. № 3).

25. Подроб­нее см.: Весе­лов­ский С. Б. Иссле­до­ва­ния... С. 334–347, 509–513; Лурье Я. С. Рас­сказ о боярине И. Д. Все­во­лож­ском в Медо­вар­цев­ском лето­пис­це // Памят­ни­ки куль­ту­ры. Новые откры­тия. Еже­год­ник. М., 1977. С. 7–11; Зимин А. А. Витязь на рас­пу­тье. М., 1991 (см. по ука­за­те­лю). О служ­бе его двух сыно­вей Ива­на и Семе­на ниче­го не извест­но, веро­ят­но, они попа­ли в неми­лость из-за опа­лы отца, одна­ко еще при жиз­ни тот при­нял уча­стие в судь­бе доче­рей, из кото­рых стар­шая была заму­жем за радо­неж­ским кня­зем Андре­ем Вла­ди­ми­ро­ви­чем, сред­няя в 1421 г. вышла замуж за твер­ско­го кня­зя Юрия Ива­но­ви­ча, а млад­шую в 1431–32 гг. он без­успеш­но пытал­ся сва­тать за Васи­лия II (см. там же).

26. РГА­ДА. Ф. 201. Оп. 1. Д. 83. Л. 181 об. (родо­слов­ная по спис­ку М. А. Обо­лен­ско­го); Родо­слов­ная кни­га... (Бар­хат­ная кни­га). М, 1787. Ч. 2. С. 43, 44; Вре­мен­ник ОИДР. М., 1851. Кн. 10. Раз­дел II. С. 95, 164, 252; Ред­кие источ­ни­ки по исто­рии Рос­сии. М., 1977. Вып. 2. С. 51, 140.

27. ПСРЛ. СПб., 1913. Т. 18. С. 190; АСЭИ. М., 1952. Т. 1. № 58, 110.

28. Весе­лов­ский С. Б. Иссле­до­ва­ния... С. 338; ср. С. 347 (то же о его сыне Никите).

29. Анто­нов А. В., Бара­нов К. В. Акты... С. 19, 20. № 10 (гра­мо­та 1568 г.).

30.

31.

45. О нем см.: Весе­лов­ский С. Б. Иссле­до­ва­ния... С. 351,352; Зимин А. А. Фор­ми­ро­ва­ние... С. 224.

46. АСЭИ. М, 1958. Т. 2. № 259, 260, 284–290.

47. РГА­ДА. Ф. 201. Оп. 1. Д. 83. Л. 184; Вклад­ная кни­га Тро­и­це-Сер­ги­е­ва мона­сты­ря. М., 1987. С. 42.

48. Ранее мы оши­боч­но отож­де­стви­ли ино­ка Мит­ро­фа­на (М. Д. Шап­ки­на Забо­лоц­ко­го) с его сыном Миха­и­лом и поэто­му невер­но дати­ро­ва­ли духов­ную 1540–50-ми гг. (ср.: Анто­нов А. В. Переч­ни актов... С. 53. № 50).

49. АРГ. М., 1975. № И, 20; РК 1475–1598 гг. М., 1966. С. 71.

50. О Т. В. и С. К. Забо­лоц­ких см.: Весе­лов­ский С. Б. Иссле­до­ва­ния... С. 351, 355; Зимин А. А. Фор­ми­ро­ва­ние... С. 228; так­же см.: АФЗХ. М., 1956. Т. 2. № 122,181; АРГ. М., 1975. № 141. С. 138; Вклад­ная кни­га Тро­и­це-Сер­ги­е­ва мона­сты­ря. М., 1987. С. 42. Сущ­ность это­го вкла­да ранее нами была отра­же­на невер­но (ср.: Анто­нов А. В. Переч­ни... С. 54. № 59).

51. Об И. П. Забо­лоц­ком см.: Весе­лов­ский С. Б. Иссле­до­ва­ния... С. 353; так­же см.: ДДГ. М.-Л., 1950. № 94 (в 1504 г. упо­мя­нут с бра­том Гри­го­ри­ем как зем­ле­вла­де­лец Дмит­ров­ско­го уез­да); РК 1475–1598 гг. М., 1966. С. 100, 104, 115; АФЗХ. М., 1956. Т. 2. № 159–161; Акты Соло­вец­ко­го мона­сты­ря 1479–1571 гг. Л., 1988. С. 108, 113, 116; ТКДТ. М.-Л., 1950. С. 128 (дво­ро­вый по Дмит­ро­ву с поме­той «умре»),

[nextpage title=«Владимир Семё­но­вич Заболоцкий»]

В.С. Забо­лоц­кий – пото­мок смо­лен­ских кня­зей; его дед и отец достиг­ли дум­ных чинов в Москве[1]. Сам Вла­ди­мир Забо­лоц­кий успеш­но начал карье­ру, был запи­сан в Тысяч­ной кни­ге сыном бояр­ским III ста­тьи по Рже­ву, а в Дво­ро­вой тет­ра­ди – дво­ро­вым сыном бояр­ским по Пере­слав­лю пер­вым в списке[2].

О моти­вах побе­га Вла­ди­ми­ра Семе­но­ви­ча в Лит­ву нет опре­де­лен­ных дан­ных. Иван IV посла­нии Курб­ско­му не упо­ми­нал Забо­лоц­ко­го в чис­ле сво­их «измен­ни­ков». В ящи­ке 215 цар­ско­го архи­ва хра­ни­лось след­ствен­ное дело: «Спис­ки сыс­ку про Воло­ди­ме­ров побег Забо­лотц­ко­го в Литву»[3]. Иван Гроз­ный при­зна­вал, что «Воло­ди­мер Забо­лоц­кой, роз­бра­нясь с сво­ею бра­тею, да бежал, а не от нашие опалы»[4]. Бра­том Вла­ди­ми­ра был Алексей–Азей, сест­ра Авдо­тья вышла замуж за кн. В.И. Теля­тев­ско­го. Дво­ю­род­ный брат Дани­ло слу­жил Вла­ди­ми­ру Андре­еви­чу Ста­риц­ко­му, как и неко­то­рые дру­гие роди­чи В.С. Заболоцкого[5]. Что мог­ло послу­жить при­чи­ной кон­флик­та меж­ду ними, неясно.

С.Б. Весе­лов­ский отме­чал, что родо­слов­цы зна­ют двух пере­беж­чи­ков из рода Забо­лоц­ких – Вла­ди­ми­ра Семе­но­ви­ча и Ива­на Ива­но­ви­ча Мику­ли­на-Яро­го, чья пле­мян­ни­ца Марья Андре­ев­на была заму­жем за вид­ным оприч­ни­ком Гри­го­ри­ем Лов­чи­ко­вым. Вре­мя выез­да Забо­лоц­ких из Рос­сии иссле­до­ва­те­лю уста­но­вить не уда­лось. Види­мо, после побе­га В.С. Забо­лоц­ко­го про­изо­шла рас­пра­ва над его бра­тья­ми и род­ствен­ни­ка­ми, позд­нее зане­сен­ны­ми в цар­ский сино­дик – Игна­ти­ем, Бог­да­ном и Федором[6]. Н.Д. Ива­ни­шев счи­тал, что Забо­лоц­кий «бежал из Мос­ков­ско­го госу­дар­ства в одно вре­мя с кня­зем Курбским»[7]. Одна­ко пер­вый же акт из луц­кой грод­ской кни­ги упо­ми­на­ет Забо­лоц­ко­го как вла­дель­ца коро­лев­ско­го име­ния уже 10 октяб­ря 1563 г., тогда как кн. А.М. Курб­ский бежал в Лит­ву 30 апре­ля 1564 г. Р.Г. Скрын­ни­ков отно­сил побег Забо­лоц­ко­го к нача­лу 1560–х гг.[8] А.А. Зимин отме­тил, что в Дво­ро­вой тет­ра­ди, состав­лен­ной до 1561 г., о Забо­лоц­ком ска­за­но: «Воло­ди­мер в Литве»[9]. Интер­пре­та­ция этой замет­ки в рабо­тах А.А. Зими­на меня­лась, одна­ко и дата «после 1557 г.»[10], и аргу­мен­ты о род­стве Забо­лоц­ких со Ста­риц­ки­ми и Ада­ше­вы­ми, отно­ся­щие эми­гра­цию Вла­ди­ми­ра к пери­о­ду 1560–1563 гг.[11], не учи­ты­ва­ли польско–литовских источ­ни­ков, к сере­дине XX< в. отча­сти опубликованных.

До 1561 г. пере­ми­рие меж­ду Рос­си­ей и Польско–Литовским госу­дар­ством поз­во­ля­ло мос­ков­ским вои­нам выез­жать на вре­мен­ную служ­бу к Сигиз­мун­ду II< Авгу­сту и его союз­ни­кам. Соглас­но запис­кам Ф.М. Евла­шев­ско­го, после смер­ти Вла­ди­ми­ра Семе­но­ви­ча Сте­фан Бато­рий напи­сал ему эпи­та­фию, в кото­рой были такие сло­ва: «Кто был Вло­ды­мир, яко лят два­дцат чты­ри стра­вил на дво­рех кро­ля венк­гер­ско­го и полского...»[12]. В сохра­нив­шей­ся до наших дней эпи­та­фии коро­ля Сте­фа­на в руко­пи­си биб­лио­те­ки Чарто­рый­ских нет слов о 24–летней служ­бе Забо­лоц­ко­го, одна­ко нель­зя исклю­чать, что извест­ная ныне эпи­та­фия не была окон­ча­тель­ным текстом[13]. Отсчи­ты­вая 24 года от дня его гибе­ли, 24 апре­ля 1580 г., дела­ем вывод о том, что бег­ство Забо­лоц­ко­го состо­я­лось в 1555–1556 гг. Эти ори­ен­ти­ры нахо­дят под­твер­жде­ние в актах Сло­ним­ско­го грод­ско­го суда.

Самым ран­ним земель­ным пожа­ло­ва­ни­ем Сигиз­мун­да II Авгу­ста В.С. Забо­лоц­ко­му была Дерев­ная в Сло­ним­ском пове­те, ранее при­над­ле­жав­шая Матею Охми­ст­ро­ви­чу и его жене Кате­рине. Пожа­ло­ва­ние мож­но дати­ро­вать при­мер­но апре­лем – нача­лом мая 1556 г. В октяб­ре 1556 г. мест­ные гос­по­дар­ские бояре обви­ни­ли ново­го уряд­ни­ка Ива­на Греш­но­го в напа­де­нии на их вла­де­ния, оскорб­ле­ни­ях, угро­зах, побо­ях и захва­те «грид­ни». Из жало­бы так­же явству­ет, что Забо­лоц­кий забрал у бояр часть их зем­ли и поса­дил на нее сво­их подданных[14]. Пожа­ло­ва­ния Сигиз­мун­да II Авгу­ста В.С. Забо­лоц­ко­му 1560–х гг. упо­ми­на­ют его вен­гер­скую служ­бу, женить­бу на вен­гер­ке и пере­ход в польско–литовское подданство[15]. Выбор меж­ду Вен­гри­ей и Лит­вой не сто­ял ост­ро. Мож­но было при­нять под­дан­ство Сигиз­мун­да II, при этом в мир­ные для Поль­ши и Лит­вы годы слу­жить Яну II Запо­ляи. В Вен­грию мос­ков­ский эми­грант попал с согла­сия «покой­но­го Тар­ло», уста­но­вив­ше­го чис­лен­ность его кон­но­го отря­да и оплату[16]. Женил­ся Забо­лоц­кий на пред­ста­ви­тель­ни­це знат­но­го вен­гер­ско­го рода, кото­рую польско–литовские акты име­ну­ют Але­ной Чере­по­ви­чов­ной. Ника­кой дру­гой инфор­ма­ции об их семей­ной жиз­ни в нашем рас­по­ря­же­нии нет. Але­на умер­ла рань­ше сво­е­го мужа.

Забо­лоц­кий неод­но­крат­но воз­вра­щал­ся к Сигиз­мун­ду II Авгу­сту до нача­ла вой­ны про­тив Рос­сии. Гото­вясь к широ­ко­мас­штаб­ной войне с Рос­си­ей, в мае 1563 г. Сигиз­мунд II обра­тил­ся к вен­гер­ско­му коро­лю с прось­бой отпра­вить Забо­лоц­ко­го в Ливо­нию, обе­щая отпу­стить его к вен­гер­ско­му дво­ру по завер­ше­нии войны[17]. Сам Забо­лоц­кий так­же про­сил коро­ля об этом. В нача­ле фев­ра­ля 1563 г. Забо­лоц­кий полу­ча­ет из коро­лев­ской каз­ны 15 лок­тей дамас­ко­вой тка­ни на 22 зло­тых, один лун­дыш, а так­же 50 зло­тых за при­езд «к Его Величеству»[18].

Выехав из Рус­ско­го госу­дар­ства на коро­лев­скую служ­бу, Забо­лоц­кий объ­явил, что оста­вил круп­ные земель­ные вла­де­ния в Мос­ков­ском госу­дар­стве. В пер­вой поло­вине 1556 г. ему пере­хо­дит сло­ним­ское гос­по­дар­ское име­ние Дерев­ная. В 1565 г. король пожа­ло­вал «вечъне» Забо­лоц­ко­му «двор свои замъ­ку Сло­ни­мъ­ско­го, назва­ныи Деревъную»[19]. В сен­тяб­ре 1561 г. полу­чил кре­ме­нец­кий двор и лес Лепесовку[20]. Полу­че­ние Лепе­сов­ки, вхо­див­шей во вла­де­ния коро­ле­вы Боны Сфор­ца, а позд­нее Ляхо­ви­чей, где дер­жа­ли зем­ли слу­ги коро­ле­вы Бар­ба­ры Рад­зи­вилл, мог­ло быть вызва­но служ­бой Вла­ди­ми­ра Семе­но­ви­ча мате­ри Сигиз­мун­да II, коро­ле­ве Боне. В год его появ­ле­ния в Польско–Литовском госу­дар­стве Бона соби­ра­лась отпра­вить­ся в Милан, что­бы ула­дить свои финан­со­вые про­бле­мы. Одно­вре­мен­но соби­ра­лась выехать в Вен­грию сест­ра Сигиз­мун­да II коро­ле­ва Иза­бел­ла. Надо пола­гать, юный мос­ков­ский боярич В.С. Забо­лоц­кий при­шел­ся к этим сбо­рам, был награж­ден за выезд все­силь­ной королевой–матерью и отпра­вил­ся в Вен­грию в охране коро­ле­вы Изабеллы.

В при­ви­лее от 10 авгу­ста 1565 г. Забо­лоц­кий назван лишь дво­ря­ни­ном коро­ля и дер­жа­те­лем Лепе­сов­ки. 30 сен­тяб­ря 1566 г. в Ляхо­ви­чах откры­лась осен­няя судеб­ная сес­сия Ново­груд­ско­го пове­та, и к тому вре­ме­ни ста­ро­стой ляхо­виц­ким уже был Заболоцкий[21]. Замок Ляхо­ви­чи мно­го лет назад был пере­дан Сигиз­мун­дом II< в вено коро­ле­ве Бар­ба­ре Радзивилл[22]. Уже во вре­мя вой­ны с Рос­си­ей Сигиз­мунд II< предо­ста­вил замок в управ­ле­ние И.А. Сол­та­ну за долг в 3 тыс. коп гро­шей. Назна­чая ста­ро­стой В.С. Забо­лоц­ко­го, король ком­пен­си­ро­вал долг И.А. Сол­та­ну. Обмен дер­жа­ни­я­ми состо­ял­ся неза­дол­го до 1 июля 1566 г.[23]

В.С. Забо­лоц­кий и его жена всту­пи­ли во вла­де­ние зам­ком как дер­жа­те­ли до «живо­та» с пра­вом на 6 тыс. коп гро­шей. Раз­мер Ляхо­виц­ко­го вла­де­ния опи­сан в реест­ре нало­го­вых сбо­ров, хра­ня­щем­ся ныне в соста­ве обшир­но­го кон­во­лю­та нало­го­вых реест­ров Речи Поспо­ли­той за 1563–1596 (или 1592) гг. в ф. 1 Киев­ско­го исто­ри­че­ско­го архи­ва. Общая пло­щадь этих вла­де­ний впе­чат­ля­ет – 363 вло­ков, 1 морг, 18 прутов[24] Таким обра­зом, на сере­ди­ну 1560–х гг. Забо­лоц­кий – дер­жа­тель Лепе­сов­ки в Кре­ме­нец­кой зем­ле и коро­лев­ско­го име­ния Дерев­ни (Дерев­ная) в ста­ро­стве Сло­ним­ском, ста­ро­ста Ляхо­ви­чей и, по заклю­чен­но­му на рубе­же 1567–1568 гг. дого­во­ру с Олб­рах­том Лас­ким и в обмен на подоль­ские име­ния, дер­жа­тель Глуцка.

Осень 1563 г. Вла­ди­мир про­вел в Лепе­сов­ке. Здесь он втя­нул­ся в воору­жен­ный кон­фликт с семьей епи­ско­па вла­ди­мир­ско­го и бере­стей­ско­го. Сто­ро­на епи­ско­па обви­ня­ла в напа­де­нии мос­ко­ви­тов и наста­и­ва­ла, что меж­ду про­тив­ни­ка­ми ранее не было «ник­г­ды нико­то­ро­го заи­шътья и при­чи­ны». Из обви­не­ний в его адрес мож­но понять, что сам он обви­нял епи­ско­па и его слуг в том, что они в нетрез­вом виде совер­ши­ли напа­де­ние на московитов[25]. На суде страш­ный образ нари­со­ван сто­ро­ной епи­ско­па. Мос­ко­ви­ты совер­ша­ют напа­де­ние на мир­ных людей, совер­ша­ют убий­ство, изби­ва­ют, доби­ва­ют сво­е­го ране­но­го, гра­бят иму­ще­ство епи­ско­па и его слуг, захва­ты­ва­ют залож­ни­ка, выму­чи­ва­ют из него пока­за­ния дре­вес­ным угаром.

Забо­лоц­кий был при­нят при дво­ре кн. К.К. Острож­ско­го, заин­те­ре­со­ван­но­го в про­ти­во­сто­я­нии с Бор­зо­бо­га­ты­ми, слу­га­ми О. Лас­ко­го и Б. Острожской[26]. Вла­ди­мир посы­ла­ет к Острож­ско­му Сте­па­на Бор­зо­бо­га­то­го, рас­счи­ты­вая на про­тек­цию киев­ско­го вое­во­ды. Вско­ре он поехал к вое­во­де, встре­чал­ся у Острож­ско­го со Сте­па­ном, полу­чил от него опро­вер­же­ние его пока­за­ний, два­жды гово­рил с князем[27]. Исход дела не изве­стен. Мож­но пред­по­ло­жить, что про­тек­ция Острож­ско­го была для Забо­лоц­ко­го и его слуг доста­точ­ной защи­той. Вялый кон­фликт мос­ко­ви­та с Бор­зо­бо­га­ты­ми про­дол­жал­ся погра­нич­ны­ми стычками.

В апре­ле 1564 г. Вла­ди­мир Забо­лоц­кий ука­зан в чис­ле мос­ко­ви­тов, кото­рые полу­чи­ли награ­ду из коро­лев­ской каз­ны. Его воз­на­граж­де­ние в несколь­ко раз боль­ше, чем даже у самых знат­ных из про­чих пожа­ло­ван­ных московитов[28]. Вер­нув­шись к Сигиз­мун­ду Авгу­сту от Яна Запо­ляи, Забо­лоц­кий втя­ги­ва­ет­ся в воен­ные сбо­ры на Мос­ков­ском фрон­те. На рубе­же 1565–1566 гг. он вновь уез­жа­ет в Вен­грию и по этой при­чине не при­сут­ству­ет на Вилен­ском сей­ме нояб­ря 1565 г. – мар­та 1566 г., на кото­ром в его отсут­ствие рас­смат­ри­вал­ся иск про­тив него Г. Шум­бар­ской. После его воз­вра­ще­ния король воз­об­но­вил про­цесс и снял с мос­ко­ви­та все обвинения[29].

Конец лета и осень 1567 г. В.С. Забо­лоц­кий во гла­ве 200 сол­дат про­вел на Мос­ков­ском фрон­те в при­гра­нич­ных боях. О труд­но­стях воен­ных сбо­ров сви­де­тель­ству­ют жало­бы ново­груд­ских шлях­ти­чей и суды, пред­ше­ство­ва­шие воен­ным сбо­рам. Ста­ро­ста попы­тал­ся уре­зо­нить шлях­ту и полу­чил даже на это одоб­ре­ние коро­ля, но шлях­ти­чи отка­зы­ва­лись и «суди­ти­ся» у ста­ро­сты, и «на вои­ну пры нем ездити»[30]. Отно­ше­ния В.С. Забо­лоц­ко­го с новогрудско–ляховицкой шлях­той нака­ли­лись. В июле – авгу­сте 1567 г. ему при­шлось перед судом дока­зы­вать, что он не при­чи­ня­ет мест­ной шлях­те зла и не про­во­дит кон­фис­ка­ций. Шлях­тич И.И. Боро­дич, слу­жив­ший в роте Забо­лоц­ко­го, в ответ на тре­бо­ва­ние об упла­те жало­ва­ния был два­жды поса­жен в тюрьму[31].

11 июля 1567 г. гет­ман наи­выс­ший Вели­ко­го кня­же­ства Литов­ско­го Г.А. Ход­ке­вич обра­щал­ся к гет­ма­ну двор­но­му кн. Р.Ф. Сан­гуш­ко с при­зы­вом идти на помощь кн. К.И. Виш­не­вец­ко­му к Чаш­ни­кам, где ожи­да­лось наше­ствие мос­ко­ви­тов. Ход­ке­вич отправ­ля­ет на помощь Сан­гуш­ко несколь­ко рот и посы­ла­ет пись­мо В. Забо­лоц­ко­му с при­ка­за­ни­ем идти на помощь Сангушко[32]. Пере­брос­ка войск про­шла неза­мет­но, и 28 июля Сан­гуш­ко изве­щал коро­ля о побе­де у урочища[33]. Соглас­но реля­ции, осе­нью 1567 г. «Вло­ди­мир моск­ви­тин» захва­тил в рай­оне Суши мос­ков­ско­го воеводу[34]. В акте от авгу­ста 1576 г. упо­ми­на­ет­ся, что еще до его отъ­ез­да за гра­ни­цу Вла­ди­мир Семе­но­вич «вяз­ни з воис­ка непри­я­тель­ско­го брал»[35]. О дру­гих подоб­ных успе­хах В.С. Забо­лоц­ко­го мы не зна­ем и можем отне­сти этот рас­сказ к лету – осе­ни 1567 г.

На нача­ло нояб­ря 1567 г. В.С. Забо­лоц­кий – при коро­ле в Лебе­де­ве. Коро­лев­ские суд­ные кни­ги содер­жат его ответ на обви­не­нии в захва­те соб­ствен­но­сти Я.М. Мазур­ко. Вла­ди­мир обя­зу­ет­ся на бли­жай­ший день св. Мар­ти­на, 11 нояб­ря, отдать име­ние со всем, что в нем было на момент смер­ти Л.М. Мазурко[36]. В декаб­ре Забо­лоц­кий был вне­сен в реестр рот­мист­ров, кото­рые долж­ны были полу­чить жало­ва­ние на сле­ду­ю­щий год. Ему при­чи­та­лось по 800 коп гро­шей из зем­ских нало­гов Ново­груд­ско­го и Ошмян­ско­го поветов[37].

В Лепе­сов­ке, как и в Дерев­ной, людям Забо­лоц­ко­го в это вре­мя при­хо­дит­ся кон­ку­ри­ро­вать с под­дан­ны­ми и слу­га­ми могу­ще­ствен­ных маг­на­тов. В Сло­ним­ском пове­те это – Рад­зи­вил­лы, Воло­ви­чи, Сан­гуш­ко, в Кре­ме­нец­ком – Зба­раж­ские, Острож­ские, Лаские[38]. Види­мо, в кон­це 1567 или в пер­вые дни 1568 г. В.С. Забо­лоц­кий всту­пил в согла­ше­ние с О. Лас­ким и в рам­ках дого­во­ра по Глуц­ку пере­дал ему свои пра­ва на Лепе­сов­ку. Коро­лев­ский при­ви­лей под­твер­дил власть ново­го держателя[39]. Одна­ко, при­е­хав на коро­лев­ский двор в Кны­шин, Забо­лоц­кий был уже настро­ен про­тив сирад­ско­го вое­во­ды и убе­дил коро­ля, что Лепе­сов­ка пере­да­на Лас­ко­му не по пра­ву. Сигиз­мунд II Август отме­нил свой недав­ний при­ви­лей и обра­тил­ся к Лас­ко­му и его намест­ни­кам с тре­бо­ва­ни­ем вер­нуть Лепе­сов­ку Заболоцкому[40].

В 1568 г. тяну­лось судеб­ное дело меж­ду В.С. Забо­лоц­ким и кн. Л.А. Сан­гуш­ко-Кошер­ским, в кото­ром Вла­ди­мир обви­нял сво­е­го про­тив­ни­ка «о зель­же­нье и шко­ды», а князь его – «о пора­нене слуг сво­их и о заступ­ле­нье ему доро­ги». Сто­ро­ны никак не при­хо­ди­ли к согла­ше­нию, а король откла­ды­вал окон­ча­тель­ное рас­смот­ре­ние, так как был занят под­го­тов­кой Люб­лин­ско­го сейма[41].

Сейм 1569 г. был пере­лом­ной вехой в исто­рии Поль­ско-Литов­ской дер­жа­вы. В ходе Люб­лин­ско­го сей­ма 20 фев­ра­ля 1569 г. были рас­смот­ре­ны жало­бы шлях­ты, потре­бо­вав­шей лишить мос­ко­ви­тов их обшир­ных вла­де­ний. Курб­ский был обви­нен в том, что нару­шал «пра­во и Ста­тут», вла­дея Ковель­ским и Крев­ским зам­ка­ми, Забо­лоц­кий – в яко­бы чини­мых им «вели­ких крив­дах и стис­не­нях» и в том, что бес­прав­но вла­дел дер­жа­вой Ляхо­виц­кой. Король не при­знал обвинений[42]. Тем не менее, коро­лю при­шлось пой­ти на уступ­ки, при­чем, судя по завер­ше­нию дела, эти уступ­ки, ценой в том чис­ле и иму­ще­ства мос­ко­ви­тов, ком­пен­си­ро­ва­ли литов­ским маг­на­там их утра­ты, поне­сен­ные из–за сопро­тив­ле­ния коро­лю и инкор­по­ра­ции рус­ских земель. Король утра­тил пра­во раз­да­вать “bona regalia” на веч­ном праве.

После завер­ше­ния сей­ма Курб­ско­му при­шлось рас­стать­ся со ста­ро­ством Крев­ским и огра­ни­чить­ся уря­дом дер­жав­цы ковель­ско­го, а Забо­лоц­кий сохра­нил «веч­ное» пра­во на Деревную[43], но попал в чис­ло долж­ни­ков за Ляхо­ви­чи, оста­ва­ясь в этом спис­ке до самой утра­ты ста­ро­ства в поль­зу Яна Ходкевича[44]. О< выпла­тах <Забо­лоц­ко­го с <ново­груд­ских коро­лев­ских <име­ний за 1567 г. Ход­ке­ви­ча <осве­до­ми­ли в <коро­лев­ской кан­це­ля­рии 7 октяб­ря 1571 г.[45] Выпла­ты с Ляхо­вич про­дол­жа­лись до декаб­ря 1569 г.[46] Вско­ре, одна­ко же, король под­дер­жал тре­бо­ва­ния шлях­ты и сто­я­щих за ней маг­на­тов, лишил Забо­лоц­ко­го зам­ка и пере­дал его ста­ро­сте жмуд­ско­му Я.И. Ход­ке­ви­чу в обмен на Свис­лоц­кое име­ние и пущу Обчов­скую в Вол­ко­вый­ском пове­те, кото­рые de jure Сигиз­мунд II взял «к рукам своим»[47].

В сен­тяб­ре 1569 г. Забо­лоц­кий во гла­ве отря­да сво­их слуг напал на име­ния кн. Ю.Ю. Слуц­ко­го. Ущерб был весь­ма зна­чи­тель­ным: были уби­тые и ране­ные сре­ди бояр Слуц­ко­го, мос­ко­ви­ты обви­ня­лись в гра­бе­жах и бес­чин­ствах. Князь высту­пил с иском про­тив Забо­лоц­ко­го в сло­ним­ском грод­ском суде. Одна­ко по коро­лев­ско­му «листу» мос­ко­вит дол­жен был судить­ся толь­ко на коро­лев­ских судах и полу­чил осво­бож­де­ние от пове­сток из ниже­сто­я­щих инстан­ций. В это же вре­мя гото­ви­лись осен­ние воен­ные сбо­ры, на кото­рые Забо­лоц­кий дол­жен был выста­вить 200 всад­ни­ков. Король осво­бо­дил его на вре­мя сбо­ров от всех судов по иску Слуцкого[48].

По сооб­ще­нию аген­та импе­ра­то­ра Мак­си­ми­ли­а­на II абба­та Цира, в октяб­ре 1569 и янва­ре 1570 г. «Вла­ди­мир князь Мос­ков­ский» («Wladimirus dux Moscovita») пред­ла­гал импе­ра­то­ру под­держ­ку про­тив осман­ско­го став­лен­ни­ка Яна Сигиз­мун­да Запо­ляи в Трансильвании[49]. За дея­тель­но­стью Забо­лоц­ко­го непре­стан­но сле­дил и Иван IV. Рус­ские послы отчи­ты­ва­лись в ста­тей­ном спис­ке 1571 г. о Забо­лоц­ком, в подроб­но­стях осве­щая два собы­тия – вой­ну за Глуцк с Лас­ким и выезд измен­ни­ка из Речи Поспо­ли­той в Тран­силь­ва­нию. При­чи­ной его вой­ны с вое­во­дой сирад­ским послы назы­ва­ют вза­им­ные иму­ще­ствен­ные пре­тен­зии. Король даро­вал Забо­лоц­ко­му в Подо­лье име­ние в 600 дымов. Послы име­ют в виду кре­ме­нец­кое име­ние Лепе­сов­ку. Забо­лоц­кий всту­пил в вас­саль­ные отно­ше­ния с Лас­ким и выме­нял у него за свое име­ние Глуцк, горо­док в 18 милях от Мен­ска. При этом «на вся­кие служ­бы» он дол­жен был высту­пать с Лас­ким во гла­ве 50 кон­ни­ков. Далее с доступ­ной для дипло­ма­тов пол­но­той они рас­ска­за­ли царю о войне меж­ду В. Забо­лоц­ким и О. Лас­ким за Глуцк[50].

Собы­тия, изло­жен­ные мос­ков­ски­ми посла­ми, охва­ты­ва­ют пери­од от воен­ных сбо­ров коро­ля в кон­це 1567 г. и до кон­ца 1570 г. В октяб­ре 1569 г. Забо­лоц­кий пред­ла­гал импер­ско­му послан­ни­ку посред­ни­че­ство в вовле­че­нии Яна Запо­ляи в антиосман­скую лигу, веро­ят­но, уже имея наме­ре­ние отпра­вить­ся на служ­бу в Тран­силь­ва­нию. Одна­ко его удер­жи­ва­ли сче­ты с О. Лас­ким. Кон­фликт за Глуцк король попы­тал­ся оста­но­вить силой в нояб­ре – декаб­ре 1570 г. Обсто­я­тель­ства обме­на меж­ду Лас­ким и Забо­лоц­ким не вполне ясны. Соглас­но «листу» Сте­фа­на Бато­рия от 17 мая 1576 г., вое­во­да сирад­ский «упро­сил у его кро­лев­ское мило­сти име­нье, в зем­ли Волын­скои лежа­чее, назва­ное Лепе­сов­ку, пер­во вжо тому дво­ря­ни­ну нашо­му Воло­ди­ме­ру Забо­лоц­ко­му за служ­бы его з лас­ки его мило­сти гос­по­дар­ское даное, на што и дани­ну при­ви­леи коро­ля его мило­сти маеть»[51]. Сигиз­мунд II Август ото­звал­ся на прось­бу Лас­ко­го. Труд­но ска­зать, дей­стви­тель­но ли это реше­ние было при­ня­то без пред­ва­ри­тель­но­го дого­во­ра Лас­ко­го с Забо­лоц­ким: в прав­ле­ние Сте­фа­на Бато­рия Вла­ди­мир был заин­те­ре­со­ван пред­ста­вить захват его волын­ско­го име­ния как резуль­тат сдел­ки, под­го­тов­лен­ной без его согла­сия. Соглас­но ста­тей­но­му спис­ку цар­ских послов, мос­ко­вит разо­ча­ро­вал­ся в обмене не сра­зу. Янушполь­ский уряд­ник Лас­ко­го Петр Горец­кий заяв­лял, что он «вод­ле [л]исту а дани­ны» коро­ля всту­пил во вла­де­ние Лепе­сов­кой. В кон­це апре­ля его встре­тил в име­нии Забо­лоц­ко­го его уряд­ник Федор, кото­ро­му Горец­кий дал три дня на сборы[52]. Судя по все­му, ника­ко­го сопро­тив­ле­ния Лас­ко­му Забо­лоц­кий тогда не оказывал.

Бла­го­со­сто­я­ние старосты–московита ухуд­ши­лось, и он решил­ся на кон­фликт с коро­лем. Поста­нов­ле­ние суда Ген­ри­ха Валуа по Ляхо­ви­чам от 3 апре­ля 1574 г. содер­жит сло­ва В.С. Забо­лоц­ко­го о том, что король отнял у него ста­ро­ство «з нару­ше­ньем пра­ва его и малъ­жон­ки его дожи­вотъ­но­го». В ответ на это Лас­кий, не поки­дая арен­до­ван­но­го име­ния, попы­тал­ся выда­вить про­тив­ни­ка из Глуц­ка. Как мож­но судить по рас­ска­зу послов, под пред­ло­гом тор­же­ствен­но­го пира на поса­де сто­рон­ни­ки вое­во­ды сирад­ско­го выма­ни­ли из горо­да уряд­ни­ка, постав­лен­но­го Забо­лоц­ким, а в это вре­мя город был тай­но занят уряд­ни­ком Лас­ко­го, кото­рый запер воро­та и рас­ста­вил сво­их людей на бое­вые пози­ции. В ответ Забо­лоц­кий оса­дил и сжег город. Лас­кий не сми­рил­ся с пора­же­ни­ем и выбил мос­ко­ви­тов из сво­е­го имения.

Состо­ял­ся ли очный суд меж­ду В. Забо­лоц­ким и О. Лас­ким? Мож­но пред­по­ло­жить, что сло­ва мос­ков­ских послов о коро­лев­ской «опа­ле» гово­рят о том, что коро­лев­ский суд при­го­во­рил Забо­лоц­ко­го к «бани­ции» — под стра­хом смер­ти тот дол­жен был поки­нуть тер­ри­то­рию ВКЛ. Литов­ская Мет­ри­ка услож­ня­ет кар­ти­ну собы­тий вокруг Глуц­ка в 1569–1570 гг. В 1565–1566 гг. О. Лас­кий отдал свои Глуцк, Голь­ша­ны и Паш­киш­ки в «заста­ву» за 3 800 коп гро­шей. С 1565–го по 1568–й гг. в каз­ну с этих име­ний не посту­па­ли налоги[53]. Из сум­мы нало­га Лас­кий соби­рал­ся запла­тить долг рот­мист­ру кн. Яро­шу Жижем­ско­му (3 тыс. коп гро­шей – цена Глуц­ка) и литов­ско­му под­канц­ле­ру О.Б. Воло­ви­чу (800 коп гро­шей – цена Голь­шан и Паш­ки­шек). Лас­кий пере­дал три име­ния Жижем­ско­му в 1570 г. на три года с обя­за­тель­ством по исте­че­нии это­го сро­ка выпла­тить ему всю сум­му дол­га в обмен на зало­жен­ные име­ния. Паш­киш­ки были отда­ны им в дер­жа­ние его слу­жеб­ни­ку Яку­бу Кре­сим­ско­му и в арен­ду слу­жеб­ни­ку М.Ю. Рад­зи­вил­ла С. Горецкому.

Полу­чив от вое­во­ды сирад­ско­го запись на его волын­ские и литов­ские вла­де­ния, Жижем­ский так и не смог занять их, посколь­ку они были заня­ты совсем дру­ги­ми людь­ми – В. Забо­лоц­ким и С. Тар­нов­ским. Меж­ду тем Сигиз­мунд II Август, про­ве­дя рас­сле­до­ва­ние, пере­дал Глуцк коро­лев­ско­му сек­ре­та­рю Вален­ти­ну Ибер­фель­ту. Это не при­ве­ло к выез­ду из зам­ка В.С. Забо­лоц­ко­го, хотя он пере­дал Ибер­фель­ту хозяй­ство и подроб­ное опи­са­ние имения[54]. Внешне под­чи­нив­шись коро­лю, Вла­ди­мир Семе­но­вич про­дол­жал кон­тро­ли­ро­вать замок сво­е­го противника[55]. Коро­лев­ский пове­рен­ный (инсти­га­тор) под­дер­жал судеб­ное дело О. Лас­ко­го про­тив Забо­лоц­ко­го. Суд дол­жен был состо­ять­ся еще 7 нояб­ря 1570 г. Забо­лоц­кий при­е­хал сам, а истец на суд не явил­ся. Король отло­жил слу­ша­ния на день Пет­ра и Пав­ла сле­ду­ю­ще­го года, но к тому вре­ме­ни Вла­ди­мир Семе­но­вич отбыл в Венгрию[56].

Про­изо­шло это не ранее янва­ря 1570 г. и не позд­нее нача­ла 1571 г. (веро­ят­нее все­го – в нояб­ре – декаб­ре 1570 г.)[57]Получив от Сигиз­мун­да II при­гла­ше­ние вер­нуть­ся, Забо­лоц­кий выну­дил коро­ля обра­тить­ся к нему с «завет­ны­ми листа­ми». В Короне он объ­явил, что при­е­хал по пер­во­му зову, так что, по офи­ци­аль­ной вер­сии, пре­ду­пре­ди­тель­ные пись­ма не заста­ли его на месте имен­но пото­му, что он уже был на пути к коро­лю. Из слов мос­ков­ско­го ста­тей­но­го спис­ка 1571 г. может сле­до­вать, что Сигиз­мунд Август отка­зал­ся менять рас­ста­нов­ку сил в кон­флик­те Забо­лоц­ко­го с Лас­ким: «А ныне Воло­ди­мер в Угрех, а тол­ко ему впе­ред быти в Литов­ской зем­ле, и ему от Лас­ко­го быти уби­то­му. А паны рад­ные все и всею зем­лею его не любят, а зовут его лотром же и зло­де­ем и дву гос­по­да­рей изменником»[58].

При­чи­на пере­ме­ны в отно­ше­нии коро­ля к сво­е­му слу­ге лежит, веро­ят­но, в реше­ни­ях Люб­лин­ско­го сей­ма, кото­рые пря­мо кос­ну­лись мате­ри­аль­ных инте­ре­сов В.С. Забо­лоц­ко­го. Я.И. Ход­ке­вич после сей­ма дол­жен отдать коро­лю свои вол­ко­вый­ские име­ния за ста­ро­ство Ляхо­ви­чи, а так­же жмуд­ские име­ния. Ход­ке­вич занял Ляхо­ви­чи, но не спе­шил осво­бож­дать Свис­лочь и не наме­ре­вал­ся рас­пла­чи­вать­ся с Забо­лоц­ким по коро­лев­ским долгам.

После смер­ти Сигиз­мун­да II Авгу­ста Забо­лоц­кий еще какое–то вре­мя про­вел за пре­де­ла­ми Речи Поспо­ли­той. В кор­ре­спон­ден­ции Я. Ход­ке­ви­ча Архи­ва Рад­зи­вил­лов обна­ру­жи­ва­ет­ся пись­мо, напи­сан­ное труд­но чита­е­мым почер­ком самим Ход­ке­ви­чем, под датой «1573 г.». Ход­ке­вич пре­ду­пре­жда­ет вое­во­ду вилен­ско­го об опас­но­сти, кото­рая может гро­зить во вре­мя выбо­ров. Шурин ста­ро­сты жмуд­ско­го кн. М. Чарто­рый­ский назвал ему заго­вор­щи­ков, кото­рые могут быть наи­бо­лее опас­ны, посколь­ку уже спле­ли заго­вор и гото­вы к выступ­ле­нию. Пер­вым назван в их чис­ле Андрей Курб­ский, кото­рый, соглас­но пись­му, ведет пере­го­во­ры с Рад­зи­вил­лом толь­ко для при­кры­тия. Князь стрем­ле­нии стрем­ле­нии Ю. Слуц­кий подо­зре­ва­ет­ся в стрем­ле­нии занять трон, князь К. Виш­не­вец­кий <ста­ра­ет­ся избе­жать <встре­чи с Рад­зи­вил­лом, посколь­ку так­же вклю­чен в заго­вор, и более того, уже «послал за Вла­ди­ми­ром, кото­ро­го они хотят исполь­зо­вать как один из инстру­мен­тов сво­ей измены»[59]. Все подо­зре­ва­е­мые в заго­во­ре состав­ля­ют эли­ту пра­во­слав­ной шлях­ты рус­ских земель. Све­де­ния Я. Ход­ке­ви­ча, а так­же слу­хи об измене пра­во­слав­ной эли­ты и попыт­ки ста­ро­сты грод­нен­ско­го А. Ход­ке­ви­ча всту­пить в кон­такт с рус­ски­ми маг­на­та­ми поз­во­ля­ют выдви­нуть гипо­те­зу, что часть эли­ты Волы­ни, Киев­щи­ны и ВКЛ, пыта­ясь дис­кре­ди­ти­ро­вать габс­бург­скую и мос­ков­скую кан­ди­да­ту­ры и одно­вре­мен­но сто­рон­ни­ков Ход­ке­ви­чей и Рад­зи­вил­лов, выдви­га­ла кня­зя Слуц­ко­го в пер­вые ряды в борь­бе за власть и за исход выбо­ров. Из мос­ко­ви­тов, как мож­но думать, осно­вы­ва­ясь на пись­ме Ход­ке­ви­ча, по край­ней мере, Курб­ский и Забо­лоц­кий под­дер­жа­ли Слуц­ких и Острожских[60].

Пер­вое меж­ко­ро­ле­вье В.С. Забо­лоц­кий про­вел за гра­ни­цей Речи Посполитой[61]. М. Стрый­ков­ский выво­дит Забо­лоц­ко­го на сце­ну в сво­ей поэ­ме на въезд и коро­на­цию Ген­ри­ха Валуа в Кра­ков 18 и 21 фев­ра­ля 1574 г., при­чем из поэ­ти­че­ских или каких–то еще сооб­ра­же­ний он назван перед Курб­ским и толь­ко по име­ни, как ино­гда дела­ли в рус­ском посоль­ском ведом­стве и в актах ВКЛ[62]. Надо пола­гать, Забо­лоц­кий дей­стви­тель­но был на коро­на­ци­он­ных цере­мо­ни­ях, по край­ней мере, вско­ре после них на коро­на­ци­он­ном сей­ме он подал жало­бу о том, что ему и его жене не были ком­пен­си­ро­ва­ны 6 тыс. коп гро­шей за «вси фоль­вар­ки и волость Ляховицкую»[63].

Соглас­но Ф. Евла­шев­ско­му, хоро­шо осве­дом­лен­но­му в делах Ляхо­виц­ко­го зам­ка, окон­ча­тель­ное реше­ние было при­ня­то коро­лем на его послед­нем сей­ме 12 июня 1572 г.[64] Два коро­лев­ских при­ви­лея от 10 апре­ля 1572 г. под­твер­жда­ют эту дати­ров­ку. Экс–староста поки­нул Ляхо­ви­чи «спо­ко­ине», одна­ко за внеш­ней покор­но­стью таил­ся про­тест: из при­чи­тав­ших­ся ему 6 тыс. коп гро­шей В.С. Забо­лоц­кий собрал за весь срок вла­де­ния коро­лев­ским име­ни­ем чуть более 2 400 коп грошей.

Выбо­ры коро­ля при­нес­ли Забо­лоц­ко­му шанс на воз­вра­ще­ние ста­ро­ства или части денег. Делу был дан ход, как толь­ко к вла­сти в Речи Поспо­ли­той при­шел Ген­рих Валуа. Декрет его суда от 3 апре­ля 1574 г. сохра­нил­ся до наших дней на пер­га­мене, заве­рен­ном под­пи­сью и вис­лой печа­тью коро­ля, а так­же в 57–й кни­ге Литов­ской Мет­ри­ки. Поста­нов­ле­ние суда в Кра­ко­ве было бла­го­при­ят­но для мос­ко­ви­та. Вла­ди­мир был осво­бож­ден от каких–либо дол­гов и пре­тен­зий по Ляхо­ви­чам. А на сена­то­ра было нало­же­но обя­за­тель­ство выпла­тить быв­ше­му ста­ро­сте недо­со­бран­ную им огром­ную сумму[65].

При­ход Сте­фа­на Бато­рия на трон Речи Поспо­ли­той откры­вал его слу­ге и сорат­ни­ку яркие пер­спек­ти­вы. Вла­ди­мир Семе­но­вич начал реши­тель­но отво­е­вы­вать свои пра­ва и мстить обид­чи­кам. Сохра­нил­ся авто­граф пись­ма Забо­лоц­ко­го к Я.И. Ход­ке­ви­чу, напи­сан­но­го, веро­ят­но, 5 мая 1576 г.[66] Он изве­ща­ет каш­те­ля­на вилен­ско­го о реше­нии коро­ля про­ве­сти реви­зию мос­ков­ских гра­ниц. Обви­не­ние в измене зву­чит здесь от само­го Забо­лоц­ко­го в адрес кого–то из окру­же­ния Ход­ке­ви­ча. Мож­но пред­по­ло­жить, что этим окру­же­ни­ем была литов­ская рада, а жест­кая рито­ри­ка пода­ва­ла знак, что король недо­во­лен пози­ци­ей лит­ви­нов и готов пой­ти на репрес­сии. И это был выра­зи­тель­ный жест коро­ля: пись­мо Ход­ке­ви­чу с объ­яв­ле­ни­ем коро­лев­ской воли было отправ­ле­но от име­ни мос­ко­ви­та, имев­ше­го лич­ные сче­ты с Ходкевичем[67].

Через две неде­ли король под­пи­сы­ва­ет в Кра­ко­ве поста­нов­ле­ние по Лепе­сов­ке. Лас­ко­му было предъ­яв­ле­но обви­не­ние в несо­блю­де­нии пред­пи­са­ний Сигиз­мун­да II< Авгу­ста. De facto это озна­ча­ло, что анну­ли­ро­вал­ся дого­вор В. Забо­лоц­ко­го с О. Лас­ким; при­ви­лей Сигиз­мун­да II< Авгу­ста Лас­ко­му на Лепе­сов­ку от 20 янва­ря 1568 г. пере­ста­вал дей­ство­вать. Сте­фан Бато­рий в сво­ем «листе» 17 мая 1576 г. при­зы­вал сирад­ско­го вое­во­ду осво­бо­дить это име­ние, одна­ко про­иг­рав­шая сто­ро­на под­чи­ни­лась коро­лев­ско­му поста­нов­ле­нию лишь в августе[68]. Тогда же, когда велась борь­ба за Лепе­сов­ку, Забо­лоц­кий вер­нул себе Радо­шов­ку. Ее дер­жа­тель С. Кру­шин­ский был слу­жеб­ни­ком вое­во­ды сирад­ско­го. Перед смер­тью Кру­шин­ский выска­зал обес­по­ко­ен­ность тяну­щим­ся судом с Забо­лоц­ким, а уже в послед­ние часы жиз­ни вспо­ми­нал о денеж­ном дол­ге Лас­ко­го, выпла­ты кото­ро­го шлях­тич так и не дождался[69]. Об издерж­ках вос­ста­нов­ле­ния прав Забо­лоц­ко­го в июле – авгу­сте 1576 г. гово­рят жало­бы Кру­шин­ских в кре­ме­нец­кий уряд о наси­ли­ях, чини­мых Забо­лоц­ким при вступ­ле­нии в Радо­шов­ку. Суд, не отсту­пая от пове­ле­ния Сте­фа­на Бато­рия, при­го­во­рил Кру­шин­ско­го через пять недель поки­нуть име­ние. Тот заявил в ответ, что име­ния не отда­ет, но и воле коро­ля не перечит[70]. Комор­ник коро­ля про­сле­дил выпол­не­ние при­го­во­ра и вме­сте с Забо­лоц­ким неумо­ли­мо выдво­рил из име­ния жену С. Кру­шин­ско­го Ганну[71]. Одна­ко в те же авгу­стов­ские дни Забо­лоц­кий пере­смот­рел свои отно­ше­ния с кон­ку­рен­та­ми, всту­пил в сдел­ку с Кру­шин­ским и запи­сал име­ние его жене, оста­ва­ясь фор­маль­но его владельцем[72]. В пер­вые же дни поль­ско­го прав­ле­ния Бато­рия за свои подви­ги в Семи­гра­дье и на вой­нах про­тив Рос­сии Забо­лоц­кий полу­ча­ет «деръ­жа­ву Биръ­штань­скую», при­ни­мая ее от пре­ста­ре­ло­го вой­ско­го мар­шал­ка троц­ко­го А. Владычки[73]. А на сле­ду­ю­щий день из рук коро­ля он полу­чил мос­ков­скую коль­чу­гу. Сре­ди награж­ден­ных бех­те­ря­ми, руч­ни­ца­ми, саб­ля­ми, поро­хов­ни­ца­ми награ­да Забо­лоц­ко­го уни­каль­на сво­им мос­ков­ским колоритом[74]. Пан “Wlodymir” был отме­чен как выда­ю­щий­ся мос­каль, свое­об­раз­ный эта­лон мос­ка­ля на коро­лев­ской служ­бе. Поток мило­стей Сте­фа­на Бато­рия этим не исчер­пы­вал­ся. 18 авгу­ста 1576 г. В. Забо­лоц­кий полу­ча­ет при­ви­лей на пожиз­нен­ное вла­де­ние вой­тов­ства­ми Малец­ким и Жоба­ков­ским (Коба­ков­ским) в Блу­ден­ской воло­сти Кобрин­ско­го зам­ка, потес­нив О.Б. Воло­ви­ча. Воло­вич мед­лил с выпол­не­ни­ем ука­за­ний, и 13 декаб­ря 1576 г. король про­сил его поторопиться[75]. На Торунь­ском сей­ме вновь обсуж­дал­ся вопрос о пра­вах на Ляхо­ви­чи. В.С. Забо­лоц­кий, чув­ствуя себя гораз­до уве­рен­нее под рукой Сте­фа­на Бато­рия, вновь под­нял вопрос о денеж­ной ком­пен­са­ции за ста­ро­ство. Я.И. Ход­ке­вич мог счи­тать­ся к тому вре­ме­ни потер­пев­шим не мень­ше Забо­лоц­ко­го. Вое­во­да вилен­ский не полу­чил жмуд­ские Бото­ки, кото­рые оста­ва­лись во вла­де­нии кн. В. Зба­раж­ско­го. Король, не имея денег в казне, что­бы выку­пить Бото­ки у Зба­раж­ско­го для Ход­ке­ви­ча, раз­ре­шил само­му Ход­ке­ви­чу выку­пить это име­ние за 2 тыс. коп гро­шей у кня­зя и запи­сать себе эту сум­му, что­бы ком­пен­си­ро­вать ее из дохо­дов име­ния. Эти две тыся­чи и весь долг Забо­лоц­ко­му раз­ре­ше­но было выпла­тить со Свис­лоц­ко­го име­ния, кото­рое так и не пере­шло в каз­ну и тем про­ще было воз­вра­ще­но Я.И. Ход­ке­ви­чу в ком­пен­са­цию его убытков[76]. Этим реше­ни­ем рас­пу­тал­ся узел про­ти­во­ре­чий меж­ду коро­лем и маг­на­та­ми и закла­ды­вал­ся еще один камень враж­ды в отно­ше­ния Забо­лоц­ко­го с Ход­ке­ви­ча­ми и Рад­зи­вил­ла­ми. Перед Полоц­ким похо­дом Я.И. Ход­ке­вич заве­щал «замок и место Ляхо­ви­чи з воло­стью и з фоль­вар­ка­ми у вое­вод­стве Новъго­род­ском лежа­чое» сво­ей жене К. Зборовской[77]. Спу­стя шесть лет после смер­ти Я.И. Ход­ке­ви­ча ста­ро­ство Ляхо­виц­кое пере­шло к мар­шал­ку зем­ско­му ВКЛ М.–К. Радзивиллу[78]. Уряд­ник лепе­со­вец­кий мог оши­бать­ся, когда в пер­вой поло­вине декаб­ря заявил в суде, что тре­бу­ет отло­жить вызов про­тив его пана, посколь­ку Забо­лоц­кий «есть при его кро­лев­ское мило­сти на сей­ме валном»[79]. Торунь­ский сейм закон­чил­ся 29 нояб­ря, но сра­зу после сей­мо­вых «при­чин» у Забо­лоц­ко­го появи­лось новое закон­ное осно­ва­ние для судеб­ной непри­кос­но­вен­но­сти: вме­сте с коро­лем он отпра­вил­ся в Гдань­скую экс­пе­ди­цию. В авгу­сте и сен­тяб­ре 1576 г. Забо­лоц­кий воз­глав­ля­ет отряд в 25 чело­век в чис­ле коро­лев­ских вен­гров, на кото­рый полу­ча­ет на коро­лев­ском дво­ре по 6 вен­гер­ских зло­тых на чело­ве­ка за месяц, и в сум­ме – 383 вен­гер­ских зло­тых 10 грошей[80]. Види­мо, это было ядро его роты в Гдань­ском похо­де. Прус­сия откры­ла для В.С. Забо­лоц­ко­го новые пер­спек­ти­вы. В при­ви­лее от 27 фев­ра­ля 1577 г. подроб­но опи­сы­вал­ся и слу­жеб­ный подвиг Вла­ди­ми­ра. Когда под Тчо­вом нем­цы под­сту­пи­ли к коро­лев­ско­му лаге­рю, В.С. Забо­лоц­кий со сво­им отря­дом бро­сил­ся в ата­ку, был ранен, но про­дол­жал сражаться[81]. Его подвиг отра­жен в «Поль­ской хро­ни­ке» И. Бельского[82]. Позд­нее король отда­вал долж­ное мос­ко­ви­ту, при­знав в нем харак­тер «не чело­ве­ка, а быка или льва»[83]. За свои подви­ги под Гдань­ском Забо­лоц­кий был награж­ден име­ни­ем и сосре­до­то­чил в сво­их руках всю волость Блуденскую[84]. В фев­ра­ле 1577 г. В.С. Забо­лоц­кий стал круп­ней­шим московитом–землевладельцем в Речи Поспо­ли­той, види­мо, за всю ее историю[85]. Это был шаг к богат­ству и сла­ве и одно­вре­мен­но оче­ред­ной вызов литов­ской раде, и преж­де все­го вла­дель­цу Кобрин­ско­го зам­ка литов­ско­му под­канц­ле­ру О.Б. Воло­ви­чу. Тот откры­то высту­пил про­тив уча­стия лит­ви­нов в Гдань­ской экс­пе­ди­ции, при­зы­вал коро­ля уси­лить гар­ни­зо­ны ливон­ских кре­по­стей и гра­ни­цы с Россией[86]. Король, конеч­но, неза­мед­ли­тель­но ком­пен­си­ро­вал под­канц­ле­ру ущерб[87]. Коро­лев­ская милость рас­про­стра­ня­лась и на людей Забо­лоц­ко­го. В Литов­скую Мет­ри­ку был зане­сен акт о награж­де­нии его слу­жеб­ни­ка М. Пет­ров­ско­го, соглас­но кото­ро­му король велел подыс­кать для шлях­ти­ча 10 влок «люд­ми осе­лых» в Вели­ком кня­же­стве Литовском[88]. Вес­ной 1577 г. Забо­лоц­кий при­ни­ма­ет реше­ние про­дать часть сво­е­го волын­ско­го име­ния. 6 апре­ля в Дуб­но в при­сут­ствии каш­те­ля­на вилен­ско­го Я.И. Ход­ке­ви­ча и вое­во­ды киев­ско­го кн. К.К. Острож­ско­го была заклю­че­на сдел­ка меж­ду ним и Язло­вец­ки­ми о про­да­же Лепе­сов­ки за 800 коп гро­шей. Себе, жене и потом­кам Вла­ди­мир Семе­но­вич остав­лял лишь Радо­шов­ку и накоп­лен­ные в амба­рах Лепе­сов­ки хлеб­ные запасы[89]. Сохра­ни­лась дар­ствен­ная запись Забо­лоц­ко­го Г. Кру­шин­ской на Радо­шов­ку. В обрыв­ке акта упо­ми­на­ют­ся про­да­жа Лепе­сов­ки – сдел­ка 6 апре­ля 1577 г., и при­ве­ден «лист даро­ва­ныи» Забо­лоц­ко­го на Радо­шов­ку – акт сдел­ки 23 апре­ля 1577 г. Име­ние пере­шло к новым вла­дель­цам. В октяб­ре 1579 г. миро­вой сдел­кой закон­чи­лась борь­ба за Радо­шов­ку меж­ду Пет­ром Кру­шин­ским и новым мужем Ган­ны П. Леским[90]. Лас­кий сохра­нял свои пози­ции на Волы­ни, несмот­ря на одер­жан­ную Забо­лоц­ким побе­ду в борь­бе за Лепе­сов­ку и Радо­шов­ку. Сво­ей побе­дой Вла­ди­ми­ру не при­шлось вос­поль­зо­вать­ся, и он без про­мед­ле­ния кон­вер­ти­ро­вал в день­ги ее пло­ды. Глав­ный резуль­тат для сирад­ско­го вое­во­ды заклю­чал­ся в том, что его могу­ще­ствен­ный про­тив­ник рети­ро­вал­ся. Это была Пир­ро­ва побе­да Забо­лоц­ко­го. Устра­нив напря­жен­ность в сво­их дав­ниш­них име­ни­ях, он более дея­тель­но вме­шал­ся в дела Вели­ко­го кня­же­ства Литов­ско­го, где еще более могу­ще­ствен­ные, чем Лас­кий, Рад­зи­вил­лы не тер­пе­ли чужа­ков, тем более – поль­зу­ю­щих­ся под­держ­кой коро­ля, избран­но­го «бра­тья­ми поля­ка­ми». В чис­ле коро­лев­ских вен­гров Вла­ди­мир Мос­ко­вит (“Wlodimae Moschovita”) вновь полу­ча­ет 12 фев­ра­ля 1579 г. жало­ва­нье на 25 кон­ни­ков. Кро­ме него, поми­мо вен­гров, полу­ча­ют воз­на­граж­де­ние за служ­бу еще двое мос­ко­ви­тов – “Agis Moschovita” и “Brectiar Moschus”, в кото­рых нетруд­но узнать Аг.В. Сарых­о­зи­на и О. Бах­ти­я­ра Измайлова[91]. Кни­га Литов­ской Мет­ри­ки № 64, в кото­рой собра­ны при­ви­леи кану­на Полоц­ко­го похо­да и лета – осе­ни 1579 г., содер­жит акты о награж­де­нии новы­ми земель­ны­ми наде­ла­ми этих трех гвар­дей­цев – В.С. Забо­лоц­ко­го, Аг.В. Сарых­о­зи­на и О. Бах­ти­я­ра Измай­ло­ва. Иван IV в сво­ем посла­нии Сте­фа­ну Бато­рию в кон­це июня 1581 г. назы­ва­ет Забо­лоц­ко­го вто­рым после кн. А.М. Курб­ско­го измен­ни­ком, при­шед­шим с коро­лем в июле – авгу­сте 1579 г. под Полоцк. Пись­мо Сте­фа­на Бато­рия Ива­ну IV от 2 авгу­ста 1581 г. под­твер­жда­ет, что “Włodzimirz” вое­вал под Полоц­ком, но, по срав­не­нию с цар­ским посла­ни­ем, сгла­жи­ва­ет его роль в заво­е­ва­ни­ях короля[92]. За воен­ные успе­хи 17 октяб­ря 1579 г. Забо­лоц­кий полу­чил траб­ское име­ние Гле­бо­ви­чей, тогда как жене Я.Я. Гле­бо­ви­ча и ее сыну Ада­му Гай­ко король обя­зал­ся пол­но­стью выпла­тить из каз­ны запи­сан­ную им на име­нии сумму[93]. Тогда же Кри­сти­на Збо­ров­ская, жена Я.И. Ход­ке­ви­ча, полу­чи­ла пред­пи­са­ние пере­дать дру­го­му коро­лев­ско­му гвар­дей­цу Г. Беке­шу Бир­шта­ны и Бир­штан­ское лесничество[94]. Эти рас­по­ря­же­ния отно­си­лись к одно­му ком­плек­су мер – насаж­де­нию став­лен­ни­ков коро­ля на ста­ро­стин­ские долж­но­сти в Вели­ком кня­же­стве Литов­ском, что, в свою оче­редь, вело к огра­ни­че­нию прав литов­ских маг­на­тов. После смер­ти Забо­лоц­ко­го эти вла­де­ния король удер­жал, не допу­стив на них лит­ви­нов, и пере­дал близ­ким Забо­лоц­ко­му полоц­ким вое­во­дам. Менее чем за месяц до сво­ей гибе­ли дер­жав­ца траб­ский В.С. Забо­лоц­кий при­об­рел пра­во «пожи­ток леп­шии учи­ни­ти, местеч­ко на воли оса­ди­ти и там тор­ги поста­но­ви­ти» в сво­ем име­нии Дерев­ная. Став осно­ва­те­лем город­ка в сво­ем зем­ском име­нии, Забо­лоц­кий достиг послед­не­го в сво­ей жиз­ни иму­ще­ствен­но­го пика[95]. Сохра­нил­ся ряд уни­каль­ных источ­ни­ков о послед­них двух днях жиз­ни Забо­лоц­ко­го. Пово­дом для воору­жен­но­го столк­но­ве­ния, разыг­рав­ше­го­ся в апре­ле 1580 г. в Вильне, послу­жи­ла сло­вес­ная пере­пал­ка Забо­лоц­ко­го с каш­те­ля­ном троц­ким. Слу­жеб­ник Забо­лоц­ко­го Ф.М. Евла­шев­ский, посвя­ща­ет вилен­ской бойне и ее послед­стви­ям 5 или 6 листов сво­е­го днев­ни­ка. Одна­ко в след­ствен­ном деле Евла­шев­ский не фигу­ри­ру­ет. По всей види­мо­сти, он соби­рал инфор­ма­цию уже post factum. Пока­за­ния сви­де­те­лей и участ­ни­ков кон­флик­та были запи­са­ны в кни­ге Вилен­ско­го грод­ско­го суда, от кото­рой до нас дошел лишь отры­вок или чер­но­вой набросок[96]. Цен­ные све­де­ния о реак­ции коро­ля, нахо­див­ше­го­ся в то вре­мя в Вильне, содер­жит крат­кая запис­ка, отправ­лен­ная им Рад­зи­вил­лу после смер­ти мос­ко­ви­та. Акты Литов­ской Мет­ри­ки отра­зи­ли обсто­я­тель­ства судеб­ной борь­бы вокруг име­ний Забо­лоц­ко­го. Не про­шли мимо этих собы­тий и мос­ков­ские послы, ста­рав­ши­е­ся выяс­нить подроб­но­сти столк­но­ве­ния для сво­е­го ста­тей­но­го спис­ка. 23 апре­ля 1580 г., в Вильне во вре­мя выез­да коро­ля с при­двор­ны­ми в город про­изо­шла раз­молв­ка моск­ви­ти­на с гет­ма­ном вели­ким Кришто­фом Радзивиллом–Перуном. Нача­лось все с того, что Забо­лоц­кий не снял перед могу­ще­ствен­ным при­двор­ным шля­пы. Рад­зи­вилл бро­сил сво­е­му оскор­би­те­лю: «Измен­ник!», – на что услы­шал ответ: «Ты сам такой!». Когда Криштоф рас­ска­зал о слу­чив­шем­ся отцу, канц­ле­ру М.Ю. Рад­зи­вил­лу, тот при­звал сына к мести[97]. Неже­ла­ние при­вет­ство­вать высо­кое госу­дар­ствен­ное лицо сня­ти­ем шля­пы было для при­двор­но­го мира Речи Поспо­ли­той гру­бым нару­ше­ни­ем эти­ке­та. Конеч­но, подоб­ное нару­ше­ние ино­гда сгла­жи­ва­лось, осо­бен­но в кру­гу зна­ю­щих друг дру­га лиц. Ф. Евла­шев­ский оправ­ды­ва­ет Забо­лоц­ко­го имен­но так, ссы­ла­ясь на его рас­се­ян­ность. Сти­му­лом для тра­ги­че­ской раз­вяз­ки пере­бран­ки Рад­зи­вил­ла с Забо­лоц­ким было сло­во «измен­ник». Это была болез­нен­ная тема не толь­ко для вое­во­ды вилен­ско­го и каш­те­ля­на троц­ко­го, но в еще боль­шей мере – для московита–перебежчика. В мос­ков­ских «наказ­ных памя­тях» и «ста­тей­ных спис­ках» вре­ме­ни Забо­лоц­кий фигу­ри­ру­ет вто­рым в ряду с «измен­ни­ка­ми» А.М. Курб­ским и Т.И. Тете­ри­ным-Пухо­вым. При этом в поли­ти­че­ской жиз­ни 1576–1580 г. Забо­лоц­кий, в отли­чие от Курб­ско­го, при­ни­мал уча­стие и был на виду. Ули­че­ния в измене Курб­ско­го, Забо­лоц­ко­го, Тете­ри­на, Бель­ско­го и др. в пись­мах царя и речах его послан­ни­ков зачи­ты­ва­лись, про­из­но­си­лись вслух, обсуж­да­лись коро­лев­ским окру­же­ни­ем, шлях­той. После вой­ны за Глуцк с Лас­ким на Забо­лоц­ко­го была нало­же­на бани­ция, в литов­ской раде о нем гово­ри­ли как об измен­ни­ке, а в 1579 г. он даже пре­рвал посоль­скую цере­мо­нию, бро­сив­шись дока­зы­вать мос­ков­ским послам, что измен­ни­ком не явля­ет­ся. На сто­роне Рад­зи­вил­лов собра­лись их сто­рон­ни­ки – рот­мист­ры и «боль­шое чис­ло сол­дат». Всю ночь с 23 на 24 апре­ля раз­ра­ба­ты­вал­ся план дей­ствий, шпи­о­ны доно­си­ли о дей­стви­ях Забо­лоц­ко­го и пред­ла­га­ли напасть на него в его посто­я­лом дво­ре, при­над­ле­жав­шем вилен­ско­му судье Яну Пол­грош­ку. Одна­ко сце­на­рий тай­ной мести Рад­зи­вил­лов не устра­и­вал. Вла­ди­мир в то же вре­мя пытал­ся дого­во­рить­ся с пана­ми рада­ми о миро­вой сдел­ке, одна­ко был уже вечер, и ему посо­ве­то­ва­ли отло­жить дело до утра. Утром 24 апре­ля 1580 г. В.С. Забо­лоц­кий соби­рал­ся на служ­бу в Пре­чи­стен­скую цер­ковь. Он напра­вил­ся на бого­слу­же­ние в окру­же­нии сво­их слуг и сослу­жив­цев. Зная о пла­нах мос­ко­ви­тов, К. Рад­зи­вилл отпра­вил­ся по ули­це от Заве­лей­ских ворот к церк­ви Свя­то­го Духа. По доро­ге к нему при­со­еди­ни­лись коро­лев­ские дво­ряне А. Поты­лиц­кий и М. Нару­ше­вич. Там уже жда­ли его пешие слу­жеб­ни­ки. В то же вре­мя кон­ни­ки сто­я­ли наго­то­ве на ули­це перед мона­сты­рем. Все­го – несколь­ко сот воору­жен­ных людей. Соглас­но Евла­шев­ско­му, когда ротмистр–московит вышел на ули­цу, заго­вор­щи­ки напра­ви­лись к нему сра­зу с трех сто­рон – от город­ских ворот, по ули­це от церк­ви и сза­ди из калит­ки. Пер­вым его настиг С. Горец­кий Яхи­мо­вич, «слу­жеб­ник» М.Ю. Радзивилла[98]. Напа­дав­шие вос­поль­зо­ва­лись фак­то­ром неожи­дан­но­сти, оттес­ни­ли слуг Забо­лоц­ко­го У.В. Сарых­о­зи­на, В.З. Жохо­ва и В.И. Буна­ка, рани­ли и изби­ли остав­ших­ся при нем мос­ко­ви­та Пути­ло и лит­ви­нов М. и В. Сла­вин­ских. Попыт­ка окру­жен­ных про­рвать­ся в дом литов­ско­го кух­ми­ст­ра С. Шеме­та не уда­лась, Вла­ди­мир был ранен выстре­лом из муш­ке­та, после чего к нему подъ­е­хал К. Рад­зи­вилл и про­го­во­рил: «Ну вот видишь, измен­ник, теперь мы кви­ты». На это про­зву­чал ответ: «Мило­сти­вый пане троц­кий, что я гово­рил, то все лгал, не вели меня уби­вать, ради Бога!». Перед тем, как уда­лить­ся, Рад­зи­вилл при­ка­зал слу­гам не доби­вать ране­но­го, но подо­спев­ший откуда–то Горец­кий то ли не знал при­ка­за, то ли полу­чил дру­гой. По Евла­шев­ско­му, Себастьян добил про­тив­ни­ка, прон­зив его пала­шом «под правą персь»[99]. На гла­зах тол­пы унес­ли тяже­ло­ра­не­но­го Забо­лоц­ко­го. Через два часа он умер. На сле­ду­ю­щий день в Вилен­ском грод­ском суде нача­лось рас­сле­до­ва­ние. Были опро­ше­ны посто­рон­ние сви­де­те­ли, затем сто­ро­на потер­пев­ше­го и, нако­нец, сви­де­те­ли Рад­зи­вил­ла. Коро­лев­ско­му дво­ря­ни­ну У. Сарых­о­зи­ну было пред­ло­же­но высту­пить в роли коро­лев­ско­го про­ку­ро­ра ( С. Горец­кий-Яхи­мо­вич, начав­ший стыч­ку и нанес­ший Вла­ди­ми­ру роко­вой удар, понес, види­мо, уме­рен­ное нака­за­ние. Его имя позд­нее встре­ча­ет­ся в грод­ских акто­вых кни­гах Вилен­ско­го пове­та. Сте­фан Бато­рий в совер­ше­нии убий­ства заоч­но обви­нил Рад­зи­вил­ла. Когда 25 апре­ля пред­ста­ви­те­ли каш­те­ля­на троц­ко­го писарь зем­ский мен­ский С. Глад­кий и коро­лев­ский сек­ре­тарь И. Пельг­жи­мов­ский яви­лись в суд, они не отри­ца­ли и так извест­но­го всем. По их сло­вам, Забо­лоц­кий при коро­ле нанес оскорб­ле­ние все­му роду Рад­зи­вил­лов в лице каш­те­ля­на троцкого[100]. В сохра­нив­шем­ся посла­нии Сте­фа­на Бато­рия К. Рад­зи­вил­лу, в кото­ром, поми­мо обви­не­ния Рад­зи­вил­ла в убий­стве коро­лев­ско­го шам­бе­ла­на, содер­жит­ся панегирик–эпитафия Заболоцкому[101]. Види­мо, этой эпи­та­фи­ей (не счи­тая слов обра­ще­ния коро­ля к К. Рад­зи­вил­лу) долж­но было быть укра­ше­но над­гро­бие В.С. Забо­лоц­ко­го. Король под­чер­ки­ва­ет, что В.С. Забо­лоц­кий – шлях­тич. Обос­но­ва­ние того, что убит мос­ко­вит «по рож­де­нию», но шлях­тич по пра­вам и заслу­гам, при­да­ло делу ту остро­ту, кото­рую под­черк­нул Сте­фан Бато­рий, лишая К. Рад­зи­вил­ла и его слу­жеб­ни­ков воз­мож­но­го судеб­но­го оправдания[102]. Впро­чем, после Вели­ко­луц­ко­го и Псков­ско­го похо­дов от коро­лев­ской неми­ло­сти к гет­ма­ну не оста­лось и сле­да. Мож­но пред­по­ло­жить, что с убий­ством Забо­лоц­ко­го свя­зан гром­кий про­цесс по делу о госу­дар­ствен­ной измене род­ствен­ни­ка Рад­зи­вил­ла, Г.Ю. Ости­ка. О его каз­ни Евла­шев­ский сооб­ща­ет сра­зу после рас­ска­за об убий­стве Забо­лоц­ко­го, хотя и не гово­рит о том, насколь­ко эти два собы­тия взаимосвязаны[103]. Ости­ки были даль­ни­ми род­ствен­ни­ка­ми Рад­зи­вил­лов. В уст­ных бесе­дах с цар­ским послан­ни­ком Л. Ново­силь­це­вым, запи­сан­ных им и отправ­лен­ных в Моск­ву 21 фев­ра­ля 1576 г., Гри­го­рий Остик пред­ла­гал Ива­ну Гроз­но­му помощь его сто­рон­ни­ков в Лит­ве в обмен на Бельск и Ковель кн. А.М. Курб­ско­го, а так­же долж­ность гет­ма­на двор­но­го, на то вре­мя заня­тую сыном вое­во­ды вилен­ско­го К. Радзивиллом–Перуном[104]. Этот сепа­рат­ный про­ект Ости­ков был наце­лен про­тив литов­ско­го канц­ле­ра и его сына, одна­ко уже в мар­те 1576 г. Г.Ю. Остик и М.Ю. Рад­зи­вилл сов­мест­но обра­ти­лись к царю, пред­ло­жив ему усло­вия вступ­ле­ния на литов­ский трон. Рас­крыть­ся эти пла­ны мог­ли уже в фев­ра­ле – мар­те 1576 г., что и при­ве­ло к зами­ре­нию меж­ду Ости­ка­ми и Радзивиллами[105]. А четы­ре года спу­стя «изме­на» Ости­ка неожи­дан­но полу­чи­ла широ­кую оглас­ку. В июне 1580 г. его слу­га ули­чил сво­е­го пана в тай­ных пере­го­во­рах с послан­ни­ком царя Гри­го­ри­ем Нащо­ки­ным. Остик, неко­гда поку­сив­ший­ся на пост К. Рад­зи­вил­ла, был раз­об­ла­чен отцом про­ви­нив­ше­го­ся гетмана[106]. Смерть Забо­лоц­ко­го повлек­ла за собой раз­дел его име­ний. Неза­дол­го до вилен­ской бой­ни на коро­лев­скую служ­бу пере­шел полоц­кий плен­ник кн. В.И. Теля­тев­ский, жена­тый на сест­ре Забо­лоц­ко­го Авдо­тье. Вско­ре после смер­ти Забо­лоц­ко­го, 10 мая 1580 г. король под­пи­сы­ва­ет Теля­тев­ско­му при­ви­лей на часть име­ний уби­то­го. Дру­гие части име­ний Забо­лоц­ко­го в тот же день были пере­да­ны Л.Т. Третьякову–Ракову, П.И. Волын­ско­му, М.И. Ржев­ско­му. Огром­ны­ми фоль­вар­ка­ми Блуд­но в Кобрин­ской дер­жа­ве и Дерев­ная в Сло­ним­ском пове­те завла­дел уряд­ник коро­лев­ской Комо­ры, ста­ро­ста ланц­ко­рон­ский Фран­циск Весе­лин­ский, кото­рый, как и Забо­лоц­кий, слу­жил Сте­фа­ну Бато­рию еще в Тран­силь­ва­нии. Дер­жа­ву Бир­штан­скую с дво­ра­ми Бир­шта­ны и Пре­ны, местеч­ка­ми и села­ми, а так­же лес­ни­че­ство Бир­штан­ское король пере­дал в дер­жа­ние сво­им вен­гер­ским рот­мист­рам бра­тьям Кас­па­ру и Габ­ри­э­лю Беке­шам «с Кор­ня­ту». Таким обра­зом, король целе­на­прав­лен­но рас­пре­де­лял зем­лю Забо­лоц­ко­го меж­ду его сооте­че­ствен­ни­ка­ми и сво­и­ми вен­гер­ски­ми слу­га­ми. В.С. Забо­лоц­кий обза­вел­ся в Речи Поспо­ли­той слу­жеб­ни­ка­ми, уряд­ни­ка­ми, пове­рен­ны­ми, бояра­ми, под­дан­ны­ми и челя­дью. В его сви­те было нема­ло пере­беж­чи­ков из Рос­сии. Едва ли не пер­вым его слу­жеб­ни­ком в источ­ни­ках высту­па­ет уряд­ник сло­ним­ско­го име­ния, а затем лепе­со­вец­кий Иван по про­зви­щу Греш­ный – воз­мож­но, московит[107]. В 1563–1564 гг. Забо­лоц­кий воз­глав­лял роту пре­иму­ще­ствен­но мос­ко­ви­тов, кото­рая путе­ше­ство­ва­ла вме­сте с ним меж­ду Тран­силь­ва­ни­ей и ВКЛ. В 1567 г. инте­ре­сы Забо­лоц­ко­го в Кре­ме­нец­ком грод­ском суде защи­ща­ет мос­ко­вит П.В. Остафьев–Вороновецкий, в буду­щем – слу­жеб­ник и юрист кн. А.М. Курб­ско­го. По сооб­ще­нию ста­тей­но­го спис­ка 1571 г., во вре­мя оса­ды Забо­лоц­ким Глуц­ка из руч­ни­цы был ранен в руку его слу­жеб­ник Е.В. Бутур­лин . К кон­цу XVI в. он вер­нет­ся в Россию[108]. Уряд­ни­ком ляхо­виц­ким был сын бояр­ский М. Зве­рев, о мос­ков­ском про­ис­хож­де­нии кото­ро­го знал Ф.М. Евла­шев­ский. Мему­а­рист молит­вен­но вспо­ми­на­ет какое–то пред­смерт­ное пре­ступ­ле­ние Миха­и­ла, совер­шен­ное вско­ре после смер­ти его пана. Он был пове­шен осе­нью 1580 г. во вре­мя похо­да отря­да Ф. Кми­ты на Смо­ленск – воз­мож­но, по подо­зре­нию в измене в поль­зу царя Ива­на. В момент напа­де­ния отря­да Рад­зи­вил­ла Вла­ди­ми­ра сопро­вож­да­ли слу­ги и дру­зья – жмуд­ский дер­жа­тель В.З. Жохов, кре­ме­нец­кий зем­ле­вла­де­лец В.И. Бунак, Пути­ло (воз­мож­но, сло­ним­ский слу­га). Изве­стен сло­ним­ский «боярин» моск­ви­тин Игна­тий, вла­дев­ший зем­ля­ми в име­нии Забо­лоц­ко­го. Лит­ви­ны и поля­ки в его окру­же­нии – это уряд­ник Лепе­сов­ки Ф. Глад­кий, герой Гдань­ской вой­ны М. Пет­ров­ский, судеб­ный пове­рен­ный М. Зен­ко­вич, вилен­ские шлях­ти­чи М. и В. Сла­вин­ские, хло­пец Криштоф и др. Еще один слу­жеб­ник В.С. Забо­лоц­ко­го – талант­ли­вый писа­тель ново­груд­ский шлях­тич Ф.М. Евла­шев­ский, сын ляхо­виц­ко­го пра­во­слав­но­го свя­щен­ни­ка Миха­и­ла Лево­но­ви­ча и Федо­ры Око­лов­ны Никифорович[109]. О дру­зьях В.С. Забо­лоц­ко­го судить труд­нее, чем о слу­гах. Види­мо, к их чис­лу мож­но отне­сти Сарых­о­зи­ных. С Аги­шем его объ­еди­ня­ла служ­ба в коро­лев­ской гвар­дии Сте­фа­на Бато­рия. Агиш и Умар Сарых­о­зи­ны, а так­же Т.И. Тете­рин про­сла­ви­лись в Избор­ской аван­тю­ре 1569 г. и, веро­ят­но, какое–то вре­мя состав­ля­ли один круг мос­ко­ви­тов, свя­зан­ный с Курб­ским и Забо­лоц­ким. Бли­зость волын­ских име­ний и сов­мест­ная служ­ба в коро­лев­ской гвар­дии Сте­фа­на Бато­рия мог­ла сбли­зить Вла­ди­ми­ра Забо­лоц­ко­го с мос­ко­ви­том Оста­фи­ем Бах­ти­я­ром Измай­ло­вым. Каки­ми были отно­ше­ния Забо­лоц­ко­го с Курб­ским? Вряд ли слу­жеб­ны­ми. Нера­вен­ство меж­ду ними было остав­ле­но в мос­ков­ском про­шлом. Мож­но пред­по­ло­жить, что меж­ду ними при­сут­ство­ва­ли друж­ба и кон­ку­рен­ция за вли­я­ние при дво­ре. Они оба были ста­ро­ста­ми, то есть зани­ма­ли выс­шие из доступ­ных мос­ко­ви­там госу­дар­ствен­ные долж­но­сти в Короне и Лит­ве. Оба – коро­лев­ские дво­ряне, выра­жав­шие свою пре­дан­ность короне, поми­мо про­че­го, исполь­зо­ва­ни­ем поль­ско­го и латы­ни на пись­ме. При этом Забо­лоц­кий, как и Курб­ский в под­пи­си “Andrej Kurpski”, выра­зи­тель­но поло­ни­зи­ру­ет свою фами­лию: “Włodymierz Zabłoczky”. Оба с энту­зи­аз­мом вос­при­ня­ли идею лиги хри­сти­ан­ских госу­дарств про­тив Тур­ции и почти одно­вре­мен­но, хотя, веро­ят­но, порознь, вели пере­го­во­ры об этом с абба­том Циром. Оба нашли опе­ку­на и дру­га в лице киев­ско­го вое­во­ды кн. К.К. Острож­ско­го. Сле­ду­ет, одна­ко, отме­тить, что про­тив­ни­ки Забо­лоц­ко­го кн. Ю.Ю. Слуц­кий и Я.И. Ход­ке­вич были в хоро­ших отно­ше­ни­ях с Курб­ским. Мно­го­об­раз­ные сви­де­тель­ства поз­во­ля­ют по кру­пи­цам вос­ста­но­вить евро­пей­ский жиз­нен­ный опыт знат­но­го мос­ко­ви­та, уви­деть в его карьер­ном досье про­дви­же­ние к той соци­аль­ной вер­шине, кото­рая была дости­жи­ма для пере­беж­чи­ка-мос­ко­ви­та. В дея­тель­но­сти В.С. Забо­лоц­ко­го соче­та­ют­ся реши­тель­ность и авантюризм,планомерное накоп­ле­ние коро­лев­ских ста­роств и уме­ние вос­поль­зо­вать­ся бла­го­при­ят­ным сте­че­ни­ем обсто­я­тельств. Раз­мер его вла­де­ний в прав­ле­ние Сте­фа­на Бато­рия дости­га­ет и даже пре­вы­ша­ет круп­ней­шие име­ния мос­ко­ви­тов на коро­лев­ской служ­бе. Несмот­ря на бое­вую хариз­му кн. А.М. Курб­ско­го, В.С. Забо­лоц­ко­го мож­но счи­тать наи­бо­лее успеш­ным рот­мист­ром из рос­сий­ских эми­гран­тов сво­е­го вре­ме­ни, что по досто­ин­ству оце­ни­ли все три коро­ля, в прав­ле­ние кото­рых он бывал в Речи Поспо­ли­той. И вме­сте с тем в его обра­зе, сло­жив­шем­ся в вос­при­я­тии поль­ско-литов­ской зна­ти, соеди­не­ны те пред­став­ле­ния о «мос­ко­ви­те» вре­мен Ливон­ской вой­ны, кото­рые ска­за­лись на его инте­гра­ции в поль­ско-литов­ское обще­ство и пря­мо или кос­вен­но при­ве­ли его жизнь к тра­ги­че­ской раз­вяз­ке. Примечания: >

* Еру­са­лим­ский Кон­стан­тин Юрье­вич, кан­ди­дат исто­ри­че­ских наук, доцент кафед­ры исто­рии и тео­рии куль­ту­ры РГГУ.

[1] Зимин А.А. Состав Бояр­ской думы в XV–XVI веках // АЕ за 1957 год. М., 1958. С. 48, 63; Весе­лов­ский С.Б. Иссле­до­ва­ния по исто­рии оприч­ни­ны. М., 1963. С. 383; Kleimola A.M. Patterns of Duma Recruitment, 1505–1550 // Essays in Honor of A.A. Zimin. Columbus, Ohio, 1985. P. 251, 252; Кузь­мин А.В. Фами­лии, поте­ряв­шие кня­же­ский титул в XIV – пер­вой тре­ти XV в. (Ч. 1: Все­во­лож Забо­лоц­кие, Волын­ские, Липя­ти­ны) // Гер­ме­нев­ти­ка древ­не­рус­ской лите­ра­ту­ры. М., 2004. Сб. 11. С. 703–718.

[2] Тысяч­ная кни­га 1550 г. и Дво­ро­вая тет­радь 50‑х годов XVI в. М.; Л., 1950. С. 76, 138.

[3] Опи­си цар­ско­го архи­ва XVI века и архи­ва Посоль­ско­го при­ка­за 1614 года. М., 1960. С. 41; Госу­дар­ствен­ный архив Рос­сии XVI сто­ле­тия. Опыт рекон­струк­ции. Ч. 1. М., 1978. С. 90.

[4] РГА­ДА. Ф. 78 (Сно­ше­ния Рос­сии с рим­ски­ми папа­ми). Оп. 1. Кн. 1. Л. 276 об.

[5] Родо­слов­ная кни­га кня­зей и дво­рян рос­сий­ских и выез­жих... (Бар­хат­ная кни­га). Ч. 2. М., 1787. С. 45; Памят­ни­ки исто­рии рус­ско­го слу­жи­ло­го сосло­вия / сост. А.В. Анто­нов. М., 2011. С. 107–108.

[6] Весе­лов­ский С.Б. Указ. соч. С. 383–384; Prince A.M. Kurbsky«s History of Ivan IV / ed. with a transl. and notes by J.L.I. Fennell. Cambridge, 1965. P. 220. См. так­же: Еру­са­лим­ский К.Ю. Сбор­ник Курб­ско­го: Иссле­до­ва­ние книж­ной куль­ту­ры. Т. 2. М., 2009 (далее – СК и номер листа источ­ни­ка). С. 217 (л. 99 об.).

[7] Жизнь кня­зя Андрея Михай­ло­ви­ча Курб­ско­го в Лит­ве и на Волы­ни: Акты, издан­ные вре­мен­ною комис­си­ею, высо­чай­ше учре­жден­ною при киев­ском воен­ном, подоль­ском и волын­ском гене­рал-губер­на­то­ре. Т. 2. Киев, 1849 (далее – ЖКЛВ). С. 243. Прим. 37.

[8] Скрын­ни­ков Р.Г. Нача­ло оприч­ни­ны. Л., 1966. С. 170.

[9] Тысяч­ная кни­га... С. 138.

[10] Госу­дар­ствен­ный архив... Ч. 3. М., 1978. С. 484–485.

[11] Зимин А.А. Оприч­ни­на. М., 2001. С. 83.

[12] Свя­жын­скi У.М. Гi<старычныя запiскi Ф. Еўла­шоўска­га. Мiнск, 1990. С. 106.

[13] Biblioteka XX Czartoryskich w Krakowie (далее – BCz). Rkps 1662. S. 412 (каран­даш­ная пагинация).

[14] Акты изда­ва­е­мые Вилен­скою < комис­си­ею. Т. 22. Виль­на, 1895. (далее – АВАК-22). С. 26–27, 70–71. < комис­си­ею. Т. 22. Виль­на, 1895. (далее – АВАК-22). С. 26–27, 70–71. <Архео­гра­фи­че­скою< комис­си­ею. Т. 22. Виль­на, 1895. (далее – АВАК-22). С. 26–27, 70–71.

[15] РГА­ДА. Ф. 389 (Литов­ская Мет­ри­ка). Оп. 1 (далее – ЛМ). Д. 73. Л. 343–343 об., то же: ЛМ-74. Л. 224–224 об.

[16] BCz. TN. Rkps 72. S. 289; Rkps 2463. S. 240.

[17] BCz. TN. Rkps 72. S. 319; Rkps 2463. S. 242.

[18] Archiwum Główne Akt Dawnych w Warszawie. Archiwum Skarbu Koronnego. Dz. I. Rachunki Królewskie. Sygn. 187. K. 30, 34, 91v. Дати­ров­ка пер­вых двух запи­сей согла­су­ет­ся с сосед­ни­ми запи­ся­ми в деле, отно­ся­щи­ми­ся к 1563 г. (см.: Ibid. K<. 3–4, 6, 9, 11, 14, 16, 19, 24, 34v< и сл.).

[19] ЛМ-73. Л. 343–343 об., то же: ЛМ-74. Л. 224–224 об.

[20] ЛМ-37. Л. 329, 587 об.–588; Цен­траль­ний дер­жав­ний iсто­рич­ний архів Украï­ни у м. Києві (далее – ЦДIА­УК). Ф. 21 (Кре­ме­не­ць­кий гродсь­кий суд). Оп. 1. Спр. 9. Арк. 116 зв.–117 зв.

[21] Свя­жын­скi У.М. Указ. соч. С. 93.

[22] ЛМ-54. Л. 59–59 об.

[23] ЛМ-267. Л. 228–229 об.; ЛМ-266. Л. 89 об.–91.

[24] ЦДI<АУК. Ф. 1 (Скарб корон­ний). Оп. 1. Спр. 2. Арк. 334–359 зв., здесь л. 345 об.

[25] ЖКЛВ‑2. С. 247–248, 250, 252–254.

[26] Собо­лев Л.В. Князь К.-В. Острож­ский как лидер «рус­ско­го наро­да» Речи Поспо­ли­той. Дисс.... канд. ист. наук. М., 2002. С. 115–116.

[27] Там же. С. 250.

[28] AGAD. ASK. Dz. II. Rachunki Sejmowe. Sygn. 22. K. 68v–70v.

[29] ЛМ-47. Л. 104–105; ЛМ-265. Л. 68 об.–69 об.; ЛМ-266. Л. 75 об.–76; ЛМ-268. Л. 238–240 об.

[30] ЛМ-266. Л. 94.

[31] ЛМ-265. Л. 94 об.–95, 189–189 об.

[32] Archiwum książąt Lubartowiczów Sanguszków w Sławucie. T. 7. Lwów, 1910. (далее – AS‑7). S. 156–157; Януш­кевiч А. <Вялi­кае <Княст­ва Лi<тоўскае i Iнфлянц­кая <вайна1558–1570 гг. Мi<нск, 2007. С. 189. [33] AS‑7. S. 166–167, 169–170, 172–176. [34] Bodniak S. Z wyprawy radoszkowickiej na Moskwę w roku 1567/68 // Ateneum Wileńskie. 1930. R. 7. Z. 3–4. S. 80>5–806; Хорош­ке­вич А.Л. <Рос­сия в систе­ме меж­ду­на­род­ных отно­ше­ний сере­ди­ны XVI в. М., 2003. <С. 485. С. Бод­няк видит во «Вла­ди­ми­ре» кня­зя Вла­ди­ми­ра Андре­еви­ча Ста­риц­ко­го. Это пред­по­ло­же­ние, выска­зан­ное, впро­чем, в очень осто­рож­ной фор­ме, неве­ро­ят­но. А.Л. Хорош­ке­вич вслед за С. Бод­ня­ком упо­ми­на­ет «Вла­ди­ми­ра», никак его не иден­ти­фи­ци­руя. На мой взгляд, мос­ко­вит-рот­мистр с таким име­нем в поль­ско-литов­ском вой­ске 1560‑х гг. не может быть кем-то иным, кро­ме В.С. Заболоцкого.

[35] ЛМ-58. Л. 58 об.

[36] ЛМ-265. Л. 107 об.–108 об.

[37] Lietuvos Metrika. Knyga Nr. 531 (1567–1569). Viešųjų reikalų knyga 9. Vilnius, 2001. С. 43, 45; Януш­кевiч А. Указ. соч. С. 262–265.

[38] ЦДIА­УК. Ф. 21. Оп. 1. Спр. 11. Арк. 120–120 зв., Арк. 134 зв.–135 зв. Дан­ное дело мне было не доступ­но. Поль­зу­юсь внут­рен­ней опи­сью и кон­спек­та­ми И. Тесленко.

[39] ЛМ-50. Л. 175 об.–176, то же: ЛМ-266. Л. 246 об.–247.

[40] ЛМ-266. Л. 291–291 об.

[41] ЛМ-265. Л. 182–183.

[42] Jaroszewicz J. Obraz Litwy pod względem jej cywilizacji. T. 2. Wilna, 1844. S. 186–189; Auerbach I. Andrej Michajlovič Kurbskij: Leben in osteuropäischen Adelsgesellschaften des 16. Jahrhunderts. München, 1985. S. 132. Anm. 127.

[43] ЛМ-73. Л. 341 об.–343 (sic, здесь ошиб­ка в паги­на­ции), то же: ЛМ-74. Л. 224.

[44]Л‑48. Л. 356 об.–358; ЛМ-52. Л. 127–128; AGAD. ASK. Dz. I. Księgi poborowe. Sygn. 64. K. 127.

[45] BCz. TN. Rkps 79. S. 549–552; Rkps 2463. T. II. S. 247.

[46] Lietuvos Metrika. Knyga Nr. 532 (1569–1571). Viešujų reikalų knyga 10. Vilnius, 2001. P. 82–83; AGAD. Zb. dok. perg. Sygn. 8745. S. 1.

[47] ЛМ< ‑54. Л . 63–73 об.; ЛМ ‑57. Л . 15 об.–18 об.; ЛМ-63. Л. 142–143 об. См. так­же: Лап­по И.И. Вели­кое Кня­же­ство Литов­ское за вре­мя от заклю­че­ния Люб­лин­ской унии до смер­ти Сте­фа­на Бато­рия (1569–1586). Опыт иссле­до­ва­ния поли­ти­че­ско­го и обще­ствен­но­го строя. Т. 1. СПб., 1901. С. 272.

[48] Lietuvos Metrika. Knyga Nr. 532... Р. 82–83, 85; Януш­кевiч А. Указ. соч. С. 189.

[49] Лурье Я.С. Доне­се­ния аген­та импе­ра­то­ра Мак­си­ми­ли­а­на II абба­та Цира о пере­го­во­рах с A.M. Курб­ским в 1569 году: (По мате­ри­а­лам Вен­ско­го архи­ва) // АЕ за 1957 год. М., 1958. С. 456–457; Акты Запад­ной Рос­сии. Т. 3. СПб., 1848. С. 151.

[50] Сбор­ник Импе­ра­тор­ско­го Рус­ско­го Исто­ри­че­ско­го Обще­ства. Т. 71. СПб., 1892 (далее – СИРИО-71). С. 806.

[51] ЖКЛВ‑2. С. 256.

[52] ЦДI АУК. Ф. 21. Оп. 1. Спр. 13. Арк. 1–1 зв. Обры­вок акта.

[53] ЛМ-49. Л. 73 об.–76.

[54] ЛМ-266. Л. 379 об.–381.

[55] ЛМ-55. Л. 24 об.–25 об.

[56] ЛМ-265. Л. 306 об.–307 об.; ЛМ-266. Л. 421–421 об.

[57] ЛМ-58. Л. 58 об.

[58] СИРИО-71. С. 807.

[59] AGAD. AR. Dz. V. Sygn. 2044. S. 65–67.

[60] Jerusalimski K. Rosyjska emigracja w Rzeczypospolitej w drugiej połowie XVI w.: nowe problemy, źródła, interpretacje // Кан­струк­цыя i дэкан­струк­цыя< Вялiка­га княст­ва Лi<тоўскага: Мат­э­ры­я­лы мiж­на­род­най <наву­ко­вай кан­фер­эн­цыi, Грод­на, 23–25 красавi<ка 2004 г. Мi<нск , 2007. С. 155–157.

[61] <ЛМ ‑58. Л. 58 об., то же: ЛМ-63. Л. 142–143 об.

[62] Stryjkowski M. Kronika Polska, Litewska, Żmόdzka i wszystkiej Rusi. T. 2. Warszawa, 1846. S<. 451; Памят­ни­ки исто­рии Восточ­ной Евро­пы: Источ­ни­ки XV-XVII вв. Т. 7. Посоль­ская кни­га по свя­зям Рос­сии с Поль­шей (1575 ‑1576 гг.). М., 2004 (далее – ПИВЕ‑7). С. 27.

[63] Лап­по И.И. Вели­кое Кня­же­ство Литов­ское... Т. 1. С. 272.

[64] Свя­жын­скi У.М. Указ. соч. С. 96.

[65] AGAD. Zespół 1 (Zbiór dokumentów pergaminowych). Sygn. 8745. K. 1–1v; ЛМ-57. Л. 15 об.–18 об. Бла­го­да­рю А.В. Каза­ко­ва, обра­тив­ше­го мое вни­ма­ние на ори­ги­нал из Архи­ва древ­них актов в Вар­ша­ве. См. так­же: ЛМ-63. Л. 142 об.

[66] Biblioteka PAN. Rkps 355. S. 69. Пись­мо напи­са­но в Вильне 5 мая, веро­ят­но, 1576 г. Одна­ко эта дати­ров­ка нуж­да­ет­ся в допол­ни­тель­ном обос­но­ва­нии. См. так­же: Grala H. „Ex Moschouia ortum habent“. Uwagi o sfragistyce i heraldyce uchodźców moskiewskich // Rocznik Polskiego Towarzystwa Heraldycznego. Nowej Serii. Warszawa, 1999. T. 4 (15). S. 106. Przyp. 28. Рабо­ту с тек­стом пись­ма облег­чил Л.В. Собо­лев, за что выра­жаю кол­ле­ге глу­бо­кую благодарность.

[67] Архео­гра­фи­че­ский сбор­ник доку­мен­тов, отно­ся­щих­ся к исто­рии Севе­ро-Запад­ной Руси. Т. 4. Виль­на, 1867. С. 23–24.

[68] ЦДIА­УК. Ф. 21. Оп. 1. Спр. 19. Арк. 55 зв.–56, 66–66 зв., 88–89 зв., 90 зв.–91, 104 зв., 115, 148–148 зв.

[69] ЦДIА­УК. Ф. 22. Оп. 1. Спр. 5. Арк. 34 зв.; Спр. 7. Арк. 114 зв.

[70] ЦДIА­УК. Ф. 21. Оп. 1. Спр. 19. Арк. 56–57, 66–66 зв.

[71] Там же. Арк. 86.; ЖКЛВ‑2. С. 259–262.

[72] ЛМ-194. Л. 88–91 об. (29 авгу­ста 1576 г.); ЦДIА­УК. Ф. 21. Оп. 1. Спр. 19. Арк. 116, 136–136 зв., 143–143 зв., 150.

[73] ЛМ-58. Л. 14–14 об.

[74] AGAD. ASK. Dz. III. Rachunki nadworne. Sygn. 3. K<. 30–31v, здесь л. 31 об.

[75] ЛМ-58. Л. 58–59 об., 111 об.–113 об., 139–139 об.; ЛМ-63. Л. 116–116 об.

[76] ЛМ-63. Л. 142–143 об.

[77] ЛМ-64. Л. 22 об.–26.

[78] ЛМ-275. Л. 417 об.–420.

[79] ЦДI АУК. Ф. 21. Оп. 1. Спр. 19. Арк. 150.

[80] Rationes curiae Stephani Báthory regis Poloniae. Historiam Hungariae et Transylvaniae illustrantes (1576–1586). Budapest<, 1918 (далее – RCSBRP). P. 21.

[81] ЛМ-58. Л. 231–232, то же: ЛМ-63. Л. 151–152.

[82] Bielski M. Kronika Polska. Sanok, 1856. S. 1399–1400.

[83] BCz. Rkps 1662. S. 412 (с. 406 пер­во­на­чаль­ной пагинации).

[84] ЛМ-58. Л. 231–232, то же: ЛМ-63. Л. 151–152; ЛМ-73. Л. 339 об.–340, то же: ЛМ-74. Л. 222–222 об.

[85] Ковель­ские и упит­ские вла­де­ния кн. А.М. Курб­ско­го были в сум­ме почти в два раза мень­ше одно­го блу­ден­ско­го име­ния В.С. Забо­лоц­ко­го. Леген­да о ска­зоч­ном земель­ном наде­ле в 700 вл., полу­чен­ном Д.И. Бель­ским в 1581 г., была, по всей види­мо­сти, дипло­ма­ти­че­ской улов­кой, кото­рой вос­поль­зо­вал­ся Сте­фан Бато­рий и его окру­же­ние, что­бы ока­зать дав­ле­ние на мос­ков­ское посоль­ство. См.: Еру­са­лим­ский К.Ю. Ливон­ская вой­на и мос­ков­ские эми­гран­ты в Речи Поспо­ли­той // ОИ. 2006. № 3. С. 79.

[86] AGAD. AR. Dz. V<. Sygn. 17959. S. 171–174, осо­бен­но с. 172. [87] ЛМ-63. Л. 162–167; ЛМ-58. Л. 158 об.–163 об. [88] ЛМ-61. Л. 74. [89] ЛМ-216. Л. 102–102 об., 102 об.–104 об.; ЦДIА­УК. Ф. 21. Оп. 1. Спр. 19. Арк. 18–18 зв.; Спр. 21. Арк. 6; ЖКЛВ‑2. С. 262–267. [90] ЦДIА­УК. Ф. 22. Оп. 1. Спр. 5. Арк. 34–35 зв.; Спр. 7. Арк. 107 зв.–108 зв.; ЛМ-216. Л. 161 об.–162; ЛМ-58. Л. 58–59 об.; Собчук.Д. Укра­ин­ская шлях­та рус­ско­го про­ис­хож­де­ния вто­рой на юге Волы­ни во вто­рой поло­вине XVI – пер­вой поло­вине XVII вв. // Исто­ри­че­ская гене­а­ло­гия. Ека­те­рин­бург; Париж, 1994. Вып. 4. С. 67–70. [91] RCSBRP. P. 81–82. [92] Днев­ник послед­не­го похо­да Сте­фа­на Бато­рия на Рос­сию (оса­да Пско­ва) и дипло­ма­ти­че­ская пере­пис­ка того вре­ме­ни, отно­ся­ща­я­ся глав­ным обра­зом к заклю­че­нию Заполь­ско­го мира (1581–1582 г.). СПб., 1867. С. 259, 320. [93] ЛМ-64. Л. 258. [94] ЛМ-64. Л. 258, 290–291 об. [95] Там же. Л. 253–253 об. [96] BCz. Rkps 2242. S. 387–394. [97] Свя­жын­скi У.М. Указ. соч. С. 103; BCz. Rkps 2242. S. 392. [98]BCz. Rkps 2242. S. 388. Выска­зан­ное нами ранее мне­ние о том, что в убий­стве при­ни­мал уча­стие князь Ю.Б. Корец­кий, оши­боч­но. Ср.: Еру­са­лим­ский К.Ю. Ливон­ская вой­на... С. 76; Свя­жын­скi У.М. Указ. соч. С. 104. [99] BCz. Rkps 2242. S. 389–390, 393; Свя­жынск em>i У.М. Указ. соч. С. 104.

[100] РГА­ДА. Ф. 79 (Сно­ше­ния Рос­сии с Поль­шей). Оп. 1. Кн. 11. Л. 347, 393; Яко­вен­ко Н.М. Украïнсь­ка шлях­та з кiн­ця XIV до сере­ди­ни XVII ст. (Волинь i Цен­траль­на Украï­на). Киïв, 1993. С. 285.

[101] BCz. Rkps 1662. S. 412 (каран­даш­ная пагинация).

[102] Бла­го­да­рю за кон­суль­та­цию д‑ра М. Яницкого.

[103] Свя­жын­скi У.М. Указ. соч. С. 106.

[104] ПИВЕ‑7. С. 104.

[105] Floria B. Magnateria litewska a Rosja w czasie drugiego bezkrólewia // Odrodzenie i Reformacja w Polsce. T. 22. Warszawa, 1977. S. 154–157.

[106] Ferenc M. Mikołaj Radziwiłł “Rudy” (ok. 1515–1584): Działalność polityczna i wojskowa. Kraków, 2008. S. 593–594.

[107] АВАК-22. С. 26–27; ЖКЛВ‑2. С. 245–246.

[108] СИРИО-71. С. 807; НИОР РГБ. Ф. 256 (Н.П. Румян­цев). № 349. Л. 200 об. (сооб­ще­но А.В. Кузь­ми­ным). Инте­рес­но, что в бояр­ско-дво­рян­ском мар­ти­ро­ло­ге «Исто­рии» Курб­ский гово­рит о гибе­ли Бутур­ли­ных в тер­рор Ива­на IV сра­зу после сооб­ще­ния о гоне­ни­ях на Забо­лоц­ких (СК. Л. 99 об). А в сино­ди­ке опаль­ных погиб­ши­ми по делу Вла­ди­ми­ра Ста­риц­ко­го чис­лят­ся под­ряд Бог­дан Забо­лоц­кий и Сте­фан Бутур­лин (Скрын­ни­ков Р.Г. Цар­ство тер­ро­ра. СПб., 1992. С. 535).

[109] ЛМ-38. Л. 316–317 об.; ЛМ-52. Л. 127; ЛМ-263. Л. 138; ЛМ-265. Л. 182 об. и др.

Опубл.: Еру­са­лим­ский К.Ю. Мос­ков­ский боярич, литов­ский ста­ро­ста, коро­лев­ский слу­га: Евро­пей­ская карье­ра В.С. Забо­лоц­ко­го / К.Ю. Еру­са­лим­ский // Рос­сий­ская исто­рия. 2011. № 4. С. 88–102.

1. Родо­слов­ные мате­ри­а­лы // ПСРЛ. М., 2000. Т. 24. С. 230.[↩]
2. Кис­лов­ская З.М., Кис­лов­ской В.С. Кис­лов­ские // Кашин­ский гене­а­ло­ги­че­ский сбор­ник. М., 2008. С. 247, 315–316 (со ссыл­кой на РГА­ДА. Ф. 1293. Оп. 1. Д. 14. Л. 52–73).[↩]
3. Наза­ров В. Д. Разыс­ка­ния... С. 37.[↩]
4. ПСРЛ. Т. 25. С. 245.[↩]
5. ПСРЛ. СПб., 1913. Т. 18. С. 168; Т. 25. С. 247.[↩]
6. ДДГ. С. 49. — См. так­же: АСЭИ. Т. 1. № 54.[↩]
7. ДДГ. № 24. С. 64.[↩]
8. См. заме­ча­ние С. М. Соло­вье­ва о насле­до­ва­нии кня­зя Васи­лия Яро­сла­ви­ча (Соло­вьев С. М. Исто­рия Рос­сий­ская с древ­ней­ших вре­мен: В 15 кн. М., 1960. Кн. 2. Т. 3–4.
   С. 469). Ср.: АСЭИ. Т. 1. С. 54, при­меч. к № 52.[↩]
9. АСЭИ. Т. 1. № 54. С. 55.[↩]
10. Лурье Я. С. Рас­сказ о боярине И. Д. Все­во­лож­ском в Медо­ва­рин­цев­ском лето­пис­це... С. 10. — Ср.: Экзем­пляр­ский А. В. Вели­кие и удель­ные кня­зья Север­ной Руси в татар­ский пери­од, с 1238 по 1505 г.: В 2 т. СПб., 1891. Т. 2. С. 310, при­меч. 829.[↩]
11. ПСРЛ. Т. 25. С. 250; Т. 18. С. 173.[↩]
12. Наза­ров В. Д. Разыс­ка­ния... С. 72, при­меч. 55.[↩]
13. Там же. С. 51.[↩]
14. РГА­ДА, Ф. 381, № 231[↩]