Шемячичі

от

КН. ВАСИ­ЛИЙ ИВА­НО­ВИЧ ШЕМЯЧИЧ

В том же 1454 г., что и Иван Андре­евич Можай­ский, в Лит­ву бежал сын злей­ше­го вра­га Васи­лия II Дмит­рия Шемя­ки — Иван. Здесь он полу­чил в корм­ле­ние гро­мад­ную вот­чи­ну, кото­рую уна­сле­до­вал его сын Васи­лий, рож­ден­ный от некой «чаро­де­и­цы Гре­че­ския».1 Вес­ной 1500 г., так же как и Семен Можай­ский, Васи­лий Шемя­чич пере­шел на сто­ро­ну Ива­на III2 и занял поло­же­ние «слу­ги». Это закреп­ле­но было рус­ско-литов­ским дого­во­ром 1503 г.3

Имен­но Васи­лий Шемя­чич, а не Семен и Васи­лий Ста­ро­дуб­ские, был глав­ной поли­ти­че­ской фигу­рой на юге Рос­сии. В его вот­чи­ну вхо­ди­ли Нов­го­род Север­ский, Рыльск и Радо­гощь.4 По наблю­де­нию В. Д. Наза­ро­ва (в уже упо­ми­нав­шей­ся рабо­те), в состав его вот­чи­ны вхо­дил и Путивль, клю­че­вой пункт отно­ше­ний Рос­сии с Кры­мом.5 Извест­но, что Шемя­чич был обя­зан дово­дить вели­ко­кня­же­ских послов в Крым до Путив­ля и сооб­щать в Моск­ву о при­бы­тии в Путивль крым­ских послан­цев. По лето­пи­си, он вла­дел Нов­го­ро­дом Север­ским и Рыль­ском, а в 1500 г. полу­чил Путивль, Радо­гощь и Север­скую зем­лю.6

Цен­тром вла­де­ний Шемя­чи­ча был Нов­го­род Север­ский. Вме­сте с тем в янва­ре 1516 г. Шемя­чич сооб­щал, что «к нему писал из
Путив­ля намест­ник его Васи­лей Митю­ков». В нояб­ре 1517 г. к Шемя­чи­чу было посла­но рас­по­ря­же­ние, что­бы он «послал из Путив­ля сво­их каза­ков». Той же осе­нью Шемя­чич сооб­щал в Моск­ву, что тата­ры напа­ли «на их отчи­ну на Путимль­ские места».7 Надо иметь в виду так­же, что в Москве нахо­дил­ся в «поима­нии» кн. Бог­дан Федо­ро­вич Глин­ский, кото­рый в Лит­ве с 1495 по 1500 г. был путивль­ским намест­ни­ком.8 С кон­ца 1509 г. шли затяж­ные пере­го­во­ры о его осво­бож­де­нии. Князь Бог­дан умер, оче­вид­но, еще в 1512 г.9 До его смер­ти вряд ли вопрос о судь­бе Путив­ля мог быть окон­ча­тель­но решен.

Впро­чем, и позд­нее вряд ли Васи­лий III был скло­нен пол­но­стью пере­да­вать суве­ре­ни­тет над этим важ­ным горо­дом Шемя­чи­чу. Так что изве­стия 1516—1517 гг., воз­мож­но, рису­ют толь­ко крат­ко­вре­мен­ный эпи­зод из исто­рии вза­и­мо­от­но­ше­ний Шемя­чи­ча с Путив­лем. К тому же С. Гер­бер­штейн сооб­щал, что «Путив­лем ... вла­дел некий госу­дарь Димит­рий».10 Дей­стви­тель­но, вес­ной 1522 г. в Путивль при­был вели­ко­кня­же­ский дьяк Тре­тьяк Губин, кото­рый отсю­да послал гра­мо­ту Шемя­чи­чу. (На этом осно­ва­нии М. Н. Тихо­ми­ров делал вывод, что Шемя­чич Путив­лем не вла­дел.11)

Кро­ме гро­мад­ных южных вла­де­ний, Шемя­чи­чу при­над­ле­жал неко­то­рое вре­мя и Малый Яро­сла­вец. Так, когда в 1526 г. кн. Ф. М. Мсти­слав­ский выехал на Русь, Васи­лий III дал ему «княж Васи­льев­ские город­ки Шемя­чи­ча в вот­чи­ну: Яро­сла­вец да Кре­ме­нец, да волость Мыше­гу, да дал ему город Коши­ру в корм­ле­ние». В Дво­ро­вой тет­ра­ди 50‑х годов XVI в. сохра­ни­лась запись о детях бояр­ских «из Яро­слав­ца же княж Васи­льев­ские Шемя­чев­ско­го».12 Оче­вид­но, Яро­слав­цем Шемя­чич вла­дел с само­го выез­да и, во вся­ком слу­чае, око­ло октяб­ря 1505 г.13 и поте­рял его в 1508 г., когда Яро­слав­цем был пожа­ло­ван при выез­де на Русь М. Л. Глин­ский. После того как Глин­ский был «поиман» в 1514 г., Яро­сла­вец сно­ва пере­шел к Шемя­чи­чу: к нему он тянул «судом» и «данью» в фев­ра­ле 1516 г.14 Поэто­му мне­ние М. Н. Тихо­ми­ро­ва, счи­тав­ше­го, что Шемя­чи­чу толь­ко пообе­ща­ли Яро­сла­вец, что­бы зама­нить его в 1523 г. в Моск­ву,15 надо счи­тать недо­ра­зу­ме­ни­ем. По родо­сло­вию Яно­вых (в общем-то не очень досто­вер­но­му), Малый Яро­сла­вец был дан Шемя­чи­чем «в корм­ле­нье в путь» Миха­и­лу Дани­ло­ви­чу Яно­ву, бояри­ну кня­зя. Но в лето­пи­си под 1517 г. сооб­ща­лось, что Миха­ил Янов был про­сто «чело­ве­ком Шемя­чи­ча», а не его бояри­ном.16 Слу­жил Шемя­чи­чу один из потом­ков Нет­ши — Петр Шиб­ра Дмит­ри­е­вич (пле­мян­ник околь­ни­че­го Дани­лы Ива­но­ви­ча).17 На служ­бе у кня­зя нахо­дил­ся так­же Васи­лий Льво­вич Зуба­тый. В 1519 г. были «при­став­ле­ны» (для над­зо­ра что ли?) к Шемя­чи­чу нов­го­род­ский дво­ря­нин Иван Андре­евич Жуле­бин Овца (Мень­шой) и Семен Ники­тич Бутур­лин.18 Вме­сте с Васи­ли­ем Ста­ро­дуб­ским Шемя­чич вла­дел воло­стя­ми Товар­ко­вом, Коноп­карь и неко­то­ры­ми дру­ги­ми на реке Угре.19

Васи­лий Шемя­чич участ­во­вал в круп­ных воен­но-поли­ти­че­ских акци­ях Васи­лия III. Осе­нью 1507/08 г. он ходил вме­сте с В. С. Ста­ро­дуб­ским в поход в Лит­ву на помощь М. Л. Глин­ско­му. В 1508 г. встре­чал отъ­е­хав­ших на Русь М. Л. Глин­ско­го «с бра­тьею».20 18 янва­ря 1511 г. ему были напи­са­ны три опас­ные гра­мо­ты. В одной из них Васи­лий III сни­мал с него обви­не­ния в измене,21 воз­ло­жен­ные на Шемя­чи­ча кня­зем Васи­ли­ем Ста­ро­дуб­ским, в дру­гой мит­ро­по­лит гаран­ти­ро­вал кня­зю без­опас­ный при­езд в Моск­ву, а тре­тью дава­ли вели­ко­кня­же­ские бояре.22 Вос­поль­зо­вал­ся ли этой гаран­ти­ей Шемя­чич, оста­ет­ся неяс­ным. Вес­ной 1512 г. оба кня­зя обо­ро­ня­ли рус­ские «укра­и­ны» на юге. Вес­ной 1513 г. Шемя­чич даже настоль­ко глу­бо­ко про­ник в пре­де­лы Вели­ко­го кня­же­ства Литов­ско­го, что смог сжечь поса­ды Кие­ва.23

В это вре­мя нов­го­род-север­ский князь дер­жал­ся вполне неза­ви­си­мо. Мос­ков­ский посол в Тур­цию Миха­ил Алек­се­ев (январь 1513 г.) писал, что он, по сло­вам крым­ских послов, «ни царя (крым­ско­го. — А. 3.), ни вели­ко­го кня­зя обе­их не смот­рит». Оба Васи­лия во вре­мя вто­ро­го Смо­лен­ско­го похо­да 1513 г. дер­жа­ли обо­ро­ну на Угре. В 1512—1513 гг. Шемя­чич с Васи­ли­ем Ста­ро­дуб­ским нахо­дил­ся в Ста­ро­ду­бе и даже писал отту­да Васи­лию III. Судя по это­му, имен­но Шемя­чич тогда рас­по­ря­жал­ся самим кня­зем Васи­ли­ем. Летом 1515 г. Сигиз­мунд сове­то­вал Мухам­мед-Гирею всту­пить в пере­го­во­ры с Шемя­чи­чем, что­бы тот «коро­лю друж­бу учи­нил». Крым­ский хан, оче­вид­но, поль­зо­вал­ся извест­ным кре­ди­том у нов­го­род-север­ско­го кня­зя (в том же году Менгли-Гирей посы­лал гра­мо­ты Шемя­чи­чу). В нояб­ре 1517 г. Шемя­чич раз­бил крым­ских татар, напа­дав­ших на путивль­ские места.24

25 июля 1517 г. В. С. Ста­ро­дуб­ский (Можай­ский) при­слал к Васи­лию III донос, в кото­ром сооб­ща­лось о сго­во­ре Васи­лия Шемя­чи­ча с киев­ским вое­во­дой Оль­брах­том Гаштоль­том. Шемя­чич яко­бы пред­ла­гал Оль­брах­ту с крым­ски­ми царе­ви­ча­ми идти на его горо­да, чтоб он, вос­поль­зо­вав­шись этим, мог изме­нить Васи­лию III. Донос под­твер­дил поз­же кн. Федор Прон­ский, кото­рый вое­вод­ство­вал тогда в Ста­ро­ду­бе. Оче­вид­но, уже летом 1517 г. к Шемя­чи­чу были посла­ны дове­рен­ные лица Васи­лия III — Шиго­на Под­жо­гин и дьяк Иван Теле­шов, кото­рые вме­сте с Гри­го­ри­ем Федо­ро­ви­чем (Давы­до­вым) долж­ны были рас­сле­до­вать дело. Узнав об этом, Шемя­чич послал в Моск­ву сво­е­го чело­ве­ка Сте­па­на Раго­зи­на, сооб­щая, что Ста­ро­дуб­ский его ого­во­рил. При таких обсто­я­тель­ствах и реше­но было вызвать Шемя­чи­ча в Моск­ву. Он при­был сюда 14 авгу­ста 1518 г., и все обви­не­ния с него были сня­ты.25 Но про­бле­ма Шемя­чи­ча этим реше­на не была. Нов­го­род-север­ский князь про­дол­жал нахо­дить­ся на полу­са­мо­сто­я­тель­ном поло­же­нии. Крым­ский «царь» и царе­ви­чи писа­ли ему осо­бо от Васи­лия III не толь­ко в 1515 г., но и в 1518 г. В 1519 г. в Нов­го­ро­де у Васи­лия Шемя­чи­ча нахо­ди­лись уже мос­ков­ские вое­во­ды. Оче­вид­но, это свя­за­но с «изве­том» Васи­лия Ста­ро­дуб­ско­го. Шемя­чи­ча оправ­да­ли, но на вся­кий слу­чай взя­ли под при­смотр.26

Через несколь­ко лет, 12 мая 1523 г., Шемя­чич был «поиман».27 Это про­изо­шло после набе­га Мухам­мед-Гирея в 1521 г. в свя­зи с акти­ви­за­ци­ей крым­ской угро­зы. Исто­рию это­го собы­тия подроб­но рас­ска­зал Гер­бер­штейн. По его сло­вам, Шемя­чич — «чело­век храб­рый на войне и гро­за татар» — довел Васи­лия Ста­ро­дуб­ско­го «до послед­ней край­но­сти» и после изгна­ния Васи­лия захва­тил его кня­же­ство. (Насколь­ко спра­вед­ли­во это све­де­ние, ска­зать труд­но. Во вся­ком слу­чае, в 1519 и 1521 гг. в Ста­ро­ду­бе нахо­ди­лись мос­ков­ские вое­во­ды.28) Затем Шемя­чич донес на Дмит­рия (Путивль­ско­го) и по пору­че­нию Васи­лия III схва­тил его, а затем тот в око­вах был достав­лен в Моск­ву, где тогда же, т. е. в 1519 г., и умер. Юный сын Дмит­рия (так­же носив­ший имя Дмит­рий) бежал к тата­рам и был убит там роди­те­ля­ми девуш­ки, в кото­рую он был влюб­лен. Вну­ше­нию Васи­лия Шемя­чи­ча Гер­бер­штейн при­пи­сы­ва­ет зато­че­ние Васи­ли­ем III еще рань­ше «вла­ды­ки Кашир­ско­го» (види­мо, Абдул-Лети­фа в нояб­ре 1517 г.) и бра­та госу­да­ря (оче­вид­но, речь идет о Семене, умер­шем в июне 1518 г.), умерщ­влен­ных яко­бы в тюрь­ме. О храб­ро­сти Шемя­чи­ча писал и А. М. Курб­ский29: он вспо­ми­нал кня­зя Васи­лия как «мужа слав­на­го и зело храб­ра­го и искус­но­го в бога­тыр­ских вещах ... пагу­бу бусур­ма­нов, яже не ток­мо отчи­ну свою Севе­ру ... обо­ро­нял ... зело часто, но и на дикое поле под самую орду Пере­коп­скую ходя­ще многажды.

Меж­ду тем дело дошло и до само­го Шемя­чи­ча. Это надо свя­зы­вать с похо­дом Мухам­мед-Гирея 1521 г. Шемя­чич ниче­го не сде­лал для его предот­вра­ще­ния. В 1522 г. Васи­лий III, при­быв на Колом­ну, «въс­хо­те» послать Шемя­чи­ча и вое­вод на Мухам­мед-Гирея,30 но поход не состо­ял­ся. Тогда нов­го­род-север­ско­го кня­зя обви­ни­ли в измене и вызва­ли в Моск­ву. Он согла­сил­ся при­е­хать туда лишь после того, как полу­чит охран­ную гра­мо­ту, скреп­лен­ную «клят­вою госу­да­ря и мит­ро­по­ли­та». Мит­ро­по­лит Вар­ла­ам не согла­сил­ся пой­ти на клят­во­пре­ступ­ле­ние и в кон­це 1521 г. оста­вил мит­ро­по­ли­чий пре­стол. Его место занял подат­ли­вый Дани­ил, кото­рый согла­сил­ся дать «кре­сто­це­ло­валь­ную запись» с тем, что­бы выз­во­лить «запа­зуш­но­го вра­га» в сто­ли­цу. 18 апре­ля 1523 г. Шемя­чич при­был в Моск­ву, с поче­том был при­нят Васи­ли­ем III, но вско­ре был схва­чен и бро­шен в тюрь­му. При­чи­ной гибе­ли Шемя­чи­ча Гер­бер­штейн, ссы­ла­ясь на слу­хи, назы­ва­ет то, что Шемя­чич послал киев­ско­му намест­ни­ку пись­мо, адре­со­ван­ное поль­ско­му коро­лю, в кото­ром содер­жа­лось сооб­ще­ние о готов­но­сти перей­ти на его сто­ро­ну. Киев­ский намест­ник пере­слал пись­мо в Моск­ву. Вари­ант, близ­кий к тому, что было пред­ме­том рас­сле­до­ва­ния в 1518—1519 гг. Ско­рее все­го, это полу­офи­ци­аль­ная вер­сия. Сам же Гер­бер­штейн скло­нял­ся к дру­гой. Один Шемя­чич оста­вал­ся на Руси круп­ным вла­сти­те­лем, и «что­бы тем лег­че изгнать его и без­опас­нее власт­во­вать, выду­ма­но было обви­не­ние в веро­лом­стве, кото­рое долж­но было устра­нить его».31 Во вре­мя фев­раль­ско­го про­цес­са 1525 г. Федор Жаре­ный рас­ска­зы­вал о том, как ему гово­рил Бер­сень Бекле­ми­шев о сво­ем раз­го­во­ре с мит­ро­по­ли­том. Дани­ил воз­да­вал хва­лу богу, что тот изба­вил Васи­лия III от «запа­зуш­но­го вра­га» (Шемя­чи­ча), поза­быв, что он сам веро­лом­но нару­шил при­ся­гу, пообе­щав в гра­мо­те, кото­рую он писал к Шемя­чи­чу, пол­ную непри­кос­но­вен­ность.32

Но не все дея­те­ли церк­ви были столь бес­прин­цип­ны. В 1524 г., когда Васи­лий III был в Тро­иц­ком мона­сты­ре, с прось­бой о поми­ло­ва­нии север­ско­го кня­зя высту­пил игу­мен Пор­фи­рий. Дело, одна­ко, кон­чи­лось ссыл­кой само­го строп­ти­во­го игу­ме­на.33 В мар­те 1524 г. был еще «на Москве».34 Умер Шемя­чич в зато­че­нии 10 авгу­ста 1529 г.35 Сохра­ни­лась любо­пыт­ная запись на над­гроб­ной пли­те, что в 1561 г. в Тро­иц­ком мона­сты­ре умер «боль­нич­ный ста­рец», Иоанн Васи­льев­ский Шемя­чи­ча, по про­зви­щу «Севрюк». Обыч­но он счи­та­ет­ся сыном Шемя­чи­ча. Но П. А. Сади­ков пред­по­ла­гал, что это был один из «людей» кня­ги­ни.36 Тро­иц­кий мона­стырь про­дол­жал ока­зы­вать зна­ки вни­ма­ния потом­кам того само­го Дмит­рия Шемя­ки, кото­ро­го он энер­гич­но под­дер­жи­вал еще в годы фео­даль­ной вой­ны вто­рой чет­вер­ти XV в. Жена Шемя­чи­ча и две доче­ри кн. Васи­лия были постри­же­ны в мона­хи­ни и отправ­ле­ны в Суз­даль­ский Покров­ский деви­чий мона­стырь, где и умер­ли.37 Меж­ду 1534 и 1547 гг. Иван IV выдал гра­мо­ту ста­ри­це Евфи­мии Шемя­чи­че­вой на сель­цо Гляд­ко­во Суз­даль­ско­го уез­да.38 В Госу­дар­ствен­ном архи­ве хра­ни­лась какая-то гра­мо­та «Шемя­чи­чев­ские кня­ги­ни».39 Князь Юрий Васи­лье­вич Путя­тин, слу­жив­ший в Лит­ве, был женат на сест­ре Васи­лия Шемя­чи­ча.40

  1. ПЛ. Вып. 1. С. 52; РИБ. Т. 31. Стб. 326.[↩]
  2. ПСРЛ. Т. 28. С. 333; АЗР. Т. 1. № 180.[↩]
  3. О тер­мине «слу­га» см.: Сб. РИО. Т. 41. С. 557; Т. 35. С. 339; РК. С. 34. См: «Тет­ра­ти, писан князь Семе­нов Ста­ро­дуб­ско­го и Шемя­чи­чев при­езд» (ГАР. С. 47 (ящик 36/II), 189). О Шемя­чи­че см. так­же: Stӧkl G. Die Entstehung des Kosakentums. München, 1953. S. 136—142.[↩]
  4. О Радо­го­щи см.: АИ. Т. 1. № 124. С. 178. О Нов­го­ро­де Север­ском и Рыль­ске см.: ПСРЛ. Т. 32. С. 166.[↩]
  5. О тор­го­вом зна­че­нии Путив­ля см.: Фех­нер М. В. Тор­гов­ля Рус­ско­го госу­дар­ства со стра­на­ми Восто­ка в XVI в. М., 1956. С. 16—17, 49. Суве­ре­ни­тет Шемя­чи­ча над Путив­лем убе­ди­тель­но дока­зан В. Д. Наза­ро­вым на осно­ва­нии поряд­ка упо­ми­на­ния горо­дов в дого­во­ре 1522 г. (Сб. РИО. Т. 35. С. 638—639).[↩]
  6. Сб. РИО. Т. 95. С. 69, 187 и др.; ПСРЛ. Т. 23. С. 196.[↩]
  7. Сб. РИО. Т. 95. С. 239, 493, 509; ПСРЛ. Т. 13. С. 28.[↩]
  8. О Б. Ф. Глин­ском см.: Backus О. Motives of West Russian Nobles in Deserting Lithuania for Moscow. 1377—1514. Lawrence, Kansas, 1957, P. 139.[↩]
  9. Сб. РИО. Т. 35. С. 491, 494, 661; АЗР. Т. 2. № 76.[↩]
  10. Гер­бер­штейн. С. 109.[↩]
  11. Дуна­ев. Мак­сим Грек. С. 34; Тихо­ми­ров М. Н. Рос­сия в XVI сто­ле­тии. С. 50.[↩]
  12. ПСРЛ. Т. 26. С. 313; Тысяч­ная кни­га. С. 208.[↩]
  13. АСЭИ. Т. 1. № 659. С. 584—585.[↩]
  14. ЦГА­ДА. Ф. 281 (Гра­мо­ты Кол­ле­гии эко­но­мии). Малый Яро­сла­вец, № 6/7696. О гра­мо­те см.: Каш­та­нов. Исто­рия. С. 265.[↩]
  15. Тихо­ми­ров М. Н. Рос­сия в XVI сто­ле­тии. С. 49.[↩]
  16. Лиха­чев Н. 77. О про­ис­хож­де­нии Яно­вых // ИРГО. СПб. 1900. Вып. 1. С. 153; ИЛ. С. 172.[↩]
  17. Род. кн. Ч. 2. С. 159. Его стар­ший брат Миха­ил Шарап бежал в Лит­ву с кн. Васи­ли­ем Верей­ским (отку­да и свя­зи с Шемя­чи­чем).[↩]
  18. Родо­слов­ная кни­га по трем спис­кам // Вре­мен­ник ОИДР. М., 1851. Вып. 10. С. 63 («слу­жил в Лит­ве Шемя­чи­чю»); РК. С. 62.[↩]
  19. ДДГ. № 104. С. 440, 441.[↩]
  20. РК. С. 38—40; Р. С. 102. Соглас­но заве­ща­нию П. М. Пле­ще­е­ва (до 1510 г.), у Шемя­чи­ча надо было душе­при­каз­чи­кам взять 10 руб. (АРГ 1505—1526 гг. № 59. С. 61).[↩]
  21. «Что будь­тость напе­ред сего слу­га наш князь Васи­лей Семе­но­вичь обго­во­рил тебя нам, что уря­жи­ва­еш­ся коро­лю слу­жи­ти» (СГГД. Ч. 2. № 28. С. 34—35).[↩]
  22. СГГД. Ч. 2. № 69. С. 36; ср.: Опи­си Цар­ско­го архи­ва. С. 52; ЦГА­ДА. Ф. 197 (Мали­нов­ско­го). Портф. 2. № 138.[↩]
  23. РК. 45; ИЛ. С. 193.[↩]
  24. Сб. РИО. Т. 95. С. 88, 167, 175, 176; РК. С. 50; ПСРЛ. Т. 13. С. 28.[↩]
  25. АИ. Т. 1. № 124.[↩]
  26. Сб. РИО. Т. 95. С. 175—176, 527; РК. С. 62. Воз­мож­но, в свя­зи с этим делом взя­та «запись цело­валь­ная, на чом цело­ва­ли послы кня­зя Васи­лья Шемя­ти­ча вели­ко­го кня­зя бояром» (Опи­си Цар­ско­го архи­ва. С. 52).[↩]
  27. ПСРЛ. Т. 4, ч. 1, вып. 3. С. 541; Т. 6. С. 264, 281; Т. 24. С. 222 (11 мая); Дуна­ев. Мак­сим Грек. С. 59.[↩]
  28. РК С. 62, 67.[↩]
  29. РИБ. Т. 31. Стб. 326.[↩]
  30. Тихо­ми­ров М. Н. Рус­ское лето­пи­са­ние. М., 1973. С. 161 (в лето­пис­ном тек­сте оши­боч­но Ахмат-Кирей; ср.: ПСРЛ. Т. 34. С. 13—14).[↩]
  31. Гер­бер­штейн. С. 109—111.[↩]
  32. ААЭ. Т. I. № 172. С. 144.[↩]
  33. РИБ. Т. 31. Стб. 326—329.[↩]
  34. Дуна­ев. Мак­сим Грек. С. 59.[↩]
  35. ПСРЛ. Т. 22, ч. 1. С. 522; Т. 30. С. 203.[↩]
  36. Нико­ла­е­ва Т. В. Новые над­пи­си на камен­ных пли­тах XV—XVII в. из Тро­и­це-Сер­ги­е­вой лав­ры // Нумиз­ма­ти­ка и эпи­гра­фи­ка. М., 1966. Т. VI. С. 227—229; Сади­ков П. А. Послед­ние Шемя­чи­чи. Руко­пись // ЛОИИ. Ф. 263 (П. А. Сади­ко­ва). № 8.[↩]
  37. См. раз­ряд­ную кни­гу, опуб­ли­ко­ван­ную в «Зап. Отд-ния рус­ской и сла­вян­ской, архео­ло­гии Архео­ло­ги­че­ско­го о‑ва» (СПб. 1851. Т. 1. Отд. 1. С. 105).[↩]
  38. АИ. Т. 1. № 145.[↩]
  39. ГАР. С. 43 (ящик 26), 154.[↩]
  40. Родо­слов­ная кни­га по трем спис­кам. С. 86.[↩]

Оставьте комментарий