Щенятевы

Общие сведения о роде

ЩЕНЯ­ТЕ­ВЫ — суще­ство­вав­шая в XVI веке ветвь кня­зей Пат­ри­ке­е­вых. Род вне­сён в Бар­хат­ную кни­гу. 1

Родо­на­чаль­ник Дани­ил Васи­лье­вич Щеня, вто­рой сын рано умер­ше­го Васи­лия, одно­го из сыно­вей мос­ков­ско­го бояри­на Юрия Пат­ри­ке­е­ви­ча, потом­ка кня­зя Геди­ми­на в чет­вёр­том колене, кото­рый выехал в Мос­ков­ское кня­же­ство и стал бояри­ном вели­ко­го кня­зя Дмит­рия Ива­но­ви­ча Дон­ско­го. Кня­же­ское семей­ство Щеня­те­вых на про­тя­же­нии XV в. зани­мав­ших веду­щие места в при­двор­ной и воен­ной иерар­хии Мос­ков­ско­го госу­дар­ства. Князь Дани­ил Васи­лье­вич Щеня Пат­ри­ке­ев, был выда­ю­щим­ся пол­ко­вод­цем рубе­жа XV–XVI вв., дове­рен­ным лицом вели­ких мос­ков­ских кня­зей Ива­на III (1462–1505) и Васи­лия III (1505–1533). Его сын Миха­ил Дани­ло­вич, пер­вый князь Щеня­тев, в 1510‑х — пер­вой половине
1520‑х гг. при­над­ле­жал к чис­лу руко­во­ди­те­лей Бояр­ской думы и неиз­мен­но полу­чал почет­ные вое­вод­ские назна­че­ния. Вне­зап­ная опа­ла кня­зя Миха­и­ла око­ло 1523 г. при­ве­ла к тому, что кня­зья Щеня­те­вы едва ли не на два деся­ти­ле­тия сошли с исто­ри­че­ской сце­ны и не зани­ма­ли каких-либо адми­ни­стра­тив­ных и воен­ных постов. Лишь в 1541 г., в пери­од «бояр­ско­го прав­ле­ния» при мало­лет­нем Иване IV, достиг­шие взрос­ло­го воз­рас­та сыно­вья Миха­и­ла, кня­зья Васи­лий и Петр Михай­ло­ви­чи, вновь ока­за­лись на госу­да­ре­вой служ­бе. Васи­лий, види­мо, не обла­дал креп­ким здо­ро­вьем и, за несколь­ко лет дослу­жив­шись до бояр­ско­го чина, умер в рас­цве­те сил2. Его млад­ший брат Петр, несмот­ря на ряд слу­жеб­ных про­вин­но­стей, смог удер­жать­ся у под­но­жия цар­ско­го тро­на и вско­ре занял вид­ное место в Бояр­ской думе и струк­ту­ре выс­ше­го воен­но­го коман­до­ва­ния. На про­тя­же­нии 1540–50‑х гг. он регу­ляр­но бывал вое­во­дой на крым­ском, казан­ском, ногай­ском, швед­ском «фрон­тах»3.

Генеалогия

VI генерация от Гедимина

КН. ДАНИ­ИЛ ЩЕНЯ ВАСИ­ЛЬЕ­ВИЧ ПАТ­РИ­КЕ­ЕВ (*1440‑е, †1515),

князь, моск. вое­на­чаль­ник и гос. дея­тель, боя­рин (не позд­нее 1475). Из ро­да Пат­ри­кее­вых, ро­до­на­чаль­ник кня­зей Ще­ня­те­вых, дед П. М. Ще­ня­те­ва. Впер­вые упо­мя­нут в гра­мо­те от 1 янва­ря 1457, соглас­но кото­рой князь Иван Юрье­вич Пат­ри­ке­ев и его пле­мян­ни­ки кня­зья Иван Васи­лье­вич Бул­гак и Дани­ил Васи­лье­вич Щеня по при­ка­зу сво­е­го отца и деда кня­зя Юрия Пат­ри­ке­е­ви­ча дали «на поми­нок душь сво­их пра­ро­ди­те­лей и роди­те­лей» в мит­ро­по­ли­чий мос­ков­ский Сав­вин мона­стырь село Вои­шев­ское в Моск. у. 4. Васи­лий Юрье­вич сре­ди душе­при­каз­чи­ков сво­е­го отца не назван, вме­сто него дей­ству­ют его сыно­вья, при­чем сыно­вья малень­кие. У них еще не было сво­их кня­же­ских печа­тей, и они скре­пи­ли гра­мо­ту «мате­ри сво­ее кня­ги­ни­ною Марьи­ною печа­тью»5. Оче­вид­но, под «роди­те­ля­ми» гра­мо­ты разу­ме­лись отец Ива­на Бул­га­ка и Дани­и­ла Щени Васи­лий Юрье­вич и отец Ива­на Юрье­ви­ча Юрий Пат­ри­ке­е­вич, по жела­нию кото­ро­го в мона­стырь было отда­но село Вои­шев­ское. Со­про­во­ж­дал вел. кн. мо­с­ков­ско­го Ива­на III Ва­силь­е­ви­ча в его «по­езд­ке ми­ром» в Нов­го­род в 1475–1476 в со­ста­ве по­ход­ной Бо­яр­ской ду­мы. В янв. 1489 уча­ст­во­вал в приё­ме по­сла Свя­щен­ной Рим. им­пе­рии Н. Поппеля.

В ию­не – авг. 1489 1‑й вое­во­да боль­шо­го пол­ка в по­хо­де 4‑пол­ко­вой рус. ра­ти на Вят­скую зем­лю, за­вер­шив­шем­ся её окон­чат. вклю­че­ни­ем в со­став Рус. гос-ва и вы­во­дом в центр. уез­ды зна­чит. час­ти ме­ст­ной эли­ты. На­ме­ст­ник в Юрье­ве-Поль­­ском (1490) и Бе­ло­озе­ре (1493). Зи­мой 1492/93, в хо­де рус.-ли­тов. вой­ны 1492–94, 1‑й вое­во­да рус. войск, за­няв­ших Вязь­му и тер­ри­то­рию Вя­зем­ско­го кня­же­ст­ва. В том же го­ду на­хо­дил­ся в Тве­ри пер­вым из 5 ве­ли­ко­кня­же­ских вое­вод «с твер­ской си­лой» при кня­жи­че Ва­си­лии Ива­но­ви­че (бу­ду­щем вел. кн. мо­с­ков­ском Ва­си­лии III Ива­но­ви­че). Око­ло мар­та 1493 г. ему как судье выс­шей инстан­ции было доло­же­но судеб­ное дело о зем­лях Фера­пон­то­ва мона­сты­ря на Бело­озе­ре. В авг. – дек. 1495, в хо­де рус.-швед. вой­ны 1495–97, 1‑й вое­во­да боль­шо­го пол­ка в по­хо­де на Вы­борг (кре­пость не бы­ла взя­та), в кон­це ле­та – осе­нью 1496 воз­глав­лял но­вый по­ход на шве­дов. В кам­па­нии 1500, в хо­де рус.-ли­тов. вой­ны 1500-03, пер­во­на­чаль­но на­хо­дил­ся в свое­об­раз­ном ре­зер­ве «с твер­ской си­лой», ча­стью кня­зей и де­тей бо­яр­ских Го­су­да­ре­ва дво­ра и, ви­ди­мо, ря­да уезд­ных слу­жи­лых кор­по­ра­ций. По­сле взя­тия рус. от­ря­да­ми До­ро­го­бу­жа П. по рас­по­ря­же­нию Ива­на III Ва­силь­е­ви­ча воз­гла­вил со­еди­нён­ную рус. ар­мию и 14.7.1500 в ре­шаю­щем по­ле­вом сра­же­нии на р. Вед­ро­ша на­нёс со­кру­шит. по­ра­же­ние ли­тов. вой­скам (в плен по­па­ли кн. К. И. Ост­рож­ский и боль­шин­ст­во ли­тов. ко­манд­но­го со­ста­ва). Этот ус­пех пре­до­пре­де­лил за­хват или пе­ре­ход на рус. сто­ро­ну уже в авг. 1500 ря­да го­ро­­дов-кре­­по­­стей с сель­ской ок­ру­гой (Бе­лая, То­ро­пец и др.), а в бо­лее от­да­лён­ной пер­спек­ти­ве – за­вер­ше­ние вой­ны и за­клю­че­ние Мо­с­ков­ско­го пе­ре­ми­рия 1503.

В окт. 1501 в от­вет на по­ра­же­ние рус. войск от сил Ли­вон­ско­го ор­де­на во гла­ве с ма­ги­ст­ром В. фон Плет­тен­бер­гом П. на­чал по­ход в глубь Ли­во­нии от гра­ниц Псков­ской рес­пуб­ли­ки. 24 нояб­ря (4 декаб­ря) 1501 г. под Гель­ме­дом про­изо­шел бой меж­ду рус­ским вой­ском бояри­на кн. Д.В. Пат­ри­ке­е­ва-Щени и отря­да­ми дерпт­ско­го епи­ско­па. В резуль­та­те нем­цы потер­пе­ли тяже­лое пора­же­ние. Нем­цы пред­при­ня­ли напа­де­ние на рус­ское вой­ско ночью, пыта­ясь исполь­зо­вать эффект вне­зап­но­сти. В нача­ле боя был убит кн. А.В. Обо­лен­ский. На этом успе­хи ливон­цев закон­чи­лись. Д.В. Пат­ри­ке­ев-Щеня смог нане­сти пора­же­ние непри­я­те­лю. Рус­ские ото­бра­ли у вра­гов пуш­ки и обоз. Пре­сле­до­ва­ние про­дол­жа­лось 10 верст. Как сооб­щи­ла пск. летопись:»...а не свет­лы­мя саб­ля­ми секо­ша их, но биша их моск­ви­чи и тата­ро­ве аки сви­ней шето­пе­ры...». После бит­вы рус­ское вой­ско напра­ви­лось к Фел­ли­ну, отту­да поход про­дол­жил­ся до Вен­де­на. Затем оно повер­ну­ло на север и вышло на Русь в рай­оне Нар­вы. В ходе это­го рей­да рус­ские отря­ды дохо­ди­ли до Реве­ля и поч­ти без по­терь вер­нулись на рус. тер­ри­то­рию. Поход окон­чил­ся в кон­це декабря.

С 1501 П. вхо­дил в уз­кий круг бли­жай­ших со­вет­ни­ков Ива­на III Ва­силь­е­ви­ча на­ря­ду с боя­ра­ми кн. В. Д. Холм­ским и Я. З. За­­харь­­и­­ным-Кош­ки­­ным (из кла­на За­­харь­­и­­ных-Кош­ки­­ных). В 1501 при от­пус­ке вел. кн. Ва­си­лия Ива­но­ви­ча в Тверь П. со­сто­ял пер­вым из 6 вое­вод при нём. В октяб­ре 1501 г. коман­до­вал пол­ка­ми в похо­де из Нов­го­ро­да в Ливо­нию. В июле 1502 г. ходил и оса­ждал Смо­ленск. В сент. 1502 П. ус­ту­пил ли­вон­цам в сра­же­нии у оз. Смо­ли­но, од­на­ко их по­те­ри бы­ли близ­ки к по­те­рям рус. войск. В нояб­ре 1502 г. участ­во­вал в пере­го­во­рах о мире с литов­ски­ми посла­ми. В декаб­ре 1502 г. пред­во­ди­тель вой­ска из Нов­го­ро­да в Литов­скую зем­лю. В 1502–1505 гг. намест­ник в Нов­го­ро­де. В 1502-03 со­сто­ял (вме­сте с кн. Холм­ским и За­­харь­­и­­ным-Кош­ки­­ным) в пе­ре­пис­ке с ра­дой Вел. кн-ва Ли­тов­ско­го в це­лях под­го­тов­ки мир­ных пе­ре­го­во­ров. В 1503 вме­сте с ни­ми и ка­зна­че­ем Д. В. Хов­ри­ным сви­де­тель при на­пи­са­нии ду­хов­ной гра­мо­ты вел. кн. мо­с­ков­ско­го Ива­на III Ва­силь­е­ви­ча. В октяб­ре 1506 г. нахо­дил­ся во гла­ве войск в Муро­ме «по казан­ским вестем». В мае 1508–1510 гг. намест­ник в Нов­го­ро­де. В хо­де рус.-ли­тов. вой­ны 1507-08 П. во гла­ве 5‑пол­ко­во­го Нов­го­род­ско­го кор­пу­са рас­по­ла­гал­ся ле­том – осе­нью 1508 в Вел. Лу­ках, за­тем пе­ре­шёл в Вязь­му, а позд­нее во гла­ве нов­го­род­ской рати отпра­вил­ся из Вязь­мы к Тороп­цу. В сен­тяб­ре 1508 г. при­вел к цело­ва­нию на вер­ность вели­ко­му кня­зю Мос­ков­ско­му жите­лей Тороп­ца. В апре­ле 1509 г. намест­ник в Нов­го­ро­де. В янва­ре 1510 г. участ­во­вал с госу­да­рем в похо­де на Псков. 

Пос­ле 1510 и, ве­ро­ят­но, до смер­ти вели­ко­кня­же­ский на­ме­ст­ник в Мо­ск­ве. В мае 1512 г. был пред­во­ди­те­лем пол­ков на Угре при напа­де­нии крым­ских царе­ви­чей на Белев­ские и Одо­ев­ские места. В декаб­ре 1512 г. запи­сан пер­вым сре­ди бояр в сви­те вели­ко­го кня­зя Васи­лия III в похо­де из Моск­вы в Литов­скую зем­лю. В мар­те 1512 г. ему была доло­же­на куп­чая на зем­ли Туши­ных в Собо­лев­ском стане Мос­ков­ско­го уез­да. В 1512/1513 г. коман­до­вал похо­дом из Можай­ска на Смо­ленск во вре­мя пер­вой Смо­лен­ской ком­па­нии. В 1513 г. сто­ял с пол­ка­ми в Вязь­ме. В авгу­сте 1513 г. воз­гла­вил вой­ско из Доро­го­бу­жа на Смо­ленск (вто­рой поход на Смо­ленск). В мае 1514 г. был пред­во­ди­те­лем вой­ска в реша­ю­щем тре­тьем похо­де на Смо­ленск, кото­рый закон­чил­ся паде­ни­ем кре­по­сти. По­сле ка­пи­ту­ля­ции ли­тов. гар­ни­зо­на, пер­вым из рус. вое­вод въе­хал на ко­не в за­ня­тый го­род, 31 ию­ля пе­ред П. жи­те­ли го­ро­да и гар­ни­зон кре­по­сти при­ня­ли при­ся­гу на имя Ва­си­лия III Ива­но­ви­ча, ему бы­ли пе­ре­да­ны во­ен. тро­феи и т. п. Летом 1515 г. коман­до­вал вой­ском, отправ­лен­ным к Доро­го­бу­жу (по­след­нее упо­ми­на­ние П. в офиц. тек­стах)6.

Имел двор в Мо­с­ков­ском Крем­ле у Бо­ро­виц­ких во­рот, ря­дом с дво­ром сво­его дя­ди – И. Ю. Пат­ри­кее­ва, из­вест­ны вла­де­ния П. в Моск. и Суз­даль­ском уез­дах. В 1497/1498 г. вла­дел зем­ля­ми в Суз­даль­ском уез­де, дерев­ней Жаден­ки и др. (Акты соци­аль­но-эко­но­ми­че­ской исто­рии Севе­ро-Восточ­ной Руси кон­ца XIV–начала XVI в. Т. 2. М., 1958. № 490, 491). В янва­ре 1457 г. по при­ка­зу отца кня­зя Юрия Пат­ри­ке­е­ви­ча кня­зья И. Ю. Пат­ри­ке­ев, Иван Бул­гак, Д. В. Щеня дали мит­ро­по­ли­чье­му Савин­ско­му мона­сты­рю сель­цо Вои­шев­ское в Мос­ков­ском уез­де (Акты фео­даль­но­го зем­ле­вла­де­ния и хозяй­ства XIV–XVI веков. Ч. 1. М., 1951. С. 49).

Боярин князь Д. В. Щеня был женат на доче­ри кня­зя Ива­на Васи­лье­ви­ча Гор­ба­то­го (Сбор­ник Муха­но­ва. М., 1866. № 278. С. 566; Акты соци­аль­но-эко­но­ми­че­ской исто­рии Севе­ро-Восточ­ной Руси кон­ца XIV–начала XVI в. Т. 2. М., 1958. № 464. С. 502). Доче­ри бояри­на Дмит­рия Вла­ди­ми­ро­ви­ча Хов­ри­на, млад­ше­го бра­та Ива­на Голо­вы, были заму­жем: Агра­фе­на за Ива­ном Гри­го­рье­ви­чем Моро­зо­вым, стар­шем сыне бояри­на Г. В. Попле­вы Моро­зо­ва, Анна Слав­ная за кня­зем Миха­и­лом Кис­лым Васи­лье­ви­чем Гор­ба­тым-Суз­даль­ским. Дочь Ива­на Ива­но­ви­ча Тре­тья­ко­ва, пле­мян­ни­ка Ива­на Голо­вы, Евдо­кия, вышла замуж за кня­зя Васи­лия Ива­но­ви­ча Гор­ба­то­го, сына кня­зя И. В. Гор­ба­то­го (Вре­мен­ник Обще­ства исто­рии и древ­но­стей Рос­сий­ских. Кн. X. М., 1851. С. 89; Весе­лов­ский С.Б. Иссле­до­ва­ния по исто­рии клас­са слу­жи­лых зем­ле­вла­дель­цев. М., 1969. С. 447 Акты соци­аль­но-эко­но­ми­че­ской исто­рии Севе­ро-Восточ­ной Руси кон­ца XIV–начала XVI в. Т. 2. М., 1958. С. 75). Супру­гой бояри­на кня­зя Ива­на Васи­лье­ви­ча Бул­га­ка, род­но­го бра­та кня­зя Д. В. Щени, была тре­тья дочь Ива­на Ива­но­ви­ча Все­во­лож­ско­го. Околь­ни­чий Семен Брю­хо Бори­со­вич Моро­зов был женат на Евдо­кии, вто­рой доче­ри Ива­на Ива­но­ви­ча Все­во­лож­ско­го. Пер­вая дочь Ива­на Ива­но­ви­ча Все­во­лож­ско­го ста­ла супру­гой бояри­на кня­зя Дани­лы Дмит­ри­е­ви­ча Холм­ско­го, чет­вер­тая супру­гой кня­зя Васи­лия Мни­ха Семе­но­ви­ча Ряпо­лов­ско­го (его пер­вая жена). Во вто­ром бра­ке в 1506 г. князь Васи­лий Мних состо­ял со сво­я­че­ни­цей вели­ко­го кня­зя Васи­лия III Мари­ей Юрьев­ной Сабу­ро­вой (Родо­слов­ная кни­га кня­зей и дво­рян Рос­сий­ских и Выез­жих (Бар­хат­ная кни­га). Ч. 2. М., 1787. С. 43; Весе­лов­ский С.Б. Иссле­до­ва­ния по исто­рии клас­са слу­жи­лых зем­ле­вла­дель­цев. М., 1969. С. 205; Зимин А.А. Фор­ми­ро­ва­ние бояр­ской ари­сто­кра­тии в Рос­сии во вто­рой поло­вине XV – пер­вой тре­ти XVI в. М., 1988. С. 32, 33, 42).

∞, КН. [.....] ИВА­НОВ­НА ГОР­БА­ТАЯ-ШУЙ­СКАЯ, до­чь кн. Ива­на Васи­лье­ви­ча Горбатого-Шуйского. 

Лит.: Зи­мин А. А. Рос­сия на по­ро­ге но­во­го вре­ме­ни. М., 1972; он же. Фор­ми­ро­ва­ние бо­яр­ской ари­сто­кра­тии в Рос­сии во вто­рой по­ло­ви­не XV – пер­вой тре­ти XVI в. М., 1988; Alef G. Rulers and nobles in fifteenth-century Mos­co­vy. L., 1983; Алек­се­ев Ю. Г. По­хо­ды рус­ских войск при Ива­не III. СПб., 2009.

VII генерация от Гедимина

КН.МИХАИЛ ДАНИ­ЛО­ВИЧ ЩЕНЯ­ТЕВ, ИН. МИСА­ИЛ (†1533/34)

— един­ствен­ный сын про­слав­лен­но­го вое­во­ды Дани­и­ла Щени, дво­ю­род­ный пле­мян­ник Вас­си­а­на Пат­ри­ке­е­ва и дво­ю­род­ный брат Миха­и­ла Бул­га­ко­ва Голицы.

В ряде част­ных раз­ряд­ных книг кон­ца XVI — пер­вой поло­ви­ны XVII вв. М.Д. Щеня­тев упо­ми­на­ет­ся под 1492 г. как пер­вый вое­во­да пол­ка Пра­вой руки в похо­де на Вязь­му7. В дей­стви­тель­но­сти, эта запись явля­ет­ся дуб­ле­том позд­ней­шей вое­вод­ской рос­пи­си, отно­ся­щей­ся к мар­ту 1513 г.8. Досто­вер­но впер­вые появ­ля­ет­ся на вели­ко­кня­же­ской служ­бе в 1510 г. 9. При­ме­ча­тель­но, что уча­стие М. Д. Щеня­те­ва в похо­де на Псков не зафик­си­ро­ва­но ни в лето­пи­сях, ни в раз­ряд­ных кни­гах, ни в иных сочи­не­ни­ях, осве­ща­ю­щих ход «Псков­ско­го взя­тия». 10 В медо­вар­цев­ской же Пове­сти Щеня­тев упо­ми­на­ет­ся два­жды: как руко­во­ди­тель одной из иду­щих к Пско­ву вой­ско­вых груп­пи­ро­вок и как ответ­ствен­ный за вывод опаль­ных пско­ви­чей во внут­рен­ние рай­о­ны стра­ны. 11 Эти два эпи­зо­да — дви­же­ние вели­ко­кня­же­ских пол­ков, дей­ствия Васи­лия III по при­бы­тии в город и после­ду­ю­щая за этим высыл­ка трех­сот псков­ских семей — опи­са­ны в Пове­сти осо­бен­но подроб­но, ско­рее все­го, со слов оче­вид­ца и непо­сред­ствен­но­го участ­ни­ка собы­тий. 12 Об этом недву­смыс­лен­но сви­де­тель­ству­ют дета­ли, едва ли при­сут­ство­вав­шие в офи­ци­аль­ной доку­мен­та­ции кня­же­ских кан­це­ля­рий и поход­ных днев­ни­ках. Тако­вы, напри­мер, подроб­ные опи­са­ния вступ­ле­ния Васи­лия III во Псков, его встре­чи мест­ны­ми вла­стя­ми, тор­же­ствен­но­го бого­слу­же­ния по слу­чаю при­бы­тия пра­ви­те­ля («И князь вели­кий сшед с коня, шел за кре­сты в Доман­то­ву сте­ну да и в Кром к свя­тей Тро­и­ци, и тои слу­шал молеб­на и обед­ни. И ел того дни князь вели­кий у себя, а у него ели вла­ды­ка и архи­манд­рит и боля­ре и вое­во­ды» 13) и др.

Впер­вые на поле боя он появ­ля­ет­ся в мае 1512 г.: при отра­же­нии набе­га крым­ских «царе­ви­чей» на Белев­ские и Одо­ев­ские места Щеня­тев полу­ча­ет место пер­во­го вое­во­ды Боль­шо­го пол­ка, фак­ти­че­ски — глав­но­ко­ман­ду­ю­ще­го пяти­пол­ко­вой рус­ской арми­ей. До откры­то­го боестолк­но­ве­ния в тот раз дело не дошло, при при­бли­же­нии госу­да­ре­вых вое­вод тата­ры отсту­пи­ли в степь. По всей види­мо­сти, послан­ное про­тив крым­цев вой­ско было неве­ли­ко — каж­дый из пяти пол­ков воз­глав­лял­ся лишь одним вое­во­дой14. В этой ситу­а­ции ока­зав­ший­ся во гла­ве Боль­шо­го пол­ка и все­го рус­ско­го вой­ска и не имев­ший в «това­ри­щах» более опыт­ных вое­на­чаль­ни­ков Миха­ил Щеня­тев ста­но­вил­ся не толь­ко фор­маль­ным, но и реаль­ным руко­во­ди­те­лем ответ­ствен­ной бое­вой опе­ра­ции. В состав Боль­шо­го пол­ка вошли так­же удель­ные пол­ки кня­зей В.И. Шемя­чи­ча и В.С. Ста­ро­дуб­ско­го — в то вре­мя слу­жи­лые кня­зья регу­ляр­но высту­па­ли в поле во гла­ве соб­ствен­ных пол­ков. Одна­ко ника­ко­го реаль­но­го уча­стия в управ­ле­нии всей рус­ской арми­ей они при­ни­мать никак не мог­ли — эта зада­ча цели­ком и пол­но­стью ложи­лась на пле­чи М.Д. Щеня­те­ва. Запись Соба­кин­ской раз­ряд­ной кни­ги одно­знач­но сви­де­тель­ству­ет о раз­дель­ных дей­стви­ях удель­ных кня­зей и госу­да­ре­вых вое­вод в весен­нюю кам­па­нию 1512 г.: «и те вое­во­ды до татар­ско­во при­хо­ду на одо­ев­ские места в Севе­ру ко кня­зем при­ти не успе­ли»15.

С нача­лом оче­ред­ной рус­ско-литов­ской вой­ны Миха­ил Дани­ло­вич воз­гла­вил полк Пра­вой руки в армии сво­е­го отца Дани­и­ла Щени. В этом каче­стве он два­жды — летом 1513 г. и летом 1514 г. — ходил в поход на Смо­ленск, участ­во­вал в три­ум­фаль­ном «Смо­лен­ском взя­тии», после кото­ро­го сра­зу же полу­чил новое вое­вод­ское назна­че­ние, взяв под коман­ду Пере­до­вой полк. Уси­лен­ный смо­ля­на­ми полк Щеня­те­ва совер­шил успеш­ный рейд вглубь литов­ской тер­ри­то­рии, в ходе кото­ро­го власть Моск­вы без­ро­пот­но при­зна­ли горо­да Мсти­славль, Кри­чев и Дуб­ров­на16. И если во вре­мя похо­да 1513 г. Щеня­те­ву в «това­ри­щи» был при­дан опыт­ный вое­во­да князь П.С. Лобан-Ряпо­лов­ский, то уже в 1514 г. вто­рым и тре­тьим вое­во­да­ми в пол­ку Миха­и­ла Дани­ло­ви­ча зна­чат­ся совсем неопыт­ные кня­зья Н.В. Хро­мой-Обо­лен­ский и И.Ф. Боро­да­тый-Уша­тый. Воз­вы­ше­ние М. Д. Щеня­те­ва, по-види­мо­му, не без про­тек­ции кня­зя-ино­ка Вас­си­а­на, про­изо­шло вско­ре после взя­тия Смо­лен­ска вой­ска­ми Васи­лия III и смер­ти его отца Дани­и­ла Щени. В мае 1514 г. Миха­ил Дани­ло­вич полу­ча­ет чин бояри­на, 17. Со смер­тью Дани­и­ла Щени в 1515 г. Миха­ил из года в год полу­ча­ет ответ­ствен­ные назна­че­ния, одна­ко, насколь­ко извест­но, в откры­тых столк­но­ве­ни­ях с про­тив­ни­ком более не участ­ву­ет. Миха­и­ла пред­по­чи­та­ли дер­жать в каче­стве горо­до­во­го вое­во­ды или вое­во­ды на Бере­гу — южном рубе­же Мос­ков­ско­го госу­дар­ства. В 1516 г. князь вое­вод­ству­ет в Вязь­ме18. Осе­нью 1517 г. во вре­мя наступ­ле­ния литов­ских войск на псков­ские при­го­ро­ды он был послан в Сер­пу­хов к удель­но­му кня­зю Андрею Ста­риц­ко­му, заме­нив на бое­вом посту вое­во­ду кня­зя Д.В. Ростов­ско­го19. На сле­ду­ю­щий год воз­глав­ля­ет пяти­пол­ко­вый заслон на «Бере­гу», в Сер­пу­хо­ве — на слу­чай, если союз­ный Лит­ве крым­ский хан взду­ма­ет уда­рить по рус­ским зем­лям с юга20. Вес­ной 1520 г. Щеня­тев назна­ча­ет­ся пер­вым вое­во­дой рус­ских ратей в пред­сто­я­щем похо­де на Лит­ву. Пол­ки кня­зя уже были собра­ны в Доро­го­бу­же, когда из Моск­вы при­бы­ла весть об отмене экс­пе­ди­ции21. В 1520–1521 гг. про­дол­жа­ет при­кры­вать южные рубе­жи, стоя во гла­ве пол­ков в Тару­се, а после опу­сто­ши­тель­но­го крым­ско­го набе­га 1521 г. — в Сер­пу­хо­ве22. В мае 1522 г., нака­нуне ожи­да­е­мо­го напа­де­ния татар, Миха­ил Дани­ло­вич с сот­ней «луч­ших» дво­рян сопро­вож­дал Васи­лия III в коло­мен­ский воен­ный лагерь, где сам полу­чил назна­че­ние вто­рым вое­во­дой Боль­шо­го пол­ка, усту­пив место глав­но­ко­ман­ду­ю­ще­го моло­до­му кня­зю Д.Ф. Бель­ско­му (учи­ты­вая отсут­ствие у Бель­ско­го вся­ко­го бое­во­го опы­та реаль­ное коман­до­ва­ние арми­ей в слу­чае отра­же­ния крым­ско­го набе­га нахо­ди­лось бы в руках Щеня­те­ва)23.

В 1515–1522 гг. Щеня­тев во гла­ве «комис­сии» из вели­ко­кня­же­ских и мит­ро­по­ли­чьих дья­ков участ­ву­ет в ряде финан­со­вых сде­лок, ини­ци­и­ро­ван­ных Васи­ли­ем III. 24 Сре­ди дум­ных бояр Щеня­тев играл одну из веду­щих ролей. В тек­сте бояр­ско­го при­го­во­ра 1520 г. он назван вто­рым после бле­стя­ще­го ари­сто­кра­та Васи­лия Васи­лье­ви­ча Шуй­ско­го. 25 Во вре­мя крат­ко­вре­мен­ной опа­лы послед­не­го в 1522 г. 26 Миха­ил, оче­вид­но, фак­ти­че­ски воз­глав­лял Бояр­скую думу. По мне­нию С. Н. Бога­ты­ре­ва, в этот пери­од он вхо­дил в чис­ло совет­ни­ков так назы­ва­е­мой Ближ­ней думы — груп­пы наи­бо­лее дове­рен­ных, близ­ких к госу­да­рю лиц, вер­шив­ших глав­ные госу­дар­ствен­ные дела. 27 Высо­кое поло­же­ние кня­зя Миха­и­ла вполне мог­ло спо­соб­ство­вать озна­ком­ле­нию Медо­вар­це­ва с бума­га­ми вели­ко­кня­же­ско­го архи­ва, наря­ду с изуст­ны­ми рас­ска­за­ми Щеня­те­ва, лег­ши­ми в осно­ву Пове­сти о при­со­еди­не­нии Пско­ва. Дли­тель­ная опа­ла кня­зя в свя­зи с «делом» обос­но­вав­шей­ся в Москве со вре­мен Софьи Палео­лог оппо­зи­ци­он­ной Васи­лию III «гре­че­ской пар­тии» похо­ро­ни­ла воен­ную карье­ру кня­зя. Его неод­но­крат­но отправ­ля­ли в ссыл­ку — на вое­вод­ство в захо­луст­ные горо­да, серьез­ных же бое­вых назна­че­ний он более не полу­чал (Белов, 2019б: 8–10).

Миха­ил Щеня­тев был бли­зок к «гре­че­ско­му» круж­ку Мак­си­ма Гре­ка, дея­тель­ным участ­ни­ком кото­ро­го являл­ся Медо­вар­цев. После суда над выска­зы­вав­шим «кра­моль­ные» мыс­ли в адрес Васи­лия III гре­че­ским лека­рем Мар­ком и отстав­ки засту­пив­ше­го­ся за него каз­на­чея Юрия Тра­ха­ни­о­та (потом­ка при­е­хав­ших на Русь в сви­те прин­цес­сы Зои гре­че­ских «бояр» Тра­ха­нио­тов) в опа­лу уго­дил и М. Д. Щеня­тев. Про­изо­шло это, по-види­мо­му, в 1523 г. В цар­ском архи­ве сре­ди дру­гих бумаг по «делу» строп­ти­вых гре­ков хра­ни­лись некие «ссо­ро­ки (наве­ты. — Н. Белов) на княж Михай­ло­ва чело­ве­ка Щеня­те­ва». 28.

Пре­кра­ща­ют­ся назна­че­ния кня­зя на ответ­ствен­ные бое­вые посты. Веро­ят­но, тогда же он был аре­сто­ван и неко­то­рое вре­мя про­вел в зато­че­нии: в духов­ной гра­мо­те Васи­лия Федо­ро­ви­ча Сур­ми­на гово­рит­ся, что Миха­ил Дани­ло­вич «в госу­да­ре­ве опа­ле сидел во Тве­ри». 29 Паде­ние авто­ри­те­та его дво­ю­род­но­го дяди Вас­си­а­на Пат­ри­ке­е­ва, в том же году высту­пив­ше­го про­тив раз­во­да Васи­лия III с бес­плод­ной Соло­мо­ни­ей Сабу­ро­вой, лишь усу­гу­би­ло поло­же­ние Щеня­те­ва. Про­ще­ние кня­зя состо­я­лось лишь в 1530 г. по слу­чаю рож­де­ния у Васи­лия III сына Ива­на. 30 Летом 1531 г. Щеня­те­ва назна­чи­ли пер­вым вое­во­дой в Сер­пу­хов — важ­ней­ший центр обо­ро­ны южной «украй­ны». В ско­ром вре­ме­ни он был «от той служ­бы отстав­лен» и в июле-авгу­сте пере­ве­ден на вое­вод­ство в близ­ле­жа­щую Каши­ру. 31 Оче­ред­ное вне­зап­ное паде­ние Щеня­те­ва мож­но объ­яс­нить лишь тем, что в мае-июне того же года на собор­ном суде были осуж­де­ны за «ересь» его неко­гда все­мо­гу­щий род­ствен­ник Вас­си­ан Пат­ри­ке­ев, книж­ни­ки Мак­сим Грек и Миха­ил Медо­вар­цев. 32 Бли­зость Миха­и­ла Дани­ло­ви­ча Щеня­те­ва к окру­же­нию Вас­си­а­на Пат­ри­ке­е­ва и Мак­си­ма Гре­ка несо­мнен­на. Весь­ма симп­то­ма­тич­ны две после­до­ва­тель­ные опа­лы кня­зя, про­изо­шед­шие сна­ча­ла в свя­зи с гоне­ни­я­ми на чле­нов «гре­че­ской» пар­тии в 1523 г., а затем — после собор­но­го суда над Вас­си­а­ном и мос­ков­ски­ми книж­ни­ка­ми вес­ной-летом 1531 г.

При­част­ность М. Д. Щеня­те­ва к груп­пи­ров­ке Вас­си­а­на Пат­ри­ке­е­ва, его кон­так­ты с «гре­ка­ми» из окру­же­ния Мак­си­ма Свя­то­гор­ца, высо­кое поло­же­ние в Думе, обес­пе­чи­вав­шее доступ к бума­гам вели­ко­кня­же­ско­го хра­ни­ли­ща, нако­нец, дея­тель­ное уча­стие в при­со­еди­не­нии Пско­ва, кор­ре­ли­ру­ю­щее с содер­жа­ни­ем поме­щен­ной в медо-вар­цев­ском сбор­ни­ке Пове­сти дает нам все осно­ва­ния пола­гать, что имен­но он высту­пал одним из основ­ных инфор­ма­то­ров и кон­суль­тан­тов Медо­вар­це­ва при напи­са­нии инте­ре­су­ю­ще­го нас про­из­ве­де­ния. (Сле­ду­ет ска­зать, что в псков­ском «деле» участ­во­вал и дру­гой несо­мнен­ный собе­сед­ник Медо­вар­це­ва, упо­ми­нав­ший­ся выше Миха­ил Бул­га­ков — в раз­ряд­ных запи­сях он назван вто­рым бояри­ном в сви­те Васи­лия III; 33 одна­ко его имя при­сут­ству­ет исклю­чи­тель­но в рос­пи­си поезд­ки вели­ко­го кня­зя в Нов­го­род, где и долж­на была решить­ся судь­ба Псков­ской рес­пуб­ли­ки; ездил ли Бул­га­ков после того вме­сте с госу­да­рем во Псков — неиз­вест­но; весь­ма пока­за­тель­но, что в тек­сте медо­вар­цев­ской Пове­сти имя М. И. Бул­га­ко­ва не упо­ми­на­ет­ся вовсе).

Ана­лиз соста­ва и изве­стий руко­пис­но­го сбор­ни­ка Арханг. поз­во­ля­ет утвер­ждать, что его автор Миха­ил Медо­вар­цев на про­тя­же­нии опре­де­лен­но­го пери­о­да сво­ей био­гра­фии состо­ял в тес­ных вза­и­мо­от­но­ше­ни­ях с кня­зья­ми Пат­ри­ке­е­вы­ми, со вре­мен при­двор­ной борь­бы 1490‑х годов нахо­див­ши­ми­ся в еди­ном поли­ти­че­ском бло­ке (куда поми­мо соб­ствен­но Пат­ри­ке­е­вых вхо­ди­ли их бли­жай­шие род­ствен­ни­ки — Бул­га­ко­вы и Щеня­те­вы, так­же веду­щие свой род от литов­ско­го кня­зя Пат­ри­кия 34). Вас­си­ан Пат­ри­ке­ев и его дво­ю­род­ные пле­мян­ни­ки Миха­ил Бул­га­ков и Миха­ил Щеня­тев ока­за­ли суще­ствен­ное вли­я­ние на репер­ту­ар и общую поли­ти­че­скую направ­лен­ность про­из­ве­де­ний Медоварцева.

Воен­ной карье­ре кня­зя не суж­де­но было воз­ро­дить­ся, свои дни он окон­чил намест­ни­ком в Устю­ге Вели­ком. Точ­ное вре­мя при­бы­тия Щеня­те­ва в Устюг неиз­вест­но. Един­ствен­ным упо­ми­на­ни­ем об устюж­ском «сле­де» био­гра­фии кня­зя Миха­и­ла явля­ет­ся запись Архан­ге­ло­го­род­ско­го лето­пис­ца под 1533 г.: в декаб­ре после неожи­дан­ной кон­чи­ны Васи­лия III он при­во­дил устю­жан к крест­но­му цело­ва­нию ново­му госу­да­рю – мало­лет­не­му Ива­ну Васи­лье­ви­чу, буду­ще­му царю Ива­ну IV Гроз­но­му 35. Вско­ре князь Миха­ил Дани­ло­вич, при­няв перед смер­тью постриг с име­нем Миса­ил36 Соглас­но позд­не­му Шере­ме­тев­ско­му спис­ку дум­ных чинов, про­изо­шло это в 1533/34 г.37

С намест­ни­че­ством кня­зя М.Д. Щеня­те­ва в Устю­ге свя­зан один исто­рио­гра­фи­че­ский казус. В опуб­ли­ко­ван­ном А.А. Тито­вым Устюж­ском лето­пис­це свя­щен­ни­ка Льва Волог­ди­на князь М.Д. Щеня­тев упо­ми­на­ет­ся как намест­ник Вели­ко­го Устю­га в свя­зи с подав­ле­ни­ем город­ско­го вос­ста­ния 1549 г. – собы­тия, про­изо­шед­ше­го через пол­то­ра деся­ти­ле­тия после его пред­по­ла­га­е­мой кон­чи­ны.38 Меж­ду тем в позд­ней­шей пуб­ли­ка­ции это­го Лето­пис­ца в соста­ве XXXVII тома ПСРЛ, осу­ществ­лен­ной по под­лин­ной руко­пи­си Волог­ди­на, имя Щеня­те­ва не обна­ру­жи­ва­ет­ся.39 Отсут­ству­ет оно и в трех спис­ках Лето­пис­ца, исполь­зо­ван­ных Тито­вым для сво­е­го изда­ния.40 По при­зна­нию само­го Тито­ва, «желая сде­лать исто­рию г. Устю­га более инте­рес­ной и подроб­ной», он рас­ши­рил текст пуб­ли­ку­е­мо­го им Лето­пис­ца Волог­ди­на «встав­ка­ми» из дру­гих извест­ных ему источ­ни­ков.41 Таким обра­зом, имя М.Д. Щеня­те­ва было оши­боч­но при­вне­се­но в пуб­ли­ка­цию самим А.А. Тито­вым, оче­вид­но, не обра­тив­шим вни­ма­ние на вопи­ю­щий ана­хро­низм соб­ствен­ной интерполяции.

∞, [.....]

Источ­ник: Белов Н.В. Кня­зья Щеня­те­вы – намест­ни­ки Вели­ко­го Устю­га XVI века. К вопро­су о ста­ту­се устюж­ско­го намест­ни­че­ства в прав­ле­ние Васи­лия III и Ива­на IV // Вест­ник Воло­год­ско­го госу­дар­ствен­но­го уни­вер­си­те­та. Серия: Исто­ри­че­ские и фило­ло­ги­че­ские нау­ки. 2020. № 4 (19). С. 21–26.

VIII генерация от Гедимина

КНЖ. КСЕ­НИЯ (ИН. ЕФРО­СИ­НИЯ) МИХАЙ­ЛОВ­НА ЩЕНЯ­ТЕ­ВА († 29.10.1560)

Дата смер­ти Ксе­нии выво­дит­ся путем сопо­став­ле­ния двух источ­ни­ков: вклад­ной кни­ги Мос­ков­ско­го Симо­но­ва мона­сты­ря и сино­ди­ка Сви­яж­ско­го Успен­ско­го мона­сты­ря. Один корм «по душе» кня­ги­ни Ксе­нии в Симо­но­вом был уста­нов­лен на ее име­ни­ны 24 янва­ря, вто­рой, веро­ят­но, на ее пре­став­ле­ние 29 октяб­ря42. В сино­ди­ке Сви­яж­ско­го мона­сты­ря имя Ксе­нии отсут­ству­ет, в Симо­нов­ской вклад­ной под
7069 (1560/61) г. оно уже есть43. Учи­ты­вая, что князь П.М. Щеня­тев про­был в Сви­яж­с­ке с вес­ны 7067 (1558/59) по осень-вес­ну 7069 (1560/61) г., выхо­дит, что его сест­ра Ксе­ния-Ефро­си­нья скон­ча­лась 29 октяб­ря 1560 г. 

∞, КН. ИВАН ФЁДО­РО­ВИЧ БЕЛЬ­СКИЙ (?—1541), вби­тий Шуйсь­ки­ми. На Мос­ковсь­кій служ­бі з 1521. Нале­жаў да най­вы­ш­эй­шай рады, якая кіра­ва­ла дзяр­жа­вай разам з уда­вой цара, пакуль Іван Жахлі­вы быў мала­лет­нім. З‑за абві­на­ва­ч­ван­ня ў змо­ве з бра­там Сямё­нам, які ў 1534 г. збег у Літву, быў паса­д­жа­ны ў аст­рог, хут­ка выпуш­ча­ны на волю i зноў зня­во­ле­ны Ў 1538 г., зноў вызва­ле­ны i вер­ну­ты назад у вялікую раду ў 1540 г. Забіты ў 1541 г. Пакі­нуў сына кня­зя Івана.

КН. ВАСИ­ЛИЙ МИХАЙ­ЛО­ВИЧ ЩЕНЯ­ТЕВ (ум. 1547)

сын кня­зя Миха­и­ла Дани­ло­ви­ча Щеня­те­ва и кнг. Анны; боярин (1547).

Во вре­мя обо­ро­ны окских рубе­жей от войск крым­ско­го хана Сахиб-Гирея в июле 1541 г. князь воз­глав­лял «запас­ной» отряд дво­рян из чис­ла чле­нов Госу­да­ре­ва дво­ра, стоявший
на р. Пах­ре и долж­ный в слу­чае необ­хо­ди­мо­сти ока­зать под­держ­ку основ­ным силам мос­ков­ско­го вой­ска на том или ином участ­ке обо­ро­ны. К сча­стью, устра­шен­ный чис­лен­но­стью про­ти­во­сто­яв­шей ему армии и в осо­бен­но­сти — мос­ков­ской артил­ле­ри­ей Сахиб-Гирей «побе­же» прочь 44.

Излиш­няя кон­цен­тра­ция вла­сти в руках кня­зя Бель­ско­го и его «совет­ни­ков» не мог­ла не встре­во­жить поли­ти­че­скую эли­ту Мос­ков­ской дер­жа­вы. По сове­ту мос­ков­ских бояр в сто­ли­цу в сопро­вож­де­нии вер­ных бое­вых слуг вер­нул­ся его злей­ший враг — князь Иван Васи­лье­вич Шуй­ский. В ночь с 1 на 2 янва­ря 1542 г. в Москве про­изо­шел воору­жен­ный пере­во­рот: князь И.Ф. Бель­ский был аре­сто­ван, сослан на Бело­озе­ро и позд­нее убит по при­ка­зу Шуй­ских. Его вер­ные сто­рон­ни­ки так­же были высла­ны из Моск­вы: П.М. Щеня­тев — в Яро­славль, И.И. Хаба­ров — в Тверь 45. Лето­пис­ная ком­пи­ля­ция пер­вой тре­ти XVII века содер­жит целую рос­сыпь уни­каль­ных сви­де­тельств. Ее сооб­ще­ние о пере­во­ро­те 1542 г. в целом соот­вет­ству­ет пока­за­ни­ям офи­ци­аль­ной лето­пи­си, одна­ко име­ет суще­ствен­ное отли­чие. Гово­ря о судь­бе кня­зя Бель­ско­го и его сто­рон­ни­ков, лето­пи­сец заме­ча­ет: «Поса­ди­ли в зато­че­нье кня­зя Ива­на Федо­ро­ви­ча Бель­ско­го да Ива­на Хаба­ро­ва, да Щеня­те­вых два бра­та поса­ди­ли в зато­че­нье» 46. Это не про­ти­во­ре­чит извест­ным дан­ным: после янва­ря 1542 г. Васи­лий Щеня­тев дей­стви­тель­но на два с поло­ви­ной года исче­за­ет из поля зре­ния источников. 

Вновь князь Васи­лий Михай­ло­вич Щеня­тев появ­ля­ет­ся на исто­ри­че­ской сцене в кон­це 1543-го либо, что более веро­ят­но, в нача­ле 1544 г. Его повтор­ный выход на служ­бу хро­но­ло­ги­че­ски сов­па­да­ет с оче­ред­ным паде­ни­ем поли­ти­че­ско­го вли­я­ния кня­зей Шуй­ских. Орга­ни­за­тор воен­но­го «пере­во­ро­та» янва­ря 1542 г., боярин Иван Васи­лье­вич Шуй­ский, умер в мае того же года 47. В декаб­ре 1543 г. новый гла­ва кла­на Шуй­ских, князь Андрей Михай­ло­вич, был жесто­ко казе­нен по при­ка­зу 13-лет­не­го Ива­на IV, а его сто­рон­ни­ки отправ­ле­ны в ссыл­ку 48. По сооб­ще­нию позд­не­го Шере­ме­тев­ско­го спис­ка дум­ных чинов, тогда же, в 1543/44 г., Васи­лий Щеня­тев полу­ча­ет чин бояри­на 49.

В апре­ле 1546 г. он воз­глав­ля­ет Пере­до­вой полк во вре­мя пре­бы­ва­ния в коло­мен­ском лаге­ре 15-лет­не­го Ива­на IV 50. В пяти­пол­ко­вой «бере­го­вой» армии Васи­лий Щеня­тев занял тре­тье по стар­шин­ству место: «честью» выше него ока­за­лись пер­вые вое­во­ды Боль­шо­го пол­ка и пол­ка Пра­вой руки, кня­зья Андрей Дмит­ри­е­вич Ростов­ский (быв­ший пол­ко­вым вое­во­дой при мало­лет­нем бра­те Ива­на IV, кня­зе Юрии Васи­лье­ви­че) и Иван Михай­ло­вич Шуй­ский 51. Ниже Васи­лия Щеня­те­ва были запи­са­ны бояре Иван Семе­но­вич Ворон­цов и князь Юрий Михай­ло­вич Голи­цын Булгаков.

В декаб­ре того же года, Васи­лий Щеня­тев ста­но­вит­ся намест­ни­ком Смо­лен­ска — стра­те­ги­че­ски важ­но­го цен­тра на рус­ско-литов­ской гра­ни­це 52. В преж­ние годы смо­лен­ские намест­ни­ки рекру­ти­ро­ва­лись из чис­ла пер­вей­ших ари­сто­кра­тов стра­ны: кня­зей Шуй­ских, Ростов­ских, Мику­лин­ских, Обо­лен­ских, Прон­ских, Кубен­ских 53. Это почет­ное назна­че­ние ста­ло для кня­зя Васи­лия послед­ним. В сен­тяб­ре-октяб­ре 1547 г. смо­лен­ским намест­ни­ком уже чис­лил­ся боярин И.И. Хаба­ров. Текст осен­не­го бояр­ско­го спис­ка поз­во­ля­ет пред­по­ло­жить, что в это вре­мя Васи­лий Щеня­тев был отстав­лен от служ­бы. В спис­ке Иван Хаба­ров зна­чит­ся смо­лен­ским вое­во­дой, Васи­лий Щеня­тев упо­мя­нут без спе­ци­аль­ной «слу­жеб­ной» поме­ты. Сле­до­ва­тель­но, в сен­тяб­ре-октяб­ре он уже был сме­щен с поста намест­ни­ка, но еще оста­вал­ся жив54. Судя по все­му, кня­зя сра­зи­ла вне­зап­ная хворь — соглас­но Шере­ме­тев­ско­му спис­ку дум­ных чинов, он скон­чал­ся в этом же году 55. В сто­лич­ном Симо­но­вом мона­сты­ре корм (поми­на­ние) по В.М. Щеня­те­ве был уста­нов­лен на 25 октяб­ря 56, из чего мож­но заклю­чить, что князь пре­ста­вил­ся в кон­це октяб­ря 1547 г.

КН. ПЁТР (ИН. ПИМЕН) МИХАЙ­ЛО­ВИЧ ЩЕНЯ­ТЕВ (*...., 1542, † 5.VIII.1568)

Сын кня­зя Миха­и­ла Дани­ло­ви­ча Щеня­те­ва и кнг. Анны. 

Семья. На сест­ре кня­зя Пет­ра Михай­ло­ви­ча Щеня­те­ва и доче­ри кня­зя М. Д. Щеня­те­ва был женат князь Иван Федо­ро­вич Бель­ский 57. Сын кня­зя Д. Ф. Бель­ско­го и пле­мян­ник кня­зя И. Ф. Бель­ско­го, князь Иван Дмит­ри­е­вич Бель­ский с 1555 г. был женат на Мар­фе (пра­внуч­ке вели­ко­го кня­зя Ива­на III), доче­ри кня­зя Васи­лия Васи­лье­ви­ча Шуй­ско­го и Ана­ста­сии Пет­ров­ны, доче­ри царе­ви­ча Пет­ра 58. Одна дочь кня­зя Д. Ф. Бель­ско­го Ана­ста­сия вышла замуж за бояри­на Васи­лия Михай­ло­ви­ча Юрье­ва, дво­ю­род­но­го бра­та цари­цы Ана­ста­сия Рома­нов­ны, пер­вой жены царя Ива­на Гроз­но­го. Дру­гая дочь кня­зя Д. Ф. Бель­ско­го Евдо­кия была заму­жем за бояри­ном Миха­и­лом Яко­вле­ви­чем Моро­зо­вым 59. Князь Д. Ф. Бель­ский был женат на Мар­фе, доче­ри коню­ше­го И. А. Челяд­ни­на 60.

Слу­жеб­ная био­гра­фия. В янва­ре 1542 г. как совет­ник кня­зя И. Ф. Бель­ско­го сослан в Яро­славль61. В Дво­ро­вой тет­ра­ди боярин 62. Боярин с янва­ря 1549 г. 63, либо с янва­ря 1550 г. 64, либо боярин с апре­ля 1544 г. 65. В декаб­ре 1548 г. еще не боярин 66.

В декаб­ре 1544 г. вой­ско крым­ско­го кал­ги («царе­ви­ча») Имин-Гирея напа­ло на южные рубе­жи Рос­сии. Пово­е­вав белев­ские и одо­ев­ские «места» и захва­тив боль­шой полон, тата­ры без­на­ка­зан­но отсту­пи­ли в степь. Офи­ци­аль­ная лето­пись – т.н. Цар­ствен­ная кни­га – объ­яс­ня­ет успех крым­ско­го набе­га неожи­дан­но­стью напа­де­ния, «небре­же­ни­ем» укра­ин­ных вое­вод и трак­ту­ет его как Божью кару за люд­ские гре­хи67. В кон­це прав­ле­ния Ива­на IV при­двор­ные «лице­вые» (иллю­стри­ро­ван­ные) лето­пи­си под­верг­лись редак­ту­ре. На полях финаль­ных томов Лице­во­го лето­пис­но­го сво­да – Сино­даль­но­го тома и Цар­ствен­ной кни­ги – появи­лись мно­го­чис­лен­ные при­пис­ки, в зна­чи­тель­ной сте­пе­ни направ­лен­ные про­тив вид­ней­ших поли­ти­че­ских дея­те­лей вто­рой поло­ви­ны XVI в. Подоб­ная при­пис­ка была остав­ле­на ано­ним­ным редак­то­ром и напро­тив ста­тьи о крым­ском набе­ге декаб­ря 1544 г. Из ее тек­ста сле­ду­ет, что в воен­ной неуда­че на южной гра­ни­це вино­ва­ты трое вое­вод: кня­зья Петр Михай­ло­вич Щеня­тев, Кон­стан­тин Ива­но­вич Кур­ля­тев и Миха­ил Ива­но­вич Воро­тын­ский. Полу­чив весть о напа­де­нии Имин-Гирея, вое­во­ды зате­я­ли мест­ни­че­скую сва­ру: «рас­пре­ша­ся о местех, и того ради не пои­до­ша помо­га­ти тем местом»68. В Опи­си цар­ско­го архи­ва XVI в. так­же обна­ру­же­на запись о неко­ем мест­ни­че­ском спо­ре кня­зей П.М. Щеня­те­ва и М.И. Воро­тын­ско­го69. Еще три источ­ни­ка, свя­зан­ных с упо­мя­ну­тым «делом» декаб­ря 1544 г. про­яс­ня­ют пози­цию кня­зя Воро­тын­ско­го в инте­ре­су­ю­щем нас мест­ни­че­ском кон­флик­те. Пер­вый источ­ник, «память» кн. В.Ю. Голи­цы­на (ноябрь 1579 г.), сооб­ща­ет, что один из участ­ни­ков «дела о местех», кн. П.М. Щеня­тев, имел «пра­вую гра­мо­ту в оте­че­стве» на кн. М.И. Воро­тын­ско­го, то есть неко­гда дер­жал сто­ро­ну ответ­чи­ка в мест­ни­че­ском спо­ре и вышел из него побе­ди­те­лем70. Из вто­ро­го доку­мен­та, «памя­ти» кн. И.К. Кур­ля­те­ва (август 1582 г.), сле­ду­ет, что тре­тий участ­ник раз­би­ра­тель­ства, кн. К.И. Кур­ля­тев, так­же мест­ни­чал­ся со Щеня­те­вым (был ему «мес­ник»), прав­да, непо­нят­но в какой имен­но роли: ист­ца или ответ­чи­ка71. Пози­ция Кур­ля­те­ва ста­но­вит­ся ясна с при­вле­че­ни­ем тре­тье­го источ­ни­ка – запи­си Колю­ба­кин­ско­го спис­ка Раз­ряд­ной кни­ги 1478–1603 гг., сооб­ща­ю­щей, что в ана­ло­гич­ной ситу­а­ции, при отра­же­нии ногай­ско­го набе­га декаб­ря 1550 г., кн. К.И. Кур­ля­тев отка­зал­ся быть «в схо­де» с кн. П.М. Щеня­те­вым, пото­му что дово­дил­ся ему «мес­ни­ком»72. Сум­ми­руя дан­ные пяти источ­ни­ков, мож­но заклю­чить, что, когда 30 декаб­ря 1544 г. тата­ры Имин-Гирея при­шли на белев­ские и одо­ев­ские «места», кн. К.И. Кур­ля­тев и кн. М.И. Воро­тын­ский отка­за­лись быть «сход­ны­ми вое­во­да­ми» под нача­лом моло­до­го и неопыт­но­го в воин­ском деле кн. П.М. Щеня­те­ва, имев­ше­го, кро­ме того, не вполне ясный мест­ни­че­ский ста­тус. Кня­зья зате­я­ли про­тив Щеня­те­ва мест­ни­че­скую «прю» и не пошли на помощь «укра­ин­ным» вое­во­дам, чем пред­опре­де­ли­ли успех крым­ско­го набе­га. Трое «мес­ни­ков» понес­ли заслу­жен­ное нака­за­ние: кн. М.И. Воро­тын­ский был «раз­ря­жен» вое­во­дой в погра­нич­ную кре­пость Василь­сурск, кн. К.И. Кур­ля­тев в тече­ние трех лет не полу­чал вое­вод­ских назна­че­ний, а кн. П.М. Щеня­тев стал намест­ни­ком Каргополя.

В декаб­ре 1546 г. намест­ник в Кар­го­по­ле 73. В декаб­ре 1548 г. вое­во­да в Муро­ме. Будучи вое­во­дой в Муро­ме, в мар­те 1549 г. он успеш­но отбил набег казан­цев, вторг­ших­ся на «Муром­ские места»: отряд в 140 татар­ских кон­ни­ков при­нял бой у р. Кудь­ма и был «раз­бит наго­ло­ву»74. В мае 1550 г. на сва­дьбе кня­зя Вла­ди­ми­ра Андре­еви­ча и Евдо­кии Нагой нахо­дил­ся в друж­ках. В раз­ряд­ном спис­ке казан­ско­го похо­да 1549/50 г. князь
П.М. Щеня­тев назван сре­ди пер­вых бояр, сопро­вож­дав­ших царя Ива­на IV: «бояре князь
Иван Федо­ро­вич Мсти­слов­ской, князь Петр Михай­ло­вич Щеня­тев, князь Семен Ивано-
вич Мику­лин­ской...»75. В июле 1550 г. в похо­де царя про­тив крым­ских татар в Колом­ну сре­ди бояр сопро­вож­дал царя. В авгу­сте 1550 г. вто­рой вое­во­да боль­шо­го пол­ка в Коломне. 6 декаб­ря 1550 г. вое­во­да у Нико­лы Зарай­ско­го, а 13 декаб­ря – вое­во­да в Ряза­ни. В декаб­ре 1550 г. сов­мест­но с кня­зем Д.И. Мику­лин­ским раз­гро­мил при­шед­шее в Меще­ру 8‑тысячное вой­ско ногай­ских татар 76.

В апре­ле 1551 г. к устью р. Сви­я­ги была посла­на пяти­пол­ко­вая рать. Она долж­на была обес­пе­чить без­опас­ность стро­и­тель­ства Сви­яж­ска и спо­соб­ство­вать ско­рей­шей при­ся­ге мест­но­го чере­мис­ско­го насе­ле­ния. Офи­ци­аль­ный раз­ряд сви­яж­ско­го похо­да име­ни П.М. Щеня­те­ва не содер­жит77. В то же вре­мя, выяв­лен­ная Бело­вым Н. В. в руко­пис­ном сбор­ни­ке Наци­о­наль­ной биб­лио­те­ки раз­ряд­ная запись част­но­го про­ис­хож­де­ния с боль­шой долей веро­ят­но­сти поз­во­ля­ет утвер­ждать, что, соглас­но пер­во­на­чаль­но­му замыс­лу воен­но­го коман­до­ва­ния, в этом воен­ном пред­при­я­тии Щеня­тев дол­жен был воз­гла­вить важ­ное опе­ра­тив­ное соеди­не­ние — Пере­до­вой полк78. Вне­зап­ное изме­не­ние внеш­не­по­ли­ти­че­ской ситу­а­ции — уси­ле­ние крым­ской угро­зы на южных рубе­жах стра­ны — при­ве­ло к тому, что талант­ли­вый вое­на­чаль­ник Петр Щеня­тев был остав­лен с вой­ском в при­гра­нич­ной кре­по­сти Зарайск. Вме­сто Пет­ра Михай­ло­ви­ча в сви­яж­скую экс­пе­ди­цию пра­ви­тель­ство напра­ви­ло его бли­жай­ше­го роди­ча, тро­ю­род­но­го бра­та, кня­зя П.А. Кура­ки­на Бул­га­ко­ва79. В мае 1551 г. во гла­ве пол­ка пра­вой руки у Нико­лы Зарайского. 

В июне 1552 г. пер­вый вое­во­да пол­ка пра­вой руки в Каши­ре, а затем вме­сте с кня­зья­ми И.И. Прон­ским, М.И. Воро­тын­ским, Д.И. Немым-Обо­лен­ским стре­ми­тель­ным марш-брос­ком ото­гнал от Тулы боль­шое вой­ско крым­ско­го хана Девлет-Гирея80. Летом-осе­нью 1552 г. во гла­ве пол­ка Пра­вой руки Щеня­тев участ­во­вал в похо­де на Казань и в гран­ди­оз­ном «Казан­ском взя­тии», в ходе кото­ро­го лич­но при­нял уча­стие в сече, стре­ми­тель­ной кава­ле­рий­ской ата­кой предот­вра­тив про­рыв части татар­ско­го гар­ни­зо­на у Елбу­ги­ных ворот81.

В мае 1553 г. 23-лет­ний Иван IV серьез­но забо­лел. Часть бояр отка­за­лась цело­вать крест цар­ско­му сыну, мало­лет­не­му наслед­ни­ку Дмит­рию, пред­по­чи­тая ему кан­ди­да­ту­ру взрос­ло­го дво­ю­род­но­го бра­та царя, кня­зя Вла­ди­ми­ра Ста­риц­ко­го. По све­де­ни­ям ано­ним­но­го редак­то­ра Цар­ствен­ной кни­ги, о бояр­ском «заго­во­ре» и «кра­моль­ных» речах в Думе царь Иван узнал от бояри­на И.П. Федо­ро­ва.82 Сре­ди назван­ных Федо­ро­вым наи­бо­лее актив­ных про­тив­ни­ков мар­тов­ской при­ся­ги ока­зал­ся и князь Петр Щеня­тев.83 По выздо­ров­ле­нии Иван IV решил нака­зать наи­бо­лее актив­ных «заго­вор­щи­ков». При каких обсто­я­тель­ствах и в какое вре­мя состо­ял­ся дове­ри­тель­ный раз­го­вор монар­ха с И.П. Федо­ро­вым – до кон­ца неяс­но. По край­ней мере, в пер­вые меся­цы после мар­тов­ско­го про­ис­ше­ствия служ­ба кня­зя П.М. Щеня­те­ва шла сво­им чере­дом. В июне 1553 г. он воз­глав­ля­ет Пере­до­вой полк в Коломне, на окских рубе­жах.84 Опа­ла насти­га­ет кня­зя несколь­ко позд­нее, веро­ят­но, во вто­рой поло­вине 1553 г. после воз­вра­ще­ния из Колом­ны. Пет­ра Щеня­те­ва отправ­ля­ют на намест­ни­че­ство в Вели­кий Устюг, в город, где неко­гда отбы­вал «почет­ную ссыл­ку» его отец. По сооб­ще­нию Архан­ге­ло­го­род­ско­го лето­пис­ца, в Пет­ров пост (5–29 июня) 1554 г. князь Петр при­во­дил устю­жан к «цело­ва­нию за царя и вели­ко­го кня­зя Ива­на, и за его цари­цу и вели­кую кня­ги­ню Наста­сию, и за царе­ви­ча Ива­на».85 Мало­лет­ний царе­вич Дмит­рий тра­ги­че­ски погиб через три меся­ца после мар­тов­ско­го «мяте­жа» бояр.86 Новым наслед­ни­ком пре­сто­ла стал вто­рой цар­ский сын Иван Ива­но­вич. Ему-то и при­ся­га­ли жите­ли Устю­га под руко­вод­ством сво­е­го ново­го намест­ни­ка. Поче­му Щеня­тев ока­зал­ся в опа­ле лишь через несколь­ко меся­цев после сво­е­го выступ­ле­ния в Думе? По мне­нию иссле­до­вав­ше­го при­пис­ки на полях Цар­ствен­ной кни­ги и Сино­даль­но­го тома Д.Н. Аль­ши­ца, обсто­я­тель­ства бояр­ско­го «заго­во­ра» ста­ли извест­ны Ива­ну IV толь­ко в 1554 г. в свя­зи с «делом» кня­зя Семе­на Ростов­ско­го, пой­ман­но­го при попыт­ке бег­ства в Лит­ву и выдав­ше­го на допро­се сво­их еди­но­мыш­лен­ни­ков – про­тив­ни­ков мар­тов­ской при­ся­ги 1553 г. Князь Петр Щеня­тев – счи­та­ет Аль­шиц – про­дол­жал зани­мать почет­ные места при дво­ре и в 1554 г.87. Постро­е­ния Д.Н. Аль­ши­ца идут враз­рез с сооб­ще­ни­я­ми источ­ни­ков. Так, Щеня­тев ока­зал­ся в Устю­ге не позд­нее июня 1554 г., когда была совер­ше­на при­ся­га на имя царе­ви­ча Ива­на. След­ствие по «делу» Семе­на Ростов­ско­го состо­я­лось в июле – авгу­сте 1554 г.88, позд­нее, чем нача­ло устюж­ской «ссыл­ки» Пет­ра Михай­ло­ви­ча. Нако­нец, апел­ля­ция Аль­ши­ца к посоль­ским делам, соглас­но кото­рым Щеня­тев яко­бы «зани­мал почет­ней­шие места на самых почет­ных цере­мо­ни­ях» в 1554 г.89 не может быть при­зна­на вер­ной, так как при­ве­ден­ные иссле­до­ва­те­лем слу­чаи в дей­стви­тель­но­сти отно­сят­ся не к 1554, а к 1558 г.90. Таким обра­зом, опа­ла кн. П.М. Щеня­те­ва пред­ше­ство­ва­ла «делу» кн. С.В. Ростов­ско­го и, веро­ят­но, про­изо­шла сра­зу же после обсто­я­тель­но­го раз­го­во­ра царя Ива­на IV с бояри­ном И.П. Федо­ро­вым. Не исклю­че­но, что имен­но ссыл­ка П.М. Щеня­те­ва – одно­го из наи­бо­лее актив­ных сто­рон­ни­ков Вла­ди­ми­ра Ста­риц­ко­го – ста­ла по край­ней мере одной из при­чин попыт­ки бег­ства в Лит­ву дру­го­го доб­ро­хо­та Ста­риц­ко­го, кня­зя С.В. Ростов­ско­го.91 В при­пис­ке Цар­ствен­ной кни­ги кн. П.М. Щеня­тев назван едва ли не глав­ным про­тив­ни­ком при­ся­ги мало­лет­не­му царе­ви­чу Дмит­рию.92

При новом устюж­ском намест­ни­ке в горо­де про­изо­шло два зна­ме­на­тель­ных собы­тия: в фев­ра­ле 1554 г. «по цар­ско­му госу­да­ре­ву вели­ко­го кня­зя сло­ву» нача­лась под­го­тов­ка к стро­и­тель­ству кафед­раль­но­го Успен­ско­го собо­ра93; в том же году устюж­ский про­сто­лю­дин Павел – сын игу­ме­на Бори­со­глеб­ско­го соль­вы­че­год­ско­го мона­сты­ря Дио­ни­сия – соста­вил житие мест­но­го юро­ди­во­го Иоан­на, скон­чав­ше­го­ся в 1494 г. и к сере­дине XVI в. став­ше­го одним из наи­бо­лее чти­мых устюж­ских свя­тых.94 В Устю­ге П.М. Щеня­тев про­был око­ло года: осе­нью 1555 г. он был послан в Нов­го­род – коман­до­вать пяти­пол­ко­вой рус­ской арми­ей в похо­де на швед­скую кре­пость Выборг.95 Вско­ре после это­го он был окон­ча­тель­но реа­би­ли­ти­ро­ван и вновь, как и ранее, вошел в чис­ло пер­вых дум­ских бояр. 

Во вре­мя рус­ско-швед­ской вой­ны 1554–1557 гг. зимой 1555/56 г. князь Петр воз­гла­вил поход пяти­пол­ко­вой рус­ской армии в швед­скую Фин­лян­дию. Бла­го­да­ря успеш­ным дей­стви­ям пере­до­вых отря­дов аван­гард шве­дов уда­лось схо­ду «втоп­тать» в Выборг, сам Выборг был оса­жден, шед­шие на выруч­ку обо­ро­ня­ю­щим­ся под­креп­ле­ния из Сток­голь­ма наго­ло­ву раз­би­ты, окрест­но­сти горо­да — страш­но опу­сто­ше­ны96. Успех похо­да обес­пе­чил столь необ­хо­ди­мый царю Ива­ну мир: уже летом того же года устра­шен­ный рус­ским наше­стви­ем король Густав I ини­ци­и­ро­вал мир­ные пере­го­во­ры, а 21 мар­та 1557 г. меж­ду Моск­вой и Сток­голь­мом был заклю­чен дого­вор о 40летнем пере­ми­рии97. В июне 1556 г. в цар­ском похо­де из Моск­вы в Сер­пу­хов с бояра­ми сопро­вож­дал царя Ива­на Васи­лье­ви­ча. На Сер­пу­хов­ском смот­ре войск смот­рел выбор­ных псков­ских поме­щи­ков с кн. А. М. Курб­ским и дья­ком В. Кол­за­ко­вым. В сен­тяб­ре 1556 г. в Калу­ге коман­до­вал пол­ком пра­вой руки. В мар­те 1558 г. на Бере­гу руко­во­дил сто­ро­же­вым полком. 

В 7067 (1558/59) г., где-то во вто­рой поло­вине вес­ны 1559 г. Петр Щеня­тев ста­но­вит­ся пер­вым («боль­шим») вое­во­дой Сви-яжска98. Поми­мо само­го Пет­ра Щеня­те­ва в состав воен­ной адми­ни­стра­ции Сви­яж­ска вошли еще шесте­ро слу­жи­лых людей: вое­во­ды Д.М. Пле­ще­ев, князь М.А. При­им­ков Ростов­ский, князь И.М. Кура­кин Бул­га­ков, князь П.Б. Ромо­да­нов­ский, «город­ни­чие в при­ка­зе» князь Т.Ф. Пожар­ский, Д.Т. Пор­хов­ский99. В апре­ле 1559 г., когда князь Петр, веро­ят­но, уже дол­жен был достичь Сви­яж­ска, с «Поля» при­шла весть о раз­гро­ме отря­да крым­ских татар, «а хоте­ли ити под Казан­ские места вой­ною»100. Князь П.М. Щеня­тев про­был в Сви­яж­с­ке почти два года. Засту­пив на этот пост вес­ной 7067 (1559) г., на буду­щее «лето» он так­же был остав­лен на сви­яж­ском «годо­ва­нье»101. По всей види­мо­сти, Петр Михай­ло­вич оста­вал­ся вое­во­дой Сви­яж­ска вплоть до кон­ца 1560 — нача­ла 1561 г. О какой-либо дея­тель­но­сти П.М. Щеня­те­ва на посту пер­во­го вое­во­ды Сви­яж­ска неиз­вест­но. Пери­од вое­вод­ства Щеня­те­ва в Сви­яж­с­ке сов­пал со вре­ме­нем наи­бо­лее актив­но­го стро­и­тель­ства город­ской оби­те­ли. 12 сен­тяб­ря 1560 г. в мона­сты­ре про­шла цере­мо­ния освя­ще­ния бело­ка­мен­но­го Успен­ско­го собо­ра — глав­ной духов­ной доми­нан­ты Сви­яж­ска102. Мож­но пола­гать, что князь Петр Щеня­тев состо­ял в хоро­ших отно­ше­ни­ях с архи­манд­ри­том Сви­яж­ско­го Успен­ско­го мона­сты­ря Гер­ма­ном. В сино­ди­ке Сви­яж­ско­го Успен­ско­го мона­сты­ря сохра­ни­лась поми­наль­ная запись «Рода князь Пет­ра Михай­ло­ви­ча Щеня­те­ва», сле­до­ва­тель­но, Петр Щеня­тев был вклад­чи­ком этой оби­те­ли103. Вклад в мона­стырь он, надо пола­гать, совер­шил в двух­лет­ний срок сво­ей служ­бы на посту сви­яж­ско­го вое­во­ды. Дати­ров­ку это­го вкла­да мож­но уточ­нить: он был досто­вер­но совер­шен до 29 октяб­ря 1560 г., когда скон­ча­лась сест­ра кня­зя Пет­ра, кня­ги­ня-ино­ки­ня Ксе­ния-Ефро­си­нья. В 1561/62 г. вое­во­да в Доро­го­бу­же. Вес­ной 1561 г. раз­ря­ды фик­си­ру­ют Пет­ра Щеня­те­ва на р. Оке в при­выч­ной для него долж­но­сти коман­ду­ю­ще­го Пере­до­вым пол­ком в «бере­го­вой» армии кня­зя И.Д. Бель­ско­го104.

В Полоц­ком похо­де 1562/63 г. он коман­ду­ет Сто­ро­же­вым пол­ком — в непо­сред­ствен­ном под­чи­не­нии Пет­ра Михай­ло­ви­ча нахо­ди­лись 720 всад­ни­ков помест­ной кон­ни­цы из Боров­ска и Тве­ри105. Непо­сред­ствен­но в боях за Полоцк полк Щеня­те­ва не участ­во­вал — во вре­мя оса­ды он сто­ял про­тив горо­да, за рекой Дви­ной, «про­ти­ву Бого­яв­лень­ско­го взво­зу», оче­вид­но, при­кры­вая цар­скую армию от воз­мож­но­го уда­ра с тыла и ведя артил­ле­рий­ский обстрел город­ских стен (ПСРЛ. Т. 13. Допол­не­ния к Нико­нов­ской лето­пи­си. Так назы­ва­е­мая Цар­ствен­ная кни­га. Ч. 2. СПб., 1906. С. 354). В нояб­ре 1562 г. с дру­ги­ми бояра­ми при­сут­ство­вал на встре­че литов­ско­го послан­ни­ка С. Алек­се­е­ва у мит­ро­по­ли­та Мака­рия. Вско­ре после взя­тия Полоц­ка в 1562/63 г. Щеня­тев вновь ока­зы­ва­ет­ся на южной украйне Руси — во гла­ве трех­пол­ко­вой рати охра­ня­ет от крым­ских татар под­сту­пы к Туле106. В декаб­ре 1563 г. участ­во­вал в пере­го­во­рах с Ю. А. Хот­ке­ви­чем, Г. Воло­ви­чем в Москве 107.

В 1564 г. князь слу­жит вое­во­дой в ново­при­со­еди­нен­ном Полоц­ке, успеш­но обо­ро­ня­ет его от литов­ской армии Н.Ю. Рад­зи­вил­ла, за что удо­ста­и­ва­ет­ся цар­ской награ­ды — «золо­то­го караб­ле­но­го»108. В весенне-лет­ние меся­цы 1565 г. князь Петр слу­жит «в при­ста­вах» у татар­ско­го «царя» Симео­на, рас­по­ло­жив­ше­го­ся со сво­им отря­дом в погра­нич­ном с Лит­вой Рже­ве, затем — воз­глав­ля­ет трех­пол­ко­вую «лег­кую» рать, собрав­шу­ю­ся в Тороп­це «по озе­рец­ким вестям»109. Все­го же на литов­ском «фрон­те» Петр Михай­ло­вич про­был более трех лет. Это был пик его воен­ной карье­ры: пре­стиж­ное полоц­кое вое­вод­ство, коман­до­ва­ние само­сто­я­тель­ны­ми воин­ски­ми под­раз­де­ле­ни­я­ми и пол­ное одоб­ре­ние со сто­ро­ны царя — несо­мнен­ный успех.

В 1564/65 г. вое­во­да в Рже­ве. В сен­тяб­ре 1565 г. отправ­лен в Колом­ну отра­жать напа­де­ние крым­цев. Послед­ней бое­вой экс­пе­ди­ци­ей кня­зя Пет­ра ста­ла Бол­хов­ская посыл­ка октяб­ря 1565 г., в ходе кото­рой рус­ско­му вой­ску уда­лось ото­гнать вой­ско крым­ско­го хана Девлет-Гирея, вне­зап­но обру­шив­ше­е­ся на южные гра­ни­цы Мос­ков­ско­го госу­дар­ства и под­сту­пив­шее к кре­по­сти Бол­хов. В этой экс­пе­ди­ции П.М. Щеня­тев воз­глав­лял Пере­до­вой полк и в чис­ле про­чих вое­вод полу­чил от доволь­но­го исхо­дом дела Ива­на IV наград­ной золо­той110. Во вре­мя экс­пе­ди­ции ини­ци­а­то­ром мест­ни­че­ско­го спо­ра стал пер­вый вое­во­да пол­ка Левой руки И.А. Шуй­ский – имен­но он, а не Щеня­тев отка­зал­ся про­во­дить смотр вве­рен­ных ему слу­жи­лых людей, за что и удо­сто­ил­ся кол­лек­тив­ной жало­бы армей­ских вое­вод на имя царя Ива­на. При этом объ­ек­том мест­ни­че­ских при­тя­за­ний Шуй­ско­го являл­ся не толь­ко князь Щеня­тев, но так­же воз­глав­ляв­ший Сто­ро­же­вой полк И.И. Прон­ский-Турун­тай111.

Кн. Петр Михай­ло­вич при­нял постриг в про­вин­ци­аль­ном ростов­ском Бори­со­глеб­ском мона­сты­ре, об этом крас­но­ре­чи­во сви­де­тель­ству­ют пять огром­ных вкла­дов Ива­на Гроз­но­го по душе кня­зя Пет­ра112 Это про­изо­шло во вре­мен­ным про­ме­жут­ком со вто­рой поло­ви­ны октяб­ря 1565 г., когда князь вер­нул­ся из похо­да к Бол­хо­ву, до янва­ря 1566 г., так как в фев­ра­ле 1566 г. при обмене земель меж­ду Ива­ном Гроз­ным и Вла­ди­ми­ром Андре­еви­чем Ста­риц­ким послед­не­му доста­лось во вла­де­ние «в Мос­ков­ском уез­де село Тури­ко­во, село Соба­ки­но, что было кня­же Пет­ров­ское Щеня­те­ва»113. Сле­до­ва­тель­но, к фев­ра­лю зем­ли кня­зя Пет­ра уже пере­шли в цар­скую каз­ну. Соби­рав­ший в Лит­ве све­де­ния о поло­же­нии дел в Рос­сии А.М. Курб­ский – быв­ший бое­вой това­рищ кня­зя Щеня­те­ва – отме­чал, что тот «оста­вя все бога­те­ство и мно­гое стя­жа­ние, мни­ше­ство­ва­ти был про­из­во­лил и несте­жа­тел­ное хри­сто­под­ра­жа­тел­ное житель­ство воз­лю­бил»114.

Мона­ше­ский кло­бук не спас Щеня­те­ва: в ходе рас­сле­до­ва­ния «дела» И.П. Федо­ро­ва-Челяд­ни­на Гроз­ный вспом­нил об ино­ке Пимене, при­ка­зал его схва­тить и под­верг­нуть страш­ным пыт­кам. 5 авгу­ста 1568 г. П.М. Щеня­тев испу­стил дух115. Об каз­ни писа­ли Тау­бе и Кру­зе: и «Кня­зя Пет­ра Щеня­те­ва и Турун­тая-Прон­ско­го, вое­вод и бояр, при­ка­зал он избить бато­га­ми до смер­ти» 116, а так­же Курб­ский: «Паки уби­енъ кня­жа Петръ, гла­го­ле­мы Щеня­тевъ, внукъ кня­жа­ти литов­ско­го Пат­ри­кѣя. Муж зѣло бла­го­род­ны былъ и бога­ты, и оста­вя все богат­ство и мно­гое стя­жа­ние, мни­ше­ство­ва­ти былъ про­из­во­лил и нес­тя­жа­тел­ное, хри­сто­под­ра­жа­тел­ное жител­ство воз­лю­билъ. Но и тамо мучи­тель мучи­ти его повелѣ, на желѣз­ной ско­во­ро­де огнемъ раз­жен­ной жещи и за нох­ти иглы бити. И в сице­вых мукахъ скон­чал­ся. Тако­же и еди­но­колѣ­ныхъ бра­тию его Пет­ра, Иоана, кня­жат наро­чи­тыхъ погу­билъ» 117. В посла­нии Тау­бе и Кру­зе Петр Щеня­тев назван в одной груп­пе со сле­ду­ю­щи­ми каз­нен­ны­ми ари­сто­кра­та­ми118: И.И. Турун­та­ем-Прон­ским (каз­нен око­ло 1569 г.119), П.С. Сереб­ря­ным (каз­нен 21 июля 1570 г.120), В.К. Кур­ля­те­вым (каз­нен в июне 1568 г.121). Хро­но­ло­гия каз­ней в сочи­не­нии Курб­ско­го силь­но спу­та­на, одна­ко и он свя­зы­ва­ет гибель Щеня­те­ва с эпо­хой тер­ро­ра кон­ца 1567 – 1569 гг.122 Шере­ме­тев­ский спи­сок двор­цо­вых чинов сооб­ща­ет о пре­став­ле­нии кня­зя Пет­ра в 7076 г., то есть в про­ме­жу­ток меж­ду 1 сен­тяб­ря 1567 г. и 31 авгу­ста 1568 г.123 Под­твер­жде­ние это­му обна­ру­жи­ва­ет­ся в рас­ход­ной кни­ге Кирил­ло-Бело­зер­ско­го мона­сты­ря: в октяб­ре 1568 г. по душе Щеня­те­ва был зака­зан соро­ко­уст124. Окон­ча­тель­но про­яс­ня­ет дату гибе­ли бояри­на вклад­ная кни­га Бори­со­глеб­ско­го мона­сты­ря, сооб­ща­ю­щая о его «пре­став­ле­нии» 5 авгу­ста125. Источ­ни­ки еди­но­душ­но сви­де­тель­ству­ют, что Петр Щеня­тев скон­чал­ся (был каз­нен или же до смер­ти заму­чен в оприч­ных застен­ках) в 7076 (1567/68) г., а бла­го­да­ря сооб­ще­нию вклад­ной кни­ги мы можем назвать точ­ную дату его смер­ти – 5 авгу­ста 1568 г.126 Вычис­лен­ная Бело­вым Н. В. дата смер­ти Щеня­те­ва под­твер­жда­ет­ся еще одним источ­ни­ком: в сино­ди­ке Троице-
Сер­ги­е­ва мона­сты­ря «князь инок Пимин Михай­ло­вич Щеня­тев» запи­сан под 7076 (1567/68) г., рядом с име­на­ми кня­зя Д.Ю. Сиц­ко­го и дья­ка И.Г. Вырод­ко­ва, каз­нен­ных в 1568 г. по «делу» бояри­на И.П. Федо­ро­ва-Челяд­ни­на 127. На это вре­мя при­хо­дит­ся один из пиков оприч­но­го тер­ро­ра. Меся­цем ранее, 6 июля, оприч­ни­ки под­ве­ли итог кара­тель­ным рей­дам по «делу» о зем­ском заго­во­ре: жерт­ва­ми пала­чей ста­ли 369 чело­век, из кото­рых боль­шая часть при­над­ле­жа­ла к чис­лу дво­ро­вых И.П. Федо­ро­ва-Челяд­ни­на – одно­го из руко­во­ди­те­лей зем­щи­ны, объ­яв­лен­но­го гла­вой заго­вор­щи­ков и каз­нен­но­го по при­ка­зу царя128. Не исклю­че­но, что в пылу гне­ва Гроз­ный, увле­чен­но истреб­ляв­ший сво­их «недру­гов» из зем­щи­ны, вспом­нил и о дру­гом участ­ни­ке «мяте­жа» – Пет­ре Щеня­те­ве. Кро­ме того, Щеня­тев при­хо­дил­ся даль­ним род­ствен­ни­ком глав­но­му фигу­ран­ту «дела» И.П. Федо­ро­ву-Челяд­ни­ну. И.Ф. Бель­ский был женат на сест­ре Щеня­те­ва, а его брат Д.Ф. Бель­ский – на доче­ри И.А. Челяд­ни­на, послед­ний же при­хо­дил­ся И.П. Федо­ро­ву-Челяд­ни­ну дво­ю­род­ным бра­том129.

Петр Михай­ло­вич, как и его стар­ший брат Васи­лий, был без­де­тен, а пото­му с его смер­тью род Щеня­те­вых пресекся.

Зем­ле­вла­де­ние. В июле 1560 г. в Мана­тьине стане Мос­ков­ско­го уез­да вла­дел селом Бутур­ли­но 130. Имел двор в Москве в 1560 г. 131. В 1557/1558 г. вла­дел селом Сло­бод­ки с дерев­ней Жаден­ка и пусто­шью Кру­ча в Суз­даль­ском уез­де 132.

Вкла­ды в монастыри. 

По наи­бо­лее зна­чи­мым опаль­ным людям царь Иван отправ­лял в монастыри
пер­со­наль­ные вкла­ды. Подоб­ной чести удо­сто­ил­ся и Петр Щеня­тев. Веро­ят­но, в 1582 г. Кирил­ло-Бело­зер­ско­му мона­сты­рю на помин души кня­зя Пет­ра было выде­ле­но 500 руб­лей, боль­шие или же рав­но­знач­ные сум­мы Гроз­ный дал в оби­тель лишь по цари­це Марии (500 руб­лей) и царе­ви­че Иване (2000 руб­лей)133; на 30 янва­ря был уста­нов­лен и инди­ви­ду­аль­ный корм по кня­зю (поми­мо Щеня­те­ва из опаль­ных отдель­ный корм полу­чи­ли толь­ко кня­зья Кубен­ские)134. Два вкла­да посту­пи­ло в сто­лич­ный Симо­нов мона­стырь: 5 апре­ля 1583 г. Иван IV при­слал шитую «потра­хель» за 198 руб­лей с пол­ти­ной, 18 июля – 70 руб­лей день­га­ми «в веч­ный поми­нок»135. В Успен­ский Шаров­кин мона­стырь было пожерт­во­ва­но 49 руб­лей «с грив­ною» при том, что для поми­на­ния всех осталь­ных «сво­их опаль­ных людей» царь выде­лил 90 руб­лей136. Николь­ский Мости­щский мона­стырь полу­чил от Гроз­но­го лишь два пер­со­наль­ных вкла­да: по царе­ви­че Иване (300 руб­лей) и Пет­ре Щеня­те­ве (100 руб­лей)137. Два пер­со­наль­ных вкла­да – по кня­зьям Щеня­те­ве и Прон­ском, не счи­тая при­слан­но­го по «всем опаль­ным», полу­чи­ла и Тих­вин­ская оби­тель138. Три рав­но­цен­ных пер­со­наль­ных вкла­да в 200 руб­лей – по царе­ви­че Иване, семье В.А. Ста­риц­ко­го и П.М. Щеня­те­ве – было отправ­ле­но на Солов­ки139. Но, конеч­но, наи­боль­шую часть «госу­да­ре­вых поми­нок» полу­чил ростов­ский Бори­со­глеб­ский мона­стырь. По Пет­ре Щеня­те­ве царь Иван дал «в дом Пре­чи­стой Бого­ро­ди­цы и вели­ких стра­сто­терп­цев Бори­са и Гле­ба» 5 вкла­дов на общую сум­му в 1581 рубль. Поми­мо денег в мона­стырь были при­сла­ны лич­ные вещи каз­нен­но­го: доро­гие одеж­ды, сереб­ря­ный ковш, 9 икон в сереб­ря­ных и золо­че­ных окла­дах и даже необыч­ная по тем вре­ме­нам тех­но­ло­ги­че­ская новин­ка – «часы струн­ные»140. Еже­год­но на пре­став­ле­ние Пет­ра Михай­ло­ви­ча – 5 авгу­ста – мона­стыр­ским вла­стям пред­пи­сы­ва­лось «пона­хи­да пети и обед­ня слу­жи­ти собо­ром, и бра­тию кор­ми­ти корм бол­шой». 29 июня – в день его памя­ти – «тако­же пона­хи­да пети и обедь­ня слу­жи­ти собо­ром, и бра­тию кор­ми­ти корм бол­шой, доку­ды и мона­стырь сто­ит»141.

/​Корм по кня­зю П. М. Щеня­те­ву, в ино­че­стве Пимене, 24 авгу­ста. Дал Кирил­ло-Бело­зер­ско­му мона­сты­рю по нему царь Иван Васи­лье­вич 500 руб. Сам князь Петр дал по отце и по бра­те кня­зе Васи­лии 150 руб. и мно­го цен­ных вещей на 50 руб., все­го на 700 руб. 142. Князь П. М. Щеня­тев дал Кирил­ло-Бело­зер­ско­му мона­сты­рю по отце кня­зе Миха­и­ле Дани­ло­ви­че, по бра­те кня­зе Васи­лии Михай­ло­ви­че 150 руб. и доро­гую утварь. Име­ни­ны его 24 авгу­ста 143. По нему дал вклад в Симо­нов мона­стырь царь Иван Васи­лье­вич 70 руб. Князь П. М. Щеня­тев в 1560/1561 г. дал Симо­но­ву мона­сты­рю по сво­им роди­те­лям и по сво­ем зяте кня­зе Иване Федо­ро­ви­че Бель­ском мно­го цен­ных вещей и день­ги на общую сум­му в 250 руб. 144. Князь П. М. Щеня­тев, в ино­че­стве Пимен, дал Ростов­ско­му Бори­со­глеб­ско­му мона­сты­рю мно­го цен­ной и доро­гой цер­ков­ной утва­ри. 5 авгу­ста он умер и царь дал по нему 200 руб. и мно­го доро­гих пред­ме­тов и 1093 руб. 145. Князь П. М. Щеня­тев дал Иоси­фо-Воло­ко­лам­ско­му мона­сты­рю по сест­ре кня­гине Ксе­нии Бель­ской 100 руб. по себе и жене. Кня­ги­ня Анна, жена кня­зя Миха­и­ла Дани­ло­ви­ча Щеня­те­ва, с сыном кня­зем П. Д. Щеня­те­вым дали мона­сты­рю мно­го цен­ных пред­ме­тов, хле­ба и денег на 337 руб. по чле­нам сво­ей семьи 146. Князь П. М. Щеня­тев и его мать кня­ги­ня Анна дали Иоси­фо-Воло­ко­лам­ско­му мона­сты­рю денег, ржи и овса на сум­му в 337 руб. Корм на пре­став­ле­ние кня­зя Петр на 6 сен­тяб­ря 147. В 1554/1555 г. его мать кня­ги­ня Анна, вдо­ва кня­зя Миха­и­ла Дани­ло­ви­ча Щеня­те­ва, дала Чудо­ву мона­сты­рю двор в Ста­ром горо­де воз­ле подво­рья Иоси­фо­ва мона­сты­ря в Москве 148.

В ящи­ке 217 Цар­ско­го архи­ва хра­ни­лось дело о местах кня­зя И. И. Воро­тын­ско­го с кня­зем П. Щеня­те­вым (в декаб­ре 1544 г.). В ящи­ке 223 хра­ни­лась посыл­ка кня­зей Ники­ты и Федо­ра Дмит­ри­е­ви­чей Яно­вых Ростов­ских к кня­зю П. Щенятеву. 

КНЖ. АГРИП­ПИ­НА (ИН. АНА­СТА­СИЯ) МИХАЙ­ЛОВ­НА ЩЕНЯТЕВА

Вто­рая дочь кня­зя Миха­и­ла извест­на исклю­чи­тель­но под сво­им мона­ше­ским име­нем Ана­ста­сия; соглас­но кор­мо­вой кни­ге Симо­но­ва мона­сты­ря, ее име­ни­ны при­хо­ди­лись на 23 июня — день памя­ти муче­ни­цы Агрип­пи­ны 149; веро­ят­но, имен­но это имя она и носи­ла в миру: «княж­ня Агрип­пи­на» из рода Щеня­те­вых запи­са­на в сино­ди­ке Сви­яж­ско­го Успен­ско­го мона­сты­ря 150.

Бібліографія

Белов Н.В. Кня­зья Щеня­те­вы – вое­во­ды Мос­ков­ско­го госу­дар­ства XVI в. // Исто­ри­че­ское обо­зре­ние. Вып. 21. М., 2020. С. 61–67.
Белов Н.В. Кня­зья Щеня­те­вы – намест­ни­ки Вели­ко­го Устю­га XVI века. К вопро­су о ста­ту­се устюж­ско­го намест­ни­че­ства в прав­ле­ние Васи­лия III и Ива­на IV // Вест­ник Воло­год­ско­го госу­дар­ствен­но­го уни­вер­си­те­та. Серия: Исто­ри­че­ские и фило­ло­ги­че­ские нау­ки. 2020. № 4 (19). С. 21–26.
Белов Н.В. Ком­ме­мо­ра­тив­ные прак­ти­ки мос­ков­ской кня­же­ской ари­сто­кра­тии XVI в. (на при­ме­ре кня­зей Щеня­те­вых) // Вспо­мо­га­тель­ные исто­ри­че­ские дис­ци­пли­ны в совре­мен­ном науч­ном зна­нии: Мате­ри­а­лы XXXIII Меж­ду­на­род­ной науч­ной кон­фе­рен­ции. М., 2020. С. 70–72.
Белов Н.В. Воен­но-слу­жи­лая дея­тель­ность кня­зей Щеня­те­вых в неопуб­ли­ко­ван­ных част­ных раз­ряд­ных кни­гах: пред­ва­ри­тель­ные наблю­де­ния и пер­спек­ти­вы иссле­до­ва­ния // Источ­ни­ко­ве­де­ние в совре­мен­ной меди­е­ви­сти­ке: Сб. мате­ри­а­лов Все­рос­сий­ской науч­ной кон­фе­рен­ции, Москва 2020–2021 гг. М., 2020. С. 37–40.
Зи­мин А. А. Рос­сия на по­ро­ге но­во­го вре­ме­ни. М., 1972;
он же. Фор­ми­ро­ва­ние бо­яр­ской ари­сто­кра­тии в Рос­сии во вто­рой по­ло­ви­не XV – пер­вой тре­ти XVI в. М., 1988;
Alef G. Rulers and nobles in fifteenth-century Mos­co­vy. L., 1983; Алек­се­ев Ю. Г. По­хо­ды рус­ских войск при Ива­не III. СПб., 2009.
Белов Н. В. Миха­ил Медо­вар­цев и кня­зья Пат­ри­ке­е­вы (К вопро­су об источ­ни­ках неко­то­рых ста­тей сбор­ни­ка БАН. Арханг. Д. 193).

1. Н. Нови­ков. Родо­слов­ная кни­га кня­зей и дво­рян Рос­сий­ских и выез­жих (Бар­хат­ная кни­га). В 2‑х частях. Часть I. Тип: Уни­вер­си­тет­ская тип. 1787 г. Род кня­зей Щеня­те­вых. стр. 42.[↩]
2. Белов Н.В. Князь Васи­лий Михай­ло­вич Щеня­тев, боярин и вое­во­да вре­ме­ни «бояр­ско­го прав­ле­ния» // Мате­ри­а­лы и иссле­до­ва­ния по исто­рии Рос­сии. Вып. 15. Ниж­не­вар­товск, 2021.[↩]
3. Белов Н.В. Кня­зья Щеня­те­вы — вое­во­ды Мос­ков­ско­го госу­дар­ства XVI в. // Исто­ри­че­ское обо­зре­ние. Вып. 21. М., 2020. 61–64.[↩]
4. Акты фео­даль­но­го зем­ле­вла­де­ния и хозяй­ства XIV-XVI веков (далее — АФЗ и X). Ч. I. М., 1951. № 30. С. 49.[↩]
5. Там же.[↩]
6. Раз­ряд­ная кни­га 1475–1598 гг. М., 1966. С. 17, 21, 23, 24, 26, 27, 30, 31, 33, 35, 37, 39–42, 45, 46, 48, 49, 51–53, 56, 57; Памят­ни­ки дипло­ма­ти­че­ских сно­ше­ний Древ­ней Рос­сии с дер­жа­ва­ми ино­стран­ны­ми. Т. 1. С. 1; Духов­ные и дого­вор­ные гра­мо­ты вели­ких и удель­ных кня­зей XIV–XVI вв. М.; Л., 1950. № 89. С. 364, 471; Сбор­ник Рус­ско­го исто­ри­че­ско­го обще­ства. Т. 35. СПб., 1882. С. 336, 339, 384; Памят­ни­ки дипло­ма­ти­че­ских сно­ше­ний Древ­ней Рос­сии с дер­жа­ва­ми ино­стран­ны­ми. Т. 1. СПб., 1851. С. 1, 123, 125, 154; Акты соци­аль­но-эко­но­ми­че­ской исто­рии Севе­ро-Восточ­ной Руси кон­ца XIV–начала XVI в. Т. 2. М., 1958. № 333; Т. 3. М., 1964. № 456; Акты Рус­ско­го госу­дар­ства 1505–1526 гг. М., 1975. № 101; Мас­лен­ни­ко­ва Н.Н. При­со­еди­не­ние Пско­ва к Рус­ско­му цен­тра­ли­зо­ван­но­му госу­дар­ству. Л, 1955. С. 191; Зимин А.А. Фор­ми­ро­ва­ние бояр­ской ари­сто­кра­тии в Рос­сии во вто­рой поло­вине XV – пер­вой тре­ти XVI в. М., 1988. С. 32–33.[↩]
7. Раз­ряд­ная кни­га 1475–1605 гг. Т. 1. Ч. 1. М., 1977. С. 37; СПбИИ РАН. Колл. 115. № 93. Л. 20 об. — 21; РГБ. Ф. 178. Музей­ное собр. № 4464. Л. 13 об.; РНБ. F.IV.174. Л. 67; РНБ. Q.IV.86. Л. 160.[↩]
8. Раз­ряд­ная кни­га 1475–1605 гг. Т. 1. Ч. 1. М., 1977. С. 129–130.[↩]
9. Отдел руко­пи­сей Биб­лио­те­ки Рос­сий­ской ака­де­мии наук. – Архан­гель­ское собра­ние. – Д. 193. – Сбор­ник Миха­и­ла Яко­вле­ви­ча Медо­вар­це­ва, 1520–30‑е гг., л. 442 об., 444; Мас­лен­ни­ко­ва, Н. Н. При­со­еди­не­ние Пско­ва к Рус­ско­му цен­тра­ли­зо­ван­но­му госу­дар­ству / Н. Н. Мас­лен­ни­ко­ва. – Ленин­град : ЛГУ, 1955. – 196 с., с. 192–193[↩]
10. Псков­ские лето­пи­си. Вып. 1. М.; Л., 1941. С. 92–96; Псков­ские лето­пи­си. Вып. 2. М., 1955. С. 256–258; ПСРЛ. Т. 6. СПб., 1853. С. 25–27, 250–251; Т. 8. С. 251; Т. 28. М.; Л., 1963. С. 345; Раз­ряд­ная кни­га 1475–1598 гг. С. 44; Раз­ряд­ная кни­га 1475–1605 гг. Т. 1. Ч. 1. С. 112–114; РГБ. Ф. 228. Собр. Пис­ка­ре­ва. № 183. Л. 402–405 (Повесть о Псков­ском взя­тии осо­бо­го соста­ва).[↩]
11. БАН. Арханг. Д. 193. Л. 442 об., 444.[↩]
12. См.: Мас­лен­ни­ко­ва Н. Н. При­со­еди­не­ние Пско­ва. С. 105.[↩]
13. БАН. Арханг. Д. 193. Л. 443.[↩]
14. Раз­ряд­ная кни­га 1475–1598 гг. М., 1966. С. 45; Раз­ряд­ная кни­га 1475–1605 гг. Т. 1. Ч. 1. М., 1977. С. 115–116; ПСРЛ. Т. 6. Софий­ские лето­пи­си. СПб., 1853. С. 252; ПСРЛ. Т. 13. Лето­пис­ный сбор­ник, име­ну­е­мый Пат­ри­ар­шей или Нико­нов­ской лето­пи­сью. Ч. 1. СПб., 1904. С. 15; РГА­ДА. Ф. 181. Д. 11. Т. 3. Л. 208 об. — 209; РГА­ДА. Ф. 181. Оп. 1. Д. 365. Л. 50.[↩]
15. РГА­ДА. Ф. 181. Оп. 2. Д. 110. Л. 27–28 об.[↩]
16. Раз­ряд­ная кни­га 1475–1598 гг. М., 1966. С. 51–53; Раз­ряд­ная кни­га 1475–1605 гг. Т. 1. Ч. 1. М., 1977. С. 129–131, 135, 137, 142–144; Иоаса­фов­ская лето­пись / Под ред. А.А. Зими­на. М.; Л., 1957. С. 164.[↩]
17. Кор­зи­нин А. Л., Шты­ков Н. В. Состав Бояр­ской думы и двор­цо­вых чинов в кня­же­ние Васи­лия III // Былые годы. 2017. Vol. 44. Is. 2. С. 332, 336.[↩]
18. Раз­ряд­ная кни­га 1475–1598 гг. М., 1966. С. 59.[↩]
19. Там же, С. 61.[↩]
20. Раз­ряд­ная кни­га 1475–1605 гг. Т. 1. Ч. 1. М., 1977. С. 158; Раз­ряд­ная кни­га 1475–1605 гг. Т. 3. Ч. 3. М., 1989. С. 143.[↩]
21. Сбор­ник РИО. Т. 53: Памят­ни­ки дипло­ма­ти­че­ских сно­ше­ний Мос­ков­ско­го госу­дар­ства с Немец­ким орде­ном в Прус­сии, 1516–1520 г. СПб., 1887. С. 213; Сбор­ник РИО. Т. 35: Памят­ни­ки дипло­ма­ти­че­ских сно­ше­ний Мос­ков­ско­го госу­дар­ства с Поль­ско-Литов­ским. Т. 1. СПб., 1882. С. 564.[↩]
22. Раз­ряд­ная кни­га 1475–1598 гг. М., 1966. С. 66–67; Раз­ряд­ная кни­га 1475–1605 гг. Т. 1. Ч. 1. М., 1977. С. 173, 177, 180.[↩]
23. Раз­ряд­ная кни­га 1475–1598 гг. М., 1966. С. 68–69; Раз­ряд­ная кни­га 1475–1605 гг. Т. 1. Ч. 1. М., 1977. С. 182–184.[↩]
24. РГБ. Тро­иц­кое собр. Оп. 1. № 530. Л. 60 об.-61 об.; Акты, отно­ся­щи­е­ся до граж­дан­ской рас­пра­вы древ­ней Рос­сии. Т. 1. Киев, 1860. № 94. С. 275.[↩]
25. Лиха­чев Н. П. Раз­ряд­ные дья­ки XVI века. СПб., 1888. С. 176.[↩]
26. Зимин А. А. Фор­ми­ро­ва­ние бояр­ской ари­сто­кра­тии в Рос­сии во вто­рой поло­вине XV — пер­вой тре­ти XVI в. М., 1988. С. 71.[↩]
27. Bogatyrev S. N. The Sovereign and his Counsellors: Ritualised Consultations in Muscovite Political Culture, 1350s-1570s. Helsinki, 2000. P. 262.[↩]
28. Скрын­ни­ков Р. Г. Госу­дар­ство и цер­ковь на Руси XIV-XVI вв.: Подвиж­ни­ки рус­ской церк­ви. Ново­си­бирск, 1991. С. 199–200; Пли­гу­зов А. И. Поле­ми­ка в рус­ской церк­ви пер­вой тре­ти XVI сто­ле­тия. М., 2017. С. 200–203; Гер­бер­штейн С. Запис­ки о Мос­ко­вии. Т. 1. М., 2008. С. 213, 215; Сини­цы­на Н. В. Мак­сим Грек. М., 2008. С. 166–173. Упо­ми­на­е­мые в опи­си Цар­ско­го архи­ва «ссо­ро­ки» вызва­ли нема­лое затруд­не­ние у иссле­до­ва­те­лей вопро­са. Пуб­ли­ка­тор доку­мен­та С. О. Шмидт пред­ло­жил читать пер­вое испор­чен­ное сло­во как «и сро­ки или сором­ки». Под­дер­жал С. О. Шмид­та[↩]
29. РГБ. Тро­иц­кое собр. Оп. 1. № 530. Л. 61. Гра­мо­та не име­ет чер­ной даты. Ее дати­ров­ка опре­де­ля­ет­ся вре­мен­ным про­ме­жут­ком с 29 июня 1534 г. (упо­ми­на­ние в тек­сте гра­мо­ты о пла­те­же, совер­шен­ном «7042-го после Пет­ро­ва дни») по август 1535 г. (гибель В. Ф. Сур­ми­на). При­ни­мая во вни­ма­ние, что опи­сан­ная в духов­ной судеб­ная тяж­ба про­изо­шла явно вско­ре после смер­ти Ф. Ф. Сур­ми­на (послед­нее упо­ми­на­ние о кото­ром отно­сит­ся к 1521 г.), опаль­ное «сиде­ние» Миха­и­ла Щеня­те­ва в Тве­ри долж­но было при­хо­дить­ся на первую поло­ви­ну 1520‑х годов, веро­ят­но, вско­ре после его впа­де­ния в неми­лость (Там же. Л. 59; Выдерж­ка из сино­ди­ка Успен­ско­го Крем­лев­ско­го собо­ра // Памят­ни­ки исто­рии рус­ско­го слу­жи­ло­го сосло­вия. М., 2011. С. 178; ПСРЛ. Т. 35. М., 1980. С. 236; АФЗХ. Ч. 3. М., 1961. № 1. С. 11–12).[↩]
30. ПСРЛ. Т. 28. С. 161.[↩]
31. Раз­ряд­ная кни­га 1475–1598 гг. С. 76–77; Раз­ряд­ная кни­га 1475–1605 гг. Т. 1. Ч. 2. М., 1977. С. 224–225, 227.[↩]
32. Подроб­но о суде см., напри­мер: Сини­цы­на Н. В. 1) Мак­сим Грек в Рос­сии. М., 1977. С. 130–145; 2) Новые дан­ные о рос­сий­ском пери­о­де жиз­ни пре­по­доб­но­го Мак­си­ма Гре­ка (мате­ри­а­лы для науч­ной био­гра­фии) // Вест­ник цер­ков­ной исто­рии. 2006. № 4. С. 222–225.[↩]
33. Раз­ряд­ная кни­га 1475–1598 гг. С. 44.[↩]
34. Kollmann N. S. Consensus Politics: The Dynastic Crisis of the 1490s Reconsidered // The Russian Review. Vol. 45. 1986. P. 254.[↩]
35. ПСРЛ. Т. 37. Л., 1982. С. 103. В лето­пи­си дает­ся ука­за­ние лишь на год свер­ше­ния при­ся­ги – 7042. Из тек­стов же нов­го­род­ских лето­пи­сей явству­ет, что крест­ное цело­ва­ние «по всем гра­дом» состо­я­лось в декаб­ре 1533 г. Пол­ное собра­ние рус­ских лето­пи­сей. Том 4. Часть 1. Нов­го­род­ская чет­вер­тая лето­пись. Выпуск 3. – Ленин­град : АН СССР, 1929. – 158 с., с. 56; Коняв­ская, Е. Л. Нов­го­род­ская лето­пись XVI в. из собра­ния Т. Ф. Боль­ша­ко­ва / Е. Л. Коняв­ская // Нов­го­род­ский исто­ри­че­ский сбор­ник. – Санкт-Петер­бург : Дмит­рий Була­нин, 2005. – Вып. 10 (20). – С. 322–383., с. 377–378[↩]
36. Вклад­ная и кор­мо­вая кни­га Мос­ков­ско­го Симо­но­ва мона­сты­ря / под­го­тов­ка к печа­ти А. И. Алексеев,А. В. Машта­фа­ров // Вест­ник цер­ков­ной исто­рии. – 2006. – № 3. – С. 5–184, с. 84.[↩]
37. Послуж­ной спи­сок ста­рин­ных бояр и дво­рец­ких… // Древ­няя рос­сий­ская вив­лио­фи­ка. – Москва : Типо­гра­фи­че­ская ком­па­ния, 1791. – Часть 20. – С. 1–131, с. 26[↩]
38. Титов, А. А. Лето­пись Вели­ко­устюж­ская / А. А. Титов. – Москва : Тип. Л. и А. Сне­ги­ре­вых, 1889. – 195 с., с. 47; Титов, А. А. Лето­пись Вели­ко­устюж­ская по Бра­гин­ско­му спис­ку XIII–XX вв. / А. А. Титов. – Москва : Изд. К. Н. Бра­ги­на, 1903. – 81 с, с. 6. Сооб­ще­ние лето­пи­си по изда­нию Тито­ва было при­ня­то на веру С.О. Шмид­том (Шмидт, С. О. Рос­сия Ива­на Гроз­но­го / С. О. Шмидт. – Москва : Нау­ка, 1999. – 557 с., с. 52). См. то же в рабо­те В. Арда­ше­ва (Арда­шев, В. Лето­пись семи­сот­лет­не­го суще­ство­ва­ния г. Устю­га Вели­ко­го (про­дол­же­ние) / В. Арда­шев // Воло­год­ские губерн­ские ведо­мо­сти. – 1857. – № 42. – Часть неофи­ци­аль­ная. – С. 299–305, с. 300).[↩]
39. Пол­ное собра­ние рус­ских лето­пи­сей. Том 37. Устюж­ские и воло­год­ские лето­пи­си XVI–XVIII вв. – Ленин­град : Нау­ка, 1982. – 228 с., с. 137.[↩]
40. Отдел руко­пи­сей Рос­сий­ской наци­о­наль­ной биб­лио­те­ки (ОР РНБ). – Ф. 550. – Основ­ное собра­ние руко­пис­ной кни­ги. – F.IV.331. – Лето­пи­сец Льва Волог­ди­на, нача­ло XIX в., л. 22–22 об.; ОР РНБ. – Ф. 775. Собра­ние А. А. Тито­ва. – № 3270. – Лето­пи­сец Льва Волог­ди­на, конец XVIII в., л. 26 об.; ОР РНБ. – Ф. 775. Собра­ние А. А. Тито­ва. – № 3306. – Лето­пи­сец Льва Волог­ди­на, вто­рая поло­ви­на XVIII в., л. 27 об.[↩]
41. Титов, А. А. Лето­пись Вели­ко­устюж­ская / А. А. Титов. – Москва : Тип. Л. и А. Сне­ги­ре­вых, 1889. – 195 с., с. II. О намест­ни­че­стве кн. М.Д. Щеня­те­ва в Устю­ге в 1533/34 г. А.А. Тито­ву было извест­но из тек­ста Архан­ге­ло­го­род­ско­го лето­пис­ца.[↩]
42. Вклад­ная и кор­мо­вая кни­га Мос­ков­ско­го Симо­но­ва мона­сты­ря / Подг. А.И. Алексеев,
    А.В. Машта­фа­ров // Вест­ник цер­ков­ной исто­рии. 2006. № 3. С. 54.[↩]
43. Вклад­ная и кор­мо­вая кни­га Мос­ков­ско­го Симо­но­ва мона­сты­ря / Подг. А.И. Алексеев,
    А.В. Машта­фа­ров // Вест­ник цер­ков­ной исто­рии. 2006. № 3. С. 53–54.[↩]
44. Раз­ряд­ная кни­га 1475–1605 гг. Т. 1. Ч. 2. М., 1977: 296; ПСРЛ. Т. 8. Про­дол­же­ние лето­пи­си по Вос­кре­сен­ско­му спис­ку. СПб., 1859: 297; ПСРЛ. Т. 13. Лето­пис­ный сбор­ник, име­ну­е­мый Пат­ри­ар­шей или Нико­нов­ской лето­пи­сью. Ч. 1. СПб., 1904: 139; Кни­га гла­го­ле­мая Лето­пи­сец Федо­ра Кирил­ло­ви­ча Нор­мант­ско­го // Вре­мен­ник Обще­ства исто­рии и древ­но­стей Рос­сий­ских. Кн. 5. М., 1850: 41[↩]
45. Пол­ное собра­ние рус­ских лето­пи­сей. Т. 29. Лето­пи­сец нача­ла цар­ства царя и вели­ко­го кня­зя Ива­на Васи­лье­ви­ча. Алек­сан­дро-Нев­ская лето­пись. Лебе­дев­ская лето­пись. М.: Нау­ка, 1965., с. 42; 64, с. 140—141; Кром М.М. «Вдов­ству­ю­щее цар­ство»: Поли­ти­че­ский кри­зис в Рос­сии 30—40‑х годов
    XVI века. М.: Новое лите­ра­тур­ное обо­зре­ние, 2010., с. 275[↩]
46. РГБ. Ф. 310. Собра­ние В.М. Ундоль­ско­го. № 1326. Сбор­ник исто­ри­че­ский, первая
    треть XVII в., л. 78[↩]
47. Пол­ное собра­ние рус­ских лето­пи­сей. Т. 34. Пост­ни­ков­ский, Пис­ка­рев­ский, Мос­ков­ский и Бель­ский лето­пис­цы. М.: Нау­ка, 1978., с. 27[↩]
48. Шмидт С.О. Про­дол­же­ние Хро­но­гра­фа редак­ции 1512 года // Исто­ри­че­ский архив. Т. 7. М.; Л.: АН СССР, 1951. С. 254—299., с. 289; Пол­ное собра­ние рус­ских лето­пи­сей. Т. 13. Ч. 1. Лето­пис­ный сбор­ник, име­ну­е­мый Пат­ри­ар­шей или Нико­нов­ской лето­пи­сью. СПб.: Тип. И.Н. Ско­ро­хо­до­ва, 1904., с. 145; Пол­ное собра­ние рус­ских лето­пи­сей. Т. 13. Ч. 2. Допол­не­ния к Нико­нов­ской лето­пи­си. Так назы­ва­е­мая Цар­ствен­ная кни­га. СПб.: Тип. И.Н. Ско­ро­хо­до­ва, 1906, с. 444; Пол­ное собра­ние рус­ских лето­пи­сей. Т. 34. Пост­ни­ков­ский, Пис­ка­рев­ский, Мос­ков­ский и Бель­ский лето­пис­цы. М.: Нау­ка, 1978., с. 27[↩]
49. Послуж­ной спи­сок ста­рин­ных бояр и дво­рец­ких… // Древ­няя рос­сий­ская вив­лио­фи­ка. Ч. 20. М.: Типо­гра­фи­че­ская ком­па­ния, 1791., с. 32[↩]
50. Раз­ряд­ная кни­га 1475—1598 гг. / Под ред. В.И. Буга­но­ва. М.: Нау­ка, 1966., с. 109; Раз­ряд­ная кни­га 1475—1605 гг. Т. 1. Ч. 2 / Под ред. В.И. Буга­но­ва. М.: АН СССР,
    1977, с. 318[↩]
51. Раз­ряд­ная кни­га 1475—1598 гг. / Под ред. В.И. Буга­но­ва. М.: Нау­ка, 1966., с. 109[↩]
52. Раз­ряд­ная кни­га 1475—1598 гг. / Под ред. В.И. Буга­но­ва. М.: Нау­ка, 1966., с. 112; 79, с. 322[↩]
53. Зимин А.А. Намест­ни­че­ское управ­ле­ние в Рус­ском госу­дар­стве вто­рой поло­ви­ны XV
    — пер­вой тре­ти XVI в. // Исто­ри­че­ские запис­ки. Т. 94. М.: Нау­ка, 1974. С. 271—301, с. 287—288[↩]
54. Наза­ров В.Д. О струк­ту­ре «Госу­да­ре­ва дво­ра» в сере­дине XVI в. // Обще­ство и госу­дар­ство фео­даль­ной Рос­сии. Сб. ста­тей, посвя­щен­ный 70-летию ака­де­ми­ка Л.В. Череп­ни­на. М.: Нау­ка, 1975. С. 40—54., с. 45, 52; Быч­ко­ва М.Е. Состав клас­са фео­да­лов Рос­сии в XVI в.: Исто­ри­ко-гене­а­ло­ги­че­ское иссле­до­ва­ние. М.: Нау­ка, 1986., с. 127[↩]
55. Послуж­ной спи­сок ста­рин­ных бояр и дво­рец­ких… // Древ­няя рос­сий­ская вив­лио­фи­ка. Ч. 20. М.: Типо­гра­фи­че­ская ком­па­ния, 1791., с. 34[↩]
56. Вклад­ная и кор­мо­вая кни­га Мос­ков­ско­го Симо­но­ва мона­сты­ря / Подг. к печ. А.И. Алек­се­ев // Вест­ник цер­ков­ной исто­рии. 2006. № 3. С. 5—186, с. 83[↩]
57. Госу­дар­ствен­ный архив Рос­сии XVI сто­ле­тия. Опыт рекон­струк­ции / Подг. тек­ста и ком­мент. А. А. Зими­на. М., 1978. С. 294[↩]
58. Цар­ские пра­ро­ди­те­ли погре­бен­ные в оби­те­ли Все­ми­ло­сти­во­го Спа­са на Новом. М., 1912. С. 34; Весе­лов­ский С.Б. Иссле­до­ва­ния по исто­рии оприч­ни­ны. М., 1963. С. 128–129[↩]
59. Сочи­не­ния кня­зя Андрея Курб­ско­го // Рус­ская исто­ри­че­ская биб­лио­те­ка. Т. 31. СПб., 1914. С. 309; Весе­лов­ский С.Б. Иссле­до­ва­ния по исто­рии оприч­ни­ны. М., 1963. С. 129; Зимин А.А. 1) Оприч­ни­на Ива­на Гроз­но­го. М., 1964. С. 91; 2) Состав Бояр­ской думы в XV–XVI вв. // Архео­гра­фи­че­ский еже­год­ник за 1957. М., 1958. С. 70[↩]
60. Лиха­чев Н.П. Замет­ки по родо­сло­вию неко­то­рых кня­же­ских фами­лий // Изве­стия Рус­ско­го гене­а­ло­ги­че­ско­го обще­ства. Вып. 1. СПб., 1900. С. 70–71; Госу­дар­ствен­ный архив Рос­сии XVI сто­ле­тия. Опыт рекон­струк­ции / Подг. тек­ста и ком­мент. А. А. Зими­на. М., 1978. С. 49, 50, 142, 200, 203, 204, 275, 291; Вклад­ная и кор­мо­вая кни­га Мос­ков­ско­го Симо­но­ва мона­сты­ря / Подг. тек­ста А.И. Алек­се­ев, А.В. Машта­фа­ров // Вест­ник цер­ков­ной исто­рии. 2006. № 3. С. 10[↩]
61. Пол­ное собра­ние рус­ских лето­пи­сей. Т. 13. М., 2000. С. 141.[↩]
62. Тысяч­ная кни­га 1550 г. и Дво­ро­вая тет­радь 50‑х годов XVI в. М.; Л., 1950. С. 111[↩]
63. Раз­ряд­ная кни­га 1475–1598 гг. М., 1966. С. 122[↩]
64. Зимин А.А. Состав Бояр­ской думы в XV–XVI вв. // Архео­гра­фи­че­ский еже­год­ник за 1957. М., 1958. С. 62[↩]
65. Наза­ров В.Д. О струк­ту­ре “госу­да­ре­ва дво­ра” в сере­дине XVI в. // Обще­ство и госу­дар­ство фео­даль­ной Рос­сии. М., 1975. С. 48[↩]
66. Раз­ряд­ная кни­га 1475–1598 гг. М., 1966. С. 117[↩]
67. Пол­ное собра­ние рус­ских лето­пи­сей. – Санкт-Петер­бург : Тип. И. Н. Ско­ро­хо­до­ва, 1906. – Т. 13, Ч. 2: Допол­не­ния к Нико­нов­ской лето­пи­си. Так назы­ва­е­мая Цар­ствен­ная кни­га. – 234 с. 23. Р, с. 445.[↩]
68. Пол­ное собра­ние рус­ских лето­пи­сей. – Санкт-Петер­бург : Тип. И. Н. Ско­ро­хо­до­ва, 1906. – Т. 13, Ч. 2: Допол­не­ния к Нико­нов­ской лето­пи­си. Так назы­ва­е­мая Цар­ствен­ная кни­га. – 234 с. 23. Р, с. 445.[↩]
69. Андре­ев, Н. Е. Об авто­ре при­пи­сок в лице­вых сво­дах Гроз­но­го / Н. Е. Андре­ев // Тру­ды Отде­ла древ­не­рус­ской лите­ра­ту­ры. – Москва ; Ленин­град : АН СССР, 1962. – Т. 18. – С. 117–148., с. 146–147.[↩]
70. Рус­ский исто­ри­че­ский сбор­ник, изда­ва­е­мый Обще­ством исто­рии и древ­но­стей­рос­сий­ских. – Москва : Унив. тип., 1838. – Т. 2. Мест­ни­че­ство. Дела, собран­ные П. И. Ива­но­вым. – 480 с., с. 20.[↩]
71. Раз­ряд­ная кни­га 1475–1605 гг. / соста­ви­тель Л. Ф. Кузь­ми­на. – Москва : Ин‑т исто­рии СССР, 1984. – Т. 3. – Ч. 1. – 232 с., с. 227.[↩]
72. Рос­сий­ская госу­дар­ствен­ная биб­лио­те­ка, Науч­но-иссле­до­ва­тель­ский отдел руко­пи­сей. – Ф. 178. – Музей­ное собра­ние. – № 4464, л. 173.[↩]
73. Архив П. М. Стро­е­ва. Т. I // Рус­ская исто­ри­че­ская биб­лио­те­ка. Т. 32. Пг., 1915. С. 284–285[↩]
74. Шмидт С.О. Про­дол­же­ние хро­но­гра­фа редак­ции 1512 года // Исто­ри­че­ский архив. Т. 7. М.; Л., 1951. С. 296.[↩]
75. Раз­ряд­ная кни­га 1475–1598 гг. / Подг. В.И. Буга­нов; отв. ред. М.Н. Тихо­ми­ров. М., 1966. С.122.[↩]
76. ПСРЛ. Т. 13. Лето­пис­ный сбор­ник, име­ну­е­мый Пат­ри­ар­шей или Нико­нов­ской лето­пи­сью. Ч. 1. СПб., 1904. С. 161; Раз­ряд­ная кни­га 1475–1598 гг. М., 1966. С. 130; Раз­ряд­ная кни­га 1475–1605 гг. Т. 1. Ч. 2. М., 1977. С. 396–397; Посоль­ские кни­ги по свя­зям Рос­сии с Ногай­ской Ордой. 1551–1561 гг. Пуб­ли­ка­ция тек­ста / Сост. Д.А. Муста­фи­на, В.В. Тре­пав­лов. Казань, 2006. С. 54; РГБ. Ф. 228. Собр. Пис­ка­ре­ва. № 183. Л. 182 об.; РГБ. Ф. 205.Собр. ОИДР. № 183. Л. 116.[↩]
77. Раз­ряд­ная кни­га 1475–1598 гг. / Подг. В.И. Буга­нов; отв. ред. М.Н. Тихо­ми­ров. М., 1966. С. 131.[↩]
78. РНБ. Q.IV.86. Л. 168 об.[↩]
79. Белов Н.В. Неиз­вест­ное бое­вое назна­че­ние кня­зей Пет­ра Щеня­те­ва и Андрея Курб­ско­го // Русь, Рос­сия: Сред­не­ве­ко­вье и Новое вре­мя. Вып. 6: Шестые чте­ния памя­ти ака­де­ми­ка РАН Л.В. Мило­ва. Мате­ри­а­лы к меж­ду­на­род­ной науч­ной кон­фе­рен­ции. Москва, 21–22 нояб­ря 2019 г. М. С. 106.[↩]
80. Раз­ряд­ная кни­га 1475–1598 гг. М., 1966. С. 136; Раз­ряд­ная кни­га 1475–1605 гг. Т. 1. Ч. 3. М., 1978. С. 414–415; ПСРЛ. Т. 29. Лето­пи­сец нача­ла цар­ства. Алек­сан­дро-Нев­ская лето­пись. Лебе­дев­ская лето­пись. М., 1965. С. 83–84; Насо­нов А.Н. Новые источ­ни­ки по исто­рии Казан­ско­го «взя­тия» // Архео­гра­фи­че­ский еже­год­ник за 1960 год. М., 1962. С. 15–16; Курб­ский А. Исто­рия о делах вели­ко­го кня­зя мос­ков­ско­го / Изд. подг. К.Ю. Еру­са­лим­ский, пер. А.А. Алек­се­ев. М., 2015. С. 30, 32.[↩]
81. Курб­ский А. Исто­рия о делах вели­ко­го кня­зя мос­ков­ско­го / Изд. подг. К.Ю. Еру­са­лим­ский, пер. А.А. Алек­се­ев. М., 2015. С.48, 52–60; ПСРЛ. Т. 6. Софий­ские лето­пи­си. СПб., 1853. С. 313; Раз­ряд­ная кни­га 1475–1605 гг. Т. 1. Ч. 3. М., 1978. С. 438; ПСРЛ. Т. 29. Лето­пи­сец нача­ла цар­ства. Алек­сан­дро-Нев­ская лето­пись. Лебе­дев­ская лето­пись. М., 1965. С. 107; ПСРЛ. Т. 13. Лето­пис­ный сбор­ник, име­ну­е­мый Пат­ри­ар­шей или Нико­нов­ской лето­пи­сью. Ч. 1. СПб., 1904. С. 215, 218.[↩]
82. Пол­ное собра­ние рус­ских лето­пи­сей. Том 13. Часть 2. Допол­не­ния к Нико­нов­ской лето­пи­си. Так назы­ва­е­мая Цар­ствен­ная кни­га. – Санкт-Петер­бург: Тип. И. Н. Ско­ро­хо­до­ва, 1906. – 303–532 с, с. 53.[↩]
83. Пол­ное собра­ние рус­ских лето­пи­сей. Том 13. Часть 2. Допол­не­ния к Нико­нов­ской лето­пи­си. Так назы­ва­е­мая Цар­ствен­ная кни­га. – Санкт-Петер­бург: Тип. И. Н. Ско­ро­хо­до­ва, 1906. – 303–532 с, с. 530.[↩]
84. Раз­ряд­ная кни­га 1475–1598 гг. – Москва: Нау­ка, 1966. – 616 с., с. 141.[↩]
85. Пол­ное собра­ние рус­ских лето­пи­сей. Том 37. Устюж­ские и воло­год­ские лето­пи­си XVI–XVIII вв. – Ленин­град: Нау­ка, 1982. – 228 с., с. 103.[↩]
86. Пол­ное собра­ние рус­ских лето­пи­сей. Том 13. Часть 1. Лето­пис­ный сбор­ник, име­ну­е­мый Пат­ри­ар­шей или Нико­нов­ской лето­пи­сью. – Санкт-Петер­бург: Тип. И. Н. Ско­ро­хо­до­ва, 1904. – 302 с., с. 232.[↩]
87. Аль­шиц, Д. Н. Про­ис­хож­де­ние и осо­бен­но­сти источ­ни­ков, повест­ву­ю­щих о бояр­ском мяте­же 1553 года / Д. Н. Аль­шиц // Исто­ри­че­ские запис­ки АН СССР. – Москва : АН СССР, 1948. – Т. 25. – С. 266–292., с. 279–283; Аль­шиц, Д. Н. Кре­сто­це­ло­валь­ные запи­си Вла­ди­ми­ра Андре­еви­ча Ста­риц­ко­го и недо­шед­шее заве­ща­ние Ива­на Гроз­но­го / Д. Н. Аль­шиц // Исто­рия СССР. – 1959. – № 4. – С. 144–155., с. 155; Аль­шиц, Д. Н. От легенд к фак­там. Разыс­ка­ния и иссле­до­ва­ния новых источ­ни­ков по исто­рии допет­ров­ской Руси / Д. Н. Аль­шиц. – Санкт-Петер­бург: Нау­ка, 2009. – 498 с., с. 145–147, 173–174[↩]
88. Пол­ное собра­ние рус­ских лето­пи­сей. Том 13. Часть 1. Лето­пис­ный сбор­ник, име­ну­е­мый Пат­ри­ар­шей или Нико­нов­ской лето­пи­сью. – Санкт-Петер­бург: Тип. И. Н. Ско­ро­хо­до­ва, 1904. – 302 с., с. 237–238. К нача­лу сен­тяб­ря «дело» кня­зя долж­но было быть в общих чер­тах завер­ше­но (Сбор­ник Рус­ско­го исто­ри­че­ско­го обще­ства. Том 59 :
    Памят­ни­ки дипло­ма­ти­че­ских сно­ше­ний Мос­ков­ско­го госу­дар­ства с Поль­ско-Литов­ским. Том 2 : 1533–1560 г. – Санкт­Пе­тер­бург: Тип. Ф. Еле­он­ско­го и Ко, 1887. – 630 с., № 29, с. 452–453).[↩]
89. Аль­шиц, Д. Н. Про­ис­хож­де­ние и осо­бен­но­сти источ­ни­ков, повест­ву­ю­щих о бояр­ском мяте­же 1553 года / Д. Н. Аль­шиц // Исто­ри­че­ские запис­ки АН СССР. – Москва : АН СССР, 1948. – Т. 25. – С. 266–292., с. 146.[↩]
90. Рус­ская исто­ри­че­ская биб­лио­те­ка. Том 22. Дела Тай­но­го при­ка­за. Кни­га 2. – Санкт-Петер­бург : [б. и.], 1908. – 524 с. 63. Сб, стб. 57–58.[↩]
91. Наи­бо­лее обсто­я­тель­но «дело» кн. С.В. Ростов­ско­го изу­че­но А.В. Сер­ге­е­вым: (Сер­ге­ев, А. В. Из исто­рии поли­ти­че­ской борь­бы 50‑х гг. XVI в. «Дело кня­зя Семе­на Ростов­ско­го» / А. В. Сер­ге­ев // Исто­рия и куль­ту­ра Ростов­ской зем­ли. – 2012. – Ростов : [б. и.], 2013. – С. 66–74., с. 66–74.).[↩]
92. Пол­ное собра­ние рус­ских лето­пи­сей. Том 13. Часть 2. Допол­не­ния к Нико­нов­ской лето­пи­си. Так назы­ва­е­мая Цар­ствен­ная кни­га. – Санкт-Петер­бург: Тип. И. Н. Ско­ро­хо­до­ва, 1906. – 303–532 с., с. 530.[↩]
93. Рус­ская исто­ри­че­ская биб­лио­те­ка. Том. 12. Акты Хол­мо­гор­ской и Устюж­ской епар­хий. Часть 1. 1500–1699 гг. – Санкт-Петер­бург : Тип. Ф. Еле­он­ско­го и Ко, 1890. – 850 с., стб. 125–128.[↩]
94. Вла­сов, А. Н. Житий­ные пове­сти и ска­за­ния о свя­тых юро­ди­вых Про­ко­пии и Иоанне Устюж­ских / А. Н. Вла­сов. – Санкт-Петер­бург : Изда­тель­ство Оле­га Абыш­ко, 2010. – 640 с., с. 288[↩]
95. Допол­не­ния к актам исто­ри­че­ским. – Санкт­Пе­тер­бург : Тип. II Отде­ле­ния Соб­ствен­ной Е. И. В. Кан­це­ля­рии, 1846. – Т. 1. – 442 с., № 66, с. 126.[↩]
96. Раз­ряд­ная кни­га 1475–1598 гг. М., 1966. С. 154; РНБ. Q.IV.89. Л. 174; ПСРЛ. Т. 29. Лето­пи­сец нача­ла цар­ства. Алек­сан­дро-Нев­ская лето­пись. Лебе­дев­ская лето­пись. М., 1965. С. 243; ПСРЛ. Т. 13. Лето­пис­ный сбор­ник, име­ну­е­мый Пат­ри­ар­шей или Нико­нов­ской лето­пи­сью. Ч. 1. СПб., 1904. С. 264; Ниен­штедт Ф. Ливон­ская хро­ни­ка // Сбор­ник мате­ри­а­лов и ста­тей, отно­ся­щих­ся к исто­рии При­бал­тий­ско­го края. Т. 4. Рига, 1883. С. 7; Новиц­кий Г.А. Рус­ско-швед­ские отно­ше­ния в сере­дине XVI века и вой­на 1554–1557 годов // Вест­ник Мос­ков­ско­го уни­вер­си­те­та. Исто­ри­ко-фило­ло­ги­че­ская серия. 1956. № 2. С. 58–59.[↩]
97. Сбор­ник РИО. Т. 129: Памят­ни­ки дипло­ма­ти­че­ских сно­ше­ний Рос­сии со Шве­ци­ей. СПб., 1910. С. 23–55; РГА­ДА. Ф. 96. Оп. 3. Д. 4. Л. 1–2 об.[↩]
98. Раз­ряд­ная кни­га 1475–1598 гг. / Подг. В.И. Буга­нов; отв. ред. М.Н. Тихо­ми­ров. М., 1966. С. 177; Раз­ряд­ная кни­га 1550–1636 гг. Т. 1 / Сост. Л.Ф. Кузь­ми­на; отв. ред. В.И. Буга­нов. М.,
    1975. С. 81.[↩]
99. Раз­ряд­ная кни­га 1475–1598 гг. / Подг. В.И. Буга­нов; отв. ред. М.Н. Тихо­ми­ров. М., 1966. С. 172; Раз­ряд­ная кни­га 1550–1636 гг. Т. 1 / Сост. Л.Ф. Кузь­ми­на; отв. ред. В.И. Буга­нов. М.,
    1975. С. 81.[↩]
100. Пол­ное собра­ние рус­ских лето­пи­сей. Т. 13. Ч. 2. Допол­не­ния к Нико­нов­ской летописи.
     Так назы­ва­е­мая Цар­ствен­ная кни­га. СПб., 1906. С. 318.[↩]
101. Раз­ряд­ная кни­га 1475–1605 гг. Т. 2. Ч. 1 / Сост. Н.Г. Савич; под ред. В.И. Буга­но­ва. М., 1981. С. 85.[↩]
102. Кочет­ков И.А. Рос­пи­си Успен­ско­го собо­ра Сви­яж­ска. Рестав­ра­ция и иссле­до­ва­ние // Древ­не­рус­ское искус­ство: Мону­мен­таль­ная живо­пись XI–XVII вв. М., 1980. С. 373.[↩]
103. Сино­ди­ки Сви­яж­ско­го Успен­ско­го Бого­ро­диц­ко­го мона­сты­ря / Сост., авт. пре­дисл. Э.И. Амер­ха­но­ва; науч. ред. И.П. Ермо­ла­ев. Казань, 2016. 118.[↩]
104. Раз­ряд­ная кни­га 1475–1605 гг. Т. 2. Ч. 1 / Сост. Н.Г. Савич; под ред. В.И. Буга­но­ва. М., 1981. С. 90[↩]
105. Филюш­кин А.И., Кузь­мин А.В. Когда Полоцк был рос­сий­ским. Полоц­кая кам­па­ния Ива­на Гроз­но­го 1563–1579 гг. М., 2017. С. 149–150; Пет­ров К.В. Кни­га Полоц­ко­го похо­да 1563 г. (иссле­до­ва­ние и текст). СПб., 2004. С. 43.[↩]
106. Раз­ряд­ная кни­га 1475–1598 гг. М., 1966. М. 202–203; Раз­ряд­ная кни­га 1550–1636 гг. Т. 1. М., 1975. С. 123.[↩]
107. Сбор­ник Рус­ско­го исто­ри­че­ско­го обще­ства. Т. 71. СПб., 1892. С. 90, 92, 197[↩]
108. Раз­ряд­ная кни­га 1475–1598 гг. М., 1966. С. 205, 211; Буга­нов В.И. «Взя­тье полоц­кое Литов­ские зем­ли» — опи­са­ние похо­да 1563 г. в раз­ряд­ной кни­ге Музей­но­го собра­ния // Запис­ки отде­ла руко­пи­сей. Вып. 31. М., 1969. С. 220; ПСРЛ. Т. 13. Допол­не­ния к Нико­нов­ской лето­пи­си. Так назы­ва­е­мая Цар­ствен­ная кни­га. Ч. 2. СПб., 1906. С. 390; ПСРЛ. Т. 29. Лето­пи­сец нача­ла цар­ства. Алек­сан­дро-Нев­ская лето­пись. Лебе­дев­ская лето­пись. М., 1965. С. 340; Kronika polska, litewska, zmódzka i wszystkiéj Rusi Macieja Stryjkowskiego. Т. 2. Warszawa, 1846. С. 414; Раз­ряд­ная кни­га 1550–1636 гг. Т. 1. М., 1975. С. 135, 137–138; Раз­ряд­ная кни­га 1475–1605 гг. Т. 2. Ч. 2. М., 1982. С. 163–164.[↩]
109. Раз­ряд­ная кни­га 1475–1598 гг. М., 1966. С. 220; Раз­ряд­ная кни­га 1550–1636 гг. Т. 1. М., 1975. С. 149; Раз­ряд­ная кни­га 1475–1605 гг. Т. 2. Ч. 2. М., 1982. С. 191–193; Раз­ряд­ная кни­га 1559–1605 гг. М., 1974. С. 37.[↩]
110. ПСРЛ. Т. 29. Лето­пи­сец нача­ла цар­ства. Алек­сан­дро-Нев­ская лето­пись. Лебе­дев­ская лето­пись. М., 1965. С. 348; Раз­ряд­ная кни­га 1475–1598 гг. М., 1966. С. 223–224.[↩]
111. Раз­ряд­ная кни­га 1475–1605 гг. Т. 2. Ч. 2. М., 1982. С. 207.[↩]
112. РНБ. Собр. Тито­ва. № 4520. Л. 29–30).[↩]
113. ПСРЛ. Т. 13. Ч. 2. С. 400. Наблю­де­ние А.А. Зими­на (Госу­дар­ствен­ный архив Рос­сии XVI сто­ле­тия: Опыт рекон­струк­ции. Ч. 3. С. 518).[↩]
114. Курб­ский А. Исто­рия о делах вели­ко­го кня­зя мос­ков­ско­го / Изд. подг. К.Ю. Еру­са­лим­ский, пер. А.А. Алек­се­ев. М., 2015. С. 142, 144.[↩]
115. Курб­ский А. Исто­рия о делах вели­ко­го кня­зя мос­ков­ско­го / Изд. подг. К.Ю. Еру­са­лим­ский, пер. А.А. Алек­се­ев. М., 2015. С. 142, 144; Послуж­ной спи­сок ста­рин­ных бояр и дво­рец­ких… // Древ­няя рос­сий­ская вив­лио­фи­ка. Ч. 20. М., 1791. С. 49; Кни­ги рас­ход­ные каз­на­чея Пиме­на, ноябрь 1567 г. — декабрь 1568 г. // Николь­ский Н.К. Кирил­ло-Бело­зер­ский мона­стырь и его устрой­ство до вто­рой чет­вер­ти XVII века. Т. 1. Вып. 2. СПб., 1910. С. 96; РНБ. Собр. Тито­ва. № 4520. Л. 29.[↩]
116. Посла­ние Иоган­на Тау­бе и Элер­та Кру­зе // Рус­ский исто­ри­че­ский жур­нал. Кн. 8. Пг., 1922. С. 41[↩]
117. Сочи­не­ния кня­зя Андрея Курб­ско­го // Рус­ская исто­ри­че­ская биб­лио­те­ка. Т. 31. СПб., 1914. С. 283[↩]
118. Посла­ние Иоган­на Тау­бе и Элер­та Кру­зе. С. 41.[↩]
119. Курб­ский А. Исто­рия о делах вели­ко­го кня­зя мос­ков­ско­го. С. 144, 146; Послуж­ной спи­сок ста­рин­ных бояр и дво­рец­ких. С. 50. Послед­нее упо­ми­на­ние в раз­ря­дах – вес­на 1568 г. (Раз­ряд­ная кни­га 1475–1605 гг. Т. 2. Ч. 2. С. 230–231).[↩]
120. Шлих­тинг А. Новое изве­стие о Рос­сии вре­ме­ни Ива­на Гроз­но­го. Л., 1934. С. 44; Гва­ньи­ни А. Опи­са­ние Мос­ко­вии / Пер. с лат. Г.Г. Коз­ло­вой. М., 1997. С. 137; Сино­дик опаль­ных царя Ивана
     Гроз­но­го. С. 541.[↩]
121. Курб­ский А. Исто­рия о делах вели­ко­го кня­зя мос­ков­ско­го. С. 140, 166; Сино­дик опаль­ных царя Ива­на Гроз­но­го. С. 530. Пока­за­ния раз­ряд­ной кни­ги, под­твер­жда­ю­щей сви­де­тель­ство Курб­ско­го о после­до­вав­шем вско­ре татар­ском набе­ге на Дон­ков, уве­рен­но поз­во­ля­ет дати­ро­вать гибель Кур­ля­те­ва пер­вой поло­ви­ной июня 1568 г. (Раз­ряд­ная кни­га 1475–1605 гг. Т. 2. Ч. 2. С. 234; Скрын­ни­ков Р.Г. Цар­ство тер­ро­ра. С. 333).[↩]
122. Курб­ский А. Исто­рия о делах вели­ко­го кня­зя мос­ков­ско­го. С. 142, 144, 146.[↩]
123. Послуж­ной спи­сок ста­рин­ных бояр и дво­рец­ких. С. 49. [↩]
124. Кни­ги рас­ход­ные каз­на­чея Пиме­на, ноябрь 1567 г. – декабрь 1568 г. // Николь­ский Н.К. Кирил­ло-Бело­зер­ский мона­стырь и его устрой­ство до вто­рой чет­вер­ти XVII века. Т. 1. Вып. 2. СПб., 1910. Мате­ри­а­лы. № 24. С. 96.[↩]
125. РНБ. Собр. Тито­ва. № 4520. Л. 29.[↩]
126. В обна­ру­жен­ном С.О. Шмид­том позд­нем лето­пис­це XVIII в. о каз­ни Щеня­те­ва гово­рит­ся под 7074 (в тек­сте в резуль­та­те меха­ни­че­ской ошиб­ки – 7064) г. Пока­за­ния лето­пис­ца, осно­ван­ные по боль­шей части на «Исто­рии…» А.М. Курб­ско­го, впро­чем, весь­ма неточ­ны (Шмидт С.О. Позд­ний лето­пис­чик со све­де­ни­я­ми по исто­рии Рос­сии XVI в. // Лето­пи­си и хро­ни­ки. 1973 г. М., 1974. С. 351).[↩]
127. РГБ. Ф. 304/III. Тр.-Серг. № 25. Л. 89 об.[↩]
128. Сино­дик опаль­ных царя Ива­на Гроз­но­го. С. 531; Скрын­ни­ков Р.Г. Цар­ство тер­ро­ра. С. 330.[↩]
129. Лиха­чев Н.П. Замет­ки по родо­сло­вию неко­то­рых кня­же­ских фами­лий // Изве­стия Рус­ско­го гене­а­ло­ги­че­ско­го обще­ства. Вып. 1. СПб., 1900. С. 71; РГБ. Ф. 29. Собр. Беля­е­ва. № 6 (Муз. 1512). Л. 481–481 об.[↩]
130. Акты Рос­сий­ско­го госу­дар­ства. Архи­вы мос­ков­ских мона­сты­рей и собо­ров. XV–начало XVII в. М., 1998. № 66[↩]
131. Пол­ное собра­ние рус­ских лето­пи­сей. Т. 13. М., 2000.Т. 13. С. 329; Т. 29. М., 2009. С. 288[↩]
132. Акты Суз­даль­ско­го Спа­со-Евфи­мье­ва мона­сты­ря 1506–1608 гг. М., 1998. № 105; Шума­ков С.А. Обзор гра­мот кол­ле­гии эко­но­мии. Вып. 5. М., 2002. С. 98–99[↩]
133. РНБ. Кир.-Бел. № 87/1325. Л. 16, 19, 20.[↩]
134. Кор­мо­вое поми­но­ве­ние в Успен­ском Кирил­ло-Бело­зер­ском мона­сты­ре в XVI–XVII веках. Пуб­ли­ка­ция: Сино­дич­ное Пре­ди­сло­вие, Кни­га Кор­мо­вая, Сино­дик Кор­мо­вой / Подг. тек­стов и иссле­до­ва­ние Т.И. Шаб­ло­вой. СПб., 2012. С. 122, 156.[↩]
135. Вклад­ная и кор­мо­вая кни­га Мос­ков­ско­го Симо­но­ва мона­сты­ря. С. 26, 31.[↩]
136. [Вклад­ная кни­га Шаров­ки­на мона­сты­ря] / Лео­нид (Каве­лин), иером. Цер­ков­но-исто­ри­че­ское опи­са­ние упразд­нен­ных мона­сты­рей, нахо­дя­щих­ся в пре­де­лах Калуж­ской епар­хии // ЧОИДР. 1863. Кн. 1. М., 1863. С. 22, 25, 32–33.[↩]
137. АИ. Т. 1. СПб., 1841. № 242. С. 458.[↩]
138. ДАИ. Т. 1. СПб., 1846. № 135. Стб. 224–225.[↩]
139. Соло­вец­кий лето­пи­сец (текст по спис­ку кон­ца XVIII в. из фон­дов НБ РК) / Под­гот. к публ. и тек­стол. ком­мент. Е.Н. Куть­ко­вой. Пет­ро­за­водск, 2003. С. 14.[↩]
140. Появ­ле­ние пере­нос­ных (настоль­ных) часов в Рос­сии дати­ру­ет­ся вто­рой поло­ви­ной XVI в. Чаще все­го часы попа­да­ли на Русь в каче­стве подар­ков от ино­стран­ных послов (Пипу­ны­ров В.Н.,Чернягин Б.М. Раз­ви­тие хро­но­мет­рии в Рос­сии. М., 1977. С. 34). [↩]
141. РНБ. Собр. Тито­ва. № 4520. Л. 29–30; РНБ. Собр. Тито­ва. № 4904. Л. 23. При­ме­ча­тель­но, что запись об ико­нах отсут­ству­ет в наи­бо­лее ран­ней вклад­ной кни­ге 1586/87 г. Веро­ят­нее все­го, этот вклад по душе кня­зя был сде­лан уже в цар­ство­ва­ние Федо­ра Ива­но­ви­ча.[↩]
142. Саха­ров И.П. Кор­мо­вая кни­га Кирил­ло-Бело­зер­ско­го мона­сты­ря // Запис­ки Отде­ле­ния рус­ской и сла­вян­ской фило­ло­гии Импе­ра­тор­ско­го архео­ло­ги­че­ско­го обще­ства. 1851. Т. 1. Отд. 3. С. 85[↩]
143. ОР РНБ. Кир.-Бел. собр. № 87/1325. Л. 128; № 78/1317. Л. 72 об.; Алек­се­ев А.И. Пер­вая редак­ция вклад­ной кни­ги Кирил­ло­ва Бело­зер­ско­го мона­сты­ря (1560‑е гг.) // Вест­ник цер­ков­ной исто­рии. 2010. № 3 (4). С. 31, 68[↩]
144. Вклад­ная и кор­мо­вая кни­га Мос­ков­ско­го Симо­но­ва мона­сты­ря / Подг. тек­ста А.И. Алек­се­ев, А.В. Машта­фа­ров // Вест­ник цер­ков­ной исто­рии. 2006. № 3. С. 26, 53–54, 102[↩]
145. ОР РНБ. Ф. 775 (Собр. Тито­ва). Д. 4904. Л. 20 об.-23; Вклад­ные и кор­мо­вые кни­ги Ростов­ско­го Бори­со­глеб­ско­го мона­сты­ря в XV, XVI, XVII и XVIII сто­ле­ти­ях. Изд. А. Тито­вым. Яро­славль, 1881. С. 25–27[↩]
146. РГА­ДА Ф. 181. Оп. 2. Д. 141/196. Л. 45; Титов А.А. Вклад­ные и запис­ные кни­ги Иоси­фо­ва Воло­ко­лам­ско­го мона­сты­ря XVI в. // Руко­пи­си сла­вян­ские и рус­ские, при­над­ле­жа­щие И. А. Вах­ра­ме­е­ву. Вып. 5. М., 1906. С. 51–52[↩]
147. РГА­ДА. Ф. 181. Д. 141/196. Л. 17[↩]
148. Анто­нов А.В. Вот­чин­ные архи­вы Мос­ков­ских мона­сты­рей и собо­ров XIV – нача­ла XVII века // Рус­ский дипло­ма­та­рий. Вып. 2. М., 1997. № 154[↩]
149. Вклад­ная и кор­мо­вая кни­га Мос­ков­ско­го Симо­но­ва мона­сты­ря / Подг. к печ. А.И.
     Алек­се­ев // Вест­ник цер­ков­ной исто­рии. 2006. № 3. С. 5—186., с. 87[↩]
150. Сино­ди­ки Сви­яж­ско­го Успен­ско­го Бого­ро­диц­ко­го мона­сты­ря. Пуб­ли­ка­ция, иссле­до­ва­ния / Сост., авт. пре­дисл. Э.И. Амер­ха­но­ва; науч. ред. И.П. Ермо­ла­ев. Казань: Трех­ре­чье, 2016, с. 118[↩]