Брянські

Загальні відомості та походження роду

БРЯН­СКИЕ — кня­же­ский род, ветвь чер­ни­гов­ских кня­зей. Бря́нское кня́жество воз­ник­ло в 1240‑е гг. как во­лость в се­ве­­ро-запад­ной час­ти Чер­ни­гов­ско­го кня­же­ст­ва. Сто­ли­ца – г. Брянск.

Пер­вым брян­ским кня­зем был Ро­ман Ми­хай­ло­вич, про­сла­вив­ший­ся ус­пеш­ной борь­бой с ли­тов. на­бе­га­ми. С нач. 1260‑х гг. он яв­лял­ся так­же и чер­ни­гов­ским кня­зем, бла­го­да­ря че­му Б. к. вы­дви­ну­лось на ве­ду­щие по­зи­ции внут­ри Чер­ни­гов­ско­го кн-ва и ту­да пе­ре­мес­тил­ся его гл. кня­же­ский стол. Ро­ма­ну на­сле­до­вал его сын Олег Ро­ма­но­вич (кон. 1280‑х – 1‑я пол. 1290‑х гг.), ко­то­рый в сер. 1290‑х гг. по­стриг­ся в мо­на­хи, по­сле че­го за обла­да­ние Б. к. боро­лись пред­ста­ви­те­ли брян­ской дина­стии и кня­зья смо­лен­ской вет­ви Рю­ри­ко­ви­чей (веро­ят­но, род­ствен­ни­ки по жен­ской линии Оле­га Брян­ско­го). В 1310 в борь­бе за брян­ский стол столк­ну­лись сын и брат смо­лен­ско­го кн. Алек­сан­д­ра Гле­бо­ви­ча – Ва­си­лий Алек­сан­д­ро­вич и Свя­то­слав Гле­бо­вич; кон­фликт за­вер­шил­ся ги­бе­лью Свя­то­сла­ва. С 1330‑х гг. на­ча­лась борь­ба за влия­ние на Б. к. ме­ж­ду ли­тов. и моск. князь­я­ми. В 1340 вос­став­шие брян­цы уби­ли кн. Гле­ба Свя­то­сла­ви­ча (став­лен­ни­ка моск. кня­зя). По­сле 1357 ли­тов­ский князь Оль­герд уста­но­вил кон­троль над Б. к., по­са­дил там Ро­ма­на Ми­хай­ло­ви­ча, кня­зя из чер­ни­гов­ской вет­ви ди­на­стии Рю­ри­ко­ви­чей, а за­тем за­ме­нил его сво­им сы­ном Дмит­ри­ем Оль­гер­до­ви­чем. В ре­зуль­та­те это­го Б. к. во­шло в со­став Ве­ли­ко­го кня­же­ст­ва Литовского.

По пред­по­ло­же­нию А. Гор­ско­го, Брянск в кон­це XIII века был пере­дан ханом Ток­той кня­зю из смо­лен­ской дина­стии Рости­сла­ви­чей 1. Одна­ко сле­ду­ет отме­тить, что суще­ству­ет и аль­тер­на­тив­ная точ­ка зре­ния Д. Н. Алек­сан­дро­ва — о том, что до сере­ди­ны XIV сто­ле­тия в Брян­ске про­дол­жа­ли кня­жить пред­ста­ви­те­ли мест­ной дина­стии чер­ни­гов­ских Оль­го­ви­чей 2. Несколь­ко про­яс­нить ситу­а­цию помо­жет обра­ще­ние к одно­му источ­ни­ку, вве­ден­но­му в науч­ный обо­рот еще А. Г. Кузь­ми­ным, но до сих пор не опуб­ли­ко­ван­но­му и в доста­точ­ной мере не оце­нен­но­му. Речь идет о выпис­ках из несо­хра­нив­ше­го­ся сино­ди­ка Духов­ско­го мона­сты­ря Пере­я­с­лав­ля- Рязан­ско­го в соста­ве руко­пис­но­го сбор­ни­ка «Рязан­ские досто­па­мят­но­сти» пер­вой редак­ции 3.

В отли­чие от мно­гих дру­гих помян­ни­ков, Духов­ский сино­дик содер­жит, кро­ме про­сто­го переч­ня кня­же­ских имен, нема­ло дру­гой инфор­ма­ции — ряд лиц запи­са­ны с отче­ства­ми, у неко­то­рых ука­за­ны име­на жен, удель­ные про­зва­ния. Кро­ме соб­ствен­но рязан­ских, прон­ских и муром­ских кня­зей, в источ­ни­ке упо­мя­ну­ты и их род­ствен­ни­ки из дру­гих вет­вей Рюри­ко­ви­чей, в част­но­сти, чер­ни­гов­ские Оль­го­ви­чи. В сино­ди­ке для поми­на­ния были в том чис­ле запи­са­ны «Миха­ил и кня­и­ня его Фео­до­сия, и сыны его Роман и Кон­стан­тин и кня­ги­ня его Анна». Далее в тек­сте зна­чит­ся князь Алек­сандр Кон­стан­ти­но­вич, чье вре­мя дея­тель­но­сти мар­ки­ру­ют запи­сан­ные рядом име­на вели­ко­го кня­зя рязан­ско­го Ива­на Яро­сла­ви­ча и вели­ко­го кня­зя твер­ско­го Миха­и­ла Яро­сла­ви­ча (оба уби­ты в Орде соот­вет­ствен­но в 1328 и 1318 гг.).

Нако­нец, еще ниже поми­на­ет­ся князь «Яро­слав Дмит­рий Чер­ни­гов­ский и сын его Роман» в окру­же­нии кня­зей, жив­ших уже в сере­дине XIV сто­ле­тия 4. Как нам пред­став­ля­ет­ся, эти кня­же­ские име­на при­над­ле­жат вла­де­те­лям Чер­ни­го­ва и Брян­ска сере­ди­ны XIII — сере­ди­ны XIV вв. Не каса­ясь в дан­ной рабо­те про­бле­мы про­ис­хож­де­ния кня­зя Миха­и­ла, его сыно­вей Рома­на и Кон­стан­ти­на мож­но отож­де­ствить с доста­точ­ной сте­пе­нью уве­рен­но­сти. Пер­вый — извест­ный по сооб­ще­ни­ям Галиц­ко- Волын­ской лето­пи­си и родо­слов­ным источ­ни­кам князь Роман Михай­ло­вич Чер­ни­гов­ский и Брян­ский, вто­рой — его брат, упо­ми­на­е­мый в помян­ни­ках чер­ни­гов­ских кня­зей 5. Запись име­ни кня­зя Алек­сандра Кон­стан­ти­но­ви­ча, по наше­му мне­нию, поз­во­ля­ет решить про­бле­му про­ис­хож­де­ния чер­ни­го­во- брян­ских кня­зей XIV в., кото­рые до недав­не­го вре­ме­ни счи­та­лись потом­ка­ми Рома­на Михай­ло­ви­ча Брянского.

Пола­га­ем, что имен­но Алек­сандр Кон­стан­ти­но­вич запи­сан в чер­ни­гов­ских кня­же­ских помян­ни­ках под име­нем зага­доч­но­го «Вели­ко­го кня­зя Чер­ни­гов­ско­го, ино­ка Леон­тия, оста­вив­ше­го две­на­дцать тем людей» 6. Это­го кня­зя в исто­ри­че­ской лите­ра­ту­ре обыч­но счи­та­ют одним лицом с Оле­гом Рома­но­ви­чем Брян­ским, одна­ко фор­ма запи­си в источ­ни­ке гово­рит о двух раз­ных лицах. Кня­зя Яро­сла­ва- Дмит­рия Чер­ни­гов­ско­го, види­мо, сле­ду­ет отож­де­ствить с кня­зем Дмит­ри­ем Брян­ским, зимой 1333/34 гг. при­хо­див­шим со сво­и­ми людь­ми и «с тота­ры» под сте­ны Смо­лен­ска 7. Судя по все­му, он был сыном кня­зя Алек­сандра Константиновича.

Линия брян­ских кня­зей пред­по­ло­жи­тель­но опре­де­ля­ет­ся бла­го­да­ря чер­ни­гов­ским кня­же­ским помян­ни­кам: Кон­стан­тин Михай­ло­вич (види­мо, брат Рома­на Ста­ро­го), Леон­тий (Алек­сандр Кон­стан­ти­но­вич-?), князь-инок Васи­лий (Васи­лий Алек­сан­дро­вич — ?), Миха­ил Алек­сан­дро­вич. Кста­ти, по родо­слов­ным Тол­стых и их одно­род­цев (потом­ков чер­ни­гов­ских бояр), их пред­ки в Чер­ни­го­ве слу­жи­ли неко­е­му «вели­ко­му кня­зю Миха­и­лу Ива­но­ви­чу». А.В. Кузь­мин пола­га­ет, что имен­но он был отцом Рома­на Михай­ло­ви­ча II, а не Миха­ил Алек­сан­дро­вич, как «при­ня­то счи­тать» 8.

Дже­ре­ло:
Алек­сей Бабен­ко. Форум сай­та imtw​.ru
Бабен­ко А. А.,Комаров О. В. Бит­ва на Синих водах — факт или исто­рио­гра­фи­че­ский миф?

Історична географія

Наход­ки пред­ме­тов воору­же­ния и иные сле­ды втор­же­ний (сожжен­ные укреп­ле­ния, бро­шен­ные жили­ща, кла­ды, непод­ня­тые цен­ные вещи) мож­но кон­та­ми­ни­ро­вать с гибе­лью Вщи­жа и Дебрян­ска (горо­ди­ще Чашин кур­ган), свя­зан­ной с похо­дом пра­во­го (южно­го) татар­ско­го отря­да из Смо­лен­ской зем­ли к пунк­ту сбо­ра — Козель­ску. Отряд спе­шил и пото­му, не дождав­шись окон­ча­ния пожа­ров, не «под­нял» мно­го цен­ных вещей. Лето­пис­ные Дебрянск и Вщиж пре­кра­ща­ют суще­ство­ва­ние как город­ские цен­тры и далее извест­ны как сёла Горо­ди­ще и Вщиж. Эко­но­ми­че­ский, куль­тур­ный и адми­ни­стра­тив­ный центр пере­хо­дит в столь­ный Брянск Рома­на Михай­ло­ви­ча (Ста­ро­го), отстро­ен­ный в уро­чи­щах Покров­ская и Пет­ров­ская гора (исто­ри­че­ский центр Брянска).

Брян­ские воло­сти, пере­чис­ля­е­мые в духов­ной Ива­на ІІІ в «...Да сыну же сво­е­му Юрью даю город Бря­неск с воло­стьми, и с пого­сты, и с селы, и со все­ми пошли­на­ми, со всем, что к Брян­ску потяг­ло, да воло­сти Соло­вье­ви­чи, При­клад­ни, Пацын, Фео­до­ров­скаа, Осо­вик, Поки­ни­чи, Сухарь, Все­славль, Воро­ни­ца, Жерын, Бато­го­ва, Хвощ­на, Пия­но­ва, Вол­ко­неск» 9.

Хронология правлений князей в Брянске в XIV веке

Кн. Роман ...... Старый
(?) Ин. Леон­тий (конец XIII в.)
Кн. Свя­то­слав Гле­бо­вич Смоленский
Кн. Васи­лий (1309)
В.кн. Дмит­рий (Яро­слав) [Васи­лье­вич] Чер­ни­гов­ский и Брян­ский (1333)
Кн. Глеб Свя­то­сла­вич Брян­ский (1340)
В. кн. Дмит­рий (Яро­слав) Чер­ни­гов­ский и Брянский
В. кн. Миха­ил Дмит­ри­е­вич Чер­ни­гов­ский и Брянский
Кн. Васи­лий Ива­но­вич Смо­лен­ский (1356)
(?) Миха­ил Алек­сан­дро­вич Чер­ни­гов­ский (пред­по­лож.) (меж­ду 1356–1372)
В.кн. Роман Михай­ло­вич Чер­ни­гов­ский и Брян­ский (1372–1401)

I династія

ВНИ­МА­НИЕ!!! ГЕНЕ­А­ЛО­ГИЯ И ПРО­ИС­ХОЖ­ДЕ­НИЕ КНЯ­ЗЕЙ БРЯН­СКИХ ПРЕД­ПО­ЛО­ЖИ­ТЕЛЬ­НО И ПОСТО­ЯН­НО МЕНЯЕТСЯ

IX генерация от Рюрика.

В. КН. СВЯ­ТО­СЛАВ ВСЕ­ВО­ЛО­ДО­ВИЧ ЧЕР­НИ­ГОВ­СКИЙ И КИЕВСКИЙ

X генерация от Рюрика.

..... ...... ......

XI генерация от Рюрика

КН. МИХА­ИЛ .....

В выпис­ках из несо­хра­нив­ше­го­ся сино­ди­ка Духов­ско­го мона­сты­ря Пере­я­с­лав­ля-Рязан­ско­го в соста­ве руко­пис­но­го сбор­ни­ка «Рязан­ские досто­па­мят­но­сти» пер­вой редак­ции 10 для поми­на­ния были в том чис­ле запи­са­ны «Миха­ил и кня­и­ня его Фео­до­сия, и сыны его Роман и Кон­стан­тин и кня­ги­ня его Анна».

Ж., ФЕО­ДО­СИЯ.

XII генерация от Рюрика

7/6. В. КН. РОМАН I МИХАЙ­ЛО­ВИЧ СТА­РЫЙ БРЯН­СКИЙ И ЧЕР­НИ­ГОВ­СКИЙ (*1215/1226, 1288)

пра­внук Свя­то­сла­­ва-Миха­и­­ла Все­во­ло­до­ви­ча, внук или Оле­­га-Кон­стан­ти­­на, или Гле­­ба-Пахо­­мия или Вла­­ди­­ми­­ра-Бори­­са, князь чер­ни­гов­ский и брян­ский, умер после 1288 год. Срав­ни­тель­ный эпи­тет «ста­рый» мог быть вве­ден при состав­ле­нии про­то­гра­фа рас­смат­ри­ва­е­мых нами сино­ди­ков для отли­чия его от сле­ду­ю­ще­го кня­зя Рома­на Михай­ло­ви­ча Чер­ни­гов­ско­го († 1401 г.). «Ста­рый» мог­ло озна­чать «преж­ний», тот, кото­рый был рань­ше 11.

Для опре­де­ле­ния про­ис­хож­де­ния инте­ре­су­ю­ще­го нас кня­зя Рома­на мето­ди­че­ски вер­ным будет опе­реть­ся на чер­ни­гов­скую «ста­ри­ну». В чер­ни­гов­ских сино­ди­ках вели­кий князь Роман «ста­рый» упо­мя­нут после двух вели­ких кня­зей Все­во­ло­дов и до вели­ко­го кня­зя Миха­и­ла Дмит­ри­е­ви­ча (из козель­ских кня­зей) (см. схе­му). В этом диа­па­зоне чер­ни­гов­ской иерар­хии стар­шин­ства, поми­мо воз­мож­но­сти про­ис­хож­де­ния кня­зя Рома­на «ста­ро­го» от кня­зя Миха­и­ла Чер­ни­гов­ско­го, мож­но выдви­нуть несколь­ко гипотез.

После смер­ти Свя­то­сла­ва Вла­ди­ми­ро­ви­ча Дави­до­ви­ча в 1167 году Вщиж ока­зал­ся «вымо­роч­ным» и чер­ни­гов­ский князь Свя­то­слав Все­во­ло­до­вич пере­дал его в удел одно­му из сво­их стар­ших сыно­вей. Вот толь­ко кому — лето­пись не сооб­ща­ет. Ни в одном источ­ни­ке отче­ство Рома­на не упо­мя­ну­то. Исклю­че­ние — ска­за­ние об осно­ва­нии Свин­ско­го мона­сты­ря в Брян­ске в 1288 году, где у Рома­на ука­за­но отче­ство Михай­ло­вич, но это ска­за­ние состав­ле­но после 1567 года и отче­ство мог­ло быть поза­им­ство­ва­но из родословных.

В позд­них родо­слов­цах Роман при­пи­сан сыном Миха­и­лу Все­во­ло­до­ви­чу Чер­ни­гов­ско­му. Но ни на каких пер­вич­ных источ­ни­ках это не осно­ва­но, посколь­ку нигде не ука­зы­ва­ет­ся, что Миха­ил Чер­ни­гов­ский имел сына по име­ни Роман (в отли­чие от Рости­сла­ва, кото­рый часто упо­ми­на­ет­ся в лето­пи­сях имен­но как сын Миха­и­ла). Кро­ме того, про­тив того, что Роман был сыном Миха­и­ла, есть ещё несколь­ко аргу­мен­тов. Так Вла­сьев ука­зал, что Оль­га, дочь Рома­на, вышла замуж за волын­ско­го кня­зя Вла­ди­ми­ра Василь­ко­ви­ча. При этом жена Миха­и­ла Чер­ни­гов­ско­го была тёт­кой Вла­ди­ми­ра Василь­ко­ви­ча. Т.е. Оль­га и Вла­ди­мир нахо­ди­лись в пятой сте­пе­ни кров­но­го род­ства, при кото­рой брак запре­щал­ся по цер­ков­ным зако­нам. Посколь­ку цер­ковь никак не отре­а­ги­ро­ва­ла на этот брак, то он был кано­ни­че­ским. Кста­ти, цер­ковь вряд ли бы ста­ла почи­тать Рома­на и его сына Оле­га как свя­тых, если бы брак доче­ри Рома­на нару­шал цер­ков­ные запре­ты. Роман мог бы быть сыном Миха­и­ла толь­ко в одном слу­чае: если его мате­рью была дру­гая (гипо­те­те­че­ская) жена Миха­и­ла Чер­ни­гов­ско­го. Но сест­ра Дани­и­ла и Василь­ко Рома­но­ви­чей (её сыном был Рости­слав, кото­рый родил­ся око­ло 1219 года) упо­мя­ну­та в 1238/39 году, даже если бы она вско­ре после это­го умер­ла и Миха­ил женил­ся вто­рич­но, Роман, кото­рый в 1247 году был взрос­лым и само­сто­я­тель­но посе­щал Орду, не мог родит­ся от тако­го бра­ка. Судя по тому, что в 1264 году Роман Брян­ский выда­вал замуж чет­вёр­тую дочь, родил­ся он в пери­од меж­ду 1215 и 1226 года­ми. Ито­го­вый вывод: Роман не мог быть сыном Миха­и­ла Черниговского.

С 1263 года по год сво­ей смер­ти кня­жил в Чер­ни­го­ве; вме­сте с Чер­ни­го­вом вла­дел и Брян­ском. Упо­ми­на­ет­ся в лето­пи­сях под сле­ду­ю­щи­ми года­ми: 1263, 1264, 1274, 1285, 1286.

Князь Роман и его сын Олег упо­ми­на­ют­ся под 1274 г., когда, после прось­бы Льва Галиц­ко­го, хан Мен­гу Тимур напра­вил про­тив «забыв­ше­го любовь Льво­ву» литов­ско­го кня­зя Трой­де­на «...Ягу­ра­и­на с ними вое­во­ду, и зад­не­пръ­скиа кня­зи все да ему в помочь, Рома­на дебрянь­ско­го и съ сыномъ Олгомъ, и Гле­ба кня­зя смо­лень­ско­го, инехъ кня­зей мно­го...». Олег Рома­но­вич в этом похо­де отли­чил­ся лич­ной доб­ле­стью: «...тък­мо Олегъ, сынъ Рома­новъ, при­тяглъ, при­шелъ бо бяше напе­редъ с тата­ры...». 12 Во вре­мя воз­вра­ще­ния из похо­да были разо­ре­ны мест­но­сти воз­ле Кур­ска: «... око­ло Кур­ска ...и всю­ды и вси дво­ры, кто чего отбе­жалъ, то все погра­би­ша пога­нии...». 13. Неяс­но, чем мог быть вызван подоб­ный экс­цесс со сто­ро­ны войск сарай­ско­го хана, воз­мож­но, какую-то роль сыг­ра­ла акти­ви­за­ция в южных кня­же­ствах чин­ги­зи­да (пра­вну­ка Джу­чи) бек­ля­ри­бе­ка Ногая.

Лето­пи­си под 1285 г. упо­ми­на­ют поход кня­зя Рома­на Брян­ско­го на Смо­ленск: «...Романъ княз Брян­скыи при­хо­дилъ ратью к Смо­лен­ску и пожже при­го­род и оти­де в своя си». 14 Мас­штаб­ная воен­ная опе­ра­ция одно­го из леги­тим­ных пра­ви­те­лей про­тив дру­го­го леги­тим­но­го пра­ви­те­ля была, в усло­ви­ях импер­ско­го кон­тро­ля, воз­мож­на при нали­чии пря­мо­го пору­че­ния сво­е­го сюзе­ре­на либо при неле­ги­тим­но­сти ата­ку­е­мо­го. Наи­бо­лее прав­до­по­доб­но выгля­дит пред­по­ло­же­ние о нали­чии раз­лич­ных сюзе­ре­нов у кон­флик­ту­ю­щих сто­рон из-за актив­но­сти Ногая, пола­гав­ше­го сво­и­ми вас­са­ла­ми всех рус­ских кня­зей запа­да и юго-запа­да, в том чис­ле и брянско-черниговских.

ꝏ, АННА …… …… .

8/6. КН. КОН­СТАН­ТИН МИХАЙ­ЛО­ВИЧ БРЯНСКИЙ

∞, АННА …… ….. ….. .

XIII генерация от Рюрика

9/7. КН. МИХА­ИЛ РОМА­НО­ВИЧ БРЯН­СКИЙ (уп.1264).

10(7). КН. ОЛЕГ РОМА­НО­ВИЧ БРЯН­СКИЙ (уп.1275)

В Успен­ском сино­ди­ке Олег Рома­но­вич Брян­ский запи­сан вме­сте со Свя­то­сла­вом Гле­бо­ви­чем и сыно­вья­ми послед­не­го. Ско­рее все­го, они доволь­но близ­кие род­ствен­ни­ки по жен­ской линии.

КН. ОЛЬ­ГА РОМА­НОВ­НА БРЯН­СКАЯ (род. до 1250 г. – † после 1289 г.), 

кня­ги­ня Волын­ская, жена волын­ско­го кня­зя Вла­ди­ми­ра Василь­ко­ви­ча. Отец – Роман Михай­ло­вич (Роман Ста­рый), князь Чер­ни­гов­ский и Брян­ский, мать – Анна.

В 1263 г. брян­ский князь Роман «нача отда­ва­ти милую свою дочерь име­нем Олгу» за Вла­ди­ми­ра, сына Василь­ка, кня­зя Вла­ди­ми­ро-Волын­ско­го, и вну­ка зна­ме­ни­то­го кня­зя Рома­на Галич­ско­го. Во вре­мя сва­дьбы на Рома­на напа­ли литов­цы. Одна­ко Роман не толь­ко сумел отбить­ся от напа­дав­ших, он под­верг их пол­но­му раз­гро­му и, хотя был ранен, бла­го­по­луч­но дое­хал до Брян­ска. После сва­дьбы на Волынь Оль­гу повез стар­ший его сын Миха­ил и бояре.

Послед­ние годы Вла­ди­мир был тяже­ло болен, и Оль­га помо­га­ла ему вести пере­го­во­ры. Так, боль­но­му Вла­ди­ми­ру сооб­ща­ют, что к нему «при­гна» посол из Люб­ли­на Яртак. Князь не велит вой­ти к нему послу, а про­сит супру­гу рас­спро­сить его, с чем тот при­е­хал. Супру­га посы­ла­ет за Ярта­ком, спра­ши­ва­ет и узна­ет, что Лешек Чер­ный, поль­ский князь, умер, а люб­лин­цы зовут к себе пра­вить Конра­да. Из дан­но­го лето­пис­цем опи­са­ния мож­но понять, что кня­ги­ня пере­да­ва­ла каж­дое сло­во и ответ на него, пере­хо­дя, види­мо, из ком­на­ты в ком­на­ту. При болез­ни рта и гор­та­ни Вла­ди­ми­ру Василь­ко­ви­чу было слож­но гово­рить, а собе­сед­ни­кам, по-види­мо­му, его понимать.

Оль­га Рома­нов­на была люби­ма и цени­ма мужем. Сооб­щая ей о состав­лен­ном заве­ща­нии, он обра­ща­ет­ся к ней: «кнѧ­ги­ни моа мила Ѡлго» [I, стб. 902].

Важ­но так­же, что соглас­но гра­мо­те Вла­ди­ми­ра Василь­ко­ви­ча дво­ю­род­но­му бра­ту Мсти­сла­ву Дани­ло­ви­чу послед­ний дол­жен цело­вать крест в том, что он не отдаст при­ем­ную дочь Вла­ди­ми­ра и Оль­ги Изя­с­ла­ву ни за кого нево­лею, «но где бѫдет кнѧ­ги­ни моеи любо, то тоу­то ю дат(и)». Таким обра­зом, глав­ное сло­во в выбо­ре жени­ха для при­ем­ной доче­ри остав­ле­но за супругой.

«По сво­емь живо­тѣ» муж Вла­ди­мир Василь­ко­вич Волын­ский остав­ля­ет ей «городъ свои Коб­рынь . и с люд­ми и з данью» [I, стб. 903]. Кро­ме того, жене были заве­ща­ны села Горо­д­ло, Садо­вое и Соми­но. К ней пере­хо­дит мона­стырь Свя­тых Апо­сто­лов вме­сте с при­куп­лен­ным для него селом Бере­зо­ви­чи. При этом князь под­чер­ки­ва­ет, что этот мона­стырь – лишь воз­мож­ность постричь­ся там его вдо­ве, но не ее обя­зан­ность: «а кнѧ­ги­ни моа . по моемь живо­тѣ . ѡже вос­хо­четь в чер­ни­чѣ пои­ти пои­деть . аже не вос­хо­четь ити . а како еи любо . мнѣ не востав­ши смот­рить что кто иметь чини­ти . по моемь живо­тѣ» [I, стб. 904]. Таким обра­зом, кня­гине заве­ща­ют­ся нема­лые тер­ри­то­рии с пра­вом соби­рать дань и мыт. Без­дет­ный князь не мог пере­дать наслед­ство сыно­вьям, основ­ные вла­де­ния он заве­щал дво­ю­род­но­му бра­ту Мсти­сла­ву Дани­ло­ви­чу, обес­пе­чив при этом супругу.

Сохра­ни­лась запись на Корм­чей 1287 г. о том, что дан­ный Номо­ка­нон был пере­пи­сан кня­зем Вла­ди­ми­ром Василь­ко­ви­чем и его супру­гой Оль­гой с ука­за­ни­ем, что Вла­ди­мир поехал к Ногаю, а Оль­га настоль­ко была боль­на, что не смог­ла его про­во­дить (II, № 121, с. 144–145).

∞, 1263, Вла­ди­мир Василькович,кн. Волынский.

Дети: при­ем­ная дочь Изяслава.

Источ­ни­ки:
I. Пол­ное собра­ние рус­ских лето­пи­сей. Т. 2. СПб., 1908.
II. Сто­ля­ро­ва Л.В. Свод запи­сей пис­цов, худож­ни­ков и пере­плет­чи­ков древ­не­рус­ских пер­га­мен­ных кодек­сов XI–XIV веков. М., 2000.

Биб­лио­гра­фия:
1. Дом­бров­ский Д. Гене­а­ло­гия Мсти­сла­ви­чей. Пер­вые поко­ле­ния (до нача­ла XIV в.). СПб., 2015. С. 407–409.
2. Коняв­ская Е.Л. Вели­кая кня­ги­ня Ксе­ния и её роль в поли­ти­че­ской жиз­ни Твер­ско­го кня­же­ства // Древ­няя Русь. Вопро­сы меди­е­ви­сти­ки. № 4 (78). 2019. С. 33–39.
3. Коняв­ская Е.Л. Древ­не­рус­ские кня­ги­ни XI–XIII вв.: их вла­де­ния и роль в поли­ти­че­ской и цер­ков­ной жиз­ни // Древ­няя Русь. Вопро­сы меди­е­ви­сти­ки. № 3 (85). 2021.
4. Поля­ко­ва С.Г. Оль­га – княж­на Брян­ская, кня­ги­ня Волын­ская и ее гене­а­ло­гия // Дес­нин­ские древ­но­сти. Мате­ри­а­лы меж­го­су­дар­ствен­ной науч­ной кон­фе­рен­ции. Вып. 3. Брянск, 2004. С. 319–322.
5. Пуш­ка­ре­ва Н.Л. Жен­щи­ны Древ­ней Руси. М., 1989.

Оль­га Рома­нов­на // Двор рус­ских кня­гинь. Интер­нет-ресурс. https://​medieval​-princesses​.spbu​.ru/​a​r​t​i​c​l​e​s​/​o​l​g​a​-​r​o​m​a​n​o​vna

КН. /....../ РОМА­НОВ­НА БРЯНСКАЯ

КН. /....../ РОМА­НОВ­НА БРЯНСКАЯ

КН. /....../ РОМА­НОВ­НА БРЯНСКАЯ

II династія

IX генерация от Рюрика.

ГЛЕБ РОСТИ­СЛА­ВИЧ

IX генерация от Рюрика.

КН. АЛЕК­САНДР ГЛЕ­БО­ВИЧ СМО­ЛЕН­СКИЙ И БРЯНСКИЙ

КН. СВЯ­ТО­СЛАВ ГЛЕ­БО­ВИЧ СМО­ЛЕН­СКИЙ И БРЯНСКИЙ

Из Смо­лен­ской династии.

IX генерация от Рюрика.

В. КН. ИВАН АЛЕК­САН­ДРО­ВИЧ СМО­ЛЕН­СКИЙ И БРЯНСКИЙ

КН. ГЛЕБ СВЯ­ТО­СЛА­ВИЧ БРЯНСКИЙ

IX генерация от Рюрика.

КН. ВАСИ­ЛИЙ ИВА­НО­ВИЧ СМО­ЛЕН­СКИЙ И БРЯНСКИЙ

IІI династія

.... генерация от Рюрика

13(11). КН. ВАСИ­ЛИЙ БРЯНСЬ­КИЙ († 1314)

Точ­ное про­ис­хож­де­ние неиз­вест­но. В 90‑е гг. XIII в. Брянск попал под власть смо­лен­ских кня­зей. 15 Как аргу­мен­ти­ро­ван­но отме­тил А. А. Гор­ский, это собы­тие нуж­но рас­смат­ри­вать «в каче­стве состав­ной части наступ­ле­ния Тох­ты на сфе­ру вли­я­ния Ногая в рус­ских зем­лях» 16. В 1310 г. князь Васи­лий Алек­сан­дро­вич с помо­щью ордын­ской рати захва­тил Брянск у кн. Свя­то­сла­ва Гле­бо­ви­ча 17. Соглас­но Нико­нов­ской лето­пи­си, в этом же году кн. Васи­лий Александро­вич Брян­ский «ходи с тата­ры к Кара­че­ву, и уби кня­зя Свя­то­сла­ва Мсти­сла­ви­чя Кара­чев­ска­го» 18.

.... генерация от Рюрика

В.КН. ЯРО­СЛАВ-ДМИТ­РИЙ ВАСИ­ЛЬЕ­ВИЧ БРЯН­СКИЙ И ЧЕР­НИ­ГОВ­СКИЙ (уп. 1333, 1341).

Точ­ное про­ис­хож­де­ние неиз­вест­но. Князь «Яро­слав Дмит­рий Чер­ни­гов­ский и сын его Роман» запи­сан в сино­ди­ке Духов­ско­го мона­сты­ря Пере­я­с­лав­ля-Рязан­ско­го в окру­же­нии кня­зей, жив­ших уже в сере­дине XIV сто­ле­тия. 19. Кня­зя Яро­сла­ва-Дмит­рия Чер­ни­гов­ско­го, види­мо, сле­ду­ет отож­де­ствить с кня­зем Дмит­ри­ем Брян­ским, зимой 1333/34 гг. при­хо­див­шим со сво­и­ми людь­ми и «с тота­ры» под сте­ны Смо­лен­ска. 20

Уп. в ЛС, ВС и в лето­пи­сях под 1333 г.

КН. ЕЛЕ­НА ВАСИ­ЛЬЕВ­НА БРЯН­СКАЯ (уп. 1330).

кня­ги­ня Кашин­ская, вели­кая кня­ги­ня Твер­ская, жена (с 1329 г.) кня­зя Кашин­ско­го, вели­ко­го кня­зя Твер­ско­го Васи­лия Михай­ло­ви­ча. Отец – Васи­лий, князь Ьрян­ский (1309 г) [4, c. 554]

Лето­пи­си не сохра­ни­ли изве­стий о рож­де­нии и ран­них годах Еле­ны. Кто были роди­те­ли Еле­ны точ­но неиз­вест­но, но, наи­бо­лее веро­ят­но, думать, что ее отцом был Васи­лий, князь Брян­ский. Ее имя встре­ча­ет­ся не толь­ко в изве­сти­ях о женить­бе кня­зя и рож­де­нии детей, но и в свя­зи с поли­ти­че­ски­ми собы­ти­я­ми – меж­до­усоб­ной борь­бой за кня­же­ский стол и дипломатией.

Еле­на была выда­на замуж за млад­ше­го сына Миха­и­ла Твер­ско­го и Анны Кашин­ской Васи­лия. Бра­ко­со­че­та­ние состо­я­лось в 1329 г. в Брян­ске. В бра­ке у кня­же­ской четы роди­лось двое сыно­вей Васи­лий и Миха­ил [I, c. 155].

После смер­ти Кон­стан­ти­на Михай­ло­ви­ча про­ти­во­сто­я­ние меж­ду мос­ков­ски­ми и твер­ски­ми кня­зья­ми усу­гу­би­лось еще и борь­бой Васи­лия Михай­ло­ви­ча с Все­во­ло­дом Алек­сан­дро­ви­чем непо­сред­ствен­но за твер­ской стол. Лето­пись вкла­ды­ва­ет в уста Еле­ны раз­но­об­раз­ные сове­ты, пока­зы­вая кня­ги­ню амби­ци­оз­ной и поли­ти­че­ски актив­ной жен­щи­ной, под­тал­ки­ва­ю­щей мужа высту­пить про­тив Миха­и­ла Алек­сан­дро­ви­ча. В 1367 г. Еле­на при­ни­ма­ет уча­стие в воен­ном похо­де на Тверь [II, стб. 84]. Осе­нью того же года она вме­сте с женой Ере­мея Кон­стан­ти­но­ви­ча попа­да­ет в плен к Миха­и­лу Алек­сан­дро­ви­чу, вер­нув­ше­му­ся из Лит­вы и учи­нив­ше­му в Тве­ри раз­гром [II, стб. 84; III; с. 106; 1, c. 176; 2, c. 61; 3, c. 32] Васи­лий Михай­ло­вич, судя по все­му, в это вре­мя нахо­дил­ся в Кашине, т.к. Миха­ил отпра­вил­ся имен­но туда. На пол­пу­ти кня­зья встре­ти­лись и смог­ли дого­во­рить­ся о мире. Еле­на Ива­нов­на была осво­бож­де­на и вер­ну­лась к мужу. Лето­пись отме­ча­ет, что Миха­ил, несмот­ря на воен­ное пре­иму­ще­ство, в тот пери­од при­зна­ет пре­вос­ход­ство Васи­лия и назы­ва­ет его твер­ским кня­зем [1, c. 177].

После смер­ти Васи­лия Михай­ло­ви­ча в 1368 г. Еле­на с при­су­щей ей актив­но­стью под­дер­жи­ва­ет сына Миха­и­ла в его борь­бе за твер­ской стол.

Дата смер­ти кня­ги­ни неиз­вест­на. Но, по всей веро­ят­но­сти, она намно­го пере­жи­ла и мужа, и обо­их сыно­вей. Васи­лий Васи­лье­вич умер еще в 1363 г. [II, стб. 75; 1, c. 176], Миха­ил Васи­лье­вич скон­чал­ся в 1373 г. К 1373 г. отно­сит­ся лето­пис­ное изве­стие о том, что Еле­на вме­сте с кашин­ски­ми бояра­ми сове­ту­ет сво­е­му мало­лет­не­му вну­ку, Васи­лию, ехать в Тверь, что­бы про­дол­жить борь­бу за кня­же­ский стол. Более позд­них изве­стий о кня­гине Брян­ской нет.

Дети: Васи­лий (ок. 1330–1362 гг.), князь Кашинский
Миха­ил (1331–1373 гг.), князь Кашин­ский [I, c. 155].

Источ­ни­ки:
I. ПСРЛ. Т. X. Лето­пис­ный сбор­ник, име­ну­е­мый Пат­ри­ар­шей или Нико­нов­ской лето­пи­сью. М., 2000.
II. ПСРЛ. Т. XV. Рогож­ский лето­пи­сец. Твер­ской сбор­ник. М., 2000.
III. ПСРЛ. Т. XVIII. Симео­нов­ская лето­пись. СПб., 1913.

Биб­лио­гра­фия:
1. Гада­ло­ва Г. С. Вели­кая кня­ги­ня Еле­на Твер­ская (Кашин­ская) // С. 97–110.
2. Клюг Э. Кня­же­ство­Т­вер­ское (1247–1485 гг.). Тверь, 1994.
3. Коняв­ская Е.Л. Очер­ки по исто­рии твер­ской лите­ра­ту­ры XIV–XV в. М, 2007.
4. Коняв­ская Е.Л. Твер­ские кня­ги­ни и их роль в семей­ной, обще­ствен­ной и хозяй­ствен­ной жиз­ни // Вест­ник ТвГу. Серия «Исто­рия». 2020, № 4 (56). С. 16–32.

.... генерация от Рюрика

КН. РОМАН ДМИТ­РИ­Е­ВИЧ БРЯНСКИЙ

Сын Яро­сла­ва-Дмит­рия Чер­ни­гов­ско­го и Брян­ско­го. Князь «Яро­слав Дмит­рий Чер­ни­гов­ский и сын его Роман» запи­сан в сино­ди­ке Духов­ско­го мона­сты­ря Пере­я­с­лав­ля-Рязан­ско­го в окру­же­нии кня­зей, жив­ших уже в сере­дине XIV сто­ле­тия. 21. Поми­на­ние кня­зя Дмит­рия Чер­ни­гов­ско­го вме­сте с сыном поз­во­ля­ет пред­по­ло­жить, что князь Роман Дмит­ри­е­вич умер в срав­ни­тель­но моло­дом возрасте.

В.КН. МИХА­ИЛ ДМИТ­РИ­Е­ВИЧ БРЯН­СКИЙ И ЧЕРНИГОВСКИЙ

КН. ФЕДОР ДМИТ­РИ­Е­ВИЧ БРЯНСКИЙ

.... генерация от Рюрика

В. КН. РОМАН ІІ МИХАЙ­ЛО­ВИЧ БРЯН­СКИЙ И ЧЕР­НИ­ГОВ­СКИЙ († 1401)

князь чер­ни­гов­ский и брян­ский 22.
Вер­сии роис­хож­де­ния. Бать­ком Рома­на Михай­ло­ви­ча, май­же напев­но, був вел. кн. Чер­ні­гівсь­кий Михай­ло Олек­сан­дро­вич, який запи­са­ний у пом’янниках без­по­се­ред­ньо перед ним. Саме такої дум­ки дотри­му­ва­ли­ся М. Кваш­нін-Самарін та Р. В. Зотов. Мож­ли­во, спи­ра­ю­чись голов­ним чином на дані оно­ма­сти­ки (а саме, харак­тер­ної повто­рю­ва­но­сті «родо­вих» імен), що Роман Михай­ло­вич II був пра­пра­вну­ком Рома­на Михай­ло­ви­ча I «Ста­ро­го», вели­ко­го кня­зя Чер­ні­гівсь­ко­го та Брянсь­ко­го († близь­ко 1290), віро­гід­ні­ше за все, через його стар­шо­го сина Михай­ла. По дру­гой вер­сии в. кн. Миха­ил Алек­сан­дро­вич при­над­ле­жал к ново­силь­ской дина­стии. Роман Михай­ло­вич «Млад­ший», воз­мож­но, и не был сыном Миха­и­ла Алек­сан­дро­ви­ча. Соглас­но родо­слов­ным рос­пи­сям Тол­стых и Василь­чи­ко­вых их пре­док в свое вре­мя слу­жил вели­ко­му кня­зю чер­ни­гов­ско­му Миха­и­лу Ива­но­ви­чу, в кото­ром мож­но видеть сына Ива­на Алек­сан­дро­ви­ча Брян­ско­го. Соот­вет­ствен­но, Роман «Млад­ший», уби­тый в Смо­лен­ске в 1401 г., — сын Миха­и­ла Ива­но­ви­ча. Дан­ная вер­сия хро­но­ло­ги­че­ски выгля­дит даже луч­ше, чем пред­по­ло­же­ние Р.Зотова. Есть одно «но» — князь Миха­ил Ива­но­вич упо­ми­на­ет­ся лишь в доволь­но позд­ней родо­слов­ной рос­пи­си 23.

Роман Михай­ло­вич, остан­ній вели­кий князь Чер­ні­гівсь­кий з міс­це­вої дина­стії Оль­го­ви­чів, саме з таким повним титу­лом у дже­ре­лах зга­дуєть­ся всьо­го два рази: 1) У розділі з поми­нан­ням князів Чер­ні­гівсь­кої зем­лі, що зберіг­ся у скла­ді пом’янника Вве­денсь­кої церк­ви Києво-Печерсь­кої лаври (за спис­ком сере­ди­ни XVII ст.), містить­ся наступ­ний запис: «Вєлик(ого) Кн(я)з(я) Рома­на Михай­ло­ви­ча Чєр­ни­гов­ско­го убієн­на­го от Кня­зя Юрія Смо­лен­ско­го и С(ы)на єго Кня­зя Сємє­на Рома­но­ви­ча, и Кн(я)гиню єго Марію Кора­чев­скую» 24. Ана­ло­гіч­ний запис містить і зна­ме­ни­тий Любе­ць­кий сино­дик (за спис­ком сере­ди­ни XVIII ст.), з тією різ­ни­цею, що остан­нє сло­во у ньо­му читаєть­ся як «кор­чев­скую» 25. 2) У Тверсь­ко­му літо­писі наве­де­но звер­нен­ня вел. кня­зя Литовсь­ко­го Віто­вта до вел. кня­зя Мос­ковсь­ко­го Васи­ля Дмит­ро­ви­ча 1404 р., невдо­взі піс­ля втечі зі Смо­ленсь­ка тутеш­ньо­го вел. кня­зя Юрія Свя­то­сла­ви­ча, де зга­дуєть­ся, що «(…) се ми Юрій мно­го зла сътво­рилъ, бра­та мнѣ и тобѣ кня­зя вели­ко­го Рома­на Чер­ни­гов­ско­го убилъ и каз­ну его взялъ (…)» 26.

Обста­ви­ни заги­белі Рома­на Михай­ло­ви­ча нам відо­мі з інших літо­писів, але тут він назва­ний не вели­ким кня­зем Чер­ні­гівсь­ким, а кня­зем Брянсь­ким. У серп­ні 1401 р. Юрій Свя­то­сла­вич, колиш­ній вел. кн. Смо­ленсь­кий, разом зі своїм союз­ни­ком, вел. кня­зем Оле­гом Рязансь­ким, підій­шли до Смо­ленсь­ка, який вже кіль­ка років (з 1395-го) зна­хо­ди­вся у скла­ді Вели­ко­го князів­ства Литовсь­ко­го (далі – ВКЛ). «А въ Смо­лень­с­цѣ бысть в то вре­мя мятежь и кра­мо­ла, овии хоти­ху Вито­вта, а дру­зии отчи­ча сво­е­го. Князь же Юрьи сосла­ся с горо­жа­ны, а они не можа­ху тер­пѣти насиль­ства от пога­ных ляхов и пре­да­ша­ся кня­зю Юрью, отво­ри­ша ему град, а во гра­де седелъ тогда от Вито­вта кня­зя Романъ Михай­ло­вичь Дьбрянь­скый. И намѣст­ни­ци Вито­вто­вы поима­ша, кня­зя же Рома­на уби­ша и бояръ поби­ша брянь­скых и смо­лень­ских, кото­рои кня­зя Юрья не хотѣлъ, а кня­ги­ню Рома­но­ву и дети отпу­сти­ша» 27. У Рого­зь­ко­му літо­писі це пові­дом­лен­ня наве­дене у ско­ро­че­но­му вигляді, але тут гово­рить­ся про вби­вство «кня­зя вели­ка­го Рома­на Михай­ло­ви­ча Брянь­ска­го» 28.

Пер­шу згад­ку про Рома­на Михай­ло­ви­ча Чер­ні­гівсь­ко­го слід від­но­си­ти до лип­ня 1372 р. А саме, в ори­гі­наль­ній мос­ковсь­ко-литовсь­кій пере­мир­ній гра­мо­ті, серед союз­ни­ків вел. кн. Дмит­ра Іва­но­ви­ча (май­бут­ньо­го Донсь­ко­го), названі «князь вели­кий Олегъ (Рязансь­кий), князь вели­кий Романъ, князь вели­кий Воло­ди­меръ Пронь­ский». Вели­кок­нязівсь­кий титул Рома­на досить пере­кон­ли­во свід­чить про те, що мова йде саме про Рома­на Михай­ло­ви­ча Чер­ні­гівсь­ко­го, а не про кня­зя Ново­сильсь­ко­го (який у офі­цій­них доку­мен­тах вели­ким ніко­ли не звав­ся, як і його нащад­ки). Скоріш за все, Роман Михай­ло­вич успад­ку­вав Чер­ні­гів піс­ля смер­ті сво­го бать­ка, Михай­ла Олек­сан­дро­ви­ча, оскіль­ки у пом’янниках князів Чер­ні­гівсь­ких вони запи­сані поруч, а інших вели­ких князів Чер­ні­гівсь­ких для сере­ди­ни XIV ст. дже­ре­ла не знають.

Однак уже у серп­ні 1375 р. Роман Михай­ло­вич, як і рані­ше, зга­ду­ю­чись серед союз­ни­ків Дмит­ра Мос­ковсь­ко­го, а саме, прий­ма­ю­чи участь у його поході на Тверь, висту­пає вже з іншим титу­лом – кня­зя Брянського34. У груд­ні 1379 р. від­був­ся похід мос­ковсь­ких військ на литовсь­кі зем­лі, про­тя­гом яко­го вони «взя­ша городъ Труб­че­скы и Ста­ро­дубъ и ины мно­гы стра­ны и воло­сти и села». При­чо­му «князь Труб­че­скыи Дмит­рій Олгер­до­вич не сталъ на бои (…) но выиде изъ гра­да съ кня­ги­нею сво­ею и з дѣт­ми и съ бояры сво­и­ми и пріе­ха на Моск­ву въ рядъ къ кня­зю вели­ко­му Дмит­рею Ива­но­ви­чю» 29. Тут для нас цікаві два моменти.

По-пер­ше, серед об’єктів напа­ду літо­пис не нази­ває Брянсь­ка, кот­рий зна­хо­ди­вся як раз на шля­ху до Труб­чевсь­ка й Ста­ро­ду­ба, а за своїм зна­чен­ням, без­пе­реч­но, пере­вер­шу­вав ці міста. По-дру­ге, Дмит­ро Оль­гер­до­вич зветь­ся кня­зем Труб­чевсь­ким, і саме Труб­чевськ фігу­рує як його сто­ли­ця, де пере­бу­вав не лише сам князь, а і його роди­на та бояри. Все це, за нашою дум­кою, досить пере­кон­ли­во свід­чить про те, що Брянськ тоді зна­хо­ди­вся у руках союз­ни­ка Моск­ви, Рома­на Михай­ло­ви­ча, який і зга­дуєть­ся як такий у 1375 р. Отже, між 1372 і 1375 рр. Дмит­ро Оль­гер­до­вич, а фак­тич­но його бать­ко, усту­пи­ли Брянськ Рома­ну. У той же час зро­зу­мі­ло, що Оль­герд не міг «про­сто так» від­мо­ви­ти­ся від Брянсь­ка на користь кня­зя, який був союз­ни­ком Дмит­ра Мос­ковсь­ко­го. Зброй­ним шля­хом відібра­ти місто від ВКЛ мог­ла лише Москва, однак ні про який кон­флікт між ними у період 1372 – 1375 рр. нам не відо­мо. Ситу­а­цію про­яс­ню­ють пом’янники князів Чер­ні­гівсь­ких, де містить­ся запис з ім’ям вел. кня­зя Дмит­ра Чер­ні­гівсь­ко­го, яко­го Р. В. Зотов, на нашу дум­ку, ціл­ком спра­вед­ли­во ото­тож­нив з Дмит­ром-Кори­бу­том Оль­гер­до­ви­чем, за інши­ми дже­ре­ла­ми – кня­зем Нов­го­род-Сіверсь­ким 30. Звід­си вар­то зро­би­ти вис­но­вок, що вза­мін за Брянськ Роман Михай­ло­вич усту­пив Оль­гер­ду своє «отчинне» Чер­ні­гівсь­ке князів­ство, оче­вид­но, вклю­ча­ю­чи Нов­го­род-Сіверсь­кий та дея­кі інші міста, яке й було від­дане в управ­лін­ня сину литовсь­ко­го володаря.

Напри­кін­ці XIV ст. Роман Михай­ло­вич, тепер кн. Брянсь­кий, порвав­ши з Моск­вою, зро­бив політич­ний вибір на користь ВКЛ. А саме, на час своєї заги­белі у 1401 р. він був наміс­ни­ком вел. кня­зя Віто­вта у Смо­ленсь­ку. З того фак­ту, що разом з Рома­ном там зга­ду­ють­ся брянсь­кі бояри (див. вище), вип­ли­ває, що він до кін­ця жит­тя зали­шав­ся реаль­ним воло­да­рем Брянсь­ка. Та й сам по собі пере­хід кня­зя Брянсь­ко­го з мос­ковсь­ко­го боку на литовсь­кий, тре­ба дума­ти, мав сенс лише за умо­ви збе­ре­жен­ня за ним його володінь67. Біль­ше того, Віто­вт, здаєть­ся, у вина­го­ро­ду за цей пере­хід повер­нув Рома­ну ще і його «отчин­ний» Чер­ні­гів. Так, у 1404 р. литовсь­кий воло­дар нага­ду­вав вел. кня­зю Васи­лю Мос­ковсь­ко­му про те, що Юрій Смо­ленсь­кий «бра­та мнѣ и тобѣ кня­зя вели­ко­го Рома­на Чер­ни­гов­ско­го убилъ и каз­ну его взялъ». Навряд чи Віто­вт став би нази­ва­ти Рома­на його титу­лом трид­ця­ти­річ­ної дав­ни­ни, коли б той на час своєї заги­белі володів одним Брянсь­ком. Оче­вид­но, у 1401 р. Роман Михай­ло­вич був реаль­ним «вели­ким кня­зем» Чер­ні­гівсь­ким, васаль­ним Литві. Саме висо­кий ста­тус цьо­го дав­ньо­го титу­лу доз­во­ляв його влас­ни­ку, нехай і фор­маль­но, вва­жа­ти­ся «бра­том» (рів­нею) двох най­мо­гут­ні­ших пра­ви­телів на зем­лях дав­ньої Русі – вели­ких князів Литовсь­ко-Русь­ко­го та Воло­ди­ми­ро-Мос­ковсь­ко­го. Ціл­ком віро­гід­но, що голов­ним сти­му­лом, який схи­лив Рома­на Михай­ло­ви­ча до пере­хо­ду на бік Лит­ви, була саме обі­цян­ка Віто­вта повер­ну­ти йому Чер­ні­гів. У тако­му випад­ку це мог­ло ста­ти­ся піс­ля 23 трав­ня 1393 р. (коли Сіверсь­ку зем­лю отри­мав кн. Федір Любар­то­вич) 31 і до 1398 р. (коли Федір, порвав­ши з Віто­втом, зга­дуєть­ся в емі­гра­ції в Угор­щині) 32. У рам­ках ука­за­но­го періо­ду най­більш «під­хо­дя­щим» момен­том, коли кн. Брянсь­кий під­ко­ри­вся Литві, був час піс­ля захоплен­ня Віто­втом сусід­ньо­го Смо­ленсь­ко­го вели­ко­го князів­ства, 28 верес­ня 1395 р. Литовсь­ким наміс­ни­ком (голов­ним) у Смо­ленсь­ку був при­зна­че­ний кн. Ямонт, який заги­нув у битві на Вор­склі 12 серп­ня 1399 р. 33 Піс­ля цьо­го Роман Михай­ло­вич отри­мав ще й висо­ку поса­ду наміс­ни­ка Смо­ленсь­ко­го, кот­ру й зай­мав до своєї заги­белі у серп­ні 1401 р. В одно­му літо­писі з при­во­ду цьо­го вби­вства гово­рить­ся, що Роман «киш­ку бо с хле­бом ел» 34). Сло­во «кіш­ка» у дав­ни­ну озна­ча­ло ков­ба­су; отже, схо­же, кня­зя зви­ну­ва­чу­ва­ли у вжи­ван­ня м’яса під час Вели­ко­го посту?. Дру­жи­на та діти Рома­на Михай­ло­ви­ча у 1401 р. потра­пи­ли у полон, але невдо­взі були звіль­нені. Іме­на його сина Семе­на Рома­но­ви­ча та кня­гині Марії Кора­чевсь­кої відо­мі лише з пом’янників. Через три роки піс­ля заги­белі Рома­на Михай­ло­ви­ча, у 1404 р., Брянськ та Чер­ні­гів було від­да­но в уділ Швит­ри­гай­лу Оль­гер­до­ви­чу 35. У володін­ні ж нащад­ків Рома­на зали­ши­ла­ся лише брянсь­ка волость Осо­вик 36 та, мож­ли­во, дея­кі інші. За родо­во­да­ми XVI ст., князі (О)совицькі були нащад­ка­ми Рома­на I Ста­ро­го 37. Більш близь­ким їхнім пред­ком, напевне, був і Роман Михай­ло­вич II; прак­тич­но немож­ли­во, щоб пред­став­ни­ки якоїсь іншої, гіпо­те­тич­ної гіл­ки роду Рома­на Ста­ро­го збері­га­ли Брянсь­кий Осо­вик з кін­ця XIII ст. до 1372/75 р., тоб­то у період, коли сам Брянськ нале­жав кня­зям Смо­ленсь­ким, а потім Литовським.

Место рас­по­ло­же­ния вот­чи­ны и име­на неко­то­рых людей кня­зя Рома­на Михай­ло­ви­ча был Мценск и Любутск. В исто­рио­гра­фии попыт­ки опре­де­лить их искон­ную при­над­леж­ность зача­стую вынуж­де­ны опи­рать­ся на кос­вен­ные признаки50. Один из них ука­зы­ва­ет на под­чи­нен­ность назван­ных горо­дов брян­ско­му кня­зю. Так, соглас­но Рогож­ско­му лето­пис­цу, в 1370 г. мос­ков­ские вой­ска ходи­ли «вое­вать Брян­ска», но, по сло­вам Оль­гер­да, захва­ти­ли ряд горо­дов Верх­не­го Поочья, сре­ди кото­рых был Мценск. 38 Ана­ло­гич­ное рас­хож­де­ние лето­пис­ной тер­ми­но­ло­гии с реаль­ной целью зафик­си­ро­ва­но под 1402 г., когда рязан­ские вой­ска «иде ратью на Бря­не­скъ», но были раз­би­ты под Любут­ском. 39 В дан­ном слу­чае поня­тие «вое­вать Брян­ска» вовсе не обо­зна­ча­ет напа­де­ния на город Брянск. Более кон­крет­но его смысл мож­но рас­крыть лишь в отно­ше­нии Любут­ска. Из памят­ни­ков кули­ков­ско­го цик­ла извест­но, что уро­жен­цы Любут­ска Андрей Осля­бя и Алек­сандр Пере­свет были «бояра­ми брян­ски­ми».40 Они мог­ли так назы­вать­ся толь­ко в том слу­чае, если нахо­ди­лись на служ­бе у неко­го брян­ско­го кня­зя. До лета 1372 г. князь Дмит­рий Оль­гер­до­вич не вла­дел Любут­ском, поэто­му любут­чане не мог­ли быть его слу­га­ми. Затем лето­пи­си Севе­ро-Восточ­ной Руси отста­и­ва­ют титул «брян­ско­го кня­зя» за Рома­ном Михай­ло­ви­чем, и дела­ют это даже тогда, когда он не кня­жил в Брян­ске (см. далее). О под­чи­нен­но­сти ему Любут­ска ранее уже выска­зы­вал­ся А. В. Кузь­мин, кото­рый счи­та­ет, что князь Роман Михай­ло­вич неко­гда при­об­рел эту тер­ри­то­рию. По мне­нию А. В. Кузь­ми­на, Любутск ото­шел к кня­зю Рома­ну Михай­ло­ви­чу Брян­ско­му по бра­ку с кня­ги­ней Мари­ей Кара­чев­ской. Ее титул «кара­чев­ская» вме­сто «кор­чев­ская» (так в Любец­ком сино­ди­ке) был заим­ство­ван А. В. Кузь­ми­ным из сино­ди­ка Вве­ден­ской церк­ви Кие­во-Печер­ской Лав­ры (Кузь­мин А. В. Вер­хов­ские кня­же­ства // Боль­шая рос­сий­ская энцик­ло­пе­дия. Т. 5. М., 2006. С. 198–199; Помен­ник Вве­денсь­кої церк­ви в Ближ­них Пече­рах Кие­во-Печерсь­кої Лаври / Упо­ряд­ку­ван­ня та вступ­на стат­тя Олексiя Кузь­му­ка // Лаврь­ский аль­ма­нах. Вип. 18. Київ, 2007. С. 18). Тезис о при­над­леж­но­сти Любут­ска – брян­ско­му кня­зю мож­но надеж­но аргу­мен­ти­ро­вать. Одна­ко неиз­вест­но, что­бы ранее Любутск при­над­ле­жал Кор­ше­ву или Кара­че­ву. Учи­ты­вая такую при­над­леж­ность Любут­ска, по мос­ков­ско-литов­ской пере­мир­ной гра­мо­те 1372 г. мож­но пред­по­ло­жить, что город с его вну­ши­тель­ной окру­гой был вот­чи­ной «кня­зя вели­ко­го Рома­на». После его гибе­ли Мценск и Любутск не сохра­ни­лись за Брян­ском, то есть, види­мо, не были искон­но брян­ски­ми. Они сле­до­ва­ли по пути его даль­ней­шей карье­ры, кото­рая обо­рва­лась на смо­лен­ском намест­ни­че­стве в 1401 г. По све­де­ни­ям Литов­ской мет­ри­ки, к сере­дине XV в. эти горо­да были под­чи­не­ны имен­но Смо­лен­ску с сохра­не­ни­ем в них осо­бо­го наместничества55.

50 Поли­ти­че­скую исто­рию Мцен­ска и Любут­ска по отно­ше­нию к Москве и Лит­ве подроб­но опи­сал А. В. Шеков (Шеков А. В. О вре­ме­ни упо­ми­на­ния сред­не­ве­ко­вых верх­не­ок­ских горо­дов в обзо­ре «А се име­на всем гра­дом рус­кым, дал­ним и ближ­ним» // Верх­нее Подо­нье: При­ро­да. Архео­ло­гия. Исто­рия. Т. 2. Тула, 2004. С. 118–122). В отно­ше­нии же их искон­ной при­над­леж­но­сти выде­лим несколь­ко суж­де­ний. М. К. Любав­ский пола­гал, что Мценск неко­гда отно­сил­ся к тер­ри­то­рии Кара­чев­ско­го кня­же­ства, но его аргу­мен­ты были постро­е­ны на оши­боч­ном про­чте­нии позд­не­го источ­ни­ка (Любав­ский М. К. Област­ное деле­ние и мест­ное управ­ле­ние Литов­ско-Рус­ско­го госу­дар­ства ко вре­ме­ни изда­ния пер­во­го литов­ско­го Ста­ту­та. М., 1892. С. 52–53). Соглас­но посоль­ским кни­гам, в апре­ле 1500 г. вели­кий князь литов­ский Алек­сандр упре­кал Ива­на III: «слугъ нашихъ къ собе поприи­малъ, кня­зя Хоте­тов­ско­го и иныхъ бояръ нашихъ мцен­скихъ» (СИРИО. Т. 35. СПб., 1892. С. 297); в Литов­ской мет­ри­ке: «кн(я)зя Хоте­то­въско­го и иных бояр нашыхъ мценъ­ских» (Lietuvos metrika. Kniga Nr. 5 (1427–1506). Vilnius, 1993. Р. 151). Веро­ят­но, уче­ный рас­су­дил, что хоте­тов­ский князь отне­сен к мцен­ским боярам, тогда его волость вхо­ди­ла во Мцен­ский повет. А посколь­ку хоте­тов­ский князь про­ис­хо­дил от кня­зя Свя­то­сла­ва Тито­ви­ча, назван­но­го в Нико­нов­ской лето­пи­си «кара­чев­ским», то Мценск, долж­но быть – кара­чев­ская волость. Одна­ко сло­во «иных» упо­треб­ля­лось не толь­ко в зна­че­нии «дру­гих», но и в зна­че­нии «неко­то­рых», что дела­ет эту фра­зу неод­но­знач­ной (Сло­варь рус­ско­го язы­ка XI – XVII вв. Вып. 6. М., 1979. С. 240). В отве­те же Ива­на III гово­рит­ся: «есмя при­ня­ли Хоте­тов­ско­го и бояръ мчен­скихъ»; и далее: «Хоте­тов­ской и Мосал­ские кня­зи и съ сво­и­ми отчи­на­ми, и мчен­ские бояре со Мчен­скомъ, и сер­пе­ане съ Сер­пей­скомъ» (СИРИО. Т. 35. 1892. С. 299–300). То есть в источ­ни­ке вовсе не под­ра­зу­ме­ва­ет­ся, что хоте­тов­ский князь был мцен­ским бояри­ном. В. А. Куч­кин выска­зал мне­ние, что Мценск при­над­ле­жал Ново­силь­ско­му кня­же­ству. Уче­ный ука­зал, что в 1370 г. мос­ков­ские вой­ска напа­ли на зятя Оль­гер­да – кня­зя Иоан­на Ново­силь­ско­го. В то же вре­мя они захва­ти­ли Мценск и Калу­гу, зна­чит, эти горо­да нуж­но отне­сти к ново­силь­ско­му уде­лу кня­зя Иоан­на (Куч­кин В. А. Рус­ские кня­же­ства и зем­ли перед Кули­ков­ской бит­вой. С. 50–51). Одна­ко в сво­ем пись­ме Оль­герд сооб­щал, что у кня­зя Иоан­на Ново­силь­ско­го было отня­то его кня­же­ство, а об утра­те Мцен­ска и Калу­ги писал отдель­но. То есть Мценск явно не при­над­ле­жал кня­зю Иоан­ну Ново­силь­ско­му. По пово­ду Любут­ска А. А. Гор­ский заме­тил, что в «Спис­ке горо­дов даль­них и ближ­них» он нахо­дит­ся меж­ду ново­силь­ски­ми горо­да­ми Одо­е­вом и Ново­си­лем. На этом осно­ва­нии тоже Любутск к тер­ри­то­рии Ново­силь­ско­го кня­же­ства. Одна­ко этот источ­ник не опи­сы­ва­ет гра­ниц кня­жеств Верх­не­го Поочья (Гор­ский А. А. Мос­ков­ские «при­мыс­лы» кон­ца XIII — XV в... С. 151; Тихо­ми­ров М. Н. Спи­сок рус­ских горо­дов даль­них и ближ­них // Исто­ри­че­ские запис­ки. Т. 40. М., 1952. С. 252).

55 В 1401 г. нака­нуне смер­ти князь Роман Михай­ло­вич был намест­ни­ком Вито­вта в Смо­лен­ске (ПСРЛ. Т. 15. Вып. 1. 2000. Стб. 176; ПСРЛ. Т. 15. 2000. Стб. 471; ПСРЛ. Т. 25. 1949. С. 231). В 1420–1430‑х гг. Мцен­ском управ­лял вое­во­да, под­чи­нен­ный вели­ко­му кня­зю литов­ско­му (ПСРЛ. Т. 26. 1959. С. 182–183; ПСРЛ. Т. 6. Вып. 2. М., 2001. Стб. 69–70; Kotzebue A. Switrigail... S. 133–134; Russisch-Livlandische Urkunden / gesammelt von K. E. Napiersky. St. Petersburg, 1868. S. 191). На Любутск в нача­ле XV в. пре­тен­до­ва­ла Москва (ДДГ. №17. С. 47). Но далее из Литов­ской мет­ри­ки под 1467 г. изве­стен санов­ник с титу­лом «намест­ни­ка смо­лен­ско­го и любут­ско­го, и мцен­ско­го» (Lietuvos metrika. Kniga Nr. 3 (1440–1498). Vilnius, 1998. P. 44). В кон­це XV в. Мцен­ском и Любут­ском управ­лял осо­бый намест­ник, кото­рый назна­чал­ся из смо­лен­ских околь­ни­чих либо из иных литов­ских кня­зей и панов. При этом Мценск и Любутск назы­ва­лись «смо­лен­ски­ми при­го­ро­да­ми», то есть горо­да­ми, под­чи­нен­ны­ми Смо­лен­ску (Lietuvos Metrika. Knyga Nr. 4 (1479–1491). Vilnius, 2004. P. 138–139; СИРИО. Т. 35. 1892. С. 19, 73, 217; Акты Литов­ской мет­ри­ки. Т. 1. Вып. 1. 1413–1498 гг. / Собра­ны Ф. И. Леон­то­ви­чем. Вар­ша­ва, 1896. №93. С. 41; №134. С. 53–54; СИРИО. Т. 35. 1892. С. 118).

К сожа­ле­нию, досто­вер­ных све­де­ний о про­ис­хож­де­нии вели­ко­го кня­зя Рома­на Михай­ло­ви­ча нет. На осно­ва­нии Любец­ко­го сино­ди­ка мож­но пред­по­ло­жить, что он был сыном вели­ко­го кня­зя Миха­и­ла Александровича56. Не исклю­че­но, что оба явля­лись потом­ка­ми кня­зя Алек­сандра Семе­но­ви­ча Ново­силь­ско­го († 1326 г.) – его стар­шей вет­вью, кото­рая во вто­рой поло­вине XIV в. смог­ла выдви­нуть­ся на вели­ко­кня­же­ский стол в Брян­ске. Строя такую гипо­те­зу при­хо­дит­ся опи­рать­ся на кос­вен­ные све­де­ния источ­ни­ков. Так или ина­че, это пред­по­ло­же­ние не отме­ня­ет оче­вид­ный факт брян­ско­го вли­я­ния на реги­он Верх­не­го Поочья в рас­смат­ри­ва­е­мый пери­од времени.

56 По мне­нию А. В. Кузь­ми­на, выска­зан­но­му на кон­фе­рен­ции, отцом вели­ко­го кня­зя Рома­на Михай­ло­ви­ча († 1401 г.) был не Миха­ил Алек­сан­дро­вич (как под­ска­зы­ва­ет Любец­кий сино­дик), а Миха­ил Ива­но­вич, кото­рый, пред­по­ло­жи­тель­но, был сыном путивль­ско­го кня­зя Рома­на Ива­но­ви­ча (о послед­нем см.: Кузь­мин А. В. Иоанн, блгв. кн. путивль­ский // Пра­во­слав­ная энцик­ло­пе­дия. Т. 23. Москва, 2010. С. 240–241). При этом иссле­до­ва­тель ссы­ла­ет­ся на весь­ма тем­ные све­де­ния родо­сло­вия Тол­стых кон­ца XVI в. в копии XVII в. Этот памят­ник назы­ва­ет неко­е­го вели­ко­го кня­зя чер­ни­гов­ско­го по име­ни «Миха­ил Ива­но­вич Рома­но­вич Вещий» или «Миха­ил Рома­но­вич», или «Миха­ил Ива­но­вич», послед­нее сло­во пере­де­ла­но из «Рома­но­вич» (Коз­ля­ков В. Н. Даш­ков­ский сбор­ник XVII века // Рязан­ская вив­лио­фи­ка. Исто­ри­че­ский аль­ма­нах. Вып. 1. Рязань, 2000. С. 16–17). Выра­жаю бла­го­дар­ность А. В. Кузь­ми­ну за ука­за­ние это­го источ­ни­ка. Одна­ко, судя по хро­но­ло­гии жиз­ни бояр, нахо­див­ших­ся на служ­бе у «вели­ко­го кня­зя Миха­и­ла», сам он жил еще в нача­ле XV в. Неопре­де­лен­ное отче­ство и про­зви­ще «Вещий» при­да­ет его име­ни леген­дар­ность. Поэто­му родо­сло­вие Тол­стых тре­бу­ет более тща­тель­но­го исследования.

Вели­ко­го кня­зя Рома­на Михай­ло­ви­ча чер­ни­гов­ско­го, уби­ен­но­го от кня­зя Юрия смо­лен­ско­го, и сына его кня­зя Симео­на Рома­но­ви­ча, и кня­ги­ню его Марию Кор­чев­скую. (По сче­ту Фила­ре­та, эта ста­тья № 31).

Через три роки піс­ля заги­белі Рома­на Михай­ло­ви­ча, у 1404 р., Брянськ та Чер­ні­гів було від­да­но в уділ Швит­ри­гай­лу Оль­гер­до­ви­чу. У володін­ні ж нащад­ків Рома­на зали­ши­ла­ся лише брянсь­ка волость Осовик2 та, мож­ли­во, дея­кі інші. За родо­во­да­ми XVI ст., князі (О)совицькі були нащад­ка­ми Рома­на Михай­ло­ви­ча I Старого3. Більш близь­ким їхнім пред­ком, напевне, був і Роман Михай­ло­вич II; прак­тич­но немож­ли­во, щоб пред­став­ни­ки якоїсь іншої, гіпо­те­тич­ної гіл­ки роду Рома­на Ста­ро­го збері­га­ли Брянсь­кий Осо­вик з кін­ця XIII ст. до 1372/75 р., тоб­то у період, коли сам Брянськ нале­жав кня­зям Смо­ленсь­ким, а потім Литовським.

∞, КНЖ. МАРИЯ …… КАРАЧЕВСКАЯ.

.... генерация от Рюрика

КН. СЕМЕН РОМА­НО­ВИЧ БРЯН­СКИЙ И ОСОВИЦКИЙ

СПИСОК БРЯНСКИХ КНЯЗЕЙ XIV ВЕКА

ИН. ЛЕОН­ТИЙ

Точ­ное про­ис­хож­де­ние неиз­вест­но. Его имя сохра­ни­лось в рязан­ском Свя­то-Духов­ском сино­ди­ке, вре­мя его дея­тель­но­сти мар­ки­ру­ют запи­сан­ные рядом име­на вели­ко­го кня­зя рязан­ско­го Ива­на Яро­сла­ви­ча и вели­ко­го кня­зя твер­ско­го Миха­и­ла Яро­сла­ви­ча (оба уби­ты в Орде соот­вет­ствен­но в 1328 и 1318 гг.). В Любец­ком и Вве­ден­ском помян­ни­ках он запи­сан под сво­им ино­че­ским име­нем — Леон­тий, кото­рое поче­му-то при­пи­са­ли сыну Рома­на Ста­ро­го, Олегу.

12(9). КН. АНДРЕЙ МИХАЙ­ЛО­ВИЧ (уп. 1284–87),

смо­лен­ский наместник.

14(11). В.КН. МИХА­ИЛ АЛЕК­САН­ДРО­ВИЧ ЧЕР­НИ­ГОВ­СКИЙ (1356)

Вели(к) Кн(з) Миха­и­ла Алек­сан­дро­ви­ча Чер­ни­гов­ско­го, При­ем­ша­го Аггл­ский образъ.

Веро­ят­но, имен­но кн. Миха­и­лу Алек­сан­дро­ви­чу Оль­герд отдал Брянск в 1356 г.

Вер­сии про­ис­хо­же­ния. По вер­сии Бес­па­ло­ва сын Алек­сандра Семё­но­ви­ча Новосильского.

16(11). Кн. ИВАН АЛЕК­САН­ДРО­ВИЧ.

уп. в помян­ни­ках как брат Дмитрия.

19/(16). В. КН. МИХА­ИЛ ИВАНОВИЧ.

Соглас­но родо­слов­ным рос­пи­сям Тол­стых и Василь­чи­ко­вых их пре­док в свое вре­мя слу­жил вели­ко­му кня­зю чер­ни­гов­ско­му Миха­и­лу Ива­но­ви­чу, в кото­ром мож­но видеть сына Ива­на Алек­сан­дро­ви­ча Брянского.

По мне­нию А. В. Кузь­ми­на, выска­зан­но­му на кон­фе­рен­ции, отцом вели­ко­го кня­зя Рома­на Михай­ло­ви­ча († 1401 г.) был не Миха­ил Алек­сан­дро­вич (как под­ска­зы­ва­ет Любец­кий сино­дик), а Миха­ил Ива­но­вич, кото­рый, пред­по­ло­жи­тель­но, был сыном путивль­ско­го кня­зя Рома­на Ива­но­ви­ча (о послед­нем см.: Кузь­мин А. В. Иоанн, блгв. кн. путивль­ский // Пра­во­слав­ная энцик­ло­пе­дия. Т. 23. Москва, 2010. С. 240–241). При этом иссле­до­ва­тель ссы­ла­ет­ся на весь­ма тем­ные све­де­ния родо­сло­вия Тол­стых кон­ца XVI в. в копии XVII в. Этот памят­ник назы­ва­ет неко­е­го вели­ко­го кня­зя чер­ни­гов­ско­го по име­ни «Миха­ил Ива­но­вич Рома­но­вич Вещий» или «Миха­ил Рома­но­вич», или «Миха­ил Ива­но­вич», послед­нее сло­во пере­де­ла­но из «Рома­но­вич» (Коз­ля­ков В. Н. Даш­ков­ский сбор­ник XVII века // Рязан­ская вив­лио­фи­ка. Исто­ри­че­ский аль­ма­нах. Вып. 1. Рязань, 2000. С. 16–17). Одна­ко, судя по хро­но­ло­гии жиз­ни бояр, нахо­див­ших­ся на служ­бе у «вели­ко­го кня­зя Миха­и­ла», сам он жил еще в нача­ле XV в. Неопре­де­лен­ное отче­ство и про­зви­ще «Вещий» при­да­ет его име­ни леген­дар­ность. Поэто­му родо­сло­вие Тол­стых тре­бу­ет более тща­тель­но­го исследования.

Персоны без места в росписи и сомнительные

ДМИТ­РИЙ-ПРО­КО­ПИЙ РОМА­НО­ВИЧ (ум. 1414г.),

У Тверсь­ко­му літо­писі є пові­дом­лен­ня про смерть 12 жовтня 1414 р. кн. Дмит­ра Рома­но­ви­ча, але без жод­ної вказів­ки на його титул та поход­жен­ня 41. Наба­га­то логіч­ні­ше було б при­пу­сти­ти, що у цьо­му пів­ніч­но-русь­ко­му зве­ден­ні мав­ся на ува­зі хтось із князів Пів­ніч­но-Схід­ної, а не дале­кої для літо­пис­ця Пів­ден­ної Русі. Ми вва­жає­мо, що таким міг бути лише Дмит­ро Рома­но­вич – пред­став­ник роду кн. Яро­славсь­ких, син Рома­на Васи­льо­ви­ча (зас­нов­ни­ка м. Рома­но­ва) та онук Васи­ля Дави­до­ви­ча Яро­славсь­ко­го († 1345) 42.

1. Гор­ский А. А. Брян­ское кня­же­ство в поли­ти­че­ской жиз­ни Восточ­ной Евро­пы (конец XIII — нача­ло XV вв.) // Сред­не­ве­ко­вая Русь. Вып. 1. М., 1996. С. 78–79.[↩]
2. Алек­сан­дров Д. Н. Фео­даль­ная раз­дроб­лен­ность Руси. М.: Экс­либ­рис- Пресс, 2001. С. 206–213; 293–297.[↩]
3. Кузь­мин А. Г. Рязан­ское лето­пи­са­ние. Све­де­ния лето­пи­сей о Ряза­ни и Муро­ме до сере­ди­ны XVI века. М., 1965. С. 48–54.[↩]
4. ОР РГБ. Ф. 256. Собра­ние гра­фа Н. П. Румян­це­ва. № 98. С. 39.[↩]
5. Помен­ник Вве­денсь­кої церк­ви в Ближ­них Пече­рах Кие­во- Печерсь­кої Лаври / Упо­ряд­ку­ван­ня та вступ­на стат­тя Олексiя Кузь­му­ка. С. 17[↩]
6. Там же.[↩]
7. ПСРЛ. Т. 15. Вып. 1. Стб. 47.[↩]
8. Алек­сей Бабен­ко. Форум сай­та imtw​.ru[↩]
9. Духов­ные и дого­вор­ные гра­мо­ты вели­ких и удель­ных кня­зей XIV–XVI вв. Под­го­тов­ле­но к печа­ти Л.В. Череп­ни­ным. М.-Л.: Изда­тель­ство Ака­де­мии наук СССР, 1950.[↩]
10. Кузь­мин А. Г. Рязан­ское лето­пи­са­ние. Све­де­ния лето­пи­сей о Ряза­ни и Муро­ме до сере­ди­ны XVI века. М., 1965. С. 48–54.[↩]
11. Бес­па­лов Р.А. «Новое потом­ство» кня­зя Миха­и­ла Чер­ни­гов­ско­го… С. 72. Снос­ка 2; СРЯ. Вып. 28. С. 20–21.[↩]
12. Галиц­ко-Волын­ская Лето­пись. Текст. Ком­мен­та­рий. Иссле­до­ва­ние / сост. Н.Ф. Кот­ляр, В.Ю. Фран­чук, А.Г. Пла­хо­нин под ред. Н.Ф. Кот­ля­ра. СПб.: Але­тейя, 2005. 424 с., с. 147.[↩]
13. ПСРЛ. Т. 23. Ермо­лин­ская лето­пись. СПб.: Тип‑я М.А. Алек­сан­дро­ва, 1910. 240 с., с. 74.[↩]
14. Пол­ное собра­ние рус­ских лето­пи­сей. Т. 1. Лав­рен­тьев­ская лето­пись. Изд‑е 2‑е. Л.: Изд-во АН СССР, 1927. 540 с., стб. 482.[↩]
15. Гор­ский А. А. Брян­ское кня­же­ство... С. 76–78.[↩]
16. Там же. С. 77–79.[↩]
17. При­сел­ков М.Д. Тро­иц­кая лето­пись. С. 353,354; Гор­ский А. А. Брян­ское княжество...С. 79–80.[↩]
18. ПСРЛ.Т. 10. С. 178.[↩]
19. ОР РГБ. Ф. 256. Собра­ние гра­фа Н. П. Румян­це­ва. № 98. С. 39.[↩]
20. ПСРЛ. Т. 15. Вып. 1. Стб. 47.[↩]
21. ОР РГБ. Ф. 256. Собра­ние гра­фа Н. П. Румян­це­ва. № 98. С. 39.[↩]
22. Стані­слав Келем­бет. Вели­кий князь Роман Михай­ло­вич II – остан­ній само­стій­ний воло­дар Чер­ні­го­ва[↩]
23. Сооб­ще­ние Алек­сея Бабен­ко[↩]
24. Помен­ник Вве­денсь­кої церк­ви в Ближ­ніх пече­рах Києво-Печерсь­кої лаври // Лаврсь­кий аль­ма­нах. – К., 2007. – Спе­цви­пуск 7. – С. 18.[↩]
25. Сино­дик Любец­ко­го Анто­ни­ев­ско­го мона­сты­ря. – Чер­ни­гов, 1902 (фак­си­мільне видан­ня). – Арк. 18 зв.-19. Близь­кий запис містить­ся також у мос­ковсь­ко­му Сино­ди­ку Успенсь­ко­го собо­ру, де від­даєть­ся пам’ять «вели­ко­му кня­зю Рома­ну Михай­ло­ви­чу Чер­ни­гов­ско­му, умер­ше­му нуж­ною смер­тію»; далі тут поми­на­ють­ся князі Воло­ди­мир Дмит­ро­вич Пронсь­кий († 1373) та Лев Рома­но­вич Ново­сильсь­кий (поча­ток XV ст.) (Древ­няя Рос­сий­ская вив­лио­фи­ка. – М., 1788. – Ч. VI. – С. 447).[↩]
26. Пол­ное собра­ние рус­ских лето­пи­сей (далі – ПСРЛ). – М., 2000 [СПб, 1863]. – Т. XV. – Стб. 471.[↩]
27. ПСРЛ. – М., 2004. – Т. XXV. – С. 231, і т. д.[↩]
28. ПСРЛ. – М., 2000 [Пг., 1922]. – Т. XV. – Вып. 1. – Стб. 17613. Духов­ные и дого­вор­ные гра­мо­ты вели­ких и удель­ных кня­зей XIV – XVI веков. – М.; Л., 1950. – С. 22, № 6. Л. В. Череп­нин від­но­сив цю гра­мо­ту до 1371 р., однак В. А. Куч­кін дово­дить, що вона була скла­де­на у 1372 р., див.: Куч­кин В. А. Мос­ков­ско-литов­ское согла­ше­ние о мире 1372 года // Древ­няя Русь. Вопро­сы меди­е­ви­сти­ки. – 2000. – № 1. – С. 32–38.[↩]
29. ПСРЛ. – Т. XV. – Вып. 1. – Стб. 138.[↩]
30. Зотов Р. В. О Чер­ни­гов­ских кня­зьях… – С. 137–146.[↩]
31. Akta unji Polski z Litwą. 1385 – 1791. – Kraków, 1932. – S. 30–31, № 33, 34. До цьо­го Сівер­щи­на нале­жа­ла Дмит­ру-Кори­бу­ту Оль­гер­до­ви­чу, відібра­на в ньо­го на почат­ку 1393 р.[↩]
32. Codex diplomaticus Prussicus. – Königsberg, 1861. – Bd. 6. – S. 61, № LVII.[↩]
33. ПСРЛ. – М., 2000. – Т. IV. – Ч. 1. – С. 379, 386.[↩]
34. ПСРЛ. – Т. XXXV. – С. 121 (кома про­став­ле­на з помил­кою[↩]
35. Гру­шевсь­кий М. Історія Украї­ни-Руси. – Т. IV. – С. 178–179, прим. 4, 2.[↩]
36. Зга­дуєть­ся у 1504 р.: Духов­ные и дого­вор­ные гра­мо­ты вели­ких и удель­ных кня­зей XIV – XVI веков. – С. 359.[↩]
37. Родо­слов­ная кни­га кня­зей и дво­рян рос­сий­ских и выез­жих… – М., 1787. – Ч. I. – С. 180, і т. д. Про князів Осо­ви­ць­ких на литовсь­кій служ­бі у 1486 – 1488 рр. див.: Lietuvos Metrika. – Vilnius, 2004. – Knyga Nr 4. – P. 31, 59, 76.[↩]
38. ПСРЛ. Т. 15. Вып. 1. 2000. Стб. 92; РИБ. Т. 6. 1880. Прил. №24, 25. Стб. 135–140, 145–148.[↩]
39. ПСРЛ. Т. 25. 1949. С. 231.[↩]
40. Памят­ни­ки Кули­ков­ско­го цик­ла. СПб., 1998. С. 39, 285.[↩]
41. ПСРЛ. – СПб., 1863. – Т. XV. – Стб. 486.[↩]
42. Вре­мен­ник Импе­ра­тор­ско­го Мос­ков­ско­го обще­ства исто­рии и древ­но­стей рос­сий­ских. – М., 1851. – Кн. X. – С. 55, 62, 146, 152, 232, 236.[↩]