Ростовские

Общие сведения о роде

РОСТОВ­СКИЕ –

Ростов­ское кня­же­ство вы­де­ле­но зи­мой 1207/08 вла­ди­мир­ским кн. Все­во­ло­дом Юрь­е­ви­чем Боль­шое Гнез­до сво­ему стар­ше­му сы­ну Кон­стан­ти­ну Все­во­ло­до­ви­чу. Вклю­ча­ло 6 го­ро­дов (Рос­тов, Яро­славль, Бе­ло­озе­ро, Уг­лич, Мо­ло­гу и Ус­тюг). Ещё при жиз­ни Кон­стан­тин Все­во­ло­до­вич вы­де­лил Рос­тов и Бе­ло­озе­ро сво­ему стар­ше­му сы­ну Ва­силь­ко Кон­стан­ти­но­ви­чу, а Яро­славль и Мо­ло­гу – вто­ро­му сы­ну Все­во­ло­ду Кон­стан­ти­но­ви­чу. По­сле смер­ти Кон­стан­ти­на Все­во­ло­до­ви­ча (1218) из со­ста­ва Р. к. вы­де­ли­лось Уг­лич­ское кня­же­ст­во под вла­стью его третье­го сы­на Вла­ди­ми­ра Кон­стан­ти­но­ви­ча, а по­сле ги­бе­ли Ва­силь­ко Кон­стан­ти­но­ви­ча (1238) – Бе­ло­зер­ское кня­же­ст­во под вла­стью его вто­ро­го сы­на Гле­ба Ва­силь­ко­ви­ча. Т. о., соб­ст­вен­но Р. к. ста­ло пред­став­лять со­бой две ав­то­ном­ные тер­ри­то­рии (Рос­тов и его ок­ру­га; Ус­тюг и зем­ли по ре­кам Су­хо­на, Юг и пр.).

Кня­зю Ва­силь­ко Кон­стан­ти­но­ви­чу (пра­вил в 1218–38) на рос­тов­ском сто­ле на­сле­до­ва­ли сы­но­вья Бо­рис (1238–1277) и Глеб (1277–78) Ва­силь­ко­ви­чи, а за­тем по­том­ки Бо­ри­са Ва­силь­ко­ви­ча. В кон. 1‑й тре­ти 14 в. (не позд­нее 1328–1331) рос­тов­ские кня­зья, бра­тья Фё­дор и Кон­стан­тин Ва­силь­е­ви­чи, раз­де­ли­ли ме­ж­ду со­бой Рос­тов, при этом пер­вый по­лу­чил Стре­тен­скую (Сре­тен­скую) часть, а вто­рой – Бо­ри­сог­леб­скую часть го­ро­да. В 1328 (по др. дан­ным, ок. 1332) вел. кн. вла­ди­мир­ский Иван I Да­ни­ло­вич Ка­ли­та при­об­рёл пра­ва на Стре­тен­скую часть Рос­то­ва, ко­то­рая во­шла в со­став Вла­ди­мир­ско­го вел. кн-ва (в 1360–1363 вре­мен­но на­хо­ди­лась под вла­стью рос­тов­ско­го кн. Кон­стан­ти­на Ва­силь­е­ви­ча). На про­тя­же­нии 14 в. в Р. к. шёл про­цесс фео­даль­но­го дроб­ле­ния, сфор­ми­ро­вал­ся удел с цен­тром в Ус­тюге (ок. 1363–64), воз­ник­ло удель­ное Бох­тюж­ское кн-во (2‑я пол. 14 в.). По­сте­пен­но пра­ви­те­ли Р. к. и его уде­лов всё в боль­шей ме­ре ут­ра­чи­ва­ли свои вла­де­тель­ные пра­ва (по мне­нию А. А. Гор­ско­го, су­ве­рен­ные пра­ва в Бо­ри­со­глеб­ской час­ти рос­тов­ский кн. Ан­д­рей Фё­до­ро­вич ут­ра­тил уже в 1363). В 1474 рос­тов­ский кн. Иван Ива­но­вич Дол­гий вме­сте со свои­ми род­ст­вен­ни­ка­ми про­дал вел. кн. мо­с­ков­ско­му Ива­ну III Ва­силь­е­ви­чу Бо­ри­сог­леб­скую по­ло­ви­ну г. Рос­тов, что зна­ме­но­ва­ло со­бой окон­чат. ут­ра­ту там от­чин­ных вла­де­ний рос­тов­ски­ми князьями.

Пер­вый ростов­ский князь Бори­со­глеб­ской вет­ви, бес­спор­но нахо­дя­щий­ся на мос­ков­ской служ­бе — поми­на­е­мый соглас­но ран­ним сино­ди­кам как пав­ший при взя­тии Каза­ни в 1487 г. князь Юрий Дмит­ри­е­вич, пред­ста­ви­тель млад­шей линии этой вет­ви, потом­ков Вла­ди­ми­ра Кон­стан­ти­но­ви­ча1. Для них так же, как и для мно­же­ства их соро­ди­чей, пред­став­ля­ю­щих уже обе вет­ви кня­зей Ростов­ских, несо­мнен­ная их служ­ба Ива­ну Васи­лье­ви­чу опре­де­ля­ет­ся толь­ко лишь мас­со­вым испо­ме­ще­ни­ем этих кня­зей с сере­ди­ны 1480‑х годов на кон­фис­ко­ван­ных вели­ким кня­зем у нов­го­род­ских вот­чин­ни­ков зем­лях. Этап­ное в этом смыс­ле зна­че­ние 1485 г., когда после кон­чи­ны вели­кой кня­ги­ни Марии вся тер­ри­то­рия быв­ше­го Ростов­ско­го кня­же­ния окон­ча­тель­но вошла в состав вели­ко­кня­же­ских земель, было отме­че­но еще А.А. Зими­ным (Зимин А.А. Фор­ми­ро­ва­ние бояр­ской ари­сто­кра­тии в Рос­сии во вто­рой поло­вине XV — пер­вой тре­ти XVI в. — С. 82)

Лит.: Эк­зем­п­ляр­ский А. В. Рос­тов­ские вла­де­тель­ные кня­зья. Яро­славль, 1888; На­со­нов А. Н. «Рус­ская зем­ля» и об­ра­зо­ва­ние тер­ри­то­рии Древ­не­рус­ско­го го­су­дар­ст­ва. М., 1951; Куч­кин В. А. Фор­ми­ро­ва­ние го­су­дар­ст­вен­ной тер­ри­то­рии Се­ве­­ро-Вос­точ­­ной Ру­си в X–XIV вв. М., 1984; Стрель­ни­ков С. В. Об осо­бен­но­стях по­ли­ти­че­ской ис­то­рии Рос­тов­ской зем­ли в XIV–XV вв. // Ис­то­рия и куль­ту­ра Рос­тов­ской зем­ли. 2002. Рос­тов, 2003; он же. Зем­ле­вла­де­ние в Рос­тов­ском крае в XIV – пер­вой тре­ти XVII ве­ка. М.; СПб., 2009; Гор­ский А. А. К во­про­су о вре­ме­ни пе­ре­хо­да Рос­тов­ско­го кня­же­ст­ва под власть мо­с­ков­ских кня­зей // Со­сло­вия, ин­сти­ту­ты и го­су­дар­ст­вен­ная власть в Рос­сии. М., 2010; Го­ро­ди­лин С. В. К воп­ро­су о ста­ту­се Ро­стов­ско­го кня­же­ст­ва пос­ле 1363 г. // Древ­няя Русь: Во­про­сы мед­ие­ви­сти­ки. 2013. № 3(53).

Историческая география

Поколенная роспись рода

I коле­но

Рюрик I (?-879), кн. Нов­го­род­ский с 862

II коле­но

Игорь I Ста­рый (878–945), кн. Нов­го­род­ский, кн. Киев­ский с 912
~ жена Оль­га (Еле­на) (905?-11.07.969), кня­ги­ня Киев­ская с 945

III

Свя­то­слав I (942(927)-март 972), вел. кн. Киев­ский с 946 (969)
1‑я жена Пред­сла­ва, морав­ская (?) княжна
2‑я жена (налож­ни­ца) Малуша (ок. 940/44-ок. 1020), дочь Мал­ка Любечанина

IV

(от 2) Вла­ди­мир I Свя­той (Васи­лий) (958–15.07.1015), кн. Нов­го­род­ский (969–977), вел. кн. Киев­ский с 980
1‑я жена с 977 Олова
2‑я жена с 978 Рог­не­да (ок. 960‑1000), доч. Рогво­ло­да, кн. Полоцкого
3‑я жена с 978 Юлия (?), гре­чан­ка, вдо­ва Яро­пол­ка I
4‑я жена Мал­фри­да (?-1000)
5‑я жена Аделья
6‑я жена «бол­га­ры­ня»
7‑я жена с 989 Анна (963‑1011), дочь Рома­на II, импе­ра­то­ра Византии
8‑я жена (?) дочь Куно, гра­фа Йонингенского

V

(от 2) Яро­слав I Муд­рый (Геор­гий) (983/86–20.02.1054),
кн. Ростов­ский (988‑1010), Нов­го­род­ский (1010–1015), вел. кн. Киев­ский (1015–1018, 1019–1054)
1‑я жена Анна (?- после 1018), пред­по­ло­жи­тель­но, нор­веж­ка. Была в 1018 году захва­че­на в Кие­ве в плен поль­ским коро­лем Боле­сла­вом Храб­рым вме­сте с сёст­ра­ми Яро­сла­ва и навсе­гда уве­зе­на в Польшу.
2‑я жена с 1019 Инги­гер­да (Ири­на) (1001–10.02.1050), дочь Ола­фа Шёт­ко­нун­га (980‑1022), коро­ля Шве­ции с 995 г., и Эст­рид Обод­рит­ской (979‑1035)

VI

(от 2) Все­во­лод I Яро­сла­вич (в кре­ще­нии Андрей) (1030–13.04.1093), вели­кий князь киев­ский (1076–1077)
1‑я жена (с 1046) Мария Моно­ма­хи­ня (ок. 1030-ум. 1067), дочь визан­тий­ско­го импе­ра­то­ра Кон­стан­ти­на IX Моно­ма­ха (1000–1055) и его вто­рой супру­ги Еле­ны (Пуль­хе­рии) Скли­ре­ны (1008–1030/1033); по др. вер­сии его вне­брач­ная дочь от свя­зи с кузи­ной Еле­ны-Пуль­хе­рии Мари­ей Скли­ре­ной (1012–1045)
2‑я жена Анна Поло­вец­кая (ум. 7.10.1111), дочь поло­вец­ко­го хана

VII

(от 1) Вла­ди­мир II Все­во­ло­до­вич Моно­мах (в кре­ще­нии …) (1053–1125), князь киевский
1‑я жена (с 1074) Гита Уэс­сек­ская (ум. 10.03.109?), прин­цес­са англий­ская, вне­брач­ная дочь послед­не­го пра­вив­ше­го англо­сак­сон­ско­го коро­ля Гароль­да II (1022–1066) и Эди­ты Лебе­ди­ной Шеи (1025–1086); скон­ча­лась веро­ят­но в нача­ле 1090‑х гг.
2‑я жена (с ок. 1094/1099) Евфи­мия (ум. 7.05.1107), веро­ят­но гре­чан­ка (все дети от неё были назва­ны гре­че­ски­ми име­на­ми, в отли­чие от имен детей, родив­ших­ся в бра­ке с Гитой)
3‑я жена (с ок. 1108) … (ум. 11.07.1127), дочь поло­вец­ко­го хана

VIII

(от 2) Юрий Вла­ди­ми­ро­вич Дол­го­ру­кий (1095?-15.05.1157),
вели­кий князь киев­ский (1149–1151)
1‑я жена (с 1108) … (воз­мож­но в кре­ще­нии Анна) Аепов­на (ок. 1097–1130‑е/1140‑е?), дочь поло­вец­ко­го хана Аепы Осе­не­ви­ча (ум. 1117)
2‑я жена (с 11...) Оль­га … (при­бл. 1121?-1183)

IX

(от 2) Все­во­лод III Юрье­вич Боль­шое Гнез­до (в кре­ще­нии Дмит­рий) (1154–15.04.1212),
вели­кий князь вла­ди­мир­ский (с 1176)
1‑я жена Мария Швар­нов­на (1155–19.03.1206, Вла­ди­мир), ясская княж­на, по др. свед. дочь чеш­ско­го кня­зя Шварна
2‑я жена (с 1209) Люба­ва Василь­ков­на, дочь кня­зя витеб­ско­го Василь­ка Бря­чи­сла­ви­ча и княж­ны нов­го­род­ской … Давыдовны

X генерація від Рюрика

(от 1) КОН­СТАН­ТИН ВСЕ­ВО­ЛО­ДО­ВИЧ (18.05.1186–2.02.1218)

вели­кий князь вла­ди­мир­ский (с 1216)
Жена (с 15.10.1195) Мария Мсти­слав­на (ум. 24.01.1221), в ино­че­стве Ага­фья, дочь смо­лен­ско­го кня­зя Мсти­сла­ва Рома­но­ви­ча (ум. 1223) и княж­ны витебской

XI генерація від Рюрика

1. ВАСИЛЬ­КО КОНСТАНТИНОВИЧ
(7.12.1208, Ростов — после 4.03.1238, Шерн­ский лес на р. Шерне, левом при­то­ке Клязь­мы, восточ­нее Москвы), 

мч. (пам. 4 мар­та, 23 мая — в Собо­ре Росто­во-Яро­слав­ских свя­тых, 23 июня — в Собо­ре Вла­ди­мир­ских свя­тых, в 1‑е вос­кре­се­нье после 29 июня — в Собо­ре Твер­ских свя­тых), кн. ростов­ский. Стар­ший сын ростов­ско­го, впо­сл. вла­ди­мир­ско­го, вел. кн. Кон­стан­ти­на Все­во­ло­до­ви­ча, внук вла­ди­мир­ско­го вел. кн. Все­во­ло­да Юрье­ви­ча Боль­шое Гнез­до. Неза­дол­го до сво­ей смер­ти (2 февр. 1218) вел. кн. Кон­стан­тин выде­лил В. К. Ростов, к к‑рому, судя по более позд­ним дан­ным, были при­да­ны Бело­озе­ро и Устюг. Как и млад­ший брат — яро­слав­ский кн.Всеволод Кон­стан­ти­но­вич, В. К. дей­ство­вал в рус­ле поли­ти­ки сво­е­го дяди св. вел. кн. Геор­гия Все­во­ло­до­ви­ча. Зимой 1220/21 г. юный В. К. ходил перед вел. кня­зем на Горо­дец-Ради­лов про­тив волж­ских бул­гар. В мае 1223 г. В. К. «с ростов­ци» был направ­лен на помощь южно­рус. кня­зьям про­тив мон­го­ло-татар, но не успел к бит­ве на Кал­ке, дой­дя лишь до Чер­ни­го­ва. Зимой 1224/25 г. он участ­во­вал в орга­ни­зо­ван­ном вел. кн. Геор­ги­ем похо­де про­тив Нов­го­ро­да, а осе­нью 1228 и зимой 1228/29 г.- в похо­дах про­тив морд­вы. Един­ствен­ное столк­но­ве­ние с вел. кн. Геор­ги­ем име­ло место в 1229 г., когда В. К. с бра­тья­ми Все­во­ло­дом и Вла­ди­ми­ром Кон­стан­ти­но­ви­чем при­нял сто­ро­ну др. сво­е­го дяди — пере­я­с­лав­ско­го кн. (впо­сл. вел. кн. вла­ди­мир­ский) Яро­сла­ва Все­во­ло­до­ви­ча. Кон­фликт, при­чи­ны к‑рого неяс­ны, был быст­ро уре­гу­ли­ро­ван на съез­де в Суз­да­ле. По гипо­те­зе М. Н. Тихо­ми­ро­ва, мир 1229 г. отра­зил­ся в ико­но­гра­фи­че­ской про­грам­ме создан­ных в 30‑х гг. XIII в. Зла­тых врат суз­даль­ско­го собо­ра Рож­де­ства Пре­св. Бого­ро­ди­цы, на зап. створ­ках к‑рых име­ют­ся клей­ма с изоб­ра­же­ни­я­ми свя­тых — небес­ных покро­ви­те­лей кня­зей, участ­во­вав­ших в съез­де (в т. ч. и покро­ви­те­ля В. К.- свт. Васи­лия Вели­ко­го), а так­же свт. Мит­ро­фа­на, что ука­зы­ва­ет на роль Вла­ди­ми­ро-Суз­даль­ско­го еп. Мит­ро­фа­на не толь­ко в стро­и­тель­стве Рож­де­ствен­ско­го собо­ра, но и в уми­ро­тво­ре­нии потом­ков Все­во­ло­да Боль­шое Гнездо.

Судя по отры­воч­ным лето­пис­ным све­де­ни­ям, «хри­сто­лю­бец» В. К., как и его отец, не толь­ко отли­чал­ся лич­ным бла­го­че­сти­ем, но и покро­ви­тель­ство­вал раз­ви­тию цер­ков­ной книж­но­сти. Имя В. К. упо­ми­на­ет­ся на выход­ных запи­сях 2 кодек­сов, выпол­нен­ных в 1219 (или 1222) и 1220 гг. по зака­зу Ростов­ско­го еп. Кирил­ла I (РГБ. Ф. 304/I. № 35 и ГИМ. Син. № 7). По ини­ци­а­ти­ве В. К. в 1230 г. пре­ем­ни­ком Кирил­ла I на Ростов­ской кафед­ре стал еще один уче­ный монах и цер­ков­ный писа­тель свт. Кирилл II, насто­я­тель вла­ди­мир­ско­го в честь Рож­де­ства Бого­ро­ди­цы мон-ря. В прав­ле­ние В. К. про­изо­шло обнов­ле­ние собо­ра Успе­ния Бого­ро­ди­цы в Росто­ве, к‑рое сопро­вож­да­лось пере­не­се­ни­ем туда 25 февр. 1231 г. в при­сут­ствии В. К. и его бра­тьев мощей свт. Леон­тия Ростов­ско­го (из ц. св. Иоан­на Пред­те­чи на вла­дыч­ном дво­ре) и послу­жи­ло при­чи­ной ее вели­ко­го освя­ще­ния 14 авг. 1231 г.

4 мар­та 1238 г. В. К. во гла­ве ростов­ских отря­дов вме­сте с бра­тья­ми участ­во­вал в несчаст­ной для рус. войск бит­ве с мон­го­ло-тата­ра­ми на р. Сить, в к‑рой вел. кн. Геор­гий был убит, а В. К. пле­нен. Захват­чи­ки, поки­дая пре­де­лы Руси, увез­ли В. К. с собой и пыта­лись при­ну­дить его к «обы­чаю погань­ско­му, быти в их воли и вое­ва­ти с ними», но плен­ный князь был тверд, заяв­ляя, что «ника­ко же мене не отве­де­те хри­стьянь­ское веры» (ПСРЛ. Т. 1. Вып. 2. Стб. 465), и был за это убит у Шерн­ско­го леса. Тело кня­зя, бро­шен­ное в лесу, было най­де­но женой неко­е­го «попо­ви­ча Анд­ри­я­на» и по пове­ле­нию Ростов­ско­го еп. Кирил­ла II и супру­ги В. К. кнг. Марии (доче­ри св. кн. мч. Миха­и­ла Все­во­ло­до­ви­ча Чер­ни­гов­ско­го) достав­ле­но в Ростов, где его погреб­ли в Успен­ском собо­ре рядом с мате­рью, умер­шей в мона­ше­стве вдо­вой вел. кн. Кон­стан­ти­на Ага­фи­ей (доче­рью смо­лен­ско­го и киев­ско­го кн. Мсти­сла­ва Рома­но­ви­ча Ста­ро­го). В Росто­ве суще­ство­ва­ло пре­да­ние, запи­сан­ное А. А. Тито­вым, что пер­во­на­чаль­но мощи свя­то­го почи­ва­ли открыто.

В про­стран­ном (при­мер­но совр. собы­ти­ям) рас­ска­зе о бит­ве на Сити в НПЛ В. К. не упо­ми­на­ет­ся, зато в повест­во­ва­нии, вошед­шем в Лав­рен­тьев­скую, Ака­де­ми­че­скую, Софий­скую I, Нов­го­род­скую IV и др. лето­пи­си, поми­мо опи­са­ния уби­е­ния В. К. при­ве­де­ны пред­смерт­ная молит­ва В. К. и боль­шая похва­ла. Муче­ни­че­ская кон­чи­на ростов­ско­го кня­зя здесь срав­ни­ва­ет­ся с кон­чи­ной блгв. вел. кн. Андрея Юрье­ви­ча Бого­люб­ско­го: «Сего бо бла­жен­на­го кня­зя Васил­ка спри­чте Бог смер­ти подоб­но Андре­еве, кро­вью муче­ничь­скою омы­въся пре­гре­ше­нии сво­их» (Там же. Стб. 467). О вре­ме­ни состав­ле­ния это­го тек­ста мне­ния иссле­до­ва­те­лей рас­хо­дят­ся: он воз­ник то ли вско­ре после собы­тий — в 1239 г. (М. Д. При­сёл­ков), то ли в 60‑х гг. XIII в. в окру­же­нии вдо­вы В. К. кнг. Марии (Д. С. Лиха­чёв), то ли ок. 1281 г. (А. Н. Насо­нов), то ли даже в ходе редак­тор­ской рабо­ты при созда­нии Лав­рен­тьев­ской лето­пи­си, т. е. в 1377 г. (Г. М. Про­хо­ров); послед­нее пред­став­ля­ет­ся, одна­ко, мало­ве­ро­ят­ным. Несколь­ко особ­ня­ком в дан­ном вопро­се сто­ит т. зр. митр. Фила­ре­та (Гуми­лев­ско­го). На осно­ва­нии запи­си в Лав­рен­тьев­ской лето­пи­си о посмерт­ной судь­бе В. К. и вел. кн. Геор­гия, что «се бо чуд­но бысть, и по смер­ти съво­ку­пи Бог теле­са ею, вме­сте поло­же­ны», он сде­лал вывод, что текст был напи­сан еще в 1238 г., когда тела обо­их кня­зей нахо­ди­лись в Ростове.

Мест­ное почи­та­ние В. К. мог­ло начать­ся в Росто­ве сра­зу или вско­ре после его муче­ни­че­ской кон­чи­ны. Одна­ко более или менее опре­де­лен­ные све­де­ния о почи­та­нии име­ют­ся толь­ко с XVI-XVII вв.: «Стра­да­ние бла­жен­на­го кня­зя Василь­ка Ростов­ско­го» поме­ще­но вСте­пен­ной кни­ге (1560–1563), память В. К. под 4 мар­та зна­чит­ся в Милю­тин­ской Минее сер. XVII в. (ГИМ. Син. № 797) и в Меся­це­сло­ве­Си­мо­на (Аза­рьи­на) сер. 50‑х гг. XVII в., где ска­за­но: «В тои же день уби­е­ние свя­та­го бла­го­вер­на­го и мно­го­стра­дал­на­го кня­зя Васил­ка Костян­ти­но­ви­ча Ростов­ска­го, от Баты­евых татар за Хри­сто­ву веру уби­ен бысть, испо­ве­дая Хри­ста, душу свою пре­дасть Гос­по­ду Богу и погре­бен в Росто­ве» (РГБ. МДА. № 201. Л. 312 об.). Имя В. К. вне­се­но так­же в спис­ки «Опи­са­ния о рос­сий­ских свя­тых» (кон. XVII-XVIII в.) и ростов­ские свят­цы XVIII в. (Титов. Опи­са­ние. Т. 1. Ч. 2. С. 139, 329–330). Житие свя­то­го поме­ще­но в печат­ном слав. Про­ло­ге (мар­тов­ская часть) 1662 г., что гово­рит о попыт­ке обще­рус. кано­ни­за­ции В. К. в то вре­мя. Одна­ко в кон. XVIII в. память муче­ни­ка пере­ста­ли празд­но­вать даже в Росто­ве (в Успен­ском собо­ре горо­да по В. К. слу­жи­ли пани­хи­ды), Е. Е. Голу­бин­ский свя­зы­вал это с пере­во­дом архи­ерей­ской кафед­ры из Росто­ва в Яро­славль. 4 мар­та 1909 г. по прось­бе кли­ра ростов­ско­го Успен­ско­го собо­ра архи­еп. Яро­слав­ским и Ростов­ским св. Тихо­ном (Бела­ви­ным; впо­сл. Пат­ри­арх Мос­ков­ский) было воз­об­нов­ле­но празд­но­ва­ние свя­то­му (Архив ГМЗРК. А‑1527. Л. 45 об., 46, 48–49 об.). Кано­ни­за­ция свя­то­го под­твер­жде­на вклю­че­ни­ем его име­ни в Собор Росто­во-Яро­слав­ских свя­тых, празд­но­ва­ние к‑рому было уста­нов­ле­но 10 мар­та 1964 г. по ини­ци­а­ти­ве Яро­слав­ско­го и Ростов­ско­го архи­еп. Нико­ди­ма (Рото­ва).

~ жена (с 10.02.1227) МАРИЯ МИХАЙ­ЛОВ­НА (1212/1213–7.12.1271), дочь чер­ни­гов­ско­го кня­зя Миха­и­ла Все­во­ло­до­ви­ча (1179–1246) и княж­ны галиц­кой Марии (Еле­ны) Рома­нов­ны (ум. после 1241)

Ист.: ПСРЛ. Т. 1. Вып. 2–3. М., 1997. Стб. 434–435, 442, 444, 446–453, 455–459, 461, 465–467, 469, 472, 475, 516, 519–521; Т. 3. М., 2000. С. 64, 268; Т. 4. Ч. 1. С. 201–202, 212, 218–221, 631; Т. 6. Вып. 1. Стб. 290, 294–298; Т. 15. Вып. 1. Стб. 308, 327, 330–332, 339, 343, 353–354, 365, 370, 373; Т. 18. СПб., 1913. С. 24, 162, 165–178, 186–215, 225, 227, 229; Т. 21. Ч. 1. С. 338–340; Т. 23. СПб., 1910. С. 62, 67–76, 167; Т. 24. М., 2000. С. 91–93, 227; Т. 25. М.; Л., 1949. С. 108, 115–117, 121–129, 148; СКСРК, XI-XIII вв. № 174–175. С. 194–198; Сто­ля­ро­ва Л. В. Свод запи­сей пис­цов, худож­ни­ков и пере­плет­чи­ков древ­не­рус. пер­га­мен­ных кодек­сов XI-XIV вв. М., 2000. С. 108–115. № 99–100; Опи­са­ние о рос­сий­ских свя­тых. С. 98.
Лит.: Фила­рет (Гуми­лев­ский). РСв. Чер­ни­гов, 1861. С. 38–45; Сер­гий (Спас­ский). Меся­це­слов. Т. 2. С. 63; Т. 3. С. 588; Бар­су­ков. Источ­ни­ки агио­гра­фии. Стб. 94; Лео­нид (Каве­лин). Свя­тая Русь. № 613. С. 158–159; Мака­рий. Исто­рия РПЦ. Т. 3. С. 160; Опи­са­ние сла­вя­но-рус. руко­пи­сей, нахо­дя­щих­ся в собра­нии чл.-кор. ИОЛ­ДП А. А. Тито­ва. СПб., 1901; При­сёл­ков М. Д. Исто­рия рус. лето­пи­са­ния XI-XV вв. Л., 1940. С. 87–96; Лиха­чев Д. С. Рус. лето­пи­си и их куль­тур­но-ист. зна­че­ние. М.; Л., 1947. С. 282–286; Тихо­ми­ров М. Н. Древ­не­рус. горо­да. М., 19562. С. 400–401; Насо­нов А. Н. Исто­рия рус. лето­пи­са­ния XI — нач. XVIII в. М., 1969. С. 191–198; Про­хо­ров Г. М. Повесть о Баты­евом наше­ствии в Лав­рен­тьев­ской лето­пи­си // ТОДРЛ. 1974. Т. 28. С. 77–98; Fennell J. L. I. The Tale of the Death of Vasil’ko Konstantinovič: A Study of the Sources // Osteuropa in Geschichte und Gegenwart: FS f. G. Stökl zum 60. Geburtstag. Köln, 1977. S. 34–46; СККДР. Вып. 1. С. 363–365; Голу­бин­ский. Кано­ни­за­ция свя­тых. С. 141.
кн. Ростов­ский (1218–1238)

XII генерація від Рюрика

2. БОРИС ВАСИЛЬ­КО­ВИЧ (1231–1277)

кн. Ростов­ский (1238–1277)
сын св. кня­зя Василь­ка Кон­стан­ти­но­ви­ча (26), родил­ся 24-го июля 1231 года в г. Росто­ве и под тем же годом упо­ми­на­ет­ся в чис­ле лиц, быв­ших 14-го авгу­ста на освя­ще­нии церк­ви св. Бого­ро­ди­цы в Росто­ве. По смер­ти отца в 1238 году, он с млад­шим бра­том сво­им Гле­бом поде­лил, по суще­ство­вав­ше­му тогда отчин­но­му раз­дель­но­му вла­де­нию, меж­ду собой Ростов­ское кня­же­ство таким обра­зом, что Ростов взял Борис, а Бело­озе­ро — Глеб, хотя de facto оба они, по мало­лет­ству сво­е­му, жили в Росто­ве при мате­ри, кото­рая и управ­ля­ла всем кня­же­ством. В 1244 году Борис вме­сте с дядею сво­им Вла­ди­ми­ром Кон­стан­ти­но­ви­чем, кня­зем Углиц­ким, и дру­ги­ми кня­зья­ми, ездил в Орду «про свою отчи­ну», т. е. хло­по­тать перед ханом об утвер­жде­нии себя и млад­ше­го бра­та Гле­ба в пра­вах на наслед­ствен­ные уде­лы; Батый «рас­су­дил им кого­ждо в свою отчи­ну, и при­е­ха­ша (они) с честию на свою зем­лю». В кон­це 1245 года Борис сопро­вож­дал сво­е­го деда Миха­и­ла Все­во­ло­до­ви­ча, кня­зя Чер­ни­гов­ско­го, в Орду и там уго­ва­ри­вал его испол­нить «волю царе­ву» — покло­нить­ся «кусту, солн­цу и идо­лам», — но без­успеш­но. После муче­ни­че­ской кон­чи­ны деда князь Борис был отправ­лен Баты­ем к его сыну Сар­та­ку, кото­рый, «почтив, его отпу­сти восво­я­си». В 1248 г. князь Борис женил­ся на Марии, доче­ри Муром­ско­го кня­зя Яро­сла­ва Юрье­ви­ча. Зимой сле­ду­ю­ще­го года он с мате­рью, млад­шим бра­том и кня­зем Алек­сан­дром Нев­ским сопро­вож­дал в Яро­славль из Вла­ди­ми­ра тело кня­зя Яро­слав­ско­го Васи­лия Все­во­ло­до­ви­ча. С 1250 года вновь начи­на­ют­ся поезд­ки кня­зя Бори­са в Орду; в этом же году он был у хана Сар­та­ка, кото­рый при­нял его с честью. После 1252 года князь Борис побра­тал­ся с бежав­шим из Орды и жив­шим в Росто­ве татар­ским царе­ви­чем Даи­ром Кай­да­гу­лом (впо­след­ствии св. Пет­ром Ордын­ским), а в 1256 и преды­ду­щем году под­но­сил в Орде дары при­бли­жен­но­му хана — Улав­чию, кото­ро­му хан Бер­ка пору­чил ведать дела Руси. 1257 и 1258 годы изоби­лу­ют поезд­ка­ми кня­зя Бори­са с дру­ги­ми кня­зья­ми в Орду к тому же Улав­чию; наи­бо­лее прав­до­по­доб­ным объ­яс­не­ни­ем этих, столь частых поез­док надо счи­тать догад­ку Карам­зи­на о том, что кня­зья Севе­ро-Восточ­ной Руси, «Све­дав наме­ре­ние татар обло­жить Север­ную Рос­сию, подоб­но Киев­ско­му и Чер­ни­гов­ско­му кня­же­нию, опре­де­лен­ною данию по чис­лу людей, жела­ли отвра­тить сию тягость, но тщет­но: вслед за ними при­е­ха­ли чинов­ни­ки татар­ские в обла­сти Суз­даль­скую, Рязан­скую, Муром­скую и изо­чли жите­лей. В 1259 году князь Борис вме­сте с бра­том Гле­бом и мате­рью сво­ею при­ни­ма­ли в Росто­ве в сере­ду сре­до­крест­ной неде­ли кня­зя Алек­сандра Нев­ско­го, а в 1261 году они с Алек­сан­дром Нев­ским назна­чи­ли в помощ­ни­ки Ростов­ско­му епи­ско­пу Кирил­лу архи­манд­ри­та Игна­тия. В 1274 году князь Борис женил сво­е­го стар­ше­го сына Димит­рия, и затем до 1277 года о нем лето­пи­си ниче­го не гово­рят, а в этом году князь Борис при­был в Орду на помощь хану Мен­гу-Тиму­ру в его похо­де про­тив Кав­каз­ских ясов (ала­нов), но, тот­час по при­бы­тии в Орду, забо­лел и, ожи­дая кон­чи­ны, хотел было при­нять ино­че­ский сан, но жена его, в надеж­де на бла­го­по­луч­ный исход болез­ни, отго­во­ри­ла его от это­го наме­ре­ния. Князь Борис скон­чал­ся в Орде 16-го сен­тяб­ря того же года; тело его было пере­ве­зе­но женою и сыном Димит­ри­ем в Ростов и 13-го нояб­ря того же 1277 года погре­бе­но в Собор­ной Успен­ской церк­ви, по пра­вой стороне.
Князь Борис был боль­шим люби­те­лем книг, и несо­мнен­но он есть тот «княж лето­пи­сец», кото­рый в так назы­ва­е­мой Суз­даль­ской и Твер­ской лето­пи­сях (исчез­нув­шая Ростов­ская лето­пись) опи­сы­ва­ет собы­тия, отно­ся­щи­е­ся пре­иму­ще­ствен­но к Ростов­ской зем­ле. Из фак­тов, быв­ших в его кня­же­ние в Росто­ве, лето­пись отме­ча­ет, кро­ме пере­пи­си 1257 года, так­же изгна­ние татар из Росто­ва в 1262 году. У кня­зя Бори­са были сыно­вья: Димит­рий (39), Васи­лий (17) и Кон­стан­тин (67), кня­жив­шие один за дру­гим после отца.

Жена с 1248 МАРИЯ ЯРО­СЛАВ­НА (?-1297), дочь Яро­сла­ва Юрье­ви­ча, кн. Муром­ско­го, и неизвестной.

Полн. собр. русск. летоп., т. I, стр. 195, 196, 199—204, 224—228, 252; т. IV, стр. 29, 32—34, 43; т. V, стр. 174, 184, 199; т. VII, стр. 187, 143, 152, 154—156, 159, 160, 162, 167, 173; т. ХV, стр. 373, 385, 395, 400, 401, 403—405; Никон. летоп., т. III, стр. 3, 4, 18—26, 32, 37—41, 46, 54, 61—63; Твер­ская летоп. (рукоп. Архео­граф. Ком.), стр. 14; Сте­пен­ная кни­га, т. І, стр. 335, 339, 347—349, 393; Карам­зин, Исто­рия; Гр. М. Тол­стой, назв. соч., стр. 10, 12, 26, 29, 50—52, 81; Соло­вьев, Исто­рия; Д. А. Кор­са­ков, Меря и Ростов­ское кня­же­ство, Казань. 1872, стр. 164, 165, 229; А. А. Титов, Ростов­ский уезд, M. 1885, стр. 310, 311, 569; А. В. Экзем­пляр­ский, назв. соч., т. І, стр. 23, 27, 28, 36, 38, 44, 46, 58; т. II, стр. 21—25, 31, 34, 35, 71—74, 78, 127, 154—156, 159, 210, 263, 450, 617, 634; В. С. Икон­ни­ков, Опыт Рус­ской исто­рио­гра­фии, Киев. 1908, т. II, кн. 1, стр. 863, 877, 906—909; А. Е. Прес­ня­ков, Кня­жое пра­во, СПб. 1909, стр. 152.

3.ГЛЕБ ВАСИЛЬ­КО­ВИЧ (1237—1278)

пер­вый князь Бело­зер­ский (1238—1278), удель­ный князь Ростов­ский (1277—1278).
кн. Белозерские
] (2.05.1237 (или 1236) — 13.12.1278, Ростов), блгв. кн. ростов­ский и бело­зер­ский (пам. 23 мая — в Собо­ре Росто­во-Яро­слав­ских свя­тых), млад­ший сын ростов­ско­го кн.-мч. Васи­лия [Василь­ко] Кон­стан­ти­но­ви­ча и кнг. Марии Михай­лов­ны († 1271), доче­ри чер­ни­гов­ско­го кн.-мч. Миха­и­ла Все­во­ло­до­ви­ча, родо­на­чаль­ник бело­зер­ских князей.

Неиз­вест­но, когда в соста­ве обшир­но­го Ростов­ско­го кня­же­ства был выде­лен для Г. В. Бело­зер­ский удел: по заве­ща­нию отца, муче­ни­че­ски погиб­ше­го от рук татар в 1238 г., либо поз­же — по ини­ци­а­ти­ве мате­ри (управ­ляв­шей кня­же­ством в годы мало­лет­ства сыно­вей) или стар­ше­го бра­та Г. В.- Бори­са Васи­лье­ви­ча, к‑рый, повзрос­лев, начал кня­жить в Росто­ве. Само­сто­я­тель­ное прав­ле­ние Г. В. нача­лось, види­мо, в 1251 г., под к‑рым лето­пи­си сооб­ща­ют, что он «поеха… на Бело­озе­ро в свою отчи­ну» (ПСРЛ. Т. 1. Стб. 473). Будучи бело­зер­ским кня­зем, Г. В. сохра­нял тес­ную связь с Росто­вом, часто бывал там и, по-види­мо­му, играл важ­ную роль в поли­ти­че­ской и цер­ков­ной жиз­ни Ростов­ской зем­ли. Вме­сте с бра­том и мате­рью он высту­пил ини­ци­а­то­ром про­слав­ле­ния кн.-мч. Миха­и­ла Чер­ни­гов­ско­го и стро­и­тель­ства посвя­щен­но­го ему хра­ма в Росто­ве, в 1261 г. по бла­го­сло­ве­нию Киев­ско­го митр. Кирил­ла II вме­сте с бра­том и блгв. кн.Александром Яро­сла­ви­чем Нев­ским при­ни­мал уча­стие в опре­де­ле­нии св. Игна­тия, архим. Авра­ами­е­ва ростов­ско­го в честь Бого­яв­ле­ния мон-ря, в помощ­ни­ки соста­рив­ше­му­ся Ростов­ско­му еп. Кирил­лу II.
Актив­ны­ми были кон­так­ты Г. В. с ордын­ски­ми вла­стя­ми. Один или вме­сте с др. кня­зья­ми он неск. раз ездил ко дво­ру монг. ханов и ок. 1257 г. пер­вым из потом­ков Рюри­ка женил­ся на знат­ной мон­гол­ке (в Кре­ще­нии Фео­до­ре), за к‑рой ездил в Кара­ко­рум; в 1277 г. вме­сте с соро­ди­ча­ми участ­во­вал в похо­де ордын­ско­го хана Мен­гу-Тиму­ра на алан (ясов), в 1278 г. отпра­вил для уча­стия в новой хан­ской войне сына Миха­и­ла. Одна­ко (вопре­ки мне­нию А. Н. Насо­но­ва) нет осно­ва­ний гово­рить о «про­та­тар­ской» ори­ен­та­ции Г. В. В отно­ше­нии мон­го­ло-татар он (как и Борис Васи­лье­вич) при­дер­жи­вал­ся, как сле­ду­ет думать, той же поли­ти­че­ской линии, что и блгв. кн. Алек­сандр Нев­ский, к‑рый в усло­ви­ях непре­кра­ща­ю­ще­го­ся воен­но­го и кон­фес­си­о­наль­но­го натис­ка като­лич. Запа­да видел в лояль­но­сти к Орде сред­ство огра­дить Русь от новых набе­гов, сохра­нить пра­во­сл. веру и создать усло­вия для накоп­ле­ния сил внут­ри стра­ны. Ростов­ская лит-ра 3‑й четв. XIII в. про­ни­за­на иде­ей духов­но­го про­ти­во­сто­я­ния чуже­зем­но­му игу, а офор­мив­ше­е­ся в Росто­ве в это вре­мя почи­та­ние кн.-мч. Миха­и­ла Чер­ни­гов­ско­го харак­те­ри­зо­ва­лось замет­ной анти­ор­дын­ской тенденцией.
После смер­ти бра­та в 1277 г. Г. В. занял ростов­ский стол. Недол­гое его прав­ле­ние в Росто­ве было озна­ме­но­ва­но ожив­ле­ни­ем при­двор­но­го кня­же­ско­го лето­пи­са­ния, почти угас­ше­го в преды­ду­щие годы. От бра­ка с Фео­до­рой († 1273) Г. В. имел сыно­вей, о чис­ле к‑рых источ­ни­ки сохра­ни­ли про­ти­во­ре­чи­вые све­де­ния. До зре­лых лет дожил по край­ней мере один — Миха­ил († 1293), к‑рого в 1278 г. отец женил на доче­ри блгв. кн. Фео­до­ра Рости­сла­ви­ча Чёрного.

Г. В. был погре­бен в ростов­ском Успен­ском собо­ре, одна­ко спу­стя 9 недель по рас­по­ря­же­нию Ростов­ско­го еп. св. Игна­тия остан­ки кня­зя были пере­за­хо­ро­не­ны в осно­ван­ном кнг. Мари­ей Михай­лов­ной ростов­ском Спас­ском на Пес­ках мон-ре. Мож­но пред­по­ло­жить, что епи­скоп сде­лал это под дав­ле­ни­ем ново­го ростов­ско­го кн. Дмит­рия Бори­со­ви­ча, не при­зна­вав­ше­го прав покой­но­го дяди на Ростов и не желав­ше­го видеть его моги­лу в усы­паль­ни­це ростов­ских кня­зей. Митр. Кирилл II рас­це­нил пере­за­хо­ро­не­ние Г. В. как неза­кон­ное и пове­лел епи­ско­пу каять­ся «за то дело» «до сво­ея смер­ти» (ПСРЛ. Т. 18. С. 77). В наст. вре­мя место­по­ло­же­ние моги­лы Г. В. неиз­вест­но. В г. Бело­зер­ске сохра­ня­лось устой­чи­вое пре­да­ние, запи­сан­ное впер­вые не позд­нее кон. XVI в., что остан­ки Г. В. поко­ят­ся в поки­ну­том жите­ля­ми в кон. XIV в. г. Бело­озе­ро, в часовне, постро­ен­ной на месте город­ско­го собо­ра во имя свт. Васи­лия Вели­ко­го (часов­ня и кур­ган, на к‑ром она сто­я­ла, были раз­ру­ше­ны в 50‑х гг. XX в.). В руко­пи­си РГБ. Ф. 178. № 3445. Л. 183 об. сохра­нил­ся рису­нок сер. XVII в. с изоб­ра­же­ни­ем часов­ни и при­пис­кой, что там «почи­ва­ет бла­го­вер­ныи князь Глеб Васи­ле­вич Бело­озерь­скии» и нахо­дит­ся «гроб кня­зя Глеба».

О хра­мо­зда­тель­ной деятельности
Г. В. сооб­ща­ет­ся в состав­лен­ном вско­ре после смер­ти лето­пис­ном некро­ло­ге. Г. В., по сло­вам лето­пи­си, «церк­ви мно­ги съз­да и укра­си ико­на­ми и кни­га­ми» (ПСРЛ. СПб., 1913. Т. 18. С. 76). Более позд­ние источ­ни­ки, частич­но опи­ра­ю­щи­е­ся на мест­ные пре­да­ния и содер­жа­щие мно­го­чис­лен­ные про­ти­во­ре­чия и ана­хро­низ­мы, рас­ска­зы­ва­ют об осно­ва­нии кня­зем 2 мон-рей. «Указ о кор­мах празд­нич­ных и задуш­ных» Усть-Шехон­ско­го мон-ря (кон. XVI в.) и Повесть об Усть-Шехон­ском мон-ре (нач. XVII в.) сооб­ща­ют, что, после того как ослеп­ший сын Г. В. Миха­ил полу­чил исце­ле­ние от чудо­твор­но­го обра­за Св. Тро­и­цы, князь постро­ил на одном из ост­ро­вов Бело­го оз. у исто­ка р. Шекс­ны дере­вян­ный Тро­иц­кий храм и создал вокруг него мон-рь, обес­пе­чив его всем необ­хо­ди­мым; Усть-Шехон­ский во имя Св. Тро­и­цы мон-рь стал пер­вой ино­че­ской оби­те­лью в бело­зер­ских зем­лях (есть серьез­ные осно­ва­ния счи­тать, что Усть-Шехон­ская оби­тель мог­ла быть осно­ва­на на рубе­же XIV и XV вв.; см.: Мака­ров, Охо­ти­на-Линд. Ска­за­ние о Тро­иц­ком Усть-Шехон­ском мон-ре). С еще боль­шей осто­рож­но­стью сле­ду­ет отно­сить­ся к све­де­ни­ям, при­ве­ден­ным Паи­си­ем (Яро­сла­во­вым; † 1501) в Ска­за­нии о Спа­со-Камен­ном мон-ре. Ска­за­ние повест­ву­ет, как во вре­мя путе­ше­ствия по Кубен­ско­му оз. бело­зер­ский кн. «Глеб Бори­со­вич [так! — А. Л.], внук кня­зя Кон­стан­ти­на Ростов­ска­го Все­во­ло­ди­ча» был застиг­нут штор­мом и дал обет поста­вить цер­ковь и осно­вать мон-рь во имя того свя­то­го, на память к‑рого суд­но достиг­нет бере­га. В празд­ник Пре­об­ра­же­ния Гос­под­ня кня­же­ский насад вынес­ло к Камен­но­му о‑ву, где под­ви­за­лась неболь­шая общи­на ино­ков, не имев­шая сво­ей церк­ви. Испол­няя обет, князь пове­лел поста­вить на ост­ро­ве дере­вян­ный Пре­об­ра­жен­ский храм, снаб­дил его ико­на­ми и кни­га­ми, а так­же дал бога­тую мило­сты­ню на устро­е­ние оби­те­ли. Кро­ме того, источ­ник сооб­ща­ет о стро­и­тель­стве по при­ка­зу кня­зя 2 кана­лов на реках Сухоне и Волог­де, при­зван­ных облег­чить судо­ход­ство и впо­сл. полу­чив­ших наиме­но­ва­ние «Кня­же-Гле­бо­вых про­стей» (память о них сохр. в Воло­год­ской губ. еще в XIX в.). Рас­сказ об осно­ва­нии Спа­со-Камен­но­го мон-ря в Ска­за­нии изоби­лу­ет ана­хро­низ­ма­ми и ошиб­ка­ми: напр., пла­ва­ние кня­зя по Кубен­ско­му оз. отне­се­но к 1341 (или 1342) г. с уточ­не­ни­ем, что было это «при вели­ком кня­зе Иване Дани­ло­ви­че» (1328–1340), в дан­ный пери­од эти зем­ли вхо­ди­ли в др. кня­же­ство — Яро­слав­ское,- и др.

В лето­пис­ном некро­ло­ге о Г. В. ска­за­но, что он был бого­бо­яз­нен­ным, сми­рен­ным и щед­рым, выку­пал попав­ших в плен к тата­рам рус­ских, помо­гал обез­до­лен­ным: «Мно­ги хри­сти­а­ны, оби­ди­мыа от них (татар.- А. Л.), изба­ви и печал­ныа уте­шая, браш­но свое и питие нещад­но тре­бу­ю­щим пода­вая» (ПСРЛ. Т. 18. С. 76). Соглас­но «Ука­зу о кор­мах» Усть-Шехон­ско­го мон-ря, в кон. XVI в. в оби­те­ли выстав­лял­ся «корм бол­шеи по бла­го­вер­номь по кня­зе Гле­бе Васи­лье­ви­че Ростов­ском» в день его име­нин — 24 июля. По сви­де­тель­ству С. П. Шевы­рё­ва, побы­вав­ше­го в Бело­зер­ске в 1847 г., Г. В. почи­тал­ся в горо­де (Шевы­рёв С. П. Поезд­ка в Кирил­ло-Бело­зер­ский мон-рь в 1847 г. М., 1850. Ч. 2. С. 87). В XIX в. на память свя­тых Бори­са и Гле­ба по Г. В. совер­ша­лась пани­хи­да в Васи­льев­ской часовне. О Г. В. писа­ли агио­гра­фы на рубе­же XIX и XX вв.: архим. Лео­нид (Каве­лин) назвал его в чис­ле свя­тых с днем памя­ти 24 июля (Св. Русь. С. 158–159), архи­еп. Димит­рий (Сам­би­кин) поме­стил жиз­не­опи­са­ние Г. В. под 13 дек. (день кон­чи­ны) и отнес к мест­но­чти­мым свя­тым (Меся­це­слов. 1895. Вып. 4: Декабрь. С. 113–115, 227), архи­еп. Сер­гий (Спас­ский) упо­мя­нул его в спис­ке нека­но­ни­зи­ро­ван­ных подвиж­ни­ков (Меся­це­слов. Т. 3. С. 555). В 1964 г., при уста­нов­ле­нии празд­но­ва­ния Собо­ру Росто­во-Яро­слав­ских свя­тых, Г. В. был вклю­чен в состав Собо­ра (Минея МП. Май. Ч. 3. С. 36).
Ист.: ПСРЛ. Т. 1. Вып. 1. Стб. 466, 469, 472–477; Вып. 2. Стб. 520–521, 523–525; Т. 4. Ч. 1. С. 219, 221, 232, 234, 243, 631–632; Ч. 2. С. 211, 213, 222, 224, 231; Т. 6. Вып. 1. С. 295, 298; Т. 7. С. 143, 159, 161, 163, 168, 173–174; Т. 10. С. 104, 113, 129, 137–139, 141–143, 147, 150, 152–158; Т. 15. С. 33–34 (1‑я паг.), 373, 395, 400, 403, 404 (2‑я паг.); Т. 18. С. 58, 60, 69–77; Т. 20. Ч. 1. С. 158, 163–165, 168–169; Т. 21. Ч. 1. С. 263, 266, 308; Т. 23. С. 76, 83, 85, 90–91; Т. 24. С. 93, 101–102; Т. 25. С. 129, 141, 143, 144, 148, 152; Т. 26. С. 74–75, 94; Т. 27. С. 52; Т. 28. С. 53, 57–58, 61, 211, 216–217, 220; Т. 30. С. 87, 90–93, 95–96; Т. 33. С. 67, 71–72, 74–75; Т. 34. С. 87, 97, 99–100; Т. 37. С. 30, 70; Т. 42. С. 114, 118, 120; «Ники­фо­ра, пат­ри­ар­ха Цеса­ря­гра­да, лето­пи­се­ць въско­ре» // АЕ за 1960 г. М., 1962. С. 239; Лето­пи­сец рус­ский // Мат-лы по исто­рии СССР. М., 1955. Т. 2. С. 293–296; Мака­ров Н. А., Охо­ти­на-Линд Н. А. Ска­за­ние о Тро­иц­ком Усть-Шехон­ском мон-ре и круг про­из­ве­де­ний по исто­рии Бело­зе­рья // Florilegium: К 60-летию Б. Н. Фло­ри. М., 2000. С. 201–202 [«Указ о кор­мах празд­нич­ных и задуш­ных»], 204–205 [Повесть об Усть-Шехон­ском мон-ре]; Про­хо­ров Г. М. Ска­за­ние Паи­сия Яро­сла­во­ва о Спа­со-Камен­ном мон-ре // Свя­тые подвиж­ни­ки и оби­те­ли Рус. Севе­ра / Изд. под­гот.: Г. М. Про­хо­ров, С. А. Семяч­ко. СПб., 2005. С. 10–11 [Лето­писн. изв. за 6808 г.], 33–34 [Ска­за­ние о Спа­со-Камен­ном мон-ре]; он же. Повесть об Усть-Шехон­ском Тро­иц­ком мон-ре и рас­ска­зы о г. Бело­зер­ске // Там же. С. 317–320 [Повесть об Усть-Шехон­ском мон-ре].
Лит.: [Г. С.] Ист. опи­са­ние собор­ных и при­ход­ских церк­вей, в Рос­сий­ской импе­рии нахо­дя­щих­ся, с пока­за­ни­ем вре­ме­ни постро­е­ния оных. М., 1828. С. 18; Муром­цов И. Глеб Василь­ко­вич, кн. Бело­зер­ский // ЖМНП. Приб. 1846. Кн. 2. С. 30–36; Бого­слов­ский Н. [Г.] Мат-лы для исто­рии, ста­ти­сти­ки и этно­гра­фии Нов­го­род­ской губ., собр. из опи­са­ний при­хо­дов и воло­стей // Нов­го­род­ский сб. Нов­го­род, 1865. Вып. 1. С. 5–6, 9, 47–50; Экзем­пляр­ский А. В. Вел. и удель­ные кня­зья Сев. Руси в татар. пери­од с 1238 по 1505 г. СПб., 1891. Т. 2. С. 154–157;Копанев А. И. Исто­рия зем­ле­вла­де­ния Бело­зер­ско­го края XV-XVI вв. М.; Л., 1951. С. 16–20; Голу­бе­ва Л. А. Весь и сла­вяне на Белом озе­ре, X‑XIII вв. М., 1973. С. 60, 62, 195; Куч­кин В. А. Фор­ми­ро­ва­ние гос. тер­ри­то­рии Сев.-Вост. Руси в X‑XIV вв. М., 1984. С. 120; Мака­ров Н. А.,Захаров С. Д. Древ­но­сти затоп­лен­но­го Бело­озе­ра // Бело­зе­рье: Ист.-лит. альм. Волог­да, 1994. Вып. 1. С. 9, 10; Прес­ня­ков А. Е. Обра­зо­ва­ние Вели­ко­рус. гос-ва. М., 1998. С. 83, 350; Мака­ров Н. А., Заха­ров С. Д., Бужи­ло­ва А. П. Сред­не­ве­ко­вое рас­се­ле­ние на Белом озе­ре. М., 2001. С. 181–183; Лауш­кин А. В. К исто­рии воз­ник­но­ве­ния ран­них про­лож­ных ска­за­ний о Миха­и­ле Чер­ни­гов­ском // ВМУ: Ист. 1999. № 6. С. 10–12; он же. Мало­изу­чен­ный эпи­зод ростов­ско­го лето­пи­са­ния 2‑й пол. XIII в. // ИКРЗ, 2001. Ростов, 2002. С. 6–13; Насо­но­вА. Н. «Рус­ская зем­ля» и обра­зо­ва­ние тер­ри­то­рии Древ­не­рус. гос-ва. Мон­го­лы и Русь. СПб., 2002. С. 261–268.

XIII генерація від Рюрика

ДМИТ­РИЙ БОРИ­СО­ВИЧ (1253–1294),

кн. Ростов­ский (1278–1286, 1289–1294), Углич­ский (1286–1288)
родил­ся 11-го сен­тяб­ря 1253 г.99 Отме­тив год его рож­де­ния, лето­пи­си, затем, умал­чи­ва­ют о нем в про­дол­же­ние 23 лет, т. е. до 1276 г., под кото­рым в лето­пи­сях упо­ми­на­ет­ся, что Димит­рий Бори­со­вич женил­ся зимою, но не извест­но, на ком100; в сле­ду­ю­щем же году, как мы уже гово­ри­ли, он вме­сте с отцом, мате­рью и млад­шим бра­том Кон­стан­ти­ном отпра­вил­ся в Орду, где 16-го сен­тяб­ря скон­чал­ся Борис Василь­ко­вич, тело кото­ро­го при­ве­зе­но было в Ростов и похо­ро­не­но 13-го нояб­ря в Успен­ском соборе101.

По смер­ти Бори­са, в Росто­ве сел млад­ший брат его, Глеб бело­зер­ский. Неиз­вест­но, были ли при нем чем-либо наде­ле­ны Бори­со­ви­чи, его пле­мян­ни­ки. Впро­чем, Глеб зани­мал ростов­ский стол менее года, так как, заняв послед­ний не ранее сен­тяб­ря 1277 г., он уже летом сле­ду­ю­ще­го 1278 г. скончался102. После Гле­ба Ростов заня­ли бра­тья Борисовичи103.
Заняв в 1277 г. Ростов, Глеб Василь­ко­вич отдал Бело­озе­ро сыну сво­е­му Миха­и­лу. Досто­вер­ных изве­стий о том, какие воло­сти полу­чи­ли бра­тья Бори­со­ви­чи, мы не име­ем, но есть осно­ва­ние пред­по­ла­гать, что Глеб, по все­му веро­я­тию, оби­дел сво­их пле­мян­ни­ков отно­си­тель­но воло­стей, по край­ней мере, на осно­ва­нии того фак­та, что меж­ду дво­ю­род­ны­ми бра­тья­ми, вну­ка­ми Василь­ка, про­ис­хо­ди­ли какие-то раз­до­ры: так, вско­ре после смер­ти Гле­ба (в 1279 г.) Димит­рий Бори­со­вич отнял у Миха­и­ла Гле­бо­ви­ча воло­сти его «со гре­хом и неправ­дою вели­кою», как гово­рит летопись104. Впро­чем, едва ли будет спра­вед­ли­во, на осно­ва­нии это­го фак­та, выво­дить заклю­че­ние, что Димит­рий Бори­со­вич был оби­жен в чем-нибудь сво­им дядею Гле­бом, так как мы видим, что и с род­ным сво­им бра­том Кон­стан­ти­ном Димит­рий жил не в ладах: так, в 1281 г. бра­тья силь­но поссо­ри­лись, но что было при­чи­ной ссо­ры, лето­пи­си не объ­яс­ня­ют, гово­ря толь­ко, что «воз­дви­же дья­вол враж­ду и кра­мо­лу межи бра­то­ма», так что Кон­стан­тин уехал во Bла­ди­мир к вели­ко­му кня­зю, а Димит­рий «нача рать съво­куп­ля­ти в Росто­ве, блю­дя­ся бра­тьи, и город весь замя­те». При­ни­мая во вни­ма­ние посту­пок Димит­рия Бори­со­ви­ча с Миха­и­лом Гле­бо­ви­чем, мож­но пред­по­ло­жить, что при­чи­ною ссо­ры его и с род­ным бра­том были вла­сто­лю­би­вые и корыст­ные стрем­ле­ния. Димит­рий хоро­шо знал, что он шел в стар­шей линии потом­ков Все­во­ло­да Юрье­ви­ча и что вели­ко­кня­же­ское досто­ин­ство зави­се­ло тогда не от родо­во­го стар­шин­ства, а от воли царя, ордын­ско­го хана, для при­об­ре­те­ния бла­го­склон­но­сти кото­ро­го тре­бо­ва­лось толь­ко обла­дать бога­той каз­ной. Не стре­мил­ся ли, поэто­му, и Димит­рий сде­лать­ся побо­га­че на счет сво­их бра­тьев, род­но­го и дво­ю­род­но­го?.. Но воз­вра­тим­ся к пре­рван­но­му рас­ска­зу. Кон­стан­тин уехал во Вла­ди­мир к вел. кн. Димит­рию Алек­сан­дро­ви­чу; вла­ды­ка ростов­ский Игна­тий так­же отпра­вил­ся во Вла­ди­мир и упро­сил вели­ко­го кня­зя взять­ся за дело при­ми­ре­ния бра­тьев. Вели­кий князь вме­сте с Игна­ти­ем и сво­и­ми бояра­ми при­был в Ростов и уго­во­рил бра­тьев примириться105.

В 1285 г. скон­чал­ся углиц­кий князь Роман Вла­ди­ми­ро­вич, не оста­вив потом­ства, и удел его был при­со­еди­нен к Ростов­ско­му кня­же­ству. Пото­му-то, конеч­но, мы и встре­ча­ем в лето­пи­сях под 1286, а в Нико­нов­ской — под 1287 г., изве­стие о деле­же меж­ду Бори­со­ви­ча­ми уве­ли­чив­шей­ся отчи­ны их. О рас­пре­де­ле­нии горо­дов меж­ду ними лето­пис­ные изве­стия пока­зы­ва­ют раз­но­ре­чи­во, но более прав­до­по­доб­ны те лето­пис­ные све­де­ния, по кото­рым Димит­рию достал­ся Углич, а Кон­стан­ти­ну — Ростов106.
В 1288 г. вели­кий князь Димит­рий Алек­сан­дро­вич собрал­ся в поход на твер­ско­го кня­зя. При­чи­на похо­да выстав­ле­на лето­пис­цем не совсем ясно: «не вьс­хо­те Миха­ил Твер­скый покло­ни­ти­ся вели­ко­му кня­зю Дмит­рию, и нача наря­жа­ти пол­ки». Для это­го похо­да вели­кий князь созвал под свои стя­ги бра­тьев сво­их, Андрея и Дани­и­ла, Димит­рия Бори­со­ви­ча «и вся, я же суть под ним»; при­звал и нов­го­род­цев, кото­рые яви­лись с посад­ни­ком сво­им, Андре­ем. Вра­ги встре­ти­лись у Каши­на: вели­кий князь про­сто­ял под этим горо­дом девять дней и, нако­нец, при­ми­рил­ся с кня­зем тверским107. Неко­то­рые лето­пи­си, непо­сред­ствен­но за твер­ским похо­дом, пере­да­ют изве­стие о том, что Димит­рий Бори­со­вич в том же году сел в Ростове108. Надоб­но пола­гать, что Кон­стан­тин, в таком слу­чае, сел в Угли­че, и что эта мена уде­ла­ми про­изо­шла доб­ро­воль­но, так как нет ника­ких лето­пис­ных ука­за­ний на то, что­бы бра­тья нахо­ди­лись в это вре­мя в ccope. Под сле­ду­ю­щим 1289 г. в неко­то­рых лето­пи­сях (вслед за изве­сти­ем о том, что Борис сел в Росто­ве) гово­рит­ся, что в этом горо­де в то вре­мя было чрез­вы­чай­но мно­го татар и что граж­дане ростов­ские, по реше­нию веча, огра­би­ли и выгна­ли в этом году послед­них из Росто­ва. После это­го изве­стия в лето­пи­си зане­сен факт, что Кон­стан­тин ходил в том же году в Орду. Нико­нов­ская лето­пись послед­нее обсто­я­тель­ство пере­да­ет ина­че, а имен­но, что в 1289 г. в Орду ходи­ли оба бра­та и с жена­ми сво­и­ми, что царь дер­жал их в чести и с честию же отпу­стил восво­я­си в том же году109.
Таким обра­зом, на поезд­ку в Орду — одно­го ли Кон­стан­ти­на, обо­их ли бра­тьев с их жена­ми — надоб­но смот­реть, кажет­ся, как на попыт­ку уми­ло­сти­вить хана за изгна­ние татар из Ростова110.

Конец сво­ей жиз­ни Димит­рий Бори­со­вич омра­чил уча­сти­ем сво­им в про­ис­ках Андрея Алек­сан­дро­ви­ча про­тив стар­ше­го бра­та, вели­ко­го кня­зя Димит­рия. В 1293 г. Димит­рий вме­сте с Андре­ем Алек­сан­дро­ви­чем, бра­том сво­им Кон­стан­ти­ном и Федо­ром Рости­сла­ви­чем яро­слав­ским, будучи в Орде, успе­ли окле­ве­тать Димит­рия Алек­сан­дро­ви­ча перед ханом; послед­ний дал упо­мя­ну­тым кня­зьям, когда они воз­вра­ща­лись в свои отчи­ны, отряд татар, под началь­ством Дуде­ня, для нака­за­ния вели­ко­го князя111. В 1294 г. Димит­рий Бори­со­вич скончался112.
От бра­ка с неиз­вест­ной этот князь имел одно­го сына, Михаила113, и трех доче­рей, из кото­рых стар­шая, неиз­вест­ная нам по име­ни, в 1292 г. вышла за Ива­на Димит­ри­е­ви­ча, кн. переяславского114; вто­рая, Анна, в 1294 г. вышла за Миха­и­ла Яро­сла­ви­ча твер­ско­го и тре­тья, Васи­ли­са, вышед­шая в том же году за сына Алек­сандра Нев­ско­го, Андрея115.

~ жен. с 1276

КН. КОН­СТАН­ТИН БОРИ­СО­ВИЧ (1255-ок.1307),

кн. Ростов­ский (1286–1288, 1294–1307), Углич­ский (1289–1294)
По-види­мо­му, князь женил­ся после 1276 г., так как в этот год лето­пис­цы отме­ча­ют брак его стар­ше­го бра­та Дмит­рия. По край­ней мере, к 1285 г. Кон­стан­тин был уже женат точ­но. В 1286 г. у него родил­ся сын Алек­сандр, а у Дмит­рия — Миха­ил. В 1289 г. оба бра­та езди­ли «во Орду къ царю и з жена­ми сво­и­ми». В 1291 г. супру­га пода­ри­ла Кон­стан­ти­ну еще одно­го сына — Васи­лия. В 1299 г. она умер­ла. Вско­ре князь сно­ва женил­ся. В 1302 г. его вто­рой супру­гой ста­ла дочь знат­но­го ордын­ца «Кут­лу­корт­кы». Далее лето­пис­цы о ней мол­чат. Дата ее смер­ти неизвестна.

~ 1. ФОТИ­НЬЯ (?-1299);

~ 2. с 1302 ордын­ской княжне, доче­ри Кут­лу Корки
(все дети от 1‑го брака).

ВАСИ­ЛИЙ БОРИ­СО­ВИЧ (1268-?)

сын кня­зя Бори­са Василь­ко­ви­ча (15). По лето­пи­сям извест­но толь­ко, что он родил­ся 16-го апре­ля 1268 года. Мож­но пред­по­ла­гать с боль­шой веро­ят­но­стью, что он умер в мла­ден­че­стве, так как после смер­ти его дяди — кня­зя Гле­ба Василь­ко­ви­ча (32) — сели на кня­же­ние толь­ко два сына Бори­са Василь­ко­ви­ча (15): Димит­рий (39) и Кон­стан­тин (67).

Полн. собр. русск. летоп., т. VII, стр. 167; т. ХV, стр. 403, 404; Никон. летоп., т. III, стр. 46; Акты архео­гр. Эксп., т. I, стр. 340; Карам­зин, Исто­рия; Гр. М. Тол­стой, назв. соч., стр. 12, 81; А. А. Титов, Ростов­ский уезд, M. 1885, стр. 570; А. В. Экзем­пляр­ский, назв. соч., т. І, стр. 56; т. II, стр. 28, 25, 34, 634; В. С. Икон­ни­ков, Опыт русск. исто­риогр., Киев. 1908, т. II, кн. 1, стр. 910.

XIV генерація від Рюрика

АЛЕК­САНДР ДМИТ­РИ­Е­ВИЧ (?-ок.1286)

в 1292 году с отцом и дядей ездил в Орду.

КНЯЖ­НА N ДМИТРИЕВНА

Лето­пис­цы не упо­ми­на­ют ни имя его жены, ни год ее смер­ти. Пожа­луй, един­ствен­ным штри­хом к био­гра­фии мож­но счи­тать допол­не­ние о том, что вен­ча­ние кня­зя Ива­на и доче­ри Дмит­рия Бори­со­ви­ча Ростов­ско­го про­хо­ди­ло «въ церк­ви свя­та­го Спа­са въ Переславли».

жена с 1292/4 ИВАН ДМИТ­РИ­Е­ВИЧ (ок.1268–1302), кн. Переяславского.

КНЯЖ­НА АННА ДМИТ­РИ­ЕВ­НА КАШИН­СКАЯ (1279–1338).

лето­пи­си упо­ми­на­ют Анну Дмит­ри­ев­ну доволь­но часто. После гибе­ли мужа она постриг­лась в Твер­ском Софий­ском деви­чьем мона­сты­ре. Кня­ги­ня скон­ча­лась 2 октяб­ря 1338 г. в Кашине, где и была погре­бе­на в мест­ном Успен­ском собо­ре [Сло­варь исто­ри­че­ский о свя­тых, про­слав­лен­ных в рос­сий­ской церк­ви и о неко­то­рых подвиж­ни­ках бла­го­че­стия, мест­но чти­мых. СПб.,1862. С.23.
(София) (ок. 1280 — 2 окт. 1368, сло­бо­да под Каши­ном), св. блгв. кнг. (пам. 12 июня, 2 окт. и в 1‑ю неде­лю после 29 июня — в Собо­ре Твер­ских свя­тых). Одна из 3 доче­рей ростов­ско­го кн. Дмит­рия Бори­со­ви­ча. 8 нояб. 1294 г. А. К. вышла замуж за твер­ско­го кн. св. Миха­и­ла Яро­сла­ви­ча; в твер­ском Спас­ском собо­ре их вен­чал еп. Андрей. У кня­же­ской четы роди­лись чет­ве­ро сыно­вей и дочь: Дмит­рий Гроз­ные (Зве­ри­ные) Очи (15 сент. 1298), Фео­до­ра (11 окт. 1299), Алек­сандр (7 окт. 1300), Кон­стан­тин (1307) и Васи­лий (меж­ду 1307 и 1318). Имя супру­ги кн. Миха­и­ла Яро­сла­ви­ча — Анна — при­во­дит­ся в пове­сти о муче­ни­че­ской смер­ти кня­зя в Орде. Летом 1318 г. А. К. с сыном Васи­ли­ем про­во­жа­ла мужа до р. Нер­ли Волж­ской в его послед­ней поезд­ке в Орду. 6 сент. 1319 г. кня­ги­ня вме­сте с сыно­вья­ми встре­ча­ла в Тве­ри тело Миха­и­ла, каз­нен­но­го 22 нояб. 1318 г. ханом Узбе­ком. Ей при­шлось так­же хоро­нить каз­нен­ных в Орде сына Дмит­рия (1326), сына Алек­сандра и вну­ка Федо­ра (каз­не­ны вме­сте в 1339).

Вре­мя постри­же­ния А. К. точ­но неиз­вест­но, но в 1358 г. она упо­ми­на­ет­ся уже как София, мона­хи­ня, а ско­рее все­го даже насто­я­тель­ни­ца осно­ван­но­го в 1293 г. ее золов­кой Софи­ей близ Твер­ско­го крем­ля жен. мон-ря во имя св. Афа­на­сия (Зве­рин­ский. Т. 3. С. 20), в оби­хо­де по име­ни осно­ва­тель­ни­цы назы­вав­ше­го­ся Софьи­ным. А. К., по-види­мо­му, глу­бо­ко чти­ла Твер­ско­го еп. свт. Фео­до­ра II. После того как свт. Фео­дор оста­вил кафед­ру и ушел на покой в Отрочь мон-рь, А. К. в 1361 г. пожерт­во­ва­ла мон-рю неск. сво­их сел; 21 мар­та 1367 г. А. К. хоро­ни­ла свя­ти­те­ля в Спас­ском собо­ре Тве­ри. Летом того же года кашин­ский кн. Васи­лий Михай­ло­вич, сын А. К., занял Тверь и начал рас­пра­ву над людь­ми твер­ско­го кн. св. Миха­и­ла Алек­сан­дро­ви­ча. В ответ послед­ний при­вел литов. вой­ска и начал пре­сле­до­ва­ние сто­рон­ни­ков Васи­лия. Тот поки­нул город и ушел в Кашин, по-види­мо­му, с сыном ушла и А. К. Она скон­ча­лась 2 окт. 1368 г. в при­го­род­ной сло­бо­де Каши­на под назва­ни­ем Вход в Иеру­са­лим, при­над­ле­жав­шей кашин­ским кня­зьям и позд­нее ото­шед­шей к кашин­ско­му Сре­тен­ско­му мон-рю.

В «Чуде о поно­ма­ре име­нем Гера­си­ме» сооб­ща­ет­ся, что в 1611 г. в кашин­ской ц. во имя Успе­ния Пре­св. Бого­ро­ди­цы было най­де­но погре­бе­ние А. К. Успен­ская ц. в то вре­мя силь­но обвет­ша­ла, цер­ков­ный помост обва­лил­ся и раз­ру­шил­ся; гроб А. К., быв­ший под полом, ока­зал­ся на поверхности.

М: (1294) МИХА­ИЛ II ЯРО­СЛА­ВИЧ (1272–1319), вел. кн. Тверского.

Лит.: Косто­ма­ров Н. И. Цер­ков­но-исто­ри­че­ская кри­ти­ка в XVII в. // ВЕ. 1870. Кн. 4. С. 479–506; Клю­чев­ский. Древ­не­рус­ские жития. С. 340–341; Бар­су­ков. Источ­ни­ки агио­гра­фии. Стб. 41–43; Коло­сов В. И. Бла­го­вер­ная кня­ги­ня Анна Кашин­ская: (Из тру­дов Твер­ско­го обл. архе­ол. съез­да). Тверь, 1905; [В. П. К.] Св. бла­го­вер­ная и пре­по­доб­ная кня­ги­ня Анна Кашин­ская: (Церк.-ист. справ­ка в пре­ду­пре­жде­ние новой сму­ты в Церк­ви). Яро­славль, 1908; Завья­ло­вИ. Город Кашин, его исто­рия, свя­ты­ни и досто­при­ме­ча­тель­но­сти: (С крат­ким жити­ем блгв. кнг. Анны). СПб., 1909; Николь­ский Н. К. Сочи­не­ния соло­вец­ко­го ино­ка Гера­си­ма Фир­со­ва по неизд. тек­стам: (К исто­рии сев.-рус. лит. в XVII в.). СПб., 1916. С. XXVIII-XXX. (ПДПИ; Вып. 188); Ману­хи­на Т. Свя­тая бла­го­вер­ная кня­ги­ня Анна Кашин­ская. П., 1954; Куч­кин В. А. Пове­сти о Миха­и­ле Твер­ском. М., 1974. С. 188–192; Пачен­ков О. В. «Обре­те­ние и пере­не­се­ние чест­ных мощей ново­яв­лен­ныя вели­кия кня­ги­ни ино­ки­ни Анны» как исто­ри­че­ский источ­ник // Опы­ты по источ­ни­ко­ве­де­нию: Древ­не­рус­ская книж­ность. СПб., 1997. С. 43–49; Семяч­ко С. А. Круг агио­гра­фи­че­ских памят­ни­ков, посвя­щен­ных Анне Кашин­ской // ТОДРЛ. 1996 [1997]. Т. 50. С. 531–536; 1999. Т. 51. С. 221–231; она же. Почи­та­ние св. блгв. кнг. Анны Кашин­ской и агио­гра­фи­че­ские памят­ни­ки, ей посвя­щен­ные // Рус. лит. 1998. № 3. С. 147–154; Куч­кин В. А. Про­стран­ная редак­ция Пове­сти о Миха­и­ле Твер­ском // Сред­не­ве­ко­вая Русь. М., 1999. Вып. 2. С. 116–163.

ВАСИ­ЛИ­СА ДМИТРИЕВНA

еще раз моло­дую кня­ги­ню лето­пи­сец упо­ми­на­ет в 1295 г., в свя­зи с поезд­кой Васи­ли­сы вме­сте с мужем в Орду к хану Тох­те [ПСРЛ. Т.I. Вып.3. М.,1997. Стб.527. Л.250.].

жена с 1294 Андрея III Алек­сан­дро­ви­ча (1255–1304), вел. кн. Владимирского.

ИВАН ДМИТ­РИ­Е­ВИЧ (ок.1290-?)

АЛЕК­САНДР КОН­СТАН­ТИ­НО­ВИЧ (1286–1302/7),

кн. Углич­ский (1294-?). Запи­сан в Ростов­ском собор­ном сино­ди­ке 2.

∞, 1302 на ордын­ской княжне .

МИХА­ИЛ КОН­СТАН­ТИ­НО­ВИЧ (ок.1286-?).

ВАСИ­ЛИЙ КОН­СТАН­ТИ­НО­ВИЧ (1291–1316/20)

кн. Ростовский»(1307–1316/20)
Родил­ся в 1291 году; в 1316 г. при­шел из Орды с татар­ски­ми посла­ми Казан­чи­ем и Сабан­чи­ем, с кото­ры­ми «мно­го зла сотво­ри­ша в Росто­ве». При­чи­ной появ­ле­ния татар, состав­ляв­ших пере­до­вой отряд, мож­но счи­тать уча­стие кня­зя Васи­лия в борь­бе пле­мян­ни­ка сво­е­го Юрия Дани­ло­ви­ча Мос­ков­ско­го с Миха­и­лом Яро­сла­ви­чем кня­зем Твер­ским. Князь В. был женат на неиз­вест­ной, от бра­ка с кото­рой у него были сыно­вья: Федор (101) и Кон­стан­тин (68), при кото­рых Ростов­ское кня­же­ство раз­де­ли­лось на два удела.

Запи­сан в Ростов­ском собор­ном сино­ди­ке 3.

∞, ФЕО­ДО­РА. Запи­са­на в Ростов­ском собор­ном сино­ди­ке, скон­ча­лась во мни­ше­ском чине 4.

Полн. собр. русск. летоп., т. І, стр. 229; т. IV, стр. 47, 48; т. V, стр. 205, 206; т. VII, стр. 185, 187; Никон. летоп., т. III, стр. 89, 105; Карам­зин, Исто­рия; Гр. М. Тол­стой, назв. соч., стр. 62, 81; Д. А. Кор­са­ков, Меря и Ростов­ское кня­же­ство, Казан. 1872, стр. 168; А. А. Титов, Ростов­ский уезд, M. 1885, стр. 529; А. В. Экзем­пляр­ский, назв. соч., т. II, стр. 29, 34—38, 40, 45, 47, 56, 210, 211.

КЖ. ...... КОН­СТАН­ТИ­НОВ­НА (?-до 1317)

∞, 1297 В.КН. ЮРИЙ III ДАНИ­ЛО­ВИЧ МОС­КОВ­СКИЙ (ок.1281–1325)

XV генерація від Рюрика

КН. ЮРИЙ АЛЕК­САН­ДРО­ВИЧ УГЛИЧ­СКИЙ И РОСТОВ­СКИЙ (ок.1303–1320)

един­ствен­ный сын Алек­сандра Кон­стан­ти­но­ви­ча Углич­ско­го; кн. Углич­ский (1316–1320), Ростов­ский (1316–1320). Запи­сан в Ростов­ском собор­ном сино­ди­ке 5.

О Юрии Алек­сан­дро­ви­че до нас дошло весь­ма мало изве­стий. В 1318 г. было при ero при­ем­ни­ке. Бед­ствие это состо­я­ло в том, что в этом году, неиз­вест­но с какой целью, при­хо­дил на Русь из Opды «посол лют», име­нем Коч­ка. Око­ло Костро­мы он убил 120 чело­век рус­ских; потом погра­бил Ростов, раз­гра­бил Успен­скую цер­ковь, пожег мона­сты­ри и окрест­ные села и ушел
обрат­но в орду.6

Умер в 1320 г., 30 мая, не оста­вив потом­ства7. Юрий Алек­сан­дро­вич умер еще в очень моло­дых летах; едва ли он был даже женат; если он родил­ся даже и в пер­вый год бра­ка его отца, то в 1320 году ему было толь­ко лет 17—18.

ФЕДОР ВАСИ­ЛЬЕ­ВИЧ РОСТОВ­СКИЙ (?-1331)

кн. Ростов­ский-Усре­тин­ский (1320–1331).

Въ 1322
г.,во вре­мя борь­бы Мос­ков­ска­го и Твер­ска­го кня­зей за вели­ко­кня­же­ское досто­ип­ство, Иванъ Дани­ло­вичъ при­шелъ изъ орды
съ хан­ским посломъ Ахмы­ломъ, и вел себя какъ раз­бой­ник: истреб­лял лю-
дей, взялъ Яро­славль и, вооб­ще, «мно­го поко­сти чини по Низов­ской зем­ли». Испол­нивъ таким стран­ным обра­зом хан­ское пору­ченіе, Ахы­ылъ ушел въ орду, что­бы дать отчетъ въ
сво­ем посольств » б). Такъ перв­да­ет­ся это собы­тие в лето­пи­ле­то­пи­сях. Ho по дру­гим источ­ни­кам неле­то­пис­но­го харак­те­ра, этотъ эпи­зод несколь­ко расширяется.
Взяв и пре­дав огню Яро­славль, Ахмыл, по помянутым
источ­ни­кам, хотелъ посту­пить точ­но так же и с Ростовом:
Ростов­скій вла­ды­ка Про­хор и Ростон­скіе кня­зья бежа­ли изъ
горо­да, и толь­ко бла­го­да­ря наход­чи­вссти Игна­тия, пра­вну­ка св.
Пет­ра, царе­ви­ча ордынского
100 (,Ростовъ не испы­талъ на себя гне­ва хан­ско­го посла. По сове­ту Иги­атія, епи­скопъ Про­хоръ воз­вра­тил­ся въ Ростовъ и встр тилъ Ахмы­ла съ крест­ным ходом, а Игнатій, сопро­вож­да­е­мый граж­да­на­ми, поднесъ
послу «тешь цар­скую: кре­че­товъ, соко­ловъ, шубы и пр.» и
пред­ло­жил уго­ще­ние. Ахмылъ укро­тил­ся; въ Это же вре­мя до
него дошла весть, что остав­шій­ся въ Яро­славл сынъ его забо­лел гла­за­ми; узнав об этом, посол при­ка­зал привезти
сына в Ростов, где епи­скопъ Про­хоръ всц лилъ его. Ах-
лылъ про­сла­вилъ Бога и бла­жен­на­го свя­ти­те­ля; хва­лилъ и
бла­го­да­рилъ Игнатія—«цареву кость, татар­ское плеыя», одарилъ
вла­ды­ку и клиръ его и съ тор­же­ствоімъ отпра­вил­ся въ орду
101 ).
100) Про­логъ и Ч.—Мияеи іюня 29.
101) Раз­ска­за­но въ н кото­рыхъ редак­ціяхъ житія св. Пстра,
ордын­ска­го даре­ви­ча См. «0 изба­и­леніи Росто­ва огь разграбле-
нія татар­ска­го хана (?) Ахмы­ла» С. С. (г.ъ Яро­сл. Г б. В д.
1843 № 34); «Л топи­о­ный обзоііъ достопр. собы­тій Ростов­ской огі-
ласти> (пъ Яро­сл. Епарх. В д. 1868 г. Л» 25), гд указынпетсл,
меж­ду про­чимъ, па р коп. житіе Пет­ра, царе­ви­ча ордынскаго
сБла­жен­ный Иетръ, Орлын­скій цареішчъ, Ростов­скій ч.уд()тнорец7,)>
(Ibid. 1875 г. №№ 39—40); «Цер­ковь ис хъ свя­тыхъ въ Ростон
(Яро­сл. губ.) и попъ Геор­пй («кры­ни­цаи (Ibid. 1883 № 19. Въ
этой стать ука­зан род сн. Петра).

Лето­пис­ные же изве­стия о нём весь­ма скуд­ны и огра­ни­чи­ва­ют­ся пере­да­чей двух фак­тов из его жиз­ни: в 1326 году он женил­ся, неиз­вест­но на ком, и 28 мар­та 1331 года скон­чал­ся, оста­вив един­ствен­но­го сына, кня­зя Андрея. Кня­же­ние Кон­стан­ти­на не было без­раз­дель­ным. По край­ней мере, часть Росто­ва до 1326 г. при­над­ле­жа­ла его род­ствен­ни­кам Федо­ру и Кон­стан­ти­ну Васи­лье­ви­чам. Кня­зья Федор и Кон­стан­тин Васи­лье­ви­чи «город Ростов поде­ли­ли себе на двое. Князь Федо­ру доста­лось Устре­тен­ская сто­ро­на, а Кня­зю Кон­стан­ти­ну Бори­со­глеб­ская сто­ро­на» [Родо­слов­ная кни­га кня­зей и дво­рян рос­сий­ских и выез­жих..., кото­рая извест­на под назва­ни­ем Бар­хат­ной кни­ги. М., 1787. Ч. 1. С. 75); Румян­цев­ская и Лето­пис­ная редак­ции родо­слов­ных книг // Ред­кие источ­ни­ки по исто­рии Рос­сии. Вып. 2. М., 1977. С. 97]. Пер­вый из них — «князь Ростовь­скыи» женил­ся еще в 1326 г. Имя жены кня­зя Федо­ра лето­пи­сец пря­мо не назы­ва­ет. Одна­ко его мож­но уста­но­вить из сле­ду­ю­ще­го сооб­ще­ния. 21 нояб­ря 1355 г. сна­ча­ла источ­ник сооб­ща­ет о смер­ти суз­даль­ско­го кня­зя Кон­стан­ти­на Васи­лье­ви­ча, а потом добав­ля­ет: «В тои же день постри­же­ся кня­ги­ни Мария Федо­ро­ва». Это имя сов­па­да­ет с тем, кото­рое было запи­са­но в РСС для поми­на­ния. Здесь же есть ремар­ка, что кня­ги­ня вме­сте с мужем умер­ла «во мни­ше­ском чину».

∞, 1326, МАРИЯ ......, постриг­лась 21 нояб­ря 1354 г. Запи­са­на в Ростов­ском собор­ном сино­ди­ке, скон­ча­лась в мона­ше­стве 8.

КН. КОН­СТАН­ТИН ВАСИ­ЛЬЕ­ВИЧ (?-1365),

кн. Ростов­ский-Бори­со­глеб­ский (1320–1365), вел. кн. Ростов­ский (1360–1363), кн. Устюж­ский (1364–1365). Родо­на­чаль­ник Бори­со­глеб­ской линии Ростов­ский кня­зей. Из Пове­сти о Бори­со­глеб­ском мона­сты­ре извест­но: он осно­ван «въ дни бла­го­че­сти­ва­го вели­ко­го кня­зя Дмит­рея Ива­но­ви­ча всеа Руси, в чет­вер­тое лето госу­дар­ства его, при свя­щен­ном мит­ро­по­ли­те Алек­сие всеа Руси, при Ростов­ском кня­зе Кон­стан­тине и при епи­ско­пе Игна­тии Ростов­ском». 9 Мона­стыр­ская тра­ди­ция сохра­ни­ла имя кня­зя Кон­стан­ти­на Васи­лье­ви­ча, дей­стви­тель­но кня­жив­ше­го в Росто­ве до это­го само­го 1363 г.
Оче­вид­но, раз­ре­ше­ние на устрой­ство Бори­со­глеб­ско­го мона­сты­ря дал родо­на­чаль­ник Бори­со­глеб­ской линии.

Князь Кон­стан­тин Васи­лье­вич женил­ся в 1328 г. Лето­пи­сец отме­ча­ет, что сва­дьба про­ис­хо­ди­ла в Москве. Тестем ростов­ско­го кня­зя стал вели­кий князь вла­ди­мир­ский Иван Дани­ло­вич Доб­рый Калита33. Одна­ко имя супру­ги Кон­стан­ти­на он не назвал. Посколь­ку о поли­ти­че­ском зна­че­нии дан­но­го бра­ка писа­лось доста­точ­но мно­го, то на этом вопро­се оста­нав­ли­вать­ся не будем. По лето­пи­сям имя жены ростов­ско­го кня­зя выяс­ня­ет­ся толь­ко в год ее смер­ти. Под 1365 г. крат­ко отме­че­но: «Пре­ста­ви­ся князь Андреи Ново­го­родъ­скыи июня 2. В тои же день пре­ста­ви­ся кня­ги­ня Марья Костян­ти­но­ва Ростовъского«34. Это же имя при­во­дят РСС и родословцы35. после рас­па­да отчи­ны кня­зя Кон­стан­ти­на Все­во­ло­до­ви­ча Устюг вошел в соб­ствен­но Ростов­ское кня­же­ство и оста­вал­ся в его соста­ве, как пока­за­но было в гла­ве II, до нача­ла XIV в. Так про­дол­жа­лось и позд­нее. Спра­вед­ли­вость ска­зан­но­го в извест­ной сте­пе­ни под­креп­ля­ет­ся уже при­во­див­шим­ся лето­пис­ным изве­сти­ем 1364 г. о поезд­ке «на Устюгъ» кня­зя Кон­стан­ти­на Васи­лье­ви­ча, до 1363 г. кня­жив­ше­го в Росто­ве. Ком­мен­ти­руя изве­стие об отъ­ез­де в 1364 г. на Устюг кня­зя Кон­стан­ти­на Васильевича.

А.В. Экзем­пляр­ский писал, что ростов­ский князь отъ­е­хал туда затем, что­бы «не быть на виду у сво­их вра­гов, что­бы не накли­кать на свою голо­ву еще гор­ших неприятностей»74. Одна­ко такое объ­яс­не­ние, чисто пси­хо­ло­ги­че­ско­го харак­те­ра, воз­буж­да­ет сомне­ния. И порож­да­ет их доку­мент, отно­ся­щий­ся ко вре­ме­ни более чем на сот­ню лет позд­нее упо­мя­ну­то­го собы­тия. Речь идет об извест­ном Спис­ке Двин­ских земель, состав­лен­ном в 70‑е годы XV в. В этом доку­мен­те упо­ми­на­ют­ся неко­то­рые быв­шие вла­де­ния ростов­ских кня­зей: В целом, по дан­ным 70‑х годов XV в., вла­де­ния ростов­ских кня­зей в Двин­ской зем­ле обра­зо­вы­ва­ли два круп­ных тер­ри­то­ри­аль­ных ком­плек­са: один по верх­не­му и сред­не­му тече­нию Ваги, вклю­чая бас­сей­ны ее левых и отча­сти пра­вых при­то­ков; дру­гой — по ниж­не­му тече­нию Ваги и сред­не­му тече­нию Север­ной Дви­ны. Состав­ля­ли ли оба ком­плек­са в свое вре­мя еди­ное целое, ска­зать труд­но, но оче­вид­но, что само суще­ство­ва­ние таких ком­плек­сов сви­де­тель­ству­ет о том, что ранее каж­дый из них не был раз­дроб­лен и при­над­ле­жал како­му-то одно­му кня­зю. Что­бы выяс­нить лич­но­сти этих кня­зей (или лич­ность одно­го кня­зя — пред­ка), необ­хо­ди­мо опре­де­лить родо­сло­вие упо­ми­на­е­мых в Спис­ке Двин­ских земель ростов­ских кня­зей. Про­ис­хож­де­ние всех четы­рех ростов­ских кня­зей, вла­дев­ших зем­ля­ми по Ваге и Север­ной Двине, от одно­го родо­на­чаль­ни­ка, сосед­ство их вла­де­ний дают осно­ва­ние счи­тать, что преж­де эти вла­де­ния при­над­ле­жа­ли одно­му лицу — имен­но Кон­стан­ти­ну Васи­лье­ви­чу Ростов­ско­му, тому само­му, кото­рый в 1364 году отъ­е­хал в Устюг. Сре­ди ростов­ских вла­де­ний на рус­ском Севе­ре XIV—XV вв. Устюг оста­вал­ся един­ствен­ным круп­ным цен­тром. Ему и долж­ны были адми­ни­стра­тив­но под­чи­нять­ся ростов­ские воло­сти по Ваге и Север­ной Двине.

В сво­ей рабо­те о кня­зьях Севе­ро-Восточ­ной Руси А.В. Экзем­пляр­ский ука­зы­вал, что князь Кон­стан­тин Васи­лье­вич Ростов­ский умер в 1365 г. и был погре­бен в ростов­ском Успен­ском собо­ре (Экзем­пляр­ский А.В. Указ. соч., т. 2, с. 50). При этом иссле­до­ва­тель сослал­ся на нача­тое А.-Л. Шле­це­ром изда­ние Нико­нов­ской лето­пи­си (Там же, при­мем. 173). Одна­ко изве­стия о месте погре­бе­ния в Нико­нов­ской лето­пи­си нет (Рус­кая лето­пись по Нико­но­ву спис­ку. СПб., 1788, ч. 4, с. 8; ПСРЛ. СПб., 1885, т. 10, с. 4: ори­ги­нал Нико­нов­ской лето­пи­си — спи­сок Обо­лен­ско­го). Отсут­ству­ет оно и в зна­чи­тель­но более древ­нем тек­сте Рогож­ско­го лето­пис­ца (ПСРЛ, т. 15, вып. 1, стб. 79). И это кос­вен­но под­твер­жда­ет заклю­че­ние о кня­же­нии Кон­стан­ти­на на Устюге.

Запи­сан в Ростов­ском собор­ном сино­ди­ке, скон­чал­ся во мни­ше­ском чину 10.

∞, 1328, МАРИЯ (ФЕТИ­НЬЯ) ИВА­НОВ­НА (ум. 2.06.1365), дочь мос­ков­ско­го кня­зя Ива­на Дани­ло­ви­ча Кали­ты (1288–1340) и его пер­вой супру­ги Еле­ны (ум. 1331). Запи­са­на в Ростов­ском собор­ном сино­ди­ке 11.

КН. БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ

Запи­сан в Ростов­ском собор­ном сино­ди­ке 12.

КН. АНДРЕЙ ВАСИЛЬЕВИЧ

Запи­сан в Ростов­ском собор­ном сино­ди­ке 13.

1. Памят­ни­ки исто­рии рус­ско­го слу­жи­ло­го сосло­вия. — М., 2011. — С. 174, 189.[↩]
2. РГБ, Отдел руко­пи­сей, ф.344 (Шиба­нов), д. 99. Публ. Конев С.В. Сино­ди­ко­ло­гия. Часть II. Ростов­ский собор­ный Сино­дик.[↩]
3. РГБ, Отдел руко­пи­сей, ф.344 (Шиба­нов), д. 99. Публ. Конев С.В. Сино­ди­ко­ло­гия. Часть II. Ростов­ский собор­ный Сино­дик.[↩]
4. РГБ, Отдел руко­пи­сей, ф.344 (Шиба­нов), д. 99. Публ. Конев С.В. Сино­ди­ко­ло­гия. Часть II. Ростов­ский собор­ный Сино­дик.[↩]
5. РГБ, Отдел руко­пи­сей, ф.344 (Шиба­нов), д. 99. Публ. Конев С.В. Сино­ди­ко­ло­гия. Часть II. Ростов­ский собор­ный Сино­дик.[↩]
6. ПСРЛ. I, 229; V, 207; VII, 188; Ник. III, 115 (назван Кон­ча); про­долж. Нест. 62.[↩]
7. П. С. Р. Л. I, 229; ІV, 49; У, 216: VII, 198; Ник. III, 125.[↩]
8. РГБ, Отдел руко­пи­сей, ф.344 (Шиба­нов), д. 99. Публ. Конев С.В. Сино­ди­ко­ло­гия. Часть II. Ростов­ский собор­ный Сино­дик.[↩]
9. Повесть о Бори­со­глеб­ском мона­сты­ре [око­ло Росто­ва] XVI века. Сооб­ще­ние Х. Лопа­ре­ва // ПДПИ. СПб., 1892. Вып. 86. С. 6.[↩]
10. РГБ, Отдел руко­пи­сей, ф.344 (Шиба­нов), д. 99. Публ. Конев С.В. Сино­ди­ко­ло­гия. Часть II. Ростов­ский собор­ный Сино­дик.[↩]
11. РГБ, Отдел руко­пи­сей, ф.344 (Шиба­нов), д. 99. Публ. Конев С.В. Сино­ди­ко­ло­гия. Часть II. Ростов­ский собор­ный Сино­дик.[↩]
12. РГБ, Отдел руко­пи­сей, ф.344 (Шиба­нов), д. 99. Публ. Конев С.В. Сино­ди­ко­ло­гия. Часть II. Ростов­ский собор­ный Сино­дик.[↩]
13. РГБ, Отдел руко­пи­сей, ф.344 (Шиба­нов), д. 99. Публ. Конев С.В. Сино­ди­ко­ло­гия. Часть II. Ростов­ский собор­ный Сино­дик.[↩]