Александр Борисович Куракин (1752 — 1818)

Князь Алек­сандр Бори­со­вич Кура­кин (1752 — 1818). 

Дипло­мат, вице-канц­лер, пре­зи­дент Кол­ле­гии ино­стран­ных дел, член Госу­дар­ствен­но­го Сове­та, один из самых вли­я­тель­ных санов­ни­ков вто­рой поло­ви­ны XVIII – нача­ла XIX в., князь.

Родил­ся в Москве. Сын гоф­мей­сте­ра кня­зя Бори­са-Леон­тия Алек­сан­дро­ви­ча Кура­ки­на и Еле­ны Сте­па­нов­ны, урож­ден­ной Апрак­си­ной. Брат гене­рал-про­ку­ро­ра Алек­сея Бори­со­ви­ча Куракина.

Алек­сандр был пер­вен­цем кня­зя Бори­са Алек­сан­дро­ви­ча и его жены Еле­ны Сте­па­нов­ны, доче­ри фельд­мар­ша­ла С. Ф. Апрак­си­на. Неза­дол­го до без­вре­мен­ной кон­чи­ны отца взят на вос­пи­та­ние бра­том сво­ей бабуш­ки — Ники­той Ива­но­ви­чем Пани­ным и при­ве­зён из Моск­вы в Петербург.

Панин соб­ствен­ных детей не имел и, будучи вос­пи­та­те­лем вели­ко­го кня­зя Пав­ла Пет­ро­ви­ча, поощ­рял его обще­ние и игры со сво­им пле­мян­ни­ком. С того вре­ме­ни князь Кура­кин сде­лал­ся одним из самых близ­ких дру­зей буду­ще­го импе­ра­то­ра, кото­ро­го в част­ных пись­мах вели­чал Пав­луш­кой. Одна­жды он даже зало­жил своё име­ние, что­бы доста­вить необ­хо­ди­мую сум­му цеса­ре­ви­чу, нуж­дав­ше­му­ся в то вре­мя в деньгах.

В 1766 г. князь Кура­кин отправ­лен был для обу­че­ния в Киль, в Аль­бер­тин­скую кол­ле­гию, где слу­шал лек­ции око­ло года, чис­лясь в то же вре­мя при рус­ском посоль­стве в Копен­га­гене и полу­чив даже в 1766 г. дат­ский орден. Обра­зо­ва­ние своё довер­шил в Лей­ден­ском уни­вер­си­те­те в ком­па­нии таких бле­стя­щих моло­дых людей, как Н. П. Шере­ме­тев, Н. П. Румян­цев, Н. Б. Юсу­пов, С. С. Апраксин.

Вос­пи­ты­вал­ся вме­сте с наслед­ни­ком Пав­лом Пет­ро­ви­чем, буду­щим импе­ра­то­ром Пав­лом I, став его при­бли­жен­ным. Учил­ся в Лей­ден­ском уни­вер­си­те­те. В 1771 г. Кура­кин путе­ше­ство­вал по Англии, оста­вив об этом подроб­ное опи­са­ние в издан­ной им книге.

В 1787 г. Кура­кин был назна­чен камер­ге­ром и обер-про­ку­ро­ром Сена­та. Сопро­вож­дал Пав­ла Пет­ро­ви­ча в его путе­ше­стви­ях за гра­ни­цу, а до это­го в Бер­лин для зна­ком­ства с неве­стой, Софи­ей Вюр­темб­ерг­ской, кото­рая научи­лась ценить друж­бу Кура­ки­на с вен­це­нос­ным супру­гом и на про­тя­же­нии мно­гих лет состо­я­ла с ним в переписке.

После Бер­ли­на он был отправ­лен для изве­ще­ния швед­ско­го коро­ля о вто­рич­ном бра­ке цеса­ре­ви­ча в Сток­гольм, отку­да слал любо­пыт­ные доне­се­ния Пани­ну. Во вре­мя этой поезд­ки Кура­кин был посвя­щён в выс­шие сте­пе­ни масон­ства с нака­зом при­нять на себя гросс­мей­стер­ство рус­ской про­вин­ци­аль­ной ложи, под­чи­нив её глав­но­му швед­ско­му капи­ту­лу. Стат­ный, лов­кий и ост­ро­ум­ный кра­са­вец-князь пле­нил серд­це моло­дой гра­фи­ни Фер­зен, впо­след­ствии луч­шей подру­ги жены Кар­ла XIII.

По воз­вра­ще­нии в Рос­сию князь Кура­кин вновь ста­но­вит­ся бли­жай­шим к цеса­ре­ви­чу чело­ве­ком и едва ли не чаще всех посе­ща­ет его в Гат­чине. Наслед­ник был весь­ма при­вя­зан к нему, назы­вая его сво­ею «душою». Импе­ра­тор Иосиф II писал по это­му поводу:

« Кн. Кура­кин, сопут­ству­ю­щий Их Высо­че­ствам по чув­ству лич­ной пре­дан­но­сти, состо­ит при них уже в тече­ние мно­гих лет. Будучи пле­мян­ни­ком гра­фа Пани­на, он уже этим име­ет пра­во на при­зна­тель­ность вели­ко­го кня­зя и поль­зу­ет­ся дове­ри­ем и отмен­ным вни­ма­ни­ем Их Высо­честв. Это чело­век любез­ный и с обра­ще­ни­ем выс­ше­го общества. »
Эта друж­ба не встре­ти­ла одоб­ре­ния у пра­вив­шей тогда Ека­те­ри­ны II, так как ей ста­ло извест­но, что во вре­мя при­ез­да в Петер­бург швед­ско­го коро­ля Густа­ва III, кото­рый был по сов­ме­сти­тель­ству вид­ным масо­ном, тот посе­тил собра­ние франк­ма­со­нов в доме Кура­ки­на, где посвя­тил в масон­ство и Пав­ла Пет­ро­ви­ча. Непо­сред­ствен­ным же пово­дом ста­ла пер­лю­стри­ро­ван­ная пере­пис­ка Кура­ки­на с моло­дым П. А. Биби­ко­вым. По насто­я­нию импе­ра­три­цы, с подо­зре­ни­ем отно­сив­шей­ся к масо­нам, Кура­кин был выслан из Петер­бур­га в сара­тов­скую дерев­ню — село Борисоглебское.

Жизнь в деревне Править
Основ­ная ста­тья: Надеж­ди­но (усадь­ба)

Надеж­дин­ский парк в нача­ле XIX века
Алек­сандр Бори­со­вич пере­име­но­вал село в Надеж­ди­но (назва­ние ассо­ци­и­ру­ет­ся с его внут­рен­ним состо­я­ни­ем души — надеж­дой на воз­вра­ще­ние в Петер­бург). Он устро­ил там рос­кош­ную рези­ден­цию, где про­жил восемь лет жиз­нью бога­то­го рус­ско­го бари­на. Даже в уеди­не­нии он под­дер­жи­вал пере­пис­ку с цар­ствен­ным сво­им дру­гом, выпи­сы­вал из-за гра­ни­цы кни­ги и соста­вил отлич­но подо­бран­ную биб­лио­те­ку. Он жил откры­то, хле­бо­соль­но; для гостей были состав­ле­ны осо­бые пра­ви­ла, имев­шие целью предо­ста­вить каж­до­му пол­ную сво­бо­ду и не стес­нять и хозя­и­на; один из пунк­тов гла­сил следующее:

« Хозя­ин нико­гда не ужи­на­ет, но вся­кий день в девять часов вече­ра, будет у него ужин готов для всех при­быв­ших к сто­лу; и он, про­ся доз­во­ле­ния от оно­го все­гда отлу­чать­ся, про­сит так­же сво­их слу­ча­ю­щих­ся гостей, несмот­ря на его отсут­ствие, за оный садить­ся и за оным самим хозяйничать. »
С вели­ко­ле­пи­ем, соот­вет­ству­ю­щим тако­му обра­зу жиз­ни, пред­при­ни­мал ино­гда князь Кура­кин поезд­ки по сво­им име­ни­ям; одна из них опи­са­на в кни­ге 1793 года, состав­ля­ю­щей биб­лио­гра­фи­че­скую ред­кость: «Опи­са­ние путе­ше­ствия в 1786 г. Его Сия­тель­ства… кн. А. Б. Кура­ки­на, вниз по Суре от Крас­но­яр­ской до Чир­ков­ской при­ста­ни…». Подоб­ный образ жиз­ни вовлёк его в доволь­но зна­чи­тель­ные дол­ги. Одна­ко импе­ра­тор Павел, едва воца­рив­шись, немед­лен­но воз­на­гра­дил Кура­ки­на за его посто­ян­ную ему вер­ность, воз­ме­стил ему все его издерж­ки и излил на него целый дождь милостей.

Павел I про­из­вел Кура­ки­на в тай­ные совет­ни­ки, назна­чил вице-канц­ле­ром и чле­ном Сове­та при императоре.

В 1804 году Кура­кин даро­вал сво­бо­ду сво­им кре­стья­нам из 22 хуто­ров (сло­бод Бело­ку­ра­кин­ской и Пав­лов­ки в Ста­ро­бель­ском уез­де Харь­ков­ской губер­нии), чис­лом до 3000 душ. Он пере­вел их веч­но и потом­ствен­но в воль­ные хле­бо­паш­цы, и усту­пил им до 60 000 деся­тин зем­ли. Со сво­ей сто­ро­ны кре­стьяне обя­за­лись вне­сти в про­дол­же­ние два­дца­ти пяти лет один мил­ли­он руб­лей ассиг­на­ци­я­ми в Петер­бург­ский опе­кун­ский совет в поль­зу вос­пи­тан­ни­ков кня­зя баро­нов Сер­до­би­ных. Эта сум­ма была ничтож­ной по срав­не­нию с реаль­ной стоимостью.

При импе­ра­то­ре Алек­сан­дре I Кура­кин был канц­ле­ром рос­сий­ских орде­нов. Участ­во­вал в заклю­че­нии Тиль­зит­ско­го мира, после чего был отправ­лен в Вену с дипло­ма­ти­че­ской мис­си­ей. В 1808–1812 гг. слу­жил послом в Пари­же. В 1810 г. Алек­сандр Бори­со­вич силь­но постра­дал на печаль­но извест­ном бале в доме австрий­ско­го посла по слу­чаю бра­ко­со­че­та­ния Напо­лео­на I с эрц­гер­цо­ги­ней Мари­ей Луи­зой Австрий­ской. Там слу­чил­ся страш­ный пожар, погиб­ло несколь­ко десят­ков людей. Пыля­ев опи­сал несча­стье само­го Кура­ки­на: «Он очень обго­рел, у него совсем не оста­лось волос, голо­ва повре­жде­на была во мно­гих местах и осо­бен­но постра­да­ли уши; рес­ни­цы сго­ре­ли, ноги и руки были раз­ду­ты и покры­ты рана­ми; на одной руке ожог ока­зал­ся настоль­ко силен, что кожа слез­ла, как пер­чат­ка. ... Пла­тье на нем тле­ло, и его туши­ли водою из лужи, меж­ду тем как дру­гие отре­зы­ва­ли брил­ли­ан­то­вые пуго­ви­цы его одеж­ды». Сви­де­тель собы­тий, сек­ре­тарь посоль­ства, опи­сал при­чи­ну, из-за кото­рой Кура­ки­ну не уда­лось спа­стись в чис­ле пер­вых: «он оста­вал­ся почти послед­ним в огром­ной, объ­ятой пла­ме­нем зале, выпро­ва­жи­вая особ пре­крас­но­го пола и отнюдь не поз­во­лял себе ни на один шаг их опереживать».

По сви­де­тель­ству совре­мен­ни­ков, Алек­сандр Бори­со­вич был необы­чай­но тще­сла­вен и скло­нен к внеш­не­му блес­ку, за что полу­чил про­зви­ще «брил­ли­ан­то­вый князь». Он был одним из самых бога­тых людей Рос­сии. Его име­ние Надеж­ди­но в Сара­тов­ской губер­нии было постро­е­но по образ­цу цар­ских двор­цов, где князь жил, окру­жен­ный огром­ной свитой.

К кон­цу жиз­ни А.Б. Кура­кин был кава­ле­ром всех рос­сий­ских орденов.

Женат не был, но имел до семи­де­ся­ти побоч­ных детей. От него про­изо­шли баро­ны Врев­ские и Сердобины.

Умер Кура­кин в Вей­ма­ре в Гер­ма­нии. Погре­бен в Пав­лов­ске в при­двор­ной церк­ви Св. Марии Маг­да­ли­ны. На его моги­ле импе­ра­три­ца Мария Федо­ров­на воз­двиг­ла памят­ник с над­пи­сью: «Дру­гу супру­га моего».

Как бальи* Маль­тий­ско­го орде­на (чле­ны кото­ро­го дава­ли обет без­бра­чия) Кура­кин не был женат, но имел боль­шую сла­бость к жен­щи­нам, в раз­ных сло­ях обще­ства имел мно­го­чис­лен­ные свя­зи, послед­стви­ем кото­рых было до 70 побоч­ных детей; от него, меж­ду про­чим, ведут своё про­ис­хож­де­ние баро­ны Врев­ские и Сердобины.

Семь­де­сят вне­брач­ных детей было у мини­стра ино­стран­ных дел вре­мен Пав­ла I Алек­сандра Кура­ки­на. От кре­пост­ных, с барыш­ня­ми сво­е­го кру­га он был робок. Двум бастар­дам Алек­сандр Бори­со­вич добыл титул барона. 

______

*В маль­тий­ском ордене долж­ность бальи соот­вет­ство­ва­ла офи­це­ру, сле­ду­ю­ще­му по стар­шин­ству за вели­ким при­о­ром, и явля­лась стар­шей по отно­ше­нию к командору.