1750 г. октября 30. – Духовная княжны Прасковьи Михайловны Куракиной.

Во имя Отца, и Сына, и Свя­то­го Духа. Аминь.

Княж­на Прас­ко­вья, Михай­ло­ва дочь, Кура­ки­на 1, опа­са­ясь незап­но­го смерт­но­го часа, при ниже­под­пи­сав­ших­ся сви­де­те­лех, пишу cиe заве­ща­тель­ное пись­мо в целом сво­ем уме и совер­шен­ной памя­ти, но кото­ро­му про­шу испол­нить по хри­сти­ан­ско­му завещанию.

Поло­жить тело мое греш­ное в Москве, в Чудо­ве мона­сты­ре, под­ле гроб­ни­цы мило­сти­вой госу­да­ры­ни моей роди­тель­ни­цы, кня­ги­ни Мав­ры Дмит­ри­ев­ны2, по левую сто­ро­ну, а на погре­бе­ние звать двух архи­ере­ев, четы­рех архи­манд­ри­тов, двух игу­ме­нов, от 30 церк­вей свя­щен­ни­ков. Архи­ерею пер­во­му дать пят­на­дцать руб­лев, дру­го­му — десять руб­лев, архи­манд­ри­том — по пяти руб­лев, игу­ме­ном — по три руб­ля, отцу мое­му духов­но­му — десять руб­лев, на каж­дую цер­ковь свя­щен­ни­ком с диа­ко­на­ми — по два руб­ли, цер­ков­ни­кам на каж­дую цер­ковь — по пол­тине; на те ж трид­цать церк­вей дать соро­ко­устие на каж­дую цер­ковь по два руб­ля, в том чис­ле све­чи, ладон и вино церковное.

В пер­вых, бла­го­слов­ляю сест­ру свою род­ную, гра­фи­ню Марью Михай­лов­ну Апрак­си­ну 3), обра­зом Спа­са Все­дер­жи­те­ля, оклад сереб­ря­ный и вызо­ло­чен, кото­рым меня бла­го­сло­вил роди­тель мой, князь Михай­ла Ива­но­вич4, кото­рый сто­ит впе­ре­ди в спаль­ной моей палате.

Пле­мян­ни­цу свою Еле­ну Алек­сан­дров­ну 5 бла­го­слов­ляю обра­зом Бого­ро­ди­цы Вла­ди­мир­ской в окла­де сереб­ря­ном, венец золо­той. Вну­ка сво­е­го Льва Алек­сан­дро­ви­ча Нарыш­ки­на бла­го­слов­ляю обра­зом Нико­лая Чудо­твор­ца в окла­де сереб­ря­ном и вызо­ло­чен, и в вен­це кам­ни. Сно­ху свою, кня­ги­ню Дарью Фео­до­ров­ну Реп­ни­ну, бло­го­слов­ляю обра­зом Бого­ро­ди­цы Неопа­ли­мые Купи­ны. Пле­мян­ни­ка сво­е­го, князь Нико­лая Васи­лье­ви­ча Реп­ни­на 6), бла­го­слов­ляю обра­зом Иоан­на Пред­те­чи, оклад сереб­ря­ный, литой и вызо­ло­чен. Пле­мян­ни­ка сво­е­го, князь Пет­ра Васи­лье­ви­ча Реп­ни­на, бла­го­слов­ляю обра­зом все­ми­ло­сти­во­го Спа­са, венец сереб­ря­ный и вызо­ло­чен, и в вен­це кам­ни бирю­зы, кото­рый шел из дому Реп­ни­ных, от кня­ги­ни Акси­ньи Ива­нов­ны 7, роди­те­лю мое­му князь Михай­ле Ива­но­ви­чу, как поехал в Смо­ленск. А бра­та сво­е­го, князь Пет­ра Бори­со­ви­ча Чер­кас­ско­го 8, бла­го­слов­ляю обра­зом про­ро­ка Илии, оклад сереб­ря­ный и вызо­ло­чен. Сно­ху свою, а его, бра­та мое­го, жену, кня­ги­ню Ека­те­ри­ну Пет­ров­ну бла­го­слов­ляю обра­зом Мит­ро­фа­на, пат­ри­ар­ха царе­град­ско­го; оклад сереб­ря­ный и вызо­ло­чен. А сверх того, про­шу их всех, чтоб они были по душе моей греш­ной душе­при­ка­щи­ка­ми, кото­рые выше сего помя­ну­ты, как стро­ить и поми­нать по душе моей греш­ной, и об оном иметь край­нее попе­че­те и ста­ра­ние, чтоб душа моя греш­ная исправ­ле­на была со всем поми­но­ве­ни­ем как пер­вый год, так и в про­чие годы, все бы мои душе­при­ка­щи­ки пожа­ло­ва­ли исправ­ля­ли без вся­кой лено­сти, в чем име­ют ответ дать на страш­ном суде, а особ­ли­во те, кото­рые от меня име­ют полу­чить награж­де­ние, те могут впредь от Бога при­нять истя­за­ние, кото­рые не испра­вят но сему завещанию.

А о недви­жи­мом соб­ствен­ном сво­ем име­нии, кото­рое мне доста­лось после покой­ных роди­те­ля мое­го, ближ­не­го столь­ни­ка князь Михай­ла Ива­но­ви­ча Кура­ки­на, и мате­ри моей, кня­ги­ни Мав­ры Дмит­ри­ев­ны, завещеваю:

1. Сест­ре сво­ей род­ной, вдо­ве, гра­фине Марье Михай­ловне Апрак­си­ной, с доче­рью ее, статс-дамою Еле­ною Алек­сан­дров­ною Нарыш­ки­ной, дом мой санкт-петер­бург­ский, име­ю­щий­ся на Васи­льев­ском ост­ро­ву, и с при­над­ле­жа­щим в том доме стро­е­ни­ем да в Ала­тор­ском уез­де, Вер­хо­сур­ско­го ста­ну, село Гулю­ше­во с дерев­ня­ми, и что к тому селу есть чет­верт­ные паш­ни, и вся­ки­ми уго­дьи, и со кре­стья­ны, кро­ме умер­ше­го в том селе при­ка­щи­ка Васи­лия жены его и детей, поне­же оным от меня напи­са­ны отпуск­ные за под­пи­са­ни­ем моей руки, кото­рый им по смер­ти моей выдать непре­мен­но за под­твер­жде­ни­ем моим, как ниже сего написано.

2. Да мною же, княж­ною Прас­ко­вьею, зало­же­ны (Подоб­ный фик­тив­ные заклад­ные, имев­шие целью обес­пе­чить избран­ных наслед­ни­ков от исков со сто­ро­ны дру­гих лиц, обыч­ны в ста­рин­ных духов­ных заве­ща­ни­ях) недви­жи­мые име­ния, а имен­но: гене­ра­ла-Фельд­цейх­мей­сте­ра, кня­зя Васи­лия Ани­ки­ти­ча Реп­ни­на, жене его, вдо­ве, кня­гине Дарье Фео­до­ровне, в Суз­даль­ском уез­де, в Ста­ро­дуб­ском ста­ну, село Холуй­ская сло­бо­да 9, да в Ливен­ском уез­де, в Затруд­ском ста­ну, село Нико­ла­ев­ское с дерев­ня­ми и с пустошь­ми и со кре­стья­ны (окро­ме того села коню­хо­вых детей Пар­фе­на Леон­тье­ва, Михай­ла и Андрея, Ага­фо­но­вых детей), и с чет­верт­ною паш­нею, и со все­ми уго­дьи, в день­гах в два­дца­ти тыся­чах руб­лях. Да ей же, кня­гине Дарье Фео­до­ровне, зало­жен дом мой заго­род­ный за Моск­вою рекою, в при­хо­де церк­ви Риз Поло­же­ния, со вся­ким в том доме стро­е­ни­ем в пяти­стах руб­лях, да в Костром­ском уез­де, в Нере­хот­ском ста­ну, село Поз­де­е­во с дерев­ня­ми и со кре­стья­ны (окро­ме кре­стьян­ско­го сына Гав­ри­ла Михай­ло­ва), с паш­нею, с лесы и с сен­ны­ми поко­сы, и со все­ми уго­дьи в деся­ти тыся­чах рублей.

3. Ближ­не­му род­ствен­ни­ку сво­е­му, пле­мян­ни­ку дво­ю­род­но­му, камер-юнке­ру князь Бори­су Алек­сан­дро­ви­чу Кура­ки­ну, — мос­ков­ский дом, состо­я­щий на Лубян­ской ули­це 10, в при­хо­де церк­ви вели­ко­му­че­ни­ка Дмит­рия Селун­ско­го, в тыся­че руб­лей, да в Орлов­ском уез­де родо­вую нашу вот­чи­ну, село Бого­род­ское, с дерев­ня­ми и со кре­стья­ны (окро­ме коню­хо­ва сына Мак­си­ма Они­си­мо­ва), с паш­нею и с лесы и сен­ны­ми поко­сы и со все­ми уго­дьи, — в пят­на­дца­ти тыся­чах рублей.

4. Титу­ляр­но­му совет­ни­ку, Дмит­рий, Васи­лье­ву сыну, Явор­ско­му, в Руз­ском уез­де, сель­цо Море­во и дерев­ню Глу­хо­во, со кре­стья­ны и со все­ми уго­дьи, — в пяти тыся­чах рублей.

5. А еже­ли по воле Гос­под­ней, до напи­сан­но­го в тех заклад­ных сро­ка, меня в живо­те не ста­нет, и те недви­жи­мые име­ния, кому по ука­зом над­ле­жит, в назна­чен­ные в заклад­ных сро­ки выку­пить и заи­мо­дав­цам день­ги спол­на отдать бес­спор­но, поне­же я от них, хотя и не в одно вре­мя, выше­пи­сан­ное чис­ло, сколь­ко в заклад­ных от меня напи­са­но, день­ги полу­чи­ла спол­на. Того ради в тех день­гах оные заклад­ные им от меня и даны.

6. Под­мос­ков­ную мою вот­чи­ну, сель­цо Один­цо­во, про­дать со кре­стья­ны, кро­ме дво­ро­вых людей, кото­рые в том сель­це по нынеш­ней реви­зии в подуш­ном окла­де напи­са­ны, поне­же оным за под­пи­са­ни­ем моей руки всем отпуск­ные напи­са­ны. И по смер­ти моей про­шу вас, душе­при­ка­щи­ков, пожа­ло­вать, — тем дво­ро­вым моим людем отпуск­ные за моею рукою всем выдать, чтоб моя греш­ная душа тем была в буду­щем веце не заклю­че­на, поне­же мне об отпус­ке тех людей и от роди­тель­ни­цы моей при­ка­за­но. И о том под­твер­ждая, вто­рич­но вас, душе­при­ка­щи­ков, про­шу пожа­ло­вать по сему испол­нить неотменно.

7. А что за ту мою вот­чи­ну взя­то будет денег, и из оных про­шу, упо­тре­бить тыся­чу руб­лев для поми­но­ве­ния по душе моей греш­ной в то вре­мя, егда Гос­подь Бог бла­го­во­лить раз­лу­чить душу мою греш­ную от брен­но­го тела, а досталь­ные, что их всех будет, раз­де­ля на две части, одну отдать в Тро­иц­кую Сер­ги­е­ву лав­ру, а дру­гую в Чудов мона­стырь и взять из лав­ры от прео­свя­щен­но­го за его рукою вклад­ную, так­же рав­ным обра­зом и из Чудо­ва мона­сты­ря взять, а вклад­ные взять так­же, как обря­ды цер­ков­ные повелевают.

8. Сест­ру мою, гра­фи­ню Марью Михай­лов­ну, покор­но про­шу, чтоб пожа­ло­ва­ла, по заве­ща­нию еще роди­те­ля наше­го, князь Миха­и­ла Ива­но­ви­ча, в Саран­ской вот­чине, кото­рая ей от роди­те­ля наше­го в награж­де­ние пожа­ло­ва­на, в цер­ковь вклад отдать шесть­сот руб­лев из оброч­ных той вот­чи­ны со кре­стьян денег за то, что роди­тель наш из той вот­чи­ны цер­ков­ных одну сум­му издер­жал. По тому же роди­те­ля наше­го заве­ща­нию в той же церк­ви образ Каза­нcкие Бого­ро­ди­цы пожа­ло­вать, — обло­жить так, как в Москве, в церк­ви вели­ко­му­че­ни­ка Дмит­рия обло­жен образ Бого­ро­ди­цы Казан­ские. А об оном роди­те­ля наше­го заве­ща­ти она, сест­ра моя, и сама веда­ет; да еще в под­твер­жде­ние о том же от покой­ной и роди­тель­ни­цы нашей, кня­ги­ни Мав­ры Дмит­ри­ев­ны, к ней писа­но было в Санкт-Петер­бург и оное испол­нить веле­но неот­мен­но. Да и роди­тель­ни­ца наша, кня­ги­ня Мав­ра Дмит­ри­ев­на, оной сест­ре моей для того усту­пи­ла по сче­ту три тыся­чи пять­сот руб­лей таких, кото­рые с нее неот­мен­но над­ле­жа­ло взять за мно­гие годы про­тив ряд­ной. И для того и усту­пить изво­ли­ла с таким при­ка­за­ни­ем, чтоб непре­мен­но во оную цер­ковь как день­ги дала вкла­ду, так и обло­жи­ла образ Бого­ро­ди­цы. А еже­ли, про­тив тех роди­те­лей наших заве­ща­ний, выше­пи­сан­но­го не испол­нить, в том при­меть от Бога в буду­щем веце истязание.

9. А люди мои, кото­рые име­лись при мне и во всех моих вот­чи­нах при­ка­щи­ка­ми, оные в пору­чен­ных им делах во всем мною сочте­ны; того ради про­шу вас, душе­при­ка­щи­ков, тех моих людей ни в чем не счи­тать по смер­ти моей.

10. Покор­но же про­шу сего мое­го заве­ща­ния не оста­вить: .слу­жи­те­лю мое­му Нико­лаю Була­но­ву за вер­ные его служ­бы дать сто рублев.

К сему заве­ща­тель­но­му пись­му княж­на Прас­ко­вья, Михай­ло­ва дочь, Кура­ки­на руку приложила.

К сему заве­ща­тель­но­му пись­му лейб-гвар­дии Измай­лов­ско­го пол­ку пра­пор­щик Петр, Пет­ров сын, Нарыш­кин сви­де­те­лем был и руку приложил.

У сего заве­ща­тель­но­го пись­ма от фло­та унтер-лей­те­нант Федор Ива­нов Голо­вин сви­де­те­лем был и руку приложил. 

У сего заве­ща­тель­но­го пись­ма от армии гене­рал-май­ор, лейб-гвар­дии кон­но­го пол­ку май­ор и кава­лер граф Федор, Ива­нов сын, Голо­вин сви­де­те­лем был и руку приложил.

У сего заве­ща­тель­но­го пись­ма совет­ник Михай­ла, Семе­нов сын, Чебы­шев сви­де­те­лем был и руку приложил.

Cиe заве­ща­тель­ное пись­мо писал Госу­дар­ствен­ной юстиц-кол­ле­гии копи­ист Про­хор Грачев.

Допол­не­ние к выше­при­ве­ден­ной духовной.

1750 году октяб­ря 31 дня княж­на Прас­ко­вья, княж Михай­ло­ва дочь, Кура­ки­на сверх напи­сан­но­го заве­ща­тель­но­го пись­ма еще вас, всех душе­при­ка­щи­ков, молю и про­шу: егда по воле Гос­под­ней раз­лу­чит­ся душа моя от брен­но­го тела, тогда тело мое греш­ное не погре­бать трои сут­ки, а погреб­сти и первую цере­мо­нию испра­вить про­шу сест­ру мою род­ную гра­фи­ню Марию Михай­лов­ну Апрак­си­ну и дочь ее, а свою пле­мян­ни­цу, Еле­ну Алек­сан­дров­ну Нарыш­ки­ну, и с ее тет­ки; в полу­со­ро­чи­ны поми­но­ве­ние испра­вить — пле­мян­ни­ку мое­му дво­ю­род­но­му князь Борис Алек­сан­дро­ви­чу Кура­ки­ну, хотя его в то вре­мя и на Москве не излу­чит­ся, одна­ко его коштом; соро­ко­вой день — сно­хе моей, кня­гине Дарье Федо­ровне Реп­ни­ной, и ее детям.

В выше­пи­сан­ные дни звать архи­ерея, двух архи­манд­ри­тов, игу­ме­на и отца мое­го духов­но­го. А во вре­мя четы­ре­де­сят­ни­цы нанять в Чудо­ве мона­сты­ре читать над гро­бом псал­тырь, и за оную дать 30 руб­лев. Також­де и в доме всю четы­ре­де­сят­ни­цу непре­стан­но читать при­ка­зать и за нее дать по сво­е­му рас­смот­ре­нию. Нанять служ­бу годо­вую в церк­ви апо­сто­ла Андрея Пер­во­зван­но­го, ран­нюю литур­гию, и каж­дую неде­лю, по суб­бо­там, пани­хи­ды для поми­но­ве­ния по душе моей греш­ной и роди­те­лей моих и за оные дать 35 руб­лев в год, и чтоб в оной церк­ви апо­сто­ла Андрея Пер­во­зван­но­го еже­год­но непре­мен­но все­гда было поми­но­ве­ние по душе моей греш­ной и роди­те­лей моих. А за поми­но­ве­ние пла­тить всем выше­пи­сан­ным душе­при­ка­щи­ком моим вооб­ще; и чтоб оное поми­но­ве­ние по душе моей греш­ной и роди­те­лей моих про­дол­жа­лось до тех пор, до кото­рых про­дол­жить Гос­подь Бог лет живо­та пока­зан­ных душе­при­ка­щи­ков моих детей, вну­чат и наслед­ни­ков их. 

А в духов­ной сво­ей хотя я и напи­са­ла, чтоб дво­ро­вым моим людем, и вер­хо­вым вдо­вам, и дев­кам отпуск­ные пись­ма за под­пи­са­ни­ем моей руки по смер­ти моей раз­дать, толь­ко я те отпуск­ные ныне сама всем тем сво­им людем раз­да­ла. Того ради покор­но про­шу, под­твер­ждаю вас, душе­при­ка­щи­ков моих, и наслед­ни­ков всех, поне­же как душе­при­ка­щи­кам, так и наслед­ни­кам моим, до озна­чен­ных моих всех людей ника­ко­го дела нет.

А еже­ли кто из оных душе­при­ка­щи­ков моих и из наслед­ни­ков по сему мое­му вто­рич­но­му заве­ща­ние пови­но­ве­ния чинить не будет, или в чем ста­нет чинить повре­жде­ние моей душе, тот может ответь дать в буду­щем веце, на страш­ном суде.

Княж­на Прас­ко­вья Куракина.