Косаткины-Ростовские

Общие сведения о роде

Кня­зья Касат­ки­ны в XVI в. слу­жи­ли с нов­го­род­ских поме­стий, не полу­ча­ли раз­ряд­ных назна­че­ний, не вхо­ди­ли в струк­ту­ру Госу­да­ре­ва дво­ра 104 и были «тре­тье­сте­пен­ны­ми» кня­зья­ми. Одна­ко они сохра­ня­ли кня­же­ский титул, род­ствен­ные свя­зи и в XVII в. повы­си­ли соци­аль­ный ста­тус до 2‑й сте­пе­ни, остав­шись при этом вла­дель­ца­ми пре­иму­ще­ствен­но поме­стий (раз­ме­ром 300–500 четей), а об их вот­чи­нах све­де­ний почти нет 105. Вый­ти из «закос­не­ния» Касат­ки­ным помо­гал даль­ний род­ствен­ник боярин князь Афа­на­сий Лоба­нов, про­те­жи­ро­вав­ший кня­зя Бог­да­на Васи­лье­ви­ча, что сра­зу же при­ве­ло к мест­ни­че­ско­му кон­флик­ту 106. Все же рост соци­аль­но­го ста­ту­са Касат­ки­ных в нача­ле XVII в. не был зна­чи­тель­ным. Этот факт кос­вен­но под­твер­жда­ет­ся отсут­стви­ем дру­гих мест­ни­че­ских столк­но­ве­ний. В XVII в. Касат­ки­ны слу­жи­ли в чинах столь­ни­ков, стряп­чих, мос­ков­ских дво­рян 107.

Родовод

1. Рюрик, князь Новгородский
2. Игорь Рюри­ко­вич, вели­кий князь Киев­ский +945
3. Свя­то­слав I Иго­ре­вич, вели­кий Киев­ский 942–972
4. Вла­ди­мир I, вели­кий князь Киев­ский +1015
5. Яро­слав I Муд­рый, вели­кий князь Киев­ский 978‑1054
6. Все­во­лод I, вели­кий князь Киев­ский 1030–1093
7. Вла­ди­мир II Моно­мах, князь Киев­ский 1053–1125
8. Юрий Дол­го­ру­кий, кн. Вла­ди­мир­ский 1090–1157
9. Все­во­лод III Боль­шое Гнез­до 1154–1212
10. Кон­стан­тин, вели­кий князь Вла­ди­мир­ский 1186–1219
11. Васи­лий, князь Ростов­ский 1209–1238
12. Борис (Яро­слав), князь Ростов­ский 1231–1277
13. Кон­стан­тин, князь Ростов­ский 1255–1308
14. Васи­лий, князь Ростов­ский 1291–1320
15. Кон­стан­тин, князь Ростовский
16. Вла­ди­мир, князь Ростовский
17. Иван, князь Ростовский
18. Алек­сандр, князь Ростовский

XIX генерация

1. КН. МИХА­ИЛ АЛЕК­САН­ДРО­ВИЧ КАСАТ­КА РОСТОВСКИЙ

Был пер­вым вое­во­дой ерта­уль­но­го пол­ка в похо­де под Тулу в 1543 г. и в похо­де на Казань в 1544 г. Три его сына: Вла­ди­мир, Кон­стан­тин и Юрий были вое­во­да­ми в раз­ных похо­дах царя Иоан­на IV Грозного.

XX генерация

2/1. КН. ВЛА­ДИ­МИР МИХАЙ­ЛО­ВИЧ КАСАТ­КИН-РОСТОВ­СКИЙ (1543,–1551/52)

помещ.-Новг.-Дерев.пят. 1С:Мих.Алдр. КАСАТКА.

∞, Анна (1552,1560)

3/1. князь Кон­стан­тин Михай­ло­вич Касат­кин-Ростов­ский (1495,1551)

помещ.-Новг.-Дерев.пят. 2С:Мих.Алдр. КАСАТ­КА. РОСТОВСКИЙ.
После 1489 г. поме­стьям и наде­ля­лись дети испо­ме­щен­ных до 1489 г. кня­зей (дети Д. Д. При­им­ко­ва) и млад­шие пред­ста­ви­те­ли линии Рос­товских кня­зей (Кон­стан­тин Михай­ло­вич Касат­кин, Васи­лий Юрье­вич Быч­ков, Иван Алек­сан­дро­вич Лоба­нов), чьи земель­ные окла­ды в пол­то­ра — два раза был мень­ше окла­дов их стар­ших род­ствен­ни­ков ’8. Замет­но , что вели­ко­кня­же­ская власть с само­го нача­ла пред­по­ла­га­ла пере­се­лять целые семьи кня­жат на посто­ян­ное место житель­ства и служ­бы под Нов­го­род (мно­гие име­ли в поме­стьях дво­ры , где жили).Среднее по раз­ме­рам поме­стье (35 обеж) в Дерев­ской пятине при­над­ле­жа­ло и К. М. Касат­ки­ну. Он так­же, оче­вид­но, позд­но пере­брал­ся на нов­го­род­скую служ­бу. Уже после завер­ше­ния пис­цо­во­го опи­са­ния соб­ствен­ные поме­стья полу­чи­ли его бра­тья Юрий и Вла­ди­мир. Вся эта ветвь кня­зей Ростов­ских даже не пре­тен­до­ва­ла на попа­да­ние в эли­ту нов­го­род­ской кор­по­ра­ции. К 40‑м годам XVI века утра­тил поме­стье в Нов­го­ро­де. После смер­ти без­дет­но­го К. М. Касат­ки­на его поме­стье доста­лось В. И. Волкову-Приимкову.
[ПКНЗ. Т. 4. С. 435, 489. НПК. Т. II. С. 61–65, .584–592; Самок­ва­сов Д. Я . Архив­ный мате­ри­ал. Т. I.С. 23]

4/1. КН. ЮРИЙ МИХАЙ­ЛО­ВИЧ КАСАТ­КИН-РОСТОВ­СКИЙ (1543)

помещ.-Новг.-Дерев.пят. 3С:Мих.Алдр. КАСАТКА.

5/1. князь Лав­рен­тий Михай­ло­вич Касаткин-Ростовский

XXI генерация

6/2. князь Борис Вла­ди­ми­ро­вич Касаткин
7/2. князь Юрий Вла­ди­ми­ро­вич Касаткин-Ростовский
8/2. князь Васи­лий Вла­ди­ми­ро­вич Касаткин-Ростовский
9/4. князь Васи­лий Юрье­вич Боль­шой Касат­кин-Ростов­ский (1551,1558)
помещ.-Новг.-Дерев.пят. 1С:Юр.Мих.Алдр-ча
10/4. князь Бог­дан Юрье­вич Касат­кин-Ростов­ский (1561,1609)
помещ.-Новг.-Дерев.пят. В 1609 помещ. д.Мокеево (Горо­хо­во) с пустт. в Захож­ском ст. Тверск.у. 2С:Юр.Мих.Алдр-ча
11/4. князь Васи­лий Юрье­вич Мень­шой Касаткин-Ростовский
12/4. князь Иван Юрье­вич Касат­кин-Ростов­ский (1584,1603)
помещ.-Новг.-Дерев.пят. 3С:Юр.Мих.Алдр-ча
13/4. князь Иван Юрье­вич Мен­шик Касат­кин-Ростов­ский (1584,1603)
помещ.-Новг.-Дерев.пят. 3С:Юр.Мих.Алдр-ча
15/5. князь Иван Лав­рен­тье­вич Касаткин-Ростовский

XXII генерация

16/9. КН. ТЕРЕН­ТИЙ (БОГ­ДАН) ВАСИ­ЛЬЕ­ВИЧ КАСАТКИН-РОСТОВСКИЙ(1614, † 1629/46)

сын Васи­лия Юрье­ви­ча, «слу­жил по Твери«дворянин мос­ков­ский (1627–1629)1, вое­во­да в Михай­ло­ве (1607 и 1617) и у сбо­ра денег и хлеб­ных при­па­сов в Волог­де в 1614 г, дозорщ.Вологда(1619), вотч.-Тверь‑у.

Во вто­ром деся­ти­ле­тии XVII в. достиг­ший бояр­ства князь А. В. Лоба­нов помо­гал вый­ти из «закос­не­ния» кня­зю Б. В. Касат­ки­ну 2.

Был вое­во­дой в Михай­ло­ве в 1607 и 1617 гг. и у сбо­ра денег и хлеб­ных при­па­сов в Волог­де в 1614 г. 161, оклад­чик и выбор­ный дво­ря­нин с окла­дом 600 чети и «денег ис Костром­ские чет­вер­ти 12 руб­лев«3. В 1615 г. посад­ские люди Тве­ри писа­ли в чело­бит­ной, что они «от лит­вы, и от немец, и от рус­ских воров от каза­ков... розо­ре­ны до осно­ва­нья». Когда сбор­щи­ки попы­та­лись в том же году собрать в Твер­ском у. оброч­ные день­ги, они нико­го там не нашли — кре­стьяне «роз­бре­ли­ся роз­но от каза­чья разо­ре­нья». Одной из жертв каза­ков стал князь Б. В. Касат­кин-Ростов­ский, твер­ское поме­стье кото­ро­го раз­гра­би­ли каза­ки и холо­пы из вой­ска Тру­бец­ко­го по «под­го­во­ру» посад­ских людей Тве­ри. Князь Бог­дан Васи­лье­вич за «Осад­ное
сиде­ние» 1618 г. полу­чил вот­чи­ну в Твер­ском уез­де [Памят­ни­ки исто­рии Восточ­ной Евро­пы: источ­ни­ки XV–XVII вв. Т. VIII. Осад­ный спи­сок 1618 г. / сост.: Ю. В. Анхи­мюк, А.П. Павлов.М.; Вар­ша­ва, 2009, с. 88, 145, 267].

Изве­стен един­ствен­ный мест­ни­че­ский спор Касат­ки­ных, воз­ник­ший в 1617 г. меж­ду кня­зем Бог­да­ном Васи­лье­ви­чем и кня­зем В.И. Туре­ни­ным [Эскин Ю.М. Мест­ни­че­ство в Рос­сии XVI–XVIIвв.: Хронологический
реестр. М., 1994, с. 145, № 1071]. 1622/23, бил челом Госу­да­рю князь Васи­лей княж Ива­нов сын Туре­нин на князь Бог­да­на Косат­ки­на-Ростов­ска­го , что, в про­шлом во 124 году, был он князь Васи­лей [536] на госу­да­ре­ве служ­бе, в Пере­слав­ле Резан­ском, а он князь Бог­дан был на Михай­ло­ве, [Б и В: и] князь Бог­дан Косат­кин на него князь Васи­лья бил челом, и ему дана невмест­ная гра­мо­та на него князь Васи­лья; и о том он князь Васи­лей Госу­да­рю бивал челом мно­га­жды на князь Бог­да­на Косат­ки­на и по ся мест ему госу­да­ре­ва ука­зу нет; а князь Бог­дан Косат­кин с бра­тьею похва­ля­ет­ся тем, буд­то он по той невмест­ной гра­мо­те роз­ве­ден с дедом его князь Васи­лье­вым, со князь Сам­со­ном Туре­ни­ным; и Госу­дарь бы милость пока­зал над ним князь Васи­льем, велел ему в том свой госу­да­рев указ учи­нить, чтоб ему в том от князь Бог­да­на Косат­ки­на в позо­ре не быть. И Госу­дарь при­ка­зал дум­но­му дья­ку Федо­ру Лиха­че­ву князь Бог­да­на рас­про­сить: поче­му он бил челом на князь Васи­лья Туре­ни­на и гра­мо­та [Б и В: ему] невмест­ная дана ль тако­ва? И князь Бог­дан Косат­кин в допро­се ска­зал, что он на князь Васи­лья Туре­ни­на не бивал челом в оте­че­стве, и дела ему до князь Васи­лья нет; а гра­мо­та тако­ва ему (в сп. Б и В: к нему) при­сла­на, и та у него гра­мо­та уте­ря­лась в коро­ле­ви­чев при­хо­ду Да после того допро­су бил челом Госу­да­рю князь Бог­дан Косат­кин, чтоб Госу­дарь пожа­ло­вал, велел с князь Васи­льем Туре­ни­ным суд дать. И, по госу­да­ре­ву ука­зу и по бояр­ско­му при­го­во­ру, ска­зал дум­ной дьяк Федор Лиха­чов князь Бог­да­ну Косат­ки­ну-Ростов­ско­му: бил челом Госу­да­рю князь Васи­лей Туре­нин на тебя князь Бог­да­на Косат­ки­на , что дана тебе га него, на [А: [537] князь Васи­лья], невмест­ная гра­мо­та, в про­шлом во 125 году (в сп. Б: во 127 году), и Госу­дарь при­ка­зал тебя князь Бог­да­на допро­сить. И в допро­се ты ска­зал, что ты на князь Васи­лья Туре­ни­на не бивал челом в оте­че­стве, и дела тебе до князь Васи­лья нет; да после того допро­су ты же князь Бог­дан бил челом Госу­да­рю на князь Васи­лья о суде, и ты на князь Васи­лья бил челом не делом: сам ты в допро­се ска­зал, что ты на князь Васи­лья не бивал челом и дела тебе до него нет, а после (там же: впо­сле) того бьешь челом о суде, и по тому знат­но, что ты князь Бог­дан на князь Васи­лья не бивал челом: сыс­ка­но в госу­да­ре­ве роз­ря­де отпис­ка твоя, князь Бог­да­но­ва, с Михай­ло­ва, в про­шлом во 124 году, на князь Васи­лья о невмест­ной гра­мо­те, а како­вы преж­ния отпис­ки при­хо­ди­ли от тебя, с Михай­ло­ва, к Госу­да­рю о госу­да­ре­вых делах Михай­лов­ска­го подья­ча­го рука, и та отпис­ка, что на князь Васи­лья Туре­ни­на; с преж­ни­ми отпис­ка­ми рука с рукою не сошла­ся. И Госу­дарь велел тебя князь Бог­да­на Косат­ки­на, за князь Васи­лье­во без­че­стья Туре­ни­на, поса­дить в тюр­му, а что тебе на князь Васи­лья дана гра­мо­та и Госу­дарь велел в роз­ря­де запи­сать, что та гра­мо­та не в гра­мо­ту и впе­ред бы у тебя той гра­мо­ты не было.

17/10. КН. ИВАН БОГ­ДА­НО­ВИЧ КАСАТКИН-РОСТОВСКИЙ

Сын бояр­ский Дерев­ской пяти­ны.4

В 1601/02 г. запи­сал за себя холо­па в Нов­го­ро­де (Нов­го­род­ские запис­ные кабаль­ные кни­ги 100–104 и 111 годов. М.; Л., 1938. С. 379). Поме­щик Моро­зов­ско­го пого­ста в янва­ре 1602 г. (Кни­га сбо­ра денег на охот­ни­чьи про­го­ны с поме­стий и вот­чин, оброч­ных, пищаль­ных и при­суд­ных денег с ряд­ков и денег за стре­лец­ких лоша­дей с поме­стий вдов и недо­рос­лей Дерев­ской пяти­ны губ­но­го ста­ро­сты Михея Мель­ниц­ко­го. 1602, янва­ря // РГА­ДА, ф. 1209, д. 16964, л. 2). По вер­ста­нию 1605/06 г. дво­ро­вый сын бояр­ский, со ста­рым (1603/04 г.) окла­дом в 300 чет­вер­тей, новым в 600 чет­вер­тей. Полу­чал преж­нее жало­ва­нье с горо­дом в 12 руб­лей, новое в 14 руб­лей (Десят­ня Дерев­ской пяти­ны вер­ста­ния кн. М.П.Катырева Ростов­ско­го, И.Н.Салтыкова и дья­ков В.Оладьина и Е.Телепнева. Спи­сок. 1605/06 // ОР РНБ. Эрм., 341_1, л. 21). Поме­щик Моро­зов­ско­го пого­ста в 1607/08 г.(Платежные кни­ги денег ямским охот­ни­кам на про­го­ны, оброч­ных с рыб­ных ловель, пищаль­ных и при­суд­ных денег Дерев­ской пяти­ны сбо­ра губ­ных ста­рост Тимо­фея Шам­ше­ва и Андрея Обут­ко­ва 1607/08 // РГА­ДА, ф. 1209, д. 16662, л. 179).

Князь Иван княж Бог­да­нов сын Косат­кин. В бояр­ской кни­ге 155-го году оклад ему помес­ной 500 чети, денег 25 руб­лев. Ему ж за быхов­скую служ­бу 167-го году ...

В Кур­ском же при­суд в Рамы­шев­ском Погост За кня­земъ Ива­номъ за Княжъ Бог­да­но­вым сыном Косат­ки­на Ростов­ско­го пустошь Кри­вое на реке на Лово­ти и т д Еще зна­чат­ся сели­ще Гор­ка нш Рамы­ше­во сели­ще Стри­гал­ни­ко­во пш Луг.

18/15. КЖ. ДОМ­НА ИВА­НОВ­НА КАСАТКИНА-РОСТОВСКАЯ

Часть сво­ей вот­чи­ны (70 четей) князь И. М. Каты­рев в 7127 (1618/19) г. дал в при­да­ное жиль­цу Алек­сею Федо­ро­ви­чу Плут­не­ву за «пле­мян­ни­цею» княж­ною Дом­ною «княж Ива­но­вою доче­рью Лав­рен­тье­ва сына Касат­ки­на-Ростов­ска­го»5.

XXIII генерация

19/16. КН. ВАСИ­ЛИЙ БОГ­ДА­НО­ВИЧ КАСАТ­КИН-РОСТОВ­СКИЙ (1629)

сын Бог­да­на Васи­лье­ви­ча Юрье­ви­ча. Столь­ник с 1629 г.

20/16. КН. ОСИП БОГ­ДА­НО­ВИЧ КАСАТ­КИН-РОСТОВ­СКИЙ (1629, †1646/48)

стольник(1629) дворов.сын-боярск. помещ.-Пошехонье‑у. 2С:Богд.Вас. /+ТЕРЕНТИЙ/. слу­жил в столь­ни­ках и мос­ков­ских дво­ря­нах [Гор­ба­тов Е. Н. «Под­лин­ный» бояр­ский спи­сок 1639/40 г. // Рос­сий­ская гене­а­ло­гия: науч­ный альманах.М., 2020. Вып. 7. С. 194–268., с. 51; Жари­нов Г.В. Бояр­ский «под­лин­ный» спи­сок 7152 (1643/44) года // Архив рус­ской исто­рии. 2007. Вып. 8. С. 382–483., с. 397; Гор­ба­тов Е. Н. «Под­лин­ный» бояр­ский спи­сок 1639/40 г. //
Рос­сий­ская гене­а­ло­гия: науч­ный альманах.М., 2020. Вып. 7. С. 194–268., с. 205]. Помест­ный оклад кня­зя Оси­па состав­лял в 1630‑х гг. 450 четей, а денеж­ный – 17 руб. [Гор­ба­тов Е.Н. Бояр­ская кни­га 1629 года // Рос­сий­ская гене­а­ло­гия: науч­ный альманах.М., 2022. Вып. 11. С. 63–254., с. 85; Бояр­ская кни­га 1639 года.М., 1999., с. 56]. 

Столь­ник с 1640 г. 

Умер в 1647 г. [Бело­усов М.Р. Бояр­ские спис­ки 1645–1667 гг. как исто­ри­че­ский ис-
точ­ник. Казань, 2008. Т. 1; 2009. Т. 2., т. 1, с. 250].

1‑я жена княж­на Евдо­кия Дмит­ри­ев­на Пожарская

2‑я жена княж­на Мария Федо­ров­на Шеле­шпаль­ская, в 1648 вдо­ва.6

21/16. КН. ИВАН БОГ­ДА­НО­ВИЧ-ТЕРЕН­ТЬЕ­ВИЧ КАСАТ­КИН-РОСТОВ­СКИЙ (1618–,1678)

дво­ря­нин мос­ков­ский (1640, 1653–1677), был чле­ном посоль­ства в Пер­сию в 1653 г.

моск.двн.(1643‑,1658) моск.жилец.(1632–1643) дворов.сын-боярск.вотч.-Клин‑у.,Тверь‑у. 3С:Богд.Вас. /+ТЕРЕНТИЙ/
Дво­ря­нин мос­ков­ский (1653—1677), был чле­ном посоль­ства в Пер­сию в 1653 г.

Родил­ся око­ло 1618 г. [Бело­усов М.Р. Бояр­ские спис­ки 1645–1667 гг. как исто­ри­че­ский источ­ник. Казань, 2008. Т. 1,т. 1, с. 250]

В 1642 году из поме­стья Сте­па­на Унков­ско­го сель­цо Двор­ское в Поволь­ском стане Клин­ско­го уез­да было дано «на про­жи­ток» его жене вдо­ве Мар­фе, во вто­ром бра­ке быв­шей заму­жем за Оси­пом Куту­зо­вым. После него вдо­ва Мар­фа в 1652 году две тре­ти сель­ца Двор­ско­го отда­ла сво­е­му род­но­му бра­ту кня­зю Ива­ну Терен­тье­ви­чу Касат­ки­ну-Ростов­ско­му. В те вре­ме­на насе­лен­ный пункт состо­ял из дво­ра поме­щи­ков и двух кре­стьян­ских дво­ров с восе­мью жите­ля­ми муж­ско­го пола.

22/16. КЖ. МАР­ФА БОГ­ДА­НОВ­НА-ТЕРЕН­ТЬЕВ­НА КАСАТКИНА-РОСТОВСКАЯ

В 1642 году из поме­стья Сте­па­на Унков­ско­го сель­цо Двор­ское в Поволь­ском стане Клин­ско­го уез­да было дано «на про­жи­ток» его жене вдо­ве Мар­фе, во вто­ром бра­ке быв­шей заму­жем за Оси­пом Куту­зо­вым. После него вдо­ва Мар­фа в 1652 году две тре­ти сель­ца Двор­ско­го отда­ла сво­е­му род­но­му бра­ту кня­зю Ива­ну Терен­тье­ви­чу Касат­ки­ну-Ростов­ско­му. В те вре­ме­на насе­лен­ный пункт состо­ял из дво­ра поме­щи­ков и двух кре­стьян­ских дво­ров с восе­мью жите­ля­ми муж­ско­го пола.

∞, 1°, СТЕ­ПАН ... УНКОВ­СКИЙ (ум. до 1642)

∞, 2°, ОСИП ... КУТУ­ЗОВ (ум. до 1652)

23/17. КН. АФА­НА­СИЙ ИВА­НО­ВИЧ КАСАТ­КИН-РОСТОВ­СКИЙ (* ...., 1629, 1640, † 1640/1663)

моск. жилец (1628), дво­ря­нин мос­ков­ский (1640).

1628/29, жилец, «Князь Офо­на­сей княж Ива­нов сын Косат­кин Ростов­ской. Поме­сья и вотчины
нет» [Гор­ба­тов Е.Н. «Зем­ля­ной» жилец­кий спи­сок 1628/29 г. // Российская
гене­а­ло­гия: науч­ный альманах.М., 2019. Вып. 6. С. 105–162., с. 121].

1639/40, поме­щик Ниже­го­род­ско­го уез­да, чело­бит­ная кня­зя Афа­на­сия княж Ива­но­ва Касат­ки­на-Ростов­ско­го о справ­ке за ним поме­стья вдо­вы Кре­сти­ньи Тара­со­вой жены Пры­щев­ско­го [Ниже­го­род­ско­го уез­да] (1639/1640).7 171 года апре­ля 30-го дня Бог­да­ну Гри­го­рье­ву сыну Засец­ко­му кня­зя Афа­на­сье­во поме­стье Касат­ки­на Ростов­ско­го в Воло­год­ском уез­де в пусто­шах Кали­ни­ной, Соко­ло­вой без жере­бья, кои состо­ят на 3 листах (30.04.1663).8

24/17. КН. ОСИП ИВА­НО­ВИЧ КАСАТ­КИН-РОСТОВ­СКИЙ (1636,–1640/48)

столь­ник (1636‑,1640) 2С:Ив.Юр. ?

XXIV генерация

25/20. КН. ЛЕВ ОСИ­ПО­ВИЧ КАСАТ­КИН-РОСТОВ­СКИЙ (1668,1717)

Стряп­чий с 1668 г., столь­ник с 1680 г. столь­ник отстав­ной с 1703 г. в Москве для посы­лок (66 дворов).

В 1696 году поме­стье кня­зя Алек­сея Касат­ки­на-Ростов­ско­го сель­цо Двор­ское в Поволь­ском стане Клин­ско­го уез­да было справ­ле­но за его дядею кня­зем Львом Касаткиным-Ростовским.

1710, поме­щик Поше­хон­ско­го уез­да Санкт-Петер­бург­ской губер­нии: «За князь Львом княж Оси­по­вым сыном Косат­ки­ным Ростов­ским в сель­це Тель­ле­бине …»9.

26/20. КЖ. МАР­ФА ОСИ­ПОВ­НА КАСАТКИНА-РОСТОВСКАЯ

∞, ОСИП ..... БАШМАКОВ.

27/20. КН. ЛЕОН­ТИЙ ОСИ­ПО­ВИЧ Касат­кин-ростов­ский (1644–,1686)

моск.стряпчий(1658) 2С:Иосиф.Богд.
стряп­чий 1658Князь Левон­тей княж Оси­пов сын Косат­кин Ростов­ской из житья. ..

28/21. КН. БОРИС ИВА­НО­ВИЧ КАСАТ­КИН-РОСТОВ­СКИЙ (1687)

в 1687 помещ. С:Ив.Богд. Столь­ник с 1687г.

∞, Авдо­тья ..... ....., вто­рым бра­ком была заму­жем за пол­ков­ни­ком Федо­ром Аиг­у­сто­вым, а тре­тьим бра­ком — за под­пол­ков­ни­ком Сели­вер­стом Незна­мо­вым. С. Незна­мов про­жи­точ­ное поме­стье Авдо­тьи сель­цо Двор­ское в Поволь­ском стане Клин­ско­го уез­да про­ме­нял Тара­су Кар­по­ву на поме­стье в Яро­слав­ской губер­нии, кото­рое после их смер­ти в 1735 году было справ­ле­но за Анной Бори­сов­ной Марковой.

29/21. КНЖ. АННА ИВА­НОВ­НА КАСАТКИНА-РОСТОВСКАЯ

в 1704 г. вдо­ва; в 1657 году про­да­ла вот­чи­ну свою в Кашин­ском уез­де; дочь кня­зя Ива­на Бог­да­но­ви­ча Касат­ки­на-Ростов­ско­го, сест­ра столь­ни­ка кн. Бори­са Ива­но­ви­ча Касаткина-Ростовского
~ ♂ Иван Сте­па­но­вич Колы­чев-Хлыз­нев-Ослан, столь­ник при царе Алек­сее Михайловиче.

XXV генерация

30/25. КН. ПЁТР ЛЬВО­ВИЧ КАСАТ­КИН-РОСТОВ­СКИЙ (1705, †1714/1718)

стряп­чий, ланд­рат вотч.-Лихвинский у., Чре­пец­кой ст.,с.Воскресенское, 6 дв. 1С:Лев.Иосиф. Умер меж­ду 1714 и 1718 гг.

Состав­лен­ная в апре­ле 1714 г., когда обер-комен­дант князь П. И. Касат­кин-Ростов­ский при­ни­мал у столь­ни­ка и комен­дан­та П. В. Коро­бьи­на «город Кар­го­поль и город­ские клю­чи, и в горо­де наряд; и Вели­ко­го Госу­да­ря в казне порох и сви­нец, и ядер, и пуш­ки, и вся­кие запа­сы, и пища­ли, и при­каз­ную пала­ту, и кни­ги». 1714 — 1716 г
1712-го июля в __ день по ука­зу вели­ко­го госу­да­ря … и по при­ка­зу адми­ра­ла гене­ра­ла и губер­на­то­ра и тай­но­го совет­ни­ка кова­ле­ра гра­фа Фео­до­ра Мат­ве­е­ви­ча Апрак­си­на и по нака­зу и по ста­тьям за закре­пою совет­ни­ка ево адми­рал­тей­ска­го Алек­сандра Васи­лье­ви­ча Кики­на веле­но столь­ни­ку Пет­ру Васи­лье­ви­чю Коро­бьи­ну ехать в горо­ды в Бело­озе­ро в Кар­го­поль в Чарон­ду и при­е­хав взять в тех горо­дех у камен­дан­тов с пере­пис­ных книг 707-го году за рука­ми спис­ки и по тем кни­гам пере­пи­сать в них посад­ских людей и цер­ков­ных при­чет­ни­ков и ямщи­ков и вся­ких грац­ких людей и в уез­дех двор­цо­вые и мона­сты­ср­ские вот­чи­ны и поме­щи­ко­вы села и дерев­ни и дело­вых людей и наем­щи­ков и кре­стьян­ские и бобыль­ские и задвор­ные дво­ры и во дво­рех людей по имя­ном мужеск и женск пол кто в како­вы лета и буде где явят­ца сверх пере­пис­ных книг убав­ка или при­бав­ка то все опи­сы­вать в кни­гах под ста­тья­ми … и по тому ука­зу вели­ко­го госу­да­ря он столь­ник Петр Васи­лье­вич при­е­хал в город Кар­го­поль на поса­де и в Кар­го­поль­ском и в Тур­ча­сов­ском уез­дех в госу­да­ре­вых воло­стех имян­но в мона­сты­рях взять ведо­мо­сти у архи­манд­ри­тов и игу­ме­нов у стро­и­те­лей … что у них на лице денеж­ные каз­ны и пра­виан­ту и ско­та … досмат­ри­вать и пере­пи­сы­вать и о быв­шем камен­дан­те розыс­ки­вать а в Чарон­скую волость посы­лал дво­ря­ни­на Его­ра Ива­но­ва сына Куше­ле­ва для того что пере­пис­ных книг из Архан­ге­ло­роц­кой губер­нии ис Волог­ды (л.2об.) в Чарон­ду были не при­сы­ла­ны и о том в адми­рал­тей­скую кан­це­ля­рию писа­но а сам он стол­ник Петр Васи­лье­вич за ним Его­ром не сви­де­тель­ство­вал для того что езди­ли в Санкт Питер­бурх в адми­рал­тей­скую кан­це­ля­рию по ука­зом а при­е­хав ис той кан­це­ля­рии с обор камен­дан­том князь Пет­ром Льво­ви­чем Косат­ки­ным Ростов­ским город Кар­го­поль и Чарон­скую волость по пере­мене отдал ему обор камен­дан­ту по ука­зу и во всем рос­пи­сал­ся и выслан в адми­рал­тей­скую кан­це­ля­рию а Бела­о­зе­ра и уез­ду по ука­зом же не пере­пи­сы­вал поне­же при­слан был в тот город осо­бой камен­дант а что по осмот­ру и по пере­пи­си его Его­ро­ве в Чарон­ской воло­сти на поса­де и в уез­де каких чинов дво­ров и в них людей яви­лось и то писа­но в сих кни­гах ниже сего имян­но а о Кар­го­по­ле и о мона­стыр­ской казне и о хле­бе и о ско­те осо­бые кни­ги а о розыс­ку осо­бо­еж дело а по осмот­ру ево Его­ро­ву и по пере­пи­си в Чарон­де на посаде.

1705 мар­та 29 отка­за­но кня­зю Пет­ру Льво­ву сыну Касат­ки­ну Ростов­ско­му Ива­но­во поме­стье Ники­фо­ро­ва сына Бело­сель­ско­го в Орлов­ском уез­де дерев­ня Бог­да­нов­ка (5.03.1705).

∞, 1696, НАТА­ЛЬЯ КОНО­НОВ­НА ЛАДЫ­ЖЕН­СКАЯ (1679–3.09.1743), дочь Коно­на Ива­но­ви­ча Лады­жен­ско­го и Ека­те­ри­ны NN; в мона­ше­стве Наза­ре­та. В 1718 году ей и её сыну Илье отка­за­ны остав­ши­е­ся после мужа име­ния. 23.02.1721 г. купи­ла стро­е­ние в Москве на наем­ной зем­ле кня­ги­ни Дарьи Ива­нов­ны Касат­ки­ной-Ростов­ской (вдо­вы Миха­и­ла Льво­ви­ча). Дело Кате­ри­ны Ива­но­вой жены Без­об­ра­зо­ва о запис­ке за ней по куп­чей от вдо­вы кня­ги­ни Ната­льи Пет­ров­ской жены Касат­ки­на Ростов­ско­го недви­жи­мо­го в Рязан­ском уез­де в селе Федо­тье­ве име­ния (нача­ло дела 2.03.1732, реше­но 3.03.1732).

31/25. КН. МИХА­ИЛ ЛЬВО­ВИЧ КАСАТ­КИН-РОСТОВ­СКИЙ (1706, † 1714/1721)

сын Льва Оси­по­ви­ча, двн. при Дво­ре в нач.людях (1706,1710), бом­бар­дир л.-гв. Пре­об­ра­жен­ско­го полка.

21 мар­та 1701 г.составлена сго­вор­ная на брак Дарьи Ива­нов­ны Тевя­шо­вой с кня­зем Миха­и­лом Льво­ви­чем Касаткиным-Ростовским.

∞, 1701, Дарья Ива­нов­на Тевя­шо­ва, дочь Ива­на Степановича.

32/25. КН. ИВАН ЛЬВО­ВИЧ КАСАТКИН-РОСТОВСКИЙ

33/28. КН. АЛЕК­СЕЙ БОРИ­СО­ВИЧ КАСАТ­КИН-РОСТОВ­СКИЙ (* ..., 1685, † 1685/1696)

По отказ­ным кни­гам 1685 года вла­дель­ца­ми ста­но­вят­ся Алек­сей и Анна — дети Бори­са Касат­ки­на-Ростов­ско­го. Тре­тья часть поме­стья при­над­ле­жа­ла дру­гим вла­дель­цам. По све­де­ни­ям 1681 года эта часть пусто­ши, что было сель­цо Двор­ское, Гра­бе­же­во тож была отка­за­на жене Ива­на Васи­лье­ви­ча Дурыш­ки­на вдо­ве Анне. В 1696 году поме­стье кня­зя Алек­сея Касат­ки­на-Ростов­ско­го было справ­ле­но за его дядею кня­зем Львом Касаткиным-Ростовским.

34/28. КЖ. АННА БОРИ­СОВ­НА КАСАТКИНА-РОСТОВСКАЯ

В 1677 году вла­дель­цем сель­ца Двор­ское в Поволь­ском стане Клин­ско­го уез­да по-преж­не­му зна­чит­ся И. Т. Касат­кин-Ростов­ский. По отказ­ным кни­гам 1685 года вла­дель­ца­ми ста­но­вят­ся Алек­сей и Анна — дети Бори­са Касат­ки­на-Ростов­ско­го. Тре­тья часть поме­стья при­над­ле­жа­ла дру­гим вла­дель­цам. По све­де­ни­ям 1681 года эта часть пусто­ши, что было сель­цо Двор­ское, Гра­бе­же­во тож была отка­за­на жене Ива­на Васи­лье­ви­ча Дурыш­ки­на вдо­ве Анне. В 1696 году поме­стье кня­зя Алек­сея Касат­ки­на-Ростов­ско­го было справ­ле­но за его дядею кня­зем Львом Касат­ки­ным-Ростов­ским. Анна Бори­сов­на была заму­жем за капи­та­ном Анти­пом Нау­мо­ви­чем Мар­ко­вым. Ее мать, Авдо­тья, вто­рым бра­ком была заму­жем за пол­ков­ни­ком Федо­ром Аиг­у­сто­вым, а тре­тьим бра­ком — за под­пол­ков­ни­ком Сели­вер­стом Незна­мо­вым. С. Незна­мов про­жи­точ­ное поме­стье Авдо­тьи про­ме­нял Тара­су Кар­по­ву на поме­стье в Яро­слав­ской губер­нии, кото­рое после их смер­ти в 1735 году было справ­ле­но за Анной Бори­сов­ной Мар­ко­вой. В 1751 году А.Н. Мар­ков поме­стье отка­зал дво­ю­род­но­му пле­мян­ни­ку Федо­ру Ники­фо­ро­ви­чу Маркову.

∞, АНТИП НАУ­МО­ВИЧ МАРКОВ.

XXVI генерация

35/30. КН. ИЛЬЯ ПЕТ­РО­ВИЧ КАСАТ­КИН-РОСТОВ­СКИЙ (*1710 — 31.01.1734)

сын Петр.Львовича, сол­дат лейб-гвар­дии Семё­нов­ско­го пол­ка, капи­тан. Убит в Новом местеч­ке от поля­ков, 23 лет 6 меся­цев. Похо­ро­нен 10 мар­та в Зача­ти­ев­ском мона­сты­ре род коло­коль­ней рядом с ним похо­ро­не­ны его вну­ки: кнж. Ната­лья Алек­сан­дров­на (5лет), князь Петр Алек­сан­дро­вич 1 г. 1 м. и князь Сер­гей Алек­сан­дро­вич 11 мес.

№ 22. Куп­чая 1719 дек. 14 ново­силь­цев Федо­ра Оси­по­ва Жили­на, Дани­лы Игна­тье­ва Голо­ви­на и Васи­лия Ильи­на Нефе­до­ва на помест­ные зем­ли в дер. Один­ках и Ниж­них Гни­ло­во­дах Город­ско­го ста­на, про­дан­ные кня­зю Илье Пет­ро­ву Косат­ки­ну-Ростов­ско­му. Сер. XVIII в. Писар­ская копия. На л. 70 (под тек­стом): «Смеж­ные с нашей дачей».

∞, 1725, Евдо­кия Ива­нов­на Лиха­чё­ва (ум. 1754), дочь столь­ни­ка Ива­на Ива­но­ви­ча Лиха­че­ва, внуч­ка Ива­на боль­шо­го Афа­на­сье­ви­ча Лиха­че­ва. За ней справ­ле­ны в 1754 году име­ния, остав­ши­е­ся после отца её и бра­та. Прось­ба Сте­па­на Сте­па­но­ва сына Мед­ве­де­ва об отка­зе к отме­же­ва­ной за ним по куп­чей дан­ной ему от вдо­вы кня­ги­ни Авдо­тьи Ива­но­вой доче­ри Ильи­ной жены Пет­ро­ва сына Касат­ки­на Ростов­ско­го недви­жи­мо­го кото­рое доста­лось ей по наслед­ству после бра­та её род­но­го Алек­сея Ива­но­ва сына Лиха­чо­ва Мос­ков­ско­го в пусто­ши Чер­ка­со­ве (поме­че­на 3.03.1759).

36/31. КН. ФЁДОР МИХАЙ­ЛО­ВИЧ КАСАТКИН-РОСТОВСКИЙ

пра­пор­щик.

∞, 1734, Еле­на Семе­нов­на Сели­ва­но­ва, дочь Семе­на Ива­но­ви­ча Сели­ва­но­ва и Анны Ива­нов­ны Гагиной.

37/31. КН. АЛЕК­СЕЙ МИХАЙ­ЛО­ВИЧ (1710‑е — ?),

Под­пол­ков­ник

∞, Ека­те­ри­на Ива­нов­на Гри­бо­едо­ва (21.11.1719–10.07.1800)

38/32. КН. ПЕТР ИВА­НО­ВИЧ КАСАТКИН-РОСТОВСКИЙ

1712 — с бра­том жилец, капи­тан, 35 дворов.

39/32. КНЖ. АВДО­ТЬЯ ИВА­НОВ­НА КАСАТКИНА-РОСТОВСКАЯ

XXVII генерация

КНЖ. ПРАС­КО­ВЬЯ ИЛЬИНИЧНА

110.104 КНЖ. ПЕЛА­ГЕЯ ИЛЬИНИЧНА

Муж ... Панин

40/35. КН. АЛЕК­САНДР ИЛЬИЧ КАСАТ­КИН-РОСТОВ­СКИЙ (1733–1795)

С:Илья.Петр.Льв-ча, пра­пор­щик, отстав­ной лейб-гвар­дии под­по­ру­чик (1792). У него были име­ния: родо­вые по отцу в Лих­вин­ском окру­ге Калуж­ско­го намест­ни­че­ства и Ново­силь­ском окру­ге Туль­ско­го намест­ни­че­ства; родо­вые по мате­ри в Сев­ском окру­ге Смо­лен­ско­го намест­ни­че­ства, Ростов­ском окру­ге Яро­слав­ско­го намест­ни­че­ства и Никит­ском окру­ге Мос­ков­ско­го намест­ни­че­ства. Прось­ба Марии Бог­да­но­вой доче­ри Андре­евой жены Пол­те­ва, подан­ная в 773 мар­та 21, о запис­ке за нею по куп­чей от кня­зя Алек­сандра Ильи­на сына Касат­ки­на Ростов­ско­го покуп­ных им у Сер­гея Андре­ева сына Пол­те­ва в Любим­ском уез­де из сель­ца Кле­сто­ва и из дру­гих селенiевъ дво­ро­вых людей (пода­на 21.03.1773)

Круп­ное село, слав­ное сво­ей исто­ри­ей, исто­ри­че­ски сло­жив­ше­е­ся из двух сел: Мало­го и Боль­шо­го Алек­се­ев­ско­го. Уже в сере­дине XVI в. в Коло­мен­ском уез­де суще­ство­ва­ла неболь­шая двор­цо­вая Алек­се­ев­ская волость с цен­тром в селе Алек­се­ев­ское. Так­же в эту волость вхо­ди­ли села и дерев­ни Авдо­тьи­но, Мили­но, Ива­нов­ское, Васи­лье­во, Камен­ка. В селе Алек­се­ев­ском сто­я­ли две церк­ви: одна свя­ще­на во имя Ильи Про­ро­ка, дру­гая — Нико­лая Чудо­твор­ца. Николь­ская цер­ковь не сохра­ни­лась, зато Ильин­ская сто­я­ла ещё дол­го в части села, име­ну­е­мой впо­след­ствии Малым Алек­се­ев­ским. В XVIII в. про­во­ди­лось повсе­мест­ное меже­ва­ние земель, состав­ля­лись Пла­ны гене­раль­но­го меже­ва­ния с эко­но­ми­че­ски­ми при­ме­ча­ни­я­ми к ним. По дан­ным на 1778 — 1797 гг., в селе Малое Алек­се­ев­ское нахо­ди­лась цер­ковь Ильи Про­ро­ка с клад­би­щем, село было во вла­де­нии стат­ско­го совет­ни­ка Ники­ты Федо­ро­ви­ча Коко­вин­ско­го, душ в селе насчи­ты­ва­лось 96.
В земель­ные вла­де­ния М. Алек­се­ев­ско­го вхо­ди­ли несколь­ко лугов, в том чис­ле и два отхожих.

Две части села рас­по­ла­га­лись вдоль реки Север­ки, в неболь­шом отда­лен­нии друг от дру­га. Боль­шое Алек­се­ев­ское нахо­ди­лось во вла­де­нии лейб-гвар­дии под­по­ру­чи­ка кня­зя Алек­сандра Ильи­ча Касат­ки­на-Ростов­ско­го , пред­став­ля­ло собой круп­ной селе­ние, дей­стви­тель­но, круп­нее по раз­ме­рам, чем М. Алек­се­ев­ское, так­же име­ло при себе цер­ковь — Успен­скую, постро­ен­ную в 1715 г. — и клад­би­ще с отхо­жим лугом. Рас­по­ло­же­ние сел Малое и Боль­шое Алек­се­ев­ское на Пла­нах Гене­раль­но­го меже­ва­ния (кон. XVIII в.)
Успен­ская цер­ковь в сво­ем совре­мен­ном виде была постро­е­на в 1801 году при спо­соб­стве княж­ны Касат­ки­ной-Ростов­ской , име­ет три пре­де­ла: Успен­ский, пре­по­доб­но­го Сер­гия Радо­неж­ско­го и мос­ков­ско­го мит­ро­по­ли­та Алек­сия, с кем нераз­рыв­но свя­за­на исто­рия села — эти зем­ли были во вла­де­нии мит­ро­по­ли­та. Сле­ду­ю­щий пере­дел хра­ма состо­ял­ся в нача­ле XX в. ста­ра­ни­ем И.А. Мамо­но­ва. В совет­ские вре­ме­на Успен­ская цер­ковь была обез­глав­ле­на и пре­вра­ще­на в храм куль­ту­ры — биб­лио­те­ку — и в мест­ный клуб.
Боль­ше не суще­ству­ет села с при­ме­ча­тель­ным и един­ствен­ным на Смо­лен­щине назва­ни­ем Мура­виш­ни­ки. Во вто­рой поло­вине XVIII века это село было вот­чи­ной кня­зя Алек­сандра Касат­ки­на-Ростов­ско­го. На его сред­ства в 1782 году в селе был постро­ен камен­ный храм во имя Свя­ти­те­ля и Чудо­твор­ца Нико­лая с дву­мя при­де­ла­ми — Покло­не­ния вери­гам Свя­то­го апо­сто­ла Пет­ра и во имя Божи­ей Мате­ри Оди­гит­рии. Дол­гое вре­мя, в пер­вой поло­вине XIX века, в этой церк­ви слу­жил свя­щен­ник Анто­ний Касат­кин. С нача­ла XIX века селом вла­дел стат­ский совет­ник князь Нико­лай Касаткин-Ростовский.

Жена Анна Дени­сов­на Пожо­ги­на-Отрош­ке­вич (1739- ум. ок. 1806), дочь рот­мист­ра Дени­са Самой­ло­ви­ча (Измай­ло­ви­ча) Пожо­ги­на-Отрош­ке­ви­ча и Ната­льи Яко­влев­ны Дуро­вой. За ней име­ния в Черн­ском окру­ге Туль­ско­го намест­ни­че­ства, Обо­ян­ском окру­ге Кур­ско­го намест­ни­че­ства и др. Про­ше­ние кня­зя Алек­сандра Ильи­на сына Косат­ки­на-Ростов­ско­го жены его кня­ги­ни Анны Дени­сье­вой доче­ри о запис­ке за нею по куп­чей дан­ной ей от Нико­лая Алек­се­е­ва сына Щепо­те­ва недви­жи­мо­го име­ния достав­ше­го­ся ему после мате­ри его Алек­сея Ива­но­ва сына Щепо­те­ва жены Авдо­тьи Семе­но­вой доче­ри в Мос­ков­ском уез­де в селе Мыло­ве (поме­че­на 8.04.1768). Почти что на гра­ни­це с Туль­ской обла­стью, бли­же к Мцен­ско­му рай­о­ну, сто­ит цер­ковь Воз­не­се­ния Гос­под­ня­на окра­ине села Воз­не­сен­ское. Его еще назы­ва­ли Под­да­ра­е­во-Касат­ки­но. Постав­ле­на цер­ковь была в 1797 году на ров­ном откры­том месте на бере­гу реч­ки Сту­де­нец. О вре­ме­ни воз­ник­но­ве­ния при­хо­да дан­ных нет, хотя извест­но, что пер­во­на­чаль­но дере­вян­ный храм нахо­дил­ся в дру­гом месте — в уро­чи­ще Дара­ва, от кото­ро­го пошло одно из назва­ний села. Сохра­нив­ший­ся кир­пич­ный трех пре­столь­ный храм во имя Воз­не­се­ния Гос­под­ня был постро­ен в 1797 году на сред­ства вла­де­ли­цы села кня­ги­ни Анны Дени­сов­ны Касат­ки­ной — Ростов­ской. Тогда же в церк­ви устро­и­ли с пра­вой сто­ро­ны при­дель­ный алтарь во имя По кро­ва Божьей Матери.

43/36. КН. ИВАН ФЕДО­РО­ВИЧ (1750‑е — ум. 12.09.1812)

сын Фед.Мих.Льв-ча, пору­чик на 1776/1780 гг.10.

Остав­шись сиро­той, бабуш­ка моя, кня­ги­ня Вар­ва­ра Алек­се­ев­на, рож­ден­ная княж­на Уру­со­ва, как я упо­ми­нал выше, после смер­ти сво­ей мате­ри, кня­ги­ня Ека­те­ри­ны Бори­сов­ны, была взя­та на попе­че­ние род­ным дядей ее, гра­фом Пет­ром Бори­со­ви­чем Шере­ме­те­вым. ... Кн<яжна> Вар­ва­ра Алек­се­ев­на уме­ла читать, писать, тан­це­вать, хоро­шо игра­ла на арфе, была обу­че­на пению, име­ла при­ят­ный голос и достав­ля­ла боль­шое удо­воль­ствие гра­фу Пет­ру Бори­со­ви­чу как люби­те­лю музы­ки сво­ей игрой и пением....Недолго при­шлось бабуш­ке моей, княжне Вар­ва­ре Алек­се­евне, поль­зо­вать­ся оте­че­ским покро­ви­тель­ством гра­фа Пет­ра Бори­со­ви­ча и не уда­лось ей при­стро­ить­ся при жиз­ни сво­е­го обо­жа­е­мо­го бла­го­де­те­ля. Со смер­тью его опе­ка над ней пере­шла к сыну его, ее дво­ю­род­но­му бра­ту, гра­фу Нико­лаю Пет­ро­ви­чу, кото­рый не имел к ней рас­по­ло­же­ния, как дядя, и ей при­шлось испы­тать всю тягость жиз­ни в чужом доме. Граф Нико­лай Пет­ро­вич ни в чем не похо­дил на отца. Он был страш­но скуп, при­слу­га его, недо­воль­ная им за его излиш­нюю рас­счет­ли­вость, что­бы хотя чем-нибудь доса­дить ему, часто дела­ла убыт­ки, напр<имер>, при пере­нос­ке посу­ды и ящи­ков с вина­ми во вре­мя при­го­тов­ле­ния к празд­не­ствам как буд­то неча­ян­но роня­ли все на пол и раз­би­ва­ли и т. п....Натянутые отно­ше­ния с гра­фом Нико­ла­ем Пет­ро­ви­чем, как надо пола­гать, заста­ви­ли бабуш­ку мою при­нять пред­ло­же­ние деда мое­го, кня­зя Ива­на Федо­ро­ви­ча Косат­ки­на-Ростов­ско­го, кото­рый был пожи­лой чело­век, ему было тогда более 40 лет, а она была совсем юная девоч­ка; она ува­жа­ла мое­го деда, но как сама рас­ска­зы­ва­ла доче­ри сво­ей Елене Ива­новне, что когда выхо­ди­ла замуж, совсем не была влюб­ле­на в сво­е­го жени­ха, а вышла толь­ко пото­му, что­бы уйти из дома, тем более что не говоря523

О том, что ей тяже­ло было жить у дво­ю­род­но­го бра­та, да к тому же граф Нико­лай Пет­ро­вич соби­рал­ся пере­ехать на житель­ство в С.-Петербург, где ему стро­ил дом на Фон­тан­ке зна­ме­ни­тый архи­тек­тор Ростре­ли, а так как вся мно­го­чис­лен­ная род­ня моей бабуш­ки боль­шею частью жила в Москве, то она опа­са­лась, как сама сооб­ща­ла впо­след­ствии доче­ри сво­ей, княжне Елене Ива­новне, быть в Петер­бур­ге совсем оди­но­кой. Все это вме­сте взя­тое заста­ви­ло кн<яжну> Вар­ва­ру Алек­се­ев­ну решить­ся дать свое согла­сие мое­му деду, и сва­дьба их после­до­ва­ла в непро­дол­жи­тель­ном вре­ме­ни. Дед мой был доб­рый, чест­ный чело­век и любил бабуш­ку мою до обо­жа­ния, все в доме дела­лось, как она жела­ла. При выхо­де в заму­же­ство моей бабуш­ки граф Нико­лай Пет­ро­вич Шере­ме­тев выка­зал вполне свою ска­ред­ность и нисколь­ко не испол­нил прось­бу сво­е­го отца, гра­фа Пет­ра Бори­со­ви­ча, от кото­ро­го полу­чил гро­мад­ное состо­я­ние, боль­шею частью полу­чен­ное в при­дан­ное за мате­рью гра­фа, кн. Чер­кас­ской, но так­же мно­гое было при­об­ре­те­но самим гра­фом Пет­ром Бори­со­ви­чем, так как он был одним из про­све­щен­ней­ших сель­ских хозя­ев того вре­ме­ни, и его пред­пи­са­ния и рас­по­ря­же­ния по име­ни­ям, состав­ля­ю­щие целый кодекс, почти все писан­ные его соб­ствен­ной рукой, убе­ди­ли меня, что он был из самых дея­тель­ных и све­ду­ю­щих хозяев.

Бабуш­ка моя в делах ниче­го не пони­ма­ла, по убеж­де­нию гра­фа Нико­лая Пет­ро­ви­ча она усту­пи­ла все насе­лен­ные име­ния, достав­ши­е­ся ей после роди­те­лей в при­дан­ное, гра­фу Нико­лаю Пет­ро­ви­чу, а вза­мен это­го полу­чи­ла от него еди­но­вре­мен­но трид­цать тысяч день­га­ми и затем по жизнь себе и всем детям по пяти тысяч в год, а так как у бабуш­ки моей было их чет­ве­ро, то они сна­ча­ла полу­чи­ли озна­чен­ные пять тысяч руб­лей все, а по кон­чине кого-либо из них эти день­ги дели­лись поров­ну меж­ду остав­ши­ми­ся в живых. Запись была совер­ше­на кре­пост­ным поряд­ком, за под­пи­сью два­дца­ти чело­век сви­де­те­лей, боль­шею частью близ­ких зна­ко­мых. Эта сдел­ка была весь­ма выгод­на для гра­фа, пото­му что все эти, хотя и неболь­шие име­ния до 400 душ шли из рода гра­фа Шере­ме­те­ва, полу­чен­ные в при­дан­ное ее мате­рью Ека­те­ри­ной Бори­сов­ной от гра­фа Бори­са Пет­ро­ви­ча, и были, как гово­рит­ся, бороз­да к заго­ну, пото­му что сто­я­ли боль­шею частью в смеж­но­сти с име­ни­я­ми, при­над­ле­жа­щи­ми гра­фу Нико­лаю Пет­ро­ви­чу, неот­ме­жо­ван­ные и даже не отде­лен­ны­ми гра­ни­ца­ми, уже не гово­ря о том, что невоз­мож­но было бабуш­ке моей знать их насто­я­щую цен­ность, так как она была в опе­ке сна­ча­ла у дяди, гр<афа> Пет­ра Бори­со­ви­ча, а потом заве­ды­ва­ние ее иму­ще­ством пере­шло к дво­ю­род­но­му бра­ту, гра­фу Нико­лаю Пет­ро­ви­чу, и она поло­жи­тель­но не зна­ла о доход­но­сти сво­их име­ний. При дяде из дели­кат­но­сти нико­гда не реша­лась спро­сить, пото­му что была им обла­го­де­тель­ство­ва­на, а дво­ю­род­но­го бра­та не сме­ла спро­сить. Она сама рас­ска­зы­ва­ла доче­ри сво­ей, кн. Елене Ива­новне, что одна­жды перед сво­ей сва­дьбой она, собрав­шись духом, ска­за­ла гра­фу Нико­лаю Пет­ро­ви­чу, что «весь­ма жела­ла бы узнать, какой доход дают ее име­ния». На это ей гр. Нико­лай Пет­ро­вич отве­тил, что зав­тра утром он к ней при­шлет управ­ля­ю­ще­го, кото­рый отдаст ей пол­ный отчет по име­нию. И дей­стви­тель­но на дру­гой день явил­ся управ­ля­ю­щий и сооб­щил ей, что с име­ния столь­ко-то полу­че­но кус­ков хол­ста, столь­ко-то льна, столь­ко-то талек ниток, сук­на; мате­ри­ал этот еще не про­дан по слу­чаю низ­ких цен, а денег за рас­хо­да­ми нали­цо состо­ит око­ло тыся­чи руб­лей. В чис­ле побо­ров с кре­стьян чис­ли­лись куры, бара­ны, теля­ты, мед­ве­ди. Подоб­ный отчет по хозяй­ству, сооб­щен­ный неопыт­ной девуш­ке, убе­дил нашу бабуш­ку согла­сить­ся и решить­ся на выше­озна­чен­ную сдел­ку, т. е. усту­пить гра­фу Нико­лаю Пет­ро­ви­чу все свои име­ния, а вза­мен полу­чить день­ги и упо­мя­ну­тую запись.
Бабуш­ка моя Вар­ва­ра Алек­се­ев­на, вышед­ши замуж за мое­го деда, кня­зя Ива­на Федо­ро­ви­ча Косат­ки­на-Ростов­ско­го, поеха­ла вме­сте с мужем в его степ­ное име­ние в Там­бов­скую губер­нию. Не могу теперь при­пом­нить, как оно назы­ва­лось — Суко­ви­ны или вро­де это­го. Это име­ние было с боль­шим коли­че­ством пло­до­род­ной зем­ли, но гос­под­ской запаш­ки там не было, и кре­стьяне поль­зо­ва­лись всею зем­лею, за что пла­ти­ли неболь­шой оброк. В име­нии не было ни гос­под­ско­го дома, ни усадь­бы. Дав­но никто там не жил, и кре­стья­нам весь­ма не понра­вил­ся при­езд гос­под, они пред­чув­ство­ва­ли, что они отбе­рут у них более поло­ви­ны зем­ли и сами ста­нут зани­мать­ся сель­ским хозяй­ством. Вско­ре после их при­ез­да в один из празд­нич­ных дней кре­стьяне собра­лись на сход, на кото­ром сна­ча­ла выпи­то было поря­доч­ное коли­че­ство вина, а потом поре­ше­но идти к гос­по­дам всем миром и про­сить оста­вить их вла­деть по-преж­не­му всею зем­лею. Когда вся дерев­ня, чело­век до трех­сот кре­стьян, при­шла к избе, в кото­рой оста­но­ви­лись дед и бабуш­ка, нача­ли все вме­сте гово­рить, тогда дед заявил им, что прось­ба их не может быть испол­не­на. В тол­пе послы­ша­лись раз­лич­ные угро­зы, а в после­ду­ю­щую ночь, долж­но быть от неосто­рож­но­сти, про­изо­шел пожар за дво­ром той избы, где оста­но­ви­лись дед и бабуш­ка. Они еле-еле успе­ли выско­чить из избы, а вещи их дорож­ные сго­ре­ли и эки­па­жи тоже. Этот слу­чай так напу­гал бабуш­ку, что она уго­во­ри­ла мужа немед­лен­но уехать из это­го име­ния, а впо­след­ствии убе­ди­ла про­дать его. Это име­ние было с отлич­ной зем­лей, но было про­да­но наско­ро, за бесценок.
Воз­вра­тясь в Моск­ву, они про­жи­ли там несколь­ко меся­цев, при­ис­ки­вая купить име­ние в неда­ле­ком рас­сто­я­нии от Моск­вы. Выбор их оста­но­вил­ся на селе Ток­ма­ко­ве, Туль­ской губер­нии и Туль­ско­го уез­да. Это село есть место мое­го рож­де­ния. На горе, кото­рая тянет­ся более двух верст, сто­ит камен­ная цер­ковь, где в огра­де близ самой церк­ви у папер­ти поко­ит­ся прах деда мое­го и бабуш­ки Вар­ва­ры Алек­се­ев­ны, рожд. кн. Уру­со­вой. В селе Ток­ма­ко­ве, при покуп­ке его чис­ли­лось 200 душ насе­ле­ния, при име­нии нахо­ди­лось до 800 деся­тин очень хоро­шей чер­но­зем­ной зем­ли с залив­ны­ми луга­ми. Мест­ность гори­стая, удоб­ная для раз­ве­де­ния фрук­то­вых садов, кото­рые там и были раз­ве­де­ны почти у всех поме­щи­ков. В озна­чен­ном селе посе­ли­лись мой дед и бабуш­ка, постро­ив себе дом око­ло самой боль­шой доро­ги, на полу­го­ре, где точ­но нароч­но как раз для этих постро­ек самой при­ро­дой обра­зо­ва­лась пло­щад­ка. Под гору, до самой реч­ки рас­ки­нул­ся сад, надвор­ные же и хозяй­ствен­ные стро­е­ния поме­ща­лись по обе­им сто­ро­нам, на пло­щад­ке. Место­по­ло­же­ние очень кра­си­вое, из дому под гору, кото­рая тянет­ся более вер­сты, посте­пен­но пово­ра­чи­вая то вле­во, то впра­во, дале­ко вид­но, кто идет и едет. Я очень любил смот­реть, как зимой в празд­ник жите­ли все­го села, от мала до вели­ка, ката­лись на салаз­ках и лод­ках, в послед­ние поме­ща­лись несколь­ко чело­век, их вво­зи­ли на гору на лоша­дях. Во вре­мя мас­ле­ни­цы дед мой с род­ны­ми и при­ез­жи­ми гостя­ми, наку­шав­шись бли­нов и сде­лав долж­ное воз­ли­я­ние, любил пока­тать­ся с при­род­ной горы. Близ это­го име­ния, в два­дца­ти вер­стах, нахо­ди­лось боль­шое име­ние гра­фа Нико­лая Пет­ро­ви­ча Шере­ме­те­ва Сереб­ря­ные Пру­ды, где был кон­ный завод. Граф ни разу не был в нем и про­сил деда мое­го, кня­зя Ива­на Федо­ро­ви­ча, наблю­дать за ним, а так как князь Иван Федо­ро­вич был боль­шой люби­тель и зна­ток в лоша­дях, то он зани­мал­ся кон­ным заво­дом, и его забот­ли­во­сти и уме­нию отча­сти обя­за­ны выво­дом хоро­ших ста­тей рыси­стых и вер­хо­вых лоша­дей. Я как сквозь сон при­по­ми­наю деда и бабуш­ку; един­ствен­но, что хоро­шо сохра­ни­лось в моей памя­ти, это — зал и лом­бер­ный стол, на кото­ром дед и бабуш­ка по вече­рам игры­ва­ли в лото с род­ствен­ни­ком нашим Дру­жи­ни­ным, кото­рый часто у них гостил. Еще у меня смут­но сохра­ни­лось в памя­ти болезнь бабуш­ки, и как она бла­го­слов­ля­ла меня и бра­та Пор­фи­рия, ее любим­ца, води­ли к ней про­щать­ся. Не знаю, жила ли она еще после этой болез­ни или вско­ре умерла.

Име­ния: Туль­ская губ., Туль­ский у.: с. Так­ма­ко­во, Туль­ский у., Туль­ская губ. с дерев­ня­ми Случ­ни, Туль­ский у., Туль­ская губ., Матюш­ки­на, Туль­ский у., Туль­ская губ., и Быко­ва (при селе Так­ма­ко­во), Туль­ский у., Туль­ская губ. (Совла­дель­цы: бри­га­дир Ямин­ский Тихон Федо­ро­вич, жена его Ямин­ская Ната­лья Ива­нов­на, под­пол­ков­ни­ца вдо­ва кня­ги­ня Касат­ки­на Ека­те­ри­на Ива­нов­на и сын ее артил­ле­рии капрал князь Касат­кин Сер­гей Алек­сан­дро­вич, гвар­дии пору­чик Стреш­нев Иван Нико­ла­е­вич, капи­тан Соков­нин Сер­гей Пет­ро­вич, артил­ле­рии пору­чик Соков­нин Алек­сей Пет­ро­вич, Соков­нин Алек­сандр Пет­ро­вич, капи­тан Сафо­нов Роди­он Пет­ро­вич, жена его Сафо­но­ва Ната­лья Федо­ров­на, пору­чи­ца Хру­що­ва Ани­сия Михай­лов­на, пра­пор­щи­ца вдо­ва кня­ги­ня Касат­ки­на Еле­на Семе­нов­на, с выде­лен­ною цер­ков­ною землею)[ГАТО. Ф. 291. Оп. 14/58. Д. 4. Л. 90об.-92. (№ 570).].
Бар­щи­на: В селе Так­ма­ко­во, Туль­ский у., Туль­ская губ. с дерев­ня­ми Случ­ни, Туль­ский у., Туль­ская губ., Матюш­ки­на, Туль­ский у., Туль­ская губ., и Быко­ва (при селе Так­ма­ко­во), Туль­ский у., Туль­ская губ. дво­ро­вые: «Кре­стьяне на гос­под­ском изде­льи. Про­мыш­ля­ют хле­бо­па­ше­ством. К чему оне и раде­тель­ны. Зем­ли на поме­щи­ков пашет­ся пять­сот дват­цать восемь деся­ти­ны. А д осталь­ную всю на себя запа­хи­ва­ют» (на 1776/1780 гг. по ЭП)[ГАТО. Ф. 291. Оп. 14/58. Д. 4. Л. 90об.-92. (№ 570).].
[Косат­кин-Ростов­ский Ф. М. Князь Ф. М. Косат­кин-Ростов­ский о сво­ем роде / Публ., [вступ. ст. и при­меч.] Л. И. Шохи­на // Рос­сий­ский Архив: Исто­рия Оте­че­ства в сви­де­тель­ствах и доку­мен­тах XVIII—XX вв.: Аль­ма­нах. — М.: Сту­дия ТРИТЭ: Рос. Архив, 1999. — С. 519—525. — [Т.] IX.]

Жена княж­на Вар­ва­ра Алек­се­ев­на Уру­со­ва (1750‑е/​нач. 1760‑х — ?), дочь пол­ков­ни­ка кня­зя Алек­сея Васи­лье­ви­ча Уру­со­ва (1722–1796) и гр. Ека­те­ри­ны Бори­сов­ны Шере­ме­те­вой (1717–1799).

Отно­ше­ния гра­фа Пет­ра Бори­со­ви­ча с дру­гой сест­рой, кня­ги­ней Ека­те­ри­ной Бори­сов­ной Уру­со­вой, были род­ствен­ны­ми, она полу­ча­ла от бра­та пен­сию 500 руб­лей в год. Ее дети, два сына и две доче­ри, так­же под­дер­жи­ва­ли род­ствен­ные свя­зи со сво­им дядюш­кой Пет­ром Бори­со­ви­чем. Княж­на Анна Алек­се­ев­на Уру­со­ва полу­ча­ла от него пен­сию. Княж­на Вар­ва­ра Алек­се­ев­на при выхо­де замуж за кня­зя Ива­на Федо­ро­ви­ча Касат­ки­на-Ростов­ско­го полу­чи­ла от дяди день­ги на при­да­ное. Одна­ко меж­ду ними воз­ни­ка­ли тре­ния мате­ри­аль­но­го харак­те­ра – пле­мян­ни­ки Уру­со­вы тре­бо­ва­ли при­дан­ную вот­чи­ну их мате­ри в Алек­син­ском уез­де, кото­рая вер­ну­лась в род Шереметевых.

44/36. КНЖ. НАТА­ЛЬЯ ФЁДО­РОВ­НА КАСАТКИНА-РОСТОВСКАЯ

45/36. КНЖ. МАРИЯ ФЁДО­РОВ­НА КАСАТКИНА-РОСТОВСКАЯ

46/36. Кнж. княж­на Ели­за­ве­та Фёдо­ров­на Касаткина-Ростовская

47/37. КН. СЕР­ГЕЙ АЛЕК­СЕ­Е­ВИЧ КАСАТ­КИН-РОСТОВ­СКИЙ (1760–4.09.1775),

артил­ле­рии сержант

117.106 КНЖ. ЕВПРАК­СИЯ АЛЕК­СЕ­ЕВ­НА, или Прасковья

118.106 КНЖ. ПЕЛА­ГЕЯ АЛЕКСЕЕВНА

XXVIII генерация

48/40. князь Васи­лий Алек­сан­дро­вич Касат­кин-Ростов­ский (1756-?)

пору­чик в отстав­ке с 1778

49/40. князь Пётр Алек­сан­дро­вич Касаткин-Ростовский
мла­де­нец 1 год 1 месяц

50/40. князь Сер­гей Алек­сан­дро­вич Касат­кин-Ростов­ский (1760–4.9.1775)

Артил­ле­рии сер­жант, 15 лет. Похо­ро­нен в Симо­но­ве монастыре.

51/40. князь Нико­лай Алек­сан­дро­вич Касат­кин-Ростов­ский (1778–1841)

Пол­ков­ник.

После без­дет­но умер­ше­го кн. Нико­лая Касат­ки­на-Ростов­ско­го оста­лось, меж­ду про­чим, родо­вое име­ние, дошед­шее к нему от мате­ри, Анны, урож­ден­ной Дуро­вой. К это­му име­нию объ­яв­ля­ли себя наслед­ни­ка­ми из рода мате­ри — тро­ю­род­ные пле­мян­ни­ки умер­ше­го, бра­тья Пожо­ги­ны-Отрош­ке­ви­чи, за коми име­ние и было утвер­жде­но, ибо в бли­жай­шей линии не ока­за­лось наслед­ни­ков. Но затем явил­ся к тому же име­нию дру­гой пре­тен­дент, Нико­лай Дуров, дво­ю­род­ный дядя умер­ше­го, через баб­ку его по мате­ри, при­над­ле­жав­шую к роду Дуро­вых. Он дока­зы­вал, что те самые села и дерев­ни, из коих состо­ит спор­ное мате­рин­ское име­ние умер­ше­го, дошли к мате­ри его кн. Анне из рода Дуро­вых, кое­му при­над­ле­жа­ли в XVIII и в кон­це XVII сто­ле­тий, — что под­твер­ди­лось по доку­мен­там. На сем осно­ва­нии Сенат, убе­див­шись, что спор­ное име­ние не было в роде Пожо­ги­ных на пра­ве соб­ствен­но­сти, но состо­я­ло все­гда родо­вым в роде Дуро­вых и из сего рода дошло кня­гине Анне Касат­ки­ной, при­знал Нико­лая Дуро­ва един­ствен­ным наслед­ни­ком к сему име­нию, без уча­стия Пожогиных.
На послед­ней обще­гео­гра­фи­че­ской кар­те Смо­лен­ской обла­сти село Мура­виш­ни­ки обо­зна­че­но как упразд­нен­ный насе­лён­ный пункт. Нахо­ди­лось это село на тер­ри­то­рии нынеш­не­го Ново­ду­гин­ско­го рай­о­на в 10 кило­мет­рах к юго-восто­ку от села Дне­пров­ско­го и в 15 кило­мет­рах к севе­ро-восто­ку от села Нахи­мов­ско­го (до 1952 г. с. Воло­чёк) в уда­лён­ном от желез­ных и авто­мо­биль­ных дорог, окру­жен­ном лесом месте.В 1680 г. село Мура­виш­ни­ки при­об­рёл столь­ник Иван боль­шой Афа­на­сье­вич Лиха­чёв, после чего име­ние без мало­го пол­то­рас­та лет при­над­ле­жа­ло его потом­кам. Это сын Ива­на Афа­на­сье­ви­ча столь­ник Иван Ива­но­вич Лиха­чёв (с 1698 г.), внук пол­ков­ник Алек­сей Ива­но­вич Лиха­чёв (в 30-е-50‑е годы XVIII в.), внуч­ка Авдо­тья Ива­нов­на Лиха­чё­ва, в заму­же­стве кня­ги­ня Касат­ки­на-Ростов­ская, (с 1754 г.), сын Авдо­тьи Ива­нов­ны гвар­дии под­по­ру­чик Алек­сандр Ильич Касат­кин-Ростов­ский (1732–1803) в 70‑е — 90‑е гг. XVIII в, жена Алек­сандра Ильи­ча Анна Дени­сов­на, урож­дён­ная Пожо­ги­на-Отрош­ке­вич (с 1803 г.) и их сын князь Нико­лай Алек­сан­дро­вич Касат­кин-Ростов­ский (с 1806 г.). Из вла­дель­цев осо­бен­но выде­лял­ся Нико­лай Алек­сан­дро­вич. С мла­ден­че­ско­го воз­рас­та, с 1776 г. его при­ня­ли на госу­дар­ствен­ную служ­бу, в 1792 г. слу­жил юнке­ром в лейб-гвар­дии Семё­нов­ском пол­ку. С 1802 г. при­нят на служ­бу в депар­та­мен­те героль­дии в чине дей­стви­тель­но­го стат­ско­го совет­ни­ка. В 1806 г. умер­ла его мать и он вме­сте с бра­том Васи­ли­ем, отстав­ным гвар­дии капи­та­ном-пору­чи­ком, и сест­рой Евдо­ки­ей, в заму­же­стве Воей­ко­вой, всту­пил во вла­де­ние боль­шо­го чис­ла име­ний в Мос­ков­ской, Орлов­ской, Туль­ской, Калуж­ской и Смо­лен­ской губер­ни­ях, в том чис­ле и селом Мура­виш­ни­ки тогда Сычёв­ско­го уез­да. В име­ни­ях рабо­та­ли вино­ку­рен­ные заво­ды, вино постав­ля­лось в Моск­ву. В 1812 г. Нико­лаю Алек­сан­дро­ви­чу при­шлось вер­нуть­ся к воен­ной служ­бе, он коман­до­вал пол­ком в Мос­ков­ском дво­рян­ском опол­че­нии. Умер он в 1841 г.
Само село Мура­виш­ни­ки ока­за­лось в Оте­че­ствен­ную вой­ну 1812 г. в зоне воен­ных дей­ствий. В Сычёв­ском уез­де пар­ти­зан­ское дви­же­ние воз­гла­вил Нико­лай Мат­ве­е­вич Нахи­мов, пред­во­ди­тель дво­рян­ства Сычёв­ско­го уез­да, под его нача­лом дей­ство­ва­ла в том чис­ле и зна­ме­ни­тая ста­ро­сти­ха Васи­ли­са Кожина.

В 1816 г. село Мура­виш­ни­ки было про­да­но штаб-рот­мист­ру в отстав­ке Семё­ну Алек­се­е­ви­чу Зен­ке­ви­чу, потом­ку поль­ских шлях­ти­чей. Он опла­тил все дол­ги имения.

∞, Ната­лья Пет­ров­на Боро­ди­на + 22 декаб­ря 1828 (Симо­нов монастырь)

Воро­неж. В тре­тьей чет­вер­ти XVIII века на краю хол­ма была созда­на усадь­ба с кир­пич­ным жилым домом и садом. Она впер­вые пока­за­на на плане горо­да 1773 года. Дом нарек­ли «Сави­нов­ским» («Савин­ским») по фами­лии его ран­не­го вла­дель­ца (Сави­но­ва, Сави­на или Савин­ско­го). Бла­го­да­ря ему и всю ули­цу назы­ва­ли в кон­це XVIII и в XIX сто­ле­тии Сави­нов­ской, или Савин­ской. В то вре­мя как по при­выч­ке еще упо­треб­ля­лось преж­нее назва­ние дома 7, его вла­дель­цы меня­лись. Сна­ча­ла усадь­бу при­об­рел дво­ря­нин Тимо­фей Силь­ве­ст­ро­вич (по дру­гим дан­ным Сели­вер­сто­вич) Боро­дин. Он умер в 1816 году. В 1822 году его сыно­вья Петр и Васи­лий объ­яви­ли себя наслед­ни­ка­ми име­ния, а посколь­ку дом нахо­дил­ся в зало­ге, взя­лись выпла­тить семей­ные дол­ги, что­бы завла­деть зда­ни­ем. Но и они вско­ре скон­ча­лись, и в тече­ние 1827–1828 годов дочь Пет­ра Боро­ди­на — кня­ги­ня Ната­лья Пет­ров­на Касат­ки­на-Ростов­ская — с тру­дом смог­ла дока­зать свое пра­во на дом, при­бег­нув для это­го к обра­ще­нию в Сенат и пога­сив дол­ги. В сен­тяб­ре 1828 года Н.П. Касат­ки­на-Ростов­ская заве­ща­ла свой дом воен­но­му ведом­ству, «в поль­зу воро­неж­ско­го воен­но­си­рот­ско­го заве­де­ния», и в декаб­ре того же года умер­ла. Вос­поль­зо­вав­шись даром, Воро­неж­ский бата­льон кан­то­ни­стов (так назы­ва­лись дети умер­ших сол­дат, кото­рые вос­пи­ты­ва­лись за казен­ный счет) пре­вра­тил дом в казар­му, хотя наслед­ни­ки кня­ги­ни зате­я­ли спор об имении.
Таким обра­зом, Н.П. Касат­ки­на-Ростов­ская очень недол­го вла­де­ла при­мет­ным зда­ни­ем, но бла­го­да­ря филан­тро­пи­че­ско­му поступ­ку ее фами­лия закре­пи­лась в топо­ни­ми­ке. Ска­за­лись и дли­тель­ные судеб­ные раз­би­ра­тель­ства, свя­зан­ные с домом, и гром­кая кня­же­ская фами­лия. У ули­цы появи­лось дру­гое имя — Касат­ки­на, или Касат­ки­на гора, кото­рое ко вто­рой поло­вине XIX века ста­ло более упо­тре­би­тель­ным. Скон­чал­ся Львов 25 декаб­ря 1834 года в Москве и был похо­ро­нен на клад­би­ще Свя­то-Дани­лов­ско­го мона­сты­ря, рядом с женою i, до наших дней моги­лы не сохра­ни­лись. В 1826 году князь Дмит­рий Львов пред­ста­вил на хра­не­ние в Мос­ков­ском опе­кун­ском сове­те духов­ное заве­ща­ние, кото­рое там и хра­ни­лось до его кон­чи­ны. В нем он остав­лял все неболь­шое досто­я­ние не сво­им детям, а стат­ской совет­ни­це кня­гине Ната­лье Пет­ровне Касат­ки­ной-Ростов­ской­ii, от кото­рой имел, кажет­ся, неза­кон­но­рож­ден­ную дочь­iii . 4 октяб­ря 1835 года было рас­пе­ча­та­но это заве­ща­ние с предо­став­ле­ни­ем печа­ти покой­но­го кня­зя, выре­зан­ной на ста­ли, где, пред­ви­дя веро­ят­ные буду­щие тяж­бы детей, он осте­ре­гал их нару­шить свою волюiv . Одна­ко уже в 1829 году, по смер­ти «любез­но­го дру­га» он сам обра­тил­ся в упра­ву бла­го­чи­ния с прось­бою вер­нуть кар­ти­ны, кото­рые ранее выве­сил в доме покой­ной кня­ги­ни на Новой Бас­ман­ной ули­це. Таких кар­тин в ее доме насчи­ты­ва­лось 22, а в деле при­ло­жен реестр, в кото­ром ука­зы­вал­ся автор, при­мер­ный сюжет и место покуп­ки про­из­ве­де­ния искус­ства. Оцен­ка этих работ была про­из­ве­де­на Мос­ков­ской ремес­лен­ной упра­вой в 1840 году на сум­му в 1 110 руб. Одна­ко пра­во­мер­ность подоб­ной прось­бы оспа­ри­ва­лась про­тив­ной сто­ро­ной, кото­рая утвер­жда­ла, что князь дей­стви­тель­но выве­ши­вал в ее доме кар­ти­ны, но одно­вре­мен­но и зани­мал у хозяй­ки зна­чи­тель­ные денеж­ные сум­мы в несколь­ко десят­ков тысяч руб­лей. Эти день­ги не вно­си­лись в дол­го­вые обя­за­тель­ства, тем более что извест­но было духов­ное заве­ща­ние в поль­зу кня­ги­ни, утвер­жден­ное сна­ча­ла воро­неж­ским, а, позд­нее, 1‑м мос­ков­ским депар­та­мен­то­мv . Будучи страст­ным кол­лек­ци­о­не­ром кар­тин, пре­иму­ще­ствен­но запад­но­ев­ро­пей­ских масте­ров, князь Львов оста­вил детям боль­шие долги.
...Исполь­зуя свя­зи и вли­я­ние, кня­ги­ня Касат­ки­на-Ростов­це­ва доби­лась того, что­бы выво­дам Маг­ниц­ко­го и Иев­ско­го не дали хода. Толь­ко после того, как дела, подоб­ные репьев­ско­му, были пере­да­ны в Мини­стер­ство внут­рен­них дел, на него обра­тил вни­ма­ние сам министр внут­рен­них дел граф Кочу­бей. Министр при­зна­вал и не под­вер­гал сомне­нию пра­ва кня­ги­ни на вла­де­ние сло­бо­дой, но счи­тал полез­ным уда­лить Боро­ди­на от управ­ле­ния вот­чи­ной. Министр пред­ла­гал далее воро­неж­ско­му губер­на­то­ру выра­бо­тать для име­ния Касат­ки­ной-Ростов­це­вой новое Поло­же­ние об отно­ше­ни­ях меж­ду поме­щи­цей и кре­пост­ны­ми, кото­рое обя­зы­ва­ло бы вла­де­ли­цу стро­го соблю­дать трех­днев­ку, про­ве­сти ряд послаб­ле­ний в поль­зу кре­пост­ных в выпол­не­нии ими дру­гих повин­но­стей, а так­же в поль­зо­ва­нии зем­лей, лесом и луга­ми. Чинов­ник Шилов дол­жен быть, по мне­нию мини­стра, пре­дан суду. Такая же мера реко­мен­до­ва­на и по отно­ше­нию к управ­ля­ю­ще­му име­ни­ем Боро­ди­ну. Каби­нет мини­стров, засе­дав­ший 31 янва­ря 1820 года, в основ­ном согла­сил­ся с пред­ло­же­ни­я­ми гра­фа Кочу­бея. Прав­да, Поло­же­ние об отно­ше­ни­ях поме­щи­цы с кре­пост­ны­ми пред­ла­га­лось выра­бо­тать «…сооб­раз­но с мест­ны­ми обсто­я­тель­ства­ми и удоб­ства­ми». Такая туман­ная фор­му­ли­ров­ка мог­ла све­сти на нет все реко­мен­да­ции, и каби­нет Мини­стров согла­сил­ся с пред­ло­же­ни­ем мини­стра внут­рен­них дел о пре­да­нии управ­ля­ю­ще­го име­ни­ем Боро­ди­на суду. Такое необыч­ное реше­ние Каби­не­та мож­но объ­яс­нить тем, что сво­ей необуз­дан­ной жесто­ко­стью и жад­но­стью Боро­дин вызвал бес­по­ряд­ки. Его реши­ли нака­зать для при­ме­ра и поуче­ния дру­гих, а так­же для успо­ко­е­ния репьев­ских кре­стьян. Одна­ко и после состав­ле­ния Поло­же­ния поряд­ки в име­нии Касат­ки­ной-Ростов­це­вой не изме­ни­лись. Наде­лы тяг­лых, пеших и 165 оброч­ных кре­стьян при­зна­ва­лись «доста­точ­ны­ми», а по срав­не­нию с нали­чи­ем зем­ли у поме­щи­цы — «с боль­шим пре­вос­ход­ством». Комис­сия при­зна­ла необ­хо­ди­мым выров­нять лишь наде­лы пеших и тяг­лых кре­пост­ных, что авто­ма­ти­че­ски влек­ло для них и уве­ли­че­ние повин­но­стей. Поме­щи­ца долж­на была теперь брать на себя забо­ту о про­пи­та­нии оди­но­ких ста­ри­ков, осво­бож­да­е­мых по воз­рас­ту от бар­щи­ны и обро­ка. Не понес­ли нака­за­ния и винов­ни­ки бес­по­ряд­ков. Боро­дин отде­лал­ся лег­ким испу­гом и был отстра­нен от управ­ле­ния име­ни­ем, Шилов к тому вре­ме­ни уже умер. Стар­ши­на Костен­ков про­дол­жал испол­нять свои обязанности.

52/40. князь Борис Алек­сан­дро­вич Касат­кин-Ростов­ский (р.1781 — ум.1792)

53/40. князь Сер­гей Алек­сан­дро­вич Касаткин-Ростовский
мла­де­нец 11 мес.

54/40. княж­на Ната­лья Алек­сан­дров­на Касаткина-Ростовская

мла­де­нец 5 лет.

55/40. княж­на Евдо­кия Алек­сан­дров­на Касаткина-Ростовская

~ Васи­лий Ива­но­вич Воей­ков — вице-губер­на­тор, или «пору­чик пра­ви­те­ля», в 1790- 1796 годах. Это дан­ные из «Губерн­ско­го слу­жеб­ни­ка» или Спис­ка гене­рал-губер­на­то­рам, пра­ви­те­лям, пору­чи­кам пра­ви­те­ля, пред­се­да­те­лям уго­лов­ной и граж­дан­ской палат и дво­рян­ским пред­во­ди­те­лям в 47 намест­ни­че­ствах (губер­ни­ях). (Ель­ча­ни­нов И. Н. Мате­ри­а­лы для гене­а­ло­гии Яро­слав­ско­го дворянства)
56/43. князь Миха­ил Ива­но­вич Касат­кин-Ростов­ский (28.09.1791–20.06.1842, Ваганьково)
прапорщик
Пустошь Задо­рож­ная заполь­ная тож, кол­леж­ской совет­ни­цы Дарьи Дмит­ри­ев­ны Ива­но­вой, кол­леж­ско­го сек­ре­та­ря Сер­гея Пет­ро­ви­ча Теле­ги­на и пра­пор­щи­цы Зина­и­ды Пет­ров­ны Касаткиной-Ростовской .
Жере­бей сель­ца Али­то­во, под­пол­ков­ни­цы Парас­ко­вьи Нико­ла­ев­ны Арсе­нье­вой (2 дво­ра, м.-8, ж.-10), кол­леж­ской ассе­сор­ши Марьи Васи­льев­ной Сама­ри­ной (9 дво­ра, м.-53, ж.-57), кол­леж­ско­го сек­ре­та­ря Сер­гея Пет­ро­ви­ча Теле­ги­на и пра­пор­щи­цы кня­ги­ни Зина­и­ды Пет­ров­ны Касат­ки­ной-Ростов­ской , кото­рые вла­де­ют одной зем­лею. Все­го: дво­ров — 11, муж­чин — 61, жен­щин — 67. Два дома гос­под­ских деревянных.131. Пустошь Вязо­вец, бри­га­ди­ра Алек­сея Алек­сан­дро­ви­ча Паш­ко­ва, кол­леж­ско­го сек­ре­та­ря Сер­гея Пет­ро­ви­ча Теле­ги­на и пра­пор­щи­цы Зина­и­ды Пет­ров­ны Касаткиной-Ростовской .
~ ♀ Зина­и­да Петровна
57/43. княж­на Еле­на Ива­нов­на Касат­ки­на-Ростов­ская (*1792 +5.4.1872)
5 апре­ля 1872, 80 л., княжна.[Красносельский синодик]
58/43. князь Алек­сей Ива­но­вич Касат­кин-Ростов­ский (1795-?)
2С:Ив.Фед.Мих-ча
59/43. княж­на Ека­те­ри­на Ива­нов­на Касаткина-Ростовская
~ ♂ Викулов

XXIX генерация

60/51. КН. АЛЕК­САНДРА НИКО­ЛА­ЕВ­НА КАСАТ­КИ­НА-РОСТОВ­СКАЯ (* 1820, *† 13.1.1904)

Почин в деле пере­вос­пи­та­ния мало­лет­них пра­во­на­ру­ши­те­лей был поло­жен в Москве, в 1864 году. Ини­ци­а­то­ром это­го обще­ствен­но­го дви­же­ния ста­ла Алек­сандра Нико­ла­ев­на Стре­ка­ло­ва (урож­ден­ная княж­на Касат­ки­на-Ростов­ская) — одна из выда­ю­щих­ся подвиж­ниц рус­ской бла­го­тво­ри­тель­но­сти, рабо­тав­шая в Дам­ском тюрем­ном коми­те­те. Как дирек­три­са это­го коми­те­та она наня­ла близ Симо­но­ва мона­сты­ря дом, устро­и­ла в нем от име­ни Обще­ства рас­про­стра­не­ния полез­ных книг пере­плет­ную мастер­скую, в кото­рую при­ни­ма­ла уче­ни­ка­ми исклю­чи­тель­но несо­вер­шен­но­лет­них пра­во­на­ру­ши­те­лей. Дело ока­за­лось пло­до­твор­ным и жиз­не­спо­соб­ным. К Стре­ка­ло­вой при­мкну­ло несколь­ко ини­ци­а­тив­ных людей, сре­ди них — про­фес­сор Мос­ков­ско­го уни­вер­си­те­та Миха­ил Нико­ла­е­вич Капу­стин, круп­ный спе­ци­а­лист по граж­дан­ско­му и меж­ду­на­род­но­му пра­ву. Ини­ци­а­тив­ная груп­па созда­ла совер­шен­но новый, необыч­ный для того вре­ме­ни и для обы­ва­тель­ско­го пони­ма­ния ремес­лен­но-испра­ви­тель­ный при­ют, открыв­ший­ся 21 мая 1864 года. Это была пер­вая в Рос­сии шко­ла, на вос­пи­та­ние в кото­рую при­ни­ма­лись дети в воз­расте от 10 до 15 лет, нахо­див­ши­е­ся под след­стви­ем и осуж­ден­ные за раз­ные пра­во­на­ру­ше­ния. В ее зада­чу вхо­ди­ло при­ну­ди­тель­ное, но гуман­ное и нрав­ствен­ное пере­вос­пи­та­ние и исправ­ле­ние детей, совер­шив­ших уго­лов­но нака­зу­е­мые про­ступ­ки. Пер­вые три года при­ютом руко­во­дил П.М. Хру­щёв, затем его сме­нил М.Н. Капу­стин, полу­чив­ший в 1870 году назна­че­ние на долж­ность в Деми­дов­ский лицей в Яро­слав­ле, в свя­зи с чем воз­ник­ла про­бле­ма подыс­ка­ния под­хо­дя­щей кан­ди­да­ту­ры на долж­ность дирек­то­ра испра­ви­тель­но­го при­ю­та. И про­фес­сор Капу­стин реко­мен­ду­ет на долж­ность Нико­лая Васи­лье­ви­ча Рука­виш­ни­ко­ва, в свое вре­мя посе­щав­ше­го его пуб­лич­ные лек­ции в уни­вер­си­те­те. В резуль­та­те два­дца­ти­пя­ти­лет­ний Рука­виш­ни­ков ста­но­вит­ся дирек­то­ром и пожиз­нен­ным попе­чи­те­лем дет­ско­го ремес­лен­но­го испра­ви­тель­но­го приюта.

∞, Сте­пан Сте­па­но­вич Стре­ка­лов (* 1813, † 1893)11, стат­ский советник.

61/56. князь Пор­фи­рий Михай­ло­вич Касат­кин-Ростов­ский (1820 — 22.05.1857,Тумбажскiй пого­стъ Бѣло­зер. у.)
пра­пор­щик в отстав­ке с 1843, капитан

62/56. князь Фёдор Михай­ло­вич Касат­кин-Ростов­ский (09.05.1821–04.12.1890)

штабс-рот­мистр Самар­ски­ми уезд­ны­ми пред­во­ди­те­ля­ми дво­рян­ства были: до 1‑го оче­ред­на­го собра­ния Р. А. Дан­нен­бергъ; затемъ: князь Ф. М. Косат­кинъ-Ростов­ский (съ 28 генв. по 25 сент. 1852.)дин из орга­ни­за­то­рв Дво­рян­ско­го собра­ния Самар­ской губер­нии. Вла­дел усадь­бой в с. Васи­льев­ское. Его внук — один из самых извест­ных поэтов- акме­и­стов рус­ской эми­гра­ции пер­вой вол­ны; Усадь­ба Васи­льев­ско­еЦен­тром самар­ских вла­де­ний кня­зя Ф.М. Касат­ки­на-Ростов­ско­го было сель­цо Васи­льев­ское . Туда волей слу­чая и попа­ли неко­то­рые наход­ки А.С. Норо­ва. Воз­мож­но, они еще и сего­дня там, ждут сво­е­го часа надеж­но укры­тые в забы­тых тай­ни­ках раз­ру­шен­ной усадьбы.
В 1869 г. арх. Н. Л. Бенуа дела­ет про­ект для кня­зя Касат­ки­на-Ростов­ско­го на наб. Мой­ки, дом 84. Тер­ри­то­рия под застрой­ку про­сти­ра­лась от набе­реж­ной до Глу­хо­го пер. (пер. Пиро­го­ва). В нача­ле XIX в. в глу­бине участ­ка глав­ным фаса­дом в пере­улок сто­ял дом М. Ю. Виель­гор­ско­го (не сохран.). Дом был изве­стен в кру­гу декаб­ри­стов, здесь про­хо­ди­ли тай­ные собра­ния масон­ской ложи.На месте про­ек­ти­ру­е­мо­го Н. Л. Бенуа дома нахо­дил­ся боль­шой сад с огра­дой, с двух сто­рон огра­ни­чен­ный боко­вы­ми флигелями.Четырехэтажное зда­ние заня­ло весь фронт участ­ка вдоль Мой­ки, боко­вые фли­ге­ли были пол­но­стью разобраны.Центральный риза­лит был увен­чан неболь­шим фрон­то­ном с леп­ным гер­бом. Окон­ные налич­ни­ки укра­шен­ны в сти­ле барок­ко леп­ни­ной, раз­лич­ной на каж­дом эта­же. В Табе­ли 1869 года домом (тогда № 82) еще вла­де­ет Голи­цын, а в Табе­ли 1875 (с. 71) назван Касат­кин. В Табе­ли 1891 № дома уже 84, а хозя­ин — Касат­кин-Ростов­ский. И толь­ко Адр. кн. 1893 дает, нако­нец его имя: Федор Михай­ло­вич (О. 3. С. 126). Уча­сток его сквоз­ной, и кро­ме д. 84 (О.1. Стлб. 15) он вла­де­ет домом 15 по Мак­си­ми­ли­а­нов­ско­му пере­ул­ку (Стлб. 14).Вероятно, в том же 1893 году Ф. М. Касат­кин-Ростов­ский умер. В после­ду­ю­щие годы в каче­стве вла­де­ли­цы дома фигу­ри­ру­ет его жена, кн. С. Н. Касаткина-Ростовская.Не могу про­сле­дить исто­рию это­го домо­вла­де­ния после­до­ва­тель­но за все годы, но, во вся­ком слу­чае, когда в 1904 здесь появи­лась Вяль­це­ва (Впб на 1905 О. 3. С. 136), домом вла­де­ли наслед­ни­цы — кжн. София Фед. Косат­ки­на-Ростов­ская (и в даль­ней­шем фами­лия писа­лась так), Еле­на Фед. Елча­ни­но­ва и баро­нес­са Ана­ста­сия Фед. Таубе.Году в 1913–1914 (по кос­вен­ным све­де­ни­ям из алфа­вит­ной части Впб на 1913 и 1915) вла­дель­цем дома стал Кон­стан­тин Михай­ло­вич Бенуа, глас­ный Пг. Гор. Думы, член комис­сии по народ­но­му обра­зо­ва­нию, сын Миха­и­ла Нико­ла­е­ви­ча Бенуа (ВПг на 1916. О. 4. Стлб236; на 1917. О. 4. Стлб. 234).А.С. Норов. Родил­ся в 1795 году. Участ­во­вал в войне с Напо­лео­ном и в Евро­пей­ском похо­де рус­ской армии, вышел в отстав­ку в зва­нии пол­ков­ни­ка, полу­чив чин стат­ско­го совет­ни­ка и долж­ность в Мини­стер­стве внут­рен­них дел.
В 1834 году пре­успе­ва­ю­щий госу­дар­ствен­ный чинов­ник на дол­гих три года остав­ля­ет свой депар­та­мент и отправ­ля­ет­ся в доволь­но доро­гое путе­ше­ствие на «кипя­щий» Восток, где в те годы погиб­нуть мож­но было про­сто из-за свет­ло­го оттен­ка кожи. Цель его путе­ше­ствия — Еги­пет, Нубия, Сирия, Пале­сти­на. Итог — «Иссле­до­ва­ния об Атлан­ти­де». (Частич­но собран­ные Норо­вым мате­ри­а­лы были опуб­ли­ко­ва­ны в сбор­ни­ке «Уче­ных запи­сок 2‑го отде­ле­ния Ака­де­мии наук» в 1854 году.).
Веро­ят­но, при­ве­зен­ное из поезд­ки весь­ма устро­и­ло тех, кто направ­лял Норо­ва в это доро­гое и опас­ное путе­ше­ствие. По воз­вра­ще­нии его повы­си­ли в зва­нии, дали чин дей­стви­тель­но­го стат­ско­го совет­ни­ка и затем назна­чи­ли мини­стром образования.
Зна­чи­тель­ную часть добы­тых на Восто­ке «суве­ни­ров» Норов пода­рил кузине Софье Нико­ла­евне Норо­вой, кото­рая состо­я­ла в бра­ке с пред­во­ди­те­лем самар­ско­го дво­рян­ства Ф.М. Касат­ки­на-Ростов­ско­го. (Любо­пыт­но отме­тить, что еще с 1784 года Вели­кая ложа розен­крей­це­ров Рос­сии «Гар­мо­ния» под руко­вод­ством И.Н. Нови­ко­ва (дяди А.С. Норо­ва) при­сту­пи­ла к осу­ществ­ле­нию некой сек­рет­ной про­грам­мы, ныне извест­ной под услов­ным назва­ни­ем «Пан­си­он гра­фа Тенд­ри­ко­ва». Коор­ди­на­тор про­грам­мы — «рыцарь ложи Зла­то-розо­во­го кре­ста» князь П.Ф. Енга­лы­чев. В рам­ках дан­ной про­грам­мы ото­бра­ли сем­на­дцать детей сирот духов­но­го сосло­вия. В Москве ложа купи­ла огром­ный дво­рец гра­фа Генд­ри­ко­ва, где для детей и орга­ни­зо­ва­ли пол­но­стью изо­ли­ро­ван­ный пан­си­он. Заяв­лен­ная цель про­грам­мы — «созда­ние (вос­пи­та­ние) атлан­ти­че­ско­го чело­ве­че­ства, постро­е­ние пла­то­нов­ско­го иде­аль­но­го госу­дар­ства на тер­ри­то­рии Рос­сии, воз­рож­де­ние Атлан­ти­ды». Успех или про­вал про­грам­мы, как и судь­ба задей­ство­ван­ных в ней детей, неизвестны.).Центром самар­ских вла­де­ний кня­зя Ф.М. Касат­ки­на-Ростов­ско­го было сель­цо Васи­льев­ское. Туда волей слу­чая и попа­ли неко­то­рые наход­ки А.С. Норо­ва. Воз­мож­но, они еще и сего­дня там, ждут сво­е­го часа надеж­но укры­тые в забы­тых тай­ни­ках раз­ру­шен­ной усадьбы.

∞, София Нико­ла­ев­на Норо­ва (01.04.1828–27.03.1908)

63/56. князь Иван Михай­ло­вич Касат­кин-Ростов­ский (4.3.1830–9.5.1854, Вагань­ко­во, Москва)

64/56. княж­на Полик­се­на Михай­лов­на Касат­ки­на-Ростов­ская (1822-?)
65/56. княж­на Вар­ва­ра Михай­лов­на Касат­ки­на-Ростов­ская (р. 1828)
~ ♂ Нелибов
66/58. княж­на Вар­ва­ра Алек­се­ев­на Касаткина-Ростовская

XXX генерация

67/61. КН. ЕВГЕ­НИЙ ПОР­ФИ­РЬЕ­ВИЧ КАСАТ­КИН-РОСТОВ­СКИЙ (1844-?)

(1868) выпуск­ник в 1868 Алек­сан­дров­ско­го воен.уч-ща в г.Москва (из юнке­ров, в 158‑й пехот­ный Кута­ис­ский полк)

68/61. КН. АНА­ТО­ЛИЙ ПОР­ФИ­РЬЕ­ВИЧ КАСАТ­КИН-РОСТОВ­СКИЙ (1845 — 1896)

1869 — 6‑й выпуск 23.07.1869 г. Алек­сан­дров­ское воен­ное учи­ли­ще князь Косат­кин-Ростов­ский Ана­то­лий (из юнке­ров в 6‑й гре­на­дер­ский Таври­че­ский полк).

∞, [.....] [.....] Рябикова

69/61. КН. ВЛА­ДИ­МИР ПОР­ФИ­РЬЕ­ВИЧ КАСАТ­КИН-РОСТОВ­СКИЙ (1846-?)

70/62. КН. НИКО­ЛАЙ ФЁДО­РО­ВИЧ КАСАТ­КИН-РОСТОВ­СКИЙ (21.10.1848–26.10.1908, Санкт-Петербург)

рус­ский обще­ствен­ный и госу­дар­ствен­ный дея­тель, один из осно­ва­те­лей Кур­ской Пар­тии Народ­но­го Поряд­ка, член Пра­вой груп­пы Госу­дар­ствен­но­го Совета.
Из древ­не­го кня­же­ско­го рода Касат­ки­ных-Ростов­ских. Родил­ся в кур­ском име­нии в семье кня­зя Федо­ра Михай­ло­ви­ча Касат­ки­на-Ростов­ско­го. Был круп­ным зем­ле­вла­дель­цем Кур­ской и Самар­ской губер­ний (3121 деся­ти­на зем­ли). В Петер­бур­ге вла­дел домом по адре­су набе­реж­ная Мой­ки, 84.
Окон­чил 2‑ю Санкт-Петер­бург­скую гим­на­зию (1864) и Мор­ской кадет­ский кор­пус (1869), из кото­ро­го был выпу­щен гар­де­ма­ри­ном в 5‑й флот­ский экипаж.
Воен­ные чины: мич­ман (1871), лей­те­нант (1874), капи­тан-лей­те­нант (1878).
С 1871 года слу­жил в Гвар­дей­ском эки­па­же. В его соста­ве участ­во­вал в рус­ско-турец­кой войне 1877—1878 годов.В 1878 году вышел в отстав­ку в чине капи­тан-лей­те­нан­та, занял­ся обще­ствен­ной дея­тель­но­стью. Изби­рал­ся почет­ным миро­вым судьей Ново-осколь­ско­го уез­да, кур­ским губерн­ским глас­ным, ново-осколь­ским уезд­ным (1884—1908) и кур­ским губерн­ским (1890—1894) пред­во­ди­те­лем дво­рян­ства. Был почет­ным попе­чи­те­лем Кур­ской гим­на­зии (1899—1903). В 1898 году спо­соб­ство­вал откры­тию дво­рян­ской кас­сы вза­и­мо­по­мо­щи в Кур­ской губернии.В 1897 году был избран чле­ном Госу­дар­ствен­но­го сове­та от кур­ско­го губерн­ско­го зем­ства, вошел в Пра­вую груп­пу. В том же году полу­чил при­двор­ный чин камергера.
В 1904 году вме­сте с гра­фом В. Ф. Дор­ре­ром, М. Я. Гово­ру­хо-Отро­ком и Н. Е. Мар­ко­вым осно­вал Кур­скую Народ­ную Пар­тию Поряд­ка, позд­нее став­шую кур­ским отде­лом Сою­за рус­ско­го наро­да. Был его почет­ным пред­се­да­те­лем. Так­же вхо­дил в «Оте­че­ствен­ный союз» гра­фа А. А. Боб­рин­ско­го. В 1906 стал одним из осно­ва­те­лей Объ­еди­нен­но­го дво­рян­ства, на пер­вом съез­де кото­ро­го был избран това­ри­щем пред­се­да­те­ля Совета.С 1906 года состо­ял дей­стви­тель­ным чле­ном Мос­ков­ско­го Исто­ри­ко-родо­слов­но­го общества[1].
Умер в 1908 году в Санкт-Петер­бур­ге от кро­во­из­ли­я­ния в мозг.Был женат на Надеж­де Кар­ловне Мон­тре­з­ор (1852—1917). Их дети:Надежда (1873—1949), в заму­же­стве Муханова.Федор (1875—1940), поэт, пуб­ли­цист, пол­ков­ник Пре­об­ра­жен­ско­го полка.София (1877—1918), уби­та боль­ше­ви­ка­ми во вре­мя Крас­но­го террора.
Алек­сандра (1885—1973), в заму­же­стве Всеволожская.Николай (1886—1918), убит боль­ше­ви­ка­ми во вре­мя Крас­но­го террора.
Капи­тан 2 ран­га. Окон­чил Мор­ское учи­ли­ще гар­де­ма­ри­ном в 1869 г. Через два года про­из­ве­ден в мич­ма­ны. Участ­ник рус­ско-турец­кой вой­ны 1877—1878 гг., затем вышел в отстав­ку. Был избран Ново­ос­коль­ским уезд­ным почет­ным миро­вым судьей, затем пред­се­да­те­лем съез­да миро­вых судей уез­да. С 1890 по 1894 г. был Кур­ским губерн­ским пред­во­ди­те­лем дво­рян­ства. Член Госу­дар­ствен­но­го Совета.
(нояб­ря 1848—26.10.1908), камер­гер Высо­чай­ше­го Дво­ра, дей­стви­тель­ный стат­ский совет­ник, один из ини­ци­а­то­ров созда­ния Кур­ской Народ­ной Пар­тии Поряд­ка (КНПП), почет­ный пред­се­да­тель Кур­ско­го губерн­ско­го отде­ла Сою­за Рус­ско­го Наро­да (СРН), член пра­вой груп­пы Госу­дар­ствен­но­го Совета.
Про­ис­хо­дил из извест­но­го кня­же­ско­го рода Рюри­ко­ви­чей, вет­ви кня­зей Ростов­ских, родо­на­чаль­ни­ком, кото­ро­го был кн. Ростов­ский Миха­ил Алек­сан­дро­вич по про­зви­щу Касат­ка. Круп­ный зем­ле­вла­де­лец Кур­ской и Самар­ской губ. (3121 дес. зем­ли). Окон­чил С.-Петербургскую гим­на­зию, в 1864 посту­пил в Мор­ском учи­ли­ще. В 1869, сдав экза­мен, был про­из­ве­ден в гар­де­ма­ри­ны и опре­де­лен к служ­бе в 5‑й флот­ский эки­паж. В 1871 был пере­ве­ден в Гвар­дей­ский флот­ский эки­паж и про­из­ве­ден в мич­ма­ны, с 1874 лей­те­нант. В 1877—1878 при­ни­мал уча­стие в Рус­ско-турец­кой войне в соста­ве Гвар­дей­ско­го флот­ско­го эки­па­жа под коман­до­ва­ни­ем вел. кн. Алек­сея Алек­сан­дро­ви­ча (нахо­дил­ся в сухо­пут­ном отря­де, защи­щав­шем Бах­тин­скую пере­пра­ву). В 1878 был уво­лен в отстав­ку с мун­ди­ром и про­из­вод­ством в капитан-лейтенанты.
Вый­дя в отстав­ку, занял­ся обще­ствен­ной дея­тель­но­стью. Состо­ял миро­вым посред­ни­ком. С 1879 почет­ный миро­вой судья по Ново-Осколь­ско­му уез­ду и пред­се­да­тель съез­да миро­вых судей. В 1884 избран Ново-Осколь­ским уезд­ным пред­во­ди­те­лем дво­рян­ства (состо­ял в этой долж­но­сти в тече­ние 25 лет), в 1890 Кур­ским губерн­ским пред­во­ди­те­лем дво­рян­ства (до 1894). С 1899 по 1903 являл­ся почет­ным попе­чи­те­лем Кур­ской гим­на­зии. С 1897 камергер.
Поли­ти­кой занял­ся в ходе рево­лю­ции 1905. Вид­ный участ­ник зем­ских съез­дов, на кото­рых после­до­ва­тель­но про­во­дил пра­вую линию. В част­но­сти в нояб­ре 1905 на одном из зем­ских съез­дов, с пре­об­ла­да­ни­ем рево­лю­ци­он­но настро­ен­ных депу­та­тов, во все­услы­ша­ние заявил: «Я луч­ше умру послед­ним рабом у тро­на мое­го Само­дер­жав­но­го Госу­да­ря, чем буду пер­вым в сви­те гос­по­ди­на Пет­рун­ке­ви­ча». По отзы­вам совре­мен­ни­ков, «по всем вопро­сам, касав­шим­ся Рос­сии, князь, как вели­кий пат­ри­от, не мог гово­рить спо­кой­но, и еще более терял хлад­но­кро­вие, когда захо­ди­ла речь о рево­лю­ции». После ярких пра­вых выступ­ле­ний, как отме­ча­ли монар­хи­че­ские газе­ты, кре­стьяне под вли­я­ни­ем мест­ных рево­лю­ци­о­не­ров орга­ни­зо­ва­ли раз­граб­ле­ние и под­жог усадь­бы кня­зя, сго­рев­шей на его гла­зах. Вошел в Кру­жок дво­рян, вер­ных при­ся­ге, являл­ся чле­ном уме­рен­но-пра­вой орга­ни­за­ции «Оте­че­ствен­ный союз», создан­ной гр. А. А. Боб­рин­ским. Вме­сте с дру­ги­ми кур­ски­ми чер­но­со­тен­ца­ми (гр. В. Ф. Дор­рер, М. Я. Гово­ру­хо-Отрок, Н. Е. Мар­ков и др.) стал одним из учре­ди­те­лей КНПП, а затем учре­ди­те­лем и одним из пред­во­ди­те­лей СРН в Кур­ской губ. (до сво­ей смер­ти состо­ял почет­ным пред­се­да­те­лем губерн­ско­го отдела).
Один из ини­ци­а­то­ров созда­ния Объ­еди­нен­но­го дво­рян­ства (ОД). Член Под­го­то­ви­тель­ной комис­сии для орга­ни­за­ции съез­дов упол­но­мо­чен­ных дво­рян­ских обществ и пред­се­да­тель Сове­та по орга­ни­за­ции ука­зан­ных съез­дов (апрель-май 1906). Актив­ный участ­ник съез­дов ОД. На I съез­де ОД (1906) был избран тов. пред­се­да­те­ля Сове­та ОД (гр. А. А. Боб­рин­ско­го). Свое отно­ше­ние к т.н. дум­ской монар­хии выра­зил сле­ду­ю­щи­ми сло­ва­ми: «Я про­тив­ник пар­ла­мен­тар­но-кон­сти­ту­ци­он­ных учре­жде­ний и сто­рон­ник сове­ща­тель­ной Думы». Член Гос. Сове­та по выбо­рам, при­мкнул к пра­вой груп­пе. Скон­чал­ся в С.-Петербурге от кро­во­из­ли­я­ния в мозг. Как отме­ча­ла в некро­ло­ге пра­вая газе­та «Кур­ская быль»: «Со смер­тью это­го истин­но-храб­ро­го рыца­ря зем­ли Рус­ской, горев­ше­го непод­дель­ною, жар­кою любо­вью к Оте­че­ству, Само­дер­жав­но­му Царю и Наро­ду, Рос­сия лиши­лась одно­го из достой­ней­ших сынов, одно­го из опло­тов уга­са­ю­ще­го пат­ри­о­тиз­ма и наци­о­наль­но­го чув­ства, носив­ше­го свою дво­рян­скую честь соот­вет­ствен­но сво­е­му дво­рян­ско­му имени».
Арх.: РГИА. Ф. 1162. Оп. 6. Д. 713.
А. Иванов
Исполь­зо­ва­ны мате­ри­а­лы кн.: Чер­ная сот­ня. Исто­ри­че­ская энцик­ло­пе­дия 1900–1917. Отв. редак­тор О.А. Пла­то­нов. М., Крафт+, Инсти­тут рус­ской циви­ли­за­ции, 2008.
князь — пред­ста­ви­тель ста­рин­но­го дво­рян­ско­го рода, веду­ще­го свою родо­слов­ную от кн. Рюри­ка. Круп­ный зем­ле­вла­де­лец Кур­ской и Самар­ской губ. (3121 дес. зем­ли). Род. в одном из сво­их име­ний, нахо­див­шем­ся в Кур­ской губер­нии — на тер­ри­то­рии совр. Ман­ту­ров­ско­го р‑на Кур­ской обла­сти. Окон­чил С.-Петербургскую гим­на­зию, в 1864 посту­пил в Мор­ском учи­ли­ще. В 1869, сдав выпуск­ной экза­мен, был про­из­ве­ден в гар­де­ма­ри­ны и опре­де­лен к служ­бе в 5‑й флот­ский эки­паж. В 1871 был пере­ве­ден в Гвар­дей­ский флот­ский эки­паж и про­из­ве­ден в мич­ма­ны, с 1874 лей­те­нант. В 1877—1878 при­ни­мал уча­стие в Рус­ско-турец­кой войне в соста­ве Гвар­дей­ско­го флот­ско­го эки­па­жа под коман­до­ва­ни­ем вел. кн. Алек­сея Алек­сан­дро­ви­ча (нахо­дил­ся в сухо­пут­ном отря­де, защи­щав­шем Бах­тин­скую пере­пра­ву). В 1878 по окон­ча­нию вой­ны был уво­лен в отстав­ку с мун­ди­ром и про­из­вод­ством в капи­тан-лей­те­нан­ты, после чего вер­нул­ся на роди­ну. Жена — Надеж­да Кар­лов­на Мон­тре­з­ор (1852 – 1917). Вый­дя в отстав­ку, занял­ся обще­ствен­ной дея­тель­но­стью. К.-Р. был избран в 1879 Ново­ос­коль­ским уезд­ным почет­ным миро­вым судьей и пред­се­да­те­лем съез­да миро­вых судей уез­да. В 1882 избран Ново-Осколь­ским уезд­ным пред­во­ди­те­лем дво­рян­ства (состо­ял в этой долж­но­сти в с пере­ры­вом в тече­ние 25 лет), в 1890 — Кур­ским губерн­ским пред­во­ди­те­лем дво­рян­ства (до 1894). С 1899 по 1903 являл­ся почет­ным попе­чи­те­лем Кур­ской гим­на­зии. С 1897 камер­гер. а так­же Член Госу­дар­ствен­но­го Сове­та России.
В докла­де ХХХVIII оче­ред­но­му губерн­ско­му дво­рян­ско­му собра­нию в 1892 К.-Р. пред­ло­жил хода­тай­ство­вать об орга­ни­за­ции вспо­мо­га­тель­ной дво­рян­ской кас­сы для спа­се­ния дво­рян­ских име­ний от про­да­жи с тор­гов. По его мне­нию, необ­хо­ди­мо было посте­пен­но создать фонд (до 30000 руб.) из капи­та­ла вымо­роч­ных иму­ществ. Эти сум­мы нахо­ди­лись бы в рас­по­ря­же­нии сове­та, кото­рый состо­ял бы из губерн­ско­го пред­во­ди­те­ля дво­рян­ства и двух глас­ных от дво­рян­ско­го собра­ния. Ссу­да мог­ла выда­вать­ся в сле­ду­ю­щих слу­ча­ях: 1) если дво­ря­нин нахо­дил­ся в затруд­ни­тель­ном поло­же­нии вслед­ствие слу­чай­ных обсто­я­тельств; 2) для спа­се­ния име­ния для детей вла­дель­ца в слу­чае его смер­ти. В 1898 по ини­ци­а­ти­ве К.-Р. в Кур­ской губер­нии вспо­мо­га­тель­ная дво­рян­ская кас­са вза­и­мо­по­мо­щи была откры­та, и перед Кур­ским губерн­ским зем­ским собра­ни­ем было воз­буж­де­но хода­тай­ство о запре­ще­нии про­да­вать Дво­рян­ско­му и Кре­стьян­ско­му бан­кам зем­лю в пре­де­лах Кур­ской губер­нии евре­ям. Обви­няя управ­ля­ю­ще­го Дво­рян­ским и Кре­стьян­ским бан­ка­ми кн. Ливе­на в про­да­же зем­ли евре­ям, К.-Р., в част­но­сти, гово­рил о недо­пу­сти­мо­сти того, «что­бы Госу­дар­ствен­ный Дво­рян­ский и Кре­стьян­ский земель­ные бан­ки мог­ли бы слу­жить ору­ди­ем ожи­до­вле­ния Рос­сии». В нояб­ре 1905 на одном из зем­ских съез­дов, с пре­об­ла­да­ни­ем рево­лю­ци­он­но настро­ен­ных депу­та­тов, во все­услы­ша­ние заявил: «Я луч­ше умру послед­ним рабом у тро­на мое­го Само­дер­жав­но­го Госу­да­ря, чем буду пер­вым в сви­те гос­по­ди­на Пет­рун­ке­ви­ча». После ярких пра­вых выступ­ле­ний, как отме­ча­ли монар­хи­че­ские газе­ты, кре­стьяне под вли­я­ни­ем мест­ных рево­лю­ци­о­не­ров орга­ни­зо­ва­ли раз­граб­ле­ние и под­жог усадь­бы кня­зя , сго­рев­шей на его гла­зах. Вошел в Кру­жок дво­рян, вер­ных при­ся­ге, являл­ся чле­ном уме­рен­но-пра­вой орга­ни­за­ции «Оте­че­ствен­ный союз», создан­ной гр. А. А. Боб­рин­ским. Вме­сте с дру­ги­ми кур­ски­ми чер­но­со­тен­ца­ми (гр. В. Ф. Дор­рер, М. Я. Гово­ру­ха-Отрок, Н. Е. Мар­ков и др.) стал одним из учре­ди­те­лей КНПП, а затем учре­ди­те­лем и одним из пред­во­ди­те­лей СРН в Кур­ской губ. (до сво­ей смер­ти состо­ял почет­ным пред­се­да­те­лем губерн­ско­го отде­ла). Один из ини­ци­а­то­ров созда­ния Объ­еди­нен­но­го дво­рян­ства (ОД). Член Под­го­то­ви­тель­ной комис­сии для орга­ни­за­ции съез­дов упол­но­мо­чен­ных дво­рян­ских обществ и пред­се­да­тель Сове­та по орга­ни­за­ции ука­зан­ных съез­дов (апрель-май 1906). Актив­ный участ­ник съез­дов ОД. На I съез­де ОД (1906) был избран тов. пред­се­да­те­ля Сове­та ОД (гр. А. А. Бобринского).
Лит.: Докла­ды Кур­ско­го губерн­ско­го пред­во­ди­те­ля дво­рян­ства кн. Н. Ф. Касат­ки­на-Ростов­ско­го XXXVIII оче­ред­но­му губерн­ско­му собра­нию дво­рян­ства Кур­ской губер­нии. Курск, 1893. С. 103 – 108.

∞, Надеж­да Кар­лов­на Мон­тре­з­ор (1852–1917), дочь Кар­ла Лукья­но­ви­ча Мон­тре­з­ора (*01.01.1786, † 1879) и Надеж­ды Федо­ров­ны Пол­то­рац­кой (1824–10.08.1914)

Кур­ско-Зна­мен­ская общи­на сестер мило­сер­дия была орга­ни­зо­ва­на в 1893 году. Рас­по­ла­га­лась она на ули­це Мос­ков­ской 64 (сей­час Лени­на) в горо­де Кур­ске: на этом месте сей­час нахо­дит­ся гости­ни­ца «Октябрь­ская».
Седь­мо­го апре­ля устав общи­ны был утвер­жден Глав­ным управ­ле­ни­ем Рос­сий­ско­го обще­ства Крас­но­го Кре­ста, в то вре­мя уже дав­но и актив­но дей­ство­вав­ше­го на тер­ри­то­рии Рос­сий­ско­го госу­дар­ства. Общи­на была назва­на так во имя чудо­твор­ной ико­ны Зна­ме­ния Божи­ей Мате­ри и нахо­ди­лась в веде­нии мест­но­го управ­ле­ния РОКК.
Н.Ф. Мон­тре­з­ор и ее внуч­ка фрей­ли­на княж­на Н.Н. Касат­ки­на-Ростов­ская Попе­чи­тель­ский совет воз­гла­ви­ла Надеж­да Федо­ров­на Мон­тре­з­ор, вдо­ва кава­ле­рий­ско­го гене­ра­ла. За свои мно­го­лет­ние само­от­вер­жен­ные тру­ды в поль­зу Рос­сий­ско­го обще­ства Крас­но­го Кре­ста 16 мая 1910 года она была избра­на Почет­ным чле­ном РОКК. Во гла­ве общи­ны она сто­я­ла до 1912 года, на этом посту ее сме­ни­ла супру­га кур­ско­го губерн­ско­го пред­во­ди­те­ля дво­рян­ства кня­ги­ня Надеж­да Вла­ди­ми­ров­на Дон­ду­ко­ва-Изъ­еди­но­ва. В забо­ты попе­чи­тель­ни­цы по уста­ву вхо­ди­ла орга­ни­за­ция общи­ны, под­го­тов­ле­нию и обу­че­нию сестер, испол­не­нию всем пер­со­на­лом общи­ны и сест­ра­ми сво­их обя­зан­но­стей, свое­вре­мен­но­му удо­вле­тво­ре­нию всех нужд общины.1 сен­тяб­ря 1902 года слу­чи­лось весь­ма важ­ное и радост­ное собы­тие в жиз­ни общи­ны: во вре­мя пре­бы­ва­ния на Кур­ских воен­ных манев­рах ее посе­ти­ли Его Вели­че­ство Госу­дарь Импе­ра­тор Нико­лай IIв­ме­сте с Его Импе­ра­тор­ским Высо­че­ством Госу­да­рем Наслед­ни­ком Вели­ким Кня­зем Миха­и­лом Алек­сан­дро­ви­чем и Вели­ки­ми Кня­зья­ми Вла­ди­ми­ром Алек­сан­дро­ви­чем, Миха­и­лом Нико­ла­е­ви­чем и Нико­ла­ем Нико­ла­е­ви­чем. Их встре­ча­ли Пред­се­да­тель­ни­ца Попе­чи­тель­ско­го сове­та общи­ны Н. Ф. Мон­тре­з­ор, ее дочь кня­ги­ня Н. Н. Касат­ки­на-Ростов­ская , стар­шая сест­ра М. А. Орло­ва, глав­ный врач Н. К. Ващен­ко, дру­гие долж­ност­ные лица и сест­ры общины.

72/62. КН. ЕЛЕ­НА ФЁДО­РОВ­НА КАСАТ­КИ­НА-РОСТОВ­СКАЯ (01.11.1853–07.04.1908)

∞, Миха­ил Ива­но­вич Ель­ча­ни­нов (1842–1900)

73/62. КН. СОФИЯ ФЁДО­РОВ­НА (* 29.05.1856, † ок.1933)

74/62. КН. МАРИЯ ФЁДО­РОВ­НА КАСАТКИНА-РОСТОВСКАЯ

75/62. КН. АНА­СТА­СИЯ ФЁДО­РОВ­НА КАСАТ­КИ­НА-РОСТОВ­СКАЯ (18.06.1860–07.05.1919)

∞, 09.I.1883, Санкт-Петер­бург, Упр.почт12, бар. Нико­лай Юли­ус (Юлье­вич) Тау­бе (*21.12.1856, † 1919)

77/62. КН. АЛЕК­САНДРА ФЁДО­РОВ­НА КАСАТ­КИ­НА-РОСТОВ­СКАЯ (*20.06.1865, † 10.07.1919)

1879 — княж­на Касат­ки­на — Ростов­ская Алек­сандра Федо­ров­на, 351 балл, награж­де­на кни­гой. [РГИА, ф. 759, оп. 52 д. 68; «О выпус­ке и награж­де­нии вос­пи­тан­ниц Вос­пи­та­тель­но­го Обще­ства бла­го­род­ных девиц и СПб Алек­сан­дров­ско­го учи­ли­ща в 1879 году».]

71/62. КН. МИХА­ИЛ ФЁДО­РО­ВИЧ КАСАТ­КИН-РОСТОВ­СКИЙ (22.11.1866–17.03.1909, Варшава)

∞, Надеж­да Пав­лов­на Нага­е­ва (*14.08.1869, † ок.1932, Франция).

XXXI генерация

78/68. КН. МАРИЯ АНА­ТО­ЛЬЕВ­НА КАСАТКИНА-РОСТОВСКАЯ

79/68. КН. АЛЕК­САНДРА АНА­ТО­ЛЬЕВ­НА КАСАТКИНА-РОСТОВСКАЯ

81/70. КН. НАДЕЖ­ДА НИКО­ЛА­ЕВ­НА КАСАТ­КИ­НА-РОСТОВ­СКАЯ (15.08.1873–1949)

16 октяб­ря 1902 года в с. Чер­нян­ка, Кур­ской губер­нии, состо­я­лось бра­ко­со­че­та­ние Нико­лая Евгра­фо­ви­ча и фрей­ли­ны княж­ны Надеж­ды Нико­ла­ев­ны Косат­ки­ной-Ростов­ской (р. 15.VII.1873). Надеж­да Нико­ла­ев­на пере­жи­ла мужа на 16 лет и скон­ча­лась в 1949 году там же в Teplitz-Schonau.
Ново­ос­коль­ская уезд­ная зем­ская упра­ва при­сла­ла в Губерн­ское попе­чи­тель­ство копию докла­да “Об учре­жде­нии в Ново­ос­коль­ском уез­де при­ютов-яслей”. В нем сооб­ща­лось, что попе­чи­тель­ство над при­ютом-ясля­ми при­ня­ла на себя княж­на Н.Н. Касат­ки­на-Ростов­ская . Для заве­до­ва­ния была при­гла­ше­на учи­тель­ни­ца Н.Н.Сидорова, а меди­цин­ский над­зор был пору­чен упра­вой зем­ско­му вра­чу 4‑го Чер­нян­ско­го участ­ка В.А.Иваницкому-Василенко. При­ют был открыт в поме­ще­нии учи­ли­ща с 11 июля 1900 г. по 11 авгу­ста. В нем нахо­ди­лось 178 детей, кото­рые сум­мар­но про­ве­ли в нем 1186 дней. В откры­тии участ­во­ва­ли част­ные лица, пожерт­во­вав­шие вещи, про­дук­ты пита­ния . Дмит­ри­ев­ская уезд­ная зем­ская упра­ва выра­жа­ла бла­го­дар­ность вра­чу Н.И.Покровскому, М.В.Покровской, свя­щен­ни­ку О.Стефану (Бицен­ко) “за их тру­ды по яслям”. Было при­ня­то реше­ние с целью озна­ком­ле­ния насе­ле­ния отчет вра­ча разо­слать в шко­лы, волост­ные прав­ле­ния и част­ным лицам по усмот­ре­нию уезд­ной упра­вы . Так про­па­ган­ди­ро­вал­ся опыт орга­ни­за­ции яслей сре­ди населения.

∞, 1902, Нико­лай Евгра­фо­вич Муха­нов (21.11.1864–1933), сын Евгра­фа Нико­ла­е­ви­ча Муха­но­ва (* 04.11.1830, † 26.08.1892) и Анны Пет­ров­ны Бул­га­ко­вой (* 03.02.1837, † п.1909). Родил­ся 21 нояб­ря 1864 года в Харь­ко­ве. По окон­ча­нии 3‑го Мос­ков­ско­го кадет­ско­го кор­пу­са и Алек­сан­дров­ско­го воен­но­го учи­ли­ща, выпу­щен под­по­ру­чи­ком в Кер­чен­скую кре­пост­ную артил­ле­рию — 11.VIII.1886; через год пере­вел­ся в 31 артил­ле­рий­скую бри­га­ду и в 1890 вышел в запас в чине пору­чи­ка; зани­ма­ясь хозяй­ством в сво­ем име­нии при с. Весе­лая Лопань, слу­жил по выбо­рам чле­ном уезд­ной зем­ской упра­вы, депу­та­том дво­рян­ства и Бел­го­род­ским уезд­ным пред­во­ди­те­лем дво­рян­ства — 1908; почет­ный миро­вой судья. (24) Скон­чал­ся Нико­лай Евгра­фо­вич в 1933 году в Teplitz-Schonau, Чехословакия.

80/70. КН. ФЁДОР НИКО­ЛА­Е­ВИЧ КАСАТ­КИН-РОСТОВ­СКИЙ (01.11.1875, Чер­нян­ка, Чер­нян­ской воло­сти, Ново­ос­коль­ско­го уез­да, Кур­ской губер­нии, † 22.07.1940, Сен-При под Парижем)

Сын чле­на Госу­дар­ствен­но­го сове­та кня­зя Нико­лая Фёдо­ро­ви­ча Касат­ки­на-Ростов­ско­го и Надеж­ды Кар­лов­ны Мон­тре­з­ор (1852–1917). Рус­ский поэт, дра­ма­тург и пуб­ли­цист, автор гим­на Доб­ро­воль­че­ской армии, пол­ков­ник Семё­нов­ско­го пол­ка, участ­ник Пер­вой миро­вой и Граж­дан­ской войн.

Родил­ся в сло­бо­де Чер­нян­ке Ново­ос­коль­ско­го уез­да Кур­ской губернии[1]. Окон­чил Паже­ский кор­пус (1895), был выпу­щен под­по­ру­чи­ком в лейб-гвар­дии Семё­нов­ский полк[2]. Под­по­ру­чик (1895), пору­чик (?), штабс-капи­тан (?, до 1908), капи­тан (1909), пол­ков­ник (1916).

В 1900 году под псев­до­ни­мом Ф.К.Р. опуб­ли­ко­вал свой пер­вый сбор­ник сти­хо­тво­ре­ний с посвя­ще­ни­ем вели­ко­му кня­зю Кон­стан­ти­ну Кон­стан­ти­но­ви­чу. Все­го в 1900—1917 годы выпу­стил четы­ре сбор­ни­ка, в кото­рые вошли сти­хи, поэ­мы, пере­во­ды и пье­сы в сти­хах. В 1908 соста­вил «Памят­ку семё­нов­ца», крат­кую, пат­ри­о­ти­че­ски настро­ен­ную исто­рию пол­ка. В 1912 году пес­ня кня­зя Касат­ки­на-Ростов­ско­го «1812‑й год» побе­ди­ла на кон­кур­се пат­ри­о­ти­че­ских песен в память Оте­че­ствен­ной вой­ны 1812 года. В 1913 впер­вые пере­ло­жил на рус­ский язык вальс Арчи­баль­да Джой­са «Осен­ний сон», сти­хо­тво­ре­ние было посвя­ще­но баро­нес­се Оль­ге Нико­ла­евне Тау­бе. Так­же сотруд­ни­чал в суво­рин­ской газе­те «Новое вре­мя», во вре­мя Вели­кой вой­ны был её воен­ным корреспондентом.

В Первую миро­вую вой­ну ушёл на фронт доб­ро­воль­цем, слу­жил штаб-офи­це­ром в род­ном Семё­нов­ском пол­ку. Был ранен и четы­ре­жды кон­ту­жен. В 1917 году вышел в отставку.
Всту­пил в Доб­ро­воль­че­скую армию после того, как боль­ше­ви­ки уби­ли мать, бра­та Нико­лая и сест­ру Софью в их име­нии в сло­бо­де Чер­нян­ке. Участ­во­вал в Граж­дан­ской войне в соста­ве Воору­жен­ных силах Юга Рос­сии, слу­жил в Свод­но-гвар­дей­ском пол­ку, напи­сал гимн Доб­ро­воль­че­ской армии «Трех­цвет­ный флаг» на музы­ку Миро­на Якоб­со­на. Участ­во­вал в выстав­ке в память гене­ра­ла Кор­ни­ло­ва, на кото­рой читал свои пат­ри­о­ти­че­ские стихи.

В кон­це 1919 — нача­ле 1920 был эва­ку­и­ро­ван в Вар­ну. В 1922 году в газе­те «Руль» опуб­ли­ко­вал ста­тью «Глав­ко­верх Туха­чев­ский» о сво­ем быв­шем одно­пол­ча­нине, став­шем круп­ным совет­ским вое­на­чаль­ни­ком. Впо­след­ствии ста­тья пере­пе­ча­ты­ва­лась в «Семё­нов­ском бюл­ле­тене» (1935) и жур­на­ле «Часо­вой» (1936).

Эми­гри­ро­вал в Юго­сла­вию. В 1923 пере­ехал во Фран­цию, посе­лил­ся в Медоне, слу­жил в стра­хо­вом обще­стве. Состо­ял чле­ном пол­ко­во­го объ­еди­не­ния. В 1926 году был деле­га­том Рос­сий­ско­го Зару­беж­но­го съез­да в Пари­же. При­ни­мал актив­ное уча­стие в обще­ствен­ной жиз­ни рус­ской эми­гра­ции: высту­пал на вече­рах, бла­го­тво­ри­тель­ных кон­цер­тах. В 1928 вме­сте с женой осно­вал Рус­ский интим­ный театр, в кото­ром ста­ви­лись и пье­сы соб­ствен­но­го сочи­не­ния. Про­дол­жал лите­ра­тур­ное твор­че­ство, пере­во­дил на фран­цуз­ский сказ­ки Пушкина.
Скон­чал­ся 22 июля 1940 года в при­го­ро­де Пари­же Сен-При. Был похо­ро­нен на мест­ном клад­би­ще, позд­нее пере­за­хо­ро­нен на Сент-Женевьев-де-Буа.

В 1948 году Зару­беж­ный Союз Инва­ли­дов выпу­стил сбор­ник «Крест­ным путём к вос­кре­се­нию», в кото­рый вошли неко­то­рые про­из­ве­де­ния кня­зя, а так­же вос­по­ми­на­ния его дру­зей и знакомых.

Дети от бра­ка (1898–1912) с Оль­гой Гер­мо­ге­нов­ной Хво­щин­ской (1878–1952):Марина (1900–1979)Кирилл (1904–1980)Ирина (1906–1947).

Женил­ся во вто­рой раз на Дине Ники­тичне Киро­вой, артист­ке Алек­сандрин­ско­го театра.

Писа­тель. Вос­пи­ты­вал­ся в Паже­ском кор­пу­се, отку­да вышел в авгу­сте 1895 г. офи­це­ром в лейб-гвар­дии Семё­нов­ский полк.
Печа­тать­ся начал семи­класс­ни­ком в «Рус­ском тру­де» С.Шарапова и др. изда­ни­ях (под сво­ей фами­ли­ей и под псев­до­ни­ма­ми). Первую кни­гу выпу­стил в 1899 г., вто­рую — в 1901 г. В миро­вую вой­ну печа­тал в «Новом вре­ме­ни» «Лист­ки поход­ной тет­ра­ди» (как бы днев­ник сво­е­го пол­ка, куда вер­нул­ся после отстав­ки). Отдель­ное изда­ние «Ново­го вре­ме­ни» вышло в Пет­ро­гра­де под назва­ни­ем «С войны». 

Участ­ник Пер­вой миро­вой вой­ны, доб­ро­во­лец. Был четы­ре­жды кон­ту­жен и ранен. При­го­ва­ри­вал­ся боль­ше­ви­ка­ми к рас­тре­лу, но спас­ся бег­ством. Через Укра­и­ну про­брал­ся в Доб­ро­воль­че­скую армию. Был в рядах свод­но­го гвар­дей­ско­го пол­ка. Актив­ный член отде­ла про­па­ган­ды. Эва­ку­и­ро­вал­ся в Вар­ну. Жил в Сер­бии, с 1923 г. — в Пари­же. Слу­жил в стра­хо­вом обще­стве. Орга­ни­зо­вал с женой Рус­ский Интим­ный театр. За 35 лет напе­ча­тал свои про­из­ве­де­ния более чем в ста жур­на­лах и газе­тах. Масон. Умер в нище­те и оди­но­че­стве в Париже.
1 нояб­ря 1905 года в Ново­ос­коль­ском уез­де про­ка­ти­лась вол­на кре­стьян­ских вол­не­ний. Кре­стьяне тра­ви­ли посе­вы поме­щи­ков, угро­жа­ли раз­гро­мом эко­но­мии. В Чер­нян­ке пол­но­стью раз­гром­ле­ны эко­но­мия куп­ца Мар­ко­ва и его мага­зи­ны, кон­то­ра завод­чи­ка Шев­цо­ва, совер­ше­на попыт­ка сжечь дом стар­ши­ны. С пер­во­го на вто­рое нояб­ря кре­стьяне сло­бо­ды Мар­ки­ной (Морк­ви­но-один из мик­ро­рай­о­нов Чер­нян­ки) и хуто­ра Лес­но­го Чер­нян­ской воло­сти раз­гро­ми­ли име­ние зем­ско­го началь­ни­ка поме­щи­ка Арсе­нье­ва. Были сожже­ны дотла жилой дом, хозяй­ствен­ные построй­ки, взят и пере­де­лан меж­ду кре­стья­на­ми весь сель­ско­хо­зяй­ствен­ный инвен­тарь, 300 пудов хле­ба, скот и домаш­няя пти­ца. Арсе­ньев поки­нул свою усадь­бу и напра­вил­ся в город Новый Оскол, но по доро­ге был встре­чен кре­стья­на­ми, кото­рые потре­бо­ва­ли от него под­пи­сать бума­гу об отка­зе Арсе­нье­ва от всей зем­ли в поль­зу кре­стьян. Поме­щик отка­зал­ся под­пи­сать эту бума­гу и был избит. 2 нояб­ря 1905 года в Чер­нян­ке вос­став­шие раз­гро­ми­ли круп­ней­шее име­ние кня­зя Касат­ки­на-Ростов­ско­го [17].(Федор Нико­ла­е­вич Касат­кин-Ростов­ский [18] (1875—1940) писа­тель, дра­ма­тург, поэт Сереб­ря­но­го века, уро­же­нец сло­бо­ды Чер­нян­ка.) крест­но­го отца царя Нико­лая II , кото­рый ока­зал сопро­тив­ле­ние и был избит. Кре­стьяне ока­за­ли воору­жён­ное сопро­тив­ле­ние при­быв­шим каза­кам. Мест­ные силы поли­ции и жан­дар­ме­рии не смог­ли при­оста­но­вить раз­рас­тав­ше­го­ся с каж­дым днем мас­со­во­го рево­лю­ци­он­но­го кре­стьян­ско­го дви­же­ния. Поме­щи­ки и куп­цы запро­си­ли воен­ной помо­щи у губер­на­то­ра Гор­де­е­ва. Теле­гра­фи­ро­ва­лось губер­на­то­ру: «Име­ние Касат­ки­на раз­граб­ле­но, Чер­нян­ка в мяте­же. Губер­на­тор Гор­де­ев 2 нояб­ря отдал рас­по­ря­же­ние управ­ля­ю­ще­му Мос­ков­ско-Кур­ско-Воро­неж­ской желез­ной доро­ги экс­трен­но отпра­вить воин­ский поезд с ротой пехо­ты в 110 чело­век из Кур­ска в Чер­нян­ку в рас­по­ря­же­ние Ново­ос­коль­ско­го исправ­ни­ка. 4‑го нояб­ря в рай­он Чер­нян­ки по при­ка­зу губер­на­то­ра была посла­на из Грай­во­ро­на рота пехо­ты в 111 чело­век под коман­до­ва­ни­ем штабс-капи­та­на Манухина.[19]
В июле 1906 года кре­стьяне сло­бо­ды Чер­нян­ки уни­что­жи­ли посе­вы бах­чи кня­зя Касат­ки­ной-Ростов­скойВ 1909 году в сло­бо­де Чер­нян­ка дей­ство­ва­ло 2 хра­ма: Успен­ский, нахо­див­ший­ся в цен­тре сло­бо­ды и раз­ру­шен­ный ком­му­ни­ста­ми в 1933 году, и Николь­ский, дей­ство­вав­ший на окра­ине и уни­что­жен­ный в 1937 году сами­ми жите­ля­ми слободы .
В 1911 году спа­ли­ли име­нье кня­зя Федо­ра Нико­ла­е­ви­ча Касаткина-Ростовского,[20] кото­рое рас­по­ла­га­лось на ули­це Садо­вой, на Ост­ро­ве, сей­час от име­ния оста­лось зда­ние дет­ско­го сада, рань­ше с 1965 по 2008 год была началь­ная школа[21] с неболь­шим фрук­то­вым садом остав­шим­ся от име­ния. Федор Касат­кин-Ростов­ский что­бы избе­жать аре­ста, в кон­це 1917 года бежал в Воро­неж. Там он узна­ет о том, что его име­ние раз­граб­ле­но и мать Надеж­да Кар­лов­на Мон­тре­з­ор с сест­рой Софи­ей Нико­ла­ев­ной расстреляны.
Быва­ло вый­дешь в сад…Покоем и простором,
За тенью тем­ных липо­вых аллей,
Охва­тит даль реки, село за косогором
И ширь без­бреж­ная полей…
От запа­ха цве­тов, поса­жен­ных у дома,
От ста­ро­го угла, ушед­ших дет­ских дум,
Потя­нет в ширь полей, где близ­ко так знакома
И каж­дая межа и каж­дый звук и шум…
Так писал о сво­ем име­нии в Кр.Острове Федор Касат­кин – Ростовский.

∞, 1°, 1898, С.-Петрербург, Оль­га Бог­да­нов­на (Гер­мо­ге­нов­на) Хво­щин­ская (16.07.1878, Воро­неж, — 23.04.1952, Мон­ре­аль, Кана­да), дочь гене­рал-май­о­ра Гер­мо­ге­на (Бог­да­на) Васи­лье­ви­ча Хво­щин­ско­го (1842–1911) и Алек­сан­дры Сте­па­нов­ны Кря­жо­вой. Раз­ве­де­ны в 1912 году. Скон­ча­лась в Канаде.

∞, 2°, Евдо­кия Ники­тич­на Киро­ва, сце­ни­че­ское имя Дина (31.07.1886, село Засе­лье Осташ­ков­ско­го уез­да Твер­ской губер­нии, † 8.06.1982, город Сент-Жене­вьев-де-Буа, близ Пари­жа); в 1‑м заму­же­стве Вид­дер, в 3‑м бра­ке с 1963 Тиран), дочь кре­стья­ни­на. Сце­ни­че­скую дея­тель­ность нача­ла в 1902 году. Учи­лась на кур­сах арти­ста А.А. Брен­ко (1903), игра­ла в «Васи­ле­ост­ров­ском теат­ре» (Санкт-Петер­бург). В 1905–1907 годах гастро­ли­ро­ва­ла по горо­дам Рос­сии. В 1908–1917 годах актри­са Мало­го теат­ра А.С. Суво­ри­на (Санкт-Петер­бург). В мае-авгу­сте 1918 года игра­ла в горо­де Воро­не­же у режис­сё­ра И.М. Вол­ко­ва. С 1920 года в эми­гра­ции (Бол­га­рия, Сер­бия, с 1923 года во Фран­ции). В 1929 году сов­мест­но с мужем Ф.Н. Касат­ки­ным-Ростов­ским осно­ва­ла в Пари­же «Интим­ный театр Д.Н. Киро­вой» (закрыл­ся в 1933 году), в кото­ром была режис­сё­ром и актри­сой. В 1940–1946 рабо­та­ла в дет­ском доме для рус­ских детей в Виль­муас­соне (под Пари­жем) (шила, гла­ди­ла, уха­жи­ва­ла за детьми-сиро­та­ми). В 1943 орга­ни­зо­ва­ла вечер памя­ти Ф.Н. Касат­ки­на-Ростов­ско­го, в 1948 изда­ла вме­сте с Зару­беж­ным сою­зом рус­ских воен­ных инва­ли­дов посмерт­ный сбор­ник его сти­хов. С 1946 жила в Рус­ском доме в Сент-Жене­вьев-де-Буа, где в 1963 г. вышла замуж в тре­тий раз (тре­тий муж E. Tyran с 1963 года). Автор вос­по­ми­на­ний «Мой путь слу­же­ния теат­ру». Послед­ние годы про­ве­ла в доме для пре­ста­ре­лых «Рус­ский дом» (Сент- Женевьев-де-Буа).

82/70. Кн. СОФИЯ НИКО­ЛА­ЕВ­НА КАСАТ­КИ­НА-РОСТОВ­СКАЯ (16.05.1877–05.04.1918)

деви­ца; была уби­та большевиками.

83/70. КН. АЛЕК­САНДРА НИКО­ЛА­ЕВ­НА КАСАТ­КИ­НА-РОСТОВ­СКАЯ (10.09.1883, Курск, ‑18.07.1973, Сан-Пау­лу, Бразилия)

эми­гри­ро­ва­ла.

∞, 09.06.1902, сл. Чер­нян­ка, Ана­то­лий Дмит­ри­е­вич Все­во­лож­ский (10.01.1869–31.12.1927)

84/70. КН. НИКО­ЛАЙ НИКО­ЛА­Е­ВИЧ КАСАТ­КИН-РОСТОВ­СКИЙ (28.09.1884-VI.1919, Киев)

рас­стре­лян боль­ше­ви­ка­ми как член анти­со­вет­ской монар­хи­че­ской орга­ни­за­ции, Киев.

∞, 04.05.1905, Санкт-Петер­бург, Мария Фёдо­ров­на Воры­па­е­ва (урожд. Камен­ская) (*29.09.1879, † 1929, Кавказ).

85/70. КН. ГЕОР­ГИЙ НИКО­ЛА­Е­ВИЧ КАСАТ­КИН-РОСТОВ­СКИЙ (род. 1897)

86/71. КН. ГЕОР­ГИЙ МИХАЙ­ЛО­ВИЧ КАСАТ­КИН-РОСТОВ­СКИЙ (10.01.1893–04.06.1990)

Ростов­ский-Касат­кин Геор­гий Михай­ло­вич, 1893 г. р., уро­же­нец г. Ленин­град, рус­ский, бес­пар­тий­ный, окон­чил реаль­ное учи­ли­ще, инва­лид, не рабо­тал, про­жи­вал: г. Уфа, Кам­чат­ская ул., д. 12. Аре­сто­ван 16 нояб­ря 1937 г. Трой­кой НКВД Баш­кир­ской АССР 2 декаб­ря 1937 г. при­го­во­рен по ст. ст. 58–10-11 УК РСФСР к выс­шей мере нака­за­ния. Рас­стре­лян в г. Уфа 14 декаб­ря 1937 г.

∞, 1°, Дарья [.....] [.....] (* 1893/1895, † ок.1921)

∞, 2°, Мария Федо­ров­на Сит­нян­ская, урожд. Под­дуб­ная (*30.07.1900, † 11.07.1895)

XXII генерация

87/80. КН. МАРИ­НА ФЁДО­РОВ­НА КАСАТ­КИ­НА-РОСТОВ­СКАЯ (23.06.1900, С.-Петербург, — 14.02.1979, Лондон)

∞, 1919, Париж, Venkatagiriah Devorayadurg (1881–1960, Австралия)

89/80. КН. НАТА­ЛИЯ ФЁДО­РОВ­НА КАСАТ­КИ­НА-РОСТОВ­СКАЯ (30.12.1902–1947, Суссекс)

88/80. КН. КИРИЛЛ ФЁДО­РО­ВИЧ КАСАТ­КИН-РОСТОВ­СКИЙ (25.05.1904, Ялта, — 19.01.1980, Мон­ре­аль, Канада)

эми­гри­ро­вал в Кве­бек (Кана­да).

∞, 1930, Marie Lucie Jeanne Yvonne Lyon (род. 1903)

90/84. КН. ИРИ­НА НИКО­ЛА­ЕВ­НА КАСАТ­КИ­НА-РОСТОВ­СКАЯ (род. 12.12.1905, † ок.1993)

МИХА­ИЛ ГЕОР­ГИ­Е­ВИЧ СИТ­НЯН­СКИЙ (*25.10.1918, † 23.10.1942)

МАРИЯ ГЕОР­ГИ­ЕВ­НА СИТ­НЯН­СКАЯ (*07.10.1920, 20.08.2020)

НИКО­ЛАЙ ГЕОР­ГИ­Е­ВИЧ СИТ­НЯН­СКИЙ (* 24.06.1926)

XXXIII генерация

91/88. князь Игорь Кирил­ло­вич Касат­кин-Ростов­ский (род. 1935)
~♀1) (1959) Felicia Constance Carter (род. 1938);
~♀2) (1968) Marie Michele Marguerite Colette Giroux (род. 1940)

XXXIV генерация

92/91. князь Андрей Иго­ре­вич (Jacques) Касат­кин-Ростов­ский (род. 31.3.1970)
93/91. княж­на Таня (Michelé Иго­рев­на Касат­ки­на-Ростов­ская (род. 18.4.1972)

Персоны без места в росписи

Касат­кин-Ростов­ский N Волох (1543) в 1543 кн. помещ.-Новг.-Дерев.пят.
Касат­ки­на-Ростов­ская Васи­ли­са кнг. (1661) помещ. ~к.Анд. Касат­кин ~~Аникей.ШИШКОВ вотч.-Тверь‑у.
Касат­ки­на-Ростов­ская Евге­ния Андре­ев­на кнж. (1661) 1661~Анд.Ив. УНКОВ­СКИЙ Д:: Анд. КАСАТ­КИН. :Васи­ли­са.
Касат­ки­на-Ростов­ская Евдо­кия кнж. (1698) в 1698 кн-на

Косат­кин-Ростов­ский Г. М. 519, 520
Косат­кин-Ростов­ский И. Ф. 522—524
Косат­кин-Ростов­ский Ф. М. 519—525
Коса­ткнн-Ростов­ский Ф. Н. 519, 520
Косат­ки­на-Ростов­ская (в замуж Вику­ло­ва) Ек. И. 524
Косат­ки­на-Ростов­ская Ел. И. 520—524
Косат­ки­на-Ростов­ская С. Ф. 519, 520
Косат­ки­ны-Ростов­ские (А. И.; М. И.; П. И.) 524

Недостоверные персоны

Черновик

Почин в деле пере­вос­пи­та­ния мало­лет­них пра­во­на­ру­ши­те­лей был поло­жен в Москве, в 1864 году. Ини­ци­а­то­ром это­го обще­ствен­но­го дви­же­ния ста­ла Алек­сандра Нико­ла­ев­на Стре­ка­ло­ва (урож­ден­ная княж­на Касат­ки­на-Ростов­ская) — одна из выда­ю­щих­ся подвиж­ниц рус­ской бла­го­тво­ри­тель­но­сти, рабо­тав­шая в Дам­ском тюрем­ном коми­те­те. Как дирек­три­са это­го коми­те­та она наня­ла близ Симо­но­ва мона­сты­ря дом, устро­и­ла в нем от име­ни Обще­ства рас­про­стра­не­ния полез­ных книг пере­плет­ную мастер­скую, в кото­рую при­ни­ма­ла уче­ни­ка­ми исклю­чи­тель­но несо­вер­шен­но­лет­них пра­во­на­ру­ши­те­лей. Дело ока­за­лось пло­до­твор­ным и жиз­не­спо­соб­ным. К Стре­ка­ло­вой при­мкну­ло несколь­ко ини­ци­а­тив­ных людей, сре­ди них — про­фес­сор Мос­ков­ско­го уни­вер­си­те­та Миха­ил Нико­ла­е­вич Капу­стин, круп­ный спе­ци­а­лист по граж­дан­ско­му и меж­ду­на­род­но­му пра­ву. Ини­ци­а­тив­ная груп­па созда­ла совер­шен­но новый, необыч­ный для того вре­ме­ни и для обы­ва­тель­ско­го пони­ма­ния ремес­лен­но-испра­ви­тель­ный при­ют, открыв­ший­ся 21 мая 1864 года. Это была пер­вая в Рос­сии шко­ла, на вос­пи­та­ние в кото­рую при­ни­ма­лись дети в воз­расте от 10 до 15 лет, нахо­див­ши­е­ся под след­стви­ем и осуж­ден­ные за раз­ные пра­во­на­ру­ше­ния. В ее зада­чу вхо­ди­ло при­ну­ди­тель­ное, но гуман­ное и нрав­ствен­ное пере­вос­пи­та­ние и исправ­ле­ние детей, совер­шив­ших уго­лов­но нака­зу­е­мые про­ступ­ки. Пер­вые три года при­ютом руко­во­дил П.М. Хру­щёв, затем его сме­нил М.Н. Капу­стин, полу­чив­ший в 1870 году назна­че­ние на долж­ность в Деми­дов­ский лицей в Яро­слав­ле, в свя­зи с чем воз­ник­ла про­бле­ма подыс­ка­ния под­хо­дя­щей кан­ди­да­ту­ры на долж­ность дирек­то­ра испра­ви­тель­но­го при­ю­та. И про­фес­сор Капу­стин реко­мен­ду­ет на долж­ность Нико­лая Васи­лье­ви­ча Рука­виш­ни­ко­ва, в свое вре­мя посе­щав­ше­го его пуб­лич­ные лек­ции в уни­вер­си­те­те. В резуль­та­те два­дца­ти­пя­ти­лет­ний Рука­виш­ни­ков ста­но­вит­ся дирек­то­ром и пожиз­нен­ным попе­чи­те­лем дет­ско­го ремес­лен­но­го испра­ви­тель­но­го приюта.

Беля­ев Павел Кон­стан­ти­но­вич — зем­ский началь­ник Ста­ро­ос­коль­ско­го уез­да Кур­ской губер­нии (1904–1910)
Беля­е­ва (урожд. Касат­ки­на-Ростов­ская ) — жена П.К. Беляева

О рас­сыл­ке объ­яв­ле­ний о про­да­же име­ния Касат­ки­ных-Ростов­ских за дол­ги. О взыс­ка­нии недо­и­мок за дол­ги. / 1864 г. / оп.1 / д.164 / св. 11
Боруш­ка, казен­ная дерев­ня, при прудѣ и р. Шулѣ, въ 13 вер­стахъ отъ Росто­ва; 21 дворъ, 61 рев. душа и 60 надѣ­ловъ; при­хо­да села Шулецъ.
Въ ста­ри­ну здѣсь былъ дре­мучій боръ и мѣст­ность при­над­ле­жа­ла кня­зю Вла­ди­мі­ру Михай­ло­ви­чу Касат­ки­ну , дочь кото­ра­го, кня­ги­ня Анна, жена кня­зя Пет­ра Ива­но­ви­ча Каты­ре­ва, отда­ла ее въ при­да­ное за сво­ей доче­рью Ири­ной, выдан­ной за кня­зя Оси­па Ѳедо­ро­ви­ча Гвоз­де­ва (1493).
На этомъ мѣстѣ сто­ялъ теремъ кня­зя Ѳедо­ра Василь­ко­ви­ча; здѣсь же князь Иванъ Вла­ди­міро­вичъ женилъ сво­е­го вну­ка, кня­зя Миха­и­ла Алек­сан­дро­ви­ча Касат­ку. на княж­нѣ Мат­ронѣ, доче­ри кня­зя Дмит­рія Алек­сан­дро­ви­ча Щепы; затѣмъ на этомъ же мѣстѣ князь Кон­стан­т­инъ Михай­ло­вичъ Касат­кинъ хотѣлъ бороть­ся съ кня­земъ Юріемъ Алек­сан­дро­ви­чемъ Хохол­ко­вымъ, изъ-за княж­ны Ѳеодо­ры, доче­ри кня­зя Ива­на Ива­но­ви­ча Пужбольскаго;

ВАР­ША­ВА. В Евро­пей­ской гости­ни­це шан­со­нет­ная певи­ца Бау­эр из рев­но­сти застре­ли­ла из револь­ве­ра штабс-рот­мист­ра кня­зя Миха­и­ла Касат­ки­на-Ростов­ско­го. ВАР­ША­ВА, 17,III. В номе­ре «Евро­пей­ской» гости­ни­цы сего­дня разыг­ра­лась кро­ва­вая дра­ма на роман­ти­че­ской под­клад­ке. Моло­дая вен­гер­ка Роза Бау­ер, кафе­шан­тан­ная певи­ца, застре­ли­ла сво­е­го сожи­те­ля рот­мист­ра в отстав­ке кн. Касат­ки­на-Ростов­ско­го и затем сама пыта­лась застре­лить­ся, ранив себя, но не опас­но. Убий­ца выбе­жа­ла в кори­дор, кри­ча, что­бы позва­ли док­то­ра. Все пла­тье ее и белье были в кро­ви. Вошед­шие в номер судеб­ные вла­сти и поли­ция нашли лежа­щий на кро­ва­ти труп кн. Касат­ки­на-Ростов­ско­го . Из неболь­шой раны око­ло серд­ца сочи­лась кровь. На вопрос судеб­ных вла­стей о моти­ве убий­ства вен­гер­ка заяви­ла, что покой­ный угро­жал ее бро­сить, стал изме­нять. При этом она выра­зи­ла сожа­ле­ние, что толь­ко рани­ла себя, а не уби­ла. Сой­дясь с вен­гер­кой, кн. Касат­кин-Ростов­ский бро­сил закон­ную жену. После него остал­ся сын, вос­пи­ты­ва­ю­щий­ся в паже­ском кор­пу­се. 17 мар­та 1909

Пло­ща­ди, ули­цы и пере­ул­ки Воронежа
Авиа­ци­он­ная улица
Про­ле­га­ет в Цен­траль­ном рай­оне. От ули­цы Буч­ку­ри ведет к обры­ви­стой бров­ке водо­хра­ни­ли­ща. Обжи­ва­лась в XVII — пер­вой поло­вине XVIII века. Веро­ят­но, это была часть город­ской Бело­мест­ной сло­бо­ды, суще­ство­вав­шей воз­ле Покров­ской церк­ви. В послед­ней чет­вер­ти XVIII века ули­цу спря­ми­ли, она окон­ча­тель­но сформировалась.
Как нынеш­нее, так и два про­шлых назва­ния ули­цы были свя­за­ны с исто­ри­ей одной и той же усадь­бы, одно­го и того же дома.
В тре­тьей чет­вер­ти XVIII века на краю хол­ма была созда­на усадь­ба с кир­пич­ным жилым домом и садом. Она впер­вые пока­за­на на плане горо­да 1773 года. Дом нарек­ли «Сави­нов­ским» («Савин­ским») по фами­лии его ран­не­го вла­дель­ца (Сави­но­ва, Сави­на или Савин­ско­го). Бла­го­да­ря ему и всю ули­цу назы­ва­ли в кон­це XVIII и в XIX сто­ле­тии Сави­нов­ской, или Савин­ской. В то вре­мя как по при­выч­ке еще упо­треб­ля­лось преж­нее назва­ние дома 7, его вла­дель­цы меня­лись. Сна­ча­ла усадь­бу при­об­рел дво­ря­нин Тимо­фей Силь­ве­ст­ро­вич (по дру­гим дан­ным Сели­вер­сто­вич) Боро­дин. Он умер в 1816 году. В 1822 году его сыно­вья Петр и Васи­лий объ­яви­ли себя наслед­ни­ка­ми име­ния, а посколь­ку дом нахо­дил­ся в зало­ге, взя­лись выпла­тить семей­ные дол­ги, что­бы завла­деть зда­ни­ем. Но и они вско­ре скон­ча­лись, и в тече­ние 1827–1828 годов дочь Пет­ра Боро­ди­на — кня­ги­ня Ната­лья Пет­ров­на Касат­ки­на-Ростов­ская — с тру­дом смог­ла дока­зать свое пра­во на дом, при­бег­нув для это­го к обра­ще­нию в Сенат и пога­сив долги.
В сен­тяб­ре 1828 года Н.П. Касат­ки­на-Ростов­ская заве­ща­ла свой дом воен­но­му ведом­ству, «в поль­зу воро­неж­ско­го воен­но­си­рот­ско­го заве­де­ния», и в декаб­ре того же года умер­ла. Вос­поль­зо­вав­шись даром, Воро­неж­ский бата­льон кан­то­ни­стов (так назы­ва­лись дети умер­ших сол­дат, кото­рые вос­пи­ты­ва­лись за казен­ный счет) пре­вра­тил дом в казар­му, хотя наслед­ни­ки кня­ги­ни зате­я­ли спор об имении.
Таким обра­зом, Н.П. Касат­ки­на-Ростов­ская очень недол­го вла­де­ла при­мет­ным зда­ни­ем, но бла­го­да­ря филан­тро­пи­че­ско­му поступ­ку ее фами­лия закре­пи­лась в топо­ни­ми­ке. Ска­за­лись и дли­тель­ные судеб­ные раз­би­ра­тель­ства, свя­зан­ные с домом, и гром­кая кня­же­ская фами­лия. У ули­цы появи­лось дру­гое имя — Касат­ки­на , или Касат­ки­на гора, кото­рое ко вто­рой поло­вине XIX века ста­ло более употребительным.

1714 — 1716 г
В этом же зда­нии “Show Place”, в гале­рее на верх­нем эта­же, рабо­та­ет Вла­ди­мир Касаткин-Ростовский .
Гале­рея Vladimir’s Anti-ques оформ­ле­на в непо­вто­ри­мом, чисто рус­ском сти­ле. Мы попа­да­ем в эпо­ху рас­цве­та рус­ской ико­но­пи­си. Гале­рея име­ет высо­кий уро­вень про­фес­си­о­наль­но­го под­бо­ра свя­тых обра­зов, икон, пред­ме­тов духов­ной куль­ту­ры, цер­ков­ных релик­вий. У нее более чем 10-лет­няя исто­рия суще­ство­ва­ния в Чел­си — куль­тур­ном цен­тре Ман­х­эт­те­на. Посе­тив эту гале­рею, вы уви­ди­те под­лин­ные шедев­ры рус­ской ико­но­пи­си всех основ­ных эпох и направлений.
С Вла­ди­ми­ром Касат­ки­ным-Ростов­ским мое сле­ду­ю­щее интервью.
— Cколь­ко лет вы зани­ма­е­тесь сво­им люби­мым делом?
— В Аме­ри­ке — 10 лет, а в этом биз­не­се, в общей слож­но­сти, 30.
— В какой обла­сти анти­ква­ри­а­та заклю­ча­ет­ся ваша основ­ная специализация?
— Основ­ная моя спе­ци­а­ли­за­ция — рус­ские ико­ны XVII-XX веков, сереб­ро, нумиз­ма­ти­ка Рос­сии и средневековья.
— Что в основ­ном у вас спра­ши­ва­ют и чем инте­ре­су­ют­ся покупатели?
— Сре­ди моих кли­ен­тов не толь­ко кол­лек­ци­о­не­ры и люби­те­ли искус­ства; в основ­ном это свя­щен­но­слу­жи­те­ли и веру­ю­щие люди. Поль­зу­ют­ся боль­шим спро­сом высо­ко­ху­до­же­ствен­ные ико­ны ран­не­го пери­о­да, Визан­тий­ско­го и древ­не­рус­ско­го стиля.
— Есть ли поку­па­те­ли из России?
— Да. В послед­нее вре­мя появи­лось мно­го поку­па­те­лей из Рос­сии, спрос осо­бен­но на пред­ме­ты из сереб­ра, золо­та, ико­ны в сереб­ре с эма­лью. У меня был такой слу­чай: После при­об­ре­те­ния доро­гой ико­ны, бук­валь­но через пол­ча­са, она была про­да­на в Москву.
— Ваши поже­ла­ния чита­те­лям “Рус­ской Америки”?
— Я желаю им бла­го­со­сто­я­ния. Возь­му на себя сме­лость дать совет: не инве­сти­ро­вать сред­ства в акции, на кото­рых мож­но поте­рять все, а вкла­ды­вать день­ги в анти­ква­ри­ат, на кото­ром мож­но не толь­ко зара­бо­тать, но и полу­чить духов­ное обогащение.

Князь Ф. М. Косат­кин-Ростов­ский о сво­ем роде
В лич­ном фон­де исто­ри­ка и изда­те­ля гра­фа Сер­гея Дмит­ри­е­ви­ча Шере­ме­те­ва (1844—1918) хра­нит­ся напо­ло­ви­ну испи­сан­ная тет­радь, на облож­ке кото­рой напи­са­но рукой Шере­ме­те­ва: «Вос­по­ми­на­ния кня­зя Ф. М. Косат­ки­на-Ростов­ско­го , сооб­щен­ные княж­ной Кос<аткиной>-Рост<овской> Софи­ей Федо­ров­ной в 1916 году»*. Воз­мож­но, эта руко­пись пред­на­зна­ча­лась для исто­ри­че­ско­го сбор­ни­ка «Ста­ри­на и Новиз­на» — орга­на осно­ван­но­го и воз­глав­ляв­ше­го­ся Шере­ме­те­вым Обще­ства рев­ни­те­лей рус­ско­го исто­ри­че­ско­го про­све­ще­ния в память Импе­ра­то­ра Алек­сандра III.

Предыс­то­рия того, как «вос­по­ми­на­ния» попа­ли к Шере­ме­те­ву, веро­ят­но, свя­за­на с инте­ре­сом, про­яв­лен­ным гра­фом к сти­хам вну­ка Косат­ки­на-Ростов­ско­го — поэта, кня­зя Федо­ра Нико­ла­е­ви­ча Косат­ки­на-Ростов­ско­го , офи­це­ра лейб-гвар­дии Семе­нов­ско­го пол­ка. Шере­ме­тев соби­рал мате­ри­а­лы по исто­рии Пер­вой миро­вой вой­ны. В его архи­ве, в одном из дел с над­пи­сью «Воен­ное вре­мя, январь 1915 г.», под­ши­та маши­но­пис­ная под­бор­ка сти­хов Ф. Н. Косат­ки­на-Ростов­ско­го «С вой­ны (лист­ки поход­ной тет­ра­ди)», с дар­ствен­ной над­пи­сью и фото­гра­фи­ей. Сти­хи были пере­да­ны Шере­ме­те­ву через тет­ку авто­ра, княж­ну С. Ф. Косаткину-Ростовскую **.

В каче­стве отдель­ной еди­ни­цы хра­не­ния отло­жи­лось пись­мо кня­зя Г. М. Косат­ки­на-Ростов­ско­го (Пет­ро­град, 16 янва­ря 1915 г.): «Ваше Сия­тель­ство, глу­бо­ко­ува­жа­е­мый граф
Сер­гей Дмит­ри­е­вич. Полу­чил Ваше пись­мо от 16 янва­ря, немед­лен­но сооб­щу мое­му дво­ю­род­но­му бра­ту Федо­ру о Вашем жела­нии иметь его про­из­ве­де­ния. Он, навер­ное, будет очень счаст­лив при­слать или при­вез­ти их Вам. Он толь­ко что при­ез­жал сюда на один день и вче­ра вече­ром уехал обрат­но в дей­ству­ю­щую армию»*. 26 янва­ря 1915 г. поэт сам напи­сал Шере­ме­те­ву. «Глу­бо­ко­ува­жа­е­мый граф Сер­гей Дмит­ри­е­вич. Толь­ко что, при­е­хав на 2 дня с вой­ны, я узнал о том, что Вы писа­ли мое­му дво­ю­род­но­му бра­ту кн. Г. М. Косат­ки­ну-Ростов­ско­му , желая знать, где мож­но достать мои кни­ги и сти­хи «С вой­ны». Искрен­но польщен­ный Вашим отно­ше­ни­ем к моей скром­ной рабо­те, поз­во­ляю себе про­сить Вас, граф, при­нять от меня при­ла­га­е­мые несколь­ко книг из моих про­из­ве­де­ний и сти­хи «С вой­ны», в вос­по­ми­на­ние о моем деде и отце, кото­рые с дет­ства научи­ли меня глу­бо­ко и искрен­но Вас ува­жать. Очень изви­ня­юсь, что не при­во­жу эти кни­ги лич­но: я здесь про­ез­дом, зав­тра опять еду на вой­ну, и при­е­хал сюда в бое­вом костю­ме. Кро­ме того, про­шу изви­нить меня, что посы­лаю сти­хи «С вой­ны» пере­пи­сан­ны­ми на реминг­тоне. Сбор­ник вый­дет из печа­ти толь­ко в мар­те, а в этом виде они отпе­ча­та­ны толь­ко для моих дру­зей. Когда кон­чит­ся вой­на, если оста­нусь жив, вый­дут из печа­ти мои новые кни­ги: «Сны и про­буж­де­ния» (5‑ая кни­га сти­хов), рас­ска­зы (кни­га 2‑я), «В похо­де с пол­ком» (вос­по­ми­на­ния о войне, часть кото­рых печа­та­лась в «Н<овом> Врем<ени>» под моим псев­до­ни­мом «Эфкаэр») и 2‑я кни­га моих пьес. Поль­зу­юсь этим слу­ча­ем, что­бы про­сить Вас, граф, при­нять выра­же­ния мое­го само­го глу­бо­ко­го и искрен­не­го ува­же­ния. Искрен­но Вам пре­дан­ный Ваш покор­ный слу­га князь Федор Косат­кин-Ростов­ский . Гости­ни­ца «Реги­на», Мой­ка, 61»**.

Неко­то­рые из пода­рен­ных Ф. Н. Косат­ки­ным-Ростов­ским Шере­ме­те­ву книг с авто­гра­фом в насто­я­щее вре­мя нахо­дят­ся в РГБ, там есть и сбор­ник сти­хов «С вой­ны» с про­дол­же­ни­я­ми — все­го три «тет­ра­ди», издан­ные в 1915—1917 гг. С. Ф. Косат­ки­на-Ростов­ская про­дол­жа­ла под­дер­жи­вать отно­ше­ния с Шере­ме­те­вым, как вид­но из ее пись­ма от 25 фев­ра­ля 1915 г. «Глу­бо­ко­ува­жа­е­мый граф Сер­гей Дмит­ри­е­вич. Полу­чи­ла от Ваше­го Сия­тель­ства чрез­вы­чай­но инте­рес­ную кни­гу «Ста­ри­на и Новиз­на». Пишу эти стро­ки, что­бы от всей души побла­го­да­рить Вас за доб­рую память и любез­ное вни­ма­ние. Мой пле­мян­ник, Федор Косат­кин-Ростов­ский , был чрез­вы­чай­но счаст­лив пред­ста­вить­ся Ваше­му Сия­тель­ству. Полу­чи­ла толь­ко что от него пись­мо, кото­рое он пишет во вре­мя боя у Лом­жи, поте­ри у них в Семе­нов­ском пол­ку боль­шие, но он поку­да жив и невре­дим, настро­е­ние отлич­ное, верит в побе­ду, что Бог помо­жет нам в пра­вом деле борь­бы за нашу доро­гую Россию!»***

Косат­ки­на-Ростов­ская пере­да­ла Шере­ме­те­ву вос­по­ми­на­ния сво­е­го отца, Федо­ра Михай­ло­ви­ча, кото­рые он начал писать для детей, но не закон­чил. Тем не менее Шере­ме­тев пред­по­ла­гал их исполь­зо­вать, судя по тому, что снял маши­но­пис­ную копию****. Одна­ко с Фев­раль­ской рево­лю­ци­ей 1917 г. изда­ние «Ста­ри­ны и Новиз­ны» пре­кра­ти­лось, а после­ду­ю­щие собы­тия тем более заста­ви­ли забыть о подоб­ных наме­ре­ни­ях и собран­ных материалах.

ВОС­ПО­МИ­НА­НИЯ
КНЯ­ЗЯ Ф. М. КОСАТКИНА-РОСТОВСКОГО

Пра­баб­ка моя, Ека­те­ри­на Бори­сов­на Уру­со­ва, урож­ден­ная гра­фи­ня Шереметева1, была дочь фельд­мар­ша­ла гра­фа Бори­са Пет­ро­ви­ча Шереметева2. Упо­ми­наю об ней для того, что­бы разъ­яс­нить Вам, дети мои, род­ство наше и свя­зи с семьей гра­фов Шере­ме­те­вых, кото­рые, как уви­ди­те, нема­лую будут играть роль в моей жизни.
Я пола­гаю, у вас в памя­ти ори­ги­наль­ный порт­рет моей пра­баб­ки, висев­ший в моем каби­не­те. Вы може­те по нем судить, что она была кра­си­вой, при­ят­ной наруж­но­сти. Вышед­ши замуж за кня­зя Алек­сея Васи­лье­ви­ча Уру­со­ва, при­нес­ла мужу бога­тое при­дан­ное и, как гла­сит мол­ва, была очень счаст­ли­ва в супру­же­стве, но скон­ча­лась в непре­клон­ных летах. Из рас­ска­зов моей тети, княж­ны Еле­ны Ива­нов­ны Косат­ки­ной-Ростов­ской (внуч­ки Ека­те­ри­ны Бори­сов­ны), я знаю, что перед смер­тию сво­ей пра­баб­ка моя, Ека­те­ри­на Бори­сов­на Уру­со­ва, пору­чи­ла един­ствен­ную свою дочь, княж­ну Вар­ва­ру Алек­се­ев­ну, попе­че­нию и покро­ви­тель­ству род­но­му бра­ту сво­е­му, гра­фу Пет­ру Бори­со­ви­чу Шереметеву3. В те вре­ме­на подоб­ные прось­бы, выска­зан­ные на смерт­ном одре, испол­ня­лись свя­то. Граф Петр Бори­со­вич при­нял бабуш­ку мою, княж­ну Вар­ва­ру Алек­се­ев­ну, в свой дом и полю­бил как род­ную дочь. Забо­тил­ся о ней, заве­до­вал ее иму­ще­ством, заклю­чав­шем­ся из боль­шо­го капи­та­ла и в насе­лен­ных име­ни­ях, и во всем соблю­дал ее инте­ре­сы как род­ной отец. Это было в цар­ство­ва­ние Импе­ра­три­цы Елизаветы4 и Ека­те­ри­ны II-й5, в цар­ство­ва­ние послед­ней граф Петр Бори­со­вич был мос­ков­ским губерн­ским пред­во­ди­те­лем дво­рян­ства. По сво­е­му офи­ци­аль­но­му поло­же­нию и богат­ству жил откры­то, и дом его в Москве посто­ян­но был полон гостей. Импе­ра­три­ца Ека­те­ри­на II и Высо­чай­ший Двор часто посе­ща­ли Моск­ву, пото­му празд­не­ствам и весе­ли­ям не было кон­ца. В дом гра­фа мог­ли при­хо­дить все жела­ю­щие полу­чить пищу и нико­му в этом отка­за не было, этот обы­чай был вве­ден еще при фельд­мар­ша­ле гра­фе Бори­се Пет­ро­ви­че Шере­ме­те­ве. В те вре­ме­на род­ством, даже даль­ним, не гну­ша­лись, и млад­шие род­ствен­ни­ки счи­та­ли себя как бы обя­зан­ны­ми наве­щать стар­ших, а послед­ние, по-воз­мож­но­сти, им покро­ви­тель­ство­ва­ли и ста­ра­лись быть полез­ны­ми и сло­вом и делом.
Тет­ка моя, княж­на Еле­на Ива­нов­на Косат­ки­на-Ростов­ская , рас­ска­зы­ва­ла мне мно­гое, слы­шан­ное ею от мате­ри о весе­лом житье-бытье того вре­ме­ни; из мно­гих ее рас­ска­зов у меня удер­жа­лось в памя­ти о семей­ной жиз­ни гра­фа Пет­ра Бори­со­ви­ча: о заме­ча­тель­ных для того вре­ме­ни домаш­них спек­так­лях, быв­ших в его доме, о вос­пи­та­нии, пре­про­вож­де­нии вре­ме­ни и вооб­ще о всех тех собы­ти­ях, кото­рые про­изо­шли с моей бабуш­кой, кн. Вар­ва­рой Алек­се­ев­ной, в доме гр<афа> Шереметева.
Остав­шись сиро­той, бабуш­ка моя, кня­ги­ня Вар­ва­ра Алек­се­ев­на, рож­ден­ная княж­на Уру­со­ва, как я упо­ми­нал выше, после смер­ти сво­ей мате­ри, кня­ги­ня Ека­те­ри­ны Бори­сов­ны, была взя­та на попе­че­ние род­ным дядей ее, гра­фом Пет­ром Бори­со­ви­чем Шере­ме­те­вым. Офи­ци­аль­ное поло­же­ние гра­фа отни­ма­ло мно­го у него вре­ме­ни. Празд­не­ства и при­е­мы гостей, почти обя­за­тель­ные, лиша­ли его воз­мож­но­сти обра­тить вни­ма­ние на обра­зо­ва­ние сво­ей пито­ми­цы, княж­ны Вар­ва­ры Алек­се­ев­ны, а взгляд того вре­ме­ни на жен­ское обра­зо­ва­ние был весь­ма нетре­бо­ва­те­лен. Если деви­ца уме­ла читать, писать, тан­це­вать и играть на арфе, то счи­та­лось, что она полу­чи­ла образ­цо­вое вос­пи­та­ние. Кн<яжна> Вар­ва­ра Алек­се­ев­на уме­ла читать, писать, тан­це­вать, хоро­шо игра­ла на арфе, была обу­че­на пению, име­ла при­ят­ный голос и достав­ля­ла боль­шое удо­воль­ствие гра­фу Пет­ру Бори­со­ви­чу как люби­те­лю музы­ки сво­ей игрой и пением.
У гра­фа Пет­ра Бори­со­ви­ча на его домаш­нем теат­ре дава­лись опе­ры, бале­ты, коме­дии и проч. Труп­па акте­ров и актрис состо­я­ла боль­шею частию из его кре­пост­ных людей. На быв­ших спек­так­лях в под­мос­ков­ных его име­ни­ях «Остан­ки­но» и «Кус­ко­во» часто при­сут­ство­ва­ли Высо­чай­шие осо­бы, ино­стран­ные послы и выс­шее обще­ство. Мно­гие из акте­ров удо­сто­и­лись полу­чить дра­го­цен­ные подар­ки из рук Импе­ра­три­цы Ели­за­ве­ты и Импе­ра­три­цы Ека­те­ри­ны II. В осо­бен­но­сти обра­ща­ла на себя вни­ма­ние и всем нра­ви­лась по сво­ей мило­вид­но­сти, гра­ции и талан­ту в игре и тан­цах зна­ме­ни­тая Прас­ко­вья Ива­нов­на Ковалева6, впо­след­ствии сде­лав­ша­я­ся супру­гой сына гра­фа Пет­ра Бори­со­ви­ча, гра­фа Нико­лая Пет­ро­ви­ча Шереметева7, а так­же товар­ка ее Татья­на Васи­лье­ва Шлыкова8, послед­няя в осо­бен­но­сти отли­ча­лась сво­ей гра­ци­ей в харак­те­ри­сти­че­ских тан­цах. Почтен­ней­шая, доб­рей­шая и умная жен­щи­на, я знал ее с мало­лет­ства и все­гда вспо­ми­наю о ней с сер­деч­ною при­зна­тель­но­стью за ее доб­рые сове­ты и лас­ку ко мне. Еще не раз буду упо­ми­нать о ней.
Прас­ко­вья Ива­нов­на Кова­ле­ва и Татья­на Васи­льев­на Шлы­ко­ва, обе были взя­ты из одно­го села Вощаж­ни­ко­во, Яро­слав­ской губер­нии, Ростов­ско­го уез­да, при­над­ле­жав­ше­го гра­фу. Мне дове­лось несколь­ко раз летом быть в этом селе, что за чуд­ное место­по­ло­же­ние! Там еще суще­ство­вал гос­под­ский дом с израз­цо­вы­ми старинными
печа­ми, сход­ны­ми по рисун­ку с теми, кото­рые нахо­дят­ся в мос­ков­ских тере­мах, в Крем­лев­ском Двор­це; сохра­ни­лось немно­го мебе­ли и дру­гой ста­рин­ной утва­ри. В это село граф Петр Бори­со­вич при­ез­жал охо­тить­ся по зве­рю и дичи. Мне пер­вый раз при­шлось при­е­хать туда нака­нуне Тро­и­цы­на дня9. Устав­ши от доро­ги, я рано лег спать и проснул­ся на заре. Утро было теп­лое, солн­це толь­ко что всхо­ди­ло и аро­мат цве­тов с бар­хат­ных лугов через рас­тво­рен­ное окно бла­го­ухал в мою ком­на­ту. Я неволь­но стал любо­вать­ся на кра­си­вые села, луга, поля и рощи, и тут мое вни­ма­ние было при­вле­че­но мно­же­ством муж­чин и жен­щин, с раз­ных сто­рон направ­ля­ю­щих­ся пеш­ком к селу Вощаж­ни­ко­ву, все они были боси­ком и почти у вся­ко­го был на голо­ве узел. Я дога­дал­ся, что они направ­ля­ют­ся так рано в село по слу­чаю празд­ни­ка в цер­ковь и, дей­стви­тель­но, когда я тоже отпра­вил­ся к обедне, то уви­дел мас­су наро­да, разо­де­тых муж­чин в сюр­ту­ках, а жен­щин в мод­ных шел­ко­вых пла­тьях с зон­ти­ка­ми в руках. Для сохра­не­ния сво­е­го туа­ле­та каж­дая нес­ла его в узле на голо­ве и пере­оде­ва­лась в селе у сво­их зна­ко­мых. По окон­ча­нии обед­ни все выхо­ди­ли пара­ми и ста­но­ви­лись рядом, муж­чи­ны с муж­чи­на­ми, а жен­щи­ны с жен­щи­на­ми, каж­дая пара одна про­тив дру­гой. Когда они все таким обра­зом уста­но­ви­лись, заняв­ши всю дли­ну улиц, то пер­вые пары муж­чин пода­ли руку сво­им дамам, за ней вто­рая и т. д. и пошли все сере­ди­ною ули­цы. Это их шествие и рас­ста­нов­ка весь­ма похо­ди­ло на «Поло­нез». Гро­мад­ная тол­па наро­да, более двух тысяч, раз­бре­лась в село, по сво­им зна­ко­мым, где наско­ро попив чаю и заку­сив, опять пара­ми высы­па­ла на ули­цу, и нача­ла тан­це­вать фран­цуз­скую кад­риль, вальс и поль­ку, под­пе­вая в такт какую-то несклад­ную песен­ку: «Чижик, чижик, жел­тень­кий воро­бу­шек». В тан­цах и пес­нях они про­ве­ли весь день, а на зака­те солн­ца я опять уви­дел тех же пеше­хо­дов, направ­ля­ю­щих­ся из села в раз­ные сто­ро­ны в том же «дез­абильэ», как утром, с узла­ми на голове.
Граф Нико­лай Пет­ро­вич при жиз­ни отца сво­е­го был в свя­зи с Прас­ко­вьей Ива­нов­ной Кова­ле­вой, но из бояз­ни, что­бы не узнал это­го отец, упо­треб­лял все меры, что­бы скры­вать от него свою страсть, хотя все домаш­ние о том зна­ли. Недол­го при­шлось бабуш­ке моей, княжне Вар­ва­ре Алек­се­евне, поль­зо­вать­ся оте­че­ским покро­ви­тель­ством гра­фа Пет­ра Бори­со­ви­ча и не уда­лось ей при­стро­ить­ся при жиз­ни сво­е­го обо­жа­е­мо­го бла­го­де­те­ля. Со смер­тью его опе­ка над ней пере­шла к сыну его, ее дво­ю­род­но­му бра­ту, гра­фу Нико­лаю Пет­ро­ви­чу, кото­рый не имел к ней рас­по­ло­же­ния, как дядя, и ей при­шлось испы­тать всю тягость жиз­ни в чужом доме. Граф Нико­лай Пет­ро­вич ни в чем не похо­дил на отца. Он был страш­но скуп, при­слу­га его, недо­воль­ная им за его излиш­нюю рас­счет­ли­вость, что­бы хотя чем-нибудь доса­дить ему, часто дела­ла убыт­ки, напр<имер>, при пере­нос­ке посу­ды и ящи­ков с вина­ми во вре­мя при­го­тов­ле­ния к празд­не­ствам как буд­то неча­ян­но роня­ли все на пол и раз­би­ва­ли и т. п.
Граф Нико­лай Пет­ро­вич, несмот­ря на то, что после смер­ти отца ему доста­лось име­ние более ста тысяч душ и гро­мад­ный капи­тал, жил по сво­ей ску­по­сти весь­ма скром­но; при­е­мов, кро­ме семей­ных, ника­ких не было, да и те пре­кра­ти­лись после бра­ка его с Прас­ко­вьей Ива­нов­ной Кова­ле­вой, так как род­ня не одоб­ря­ла это­го бра­ка, и мно­гие зна­ко­мые тоже пере­ста­ли к нему ездить. Ему оста­ва­лось толь­ко сидеть дома и копить день­ги и уве­ли­чи­вать состояние.
Мне рас­ска­зы­ва­ла Татья­на Васи­льев­на Шлы­ко­ва, что граф созна­вал это и гово­рил ей неод­но­крат­но, что у него столь­ко денег, что он не зна­ет, куда их девать. Надо пола­гать, что лежа­щий непро­из­во­ди­тель­но капи­тал не удо­вле­тво­рял ску­по­сти гра­фа. Натя­ну­тые отно­ше­ния с гра­фом Нико­ла­ем Пет­ро­ви­чем, как надо пола­гать, заста­ви­ли бабуш­ку мою при­нять пред­ло­же­ние деда мое­го, кня­зя Ива­на Федо­ро­ви­ча Косат­ки­на-Ростов­ско­го , кото­рый был пожи­лой чело­век, ему было тогда более 40 лет, а она была совсем юная девоч­ка; она ува­жа­ла мое­го деда, но как сама рас­ска­зы­ва­ла доче­ри сво­ей Елене Ива­новне, что когда выхо­ди­ла замуж, совсем не была влюб­ле­на в сво­е­го жени­ха, а вышла толь­ко пото­му, что­бы уйти из дома, тем более что не говоря
о том, что ей тяже­ло было жить у дво­ю­род­но­го бра­та, да к тому же граф Нико­лай Пет­ро­вич соби­рал­ся пере­ехать на житель­ство в С.-Петербург, где ему стро­ил дом на Фон­тан­ке зна­ме­ни­тый архи­тек­тор Рострели10, а так как вся мно­го­чис­лен­ная род­ня моей бабуш­ки боль­шею частью жила в Москве, то она опа­са­лась, как сама сооб­ща­ла впо­след­ствии доче­ри сво­ей, княжне Елене Ива­новне, быть в Петер­бур­ге совсем оди­но­кой. Все это вме­сте взя­тое заста­ви­ло кн<яжну> Вар­ва­ру Алек­се­ев­ну решить­ся дать свое согла­сие мое­му деду, и сва­дьба их после­до­ва­ла в непро­дол­жи­тель­ном вре­ме­ни. Дед мой был доб­рый, чест­ный чело­век и любил бабуш­ку мою до обо­жа­ния, все в доме дела­лось, как она жела­ла. При выхо­де в заму­же­ство моей бабуш­ки граф Нико­лай Пет­ро­вич Шере­ме­тев выка­зал вполне свою ска­ред­ность и нисколь­ко не испол­нил прось­бу сво­е­го отца, гра­фа Пет­ра Бори­со­ви­ча, от кото­ро­го полу­чил гро­мад­ное состо­я­ние, боль­шею частью полу­чен­ное в при­дан­ное за мате­рью гра­фа, кн. Черкасской11, но так­же мно­гое было при­об­ре­те­но самим гра­фом Пет­ром Бори­со­ви­чем, так как он был одним из про­све­щен­ней­ших сель­ских хозя­ев того вре­ме­ни, и его пред­пи­са­ния и рас­по­ря­же­ния по име­ни­ям, состав­ля­ю­щие целый кодекс, почти все писан­ные его соб­ствен­ной рукой, убе­ди­ли меня, что он был из самых дея­тель­ных и све­ду­ю­щих хозяев.
Бабуш­ка моя в делах ниче­го не пони­ма­ла, по убеж­де­нию гра­фа Нико­лая Пет­ро­ви­ча она усту­пи­ла все насе­лен­ные име­ния, достав­ши­е­ся ей после роди­те­лей в при­дан­ное, гра­фу Нико­лаю Пет­ро­ви­чу, а вза­мен это­го полу­чи­ла от него еди­но­вре­мен­но трид­цать тысяч день­га­ми и затем по жизнь себе и всем детям по пяти тысяч в год, а так как у бабуш­ки моей было их чет­ве­ро, то они сна­ча­ла полу­чи­ли озна­чен­ные пять тысяч руб­лей все, а по кон­чине кого-либо из них эти день­ги дели­лись поров­ну меж­ду остав­ши­ми­ся в живых. Запись была совер­ше­на кре­пост­ным поряд­ком, за под­пи­сью два­дца­ти чело­век сви­де­те­лей, боль­шею частью близ­ких зна­ко­мых. Эта сдел­ка была весь­ма выгод­на для гра­фа, пото­му что все эти, хотя и неболь­шие име­ния до 400 душ шли из рода гра­фа Шере­ме­те­ва, полу­чен­ные в при­дан­ное ее мате­рью Ека­те­ри­ной Бори­сов­ной от гра­фа Бори­са Пет­ро­ви­ча, и были, как гово­рит­ся, бороз­да к заго­ну, пото­му что сто­я­ли боль­шею частью в смеж­но­сти с име­ни­я­ми, при­над­ле­жа­щи­ми гра­фу Нико­лаю Пет­ро­ви­чу, неот­ме­жо­ван­ные и даже не отде­лен­ны­ми гра­ни­ца­ми, уже не гово­ря о том, что невоз­мож­но было бабуш­ке моей знать их насто­я­щую цен­ность, так как она была в опе­ке сна­ча­ла у дяди, гр<афа> Пет­ра Бори­со­ви­ча, а потом заве­ды­ва­ние ее иму­ще­ством пере­шло к дво­ю­род­но­му бра­ту, гра­фу Нико­лаю Пет­ро­ви­чу, и она поло­жи­тель­но не зна­ла о доход­но­сти сво­их име­ний. При дяде из дели­кат­но­сти нико­гда не реша­лась спро­сить, пото­му что была им обла­го­де­тель­ство­ва­на, а дво­ю­род­но­го бра­та не сме­ла спро­сить. Она сама рас­ска­зы­ва­ла доче­ри сво­ей, кн. Елене Ива­новне, что одна­жды перед сво­ей сва­дьбой она, собрав­шись духом, ска­за­ла гра­фу Нико­лаю Пет­ро­ви­чу, что «весь­ма жела­ла бы узнать, какой доход дают ее име­ния». На это ей гр. Нико­лай Пет­ро­вич отве­тил, что зав­тра утром он к ней при­шлет управ­ля­ю­ще­го, кото­рый отдаст ей пол­ный отчет по име­нию. И дей­стви­тель­но на дру­гой день явил­ся управ­ля­ю­щий и сооб­щил ей, что с име­ния столь­ко-то полу­че­но кус­ков хол­ста, столь­ко-то льна, столь­ко-то талек ниток, сук­на; мате­ри­ал этот еще не про­дан по слу­чаю низ­ких цен, а денег за рас­хо­да­ми нали­цо состо­ит око­ло тыся­чи руб­лей. В чис­ле побо­ров с кре­стьян чис­ли­лись куры, бара­ны, теля­ты, мед­ве­ди. Подоб­ный отчет по хозяй­ству, сооб­щен­ный неопыт­ной девуш­ке, убе­дил нашу бабуш­ку согла­сить­ся и решить­ся на выше­озна­чен­ную сдел­ку, т. е. усту­пить гра­фу Нико­лаю Пет­ро­ви­чу все свои име­ния, а вза­мен полу­чить день­ги и упо­мя­ну­тую запись.
Бабуш­ка моя Вар­ва­ра Алек­се­ев­на, вышед­ши замуж за мое­го деда, кня­зя Ива­на Федо­ро­ви­ча Косат­ки­на-Ростов­ско­го , поеха­ла вме­сте с мужем в его степ­ное име­ние в Там­бов­скую губер­нию. Не могу теперь при­пом­нить, как оно назы­ва­лось — Суко­ви­ны или вро­де это­го. Это име­ние было с боль­шим коли­че­ством пло­до­род­ной зем­ли, но гос­под­ской запаш­ки там не было, и кре­стьяне поль­зо­ва­лись всею зем­лею, за что
пла­ти­ли неболь­шой оброк. В име­нии не было ни гос­под­ско­го дома, ни усадь­бы. Дав­но никто там не жил, и кре­стья­нам весь­ма не понра­вил­ся при­езд гос­под, они пред­чув­ство­ва­ли, что они отбе­рут у них более поло­ви­ны зем­ли и сами ста­нут зани­мать­ся сель­ским хозяй­ством. Вско­ре после их при­ез­да в один из празд­нич­ных дней кре­стьяне собра­лись на сход, на кото­ром сна­ча­ла выпи­то было поря­доч­ное коли­че­ство вина, а потом поре­ше­но идти к гос­по­дам всем миром и про­сить оста­вить их вла­деть по-преж­не­му всею зем­лею. Когда вся дерев­ня, чело­век до трех­сот кре­стьян, при­шла к избе, в кото­рой оста­но­ви­лись дед и бабуш­ка, нача­ли все вме­сте гово­рить, тогда дед заявил им, что прось­ба их не может быть испол­не­на. В тол­пе послы­ша­лись раз­лич­ные угро­зы, а в после­ду­ю­щую ночь, долж­но быть от неосто­рож­но­сти, про­изо­шел пожар за дво­ром той избы, где оста­но­ви­лись дед и бабуш­ка. Они еле-еле успе­ли выско­чить из избы, а вещи их дорож­ные сго­ре­ли и эки­па­жи тоже. Этот слу­чай так напу­гал бабуш­ку, что она уго­во­ри­ла мужа немед­лен­но уехать из это­го име­ния, а впо­след­ствии убе­ди­ла про­дать его. Это име­ние было с отлич­ной зем­лей, но было про­да­но наско­ро, за бесценок.
Воз­вра­тясь в Моск­ву, они про­жи­ли там несколь­ко меся­цев, при­ис­ки­вая купить име­ние в неда­ле­ком рас­сто­я­нии от Моск­вы. Выбор их оста­но­вил­ся на селе Ток­ма­ко­ве, Туль­ской губер­нии и Туль­ско­го уез­да. Это село есть место мое­го рож­де­ния. На горе, кото­рая тянет­ся более двух верст, сто­ит камен­ная цер­ковь, где в огра­де близ самой церк­ви у папер­ти поко­ит­ся прах деда мое­го и бабуш­ки Вар­ва­ры Алек­се­ев­ны, рожд. кн. Уру­со­вой. В селе Ток­ма­ко­ве, при покуп­ке его чис­ли­лось 200 душ насе­ле­ния, при име­нии нахо­ди­лось до 800 деся­тин очень хоро­шей чер­но­зем­ной зем­ли с залив­ны­ми луга­ми. Мест­ность гори­стая, удоб­ная для раз­ве­де­ния фрук­то­вых садов, кото­рые там и были раз­ве­де­ны почти у всех поме­щи­ков. В озна­чен­ном селе посе­ли­лись мой дед и бабуш­ка, постро­ив себе дом око­ло самой боль­шой доро­ги, на полу­го­ре, где точ­но нароч­но как раз для этих постро­ек самой при­ро­дой обра­зо­ва­лась пло­щад­ка. Под гору, до самой реч­ки рас­ки­нул­ся сад, надвор­ные же и хозяй­ствен­ные стро­е­ния поме­ща­лись по обе­им сто­ро­нам, на пло­щад­ке. Место­по­ло­же­ние очень кра­си­вое, из дому под гору, кото­рая тянет­ся более вер­сты, посте­пен­но пово­ра­чи­вая то вле­во, то впра­во, дале­ко вид­но, кто идет и едет. Я очень любил смот­реть, как зимой в празд­ник жите­ли все­го села, от мала до вели­ка, ката­лись на салаз­ках и лод­ках, в послед­ние поме­ща­лись несколь­ко чело­век, их вво­зи­ли на гору на лоша­дях. Во вре­мя мас­ле­ни­цы дед мой с род­ны­ми и при­ез­жи­ми гостя­ми, наку­шав­шись бли­нов и сде­лав долж­ное воз­ли­я­ние, любил пока­тать­ся с при­род­ной горы. Близ это­го име­ния, в два­дца­ти вер­стах, нахо­ди­лось боль­шое име­ние гра­фа Нико­лая Пет­ро­ви­ча Шере­ме­те­ва Сереб­ря­ные Пру­ды, где был кон­ный завод. Граф ни разу не был в нем и про­сил деда мое­го, кня­зя Ива­на Федо­ро­ви­ча, наблю­дать за ним, а так как князь Иван Федо­ро­вич был боль­шой люби­тель и зна­ток в лоша­дях, то он зани­мал­ся кон­ным заво­дом, и его забот­ли­во­сти и уме­нию отча­сти обя­за­ны выво­дом хоро­ших ста­тей рыси­стых и вер­хо­вых лоша­дей. Я как сквозь сон при­по­ми­наю деда и бабуш­ку; един­ствен­но, что хоро­шо сохра­ни­лось в моей памя­ти, это — зал и лом­бер­ный стол, на кото­ром дед и бабуш­ка по вече­рам игры­ва­ли в лото с род­ствен­ни­ком нашим Дру­жи­ни­ным, кото­рый часто у них гостил. Еще у меня смут­но сохра­ни­лось в памя­ти болезнь бабуш­ки, и как она бла­го­слов­ля­ла меня и бра­та Пор­фи­рия, ее любим­ца, води­ли к ней про­щать­ся. Не знаю, жила ли она еще после этой болез­ни или вско­ре умерла.
Я мно­гое пом­ню, что со мною и вокруг меня про­ис­хо­ди­ло, хотя мне было не более трех лет. Дед умер рань­ше бабуш­ки, но я это­го не пом­ню. У деда мое­го и бабуш­ки было чет­ве­ро детей: два сына и две доче­ри. Стар­ший сын, мой отец князь Миха­ил Ива­но­вич, а вто­рой сын князь Алек­сей Ива­но­вич, и доче­ри княж­на Еле­на и Ека­те­ри­на Ива­нов­на. Послед­няя была в заму­же­стве за дво­ря­ни­ном Вику­ло­вым. При­вя­зан­ность их к детям была столь силь­на, что они не допус­ка­ли мыс­ли рас­стать­ся с ними.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Шере­ме­те­ва Ека­те­ри­на Бори­сов­на роди­лась в 1718 г.
2 Шере­ме­тев Борис Пет­ро­вич (1652—1719), пер­вый в Рос­сии фельд­мар­шал, про­из­ве­ден­ный в этот чин Пет­ром I во вре­мя Север­ной войны.
3 Шере­ме­тев Петр Бори­со­вич (1713—1788), обер-камер­гер, гене­рал от инфан­те­рии и гене­рал-адъ­ютант, сена­тор, при нем постро­и­ли зна­ме­ни­тые под­мос­ков­ные усадь­бы Кус­ко­во и Останкино.
4 Ели­за­ве­та Пет­ров­на (1709—1762), Импе­ра­три­ца с 1741 г.
5 Ека­те­ри­на II (1729—1796), Импе­ра­три­ца с 1762 г.
6 Шере­ме­те­ва (Кова­ле­ва) Прас­ко­вья Ива­нов­на (1768—1803), кре­пост­ная актри­са, теат­раль­ный псев­до­ним Жем­чу­го­ва, с 7 лет вос­пи­ты­ва­лась в гос­под­ском доме, впо­след­ствии жена гра­фа Нико­лая Пет­ро­ви­ча Шере­ме­те­ва с 1801 г., по ее заве­ту осно­ван в Москве Стран­но­при­им­ный дом Шереметевых.
7 Шере­ме­тев Нико­лай Пет­ро­вич (1751—1809), обер­гоф­мар­шал, дей­стви­тель­ный тай­ный совет­ник, сенатор.
8 См. о ней: Шере­ме­тев С. Д. Татья­на Васи­льев­на Шлы­ко­ва. 1773—1863. СПб. 1888; 2‑е изда­ние. СПб. 1911.
9 Тро­и­цын день, празд­ник Пяти­де­сят­ни­цы, 50‑й день после Пасхи.
10 Рас­трел­ли Бар­то­ло­мео Фран­че­ско (Вар­фо­ло­мей Вар­фо­ло­ме­е­вич) (1700—1771), рус­ский при­двор­ный архи­тек­тор, круп­ней­ший пред­ста­ви­тель сти­ля барок­ко в сере­дине XVIII в.
11 Чер­кас­ская Вар­ва­ра Алек­се­ев­на, дочь канц­ле­ра кня­зя Алек­сея Михай­ло­ви­ча Чер­кас­ско­го, жена гра­фа Пет­ра Бори­со­ви­ча Шере­ме­те­ва в 1743—1767 гг.
Пуб­ли­ка­ция Л. И. ШОХИНА
Снос­ки к стр. 519
* РГА­ДА. Ф. 1287. Оп. 1. Д. 5675. Л. 1—19.
** Там же. Д. 5125. Л. 66, 129.
Снос­ки к стр. 520

* РГА­ДА. Ф. 1287. Оп. 1. Д. 862. Л. 1.
** Там же. Д. 863. Л. 10—10 об.
*** Там же. Д. 864. Л. 1—1 об.
**** Там же. Д. 5674. Л. 1—6. об.

«Акро­сти­хи­че­ская эпи­та­фiя покой­но­му лейбъ-гвар­дiи Кон­на­го пол­ку вах­мист­ру кня­зю Бори­су Алек­сан­дро­ви­чу Касаткину-Ростовскому.
«Каменъ сей вся­ко­го вни­манiя достоинъ.
Не ста­ре­ць здѣсь, псчаль­ми отягченный,
Язва­ми скор­бей наску­чивъ, упокоенъ;
Здѣсь юношъ умный, пре­крас­ный, несравненный
Бѣжалъ все­го, что можетъ въ жиз­ни лишь прельщать,
Аста­вя (sic) всѣ надеж­ды въ жиз­ни бренной,
Разумъ (момъ) гото­вясь здѣсь блистать
И нау­ка­ми бывъ предъ мно­ги­ми отмѣнный,
Собой не захо­тѣлъ семей­ства украшать
Атшелъ (sic), наъ, всѣхъ въ печа­ли погружая
Лить горь­ки сле­зы и все­гда вздыхать,
Его досто­ин­ства вос­по­ми­нать, рыдая;
Кра­сы его и тѣла и души днесь раны ста­ли наши,
Ско­си­ла смерть пре­крас­нѣй­шiй цвѣтокъ,
Ахъ, увы! раз­цвѣсть сов­сѣмъ не давши,
На один­на­дца­томъ, году назна­ча смер­ти срокъ,
Душа его съ сей жиз­ни въ вѣч­ну переселилась,
Роди­те­лей, бра­тьевъ, сест­ру, дру­зей оставилъ.
О, нѣж­ны чув­ства, вы всѣ въ плачь преобразились.
Весе­ли­лись кѣмъ, тотъ пла­катъ насъ заставилъ
И самъ теперъ сто­ну наше­му не внимаетъ,
Чело­вѣ­че­кихъ скор­бей не испытуя,
Какъ на безум­ныхъ на насъ взираетъ,
А (sic) чемъ мы сѣту­емъ, дивит­ся негодуя,
Слу­жа пре­сто­лу Выш­ня­го Творца,
A (sic) семъ то насъ законъ и вѣpa увѣряетъ,
Тако­вые стро­ки въ нѣд­рахъ Предвѣч­на­го Отца.
Конеч­но, несум­нѣн­ни то насъ и утѣшаетъ,
И къ Сему то нашъ любез­нѣй­шiй спѣшилъ,
Не хотя слу­жить зем­но­му богу,
Раис­ку служ­бу предпочтилъ,
А къ свѣт­ской имѣлъ уже дорогу,
Семъ лѣтъ въ кон­ной гвар­дiи счислялся.
Тотъ день, какъ полкъ сей празднствуетъ,
Смер­ные, вы съ сего при­мѣ­ра научитесь,
Коли­ко жизнь вре­мен­на превратна,
О нашемъ юномъ дру­гѣ усерд­но помолитесь
И умѣряй­те вы печаль о томъ, что невозвратно».
Родил­ся въ 1781 году апрѣ­ля 25 дня, тезо­име­нит­ство маiя 2 дня, пре­ста­вил­ся въ 1792 году мар­та 25 дня по полу­дни въ 12 часовъ, житiя его было десять лѣть и один­на­дцать мѣсяцевъ.
Над­гроб­ное рыданiе сест­ры о любез­номъ сво­емъ братѣ, кото­ра­го дра­го­цѣн­ное имя въ печаль­ныхъ сихъ сти­хахъ заклю­че­но» (Нико­ло-Пере­р­вин­скiй мона­стырь Мос­ков. у.).

Князь Реп­нин через неко­то­рое вре­мя про­дал своё вла­де­ние пол­ков­ни­ку Пет­ро­ву-Соло­вье­ву, а тот, в свою оче­редь, пере­про­дал его жене стат­ско­го совет­ни­ка кня­зя Касат­ки­на-Ростов­це­ва, урож­ден­ной Боро­ди­ной. Насе­ле­ние же Репьёв­ки, осо­бен­но его мало­рос­сий­ская часть, не при­зна­ва­ло над собой вла­сти поме­щи­ка. Быв­шие воль­ные каза­ки дока­зы­ва­ли свои пра­ва на сво­бо­ду. Не одна­жды отправ­ля­ли репьёв­цы сво­их ходо­ков в губер­нию и даже в сто­ли­цу искать защи­ты от при­тес­не­ний, отста­и­вать свои пра­ва на волю и неза­ви­си­мость. Сло­бод­ской мир доби­вал­ся от вла­стей пере­во­да кре­пост­ных на поло­же­ние госу­дар­ствен­ных, так назы­ва­е­мых казен­ных кре­стьян-зем­ле­паш­цев. Основ­ным дово­дом в поль­зу сво­их просьб репьёв­цы выстав­ля­ли тот факт, что пер­во­ос­но­ва­те­ли сло­бо­ды — их деды и пра­де­ды — посе­ли­лись на казен­ной «дико­по­рос­шей» зем­ле рань­ше вто­рой ревиз­ской пере­пи­си, и поэто­му закреп­ле­ние сло­бо­ды за част­но­вла­дель­цем незаконно.
Соглас­но ука­зу Сена­та от 21 сен­тяб­ря 1815 года, кре­стьяне, не запи­сан­ные в первую(1722—1727 гг.) и во вто­рую (1743 год) реви­зии как при­над­ле­жав­шее вла­дель­цам, счи­та­лись казен­ны­ми госу­дар­ствен­ны­ми хле­бо­паш­ны­ми. Репьёв­цы были уве­ре­ны, что их пред­ки посе­ли­лись до пер­вой ревиз­ской пере­пи­си и не при­зна­ва­ли над собой ника­ких вла­дель­цев Так воз­ник спор, кото­рый длил­ся несколь­ко деся­ти­ле­тий. Осо­бой остро­ты он достиг после пере­да­чи име­ния в управ­ле­ние отцу кня­ги­ни Касат­ки­ной-Ростов­це­вой, Пет­ру Боро­ди­ну. Послед­не­го репьёв­цы счи­та­ли воро­неж­ским куп­цом и не при­зна­ва­ли его дво­рян­ско­го досто­ин­ства. Боро­дин за дол­гие годы управ­ле­ния име­ни­ем про­яв­лял себя хищ­ным, без­за­стен­чи­вым пред­при­ни­ма­те­лем, душив­шим кре­пост­ных непо­мер­ны­ми побо­ра­ми. Без­удерж­ная экс­плу­а­та­ция и кре­пост­ной гнет ста­ли глав­ны­ми при­чи­на­ми кре­стьян­ских вол­не­ний в Репьёв­ке в 1816—1817 годах. Боро­дин все­гда нахо­дил при­чи­ну для рас­пра­вы с неугод­ны­ми или невы­год­ны­ми для хозяй­ства кре­пост­ны­ми. Все это из года в год нака­ля­ло обста­нов­ку в сло­бо­де, под­го­тав­ли­ва­ло взрыв него­до­ва­ния кре­пост­ных, пом­ня­щих о казац­ких воль­но­стях и при­ви­ле­ги­ях сво­их пред­ков. Кре­стьян­ская мас­са выде­ли­ла из сво­ей сре­ды народ­но­го вожа­ка — оброч­но­го кре­стья­ни­на Бура­ко­ва. По сло­вам воро­неж­ско­го губер­на­то­ра М. И. Бра­ви­на, Бура­ков рань­ше зани­мал­ся «раз­ною про­мыш­лен­но­стью и тор­га­ми» и был «пове­де­ния не худо­го». Это был энер­гич­ный и пред­при­им­чи­вый чело­век, пре­дан­ный иде­ям кре­стьян­ско­го мира, хотя гра­мо­ты не знал и не умел даже писать. Авто­ри­тет его име­ни был велик. Поз­же чинов­ни­ки Маг­ниц­кий и Иев­ский в сво­ем отче­те о реви­зии име­ния писа­ли, что «… на него кре­стьяне послед­нюю надеж­ду полагали».
Управ­ля­ю­щий и мест­ные вла­сти пони­ма­ли роль Бура­ко­ва в вол­не­ни­ях и стре­ми­лись изо­ли­ро­вать его от дру­гих людей. В нояб­ре 1816 года его схва­ти­ла вот­чин­ная стра­жа и запер­ла в одном из амба­ров. Но воз­му­щен­ные кре­стьяне осво­бо­ди­ли сво­е­го ходо­ка по мир­ским делам. В знак про­те­ста про­тив пре­сле­до­ва­ний кото­рые кре­стьяне пере­ста­ли выпол­нять рас­по­ря­же­ния управ­ля­ю­ще­го и дру­гих вот­чин­ных начальников.

Боро­дин вызвал в Репьёв­ку исправ­ни­ка, но и тот не смог успо­ко­ить кре­стьян. Они про­гна­ли исправ­ни­ка, пообе­щав побить его пал­ка­ми. Такой же ответ полу­чил и при­е­хав­ший в вот­чи­ну губер­на­тор Бра­вин. Толь­ко после исчез­но­ве­ния Бура­ко­ва из сло­бо­ды про­ти­во­сто­я­ние несколь­ко ослаб­ло, но ненадолго.
В нача­ле янва­ря 1817 года Бура­ков вер­нул­ся в Репьёв­ку, и вос­ста­ние вспых­ну­ло с новой силой Боль­шую роль в ожив­ле­нии сыг­ра­ла запис­ка, кото­рую по прось­бе Бура­ко­ва соста­вил нахо­дя­щий­ся не у дел и жив­ший в Воро­не­же некий кол­леж­ский сек­ре­тарь. В запис­ке утвер­жда­лось, что Сенат сво­им ука­зом от 17 мая 1816 года осво­бо­дил кре­стьян име­ния от поме­щи­цы и ее отца, управ­ля­ю­ще­го Боро­ди­на. Это не соот­вет­ство­ва­ло дей­стви­тель­но­му реше­нию Комис­сии по при­ня­тию реше­ний, кото­рая 22 нояб­ря 1816 года отка­за­ла кре­стья­нам Репьёв­ской вот­чи­ны пере­ве­сти их в казен­ное вла­де­ние. Но Бура­ков созна­тель­но скрыл от кре­стьян это реше­ние, что­бы не подо­рвать их волю к сопро­тив­ле­нию. И такая так­ти­ка оправ­да­ла себя. Кре­стьяне, пола­гая, что поста­нов­ле­ние Сена­та скры­ва­ет­ся от них вот­чин­ной адми­ни­стра­ци­ей, огром­ной тол­пой собра­лись воз­ле прав­ле­ния, захва­ти­ли стар­ши­ну Костен­ко­ва и нахо­див­ших­ся с ним ата­ма­нов, писа­рей и дру­гих началь­ни­ков. «Забрав, пере­ко­ва­ли, а неко­то­рых из них, учи­нив побои, содер­жат под караулом».
Так вол­не­ния пере­шли в насто­я­щий бунт. Напу­ган­ный аре­стом стар­ши­ны и его помощ­ни­ков, при­каз­чик Жиг­мант вме­сте со свя­щен­ни­ком и дья­ко­ном сбе­жа­ли в сосед­нее казен­ное селе­ние, где и укры­ва­лись в доме свя­щен­ни­ка. Но тол­па кре­стьян до 150 чело­век настиг­ла бег­ле­цов и, про­дер­жав под кара­у­лом всю ночь, наут­ро пере­пра­ви­ла под кон­во­ем в Репьёв­ку, где их при­со­еди­ни­ли к ранее аре­сто­ван­ным. Боро­дин забил тре­во­гу. Кре­стьян­ский бунт в Репьёв­ке обес­по­ко­ил и губерн­ское началь­ство. Для усми­ре­ния кре­стьян был послан чинов­ник Бамо­вич, кото­рый сооб­щил губер­на­то­ру, что кре­стьяне, аре­сто­вав­шие стар­ши­ну и при­каз­чи­ка, «…управ­ля­ют и рас­по­ря­жа­ют сами гос­под­ской эко­но­ми­ей, не отда­вая нико­му ни в чем отче­та». Все­ми дела­ми по управ­ле­нию вот­чи­ной руко­во­ди­ли Бура­ков и его спо­движ­ник Филипп Яковлев.
Бамо­вич счи­тал, что для усми­ре­ния репьёв­ских кре­стьян необ­хо­ди­мо вызвать воин­скую коман­ду. Губер­на­тор решил послать такую коман­ду из Воро­неж­ско­го бата­льо­на, кото­рая долж­на была посту­пить в рас­по­ря­же­ние совет­ни­ка губер­на­тор­ско­го управ­ле­ния Шило­ва. Одна­ко и рота гар­ни­зон­но­го бата­льо­на не испу­га­ла вос­став­ших. Кре­стьяне на сход­ке заяви­ли Шило­ву, что они люди воль­гые и нико­му под­чи­нять­ся не будут. Когда же тот попы­тал­ся схва­тить одно­го кре­стья­ни­на, това­ри­щи вырва­ли его из рук поня­тых и при­гро­зи­ли сол­да­там, что «…всех пере­бьют до смер­ти». Шило­ву ниче­го не оста­ва­лось, как ждать при­хо­да дра­гун­ско­го пол­ка, обе­щан­но­го губер­на­то­ром. Слу­хи о под­хо­де войск взбу­до­ра­жи­ли сло­бо­ду. До двух тысяч чело­век, по сло­вам Шило­ва, нахо­ди­лись «…все­гда в сбо­ре» и не рас­хо­ди­лись даже ночью. Дра­гун­ский полк при­шел в Репьёв­ку 28 фев­ра­ля и в тече­ние двух недель мас­со­вой пор­кой усми­рял непо­кор­ных кре­стьян. Бура­ко­ву и Яко­вле­ву уда­лось скрыть­ся. Захва­тив круп­ную сум­му вот­чин­ных денег, они пеш­ком пошли в сто­ли­цу искать защи­ту и прав­ду у само­го царя.
К апре­лю 1817 году вожа­ки репьёв­ских кре­стьян, не имея пас­пор­та, добра­лись до цар­ско­го села и суме­ли пере­дать «эсто­фе­тою в соб­ствен­ные руки» про­ше­ние само­му Алек­сан­дру Пер­во­му. Одна­ко ника­ких реше­ний по жало­бе не после­до­ва­ло. Кре­стьян­ские ходо­ки на этом не успо­ко­и­лись. В этом же меся­це по их прось­бе отстав­ной штаб-рот­мистр Соко­лов­ский напи­сал про­ше­ние на имя Петер­бург­ско­го гене­рал-губер­на­то­ра гра­фа С. К. Вяз­ми­ти­но­ва. Жало­ба на этот раз была при­ня­та во вни­ма­ние. В вот­чи­ну Касат­ки­ной-Ростов­це­вой для рас­сле­до­ва­ния дела на месте были посла­ны чинов­ни­ки Маг­ниц­кий и Иев­ский. Чинов­ни­ки писа­ли, что кре­стья­нам при усми­ре­нии «…при­чи­ня­ли телес­ные и жесто­кие муче­ния, отче­го так­же мно­гие лише­ны жиз­ни. Шилов бил и мучил их». Он при­ка­зы­вал сол­да­там изби­вать бун­тов­щи­ков при­кла­да­ми и пал­ка­ми до тех пор, пока те не пада­ли. Но их под­ни­ма­ли и сно­ва били. Мно­гие от изби­е­ний умер­ли в тюрь­ме. Один из репьев­цев пока­зал, что сол­да­ты загна­ли его бра­та в реку, и тот утонул.
Изби­тых до поте­ри созна­ния бун­тов­щи­ков зако­вы­ва­ли в колод­ки и бро­са­ли в город­скую Коро­то­як­скую тюрь­му. Тем­но­та, ску­чен­ность и анти­са­ни­та­рия при­ве­ли к поваль­ным болез­ням, кото­рые пере­ки­ну­лись через при­но­сив­ших колод­ни­кам еду и в сло­бо­ду. Даже видав­шие виды пра­ви­тель­ствен­ные чинов­ни­ки содрог­ну­лись от жесто­кой рас­пра­вы над бун­тов­щи­ка­ми. Вер­нув­шись в сто­ли­цу они напи­са­ли прав­ди­вый отчет о при­чи­нах вол­не­ний кре­стьян и жесто­ких рас­пра­вах над ними. Одна­ко доволь­но уме­рен­ные пред­ло­же­ния о нака­за­нии винов­ни­ков вол­не­ний — управ­ля­ю­ще­го Боро­ди­на и кара­те­ля — до 1819 года не были при­ня­ты во вни­ма­ние выс­ши­ми властями.
Исполь­зуя свя­зи и вли­я­ние, кня­ги­ня Касат­ки­на-Ростов­це­ва доби­лась того, что­бы выво­дам Маг­ниц­ко­го и Иев­ско­го не дали хода. Толь­ко после того, как дела, подоб­ные репьев­ско­му, были пере­да­ны в Мини­стер­ство внут­рен­них дел, на него обра­тил вни­ма­ние сам министр внут­рен­них дел граф Кочу­бей. Министр при­зна­вал и не под­вер­гал сомне­нию пра­ва кня­ги­ни на вла­де­ние сло­бо­дой, но счи­тал полез­ным уда­лить Боро­ди­на от управ­ле­ния вот­чи­ной. Министр пред­ла­гал далее воро­неж­ско­му губер­на­то­ру выра­бо­тать для име­ния Касат­ки­ной-Ростов­це­вой новое Поло­же­ние об отно­ше­ни­ях меж­ду поме­щи­цей и кре­пост­ны­ми, кото­рое обя­зы­ва­ло бы вла­де­ли­цу стро­го соблю­дать трех­днев­ку, про­ве­сти ряд послаб­ле­ний в поль­зу кре­пост­ных в выпол­не­нии ими дру­гих повин­но­стей, а так­же в поль­зо­ва­нии зем­лей, лесом и луга­ми. Чинов­ник Шилов дол­жен быть, по мне­нию мини­стра, пре­дан суду. Такая же мера реко­мен­до­ва­на и по отно­ше­нию к управ­ля­ю­ще­му име­ни­ем Бородину.
Каби­нет мини­стров, засе­дав­ший 31 янва­ря 1820 года, в основ­ном согла­сил­ся с пред­ло­же­ни­я­ми гра­фа Кочу­бея. Прав­да, Поло­же­ние об отно­ше­ни­ях поме­щи­цы с кре­пост­ны­ми пред­ла­га­лось выра­бо­тать «…сооб­раз­но с мест­ны­ми обсто­я­тель­ства­ми и удоб­ства­ми». Такая туман­ная фор­му­ли­ров­ка мог­ла све­сти на нет все реко­мен­да­ции, и каби­нет Мини­стров согла­сил­ся с пред­ло­же­ни­ем мини­стра внут­рен­них дел о пре­да­нии управ­ля­ю­ще­го име­ни­ем Боро­ди­на суду. Такое необыч­ное реше­ние Каби­не­та мож­но объ­яс­нить тем, что сво­ей необуз­дан­ной жесто­ко­стью и жад­но­стью Боро­дин вызвал бес­по­ряд­ки. Его реши­ли нака­зать для при­ме­ра и поуче­ния дру­гих, а так­же для успо­ко­е­ния репьев­ских кре­стьян. Одна­ко и после состав­ле­ния Поло­же­ния поряд­ки в име­нии Касат­ки­ной-Ростов­це­вой не изме­ни­лись. Наде­лы тяг­лых, пеших и 165 оброч­ных кре­стьян при­зна­ва­лись «доста­точ­ны­ми», а по срав­не­нию с нали­чи­ем зем­ли у поме­щи­цы — «с боль­шим пре­вос­ход­ством». Комис­сия при­зна­ла необ­хо­ди­мым выров­нять лишь наде­лы пеших и тяг­лых кре­пост­ных, что авто­ма­ти­че­ски влек­ло для них и уве­ли­че­ние повин­но­стей. Поме­щи­ца долж­на была теперь брать на себя забо­ту о про­пи­та­нии оди­но­ких ста­ри­ков, осво­бож­да­е­мых по воз­рас­ту от бар­щи­ны и обро­ка. Не понес­ли нака­за­ния и винов­ни­ки бес­по­ряд­ков. Боро­дин отде­лал­ся лег­ким испу­гом и был отстра­нен от управ­ле­ния име­ни­ем, Шилов к тому вре­ме­ни уже умер. Стар­ши­на Костен­ков про­дол­жал испол­нять свои обязанности.
Судь­ба руко­во­ди­те­ля вос­ста­ния Бура­ко­ва неиз­вест­на. Так закон­чи­лась борь­ба репьев­ских кре­стьян за зем­лю и волю. Они потер­пе­ли пора­же­ние, но не сми­ри­лись с нево­лей. Кре­стьяне Репьёв­ки вели борь­бу за выход из кре­пост­ной зави­си­мо­сти и доби­лись ее за 13 лет до офи­ци­аль­ной отме­ны кре­пост­но­го пра­ва. В 1848 году они выку­пи­лись у поме­щи­цы Стре­ка­ло­вой за огром­ный выкуп: 293 тыся­чи руб­лей и 94 тыся­чи руб­лей недо­и­мок. Срок выпла­ты рас­тя­ги­вал­ся до 1887 года. По «ревиз­ской сказ­ке» 1858 года, в Репьёв­ке были 536 дво­ров, 3988 жителей.[2]

В фон­де хра­нят­ся так­же иму­ще­ствен­но-хозяй­ствен­ные доку­мен­ты сестер Миха­и­ла Пет­ро­ви­ча Лер­мон­то­ва, теток поэта, каса­ю­щи­е­ся, в основ­ном, име­ний Н.А. Касат­ки­на-Ростов­ско­го, опе­ку над кото­ры­ми после смер­ти кня­зя осу­ществ­лял П.В. Вио­лев, муж Еле­ны Пет­ров­ны, (урожд. Лермонтовой).

Нако­нец, нель­зя отри­цать, что в отдель­ных слу­ча­ях при выбо­ре зем­ских началь­ни­ков из мест­ной сре­ды игра­ли роль и их лич­ные свя­зи. Харак­тер­ный в этом отно­ше­нии слу­чай про­изо­шел при мне в 1903 г. в Ста­ро­ос­коль­ском уез­де Кур­ской губер­нии. На долж­ность зем­ско­го началь­ни­ка был пред­став­лен мест­ным губер­на­то­ром по согла­ше­нию, как это­го тре­бо­вал закон, с губерн­ским и уезд­ным пред­во­ди­те­ля­ми дво­рян­ства некий Беля­ев, при­чем из достав­лен­ных о нем в мини­стер­ство све­де­ний ока­за­лось, что по обра­зо­ва­нию он был фельд­шер, како­вую долж­ность в послед­нее вре­мя и испол­нял в буй­ном отде­ле­нии дома ума­ли­шен­ных во Вла­ди­кав­ка­зе. В утвер­жде­нии это­го кан­ди­да­та мини­стер­ством, разу­ме­ет­ся, было отка­за­но. Тогда как к Пле­ве, так и ко мне нача­ли посту­пать пись­ма от самых раз­но­об­раз­ных лиц с прось­бой об утвер­жде­нии Беля­е­ва, а затем при­е­ха­ли лич­но за него хода­тай­ство­вать мест­ные губер­на­тор Гор­де­ев, губерн­ский пред­во­ди­тель Дур­но­во и ряд дру­гих лиц. Выяс­ни­лось, что Беля­е­ву уда­лось каким-то обра­зом увез­ти дочь весь­ма ува­жа­е­мо­го мест­но­го поме­щи­ка кн. Касат­ки­на-Ростов­ско­го и на ней женить­ся. Роди­те­ли, вся­че­ски стре­мясь несколь­ко обла­го­ро­дить навя­зан­но­го им их доче­рью зятя и при­ста­вить его к како­му-либо более под­хо­дя­ще­му заня­тию, неже­ли ока­ра­у­ли­ва­ние сума­сшед­ших, вос­поль­зо­ва­лись открыв­шей­ся вакан­си­ей долж­но­сти зем­ско­го началь­ни­ка, в пре­де­лах участ­ка кото­ро­го нахо­ди­лось их име­ние, что­бы уго­во­рить мест­ных людей, от кото­рых это зави­се­ло, пред­ста­вить его на эту долж­ность. Я, разу­ме­ет­ся, отве­тил опре­де­лен­ным «поп possumus» (21). Одна­ко одна­жды Пле­ве ска­зал мне: «Мы отка­за­ли в утвер­жде­нии зем­ским началь­ни­ком неко­е­го Беля­е­ва; меня со всех сто­рон за него про­сят — нель­зя ли его все-таки назначить?»

- Поми­луй­те, Вяче­слав Кон­стан­ти­но­вич, ведь Беля­ев до сих пор был фельд­ше­ром при буй­ных сума­сшед­ших. Не можем же мы при­знать мест­ное насе­ле­ние буй­ны­ми сумасшедшими!

- Да, да, конечно.

Про­шло еще несколь­ко вре­ме­ни, и при­ез­жа­ет ко мне пред­се­да­тель кур­ской зем­ской упра­вы Н.В. Раев­ский, извест­ный в то вре­мя сво­им либе­ра­лиз­мом, и тоже усерд­но про­сит о назна­че­нии Беля­е­ва. На мое удив­ле­ние, что про­сит об этом имен­но он, я повто­рил ему при­бли­зи­тель­но то, что ска­зал Плеве.

- Нет, он уже более года оста­вил эту долж­ность и вооб­ще не такой пло­хой. К тому же он уже несколь­ко меся­цев изу­ча­ет обя­зан­но­сти зем­ско­го началь­ни­ка у зани­ма­ю­ще­го эту долж­ность в сосед­нем участ­ке. Очень уж жал­ко ста­ри­ков; пра­во, назначь­те его.

- Ну хоро­шо, пус­кай он сам сюда при­е­дет, я с ним пого­во­рю и посмот­рю, что он такое.

Не про­шло и неде­ли, и пере­до мной пред­стал малень­кий, весь­ма невзрач­но­го и совер­шен­но некуль­тур­но­го обли­ка коре­на­стый, муску­ли­стый чело­век, по внеш­не­му виду вполне при­год­ный для укро­ще­ния буй­ных сума­сшед­ших, но едва ли спо­соб­ный испол­нять судеб­ные обя­зан­но­сти. Поста­вил я ему для нача­ла лишь один вопрос, а имен­но — пра­ви­ла­ми, заклю­ча­ю­щи­ми­ся в каком томе Сво­да зако­нов, он будет руко­вод­ство­вать­ся при испол­не­нии обя­зан­но­стей зем­ско­го началь­ни­ка. Беля­ев, после доволь­но про­дол­жи­тель­но­го мол­ча­ния, выпа­лил: «В пер­вом». Ответ этот я счел совер­шен­но доста­точ­ным для того, что­бы пре­кра­тить даль­ней­ший раз­го­вор, и, конеч­но, остал­ся при преж­нем мне­нии. Этим дело, одна­ко, не кон­чи­лось: пись­ма и лич­ные хода­тай­ства про­дол­жа­лись едва ли не в уве­ли­чен­ном коли­че­стве. При­е­хал вновь и Раев­ский, при­чем утвер­ждал, что Беля­ев лишь не знал, в каком томе Сво­да зако­нов нахо­дят­ся уза­ко­не­ния о кре­стья­нах, но сами уза­ко­не­ния вполне изу­чил. Выве­ден­ный из тер­пе­ния, я доволь­но рез­ко ему ска­зал, что от меня это назна­че­ние, во вся­ком слу­чае, не зави­сит и что­бы он обра­тил­ся с этой прось­бой непо­сред­ствен­но к мини­стру, на что Раев­ский заявил, что он был у Пле­ве, кото­рый его напра­вил имен­но ко мне.

- Ну, если так, то мое­го согла­сия нико­гда не получится.

На этом мы рас­ста­лись, при­чем ни Пле­ве мне, ни я ему ни сло­ва о хода­тай­стве за Беля­е­ва боль­ше не гово­ри­ли, а губер­на­то­ру я напи­сал офи­ци­аль­ное пись­мо, про­ся его не замед­лить пред­став­ле­ни­ем ново­го под­хо­дя­ще­го кан­ди­да­та на вакант­ную в Ста­ро­ос­коль­ском уез­де долж­ность зем­ско­го начальника.

Одна­ко вме­сто это­го пред­став­ле­ния ко мне яви­лась дрях­лая ста­руш­ка, мать жены Беля­е­ва, и столь неутеш­но пла­ка­ла и так жалоб­но про­си­ла за сво­е­го зятя, что я не выдер­жал и ска­зал, что вновь доло­жу это дело министру.

- Мне даже совест­но, о чем я хочу вас про­сить, — ска­зал я при пер­вом моем докла­де Пле­ве, — но все-таки не согла­си­тесь ли вы на назна­че­ние Беляева?

- Бога ради, назначь­те, — поспеш­но отве­тил мне Пле­ве, — у меня была ста­руш­ка Касат­ки­на-Ростов­ская, и я, толь­ко боясь ваше­го буй­но­го нра­ва, выдер­жал ее ата­ку и ска­зал, что ниче­го для нее сде­лать не могу и что­бы она вас об этом про­си­ла. Назначь­те, а не то от просьб за Беля­е­ва я боль­ше жить не могу.

Беля­ев был назна­чен, но послед­ствия полу­чи­лись самые неожи­дан­ные. В 1905 г. во вре­мя аграр­ных бес­по­ряд­ков была раз­гром­ле­на усадь­ба Касат­ки­на-Ростов­ско­го, при­чем в чис­ле гро­мил был и неза­дол­го перед тем уво­лен­ный от служ­бы Беля­ев, кото­ро­го к тому вре­ме­ни жена, пред­ва­ри­тель­но им жесто­ко изби­тая, покинула.В. И. Гурко.
Чер­ты и силу­эты прошлого.

1. «Под­лин­ные» бояр­ские спис­ки 1626–1633 годов. Сбор­ник документов/​сост. Е.Н. Горбатов.М., 2015., с. 53, 482[↩]
2. Эскин Ю. М. Очер­ки исто­рии мест­ни­че­ства в Рос­сии XVI–XVII вв. М., 2009. С. 63–64.[↩]
3. РНБ. Собра­ние Эрми­таж­ное. № 394. Л. 71 об.-106 об. Спи­сок кон­ца XVII в.: «Сыск­ной» спи­сок твер­ских дво­рян и детей бояр­ских 1613 года // Рус­ский дипло­ма­та­рий, Вып. 10. М. Древ­ле­хра­ни­ли­ще. 2004.[↩]
4. Селин А. А. База дан­ных «Нов­го­род­цы кон­ца XVI – нача­ла XVII в.» [Элек­трон­ный ресурс.[↩]
5. Пис­цо­вые кни­ги Углич­ско­го уез­да … С. 121–123.[↩]
6. Щер­ба­чев О.В. Брач­ные свя­зи XVII века по мате­ри­а­лам столб­цов вот­чин­ной запис­ки // Изве­стия Рус­ско­го гене­а­ло­ги­че­ско­го обще­ства. СПб.,
   2016. Вып. 13. С. 55–187.[↩]
7. http://​rgada​.info/​d​e​l​a​/​1​2​0​9​/​1​/​1​2​0​9​-​o​p​i​s​_​4​3​0​i​/​0​0​1​3​.​jpg[↩]
8. http://​rgada​.info/​d​e​l​a​/​1​2​0​9​/​1​/​1​2​0​9​-​o​p​i​s​_​1​6​2​i​/​0​1​9​1​.​jpg[↩]
9. РГА­ДА. Ф. 1209. Оп. 1. Д. 12520. Л.90–208[↩]
10. ГАТО. Ф. 291. Оп. 14/58. Д. 4. Л. 90об.-92. (№ 570).[↩]
11. ЦГАМ, Ф.2124, Оп.2, Д.1.[↩]
12. ЦГИА СПБ, ф.19, оп. 125, д..419, л. 362.[↩]