Буйносовы

Буй­но­со­вы — угас­ший в кон­це XVII века рус­ский кня­же­ский род; Рюри­ко­ви­чи, ветвь Ростов­ско­го кня­же­ско­го дома (линия кня­зей Ростовских-Борисоглебских).

XX коле­но

КН. ИВАН АЛЕК­САН­ДРО­ВИЧ ХОХОЛ­КОВ РОСТОВ­СКИЙ, ПР. БУЙ­НОС (1500,1535)

В 1500 г. ходил из Каза­ни во гла­ве сто­ро­же­во­го пол­ка про­тив ногай­ских мурз. В мае 1501 г. коман­до­вал пол­ком пра­вой руки из Нов­го­ро­да в Литов­скую зем­лю. 27 авгу­ста 1501 г. коман­до­вал сто­ро­же­вым пол­ком на р. Сери­це. В сен­тяб­ре 1507 г. пред­во­ди­тель пол­ка пра­вой руки из Вели­ких Лук в Литов­скую зем­лю. В мае 1508 г. во вре­мя выступ­ле­ния кня­зя М. Л. Глин­ско­го коман­до­вал пол­ком левой руки в Вели­ких Луках. В 1509/1510 г. во гла­ве сто­ро­же­во­го пол­ка отправ­лен из Нов­го­ро­да в Холм­ский горо­док. В янва­ре 1510 г. при­нял уча­стие в похо­де на Псков. В авгу­сте 1513 г. коман­до­вал сто­ро­же­вым пол­ком из Вели­ких Лук к Полоц­ку. В 1516 г. воз­глав­лял сто­ро­же­вой полк в Вели­ких Луках. В июне 1517 г., июне 1519 г. коман­до­вал пол­ком левой руки в вели­ких Луках. Веро­ят­но имен­но о собы­ти­ях 1517 г. на рус­ско-литов­ской гра­ни­це идет­ся речь в Мест­ни­че­ской памя­ти кня­зей Ростов­ских вто­рой поло­ви­ны XV – пер­вой чет­вер­ти XVI века: «Васи­лей Заче­с­лам­ской ездил на Луки Вели­кие от вели­ко­го кня­зя Васи­лья с роз­ряд­ны­ми спис­ки к вое­во­де ко кня­зю Ива­ну Олек­сан­дро­ви­чю Буй­но­со­ву да ко кне­зю Ники­те Обо­лен­ско­му и к ыным вое­во­дам. А дьяк у них был Вяз­га Суков. А при­ез­жа­ли все к Буй­но­со­ву.»1. В соста­ве раз­ряд­ной кни­ги сохра­ни­лась рос­пись 9 июня это­го года о воеводах
по пол­кам, сто­я­щих в Луках; полк левой руки воз­глав­лял нов­го­род­ский поме­щик кн. Иван Буй­нос Алек­сан­дров сын Ростов­ский.2 В том же 7025‑м году сре­ди вое­вод, сто­яв­ших «на Вошане», упо­ми­на­ет­ся вое­во­да пол­ка левой руки кн. Ники­та Васи­лье­вич Обо­лен­ский.3 Сле­ду­ет отме­тить, что пре­бы­ва­ние кн. Н.В. Обо­лен­ско­го на р. Вашане (на южной укра­ине, в совре­мен­ной Туль­ской обла­сти) про­ис­хо­ди­ло весь­ма дале­ко от Лук. Мож­но пред­по­ло­жить, что в какой-то момент ему было при­ка­за­но пере­ме­стить­ся с южной на литов­скую укра­и­ну. Как вид­но, там оба кня­зя зани­ма­ли оди­на­ко­вое поло­же­ние (вое­во­ды пол­ков левой руки), но ростов­ский князь (как ранее при­быв­ший к месту служ­бы) ока­зал­ся «выше», и к нему пер­во­му была адре­со­ва­на вели­ко­кня­же­ская гра­мо­та с раз­ряд­ным спис­ком, доста­вить кото­рую дол­жен был Васи­лий [Ива­нов сын] Зачесломский. 

В 1519 г. коман­до­вал пол­ком левой руки, ходил из Вели­ких Лук к Полоц­ку. В 1521 г. вое­во­да в Тороп­це. В 1534/1535 г. пер­вый вое­во­да пол­ка пра­вой руки в Коломне (Раз­ряд­ная кни­га 1475–1605 гг. Т. 1. Ч. 1. М., 1977. С. 59, 64, 66, 68, 75, 99, 101, 114, 125, 136, 153, 155, 161, 165, 166, 170, 181; Т. 1. Ч. 2. М., 1977. С. 257; Мас­лен­ни­ко­ва Н.Н. При­со­еди­не­ние Пско­ва к Рус­ско­му цен­тра­ли­зо­ван­но­му госу­дар­ству. Л, 1955. С. 192).

Почти все изве­стия о млад­шей отрас­ли Хохол­ко­вых — Буй­но­со­вых за пер­вые две тре­ти XVI в. свя­за­ны с Нов­го­ро­дом. По заме­ча­нию «Бар­хат­ной кни­ги», родо­на­чаль­ник этой фами­лии был «в вели­ком Нове­го­ро­де на поместье».В 1500 году упо­ми­на­ет­ся как вла­де­лец поме­стий в Вод­ской пятине Нов­го­род­ской зем­ли. И. Буй­нос и А. Хохол­ко­вы полу­чи­ли рав­ные поме­стья (58 и 57,5 обеж), типич­ные для ростов­ских кня­зей. В кон­це XV в. в Нов­го­род­ской зем­ле за ним в поме­стье были дерев­ни (Ал-ра Сам­со­но­ва) в пого­сте Веден­ском Дудо­ров­ском Вод­ской пяти­ны (3 обжи), волость (Ал-ра Сам­со­но­ва, Ив. Захар. Ови­но­ва) в пого­сте Николь­ском Ижер­ском Вод­ской пяти­ны (63 обжи (ука­зан двор, где живет Иван) (Вре­мен­ник Обще­ства исто­рии и древ­но­стей Рос­сий­ских. Кн. XI. М., 1851. С. 289–290, 361–369).
[Нов­го­род­ские пис­цо­вые кни­ги, издан­ные Импе­ра­тор­скою Архео­гра­фи­че­скою комис­си­ею. СПб., 1910. Т. 6. Стб. 61; Зимин А. А. Фор­ми­ро­ва­ние… С. 80; РК1598. С. 180–181.; Родо­слов­ная кни­га кня­зей и дво­рян рос­сий­ских и выез­жих… Ч. 1. С. 84.]

XXI коле­но

князь Иван Ива­но­вич Боль­шой Буй­но­сов (1538,—1571.05.24,Москва)
дворов.сын-боярск. помещ.-Нижний‑у. 1ст.дворов.сын-боярск. помещ.-Новг.-Водск.пят. 1С:Ив.Алдр.Ив-ча БУЙНОС.
Сын бояр­ский пер­вой ста­тьи из Ижер­ско­го пого­ста Вот­ской пяти­ны Нов­го­ро­да, там нахо­дил­ся его двор. (Тысяч­ная кни­га 1550 г. и Дво­ро­вая тет­радь 50‑х годов XVI в. М.; Л., 1950. С. 82). В авгу­сте 1538 г. в вой­ске в Коломне ука­зан поме­щи­ком из Нов­го­ро­да в голо­вах в боль­шом пол­ку. В июне 1539 г. в вой­ске в Коломне голо­ва из нов­го­род­ских поме­щи­ков в боль­шом пол­ку. В 1561/62 г. вое­во­да в Опоч­ке (Раз­ряд­ная кни­га 1475–1598 гг. М., 1966. С. 94, 96, 196; Раз­ряд­ная кни­га 1475–1605 гг. Т. 1. Ч. 2. М., 1977. С. 277). Князь Иван Буй­но­сов в нояб­ре 1555 г. нахо­дил­ся в опа­ле, с него взя­ли 300 руб. Опа­лу про­си­ли сло­жить царя архи­епи­скоп Пимен, мит­ро­по­лит Мака­рий, в резуль­та­те с кня­зя Ива­на взя­ли лишь 200 руб. (Архив СПб ИИРАН. Кол. 2. Кн. 23. Л. 62 об.-63, 74–74 об.). В Полоц­ком похо­де 1562/63 г. спал в стане госу­да­ря и был при­бран в яса­у­лы (Кни­га Полоц­ко­го похо­да 1563 г. (Иссле­до­ва­ние и текст) / Подг. текст К. В. Пет­ров. СПб., 2004. С. 47, 50). С дру­ги­ми детьми бояр­ски­ми 20 апре­ля 1563 г. пору­чил­ся по кня­зе А. И. Воро­тын­ском в 15 тыс. руб. (Анто­нов А.В. Поруч­ные запи­си 1527–1571 годов // Рус­ский дипло­ма­та­рий. Вып. 10. М., 2004. С. 24). В 1571 г. в. в Сви­яжск е (РК. С. 94, 96, 196, 241).
В 1538/1539 г. в Дудо­ров­ском пого­сте Вод­ской пяти­ны «дерев­ня Вито­ла, 3 обжи Олек­сан­дров­ские Сам­со­но­ва за кня­зем за Ива­ном за Буй­но­со­вым, что было за отцом его за кня­зем Ива­ном». Дерев­ню на горах Паи­ло­во с почин­ка­ми в Дудо­ров­ском и Ижер­ском пого­стах князь Иван утра­тил (обме­нял). «В Никол­ском пого­сте в Ыжер­ском вели­ко­го кня­зя воло­сти Алек­сан­дров­скые Сам­со­но­ва да Ива­нов­скые Оза­рьи­на сына Ови­но­ва на реце на Иже­ре и на Неве и на Сло­вен­ке да Олфе­ров­скоя Ива­но­ва сына Офо­на­со­ва да Яко­вль­скоя Васи­лье­ва сына Губи­на на реце на Иже­ре и на Неве и на Сло­вен­ке за кня­зем за Ива­ном за кня­жо Ива­но­вым сыном Буи­но­со­ва, что была за отцом его за кня­зем Ива­ном Олек­сан­дро­ви­чем за Ростов­скым» – село Вол­чья Гора с 48 дерев­ня­ми, все­го 100 обеж зем­ли. Князь И. И. Буй­но­сов-Ростов­ский к пис­цо­во­му опи­са­нию 1538/1539 г. не толь­ко рас­по­ря­жал­ся зем­ля­ми сво­е­го отца, но и «уна­сле­до­вал» поме­стье без­дет­но­го дяди – кня­зя А. А. Хохол­ко­ва. В ито­ге его поме­стье насчи­ты­ва­ло 100 обеж. (РГА­ДА. Ф. 137. № 5. Л. 629 об., 676, 726–740). В Лус­ком пого­сте Вод­ской пяти­ны за ним была дерев­ня Камен­ка (соха с тре­тью) в 1570/1571 г. (Самок­ва­сов Д.Я. Архив­ный мате­ри­ал. Ново­от­кры­тые доку­мен­ты помест­но-вот­чин­ных учре­жде­ний Мос­ков­ско­го госу­дар­ства XV-XVII сто­ле­тий. Т. 2. Ч. 2. М., 1908. С. 347). За кня­зем Ива­ном Буй­но­со­вым в 1587–1588 гг. в Николь­ском Ижер­ском пого­сте Вод­ской пяти­ны упо­мя­ну­то поме­стье (РГА­ДА. Ф. 137. Оп. 1. Кн. 11. Л. 432). За кня­зем Ива­ном Буй­но­со­вым в Зако­тор­ском стане Яро­слав­ско­го уез­да была вот­чи­на село Поно­ма­ре­во. В Город­ском стане за кня­зем Ива­ном Буй­но­со­вым были дерев­ни Кри­вой мост, Мат­ре­нин­ская, пустошь Кобя­ко­во. Вполне воз­мож­но, что в Город­ском стане речь идет о кня­зе Иване Пет­ро­ви­че Буй­но­со­ве (Вах­ра­ме­ев И.А. Исто­ри­че­ские акты Яро­слав­ско­го Спас­ско­го мона­сты­ря. М., 1896. Т. 1. С. 141, 144; Т. 2. С. 13, 77, 79–80). За кня­зем Ива­ном Буй­но­со­вым в 1586 г. упо­мя­ну­то запу­стев­шее поме­стье в Николь­ском Ижер­ском пого­сте Вод­ской пяти­ны Нов­го­ро­да (РГА­ДА. Ф. 1209. Оп. 3. Д. 16942. Л. 7).
Бездетен.
[РГА­ДА. Ф. 137. № 5. Ч. 2. Л. 726–740 об.; РК 1475–1598. С. 94, 96; ТКДТ. С. 82.; Пис­цо­вая кни­га Вод­ской пяти­ны 1539 г. С. 260.]
князь Дмит­рий Ива­но­вич Буйносов
князь Васи­лий Ива­но­вич Буй­но­сов (1530?)
помещ. без­детн. 2С:Ив.Алдр.Ив-ча БУЙНОС.
сын кня­зя Ива­на Алек­сан­дро­ви­ча Буй­но­са Хохол­ко­ва-Ростов­ско­го. Бра­тья — кня­зья Иван Боль­шой, Дмит­рий и Иван Мень­шой Ива­но­ви­чи Буйносовы-Ростовские.
князь Иван Ива­но­вич Мень­шой Буй­но­сов (?-п.1571)
В 1558 г. вое­во­да в Рако­бо­ре (Раз­ряд­ная кни­га 1475–1605 гг. Т. 2. Ч. 1. М., 1981. С. 31). В 1571 г. вое­во­да в Сви­яж­с­ке (Раз­ряд­ная кни­га 1475–1598 гг. М., 1966. С. 241). В 1562 году слу­жил пер­вым вое­во­дой в Опоч­ке. В 1571 году остав­лен годо­вать пер­вым вое­во­дой в Свияжске.служил вое­во­дой в Сви­яж­с­кес 7079 (1570/1571) г.. Веро­ят­но, он там же и умер, так как после это­го вре­ме­ни раз­ря­ды и дру­гие источ­ни­ки о нем не упо­ми­на­ют. Его пере­ме­ще­ние в Повол­жье мог­ло быть свя­за­но с Нов­го­род­ским похо­дом Ива­на Гроз­но­го зимой 1570 г. и отъ­ез­дом в Лит­ву стар­ше­го сына — Федора.
[РК 1598. С. 240]

XXII коле­но

князь Ники­та Дмит­ри­е­вич Буйносов
В ТК по Росто­ву ука­за­ны кня­зья из фами­лий, не отме­чен­ных ДТ. Из кня­зей Ростов­ских это «князь Мики­та да Федор княж Дмит­ре­евы дети Буй­но­со­ва. Ива­нец да Микит­ка княж Бори­со­вы дети Лоба­но­ва Ростов­ско­го». О пере­чис­лен­ных лицах в источ­ни­ках не сохра­ни­лось дру­гих сведений.
князь Федор Дмит­ри­е­вич Буйносов
В ТК по Росто­ву ука­за­ны кня­зья из фами­лий, не отме­чен­ных ДТ. Из кня­зей Ростов­ских это «князь Мики­та да Федор княж Дмит­ре­евы дети Буй­но­со­ва, Ива­нец да Микит­ка княж Бори­со­вы дети Лоба­но­ва Ростов­ско­го». О пере­чис­лен­ных лицах в источ­ни­ках не сохра­ни­лось дру­гих сведений.
князь Андрей Дмит­ри­е­вич Буй­но­сов (1560?)
~ Вар­со­но­фия ино­ка 4С:Дм.Ив.Алдр-ча
князь Федор Ива­но­вич Мень­шо­го Буйносов
А. А. Зимин отме­тил, что осе­нью 1564 г. в Лит­ву «отъ­е­ха­ли князь Федор Ива­но­вич Буй­но­сов-Хохол­ков и Васи­лий Андре­евич Шамахея-Шестунов»96. Об отъ­ез­де в Лит­ву Ф. И. Буй­но­со­ва так­же писал С. Б. Веселовский97. Оба иссле­до­ва­те­ля ссы­ла­лись на «Бар­хат­ную кни­гу», но в ней толь­ко про В. А. Гаги­на-Шема­хею ска­за­но «побе­жал в Литву»98. Све­де­ния об отъ­ез­де Ф. И. Буй­но­со­ва име­ют­ся в неопуб­ли­ко­ван­ных спис­ках родо­слов­ных книг, а так­же в новей­шем изда­нии одной из них99. Упо­ми­на­ет­ся об этом эпи­зо­де и в одном из мест­ни­че­ских столк­но­ве­ний послед­ней тре­ти XVI в. с уча­сти­ем Буйносовых100. Одна­ко, в какое вре­мя имел место отъ­езд в Лит­ву Ф. И. Буй­но­со­ва опре­де­лить мож­но толь­ко при­бли­зи­тель­но. Веро­ят­но, меж­ду 1564 и 1570 гг. Посколь­ку источники
не содер­жат све­де­ний о его поим­ке и смер­ти, то счи­тать упо­ми­нав­ше­е­ся выше над­гро­бие кня­зя Федо­ра Ива­но­ви­ча Ростов­ско­го-Хохол­ко­ва, при­над­ле­жа­щим ему, едва ли есть основания.
96 Зимин А. А. Оприч­ни­на… С. 84.
97 Весе­лов­ский С. Б. Иссле­до­ва­ния по исто­рии оприч­ни­ны. М., 1963. С. 436.
98 «Князь Васи­лей Шама­хея, побе­жалъ въ Лит­ву» (Родо­слов­ная кни­га кня­зей и дво­рян рос­сий­ских и выез­жих… С. 119).
99 ОР РНБ. Эрм. Q. XVII. 3. Л. 80; Родо­слов­ная кни­га по спис­ку кня­зя М. А. Обо­лен­ско­го… С. 42. 100 «…оте­че­ства сво­е­го искал князь Федор Ногот­ков за мень­шо­ва сво­е­во бра­та за князь Ива­на Ногот­ко­ва на боль­шом на чет­вер­том на князь Пет­ро­ве бра­те на князь Федо­ре Буй­но­со­ве, кото­рый в Лит­ву отъ­е­хал» (Раз­ряд­ная кни­га 1475–1605 гг. М., 1989. Т. 3. Ч. 3. С. 54)
князь Семен Ива­но­вич Буйносов
князь Гри­го­рий Ива­но­вич Буйносов
князь Васи­лий Ива­но­вич Буй­но­сов (1571, ‑1602)
воев.Новг.(1603) 3С:Ив.Дм.Ив-ча Меньшой(?-1602)
Млад­шие бра­тья Ф. И. Буй­но­со­ва — Петр и Васи­лий упо­ми­на­лись раз­ря­да­ми с 1576 г. на служ­бах в Сви­яж­с­ке и дру­гих горо­дах Поволжья101. Через неко­то­рое вре­мя после смер­ти Ива­на Гроз­но­го оба вер­ну­лись ко Дво­ру и сде­ла­ли успеш­ную карье­ру. Упо­ми­на­ем в чис­ле при­сут­ство­вав­ших на при­е­ме цесар­ско­го посла при Году­но­ве, Запи­си ВКТСМ, отно­ся­щи­е­ся к Буй­но­со­вым появ­ля­ют­ся в послед­ние годы XVI в. В это вре­мя было извест­но два кня­зя Васи­лия Ива­но­ви­ча из млад­шей вет­ви Хохол­ко­вых (ил. 3). Один из них был стар­шим бра­том П. И. Буй­но­со­ва, а дру­гой при­хо­дил­ся ему чет­ве­ро­ю­род­ным бра­том и упо­ми­нал­ся источ­ни­ка­ми как князь Васи­лий Ива­но­вич Ростов­ский, ино­гда добав­ля­лось про­зви­ще — Бело­го­лов-Почуй. Око­ло 1598 г. он полу­чил чин дум­но­го дво­ря­ни­на. Уже во вто­рой поло­вине XVII в. соста­ви­тель ШБС счи­тал их одним лицом и писал о Васи­лии Ива­но­ви­че Ростов­ском Буй­но­со­ве Почуе Белоголовом104. Ошиб­ка объ­яс­ня­ет­ся не толь­ко при­над­леж­но­стью к одной фами­лии, сов­па­де­ни­ем имен и отчеств, но и тем, что В. И. Бело­го­лов-Почуй не ука­зан в «Бар­хат­ной кни­ге» и неко­то­рых дру­гих родословных105. Оба кня­зя несколь­ко лет слу­жи­ли в одном рай­оне: В. И. Буй­но­сов был вое­во­дой в Вели­ком Нов­го­ро­де, а В. И. Бело­го­лов-Почуй — в Иван­го­ро­де. Пер­вый умер око­ло 1602 г., а вто­рой — 1609 г., что вызва­ло недо­умен­ные заме­ча­ния авто­ра ШБС106. Опре­де­лен­но решить, кто из двух ука­зан­ных лиц сде­лал вклад в ТСМ в 1598 г. с уве­рен­но­стью нель­зя. Не исклю­че­но, что запись ВКТСМ отно­сит­ся к В. И. Хохол­ко­ву-Почую. Здесь же отме­че­ны два вкла­да кня­зя Андрея Дмит­ри­е­ви­ча Хохол­ко­ва 7102 (1593/1594) г.: «по теще сво­ей ино­ке Алек­сан­дре» и «по жене сво­ей кня­гине ино­ке Вар­су­но­фье денег 50 руб­лев, и за тот вклад кня­ги­ню ево погреб­ли у живо­на­чаль­ные Троицы»107. В родо­слов­ной Хохол­ко­вых князь Андрей Дмит­ри­е­вич не пока­зан и опре­де­лить его место в ней пока мож­но толь­ко предположительно.
102 Раз­ряд­ная кни­га 1550–1636 гг. М., 1976. Т. 2. Вып. 1. С. 234; ДРВ. Ч. ХХ. С. 72, 81.
103 ДРВ. Ч. ХХ. С. 67, 81, 83 104 ДРВ. Ч. ХХ. С. 67 105 Пол­нее все­го состав млад­шей вет­ви Хохол­ко­вых при­ве­ден в родо­слов­ной кни­ге М. А. Обо­лен­ско­го (Родо­слов­ная кни­га по спис­ку кня­зя М. А. Обо­лен­ско­го… С. 42.). Ука­зан В. И. Ростов­ский-Почуй и в дру­гом спис­ке родо­слов­ной кни­ги (Родо­слов­ная кни­га // Рус­ские лето­пи­си. Т. 7. Ермо­лин­ская лето­пись… С. 396).
106 ДРВ. Ч. ХХ. С. 83 107
воевода
— дум­ный дво­ря­нин мос­ков­ский и вое­во­да, сын кня­зя Ива­на Ива­но­ви­ча Боль­шо­го, в 1579 г. был послан в Нов­го­род, в Вот­скую пяти­ну, соби­рать детей бояр­ских и отво­дить их на служ­бу в Псков. В 1580 г. вое­во­да в Черст­вине, в 1581 г. осад­ный вое­во­да в Кукей­но­се, в 1532 г. в Ореш­ке, а в 1583 г. был назна­чен намест­ни­ком Мещер­ским и в том же году был послан на съезд с поль­ски­ми посла­ми об уста­нов­ле­нии гра­ниц Рос­сии с Поль­шей. В 1585 г. Буй­но­сов сно­ва был вое­во­дой в Ореш­ке, но в июне это­го года был ото­зван отту­да. В 1588 г., во вре­мя наше­ствия крым­цев, был вое­во­дой на бере­гу Оки. В 1589 г. сидел вто­рым вое­во­дою во Пско­ве, в 1590 г. участ­во­вал в похо­де царя про­тив шве­дов, в 1591 г. сно­ва был в Пско­ве, в 1592 и 1593 гг. вое­вод­ство­вал в Иван­го­ро­де. С 31 мар­та 1594 г. нахо­дим Буй­но­со­ва вое­во­дой в Туле, в 1595 г. спер­ва в Коломне, а потом в Сер­пу­хо­ве, в 1597 г. в Алек­сине и в нача­ле 1598 г. — в Копо­рье. В том же 1598 г. Буй­но­сов полу­чил зва­ние дум­но­го дво­ря­ни­на и в этом же году, во вре­мя похо­да царя Бори­са Году­но­ва про­тив крым­ско­го хана, был остав­лен в думе «Моск­ву ведать». В 1599 г. он был назна­чен пер­вым вое­во­дой в Иван­го­ро­де, в 1600 г. нахо­дил­ся опять в Москве, в 1602 г. вое­вод­ство­вал сно­ва в Иван­го­ро­де, отку­да в 1603 г. был пере­ве­ден в Нов­го­род и там про­был и 1604 г. В янва­ре 1608 г. на сва­дьбе царя Васи­лия Шуй­ско­го с пле­мян­ни­цею кня­зя Васи­лия Буй­но­со­ва, Мари­ею Пет­ров­ною Буй­но­со­вой, он был пожа­ло­ван в бояре и участ­во­вал в чине свадьбы. 

— вое­во­да мос­ков­ский, сын кня­зя Ива­на Алек­сан­дро­ви­ча Буй­но­са, ум. в 1602 г. В 1576 г. он был назна­чен вое­во­дой в Сви­яжск, где про­был до 1579 г., когда был пере­ве­ден вое­во­дой в Черст­вин. В 1583 г. он сидел вое­во­дой в Кон­тай­ске, где про­был и 1584 год. В 1588 г. был вое­во­дой сто­ро­же­во­го пол­ка на Украйне, а в 1589 г. вто­рым вое­во­дой во Пско­ве. В 1591 г. во вре­мя наше­ствия крым­ско­го хана Казы-Гирея на Моск­ву, Буй­но­сов спер­ва был вое­во­дой в Сер­пу­хо­ве, а потом участ­во­вал в отра­же­нии хана от Моск­вы, и за отли­чие в этом деле был ему пожа­ло­ван золо­той. В 1592 г. он был послан в Нов­го­род, а с 1595 г. по 1599 г. сидел спер­ва вто­рым, а потом и пер­вым вое­во­дой в Пско­ве. В 1602 г. нахо­дим Буй­но­со­ва вое­во­дой в Нов­го­ро­де, где он в этом же году и умер.
Акты архео­граф. Экс­пе­ди­ции, II, 74. — Рус­ский исто­ри­че­ский сбор­ник, II, 76. — Древ­няя Росс. Вив­лио­фи­ка, XIV, 314, 347, 364, 441, 445, — Спи­ри­дов, «Сокращ. опи­са­ние слу­жеб бла­го­род­ных рос­сий­ских дво­рян», II, 22.Соловьев, «Исто­рия Рос­сии». — Карам­зин, «Исто­рия Госу­дар­ства Рос­сий­ско­го». — Памят­ни­ки дипло­ма­ти­че­ских сно­ше­ний Рос­сии, т. II. — Акты Исто­ри­че­ские. — Древ­няя Росс. Вив­лио­фи­ка, XIV, 390, 405, 419, 476. — Спи­ри­дов, «Сокращ. опи­са­ние слу­жеб бла­го­род­ных рос­сий­ских дво­рян», II, 22—23. Е. Л. {Полов­цов}
князь Петр Ива­но­вич Буйносов
боярин (1603 года), убит в 1607 г.,
— князь, дум. дво­ря­нин и вое­во­да, затем боярин, млад­ший из 5 сыно­вей кн. И. И. Буй­но­со­ва-Ростов­ско­го Мень­шо­го. С 1573 по 1577 — вое­во­да в Ала­ты­ре. В 1578 — вое­во­да в Чебок­са­рах. В 1583 — 1‑й вое­во­да в Сви­яж­с­ке. Осе­нью 1585 — 1‑й вое­во­да в Туле. В февр. 1585 при­сут­ство­вал в Моск. Крем­ле на при­ё­ме лит. посла Л. Сапе­ги: «...на околь­ни­чем [месте] по ска­мье сидел...». В нояб. 1587 «...после бере­го­вые служ­бы отпу­щен во Псков...», где годо­вал и в 1588. В 1589 назна­чен 2‑м вое­во­дой в полк прав. руки в Алек­син, но отка­зал­ся ехать к месту служ­бы, ска­зав­шись боль­ным и оби­дев­шись на буль­шее «место» кн. М. Н. Одо­ев­ско­го. Царь Фёдор Ива­но­вич велел отпра­вить Б.-Р. в моск. тюрь­му, а отту­да послать его с при­ста­вом в Алек­син. Если же он и там отка­жет­ся от служ­бы, поса­дить его в тат. тюрь­му (острог для плен­ных татар) в Алек­сине. В резуль­та­те вое­во­да ока­зал­ся в алек­син. тюрь­ме, а царь велел запи­сать в раз­ряд, что кн. Б.-Р. дол­жен «впредь быть ниже кн. М. Н. Одо­ев­ско­го по долж­но­сти. Если же он не согла­сит­ся, выдать его голо­вой Одо­ев­ско­му». Б.- Р. послал царю гра­мо­ту с прось­бой «про­стить его и пожа­ло­вать ему всю его цар­скую волю». После это­го слу­жил «на бере­гу », в Алек­сине, 2‑м вое­во­дой у кн. Одо­ев­ско­го, а осе­нью того же года пере­во­дит­ся в Тулу 1‑м вое­во­дой. С авг. 1586 коман­до­вал «на бере­гу» пол­ком пра­вой руки. Тогда же мест­ни­чал­ся с вое­во­дой сто­ро­же­во­го пол­ка кн. М. Одо­ев­ским; в свою оче­редь, с ним мест­ни­ча­лись Н. И. Очин­Пле­ще­ев, Ф. А. Бутур­лин, И. М. Бутур­лин и кн. Ф. И. Хво­ро­сти­нин. Зимой 1589/ 90 участ­во­вал в цар. похо­де к Нарве в долж­но­сти голо­вы «в госу­да­ре­ве царе­ве и вели­ко­го кня­зя... ста­ну у огней». В авг. 1591 коман­до­вал в Туле боль­шим пол­ком. Осе­нью того же года коман­до­вал сто­ро­же­вым пол­ком «по немец­ким вестем» в г. Тёсов. Тогда же мест­ни­чал­ся с вое­во­дой боль­шо­го пол­ка кн. Д. А. Ног­те­вым, но про­иг­рал спор и был по ука­зу царя выдан голо­вой сво­е­му про­тив­ни­ку. В авг. 1592 сто­ял «на бере­гу», под Сер­пу­хо­вом, 2‑м вое­во­дой боль­шо­го пол­ка, отку­да был направ­лен в Чер­ни­гов. Во вре­мя служ­бы в Сер­пу­хо­ве с ним мест­ни­чал­ся вое­во­да из пере­до­во­го пол­ка кн. И. С. Туре­нин. В мар. 1594 был назна­чен в Тулу 2‑м вое­во­дой, но ещё в Москве зате­ял мест­нич. спор с кн. В. В. Голи­цы­ным, назна­чен­ным в Тулу 1‑м вое­во­дой, и не поехал к месту служ­бы. Царь назна­чил тогда Б.-Р. голо­вой к Голи­цы­ну и ото­слал его в Тулу под стра­жей. Б.-Р. при­был в Тулу, но долж­но­сти не при­нял и слу­жил без места. В 1597 полу­чил чин дум. дво­ря­ни­на и упом. в чис­ле при­сут­ство­вав­ших на при­ё­ме посла герм. имп. Рудоль­фа II. В мар­те был послан в Нов­го­род Вели­кий «з госу­да­ре­вым з денеж­ным жало­ва­ньем» для детей бояр­ских. Тогда же с ним мест­ни­ча­лись боярин Б. Ю. Сабу­ров и его брат — околь­ни­чий С. Ю. Сабу­ров. В апр.—мае 1598 участ­во­вал в долж­но­сти «вое­во­ды у наря­ду» в Сер­пу­хов­ском похо­де царя Бори­са Году­но­ва про­тив Казы-Гирея Боры. В 1599 посы­лал­ся с пере­до­вым пол­ком в Деди­лов в свя­зи с угро­зой про­ры­ва кон­ни­цы Казы-Гирея через засеч­ную чер­ту. Через нек-рое вре­мя был пере­ве­дён в Кра­пив­ну вме­сто бояри­на и вое­во­ды кн. В. К. Чер­кас­ско­го. В том же году участ­во­вал в рас­пра­ве над бояра­ми Рома­но­вы­ми и их род­ствен­ни­ка­ми, рас­по­ря­жа­ясь на их «опаль­ном дво­ре», за что в 1603 был пожа­ло­ван из дум. дво­рян в бояре. В том же году руко­во­дил объ­ез­жи­ми голо­ва­ми «в новом в камен­ном в Царе­ве горо­де за Неглин­ную от Моск­вы реки по Никитц­кую ули­цу». В сра­же­нии под Путив­лем (1607) коман­до­вал вой­ском, выслан­ным про­тив само­зван­ца Лже­пет­ра, про­иг­рал бит­ву, был взят в плен, отве­зён в Бел­го­род, и там «измен­ни­ки бел­го­родц­кия мужи­ки» уби­ли бояри­на 30 июля «в сре­ду в тре­тьем часу дня». Оста­вил 2 сыно­вей: Ива­на и Юрия, а так­же 3 доче­рей: Пела­гею (+1654), выдан­ную за кн. А. Г. Дол­го­ру­ко­го, Ека­те­ри­ну (+1626), выдан­ную (1608) за царя Васи­лия Шуй­ско­го, и Марию (+1628), выдан­ную за бояри­на кн. И. М. Воротынского.
~ Мар­фа кнг. (1613) в 1613 вдова
[Вла­ди­мир Богу­слав­ский. Мате­ри­ал из кн.: «Сла­вян­ская энцик­ло­пе­дия. XVII век». М., ОЛМА-ПРЕСС. 2004.]

XXIII коле­но

КН. ИВАН ПЕТ­РО­ВИЧ БУЙ­НО­СОВ (?, † 9.VIII.1638)

— сто­яп­чий, край­чий царя Миха­и­ла Федо­ро­ви­ча; сын бояри­на кня­зя Пет­ра Ива­но­ви­ча, в 1605 г. был послан царем Бори­сом Году­но­вым в Ржев соби­рать дво­рян и детей бояр­ских для похо­да про­тив Лже­ди­мит­рия. В 1608 г. на сва­дьбе царя Васи­лия Шуй­ско­го с его сест­рою, княж­ною Мари­ею Пет­ров­ною он полу­чил край­че­ство, кото­рое в 1610 г. после свер­же­ния Шуй­ско­го, у него было отня­то. В 1613 г. князь Иван Пет­ро­вич участ­во­вал в собо­ре, избрав­шем на цар­ство Миха­и­ла Фео­до­ро­ви­ча, под­пи­сал­ся под актом избра­ния, был вос­ста­нов­лен новым царем в зва­нии край­че­го и послан вое­во­дой в Тобольск, где и про­был до 1615 г. когда был ото­зван в Моск­ву. Вся осталь­ная служ­ба кня­зя Буй­но­со­ва про­шла при дво­ре, где он часто упо­ми­на­ет­ся при раз­ных тор­же­ствах. Послед­нее упо­ми­на­ние о нем отно­сит­ся к 1636 г., когда он «вина наря­жал» во вре­мя одно­го тор­же­ствен­но­го обеда.
Сре­ди сто­рон­ни­ков В.И. Шуй­ско­го в извест­ном «спис­ке» ука­зан «шурин кня­зя Васи­лья Шуй­ско­го, сидел у куша­нья – князь Иван княж Пет­ров сын Буй­но­сов» [31, с. 319]. Позд­нее сыно­вья П.И. Буй­но­со­ва под­дер­жа­ли Романовых. 

Князь И.П. Буйносов
умер 9 авгу­ста 1638 г. [Бар­су­ков А.П. Спис­ки горо­до­вых вое­вод и дру­гих лиц воеводского
управ­ле­ния Мос­ков­ско­го госу­дар­ства… М., 2010., с. 274; Родо­слов­ная кни­га по спис­ку кня­зя М. А. Оболенского //
Памят­ни­ки исто­рии рус­ско­го слу­жи­ло­го сосло­вия / сост. А.В. Антонов.М.,
2011. С. 10–170., с. 42; Алфа­вит­ный ука­за­тель фами­лий и лиц, упо­ми­на­е­мых в Боярских
кни­гах, хра­ня­щих­ся в 1‑м отде­ле­нии Мос­ков­ско­го Архи­ва Министерства
Юсти­ции, с обо­зна­че­ни­ем слу­жеб­ной дея­тель­но­сти каж­до­го лица и годов
состо­я­ния в зани­ма­е­мых должностях.М., 1853., с. 46; Гор­ба­тов Е.Н. Бояр­ская кни­га 1629 года // Рос­сий­ская генеалогия:
науч­ный альманах.М., 2022. Вып. 11. С. 63–254., с. 118; Гор­ба­тов Е. Н. «Под­лин­ный» бояр­ский спи­сок 1639/40 г. //
Рос­сий­ская гене­а­ло­гия: науч­ный альманах.М., 2020. Вып. 7. С. 194–268., с. 57; Сер­ге­ев А.В. Родо­слов­ная кни­га кня­зя А.И. Лобанова-Ростовского
в схе­мах и таб­ли­цах (на при­ме­ре Ростов­ских Рюри­ко­ви­чей) // Акротерий.
Про­бле­мы исто­рии, искус­ство­ве­де­ния, архи­тек­ту­ры и реставрации:
Сбор­ник ста­тей к 70-летию Алек­сандра Гав­ри­ло­ви­ча Мель­ни­ка / сост.:
Л.Ю. Мель­ник, Д.Ф. Полоз­нев, Я.Е. Смир­нов, Л.В. Столярова.М., 2022.
С. 348–370.,
с. 360, 365]. 

За уча­стие в Мос­ков­ском «осад­ном сиде­нии» 1618 г. князь Иван Пет­ро­вич полу­чил вот­чи­ну в Яро­слав­ском уез­де, а его брат Юрий – в Галич­ском (позд­нее око­ло 1646 г. ему было дано бояр­ство) [18, с. 121; 19, с. 103]. Князь Иван Пет­ро­вич Буй­но­сов в Город­ском стане Яро­слав­ско­го уез­да вла­дел «ста­рым» поме­стьем (4 дерев­ни, 10 пусто­шей; 326 ч.) по гра­мо­те (1622/23) г. и дву­мя вот­чи­на­ми «за осад­ные сиде­ния при царе Васи­лии и в коро­ле­ви­чев при­ход» 1618 г. За ним же чис­ли­лось «ста­рое» поме­стье (1 д., 11 пуст.; 96 ч.) в Мос­ков­ской поло­вине в Чере­мож­ской воло­сти [Отдел руко­пи­сей ГИМ. Епарх. № 732., л. 189–194 об.; РГА­ДА. Ф. 1209. Кн. 545., л. 527–530]. Денеж­но-веще­вой вклад в нахо­див­ший­ся по соседству
Толг­ский мона­стырь им был сде­лан не ранее 1620‑х гг. В поми­наль­ной запи­си ука­зан его
отец и, веро­ят­но, умер­шие в мла­ден­че­стве дочь с сыном – «Род кня­зя Ива­на Буй­но­со­ва. Кня­зя Пет­ра, княж­ну Анну мла­ден­ца, кня­зя Иванна
мла­ден­ца, кня­зя Иван­на»4.

∞, КЖ. МАРИЯ СЕМЕ­НОВ­НА КУРА­КИ­НА, дочь кня­зя Семё­на Дмит­ри­е­ви­ча Кура­ки­на (1619,†1626.04.08, †Троицк.Серг.м‑рь)
Дети: князь Алек­сей Ива­но­вич Буй­но­сов-Росов­ский (ум. 1665), столь­ник и воевода.
Акты исто­ри­че­ские. — Акты Мос­ков­ско­го госу­дар­ства, І, 111. — Рус­ская Исто­ри­че­ская Биб­лио­те­ка, X. — Двор­цо­вые раз­ря­ды, І, 195; II, 99, 101, 103, 105, 140, 141, 144, 145, 147, 148, 150, 202, 242, 251, 264, 275, 276, 418, 426, 427, 446. — Рус­ский Исто­ри­че­ский Сбор­ник, II, 309. — Древ­няя Росс. Вив­лио­фи­ка, III, 129. — Спи­ри­дов, «Сокращ. опи­са­ние слу­жеб бла­го­род­ных рос­сий­ских дво­рян», II, 24. Е. Л. {Полов­цов} Послуж­ной спи­сок ста­рин­ных Бояр и Дво­рец­ких, Околь­ни­чих и неко­то­рых дру­гих при­двор­ных чинов… // Древ­няя Рос­сий­ская вив­лио­фи­ка, издава-
емая Нико­ла­ем Нови­ко­вым. Изда­ние вто­рое. М.: Типо­гра­фия Ком­па­нии Типо­гра­фи­че­ской, 1791. Ч. ХХ. С. 1–131.Памятники исто­рии Восточ­ной Евро­пы: источ­ни­ки XV–XVII вв. Т. VIII. Осад­ный спи­сок 1618 г. / Сост.: Ю.В. Анхи­мюк, А.П. Пав­лов. М.; Вар­ша­ва, 2009. Спи­сок сто­рон­ни­ков царя Васи­лия Шуй­ско­го. (Новая наход­ка в Швед­ском госу­дар­ствен­ном архи­ве) // Архео­гра­фи­че­ский еже­год­ник за 1992 г. М., 1994.
княж­на Пела­гея Пет­ров­на (?-1659)
(в мон. Праскева)
~ кн. Алек­сей Гри­го­рье­вич Дол­го­ру­ков (?-1644)
княж­на Ека­те­ри­на Петровна
на кото­рой женил­ся царь Васи­лий Шуй­ский, разо­рвав брак с пер­вою женою. При низ­ло­же­нии царя Васи­лия цари­цу его — Ека­те­ри­ну Пет­ров­ну постриг­ли насиль­но и нарек­ли ей имя Еле­ны (1610 г,). Что сде­ла­лось с доче­рью ее — оста­ет­ся невыясненным.
княж­на Мария Пет­ров­на (? — 03.05.1628)
~ жена кн. Ива­на Михай­ло­ви­ча Воро­тын­ско­го (?-1627)
князь Юрий Пет­ро­вич Буйносов
в 1627 году столь­ник, в 1640 году боярин, 1646 г. на вое­вод­стве в Архан­гель­ске. Буй­но­сов-Ростов­ский Юрий Пет­ро­вич (?-1661), князь, столь­ник (с 1627) и вое­во­да, затем боярин, млад­ший из 2 сыно­вей бояри­на кн. П. И. Буй­но­со­ва-Ростов­ско­го. В 1646, в день име­нин царя Алек­сея Михай­ло­ви­ча, пожа­ло­ван в бояре. В 1650 упом. источ­ни­ка­ми в свя­зи с вос­ста­ни­ем в Нов­го­ро­де Вели­ком, когда царь, что­бы успо­ко­ить горо­жан, бун­то­вав­ших про­тив про­да­жи шве­дам хле­ба, в то вре­мя как Нов­го­ро­ду само­му его не хва­та­ло, пообе­щал заме­нить нена­вист­но­го нов­го­род­цам вое­во­ду кн. Ф. Хил­ко­ва и при­слать в Нов­го­род Б.-Р. Умер в 1661 на вое­вод­стве в Архан­гель­ске, не оста­вив потомства.
боярин и вое­во­да; сын бояри­на кня­зя Пет­ра Ива­но­ви­ча, ум. в 1661 г. Он упо­ми­на­ет­ся с 1618 г., когда, в зва­нии столь­ни­ка, «смот­рел в боль­шой госу­да­рев стол». В 1619 г., во вре­мя наше­ствия коро­ле­ви­ча Вла­ди­сла­ва, был послан в Яро­славль к кня­зю Чер­кас­ско­му с золо­ты­ми. В 1626 г. был вое­во­дой в Туле, в 1627 г. — в Аст­ра­ха­ни. В 1634 г. нахо­дил­ся в Москве, 10 мар­та 1637 г. сно­ва был назна­чен в Тулу, отку­да 1 октяб­ря того же года отпу­щен в Моск­ву. В 1639 г. послан был вое­во­дой в Вязь­му, где и про­был 1640 г. В 1642 г. при­ни­мал уча­стие в собо­ре, созван­ном по вопро­су об удер­жа­нии за Рос­си­ей Азо­ва, и в том же году был послан вое­во­дой в Тулу для обо­ро­ны рус­ских гра­ниц от ожи­дав­ше­го­ся наше­ствия татар. В 1645 г. князь Юрий Пет­ро­вич был послан во Вла­ди­мир, Муром, Ниж­ний Нов­го­род и Казань при­во­дить жите­лей к при­ся­ге царю Алек­сею. В 1646 г., под началь­ством бояри­на кня­зя Тру­бец­ко­го, участ­во­вал в отра­же­нии татар. В том же году, 17 мар­та, в име­ни­ны царя, Буй­но­сов был пожа­ло­ван в бояре, а через несколь­ко дней после это­го отправ­лен вое­во­дой в Архан­гельск, где ему при­шлось укреп­лять город, стро­ить поро­хо­вые скла­ды и вооб­ще при­го­тов­лять­ся к обо­роне, так как, вслед­ствие натя­ну­тых отно­ше­ний с Дани­ей, ожи­да­лось напа­де­ние дат­ских войск на Архан­гельск. В 1648 г. князь Юрий Пет­ро­вич вер­нул­ся из Архан­гель­ска, а в нояб­ре того же года был послан во Вла­ди­мир раз­би­рать дво­рян и детей бояр­ских, давать им жало­ва­нье и «вер­стать нови­ков». В 1650 г. он был назна­чен судьей в суд­но-вла­ди­мир­ском при­ка­зе, а в 1651 г. послан вое­во­дой в Нов­го­род на место кня­зя Хил­ко­ва, кото­рым нов­го­род­цы были недо­воль­ны, и про­был в Нов­го­ро­де до 1654 г.
~ кнж. Мария Дмит­ри­ев­на Пожар­ская (1620?) Д:: Дм. ПОЖАР­СКИЙ. ЛОПАТА.
Собра­ние Гос. Гра­мот и Дого­во­ров, III, 380. — Акты исто­ри­че­ские. — Акты архео­граф. экс­пе­ди­ции. — Допол­не­ния к актам исто­ри­че­ским. — Соло­вьев. — Рус­ская Истор. Биб­лио­те­ка, тт. II, III, V, IX, X, XII, XV, ХVIII. — Кни­ги раз­ряд­ные — Акты Мос­ков­ско­го Госу­дар­ства, І, 140. — Двор­цо­вые Раз­ря­ды, II, 491, 499, 575, 582, 589, 614, 638, 673, 676, 685; III, 4, 17, 23, 25, 31—32, 33, 93, 108—109, 116, 127, 137, 183, 184, 268. — Древ­няя Росс. Вив­лио­фи­ка, ХVIII, 26—27. — Спи­ри­дов, «Сокращ. опи­са­ние слу­жеб рос­сий­ских дво­рян», II, 24—26.

XXIV коле­но

князь Алек­сей Ива­но­вич Буй­но­сов (1636,–1665)
стольник(1639,1658) воев.Яблонов(1648) вотч.-Гороховец‑у.,Коломна‑у.,Москва‑у.,Ярославль‑у. С:Ив.Петр. :Мария СЕМ
столь­ни­ка при Миха­и­ле и Алек­сее (1636—1658 г.), тоболь­ско­го вое­во­ду в 1657 году.
— столь­ник и вое­во­да при царе Алек­сее Михай­ло­ви­че; сын кня­зя Ива­на Пет­ро­ви­ча, ум. 9 декаб­ря 1665 г. Он начал служ­бу око­ло 1640 г. при дво­ре рын­дою, неод­но­крат­но бывал при при­е­мах ино­стран­ных послов и «смот­рел в госу­да­рев стол» во вре­мя тор­же­ствен­ных обе­дов. В 1648 г., когда ожи­да­лось наше­ствие крым­цев на мос­ков­скую украй­ну, Буй­но­сов был послан вое­во­дою в Ябло­нов, «для хра­не­ния». Потом он сно­ва был при дво­ре и в 1654 г. сопро­вож­дал царя в его похо­де на Лит­ву в каче­стве голо­вы одной из сотен стряп­чих. В 1655 г. Буй­но­сов сно­ва участ­во­вал в похо­де Алек­сея Михай­ло­ви­ча в Лит­ву, был с царем в Вильне и испол­нял его мел­кие пору­че­ния в окрест­но­стях это­го горо­да. В 1656 г. князь Алек­сей Ива­но­вич был послан вое­во­дой в Тобольск, но здесь выка­зал себя чело­ве­ком крайне гру­бым и свое­нрав­ным и ско­ро всту­пил в борь­бу с мест­ным архи­епи­ско­пом Симео­ном, не желав­шим под­чи­нить­ся его воле; бла­го­да­ря свя­зям в Москве, Буй­но­сов успел добить­ся запре­ще­ния архи­епи­ско­пу совер­шать бого­слу­же­ние, но и сам 3 фев­ра­ля 1659 г. был ото­зван в Моск­ву. В Москве Буй­но­сов оста­вал­ся недол­го и 10 июня 1660 г. был отправ­лен вое­во­дой в Тулу, отку­да, 17 янва­ря 1661 г., ото­зван назад в Моск­ву. После это­го до кон­ца жиз­ни он жил в Москве, участ­вуя изред­ка в раз­ных при­двор­ных тор­же­ствах. Похо­ро­нен Буй­но­сов в Москве, в Бого­яв­лен­ском мона­сты­ре. Детей он не оста­вил, и с его смер­тью пре­сек­ся род кня­зей Буй­но­со­вых-Ростов­ских. Собра­ние госу­дар­ствен­ных гра­мот и дого­во­ров, IV, 27. — Памят­ни­ки дипло­ма­ти­че­ских сно­ше­ний древ­ней Рос­сии с дер­жа­ва­ми ино­стран­ны­ми (СПб., 1851—71), тт. III, IV,V, VІ. — Рус­ская Исто­ри­че­ская Биб­лио­те­ка, т. X. — Древ­няя Росс. Вив­лио­фи­ка, III, 188. — Двор­цо­вые Раз­ря­ды, т. II, стр. 651, 652, 703, 705, 718, 727, 755, III, 6, 17, 41, 49, 50, 55, 64, 65, 67, 71, 73, 75, 82, 88, 95, 118, 129, 130, 134, 157, 391, 403, 416, 463, 475, 487; Дополн. к т. III, 14, 15, 25, 169, 250, 252, 265, 268, 293, 332. — «Рус­ская Ста­ри­на», LXXX, 170—184. — Спи­ри­дов, «Сокращ. опи­са­ние слу­жеб бла­го­род­ных рос­сий­ских дво­рян» (М., 1810), II, 26—27. Е. Л. {Полов­цов} Буй­но­сов-Ростов­ский, князь Алек­сей Ива­но­вич столь­ник; † 9 дек. 1665 г. Допол­не­ние: Буй­но­сов-Ростов­ский, кн. Алек­сей Ива­но­вич, вое­во­да тоболь­ский, 1656—75 г.; † (не 1665 г., а) 1675 г. {Полов­цов}
княж­на Ксе­ния Ива­нов­на Буй­но­со­ва-Ростов­ская (1639,–1696.12.18)
вдова
~ кн. Петр Алдр. Реп­нин бояры­ня Д:Ив.Петр.

Буй­но­сов-Ростов­ский Васи­лий Ива­но­вич Бело­го­лов Поч­юй кн. (1571,1607) воев.Новг.(1603) 3С:Ив.Дм.Ив-ча Меньшой
Буй­но­сов-Ростов­ский Васи­лий Ива­но­вич Буй­но­сов-сын кн. (1530?) помещ. без­детн. 2С:Ив.Алдр.Ив-ча БУЙНОС.
Буй­но­сов-Ростов­ский Дмит­рий Ива­но­вич кн. (1530?) помещ. 1С:Ив.Алдр. БУЙНОС.
Буй­но­сов-Ростов­ский Иван Дмит­ри­е­вич Боль­шой кн. (1560?) помещ. 1С:Дм.Ив.
Буй­но­сов-Ростов­ский Иван Дмит­ри­е­вич Мень­шой кн. (1560?) помещ. 3С:Дм.Ив.
Буй­но­сов-Ростов­ский Иван Ива­но­вич кн. (1538,—1571.05.24,Москва) дворов.сын-боярск. помещ.-Нижний‑у. 1ст.дворов.сын-боярск. помещ.-Новг.-Водск.пят. 1С:Ив.Алдр.Ив-ча БУЙНОС.
Буй­но­сов-Ростов­ский Иван Пет­ро­вич кн. (1606,–1639) стольник(1606) моск.двн.(1639) вотч.-Гороховец‑у.,Ярославль‑у. ~Мария.Сем. 1619+ 1С:Петр.Ив.
Буй­но­сов-Ростов­ский Миха­ил Рома­но­вич кн. (1782,1787) классн.чин.(1782) [Сте­па­нов В.П. Рус­ское служ.дворянство 2‑й пол. XVIII в. СПб.,2000: гг. 82–116 83–117 84–109 85–107 86–97 87–101 88–95]
Буй­но­сов-Ростов­ский Петр Дмит­ри­е­вич Боль­шой кн. (1560?) помещ. 2С:Дм.Ив.
Буй­но­сов-Ростов­ский Петр Дмит­ри­е­вич Мень­шой кн. (1560?) помещ. 4С:Дм.Ив.
Буй­но­сов-Ростов­ский Петр Ива­но­вич Боль­шой кн. (1540?) помещ. 2С:Ив.Алдр. БУЙНОС.
Буй­но­сов-Ростов­ский Петр Ива­но­вич Мень­шой кн. (1540?) помещ. 3С:Ив.Алдр. БУЙНОС.
Буй­но­сов-Ростов­ский Петр Ива­но­вич кн. (1573,—1607) боярин(1603–1607) думн.двн.(1597) воев.Алатырь(1573) воев.Белгород(1606) вотч.-Москва‑у. ~Мар­фа 1613 4С:Ив.Дм.Ив-ча
Буй­но­сов-Ростов­ский Роман кн. (1750?) отец-Мих.(1782) [Сте­па­нов В.П. Рус­ское служ.дворянство 2‑й пол. XVIII в. СПб.,2000: гг. 82–116 83–117 84–109 85–107 86–97 87–101 88–95]
Буй­но­сов-Ростов­ский Роман Бог­да­но­вич кн. (1619) в 1619 нов­го­род­ский помещик
Буй­но­сов-Ростов­ский Семен Ива­но­вич кн. (1570?,–1585+до) вотч.-Москва‑у. 2С:Ив.Дм. Меньшой
Буй­но­сов-Ростов­ский Федор Ива­но­вич кн. (1570?) помещ. 1С:Ив.Дм. Меньшой
Буй­но­сов-Ростов­ский Юрий Пет­ро­вич кн. (1618,1658) боярин(1658) стольник(1618,-1646) боярин(1646.03.17-) вотч.-Вязьма‑у.,Москва‑у.,Руза‑у.,Рязань‑у. ~Мария.Дм. Пожар­ская Д:Дм. ПОЖАРСКИЙ.ЛОПАТА 2С:Петр.Ив.
Буй­но­сов-Ростов­ский Яков кн. (1654) в 1654 полк.воев.(1654)
Буй­но­со­ва-Ростов­ская Вар­со­но­фия ино­ка кнг. (–1593) ~к.Анд.Дм. Буйносов
Буй­но­со­ва-Ростов­ская Ека­те­ри­на Пет­ров­на ин.Елена кнж. (1607) в 1607 цари­ца 1607~к.Вас.Ив.+Потапий Шуй­ский Д:: Петр.

Мария Пет­ров­на Буйносова-Ростовская
Мало­из­вест­ная цари­ца XVII века — Мария Пет­ров­на Буй­но­со­ва-Ростов­ская. Она была женой вто­ро­го выбор­но­го царя, Васи­лия Ива­но­ви­ча Шуй­ско­го, про­зван­но­го в наро­де полу­ца­рем. В тече­ние все­го пери­о­да его четы­рех­лет­не­го прав­ле­ния на пре­стол пре­тен­до­вал яко­бы спас­ший­ся «царь Дмит­рий Ива­но­вич», быв­ший на самом деле вто­рым само­зван­цем Лже­д­мит­ри­ем. Стра­на ока­за­лась поде­лен­ной надвое, поэто­му обо­их госу­да­рей в наро­де про­зва­ли полу­ца­ря­ми. Лже­д­мит­рий II пра­вил в Тушине, В.И. Шуй­ский — в Москве. Ни тому, ни дру­го­му не уда­лось побе­дить друг дру­га, судь­бу их реши­ли сами под­дан­ные, кото­рым надо­е­ло бес­ко­неч­ное кро­во­про­ли­тие и меж­до­усо­бие. Поэто­му конец обо­их был печа­лен. Цари­ца Мария Пет­ров­на пол­но­стью раз­де­ли­ла тра­ги­че­скую участь сво­е­го мужа.
Точ­ная дата рож­де­ния Марии Пет­ров­ны 24 нояб­ря (в этот день отме­ча­лась ее память в Ново­де­ви­чьем мона­сты­ре), а год неиз­ве­стен, и мож­но пред­по­ло­жить, что на свет она появи­лась око­ло 1590 года, посколь­ку женой царя ста­ла в янва­ре 1608 года. В дет­стве и юно­сти она носи­ла дру­гое имя — Ека­те­ри­на, но из-за того, что преж­ние госу­да­ры­ни таким име­нем не назы­ва­лись, она по прось­бе жени­ха сме­ни­ла его на более тра­ди­ци­он­ное Мария.
Отцом буду­щей цари­цы был знат­ный князь Рюри­ко­вич Петр Ива­но­вич Буй­но­сов. Он при­над­ле­жал к роду ростов­ских кня­зей, кото­рые несколь­ко веков вла­де­ли Ростов­ским кня­же­ством и толь­ко в кон­це XV века поте­ря­ли его и пере­шли на служ­бу к мос­ков­ско­му госу­да­рю Ива­ну III. В XVI веке род ростов­ских кня­зей стал очень раз­ветв­лен­ным, поэто­му у мно­гих появи­лись само­сто­я­тель­ные фами­лии, воз­ник­шие из про­звищ пред­ков: Буй­но­со­вы, Каты­ре­вы, Лоба­но­вы, Бах­те­я­ро­вы и др. Буй­но­сом про­зы­вал­ся Иван Алек­сан­дро­вич Хохол­ков, а его потом­ки уже ста­ли Буйносовыми.
Хотя Петр Ива­но­вич Буй­но­сов был доста­точ­но зна­тен, госу­да­ре­ву служ­бу ему при­шлось начи­нать в 1573 году с долж­но­сти горо­до­во­го вое­во­ды в малень­кой при­гра­нич­ной кре­по­сти Ала­тырь. Иван Гроз­ный не любил родо­ви­тых кня­зей и к сво­е­му дво­ру их не при­бли­жал. Толь­ко после воца­ре­ния в 1584 году Федо­ра Ива­но­ви­ча П.И. Буй­но­сов стал пол­ко­вым вое­во­дой и начал слу­жить в вой­ске, обо­ро­няв­шем южные гра­ни­цы страны.
Семья кня­зя пред­по­ло­жи­тель­но жила в родо­вом име­нии в Вот­ской пятине, кото­рое было пожа­ло­ва­но его пред­кам вза­мен Ростов­ской зем­ли. Ека­те­ри­на была не един­ствен­ным ребен­ком — у нее был стар­ший брат Иван и две млад­шие сест­ры, Мария и Пела­гея. Их вос­пи­та­ни­ем зани­ма­лась мать. Извест­но лишь ее имя — Мария Ива­нов­на. Ско­рее все­го, она тоже была знат­но­го рода, посколь­ку кня­зья в то вре­мя не жени­лись на про­сто­лю­дин­ках. В ран­нем воз­расте дети обыч­но полу­ча­ли домаш­нее обра­зо­ва­ние. Их учи­те­ля­ми были роди­те­ли, мам­ки и нянь­ки. Но в кон­це XVI века Пет­ру Ива­но­ви­чу был пожа­ло­ван чин дум­но­го дво­ря­ни­на, и семья пере­еха­ла в сто­ли­цу. Там выстро­и­ли боль­шой дом с мно­же­ством хозяй­ствен­ных постро­ек, садом и ого­ро­дом, прав­да, не в цен­тре, где уже не было сво­бод­ных мест, а на тер­ри­то­рии Бело­го горо­да. С это­го вре­ме­ни дети ста­ли полу­чать зна­ния уже от более ква­ли­фи­ци­ро­ван­ных педа­го­гов из чис­ла сто­лич­но­го духо­вен­ства и подья­чих. Все зна­ли, что царь Борис Году­нов ценит зна­ю­щих людей, вла­де­ю­щих все­воз­мож­ны­ми науками.
При цар­ском дво­ре воин­ские талан­ты Пет­ра Ива­но­ви­ча были оце­не­ны по досто­ин­ству. Во вре­мя Сер­пу­хов­ско­го похо­да царя в 1598 году ему дове­ри­ли коман­до­вать всей артил­ле­ри­ей. В сле­ду­ю­щем году он один из глав­ных вое­вод охран­ных пол­ков, сто­яв­ших на бере­гу Оки. Б.Ф. Году­нов любил титу­ло­ван­ную знать, поэто­му в 1603 году П.И. Буй­но­сов полу­чил бояр­ский чин и начал засе­дать в Бояр­ской думе. Более того, он вско­ре вошел в ближ­ний цар­ский круг, став непре­мен­ным участ­ни­ком раз­лич­ных зва­ных обе­дов, при­е­мов ино­стран­ных гостей, праздников.
Высо­кое поло­же­ние отца даю воз­мож­ность стар­ше­му сыну Ива­ну начать служ­бу не с вое­вод­ства на окра­ине госу­дар­ства, а с почет­ной долж­но­сти столь­ни­ка при цар­ском дво­ре. Посте­пен­но под­рас­та­ли и доче­ри. Все они были кра­си­вы, бла­го­нрав­ны, хоро­шо обра­зо­ван­ны, поэто­му Петр Ива­но­вич пола­гал, что про­блем с жени­ха­ми не будет. К тому же каж­дой из них он мог дать хоро­шее при­да­ное, так как за свою служ­бу посто­ян­но полу­чал новые земель­ные владения.
Одна­ко ско­ро ситу­а­ция в стране настоль­ко ослож­ни­лась, что о сва­дьбах уже никто не думал. В октяб­ре 1604 года на тер­ри­то­рию Рус­ско­го госу­дар­ства вторг­ся само­зва­нец, назвав­ший­ся име­нем дав­но умер­ше­го царе­ви­ча Дмит­рия. Высту­пив­шее про­тив него цар­ское вой­ско сра­жа­лось с пере­мен­ным успе­хом, поло­же­ние на фрон­те сохра­ня­лось напря­жен­ным. Хотя П.И. Буй­но­сов был очень опыт­ным вое­во­дой, царь Борис не послал его на вой­ну, а еще боль­ше при­бли­зил к себе, сде­лав глав­ным совет­чи­ком по вопро­сам стра­те­гии и так­ти­ки воен­ных дей­ствий. Одна­ко руко­во­дить арми­ей из сто­ли­цы было очень сложно.
Все чле­ны семьи Пет­ра Ива­но­ви­ча чув­ство­ва­ли, что само­зва­нец пред­став­ля­ет боль­шую опас­ность. Во-пер­вых, мно­гие рус­ские люди, будучи доста­точ­но лег­ко­вер­ны­ми, с довер­чи­во­стью вос­при­ни­ма­ли его выдум­ки о под­мене в дет­стве и тай­ном вос­пи­та­нии каки­ми-то неиз­вест­ны­ми людь­ми. Во-вто­рых, после репрес­сий в адрес Рома­но­вых и их мно­го­чис­лен­ных род­ствен­ни­ков царя Бори­са не слиш­ком люби­ли. Сам князь нисколь­ко не сомне­вал­ся в том, что ново­яв­лен­ный «царе­вич Дмит­рий» — наг­лый обман­щик и аван­тю­рист, и слу­жить ему ни при каких усло­ви­ях не собирался.
13 апре­ля 1605 года про­изо­шло печаль­ное для Буй­но­со­вых собы­тие — в после­обе­ден­ное вре­мя вне­зап­но скон­чал­ся царь Борис. Власть пере­шла к его вдо­ве и царе­ви­чу Федо­ру Бори­со­ви­чу, решив­шим глав­ной опо­рой тро­на сде­лать сво­их род­ствен­ни­ков и знат­ных кня­зей — Ф.И. Мсти­слав­ско­го, В.И. и Д.И. Шуй­ских. Петр Ива­но­вич в их чис­ло не вошел. Даже в армию отпра­ви­ли не его, а дру­го­го кня­зя ростов­ско­го — М.П. Каты­ре­ва. После­ду­ю­щие собы­тия, одна­ко, пока­за­ли, что Буй­но­со­вым даже повез­ло, что они не вошли в ближ­ний круг новых правителей.
Князь М.П. Каты­рев-Ростов­ский с неболь­шим окру­же­ни­ем при­ска­кал в Моск­ву при­бли­зи­тель­но в сере­дине мая 1605 года, испу­ган­ный и крайне рас­те­рян­ный. Он рас­ска­зал сво­е­му род­ствен­ни­ку о том, что сто­яв­шая под Кро­ма­ми цар­ская армия почти в пол­ном соста­ве пере­шла на сто­ро­ну Лже­д­мит­рия. Все сто­рон­ни­ки Году­но­вых либо бежа­ли, либо были взя­ты под стра­жу. Защи­щать цари­цу Марию Гри­го­рьев­ну и царе­ви­ча Федо­ра было некому.
Петр Ива­но­вич, опа­сав­ший­ся за судь­бу сво­их детей, тут же при­нял реше­ние отвез­ти семью в нов­го­род­ское име­ние. В сто­ли­це назре­ва­ли тре­вож­ные пере­ме­ны. Дей­стви­тель­но, 1 июня моск­ви­чи под­ня­ли вос­ста­ние и сверг­ли вдо­ву и сына царя Бори­са. Но Буй­но­со­вы все это уже не виде­ли, посколь­ку были дале­ко, в про­тив­ном слу­чае они так­же мог­ли постра­дать, посколь­ку всем было извест­но о люб­ви к ним умер­ше­го монар­ха. С печа­лью узна­ли они, что 20 июня Лже­д­мит­рий въе­хал в сто­ли­цу и занял цар­ский пре­стол. При его дво­ре ростов­ским кня­зьям было делать нече­го. Там в фаво­ре были мни­мые цар­ские род­ствен­ни­ки Нагие, Рома­но­вы, Шере­ме­те­вы, мало­знат­ные кня­зья Мосаль­ские, Голи­цы­ны и новый фаво­рит — П. Ф. Бас­ма­нов. О преж­ней иерар­хии все, каза­лось, забы­ли, задав­шись целью выслу­жить­ся перед откро­вен­ным обман­щи­ком Лжедмитрием.
Вполне веро­ят­но, Лже­д­мит­рию донес­ли, что П.И. Буй­но­сов не верит в его истин­ность, поэто­му кня­зя реши­ли сослать подаль­ше и назна­чи­ли вое­во­дой малень­ко­го при­гра­нич­но­го город­ка Лив­ны. Это было рав­но­силь­но ссыл­ке и опа­ле. Но Петр Ива­но­вич это­му обра­до­вал­ся, посколь­ку не желал и не умел при­тво­рять­ся, что видит в малень­ком и некра­си­вом рыже­во­ло­сом парне цар­ско­го сына.

Одна­ко не все забы­ли об опаль­ных Буй­но­со­вых. Вско­ре выяс­ни­лось, что пре­крас­ная Ека­те­ри­на Буй­но­со­ва навсе­гда запа­ла в душу отцо­ва при­я­те­ля кня­зя В.И. Шуй­ско­го. Когда-то его женой была княж­на Реп­ни­на, но она дав­но умер­ла, не оста­вив наслед­ни­ков. Царь Борис запре­щал Шуй­ско­му женить­ся, посколь­ку видел в нем сопер­ни­ка. Но Лже­д­мит­рии, изоб­ра­жая из себя цар­ско­го сына, был готов пере­же­нить всех знат­ных холо­стя­ков. Так, за Ф.И. Мсти­слав­ско­го он даже выдал замуж свою мни­мую род­ствен­ни­цу из рода Нагих. В.И. Шуй­ско­му так­же было поз­во­ле­но обза­ве­стись женой, но тот меч­тал толь­ко о Ека­те­рине и цар­ских невест отвер­гал. Буй­но­со­вы же были в опале.
Мож­но пред­по­ло­жить, что В.И. Шуй­ский сооб­щил Пет­ру Ива­но­ви­чу о сво­ем жела­нии пород­нить­ся с ним. По всей веро­ят­но­сти, князь отве­тил, что при Лже­д­мит­рии о сва­дьбе не может быть и речи. Это окон­ча­тель­но под­толк­ну­ло Шуй­ско­го к орга­ни­за­ции заго­во­ра про­тив само­зван­ца. Кро­ме того, ему захо­те­лось само­му занять пре­стол. Ведь царю любая княж­на-кра­са­ви­ца все­гда гото­ва отдать руку и сердце.
Когда Ека­те­рине сооб­щи­ли, что к ней сва­та­ет­ся князь В.И. Шуй­ский, она навер­ня­ка при­шла в ужас. Ведь он был стар­ше ее отца, к тому же очень некра­си­вый: малень­ко­го роста, с крас­ны­ми под­сле­по­ва­ты­ми гла­за­ми, крюч­ко­ва­тым носом, широ­ким ртом и длин­ной седой боро­дой. Вме­сте с тем в его пове­де­нии чув­ство­ва­лась какая-то фальшь и изво­рот­ли­вость. Не о таком жени­хе меч­та­ла юная кра­са­ви­ца. Мать с сест­ра­ми так­же были кате­го­ри­че­ски про­тив бра­ка с урод­ли­вым ста­ри­ком. Поэто­му все были рады, что, пока на пре­сто­ле Лже­д­мит­рий, сва­дьба не состо­ит­ся. Но они и пред­ста­вить себе не мог­ли, на что спо­со­бен влюб­лен­ный ста­рик. Вер­нув­шись в Моск­ву, В.И. Шуй­ский начал вер­бо­вать сто­рон­ни­ков из чис­ла тех, кто не желал слу­жить аван­тю­ри­сту и обман­щи­ку. Дей­ство­вал он очень осто­рож­но, посколь­ку пер­вый заго­вор едва не при­вел его на пла­ху. Спас­ло его толь­ко то, что Лже­д­мит­рий не захо­тел омра­чать свое вос­ше­ствие на трон каз­нью само­го знат­но­го Рюри­ко­ви­ча. В чис­ло заго­вор­щи­ков были вклю­че­ны бра­тья, род­ствен­ни­ки и все, кто был недо­во­лен прав­ле­ни­ем само­зван­ца, а таких наби­ра­лось нема­ло посколь­ку лже­царь женил­ся на поляч­ке-като­лич­ке и окру­жил себя род­ствен­ни­ка­ми, потес­нив рус­скую знать.
Ран­ним утром 17 мая 1606 года заго­вор­щи­ки ворва­лись в цар­ский дво­рец и рас­пра­ви­лись с мни­мым цар­ским сыном. Часть поля­ков из окру­же­ния его жены Мари­ны Мни­шек была уби­та, часть аре­сто­ва­на. Власть в сто­ли­це пере­шла в руки бояр во гла­ве с В.И. Шуйским.
По зако­ну сле­до­ва­ло созвать Изби­ра­тель­ный зем­ский собор, на кото­рый долж­ны были собрать­ся пред­ста­ви­те­ли от всех боль­ших горо­дов. Но глав­ный заго­вор­щик не хотел ждать, к тому же изби­ра­те­ли мог­ли счесть его кан­ди­да­ту­ру непод­хо­дя­щей для пре­сто­ла — ста­рый, без­дет­ный, даже в отда­лен­ном род­стве не состо­яв­ший с преж­ней Дина­сти­ей. Поэто­му В.И. Шуй­ский решил огра­ни­чить­ся мне­ни­я­ми тех моск­ви­чей, кото­рых он либо убе­дил, либо под­ку­пил. К тому же после раз­граб­ле­ния погре­бов поля­ков в горо­де нача­лось мас­со­вое пьянство.
Уже 19 мая горо­жан созва­ли на Собор­ную пло­щадь и пред­ло­жи­ли назвать имя ново­го царя. Под­куп­лен­ные сто­рон­ни­ка­ми кня­зя Шуй­ско­го нача­ли выкри­ки­вать его имя. Полу­пья­ная тол­па их под­дер­жа­ла и на радо­стях под­хва­ти­ла сво­е­го избран­ни­ка на руки и внес­ла пря­мо в цар­ский дво­рец. С это­го вре­ме­ни Васи­лий Ива­но­вич стал наре­чен­ным царем. 1 июня, вен­чав­шись на цар­ство, он окон­ча­тель­но закре­пил за собой пре­стол. Толь­ко после это­го по горо­дам ста­ли рас­сы­лать­ся гра­мо­ты, изве­ща­ю­щие насе­ле­ние стра­ны о пере­ме­нах в сто­ли­це. Для мно­гих они были пол­ной неожи­дан­но­стью, в том чис­ле и для Ека­те­ри­ны и ее родственников.
Новый царь тут же ото­звал П.И. Буй­но­со­ва с даль­не­го вое­вод­ства и вновь ввел в состав Бояр­ской думы, сын Иван опять стал слу­жить столь­ни­ком. Бли­же к осе­ни вся семья вновь собра­лась в боль­шом мос­ков­ском доме. Из дере­вень при­вез­ли боль­шие запа­сы про­до­воль­ствия, что­бы зимой ни в чем не было нуж­ды. Ека­те­рине при­шлось занять­ся обнов­ле­ни­ем гар­де­роба, посколь­ку мно­гие уже зна­ли, что вско­ре она ста­нет цар­ской неве­стой, и обра­ща­ли на нее вни­ма­ние во вре­мя выез­дов в город и посе­ще­ния церквей.
Одна­ко ско­ро выяс­ни­лось, что поло­же­ние царя Васи­лия очень непроч­но. Уже летом пополз­ли слу­хи, что «царь Дмит­рий» спас­ся и живет в Сам­бо­ре у сво­ей тещи. Там он вер­бу­ет новое вой­ско для похо­да на Моск­ву и свер­же­ния узур­па­то­ра Шуй­ско­го. Из-за этих вестей север­ские горо­да не захо­те­ли поце­ло­вать крест ново­му госу­да­рю и собра­лись при­со­еди­нить­ся к само­зван­цу. Сле­до­ва­ло гото­вить­ся не к сва­дьбе, а к войне.
Неспо­кой­но было и на Вол­ге. Там гра­бил тор­го­вые суда еще один само­зва­нец — яко­бы сын паря Федо­ра Ива­но­ви­ча по име­ни Петр. В наро­де его про­зва­ли Пет­ру­шей, посколь­ку в его истин­ность никто не верил. Все зна­ли, что он про­стой казак Илья Коро­вин, но вокруг него спло­ти­лось доволь­но мно­го люби­те­лей лег­кой добы­чи, кото­рые име­нем «царе­ви­ча» оби­ра­ли насе­ле­ние юго-восточ­ных городков.

Осе­нью к Москве подо­шло боль­шое вой­ско под нача­лом И. Болот­ни­ко­ва, кото­рый назы­вал себя глав­ным вое­на­чаль­ни­ком «царя Дмит­рия Ива­но­ви­ча». Не встре­чая осо­бо­го сопро­тив­ле­ния, вой­ско нача­ло мно­го­днев­ную оса­ду горо­да. Все вер­ные В.И. Шуй­ско­му вои­ны взя­лись за ружье, были в их чис­ле и П.И. Буй­но­сов с сыном. В дан­ном слу­чае они защи­ща­ли не толь­ко царя, но и свою семью. Ведь всем было ясно, что под зна­ме­на­ми Болот­ни­ко­ва мно­го голыть­бы, кото­рая в слу­чае побе­ды раз­гра­бит вес бога­тые дома в столице.
Толь­ко в кон­це нояб­ря в стан болот­ни­ков­цев уда­лось вне­сти рас­кол. Лазут­чи­ки Шуй­ско­го убе­ди­ли горо­до­вых вое­вод в том, что на самом деле ника­ко­го «царя Дмит­рия» нет, а есть сброд, жела­ю­щий обо­га­тить­ся за счет гра­бе­жей и разбоев.
В декаб­ре армия Болот­ни­ко­ва была вынуж­де­на отсту­пить к Калу­ге. Там вос­став­шие наде­я­лись полу­чить помощь из Поль­ши и от Пет­ру­ши, кото­рый уже был в Путивле.
На воен­ном сове­те у царя Васи­лия было реше­но окон­ча­тель­но раз­бить болот­ни­ков­цев и не поз­во­лить им соеди­нить­ся с вой­ском само­зван­ца-царе­ви­ча. Выпол­нить эту зада­чу взя­лись цар­ские род­ствен­ник бра­тья Д.И. и И.И. Шуй­ские, М.В. Ско­пин-Шуй­ский и наи­бо­лее пре­дан­ные вое­во­ды. Сре­ди них ока­зал­ся и П.И. Буй­но­сов со сво­и­ми роди­ча­ми: А. Бах­те­я­ро­вым-Ростов­ским и Ю. При­с­ко­вым-Ростов­ским. Все они во гла­ве неболь­ших отря­дов отпра­ви­лись на поля сра­же­ний у юго-запад­ных городов.
Одна­ко силы ока­за­лись нерав­ны­ми — у цар­ских вое­вод было не более несколь­ких сотен стрель­цов. Почти все они пали смер­тью храб­рых, а неко­то­рые даже при­ня­ли муче­ни­че­скую смерть, посколь­ку Пет­ру­ша и его окру­же­ние нена­ви­де­ли знать. Одних вое­вод сбро­си­ли с высо­ких кре­пост­ных башен, дру­гих уто­пи­ли в реке, осо­бо сопро­тив­ляв­ших­ся веша­ли вверх нога­ми, рас­пи­на­ли, при­бив гвоз­дя­ми к кре­стам руки и ноги, рас­стре­ли­ва­ли в кло­чья из пушек. Сре­ди погиб­ших ока­зал­ся и Петр Ива­но­вич Буй­но­сов-Ростов­ский, кото­рый, будучи вое­во­дой Бел­го­ро­да, не захо­тел пре­дать царя Васи­лия и остал­ся ему вер­ным до конца.
Весть о гибе­ли отца глу­бо­ко опе­ча­ли­ла Ека­те­ри­ну и ее род­ствен­ни­ков, ведь для всей семьи он был глав­ной опо­рой в труд­ную годи­ну войн и смут. При дво­ре мно­гие так­же сожа­ле­ли о смер­ти доб­лест­но­го и вер­но­го пол­ко­вод­ца, кото­рый нико­гда не изме­нял при­ся­ге и все­гда обе­ре­гал родо­вую честь.
Сооб­ще­ния о звер­ствах сто­рон­ни­ков Пет­ру­ши всех потряс­ли. Ека­те­ри­ну воз­му­ти­ло и напу­га­ло изве­стие о том, что само­зва­нец захва­тил в плен ее Даль­нюю род­ствен­ни­цу дочь кня­зя Андрея Бах­те­я­ро­ва-Ростов­ско­го и сде­лал сво­ей налож­ни­цей. Само­го же кня­зя он звер­ски убил. Полу­ча­юсь, что без надеж­но­го защит­ни­ка она мог­ла попасть в плен како­му-нибудь сви­ре­по­му каза­ку. В этих усло­ви­ях брак с пре­ста­ре­лым царем Васи­ли­ем Шуй­ским уже не казал­ся таким непривлекательным.
К кон­цу 1607 года В.И. Шуй­ско­му уда­лось нако­нец-то рас­пра­вить­ся с И. Болот­ни­ко­вым и Пет­ру­шей. В Туле их вой­ска попа­ли в оса­ду и 10 октяб­ря сда­лись. После это­го поло­же­ние царя упро­чи­лось, и он вновь вспом­нил о сво­их брач­ных пла­нах. К женить­бе тол­ка­ли его и при­двор­ные, посколь­ку сле­до­ва­ло поза­бо­тить­ся о наслед­ни­ке. Хотя офи­ци­аль­но счи­та­лось, что пре­ем­ни­ком царя дол­жен стать брат Дмит­рий Ива­но­вич, но и у того не было детей, и, зна­чит, невоз­мож­но было про­дол­жить династию.
Царь Васи­лий не стал устра­и­вать смотр невест, посколь­ку в его серд­це дав­но была одна Ека­те­ри­на Буй­но­со­ва. На этот раз ее род­ствен­ни­ки с боль­шой радо­стью вос­при­ня­ли сва­тов­ство Шуй­ско­го. В декаб­ре нача­лись при­го­тов­ле­ния к пыш­ной сва­дьбе, на кото­рой пла­ни­ро­ва­лось отпразд­но­вать побе­ду над все­ми вра­га­ми и нача­ло мир­ной и спо­кой­ной жизни.
Все­гда ску­пой царь на этот раз решил рас­щед­рить­ся. Для пла­тья неве­сты были при­сла­ны луч­шие тка­ни, пар­ча, бар­хат, шел­ка, для Укра­ше­ний — золо­то и дра­го­цен­ные кам­ни. Ека­те­ри­ну зара­нее пере­се­ли­ли в верх­ние цар­ские покои и нарек­ли Мари­ей, посколь­ку для буду­щей цари­цы имя Ека­те­ри­на каза­лось неподходящим.
Сам жених решил пре­об­ра­зить свою нека­зи­стую внеш­ность и, что­бы выгля­деть моло­же, сбрил седую боро­ду. Это вызва­ло боль­шое воз­му­ще­ние у пра­во­слав­но­го духо­вен­ства, но Васи­лия Ива­но­ви­ча их мне­ние не инте­ре­со­ва­ло. Он гото­вил­ся заклю­чить в объ­я­тия дав­но люби­мую им девушку.
6 янва­ря Мария Пет­ров­на Буй­но­со­ва была офи­ци­аль­но назва­на цар­ской неве­стой. Ни для кого это не ста­ло неожи­дан­но­стью. Рас­стро­ен был толь­ко цар­ский брат Дмит­рий Ива­но­вич, кото­рый лишал­ся ста­ту­са наслед­ни­ка пре­сто­ла. В ито­ге его даже не при­гла­си­ли на сва­деб­ное торжество.

Поса­же­ным отцом был назна­чен млад­ший брат царя Иван Ива­но­вич, про­зван­ный за малый рост Пугов­кой, Посколь­ку он не был женат, то поса­же­ной мате­рью ста­ла жена Дмит­рия Ива­но­ви­ча Ека­те­ри­на Гри­го­рьев­на (сест­ра геро­и­ни пер­вой пове­сти цари­цы Марии Гри­го­рьев­ны). Тысяц­ким стал Ф.И. Мсти­слав­ский, кото­рый по мате­ри был род­ствен­ни­ком Шуй­ских. Его помощ­ни­ком — дядя неве­сты В.И. Буй­но­сов-Ростов­ский. Пер­вым друж­кой жени­ха был моло­дой и пода­ю­щий боль­шие надеж­ды вое­на­чаль­ник М.В. Ско­пин-Шуй­ский, вто­рым друж­кой — цар­ский люби­мец И.Ф. Крюк-Колы­чев, Друж­ка­ми Марии Пет­ров­ны были назна­че­ны князь И.А. Хован­ский и И.М. Пуш­кин (оба — вид­ные вое­во­ды). Воз­мож­но, они состо­я­ли в каком-то род­стве с неве­стой. У коня царя сле­до­ва­ло ехать И.М. Воро­тын­ско­му, кото­рый вско­ре женил­ся на сест­ре М.П. Буй­но­со­вой Марии; у саней неве­сты — В.М. Лоба­но­ву-Росто­ве кому, ее даль­не­му род­ствен­ни­ку. В поез­де, кото­рый сопро­вож­дал кор­теж жени­ха и неве­сты, пер­вы­ми были бояре князь И.В. Голи­цын и И.Н. Рома­нов (по мате­ри состо­ял в род­стве с Шуй­ски­ми). У пер­вой све­чи сто­ял князь И.Н. Мень­шой-Одо­ев­ский, у вто­рой — князь П.И. Пронский.
Рос­пись цар­ской сва­дьбы пока­зы­ва­ет, что глав­ны­ми участ­ни­ка­ми на ней были род­ствен­ни­ки жени­ха и неве­сты, а так­же знат­ные кня­зья и вое­во­ды. Они состав­ля­ли ближ­ний круг В.И. Шуй­ско­го и явля­лись опо­рой его тро­на. Вско­ре после тор­жеств дядя Марии В.И. Буй­но­сов полу­чил бояр­ство, брат же остал­ся в столь­ни­ках, но вошел в ближ­нее окру­же­ние царицы.
Хотя муж юной кра­са­ви­цы был стар и некра­сив, мно­гие ей зави­до­ва­ли. Ведь ее жили­щем стал цар­ский дво­рец. Самые кра­си­вые и бога­тые наря­ды были теперь толь­ко у нее. Луч­шие това­ры замор­ские куп­цы сна­ча­ла при­но­си­ли цари­це, и она мог­ла выбрать любую вещь. Преж­де очень ску­пой, Шуй­ский теперь ниче­го не жалел для сво­ей люби­мой и был готов тра­тить на ее при­хо­ти послед­ние остат­ки цар­ской каз­ны. Он пол­но­стью изме­нил свой образ жиз­ни — пост­ник и свя­то­ша пре­вра­тил­ся в весе­ло­го гуля­ку, устра­и­вав­ше­го пыш­ные выез­ды в заго­род­ные рези­ден­ции, поезд­ки по мона­сты­рям, сопро­вож­да­е­мые пик­ни­ка­ми и охотой.
Одна­ко все эти раз­вле­че­ния очень ско­ро закон­чи­лись. Летом 1608 года к Москве подо­шла боль­шая армия Лже­д­мит­рия II и рас­по­ло­жи­лась па лугу в Тушине. Раз­бить или ото­гнать ее царь Васи­лий был не в силах. Город ока­зал­ся на осад­ном положении.
Для всех моск­ви­чей нача­лись очень тяже­лые дни; вско­ре ста­ло не хва­тать про­до­воль­ствия, воз­ник­ли эпи­де­мии раз­лич­ных тяже­лых болез­ней. Но осо­бен­но угне­та­ло мораль­ное рас­по­ло­же­ние обще­ства. Неко­то­рые пред­ста­ви­те­ли зна­ти, осо­бен­но из чис­ла моло­де­жи, реши­ли, что «царю Дмит­рию» слу­жить более выгод­но, чем пре­ста­ре­ло­му «шуб­ни­ку». Так про­зы­ва­ли В.И. Шуй­ско­го за то, что в его родо­вом горо­де Шуе было раз­ви­то шуб­ное про­из­вод­ство. Даже даль­ний род­ствен­ник Марии Пет­ров­ны князь И.М. Каты­рев-Ростов­ский попы­тал­ся изме­нить царю, но был схва­чен, раз­об­ла­чен и отправ­лен в ссыл­ку в Сибирь. С это­го вре­ме­ни царь стал с боль­шим подо­зре­ни­ем отно­сить­ся к ростов­ским кня­зьям. К жене же он был необы­чай­но нежен, посколь­ку она носи­ла ребен­ка — дол­го­ждан­но­го наследника.
Хотя в кон­це 1608 года поло­же­ние оса­жден­ной сто­ли­цы оста­ва­лось очень тяже­лым, в цар­ской семье слу­чи­лось радост­ное собы­тие — роди­лась дочь Анна. Об этом сра­зу сооб­щи­ли во все горо­да, сохра­няв­шие вер­ность царю Васи­лию. Теперь госу­да­рю при­хо­ди­лось думать не толь­ко о себе, но и о сво­ей семье. Видя, что само­му ему не спра­вить­ся с гроз­ным сопер­ни­ком, Шуй­ский решил попро­сить помощь у швед­ско­го коро­ля, с кото­рым был в дру­же­ских отно­ше­ни­ях. Для пере­го­во­ров с ним в Нов­го­род был отправ­лен М.В. Ско­пин-Шуй­ский со сво­им шури­ном С. Голо­ви­ным. Несмот­ря на слож­ную ситу­а­цию на севе­ро-запа­де, цар­ско­му пле­мян­ни­ку уда­лось полу­чить хоро­шо воору­жен­ный швед­ский полк, кото­рый влил­ся в отря­ды Нов­го­ро­да и близ­ле­жа­щих горо­дов. Это вой­ско уже в нача­ле 1609 года дви­ну­лось на помощь царю Васи­лию, одна­ко не крат­чай­шей доро­гой, а через Тверь, Яро­славль и Каля­зин, посколь­ку все цен­траль­ные рай­о­ны были в руках тушин­цев. Таким обра­зом, ждать Ско­пи­на при­шлось целый год.
В тече­ние 1609 года обста­нов­ка в Москве была очень тяже­лой. Горо­жане, недо­воль­ные без­дей­стви­ем царя, были гото­вы в любой момент под­нять вос­ста­ние и открыть воро­та Лже­д­мит­рию II. Толь­ко пат­ри­арх Гер­мo­гeн вся­че­ски отго­ва­ри­вал их от изме­ны, заяв­ляя, что свер­же­ние пра­во­слав­но­го монар­ха будет боль­шим грехом.
Один раз моск­ви­чи не под­да­лись уго­во­рам и, собрав­шись на Лоб­ном месте, ста­ли тре­бо­вать, что­бы В.И. Шуй­ский доб­ро­воль­но оста­вил пре­стол, так как полу­чил его неза­кон­но, с помо­щью пота­ков­ни­ков (сто­рон­ни­ков) и без воли «всей зем­ли», то есть всех жите­лей Рус­ско­го госу­дар­ства. Мно­гие заяв­ля­ли, что царь — недо­стой­ный чело­век, гру­бый, нече­сти­вый, пья­ни­ца и блуд­ник. Это послу­жи­ло сиг­на­лом к тому, что­бы ворвать­ся в Кремль, а потом и в цар­ский дворец.
Шум и кри­ки очень напу­га­ли Марию Пет­ров­ну. Она опа­са­лась за себя, и за малют­ку дочь, и за мужа. Царь Васи­лий решил защи­тить ее во что бы то ни ста­ло. Сме­ло вышел он на Крас­ное крыль­цо и гром­ко крик­нул кра­моль­ни­кам: «Как вы, клят­во­пре­ступ­ни­ки, посме­ли ворвать­ся сюда? Кто вы такие, что­бы сво­дить меня с пре­сто­ла? Это дело не ваше, а бояр и выбор­ных от горо­дов. Поэто­му уби­рай­тесь отсю­да, пока стрель­цы не рас­пра­ви­лись с вами».
Посрам­лен­ные зачин­щи­ки бун­та поспе­ши­ли разой­тись, а с ними и вся тол­па. Боясь нака­за­ния, мно­гие из них бежа­ли в Тушино.
Сло­жив­ша­я­ся ситу­а­ция очень спу­та­ла цари­цу Марию, осо­бен­но ее бес­по­ко­и­ло буду­щее доче­ри. Поэто­му она реши­ла при­пря­тать у сво­их род­ствен­ниц неко­то­рые цен­ные вещи: золо­тые сереж­ки с изу­мру­да­ми и руби­на­ми, жем­чуж­ные оже­ре­лья, собо­ли­ные шуб­ки и постель­ное белье. Часть вещей отвез­ли к ее сест­ре Марии, часть — к род­ствен­ни­це Ирине Буй­но­со­вой и неко­то­рым дру­гим знакомым.
Но эти меры ока­за­лись напрас­ны­ми — царев­на умер­ла во мла­ден­че­стве, само­зван­цу же не уда­лось взять Моск­ву. Позд­нее все цен­но­сти при­шлось про­дать, посколь­ку царю нечем было пла­тить жало­ва­нье слу­жи­лым людям.
Весь 1609 год Марии Ива­новне при­хо­ди­лось добы­вать для мужа день­ги. Ее ближ­ним бояры­ням Соло­мо­нии Бах­те­я­ро­вой, Анне Уру­со­вой и Прас­ко­вье Колы­че­вой при­хо­ди­лось спа­ры­вать жем­чуг и дра­го­цен­ные кам­ни с одеж­ды преж­них царей и цариц и отда­вать сво­им слу­гам на про­да­жу. Самим бояры­ням это делать было неудоб­но. Выру­чен­ные день­ги тут же отда­ва­ли ближ­ним людям В.И. Шуй­ско­го: Семе­ну Про­зо­ров­ско­му, Ива­ну Чеп­чу­го­ву и дру­гим. Все­го уда­лось добыть 17 тысяч руб­лей, что по тем вре­ме­нам было очень боль­шой суммой.
На соб­ствен­ный оби­ход цари­це почти ниче­го не оста­ва­лось. На помин отца она смог­ла дать толь­ко 4 руб­ля, на соро­ко­ви­ны доче­ри было потра­че­но все­го несколь­ко руб­лей, хотя по обы­чаю пола­га­юсь дать не менее 500 руб­лей. За целый год Мария Пет­ров­на потра­ти­ла толь­ко 253 руб­ля. Для себя она лишь два­жды поку­па­ла мыло и румя­на. Все осталь­ное ушло на жало­ва­нье при­служ­ни­цам, на пожерт­во­ва­ние в церк­ви и мона­сты­ри и на мило­сты­ню. 22 руб­ля на свои нуж­ды выпро­сил брат Иван (за несколь­ко раз).
Что­бы ода­рить сво­их ближ­них людей, цари­це при­хо­ди­лось брать вещи из цар­ской каз­ны, пре­иму­ще­ствен­но шуб­ки, лет­ни­ки, опаш­ни, шап­ки и укра­ше­ния. Позд­нее все это у них было конфисковано.
Несо­мнен­но, осад­ное поло­же­ние заста­ви­ло цар­скую семью жить очень скром­но и совсем забыть о раз­вле­че­ни­ях и празднествах.
С это­го вре­ме­ни царь В.И. Шуй­ский стал очень подо­зри­тель­ным и пред­по­чи­тал опи­рать­ся на сво­их род­ствен­ни­ков и близ­ких жены. Бояр­ство полу­чил ее родич князь В.И. Бах­те­я­ров-Ростов­ский. Вме­сте с ее дядей В.И. Буй носо­вым-Ростов­ским он вошел в Ближ­нюю думу.
Высо­кое поло­же­ние Марии поз­во­ли­ло ее млад­шим сест­рам выгод­но вый­ти замуж. Сред­няя сест­ра, Мария, ста­ла женой одно­го из наи­бо­лее знат­ных кня­зей — И.М. Воро­тын­ско­го. Он был сыном про­слав­лен­но­го пол­ко­вод­ца М.И. Воро­тын­ско­го, спас­ше­го Моск­ву от пол­чищ крым­ско­го хана Девлет-Гирея в 1572 году. Прав­да, цар­ство­вав­ший тогда Иван Гроз­ный не оце­нил его подвиг и, обви­нив в чаро­дей­стве, каз­нил. Сын, хотя и полу­чил бояр­ство, был дале­ко от тро­на и при Федо­ре Ива­но­ви­че, и при Бори­се Году­но­ве. Воз­вы­сил его толь­ко Лже­д­мит­рий I, а при Васи­лии Шуй­ском он стал одним из веду­щих вое­на­чаль­ни­ков и близ­ким царю человеком.

Самая млад­шая сест­ра цари­цы вышла замуж за кня­зя А.Г. Дол­го­ру­ко­ва. Он сде­лал карье­ру уже при царе Миха­и­ле Федо­ро­ви­че и про­жил вме­сте с женой дол­гую жизнь.

Пер­вая дочь Марии Пет­ров­ны ока­за­лась очень сла­бень­ким ребен­ком и вско­ре умер­ла. Это очень печа­ли­ло Васи­лия Шуй­ско­го. Но вско­ре выяс­ни­лось, что цари­ца вновь бере­мен­на. Все надеж­ды теперь свя­зы­ва­ли со вто­рым ребен­ком, кото­рый дол­жен был родить­ся в нача­ле 1610 года.

Одна­ко осе­нью 1609 года на тер­ри­то­рию Рус­ско­го госу­дар­ства вторг­ся новый враг — поль­ский король Сигиз­мунд III. Под пред­ло­гом того, что царь заклю­чил дого­вор о вза­и­мо­по­мо­щи с его про­тив­ни­ком швед­ским коро­лем Кар­лом IX, он оса­дил Смо­ленск и воз­на­ме­рил­ся ею захва­тить. Помочь жите­лям горо­да было неко­му. М.В. Ско­пин сра­жал­ся у Тве­ри и Каля­зи­на, дру­гая цар­ская рать под нача­лом Ф.И. Шере­ме­те­ва надол­го застря­ла в Повол­жье. В.И. Шуй­ский торо­пил обо­их пол­ко­вод­цев и про­сил как мож­но ско­рее снять оса­ду Моск­вы, но они не мог­ли остав­лять в тылу врагов.

Толь­ко в кон­це 1609 года пол­ко­вод­цы-осво­бо­ди­те­ли подо­шли близ­ко к Москве и обос­но­ва­лись в Алек­сан­дро­вой сло­бо­де. Но послед­ний бро­сок к сто­ли­це все откла­ды­ва­ли. Мария Пет­ров­на счи­та­ла это очень подо­зри­тель­ным. Воз­ни­кал вопрос: а не заду­ма­ли ли они взять власть в свои руки и сверг­нуть непо­пу­ляр­но­го царя? О том, что В.И. Шуй­ский был нелю­бим под­дан­ны­ми, цари­це было дав­но извест­но. Ведь он не смог ото­гнать Тушин­ско­го вора, окон­ча­тель­но исто­щил каз­ну, кото­рая из-за оса­ды не напол­ня­лась поступ­ле­ни­я­ми из горо­дов и Сибири.

Вско­ре из Алек­сан­дро­вой сло­бо­ды ста­ли при­хо­дить тре­вож­ные вести. Неко­то­рые горо­до­вые вое­во­ды, в первую оче­редь ряза­нец П.П. Ляпу­нов, пря­мо назы­ва­ли моло­до­го Ско­пи­на рус­ским госу­да­рем, царя Васи­лия же они вся­че­ски поно­си­ли и обви­ня­ли во всех смерт­ных гре­хах. Но изме­нить ситу­а­цию В.И. Шуй­ский не мог — у него не было ни вой­ска, ни денег, ни доста­точ­но­го коли­че­ства вер­ных сто­рон­ни­ков. Он даже не осме­ли­вал­ся отправ­лять ука­зы пле­мян­ни­ку, у кото­ро­го в руках были все рыча­ги вла­сти, даже сбор налогов.

Радо­ва­ло лишь то, что в нача­ле 1610 года Тушин­ский лагерь окон­ча­тель­но раз­ва­лил­ся. Лже­д­мит­рий II бежал в Калу­гу, его поль­ские сто­рон­ни­ки отпра­ви­лись под Смо­ленск слу­жить сво­е­му коро­лю Сигиз­мун­ду, а рус­ские тушин­цы про­сто разбежались.

Нако­нец в мар­те пол­ко­вод­цы-побе­ди­те­ли тор­же­ствен­но въе­ха­ли в сто­ли­цу, вос­тор­жен­но при­вет­ству­е­мые жите­ля­ми. Царь Васи­лий и Мария Пет­ров­на при­тво­ри­лись, что даже рады побе­де М.В. Ско­пи­на, но в глу­бине души к нему сохра­ня­лось насто­ро­жен­ное отно­ше­ние. Пиры и награж­де­ния были очень скром­ны­ми, посколь­ку про­до­воль­ствия в Москве было мало, кор­мить за казен­ный счет сле­до­ва­ло еще и швед­ских наем­ни­ков, кото­рые после весен­ней рас­пу­ти­цы долж­ны были высту­пить про­тив коро­ля Сигиз­мун­да и осво­бо­дить Смо­ленск от бло­кад­но­го кольца.

Марии Пет­ровне ста­ло казать­ся, что былые беды ухо­дят в про­шлое. Она вновь ста­ла мате­рью и роди­ла девоч­ку, назван­ную Ана­ста­си­ей. Хотя прак­ти­ки пере­да­чи пре­сто­ла жен­щи­нам не было, ее мож­но было удач­но выдать замуж за отпрыс­ка евро­пей­ско­го коро­лев­ско­го дома и закре­пить за ней цар­скую власть. Бес­по­ко­и­ло толь­ко сла­бое здо­ро­вье ребен­ка, ведь и отец был пре­ста­ре­лым, и мать во вре­мя бере­мен­но­сти испы­та­ла нема­ло вол­не­ний и невзгод. Через несколь­ко меся­цев и этот ребе­нок умер.

Моск­ви­чи же насла­жда­лись сво­бо­дой и устра­и­ва­ли все­воз­мож­ные домаш­ние празд­ни­ки. Самым желан­ным гостем на них был М.В. Ско­пин-Шуй­ский. В нача­ле апре­ля сест­ра Марии Пет­ров­ны Ека­те­ри­на роди­ла маль­чи­ка, назван­но­го Алек­се­ем. По слу­чаю его кре­стин в доме И.М. Воро­тын­ско­го был устро­ен пир. Крест­ным отцом мла­ден­ца был при­гла­шен Ско­пин, мате­рью — жена Д.И. Шуй­ско­го Ека­те­ри­на Гри­го­рьев­на. Всем было весе­ло и радост­но. В кон­це празд­не­ства кума по обы­чаю, под­нес­ла куму пере­пи­валь­ную чашу с вином. Отве­дав его, моло­дой бога­тырь Ско­пин вдруг почув­ство­вал себя пло­хо. Слу­ги отвез­ли его домой, но там его состо­я­ние ухуд­ши­лось. Сроч­но вызва­ли док­то­ров, но они ничем не мог­ли помочь уми­ра­ю­ще­му кня­зю. Всем ста­ло ясно, что пол­ко­во­дец отрав­лен, и отра­ва, судя по все­му, была в пере­пи­валь­ной чаше. Одна­ко дока­зать в то вре­мя это было невоз­мож­но. Через несколь­ко дней муче­ний про­слав­лен­ный пол­ко­во­дец скон­чал­ся. Вся Москва горе­ва­ла о поте­ре. Толь­ко в цар­ском дво­ре печаль была показ­ной. Жене Ско­пи­на Елене выда­ли из каз­ны 60 руб­лей на похо­ро­ны. Царь Васи­лий и Мария Пет­ров­на реши­ли, что без Ско­пи­на их пре­сто­лу уже ничто не будет угро­жать. Увы, они жесто­ко про­счи­та­лись. Вско­ре ока­за­лось, что защи­щать и под­пи­рать шата­ю­щий­ся цар­ский трон прак­ти­че­ски некому.

Изве­стие о смер­ти зна­ме­ни­то­го вое­во­ды заста­ви­ло акти­ви­зи­ро­вать­ся и коро­ля Сигиз­мун­да, и Лже­д­мит­рия II. В нача­ле лета к Москве дви­ну­лось поль­ское вой­ско под нача­лом гет­ма­на С. Жол­кев­ско­го. Про­тив него был направ­лен цар­ский брат Д.И. Шуй­ский, без­дар­ный пол­ко­во­дец, во гла­ве бое­спо­соб­ных пол­ков, вклю­чав­ших швед­ских наем­ни­ков. 23 июня 1610 года у села Клу­ши­но состо­я­лась бит­ва, закон­чив­ша­я­ся пол­ным раз­гро­мом рус­ской армии. Шве­ды не захо­те­ли оста­вать­ся под нача­лом Шуй­ско­го и пря­мо с поля боя отпра­ви­лись в сто­ро­ну Нов­го­ро­да, кото­рый позд­нее захва­ти­ли. Осталь­ные рус­ские вои­ны едва спас­лись бег­ством. Путь к сто­ли­це ока­зал­ся открытым.

Несо­мнен­но, изве­стие о клу­шин­ском раз­гро­ме у Цари­цы Марии мог­ло вызвать толь­ко ужас. Ста­но­ви­лось ясно, что их с мужем уже ничто не спа­сет. Моск­ви­чи каж­дый день гото­вы были под­нять бунт, воин­ские люди раз­бе­жа­лись, наем­ни­кам было нечем пла­тить, а даром вое­вать никто из них не желал. Всем было ясно, что В.И. Шуй­ский обречен.

В это вре­мя из Калу­ги высту­пил с вой­ском Лже­д­мит­рий II. Он быст­ро взял сна­ча­ла Паф­ну­тье­во-Боров­ский мона­стырь, потом — Нико­ло-Угреш­ский и обос­но­вал­ся в Коло­мен­ском, Одно­вре­мен­но поль­ское вой­ско под нача­лом С. Жол­кев­ско­го достиг­ло Ново­де­ви­чье­го мона­сты­ря. Сра­жать­ся с ними было некому.

Цари­це оста­ва­лось толь­ко молить­ся и уте­шать впав­ше­го в отча­я­ние мужа. На этот раз его изво­рот­ли­вый ум не мог най­ти выхо­да. Нена­висть под­дан­ных к нему была слиш­ком вели­ка. Они счи­та­ли его винов­ным в том, что в стране уже несколь­ко лет шла бра­то­убий­ствен­ная вой­на и госу­дар­ство раз­ва­ли­ва­лось на части.

17 июля 1610 года ста­ло послед­ним днем цар­ство­ва­ния Васи­лия Шуй­ско­го и Марии Буй­но­со­вой. Утром на Лоб­ном месте собра­лась боль­шая тол­па моск­ви­чей. Пред­во­ди­те­ля­ми ее были ряза­нец Заха­рий Пет­ро­вич Ляпу­нов и Хому­тов. Они потре­бо­ва­ли, что­бы бояре вышли к ним и сов­мест­но обсу­ди­ли вопрос о цар­ском пре­сто­ле и борь­бе с дву­мя гроз­ны­ми вра­га­ми. Одна­ко боль­шин­ство стар­ших бояр пред­по­чло не всту­пать в пере­го­во­ры со сму­тья­на­ми. Из Крем­ля вышел толь­ко цар­ский сво­як И.М. Воро­тын­ский. Доволь­но ско­ро его уда­лось убе­дить в том, что царю Васи­лию луч­ше доб­ро­воль­но поки­нуть цар­ский дво­рец и полу­чить вза­мен быв­шее Суз­даль­ское кня­же­ство. В про­тив­ном слу­чае бун­ту­ю­щие моск­ви­чи мог­ли насиль­но сверг­нуть его и даже убить.

Воро­тын­ский отпра­вил­ся во дво­рец вме­сте с женой, сест­рой Марии Пет­ров­ны, и стал убеж­дать царя и цари­цу сми­рить­ся с печаль­ной уча­стью и не про­во­ци­ро­вать под­дан­ных на воору­жен­ное вос­ста­ние. Пона­ча­лу Васи­лий Ива­но­вич гне­вал­ся и гро­зил­ся рас­пра­вить­ся со все­ми сму­тья­на­ми, но в кон­це кон­цов дово­ды жены и род­ствен­ни­ков при­знал убе­ди­тель­ны­ми. Ведь, упор­ствуя, он под­вер­гал опас­но­сти не толь­ко свою жизнь, но и жизнь моло­дой цари­цы, бра­тьев и даже род­ни. Мария же, попла­кав, ста­ла соби­рать вещи, что­бы поско­рее пере­ехать на ста­рый бояр­ский двор. Так из цари­цы она пре­вра­ти­лась в кня­ги­ню и бояры­ню, то есть в одну из мно­гих. Но на этом ее беды не закон­чи­лись, они толь­ко начинались.

Власть в стране пере­шла в руки семи стар­ших бояр. Боясь новых смут, они реши­ли постричь царя Васи­лия в мона­хи, что­бы ни у кого не воз­ник­ло жела­ния сно­ва поса­лить его на престол.

Через несколь­ко дней в бояр­ский дом Шуй­ских вновь ворва­лись воору­жен­ные люди. Без вся­ких объ­яс­не­ний они пота­щи­ли В.И. Шуй­ско­го в Чудов мона­стырь, сорва­ли с него мир­ское пла­тье и насиль­но нача­ли совер­шать обряд постри­же­ния. Быв­ший царь отка­зы­вал­ся отве­чать на обет­ные вопро­сы, и за него это при­шлось сде­лать кня­зю Тюфя­ки­ну. Позд­нее это поз­во­ли­ло пат­ри­ар­ху Гер­мо­ге­ну не при­зна­вать Шуй­ско­го мона­хом и счи­тать постри­жен­ни­ком само­го Тюфя­ки­на. Прав­да, изме­нить что-либо в судь­бе сверг­ну­то­го монар­ха это уже не могло.

Мятеж­ни­ки не оста­ви­ли в покое и Марию Пет­ров­ну. Ведь она так­же име­ла пра­ва на цар­скую коро­ну. На сле­ду­ю­щий день ее отве­ли в Ива­нов­ский мона­стырь и тоже постриг­ли под име­нем Еле­на. Впе­ре­ди ее ожи­дал каж­до­днев­ный пост, молит­вы и неболь­шая келья. Ее кра­со­та, живой блеск боль­ших голу­бых глаз, румя­нец во всю щеку, алые уста и коса ниже поя­са теперь нико­му не были нуж­ны. Все скры­ва­ли мона­ше­ский куколь и чер­ные одеж­ды. Мир­ские радо­сти оста­лись в прошлом.

Ока­зав­шись в келье, Мария — Еле­на дол­го рыда­ла. Ей было жаль свою так рано загуб­лен­ную жизнь, доче­рей, умер­ших в ран­нем воз­расте, мужа с бра­тья­ми, кото­рых отвез­ли подаль­ше от Моск­вы в Иоси­фо-Воло­ко­лам­ский мона­стырь. Там они ока­за­лись в пле­ну у Жол­кев­ско­го, отпра­вив­ше­го их под Смо­ленск в став­ку поль­ско­го коро­ля. Так впер­вые в рус­ской исто­рии царь ока­зал­ся в пле­ну у сво­е­го вра­га. Быв­шей жене с ним встре­тить­ся уже не дове­лось. В пле­ну В.И. Шуй­ский испы­тал мно­го уни­же­ний и умер 12 сен­тяб­ря 1612 года.

Новое пра­ви­тель­ство, про­зван­ное в наро­де «Семи­бо­яр­щи­ной», не оста­ви­ло Марию — Еле­ну в покое. Оно реши­ло имен­но ее обви­нить в рас­тра­те цар­ской каз­ны. Над быв­шей цари­цей устро­ил насто­я­щий суд с при­страст­ны­ми допро­са­ми и очны­ми став­ка­ми со свидетелями.

Сна­ча­ла Марию — Еле­ну допра­ши­ва­ли Кру­тиц­кий мит­ро­по­лит Паф­ну­тий и бояре И.С. Кура­кин и В.М. Мосаль­ский. Их сме­ни­ли дья­ки С. Ефи­мьев и И. Юрьев. Они вызва­ли на очную став­ку род­ствен­ниц цари­цы, сестер Марию и Ири­ну, а так­же Софью и Соло­мо­ни­ду Бах­те­я­ро­вых и Феги­нью Вели­кую. Потом быв­ших хра­ни­те­лей ее каз­ны Анну Шеста­ко­ву и Анну Орло­ву заста­ви­ли при­не­сти при­ход­ные и рас­ход­ные кни­ги. Все было про­ве­ре­но с боль­шой тща­тель­но­стью. Более того, дья­ки при­ня­ли реше­ние кон­фис­ко­вать все подар­ки цари­цы, кото­рые она дела­ла близ­ким людям и слу­жи­тель­ни­цам. Это воз­му­ти­ло Марию Пет­ров­ну, она сме­ло заяви­ла боярам: «Мало ли кого муж мой и я жало­ва­ли. Вы что же, у всех хоти­те все изъ­ять. Рас­стри­га был не луч­ше нас, но его подар­ки ни у кого не отни­ма­ли». Вспом­ни­ла она и то, что после смер­ти царя Бори­са его жена Мария Гри­го­рьев­на изъ­яла из цар­ской каз­ны и спря­та­ла мно­го вся­ко­го добра, но никто его искать не стал.

Несо­мнен­но, сло­ва быв­шей цари­цы были очень спра­вед­ли­вы­ми. Все зна­ли, что для себя ни она, ни муж ниче­го не взя­ли. Одна­ко им нуж­но было пла­тить наем­ни­кам, стрель­цам, дья­кам и дру­гим слу­жа­щим дво­ра. Пола­га­лось награж­дать и осо­бо отли­чив­ших­ся. А у само­го царя, кро­ме цар­ских сокро­вищ, ниче­го не было — ведь каз­на не попол­ня­лась еже­год­ны­ми дохо­да­ми в тече­ние несколь­ких лет.

Сме­лые отве­ты Марии — Еле­ны и убе­ди­тель­ность ее объ­яс­не­ний поста­ви­ли судей в тупик. Обви­нять цари­цу в том, что она по сво­е­му усмот­ре­нию рас­по­ря­жа­лась каз­ной, было бес­смыс­лен­но. На этом суд закон­чил­ся. Неко­то­рые бояре даже про­ник­лись сочув­стви­ем к неволь­ной мона­хине и реши­ли не отда­вать ее поля­кам, как всех Шуй­ских. Быв­шую цари­цу лишь отпра­ви­ли подаль­ше от сто­ли­цы в суз­даль­ский Покров­ский мона­стырь, где когда-то опла­ки­ва­ла свою печаль­ную участь пер­вая Жена Васи­лия III — Соло­мо­ния Сабу­ро­ва. Там была и дру­гая затвор­ни­ца из цар­ско­го рода — пер­вая жена царе­ви­ча Ива­на Ива­но­ви­ча, Евдо­кия Юрьев­на Сабу­ро­ва, в мона­ше­стве Алек­сандра. Она про­жи­ва­ла в мона­сты­ре с 1557 года и дав­но при­вык­ла к одно­об­раз­ной мона­стыр­ской жиз­ни. Она научи­лась видеть в ней свои поло­жи­тель­ные сто­ро­ны — где-то дале­ко бур­ли­ли поли­ти­че­ские собы­тия и меж­до­усоб­ные бата­лии: и гибель Ива­на Ива­но­ви­ча от рук отца, и смерть само­го гроз­но­го царя, и кон­чи­на без­дет­но­го Федо­ра Ива­но­ви­ча, и избра­ние на пре­стол Бори­са Году­но­ва, и крах его прав­ле­ния, и воца­ре­ние само­зван­ца Лже­д­мит­рия 1, и его свер­же­ние, и про­чее, и прочее.

В мона­сты­ре все­гда было тихо и спо­кой­но: молит­вы, чте­ние, руко­де­лие, душе­спа­си­тель­ные бесе­ды, встре­чи с ред­ки­ми посе­ти­те­ля­ми. Все это дава­ло уми­ро­тво­ре­ние и настра­и­ва­ло на фило­соф­ский лад. Дни шли за дня­ми, каж­дый был похож на преды­ду­щий. Прав­да, осо­бо важ­ные собы­тия все же про­ни­ка­ли за тол­стые мона­стыр­ские стены.

Летом 1612 года знат­ные постри­же­ни­цы узна­ли, что в Суз­даль при­был руко­во­ди­тель Вто­ро­го опол­че­ния Дмит­рий Михай­ло­вич Пожар­ский, захо­тел перед реша­ю­щей бит­вой за Моск­ву, заня­тую поля­ка­ми, помо­лить­ся у могил пред­ков. Его родо­вым» мона­сты­рем был Спа­со-Ефи­ми­ев. Вполне воз­мож­но, он посе­тил и сосед­ний Покров­ский, что­бы почтить знат­ных постри­же­ниц. Ведь опол­чен­цы, взяв в руки вер­хов­ную власть, забо­ти­лись о мате­ри­аль­ном обес­пе­че­нии всех быв­ших лиц цар­ско­го рода и счи­та­ли себя их покровителями.

Несо­мнен­но, что Мария — Еле­на сочув­ство­ва­ла пат­ри­о­там, посколь­ку их глав­ны­ми вра­га­ми были поля­ки, захва­тив­шие в плен ее мужа, и мос­ков­ские бояре, когда-то уни­жав­шие ее цар­ское досто­ин­ство во вре­мя при­страст­ных допро­сов. Поэто­му она с радо­стью узна­ла, что в кон­це октяб­ря 1612 года Москва была пол­но­стью осво­бож­де­на от интер­вен­тов. Теперь судь­бу цар­ско­го пре­сто­ла дол­жен был решить пред­ста­ви­тель­ный Зем­ский собор. Он начал рабо­тать в кон­це декаб­ря, но лишь 21 фев­ра­ля было назва­но имя ново­го госу­да­ря — Миха­ил Федо­ро­вич Рома­нов, дво­ю­род­ный пле­мян­ник царя Федо­ра Ивановича.

Его избра­ние, види­мо, обра­до­ва­ло Марию — Еле­ну, так как она когда-то была друж­на с его мате­рью. Мар­фой Ива­нов­ной, урож­ден­ной Ксе­ни­ей Ива­нов­ной Шесто­вой. Буй­но­со­вы даже состо­я­ли с новы­ми госу­да­ря­ми в даль­нем род­стве, посколь­ку сест­ра Миха­и­ла Татья­на была женой кня­зя И.М. Каты­ре­ва-Ростов­ско­го. Прав­да, в 1613 году Татья­ны уже не было в живых.

Дей­стви­тель­но, после того как Миха­ил Федо­ро­вич взо­шел на пре­стол и спра­вил­ся с пер­вы­ми неот­лож­ны­ми зада­ча­ми, вели­кая госу­да­ры­ня ста­ри­ца Мар­фа Ива­нов­на вспом­ни­ла о сво­ей подру­ге и пове­ле­ла пере­ве­сти ее побли­же к сто­ли­це, в Ново­де­ви­чий мона­стырь. Она ста­ла часто ее наве­шать и к каж­до­му празд­ни­ку дарить подарки.

Через неко­то­рое вре­мя по при­ка­зу царя Миха­и­ла Для знат­ной мона­хи­ни воз­ве­ли про­стор­ные пала­ты с хозяй­ствен­ны­ми построй­ка­ми. Для оби­хо­да ей были выде­ле­ны зна­чи­тель­ные сред­ства и при­став­ле­ны слу­ги. На ново­се­лье при­бы­ли сест­ры Мария и Пела­гея с детьми. Царь при­слал доро­гой пода­рок — сорок пре­крас­ных собо­ли­ных шку­рок, из кото­рых потом Мария — Еле­на сши­ла рос­кош­ную шубу. Эти малень­кие радо­сти скра­си­ли ее одно­об­раз­ную жизнь.

Послед­ние годы жиз­ни быв­шей цари­цы были вполне бла­го­по­луч­ны­ми. Она про­ве­ла их в пол­ном доволь­стве, окру­жен­ная забо­той вели­кой госу­да­ры­ни и сестер. Печа­ли­ло лишь то, что прах мужа остал­ся во враж­деб­ной Поль­ше. Более того, по слу­хам, В.И. Шуй­ский был похо­ро­нен у пере­крест­ка двух дорог и над моги­лой был не крест, а столб с нази­да­тель­ной над­пи­сью: «Здесь поко­ит­ся прах мос­ков­ско­го госу­да­ря Васи­лия. Поля­кам на похва­лу, Мос­ков­ско­му госу­дар­ству на уко­риз­ну». Несо­мнен­но, эти сло­ва оскорб­ля­ли память сверг­ну­то­го монар­ха и как бы насме­ха­лись над его под­дан­ны­ми. Поэто­му Мария и Еле­на не раз обра­ща­лась к сво­ей покро­ви­тель­ни­це с прось­бой помочь пере­не­сти остан­ки Шуй­ско­го на роди­ну. В 1619 году, каза­лось, для это­го пред­ста­вил­ся бла­го­при­ят­ный слу­чай — по Деулин­ско­му пере­ми­рию домой воз­вра­ща­лись пат­ри­арх Фила­рет и все чле­ны Смо­лен­ско­го посоль­ства, когда-то аре­сто­ван­но­го Сигиз­мун­дом и отправ­лен­но­го в поль­ский плен. В Моск­ву смог вновь при­е­хать даже И.И. Шуй­ский, кото­рый согла­сил­ся слу­жить Вла­ди­сла­ву и не был, как его бра­тья, под стра­жей. Он ока­зал­ся един­ствен­ным пред­ста­ви­те­лем в Рос­сии когда-то мно­го­чис­лен­но­го и могу­ще­ствен­но­го рода суз­даль­ских кня­зей. С его смер­тью род Шуй­ских угас.

Одна­ко прах царя Васи­лия пере­вез­ли на роди­ну зна­чи­тель­но позд­нее, уже после смер­ти его жены. В 1635 году по Поля­нов­ско­му мир­но­му дого­во­ру после про­валь­ной Смо­лен­ской вой­ны рус­ским дипло­ма­там уда­лось уго­во­рить ново­го коро­ля, Вла­ди­сла­ва, отдать прах рус­ско­го царя. Он был пере­за­хо­ро­нен в цар­ской усы­паль­ни­це Архан­гель­ско­го собо­ра. Несо­мнен­но, в реа­би­ли­та­ции Шуй­ско­го боль­шую роль сыг­ра­ла Мария — Еле­на, нико­гда не забы­вав­шая сво­е­го несчаст­но­го супру­га, когда-то так горя­чо ее любившего.

Цари­ца-мона­хи­ня тихо скон­ча­лась в 1626 году. По совре­мен­ным мер­кам она была еще доста­точ­но моло­дой жен­щи­ной. Одна­ко жиз­нен­ные невзго­ды быст­ро исто­щи­ли ее орга­низм и рань­ше вре­ме­ни све­ли в моги­лу. О ее смер­ти сооб­щил офи­ци­аль­ный Новый лето­пи­сец. Во вклад­ной кни­ге Ново­де­ви­чье­го мона­сты­ря об этом собы­тии была сде­ла­на сле­ду­ю­щая запись под 24 нояб­ря: «Память бла­го­вер­ной цари­цы и вели­кой кня­ги­ни Ека­те­ри­ны, во ино­цех Еле­ны, схим­ни­цы». Запись гово­рит о том. что в кон­це жиз­ни цари­ца вновь ста­ла звать­ся сво­им кре­стиль­ным име­нем Ека­те­ри­на и вела аске­тич­ный образ жиз­ни. Ни о каких вкла­дах на помин ее души све­де­ний нет. Воз­мож­но, вкла­дом ста­ти построй­ки, в кото­рых жила знат­ная монахиня.

Раз­мыш­ляя о печаль­ной судь­бе кра­са­ви­цы Марии — Ека­те­ри­ны Буй­но­со­вой, при­хо­дишь к выво­ду, что она ста­ла одной из мно­го­чис­лен­ных жертв Смут­но­го вре­ме­ни. Отец ее — надеж­да и опо­ра семьи — погиб в боях с само­зван­цем Пет­ру­шей. Сама она вынуж­де­на была стать женой пре­ста­ре­ло­го и непо­пу­ляр­но­го паря, две ее доче­ри умер­ли, не выдер­жав тягот осад­но­го поло­же­ния, свою жизнь она завер­ши­ла в мона­стыр­ской келье, Не дождав­шись старости.

Зна­чи­тель­но удач­нее сло­жи­лась жизнь млад­ших сестер Марии Пет­ров­ны. Сред­няя сест­ра. Мария, жена И.М. Воро­тын­ско­го, роди­ла несколь­ко детей, про­дол­жив­ших род кня­зей Воро­тын­ских. Ее пра­вну­ку Миха­и­лу Ива­но­ви­чу даже уда­лось стать ближ­ним бояри­ном царя Алек­сея Михай­ло­ви­ча. Умер­ла Мария в кру­гу семьи в 1628 году. Жизнь Пела­геи была про­дол­жи­тель­ной — она умер­ла в 1646 году Ее стар­ший сын, Юрий Алек­сан­дро­вич Дол­го­ру­кий, в цар­ство­ва­ние Алек­сея Михай­ло­ви­ча стал вид­ным бояри­ном и полководцем.

По муж­ской линии род Буй­но­со­вых-Ростов­ских вско­ре иссяк. В кон­це XVII века ни одно­го пред­ста­ви­те­ля это­го рода уже не было.

1. Мест­ни­че­ская память кня­зей Ростов­ских (РГА­ДА (Ф. 181. № 111 (Шиш­ков­ский спи­сок). Л. 274 об.-275); См. Бара­нов К.В. Мест­ни­че­ская память кня­зей Ростов­ских // Поря­док и сму­та. Госу­дар­ство, обще­ство, чело­век на восто­ке и запа­де Евро­пы в Сред­ние века и ран­нее Новое вре­мя: К 85-летию Вла­ди­сла­ва Дмит­ри­е­ви­ча Наза­ро­ва / Под общей редак­ци­ей А.А. Фро­ло­ва. М.: Акви­лон, 2023. – 464 с. (Спе­ци­аль­ные исто­ри­че­ские дис­ци­пли­ны, вып. 3. С. 56, 61–62.[↩]
2. Раз­ряд­ная кни­га 1475–1598 гг. Подг. тек­ста, ввод­ная ста­тья и редак­ция В.И. Буга­но­ва. М., 1966., с. 61.[↩]
3. Раз­ряд­ная кни­га 1475–1598 гг. Подг. тек­ста, ввод­ная ста­тья и редак­ция В.И. Буга­но­ва. М., 1966, с. 60.[↩]
4. ОР РНБ. Ф. 550. ОСРК. Q.IV.131. Сино­дик. Л. 26 об.[↩]