Кожановичі-Велицькі

Загальні відомості про рід Велицьких

ВЕЛИЦ­КИЕ КОЖА­НО­ВИ­ЧИ (Кожа­но­ви­чі-Вели­ць­кі, Weliccy, Kożanowiczowie Weliccy) — князівсь­кий рід влас­но­го гер­ба Смо­ленсь­ко­го поход­жен­ня, у XV–XVІI ст. зем­ле­влас­ни­ки Воло­ди­мирсь­ко­го і Луць­ко­го повітів Волинсь­ко­го воє­вод­ства, а також Пере­я­с­лавсь­ко­го князів­ста (повіта). Ветвь Рюри­ко­ви­чей. По рас­по­ло­же­ние «отчи­чи» Кожа­но­ви­чей (в Мсти­слав­ском кня­же­стве), а так­же по тому, что один из его сыно­вей ока­зал­ся в Рязан­ской зем­ле, мож­но сде­лать вывод, что их родо­на­чаль­ник, князь Федор Кожан, был потом­ком вели­ко­кня­же­ской вет­ви смо­лен­ских кня­зей, воз­мож­но – пра­вну­ком Свя­то­сла­ва Ива­но­ви­ча. Родо­ве гніз­до на Волині– село Вели­цьк Воло­ди­мирсь­ко­го повіту Волинсь­ко­го воє­вод­ства (нині Ковельсь­ко­го рай­о­ну Волинсь­кої області), кото­рое князь Гри­го­рий Кожа­но­вич полу­чил у пер­шій поло­вині XV ст. (перед 1452 годом) от кня­зя Свид­ри­гай­ла вме­сте с Ост­ро­вом Потил­ков­ским, Заре­чем и Ста­вом. З огля­ду на неве­лич­ке володін­ня та стат­ки князів­ство пере­бу­ва­ло у своєрід­ній залеж­но­сті від більш потуж­них уділів — Сан­гуш­ків, Ружинсь­ких. Вод­но­час влас­ни­ки князів­ства нама­га­ли­ся поро­ди­ча­ти­ся з інши­ми уділь­ни­ми кня­зя­ми, що були пов’я­за­ні родин­ни­ми зв’яз­ка­ми з маг­на­та­ми. Насам­пе­ред з кня­зя­ми Пори­ць­ки­ми (від­га­лу­жен­ням маг­натів Зба­разь­ких, влас­ни­ків Зба­разь­ко­го князівства).

Вольф отно­сил их к потом­кам кня­зей Туро­во-Пин­ских. За при­пу­щен­ням Юзе­фа Воль­фа, нащад­ки князів Яро­славсь­ких. Ната­ля Яко­вен­ко зара­хо­вує Вели­ць­ких до князів неві­до­мо­го поход­жен­ня. Юзеф Пузы­на счи­тал, что кня­зья Велиц­кие про­ис­хо­дят от Дави­да-Гле­ба-Нари­мун­та Геди­ми­но­ви­ча, (осно­ва­те­ля Давид-город­ка) точ­нее от его сына Дмит­рия Горо­дец­ко­го и одно­го из его потом­ков кня­зя Ива­на Кожа­на — его сына Гри­го­рия Кожа­но­ви­ча, кото­рый полу­чил от Свид­ри­гай­ла Велицк. Одна­ко по сфра­ги­сти­че­ским источ­ни­кам наи­бо­лее веро­ят­ное про­ис­хож­де­ние — от смо­лен­ских кня­зей. Извест­на печать кня­зя В.И.Велицкого 1542 г. с изоб­ра­же­ни­ем льва, ана­ло­гич­ным «смо­лен­ско­му зве­рю» с печа­тей смо­лен­ских кня­зей (напри­мер, у Жижем­ских). Кожа­но­ви­чи не были род­ствен­ни­ка­ми Острож­ских, а про­ис­хо­ди­ли, по всей види­мо­сти, из смо­лен­ских Ростиславичей.

ВЕЛЕ­ЦЬК, с, поло­жене над р. Сто­хо­дом, при­то­кою При­п’яті. До села нале­жить хутір зва­ний тут „Кухар». В селі від почат­ку 20 ст. була шко­ла. Згад­ка про село В. з 1488 р. (Архів Сан­гуш­ків, т. І, ст. 142), яке нале­жа­ло в тому часі до „Федь­ки, доч­ки Юрши, жін­ки Оли­за­ра Шило­ви­ча, мар­ша­ла волинсь­кої зем­лі». Пер­ший її чоло­вік – Вой­на-Яків Неми­рич, син ста­ро­сти Луць­ко­го. Дру­гий — князь Михай­ло Сте­паньсь­кий. Донь­ка — Марія Михай­лiв­на Ровенсь­ка († 1518), за кня­зем Семен Васи­льо­вич Несвізь­кий Зба­разь­кий Коло­денсь­кий Ровенсь­кий (1461, † 1480/1481), дво­ю­род­ным дедом Ефро­си­ния (Фру­зи­на) Федо­ров­на Пори­ць­ка; жени Ива­на Гри­го­ро­ви­ча Кожа­но­ви­ча Вели­ць­ко­го († п.1528). В дано­му кон­тексті, ціка­во і те, що в родо­на­чаль­ни­ка Киселів, Олек­сандра (Олех­но) Кисе­ля, який слу­жив в Ягай­ла і в Свид­ри­гай­ла на почат­ку XV століт­тя, мати була кня­ги­ня Чет­вер­тинсь­ка, а дру­жи­на — Неми­ри­чів­на. Імо­вір­но, що це Марія — доч­ка Неми­рі Реза­но­ви­ча і сест­ра Яко­ва Вой­ни Неми­ри­ча, яка піс­ля заги­белі Олех­но Кисе­ля вий­ш­ла вдру­ге заміж за кня­зя Михай­ла Васи­льо­ви­ча Чарто­рийсь­ко­го. Сином Олех­но був Мики­та, влас­ник Низ­ки­ни­чів і Доро­ги­ни­чів у Воло­ди­мирсь­ко­му повіті, які його бать­ко вислу­жив в Свид­ри­гай­ла. Село було родо­вим гніз­дом князів Любе­ць­ких. князь Бог­дан Васи­лье­вич Любецкий.

В 1519 р. було влас­ністю кня­зя Вели­ць­ко­го Іва­на Гри­го­ро­ви­ча (Архів Сан­гуш­ків, т. З, ст. 188). По смер­ті кн. Вели­ць­ко­го село пере­хо­дить до „луць­ко­го мостов­ни­чо­го» Іва­на Бор­зо­бо­га­то­го-Кра­синсь­ко­го, воло­ди­мирсь­ко­го і бере­стейсь­ко­го православ­ ного єпис­ко­па, піз­ні­ше до Ело-Малинсь­ких, в 1566 році до Ласковського.

З 1530‑х років Вели­цьк часто закла­дав­ся. З огля­ду на це Вели­ць­ке князів­ство втра­ти­ло будь-які авто­ном­ні пра­ва (якщо навіть попер­шу мало), пере­тво­рив­шись на зви­чайне зем­ле­во­лодін­ня. Близь­ко 1613 року піс­ля смер­ті остан­ньо­го кня­зя Андрія Кожа­но­ви­ча-Вели­ць­ко­го при­пи­ни­ло існу­ван­ня, його зем­лі було поді­ле­но Єло-Мали­новсь­ки­ми, Семаш­ка­ми і Сан­гуш­ка­ми. Род, пови­ди­мо­му, угас в XVII веке.

Лите­ра­ту­ра и Источники:

1. Спра­ви про зґвал­ту­ван­ня в шля­хетсь­ко­му сере­до­ви­щі волині (остан­ня тре­ти­на XVI ст.) Ната­лья Стар­чен­ко, соціум Аль­ма­нах соціаль­ної історії, Випуск 11–12, 2015 г.

2. Форум imtw​.ru. Тема: Рюри­ко­ви­чи, Геди­ми­но­ви­чи, Чин­ги­зи­ды или дру­гие? Зага­доч­ные кня­зья в рус­ской исто­рии // http://​imtw​.ru/​t​o​p​i​c​/​2​1​9​6​5​-​r​y​u​r​i​k​o​v​i​c​h​i​-​g​e​d​i​m​i​n​o​v​i​c​h​i​-​c​h​i​n​g​i​z​i​d​y​-​i​l​i​-​d​r​u​g​i​e​/​p​a​g​e​_​_​s​t​_​_​330

3. О.Однороженко — «Русь­кі королівсь­кі, гос­по­дарсь­кі та князівсь­кі печат­ки ХІІІ–ХVІ ст.», с.236.

Поколінна розпис Велицьких

I Рюрик князь Новгородский
II Игорь Рюри­ко­вич, вели­кий князь Киев­ский +945
III Свя­то­слав I Иго­ре­вич, вели­кий Киев­ский 942–972
IV Вла­ди­мир I, вели­кий князь Киев­ский +1015
V Яро­слав I Муд­рый, вели­кий князь Киев­ский 978–10S4
VI Все­во­лод I, вели­кий князь Киев­ский 1030–1093
VIII Вла­ди­мир II Моно­мах, князь Киев­ский 1053–1125
IX Мсти­слав I, вели­кий князь Киев­ский 1075–1132
X Рости­слав, вели­кий князь Киев­ский +1168
XI Давид, князь Смо­лен­ский 1120–1197
XII Мсти­слав, в. князь Смо­лен­ский +1230
XIII Рости­слав, в. князь Смоленский
XIV Глеб Рости­сла­вич, в. князь Смоленский
XV Алек­сандр Гле­бо­вич, в. князь Смо­лен­ский +1313
XVI Иван Алек­сан­дро­вич, в. князь Смоленский
XVII Свя­то­слав Ива­но­вич, в. князь Смоленский
XVIII ...... Свя­то­сла­вич, князь смоленский
XIX ...... ......

І генерація (XX от Рюрика)

1. КН. ФЕДОР КОЖАН (* поч.XV ст., † до 1448)

Родо­на­чаль­ник Велиц­ких-Кожа­но­ви­чей. По рас­по­ло­же­ние их «отчи­чи» (в Мсти­слав­ском кня­же­стве), а так­же по тому, что один из его сыно­вей ока­зал­ся в Рязан­ской зем­ле, мож­но сде­лать вывод, что князь Федор Кожан был потом­ком вели­ко­кня­же­ской вет­ви смо­лен­ских кня­зей, воз­мож­но – пра­вну­ком Свя­то­сла­ва Ива­но­ви­ча. Отчи­ной Кожа­но­ви­чей было име­ние Баклан в Мсти­слав­ской зем­ле, на кото­рое они ок. 1448 г. полу­чи­ли под­твер­жде­ние от Кази­ми­ра: «У Мсти­слав­ли и у Кричеве...Кн(я)зя Кожа­но­вымъ дете[м] Баклан отчи­чомъ. То все у Ковне дава­но. Вси пано­ве. Сопе­га.». 1. Сре­ди запи­сей о пожа­ло­ва­ни­ях коро­ля Сигиз­мун­да 1610–1612 гг. упо­ми­на­ют­ся «почи­нок Бор­су­ки Кожа­но­во тож» в Смо­лен­ском уез­де и дерев­ня Кожа­но­ва в Брян­ском уез­де. Дерев­ня Кожа­но­во в Ново­ду­гин­ском рай­оне Смо­лен­ской обла­сти суще­ству­ет и сейчас.

ІV генерація

2/1. ГРИ­ГО­РИЙ ФЕДО­РО­ВИЧ КОЖА­НО­ВИЧ ВЕЛИЦКИЙ

otrzymał od wielkiego ks. Świdrygielły przywilej na Welicho na Wołyniu, stał się protopłastą kniaziów Welickich. 2.

3/1. КН. БОРИС ФЕДО­РО­ВИЧ КОЖА­НОВ (1462)

слу­жил в Ряза­ни, после вое­во­да в.кн. Мос­ков­ско­го Ива­на Васильевича.

Всту­пив на пре­стол 17 мар­та 1462 года, после смер­ти отца – Васи­лия II, вели­кий князь отпра­вил сво­их вое­вод, Бори­са Федо­ро­ви­ча Кожа­но­ва и Бори­са Мат­ве­е­ви­ча Сле­по­го Тют­че­ва, на Чере­мис­скую зем­лю и Вели­кую Пермь. С ними высту­пи­ли устюж­ское, воло­год­ское и галиц­кое опол­че­ние. Опи­сы­вая этот поход, автор Архан­ге­ло­го­род­ско­го лето­пис­ца рас­ска­зал, что «шли вое­во­ды мимо Устюг[а] к Вят­ке, а по Вят­ке вниз, а по Каме вверх в Вели­кую Пермь» 3. Резуль­та­ты экс­пе­ди­ции оста­лись неиз­вест­ны­ми, но по реак­ции про­тив­ни­ка мож­но судить, что она уда­лась, так как «того же лета рать чере­мис­ская с тота­ры казань­ски­ми (!) при­хо­ди­ли на Устюжъ­скии уезд, на верх Югу реки, на волость на Лоху, пово­и­ва­ли, в полон пове­ли мно­го рус­ких голов». Но устю­жане смог­ли настичь напа­дав­ших, побить их, «а полон назад отпо­ло­ни­ли» 4. В несколь­ко более сжа­том виде о похо­де Кожа­но­ва и Тют­че­ва и ответ­ном напа­де­нии чере­ми­сов на Вер­хо­ужье сооб­ща­ет­ся во вто­рой редак­ции Устюж­ско­го лето­пис­ца и Лето­пис­це Льва Волог­ди­на. Един­ствен­ным отли­чи­ем их от Архан­ге­ло­го­род­ско­го лето­пис­ца явля­ет­ся ука­за­ние на бояр­ский чин Бори­са Кожа­но­ва 5.

Поход 1462 года, как и дру­гие опе­ра­ции пер­во­го пери­о­да прав­ле­ния Ива­на III, был осу­ществ­лен еще в усло­вия ста­рой, «усто­яв­шей­ся воен­ной систе­мы» сила­ми зем­ско­го опол­че­ния севе­ро­рус­ских горо­дов «с веро­ят­ным уча­сти­ем слу­жи­лых людей и во гла­ве с вое­во­да­ми вели­ко­го кня­зя». Из сооб­ще­ний лето­пис­цев совер­шен­но ясно, что поход совер­шал­ся по рекам, на кораб­лях. Прой­де­но ока­за­лось в общем сче­те не менее 1000 верст 6.

Име­ет­ся гра­мо­та, упо­ми­на­ю­щая вла­де­ния его вдо­вы в при­го­род­ном стане Переяславля-Рязанского.

ЖЕНА: ВАСИ­ЛИ­СА (1502).

V генерація

ЮРИЙ [ГРИ­ГО­РЬЕ­ВИЧ] (упом. ок. 1490)

- (пред­по­ла­га­е­мый отец кня­зя Ива­на Юрье­ви­ча Велиц­ко­го (уп. 1524–29)

3/2. ИВАН ГРИ­ГО­РО­ВИЧ КОЖА­НО­ВИЧ ВЕЛИЦ­КИЙ (1528)

Synowi jego kniaziowi Iwanowi Hrihorowiczowi Welickiemu, występującemu w latach 1519 — 1545, dnia 8 lutego 1526 r. król potwierdza przywilej Świdrygiełły, dany ojcu jego kniaziowi Hrihoremu Kożanowiczowi na Welicho z Ostrowem Potiłkowskim, Zareczem i Stawem. Tenże kniaź Iwan Hrihorowicz Welicki z synami Wasilem i Teodorem procesuje się w latach 1534 i 1536 z kniaziami Lubeckimi o Ostrów Potiłkowski, nadany ojcu jego przez Świdrygiełłę. 7

В 1519 р. Велицк був влас­ністю кня­зя Вели­ць­ко­го Іва­на Гри­го­ро­ви­ча (Архів Сан­гуш­ків, т. З, ст. 188).

За попи­сом війсь­ка 1528 р. вистав­ля­ли трьох вершників.

VI генерація

КН. ИВАН ЮРЬЕ­ВИЧ ВЕЛИЦКИЙ

- купил дом в Луц­ке 8

4/3. ВАСИЛЬ ИВА­НО­ВИЧ ВЕЛИЦ­КИЙ (†1536/1544)

kniaź Iwan Hrihorowicz Welicki z synami Wasilem i Teodorem procesuje się w latach 1534 i 1536 z kniaziami Lubeckimi o Ostrów Potiłkowski, nadany ojcu jego przez Świdrygiełłę. 9

Kniaź Wasil Iwanowicz Welicki, występujący obok ojca i brata 1534—1536, w roku 1537 procesuje się z ziemianinem wołyńskim Laszkiem Jełowiczem o majątek Ujezdec. 10 Żonaty z kniażną Fruzjanną Fedorówną Zbarąską, która w 1529 r. występuje jako niezamężna, nie żył już w r. 1544, kiedy Fruzjanna Fedorówna Zbaraska kniahini Wasilowa Welicka jako wdowa bezdzietna kniazia Wasila Welickiego, zapisuje bratu swemu kniaziowi Aleksandrowi Fedorowiczowi, którego raz nazywa Zbaraskim raz
Poryckim, trzecią część majątków macierzystych w Porycku, drugim Porycku, Hryhowiczach, Trubkach, Topiliszczach, Kłopoczynie, Hruszowej i Peresławiczach w powiecie włodzimierskim, oraz Woronczynie, Trysteniu, Stydeniu i Rabiem w powiecie łuckim leżących, nadto wiano swe, którego nie wzięła od braci kniaziów Jurja i Wojńy Fedorowiczów Zbaraskich, jako też wiano, zapisane jej przez męża kniazia Wasila Iwanowicza Welickiego na Welicku. 11

ЖЕНА 1. УЛЬЯ­НА ДАШ­КОВ­НА ЕЛО-МАЛИНСЬКА,

ЖЕНА 2. КНЖ. ЕФРО­СИ­НИЯ (ФРУ­ЗИ­НА) ФЕДО­РОВ­НА ПОРИ­ЦЬ­КА; в 1529 неза­муж­на, в 1544 без­дет­ная вдо­ва. Брак бездетен.

Сфра­ги­стич­ні пам’ятки:

Напис по колу: + ПЄЧАТЬ * КИZ * ВАСN­ЛЯ * NВА­ИО­ВИ­ЧА 1549
круг­ла, роз­мір 27 мм. висо­та 27 мм. випук­ла пла­сти­на спа­я­на з пла­с­кою руч­кою з куль­кою з отво­ром вгорі. мід­ний сплав. лит­тя, граві­ю­ван­ня. вага 22,7 г. стан збе­ре­жен­ня серед­ній. міс­це зна­хід­ки с. Горо­ди­ле­ць Ковельсь­ко­го рай­о­ну Волинсь­кої області. Джерела:
МШ, МС-2549. Олег Однороженко

5/3. ФЕДОР ИВА­НО­ВИЧ ВЕЛИ­ЦЬ­КИЙ (1536)

kniaź Iwan Hrihorowicz Welicki z synami Wasilem i Teodorem procesuje się w latach 1534 i 1536 z kniaziami Lubeckimi o Ostrów Potiłkowski, nadany ojcu jego przez Świdrygiełłę. 12

O kniaziu Fedorze Iwanowiczu Welickim, więcej nie słychać.

6/3. ДМИТ­РИЙ ИВАНОВИЧ

від­дає в заста­ву Вели­цьк єпис­ко­пу Воло­ди­мирсь­ко­му Іва­но­ві Борзобогатому-Красенському.

ЖЕНА: ПЕЛА­ГЕЯ

VII генерація

7/4. князь МАР­ТИН ВАСИ­ЛЬЕ­ВИЧ ВЕЛИ­ЦЬ­КИЙ (1573,1583)

w latach 1577 — 1583 władał majątkiem Bronniki w powiecie łuckim. 13

В 1570‑х годах про­дал Велицк с посе­де­ни­я­ми сво­им дядьям по мате­ри Ело-Малин­ским. Упо­ми­на­ет­ся в теста­мен­те сво­е­го тестя Гав­ри­лы Бокия Печи­хвостсь­ко­го 26 июня 1573 14. 1576 декаб­ря 19, Позов к суду п.п. Мат­вея и др. Ело-Малин­ских по делу о неупла­те ими дол­га кня­зю Мар­ти­ну Велиц­ко­му. 1577 фев­ра­ля 22, застав­ная запись жены гос­по­дар. мар­шал­ка Бог­да­ны и дру­гих Ело-Малин­скихъ кня­зю Мар­ти­ну Велиц­ко­му на им. Ста­ви­ща и Полжи.

2 сен­тяб­ря 1578 позы­вал Федо­ра и Андрея Гав­ри­ло­ви­чей Бокiй Печи­хвостсь­ких, бра­тьев сво­ей жены » о долг ...300 коп гро­шей» и » о шаты ..кото­рое отец их при собi задер­жал» 15.

ЖЕНА: КАТЕ­РИ­НА ГАВ­РИ­ЛОВ­НА БОКИ­ЕВ­НА Печи­хвость­ска, дочь Гав­ри­лы Васильевича.

8/4. НАСТА­СЬЯ ВАСИ­ЛЬЕВ­НА (1571)

МУЖ: МИСЬ­КО ШПА­КОВ­СКИЙ, луць­кий повітник.

КН. ДАВЫД [ВАСИ­ЛЬЕ­ВИЧ] (1577)

вла­де­лец име­ния Янов­ка (совр. Ива­нов­ка) под Велиц­ком, кото­рое затем так­же пере­шло к Малинским.

9/5. КН. ДМИТ­РО ФЕДО­РО­ВИЧ (1572)

здаєть­ся, був сином Федо­ра Івановича.

ЖЕНА: [...] Гав­ри­лов­на Бокіїв­на Печихвостьска.

10/6. КН. ИВАН ДМИТ­РИ­Е­ВИЧ ВЕЛИЦ­КИЙ (1589,1597)

литвин-дворов.сын-боярск.Бежецк‑у. дворов.сын-боярск. помещ.-Рязань‑у.В Ряза­ни на рус­ской служ­бе упо­ми­на­ет­ся Иван князь Велиц­кий, воз­мож­но он сын Дмит­рия Велиц­ко­го. В при­пра­воч­ных кни­гах горо­да Прон­ска 1597 — 98 годов: «В камен­ском ста­ну в вот­чи­нах: за кня­зем Ива­ном за Дмит­ри­е­вым сыном Велиц­ко­го, что было за Васи­льем да за Ива­ном Сал­ты­ко­вы­ми, село Бежтви­но без жере­бья на реч­ке на Бежтвин­ке, а в селе цер­ковь Роже­ство Хри­сто­во да пре­дел Нико­ла чудо­тво­рец дре­ве­на клет­ки..., в селе двор поме­щи­ков, во дво­ре при­ка­щик его Ондрюш­ка да два дво­ра люц­ких да два­дцать пять дво­ров кре­стьян­ских, а людей в них два­дцать восемь чело­век да три­на­дцать дво­ров бобыль­ских, а людей в них четыр­на­дцать человек...».

Рязан­ский сино­дик. Род кня­зя Ива­на Велиц­ка­го: кня­зя Димит­рия, кня­ги­ню Пела­гию, кня­зя Ива­на, Симео­на уби­ен­но­го, кня­зя Ивана.

11/6. МАРИ­НА ДМИТ­РИ­ЕВ­НА ВЕЛИЦКАЯ

30 сен­тяб­ря 1597 Габ­ри­ель Кай­са­ров-Коло­де­жинсь­кий с женой Мари­ной Дмит­ри­ев­ной княж­ной Вели­ць­кою обви­нил в Луц­ком гро­ди Миха­и­ла Васи­лье­ви­ча Гуле­вич в изна­си­ло­ва­нии доче­ри Раи­ны и насиль­ствен­ном бра­ко­со­че­та­нии ее со сво­им слу­гой Ива­ном Гуляль­ни­ць­ким. Кай­са­ров рас­ска­зал, что пер­во­го авгу­ста к его дому в Коло­деж­ном при­е­хал Гуле­вич с женой Мару­шей Пав­ло­ви­чив­ною по доро­ге до Шеп­ля, име­ния тестя Гуле­ви­ча, вла­ди­мир­ско­го грод­ско­го судьи Демья­на Пав­ло­ви­ча. Супру­ги Гуле­ви­чи про­си­ли отпу­стить с ними в гости пле­мян­ни­цу, дочь Кай­са­ро­ва Раи­ну, обе­щая с боль­шим почте­ни­ем, кото­рая ей над­ле­жит, учи­ты­вая ее панян­ский шля­хет­ский ста­тус, при­мер­но через две неде­ли вер­нуть ее в роди­тель­ский дом на обрат­ной доро­ге к Качи­ну. Одна­ко девуш­ка не попа­ла к роди­тель­ско­му дому не толь­ко через две неде­ли, но и через шесть, несмот­ря на напо­ми­на­ния роди­те­лей. В то вре­мя Габ­ри­ель тяже­ло забо­лел, и «будучи хво­рыи и на смер­тел­неи посте­ли лежа­чии», посы­лал за доче­рью, «хоте­чи ее виде­ти яко отец», одна­ко Миха­ил Гуле­вич ее не при­слал, Кай­са­ро­ва послан­цев к доче­ри не допус­кал и не отве­чал на пись­ма, «над повин­ность шля­хет­скую и хри­стьян­скую сло­во свое не выпол­нил». Поэто­му роди­те­ли ниче­го не слы­ша­ли о доче­ри, пока неко­то­рые дру­зья их про­ин­фор­ми­ро­ва­ли, что ее, «кото­рая есче леть год­ных ста­ну мал­женъ­ско­му истя замуж зупол­ныхъ не мела ани мает», то есть не достиг­ла преду­смот­рен­ных Ста­ту­том 16 лет. Миха­ил Гуле­вич «зле, непри­сто­ине, нех­ре­сти­ян­ске, але пра­веи по-тирань­ску, [...] кгвалть вод­ле мыс­ли сво­еи выпол­нив­ши и учи­нив­ши, потом бию­чи ее, мор­ду­ю­чи, яко якии тиран, замуж у сво­ем дому в Гулял­ни­ках за слу­гу сво­е­го ния­ко­го Гулял­ниц­ко­го, кром ведо­мо­сти, воли и поз­во­ле­ня наше­го выдал». Раи­на не согла­ша­лась на то нико­им обра­зом и в свя­зи с «непри­стойне, нехри­сти­янсь­ке та тирансь­ке» с нею обра­ще­ни­ем очень боль­на, одна­ко роди­те­ли о ней не име­ют вестей. Кай­са­ров-Коло­де­жинсь­кий так­же заме­чал, что доч­ка взя­ла с собой в доро­гу одеж­ду, в том чис­ле два лет­ни­ка, и золо­тую цепоч­ку, все­го на 150 поль­ских злотых42. Оче­вид­но, что инфор­ма­ция о ситу­а­ции с Раи­ной к тому вре­ме­ни уже рас­про­стра­ни­лась сре­ди шляхты.
А уже 3 октяб­ря Габ­ри­ель Коло­де­жинсь­кий пред­стал перед грод­ским судом(?) вме­сте с женой и доче­рью, кото­рой уда­лось убе­жать от Гуле­ви­ча. Он подал ее пись­мен­ное сви­де­тель­ство, посколь­ку сама девуш­ка не спо­соб­на была гово­рить в суде о том, что с ней про­изо­шло. Посту­пок Гуле­ви­ча Кай­са­ров очер­тил как «кгвалт, морд, везене». В пись­ме сооб­ща­лось, что Миха­ил Гуле­вич с женой дер­жа­ли Раи­ну в Гуляль­ни­ках более услов­лен­но­го сро­ка и отпус­кать не хоте­ли. Там Гуле­вич, «при­му­сив­ши мне кгвал­тем, бию­чи, мор­ду­ю­чи, яко якии тиран, нехри­сти­ян­ске, ниц не паме­та­ю­чи на​боязнь Божию и на повин­ность крев­ную, и мне, сест­ренъ­цу свою и на пълачъ мои паненск­ни, обни­мане ногъ его, абы ми кгвал­ту и усил­ства не чинил, он, напел­нивъши­ся воли сво­ее злеи, мне уси­лъ­ство, кгвалтъ девиц­ству мое­му учи­нилъ». Потом, «зло­го поступ­ка сво­е­го покры­ва­ю­чи», позвал попа и, «сто­я­чи над шиею моею з добы­тою шаб­лею», при­ка­зал выдать замуж за сво­е­го слу­гу. Раи­на отка­за­лась утвер­ди­тель­но отве­тить на вопрос свя­щен­ни­ка, тогда сам Миха­ил ска­зал ее все, что требовалось.
Затем насиль­ник, при­ка­зав при­не­сти в отдель­ную ком­на­ту связ­ку соло­мы и разо­слать ее, закрыл там девуш­ку с Гуляль­ни­ць­ким, а сам ходил под окна­ми и кри­чал: «Чин, нец­но­то, с ней, што потре­ба, рых­ло, бо тебя не за утра такое сча­сте пот­ка­етъ». Девуш­ка, замор­до­ван­ная эти­ми осо­ба­ми, не име­ла «нико­го, кото­рый бы пла­чу и вола­ня кгвалъ­ту мое­го ужа­лилъ. И сама мал­жон­ка его от тако­во­го учин­куу зло­го и кгвалъ­ту, кото­рый попел­нян был наде мною, не отве­ла». Похо­же, что жена Гуле­ви­ча зна­ла про то, что про­ис­хо­дит в ее доме, одна­ко оста­ва­лась, ско­рее все­го, послуш­ной испол­ни­тель­ни­цей воли мужа.
Ночью же Гуле­вич ото­слал Гуляль­ни­ць­ко­го на село яко­бы по делу вме­сте с дру­ги­ми слу­га­ми, а сам «от жоны сво­ей» при­шел к Раине в ком­на­ту, сно­ва «кгвалътъ чинил, злую волю свою пол­нилъ». А на сле­ду­ю­щий день при­ка­зал Гуляльнн­ць­ко­му отве­сти девуш­ку к его отцу в дерев­ню и дер­жать ее в заклю­че­нии: «Сте­ре­жи ее доб­ре, што­бы не утек­ла, бо ми и собе кло­по­ту наба­виш». Все Раи­ни­ны вещи оста­лись в доме в Гуле­ви­ча, кото­рый соби­рал­ся ее забрать с собой в Качин43.

8 нояб­ря Гав­ри­ил Кай­са­ров-Коло­де­жинсь­кий с женой позва­ли Миха­и­ла Васи­лье­ви­ча Гуле­вич и жену его Мару­шу Демья­нов­ну Пав­ло­ви­чив­ну на слу­ша­ние шкру­ти­нии (заяв­ле­ния?), кото­рую долж­ны выво­дить ист­цы по пово­ду гвал­ту над доче­рью и насиль­ствен­но­го заму­же­ства. Адво­ка­ты ответ­чи­ков, Кон­драт Хорош­ко и Антон Виз­герд-Забо­ло­ць­кий, в суде пода­ли листы от сво­их кли­ен­тов об их болез­ни и заяви­ли, что шкру­ти­ния по это­му пово­ду не может выво­дить­ся (рас­смат­ри­вать­ся?). Одна­ко судьи отме­ти­ли, что речь идет не о судеб­ном про­цес­се, где долж­ны рас­смат­ри­вать­ся обви­не­ния, а лишь о фик­са­ции рас­ска­зов сви­де­те­лей, кото­рая «вед­ле пра­ва зво­ло­ки не тер­питъ», поэто­му при­ка­за­ли про­во­дить шкру­ти­нию. Адво­ка­ты обви­ня­е­мых про­си­ли о раз­ре­ше­нии апел­ли­ро­вать к Три­бу­на­лу, одна­ко суд им отка­зал. Тогда они «на вряд свет­чи­ли­ся», то есть пуб­лич­но перед воз­ным и сви­де­те­ля­ми объ­яви­ли о вне­пра­во­вых дей­стви­ях судей, кото­рые не допу­сти­ли апел­ля­ции, а те, в свою оче­редь, заяви­ли, что суд «не упорне, але вед­ле пра­ва в тои спра­ве про­тив­ко сто­роне пово­до­вое посту­пу­ет». Нако­нец, по согла­со­ва­нию с ист­ца­ми суд пере­нес про­ве­де­ние шкру­ти­нии на сле­ду­ю­щий год без воз­мож­но­сти отло­жить ее еще раз44.

Впро­чем, дело, кото­рое начи­на­лась как серьез­ная заяв­ка на нака­за­ние насиль­ни­ка (вполне воз­мож­но, что в коро­лев­ском суде), закон­чи­лось так, как обыч­но закан­чи­ва­лись отно­ше­ния сто­рон в слу­ча­ях важ­ных пре­ступ­ле­ний в шля­хет­ской сре­де – дру­же­ским при­ми­ре­ни­ем, прав­да, через год. 20.10.1598 г. Миха­ил Гуле­вич попро­сил впи­сать в акто­вые кни­ги лист, дати­ро­ван­ный 12.10, в кото­ром сооб­ща­лось, что «мели есмо заш­тье» (спор) с паном Гав­ри­и­лом Кай­са­ро­вым-Коло­де­женсь­ким, кото­рый позвал Гуле­ви­ча в суд, обви­нив в бра­ко­со­че­та­нии доче­ри со слу­гой ответ­чи­ка Ива­ном Гуляль­ни­ць­ким без раз­ре­ше­ния на то самой девуш­ки и ее роди­те­лей. Заме­тим, что в листе не упо­ми­на­ет­ся о фак­те изна­си­ло­ва­ния девуш­ки Миха­и­лом. В кон­це дело пре­кра­ти­ли через дру­же­ское согла­ше­ние. Поэто­му Миха­ил Гуле­вич от себя, а так­же пору­чив­шись за Ива­на Гуляль­ни­ць­ко­го, обе­ща­ет лич­но и через «осо­бы направ­ные жад­но­го небезъ­пе­ченъ­ства на здо­ро­въю и пере­на­га­банъя прав­но­го и через кгвалть пану Гав­ри­и­лу само­му, и малъ­жонъ­це, и поме­не­нои дочь­це его млсти Раине чини­ти не маемъ и мочи не будемъ и овшемъ во всемъ ся спо­ко­ине захо­ва­ти маемъ и повинъ­ни будем» под зало­гом в 2 тыся­чи зол. 45. Лист сви­де­тель­ству­ет, что в тече­ние года на Кай­са­ро­ва-Коло­де­жинсь­ко­го ока­зы­ва­ли дав­ле­ние не толь­ко мораль­но­го харак­те­ра, но и, вполне воз­мож­но, физи­че­ско­го, скло­няя к соглашению.

В свою оче­редь Коло­де­жинсь­кий с женой тоже пода­ли лист, кото­рым при­зна­ли, что «позва­ли есмо были передъ судь кгродъ­скии луц­ки­ии» Миха­и­ла Гуле­вич в том, что он вме­сте с женой Мари­ной Пав­ло­ви­чив­ною, взяв их дочь, обе­щал им с «уше­ля­кою учти­во­стью» ее вер­нуть, а затем, совер­шив ей «усиль­ство», «кгвалт», без воли ее и раз­ре­ше­ния их, роди­те­лей, «усилне» за слу­гу сво­е­го Ива­на Гулял­ни­ць­ко­го в заму­же­ство дал, что опи­са­но в про­те­ста­ции, реля­ци­ях, позвах и при­по­звах. Через дру­же­ское согла­ше­ние то Гуле­вич «за все досыть учи­нилъ и ничо­го бол­ше вишенъ не зосталъ». Поэто­му супру­ги от сво­е­го име­ни, а так­же име­нем сво­ей доче­ри осво­бо­ди­ли Гуле­ви­ча от обви­не­ний «вечъ­ны­ми часы» 46.
Оба листа засви­де­тель­ство­ва­ли чинов­ни­ки луц­ко­го грод­ско­го и зем­ско­го судов в пол­ном соста­ве: зем­ский судья Федор Кадя­но­вич Чап­лич-Шпа­новсь­кий, зем­ский под­су­док Иван Хрин­ни­ць­кий, под­ста­ро­ста Якуб Лиса­ковсь­кий, судья грод­ский Матей Стемп­ковсь­кий и Миха­ил Вою­тинсь­кий. А это озна­ча­ет, что за дело пере­ве­де­ния кон­флик­та из судеб­ной сфе­ры в про­стран­ство меж­лич­ност­ных вза­и­мо­от­но­ше­ний взя­лись не послед­ние лица в реги­оне. Дли­тель­ный срок меж­ду появ­ле­ни­ем Кай­са­ро­ва-Коло­де­жинсь­ко­го в суде и дру­же­ским согла­ше­ни­ем сви­де­тель­ству­ет о слож­но­стях на пути уре­гу­ли­ро­ва­ния дела. Вполне веро­ят­но, что его заста­ви­ли пой­ти на этот шаг, ведь побе­да в суде мог­ла дать мораль­ную ком­пен­са­цию, одна­ко, как пока­зы­ва­ет дело Збирсь­ко­го (про­тив кня­зя Миха­и­ла Заслав­ско­го), не гаран­ти­ро­ва­ло авто­ма­ти­че­ски мате­ри­аль­но­го воз­ме­ще­ния. Поэто­му осо­зна­ние это­го обсто­я­тель­ства тоже мог­ло послу­жить заклю­че­нию полю­бов­но­го согла­ше­ния. К тому же Кай­са­ров-Коло­де­жинсь­кий не был сво­им на Волы­ни, а при­над­ле­жал к груп­пе мос­ков­ских эми­гран­тов во гла­ве с кня­зем Курб­ским, кото­рые в нача­ле 60‑х годов нашли убе­жи­ще в Речи Поспо­ли­той. Соот­вет­ствен­но, ни име­ния, пра­во на кото­рые в это вре­мя после смер­ти кн. Курб­ско­го нача­ло попи­рать­ся, ни соци­аль­ный капи­тал в виде свя­зей, кото­ро­го эми­гран­там не хва­та­ло, не мог­ли обес­пе­чить их защи­той, так или ина­че гаран­ти­ро­ван­но­му «хоро­шо осед­ло­му» шлях­ти­чу. Как отме­ча­ет Вла­ди­мир Соб­чук, с вось­ми мос­ко­ви­тов, осев­ших в Кре­ме­нец­ком уез­де, поло­ви­на погиб­ла, а закре­пить­ся уда­лось лишь двум из них47. Поэто­му выиг­рыш в суде вме­сто ком­пен­са­ции (сатис­фак­ции) мог угро­жать боль­ши­ми про­бле­ма­ми, ведь в этом слу­чае «зай­ді» про­ти­во­сто­ял клан Гуле­ви­чей, кото­рый в то вре­мя нарас­тил боль­шую силу во мно­гом бла­го­да­ря кров­ным и брач­ным свя­зям доста­точ­но раз­ветв­лен­ной семьи 48. К тому же отец насиль­ни­ка – вла­ди­мир­ский вой­ский Васи­лий Гуле­вич – хоро­шо раз­би­рал­ся в пра­ве и мог рас­счи­ты­вать в отдель­ных слу­ча­ях на помощь кня­зя Кон­стан­ти­на-Васи­лия Острож­ско­го. А сам Миха­ил фик­си­ру­ет­ся в 1588 г. слу­гой сына кня­зя Кон­стан­ти­на – Кон­стан­ти­на Кон­стан­ти­но­ви­ча Острож­ско­го, в то вре­мя вла­ди­мир­ско­го ста­ро­сты. Брат Миха­и­ла Андрей Васи­лье­вич был женат на доче­ри луц­ко­го ста­ро­сты Алек­сандра Семаш­ко, что мог­ло при опре­де­лен­ных обсто­я­тель­ствах сыг­рать на руку Миха­и­лу при про­из­вод­стве дела в горо­де, а по край­ней мере, может слу­жить допол­ни­тель­ным объ­яс­не­ни­ем анга­жи­ро­ван­но­сти грод­ских чинов­ни­ков в про­цес­се уре­гу­ли­ро­ва­ния дела через при­я­тель­ский суд49.

МУЖ: ГАБ­РИ­ЕЛЬ КАЙ­СА­РОВ КОЛОДЕЖИНСЬКИЙ.

42 ЦДИ­А­УК. — Ф. 25 оп. 1, дело 52, листы 603 об. — 605 об.
43 Там же — листы 628 об. — 630
44 Там же — листы 302–303
45 Там же — Ф. 25 оп. 1, дело 54, листы 129 зоб. — 131.
46 Там же — листы 131–132.
47 Соб­чук В. Від корін­ня до кро­ни. Дослід­жен­ня з історії князівсь­ких та шля­хетсь­ких Волині XV — пер­шої поло­ви­ни XVII ст. — Кре­ме­не­ць. 2014. — С. 375–386.
48 Стар­чен­ко Н. Честь, кров і рито­ри­ка. Кон­флікт у шля­хетсь­ко­му сере­до­ви­ші Волині. Дру­га поло­ви­на XVI — поча­ток XVII століт­тя / Н.П. Стар­чен­ко. — К.: Laums. 2014. — С. 271–272, 281–282.

VIII генерація

12/7. АНДРЕЙ [МАРТИНОВИЧ?] (1613)

коте­лен­ский уряд­ник кня­зя Рома­на Ружинь­ско­го: кня­ги­ня Софія Ружинсь­ка з Котель­ні ще рані­ше, 19 груд­ня, посла­ла сво­го уряд­ни­ка Андрія Вели­ць­ко­го з озброє­ни­ми бояра­ми, слу­га­ми та міща­на­ми на конях на зем­лі коденсь­ко­го надвір­но­го під­скар­бія Оста­фія­на Тиш­ке­ви­ча. Там її люди насиль­но взя­ли 10 скирд сіна (1000 возів) під­скар­бія, 4 скир­ди і 10 сто­гів (500 возів) коденсь­ких міщан і при­вез­ли до філь­вар­ку кня­гині „для її влас­но­го спо­жит­ку”. 17 січ­ня 1611 року розі­гра­ла­ся тра­гедія на зем­лях села Іван­ків. Там­теш­ніх селян, під­да­них київсь­ко­го чаш­ни­ка Філо­на Стри­би­ля, на їх же зем­лі жор­сто­ко поби­ли за намо­вою влас­ни­ка містеч­ка Ліщин (тепер Жито­мирсь­ко­го рай­о­ну) пана Саму­е­ля Гор­но­стая та його дру­жи­ни Тео­філі їхні слу­ги та під­дані, очо­лю­вані ліщинсь­ким уряд­ни­ком Олек­сан­дром Кросницьким.
На дум­ку Наталі Яко­вен­ко, рід про­до­в­жи­ли нащад­ки Андрія Мар­ти­но­ви­ча, що втра­ти­ли князівсь­кий титул.

13/7. БОГДАНА МАРТИНОВНА († 1609/1619)

З п’яти дітей, які наро­ди­ли­ся у цьо­му шлю­бі Кри­сти­на († 1651) вий­ш­ла заміж за Яна Єрли­ча († 1643), рід­но­го бра­та авто­ра відо­мої сімей­ної хроніки Яна (Яки­ма) Єрлича.

МУЖ: ФЕДОР ШАШ­КО­ВИЧ-ВЫСОЦ­КИЙ, зем’янин Брац­лавсь­ко­го воєводства.

1. Кни­га 3‑я запи­сей Литов­ской Мет­ри­ки, т.н. «Кни­га данин Кази­ми­ра».[↩]
2. ((Wolff, Kniaziowie. 184.[↩]
3. ПСРЛ. Т. 37. С. 90.[↩]
4. ПСРЛ. Т. 37. С. 90.[↩]
5. ПСРЛ. Т. 37. С. 114–134. Еще более крат­кое сооб­ще­ние о похо­де есть в лето­пис­ном Спис­ке Маце­е­ви­ча. ПСРЛ. Т. 37. С. 46.[↩]
6. Алек­се­ев Ю. Г. Похо­ды рус­ских войск при Иване III. СПб., 2009. С. 17–21.[↩]
7. Ibid. 548.[↩]
8. Литов­ская Мет­ри­ка 1522–27[↩]
9. Ibid. 548.[↩]
10. Ibidem.[↩]
11. Ibid. 392–393.[↩]
12. Ibid. 548.[↩]
13. Ibidem str. 549.[↩]
14. ЦДIАК ф.26 о.1 д.14 Арк. 256 ‑259об.[↩]
15. ЦДIАК ф.26 о.1 д.18 Арк. 230, 542 об.-543, 671 об.-672.[↩]