Вяземские

Общие сведения о роде

ВЯЗЕМ­СКИЕ — кня­же­ский род, Рюри­ко­ви­чи; в 14 — нача­ле 16 века пра­ви­те­ли Вязем­ско­го кня­же­ства. В тече­ние дол­го­го вре­ме­ни Вязем­ские на осно­ва­нии родо­слов­ных вер­сий кон­ца 16-17 века при­пи­сы­ва­лись к не суще­ство­вав­ше­му в реаль­но­сти сыну смо­лен­ско­го и киев­ско­го кня­зя Вла­ди­ми­ра Рюри­ко­ви­ча (1187-1239) — Андрею (Дол­гая Рука), полу­чив­ше­му яко­бы Вязем­ское кня­же­ство от род­ствен­ни­ков после смер­ти отца. Несмот­ря на про­те­сты пред­ста­ви­те­лей потом­ков смо­лен­ских кня­зей (Кро­пот­ки­ных, Даш­ко­вых и др.), дан­ная леген­да о про­ис­хож­де­нии Вязем­ских была вклю­че­на в гла­ву 10 («Род кня­зей Смо­лен­ских») «Бар­хат­ной кни­ги». Таким обра­зом, юри­ди­че­ски Вязем­ские ока­зы­ва­лись стар­шей вет­вью всех извест­ных ныне потом­ков смо­лен­ско­го и киев­ско­го кня­зя Рости­сла­ва Мсти­сла­ви­ча.
Княст­вам сумес­на кіра­валі дзве дына­стыі з прад­стаўнікоў сма­лен­скай галі­ны кня­зёў і мяс­цо­вых вязем­скіх ўла­да­роў. З пачат­ку 15 ст. пача­ла­ся бара­ць­ба за Вязем­скае княст­ва паміж ВКЛ і Вялікім княст­вам Мас­коўскім. У 1403 горад рап­тоў­на заха­піў літоўскі князь Лугвеній Аль­гер­давіч, што знач­на спрас­ці­ла зада­чу ава­лод­ван­ня Вітаўтам Сма­ленскам (1404), з усіх бакоў заціс­ну­та­га ўла­дан­ня­мі ВКЛ. Пад літоўс­кай ула­дай Вязем­скае княст­ва пра­ця­г­ва­ла сваё існа­ванне, вязем­скія князі заха­валі свае ўла­дан­ні. Мас­ква па-раней­ша­му імкну­ла­ся рас­паў­сюд­зі­ць свой уплыў на Вязь­му, але пахо­ды 1406, 1408, 1445 былі без­вы­ні­ко­вы. У 1449 быў заклю­ча­ны дага­вор, павод­ле яко­га ўсе рус­кія зем­лі былі пад­зе­ле­ны на сфе­ры ўплы­ву ВКЛ і Вяліка­га княст­ва Мас­коўска­га. Вязь­ма была прызна­на за ВКЛ. Адра­зу пас­ля далуч­эн­ня да ВКЛ Вязем­ска­га, Сма­лен­ска­га княст­ваў, уста­ля­ван­ня ўла­ды вяліка­га кня­зя літоўска­га над Вяр­хоўскі­мі княст­ва­мі была ство­ра­на сіст­э­ма кіра­ван­ня шэра­гам перы­фе­рый­ных княст­ваў і ўла­дан­няў, на чале яко­га ста­яў сма­лен­скі намес­нік. Вязем­скія князі са сваі­мі бая­ра­мі і слу­га­мі ўва­х­од­зілі ў склад сма­лен­ска­га апал­ч­эн­ня, пад­па­рад­коў­валі­ся ў ваен­ных адно­сі­нах сма­ленска­му намес­ніку і спла­ч­валі што­га­до­ва асо­бы пад­а­так пасош­чы­ну, якая пас­ту­па­ла ў сма­лен­скую скарб­ні­цу. Вязем­скае княст­ва амаль ста­годдзе вызна­ча­ла ўсход­нюю грані­цу ВКЛ. Яго межы на захад­зе дася­галі вяр­хоўяў Дня­п­ра, на усход­зе, вера­год­на, заход­зілі за р. Гжа­ць, на поўна­чы ўклю­чалі ў свой склад горад Хле­пень на р. Ваз­у­зе і амаль не дакра­налі­ся да Вол­гі. Паўд­нё­вую грані­цу Вязем­ска­га княст­ва ўтва­ра­ла рака Угра. Зем­леўла­даль­ні­ка­мі ў Вязем­скім княст­ве былі не толь­кі прад­стаўнікі мяс­цо­вых радоў, але і прыш­лыя. Шэра­гам вязем­скіх валас­цей вало­далі князі Глін­скія (Тур’е, Суд­зілаў, Шацельш­ча). Пану Іва­ну Хад­кеві­чу нале­жа­ла хле­пень­ская волас­ць Рага­чоў. З 1487 Расій­ская дзяр­жа­ва пачы­нае ажыц­цяў­ля­ць аргані­за­ва­ны ваен­ны ўціск на Вязем­скае княст­ва. Аднак на мас­коўскі бок перай­шоў толь­кі адзін князь Андр­эй Юр’евіч — дроб­ны вязем­скі зем­леўла­даль­нік. Іншыя вязем­скія князі, на чале са стар­эй­шым кня­зем Міхаі­лам Дзміт­ры­еві­чам, засталі­ся вер­ны­мі свай­му гас­па­да­ру. Зімой 1492/93 вялі­зар­нае мас­коўс­кае вой­ска (5 пал­коў) на чале з Данілай Шча­нёй заха­пі­ла Вязь­му. Мно­ства вязем­скіх кня­зёў тра­пі­ла ў палон і было адве­зе­на ў Мас­к­ву, а потым, пас­ля пры­не­се­най пры­ся­гі, раз­мер­ка­ва­на ў якас­ці памеш­чы­каў у далёкія ад расій­скіх граніц рэгіё­ны. Ура­та­ваў­шы­я­ся вязем­скія князі (Жылін­скія, Каз­лоўскія, Кра­шын­скія) атры­малі новыя ўла­дан­ні і паса­ды ў межах ВКЛ. З мая 1495 у Вязь­ме з’явіўся мас­коўскі намес­нік. Былое Вязем­скае княст­ва ў склад­зе Расій­с­кай дзяр­жа­вы было пераўтво­ра­на ў край памест­на­га зем­леўла­дан­ня.
Родо­на­чаль­ни­ком Вязем­ских, соглас­но сохра­нив­шим­ся источ­ни­кам, явля­ет­ся пред­ста­ви­тель сред­ней линии потом­ков смо­лен­ско­го кня­зя Мсти­сла­ва Дави­до­ви­ча (? — 1230) — можай­ский и брян­ский князь Свя­то­слав Гле­бо­вич (? — 1310). От трёх его сыно­вей (Вла­ди­ми­ра, Ива­на-Мсти­сла­ва и Миха­и­ла Свя­то­сла­ви­чей) про­изо­шли три вет­ви Вязем­ских кня­зей, извест­ные в 14 — нача­ле 15 века. После вхож­де­ния Вязем­ско­го кня­же­ства в состав Вели­ко­го кня­же­ства Литов­ско­го (ВКЛ; 1403) под Вязем­ски­ми ста­ли пони­мать исклю­чи­тель­но потом­ков кня­зя Андрея Вла­ди­ми­ро­ви­ча (конец 13 — сере­ди­на 14 века) — вну­ка Свя­то­сла­ва Гле­бо­ви­ча. В 15 веке они раз­де­ли­лись на несколь­ко вет­вей: соб­ствен­но Вязем­ские, а так­же вос­хо­дя­щие к ним кня­зья Быва­лец­кие, Коз­лов­ские, Жол­тые и Жилен­ские. В 17 веке были столь­ни­ка­ми, стряп­чи­ми, мос­ков­ски­ми дво­ря­на­ми, но, несмот­ря на устой­чи­вую служ­бу в Госу­да­ре­вом дво­ре, дум­ных чинов не полу­ча­ли. Род кня­зей Вязем­ских вне­сён в 5-ю часть дво­рян­ских родо­слов­ных книг Вла­ди­мир­ской, Калуж­ской, Костром­ской, Мос­ков­ской, Там­бов­ской и Яро­слав­ской губер­ний.
А. В. Кузь­мин, А. П. Пят­нов.
Цему­шаў В.М. Вязем­скае княст­ва // Вялі­кае княст­ва Літоўс­кае: Энцы­кла­пе­дыя. У 2 т. Т.1: Абаленскі–Кадэнцыя. – Мн.: Бел­Эн, 2005. – С. 471-472.

Геральдика рода

Опи­са­ние гер­ба (бла­зон):

В щите име­ю­щем сереб­ря­ное поле изоб­ра­же­на чер­ная пуш­ка на золо­том лафе­те и на пуш­ке рай­ская пти­ца. Щит покрыт ман­ти­ею и шап­кою при­над­ле­жа­щи­ми Кня­же­ско­му досто­ин­ству.

Источ­ни­ки: https://​gerbovnik​.ru/​a​r​m​s​/​9​.​h​tml

Синодики

О Сино­ди­ках кня­зей Вязем­ских.
Род кня­зя Миха­и­ла Дмит­ри­е­ви­ча Вязем­ско­го.
Кн. Миха­ил. Кн. Дмит­рий. Кн. Иоанн. Кн. Кон­стан­тин. Кн. Анна. Кн. Кон­стан­тин. Кн. Анна. Кн. Кон­стан­тин. Кн. Фео­до­ра. (Выпись из сино­ди­ка Киев­ско­го Нико­ла­ев­ско­го мона­сты­ря).
Род кня­зя Миха­и­ла Дмит­ри­е­ви­ча Вязем­ско­го.
Кн. Иоанн. Кн. Кон­стан­тин. Кн. Фео­дор. кн. Кон­стан­тин. Кн. Андрей. Кн. Дмит­рий (выпись из сино­ди­ка Кие­во-Печер­ско­го мона­сты­ря)
Выпис­ка из Сино­ди­ка риз­ни­цы Тро­и­це-Сер­ги­е­ва мона­сты­ря 1575 г (РГБ. Собра­ние МДА. № 25).
По кня­зьям Вязем­ским.
Л. 11. Кня­зя Дмитрия.Кн. Миха­и­ла. Кн. Андрея — Вязем­ских (фами­лия вез­де напи­са­на кино­ва­рью над стро­кой) (XV в.)
Л. 59 об. Кня­ги­ни Аки­ли­ны. Кн Иоан­на. Кн. Андрея — княж Юрье­вы Вязем­ско­го (XV в.)
Л. 64. Кня­зья Вязем­ские (общее поми­на­ние рода — В. М.)
Кн. Иоан­на. Кн. Кон­стан­ти­на. Кн. Дмит­рия. Кня­ги­ню Ана­ста­сию. Кн. Кон­стан­ти­на. Кн. Фео­до­ра. Княж­ну Фоти­нию. Фео­до­ра. Иоан­на. Княж­ну Ана­ста­сию. Кн. Иоан­на. Княж­ну Фоти­нию. Ана­ста­сию. Кня­ги­ню Евдо­кею. (ок. 1493/94 г).
Л. 82. Кн. Васи­лий Вязем­ский (под 1552 г.)
Л. 83. Инок Сера­пи­он Вязем­ский (под 1561 г.)
Л. 110. Кня­зья Вязем­ские.
Кн. Семи­о­на. Кня­гин­ни Марии. Кн. Ива­на. Кня­ги­ни Аки­ли­ны. Княж­ны Ули­я­нии ( меж­ду 1460-1470 гг.)
Л. 118 об. Кня­зя Хар­лам­пия Вязем­ско­го ( 1470-1480-у гг.)
Л. 160 об. Кня­ги­ню Иули­а­ну. Кня­зя Васи­лия — Вязем­ские (конец XV — нач. XVI в.)
Л. !72 об. Ино­ка кня­зя Иоаса­фа Вязем­ский (+ до 1522).

Карта Вяземского княжества

Поколенная роспись рода

Князья XIII-XV вв, связанные с Вязьмой.

АНДРЕЙ ВЯЗЕМ­СКИЙ (1300)

ВЛА­ДИ­МИР СВЯ­ТО­СЛА­ВИЧ

А. В. Кузь­мин нашел како­го-то Вла­ди­ми­ра, кото­ро­го он счи­та­ет сыном того же Свя­то­сла­ва Гле­бо­ви­ча и от кото­ро­го он выво­дит стар­шую ветвь кня­зей Вязем­ских. Но этот Вла­ди­мир ни в однои сино­ди­ке не упо­ми­на­ет­ся. Соб­ствен­но о стар­шей вет­ви рода мы зна­ем очень мало.Вероятно эта ветвь идет от стар­ше­го бра­та Ива­на Вязем­ско­го.

АНДРЕЙ ВЛА­ДИ­МИ­РО­ВИЧ ДОЛ­ГАЯ РУКА,

леген­дар­ный родо­на­чаль­ник из родо­слов­ных.
Воз­мож­но, что князь Андрей — это Андрей Ива­но­вич мос­ков­ско-литов­ско­го дого­во­ра 1371 года, веро­ят­но, брат кня­зя Миха­и­ла Ива­но­ви­ча Вязем­ско­го,

ИВАН МИХАЙ­ЛО­ВИЧ († уб. 1396)

По при­ка­зу Вито­вта убит в Смо­лен­ске.

ФЕДОР РОМА­НО­ВИЧ (1386)

РОМАН СЕМЕ­НО­ВИЧ ВЯЗЕМ­СКИЙ (+убит в 1403),

погиб­ший при взя­тии Вязь­мы в 1403 г. вой­ска­ми Семе­на-Лугве­ния Оль­гер­до­ви­ча

Поко­лен­ная рос­пись рода кня­зей Вязем­ских.*

* рекон­струк­ция, тре­бу­ет­ся под­твер­жде­ния.

Рюрик, князь Нов­го­род­ский
Игорь Рюри­ко­вич, вели­кий князь Киев­ский +945
Свя­то­слав I Иго­ре­вич, вели­кий Киев­ский 942-972
Вла­ди­мир I, вели­кий князь Киев­ский +1015
Яро­слав I Муд­рый, вели­кий князь Киев­ский 978-1054
Все­во­лод I, вели­кий князь Киев­ский 1030-1093
Вла­ди­мир II Моно­мах, князь Киев­ский 1053-1125
Мсти­слав I, вели­кий князь Киев­ский 1075-1132
Рости­слав, вели­кий князь Киев­ский +1168
Давыд (Глеб) Рости­сла­вич (1140—1197)
Мсти­слав (Федор) Давы­до­вич (1193—1230)
Рости­слав (Борис) Мсти­сла­вич
Глеб Рости­сла­вич

XIV генерація от Рюрика.

СВЯ­ТО­СЛАВ ГЛЕ­БО­ВИЧ

XV генерація от Рюрика.

ИВАН СВЯ­ТО­СЛА­ВИЧ (?–1386),

удель­ный князь вязем­ский.

Стал союз­ни­ком Дмит­рия Мос­ков­ско­го с 1371 года. Князь Иван Вязем­ский упо­мя­нут в пись­ме Оль­гер­да Кон­стан­ти­но­поль­ско­му пат­ри­ар­ху Фило­фею (ок. 1371). Вот этот фраг­мент: «Козель­ский князь Иван, мой под­дан­ный, при­сяг­нул со сво­ей мате­рью, с бра­тья­ми, с женой и детьми, что будет мне верен, но он, взяв свою мать, бра­тьев, жену и детей, сбе­жал, а мит­ро­по­лит осво­бо­дил его от при­ся­ги. Иван из Вязь­мы при­сяг­нул мне на кре­сте и сбе­жал, и залож­ни­ков пре­дал, а мит­ро­по­лит осво­бо­дил его от при­ся­ги на кре­сте. Васи­лий Нагуб­ник при­сяг­нул архи­епи­ско­пу, и архи­епи­скоп был его пору­чи­те­лем, но он пре­дал архи­епи­ско­па и сбе­жал, а мит­ро­по­лит осво­бо­дил его от при­ся­ги; и мно­гие дру­гие сбе­жа­ли, и он осво­бо­дил их от при­ся­ги, т.е. отто­го, что цело­ва­ли крест.»

Участ­ник похо­да на Тверь 1375 года. В лето­пи­си назван «Смо­лен­ским» кня­зем по при­над­леж­но­сти смо­лен­ско­му кня­же­ско­му дому. На самом деле Иван кня­жил в Вязь­ме. Погиб в 1386 году в бит­ве смо­лен­скх кня­зей с Лит­вой под Мсти­слав­лем. Его сын тогда же под­пи­сал дого­вор, по кото­ро­му смо­лен­ские кня­зья попа­да­ли в зави­си­мость от Лит­вы. Упо­мя­нут толь­ко в рос­пи­си вое­вод рус­ско­го вой­ска в Кули­ков­ской бит­ве лето­пи­сей Дуб­ров­ско­го и Архив­ной, соглас­но кото­рой сра­жал­ся в соста­ве Боль­шо­го пол­ка под коман­до­ва­ни­ем вели­ко­го кня­зя мос­ков­ско­го.

кн. Иван и Миха­ил Свя­то­сла­ви­чи упо­ми­на­ют­ся вме­сте с отцом в Успен­ском сино­ди­ке.

МИХА­ИЛ СВЯ­ТО­СЛА­ВИЧ

МСТИ­СЛАВ СВЯ­ТО­СЛА­ВИЧ

XVI генерація от Рюрика.

АНДРЕЙ ИВА­НО­ВИЧ

Воз­мож­но, что князь Андрей — это Андрей Ива­но­вич мос­ков­ско-литов­ско­го дого­во­ра 1371 года, веро­ят­но, брат кня­зя Миха­и­ла Ива­но­ви­ча Вязем­ско­го.

МИХА­ИЛ ИВА­НО­ВИЧ

Слу­жи­лый князь в думе Юрия Свя­то­сла­ви­ча кн. Смо­лен­ско­го, под­пи­сав­ше­го в 1386 году гра­мо­ту Юрия Смо­лен­ско­го к Ягай­ло.

ИВАН ИВА­НО­ВИЧ

ЛЕВ [МСТИ­СЛА­ВИЧ, ИВА­НО­ВИЧ?]

СЕМЁН МСТИ­СЛА­ВИЧ (*1370-е, † 1406)

В 1406 г. смо­лен­ский князь Юрий Свя­то­сла­вич, изгнан­ный литов­ца­ми из сво­е­го кня­же­ства, полу­чил от вели­ко­го кня­зя Вла­ди­мир­ско­го и Мос­ков­ско­го Васи­лия Дмит­ри­е­ви­ча в удел город Тор­жок. Сопра­ви­те­лем Юрия был вязем­ский князь Симе­он Мсти­сла­вич, вла­де­ния кото­ро­го так­же были захва­че­ны Лит­вой. Юрий вос­пы­лал стра­стью к жене Симео­на Иули­а­нии и, отверг­ну­тый ею, убил ее мужа и ее саму. После это­го он бежал в Золо­тую Орду и там или в одном из мона­сты­рей Рязан­ской зем­ли окон­чил свои дни. Тако­ва суть собы­тия, о кото­ром пой­дет речь в ста­тье.

Раз­лич­ные по объ­е­му сооб­ще­ния о тра­ге­дии, про­изо­шед­шей в Торж­ке, есть во мно­гих рус­ских лето­пи­сях. Для при­ме­ра при­ве­дем сви­де­тель­ство Софий­ской вто­рой лето­пи­си как наи­бо­лее про­стран­ное.

Князь Юрьи Свя­то­сла­вич при­и­де <…> на Моск­ву и би челом вели­ко­му кня­зю Васи­лью Дмит­ри­е­ви­чу въ служ­бу, и князь вели­ки дасть ему поло­ви­ну Тор­жь­ку, а дру­гую поло­ви­ну кня­зю Семе­ну Вязем­ско­му. И уяз­ви въ серд­це диа­волъ Юрья плот­ным хоте­ни­емъ на кня­ги­ню на Семе­но­ву, он же уби тамо кня­зя Семе­на Мьсти­сло­ви­ча Вязям­ско­го, взят бо на ложе кня­ги­ню его Улья­ну, хотя быти с нею, онъ же ляже с нею, она же взем­ши ножь, уда­ри его в мыш­ку, он же возъ­яри­ся, уби кня­зя ея, а еи пове­ле отсе­щи руки и ноги и в реку вовре­щи, и бежа сам к Орде, не моги трь­пе­ти сра­ма и гор­ка­го без­вре­мя­нья и бес­че­стиа, и сту­да¹.

На осно­ве лето­пис­ных дан­ных в 1560-1563 гг. для «Кни­ги цар­ско­го родо­сло­вия» (так назы­ва­е­мой Сте­пен­ной кни­ги) было напи­са­но ска­за­ние «О вели­ком кня­зе Юрьи Свя­то­сла­ви­чи Смо­лень­ском и о кня­зе Семи­оне Мьстис­ла-вичи Вязем­ском и о кня­гине его Ульяне, иже муче­ни­че­ски сконь­ча­ся» (далее — Ска­за­ние)².

Рас­сказ об убий­стве кн. Симео­на и его супру­ги по при­ка­зу ново­торж­ско­го (бывш. смо­лен­ско­го) кн. Геор­гия (Юрия) Свя­то­сла­ви­ча содер­жит­ся в Софий­ской I лето­пи­си стар­ше­го изво­да (1-я четв. XV в.), в мос­ков­ских лето­пис­ных сво­дах 2-й пол. XV — нач. XVI в.

О гибе­ли вязем­ских кня­зя и кня­ги­ни рас­ска­зы­ва­ет­ся так­же в лит. пове­сти, извест­ной в 3 редак­ци­ях (изд.: Скри­пиль. 1940. С. 170-175). По мне­нию М. О. Скри­пи­ля, стар­шая редак­ция, чита­ю­ща­я­ся в «Кни­ге сте­пен­ной цар­ско­го родо­сло­вия»,- «О вели­ком кня­зе Юрье Све­то­сла­ви­че Смо­лен­ском, и о кня­зе Симеоне Мсти­сла­ви­че Вязем­ском, и о кня­гине его Улья­ни, иже муче­ни­че­ски скон­ча­ше­ся» (далее — «Ска­за­ние о Юрии Свя­то­сла­ви­че») — была напи­са­на меж­ду 1530 и 1533 гг. для Сте­пен­ной кни­ги. В цен­тре повест­во­ва­ния — судь­ба кн. Геор­гия Свя­то­сла­ви­ча. «Ска­за­ние о Юрии Свя­то­сла­ви­че» состо­ит из 4 частей: родо­слов­ная кня­зя и изло­же­ния обсто­я­тельств взя­тия Смо­лен­ска Литов­ским вел. кн. Вито­втом в 1404 г., опи­са­ние гибе­ли кн. Симео­на и И. в Торж­ке, рас­сказ о после­ду­ю­щих ски­та­ни­ях кн. Геор­гия, о его рас­ка­я­нии и смер­ти, сооб­ще­ние о воз­вра­ще­нии Смо­лен­ска в Рус­ское гос-во в 1514 г. В осно­ве 1-3-й частей «Ска­за­ния о Юрии Свя­то­сла­ви­че» лежат лето­пис­ные ста­тьи под 1401, 1404 и 1406 гг., 4-я ч. напи­са­на как лето­пис­ная ста­тья с эле­мен­та­ми агио­гра­фии. «Ска­за­ние о Юрии Свя­то­сла­ви­че» извест­но не толь­ко в соста­ве Сте­пен­ной кни­ги, но и в отдель­ных спис­ках XVII-XVIII вв.

В «Ска­за­нии о Юрии Свя­то­сла­ви­че» образ кн. Геор­гия и свя­зан­ные с ним собы­тия пред­став­ле­ны ина­че, неже­ли в лето­пи­сях. В лето­пи­сях смо­лен­ский князь осуж­да­ет­ся за убий­ство кн. Симео­на и его доб­ро­де­тель­ной супру­ги, Геор­гию Свя­то­сла­ви­чу при­пи­сы­ва­ют­ся сго­вор с Вито­втом и сда­ча Литов­ско­му вел. кня­зю Смо­лен­ска. В создан­ном для Сте­пен­ной кни­ги «Ска­за­нии о Юрии Свя­то­сла­ви­че» поступ­ки кн. Геор­гия, близ­ко­го род­ствен­ни­ка Мос­ков­ских вел. кня­зей (брат Васи­лия I Димит­ри­е­ви­ча зве­ни­го­род­ско-галиц­кий кн. Геор­гий (Юрий) был женат на доче­ри Геор­гия Ана­ста­сии), полу­чи­ли иную трак­тов­ку: Смо­ленск был взят литов­ца­ми вслед. хит­ро­сти Вито­вта; быв­ший смо­лен­ский князь, скор­бя об убий­стве кн. Симео­на и И., конец жиз­ни про­вел в пока­я­нии и бого­угод­ных делах.

Не ранее кон. XVI в. были созда­ны 2 пере­ра­бот­ки «Ска­за­ния о Юрии Свя­то­сла­ви­че»: «Повесть о бла­го­вер­ной кня­гине Иули­а­нии, супруж­ни­це вели­ко­го кня­зя Симео­на Мсти­сла­ви­ча Вязем­ско­го» и «Ска­за­ние о уби­е­нии свя­та­го кня­зя Симео­на Мсти­сла­ви­ча Вязем­ско­го и цело­муд­рен­ныя его кня­ги­ни Иули­а­нии и о кня­зе Юрии Смо­лен­ском». В цен­тре «Пове­сти о бла­го­вер­ной кня­гине Иули­а­нии…» — образ И. Автор заим­ство­вал из «Ска­за­ния о Юрии Свя­то­сла­ви­че» толь­ко рас­сказ о гибе­ли вязем­ских кня­зя и кня­ги­ни и допол­нил его повест­во­ва­ни­ем о мощах И. (обре­те­ние, погре­бе­ние, чудо­тво­ре­ния). В XVII-XIX вв. «Повесть о бла­го­вер­ной кня­гине Иули­а­нии…» под­вер­га­лась редак­ти­ро­ва­нию, допол­ня­лась све­де­ни­я­ми о чудо­тво­ре­ни­ях от мощей свя­той (более 50) и была пере­ра­бо­та­на в Житие И. «Ска­за­ние о уби­е­нии свя­та­го кня­зя Симео­на Мсти­сла­ви­ча…» отли­ча­ет­ся крат­ко­стью и дидак­ти­че­ским харак­те­ром. При заим­ство­ва­нии были зна­чи­тель­но сокра­ще­ны 1-3-я части «Ска­за­ния о Юрии Свя­то­сла­ви­че», отбро­ше­на послед­няя часть.

Био­гра­фия
Мц. Иули­а­ния Вязем­ская. Рос­пись ц. Бла­го­ве­ще­ния Пре­св. Бого­ро­ди­цы в Торж­ке. 60-е гг. XIX в.
Мц. Иули­а­ния Вязем­ская. Рос­пись ц. Бла­го­ве­ще­ния Пре­св. Бого­ро­ди­цы в Торж­ке. 60-е гг. XIX в.
О про­ис­хож­де­нии И. ниче­го не извест­но. В XIX в. была созда­на леген­да о том, что И. род. в Торж­ке, была доче­рью бояри­на Мак­си­ма Дани­ло­ви­ча Госто­мыс­ло­ва, уби­то­го ново­торж­ца­ми из-за его пре­дан­но­сти вел. кн. Васи­лию I. Из лето­пи­сей извест­но о рас­пра­ве жите­лей Торж­ка над сто­рон­ни­ком Мос­ков­ско­го вел. кня­зя ново­торж­цем Мак­си­мом на Пас­ху в 1393 г.: «Уби­ша ново­тор­жь­ци доб­ро­хо­та вели­ко­го кня­зя ново­тор­жь­ца Мак­си­ма на Велик день» (ПСРЛ. Т. 6. С. 123). Уби­тый Мак­сим назван бояри­ном толь­ко в позд­ней Нико­нов­ской лето­пи­си (ПСРЛ. Т. 11. С. 154). Фак­тов, под­твер­жда­ю­щих то, что он имел отца по име­ни Дани­ил, нет, но в отцы ему мог­ли при­пи­сать, в част­но­сти, Дани­лу Куз­ми­на, упо­ми­на­ю­ще­го­ся в лето­пи­сях под 6866 (1358) г. Впер­вые име­на и фами­лия вымыш­лен­ных роди­те­лей И.- бояри­на Мак­си­ма Дани­ло­ви­ча и Марии Ники­тиш­ны появи­лись в рабо­те прот. В. Ф. Вла­ди­славле­ва, фами­лия (в XV в. фами­лий не было), оче­вид­но, обра­зо­ва­на авто­ром от име­ни 1-го нов­го­род­ско­го посад­ни­ка Госто­мыс­ла. «Ново­торж­ская» био­гра­фия И. закре­пи­лась в цер­ков­ных изда­ни­ях XIX — нач. XX в.

И. была женой вязем­ско­го кн. Симео­на, по-види­мо­му состо­яв­ше­го на служ­бе у смо­лен­ско­го кн. Геор­гия Свя­то­сла­ви­ча. В 1404 г. Литов­ский вел. кн. Вито­вт захва­тил Смо­ленск, взял в плен супру­гу Геор­гия Свя­то­сла­ви­ча, аре­сто­вал смо­лен­ских кня­зей, каз­нил или изгнал из горо­да бояр. Кн. Геор­гий нахо­дил­ся в это вре­мя в Москве, отту­да уехал в Вел. Нов­го­род. Осе­нью 1406 г. или зимой 1406/07 г. Васи­лий I пожа­ло­вал бывш. смо­лен­ско­му кня­зю «в корм­ле­ние» Тор­жок. По сооб­ще­нию позд­ней Архан­гель­ской лето­пи­си, при­ве­ден­но­му Н. М. Карам­зи­ным, смо­лен­ский кн. Геор­гий вла­дел поло­ви­ной Торж­ка, а др. поло­ви­ну горо­да вел. кн. Васи­лий I отдал вязем­ско­му кн. Симео­ну, что сви­де­тель­ство­ва­ло о рав­ном ста­ту­се кня­зей (Карам­зин. ИГР. Т. 5. С. 290. При­меч. 196).

В Торж­ке меж­ду кня­зья­ми про­изо­шел кон­фликт. Геор­гий Свя­то­сла­вич насиль­но при­вел к себе И., «хотя с нею жити». Сопро­тив­ляв­ша­я­ся кня­ги­ня уда­ри­ла Геор­гия ножом, князь остал­ся жив. В ответ бывш. смо­лен­ский князь убил кн. Симео­на, а его супру­ге «пове­ле осе­щи руки и ноги и в реку вовре­щи». Так опи­са­на гибель кн. Симео­на и И. в «Ска­за­нии о Юрии Свя­то­сла­ви­че», в агио­гра­фи­че­ских пере­ра­бот­ках пове­сти и в ряде лето­пи­сей. В Сокра­щен­ном лето­пис­ном сво­де 1493 г. (ПСРЛ. Т. 27. С. 264-265), в Хол­мо­гор­ской (ПСРЛ. Т. 33. С. 94) и Устюж­ской лето­пи­сях (ПСРЛ. Т. 37. С. 39 и 82) сооб­ща­ет­ся, что кн. Геор­гий сам убил обо­их супру­гов; такая вер­сия собы­тия была изло­же­на Карам­зи­ным. После пре­ступ­ле­ния кн. Геор­гий, «не могии трь­пе­ти сра­ма, и гор­ка­го без­ве­ре­мя­нья, и без­че­стия, и сту­да» (ПСРЛ. Т. 6. С. 134), бежал в Орду, наде­ясь на покро­ви­тель­ство хана Шади­бе­ка. Шади­бек был сверг­нут 20 июля 1407 г., и Геор­гий отпра­вил­ся обрат­но на Русь. Он оста­но­вил­ся в Вене­ве во имя свт. Нико­лая Чудо­твор­ца мона­сты­ре на юж. окра­ине Рязан­ско­го кня­же­ства, где скон­чал­ся после неск. дней болез­ни.

В «Пове­сти о бла­го­вер­ной кня­гине Иули­а­нии…» рас­ска­зы­ва­ет­ся, что вес­ной 1407 г. некий кре­стья­нин нашел тело И. на бере­гу р. Твер­цы и сооб­щил об этом при­чту Спа­со-Пре­об­ра­жен­ско­го собо­ра в Торж­ке, кли­ри­ки похо­ро­ни­ли остан­ки кня­ги­ни в собо­ре. При обре­те­нии и погре­бе­нии мощей И. совер­ша­лись исце­ле­ния боль­ных. Мощи И. были откры­ты вес­ной 1815 г., при раз­бо­ре обвет­шав­ше­го Пре­об­ра­жен­ско­го собо­ра, что так­же сопро­вож­да­лось чудо­тво­ре­ни­я­ми. В 1815-1822 гг. на преж­нем месте было воз­ве­де­но новое зда­ние, мощи И. были поме­ще­ны в камен­ном гро­бу в скле­пе внут­ри ново­го собо­ра, у его юж. сте­ны, при гроб­ни­це постро­и­ли часов­ню. 2 июня 1819 г. в Пре­об­ра­жен­ском собо­ре был устро­ен при­дел во имя И., освя­щен­ный в сле­ду­ю­щем году. В 1874 г., при созда­нии новой гроб­ни­цы и сени над ней, вход в пеще­ру к погре­бе­нию И. был сде­лан с зап. сто­ро­ны собо­ра. В 1906 г., по слу­чаю 500-летия смер­ти И., часов­ня над гро­бом И. была пере­стро­е­на и освя­ще­на как цер­ковь во имя св. кня­ги­ни. После окон­ча­тель­но­го закры­тия Пре­об­ра­жен­ско­го собо­ра в Торж­ке в 1930 г. место­на­хож­де­ние мощей И. неиз­вест­но.

Служ­ба И., веро­ят­но, была состав­ле­на в Вел. Нов­го­ро­де в свя­зи с обре­те­ни­ем мощей, тогда же совер­ши­лась мест­ная кано­ни­за­ция свя­той, ака­фист был напи­сан в 1883 г. А. Ф. Кова­лев­ским. Как мест­но­чти­мая свя­тая И. назва­на в «Вер­ном меся­це­сло­ве всех рус­ских свя­тых, чти­мых молеб­на­ми и тор­же­ствен­ны­ми литур­ги­я­ми обще­цер­ков­но и мест­но», состав­лен­ном архи­еп. Сер­ги­ем (Спас­ским) (М., 1903. С. 46). Имя И. вклю­че­но в Собо­ры Твер­ских (празд. уста­нов­ле­но в 1979) и Смо­лен­ских (празд. уста­нов­ле­но в 1984) свя­тых.³

Жена: ИУЛИ­А­НИЯ († 1406/07, Тор­жок, ныне Твер­ской обл.), мц. (пам. 2 июня, 21 дек., в 1-е вос­кре­се­нье после 29 июня — в Собо­ре Твер­ских свя­тых, в вос­кре­се­нье перед 28 июля — в Собо­ре Смо­лен­ских свя­тых), Вязем­ская, Ново­торж­ская

ВЛА­ДИ­МИР МСТИ­СЛА­ВИЧ (уп. 1404)

XVII генерація от Рюрика.

ФЕДОР АНДРЕ­ЕВИЧ

ИВАН АНДРЕ­ЕВИЧ «ЖИЛ­КА» — родо­на­чаль­ник ЖИЛИН­СКИХ

Dukes Zhilinskies did not extinquished as it is stated in the first article, because the duke Andrzej Zhilinsky had the son Piotr who adopted Russian «podanstvo», when Smolensk was captured by Russians in 1656. That is why Piotr is not indicated in the book «Kniaziowie litewsko-ruscy od konca XIV wieku». The family trunk(without branches) is following:
Vasil b.1370, Fedor b.1410, Semen b.1450, Vasil 1480-1528, Ivan 1520-1556, Andrzej 1562-1602, Piotr, some unknown generations, another Piotr, Ivan, Grigory, Yakov 1853-1918 Chief of General Staff, his daughter Maria Zhilinska b.1883.
Жилин­ские —от села Жили­но в Рос­лавль­ском пове­те Смо­лен­ской зем­ли, кото­рое при­над­ле­жа­ло Ива­ну Андре­еви­чу «Жил­ке», сыну Андрея Вла­ди­ми­ро­ви­ча, кня­зя Вязем­ско­го. Князь Иван Андре­евич мог быть родо­на­чаль­ни­ком кня­зей Жилин­ских в Лит­ве (связь не про­сле­жи­ва­ет­ся). Из них извест­ны: Семен Федо­ро­вич (уп. 1500), его брат Мит­ко и два без­дет­ных сына—Семен и Андрей Мит­ко­ви­чи. Дети Семе­на Федо­ро­ви­ча: Иван—бездетен, а у Васи­лия Семе­но­ви­ча от бра­ка с Ган­ной Бори­сов­ной из Родо­ва (уп. 1507—1528)—сын Иван (уп. 1541—1556) в бра­ке с Доро­те­ей Нико­ди­мов­ной и дочь Ана­ста­сия (два брака—за кня­зем Виш­не­вец­ким Ф.М. (Млад­шим) и за кня­зем Сан­гуш­ко NN ). Род кня­зей Жилин­ских в Лит­ве угас в 1602 г. со смер­тью без­дет­но­го Андрея Ива­но­ви­ча, мар­шал­ка виль­ко­мир­ско­го, его брат Ян Ива­но­вич (уп. 1595) был в бра­ке с Ход­ке­вич N , муж­ско­го потом­ства не оста­вил и имел двух дочерей—Доротею и Ека­те­ри­ну.

ВАСИ­ЛИЙ АНДРЕ­ЕВИЧ

Ветвь «Афа­на­сье­ви­чей» заху­да­ла по срав­не­нию с дру­ги­ми, «стар­ши­ми» вет­вя­ми и не име­ла с ними «род­ствен­но­го согла­сия». Посе­му, изна­чаль­но не попа­ла даже в част­ные родо­слов­цы, на что и ука­зал Велья­ми­нов: «А князь Васи­лий, Госу­дарь, Вязем­ский, ска­зы­ва­ет­ся, пра­щур буд­то его род­ной, князь Афанасий,третий сын князь Васи­льев, княж Андре­ева сына Вязем­ско­го, а у кня­зя Васи­лия княж Андре­ева сына Вязем­ско­го толь­ко два сына: князь Юрий, да князь Роман, а тре­тье­го сына…князь Афа­на­сия нигде в родо­слов­цах не напи­сал и пошли они неве­до­мо от кого…. А князь Васи­лий, Госу­дарь, Вязем­ский, ска­зы­ва­ет­ся, пра­щур буд­то его род­ной, князь Афанасий,третий сын князь Васи­льев, княж Андре­ева сына Вязем­ско­го, а у кня­зя Васи­лия княж Андре­ева сына Вязем­ско­го толь­ко два сына: князь Юрий, да князь Роман, а тре­тье­го сына…князь Афа­на­сия нигде в родо­слов­цах не напи­сал и пошли они неве­до­мо от кого…» . В родо­слов­це, опуб­ли­ко­ван­ном в ВОИДР 10-1851, спи­сок А (Патр.ред), у Васи­лия Андре­еви­ча пока­за­ны два сына, а Афа­на­сий Вязем­ский с потом­ством при­пи­са­ны в кон­це. К слову,похоже Велья­ми­нов пола­гал «родословными»,т.е. вне­сен­ны­ми в Г.Р. дру­гие вет­ви Вязем­ских, но про­вер­ка пока­за­ла, что это не так. Воз­мож­но, Афа­на­сье­ви­чи про­сто при­пи­са­лись, «где место было».

АЛЕК­САНДР МИХАЙ­ЛО­ВИЧ (1403,1438)

В 1403 г. Вязь­ма была взя­та литов­ски­ми вой­ска­ми, при этом в плен попа­ли кня­зья Иван Свя­то­сла­вич и Алек­сандр Михайлович[242]. Так уста­но­ви­лось в Вязь­ме литов­ское гос­под­ство, про­дол­жав­ше­е­ся 90 лет. Мест­ная кня­же­ская дина­стия здесь была сохра­не­на, но попа­ла в зави­си­мость от вилен­ско­го дво­ра. Ника­ких сле­дов докон­ча­ний вязем­ских кня­зей с вели­ки­ми кня­зья­ми литов­ски­ми в источ­ни­ках не обна­ру­жи­ва­ет­ся, и это вполне понят­но, если учесть насиль­ствен­ный харак­тер под­чи­не­ния мест­ных кня­зей Лит­ве, а так­же то обсто­я­тель­ство, что Вязем­ские явля­лись вас­са­ла­ми по отно­ше­нию к вели­ко­му смо­лен­ско­му кня­же­нию, кото­рое после при­со­еди­не­ния Смо­лен­ска к Лит­ве было лик­ви­ди­ро­ва­но.
кн.Вязьма(1438).

СЕМЕН ИВА­НО­ВИЧ (*1390,1420-е)

(воз­мож­но жена­тый на кж. Марии Ива­новне Друц­кой, он с тещей запи­сан в Любец­кий сино­дик) и Иван (+ ок. 1482). упо­мя­нут в Сино­ди­ке риз­ни­цы ТСМ 1575 г.): Кн. Семи­о­на. Кня­гин­ни Марии. Кн. Ива­на. Кня­ги­ни Аки­ли­ны. Княж­ны Ули­я­нии ( меж­ду 1460-1470 гг.). у него была неиз­вест­ная дочь, (Улья­на?) быв­шая заму­жем за кн. Кон­стан­ти­ном При­хаб­ским?

15 мар­та 1505 г. одно­вре­мен­но три чело­ве­ка пору­чи­лись перед вели­ким кня­зем литов­ским Алек­сан­дром за то, что женой кня­зя Федо­ра Воро­тын­ско­го была Мария Кори­бу­тов­на. Наи­бо­лее инфор­ма­тив­но сви­де­тель­ство кня­зя Андрея Костян­ти­но­ви­ча При­хаб­ско­го: «я слы­хал от отца мое­го, што тая Маря Коры­бу­тов­на – мат­ка кн(е)г(и)ни Ива­но­вое Яро­сла­ви­ча, и выдал ее кн(я)зь вели­кии Вито­втъ за кн(я)зя Федо­ра Воро­тын­ско­го. А матъ­ка моя пове­да­ла, штож ездил отец ее кн(я)зь Семенъ Вязем­скии и [с] сво­ею кн(я)г(и)нею, про­во­дить ее до Воро­тын­ска, а кн(я)зь Дмит­реи Шути­ха, а Гри­го­реи Про­та­севъ».⁴ Отец Марии – князь Дмит­рий-Кори­бут Оль­гер­до­вич в послед­ний раз упо­ми­на­ет­ся в лето­пи­сях под 1404 г.⁵ После его смер­ти, дата кото­рой неиз­вест­на, вели­кий князь литов­ский Вито­вт († 1430 г.) стал опе­ку­ном Марии Кори­бу­тов­ны, а потом выдал ее замуж. О хро­но­ло­гии жиз­ни кня­зя Семе­на Вязем­ско­го ниче­го не извест­но. Ю. Вольф не отож­деств­лял его с кня­зем Семе­ном Мсти­сла­ви­чем Вязем­ским, погиб­шим в 1406 г.⁶ Князь Дмит­рий Все­во­ло­дич Шути­ха и мцен­ский вое­во­да Гри­го­рий Протасьев(ич) впер­вые досто­вер­но упо­мя­ну­ты в лето­пи­сях осе­нью 1424 г.⁷ Дру­гие сви­де­те­ли – князь Иван Васи­лье­вич Крас­ный и пан Андрей Дрож­ды­на под­твер­ди­ли, что дочь кня­зя Федо­ра Воро­тын­ско­го была за кня­зем Ива­ном Яро­сла­ви­чем (сыном кня­зя Васи­лия Яро­сла­ви­ча Сер­пу­хов­ско­го и Боров­ско­го). Их брак состо­ял­ся не ранее вто­рой поло­ви­ны 1450-х – нача­ла 1460-х гг.⁸

На заклю­че­ние бра­ка кня­зя Федо­ра Льво­ви­ча с Мари­ей Кори­бу­тов­ной мог­ла вли­ять гео­по­ли­ти­че­ская обста­нов­ка. Небла­го­при­ят­ным пери­о­дом была мос­ков­ско-литов­ская вой­на 1406-1408 гг., резуль­та­те кото­рой литов­ские вой­ска в 1406 г. разо­ри­ли Воро­тынск,⁹ а в 1407 г. – Одо­ев.¹⁰ Еще один небла­го­при­ят­ный пери­од – это раз­де­ле­ние мит­ро­по­лии Киев­ской и всея Руси на литов­скую и мос­ков­скую части в 1414-1420 гг. Тер­ри­то­рия Верх­не­го Поочья вхо­ди­ла в состав Брян­ской епар­хии. Но осе­нью 1414 г. брян­ский вла­ды­ка Иса­кий скло­нил­ся на сто­ро­ну Гри­го­рия Цам­бла­ка, выдви­ну­то­го в литов­ские мит­ро­по­ли­ты. В резуль­та­те епар­хия была поде­ле­на на сфе­ры вли­я­ния про­ти­во­бор­ству­ю­щих сто­рон. В этот пери­од вряд ли воро­тын­ский князь, нахо­див­ший­ся на сто­роне Моск­вы, мог быть обвен­чан в литов­ской части мит­ро­по­лии.¹¹ С осе­ни 1408 г. по осень 1414 г. князь Федор Льво­вич, веро­ят­но, был еще слиш­ком молод или даже юн, поэто­му наи­бо­лее веро­ят­ным вре­ме­нем для его бра­ка пред­став­ля­ют­ся 1420-е гг.

КОН­СТАН­ТИН ИВА­НО­ВИЧ

Жена: АННА.

МИХА­ИЛ ЛЬВО­ВИЧ (1437)

26 мар­та 1434 г. Свид­ри­гай­ло писал маги­стру Ливон­ско­го орде­на Фран­ке Кер­скор­фуз из «[села] Каще­е­ва кня­зя Миха­и­ла Вязем­ско­го» (близ нынеш­не­го с. Тюх­ме­не­во в несколь­ких кило­мет­рах от Вязь­мы) “Datum in Koschcziewo ducis Michaelis de Mezwa (!) anno etc. XXXIIIIto, sexta feria in Parasceven” (GStAPK. OBA 6787; крат­кое содер­жа­ние – LUB. Bd. 8. Nr. 789. S. 462). Допу­щен­ную пис­цом ошиб­ку исправ­ля­ют дан­ные о марш­ру­те сле­до­ва­ния Свид­ри­гай­ла: уже на сле­ду­ю­щий день он при­был в Вязь­му, кото­рую тот же писец назы­вал Wezma (GStAPK. OBA 6795). .
убит в сра­же­нии в 1435 г. (ПСРЛ Т. 37. С. 532).

XVIII генерація от Рюрика.

КОН­СТАН­ТИН ФЕДО­РО­ВИЧ (1440-е)

Запись в 3-й кни­ге Мет­ри­ки, отно­ся­ща­я­ся к 40-м гг. XV в., сооб­ща­ет, что «Кн(я)зю Костян­ти­ну Вязе­мъ­ско­му само­му посо­щи­ну на сво­их людех има­ти, а дава­ти ему зъ года на годъ по трид­ца­ти руб­лев къ Смо­лень­ску у нашу каз­ну» [Lietuvos Metrica. Kn.3 (1440-1498). V., 1998., p. 47]. Посо­щи­на из вязем­ских земель, как мы видим, кон­цен­три­ро­ва­лась в Смо­лен­ске — адми­ни­стра­тив­ном цен­тре круп­но­го реги­о­на. Дань, как мы зна­ем, пла­ти­ли в вели­ко­кня­же­скую каз­ну и вер­хов­ские кня­зья, вклю­чая Ново­силь­ских. При­ве­ден­ная запись, похо­же, пред­став­ля­ет собой оформ­ле­ние слу­жеб­ных отно­ше­ний стар­ше­го, по-види­мо­му, из вязем­ских кня­зей с новым гос­по­да­рем (Кази­ми­ром). Что в Вязь­ме нахо­ди­лись тогда и более мел­кие кня­зья, явству­ет из сле­ду­ю­щей запи­си в Мет­ри­ке, поме­щен­ной на обо­ро­те того же листа: «Во Вяз­ме. Кня­зю Бори­су Дмит­ре­еви­чу Хме­лить­ко с чотырь­ма чоло­ве­ки, а Ому­тен­ка с одним чело­ве­ком, его ж отчи­на и дедина»[245]. Со слу­ча­я­ми под­твер­жде­ния (пожа­ло­ва­ния) гос­по­да­рем кня­же­ской вот­чи­ны мы уже встре­ча­лись при ана­ли­зе ста­ту­са кн. Мезец­ких, как и с фак­том рас­по­ря­же­ния вели­ким кня­зем тер­ри­то­ри­ей быв­ше­го «кня­же­ния». Вооб­ще из всех кня­зей, о кото­рых шла речь выше, боль­ше все­го Вязем­ские по сво­е­му ста­ту­су напо­ми­на­ют кн. Мезец­ких: то же про­ме­жу­точ­ное поло­же­ние меж­ду кня­зья­ми-вас­са­ла­ми типа Ново­силь­ских и обыч­ны­ми вот­чин­ни­ка­ми вро­де Мосаль­ских.

АФА­НА­СИЙ ВАСИ­ЛЬЕ­ВИЧ

Ветвь «Афа­на­сье­ви­чей» заху­да­ла по срав­не­нию с дру­ги­ми, «стар­ши­ми» вет­вя­ми и не име­ла с ними «род­ствен­но­го согла­сия». Посе­му, изна­чаль­но не попа­ла даже в част­ные родо­слов­цы, на что и ука­зал Велья­ми­нов: «А князь Васи­лий, Госу­дарь, Вязем­ский, ска­зы­ва­ет­ся, пра­щур буд­то его род­ной, князь Афанасий,третий сын князь Васи­льев, княж Андре­ева сына Вязем­ско­го, а у кня­зя Васи­лия княж Андре­ева сына Вязем­ско­го толь­ко два сына: князь Юрий, да князь Роман, а тре­тье­го сына…князь Афа­на­сия нигде в родо­слов­цах не напи­сал и пошли они неве­до­мо от кого…. А князь Васи­лий, Госу­дарь, Вязем­ский, ска­зы­ва­ет­ся, пра­щур буд­то его род­ной, князь Афанасий,третий сын князь Васи­льев, княж Андре­ева сына Вязем­ско­го, а у кня­зя Васи­лия княж Андре­ева сына Вязем­ско­го толь­ко два сына: князь Юрий, да князь Роман, а тре­тье­го сына…князь Афа­на­сия нигде в родо­слов­цах не напи­сал и пошли они неве­до­мо от кого…» . В родо­слов­це, опуб­ли­ко­ван­ном в ВОИДР 10-1851, спи­сок А (Патр.ред), у Васи­лия Андре­еви­ча пока­за­ны два сына, а Афа­на­сий Вязем­ский с потом­ством при­пи­са­ны в кон­це. К слову,похоже Велья­ми­нов пола­гал «родословными»,т.е. вне­сен­ны­ми в Г.Р. дру­гие вет­ви Вязем­ских, но про­вер­ка пока­за­ла, что это не так. Воз­мож­но, Афа­на­сье­ви­чи про­сто при­пи­са­лись, «где место было».

ЮРИЙ ВАСИ­ЛЬЕ­ВИЧ

кн.Вязьма() в 1491 г. выехал с детьми в Моск­ву.

жена: АКИ­ЛИ­НА

РОМАН ВАСИ­ЛЬЕ­ВИЧ

ВАСИ­ЛИЙ АЛЕК­САН­ДРО­ВИЧ (уп. ок. 1440),

NN СЕМЕ­НОВ­НА

Муж: кн. КОН­СТАН­ТИН ПРИ­ХАБ­СКИЙ

АЛЕК­САНДР N

XIX генерація от Рюрика.

ДМИТ­РИЙ КОН­СТАН­ТИ­НО­ВИЧ ин.ДИОНИСИЙ кн. (1475, † 1475/1494)

кн.Вязьма(1476) 1С:Конст.Фед.
князь Дмит­рий Кон­стан­ти­но­вич под­пи­сал посла­ние к папе Cикс­ту IV.

Жена: МАРИЯ ИВА­НОВ­НА ин.Марфа (1476, 1494)((Ростовский собор­ный сино­дик. С. 90))

КОН­СТАН­ТИН КОН­СТАН­ТИ­НО­ВИЧ

изве­стен толь­ко по сино­ди­ках.

ЛЕВ N

ИВАН АЛЕК­САН­ДРО­ВИЧ (1482)

в 1482 посад.чел.?-Смоленск-у.
полу­чив­ше­го в 1486 г. 8 коп гро­шей со смо­лен­ско­го мыта.

АНДРЕЙ АФА­НА­СЬЕ­ВИЧ (1492)

упо­ми­на­ние в посоль­ских кни­гах (СИРИО, т.35, с.137) в свя­зи с пере­чис­ле­ни­ем вязем­ских воло­стей, захва­чен­ных кня­зем Семе­ном Воро­тын­ским в 1492 г.: Вели­кое Поле, да Вол­ста верх­няя, кня­жа Васи­лье­ва отчи­на Дер­ли­чи­на, да Сло­бод­ка, да Мощи­но­ви­чи, Офо­на­сье­ви­чевъ отчи­на, да Сере­дее, Жол­тыхъ кня­зей отчи­на. И тЪ воло­сти всЪ къ ВязмЪ.

МИХА­ИЛ ЮРЬЕ­ВИЧ ЧЕРМ­НЫЙ (1486,1519)

воев.Витебск(1495) С:Юр.

АНДРЕЙ ЮРЬЕ­ВИЧ кн. (1491, † 1491/1494)

в авг. – окт. 1492 пе­ре­шёл на сто­рсоздания. кня­зя мо­с­ков­ско­го, воз­глав­лял груп­пу вя­зем­ских кня­зей – сто­рон­ни­ков пе­ре­хо­да на служ­бу в Мо­ск­ву, за это ли­шён дво­ров, по­шлин и каз­ны в Вязь­ме, а так­же се­ла с де­рев­ня­ми на р. Днепр.
в 1494 кн.Вязьма(1494)

Жена: МАРИЯ 1492 1494 С:Юр.

ФЁДОР РОМА­НО­ВИЧ

XX генерація от Рюрика.

БОРИС ДМИТ­РИ­Е­ВИЧ (1477,1488)

кн.Вязьма() держ.Труфонов(1488) держ.Омутенка (1477) держ.Хмелитко(1477) 1С:Дм.Конст. /ин.ДИОНИСИЙ/. :Мария/ин. Марфа/
«Во Вяз­ме. Кня­зю Бори­су Дмит­ре­еви­чу Хме­лить­ко с чотырь­ма чоло­ве­ки, а Ому­тен­ка с одним чело­ве­ком, его ж отчи­на и деди­на».

МИХА­ИЛ ДМИТ­РИ­Е­ВИЧ

Какие-то сле­ды былых кня­же­ских прав Вязем­ские сохра­ня­ли и в кон­це сто­ле­тия. Так, один из мест­ных кня­зей счи­тал­ся стар­шим и, хотя по тра­ди­ции все кня­зья име­ли «доль­ни­цы» в Вязь­ме,¹² управ­лял горо­дом и пред­став­лял кня­же­скую «бра­тию» в сно­ше­ни­ях с вилен­ским дво­ром. В 80–90-х гг. XV в. стар­шин­ство при­над­ле­жа­ло кн. Миха­и­лу Дмит­ри­е­ви­чу, име­ну­е­мо­му в посоль­ской кни­ге «коро­лев­ским слу­гой».¹³ При пере­чис­ле­нии погра­нич­ных обид Кази­мир ука­зы­вал: «при­сы­ла­ли к нам слу­ги наши князь Михай­ло Вязем­ской и вси кня­зи Вязем­ски, жалу­ю­чи…», «нам бьют челом и жалу­ют слу­ги наши, князь Михай­ло Дмит­ре­евич Вязем­ский и вси кня­зи Вяземь­скии».¹⁴ В свою оче­редь, мос­ков­ская сто­ро­на на пере­го­во­рах жало­ва­лась, что «напе­ред того было в Вяз­ме по гро­шу с воза, а ныне­ча (к нача­лу 1488 г. — М. К.) дей князь Михай­ло Вязем­ской при­ба­вил по ден­зе с воза»,¹⁵ а в дру­гой раз — на то, что «князь Михай­ло Вязем­ской огра­бил… куп­ца тфе­ри­ти­на у себя в Вяз­ме».¹⁶ Поми­мо вла­сти над Вязь­мой кн. Миха­и­лу Дмит­ри­е­ви­чу при­над­ле­жал горо­док Хле­пень (на севе­ре Вязем­ской зем­ли) с воло­стью, воло­сти Дуб­ро­ва, Оре­хов­на, Моги­лен, Мицон­ки.¹⁷ Вла­де­ния осталь­ных вязем­ских кня­зей были гораз­до скром­нее,¹⁸ а о поло­же­нии одно­го из них, даже не назван­но­го по име­ни, сви­де­тель­ству­ет выра­зи­тель­ная запись в перечне денеж­ных раз­дач в Мет­ри­ке: «Кня­зи­ку Вязем­ско­му, Жеславъских сест­ренъ­цу, 2 копе с каз­ны».¹⁹ Но даже сре­ди измель­чав­ших вязем­ских кня­жат не упо­ми­на­ют­ся вели­ко­кня­же­ские дво­ряне, не про­ис­хо­ди­ло в Вязь­ме и тако­го отры­ва кня­зей от род­ной поч­вы, как это слу­чи­лось с Мосаль­ски­ми.

Вла­де­ния неко­то­рых вязем­ских кня­зей были доволь­но боль­ши­ми по пло­ща­ди. К момен­ту мос­ков­ско-литов­ских погра­нич­ных кон­флик­тов (бла­го­да­ря кото­рым и появ­ля­ют­ся хоть какие-то све­де­ния о зем­ле­вла­де­нии вязем­ских кня­зей) стар­ший вязем­ский князь Миха­ил Дмит­ри­е­вич вла­дел сво­ей долей в Вязь­ме, горо­дом Хле­пе­нем с воло­стя­ми, воло­стя­ми Дуб­ро­вой (с Дуб­ров­ским дво­ром), Оре­хов­ной, Моги­ле­ном, Него­ди­ным, Мицен­ка­ми, Жда­тью [11, c. 49; 9, c. 283; 8, c. 54]. Кро­ме того, в поль­зу Миха­и­ла Дмит­ри­е­ви­ча шли тор­го­вые пошли­ны в горо­де Вязь­ме и Волоч­ке Вязем­ском [11, c. 9].Характерно, что наи­бо­лее обес­пе­чен­ные в земель­ном отно­ше­нии вязем­ские кня­зья не изме­ни­ли вели­ко­му кня­зю литов­ско­му и не пере­шли на мос­ков­скую служ­бу. Мето­дич­но ока­зы­ва­е­мое дав­ле­ние на вязем­ских кня­зей не при­ве­ло к ожи­дав­ше­му­ся резуль­та­ту. Самые круп­ные зем­ле­вла­дель­цы Вязем­ско­го кня­же­ства оста­лись вер­ны вели­ко­му кня­зю литов­ско­му. В кон­це 1492 г. на сто­ро­ну Моск­вы пере­шел лишь князь Андрей Юрье­вич Вязем­ский, вот­чи­ной кото­ро­го было един­ствен­ное село с дерев­ня­ми на Дне­пре, прав­да, в самой Вязь­ме князь Андрей вла­дел дво­ра­ми, соби­рал пошли­ны, имел каз­ну и людей [1, p. 67; 11, c. 81]. Все вла­де­ния кня­зя Андрея взял себе князь Миха­ил Дмит­ри­е­вич Вязем­ский [3, c. 127], но вско­ре (зимой 1492/93 г.) иту­а­ция, воз­мож­но, изме­ни­лась в 1473 г., когда Можайск неожи­дан­но полу­чил в дове­сок к уде­лу мос­ков­ский князь Андрей Васи­лье­вич [45]. Он (а, может быть, и до него удель­ные кня­зья Андрей Дмит­ри­е­вич Можай­ский (1389-1432), Иван Андре­евич (1432-1454), Юрий Васи­лье­вич Дмит­ров­ский (1462-1471)) начал актив­ную коло­ни­за­ци­он­ную поли­ти­ку и доволь­но ско­ро про­дви­нул­ся к литов­ским вла­де­ни­ям. Веро­ят­но, вплоть до тер­ри­то­рии, непо­сред­ствен­но заня­той под­дан­ны­ми ВКЛ, князь Андрей не нашел сколь­ко-нибудь цен­ных в хозяй­ствен­ном плане земель. Здесь гос­под­ство­ва­ли леса и боло­та. Пря­мой кон­такт с тер­ри­то­ри­ей ВКЛ Андрея Васи­лье­ви­ча не толь­ко не оста­но­вил, но наобо­рот, при­ба­вил энер­гии, так как теперь появи­лась воз­мож­ность засе­лять и при­со­еди­нять к сво­им вла­де­ни­ям уже осво­ен­ные зем­ли. Оче­вид­но, в дру­гих частях сво­е­го уде­ла (Углич, Бежец­кий Верх, Зве­ни­го­род и др.) удель­ный князь Андрей не мог так актив­но уве­ли­чи­вать свои вла­де­ния. Здесь же вме­ша­тель­ство в дела сосед­не­го госу­дар­ства мог­ло быть, во-пер­вых, поощ­ре­но со сто­ро­ны цен­траль­ной вла­сти, а, во-вто­рых, остать­ся без­на­ка­зан­ным со сто­ро­ны ВКЛ. Все, что смог­ли пред­при­нять кня­зья Кро­шин­ские, на вот­чи­ну кото­рых так­же был направ­лен инте­рес мос­ков­ско­го удель­но­го кня­зя, — это жало­бы в посоль­ских речах. Наступ­ле­ние Вели­ко­го кня­же­ства Мос­ков­ско­го раз­ви­ва­лось так стре­ми­тель­но, что кня­зья Кро­шин­ские, утра­тив одни свои вла­де­ния, успе­ли полу­чить дру­гие (в рай­оне р. Угры) и вско­ре поте­ря­ли и их.Характерно, что, едва при­дви­нув­шись к вязем­ским зем­лям, мос­ков­ская сто­ро­на ста­ла предъ­яв­лять на них пре­тен­зии, как на искон­ные можай­ские зем­ли [46]. Целый ряд воло­стей был объ­яв­лен тяну­щим к Можай­ску и, тем самым, в общем-то, захват­ни­че­ские цели при­об­ре­та­ли леги­тим­ный харак­тер с опо­рой на тра­ди­цию, ста­ри­ну. Доволь­но ско­ро в соста­ве можай­ских мы видим воло­сти, еще совсем недав­но состав­ляв­шие мас­си­вы вла­де­ний кня­зей Кро­шин­ских, Глин­ских, Вяземских.Действия удель­но­го кня­зя Андрея Васи­лье­ви­ча, оче­вид­но, не толь­ко поощ­ря­лись, но и направ­ля­лись цен­траль­ной вла­стью. Так после воен­ных опе­ра­ций можай­ско­го кня­зя (напа­де­ния 1487-1490 гг. на волость Оре­хов­ну (Оре­хов­скую) кня­зя Миха­и­ла Глин­ско­го, воло­сти Моги­лен, Негодын и Мицен­ки, двор и волость Дуб­ро­ву (Дуб­ров­скую) кня­зя Миха­и­ла Дмит­ри­е­ви­ча (с. 190) Вязем­ско­го, на хле­пен­скую волость Ждат, воло­сти кня­зей Кро­шин­ских, волость Турье кня­зей Глин­ских и др.) [47] в игру всту­пи­ли офи­ци­аль­ные мос­ков­ские вла­сти. Орга­ни­за­ци­ей засе­ле­ния недав­но отня­тых вла­де­ний кня­зей Кро­шин­ских зани­мал­ся дьяк вели­ко­го кня­зя Васи­лий Дол­ма­тов. Он «поса­дил» в воло­стях Оль­ховец, Лела и Отъ­езд более 200 семей, а в Теши­но­ве и Сукро­ме более 300 семей кре­стьян из Вели­ко­го кня­же­ства Мос­ков­ско­го [48].После жало­бы кня­зя Миха­и­ла Вязем­ско­го на то, что у него отня­ли зем­ли к Можай­ску, Иван III в отве­те литов­ским послам при­вел яко­бы сло­ва кня­зя Андрея Можай­ско­го о том, что послед­ний «у кня­зя у Михай­ла у Вязем­ско­го земель к Можай­ску не имы­вал, а веда­ет и дер­жит зем­ли, кото­рые издав­на к Можай­ску потяг­ли к наше­му вели­ко­му княз­ству Мос­ков­ско­му».²⁰
Вязь­ма была захва­че­на боль­шим мос­ков­ским вой­ском (пять пол­ков во гла­ве с Дани­лом Васи­лье­ви­чем Щеней). По сло­вам лето­пи­си, вязем­ские кня­зья и паны были пле­не­ны, при­ве­де­ны в Моск­ву «и князь вели­кій ихъ пожа­ло­валъ ихъ же вот­чи­ною Вяз­мою и пове­ле имъ себе слу­жи­ти» [13, c. 235]. (В бело­рус­ско-литов­ских лето­пи­сях отсут­ству­ют све­де­ния о воз­вра­ще­нии на свои вот­чи­ны вязем­ских кня­зей, зато гово­рит­ся о гибе­ли в зато­че­нии вязем­ско­го кня­зя Миха­и­ла Дмит­ри­е­ви­ча и о дер­жа­нии «в заста­ве» и «нят­стве» смо­лен­ских кня­зей и бояр) [14, c. 122].Старший вязем­ский князь Миха­ил Дмит­ри­е­вич умер в мос­ков­ском пле­ну, но его мать, кня­ги­ня Марья, была отпу­ще­на. Так­же вер­ну­лись «к себе» дети кня­зя Миха­и­ла Васи­лий и Андрей, князь Васи­лий Быва­лец­кий, два сына кня­зя Миха­и­ла Юрье­ви­ча, князь Коз­лов­ский [11, c. 133, 141].
1. Lietuvos Metrica — Lithuanian Metrica — Литов­ская Мет­ри­ка. Kn.5: (1427-1506). V., 1994.
2. Lietuvos Metrica = Lithuanian Metrica = Литов­ская Мет­ри­ка. Kn.3 (1440-1498). V., 1998.
3. Акты, отно­ся­щи­е­ся к исто­рии Запад­ной Рос­сии. Т.I. 1340-1506. СПб., 1846.

4. Акты, отно­ся­щи­е­ся к исто­рии Запад­ной Рос­сии. Т.II. 1506-1544. СПб., 1848.

5. Бази­ле­вич К.В. Внеш­няя поли­ти­ка Рус­ско­го цен­тра­ли­зо­ван­но­го госу­дар­ства. Вто­рая поло­ви­на XV в. М., 1952.

6. Духов­ные и дого­вор­ные гра­мо­ты вели­ких и удель­ных кня­зей XIV-XVI вв. М.; Л., 1950.

7. Кобрин В.Б. Власть и соб­ствен­ность в сред­не­ве­ко­вой Рос­сии. М., 1985.
8. Кром М.М. Меж Русью и Лит­вой. Запад­но­рус­ские зем­ли в систе­ме рус­ско-литов­ских отно­ше­ний кон­ца XV — пер­вой тре­ти XVI в. М., 1995.
9. Любав­ский М.К. Област­ное деле­ние и мест­ное управ­ле­ние Литов­ско-Рус­ско­го госу­дар­ства ко вре­ме­ни изда­ния пер­во­го литов­ско­го ста­ту­та. М., 1892.
(С. 102)
10. Нов­го­род­ская пер­вая лето­пись стар­ше­го и млад­ше­го изво­дов. Рязань, 2001.
11. Памят­ни­ки дипло­ма­ти­че­ских сно­ше­ний Мос­ков­ско­го госу­дар­ства с Поль­ско-литов­ским. Т. 1. (С 1487 по 1533 г.) // Сбор­ник Импе­ра­тор­ско­го Рус­ско­го Исто­ри­че­ско­го Обще­ства. Т. 35. СПб., 1882.
12. Пол­ное собра­ние рус­ских лето­пи­сей. Т.1. М., 2001.
13. Пол­ное собра­ние рус­ских лето­пи­сей. Т.11. М., 2000.
14. Пол­ное собра­ние рус­ских лето­пи­сей. Т.35. М., 1980.
15. При­сел­ков М.Д. Тро­иц­кая лето­пись (Рекон­струк­ция тек­ста). СПб., 2002.
16. Шеков А.В. Вер­хов­ские кня­же­ства (Крат­кий очерк поли­ти­че­ской исто­рии. XIII — сере­ди­на XVI вв.). Тула, 1993.

Жена: МАРИЯ

ВАСИ­ЛИЙ [ДМИТ­РИ­Е­ВИЧ?] БЫВА­ЛЕЦ­КИЙ (уп.1488-1496).

Едва ли не един­ствен­ным упо­ми­на­ни­ем о кня­зьях Быва­лиц­ких мож­но счи­тать доку­мент Мет­ри­ки ВКЛ с жало­бой вязем­ско­го кня­зя Миха­и­ла поль­ско­му коро­лю Кази­ми­ру I на то , что «люди Ива­на Моло­до­го заво­е­ва­ли воло­сти кня­зя Быва­лиц­ко­го Него­мирь, а дру­гую Сочев­ки» (1488 г.).

ИВАН КОН­СТАН­ТИ­НО­ВИЧ (1495,† 1525)

в 1495 кн.? слу­жил с детьми в Лит­ве.
Іван Кан­стан­ці­навіч Вязем­скі ў 1495 атры­маў у Лучыне-Гарад­ке сяло Пры­сел­ле.
Воз­мож­но сын Кон­стан­ти­на Кон­стан­ти­но­ви­ча
2С:Конст.Фед.Анд-ча

Жена: кж. ВАСИ­ЛИ­СА ЛУКОМ­СКАЯ (+ ок.1538)

ИВАН ЛЬВО­ВИЧ (1509 + ок.1534),

к нача­лу XVI в. после завоева­ния в 1493 г. Ива­ном III мос­ков­ским вязем­ских земель из неко­гда доволь­но раз­ветв­лен­но­го рода Вязем­ских в Вели­ком кня­же­стве Литов­ском (ВКЛ) по доку­мен­там встре­ча­ет­ся толь­ко князь Иван Льво­вич. Он судя по все­му был зятем [16, с. 329] смо­лен­ско­го околь­ни­че­го, а затем моло­деч­нен­ско­го намест­ни­ка Ива­на Кош­ки (он тако­вым оста­вал­ся еще и в 1529 г. в отли­чие от ука­зан­ной М.М. Кро­мом в его рабо­те даты послед­не­го упо­ми­на­ния — 1509 г.) [20, с. 406]. Под 1525 г. Иван Льво­вич фигу­ри­ру­ет в докумен­тах Мет­ри­ки ВКЛ в каче­стве мядель­ско­го намест­ни­ка в спо­ре о «крив­дах, кгвал­тах и гра­бе­жах» с Коноп­кой «вряд­ни­ком» жены вилен­ско­го вое­во­ды Н.Н. Рад­зи­вил­ла [20, с. 215]. По Перепи­си вой­ска литов­ско­го 1528 г. он выстав­лял 4 кон­ных вои­нов [9, с. 155], т. е. вла­дел 32 «служ­ба­ми» зави­си­мых людей [9, с. 49], фак­ти­че­ски отно­сясь к раз­ря­ду слу­жи­лой кня­же­ской мел­ко­ты. По сооб­ще­нию Ю. Воль­фа Иван Льво­вич умер вско­ре после 1534 года [21, с. 551]. Ника­ких иных дан­ных о кня­зьях Вязем­ских в ВКЛ в этот пери­од мы не встре­ча­ем.

Кня­зю Іва­ну Льво­ві­чу Вяземска­му дапа­мог яго цес­ць сма­лен­скі аколь­нічы Іван Кош­ка, выкла­па­таў­шы яму двор у Вілен­скім паве­це. У гэта­га ж кня­зя былі ўла­дан­ні ў Луком­скім княст­ве.

Жена — N ИВА­НОВ­НА Кош­ки­на, дочь Ива­на Ива­но­ви­ча Кош­ки, шлях­ти­ча.

9. Пера­пис вой­ска Вяліка­га княст­ва Літоўска­га 1528 года. Мет­ры­ка Вяліка­га княст­ва Літоўска­га. Кн. 523. Кн. пуб­ліч­ных спраў 1 / пад­рыхт. А. I. Гру­ша [і інш.]. — Мінск : Бел. наву­ка, 2003. — 444 с.
16. Lietuvos Metrika / Vilnius : Mokslo ir enciklopediju leidykla, 1994. — Kn. 8: (1499-1514): Uzrasymu knyga 8. — 649 p.
20. Lietuvos Metrika / Vilnius : Mokslo ir enciklopediju leidykla, 1994. — Kn. 14: (1524-1529): Uzrasymu knyga 14. — 646 p.
21. Wolff, J. Kniaziowie litewsko-ruscy od konca czternastego wieku/ J. Wolff. — Warszawa : Druk. J. Filipowicza, 1895. — 723 p.

пер­вая ветвь по мос­ков­ским родо­слов­ным

СЕМЁН АНДРЕ­ЕВИЧ (1552,† 1552/60)

литвин-дворов.сын-боярск. помещ.-Кострома-у. 2С:Анд.Аф.Вас-ча.

ВАСИ­ЛИЙ АНДРЕ­ЕВИЧ ЗАЯЦ (1530?)

помещ. 1С:Анд.Аф.Вас-ча

Лев АНДРЕ­ЕВИЧ (1520?)

без­детн. 3С:Анд.Аф.Вас-ча

ИВАН АНДРЕ­ЕВИЧ ВОЛК ВОДО­ГОЦ­КИЙ? (1530?)

помещ. 3С:Анд.Аф.Вас-ча

пер­вая линия вто­рой вет­ви по мос­ков­ским родо­слов­ным

ИВАН МИХАЙ­ЛО­ВИЧ (1494,1520?)

кн.Вязьма(1494) плен­ник в Лит­ве 1С:Мих.Юр.

~ АЛЕК­САНДРА ИВА­НОВ­НА

ДАНИ­ЛО МИХАЙ­ЛО­ВИЧ (1494)

в 1494 кн.Вязьма(1494) 1494 в пле­ну в Лит­ве без­детн. 2С:Мих.Юр.

АЛЕК­САНДР МИХАЙ­ЛО­ВИЧ

N МИХАЙ­ЛОВ­НА

N МИХАЙ­ЛОВ­НА

вто­рая линия вто­рой вет­ви по мос­ков­ским родо­слов­ным

ИВАН ИВА­НО­ВИЧ КОЗЕЛ

тре­тья линия вто­рой вет­ви по мос­ков­ским родо­слов­ным

ИВАН ФЁДО­РО­ВИЧ

АНДРЕЙ ФЁДО­РО­ВИЧ

ИВАН ФЁДО­РО­ВИЧ

XXI генерація от Рюрика.

ЮРИЙ БОРИ­СО­ВИЧ (1491,1496)

от­кры­то пе­ре­шёл на сто­ро­ну вел. кн. мо­с­ков­ско­го, в 1492–93 один из ру­ко­во­ди­те­лей не­мно­го­числ. груп­пы вя­зем­ских кня­зей, вы­сту­пав­ших за пе­ре­ход на служ­бу в Мо­ск­ву, ли­шён вла­де­ний в ВКЛ.
Ягол­дай -это сын Сарая, вла­дев­ший тьмою в Путивль­ском пове­те, в соста­ве горо­дов: Оско­ла, Муже­ча, Мило­лю­ба и дру­гих. Этот Ягол­дай был женат на Зино­вии Ель­цо­вой ( АЮЗР, 1, №15), от кото­рой имел двух сыно­вей : Рома­на и имя дру­го­го не извест­но. У Рома­на была един­ствен­ная дочь за кня­зем Вязем­ским, с кото­рым сбе­жа­ла в Моск­ву. У без имен­но­го сына было несколь­ко дочерей:одна за Дебром Кале­ни­ко­ви­че, дру­гая за Михай­лом Гагиным,третья за Фед­ком Голон­чи­цем и чет­вер­тая за Кун­цом Сен­ко­ви­чем. После бег­ства Вязем­ских, они раз­де­ли­ли меж­ду собой Ягол­да­е­ву тьму. ( Акты Лентовича,1,№339).
Ягол­дай Сара­е­вич — тем­ник Золо­то­ор­дын­ско­го хана Улуг-Мухам­ме­да, был под­дер­жан Вито­втом в пери­од внут­ри­усоб­ной борь­бы, при­вед­шей фак­ти­че­ски к рас­па­ду Золо­той Орды. Воз­мож­но тож­де­ствен­нен беку Ягал­таю, кото­рый в 1340-50 годах нахо­дил­ся при дво­ре золо­то­ор­дын­ских ханов Джа­ни­бе­ка и Бир­ди­бе­ка.
Сна­ча­ла Ягол­дай вла­дел этой «тьмой» как сво­им улу­сом, но во вто­рой поло­вине XV в. ока­зал­ся уже вас­са­лом вели­ко­го кня­зя литов­ско­го, то есть поль­ско­го коро­ля.
После смер­ти Ягол­дая пра­ви­те­лем стал его сын Роман (ум. 1493). Дочь Рома­на выда­на замуж за кня­зя Юрия Бори­со­ви­ча Вязем­ско­го. Око­ло 1494 князь Вязем­ский и его жена бежа­ли в Моск­ву, и Ягол­да­ев­щи­на ста­ла частью Вели­ко­го кня­же­ства Литов­ско­го. Извест­ны потом­ки Ягол­дая на Смо­лен­щине и в дру­гих местах.

~ Фео­до­ра Рома­нов­на Ягол­да­е­ва

ВАСИ­ЛИЙ МИХАЙ­ЛО­ВИЧ (1494,1520?)

кн.? 1С:Мих.Дм

АНДРЕЙ МИХАЙ­ЛО­ВИЧ (1494)

В 1494 в пле­ну в Лит­ве 2С:Мих.Дм.

[…] ВАСИ­ЛЬЕ­ВИЧ БЫВА­ЛЕЦ­КИЙ (1494)

[…] ВАСИ­ЛЬЕ­ВИЧ БЫВА­ЛЕЦ­КИЙ (1494)

ИВАН ИВА­НО­ВИЧ (+1565),

види­мо потом­ство не оста­вив­ший.

МАРИЯ ИВА­НОВ­НА

Ней­кія ўла­дан­ні Бара­цін­скі паві­нен быў прыд­ба­ць у якас­ці паса­гу за сва­ёй жон­кай – дач­кой кня­зя Іва­на Льво­ві­ча Вязем­ска­га Мары­яй (віда­ць, яго пер­шая жон­ка заста­ла­ся ў Мас­коўс­кай дзяр­жа­ве). Дзе­ці Бара­цін­ска­га мелі пра­вы на «име­нье мате­ры­стое» Піро­шы­чы ў Аршан­скім паве­це.²¹ З ёю меў сыноў: Іва­на, Баг­да­на, Міска (Міка­лая) i Ясь­ку (Яшка, Якуб?) — кня­зёў Бара­тын­скіх i некаль­кі дачок. Дачок было тры: узга­да­ная выш­эй Аўдоц­ця, жон­ка кня­зя Ціма­фея Юр’евіча Сакалін­ска­га, Ган­на, жон­ка Андр­эя Длу­с­ка­га, i Палонія, неза­муж­няя, як давед­ва­ем­ся з пад­зе­лу ў 1546 г.
быв­шая заму­жем за кн. Ива­ном Льво­ви­чем Боря­тин­ским.

ЕЛЕ­НА ИВА­НОВ­НА

заму­жем за Ива­ном Сели­вой

пер­вая ветвь

РОМАН СЕМЁ­НО­ВИЧ (1552,1560)

в 1552 литвин-дворов.сын-боярск. помещ.-Кострома-у. 1С:Сем.Анд.Аф-ча
1556 (7065) г. октяб­ря 20.— Рос­пись раз­ме­же­ва­ния спор­ных земель архи­манд­ри­та Гер­ма­на и про­то­по­па Афа­на­сия в Сви­яж­ском уез­де, дан­ная пис­ца­ми кня­зем Р. С. Вязем­ским и Д. С. Еремеевым.ЦГА ТАССР, ф. 10, оп. 5, д. 1178, л. 507—508. Спи­сок вто­рой поло­ви­ны XVII в.
В Дво­ро­вой тет­ра­ди из Лит­вы дво­ро­вой Костро­мы (Тысяч­ная кни­га 1550 г. и Дво­ро­вая тет­радь 50-х годов XVI в. М.; Л., 1950. С. 150). Был пис­цом Сви­яж­ско­го уез­да в 1552 г. (Спи­сок с пис­цо­вой и меже­вой кни­ги горо­да Сви­яж­ска и уез­да пись­ма и меже­ва­ния Ники­ты Васи­лье­ви­ча Бори­со­ва и Дмит­рия Андре­еви­ча Кики­на (1565–1567 г.). Казань, 1909. С. 129; Чер­ка­со­ва М.С. Зем­ле­вла­де­ние Тро­и­це-Сер­ги­е­ва мона­сты­ря в XV–XVI вв. М., 1996. С. 237).
В 1595-1597 гг. за его сыном кня­зем Силой Рома­но­ви­чем Вязем­ским в Логи­но­вом стане Костром­ско­го уез­да была ста­рая отцов­ская вот­чи­на, что была преж­де в поме­стье за кня­зем Рома­ном Семе­но­ви­чем Вязем­ским пол­се­ла Семе­нов­ское и пол­де­рев­ни (пол­че­ти сохи). Дру­гая поло­ви­на села за кня­ги­ней Татья­ной, вдо­вой кня­зя Гри­го­рия Вязем­ско­го. Так­же за кня­зем Силой Вязем­ским быв­шая вот­чи­на кня­зя Афа­на­сия Ива­но­ви­ча Вязем­ско­го, что была преж­де в поме­стье за кня­зем Васи­ли­ем Ива­но­ви­чем Вязем­ским поло­ви­на села Пазу­хи­но с 2 дерев­ня­ми (пол­пол­че­ти и пол­пол­пол­че­ти сохи). Дру­гая поло­ви­на это­го села за кня­ги­ней Татья­ной, вдо­вой кня­зя Гри­го­рия Вязем­ско­го. За кня­зем Силой Рома­но­ви­чем быв­шая вот­чи­на кня­зя Афа­на­сия Вязем­ско­го село Заха­ро­во на Залес­ской сто­роне с 10 дерев­ня­ми и 2 почин­ка­ми (пол­пол­тре­ти сохи) (ОР РНБ Эрм. собр. № 520. Л. 458 об.-460). В 1550-е гг. вла­дел поме­стьем дерев­ней Почи­нок Инаи­ло­вой (Наи­ло­вой) Горы, Гус­не­вы (Гуль­не­вы), Дья­ко­но­во и спор­ной с Миха­и­лом Нели­до­вым дерев­ни Хрест­цо­во в Андом­ском стане Костром­ско­го уез­да (РГА­ДА. Ф. 1209. Оп. 1. Кн. 254. № 114, 115, 116).

ДМИТ­РИЙ СЕМЕ­НО­ВИЧ ЛИСИ­ЦА (1547,1568)

голова(1567) литвин-дворов.сын-боярск. помещ.-Кострома-у. без­детн. 2С:Сем.Анд.Аф-ча

ИВАН ВАСИ­ЛЬЕ­ВИЧ АФА­НА­СЬЕВ ЗАЙ­ЦЕВ (1548,1556)
кормл.Служень(1548-1550) литвин-дворов.сын-боярск.Кострома-у. 1С:Вас.Анд. Заяц.
В Дво­ро­вой тет­ра­ди из лит­вы дво­ро­вой Костро­мы (Тысяч­ная кни­га 1550 г. и Дво­ро­вая тет­радь 50-х годов XVI в. М.; Л., 1950. С. 150). По Бояр­ской кни­ге 1556/57 г. был корм­лен­щи­ком в стане Слу­жень Яро­слав­ско­го уез­да с декаб­ря 1548 г. до 6 декаб­ря 1550 г. Запи­сан в 23 ста­тью. Оклад 8 руб. Поме­стья за ним 170 четей, вот­чи­ны не сыс­ка­но (Рус­ский дипло­ма­та­рий. Вып. 10. М., 2004. С. 105-106).

ПЁТР ВАСИ­ЛЬЕ­ВИЧ

АНДРЕЙ ВАСИ­ЛЬЕ­ВИЧ АФА­НА­СЬЕВ ЗАЙ­ЦЕВ (1552,1567)

моск.двн.(1567) литвин-дворов.сын-боярск. помещ.-Кострома-у. дворов.сын-боярск. помещ.-Кашира-у. 2С:Вас.Анд. ЗАЯЦ.
1556 Десят­ня по Каши­ре дети бояр­ские коши­ряне дво­ро­вые По 600 чет­вер­тей …Князь Андрей княж Васи­льев сын Вязем­ско­го….²²
Упо­ми­на­ет­ся в 1557/1558 г. вдо­ва кня­зя Андрея Васи­лье­ва сына Вязем­ско­го, зем­ле­вла­де­ли­ца Костром­ско­го уез­да.²³

14.9. ВАСИ­ЛИЙ ИВА­НО­ВИЧ ВОЛК ин.ВАССИАН НЕМОЙ ВОДО­ГОЦ­КИЙ (1552,1576)

окольничий(1571) боярин() 1С:Ив.Анд.
«А князь Ива­но­вы [Ива­на Андре­еви­ча Вязем­ско­го] дети: Васи­лей Волк да Семен, да Афо­на­сей Дол­гой — в оприш­ныне боярин» [Родо­слов­ная кни­га по спис­ку кня­зя М.А. Обо­лен­ско­го / Сост. А.В. Анто­нов // Памят­ни­ки исто­рии рус­ско­го слу­жи­ло­го сосло­вия. М., 2011. С. 150.]. В Дво­ро­вой тет­ра­ди буду­щий все­мо­гу­щий вре­мен­щик кн. Афа­на­сий и его род­ствен­ни­ки назва­ны «лит­вой дво­ро­вой», бра­тья «Васи­лей да Офо­ня Дол­гой да Семен­ка княж Васи­лье­вы [ошиб­ка: их отца зва­ли Ива­ном] дети Вол­ко­ва Вязем­ско­го» запи­са­ны даже без кня­же­ско­го титу­ла — т.е. назва­ны детьми кня­зя, но не кня­зья­ми.²⁴
Оп­рич­ный околь­ни­чий (не позд­нее 1567), в 1565/66 ме­же­вал ото­шед­ший в оп­рич­ни­ну Бе­лёв­ский у., в сент. 1567 уча­ст­во­вал в по­хо­де из Мо­ск­вы в Нов­го­род с це­лью на­па­де­ния на зем­ли ВКЛ; в свя­зи с опа­лой бра­та Афа­на­сия его карь­е­ра обор­ва­лась.
Извест­но, что по край­ней мере один из род­ных бра­тьев кн. Афа­на­сия опа­лу пере­жил и в 1576 г. вновь появ­ля­ет­ся в раз­ря­дах: «А в левой руке на Коши­ре… голо­вы: князь Васи­лей князь Ива­нов сын Вязем­ской» [Раз­ряд­ная кни­га 1475–1605 гг. Т. 2. Ч. 2. С. 412–413.]. Недав­ний околь­ни­чий ока­зал­ся отбро­шен «на исход­ный уро­вень» — ниже вое­вод­ских чинов.

~ Агра­фе­на 1571

АФА­НА­СИЙ ИВА­НО­ВИЧ ДОЛ­ГИЙ ВОДО­ГОЦ­КИЙ? (1552,—1570)

боярин(-1572) оружейничий(1564-1572) двор.воев.(1567) фаво­рит Ива­на IV.
князь, рус­ский госу­дар­ствен­ный дея­тель и дипло­мат, боярин (с 1569). В Дво­ро­вой тет­ра­ди буду­щий все­мо­гу­щий вре­мен­щик кн. Афа­на­сий и его род­ствен­ни­ки назва­ны «лит­вой дво­ро­вой», слу­жив­шей «по Костро­ме». Бра­тья «Васи­лей да Офо­ня Дол­гой да Семен­ка княж Васи­лье­вы [ошиб­ка: их отца зва­ли Ива­ном] дети Вол­ко­ва Вязем­ско­го» запи­са­ны даже без кня­же­ско­го титу­ла — т.е. назва­ны детьми кня­зя, но не кня­зья­ми.[ Тысяч­ная кни­га 1550 г. и Двор­цо­вая тет­радь 50-х годов XVI в. М.; Л., 1950. С. 151.]Столетие спу­стя Вязем­ских еще попре­ка­ли про­шлым: «Иско­ни… Вязем­ские кня­зи люди горо­до­вые, а объ­яви­лись толь­ко в оприш­ные годы, в кою пору… князь Афа­на­сий Дол­гой Вязем­ской пося­гал на кре­стьян­скую [хри­сти­ан­скую] кровь» [Рус­ский исто­ри­че­ский сбор­ник, изда­ва­е­мый Обще­ством исто­рии и древ­но­стей рос­сий­ских (РИС). Т. 5. М., 1838. C. 67. ].
В 1553 году назна­чен столь­ни­ком на двор к Симео­ну Каса­е­ви­чу (быв­ший казан­ский хан Ядгар-Мухам­мед). Во вре­мя Полоц­ко­го похо­да 1562-63 уме­ло навёл поря­док в дви­же­нии войск. Вошёл в чис­ло бли­жай­ших совет­ни­ков царя Ива­на IV Васи­лье­ви­ча Гроз­но­го, в декаб­ре 1564 года сопро­вож­дал его во вре­мя отъ­ез­да в Алек­сан­дров­скую сло­бо­ду. По дан­ным Г. фон Шта­де­на, наря­ду с бояри­ном А. Д. Бас­ма­но­вым (смот­ри в ста­тье Бас­ма­но­вы) и постель­ни­чим П. В. Зай­це­вым в 1565 году про­из­во­дил набор в оприч­ни­ну из чис­ла детей бояр­ских Суз­даль­ско­го, Можай­ско­го и Вязем­ско­го уез­дов. В 1566 году на Мезе­ни меже­вал оприч­ные и зем­ские зем­ли. В оприч­нине Вязем­ский сде­лал бле­стя­щую карье­ру, полу­чил дум­ный чин оруж­ни­че­го (меж­ду 1565 и 1566; фак­ти­че­ски рав­нял­ся чину околь­ни­че­го). В июне 1566 года на мир­ных пере­го­во­рах с посла­ми Вели­ко­го кня­же­ства Литов­ско­го (ВКЛ) упо­мя­нут как околь­ни­чий, оруж­ни­чий и намест­ник Волог­ды. В фев­ра­ле 1567 года вме­сте с Бас­ма­но­вым заклю­чил в Алек­сан­дров­ской сло­бо­де союз­ный дого­вор со швед­ски­ми посла­ми. В сен­тяб­ре 1657 года в каче­стве 2-го дво­ро­во­го вое­во­ды и оруж­ни­че­го участ­во­вал в похо­де из Нов­го­ро­да на зем­ли ВКЛ.
Вязем­ский имел боль­шое вли­я­ние на царя. В Алек­сан­дров­ской сло­бо­де зани­мал долж­ность кела­ря. Из его рук Иван IV при­ни­мал лекар­ства. Вязем­ский участ­во­вал в тай­ных пере­го­во­рах царя с англий­ски­ми посла­ми А. Джен­кин­со­ном (сен­тябрь 1567, Москва) и Т. Ран­доль­фом (фев­раль — июнь 1569, Москва, Волог­да), целью кото­рых дол­жен был стать воен­ный союз меж­ду Рус­ским госу­дар­ством и Англи­ей, а так­же полу­че­ние Ива­ном IV гаран­тий на слу­чай его бег­ства с семьёй в Англию. В 1568 году Вязем­ский (вме­сте с Г. Л. Ску­ра­то­вым-Бель­ским и В. Г. Гряз­ным) рас­сле­до­вал так назы­ва­е­мый заго­вор коню­ше­го И. П. Фёдо­ро­ва в поль­зу ста­риц­ко­го кня­зя Вла­ди­ми­ра Андре­еви­ча. В кон­це 1569 — нача­ле 1570 года участ­во­вал в кара­тель­ном похо­де оприч­ни­ков на Нов­го­род и Псков.
После нача­ла гоне­ний и репрес­сий про­тив дея­те­лей Избран­ной рады бли­жай­ший совет­ник царя. В 1565 один из орга­ни­за­то­ров оприч­ни­ны. В 1570 вме­сте с Ф. Бас­ма­но­вым обви­нен в измене и умер под пыт­ка­ми. Люби­мец царя Иоан­на IV Гроз­но­го. После паде­ния Ада­ше­ва и Силь­ве­ст­ра поль­зо­вал­ся неогра­ни­чен­ным дове­ри­ем царя. В 1565 г. был одним из его глав­ных совет­ни­ков по орга­ни­за­ции оприч­ни­ны. Во вре­мя кро­ва­вых оргий уаря он вме­сте с Малю­той Ску­ра­то­вым сто­ял во гла­ве неистов­сто­вав­ших оприч­ни­ков. В 1570 г. по лож­но­му доно­су был обви­нён в сго­во­ре с нов­го­род­ца­ми, аре­со­ван и во вре­мя пыток умер.
Афа­на­сий Ива­но­вич Дол­гой-Вязем­ский впер­вые упо­ми­на­ет­ся в раз­ря­дах в 1563 году как участ­ник Полоц­ко­го похо­да (3), в кото­ром он слу­жил обоз­ным вое­во­дой (2). Веро­ят­но, имен­но тогда он впер­вые обра­тил на себя вни­ма­ние Ива­на Гроз­но­го. Когда армия, в оче­ред­ной раз застряв в боло­те, утра­ти­ла вся­кий поря­док, и царю при­шлось само­лич­но разъ­ез­жать по доро­гам и раз­би­рать людей в зато­рах, Вязем­ский был его самым дея­тель­ным помощ­ни­ком (2). С это­го момен­та, по-види­мо­му, и нача­лось воз­вы­ше­ние кня­зя Афа­на­сия. К момен­ту учре­жде­ния оприч­ни­ны он уже был одним из бли­жай­ших любим­цев царя: об этом сви­де­тель­ству­ет, напри­мер, тот факт, что он сопро­вож­дал госу­да­ря во вре­мя его отъ­ез­да в Алек­сан­дро­ву сло­бо­ду (3).
В пер­вые годы оприч­ни­ны Вязем­ский был одним из наи­бо­лее вли­я­тель­ных чле­нов оприч­ной думы. По сло­вам Тау­бе и Кру­зе, в 1565 году он вме­сте с Алек­се­ем Бас­ма­но­вым и Пет­ром Зай­це­вым про­из­во­дил отбор слу­жи­лых людей в оприч­ный кор­пус (1). В 1566 году Вязем­ский носил титу­лы околь­ни­чье­го, оруж­ни­че­го и намест­ни­ка оприч­ной Волог­ды (2). В этом же году он пред­став­лял оприч­ни­ну в ответ­ствен­ных пере­го­во­рах с литов­ца­ми, а в 1567 году, вме­сте с Алек­се­ем Бас­ма­но­вым, участ­во­вал в пере­го­во­рах со швед­ски­ми посла­ми (2). В похо­де 1567 года Вязем­ский слу­жил вто­рым дво­ро­вым вое­во­дой при осо­бе царя (2). В 1568 году он руко­во­дил след­стви­ем о заго­во­ре И. П. Федо­ро­ва (2) и участ­во­вал в раз­гро­ме вот­чин опаль­но­го бояри­на (1).
В эти годы Иван Гроз­ный, по-види­мо­му, неогра­ни­чен­но дове­рял Вязем­ско­му: Шлих­тинг, напри­мер, утвер­жда­ет, что лишь из его рук госу­дарь согла­шал­ся при­ни­мать лекар­ства сво­е­го лека­ря Лен­зея (4). Из всех чле­нов оприч­ной думы лишь Вязем­ский участ­во­вал в сек­рет­ных пере­го­во­рах с англи­ча­на­ми отно­сти­тель­но предо­став­ле­ния цар­ской семье убе­жи­ща в Англии в слу­чае вос­ста­ния (2).
Семья Афа­на­сия Ива­но­ви­ча при­над­ле­жа­ла к одной из млад­ших вет­вей смо­лен­ских кня­зей Вязем­ских (3). Кобрин, Весе­лов­ский и Скрын­ни­ков в один голос утвер­жа­ют что, несмот­ря на кня­же­ский титул, Вязем­ско­го едва ли мож­но было назвать пред­ста­ви­те­лем тогда­шенй эли­ты. Кобрин при­во­дит мно­же­ство дан­ных, сви­де­тель­ству­ю­щих о том, что нака­нуне голо­во­кру­жи­тель­ной карье­ры Афа­на­сия Вязем­ско­го в оприч­нине иму­ще­ствен­ное поло­же­ние Вязем­ских было более чем скром­ным. Более того, род этот, по сло­вам Кобри­на, заху­дал настоль­ко, что его чле­ны нахо­ди­лись бук­валь­но на гра­ни поте­ри кня­же­ско­го титу­ла: в Дво­ро­вой тет­ра­ди мно­гие Вязем­ские упо­ми­на­ют­ся без кня­же­ско­го титу­ла, а у боль­шин­ства титул был про­пи­сан лишь при име­ни отца (напри­мер, «Алеш­ка княж Ива­нов сын Вязем­ско­го»).
Поло­же­ние Вязем­ских рез­ко изме­ни­лось, когда Афа­на­сий, сде­лав голо­во­кру­жи­тель­ную карье­ру в оприч­нине, при­нял­ся спо­соб­ство­вать карье­ре сво­их мно­го­чис­лен­ных род­ствен­ни­ков. Напри­мер, один из бра­тьев Афа­на­сия, В.И. Вязем­ский, стал чле­ном оприч­ной думы и полу­чил титул околь­ни­чье­го (2). Все­го же в оприч­нине слу­жи­ли восемь Вязем­ских: Алек­сандр, Андрей, Афа­на­сий, Васи­лий, Дмит­рий, Семен, Тимо­фей и Юрий (3) — при­чем все они были Ива­но­ви­ча­ми.
Инте­рес­но, что и через мно­го лет после отме­ны оприч­ни­ны мно­гие пом­ни­ли, что сво­им воз­вра­ще­ни­ем к мате­ри­аль­но­му бла­го­по­лу­чию и более или менее высо­ко­му поло­же­нию в Раз­ряд­ных кни­гах неко­гда заху­да­лый род Вязем­ских был обя­зан оприч­ни­ку Афа­на­сию. В XVII веке М. Велья­ми­нов, мест­ни­ча­ясь с кн. В. Вязем­ским, заяв­лял, что «иско­ни <…> Вязем­ские кня­зи люди горо­до­вые, а объ­яви­лись толь­ко в оприш­ные годы, в кою пору <…> князь Офо­на­сий Дол­гой-Вязем­ский пося­гал на кре­стьян­скую кровь» (3).
Поми­мо мно­го­чис­лен­ных бра­тьев, у Вязем­ско­го так­же была сест­ра, кото­рая, по неко­то­рым све­де­ни­ям, вышла замуж за каз­на­че­ем Н. Фуни­ко­ва. Шлих­тинг в сво­ем «Ска­за­нии» упо­ми­на­ет, что Вязем­ский был женат, но име­ни жены не сооб­ща­ет. Были ли Вязем­ско­го дети так­же неиз­вест­но.
Зимой 1569/1570 гг. Иван IV с оприч­ным вой­ском высту­пил в кара­тель­ный поход по зем­лям рус­ско­го Севе­ро-Запа­да, под­верг­нув страш­но­му раз­гро­му и раз­граб­ле­нию несколь­ко круп­ных горо­дов — Клин, Тверь, Тор­жок, Вели­кий Нов­го­род. Псков уце­лел лишь чудом. Вес­ну и лето 1570 г. заня­ло след­ствие по так назы­ва­е­мо­му «нов­го­род­ско­му измен­но­му делу». От это­го огром­но­го судеб­но­го про­цес­са дошла лишь запись в Пере­пис­ной кни­ге Посоль­ско­го при­ка­за от 1626 г., где в общем перечне доку­мен­тов упо­ми­на­ет­ся «Ста­тей­ной спи­сок из сыск­но­го из измен­но­го дела 78 [1570] году на Ноуго­родц­ко­го архи­епи­ско­па на Пиме­на и на нов­го­родц­ких диа­ков, и на подья­чих… как они ссы­ла­ли­ся к Москве с бояры… и с каз­на­че­ем… и с печат­ни­ком… да со кня­зем Офо­на­си­ем Вязем­ским, о сда­че Вел. Нова­го­ро­да и Пско­ва, что архи­епи­скоп Пимен хотел с ними Нов­го­род и Псков отда­ти литов­ско­му коро­лю» [Опись архи­ва Посоль­ско­го при­ка­за 1626 года. Ч. 1 / Ред. С.О. Шмидт. М., 1977. С. 257..]. По мне­нию Шлих­тин­га, при­чи­ной гибе­ли Вязем­ско­го стал донос Гри­го­рия Лов­чи­ко­ва: «Князь Афа­на­сий Вязем­ский <…> будучи чело­ве­ком боль­шо­го вли­я­ния и очень люби­мым тира­ном, реко­мен­до­вал ему неко­е­го Гри­го­рия, по про­зви­щу Лов­чик, и добил­ся того, что тот вошел в милость к госу­да­рю. Этот Лов­чик, забыв о бла­го­де­я­ни­ях, лож­но обви­нил Афа­на­сия пред тира­ном, яко­бы тот выда­вал вве­рен­ные ему тай­ны и открыл при­ня­тое реше­ние о раз­ру­ше­нии Нов­го­ро­да.» Таким обра­зом, Шлих­тинг пола­га­ет, что Лов­чи­ков обо­лгал Вязем­ско­го; Скрын­ни­ков же счи­та­ет, что донос Лов­чи­ко­ва вовсе не обя­за­тель­но был кле­ве­той. Во вся­ком слу­чае, нов­го­род­цы зна­ли о гото­вя­щем­ся похо­де: летом 1569 года в Нов­го­род­ской лето­пи­си цер­ков­но­го про­ис­хож­де­ния появи­лась рос­пись «кор­му царю и госу­да­рю вели­ко­му кня­зю», «коли с Моск­вы педеть в Вели­кий Нов­го­род, в свою отчи­ну» (2). Посколь­ку при­го­тов­ле­ния к похо­ду дер­жа­лись в стро­жай­шей тайне, осве­дом­лен­ность нов­го­род­цев сви­де­тель­ству­ет о том, что кто-то из оприч­но­го руко­вод­ства пре­ду­пре­дил их о гро­зя­щей опас­но­сти. Скрын­ни­ков пола­га­ет, что это вполне мог сде­лать Вязем­ский. По его сло­вам, Вязем­ский, наря­ду с дру­ги­ми даль­но­вид­ны­ми чле­на­ми оприч­ной думы опа­сал­ся, что рас­пра­ва над нов­го­род­ским архи­епи­ско­пом Пиме­ном (кото­рый, кста­ти, отли­чал­ся лояль­но­стью к оприч­но­му пра­ви­тель­ству) при­ве­дет к новым ослож­не­ни­ям во вза­и­мо­от­но­ше­ни­ях меж­ду пра­ви­тель­ством и цер­ко­вью. Кро­ме того, нов­го­род­ское дело гро­зи­ло опа­лой Фуни­ко­вым (неко­то­рые чле­ны это­го рода были заме­ша­ны в деле), с кото­ры­ми Вязем­ский был в род­стве: его сест­ра была заму­жем за Н. Фуни­ко­вым. По сло­вам Шлих­тин­га, узнав об «измене» Вязем­ско­го, царь велел убить из заса­ды его бра­та и несколь­ких слуг. После это­го про­ис­ше­ствия Вязем­ский несколь­ко дней укры­вал­ся в доме цар­ско­го лейб-меди­ка Лен­зея, но вско­ре был обна­ру­жен и под­верг­нут тор­го­вой каз­ни — его дол­гое вре­мя били пал­ка­ми на рыноч­ной пло­ща­ди, вымо­гая каз­ну. Затем царь сослал быв­ше­го любим­ца в посад Горо­дец­кий на Вол­ге, где он умер, по сло­вам Шта­де­на, «в желез­ных око­вах». [Шта­ден Г. Запис­ки нем­ца-оприч­ни­ка. М., 2002. С. 55.]. Имя Вязем­ско­го, в отли­чие от его слуг, отсут­ству­ет в «Сино­ди­ке опаль­ных царя Ива­на Гроз­но­го» (1583), фак­ти­че­ски пред­став­ля­ю­щем собой спи­сок посмерт­но реа­би­ли­ти­ро­ван­ных жертв оприч­но­го тер­ро­ра.
~Татья­на 1570 3С:Ив.Анд. Водо­гоц­кий.

СЕМЕН ИВА­НО­ВИЧ (1552,1560)

В Дво­ро­вой тет­ра­ди буду­щий все­мо­гу­щий вре­мен­щик кн. Афа­на­сий и его род­ствен­ни­ки назва­ны «лит­вой дво­ро­вой», бра­тья «Васи­лей да Офо­ня Дол­гой да Семен­ка княж Васи­лье­вы [ошиб­ка: их отца зва­ли Ива­ном] дети Вол­ко­ва Вязем­ско­го» запи­са­ны даже без кня­же­ско­го титу­ла — т.е. назва­ны детьми кня­зя, но не князьями.[Тысячная кни­га 1550 г. и Двор­цо­вая тет­радь 50-х годов XVI в. М.; Л., 1950. С. 151.].
В перечне «столь­ни­ков-еса­у­лов» Полоц­ко­го похо­да упо­ми­на­ет­ся «князь Семен княж Ива­нов сын Вязем­ско­го» [Запис­ная кни­га Полоц­ко­го похо­да 1562/63 года // Рус­ский дипло­ма­та­рий. Вып. 10. М., 2004. С. 133]., у нас нет воз­мож­но­сти опре­де­лить, идет ли речь о бра­те Афа­на­сия Дол­го­го или о бра­те? Алек­сандра Глу­хо­го.
В Дво­ро­вой тет­ра­ди из лит­вы дво­ро­вой Рома­но­ва (Тысяч­ная кни­га 1550 г. и Дво­ро­вая тет­радь 50-х годов XVI в. М.; Л., 1950. С. 146). В авгу­сте 1558 г. разъ­езд­чик земель в Рахов­ском стане Волоц­ко­го уез­да (РГА­ДА. Ф. 281. № 2450/54; Акты фео­даль­но­го зем­ле­вла­де­ния и хозяй­ства XIV–XVI веков. Ч. 2. М., 1956. № 273). В мар­те 1559 г. в цар­ском похо­де про­тив Девлет-Гирея дол­жен был быть под­дат­ней у рын­ды с боль­шим саа­да­ком.²⁵ В Полоц­ком похо­де 1562/63 г. столь­ник-еса­ул.²⁶

ЮРИЙ ИВА­НО­ВИЧ ВОЛК (1560,1567)

3-й го­лова при 1-м вое­во­де сто­ро­же­во­го пол­ка кн. Д. С. Одо­ев­ском в по­хо­де на Крым­ское хан­ст­во (1560); по­сле за­чис­ле­ния в оп­рич­ни­ну 1-й рын­да у дос­пе­ха в по­хо­де из Мо­ск­вы в Нов­город (сент. 1567).

ДМИТ­РИЙ ИВА­НО­ВИЧ ЛИСИ­ЦА (? – по­сле 1567)

1-й вое­во­да в Бе­лё­ве (1565), от­ку­да хо­дил с пол­ком в Бол­хов, 2-й вое­во­да боль­шо­го пол­ка (сент. 1567), го­ло­ва в пол­ках в по­хо­де из Мо­ск­вы в Нов­го­род
У Бол­хо­ва осе­нью 1565 года Дмит­рий Ива­но­вич чис­лил­ся пер­вым вое­во­дой в неболь­шой оприч­ной рати, шед­шей из Беле­ва; осе­нью 1567 года его поста­ви­ли вто­рым вое­во­дой боль­шо­го пол­ка на бере­го­вую служ­бу под Калу­гой.

МАРИЯ ИВА­НОВ­НА или АФА­НА­СЬЕВ­НА

Муж: Кур­цев Ники­та Афа­на­сьев сын Фуни­ков.
Пер­вая жена: Кур­це­ва Ека­те­ри­на – 26 мар­та 1549 г. Ники­та Афа­на­сье­вич Кур­цев дал Тро­и­це-Сер­ги­е­ву мона­сты­рю по душе жены Кате­ри­ны 50 руб. (Вклад­ная кни­га Тро­и­це-Сер­ги­е­ва мона­сты­ря. М., 1987. С. 68). Вто­рая – кнж. Мария Афа­на­сьев­на Вязем­ская. Сын Миха­ил Ники­тин Фуни­ков (НИОР РГБ. Ф. 303. Кн. 520. Л. 101-105 об.; Исто­ри­че­ский архив. 1958. № 3. № 4, 5).

пер­вая линия вто­рой вет­ви

МИХА­ИЛ ИВА­НО­ВИЧ (1576,1590)

Село Новин­ки были про­да­ны бра­тья­ми Ухтом­ски­ми кн. М.И. Вязем­ско­му, кото­рый в 1574/75 г. дал ее в Адри­а­но­ву
пустынь (РГА­ДА. Ф. 1209. Оп. 1. Д. 12574. Л. 1594 об. − 1595).

ТИМО­ФЕЙ ИВА­НО­ВИЧ (1565)

АЛЕК­САНДР ИВА­НО­ВИЧ ГЛУ­ХОЙ (1553,1569)

воев.Шацк(1553.10.-) воев.Торопец(1562) дворов.сын-боярск. помещ.-Переяславль-у. 2С:Ив.Ив. КОЗЕЛ.
Родо­сло­вье Вязем­ских сооб­ща­ет о нем: «У Ива­на [Ива­но­ви­ча Вязем­ско­го] дети: Иван же, да Михай­ло Чер­ной — без­де­тен, да Алек­сандр Глу­хой» [Родо­слов­ная кни­га по спис­ку кня­зя М.А. Обо­лен­ско­го / Сост. А.В. Анто­нов //
Памят­ни­ки исто­рии рус­ско­го слу­жи­ло­го сосло­вия. М., 2011. С. 150.]. В Дво­ро­вой тет­ра­ди (дати­ру­ет­ся сере­ди­ной 50-х гг.) запи­сан сле­ду­ю­щим обра­зом: «князь Алек­сандр княж Ива­нов сын Вяземского»18. Слу­жил он по Пере­слав­лю Залес­ско­му. Его пер­вое упо­ми­на­ние в слу­жеб­ных раз­ря­дах отно­сит­ся к осе­ни 1553 г.: «Да в Шац­ком горо­де [вое­во­дой] з Дмит­ре­ева дни князь Олек­сандра князь Ива­нов сын Вяземской»19. Под­твер­жда­ет­ся дан­ны­ми из дру­го­го источ­ни­ка: «В Шац­ком… послан князь Алек­сандр Вязем­ской Хлухой»20. В апре­ле 1554 г. Иван IV послал к Аст­ра­ха­ни «вое­вод сво­их… со мно­ги­ми люд­ми Вол­гою в судех. И велел госу­дарь к Аст­ра­ха­ни при­сту­пать, сколь­ко бог помо­жет». Как сооб­ща­ет лето­пись, «да с Вят­че­ны послан к Аст­ра­ха­ни же князь Олек­сандр князь Ива­нов
сын Вязем­ской». Руко­во­дил похо­дом князь Юрий Ива­но­вич Прон­ский, и ему под коман­до­ва­ние был отправ­лен вят­ский отряд. Лебе­дев­ская лето­пись гово­рит: «…да со кня­зем Юрьем быти велел с Вят­ча­ны кня­зю Алек­сан­дру Ива­но­ви­чю Вязем­ско­му. А велел госу­дарь кня­зю Юрью с това­ри­щи итти, как лед вскроется»22. Далее в лето­пи­си сле­ду­ет подроб­ный рас­сказ о том, как «при­шли вое­во­ды на пере­во­ло­ку, что с Дону с Вол­ги, июня 29 день», а послан­ный в раз­вед­ку «асто­ро­хан­ских людей поис­ка­ти и язы­ков подо­бы­ти» отряд детей бояр­ских и каза­ков, кото­рым коман­до­вал кн. Алек­сандр, наткнул­ся на отряд татар, в свою оче­редь, плыв­ших «про рать мос­ков­скую про­ве­ды­ва­ти». А.И. Вязем­ский столк­нул­ся с про­тив­ни­ком близ Аст­ра­ха­ни, «выше Чер­но­го ост­ро­ва, а они гре­бут в ушку­лех… а в голо­вах у них был Сак­мак. И князь Алек­сандр… тех людей побил наго­ло­ву, и не утек у тех ни един чело­век, а само­го Сак­ма­ка жива взя­ли и иных мно­гих». Насколь­ко мож­но понять из тек­ста, Вязем­ский, допро­сив плен­ных, смог пра­виль­но оце­нить важ­ность полу­чен­ных све­де­ний. Он немед­лен­но ото­слал татар­ско­го коман­ди­ра Сак­ма­ка и еще несколь­ких плен­ных под кон­во­ем в основ­ной лагерь. Там они повто­ри­ли вое­во­дам свой рас­сказ о том, что «сам Емгур­чей царь сто­ит ниже горо­да Асто­ра­ха­ни пять верст. А в горо­де… люди немно­гие, а все люди сидят по ост­ро­вом по сво­им улу­сам». Эта инфор­ма­ция ока­за­лась цен­ней­шей: узнав о том, что город остав­лен под охра­ной мало­чис­лен­но­го гар­ни­зо­на, рус­ские, «суды бол­шие оста­вя, сами пошли наспех к горо­ду Асто­ра­ха­ни. И как вое­во­ды при­греб­ли на Чер­ной ост­ров, и тут к ним при­слал князь Алек­сандр Вязем­ской с дру­ги­ми язы­ки, и тем им язы­ки про Емгур­чея царя ска­зы­ва­ли тоже»23. Вое­во­ды при­ня­ли реше­ние раз­де­лить вой­ско: «ко кня­зю Алек­сан­дру Вязем­ско­му при­ба­ви­ли кня­зя Давы­да Гун­до­ро­ва, кня­зя Тимо­фея Кро­пот­ки­на, Гри­го­рия Жело­бо­ва, Дани­ла Чюл­ко­ва, а с ними дво­рян, жил­цов царе­вых и детей бояр­ских мно­гих, и посла­ли на царев стан, где сто­ял Емгур­чей царь, а сами пошли к горо­ду. И при­шли к горо­ду июля в 2 день, а горо­де в то вре­мя были люди немно­гие; и вое­во­ды при­ста­ли выше горо­да и ниже. И вылез­чи ис судов, приз­ва Бога в помощь, пошли к горо­ду, и асто­ро­хан­цы из горо­да побе­жа­ли. И… князь Юрьи Ива­но­вич Прон­ской с това­ры­щи Азто­ро­хан­ское цар­ство и город взя­ли и людей пеших поуго­ня­ли, а иных живых поимали»24. В тот же день «при­шли голо­вы князь Алек­сандр Вязем­ский с това­ры­щи на царев стан». Хан, полу­чив изве­стие о взя­тии Аст­ра­ха­ни, обра­тил­ся в бег­ство, «а цари­цы [гарем] и с детьми отпу­стил в судех к морю, а люди вси побе­жа­ли в судех, а иные пеши по сто­ро­нам». Тех, кого Вязем­ский со сво­им отря­дом застал в поки­ну­том стане хана, они истре­би­ли, забрав в каче­стве тро­фе­ев пуш­ки, пища­ли, музы­каль­ные инстру­мен­ты. Под­чи­нен­ный Алек­сандра Ива­но­ви­ча, ата­ман Федор Пав­лов, догнал суд­но с хан­ским гаре­мом и захва­тил его25. Сле­ду­ю­щее сооб­ще­ние в раз­ря­дах отно­сит­ся к 1562 г., когда кн. Алек­сандр был сна­ча­ла вто­рым вое­во­дой в Тороп­це, а затем, в похо­де из Вели­ких Лук на «литов­скую зем­лю» был постав­лен вое­во­дой пере­до­во­го полка26. По этим назна­че­ни­ям заме­тен явный карьер­ный рост, обу­слов­лен­ный, ско­рее все­го, преды­ду­щи­ми успе­ха­ми. Кн. Алек­сандр, как мы видим, пер­вым из семьи Вязем­ских начал полу­чать вое­вод­ские назна­че­ния.
Осе­нью, соби­рая армию для похо­да на Полоцк, Иван IV велел «быти на зим­нюю служ­бу гото­вым с годо­вых служб» вое­во­дам, сре­ди кото­рых «из Тороп­ца — князь Алек­сандр княж Ива­нов сын Вяземского»27. Впро­чем, в Полоц­ком похо­де (зима 1562/1563 гг.) он вна­ча­ле фигу­ри­ру­ет лишь в каче­стве есаула28. Пост скром­ный. Види­мо, ска­за­лось то, что в Полоц­ком похо­де участ­во­ва­ла вся тогдаш­няя выс­шая знать, соот­вет­ствен­но, мест­ни­че­ские пози­ции кн. Алек­сандра не поз­во­ля­ли ему обой­ти более родо­ви­тых пре­тен­ден­тов на команд­ные долж­но­сти. Тем не менее, он коман­до­вал круп­ным отря­дом: «со кня­зем Алек­сан­дром Вязем­ским стряп­чей 1 ч., жил­цов 3 ч., выбор­ных 10 ч., дво­ро­вых 7 ч., горо­до­вых Вотц­кие пяти­ны 133 ч.; и все­го 154 чел.»29.17 янва­ря, когда «царь и вели­кий князь пошел к ста­ну к Зелен­цу», кн. Алек­сандр назван сре­ди «голов для кошей»30 (обоз­ных), 5 и 14 фев­ра­ля — сре­ди голов отря­дов, «послан­ных под город»31. Кн. Афа­на­сий Вязем­ский в этом похо­де коман­до­вал «госу­да­ре­вым кошем»32, т.е. цар­ским обо­зом. Д.М. Воло­ди­хин выдви­га­ет пред­по­ло­же­ние, что назна­че­нию род­ствен­ни­ка посо­дей­ство­вал кн. Алек­сандр, у кото­ро­го, бла­го­да­ря заслу­гам, появи­лись осно­ва­ния рас­счи­ты­вать на цар­ское благоволение33. 15 фев­ра­ля горя­щий Полоцк пал. Поль­ский гар­ни­зон сдал­ся в плен. «Царь и вели­кий князь… ляхом всем велел место учи­ни­ти да их всех собрать и поста­вить их в одном месте, а у них быти голо­вам… кня­зю Олек­сан­дру Вяземскому»35 (т.е. кн. Алек­сандр в чис­ле дру­гих коман­до­вал охра­ной поль­ских воен­но­плен­ных). На сле­ду­ю­щий день имел место еще один яркий эпи­зод в био­гра­фии кн. Алек­сандра. Царь «послал под литов­ские люди за Бобы­ни­чи на реку на Чер­ни­це, на бор, где ска­за­ли литов­ских людей, голо­ву кня­зя Олек­сандра княж Ива­но­ва сына Вязем­ско­го с теми людь­ми, кото­рые с ним, а нака­зал ему про тех литов­ских людей дове­до­ти­ся допол­на, есть ли в тех местех литов­ские люди, или нет. И князь Олек­сандра ходил до Бобы­нич и за Бобы­ни­чи, был в тех местех, где были литов­ские люди, и литов­ских язы­ков пой­мал. И литов­ские язы­ки ска­зы­ва­ли, что вилен­ской вое­во­да и тротц­кой вое­во­да и иные вое­во­ды со мно­ги­ми люд­ми сто­я­ли на реч­ке на Чер­ни­це на бору, да как к ним при­шла весть, что царь и вели­кий князь Пол­теск взял, а царе­вы и вели­ко­го кня­зя мно­гие люди идут на литов­ских людей, а сто­ят мос­ков­ские люди в Бобы­ни­чах, и вилен­ской вое­во­да с това­ры­щи со все­ми люд­ми с реч­ки с Чер­ни­цы назад побе­жа­ли, а одно­во дни бежа­ли верст с трит­цать, да и рух­ле­ди мета­ли мно­го. И князь Олек­сандра Вязем­ской про­ве­дал допол­на и воротился»36.
Полоц­кий поход при­нес кн. Алек­сан­дру не толь­ко воен­ную уда­чу, но и боль­шое лич­ное горе. В родо­слов­ной кни­ге ска­за­но: «А у князь Алек­сандра Глу­хо­во сын Петр — убит с отцом в Полотцке»37. Оста­ток 1563 г. кн. Алек­сандр про­вел на служ­бе, так как он назван сре­ди вое­вод «по укра­ин­ным горо­дом»: «В Ста­ро­ду­бе за горо­дом князь Олек­сандра князь Ива­нов сын Вяземской»38. Осе­нью 1567 г. Иван IV собрал боль­шую армию для похо­да на
Лит­ву. 12 сен­тяб­ря в Калу­ге состо­ял­ся смотр трех­пол­ко­вой рати, при­чем вто­рым вое­во­дой боль­шо­го пол­ка был постав­лен кн. Дмит­рий Ива­но­вич Вязем­ский-Лиси­ца, а пер­вым вое­во­дой пере­до­во­го пол­ка — кн. Алек­сандр Ива­но­вич Вязем­ский-Глу­хой­39. Когда же 20 сен­тяб­ря армия высту­пи­ла в поход, сре­ди «дво­рян у госу­да­ря в ста­ну», т.е. в цар­ской сви­те, ехал кн. Андрей Ива­но­вич Вязем­ский, рын­дой «у доспе­ха» зна­чил­ся кн. Юрий Ива­но­вич Вязем­ский, вто­рым дво­ро­вым вое­во­дой стал оруж­ни­чий кн. Афа­на­сий Ива­но­вич Вязем­ский (при­чем пер­вым был шурин царя и род­ной брат цари­цы Марии Темрю­ков­ны, кн. Миха­ил Чер­кас­ский), а сре­ди «голов пер­вых» назва­ны «князь Олек­сандра Вязем­ской, князь Дмит­рей да князь Ондрей Вяземские»40. Для семей­ства недав­них «людей горо­до­вых» это было неслы­хан­ное воз­вы­ше­ние. Поход этот был свер­нут на пол­пу­ти — царь полу­чил изве­стия
о заго­во­ре и гото­вя­щем­ся пере­во­ро­те в поль­зу его дво­ю­род­но­го бра­та, кн. Вла­ди­ми­ра Андре­еви­ча Ста­риц­ко­го. Царь повер­нул «назад к Москве, а в Лит­ву не пошол, а бояр сво­их и вое­вод взял с собою к Москве»41. Гря­ну­ло рас­сле­до­ва­ние дела об измене, за кото­рым после­до­ва­ла пер­вая боль­шая вол­на оприч­но­го тер­ро­ра. Кн. Алек­сандр, насколь­ко мы можем судить, в кара­тель­ных опе­ра­ци­ях не участ­во­вал. По край­ней мере, сви­де­тельств об этом не сохра­ни­лось. Зато извест­но, что зимой 1567/1568 гг. «по вестям» в Доро­го­буж отпра­ви­лись на воен­ную служ­бу с отря­да­ми «оприш­нин­ские вое­во­ды князь Олек­сандра Вязем­ской Глу­хой да князь Васи­лей Вязем­ской Волк»42.
Вес­ной 1568 г. царь «послал вое­вод сво­их из оприш­ни­ны в Колу­гу, а велел сто­ять в Колу­ге на три пол­ки», при­чем кн. Алек­сандр был назна­чен пер­вым вое­во­дой пере­до­во­го полка43. И, нако­нец, послед­нее доку­мен­ти­ро­ван­ное назна­че­ние. В авгу­сте 1569 г. «после отпус­ку оприш­нин­ских боль­ших вое­вод… велел госу­дарь быть вое­во­дам на Туле по пол­ком», а «в пере­до­вом пол­ку князь Олек­сандра Ива­но­вич Вяземской44».
Тысяч­ник 2-й ста­тьи из Пере­слав­ля. В Дво­ро­вой тет­ра­ди из Пере­слав­ля (Тысяч­ная кни­га 1550 г. и Дво­ро­вая тет­радь 50-х годов XVI в. М.; Л., 1950. С. 58, 139). В октяб­ре 1553 г. вое­во­да в Шац­ком горо­де. В апре­ле 1554 г. в вой­ске царя Дер­быш Алея на Аст­ра­хань был вое­во­дой с вят­ча­на­ми. В Полоц­ком похо­де 1562/63 г. в сен­тяб­ре 1562 г. дол­жен был явить­ся на служ­бу из Тороп­ца, назван голо­вой, был при­бран в яса­у­лы. В 1571/72 г. вто­рой вое­во­да в Тороп­це. В 1561/62 г. в вой­ске с Вели­ких Лук в литов­скую зем­лю воз­гла­вил пере­до­вой полк. В 1562/63 г. вое­во­да в Ста­ро­ду­бе за горо­дом. В Оприч­нине в 1567 г. В сен­тяб­ре 1567 г. во гла­ве пере­до­во­го пол­ка оприч­но­го вой­ска в Калу­ге. В сен­тяб­ре 1567 г. во вре­мя цар­ской поезд­ки в Нов­го­род ука­зан тре­тьим голо­вой. В 1569 г. в оприч­ном вой­ске на Бере­гу воз­гла­вил пере­до­вой полк (Раз­ряд­ная кни­га 1475–1598 гг. М., 1966. С. 143, 144, 196, 197, 202, 228, 230; Раз­ряд­ная кни­га 1475–1605 гг. Т. 2. Ч. 2. М., 1982. С. 221; Кни­га Полоц­ко­го похо­да 1563 г. (Иссле­до­ва­ние и текст) / Подг. текст К. В. Пет­ров. СПб., 2004. С. 36, 49, 53). Намест­ник в Чер­ни­го­ве в мар­те, декаб­ре 1551 г. (Паш­ко­ва Т.И. Мест­ное управ­ле­ние в Рус­ском госу­дар­стве пер­вой поло­ви­ны XVI века (намест­ни­ки и воло­сте­ли). М., 2000. С. 163).
Зем­ле­вла­де­ние.
За кня­зем Силой Гун­до­ро­вым в стане Ста­ро­дуб Ряпо­лов­ский Суз­даль­ско­го уез­да в вот­чине было сель­цо Филин­ское (Мелен­ка) с дерев­ней и 6 пусто­ша­ми (161 чет­верть), кото­рое затем было в поме­стье за Марьей, вдо­вой Юрия Наго­ва. После это­го пере­шло кня­зю Алек­сан­дру Вязем­ско­му в поме­стье, а после него к 1626-1630 гг. его невест­ке кня­гине Мат­рене, жене кня­зя Афа­на­сия Алек­сан­дро­ви­ча Вязем­ско­го и ее сыну кня­зю Ива­ну (РГА­ДА. Ф. 1209. Оп. 1. Кн. 11320. Л. 701 об.). До 1584/1585 г. Иван Пет­ров сын Голо­вин и князь Алек­сандр Вязем­ский вла­де­ли поме­стьем дерев­ня­ми Брян­цо­во, Данил­ко­во и др. в Васи­льев­ском стане Рома­нов­ско­го уез­да (Анто­нов А.В. Част­ные архи­вы рус­ских фео­да­лов XV–начала XVII века. Допол­не­ние // Очер­ки фео­даль­ной Рос­сии. Вып. 17. М.; СПб., 2013. С. 467). В Васи­льев­ском же стане за кня­зем Алек­сан­дром Вязем­ским и И. П. Голо­ви­ным было поме­стье сель­цо Мень­ши­ко­во на р. Вол­ге с дерев­ня­ми (238 чет­вер­тей) (Анто­нов А.В. Зем­ле­вла­дель­цы Рома­нов­ско­го уез­да по мате­ри­а­лам пис­цо­вой кни­ги 1593–1594 годов // Архив Рус­ской исто­рии. М., 2007. Вып. 8. С. 581). За кня­зем Алек­сан­дром Вязем­ским, а после было за Ива­ном Пет­ро­ви­чем Голо­ви­ным в Васи­льев­ском стане Рома­нов­ско­го уез­да поме­стье дерев­ня Брян­цо­во с 5 дерев­ня­ми (172 чет­вер­ти), сель­цо Мен­ши­ко­во на р. Вол­ге (РГА­ДА. Ф. 1209. Оп. 1. Кн. 379. Л. 591-595).
18 Тысяч­ная кни­га 1550 г. и Двор­цо­вая тет­радь 50-х годов XVI в. С. 140.
19 Раз­ряд­ная кни­га 1475–1605 гг. Т. 1. Ч. 3. М., 1978. С. 458.
20 Раз­ряд­ная кни­га 1550–1636 гг. Т. 1. М., 1975. С. 32.
22 Пол­ное собра­ние рус­ских лето­пи­сей. Т. 29. 1-е изд. М., 1965. С. 226.
23 Там же. С. 229.
24 Там же.
25 Там же.
26 Раз­ряд­ная кни­га 1475–1605 гг. Т. 2. Ч. 2. М., 1982. С. 140.
27 Там же. С. 124–125.
28 Запис­ная кни­га Полоц­ко­го похо­да 1562/63 года. С. 132.
29 Там же. С. 135.
30 Там же. С. 138.
31 Там же. С. 141.
32 Там же. С. 133.
33 Воло­ди­хин Д.М. Указ. соч. С. 203.
35 Запис­ная кни­га Полоц­ко­го похо­да 1562/63 года. С. 143.
36 Там же. С. 143–144.
37Родословная кни­га по спис­ку кня­зя М.А. Обо­лен­ско­го. С. 150..
38 Раз­ряд­ная кни­га 1475–1605 гг. Т. 2. Ч. 2. С. 142.
39 Там же. С. 223.
40 Там же. С. 225–226
41 Там же. С. 228.
42 Там же. С. 243.
43 Там же. С. 232.
44 Там же. С. 252.

вто­рая линия вто­рой вет­ви

СЕМЁН ИВА­НО­ВИЧ КОЗ­ЛОВ (1552,1560)

в 1552 литвин-дворов.сын-боярск. помещ.-Романов-у. 4С:Ив.Ив.Ив-ча КОЗЕЛ.
без­детн. 2С:Ив.Ив. КОЗ­ЛОВ.
В перечне «столь­ни­ков-еса­у­лов» Полоц­ко­го похо­да упо­ми­на­ет­ся «князь Семен княж Ива­нов сын Вязем­ско­го» [Запис­ная кни­га Полоц­ко­го похо­да 1562/63 года // Рус­ский дипло­ма­та­рий. Вып. 10. М., 2004. С. 133]., у нас нет воз­мож­но­сти опре­де­лить, идет ли речь о бра­те Афа­на­сия Дол­го­го или о пле­мян­ни­ке Алек­сандра Глу­хо­го.
В 1565/1566 г. кня­зья Семен и Тимо­фей Ива­но­ви­чи Вязем­ские назва­ны поме­щи­ка­ми, жили воз­ле спас­ско­го села Сте­ба­че­во за р. Нерль в Суз­даль­ском уез­де (Акты Суз­даль­ско­го Спа­со-Евфи­мье­ва мона­сты­ря 1506–1608 гг. М., 1998. № 134, 224, Л. 3, 4, 7, 11; Шума­ков С.А. Обзор гра­мот кол­ле­гии эко­но­мии. Вып. 5. М., 2002. С. 99).

ТИМО­ФЕЙ ИВА­НО­ВИЧ КОЗ­ЛОВ (1552,1560)

в 1552 литвин-дворов.сын-боярск. помещ.-Переяславль-у. без­детн. 3С:Ив.Ив.Ив-ча КОЗЕЛ.
В Дво­ро­вой тет­ра­ди из лит­вы дво­ро­вой Пере­слав­ля (Тысяч­ная кни­га 1550 г. и Дво­ро­вая тет­радь 50-х годов XVI в. М.; Л., 1950. С. 141). Вязем­ский Тимо­фей в мае 1565 г. голо­ва при вто­ром вое­во­де сто­ро­же­во­го пол­ка в Сер­пу­хо­ве (Раз­ряд­ная кни­га 1475–1598 гг. М., 1966. С. 218). Вошел в Оприч­ный двор, в 1565/1566 г. полу­чил поме­стье зем­ца в оприч­ном Суз­даль­ском уез­де (Кобрин В.Б. Оприч­ни­на. Гене­а­ло­гия. Антро­по­ни­ми­ка: Избран­ные тру­ды. М., 2008. С. 35).
Зем­ле­вла­де­ни­еВ 1565/1566 г. кня­зья Семен и Тимо­фей Ива­но­ви­чи Вязем­ские были зем­ле­вла­дель­ца­ми, сосе­дя­ми со Спас­ским селом Сте­ба­че­во за р. Нерль в Суз­даль­ском уез­де, назва­ны поме­щи­ка­ми (Акты Суз­даль­ско­го Спа­со-Евфи­мье­ва мона­сты­ря 1506–1608 гг. М., 1998. № 134, 224, Л. 3, 4, 7, 11; Федо­тов-Чехов­ский А.А. Акты, отно­ся­щи­е­ся до граж­дан­ской рас­пра­вы Древ­ней Рос­сии. Т. 1. Киев, 1860. С. 237). В 1550-е гг. вла­дел поме­стьем селом Закла­дье (Заклад­ное), пусто­ша­ми Гав­рил­ко­во, Почи­нок Высо­кий, Дерев­ня Фили­но, Ога­ли­гу­зо­во (Ого­ли­гу­зо­во), Моши­ги­но, Кали­ки­но, Нели­до­во в Кистем­ском стане Пере­слав­ско­го уез­да (РГА­ДА. Ф. 1209. Оп. 1. Кн. 254. № 27, 28, 29, 40; Алек­се­ев Ю.Г. Аграр­ная и соци­аль­ная исто­рия Севе­ро-Восточ­ной Руси XV–XVI вв. Пере­я­с­лав­ский уезд. М.; Л., 1966. С. 144).

АНДРЕЙ ИВА­НО­ВИЧ КОЗ­ЛОВ (†1580.09.05, Луки-Вели­кие)

помещ. 4С:Ив.Ив. КОЗ­ЛОВ.
Упо­ми­на­ет­ся 12 июля 1558 г. в свя­зи с кня­зем Дмит­ри­ем Виш­не­вец­ким, с кото­рым они отпра­ви­ли царю Ива­ну IV из Исла­мо­ва город­ка крым­ско­го плен­ни­ка с важ­ны­ми све­де­ни­я­ми о пла­нах крым­ско­го хана (Раз­ряд­ная кни­га 1475–1605 гг. Т. 2. Ч. 1. М., 1981. С. 33). В 1565/1566 г. писец в Клин­ском уез­де (Акты слу­жи­лых зем­ле­вла­дель­цев XV–начала XVII в. Т. 3. М., 2002. № 323). Вклю­чен в Оприч­ный двор в 1567 г. Дво­ря­нин в стане у госу­да­ря в оприч­ном похо­де из Нов­го­ро­да в Лит­ву в сен­тяб­ре 1567 г. (Раз­ряд­ная кни­га 1475–1605 гг. Т. 2. Ч. 2. М., 1982. С. 222). Князь Вязем­ский Андрей Ива­нов сын был убит или взят в плен под Вели­ки­ми Лука­ми 5 сен­тяб­ря 1580 г. при обо­роне от войск Сте­фа­на Бато­рия Вели­ких Лук (Памят­ни­ки исто­рии рус­ско­го слу­жи­ло­го сосло­вия. М., 2011. С. 205).
Князь Андрей Вязем­ский в авгу­сте 1573 г. был зем­ле­вла­дель­цем в Ста­ро­ду­бе Ряпо­лов­ском, его зем­ли рас­по­ла­га­лись воз­ле села Анти­ло­хо­во, при­над­ле­жав­ше­го кня­гине Ульяне, жене кня­зя Силы Гри­го­рье­ви­ча Гун­до­ро­ва (Акты Суз­даль­ско­го Спа­со-Евфи­мье­ва мона­сты­ря 1506–1608 гг. М., 1998. № 182, 231). За кня­зем Андре­ем Вязем­ским в стане Ста­ро­дуб Ряпо­лов­ский Суз­даль­ско­го уез­да веро­ят­но в поме­стье было сель­цо, что была дерев­ня Гор­ное на р. Уво­ти с почин­ком и 11 пусто­ша­ми (200 чет­вер­тей доб­рой зем­ли), сель­цо, что была дерев­ня Бере­с­ки­но на Сухо­до­ле с 2 дерев­ня­ми и 16 пусто­ша­ми (160 чет­вер­тей доб­рой зем­ли), и так­же 4 пусто­ши (13 чет­вер­тей) (РГА­ДА. Ф. 1209. Оп. 1. Кн. 11320. Л. 832-836, 893-899 об, 1542 об.).

ГРИ­ГО­РИЙ ИВА­НО­ВИЧ (1552,1560)

в 1552 дворов.сын-боярск. помещ.-Малоярославец-у.
В Дво­ро­вой тет­ра­ди из Мало­го Яро­слав­ца (Тысяч­ная кни­га 1550 г. и Дво­ро­вая тет­радь 50-х годов XVI в. М.; Л., 1950. С. 208). В 1568/1569 г. в оприч­нине. В 1568/1569 г. про­во­дил меже­ва­нье в оприч­ной Вар­зуж­ской воло­сти (Сади­ков П.А. Очер­ки по исто­рии оприч­ни­ны. М.; Л., 1950. С. 203-204, 325, 462).
9Богдан Ива­но­вич Коз­лов (1560?)
без­детн. 2С:Ив.Ив. КОЗ­ЛОВ.

тре­тья линия вто­рой вет­ви

ВАСИ­ЛИЙ ИВА­НО­ВИЧ

ИВАН АНДРЕ­ЕВИЧ

ФЕДОР АНДРЕ­ЕВ ФЕДЬ­КОВ

по Рома­но­ву лит­ва дво­ро­вая.

ТИМО­ФЕЙ ИВА­НО­ВИЧ (1565)

в 1565 голова(1565) вотч.помещ.-Суздаль-у. С:Ив.Фед.Ром-ча М.

ИВАН ИВА­НО­ВИЧ ФЕДЬ­КОВ МЕНЬ­ШО­ГО (1552,1560)

в 1552 дворов.сын-боярск. помещ.-Романов-у. 1С:Ив.Фед. М.

МИХАЙ­ЛО ИВА­НОВ ФЕДЬ­КОВ,

дво­ро­вый сын бояр­ский по Рома­но­ву.