Шуйські

Герб кн. Шуйских

ШУЙ­СКИЕ — кня­же­ский и бояр­ский род Вели­ко­го кня­же­ства Мос­ков­ско­го 15–17 вв., ветвь ниже­го­род­ско-суз­даль­ских кня­зей (потом­ков бра­та Алек­сандра Нев­ско­го — Андрея), дав­ший уже в 15 в. неск. фами­лий. До кон. 15 в. Ш. явля­лись слу­жи­лы­ми кня­зья­ми в Моск. вел. кн-ве, а так­же др. гос. обра­зо­ва­ни­ях Сев.-Вост. Руси. С нач. 16 в. Ш. вошли в состав выс­шей зна­ти Мос­ков­ско­го гос-ва и сыг­ра­ли боль­шую роль в ист. собы­ти­ях 16 — нач. 17 вв. Родо­на­чаль­ни­ком стар­шей линии Ш. был сын кн. Васи­лия Дмит­ри­е­ви­ча Кир­дя­пы Юрий, от дво­ю­род­но­го бра­та Юрия кн. Васи­лия Семе­но­ви­ча пошла млад­шая линия.

❋ Рюрик, князь Новгородский
⇨ Игорь Рюри­ко­вич, вели­кий князь Киев­ский +945
⇨ Свя­то­слав I Иго­ре­вич, вели­кий Киев­ский 942–972
⇨ Вла­ди­мир I, вели­кий князь Киев­ский +1015
⇨ Яро­слав I Муд­рый, вели­кий князь Киев­ский 978‑1054
⇨ Все­во­лод I, вели­кий князь Киев­ский 1030–1093
⇨ Вла­ди­мир II Моно­мах, князь Киев­ский 1053–1125
⇨ Юрий Дол­го­ру­кий, кн. Вла­ди­мир­ский 1090–1157
⇨ Все­во­лод III Боль­шое Гнез­до 1154–1212
⇨ Яро­слав II (Фёдор) Все­во­ло­до­вич, князь Пере­я­с­лав­ский 1190–1246
⇨ Андрей II Яро­сла­вич Суз­даль­ский, вели­кий князь Вла­ди­мир­ский ок. 1222–1264
⇨ Миха­ил Андре­евич, князь Суз­даль­ский +1305/
⇨ Васи­лий Михай­ло­вич, князь Суз­даль­ский +1309
⇨ Кон­стан­тин Васи­лье­вич, князь Суз­даль­ский +1355

XV коле­но

1. КН. ДМИТ­РИЙ-ФОМА КОН­СТАН­ТИ­НО­ВИЧ СУЗ­ДАЛЬ­СКИЙ (ок.1323–1383)

XVI коле­но

2/1. КН. Васи­лий Дмит­ри­е­вич Кир­дя­па Суздальский

стар­ший сын Дмит­рия Кон­стан­ти­но­ви­ча, родил­ся око­ло 1350 г., князь горо­дец­кий (1387–1389, 1394?- 1403 гг.), соглас­но В.Татищева полу­чил с бра­тья­ми Шую.
На поли­ти­че­ское попри­ще он высту­пил рано, имен­но с 1365 г. Выступ­ле­ние это сто­я­ло в свя­зи с борь­бой за Ниже­го­род­ское кня­же­ство меж­ду отцом В. Д. и его дядей, Бори­сом Кон­стан­ти­но­ви­чем, кото­рый само­воль­но занял Ниж­ний-Нов­го­род поми­мо стар­ше­го бра­та. По пору­че­нию отца, В. Д. в этом 1365 г. вме­сте с бра­том Семе­ном ездил для пере­го­во­ров к дяде, но тот не пустил его к себе; тогда В. Д. отпра­вил­ся в орду, отку­да вско­ре воз­вра­тил­ся с хан­ским послом и, глав­ное, с ярлы­ком для отца на вели­кое кня­же­ние Вла­ди­мир­ское, от кото­ро­го Дмит­рий Кон­стан­ти­но­вич, впро­чем, доб­ро­воль­но отка­зал­ся в поль­зу мос­ков­ско­го кня­зя, чем обес­пе­чил себе под­держ­ку послед­не­го в борь­бе с Бори­сом. Когда Борис был слом­лен и Дмит­рий Кон­стан­ти­но­вич сел в Ниж­нем, В. Д. полу­чил Суз­даль, в кото­ром кня­жил до 1382 г. За это вре­мя о нем сохра­ни­лись немно­го­чис­лен­ные све­де­ния: в 1367 г. он участ­во­вал вме­сте с отцом и дядей Бори­сом в похо­де на ордын­ско­го выход­ца Булат-Теми­ра, в 1370 г. толь­ко с дядей ходил на бол­гар­ско­го царя Аса­на и, нако­нец, в 1376 г. с бра­том Ива­ном водил соеди­нен­ную рать ниже­го­род­скую и мос­ков­скую опять на бол­гар, кото­рых под Каза­нью раз­бил, обло­жил данью и взял с них еди­но­вре­мен­ный выкуп в раз­ме­ре 5000 руб. Есть изве­стие, что В. Д. при­над­ле­жит ини­ци­а­ти­ва про­ис­шед­ше­го в 1374 г. в Ниж­нем изби­е­ния татар­ско­го посла Сарай­ки и его сви­ты, одна­ко досто­вер­ность его сомни­тель­на. В тра­ги­че­ской бит­ве с тата­ра­ми на p. Пьяне В. Д. не участ­во­вал, нахо­дясь в это вре­мя в Суз­да­ле; полу­чив же весть о пора­же­нии рус­ских и о гибе­ли бра­та Ива­на, он отпра­вил­ся к месту бит­вы и там отыс­кал тело бра­та, кото­рое при­вез в Ниж­ний и пре­дал зем­ле. В 1382 г. на Русь и в част­но­сти на Моск­ву надви­ну­лась гро­за в лице Тох­та­мы­ша. В. Д. отцом, желав­шим откло­нять от Суз­даль­ско-Ниже­го­род­ско­го кня­же­ства новый раз­гром, был послан с дара­ми навстре­чу хану. Когда моск­ви­чи отка­за­лись отво­рить пред Тох­та­мы­шем город­ские воро­та, В. Д. и брат его Семен всту­пи­ли с оса­жден­ны­ми в пере­го­во­ры, при­чем кля­лись им в отсут­ствии злых наме­ре­ний у хана, доб­ро­со­вест­но, по-види­мо­му, будучи убеж­де­ны в этом. Одна­ко, как ока­за­лось, они заблуж­да­лись — хан, достиг­нув цели, веро­лом­но нару­шил обе­ща­ние не уби­вать и не гра­бить, и В. Д. с бра­том явля­ют­ся, таким обра­зом, кос­вен­ною при­чи­ною, хотя бы и неволь­ною, про­изо­шед­шей в Москве рез­ни. Из-под Моск­вы Тох­та­мыш взял Б. Д. с собою в орду в каче­стве залож­ни­ка, ама­на­та. Там он томил­ся до 1386 г., когда, не будучи в силах долее выдер­жи­вать нево­лю, бежал, но на доро­ге был пой­ман и вновь достав­лен в орду, где за свою попыт­ку при­нял от хана «исто­му велию». Одна­ко вско­ре он успел чем-то уми­ло­сти­вить Тох­ту и в 1387 г. был отпу­щен на Русь, при­чем полу­чил даже ярлык на Городец.
Воз­вра­тив­шись на Русь, В. Д. нашел, что вла­деть Город­цом ему обид­но, и стал домо­гать­ся Ниж­не­го-Нов­го­ро­да, в кото­ром сидел его дядя Борис Кон­стан­ти­но­вич. В сою­зе с бра­том Семе­ном он собрал суз­даль­ские, горо­дец­кие пол­ки, выпро­сил помощь у Димит­рия Ива­но­ви­ча Дон­ско­го и под­сту­пил к Ниж­не­му, под кото­рым про­сто­ял восемь дней, и при­ну­дил дядю к сда­че. Одна­ко В. Д. вла­дел Ниж­ним-Нов­го­ро­дом недол­го, так как в 1389 г. он, по хан­ско­му ярлы­ку, сно­ва пере­шел к Бори­су, а несколь­ко поз­же, в 1393 г., был при­со­еди­нен к Москве вел. кн. Васи­ли­ем Димит­ри­е­ви­чем (сыном Дон­ско­го), кото­рый, не доволь­ству­ясь этим, пошел на Суз­даль, где сно­ва кня­жил В. Д. вме­сте с бра­том Семе­ном. По дан­ным Тати­щев­ско­го сво­да, Мос­ков­ский князь вывел бра­тьев из Суз­да­ля и дал им Шую, чем они, как стар­шие в роду Суз­даль­ско-Ниже­го­род­ских кня­зей, оста­лись крайне недо­воль­ны и в 1394 г. «побе­жа­ли» в орду доби­вать­ся сво­ей вот­чи­ны, — пола­гать надо, не Суз­да­ля, а Ниж­не­го. Вели­кий князь послал за ними пого­ню, но бра­тья ускольз­ну­ли от нее. С этих пор вплоть до самой кон­чи­ны В. Д. более в лето­пи­сях не упо­ми­на­ет­ся. Надо думать, что он поми­рил­ся с Мос­ков­ским кня­зем, конеч­но, на всей воле послед­не­го, при­чем, веро­ят­но, полу­чил Горо­дец; по край­ней мере, извест­но, что в нем он скон­чал­ся, имен­но в 1403 г.; тело его пре­да­но зем­ле в ниже­го­род­ском Спа­со-Пре­об­ра­жен­ском собо­ре. От бра­ка с неиз­вест­ной он имел четы­рех сыно­вей: Ива­на, Юрия, Федо­ра и Дани­и­ла, через кото­рых счи­та­ет­ся родо­на­чаль­ни­ком кня­зей Шуй­ских стар­шей ветви.
3/1. князь Семен Дмит­ри­е­вич Суз­даль­ский (†1402)
Помер у 1402 р. на заслан­ні у В’ят­ці, напев­но не без сто­рон­ньої допо­мо­ги (116, с.243–254; 117, с. 131). З 1395 р. нама­гав­ся повер­ну­ти захопле­ний Моск­вою Ниж­ній Нов­го­род. Коли, у 1401 р. у Морд­ві захо­пи­ли в полон його сім’ю, здав­ся сам і був засла­ний у В’ятку.
млад­ший сын Дмит­рия Кон­стан­ти­но­ви­ча (11), две­на­дца­тый кн. Суз­даль­ский, в лето­пи­сях начи­на­ет упо­ми­нать­ся с 1375 г., когда был в похо­де Мос­ков­ско­го кня­зя на Тверь, хотя с боль­шим веро­я­ти­ем мож­но думать, что еще в 1367 г. он участ­во­вал в пре­сле­до­ва­нии мур­зы Булат-Теми­ра. В 1377 г. С. Д., вме­сте с дядей Бори­сом Кон­стан­ти­но­ви­чем (6) пред­во­ди­тель­ствуя соеди­нен­ны­ми ниже­го­род­ски­ми и мос­ков­ски­ми пол­ка­ми, ходил на морд­ву, осме­лив­шу­ю­ся после несчаст­ной для рус­ских бит­вы y p. Пья­ны с царе­ви­чем Арап­шей напасть на Ниже­го­род­скую зем­лю; поход был настоль­ко жесток, что мор­дов­ская зем­ля «сотво­ри­лась пуста». Во вре­мя наше­ствия на Русь в 1382 г. Тох­та­мы­ша С. Д., вме­сте с бра­том Васи­ли­ем (8), по пору­че­нию отца, сопро­вож­дал хана в похо­де на Моск­ву и был одним из сове­то­вав­ших моск­ви­чам отво­рить город­ские воро­та, так как хан пита­ет-де самые мир­ные наме­ре­ния, что, как ука­за­но в био­гра­фии Васи­лия Дмит­ри­е­ви­ча, ока­за­лось невер­ным: тата­ры пре­да­ли город страш­но­му раз­ру­ше­нию. На обрат­ном пути в орду Тох­та, задер­жав при себе Васи­лия Дмит­ри­е­ви­ча, само­го С. Д. отпу­стил к отцу вме­сте со сво­им шури­ном Ших­ма­том и целым посоль­ством, наря­жен­ным ханом к Дмит­рию Кон­стан­ти­но­ви­чу в знак мило­сти хана к нему за его покорность.
После смер­ти отца С. Д. в Ниж­нем-Нов­го­ро­де занял кня­же­ский стол его дядя Борис, а сам С. Д. и брат его долж­ны были кня­жить в Суз­да­ле, чем оста­лись недо­воль­ны и в 1387 г. с помо­щью мос­ков­ских войск отня­ли у дяди Ниж­ний, в кото­ром, одна­ко, про­си­де­ли не более двух лет, так как Борис Кон­стан­ти­но­вич добил­ся хан­ско­го ярлы­ка на Ниж­ний, и С. Д. с бра­том при­нуж­де­ны были усту­пить, сно­ва сев­ши в Суз­да­ле. В 1393 г. Мос­ков­ский князь, купив в орде ярлык на ниже­го­род­ское кня­же­ние, отнял Ниж­ний у Бори­са и выгнал С. Д. и Васи­лия из Суз­да­ля, дав им Шую. Бра­тья оста­лись новым уде­лом недо­воль­ны и «побе­жа­ли» в орду жало­вать­ся Тох­та­мы­шу, при­чем счаст­ли­во избе­жа­ли пого­ни, выслан­ной им вслед из Моск­вы. У Тох­та­мы­ша они, по-види­мо­му, ниче­го не доби­лись, и Васи­лий, поте­ряв­ши вся­кую надеж­ду на воз­вра­ще­ние вот­чи­ны, успо­ко­ил­ся и поми­рил­ся с Мос­ков­ским кня­зем. С. Д. одна­ко не оста­вил сво­их домо­га­ний и стал дей­ство­вать уже само­сто­я­тель­но. В 1395 г. он, собрав­ши кое-какие соб­ствен­ные силы и полу­чив под­креп­ле­ние от казан­ских татар, под­сту­пил к Ниж­не­му и обло­жил его. Оса­жден­ные дол­го сопро­тив­ля­лись, но, нако­нец, долж­ны были согла­сить­ся на сда­чу при усло­вии, что ниче­го не будет раз­граб­ле­но, в чем С. Д. и его вои­ны цело­ва­ли крест, а тата­ры «роту пили по сво­ей вере». Тем не менее, послед­ние не сдер­жа­ли сло­ва: ворва­лись в город и раз­гра­би­ли его. «Не аз тво­рих месть, но тата­ро­ве; а яз в них не волен, а с них не могу», при­во­дит лето­пись оправ­да­ния С. Д. Мос­ков­ский князь вско­ре послал силь­ный отряд на выруч­ку ниже­го­род­цев; тата­ры бежа­ли, а с ними и С. Д., не желав­ший поко­рить­ся вели­ко­му кня­зю и отка­зать­ся от Ниж­не­го. В 1399 г. С. Д. опять пытал­ся при помо­щи казан­ских татар овла­деть Ниж­ним-Нов­го­ро­дом, но об этом забла­го­вре­мен­но узна­ли в Москве, отку­да была посла­на за С. Д. пого­ня, кото­рая пре­сле­до­ва­ла его до Каза­ни, но «не уго­ни­ша». В 1401 г. вели­кий князь сно­ва послал дво­их вое­вод искать С. Д. и его семью. Послед­ние нашли семей­ство С. Д. в Мор­дов­ской зем­ле и при­вез­ли его в Моск­ву, где оно было заклю­че­но во дво­ре бояри­на Беле­ута. Узнав об этом, С. Д., скры­вав­ший­ся в орде, стал про­сить у мос­ков­ско­го кня­зя «мира и люб­ви», что и полу­чил в том же году. На мир Мос­ков­ский князь согла­сил­ся, веро­ят­но, под вли­я­ни­ем посла­ния игу­ме­на Бело­зер­ско­го мона­сты­ря Кирил­ла, в кото­ром он уве­ще­вал вели­ко­го кня­зя в его борь­бе с суз­даль­ски­ми кня­зья­ми не под­да­вать­ся зло­бе и чув­ству мще­ния, а быть спра­вед­ли­вым, миро­лю­би­вым и мяг­ко­сер­дым. После это­го С. Д. уехал с семей­ством в Вят­ку, где ско­ро умер — 21 декаб­ря 1402 г., оста­вив дво­их сыно­вей, из кото­рых толь­ко один изве­стен по име­ни — Васи­лий (9). Тщет­ные забо­ты и хло­по­ты С. Д. о воз­вра­ще­нии сво­ей вот­чи­ны лето­пись рису­ет сле­ду­ю­щи­ми сло­ва­ми: «Сей же князь Семен Дмит­ре­евич суз­дол­скии из Ниж­не­го Нова­го­ро­да мно­ги напа­сти подъ­ят и мно­ги исто­мы пре­тер­пе во Орде и на Руси, тру­жав­ся доби­ва­ясь сво­ея отчи­ны, и 8 лет не почи­вая по ряду во Орде слу­жил четы­рем царем: пер­во­му — Тах­та­мы­шу, вто­ро­му — Аскак-Теми­рю, тре­тье­му — Темир-Кут­лую, чет­вер­то­му — Шади­бе­ку; а все то под­ни­мая рать на вели­ко­го кня­зя Васи­лья Дмит­ре­еви­ча мос­ков­ско­го, како бы ему най­ти свою отчи­ну — кня­же­ние Нова­го­ро­да Ниж­не­го, и Суз­даль и Горо­дец; и того ради мног труд подъя, и мно­го напа­стей и бед пре­тер­пе, сво­е­го при­ста­ни­ща не имея и не обре­тая покоя нога­ма сво­има, и не успе ничтож».

∞, АЛЕК­САНДРА …… …… .

XVII коле­но

4/2. КН. ИВАН ВАСИ­ЛЬЕ­ВИЧ КИР­ДЯ­ПИН СУЗ­ДАЛЬ­СКИЙ (†1417)

стар­ший сын Васи­лия Дмит­ри­е­ви­ча Кир­дя­пы, кня­жил в Суз­да­ле, но не само­сто­я­тель­но, а под волей мос­ков­ско­го кня­зя, кото­ро­му в общем был поко­рен. Толь­ко в 1414 г. он вошел в какую-то сдел­ку со сво­и­ми дво­ю­род­ны­ми дядья­ми, детьми Бори­са Кон­стан­ти­но­ви­ча, боров­ши­ми­ся с Моск­вою за Ниж­ний-Нов­го­род, но ско­ро был усми­рен бра­том вели­ко­го кня­зя, Юри­ем Дмит­ри­е­ви­чем Галиц­ким. Скон­чал­ся он в 1417 г. Неко­то­рые родо­слов­ные дают ему сына Алек­сандра Брю­ха­то­го (3), что едва ли правильно.

Помер 1417 р. Князь горо­де­ць­кий [?] (1403–1414 рр.). У 1414 р. нама­гав­ся повер­ну­ти володін­ня суз­дальсь­кої дина­стії, захоплені мос­ковсь­ки­ми кня­зя­ми. З 1416 р. у Москві.

5/2. КН. ЮРИЙ ВАСИ­ЛЬЕ­ВИЧ КИР­ДЯ­ПИН ШУЙСКИЙ, 

князь Шуй­ский 1387 — 1405 гг.
Шуй­ское кня­же­ство воз­ник­ло в 1378 году и доста­лось Юрию Васи­лье­ви­чу, вто­ро­му сыну кня­зя ниже­го­род­ско-суз­даль­ско­го Васи­лия Кирдяпы.

6/2. КН. ФЕДОР ВАСИ­ЛЬЕ­ВИЧ СУЗ­ДАЛЬ­СКИЙ († 15.01.1411)

Заги­нув 15.01.1411 р. в битві при Лис­ко­ві про­ти Борисовичів.третий сын Васи­лия Дмит­ри­е­ви­ча Кир­дя­пы, изве­стен толь­ко по родо­слов­ным, кото­рые счи­та­ют его бездетным.

7/2. КН. ДАНИ­ИЛ ВАСИ­ЛЬЕ­ВИЧ СУЗ­ДАЛЬ­СКИЙ († 15.01.1411)

Заги­нув 15.01.1411 р. в битві при Лис­ко­ві разом з бра­том Федором.
чет­вер­тый и млад­ший сын Васи­лия Димит­ри­е­ви­ча Кир­дя­пы, изве­стен толь­ко по одно­му отме­чен­но­му лето­пи­ся­ми фак­ту: в 1411 г., нахо­дясь в рядах вели­ко­кня­же­ских войск, он участ­во­вал в бит­ве при с. Лыс­ко­ве; в этой бит­ве он и пал. Родо­слов­ные счи­та­ют его бездетным.

8/2. КН. ВАСИ­ЛИЙ СЕМЕ­НО­ВИЧ ШУЙСКИЙ

XVIII коле­но

9/4. КН. АЛЕК­САНДР ИВА­НО­ВИЧ БРЮ­ХА­ТЫЙ СУЗ­ДАЛЬ­СКИЙ †1418

кн.суздальский.

10/5. КН. ВАСИ­ЛИЙ ЮРЬЕ­ВИЧ ШУЙСКИЙ

сын пер­во­го удель­но­го кня­зя шуй­ско­го Юрия Васи­лье­ви­ча, внук Кирдяпы.
Князь шуй­ский: ок. 1405 — 1447 гг. Князь суз­даль­ский: 1446 — 1447 гг.
Васи­лий Юрье­вич, будучи удель­ным кня­зем Шуй­ским, нахо­дил­ся на служ­бе у мос­ков­ских кня­зей, но во вре­мя сму­ты бежал с бра­том Фёдо­ром из сво­ей вот­чи­ны в Нов­го­род. Там в 1445 г. Васи­лий участ­во­вал в обо­роне Яма от нем­цев, а затем при­стал к Дмит­рию Шемя­ке. Меж­ду Дмит­ри­ем, Васи­ли­ем и Фёдо­ром был заклю­чен дого­вор, по кото­ро­му Васи­лий при­зна­вал­ся рав­ным бра­том Шемя­ки, а Фёдор — млад­шим бра­том. В слу­чае вос­ше­ствия на пре­стол Шемя­ка обе­щал вер­нуть бра­тьям их вот­чи­ну — Ниж­ний Нов­го­род, Суз­даль и Горо­дец с пра­вом пря­мых сно­ше­ний с Ордой (т.е. фак­ти­че­ски вос­ста­но­вить неза­ви­си­мость Суз­даль­ско-Ниже­го­род­ско­го кня­же­ства), дать еще Вят­ку и анну­ли­ро­вать все про­чие пожа­ло­ва­ния, дан­ные мос­ков­ски­ми кня­зья­ми на эти зем­ли. Так в ито­ге и про­изо­шло, но Шемя­ка про­дер­жал­ся в Москве недол­го, а вско­ре после его пора­же­ния в 1448 г. Васи­лий Юрье­вич скончался.

11/5. КН. ФЁДОР ЮРЬЕ­ВИЧ ШУЙ­СКИЙ (†1476)

Князь шуй­ский: ок. 1405 — 1447 гг. Князь суз­даль­ский: 1446 — 1447 гг.
Фёдор во вре­ме­на Васи­лия II Васи­лье­ви­ча Тём­но­го вла­дел Суз­да­лем вме­сте со сво­им бра­том Василием.
Во вре­мя борь­бы Васи­лия Тём­но­го с Дмит­ри­ем Шемя­кой Фёдор Юрье­вич с бра­том Васи­ли­ем при­нял сто­ро­ну послед­не­го. По заклю­чен­но­му с Дмит­ри­ем Шемя­кой дого­во­ру, Федор Юрье­вич с бра­том Васи­ли­ем полу­чи­ли Суз­даль­скую зем­лю и пра­во пря­мых сно­ше­ний с Ордой. Но Тём­ный взял верх над Шемя­кой, и Юрье­ви­чи долж­ны были сми­рить­ся перед ним. После смер­ти Васи­лия Тём­но­го Фёдор пере­шёл на служ­бу Ива­ну III. Бла­го­да­ря это­му ему уда­лось полу­чить рас­по­ло­же­ние мос­ков­ско­го князя.

В 1445–1446 гг. кня­зья Васи­лий и Федор Юрье­ви­чи Шуй­ские выда­ли тар­хан­ную жало­ван­ную и несу­ди­мую гра­мо­ту Спа­со-Евфи­мье­ву мона­сты­рю и мона­стыр­ской горо­хо­вец­кой пусты­ни на дерев­ни и зем­ли в Горо­хо­вец­ком уез­де (Акты соци­аль­но-эко­но­ми­че­ской исто­рии Севе­ро-Восточ­ной Руси кон­ца XIV–начала XVI в. Т. 3. М., 1964. № 491).
В 1463 г. Фёдор Юрье­вич, вое­во­да Ива­на III, был послан на помощь пско­ви­чам для обо­ро­ны от ливон­цев. Бла­го­да­ря побе­де при­об­рёл попу­ляр­ность сре­ди пско­ви­чей. По прось­бам горо­жан Фёдор Юрье­вич назна­чен намест­ни­ком Пскова.
В 1472 г. поссо­рил­ся с пско­ви­ча­ми (пред­по­ло­жи­тель­но, при­чи­ной был спор из-за деле­жа добы­чи, захва­чен­ной пско­ви­ча­ми в бит­ве при Шело­ни; т.к. Федор Юрье­вич не участ­во­вал в бит­ве сам, пско­ви­чи не поде­ли­лись с ним тро­фе­я­ми) и поки­нул город. умер в 1476 г.
С тор­же­ствен­ной встре­чи 29 апре­ля 1467 г. нача­лось в Пско­ве кня­же­ние Федо­ра Юрье­ви­ча Шуй­ско­го, при­е­хав­ше­го на Псков­скую зем­лю вме­сте с сыном Васи­ли­ем. Федор Юрье­вич являл­ся сыном родо­на­чаль­ни­ка стар­шей вет­ви Шуй­ских, а для пско­ви­чей он не был нович­ком: ранее корот­кое вре­мя — с 8 июля по 31 авгу­ста 1463 г. – он был псков­ским вое­во­дой. Федор Юрье­вич Шуй­ский в каче­стве намест­ни­ка вели­ко­го кня­зя Ива­на III зани­мал­ся в Пско­ве совер­шен­ство­ва­ни­ем управ­ле­ния псков­ски­ми при­го­ро­да­ми: в Гдов, Кобы­лий горо­док, Изборск, Ост­ров, Котель­но, Врев, Выш­го­ро­док, Дуб­ков, Выбор, Опоч­ка он назна­чил сво­их наместников.11 Он же укреп­лял псков­скую кре­пость: осе­нью 1468 г. стро­и­лись кре­пост­ные воро­та на Запско­вье, в 1469 г. шла рекон­струк­ция Вели­ких ворот Кро­ма; при нем при­сту­пи­ли к воз­ве­де­нию камен­ных церк­вей: в 1467 г. – Вос­кре­се­ния на Поло­ни­ще, в 1468 г. – в мона­сты­ре Пан­те­лей­мо­на на Крас­ном дворе.12От стро­и­тель­ных работ Федо­ра Юрье­ви­ча посто­ян­но отвле­ка­ли меж­ду­на­род­ные дела: при­хо­ди­лось зани­мать­ся уре­гу­ли­ро­ва­ни­ем погра­нич­ных вопро­сов с поля­ка­ми и литовцами.13

Рассо­рив­шись с пско­ви­ча­ми, Федор Юрье­вич 19 фев­ра­ля 1472 г. сло­жил на вече крест­ное цело­ва­ние и сошел с кня­же­ния. В 1495/1496 г. вое­во­да в пол­ку пра­вой руки в похо­де на Севе­ру (Раз­ряд­ная кни­га 1475–1605 гг. Т. 1. Ч. 1. М., 1977. С. 48).
ПСРЛ. Т. 28. С. 124; ИЛ. С. 66.

Кашин­ским намест­ни­ком (корм­лен­щи­ком) у Бори­са Твер­ско­го был князь Федор Шуй­ский. [1]

12/5. КН. ИВАН ЮРЬЕ­ВИЧ ШУЙСКИЙ

13/8. КН. АЛЕК­САНДР ВАСИ­ЛЬЕ­ВИЧ ГЛА­ЗА­ТЫЙ ШУЙСКИЙ

родо­на­чаль­ник стар­шей вет­ви линии, дав­шей фами­лии Глазатых‑Ш. (пре­сек­лась в нач. 16 в.) и Барбашиных‑Ш. (пре­сек­лась ок. 1571 со смер­тью кн. Васи­лия Ива­но­ви­ча Барбашина‑Ш., извест­но­го воен. дея­те­ля 50–60‑х гг., раз­гро­мив­ше­го в 1560 отбор­ную кон­ни­цу Ливон­ско­го орде­на, оприч­ни­ка к лету 1570);

14/8. КН. ИВАН ВАСИ­ЛЬЕ­ВИЧ ШУЙ­СКИЙ ГОР­БА­ТЫЙ

князь, родо­на­чаль­ник вет­ви Гор­ба­тых-Шуй­ских. Умер в кон­це XV века. Вели­кий князь Ниже­го­род­ско-Суз­даль­ский. Пер­вый из Шуй­ских, доб­ро­воль­но при­знав­ший власть мос­ков­ско­го князя.Во вре­мя шемя­ки­но­го бун­та под­дер­жал Васи­лия Тём­но­го. В 1449 отка­зал­ся от кня­же­ства в его поль­зу по дого­во­ру, сдав все ярлы­ки Золо­той Орды, что были за его отцом и отка­зав­шись полу­чать иные. За это в пожа­ло­ван Город­цом и «вот­чи­ной в Суз­да­ле» в про­ти­во­вес пред­ста­ви­те­лям стар­шей вет­ви под­дер­жав­шим Шемя­ку. Он с потом­ством вла­дел Город­цом, Шуей, Юрьев­цем и др. с пра­ва­ми дер­жав­ных кня­зей. Вое­во­да в похо­де про­тив вят­чан 1458.
Родо­на­чаль­ни­ком фами­лии Гор­ба­тых был Иван Васи­лье­вич Гор­ба­тый. В кон­це 40‑х гг. XV в. он стал слу­жи­лым кня­зем мос­ков­ско­го вели­ко­го кня­зя Васи­лия Васи­лье­ви­ча Тем­но­го. Это собы­тие яви­лось одним из эта­пов посте­пен­но­го отка­за суз­даль­ских Рюри­ко­ви­чей от борь­бы с Моск­вой за вос­ста­нов­ле­ние неза­ви­си­мо­сти сво­е­го кня­же­ства, кото­рая про­хо­ди­ла с кон­ца XIV в. Резуль­та­том был их пере­ход в ста­тус слу­жи­лых кня­зей. Вас­саль­ное поло­же­ние Ива­на Васи­лье­ви­ча было закреп­ле­но пожа­ло­ва­ни­ем ему его же суз­даль­ской «отчи­ны», а так­же земель Горо­дец­ко­го кня­же­ства (состав­ной части быв­ше­го вели­ко­го кня­же­ства Ниже­го­род­ско­го). Почти пол­ный внут­рен­ний суве­ре­ни­тет вла­де­ний был обу­слов­лен воен­ной служ­бой мос­ков­ско­му госу­да­рю. Горо­дец не мог стать цен­тром вла­де­ний, т. к. не воз­ро­дил­ся после раз­гро­ма тата­ра­ми Еди­гея (1408 г.). По-види­мо­му, управ­ле­ние было сосре­до­то­че­но в город­ке Юрьев­це на Волге.
Со вре­ме­нем пол­но­та прав на родо­вые вот­чи­ны потом­ков Ива­на Васи­лье­ви­ча под­вер­га­лась серьез­но­му огра­ни­че­нию. Вла­де­ния дро­би­лись меж­ду наслед­ни­ка­ми и раз­лич­ны­ми путя­ми пере­хо­ди­ли в соб­ствен­ность вели­ко­го кня­зя, позд­нее – царя. Одна­ко родо­вые зем­ли в соб­ствен­но­сти Гор­ба­тых оставались[14].
[Чечен­ков П.В. Инте­гра­ция ниже­го­род­ских земель в поли­ти­че­скую систе­му вели­ко­го кня­же­ства Мос­ков­ско­го в кон­це XIV – пер­вой поло­вине XV в. // Ниже­го­род­ский кремль. К 500-летию осно­ва­ния камен­ной кре­по­сти – памят­ни­ка архи­тек­ту­ры XVI в. Ниж­ний Нов­го­род, 2001. С. 45 – 57; он же. Пути мос­ков­ской поли­ти­ки в Ниже­го­род­ском кня­же­стве (пер­вая поло­ви­на XV в.) // Госу­дар­ство и обще­ство в Рос­сии XV – нача­ла XX века: Сбор­ник ста­тей памя­ти Н.Е. Носо­ва. СПб., 2007. C. 94 – 105. Наза­ров В.Д. Слу­жи­лые кня­зья Севе­ро-Восточ­ной Руси в XV в. // Рус­ский дипло­ма­та­рий. Вып. 5. М., 1999. С. 175 – 196. Чечен­ков П.В. Адми­ни­стра­тив­но-тер­ри­то­ри­аль­ное устрой­ство и управ­ле­ние на зем­лях Горо­дец­ко­го уде­ла в XV – сере­дине XVI вв. // V Горо­дец­кие чте­ния. Горо­дец, 2004. С. 77 – 91 Чечен­ков П.В. . Ниже­го­род­ский край в кон­це XIV – тре­тьей чет­вер­ти XVI в.: внут­рен­нее устрой­ство и систе­ма управ­ле­ния. Ниж­ний Нов­го­род, 2004. С. 37 – 44.]
15/8. князь Роман Васи­лье­вич Шуйский
Б/​д.

16/8. КН. АНДРЕЙ ВАСИ­ЛЬЕ­ВИЧ ЛУГ­ВИ­ЦА ШУЙ­СКИЙ († 1445 бездетным)

- слу­жи­лый князь удель­но­го кн. Ива­на Андре­еви­ча Можай­ско­го; Чет­вёр­тый сын удель­но­го суз­даль­ско­го кня­зя Васи­лия Семё­но­ви­ча Шуй­ско­го, внук Симео­на Дмит­ри­е­ви­ча Суз­даль­ско­го. Про­зви­ще озна­ча­ет пев­чую пти­цу лугов­ку — чиби­са. Слу­жил вое­во­дой при кня­зе Иване Андре­еви­че Можай­ском. Убит в бит­ве на Суход­ре­ве. Потом­ства не оста­вил. Упо­ми­на­ет­ся в Ермо­лин­ской лето­пи­си и Нико­нов­ской летописи.

17/8. КН. ВАСИ­ЛИЙ ВАСИ­ЛЬЕ­ВИЧ ГРЕ­БЕН­КА ШУЙ­СКИЙ (1478)

бездетным)

слу­жи­лый князь в Пско­ве (1448–55) и Вел. Нов­го­ро­де (1455–78), актив­ный участ­ник анти­моск. борь­бы нов­го­род­ско­го бояр­ства в 1456 и 1471.
Пер­вым намест­ни­ком вели­ко­го Мос­ков­ско­го кня­зя в Пско­ве был Васи­лий Васи­лье­вич Гре­бен­ка – из млад­шей вет­ви Шуй­ских. Пско­ви­чи встре­ча­ли его 14 янва­ря 1448 г., а дли­лась его служ­ба в Пско­ве семь лет – до 1455 г. Пери­од кня­же­ния Гре­бен­ки отме­чен рядом собы­тий, зафик­си­ро­ван­ных в лето­пи­сях. Так, ему при­шлось пере­жить два опу­сто­ши­тель­ных пожара.Осенью 1449 г. пожар начал­ся в юго-запад­ной части Засте­нья от кост­ра (баш­ни) у Бур­ко­вой лави­цы (Бур­ков­ский костер сохра­нил­ся до насто­я­ще­го вре­ме­ни – это Мсти­слав­ская баш­ня). Пско­ви­чи без­успеш­но боро­лись с огнем более полу­то­ра суток, город выго­рел до Детин­ца (Кро­ма), хотя послед­ний не пострадал.6 Дру­гой пожар начал­ся 14 декаб­ря 1453 г. у Плос­ких ворот (в насто­я­щее вре­мя – спуск по ули­це Проф­со­юз­ной к набе­реж­ной Вели­кой), огонь пере­ки­нул­ся к церк­ви Спа­са (на ее месте теперь мага­зин Юве­лир­т­ор­га, быв­ший «Алмаз»), сго­ре­ли дома вбли­зи Глу­хой баш­ни и от нее вдоль сте­ны посад­ни­ка Бори­са до реки Пско­вы. Пожар туши­ли целые сутки.7Князь-воин забо­тил­ся об обо­ро­ни­тель­ных соору­же­ни­ях горо­да. При нем псковичи
укреп­ля­ли Кром, постро­и­ли камен­ную сте­ну от Вели­ких до Малых ворот (Малые воро­та нахо­ди­лись в стене на месте нынеш­ней коло­коль­ни Тро­иц­ко­го собо­ра). В стене соору­ди­ли пять погре­бов, позд­нее пре­вра­щен­ных в госу­дар­ствен­ную тюрь­му. Эти рабо­ты про­во­ди­лись в 1451/52 гг. В 1453 г. у Луж­ских ворот про­ве­ли реконструкцию
пряс­ла кре­пост­ной стены,9 постро­ен­ной в 1374/75 гг. До наших дней сохра­ни­лись два ее участ­ка: один – у зда­ния есте­ствен­но-гео­гра­фи­че­ско­го факуль­те­та педа­го­ги­че­ско­го уни­вер­си­те­та, дру­гой – на тер­ри­то­рии цен­траль­но­го рын­ка. Сте­на от Вели­кой до Пско­вы шла парал­лель. но нынеш­ним ули­цам Пуш­ки­на и Крас­ных партизан.
Б/​д.
[Псков­ский био­гра­фи­че­ский сло­варь. Псков,2002. С.77 Лето­пись зем­ли Псков­ской: годы и собы­тия. Псков.2007. С.56; Лабу­ти­на И.К. Исто­ри­че­ская топо­гра­фия Пско­ва в XIV-XV вв. М.,1985. С.63 Лето­пись зем­ли Псков­ской. С.57 Лабу­ти­на И.К. Указ. соч. Сс.67, 68; Бол­хо­ви­ти­нов Е.А. (Мит­ро­по­лит Евге­ний). Сокра­щен­ная Псков­ская лето­пись. Псков.1993. С.36 Бол­хо­ви­ти­нов Е.А. Указ. соч. С.36 Лабу­ти­на И.К. Указ. соч. Сс.55, 59, 69]

18/8. КН. БОРИС ВАСИ­ЛЬЕ­ВИЧ ШУЙСКИЙ

Борис еще в 1436 г. кня­жил во Пско­ве. [2]

XIX коле­но

19/10. КН. ВАСИ­ЛИЙ ВАСИ­ЛЬЕ­ВИЧ БЛЕД­НЫЙ ШУЙ­СКИЙ (1478, † 1497)

кн.Псков(1497) полк.воев.(1492) 1С:Вас.Юр.Вас-ча.
25 нояб­ря 1477 г. на псков­ском вече состо­я­лось кре­сто­це­ло­ва­ние вели­ко­кня­же­ско­го намест­ни­ка Васи­лия Васи­лье­ви­ча Бледного-Шуйского,15 при­хо­див­ше­го­ся Федо­ру Юрье­ви­чу племянником.16 Он участ­во­вал в собы­ти­ях, свя­зан­ных с при­со­еди­не­ни­ем в 1478 г. к Мос­ков­ско­му госу­дар­ству Нов­го­род­ской зем­ли. Князь во гла­ве псков­ско­го вой­ска 1–2 декаб­ря 1477 г. при­был под Нов­го­род, где состо­я­лась встре­ча с вой­ском Ива­на III, а затем и соеди­не­ние с ним. Нов­го­род­цы 13 янва­ря 1478 г. капи­ту­ли­ро­ва­ли, и пско­ви­чи на сле­ду­ю­щий день (14 янва­ря) вер­ну­лись домой.
В пери­од кня­же­ния Васи­лия Васи­лье­ви­ча Блед­но­го раз­вер­ну­лись бое­вые дей­ствия на рубе­жах Псков­ской рес­пуб­ли­ки, начав­ши­е­ся 1 янва­ря 1480 г. наступ­ле­ни­ем на псков­ские зем­ли войск Ливон­ско­го орде­на. Противник
опу­сто­шил воло­сти близ Выш­го­род­ка, Гдо­ва и Избор­ска, а лето­пи­си сооб­ща­ют об актив­ном уча­стии в борь­бе с ним Васи­лия Васи­лье­ви­ча. В Казан­ском похо­де 1487 года был началь­ни­ком вой­ска. В 1492 году князь Васи­лий Васи­лье­вич — пер­вый вое­во­да пол­ка пра­вой руки в похо­де рус­ской рати на Север­скую землю.
ПЛ. Вып. 2. С. 212—213, 218, 222; РК. С. 22.

20/10. КН. МИХА­ИЛ ВАСИ­ЛЬЕ­ВИЧ ШУЙСКИЙ

В 1495—96 в сви­те Ива­на III в его поезд­ке по Нов­го­ро­ду.. В мае 1508—мае 1514 г. (в 1508/09 г. ?) он вме­сте с В. М. Забо­лоц­ким был пере­слав­ским намест­ни­ком и «сте­рег» в Пере­слав­ле детей «княж Ондре­евых» (Углиц­ко­го).
[РК. С. 25; ОАПП. Ч. 1. С. 57 (меж­ду маем 1508 г. и маем 1514 г.); Опи­си Цар­ско­го архи­ва. С. 60 (1508/09 г.); ГАР. С. 44—45 (ящик 27/II), 167—168.]

∞, …… (ИН. МАР­ФА) …… …… (1490?)

21/11. КН. ВАСИ­ЛИЙ ФЁДО­РО­ВИЧ КИТАЙ ШУЙ­СКИЙ (1471, †1496)

кн.Новг.(1496) кн.Псков(1493,1495) полк.воев.(1487) С:Фед.Юр. /ин.ФЕОГНОСТ/

слу­жи­лый князь Ива­на III, намест­ник в Вел. Нов­го­ро­де в 1481, участ­ник похо­да на Казань в 1487, князь и намест­ник в Пско­ве в 1491–95.

17 фев­ра­ля 1491 г. в Псков при­е­хал намест­ник вели­ко­го кня­зя Ива­на III Васи­лий Федо­ро­вич Шуй­ский, ранее здесь уже бывав­ший: в 1467–1472 гг. он нахо­дил­ся в горо­де вме­сте с отцом Федо­ром Юрьевичем.18 При Васи­лии Федо­ро­ви­че в Пско­ве велось стро­и­тель­ство несколь­ких камен­ных церк­вей: Геор­гия на боло­те в Острой лави­це ( до наших дней не сохра­ни­лась, нахо­ди­лась на месте пра­во­го кры­ла глав­но­го кор­пу­са педу­ни­вер­си­те­та), Геор­гия на Взво­зе (нахо­дит­ся воз­ле зда­ния кол­ле­джа искусств), Вар­ла­а­ма Хутын­ско­го на Запско­вье, на Зва­ни­це (ул. Лео­на Позем­ско­го). Но вско­ре воз­ве­де­ние хра­мов затруд­ни­лось, т.к. пско­ви­чи по тре­бо­ва­нию Ива­на III и реше­нию веча долж­ны были высту­пить в поход про­тив шве­дов под Выборг. Князь Васи­лий Федо­ро­вич нахо­дил­ся во гла­ве псков­ско­го вой­ска с 6 сен­тяб­ря 1495 до нача­ла янва­ря 1496 гг., т.к. 17 янва­ря того же года умер.

[ПСРЛ. Т. 25. С. 329; АЗР. Т. 1. № 75. С. 95; Сбор­ник Муха­но­ва. СПб., 1866. № 27. С. 39; ПЛ. Вып. 1. С. 81, 82; Сб. РИО. Т. 35. С. 94, 153; Род. кн. Ч. 1. С. 68; см. его гра­мо­ты нача­ла XV в. (АСЭИ. Т. 2. № 438).]

22/13. КН. ДМИТ­РИЙ АЛЕК­САН­ДРО­ВИЧ ГЛА­ЗА­ТЫЙ ШУЙСКИЙ

23/13. КН. БОРИС АЛЕК­САН­ДРО­ВИЧ ГЛА­ЗА­ТЫЙ ШУЙСКИЙ

умер­ший бездетным.

24/13. КН. ИВАН АЛЕК­САН­ДРО­ВИЧ БАР­БАШ ГЛА­ЗА­ТЫЙ ШУЙСКИЙ 

Родо­на­чаль­ник кня­зей Барбашиных,
пра­внук вели­ко­го кня­зя Ниже­го­род­ско­го суз­даль­ско­го кня­зя Семё­на Дмит­ри­е­ви­ча, сын Алек­сандра Васи­лье­ви­ча Гла­за­то­го, кня­зя Шуй­ско­го. Князь Иван Алек­сан­дро­вич Бар­баш изве­стен тем, что слу­жил Ива­ну III в нов­го­род­ском похо­де 1495 года, и пред­во­ди­тель­ство­вал судо­вой ратью в похо­де на Казань в 1499 году.

25/13. КНЖ. АНА­СТА­СИЯ АЛЕК­САН­ДРОВ­НА ГЛА­ЗА­ТАЯ ШУЙСКАЯ

~ с 1453 вели­кий князь Твер­ской Борис Александрович.

26/18. КН. СЕМЕН БОРИ­СО­ВИЧ СУЗДАЛЬСКИЙ

упо­ми­на­ю­щий­ся в пра­вой гра­мо­те око­ло 1455—1464 гг. и в дан­ных 1503/04 и 1508—1515 гг. По родо­слов­цам, он «был в Лит­ве, там и извелся».[АСЭИ. Т. 2. № 458; Сбор­ник Муха­но­ва. СПб., 1866. № 292; Род. кн. Ч. 1. С. 71. По Лето­пис­ной и Румян­цев­ской редак­ци­ям Госу­да­ре­ва родо­слов­ца кн. Борис пока­зан без­дет­ным (РИИР. Вып. 2. С. 17, 94).]

XX коле­но

27/19. КН. ЮРИЙ ВАСИ­ЛЬЕ­ВИЧ ШУЙ­СКИЙ (1490?)

сын кня­зя Васи­лия Васи­лье­ви­ча Блед­но­го, умер моло­дым <мал умре> . 1С:Вас.Вас. Бледного

без­де­тен.

28/19. КН. ИВАН ВАСИ­ЛЬЕ­ВИЧ БОЛЬ­ШОЙ ХРЕН ШУЙ­СКИЙ (1500)

2С:Вас.Вас. Блед­ный
Вто­рой вое­во­да пол­ка пра­вой руки в Нов­го­род­ских похо­дах 1492–95, с 1501 — вое­во­да в Лифляндии.
бездетный.

29/19. КН. ИВАН ВАСИ­ЛЬЕ­ВИЧ МЕНЬ­ШОЙ СКО­ПА ШУЙ­СКИЙ (1502) ИН. ИОНА

помещ. 3С:Вас.Вас. БЛЕДНЫЙ.
сын кня­зя Васи­лия Васи­лье­ви­ча Блед­но­го, намест­ни­ка в Пско­ве и в Ниж­нем Нов­го­ро­де, дво­ю­род­ный брат кня­зей Ива­на и Андрея Михай­ло­ви­чей Шуй­ских), носив­ше­го про­зви­ще Ско­па. Осе­нью 1501 г. вто­рой вое­во­да боль­шо­го пол­ка в похо­де из Нов­го­ро­да в Ливо­нию (Раз­ряд­ная кни­га 1475–1598 гг. М., 1966. С. 33). Воз­глав­лял Боль­шие пол­ки в похо­дах на Казан­ское хан­ство и Вели­кое кня­же­ство Литов­ское. В 1519 году полу­чил чин боярина.

∞, …… (ИН. МАРФА) ….. …… .

РК. С. 33.

30/20. КН. ИВАН МИХАЙ­ЛО­ВИЧ ПЛЕ­ТЕНЬ ШУЙ­СКИЙ (1527,†02.05
1559) ИН. ИОНА

боярин(1559) ген.воев.(1538,1553) вотч.-Звенигород‑у.,Переяславль‑у. без­детн. 1С:Мих.Вас. :/​ин. Марфа/
В Дво­ро­вой тет­ра­ди боярин (Тысяч­ная кни­га 1550 г. и Дво­ро­вая тет­радь 50‑х годов XVI в. М.; Л., 1950. С. 111). Боярин с авгу­ста 1541 г. (Раз­ряд­ная кни­га 1475–1598 гг. М., 1966. С. 101), либо боярин с октяб­ря 1538 г. (Зимин А.А. Состав Бояр­ской думы в XV–XVI вв. // Архео­гра­фи­че­ский еже­год­ник за 1957. М., 1958. С. 55). В авгу­сте 1538 г. еще не боярин (Раз­ряд­ная кни­га 1475–1598 гг. М., 1966. С. 95). В 1531 г. вое­во­да на Сен­кине из Колом­ны. В авгу­сте 1531 г. при­был из Каши­ры в Колом­ну. В июле 1532 г. вое­во­да на Угре. В декаб­ре 1535 г. князь И. М. Шуй­ский с Ива­ном Дмит­ри­е­ви­чем Шеи­ным были намест­ни­ка­ми на Двине. Летом 1538 г. воз­гла­вил вой­ско на Угре. В авгу­сте 1541 г. в похо­де про­тив хана Сахиб-Гирея вто­рой вое­во­да боль­шо­го пол­ка. В июне 1543 г. в Коломне вто­рой вое­во­да боль­шо­го пол­ка. В янва­ре 1544 г. коман­до­вал пол­ка­ми в Коломне. В апре­ле 1546 г. в похо­де на Колом­ну вто­рой вое­во­да в пол­ку пра­вой руки. В декаб­ре 1547 г. во Вла­ди­ми­ре коман­до­вал пол­ком пра­вой руки. В фев­ра­ле 1547 г. на сва­дьбе царя Ива­на Васи­лье­ви­ча и Ана­ста­сии Заха­рьи­ной «от кня­зя Юрия Васи­лье­ви­ча звал госу­да­ря на место». В 1547/48 г. по воз­вра­ще­нии царя из Казан­ско­го похо­да сопро­вож­дал его из Ниж­не­го Нов­го­ро­да во Вла­ди­мир и Моск­ву. В октяб­ре 1550 г. назван бояри­ном и намест­ни­ком из Нов­го­ро­да, воз­гла­вив­шим пол­ки в Коломне. В фев­ра­ле-мар­те 1553 г. намест­ник во Вла­ди­ми­ре. В мае 1551 г. коман­до­вал боль­шим пол­ком в Коломне. В июне 1553 г. воз­гла­вил вой­ско в Коломне. В нояб­ре 1553 г. на сва­дьбе Симео­на Каса­е­ви­ча сидел за сто­лом пер­вым про­тив боярынь. В мае 1554 г. коман­до­вал ратью в Коломне. В июле 1555 г. во вре­мя цар­ско­го похо­да на Тулу нахо­дил­ся с кн. Юри­ем Васи­лье­ви­чем (бра­том Ива­на Гроз­но­го) в Москве. В июле 1556 г., июле 1557 г., летом 1559 г. был с Юри­ем Васи­лье­ви­чем в Москве (Раз­ряд­ная кни­га 1475–1598 гг. М., 1966. С. 12, 75, 77, 81, 95, 101, 104, 107, 109, 113, 114, 124, 132, 141, 145, 151, 152, 159, 163, 182; Раз­ряд­ная кни­га 1475–1605 гг. Т. 1. Ч. 2. М., 1977. С. 323; РГА­ДА. Ф. 281. № 4091/9; Сбор­ник гра­мот Кол­ле­гии эко­но­мии. Т. 1. СПб., 1922. № 76; Паш­ко­ва Т.И. Мест­ное управ­ле­ние в Рус­ском госу­дар­стве пер­вой поло­ви­ны XVI века (намест­ни­ки и воло­сте­ли). М., 2000. С. 134). В июне 1528 г. дети бояр­ские пору­чи­лись по кня­зьям А. М. и И. М. Шуй­ским, поруч­ная запись хра­ни­лась в Цар­ском архи­ве (Госу­дар­ствен­ный архив Рос­сии XVI сто­ле­тия. Опыт рекон­струк­ции / Подг. тек­ста и ком­мент. А. А. Зими­на. М., 1978. С. 146, 200). В сен­тяб­ре 1543 г. участ­во­вал в при­е­ме литов­ско­го послан­ни­ка Т. Мои­се­е­ви­ча в Москве, ука­зан вто­рым бояри­ном за боль­шим сто­лом. В декаб­ре 1552 г. боярин, к нему и дру­гим боярам для пере­го­во­ров из Лит­вы при­ез­жал послан­ник Я. Гай­ко. Участ­во­вал в пере­го­во­рах с ним у мит­ро­по­ли­та Мака­рия. От его име­ни послан в Лит­ву в 1553 г. посол Н. Сущев. Веро­ят­но, в 1552–1553 г. воз­глав­лял Бояр­скую думу. В 1555 г. паны Рады вновь при­сла­ли ему гра­мо­ту, в ней он назван «бояри­ном ближ­ней думы», «намест­ни­ком Вла­ди­мир­ским» (Сбор­ник Рус­ско­го исто­ри­че­ско­го обще­ства. Т. 59. СПб., 1887. С. 218, 262–368, 370, 374, 376–377, 380, 389, 391, 422, 425, 465; Т. 71. СПб., 1892. С. 204). Во вре­мя болез­ни царя Ива­на Васи­лье­ви­ча в мар­те 1553 г. не хотел при­ся­гать на вер­ность наслед­ни­ку Дмит­рию, под­дер­жи­вал кня­зя В. А. Сат­риц­ко­го (Пол­ное собра­ние рус­ских лето­пи­сей. Т. 13. М., 2000. С. 524).
— мос­ков­ский воен­ный дея­тель, боярин (с 1538 года). Сын кня­зя Миха­и­ла Васи­лье­ви­ча Шуй­ско­го. В 1526/27 г. он был одним из душе­при­каз­чи­ков Анто­ни­ды Басен­ко­вой (АРГ 1505—1526 гг. № 284). В 1527 г. А. М. Шуй­ский высту­пал одним из пору­чи­те­лей по кн. М. Л. Глин­ском. СГГД. Ч. 1. № 155. С. 428. Но уже через год цвет мос­ков­ской зна­ти руча­ет­ся за самих бра­тьев Шуйских.СГГД. Ч. 1. № 156. С. 430—432.
Дело в том, что Михай­ло­ви­чи чем-то про­ви­ни­лись, воз­мож­но пыта­лись отъ­е­хать к Юрию Дмит­ров­ско­му, за что их постиг­ла опа­ла. В октяб­ре 1531 г. А. М. Шуй­ский был гла­вой пол­ка пра­вой руки в пол­ках Ива­на и Васи­лия Васи­лье­ви­чей Шуй­ских в Нижнем.[РК. С. 79.] Пер­вый вое­во­да на Угре в 1532 году. РКС. 76, 81.В 1533 г. упо­мя­нут на сва­дьбе удель­но­го кня­зя Ста­риц­ко­го Андрея Ива­но­ви­ча и княж­ны Ефро­си­нии Андре­ев­ны Хован­ской. Судя по лето­пи­си, из како­го-то заклю­че­ния Шуй­ских осво­бо­ди­ла Еле­на Глин­ская сра­зу же после кон­чи­ны Васи­лия III. Бра­тья Андрей и Иван Шуй­ские неза­дол­го до смер­ти вели­ко­го кня­зя хоте­ли сно­ва отъ­е­хать к кн. Юрию, но тот их выдал голо­вою. «Князь же Юрьи нима­ло не пре­ре­ко­ва о них, но въско­ре их отда вели­ко­го кня­зя послан­ни­ком. . .», «князь вели­кий же поло­жи на них опа­лу свою, велел их, око­вав­ши, разо­сла­ти по горо­дом» (ПСРЛ. Т. 13. С. 77—78). Имел очень боль­шое вли­я­ние в годы мало­лет­ства Ива­на IV и прав­ле­ния Еле­ны Глин­ской, участ­во­вал в борь­бе бояр­ских груп­пи­ро­вок в борь­бе за власть. В кон­це 1533 г., А. М. Шуй­ский вновь пытал­ся отъ­е­хать к кн. Юрию и, быть может, даже под­бить его на выступ­ле­ние про­тив мало­лет­не­го вели­ко­го кня­зя, но был схва­чен и осво­бож­ден из тем­ни­цы уже после смер­ти Еле­ны Глин­ской. [3]
Намест­ник двин­ский с 1535, хол­мо­гор­ский. Стал бояри­ном в октяб­ре 1538 г. [4] Намест­ник нов­го­род­ский (1538 и 1541). В авгу­сте 1538 г. на него и Голо­ви­ных били челом вели­ко­му кня­зю стар­цы Изо­си­мин­ской пусты­ни. [5] Воз­глав­лял вой­ска в Ливон­ском похо­де 1540 года. На бере­го­вой служ­бе в 1541 году в поход на Моск­ву крым­ско­го хана Сахи­ба I Гирея. Совре­мен­ни­ки отме­ча­ют, что Иван Михай­ло­вич, в отли­чие от бра­та, не рвал­ся в боль­шую поли­ти­ку, одна­ко поста­рал­ся извлечь из поло­же­ния бра­та мак­си­маль­ные выгоды.

После смер­ти сво­е­го род­ствен­ни­ка Ива­на Васи­лье­ви­ча Шуй­ско­го, зани­мав­ше­го пер­вое место в бояр­ской думе, Иван Михай­ло­вич полу­чил долю вли­я­ния в пра­ви­тель­стве. В 1543—1546 он был намест­ни­ком нов­го­род­ским; в похо­де на Казан­ское хан­ство в 1544 году руко­во­дил вой­ском (пер­вый вое­во­да Боль­шо­го пол­ка). Пер­вый вое­во­да в вой­ске бра­та Гроз­но­го Юрия Васи­лье­ви­ча в похо­де к Коломне в апре­ле 1546.
Дво­рец­кий с 1547. Намест­ник нов­го­род­ский 1547—1548, вла­ди­мир­ский 1553, гла­ва Раз­ряд­но­го приказа.
Во вре­мя Коло­мен­ско­го похо­да царя в 1555 году — намест­ник мос­ков­ский вме­сте с Федо­ром Ива­но­ви­чем Ско­пи­ным (совет­ник сла­бо­ум­но­го Юрия Васильевича).
Умер 2 мая 1560 г., не оста­вив наслед­ни­ков. (ГАВО. Ф. 575. Оп. 1. № 421. Л. 18 об-19; Анто­нов А.В., Машта­фа­ров А.В. Об архи­ве Суз­даль­ско­го Покров­ско­го деви­чье­го мона­сты­ря XV – нача­ла XVII века // Рус­ский дипло­ма­та­рий. Вып. 10. М., 2004. № 65; Раз­ряд­ная кни­га 1475–1598 гг. М., 1966. С. 182).

Татья­на Гри­го­рьев­на Лов­чи­ко­ва, вый­дя замуж за кня­зя И. М. Шуй­ско­го, полу­чи­ла в при­да­ное от отца поло­ви­ну села Мах­ра в Роже­ствен­ском стане Пере­слав­ско­го уез­да. За без­дет­но­стью бра­ка с кня­зем И. М. Шуй­ским поло­ви­на села Мах­ра вер­ну­лась ее бра­тьям Мат­вею, Гри­го­рию и Юрию Гри­го­рье­ви­чам Лов­чи­ко­вым (Архив РАН. Ф. 620. Оп. 1. Д. 45. Л. 129). В 1571/1572 г. или в 1576/1577 г. Мат­вей, Гри­го­рий и Юрий Гри­го­рье­вы дети Лов­чи­ко­вы дали Тро­и­це-Сер­ги­е­ву мона­сты­рю свою вот­чи­ну село Мах­ра на р. Дубне с 2 дерев­ня­ми и 2 пусто­ша­ми в Роже­ствен­ском стане Пере­слав­ско­го уез­да. А сда­чи взя­ли 100 руб. По опи­са­нию 1593 г. в этом вла­де­нье было око­ло 200 деся­тин зем­ли или 197 чет­вер­тей зем­ли. Отме­че­но, пустошь Зелен­цо­во была вот­чи­на Г. Д. Лов­чи­ко­ва, но была им дана в при­да­ное кня­зю Ива­ну Михай­ло­ви­чу Шуй­ско­му (Пис­цо­вые кни­ги Мос­ков­ско­го госу­дар­ства XVI в. Ч. 1. Отд. 1. СПб., 1872. С. 827). В 1550‑е гг. купил у вот­чин­ни­ков Ковы­ре­вых поло­ви­ну сель­ца Ковы­ре­во в Кодя­е­ве стане Пере­слав­ско­го уез­да, в 1561 г. дал ее вкла­дом в Воз­не­сен­ский Печер­ский мона­стырь (Анто­нов А.В, Машта­фа­ров А.В. Вот­чин­ные архи­вы ниже­го­род­ских духов­ных кор­по­ра­ций кон­ца XIV–начала XVII века // Рус­ский дипло­ма­та­рий. Вып. 7. М., 2001. № 47, 57). В 1551–1554 гг. за ним в поме­стье были в воло­сти Сузе­мье Твер­ско­го уез­да с 38 дерев­ня­ми и 5 пусто­ша­ми (743 чет­вер­ти сред­ней зем­ли) (Пис­цо­вые мате­ри­а­лы Твер­ско­го уез­да / Сост. А. В. Анто­нов. М., 2005. С. 183). В 1558–1560 гг., в 1592/1593 г. имел в Город­ском стане Зве­ни­го­род­ско­го уез­да вот­чи­ну село Рае­во на р. Плот­ке и пол­сель­ца Сима­нов­ское (дру­гая поло­ви­на за кня­зем И. А. Шуй­ским) с 9 дерев­ня­ми и пусто­шью (293 чет­вер­ти сред­ней зем­ли). В 1592/1593 г. в Роже­ствен­ском стане Пере­слав­ско­го уез­да имел вот­чи­ну поло­ви­ну села Мах­ры, дерев­ни Кози­но и Олеш­ко­во и пустошь Зелен­цо­во (96 чет­вер­тей). Отме­че­но, что это была вот­чи­на Гри­го­рия Дмит­ри­е­ва сына Лов­чи­ко­ва, у кня­зя Ива­на Михай­ло­ви­ча Шуй­ско­го при­дан­ная. В кон­це XVI в. князь Иван захва­тил в воло­сти Сузе­мье Твер­ско­го уез­да пустошь Луки­но и имел поме­стье в воло­сти Сузе­мье с 38 дерев­ня­ми и 5 пусто­ша­ми (743 чет­вер­ти сред­ней зем­ли) (Пис­цо­вые кни­ги Мос­ков­ско­го госу­дар­ства XVI в. Ч. 1. Отд. 1. СПб., 1872. С. 662–663, 827; Отд. 2. С. 163, 177; Мате­ри­а­лы для исто­рии Зве­ни­го­род­ско­го края / Сост. С.Н. Кисте­рев, Л.А. Тимо­ши­на. Вып. 1. М., 1992. С. 18–19). До мар­та 1593 г. вла­дел вот­чи­ной селом Михо­во и 7 дерев­ня­ми (133 чет­вер­ти) в Рож­де­ствен­ском стане Пере­слав­ско­го уез­да (Акты слу­жи­лых зем­ле­вла­дель­цев XV–начала XVII в. Т. 2. М., 1998. № 55).
14 октяб­ря князь И. М. Шуй­ский дал по кня­зе Иване Хомя­ке Пен­ко­ве Тро­и­це-Сер­ги­е­ву мона­сты­рю 50 руб. 2 июня 1557 г. князь И. М. Шуй­ский дал Тро­и­це-Сер­ги­е­ву мона­сты­рю по кня­зе Ф. И. Ско­пине Шуй­ском шубу из гор­но­стая (Вклад­ная кни­га Тро­и­це-Сер­ги­е­ва мона­сты­ря. М., 1987. С. 75–76). В 1563/1564 г. князь И. М. Шуй­ский дал Махри­щско­му мона­сты­рю 7 руб. Князь И. М. Шуй­ский, в мона­ше­стве Иона (Лео­нид. Махри­щский мона­стырь. Сино­дик и Вклад­ная кни­га // Чте­ния в Обще­стве исто­рии и древ­но­стей Рос­сий­ских. М., 1878. Кн. 3. С. 12). Князь И. М. Шуй­ский дал Ростов­ско­му Бори­со­глеб­ско­му мона­сты­рю 60 руб. Умер 2 мая. Дал мона­сты­рю сель­цо Шуме­е­во сто­и­мо­стью в 130 руб. в Ростов­ском уез­де (ОР РНБ. Ф. 775 (Собр. Тито­ва). Д. 4904. Л. 42; Титов А.А. Вклад­ные и кор­мо­вые кни­ги Ростов­ско­го Бори­со­глеб­ско­го мона­сты­ря в XV, XVI, XVII и XVIII сто­ле­ти­ях. Яро­славль, 1881. С. 17; Стрель­ни­ков С.В. Зем­ле­вла­де­ние в Ростов­ском крае в XIV–первой тре­ти XVII века. М.; СПб., 2009. С. 52). В 1559/1560 г. дал Покров­ско­му мона­сты­рю свою куп­лен­ную вот­чи­ну сель­цо Михо­во и дерев­ню Дуба­ки­но в Пере­слав­ском уез­де: «Дан­ная гра­мо­та кня­зя Ива­на Михай­ло­ви­ча Шуй­ско­го в дом Покро­ву Пре­чи­стые деви­ча мона­сты­ря, что в Суз­да­ле, игу­ме­нье Васи­ли­се с сест­ра­ми, или по ней в том мона­сты­ре иные игу­ме­ньи будут, в Пере­слав­ском уез­де куп­лю свою сел­цо Михо­во з дерев­ня­ми, дерев­ню Дуба­ки­но и с прот­чи­ми дерев­ня­ми, с лесы и с луги и со все­ми уго­дьи, со всем тем, что к тому селу и к дерев­ням изста­ри потяг­ло, впрок без выку­пу. Даную писал Кон­драш­ка Пет­ров сын Мед­ве­де­ва, лета 7068-го. На обо­ро­те тое гра­мо­ты под­пи­са­но тако: К сей даной князь Иван руку при­ло­жил. Послух Стрет руку при­ло­жил. Васи­лей послух руку при­ло­жил. Послух Иван руку при­ло­жил» (ГАВО. Ф. 575. Оп. 1. № 421. Л. 18 об-19; Анто­нов А.В., Машта­фа­ров А.В. Об архи­ве Суз­даль­ско­го Покров­ско­го деви­чье­го мона­сты­ря XV – нача­ла XVII века // Рус­ский дипло­ма­та­рий. Вып. 10. М., 2004. № 65).
«Тогожъ меся­ца [ноябрь 1548] в седь­мой день бла­го­сло­вилъ архи­епи­скопъ нов­го­род­ско­го намест­ни­ка кня­зя Ива­на Михай­ло­ви­ча Шуй­ска­го обра­зом Спа­со­вымъ, серебромъ обло­жен, а поехалъ онъ по при­ка­зу царя и вели­ка­го кня­зя на служ­бу на Казань» [6]

∞, 1‑я, ЕВДО­КИЯ ….. ….. (1530?)

∞, 2‑я, КСЕ­НИЯ (ИН. КСЕ­НИ­ФОН­ТИЯ) ….. …….. (1540?)

вотч.-Суздаль‑у. В Софий­ском сино­ди­ке XVI в. ска­за­но: «Лета 7056 [1548] при семъ же прео­свя­щен­ном архи­епи­ско­пе Фео­до­сии Вели­ко­го Нова­гра­да и Пско­ва тая­же кня­ги­ня Ксе­ния кня­жа Ива­но­ва Михай­ло­ви­ча Шуй­ско­го шила покров деся­ти пядей образ, иже со свя­тыхъ отца наше­го Иоан­на архи­епи­ско­па Нов­го­род­ска­го чудо­твор­ца зла­том и среб­ром, и шол­ки раз­лич­ны­ми цве­ты. И на празд­ник Вос­кре­се­ния Хри­сто­ва на Свя­тую Пас­ху поло­жи­ла на гро­бе чудо­твор­ца Иоан­на, архи­епи­ско­па Нов­го­род­ско­го, во хра­ме свя­то­го и слав­но­го про­ро­ка и Пред­те­чи кре­сти­те­ля Гос­под­ня Иоан­на». [7]

∞, МАРИЯ (ИН.АЛЕКСАНДРА) …… …… .

31/20. КН. АНДРЕЙ МИХАЙ­ЛО­ВИЧ ЧАСТО­КОЛ ШУЙ­СКИЙ (1527,–1543.12.28)

млад­ший сын князь М. Васи­лье­ви­ча Шуй­ско­го (умер после 1514 г.) и неиз­вест­ной. Из Суз­даль­ско-Ниже­го­род­ских Рюри­ко­ви­чей; дед царя Васи­лия Ива­но­ви­ча Шуйского.

Дата и место его рож­де­ния неиз­вест­ны. Впер­вые упо­ми­на­ет­ся в 1526–27 гг. душе­при­каз­чи­ком Анто­ни­ды, вдо­вы про­вин­ци­аль­но­го дво­ря­ни­на Ива­на Ники­фо­ро­ви­ча Басен­ко­ва (умер после 1504 г.).

С 1528 г. в опа­ле за под­го­тов­ку бег­ства в Поль­шу и Лит­ву (по дру­гим дан­ным, хотел «отъ­е­хать» к кня­зю Юрию Ива­но­ви­чу Дмит­ров­ско­му. В июне это­го же года за него и его бра­та Ива­на руча­ют­ся кня­зья Ростов­ские и обя­зу­ют­ся вне­сти в каз­ну 2000 руб­лей в слу­чае их бегства.

В октяб­ре 1531 г. вое­во­да пол­ка «пра­вой руки» в Ниж­нем Нов­го­ро­де. 11 декаб­ря 1533 г., по пору­че­нию кня­зя Юрия Ива­но­ви­ча Дмит­ров­ско­го, дьяк Яков Тре­тьяк Тиш­ков (умер после 1534 г.) зовет его перей­ти на служ­бу от вели­ко­го кня­зя Ива­на Васи­лье­ви­ча к кня­зю Юрию; отка­зы­ва­ет­ся, и об этих пере­го­во­рах дово­дит до све­де­ния мате­ри вели­ко­го кня­зя. После это­го слу­чая Юрий Ива­но­вич был «пой­ман», а Андрей поса­жен «въ стрѣль­ни­цѣ за сторожи».

В 1538 г. вели­кий князь Иван Васи­лье­вич сни­ма­ет с него опа­лу и жалу­ет в бояр­ство. В сен­тяб­ре 1540 г. све­ден вели­ким кня­зем Ива­ном Васи­лье­ви­чем с Псков­ско­го намест­ни­че­ства, так как по жало­бе пско­ви­чей пре­да­вал­ся все­воз­мож­ным вымо­га­тель­ствам, отче­го пско­ви­чи раз­бре­лись из сво­е­го горо­да. Псков полу­ча­ет охран­ную грамоту.

Убит 28 (по дру­гим дан­ным, 29) декаб­ря 1543 г. в Москве «у Кур­лят­ных ворот» пса­ря­ми вели­ко­го кня­зя в резуль­та­те бояр­ско­го заго­во­ра. Рас­ска­зы­вая об этом убий­стве, лето­пи­сец назы­ва­ет кня­зя Андрея «пер­во­съвѣт­ни­ком» бояр, винов­ным во мно­гих неправ­дах, совер­шен­ных бояра­ми в годы мало­лет­ства вели­ко­го кня­зя Ива­на Васи­лье­ви­ча; имен­но с того вре­ме­ни, по сло­вам лето­пис­ца, «нача­ли боля­ре отъ госу­да­ря страхъ имѣти». Князь Андрей был отве­зен на погре­бе­ние «в Суз­даль, где их роди­те­ли кла­дут­ца», погре­бен в собор­ной церк­ви Рож­де­ства Свя­той Бого­ро­ди­цы у запад­ной стены.

Имя супру­ги кня­зя неиз­вест­но; оста­вил сына Ива­на (боярин; умер в 1573 г.) и дочь Евдо­кию (с кон­ца 30‑х гг. XVI в. вто­рая супру­га кня­зя Ива­на Дани­ло­ви­ча Хомя­ка Пенкова).

В 1524 г. вое­во­да на Угре. В 1527 г. был пору­чи­те­лем по кня­зю М. Л. Глин­ско­му. В 1528 г. с него была взя­та поруч­ная запись в его вер­но­сти вели­ко­му кня­зю. В октяб­ре 1531 г. коман­ду­ю­щий пол­ка пра­вой руки в похо­де из Ниж­не­го Нов­го­ро­да на Казань с целью поса­дить на пре­стол хана Ена­лея. В 1532 г. вое­во­да на Угре. В кон­це 1533 г. пытал­ся отъ­е­хать к кня­зю Юрия Ива­но­ви­чу Дмит­ров­ско­му, но был схва­чен и поса­жен в тем­ни­цу. В 1539–1540 гг. намест­ник в Пско­ве. В июле 1540 г. боярин и коман­ду­ю­щий ратью в Коломне «по ногай­ским вестем». В октяб­ре 1541 г. руко­во­дил вой­ском во Вла­ди­ми­ре (Духов­ные и дого­вор­ные гра­мо­ты вели­ких и удель­ных кня­зей XIV–XVI вв. М.; Л., 1950. С. 447, 473; Раз­ряд­ная кни­га 1475–1605 гг. Т. 1. Ч. 2. М., 1977. С. 189, 228, 287, 288, 299, 300; Раз­ряд­ная кни­га 1475–1598 гг. М., 1966. С. 79, 97; Зимин А.А. Фор­ми­ро­ва­ние бояр­ской ари­сто­кра­тии в Рос­сии во вто­рой поло­вине XV – пер­вой тре­ти XVI в. М., 1988. С. 70).
впер­вые упо­мя­нут в 1527, боярин с 1538, намест­ник Пско­ва (1539–40). Гла­ва пар­тии Ш. и пр-ва III. с мая 1542;
В 1539 г. в Псков при­был слу­жить намест­ни­ком Андрей Михай­ло­вич Шуй­ский-Часто­кол, пле­мян­ник Васи­лия Васи­лье­ви­ча Блед­но­го. Псков­ская зем­ля пере­жи­ва­ла тогда труд­ные вре­ме­на: из-за непре­рыв­ных осен­них дождей не уда­лось собрать яро­вые хле­ба, а после снеж­ной зимы силь­ное поло­во­дье сгу­би­ло ози­мые. В 1540 г. насе­ле­ние силь­но голодало.30 Эти сти­хий­ные бед­ствия усу­гу­бил сво­и­ми дей­стви­я­ми новый намест­ник, о чем сооб­ща­ла лето­пись: «А князь Андрей Михай­ло­вич Шюй­ской, а он был зло­дей, не суда его писах, но дела его зла на при­го­ро­дах, на воло­стех ста­рых исцы наря­жая, пра­ве на людях ово сто руб­лей, овод весте, ово три­ста, ово боле, а во Пско­ве масте­ро­вые люди все дела­ли на него даром, а бол­ши люди пода­ва­ша к нему з дары; а и хлеб тогда был до-
рог». После жалоб и чело­бит­ных пско­ви­чей в Моск­ву князь «за при­тес­не­ние, лихо­им­ство и попу­ще­ние воров­ства и раз­боя» был ото­зван в 1540 г. в столицу.31Вернувшись в Моск­ву, Андрей Михай­ло­вич участ­во­вал в око­ло­пре­столь­ной борь­бе двух враж­ду­ю­щих груп­пи­ро­вок. 28 декаб­ря 1543 г. попал в опа­лу, в янва­ре 1544 г. был убит пса­ря­ми у Курят­ных ворот в Москве (Кром М.М. Вдов­ству­ю­щее цар­ство: поли­ти­че­ский кри­зис в Рос­сии 30–40‑х годов XVI века. М., 2010. С. 296–297).
В 1526/1527 г. князь А. М. Шуй­ский, князь И. Ф. Обо­лен­ский и В. А. Ради­лов, душе­при­каз­чи­ки Анто­ни­ды, вдо­вы Ива­на Ники­фо­ро­ви­ча Басен­ко­ва, по ее при­ка­зу дали Бла­го­ве­щен­ско­му Кир­жач­ско­му мона­сты­рю село Ста­ро­бис­лов­ле с дерев­ня­ми в Юлках в Дмит­ров­ском уез­де (Акты Рус­ско­го госу­дар­ства 1505–1526 гг. М., 1975. № 284).После смер­ти кня­ги­ни Марии Васи­льев­ны Глин­ской (не позд­нее нача­ла июня 1539 г.), род­ной сест­ры вели­кой кни­ги Еле­ны Глин­ской, князь Дани­ла Алек­сан­дро­вич Пен­ков женил­ся вто­рой раз на кня­гине Евдо­кии, доче­ри бояри­на Андрея Михай­ло­ви­ча Шуй­ско­го (Кром М.М. Вдов­ству­ю­щее цар­ство: поли­ти­че­ский кри­зис в Рос­сии 30–40‑х годов XVI века. М., 2010. С. 249).
~ Мария ин.Марфа.

32/21. КН. ВАСИ­ЛИЙ ВАСИ­ЛЬЕ­ВИЧ НЕМОЙ ШУЙ­СКИЙ, ИН. ВАР­ЛА­АМ (1492,–1538.11.)

1С:Вас.Фед, боярин(1538) нам.Новг.(1501,1502) нам.Смоленск(1514.08.01-) вое­во­да в рус.-литов. и др вой­нах. Брат И. В. Шуй­ско­го. Чл. ближ­ней думы после смер­ти Васи­лия III, фак­тич. пра­ви­тель Рос­сии после смер­ти Еле­ны Глинской .
воен. и гос. дея­тель в 1‑й пол. 16 в. Впер­вые упо­мя­нут в 1500, боярин с 1512, актив­ный участ­ник похо­дов на Смо­ленск в 1512–14 и воен. дей­ствий про­тив Шве­ции и Ливон­ско­го орде­на в нач. 16 в.. Намест­ник Вел. Нов­го­ро­да (1500–06, 1510–14, 1518), Смо­лен­ска (2‑я пол. 1514), Моск­вы (1538). Чл. Ближ­ней думы, при­сут­ство­вав­ший при состав­ле­нии заве­ща­ния вели­ко­го кн. Васи­лия III Ива­но­ви­ча. Гла­ва пар­тии Ш. и фак­тич. пра­ви­тель Рос­сии в 1538;

Печать бояри­на Кня­зя Васи­лия Васи­лье­ви­ча Шуй­ско­го 1536 г.
Появил­ся в источ­ни­ках в фев­ра­ле 1500 г., на сва­дьбе кн. В. Д. Холм­ско­го. Дол­гие годы он про­вел на нов­го­род­ском намест­ни­че­стве (декабрь 1500 г.—октябрь 1506 г.). Во вре­мя лет­не­го напа­де­ния 1507 г. крым­ских татар на южные укреп­ле­ния он нахо­дил­ся в Серен­ске. Воз­глав­лял во вре­мя вой­ны с Лит­вой пере­до­вой полк в апре­ле 1501 г., полк пра­вой руки в похо­де осе­нью 1507 г. и рать, сто­яв­шую весной—осенью 1508 г. на Вязь­ме (воз­мож­но, был там и наместником).[ПЛ. Вып. 1. С. 85; ПДС. Т. I. Стб. 123, 125, 150; АСЭИ. Т. 3. № 443 (декабрь 1500 г.), 448, 459; РК. С. 16, 31, 33, 35 (август, декабрь 1501 г., декабрь 1502 г., фев­раль 1503 г., май 1504 г., июнь 1505 г. и октябрь 1506 г.), 38, 42, 43, 48; Р. С. 97. ]Вес­ной 1509 г. В. В. Шуй­ский вел пере­го­во­ры с Лит­вой. Во вся­ком слу­чае, в декаб­ре 1510 г., мар­те 1511 г., июне 1512 г. сно­ва намест­ни­чал в Нов­го­ро­де. Летом 1512 г. он, оче­вид­но, уже полу­чил бояр­ский чин. В кон­це 1512 г. Васи­лий Немой дол­жен был с нов­го­род­ской ратью участ­во­вать в пер­вом Смо­лен­ском похо­де и отпра­вить­ся в Холм­ский горо­док. В рос­пи­си вое­вод похо­да Васи­лия III он назван вто­рым вое­во­дой пере­до­во­го пол­ка после кн. В. С. Стародубского.[Сб. РИО. Т. 35. С. 488—489; РИБ. Т. 15. № 5—6; ЦГА­ДА. Ф. 1144 (Нов­го­род­ская при­каз­ная изба). Кн. 8. Л. 6 об.; Копа­нев. С. 158; ЛОИИ. Собр. руко­пис­ных книг. № 1092. Л. 5; РК. С. 48, 49; Р. С. 125.]
Во вре­мя вто­ро­го Смо­лен­ско­го похо­да в 1513 г. он коман­ду­ет вой­ска­ми на Луках и отту­да направ­ля­ет­ся под Полоцк. В мае 1514 г. от его име­ни как нов­го­род­ско­го намест­ни­ка состав­лен дого­вор с Ливо­ни­ей. В марте—апреле 1514 г. он в Нов­го­ро­де. В тре­тий Смо­лен­ский поход (1514 г.) В. В. Шуй­ский сно­ва пошел из Нов­го­ро­да на Луки, а затем в Лит­ву. После взя­тия Смо­лен­ска остав­лен там намест­ни­ком (сентябрь—декабрь 1514 г.). Зимой 1514/15 г. кн. Васи­лий Немой сно­ва ходил в поход на Лит­ву. В 1517 г. воз­глав­лял вой­ска, сто­яв­шие на Вязь­ме. Летом 1518 г. сно­ва нов­го­род­ский намест­ник. Летом 1519 г. во гла­ве войск из Вязь­мы и из Лук сно­ва ходил в поход к Полоц­ку. Тогда же (в июле) В. В. Шуй­ский счи­тал­ся намест­ни­ком Вла­ди­ми­ра. Это было одно из наи­бо­лее зна­чи­тель­ных при­двор­ных зва­ний. В фев­раль­ском бояр­ском при­го­во­ре 1520 г. по делу о кра­же он назван сре­ди бояр первым.[РК. С. 49, 52, 54, 57, 58, 61—64; СГГД. Ч. 5. № 65. С. 55—61; Сб. РИО. Т. 95. С. 219; ПСРЛ. Т. 13. С. 21; Т. 20. С. 400; ПЛ. Вып. 1. С. 100; Лиха­чев. С. 176.]
Во вре­мя набе­га Мухам­мед-Гирея 1521 г. В. В. Шуй­ский был вто­рым вое­во­дой (после моло­до­го кн. Д. Ф. Бель­ско­го) в Сер­пу­хо­ве и на Каши­ре, т. е. нес всю ответ­ствен­ность за втор­же­ние в центр рус­ских земель крым­ских войск. Есте­ствен­но, что Васи­лий Васи­лье­вич попал в опа­лу (январь 1522 г.) и дал в том же году запись в вер­но­сти вели­ко­му кня­зю, за что тот «вины» ему «отдал». В лет­нем похо­де Васи­лия III к Ниж­не­му Нов­го­ро­ду 1523 г. кн. Васи­лий воз­глав­лял боль­шой полк судо­вой рати. В 1526/27 г. В. В. Шуй­ский — уже муром­ский намест­ник. Намест­ни­че­ство это куда менее зна­чи­тель­но, чем нов­го­род­ское. В фев­ра­ле 1527 г. он вме­сте с кн. Б. И. Гор­ба­тым и кн. Д. Ф. Бель­ским при­ни­мал пору­ку слу­жи­лых людей по кн. М. Л. Глин­ском. В кон­це 1527 г. и в авгу­сте 1529 г. он нес воен­ную служ­бу в Муро­ме. В янва­ре и летом 1531 г. В. В. Шуй­ский сто­ял с вой­ском «на бере­гу» (у Каши­ры), но в авгу­сте был ото­зван в Моск­ву. Вско­ре (в кон­це того же года) кн. Васи­лий Васи­лье­вич отправ­ля­ет­ся с вой­ска­ми в Ниж­ний Нов­го­род, ибо пред­по­ла­га­лась воз­мож­ность вой­ны с Каза­нью. В янва­ре 1533 г. он при­сут­ство­вал на сва­дьбе кн. Андрея Ста­риц­ко­го. Летом Шуй­ский был послан к Коломне, что­бы вос­пре­пят­ство­вать втор­же­нию крым­ских войск. Летом 1535 г. он воз­глав­лял поход на Лит­ву. Тогда же был вме­сте с кн. И. Ф. Овчи­ной Телеп­не­вым-Обо­лен­ским душе­при­каз­чи­ком кн. М. В. Гор­ба­то­го. В авгу­сте 1536 г. Васи­лий Немой при­сут­ство­вал на при­е­ме литов­ских послов.[РК. С. 14, 65, 67, 71, 75, 77—79, 82, 87; Р. С. 187, 212, 217. Ср. так­же: Р. С. 199—200, где Васи­лий Васи­лье­вич упо­ми­на­ет­ся под 1526/27 г. вме­сте с бра­том Ива­ном сре­ди вое­вод, послан­ных к Коломне; воз­мож­но, раз­ряд отно­сит­ся к осе­ни 1527 г. См. так­же: ПСРЛ. Т. 24. С. 221; СГГД. Ч. 1. № 149. С. 414—415; № 155. С. 528—529; ГБЛ. Ф. 303 (АТСЛ). Кн. 518. Л. 248 об.; Вла­ди­мир­ский сбор­ник. М., 1857. С. 130; Сб. РИО. Т. 59. С. 43.] Но затем он и его брат Иван отстра­ня­ют­ся от дел (до смер­ти Еле­ны Глин­ской в 1538 г.).
В. В. Шуй­ский был одним из вид­ней­ших дея­те­лей бояр­ско­го пра­ви­тель­ства 1538 г. Летом это­го года он женит­ся на доче­ри царе­ви­ча Пет­ра (внуч­ке Ива­на III), закреп­ляя род­ствен­ные узы с пра­вя­щей дина­сти­ей. Его дочь была заму­жем за кн. И. Д. Бельским.[Род. кн. Ч. 1. С. 70.]
Умер Васи­лий Шуй­ский в нояб­ре 1538 г.
В сере­дине XVI в. упо­ми­на­лось поме­стье кня­ги­ни Ана­ста­сии, вдо­вы кня­зя Васи­лия Немо­го Васи­лье­ви­ча Шуй­ско­го, село Быко­во с дерев­ня­ми и почин­ка­ми в Опо­лье в Суз­даль­ском уез­де, кото­рое было дано в вот­чи­ну кня­зю И. Ф. Мсти­слав­ско­му (Акты фео­даль­но­го зем­ле­вла­де­ния и хозяй­ства. Акты Мос­ков­ско­го Симо­но­ва мона­сты­ря (1506–1613 гг.). М., 1983. № 100. С. 111).
1 нояб­ря 1538 г. князь И. В. Шуй­ский дал вкла­дом в Тро­и­це-Сер­ги­ев мона­стырь по бра­ту кня­зю ино­ку Вар­ла­а­му 100 руб. 17 июня 1548 г. царь Иван Васи­лье­вич дал по кня­гине Ана­ста­сии, жене кня­зя В. В. Шуй­ско­го, 200 руб. (Вклад­ная кни­га Тро­и­це-Сер­ги­е­ва мона­сты­ря. М., 1987. С. 75).
~ кнж. Ана­ста­сия Пет­ров­на Казан­ская (1538,–1548) 1538.06, дочь Петр.АБРЕИМ. ДАИР-КУДАЙ­ГУЛ. :Евдокия.Ив. МОСКОВСКАЯ.
бездетн.

33/21. КНЯЗЬ ДМИТ­РИЙ ВАСИ­ЛЬЕ­ВИЧ ШУЙ­СКИЙ (1500)

в 1500 дворов.сын-боярск. 2С:Вас.Фед.Юр-ча. В фев­ра­ле 1500 г. при­сут­ство­вал на сва­дьбе кня­зя В. Д. Холм­ско­го и вели­кой кня­ги­ни Фео­до­сии, нахо­дил­ся в поез­де кня­зя В. Д. Холм­ско­го (Древ­няя Рос­сий­ская Вив­лио­фи­ка. Ч. 13. М., 1790. С. 2).
~ Евдо­кия Ива­нов­на Голо­ви­на (1500?)
34/21. князь Иван Васи­лье­вич Шуй­ский (1508,–1542.05.15,Москва,†Богоявл.ц‑вь) ин.Иосиф
боярин(1531–1546) нам.Рязань(1512) нам.Двина(1534–1540) нам.Псков(1542) ген.воев.(1541) участ­ник рус.-литов. войн Брат В. В. Шуй­ско­го. После его смер­ти гла­ва бояр­ской груп­пи­ров­ки Шуй­ских, фак­тич. пра­ви­тель Рос­сии в 1538–40 и 1542 3С:Вас.Фед.
впер­вые упо­мя­нут в 1508, боярин с 1532, намест­ник Ряза­ни (1512), Пско­ва (1514–15, 1518–19), Смо­лен­ска (1520–23), Дви­ны (1534), Моск­вы (1540). Гла­ва пар­тии Ш. с 1538 и фак­тич. пра­ви­тель Рос­сии в 1538–40 и 1542;
впер­вые появил­ся в раз­ря­дах в 1502 г., при­чем уже вто­рым вое­во­дой боль­шо­го пол­ка нов­го­род­ской рати. В Литов­ской кам­па­нии 1507—1508 гг. он зани­мал еще срав­ни­тель­но скром­ное поло­же­ние вто­ро­го вое­во­ды пра­вой руки. В мае 1512 г. он рязан­ский намест­ник. С 1514/15 г., в 1517 г. и по март 1518 г. И. В. Шуй­ский намест­ни­чал во Пско­ве (как когда-то его отец). После лик­ви­да­ции вече­вой рес­пуб­ли­ки вели­кий князь Васи­лий III назна­чил пер­вым намест­ни­ком в Псков Ива­на Васи­лье­ви­ча Шуй­ско­го, пра­вну­ка родо­на­чаль­ни­ка стар­шей вет­ви Шуй­ских Юрия Васи­лье­ви­ча. Намест­ни­че­ство его дли­лось с 1514 по 1519 гг.23 Во вре­мя его в Пско­ве обру­шил­ся 40-сажен­ный уча­сток кре­пост­ной сте­ны от Тро­иц­ко­го собо­ра до Рыб­ниц­кой баш­ни, кото­рый вос­ста­нав­ли­ва­ли всем миром: камень под­во­зи­ли свя­щен­ни­ки, а миряне гото­ви­ли песок, пред­ва­ри­тель­но про­се­и­вая его через сито. Вос­ста­нов­ле­ни­ем руко­во­дил мастер Фря­зин. Про­яв­ляя забо­ту об уси­ле­нии горо­да, пско­ви­чи соору­ди­ли камен­ную сте­ну на левом бере­гу Пско­вы в Пес­ках, где нахо­дил­ся мона­стырь Нико­лы в Пес­ках, «на пру­дях к Гре­мя­чей горе» (про­тив Гре­мя­чей горы). Наря­ду с обо­ро­ни­тель­ны­ми рабо­та­ми пско­ви­чи в то же вре­мя зани­ма­лись воз­ве­де­ни­ем четы­рех церк­вей на том месте, где до лик­ви­да­ции вече­вой рес­пуб­ли­ки раз­ме­щал­ся Ста­рый Торг.В 1519 г. мы заста­ем И. В. Шуй­ско­го вое­во­дой пере­до­во­го пол­ка в вой­сках его бра­та Васи­лия, ходив­ше­го к Полоц­ку из Лук. В янва­ре 1520—марте 1523 г. он намест­ник в Смо­лен­ске. В октяб­ре 1526 г. князь Иван как гла­ва бояр­ской комис­сии ведет пере­го­во­ры с литов­ски­ми пред­ста­ви­те­ля­ми. В декаб­ре 1528 г. вме­сте с Васи­ли­ем III и его окру­же­ни­ем он совер­ша­ет поезд­ку в Кирил­лов мона­стырь. В кон­це 1531 г. кн. Иван Васи­лье­вич вме­сте с бра­том Васи­ли­ем воз­глав­ля­ет рать, послан­ную в Ниж­ний Нов­го­род. В этой запи­си он впер­вые назван бояри­ном. В янва­ре 1533 г. он при­сут­ство­вал на сва­дьбе кн. Андрея Ста­риц­ко­го, а в 1534 г. намест­ни­чал на Двине. И. В. Шуй­ский — вид­ней­ший дея­тель бояр­ско­го прав­ле­ния в мало­лет­ство Ива­на IV. В мае 1534 г. он судил позе­мель­ную тяж­бу в Пере­слав­ском уез­де. В янва­ре 1535 г. он углич­ский дво­рец­кий. В фев­ра­ле 1540 г. И. В. Шуй­ский — мос­ков­ский намест­ник. Ему докла­ды­ва­лись и позе­мель­ные дела Клин­ско­го уез­да (ГБЛ. Ф. 303 (АТСЛ). Кн. 539. Л. 32—34.
1 нояб­ря 1538 г. князь И. В. Шуй­ский дал вкла­дом в Тро­и­це-Сер­ги­ев мона­стырь по бра­ту кня­зю ино­ку Вар­ла­а­му 100 руб. 1 мар­та 1539 г. князь И. В. Шуй­ский дал вкла­дом 50 руб., 15 апре­ля еще 50 руб. (Вклад­ная кни­га Тро­и­це-Сер­ги­е­ва мона­сты­ря. М., 1987. С. 75).
Умер он 14 мая 1542 г. и был похо­ро­нен в мос­ков­ском Бого­яв­лен­ском собо­ре (Зимин А.А. Фор­ми­ро­ва­ние бояр­ской ари­сто­кра­тии в Рос­сии во вто­рой поло­вине XV – пер­вой тре­ти XVI в. М., 1988. С. 72; Кром М.М. Вдов­ству­ю­щее цар­ство: поли­ти­че­ский кри­зис в Рос­сии 30–40‑х годов XVI века. М., 2010. С. 280). Его сын Петр и внук Иван — вид­ные бояре вре­мен Ива­на Гроз­но­го. Шуй­ским при­над­ле­жа­ло с. Семе­нов­ско-Шуй­ское в 18 вер­стах от Алек­сан­дров­ской слободы.
~ Евдо­кия ин.Евпраксия кнг. (1525) помещ.
[РК. С. 14, 33, 46, 64, 79; ПЛ. Вып. 1. С. 100; Сб. РИО. Т. 53. С. 31, 42; ср. ПДС. Т. 1. Стб. 176, под 1515 г.; Сб. РИО. Т. 35. С. 548, 664, 681, 718; РЛА. № 355; ЛОИИ. Собр. Лиха­че­ва. № 365. Л. 88 об.; ПСРЛ. Т. 33. С. 149; АЮБ. Т. 1. № 52/IV; Шума­ков. Обзор. Вып. 4. № 1328. С. 481; Намест­ни­чьи, губ­ные и зем­ские устав­ные гра­мо­ты Мос­ков­ско­го госу­дар­ства. М., 1909. С. 58: Зимин. Состав Бояр­ской думы. С. 52.; Рож­де­ствен­ский С. В. Слу­жи­лое зем­ле­вла­де­ние в Мос­ков­ском госу­дар­стве XVI в. СПб., 1897. С. 183—184.]
35/22. князь Федор Дмит­ри­е­вич Черв­ле­ный Гла­за­тый Шуйский
бездетный

XXI коле­но

36/29. князь Федор Ива­но­вич Ско­пин Шуй­ский († 1557 г.)
был пер­вым вое­во­дою в Вязь­ме (1534 г.) и затем в тече­ние 14 лет наря­жал­ся в раз­ные экс­пе­ди­ции и походы.
Князь Федор Ива­но­вич Шуй­ский в фев­ра­ле 1527 г. с дру­ги­ми детьми бояр­ски­ми пору­чил­ся по кня­зе М. Л. Глин­ском в 5 тыс. руб. (Анто­нов А.В. Поруч­ные запи­си 1527–1571 годов // Рус­ский дипло­ма­та­рий. Вып. 10. М., 2004. С. 9). 9 декаб­ря 1547 г. с дру­ги­ми детьми бояр­ски­ми пору­чил­ся по кня­зе И. И. Прон­ском в 10 тыс. руб. (Анто­нов А.В. Поруч­ные запи­си 1527–1571 годов // Рус­ский дипло­ма­та­рий. Вып. 10. М., 2004. С. 13). В Дво­ро­вой тет­ра­ди боярин с поме­той «умре» (Тысяч­ная кни­га 1550 г. и Дво­ро­вая тет­радь 50‑х годов XVI в. М.; Л., 1950. С. 111). Боярин с янва­ря 1544 г. (Раз­ряд­ная кни­га 1475–1598 гг. М., 1966. С. 107), либо боярин с сен­тяб­ря 1543 г. (Зимин А.А. Состав Бояр­ской думы в XV–XVI вв. // Архео­гра­фи­че­ский еже­год­ник за 1957. М., 1958. С. 57). В июле 1534 г. вое­во­да в Вязь­ме, затем дол­жен был при­быть из Вязь­мы в Доро­го­буж. В июле 1537 г. коман­до­вал сто­ро­же­вым пол­ком в Коломне. В декаб­ре 1549 г. вое­во­да в Пле­се, затем коман­ду­ю­щий вой­ском в Пле­се. В июле 1540 г. воз­гла­вил сто­ро­же­вой полк в Колмне. В июле 1541 г., нояб­ре 1542 г., янва­ре 1544 г. вое­во­да в Костро­ме. В апре­ле 1546 г. в Коломне вто­рой вое­во­да в пол­ку пра­вой руки. В нояб­ре 1547 г. на сва­дьбе кня­зя Юрия Васи­лье­ви­ча и кня­ги­ни Улья­ны Дмит­ри­ев­ны Палец­кой звал кня­зя Юрия Васи­лье­ви­ча на место. В декаб­ре 1547 г. во вре­мя отсут­ствия царя был в Москве с дру­ги­ми бояра­ми и с кн. Вла­ди­ми­ром Андре­еви­чем Сат­риц­ким. В июле 1548 г. коман­до­вал пол­ка­ми в Муро­ме. В авгу­сте 1550 г., в 1551/52 г. был намест­ни­ком в Пско­ве. В мае 1551 г. воз­гла­вил сто­ро­же­вой полк в Коломне. В июне 1553 г., июле 1555 г., июне-июле 1556 г. во вре­мя отсут­ствия царя нахо­дил­ся в Москве с бояра­ми и с кн. Юри­ем Васи­лье­ви­чем. В апре­ле 1555 г. на сва­дьбе кн. Вла­ди­ми­ра Андре­еви­ча сидел в кри­вом сто­ле (Раз­ряд­ная кни­га 1475–1598 гг. М., 1966. С. 15, 84, 85, 91, 97, 101, 102, 104, 107, 109, 115, 116, 132, 141, 152, 159; Раз­ряд­ная кни­га 1475–1605 гг. Т. 1. Ч. 2. М., 1977. С. 340; Паш­ко­ва Т.И. Мест­ное управ­ле­ние в Рус­ском госу­дар­стве пер­вой поло­ви­ны XVI века (намест­ни­ки и воло­сте­ли). М., 2000. С. 154).
Умер до 2 июня 1557 г. (Вклад­ная кни­га Тро­и­це-Сер­ги­е­ва мона­сты­ря. М., 1987. С. 75).
Князь Федор Шуй­ский в 1561 г. имел двор в Москве, где раз­ме­сти­ли литов­ских послов (Сбор­ник Рус­ско­го исто­ри­че­ско­го обще­ства. Т. 71. СПб., 1892. С. 24). В Суз­даль­ском уез­де в июне 1556 г. за ним упо­мя­ну­то село Семе­нов­ское (Акты Суз­даль­ско­го Спа­со-Евфи­мье­ва мона­сты­ря 1506–1608 гг. М., 1998. № 91). В 1613/1614 г. кня­ги­ня Еле­на, жена кня­зя Васи­лия Федо­ро­ви­ча Ско­пи­на Шуй­ско­го, и кня­ги­ня Алек­сандра, жена кня­зя Миха­и­ла Васи­лье­ви­ча Шуй­ско­го, дали Тро­и­це-Сер­ги­е­ву мона­сты­рю сель­цо Рас­лов­ское с 6 пусто­ша­ми и село Микуль­ское с 3 пусто­ша­ми в Пере­я­с­лав­ском уез­де (Вклад­ная кни­га Тро­и­це-Сер­ги­е­ва мона­сты­ря. М., 1987. С. 75; Кири­чен­ко Л.А., Нико­ла­е­ва С.В. Кор­мо­вая кни­га Тро­и­це-Сер­ги­е­ва мона­сты­ря 1674 г. (Иссле­до­ва­ния и пуб­ли­ка­ция). М., 2008. № 133).
Послух в дан­ной жены Ю. И. Шемя­ки­на Прон­ско­го кня­ги­ни Евдо­кии, в 1559/1560 г. дав­шей в Тро­и­це-Сер­ги­ев мона­стырь по муже, по себе и роди­те­лям после сво­е­го живо­та свою вот­чи­ну сель­цо Алек­си­но с дерев­ня­ми в Ста­ро­ду­бе Ряпо­лов­ском во Вла­ди­мир­ском уез­де (Архив СПб ИИРАН. Ф. 29. Оп. 1. № 1213. Л. 1459; Акты Рос­сий­ско­го госу­дар­ства. Архи­вы мос­ков­ских мона­сты­рей и собо­ров. XV–начало XVII в. М., 1998. № 82; Шума­ков С.А. Обзор гра­мот кол­ле­гии эко­но­мии. Вып. 5. М., 2002 С. 34).
Князь Ф. И. Ско­пин дал Кирил­ло-Бело­зер­ско­му мона­сты­рю сереб­ря­ное пани­ка­ди­ло за 12 руб. (ОР РНБ. Кир.-Бел. собр. № 87/1325. Л. 60). 2 июня 1557 г. князь И. М. Шуй­ский дал Тро­и­це-Сер­ги­е­ву мона­сты­рю по кня­зе Ф. И. Ско­пине Шуй­ском шубу из гор­но­стая (Вклад­ная кни­га Тро­и­це-Сер­ги­е­ва мона­сты­ря. М., 1987. С. 75).
Ему была доло­же­на заклад­ная каба­ла К. И. Мар­ко­ва, взяв­ше­го 1 декаб­ря 1550 г. у печат­ни­ка дья­ка Н. Фуни­ко­ва Кур­це­ва 150 руб. от Юрье­ва дня осен­не­го на год и зало­жив­ше­го ему в Сосен­ском стане Мос­ков­ско­го уез­да свою при­дан­ную (жены Татья­ны Тимо­фе­ев­ны Сала­ре­вой) вот­чи­ну село Сала­ре­во Новое и дерев­ни Рае­во, Биби­ре­во, Фила­то­во (Архив СПб ИИРАН. Ф. 29. Оп. 1. № 1064. Л. 1169–1172). В Суз­даль­ском Покров­ском собо­ре была похо­ро­не­на жена кня­зя Ф. И. Ско­пи­на кня­ги­ня Мар­фа «под лес­ни­цею» (ГАВО. Ф. 575. Оп. 1. № 92. Л. 1, 1 об.; Кур­га­но­ва Н.М. Стра­ни­цы исто­рии некро­по­ля горо­да Суз­да­ля. М., 2007. С. 61). Сохра­ни­лась память Покров­ско­го мона­сты­ря о рас­хо­де денег в свя­зи с похо­ро­на­ми и поми­на­ни­ем кня­зя Федо­ра Ива­но­ви­ча Ско­пи­на Шуй­ско­го в 1557 г.: «Лета 7060 пята­го, после пре­стяв­ле­ниа княж Фео­до­ро­ва пре­шло с Кох­мы обро­ш­ных денег пол­се­ма­де­сят руб­лев да с Коше­ва пол­пя­та­нат­ца­та руб­ли обро­ш­ных же денег. А те ден­ги писа­ны кошев­ской оброк в духов­ной княжне Наста­сье. А кохом­ским обро­ком пла­че­но, что заня­ли на погре­ба­нье и на соро­ко­устье, и как при­вез­ли кня­зя Фео­до­ра с Кох­мы х Покро­ву Пре­чи­стой в мона­стырь и слу­жи­ли над ним нагроб­ную, ино роз­да­ли ста­ри­цам и свя­щен­ни­ком семь руб­лев по духов­ной гра­мо­те. А на похо­ро­нех розо­шло­ся в собо­ре вла­ды­ке и архи­ма­ри­ту, и свя­щен­ни­ком, и нищим осьм­нат­цать руб­лев. Да пол­ше­ста руб­ля дано на полу­ден­ги нищим на сорок день. Да куп­ле­но меду на кану­ны и на пра­веж свя­щен­ни­ком на три руб­ля. Да на три руб­ли куп­ле­но рыбы на пять пра­ве­жев на собо­ры. Да два пуда вос­ку розо­шло­ся на погре­ба­нье и на всю шесть недель, а пуд куп­лен по соро­ку алтын. Да князь Васи­лей к Москве с собою взял четы­ре руб­ли, да княжне Наста­сье рубль. Да в собор Пре­чи­стой дано соро­ко­устья ж три руб­ли, да х Спа­су пол­то­ра руб­ли соро­ко­устья ж, да х Покро­ву пол­то­ра руб­ли соро­ко­устья, на воро­тах Бла­го­ве­ще­нию пол­ти­ну дали, к Нико­ле под мона­сты­рем пол­ти­ну ж дали, к Лек­сан­дру свя­то­му дали рубль на соро­ко­устья, х Тро­и­це рубль же соро­ко­устья, к Ефро­си­нье к вели­кой рубль ж соро­ко­устья дали, к Васи­лью свя­то­му соро­ко­устья рубль дали, х Дмит­рею свя­то­му рубль соро­ко­устья дали, х Бори­су-Гле­бу рубль соро­ко­устья // дали, к Лаза­рю свя­то­му рубль соро­ко­устья дали (ГАВО. Ф. 575. Оп. 1. № 17. Л. 47, 47 об.).
37/30. княж­на Ана­ста­сия Ива­нов­на Шуй­ская (1550?)
помещ. Д:Ив.Мих. /ин.Иона./ ПЛЕТЕНЬ
38/30. княж­на Еле­на Ива­нов­на Шуй­ская (1550?,†Суздаль, Покров­ский жен. м‑рь)
деви­ца Д:Ив.Мих. /ин.Иона./ ПЛЕТЕНЬ
39/30. княж­на Мария Ива­нов­на Шуй­ская (1550?)
Д:Ив.Мих. /ин.Иона./. ПЛЕТЕНЬ.
~к. ...

40/31. КН. ИВАН (МАК­СИМ) АНДРЕ­ЕВИЧ ШУЙ­СКИЙ (1543,—1573,под Коловерью)

боярин(1569–1573) 3ст.дворов.сын-боярск. помещ.-кн.Суздаль‑у. С:Анд.Мих. :Мария/​ин. Марфа/
Тысяч­ник 3‑й ста­тьи из Суз­даль­ских кня­зей. В Дво­ро­вой тет­ра­ди из Суз­даль­ских кня­зей с поме­той «в под­лин­ной почер­нен» (Тысяч­ная кни­га 1550 г. и Дво­ро­вая тет­радь 50‑х годов XVI в. М.; Л., 1950. С. 64, 120). В июле 1557 г. отправ­лен к кн. Вла­ди­ми­ру Андре­еви­чу Ста­риц­ко­му на Каши­ру с речью и нака­зом. В 1557/58 г. вое­во­да в Деди­ло­ве. Летом 1559 г. в цар­ском пол­ку рын­да с боль­шим саа­да­ком. В янва­ре 1560 г. из Пско­ва к Алы­сте голо­ва при пер­вом вое­во­де боль­шо­го пол­ка. В Полоц­ком похо­де 1562/63 г. за госу­да­рем ездил, спал в стане госу­да­ря, был голо­вой в ста­но­вых сто­ро­жах из спаль­ни­ков, а так­же был при­бран в яса­у­лы. В 1563–64 г. вое­во­да в Вели­ких Луках. В 1564/65 г. был коман­ди­ром сто­ро­же­во­го пол­ка в Сер­пу­хо­ве. В 1565–1571 гг. вхо­дил в Зем­ский двор. В фев­ра­ле 1565 г. воз­гла­вил рати в похо­де из Вели­ких Лук к Крас­но­му. В 1565/66 г. вое­во­да в Сер­пу­хо­ве. Дво­ря­нин 1‑й ста­тьи на Зем­ском собо­ре 25 июня–2 июля 1566 г. 12 апре­ля 1566 г. с бояра­ми пору­чил­ся в 15 тыс. руб. по кня­зе М. И. Воро­тын­ском в его вер­но­сти. В 1566/67 г. вое­во­да в Доро­го­бу­же. В мае 1570 г. вое­во­да в Каши­ре. Осе­нью 1570 г. на Бере­гу боярин и пер­вый вое­во­да сто­ро­же­во­го пол­ка. Вхо­дил в Оприч­ный двор в 1572 г. Оприч­ный боярин вес­ной 1572 г. в цар­ском похо­де из Вели­ко­го Нов­го­ро­да про­тив шве­дов. В декаб­ре 1572 г. в похо­де на Пай­ду отме­чен сре­ди бояр с царем. В янва­ре 1573 г. после взя­тия Пай­ды в Нов­го­ро­де отме­чен коман­ди­ром пол­ка пра­вой руки (Раз­ряд­ная кни­га 1475–1598 гг. М., 1966. С. 164, 166, 182, 184, 206, 212, 213, 216–219, 223, 224, 226, 232, 234, 239, 243, 248, 249, 294, 319; Кни­га Полоц­ко­го похо­да 1563 г. (Иссле­до­ва­ние и текст) / Подг. текст К. В. Пет­ров. СПб., 2004. С. 47–49; Раз­ряд­ная кни­га 1475–1605 гг. Т. 2. Ч. 1. М., 1981. С. 171; Т. 2. Ч. 2. М., 1982. С. 302; Собра­ние госу­дар­ствен­ных гра­мот и дого­во­ров. Ч. 1. М., 1813. С. 549; Рус­ский дипло­ма­та­рий. Вып. 10. М., 2004. С. 57). В декаб­ре 1563 г. во вре­мя обе­да в честь литов­ских послов Ю. А. Хот­ке­ви­ча и Г. Воло­ви­ча сидел в боль­шом сто­ле. В октяб­ре 1567 г. дол­жен был отпра­вить­ся с вой­ском из Вязь­мы и Доро­го­бу­жа в Вели­кие Луки. В мар­те, сен­тяб­ре 1569 г. вое­во­да (намест­ник) в Смо­лен­ске (Сбор­ник Рус­ско­го исто­ри­че­ско­го обще­ства. Т. 71. СПб., 1892. С. 197, 554, 603–695, 705). Князь И. А. Шуй­ский в мар­те 1569 г. был намест­ни­ком в Смо­лен­ске и был снят с долж­но­сти в июле того же года за то, что его чело­век бежал в Лит­ву. В ящи­ке 217 Цар­ско­го архи­ва хра­ни­лось дело кня­зя И. А. Шуй­ско­го с чело­ве­ком его Бог­да­ном Лоды­ги­ным (Госу­дар­ствен­ный архив Рос­сии XVI сто­ле­тия. Опыт рекон­струк­ции / Подг. тек­ста и ком­мент. А. А. Зими­на. М., 1978. С. 92, 501).

Тысяч­ник 3‑й ста­тьи, в ДТ из кня­зей Суз­даль­ских. Когда в 1550 г. было реше­но выде­лить из соста­ва Госу­да­ре­ва дво­ра «тыся­чу луч­ших слуг», Иван Андре­евич был вклю­чен в нее как «сын бояр­ский тре­тьей ста­тьи с низ­шим окла­дом в 100 чет­вер­тей паш­ни. Это было для Шуй­ских боль­шим уни­же­ни­ем», но позд­нее в годы опричнины
Иван Андре­евич, дела­ет бле­стя­щую карье­ру. Всту­пив в долж­ность пер­во­го вое­во­ды сто­ро­же­во­го пол­ка в Сер­пу­хо­ве в мар­те 1565 г., Иван Андре­евич уже в октяб­ре назна­ча­ет­ся пер­вым вое-водой пол­ка левой руки, а в апре­ле 1566 г. полу­ча­ет чин бояри­на. В 1569 г. он назна­ча­ет­ся «на Смо­ленск»; после бег­ства слу­ги за рубеж, князь был ото­зван в Моск­ву, но опа­лы не после­до­ва­ло. Иван Андре­евич Шуй­ский был женат на Анне Федо­ровне, про­ис­хож­де­ние кото­рой неиз­вест­но. В этом бра­ке роди­лись Андрей, Васи­лий, Дмит­рий, Иван и Алек­сандр. Иван Андре­евич сумел обез­опа­сить сво­их потом­ков от пося­га­тельств со сто­ро­ны лег­ко­го на рас­пра­ву царя женить­бой сво­е­го сына Дмит­рия на доче­ри Г.Л. Ску­ра­то­ва; бла­го­да­ря это­му бра­ку Дмит­рий ста­но­вил­ся не толь­ко зятем Малю­ты, но и сво­я­ком дру­го­го любим­ца царя Ива­на Бори­са Году­но­ва. Князь И. А. Шуй­ский погиб в янва­ре 1573 г. после взя­тия Пай­ды во вре­мя воен­ных дей­ствий в Ливо­нии (Зимин А.А. Состав Бояр­ской думы в XV–XVI вв. // Архео­гра­фи­че­ский еже­год­ник за 1957. М., 1958. С. 73; Акты Рос­сий­ско­го госу­дар­ства. Архи­вы мос­ков­ских мона­сты­рей и собо­ров. XV–начало XVII в. М., 1998. С. 470, 477; Кур­га­но­ва Н.М. Стра­ни­цы исто­рии некро­по­ля горо­да Суз­да­ля. М., 2007. С. 18).
Име­лись зем­ли в Суз­даль­ском уез­де, но не в вот­чине, воз­мож­но, вслед­ствие опа­лы. В 1550‑е годы вла­дел помест­ным селом Ива­нов­ское в Ополь­ском стане Суз­даль­ско­го уез­да (РГА­ДА. Ф. 1209. Оп. 1. Кн. 254, № 289, 290). В Суз­даль­ском уез­де за кня­зем было помест­ное вла­де­ние – село Гасте­во (Чер­ка­со­ва 1996, с. 110). Жена кня­зя И. А. Шуй­ско­го, кня­ги­ня ино­ки­ня Мар­фа, была похо­ро­не­на в Суз­даль­ском Покров­ском мона­сты­ре (ГАВО. Ф. 575. Оп. 1, № 92, л. 1, 1 об.). Так­же за кня­зем были вла­де­ния в Коло­мен­ском, Зве­ни­го­род­ском, Мос­ков­ском и Бело­зер­ском уез­дах. До 1577/1578 г. лишил­ся поме­стья в стане Боль­шой Мику­лин Коло­мен­ско­го уез­да – дерев­ни Мат­че­но и жере­бий дерев­ни Глад­кие (148 чет­вер­тей доб­рой зем­ли). В 1558–1560 гг.ив 1592/1593 г. в Город­ском стане Зве­ни­го­род­ско­го уез­да за ним в вот­чине были пол­сель­ца Сима­нов­ское (дру­гая поло­ви­на – за кня­зем Ива­ном Михай­ло­вым сыном Шуй­ским) с 6 дерев­ня­ми и 3 почин­ка­ми (280 чет­вер­тей сред­ней зем­ли) (ПКМГ. Ч. 1, отд. 1, с. 362, 662–663; Мате­ри­а­лы для исто­рии Зве­ни­го­род­ско­го края, с. 19–20). В июле 1560 г. вла­дел селом Топор­ко­во в Мана­тьине стане Мос­ков­ско­го уез­да (Акты Рос­сий­ско­го госу­дар­ства. № 66, 84, с. 449–450; ПКМГ. Ч. 1, отд. 1, с. 181), в 1567 г.– селом Тро­фи­мо­во в Бело­зер­ском уез­де (АЮ, с. 171).
До 1577/1578 г. лишил­ся поме­стья в стане Боль­шой Мику­лин Коло­мен­ско­го уез­да дерев­ни Мат­че­но и жере­бий дерев­ни Глад­кие (148 чет­вер­тей доб­рой зем­ли). В 1558–1560 гг., в 1592/1593 г. в Город­ском стане Зве­ни­го­род­ско­го уез­да за ним в отчине были пол­сель­ца Сима­нов­ское (дру­га я поло­ви­на за кня­зем Ива­ном Михай­ло­вым сыном Шуй­ским) с 6 дерев­ня­ми и 3 почин­ка­ми (280 чет­вер­тей сред­ней зем­ли) (Пис­цо­вые кни­ги Мос­ков­ско­го госу­дар­ства XVI в. Ч. 1. Отд. 1. СПб., 1872. С. 362, 662–663; Мате­ри­а­лы для исто­рии Зве­ни­го­род­ско­го края / Сост. С.Н. Кисте­рев, Л.А. Тимо­ши­на. Вып. 1. М., 1992. С. 19–20). В июле 1560 г. вла­дел селом Топор­ко­во в Мана­тьине стане Мос­ков­ско­го уез­да. В 1586 г. село Топор­ко­во пере­шло к стар­ше­му бра­ту кня­зю Васи­лию, и кня­зю Алек­сан­дру. В 1595/1596 г. князь Дмит­рий Ива­но­вич Шуй­ский поме­нял село Топор­ко­во на р. Лихо­бор­ке и пусто­ши Игна­тов­ское и Копте­во в Мана­тьине, Быко­ве и Коро­вине стане Мос­ков­ско­го уез­да Бого­яв­лен­ско­му мона­сты­рю на сель­цо Велья­ми­но­во на р. Лихо­бор­ке и пустошь Мар­фи­но (все­го 217,5 деся­тин зем­ли) в том же стане того же уез­да (Пис­цо­вые кни­ги Мос­ков­ско­го госу­дар­ства XVI в. Ч. 1. Отд. 1. СПб., 1872. С. 181; Акты Рос­сий­ско­го госу­дар­ства. Архи­вы мос­ков­ских мона­сты­рей и собо­ров. XV–начало XVII в. М., 1998. № 66, 84, С. 449–450; В 1567 г. за кня­зем И. А. Шуй­ским было село Тро­фи­мо­во в Бело­зер­ском уез­де (Акты юри­ди­че­ские или собра­ние форм ста­рин­но­го дело­про­из­вод­ства. СПб. 1838. С. 171). В 1550‑е гг. вла­дел поме­стьем селом Ива­нов­ское (обо­зна­че­но как «царе­ва вели­ко­го кня­зя зем­ля села Ива­нов­ско­го княж Ива­но­ва поме­стья Ондре­еви­ча Шюй­ско­го») в Ополь­ском стане Суз­даль­ско­го уез­да (РГА­ДА. Ф. 1209. Оп. 1. Кн. 254. № 289, 290). В 20‑х гг. XVII в. село Ива­нов­ское вме­сте с дру­ги­ми родо­вы­ми вот­чи­на­ми было пожа­ло­ва­но кн. И. И. Шуй­ско­му, воз­вра­тив­ше­му­ся из поль­ско­го пле­на (Моро­зов Б.Н., Пав­лов А.П. К исто­рии зем­ле­вла­де­ния кня­зей Шуй­ских // Чте­ния памя­ти В.Б. Кобри­на: Про­бле­мы оте­че­ствен­ной исто­рии и куль­ту­ры пери­о­да фео­да­лиз­ма. Тези­сы докла­дов и сооб­ще­ний. М., 1992. С. 124–126; Пав­лов А.П. Госу­да­рев двор и поли­ти­че­ская борь­ба при Бори­се Году­но­ве (1584–1605 гг.). СПб., 1992. С. 164, 165). За кня­зем И. А. Шуй­ским в Суз­даль­ском уез­де поме­стье село Гасте­во (Чер­ка­со­ва М.С. Зем­ле­вла­де­ние Тро­и­це-Сер­ги­е­ва мона­сты­ря в XV–XVI вв. М., 1996. С. 110).
27 янва­ря 1572 г. дал в Тро­и­це-Сер­ги­ев мона­стырь «по роди­те­лех» 40 руб. (Вклад­ная кни­га Тро­и­це-Сер­ги­е­ва мона­сты­ря. М., 1987. С. 75). Князь И. А. Шуй­ский в мар­те 1570 г. дал Кирил­ло-Бело­зер­ско­му мона­сты­рю по кня­гине ино­ке Алек­сан­дре Про­зо­ров­ской 100 руб. (ОР РНБ. Кир.-Бел. собр. № 87/1325. Л. 118 об.).

∞, ... ИН. МАР­ФА ФЕДО­РОВ­НА (1552, ‡ Суздал.Покров.Девич.м‑рь), похо­ро­не­на в Суз­даль­ском Покров­ском деви­чьем мона­сты­ре « ... да в дре­вя­ной полат­ке перед собор­ною цер­ко­вию»[8].

41/31. КНЖ. ЕЛЕ­НА АНДРЕ­ЕВ­НА ШУЙ­СКАЯ († 12 фев­ра­ля 1576)

Похо­ро­не­на в коло­кольне Суз­даль­ско­го Покров­ско­го монастыря.

42/31. княж­на Агра­фе­на Андре­ев­на ин.Александра Шуй­ская (1540?,–1570)
ста­ри­ца ~ Д:Анд.Мих. ШУЙСКИЙ.
~ кн. Иван Федо­ро­вич Про­зо­ров­ский Судский
43/31. княж­на Евдо­кия Андре­ев­на Шуй­ская (1543)
помещ. Д:Анд.Мих. :Мария/​ин. Марфа/
~ кн. Иван Дани­ло­вич Пенков
44/32. княж­на Мар­фа Васи­льев­на Немо­го Шуй­ская (1538.11. — после 1568.10.19)
Д:Вас.Вас. /ин.ВАРЛААМ/ НЕМОЙ. :Анастасия.Петр. Казанская
~ кн. Иван Дмит­ри­е­вич Бель­ский +Леон­тий

45/33. КН. ИВАН ДМИТ­РИ­Е­ВИЧ ГУБ­КА ШУЙ­СКИЙ (1534, † 1560)

С:Дм.Вас. :Евдокия.Ив. ГОЛОВИНА.
Іван Дзміт­ры­евіч Губ­ка Шуй­скі нале­жыў да вядо­ма­га ў Расіі княс­ка­га рода. Яго блі­ж­эй­шыя сва­я­кі адыг­ры­валі знач­ную ролю ў дзяр­жаў­ным жыц­ці Вяліка­га Княст­ва Мас­коўска­га ў кан­цы XV – пер­шай трэці XVI ст. Дзяд­зь­кі Іва­на Дзміт­ры­еві­ча Васіль і Іван Васі­льевічы дасяг­нулі высо­ка­га ста­но­віш­ча пры мас­коўскім два­ры, тады як яго баць­ка памёр у мала­дым узрос­це і нічым не адзна­чы­ў­ся. Сам Губ­ка не зга­д­ва­ец­ца ў мас­коўскіх кры­ні­цах акра­мя радас­лоўяў [Родо­слов­ная кни­га кня­зей и дво­рян рос­сий­ских и выез­жих: [в 2 ч.] – М.: Унив. тип., 1787. – Ч. 1. – [40], 352 с., с. 70]. Маты­вы яго ад’езду заста­юц­ца невя­до­мы­мі. Маг­чы­ма, ён пакі­нуў краі­ну ў сувязі з тым, што яго ўплы­во­выя сва­я­кі былі адхі­ле­ны ад ула­ды ў 1536–1538 гг. [Зимин, А.А. Фор­ми­ро­ва­ние бояр­ской ари­сто­кра­тии в Рос­сии во вто­рой поло­вине XV – пер­вой тре­ти XVI вв. / А.А. Зимин. – М.: Нау­ка, 1988. – 350 с., с. 71].

Пер­шая дата­ва­ная згад­ка аб Шуй­скім у Вялікім Княст­ве Літоўскім адно­сіц­ца да ліпе­ня 1537 г. [Судеб­ная кни­га витеб­ско­го вое­во­ды, гос­по­дар­ско­го мар­шал­ка, вол­ко­вы­ско­го и обо­лец­ко­го дер­жав­цы М.В. Клоч­ко: 1533–1540. Литов­ская мет­ри­ка. Кни­га суд­ных дел № 9 (Кн. № 228) / Рос­сий­ская ака­де­мия наук, Инсти­тут сла­вя­но­ве­де­ния и др.; отв. ред. А.Л. Хорош­ке­вич, Г.Я. Голен­чен­ко. – М.: Нау­ка, 2008. – 524, [1] с., с. 93–96, 99]. Пэў­ны час ён знаходзіўся
на ўтры­ман­ні вялікак­няс­ка­га скар­бу. Памер што­га­до­вай выпла­ты скла­даў 80 коп гро­шаў [Литов­ская Мет­ри­ка. – Отд. 1 – 2. – СПб.: [б. и.], 1914. – Ч. 3: Кни­га Пуб­лич­ных дел, т. 1. / ред. И.И. Лап­по. – IV, 74, 895 с., с. 79]. Яшчэ ў чэрвені 1542 г. Шуй­скі не меў маёнт­каў [Мет­ры­ка Вяліка­га Княст­ва Літоўска­га. Кн. 28: Кні­га запі­саў (1522–1552) / пад­рыхт.: В. Мян­жын­скі, У.Свяжынскі. – Менск: Atheneum, 2000. – 312 с., с. 79]. Вядо­ма, што Жыгі­монт Ста­ры даў яму двор Цера­бунь у Берас­цей­скім паве­це, пакі­нуў­шы за сабой пра­ва забра­ць гэта ўла­данне. Адпа­вед­ны пры­вілей даты не мае [Lithuanian Metrica. Литов­ская Мет­ри­ка. Lietuvos Metrica: Kn. 19 (1535–1537) / Parengė D. Vilimas. – Vilnius: Lietuvos istorijos instituto leidykla, 2009. – 362 p., с. 120]. Цера­бунь была застаў­ле­на Шуй­скім за 200 коп гро­шаў, у сувязі з чым у 1555 г. ён меў судо­вую спра­ву [Wolff, J. Kniaziowie litewsko-ruscy od końca czternastego wieku / J. Wolff. – Warszawa: Gebethner i Wolff, 1895. – XXV, 698 s., s. 521]. 5 мая 1545 г. князь Іван зама­цоў­вае сва­ёй пячат­кай «лист» берас­цей­ска­га вой­та, пад­скар­бі­ча зем­ска­га пана Яна Аўра­маві­ча, у якім той свед­чы­ць, што заставіў сва­ёй жон­цы Ганне двор Кор­ні­цы і берас­цей­с­кае вой­таўства за 2000 коп гро­шаў [30, с. 122]. У 1549 г. Шуй­скі па прось­бе кня­зя Дзміт­рыя Фёда­раві­ча Сан­гуш­кі засвед­чыў, што апош­ні даставіў на бераг р. Буг тавар, тады як яго атры­маль­нік – луц­кі войт Іван Бор­за­ба­га­ты – не з’явіўся на сустр­э­чу [Grala, H. «Ex Moschouia ortum habent». Uwagi o sfragistyce i heraldyce uchodców moskiewskich / H. Grala // Rocznik Polskiego Towarzystwa Heraldycznego. Nowej
Serii. – Warszawa, 1999. – T. IV (XV). – S. 101–130., с. 110]. Звяр­тае на сябе ўва­гу пуб­ліч­ная дзей­на­сць Шуй­ска­га. Як і Ляд­скі, ён быў свед­кам пры­няц­ця раш­эн­няў на суд­зе пад стар­шын­ствам Мацея Вой­це­хаві­ча Яно­ві­ча. Склад такіх свед­каў ніколі не быў фік­са­ва­ным, а часам насіў выпад­ко­вы харак­тар [Lithuanian Metrica. Литов­ская Мет­ри­ка. Lietuvos Metrica: Kn. 225 (1528–1547) / I. Valikonitė, S. Lazutka ir kt. – Vilnius: Vilniaus universiteto leidykla, 1994. – 488 p., с. XXVII]. Цал­кам маг­чы­ма, што раз-пораз для выка­нан­ня гэтай ролі пры­ця­г­валі­ся шлях­ці­цы, якія былі даступ­ныя ў пэў­ны час у пэў­ным мес­цы. Але нека­то­рыя асо­бы, час­цей гас­па­дар­скія два­ране, зга­д­ва­юц­ца як свед­кі пас­та­ян­на. Гас­па­дар­скі два­ранін, князь Іван Дзміт­ры­евіч Шуй­скі, высту­паў у гэтай ролі аж 34 разы з 1537 па 1541 гг. [Lithuanian Metrica. Литов­ская Мет­ри­ка. Lietuvos Metrica: Kn. 225 (1528–1547) / I. Valikonitė, S. Lazutka ir kt. – Vilnius: Vilniaus universiteto leidykla, 1994. – 488 p., с. 97, 164, 179, 189, 190, 194, 196, 198–200, 206, 225, 226, 229, 232, 234, 236, 242, 246–248, 253, 262, 263; Судеб­ная кни­га витеб­ско­го вое­во­ды, гос­по­дар­ско­го мар­шал­ка, вол­ко­вы­ско­го и обо­лец­ко­го дер­жав­цы М.В. Клоч­ко: 1533–1540. Литов­ская мет­ри­ка. Кни­га суд­ных дел № 9 (Кн. № 228) / Рос­сий­ская ака­де­мия наук, Инсти­тут сла­вя­но­ве­де­ния и др.; отв. ред. А.Л. Хорош­ке­вич, Г.Я. Голен­чен­ко. – М.: Нау­ка, 2008. – 524, [1] с., с. 93–96, 98–99, 101, 111–113, 333–334]. Пад 1545 г. у Берас­ці Шуй­скі яшчэ раз зга­д­ва­ец­ца сярод пры­сут­ных на суд­зе, на гэты раз – гас­па­дар­скім [Мет­ры­ка Вяліка­га Княст­ва Літоўска­га. Кн. 30: Кні­га запі­саў (1480–1546) / пад­рыхт. : В.С. Мян­жын­скі. – Мінск: Бел. наву­ка, 2008. – 386 с, с. 120–122]. Такая «акты­ў­на­сць» Іва­на Дзміт­ры­еві­ча на судах пад стар­шын­ствам Мацея Яно­ві­ча даз­ва­ляе нам мер­ка­ва­ць аб існа­ван­ні паміж імі ней­кай сувязі. Як свед­чы­ць выш­эйз­га­да­ны ліст кня­зя Дзміт­рыя Сан­гуш­кі ад 1549 г., Шуй­скі кары­стаў­ся пячат­кай, якая была выраб­ле­на мяс­цо­вым май­страм . Акра­мя таго, іні­цы­я­лы кня­зя былі выяў­ле­ны пры дапа­мо­зе лацін­ска­га алфавіта – «I S», што кажа аб пэў­най сту­пе­ні сацы­яль­на-куль­тур­най адап­та­цыі эмі­гран­та ўжо ў пер­шым пака­лен­ні І. Гра­ля бачы­ць у гэтым наступ­ства акты­ў­най пуб­ліч­най дзей­на­сці эмі­гран­та [Grala, H. «Ex Moschouia ortum habent». Uwagi o sfragistyce i heraldyce uchodców moskiewskich / H. Grala // Rocznik Polskiego Towarzystwa Heraldycznego. Nowej Serii. – Warszawa, 1999. – T. IV (XV). – S. 101–130., с. 111].

Іван Дзміт­ры­евіч быў жана­ты з Мары­яй Баг­да­наў­най Багаві­ці­на­вай. Так яму ўда­ло­ся парад­ніц­ца з уплы­во­вым родам, праў­да, з яго малод­шай лініяй. Баць­ка Марыі Баг­дан давод­зіў­ся стры­еч­ным бра­там земска­му піса­ру Богу­шу Багаві­ці­наві­чу. Памёр Іван Дзміт­ры­евіч каля 1560 г., пакі­нуў­шы сына Мануі­ла і, маг­чы­ма, дач­ку Соф’ю [2, s. 521–522]. Яго нашчад­кі ў XVI–XVII стст. былі ўрад­ні­ка­мі сяр­эд­ня­га звя­на на Берас­цейш­чыне. Род Шуй­скіх пра­ця­г­ваў­ся да ХІХ ста­годдзя, тады як у Расіі згас у XVII ст. [2, 522–535]. Такім чынам, Іван Дзміт­ры­евіч Шуй­скі як абы­ва­цель Вяліка­га Княст­ва Літоўска­га не адроз­ні­ваў­ся асаб­лі­вай замож­на­сцю, але зна­ход­зіў­ся ў сва­яц­тве з уплы­во­вым родам Багавіцінаў.

В 1536 году коро­лев­ский при­ви­лей на Тере­бунь полу­чил Иван Шуй­ский. Пер­шая дата­ва­ная згад­ка аб Іване Дзміт­ры­еві­чу ў мет­ры­цы ВКЛ адно­сіц­ца да 1538 года [11, арк. 28]. Хут­ч­эй за ўсѐ, яго ад’езд трэ­ба раз­гля­да­ць як наступ­ства абвастр­эн­ня палітыч­най бара­ць­бы ў Мас­коўс­кайдзяр­жа­ве ў перы­яд мален­ства вялікі­га кня­зя Іва­на IV. У княст­ве Літоўскім І.Д. Шуй­скі стаў улас­ні­кам два­ра Цера­бунь (Ваў­ка­вы­скі павет), у 1540 – 1542 гадах часта пры­сут­ні­чаў на паседжан­нях кара­леўска­га камі­сар­ска­га суда пад стар­шын­ствам М.В. Яно­ві­ча. Дзяр­жаў­ных пасад Іван Дзміт­ры­евіч не зай­маў, аднак, быў жана­ты з Мары­яй Баг­да­наў­най Багаві­ці­на­вай, што рад­ні­ла яго з даволі ўплы­во­вай на той час сям’ѐй. Памѐр­шы каля 1560 года, Шуй­скі пакі­нуў сына Мануі­ла і, вера­год­на, дач­ку Соф’ю [9, с. 521 – 522]. У дру­гой пало­ве XVI – XVII ста­годдзі Шуй­скія былі ўрад­ні­ка­мі сяр­эд­ня­га звя­на на Берасцейшчыне.

Bezpośrednim protoplastą kniaziów Szujskich osiadłych w Rzeczypospolitej był kniaź Iwan Dymitrowicz, przezywany «Gubka», który zbiegł na Litwę z Moskwy, najprawdopodobniej razem z kniaziem Semenem Bielskim oraz Iwanem Lackim około 1534 r. On to już w kwietniu 1536 r. otrzymał od króla Zygmunta Starego przywilej na Terebuń w powiecie brzeskim oraz później w 1542 r. – na swą wyraźną prośbę – roczną pensję w wysokości 80 kop groszy, wypłacaną przez podskarbiego ziemskiego, Iwana Hornostaja. Umarł około 1560 r., pozostawiając wdowę Marynę Bohdanównę Bohowitynównę oraz syna, kniazia Manoiła Szujskiego (zm. ok. 1580 r.), żonatego z Hanną Irzykowiczówną.
Иван Дмит­ри­е­вич Шуй­ский – кн. (гер­бу «Свя­ты Юры», * каля 1515 . каля 1560; выехаў у ВКЛ з Мас­к­вы ў 1534;

Опе­ку­ном его был Аста­фей Баг­да­навіч Вало­віч о чем сви­де­тель­ству­ет позд­ней­шая (1569–1579 рр.) запись в про­даж­ном листе 1513 г. Адам­кі Міш­каві­ча Індру­со­ві­ча на ¼ част­ку мацярыз­ны ў Мак­ра­нах пану Льву Багаві­ці­наві­чу [9]: “Для того печат(ь) его м(и)л(о)сти п(а)на Троц­ко­го за про­збою оче­ви­стою кня­зей Шуй­ских пред­ло­жо­на, иж есть опе­ку­номъ от кня­зя Ива­на Шуй­ско­го, отца тых детей дому его уставленым”.

Ж., Мари­на Бог­да­нов­на Бохо­ви­ти­но­ва (ум. до 1563)

[Wolff, J. Kniaziowie litewsko-ruscy od końca czternastego wieku / J. Wolff. – Warszawa: Gebethner i Wolff, 1895. – XXV, 698 s.; Род. кн. Ч. 1. С. 70; Нар­бут, Вып. 4, с. 10]

46/34. КН. АНДРЕЙ ИВА­НО­ВИЧ ДЕРЯ­БА ШУЙ­СКИЙ (1546,–1589,Самара,†Суздаль,Рожд.м‑рь)

боярин(1584-) Актив­ный участ­ник двор­цо­вой борь­бы 1584–1586 Попал в опа­лу и сослан осе­нью 1586 без­детн. 1С:Ив.Вас. /ин.Иосиф./. :Евдокия/​ин. Евпраксия/
Вхо­дил в Осо­бый двор Ива­на Гроз­но­го в 1574–1580 гг. В апре­ле 1574 г. рын­да царе­ви­ча с боль­шим саа­да­ком в цар­ском пол­ку в Сер­пу­хо­ве. Ста­вил яст­вы перед госу­да­рем на сва­дьбе царя Ива­на и А. Г. Василь­чи­ко­вой в 1574/1575 г. В янва­ре 1576 г. рын­да на при­е­ме импе­ра­тор­ских послов в Можай­ске. Дво­ро­вый, спал в стане госу­да­ря, рын­да с боль­шим саа­да­ком у царе­ви­ча в раз­ря­де цар­ско­го похо­да в Калу­ге в апре­ле 1576 г. В апре­ле – мае 1577 г. в Ливон­ском похо­де рын­да у боль­шо­го саа­да­ка у царе­ви­ча Ива­на. Рын­да с копьем в раз­ря­де цар­ско­го похо­да в Ливо­нию в июне, сен­тяб­ре 1579 г. В 1580 г. столь­ник. Столь­ник на сва­дьбе царя и М. Ф. Нагой в сен­тяб­ре 1580 г. (Раз­ряд­ная кни­га 1475–1598 гг. М., 1966. С. 260–261; Раз­ряд­ная кни­га 1475–1605 гг. Т. 2. Ч. 2. М., 1982. С. 362, 392, 438; Т. 2. Ч. 3. М., 1982. С. 451; Т. 3. Ч. 1. М., 1984. С. 54, 92, 172; Василь­чи­ков А.А. Чин бра­ко­со­че­та­ния царя Ива­на Васи­лье­ви­ча с цари­цею Анною Василь­чи­ко­вою // Изве­стия Рус­ско­го гене­а­ло­ги­че­ско­го обще­ства. Вып. 1. Отд. 3. СПб., 1900. С. 10; Мор­до­ви­на С.П., Ста­ни­слав­ский А.Л. Состав Осо­бо­го дво­ра Ива­на IV в пери­од «вели­ко­го кня­же­ния» Симео­на Бек­бу­ла­то­ви­ча // Архео­гра­фи­че­ский еже­год­ник за 1976 год. М., 1977. С. 191).
Рын­да с боль­шим саа­да­ком у царе­ви­ча Ива­на Ива­но­ви­ча 1574, 1576 и 1577 годы, рын­да с копьем у царя 1579 год. Вое­во­да­пе­ре­до­во­го пол­ка в похо­де к Сер­пу­хо­ву 1581 году и так же в 1583 году. Андрей Ива­но­вич заре­ко­мен­до­вал себя в каче­стве вое­во­ды в похо­де к оса­ждён­но­му Ореш­ку в октяб­ре 1582 года, в кон­це Ливон­ской вой­ны. Вое­во­да смо­лен­ский в 1583 году. Боярин с 1584 года. Вто­рой вое­во­да Боль­шо­го цар­ско­го пол­ка в октяб­ре 1585 года, пере­до­во­го в мае 1586 года. Во вре­мя пре­сле­до­ва­ния Шуй­ских Году­но­вым в 1587 году был сослан в Кар­го­поль, где позд­нее был убит.
боярин и вое­во­да, сын извест­но­го вре­мен­щи­ка-само­воль­ца, бояри­на Ива­на Васи­лье­ви­ча, в моло­до­сти был рын­дой у детей царя Иоан­на Гроз­но­го. В 1581—82 гг. он состо­ял вое­во­дой боль­ших пол­ков в похо­де про­тив шве­дов и искус­ны­ми дей­стви­я­ми заста­вил их снять оса­ду с Ореш­ка. С воца­ре­ни­ем Федо­ра Иоан­но­ви­ча Ш. был воз­ве­ден в сан бояри­на и затем в тече­ние трех лет началь­ство­вал над вой­ска­ми на Оке и изго­тов­лял здесь силы про­тив шве­дов. Но ста­рин­ная враж­да Шуй­ских с Бори­сом Году­но­вым погу­би­ла кн. А. И. Году­нов под­го­во­рил людей его обви­нить гос­по­ди­на сво­е­го в измене, вслед­ствие чего в 1587 г. Ш. был сослан в село Вос­кре­сен­ское, а отту­да в Кар­го­поль и там, по сви­де­тель­ству лето­пис­ца, задушен.

С. М. Соло­вьев. «Исто­рия Рос­сии», кн. II, стр. 542—543. — Пет­ров. «Исто­рия родов рус­ско­го дворянства».

Ж., кнж. Евфро­си­ния Андре­ев­на Хованская(1530?), дочь кн. Андрея Федо­ро­ви­ча Хован­ско­го.

47/34. КН. ПЕТР (ГУРИЙ) ИВА­НО­ВИЧ ШУЙ­СКИЙ (1538,—1564.01.26,на р.Уле)

боярин(1550–1564) полк.воев.(1547) воев.Свияжск(1552) нам.Псков(1558) воев.Полоцк(1563) вотч.-Перечславль‑у. помещ.-Москва‑у. 2С:Ив.Вас. /ин.Иосиф./. :Евдокия/​ин. Евпраксия/
Упо­ми­на­ет­ся в мар­те 1542 г. в спис­ке кня­зей и детей бояр­ских, кото­рые у госу­да­ря в думе не живут, но были при при­е­ме литов­ских послов сре­ди Суз­даль­ских кня­зей. В 1555 г. намест­ник в Каза­ни (Сбор­ник Рус­ско­го исто­ри­че­ско­го обще­ства. Т. 59. СПб., 1887. С. 147, 479). Осе­нью 1547 г. в бояр­ском спис­ке назван сре­ди быв­ших у кня­зя Юрия Васи­лье­ви­ча «в поез­ду» кня­зей Суз­даль­ских (Наза­ров В.Д. О струк­ту­ре Госу­да­ре­ва дво­ра в сере­дине XVI в. // Обще­ство и госу­дар­ство фео­даль­ной Рос­сии. Сб. ста­тей, посвя­щен­ный 70-летию ака­де­ми­ка Л. В. Череп­ни­на. М., 1975. С. 53). В нояб­ре 1547 г. князь П. И. Шуй­ский задер­жал во вре­мя бег­ства в Лит­ву кня­зя И. Турун­тая Прон­ско­го и кня­зя М. В. Глин­ско­го (Пол­ное собра­ние рус­ских лто­пи­сей. Т. 13. М.. 2000. С. 155). В Дво­ро­вой тет­ра­ди боярин (Тысяч­ная кни­га 1550 г. и Дво­ро­вая тет­радь 50‑х годов XVI в. М.; Л., 1950. С. 112). Боярин с июля 1550 г. (Раз­ряд­ная кни­га 1475–1598 гг. М., 1966. С.127). В июне 1539 г. в Коломне голо­ва в боль­шом пол­ку, сто­яв­ше­го у Нико­лы Зарай­ско­го. В фев­ра­ле 1547 г. в похо­де из Ниж­не­го Нов­го­ро­да на Казань коман­до­вал пере­до­вым пол­ком. В декаб­ре 1547 г. в вой­ске из Ниж­не­го Нов­го­ро­да на Казань во гла­ве полк пра­вой руки. В нояб­ре 1549 г. руко­во­дит пере­до­вым пол­ком в Шуе. В июле 1550 г. в похо­де царя в Колом­ну назван в чис­ле сопро­вож­дав­ших Ива­на IV бояр. В апре­ле 1552 г. отправ­лен вое­во­дой годо­ва­нье в Сви­яжск, затем дол­жен был идти из Сви­яж­ска на Казань во гла­ве пол­ка пра­вой руки. В сен­тяб­ре 1552 г. ездил «бере­же­нья для» вокруг Каза­ни. В мар­те 1553 г. вое­во­да на годо­ва­нье в Сви­яж­с­ке. В мае 1555 г., мае 1556 г. вое­во­да на годо­ва­нье в Каза­ни. В нояб­ре 1555 г. намест­ник в Каза­ни. В июле 1557 г. во вре­мя отсут­ствия царя был с бояра­ми и с кн. Юри­ем Васи­лье­ви­чем (бра­том царя Ива­на Гроз­но­го) в Москве. В 1558 г. вое­во­да в Пско­ве, затем воз­гла­вил вой­ско, направ­лен­ное к Сырен­ску. В 1558 г. намест­ник в Пско­ве, рку­ово­дил вой­ском, отправ­лен­ном на Нов­го­род Немец­кий и Юрьев, взял Пол­чев и Тар­васт. В мар­те 1559 г. в цар­ском похо­де про­тив крым­ско­го хана Девлет-Гирея отме­чен сре­ди бояр, сопро­вож­дав­ших царя. В янва­ре 1560 г. в похо­де к Алы­сту коман­до­вал пол­ком пра­вой руки. В 1559/60 г. под Вилья­ном сто­ял во гла­ве пол­ка пра­вой руки. В 1561/62 г. вое­во­да в Хол­ме. В декаб­ре 1562 г. в похо­де на Полоцк вто­рой вое­во­да боль­шо­го пол­ка. После взя­тия Полоц­ка в 1563 г. был остав­лен там пер­вым вое­во­дой. В 1563/64 г. вой­ско под его коман­до­ва­ни­ем было отправ­ле­но из Полоц­ка в поход в Литов­скую зем­лю, затем он был назна­чен вто­рым вое­во­дой боль­шо­го пол­ка в объ­еди­нен­ном полоц­ко-смо­лен­ском вой­ске. Во гла­ве 20-тысяч­но­го рус­ско­го вой­ска князь П. И. Шуй­ский потер­пел сокру­ши­тель­ное пора­же­ние от литов­ско­го вой­ска под коман­до­ва­ни­ем вое­вод Н. Рад­зи­вил­ла и Г. Ход­ке­ви­ча 26 янва­ря 1564 г. на р. Уле, погиб в бою. По одной из вер­сий, был утоп­лен кре­стья­на­ми сосед­ней дерев­ни в колод­це. Был похо­ро­нен в Виль­но рядом с вели­кой кня­ги­ней Еле­ной Ива­нов­ной (Раз­ряд­ная кни­га 1475–1598 гг. М., 1966. С. 96, 110, 114, 121, 127, 133–135, 137, 139, 152, 159, 162, 172, 173, 181, 184, 185, 189, 191, 196, 198, 200, 205, 205; Псков­ские лето­пи­си. Вып. 2. М.; Л., 1951. С. 241; Паш­ко­ва Т.И. Мест­ное управ­ле­ние в Рус­ском госу­дар­стве пер­вой поло­ви­ны XVI века (намест­ни­ки и воло­сте­ли). М., 2000. С. 140; Шта­ден Г. Запис­ки о Мос­ко­вии. Т. 2. М., 2009. С. 97). В ящи­ке 217 Цар­ско­го архи­ва хра­ни­лась гра­мо­та кня­зя Пет­ра Шуй­ско­го под Вильян как пошли вое­во­ды под Пай­ду (август 1558 г.). В ящи­ке 220 был «чер­теж Полотц­кой и Озе­ри­щской; и гра­мо­ты и спис­ки рубе­жу Полотц­ко­му, что при­слал ис Полотц­ка боярин кня­зя Петр Ива­но­вич Шуй­ской» (1563–1564 г.). В ящи­ке 223 – мест­ни­че­ское дело кня­зя М. И. Воро­тын­ско­го и кня­зя П. И. Шуй­ско­го (лето 1549 г., Казан­ский поход) (Госу­дар­ствен­ный архив Рос­сии XVI сто­ле­тия. Опыт рекон­струк­ции / Подг. тек­ста и ком­мент. А. А. Зими­на. М., 1978. С. 91, 93, 95, 104, 483, 489, 507, 508, 520, 521, 531, 532). В фев­ра­ле 1563 г. к нему и дру­гим боярам при­сла­ли паны Рады из Лит­вы лит­ви­на П. Бере­житц­ко­го с гра­мо­той. В ответ­ном посла­нии от бояр назван «намест­ни­ком Псков­ским и дер­жав­цем Полоц­ким». В 1569 г. тело уби­то­го на р. Уле кня­зя П. И. Шуй­ско­го пред­ла­га­ли обме­нять на тело жены С. Довой­но по чело­би­тью сыно­вей кня­зя Пет­ра Ива­на и Ники­ты Шуй­ских, но без­успеш­но (Сбор­ник Рус­ско­го исто­ри­че­ско­го обще­ства. Т. 71. СПб., 1892. С. 121–131, 599–602, 625).

В служ­бе с 1540 года. Боярин с 1550 года. Участ­ник Казан­ских похо­дов 1547—1548 годов. Пер­вый вое­во­да пере­до­во­го пол­ка в фев­ра­ле 1547 года, намест­ник псков­ский с 1550 года. Пер­вый вое­во­да пере­до­во­го пол­ка в Казан­ском похо­де 1550 года. Осно­ва­тель Сви­яж­ска вме­сте с А. Б. Гор­ба­тым. Намест­ник и боль­шой вое­во­да Сви­яж­ский 1552—1553 годы, намест­ник казан­ский 1553—1557 годы. Пер­вый вое­во­да Боль­шо­го пол­ка 1558—1562 годы в Ливон­скую вой­ну, вое­во­да Боль­шо­го пол­ка в похо­де 1563 года на Полоцк под коман­до­ва­ни­ем кня­зя Ста­риц­ко­го. Намест­ник полоц­кий с 1563 года. В бит­ве при Чаш­ни­ках 26 янва­ря 1564 года потер­пел пора­же­ние. Поте­ряв в сра­же­нии коня, пеш­ком при­шёл в сосед­нюю дерев­ню. По неко­то­рым све­де­ни­ям, узнав в нём мос­ков­ско­го вое­во­ду, кре­стьяне огра­би­ли его, а затем уто­пи­ли в колод­це. Тело рус­ско­го глав­но­ко­ман­ду­ю­ще­го было най­де­но побе­ди­те­ля­ми. В знак сво­е­го тор­же­ства литов­ский вое­во­да Нико­лай Рад­зи­вилл при­вёз прах Шуй­ско­го в Виль­но, где он был с поче­стя­ми похоронен.
Будучи еще в моло­дом воз­расте, он в 1550 г. полу­чил чин бояри­на и был назна­чен псков­ским намест­ни­ком. В том же году он был послан пер­вым вое­во­дой пере­до­во­го пол­ка с судо­вой ратью с тем, что­бы на реке Сви­я­ге постро­ить город Сви­яжск, сыг­рав­ший впо­след­ствии роль глав­но­го плац­дар­ма при наступ­ле­нии на Казань. П.И. Шуй­ский ста­но­вит­ся там боль­шим вое­во­дой и поко­ря­ет все не­русское насе­ле­ние Гор­ной сто­ро­ны, состав­ляв­шей поло­ви­ну Казанско­го хан­ства. Отпа­де­ние Гор­ной сто­ро­ны сра­зу при­ве­ло к рез­ко­му ос­лаблению Каза­ни и ско­ро­му ее паде­нию. После взя­тия Каза­ни П.И Шуй­ский бес­смен­но до 1553 г. оста­вал­ся сви­яж­ским вое­во­дой, зани­маясь уми­ро­тво­ре­ни­ем края, а затем был пере­ве­ден боль­шим вое­во­дой в Казань. Здесь он ведет борь­бу про­тив восс­став­ших волж­ских наро­дов и одно­вре­мен­но зани­ма­ет­ся устрой­ством края, вклю­че­ни­ем его в систе­му Мос­ков­ско­го госу­дар­ства, раз­ви­ти­ем тор­гов­ли и зем­ле­де­лия, осно­вы­ва­ет город Лаишев.

В свя­зи с нача­лом Ливон­ской вой­ны Петр Ива­но­вич направ­ля­ет­ся на Запад­ный фронт в каче­стве пер­во­го вое­во­ды боль­шо­го пол­ка, то есть глав­но­ко­ман­ду­ю­ще­го, и уже в сен­тяб­ре 1558 г. царь бла­го­да­рит его и сорат­ни­ков за боль­шие успе­хи в боях и награж­да­ет шуба­ми, куб­ка­ми, арга­ма­ка­ми, доспе­ха­ми, зем­ля­ми и намест­ни­че­ства­ми за взя­тие Нов­го­род­ка Кере­пе­ти, Юрье­ва (Дерп­та), Лаи­са, Рако­во­ра и дру­гих горо­дов. Таких успе­хов опыт­ный князь добил­ся преж­де все­го бла­го­ра­зу­ми­ем и уме­рен­но­стью, ста­ра­ясь снис­хож­де­ни­ем, хоро­шим от­ношением и предо­хра­не­ни­ем побеж­ден­ных от гра­бе­жей рус­ских войск, при­об­ре­сти рас­по­ло­же­ние ливон­цев. Так, напри­мер, после сда­чи Дерп­та П.И. Шуй­ский поста­вил у ворот стра­жу и не велел пус­кать вой­ско в город, что­бы жите­ли мог­ли спо­кой­но уез­жать, а для безо­пасности давал им даже про­вод­ни­ков. За все это он удо­сто­ил­ся от тогдаш­не­го ливон­ско­го исто­ри­ка харак­те­ри­сти­ки мужа доб­ро­лю­би­во­го, чест­но­го, бла­го­род­но­го душою. Мно­гие горо­да сда­ва­лись ему почти без сопро­тив­ле­ния, в резуль­та­те одних пере­го­во­ров. В 1559 г. П.И. Шуй­ский направ­ля­ет­ся к Пско­ву, где вою­ет так­же успеш­но, вто­рич­но раз­би­ва­ет немец­кое вой­ско под Дерп­том. Даль­ней­ши­ми побе­да­ми его и дру­гих мос­ков­ских вое­вод Ливон­ский орден был окон­ча­тель­но разг­ромлен. В этой ситу­а­ции магистр орде­на Кетт­лер отдал вла­де­ния его под покро­ви­тель­ство поль­ско-литов­ско­го коро­ля, и, таким обра­зом, Мос­ков­ско­му госу­дар­ству при­шлось всту­пить в вой­ну с Польшей.
П.И. Шуй­ский посы­ла­ет­ся на новое направ­ле­ние. В похо­де 1563 г. на важ­ней­ший стра­те­ги­че­ский пункт про­тив­ни­ка город Полоцк, закры­вав­ший пути на литов­скую сто­ли­цу Виль­ну, он идет вое­во­дой Боль­шо­го пол­ка под коман­до­ва­ни­ем дво­ю­род­но­го бра­та царя кня­зя Вла­ди­ми­ра Ста­риц­ко­го. В бит­ве за Полоцк участ­во­ва­ли почти все во­оруженные силы Рос­сии, и город был силь­но раз­ру­шен. После взя­тия Полоц­ка князь Петр Ива­но­вич ста­но­вит­ся там намест­ни­ком и вое­во­дой и зани­ма­ет­ся вос­ста­нов­ле­ни­ем раз­ру­шен­ных укреп­ле­ний горо­да. По окон­ча­нии работ, в янва­ре 1564 г., его напра­ви­ли из Полоц­ка к Орше.
Этот поход закон­чил­ся ката­стро­фой. Счи­тая про­тив­ни­ка разби­тым и не пред­став­ля­ю­щим опас­но­сти, вой­ско шло без строя, без раз­ведки, а доспе­хи и сна­ря­же­ние вез­ло на санях. Этим воспользова­лись литов­ские вое­во­ды, под­сте­рег­шие его на тес­ной лес­ной доро­ге под Уллой. Рус­ская армия не смог­ла ока­зать серьез­но­го сопротивле­ния и была наго­ло­ву раз­би­та. Погиб в этом бою и П.И. Шуй­ский. По одним све­де­ни­ям, он был застре­лен в голо­ву и най­ден мерт­вым в ко­лодезе, по дру­гим, его изру­бил секи­рою литов­ский кре­стья­нин. Тело кня­зя побе­ди­те­ли с тор­же­ством отвез­ли в Виль­ну, и есть све­де­ния, что впо­след­ствии оно было воз­вра­ще­но в Моск­ву в обмен на тело же­ны полоц­ко­го вое­во­ды. Таин­ствен­ная исто­рия свя­за­на с коль­чу­гой кня­зя. Неве­до­мы­ми путя­ми она попа­ла к само­едам, у кото­рых была отби­та в 1646 г., и ныне хра­нит­ся в Ору­жей­ной палате.

Инте­рес­но, что кро­ме сво­их выда­ю­щих­ся воен­ных и администра­тивных спо­соб­но­стей Петр Ива­но­вич Шуй­ский был не лишен образова­ния в духе того вре­ме­ни и лите­ра­тур­ных вку­сов. Он был в дружест­венных отно­ше­ни­ях с извест­ным писа­те­лем и пуб­ли­ци­стом Мак­си­мом Гре­ком, кото­рый из зато­че­ния обра­щал­ся к нему с хода­тай­ства­ми о сво­их нуж­дах, в част­но­сти, с прось­бою о при­сыл­ке гре­че­ских книг.
В 1546/1547 г. Федор, сын Алек­сея Андре­еви­ча Чул­ко­ва, поме­нял село Ново­сел­ки с дерев­ня­ми с Тро­и­це-Сер­ги­е­вым мона­сты­рем и выме­нял дерев­ню Бун­ко­во (кото­рую они купи­ли у кня­зя Пет­ра Ива­но­ви­ча Шуй­ско­го) с допла­той в 705 руб. Сре­ди послу­хов сто­ят име­на Ники­ты Мень­шо­го и Ива­на Ива­но­ви­чей Чул­ко­вых (Шума­ков С.А. Обзор гра­мот кол­ле­гии эко­но­мии. Вып. 4. М., 1917. С. 401–402). В 1546/1547 г. Тро­иц­кие стар­цы купи­ли за 300 руб. у кня­зя П. И. Шуй­ско­го его отчи­ну куп­лю (у Юрия Юма­то­ва) в Кодя­е­ве стане Пере­слав­ско­го уез­да поло­ви­ну села Мяч­ко­во и дерев­ню Буна­ко­во на р. Чер­нав­ке (кото­рую он купил у Федо­ра Алек­се­е­ви­ча Чул­ко­ва). В ука­зан­ном вла­де­нье по опи­са­нию 1593 г. было немно­го менее 300 деся­тин (Архив СПб ИИРАН. Ф. 29. Оп. 1. Д. 8. № 988. Л. 1028–1030; Пис­цо­вые кни­ги Мос­ков­ско­го госу­дар­ства XVI в. Ч. 1. Отд. 1. СПб., 1872. С. 834; Шума­ков С.А. Обзор гра­мот кол­ле­гии эко­но­мии. Вып. 4. М., 1917. С. 335–336; РГА­ДА. Ф. 1209. Оп. 1. Кн. 812. Л. 1019; Чер­ка­со­ва М.С. 1) Зем­ле­вла­де­ние Тро­и­це-Сер­ги­е­ва мона­сты­ря в XV–XVI вв. М., 1996 С. 123; 2) Чер­ка­со­ва М.С. Круп­ная фео­даль­ная вот­чи­на в Рос­сии кон­ца XVI–XVII вв. (по архи­ву Тро­и­це-Сер­ги­е­вой Лав­ры. М., 2004. С. 82; Алек­се­ев Ю.Г. Аграр­ная и соци­аль­ная исто­рия Севе­ро-Восточ­ной Руси XV–XVI вв. Пере­я­с­лав­ский уезд. М.; Л., 1966. С. 133). До октяб­ря 1562 г. про­дал Тро­и­це-Сер­ги­е­ву мона­сты­рю в Кодя­е­ве стане Мос­ков­ско­го уез­да пол­се­ла Мяч­ко­во на р. Богане и дерев­ню Бун­ко­во (120 чет­вер­тей худой зем­ли) (Архив СПб ИИРАН. Ф. 29. Оп. 1. № 1241. Л. 1538). До 1592–1593 г. утра­тил в Кодя­е­ве стане Пере­я­с­лав­ско­го уез­да вот­чи­ну поло­ви­ну села Мяч­ко­во на р. Богане с дерев­ней (180 чет­вер­тей худой зем­ли). В 1539/1540 г. в воло­сти Хор­вач Горец­ком стане Твер­ско­го уез­да поме­стье село Вер­шин­ское с 71 дерев­ня­ми (1306 чет­вер­тей) (Пис­цо­вые кни­ги Мос­ков­ско­го госу­дар­ства XVI в. Ч. 1. Отд. 1. СПб., 1872. С. 834; Ч. 1. Отд. 2. М., 1877. С. 100–102; Пис­цо­вые мате­ри­а­лы Твер­ско­го уез­да / Сост. А. В. Анто­нов. М., 2005. С. 90–93, 594).

Молит­вен­ное имя Гурий. Умер в янва­ре 1564 г. (Шаб­ло­ва Т.И. Кор­мо­вое поми­но­ве­ние в Успен­ском Кирил­ло-Бело­зер­ском мона­сты­ре в XVI–XVIII веках. СПб., 2012. С. 387). Корм по нему, Гурию, 26 янва­ря. Дано им Кирил­ло-Бело­зер­ско­му мона­сты­рю 332 руб. (ОР РНБ Кир.-Бел. собр. № 78/1317. Л. 68; Саха­ров И.П. Кор­мо­вая кни­га Кирил­ло-Бело­зер­ско­го мона­сты­ря // Запис­ки Отде­ле­ния рус­ской и сла­вян­ской фило­ло­гии Импе­ра­тор­ско­го архео­ло­ги­че­ско­го обще­ства. 1851. Т. 1. Отд. 3. С. 68; Алек­се­ев А.И. Пер­вая редак­ция вклад­ной кни­ги Кирил­ло­ва Бело­зер­ско­го мона­сты­ря (1560‑е гг.) // Вест­ник цер­ков­ной исто­рии. 2010. № 3 (4). С. 34).
Корм по нему 15 и 25 нояб­ря в Ново­де­ви­чьем мона­сты­ре. Дал вклад 50 руб. (Вклад­ная кни­га 1674–1675 (7183) года Мос­ков­ско­го Ново­де­ви­чье­го мона­сты­ря // Источ­ни­ки по соци­аль­но-эко­но­ми­че­ской исто­рии Рос­сии XVI–XVIII вв.: из архи­ва Мос­ков­ско­го Ново­де­ви­чье­го мона­сты­ря / Подг. В. Б. Пав­лов-Силь­ван­ский. М., 1985. С. 173, 175).

Ж., Соло­мо­ни­да ин.София (1539) помещ.

XXII коле­но

48/36. КН. ВАСИ­ЛИЙ ФЕДО­РО­ВИЧ СКО­ПИН ШУЙ­СКИЙ (1566, +1595)

боярин (с 1577 г.), пра­вил несколь­ко лет Пско­вом и затем Вла­ди­мир­ским суд­ным при­ка­зом. участ­ник Зем­ско­го собо­ра 1566. Боярин с 1577, участ­ник Ливон­ской вой­ны 1558–83 и рус.-швед. вой­ны 1590–93; Умер в 1595 г.

49/40. КН. ВАСИ­ЛИЙ ИВА­НО­ВИЧ ШУЙ­СКИЙ IV +Пота­пий ин.Варлаам (1552–1612.09.12, Варшава) 

царь(1606.05.17–1610.07.17), боярин(1584-) Сын кня­зя И. А. Шуй­ско­го. Воз­глав­лял тай­ную оппо­зи­цию Бори­су Году­но­ву, под­дер­жал Лже­д­мит­рия I, затем всту­пил в заго­вор про­тив него. Став царем, пода­вил вос­ста­ние И. И. Болот­ни­ко­ва, уси­лил закре­по­ще­ние кре­стьян. Борясь с польск. интер­вен­та­ми и Лже­д­мит­ри­ем II, заклю­чил союз со Шве­ци­ей, к‑рый при­вел к швед, интер­вен­ции. Низ­ло­жен моск­ви­ча­ми, умер в польск. плену.
†1635.06.10,Моск.Арханг.с‑р
(1552/53 — 12.09.1612, г. Госты­нин, Мазо­вия, Поль­ша), рус. царь и вел. кн. всея Руси (1606–1610). Сын бояри­на кн. И. А. Шуй­ско­го († 1573), пред­ста­ви­тель стар­шей вет­ви одно­го из самых знат­ных кня­же­ских родов на Руси — потом­ков суз­даль­ских кня­зей, гене­а­ло­гия к‑рых вос­хо­дит к кн. Андрею Яро­сла­ви­чу († 1264), вел. кн. Вла­ди­мир­ско­му (1249–1252), млад­ше­му бра­ту св. кн. Алек­сандра Яро­сла­ви­ча Нев­ско­го. 2 пред­ста­ви­те­ля это­го рода (кня­зья Алек­сандр Васи­лье­вич и Димит­рий Кон­стан­ти­но­вич) в XIV в. полу­ча­ли хан­ские ярлы­ки на Вели­кое кня­же­ние Вла­ди­мир­ское. Как и др. чле­ны семьи, В. И. Ш. во 2‑й пол. 70‑х гг. XVI в. нес служ­бу в осо­бом «дво­ре» царя Иоан­на IV Васи­лье­ви­ча, сопро­вож­дал его как 1‑й рын­да в похо­дах 1576, 1577 и 1579 гг. Вхо­дил в Осо­бый двор Ива­на Гроз­но­го в 1574–1579 гг. В апре­ле 1574 г. госу­да­рев рын­да с боль­шим саа­да­ком в цар­ском пол­ку в Сер­пу­хо­ве. Ста­вил яст­вы перед госу­да­рем на сва­дьбе царя Ива­на и А. Г. Василь­чи­ко­вой в 1574/1575 г. Дво­ро­вый, спал в стане госу­да­ря, рын­да с боль­шим саа­да­ком у царя в раз­ря­де цар­ско­го похо­да в Калу­ге в апре­ле 1576 г. В апре­ле – мае 1577 г. в Ливон­ском похо­де рын­да у боль­шо­го саа­да­ка. Рын­да с боль­шим саа­да­ком в раз­ря­де цар­ско­го похо­да в Ливо­нию в июне, сен­тяб­ре 1579 г. (Раз­ряд­ная кни­га 1475–1598 гг. М., 1966. С. 260; Раз­ряд­ная кни­га 1475–1605 гг. Т. 2. Ч. 2. М., 1982. С. 362, 437; Т. 2. Ч. 3. М., 1982. С. 451; Т. 3. Ч. 1. М., 1984. С. 54, 92, 170; Василь­чи­ков А.А. Чин бра­ко­со­че­та­ния царя Ива­на Васи­лье­ви­ча с цари­цею Анною Василь­чи­ко­вою // Изве­стия Рус­ско­го гене­а­ло­ги­че­ско­го обще­ства. Вып. 1. Отд. 3. СПб., 1900. С. 10; Мор­до­ви­на С.П., Ста­ни­слав­ский А.Л. Состав Осо­бо­го дво­ра Ива­на IV в пери­од «вели­ко­го кня­же­ния» Симео­на Бек­бу­ла­то­ви­ча // Архео­гра­фи­че­ский еже­год­ник за 1976 год. М., 1977. С. 191). Карье­ре В. И. Ш. спо­соб­ство­вал брак его млад­ше­го бра­та кн. Дмит­рия с Ека­те­ри­ной, доче­рью дум­но­го дво­ря­ни­на Малю­ты (Гри­го­рия Лукья­но­ви­ча) Ску­ра­то­ва-Бель­ско­го (др. дочь это­го вли­я­тель­но­го оприч­ни­ка — Мария — вышла замуж за Бори­са Фео­до­ро­ви­ча Году­но­ва). 25 апр. 1580 г. от В. И. Ш. в Тро­и­це-Сер­ги­ев мон-рь посту­пил вклад «денег 30 руб­лев». В том же году на сва­дьбе царя Иоан­на IV с М. Ф. Нагой он был цар­ским друж­кой. На этой сва­дьбе при­сут­ство­ва­ла супру­га В.- дочь кн. М. А. Реп­ни­на-Обо­лен­ско­го Еле­на. После смер­ти Иоан­на IV изме­ни­лась поли­ти­че­ская ори­ен­та­ция все­го рода Шуй­ских, в т. ч. В. И. Ш. В мае 1584 г. он уже как боярин рас­смат­ри­вал в мос­ков­ской суд­ной пала­те дело о зло­упо­треб­ле­ни­ях одно­го из любим­цев Иоан­на IV дья­ка А. В. Шере­фе­ди­но­ва. Во вре­мя борь­бы Шуй­ских с Году­но­вым В. И. Ш. был на вое­вод­стве в Смо­лен­ске. В 1587 г. он был сослан, как и др. чле­ны рода Шуй­ских, местом ссыл­ки В. И. Ш. стал г. Галич. Его обви­ни­ли в тай­ных пере­го­во­рах с литов­ца­ми, для чего он ездил на рубеж под видом охоты.В апр. 1591 г. В. И. Ш. был воз­вра­щен из ссыл­ки и занял свое место в Бояр­ской думе. После смер­ти 15 мая 1591 г. царе­ви­ча св. Димит­рия Иоан­но­ви­ча боярин был послан в Углич во гла­ве след­ствен­ной комис­сии, к‑рая долж­на была выяс­нить обсто­я­тель­ства смер­ти царе­ви­ча и уста­но­вить при­чи­ну вол­не­ний, про­ис­хо­див­ших в горо­де после вне­зап­ной гибе­ли Димит­рия. Комис­сия, оста­вив­шая Углич 30 мая, 2 июня сооб­щи­ла Бояр­ской думе и освя­щен­но­му Собо­ру, что Димит­рий Иоан­но­вич умер отто­го, что упал на нож во вре­мя при­пад­ка эпи­леп­сии, а его род­ствен­ни­ки, неспра­вед­ли­во обви­нив в убий­стве царе­ви­ча дья­ка М. Битя­гов­ско­го и др. лиц, ста­ли винов­ны­ми в рас­пра­ве над ними и после­до­вав­ших за этим вол­не­ни­ях. На осно­ва­нии дан­ных сооб­ще­ний было при­ня­то реше­ние об аре­сте и ссыл­ке род­ствен­ни­ков царе­ви­ча — Нагих и о нака­за­нии жите­лей Угли­ча. Хотя В. И. Ш. в даль­ней­шем зани­мал вид­ные посты, был судьей рязан­ско­го Суд­но­го при­ка­за, вое­во­дой в Вел. Нов­го­ро­де, его поло­же­ние при цар­ском дво­ре было весь­ма непроч­ным: Борис Году­нов запре­тил ему женить­ся после смер­ти 1‑й жены.
После появ­ле­ния Лже­д­мит­рия I В. И. Ш. был послан в янв. 1605 г. с под­креп­ле­ни­я­ми к вой­ску, в к‑ром занял пост 2‑го вое­во­ды. Он при­нял уча­стие в бит­ве при Доб­ры­ни­чах, в к‑рой вой­ска само­зван­ца были раз­би­ты. После смер­ти царя Бори­са В. И. Ш. был вызван в Моск­ву, где пуб­лич­но заявил, что царе­вич Димит­рий умер в Угли­че и он участ­во­вал в похо­ро­нах царе­ви­ча. В даль­ней­шем вме­сте со всей Бояр­ской думой при­знал Лже­д­мит­рия I сыном Иоан­на IV. Одна­ко уже вско­ре после вступ­ле­ния Лже­д­мит­рия I в Моск­ву В. И. Ш. был обви­нен в орга­ни­за­ции заго­во­ра, целью к‑рого долж­но было стать убий­ство само­зван­ца и при­быв­ших с ним поля­ков. На 30 июня 1605 г. была назна­че­на смерт­ная казнь, но в послед­ний момент на месте каз­ни В. И. Ш. был поми­ло­ван, его иму­ще­ство было кон­фис­ко­ва­но, само­го же бояри­на сосла­ли и заклю­чи­ли в тюрь­му. После неск. меся­цев ссыл­ки В. И. Ш. был воз­вра­щен ко дво­ру, при­чем Лже­д­мит­рий раз­ре­шил ему женить­ся. В. И. Ш. занял одно из пер­вых мест в Бояр­ской думе. На сва­дьбе Лже­д­мит­рия I с Мари­ной Мни­шек он был тысяц­ким и дол­жен был коман­до­вать пол­ком пра­вой руки в гото­вив­шем­ся Лже­д­мит­ри­ем похо­де на Крым.
Вме­сте с рядом пред­ста­ви­те­лей мос­ков­ской зна­ти, сумев­ших при­влечь на свою сто­ро­ну соби­рав­ше­е­ся для вой­ны с Кры­мом дво­рян­ское опол­че­ние, В. И. Ш. при­нял актив­ное уча­стие в под­го­тов­ке заго­во­ра про­тив само­зван­ца, завер­шив­ше­го­ся 17 мая 1606 г. убий­ством Лже­д­мит­рия I. После это­го 19 мая сто­рон­ни­ки В. И. Ш. про­воз­гла­си­ли его царем перед наро­дом в Москве на Лоб­ном месте. 1 июня 1606 г. он был коро­но­ван в Успен­ском собо­ре Нов­го­род­ским митр. Иси­до­ром. Мн. совре­мен­ни­ки не счи­та­ли избра­ние В. И. Ш. закон­ным, т. к. оно про­изо­шло без уча­стия пред­ста­ви­те­лей «всей земли».
При избра­нии В. И. Ш. на пре­стол была обна­ро­до­ва­на его запись. Новый царь обя­зы­вал­ся нико­го не каз­нить, «не осу­дя истин­ным судом з бояры сво­и­ми», не отби­рать иму­ще­ства у род­ствен­ни­ков осуж­ден­ных, к‑рые не были их соучаст­ни­ка­ми, не слу­шать лож­ных доно­сов и нака­зы­вать таких донос­чи­ков и «без вины ни на кого опа­лы сво­ей не кла­сти». Эта запись дала впо­сл. осно­ва­ние ряду иссле­до­ва­те­лей гово­рить об имев­шем место при В. И. Ш. огра­ни­че­нии цар­ской вла­сти. В. И. Ш. обе­щал так­же не мстить людям, при­чи­няв­шим ему оби­ды при царе Бори­се. Одна­ко, как отме­ча­ют источ­ни­ки, «вско­ре по воца­ре­нии сво­ем, не пом­ня сво­е­го обе­ща­ния, начат мсти­ти людем, кото­рые ему гру­би­ша, бояр, и дум­ных дия­ков, и столь­ни­ков, и дво­рян мно­гих разос­ла по горо­дом и служ­бам, а у иных у мно­гих поме­стья и отчи­ны поотнима».
При уча­стии В. И. Ш. после убий­ства Лже­д­мит­рия I был сме­щен с Пат­ри­ар­ше­го пре­сто­ла грек Игна­тий, к‑рого ото­сла­ли «под начал» в Чудов мон-рь. Были назна­че­ны выбо­ры ново­го Пат­ри­ар­ха. Ранее, сра­зу после пере­во­ро­та, В. И. Ш. при­нял реше­ние пере­не­сти в Моск­ву остан­ки св. царе­ви­ча Димит­рия. За ними был послан в Углич ста­рец Фила­рет (Рома­нов), к‑рого пер­во­на­чаль­но и пред­по­ла­га­ли сде­лать Пат­ри­ар­хом. Уча­стие близ­ких к Рома­но­вым бояр Шере­ме­те­вых в заго­во­ре про­тив Шуй­ско­го при­ве­ло к тому, что царь оста­но­вил свой выбор на Казан­ском митр. сщмч. Ермо­гене. Когда остан­ки царе­ви­ча Димит­рия были при­ве­зе­ны в Моск­ву, царь, встре­тив их у город­ских ворот, сам отнес мощи ново­го свя­то­го к месту его погре­бе­ния в Архан­гель­ском собо­ре. Содей­ствуя кано­ни­за­ции царе­ви­ча, мос­ков­ские вла­сти во гла­ве с В. И. Ш. стре­ми­лись предот­вра­тить опас­ность появ­ле­ния новых само­зван­цев, к‑рые выда­ва­ли бы себя за спас­ше­го­ся «царя Димит­рия». Позд­нее по при­ка­зу В. И. Ш. были тор­же­ствен­но пере­не­се­ны в Тро­и­це-Сер­ги­ев мон-рь остан­ки его род­ствен­ни­ка и поли­ти­че­ско­го сопер­ни­ка — царя Бори­са Году­но­ва, а так­же его жены и сына. Для их гроб­ниц по при­ка­зу В. И. Ш. были изго­тов­ле­ны покро­вы с укра­ше­ни­я­ми из золо­та, дра­го­цен­ных кам­ней и жем­чу­га, на 1 мая учре­жде­на собор­ная пани­хи­да. В февр. 1607 г. по ини­ци­а­ти­ве царя было при­ня­то реше­ние при­гла­сить в Моск­ву из Ста­ри­цы низ­ло­жен­но­го Лже­д­мит­ри­ем св. Пат­ри­ар­ха Иова, что­бы про­сить у него про­ще­ния за нару­ше­ние крест­но­го цело­ва­ния закон­но­му монар­ху — царю Фео­до­ру Бори­со­ви­чу Году­но­ву, уби­то­му по при­ка­зу самозванца.
Летом 1606 г. нача­лось вос­ста­ние про­тив В. И. Ш. дво­рян­ства и мел­ко­го слу­жи­ло­го люда юж. обла­стей гос-ва, полу­чив­ших раз­ные пра­ва и при­ви­ле­гии от Лже­д­мит­рия I и бояв­ших­ся их утра­ты при новой вла­сти. С рас­про­стра­не­ни­ем вос­ста­ния к нему ста­ли при­со­еди­нять­ся каза­ки, бег­лые холо­пы, кре­стьяне. В ряде сра­же­ний пра­ви­тель­ствен­ные вой­ска были раз­би­ты. В окт. 1606 г. вос­став­шие под пред­во­ди­тель­ством И. И. Болот­ни­ко­ва и И. Паш­ко­ва оса­ди­ли Моск­ву. 2 дек. 1606 г. сам В. И. Ш. вышел с вой­ском в поле во вре­мя реша­ю­ще­го сра­же­ния. Бла­го­да­ря рас­ко­лу в стане про­тив­ни­ка и помо­щи поме­щи­ков зап. уез­дов стра­ны вос­став­шие были отбро­ше­ны от Москвы.
В мар­те 1607 г. В. И. Ш. при уча­стии Пат­ри­ар­ха, освя­щен­но­го Собо­ра и Бояр­ской думы утвер­дил Уло­же­ние, к‑рое долж­но было спо­соб­ство­вать вос­ста­нов­ле­нию и укреп­ле­нию обще­ствен­но­го поряд­ка. Оно уста­нав­ли­ва­ло 15-лет­ний срок сыс­ка бег­лых кре­стьян и холо­пов и вво­ди­ло суро­вые санк­ции для тех, кто под­го­ва­ри­вал к побе­гу или при­ни­мал бег­лых. На мест­ные вла­сти так­же воз­ла­га­лась ответ­ствен­ность за сыск бег­лых и их воз­вра­ще­ние к преж­ним хозя­е­вам. В усло­ви­ях непре­кра­ща­ю­щей­ся (см. ст. Смут­ное вре­мя) нор­мы Уло­же­ния не уда­лось при­ме­нить на прак­ти­ке. В науч­ной лит-ре неод­но­крат­но выра­жа­лись сомне­ния в том, насколь­ко точ­но В. Н. Тати­щев (в сочи­не­нии к‑рого сохра­ни­лось Уло­же­ние) пере­дал текст дан­но­го памят­ни­ка зако­но­да­тель­ства В. И. Ш.21 мая 1607 г. царь лич­но воз­гла­вил поход про­тив войск Болот­ни­ко­ва, закон­чив­ший­ся 10 окт. 1607 г. капи­ту­ля­ци­ей Тулы — цен­тра вос­ста­ния. При сда­че кре­по­сти В. И. Ш. дал обя­за­тель­ство сохра­нить жизнь глав­ным руко­во­ди­те­лям вос­ста­ния — Болот­ни­ко­ву и само­зван­цу Илей­ке Муром­цу, объ­явив­ше­му себя Пет­ром, сыном покой­но­го царя Фео­до­ра Иоан­но­ви­ча. Одна­ко это обе­ща­ние было нару­ше­но. После взя­тия Тулы В. И. Ш. вер­нул­ся в Моск­ву, где 17 янв. 1608 г. всту­пил в брак с Ека­те­ри­ной, при­няв­шей имя Мария, доче­рью уби­то­го в 1607 г. вос­став­ши­ми в Путив­ле бояри­на кн. П. И. Буй­но­со­ва-Ростов­ско­го. Недоб­ро­же­ла­те­ли пори­ца­ли В. И. Ш. за то, что он поспе­шил в Моск­ву устра­и­вать свой брак, не пода­вив окон­ча­тель­но вос­ста­ния в юж. уез­дах страны.
В кон. 1607 г. вос­ста­ние раз­го­ре­лось с новой силой, во гла­ве его встал новый само­зва­нец, при­няв­ший имя яко­бы спас­ше­го­ся царя Димит­рия,- Лже­д­мит­рий II. К слу­жи­лым людям юга Рос­сии при­со­еди­ни­лись воен­ные отря­ды из Речи Поспо­ли­той. После того как в бит­ве под г. Бол­хо­вом 30 апр.- 1 мая 1608 г. армия В. И. Ш. во гла­ве с его бра­том бояри­ном кн. Д. И. Шуй­ским была раз­би­та, вой­ска Лже­д­мит­рия II летом 1608 г. подо­шли к Москве. Летом-осе­нью 1608 г. из-под вла­сти В. И. Ш. отпа­ли обшир­ные тер­ри­то­рии на севе­ро-запа­де стра­ны (Псков и др. горо­да), в Повол­жье и в Замос­ков­ном крае. В Москве, к‑рая ока­за­лась в бло­ка­де, поло­же­ние В. И. Ш. ста­ло непроч­ным: часть дво­рян­ских отря­дов, сидев­ших в оса­де, при под­держ­ке стра­дав­ше­го от лише­ний и поэто­му так­же недо­воль­но­го В. И. Ш. мос­ков­ско­го поса­да неод­но­крат­но пыта­лась «пере­ме­нить» царя. В гра­мо­тах, рас­сы­лав­ших­ся из Моск­вы, В. И. Ш. при­зы­вал насе­ле­ние к войне с тушин­ца­ми для защи­ты «все­го пра­во­слав­но­го хри­сти­ан­ства», утвер­ждая, что, «кому спо­до­бит Бог и смер­ти при­нять в нынеш­нее вре­мя за веру хри­стян­скую и за сию нахо­дя­щую без вины на нас оби­ду, будет ему отпу­ще­ние гре­хов и с пер­вы­ми муче­ни­ки спо­доб­лен будет».

Во вре­мя вос­ста­ния Болот­ни­ко­ва и вой­ны с Лже­д­мит­ри­ем II рус. епи­ско­пы во гла­ве с Пат­ри­ар­хом сщмч. Ермо­ге­ном после­до­ва­тель­но под­дер­жи­ва­ли В. И. Ш. как закон­но­го пра­ви­те­ля. Пат­ри­арх рас­сы­лал по стране гра­мо­ты с при­зы­ва­ми под­дер­жать В. И. Ш., ока­зал актив­ное про­ти­во­дей­ствие неод­но­крат­ным попыт­кам низ­ло­жить царя, пред­при­ни­мав­шим­ся во вре­мя оса­ды Моск­вы его про­тив­ни­ка­ми. Низ­ло­же­ние В. И. Ш. и его постри­же­ние про­изо­шли вопре­ки ясно выра­жен­ной воле Пат­ри­ар­ха. Суз­даль­ский, Твер­ской и Воло­год­ский архи­епи­ско­пы из-за угроз рас­пра­вы были вынуж­де­ны при­не­сти при­ся­гу Лже­д­мит­рию II после заня­тия их епар­хий вой­ска­ми само­зван­ца. Суз­даль­ский архи­еп. Галак­ти­он был вызван к Лже­д­мит­рию II в Туши­но под Моск­вой по обви­не­нию в измене и от пере­жи­тых потря­се­ний скон­чал­ся на обрат­ном пути, Твер­ской архи­еп. Фео­к­тист был убит при попыт­ке бег­ства из став­ки само­зван­ца. Ростов­ский митр. Фила­рет (Рома­нов) после захва­та тушин­ца­ми Росто­ва был достав­лен к Лже­д­мит­рию II и согла­сил­ся стать Пат­ри­ар­хом — гла­вой Церк­ви во вла­де­ни­ях само­зван­ца; в этом про­яви­лись враж­деб­ные отно­ше­ния, суще­ство­вав­шие меж­ду Фила­ре­том и В. И. Ш. с нача­ла прав­ле­ния последнего.

После выхо­да в свет рабо­ты С. Ф. Пла­то­но­ва о Сму­те в оте­че­ствен­ной лит-ре проч­но утвер­ди­лось пред­став­ле­ние о В. И. Ш. как о став­лен­ни­ке груп­пы ари­сто­кра­ти­че­ских родов. Он отста­и­вал их инте­ре­сы и пото­му был непо­пу­ляр­ным сре­ди более широ­ких кру­гов дво­рян­ства. Это опре­де­ле­ние нуж­да­ет­ся в нек-рых поправ­ках. В наст. вре­мя дока­за­но, что В. И. Ш. доста­точ­но широ­ко давал «мос­ков­ские» чины, а в ряде слу­ча­ев, как ранее и Иоанн IV, даже назна­чал в думу пред­ста­ви­те­лей срав­ни­тель­но незнат­ных родов, пыта­ясь пре­вра­тить их в опо­ру сво­ей вла­сти. Эта поли­ти­ка не при­ве­ла к проч­ным резуль­та­там. Под­держ­ки широ­ких кру­гов дво­рян­ства В. И. Ш. не добил­ся, а отно­ше­ния с рядом знат­ных родов были испор­че­ны. В сочи­не­ни­ях совре­мен­ни­ков Сму­ты доста­точ­но часто встре­ча­ют­ся кри­ти­че­ские оцен­ки спо­соб­но­стей В. И. Ш. как гос. дея­те­ля. Его пори­ца­ли за ску­пость при раз­да­че наград, за частые рас­пра­вы, жерт­ва­ми к‑рых ста­но­ви­лись невин­ные люди, за поощ­ре­ние донос­чи­ков. Отме­ча­лись и такие небла­го­вид­ные лич­ные чер­ты, как «блуд» и пьян­ство. Совре­мен­ни­ки осуж­да­ли и заня­тия царя, предо­су­ди­тель­ные с христ. т. зр.: его частые обра­ще­ния за пред­ска­за­ни­я­ми буду­ще­го к «чаро­де­ям», к‑рых посе­ли­ли у цар­ских палат. Эти сооб­ще­ния нар­ра­тив­ных источ­ни­ков под­твер­жда­ют­ся сви­де­тель­ством спис­ка сто­рон­ни­ков царя, состав­лен­но­го после его низ­ло­же­ния, где ука­зы­ва­ет­ся, что столь­ник И. В. Измай­лов «был у Шуй­ско­го у чаро­де­ев и у коренщиков».
В. И. Ш. пори­ца­ли так­же и за изъ­я­тие цер­ков­ных цен­но­стей. По све­де­ни­ям кела­ря Тро­и­це-Сер­ги­е­ва мон-ря Авра­амия (Пали­цы­на), после окон­ча­ния оса­ды мон-ря царем были взя­ты из каз­ны оби­те­ли свы­ше 20 тыс. р., а затем и хра­нив­ши­е­ся там золо­тые и сереб­ря­ные сосу­ды. Разу­ме­ет­ся, такие изъ­я­тия были мерой вынуж­ден­ной (необ­хо­ди­мо было пла­тить жало­ва­нье детям бояр­ским и наем­но­му ино­стран­но­му вой­ску), но царя уко­ря­ли за то, что полу­чен­ные сред­ства он исполь­зо­вал на лич­ные нуж­ды. Одна­ко у В. И. Ш. были и свои сто­рон­ни­ки. Об этом гово­рит его иде­аль­ный образ в «Пове­сти о побе­дах Мос­ков­ско­го госу­дар­ства», создан­ной в сре­де слу­жив­ших ему смо­лен­ских дворян.
Летом 1608 г. В. И. Ш. напра­вил в Нов­го­род сво­е­го пле­мян­ни­ка бояри­на кн. Миха­и­ла Васи­лье­ви­ча Ско­пи­на-Шуй­ско­го про­сить помо­щи у швед. кор. Кар­ла IX. В февр. 1609 г. был заклю­чен Выборг­ский дого­вор, по к‑рому В. И. Ш. полу­чал воен­ную помощь, усту­пив за это Шве­ции г. Коре­лу с уез­дом. В 1609 г., когда поль­ско-литов. вой­ска и казац­кие отря­ды само­зван­ца ста­ли взыс­ки­вать с насе­ле­ния огром­ные день­ги на свое содер­жа­ние, совер­шать наси­лия и гра­бе­жи, нача­лось вос­ста­ние насе­ле­ния Замос­ков­но­го края и Рус­ско­го Севе­ра про­тив вла­сти Лже­д­мит­рия II; из лаге­ря Лже­д­мит­рия II в Моск­ву ста­ли отъ­ез­жать дети бояр­ские. Поло­же­ние царя укре­пи­лось. Вес­ной 1609 г. начал­ся поход к Москве армии кн. Ско­пи­на-Шуй­ско­го. В ряде сра­же­ний летом-осе­нью 1609 г. вой­ска Лже­д­мит­рия II не смог­ли сдер­жать ее дви­же­ние, зна­чи­тель­ная часть уез­дов стра­ны, ранее под­чи­няв­ших­ся само­зван­цу, при­зна­ла закон­ным царем В. И. Ш.
С нача­ла прав­ле­ния В. И. Ш. важ­ней­шим вопро­сом ста­ло уре­гу­ли­ро­ва­ние отно­ше­ний с Речью Поспо­ли­той. После пере­во­ро­та и убий­ства Лже­д­мит­рия I в Москве были задер­жа­ны и отправ­ле­ны в ссыл­ку мн. поля­ки, при­е­хав­шие в Моск­ву с Лже­д­мит­ри­ем I или при­быв­шие позд­нее на его сва­дьбу с Мари­ной Мни­шек; В. И. Ш. так­же задер­жал при­быв­ших в Моск­ву «вели­ких послов» Речи Поспо­ли­той. Тех и дру­гих обви­ня­ли в соуча­стии в плане насиль­ствен­но­го истреб­ле­ния рус. поли­ти­че­ской эли­ты и насаж­де­ния като­ли­че­ства в Рус­ском гос-ве. Когда в июне 1606 г. В. И. Ш. отпра­вил в Речь Поспо­ли­ту посоль­ство с инфор­ма­ци­ей о про­ис­шед­ших собы­ти­ях, польск. вла­сти потре­бо­ва­ли осво­бож­де­ния задер­жан­ных, угро­жая в про­тив­ном слу­чае ока­зать под­держ­ку объ­явив­шим­ся в Рос­сии само­зван­цам. При­ход поль­ско-литов. отря­дов на помощь Лже­д­мит­рию II еще более ухуд­шил отно­ше­ния меж­ду гос-вами. В июле 1608 г. был заклю­чен дого­вор о пере­ми­рии на 3 года и 11 меся­цев, по к‑рому царь обя­зы­вал­ся осво­бо­дить задер­жан­ных, а кор. Сигиз­мунд III Ваза — ото­звать сво­их под­дан­ных, под­дер­жи­вав­ших Лже­д­мит­рия II. Одна­ко усло­вия дого­во­ра поль­ско-литов. сто­ро­ной не были выпол­не­ны. В сент. 1609 г. король пере­шел гра­ни­цу и оса­дил Смо­ленск, при­звав к себе на служ­бу поль­ско-литов. шлях­ту, слу­жив­шую Лже­д­мит­рию II. Опа­са­ясь их согла­ше­ния с Сигиз­мун­дом III, 27 дек. 1609 г. само­зва­нец тай­но бежал со сво­и­ми сто­рон­ни­ка­ми из Туши­на в Калу­гу. Слу­жив­шие ему ранее вой­ска ото­шли на запад. 12 мар­та 1610 г. армия Ско­пи­на-Шуй­ско­го вошла в Москву.

После побе­до­нос­но­го окон­ча­ния кам­па­нии В. И. Ш. пред­при­нял важ­ный шаг, к‑рый по замыс­лу царя дол­жен был обес­пе­чить ему под­держ­ку широ­ких кру­гов дво­рян­ства. Сот­ни детей бояр­ских, сохра­нив­ших во вре­мя Сму­ты вер­ность В. И. Ш., полу­чи­ли воз­мож­ность пре­вра­тить в вот­чи­ну 1/5 часть земель, поло­жен­ных им по помест­но­му окладу.
Вес­ной 1610 г. начал­ся сбор боль­шой армии для похо­да под Смо­ленск. Рус. вой­ска были уси­ле­ны кор­пу­сом наем­ни­ков, набран­ных на служ­бу Я. Дела­гар­ди. Коман­ду­ю­щий арми­ей кн. Ско­пин-Шуй­ский неожи­дан­но скон­чал­ся после пира в Москве 23 апр. 1610 г.
Рас­про­стра­нив­ши­е­ся слу­хи о том, что он был отрав­лен Ека­те­ри­ной, женой Д. И. Шуй­ско­го, по при­ка­зу сво­е­го мужа и В. И. Ш., опа­сав­ших­ся при­тя­за­ний пле­мян­ни­ка на трон, нанес­ли силь­ный удар по репу­та­ции царя. 24 июня в бит­ве при с. Клу­шине рус. армия во гла­ве с кн. Д. И. Шуй­ским была раз­би­та. Поль­ско-литов. армия под­сту­пи­ла к Москве. 17 июля 1610 г. на собра­нии Бояр­ской думы, нахо­див­ших­ся в горо­де дво­рян­ских отря­дов и мос­ков­ско­го поса­да было при­ня­то реше­ние о низ­ло­же­нии В. И. Ш., состав­ле­на запись, что «над ним ника­ко­ва дур­на не учи­нить». В. И. Ш. отка­зал­ся под­чи­нить­ся это­му реше­нию и был поме­щен под стра­жей на сво­ем ста­ром бояр­ском дво­ре. 19 июня про­тив­ни­ки низ­ло­жен­но­го царя из рядов дво­рян­ства насиль­но постриг­ли его в ино­ки и зато­чи­ли в мос­ков­ский Чудов мон-рь. Тогда же была постри­же­на в мона­хи­ни и отправ­ле­на в суз­даль­ский в честь Покро­ва Бого­ро­ди­цы мон-рь его жена.

После заклю­че­ния в авг. 1610 г. дого­во­ра об избра­нии на рус. трон польск. коро­ле­ви­ча Вла­ди­сла­ва (см. Вла­ди­слав IV Ваза) В. И. Ш. вме­сте с бра­тья­ми Дмит­ри­ем и Ива­ном был пере­дан коман­ду­ю­ще­му поль­ско-литов. арми­ей гет­ма­ну С. Жол­кев­ско­му, к‑рый по дого­во­рен­но­сти с думой поме­стил низ­ло­жен­но­го царя в Иоси­фов Воло­ко­лам­ский мон-рь. Уез­жая из Моск­вы, Жол­кев­ский в нару­ше­ние дого­во­рен­но­сти увез В. И. Ш. с собой к кор. Сигиз­мун­ду III под Смо­ленск. По при­ка­зу гет­ма­на низ­ло­жен­но­го царя оде­ли в «мир­ское» пла­тье, к‑рое В. И. Ш. и носил до смер­ти. После пре­бы­ва­ния под стра­жей в раз­лич­ных бело­рус. горо­дах В. И. Ш. (вме­сте с бра­тья­ми и смо­лен­ским вое­во­дой М. Б. Шеи­ным) был вынуж­ден участ­во­вать в каче­стве плен­ни­ка в три­ум­фаль­ном въез­де Жол­кев­ско­го в Вар­ша­ву 29 окт. 1611 г., а затем в коро­лев­ском двор­це в при­сут­ствии всей выс­шей польск. зна­ти (во вре­мя засе­да­ний в Вар­ша­ве сей­ма) он покло­нил­ся кор. Сигиз­мун­ду. Поме­щен­ный затем под стра­жу в зам­ке в г. Госты­нин в Мазо­вии, В. И. Ш. здесь и скон­чал­ся, вслед за ним умер 17 сент. того же года его брат Дмит­рий. Во вклад­ной кни­ге Тро­и­це-Сер­ги­е­ва мон-ря сохра­ни­лась запись о том, что «124 (1616)-го году фев­ра­ля в 22 день по госу­да­ре царе и вели­ком кня­зе Васи­лье Ива­но­ви­че всеа Русии дала вкла­ду его бла­го­вер­ная цари­ца и вели­кая кня­ги­ня ино­ка Еле­на Пет­ров­на денег 200 рублев».В дек. 1618 г. остан­ки В. И. Ш. и его бра­та Дмит­рия по рас­по­ря­же­нию кор. Сигиз­мун­да были пере­не­се­ны в Вар­ша­ву и погре­бе­ны в спе­ци­аль­но выстро­ен­ной усы­паль­ни­це, полу­чив­шей назва­ние «мос­ков­ская кап­ли­ца», или «рус­ская часов­ня». Этот неболь­шой мав­зо­лей был укра­шен над­пи­ся­ми, сооб­щав­ши­ми о побе­дах поля­ков, к‑рые при­ве­ли к пле­не­нию похо­ро­нен­но­го здесь мос­ков­ско­го царя. В Рос­сии пра­ви­тель­ство царя Миха­и­ла Фео­до­ро­ви­ча вос­при­ня­ло такие похо­ро­ны В. И. Ш. как уни­же­ние для чести стра­ны. После заклю­че­ния Поля­нов­ско­го мир­но­го дого­во­ра меж­ду Рос­си­ей и Речью Поспо­ли­той (1634) остан­ки В. И. Ш. по насто­я­нию Миха­и­ла Фео­до­ро­ви­ча были отда­ны рус. сто­роне. 10 июня 1635 г. прах В. И. Ш. был тор­же­ствен­но вне­сен в Моск­ву, где его встре­ча­ли Пат­ри­арх Иоасаф I и царь Миха­ил. В тот же день в Архан­гель­ском собо­ре Мос­ков­ско­го Крем­ля по В. И. Ш. отслу­жи­ли пани­хи­ду, а 11 июня его погреб­ли рядом с др. мос­ков­ски­ми вел. кня­зья­ми и царя­ми. В 1894–1898 гг. в Вар­ша­ве (вхо­див­шей тогда в состав Рос­сий­ской импе­рии) на месте пер­во­на­чаль­но­го погре­бе­ния В. И. Ш. в память о царе-плен­ни­ке было воз­двиг­ну­то зда­ние 1‑й вар­шав­ской гим­на­зии с боль­шой домо­вой церковью.

Суз­даль­ские кня­зья, к к‑рым при­над­ле­жал род Шуй­ских, были тес­но свя­за­ны с суз­даль­ским собо­ром Рож­де­ства Бого­ро­ди­цы, в к‑ром нахо­ди­лись кня­же­ские захо­ро­не­ния и совер­ша­лись пани­хи­ды по суз­даль­ским кня­зьям. Здесь в день смер­ти В. И. Ш. совер­ша­ли по нему пани­хи­ды Суз­даль­ские архи­ереи. В Покров­ском суз­даль­ском мон-ре, где нахо­ди­лись погре­бе­ния жен. части суз­даль­ских кня­же­ских семейств, в 1626 г. скон­ча­лась и была похо­ро­не­на супру­га В. И. Ш., а позд­нее была погре­бе­на его дочь от это­го бра­ка Ана­ста­сия. Дан­ные о вкла­дах В. И. Ш. в собор и мон-рь не обна­ру­же­ны. Извест­но, что вме­сте с бра­тья­ми Дмит­ри­ем и Ива­ном В. И. Ш. был вклад­чи­ком Евфи­ми­е­ва суз­даль­ско­го муж. мон-ря.

[Ист.: СГГД. 1819. Ч. 2 (по указ.); Жол­кев­ский С. Запис­ки гет­ма­на Жол­кев­ско­го о Моск. войне. СПб., 1871; Sapiega J. P. Dziennik // Hirschberg A. Polska a Moskwa w 1‑j poiowie Wieku XVII. Lwów, 1901; РИБ. СПб., 19092. Т. 13; Бело­ку­ров С. А. Раз­ряд­ные запи­си за Смут­ное вре­мя (7113–7121 гг.). М., 1907; ПСРЛ. Т. 14 (1‑я пол.). СПб., 1910. С. 25–28, 42, 62–104, 114, 117, 152; Т. 31. М., 1968. С. 150–154, 159, 162; Т. 34. М., 1978. С. 193–197, 205–216, 226–232, 236–237, 241–257; Т. 37. Л., 1982. С. 55, 138–139, 174–175; Гне­ву­шев А. М. Акты вре­ме­ни прав­ле­ния царя Васи­лия Шуй­ско­го. М., 1914; Псков­ские лето­пи­си. М.; Л., 1941. Вып. 1. С. 119, 122–127, 130, 133–139; М., 1955. Вып. 2. С. 265–274; Ска­за­ние Авра­амия Пали­цы­на. М.; Л., 1955; АСЭИ. 1964. Т. 3. № 278. С. 295, № 302. С. 329–331, № 341. С. 363–366; Раз­ряд­ная кни­га 1475–1598 гг. М., 1966. С. 260, 276, 295, 318, 335, 359, 377, 459, 476, 497, 520, 521, 530; Повесть о побе­дах Моск. гос-ва. Л., 1982; ВКТСМ. С. 30 (л. 57), 75 (л. 255); Сму­та в Моск. гос-ве: Рос­сия нач. XVII ст. в зап. совре­мен­ни­ков. М., 1989; Спи­сок сто­рон­ни­ков царя Васи­лия Шуй­ско­го (Новая наход­ка в Швед­ском гос. архи­ве) // АЕ за 1992 г. М., 1994. С. 317–319; Днев­ник Мари­ны Мни­шек. СПб., 1995; АСЗ. М., 1997. Т. 1. № 35. С. 34, № 109. С. 83, № 181. С.149–150, № 288. С. 280–282, № 316–317. С. 314–316; М., 1998–2002. Т. 2–3 (по указ.); АРГ: АММС ХV-ХVII вв. М., 1998. С. 35, 43, 110, 277, 435, 449, 515, 566, № 6. С. 25, № 11. С. 32, № 20. С. 61–62, № 26. С. 82, № 122. С. 261–262, № 133. С. 323, № 140. С. 337–338, № 141. С. 344, № 143. С. 349, № 151. С. 411; АССЕМ, 1506–1608. № 224. С. 415, № 262–267. С. 493–505, № 268. С. 509–510; Мар­хоц­кий Н. Исто­рия Моск. вой­ны. М., 2000; Виде­кинд Ю. Исто­рия деся­ти­лет­ней швед­ско-моск. вой­ны. М., 2000; Памят­ни­ки Смут­но­го вре­ме­ни: Тушин­ский вор: лич­ность, окру­же­ние, вре­мя: Док-ты и мат-лы. М., 2001; Народ­ное дви­же­ние в Рос­сии в эпо­ху Сму­ты нач. XVII в., 1601–1608: Сб. док-тов. М., 2003.

Лит.: Рож­де­ствен­ский С. В. Царь Васи­лий Ива­но­вич Шуй­ский и бояр­ство // Ист. обо­зр. СПб., 1892. Т. 5. С. 26–48; Косто­ма­ров Н. И. Смут­ное вре­мя Моск. гос-ва в нач. XVII ст. // Собр. соч. СПб., 1904. Кн. 2. Т. 5. С. 245–451; Цве­та­евД. В. Царь Васи­лий Шуй­ский и место погре­бе­ния его в Поль­ше. М.; Вар­ша­ва, 1910. 2 т.; Агин­ский Б. [Р.] Царь Васи­лий Шуй­ский и Тушин­ский вор. СПб., 1913; Готье Ю. В. Смут­ное вре­мя. М., 1921; Пла­то­нов С. Ф. Смут­ное вре­мя. Пг., 1923; он же. Очер­ки исто­рии Сму­ты в Моск. гос-ве XVI-XVII вв. СПб., 19953; Смир­нов И. И. Вос­ста­ние И. И. Болот­ни­ко­ва, 1606–1607 гг. М.; Л., 1951; Maciszewski J. Polska a Moskwa, 1603–1618. Opinie I stanowiska szlachty polskiej. Warsz., 1968; Буга­нов В. И. Кре­стьян­ская вой­на в Рос­сии нач. XVII в. М., 1976; Мор­до­ви­на С. П., Ста­ни­слав­ский А. Л. Состав осо­бо­го «дво­ра» Ива­на IV в пери­од «вели­ко­го кня­же­ния» Симео­на Бек­бу­ла­то­ви­ча // АЕ за 1976 г. М., 1977. С. 190–191; Фло­ря Б. Н. Рус.-польск. отно­ше­ния и полит. раз­ви­тие Вост. Евро­пы во 2‑й пол. XVI — нач. XVII в. М., 1978; Спи­ри­на Л. М. Неиз­вест­ные про­из­ве­де­ния искус­ства и ист. доку­мен­ты, свя­зан­ные с погре­баль­ным ком­плек­сом Году­но­вых // ПКНО, 1980. Л., 1981. С. 455–464; Скрын­ни­ков Р. Г. Соц.-полит. борь­ба в Рус. гос-ве в нач. XVII в. Л., 1985; он же. Сму­та в Рос­сии в нач. XVII в. Л., 1988; Зимин А. А. В канун гроз­ных потря­се­ний. М., 1986; Корец­кий В. И. Исто­рия рус. лето­пи­са­ния 2‑й пол. XVI — нач. XVII в. М., 1986; Ста­ни­слав­ский А. Л. Граж­дан­ская вой­на в Рос­сии XVII в.: Каза­че­ство на пере­ло­ме исто­рии. М., 1990; Абра­мо­вич Г. В. Кня­зья Шуй­ские и рос­сий­ский трон. Л., 1991. С. 110–176; Либ­ро­вич С. Ф. Царь в пле­ну. М., 1991р; Пав­лов А. П. Госу­да­рев двор и полит. борь­ба при Бори­се Году­но­ве. СПб., 1992; Тюмен­цев И. О. Сму­та в Рос­сии в нач. XVII ст.: Дви­же­ние Лже­д­мит­рия II. Вол­го­град, 1999.]
Б. Н. Флоря.

~ 1) кнж.Мария-Елена Михай­лов­на Репнина
~ 2) кнж. Мария Пет­ров­на +Ека­те­ри­на ин.Елена Буй­но­со­ва-Ростов­ская (1607,1616) 1610.07.17/ин. 1607, цари­ца Мос­ков­ская, дочь кня­зя Пет­ра Ива­но­ви­ча Буйносова-Ростовского.

КН. АНДРЕЙ ИВА­НО­ВИЧ ШУЙ­СКИЙ (1573,–1601) +Ели­а­за­рий

боярин(1601) 1С:Ив.Анд. /+Максим/. :Марфа.Фед. /ин.Анна/
В сентябре–октябре 1582 г. шве­ды под коман­до­ва­ни­ем П. Дела­гар­ди сде­ла­ли попыт­ку оса­дить кре­пость Оре­шек. Андрей Ива­но­вич воз­гла­вил под­креп­ле­ние, при­шед­шее на помощь обо­ро­ня­ю­щим­ся. В момент смер­ти царя Ива­на IV подоб­но боль­шин­ству стар­ших пред­ста­ви­те­лей рода Андрей Ива­но­вич «сидел» намест­ни­ком в одном из глав­ных укреп­лен­ных пунк­тов стра­ны в Смо­лен­ске. В про­цес­се попол­не­ния Бояр­ской думы в апре­ле 1584 года
Иван Андре­евич сде­лал­ся бояри­ном. По све­де­ни­ям А.П. Пав­ло­ва, поме­стья Васи­лия, Андрея, Дмит­рия и Алек­сандра Ива­но­ви­чей упо­ми­на­ют­ся в Суз­даль­ском, Вязем­ском, Ржев­ском, Можай­ском, Бель­ском и, веро­ят­но, Мос­ков­ском и Руз­ском уез­дах [3, c. 31]. В мае 1586 г. про­ис­хо­дит столк­но­ве­ние меж­ду Андре­ем Ива­но­ви­чем и цар­ским шури­ном Бори­сом Году­но­вым. Назна­че­ние вое­во­дой пере­до­во­го пол­ка, в то вре­мя как годом ранее он был вое­во­дой боль­шо­го пол­ка, знат­ный князь вос­при­нял как лич­ное оскорб­ле­ние. В каче­стве контр­уда­ра Шуй­ские реши­ли обра­тит­ся к царю Федо­ру Ива­но­ви­чу с чело­би­тьем о его раз­во­де с «неплод­ной» Ири­ной Году­но­вой. В янва­ре 1587 г., по сви­де­тель­ству ездив­ших в Речь Поспо­ли­тую рус­ских послан­ни­ков Е.Л. Ржев­ско­го и З.Г. Сви­я­зе­ва, самым актив­ным из Шуй­ских был Андрей Ива­но­вич. По мне­нию А. П. Пав­ло­ва, веро­ят­нее все­го, име­ют­ся в виду май­ские вол­не­ния 1586 года в Москве.По убеж­де­нию В.Н. Коз­ля­ко­ва, в осно­ве «дела» Шуй­ских лежал «нераз­ре­шен­ный дина­сти­че­ский вопрос». Посколь­ку сами Шуй­ские не высту­па­ли с пре­тен­зи­я­ми на коро­ну, име­ет­ся в виду воз­мож­ность поса­дить на трон царе­ви­ча Дмит­рия [2, с. 21]. С подоб­ной гипо­те­зой так­же высту­па­ет Р.Г. Скрын­ни­ков. Год спу­стя Андрея Ива­но­ви­ча, по дан­ным Ново­го лето­пис­ца, сосла­ли в село Вос­кре­сен­ское (ско­рее все­го его вот­чи­ну), отку­да, по одним из дан­ных, – в Кар­го­поль, где князь был удав­лен при­ста­вом С. Мама­то­вым, соглас­но же Пис­ка­рев­ско­му лето­пис­цу, бояри­на отпра­ви­ли в Сама­ру, где тот «нуж­но» и скончался.По мне­нию Р.Г. Скрын­ни­ко­ва, к момен­ту низ­ло­же­ния мит­ро­по­ли­та Дио­ни­сия (13 октяб­ря 1586 г.) гоне­ния на «бояр носи­ли самый уме­рен­ный харак­тер». Это частич­но под­твер­жда­ет­ся дипло­ма­ти­че­ски­ми доку­мен­та­ми, к при­ме­ру, нака­за­ми послам, отпра­вив­шим­ся в Лит­ву. Там гово­рит­ся о том, что каз­не­ны были толь­ко зачин­щи­ки из сре­ды куп­цов, а Андрея Ива­но­ви­ча сосла­ли в дерев­ню «за то, что к без­дель­ни­кам при­ста­вал»; про Ива­на Пет­ро­ви­ча ска­за­но, что князь отпра­вил­ся в свою новую вот­чи­ну, дан­ную ему госу­да­рем – Кинешму.Любопытно отме­тить, как пре­под­но­сит­ся в дипло­ма­ти­че­ских доку­мен­тах (нака­зах послам, отправ­ляв­шим­ся в Лит­ву) само вол-
нение: «Бра­тья его (Ива­на Пет­ро­ви­ча Шуй­ско­го), князь Андрей и дру­гие бра­тья, ста­ли пред госу­да­рем изме­ну делать, неправ­ду, на вся­кое лихо умыш­лять с тор­го­вы­ми мужи­ка­ми, а князь Иван Пет­ро­вич им пота­кал, к ним при­стал и неправ­ды мно­гие пока­зал пред госу­да­рем... Если спро­сят: зачем же в Крем­ле-горо­де в осаде
сиде­ли и стра­жу креп­кую поста­ви­ли? – отве­чать: это­го не было, это ска­зал какой-нибудь без­дель­ник: от кого, от мужи­ков в оса­де сидеть? А сто­ро­жа в горо­де и по воро­там не новость — так издав­на ведет­ся: сто­ро­жа по воро­там, и дети бояр­ские при­ка­щи­ки живут для вся­ко­го береженья».Утверждение, буд­то отстра­не­ние от вла­сти Бори­са, путем раз­во­да царя, сра­зу при­ве­дет к замене Году­но­ва Шуй­ски­ми, пред­став­ля­ет­ся через чур кате­го­рич­ным, ведь в то вре­мя Борис Году­нов не обла­дал все­объ­ем­лю­щей вла­стью в стране. А.А.Зимин ука­зы­вал, что Шуй­ские ока­за­лись в неми­ло­сти вовсе не за «про-поль­ские сим­па­тии». Нель­зя с доста­точ­ной долей уве­рен­но­сти утвер­ждать, винов­ны ли бра­тья Иван Пет­ро­вич и Андрей Ива­но­вич в зло­на­ме­рен­ном заго­во­ре про­тив вла­сти, и было ли их убий­ство ини­ци­и­ро­ва­но Бори­сом Году­но­вым, но надо иметь вви­ду, что постри­жен­но­го Ива­на Пет­ро­ви­ча умерт­ви­ли спу­стя пол­то­ра года, после розыс­ка, отно­си­тель­но кон­так­тов опаль­но­го дво­ря­ни­на и быв­шей жены покой­но­го царе­ви­ча Ивана.

[1. Зимин А.А. В канун гроз­ных потря­се­ний: Пред­по­сыл­ки пер­вой кре­стьян­ской вой­ны в Рос­сии. – М., 1986.
2. Коз­ля­ков В. Сму­та в Рос­сии: XVII век. – М., 2007.
3. Пав­лов А.П. Госу­да­рев двор и поли­ти­че­ская борь­ба при Бори­се Годуно-
ве (1584–1605 гг.). – СПб., 1992.
4. Скрын­ни­ков Р.Г. Рос­сия нака­нуне «смут­но­го вре­ме­ни». – М., 1985.
5. Солод­кин Я.Г. Из исто­рии поли­ти­че­ско­го сыс­ка в Рос­сии кон­ца XVI ве-ка («Дело Шуй­ских) // Тюмен­ский исто­ри­че­ский сбор­ник. – Тюмень, 2012. –Вып. 14.]

КН. ДМИТ­РИЙ ИВА­НО­ВИЧ ШУЙ­СКИЙ +ФОМА кн. (1579,–17.9.1612)

кравчий(1585‑,1585) боярин(1612) брат царя В. И. Шуй­ско­го. Крав­чий с 1580-го, боярин с 1586 г., вско­ре попал в опа­лу. В 1604 отправ­лен во гла­ве армии про­тив Лже­д­мит­рия I, потер­пел ряд пора­же­ний. В 1610 г., коман­дуя рус­ской арми­ей про­тив поля­ков, потер­пел сокру­ши­тель­ное пора­же­ние под Клу­ши­ном, уве­зен в Поль­шу где и умер
млад­ший брат кня­зей Андрея и Васи­лия, впер­вые упо­мя­нут в 1575, крав­чий в 1580–86, боярин с 1586, в опа­ле с осе­ни 1586, чл. Зем­ско­го собо­ра 1598. С воца­ре­ни­ем бра­та зани­мал гл. воен. и гос. посты. 24​.VI. 1610 потер­пел пора­же­ние в бит­ве под Клу­ши­ном, осе­нью 1610 уве­зен в Польшу.

~ Ека­те­ри­на Гри­го­рьев­на Бель­ская Малю­та Ску­ра­то­ва (1610,-†1612.11.,†Суздаль, Покров­ский жен. м‑рь, под собор­ной Покров­ской цер­ко­вью.) ин.Елена?, дочь Гри­го­рия Лукья­но­ви­ча Бель­ско­го Малю­ты Ску­ра­то­ва. дочь извест­но­го оприч­ни­ка Малю­ты Ску­ра­то­ва. С 1572 года супру­га Дмит­рия Шуй­ско­го, бра­та бояри­на и буду­ще­го царя Васи­лия Шуй­ско­го, в цар­ство­ва­ние кото­ро­го (1606—1610) Дмит­рий стал глав­ным вое­во­дой. Сест­ра Ека­те­ри­ны Шуй­ской Мария Гри­го­рьев­на была женой Бори­са Году­но­ва и цари­цей в 1598—1605 годах.
Счи­та­ет­ся, что после осво­бож­де­ния Моск­вы вой­ском Миха­и­ла Ско­пи­на-Шуй­ско­го вес­ной 1610 года имен­но Ека­те­ри­на под­нес­ла ему на пиру отрав­лен­ное вино, после чего тот скончался[1]. В каче­стве при­чи­ны назы­ва­ет­ся зависть без­дар­но­го пол­ко­вод­ца Дмит­рия Шуй­ско­го и его опа­се­ния, что Ско­пин-Шуй­ский потес­нит его как наслед­ни­ка пре­сто­ла. После смер­ти Ско­пи­на-Шуй­ско­го Дмит­рий Шуй­ский воз­гла­вил поход на Смо­ленск и раз­гром­но про­иг­рал Клу­шин­скую бит­ву. В резуль­та­те это­го, Шуй­ские были низ­вер­же­ны и уве­зе­ны поля­ка­ми в Вар­ша­ву, где про­шли через уни­зи­тель­ную при­ся­гу на вер­ность коро­лю Сигиз­мун­ду III.
Васи­лий Шуй­ский, его брат Дмит­рий и невест­ка Ека­те­ри­на были заклю­че­ны в Госты­нин­ский замок, где и умер­ли. В 1635 году после Поля­нов­ско­го мира остан­ки Ека­те­ри­ны были пере­ве­зе­ны в Рос­сию и погре­бе­ны в Покров­ском мона­сты­ре в Суздале.Перезахоронена в мона­сты­ре в 1635 году.

[Косат­кин В. В., Прот., Мона­сты­ри Вла­ди­мир­ской епар­хий, 227; Шере­ме­тев­ский В. Русск.провинц.некрополь. Т.1. М.,1914]

КН. АЛЕК­САНДР ИВА­НО­ВИЧ ШУЙ­СКИЙ +Васи­лий (1581,–1601,†Суздаль,Рожд.м‑рь)

боярин(1601) 4С:Ив.Анд. /+Максим/. :Марфа.Фед. /ин.Анна/
боярин и вое­во­да, сын кня­зя Ива­на Пет­ро­ви­ча Шуй­ско­го, Вхо­дил в Осо­бый двор Ива­на Гроз­но­го в 1577–1584 гг. В апре­ле 1577 г. столь­ник в цар­ском пол­ку в Ливо­нию. Рын­да с боль­шим саа­да­ком у царе­ви­ча Ива­на Ива­но­ви­ча в раз­ря­де цар­ско­го пол­ка в Пско­ве. Был «мов­ни­ком с госу­да­рем в мыльне» на сва­дьбе царя и М. Ф. Нагой в сен­тяб­ре 1580 г. Сидел «по околь­ни­чем на лав­ке» на посоль­ском при­е­ме в Москве в кон­це 1583 г. (Раз­ряд­ная кни­га 1475–1605 гг. Т. 2. Ч. 3. М., 1982. С. 453; Т. 3. Ч. 1. М., 1984. С. 85, 172; Сто­ро­жев В.Н. Мате­ри­а­лы для исто­рии рус­ско­го дво­рян­ства. Вып. 2. М., 1908. С. 57; Мор­до­ви­на С.П., Ста­ни­слав­ский А.Л. Состав Осо­бо­го дво­ра Ива­на IV в пери­од «вели­ко­го кня­же­ния» Симео­на Бек­бу­ла­то­ви­ча // Архео­гра­фи­че­ский еже­год­ник за 1976 год. М., 1977. С. 191).

упо­ми­на­ет­ся с 1577 г., когда во вре­мя цар­ско­го­по­хо­да на Фин­лян­дию был остав­лен в Нов­го­ро­де при царе­ви­че Иоанне Иоан­но­ви­че, в 1579 г. во вре­мя­цар­ско­го похо­да про­тив Сте­фа­на Бато­рия состо­ял рын­дой у боль­шо­го царе­ви­че­ва саа­да­ка, затем в 1581 г. упо­ми­на­ет­ся в чине сва­дьбы царя Иоан­на Васи­лье­ви­ча на Марии Фео­до­ровне Нагой, в 1584 г., уже вцар­ство­ва­ние Фео­до­ра Иоан­но­ви­ча, во вре­мя при­е­ма в Москве поль­ско­го посла Сапе­ги был вто­рым рын­дойс топо­ром при пред­став­ле­нии поль­ско­го посла, при пред­став­ле­нии же поль­ских послов он упо­ми­на­ет­ся вРаз­ря­дах и в 1585 и 1586 годах. В 1587 г., когда нача­лась борь­ба меж­ду Шуй­ским и Мсти­слав­ским, с одной­сто­ро­ны, и Году­но­вым с дру­гой, князь А. И. при­нял сто­ро­ну сво­их роди­чей и после раз­гро­ма фами­ли­и­Шуй­ских Году­но­вым был сослан, по сви­де­тель­ству лето­пи­си, в Буй-город, вме­сте с сво­им бра­том Васи­ли­е­мИ­ва­но­ви­чем, впо­след­ствии царем.После это­го мы не встре­ча­ем более упо­ми­на­ния о кня­зе А. И. ни в раз­ряд­ных кни­гах, ни в гра­мо­тах того­вре­ме­ни до 1591 г., когда про­изо­шло при­ми­ре­ние меж­ду Шуй­ски­ми и Году­но­вым. С это­го года князь А. И. появ­ля­ет­ся сно­ва при дво­ре и уже в 1591 г. участ­ву­ет в похо­де про­тив крым­ских татар, явив­ших­ся в этом­го­ду под Моск­ву. Ш. отли­чил­ся в этом похо­де и в награ­ду полу­чил золо­той, шубу в 60 руб­лей и кубок в три­гри­вен­ки. В 1596 г. князь А. И. был пожа­ло­ван в бояре, в 1597 г. участ­во­вал в цере­мо­нии при­е­ма посла­ав­стрий­ско­го импе­ра­то­ра бург­гра­фа Авра­ама Донав­ско­го, а в 1598 г., после воца­ре­ния Бори­са Году­но­ва, участ­во­вал вме­сте с новым царем в похо­де к Сер­пу­хо­ву про­тив крым­ских татар. После это­го мы име­е­ми­з­ве­стие о Шуй­ском под 1600 годом, когда он был на вое­вод­стве в Епи­фа­ни. Умер князь А. И. в 1601 г.

~ Анна Гри­го­рьев­на Году­но­ва, дочь Гри­го­рия Васи­лье­ви­ча Году­но­ва. Жена Алек­сандра Ива­но­ви­ча Шуй­ско­го и Пет­ра (Урак-мур­за) Арсла­но­ви­ча Урусова
[Спи­ри­дов: «Сокра­щен­ное опи­са­ние слу­жеб бла­го­родн. росс. дво­рян» (М. 1810), т. I, 157—158. — Соловьев(изд. т‑ва «Общ. Поль­за»), т. II, 543. — Карам­зин (изд. Эйнер­лин­га), т. X, стр. 8, 22, 44—46, 48, пр. 10, 58, 60, 143, 148, 234, 315, 389; т. XI, 10, пр. 11, 409; т. XII, 77, пр. 319. — «Акты Архео­гра­фи­че­ской Экс­пе­ди­ции», т. II, 42. — «Рус­ский Исто­рич. Сбор­ник», т. II, 35—38, 41, 43, 57, 59, 60. — «Рус­ская Исто­ри­че­ская Биб­лио­те­ка», т. XIII, стр. 509, 716.]

КН. ИВАН (ИН. ИОНА) ИВА­НО­ВИЧ ПУГОВ­КА ШУЙ­СКИЙ (1584, † 1637.11.28, † Суздаль,Рожд.м‑рь)

— мос­ков­ский госу­дар­ствен­ный и воен­ный дея­тель. Сын кня­зя Ива­на Андре­еви­ча Шуй­ско­го. Счи­та­ет­ся послед­ним пред­ста­ви­те­лем стар­шей вет­ви Шуй­ских. боярин(1596–1637) моск.двн.(1604) вотч.-Бежецк‑у.,Владимир‑у.,Дмитров‑у.,Звенигород‑у.,Москва‑у.,Нижний‑у.,Переяславль‑у.,Суздаль‑у. брат царя Васи­лия Шуй­ско­го. Боярин с 1596 После свер­же­ния бра­та с пре­сто­ла отправ­лен в Поль­шу в 1610 г., вер­нул­ся на роди­ну в 1620‑м. После воз­вра­ще­ния во гла­ве Мос­ков­ско­го Суд­но­го при­ка­за 5С:Ив.Анд. /+Максим/. :Марфа.Фед. /ин.Анна/
уве­зен в Поль­шу в 1610 с бра­тья­ми царем Васи­ли­ем PI. и кн. Дмит­ри­ем Ива­но­ви­чем Ш., вер­нул­ся в 1620. С его смер­тью род Ш. в Рос­сии пресекся.

Рын­да с боль­шим саа­да­ком в 1585 году. Во вре­мя пре­сле­до­ва­ния Шуй­ских Году­но­вым с 1587 нахо­дил­ся в ссыл­ке в Шуе. В 1591 году Году­нов, уже не видя опас­но­сти в Шуй­ских, воз­вра­ща­ет их в Моск­ву. С тех пор Шуй­ские в целом вели себя лояль­но. Боярин при­мер­но с 1597 года, одна­ко поз­же был лишен бояр­ства в 1602 году. Во вре­мя вос­ста­ния Болот­ни­ко­ва был одним из цар­ских вое­вод. 23 сен­тяб­ря 1606 года на реке Угре потер­пел пора­же­ние от Болот­ни­ко­ва. Под коман­до­ва­ни­ем Ско­пи­на-Шуй­ско­го участ­во­вал в бою под Кот­ла­ми 2 декаб­ря 1606 года, при­вед­шем к дебло­ка­де Моск­вы. 30 декаб­ря начал оса­ду Калу­ги, закон­чив­шу­ю­ся пора­же­ни­ем в мае 1607 года.
22 сен­тяб­ря 1608 года, рус­ская армия, под коман­до­ва­ни­ем Ива­на Шуй­ско­го, была раз­гром­ле­на поль­ски­ми вой­ска­ми под коман­до­ва­ни­ем Сапе­ги при селе Рахманово.

После паде­ния Васи­лия IV Шуй­ско­го поля­ки вывез­ли всех потом­ков Шуй­ских в Поль­шу. Иван Ива­но­вич про­был в пле­ну с 1610 по 1619 год, был отпу­щен из поль­ско­го пле­на в Рос­сию Реше­ни­ем Рады 15 фев­ра­ля 1620 года.
В декаб­ре 1616 г., гото­вя поч­ву для экс­пе­ди­ции, Вла­ди­слав отпра­вил в рус­ские горо­да окруж­ную гра­мо­ту, в кото­рой напо­ми­нал о при­ся­ге, кото­рую рус­ский народ дал ему в 1610 г. Коро­ле­вич сооб­щал под­дан­ным о гото­вя­щем­ся похо­де для вос­ста­нов­ле­ния сво­их прав на пре­стол. Сто­ит отме­тить, что в ука­зан­ной гра­мо­те исполь­зо­вал­ся офи­ци­аль­ный цар­ский титул: «От царя и вели­ко­го кня­зя Вла­ди­сла­ва Жиги­мон­то­ви­ча всеа Русии, в Мос­ков­ское госу­дар­ство бояром нашим...». Завер­шая свое обра­ще­ние, коро­ле­вич упо­мя­нул людей, кото­рые будут его сопро­вож­дать, – «а с нами будут Игна­тей пат­ре­арх да архи­епи­скуп Смо­лен­ский Сер­гей, да бояре князь Юрьи Ники­тич Тру­бец­кой с това­ры­щи, да гет­ман Жел­ков­ской, вое­во­да киевской»4.

Гет­ман Ста­ни­слав Жол­кев­ский в ито­ге не при­нял уча­стия в похо­де, а на осно­ва­нии днев­ни­ка экс­пе­ди­ции, напи­сан­но­го одним из ее поль­ских участ­ни­ков, Яку­бом Собес­ким, мы можем рас­ши­рить круг мос­ков­ских сто­рон­ни­ков Вла­ди­сла­ва Вазы5. Кро­ме уже упо­мя­ну­тых кня­зя Ю. Н. Тру­бец­ко­го, смо­лен­ско­го архи­епи­ско­па Сер­гия и пат­ри­ар­ха Игна­тия, в похо­де участ­во­ва­ли боярин Иван Ники­тич Сал­ты­ков, дьяк Евдо­ким Яко­вле­вич Вито­втов и дьяк Васи­лий Оси­по­вич Янов. Хотя князь Иван Ива­но­вич Шуй­ский и быв­ший смоленский
вое­во­да, боярин Миха­ил Бори­со­вич Шеин, в 1610–1611 гг. не под-дер­жа­ли кан­ди­да­ту­ру Вла­ди­сла­ва Вазы как буду­ще­го мос­ков­ско­го царя и не при­над­ле­жа­ли к сто­рон­ни­кам коро­ля Сигиз­мун­да III, тем не менее, ока­зав­шись после 1612 г. в пле­ну в Речи Поспо­ли­той и, воз­мож­но, изме­нив там свою пози­цию, в 1617 г. они так­же отпра­ви­лись в поход на Москву.2 авгу­ста в Кове­ле коро­ле­вич при­нял М. Б. Шеи­на и И. И. Шуй­ско­го в чис­ло сво­их дум­ных бояр, а дьяк Васи­лий Янов полу­чил чин «канцлера»9.

9 сен­тяб­ря Вла­ди­слав оста­но­вил­ся в Моги­ле­ве, куда при­е­ха­ло мно­го рус­ских людей, в том чис­ле князь Тру­бец­кой и Сал-
тыков10. В нача­ле октяб­ря князь И. И. Шуй­ский и М. Б. Шеин были отправ­ле­ны коро­ле­ви­чем на пере­го­во­ры с доро­го­буж­ским вое­во­дой, Ива­ном Адо­ду­ро­вым, кото­рый сдал город Вла­ди­сла­ву и при­со­еди­нил­ся к его двору11. Важ­ным так­же явля­ет­ся вопрос и о соста­ве бояр­ской думы при Вла­ди­сла­ве. Ее чле­на­ми были, несо­мнен­но, князь Ю. Н. Тру­бец­кой, князь И. И. Шуй­ский и М. Б. Шеин. Судь­бы сто­рон­ни­ков Вла­ди­сла­ва обсуж­да­лись в ходе мир­ных пере­го­во­ров в Деулине; они два­жды упо­ми­на­ют­ся и в самом тек­сте дого­во­ра. Соглас­но ему И. И. Шуй­ский и Ю. Н. Тру­бец­кой с семья­ми, так же как и дру­гие бояре, при жела­нии мог­ли вер­нуть­ся в Моск­ву. В дру­гом месте гово­рит­ся о плен­ных, кото­рые долж­ны были воз­вра­тить­ся из Речи Поспо­ли­той уже в фев­ра­ле 1619 г. В их
чис­ле были отец царя Миха­и­ла Федо­ро­ви­ча мит­ро­по­лит Фила­рет, князь Васи­лий Васи­лье­вич Голи­цын, Миха­ил Бори­со­вич Шеин со сво­им сыном и женой, а так­же архи­епи­скоп Смоленский19. При этом если, напри­мер, Шеин несо­мнен­но фигу­ри­ро­вал как плен­ник, кото­ро­го сле­до­ва­ло одно­знач­но осво­бо­дить, то архи­епи­скоп Сер­гий, И. И. Шуй­ский и Ю. Н. Тру­бец­кой име­ли воз­мож­ность выбо­ра: выехать на роди­ну или остать­ся в Речи Посполитой.

После воз­вра­ще­ния в 1620 году управ­лял Мос­ков­ским суд­ным приказом. 

В 1620 г. в Моск­ву из поль­ско­го пле­на вер­нул­ся един­ствен­ный из остав­ших­ся в живых бра­тьев кн. Иван Ива­но­вич Шуй­ский, кото­рый был при­бли­жен ко дво­ру царя Миха­и­ла и пат­ри­ар­ха Фила­ре­та. Осе­нью 1622 г. (в нача­ле нояб­ря) кн. И. И. Шуй­ский женил­ся на доче­ри бояри­на В. П. Моро­зо­ва Мар­фе Васи­льевне,[10] став таким обра­зом сво­я­ком ближ­не­го бояри­на кн. И. Б. Чер­кас­ско­го, женив­ше­го­ся (в мае того же 1622 г.) на дру­гой доче­ри В. П. Моро­зо­ва Авдо­тье.[11] Дан­ное обсто­я­тель­ство спо­соб­ство­ва­ло даль­ней­ше­му укреплению!положения И. И. Шуй­ско­го при дворе. 

В янва­ре 1624 г. лояль­ный и близ­кий ко дво­ру князь, соглас­но пока­за­ни­ям бес­по­шлин­ной кни­ги Печат­но­го при­ка­за, полу­ча­ет от царя 8 жало­ван­ных гра­мот на родо­вые и ста­рин­ные вот­чи­ны кн. Шуй­ских[12] — в Суз­даль­ском у. (в Мат­ниц­ком ст. с. Пар­ское с дерев­ня­ми и пусто­ша­ми, 2036 четв., то же коли­че­ство чет­верт­ной паш­ни ука­за­но и в пис­цо­вой кни­ге 1628–1630 гг.;[13] в Ополь­ском ст. села Ива­нов­ское и Вос­кре­сен­ское с дерев­ня­ми и пусто­ша­ми, в кото­рых по пис­цо­вым кни­гам 20‑х гг. зна­чи­лось 520 и 840 четв. зем­ли[14]), во Вла­ди­мир­ском у. (с. Кали­те­е­во в Илме­хот­ском ст. — 208 четв., а по пис­цо­вым кни­гам — 244 четв.[15]), в Дмит­ров­ском у. (с. Дани­лов­ское- Николь­ское в Повель­ском ст. — 675 четв.; в пис­цо­вых кни­гах — 676 четв.[16]; эта вот­чи­на была дана кн. И. И. Шуй­ским в Чудов мона­стырь, а в 1646 г. выкуп­ле­на из м‑ря его «пле­мян­ни­ка­ми» кн. Семе­ном и Мат­ве­ем Васи­лье­ви­ча­ми Про­зо­ров­ски­ми[17]), в Зве­ни­го­род­ском у. (в Город­ском ст. с. Рае­во — 650 четв.; по пис­цо­вым кни­гам — 445 четв.[18]), в Мос­ков­ском у. (в Мана­тьине, Быко­ве и Коро­вине ст. с. Велья­ми­но­во, д. Сем­чи­но, пуст. Семе­нов­ская- Чер­ни­цы­но и дру­гие дерев­ни и пусто­ши — 145 четв. и 59 четв.; по пис­цо­вым кни­гам — 145, 72 и 20 четв.[19]), в Пере­слав­ском у. (в Бори­со­глеб­ском ст. с. Семе­нов­ское, 660 четв.; в пис­цо­вых кни­гах то же[20]) и в Юрьев-Поль­ском у. (в Ополь­ском ст. с. Желе­зо­во — 398 четв.). Все­го око­ло 6200 четв. зем­ли. Это были те вот­чи­ны, кото­ры­ми он и его бра­тья (сыно­вья кн. И. А. Шуй­ско­го) вла­де­ли нака­нуне Сму­ты.[21]

В даль­ней­шем, в кон­це октяб­ря — нача­ле нояб­ря 1626 г., И. И. Шуй­ско­му была дана по госу­да­ре­ву ука­зу на осно­ва­нии духов­ной вдо­вы царя Васи­лия цари­цы- ино­ки Еле­ны Пет­ров­ны ее вот­чи­на в Бала­хон­ской при­пи­си Ниже­го­род­ско­го у. (Бело­го­род­ская вол., кро­ме Васи­ле­вой сло­бо­ды, оста­вав­шей­ся за цари­цей, все­го — 5214 четв. и вновь постав­лен­ных почин­ков 115 четв.).[22] Дру­гая вот­чи­на цари­цы Ека­те­ри­ны (Еле­ны) Пет­ров­ны, вдо­вы царя Васи­лия Шуй­ско­го, — сц. Море­во (Фед­но­во) в Кре­ме­чев­ской вол. Руз­ско­го у. (быв­шая вот­чи­на бояри­на кн. Дмит­рия Ива­но­ви­ча Шуй­ско­го) в мар­те 1626 г. (оче­вид­но, по ее заве­ща­нию) была дана в пожиз­нен­ное вла­де­ние ее род­но­му бра­ту, кн. Юрию Пет­ро­ви­чу Буй­но­со­ву-Ростов­ско­му. Но пра­ва на эту вот­чи­ну как «бли­жай­ший вот­чич» сохра­нял кн. И. И. Шуй­ский, кото­рый по сво­е­му уст­но­му заве­ща­нию 24 нояб­ря 1637 г. пере­дал эти пра­ва кн. Ю. П. Буй­но­со­ву, а послед­ний окон­ча­тель­но закре­пил за собой эту вот­чи­ну после смер­ти И. И. Шуй­ско­го в 1638 г.[23] После смер­ти кнг. ста­ри­цы Ани­сьи Пет­ров­ны Ско­пи­ной-Шуй­ской, вдо­вы бояри­на кн. В. Ф. Ско­пи­на-Шуй­ско­го (ум. в июле 1631 г.), к кн. И. И. Шуй­ско­му пере­шли родо­вые вот­чи­ны Ско­пи­ных-Шуй­ских в Ополь­ском ст. Суз­даль­ско­го у. — с. Ива­нов­ское на р. Увоть, 1645 четв., и с. Семе­нов­ское, 380 четв.[24] С. Ива­нов­ское кн. И. И. Шуй­ский полу­чил, соглас­но заве­ща­нию кнг. Ани­сьи Пет­ров­ны Ско­пи­ной-Шуй­ской, по жало­ван­ной вот­чин­ной гра­мо­те от 30 нояб­ря 1631 г.[25] С. Семе­нов­ское кнг. Ани­сья заве­ща­ла сво­ем пле­мян­ни­кам кн. Ива­ну и Федо­ру Бори­со­ви­чам Тате­вым, но «по род­ству» вот­чи­на была отда­на И. И. Шуй­ско­му, за кото­рым вот­чи­на была утвер­жде­на жало­ван­ной вот­чин­ной гра­мо­той 22 декаб­ря 1631 г.[26] К И. И. Шуй­ско­му пере­шла так­же ста­рин­ная вот­чи­на Ско­пи­ных-Шуй­ских в Мана­тьине ст. Мос­ков­ско­го у. — сц. Ново­силь­це­во на р. Клязь­ме. В пис­цо­вых при­пра­воч­ных кни­гах 1584–1586 гг. эта вот­чи­на упо­ми­на­ет­ся за кн. Васи­ли­ем Федо­ро­ви­чем Ско­пи­ным-Шуй­ским.[27] В 1613 г. эта вот­чи­на зна­чи­лась за вдо­вой кн. М. В. Ско­пи­на-Шуй­ско­го кнг. Алек­сан­дрой Васи­льев­ной (118 четв.),[28] а после ее смер­ти (в 1619 г.) пере­хо­дит к ее све­кро­ви кнг. Ани­сье Пет­ровне Ско­пи­ной-Шуй­ской (вдо­ве бояри­на кн. В. Ф. Ско­пи­на), за кото­рой она зна­чи­лась в пис­цо­вой кни­ге Мос­ков­ско­го у. 1623–1624 гг. (164 четв.)[29] Кнг. Ани­сья Пет­ров­на зало­жи­ла вот­чи­ну кн. Д. М. Пожар­ско­му, у кото­ро­го в 1631 г. ее выку­пил И. И. Шуй­ский.[30]

По духов­ной 22 нояб­ря 1637 г. И. И. Шуй­ский заве­щал под­мос­ков­ную вот­чи­ну сц. Ново­силь­це­во сво­им «пле­мян­ни­цам» кня­ги­ням Ульяне Васи­льевне Тро­е­ку­ро­вой и Анне Гри­го­рьевне Уру­со­вой с пред­пи­са­ни­ем поми­нать кн. М. В. Ско­пи­на-Шуй­ско­го и его отца.[31] За вдо­вой Анной (Гри­го­рьев­ной) Пет­ро­вой женой Уру­со­ва и кн. Миха­и­лом Пет­ро­ви­чем Прон­ским с. Ново­силь­це­во зна­чит­ся в пере­пис­ных кни­гах 1646 г.[32] За кн. И. И. Шуй­ским зна­чи­лась так­же при­да­ная вот­чи­на, полу­чен­ная им от тестя бояри­на В. П. Моро­зо­ва в Бежец­ком Вер­хе (сц. Андре­ев­ское в Камен­ском ст., 367 четв.).[33] В 1634 г. он пере­дал эту вот­чи­ну сво­ей сво­я­че­ни­це, ста­ри­це Федо­сье Васи­льевне Моро­зо­вой, род­ной сест­ре сво­ей жены.[34] Неко­то­рое вре­мя И. И. Шуй­ский вла­дел вот­чи­ной в Пере­слав­ском у. (в Бори­со­глеб­ском ст. села Ильин­ское и Бого­родц­кое, 800 четв.), кото­рую он зало­жил у сво­ей пле­мян­ни­цы кнг. Авдо­тьи Васи­льев­ны (доче­ри сво­ей род­ной сест­ры Агра­фе­ны Ива­нов­ны и кн. Васи­лия Алек­сан­дро­ви­ча Про­зо­ров­ско­го), быв­шей в пер­вом бра­ке за кн. Пет­ром Вла­ди­ми­ро­ви­чем Бах­те­я­ро­вым-Ростов­ским, а во вто­ром — за кн. Миха­и­лом Пет­ро­ви­чем Прон­ским; послед­ний выку­пил затем эту вот­чи­ну у кн. И. И. Шуй­ско­го.[35] Эта вот­чи­на, куп­лен­ная кн. Вла­ди­ми­ром Ива­но­ви­чем Бах­те­я­ро­вым, пере­шла затем к его сыну Пет­ру, а после смер­ти послед­не­го (5 сен­тяб­ря 1618 г.) доста­лась его вдо­ве Авдо­тье Васи­льевне.[36] Эту вот­чи­ну вдо­ва кн. П. В. Бах­те­я­ро­ва-Ростов­ско­го полу­чи­ла по госу­да­ре­вой жало­ван­ной вот­чин­ной гра­мо­те 1619/20 г., а затем по пра­вой гра­мо­те 1627/28 г., дан­ной от име­ни госу­да­ря пат­ри­ар­ха Фила­ре­та Ники­ти­ча.[37] В духов­ном заве­ща­нии кн. М. П. Прон­ско­го 1654 г. эта пере­слав­ская вот­чи­на назва­на как при­да­ная вот­чи­на его жены кнг. Авдо­тьи.[38] Кн. И. И. Шуй­ский вла­дел поме­стья­ми в Залес­ном и Теш­ском ст. Арза­мас­ско­го у., кото­рые преж­де при­над­ле­жа­ли кня­зю И. В. Голи­цы­ну (234 и 66 четв.);[39] круп­ное поме­стье было пожа­ло­ва­но ему в 1623/24 г. в Белев­ском у. (с. Уко­ли­цы в Руц­ком ст., 1260 четв., при­над­ле­жав­шее в кон­це XVI в. бояри­ну И. В. Году­но­ву).[40] В цар­ство­ва­ние Миха­и­ла Федо­ро­ви­ча кн. И. И. Шуй­ский стал одним из круп­ней­ших зем­ле­вла­дель­цев в госу­дар­стве. По самым скром­ным под­сче­там за ним чис­ли­лось око­ло 14 ООО четв. вот­чин­ной и 1600 четв. помест­ной зем­ли. Одна­ко со смер­тью это­го послед­не­го пред­ста­ви­те­ля рода кн. Шуй­ских в фев­ра­ле 1638 г. род кня­зей Суз­даль­ских пре­се­ка­ет­ся; пре­кра­ща­ет суще­ство­ва­ние и родо­вое зем­ле­вла­де­ние этой вид­ней­шей вет­ви кня­зей Севе­ро-Восточ­ной Руси. Соглас­но духов­но­му заве­ща­нию кн. И. И. Шуй­ско­го, его обшир­ные родо­вые вот­чи­ны пере­хо­дят к его родне (кн. Чер­кас­ским, Про­зо­ров­ским, Прон­ским и др.), частич­но — в мона­сты­ри, а обшир­ная ниже­го­род­ская вот­чи­на, достав­ша­я­ся И. И. Шуй­ско­му от цари­цы Ека­те­ри­ны (Еле­ны) Пет­ров­ны Шуй­ской, отхо­дит в Каз­ну.[41]

~ кнж. Мар­фа Вла­ди­ми­ров­на Дол­го­ру­ко­ва, сест­ра цари­цы Марии, пер­вой жены царя Миха­и­ла Федо­ро­ви­ча. Мар­фа Вла­ди­ми­ров­на умер­ла в 1634 году и похо­ро­не­на 15 июля око­ло Покров­ско­го собора.
Шуй­ская Мар­фа Васи­льев­на кнг. (1610,1634) вдо­ва ~к.Ив.Ив. ин.Иона Шуй­ский боярыня.

4 Акты исто­ри­че­ские, собран­ные и издан­ные Архео­гра­фи­че­ской комис­си­ей. СПб., 1841. Т. 3: 1613–1645. С. 66–68.
5 Sobieski J. Diariusz ekspedycyjej moskiewskiej dwuletniej królewi.cza Władysława 1617–1618 / Oprac. J. Byliński, W. Kaczorowski. Opole, 2010.
9 Sobieski J. Diariusz… S. 20.
10 Ibid. S. 21.
11 Ibid. S. 24; Соло­вьев С. М. Исто­рия... Кн. V. C. 103.
19 Sobieski J. Diariusz... S. 92–94, 145, 162

КЖ. АЛЕК­САНДРА ИВА­НОВ­НА ино­ка Шуй­ская (–16?,†Суздаль,Покровск.жен.м‑рь,под собор.Покровск.ц‑вью)

сест­ра царя Васи­лия Иоан­но­ви­ча Шуй­ска­го [Касат­кин В. В., Про­то­и­е­рей, Мона­сты­ри Вла­ди­мир­ской епар­хии 226].

КН. МАНУ­ИЛ ИВА­НО­ВИЧ ШУЙ­СКИЙ (1565,–†1580+до)

posiadacz Terebunia w powiecie brzeskim.

Опе­ку­ном его был Аста­фей Баг­да­навіч Вало­віч о чем сви­де­тель­ству­ет позд­ней­шая (1569–1579 рр.) запись в про­даж­ном листе 1513 г. Адам­кі Міш­каві­ча Індру­со­ві­ча на ¼ част­ку мацярыз­ны ў Мак­ра­нах пану Льву Багаві­ці­наві­чу [9]: “Для того печат(ь) его м(и)л(о)сти п(а)на Троц­ко­го за про­збою оче­ви­стою кня­зей Шуй­ских пред­ло­жо­на, иж есть опе­ку­номъ от кня­зя Ива­на Шуй­ско­го, отца тых детей дому его уставленым”.

Ж., Анна Юрьев­на Иржи­ко­ви­чов­на (1580)

КЖ. СОФЬЯ ИВА­НОВ­НА ШУЙ­СКАЯ (1580)

У 1580 г. яна разам з мужам Кры­шта­фам Гнаін­скім суд­зіла­ся з кня­зем Львом Масаль­скім як раз па спра­ве аб маёнт­ку Макраны749 . Князь Леў Іва­навіч Масаль­скі быў сынам Іва­на Фёда­раві­ча Мун­чы-Масаль­ска­га і Баг­да­ны Баг­да­наў­ны Багавіцінаўны750. Сут­на­сць спра­вы заклю­ча­ла­ся ў тым, што пас­ля смер­ці ней­ка­га Пят­ра Гнаін­ска­га пало­ву два­ра Мак­ра­ны забраў сабе берас­цей­скі зем­скі суд­зіч, князь Леў Масаль­скі і пэў­ны час спа­кой­на яе тры­маў, але яго выгнаў аддтуль Кры­штаф Гнаін­скі з жон­кай Зоф’яй Шуй­с­кай. У выніку, абод­ва бакі абві­на­ва­цілі адзін адна­го ў гвал­тоў­ных наез­дах. У 1580 г. іх спра­ву спа­чат­ку раз­гля­даў берас­цей­скі грод­скі суд, а пас­ля апе­ля­цыі – у 1581 г. – суд гас­па­дар­скіх мар­шал­каў Яна Ваўч­ка і Філі­па Шым­ко­ві­ча. З‑за нез’яўлення Гнаін­скіх на суд у Віль­ню, спра­ва была зноў накіра­ва­на ў Берасце751. Спр­эч­ка па Мак­ра­нах яўна мела даўні харак­тар, што пры­мусі­ла кня­зёў Шуй­скіх шука­ць ней­кія даку­мен­ты для дока­зу сваіх пра­воў на маён­так у архіве Багаві­ці­наві­чаў, з роду якіх паход­зі­ла іх маці Мары­на Баг­да­наў­на. Апош­няя прых­од­зіла­ся Льву Багаві­ці­наві­чу ўнуч­кай. Сярод папе­раў яе дзе­да быў знойдзе­ны пра­даж­ны ліст Адам­кі Міш­каві­ча Індру­со­ві­ча на ¼ част­ку Мак­ра­наў, але ўсе пячат­кі на ім былі стра­ча­ны. Іх адсут­на­сць маг­ла пас­таві­ць даку­мент пад сум­неў. Князі Шуй­скія не маглі пацверд­зі­ць яго сваі­мі пячат­ка­мі. Зва­рот да апе­ку­на яўна свед­чыў пра іх непаў­на­лет­на­сць у той момант. У сваю чар­гу, згад­ка ў пры­піс­цы Аста­фея Баг­да­наві­ча Вало­ві­ча на троц­кай каш­та­ляніі робі­ць перы­яд 1569–1579 гг. най­больш вера­год­ным часам зама­ца­ван­ня пра­даж­на­га ліста 1513 г. яго гер­ба­вай пячаткай.

749 Wolff J. Kniaziowie litewsko-ruscy... S. 522.
750 Соб­чук В. Бого­ви­ти­но­ви­чі: гене­а­ло­гія і маєт­ки. С. 521. Полі­щук В. Князі Масальсь­кі у ХVI ст. за доку­мен­та­ми Дер­жав­но­го істо­рич­но­го архіву Лит­ви (русь­ка титу­ло­ва­на знать у про­сторі Вели­ко­го Князів­ства Литовсь­ко­го). Київ, 2007. С. 42, 46–47, 52.
751 НГАБ. Ф. 389. Мет­ры­ка ВКЛ. Спр. 68. Арк. 31 адв.–32 адв.

М., Криштоф Гноинский

КН. ИВАН (ин.Иов) ПЕТ­РО­ВИЧ ШУЙ­СКИЙ (1552,–16.11.1588, Белоозеро) 

1С:Петр.Ив. +Гурий :Соло­мо­ни­да ин.София.
Воен. и гос. дея­тель 2‑й пол. 16 в., боярин с 1574 г., намест­ник и вое­во­да в Пско­ве (1573, 1577, 1580- 1584, 1585 1588) Фак­ти­че­ский гла­ва обо­ро­ны Пско­ва 1581 1582 от войск Сте­фа­на Бато­рия, гла­ва Регент­ско­го сове­та при царе Федо­ре Ива­но­ви­че (с 1584).
В Дво­ро­вой тет­ра­ди из Суз­да­ля (Тысяч­ная кни­га 1550 г. и Дво­ро­вая тет­радь 50‑х годов XVI в. М.; Л., 1950. С. 153). В 1562/1563 г. в Полоц­ком похо­де князь Иван Шуй­ский ездил за госу­да­рем. 12 апре­ля 1566 г. с бояра­ми пору­чил­ся в 15 тыс. руб. по кня­зе М. И. Воро­тын­ском в его вер­но­сти. Дво­ря­нин 1‑й ста­тьи на Зем­ском собо­ре 25 июня–2 июля 1566 г. В 1569 г. пер­вый вое­во­да в Туле. А. А. Зимин счи­тал, что он стал бояри­ном в сен­тяб­ре 1572 г. (Зимин А.А. Состав Бояр­ской думы в XV–XVI вв. // Архео­гра­фи­че­ский еже­год­ник за 1957. М., 1958. С. 76), но в Раз­ря­дах такой инфор­ма­ции не содер­жит­ся, князь И. П. Шуй­ский стал бояри­ном поз­же. В 1569/70 г. вое­во­да в Дон­ко­ве. В 1570/71 г. на Бере­гу коман­дир пол­ка левой руки. В 1572 г. в Коломне руко­во­дил сто­ро­же­вым пол­ком. В декаб­ре 1572 г. в похо­де на Пай­ду воз­гла­вил сто­ро­же­вой полк. В 1572/73 г. из Пско­ва (где он намест­ни­чал) дол­жен был дви­нуть­ся к Руго­ди­ву в слу­чае под­хо­да к нему нем­цев и защи­щать город. В янва­ре 1573 г. во гла­ве сто­ро­же­во­го пол­ка под Колы­ва­нью. Осе­нью 1574 г. при­сут­ство­вал на сва­дьбе царя Ива­на Васи­лье­ви­ча и Анны Василь­чи­ко­вой, сидел в кри­вом сто­ле, впер­вые назван бояри­ном. В 1575 г. в похо­де про­тив крым­ско­го хана Девлет-Гирея отме­чен бояри­ном, был с госу­да­рем. Вхо­дил в Осо­бый двор Ива­на Гроз­но­го в 1576 г. Дво­ро­вый боярин в раз­ря­де цар­ско­го похо­да в Калу­ге в апре­ле 1576 г. Вое­во­да и боярин, намест­ник в Пско­ве в апреле–мае 1577 г. В апре­ле 1577 г. в цар­ском похо­де в Лиф­лянд­скую зем­лю будучи псков­ским намест­ни­ком зани­мал пост вто­ро­го вое­во­ды боль­шо­го пол­ка. В июле 1577 г. сопро­вож­дал царя под г. Влех. В июне 1579 г. в цар­ском похо­де в Ливо­нию вто­рой вое­во­да в пол­ку пра­вой руки. Летом 1579 г. в Пско­ве был вто­рым вое­во­дой пол­ка пра­вой руки. В сен­тяб­ре 1579 г. вое­во­да в Пор­хо­ве, в слу­чае при­хо­да поль­ско­го коро­ля дол­жен был идти на сход со ржев­ски­ми вое­во­да­ми. В 1580/81 г., 1581/82 г., 1582/83 г. вое­во­да в Пско­ве, был актив­ным орга­ни­за­то­ром и геро­ем обо­ро­ны Пско­ва от войск поль­ско­го коро­ля Сте­фа­на Бато­рия в 1581 г. Летом 1585 г. отпра­вил­ся из Пско­ва в Моск­ву. Вес­ной 1585 г. в слу­чае под­хо­да нем­цев дол­жен был защи­щать Нов­го­род. В 1585 г. боярин и намест­ник в Пско­ве. В нояб­ре 1585 г. в вой­ске в Нов­го­ро­де, отправ­лен­ном про­тив шве­дов, был вто­рым вое­во­дой в пол­ку пра­вой руки, затем вто­рой вое­во­да боль­шо­го пол­ка. В янва­ре 1585 г. поход про­тив шве­дов был отло­жен, а кня­зя И. П. Шуй­ско­го оста­ви­ли вое­во­дой в Пско­ве. В 1585/86 г. боярин и вое­во­да в Пско­ве (Раз­ряд­ная кни­га 1475–1598 гг. М., 1966. С. 231, 234, 239, 247–249, 251, 259, 261, 277, 278, 294–296, 308–310, 319, 329, 330, 338, 346, 356, 358, 362–365, 358, 362–365, 376; Раз­ряд­ная кни­га 1475–1605 гг. Т. 2. Ч. 2. М., 1982. С. 252, 325; Т. 2. Ч. 3. М., 1982. С. 444, 451; Рус­ский дипло­ма­та­рий. Вып. 10. С. 57; Кни­га Полоц­ко­го похо­да 1563 г. (Иссле­до­ва­ние и текст) / Подг. текст К. В. Пет­ров. СПб., 2004. С. 47; Собра­ние госу­дар­ствен­ных гра­мот и дого­во­ров. Ч. 1. М., 1813. С. 550; Василь­чи­ков А.А. Чин бра­ко­со­че­та­ния царя Ива­на Васи­лье­ви­ча с цари­цею Анною Василь­чи­ко­вою // Изве­стия Рус­ско­го гене­а­ло­ги­че­ско­го обще­ства. Вып. 1. Отд. 3. СПб., 1900. С. 9; Мор­до­ви­на С.П., Ста­ни­слав­ский А.Л. Состав Осо­бо­го дво­ра Ива­на IV в пери­од «вели­ко­го кня­же­ния» Симео­на Бек­бу­ла­то­ви­ча // Архео­гра­фи­че­ский еже­год­ник за 1976 год. М., 1977. С. 190). В 1584 – октяб­ре 1585 г. 1585 г. намест­ник в Пско­ве (Сбор­ник Рус­ско­го исто­ри­че­ско­го обще­ства. Т. 129. СПб., 1910. С. 441, 442, 447, 493; Псков­ские лето­пи­си. Вып. 2. М.; Л., 1951 С. 264). В 1587 г. Бори­сом Году­но­вым был рас­крыт заго­вор кня­зей Шуй­ских с целью раз­во­да царя Федо­ра Ива­но­ви­ча с его женой Ири­ной Году­но­вой по при­чине ее бес­пло­дия. Во гла­ве заго­во­ра сто­я­ли кня­зья Иван Пет­ро­вич и Андрей Пет­ро­вич Шуй­ские. Князь Иван Пет­ро­вич Шуй­ский был отправ­лен в ссыл­ку в родо­вое село Лопат­ни­цы око­ло Суз­да­ля. По пути князь Иван Пет­ро­вич Шуй­ский заехал в Покров­ский мона­стырь и пови­дал­ся с ссыль­ной Прас­ко­вьей Соло­вой, вто­рой супру­гой царе­ви­ча Ива­на Ива­но­ви­ча. Он при­гла­сил ее и игу­ме­нью при­е­хать к нему в Лопат­ни­цы. Прас­ко­вья и игу­ме­нья Лео­ни­да согла­си­лись наве­стить его. 22 мар­та 1587 г. в Покров­ский мона­стырь от царя Федо­ра Ива­но­ви­ча была при­сла­на гра­мо­та о про­из­вод­стве розыс­ка, в резуль­та­те кото­ро­го князь Шуй­ский был схва­чен и сослан из Лопат­ниц в Кирил­ло-Бело­зер­ский мона­стырь: «От царя и вели­ко­го кня­зя Фео­до­ра Ива­но­ви­ча всеа Русии в Суз­даль в Покров­ской девич мона­стырь бого­мо­ли­це нашей игу­ме­нье Лео­ни­де с сест­ра­ми. Ска­зы­ва­ли нам, что при­ез­жал князь Иван Шуй­ской к царе­ви­че­ве Ива­но­ве цари­це к ста­ри­це Парос­ко­вье в келью и сидел у нею мно­гое вре­мя, и цари­ца ста­ри­ца Парос­ко­вья езди­ла в село в Лопат­ни­че, а с нею ста­ри­ца езди­ла и не одно­ва, а и ты де, игу­ме­нья, с нею езди­ла в село в Лопат­ни­че. И как к вам ся наша гра­мо­та при­дет, и вы б бояри­ну наше­му кня­зю Дмит­рею Ива­но­ви­чу Хво­ро­сти­ни­ну да каз­на­чею Демен­ше Ива­но­ви­чю Чере­ми­си­но­ву роз­ка­за­ли под­лин­но и речи свои дали за попов­ски­ми рука­ми, каким обы­ча­ем князь Иван Шуй­ской к цари­це и ста­ри­це Парос­ко­вье, при­ез­жая в келью, ел у нее, обе­дал и вече­ро­вал, и каким обы­ча­ем люди княж Ива­но­вы у цари­цы у ста­ри­цы Парос­ко­вьи жили, и каким обы­ча­ем цари­ца ста­ри­ца Парос­ко­вья езди­ла в село в Лопат­ни­чи, и кол­ки­жда езди­ла, и кото­рые с нею ста­ри­цы езди­ли, и ты, игу­ме­нья, одно­ва ли езди­ла с нею в село в Лопат­ни­че. Того бы есте все­го не таи­ли, ска­за­ли вправ­ду. Хто ести что им дела­ли спро­ста, блю­дясь кня­зя Ива­на, и вы б ныне ниче­го не опа­са­ли­ся, а ска­за­ли про то про все вправ­ду и к нам отпи­са­ли, и речи свои напи­сав, дали бояри­ну наше­му кня­зю Дмит­рею Ива­но­ви­чю Хво­ро­сти­ни­ну да каз­на­чею Демен­ше Ива­но­ви­чю Чере­ме­си­но­ву. // И про живо­ты бы есте про их, про цари­цы­ны и про княж Ива­но­вы, сыс­кав накреп­ко, вправ­ду ска­за­ли меж собя, у кото­рой ста­ри­цы что постав­ле­но или поло­же­но тай­но или явно княж Ива­но­ва живо­та, и что постав­ле­но или схо­ро­не­но царе­ви­че­вы Ива­но­вы цари­цы ста­ри­цы Парос­ко­вьи живо­та. И у кото­рой что ста­ри­цы лежит, то бы есте все не ута­и­ли, ска­за­ли вправ­ду бояри­ну наше­му кня­зю Дмит­рею Ива­но­ви­чю да каз­на­чею Демен­ше Ива­но­ви­чю. А ута­ит кото­рая что ста­ри­ца, а цари­цы­на Парас­ко­вьи­на живо­та и княж Ива­но­ва живо­та кото­рая не ска­жет, а после то сыщет­ца, и той ста­ри­це быти от нас в вели­кой опа­ле. А одно­лич­но бы есте про княж Ива­нов при­езд и про цари­цын в село, и про живо­ты цари­цы­ны и княж Ива­но­вы, ни в чем не утая, ска­за­ли вправ­ду и к нам отпи­са­ли, чтоб нам о всем было в ведо­мее» (ОПИ ГИМ. Ф. 17. Оп. 2. Кар­тон 1. № 25. Л. 30, 31; Ката­ев И. М., Каба­нов А. К. Опи­са­ние актов собра­ния гра­фа А. С. Ува­ро­ва. М., 1905. С. 76, 77. № 68).
В 1587 г. был сослан Бори­сом Году­но­вым за уча­стие в заго­во­ре с целью раз­во­да царя Федо­ра Ива­но­ви­ча с его женой Ири­ной Году­но­вой в свое родо­вое село Лопат­ни­цы око­ло Суз­да­ля, а затем в кон­це мар­та 1587 г. в Кирил­ло-Бело­зер­ский мона­стырь, постри­жен в мона­хи. Был заду­шен дымом на Бело­озе­ре 16 нояб­ря 1588 г. (Шаб­ло­ва Т.И. Кор­мо­вое поми­но­ве­ние в Успен­ском Кирил­ло-Бело­зер­ском мона­сты­ре в XVI–XVIII веках. СПб., 2012. С. 387; При­ход­ные и рас­ход­ные денеж­ные кни­ги Кирил­ло-Бело­зер­ско­го мона­сты­ря. 1601–1627 гг. / Сост. З. В. Дмит­ри­е­ва. М.; СПб., 2010. С. 697). По дру­гим све­де­ни­ям, умер 10 апре­ля 1589 г., был похо­ро­нен в Кирил­ло-Бело­зер­ском мона­сты­ре (Николь­ский Н.К. Кирил­ло-Бело­зер­ский мона­стырь и его устрой­ство до вто­рой чет­вер­ти XVII века. Т. 1. Вып. 1. СПб., 1897. С. LI).

Впер­вые его имя зна­чит­ся в Дво­ро­вой тет­ра­ди 1550‑х годов, где он воз­глав­лял спи­сок суз­даль­ских дво­рян [Тысяч­ная кни­га и Дво­ро­вая тет­радь 50‑х годов XVI в. М. –Л., 1950. С. 153.]. И.П. Шуй­ский полу­чил в наслед­ство обшир­ные вот­чи­ны и был круп­ным зем­ле­вла­дель­цем, вла­дея села­ми в Мос­ков­ском, Бежец­ком, Суз­даль­ском уез­дах. Впо­след­ствии за служ­бу И.П. Шуй­ский полу­чил огром­ные поме­стья в Муром­ском уез­де, Бежец­ком Вер­хе. В июле 1566 г. он участ­во­вал в Зем­ском собо­ре, на кото­ром обсуж­да­лись усло­вия заклю­че­ния мир­но­го дого­во­ра с Вели­ким кня­же­ством Литов­ским. Мир так и не был заклю­чен, и почти всю свою жизнь князь про­вел в воен­ных похо­дах. В 1570 г. он впер­вые высту­па­ет как глав­но­ко­ман­ду­ю­щий арми­ей, при­кры­вав­шей под­хо­ды к Москве с юга: «в боль­шем же пол­ку быти с вое­во­дою со кня­зем Ива­ном Пет­ро­ви­чем Шуй­ским сход­ным вое­во­дам...» [Раз­ряд­ная кни­га 1475–1598 гг. М., 1966. С. 231.]. Участ­ник отра­же­ния похо­да крым. хана в 1572 — коман­до­вал сто­ро­же­вым пол­ком, вои­ны кото­ро­го захва­ти­ли в плен глав­но­ко­ман­ду­ю­ще­го вра­же­ской арми­ей Дивей-мур­зу [Раз­ряд­ная кни­га 1475–1598 гг. С. 247; Буга­нов В.И. Новые доку­мен­ты о сра­же­нии при Моло­дях в 1572 г. // Исто­ри­че­ский архив. М., 1959. Т. 4. С. 180.]. Зимой 1572–1573 гг. Шуй­ский участ­во­вал в похо­де на швед­скую кре­пость Пай­да в Эсто­нии, а в 1573 г. впер­вые полу­чил намест­ни­че­ство в Пско­ве [Раз­ряд­ная кни­га… С. 248–251.]. За уча­стие в боях под Моск­вой Иван Пет­ро­вич Шуй­ский полу­чил чин бояри­на, хотя пол­но­го дове­рия к нему царь не испы­ты­вал. В янва­ре 1574 г. были аре­сто­ва­ны и под­верг­ну­ты пыт­ке холо­пы вид­ных бояр, в том чис­ле Ива­на Пет­ро­ви­ча; у них пыта­лись выяс­нить «кто из наших бояр нам изме­ня­ют» [Допрос царем Ива­ном Гроз­ным рус­ских плен­ни­ков, вышед­ших из Кры­ма // ЧОИДР. 1912. Кн. 2.С. 29.]. Полу­чить ком­про­ме­ти­ру­ю­щие кня­зя фак­ты не уда­лось, и в янва­ре 1575 г. Шуй­ский в чис­ле дру­гих вель­мож при­сут­ство­вал на сва­дьбе царя с Анной Василь­чи­ко­вой. После орга­ни­за­ции осо­бо­го, «удель­но­го» дво­ра Ива­ном Гроз­ным Иван Пет­ро­вич стал одним из глав­ных вое­вод и в 1577 г. вновь стал псков­ским намест­ни­ком; с этим титу­лом он участ­во­вал в побе­до­нос­ном похо­де в Лиф­лян­дию [Раз­ряд­ная кни­га… С. 277.]. Поэто­му дале­ко не слу­чай­но, что в 1581 г. на кня­зя была воз­ло­же­на мис­сия по обо­роне Пско­ва от войск Сте­фа­на Бато­рия. Псков был под­го­тов­лен к дли­тель­ной оса­де. А. Поссе­ви­но писал 12 декаб­ря 1581 г. Сте­фа­ну Бато­рию: «Ваше вели­че­ство и за 20 лет не возь­мет кре­по­стей, к кото­рым стре­мит­ся… В Пско­ве пищи и сна­ря­же­ния на 15 лет». Во вре­мя вос­ста­ния 1650 г. пско­ви­чи в Боль­шой чело­бит­ной на имя царя Алек­сея вспо­ми­на­ли о про­до­воль­ствен­ном обес­пе­че­нии горо­да в 1581 г.: «А преж, госу­дарь, сего бла­жен­ные памя­ти пра­де­да тво­е­го госу­да­ре­ва, вели­ко­го госу­да­ря царя и вели­ко­го кня­зя Ива­на Васи­лье­ви­ча всеа Русии ука­зу, за три года до коро­ля литов­ско­го боль­шо­го оса­ду, с Моск­вы и з Замос­ков­ных горо­дов и из Вели­ко­го Нов­го­ро­да рожь и вся­кой хлеб, муку и суха­ри и толок­но и кру­пы и сви­ные пол­ти и соль и вся­кой съе­доб­ный запас в твою госу­да­ре­ву вот­чи­ну во град Псков в твои госу­да­ре­вы жит­ни­цы в кремль при­во­зи­ли, и с тем госу­дарь со вся­ким запа­сом сто­я­ло во Пско­ве в крем­ле 900 жит­ниц, а тот госу­дарь вся­кой запас раз­да­ван был слу­жи­лым вся­ким жилец­ким людем, кото­рые были в оса­ду и после оса­ды во Пско­ве» [Поссе­ви­но А. Исто­ри­че­ские сочи­не­ния о Рос­сии XVI в. // Пер. Л.Н. Годо­ви­ко­вой. М. 1983. С. 114; Яку­бов К.И. Рос­сия и Шве­ция в пер­вой поло­вине XVI в. // Чте­ния ОИДР. 1898. Кн. 1. С. 354–355.]. Ход обо­ро­ны Пско­ва дос­ко­наль­но изу­чен исто­ри­ка­ми [Повесть о при­хо­же­нии Сте­фа­на Бато­рия на град Псков. М.; Л., 1952; Наза­ров В.Д. Псков­ское сиде­ние. // ВИ. 1971. № 5. С. 117; Кир­пич­ни­ков А.Н. Обо­ро­на Пско­ва в 1581–1582 гг. и его кре­пост­ные соору­же­ния в пери­од Ливон­ской вой­ны // Архео­ло­ги­че­ское изу­че­ние Пско­ва. Вып. 2. Псков, 1994. С. 189–195.]. Поход Бато­рия 1581 г. начал­ся 21 июля из Полоц­ка сила­ми поле­вой армии чис­лен­но­стью 47 тыс. чело­век. В авгу­сте поль­ские вой­ска овла­де­ли кре­по­стя­ми Заво­ло­чье, Воро­нач и Ост­ров, а 26 авгу­ста армия Бато­рия подо­шла к реке Чере­хе. Силы Поль­ши и Рос­сии были вполне сопо­ста­ви­мы. Псков обо­ро­нял гар­ни­зон чис­лен­но­стью до 15 тыс. чело­век; круп­ные гар­ни­зо­ны сто­я­ли так­же в горо­дах Ливо­нии и в Нов­го­ро­де; поле­вая армия чис­лен­но­стью до 30 тыс. чело­век нахо­ди­лась вбли­зи от рези­ден­ции царя, в Ста­ри­це на Вол­ге. Но раз­дроб­ле­ние сил Рос­сии обрек­ло их на пас­сив­ную обо­ро­ну. Армия Бато­рия вышла на ближ­ние под­сту­пы к Пско­ву 26 авгу­ста. Пер­во­на­чаль­но став­ка коро­ля обос­но­ва­лась в Николь­ском мона­сты­ре в Любя­то­во, но псков­ская артил­ле­рия откры­ла ура­ган­ный огонь по поль­ским бое­вым поряд­кам, и в конеч­ном ито­ге для штур­ма был выбран южный уча­сток кре­по­сти – рай­он Покров­ской и Сви­нуз­ской башен. Став­ка коро­ля раз­ме­сти­лась на реке Про­ме­жи­це, а затем пере­ме­сти­лась бли­же к город­ским сте­нам – к церк­ви Ники­тия на Вели­кой. В непо­сред­ствен­ной бли­зо­сти от город­ских стен поля­ки уста­но­ви­ли пять бата­рей («туров»), пред­став­ляв­ших собой дере­вян­ные соору­же­ния, засы­пан­ные зем­лей. Город был под­верг­нут весь­ма резуль­та­тив­но­му обстре­лу 7–8 сен­тяб­ря. Извест­ня­ко­вые сте­ны псков­ской кре­по­сти не выдер­жи­ва­ли артил­ле­рий­ско­го огня: по сооб­ще­нию авто­ра «Пове­сти», серьез­ным раз­ру­ше­ни­ям под­верг­лись Покров­ская и Сви­нуз­ская баш­ни, пол­но­стью были раз­би­ты 24 саже­ни стен и частич­но – 69. Одна­ко коман­до­ва­ние рус­ско­го гар­ни­зо­на учло воз­мож­ность раз­ру­ше­ния стен; поза­ди южно­го участ­ка кре­по­сти пско­ви­чи постро­и­ли дере­вян­ную сте­ну, а на Похваль­ской (Рома­но­вой) гор­ке соору­ди­ли бата­рею со сверх­мощ­ны­ми ору­ди­я­ми – Похваль­ский рас­кат. Когда 8 сен­тяб­ря поль­ско-вен­гер­ские отря­ды захва­ти­ли Покров­скую и Сви­нуз­скую баш­ни, по вра­же­ским сол­да­там был открыт артил­ле­рий­ский огонь, и после контр­ата­ки, орга­ни­зо­ван­ной И.П. Шуй­ским, штур­мо­вые отря­ды оста­ви­ли захва­чен­ные укреп­ле­ния. Нача­лась дол­гая и труд­ная оса­да горо­да, сопро­вож­дав­ша­я­ся мин­ной вой­ной, артил­ле­рий­ски­ми обстре­ла­ми, схват­ка­ми у стен кре­по­сти. Сте­ны и баш­ни Пско­ва не выдер­жи­ва­ли огня новей­ших артил­ле­рий­ских ору­дий, но были непри­ступ­ны для наем­ни­ков, имев­ших опыт штур­ма кре­по­стей. А. Поссе­ви­но писал о мощи стен: «Оса­жда­ю­щие сби­ва­ли толь­ко зуб­цы, а сте­ну, высту­па­ю­щую из пола от само­го осно­ва­ния, не смог­ли повре­дить ни молот­ка­ми, ни кир­ка­ми настоль­ко, что­бы ее раз­ру­шить» [Поссе­ви­но А. Исто­ри­че­ские сочи­не­ния о Рос­сии XVI в. С. 45.]. Через два меся­ца Бато­рию ста­ло ясно, что поход на Псков про­ва­лил­ся. 6 нояб­ря 1581 г. поля­ки поки­ну­ли тран­шеи и сня­ли артил­ле­рию с бата­рей, а вско­ре король поки­нул Рос­сию. В тече­ние полу­го­до­вой оса­ды Пско­ва рус­ские поле­вые армии ока­за­ли горо­ду мини­маль­ную помощь. Несмот­ря на открыв­ши­е­ся воз­мож­но­сти нане­сти пора­же­ние поля­кам в ноябре–декабре 1581 г., в Псков при­шел из Нов­го­ро­да лишь один стре­лец­кий при­каз под коман­до­ва­ни­ем Н. Хвостова.9 янва­ря 1582 г. литов­ский канц­лер Ян Замой­ский пред­при­нял попыт­ку убить кня­зя Шуй­ско­го: в рас­по­ло­же­ние рус­ских войск про­брал­ся пле­нен­ный рус­ский слу­жи­лый чело­век, при­нес­ший ларец, начи­нен­ный поро­хом. В сопро­во­ди­тель­ном пись­ме немец­кий офи­цер изъ­яв­лял жела­ние перей­ти на рус­скую служ­бу и про­сил кня­зя Шуй­ско­го при­нять в каче­стве подар­ка ларец. Иван Пет­ро­вич преду­смот­ри­тель­но отка­зал­ся откры­вать ларец; при вскры­тии мастер обна­ру­жил внут­ри ящи­ка 24 само­па­ла, кото­рые долж­ны были выстре­лить при откры­тии и вос­пла­ме­нить порох. Адская маши­на не сра­бо­та­ла. Несмот­ря на заклю­чен­ное в янва­ре 1582 г. пере­ми­рие с Поль­шей и пере­ми­рие с Шве­ци­ей (август 1583 г.), ситу­а­ция на запад­ных гра­ни­цах была слож­ной, и в 1583 г. И.П.Шуйский опять нахо­дил­ся в Пско­ве на долж­но­сти осад­но­го вое­во­ды [Памят­ни­ки лите­ра­ту­ры Древ­ней Руси: Вто­рая поло­ви­на XVI в. М., 1986. С. 472–473, 624–625; Раз­ряд­ная кни­га… С. 338.]. 18 мар­та 1584 г. в сво­ем двор­це умер царь Иван Гроз­ный. Вме­сте с ним в про­шлое ухо­ди­ла эпо­ха не толь­ко вели­ких войн, но и жесто­ких каз­ней, обни­ща­ния наро­да. Насе­ле­ние Моск­вы откро­вен­но радо­ва­лось окон­ча­нию тира­ни­че­ско­го прав­ле­ния. Как писал наблю­да­тель­ный англи­ча­нин Дже­ром Гор­сей, «знать сте­ка­лась в Кремль, отме­чая как бы дату сво­е­го осво­бож­де­ния… Госу­дар­ство и управ­ле­ние обно­ви­лись настоль­ко, буд­то это была совсем дру­гая стра­на… каж­дый чело­век жил мир­но, уве­рен­ный в сво­ем месте и в том, что ему при­над­ле­жит» [Гор­сей Дже­ром. Запис­ки о Рос­сии XVI–начало XVII в. М., 1990. С. 87–90.]. Одна­ко ари­сто­кра­тия, к кото­рой при­над­ле­жал князь Шуй­ский, нача­ла борь­бу за власть. Трон занял вто­рой сын Ива­на IV, неспо­соб­ный к само­сто­я­тель­но­му прав­ле­нию Федор, жена­тый на Ирине – сест­ре бояри­на Бори­са Году­но­ва. Борис полу­чил непо­до­ба­ю­щее его сану высо­кое поло­же­ние и ста­рал­ся сохра­нить его любой ценой. Про­бле­мой цар­ству­ю­ще­го дома была не толь­ко неадек­ват­ность царя сто­я­щим перед стра­ной зада­чам, но и неудач­ные попыт­ки обза­ве­стись наслед­ни­ком. Несколь­ко родов цари­цы закон­чи­лись неудач­но, и про­бле­ма пре­сто­ло­на­сле­дия во весь рост вста­ва­ла перед пра­вя­щей эли­той. Борис Году­нов, одна­ко, бло­ки­ро­вал все попыт­ки най­ти царю дру­гую жену. По заве­ща­нию Ива­на Гроз­но­го князь Иван Пет­ро­вич Шуй­ский стал одним из опе­ку­нов царя Федо­ра и после его вступ­ле­ния на трон был вызван в Моск­ву [Раз­ряд­ная кни­га… С. 346; Пав­лов А.П. Госу­да­рев двор и поли­ти­че­ская борь­ба при Бори­се Году­но­ве. СПб., 1992. С. 30.]. Види­мо, летом 1584 г. князь полу­чил бес­пре­це­дент­ное пожа­ло­ва­ние от царя, кото­рый Шуй­ско­го «пожа­ло­вал вели­ким жало­ва­ньем в корм­ле­нье Пско­вом, обе­ма поло­ви­ны и с при­го­ро­ды, и с там­гой, и с каба­ки, чего нико­то­ро­му бояри­ну не давы­вал госу­дарь» [РГА­ДА. Ф. 79. Кн. 18. Л. 123–123 об.]. Это был свое­об­раз­ный спо­соб отку­пить­ся от Ива­на Пет­ро­ви­ча, сде­лав его сто­рон­ни­ком Году­но­вых. С мар­та 1585 по январь 1586 гг. Шуй­ский сно­ва нахо­дит­ся в Пско­ве, еди­но­лич­но управ­ляя горо­дом. И дей­стви­тель­но, Псков все­гда полу­ча­ли в корм­ле­ние двое намест­ни­ков, а тамо­жен­ные пошли­ны и кабац­кие сбо­ры соби­ра­ли в каз­ну. Доку­мен­ты под­твер­жда­ют факт пере­да­чи мно­гих доход­ных ста­тей горо­да в руки Шуй­ско­го. В пис­цо­вой кни­ге Пско­ва 1585 г. зафик­си­ро­ва­но, что князь соби­рал в свою поль­зу пошли­ны на Соля­ном дво­ре: «кла­дь­бу» и «подым­ное». Толь­ко доход­ная тор­гов­ля солью мог­ла при­но­сить почти рубль еже­не­дель­ных дохо­дов Сбор­ник [МАМЮ. Т. 5. М., 1913. С. 14.]. В Псков­ской зем­ле князь так­же рас­по­ла­гал обшир­ны­ми вла­де­ни­я­ми: селом и 12 дерев­ня­ми в Камен­ской, Корель­ской и Пец­кой губах Псков­ско­го уез­да, а так­же 14 дерев­ня­ми в Ост­ров­ском уез­де [Рож­де­ствен­ский С.В. Слу­жи­лое зем­ле­вла­де­ние в Мос­ков­ском госу­дар­стве XVI в. СПб., 1897.С. 192; Пав­лов А.П. Госу­да­рев двор… С. 164–165.].

В зени­те могу­ще­ства в нача­ле 1586 г. И.П. Шуй­ский вер­нул­ся в Моск­ву. Ситу­а­ция в сто­ли­це была взры­во­опас­ной. В авгу­сте 1585 г. постриг­ся в мона­ше­ство гла­ва Бояр­ской думы и опе­кун царя Федо­ра И.Ф. Мсти­слав­ский, а в апре­ле 1586 г. умер вто­рой опе­кун царя Н.Р. Юрьев. Князь Иван Пет­ро­вич Шуй­ский остал­ся един­ствен­ным опе­ку­ном царя Федо­ра, чья судь­ба была дове­ре­на ему Ива­ном Гроз­ным. 1586 г. стал годом пре­дель­но­го могу­ще­ства Шуй­ских. Князь начал откры­то гото­вить поч­ву для отстра­не­ния от тро­на цар­ско­го шури­на Году­но­ва. В мае 1586 г. в Москве вспых­нул мятеж, когда посад­ские люди ворва­лись в Кремль и тре­бо­ва­ли раз­во­да царя с бес­плод­ной Ири­ной и выда­чи Году­но­ва: «вос­хо­те­ша его со все­ми срод­ни­цы без мило­сти поби­ти камением»
Буга­нов В.И., Корец­кий В.И., Ста­ни­слав­ский А.Л. «Повесть како ото­мсти» – памят­ник рус­ской пуб­ли­ци­сти­ки Смут­но­го вре­ме­ни // ТОДРЛ. Т. 28. Л., 1974. С. 242.]. Князь Шуй­ский сыг­рал клю­че­вую роль в пре­се­че­нии бес­по­ряд­ков: поль­зу­ю­щий­ся непре­клон­ным авто­ри­те­том, он един­ствен­ный из бояр вышел к тол­пе и уго­во­рил ее разой­тись. Крайне ком­пли­мен­тар­ную харак­те­ри­сти­ку дал ему Д. Гор­сей: «Шуй­ский, пер­вый князь цар­ской кро­ви, поль­зо­вав­ший­ся боль­шим ува­же­ни­ем, вла­стью и силой, был глав­ным сопер­ни­ком Бори­са в пра­ви­тель­стве, его недо­воль­ство и вели­чие пуга­ли» [Гор­сей Дже­ром. Запис­ки о Рос­сии… С. 101.]. Пра­вя­щая эли­та реши­ла убрать Бори­са путем заку­лис­ных интриг. Князь Иван Пет­ро­вич Шуй­ский всту­пил в союз с мит­ро­по­ли­том Дио­ни­си­ем и создал «совет», в кото­рый вхо­ди­ли ряд бояр, сто­лич­ные гости, вли­я­тель­ные иерар­хи церк­ви. По всей види­мо­сти, в нача­ле осе­ни 1586 г. И.П. Шуй­ский и его союз­ни­ки обра­ти­лись к царю Федо­ру с пред­ло­же­ни­ем раз­ве­стись с бес­плод­ной Ири­ной Году­но­вой и всту­пить во вто­рой брак «цар­ско­го ради чадо­ро­дия». Как гово­рит­ся в Хро­но­гра­фе 1617 г., «пре­муд­рый грам­ма­тик Дио­ни­сий мит­ро­по­лит, да князь Иван Пет­ро­вич Шуй­ский и про­чие от боль­ших бояр и от вель­мож цар­ских и куп­цы мос­ков­ские, и все тор­го­вые люди поре­ши­ли и свя­за­ли себя пись­мен­ной клят­вой в том, что будут бить челом госу­да­рю… что-бы он согла­сил­ся всту­пить во вто­рой брак, а цари­цу свою по пер­во­му бра­ку Ири­ну Федо­ров­ну пожа­ло­вал – отпу­стил бы в ино­че­ский чин» [Памят­ни­ки лите­ра­ту­ры Древ­ней Руси: Конец XVI–начало XVII в. М., 1987. С. 321.]. Ника­кой кра­мо­лы в таком пред­ло­же­нии не было, т.к. пред­ки Федо­ра раз­во­ди­лись с бес­плод­ны­ми жена­ми: дед Васи­лий III постриг в мона­ше­ство Соло­мо­нию, а отец Иван IV вооб­ще двух жен. Чело­бит­чи­ки были пол­но­моч­ны высту­пить с ини­ци­а­ти­вой еще и пото­му, что И.П. Шуй­ский был опе­ку­ном царя, а раз­во­дить госу­да­ря имел пра­во мит­ро­по­лит. С раз­во­дом Году­нов был бы отстра­нен от вла­сти, но «бла­жен­ный царь» Федор кате­го­ри­че­ски отка­зал­ся от раз­во­да. Году­нов рука­ми управ­ля­е­мо­го царя начал рас­прав­лять­ся с про­тив­ни­ка­ми. 13 октяб­ря 1586 г. мит­ро­по­лит Дио­ни­сий и кру­тиц­кий архи­епи­скоп Вар­ла­ам (Пуш­кин) были лише­ны сана и сосла­ны в нов­го­род­ские мона­сты­ри. Насту­па­ла оче­редь Шуй­ских. 1 октяб­ря 1586 г. из Поль­ши вер­ну­лось рус­ское посоль­ство, и дипло­ма­ты пере­да­ли царю цир­ку­ли­ро­вав­шие в Поль­ше слу­хи о свя­зях Шуй­ских с поль­ски­ми маг­на­та­ми и попыт­ках зару­чить­ся их помо­щью [Фло­ря Б.Н. Рус­ско-поль­ские отно­ше­ния и поли­ти­че­ское раз­ви­тие Восточ­ной Евро­пы. М., 1978.С. 140.]. После рас­сле­до­ва­ния Шуй­ские были вынуж­де­ны уда­лить­ся в дерев­ни. Иван Пет­ро­вич уехал в село Лопат­ни­чи Суз­даль­ско­го уез­да, где вел себя демон­стра­тив­но неза­ви­си­мо: ездил в Покров­ский мона­стырь к вдо­ве уби­то­го в 1581 г. царе­ви­ча Ива­на и при­ни­мал ее у себя в вот­чине. Вот тогда-то Борис решил­ся на пря­мое устра­не­ние непо­кор­но­го кня­зя: в мар­те 1587 г. в мона­стырь были отправ­ле­ны Д. Хво­ро­сти­нин и Д. Чере­ми­си­нов, где они про­ве­ли рас­сле­до­ва­ние о моти­вах кон­так­тов кня­зя со ста­ри­цей Прас­ко­вьей [Ката­ев И.М., Каба­нов А.К. Опи­са­ние актов собра­ния А.С. Ува­ро­ва. М., 1905. С. 76–77.]. Князь Иван был аре­сто­ван и отправ­лен в ссыл­ку в Кирил­ло-Бело­зер­ский мона­стырь, где его постриг­ли в мона­хи. Одна­ко даже в мона­ше­ской рясе князь был опа­сен Году­но­ву, и 16 нояб­ря 1588 г. Иван Пет­ро­вич Шуй­ский «пре­ста­вил­ся». Псков­ский лето­пи­сец одно­знач­но обви­нял в смер­ти кня­зя Году­но­ва, кото­рый «воз­нес­ся вла­сто­лю­би­ем, побеж­ден бысть от диа­во­ла, начат вели­кие бояр­ские роды изво­ди­ти, но и под самым царем иска­ти цар­ства, и род свои вынес и с теми вос­хо­те цар­ство­ва­ти на мно­га лета: пер­вое всех уду­ши сеном кня­зя Ива­на Пет­ро­ви­ча Шуй­ска­го…». И рус­ские, и ино­стран­цы упор­но гово­ри­ли о насиль­ствен­ной смер­ти кня­зя, кото­ро­го отра­вил угар­ным газом его быв­ший сослу­жи­вец князь И.С. Туре­нин, сде­лав­ший по нему нема­лый вклад в мона­стырь [Псков­ские лето­пи­си. Вып. 2. М., 1955. С. 263–264; Скрын­ни­ков Р.Г. Рос­сия нака­нуне Смут­но­го вре­ме­ни. М., 1981. С. 55–59; Зимин А.А. В канун гроз­ных потря­се­ний. М., 1986. С. 133–138.].

В ДТ из Суз­да­ля, боярин, вла­дел родо­вы­ми зем­ля­ми в Суз­даль­ском уез­де. Извест­но, что в 1587 г. князь нахо­дил­ся в сво­ей вот­чине под г. Суз­да­лем – в селе Лопат­ни­цы (Лопат­ни­чи) (Ката­ев, Каба­нов 1905, № 68; Пав­лов 1992, с. 36). 21 янва­ря 1581 г. в Покров­ском мона­сты­ре г. Суз­да­ля была погре­бе­на жена кня­зя ино­ки­ня Мар­фа (Кур­га­но­ва 2007, с. 20, 59; ГАВО. Ф. 575. Оп. 1. № 92, л. 1–1 об.). Князь И. П. Шуй­ский умер 16 нояб­ря 1588 г. и был похо­ро­нен в Кирил­ло-Бело­зер­ском мона­сты­ре (Шаб­ло­ва 2012, с. 387).

В апре­ле 1586 г. был назван вклад­чи­ком в Суз­даль­ский Спа­со-Евфи­мьев мона­стырь (Акты Суз­даль­ско­го Спа­со-Евфи­мье­ва мона­сты­ря 1506–1608 гг. 1998, № 224). Так­же вла­дел зем­ля­ми в Мос­ков­ском, Козель­ском, Ростов­ском, Бежец­ком уез­дах. В 1585–1586 гг. у него была ста­рая отцов­ская вот­чи­на в Мана­тьине Быко­ве и Коро­вине стане Мос­ков­ско­го уез­да село Сте­па­но­во и дерев­ня (117 чет­вер­тей) (ПКМГ. Ч. 1, отд. 1, с. 185; Явоч­ный спи­сок вот­чин­ных вла­де­ний Мос­ков­ско­го уез­да пис­цов 1584–1586 гг. Т. А. Хло­по­ва «с това­ры­щи» 1986, с. 252). К 1595/1596 г. утра­тил в Город­ском стане Козель­ско­го уез­да помест­ные дерев­ню Чер­ны­ши­но и почи­нок Бабин (156 чет­вер­тей доб­рой зем­ли), помест­ное село Вей­но с 5 дерев­ня­ми (АЮ, с. 99–101; АФЗХ. Ч. 2, № 400, 421, 423). До 1629–1631 гг. за ним чис­ли­лось боль­шое поме­стье в Вер­хо­усец­ком стане Ростов­ско­го уез­да, кото­рое в даль­ней­шем пошло в раз­да­чу ино­зем­цам, село Иван­ко­во с дерев­ня­ми и пусто­ша­ми (более 800 чет­вер­тей доб­рой зем­ли) (ПМа­РУ, с. 665–671). В Горо­дец­ком стане в Поре­чье Бежец­ко­го Вер­ха за ним было село и 54 дерев­ни (2 сохи) и поме­стье село Ески на р. Моло­ге с 20 дерев­ня­ми (ПКНЗ. Т. 3, с. 213–214, 229). В Камен­ском стане Бежец­ко­го уез­да вла­дел поме­стьем пусто­шью Оле­нин­ское и еще 90 пусто­ша­ми (все­го 2038 чет­вер­тей доб­рой зем­ли) (РГА­ДА. Ф. 1209. Оп. 1. Кн. 24, л. 815 об.-833 об.).

В 1585–1586 гг. у него была ста­рая отцов­ская вот­чи­на в Мана­тьине Быко­ве и Коро­вине стане Мос­ков­ско­го уез­да село Сте­па­но­во и дерев­ня (117 чет­вер­тей) (Пис­цо­вые кни­ги Мос­ков­ско­го госу­дар­ства XVI в. Ч. 1. Отд. 1. СПб., 1872. С. 185; Явоч­ный спи­сок вот­чин­ных вла­де­ний Мос­ков­ско­го уез­да пис­цов 1584–1586 гг. Т. А. Хло­по­ва «с това­ры­щи» // Источ­ни­ко­ве­де­ние оте­че­ствен­ной исто­рии. 1984. М., 1986. С. 252). К 1595/1596 г. утра­тил в Город­ском стане Козель­ско­го уез­да помест­ные дерев­ню Чер­ны­ши­но и почи­нок Бабин (156 чет­вер­тей доб­рой зем­ли), помест­ное село Вей­но с 5 дерев­ня­ми (вла­дел этим селом в 1585/1586 г. до 1589/1590 г.) (Акты фео­даль­но­го зем­ле­вла­де­ния и хозяй­ства XIV–XVI веков. Ч. 1. М., 1951; Ч. 2. М., 1956. № 400, 421, 423). За бояри­ном кня­зем И. П. Шуй­ским до 1629–1631 гг. было боль­шое поме­стье в Вер­хо­усец­ком стане Ростов­ско­го уез­да, кото­рое пошло в раз­да­чю ино­зем­цам село Иван­ко­во с дерев­ня­ми и пусто­ша­ми (более 800 чет­вер­тей доб­рой зем­ли) (Пис­цо­вые мате­ри­а­лы Ростов­ско­го уез­да XVII века. 1629–1631 гг. / Сост. В. А. Кадик. М., 2012. С. 665–671). За ним в Горо­дец­ком стане в Поре­чье Бежец­ко­го Вер­ха было село и 54 дерев­ни (2 сохи) и поме­стье село Ески на р. Моло­ге с 20 дерев­ня­ми (Пис­цо­вые кни­ги Нов­го­род­ской зем­ли / сост. К.В. Бара­нов. Т. 3. М., 2001. С. 213–214, 229). В Камен­ском стане Бежец­ко­го уез­да за кня­зем И. П. Шуй­ским было поме­стье пустошь Оле­нин­ское и еще 90 пусто­шей (все­го 2038 чет­вер­тей доб­рой зем­ли) (РГА­ДА. Ф. 1209. Оп. 1. Кн. 24. Л. 815 об.-833 об.). За кня­зем И. П. Шуй­ским в Город­ском стане Козель­ско­го уез­да было в поме­стье село Вей­но с дерев­ня­ми, кото­рые были затем при царе Федо­ре Ива­но­ви­че отпи­са­ны к госу­да­ре­вым двор­цо­вым селам, а к 1606 г. доста­лись Иоси­фо-Воло­ко­лам­ско­му мона­сты­рю (Акты юри­ди­че­ские или собра­ние форм ста­рин­но­го дело­про­из­вод­ства. СПб. 1838. С. 99–101).

В ино­че­стве Иов. Вклад по нем и кня­зе С. И. Бель­ском 1 сен­тяб­ря сде­лан царем Федо­ром в 1588/1589 г. в раз­ме­ре 100 руб. Князь И. П. Шуй­ский по жене кня­гине Марье дал 100 руб. (Саха­ров И.П. Кор­мо­вая кни­га Кирил­ло-Бело­зер­ско­го мона­сты­ря // Запис­ки Отде­ле­ния рус­ской и сла­вян­ской фило­ло­гии Импе­ра­тор­ско­го архео­ло­ги­че­ско­го обще­ства. 1851. Т. 1. Отд. 3. С. 52). Князь И. П. Шуй­ский дал Анто­ни­е­ву Сий­ско­му мона­сты­рю 5 руб. (Изю­мов А.Ф. Вклад­ные кни­ги Анто­ни­е­ва Сий­ско­го мона­сты­ря 1576–1694 (7084–7202) гг. // Чте­ния в Обще­стве исто­рии и древ­но­стей Рос­сий­ских. 1917. Кн. 2. Отд. 1. С. 8). Князь И. П. Шуй­ский, сын кня­зя П. И. Шуй­ско­го. Дал Кирил­ло-Бело­зер­ско­му мона­сты­рю по кня­гине Марье 100 руб. 22 нояб­ря 1588 г. царь Федор Ива­но­вич дал по кня­зе И. П. Шуй­ском, боярине, 50 руб. (ОР РНБ. Кир.-Бел. собр. № 78/1317. Л. 69). В октяб­ре 1585 г. князь И. П. Шуй­ский при­слал из Пско­ва Чудо­ву мона­сты­рю в Москве 50 руб., кото­рые брал в долг. Князь И. П. Шуй­ский в апре­ле 1586 г. дал мона­сты­рю по жене кня­гине Марье сереб­ря­ный кубок (Хозяй­ствен­ные кни­ги Чудо­ва мона­сты­ря 1585/86 г. М., 1996. С. 31, 44–45). В апре­ле 1586 г. назван вклад­чи­ком в Спа­со-Евфи­мьев мона­стырь Ста­риц­ко­му (Акты Суз­даль­ско­го Спа­со-Евфи­мье­ва мона­сты­ря 1506–1608 гг. М., 1998. № 224).
Князь И. П. Шуй­ский, в ино­че­стве Иов, похо­ро­нен в Кирил­ло-Бело­зер­ском мона­сты­ре (Шаб­ло­ва. Кор­мо­вое поми­но­ве­ние, С. 273). Воз­мож­но, был похо­ро­нен в Рож­де­ствен­ском собо­ре г. Суз­да­ля. 21 янва­ря 1581 г. в Суз­даль­ском Покров­ском собо­ре была погре­бе­на жена кня­зя И. П. Шуй­ско­го ино­ки­ня Мар­фа (Кур­га­но­ва. Стра­ни­цы исто­рии некро­по­ля горо­да Суз­да­ля. С. 20, 59; ГАВО. Ф. 575. Оп. 1. № 92. Л. 1, 1 об.).
† Кирилло-Белозерск.м‑рь,†Суздаль,Покровск.жен. м‑рь,близ Покровск.ц‑ви.

∞, МАРИЯ (ИН.МАРФА) (1570?, † до 1587,‡ Суз­дал. Покр. Девич. м‑рь)

похо­ро­не­на в Суз­даль­ском Покров­ском деви­чьем мона­сты­ре « ... да в дре­вя­ной полат­ке перед собор­ною цер­ко­вию»[8].

КН. НИКИ­ТА ПЕТ­РО­ВИЧ ШУЙ­СКИЙ († 1571, Москва) 

помещ. 2С:Петр.Ив. /+Гурий/ :СОЛОМОНИДА/​ин София/​. Погиб (зако­лот ножом) в Москве во вре­мя пожа­ра 24 мая 1571.

КНЖ. ЕЛЕ­НА ПЕТ­РОВ­НА ШУЙ­СКАЯ (‡ Суз­дал. Покр. Девич. м‑рь)

деви­ца, похо­ро­не­на в Суз­даль­ском Покров­ском деви­чьем мона­сты­ре « ... да в дре­вя­ной полат­ке перед собор­ною цер­ко­вию»[8]

XXIII коле­но

КН. МИХА­ИЛ ВАСИ­ЛЬЕ­ВИЧ СКО­ПИН ШУЙСКИЙ

КНЖ. АННА ВАСИ­ЛЬЕВ­НА ШУЙ­СКАЯ (* 1609, ‡ Вознесен.м‑рь)

мл. 2Д:Вас.Ив. /ин.ВАРЛААМ/

КНЖ. АНА­СТА­СИЯ ВАСИ­ЛЬЕВ­НА ШУЙ­СКАЯ (*1610)

2 КН. ЯН МАНУ­И­ЛО­ВИЧ ШУЙ­СКИЙ (1583,–1610)

С:Мануил.Ив. :Анна.Юр., Като­лик. с 1609 года мае­ток Тере­бунь вла­дел Ян Шуй­ский, кото­рый в том же году постро­ил в сво­ем име­нии уни­ат­скую цер­ковь (сохра­ни­лась как пра­во­слав­ная, тер­ри­то­ри­аль­но нахо­дит­ся меж­ду дерев­ня­ми Тере­бунь, Шума­ки и Котель­ня-Бояр­ская бли­же к послед­ней) и камен­ный замок, кото­рый был воз­ве­дён воз­ле места впа­де­ния Лес­ной в Буг (не сохра­нил­ся) [Гара­ды і вёскі Бела­русі: Энцы­кла­пе­дыя ў 15 тамах. Т. 3, кн. 1. Брэсц­кая воб­лас­ць / пад навук. рэд. А. І. Лако­т­кі. — Мн.: Бел­Эн, 2006.]
kniaź Jan vel Janusz Szujski, podkomorzy brzeski, który z nieznanej z imienia i nazwiska małżonki, pozostawił – według Józefa Wolffa – sześciu synów (Jerzego, Aleksandra, Andrzeja, Jana, Krzysztofa i Konstantego) oraz córkę Annę, zamężną za Janem Michałem Narbutem. Bracia ci, przechodząc na katolicyzm, zarzucili używanie tytułu kniaziowskiego, przy czym każdy z nich zapoczątkował swoją gałąź rodu. Zarówno oni jak i ich potomkowie sprawowali – może nie najwyższe, ale na pewno – liczne urzędy w Rzeczypospolitej Obojga Narodów.

XIV коле­но

КН. ЮРИЙ ЯНО­ВИЧ ШУЙ­СКИЙ (1610,1620)

помещ. 1С:Ян.Мануил.

КН. АЛЕК­САНДР ЯН ЯНО­ВИЧ ШУЙ­СКИЙ (1610,–1620/58)

2С:Ян.Мануил., хорун­жий Бржещанский.

Ж., Ядви­га Крив­чиц­кая (1620).

3. КН. АНДЖЕЙ ЯНО­ВИЧ ШУЙ­СКИЙ (1610,–1640)

3С:Ян.Мануил.
~ 1) Zofia Grek (†до 26.VII.1626);
~ 2) кнж. Доро­тея Ива­нов­на Жилин­ская (1632)

КН. ЯН ЯНО­ВИЧ ШУЙ­СКИЙ (1610,–1643)

4С:Ян.Мануил.

~ Ели­за­ве­та Царновская

КН. КРИШТОФ ЯНО­ВИЧ ШУЙ­СКИЙ (1610,1632)

5С:Ян.Мануил.

~ Иза­бел­ла Меш­ко (1632)

КН. КОН­СТАН­ТИН ЯНО­ВИЧ ШУЙ­СКИЙ (1610,–1634)

6С:Ян.Мануил.

XV коле­но

КН. ВЛА­ДИ­СЛАВ-АЛЕК­САНДР АЛЕК­САН­ДРО­ВИЧ († 1671)

хорун­жий Бржещанский.

∞, Юсти­на Колендзянская.

КН. КОН­СТАН­ТИН ЯН АЛЕК­САН­ДРО­ВИЧ ШУЙСКИЙ

писарь Вели­ко­го кня­же­ства Литовского,

Вера­год­на з‑за даў­гоў М. Абра­мо­ві­ча пад 1643 г. ула­даль­ні­кам Аст­рагля­даві­чаў (г. зн. і Хой­нік) назва­ны ўжо кіеўскі пад­столі (паз­ней кіеўскі каш­та­лян, потым ажно ваяво­да берас­цей­скі) Мак­сі­міліян Бра­зоўскі гер­ба “Газ­да­ва”[42]. Бра­зоўскі памёр у 1659 г., а яго дач­ка – нед­зе перад 1676 г. Тады Шуй­скія і сталі­ся ўлас­ні­ка­мі гэтых ды іншых добраў у Кіеўскім ваявод­стве. Хой­ні­ка­мі, Аст­рагля­да­мі і пры­на­леж­ны­мі да іх сёла­мі, пры­нам­сі, да 1694 г. адна­а­соб­на вало­даў пісар літоўскі Кан­стан­цін Ян Шуй­скі. У 1697 г. дзед­зі­чам валас­цей Хой­ніц­кай і Загаль­скай (волас­ць кара­леўская, таму мог быць хіба яе ста­рас­там) назва­ны яго сын Дамінік Ян (народ­жа­ны ад Зофіі Бра­зоўс­кай, пас­ля смер­ці якой князь Кан­стан­цін браў шлюб яшчэ тры разы).

Скар­га ад 4 чэрве­ня 1694 г., падад­зе­ная ў суд панам Казі­мірам Яроц­кім, на кіраўніка Хой­ніц­ка­га маёнт­ка – спад­чын­на­га ўла­дан­ня кня­зя Кан­стан­ці­на Шуй­ска­га, піса­ра літоўска­га, – пана Яна Здзіта­вец­ка­га. У кры­ні­цы паве­дам­ля­ец­ца, што харуг­ва ваявод­зі­ча інаўроц­лаўска­га пана Шчавінь­ска­га ў ліста­пад­зе 1693 г. ста­ла на зіму ў Хой­ні­ках. Але, згод­на з воляй і на загад гет­ма­на вяліка­га карон­на­га Ст. Ябла­ноўска­га, яшчэ да пачат­ку хой­ніц­ка­га кір­ма­шу яна выправіла­ся пад Хва­стаў супра­ць каза­коў бела­цар­коўска­га пал­коўніка Сямё­на Палія. 12 люта­га 1694 г. баць­ка падаў­ца скар­гі Себас­ціян Яроц­кі, меч­нік пера­мыш­лен­скі, разам з іншай шля­хет­най чэляддзю пры­ехаў у Хой­нікі дзе­ля закуп­кі правіян­ту на ўтры­манне выш­эй­на­зва­най харуг­вы. Улад­ка­ваў­шы спра­вы, С. Яроц­кі спы­ніў­ся на ноч у вёс­цы Вало­кі (сён­ня вул. Катоўска­га рай­ц­эн­тра) у хат­ніх сен­цах уда­вы Каза­чы­хі, «ні перад кім не быў­шы віна­ва­тым». Але перана­ча­ва­ць ціха і мір­на яму не давя­ло­ся. У мяст­эч­ку рап­там пачалі­ся бес­па­рад­кі, спра­ва­ка­ва­ныя нібы­та слу­га­мі пана Палубін­ска­га, быў­ша­га не ў ладах з зако­нам і ады­шоў­ша­га «за Днепр». Ахвя­раю іх стаў С. Яроц­кі, які быў моц­на збіты і яко­га Я. Здзіта­вец­кі памыл­ко­ва, «як таго зла­чын­цу і здрад­ніка», узяў пад вар­ту і тры­маў у зам­ка­вай тур­ме некаль­кі месяцаў.

~ 1) София Бржозовская
Отец кіеўскі пад­столі (паз­ней каш­та­лян) Мак­сі­міліян Бра­зоўскі, які ўжо ў 1643 г. назва­ны ўла­даль­ні­кам Аст­рагля­даві­чаў (а зна­чы­ць і Хой­нік); гл.: Доку­мен­таль­на спад­щи­на Свя­то-Михай­лівсь­ко­го Золо­то­вер­хо­го мона­сти­ря у Києві ХVІ–ХVІІІ ст. з фон­дів Націо­наль­ної біб­ліо­те­ки Украї­ни імені В. І. Вер­надсь­ко­го. Зб. док. Київ, 2011. № 306. Менавіта праз шлюб з дач­кой апош­ня­га Зофіяй, наступ­ным ула­даль­ні­кам маёнт­ка Хой­ни­ки стаў князь Кан­стан­цін Ян Шуй­скі. Такім чынам, дар­эчы, Шуй­скія і аселі ў Кіеўскім ваяводстве.
~ 2) Коyопацкая
~ 3) Людо­ви­ка Сапе­га † 1687
~ 4) Анна Коп­ча, вдо­ва Кар­ла Лужецкого.

княж­на Анна Александровна

~ за Ста­ни­сла­вом Русец­ким, касте­ля­ном Минским

князь Фран­циск Александрович

князь Васи­лий Александрович

4 Ян Андре­евич (ум. после 1691) 3(2)
Ян Юрий Янович
Во вто­рой поло­вине XVII в. Ско­ки при­над­ле­жа­ли кня­же­ско­му роду Шуй­ских. Ян Ежи Шуй­ский, под­сто­лий бра­слав­ский (1698), жена­тый на Ката­жине из Савиц­ких, умер в 1704 г., оста­вив девя­те­ро детей. По теста­мен­ту Ско­ки и Рако­ви­ца ото­шли Фран­тиш­ку (умер в 1715), под­сто­лию бра­слав­ско­му, жена­то­му на Тере­зе Нем­це­вич. Он отка­зал­ся от наслед­ства в поль­зу бра­та Матея Ста­ни­сла­ва. Вско­ре, неиз­вест­но при каких обсто­я­тель­ствах, Ско­ки пере­шли Алек­сан­дру Нем­це­ви­чу, вла­дель­цу сосед­них Клейников.
Кон­стан­ция Криштофовна
~ Ян ЧерняковскиЙ
Нико­лай Константинович
уби­то­го на войне;
князь Сте­фан Константинович
князь Юрий-Кон­стан­тин Кон­стан­ти­но­вич († 1694)
~ 1) Пет­ро­нил­ла Мянчинская
~ 2) Зардецкая

XXVI коле­но

КН. АЛЕК­САНДР ВЛА­ДИ­СЛА­ВО­ВИЧ († 1714)

Кн. Фран­циск Владиславович

под­сто­лий Бржещанский
5.4. Иеро­ним Яно­вич († 1767)
~ Ж. Dorota Eynarowicz
Фран­циск Янович
сын Яна Юрия
~ Тере­за Немцевич
Анто­ний Янович
сын Яна Юрия
Мат­вей Ста­ни­слав Янович
сын Яна Юрия

КН. ДОМИ­НИК ЯН КОН­СТАН­ТИ­НО­ВИЧ († 1720)

У 1697 г. дзед­зі­чам валас­цей Хой­ніц­кай і Загаль­скай (волас­ць кара­леўская, таму мог быць хіба яе ста­рас­там) назва­ны яго сын Дамінік Ян (народ­жа­ны ад Зофіі Бра­зоўс­кай, пас­ля смер­ці якой князь Кан­стан­цін браў шлюб яшчэ тры разы).
У той жа Оўруц­кі суд, але дзе­сяц­цю гада­мі паз­ней (2 мая 1697 г), была падад­зе­на скар­га на сва­воль­ст­вы каза­коў ад імя кня­зя Дамініка Шуй­ска­га, харун­жа­га берас­цей­ска­га, маёнт­каў Хой­ніц­кай і Загаль­скай валас­цей, што ў ваявод­стве Кіеўскім, а ў паве­це Оўруц­кім зна­ход­зілі­ся, дзед­зі­ча, г. зн. спад­чын­на­га ўла­даль­ніка [Там­са­ма. С. 351 – 352]. Зра­біў гэта urodzony пан Аляк­сандр Галас­кі (дар­эчы, зга­да­ны сярод аст­рагля­даўскіх зямян у інвен­та­ры 1698 г.), слу­га пана харун­жа­га. У скар­зе сцвяр­джа­ец­ца, што казац­ка­га пал­ка Ярэмы сот­нік Лаба­да аніяк не пава­жаў вай­с­ко­выя арты­ку­лы і пра­ва пас­палітае, бо нае­хаў на двор Аст­рагля­даўскі пана Дамініка года 1697 дня 10 люта­га меся­ца, а нае­хаў­шы, валоў, коней, аве­чак, сві­ней і даб­ро ўся­кае паза­біраў. Паз­ней, таго ж года дня 16 кра­савіка меся­ца сот­нік Чэпар­ня­ка і каза­кі-ярэмін­цы з муш­ке­та­мі, піста­ле­та­мі, дзі­да­мі і іншай збро­яй баявой (тут пад­кр­эс­лі­ва­ец­ца, што яна не паляўні­чая) пачалі рабун­кі ў мяст­эч­ку Хой­нікі. А калі пан Фры­д­э­рык Левен­фат­эр, эка­ном, пас­пра­ба­ваў не дапус­ці­ць іх, дык каза­кі сілаю ўлам­валі­ся да люд­зей, стра­ля­лі ў іх, як у непры­я­це­ляў, а іншых збі­валі. Стэфа­на Пятроўска­га, баяры­на хой­ніц­ка­га [яго ўда­ва Ган­на запі­са­на ў пераліку аст­рагля­даўскіх зямян 1698 г.], з муш­ке­та два разы ў груд­зі пад самае сэр­ца стр­э­лілі, ад чаго той і памёр... Стра­ты ад рабун­каў ацэ­нь­валі­ся ў некаль­кі тысяч поль­скіх злотых.
Заў­ва­жым, што спад­чын­ныя ўла­даль­нікі няр­эд­ка адда­валі маёнт­кі ў арэн­ду або ў застаў­ную пасэс­ію іншым асо­бам, як сваім родзі­чам, так і чужым ахвот­ні­кам. Гэтак, з 1698 г. маён­так, павод­ле адпа­вед­на­га інвен­та­ра, аран­да­ваў пан Зыг­мунт Шук­шта. У маі-чэрвені 1716 г. брэсц­кі харун­жы князь Д. Шуй­скі і страж­нік віль­ка­мір­скі З. Шук­шта абмя­ня­лі­ся ўза­ем­ны­мі скар­га­мі у Кіеўскі грод­скі суд, звя­за­ны­мі з той арэн­дай (прэт­эн­зіі па ёй выказ­ва­ла яшчэ ў студ­зені 1724 г. уда­ва З. Шук­шты пані Елі­за­ве­та сыну Д. Шуй­ска­га кня­зю Міка­лаю). Ад 18 чэрве­ня 1715 да 29 люта­га 1716 г. пасэ­с­а­рам высту­паў князь Станіслаў Шуй­скі, скарб­нік брэсц­кі, пас­ля чаго была пра­вед­зе­на грун­тоў­ная рэвізія Хой­ніц­ка­га маёнт­ка. Князь Дамінік памёр бліз­ка да кра­савіка 1720 г. Віда­воч­на, яшчэ раней Хой­нікі перай­шлі ў вель­мі няў­да­лую пасэс­ію да ксян­дза-біску­па Юза­фа­та Пары­ш­э­ві­ча, пры якім маён­так усё ніяк не мог управіц­ца з выпла­тай даў­гоў і гэта абмяр­коў­ва­ла­ся нават на паседжан­нях Радам­ска­га і Люб­лін­ска­га тры­бу­на­лаў. У лютым 1719 г. Жыто­мір­скі грод­скі суд пас­та­навіў пера­да­ць сяло Дво­рыш­ча і фаль­ва­рак Храп­каў нашчад­кам чар­ні­гаўска­га пад­ка­мо­ра­га Кан­стан­ці­на Залеска­га, а ў верас­ні т. г. Оўруц­кі грод­скі суд, выкон­ва­ю­чы раш­энне Люб­лін­ска­га тры­бу­на­ла, пера­даў маён­так Красна­сел­ле оўруц­ка­му меч­ніку Мацвею Трыпольскаму.
Князі Шуйсь­кі від 1676 року володі­ли Ясно­го­родсь­ким маєт­ком у Київсь­ко­му повіті. З Шуйсь­ких відо­мі, як влас­ни­ки Ясно­го­родсь­ко­го маєт­ку: Домінік, що помер у 1720 році, з 1720 до 1725 його стар­ший син Мико­ла, який був без­діт­ним, в 1725–1750 рр. — Ігнатій «на Жере­бу­жу, Хой­ни­ках і Ясно­го­род­ці князь Шуйсь­кий» — хорун­жий воє­вод­ства Брестсь­ко­го, ста­ро­ста Яловсь­кий; від 1751 року доч­ка Ігнатія Анель, яка одру­жи­ла­ся зі своїм дале­ким роди­чем Вой­це­хом Шуйським.
23 чэрве­ня 1697 г., уяў­ляе сабой скар­гу ад імя кня­зя Дамініка Шуй­ска­га, харун­жа­га брэсц­ка­га, маёнт­каў Хой­ніц­ка­га і Загаль­ска­га дзед­зі­ча, падад­зе­ную ўпаў­на­ва­жа­ным панам Янам Савін­скім. Абві­на­ва­ч­валі­ся скарб­нік мазыр­скі пан Мар­цін Рэй­тан і яго слу­га пан Цыпры­ян Пятро­віч, пад­ста­рас­та глухавіцкі.
А адбы­ло­ся вось што. 24 кра­савіка эка­ном маёнт­ка капітан Ф. Левен­фат­эр пас­лаў быў слуг сваіх, паноў­Ма­цея Біль­ска­га, Юрыя Гна­тоўска­га, Стэфа­на Мар­кеві­ча, Аляк­сандра Галас­ка­га і іншых баяр з ула­дан­няў пана харун­жа­га (у інвен­та­ры 1698 г. М. Біль­ска­га няма, астат­нія ж назва­ныя «аст­рагля­даўскі­мі зямя­на­мі») на попіс або агляд апал­ч­эн­ня Кіеўска­га ваявод­ства. Ц. Пятро­віч, пас­ла­ны з той жа мэтай панам Рэй­та­нам, далучы­ў­ся да іх. У даро­зе ён, зату­маніў­шы розум лікво­рам, пачаў чыні­ць роз­ныя экс­ц­э­сы. Як павяр­нулі да Шало­мак (на паўд­нё­вы захад ад Оўру­ча; там­са­ма і наступ­ныя ўкраін­скія паселіш­чы), пры­на­леж­ных пану Рэмі­гія­ну Суры­ну, столь­ніку жыто­мірска­му, «на вёс­цы шумеў моц­на, а потым за слу­гой столь­ніка гнаў­ся да сама­га два­ра, стра­ляў і з шаб­ляй бегаў, чым увёў у кан­фуз пані столь­ні­ка­вую і іншых». Выхва­ляў­ся і пагра­жаў яшчэ, што каза­коў Паліе­вых буд­зе лаві­ць і вяза­ць. Пра гэта ста­ла вядо­ма каза­кам, якія пана М. Біль­ска­га, пры вазах быў­ша­га ў Хай­чы Малой, nic sobie niewinnego і ў выш­эйз­га­да­ным экс­ц­э­се ўдзе­лу не браў­ша­га, сха­пілі, адвя­лі да мяст­эч­ка Норын­ска і тры­малі там пад вар­тай цэлыя сут­кі. Вызвалілі яго паплеч­нікі за выкуп толь­кі пас­ля вяр­тан­ня з мяст­эч­ка Вялед­нікі, дзе пра­ход­зіў агляд.
Але на гэтым пры­го­ды не скон­чы­лі­ся. Як пачулі каза­кі, што слу­гі паноў шлях­ты вяр­та­юц­ца, то даг­налі іх каля вёскі Шалом­кі, збілі і абра­ба­валі: гро­шы кня­зя Дамініка, аддад­зе­ныя на заха­ванне А. Галас­ка­му, 20 тале­раў бітых забралі, а так­са­ма два муш­ке­ты коштам у 10 тале­раў, дзве шаб­лі коштам 15 зло­тых ды яшчэ няма­ла дроб­ных рэчаў. Не суні­маў­ся і Ц. Пятро­віч. Лахан­ска­га, ні ў чым не віна­ва­та­га, ён, «як быц­цам свай­го слу­гу”, паваліў­шы на зям­лю, біў… Паз­ней, калі ўжо ўсе вяр­нулі­ся да сваіх гас­по­даў, князь Д. Шуй­скі, будучы ў кля­шта­ры айцоў-даміні­ка­наў у Аст­рагля­даві­чах, абу­ры­ў­ся тым, што Ц. Пятро­віч сябе стар­эй­шым над яго слу­га­мі пас­тавіў, біў іх ды з яго віны каза­кі на слуг напалі і абра­ба­валі. Ц. Пятро­віч, там жа ў кля­шта­ры за шаб­лю сха­піў­шы­ся, пачаў кня­зя зне­ва­жа­ць і сра­мо­ці­ць, замах на яго зда­роўе і год­на­сць пуб­ліч­на такім спо­са­бам учыніўшы.
Ці гэта не пра­ява шля­хец­кай дэмак­ра­тыі і роў­на­сці: чала­век, будучы слу­гой іншай неты­ту­ла­ва­най асо­бы, абла­яў кня­зя, а той, калі не жадаў сам ста­ць пра­ва­па­ру­шаль­ні­кам, дык быў не ў сілах зра­бі­ць нічо­га, акра­мя як пада­ць на нягод­ніка ў суд?!*****
У даку­мен­це ёсць яшчэ звест­ка пра тое, як 17 ліпе­ня 1697 г. князь Дамінік, па дамоў­ле­на­сці з панам ваяво­дам Патоц­кім, адправіў правіянт для жаў­не­раў яго дра­гун­с­кай харуг­вы ў вёс­ку Губа­ро­вічы. Даруч­энне выка­налі хой­ніц­кі войт Грыш­ка з куш­ня­ро­вым параб­кам. Аддаў­шы груз, яны зана­ча­валі ў тамт­эй­ша­га яўр­эя-аран­да­та­ра. Ц. Пятро­віч, як даве­даў­ся пра нача­ваў­шых пас­лан­цоў кня­зя Шуй­ска­га, так без якой-колечы наго­ды і рацыі ўзяў з сабой дзе­ся­так сялян губар­э­віц­кіх і напаў на карч­му; тых жа люд­зей «sine omni misericordiae et timore Dei (без уся­ля­кай мілас­эр­на­сці і стра­ху перад Богам) біў, вязаў і тырані­за­ваў. Като­ры той войт ад тако­га цяж­ка­га і немілас­эр­на­га збіц­ця, ведае Бог, ці доў­га жыць буд­зе…» – зана­та­ваў судо­вы пісар.
*****Хаце­ла­ся б так пра кня­зя Д. Шуй­ска­га дума­ць, але ж ён і сам у пачат­ку 1700 г. быў асуд­жа­ны да бані­цыі (паз­баў­лен­ня пра­воў і выгнан­ня) за наезд на сяло Плос­кае ды збіц­цё і рабаўніцтва шлях­ці­чаў Нячай-Гру­зеві­чаў (ула­даль­нікаў Маса­ноў і Барш­чоўкі) і Левен­фат­эраў. Дар­эчы, раней у 1696 г. капіта­ну Фры­д­э­ры­ку Левен­фат­э­ру, тага­час­на­му эка­но­му Хой­ніц­ка­га маёнт­ка, князь Дамінік запі­саў сёлы Плос­кае і Міка­ла­еўку ў пажыц­цё­вае валоданне.
6 люта­га 1711 г. Скар­га шлях­ці­чаў Аляк­сандра і Базы­ля Нячай-Гру­зеві­чаў на кн. Д. Шуй­ска­га за жорст­кае збіц­цё яго сяля­на­мі падаў­цаў скар­гі і іх сялян пры наезд­зе і захопе ў пацяр­пе­лых сёл Храп­каў, Нава­сёл­кі і Дво­рыш­ча (пэў­на, Гру­зевічы тры­малі іх толь­кі з‑за даў­гоў Шуй­ска­га, бо нале­жалі яны да Хой­ніц­ка­га маёнтка);
2 кра­савіка. Поз­ва ў суд кн. Д. Шуй­ска­га па скар­зе А. і Б. Нячай-Грузевічаў;
25 люта­га 1713 г. Заява кн. Д. Шуй­ска­га пра няяўку пабор­цаў для атры­ман­ня ад яго кат­ло­ва­га і шын­ка­ва­га падат­каў з мяст­эч­ка Хой­нікі, дзе­ля чаго заяві­цель і даставіў падат­кі ў суд;
№ 32.
2 мая 1716 г. Скар­га кн. Д. Шуй­ска­га на З. Шук­шту за няў­пла­ту падаў­цу гро­шай за арэн­ду Хой­ніц­кай воласці;
23 і 25 чэрве­ня. Скар­гі З. Шук­шты на кн. Д. Шуй­ска­га за пару­ш­энне дамо­вы адно­сна арэн­ды м. Хой­нікі, пад­ман і пад­лог пры скла­дан­ні тае дамо­вы, неўз­на­га­род­жанне ім убыт­каў падаў­ца па арэн­дзе маёнт­ка і ўхі­ленне ад пад­пі­сан­ня арэнд­на­га кантракта;
3/25 люта­га 1719 г. Пера­да­ча, згод­на з пас­та­но­вай Жыто­мір­ска­га грод­ска­га суда, сяла Дво­рыш­ча і фаль­вар­ка пры сяле Храп­каў, пры­на­леж­ных кн. Д. Шуй­с­ка­му і аран­да­ва­ных валош­скім біску­пам Ю. Пары­ш­э­ві­чам, спад­чын­ні­кам чар­ні­гаўска­га пад­ка­мо­ра­га Кан­стан­ці­на Залеска­га (пэў­на, за даўгі);
28 чэрве­ня. Поз­ва ў суд Люб­лін­ска­га тры­бу­на­ла брэсц­ка­га харун­жа­га кня­зя Дамініка Яна Шуй­ска­га і іншых па іску да іх кіеўска­га харун­жа­га Казі­мі­ра Стані­сла­ва Стэц­ка­га аб выпла­це гро­шай, узя­тых іх сяля­на­мі у падаў­ца і не адпрацаваных;

Князі Шуй­скія, як і М. Абра­мо­віч, няр­эд­ка адда­валі сваё “добра” у арэн­ду аль­бо ў застаў­ную пасэс­ію іншым асо­бам, як сваім родзі­чам, так і чужым ахвот­ні­кам. Гэтак, з 1698 г. маён­так, павод­ле адпа­вед­на­га інвен­та­ра, аран­да­ваў пан Зыг­мунт Шук­шта[43]. У маі — чэрвені 1716 г. брэсц­кі харун­жы князь Д. Шуй­скі і страж­нік віль­ка­мір­скі З. Шук­шта абмя­ня­лі­ся ўза­ем­ны­мі скар­га­мі ў Кіеўскі грод­скі суд, звя­за­ны­мі з той арэн­дай[44] (прэт­эн­зіі па ёй выказ­ва­ла яшчэ ў студ­зені 1724 г. уда­ва З. Шук­шты пані Елі­за­ве­та сыну Д. Шуй­ска­га кня­зю Міка­лаю[45]. Ад 18 чэрве­ня 1715 г. да 29 люта­га 1716 г. пасэ­с­а­рам высту­паў князь Станіслаў Шуй­скі, скарб­нік брэсц­кі, пас­ля чаго была пра­вед­зе­на грун­тоў­ная рэвізія Хой­ніц­ка­га / Аст­рагля­даўска­га маёнт­ка[46]. Князь Дамінік памёр бліз­ка да кра­савіка 1720 г.[47]. Віда­воч­на, яшчэ раней Хой­нікі і Аст­рагля­ды перай­шлі ў вель­мі няў­да­лую пасэс­ію да ксян­дза-біску­па Юза­фа­та Пары­ш­э­ві­ча, пры якім маён­так усё ніяк не мог управіц­ца з выпла­тай даў­гоў, і гэта абмяр­коў­ва­ла­ся нават на паседжан­нях Радам­ска­га і Люб­лін­ска­га тры­бу­на­лаў[48]. Дзе­ля іх кам­пен­са­цыі ў лютым 1719 г. Жыто­мір­скі грод­скі суд пас­та­навіў пера­да­ць сяло Дво­рыш­ча і фаль­ва­рак Храп­каў нашчад­кам чар­ні­гаўска­га пад­ка­мо­ра­га Кан­стан­ці­на Залеска­га, а ў каст­рыч­ніку таго ж года Оўруц­кі грод­скі суд, выкон­ва­ю­чы раш­энне Люб­лін­ска­га тры­бу­на­ла, пера­даў маён­так Красна­сел­ле оўруц­ка­му меч­ніку Мацвею Тры­польска­му[49].
Ад таго валос­ка­га біску­па Ю. Пары­ш­э­ві­ча 20 сакавіка 1721 г., як свед­чы­ць інвен­тар, “добра” зноў вяр­нулі­ся да адна­го з Шуй­скіх — да кня­зя Міка­лая, сына Дамініка[50].

От 1‑года брака
N Константиновна
От 1‑года брака
~ Пац
N Константиновна
От 1‑года брака
~ Оссолинский
N Константиновна
От 1‑года брака
~ Алек­сандр Огин­ский
Онуф­рий Юрьевич
От 1‑года брака
князь Фран­циск Юрьевич
От 2‑года брака
N Юрьевна
От 2‑года брака
~ за Тризною
N Юрьевна
От 2‑года брака
~ за Туром

XVII коле­но

князь Симон Иеронимович
князь Мат­вей Иеронимович
князь Вой­цех Иеронимович
ста­ро­ста Нижинский,
Адзі­ная дач­ка кня­зя Ігна­цыя, Ане­ля каля 1759 г., ужо пас­ля смер­ці баць­коў, выдад­зе­на апе­ку­на­мі замуж за кня­зя Вой­це­ха Шуй­ска­га, скарб­ніка кіеўска­га [Wolff J. Kniaziowie litewsko-ruscy od czternastego wieku. Warszawa, 1895, S. 529 – 530].
володі­ли Ясно­го­родсь­ким маєт­ком у Київсь­ко­му повіті від 1751 року доч­ка Ігнатія Анель, яка одру­жи­ла­ся зі своїм дале­ким роди­чем Вой­це­хом Шуйсь­ким. Вона дуже ста­ра­ла­ся зве­ли­чи­ти Ясно­го­род­ку, доби­ла­ся для містеч­ка в 1773 році при­вілей на запро­ва­д­жен­ня деся­ти ярма­рок щоро­ку. Гра­мо­та коро­ля Стані­сла­ва – Авгу­ста, що доз­во­ляє запро­ва­ди­ти 10 щоріч­них ярма­рок у містеч­ку Ясно­го­род­ці вида­на 6 верес­ня 1773 року. Піс­ля пер­шо­го поді­лу Речі Поспо­ли­тої (1772) волос­ний центр, містеч­ко Ясно­го­род­ка мав 80 дворів. При Шуйсь­ких у 1773 році в Ясно­го­род­ці зас­но­вані вино­кур­ний і шкіря­ний заво­ди. На почат­ку ХХ століт­тя про­ми­сло­вість у Ясно­го­род­ці занепала.
~ княж­на Ане­ля Игна­ци­ев­на Шуйская
6.5 Анто­ний Томаш Иеро­ни­мо­вич (24.II.1745, Пинск — † 8.VI.1823)
~ 1) (1770/1775) Jozefa Lochocka (1750–1783);
~ 2 (17.IV.1785) Urszula Jaxa-Swiecicka († 11.IV.1807, Краков)
княж­на Мела­ния Иеронимовна
ино­ки­ня бази­ли­ан­ско­го ордена
княж­на Тере­за Иеронимовна
~ за Толоцким
княж­на Мари­ан­на Иеронимовна
~ за Шишко
княж­на Анто­ни­на Иеронимовна
~ Стоцкий.

Мико­лай Доминикович

Ад Юза­фа­та Пары­ш­э­ві­ча валош­ска­га біску­па 20 сакавіка 1721 г., як свед­чы­ць інвен­тар з адзі­ным вядо­мым апі­сан­нем зам­ка ў Хой­ні­ках, «добра» зноў вяр­нулі­ся да адна­го з Шуй­скіх – да кня­зя Міка­лая, сына Дамініка. Князь Дамінік памёр бліз­ка да кра­савіка 1720 г.[47]. Віда­воч­на, яшчэ раней Хой­нікі і Аст­рагля­ды перай­шлі ў вель­мі няў­да­лую пасэс­ію да ксян­дза-біску­па Юза­фа­та Пары­ш­э­ві­ча, пры якім маён­так усё ніяк не мог управіц­ца з выпла­тай даў­гоў, і гэта абмяр­коў­ва­ла­ся нават на паседжан­нях Радам­ска­га і Люб­лін­ска­га тры­бу­на­лаў[48]. Дзе­ля іх кам­пен­са­цыі ў лютым 1719 г. Жыто­мір­скі грод­скі суд пас­та­навіў пера­да­ць сяло Дво­рыш­ча і фаль­ва­рак Храп­каў нашчад­кам чар­ні­гаўска­га пад­ка­мо­ра­га Кан­стан­ці­на Залеска­га, а ў каст­рыч­ніку таго ж года Оўруц­кі грод­скі суд, выкон­ва­ю­чы раш­энне Люб­лін­ска­га тры­бу­на­ла, пера­даў маён­так Красна­сел­ле оўруц­ка­му меч­ніку Мацвею Тры­польска­му[49].
Ад таго валос­ка­га біску­па Ю. Пары­ш­э­ві­ча 20 сакавіка 1721 г., як свед­чы­ць інвен­тар, “добра” зноў вяр­нулі­ся да адна­го з Шуй­скіх — да кня­зя Міка­лая, сына Дамініка[50]. Пас­ля смер­ці яго ў 1725 г. новым ула­даль­ні­кам стаў брат Ігнацы.

володі­ли Ясно­го­родсь­ким маєт­ком у Київсь­ко­му повіті з 1720 до 1725 його стар­ший син Мико­ла, який був бездітним.
Ула­даль­нік Хой­нік і Астраглядавічаў.
8 студ­зе­ня 1724 г. Поз­ва ў суд сына брэсц­ка­га харун­жа­га кня­зя Міка­лая Шуй­ска­га па скар­зе ўда­вы ковен­ска­га пад­столія пані Елі­за­ве­ты Шук­шты за наня­сенне ёй баць­кам адказ­чы­ка і брэсц­кім скарб­ні­кам кня­зем Стані­сла­вам Шуй­скім вялікіх убыт­каў пры адхі­лен­ні яе і мужа ад кіра­ван­ня м. Хой­нікі ў Оўруц­кім павеце;
18 мая 1725 г. 1) Поз­ва ў тры­бу­наль­скі суд оўруц­ка­га пад­столія Аляк­сандра Нячай-Гру­зеві­ча, абві­на­ва­ча­на­га сваім бра­там нава­груд­скім лоўчым Базы­лём Нячай-Гру­зеві­чам у наезд­зе на яго сяло Маса­ны і збіц­ці сялян; 2) Скар­га з пры­ня­сен­нем пры­ся­гі буж­ска­га пад­столія Юза­фа Янкоўска­га на кня­зя Міка­лая Шуй­ска­га за тое, што ён адмаў­ля­ец­ца пла­ці­ць падаў­цу скар­гі за чаты­рох­га­до­вае кіра­ванне м. Хойнікі.
9 ліста­па­да 1723 г. Скар­га кіеўска­га афі­цы­я­ла Вой­це­ха Сян­ніц­ка­га на кня­зя Міка­лая Шуй­ска­га за тое, што пад­да­ныя яго сяла Нава­сёл­кі змянілі мяжу з сялом Кажушкі;
8 студ­зе­ня 1724 г. Поз­ва ў суд сына брэсц­ка­га харун­жа­га кня­зя Міка­лая Шуй­ска­га па скар­зе ўда­вы ковен­ска­га пад­столія пані Елі­за­ве­ты Шук­шты за наня­сенне ёй баць­кам адказ­чы­ка і брэсц­кім скарб­ні­кам кня­зем Стані­сла­вам Шуй­скім вялікіх убыт­каў пры адхі­лен­ні яе і мужа ад кіра­ван­ня м. Хой­нікі ў Оўруц­кім павеце;
18 мая 1725 г. 1) Поз­ва ў тры­бу­наль­скі суд оўруц­ка­га пад­столія Аляк­сандра Нячай-Гру­зеві­ча, абві­на­ва­ча­на­га сваім бра­там нава­груд­скім лоўчым Базы­лём Нячай-Гру­зеві­чам у наезд­зе на яго сяло Маса­ны і збіц­ці сялян; 2) Скар­га з пры­ня­сен­нем пры­ся­гі буж­ска­га пад­столія Юза­фа Янкоўска­га на кня­зя Міка­лая Шуй­ска­га за тое, што ён адмаў­ля­ец­ца пла­ці­ць падаў­цу скар­гі за чаты­рох­га­до­вае кіра­ванне м. Хойнікі.

КН. ИГНА­ЦИЙ ДОМИ­НИ­КО­ВИЧ

”Игна­тий на Жере­бу­жу, Хой­ни­ках и Ясно­го­род­ке, князь, хорон­жий вое­вод­ства Брест­ско­го, ста­ро­ста Ялов­ский” Пас­ля смер­ці яго ў 1725 г. новым ула­даль­ні­кам стаў брат Ігна­цы. З 1754 г. спад­чын­ні­кам высту­паў сын Ігна­цыя князь Адам, будучы ста­рас­та загаль­скі, які з пры­чы­ны мала­лецтва быў пад апе­каю пад­канц­ле­ра ВКЛ Міха­ла Антонія Сапе­гі. Апош­ні здо­леў вызвалі­ць Хой­нікі, а так­са­ма Цера­бунь на Берас­цейш­чыне і Ясна­га­род­ку на Кіеўш­чыне ад цяжа­ру даўгоў.
На почат­ку 60‑х років XIX ст. у містеч­ку Ясно­го­род­ка зна­хо­ди­вся вели­кий кам’я­ний палац помі­щи­ків, побу­до­ва­ний ще кня­зем Ігнатієм Шуйсь­ким серед вели­ко­го пар­ку. Парк і палац були ото­чені валом із зов­ніш­нім ровом, який напов­ню­вав­ся водою з річ­ки Тру­би­ще. Церк­ва Різ­два Пре­свя­тої Бого­ро­ди­ці, дерев’я­на, шосто­го кла­су із 36 деся­ти­на­ми зем­лі збу­до­ва­на в 1743 р. на міс­ці більш давньої.«Західне перед­містя Біло­го­род­ки у ХVІІІ століт­ті нале­жа­ло кня­зю Гна­ту (Ігнатію) Шуйсь­ко­му. На честь кня­зя воно поча­ло нази­ва­тись Гнатівкою.В 1752 г. Ігна­цы Шуй­скі, зям­лю ў Бары­саўш­чыне (вёс­ка за 12 км ад Хой­нік) менавіта ён пера­даў рот­міст­ру Мазыр­ска­га паве­ту Фран­ціш­ку Зба­роўс­ка­му, нап­эў­на, родзі­чу сва­ёй жон­кі Людвікі з дому Зба­роўскіх, ад яко­га яна перай­ш­ла ў спад­чы­ну сыну Алаізію.

~ Люд­зь­віка са Збароўскіх.

Музы­чи село в 6‑ти вер­стах от м. Ясно­го­род­ки, при безы­мян­ном при­то­ке Ирпе­ня. Жите­лей обо­е­го пола 445. Осно­ва­те­лем села, преж­де быв­ше­го незна­чи­тель­ным хуто­ром, назы­ва­ют Пащен­ка музы­кан­та, кото­ро­го потом­ки и теперь живут в селе. Жите­ли ука­зы­ва­ют место, на кото­ром оста­нав­ли­вал­ся куре­нем (лаге­рем) Палий во вре­мя одно­го из сво­их похо­дов из Хва­сто­ва. На этом месте нахо­дит­ся ныне эко­но­ми­че­ский фоль­ва­рок. В при­ход­ской церк­ви нахо­дит­ся писан­ное Еван­ге­лие, ото­бран­ное Пали­ем у Шве­дов и пода­рен­ное им в Музыц­кую церковь.
Цер­ковь Михай­лов­ская, дере­вян­ная, 6‑го клас­са; зем­ли име­ет указ­ную про­пор­цию. Каса­тель­но вре­ме­ни постро­е­ния ее собра­ны сле­ду­ю­щие све­де­ния: в визи­ге за 1746 год Хва­стов­ско­го дека­на­та ска­за­но: «въ тей вси выбу­до­ва­на цер­ки­евъ, южъ до руи­ны наклоніо­на, але на нова дре­ва гро­ма­да наво­зи­ла; дзво­ни­цы нема; дзво­новъ два на слу­пах и кле­пад­ло железне». В акто­вой же кни­ге Радо­мысль­ской Кон­си­сто­рии на 1755 год запи­са­на пре­зен­та кня­ги­ни Людви­ки Шуй­ской в сих сло­вах: Людви­ка з Збо­ров­ских, по пер­во­му мужу кня­ги­ня Шуй­ская — хорон­жи­на Брест­ская (вдо­ва Фран­ца), а по тепе­реш­не­му (1755 года) заму­же­ству Быст­ри­на, Реген­то­ва В. К Лит. Линов­ска, Чахец­ка, добр Тере­бу­ня, Сахне­вич, Хой­ник и Ясно­го­род­ки дожи­вотш пани, ясне велъ­мож­не­му мощи ксен­д­зу тит­ро­по­лит! Мой пане! Вакує тераз bепfсіит ritus grecouniti в добрах сынов моих Ада­ма и Таде­уша Кня­зев Шуй­ских дедич­ных, Музы­чи назва­ных. Венц про­ще до церк­ви выж поменіо­ней ново­вы­ставіо­ней высв­ря­тит Луку Бог­да­но­ви­ча, а не ине­го кого». Сле­до­ва­тель­но, нынеш­няя цер­ковь постро­е­на око­ло 1755 года. Впро­чем, по пре­да­нию, в дав­нее вре­мя, еще до руин, цер­ковь сто­я­ла на дру­гом ука­зы­ва­е­мом жите­ля­ми месте, назы­ва­е­мом досе­ле Церковищем.
Ядви­га Доминиковна
~ Пепловский
Кры­сты­на Доминиковна
~ Ст. Спінэк
[...] Доминиковна
~ Выжицкий
Кан­стан­цыя Доминиковна
~ М. Аранскій
Люд­зь­віка Доминиковна
~ М. Кучынскій

XXVIII коле­но

Иза­бел­ла Войцеховна
~ была заму­жем за гра­фом Ледуховским
[...] Войцеховна
Фран­циш­ка Войцеховна
В 1797 році вона діста­ла у спа­док Ясно­го­род­ку з Богу­шів­кою, Кня­жи­ча­ми і Музи­ча­ми. Фран­цис­ка помер­ла в 1841 році і в цьо­му ж році закон­ним влас­ни­ком маєт­ку став її син Іван Мар­чен­ко. Про­те він слу­жив про­ти посоль­ствах і біль­ше був за кор­до­ном. На ньо­му і закін­чи­лась епо­ха пану­ван­ня Шуйсь­ких у Ясно­го­род­ці, що три­ва­ла до кін­ця ХІХ століття.
~ за пол­ков­ни­ком Авра­амом Ива­но­ви­чем Мар­чен­ком, кое­го сыну Ива­ну Авра­мо­ви­чу (прав, исп., женат на доче­ри убри и, слу­жа при посоль­ствах, живет боль­шей частью загра­ни­цей), ныне при­над­ле­жит Ясно­го­род­ское име­ние. К соста­ву это­го име­ния в насто­я­щее вре­мя при­над­ле­жат в Киев­ском уез­де села: Кня­жи­чи, Музы­чи, Лука, Гор­бо­ви­чи с 7515 деся­ти­на­ми зем­ли, а так­же села Ива­нов­ка и Авра­мов­ка в Кон­стан­ти­но­град­ском уез­де Пол­тав­ской губернии.
7 Йозеф Анто­ни­е­вич (ок. 1780 — 20.IX.1831)
~ Ж. (1807) Kunegunda Kietlinska (1785 — 15.X.1845) 6(1)
7а Анто­ни­на Ани­е­ла (1783 — II.1846)
~ М.Tomasz Slaski (†1823)
8 Игна­тий Симон Анто­но­вич (1788–1842)
~ Ж. Aniela Michalina Dzierzek († 1873) 6(2)
9 Пётр (17.I.1802, Кра­ков — 26.IX.1881)
~ 1) (9.V.1830) гр. Jozefa Stadnicka (†15.IX.1842);
~ 2) Jozefa Tekla Jelowicka
9а Пела­гия (1794–1859)
~ М. Jerzy Ksieski
9б Каро­ли­на (4.XI.1798 — 28.III.1857)
~ М. (2.III.1835; брак анну­ли­ро­ван 18.3.1843) Henryk Michalowski
9в Эми­лия (1802, Кра­ков — 1857, Краков)

КН. АДАМ ИГНА­ЦИ­Е­ВИЧ (*1744 † 1766/7)

ста­ро­ста загальскі.
З 1754 г. спад­чын­ні­кам высту­паў сын Ігна­цыя князь Адам, будучы ста­рас­та загаль­скі, які з пры­чы­ны мала­лецтва быў пад апе­каю пад­канц­ле­ра ВКЛ Міха­ла Антонія Сапе­гі. Апош­ні здо­леў вызвалі­ць Хой­нікі, а так­са­ма Цера­бунь на Берас­цейш­чыне і Ясна­га­род­ку на Кіеўш­чыне ад цяжа­ру даў­гоў. Пас­ля яго смер­ці ў каст­рыч­ніку 1760 г. апя­кун­ства пры­ня­лі сва­я­кі Шуй­скія, ста­рас­ты ніжын­скія, і зноў жа аблы­талі маён­так вяліз­ны­мі даў­га­мі. Памёр двац­ца­цітрох­га­до­вы князь Адам, апош­ні муж­чы­на гэта­га роду ў нашым рэгіёне, неза­доў­га да нара­дж­эн­ня дач­кі Людвікі ў 1767 г.

У 1782 г. пані Мары­я­на (з дому Халец­кіх) Шуй­ская, уда­ва па кня­зю Ада­му, вый­ш­ла замуж за ваяво­ду віцеб­ска­га Юза­фа Про­за­ра. У хут­кім часе пабралі­ся шлю­бам іх дзе­ці Людвіка Кан­стан­цыя і Караль – будучы вялікі абоз­ны, потым зна­ка­міты аргані­за­тар, а павод­ле даку­мен­таў сма­лен­скай след­чай камісіі, апуб­лі­ка­ва­ных Я. К. Аніш­чан­кам, да Я. Ясін­ска­га і лідар буду­ча­га паўстан­ня 1794 г. у ВКЛ. Пас­ля смер­ці жон­кі і свай­го вызва­лен­ня з‑пад ары­шту ў 1829 г. К. Про­зар стаў ула­даль­ні­кам Хой­ніц­ка­га маёнт­ка. Памёр абоз­ны, як свед­ча­ць мет­рыч­ныя кні­гі Аст­рагля­даўска­га кас­цё­ла, 20 каст­рыч­ніка (1 ліста­па­да) 1841 года. З інвен­та­ра 1844 г. выні­кае, што част­ка «добраў» разам з мяст­эч­кам захоў­ва­ла­ся за яго малод­шым сынам Улад­зі­сла­вам. У 1862 – 1864 гг. адзі­ным ула­даль­ні­кам высту­паў унук Мечы­слаў. Праў­нук жа Кан­стан­цін кан­чат­ко­ва змар­на­ваў спад­чы­ну Шуй­скіх і Про­за­раў. Стра­ч­ва­ю­чы фаль­ва­рак за фаль­вар­кам, у 1887 г. быў выму­ша­ны маён­так пра­да­ць. Набы­лі яго расій­скія куп­цы з Арлоўс­кай губер­ні: кара­чаўскі Міхаіл Пятро­віч Аўра­амаў і труб­ч­эўскі Гаўры­ла Сямё­навіч Курындзін.

~ Мары­я­на (з роду Халецкіх).
У 1782 год­зе баць­ка Кара­ля, віцеб­скі ваяво­да Юзаф Про­зар ажаніў­ся з уда­вой кня­зя Ада­ма Шуй­ска­га, ста­рас­ты загаль­ска­га, кня­гі­няй Мары­я­най з дому Халец­кіх. А 16 студ­зе­ня 1783 года ўжо сам Караль, не шука­ю­чы сабе пар­тыі ў ася­роддзі пане­нак стар­эй­шых, хоць бы і пры два­ры кара­ля Стані­сла­ва Аўгу­ста, пабраў­ся шлю­бам з малад­зей­шай ад яго лед­зь­ве не на дзе­ся­ць вёс­наў дач­кой кня­гіні Люд­зь­ві­кай Канстанцыяй.

Таде­уш Игна­ци­е­вич (1755)

Ане­ля Игна­ци­ев­на (1759)
Вона дуже ста­ра­ла­ся зве­ли­чи­ти Ясно­го­род­ку, доби­ла­ся для містеч­ка в 1773 році при­вілей на запро­ва­д­жен­ня деся­ти ярма­рок щоро­ку. Гра­мо­та коро­ля Стані­сла­ва – Авгу­ста, що доз­во­ляє запро­ва­ди­ти 10 щоріч­них ярма­рок у містеч­ку Ясно­го­род­ці вида­на 6 верес­ня 1773 року. Піс­ля пер­шо­го поді­лу Речі Поспо­ли­тої (1772) волос­ний центр, містеч­ко Ясно­го­род­ка мав 80 дворів. При Шуйсь­ких у 1773 році в Ясно­го­род­ці зас­но­вані вино­кур­ний і шкіря­ний заво­ди. На почат­ку ХХ століт­тя про­ми­сло­вість у Ясно­го­род­ці занепала.
~ каля 1759 г., ужо пас­ля смер­ці баць­коў, выдад­зе­на апе­ку­на­мі замуж за кня­зя Вой­це­ха Шуй­ска­га, скарб­ніка кіеўскага.

XXIX коле­но

10/7. Артур (1811–17.1.1843, Кра­ков) 7

10а Ками­ла (1816–1846)
10б Эми­лия Ама­лия (1818–1868)
~М. (1850, Кра­ков) Roman Wlodek (28.II.1818 — 2.VIII.1879)
10в Целе­сти­на (1823–1835, Краков)
11.8. Вла­ди­мир Рому­альд (1818–1854)
Штабс-капи­тан рос­сий­ских войск. Погиб на войне с Тур­ци­ей 8
12 Йозеф Ян Евге­ний (1835–1897)**
Шуйсь­кий (Szujski) Юзеф (16.6.1835, Тар­нув, — 7.2.1883, Кра­ків), польсь­кий політич­ний діяч, істо­рик. У 1863 брав участь в повстансь­кій органі­за­ції в Галі­циі; піс­ля пораз­ки Польсь­ко­го повстан­ня 1863 —64 висту­пив із засуд­жен­ням націо­наль­но-виз­воль­но­го руху. Був одним з ідео­ло­гів і лідерів кон­сер­ва­тив­ної пар­тії «стан­чи­ков» . З 1867 депу­тат галі­цийсь­ко­го сей­му, з 1879 член пала­ти панів віденсь­ко­го рейхс­ра­та. Про­фе­сор польсь­кої історії Ягел­лонсь­ко­го універ­си­те­ту (з 1869), сек­ре­тар Ака­де­мії знань в Кра­ко­ві (з 1872). У істо­рич­них пра­цях апо­ло­гетізіро­вал силь­ну монар­хіч­ну вла­ду, като­ли­ць­ку церк­ву, про­слав­ляв екс­пан­сіоністсь­ку політи­ку фео­даль­ної Мови Посполитої.
~ Ж. Anna Kinasz (†1913)
12а Ани­е­ла (род. 1823)
~ М. Karol Maak
12б Фран­цис­ка (умер­ла молодой)**
13 Роман (1854 — 18.XI.1882)
~ Ж. 1) [10.VI.1877] Jozefa Stebnicka (1850 — 10.IX.1881) 9(2)
14 Таде­уш Мар­цел (1860–1886)
14а Мария Еле­на Аде­ла (16.XII.1856 — после 1905 (?))
~ М. [10.VII.1875] Stanislaw Tworek-Wyszkowski (1852 — 31.V.1882)
14б София Цели­на Кон­стан­ция (13.VI.1858 — ок.1930)
~ М. [19.XI.1881] Wladyslaw Aleksy Glebocki (1853 — 20.I.1909)

Людо­ви­ка Кон­стан­ция Ада­мов­на (*1767 — †1828)

У 1782 год­зе баць­ка Кара­ля, віцеб­скі ваяво­да Юзаф Про­зар ажаніў­ся з уда­вой кня­зя Ада­ма Шуй­ска­га, ста­рас­ты загаль­ска­га, кня­гі­няй Мары­я­най з дому Халец­кіх. А 16 студ­зе­ня 1783 года ўжо сам Караль, не шука­ю­чы сабе пар­тыі ў ася­роддзі пане­нак стар­эй­шых, хоць бы і пры два­ры кара­ля Стані­сла­ва Аўгу­ста, пабраў­ся шлю­бам з малад­зей­шай ад яго лед­зь­ве не на дзе­ся­ць вёс­наў дач­кой кня­гіні Люд­зь­ві­кай Канстанцыяй.
Чака­ла­ся, што паса­гам Люд­зь­вікі, адзі­най спад­чын­ні­цы па баць­ку, ста­ну­ць Хой­нікі. Але не ўсё было так про­ста. Хой­ніц­кі маён­так з клю­чом Аст­рагля­даўскім, які мес­ціў­ся, дар­эчы, у Оўруц­кім паве­це Кіеўска­га ваявод­ства (цэнтр быў у Жыто­мі­ры) Кара­леўства Поль­ска­га, зна­ход­зіў­ся пад апе­каю кня­зёў Шуй­скіх, ста­рас­таў ніжын­скіх. Спа­чат­ку пры­чы­най гэта­га было мала­лецтва кня­зя Ада­ма, а пас­ля яго смер­ці (ва ўзрос­це 23 гадоў, за некаль­кі тыд­няў да нара­дж­эн­ня дач­кі) – мала­лецтва Люд­зь­вікі. Апе­ку­ны, павод­ле М. Дубец­ка­га, маглі што­год атрым­лі­ва­ць 60 тыс. зло­тых з маёнт­ку, але за 20 гадоў, выбі­ра­ю­чы каля 100 тыс., зай­мелі 2 млн. зло­тых. Вяр­та­ць жа Хой­нікі закон­най ула­даль­ні­цы і па вый­с­ці яе замуж не жадалі.
Таму давя­ло­ся Кара­лю Про­за­ру, як Гра­фу ў неў­міру­чай паэме Ада­ма Міц­кеві­ча «Пан Тад­эуш”, зра­бі­ць, хоць і не кры­ва­вы, але наезд на хой­ніц­кі маён­так, каб сілай пры­мусі­ць апе­ку­ноў пава­жа­ць пра­вы спад­чын­ні­цы. Выка­наў гэтую акцыю яго plenipotent або ўпаў­на­ва­жа­ны шлях­ціч Гад­зя­еўскі з групай узбро­е­ных людзей.
Вой­цех Шуй­скі, ста­рас­та ніжын­скі, які жыў у Ясна­га­род­цы пад Кіе­вам, пісаў сваім люд­зям у Хой­нікі, каб узброй­валі­ся і разам з лоеўскі­мі яго пад­да­ны­мі высту­палі супра­ць бра­гін­цоў (люд­зей Гад­зя­еўска­га), што сам выязд­жае «także nie bez ludzi”, маю­чы намер са збро­яй у руках вяр­ну­ць Хой­нікі якім заў­год­на коштам («...і żeby jeden na drugim ginął – dobyć!.. jak najsurowiej zalecam!..”).
Да вай­ны, аднак, спра­ва не дай­ш­ла – ліст апы­нуў­ся ў вер­на­га Про­за­рам Гад­зя­еўска­га. Былі скар­гі Шуй­скіх на гвалт у грод­скі суд Жыто­мі­ра, абра­зы на адрас «гвал­таўнікоў”, потым – пера­мо­вы з восені 1783 да 1785 года. Скон­чы­лі­ся яны ста­ноў­ча для кня­зёў­ны Люд­зь­вікі. Нед­зе ад 1788 г. К. Про­зар ста­ла пася­ліў­ся ў Хой­ні­ках, сур’ёзна зай­маў­ся гас­па­дар­чы­мі спра­ва­мі, каб вызвалі­ць маён­так ад цяжа­ру даў­гоў, які­мі аблы­талі яго неа­хай­ныя апе­ку­ны. Тады ж, вера­год­на, быў збу­да­ва­ны і новы сяд­зіб­ны дом. У гэтым, так бы мові­ць, «пала­цы», сярод века­вых ліп і клё­наў, у цішы­ні, якая толь­кі ўвес­ну пару­ша­ла­ся гала­сам жаб, шча­бя­тан­нем балот­на­га пта­ства ды спе­ва­мі салаўёў, пра­ця­калі тыя шчаслі­выя дні Люд­зь­вікі і Кара­ля Про­за­раў, калі ім выпа­да­ла быць разам. Гас­пады­ня няр­эд­ка баві­ла час за чытан­нем кніг (у пры­ват­на­сці, Ж. Ж. Русо) і ігрой на фарт­эпія­на, а муж яе, акра­мя чытан­ня, уда­с­ка­наль­ваў сваю англій­скую мову (веданне фран­цуз­с­кай і нямец­кай было тады звы­чай­най з’явай), зай­маў­ся з дасла­ны­мі з Англіі мікрас­ко­па­мі, элек­тра­ру­хаві­ка­мі і роз­ны­мі давед­ні­ка­мі, напрыклад, – аб выка­ры­стан­ні элек­трыч­на­сці ў ляч­эн­ні хва­ро­баў. Больш за ўсё, аднак, гас­па­да­ра заха­п­ля­ла паля­ванне. Як ён сам рас­па­вя­даў: «... тое астат­няе досы­ць шчаслі­ва для мяне пра­ход­зі­ць... паля­валі мы на двух мяд­зь­вед­зяў, абод­ва на мяне выбеглі разам, і я абодвух забіў дву­ма стр­э­ла­мі...”. Яно і не дзіў­на, бо адва­гі і умен­ня вало­да­ць сабой вялі­ка­му або­зна­му ніколі не бракавала.
Тут, у Хой­ні­ках, суд­ж­эн­цы спа­рад­зілі пяцё­ра дзя­цей, з якіх двое заў­час­на памерлі...23 студ­зе­ня 1793 года Расія і Прусія пад­пі­салі пагад­ненне аб дру­гім пад­зе­ле Рэчы Пас­палітай, павод­ле яко­га Хой­нікш­чы­на апы­ну­ла­ся ў склад­зе Расій­с­кай імперыі.У пачат­ку жніў­ня 1793 года сяд­зі­ба ў Хой­ні­ках пры­ма­ла ўжо іншых гас­цей (пера­важ­на з Кіеўш­чы­ны і Валы­ні) – удзель­нікаў канс­піра­цый­най нара­ды, мэтай якой была пад­рых­тоўка ўзбро­е­на­га выступ­лен­ня супра­ць пад­зе­лаў Рэчы Пас­палітай і за аднаў­ленне Кан­сты­ту­цыі 3 мая. Раз­гар­ну­ць паўстанне ў нашым рэгіёне не хапі­ла часу. Давя­ло­ся рата­вац­ца. К. Про­зар і капітан Гаміль­кар Касін­скі 20 кра­савіка 1794 г. выехалі з Хой­нік да Юраві­чаў. Але Ян Аскер­ка, страж­нік літоўскі і ўла­даль­нік Бар­ба­ро­ва ў сучас­ным Мазыр­скім раёне, праз свай­го пас­лан­ца папяр­эд­зіў, што іх там ужо чака­ю­ць расій­скія жаў­не­ры. Выра­та­ваў­шы сяброў, сам пацяр­пеў – быў ары­шта­ва­ны і ўрэш­це памёр у сібір­скай ссыл­цы ў Табольску.
У Хой­нікі расій­скія аддзе­лы ўсту­пілі ў аўто­рак 22 кра­савіка апоўд­ні. Ішлі з двух бакоў, зблі­жа­ю­чы­ся да два­ра (г. зн. да «Зам­ку”), як быц­цам засце­ра­галі­ся заса­ды. Каман­дзіра­мі іх былі «паляк на расій­с­кай служ­бе” Явор­скі і пад­пал­коўнік Таў­берт. Не заспе­ў­шы або­зна­га ў Хой­ні­ках, узя­лі ў залож­нікі дзе­ся­ці­ме­сяч­на­га сына Ўладыся7. На маён­так быў наклад­зе­ны сек­вестр (заба­ро­на кары­стац­ца ім), а Люд­зь­віка Кан­стан­цыя з іншы­мі дзе­ць­мі і маці Мары­я­най выму­ша­на выеха­ць за аўст­рый­скую мяжу ў Львоў, дзе і жыла пэў­ны час пад про­звіш­чам «мадам Прэ­во (Prevot)”8.
А як жа К. Про­зар? Ён блу­каў сярод лясоў і баг­наў, рэд­ка сустра­ка­ю­чы чала­ве­ка ды маю­чы дах над гала­вой. Зофія Аскер­чан­ка, жон­ка Мечы­сла­ва Про­за­ра, у карот­кай натат­цы зга­да­ла пра вядо­мае кож­на­му валас­цяні­ну ўрочыш­ча Кня­жа, як або­зна­га часта назы­ваў мяс­цо­вы люд (!), віда­воч­на, па ста­рой звы­ч­цы звяр­тац­ца да папяр­эд­ніх ула­даль­нікаў Шуй­скіх. Нібы ў тым менавіта ўрочыш­чы яго, ледзь жыво­га, напат­каў і пера­вёз у сваю лес­ні­чоўку про­сты чала­век, а пас­ля, калі расій­скія жаў­не­ры прый­шлі, папяр­эд­зіў аб небяспецы9. Шэс­ць доў­гіх тыд­няў хаваў­ся Про­зар ад пра­ціўніка і за гэты час ніх­то з сялян, няг­лед­зячы на жаў­нер­скія ката­ван­ні ды ўлад­ныя абя­цан­ні шчодрай узна­га­ро­ды, не выдаў яго мес­ца­з­на­ход­жанне так, каб або­зна­га схапілі.
Паўстанне пацяр­пе­ла пара­ж­энне і Караль Про­зар быў выму­ша­ны эмі­гры­ра­ва­ць. У Пары­жы, Вене­цыі, Вене ён разам з іншы­мі эмі­гран­та­мі, мно­гіх з якіх утрым­лі­ваў за свой кошт, рас­пра­цоў­ваў пла­ны ствар­эн­ня легіё­наў дзе­ля вызва­лен­ня поль­скіх зем­ляў, якія адыш­лі да Аўст­рый­с­кай імпе­рыі павод­ле пер­ша­га і трэця­га пад­зе­лаў Рэчы Паспалітай.
У 1797 год­зе мно­гія адна­дум­цы і сяб­ры Про­за­ра (з тых, хто выжыў) вяр­нулі­ся з Сібі­ры на Рад­зі­му; ён так­са­ма атры­маў амні­стыю, але ў Хой­нікі вяр­нуў­ся толь­кі ў 1802 год­зе. Да акты­ў­най палітыч­най дзей­на­сці абоз­ны вяр­нуў­ся ў 1812 год­зе, з прых­о­дам напа­лео­наўс­кай арміі: вітаў у Сма­лен­ску фран­цуз­ска­га імпе­ра­та­ра ад імя шлях­ты было­га ВКЛ, пад­т­ры­маў яго наме­ры адно­сна Расіі, мар­на спад­зе­ю­чы­ся, што той дапа­мо­жа ўзня­ць з кале­наў гарот­ную Айчы­ну, заняў паса­ду стар­шы­ні Скар­бо­ва­га каміт­эту ў Часо­вым урадзе.
Пас­ля раз­гро­му фран­цу­заў зноў выехаў з Бела­русі (гэтым разам у Кра­каў). Амні­стыя 1814 года даз­волі­ла яму вяр­нуц­ца ў Хойнікі.
У 1819 год­зе Караль Про­зар стаў сяб­рам ство­ра­най у Вар­ша­ве тай­най аргані­за­цыі «Нацы­я­наль­нае масон­ства”, пераўтво­ра­най у 1821 год­зе ў «Пат­ры­я­тыч­нае тава­ры­ства” на чале з Вале­ры­я­нам Лукасін­скім. Ш. Аске­на­зы ў кні­зе «Łukasiński» (Warszawa, 1908. T. II. S. 78–79) засвед­чыў, што дзе­ля каар­ды­на­цыі дзей­на­сці ў выз­воль­ным руху трох правін­цый Падоль­скай, Валын­с­кай і Кіеўс­кай мер­ка­ва­ла­ся ства­ры­ць асоб­ны Цэн­траль­ны Каміт­эт на чале з К. Про­за­рам і з мес­цам паседжан­няў папе­ра­мен­на ў Кіе­ве і Люба­ры. Яму ж «Тава­ры­ства» нібы­та даручы­ла ўста­ля­ва­ць кан­так­ты з дзе­кабры­ста­мі. Ці меў К. Про­зар хоць якое дачы­ненне да паўстан­ня апош­ніх? Дзе­кабры­сты назы­валі яго ў сваіх пака­зан­нях дзе­я­чам «Пат­ры­я­тыч­на­га тава­ры­ства» ў Вар­ша­ве, але пра сувязі з ім не ска­за­лі ні сло­ва. Ары­шта­ва­ны В. Лукасін­скі так­са­ма не апраў­даў спад­зя­ван­няў імпер­ска­га след­ства. Аднак абоз­ны быў зняволены.
У ліпе­ні 1826 года К. Про­за­ра пры­вез­лі ў Мінск, адтуль пера­вя­лі ў былы кар­меліц­кі кля­штар у Вар­ша­ве. На ўсіх допы­тах ён прызна­ваў свой удзел у тай­най масон­скай ложы, але адмаў­ляў пры­на­леж­на­сць да пат­ры­я­тыч­на­га тава­ры­ства. Не здо­леў­шы нічо­га дака­за­ць па спра­ве або­зна­га, яго, на ўся­ля­кі выпа­дак, адправілі ў Пецяр­бург у Пет­ра­паўлаўскую крэпасць10.
Люд­зь­віка Кан­стан­цыя, спад­зе­ю­чы­ся сустр­эц­ца з мужам, выеха­ла ў Вар­ша­ву, дзе маглі тры­ма­ць Караля.Затрыманая ўла­да­мі ў Брэс­це, яна неад­на­ра­зо­ва звяр­та­ла­ся з ліста­мі да імпе­ра­тар­ска­га намес­ніка ў Польш­чы вяліка­га кня­зя Кан­стан­ці­на Паўлаві­ча Рама­на­ва, але гэтак і не дача­каў­шы­ся адка­зу, у лютым 1828 года памер­ла там­са­ма ў Брэс­це. Паха­валі Люд­зь­віку ў блі­ж­эй­шай на шля­ху жалоб­на­га карт­э­жу уніяц­кай царкве Хой­ніц­ка­га маёнт­ка ў сяле Вялікі Бор11. Толь­кі ў маі 1829 года Кара­ля Про­за­ра прызналі ад «тае спра­вы сва­бод­ным” і даз­волілі вяр­нуц­ца ў свой маён­так. Даве­даў­шы­ся пра смер­ць жон­кі, ён пера­вёз яе тру­ну ў Хой­нікі. Тады і адбы­ла­ся жало­ба, пра якую паве­да­міў ста­ры пер­га­мент, знойдзе­ны ў 1965 год­зе ў час зем­ля­ных работ. Каля хой­ніц­кіх могілак быў адкры­ты склеп з жаночым паха­ван­нем. Павод­ле слоў ста­ра­жы­лаў, раней­на тым мес­цы была каталіц­кая кап­лі­ца (люд­зі каза­лі «кас­цёл”). У труне ляжалі так­са­ма бут­ля ўрэц­ка­га шкла са скрут­кам пер­га­мен­ту і мане­ты: дукат і два зло­тыя 1831 года...12. На пер­га­мен­це – эпіта­фія, пазна­ча­ная 9 мая 1829 года, у якой былі сло­вы: «Жорст­кі і тыран­скі лёс, які тры­маў мяне ў трун­най няволі за інтар­э­сы Айчы­ны, не даз­воліў мне раней адда­ць Табе апош­ні доўг. Стра­ціў­шы Цябе, я і дзе­ці мае агар­нулі­ся веч­ным і бяс­кон­цым смут­кам...” Гэтае пры­свяч­энне пад­пі­салі не адно Караль Про­зар і родзічы, але мно­гія з тых, хто знаў Люд­зь­віку Кан­стан­цыю пры жыцці.
~ Караль Прозар.
(каля 4. XI. 1759* – 1. XI. 1841 г.), абоз­ны вялікі літоўскі з 1787 г., узяў чын­ны ўдзел у паўстан­ні 1794 г., быў намес­ні­кам чле­на Най­вы­ш­эй­шай Нацы­я­наль­най Рады; пас­ля заня­па­ду паўстан­ня некаль­кі гадоў зна­ход­зіў­ся за мяжою і ўпар­та дама­гаў­ся вяр­тан­ня краю да дзяр­жаў­на­га жыц­ця; тыту­ла­ваў­ся «гра­фам на Хой­ні­ках і Аст­рагля­даві­чах», ад жон­кі Люд­зь­вікі Кан­стан­цыі з Шуй­скіх (1767, Хой­нікі, – 1828 г.) меў детей Юзэфа (13. VII. 1786 – 1850), Мары­я­на (23. X. 1787 – 1803), Юзаф (23. X. 1789 – 1845), Станіслаў (15. X. 1790 – 1793), Уладыс­лаў (13. VI. 1793 – 1862).

XXX коле­но

15 Кази­мир (ум. 1882) 12
16 Адольф (ум. 1922)
~ Ж. Michalina Korsacz
17 Вла­ди­слав Ян (1880 — 1953, Краков)
~ Ж. [4.III.1905] Jadwiga Franciszka Krzeczkowska (1885 — 5.X.1968, Краков)
17а Евгения
~ М. Zygmunt Borowski
17б Елена
Депор­ти­ро­ва­на в СССР в 1939 г., вер­ну­лась в 1945 г.
~ М. Jan Orzechowicz
17в Йозефа
~ М. Grzegorz Goluchowski
17г Кази­ми­ра Евгения
~ М. Robert Ksiazkiewicz
17д Мария Олимпия
~ М. Franciszek Pankiewicz, умер в конц­ла­ге­ре Освенцим
17е Бронислава
~ М. Adolf Fiderer
17ж Диз­ма (1871–1940)
18 Вац­лав (10.II.1881 — 17.XI.1951)
Сена­тор Рес­пуб­ли­ки Поль­ской в 1928–1930 гг.
~ Ж. 1) [1904/1905; раз­ве­де­ны] Alina Russocka (11.IX.1879 — 7.III.1959, Лодзь); 2) [28.IV.1920] Aleksandra Maria Jozefa Jasinska (8.XI.1884 — 24.XI.1964) 13
18а Ван­да (1879–1913)
~ М. Zygmunt Jasinski (1871 — 2.II.1932, Львов)

XXXI коле­но

19 Таде­уш Адам (1906–1985, Варшава)
~ 1) Henryka Zdzienicka (1907–1967, Варшава);
~ 2) [28.IV.1984] Jolanta Jampolska (род. 28.VII.1946, Вар­ша­ва) 17
20 Ричард Вла­ди­слав (1907–1945)
21 Роман Димитр Кон­стан­ций (27.III.1907, Львов — 23.VI.1953, Франция)
1‑ый сек­ре­тарь посоль­ства Поль­ши в Брюс­се­ле в 1937–1940 гг., в Лис­са­боне — в 1945–1947 гг. Награ­жён бель­гий­ским Орде­ном Коро­ны 5‑го клас­са и орде­ном Лео­поль­да II 3‑го клас­са, люк­сем­бург­ским орде­ном Дубо­во­го Вен­ца 3‑го класса
~ Ж. (1934) Janina Maria Kamila de Noel (род. 1905, Львов) 18(1)
22 Вац­лав (17.VI.1908, Львов — 22.XI.1979, Лодзь)
~ 1) [9.VII.1934; раз­ве­де­ны в 1940] Karolina Lubienska (1906, Бер­лин — 25.IV.1991, Варшава);
~ 2) [24.XII.1940] Edwarda Weigt (1.X.1913, Лодзь — 11.V.1991)
22а Анна (1905, Львов — 6.9.1944, Варшава)
Погиб­ла во вре­мя вос­ста­ния в Варшаве
~ М. (1937) Gustaw Potworowski (6.XII.1912 — 1.VII.1970, Лодзь)

XXXII коле­но

22б Эльж­бе­та (род. 1936) 21
22в Анна Мария (род. 1939)
~ 1) [22.III.1958; раз­ве­де­ны 28.XI.1969] Jozef Bogdan Leoszko;
~ 2) [1975; раз­ве­де­ны 17.VI.1980] Marek Jozef Waniek (род. 23.VIII.1944)
23 Пётр (род. 1943, Варшава)
~ 1) (гр. брак; 1967. раз­ве­де­ны в 1970) Elzbieta Czeslawa Rogulska (род.20.VII.1943, Варшава)
~ 2) [26.IX.1970; раз­ве­де­ны 1987] Anna Maria Wilk (род.19.XI.1947) 22(2)
23а Тере­за Кри­сти­на (15.IX.1941, Вар­ша­ва — 28.IX.1980, Лодзь)
~ М. [раз­ве­лись в 1976] Jacek Maria Jackiewicz (род. 1938, Вильно)

Шуй­ский Борис кн. (15?) <Род кнзей Шуйских>Шуйский
Мат­вей Михай­ло­вич кн. (15?) сын-боярск.?
Шуй­ский Андрей Васи­лье­вич кн. (1544) в 1544 помещ.-Суздаль‑у.
Шуй­ская Анна кнг. (1497) <кня­ги­нин чело­век Шир­ка Аннин Шуй­ские.. кня­ги­ни­на чело­ве­ка Анни­на> вотч.-Суздаль‑у.(Опольск.-ст.)
Шуй­ская Ири­на кнж. (15?) <Род кнзей Шуйских>
Шуй­ская Фео­до­сия кнж. (15?) <Род кнзей Шуйских>

. Дру­гой князь Ян имел сына кня­зя Ста­ни­сла­ва. Князь Иеро­ним, от бра­ка с Доро­те­ею Эйне­ро­вичь, имел 8 чело­век детей: 1. Князь Игна­тий Шуй­ский нахо­дил­ся, в 1788 году, град­ским судьей в Вильне.

Цєр­ковь Михай­лов­ская, дєрє­вян­ная, 6‑го клас­са, зєм­ли имєєт ука­зан­ную про­пор­цию. Касат­ско­го врє­мє­ни построє­ния єя собра­ны слє­ду­го­щиє свєдє­ния: в визит за 1746 год Хва­стов­ско­го дєка­на­та ска­за­но: «В тєй вси вбу­до­ва­на цєр­ков юж до руи­ны накло­ни­о­на, алє на нова дрє­ва гро­ма­да наво­зи­ла; дзво­ни­цы нєма; дзво­нов два на слу­пах и клє­па­ло жєлєз­нє­га. В акто­вой жє кни­гє Радо­мысль­ской Кон­си­сто­рии на 1755 год напи­са­на прєзєн­та кня­ги­ни Людви­ки Шуй­ской в Збо­ров­ских по пєр­во­му мужу кня­ги­ня Шуй­ская-хорон­жи­на Брєст­ская (вдо­ва Фран­ца), а по тє пєрєш-нєму (1755) заму­жєство Быст­ри­на, Рєгєн­то­ва В. К. Линов­ска, Чахєст­ска, добр Тєрє­бу­ня, Сахнєвич, Хвой­ник и Ясно­го­род­ки дожи­вот­на пани, яснєвєль­мож­но­му мощи кзєн­д­зу мит­ро­по­лит! Мой панє!
Вакує тираз в добрих сынов моих Ада­ма и Тадєу­ша князєй Шуй­ских дпдич­ных, Музы­чах назван­ных. Про­шє до цєрк­ви выж помп­ни­онєй ново­вы­ста­ви­онєй Луку Богдь­но­ви­ча, а нє инє­го кого. Слє­до­ватєль­но, нынєш­няя цєр­ковь построє­на око­ло 1755 года. Впрочєм, по прє­да­нию, в дрєв­нєє врє­мя, єщє до руин, цєр­ковь сто­я­ла на дру­гом мєстє, назы­ває­мом до сєлє цєрковищєм».

Князь Адам Шуй­скі, сын Ігна­ція, вало­даў Цер­э­бун­ню, Іва­на­вам, Хой­ні­ка­мі. Быў жана­ты на Марыі Халец­кай, дач­цэ Казі­мі­ра, мар­ша­ла рэчыц­ка­га (дад­а­так 4). Яна атры­ма­ла ў спад­чы­ну ўла­дан­ні мужа і ў дру­гім шлю­бе ста­ла жон­каю Юзэфа Празо­ра з Дуд­зі­чаў, вядо­ма­га па пры­віле­ям карал­лёў Аўгуста‑3 і Стані­сла­ва Аўгу­ста Паня­тоўска­га, віцеб­ска­га ваяво­ды, кава­ле­ра орд­энаў свя­то­га Стані­сла­ва і Бела­га Арла, прад­стаўніка шля­хец­ка­га роду з літоўскіх баяр. Юзэф пас­ля смер­ці жон­кі Аляк­сан­дры Зара­нок-Гар­боўс­кай, замуж­жа дочак аставіў сяд­зі­бу, ство­ра­ную ім у 1767–1769 гг.. Пер­ша­па­чат­ко­ва жыў з Мары­я­най у Хой­ні­ках, але ў хут­кім часе маён­так ады­шоў Каро­лю, сыну Юзэфа Празо­ра (дад­а­так 5), які ажаніў­ся на Людві­ке Кан­стан­цыі, дач­цэ Мары­я­ны. Юзэфа Празо­ра не ста­ла ў 1788 г., быў паха­ро­не­ны ў кас­цё­ле, які разам з кня­гі­няй пабу­да­ваў у 1785 г. на мес­цы ста­ро­га драў­ля­на­га з 17 ст.Князь Адам Шуй­ский, сын Игна­тия, вла­дел Тере­бу­нью, Ива­но­вом, Хой­ни­ка­ми. Был женат на Мари­анне ( Марии ) Халец­кой, доче­ри Кази­ми­ра, мар­шал­ка Речиц­ко­го. Мария уна­сле­до­ва­ла вла­де­ния мужа и во вто­ром бра­ке ста­ла женой Юзе­фа Про­зо­ра (Prozorow) (14.3.1723–22.10.1788) из Дудичей.В Сигне­ви­чах (Брест­ское вое­вод­ство) постро­ил или пере­стро­ил костел, открыл боль­ни­цу и шко­лу. Юзеф умер в 1788 году. Похо­ро­нен в костеле.

Мико­лай был женат на Ели­за­бе­те Зави­шан­ке, кото­рая после смер­ти мужа в 1664 году вышла повтор­но за Ста­ни­сла­ва Шуй­ско­го, хорун­жи­ча брест­ско­го. Судья грод­ский вилен­ский c 1642, 10 янва­ря 1648, 18 нояб­ря 1650 года. 21 июля 1654 упо­ми­на­ет­ся уже как быв­ший судья вилен­ский, умер 1657. У Мико­лая Высоц­ко­го был сын Ян. 10.04.1657 Адам и Ян пере­шли на сто­ро­ну Мос­ков­ских войск, но вско­ре вер­ну­лись в Вели­кое кня­же­ство Литовское.

1774 року «для поліп­шен­ня побу­ту меш­кан­ців» Антоній Хар­линсь­кий, дідич Бишівсь­кий, запро­ва­див у містеч­ку ярмар­ки, але без доз­во­лу на те вер­хов­ної вла­ди. Це ново­вве­ден­ня зашко­ди­ло тор­гів­лі в сусід­ній Ясно­го­род­ці. Тож влас­ник Бише­ва з цьо­го при­во­ду ще дов­го суди­вся із влас­ни­ка­ми Ясно­го­род­ки кня­зя­ми Шуйсь­ки­ми [Słownik geograficzny Królestwa Polskiego i innych krajów słowiańskich. – 1880. – Т. 1. – 960 s. с. 517].

У 1728 р. Богу­шів­ка отри­ма­ла ста­тус містеч­ка і назву Ясно­го­род­ка. Тоді ж вона ста­ла рези­ден­цією князів Шуйсь­ких. До Ясно­го­родсь­ко­го маєт­ку в 1775 р. нале­жа­ло 11 сіл, а в містеч­ку було 80 будинків.
З князів Шуйсь­ких відо­мі як влас­ни­ки Ясно­го­родсь­ко­го маєт­ку: в 1728 р. Мико­ла Шуйсь­кий — хорун­жий Бржесь­кий, у 1730–1750 рр. Ігнатій «на Жере­бу­жу, Хой­ни­ках і Ясно­го­род­ці князь ІПуйсь­кий», хорун­жий воє­вод­ства Брестсь­ко­го, ста­ро­ста Яновсь­кий. Він зму­ше­ний був від­бу­до­ву­ва­ти Ясно­го­род­ку піс­ля того як її спа­лив Семен Палій. Ігнатій засну­вав нове укріп­лен­ня під назвою Ігнатів­ка, яке ста­ло цен­траль­ною сади­бою в Ясно­го­род­ці. З 1751 р. Ясно­го­род­кою володі­ли Франц, син Ігнатія, потім — його вдо­ва Людвіка, син Адам, онук Франц і пра­внук Вой­цех з дру­жи­ною Ане­лею. Одна доч­ка Вой­це­ха Іза­бел­ла — заміж­ня за гра­фом Леду­хівсь­ким, а дру­га — Фран­ціш­ка — за пол­ков­ни­ком Авра­мом Іва­но­ви­чем Мар­чен­ком, сину яко­го Іва­ну Авра­мо­ви­чу Ясно­го­род­ка нале­жа­ла в сере­дині XX ст., хоча сам він слу­жив при посоль­ствах і про­жи­вав біль­ше за кор­до­ном, ніж у Ясногородці.
У 1773 р. були зас­но­вані шкіря­ний та вино­кур­ний заво­ди, а королівсь­ким при­вілеєм Стані­сла­ва Авгу­ста, 6 верес­ня цьо­го ж року вста­нов­ле­но 10 ярмар­ків на рік, але на почат­ку XX ст. про­ми­сло­вість у Ясно­го­род­ці занепала.
У квіт­ні 1648 р., у 1831 р. і черв­ні 1834 р. від­бу­ли­ся висту­пи селян про­ти поміщиків.
На почат­ку 60‑х років XIX ст. у містеч­ку зна­хо­ди­вся вели­кий кам’я­ний палац помі­щи­ків, побу­до­ва­ний ще кня­зем Ігнатієм Шуйсь­ким серед вели­ко­го пар­ку. Парк і палац були ото­чені валом із зов­ніш­нім ровом, який напов­ню­вав­ся водою з річ­ки Тру­би­ще. Церк­ва Різ­два Пре­свя­тої Бого­ро­ди­ці, дерев’я­на, шосто­го кла­су із 36 деся­ти­на­ми зем­лі збу­до­ва­на в 1743 р. на міс­ці більш дав­ньої. Окре­мо в кін­ці XVIII ст. Франц Шуйсь­кий збу­ду­вав дерев’я­ну уніатсь­ку церк­ву в ім’я Іва­на Бого­сло­ва, яка піс­ля 1839 р. при­зна­ча­ла­ся для похо­ван­ня з роди­ни поміщика.

Кароль Про­зор (1759 ? — 1841) слу­жил сво­ей родине — Вели­ко­му кня­же­ству Литов­ско­му. Обоз­ный литов­ский был одним из глав­ных орга­ни­за­то­ров вос­ста­ния 1794 года, затем поли­ти­че­ским эми­гран­том, мини­стром финан­сов во Вре­мен­ном пра­ви­тель­стве ВКЛ в 1812 году, вид­ным чле­ном Пат­ри­о­ти­че­ско­го обще­ства. Хотя боль­шую часть жиз­ни Про­зор про­жил в восточ­ном Поле­сье — в Хой­ни­ках под Гоме­лем, но мно­гое его свя­зы­ва­ло и с Бере­стей­щи­ной. Гомель­ский кра­е­вед Л.Клок пишет: «Караль Про­зар паход­зіў са ста­ра­даў­ня­га шля­хец­ка­га роду. Прод­кі яго пры­ехалі з Мас­к­вы ў Вялі­кае княст­ва Літоўс­кае яшчэ ў XVI ста­годдзі. Неда­ле­ка ад Дзіс­ны яны атры­малі маен­так Пра­за­ро­кі. Баць­ка Кара­ля Іосіф быў віцеб­скім ваяво­дам. Караль нарад­зіў­ся ў 1759 год­зе. Пас­ля смер­ці пер­шай жон­кі Іосіф Про­зар ажаніў­ся з бага­тай уда­вой кня­гі­няй Шуй­с­кай, ула­даль­ні­цай Хой­нікаў. У яе так­са­ма было дзі­ця ад пер­ша­га шлю­бу — Людвіка, якая вый­ш­ла замуж за Кара­ля і атры­ма­ла ў пасаг Хой­нікі і нава­коль­ныя вёскі». Людви­ка полу­чи­ла в при­да­ное так­же име­ние Радо­гость Брест­ско­го уез­да и фоль­ва­рок Сегне­ви­чи. После вто­ро­го раз­де­ла Речи Поспо­ли­той Хой­ни­ки ста­ли одним из цен­тров под­го­тов­ки анти­рос­сий­ско­го вос­ста­ния в Лит­ве и Укра­ине. В янва­ре 1793 г. Про­зор при­сту­пил к орга­ни­за­ции на Поле­сье заго­во­ра про­тив тар­го­ви­чан, вел аги­та­цию сре­ди мест­ной шлях­ты. Ему помо­га­ли капи­тан Амиль­кар Косин­ский и страж­ник Ян Оскер­ко. Они посто­ян­но мота­лись по всей Лит­ве и Волы­ни, очень часто заез­жа­ли в село Сегне­ви­чи, кото­рое, оче­вид­но, так­же явля­лось одним из цен­тров под­го­тов­ки вос­ста­ния. Поль­ские иссле­до­ва­те­ли счи­та­ют, что это село нахо­дит­ся в Речиц­ком уез­де Мин­ской губер­нии. Но мно­гое ука­зы­ва­ет, что все-таки село лежит в Пру­жан­ском уез­де воз­ле Бере­зы-Кар­туз­ской. Так, Юзеф Про­зор, отец Каро­ля, в 1785 году постро­ил костел имен­но в пру­жан­ских Сегневичах,

Васи­лий Васи­лье­вич (про­зван­ный за свою мол­ча­ли­вость Немым) — боярин и вое­во­да, родил­ся в вось­ми­де­ся­тых годах XV века, умер в нача­ле 1539 г. На служ­бу посту­пил в 1500 г. и в этом году зна­чит­ся в спис­ках бояр­ских детей. С 1501 г. при­ни­ма­ет дея­тель­ное уча­стие во всех внеш­них вой­нах Рос­сии. В этом году послан­ный в каче­стве нов­го­род­ско­го намест­ни­ка с нов­го­род­ской ратью про­тив ливон­цев, насту­пав­ших под началь­ством маги­стра Ливон­ско­го орде­на фон Плет­тен­бер­га к Пско­ву, он соеди­нил­ся с дру­ги­ми мос­ков­ски­ми вое­во­да­ми и 27 авгу­ста всту­пил в сра­же­ние с ливон­ца­ми близ Избор­ска, где и потер­пел пора­же­ние, так как почти не имел артил­ле­рии, кото­рая в боль­шом коли­че­стве была у непри­я­те­лей. В том же году, уже глу­бо­кой осе­нью, под началь­ством вое­во­ды кня­зя Дани­и­ла Щени был послан для опу­сто­ше­ния Ливо­нии, что и выпол­нил с успе­хом, разо­рив стра­ну до само­го Реве­ля и раз­бив высту­пив­ших про­тив него рыца­рей. В сен­тяб­ре 1502 г., когда Плет­тен­берг сно­ва под­сту­пил к Избор­ску и начал его оса­ждать, Ш., соеди­нив­шись с кня­зем Щеней, опять высту­пил про­тив него, и вое­во­ды, раз­бив 24 нояб­ря рыца­рей и про­гнав их, с успе­хом вер­ну­лись назад. В 1503 г. Ш. участ­во­вал в похо­де на помощь Пско­ву про­тив ливон­цев, оса­див­ших его. В 1504 г. он ходил из Нов­го­ро­да про­тив литов­цев в самую Лит­ву. Когда в 1505 г. умер Иоанн III и на вели­ко­кня­же­ский стол всту­пил Васи­лий III, Ш. сде­лал­ся одним из самых при­бли­жен­ных к нему и уже в 1506 г. полу­чил выс­ший сан бояри­на, несмот­ря на свои моло­дые годы. В сле­ду­ю­щем 1507 г. он при­ни­ма­ет дея­тель­ное уча­стие в войне с Лит­вой, участ­вуя в похо­де на нее. В 1508 г. был вое­во­дой в Вязь­ме, отку­да ходил на помощь к ста­ро­дуб­ским кня­зьям про­тив литов­цев. В 1509 г., отправ­лен­ный из Моск­вы в Вязь­му, полу­чил при­ка­за­ние идти к Доро­го­бу­жу про­тив литов­ских войск, а потом, когда мос­ков­ским вой­ском был взят Ста­ро­дуб, остав­лен там млад­шим вое­во­дой. В 1512 г., началь­ствуя над целой ратью, ходил опу­сто­шать литов­ские зем­ли под Себе­жем. В 1513 г. зани­мал пози­цию в Вели­ких Луках и отту­да участ­во­вал в похо­де вели­ко­го кня­зя под Смо­ленск и опу­сто­шал окрест­но­сти Полоц­ка и Орши. В том же году 9 мая в зва­нии нов­го­род­ско­го намест­ни­ка заклю­чал пере­ми­рие с Шве­ци­ей на 60 лет, а в сле­ду­ю­щем 1514 г., 25 мая заклю­чал трак­тат о сво­бод­ной тор­гов­ле с 70‑ю ган­зей­ски­ми горо­да­ми на 10 лет. В том же году спер­ва зани­мал пози­цию в Вели­ких Луках, а потом пошел к Смо­лен­ску, где, соеди­нив­шись с бояри­ном кня­зем Реп­ни­ным, раз­бил литов­ские вой­ска, выхо­див­шие из Смо­лен­ска. В этом же году, когда, нако­нец, после тре­тьей оса­ды Смо­ленск был взят мос­ков­ским вой­ском под лич­ным началь­ством вели­ко­го кня­зя и рус­ские 1 авгу­ста вошли туда, вели­кий князь оста­вил Ш. там намест­ни­ком, а сам ушел в Доро­го­буж. Но лишь толь­ко вели­кий князь ушел из Смо­лен­ска, как при­шло изве­стие о пора­же­нии мос­ков­ско­го вой­ска под Оршей, и смо­лен­ские бояре вме­сте с смо­лен­ским епи­ско­пом Вар­со­но­фи­ем заду­ма­ли пере­дать­ся Лит­ве и посла­ли к литов­ско­му вое­на­чаль­ни­ку, кня­зю Острож­ско­му, послан­ца с при­гла­ше­ни­ем явить­ся и занять город. Острож­ский явил­ся с 6000-ным вой­ском, но Ш., узнав о замыс­лах измен­ни­ков, заклю­чил епи­ско­па в тюрь­му, а мятеж­ных бояр при­ка­зал пове­сить на сте­нах горо­да в виду литов­ско­го вой­ска. Острож­ский попы­тал­ся взять город, но отра­жен­ный Ш. дол­жен был уда­лить­ся. Епи­ско­па Вар­со­но­фия Ш. ото­слал в Доро­го­буж к вели­ко­му кня­зю , кото­рый и выра­зил пол­ное одоб­ре­ние всем дей­стви­ям сво­е­го любим­ца. В 1517 г., когда тот же князь Кон­стан­тин Острож­ский с боль­шим вой­ском под­сту­пил к Опоч­ке, Ш., вый­дя из Вязь­мы, где он тогда зани­мал пози­цию, отпра­вил­ся к Вели­ким Лукам, соеди­нил­ся там с кня­зем Ростов­ским и, подой­дя к Опоч­ке, заста­вил Острож­ско­го бежать, оста­вив всю свой артил­ле­рию. В авгу­сте сле­ду­ю­ще­го года во гла­ве боль­шо­го вой­ска он ходил в Лит­ву, опу­сто­шил непри­я­тель­скую тер­ри­то­рию до самой Виль­ны и оттес­нил сто­яв­шее в Кре­ве литов­ское вой­ско за Лоск. В том же году Ш. с нов­го­род­ским вой­ском, вме­сте с сво­им бра­том, кня­зем Ива­ном Васи­лье­ви­чем, коман­до­вав­шим псков­ским опол­че­ни­ем, ходи­ли к Полоц­ку, но так как они не име­ли доста­точ­но­го коли­че­ства бое­вых при­па­сов и про­ви­ан­та, то, не взяв горо­да и поте­ряв мно­го людей, вер­ну­лись назад. В 1519 г. Ш. полу­чил почет­ное зва­ние Вла­ди­мир­ско­го намест­ни­ка и в этом, рав­но как и в сле­ду­ю­щем году, ходил неод­но­крат­но опу­сто­шать непри­я­тель­ские обла­сти и каж­дый раз воз­вра­щал­ся с боль­шим успе­хом и мас­сой плен­ных. В 1521 г., когда крым­ский хан, соеди­нив­шись с царем казан­ским, под­сту­пил к Москве, Ш. был в Сер­пу­хо­ве и поспе­шил на выруч­ку сто­ли­цы. В 1523 г., во вре­мя вой­ны с Каза­нью, вели­кий князь послал его из Ниж­не­го Нов­го­ро­да на судах вниз по Вол­ге для опу­сто­ше­ния непри­я­тель­ской тер­ри­то­рии. Во вре­мя это­го похо­да при устье реки Суры им был постро­ен новый укреп­лен­ный пункт для отра­же­ния набе­гов казан­ских татар, город Василь­сурск. С 1523 по 1532 г. Ш. был вое­во­дой в раз­ных погра­нич­ных горо­дах, а в 1532 г., по при­ка­за­нию вели­ко­го кня­зя , он водво­рял в Каза­ни царем став­лен­ни­ка Моск­вы Ена­лея и при­во­дил казан­цев к при­ся­ге на вер­ность вели­ко­му кня­зю . В 1533 г., когда в Москве полу­чи­ли изве­стие о наше­ствии крым­ско­го хана, Ш. высту­пил с дру­ги­ми вое­во­да­ми навстре­чу непри­я­те­лям к Оке. В год смер­ти вели­ко­го кня­зя Васи­лия Иоан­но­ви­ча Ш. был нераз­лу­чен с ним, всю­ду сопро­вож­дал его и был к нему бли­же всех дру­гих бояр. Ему вели­кий князь в послед­ние мину­ты сво­ей жиз­ни пору­чил свою жену, сына и все госу­дар­ство. Вооб­ще в послед­ние годы жиз­ни Васи­лия Иоан­но­ви­ча Ш. при­об­рел осо­бое вли­я­ние на судь­бы госу­дар­ства и, веро­ят­но, носил зва­ние вое­во­ды мос­ков­ско­го. Таким обра­зом, когда вели­кий князь умер и оста­вил мало­лет­не­го сына и жену, Ш. есте­ствен­но дол­жен был стать во гла­ве госу­дар­ствен­но­го управ­ле­ния, как чело­век, кото­ро­му госу­дарь, уми­рая, пору­чил госу­дар­ство, но он был уда­лен от вла­сти вне­зап­ным воз­вы­ше­ни­ем моло­до­го и лов­ко­го кня­зя Ива­на Телеп­не­ва-Обо­лен­ско­го, кото­рый, оста­вив Ш. толь­ко почет­ное зва­ние пер­во­го бояри­на госу­да­ре­вой думы и соеди­нен­ный с этим зва­ни­ем почет, сам, доволь­ству­ясь вто­рым местом и опи­ра­ясь на рас­по­ло­же­ние к себе вели­кой кня­ги­ни, управ­лял госу­дар­ством, как хотел. Ш., созна­вая невоз­мож­ность бороть­ся с все­силь­ным вре­мен­щи­ком, сми­рил­ся, но зата­ил месть, а пока усерд­но про­дол­жал слу­жить Мос­ков­ско­му госу­дар­ству, еще не раз началь­ствуя над вой­ска­ми во внеш­них вой­нах. Так, в 1535 г., во вре­мя воз­об­но­вив­шей­ся вой­ны с Лит­вой, во гла­ве боль­шо­го вой­ска он ходил к Смо­лен­ску, но, не застав здесь непри­я­те­лей, пошел к Мсти­слав­лю, выжег его окрест­но­сти и, опу­сто­шив непри­я­тель­скую стра­ну, воз­вра­тил­ся с боль­шой добы­чей. Нако­нец, 3‑го апре­ля 1533 г. умер­ла вели­кая кня­ги­ня, по неко­то­рым изве­сти­ям отрав­лен­ная самим Ш., и теперь он почув­ство­вал власть в сво­их руках. Через несколь­ко дней после смер­ти вели­кой кня­ги­ни князь Телеп­нев-Обо­лен­ский, по при­ка­за­нию Ш., был схва­чен и поса­жен в тюрь­му, где, гово­рят, был умо­рен голо­дом, а все его род­ствен­ни­ки разо­сла­ны в отда­лен­ные места; в то же вре­мя боярам, нахо­див­шим­ся в опа­ле и поса­жен­ным в тюрь­му в прав­ле­ние Обо­лен­ско­го, было воз­вра­ще­но их при­двор­ное зна­че­ние. Теперь Ш. был пол­но­власт­ным пра­ви­те­лем госу­дар­ства и сам мало­лет­ний госу­дарь Иоанн IV нахо­дил­ся все­це­ло в его вла­сти, но, неуве­рен­ный еще в сво­ем тор­же­стве, он, более чем 50-ти лет от роду, женил­ся 6 июня 1538 г. на моло­дой княжне Ана­ста­сии Пет­ровне, дво­ю­род­ной сест­ре госу­да­ря, про­тив ее воли, и этим род­ством с вели­ко­кня­же­ским домом еще более укре­пил свою власть. Одна­ко у него опять яви­лись сопер­ни­ки, желав­шие его низ­вер­же­ния, что­бы самим стать во гла­ве прав­ле­ния. Глав­ным меж­ду эти­ми сопер­ни­ка­ми был князь Иван Бель­ский, недав­но лишь осво­бож­ден­ный из тюрь­мы, куда он был поса­жен Обо­лен­ским. Князь Бель­ский, опи­ра­ясь на силь­ную при­двор­ную пар­тию и авто­ри­те­та мит­ро­по­ли­та Дани­и­ла, начал уго­ва­ри­вать госу­да­ря дать выс­шие при­двор­ные сте­пе­ни его род­ствен­ни­кам, кня­зю Голи­цы­ну и Хаба­ро­ву, что­бы, уси­лив таким обра­зом свою пар­тию, низ­верг­нуть вла­ды­че­ство Ш. и всех его род­ствен­ни­ков. Но пар­тия Шуй­ских была силь­нее: князь Бель­ский был сно­ва поса­жен в тюрь­му, его при­вер­жен­цы разо­сла­ны в отда­лен­ные дерев­ни, а один из них, умный и често­лю­би­вый дьяк Федор Мишу­рин, попла­тил­ся даже жиз­нью: его пыта­ли и после страш­ных муче­ний даже без ведо­ма госу­да­ря отру­би­ли ему голо­ву. После это­го Ш. уже не имел сопер­ни­ков, но жил недол­го и в нача­ле 1539 г. вне­зап­но забо­лел и умер.
Соло­вьев, «Исто­рия Рос­сии» (изд. т‑ва «Обще­ствен­ная Поль­за»), кн. I, стр. 1609, 1619, 1628, 1657, 1659, 1662, 1668—1670; кн. II, стр. 13, 24, 29—31. — Карам­зин, «Исто­рия Госу­дар­ства Рос­сий­ско­го» (изд. 1842—44 гг.), т. VI, стр. 189, 197; т. VII, стр. 35, 37, 38, 41, 44. 54, 63, 79, 100, 102, 105, 106; т. VIII, стр. 19—21, 31—32. — «Пол­ное Собра­ние Рус­ских Лето­пи­сей», т. VI, стр. 24. 255, 256, 259, 266, 269, 272, 276; т. VIII, стр. 242, 256, 257, 262, 268, 277, 283, 290, 291, 295. — Пет­ров, «Исто­рия родов рус­ско­го дво­рян­ства, т. I, стр. 120. — Дол­го­ру­ков, «Рос­сий­ская родо­слов­ная кни­га», т. I, стр. 235. — «Сокра­щен­ное опи­са­ние служб бла­го­род­ных рос­сий­ских дво­рян», т. II, стр. 149—150. — «Древ­няя рос­сий­ская вив­лио­фи­ка», т. III (2 изд.), стр. 26—30; т. XIII, стр. 4, 25, 29; т. ХVII, стр. 119—121; т. XVIII, стр. 84; т. XX, стр. 13—30. — «Воен­ный Энцик­ло­пе­ди­че­ский Лек­си­кон», т. 14. — «Сбор­ник Имп. Ист. Общ.», т. 59, стр. 16, 43—44, 50, 66; т. 35, стр. 488, 489, 547—548. — «Собра­ние госу­дар­ствен­ных гра­мот и дого­во­ров», т. I, стр. 414—415, 428—430; т. V, стр. 52, 53, 55—61.

Иван Шуй­ский
?-16.11.1588
Иван Шуй­ский был потом­ком суз­даль­ских ниже­го­род­ских кня­зей , веду­щих род от вели­ко­го кня­зя Андрея Алек­сан­дро­ви­ча, сына Алек­сандра Нев­ско­го. Дед Ива­на Пет­ро­ви­ча, князь Иван Васи­лье­вич Шуй­ский , в мало­лет­ство вели­ко­го кня­зя Ива­на IV воз­глав­лял бояр­скую груп­пи­ров­ку и фак­ти­че­ски был пра­ви­те­лем госу­дар­ства. После вен­ча­ния на цар­ство сем­на­дца­ти­лет­не­го Ива­на IV в 1547 году, нача­лась опа­ла быв­ших пра­ви­те­лей Шуйских .
Толь­ко в 1570 году Иван Шуй­ский полу­чил пер­вое само­сто­я­тель­ное вое­вод­ское назна­че­ние. В 1572 году он воз­гла­вил сто­ро­же­вой полк в Коломне, затем в Каши­ре, отли­чил­ся в войне с крым­ским ханом Девлет — Гиреем.
В 1573 году Иван Шуй­ский воз­глав­лял сто­ро­же­вой полк во вре­мя похо­да в Ливо­нию «на немец­кие горо­да». Тогда же он впер­вые стал псков­ским намест­ни­ком. В 1574 году он полу­чил чин бояри­на, про­явив себя талант­ли­вым пол­ко­вод­цем, кото­ро­го Иван Гроз­ный ценил «по уму». Имен­но ему был вру­чен цар­ский «пись­мен­ный наказ» с чрез­вы­чай­ны­ми полномочиями
В 1558 г. нача­лась вой­на в При­бал­ти­ке: Иван IV наме­ре­вал­ся при­со­еди­нить к Руси Ливо­нию и открыть стране выход в Бал­тий­ское море. Это была вяло­те­ку­щая вой­на, шед­шая с пере­мен­ным успе­хом. С появ­ле­ни­ем на поль­ском пре­сто­ле умно­го и энер­гич­но­го Сте­фа­на Бато­рия кар­ти­на вой­ны изме­ни­лась. В 1569 году про­изо­шло объ­еди­не­ние Поль­ши и Лит­вы в еди­ное госу­дар­ство — Речь Посполитую.
Бато­рий взял у Гроз­но­го Полоцк (1579), затем Вели­кие Луки (1580) и, вой­на пере­шла в пре­де­лы Мос­ков­ско­го госу­дар­ства, были взя­ты псков­ские при­го­ро­ды Опоч­ка и Крас­ный; непри­я­тель про­бил камен­ную сте­ну Ост­ро­ва, раз­ру­ши­ли баш­ню, и Ост­ров сдал­ся на милость коро­ля. Поля­ки стре­ми­лись к Москве, но на их пути сто­ял Псков. 1581 году в авгу­сте меся­це Бато­рий подо­шел к Пско­ву. Любо­пыт­но то впе­чат­ле­ние, кото­рое про­из­вел Псков на поля­ков, что нашло отра­же­ние в днев­ни­ке похо­да: «Любу­ем­ся Пско­вом! Боже, какой кра­си­вый город, точ­но Париж! Помо­ги нам, Гос­по­ди, с ним справиться!».
Руко­вод­ство обо­ро­ной было пору­че­но кня­зьям Васи­лию Федо­ро­ви­чу Ско­пи­ну — Шуй­ско­му и Ива­ну Пет­ро­ви­чу Шуй­ско­му . Иван Васи­лье­вич опа­сал­ся изме­ны и поэто­му боял­ся посы­лать от себя вой­ско. Псков дол­жен был в основ­ном пола­гать­ся на свои силы.
Страх, посе­ян­ный в наро­де оприч­ни­ной и жесто­ко­стью Гроз­но­го, при­но­сил свои пло­ды: рус­ские лег­ко сда­ва­лись непри­я­те­лю и пере­хо­ди­ли на служ­бу к Сте­фа­ну Бато­рию; один Псков пред­став­лял счаст­ли­вое исклю­че­ние, бла­го­да­ря тому, что там нахо­дил­ся умный и дея­тель­ный Иван Пет­ро­вич Шуйский .
Нача­лась про­дол­жи­тель­ная оса­да. Рус­ские защи­ща­лись упор­но. 8‑го сен­тяб­ря, во вре­мя глав­но­го штур­ма, вой­ска Бато­рия сде­ла­ли про­лом в стене, захва­ти­ли две баш­ни (Сви­нуз­скую и Покров­скую), вра­ги уже вры­ва­лись в город; но рус­ские, обод­ря­е­мые кня­зем Шуй­ским , взо­рва­ли, сде­лав под­коп, Сви­нуз­скую баш­ню. Бато­рий поте­рял разом до 5.000 чело­век. После этой неуда­чи, король с боль­шим тру­дом под­дер­жи­вал дис­ци­пли­ну в вой­ске. Что­бы под­нять бое­вой дух армии, Бато­рий отпра­вил отряд овла­деть Пско­во — Печер­ским мона­сты­рем — кре­по­стью, и там не было уда­чи. Король объ­явил, что реша­ет­ся, во что бы то ни ста­ло, взять Псков оса­дой, и будет зимо­вать под горо­дом. Отой­ти от Пско­ва, не взяв его, было для Бато­рия поте­рей бы воин­ской чести и вли­я­ния. Поэто­му Бато­рий ушел от Пско­ва, оста­вив армию на глав­но­ко­ман­ду­ю­ще­го Яна Замой­ско­го. Неуда­ча Бато­рия под Пско­вом, поз­во­ли­ла Гроз­но­му начать пере­го­во­ры о мире. И Ям-Заполь­ский мир­ный дого­вор (15 янва­ря 1582 года) меж­ду Рос­си­ей и Речью Поспо­ли­той на 10 лет обес­пе­чил пере­ми­рие и сохра­не­ние преж­них рус­ских границ.
Пско­ви­чи уста­но­ви­ли памят­ник слав­ным защит­ни­кам горо­да, празд­нуя 300 — летие обороны.
Город Псков был пожа­ло­ван Шуй­ско­му в «корм­ле­ние» Ива­ном Гроз­ным, все после­ду­ю­щие годы он был намест­ни­ком, отлу­ча­ясь толь­ко для похо­дов про­тив шве­дов и по мос­ков­ским «госу­да­ре­вым» делам.
В 1588 году Иван Пет­ро­вич Шуй­ский — член регент­ско­го сове­та при царе Федо­ре, про­тив­ник Году­но­ва, под­верг­ся опа­ле и ссыл­ке, где и умерщ­влен (заду­шен). «То исти­на, что Псков или Шуй­ский спас Рос­сию от вели­чай­шей опас­но­сти, и память сем сей важ­ной заслу­ги не изгла­дит­ся в нашей исто­рии, доко­ле мы не утра­тим люб­ви к оте­че­ству и сво­е­го име­ни:» — отме­тил заслу­ги пско­ви­чей Н. М. Карам­зин в сво­ей «Исто­рии госу­дар­ства Российского».

Князь Игна­тий Анто­но­вич Шуй­ский, куп­чая кре­пость на селе­ние Обу­хов Моги­лев­ско­го уез­да Подоль­ской губер­нии, дана поме­щи­ку Кало­це­ру Вой­це­хо­ви­чу Сулет­виц­ко­му, Тар­нов, 1829 год. Исто­рия сдел­ки по вступ­ле­нию в пра­во соб­ствен­но­сти на селе­ние Обу­хов Моги­лев­ско­го уез­да Подоль­ской губернии.
Я, князь Игна­тий Анто­но­вич Шуй­ский, от себя и от име­ни моей жены кня­ги­ни Анге­ли из Дзерж­ков Шуй­ской, покой­ных гос­под Доми­ни­ка и Фран­циш­ки из Собань­ских Дзерж­ков супру­гов, доче­ри, по сим дове­рен­ностм, пер­вой, 4 нояб­ря 1817 года в Тар­но­ве под­пи­сан­ной и тогда же пред судом дво­рян­ским окру­га Тар­нов­ско­го при­знан­ной, того же года и меся­ца 22 чис­ла в актах Подоль­ской пала­ты Граж­дан­ско­го суда запи­сан­ной, вто­рой — 20 декаб­ря 1822 года, тоже в Тар­но­ве дан­ной, того же года меся­ца и чис­ла пред тем же Дво­рян­ским Тар­нов­ским судом утвер­жден­ной, 14-го июня 1823 Года в актах Подоль­ской пала­ты Граж­дан­ско­го суда явлен­ной; тре­тьей, 1828 года 27 чис­ла октяб­ря в Тар­но­ве при сви­де­те­лях дан­ной, тогда же в Дво­рян­ском Тар­нов­ском суде, по лич­ной явке помя­ну­той кня­ги­ни Анге­ли из Дзерж­ков Шуй­ской утвер­жден­ной в соб­ствен­но­руч­но­сти ее под­пи­си и сви­де­те­лей, там под­пи­сав­ших­ся, засви­де­тель­ство­ван­ной 1829 года 2 чис­ла мар­та в актах Подоль­ской пала­ты Граж­дан­ско­го суда запи­сан­ной, дей­ству­ю­щей, даю сию куп­чую кре­пость поме­щи­ку Подоль­ской губер­нии Моги­лев­ско­го уез­да г‑ну Кало­це­ру Вой­це­хо­ви­чу Сулет­виц­ко­му на селе­ние Обу­хов, Подоль­ской губер­нии в Моги­лев­ском уез­де состо­я­щее, по послед­ней реви­зии две­сти восемь­де­сят три души муж­ско­го пола кре­стьян содер­жа­щее, на ниже­сле­ду­ю­щих пунк­тах и обязательствах.
а) Кня­зья Анге­ля из Дзерж­ков, гос­под Доми­ни­ка и Фран­циш­ки из Собань­ских Дзерж­ков дочь, рав­но Игна­тий Анто­но­вич Шуй­ский, супру­ги, с бра­том г. Авгу­сти­ном Дзерж­ком об отда­че име­ния, после родит­лей кня­ги­ни Анге­ли из Дзерж­ков Шуй­ской даво­дя­ще­го­ся, про­дол­жая их, окон­чи­ли и пре­кра­ти­ли тако­вой усло­ви­ем меж­ду помя­ну­ты­ми кня­зья­ми Шуй­ски­ми супру­га­ми с одной, а г. Авгу­сти­ном Дзерж­ком с дру­гой сто­ро­ны, 16 июня 1823 года состо­яв­шем­ся, пред акта­ми Подоль­ской пала­ты Граж­дан­ско­го суда при­знан­ным, того же года и меся­ца 25 чис­ла в тех же актах запи­сан­ным; сто­ро­ны, заклю­чив­шие сие усло­вие или сдел­ку, дого­во­ри­лись навсе­гда, что на при­да­ное кня­ги­ни Анге­ли из Дзерж­ков Шуй­ской из име­ния отца и мате­ри, то есть покой­ных гг. Доми­ни­ка и Фран­циш­ки из Собань­ских Дзерж­ков, сум­ма два­дцать две тыся­чи пять­сот руб­лей сереб­ром посто­ян­но опре­де­ле­на; сум­ма же восемь тысяч четы­ре­ста два­дцать три руб­ля и и шесть­де­сят копе­ек сереб­ром для при­зна­ния дей­стви­тель­ной соб­ствен­но­сти кня­зя Игна­тия Шуй­ско­го. Обе­их тех сумм, кро­ме сум­мы Девять тысяч два­дцать три руб­ля шесть­де­сят копе­ек сереб­ром, упла­че­ной г‑м Дзерж­ком при наступ­ле­нии выше озна­чен­но­го усло­вия налич­ны­ми день­га­ми, осталь­ные же, то есть два­дцать два тыся­чи пять­сот руб­лей сереб­ром, при­дан­ной кня­ги­ни Анге­ли из Дзерж­ков Шуй­ской и тако­вых же семь тысяч пять­сот руб­лей соб­ствен­ной кня­зя Игна­тия Шуй­ска­го, он, г. Авгу­стин Дзер­жек удо­вле­тво­ря­ю­щий сест­ру при­да­ным, по невоз­мож­но­сти в тогдаш­нее вре­мя упла­тить, хотя и опре­де­лил на упла­ту обе­их выше упо­мя­ну­тых сумм 21 янва­ря 1829 года, одна­ко селе­ние Обу­хов, в том же уез­де здеш­ней губер­нии состо­я­щее, со все­ми оно­го селе­ния обо­е­го пола кре­стья­на­ми, дохо­да­ми и зем­ли с лесом не менее трех тыся­чи пять­сот Мор­гов, или деся­тин тыся­ча девять­сот два­дцать, во всем про­стран­стве содер­жать дол­жен­ству­ю­щее, на обес­пе­че­ние и попол­не­ние сумм, выше изъ­яс­нен­ных кня­зьям Игна­тию и Анге­ли из Дзерж­ков супру­гам Шуй­ским отдал; на слу­чай же неупла­ты помя­ну­тых сумм в срок, выше упо­мя­ну­тый, озна­чен­ное селе­ние Обу­хов, по точ­ныи сло­вам помя­ну­то­го усло­вия, он г. Авгу­стин Дзер­жек в веч­ную и потом­ствен­ную соб­ствен­ность кня­зей Игна­тия и Анге­ли из Дзерж­ков Шуй­ских при­знал. В след­ствие тако­вой сдел­ки, за непро­из­ве­де­ни­ем г‑ном Авгу­сти­ном Дзерж­ком в опре­де­лен­ный срок тех же кня­зей Шуй­ских супру­гов выку­па в сум­ме при­дан­ной и сум­ме соб­ствен­ной кня­зя Игна­тия Шуй­ско­го, озна­чен­ные кня­зья Игна­тий и Анге­ля из Дзерж­ков супру­ги Шуй­ские, остав­шись селе­ния Обу­хов несо­мни­тель­ны­ми вот­чин­ни­ка­ми, по состо­сто­яв­шим­ся опре­де­ле­ни­ям Подоль­ской пала­ты Граж­дан­ско­го Суда, и Ука­зу Пра­ви­тель­ству­ю­ще­го Сена­та тре­тье­го Депар­та­мен­та к дей­стви­тель­но­му и несо­мни­тель­но­му вот­чин­но­му пра­ву селе­ние Обу­хо­ва, со все­ми оно­го селе­ния по содер­жа­нию усло­вия меж­ду теми же кня­зья­ми Шуй­ски­ми супру­га­ми, с одной и г. Авгу­сти­ном Дзерж­ком, с дру­гой сто­ро­ны, состо­яв­ше­го­ся по чис­лу оно­го с нача­ла упо­мя­ну­то­го, при­над­леж­но­стя­ми, были при­ве­де­ны тако­вым обра­зом, часто речен­ные кня­зья Игна­тий и Анге­ля из Дзерж­ков супру­ги Шуй­скик селе­ния Обу­хо­ва, как выше ска­за­но, Подль­ской губер­нии в Моги­лев­ском уез­де состо­я­ще­го дей­стви­тель­ные и закон­ные вот­чин­ни­ки, помя­ну­тое селе­ние Обу­хов со все­ми оно­го селе­ния обо­е­го пола кре­стья­на­ми в преж­них и тепе­реш­них ревиз­ских сказ­ках поиме­но­ван­ны­ми, их долж­но­стя­ми, даня­ми, дами­на­ми и всею соб­ствен­но­стию, грун­та­ми пло­до­нос­ны­ми и бес­плод­ны­ми, засе­ян­ны­ми и неза­се­ян­ны­ми, сено­кос­ны­ми луга­ми, леса­ми, ста­ва­ми, река­ми, мель­ни­ца­ми, дохо­дом из кор­чем­ных аренд, то есть из сель­ской и трак­то­вой, все­ми стро­е­ни­я­ми Жилы­ми и хозяй­ствен­ны­ми обза­ве­де­ни­я­ми, все­ми уго­дь­ми и при­над­леж­но­стя­ми; одним сло­вом со всем зна­ча­щи­ми­ся в сдел­ке, выше упо­мя­ну­той, меж­ду ними же, кня­зья­ми Игна­ти­ем и Анге­лий из Дзерж­ков Шуй­ски­ми супру­га­ми и г. Авгу­сти­ном Дзерж­ком состо­я­шей­ся на дав­шей пра­во вот­чи­ни­че­ства селе­ния Обу­хо­ва кня­зьям Шуй­ским супру­гам, по сим состо­я­ших­ся в Подоль­ской граж­дан­ской пала­те опре­де­ле­ний и ука­за Пра­ви­тель­ству­ю­ще­го Сена­та тре­тье­го Депар­та­мен­та, слу­жит и навсе­гда слу­жить долж­но, так дабы име­но­ван­ное неимен­но­ван­но­му , и неимен­но­ван­ное имен­но­ван­но­му ни в чем не пре­пят­ство­ва­ло, с пол­ным пра­вом и соб­ствен­но­стиь, с пра­вом пред­став­ле­ния лиц в при­ход­ские свя­щен­ни­ки, без вся­ко­го на себя, на свою супру­гу г‑жу Анге­лю из Дзерж­ков Шуй­скую и наслед­ни­ков оных выклю­че­ния ; помя­ну­тые князь Игна­тий и Анге­ля из Дзерж­ков Шуй­ские, или князь Игна­тий Шуй­ский от себя и от име­ни супру­ги сво­ей, кня­ги­ни Анге­ли из Дзерж­ков Шуйской...

Апі­санне Хой­ніц­ка­га зам­ку 1721 году
Пры ўезд­зе ад мяст­эч­ка зна­ход­зіц­ца бра­ма, па абод­ва бакі ў якой раз­меш­ча­ныя тур­мы, над ёй зала з апраў­ле­ны­мі ў дрэ­ва вок­на­мі, ужо пап­са­ва­ны­мі і патра­бу­ю­чы­мі рамон­ту, дзве­ры на жалез­ных заве­сах, ганак вакол яе [брамы]1*, дран­кай пакры­тай; ад бра­мы ў буды­нак ува­х­од­зячы перад усім вялікі ганак, на ім кап­лі­ца, вок­ны ў сві­нец апраў­ле­ныя, але ўжо пабітыя, патра­бу­ю­ць рамон­ту, там­са­ма і камо­ра; ад той кап­лі­цы зышоў­шы па схо­дах да ган­ку, у сен­цы ўва­х­од­зячы, па левую руку ста­ло­вы пакой, дзве­ры яко­га на жалез­ных заве­сах, леп­ле­ны з глі­ны камі­нак, печ­ка зялё­най каф­ляй абклад­зе­ная, толь­кі ўжо ста­рая, каля печы аль­кеж** з дзвя­ры­ма на жалез­ных заве­сах, ад таго аль­ке­жа спі­жар­ка*** малая, па схо­дах трап­ля­ем да дру­го­га аль­ке­жа, на якім ёсць аль­ке­жык малы, пад тым аль­ке­жам піўні­ца****, да якой адзін пра­ход з аль­ке­жа па схо­дах, а дру­гі з два­ра; усе вок­ны ў тым будын­ку апраў­ле­ныя ў дрэ­ва; па пра­вую руку ад ган­ку дру­гая свят­лі­ца, ад якой праз сен­цы з дзвя­ры­ма на жалез­ных заве­сах, малы камі­нак, печ­ка, пакры­тая зялё­най каф­ляй, так­са­ма ста­рая, далей аль­ке­жык малы, потым камор­ка, дзве­ры да сен­цаў; і ў тым будын­ку вок­ны так­са­ма ў дрэ­ва апраў­ле­ныя, раз­бітыя; у сен­цах два вялікія камі­ны перад печа­мі з глі­ны леп­ле­ныя, усе дахі кры­тыя дран­кай, апра­ча кап­лі­цы, пакры­тай гон­та­мі; усе тыя будын­кі рэс­таўра­цыі патра­бу­ю­ць. З сен­цаў трап­ля­ем да кры­тай дран­кай кух­ні з глі­ня­ным камі­нам, ад кух­ні ідучы мес­ціц­ца бро­вар, па левую руку каля таго бро­ва­ра сала­доў­ня для суш­кі сола­ду, у бро­ва­ры ёсць дзве кад­зі для заціран­ня бра­гі, а трэцяя для вылі­ван­ня сола­да ў тру­бы, адзін квас­нік; каля сала­доўні ста­я­ць два хля­вы, каля іх зна­ход­зіў­ся буды­нак, у якім была свят­лі­ца з малень­кім камі­нам і печ­кай з про­стай каф­лі, далей аль­ке­жык і камор­ка, якая выход­зі­ла на пана­дво­рак, вок­ны апраў­ле­ныя ў дрэ­ва, дах кры­ты дран­кай; [буды­нак] згар­эў у часы яго мілас­ці ксян­дза біску­па валош­ска­га. Далей, ідучы ад бро­ва­ру да бра­мы, ста­я­ць два свіран­кі – долі і на гары, у абодвух дзве­ры на жалез­ных заве­сах. Гон­та­мі кры­ты ганак2*, каля яго два свір­ны пад адным дахам, дран­кай кры­тым. Ад бра­мы дзве стай­ні, вазоў­ня – усе пад адным дахам, кры­тым дран­кай; каля вазоўні паве­ць, кры­тая сало­май, ад той паве­ці свят­ліч­ка малая з сен­ца­мі і печ­кай з про­стай каф­лі, раз­бітае вак­но апраў­ле­нае ў дрэ­ва і такое ж ста­рое, як і печ­ка, дах дран­кай кры­ты. Ага­род для аваш­ч­эй адзін за стай­няй, а дру­гі за свір­на­мі. Пар­кан з боку мяст­эч­ка зага­род­жа­ны напалову.
НГАБ у Мін­ску. Фонд 320. Воп. 1. А. з. 1. А. 121 (мат­э­ры­ял, па маг­чы­мас­ці, адаптаваны)

НОТАТКИ
  1. Лиха­чев Н. П. Ино­ка Фомы сло­во похваль­ное о бла­го­вер­ном вели­ком кня­зе Бори­се Алек­сан­дро­ви­че. СПб., 1908. С. 42.[]
  2. ПЛ. Вып. 1. С. 43.[]
  3. ПСРЛ. Т. 13. С. 78, 123; ср. «выпись Тре­тья­ка Тиш­ко­ва на кня­зя Ондрея Шуй­ско­го» (ГАР. С. 43 (ящик 26), 155).[]
  4. Сб. ГКЭ. Т. I. № 76. Стб. 69—80; Чуми­ков А. Акты Ревель­ско­го город­ско­го архи­ва // ЧОИДР. 1898. Кн. IV. Смесь. № 3. С. 4.[]
  5. ГБЛ. Ф. 303 (АТСЛ). Кн. 539. Л. 270—273.[]
  6. Отрыв­ки из рас­ход­ных книг Софий­ско­го дома за 1548 год // Извле­че­ны из Т. 3 ИИРАО. 1861. С. 32–54.[]
  7. Мака­рий (Миро­лю­бов), архим. При­пис­ка в одном Софий­ском сино­ди­ке … С. 40.[]
  8. ГАВО. Ф. 575. Оп.1. № 92. Л.1, 1об.[][][]
  9. LMAVB. RS. F. 16–29. L. 2.[][]
  10. РГА­ДА. Ф. 396. Оп. 2. № 208. Л. 3 об., 14, 18.[]
  11. Там же. № 207. Л. 378–386.[]
  12. РГА­ДА. Ф. 233. Кн. 661. Л. 52 об.-53.[]
  13. ПК 11320. Л. 486 и сл. []
  14. ПК 11317. Л. 1015, 1943 об.[]
  15. ПК 608. Л. 437.[]
  16. ПК 627. Л. 61.[]
  17. 3BK. С. 1130–1131.[]
  18. ПК 638. Л. 182; Хол­мо­го­ро­вы. Вып. II. С. 71.[]
  19. ПК 9806. Л. 659–661. — Сц. Велья­ми­но­во и пуст. Мар­фи­на (50 четв.) в 1619 г. были пожа­ло­ва­ны кн. Д. М. Пожар­ско­му в вот­чи­ну за мос­ков­ское осад­ное сиде­ние «в коро­ле­ви­чев при­ход», а впо­след­ствии были взя­ты у Пожар­ско­го и отда­ны кн. И. И. Шуй­ско­му; вза­мен кн. Д. М. Пожар­ско­му око­ло 1628 г. была пожа­ло­ва­на вот­чи­на из под­мос­ков­но­го поме­стья его сына Пет­ра (50 четв.) в Василь­цо­ве ст. (Эскин Ю. М. Заве­ща­ние кня­зя Дмит­рия Пожар­ско­го // Оте­че­ствен­ная исто­рия. 2000. № 1. С. 156; РГА­ДА. Ф. 233. Кн. 665. Л. 2 об.). Об исто­рии с. Велья­ми­но­ва см.: Хол­мо­го­ро­вы. Вып. IV. С. 10–16; Акты Рос­сий­ско­го госу­дар­ства: Архи­вы мос­ков­ских мона­сты­рей и собо­ров. XV — нача­ло XVII вв. М., 1998. С. 449–450. []
  20. ПК 812. Л. 945.[]
  21. Пав­лов А. П. Госу­да­рев двор. С. 163–164.[]
  22. ПК 293. Л. 1097–1170 об.; РГА­ДА. Ф. 233. Кн. 664. Л. 8; Дей­ствия Ниже­го­род­ской УАК. 1912. Т. XIII. Вып. III. Отд. III. С. 99–100.[]
  23. ЗВК. С. 404.[]
  24. ПК 11317. Л. 717–799 об.; ЗВК. С. 173.[]
  25. РГА­ДА. Ф. 233. Кн. 666. Л. 11.[]
  26. РГА­ДА. Ф. 233. Кн. 666. Л. 12.[]
  27. ПКМГ. Ч. I. Отд. I. С. 185.[]
  28. ИРГО. Вып. III. С. 265.[]
  29. ПК 9806. Л. 641. []
  30. ЗВК. С. 1269; РГА­ДА. Ф. 233. Кн. 666. Л. 10 об.[]
  31. Ста­ри­на и Новиз­на. СПб., 1906. Кн. 11. С. 261..[]
  32. Хол­мо­го­ро­вы. Вып. IV. С. 55.[]
  33. ПК 24. Л. 723.[]
  34. ЗВК. С. 644.[]
  35. ПК 812. Л. 886–892 об.[]
  36. ИРГО. Вып. III. С. 258,283.[]
  37. ПК 812. Л. 892 об.[]
  38. Лоба­чев С. В. Изу­че­ние гене­а­ло­гии бояр­ской ари­сто­кра­тии XVII века на мате­ри­а­ле духов­ных заве­ща­ний // Рус­ское про­шлое: Исто­ри­ко-доку­мен­таль­ный аль­ма­нах. СПб., 1998. Кн. 8. С. 322.[]
  39. ПК 7040. Л. 95; Дей­ствия Ниже­го­род­ской УАК, 1915. Т. XV. Вып. VIII. С. 75.[]
  40. Ела­гин Н. В. Белев­ская вив­лио­фи­ка. М., 1858. Т. I. С. 396.[]
  41. Духов­ная Ива­на Ива­но­ви­ча Шуй­ско­го 7146, нояб­ря 22 // Ста­ри­на и Новиз­на. СПб., 1906. Кн. 11. С. 258–266; ЗВК. С. 73.[]
  42. Гісто­рыя Бела­русі: у 6 т / Рэд­кал.: М. Кас­ц­юк (гал. рэд.) і інш. — Т 3: Бела­русь у часы Рэчы Пас­палітай (XVII-XVIII стст) / Ю. Бохан„ с. 386–387; Boniecki, A. Herbarz Polski. / A. Boniecki — Warszawa, 1899. — T. I. — 391 s.; 1900. — T. II. — 399 s.; 1905. — T. VIII. — 401 s., t. II, s. 202–203; іл. № 20.[]
  43. Любав­ский, М.К. Област­ное деле­ние и мест­ное управ­ле­ние Литов­ско­Рус­ско­го госу­дар­ства ко вре­ме­ни изда­ния пер­во­го Литов­ско­го ста­ту­та. Исто­ри­че­ские очер­ки / М.К. Любав­ский — Москва: Уни­вер­си­тет­ская типо­гра­фия, 1892. — 984 с., а. 119, 133.[]
  44. Нацы­я­наль­ны гіста­рыч­ны архіў Бела­русі ў Мін­ску (НГАБ) — Ф. 1728. — Воп. 1. — Спр. 19., № 32, с. 16, 18.[]
  45. Нацы­я­наль­ны гіста­рыч­ны архіў Бела­русі ў Мін­ску (НГАБ) — Ф. 1728. — Воп. 1. — Спр. 19., № 38, с. 19]).[]
  46. Любав­ский, М.К. Област­ное деле­ние и мест­ное управ­ле­ние Литов­ско­Рус­ско­го госу­дар­ства ко вре­ме­ни изда­ния пер­во­го Литов­ско­го ста­ту­та. Исто­ри­че­ские очер­ки / М.К. Любав­ский — Москва: Уни­вер­си­тет­ская типо­гра­фия, 1892. — 984 с., а. 139–144.[]
  47. Wolff, J. Kniaziowie litewsko-ruscy od czternastego wieku / J. Wolff — Warszawa, 1895. — 724 s., s. 529.[][]
  48. Архив ЮЗР — Ч. 2. — Т. 3: Поста­нов­ле­ния про­вин­ци­аль­ных сей­ми­ков в 1698–1726 гг. — Киев, 1910. — 942 с., с. 699–700.[][]
  49. Нацы­я­наль­ны гіста­рыч­ны архіў Бела­русі ў Мін­ску (НГАБ) — Ф. 1728. — Воп. 1. — Спр. 19., № 34, с. 6, 13.[][]
  50. Любав­ский, М.К. Област­ное деле­ние и мест­ное управ­ле­ние Литов­ско­Рус­ско­го госу­дар­ства ко вре­ме­ни изда­ния пер­во­го Литов­ско­го ста­ту­та. Исто­ри­че­ские очер­ки / М.К. Любав­ский — Москва: Уни­вер­си­тет­ская типо­гра­фия, 1892. — 984 с., а. 120.[][]