Абуков С. Н. Кашинские князья в 60‑е — нач. 80‑х годов XIV века.

// Самар­ский науч­ный вест­ник. Т. 6. № 2 (19). 2017 г. С. 121–125.

В ста­тье автор иссле­ду­ет зна­че­ние Каши­на как круп­но­го цен­тра Твер­ско­го кня­же­ства в пери­од прав­ле­ния Васи­лия Михай­ло­ви­ча и про­ти­во­сто­я­ния Моск­вы и Тве­ри, неустой­чи­вую пози­цию кашин­ских кня­зей, обу­слов­лен­ную борь­бой пар­тий в сре­де мест­ной пра­вя­щей эли­ты, ока­зав­шей­ся меж­ду дву­мя цен­тра­ми силы. В резуль­та­те часть эли­ты про­дол­жа­ла ори­ен­ти­ро­вать­ся на Тверь, в то вре­мя как дру­гая отда­ва­ла пред­по­чте­ние Москве. Послед­няя пози­ция взя­ла верх, что обу­сло­ви­ло отказ кашин­ско­го кня­зя от дого­во­ра с Миха­и­лом Алек­сан­дро­ви­чем и его уча­стие в похо­де на Тверь в 1375 году. Осо­бое вни­ма­ние в ста­тье уде­ле­но росту мест­но­го сепа­ра­тиз­ма, судь­бе Кашин­ско­го кня­же­ства по дого­во­ру 1375 г., закре­пив­ше­му выход его из-под вер­хов­ной вла­сти Тве­ри, а так­же крат­ко­му пери­о­ду его фор­маль­ной неза­ви­си­мо­сти и обсто­я­тель­ствам его воз­вра­ще­ния под власть Тве­ри в 1382 г.

Так­же ана­ли­зи­ру­ет­ся вли­я­ние род­ствен­ных свя­зей кашин­ских кня­зей, в первую оче­редь брак кашин­ско­го кня­зя Миха­и­ла Васи­лье­ви­ча и мос­ков­ской княж­ны Васи­ли­сы Семе­нов­ны, при­чи­ны, обсто­я­тель­ства и зна­че­ние это­го бра­ка в све­те мос­ков­ско-твер­ских отно­ше­ний в 60–80‑е гг. XIV в. в общем кон­тек­сте брач­ных сою­зов двух веду­щих кня­жеств Севе­ро-Восточ­ной Руси.

Клю­че­вые сло­ва: Васи­лий Михай­ло­вич; Миха­ил Васи­лье­вич; Васи­лий Михай­ло­вич (II); Миха­ил Алек­сан­дро­вич; Семен Гор­дый; Мария Алек­сан­дров­на; Дмит­рий Дон­ской; Кашин; Москва; Тверь; князь; брак; род­ствен­ные свя­зи; кон­фликт; XIV век.

Сопер­ни­че­ство Моск­вы и Тве­ри ста­ло одним из клю­че­вых собы­тий борь­бы за лидер­ство в Севе­ро-Восточ­ной Руси в пер­вой чет­вер­ти XIV в. Фак­ти­че­ски имен­но эти два цен­тра, воз­глав­ля­е­мые пра­вя­щи­ми лини­я­ми потом­ков Яро­сла­ва Все­во­ло­до­ви­ча, яви­лись теми кня­же­ства­ми, кото­рые мог­ли воз­гла­вить про­цесс объ­еди­не­ния рус­ских земель. Во вто­рой поло­вине века харак­тер борь­бы меж­ду ними изме­нил­ся. Тверь уже не име­ла воз­мож­но­сти само­сто­я­тель­но про­ти­во­сто­ять Москве, вынуж­ден­но опи­ра­ясь на внеш­ние силы, что во мно­гом пред­опре­де­ли­ло ее окон­ча­тель­ное пора­же­ние. Часто это про­ти­во­сто­я­ние отли­ча­лось дра­ма­тиз­мом и оже­сто­че­ни­ем сто­рон. Одна­ко мос­ков­ско-твер­ские отно­ше­ния были слож­ны­ми и мно­го­гран­ны­ми. Вре­ме­на откры­тых кон­флик­тов и войн сме­ня­лись года­ми отно­си­тель­но мир­но­го суще­ство­ва­ния и союз­ни­че­ства. Одним из пока­за­тель­ных и важ­ных форм вза­и­мо­дей­ствия двух кня­же­ских домов были дина­сти­че­ские бра­ки, став­шие суще­ствен­ным фак­то­ром эпо­хи фео­да­лиз­ма. Это был свое­об­раз­ный мар­кер, демон­стри­ру­ю­щий наме­ре­ния и пла­ны сто­рон. В этом кон­тек­сте обра­ща­ет на себя вни­ма­ние брак доче­ри Семе­на Гор­до­го и сына вели­ко­го кня­зя твер­ско­го Васи­лия Михай­ло­ви­ча Кашин­ско­го, имев­ший дале­ко иду­щие послед­ствия для мос­ков­ко-твер­ских отно­ше­ний в пери­од воз­об­нов­ле­ния мос­ков­ко-твер­ской войны.

Одна­ко осо­бо­го вни­ма­ния заслу­жи­ва­ют сами кашин­ские кня­зья в этот дра­ма­тич­ный исто­ри­че­ский пери­од и их кня­же­ство, а так­же крат­кие годы суще­ство­ва­ния фор­маль­но неза­ви­си­мо­го Кашин­ско­го кня­же­ства, а так­же обсто­я­тель­ства, в резуль­та­те кото­рых Кашин вер­нул­ся под власть Тве­ри. Изу­че­ние кру­га этих вопро­сов поз­во­ля­ют глуб­же понять всю слож­ность и про­ти­во­ре­чи­вость про­цес­са воз­вы­ше­ния Моск­вы и исто­рии пра­вя­щих фео­даль­ных элит Севе­ро-Восточ­ной Руси. Несмот­ря на оче­вид­ную зна­чи­мость про­бле­мы, она не полу­чи­ла при­сталь­но­го вни­ма­ния историков.

Собы­тия, свя­зан­ные с Каши­ном в этот пери­од, упо­ми­на­ли круп­ные исто­ри­ки, иссле­до­вав­шие этот пери­од, одна­ко в общем кон­тек­сте исто­рии Руси [1–3]. При­сталь­но­му рас­смот­ре­нию исто­рии Твер­ско­го кня­же­ства мы обя­за­ны немно­гим исто­ри­кам, выска­зав­шим отдель­ные цен­ные заме­ча­ния по Каши­ну и его кня­зьям [4–6]. На род­ствен­ные свя­зи и уточ­не­ние гене­а­ло­ги­че­ских пози­ций было направ­ле­но вни­ма­ние гене­а­ло­гов [7; 8]. Из спе­ци­аль­ных работ, посвя­щен­ных кашин­ским кня­зьям, сле­ду­ет назвать рабо­ту А.Д. Ино­зем­це­ва, напи­сан­ную еще в 70‑е гг. XIX в., когда не был изве­стен весь круг важ­ней­ших источ­ни­ков [9]. Что каса­ет­ся источ­ни­ков, то основ­ная инфор­ма­цию дают древ­не­рус­ские лето­пи­си, сохра­нив­шие твер­ское лето­пи­са­ние, дошед­шие немно­го­чис­лен­ные пра­во­вые акты.

Исто­рия кашин­ских кня­зей начи­на­ет­ся с чет­вер­то­го сына уби­то­го в Орде в 1318 г. Миха­и­ла Ярос­ла-вича Васи­лия, став­ше­го удель­ным кашин­ским кня­зем, а после смер­ти стар­ших бра­тьев и борь­бы с пле­мян­ни­ком Все­во­ло­дом заняв­шим вели­ко­кня­же­ский твер­ской стол. Кашин, хотя и достал­ся само­му млад­ше­му из Михай­ло­ви­чей, тем не менее по сво­е­му зна­че­нию ста­но­вит­ся вто­рым горо­дом Твер­ской зем­ли. Важ­ней­шим собы­ти­ем, ока­зав­шим замет­ное вли­я­ние на даль­ней­ший ход собы­тий, сле­ду­ет счи­тать лето­пис­ное изве­стие 1350/1 г. Рогож­ско­го лето­пис­ца: «Тое же зимы князь вели­ки Семенъ Иванович[ь] выдалъ дчерь свою во Тферь за кня­зя Миха­и­ла Васи­лье­ви­ча» [10, стб. 60]. За 3 года перед этим (1347 г.) сам Семен Гор­дый женил­ся на дво­ю­род­ной сест­ре буду­ще­го зятя [10, стб. 57]. В обо­их бра­ках был оче­вид­ный поли­ти­че­ский рас­чет. Фак­ти­че­ски через свою тре­тью жену Марию Твер­скую и дочь Семен Гор­дый созда­вал два направ­ле­ния вли­я­ния на Тверь через род­ствен­ные сою­зы с Алек­сан­дро­ви­ча­ми и Васи­ли­ем Михай­ло­ви­чем — в сере­дине XIV в. веду­щи­ми лини­я­ми твер­ских кня­зей, кото­рые откро­вен­но не лади­ли меж­ду собой. Одна­ко и кашин­ские кня­зья рас­счи­ты­ва­ли, «урав­няв­шись бра­ка­ми», на под­держ­ку могу­ще­ствен­ной Моск­вы про­тив сво­их вра­гов. В иде­а­ле Васи­лий Михай­ло­вич был не прочь оста­вить Тверь за сво­ей лини­ей [6, с. 176]. Если пер­вое вре­мя мос­ков­ские вла­сти ока­зы­ва­ли под­держ­ку холм­ско­му кня­зю Все­во­ло­ду Алек­сан­дро­ви­чу, то с при­хо­дом к вла­сти в Москве бра­та умер­ше­го от чумы Семе­на Гор­до­го Ива­на Крас­но­го ста­ли пере­ори­ен­ти­ро­вать­ся на кашин­ских кня­зей в их внут­рит­ве-рском кон­флик­те. При деве­ре вдо­ва Гор­до­го уже не име­ла ника­ко­го вли­я­ния, к тому же лишив­шись заве­щан­но­го мужем Коло­мен­ско-Можай­ско­го уде­ла. Исто­рик Э. Клюг не исклю­чил связь меж­ду тер­ри­то­ри­аль­ны­ми поте­ря­ми вдов­ству­ю­щей кня­ги­ни и изме­не­ни­ем сим­па­тий к Алек­сан­дро­ви­чам в Москве [6, с. 169]. Види­мо, пра­вя­щая мос­ков­ская эли­та рас­смат­ри­ва­ла Все­во­ло­да как потен­ци­аль­но опас­ную фигуру.

Тверь даже ока­зы­ва­ла Москве под­держ­ку в труд­ную годи­ну. В этом кон­тек­сте любо­пыт­но тати­щевс-кое изве­стие о собы­ти­ях в Орде в пери­од сопер­ни­че­ства за вели­ко­кня­же­ский титул. По его сооб­ще­нию, пра­ва мало­лет­не­го Дмит­рия Мос­ков­ско­го перед ханом Аму­ра­том под­дер­жи­ва­ли кня­зья твер­ские и ростов­ские [1, с. 113]. Соло­вьев видел при­чи­ну их актив­но­сти в поль­зу Моск­вы в желе­нии иметь вели­ким кня­зем вла­ди­мир­ским неопыт­но­го и сла­бо­го ребен­ка [3, с. 256]. Кажет­ся, боль­ше они были обес­по­ко­е­ны 122

тем, что ослаб­ле­ние Моск­вы нега­тив­но отра­зит­ся на его соб­ствен­ном поло­же­нии в сопер­ни­че­стве с их род­ствен­ни­ка­ми. Если это сооб­ще­ние вер­ное, то в слу­чае с Тве­рью это были явно не Алек­сан­дро­ви­чи, а Васи­лий Михай­ло­вич, пер­ма­нент­но кон­флик­ту­ю­щий с непо­слуш­ны­ми и амби­ци­оз­ны­ми пле­мян­ни­ка­ми, опи­рав­ши­ми­ся на Лит­ву. Тот же Тати­щев назы­ва­ет ранее послан­цем Дмит­рия Мос­ков­ско­го к хану Нау-русу неко­е­го Васи­лия Михай­ло­ви­ча, кото­рый про­сил для него ярлык на Вла­ди­мир, но не добил­ся успе­ха [1, с. 110]. Най­ти в это вре­мя иное лицо с таким име­нем и отче­ством непросто.

В свя­зи с кня­зем Васи­ли­ем Кашин­ским необ­хо­ди­мо обра­тить­ся к еще одно­му бра­ку, а имен­но к сооб­ще­нию Рогож­ско­го лето­пис­ца 1362 г. о выда­че им сво­ей доче­ри за молож­ско­го кня­зя (тогда вто­рой по зна­че­нию стол Яро­слав­ско­го кня­же­ства) [10, стб. 73]. Речь, види­мо, идет о молож­ском кня­зе Федо­ре Михай­ло­ви­че. Как вид­но, кашин­ско-твер­ские и молож-ско-яро­слав­ские кня­зья были заин­те­ре­со­ва­ны в укреп­ле­нии отно­ше­ний путем заклю­че­ния род­ствен­но­го союза.

Кто из двух сыно­вей Васи­лия Михай­ло­ви­ча: Васи­лий или Миха­ил был остав­лен в Кашине, пока их отец сидел на твер­ском сто­ле, не ясно. А.В. Экзем­пляр­ский счи­тал, что это был Васи­лий Васи­лье­вич, умер­ший без­дет­ным в Кашине осе­нью 1363 г. [7, с. 526]. А.Е. Прес­ня­ков не выска­зал­ся опре­де­лен­но по это­му вопро­су, согла­сив­шись с тем, «что в. кн. Васи­лий дер­жал вот­чин­ный Кашин сыно­вья­ми» [5, с. 397]. Любо­пыт­но, что в это вре­мя кашин­ские воло­сти начи­на­ют в доку­мен­тах отде­лять­ся от твер­ских [11, с. 152]. В даль­ней­шем как мест­ный князь упо­ми­на­ет­ся уже Миха­ил Васи­лье­вич. Вме­сте с отцом он под­дер­жи­вал его в кон­флик­те с мику­лин­ским, а затем твер­ским кня­зем Миха­и­лом Алек­сан­дро­ви­чем и в орга­ни­за­ции при­вле­че­ния твер­ско­го епи­ско­па Васи­лия к ответ­ствен­но­сти за судеб­ное реше­ние в поль­зу сопер­ни­ка по вопро­су насле­до­ва­ния уде­ла умер­ше­го от чумы кня­зя Семе­на Кон­стан­ти­но­ви­ча [10, стб. 84–85].

После поте­ри непо­пу­ляр­ным Васи­ли­ем Михай­ло­ви­чем Тве­ри сын Миха­ил усту­пил отцу Кашин, но про­дол­жа­ет упо­ми­нать­ся как осо­бая фигу­ра. Имел ли он отдель­ный собый удел — не ясно. Не оста­нав­ли­ва­ясь на пери­пе­ти­ях кон­флик­та дяди и пле­мян­ни­ка, отме­тим, что усо­би­ца внут­ри семьи твер­ских кня­зей была толь­ко на руку Москве, встав­шей на сто­ро­ну Васи­лия Кашин­ско­го и при­няв­шей уча­стие в опу­сто­ше­нии вла­де­ний Миха­и­ла Алек­сан­дро­ви­ча. В 1367 г. пере­го­вор­щи­ком с послед­ним высту­пил от име­ни отца Миха­ил Васи­лье­вич. Вско­ре Васи­лий Михай­ло­вич умер в Кашине (24 июля 1368 г.) [10, стб. 87–88].

После смер­ти отца его един­ствен­ный сын Миха­ил Васи­лье­вич стал пол­но­прав­ным кня­зем на кашин­ском сто­ле. Изме­ни­лись цели кашин­ско­го кня­зя. Теперь глав­ной зада­чей для него ста­ло отста­и­ва­ние сво­ей само­сто­я­тель­но­сти от дво­ю­род­но­го бра­та Миха­и­ла Алек­сан­дро­ви­ча — вели­ко­го кня­зя твер­ско­го. Не менее важ­но, что Кашин­ское удель­ное кня­же­ство про­дол­жа­ет обособ­лять­ся. В исто­рии с моща­ми, кото­рые потре­во­жил Миха­ил Васи­лье­вич в Бого­ро­диц-Самар­ский науч­ный вест­ник. 2017. Т. 6, № 2 (19)

ком мона­сты­ре Каши­на, и пора­зив­шей его и кня­ги­ню тяж­кой болез­ни обра­ща­ет на себя вни­ма­ние явный эле­мент осуж­де­ния, воз­мож­но, не про­сто за свя­то­тат­ство, а в более широ­ком поли­ти­че­ском кон­тек­сте. И хотя князь выздо­ро­вел, но его жена умер­ла 20 апре­ля сле­ду­ю­ще­го 1369 г. [10, стб. 90–91].

С нача­лом обостре­ния отно­ше­ний меж­ду Миха­и­лом Твер­ским и Дмит­ри­ем Мос­ков­ским Миха­ил Кашин­ский ока­зал­ся меж­ду дву­мя цен­тра­ми силы. В 1369 г. после пер­во­го болез­нен­но­го наше­ствия Оль­гер­да на Моск­ву, мы видим его уже у мит­ро­по­ли­та с жало­бой на твер­ско­го епи­ско­па Васи­лия [12, с. 12]. Едва ли этот шаг мог быть дру­же­ствен­ным по отно­ше­нию к Миха­и­лу Твер­ско­му, одна­ко не вид­но пря­мо­го раз­ры­ва. В 1371 г. кашин­ский князь, о кото­ром неко­то­рое вре­мя не было слыш­но и пози­ция кото­ро­го коле­ба­лась в зави­си­мо­сти от обсто­я­тельств, пере­шел на сто­ро­ну Дмит­рия Мос­ков­ско­го, сло­жив крест­ное цело­ва­ние Миха­и­лу Твер­ско­му. Гово­рит­ся о мир­ном дого­во­ре, заклю­чен­ном им с мос­ков­ским кня­зем, — знак того, что ранее они были про­тив­ни­ка­ми [12, с. 17]. Ответ твер­ско­го кня­зя не заста­вил себя дол­го ждать: по его нау­ще­нию литов­ская рать напа­ла на Кашин, взяв откуп с горо­да, и разо­ри­ла воло­сти. Как ска­за­но далее: «Михай­ло Алек­сан­дро­вичь Твер­ской бра­та сво­е­го кня­зя Миха­и­ла Васи­лье­ви­ча Кашин­ска­го при­не­во­ливъ свою волю и крест­нымъ цело­вав­шемъ утвер­ди» [12, с. 17–18]. Одна­ко через год мечу­щий­ся кашин­ский князь, пред­ва­ри­тель­но разо­вав дого­вор с Миха­и­лом, отпра­вил­ся сна­ча­ла в Моск­ву, а затем в Орду. Цель поезд­ки не сооб­ща­ет­ся, но визит был явно направ­лен про­тив вели­ко­го кня­зя твер­ско­го. Кажет­ся, резуль­тат поезд­ки не был достиг­нут. Вско­ре после воз­вра­ще­ния кашин­ский князь умер (1373 г.). [12, с. 19]. Вооб­ще, судя по смерт­но­сти сре­ди твер­ской эли­ты, кня­же­ство в 13721373 гг. посе­ти­ла оче­ред­ная эпи­де­мия, унес­шая жиз­ни кня­зей Миха­и­ла Кашин­ско­го и Ере­мея Кон­стан-тино­виа, епи­ско­па Васи­лия [10, стб. 104–105].

Пре­ем­ни­ком Миха­и­ла Васи­лье­ви­ча стал его сын и внук Семе­на Гор­до­го по мате­ри Васи­лий, кото­рый, остав­шись сиро­той, и как вид­но мало­лет­ним, нахо­дил­ся под опе­кой баб­ки, кня­ги­ни Еле­ны Ива­нов­ны, кото­рая поспе­ши­ла вер­нуть Кашин в лоно Тве­ри. Миха­ил Кашин­ский при­был в Тверь к дво­ю­род­но­му бра­ту «с чело­би­тьемъ и вда­ша­ся въ волю его» [12, с. 20]. Не исклю­че­но, что кня­ги­ня, урож­ден­ная брян­ская княж­на, выра­жа­ла не сколь­ко про­твер­ские, сколь­ко про­ли­тов­ские настро­е­ния части кашин­ской эли­ты. Брянск нахо­дил­ся во враж­деб­ном Москве стане, и Дмит­рий посы­лал на него вой­ска [12, с. 12]. Вооб­ще, кня­ги­ня пред­став­ля­ет­ся жен­щи­ной, актив­но вме­ши­вав­шей­ся в поли­ти­ку еще при сво­ем муже [6, с. 176]. Воз­мож­но, если бы жива мать кня­зя, ситу­а­ция сра­зу раз­ви­ва­лась бы по дру­го­му сце­на­рию. Но и кашин­ские бояре, как ска­за­но, так­же под­дер­жа­ли такой шаг. Посто­ян­ные коле­ба­ния кашин­ских кня­зей меж­ду Моск­вой и Тве­рью, за спи­ной кото­ро­го сто­ял Оль­герд Литов­ский, пока­зы­ва­ют всю слож­ность и неопре­де­лен­ность борь­бы. Теперь все твер­ские кня­зья ока­за­лись «в одина­че­стве» под эги­дой вели­ко­го кня­зя твер­ско­го. Одна­ко и на этот раз про­твер­ской пово­рот Каши­на ока­зал­ся недол­гим. Здесь вновь берут верх про­мос­ков­ские силы, толк­нув­шие Васи­лия Михай­ло­ви­ча в объ­я­тия его мос­ков­ской род­ни. Как ска­за­но в Нико­нов­ской лето­пи­си под 1374 г., кашин­ский князь «побе­жалъ съ Тве­ри на Моск­ву къ вели­ко­му кня­зю Дмит­рею Ива­но­ви­чу» [12, с. 21]. Во гла­ве сво­ей рати Васи­лий при­нял уча­стие в эпи­че­ском похо­де рус­ских кня­зей на Тверь, завер­шив­шем­ся пора­же­ни­ем Миха­и­ла Твер­ско­го. В лето­пи­сях отме­ча­ет­ся дей­ствия кашин­цев в разо­ре­нии соб­ствен­но твер­ских воло­стей [13, с. 190]. Оче­вид­но, име­ло место даль­ней­шее уси­ле­ние цен­тро­беж­ных тен­ден­ций внут­ри Твер­ско­го кня­же­ства и обособ­ле­ние Каши­на как отдель­но­го образования.

Такое поло­же­ние дел было закреп­ле­но в мос­ков­ско-твер­ском дого­во­ре 1375 г., зафик­си­ро­вав­шем тяже­лое пора­же­ние Миха­и­ла Твер­ско­го, где ого­ва­ри­ва­ет­ся неза­ви­си­мость Кашин­ско­го кня­же­ства. Оба твер­ских цен­тра были постав­ле­ны в рав­ные усло­вия, весь­ма выгод­ные Москве раз­де­ле­ни­ем Твер­ской зем­ли. Миха­ил Твер­ской боль­ше не был сюзе­ре­ном мест­но­го кня­зя Васи­лия Михай­ло­ви­ча, кото­рый теперь не дол­жен был достав­лять ордын­скую дань в Тверь [14, с. 26]. Более того, Дмит­рий высту­пил гаран­том и защит­ни­ком неза­ви­си­мо­сти кня­же­ства сво­е­го дво­ю­род­но­го пле­мян­ни­ка («А в Кашин ти ся не въсту­па­ти, и что потяг­ло х Каши­ну, веда­етъ то от-чичь кн(я)зь Васи­леи. Ни выхо­дом не надо­бе тобе ко Тфе­ри Каши­ну тяну­ти. А его ти не оби­де­ти. А имеш(ь) его оби­де­ти, мне его отъ тобе боро­ни­ти. А что еси изъи­мал бояр и слуг и людеи кашин­ских, да пода­вал на пору­ку, с тех ти пору­ка све­сти, а их отпу-сти­ти, а кому чего на них иска­ти, ино тому суд») [14, с. 26]. Таким обра­зом Москве уда­лось впер­вые рас­чле­нить Вели­кое кня­же­ство Твер­ское, тем самым зна­чи­тель­но осла­бив его.

Кашин­ское кня­же­ство в новом каче­стве про­су­ще­ство­ва­ло под при­кры­ти­ем Моск­вы почти 7 лет. Об этом пери­о­де сохра­ни­лось весь­ма мало све­де­ний. Учи­ты­вая, что о кон­флик­тах не сооб­ща­ет­ся, уста­нов­лен­ное дого­во­ром 1375 г. поло­же­ние сохра­ня­лось все эти годы. Исто­ри­ки под­чер­ки­ва­ли зави­си­мое поло­же­ние Каши­на от Моск­вы [15, с. 165]. А.Е. Прес­ня­ков сомне­вал­ся в том, что кашин­ский князь сам достав­лял ордын­скую дань хану [5, с. 398]. Есть изве­стие об уча­стии Васи­лия Кашин­ско­го в Кули­ков­ской бит­ве на ответ­ствен­ном участ­ке в засад­ном пол­ку [16, с. 42]. Исто­ри­ки счи­та­ю­ет его вполне прав­до­по­доб­ным [4, с. 166]. Одна­ко вес­ной 1382 г. князь умер. Нико­нов­ская лето­пись отме­ча­ет: «Того же лета пре­ста­ви­ся князь Васи­лей Михай­ло­вичь Кашинь­скый и поло­женъ бысть въ собор­ней церк­ви въ Вос­кре­сенш въ сво­ей его отчине, во гра­де Кашине. меся­ца Мая въ 6 день» [12, с. 71]. Рогож­ский лето­пи­сец теп­ло пишет о покой­ном, назы­вая его «бла­го­вер­ным хри­сто­лю­би­вым», добав­ляя, что кня­зя похо­ро­ни­ли в его «отчине» и «пла­ка­ше­ся надъ нимъ весь градъ Каш­инъ...» [10, стб. 143]. Но кашин­ский князь умер без­дет­ным (неяс­но даже, был ли он женат), и его кня­же­ство ста­ло выморочным.

С фор­маль­ной точ­ки зре­ния пре­кра­ще­ние мест­ной линии никак не было регла­мен­ти­ро­ва­но дого­во­ром 1375 г. в опре­де­ле­нии даль­ней­шей судь­бы Кашин­ско­го кня­же­ства. Дон­ской после смер­ти сво­е­го дво­ю­род­но­го пле­мян­ни­ка Васи­лия Михай­ло­ви­ча (в такой же сте­пе­ни род­ства он при­хо­дил­ся и твер­ско­му кня­зю) фор­маль­но мог поме­шать реа­ли­за­ции наслед­ствен­ных прав Миха­и­ла Алек­сан­дро­ви­ча, занять Кашин. В XIV в. мос­ков­ские кня­зья не раз захва­ты­ва­ли вла­де­ния дру­гих кня­зей. И сам Дмит­рий Ива­но­вич доволь­но жест­ко про­во­дил поли­ти­ку по изгна­нию нело­яль­ных пра­ви­те­лей из отдель­ных кня­жеств. Так, сво­их наслед­ствен­ных уде­лов лиши­лись галиц­кие кня­зья, потом­ки Кон­стан­ти­на Яро­сла­ви­ча [17, с. 418–421]. Но Москва не сде­ла­ла это­го. Веро­ят­но, при­чин было две. С одной сто­ро­ны, Кашин был частью Твер­ско­го кня­же­ства и суще­ству­ю­щая систе­ма насле­до­ва­ния преду­смат­ри­ва­ла пере­ход вла­де­ний бли­жай­ше­му роди­чу по муж­ской линии. Тако­вым ока­зал­ся вели­кий князь твер­ской. Оче­вид­но так­же, что в Москве не хоте­ли новых кон­флик­тов после мно­го­лет­не­го мос­ков­ско-твер­ско­го про­ти­во­сто­я­ния и побе­ды в Кули­ков­ской бит­ве, хотя это суще­ствен­но уси­ли­ва­ло Тверь и сво­ди­ло на нет пред­при­ня­тые Моск­вой уси­лия. Тверь пред­став­ля­ла собой доволь­но серьез­ный поли­ти­че­ский центр. Миха­ил Твер­ской вполне закон­но счи­тал Кашин отчи­ной сво­ей линии — потом­ков Миха­и­ла Яро­сла­ви­ча Твер­ско­го. Таким обра­зом, один из глав­ных пла­нов мос­ков­ской эли­ты по ослаб­ле­нию потен­ци­аль­но­го про­тив­ни­ка потер­пел неуда­чу. Судя по тому, что судь­ба вымо­роч­но­го Кашин­ско­го кня­же­ства не отра­же­на источ­ни­ка­ми, воз­вра­ще­ние под власть Миха­и­ла Твер­ско­го про­шел без экс­цес­сов. После наше­ствия Тох­та­мы­ша у Моск­вы были куда более слож­ные про­бле­мы. Миха­ил Твер­ской отпра­вил в Кашин сво­е­го сына. По край­ней мере, в изве­стии о сыне Алек­сан­дре Ордын­це сооб­ща­ет­ся о его смер­ти в 1389 г. в Кашине [18, стб. 444].

В целом, сле­ду­ет отме­тить, что удель­ное твер­ское Кашин­ское кня­же­ство зани­ма­ло важ­ное место в мос­ков­ско-твер­ских отно­ше­ни­ях это­го вре­ме­ни. На ори­ен­та­цию кашин­ских кня­зей ока­за­ло вли­я­ние и род­ство с мос­ков­ской дина­сти­ей. Выше­ука­зан­ный брак Миха­и­ла Кашин­ско­го и Васи­ли­сы Мос­ков­ской зало­жил воз­мож­ность вза­и­мо­дей­ствия Каши­на и Моск­вы. В свою оче­редь, мос­ков­ские кня­зья уста­но­ви­ли род­ствен­ные свя­зи с дву­мя основ­ны­ми лини­я­ми твер­ской дина­стии — Алек­сан­дро­ви­ча­ми и Васи­лье­ви­ча­ми, ока­зы­вая под­держ­ку на опре­де­лен­ном эта­пе каж­дой из них. Бла­го­да­ря бра­ку Москва укре­пи­ла союз с кашин­ски­ми кня­зья­ми в борь­бе с Миха­и­лом Твер­ским — сво­им глав­ным про­тив­ни­ком во вто­рой поло­вине 60‑х — пер­вой поло­вине 70‑х гг. XIV в. Вновь, как и в слу­чае с Юри­ем Дани­ло­ви­чем, мы видим, что сво­их един­ствен­ных доче­рей мос­ков­ские кня­зья «жерт­во­ва­ли» в Тверь в поли­ти­че­ских целях, что не может не гово­рить об пер­во­сте­пен­ном зна­че­нии этих связей.

С поте­рей Васи­ли­ем Кашин­ским вели­ко­кня­же­ско­го сто­ла уси­ли­ва­ет­ся сепа­ра­ция Каши­на от Тве­ри, его обособ­ле­ние. В пери­од мос­ков­ско-твер­ско­го сопер­ни­че­ства Кашин коле­бал­ся меж­ду дву­мя цен­тра­ми силы, в зави­си­мо­сти от изме­не­ния хода про­ти­во­сто­я­ния и борь­бы при­двор­ных груп­пи­ро­вок. Кашин­ские князь Миха­ил Васи­лье­вич и Васи­лий Михай­ло­вич (II) ста­ра­лись отсто­ять свою неза­ви­си­мость от Тве­ри в сою­зе с Моск­вой, так как соб­ствен­ных ресур­сов для про­ти­во­дей­ствия вели­ко­кня­же­ской твер­ской вла­сти у кашин­ских кня­зей не было.

Дого­вор 1375 г. обес­пе­чил неза­ви­си­мость Кашин­ско­го кня­же­ства от Тве­ри, что ста­ло одним из наи­бо­лее суще­ствен­ных резуль­та­тов пора­же­ния Миха­и­ла Твер­ско­го, но сохра­нил зави­си­мость от Моск­вы. Одна­ко уга­са­ние род­ствен­ных Дмит­рию Дон­ско­му кашин­ских кня­зей в 1382 г. при­ве­ло к воз­вра­ще­нию это­го кня­же­ства в домен твер­ских кня­зей. Москва мог­ла поме­шать это­му, но не ста­ла обост­рять отно­ше­ния с дав­ним соперником.

СПИ­СОК ЛИТЕРАТУРЫ:

1. Тати­щев В.Н. Исто­рия Рос­сий­ская. В 7 томах. Т. V. М.-Л.: Нау­ка, 1965. С. 104.

2. Карам­зин Н.М. Исто­рия госу­дар­ства Рос­сий­ско­го. В 12 томах. Т. V. М.: Нау­ка, 1992. 480 с.

3. Соло­вьев С.М. Исто­рия Рос­сии с древ­ней­ших вре­мен. В 18 кни­гах. Кн. II. М.: Мысль, 1988. 765 с.

4. Бор­за­ков­ский В. Исто­рия Твер­ско­го кня­же­ства. СПб.: Изда­ние кни­го­про­дав­ца И.Г. Мар­ты­но­ва, 1876. 434 с.

5. Прес­ня­ков А.Е. Обра­зо­ва­ние Вели­ко­рус­ско­го госу­дар­ства. М.: Бого­род­ский Печат­ник, 1998. 496 с.

6. Клюг Э. Кня­же­ство Твер­ское (1247–1485). Тверь: РИФ («Редак­ци­он­но-изда­тель­ская фир­ма») Лтд., 1994. 432 с.

7. Экзем­пляр­ский А.В. Вели­кие и удель­ные кня­зья Север­ной Руси в татар­ский пери­од с 1238 по 1505 гг. Т. 2. СПб.: Типо­гра­фия Импе­ра­тор­ской Ака­де­мии наук, 1891. 696 с.

8. Baumgarten de N. Des Branches Regnantes de Ru-rikides du XIII‑e au XVI‑е siècle // Orientalia Christiana. Roma, 1934. Т. XXXV‑1. P. 13, 53.

9. Ино­зем­цев А.Д. Удель­ные кня­зья Кашин­ские. Эпи­зод из поли­ти­че­ской исто­рии Руси XIV и XV сто­ле­тий // ЧОИДР. М., 1874. № 4. 58 с.

10. Пол­ное собра­ние рус­ских лето­пи­сей. Рогож­ский лето­пи­сец. Т. XV (Выпуск 1). М.: Нау­ка, 1965.

11. Акты соци­аль­но-эко­но­ми­че­ской исто­рии Севе­ро-Восточ­ной Руси. Т. III. М., 1964. 688 с.

12. Пол­ное собра­ние рус­ских лето­пи­сей. Лето­пис­ный сбор­ник, име­ну­е­мый Пат­ри­ар­шей или Нико­нов­ской лето­пи­сью. Т. XI. М.: Язы­ки рус­ской куль­ту­ры, 2000. 264 с.

13. Пол­ное собра­ние рус­ских лето­пи­сей. Мос­ков­ский лето­пис­ный свод кон­ца XV века / под ред. М.Н. Тихо­ми­ро­ва. Т. 25. М.-Л.: Изд-во Ака­де­мии наук СССР, 1949. 464 с.

14. Духов­ные и дого­вор­ные гра­мо­ты вели­ких и удель­ных кня­зей XIV-XVI вв. М.-Л.: Изд-во Ака­де­мии наук СССР. 586 с.

15. Бор­за­ков­ский В.С. Исто­рия Твер­ско­го кня­же­ства. СПб.: Изда­ние кни­го­про­дав­ца И.Г. Мар­ты­но­ва, 1876. 434 с.

16. Карам­зин Н.М. Исто­рия госу­дар­ства Рос­сий­ско­го. Т. 5. М., 1993. 560 с.

17. Весе­лов­ский С.Б. Иссле­до­ва­ния по исто­рии клас­са слу­жи­лых зем­ле­вла­дель­цев. М.: Нау­ка, 1969. 583 с.

18. Пол­ное собра­ние рус­ских лето­пи­сей. Твер­ской сбор­ник. Т. XV. М.: Нау­ка, 1965.


РЕЛЯТІВНІ РОДИ

РЕЛЯТІВНІ ГОРОДА (ВОЛОСТИ)

Кашин  Тверь